Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день

Глава девятая Поиск любовницы для мужа

– Ничего себе! – Наташка даже кофе поперхнулась. Закашлявшись, она прыснула на камеру, отчего на наших экранах тут же появились коричневые пятна.

– Фу, Натка, – Машка скривилась в брезгливой гримасе. – Вытри немедленно.

Но Наталья уже умчалась куда-то в глубь квартиры, и теперь до нас доносился лишь ее лающий кашель.

– Разделяю Натальины эмоции, – Лилька округлила глаза. – Ты, Полина, клиническая идиотка.

– Чего это? – возмущенно фыркнула я.

– Того это, – передразнила подруга, – нашла о чем спорить. Да бабы при виде твоего муженька по сторонам валятся и сами в штабеля складываются. Ты всерьез думаешь, что сумеешь выиграть это пари?

– Подумаешь! – презрительно фыркнув, я махнула рукой. – Может, и проиграю – не велика потеря. Зато повеселюсь от души. Я ему такую кикимору выберу, что он и сам предпочтет сдаться. А нет – будет ему уроком.

– А по-моему, ты просто ему мстишь, – вернувшаяся Наталья нацепила на себя «костюм психоаналитика». – Хочешь отплатить ему за тот случай в детстве.

– Больно надо! – возмущенно фыркнула я.

– А женщину тебе не жалко? – продолжила терзать меня подружка.

– В смысле? – удивилась я. До сей минуты я об этом как-то не думала. С другой стороны, мои ли это заботы? – В конце концов, у нее есть выбор, – выпалила я решительно. – Я же ее на аркане в постель Антона тащить не собираюсь. Сама пусть решает. Как по мне, так вы несколько преувеличиваете силу его обаяния. Да, по молодости лет и я повелась на эту смазливую мордаху, но сейчас… – я передернула плечами, демонстрируя отвращение. – Он же пустышка! У него в голове одна извилина и та не слишком витиеватая.

– Ну-у-у, – протянула Машка, – не знаю. Мне кажется, ты наговариваешь на парня. Все же у него за плечами Оксфорд и вообще…

– Вот именно! – все больше распалялась я. – Вообще… Закончить один из лучших в мире вузов и вести паразитический образ жизни, ничего не делая и не принося обществу пользу! Может, хватит уже о нем, а? Не слишком ли много чести для этой малозначительной персоны? Вы лучше расскажите, как у вас дела?

– Да, – махнула рукой Наталья, – я отправила детей к бабушке на дачу и по традиции ушла в отрыв.

– А как же Вован? – изумилась я.

– О, ты ж не знаешь еще? – Наталья радостно хихикнула. – Там история на бутылку шампанского! Давай я тебе потом ее расскажу, а? В другой раз.

Я уж было собралась возразить, но раздавшийся стук в дверь помешал мне это сделать.

– Любимая, – проворковал Антон нежным тоном. – Не соблаговолишь ли ты спуститься на утреннюю трапезу? Твой тупой муж с одной извилиной ждет тебя!

– Вот зараза! – возмутилась я, быстро прощаясь с подружками, – опять подслушивал под дверью!

– И не думал! – появившийся в дверном проеме Антон изобразил притворное возмущение. – Просто звукоизоляция здесь так себе, а твой голос, хоть и является усладой для моего раненого сердца, звучит довольно громко.

– Беруши купи, – проворчала я, поднимаясь с постели. – Ладно, пойдем изображать счастливых молодоженов.

– Почему это изображать? – удивился парень. – Мне вот, например, даже притворяться не нужно! Сама подумай – жена есть, папаша доволен, «Ферарри», считай, уже в гараже, и никаких супружеских обязательств! Более того – моя суженая столь великодушна, что сама ищет для меня любовницу! Разве можно мечтать о чем-то большем?

– Погоди радоваться, – ехидно произнесла я. – Дождись, когда познакомишься с потенциальной возлюбленной.

– Трепещу от нетерпения, – продолжил веселиться супруг. Казалось, сложившаяся ситуация его очень забавляет.

Ну, ничего! Погоди у меня! Хорошо смеется тот, кто смеется последним!

Владельцы «Тихой сосны» позиционировали свой отель как место спокойное и тихое. Да и как иначе, если постояльцы здесь останавливались особенные? Не имеющим на счету в иностранном банке суммы с пятью, а лучше шестью нулями и думать нечего попасть в этот загородный клуб снобов. Созданный в девяностые, он олицетворял собой главные архитектурные тенденции того времени, и хотя с тех пор неоднократно подвергался реконструкциям, заложенные изначально традиции чтил свято, не отступая от них ни на йоту.

Именно поэтому интерьеры отеля поражали своей великолепной безвкусицей. Про пасторальные английские пейзажи и сюжеты древнегреческих мифов, избранные дизайнерами для оформления номеров, я уже упоминала. С интерьерами прочих помещений дело обстояло ничуть не лучше. Стены холла, к примеру, украшали искусные фрески, изображавшие сцены из жизни, к которой, по мнению оформителей, видимо, стремились все обитатели гостиницы. Балы, охоты, великосветские приемы – создавалось впечатление, что ты находишься на экскурсии в одном из старинных дворцов какого-нибудь европейского князька.

