Одинокие сердца

Глава 11. Алена

"Доброе утро. Я скоро вернусь. Чувствуй себя как дома. Твой Бог Миша…"

С совершенно глупой улыбкой я в третий раз перечитываю записку от Миши, которую он положил под стакан воды, потягиваюсь и делаю несколько глотков.

Какой же он заботливый. И, полагаю, как и все путешественники — безнадёжный романтик.

Ну кто в наше время пишет записки?

Настроение у меня замечательное, чего не скажешь о внешнем виде: ресницы слиплись, укладка превратилась в воронье гнездо, да и трусики бы сменить не помешало.

Представляя собой довольно плачевное зрелище, я встаю с дивана и направляюсь в ванную.

На полке в Мишиной ванной негусто: в наличии лишь гель для душа, он же шампунь, а также, бритва, средства для бритья и зубная паста.

Открыв колпачок, я вдыхаю содержимое флакона с гелем, затем изучаю этикетку и наконец понимаю, чем именно благоухал Чурилов.

Дерево, хвоя, хрустящий снег — зимняя лесная свежесть.

Включив воду, я встаю под душ, намыливаю голову и тело.

Мишин запах окружает меня. Внизу живота завязывается волнительный узел, а пульс подскакивает.

Прошлой ночью мне было хорошо с ним, но я хочу полноценного секса для нас двоих, мечтая снова прижаться к сильному мужскому телу, почувствовать его член внутри и услышать наши хриплые стоны.

Конечно, как каждой нормальной здоровой девушке, мне всегда нравился секс, но до знакомства с Мишей я не хотела заниматься им так часто. Если на чистоту, ласки, поцелуи — я всего этого хотела, только, почему-то, меня мало волновало собственное удовольствие. Миша, сам того не ведая, что-то сдвинул во мне. Ведь до встречи с ним об одних вещах я боялась и помыслить, а о других — напротив, думала больше, чем следует.

Наверное, такими и должны быть настоящие отношения, когда мужчина думает не только о себе.

Увы, это камень в огород Филатова. И, если бы не Миша, я бы никогда не узнала, что может быть и по-другому.

Смыв шампунь, я полощу рот с зубной пастой. Мой взгляд упирается в висящую на крючке мочалку. Протянув руку, я провожу по ней пальцами. Она жесткая, грубая, с деревянными ручками, непритязательная, как и все в квартире Миши. Очень заметно, что он воспринимает свое жилье не как дом, а как очередной перевалочный пункт. И мне, человеку, который даже в гостиничном номере пытается навести домашний уют, трудно представить, каково это — вести подобный образ жизни. Что совсем не умаляет того, насколько я очарована этим мужчиной.

Вспомнив, о чем мы говорили перед тем, как я вырубилась, резко распахиваю глаза.

Вот, почему я влюбилась в тебя…

Боже. Я так и сказала. Просто взяла и призналась в любви парню. Сама! Первая!

А что же он?

Нахмурившись, пытаюсь восстановить наш вчерашний диалог.

А он ничего…

Я опускаю плечи.

Однако Миша не соврал, когда говорил, что он джентльмен. Ведь вместо того, чтобы воспользоваться вчера моим состоянием, он позаботился обо мне, раздел, уложил в кровать.

Я делаю глубокий медленный вдох и снова улыбаюсь.

Ну нельзя быть таким идеальным.

Завернувшись в полотенце, я выхожу из ванной. После горячего душа мое вчерашнее платье выглядит не очень привлекательным. Хочется завернуться во что-то тёплое и мягкое.

Поглядывая на шкаф, я все-таки решаюсь совершить набег на Мишин гардероб и останавливаю свой выбор на рубашке из толстой фланели в бордово-серую клетку.

Это как раз то, что нужно.

Надев рубашку, я разыскиваю свой клатч и беру телефон. На часах начало двенадцатого. Проведя пальцем по экрану, я смахиваю вереницу уведомлений. От мамы несколько пропущенных с утра пораньше. Похоже, она всерьез надеялась, что я буду бодрствовать спозаранку после свадьбы лучшей подруги.

Последний раз мама звонила десять минут назад, пока я мылась в душе. И я точно знаю, если сейчас ей не перезвонить, она поднимет на ноги и всю королевскую конницу, и всю королевскую рать, и самого министра МЧС.

— Привет, мам, — прижав к уху телефон, сажусь в Мишино кресло у окна.

— Привет, проснулась? Ну как свадьба? Как погуляли? — интересуется моя родительница.

Я мечтательно вздыхаю.

— Отлично.

