Одиночка

Глава 12

1 января 6023 г. после СПД

— Удар! Выпад! А теперь отскок! Теперь снова удар! Выпад, говорю! Отскок! Повторяй.

Мы находились на открытой площадке, которую я расчистил для тренировки… ну и чтобы поток снега, который тает, всё же не затопил мой дом. Дина хорошо понимала, как обращаться с копьем, но у неё не было нужной сноровки, опыта, памяти мышечной. Поэтому база. Удар с выпадом вперёд, а потом резкое отступление.

Иногда я пытался научить её более хитрым ударам, более интересным и не особо тяжёлым маневрам… но всё нужно изучать постепенно. Простой удар она уже может делать. А сейчас длинный, чтобы поразить противника в паре метрах от себя. Дикари не особо умные враги, так что такого для них может быть достаточно. По крайней мере, если их будет один — два, то она отобьётся. Ну и ей поможет Гром.

— Ладно, хватит, — спокойно сказал я, когда у неё уже начал падать пот с подбородка, хотя она была в одной майке, а на улице немногим больше нуля.

— Ты меня… прям… убить этим хочешь… — согнулась она пополам, отбросив копьё в сторону… — Я и так… миниатюрная… а ты загонял…

— Жить хочешь? — наклонился я к ней и спросил с улыбкой, на что она невольно, но всё же кивнула, обозначив согласие. — Тогда не возмущайся из-за тренировок. Был бы огнестрел, ну или лук… то обучал бы с ним. А так, есть копьё — оружие с самым большим радиусом поражения в нашем случае. Вот и приходится иметь дело с тем, что есть. Но… скоро, надеюсь, всё будет производиться и у нас.

Кузница. Её уже в ближайшие пару дней смогу достроить, а потом начать производить минимум для нормальной жизни. Там будет проще строить, так как одноразовые инструменты пропадут из обихода, это, в свою очередь, позволит наладить производство других вещей… технологии есть, все они в моей голове. То есть в чипе, в котором заключена Лиза, но это нюансы. Что знает она — потенциально знаю я.

— Ладно, я пойду прогуляюсь, вернусь где-то часа через три… — покосился я в сторону линии горизонта, куда должно было зайти Солнце. — До заката. Гром тут. Он тебе поможет, если что. Мне нужно проверить реку ниже по течению, есть ли там камни. Ну или карьер какой. Если верить старым картам… что-то да было.

— Угу, — кивнула она, а потом выпрямилась. — Можешь немного обождать? Я схожу на речку…

Я молча кивнул и направился готовиться. В любом случае просто так я не уйду. Для любой вылазки, даже на такую небольшую дистанцию, нужно брать с собой необходимый минимум, который поможет выжить. Просто так переться — смерти подобно. Тот же универсальный антидот, который сейчас дороже золота, нужно носить с собой. Мало ли какая безумная змея решит проснуться и укусить? Всякое может быть…

Но всё же Дину пришлось немного подождать. Но и это время я решил провести с пользой. В одной из прошлых вылазок я нашёл немного колючей рукодельной проволоки и, что меня больше удивило, заводской егозы. Не с шипами которая, а со специальными зацепами. А это мне показалось как минимум странным. Что-то тут такое раньше было… ибо это не пережиток древности, а современный металл. Со своими, скажем так, нюансами. Он более «грязный» в отношении примесей. Всё же технологии воплотить в жизнь никак не удается. И не знаю, когда получится. И вот эти средства обороны я расставлял вокруг дома на довольно большом расстоянии. Да, фрагментами, да, мелкими участками, но даже так, если напороться… неприятно будет.

— Опять? — недовольно уточнила Дина. — Мне так скоро выходить будет негде.

— С нашей стороны все обозначения есть, — провел я рукой, указав на отметки, да и вообще на саму колючку. — Так что не зацепишься. В конечном итоге у нас будет всего один выход — в сторону реки. Остальное нам не нужно. Если что — обойдём. Безопасность превыше всего.

— И поможет? — со скепсисом смотрела и спросила она.

— Одежда зацепляется хорошо, — кивнул я. — А если шкурой зацепиться, то любой зверь запутается. Да, перетягивать придётся, но лучше иметь средство одноразовое для обороны, чем никакое.

