Однажды он прогнется под нас...

Пролог

Они разочаровали его. Он желал им лишь добра, они ответили ему адом… Десять лет в Азкабане… За то, чего он не делал, за то, что он хотел предотвратить. Гарри Поттер, некогда Мальчик — Который-Выжил закрыл глаза, забывшись беспокойным сном. Зябко съежившись на полу пещеры, где он укрывался.

Вот он и Дамболдор на астрономической башне, смертельное проклятие Снейпа, погоня, горе, похороны, жажда мести и отъезд к Дурслям. А потом, как гром среди ясного неба: Дамболдор жив! Предвидя предательство того, кому он верил, он оградил себя от смерти в ту ночь. Боже, как Гарри был счастлив в тот миг! А потом в дом ворвались мракоборцы и без слов его схватили. Вот он уже перед судом, а Директор обвиняет его в покушении на него! Тогда он и сам вел себя глупо, крича на весь зал, что это не настоящий Дамболдор. Но Дамболдор был настоящим, а подросток лишь усугубил свое положение. И вот он в Азкабане. Часть дементоров еще была там. С каждой секундой он слабел, а его связь с Волдемортом крепла. Когда связь превысила защиту самого Темного Лорда, он стал видеть, видеть все. Круглые сутки, сам того не желая, он следил за своим врагом. Он узнал, как его подставили. Предвидя воскрешение Дамблдора, Темный Лорд внушил Северусу Снейпу свою версию событий. По иронии судьбы факт, что Мастер Зелий владел Окклюменцией, лишь упростил задачу Волдеморта. И вот Снейп, чья преданность Ордену была абсолютна, доложил вернувшемуся директору то, что ему внушили. Сам директор не помнил произошедшего, это было одним из последствий проведенного им ритуала. Но он верил Снейпу, как никому другому, а Дамболдору верили все… И вот он, Гарри Поттер, оказался в Азкабане.

Десять лет, десять лет ада. Две причины сойти с ума: дементоры плюс связь с Волдемортом, но он держался. Держался, в тысячный раз видя смерть родителей, Сириуса, Седрика. Держался, наблюдая за пытками и убийствами, совершаемые Водемортом и его слугами. Держался, зная, что все его ненавидят, он насмотрелся на эту ненависть, когда его вели на суд. Ненависть была в глазах Гермионы, в глазах Люпина и Тонкс, в глазах Уизли. Но он держался. Одна, лишь одна мысль держала его на плаву. «Как они могли поступить так со мной!?». Эта мысль не отпускала и давала силы терпеть, терпеть в течении десяти лет…

А потом все кончилось. Он ждал этого, война вышла за пределы магического мира. Маглы вмешались в нее, и она заполыхала еще яростнее. Три дня назад стены тюрьмы рухнули, рухнули под ударом промахнувшейся авиации. Он один выбрался из развалин. На берегу он наткнулся на катер. На борту был человек, и Гарри совершил первое убийство. За годы наблюдения за Темным Лордом он научился колдовать без палочки и убивать без размышлений. Он скрывался уже третий день. Он знал, что его ищут и «светлые», и «темные», и все хотят его смерти. И вот он прячется в этой пещере…

Сон пропал. Гарри почувствовал кого–то рядом и в следующий миг был на ногах, готовый сражаться и убивать. Перед ним стояла фигура, не человек, а именно фигура. Гарри почувствовал, что на него не станут нападать.

— Мир тебе, тот, кто пострадал, — послышался голос, который нельзя было назвать ни мужским, ни женским, ни каким–нибудь еще, — я здесь, что бы сделать тебе предложение…

— Кто ты? — вот все, что смог сказать беглец. Все в нем хотело довериться тому, что стояло пред ним, и это пугало.

— Я посланник высших Сил, но не это важно. Важно то, чего хочешь ты, а хочешь ты мести. Меня послали дать тебе шанс… Не перебивай меня. Мир идет к краху, эта война приведет к всеобщей гибели. Тебе дан шанс все изменить. Ты пострадал от действий обеих сторон, и ты получил право судить. Тебе будет дана возможность все изменить как угодно тебе. Почему? Ты прошел все муки, все круги ада и получил право убивать убийц, пытать палачей, и предавать предателей.

— Но как?

— Ты вернешься в прошлое. Вернешься в тот день, когда впервые попал в волшебный мир, и сможешь все прожить заново, как ты этого пожелаешь. Ты сохранишь свои знания и силу и сможешь использовать их на свое усмотрение. Ты можешь убить всех и вся или стать героем. Поступай так, как знаешь, Силы верят в тебя. А теперь в путь.

— Стой! Ты сказал, что у меня есть шанс, значит, я могу отказаться!

— Я солгал…

В голове едва успела понестись мысль о том, что ему опять не оставили выбора. Но потом пришла уже совсем другая мысль: ему дали возможность все начать заново! О, он ею воспользуется! Он уже попытался прогнуться под этот мир, это привело его в Азкабан. Теперь он заставит этот мир прогнуться под него!

Глава 1

Гарри открыл глаза и резко поднялся с постели. С него соскользнуло что–то тяжелое, короткий взгляд дал понять, что это куртка Хагрида. Он лежал в хижине на острове посреди моря. «Так это все наяву — пронеслось в голове, — я действительно в прошлом». Ощупав себя, он убедился, что находится в теле, принадлежавшем ему 16 лет назад. Он был ниже ростом, а его тело, хоть и отличалось худобой, не имело ничего общего с тем живым скелетом, в которого он превратился после 10 лет тюрьмы. Он был тем пареньком, что услышал прошлой ночью о существовании магии. Вернее, он выглядел этим пареньком… Душа человека, прошедшего через ад, осталась прежней. И, наверно, ничто и никогда не сможет изменить это. Его размышления прервал стук в окно. Давешняя сова принесла газету, все повторялось. Дабы не вызывать подозрений, он дождался инструкций Хагрида прежде чем заплатить.

После завтрака они отправились в путь. Но в этот раз он не задавал вопросов, он все знал, и ему нужно было подумать. Как же быть? Они едут за покупками для школы, но как быть с этой школой? Она ему и не нужна, он может хоть сейчас сдавать СОВ и ЖАБА. К тому же там его ждут друзья… Рон, Гермиона, Невилл и остальные… Все те, кто предал его, кто ни секунды не задумался, прежде чем поверить в его виновность. Те, кого он научился ненавидеть. Там был и Дамболдор… Человек, разрушивший ему жизнь едва ли не в большей мере, чем Волдеморт. Тот, кого он ненавидел не меньше Темного Лорда. Он мог не ехать туда, мог прямо сейчас аппарировать куда угодно. В другую страну, к примеру, учиться там или сразу добиться сдачи экзамена… Мог за несколько дней уничтожить все хоркркусы, в мыслях Волдеморта он узнал, где их искать. Он мог начать мстить, убить тех, кто предал его. Начать хотя бы с этого великана, что сидит рядом с ним. Он мог убить кого угодно, даже директора, тот не ждал бы нападения. Гарри мог с чистой совестью считать себя лучшим учеником Темного Лорда. За десять лет он узнал его лучше кого бы то ни было. Он мог практически все, и никак не мог решиться на что–то.

Автоматически следуя за гигантской фигурой лесничего, он прокручивал в голове свои школьные годы. Еще одним из последствий пребывания в Азкабане было странное улучшение памяти. Воспоминания, однажды высосанные дементорами, вернулись в него с невероятной четкостью. Он помнил почти каждое событие, что произошло с ним в Хогварсте. Он мог многое изменить, мог пустить историю по другому руслу, а мог попытаться все оставить как есть до поры до времени… Нет, школу бросать нельзя. Она часть его жизни, единственная часть этой прошлой, никчемной жизни, о которой приятно вспоминать. И он проживет ее еще раз, гораздо лучше. Там же он сможет мстить… Нет, он не станет их убивать, по крайней мере, пока. Он будет раз за разом поражать их, потрясать, выбивать из колеи, а потом смотреть в их растерянные глаза. Такая месть будет ему по вкусу. Он знает их всех как облупленных. В прошлый раз Дамболдор хотел четко запрограммировать его жизнь. Он его разочарует, более того он будет раз за разом поступать так, чтобы у директора голова шла кругом. У Дамблдора есть план его воспитания как оружия против Тьмы, он разнесет этот план в пух и прах, а Тьму все равно остановит. Он будет поступать так, как от него не ждут…

Приняв это решение, Гарри, наконец, обратил внимание на происходящее вокруг. Вовремя. Они подходили к бару «Дырявый Котел», все вновь повторилось: приветствия, рукопожатия, Квирелл. Гарри держался собрано, серьезно. Он улыбался им, хотя среди них были и те, кто с ненавистью смотрел на него перед судом. Гарри не дал своим эмоциям прорваться наружу, ярость клокотала в нем, но не проявляла себя снаружи. Ненависть не отразилась на его лице, не промелькнула в глазах, ему даже удалось изгнать холод из своего голоса. Наконец, избавившись от поклонников, они прошли через стену в Косой Переулок. Он был тем же самым, те же магазины, метлы, та же дама недовольная ценой печени дракона. Тот же банк, та же тележка, те же сейфы, тот же самый Камень. Гарри взял побольше денег, а на выходе изменил состояние своего счета. Так случилось, что в тюрьме он сидел вместе с нечистым спекулянтом, и от нечего делать выудил из него много разной информации о финансовом мире его школьных годов. Он еще больше увеличит свое состояние…

Вновь на улицу, те же покупки, вновь долгие поиски палочки, пока его не предложили ЭТУ. Десять лет он не держал ее в руках, но, едва коснувшись ее вновь, он ощутил тепло. По крайней мере, она его не предаст. Подарок Хагрида, белоснежная Букля вновь досталась ему. Единственной разницей с «исходным вариантом» было то, что он не встретил Малфоя. И слава богу…

Вот он уже в поезде, а Хагрид смотрит ему в след. Добрый, простоватый Хагрид, он не заметил в Гарри ничего подозрительного.

Глава 2

Следующий месяц Гарри провел у Дурслей, которые откровенно его побаивались. Видимо в моменты его рассеянности они уловили холод и ненависть в его глазах, а может просто почувствовали, что теперь с ним шутки плохи. Его лучше кормили, не нагружали работой и старались не замечать его. Это его устраивало. С помощью нескольких заклинаний, которые он тщательно укрыл от министерства, он устроил себе настоящий спортзал. Месячные напряженные тренировки приносили свои плоды, и к концу августа хлипкого мальчугана сменил крепкий, тренированный парень.

Среди планов на школу у него стояло завоевание сердец всей женской половины Хогварста. Почему? В общем–то, просто так. С этой целью он, слегка изменив внешность, совершил второй поход в Косой Переулок. Там залупился кое–какой приличной одеждой, как магической, так и магловской. Десять лет в тряпье научили его ценить роскошь. Также он вновь зашел в Гринготс и вложил часть денег в разные предприятия и бумаги, чей успех был историческим фактом. Вспомнив о Карте Мародеров, аппарировал в Нору и зачистил следы с помощью приемов Темного Лорда. Карту он стянул у близнецов с помощью обычных Манящих чар. В конце концов эта карта принадлежала его отцу… А, в общем, ему было все равно. Она ему была нужна, и точка.

Он так же посетил те места, где покоились хоркруксы. Он пока решил их не уничтожать, он просто желал убедиться, что они действительно там на месте. Все было в порядке.

Гарри стремился занять каждое свое мгновение, чтобы не вспоминать об 10 годах кошмара. С каждым днем он все сильнее ощущал, как тускнеют воспоминания об Азкабане. Новые возможности, мысли о скором и длительном возмездии заглушали память и притупляли боль. Он перечитал все книги, что купил, а так же значительную часть того, что нашел в своей комнате. Именно так, читая какой–то магловский роман, он вспомнил о Сириусе. За последние три недели он о нем и не вспоминал, хотя десять лет картина его гибели преследовала его круглосуточно. А сейчас его крестный заключен в том же самом аду. Сириус единственный, кто не предал его, хотя бы просто потому, что был тогда уже мертв. Именно желание спасти Гарри дало ему силы сбежать из Азкабана, именно защищая его он погиб…

Наверное, Сириус сейчас единственный человек, кто ему остался дорог. И Гарри вытащит его из тюрьмы, вытащит двумя годами раньше. Но как? Проще всего разоблачить Питтегрю. Публично, на глазах у всего Большого Зала, заставить принять свой человеческий облик, и увидеть звериное отчаяние в глазах этой твари… Да, это будет приятно. Это даст толчок делу, и его крестного должны будут освободить. А Питера упрячут в Ад, куда посадили слишком много невиновных… Но тогда Волдеморт будет искать другой способ возродиться… ну и что? Гарри сильнее его, сильнее своим знанием, ему известны все уязвимые места Реддла, и он их использует!

Первого сентября дядюшка довез его до вокзала и поспешил убраться. Сегодня Гарри в последний раз опустил челку, скрывая шрам. Он хотел остаться неузнанным до прибытия в Хогварст. Это временно избавит его от вопросов, а дальше… А дальше он знает, как отвечать! Гарри решительно направился к памятному барьеру. Краем глаза он заметил Мисс Уизли в окружении потомства и поспешил пройти мимо. Барьер остался позади, и вот он уже стоит в окружении учеников на памятной платформе 9 ¾. Те же люди, те же лица, что и в прошлый раз, вот только он сам изменился… Ни с кем не вступая в разговоры, он зашел в четвертый вагон, занял пустое купе и загрузил свой чемодан. Не долго думая, запер за собой дверь. Ему вовсе не хотелось, чтобы его ходили посмотреть все кому не лень. Тележка с едой появится лишь через пару часов, тогда он и откроет, а пока лучше побыть одному. До отхода поезда оставалось еще минут двадцать. Гарри выглянул в окно. Все знакомые лица! Вон Симус Финниган разговаривает со своей матерью, а вот со своими перепуганными родителями Дин. А вот и Драко, такой же высокомерный знатный кретин, сопровождаемый двумя ходячими булыжниками… А вон Уизли, Молли стоит в окружении детей, вот близнецы… Интересно, как они отреагировали на пропажу карты? Вот стоит заплаканная Джинни, а вот мать принялась вытирать Рону нос. Молли Уизли, она была ему как мать… в сознание раскаленным гвоздем воткнулось воспоминание о ее горящим ненавистью лице, а левая щека вспыхнула огнем от того плевка, коим она наградила его десять лет назад…

Силясь совладать с собой, Гарри отдернулся от окна и обхватил голову руками. Лишь сейчас, вновь увидев их всех в живую, он понял, насколько глубокую рану они ему нанесли. Как же он сможет жить с ними под одной крышей? Как будет сдерживать свою руку и палочку, готовые разразиться целым потоком заклятий, вплоть до Непростительных? Выход один, ему нельзя в Гриффиндор, а там посмотрим…

Поезд тронулся. В коридоре не смолкали голоса учеников, которых он ранее не замечал. В дверь постучали, но Гарри не счел нужным открывать. Он сидел, погрузившись в собственные мысли. Так прошло больше часа. Наконец, очнувшись, он отпер дверь и выглянул в коридор, но интересного не заметил. Похоже, никто не горел желанием зайти к нему. Прошла тележка с едой, и Гарри не отказался от удовольствия закупить сладостей. Вкусности магического мира он не пробовал десять лет.

Дверь купе неожиданно открылась, на пороге стояли Невилл и Гермиона. Каким–то чудом Гарри смог сдержаться и не выпустить эмоции из–под контроля.

— Прости, ты случайно не видел мою жабу?

— Нет, не видел, но советую поискать ее в туалете, — не оборачиваясь, бросил Мальчик — Который-Выжил.

— Ой ты прав! — воскликнул Долгопупс, и умчался, Гермиона же осталась.

— А почему ты сидишь здесь один?

— Наверное, потому что больше никто сюда не садился, — холодно откликнулся он, по–прежнему не глядя на нее.

— А как тебя зовут? — поинтересовалась будущая мисс–всезнайка. Она чувствовала напряженность и то, что с ней не хотят общаться. Но что–то неуловимо привлекало ее в этом странном неприветливом парне, и она еще раз попыталась завести разговор.

— Звать меня Гарри, а вот ты, как я понял, обещала помощь этому незадачливому владельцу жаб. Думаю, он тебя ждет. — Все ее потуги разбились как об скалу. И, бросив на него последний заинтересованный взгляд, она удалилась.

Гарри поспешил вновь запереть дверь. Гермиона Грейнджер осталась такой же, как в прошлый раз. Думает, что все знает и желает знать еще больше. При этом она даже не заметила его усилия совладать с собой. Что ж, если даже она не заметила этого, он научился хорошо прятать свои чувства.

Прошли последние часы путешествия, Гарри был уже готов. Переодевшись в свою обычную черную мантию, он ждал станции. Поэтому когда открыли двери, он был одним из первых, кто вышел. Оглянувшись, он увидел Хагрида и направился прямиком к нему.

— Первокурсники, СЮДА! — прокатился над перроном его громогласный голос.

— Привет, Хагрид.

— А, Гарри вот ты, как дела?

— О неплохо, только вот все мне тут в новинку, — это была ложь с первого до последнего слова.

— Ну ладно, не волнуйся, ты здесь освоишься. Ладно, все вроде собрались? — обратился Хранитель Ключей к окружившим его первогодкам. — Тогда за мной.

— По традиции нас будут везти в замок по озеру, — раздался рядом голос вездесущей Гермионы.

— Спасибо, я тоже читал «Историю Хогварста», — еще одна ложь, но он ее еще прочтет.

Их посадили в лодки по четыре человека в каждую. Волею судьбы или случая, Гарри оказался рядом с Невиллом, Гермионой и Роном. Последние двое, похоже, уже успели разругаться. Хор восхищенных голосов ознаменовал появление замка. Вновь та же пристань, те же коридоры. А когда МакГоннагал оставила их в одной из комнат, Гарри был единственным, кто не испытал шока при виде привидений. В толпе студентов Гарри выделялся своим спокойствием, вернее той маской спокойствия, под которой он прятал свои истинные эмоции. Вот их провели в Большой Зал, он тоже не претерпел никаких изменений. Гарри чувствовал на себе внимательный взгляд Дамблдора, похоже старик сразу почуял в нем что–то необычное, ну и черт с ним, Гарри и думал особо скрывать свою необычность.

Глава Гриффиндора внесла Шляпу, и после той же самой песни распределение началось. Все было как в прошлый раз, разве что Гермиона просидела на табурете чуть дольше. Наконец раздался зов:

— Гарри Поттер! — как и следовало ожидать, в зале воцарилась секундная тишина, прерванная перешептываниями. Гарри не смотрел по сторонам, не прислушивался к голосам, он просто сел на табуретку и одел Шляпу.

«Основатели, сколько же в тебе ненависти!» — после секундного молчания произнесла Шляпа.

«Если ты знаешь это, то ты знаешь и причины этой ненависти».

«Да, признаюсь я в растерянности, и куда же мне тебя отправить?»

«Полагаю, один факультет мне сейчас подходит лучше всего, там же я буду неплохо изолирован от тех, кого ненавижу, так будет лучше и мне и им. Кстати, надеюсь, ты не станешь распространяться о моих мыслях».

«Нет, что ты, закон запрещает мне, а по поводу факультета, ты прав…»

Директор школы чародейства и волшебства с улыбкой встречал своих учеников, этот пир обещал быть необычным. В этом году Гарри поступал на первый курс, и Альбус с нетерпением ждал первокурсников. Вот дверь распахнулась, и толпа испуганных малолеток вошла в зал. Дамболдор тут же заметил Гарри, не заметить его было трудно. Он выделялся в толпе, как если бы на него светили прожектора. Этот уверенный в себе, хорошо сложенный юноша, иначе не скажешь, никак не походил на того запуганного мальчонку, как его описывал Хагрид. Бросив короткий взгляд вокруг, мальчишка стал демонстративно смотреть в сторону. Казалось, он бросал безмолвный вызов всем, кто его окружал.

Директор нахмурился. Что–то в Гарри неуловимо напомнило ему другого парня, проходившего распределение более пятидесяти лет назад.

Вот он сел на табуретку, и через несколько секунд, не больше десяти, Шляпа воскликнула: «Слизерин!». Сказать, что Дамболдор был потрясен, значит не сказать ничего. Он был раздавлен. Его План, тщательный, долгие годы продумываемый План, только что дал огромный, вряд ли поправимый, сбой. А ведь Хагрид рассказывал Гарри о том, что Лорд Волдеморт, убивший его родителей тоже с этого факультета. Что это значит? В зале стояла потрясенная тишина, и в этой тишине Гарри спокойно встал и окинул взглядом весь зал. На долю мгновения взгляды директора и ученика встретились, и в это мгновение старый волшебник испытал настоящий ужас.

Казалось, на мгновение какой–то внутренний барьер сломался в Гарри, и его истинные чувства проступили в его взгляде. В его глазах Дамболдор прочел такую жгучую ненависть, какую видел в своей долгой жизни лишь пару раз. Уже в следующий миг парень совладал с собой, и в его взгляд вернулось безразличие. Директор был уверен, что никто кроме него ничего не заметил. А мальчик между тем направился к своему столу, направился во все той же звенящей тишине.

Выбитый из колеи Альбус лишь провожал его взглядом. Это была ненависть, точно ненависть, и эта ненависть предназначалась ему…

Гарри сел на край стола Слизерина, мысленно кляня себя во все корки, было очевидно, что его спокойствие дало сбой, и директор что–то заметил. А, в общем, какая разница, пусть теперь ломает голову. На тарелках появилась еда, на которую Гарри немедленно насел, вот уже десять лет он не ел ничего вкуснее. Директор, видимо, успевший придти в себя, выступил с речью. Она была покороче, но содержание было прежним. Приветствие, Запретный лес, запретный коридор и так далее. После пира Гарри вместе с остальными Слизеринцами направился в гостиную, автоматически запомнив пароль «Слава и древность». Он прошел в показанную комнату и лег на кровать, рядом с которой лежали его вещи. Он вновь был здесь.

Глава 3

На следующее утро он проснулся рано, гораздо раньше, чем планировал. Будильник должен был прозвонить лишь через полчаса, но сна не было ни в одном глазу. Слева от него раздавалось двойное громоподобное храпение Кребба с Гойлом. У остальных сокурсников головы укрывались под подушками. «Очевидно, в надежде сохранить свой сон», подумал Гарри. Он тихо поднялся, накинул мантию и выскользнул в общую гостиную, прихватив заодно карту. Это был то же самое подземелье, где он когда–то допрашивал белобрысого хорька.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — проговорил он, устраиваясь в кресле.

Изобретение отца и его друзей работало безотказно. Почти все еще спали, лишь Снейп кружил по своему кабинету, видимо, обдумывая поступление ненавистного Поттера на свой факультет. Как ни странно, но этот ранее ненавистный ему человек был единственным, кого он был готов простить. У него было оправдание. Гарри хорошо знал, насколько прочны воспоминания, помещенные в голову Волдемортом, И нет вины Снейпа в том, что он верил в то, что он искренне считал увиденным. Теперь Гарри думал устроить человеческие отношения со своим деканом, тем более что в зельях ему не будет равных. Его взгляд вернулся к карте. Вот гостиная Гриффиндора, Питер спит рядом с Роном. «Ну, этой твари не долго оставаться в тепле!» Гарри уже решил публично разоблачить его в начале следующей недели, а в выходные надо будет украсть его из спальни…

Послышались шаги, в гостиную вошел Драко и направился прямо к его креслу. Гарри глубоко вздохнул, предстоял разговор.