Впечатляла и смелость дизайнеров, которые, «ничтоже сумняшеся», намешали в интерьерах самые разные стили. И даже такому далекому от искусства человеку, как я, непрофессионализм оформителей бросался в глаза. Но, может, на это и расчет? Как знать, возможно, именно в этом кроется какой-то особенный замысел художника? Вдруг это новое направление, модное и прогрессивное? Правда, мне об этом в любом случае ничего не известно.

Зато мне доподлинно известно другое: какую бы цель ни преследовали художники, берясь за оформление гостиницы, создавая интерьер столовой, они превзошли самих себя. Наверняка во всем мире найдется немало залов, способных соперничать по роскоши и великолепию с этим, но только не в европейской части земного шара. Такое количество золота, серебра, мрамора, стекла и хрусталя в одном месте можно увидеть исключительно в восточных интерьерах.

– Э-т-т-то что? – заикаясь, спросила я супруга, окидывая взглядом помещение, едва не жмурясь от слепящего света, отражаемого от всех поверхностей.

– Ты о чем? – не понял тот, но, проследив за направлением моего взгляда, рассмеявшись, добавил: – А-а-а, ясно! Это, милая моя, восточный зал.

– Сама вижу, что не западный. Но зачем?

Антон недоуменно пожал плечами.

– Дань традициям предков, – пояснил он. – Владелец отеля – состоятельный индус. Он в начале девяностых учился в Московском институте дружбы народов, ну и… Влюбился в местную, замутил тут какой-то фармацевтический бизнес и в итоге решил осесть среди русских березок. Но дым отечества ему по-прежнему сладок и приятен. Вот и воссоздал он небольшой кусочек Тадж-Махала в отдельно взятом помещении.

– А все остальное? – поинтересовалась я.

– А все остальное – его дань русским традициям. Как он их себе представляет, – Антон вновь усмехнулся.

– Понятно… – задумчиво протянула я. И что же? Неужели не нашлось никого, кто бы указал индусу на его, э-гм, – я замешкалась, подбирая подходящее слово, – заблуждения?

– Да кто его знает? – усмехнулся Антон. – В конце концов, сама слышала администратора, народ тут номера на год вперед бронирует. Значит, устраивает гостей все. А раз так, зачем что-то менять?

– Хм, – покачала я головой. – Может, ты и прав, конечно. Хотя слабо представляю себе человека, который в здравом уме и в твердой памяти вернется сюда вновь. Я вот нахожусь в столовой только пять минут, а глаза уже слезятся, и голова раскалывается.

К ужину мы спустились первыми, удостоившись чести встречать прибывающих в зал постояльцев, рассматривая их без зазрения совести – у сидящего человека в этом отношении всегда преимущество по сравнению с тем, кто входит в комнату. Мне это и вовсе оказалось на руку, так как предоставляло прекрасные возможности для выбора потенциальной жертвы обольщения Антона.

Уютно расположившись на низком диванчике у небольшого столика, к которому нас любезно проводила распорядитель вечера, мы с любопытством взирали на входную дверь.

– Может, вот эту? – при виде стройной сексапильной шатенки глаза Антона загорелись азартным блеском.

– Ага, конечно! – с немалым удовольствием умерила я его пыл. – Такую даже я сумею обольстить, видно же, что характер барышни моралью не слишком обременен.

– Это ты как определила? – делано возмутился Антон. – Фу, Полина Алексеевна, что за предрассудки? Если женщина хороша собой, так сразу и проститутка.

– Допустим, этого я не говорила, но… – Я запнулась, подбирая доводы в защиту своей позиции. – В общем, эта девица будет слишком легкой добычей. И точка!

– Хорошо, – недовольно проворчал Антон. – Тогда, может, вот ту? – Он указал взглядом на соседний столик, за которым, низко склонив лицо над тарелкой, сидела молодая девушка. Надо же! Когда только успела проскользнуть мимо нас незамеченной? Хотя, присмотревшись к девице, я поняла, что, скорее всего, это ее вечный удел – она в принципе не способна привлечь к себе излишнее внимание.

Девушка была не так чтобы молода. Давно не подросток, она так и не избавилась от некоторых проявлений пубертатного возраста – излишней закомплексованности, граничащей с затравленностью, например. Имелись и чисто внешние признаки. Такие, как угревая сыпь на лице. Стремление скрыть ее под слоем тонального крема привело к прямо противоположному эффекту. Как и многие люди, знакомые с подобной проблемой, она избрала совершенно неверный способ ее решения.

Ситуация усугублялась отсутствием вкуса, о чем просто-таки кричали очки девушки. Интересно, кто посоветовал ей эту форму? Допустим, она незнакома с правилами выбора данного аксессуара. Предположим, что в ее окружении не нашлось человека, который бы подсказал, что очки круглой формы полным людям не идут категорически, но ведь есть же, в конце концов, зеркало, одного взгляда в которое достаточно, чтобы осознать необходимость посещения салона оптики. Впрочем, не помешает ей и визит к парикмахеру, диетологу и специалисту по подбору одежды.

