Одна ночь в Санта-Монике (СИ)

1

Я прихожу в бар в полном одиночестве только в одном случае, если меня бросил парень. Вероника и Катрин не должны об этом узнать как можно дольше, чтобы не осыпали упреками. «Он тебе не подходит, мы говорили, зачем ты с ним связалась!», — я уже устала слышать это дерьмо. Да, я выбираю плохих парней, я это поняла еще в старшей школе, когда потеряла девственность на заднем сиденье кабриолета Дэниэла Спаркса. А на следующий день он разболтал всем, что мы переспали. Слава богу, он не сделала ни одной фотографии, не то позор преследовал до самого выпускного. А так одноклассники судачили неделю, а потом школьная футбольная команда продула в четвертьфинале, и все забыли про меня.

Итак, я сижу в баре, пью темное пиво. Это еще один сигнал, что все плохо. Темное пиво — самых жуткий вариант всех кошмаров подходит сегодня идеально, потому что бывший не просто порвал со мной, он мне изменил. Все, как в кино — в нашей постели, в квартире-студии, которую мы сняли всего пару недель назад, на простынях, которые я купила. На самом деле мне казалось, что с ним все получится. Увы. Грусть подкатывает к горлу, но я допиваю первую бутылку. И подменяю тоску на злость. Плевать.

— Еще бутылку! — кричу бармену, и он быстро открывает вторую.

В Санта-Монике жарко, и в барах шумно. Веселье здесь почти такое же бесконечное, как и лето. Дни солнечные, а по вечерам побережье оживает: горят гирлянды в полутьме, фонари тянутся вдоль набережной, шумит океан, а в барах играет музыка. И люди пьяны, счастливы и влюблены. Но только не я, только не сегодня.

Надо подумать, что делать дальше. Я не могу вернуться домой, потому что теперь это место не может быть моим домом. Завтра заберу вещи и вернусь обратно к девчонкам. И уже завтра буду слушать от Вероники и Катрин их обычные речи. Мою комнату они еще не сдали, наверное, в глубине души знали, что все закончится как обычно. Они были правы, я скажу это с порога, когда внесу в квартиру свой огромный чемодан. Новые простыни оставлю в старом доме, к чему они мне теперь, когда на них спал он и какая-то шлюшка.

— Как же меня это все бесит! — говорю вслух и делаю большой глоток пива.

— Я тоже всегда беру темное пиво и потом жалуюсь, что у него горький вкус, — кто-то отвечает на мои слова. Поворачиваю голову и вижу весьма привлекательный источник звука — темноволосый мужчина, слегка за тридцать, улыбается и смотрит на меня, ждет выпивку, по всей видимости.

— Я пью темное пиво по праздникам, — ухмыляюсь и отворачиваюсь, нет, знакомиться сегодня я не намерена. Особенно с кем-то из таких ребят. Бросаю еще один взгляд. Он в черной обтягивающей майке (кто-то такие еще носит?) и обе руки в татуировках — на плече, запястье, пальцах. На шее цепь с толстыми звеньями, в темных, практически черных глазах пляшет азарт.

— И что же за праздник привел тебя в бар в одиночестве?

— Рассталась с идиотом, и теперь совершенно свободна.

Вот кто меня за язык тянул? Для него теперь это будет звучать, как сигнал к действию.

— Значит, ты сегодня свободна?

— Нет, одного идиота мне уже хватило, так что второй мне не нужен.

Слишком грубо, но зато он сразу от меня отстанет, главное, чтобы не залепил пощечину, а то от таких экземпляров можно всего ожидать. Но я из тех, кто умеет за себя постоять — бутылка темного пива отлично разбивается об крепкую голову. Но парень в ответ смеется, да, так задорно.

— А ты смешная, хорошего вечера, — он забирает выпивку и идет к столику.

Пронесло, отшила и не получила. Возвращаюсь к своим мыслям, итак, я точно знаю, что сделаю завтра, в план нужно внести парикмахерскую, чтобы состричь волосы. Да, новая прическа придаст мне сил, а еще подруги сразу поймут, что дело неладно, хотя чемоданы на пороге будут более чем красноречивы. Провожу по длинным волосам, уже завтра у меня будет каре. Но что делать сегодня, после того, как вторая бутылка пива подойдет к концу? Да, знаю, взять третью. Это простой вариант, а дальше? Не могу вернуться домой, не могу пойти к подругам. Кончено, можно рвануть к брату, он меня примет в любом виде, в любое время суток, но нравоучений от него будет еще больше. Зато в его просторном доме есть джакузи, он разрешит мне расчехлить бутылку лучшего вина в баре, на его брендовых простынях так сладко спится. Это, кстати, он виноват, что я купила постельное белье в новый дом, я подражала брату. Мой брат Грегори всегда был таким — педант, собранный, скрупулезно относился ко всем мелочам, наверное, поэтому и стал полицейским. А я бестолочь, так всегда говорили родители. Хотя отца алкоголика в расчет можно не брать, а мама сама не лучше — развелась и умотала через весь континент, живет где-то в Вермонте и звонит раз в год.

— Привет, — снова кто-то отвлекает меня от мыслей. На этот раз со мной решил заговорить шатен с длинными волосами под каре, на вид ему лет 30–35, на нем безвкусная гавайская рубашка и одна рука полностью забита татуировкой. И когда я говорю полностью, это не значит, что на ней какие-то узоры и символы. Нет, плечо окрашено одним сплошным темно синим пятном. Плохие парни так и липнут ко мне сегодня. Нет, вы не подумайте, что я сужу о книге по обложке, что если у человека татуировки и пирсинг, то он автоматически становится плохим. Дело в другом, здесь важна энергетика. У плохих парней самоуверенный, я бы даже сказала наглый взгляд, в тандеме с ухмылкой или полуулыбкой, они выглядят соблазнительно, и знают об этом. В их внешности есть что-то притягательное, ты тянешься к ним, даже если знаешь, что опалишь крылья. Именно таким был…

— Оуэн, меня зовут Оуэн, и мой друг сказал, что идиоты тебе не по вкусу, поэтому я решил подойти и представиться.

Я не могу сдержать улыбку. Оборачиваюсь, чтобы найти взглядом того самого брюнета, он сидит за столиком неподалеку и наблюдает за нами. Ну, что сказать, веселая парочка.

— Оливия.

— Очень приятно, — радостно подхватывает он и протягивает руку. — Я продвинулся гораздо дальше моего друга, что наталкивает на мысль, что я гораздо симпатичнее него.

— На самом деле, он растопил лед и пал жертвой, чтобы ты смог подойти и познакомиться.

— Какая несправедливость! Значит, все дело не в моей красоте и чувстве юмора.

Я снова смеюсь. И на том спасибо, думала, что сегодня ничто не поднимет настроение. У Оуэна зеленые глаза и немного уставший вид, или мне просто показалось. Мы болтаем еще пару минут, когда брюнет, которого я отшила, подходит к нам.

— А это мой друг, павший в неравной схватке с твоим плохим настроением — Аарон.

— Оливия, — коротко отвечаю. — Значит, в этом и был твой план? Познакомиться со мной со второго захода? Оуэн отличный второй пилот.

— Никакого второго захода или скрытого плана, — оправдывается Аарон. — Просто мы бригада спасения, мы спасаем красивых девушек от дурного настроения.

Я закатываю глаза, сколько пафоса в них. Да, еще одна характеристика плохихи парней — харизма и раздутое эго, они центр вселенной, великие ловеласы, спасители женских сердец. Но я даже не успеваю что-то ответить.

— Да, брось, тебе сегодня обязательно нужна компания, — Оуэн наклоняется ко мне, будто хочет внушить эту мысль. Пусть только попробует прикоснуться, и я немедленно уйду. На побережье через каждые десять метров новый бар, пойду в следующий, там наверняка продают точно такое же темное пиво. Выпью третью бутылку и поеду к брату и его мягким простыням. Но Оуэн не касается меня, напротив, держит дистанцию, а во взгляде вдруг столько тепла и нежности. И я невольно киваю, он хватает мою бутылку пива и несет за свой столик. Аарон кричит бармену, чтобы принес еще три такие же. И вот я уже сижу, поливаю грязью своего бывшего, и бывшего, который был до него, и мы смеемся втроем, как будто знакомы сто лет. На нашем столике уже семь бутылок пива, Аарон хочет заказать еще, но я чувствую, что мне хватит.

— Мне надо на воздух, а потом домой, — пытаюсь встать, но ноги не держат, покачиваюсь. И Оуэн, который сидел ближе, подскакивает и подхватывает сзади. Я чувствую его крепкий торс и руки на талии. Полоска кожи между коротким топом и джинсовыми шортами ощущает тепло его ладоней. Он перекидывает мою руку через шею и выводит из бара. Голова кружится, и мир вокруг пляшет румбу.

— Я взял твою сумочку, — говорит заботливо Аарон и распахивает дверь бара. Ветер бьет в лицо, потоки воздуха тянутся с океана на берег, шумят волны.

— Я могу идти сама, спасибо, — пытаюсь вырваться из чужих мужских рук. Я знаю, чем заканчиваются такие истории, никакого активного согласия, они меня изнасилуют и бросят где-нибудь у ближайшего мусорного бака. Но Оуэн отпускает меня. Зря. Румбу танцует не только мир, но и мои ноги. На этот раз я угодила в объятья Аарона. Он церемониться не стал, подхватил меня на руки и куда-то потащил. Но я даже не успела закричать, как он спокойно произнес:

— Отнесу тебя на пляж, посидишь там немного и станет легче.

Он даже не соврал, через минуту я сидела на песке почти у самой воды. Здесь ветер яростнее и крепче, он приносит свежий запах настоящего океана и мелкие капли соленой воды.

— Тебе лучше? Не тошнит? — Оуэн остался со мной, а Аарон куда-то запропастился. У меня нет сил спрашивать, куда он ушел, как и нет сил отвечать. Просто мотаю головой. Через пару минут слышу шаги по песку, совсем близко. Потом на мои плечи опускается куртка.

— Вот надень, а то здесь прохладно.

— Я знаю, что вы все это делаете, чтобы затащить меня в постель, — нахожу в себе силы, чтобы протестовать против насилия. — Но я с вами не поеду. Я хоть и пьяна, но буду сопротивляться. А еще мой брат коп, он вас найдет по татуировкам и посадит. Поэтому вам лучше вернуться в бар и склеить кого-то другого.

— Напугала, — смеется Оуэн.

— Я бы так и поступил, но если мы уйдем сейчас, то группа вон тех парней именно так и с тобой и поступит.

Я оборачиваюсь и вижу несколько мужских фигур, они разожгли огонь и пьют пиво. Шум волн заглушает разговоры, но громкий смех временами доносится до нас.

— Поэтому лучше пойдем в машину, мы тебя отвезем, куда скажешь, — Аарон протягивает мне руку.

Наверное, это действительно лучший вариант? Естественно нет, лучший вариант был тот, в котором я не напиваюсь с незнакомцами. Но вместо разумных поступков и действий, я хватаюсь за его руку и пытаюсь встать. Если бы это был кадр из фильма, то в нем все было идеально. Но в жизни, я заваливаюсь на бок, и мне требуется помощь двух мужчин, чтобы подняться на ноги.

Их машина оказывается неподалеку. Я ожидала увидеть вычурный джип, пикап или фургон, как у каких-нибудь маньяков, которые выбирают такую машину, чтобы было проще перевозить тела жертв. Но в итоге Оуэн садится за руль обычного серебристого седана. Аарон помогает мне забраться на заднее сиденье, но вместо того, чтобы занять место впереди, он огибает машину и садится рядом со мной и помогает пристегнуться.

— Куда ехать?

— Мабери роуд, 138.

Оуэн вбивает адрес в навигатор, электронная женщина прокладывает маршрут. Пятнадцать минут, чтобы протрезветь и явиться к брату в приличном виде. То ли сила внушения работает, то ли алкоголь постепенно выветривается, но шум в голове немного стихает. Оуэн пропускает поворот — «Маршрут перестроен». Дополнительные пять минут, чтобы привести себя в порядок, и мы на месте.

— Вот мы и приехали, Оливия.

Я киваю и благодарю парней, а сама заглядываю в дом. Свет еще горит, у дома припаркован красный автомобиль. Закусываю губу, кажется, я не вовремя. Столько раз брат выручал меня, когда я попадала в передряги, когда парни воровали у меня деньги и скрывались, он находил их, когда мою подругу чуть не изнасиловал какой-то мудак в клубе, он тоже пришел на помощь. Я приходила к нему каждый раз, когда у меня были проблемы и ни разу, когда все было хорошо. А сейчас, возможно, у него свидание с продолжением. Я могу ошибаться, и он просто сидит в одиночестве перед телевизором, и потягивает пиво, но если это не так… Я разрушу момент, испорчу вечер. Конечно, Грегори меня простит, несмотря на свой брутальный и серьезный вид, он добрый, и любит меня. Я себя не прощу. Сколько можно бегать от проблем, создавать новые и снова сбегать. Надо вернуться к началу и сделать все правильно, хотя бы раз в жизни.

— Ааа, можете меня увезти в другое место? — виновато прошу я.

— Без проблем, — отзывается Оуэн и уже берет телефон, чтобы вбить адрес. Я вижу, что Аарон хочет что-то спросить. Смотрю на него, в первый раз за то время, пока мы едем в машине. Во взгляде он читает, что говорить об этом я не хочу. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Колорадо Авеню, 2894.

«Двадцать три минуты до цели», — говорит навигатор.

— Только не говори, что ты едешь к этому мудаку, — Аарон не выдерживает и выдает это с таким разочарованием.

— А что мне остается.

Машина трогается. В салоне тишина.

— Проведи ночь с нами, — Аарон садится ближе, нажимает защелку ремня безопасности. Он очень близко, одна рука лежит на спинке сиденья, а вторая убирает прядь волос за ухо. Я завороженно смотрю на него, блики света играют на лице, а в глазах все также пляшет азарт. Я не сопротивляюсь, когда он проводит пальцами по щеке, скользит по шее, по плечу и обратно. Его губы напротив моих, но он не спешит меня целовать.

— У тебя когда-нибудь был секс втроем? — Вопрос риторический, он знает ответ, я молчу. — Ты только представь, двое мужчин, которых ты не на шутку заводишь, всю ночь будут ласкать тебя и подарят столько удовольствия, что завтра ты будешь счастлива, что этого идиота больше нет в твоей жизни. Это всего одна ночь, перезагрузка, чтобы завтра начать все с чистого листа. Позволь себе совершить безумный поступок.