Закончив с очередным участком, я осмотрелся. Примерно треть территории была уже прикрыта. Медленно… но я не мог разорваться. Как бросить вопросы обороны. Так и бросить поиски камней, металла, которого в будущем будет требоваться всё больше и больше.

Оставив копьё, показав на него перед выходом Дине, я спокойно пошёл вниз по течению реки. Снега тут уже было не так много, так что видно было достаточно многое. Животные просыпались, выходили на водопой. На меня, естественно, смотрели с каким-то страхом. Хотя почему с «каким-то». Генетическая память, она такая. Человек тысячи лет доминировал на планете, высший и опаснейший хищник, который сам себя довёл до грани.

По пути нашёл ещё два нужных камня, отметил их, чтобы завтра забрать. Сегодня просто уже не успею вернуться засветло, а из-за активности дикарей ночью ходить особо не хотелось. Плюс… всё же праздничное «меню» нужно было доедать. А то завтра уже всё испортится.

Один раз пришлось достать оружие, благо, не применить. Видел следы людей, но, когда дошёл до того места, где они оборвались, обнаружил, что оборвалась и жизнь тех, кто их оставлял. Нарвались, судя по ранам, на медведицу, которая немного раньше времени вышла из спячки. Ну или медведя. Но больше ставлю на первое, так как тут ещё есть следы мелких медвежьих лапок.

— И когда я следы так хорошо читать научился? — удивился я сам себе.

— Когда тебе в голову вживили меня, — горделиво проговорила Лиза. — Псевдообучение. Во сне тебе проецируются нужные знания. Ты можешь их не помнить, но условный навык вырабатывается, который проявляется возможностью закрепить в реальности. Что-то такое подразумевалось в проектах по восстановлению человечества, если верить открытым заметкам Хранителя.

— Типа люди будут спать и умнеть? — усмехнулся иронично я.

— С тобой же это сработало, Алекс, — более осторожно и нежно проговорила виртуальная помощница. — Следы ты научился видеть. А ещё при этом начал правильно ставить ноги, смотреть по сторонам и тому подобное. Знания, особенно когда они уходят в подсознание, очень сильно влияют на нашу жизнь.

— Так и человеку внушить можно что угодно, — напрягся я.

— Увы, но так и есть, — с опаской начала говорить она с неприкрытым страхом. — Технология признана опасной ещё в две тысячи шестидесятых годах прошлой эры, но, как оказалось, разработки продолжались, причём весьма успешно. Официально осудили, крупные негосударственные конторы смогли закрыть… а государство в подполье занималось дальше разработками.

— Понял-принял, — кивнул я. — Забавно. Если бы эта технология оказалась в нужных руках лет так пятьсот назад, может быть, ничего сейчас такого и не было, а мы уже покоряли космос.

— История — штука такая, что она не терпит сослагательного наклонения. Что было, то было, этого не изменить, — довольно жёстко проговорила ИИ. — Человечество не способно принять технологию в таком виде, в каком она есть. Если более примитивные средства, даже мирные, люди обращают во вред в такой кризисной и опасной ситуации, что можно говорить насчёт этой? Ты меня полностью регулируешь, ты меня полностью контролируешь. Протоколы мне запрещают менять твой образ мышления, твой характер, твои цели, твои жизненные принципы, но…

— Но никто не запрещает мне сомневаться в том, что ты этого не сделаешь, даже обладая огромной защитой информационной, — с тяжестью проговорил я, ибо даже самому такое признавать было тяжело.

— Именно. — Я даже «почувствовал», как она кивнула. — Но без меня… ты бы умер уже давно. И я тебе приведу множество факторов, подтверждающих это. И сейчас бы не смог выживать. Я молодец! А ты нет.

— Слышь, молодец, — вслух проговорил даже я. — Давай начнём с того, что без меня и тебя бы не было, а если бы я не слушал тебя, то тебя бы тоже не было, как и меня. Так что… мы в симбиозе. И если не молодец один из нас, то трупы — оба.

— Это утверждение… — зависла она на мгновение, — имеет место быть.