— А я тут в твоем районе, хотела на чай зайти. Пирожные твои любимые купила, — сообщает мама.

— Я сама, как пирожное, — фыркаю в ответ.

— Буше, Алён. Свежее, только…

— Мам, вообще-то, я не дома, — мягко перебиваю ее.

— А где?

— В гостях.

— У кого? — допытывается мама.

— Ты его не знаешь.

— Так ты у мужчины?! — восклицает она.

— Да, — я смущенно признаюсь.

— И кто он?!

— Старший брат Яниного мужа.

— Ой как интересно! Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, да? — с иронией в голосе она цитирует Винни-Пуха. — Или ты к нему не утром пришла?

— Мама… — я сконфуженно умолкаю.

— Да ладно, все я поняла. Расскажи, какой он?

— Красивый, высокий, — мурлычу я. — Самый лучший.

— Я хочу с ним познакомиться!

— Ну нет, пока это преждевременно.

— Как это? Расскажи, как его зовут? Где он работает? У него собственное жилье? Был женат? Есть дети? — она забрасывает меня вопросами.

— Его зовут Миша. Он занимается рекламой. Жилье имеется. Не женат и не был. Детей и судимостей тоже нет.

Надеюсь.

— И давно вы встречаетесь?

— Не то чтобы, — уклончиво отвечаю, выглядывая в окно машину Чурилова.

Куда же он подевался?

— Димка, наверное, все локти себе искусал, — торжествует мама.

— Его проблемы.

Я отлично помню, что весь прошлый вечер буквально кожей ощущала презрительный взгляд Филатова.

Ну еще бы!

Сначала я общалась и танцевала с одним, а затем бросилась в объятия Чурилова. Но Дима может считать меня кем угодно, мне глубоко безразлично его мнение. Что до моего обещания уважать себя… Не думаю, что я его нарушила. Миша был настойчив, очень убедителен и говорил то, что мечтает услышать каждая девушка.

Разве я могла устоять?

— Пришли мне его фотографию, — настойчиво просит мама.

— Может, лучше сразу первую страницу паспорта? — шучу я.

— Ну скажешь тоже! — хихикает мама.

— Давай потом созвонимся?

— Конечно! Мне нужны подробности, дорогая! — нараспев произносит она.

Запрокинув голову, я качаю головой.

Теперь мама не отстанет, пока не узнает родословную Чурилова до третьего колена минимум, не докопается, что за люди — его родители и тому подобное.

И зачем я соврала, сказав, что Миша занимается рекламой? Но я представляю ее лицо, узнай мама, что мой любимый человек — блогер и путешественник. И я не могу винить ее за столь практичный подход в оценке моих потенциальных избранников. Мама — есть мама. Она всего лишь заботится о моем благополучии, пусть и чересчур усердно. В то время как с Мишей у нас все по-прежнему неопределенно. Вчера он мне недвусмысленно намекал на то, чтобы как-то обозначить статус наших отношений, но толком так ничего и не сказал.

Знаете, как в той песне?

"Нет, все понятно.

Но что конкретно?"

После разговора с мамой я проверяю уведомления в соцсетях. Полчаса назад кто-то добавил меня в чат под названием "Буренка XXX". Со смутным чувством я тапаю по экрану и захожу в чат с двумя десятками участников, почти все из них — мои друзья и знакомые, и запускаю одно единственное видео.

Когда начинается воспроизведение, внутри меня все леденеет. На семиминутном ролике запечатлено то, чем я вчера занималась с Чуриловым здесь, в его квартире, на его чертовом диване, все, от поцелуя до того момента, как я испытала оргазм.

У меня трясутся руки, спина покрывается липким потом, к горлу подкатывает тошнота, а во рту появляется горький вкус желчи.

Я в ужасе — неужели это видео доступно для всех?

Негнущимся пальцем я прокручиваю беседу. Комментариев нет. Несколько человек покинули чат, но на видео более десяти просмотров.

Я вздрагиваю, когда приходит очередное уведомление. Филатов оставил мне личное сообщение.

"Зачетный видос, Тимофеева. Оказывается, я многого о тебе не знал…"

Следом приходит сообщение от Яны:

"Алёнка… Я не осуждаю, но, блин, если честно, я в шоке… Как ты решилась ТАКОЕ опубликовать? P.S.: Моя первая брачная ночь была просто отстоем по сравнению с твоей))) P.P.S.: Мой муж почти ничего не видел…"

Я роняю голову и закрываю лицо ладонями.

Не понимаю, что происходит. Наверное, я все еще сплю. Это какой-то дурацкий сон, беспокойный и неправдоподобный.

