Одна из миллиона

Глава 22. Полет в космос

Варвара

Глеб позвонил в одиннадцать вечера.

— Всё, мы подписали контракт, — обрадовал он. На заднем плане звучали голоса, играла музыка, и снова грузинская. — Варя, прикинь, нашего Зураба прямо подменили, сразу таким милым стал, словно его расколдовали. Вот она — великая сила искусства!

— Классно получилось. А ведь они должны были приехать в офис только через два часа!

— Да, удивительное совпадение. Отлично ты придумала с лезгинкой. Сейчас мы снова сидим в «Хинкали», Зураб сам предложил здесь поужинать и обмыть контракт. А потом заскочим в гостиницу и сразу в аэропорт. И в пять утра я отправляюсь на охоту.

— Встретимся только в понедельник утром, — грустно подытожила я. — Это жестоко!

— Надеюсь, я буду в адекватном состоянии и смогу отправиться в офис. После охоты планируется банька. Очевидно, с грандиозной попойкой.

— А прошлый раз как было?

— Тогда вообще не пили. Я даже подумал — вот это охота, неужели так бывает? Удивился страшно, — Глеб рассмеялся.

Я подумала, что ещё не знаю, каким он становится, когда выпьет, да и вообще, какие у него отношения с алкоголем. В принципе, если разобраться, мы друг с другом почти не знакомы. Столько всего предстоит выяснить!

Но танцуем мы классно! Идеальные партнёры — чувствуем друг друга, молниеносно подстраиваемся, испытываем совместное удовольствие.

— Я буду ждать понедельника, — горячо выдохнула я в трубку.

— Я тоже.

Неистовая лезгинка, радостное известие о подписанном контракте, любовь, готовая выйти из берегов… Мой организм был взбудоражен до такой степени, что я угомонилась только к двум часам ночи.

Весь вечер, стараясь успокоиться, постоянно что-то делала — поболтала по телефону с мамой, надраила кафель в ванной, посидела в соцсетях, переформатировала антресоли: разложила вещи по новым картонным коробкам — лимонно-жёлтым с белыми завитушками. Красота!

Впереди меня ждали двое суток одиночества, поэтому я постаралась распланировать выходные так, чтобы не осталось ни минуты свободного времени. Надо спасти себя от томительного ожидания. В результате мой план на субботу-воскресенье насчитывал сто тридцать шесть пунктов! Я не собираюсь поддаваться унынию!

Приняв ванну с клубничной пеной, я посмотрела французскую комедию и наконец добралась до кровати. Пристроилась на подушках, понимая, что ночь простой не будет. Мысли о Глебе меня изведут, я буду умирать от вожделения. Он, несомненно, тоже!

И только улеглась, как в дверь постучали. Осторожно, тихо, вкрадчиво…

Я испуганно распахнула глаза, меня подбросило до потолка адреналиновой волной страха. Сердце ухнуло в пропасть: что это за ночные гости? Я никого не жду! Кто пришёл?!

И ещё раз: тук-тук-тук.

Выскользнув из-под одеяла, я на цыпочках прокралась в прихожую. Коса расплелась, и волосы скользили по голой груди и спине шелковистыми струями, кончики щекотали живот и поясницу. Каменная плитка на пятачке у двери обожгла льдом босые ступни.

— Варварушка… Это я… Открой!

Я едва не задохнулась от счастья, услышав голос Глеба. Он здесь! Думала, давно уже спит богатырским сном, набираясь сил перед охотой.

Нет, он приехал ко мне!

Я минуту сомневалась — не совершить ли кенгуриный прыжок в сторону кровати, чтобы быстро закутаться в одеяло? В одеяле как-то неэлегантно… Лучше бы надеть платье, чулки, туфли, собрать волосы — Глеб, безусловно, будет ждать под дверью столько, сколько нужно… Но что-то подсказывало: встретить милого в одних кружевных бикини — это беспроигрышный вариант!

Эх, была не была!

Сердце грохотало в груди, воздуха не хватало. Я повернула замок и открыла дверь.

— Варя, солны… Оу!

Глеб

Из одежды на солнышке были только кружевные трусики, и от этой волнующей картины у Глеба ком встал поперёк горла, а земля ушла из-под ног. Он почему-то совершенно не ожидал, что Варвара встретит его в таком виде. Да, конечно, Глеб понимал, что в два часа ночи его малышка вряд ли вынырнет из-под одеяла в брючном костюме и лабутенах. Но он представлял Варю в пижаме с динозаврами, как у племяшки.