Мое сердце сжалось от жалости к бедному созданию – мне ли не знать, что значит жить в таком обличии? Каково это – ловить сочувствующие или насмешливые взгляды окружающих. И ладно бы неси она себя при всем при этом гордо – попадаются ведь и такие экземпляры. Но ведь нет же! То, как она, ссутулившись, склонилась над тарелкой, как старательно занавешивается от окружающего мира спутанными волосами, как нервно теребит свободной рукой салфетку – все это выдает в ней крайне закомплексованную особу. Обаять такую Антону труда не составит – мне ли не знать! Потому-то я и отвергла ее кандидатуру категорически. Играть чувствами данного существа было бы верхом жестокости и бесчеловечности. Посмеяться над девушкой – все равно что обидеть ребенка, которым она, по сути, и являлась, несмотря на то что наверняка давно уже отметила совершеннолетие.

Одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть в моей душе, как мне казалось, давно забытые чувства. Я вдруг отчетливо осознала, что, несмотря на все случившиеся со мной метаморфозы, более чем успешную работу диетолога, психолога, стилиста, визажиста, пластического хирурга и мастера по прическам, в глубине души я все тот же гадкий утенок, лишь прикидывающийся прекрасным лебедем.

Правда, долго заниматься рефлексией мне не пришлось – внимание привлекла очень колоритная пара. Стоило только этим двум женщинам переступить порог зала, как все присутствующие оторвались от своих занятий и с интересом принялись их разглядывать.

– Мать твою! – воскликнула высокая худощавая женщина в мужском смокинге. – Красота – страшная сила! Но это, – она выразительным взглядом обвела зал, на секунду встретившись со мной глазами, – просто убийственно!

– Милая, ну что ты, – нежным голосом проворковала ее подруга, плавным движением поправляя завитые в кудри белокурые волосы. Жест лишний, учитывая идеальность прически. И как только некоторым удается сооружать подобное на голове? Я сама, как ни пыталась, кроме «конского хвоста» и веселых кудряшек, так ничего делать не научилась. – Довольно милый интерьер, – продолжила блондинка, с любопытством оглядывая зал.

– Конечно, дорогая, как скажешь! – тетушка в смокинге даже не подумала скрыть насмешку в голосе и направилась к столику, который женщинам указал быстро подскочивший к ним распорядитель.

– Вот! – радостно воскликнула я, ткнув пальцем в высокую коротко стриженную брюнетку в необычном мужском одеянии. – Ее ты и должен будешь соблазнить!

– Кого?! – Антон даже соком поперхнулся. – Ты шутишь, что ли? – воздух возле нас сгустился, настолько возмущенным выглядел муж. – Да она же…

– Кто? – усмехнувшись, поинтересовалась я, догадываясь, каким будет ответ.

– Мужененавистница, – выкрутился супруг.

– Вот и хорошо! – парировала я. – Тем слаще будет твоя победа. Ты ведь в ней, надеюсь, не сомневаешься? Верни женщине веру в сильную половину человечества. Или слабо?

– Мне?! – возмутился Антон. – Еще чего!

– Тогда дерзай! – усмехнулась я и весело подмигнула парню. Настроение заметно улучшилось. Огромная двуспальная кровать с балдахином вот-вот должна оказаться в моем единоличном распоряжении. И это не считая бонуса в виде публичного унижения Антона. А жизнь-то, кажется, налаживается! Как тут не порадоваться?

Видимо, угадав мои мысли, супруг прошептал, перегнувшись через стол:

– Рано празднуешь победу, дорогая! Поверь мне, она не та, за кого себя выдает! Мое чутье меня никогда не подводит.

– Неужели?! – усмехнулась я. – Тогда тебе не составит труда выиграть пари. Дерзай, любимый!

– Ты просто золото, а не жена, – губы Антона растянулись в обворожительную улыбку. – Ну кто еще не только благословит мужа на измену, но и сам позаботится о выборе для него любовницы?

– Для тебя, любимый, я и не на такое способна, можешь не сомневаться!

– Ну, тогда я пошел? – парень решительно поднялся со стула, отодвигая его с громким скрипом.

– Иди, – равнодушно пожала я плечами, приготовившись к интересному зрелищу. – Только как же твой ужин?

– Спасибо, что напомнила, – супруг жестом подозвал официантку и зашептал ей что-то на ухо. – По мере того как он говорил, выражение лица девушки менялось с удивленного на растерянное. Бросив на меня взгляд, полный сочувствия (этого еще не хватало!), девица в конце концов понимающе кивнула и засеменила на кухню.

– Что ты ей сказал? – прошипела я, но Антон только плечами пожал и быстро зашагал прочь, провожаемый любопытными взглядами.

По всему видно – местная публика развлечениями не избалована, раз такое рядовое событие, как перемещение гостя от столика к столику, вызывает у нее живейший интерес.