И с этого момента я просто отпустила тормоза и вдавила педаль газа. Это я его поцеловала, а не он меня. Это я села на него верхом, впиваясь губами в его губы. От одной только мысли, что меня будут ласкать две пары рук, приводила меня в дикий экстаз. Но даже в мыслях это было не так хорошо, как в жизни.

Когда тебя раздевают в четыре руки, то ты не замечаешь, как быстро расстаешься с одеждой. Я не успеваю концентрироваться на ощущениях, меня целует Аарон и нежно сжимает грудь. В это время Оуэн с другой стороны касается губами шеи и одной рукой расстегивает пуговицу на шортах. Я не знаю, где мои руки, я хвастаюсь за плечи, одежду, волосы и не могу разобрать, кто где. Они не дают мне передышки, стоит одному перестать меня целовать, как другой овладевает губами. Я расстаюсь с шортами, бельем и топом, на мне нет ни одной вещи, я стою обнаженная в просторном доме. Мне нет дела до интерьера, цвета ковра, я даже не знаю, в какой части города мы находимся. Я есть только здесь и сейчас с этими двумя безумно сексуальными парнями. Если вы думаете, что я слишком быстро согласилась на тройничок, вы просто не видели этих мужчин в деле, рядом с ними невозможно сказать нет.

Оуэн и Аарон одновременно целуют в шею, будто сговорились, скользят вниз и втягивают соски в рот. Одновременно, и я не могу сдержать стона, не чувствую ног. Внизу живота пожар, стоит только притронуться к коже и я вся сгорю. Они будто знают это их руки скользят по бедрам, спине и животу. Проклятье, скажи они мне в таком состоянии прыгнуть с крыши, я прыгну, скажи отречься от бога, откажусь. Это на утро я буду гореть от стыда, что была одновременно с двумя мужчинами, а сегодня я хочу получить в два раза больше ласки и удовольствия.

Аарон подхватывает меня на руки, я провожу рукой по его коротким волосам. Он несет меня словно пушинку. Приоткрыв глаза, вижу лестницу на второй этаж, но мы движемся в сторону длинного дивана с большими подушками. Он осторожно кладет меня на подушки, я не хочу его отпускать, хочу чувствовать его тепло, но он встает, чтобы снять майку. Мельком замечаю бесконечное множество сочных цветных татуировок. Но в эту же секунду надо мной нависает Оуэн с другой стороны дивана и целует в стиле, его руки на груди сильно сжимают соски, я выгибаюсь и стон вырывается прямо ему в уста. Он улыбается, слышу, как ухмыляется Аарон, да им определенно нравится то, что они видят. Но я слишком возбуждены, чтобы думать об этом, всего чего я хочу, чтобы один из них взял меня. Но они умеют растягивать удовольствие, они будто слаженный механизм мучают меня. Пока Оуэн ласкает шею и грудь, Аарон скользит пальцами от коленей вверх в живот и обратно, целует кожу, покрытую мурашками, нежно прикусывает, дует и медленно раздувает ноги. Я так хочу, чтобы он меня коснулся там. Немедленно, сейчас.

— Хочешь нас? — дразнит он.

— Очень.

Почему в самый неподходящий момент его тянет на разговоры, издевательство какое-то.

Оуэн снова целует в губы, сжимает соски и в этот момент Аарон медленно проводит горячим языком по моей киске. Повтори они эту технику еще несколько раз, и я бы кончила. Но Аарон будто читает мои мысли и отстраняется. Я слышу, как рвется упаковка презервативов, и уже в следующую минуту он входи в меня одним сильным быстрым толчком на всю длину. Я сильно выгибаюсь ему навстречу, он проводит руками по спине, но не двигается внутри меня. А мне так хочется снова ощутить этот фейерверк внутри меня. И только когда я расслабленно возвращаюсь на мягкие подушки, он снова начинает двигаться сначала медленно, потом все быстрее. Я ловлю его ритм и чувствую, как внутри все готово взорваться. Но мой мучитель не даст мне так просто кончить.

— Тебе не кажется, что мы забыли про Оуэна?

Точно! Я распахиваю глаза, непривычно и дико от мысли, что нас трое. Он наклоняется и нежно целует меня в губы, не так как в прошлый раз а лишь слегка касаясь. И от этого становится так комфортно и спокойно.

— Встань на четвереньки, — командует Аарон, и я не могу не подчиниться.

Оуэн стоит приспустив штаны, безвкусная гавайская рубашка все еще на нем. Спинка дивана невысокая, мне видно его возбужденный член. Я знаю, к чему они меня подталкивают, и соглашаюсь не раздумывая. Стою на четвереньках, прикрываю глаза и открываю рот. Выдох, и в меня с двух сторон входят два горячих члена. Одновременно, неспешно, будто мы один единый организм. Я не сопротивляюсь, я этого хочу, хочу отдаться во власть двух прекрасных мужчин. И они берут дело в свои руки, наращивая темп, терзая мою плоть. Аарон жадно впивается пальцами в талию, мне кажется, завтра там будут следы. Оуэн осторожно придерживает голову, толкаясь до самой глотки, но так чтобы мне было комфортно дышать. Мы двигаемся в едином ритме, в котором каждый получает удовольствие. Я кончаю первой и бессвязно кричу, пытаюсь кричать, и мне хочется упасть без сил, руки подгибаются. Оуэн не давит, не заставляет, а просто осторожно отпускает меня на подушки. Мне нужна передышка, я хотела бы все остановить, потому что ощущения становятся на столько яркими, что ко мне вот-вот подкатит второй оргазм. Со мной такого еще не было, и видимо не произойдет и в этот раз, потому что Аарон издает громкий рык, трижды входит в меня, а потом практически всем телом ложится поверх меня и целует и прикусывает кожу на плече. Ай! Но позвоночнику бежит разряд и растекается в по всему телу.

— Ты охрененно хороша. Ты знаешь об этом?

Мычу что-то вроде «нет», думаю, что надо было сказать «да». Но какая теперь разница?

Аарон быстро отстраняется, но лишь для того, чтобы уступить место Оуэну. Я хочу сопротивляться, хочу попросить остановить это, мне кажется еще раз я не выдержу, это слишком много до меня.

— Нет, нет, — шепчу я. Аарон грубо приземляется на подушки рядом со мной, и я ожидаю таких же действий, но он нежно проводит по волосам и ничего не говорит.

Оуэн медленно проводит рукой вдоль позвоночника, тесно прижимается ко мне, но не спешит входить, хотя я ощущаю его эрекцию. Его рот напротив моего уха, он шепчет.

— Ты позволишь? Кончи теперь для меня… — Он проводит языком по краю уха, его дыхание разжигает пламя внутри. — Если ты скажешь «нет», ничего не будет. Но если ты скажешь «да», остановить меня будет невозможно.

Ну как этому можно сопротивляться? Внизу живота все стягивается в тугой узел, я тяжело дышу, хватаю ртом воздух и выдаю короткое «Ok». Аарон гладит по голове:

— Хорошая девочка.

— Хочу на тебя смотреть, — Оуэн разворачивает меня, Аарон убирает одну из подушек в сторону, моя голова на его животе. Бросаю на него быстрый взгляд, он улыбается. Оуэн упирает руки в диван, нависает надо мной и резко входит. Я могу только ахнуть, у меня больше нет сил. Аарон что-то говорит мне, ласкает грудь, больно сжимает соски, которые потом целует Оуэн. Они сговорились? Или это их обычная схема, мысль мелькнула в голове и погасла. Я бы хотела подумать об этом, но слишком много всего происходит со мной. Мой стон переходит в крик, когда я больше не могу сдерживать себя, оргазм накрывает меня с головой, после чего я практически отключаюсь. В полусне слышу, как хрипит Оуэн и целует меня в плечо. Слышу, как они раскладывают диван, накрывают тело мягкий пледом, предлагают воду, но я даже не могу отказаться или согласиться. Свет гаснет, диван прогибается под весом мужчин, они ложатся с двух сторон. Их размеренное дыхание убаюкивает меня, сон затягивает в свои глубины.

2

Я просыпаюсь рано от сильной жажды и головной боли, во рту пересохло. Солнце уже высоко в небе, океан шумит за окном. Открываю глаза, сначала не могу разобрать где я, и кто со мной. Но беспамятство длится только пару секунд. Такое невозможно забыть! При всем желании, невозможно вырезать из памяти эту ночь. Я лежу на боку, позади меня лежит Оуэн и прижимается всем телом, его рука оплетает талию. Напротив Аарон, он лежит на животе и забавно негромко похрапывает. Видимо, ночью я стянула с него покрывало. Я разглядываю его бесцеремонно, пока есть такая возможность. Вся спина забита тату. В центре пышногрудая обнаженная женщина будто танцует, а роскошный змей обвивает ее тело. Вокруг цветы и узоры. На плее желтые листья. Что это? Ностальгия по осени? Возможно, это его любимое время года. Взгляд падает на ягодицы — на них нет татуировок. Возвращаюсь к спине, под пестрой кожей крепкие мускулы, мне хочется прикоснуться к нему. Провожу пальцами по коже, в то же мгновенье он просыпается.

— Доброе утро, крошка, — он дарит обаятельную, но такую наглую ухмылку.

— Доброе, — отзываюсь я и прошу чего-нибудь попить.

Аарон быстро поднимается и скрывается за поворотом, возвращается со стаканом воды. Осторожно выпутываюсь из объятий Оуэна, жадно пью, но стоило мне подняться, голова трещит еще сильнее. У темного пива всегда такой побочный эффект.

— Тебе нужны душ и таблетка тайленола, пойдем, — он снова куда-то уходит.

Я оглядываюсь. В центре большой гостинной диван, по бокам полки и шкафы с книгами. Напротив окно в пол с видом на океан. Никаких жалюзи или тюли. А мы ведь вчера кувыркались втроем на этом самом диване. А что если бы кто-то нас увидел, снял на видео. Какой компромат! Остается только надеяться на удачу. Головная боль усиливается на каждый шаг. Слышу, как звенит посуда, иду на звук. Просторная кухня в черных тонах, деревянные столешницы, несколько белых элементов, яркий свет ламп режет глаза. В центре большой стол для готовки, на нем еще один стакан воды и таблетка. Не раздумывая, проглатываю.

— Наверху есть ванная комната, там найдешь все, что тебе нужно. Разве что все средства будут с пометкой «для настоящих мужчин» и ничего с ароматом «цветущая лилия», — он смеется, я криво улыбаюсь.

Таблетка еще не подействовала, чтобы я была такой же жизнерадостной. Хочу спросить, почему он не страдает от похмелья, откуда у него силы шутить и улыбаться, может, он мне расскажет какой-то секрет, которым я буду пользоваться еще много лет. Но мне лень говорить. Горячий душ — действительно то, что мне нужно сейчас. Берду наверх по лестнице без перил. Вчера я на такой быстро слетела бы вниз. Наверху меня встречает открытое пространство с тренажерами. На черном коврике беговая дорожка и велотренажер, а между ними скамья и штанга, тут же пара гантель. Справа и слева две двери. Если они живут здесь вдвоем, то значит, и там и там спальня. Иду сначала налево, но внутри кабинет — два одинаковых стола напротив друг друга, большое окно с видом на океан. Со второго этажа он выглядит еще прекраснее. Выхожу, иду в противоположную сторону, там спальня. Бросаю взгляд на огромную кровать, еще одна дверь, и через гардеробную я попадаю в ванную комнату. Есть душевая кабина за стеклянной стеной и большая ванна, в которой можно было устроить вечеринку на троих. Кто-то явно страдает гигантизмом, весело думаю я и отмечаю, что головная боль постепенно начинает стихать. И после душа мне окончательно становится легче.

На полке лежат черно-белые полотенца. Выбираю черное для волос. На вешалке два халата в такой же расцветке. Беру белое. И снова я размышляю о том, кто здесь живет. Или может это дом одного из них, а его жена или девушка в отъезде. Или это арендованное жилье, таким парням, как они он может быть не по карману. Нет, я не вешаю ярлыков, но все же.

Спускаюсь на первый этаж, пахнет яичницей с беконом. Оуэн все также мирно спит, Аарон громыхает посудой. Подхожу ближе, и к запаху горячего завтрака примешивается аромат кофе. М-м-м, идеально. Вот так бы всегда просыпаться после секса на одну ночь, получать порцию человеческой заботы без какого-либо подтекста, таблетку от головной боли, душ, чистый мягкий халат, завтрак, свежий кофе. И совершенно никакой неловкости. Еще вчера они дали понять, что это будет только одна ночь, даже если мне очень понравится, это не повторится никогда. И это решение трех взрослых людей, которое дает вот такую свободу общения на утро.

— Спасибо, мне действительно стало легче. И я надела твой халат.

— Он не мой, — снова эта его фирменная ухмылка. Я начинаю догадываться, что ее появление всегда скрывает какую-то ценную информацию, но сейчас не тот случай, чтобы задавать вопросы. К тому же напротив меня появляется тарелка с завтраком. Яичница даже не пригорела. По моему опыту, лишь один из троих бывших парней умели готовить. Следом на столе появляется кружка черного кофе и сахар со сливками в одноразовых упаковках. И снова я возвращаюсь к мысли, что они снимают дом, чтобы приводить сюда девочек, которых снимают они.

— Ешь, а я в душ.

— Ты не завтракаешь?

— Я пью протеиновый коктейль с утра, — ответил он и скрылся за дверью, где видимо располагалась ванная комната на первом этаже. Зачем тогда он погнал меня на второй этаж? Да, какая разница. «Только одна ночь», — напомнила я себе. Ну, и еще немного этого прекрасного утра с вкусным завтраком.

Не успела я отпить кофе, как позади услышала шаги.

— Доброе утро, — совсем не добрым, охрипшим и жутко уставшим голосом приветствовал Оуэн, выглядел он также.

— Неважно выглядишь.

Он что-то промычал в ответ, потянулся к шкафчику, достал таблетку и быстро запил водой. Он был в одних боксерах, поэтому я наконец смогла разглядеть его татуировки. Темная сплошная на руке при свете дня видится теперь иначе, она будто чешуя рыбы, выглядит угрожающе. На спине цветная тату, но я не успеваю разглядеть, потому что он поворачивается ко мне. Зато когда он обходит стол и встает рядом, я вижу ноги, на которых в хаотично разбросаны буквы от самых бедер до стоп. Что получится, если сложить все эти буквы вместе? Это останется для меня загадкой. Оуэн молча допивает воду и уходит наверх.