— Так ты и правда Гарри Поттер? — сразу приступил к делу Малфой. Гарри вместо ответа провел по волосам. — Что же, я рад, что попал к нам, и считаю своим долгом помочь тебе здесь освоиться, а так же выбрать правильную компанию.

Гарри усмехнулся про себя: «Хорек остался прежним».

— Спасибо за заботу, но я привык разбираться сам. Ты предлагаешь дружбу, я же считаю, что еще рано. Говорят, быстрая дружба ведет к долгой вражде, я предлагаю подождать.

— Пожалуй ты прав, только совет — избегай грязнокровок!

— А это уже мне решать. И не забывай, я рос среди маглов. — этими словами Гарри поставил точку на этой теме. — Скажи мне, когда мы получим расписание?

— Отец рассказывал, что его раздают за завтраком.

— Зачем? Чтобы нам лишний раз туда–сюда бегать?

— Не знаю, — очевидно, такой вопрос не приходил Драко в голову.

Гарри зашел в Большой Зал в толпе Слизеринцев, но все взгляды тут же обратились к нему. Гарри ухмыльнулся про себя, «пусть Старик поломает себе голову насчет «изнеженного маленького принца», как он когда–то сказал». Ни на кого не глядя, он сел за стол и принялся завтракать. Старосты раздавали расписание. Гарри, получив свое, просмотрел его. Сейчас его ждала История Магии, потом Травология с Рэвенкло, а после обеда сдвоенная Трансфигурация. Первые Зелья с Гриффиндором были поставлены на завтра. Учебный день начался.

Историю Магии он благополучно продремал, ибо сон все же вернулся. Но сперва он заколдовал перо, чтобы оно все записало. Профессор Стебль была приятно удивлена знаниями и навыками ученика Слизерина. А на превращениях он побил все рекорды, полностью «освоив» превращение спички в иголку к концу урока. Он мог бы сделать это и раньше, но это было бы уже слишком. За день он заработал три десятка баллов, это не значило для него много, но все равно было приятно. Весь день он приглядывал за Малфоем. Тот вел себя на удивление тихо, и, казалось, стеснялся своих телохранителей, заметив, что Гарри смотрит на них с презрением. Было похоже, что его тянет стать другом Гарри, и он боится его разочаровать. Гарри был вынужден признать, что он такого не ждал.

На следующий день после Заклятий, где малютка Флитвик вновь упал с книг при виде знаменитого имени, а сам Гарри опять заработал баллы, наступили два часа Зелий. Спускаясь в подземелья, Гарри спрашивал себя, как будет вести себя с ним преподаватель. Около двери в класс уже стояли многие. Гермиона держалась в стороне от остальных, иногда бросая злой взгляд на Рона. Видимо, «заучка Грейнджер» уже успела раздражить тупоголовых храбрецов. Едва он подошел, как она бросила на него новый заинтересованный взгляд. Гарри на нее демонстративно не смотрел.

— Что, грязнокровка, думаешь, Гарри такой придурок, чтобы общаться с тобой? — раздался высокомерный, растягивающий слова голос Малфоя.

Гриффиндорцы дернулись, Крэбб и Гойл угодливо заржали, но Гарри опередил всех:

— Драко, я же вроде говорил, что сам решаю с кем мне общаться. А то, что ты не в состоянии думать ни о чем другом, кроме чистоты крови, понижает мое мнение о тебе, — с этими словами он зашел в открывшуюся дверь класса и сел за первую парту.

Остальные вошли следом, к Гарри подсел Гойл. Он чувствовал взгляды на себе, но тут в класс влетел дорогой Мастер Зелий и отвлек внимание на себя. Он произнес свою фирменную речь, сделав ударение на «стаде баранов». Про себя Гарри отметил, что Снейп прав по поводу большинства.

— Поттер! — рявкнул учитель. Очевидно, что пребывание в Слизерине не изменило его мнение об этом ученике. — Зачем мне смешивать корень астрофоделя с настойкой полыни?

— Полагаю вы хотите усыпить кого–то с помощью Напитка Живой Смерти, профессор. — Гарри твердо решил изменить их отношения.

После еще нескольких вопросов и предельно вежливых ответов, Северус Снейп признал, что мальчишка, видимо, не унаследовал тупость и хамство отца. Задав варку зелья от фурункулов, он стал кружить среди парт, присматриваясь к работе учеников. Лишь трое выделялись среди этих тупиц: Поттер, чью работу можно было назвать профессиональной, а так же Грейнджер с Малфоем, которые тоже работали неплохо. Хотя каждому из них в напарники досталось по кретину, иначе их зелья могли бы стать успешными…

Гарри готовил новый ингредиент, когда заметил, что стоящий рядом Гойл с тупой улыбкой кладет в котел…

— Только не иглы… — крикнул было он, но было поздно. Иглы дикобраза уже кипели. С криком «Ложись!» Гарри отскочил в сторону. На него посмотрели удивленно, и лишь шестеро упали ничком.

Котел с грохотом взорвался, накрыло почти всех и их лица покрыли волдыри. Невредимыми остались лишь те, кто упал на пол: сам Гарри, учитель, Гермиона с Драко, Невилл, сообразивший последовать примеру Гермионы, и, как ни странно, Дин Томас. В следующий миг Зельевар был уже на ногах.

— Кретин! — загремел он на полностью покрытого волдырями Гойла, — Кто тебя дернул совать туда ЭТО!? Неделю уборки в моем кабинете и лабораториях! Урок окончен, Грейнджер, Малфой отведите пострадавших в больницу! Поттер, просьба остаться!

Нет, похоже, проблемы сами его ищут! Первый же урок, и уже взрыв. Гарри немного растеряно стоял посреди зала, ожидая, когда учитель обратится к нему. Несколькими точными движениями Снейп навел порядок в классе, и повернулся к ученику.

— Похоже, я ошибался на ваш счет, Поттер.

— По–моему, все ошиблись на мой счет, профессор.

— Вы, — начал Снейп и запнулся. Что сказать? Что Поттер внешне похож на отца? Или что его мать была очень хороша в зельях? — Вы мало похожи на своих родителей, — сказал он наконец.

— Я не знаю их, поэтому мне трудно судить.

— Я их знал, немного… Ладно, можете идти.

Гарри покинул подземелья.

Остальная неделя прошла спокойно, Гарри блистал на всех уроках. Единственная проблема была в том, что ему было трудно воспринимать Квирелла как преподавателя. Драко вел себя тихо, продолжая присматриваться к Гарри. Вскоре наступил вечер пятницы, а значит, завтра он приступит к освобождению крестного.

Глава 4

У Гарри был достаточно четкий план. Он всю неделю регулярно приходил в библиотеку и подолгу сидел там, делая вид, что изучает разные документы и книги по истории. Существенного значения это не имело, и служило лишь прикрытием. Субботу он начал с того, что посетил Хагрида. Простодушный лесничий был в шоке оттого, что сын Поттеров попал в Слизерин. На это Гарри ответил, что желание достигнуть вершин не означает злодейство. Дальше слово за слово разговор пошел о его родителях. Хагрид в который раз проговорился, упомянув о Сириусе и Питере, но потом спохватился. Вскоре беседа прекратилась, и Гарри взял у него небольшую клетку и посоветовал быть за ужином в Большом Зале. Свой совет он никак не объяснил, лишь обошелся туманными намеками о том, что там он увидит нечто достойное внимания.

Распрощавшись с Хранителем Хогвартса, Гарри Поттер направился к башне Гриффиндора. Как и следовало ожидать, в это время внутри было почти пусто, все ученики либо сидели в библиотеке, либо где–то гуляли. Он задумался над тем, как попасть внутрь. В принципе, он знал пароль, но не хотелось, чтобы Полная Дама его видела. Но увидел по карте, что один из студентов направляется внутрь, Гарри наложил на себя чары Хамелеона и незаметно проник внутрь. Тихо поднявшись по лестнице, он зашел в спальню, где ночевал в течении шести лет. Сейчас здесь было на одну кровать меньше. Карта указывала на то, что Питер где–то поблизости. Дабы не утруждать себя поисками, он просто сказал: «Акцио Короста!», и крыса оказалась в его руках. Быстро засунув ее в клетку, на которую он наложил чары Невидимости, Неразбиваемости и Звуконепроницаемости, Мальчик — Который-Выжил поспешил покинуть место преступления. Он направился туда, где его точно никто не найдет — в Комнату по Желанию. Трижды пройдя вокруг заветной части стены, размышляя о месте, где он может запереть своего врага, он заметил небольшую дверь. Комната приняла вид этакого мини–каземата. Сняв часть чар с клетки, Гарри удовлетворенно осмотрел свою добычу.

— Ну, здравствуй, Питер! — устрашающе улыбнулся он крысе. Какая–то часть его самого призывала убить предателя на месте, но это бы создало слишком много проблем. Сотворив себе желанием кресло и бутыль Сливочного Пива, он продолжил развлечение. — Вот знаешь, мне трудно понять, зачем другу моих родителей симулировать смерть и жить крысой 10 лет подряд. Ты же вроде не виновен… Или нет? Не беспокойся, Питер, через пару часов я отнесу тебя в Большой зал, а уж там с профессором Дамблдором мы что–нибудь придумаем…

Скоротав время до ужина в Выручай — Комнате, Гарри убедился, что вся школа собралась в Большом Зале. Прихватив с собой своего пленника, он отправился совершать свою первую месть.

Альбус Дамболдор был обеспокоен, что–то его тревожило весь этот день. Словно предчувствие какого–то важного события, не то чтобы плохого, но совершенно неожиданного. Такие предчувствия посещали его не часто, но он им доверял. Не последней причиной его беспокойства служило и то, что Гарри Поттера не было на обеде, и сейчас тоже не было…

Двери Большого Зала распахнулись и, сопровождаемый удивленными взглядами, вошел Гарри Поттер с небольшой клеткой в руках. Глядя прямо перед собой, но старательно избегая взгляда директора, он добрался до центра зала и оглядел весь зал. На его лице застыло мрачноватое торжество. Глубоко вздохнув, парень, наконец, посмотрел на директора, и теперь его глаза горели предвкушением.

— Профессор Дамболдор, — раздался громкий голос парня. — Я пришел спросить, почему мне никогда не рассказывали о Сириусе Блэке?

Директор и многие преподаватели вздрогнули, Альбус почувствовал, что все у него внутри сжимается. «Мальчик каким–то образом узнал об этой истории, а ведь он так молод… Мерлин, весь План летел к чертям! Надо что–то делать, нужно что–то сказать. Но что?» Но Гарри еще не договорил.

— Для тех, кто не знает, Сириус Блэк был лучшим другом моего отца. Он был его шафером на свадьбе, и моим крестным отцом. Когда мои родители узнали, что Волдеморт, — Гарри выждал паузу, давая всем время отойти от страха, — хочет их смерти, они применили заклятие Доверия. Это значит, что если хранитель их Тайны, Сириус Блек, не выдаст ее, то их никто не сможет найти. Как вы знаете, моя семья погибла, Сириус… оказался предателем, — странная усмешка появилась на лице Поттера. — Все бросились его ловить, и первым до него добрался Питер Питтегрю, еще один друг моего отца. Блэк устроил взрыв, который стоил жизни дюжине маглов, а от Питера осталась лишь одежда и палец. Сириуса схватили, и он сидит в Азкабане уже одиннадцатый год. Такая вот эта история. — Гарри сделал вздох, и его рот растянулся до ушей. — Но у нее есть одно слабое место, и я бы хотел вам его показать.

Потрясенный точностью знаний Гарри об этих делах, Дамболдор безучастно смотрел, как мальчишка сует руку в клетку и достает оттуда… крысу. Обычную, отчаянно барахтающуюся крысу. Поттер оглядел зал, видимо наслаждаясь произведенным впечатлением. Откуда–то со стороны Гриффиндорского стола раздался вопль «Короста!».

— Вот это создание я поймал сегодня в коридоре, — продолжил между тем Гарри, держа крысу левой рукой за хвост. — Прежде всего, прошу обратить внимание на то, что на передней лапе у нее не хватает одного пальца. А теперь позвольте представить вам…

Он указал на крысу палочкой, производя какое–то замысловатое движение, в котором директор узнал чары, вынуждающие анимага принять свое человеческое обличье. Крыса поднялась в воздух, отчаянно визжа и дергаясь, а потом стала расти. Чары работали! И вот уже вместо крысы на пол упал коротышка, в котором потрясенный Дамболдор узнал…

— … покойного Питера Питтегрю. Как видите, этот погибший героем 10 лет назад человек жив! — закончил Гарри, направив палочку на человека. — Значит, мистер Блэк не убил его, а он, оказавшийся, кстати, незарегистрированным анимагом, скрывался в виде крысы 10 лет. Вопрос: «почему?».

Гарри повернулся к судорожно соображающему Дамболдору. На его лице сияла улыбка, он вновь сумел выбить из колеи уважаемого директора! А толи еще будет! Его голос звенел:

— Профессор Дамболдор, как к Верховному чародею Визенгамота, обращаюсь с просьбой пролить свет на эту историю!

Дамболдор глубоко вздохнул. Он успел взять себя в руки и принять решение, частичное решение. Аргументы Гарри совершенно неоспоримы, необходимо провести повторное расследование, применить сыворотку правды… Гарри не говорил этого открыто, но явно намекал, что, возможно, именно Питер виновен в гибели Поттеров… Нужно провести экстренное заседание суда, вызвать Блэка из Азкабана. А потом расспросить юношу об его источниках информации. «Вот только скажет ли он? Ладно, об этом потом, долг прежде всего!» Альбус поднялся со своего места.

— Мистер Питтегрю, именем магического суда вы арестованы как незарегистрированный анимаг и по подозрению в убийстве Поттеров. Я лично и немедленно отправляюсь с вами в Министерство для взятия показаний и проведения расследования. Северус, прошу вас поехать со мной. Минерва, вы замещаете меня в мое отсутствие.

Два профессора и конвоируемый ими предатель вышли из зала. Гарри проводил их взглядом. Это был момент его триумфа, сейчас он даже почти забыл то, что сделали с ним окружающие. Почти.

Первое возмездие Гарри Поттера свершилось.

Глава 5

После того, как Гарри Поттер вышел из зала, никому не сказав ни слова, тишина была, разумеется, прервана. Все вопили как ненормальные, обсуждая только что произошедшее, учителя первое время даже не пытались призвать их к порядку. Во всем зале лишь один человек не участвовал в разговоре. Гермиона Грейнджер тихо сидела, раз за разом прокручивая все, что она только что увидела, сопоставляя с тем, что она узнала раньше, и не могла придти к какому бы то ни было решению. Наконец, она молча встала и вышла. Вскоре учителя все же разогнали учеников по гостиным.

На следующий день все было как обычно, не считая отсутствия директора. Гарри вновь сел на свое место за столом Слизерина и принялся за завтрак, ожидая почты. Еще два дня назад он подписался на «Ежедневный Пророк». Вот в зал ворвались совы, одна из них направилась прямо к нему и уронила на руки свежий номер. С первой страницы буквально кричал заголовок:

«Экстренное слушание в Визенгамоте, шокирующие новости в деле Убийцы Блэка. Правая рука Того — Кого-Нельзя — Называть вызван из Азкабана на слушание. Министерство отказывается от комментариев…»

И так всю статью. Очевидно, решение еще не приняли, а вездесущие журналисты поспешили вывалить все. В результате, последующие четыре столбца покрывала писанина, где детально пережевывали преступления Сириуса и выдвигали версии одна другой страннее, и ни одна из них и близко не лежала с истиной. Гарри раздраженно отложил газету. В любом случае делу дан ход, теперь остается только ждать.

Остаток дня Гарри провел в блаженном ничегонеделании. Все домашние задания он сделал среди недели, и теперь мог позволить себе свободное время. Поразмыслив, он решил сделать для себя нечто новое — поплавать в озере, благо еще было бабье лето. Он плавал и загорал на траве, не думая в это время ни о директоре, ни о Волдеморте, ни об Азкабане…

А понедельник прибыла почта. Экстренный выпуск Пророка был целиком посвящен его крестному:

«Сириус Блэк оправдан!!! Это сенсационное решение Визенгамота было принято вчера вечером. Причиной этому послужило обнаружение и пленение Питера Питтегрю, чье убийство в частности было одним из предполагаемых преступлений Блэка. По неподтвержденным данным Питер был схвачен в школе Хогварст, лично Гарри Джеймсом Поттером… бла, бла, бла… В ходе разбирательства и допроса Сириуса Блэка и Питера Питтегрю с применением Сыворотки Правды, было установлено, что все убийства и преступления, инкриминируемые Блэку, были совершены Питером… вновь разные сопли… Сразу после заседания преступник был отправлен в Азкабан, а Сириус Блэк торжественно отпущен с искренними извинениями со стороны Министерства и компенсацией в 100000 галеонов. Представители Министерства отказываются от комментариев. На выходе из зала суда Сириус Блэк сказал лишь, что жаждет две вещи: вдохнуть свежего воздуха и увидеть своего крестника».

На этом интересная часть статьи заканчивалась, уступая место демагогии. Гарри осмотрел Большой Зал. Многие читали ту же газету, у многих глаза, в буквальном смысле, лезли на лоб. А у Гарри на душе неожиданно, впервые за десять лет, стало легко. На лице появилась чистая, искренняя, воистину детская улыбка.

Именно таким, счастливым и улыбающимся, застал его зашедший в Зал директор. Весь дикий вчерашний день его не оставляло ощущение, что Гарри знал все о Сириусе. Что этот парень с самого начала знал правду, знал, где Питер и что он совершил. Альбус Дамболдор был вынужден признать, что не понимает Гарри. Сперва, после того полного ненависти взгляда, он даже начал подозревать подмену. Но зачем тогда освобождать Сириуса? Да и вел себя Гарри как–то уж слишком вызывающе. Зачем было устраивать весь этот спектакль в Большом Зале? Если бы кто–то занял место мальчишки, он не стал бы так привлекать внимание. Погруженный в эти мысли, директор вошел в Зал. Его взгляд тут же отыскал Гарри, тот сидел с газетой в руках, а лицо его светилось счастьем. Это счастье было столь искренним и детским, что почти перечеркнуло все подозрения. Глубоко вздохнув, он направился к мальчишке.

Прямо перед ним выросла фигура директора, глаза сверкнули из–за очков, а на лице блеснула улыбка. Но опытный глаз Гарри тут же уловил и тщательно скрываемое напряжение. Мальчик посмотрел прямо в глаза старика. Сейчас ему почти не требовалось прятать свои чувства, счастье переполняло его, вытесняя боль. На его плечо легла рука.

— Пойдем со мной, Гарри, в моем кабинете тебя кое–кто ждет.

Он еще раз улыбнулся, уже менее искренне, и последовал за директором. Их все провожали глазами, но это его не волновало. Вот она, давешняя горгулья, молча посторонившаяся при виде хозяина кабинета. А там стоял Сириус. Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его. На нем была шелковая дорогая мантия, он тепло улыбался, да и выглядел значительно моложе. Толи два лишних года были особенно тяжкими, толи радость освобождения сыграла свою роль. Глаза, столь безумные в час их первой встречи, сейчас горели счастьем и смотрели на него. Гарри несмело улыбнулся.

— Гарри, позволь представить тебе Сириуса Блэка, — раздался голос директора.

Сириус смущенно и неловко подошел и протянул руку, Гарри так же несмело ее пожал. Вся его сущность стремилась кинуться на грудь крестному и обнять его. Вложить в это объятие всю радость этой новой встречи после 11 лет разлуки, может быть даже выплакаться, уткнувшись ему в плечо. Но он сдерживался, было бы в высшей степени странно кидаться в объятия незнакомого человека, пусть даже друга родителей, пусть даже крестного. Не сейчас. Но, видимо, что–то проступило на его лице, и Сириус, истолковав это по–своему, подошел ближе и крепко прижал к себе. Очевидно, он принял взгляд Гарри за зов круглого сироты, который наконец–то нашел того, кто может стать ему близким человеком. Это было отчасти правда.

— Рад видеть тебя, малыш, — прошептал он. Гарри лишь крепче прижался к нему, но слезы еще держал. Он не будет плакать! Тем более на глазах у Дамблдора. Сириус встал на корточки, и их лица оказались на одном уровне. Два человека, прошедшие через ад Азкабана, смотрели друг другу в глаза. — Я не могу остаться сейчас, мальчик мой, мне предстоит очень многое сделать. Я буду писать тебе, и, надеюсь, ты приедешь ко мне на рождество, крестник. А теперь, прости.

С видимым усилием выпустив Гарри, он решительно направился к двери, кивнул Дамболдору и вышел. Ученик и директор остались вдвоем. Гарри проводил единственного дорогого ему человека и повернулся к директору. Им предстоял разговор. Дамболдор, разумеется, хочет знать, как Гарри узнал все это. Что ж у него есть объяснение. Неплохая лапша на уши, вполне правдоподобная, все объясняющая и не оставляющая ни единой зацепки. Поверит ему Старикан или нет, придраться ему будет не к чему.

— Присаживайся, Гарри, — сказал директор, размещаясь в своем любимом кресле. Дождавшись, пока Гарри устроится, он обратился к нему. — Мне бы хотелось узнать, как тебе удалось раскрыть эту тайну одиннадцати летней давности, раскрыть всего за несколько дней.

— Эээ, мне помогли. Я не знаю, должен ли я говорить вам об этом, — убедительно симулируя детскую нерешительность, проговорил Гарри. — Мне помогли, и тот, кто сделал это, просил не упоминать о нем…

— Прости Гарри, но если этот кто–то все знал все эти годы и скрывал это, то он совершил тяжкое преступление, — искренне возмутился директор, он был сильно напряжен, иначе бы позволил мальчику закончить.

— Вы неправильно меня поняли профессор, он ничего мне не рассказывал о преступлении, думаю, он даже ничего не знал. Хотел бы я знать, кто же он такой… Так, — прервал сам себя парень, — по–моему, чем больше я говорю, тем запутаннее все становится. Думаю надо начать сначала…

— Ты, без сомнения, прав, — улыбнулся директор. Сейчас Гарри вел себя воистину как ребенок, и Альбус чувствовал, что все больше проникается к нему симпатией, несмотря ни на что.

— Хорошо, — Гарри Поттер глубоко вздохнул, словно решаясь. — В конце концов, ничего важного я сказать не могу, так как просто не знаю… — он еще раз вздохнул. — За пять дней, до того как я отправился в школу, неизвестная сова принесла мне конверт. Там было письмо и чистый кусок пергамента. В послании некто, назвавший себя старым знакомым моих родителей, описал мне кое–какие подробности их жизни, я ведь ничего о них не знаю. Подробностей я не помню уже, но там было о маме, об отце его друзьях, Сириусе, Питере, и неком Ремусе Люпине, которых он назвал Мародерами. Там было немногое, и ничего об этих людях я не узнал, кроме того, что Сириус был моим крестным. И последнее там было описание Карты Мародеров, творения отца и его друзей. Это и был тот чистый пергамент. Вот смотрите.

Гарри достал карту и произнес заветные слова, она активизировалась, и точки забегали по ней.

— По приезду сюда, я, как вы понимаете, горел желанием узнать, как можно больше. Я почти не выходил из библиотеки, просматривая старые газеты. Я был уверен, что с друзьями отца что–то произошло, не бросил бы ведь меня мой крестный отец! Мало помалу я узнал о смерти Питтегрю, и о заключении Сириуса. Как вы понимаете, такие новости меня не обрадовали, и я забросил поиски на два дня. В течении этих двух дней я читал об анимагах, не знаю, почему это так меня заинтересовало. Но в пятницу я заметил на Карте точку, подписанную как «Питер Питтигрю». Я был поражен, кинулся туда, но никого не встретил. — Гарри перевел дух.