И тут такой подарок! Как же повезло, а!

Глеб переступил порог, понимая, что крыша отъезжает в дальние края, а по телу пробегает болезненная дрожь желания.

После аэропорта, проводив чешских партнёров, он сказал водителю везти его сюда, а не в «Легион». Понял, что невыносимо хочется ещё раз увидеть любимую девушку, поцеловать, прижать к сердцу — прежде, чем он отправится в лес на дурацкую охоту.

— Милый, это ты! — Варя бросилась к нему, прильнула, обвила шею руками.

Он приподнял её, оторвал от пола, жадно стиснул тонкую талию, страстно впился губами в нежный рот… После ресторана Глеб и так был немного под градусом, но ощутив под руками шелковистые волосы и гладкую кожу, и вовсе поплыл.

— Варя, какая ты… — хрипло простонал он. На секунду отстранился, чтобы снова взглянуть на её восхитительную фигуру. Распущенные волосы не скрывали красивых плеч и груди, пупок на плоском животе выглядел так трогательно — пирсинга в нём не было, и от этой детской естественности и нетронутости у Глеба перехватило дыхание.

— Варя, я сойду от тебя с ума…

— А я думала, что ты давно дома!

Глеб снова заключил её в объятия.

— Заехал из аэропорта, — пробормотал он, осыпая милое лицо лихорадочными поцелуями. — Понял, что умру, если ещё раз тебя не увижу. Как я тебя люблю! Ты сладкая, чудесная, необыкновенная! Девочка моя любимая!

— Глеб…

— Посадил генацвале на самолёт и сразу рванул к тебе. Я бы не дожил до понедельника, если бы с тобой не встретился!

Он осторожно опустил Варю на пол, отодвинулся. Он собрал её длинные волосы и убрал за спину — боялся, что зацепит их часами или застёжкой куртки. Уставился на прелестную грудь с торчащими сосками, хрупкие ключицы, нежный живот… Неправильно, что своей нежной кожей она только что прижималась к грубой верхней одежде.

— Мне надо в душ. А потом… — Глеб начал торопливо раздеваться.

— Тебе точно туда надо?

Как добросовестная личная помощница, Варя тут же бросилась помогать, и совместными лихорадочными усилиями они добились того, что молнию на куртке заело — «собачка» зацепила край подкладки.

— Надо. Ты такая свежая, душистая, а я… Сегодня было пять встреч, потом в сервис-центре тестировал электродрель. С тобой танцевал, в ресторане тоже. В общем, сейчас чувствую себя чумазым свинтусом, даже прикасаться к тебе страшно.

— В ресторане тоже танцевал? — засмеялась Варя.

С молнией на куртке они, в конце концов, справились. Пиджак сняли на удивление быстро, рубашку расстегнули в четыре руки, путаясь пальцами, потом Варя взялась за ремень и молнию на брюках.

— И Зураб танцевал, и его сын, и коммерческий директор. Разошлись не на шутку, задали жару. Зураб всё о тебе спрашивал, очень ты ему понравилась. Ещё бы не понравилась!

Избавившись от брюк, Глеб остался в одних боксёрах.

— Теперь мы одеты одинаково, — улыбнулся он. — Я быстро.

— Там на полке чистые полотенца.

— Хорошо. А ты жди здесь. Никуда не уходи. Это приказ.

— Я не уйду, — кротко пообещала малышка.

Варвара

Ух, мне страшно!

До сих пор не могла опомниться от своей смелости — открыла дверь голая и сразу бросилась на шею. Но получилось чудесно. Теперь ещё бы как-то дожить до появления Глеба из ванной… Интересно, он выйдет в полотенце или прямо так?

Меня устроят оба варианта!

Я слушала шум воды за стеной и волновалась: что нас ждёт? Но от одной только мысли, что Глеб сейчас стоит там, за стеной, и по его сильному телу сбегают горячие струи, у меня в крови взрывались пузырьки шампанского, а голова кружилась.