Вернулись они одновременно, Оуэн выглядит лучше, умылся, сбрил щетину, уложил гелем волосы назад и переоделся в домашнюю футболку и шорты. Но на лице все равно не было вчерашней улыбки, будто он чем-то недоволен. Аарон побрился, но его волосы все также торчали в разные стороны. Они такие разные, но такие одинаковые одновременно.

— Не обращай внимания, он сова, я — жаворонок. Он станет веселее к полудню и опять будет куролесить всю ночь, — смеется Аарон и наливает кофе другу.

— Будь потише, голова еще болит, — скулит Оуэн и отпивает кофе.

В каких они отношениях? Ясно одно, что они уже давно знакомы, знают все друг о друге. Друзья детства, братья, одноклассники, коллеги, любовники — так много вариантов. «Не мое дело!» — напоминаю я себе, важно наслаждаться только тем то есть. А сейчас у меня вкусный кофе, отличная компания и сладкая истома после вчерашнего. Стоит только вспомнить о ночи, как сладко ноют мышцы внизу живота. Чистый кайф.

— Тебя подбросить? — спрашивает Аарон, Оуэн кривит лицо и просит убавить уровень громкости. На самом деле его голове не станет легче, если мы будем говорить тише, но я все равно отвечаю шепотом и широкой улыбкой:

— Не стоит, спасибо, я вызову такси, — тянусь за телефоном, но Аарон аккуратно перехватывает его.

— Лучше я тебя увезу.

— Ну, ладно, — я снова начинаю обдумывать, кто они, и чем занимаются. Дело явно не в заботе обо мне, может, они в программе защиты свидетелей. Вряд ли, ведь тогда им не следовало выходить в город без охраны. Или как там у них все устроено? Я даже не знаю. А может один из них свидетель, а второй полицейский или наемник, который его охраняет. Бред.

Я пытаюсь объяснить себе, откуда у них такой шикарный дом, почему они всегда вместе и так много друг о друге знают. И почему-то в голове рождаются только криминальные теории, в этом виноваты бурная фантазия и двадцать сезонов «Закона и порядка». Следует остановиться, перестать думать о них и сконцентрироваться на себе. Если сравнивать мою жизнь с сериалом, то она будет похожа на «Секс в большом городе», но только я не Кэрри Брэдшоу, а скорее одна из тех проходных героинь, которые появляются в паре серий и не влияют на сюжет.

Завтрак быстро заканчивается, Аарон убирает тарелки и чашки в раковину и просит Оуэна помыть посуду. Мне нужно три минуты, чтобы переодеться и найти сумочку.

— Он не помоет посуду, — вздыхает Аарон, как только за нами закрывается дверь, машина стоит во дворе дома.

— Почему ты так уверен?

— Потому что мы слишком хорошо друг друга знаем.

— И давно вы знакомы?

— Давно, — ухмыляется он.

Ответ, в котором совершенно нет смысла. Три года, десять лет, вся жизнь — все это подходит под определение «давно». Но кое-что мы имеем — они точно не братья. Я встряхиваю голову, и гоню мысли прочь. Мы снова в серебристом седане. Двери уличных ворот открываются и выпускают нас на улицу, Аарон надевает солнцезащитные очки, включает кондиционер на всю мощность и выезжает на дорогу. Автоматические ворота возвращаются на место.

Теперь я ощущаю неловкость между нами, потому что я хочу знать о них больше, даже если мы никогда не увидимся. А он хочет поскорее высадить меня возле дома и забыть эту ночь. Аарон включает музыку погромче, я решаю, что лучше молчать, а потом мило улыбнуться и сказать «пока». Но тут я замечаю, что он едет без навигатора.

— Ты помнишь адрес наизусть?

— У меня хорошая память, к тому же здесь есть бар неподалеку…

— «Херес».

— Да! — Аарон весело отзывается, и улыбка растягивается на лице. — Мы часто там бываем.

Молчаливо киваю, ни разу там не была, мне казалось, что это гиблое место. Я предпочитаю проводить время в барах на побережье. Да, цены там выше, но это неважно, ведь вместе с выпивкой мы покупаем роскошный вид на океан. В дома Аарона и Оуэна океан на расстоянии руки. К тому же мне нравиться гулять босиком по пляжу в завершении вечера, нет ничего лучше влажного песка, который долго хранит тепло солнца.

За раздумьями я не замечаю, как мы подъезжаем к двухэтажному многоквартирному дому. Аарон паркуется и глушит мотор.

— Тебя проводить?

— Нет, ты и так много для меня сделал, спасибо.

Аарон кивает, принимая ответ. Еще раз говорю «спасибо» и быстро выскакиваю на улицу. Жаркий диск солнца уже работает на все сто процентов мощности, нагревая асфальт, машины, крыши домов, опаляя кожу. Делаю два шага и попадаю в тень, не оборачиваюсь, захожу внутрь.

Наша квартира на втором этаже, с видом на соседний дом. До вчерашней ночи я не думала о том, почему богачи платят за вид из окна. Теперь, когда я сама видела этот океан, как на полотне художника в оконном проеме, я готова все деньги отдать за такой вид. Осталось их только заработать, чтобы каждый день наблюдать, как солнце опускается за горизонт, как бескрайняя гладь океана проглатывает раскаленный шар, каждый день по-новому окрашивая небо.

Вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю, толкаю дверь. Никого? Привычным жестом бросаю сумочку и ключи на столик у двери и иду прямиком в спальню. Постель расправлена, подушки на полу, угол одеяла свисает, простыня смята. Зато в квартире пусто и тихо. Хочу побыстрее убраться отсюда, достаю чемодан и без разбора скидываю вещи внутрь. Одежда, косметика, немного сувениров, книги, блокноты и прочие мелочи, которые я с такой любовью собирала две недели назад, а теперь швыряю в чемодан, и если он не застегнется, то я готова с ними расстаться навсегда. Снова жизнь с нуля, но я к этому привыкла. Вероника правильно сказала про меня, я всегда выбираю мудаков.

Стук в дверь! Ричард? Разве у него нет ключей?

Сердце стучит так быстро, а ладони вспотели, как я не хотела встречаться с ним. Расставание по смс — вот, что он заслужил. Через месяц был бы год нашим отношениям, я предлагала отправиться в небольшое путешествие, куда угодно, куда он захочет, лишь бы не оставаться снова здесь под палящим солнцем. Но он встретил идею холодно, а потом вообще сказал, что возможно уедет в командировку. Лишь одно волновало меня, зачем он тогда согласился жить вместе, если наши отношения ему были не нужны?

Почему он пришел именно сейчас, когда уже все готово, и я почти покинула квартиру. А что если это не он, а его новая девушка? Подхожу к двери, пока моя голова не лопнула от мыслей, смотрю в замочную скважину.

— Аарон?! — распахиваю дверь. Он улыбается, протягивает мобильник, очки висят на футболке, несколько прядей волос упали на лоб.

— Ты забыла телефон, — он быстро отвечает, видимо мое лицо выражало недоумение. Беру телефон, как так вышло, что я его оставила. Нет, это не была глупая уловка для того, чтобы продолжить общение, я правда его забыла.

— Спасибо, прости, тебе пришлось подняться сюда. Я очень признательна тебе.

— Все нормально, сложнее было найти квартиру.

— Да, кстати, как ты меня нашел?

— Неважно, зато теперь я знаю, что тебя точно зовут Оливия.

Я улыбаюсь, мысль стрелой пролетает в голове: «А вот на счет ваших имен я не уверена». А потом следом: «Но теперь нет никакой разницы».

— Спасибо еще раз, я не могу пригласить тебя, потому что хочу поскорее уйти.

— Все нормально, тебе помочь с чемоданом?

Я немного раздумываю, а потом соглашаюсь:

— Там, на ступеньках мне не помешала бы помощь.

Не то, чтобы я была против. Мужчина предлагает помощь. Что в этом такого? Он проходит вовнутрь, медленно обводит взглядом комнату, почему-то мне не по себе от этого. Он будто сканирует, находит что-то скрытое в деталях, составляет психологический портрет по интерьеру. Но это длится недолго, он хватает чемодан за ручку и катит к двери. Именно в этот момент внутрь входит Ричард.

— Так-так. Ты уже и вещи собрала и замену мне нашла, к чему тогда была вчерашняя истерика?

— Ричард, это не то, что ты подумал… — почему-то я начинаю оправдываться.

— Милая, и с этим мудаком ты жила? — Аарон внезапно подходит ко мне и по-хозяйски кладет руку на талию. Мурашки бегут по спине от слов, прикосновений и от того, что будет дальше. Ричард спортсмен, в прошлом профессионально занимался боксом, бросил и теперь участвует в подпольных боях, где платят больше. Там мы и познакомились. Гора мышц, сексуальная борода и дерзкий взгляд. Я была счастлива, когда он обратил на меня внимание в первый вечер, и стала ходить туда регулярно, если в боях участвовал он. Аарону не следовало этого говорить, а мне не нужно было соглашаться на помощь, сама бы донесла чемодан.

Ричард подходит ближе:

— Что ты сказал?

— Я говорил не с тобой, а со своей девушкой, — он идет вперед. — А тебя, я прошу отойти, а то ты весь проход загородил.

Чтобы вывести Ричарда из себя, достаточно пары слов, он замахивается. Я успеваю только закрыть глаза руками и присесть. Слышу удар и грохот, открываю глаза и вижу, как Ричард пятится назад. Аарон с разворота бьет ногой по голове. Такие приемы я видела только в кино, и казалось, что это спецэффекты, человек не может быть таким легким, быстрым и сильным одновременно. Ричард заваливается на бок, задевает столик, на котором были ключи и сумочка. Несколько секунд, я не могу прийти в себя. Аарон хватает мои вещи и тянет к выходу. Я иду за ним, как оглушенная.

Я даже не поняла, как оказалась в машине. Серебристый седан снова становится безопасным укрытием. Аарон заводит машину, мы петляем между домов и вливаемся в поток широкого шоссе. И я, наконец, могу говорить. Хочу спросить, где он изучал боевые искусства, и куда он меня везет, но в голове будто лампочка мигает красным светом с надписью «Опасность». Ричард знает, где мы с девочками живем, он придет, будет мстить. Он не из джентльменов, которые заботятся о чести девушки и сохраняют мужское достоинство. Особенно со своими связями, он способен на все. Все эти месяцы он мало говорил о том, чем занимается, я знала только, что он работает охранником в клубе. Но иногда он пропускал смены, впервые я заметила это, когда решила навестить его на работе, а заодно и повеселиться с подружками, но мне сказали, что сегодня он охраняет владельца клуба на деловых переговорах. Какие могут быть важные встречи по ночам, если только они не связаны с криминалом? Ричард объясняться не стал, а я не хотела устраивать ссору. Притворяться, что все хорошо — вот ошибка, которую я допускала во всех отношениях.

Мы с Аароном уже несколько минут ехали в неизвестном направлении. Я хотела попросить увезти меня к подругам, или к брату, или на южный полюс, но на самом деле я хотела оставаться в этой машине как можно дольше. Кусаю губу и смотрю в одну точку. Снова все летит к чертям собачьим, я даже разорвать отношения не могу нормально. Аарон что-то говорит, но я не слышу и прошу повторить.

— Переживаешь?

Киваю в ответ и дальше тону в мыслях. Провожу руками по длинным волосам. Вчера я хотела их состричь и думала, что этот нет значение. Утром самым страшным казался разговор с подругами, сейчас вся моя жизнь — ночной кошмар, из которого я не могу выбраться.

— А вдруг он умер?

Аарон смеется и рукой касается плеча, слегка сжимает.

— Этого не может быть, я проверил перед выходом. Разве ты не помнишь? — спрашивает он, а у меня в голове пустота. — Он тебя раньше бил?

Я отвечаю слишком бойко, будто с обидой, будто пытаюсь сгладить углы.

— Ричард, конечно, не подарок, но ни разу не поднимал на меня руку.

— Но ты все равно переживаешь? Думаешь, он может что-то сделать с тобой?

«Все, что угодно», — промелькнуло в голове, но вместо этого я спрашиваю:

— Зачем ты печешься обо мне? Не ты ли сказал вчера про одну ночь?

— Я бы уехал, если бы не телефон, а потом все произошло само собой. В конце концов, я просто поступил так, как поступаю обычно.

— Защищаешь женщин, которых снял на одну ночь?

— Нет, спасаю мир от мудаков.

— Ты коп?

— Разве я похож на копа?

Само собой нет, напротив, он выглядит как тот самый преступник, на кого будет объявлена охота.

— Ты киллер? — с опаской спрашиваю.

— Значит, ты такого о нас мнения, — Аарон задорно смеется.

Даже если бы я угадала, они не признались бы. Ясно только, что у них одна профессия на двоих. Дальше продолжать разговор бессмысленно, называю адрес и еду, отвернувшись к окну. Как только Аарон паркуется, я выскакивают и иду к багажнику, чтобы достать чемодан.

— Я помогу.

— Сама справлюсь, — в двух словах столько желчи. Аарон не обращает внимания, берет чемодан, ставит рядом и расправляет ручку.

— Это я по поводу Ричарда, я помогу все уладить с ним.

— Ты уже помог, больше не нужно, — хвастаюсь за ручку чемодана и делаю шаг.

— Я правда могу сделать так, чтобы он тебя больше не беспокоил, — он снимает очки и вешает за одну дужку на ворот футболки.

— И он останется в живых? — смотрю на него с прищуром. Он слегка закатывает глаза, будто устал от подозрений, но в карих, почти черных глазах, пляшут смешинки. — И что взамен?

— Ничего. Просто жест доброй воли.

— Спасибо, буду признательна, — кусаю губу и ухожу, когда оборачиваюсь он уже садится в машину.

— Береги себя, — кричит он вдогонку, я не оглядываясь, машу рукой. И больше мы не увидимся, и нет совершенно никакой уверенности, что он поможет мне с Ричардом. Это только мое дело, только моя проблема.

3

Две недели подряд работаю без выходных. Салон красоты мне уже снится по ночам, один запах кофе, который выплескивает старая кофемашина в комнате отдыха, вызывает приступ тошноты. Но я готова жить на работе, лишь бы не думать ни о чем, лишь бы не было свободного времени на пустые разговоры с подругами, развлечения или поездки к отцу в Ланкастер. Я погружаюсь с головой в работу каждый раз, когда расстаюсь с кем-то. И мой начальник очень этому рад. Однажды, когда кто-то уволился без предупреждения, он даже спросил меня об отношениях, будто намекая, как скоро я растанусь и смогу пахать как проклятая лошадь. Я готова была ему врезать или уволиться, но он вовремя извинился и никогда больше не задавал бестактных вопросов. Когда две недели назад я попросила дополнительные смены, он все понял и едко ухмыльнулся, но мне было плевать.