— Питер, видно, ходил по школе в своей анимагической форме… — потянул задумчиво Дамболдор. Гарри кинул на него быстрый взгляд, директор явно начинал верить ему. Что ж, значит все идет как надо. В голове у Питера он не найдет ничего противоречащего, Мальчик — Который-Знал — Все-Секреты — Волдеморта постарался…

— Я, было, приписал это к какому–нибудь сбою в Карте, но на следующий день Хагрид упомянул мне про заклятье доверия. И меня как осенило, возможное решение этой головоломки, у меня из головы не шла кличка Питера — Хвост. Вновь заметив его на Карте, я применил манящие чары, о которых случайно вычитал. Крыса оказалась у меня в руках, и я убедился, что это Питер. Вот, как это было, профессор.

— То есть, ты схватил его, а потом разоблачил с помощью сложнейших чар, о которых вычитал в библиотеке? — в голосе директора было вполне понятное сомнение.

— Мои успехи на уроках и в применении Манящих чар добавили мне уверенности, и мне хотелось покрасоваться… Тяжело жить, когда в тебя тычут пальцами и почитают за подвиг, о котором ты не помнишь. Может теперь меня станут звать Мальчик — Который-Раскрыл — Предателя… — для пущей убедительности Гарри тяжело вздохнул.

В глазах Дамблдора он заметил понимание и сочувствие, ага сочувствие! Сам же загнал меня в это положение, вчера ненавистный племянник, а сегодня национальный герой! Именно это пережил он в первый раз.

— Хорошо Гарри, присуждаю Слизерину 50 баллов, за наблюдательность и услуги правосудию, ты можешь идти, учителя в курсе, что ты был у меня.

Гарри встал и направился к выходу, но обернулся на пол пути, оставался последний штрих:

— Профессор, я только не понял, что делал Питтегрю в школе? Зачем укрываться в таком опасном для него месте?

— Я задавал ему этот вопрос, ответ меня поразил. Эти 10 лет он укрывался в семье Уизли, дабы быть в курсе событий нашего мира. Твой сокурсник Рон привез его с собой? считая домашним любимцем. Сейчас вся их семья в шоке, что они держали у себя сторонника Волдеморта!

— Понимаю, он дожидался возрождения своего хозяина… Ладно, до свиданья, профессор. — Покинув кабинет, Гарри позволил себе широко улыбнуться. Дамболдор явно поверил ему! Он сделал то, что не удавалось почти никому, он обманул Альбуса Дамблдора!

Глава 6

После этого пошла более–менее спокойная жизнь. Гарри вновь «блистал» успехами на уроках. Иногда он настолько забывался, что его хвалил сам профессор Снейп. На уроке полетов Невилл снова умудрился показать «чудеса полетов». Опять произошел инцидент с напоминалкой, только на этот раз Драко предпочел поиздеваться над Гриффиндорцами, но напоминалку отдать. Многие ученики были освобождены от этих занятий после первого же урока, а Гарри, хоть и проявил свое мастерство, в команду принят не был. Его это не огорчило — Квиддич давно перестал его интересовать. Еще одним отличием от предыдущего раза были почти ежедневные письма от Сириуса. Не имея возможности встретиться, его крестный старался наверстать упущенное в письменном виде.

Гарри постепенно сближался с Драко. Малфой, впечатленный успехами Гарри, стал брать с него пример. Отшив Кребба с Гойлом, он, казалось, растерял значительную часть своей спеси. Он перестал задирать Гермиону, чувствуя странную симпатию, что испытывал к ней Гарри. Зато он в полной мере отыгрывался на Роне, тут, впрочем, Поттер был даже готов его поддержать. Гарри сам не знал, почему он словно покровительствовал Гермионе. Казалось, она уже не была прежней Заучкой Грейнджер, из которой вырастет та, кто предаст его… Что–то поменялось в ней, что–то совершенно неуловимое… Надо сказать, девочке доставалось и так. Несколько раз, натыкаясь на нее в коридоре, он замечал ее красные глаза. Похоже, умнице приходилось не сладко среди Львов.

Жизнь шла своим чередом. Школьники привыкли к присутствию среди них живой легенды и перестали на него таращиться. Гарри проводил значительную часть времени в библиотеке, где читал все, что попадалось под руку. Гермиона часто была там, временами ему казалось, что она стремится как можно меньше времени проводить в гостиной Гриффиндора.

Так прошло два месяца, приближался Хеллоин. Гарри не сомневался, что Квиррелл вновь протащит внутрь тролля, но пока еще не решил, как быть самому. Впрочем, события решили за него. На Заклинаниях, где Слизерин работал вместе с Рэвенкло, Гарри, конечно, первым «постиг» чары Левитации. Малфой, надо заметить, тоже быстро добился успеха. Гермиону он сегодня не видел.

Вся школа собралась в Большом Зале. Гарри с беспокойством оглядел стол под красным флагом, и с внутренним стоном убедился, что ее там нет. Неужели история повторится? То есть, у девчонки нервный срыв и она плачет в женском туалете. Если все именно так, то придется повторить свой подвиг — как бы то ни было, смерти он ей точно не желал. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что все поглощены едой, он развернул под столом Карту. Так и есть, она в том же самом туалете, что и в предыдущий раз. А вот и Квиррелл, сейчас он ворвется в зал…

Дальше все пошло уже по обыгранному однажды сценарию. Была объявлена эвакуация, учителя отправились на поиски, а Квиррелл со Снейпом на третий этаж. Гарри незаметно отделился от остальных и направился к женскому туалету, время от времени поглядывая на Карту. Все шло, как и должно было идти. Также стало ясно, что никто из Гриффиндорцев даже не вспомнил о Гермионе… Как он мог когда–то гордиться этим факультетом?! Гарри прибавлял шагу, но в глубине души у него царила непонятно откуда взявшаяся уверенность, что он прибудет одновременно с троллем.

Так и есть. В тот миг, когда парень выскочил из–за угла, тролль как раз входил в туалетную комнату. Сразу же коридор огласил отчаянный вопль. Не размышляя, Гарри ворвался в туалет следом за чудищем, перед глазами предстала до боли знакомая картина. С дальней стороны вжималась в стену парализованная ужасом Гермиона, а на нее, злобно урча, надвигалось огромное тупоголовое создание с дубиной. А сейчас картина совпадений двух историй дополнится…

— Эй, тупица трехметровый! — крикнул Гарри, метнув в него все той же железякой. — Я здесь, поймай меня.

Удара эта туша, конечно, не почувствовала, но крик привлек его внимание. Тролль оглянулся и замер в нерешительности. Гермиона с перекошенным от ужаса лицом не шевелилась, а Гарри колебался, детские чары тут не помогут, а выдавать то, что он владеет кое–чем посерьезней, ему не улыбалось. А чудище тем временем решило все же напасть на неподвижную девочку, оно шагнуло вперед, подняв дубину…

Решение пришло мгновенно. Применив Манящие, а затем и отталкивающие чары, Гарри пустил дубинку в тролля. Сокрушительный удар пришелся по ноге, хрустнула кость, и тварь тяжело рухнула на спину. Гарри побоялся целить в голову, так как тролль стоял уже слишком близко к Гермионе и мог запросто раздавить ее, падая вперед. Чудище издало жуткий рев и отключилось, а Гермиона стала медленно оседать на пол…

А в следующее мгновение Гарри уже сидел рядом, гладил ее по волосам и шептал судорожно всхлипывающей ему в плечо девчонке успокаивающие слова. А перед его глазами стояли сцены прошлого, но это были не полные ненависти глаза его бывшей подруги, что преследовали его долгие годы. Нет, сейчас он вспоминал девушку, кто допоздна сидела вместе с ним в библиотеке, разыскивая способы борьбы с драконом и дыхания под водой. Он вспоминал девушку, которая билась плечом к плечу с ним в Отделе Тайн. Ту, что шла за ним во все те безумные приключения, которых было немало в его прошлой жизни…

Именно таким застали его примчавшиеся на шум преподаватели. В туалетную комнату один за другим ворвались профессора МакГоннагал, Снейп, Квиррелл и Дамболдор. Учитель ЗОТИ не замедлил потерять сознание, остальные даже не взглянули на него. Гарри сразу заметил, что в этот раз нога Северуса Снейпа не пострадала. Сейчас грозный учитель Зелий, равно как и Минерва, смотрел на двоих учеников, явно не зная, что сказать. Слово взял директор.

— Минни, отведите мисс Грейнджер в больничное крыло, ей необходимо придти в себя. Северус разберитесь с этим созданием, необходимо выяснить, как оно проникло в замок, и позаботьтесь о нашем впечатлительном сотруднике. Гарри, пройдем, пожалуйста, ко мне в кабинет. Думаю, тебе есть что рассказать.

Директору, как обычно, повиновались без вопросов. Декан Гриффиндора увела всхлипывающую Гермиону, Снейп занялся троллем, а Гарри пошел за директором. В этот раз ему даже не потребуется ничего изобретать, он расскажет чистую, хоть и не полную правду.

Войдя в кабинет Дамблдора и усевшись в кресло, Гарри начал рассказывать свою версию событий. Как он забеспокоился, увидев, что сокурсницы нет на пиру, как посмотрел на Карту и нашел ее в туалете. Как решился идти за ней и прибыл в самый ответственный момент, и как одолел тролля. А потом вздохнул поглубже и выложил то, что накипело у него на душе за последние полчаса.

— Профессор, я полагаю, что Гермионе не место в Гриффиндоре…

— Но Распределяющая Шляпа определила ее туда, а она не ошибается…

— Как вы помните, Шляпа помедлила перед выбором, значит, решение было неоднозначно, — перебил его Гарри, приподнимаясь с кресла. Сейчас он сам себе напоминал того горячего парнишку, кто был готов доказывать свою правоту и спорить со всеми даже по малоизвестным ему темам. — Я не считаю, что факультет, где девочку доводят до такой истерики, что она бежит выплакаться в туалет и откуда не выходит целый день, можно назвать подходящим.

— То есть, ты считаешь, что…

— Да, я несколько раз слышал, как ее там задирают. Иногда при встречах я замечал, что ее глаза красные, вероятно от слез. Может я и не прав, но, по–моему, дело в этом. Расспросите ее, профессор, как ей там. Кстати, прошу заметить, что никто из этих храбрецов даже не заметил ее отсутствия! Предложите ей сменить факультет, в «Истории Хогварста» я читал, что такие случаи бывали…

— Хорошо я поговорю с мисс Грейнджер. А теперь, Гарри, я полагаю, тебе следует вернуться в свою гостиную.

Директор смотрел вслед уходящему парнишке. Гарри Поттер опять, в очередной раз, перечеркнул все выводы, какие Дамболдор сделал по поводу его характера. Этот мальчик, кидающийся очертя голову на помощь своей сокурснице, а потом горячо отстаивающий свое мнение в стремлении помочь, как нельзя лучше подходил к образу Гарри Джеймса Поттера, каким ему следовало стать согласно Плану. Директор глубоко вздохнул, взял со шкафа волшебную Шляпу и направился в Больничное Крыло. Ему предстоял еще один непростой разговор…

Следующий день в Большом Зале начался с речи директора. Едва войдя туда, Гарри обратил внимание на Гермиону, сидящую за столом Рэйвенкло. Их взгляды на мгновение встретились, в ее глазах он прочел такую глубокую благодарность, что не смог сдержать улыбки. Девочка неожиданно покраснела… Похоже, дело принимало неожиданный оборот. Гарри направился к своему месту. На него вновь глазели все, кому не лень, очевидно, слухи о произошедшем вчера уже расползлись по школе.

Едва только все расселись, Альбус Дамболдор решительно поднялся со своего места.

— Вы, без сомнения, уже знаете, что произошло прошлой ночью. В связи с этим хочу сделать несколько объявлений. Первое, пока не ясно, как тролль проник в замок, и новые меры безопасности, чтобы подобного не случилось впредь, будут приняты. Второе, мисс Грейнджер начиная с сегодняшнего дня, переведена на факультет Рэйвенкло, прошу ее новых товарищей помочь ей адаптироваться. Третье, мистеру Гарри Поттеру за наблюдательность и отвагу присуждается 100 очков для факультета Слизерин. И последнее, за пренебрежение, грубость и недостойное отношение к товарищам, которое могло привести к печальным последствиям, с факультета Гриффиндор снимается 50 очков. Спасибо за внимание.

Речь директора была встречена молчанием. Гарри с интересом посмотрел на стол Гриффиндора, у Рона Уизли был такой вид, словно он не прочь утопиться… Мрачное удовлетворение поднялось из глубины его сознания. Он оглядел весь зал, почти все ученики смотрели на него с восхищением, а такое было впервые. Лишь некоторые Слизеринцы смотрели с неприязнью, видимо, считая, что смерть грязнокровки — доброе дело… Но на весь факультет таких набирался едва ли десяток, даже во взгляде Северуса Снейпа мелькало… уважение. Все преподаватели глядели на него с теплотой, даже директор, как видно, отбросил свои подозрения… Тем лучше.

Уже окончив завтрак и направляясь на уроки, Гарри столкнулся взглядом с глазами профессора Квиррелла. Там вроде бы ничего не выражалось… Но Гарри ясно понял, что он опять встал ему поперек дороги, а значит, следует ожидать очередных покушений на свою жизнь. Мрачноватое боевое веселье заполнило ему душу. «Интересно, как этот идиот поступит в этот раз, метлу же теперь не заколдуешь…»

Глава 7

Все, казалось, вновь вернулось на круги своя. Шли дни, походили уроки, Гарри открыто называл Драко своим другом, Гермиона просто расцвела на своем новом факультете. Прежде всего, благодаря ей Рэйвенкло вышел на второе место, первое же было прочно оккупировано Слизерином. Прошел первый матч сезона, Гриффиндор все же выиграл у зеленого факультета с десятью очками разницы, Охотники с вратарем создали огромный разрыв, но их ловец оказался сущим кретином. Гарри сходил на игру прежде всего для того, чтобы помозолить глаза Квирреллу, но тот ничего не предпринял. По–видимому, у него была другой план, если вообще был. Сириус продолжал писать и, разумеется, пригласил крестника на Рождественские каникулы, на что Гарри тут же согласился.

Все шло спокойно, уроки оставались прежними, то есть элементарными, и учителя не прекращали хвалить его и награждать баллами. Удивительное дело! Даже на Зельях все было спокойно, Невилл (нечто невероятное!) еще не расплавил ни единого котла. Возможно, причиной тому было то, что главной жертвой грозного преподавателя стал Рон.

Приближалось рождество.

Гарри шел на свой последний урок Зельеварения перед каникулами, сегодня им предстояло варить одно из первых целебных зелий. Рядом с ним плелся угрюмый Малфой. Вчера он раздобыл какую–то книгу, которая так его увлекла, что, несмотря на все понукания со стороны Гарри, он так и не удосужился подготовиться к уроку. Они уже подходили к двери класса, когда она неожиданно распахнулась, и оттуда вышел профессор Квиррелл. Он сбивчиво и с постоянным заиканием благодарил зельевара за уделенное ему время. Ему отвечал холодный, как и всегда, голос Снейпа, но Гарри уловил в нем удивление и настороженность. Похоже, учитель плохо понимал, зачем именно приходил многоуважаемый коллега. Мальчик сразу же насторожился, а, кинув короткий взгляд на Квиррелла, окончательно убедился, что внутри его ожидает какой–то подвох. Войдя в класс, он окинул все помещение внимательным взглядом. Что мог сделать сообщник Волдеморта? Скорее всего, он как–нибудь испортил котел… Надо проверить. Вот оно, на стенке виднелось крошечное серое пятнышко. Короткого взгляда хватило, чтобы убедиться, что это желчь финского вурдалака. Редкое и совершенно бесполезное вещество, но имеющая привычку сильно взрываться при контакте с волосами единорога. А эти самые волосы — один из главных компонентов сегодняшнего зелья, все понятно. Ну что же, пока Квиррелла разоблачать рано, он еще пригодится, а значит… «Эванеско!»

— Простите профессор, у меня котел, видно плохо отмылся с прошлого раза…

Хогварст — Экспресс отходил со станции, Гарри сидел опять один в купе. Малфой, среди достоинств которого числилось умение понимать, когда его друг не нуждается в его обществе, куда–то ушел. Три с половиной месяца учебы позади, за это время он многое сделал и, похоже, таки усыпил бдительность многоуважаемого директора. Кроме того, Гарри ощутил, что у него стало чуть легче на душе с тех пор, как он сумел оставить позади себя ненависть к Гермионе. Эта слегка растрепанная, обложенная книгами и готовая часами обсуждать домашние задания девочка вызывала симпатию и как бы заслоняла собой ту девушку с горящими ненавистью глазами… Нечто похожее, но в гораздо меньшей мере ощущал он и к Невиллу, ему больше не требовалась прилагать усилий, чтобы спрятать ненависть, когда он глядел на него. А вот с Роном все оставалось по–прежнему. Ну да ладно, груз ненависти, давящий на него, стал полегче. А сейчас он едет на рождество к крестному, жизнь, все–таки, не так уж и плоха…

Едва Гарри прошел через барьер, он заметил Сириуса. Тот явно постарался одеться по–магловски, надо сказать ему это удалось. В черных брюках и таком же черном плаще он выглядел очень даже стильно. В нем больше не было прежней болезненной худобы, а из взгляда окончательно пропал тот лихорадочный огонек, что все же не укрылся от Гарри в прошлый раз. Этот человек сумел полностью пережить свое заключение. Гарри оставалось лишь надеяться, что однажды это удастся и ему…

Как и тогда, в кабинете директора, Сириус порывисто обнял своего крестника, а потом повел к своей машине. Они всю дорогу болтали, не умолкая, по пустякам. Едва они вышли из машины на площади Гриммо и достали багаж, как транспортное средство испарилось. Перед тем, как зайти, Гарри на мгновение зажмурился. Он был уверен, что внутри все поменялось, не знал только, насколько. Он открыл глаза, сперва прихожая показалась ему совершенно незнакомой: она сияла чистотой и белизной, не осталось ни эльфийских голов, ни всего прочего. Лишь одна деталь напоминала о том, каким был или мог быть этот дом: тяжелые, запертые на могучий замок ставни там, где висел кричащий портрет Миссис Блэк.

— А там что? — невольно понижая голос, спросил Гарри, хорошо зная ответ.

— О, там портрет моей обожаемой мамы, — во весь голос откликнулся Сириус, невольно подмечая, что крестник говорит тихим голосом, словно зная о нехорошей привычки этого портрета. При этом Блэк точно помнил, что не писал ему об этом. Он подумает об этом потом… — Ты же знаешь, что моя семейка была из числа этих помешенных на чистоте крови кланов… Ну, я тебе об этом писал. Так вот, с тех пор, как я вернулся, моя дорогая мамуля непрерывно орала об «изменнике» и «прочем отребье, оскверняющих ее дом». Ну, ты понимаешь… Что я только не пробовал, дабы снять ее или заставить замолчать, но ничего не помогало. Она всегда ухитрялась раздернуть занавески, распахнуть ставни, и заклинания ее не удерживали. А потом мне посоветовали обычный магловский замок, и это сработало. Насколько же стало приятнее здесь жить, с тех пор как ее милый голос не раздается в этих стенах… Но, чего мы встали? Проходи, я покажу тебе твою комнату…

Потекли дни каникул, они отпраздновали рождество. Гарри получил подарки, в том числе и Мантию Невидимку. Сам же он, исходя из шаловливых соображений, преподнес Сириусу роскошный ошейник. Оглушительный хохот из спальни крестного означал, что его шутку оценили.

Сириус был счастлив видеть Гарри под крышей своего дома. Дома, который он когда–то ненавидел, но потом, чисто из принципа, привел в человеческий вид. Внешне Гарри был копией своего отца, если не считать глаз и шрама. Его поведение временами тоже до боли напоминало Сохатого, но только временами. Чаще же этот мальчик бывал собран, серьезен, а порой и холоден. Бродяга мог лишь поражаться таким метаморфозам, невольно вспоминая слова Дамблдора…

Гарри был, казалось, готов слушать сутками напролет истории про своих родителей, но некоторые, например, история с Ремусом и прогулками в полнолуние, не было для него новой, хотя мальчишка пытался это скрыть. Сириус подмечал и многое другое: Гарри был дружелюбен со всеми работающими здесь эльфами, кроме Кикимера. Каждый раз при виде этого старого существа у Гарри каменело лицо, а в глазах зажигался огонек, схожий с тем, что теперь горел во взгляде Люпина при упоминании о Питере. Кстати о Ремусе, Гарри встретил еще одного друга своего отца вежливо, но с отчетливым холодом. А когда Ремус уходил, то в глазах Гарри мелькнула ненависть, по крайней мере, так показалось Сириусу. Были и другие, совсем незаметные особенности, которые можно было заметить лишь, живя с мальчиком бок о бок…

Сириус нервно грыз перо, глядя на свое незаконченное письмо: «Уважаемый мистер Дамболдор, как вы просили, я понаблюдал за Гарри…». Он не был уверен, что поступает правильно. Когда директор Хогварста поделился с ним своими тревогами, он быстро выбросил его слова из головы. Директор волновался относительно поведения Гарри и его присутствия в Слизерине, а Сириус все приписал его детству. Но теперь, пожив рядом с Гарри полторы недели, он и сам начал волноваться. Все эти маленькие детали наводили на одну и ту же простую мысль: Гарри что–то скрывает, скрывает ото всех. И Сириус сел за это письмо. Но на полпути он вновь задумался. «А имею ли я право рассказывать кому–либо тайны Гарри? Это ведь предательство. Что бы там Альбус не говорил, это все равно предательство. Вспомни, Сириус, к чему уже привело одно предательство. Питер оказался предателем, Джеймс с Лили мертвы… Нет, я не буду шпионить, даже для Альбуса. Это не по–гриффиндорски! Я спрошу Гарри, и он мне ответит, ибо он все же сын своего отца!» С этими мыслями Сириус решительно скомкал незаконченное письмо и швырнул в камин.

Гарри уже закончил ужинать, когда в столовую спустился Сириус. Заметив крестного, Гарри радостно улыбнулся ему и воскликнул:

— Сириус! Я все спрашивал себя, где ты был почти весь день?

— Я, я думал. Гарри, — решительно, обратился он к мальчишке. — Нам надо поговорить.

Улыбки как не бывало, в глазах проявилась настороженность. Сириус был готов дать руку на отсечение, что Гарри сразу понял, о чем пойдет речь.

— О чем? — В голосе слышалась досада и грусть.

— Обо всем, о тебе, Гарри! Что происходит, что ты скрываешь? А ты что–то скрываешь, я чувствую это! Ты можешь все мне рассказать, что бы тебя не мучило! Расскажи, что случилось, профессор Дамболдор…

— НЕ ГОВОРИ МНЕ О ДАМБОЛДОРЕ!!! — неожиданно заорал Гарри. В его глазах появилась, нет, вспыхнула ярость, на лице появились черная ненависть и какая–то невыразимая боль, изменившие лицо крестника до неузнаваемости. Отвернувшись от потрясенного Сириуса, он резко вскочил и направился к двери. Остановившись на полпути, он постоял несколько секунд в нерешительности и, приняв какое–то решение, подошел к окну. Он распахнул створки и высунулся наружу, вдыхая морозный воздух. — Ты уверен, что хочешь знать это, Бродяга? — Спросил он наконец, не оборачиваясь.