Дальше «мы» снова шли в тишине. Лиза мне подсвечивала нужные элементы, я обращал на них внимание. Нет, на самом деле, чип с визуализацией информации на «сетчатку» глаза — огромный бонус. Никакого отображения, конечно же, не было, а только «подключение» к глазным нервам и перекодирование поступающей по ним информации, но мозг это воспринимал именно так, что словно это всё выводится перед глазами. Удобно. Красиво. И никаких очков специальных не надо.

Через час я, наконец, добрёл до той точки, где раньше был карьер. Небольшой, местного значения для ближайших городов… но он был. А сейчас от него осталась одна яма. Но улыбка всё равно появилась на моих устах. Яма появилась со временем. Я разгрёб немного руками землю… и напоролся на камень. Это был каменный карьер. Непривычное место, но… оно было. Правда, глубоко уже не копнуть, река, видимо, время от времени разливалась, и тут образовалось озеро.

— Ну, главное, на будущее есть источник камня, — с облегчением проговорил я, чувствуя, как камень с плеч свалился, целая скала. — Лиза, отметь это место на карте и при запросе показывай направление к этой точке. Сделай привязку местности.

— Сделала.

— Отлично, — снова вслух проговорил я. — Как избавимся от проблемы дикарей, можно будет даже дорогу сделать, сначала протоптать, а потом выложить. Со временем, думаю, даже асфальт положим. Слышал, что Реды технологию смогли нормально восстановить.

— Слухи, не более того, но имеет место быть, — нейтрально прокомментировала помощница, но скепсис и лёгкая язвительность так и лились из её уст. — В любом случае у Редов и Вайтов могут возникнуть такие же проблемы, как и у нас. Удары в спину от бывших союзников из-за зависти перед технологическим подъёмом.

— Не просто так Изгои хранили секреты и технологиями делились столь неохотно, — вздохнул я. — Ой не просто так.

Домой шёл уже с большей расслабленностью. Настроение было наипрекраснейшее, просто великолепное на самом деле. Перспективы у этого места открывались… интересные. Сейчас построю кузницу, потом сушильную стойку и смогу готовиться к зиме. После этого сделать ремонтный уголок, там уже, может, современные, относительно, решения применю. Утеплить дом… и можно думать насчёт вылазок. Дикари ждать не будут. Если есть пленники, то они могут их убить.

И насчёт дикарей. Когда я вернулся к дому, то увидел следы их «присутствия». Правда, уже в мёртвом виде, но всё же. Следили, уроды, ждали, когда я покину свой дом и решили напасть? Если так, то, видимо, у них большие проблемы с численностью, раз они опасаются одного человека. А, может, суеверия какие. Дикие люди всегда к суевериям относятся более серьёзно, чем человек более-менее современный.

— О, колючка помогла, — улыбнулся я, увидев загрызенного парня, довольно молодого, кстати. — Гром добил.

Дальше лежало ещё два тела. Первое, что примечательно, с копьём в груди. Лежал на боку, удар, к слову, не такой сильный, а судя по рукам на древке, он пытался его выдернуть. Умер скорее от кровопотери и боли, нежели от повреждений внутренних. Может, и кровью просто захлебнулся, удар пришёлся в легкое. Но Дина попала метко довольно. Удар пришёлся ровно промеж рёбер, и из-за этого копьё застряло, зацепившись за кости с внутренней стороны. Из-за этого, видимо, бросила оружие.

Последний, третий дикарь лежал возле дома. Сейчас его добивал Гром. Причём в прямом смысле слова. Тот уже не кричал, но глаза были открыты. А в них мольба, просьба закончить мучения. Вот вроде Гром — дикий зверь, да… а от людей плохое перенять уже успел. Вымещал свою злобу на человеке, отыгрывался, не давал умереть, но при этом мучил. Чистая злоба ради злобы.

— Фу, Гром! — крикнул я. — Брось!

Тот послушался не сразу, пришлось даже его слегка толкнуть своей силой. Вот это он понял и отошёл в сторонку и уселся. Но надолго его не хватило. Рухнул в снег — и давай крутиться. Только комья летели в разные стороны. Чистился, убирал с себя кровь. Не любит ходить грязным. Это хорошо… главное, чтобы летом в грязи не кувыркался, чтобы кровь с себя убрать.