Салон работает с десяти часов утра до позднего вечера. Я пришла туда администратором, но потом прошла курсы косметолога и теперь могу делать разные уколы красоты, массажи, маски и все, что предложено в прайс-листе. У меня свой кабинет, чистый и уютный, в белых тонах, чтобы у клиентов были ассоциации со стерильными палатками частных клиник. На подоконнике стоят искусственные цветы, на стене красуется сертификат, на столе фото с подругами. Незримо на снимке присутствует и мой брат, это он его сделал, когда мы безудержно веселились, а он пообещал нас увезти домой. Это было так давно, с тех поры мы стали такими занятыми.

После школы я дважды поступала в колледж, но бросала, потом были курсы медсестры и попытки заниматься чем-то там на фрилансе. Блогеры обещали миллионы в кармане и много свободного времени, но я так и не разгадала всех секретов удаленной работы. По силам оказались лишь курсы косметолога, но, кажется, я нашла именно то, что мне по душе. Я делаю женщин красивыми, а значит я делаю их счастливыми. Не это ли секрет простого жизненного счастья. Вот бы еще самой найти это счастье.

Платят здесь хорошо, а клиентов всегда много. Только долго работать в режиме «меня бросил парень, и я хочу забыться» невозможно, поэтому через две-три недели обычная простуда берет надо мной верх, и ставит жизнь на паузу. Это знают и мои подруги-соседки, и начальник, и коллеги. Поэтому никто не удивился, когда я не вышла на работу. Утром градусник сказал, что у меня 38,7, голова трещит, и жутко ноет тело. Через пару дней мне станет легче, потом мы с Вероникой и Катрин устроим небольшую вечеринку, и все вернется в привычное русло. Работа, сериалы по вечерам или боулинг по средам, иногда клуб по пятницам, если мы все оказались свободны, а еще раз в две-три недели поездка в Ланкастер. Там бесконечные разговоры о здоровье бабушки, алкоголизме отца, артрите тети, которые ни один врач не подтвердил. Еще будут прогулки в парке, маджонг с бабулей, телевизор перед сном и неловкие вопросы о замужестве.

Когда ты единственный ребенок в семье, то родители от тебя постоянно ждут внуков. Моим родителям плевать. Мать звонит редко, а в последний раз мы виделись пять лет назад. Отец перебивается случайным заработко, пьет и живет в доме матери. Туда же переехала тетушка, его сестра, чтобы ухаживать за престарелой матерью. В итоге жизнь этих троих людей бесконечный скандал и схватка, когда приезжаю я, отец старается держаться, но не всегда.

Каждый раз поездка домой вызывает у меня лишь стресс и боль, поэтому я вернусь в город и снова пойду в бар, встречу очередного плохого парня, закручу с ним роман, буду думать, что он изменится, что у нас настоящая любовь. И цикл запустится заново. И даже зная все это, я ничего не могу изменить, как будто моя жизнь мне не принадлежит.

По запаху чувствую, что Катрин готовит горячий куриный суп. Она очень заботливая и мягкая, одного взгляда на нее достаточно, чтобы увидеть ее доброту. Пышные формы ее красят, она двигается плавно, будто скользит и танцует. Светлые волосы вьются, а голубые глаза сияют. Она работает медсестрой в местной больнице, поэтому дома ее практически не бывает, но когда она здесь, то все вокруг наполняется уютом и теплом. Она готовит вкусные пироги, горячий шоколад и лазанью, включает Фрэнка Синатру или Боба Дилана и смотрит старые черно-белые фильмы. Мы познакомились с ней на курсах медсестер, но она закончила, а я бросила. И никто из нас не жалеет о том, как все сложилось.

В отличи от Катрин, Вероника чистое зло. С ней мы подружились в колледже, и вместе бросили, стали снимать квартиру и работать в ночном клубе официантками. Когда я накопила достаточно денег, то пошла на курсы медсестер. Денег на аренду не хватало, тогда мы позвали к себе Катрин. И так мы уже три года вместе в болезни и здравии, в горе и радости. Они моя семья.

— Я уже опаздываю, — Катрин ставит суп на тумбочку, — у меня смена, а потом я ночую у Джейкоба, потом опять смена. Так что не ждите раньше, чем через три дня.

— Спасибо.

— А когда вернусь, мы устроим вечеринку.

Да, ту самую, которая запускает новый цикл.

— Обязательно, — улыбаюсь и думаю о том, что будет, если на этот раз разорвать привычный ход вещей. Сделать то, чего я никогда не делала раньше, поступить по-новому. У меня есть пара дней на то, чтобы придумать хороший план.

Через три дня вместо вечеринки я лечу на Гавайи. Это была мечта моего детства, после мультфильма «Лило и Стич», фильмов про серфинг и песен Элвиса Пресли, которые звучали на концерте «Aloha from Hawaii» из Гонолулу. Это идеальное место силы, чтобы побыть наедине с собой, привести нервы в равновесие и научиться быть счастливой. Вот и все, что мне нужно.

Недельный отпуск пролетел незаметно. Кроме легкого флирта, со мной не случилось никаких любовных приключений, это именно то, на что я рассчитывала. Новые драмы ни к чему. Я училась серфить, ходила в походы, заорала на пляже и посетила множество музеев и возвращалась полная сил, уверенная в том, что теперь моя жизнь будет спокойной и стабильной. Как же я ошибалась.

И если вы думаете, что на меня напал Ричард, или меня уволили с работы, или у бабули нашли рак? То ничего из этого не произошло, жизнь гораздо прозаичнее. Как сильно на человека влияет привычная обстановка. Я вернулась в старую комнату, к подругам и коллегам, к тем же самым разговорам, к тем же барам и заведениям. И мысли мои стали прежними, все новое сдуло последним гавайским ветром. Чтобы кардинально изменить жизнь, стоило остаться на острове, найти работу, новых друзей и уютную квартирку. Обновление обнулилось, и я вернулась в старую версию, которая была полна багов и ошибок. Именно тогда я снова встретила Оуэна и Аарона. Это произошло в баре «Херес», о котором они упоминали.

После отпуска я приходила туда трижды — одна или с подругами в надежде застать их здесь. Ноги меня будто сами туда вели. С каждой новой вылазкой надежда увидеть их таяла. В четвертый раз я проходила мимо, когда несла вещи в прачечную. Катрин не успевает заниматься бытовыми делами, если у меня есть свободное время, я не могу отказать ей в услуге. Простой маршрут до прачечной и обратно не предполагал, что я куда-то сверну, поэтому я надела джинсовые шорты, простую футболку, а телефон несла в руках. Волосы я так и не отстригла, и это было правильное решение, они слишком прекрасны, чтобы расстаться с ним из-за какого-то придурка. Сегодня я наспех собрала их в шишку, потому что не думала, что именно сегодня встречу их.

Было еще светло, в это время в бар только-только стягивается народ после работы. Вывеска, которая по ночам светилась синими неоновыми огнями, была выключена, а на парковке стояли три машины. Одна из них мне показалась знакомой — серебристый седан. Если бы у меня была хорошая память на цифры, или я была более ответственна, когда садилась в машину к малознакомым мужчинам, я запомнила номер автомобиля. И теперь точно могла сказать, их эта машина или нет. Сейчас же оставалось только войти в бар и проверить.

Музыка играла негромко, столики пустовали, в воздухе не висел табачный дым. Оуэна и Аарона я заметила сразу — в дальнем углу. Они о чем-то говорили, лица были серьезные. Стоило вести себя более естественно, подойти к стойке, заказать пиво, поболтать с барменом и потом будто случайно обернуться и вскрикнуть: «Парни, и вы здесь!». Вместо этого я застыла, как вкопанная, и стояла так добрых пять или десять секунд и неприлично долго пялилась. А когда Оуэн поднял на меня взгляд и улыбнулся, я развернулась и готова была пуститься на утек.

— Оливия, — послышался голос Оуэна. Такой сладкий, я хочу, чтобы он снова произнес мое имя.

Ты же сама этого хотела! Оборачиваюсь и улыбаюсь:

— Парни, и вы здесь!

Подхожу ближе, за небольшим круглым столиком могут уместиться двое, третьего стула нет. Да, и я не хочу навязываться.

— Рады встрече, как поживаешь?

Бессмысленный вопрос, ради вежливости, отвечаю также бессмысленно и улыбаюсь.

— Ты кого-то ждешь? Мне просто показалось, что ты искала кого-то в баре.

— Да, — нагло вру. — Подругу, в смысле, соседку, мы договаривались с ней встретиться, но ее пока нет. Вот я и решила выйти и позвонить ей, но, возможно, она уже скоро подойдет.

— Тогда присаживайся, подождем вместе.

— Я не хочу вам мешать.

— Да, брось, все отлично, составь нам компанию.

Будто неохотно кивая, а в душе радуюсь, что смогу провести с ними еще один вечер. Официант приносит пиво, мы поднимаем тост за встречу. Они оба одеты в темные футболки, которые выставляют на показ татуировки, Оуэн как обычно уложил волосы назад, Аарон сидит ближе ко мне и я чувствую запах лосьона для бритья. Между нами нет неловкости, будто мы старые друзья. Мне это нравится в них, они умеют держать дистанцию, но в тоже время могут вторгнуться в твою жизнь и перевернуть ее. Они спрашивают, чем я занималась эти три недели, я честно рассказываю, что ездила в отпуск.

— С подругами? — уточняет Аарон.

— Нет одна, — и по их скептическому выражению лица, приходится уточнять. — После разрыва мне нужно было время прийти в себя. Знаете, просто побыть одной, привести мысли в порядок.

— Завести мимолетный роман, — перебивает и продолжает за меня Аарон.

Мы смеемся, и вот теперь становится неловко.

— Вообще-то целых три, — вру, иду ва-банк. Оуэн выгибает бровь, они удивлены, но в улыбках нет издевки. Они сами ходячие секс-машины, нет ничего такого в том, что женщина любит секс. На самом деле мне просто стыдно сказать, что после них никого у меня не было. — Но это все в прошлом, я вернулась и полностью погрузилась в работу.

— А чем ты занимаешься?

— Я косметолог, а вы?

Зря я думала, что между нами нет неловкости, после этого вопроса она появилась. Они явно не хотят отвечать, Аарон отвел взгляд, а Оуэн отпил пиво и поджал губы.

— У нас опасная работа, и мы бы не хотели распространяться о ней.

«Все-таки они киллеры», — мозг сам выдает заключение и предлагает делать ноги отсюда.

— Ты снова думаешь, что мы киллеры?! — Аарон будто читает мои мысли, и по моему выражению лица понимает, что именно об этом я и думала. Он запрокидывает голову и громко смеется.

— Серьезно, она думала, что мы киллеры?

— Да, дружище.

Закатываю глаза, ничего в этом нет смешного.

— Я думаю не будет ничего страшного, если мы ей расскажем? — Оуэн обращается к другу, и я вижу, как между ними происходит немой диалог, будто у них телепатическая связь. В итоге Аарон будто сдается и делает большой глоток пива. — Мы частные детективы.

Всего навсего? И стоило делать из этого интригу? Пожимаю плечами, но не успеваю задать вопрос, как Аарон отвечает на него.

— Чем меньше людей знает об этом, тем проще нам делать свою работу. Вдруг кто-то закажет следить за тобой, а ты уже в курсе, кто мы.

— Логично.

Мы еще некоторое время болтаем ни о чем. Тему работы я больше не трогаю, надеюсь, они сказали правду. Им хочется верить. Время пролетает незаметно, в бар стекаются люди, небо за окном медленно меркнет. Внезапно Оуэн спрашивает, не моя ли подруга вошла в бар. Я машинально оборачиваюсь и вижу симпатичную девушку, которая оглядывает столики. А я и забыла, что соврала им.

— Нет, это не она. С вами так быстро время пролетает, заболталась и забыла. Я отойду в уборную и позвоню ей.

Привожу себя в порядок, выжидаю пять минут и возвращаюсь за столик. Снова вру, что подруга задерживается на работе и придет позже.

— Очень жаль, что мы не успели с ней познакомиться, но нам уже пора.

Они встают из-за стола. Поднимаюсь вслед за ними.

— Да, конечно, рада была увидеться.

И на этом все? Мне достаются дружеские обнимашки на прощанье, и в этих жестах нет ничего страстного, одна сплошная френд-зона. Они расплачиваются за пиво, о чем-то говорят с барменом и уходят, а я остаюсь одна. Несколько эротических снов с ними в главной роли, дикая неудовлетворенность, стресс на работе, и в итоге такой облом. А мне нужна была разрядка, а потом я уверена я бы провела категорическую стоп-линия, за которую точно не переступила, но они сразу предупредили, только одна ночь…

Да, пошло все к черту! Допиваю остатки пива залпом и иду к барной стойке за добавкой.

Через час я уже флиртую с незнакомцем, у него голубые глаза, и такого же цвета рубашка с коротким рукавом, его волосы аккуратно уложены, он много говорит, смешит меня и хочет затащить в постель. Алкоголь в крови пляшет, я готова заняться сексом с ним прямо на заднем сиденье машины. Прикусываю губу и только и жду, когда он предложит уйти из бара. В этот момент чья-то рука скользит по талии и крепко прижимает к себе.

— Ну, что сестренка, не пора ли тебе домой, — говорит знакомый голос. Оборачиваюсь и вижу Оуэна. Аарон подходит к моему новому знакомому.

— Она наша сестра, а тебе пора нахрен свалить отсюда.

Незнакомец обеими руками отмахивается, будто и сам рад избавиться от меня, молча берет пиво и идёт к столикам. Он быстро найдет мне замену.

В лицо ударил свежий ветер, щеки горели, голова шумела. Если бы не парни я бы упала, но они крепко держали меня с двух сторон. В другой ситуации я была бы этому рада, но сейчас я негодовала.

— Ну, и зачем вы это сделали? Может быть, я, наконец, нашла того, кто в состоянии удовлетворить меня.

— Уже нашла, — шепчет мне в ухо Оуэн и открывает дверь машины.