Сириус тяжело дышал и, не оправившись еще от шока, не смог произнести не слова. Не услышав ответа, Гарри повернулся, чем вогнал Сириуса в прединфаркное состояние. Не было на лице Гарри никакого подобия спокойствия. Перед Сириусом стоял сломленный человек, уставший от всего, в том числе от жизни. Назвать этого человека ребенком не поворачивался язык. Казалось, слова крестного сломали какой–то барьер, и эмоции, словно прорвав плотину, хлынули наружу. Наконец справившись с дыханием, Сириус смог почти спокойно произнести:

— Как я уже говорил, ты можешь всем со мной поделиться.

— Ну хорошо, только не перебивай меня. Не думаю, что, прервавшись однажды, я найду силы продолжить. — Гарри смотрел невидящим взглядом куда–то в сторону. Наконец он начал…

— Когда Хагрид впервые рассказал мне о Волшебном Мире, я был поражен. Я уехал в Хогвартс в надежде попасть в сказку. В надежде на то, что там у меня будет лучшая учесть, чем жизнь в чулане под лестницей, в надежде, что хоть там я буду кому–нибудь нужен. После рассказа Хагрида и встречей с Малфоем я стал бояться факультета Слизерин. И, согласно моей просьбе, шляпа определила меня в Гриффиндор. Там у меня впервые появились друзья, Рон Уизли, а после событий Хеллоуина — еще и Гермиона. Но сказка начала быстро рушиться: вскоре я обнаружил, что практически всех я интересую только как Мальчик — Который-Выжил, но не как Гарри Поттер. А некоторые же, к примеру, Северус Снейп и Драко Малфой, так и вовсе меня ненавидели. Вся моя жизнь была богата событиями. Уже на первом курсе я встретил Волдеморта и помешал ему вернуться. Второй год был очень трудным, но, в конце концов, я совершил новый подвиг и спас школу от закрытия. Третий начался с побега особо опасного преступника, тебя, Сириус, — Гарри, наконец, посмотрел на окончательно растерявшегося Блэка. — Узнав, что тебя считают предателем, а так же за что тебя посадили, я впервые понял, что такое ненависть. Встретились с тобой мы в конце курса, и тогда же, благодаря твоей и профессора Люпина помощи, разоблачили предателя. Но, к сожалению, Питеру удалось бежать, и твою невинность доказать не было возможности. А в конце четвертого курса Волдеморт возродился. Я был тому свидетелем. Мне удалось спастись вместе с телом Седрика, еще одного ученика Хогвартса. На пятом курсе Волдеморт смог заманить меня в ловушку в Министерство Магии. Ты примчался спасать меня, и во время одного из боев с Пожирателями, упал в Арку смерти. На следующий год Дамблдора попытались убить. Он выжил, но утратил воспоминания о покушении. И Дамблдор, обманутый Волдемортом, обвинил в покушении МЕНЯ! Меня даже не судили, этот так называемый «суд» был лишь формальностью. Мне не дали даже Сыворотку Правды, не дали ни единой попытки оправдать себя! Все, кого я искренне считал своими друзьями, своей семьей, отвернулись от меня. Мерлин знает, чего мне стоило выносить эти полные ненависти взгляды и плевки в лицо! Я провел в Азкабане 10 лет, через связь с Волдемортом наблюдая за всеми его злодеяниями, и еще тысячу раз наблюдая за этим в присутствии дементоров. А потом мне удалось бежать. И каким–то мало понятным чудом я попал сюда, в год, когда началась моя история. Я получил шанс отомстить и изменить свою судьбу. И я им воспользуюсь!

Гарри взглянул на потерявшего речь Сириуса. На его лицо вновь вернулась маска спокойствия, а в глазах появилась решимость.

— А теперь прости меня Сириус, но так будет лучше для всех. — Он выхватил палочку. — «Обливиэйт!»

Глава 8

Каникулы закончились, ученики вернулись в школу. Как ни странно, после разговора с Сириусом у Гарри стало еще легче на душе, даже несмотря на тот факт, что он применил заклятье Забвения. Мальчик — Который-Выжил твердо решил, что однажды снимет свои чары, но необходима осторожность. Как известно, хладнокровие, терпение и расчетливость не входят в число качеств его крестного. А значит нужно придумать, как не дать Сириусу наделать глупостей… в голове у Гарри уже возникла одна идейка.

Но как бы то ни было, учеба продолжалась. Гарри продолжал получать высшие результаты по всем предметам, ему даже удалось научиться противостоять Бинсу, этому летающему снотворному. Проходили матчи по квиддичу, Слизерин уверенно шел к победе. Когда Хагрид завел себе огнедышащую рептилию, Гарри решил эту проблему довольно быстро. Он просто намекнул директору о новом питомце лесничего. Что бы там не предпринял Дамболдор, дракон исчез, а хижина осталась цела. Все бы хорошо, только Драко после каникул изменился. Очевидно, что родители сделали ему промывание мозгов на тему «как подобает вести себя истинному Малфою и с кем общаться». В общем Драко вновь стал той свиньей, которой был в прошлый раз, и не желал иметь никакого дела с «этим маглолюбцем Поттером». Впрочем, Гарри и не стал особо расстраиваться. Интуиция ему говорила, что он еще найдет себе настоящего товарища, а тот, кто предпочитает общаться с этими шкафами Крэббом и Гойлом и слепо повинуется воле родителей, не имея собственного мнения, таковым не является. Конец года быстро приближался. На экзаменах Гарри даже не пытался скрыть свою скуку. Заканчивая работы по всем предметам в два раза быстрее положенного, он витал остаток времени в облаках.

Гарри довольно долго размышлял над тем, как поступить с Философским Камнем. Он решил, что такая вещичка в хозяйстве никогда не будет лишней. Значит, его надо добыть, причем так, чтобы Старикан ничего не заподозрил. План у Гарри был, простой, действенный и обещающий приятную дозу риска. Кроме того, он во многом совпадал с событиями «прошлого раза». Он проделал немалую подготовительную работу как в библиотеке, так и в хижине Хагрида, где последовательно вытягивал у полувеликана сведения о Николасе Фламеле, Пушке и его любви к музыке. Все было готово.

Вечером того воистину великого дня Гарри, предварительно отправив директору письмо с паническим призывом о помощи, дал Квирреллу полчаса форы и отправился следом. Милый песик послушно заснул, когда Гарри принялся насвистывать какой–то веселый мотивчик. Парень ощутил огромное удовлетворение, спалив Дьявольские Силки целиком и полностью. Он не стал мучиться и ловить ключи на метле, а просто, четко представив себе свою жертву, применил Манящие Чары. С шахматами же было еще проще, эти истуканы и не заметили его в Мантии Невидимке. Он применил заклятье Головного Пузыря прежде чем идти дальше, ибо единственная угроза, исходящая от уже оглушенного тролля, было потерять сознание от вони. Прежде, чем идти к последнему испытанию, Гарри наложил на комнату с троллем магический барьер. Это было собственное заклятье Волдеморта, специально заточено на директора, и даже Дамболдору, уже встречавшему его ранее, потребуется двадцать минут, чтобы снять его. Эти меры позволяли не опасаться того, что Дамблдор заявится раньше времени, ибо директор был единственной опасностью в этой авантюре.

Перечитав на всякий случай пергамент, Гарри выпил заветное зелье и шагнул сквозь огонь.

— Как успехи профессор? — обратился он к Квирреллу. — Нашли камушек? Хотя вряд ли, вас бы тогда уже здесь не было…

— Поттер, я все думал, явишься ты или нет. Я смотрю, явился.

— Ух ты, как, оказывается, полезно искать Философские Камни, вы даже бросили заикаться, — глумливо воскликнул Гарри, готовясь, в случае чего, защищаться. — Правда, я не совсем уверен, вы хотите получить его сами для себя, не так ли?

— Мой повелитель щедро вознаградит меня за эту услугу!

— Ну, так и есть, правда, насколько я знаю, его наградой часто бывает смерть… Особенно если вы не добьетесь успеха.

— Я получу камень, и мой хозяин вознаградит меня! — похоже, Квиррелл уже успел напрочь забыть о Зеркале.

— Ага, но если честно, учитывая ваш умственный потенциал, я в этом не уверен. Вам потребовался ГОД подготовки, чтобы преодолеть препятствия, что я, первогодок, взял с ходу. А вашего шефа сейчас с вами нету, и никто вам не посоветует…

— Мой хозяин всегда со мной, — с нескрываемой гордостью произнес Квиррелл.

— Покажи меня ему, — раздался, наконец, голос. Слуга не посмел возразить и принялся разворачивать тюрбан. Когда Гарри увидел его лицо, его, несмотря на то, что он был к этому готов, передернуло от отвращения. Это лицо на затылке выглядело даже противнее морды возродившегося Волдеморта. — Поттер, — прошипел заклятый враг, — я смотрю, ты так же самонадеян, как твои предки…

— Вот она значит, разгадка тайны загадочного тюрбана… А я смотрю, ты еще более противен на вид, чем тебя описывают. Да, ТОМ, не думал я, что величайший темный маг столетия докатится до такого…

— Это, между прочим, по твоей вине, Щенок!

— То есть я и впрямь тебя одолел? Годовалым ребенком? Ну тогда, мой дорогой Томми, как же можно называть тебя Темным Лордом? — Гарри всегда мечтал вот так поддеть Реддла.

— Убей его! — заорал в ярости Волдеморт, шрам вспыхнул было болью, но Гарри мигом подавил ее. Уж что–что, а боль он терпеть научился.

Квиррелл развернулся, наставив палочку на мальчишку, он воскликнул: «Авада Кедавра!». Гарри, словно только и ждал этого, мягко крутнувшись, пропустил зеленый луч мимо себя. В следующее мгновение он уже приблизился к растерявшемуся врагу, схватил его за правую ладонь и с наслаждением наблюдал, как она покрывается ожогами. Квиррелл завопил от боли, его пальцы, похоже, уже спеклись вместе. Боль в шраме улилась, но он, не обращая внимания, другой рукой он ударил профессора по лицу, точно так же, как почти шестнадцать лет назад. Квиррелл, продолжая вопить, осел на пол. Только в этот раз Гарри и не думал терять сознание, теперь он мог понаблюдать, как дух, или что бы это там ни было, Волдеморта покидает тело профессора. Квиррелл скорчился от боли. Ему явно не долго оставалось жить, но это не входило в планы Гарри. Едва почувствовав, что Тома здесь больше нет, Поттер применил заклятье, что поможет Квирреллу прожить настолько дольше, сколько было нужно Гарри. У него еще оставалось время, по его расчетам, уважаемый директор только подходил к установленному им барьеру.

— Простите профессор, но прежде чем умереть, вам придется послужить моим планам. Не беспокойтесь, это не надолго, — проговорил он, глядя прямо в лицо этой мрази.

Гарри направился прямо к зеркалу, прокручивая у себя в голове: «Я хочу достать Камень, я не хочу, чтобы его разрушали…» его отражение достало из кармана Камень, он тут же ощутил заветную вещичку. Вынув его, он применил заклятье, которое изобретут только через восемь лет — он перетянул часть магических свойств Камня в небольшое, невзрачное колечко, что носил на своем указательном пальце. Дело сделано, теперь он сможет воспроизвести этот предмет безо всяких проблем, осталось замести следы.

Он вновь поместил Камень в зеркало, и направился к умирающему Квирреллу. Пришло время наложить последний штрих на картину, которую должен увидеть Дамболдор. Он лег рядом с профессором и вновь схватил его за правую руку. Гарри направил палочку в руке Квиррелла на зеркало Еиналеж, вылетевшее Смертельное Заклинание разбило зеркало. Гарри использовал палочку Квиррелла, которую Квиррелл же и держал, более того, он повторил последние заклятье, примененное Квирреллом, в общем, ни у кого не возникнет сомнений в том, кто разрушил зеркало… Теперь уже можно терять сознание…

Вновь он очнулся с ощущением, что над ним парит снитч. Впрочем, крылатый шарик сразу переквалифицировался в очки полумесяцы. Над ним склонялся Альбус Дамблдор, и все та же, хорошо знакомая и ставшая ненавистной улыбка была на губах и в лукавых глазах этого человека. Краткий осмотр помещения дал понять, что он опять в Больничном Крыле, на глаза ему попалась настоящая гора сладостей поблизости. Начинаем спектакль.

— Сэр, это был Квиррелл! Он хотел заполучить Камень для Волдеморта, сэр, торопитесь!

— Не волнуйся, мальчик мой, — еще ласковей улыбнулся директор, и лицо Гарри чуть не свело судорогой от ярости. — Ты малость отстал от жизни, Камень не у Квиррелла.

— А что же тогда было, — Гарри старательно изображал растерянность, нетерпение и тревогу. — Я только помню, как он пустил в меня еще одно смертельное заклятье, оно попало в это зеркало… потом я схватил его, и все потонуло в боли… Да, а что с Камнем?

— Главное не Камень, главное ты. Когда я поспел к месту действия, прости, я должен был появиться раньше, но… — Дамболдор почти смущенно отвел глаза. Гарри с удовлетворением убедился, что его маленький сюрприз сработал. — В общем, когда я прибыл, Квиррелл бы уже мертв, очевидно, ожоги и уход его Хозяина убили его. Признаться, я боялся за тебя, но тебе было гораздо лучше, чем я опасался… А что до Камня, он был разрушен вместе с Зеркалом.

Дальше пошел разговор, почти слово в слово повторяющий тот, что имел место быть в прошлый раз. Сила Любви, бессмертие, смерть как приключение, и так далее. Но Гарри решил не спрашивать про причины смерти своих родителей, ибо не был уверен, что сдержится, слушая уклончивый ответ директора.

— Кстати, твои товарищи прислали тебе все это, в качестве знаков внимания, все произошедшее строжайшая тайна, никто о ней никому не рассказывал, и нет ничего удивительного в том, что вся школа только об этом и говорит.

— Признаюсь, меня это мало удивляет, но от кого, если поточнее, прибыло все это.

— Это ученики всех четырех факультетов шлют тебе гостинцы. Редкостное единодушие, должен заметить. Полагаю, тебе пора обратить более пристальное внимание на них. О «Берти Боттс»! Помню, в молодости я отведал одну со вкусом рвоты, с тех пор мало ими интересуюсь, но вот эта мне приглянулась, не возражаешь?

Гарри кивнул, и получил огромное удовольствие при виде побледневшего и выпучившего глаза Дамблдора. Ушная сэра явно была ему не по вкусу. Что же год прошел как надо!

Выписавшись из больницы, Гарри спустился на прощальный пир. На него в очередной раз таращились, но это его совершенно не волновало. Наевшись до отвала, он просто блаженствовал, осознавая, что год прошел почти как по писаному. Слизерин, разумеется, выиграл соревнование, как и Кубок Школы по квиддичу. Гарри, рано отправившись спать, с наслаждением растянулся на кровати. Он еще в начале года наложил на кровать звуконепроницаемые чары. Другого способа защитить свой сон от храпа Крэбба и Гойла не было.

На следующий день после получения результатов, кстати, Гарри получил даже больше Гермионы, все сели на поезд. Гарри в очередной раз оккупировал себе отдельное помещение, вновь зачаровав дверь, так как не ожидал и не хотел визитеров. Он был удивлен, услышав тихий, неуверенный, даже смущенный стук в дверь. Хотел было не открывать, но потом это показалось ему глупым. В коридоре стояла Гермиона, ее, судя по всему, распирало желание узнать все о произошедших событиях… А почему бы и нет?

— Можно? — похоже, его молчание лишило девочку всякой решительности.

— Заходи, заходи, — неожиданно для самого себя улыбнулся ей Гарри.

— Ты знаешь, все только и говоря о тебе в этом году. Я уже сбилась со счета, сколько версий произошедшего мне пришлось выслушать…

— И решила все узнать из первых рук? Все же не зря тебя сперва направили ко Львам, не побоялась грозного Поттера… Что ж, слушай. — И Гарри начал повествовать официальную версию своих приключений, уже известную директору. Во многом его история повторяла то, что происходило с ним, Гермионой и Роном в прошлой жизни. Во многом.

Попрощавшись с восхищенной девочкой, Гарри подвел очередной итог. Камень теперь у него, Гермиону ему удалось простить, большинство Гриффиндорцев и старых друзей больше не внушают ему прежней ярости. Кроме Уизли. Похоже, ему удалось добиться доверия директора, он отличник и любимый ученик Северуса Снейпа. А теперь он вновь едет к Сириусу, кто уже стал его опекуном, теперь Гарри знал, как поведать ему свою тайну.

Будущий год будет не прост для школы, и у директора будет немало проблем, уж Гарри об этом позаботится!

Глава 9

Началась вторая неделя каникул. Гарри проводил свое время в библиотеке, готовясь к предстоящему разговору с крестным, или гулял по Лондону. Первый раз в жизни он делал нечто подобное, в прошлой жизни все его летние каникулы проходили либо взаперти, либо в тревоге. Однажды даже навестили родственников на Тисовой улице. Надо было видеть выражение их лиц, когда они в стройном, отлично сложенном и вообще кажущемся гораздо старше своих (биологических!) лет, одетом в стильную и очень дорогую одежду, и вылезающего, ко всему прочему из Феррари, узнали своего племянника… Да, это было зрелище! Впрочем, они скоро оправились, узнав, что у мальчика новый опекун, и ненаглядный племянник больше к ним не явится. Уже уходя, Гарри, дабы жизнь не показалась медом, пообещал их навещать и удалился прежде, чем ему ответили.

Как и ожидалось, все ценные бумаги, в которые Гарри вкладывал деньги, принесли доход. За год он заработал почти две тысячи галлеонов, Сириус был поражен. А Гарри, наконец, все подготовил для ритуала, который позволит ему открыться Блэку, не опасаясь за сохранность своей тайны. Было семнадцатое июня.

Гарри попросил Сириуса прийти вечером в одну из многочисленных гостиных. Там он уже припрятал все необходимое и запас кое–какие успокоительные зелья, мало ли что.

Сириус, как всегда, веселый и беззаботный, вошел в помещение, и разом лишился части своей беззаботности. В кресле сидел его крестник, и серьезно, чрезвычайно, почти пугающе серьезно смотрел на него. Разговор явно предстоял непростой… Мужчина сел в кресло, вопросительно глядя на мальчика. Гарри глубоко вздохнул.

— Сириус, прежде всего я должен извиниться, но полагаю, ты потом поймешь меня… — Гарри резко выхватил палочку и снял блок с воспоминаний своего крестного.

В одно мгновение все пронеслось в голове Сириуса: Рождество, его тревоги и сомнения, беседа, яростная вспышка Гарри и его леденящий душу рассказ. Гарри грустно смотрел, как глаза сидящего перед ним наполняются ужасом, и указал на аптечные зелья стоящие на столе. Плохо соображающий Сириус схватил успокоительное и сделал хороший глоток, стало полегче, в голове чуть прояснилось. Совсем чуть–чуть.

— Ты, стирал мне память?

— А что мне оставалось делать? Сириус, мне не нужно привлекать внимание, а ты это делаешь очень часто… — в глазах Гарри читалась непреклонная решимость. — Я хочу отомстить. Думаю, ты можешь понять, что я чувствую, и отдаленно представить, что я там перенес… Хотя мне пришлось много тяжелее тебя…

Сириус глядел на сидящего перед ним тридцати летнего мужчину в теле ребенка, на человека, прошедшего через ад Азкабана, куда его отправил Дамболдор. Он чувствовал, что это правда, с первого до последнего слова. Глаза, смотрящие на него, не были глазами мальчика, это были глаза взрослого человека, который очень многое пережил. Решимость царила в его глазах, решимость добиться своих целей.

— Чего же ты хочешь, Гарри? — проговорил он.

— Чего я хочу? Я хочу всего, я хочу добиться от этой жизни лучшей доли, чем мне была уготована! Я хочу счастья, больше, чем мне довелось испытать в прошлый раз. Я хочу жить так, как желаю я, а не кто–либо другой. Я хочу мстить, хочу увидеть животный страх, осознание конца и ярости от собственного бессилия во взгляде этой красноглазой рептилии перед тем, как я убью его. Я хочу увидеть шок и потрясение в глазах этого старого маразматика, когда он поймет, что его Золотой Мальчик переиграл его, страх, когда он поймет, что я сильнее его и Волдеморта, и что светлым меня уж точно не назвать. Я хочу многого, и я всего этого добьюсь!

— Почему ты не сказал мне сразу? Почему ты скрывал это? Зачем ты стирал мои воспоминания? Да знай я, я бы…

— Что ты бы? — прервал его собеседник, — а, знаю, ты бы помчался к директору и сказал ему все, что он заслуживает? А потом тебя бы признали сумасшедшим, а Дамболдор, поняв, в чем дело, взялся бы за меня. Пойми меня, Бродяга, я хочу кроме всего прочего, перевернуть мир с ног на голову, а тут нужна расчетливость. А расчетливость, право, не числится среди твоих сильных сторон, как и хладнокровие…

— Ты не похож на отца… — прошептал Мародер.

— Я был похож на него, — еще тише ответил сникший Гарри, — я судил предвзято, я всегда кидался вперед сломя голову… Я был истинным Гриффиндорцем, мне все говорили, что отец гордился бы мной… А потом был тот суд, и те, кого я любил, кто заменил мне семью, плевали мне в лицо… Азкабан изменил меня, там нельзя не измениться, а у меня к тому был учитель. Волдеморт. Мы связаны через этот шрам, эта связь стала сильнее в том аду. Десять лет, десять лет я цеплялся за жизнь и рассудок, попутно наблюдая за ним. Я поклялся, что выживу и отомщу, и я учился, учился у него всему, я узнал все его секреты, все тайны, все приемы. Это было ужасно, я чувствовал каждую принесенную им смерть, каждую боль, но я все равно учился. Меня вполне можно назвать его наследником…

Они еще долго говорили обо всем, Гарри чувствовал облегчение, неизъяснимое облегчение, после того, как он поделился всем наболевшим. А его крестный немедленно предложил свою помощь во всем. Гарри улыбнулся, он знал, что в этом на Бродягу можно положиться, а в остальном…

— А теперь, Сириус, надо подумать о конспирации. Мне вовсе не хочется, чтобы мир узнал мою маленькую тайну в ближайшие несколько лет. Не волнуйся, я не стану опять стирать воспоминания. В твоей библиотеке я нашел способ гораздо лучше. «Обряд молчания», он лишит тебя физической возможности проговориться кому бы то ни было. Ты сможешь обсуждать это со мной, но никто другой не вытянет из тебя ни слова, не поможет ни Сыворотка, ни даже Легилеменция… Надеюсь, ты согласишься… — потянул Гарри, «не то придется силой» — пронеслось в голове. Сириус, видно, подумал о том же…

После разговора жизнь продолжилась, Гарри продолжал получать удовольствие, одновременно тренируясь. Он даже записался в секцию по борьбе, решив, что физическая подготовка не помешает. Схватывал он, кстати, на лету. Пришел день рожденья, который был отпразднован пышно, но в узком кругу, хотя Гарри и сумел почти подавить свои чувства по отношению к Ремусу. Были вручены подарки, раздавались поздравления и тосты, а потом все, наконец, разошлись. А на следующий день Гарри встретил в своей комнате хорошо знакомое длинноухое существо с огромными глазами.

— Приветствую, — сказал Гарри, закрыв за собой дверь. — Чем могу помочь?