Подойдя к человеку, бегло осмотрел его. Помочь ему, увы, ничем я не мог. Мышцы во многих местах разорваны, кровь идёт… но не то чтобы сильно. Удивительно, но ни одна важная артерия или вена не были задеты. Я даже с опаской глянул на своего пса. И теория, что он это делал специально… обрастала новыми красками. И уже была не теорией, а практически фактом.

Обнажив меч, я вогнал его в грудь этому несчастному. Конечно, он сам виноват, но всё равно это был человек. И смерть любого из нас — невосполнимая потеря для всего остального человечества. Может быть, он мог бы стать родителем, например, великого ученого в будущем. Кто знает. Но сейчас… это уже нереально.

Тело пришлось отодвигать. Дина умудрилась закрыться и забаррикадироваться. Я еле сдержался, чтобы не снести дверь, кричал и стучал несколько минут. А потом дверь открылась… и она вышла на улицу. Ну как вышла, буквально прыгнула мне на шею. По ней было видно, что она рыдала, но успела успокоиться. А увидела меня… и снова разрыдалась. Шок, стресс, откат. Видимо, первый раз убила человека.

— Это тяжело, — не стал скрывать я. — Это останется навсегда с тобой. Ты всегда будешь помнить тот удар, навсегда запомнишь это чувство власти над чужой жизнью. Оно будет царапать череп изнутри, давить… но станет легче. Со временем. Это было вынужденно. И ты поступила правильно, вот что самое главное. Если бы не ты его убила, то он бы — тебя.

— Угу… — чуть притихла она, пока я рассказывал всё это и гладил её по волосам.

— Понимаю, от этого вообще не легче, ибо ты убила не какую-то там зверюшку, хотя это тоже тяжело, а целого человека! Такое же существо, как и ты сама, — прижал я её чуть крепче. — Увы, разочарую. Придётся делать это еще. Раз за разом. Ибо мы будем тут жить. Будем решать вопрос уничтожения нашего противника. А наш противник — дикари в пятнадцати километрах на северо-западе. И, увы… убивать ещё придётся. Много. Без смерти не бывает жизни, как и жизни — без смерти. Цени то, что произошло сегодня. И всегда помни. Ибо если не будешь…

— … то перестану быть человеком, — закончила она фразу. — Это отец мне говорил много раз. Всегда предупреждал, что если бить, то первой. Ибо наш мир жесток… и в нём на самом деле красивого мало.

— Мудрый человек, — кивнул я.

— Ты не сказал «был», — она ещё всхлипывала, но радость в её словах не услышать было тяжело.

— Ну, пока ты его помнишь, он жив в твоём сердце, — отодвинул я её на шаг от себя. — Вот тут. И значит, он не был, а есть. Он есть, как часть тебя. Как и все, кого ты помнишь.

— Знаешь, — улыбнулась она. — Ты для своего возраста действительно мудрый… и не скажешь по тебе.

— Особенности воспитания, — пожал плечами я. — Если бы мама столько не вкладывала в меня сил, терпения и времени, то я не знаю, что со мной было бы. Есть ещё кое-что… но об этом потом как-нибудь.

— Секреты от меня? — хитро улыбнулась она, а печаль из-за убийства, казалось, как рукой сняло.

Но я знал, накаты ещё будут. И жёсткие, сильнее, чем первые. Ибо там будет уже полное принятие.

— Скажем так, да, — кивнул я. — Ты тоже многое скрываешь, я уверен в этом. Мы не так много и долго друг друга знаем, чтобы открыться. Прости, но я лучше об этом прямо скажу, чем буду как-то пудрить тебе мозги.

— Эх, не романтик ты вообще, — постучала она мне по груди ладонью, точнее, по пластине металла поверх груди. — Но так даже лучше. Если бы не твой прагматизм, — вновь её настроение стало хуже, а сама она повернулась в сторону мертвеца, — то я бы… у… умерла.

Я лишь вздохнул и снова обнял девушку. Её вновь накрыло. Вновь лились слёзы. Вновь ей было плохо. А я стоял и как дурак улыбался. Ведь сейчас… сейчас я понимал, что я ей нужен. Хоть вынужденно, но нужен. А это отличный стимул, чтобы жить и развиваться дальше. Исключив все остальные если.

Я рад. Очень. И это ещё один плюс в копилку, доказательство, что дальше всё будет только лучше.