Мурашки проносятся по спине, ноги в коленях подгибаются. Так не пойдет, ты сама этого хотела, а теперь струсишь? Но мне не оставляют выбора, просто садят в машину и громко хлопают дверью. Мы едем в полной тишине, и я уже знаю этот маршрут.

Я просила вернуть меня в бар, отвезти домой или высадить на обочине. В ответ была тишина, Аарон за рулем, Оуэн даже не обернулся. Возле их дома я пыталась пойти пешком в сторону остановки, но чуть не упала, меня молча развернули и завели в дом.

И вы думаете у нас был секс? Ничего подобного, они отдали комнату, выделили футболку вместо пижамы и велели даже носа из нее не высовывать. «Одна ночь — одна девушка» — вот их девиз. Видимо, мне нужно было повторить трижды, чтобы я уяснила и больше не грезила об ещё одной ночи с ними.

Я засыпала на огромной кровати размером два на два в полном одиночестве и утопала в сожалениях. Лучше бы я их никогда не встречала, лучше бы мне не понравилась та ночь, лучше бы я не заходила в тот бар сегодня и не искала встречи с ними. Такое унижение… Меня мутило от выпитого, и я вряд ли бы я выбралась из квартиры бесшумно и незаметно, но даже в таком состоянии, я понимала, что утром буду жалеть о случившемся в сто раз сильнее. Все, что я смогла сделать перед тем, как отключиться, это выставить будильник на пять утра, чтобы незаметно уйти и навсегда забыть все, что связано Аароном и Оуэном.

Остаток ночи пролетел как одно мгновенье, мне показалось, что я вовсе не спала, не проходила стадии быстрого и глубокого сна, а просто надолго закрыла глаза. Будильник был беспощадным, никаких любимых мелодий, которые я обычно подолгу выбираю, оригинальная мелодия айфона просто убивала. Первое, что я ощутила, что мне жарко, будто в комнате зашкаливает отопление, кровать стоит у камина, а на мне сто одеял. Я даже не успела пошевелиться, как осознала, что я в кровати не одна. Позади кто-то крепко прижимал меня за талию, а кто-то напротив уже отключил будильник.

— Даже для меня рановато, — ухмыльнулся Аарон, убирая телефон под подушку.

Я попыталась выбраться из объятий Оуэна, на что он проворчал:

— Просто продолжаем спать.

— Мне надо на работу! — нахально вру и сама поражаюсь своей сообразительности.

— А это мы сейчас проверим, — Аарон берет мой телефон и пытается разблокировать его с помощью фейс-айди, я не успеваю спрятать лицо в одеяло, а он уже внутри моего мобильника! Черт! — Ты сама подскажешь, где искать расписание твоих смен? Или мне самому?

Это окончательно выводит меня из себя, и я готова буквально драться за телефон, но рука Оуэна быстро смещается вверх, он обхватывает руки и закидывает на меня ногу, а после этого так нежно в ухо говорит: «Тише-тише, все будет хорошо».

— Ладно, обещаю не раскрывать секретов, скорее всего расписание в общем чате.

Я предпринимаю еще одну попытку вырваться, но руки Оуэна слишком сильные, а еще он проводит носом по волосам, касается губами шеи, и я просто теряю силу в руках, чтобы сопротивляться. Плевать, если они узнают, что я соврала. Через боксеры чувствую, как он возбуждается, и я сама перестаю думать о чем-либо. Тем временем Аарон победоносно восклицает:

— Ага, смена у тебя завтра, а сегодня первый выходной за две недели.

Я должна была возмущаться, что ложь раскрыта, что они не должны были себе позволять такого, что даже если мне не надо на работу, у меня могут быть дела. Но каждая трезвая и разумная мысль, которая рождалась в голове тут же гасла.

Оуэн уже давно меня не держит, его руки скользят по телу и ныряют в трусики. Ауч! Кажется, это был мой стон. Мне уже все равно, последняя мысль которая мелькнула в голове, было желание почистить зубы и принять душ, но уже через секунду все мое существо желает лишь одного.

Оуэн перекатывает меня на живот и стягивает белье, он покрывает спину поцелуями, сжимает ягодицы и трется об меня возбужденным членом. Я выгибаюсь ему навстречу, я готова его принять. Он надевает презерватив и входит. Как долго я этого ждала! Каждое движение отзывается эхом во всем теле, я раскачиваюсь на волнах наслаждения.

На мгновенье я приоткрываю глаза, Аарон, подложив руку под голову, наблюдает за нами, на лице полуулыбка. Он наслаждается видом, а когда замечает, что я смотрю на него, то произносит:

— Оуэн, накажи ее хорошенько за то, что она такая мелкая врушка.

— С удовольствием, — и после этого его движения становятся сильнее, резче, жестче, а я все ближе подбираюсь к тому, чтобы кончить. Мои стоны становятся громче, я слышу, как неровно дышит Оуэн, а перед глазами застыло лицо Аарона. И все эти ощущения, звуки, взгляды, прикосновения и жар растет во мне, пока не взрывается яркими вспышками, и сладкой негой не растекается по всему телу. Оуэну требуется чуть больше времени, но я уже в каком-то забытьи. Ощущений слишком много, а силы полностью меня оставляют.

— Знаешь, я хотел бы еще кое-что посмотреть в твоем телефоне, — Аарон целует меня в плечо. Я мысленно возмущаюсь, но не могу даже пошевелиться. Что еще интересного он может там найти? Все как у всех: звонки, сообщения, музыка, соцсети, покупки, новости… — Оливия, ты же не против? Я просто гляну историю твоих звонков вчера. Вчера в «Херес» мы пришли сразу после открытия, примерно в 19:30, пробыли там два часа, верно Оуэн?

— Да, все так, в девять мы должны были быть на встрече, — голос Оуэна звучал где-то в районе ванной комнаты.

В моих звонках нет ничего примечательного. В избранном списке — подруги, брат, тетя и рабочие контакты. Я совершенно не понимаю, чего хочет добиться Аарон. А он тем временем зачитывает список и время звонков:

— 10:47 незнакомый номер, 16:54 — незнакомый номер, 17:10 — Босс, 18:04 — Катрин. И больше ни одного входящего или исходящего.

— И? — хотела сказать я, но вместо этого промычала что-то невнятное.

— А это значит, — Оуэн ложится по другую сторону от меня, и начинает вырисовывать узоры на спине, — что у тебя вчера не было никакой встречи с подругой, ты пришла в «Херес», потому что искала нас. Не так ли?

Я совсем забыла, что вчера тоже бессовестно врала. А кто бы на моем месте сказал правду? А они такие дотошные, все помнят, все пытаются проверить и ищут улики, они точно не соврали о своей профессии.

— А еще это значит, что ты врушка в квадрате, — шепчет Оуэн, — а за это полагается двойное наказание.

«Нет!» — хочется крикнуть мне, но я же знала, что подписывалась на двойное удовольствие, я сама этого хотела. Чувствую, как прогибается матрас со стороны Аарона, слышу как рвется упаковка от презерватива, он подступает медленно, оставляя поцелуи на коже. Переворачивает меня на спину и входит осторожно, будто прочитал мысли и решил пощадить. Я тону в ощущениях, в нежном ритме, в точных движениях, а когда наступает оргазм, я буквально проваливаюсь в другую реальность. Я просто отключаюсь, засыпаю или теряю сознание. И еще долгое время во сне мне кажется, что я качаюсь на невидимых качелях, и удовольствие не кончается даже во сне.

4

Две недели без выходных, слишком много пива и изнурительные занятия сексом привели к тому, что я спала почти до двух часов дня и проснулась совсем без сил. Голова гудела, а тело ныло, будто кто-то его пытался сломать пополам. Было ли так на самом деле? Мне смешно от этой мысли, вспоминая, что было утром. Накрываюсь одеялом с головой, сейчас в этой постели и в этой комнате я совершенно одна. На тумбочке стоит стакан воды и «Тайленол». За две ночи хозяева дома неплохо узнали меня. Проглатываю таблетку, запиваю водой, иду в ванную комнату и там нахожу зубную щетку и два розовых флакона с гелем для душа и шампунем. Уровень заботы впечатляет и смущает одновременно, а еще по всем законам невезения, в таких жестах должен быть подвох. У меня слишком богатый опыт отношений с мудаками. Но эта мысль вспыхивает и гаснет немедленно, потому что ее вытесняет головная боль.

Гель для душа с пахнет розой и весенним утром, пена обволакивает меня, я провожу руками по коже. И в голове танцуют воспоминания, как Оуэн крепко прижимал к себе, как Аарон нежно проникал в меня и прикусывал кожу на шее. От этого ноет внизу живота, и я снова хочу ощутить на себе из руки, отдаться страстному желанию.

Душ приносит облегчение, обезболивающее начинает действовать, и трезвые мысли приходят на смену мечтаниям. Я так сильно хотела их встретить, так желала снова провести с ними ночь. А дальше? Я была уверена, что даже у второй ночи не может быть продолжения, поэтому утром хотела сбежать. Сейчас я не знаю, что будет дальше, даже думать об этом не хочу, но мне хочется здесь задержаться. Чуть-чуть подольше побыть здесь и все.

Промакиваю волосы полотенцем, им стоило бы еще и фен купить, и без моих кремов кожа такая сухая. Уходовая косметика номер один в моем списке. Как только я стала косметологом, я практически перестала наносить макияж, зато мне не страшно выйти без макияжа на люди.

Когда я собираюсь надеть халат, меня ждет сюрприз — теперь здесь их три. В прошлый раз я разобралась, что белый принадлежит Оуэну, а черный — Аарону. И это так им подходит, один — чистое зло, другой — тоже зло, но которое притворяется белой и пушистой овечкой. Эта мысль забавляет. Но третий халат — розовый, явно предназначен мне или его постоянно достают из шкафа, чтобы выдать очередной девушке, которую они соблазнили. Эта мысль злит. Но потом я думаю о том, в первую ночь мне не полагалась в этом доме ничего, кроме завтрака и душа. Тогда я была как прочие девушки на одну ночь, а сегодня… Я не довожу мысли до конца. Гипотезы ни к чему, когда халат — это просто халат. Надеваю его и выхожу из ванной. В доме тихо. Если бы я решила сбежать сейчас, это был бы идеальный момент. В гостиной и на кухне пусто. А в прошлый раз меня встречал завтрак и вкуснейший кофе. На столе ни на метка на еду.

— Неужели они оставили меня одну? — шепотом говорю я, будто после этих слов они появятся. Иду наверх, чтобы проверить последнее место, где они могут быть — кабинет.

Стучусь. Нет ответа. Приоткрываю дверь.

— Ты проснулась! — Оуэн улыбается, он за столом в очках и белом поло, волосы аккуратно уложены, от него веет свежестью и одновременно он похож на офисного служащего. Распахиваю дверь шире, напротив, за своим столом сидит Аарон в черной футболке, волосы как обычно падают на лоб, он тоже улыбается при виде меня, встает из-за стола и подходит:

— Халат пришелся в пору?

Я немного растерянно киваю, а он обхватывает мое лицо двумя руками и целует. Задерживаю дыхание от неожиданности. Это не легкий поцелуй в стиле «Доброе утро, детка», это поцелуй «Я трахну тебя прямо здесь». И наверное так и было бы, но Аарон вовремя останавливается и оглядывает меня.

— Это Оуэн сегодня за покупками ходил, подумал, что тебе понадобятся некоторые вещи.

Улыбаюсь и благодарю их, мой голос на вдруг стал таким робким. Что за бесхребетная натура, стоит проявить кому-то заботу, и я превращаюсь в тряпку. Оливия, соберись!

— Я думала вы делаете для всех девушек, с которыми спите, — решаю, что съязвить — это лучший вариант сейчас, но выходит неудачно. Аарон и Оуэн будто сговорившись одновременно ухмыляются и игнорируют мои слова.

— Ты, наверное, голодная, пойдемте у нас тоже время обеда, — Оуэн, все это время стоявший у стола, идет к двери, на пару секунд задерживается, целует в щеку и направляется к лестнице. И меня бросает в дрожь. Вижу, как Аарон наблюдает за моей реакцией и ловит каждый жест. И от этого еще более неловко. В прошлый раз между нами было все просто, поэтому мне так понравилась утренняя атмосфера, нам всем было плевать, что будет дальше, мы наслаждались ночью, здорово провели утро. Отчего сейчас все так непросто? Или это я одна все усложняю? И было иначе, если бы их не было двое?

— Мы заказали еду, не знали, что ты любишь, — Оуэн уже накрывает на стол, расставляя упакованную еду.

— Оливия, разогей пожалуйста, а я приготовлю кофе, — командует Аарон.

Пока мы все заняты делом, никто не говорит, от этого напряжение растет и достигает пика, когда мы садимся за стол. Я хочу сбежать прямо сейчас, но это было бы невежливо.

— Какие у тебя планы на сегодня? Как ты обычно проводишь выходные? — спрашивает Аарон.

— Обычно я сплю.

— Это мы заметили, — смеется Оуэн, я смеюсь в ответ, и воздух между нами теплеет.

— Мои выходные в последнее время скучные, я провожу время за домашними делами, потом иногда выбираюсь в бар или смотрю сериал, накупив закусок и вина.

— Вино и сериал, звучит заманчиво, — произносит Аарон будто тост или приглашение, а я немедленно в голове сортирую лучшие варианты, чтобы покинуть их дом. Эти неловкое общение довело меня до того, что я решаю поблагодарить за все и уйти. На расстоянии думается лучше, а мне нужно обдумать до того, как все станет сложно. Проклятый халат оказался не просто халатом. До того, как я успеваю, что-то произнести, Оуэн касается моей руки:

— Останься хотя бы до вечера.

Он что читает мои мысли? Ах, да они же частные детективы, поэтому умеют считывать людей. В голове так и не появилось ни одного дельного варианта, чтобы откланяться. Мысленно я покушалась на бабушку, потому что фраза «Моей бабуле плохо» звучит проще всего и почти правда. Но в конечном счете, усмирив легкую панику, я вспоминаю, что еще буквально полчаса назад хотела задержаться Непостоянная женская натура во всей своей красе.

— Ок, — соглашаюсь я без лишних слов о бабуле.