— Я Добби, сэр, эльф–домовик, я должен предупредить вас об… Это непросто сказать…

— Я вас внимательно слушаю, можете не торопиться. Но у меня есть одно условие: пока вы находитесь в этом доме, я запрещаю вам наказывать себя.

— Да, сэр, Гарри Поттер, сэр. — Добби опасливо кивнул, Гарри улыбнулся при виде его качающихся ушей. — Добби должен сказать Гарри Поттеру. Гарри Поттер не должен ехать в школу в этом году! Там большая опасность, кошмар прошлых лет может повториться!

— Послушай меня, Добби, — Гарри решил брать быка за рога. — Я знаю, мне известно о заговоре, я знаю, что Тайная Комната будет открыта, — Добби аж присел, зажимая рот руками. — Я знаю все это, не спрашивай меня откуда. Я готов встретить эту опасность. Поэтому предлагаю следующее: ты никому не расскажешь об этом разговоре, особенно твоему хозяину, мистеру Малфою. — Тут Добби просто упал на пол от ужаса, — А в качестве благодарности, я готов тебе пообещать, что, если все пойдет по моему замыслу, и ты не будешь мне мешать, то в конце учебного года обретешь свободу. — Потрясенный и восхищенный величием Гарри Поттера, эльф поспешил исчезнуть.

Гарри продолжил готовиться, но он не забывал и баловать самого себя. Получив письма из школы, Гарри подождал еще пару дней перед покупками, дабы избежать встреч с Локонсом, Уизли, Малфоями и прочими. Кстати, статья о драке в магазине вышла и подтвердила, что все идет как и должно идти. В Косом Переулке Гарри закупил все необходимое, а так же то, что ему приглянулось. В конце он во второй раз зашел к Олливандеру, он хотел купить вторую палочку. Судя по удивлению производителя, такое случалось не часто.

— Ваша палочка чем–то не устраивает вас, мистер Поттер?

— О нет, что вы… Она подходит мне, и у меня нет никаких претензий. Просто в течении одного года, я дважды рисковал жизнью, если мне и дальше будет так везти, то вторая палочка для левой руки, на всякий случай, и может быть кстати.

После долгих и упорных опробований ему подошла одна редкая палочка из красного дерева и с чешуей русалки, выбросив огромный сноп синих искр. Феникс и русалка, огонь и вода, Слизерин и Гриффиндор, спокойствие и вспыльчивость, все в одном человеке. Мистер Олливандер поспешил послать письмо Дамболдору.

Школа приближалась.

Глава 10

Подготовка ко второму году в Хогвартсе продолжалась, Гарри тренировал свое тело, в подземельях Родового Дома Блэков обнаружилась хорошо изолированная тренировочная площадка. Там Гарри мог, не опасаясь, что его заметят, отрабатывать все свои навыки. Знания были, по большей части, теоретические. На практике Гарри не гнушался ничем. Белая магия, Темная, вплоть до Непростительных, использовались все заклинания. Сириус, который порой присутствовал, мог лишь поражаться силе и навыкам своего крестника. Сказать по правде, он бывал порой напуган. Вид двенадцатилетнего мальчишки с двумя палочками в руках, из которых вылетали всевозможные чары, впечатлял. А если еще учесть, что большинство из Высших заклинаний мог освоить далеко не каждый взрослый маг… Надо сказать, что за год Гарри сильно вырос, на вид ему можно было дать 15 лет. А выражение лица, крепкие мышцы и стальной взгляд лишь усиливали это ощущение. Создавалось впечатление, что его тело стремилось наверстать хотя бы часть отставания перед разумом. Гарри усиленно готовился, чтобы встретить предстоящий год во всеоружии. Помимо прочего в одной из комнат поспевало одно зельце, которое должно было быть использовано в начале этого года, и действовать до его окончания.

Было 25 августа, когда Гарри неожиданно сообразил, что совсем позабыл подготовиться на одном из будущих фронтов, это надо было срочно исправить. Он поспешно написал письмо Рите Скиттер, особе, как нельзя лучше подходящей для его планов. В этом письме он сообщал, что не прочь встретиться и намекал на возможность интервью. Журналистка примчалась на следующий день, в частной беседе у камина, за бокалом вина и в самых вежливых и изысканных выражениях, Гарри поставил ее перед простым выбором: либо уже завтра всем станет известно, что она незарегистрированный анимаг, либо у нее появится надежный источник информации о происходящем в школе и не только. А Гарри мог совершенно искренне заверить ее, что там будут происходить большие дела, ну, а в качестве бонуса она может рассчитывать на дружбу с Гарри Поттером плюс эксклюзивные интервью, при условии подержания его популярности. Рита, разумеется, выбрала второе, и поспешно удалилась с небольшой статьей о Мальчике — Который-Выжил, оставив ему адрес, куда можно посылать ей послания. Гарри сделал еще один шаг вперед: та, кто в прошлый раз попортила ему немало крови, теперь стала, может быть, вынужденным, но надежным союзником.

Первого сентября Гарри вместе с Сириусом прибыл на вокзал, и в который уже раз направился к барьеру, но это был особый, пока что единственный случай, когда летом его провожал его крестный. С некоторой опаской, но без всяких трудностей, он преодолел зачарованную стену и попал на платформу. Здесь были все те же знакомые лица. Вон семья Уизли, заплаканная Джинни обнимается с родителями. Молли на мгновение подняла на него взгляд, и неодобрение появилось на ее лице. Гарри с трудом подавил ярость. «Эта предательница еще смеет его осуждать, да кто она такая?!». Это не укрылось от Сириуса, но он ничего не сказал. Гарри спешил занять себе купе, поэтому прощание было не долгим, да и не любил Гарри их… Сириус крепко обнял своего невероятно взрослого крестника и прошептал:

— Я так понял, это будет не простой год. Если чем–нибудь смогу тебе помочь, только позови…

— Я знаю Сириус, я знаю. Не волнуйся, мне хорошо известно, что меня ждет, и я знаю, как с этим быть. Из школы пойдут тревожные вести, но у меня все будет под контролем. Увидимся на Рождество, всего хорошего, Бродяга.

Они разошлись, каждый заставил себя не оглядываться. Они уже многое наверстали из потерянного и сделают еще больше. Но это потом, а сейчас Гарри нужно было быть сильным, и Сириус понял это. Гарри вновь устроился в одиночку. Дверь он заколдовывать не стал, все уже научились понимать, что он предпочитает уединение. Но он ошибался, где–то за пять минут до отправления дверь его купе открылась. Он ожидал увидеть Гермиону, может, Малфоя, но ему предстала неизвестная. Да, ее он видел почти впервые, где–то на краю сознания всплыли воспоминания об нескольких случайных встречах, вернее просто пересечений в школе в его прошлой жизни. Эта девочка была из Слизерина, и на год младше его. Он не присутствовал при ее распределении, ни разу не обмолвился с ней словом, но он смутно помнил, что даже тогда замечал ее красоту. Уже сейчас можно было смело сказать, что из этой девчушки вырастит потрясающая красавица. Гарри поймал себя на том, что почти любуется ею. На тонком аристократичном лице царило безразличие. Спокойствие и безразличие, Гарри неожиданно подумал, что выражение ее лица похоже на его собственное. Их глаза встретились, Гарри даже чуть вздрогнул, было в них что–то манящее, но и пугающее, во всем ее облике было что–то пугающее и что–то неуловимо, но откровенно знакомое.

Все описанное не заняло и секунды, а потом молчание было прервано.

— Здесь свободно? — голос был одновременно и мягкий и словно бы твердый. — А то повсюду жуткий шум–гам, тут же хотя бы тихо.

— Устраивайся, — Гарри ответил ей абсолютно спокойным, хорошо поставленным голосом. — Я и сам ценю тишину, думаю, друг другу мы не помешаем. Помочь?

— О, не надо, — так же спокойно ответила первокурсница, и левитировала свой чемодан на полку. После она села напротив. — Будем знакомиться? — как–то очень официально, но одновременно буднично поинтересовалась она.

— Гарри, — Поттера начал забавлять этот разговор.

— Дженифер, — темно синие глаза девчонки еще раз осмотрели сидящего перед ней. Отметила она неплохой рост, стать, фигуру и мускулатуру, что выделялась. Лицо, лицо на редкость серьезное, зеленые глаза, за овальными стильными очками. Не иначе четверокурсник, а может и старше.

— Ты, как я понимаю на первый год? — Гарри тоже внимательно рассматривал собеседницу. В ней было что–то необычное, сильно напоминающее кого–то. Причем, того, кого Гарри довольно часто вспоминал в последнее время…

— Именно, а ты с какого? Третий? А может уже и четвертый, трудно определись твой возраст… — Дженифер неожиданно поняла, что этот попутчик заинтересовал ее, что–то в нем было отличительное.

— Ну, ты мне льстишь! — хохотнул Гарри, значит, он и впрямь выглядит солидно. — Я только второй год в школе, хотя шороху там наделал столько, что на всю жизнь хватит.

— Второй курс? — она была поражена. — Надо сказать, ты выглядишь гораздо старше… погоди, Гарри, ты случайно не Поттер?

— О, вижу, обо мне все слышали.

— А то, похоже, слава тебя преследует, чего только о тебе не писали в прошлом году! Готова признать, что теперь мне проще поверить в истинность некоторых статей… А знаменитость ты гребешь лопатой. Любишь привлекать внимание?

— На меня и так все смотрят и восхваляют за что–то, что я совершил младенцем, и вряд ли это когда–нибудь закончится. Так пусть уж лучше меня почитают за то, чего я добился, уже будучи в сознании…

Так они и познакомились, два разных человека, каждый из них по–своему выделялся из толпы, у каждого был свой секрет, каждый был гораздо взрослее своих сверстников. Она была так воспитана, он же жил свою жизнь по второму разу. Неожиданно для самих себя они нашли друг в друге достойного собеседника. Такие разные, но и похожие друг на друга, они еще сами не поняли, насколько похожие…

Оказавшиеся в этом купе, чтобы получить тишину, они проговорили всю дорогу, говорили обо всем: о предстоящей школе, о факультетах, учителях, уроках. Поговорили о мире, и происходящем в нем, упоминали и прошлый год, тем хватало, они говорили и никак не могли наговориться. Каждый из них мало общался. Он хранил тайны, а с одним Сириусом не наговоришься. Ее мать и окружение не были разговорчивыми. А сверстники их не интересовали просто потому, что поговорить с ними было не о чем. И вот тут они неожиданно нашли собеседников друг в друге, интересных собеседников. Лишь когда до Хогсмида оставалось минут десять, они опомнились и стали переодеваться. Покинув поезд, они разошлись. Новенькая отправилась к Хранителю Ключей Хогвартса, а Гарри подошел к каретам. Он обратил внимание на то, что видит фестралов. Или это зависит от сознания, и осталось как «подарок» от прошлой жизни, или он видел кончину многоуважаемого профессора ЗОТИ. Он ласково потрепал животное по холке и залез в экипаж, к нему присоединилась Блейз Забини. Они лишь обменялись приветствиями, но от Гарри не укрылся интерес, с которым она на него поглядывала.

Прибыв в Большой Зал, Гарри сел за свой стол, выбрав место поближе к выходу и оставив рядом с собой одно местечко. После нескольких часов беседы с Дженифер он не сомневался, что она вновь попадет в Слизерин. Осмотрев стол преподавателей, он сразу наткнулся на Локонса, как всегда сияющего и сверкающего ослепительной, но совершенно дебильной улыбкой. Гарри пообещал себе как следует поиздеваться над ним в этом году, это будет приятно… Дамболдор все так же восседал в своем кресле, профессор Снейп недовольно хмурился, поглядывая на Златопуста. Гарри осмотрел остальные столы, за Гриффиндорским кучкой сидели Уизли. На лице Невилла царило характерное выражение: он соображал, что же он забыл дома. Гермиона сидела в центре стола Рэйвенкло и беседовала со старшекурсниками, что ж, неудивительно. А вот Чоу, судя по виду, судачит о парнях… За Пуффендуйским столом все было так же Джастин, Эрни, а вон Седрик, на лице добродушное, но и не глупое выражение, Гарри мысленно поклялся не дать ему умереть в этот раз. Все было, так как ему и следовало быть, только где же… А, вот МакГоннагал ввела новичков, да, не исключено, что год назад он так же выделялся из толпы, как сегодня Дженифер: ни страха, ни нетерпения, уверенность в себе и спокойствие — вот что читалось у нее на лице. После очередной песни Шляпы, к которой Гарри не прислушивался, началось распределение. Колина отправили в Гриффиндор, Луну в Рэйвенкло… Наконец.

— Реддл, Дженифер! — провозгласила Минерва. Судя по реакции в зале, все либо знали об этом, либо эта фамилия никому ничего не говорила.

Гарри же, едва усидел на месте. Так вот кого она ему напоминала! Теперь не сомнений, в ней ясно виднелось сходство с Томом. Вся семья Реддлов была им убита, по мнению Дамблдора, а тут Гарри был склонен ему верить. Значит она его дочь, дочь Волдеморта… Интересно получается… Она поступила в тот же год, что случилась эта история со Змейкой. Совпадение, случайность, или нет? Что ж, загадка, достойная того, чтобы над ней подумать. Как интересно получилось, что его не было на этом распределении, иначе все могло бы пойти совсем по–другому, все же какая бывает удивительна цепочка событий… А Старичок — Директор пустил ее в школу, что ж он всегда видел в людях лучшее и давал им шанс, всегда и всем кроме него, Гарри…

Попав, как и ожидалось, в Слизерин, мисс Реддл направилась прямиком к Гарри. Поттер поспешил запрятать свои мысли поглубже, пообещав себе их еще обдумать. И пока не следует давать ей понять, что ему стало понятно. Между ними вновь завязалась оживленная беседа, которая удивила всех, учеников и часть учителей, тем, что обычно нелюдимый Поттер может так увлеченно общаться, а нескольких посвященных особенно поразила его собеседница…

Распределение тем временем подошло к концу, Джинни попала к своим братьям. Все наелись от души, Дамболдор произнес ничем не примечательную речь, представил всем Локонса. Наконец, все разошлись по гостиным и спальням, Гарри вновь наложил защиту на свою кровать и быстро уснул. Второй год начался!

Глава 11

На этот раз второй учебный год начался для Гарри гораздо способнее. Добби держал свое слово и не вмешивался, так что не пришлось изобретать экзотические способы путешествия в замок. Отсутствовали тоже, как следствие, громовещатель и отработки у Локонса. Гарри, не прилагая никаких усилий, поддерживал звание лучшего ученика на всех уроках, кроме ЗОТИ. Ибо все усилия тщетны, если уровень интеллекта преподавателя не выше одноклеточных организмов. На первом же уроке вместе c Рэйвенкловцами Гарри оттянулся на славу. Отвечая с ухмылкой на те же 54 вопроса, он вставил свои убойные комментарии в каждый ответ. Златопуст, похоже, приняв его улыбку за желание отличиться, предложил ему зачитать свои ответы. Видимо, он ожидал услышать новую порцию восхвалений. Надо ли говорить, что все вышло с точностью до наоборот? Сначала класс еще сдерживал себя, и Златопуст все никак не желал понять, что над ним наглым образом издеваются. Но выдержки класса надолго не хватило. Едва только Гарри дошел до вопроса о его величайшем достижении…

— Величайшее достижение, — с пафосом зачитывал Гарри, — победа над смертоносным приведением в 19 —! Вот это великий волшебник! Какая сила, какое мужество! Одолеть столь сильного противника в три года — похоже, Дамболдор и Волдеморт дилетанты рядом с вами!

Здесь силы покинули всех. Никто даже не пытался сдерживаться, ибо эта попытка была заранее обречена на провал. Веселье было столь сильным, что никто даже не обратил внимания на произнесенное вслух имя Темного Лорда. Смеялись даже Крэбб с Гойлом, чудом въехавшие в смысл ситуации, даже Гермиона. Похоже, переход на факультет умников открыл ей глаза…

Вся эта катавасия стоила Слизерину 20 очков, которые Гарри не замедлил вернуть на следующем же уроке. На выражение лица Локонса, право, стоило посмотреть. Гарри твердо решил разоблачить этого мерзавца к окончанию учебного года, а по ходу дела подпортить ему репутацию.

К концу недели Слизерин опять лидировал в межфакультетной борьбе. А Гарри, между тем, приступил к делу…

Поздним субботним вечером Дженифер сидела в темном углу Слизеринской гостиной. Она размышляла о том, кто она теперь, и что теперь делать. «Вот и прошла неделя с момента моего поступления в Хогвартс. В ту же школу, где учился мой ОТЕЦ. Не знаю, радоваться этому или огорчаться. За эту неделю я успела познакомиться с тем, кто виноват в падении моего отца. И я не знаю, как относиться к данной ситуации и к нему. Парень он привлекательный, причем, не только внешне. Поттер на порядок умнее окружающих, даже далеко не все четверокурсники могут сравниться с ним. У нас много общего. Поттер — единственный интересный собеседник, остальные не блещут ни уровнем интеллекта, ни знаниями. Он так же, как и я, скрывает свои эмоции под глухим блоком. Окружающие видят в нем серьезного, собранного, немногословного, но в то же время и жизнерадостного мальчика, но и это маска. Уж я‑то знаю…» Тем не менее, он привлекал гораздо больше внимания, ибо целью Дженифер было как раз не выделяться особо. В прошлом году, читая многочисленные статьи о Чудо — Мальчике, она лишь презрительно хмыкала, считая это проявлением его глупого тщеславия. Она начала менять свое отношение к нему во время той беседы в поезде, когда он упомянул о том, что славы ему не избежать. Неожиданно для себя она обнаружила в Гарри интересного собеседника. Потом, чем дольше они говорили, тем больше она убеждалась в существовании у него какой–то важной цели. И в том, что он планомерно идет к ней. Он каждым своим действием приближал себя к исполнению этой цели. Да что говорить, этот Поттер из Слизерина, потрясающее словосочетание, ей откровенно нравился. Нравился хотя бы потому, что его она не могла полностью понять… Кстати, о нем.

Поттер тихо появился в гостиной, явно полагая, что здесь пусто. Дженифер знала о своей странной способности теряться в тени. Надев Мантию — Невидимку, мальчишка тихо вышел. Дженифер осталось лишь теряться в догадках о месте и цели его визита, ибо проследить за ним не получится. Возможно, это не единственная тайна Поттера…

Гарри уверенно шел на третий этаж. Он не взял с собой Карту Мародеров, Мантии было вполне достаточно. В кармане лежала колба с заботливо сваренным зельем. Гарри не испытывал ни единого сомнения в успехе. Зайдя в туалет Плаксы Миртл, он направился прямо к умывальникам. Миртл поблизости не наблюдалось, она где–то плакала. Тем лучше, не надо будет возиться со свидетелем. Проход открылся, и Гарри без страха сиганул вниз. Соскользнув вниз, он прошел по туннелю и открыл вторую дверь. Перед глазами предстала Тайная Комната, во всем своем мрачном величии. Неизвестно откуда лившийся тусклый свет лишь усиливал эффект.

Встав перед статуей основателя его факультета, Гарри достал драгоценную колбу и повесил ее перед собой в воздухе.

— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки! — Рот стоящей пред ним статуи распахнулся, и Гарри, не теряя времени, запустил отталкивающим заклятьем колбу прямо в отверстие. — Прощай, великий Слизерин, покойся в чести и чистоте!

Да, про чистоту это сильно сказано, грязища вокруг царила невероятная. Дело было сделано, теперь змей не сможет никого убить. Этот древний яд был составлен специально дрессировщиками василисков, он на время лишал василисков своего смертоносного взгляда. Гарри не хотел рисковать. То, что в первый раз никто не погиб, было лишь случайностью. Дополнительная гарантия жизни детей будет не лишней. Гарри чуть–чуть изменил состав в расчете на то, что взгляд будет по–прежнему обращать в камень. Это средство будет действовать два года, хотя хватило бы и одного.

Первая фаза плана выполнена…

Уже в туалете он привел в порядок свою одежку. Ему вовсе не хотелось объяснять озлобленному завхозу, где он умудрился найти столько грязи. Теперь оставалось лишь ждать.

В день первого нападения, то есть в Хеллоуин, Гарри старательно держался в поле зрения учеников и учителей. Поэтому, когда обнаружили миссис Норрис, никаких подозрений на него не пало. Только вот Дженифер временами странно на него поглядывала. Кстати, их отношения оставались прежними, и они полностью удовлетворяли потребности друг друга в общении. По школе прошла волна паники, но вскоре все уложилось. Вскоре наступил первый матч сезона. Гарри по–прежнему не играл в Квиддич, хотя бы потому, что в этом году финальный матч отменят. На следующее утро по школе прошел слух о новом нападении, и несчастный, окаменевший, лежит в больнице. На этот раз, вместо Колина Криви пострадал какой–то Пятикурсник из Пуффендуя. Малфой, который уже давно расхаживал по школе и предрекал скорую смерть всем нечистокровным, стал еще наглее, и уже большинство Слизеринцев предпочитали его избегать. А на следующий день прибыл очередной выпуск «Ежедневного Пророка». Гарри стал с интересом читать первую страницу.

«Чудовищное происшествие в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс! По данным, полученным из достоверного источника, два дня назад на одного из учеников было совершено нападение. В данный момент пострадавший находится в школьной больнице, ни Министерство, ни попечительский совет пока официально не прокомментировали произошедшее…»

Рита постаралась, в этой статье она успела пнуть всех и вся. И Министерство, что не защитило учеников, и директора за то, что так же не позаботился, досталось и Златопусту, великому герою, под носом у которого нападают на детей. Вскользь заметила, что, по слухам, в школу в прошлом году проник тролль. В конце она выражала надежду, что меры будут приняты… Гарри спрятал довольную улыбку, все шло как надо. Теперь у Дамблдора, и не только у него, прибавится проблем, а последующие нападения лишь добавят масла в огонь. Может, его снимут даже раньше, чем в прошлый раз… Гарри не сомневался, что директор вернется, он слишком влиятелен. Но репутация будет подмочена, а именно этого и добивался Гарри. Директор отреагировал немедленно, уже на следующий день по школе были усилены меры безопасности. Только Гарри отлично знал, что все это как мертвому припарки: поскольку никто не знал, с чем они имеют дело, никто не мог обеспечить безопасность.

Вскоре открылся Дуэльный Клуб. Гарри с удовольствием наблюдал, как Снейп размазывает по стенке Локонса. Последнему досталось сильнее, чем в прошлый раз, но он опять объяснил свое неумение необходимостью продемонстрировать все молодежи. На практике напротив Гарри встал Рон. Сначала все шло нормально, противники перекидывались слабыми заклинаниями. Но, оказавшись в двадцатый раз на полу, Рон вспылил и запустил своих любимых слизней. Гарри чисто автоматически обил его и вернул к отправителю. Наблюдая над тем, как гриффиндорец скорчился на полу, Гарри лишь задним умом сообразил, что воспользовался защитой довольно высокого уровня. Все вновь уставились на него, и урок был сорван.