Я собрала волосы наверх, в высокий узел, чтобы не мешали. Потом, изнывая от нежности, подняла с пола одежду Глеба и повесила на вешалку: сложила по стрелочкам брюки, встряхнула пиджак. Поняла, что метнуться в душ моему любимому, действительно, было необходимо — одежда сильно пропахла едой и сигаретным дымом, а рубашку, видимо, зажевал голодный крокодил. Наверное, Глебу придётся сдать костюм в химчистку, а утром в понедельник он появится в другом, тоже ослепительно-элегантном. Эти костюмы так ему идут.

Но и в одних боксёрах он неотразим!

Вскоре Глеб вышел, обмотанный зелёным пушистым полотенцем, с капелями воды на груди и плечах. Я сидела на краешке кровати, дожидаясь окончания водных процедур. Жадно осмотрела любимого мужчину. Его тело восхищало красотой, чувствовалось — в сплетении мышц таится звериная сила и мощь, каждый проработанный мускул был словно вылеплен рукой умелого скульптора.

Я всё ещё волновалась, но постепенно моё смущение куда-то исчезло, растворилось под взглядом Глеба — сейчас он тоже на меня смотрел, превращая из скромной девушки в богиню. Я уже дрожала от нетерпения, пылала.

— Ждёшь? Умница, — улыбнулся Глеб. — Варя… Какая ты чудесная! — выдохнул он и сделал шаг в мою сторону. Поднял с кровати, но только для того, чтобы сразу уложить обратно — поудобнее — и самому улечься на меня сверху.

О, это было прекрасно!

Через мгновение между нами не осталось никаких преград, мы уже были полностью обнажёнными и вцепились друг в друга так неистово, будто нас пытались растащить в разные стороны. Невероятное удовольствие — ощущать любимого целиком, полностью, чувствовать его литые мышцы, его возбуждение. Глеб припечатал меня к кровати всей своей массой, ненадолго лишил возможности двигаться и даже дышать. Но эта тяжесть была невыносимо приятной.

Его ладони скользили по моей груди и животу, и тело словно просыпалось от его прикосновений. Он везде оставлял пылающие поцелуи, они пьянили. Мне казалось, на моей коже распускаются бутоны красных роз.

Наши ласки становились всё более решительными, это безумно заводило обоих. Я изнемогала от желания. Мы по очереди исследовали друг друга, обжигая дыханием, осыпая поцелуями, не пропуская ни одного участка на теле партнёра. Лёгкие невесомые прикосновения сменялись жёсткими и требовательными, я окончательно забыла о стыдливости и вдруг с удивлением поняла, что уже не существует ни одной позы или действия, которые сейчас могли бы меня смутить.

Всё, что делал со мной Глеб, было божественно, сводило с ума и превращалось в сладкую пытку, я то замирала, то извивалась от прикосновений его языка и губ, млела и таяла, летала среди облаков. А Глеб уже едва ли не рычал, так, словно из него рвался наружу зверь, ещё мгновение — и он бросится, сомнёт, растерзает.

Наконец, когда совместное возбуждение достигло пика, произошло самое главное. Это был решительный натиск, яростное вторжение. На секунду мы замерли, прислушиваясь к ощущению полного единения. Мы превратились в одно целое, наши сердца бешено колотились совсем близко одно к другому.

А затем началась бешеная гонка за главным призом. Сбитое дыхание, испарина на лбу, судорожные всхлипы… Кровать сотрясалась от толчков, движения Глеба становились всё более размашистыми и яростными, мои стоны — всё более громкими. И вот наконец, издав совместный вопль, мы достигли вершины блаженства. Казалось, на чудовищной скорости мы пробили слои атмосферы, преодолели земное притяжение и вылетели в открытый космос. И теперь парили в невесомости, а вокруг расстилалась бархатная тьма, усыпанная сверкающими звёздами. По нашим переплетённым телам прокатывались отголоски наслаждения — мучительного, яркого, острого.

Я открыла глаза и судорожно втянула воздух. Глеб прижался лбом к моему лбу.

— Я тебя люблю, Варя… Я тебя люблю, люблю… Ты изумительная!

— И я тебя люблю, — с трудом прошептала я.

Мне хотелось сказать о моих чувствах, признаться, что я уже давно потеряла голову — в тот самый момент, когда увидела его в танцевальной студии. Что я думаю о нём постоянно, и благодаря ему моя жизнь теперь до краёв наполнена счастьем и солнечным светом. Но сейчас я не могла говорить — от испытанных эмоций сдавило горло. Я боялась, что если произнесу хоть слово, сразу же хлынут слёзы.