После завтрака я переодеваюсь, и мы выходим на побережье. Коттеджи тянутся вдоль пляжа, здесь частная земля, поэтому берег практический пустой, только вдали кто-то играет с собакой. Волны набегают на бархатистый мягкий песок. Ветер с океана несет прохладу, но солнце жгучее. Меня тянет в воду, если бы у меня был купальник, я не раздумывая окунулась. Я переехала из Ланкастера сразу после школы, в Лос-Анджелесе жила в разных районах, но когда брат купил дом в Санта-Монике, я стала чаще бывать здесь и просто влюбилась в этот район. Кажется, будто это другой город, не такой шумный, домашний, спокойный и размеренный. За лучшими вечеринками нужно ехать в Голливуд, там кипит настоящая ночная жизнь, а здесь в Санта-Монике тихие пляжи, спокойные улочки, много серферове и лучшие волны, поэтому здесь так много школ серфинга и практически каждый житель хотя бы раз, но стоял на доске. Я так и не решилась заняться серфингом, но воду я люблю, необъятный океан делает все проще. Когда ты видишь как снова и снова огромные волны накатывают на берег, разбиваются о скалы, пенятся и шумят, все твои проблемы меркнут перед вечным океаном. Время, которое отмерено мне и этому океану несравнимо, тогда зачем все усложнять.

Я мочу ноги в воде, брызги попадают на футболку. Сзади подходит Оуэн, я оборачиваюсь.

— Я знаю, что надо сделать, чтобы ты осталась, — он кладет руки на талию и толкает назад, мне приходится отступать. Вижу, как вода уходит из под ног и ступни тонут во мокром зыбком песке, а я тону в зеленых глазах Оуэна. Под властью взгляда я делаю несколько больших шагов назад и до того, как волна настигает нас, он целует меня. Вода с силой бьет в спину и подталкивает в объятья Оуэна, а он будто этого и ждет, притягивает к себе теснее. Вода отступает, и я могу сделать вдох. Одежда липнет к телу, волосы спутались, я пахну солью и ветром и совершенно ошарашена. Вода снова уходит, чтобы накинуться на нас снова. Оуэн продолжает прижимать меня к себе, делает еще шаг навстречу океану. На этот раз волна сильнее, она накрывает нас с головой. Он целуем меня еще раз. И это окончательно растапливает мое сердце, ноги подгибаются, я держусь за плечи Оуэна. Он убирает волосы с лица и берет меня за руку.

— Бежим, — он вытягивает меня на берег, волны пытаются снова проглотить нас, мы смеемся. Аарон сидит на берегу и с улыбкой наблюдает за нами. Когда мы подходим ближе, он протягивает руку и зовет к себе.

— Я же мокрая.

— Плевать, — он берет меня за руку, и я оказываюсь в его объятьях. Довольно странные ощущения, но они никак не могут оформиться во что-то единое, чтобы это можно было назвать, классифицировать и понять. Это просто смесь разных чувств. Будто кто-то взболтал коктейль из эмоций. Аарон обнимает меня крепче, я смотрю на волны, облокотившись на него. Оуэн беззаботно лежит на песке. И время будто остановилось.

— Когда твой следующий выходной? — спрашивает Аарон.

— Через четыре дня.

— Если мы будем в городе, то заберем тебя прямо с работы, — он целует в плечо, и киваю в ответ. — Я бы тебя вообще никуда не отпускал, но у нас тоже работа.

Решаю, что это идеальный момент, чтобы узнать поподробнее, чем они занимаются. Аарон легко рассказывает обо всем и отвечает на все вопросы. Три года назад они стали частными детективами в компании, которая определила их на западное побережье. Они поселились в Санта-Монике и выполняют заказы в близлежащих городах, иногда сотрудничают с полицией, если дело приобретает серьезный оборот.

— Чаще всего мы просто следим за неверными женами или мужьями, иногда нас нанимают, чтобы найти пропавшего родственника. Это самые распространенные заказы, порой случаются форс-мажоры, но работа не хитрая и платят хорошо.

— А до этого чем занимались?

— Было много всего, — он ухмыляется.

Видимо эта часть истории будет раскрыта позже, решаю не настаивать, но еще один вопрос я просто обязана задать, даже если они не дадут ответа:

— А давно вы практикуете такой тип отношений?

Большая волна обрушивается на землю и медленно сползает назад, мягкой белой пеной. На солнце волосы быстро высыхают, и несколько локонов разлетаются на ветру. Я буквально чувствую, как тяжело вздохнул Аарон. Оуэн перекатился на бок и подложив под голову руку, смотрит на меня и произносит:

— У нас было три девушки.

В этот момент Аарон поднимает руку и машет, будто хочет сам рассказать все. Оуэн не против, снова ложится на спину и смотрит на небо.

— Первые отношения я не беру в расчет, но Оуэн считает иначе. Мы были вместе всего месяц, тогда еще не совсем понимали, кто мы и чего хотим. Для девушки мы были экзотикой, она хорошо проводила с нами время, но чувств у нее не было… В отличие от… — видимо он хочет сказать «в отличие от Оуэна», но запинается, и говорит «в отличие от нас». — В любом случае все быстро закончилось. Позже начались наши самые долгие отношения, мы жили вместе. Частными детективами мы еще не были, работали в барах, гоняли на байке. Это было время вечеринок, алкоголя и даже наркотиков. Все закончилось бы в любом случае, потому что мы не были готовы к отношениям, а еще девушка стала манипулировать нами, настраивать друг против друга. Она просто выбрала одно из нас и хотела обычных отношений. Стоило быстрее порвать с ней, — с горьким сожалением в голосе говорит Аарон, и Оуэн как-то зло ухмыляется. Они молчат некоторое время, думаю, было еще что-то, что они могли бы рассказать о ней, но и эта часть истории осталась в тайне. — Третью девушку мы нашли два года назад, когда уже стали детективами, завязали с наркотой, жили в таком же милом доме. И все было относительно хорошо, но она не выдержала давления со стороны семьи. Не все принимают такие отношения.

Мы еще некоторое время сидим молча, глядя на волны. Как все может быть непросто, когда что-то не укладывается в рамки чужой морали. Я слышала про полиаморные отношения, но в моем окружении была только одна девушка-полиаморка. Мы не были близки, поэтому я никогда не интересовалась, как устроена ее личная жизнь. Все, что я узнала тогда, что все очень индивидуально, но строятся полиаморные отношения на доверии и тотальной честности. Тогда мне показалось это пустыми словами, любые отношения должны строится на честности, но теперь это виделось иначе.

Мы еще минуту молчим, потом Оуэн встает с песка, приближается ко мне и, глядя прямо в глаза, спрашивает:

— А ты бы могла быть в таких отношениях? Только честно.

Ответ да или нет не подойдет, чтобы выразить мои чувства. Желание попробовать что-то новое определенно приводит к ответу «да», но кто добровольно пожелает испытать на себе осуждение других? «Нет, конечно нет», — твердит разумная часть моего альтер-эго. И все это вперемежку слишком сложный клубок чувств. Я прижата к стенке таким откровенным и прямым вопросом. «Тотальная честность», — в голове всплывает фраза.

— Если честно, то это кажется неправильным.

Губы Оуэна касаются моих, он проводит по ним языком, и я тянусь к нему навстречу, приоткрывая рот. Поцелуй мягкий и нежный длится довольно долго, но я не в силах его прервать. Потом он отстраняется и спрашивает:

— Тебе сейчас было хорошо? Только честно.

Я медленно киваю.

— Сейчас тебя целовал один мужчина, пока ты была в объятьях другого, — он не отводит меня взгляда. — Мы сами решаем, что является для нас правильным. Полиаморные отношения — это не просто секс, это отношения, крепкая связь и забота.

Слова мне даются с трудом, но их нужно произнести:

— Я хотела бы попробовать.

Остаток дня мы проводим в постели, ни до вина, ни до сериалов мы не добрались. Зато я узнаю еще немного об их жизни и отношениях. Все это надо переварить, чтобы осознать, что я теперь часть полиаморного трио.

5

Четыре дня тянулись слишком быстро и в тоже время пролетали незаметно. Я не рассказала подругам о том, как провела ночь, не поделилась переживаниями о двух мужчинах в моей жизни. Обычно мы обсуждаем все без осуждения и стеснения, но в такой ситуации нельзя быть до конца уверенной в реакции близких. Я решила, что пока я сама не могу точно сказать, что будет дальше, тревожить подруг понапрасну не стоит. Возможно, все закончится даже не начавшись. Невозможно предсказать будущее.

Я работала полную смену, возвращалась домой поздно, отдыхала и утром все начиналось заново. Картин заметила, что я менее разговорчива, чем раньше, но я списала это на усталость. Мы договорились отдохнуть, сходить за покупками в торговый центр и потом в клуб, когда у Вероники, Катрин и у меня совпадут выходные. В последнее время это случается крайне редко.

Все эти дни я думала об Ароне, который рассказал, как еще в юности осознал свою бисексуальность. Мужчины и женщины нравились ему одинаково сильно. Но после долгих отношений с женщиной, ему хотелось найти партнера-мужчину. И наоборот. Потом было увлечение рок-музыкой, он играл на гитаре и пел в группе, были наркотики, алкоголь и много секса. В тот период жизни он встретил Оуэна. Они познакомились в БДСМ-клубе, где Аарон выступал, а Оуэн был частым гостем. Сначала это была просто дружба, общие интересы. Они колесили на байках, тусовались, пили до восхода солнца, кувыркались в постели с разными женщинами, пока однажды не стали парой. Для Оуэна это были первые отношения с мужчиной. И я не представляю, как Аарон соблазнил его, но в моих мыслях это выглядит горячо.

Они были вместе полгода, но быстро расстались. Во-первых, уже тогда они поняли, что быть моногамной гей-парой — это не для них. Им обоим нужно было больше. Второй причиной стали наркотики. Оуэн устал от праздника, который длился ночами и днями, перетекал в разные связи с посторонними людьми, бесконечная оргия. Это были не те отношения, которые ему были нужны. И все могло закончиться на этом.

Они рассказывали свою историю, пока мы лежали в постели, утомленные жарким сексом. Мы были близки как никогда ранее. Аарон положил голову на мой живот, и его черные волосы щекотали кожу, я лежала на плече Оуэна, и он вырисовывал подушечками пальцев узоры на груди. Мы дышали одним воздухом и смотрели на бесконечно белый глянцевый потолок, в котором отражались блики уходящего в океан солнца.

Аарон рассказывал бодро, даже про наркотики говорил без стеснения или стыда. Наоборот, он очень гордился тем, что теперь чист. В голосе Оуэна напротив было больше грусти, особенно когда речь зашла о расставании, которое длилось около года. Хотя они продолжали пересекаться в барах и клубах, у общих знакомых. Однажды Аарон выпивал с другом в тату-салоне, а Оуэн пришел на процедуру, тогда он как раз заканчивал буквы на голени. Оставались последние штрихи.

— А я ведь посвятил эту тату ему, — Оуэн рассмеялся и потрепал черные волосы Аарона. — Если сложить все буквы, получится фраза: «Amor non est medicabilis herbis».

— «От любви нет лекарства», — вторит ему Аарон.

Я прокручивала этот их разговор у себя в голове много раз. И в этом их суть, они дополняют друг друга, будто две половинки единого целого. Им суждено было быть вместе, поэтому та встреча положила начало новому витку их отношений. Аарон бросил группу, потому что невозможно было отказаться от наркотиков, не отказавшись от музыки. Дальше была клиника и два больших срыва, они были на грани расставания снова, но все преодолели. Их отношения глубже и прочнее тех, которые я наблюдала в других парах. Зачем тогда в них я? Порой этот вопрос гнетущим серым облаком проплывал над моей головой, полностью скрывая солнце. Я старалась прогнать его прочь. На этой стадии ответов мне не найти, они появятся позднее. Все, что я говорила себе, чтобы успокоиться и набраться терпения.

Честно признаюсь я тосковала по ним все четыре дня, мне хотелось снова окунуться в беззаботный выходной, когда есть они, я и наша постель. И вот когда мой выходной так близко, Аарон пишет, что они все еще в другом городе. Внутри все ухает от досады, столько плано и все в трубу. Я ждала еще сообщений, но больше никаких подробностей не последовало: ни названия города, ни имя клиента, ни уровень опасности, который их может ожидать, ни сроков, когда они вернутся обратно. Когда они меня подвозили до дома, я попыталась расспросить о деталях работы, но они ясно дали понять, что это частная информация клиента, и они не вправе ее разглашать. Такими будут наши отношения? Я не буду знать, где они, с кем и когда вернутся?

Это злит!

Возвращаюсь с работы с намерением напиться сегодня! К счастью дома Вероника, и ее планы совпадают с моими, она чуть было не ушла одна. Так быстро я никогда собиралась, уже в девять часов мы выходим из дома. У каждой девушки есть беспроигрышный вариант одежды, который выручает в любой ситуации. У меня таким вариантом было красное плиссированное платье на тонких бретельках. Оно достаточно откровенное для легкого флирта, но достаточно длинное для того, чтобы в нем отправиться на знакомство с родителями. Я принимаю душ, сушу волосы и надеваю платье и босоножки на неприлично-высоком каблуке, который между собой мы называли «трахни меня» каблуки, сравнивая их с обувью стриптизерш.

— Это девичник! Никаких парней сегодня, никаких разговоров о парнях, только мы с тобой! — мы с Вероникой садимся в такси, она дает четкие указания мне и параллельно называет адрес ресторана, где уже заказан столик. Я ловлю ее волну энергичного веселья.

— Думаю, твое черное платье слишком короткое, а декольте слишком глубокое для плана «Никаких парней».

— В этом и смысл, они будут меня соблазнять, а я буду говорить нет.

— Тренировка силы воли.

Мы громко смеемся, а водитель неловко кашляет.

Небольшой ресторан на побережье открылся недавно, и мы давно планировали там побывать. На улице постепенно становится прохладнее, ночь рассыпает по небу звезды, я точно знаю, что они там есть, но в Санта-Монике их не разглядеть. Можно даже забыть об их существовании. В последний раз я смогла разглядеть каждую подмигивающую звезду только на Гавайях. Столики на летней террасе стоят под бесконечными огнями гирлянд, которые сегодня нам заменяют звезды.

Вероника поправляет роскошные длинные волосы и оглядывает соседние столики. У нее длинные ресницы, которые она приходит наращивать ко мне в салон. Я вижу, что уже через неделю ей следует прийти на коррекцию. Она привыкла ярко краситься, она безупречно растушевывает тени, и у нее отлично получаются красивые и самые симметричные стрелки в мире. Она могла бы давно бросить работу в ночном клубе и начать снимать бьюти-уроки, но ни она, ни я не понимаем, почему ночной клуб и работа официантки держит ее как трясина, где она без конца воюет с боссом и посетителями.