Еще через пару дней случилось новое нападение, теперь жертвой стал третьекурсник из Гриффиндора. И новая, еще более сильная волна паники обрушилась на школу. Рита не замедлила напечатать новую статью, в которой облила грязью всех, но Дамблдора снимать не стали. Из школы началось бегство. Гарри тоже уехал, так как в школе ему делать было нечего. При этом он обратил внимание, что Гермиона пожелала остаться. Чтобы проверить свою догадку, Гарри пару раз осматривал Карту и убедился, что она подолгу бывает во все том же туалете. Плюс ко всему, он припомнил слухи о том, что на одном из уроков Снейпа случился переполох. Вывод напрашивался сам собой: Гермиона опять варит Оборотное зелье…

Рождество он провел с Сириусом, где, по негласному соглашению, они избегали разговоров о происходящем в школе. Сириус многое знал, в конце концов, именно он переправлял Гаррины сообщения Рите. Он так же догадался, отсутствие погибших — заслуга Гарри. И, несмотря на подогретую Ритой напряженность в связи с событиями в Хогвартсе, для них Рождество прошло весело. Но все хорошее когда–нибудь кончается, и Гарри пришла пора возвращаться.

В школе его встретили подавленность и слухи о нападении на Гермиону Грейнджер. Но Гарри быстро убедился, что она попала в больницу по той же причине, что и в прошлый раз. Все–таки удивительно, насколько любит история ходить проторенными уже дорожками. А, это было не столь важно, как другое: Гарри совершенно случайно понял, что, составляя план, упустил кое–что из вида. Но поправить все было еще не поздно. В нужный день и даже час он направился на третий этаж, как раз вовремя, чтобы услышать поносящего всех и вся Филча, завывания Миртл, и лицезреть потоки воды, текущиеся из туалета. После немного нервного знакомства с девочкой–привидением, Гарри сумел заполучить искомый дневник, который Джинни совсем недавно выкинула. Теперь надо устроить так, чтобы душа Тома Реддла узнала о нем, а после Джинни вернула книжицу себе. Первое было нетрудно сделать, и Гарри уже к вечеру успел пересмотреть историю разоблачения и бегства Арагога. А вот со вторым было посложнее, к тому же желательно было правильно выбрать момент. За два дня до матча Гриффиндор — Пуффендуй, Гарри «случайно» встретился с Джинни в коридоре, задумчиво вертя в руках все тот же дневник. Прежде, чем они разминулись, Гарри успел заметить испуганное выражение в глазах девочки. На следующий день он пришел на последнюю тренировку Львов, Джинни пошла с ним. В процессе переругивания с озабоченными конспирацией гриффиндорцами, он «случайно» оставил свою сумку без присмотра. Потом уже, отвоевав себе право присутствовать на тренировке, он убедился, что дневника в сумке больше нет. Все прошло без сучка и задоринки.

На следующий день матч отменили перед самым началом, было нападение. Пострадала Пенелопа Кристал, в этот раз одна, Гермиона уже была на стадионе. Гарри подождал, прежде чем писать Рите. Ночью произошел визит Корнелиуса Фаджа, а потом и Люциуса Малфоя. Как и следовало ожидать, Дамблдора уволили, а Хагрида увезли в Азкабан. Гарри не жалел полувеликана, к тому же он его оттуда и вытащит. Через два дня появилась новая статья в пророке. Досталось Министерству, не придумавшему ничего лучше, как арестовать того, кого гарантированно не было в школе во время нападений.

Школа провалилась в глубочайшее уныние, даже большинство слизеринцев ходило подавлено, хотя этого нельзя было сказать о Малфое с его бандой. Он зашел так далеко, что ухитрился получить взыскание от Северуса Снейпа. Гарри так же заметил, что Дженифер не относится к тем, кто наслаждался ситуацией сложившейся в школе. При этом она вела себя с ним довольно насторожено. Временами Гарри спрашивал себя, не подозревает ли она его за всем происходящем… Впрочем, Гарри должен был признать, что теперь он гораздо лучше подходит для роли наследника Слизерина, чем в своей прошлой жизни. Только в этот раз никто, или почти никто его не подозревал.

Наступила весна, приближались экзамены, Мандрагоры почти созрели… В тот самый день по школе прозвучало сообщение о новом нападении. Все факультеты собрались в своих гостиных. Нашлись среди студентов те, кто знал о похищении, некоторые выяснили и имя пострадавшей. Большинство высказали свои соболезнования этой семье, конечно, Малфоя среди них не было. Гарри не участвовал в обсуждении, он сидел и обдумывал предстоящее. Вроде бы все было подготовлено, как для спасения девочки, так и для прикрытия. Не последнее место в этом объяснении занимала библиотека. Ему предстояло разыграть спектакль перед Миртл и Джинни, она ему однажды говорила, что припоминала произошедшее во время своего обморока. Дождавшись нужного момента, он поднялся. Все, казалось, были настолько поглощены обсуждением, что и не заметили его ухода. Почти все.

Дженифер осторожно шла следом за Поттером. Теперь она не сомневалась, что это он открыл Тайную Комнату, что он стоял за всеми этими нападениями. Она признавала, что актерского мастерства ему не занимать, в начале года ей бы это и в голову не пришло. Она хотела проследить за Поттером, чтобы узнать местоположение Комнаты и рассказать профессорам. В том, что он идет в Комнату, Дженифер не сомневалась. Она усмехнулась про себя. Дочь Тома Реддла хочет остановить сторонника идеи ее отца! Маму бы инфаркт хватил, да и Дамблдора, когда он узнает имя этого сторонника. Впрочем, маму инфаркт еще может хватить — она провалилась в попытке воспитать свою дочь в соответствии с идейными стремлениями Лорда. Дженифер выросла слизеринкой, и она была готова бы последовать за отцом в его стремлении к власти, но она ничего не имела против маглов. Тут мать не справилась с задачей. Она не знала, что ее дочь втайне гуляет по магловским кварталам, и это доставляет ей удовольствие…

Поттер тем временем пошел на седьмой этаж. Как поняла Дженифер, в Комнату по Желанию, она же Выручай — Комната. «Значит, надо подождать», — подумала Дженифер, и укрылась в тени. Поттер вошел в появившуюся дверь, и пробыл внутри минут десять, а когда вышел, Джен вдруг усомнилась в своих выводах. На нем был черный облегающий костюм, очень похожий на форму мракоборцев, к ней крепилось несколько ножей и колб. Судя по экипировке, он шел драться. Кроме этого в руках он держал метлу. Может, она ошибалась насчет него? Гарри осмотрелся и настороженным шагом направился к лестнице. Девушка ничего не оставалось, как пойти за ним. Уж лучше дуть на воду, чем обжигаться на молоке. Спустившись на третий этаж, он, к ее удивлению, вошел в тот туалет, который облюбовала эта чокнутая Миртл. Дженифер приблизилась и приложила ухо к двери…

— … пришел спросить, как ты умерла? — закончил свой вопрос Гарри.

— О, это было ужасно, — странно радостным голосом ответило приведение, — это случилось здесь. Меня оскорбили, и я плакала, когда сюда пришел какой–то мальчишка и начал издавать смешные звуки, как будто на выдуманном языке. Я выглянула, чтобы прогнать его и… умерла.

— Прямо так? — Дженифер уловила, что–то странное в его голосе. Казалось он и так все знает, и расспрашивает с другой целью…

— Да, не знаю, как это было, помню лишь два огромных желтых глаза где–то за этой раковиной…

— Этой? Посмотрим… ОТКРОЙСЯ! — прошипел он вдруг, Дженифер с ужасом узнала змеиный язык. Раздался кокой–то механический скрежет. — Миртл, — Поттер вновь говорил по–человечески, — если я не вернусь, скажи преподавателям, что логово Василиска в твоем туалете. Ладно, может ее еще можно спасти…

Дженифер открыла дверь, и перед ней предстала необычная картина: на месте одного из умывальников зиял провал. Было очевидно, что Гарри уже отправился вниз. Надо бежать за учителями, сказать, где комната, они должны помочь Гарри… А пока он останется один, один на один с чудищем, она бросит его и пойдет за подмогой… А может быть, помощь ему нужна уже сейчас? Ну почему он попер туда вместо того, чтобы звать преподавателей? Потому что не мог бросить ту девчонку там, возможно, дорога каждая секунда. Надо действовать… Неожиданно Джен сделала нечто, полностью противоречащее ее натуре: она очертя голову ринулась в провал. Потом она так и не могла объяснить, что толкнуло ее на это. Она долго скользила вниз по желобу, чувствуя, что собирает на свою одежду тонны грязи. Наконец труба кончилась, и она довольно мягко приземлилась на что–то хрустнувшее. Этим чем–то оказались кости мелких зверьков. Дженифер затравленно огляделась — рядом с ней лежала метла, кругом царил мрак, и лишь где–то впереди мелькал удаляющийся огонек. Она кинулась следом, удивляясь, каким образом ее появление осталось незамеченным. Она быстро нагнала мальчика. Он уверенно и даже как–то расслаблено шел вперед, освещая дорогу палочкой в левой руке. Еще одну он держал в правой. Джен тихо шла на некотором расстоянии, спрашивая себя, почему еще скрывается. Часть ее самой еще не до конца поверила в благие намерения Поттера, к тому же она хотела взять на себя роль неожиданно явившейся помощи. Так они добрались до тупика, охраняемого двумя каменными змеями. Дженифер могла поклясться, что услышала смешок, прежде чем Гарри прошипел «ОТКРОЙТЕСЬ!». В стене появился проем и он вошел внутрь. Вся расслабленность Поттера испарилась, вперед двинулся подтянутый, готовый к немедленной и решительной схватке человек, еще, она успела заметить, он надел темные очки.

Перед ней лежала большая, нет, огромная комната. Бесчисленные колонны, украшенными изображениями змей, поддерживали потолок. Напротив входа возвышалась многометровая статуя, очевидно, Салазара Слизерина. Дженифер неслышно проскользнула внутрь и, укрываясь за колоннами, последовала за Гарри, настороженным шагом направлявшегося прямо к статуе. Только на полпути она заметила лежащую между ступней фигурку с длинными огненно–рыжими волосами, это и была пропавшая Джинни Уизли. Гарри чуть прибавил шагу, убедившись, что никого вокруг нет, он склонился над девочкой.

— Джинни, очнись… Боже, она просто ледяная… Но сердце бьется… — добавил он, приложив ухо к груди. — Джинни, очнись, надо выбираться отсюда.

— Она не очнется! — раздался другой голос. Гарри резко вскочил, а Дженифер, уже решившая было открыть свое присутствие, вновь скользнула за колонну. Недалеко от Гарри появился юноша, именно появился. Его облик казался расплывчатым, но в лице были знакомые черты, оно было очень похоже на ее собственное… Неужели это…

— Том Нарволо Реддл, — проговорил Гарри, подтвердив ее догадку. — Значит это твоих рук дело? Признаюсь, сперва я не связывал твой дневник со всем происходящим. Лишь когда его украли, я начал подозревать в нем источник всех зол… Как же ты заставил эту несчастную девочку совершить все это?

— Что ж, Гарри Поттер, вижу, ты уже все понял, — потянул ее отец, призрак, дух, тень ее отца? — К этой дурочке попал мой дневник, и долгие недели она изливала мне свои никчемные горести и беды: ее дразнили братья, ей приходилось носить старую одежду. Ее кумир, могучий Гарри Поттер, попал в Слизерин и не замечал ее.

— И я так понимаю, в тебе она нашла утешение, — голос Гарри дрогнул от ярости.

— Да, скука смертная — слушать все эти сопли, но я был добр и терпелив. Она изливала мне душу, а именно душа мне и была нужна. Я напитался ее силой, и потом смог напитать ее уже своей… и она сделала все, о чем я просил. Передушила петухов, писала послания и натравливала Василиска на тех, кому не место в этих стенах.

— Но потом она выкинула дневник, поняв, что здесь что–то не так. И после увидела его у меня…

— И вновь ты прав, ты поражаешь меня! Эта глупышка выкрала его, и мне вновь пришлось довольствоваться ею. Хотя интересовал меня уже ты, было ясно, что ты и сам раскапываешь эту тайну, было понятно, что ты пойдешь до конца, и потому я заманил тебя сюда, использовав ее как живца. У меня много вопросов к тебе Гарри Поттер.

— И ты думаешь, я стану отвечать, Волдеморт? — Дженифер вздрогнула. «Он знает, он знал это, и все же продолжал со мной общаться».

— Ты знаешь и это? — вот теперь Том и впрямь был поражен, один из его главных секретов был известен его врагу.

— Я многое знаю… Кстати, тебе следует гордиться дочерью, она единственная в этой школе, с кем приятно и интересно разговаривать. Дженифер Реддл ведь твоя дочь? Насколько я знаю, ты единственный Реддл, всех своих предков ты убил, и отца и бабку с дедом…

— Этих грязных маглов…

— Заткнись, — прервал его Гарри. Дженифер же чуть не закричала. Ее отец убил свою семью лишь за то, что они были маглами! Это не укладывалась в голове… если до этого она еще сомневалась, кому желать победы, теперь сомнения рассеялись. — Зная тебя, я полагаю, ты не прочь сразиться. Я тоже. Так давай побыстрее, я не хочу торчать в этой грязной канаве и одной лишней секунды.

— Как пожелаешь, — от ярости, хорошо поставленный голос Реддла сел до низкого шипения. — Устроим поединок Темного Лорда и великого Гарри Поттера, — тут он и впрямь зашипел, — ГОВОРИ СО МНОЙ СЛИЗЕРИН ВЕЛИЧАЙШИЙ ИЗ ХОГВАРТСКОЙ ЧЕТВЕРКИ!

Дженифер с ужасом смотрела, как открывается рот статуи, а наружу скользит… Она поспешно зажмурилась, готовясь спасаться, но тут раздался голос Гарри: «Коньюктивитус!», — за этим последовало полное ярости и боли шипение Василиска.

— По–моему, твоя зверушка лишилась глаз, Том. — Дженифер открыла глаза. Гарри медленно пятился, она на него надвигался Царь Змей, на месте глаз у него алели огромные ожоги.

— Он тебя еще слышит и чует, — медленно ответил Реддл — УБЕЙ МАЛЬЧИШКУ!

Василиск сделал бросок вслепую туда, где мгновение назад стоял Гарри, но там его уже не было. Сдвинувшись вправо, он пропустил тварь мимо себя, синхронным движением вскинув обе палочки, он крикнул: «Редукто!». Лучи вырвались из обеих палочек и ударили в шкуру гиганта. Через мгновение тварь развернулась, стали видны две солидные, кровоточащие, но явно не смертельные раны на его теле. Еще один бросок, Гарри ушел ловким перекатом и запустил еще пару взрывных заклятий. Но Дженифер хорошо знала, что шкура Василиска хорошо держит магические удары, заклинания Оглушения, Замедления и прочее не действовали на них. Взрывные чары были в числе не многих, что оставались эффективными, но и их мощь была сильно уменьшена… Она до боли стиснула палочку. Сейчас было просто опасно вмешиваться, ее появление могло отвлечь Гарри в самый неподходящий момент. Она восхищенно наблюдала за собранностью и умением, с которым он сражался. Шкуру Василиска уже покрывали десятки ран, а его кровь покрывала пол. Когда Гарри оступился, он элементарным образом поскользнулся на крови. Рванувшись в сторону, он почти избежал атаки Василиска, и укус, что мог бы попросту перекусить его пополам, пришелся в плечо. Умелым движением Гарри тут же снялся с ядовитого клыка и откатился в сторону, успев запустить еще пару заклятий, попавших сейчас в голову. Но было поздно, яд этой змеи смертелен, ему оставалось жить пару минут. Гарри обессилено упал на колени. Она уже сорвалась было с места, когда он схватил один из своих флаконов. Выплеснув содержимое на рану, он зашипел от боли, но сразу же за этим встал, видимо, и не думая помирать. «Он был готов ко всему, он даже запасся противоядием!» — пронеслось в голове у восхищенной девочки. Только тут она посмотрела на Царя Змей. Похоже, два последних заклинания, попав ему в челюсть, разнесли ее на куски. Это чудовище уже испустило дух, но здесь было еще одно.

Гарри повернулся к потрясенному призраку Тома Реддла, уже вытащившему палочку, видимо, принадлежащую Джинни.

— Прежде чем продолжим, ответь мне, Том, — обратился к нему Гарри, медленно сдвигаясь к одной из колонн. — Почему ты рассчитывал, что я приду. Никто не знает, что я Змееуст, а это необходимо, чтобы попасть сюда.

— Когда Джинни описывала мне тебя, я поражался, насколько мы с тобой похожи. Оба сироты, нас растили маглы, учитывая, что стало с тобой в младенчестве, я был уверен, что Змеиный язык перешел тебе вместе со шрамом. Но тут он тебе не мог помочь, Змей подчиняется лишь Наследнику и это я. — Охотно ответил Наследник Слизерина. — Авада Кедавра!

Гарри уже скрылся за колонной. Быстро перебежав к соседней, он запустил в призрачную фигуру Оглушающее заклятье. К сожаленью, оно прошло насквозь.

— Бесполезно, Поттер, я все еще воспоминание, твои жалкие чары бессильны передо мной.

— Ну, раз так… Акцио, дневник! — ответил Гарри, появляясь разве что не с другой стороны зала. Дженифер не могла сказать, как ему удалось покрыть такое расстояние за пару секунд. Лежащая рядом с Джинни книжица перенеслась ему в руки, в которых уже не было палочек. Одной рукой он держал дневник, а в другой нож. — Прощай, Том, — сказал он, воткнув свой клинок в самый центр дневника.

Тома скрутило от боли, он выронил палочку, а на нем появилась словно бы дыра. Гарри выдернул нож и воткнул снова. Из дневника потоком лились чернила, чем больше они выливались, тем слабее становилось воспоминание. Гарри шел к своему врагу, продолжая наносить удары. Реддл уже орал, а потом просто сгинул… В тоже мгновение раздался тихий стон. Джинни пошевелилась, пытаясь сесть, но тут же упала, видимо, лишившись чувств. Гарри уже склонился над ней.

— Совсем без сил… Давай же Джинни держись, не для того я тебя спасал, чтобы ты умерла теперь…

Это было последним, что услышала Дженифер, она, почти не разбирая дороги, неслась к выходу. В голове у нее царил полный хаос. Особо не раздумывая, она использовала чары Полета и вернулась в туалет. Теперь она мчалась в гостиную, ей надо было подумать до того, как объявят всеобщий праздник. Едва ли не впервые в жизни она потеряла контроль над собой…

Джинни была жива, но не приходила в себя, похоже, в этот раз ее истощение было гораздо сильнее. Ему пришлось тащить ее на руках до кабинета МакГоннагал, где, он знал это, собрались сейчас все.

Когда он грязный, окровавленный, с бесчувственной Джинни на руках ввалился в кабинет, эффект получился посильнее, чем в прошлый раз. После радостно–встревоженного вопля, миссис и мистер Уизли отобрали у него свою дочь и уложили на диван. Профессор МакГоннагал вновь держалась за сердце, а Дамболдор, который, как и следовало ожидать, вернулся, выглядел гораздо менее безмятежным. Через мгновение Гарри оказался в когда–то таких родных, а ныне ненавистных объятиях Молли Уизли.

— Ты спас ее, спас, она жива! О Мерлин, спасибо тебе Гарри, спасибо. Как ты сумел?

— Нам бы всем хотелось узнать это, мистер Поттер.

И Гарри начал рассказ, о том, как начал слышать голоса, как уже довольно поздно понял, что это голос Василиска. Как наткнулся в библиотеке на описания событий пятидесяти летней давности, о которых уже слыхал от Драко. Как нашел дневник и разгадал, кто скрывается под именем его владельца. Он заметил, что сперва не посчитал дневник опасным, думая, что это просто записи о ложном подвиге Тома Реддла, и лишь после пропажи у него зародились верные подозрения. Потом он описал свой медленный прогресс, как вчера он, наконец, понял кто жертва, и как помчался выяснять, не забыв запастись кое–чем полезным.

На этой стадии рассказа, Джинни уже пришла в себя и со страхом прислушивалась к его словам. Гарри продолжил, как нашел Тайную Комнату, встретил Тома Реддла, и как победил сперва Василиска, а потом и его хозяина. Только тут Уизли начали понимать что к чему.

— А что связывало нашу Джинни с ним? — испуганно спросила Молли.

— Вы еще не поняли? Это она, разумеется, не по своей воле, творила все это. Вам следует быть внимательнее с теми вещами, что попадают в руки вашей дочери…

— Мисс Уизли нужно в Больничное Крыло, — заявил директор, не давая родителям девочки ответить. — Ни о каком наказании и речи быть не может, гораздо более опытные волшебники бывали обмануты Темным Лордом. Я прошу вас проводить свою дочь. — Уизли ушли. — Минерва, полагаю, все произошедшее стоит отметить, расскажите всем в школе, что случилось и поговорите с поварами. Думаю, предстоит знатная пирушка. Мне еще надо поговорить с Гарри.

Они вновь остались вдвоем, ученик и директор, преданный и тот, кто его предал, но сейчас Гарри было не до того, его план исполнялся. Он был почти счастлив своим успехам, ненависть ушла на второй план, пока… Их разговор повторился, с толь лишь разницей, что Дамболдор не мог сказать ему, что их разница с Томом в том, что Гарри предпочел Гриффиндор. Вместо этого он заострил его внимание на том, что он только что совершил. По ходу дела Гарри получил особую награду, две сотни баллов и флакончик Сыворотки Правды, которую он скромно попросил, а расчувствовавшийся Фоукс избавил его от раны. В процессе их беседы в кабинет вломился разъяренный Люциус вместе с Добби, выглядевшим забитым, хотя повязок на пальцах у него было. Гарри ободряюще подмигнул ему. Малфой–старший обрушился с теми же словами на директора, тот так же, слово в слово повторил свой ответ. Гарри устремился за удаляющимся членом попечительского совета и вручил ему остатки дневника, взятого у директора, припомнив давешнюю драку в магазине, о которой писали. Прежде чем ответить, Люциус отдал дневник слуге, а потом направился к выходу. Добби же обнаружил внутри чистый красивый носок, и потерял голову от счастья. Малфой в ярости выхватил палочку, но Гарри опередил и его, и Добби. «Экспеллиармус» с двух палочек лишил человека оружия и спустил его с лестницы. Палочка попала к Гарри.

— По правилу волшебных дуэлей, победивший имеет право на трофей, — напыщенно сказал Гарри, ломая свою добычу. Малфой предпочел удалиться…

— Гарри Поттер освободил Добби, — потрясенно пробормотал Эльф.

— Я же обещал. А я держу свои обещания. Теперь я предлагаю тебе работу.

— Гарри Поттер предлагает Добби стать его хозяином? — эльф не верил своему счастью.

— Да, если ты согласен, отправляйся на Площадь Гриммо 12. Там ты найдешь моего крестного, расскажи ему, что произошло и останься там. Когда я приеду на каникулы, то есть скоро, мы обговорим условия.

— Добби счастлив, — чуть не плача сказал эльф и исчез.

Последовавший праздник довольно сильно отличался от того, что был в прошлый раз. О, его встретили аплодисментами все четыре факультета и учителя. Все Уизли явно не решались смотреть ему в глаза от смущения, ибо они были среди тех, кто задирал его с особым рвением, безо всякого успеха, надо заметить. Дженифер, кстати, тоже избегала его взгляда. Похоже, она стыдилась своих подозрений. Сам факт того, что дочь Волдеморта способна стыдиться, очень удивил его. Он уже понял, что она не особо разделяет ненависть к маглам, но стыд ей не очень шел. Впрочем, может она злиться, что он одолел ее отца? Среди учителей выделялся Локонс, сидевший без обычного лоска. Он явно был не в своей тарелке, похоже, радостные новости настигли его уже на пути к бегству. Теперь он размышлял, как спасти свою репутацию и даже не пил из бокала, к большой досаде Гарри. После появления Хагрида праздник стал еще веселее. Златопуст, наконец, приложился к кубку, его взгляд тут же обессмыслился. Пора.