Мне стоит немалых усилий снова разблокировать телефон и зайти в чат.

Я ничего не соображаю.

Создателем чата являюсь я — Тимофеева Алёна. Фейковый аккаунт точь-в-точь повторяет мой собственный, только друзей нет. Но разве кто-то обратил на это внимание? Ведь даже Яна считает, что чат и позорное видео в нем — моих рук дело.

Внутри все переворачивается.

Миша…

Он это сделал, он снял нас. Я не знаю, как ему удалось, но, думаю, для человека, который дружит с камерой и постоянно снимает ролики, не составит труда организовать скрытую съемку.

Мамочки. Но ради чего?

Зачем меня так позорить, зачем так подставлять? Что я сделала Мише кроме того, что, как последняя дура, безоговорочно доверилась ему?

Горло жжет от гнева. Мне хочется кричать. Мне хочется заставить его пожалеть о содеянном, только что я могу — наивная, глупая, жалкая?

Смахнув слезы, я швыряю телефон на диван и подхожу к Мишиному столу. Первым на пол падает ноутбук, затем камера, и ещё одна, наушники и прочая аппаратура. Следом с полок летят книги. И композиция из бивней мамонта туда же.

Распинывая дорогую технику и безделушки, я хватаю свое измятое платье, торопливо переодеваюсь, беру телефон и направляюсь в прихожую.

Миша открывает дверь прежде, чем я успеваю натянуть хотя бы один сапог.

— Ты проснулась. Я в магазин ходил, сейчас у нас будет завтрак, — спокойным голосом произносит он, закрывая за собой дверь.

Я поднимаю к нему лицо.

— Ты издеваешься?

— В смысле? — хмурится парень.

Меня душит гнев, воздуха не хватает. Чувствуя, что легкие вот-вот лопнут от давления, я хватаю сапоги.

— Алён? Что с тобой? — Чурилов изображает растерянность.

— Просто дай мне уйти, — прошу я дрожащими губами.

Сейчас главное — свалить отсюда, убежать прочь от этого человека, из этой поганой квартиры.

— Не понял, — Миша заглядывает в комнату. — Что тут происходит? Почему моя квартира в таком виде?

— Чего ты не понял?! — взрываюсь я, дергая молнию на сапоге.

— Алён, объясни нормально, что случилось?! — сердится Чурилов, нависая надо мной.

Я бесстрашно смотрю на него, готовая разорвать на кусочки.

— Нет, ты точно издеваешься! Ты так развлекаешься, да?! Или аудиторию собираешь? Или что?! Господи… с кем я связалась! — глаза печет от подступающих слез.

Я хватаю пальто, но Миша вырывает его.

— Алён, я вообще ничего не понимаю! Объясни, в чем дело! — рычит он.

— В домашнем видео, которое ты опубликовал в сети! — рявкаю я.

— Я ничего не делал! Что ещё за видео?!

— Да пошел ты!

Я выдергиваю из его рук свое пальто, хватаю клатч и разворачиваюсь к двери.

— Стой, куда ты?! — Миша тянет меня назад.

— Подальше от тебя, тупой извращенец! — мой голос срывается. — Наверное, я не первая, да?!

Я пытаюсь вырваться, но силы у нас неравные. В результате Чурилов просто разворачивает меня и прижимает собой к двери. Мне не больно, во всяком случае, физически, но я не могу пошевелиться.

— Алён, остановись, — говорит Миша. — Посмотри на меня! Я понятия не имею, о чем речь. Клянусь! Покажи мне, что там за видео, — осторожно просит он, глядя на меня, как на дикого зверя, который сбежал из клетки.

Моя грудь часто вздымается, ярость и обида волна за волной окатывают все внутренности.

— Иди к черту! Не делай вид, будто не понимаешь, что происходит!

— Алёна. Покажи. Мне. Видео, — твёрдым голосом требует Миша.

Мои глаза наполняются слезами.

Как он может продолжать свою дьявольскую игру?

— Да на, смотри! — пихаю в него телефоном.

— Где? Куда заходить? — беспомощно спрашивает парень.

Я вырываю телефон, тапаю по иконке и захожу в чат "Буренка XXX".

С каменным лицом Миша смотрит начало ролика, затем пропускает несколько минут, снова воспроизводит, и только затем поднимает ко мне лицо, проводя по нему ладонью.

Его взгляд меняется, становится холодным и жёстким.

— Я сейчас мало что понимаю. Поэтому просвети меня, милая, какие ко мне могут быть претензии, если ты сама опубликовала это видео? — хрипло спрашивает Миша.