Еда здесь отменная, Вероника немного критикует музыку, но мы отлично проводим время, жалуемся на работу, разносим боссов и неадекватных клиентов в пух и прах.

— Кстати, ты знала, что твоего бывшего посадили?

Я хотела перебить и сразу сказать, что сегодня мы не обсуждаем парней, но… его посадили? Это невозможно просто пропустить мимо ушей, поэтому я жестом прошу продолжать.

— На днях ребята из охраны обсуждали дело Ричарда в суде, они же все общаются и знают друг друга. Я не в курсе подробностей, хотела у тебя узнать, а потом забыла, — говорит она непринужденно, я лишь отрицательно мотаю головой, как я могла бы об этом узнать? Вероника облегченно вздыхает: — Хорошо, что ты с ним рассталась, меньше хлопот.

Это уж точно! В Санта-Монике не так много ночных клубов, владельцы знают друг друга, а персонал переходит из одного в другой также часто, как меняется цвет лака на ногтях Вероники. Я знала, что дела Ричарда были связаны с чем-то незаконным, но не подозревала, что он может загреметь в тюрьму. Сразу же вспоминается Аарон, который обещал позаботиться о том, чтобы Ричард меня больше не тревожил. Неужели это не просто совпадение. В ту же минуту, как я подумала о них, раздается телефонный звонок: «Оуэн». Не хочу, чтобы Вероника слышала наш разговор, поэтому спускаюсь на берег и отвечаю на звонок.

— Привет, ты уже дома? — звук его голоса будоражат во мне воспоминания о темных ночах в их доме с белыми потолками. Если они меня позовут сейчас, я наверное брошу подругу одну и уеду на первом же такси.

— Нет, мы ужинаем с подругой, — стараюсь отвечать как можно более непринужденно. Пусть позовут, им придется подождать! Беру себя в руки. — А вы где?

— У нас еще дела, но скоро вернемся, возможно послезавтра.

— Я могу хотя бы узнать, в каком вы городе?

Оуэн молчит некоторое время, уверена, что звонок на громкой связи, они сидят в своем серебристом неприметном седане, переглядываются и решают, отвечать или нет.

— Сан-Диего.

— Далеко.

— Ты тоже далеко от дома, и мы волнуемся. Тебе нельзя много пить.

— Вы мне не доверяете?

— Скорее нам известно, какими могут быть люди, поэтому переживаем. Вот и все.

Звучит как самая отвратительная ложь! Но я не хочу провоцировать конфликт на пустом месте, поэтому говорю, что мы просто поужинаем с Вероникой, а потом поедем домой. Я обязательно перезвоню им завтра. Когда возвращаюсь к подруге, она уже в окружении двух парней. Горячие красавчики не могут пройти мимо Вероники. Я здороваюсь и осторожно напоминаю про наш план.

— Ах, да, мальчики у нас сегодня девичник, поэтому вы можете присоединиться нам после полуночи или оставить свой номер телефона.

Мускулистый парень в майке с надписью «surf» протягивает ей телефона, она быстро вбивает свой номер. Одежда выдает в нем любителя серфинга, слишком прямолинейно, никакой загадки. Второй парень с длинными вьющимися волосами улыбается мне, и я даже как-то грубо говорю ему, что уже помолвлена. Новые знакомства мне не нужны.

— Ты серьезно хочешь с ними встретиться после полуночи? — возмущаюсь я, когда они уходят.

— По всем законам с двенадцати ночи начинается новый день, а я правило установила только на сегодня, то бишь до 11:59:59.

— Ты неисправима.

— Я просто хочу найти себе миллионера, чтобы больше не было никаких проблем и забот.

— Тогда мы тусуемся не в тех местах. И эти двое явно не те, кто тебе нужен, — смеюсь я.

Мы проводим здесь еще полчаса, и Вероника уговаривает меня пойти в клуб. Местные ей так приелись, а ей хочется веселья, мы едем в Западный Голливуд. В этой части Лос-Анджелеса мы бывали либо по делам, либо ночью, когда вот так срывались оторваться. Снимать жилье в Голливуде всегда было довольно дорого для нас.

Вероника знает лучшие клубы, но очередь в них приходится выстоять вместе со всеми. Приходится потратить целых полчаса на дорогу, а потом еще столько же на то, чтобы попасть внутрь. Но это того стоит!

Сегодня здесь не протолкнуться, столько людей танцуют под самой сценой, где парень с гитарой закрыв глаза поет о любви. Зажигательные ритмы легкого панк-рока идеально сочетается со светлым пивом. Мы устраиваемся повыше — на втором этаже меньше людей, а обзор лучше.

— Я не знаю, кто это, но их песни высший класс, — Вероника танцует, и я двигаюсь в одном ритме с музыкой.

Пиво быстро заканчивается и мы идем в лаундж-бар. Здесь кожаные красные диваны, тихая музыка в колонках и сладкий дым от кальяна. Пустой столик найти здесь невозможно, остается только устроиться у бара. Вероника рассказывает очередной невозможно уморительный случай, который произошел с ней на работе. Она просто мастер факапа. Мы смеемся и в целом отлично проводим время. Я знаю, что к нам обязательно подойдут знакомиться, я вижу заинтересованные взгляды парней за разными столиками.

— Ты же сейчас ни с кем не встречаешься? Мы могли сегодня хорошо провести вечер! — шепчет заговорчески подруга.

— А как же твой план? Еще даже нет полуночи.

— Ой, да забей, это же была шутка.

Я перед трудным выбором — либо рассказать ей правду, либо провести вечер в компании с малознакомыми мужчинами. Я уже набираю воздух, чтобы начать со слов «На самом деле я встречаюсь…», но меня прерывает незнакомец:

— Мы сегодня здесь с другом, — он показывает на светловолосого парня, который машет мне, — может присоединитесь к нам?

Вероника вопросительно смотрит на меня, я устало киваю. Парни работают в сфере кино и сюда пришли по работе. Мы с подругой весело переглядываемся, мы живем в городе не один год, поэтому прекрасно знаем все приемы съема девочек. Все, кто живет в Голливуде занимается фильмами, сериалами, работает на Netflix, знаком с Генри Кавиллом и вот-вот выпустит продукт, который взорвет интернет. Мы проглатываем ложь, но ради забавы расспрашиваем об их работе, задавая самые неловкие вопросы. Они крутятся как ужи на сковородке, за этим весело наблюдать. Я надеюсь, Вероника не намерена провести с ними остаток вечера, потому что мы могли бы найти кого-то, кто хотя бы врет искуснее.

— Я отойду на минутку, — вежливо прерываю поток лжи, чтобы сходить в уборную, подруга правильно понимает мои сигналы, и мы идем вместе. — Они же придурки, давай попрощаемся и пойдем на танцпол, — говорю я сразу, как только мы скрываемся достаточно далеко.

— Без проблем, это не будет большой потерей. А на вид они казались интересными.

— Внешность обманчива.

В этой части клуба совсем тихо, поэтому я вздрагиваю, когда звонит телефон. Перед тем как ответить на звонок Оуэна, я вижу надпись: «5 пропущенных вызовов».

— Привет. Ты уже дома?

— Нет, я в клубе с подругой. Я позвоню, когда буду дома, здесь плохо слышно.

Я дожидаюсь ответа в стиле: «Ок» и заканчиваю вызов, я бы продолжила разговор с ними, но Вероника смотрит на меня, прищурив глаза, и сложив руки на груди:

— Перед кем ты отчитываешься?

— Я хотела тебе сказать, честное слово! Просто у нас еще не все серьезно, мы пока просто общаемся. Поэтому твой план «Никаких новых парней сегодня» мне идеально подходит.

— Я весь вечер думала, почему ты такая нервная. Ок, пойдем отошьем этих звезд кинематографа, и ты мне все расскажешь.

Когда мы возвращаемся к столику, то тех двух парней уже давно здесь нет. Видимо, они нашли кого-то более доверчивого или просто ушли на танцпол. Я слышу, как оттуда доносятся ритмичная музыка. Концерт закончился, и на сцене какой-то диджей крутит пластинки. В лаундж-баре ничего не меняется, музыка льется медленно, ей в такт плавно движется густой белый дым. Над столиками горят винтажные лампы, и люди тонут в их желтом свечении. Нам удается урвать столик в центре зала. Официант приносит два коктейля, сегодня во мне смешались все виды алкоголя, завтра я об этом точно пожалею.

— Ну, рассказывай, как вы познакомились? Я, надеюсь, это не очередной тип вроде Ричарда или кто-то похуже. Обрадуй меня и скажи, что он добрый, заботливый и законопослушный.

— Он добрый, заботливый и законопослушный, — вторю ей и надеюсь, что вру я лучше наших прошлых знакомых. — Познакомились мы в баре, когда я рассталась с Ричардом, в тот же день.

— Ты с ним уже так долго?

— Нет, мы не виделись несколько недель, потом когда я вернулась из отпуска, мы случайно встретились. И с тех пор общаемся, — делаю паузу, но Вероника жаждет подробностей. — Я правда хотела бы рассказать больше, но пока сама не знаю, что у нас за отношения. Это сложно, и я в этот раз я хочу двигаться медленно, чтобы потом ни о чем не жалеть.

— Правильно! — Вероника поднимает тост. — За плавное движение к счастью.

Я поднимаю бокал, делаю глоток и в этот самый момент замечаю, как в помещение входит Оуэн, следом Аарон. Они не сразу замечают меня, а когда видят, то на лице смесь злорадной ухмылки и нежной радости, будто перед ними поставили огромный сладкий торт, и они готовятся его съесть. Я же теряюсь, ставлю бокал, стараюсь быстро проглотить остаток шипящего коктейля, кашляю, потом вытягиваюсь струной.

— С тобой все в порядке? — Вероника предлагает мне салфетку, но у меня нет шанса ответить, потому что они уже рядом.

— Привет, дамы, — Аарон тянет слова. Если бы они пришли на полчаса раньше и застали меня в компании тех придурков, думаю, это было бы неловко. — Может познакомимся?

Подруга скептически оглядывает их с ног до головы, сначала одного, потом другого. На Оуэне опять гавайская рубашка поверх черной майки. Этот принт следует запретить на официальном уровне! Аарон в черной футболке и джинсах, его цветные татуировки цепляют взгляд.

— У нас сегодня девичник, знаете, женские разговоры про менструальные чаши и всякое такое, поэтому вам стоит поискать компанию поинтереснее.

Я моментально краснею. То ли от упоминания менструальных чаш, то ли от того, что это они. Какого черта вообще они здесь делают? До Сан-Диего два часа езды, к тому же им нужно там закончить работу. Потом до меня доходит насколько благородно они поступают, ведь могли бы подойти и сразу заявить, что мы встречаемся. Вместо этого они предпочли не ставить меня в неловкое положение.

— Я думаю, ваша подруга нам не откажет, может вы дадите нам шанс, — он немного склоняется ко мне и протягивает руку. — Меня зовут Аарон.

— Оливия, — не задумываясь отвечаю я и не могу оторвать от него взгляд. Он держит мою ладонь дольше, чем это позволяют приличия, потом разворачивает тыльной стороной вверх и целует. Я быстро втягиваю воздух.

— Очень приятно, Оливия, мы пока закажем выпивку, — и они уходят.

— Ты совсем рехнулась? Ты же не серьезно? У тебя же есть парень!

Я прошу быть ее потише:

— Они могут нас услышать, просто давай дадим им шанс. Пожалуйста.

— Оливия, твой типаж — плохие парни, и это, кажется, не изменится никогда.

Я умоляюще смотрю на нее, сложив ладони в молитве. Она тяжело выдыхает. Через минуту на столе появляются две бутылки безалкогольного пива, Оуэн садится к Веронике, Аарон ко мне. Его рука невзначай проводит пальцами по ноге, я не подаю виду.

— Моего друга зовут Оуэн.

— Вероника, — сухо отвечает подруга.

Более неловкой ситуации я и придумать не могла. На несколько секунд повисает тишина, я не могу и слова вымолвить.

— Чем занимаетесь, парни? — спрашивает Вероника.

— Мы частные детективы, — легко отвечает Оуэн.

Серьезно? Вот так просто рассказали о работе, а меня мучили несколько дней, делали из этого тайну вселенского масштаба. Более того, они без утайки рассказывают, что часто сотрудничают с полицией, что их последнее дело затянуло их в Сан-Диего, и утром им нужно вернуться обратно. Вероника завороженно слушает. Они могут быть весьма обаятельными собеседниками, если пожелают. Хотя, что говорить. в первый день я на себе испытала магию их харизмы. В течение вечера, я ловлю себя на мысли, что они стараются понравиться подруге, веселят ее, спрашивают о работе и увлечениях, делают комплименты, но в этом нет пошлости или подтекста. Они избегают темы наркотиков, БДСМ-клубов, полиаморных отношений и всего, что может выставить их в неловком свете. Потом у Аарона звонит телефон, он уходит и Оуэн следом за ним:

— Это по работе, мы ненадолго.

— Не похоже, что они врут, — резюмирует подруга в их отсутствие, а я только и могу, что кивать. — И ведут себя прилично, не распускают руки, не пускают сальных шуточек и даже не пьют.

Я снова киваю, мне так хочется, чтобы они ей понравились. Когда они возвращаются, мы еще некоторое время болтаем, пока пиво в бутылках не заканчивается.

— К сожалению, нам уже пора, — Аарон встает, — мы могли бы вас подбросить, если хотите,

— Да, было бы здорово, — я немедленно хватаю сумочку и ловлю на себе суровый взгляд Вероники, но ей ничего не остается, как следовать за мной. На улице шумно, много машин и людей, непривычно оказаться здесь после тихой Санта-Моники. Серый седан припаркован далеко, приходится прогуляться. И тут я задаюсь вопросом, а как они меня нашли? Мне хочется поскорее отправить подругу домой и устроить допрос с пристрастием. И это самая сложная часть, во-первых, потому что Вероника называет не наш адрес, потому что опасно незнакомцам показывать, где ты живешь. А до дома придется идти целый квартал! Нет это меня совершенно не устраивает. Я называю настоящий адрес и получаю за это удар по плечу от Вероники, буквы «Какого черта?» буквально горят на моей коже. К счастью Оуэн пускает в ход все свое обаяние:

— Вы можете не волноваться, мы доставим вас в целости и сохранности.

Мы прощаемся у нашего дома, Вероника тянет меня поскорее спрятаться за семью дверьми. Мы отходим на пару шагов, и я выдергиваю руку:

— Я хочу дать ему свой номер, — шепчу ей.