— Профессор Локонс, я хотел спросить, а где вы были в эту ночь? Что делал такой герой как вы? — глумливо спросил Гарри на весь зал. Тут же наступила тишина.

— Я готовился к бегству, известие о вашей победе, мистер Поттер, застало меня уже на выходе из замка, — безо всякого выражения ответил тот.

— Как же так, такой герой как вы, храбрец, совершивший такие подвиги, и бежать? Почему?

— Я не совершал этих подвигов, я расспрашивал истинных героев, а потом стирал им память. Когда мои коллеги велели мне спасти девочку, у меня не осталось выбора.

— Фините Инкантатем, — сказал директор, на лице Локонса появилось выражение крайнего ужаса. — Мистер Локонс, вы арестованы и останетесь здесь до прибытия мракоборцев.

По залу пошел было изумленный шепот, но прервался, так как случилось нечто из ряда вон выходящее. На лице Северуса Снейпа царила широкая улыбка…

Глава 12

Достаточно быстро промелькнул остаток летнего семестра. В свете произошедших событий, экзамены были отменены. ЗОТИ вел Северус Снейп, у него так и осталось чудесное настроение, что выражалось в снижении количества штрафных баллов в два раза. Впрочем, если учесть, что он вел два предмета, конечный результат оставался прежним. Уже на следующий день, в очередной статье, Рита Скиттер в красках описала все произошедшее, воздав хвалу «молодому Гарри Поттеру, который раскрыл древнюю тайну и без страха кинулся на выручку невинной жертве…». Попутно она раздавала пинки всем подряд от Корнелиуса Фаджа до Люциуса Малфоя, не забыв пройтись и по Златопусту Локонсу. Историю же его разоблачения она приберегла на следующий день. Она продолжала ссылаться на некий анонимный источник, никому и в голову не приходило, что это бог быть он. Гарри был в этом уверен, так как не раз проверял это. Перечитав статью, он усмехнулся. Рите не приходится жаловаться на их сотрудничество, только за этот год ей перепало от него пяток сенсаций. И эту информацию она получала раньше всех…

По всей школе шло обсуждение произошедшего, многие поражались, что Гарри Поттер не попал в Гриффиндор. Гарри мог лишь смеяться про себя: когда он был в Гриффиндоре, многие считали его Наследником Слизерина и прочили туда, теперь он в Слизерине и ему прочат место в Гриффиндоре… Помимо прочего, ученикам, наконец, раздали списки предметов на выбор для будущего года. По идее, их должны были выдать на Пасху, но, очевидно, позабыли в суматохе. Поразмыслив, Гарри выбрал Древние Руны, УЗМС и изучение маглов, он и близко не хотел подходить к Прорицанию. Гермиона же, в своих лучших традициях, вновь записалась на все предметы, Гарри сперва даже думал ее отговорить, но потом решил, пусть лучше сама разберется. А если не разберется, то так ей и надо.

В последний день все были заняты сборами. Наконец, сев в поезд, они поехали в Лондон. Гарри вновь уединился в купе, не забыв зачаровать дверь. Ему не улыбалась перспектива всю поездку отбиваться от благодарностей Уизли. Поэтому он не стал реагировать на стук в дверь. Несмотря на игнорирование, стук повторился, а потом его заклятье просто сняли. Гарри достал палочки, готовясь высказать наглецу все, что он о нем думает, но это была Дженифер. Даже не глядя на оружие в его руках, она зашла, вновь запечатала дверь и села напротив. Поколебавшись, Гарри спрятал свои палочки.

— Не знал, что ты владеешь такими чарами.

— В отличие от тебя, я была обделена вниманием, и стараюсь его не привлекать… — Дженифер помолчала, а потом, словно бы бросилась в ледяную воду. — Нам надо поговорить Гарри…

— Слушаю. Ты молчала все эти дни, поскольку решала, надо ли нам поговорить?

— Ну, прости, мне и сейчас неловко… Ладно, ты, похоже, знаешь, кто мой отец?

— Ну, догадываюсь, и моя догадка очень похожа на правду… Мисс Реддл.

— Понимаю, и давно ты знаешь это?

— То, что Том Реддл — это Волдеморт, я знаю давно, и твоя фамилия меня сразу привлекла. Ну, а когда я побывал в его воспоминаниях, это долгая история, но я видел там его лицо. Так вот, тогда все встало на свои места, ты сильно на него похожа. На того, каким он был перед тем, как стать чудищем. Прости…

— Да нет, ты прав. Это я должна извиниться, весь этот год я считала тебя Наследником Слизерина. Я, — Дженифер почувствовала острую необходимость рассказать ему все. — Я пошла за тобой в ту ночь, я видела и слышала все, что произошло в Тайной Комнате…

— Ты была, там? — вот тут Гарри был потрясен, едва ли не в первый раз за эти два года. Он считал, что умеет замечать слежку.

— Да, я решила, что ты идешь в Комнату, делать что–нибудь ужасное с этой девочкой, и хотела проследить, чтобы позвать профессоров. А потом, уже в туалете, я не знаю, что толкнуло меня броситься за тобой в этот колодец, — Дженифер отвела свои потрясающие темные, но одновременно пронзительно синие глаза. У Гарри появилось смутное предположение о том, что толкнуло ее к этому прыжку. — Я из укрытия наблюдала за происходящим, не решаясь вмешаться, ибо ты, казалось, контролировал ситуацию, и я могла помешать… Скажи мне, это правда, что отец убил моего деда?

Сразу стало понятно, что именно этот вопрос мучил ее больше всего, и это было основной целью, с которой она завела этот разговор. Гарри припомнил детали его перепалки с Томом в подземелье. Оттуда девочка могла почерпнуть идею, что он убил их лишь за то, что они маглы. И это, похоже, ее ужасало, что ж неплохо, эти посевы надо тщательно взрастить, нужно рассказать ей правду, но так ее повернуть, чтобы усилить впечатление, что Волдеморт просто маньяк–убийца, коим он и является. Гарри на мгновение напомнил сам себе Дамблдора, но тут же отбросил эту мысль. Даже если и так. Какая разница? Он скажет лишь правду. Он в общих описал историю Реддлов и Гонтов, замечая, что ему не все известно, он сделал упор на том, что летним днем всех троих Реддлов нашли мертвыми. Гарри упоминал о привороте, о том, что Реддл старший бросил жену, и сиротском приюте, но он всеми силами указывал на жажду убийства Тома Реддла, он явно добился успеха в своем начинании. Девочка некоторое время молчала, а потом выдохнула:

— Мне неприятно быть дочерью такого человека… — Гарри мог мысленно утереть честный трудовой пот.

— Как говорит профессор Дамболдор, важно не кем ты родился, а кем ты стал.

— Спасибо… Признаюсь, когда я поняла, что ты знаешь про моего отца, я удивилась: как ты можешь общаться с дочерью того, кто сделал тебя сиротой…

— Ладно, не будем об этом… Раз мы поговорили о твоем отце, расскажи мне про свою мать.

— Про маму? Графиня Маргарита Кассан, наверное, самая чистокровная женщина страны и самая преданная, хотя и тайная, сторонница Лорда… Я не была для нее дочерью, я была будущей преемницей Хозяина. Именно для этого я была рождена, чтобы сменить его, ежели что… Она воспитывала меня так, чтобы однажды я смогла встать перед ним на колени и принять Метку. Она непоколебимо верила, что ОН вернется… — Дженифер невидящим взором посмотрела в окно. — Учитывая, что произошло с тобой год назад, она была, похоже, права… Меня воспитывали гордой, знающей себе цену, и абсолютно верной идеалам, если их так можно назвать, моего отца. Только маме не пришло в голову, что гордость несет с собой независимость, а она не согласуется со слепой преданностью… Чем сильнее она вдалбливала в меня презрение к маглам и маглорожденным, тем большей симпатией я к ним проникалась… Уж не знаю, как отреагирует моя мама на все, что произошло в этом году, какие новые кары будет она призывать на голову Мальчика — Который-Выжил…

Повинуясь внезапному порыву, Гарри обнял ее. Дженифер благодарно вздохнула, но потом отстранилась. Остаток пути они вновь говорил обо всем подряд, старательно избегая затронутой ранее темы… По прибытию на вокзал они разошлись, договорившись не писать друг другу, но ждать новой встречи первого сентября.

Началось новое лето беседой с Добби, домовик был по–прежнему немного шальной от счастья. Зная наклонности своего нового слуги, Гарри предложил следующие условия: Галеон в неделю, один выходной в месяц, приличная одежда, самодельная, если иначе увольнения не избежать. От подобной щедрости Добби потерял дар речи, и Гарри высказал свои требования, оно было одно, ничто из сказанного им не должно быть передано кому бы то ни было. От возмущения к Добби даже вернулся голос: «Добби не станет выдавать секретов хозяина. Никогда!». Гарри кивнул, хотя его подмывало заметить, что тайну Малфоев эльф таки выдал. Гарри решил дать себе заслуженный отдых, и они с Сириусом почти на месяц укатили в Европу, из этой приятной и познавательной поездки Гарри вернулся полным новых сил и решительности. Они вернулись за три дня до его дня рожденья. А на следующий день заявились в гости к Дурслям, где, как и ожидалось, нашлась дражайшая тетушка Мардж. Невозможно описать реакцию почтенной дамы на визит роскошно одетого юноши, в котором она все же признала «поганца Поттера». Покидая этот гостеприимный дом, Гарри не мог с уверенностью сказать, что тетушка не сошла с ума. В общем, мальчишка был доволен этой поездкой. Он возобновил свои тренировки, а так же попросил Сириуса нанять ему учителя танцев, что впрочем, не потребовалось, ибо сам крестный оказался прекрасным танцором. Уже через две недели Гарри уверился, что не упадет в грязь лицом на Святочном Балу на четвертом курсе.

На день рождения он, как и следовало ожидать, получил Чудовищную книгу. Она стала для него делом чести, после двух недельных усилий, методом кнута и пряника, то есть скрепок и поглаживаний, ему удалось ее приручить. Больше она не пыталась прищемить ему пальцы, зная, что за этим последует кара… Они наведались в Косой Переулок за всем необходимым, где, кроме прочего, Гарри потребовал от крестного давно обещанный подарок за одиннадцать лет рождения. Сделал он это, находясь напротив витрины с Молниями. Учитывая, что этот год планировался спокойным, Гарри решил сыграть за сборную. Кроме того, он купил несколько более интересных книг…

23 августа случилась неприятная история. Они как раз собирались на прогулку, и Гарри открыл одежный шкаф в прихожей. Перед ним возникла дверь. Та обшарпанная дверь, перед которой он лежал десять лет. Та самая дверь его камеры, что все время ассоциировалась с его заключением…

— Нет, я не вернусь туда, — прошептал Гарри, сделав шаг назад. — Ридикулус! — на двери появилась царапина. — Нет, Ридикулус! — дверь чуть вздрогнула. Гарри уперся спиной в стену, и медленно сполз на пол, закрывая лицо руками…

— Ридикулус! — это подоспел на помощь Сириус, боггарт с треском взорвался. И в следующее мгновение Блэк обнял мальчика, сейчас он действительно был похож на испуганного ребенка. — Ну что ты Гарри, это же просто боггарт, обычный, жалкий боггарт…

— Это была дверь моей камеры, Сириус… — прошептал Гарри, и бывший Мародер вздрогнул. — Десять лет, десять лет, я лежал там, на ледяном полу, уставившись на эту запертую дверь…

Сириус лишь крепче прижал его к себе, он чувствовал, что слова сейчас не к месту. Гарри уткнулся ему в плечо и заплакал, заплакал впервые за двенадцать лет. Он рыдал на плече у своего крестного минут двадцать, не меньше… А Сириус мог лишь крепче прижимать его к себе, мысленно желая всего самого–самого тем подонкам, кто обрек шестнадцатилетнего пацана на это… На прогулку они в этот день так и не сходили…

Последнюю неделю каникул Гарри провел в каком–то странном оцепенении. Вот уже два года, как он живет здесь, в прошлом. За это время он добился много и сумел остаться инкогнито, его планы продвинулись далеко вперед. Он имел возможность убедиться, что события этого года при поддержке статей Риты Скиттер существенно подорвали авторитет Альбуса Дамблдора, и это было лишь начало. Перед тем, как наносить свой финальный удар, что случится еще не скоро, ему надо было лишить директора всего этого капитала уважения со стороны общества, который тот сколотил за свою жизнь.

Вновь наступило первое сентября, вновь платформа 9 ¾, вновь отдельное купе, где они укрылись вместе с Дженифер. Вновь увлеченная беседа по всяким пустякам, которые бы показались большинству одноклассников страшно серьезными, взрослыми и, как следствие, неинтересными темами. Поездка в этот раз не прерывалась разными недоразумениями, вроде обыска поезда дементорами. Прибытие на вокзал, поездка до замка на каретах, Распределение и речь Дамблдора, представившего нового преподавателя ЗОТС — Ремуса Люпина, прошли спокойно. Не было никаких эксцессов и событий, не предусмотренных историей.

Глава 13

Хоть третий год и предполагался быть спокойным, но начался он, все же, с неприятностей. Если на первом уроке по Изучению Маглов и на Трансфигурации все было в порядке, то вот УЗМС с Хагридом, разумеется, не смогло пройти спокойно. Как и ожидалось, никто, кроме Гарри, не сумел найти общий язык с кусачими книжками. Лесничий был в совершенном шоке, что «таких милашек» сажают в клетки или засовывают в тесные папки. После этого он повел учеников Гриффиндора и Слизерина к загону гиппогрифами, и опять, к изумлению гиганта, никто не поспешил знакомиться с чудесными созданиями. Вперед снова вышел Гарри, и в качестве зверушки ему, конечно же, перепал красавец Клювокрыл. Гарри склонился перед зверем в поклоне, не отрывая от него своего, ставшего ныне коронным, железного взгляда. Клювокрыл поклонился почти сразу же после мальчика, то есть гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Не дожидаясь слов учителя, Гарри подошел и начал гладить его по перьям. Он вспоминал всю историю своих отношений с этим гиппогрифом, как они с Гермионой спасали его и Сириуса от министерства, как этот зверь защищал его во время поединка с Принцем — Полукровкой. В тот день Клювокрыл, возможно, спас его, ибо Северус Снейп был тогда явно не в себе от ярости.

Гарри движением опытного наездника взлетел на спину гиппогрифу, который радостно взлетел в небо, оставив внизу пораженных такой лихостью учеников с учителем. Они пронеслись над школой, над лесом и над озером, Гарри захватило чудное чувство полета. Как же ему этого не хватало, не хватало этой свободы, когда кажется, что все беды остались внизу, на земле… Так в состоянии легкой эйфории он вернулся назад, и потому, будучи слегка опьяненным этим, еще не прошедшим чувством, он слишком поздно заметил направляющегося к Клювокрылу Малфоя. Гарри кинулся было к ним, но был слишком далеко. Вот зверь вежливо кланяется Драко…

— Проще простого, — вместо ответного поклона, Малфой принялся валять дурака. — Раз уж этот маглолюбец справился, значит, ты просто тупая, безобидная скотина…

Разъяренный гиппогриф кинулся в атаку и Гарри понял, что не успевает, ему не улыбалась перспектива видеть порванного, как тузиком грелка, Малфоя. Он в отчаянии взмахнул палочкой, эффект получился знатный. По воздуху прошла ударная волна, Драко откинуло куда–то в сторону, а распластавшегося в прыжке Клювокрыла закрутило и швырнуло прямо на него.

Гарри понял, что уже не сумеет увернуться, отчаянный бросок в сторону… многоцентнеровая туша обрушалась на него, он почувствовал, как острые когти, еще не понявшего что к чему Клювика, вонзаются ему в грудь. Темнота накатилась и тут же отступила, на ее место пришла боль, обычная, земная боль пострадавшего тела. Гарри с усилием приподнялся. Он был весь в крови, весь класс спешил к нему, а рядом тоскливо голосил осознавший свою ошибку гиппогриф. Гарри вновь посмотрел на себя. Раны у него были на руках, плечах и груди, но дыханию ничто не мешало, значит, легкие и грудная клетка в целом не пострадали. Парень вновь взмахнул палочкой, с трудом прошептав: «Ферула», — все его раны оказались покрыты повязками, кровотечение, вроде, остановилось, но зато вернулась темнота. Последней мыслью было: «Этот белобрысый кретин заплатит мне за это!»

Сознание медленно возвращалось, осторожно обследовав свои владения, оно убедилось, что боли больше нет, и вернулось в полной мере. Был уже вечер, он лежал в больничном крыле, рядом с ним кто–то сидел. Вот и все, что он смог различить без очков. Протянув руку, он безошибочно нашел их на тумбочке. Рядом сидела Дженифер, заметив его движения, она иронично улыбнулась.

— Вот и пришел в себя герой, пострадавший за идею, что всех надо спасать именно ему…

— Похоже на то, — хрипловато ответил он. — И долго я здесь прохлаждаюсь?

— Всего несколько часов. По словам мадам Помфри, к завтрашнему дню ты будешь в полном порядке. Кстати, она еще говорит, что твои повязки были весьма неплохи…

— И что, ты сидишь со мной все это время?

— За кого ты меня принимаешь? Я пришла около получаса назад, так сказать, последняя, смена. — Увидев его недоумение, она пояснила. — Сперва проведать тебя пришел чуть ли не весь ваш класс, и слизеринцы, и гриффиндорцы. Потом их сменили Уизли в полном составе, еще позднее заглянула Грейнджер, она не переставала причитать, что вечно ты во все вляпываешься. Кстати, я с ней полностью согласна, и вот уже после нее пришла я. В общем, одного тебя ни минуты не оставляли!

— Приятно слышать, — усмехнулся Гарри. — Наверняка, их братская поддержка помогла мне бороться со смертью… Хм. А что там с этим чистокровным недоноском?

— О, это целая история, ему знатно досталось. Все учителя посчитали своим долгом вкатать ему по взысканию, особенно отличился наш декан. Он загнал его в угол Большого Зала и грозно над ним нависнув, на глазах у всей школы высказал ему все, что он думает о «кретинах, которые даже не знают, что учителей надо слушать». Право, это стоило послушать! Да, его еще выставили из команды по квиддичу. И еще вызвали в школу родителей, думаю, завтра примчится его отец…

— Да, ему крепко перепало, — Гарри ярко представил себе Снейпа, орущего на скорчившегося в углу Малфоя. — Но это только цветочки… Я до него еще доберусь! В самом деле, каким идиотом надо быть, чтобы стоя рядом с гиппогрифом назвать его тупой скотиной! Кстати, а что с Клювокрылом?

— О, он, едва поняв, кого ударил, тут же присмирел и дал себя увести, по крайней мере, так говорят. Не знаю, что с ним будет, он, в конце концов, серьезно ранил ученика, какие–нибудь министерские комиссии мигом налетят… А что?

— Да так, думаю, выручу я его из беды–ы–ы. — Гарри неожиданно широко зевнул.

— Ладно, похоже, тебе следует поспать, если ты так зеваешь среди фразы. Приятных снов. — Дженифер стремительно вышла. А Гарри еще более стремительно провалился в царство Морфея.

Проснулся он рано утром, его наручные часы показывали пол седьмого. Потянулся, пошевелив руками и ногами, определил свое состояние как «в порядке». Он осторожно поднялся и направился к стулу, где висела его одежда.

— Мистер Поттер! — выскочившая из своего кабинета медсестра налетела на него как на цыпленка, которого следовало загнать обратно в курятник, в смысле, в кровать. — Как вы можете вставать? Мне еще надо осмотреть вас! Ложитесь немедленно!

— Я себя прекрасно чувствую, со мной все в порядке… — Гарри попробовал было возразить, но…

— В постель! — Мальчик–который–три-месяца–назад–одолел-Василиска поспешил вернуться в кровать.

Осмотр длился минут десять, после чего мадам Помфри с каким–то разочарованием признала его здоровым. Гарри поспешил собраться и исчезнуть до того, как она передумает.

На завтрак он пришел вместе со всеми. Ему доставило наслаждение зрелище выглядевшего побитым Малфоя, а тот взгляд, которым его наградил Снейп, лишь усилил впечатление. Тут с места поднялся Дамболдор и объявил, что совет школы решил снять Драко с УЗМС и записать его вместо этого на Прорицания. Гарри окончательно развеселился, представив себе, как Треллони будет урок за уроком предсказывать ему скорую кончину. Но все равно он ему еще добавит от себя…

Этот день и следующий прошли спокойно, так как Гарри еще не придумал подходящей кары, но в четверг все пошло само собой. Первым уроком было зельеварение, гриффиндорцы и слизеринцы рассаживались, когда в класс влетел профессор Снейп.

— Мистер Малфой, прошу вас сесть вместе с мистером Поттером, поскольку еще мог не вполне оправиться от раны ему, возможно, потребуется помощь. И учтите, учитывая успехи мистера Поттера по этому предмету, он получит Превосходно за этот урок в любом случае, ваш же результат зависит лишь от вас. Сегодня мы варим Осветляющее зелье, рецепт на доске, приступайте.

Все сидели как громом пораженные, даже Гарри. Либо он что–то не так понял, либо Снейп только что отдал Малфоя ему на растерзание… Очевидно, нечто похожее подумали все, впервые за все годы присутствия Гарри на этих уроках послышались перешептывания. Снейп (невероятно!) целую минуту не обращал на это внимания, а потом призвал к порядку. Гарри приступил к работе, продолжая пытаться сообразить, что к чему, за что же Северус так взъелся на Малфоя, явно не только за происшествие на УЗМС… Видимо, остальные так же не могли сконцентрироваться. Не прошло и десяти минут, как Невилл расплавил очередной котел.

— Эванеско. Долгопупс, ну сколько раз мне призывать вас к вниманию? 10 очков с Гриффиндора…

Это уже был Апокалипсис, 10 баллов за котел — это просто немыслимо! Гарри продолжал попытки понять происходящее: «Чтобы Снейп не начал орать после расплавленного котла? Этого он еще никому не спускал! Что же это значит? Как он на меня поглядывает, похоже ему самому интересно, что я сделаю с Драко… Блин, невольно боишься разочаровать публику». Решив действовать, Гарри вновь посмотрел на список ингредиентов. «Так, глаза Тритона вместе чешуей Гриндиллоу, эта смесь отлично взрывается при контакте с толченым панцирем красного скарабея, а этого нас хватает. Да будет так…»

Через четыре минуты лабораторию потряс взрыв, содержимое котла окатило Драко с головы до ног. Не следует так же забывать, что варево было горячим…

— Малфой, у вас руки не тем концом вставлены? Что туда такого сыпанули? Мне и в голову не приходит способ взорвать такое безобидное зелье! К следующему уроку написать 4 свитка об этом зелье!

— Профессор это не я, это Поттер!

— Вы хотите сказать, что мистер Поттер, круглый отличник, в состоянии так испортить зелье? Не смешите меня, Малфой. 4 свитка.

— Профессор, но я не смогу, у меня взысканий на целый месяц…

— Меня это не касается… Вам неуд.

Остаток урока прошел в тишине, взрывов не было, но и зелье сварить никто не смог. Все еще потрясенный произошедшим, Гарри собрал свои вещи и пошел к выходу.

— Мистер Поттер, надеюсь, к следующему уроку вы вновь будете в состоянии нормально работать.

— Без сомнения профессор. — Все ясно, ему дали понять, что второй раз такую хохму ему не позволят.