Подруга удивленно раскрывает рот, потом склонив голову спрашивает:

— Которому: гавайцу или рокеру?

— Неважно, просто иди! Я буду через полчаса.

Наши окна выходят на противоположную сторону, она не видела, как Аарон припечатывает меня к машине и целует, потом садится за руль и заводит двигатель. У Оуэна хватает выдержки на то, чтобы открыть мне дверь, помочь сесть на заднее сиденье и расположиться рядом. Только потом он нежно проводит подушечками пальцев по щеке, шее и плечу. Так эротично, чувственно, медленно. Он спускает бретельку платья, целует в плечо и возвращает назад. Аарон сворачивает к побережью, здесь длинная парковка вдоль проспекта, а к пляжу ведет лестница. Мы выходим из машины, и Аарон хватает и поднимает меня, перебрасывает через плечо и несет на берег. Оуэн берет сумочку из рук. Я кричу и смеюсь, болтаю ногами.

Фонари горят над набережной, но чем дальше к воде, тем меньше света. Здесь безлюдно и шумят волны. Он ставит меня на землю и целует. Оуэн обнимает сзади, и я снова в объятиях двух мужчин. Слишком нереально, чтобы было правдой?

— Почему вы бросили работу в Сан-Диего?

Аарон разворачивает меня к Оуэну, и тот сначала целует, а потом отвечает:

— Мы переживали, что ты найдешь себе кого-нибудь получше нас.

Это звучит как самая милая отговорка, я знаю, что скорее всего за ней есть какая-то другая правда, о которой мне не хотят говорить. Я сбрасываю «трахни меня» босоножки, чтобы почувствовать влажный песок. Мы идем вдоль берега. — А как вы меня нашли?

— Это непростая история, — отвечает Оуэн не сразу.

Я злюсь, потому что вторую ложь проглатывать не собираюсь и готовлюсь выпалить что-то очень злое и даже топнуть ногой. Но Аарон меня опережает, останавливает меня и кладет руки на плечи:

— Если коротко, то в твоем телефоне скрытое приложение для слежки, мы всегда знаем где ты.

Чувствую, как внутри меня закипает кровь, бурлит поднимается вместе с яростью, затуманивая разум.

— Так было нужно. Ради твоей безопасности, мы защищали тебя. Просто, поверь нам. — Оуэн говорит спокойно.

— И от кого вы меня могли защищать? — я все еще возмущаюсь, но их спокойное, даже расслабленное поведение, подкупает. И говорят они открыто, могли бы просто соврать, я — доверчивая душа — во все поверю.

— Все дело в Ричарде.

— Мы расскажем тебе все, когда вернемся. Ты сможешь подождать немного? Сейчас нам правда пора выдвигаться обратно, чтобы не провалить дело, — Оуэн целует меня в лоб, я киваю, выстраивая все новые известные мне переменные в единое уравнение.

На обратном пути, мне звонит обеспокоенная Вероника. Я заверяю ее, что со мной все в порядке. Дома меня ждет допрос, на котором я расскажу все, что произошло со мной от первой встречи ними до этой самой минуты. Меня переполняет волнение, которое необходимо с разделить хоть с кем-то.

6

Мы разговаривали с Вероникой до пяти утра. Она привыкла не спать по ночам, а я знала, что завтра выходной, и я смогу целый день проваляться в постели. Мы выпили все, что было в холодильнике, сначала алкогольное, потом безалкогольное, съели все закуски и перешли на тосты с джемом. В пять утра это казалось логичным. Подруга слушала меня почти не перебивая, только раскрывала рот от удивления и тут же прикрывала рукойю Надо признаться, делала она это довольно часто, поэтому ярко-красный маникюр весь вечер мелькал перед моими глазами. Честно говоря, я была удивлена тем, что она не допускает лишних шуточек, не фыркает, не закатывает глаза. Она слушала внимательно и только удивлялась.

Я все еще сидела в том платье с тонкими бретельками, еще ощущала пальцы Оуэна на коже и сгорала от одного воспоминания о поцелуях Аарона. Никто и никогда не целовал меня также жадно, как он. Даже Оуэн.

В пять утра Вероника достала сигареты, которые хранила на всякий случай в самом дальнем углу тумбочки, мы вышли на улицу и пошли вниз по улице. Если идти довольно долго, то мы могли бы прийти к берегу, но не дойдя до пляжа, мы устроились в небольшом сквере. Я часто гуляла в этих местах, но я никогда не замечала его раньше, даже удивительно.

Рассветное солнце поднялось над горизонтом, но пряталось за невысокими домами Санта-Моники. Пальмы раскачивались на ветру, но в сквере под большим раскидистым кленом было безветренно и спокойно. На дорогах не было машин, как и пешеходов. Только пара отчаянных серферов спешили к океану, чтобы поймать утреннюю волну.

Спать хотелось невероятно, но сильнее этого я хотела узнать, что думает Вероника обо всем том, что я ей рассказала. Мы дружили довольно давно, чтобы быть самыми близкими людьми, поэтому от ее мнения в какой-то степени зависело и мое.

— Я думаю, что это либо самые лучшие твои отношения, — она затянулась в последний раз и потушила сигарету. — Либо это самые худшие, хуже чем то, что было с Ричардом, или Патриком, или Джеком. А еще как звали того ирландца, который обманывал тебя и оказался женат? У него было жутко-непроизносимое имя.

— Адрен.

— Точно, Адрен.

Мы рассмеялись.

— А как понять, что из двух вариантов меня ждет?

— А вот это, дорогая моя, тебе придется проверить эмпирическим путем. Причем, если ты будешь ждать дурного, это с тобой и случится, а если будешь верить в лучшее, то, возможно, вам троим повезет.

И когда Вероника стала философом? Мы посидели еще некоторое время, я затянулась горькой сигаретой в последний раз. Мы пошли обратно, руки и волосы пахли дымом, во рту было горько. Мы бросили курить вместе года четыре назад, но каждая из нас курила в тайне друг от друга еще около года. Потом мы справились с этой привычкой, но уже поодиночке. Иногда пройти какой-то путь лучше одному. Сейчас мы иногда нарушаем правило и выуживаем сигареты из дальней полки, но случай должен быть из ряда вон выходящий, как этот.

— Знаешь, из нас двоих, я бы никогда не подумала, что ты вступишь в полиаморные отношения. Ты такая правильная, ходишь в гости к брату на выходных, всегда его слушаешься, твои тетя и бабушка ждут от тебя внуков. Мне казалось, что ты выйдешь замуж в белой церкви, бросишь букет мне в руки, родишь ребенка и назовешь его католическим именем.

— Мы не католики.

— Неважно, — смеется Вероника.

Мы возвращаемся в дом, где царит хаос после нашей бессонной ночи. Мысленно надеялась, что Катрин не вернется утром и останется ночевать у парня. Я обязательно устрою уборку, когда проснусь, думала я в тот момент.

В полдень меня разбудил сигнал сообщений. Обычно во всех чатах, даже в рабочем и семейном, я отключаю сигнал оповещения. Значит, кто-то писал мне в личку, а это могло быть срочно. С трудом беру телефон и вижу, что в одном из чатов оповещения включены и название странное: «Three».

Аарон: «Разбудил?».

Аарон: «Прости. Как ты?».

Я: «Все ок. Я дома, но вы и так об этом знаете. Как добрались до Сан-Диего?».

Аарон: «Все хорошо не переживай. Оуэн за рулем и желает тебе хорошего дня».

Я: «Спасибо ему. И тебе».

Аарон: «Мы напишем, когда вернемся в Лос-Анджелес».

Я: «Ок».

Звук в этом чате я оставляю включенным, рука просто не поднимается его отключить. Но за два дня никто ничего не написал — ни я, ни они. Я не придумала, что у них можно спросить, а они, вероятно, были заняты делом. Я только проверяла, как часто они появляются онлайн, это для меня значило, что с ними все в порядке. Когда они вернутся, я спрошу насколько опасна их работа, случаются ли перестрелки, могут ли они пострадать на задании, и как мне связаться с их офисом, если они не будут выходить на связь дольше, чем положено.

Два дня проходят быстро, в свой выходной я проспала весь день, а остаток дня занималась домом, ходила за покупками и в прачечную. На второй день я предвкушала встречу с Оуэном и Аароном. Но после обеда в чате сообщений не было, и в четыре часа дня никто из них не написал. В шесть часов вечера я не выдержала и спросила, вернулись ли они, как обещали. На что Оуэн довольно холодно сообщил, что они задерживаются и позвонят завтра. И с этого момента время стало медленным и тягучим, как болото. Я еле-еле завершила работу, последний клиент, возможно, оставит негативный отзыв на сайте компании, потому что я не была достаточно внимательна к ней. Но мне все равно, я иду домой самой долгой дорогой, захожу в кафе, чтобы не готовить дома, беру холодный кофе на вынос, и в заключение покупаю мороженое. Мне так о многом хочется их спросить, мне так сильно хочется чувствовать их тепло, что это становится невыносимым. И прихожу домой совершенно разбитая и практически сразу погружаюсь в сон.

Следующий день проходит бодрее, потому что я заставляю себя не думать о них, не возвращаться мысленно в ту постель, где мне было хорошо. Непозволительно, чтобы настроение женщины настолько зависело от мужчины. Я и есть мое настроение, я сама контролирую свой день, и он будет именно таким, как я решу. Осмелев, я даже флиртую с мужчиной, который пришел на процедуру к коллеге. Все утро у меня не было времени проверить телефон, я отключила звук, чтобы не отвлекаться от работы и в душе надеялась, что когда во время обеденного перерыва буду проверять сообщения и звонки, в том самом чате будет хотя бы пару слов. Мои надежды оправдались.

Оуэн: «Подъезжаем в LA».

Я: «Как работа?».

Оуэн: «Есть еще кое-что, что нужно завершить по приезде, но вечером мы хотели встретиться. У тебя есть планы?».

Читаю сообщение и понимаю, что все эти дни я ждала встречи с ними, и мне хочется тоже заставить их ждать. Во мне проснулась стерва, и я не намерена давать ей обрано уснуть, пока она вдоволь не набесится. Звоню Катрин.

— Привет, вы меня потеряли, да? — сходу отвечает она.

— Да, сколько тебя уже не было дома? Неделю?

— Полторы.

Режим «работа плюс отношения» практически вычеркивают подруг из жизни. Когда первая страсть в поутихнет, пара начинает больше времени проводить в компании друзей. Я проходила это каждый раз, когда вступала в отношения, и каждый раз Катрин и Вероника тактично напоминали о себе. Без скандала и приступов ревности они просто предлагали вместе поужинать. Пару часов всегда можно найти. Сейчас я поступала ровно также, как мои подруги, я просто хочу напомнить Катрин о нашем существования. Да, день я выбираю не подходящий, можно было это сделать вчера. Возможно Оуэн и Аарон завтра снова уедут на работу, и все, что у нас есть это несколько часов этой ночи, но я просто обязана была удовлетворить внутреннюю стерву, которая не хотела бежать к парням по первому зову.

— Слушай, может сегодня поужинаем вместе, я как всегда заканчиваю в восемь. У тебя получится? Всего на часок?

Катрин медлит с ответом, возможно она на работе, тогда ей придется отпроситься у начальства, если она дома, то скорее они уже построили планы с Джейкобом.

— Возле твоей работы есть хорошее место?

— В одном квартале есть милейший итальянский ресторан, тебе он обязательно понравится, — я ликую, кладу трубку и печатаю сообщение в чат.

Я: «После работы встречаюсь с подругой».

Вижу, как они оба что-то печатают. Значит, скорее всего они уже дома или по делам, потому что один из них обычно за рулем.

Аарон: «Я соскучился».

Оуэн: «Найдется время на нас? Во сколько и откуда тебя забрать?».

Я: «Я сообщу попозже».

Вечер с Катрин — это то, что мне нужно. Легкая и ненавязчивая она всегда поддерживала, давала советы, но не лезла в душу. Когда я нахожусь рядом с ней, то всегда ловлю волну спокойствия.

Я заканчиваю работу, завершаю дела и звоню Катрин. Они с Джейкобом обещают забрать меня с работы и увезти в ресторан. Потом он уедет по делам и заберет ее через полтора часа.

— А если нам будет мало? — спрашиваю я, когда подруга мне звонит по телефону.

Катрин дублирует мой вопрос Джейкобу, и тот отвечает, что подождет в машине. Он говорит серьезно, будто не понял шутки. Джейкоб хирург-ординатор в той же клинике. Он спокойный и сдержанный, он знает цену каждой потерянной минуте. Они с Катрин примерно одного роста, но Джейкоб более спортивный. Выносливость — одна из важных физических качеств хирургов. Еще у него очень гибкий подвижные пальцы, когда я думаю, что в них он держит скальпель, потом этими же руками обнимает Катрин, меня охватывает такое благоговение. Им очень повезло встретить друг друга.

— Я пошутила, у нас ровно полтора часа, — заканчиваю я разговор, кладу трубку и быстро пишу сообщение в чат: «Через полтора часа освобожусь, вы знаете, где меня забрать».

Когда я выхожу на улицу, машины Катрин и Джейкоба еще не видно, я оглядываю ряд припаркованных машин. У одной из них стоит мужчина, на нем кожаная куртка и бейсболка, руки в карманах. И я бы не обратила на него внимания, но кажется, будто он смотрит на меня. Вскоре прямо к порогу салона подъезжает темно-синий Бьюик Джейкоба. Я машу ему рукой, и Катрин выходит мне навстречу. Когда я вновь бросаю взгляд на подозрительного незнакомца, то его уже не видно. Значит, показалось. Я обнимаю Катрин, как давно мы с ней не виделись. От нее пахнет лавандой, его волосы такие мягкие и пушистые, и кажется, что в моих руках пушистое облако.

Мы занимаем столик у окна, официант приносит меню, мы делаем заказ и Катрин жалуется на начальника, который ее мучает, жалуется на начальника Джейкоба, который мучает его. Приносят пасту и вино.

— Мы оба понимаем, что будь на них месте нашего начальства кто-то другой ничего не изменится, потому что требования приходят сверху, — продолжает сетовать подруга. — А еще клиника старается угодить всем нерадивым клиентам, чтобы в следующий раз они снова пришли к ним. Работа сущий ад, и только отношения нас держат на плаву. Мне этого не хватало, вот так посидеть поболтать. Спасибо, что позвонила, Оливия.