У гриффиндорцев ЗОТИ был сразу после обеда, в результате уже к вечеру по школе ходили разговоры исключительно про Снейпа. А именно про урок зельеварения, где Снейп гонял Малфоя, и про урок ЗОТИ, где он красовался в платье, с сумочкой и шляпой… Гарри уже мысленно составлял письмо с соболезнованиями бабушке Невилла, ибо ее внук явно не переживет следующей встречи с профессором…

На следующий день было ЗОТИ у слизеринцев, Люпин принес с собой большой ящик. Похоже, он добыл нового боггарта, а значит, следует избежать встречи с ним. Впрочем, профессор, наверное, и сам позаботится об этом.

— Что ж, класс, как вы знаете, меня зовут Ремус Люпин. Сегодня мы будем изучать боггартов. Гарри, можешь сказать, что такое боггарт?

— Приведение–оборотень, принимает облик того, чего человек больше всего боится… — Гарри избегал смотреть Ремусу в глаза.

— Очень хорошо, пять баллов. Так вот, у меня с собой боггарт, на нем и будем тренироваться. Эта нечисть любит темноту, они прячутся в разных темных уголках вроде ящиков и шкафов. Лучшее оружие против них — смех, превратите их заклятьем «Ридикулус» во что–нибудь смешное и рассмейтесь, это их убивает. Заклятье простое, главное — сосредоточиться. Теперь прошу вас подумать о вашем главном страхе и найти способ превратить его в посмешище, даю вам пару минут, и начнем практику. Мистер Гойл, вы будете первым.

Все подумали и, очевидно, придумали, даже эта пара ходячих булыжников, Гойл решительно направился к преподавателю.

— Что ж начнем, если у мистера Гойла получится, боггарт переключится на остальных, по очереди. Приступим.

Люпин открыл ящик, откуда выпрыгнула… огромная книга и кинулась к Гойлу.

— Ридикулус, — заревел он. Книга обернулась комиксом, прибитым гвоздями к полу.

— Мисс Забини, ваш выход. — Боггарт обернулся гигантским плотоядным слизняком.

— Ридикулус! — И слизняка порубило на ломтики.

— Мистер Нотт! — Теперь оборотень превратился в Инфернала.

— Ридикулус! — все просто, живой мертвец стал разряжен, как клоун.

Так и пошло, по ходу урока, Гарри выяснил, что Малфой боится пчел, хотя это звучало парадоксально. Боггарт не дожил до Гарри, на этом урок и завершился. Но Гарри понимал, что ему надо что–то делать, его двереподобный боггарт мог выдать его так же, как Люпина его страх перед Луной…

Глава 14

После всех эксцессов начала года жизнь мало–помалу вернулась в нормальное русло. Гарри мог лишь позлорадствовать про себя, ибо не любил выражать чувства вслух, когда вечер за вечером Малфой отправлялся на все возможные отработки…

На первые же выходные Гарри направился в гости к Хагриду и застал великана в полном расстройстве чувств. Становилось не понятно, как смог проводить занятия всю эту неделю. Заплаканный, непричесанный, в смысле, еще более непричесанный, чем обычно, лесничий сидел с чашкой чая. Дверь была не заперта.

— Ну, что ты Хагрид, — участливо обратился к нему мальчик.

— Гарри! — возопил гигант. — Я уж боялся, что после случившегося ты ко мне и не заглянешь! Эта, как же ты?

— Порядок, меня в одну ночь на ноги поставили, а то, как досталось Малфою, еще ускорило выздоровление. Хагрид, я пришел поговорить, поговорить о Клюве.

— Бедный Клювик! Знаю я этих упырей из Комиссии по контролю над опасными существами… Люциус Малфой ведь туда пожаловался…

— Об этом я хотел поговорить. Клювокрыл мне очень понравился, и, учитывая, что я — пострадавшая сторона, думаю, лучшим выходом будет купить его. Сириус не против.

— Купить Клювика… Да, он такой милашка.

— Милашка, да только, все–таки, не безобидный милашка…

— Да что ты Гарри, он совсем, как Норберт, и мухи не обидит, и Арагог тоже…

— Хагрид, да очнись ты, наконец! — Гарри неожиданно взорвался. Похоже, наполняющаяся в нем все восемь лет их знакомства чаша терпения все–таки полилась через край. — Может, ты не замечаешь этого, но у большинства при виде твоих любимцев поджилки трясутся! Ты что, не заметил страха на лицах учеников в тот день? Не подай я тогда пример, никто и не подошел бы к гиппогрифам! Хагрид ты твердо убежден, что решительно все создания белые и пушистые. Это не так, твой Норберт спалил бы всю твою хижину, а потом, возможно, и замок! Из–за этой твоей тяги тебя выгнали из школы, а в прошлом году запихали в Азкабан. Я думал, может, после этого ты хоть чуть–чуть откроешь глаза. Но нет! Чего только стоит твоя Чудовищная книга о чудовищах! Ты знаешь, что по первости она мне чуть руку не оттяпала?! Мне пришлось биться две недели, прежде чем она перестала на всех кидаться!

— Они же такие милые… — выдохнул Хагрид.

— Хагрид, эта твоя мания уже доставила тебе кучу проблем, и, поверь, доставит еще больше. — Гарри уже остывал, чуть виновато поглядывая на раздавленного такой «неожиданной» правдой полувеликана. — Подумай об этом. А насчет Клювика, это лучший выход, никакой Малфой не сможет к тебе придраться, если меня поранил мой же гиппогриф. Прощай.

Гарри покинул хижину, но прежде чем закрыть дверь, он еще успел услышать, как Хагрид вновь прошептал: «Они же такие милые…».

На второй неделе Маркус Флинт объявил набор в команду, Гарри не замедлил откликнуться на зов. После пробы он немедленно получил место ловца и хорошую дозу ворчания со стороны капитана на тему: «черт, где тебя носило в прошлом году?». Теперь к урокам прибавились тренировки по квиддичу, но это ему не доставляло проблем, ибо он продолжал повторять уже пройденное. У него было лишь два новых предмета, Маглы и Руны. И то и другое было очень интересно, и не доставляло трудностей. Руны оказались довольно оригинальной смесью латыни и чего–то вроде египтологии, те знания, что Гарри приобрел благодаря Волдеморту, были здесь очень кстати.

Так прошло почти два месяца, приближалась прогулка в Хогсмид, где он договорился встретиться с Сириусом. Разумеется, крестный подписал ему разрешение на эти выходы за пределы школы. Толпа учеников валом валила в деревню, спеша в пабы и волшебные магазины, вроде Зонко. Но Гарри пошел не туда, он первым делом направился к Визжащей Хижине. Сириус уже ждал его.

— Ну, как ты? — проговорил Сириус, порывисто обнимая крестника.

— Да, как тебе сказать? Пожалуй, все в порядке, никаких неприятностей не предвидится. Как я уже говорил, этот год должен был быть отмечен событиями, связанными с тобой и Питером. Но эта проблема уже давно решена…

— Это я помню. Нет, я говорил о Ремусе… Он хороший человек Гарри…

— Я знаю, Ремус Люпин это один из самых, возможно даже самый добрый и мягкий человек, которых я встречал, и меня не смущает, что он оборотень. Мне самому неприятно, что я не могу перешагнуть через свою ненависть… Но каждый раз, как я его вижу, я не знаю, как нему относиться. Как к моему самому любимому учителю ЗОТИ, кто научил меня призывать Патронуса, или как одному из тех, кто тащил меня тогда из зала суда…

— Нельзя жить только этим Гарри, месть сушит душу…

— Десять лет, Сириус, десять лет две мысли держали меня на плаву. То, что меня все предали, и то, что я отомщу. Не думаю, что однажды это пройдет… Ладно, пошли в «Три Метлы», полагаю, Дженифер обрадуется, если я принесу сливочного пива…

Гарри и Сириус пошли дальше, он точно знали, что никто их не видел и ни один человек не был достаточно близко, чтобы расслышать их. Но именно в это время, Ремус Люпин захотел осмотреть изнутри хижину, где провел столько времени. Но даже для чуткого уха оборотня это было далековато, и он расслышал лишь несколько обрывков. Голоса удалились, оставив Лунатика в недоумении…

Гарри возвращался в замок, таща с собой солидный рюкзак, куда он напихал все возможных гостинцев. В голове у него крутились слова Сириуса сказанные около хижины. «Месть сушит душу…», это были слова человека так же, как и он, пережившего Азкабан. Этого человека так же предали лучшие друзья, но он сумел это пережить. Нет сомнений, что ему, Гарри, пришлось намного тяжелее. Но повод ли это для того, чтобы продолжать жить местью? Для Сириуса Блэка главным врагом стал предатель Питтегрю, который уже поплатился. Для Гарри Поттера все сложнее, главным врагом для него стал Дамболдор, но он был не единственным. Возможно, однажды Гарри сумеет оставить боль и ненависть позади себя, отомстив главному врагу, но не сейчас, сейчас это выше его сил.

Жизнь продолжалась, шли занятия. Учащиеся набирались знаний, Трелони с завидным упорством предсказывала скорую и мучительную кончину многострадальному Драко. Матч Гриффиндор — Слизерин длился лишь десять минут, потом Гарри поймал снитч, невзирая на воистину собачью погоду. Празднуя победу, Гарри невольно вспоминал свое падение из прошлой жизни, когда заявившиеся на игру дементоры лишили его сознания. В этот раз все было намного приятнее. Он в мягком кресле у камина, в руках бутыль с пивом, а рядом сидит красавица Дженифер и что–то увлеченно рассказывает, и ее глаза многозначительно блестят… Жизнь не так уж и плоха…

Как–то вечером Гарри сидел в Комнате по Желанию, здесь он чувствовал себя в безопасности от всего. Ему было нечего делать, и он просто рассматривал Карту Мародеров. С некоторых пор ему доставляло удовольствие вот так со стороны наблюдать за кипящей в замке жизнью. Вот Филч загнал в угол пару первоклассников, да не повело ребятам, миссис Норисс же шастала по другому этажу… А это что? Навстречу ей пробирался Живоглот, которой был опять куплен Гермионой… Дело пахнет котятами… Ремус Люпин в своем кабинете, о, туда же идет Снейп. Разумеется, до полнолуния осталось два дня… Дамболдор что–то обсуждает у себя с МакГоннагал. Малфой, вместе со своими прихвостнями, шляется по коридорам. Хорошо бы свести их с Филчем… Большинство учеников сидят по гостиным, кое–кто в библиотеке… надо же, Гермиона вместе с Роном… И не где–нибудь, а именно в библиотеке! Интересно, надо будет с этим разобраться. Дженифер, Дженифер в своих лучших традициях сидит в пустом классе по соседству с гостиной Слизерина. Она, так же, как и он, любит одиночество. Она, так же, как и он, не раскрывает всех своих способностей, колоссальных для ее возраста. Она выросла не такой, какой ее хотели воспитать, так же, как и он. Она гораздо светлее, чем хотели бы ее воспитатели, он гораздо темнее, чем хотел бы распланировавший его жизнь на годы вперед директор. Они стали очень похожи друг на друга, они стали близкими друзьями, Гарри не удивится, если все зайдет гораздо дальше дружбы… Хорошо бы она была здесь. Гарри неожиданно для самого себя запел.

Дженифер дописывала последние слова своего реферата. Поставив точку, она с чувством выполненного долга откинулась на спинку стула. На многие метры вокруг нее было хорошо и тихо. Совсем неподалеку располагалась гостиная ее факультета, но звуков оттуда, слава богу, не доносится. Как же это здорово, делать что–нибудь в одиночестве! Здесь нет ни мамы, чтобы придраться, ни ее знакомых, чтобы в энный раз повторить, как надо поступать с «недостойными», нет и этих безмозглых товарищей по факультету, чтобы пристать по разным глупостям… Впрочем, рядом нет и Гарри. Гарри… Странное тепло разливается по ней каждый раз, когда она думает о нем. Как же они похожи! Она, разочаровавшая всех наследница Темного Лорда, и он, великий герой, оказавшийся совсем не таким, каким его хотели бы видеть… Где он сейчас? Вероятно, он сейчас так же в одиночестве сидит в Комнате по Желанию. Может зайти к нему? Почему бы и нет? Собрав свои вещи, она двинулась наверх на седьмой этаж. Знакомая ей дверь была хорошо видна, казалось, эта дверь притягивала ее к себе. Не сопротивляясь этому позыву, она открыла дверь и до нее донеслась песня. Гарри стоял в центре комнаты, несколько музыкальных инструментов наигрывали протяжную и невыразимо прекрасную мелодию. Песня была грустная и завораживающая. А Гарри пел, пел на Русском, без малейшего акцента.

«Ты прости меня, любимая, за чужое зло,

Что мое крыло счастье не спасло.

Ты прости меня, любимая, что весенним днем,

В небе голубом, как прежде, нам не быть вдвоем…» — разобрала она часть припева. Она не очень хорошо владела этим языком, и могла лишь понять смысл.

Гарри вкладывал всю душу в эту песню, о любви, верности и красоте, в песню о лебедях… Он стоял, зажмурившись, посреди комнаты, и его чистый и сильный голос заставлял трепетать сердце восхищенной девочки. Гарри сейчас был, как в трансе, он пел, вкладывая и изливая свою искалеченную душу, чувствуя, как с каждым новым словом его боль становится чуть меньше… Но вот песня закончилась, мальчик удивленно тряхнул головой. Да, он не ожидал от себя такого, русский язык он выучил в своих видениях, там же он почерпнул и несколько песен, но вот так ни с того ни с сего запеть… Тут он обратил внимание, что дверь в комнату открыта, взгляд на Карту, и он увидел удаляющуюся Дженифер. Да, интересную картину она тут наблюдала… Меж тем точка замерла на месте, точно в сомнении, а потом вновь направилась в его сторону. Похоже, их ожидала беседа…

Она решительным шагом ворвалась внутрь, и направилась прямо к нему, подошла вплотную, глянула ему в глаза.

— К черту все! — прошептала она, крепко обняв его, еще через мгновение их губы соприкоснулись.

Это был как разряд электричества. У Гарри не было большого опыта по части поцелуев, только с плачущей Чоу под Омелой, а потом эти свидания с Джинни изредка, урывками. Но он мог твердо сказать, что это не походило ни на одно, ни на другое. Он на мгновение растерялся, а потом ответил ей, чувствуя, как все его проблемы отходят на задний план. Комната выполнила желание, Дженифер пришла.

Они поняли друг друга, слова здесь были излишни…

Глава 15

Ремус Люпин сидел в своем кабинете, в сотый или тысячный раз обдумывая случайно подслушанный разговор. «Оборотень», «призывать Патронуса», «тащил из зала суда», «десять лет» и «месть» — вот все что он слышал, и все это как–то связано с ним… Что же это значит? Допустим, Сириус рассказал Гарри о его природе, что маловероятно, эту тайну они поклялись хранить… Причем здесь Патронус, зачем сейчас учить это заклятье? Какой суд, за что мстить, главное, кому? Десять лет, Сириус провел десять лет в Азкабане, но он уже отомщен. Гарри отомстил за него и своих родителей собственноручно, отправив эту Крысу в Азкабан… Кто и кому будет мстить? Так, верно люди говорят, что лучше не слушать чужие разговоры. Вот он подслушал и теперь не может выкинуть эти несколько слов из головы… Может, все эти слова между собой не связаны, относятся к разным темам… Да и чего он вообще! Надо просто спросить, они Мародеры, секретов между собой у них быть не должно! Вот попробовали двенадцать лет назад, и Джеймса не стало… Значит, все надо выяснить! Ремус решительно пододвинул к себе листок пергамента, он писал Бродяге.

Жизнь стала еще приятнее теперь, когда они вместе. Он с Дженифер не стали афишировать свои отношения. Да и не было это трудно, тем более что дальше поцелуев дело и не шло. Все уже давно привыкли к тому, что они проводят большую часть времени вне гостиной, поэтому они могли спокойно встречаться где–нибудь в школе, а Карта и Мантия обеспечивали им спокойствие… Малфой продолжал свои рейды по школе, иногда Гарри спрашивал себе, не их ли он ищет. В конце концов, они с Дженифер решили его проучить, используя старый, но проверенный метод: сидя неподалеку от белобрысого, они случайно упомянули о четвертом этаже. А потом прозрачно–прозрачно намекнули Филчу, где ему следует быть этим вечером. Дабы все было еще интереснее, они подбили Пивза пошалить все на том же этаже… В результате они могли два часа любоваться по карте великой эпопеей о том, как… Малфой с дружками обыскивал четвертый этаж, где именно в этот миг Пивз как раз учинил что–то этакое. Покидая место происшествия, троица попалась Филчу. Пытаясь сбежать от завхоза, слизеринцы попались прямо к МакГоннагал… Потом, судя по Карте, они всей милой кампанией направились к директору. Туда же подтягивались все остальные учителя, видимо, троица попала прямо на очередное учительское собрание. О чем велась там речь, к сожалению, осталось секретом, но с тех пор Драко по вечерам и носу не показывал из гостиной, кроме как на очередные отработки.

Гарри так же чисто из любопытства выяснил, что делали вместе Гермиона и Рон. Узнав, что к чему, он не смог удержаться от хохота, и был выставлен из библиотеки разъяренной мадам Пинс. Похоже, отсутствие рядом Гарри, с которого можно было брать пример, и который мог остановить его, лишило Рона последних тормозов. В тот день он подвалил к своей бывшей жертве, чтобы она помогла ему с зельями. В этот раз он не задавался разными вопросами, вроде того, как отличница вообще справляется с таким количеством уроков. Гермиона же, будучи девушкой воспитанной, никак не могла его отшить. Но всему наступает конец, кончилось терпение и у этой крайне терпеливой девушки. Понаблюдай он в тот вечер чуть подольше за этой парочкой, он бы увидел вылетающего из библиотеки подобно ядру Уизли, но тогда он отвлекся… Вот и вся разгадка, а он то думал…

Приближалось Рождество, до каникул оставалось три дня, когда Букля принесла ему письмо от Сириуса. Крестный писал часто, но это послание было очень коротким, и весьма пугающим.

«Ремусу что–то известно. Он написал мне, что расслышал часть нашей беседы у Визжащей Хижины! Он просил разъяснений. Я, как мог, отшутился, но это его вряд ли удовлетворит. Если Лунатик захотел что–то выяснить, он пойдет до конца. Поэтому жди возможной беседы с ним. Скорее всего, это случится на каникулах, то есть, у меня. Я в любом случае связан Обрядом… поэтому решать тебе Гарри. Сириус».

Гарри трижды перечитал письмо. Проклятье, дело может запахнуть жаренным… Он глянул на стол преподавателей. Ремус смотрел прямо в глаза Гарри, но потом поспешно отвел взгляд… Ладно, над отмазкой еще можно подумать. Сейчас важно другое: рассказал ли он об услышанном Дамболдору? Наверное, нет, он бывший Мародер. Его друзья никому не сказали, что он оборотень, он тоже сохранит тайну Сириуса. Пока не знает, что это тайна не Сириуса… Что ж, это хорошо. Теперь можно спокойно подумать над тем, что сказать Люпину. Естественно, ни в коем случае нельзя говорить правду. Зная своего учителя, можно сказать, что тот с большей вероятностью покончит с собой, не выдержав правды. Солгать тоже вряд ли получится, он, в силу своей природы, способен отличить ложь… Но не настолько, чтобы отличить полуправду. Ремус мог слышать лишь отрывки, даже отдельные слова, значит, все можно будет переврать и адресовать Сириусу. Отлично, Гарри принялся писать ответ.

«Сириус, думаю, я нашел решение. Пригласи Лунатика на Рождество, там и навешаем ему лапшу на уши. Подробнее объясню при встрече. Гарри».

Он подвязал пергамент к лапке Букли, и прошептал ей:

— Можешь отдохнуть, это не очень срочно. Но Сириус должен получить письмо к завтрашнему дню. — Букля благодарно ухнула и улетела подкрепиться в совятню.

Гарри предстояло немало работы.

Вскоре наступили каникулы. Дженифер осталась в школе, не имея ни единого желания встречаться со своей матерью. Она явно ожидала, что Гарри останется с ней, но тому еще предстоял важный разговор дома. И он отбыл, рассыпаясь в извинениях и сетуя на крайне неотложные дела, пообещав вернуться пораньше. Всплыла, было, мысль пригласить ее к себе на праздник, но тут опять встала во весь рост проблема с ее матерью. Короче, Гарри оставлял ее страшно недовольный. Сириус сразу уловил перемену в крестнике, обычно гораздо больше радостного перспективе погостить у него. Совершенно верно истолковав это поведение, он про себя усмехнулся.

— Ну и кто же она? Та, которую тебе так не хочется оставлять, — спросил он уже в машине.

— Я что, настолько прозрачен?

— Да нет. Чтобы понять это, надо помнить, как ты любишь бывать у меня…

— Понимаю. Ну, если тебе это так хочется узнать, то она — двенадцатилетняя дочь Волдеморта. Удовлетворен?

— Его дочь!? — машина вильнула. — Да что она вообще делает в школе? Ты уверен? И ты с ней встречаешься?

— За кого ты меня принимаешь, с кем же мне еще встречаться? И вообще, Дженифер прекрасная особа, многим похожа на отца, но маглофобией не страдает. Как она сама говорит, ее мать провалила ее воспитание! Не будем об этом, лучше слушай дальше. Вот что, по–моему, стоит сказать Ремусу…

Рождество встречали долго и весело. Люпин, разморенный праздничной атмосферой, и думать забыл обо всех загадках. Можно начинать. Гарри едва заметно кивнул Сириусу.

— Кстати, Лунатик, то письмо, что ты мне прислал по поводу нашей с Гарри беседы… я не понимаю, что тебя там так заинтересовало?

— Ээээ, — Ремус быстро сообразил, что к чему. — Да я случайно расслышал несколько вырванных из контекста слов, которые, вероятно, ничего не значили, но не давали мне спокойно спать…

— Даже так? Ну что же, чтобы ты мог спать спокойно, посвящаю тебя в тему той беседы. Она была не то чтобы пустяковая, но ничего важного там тоже не было…

— Мы прогуливались около Визжащей Хижины, — вступил в разговор Гарри, — и я принялся задавать различные вопросы об отце и о вас всех в школьные годы. Сириус мне уже давно рассказал о вашей… трудности, вернее даже не рассказал, а подтвердил мои предположения. Кстати, а это не Волчье ли Противоядие носит вам профессор Снейп? Но это так, не важно. Потом наша беседа как–то переключилась на предателя Питера…

— Ну, а потом мы заговорили об Азкабане, дементорах, о методах противостояния им и все такое прочее… — закончил Сириус, как и Гарри, внимательно рассматривающий своего друга. — Поэтому я, право, не понимаю, что могло там лишать тебя сна…

Ремус немного смущенно улыбнулся. Гарри с удовлетворением убедился, что их версия не оставила в Лунатике никаких сомнений. После этого праздник продолжился в той же непринужденной атмосфере. Все прошло как надо. Гарри так же убедился, что Клювокрыл отлично прижился в огромном дворе особняка. Гиппогриф вновь сдружился с Бродягой и был всем доволен.

Еще через два дня Гарри вернулся в школу, почти за неделю до окончания каникул. Он долго думал над подарком Дженифер, и, казалось, нашел нечто подходящее. В школу он поехал на Ночном Рыцаре. Вспомнив прошлый опыт поездки на автобусе, он надвинул на лоб шапку. Его не прельщала перспектива всю дорогу слушать трескотню Стэна. Он так же поспешил сесть в кресло, которое очень удачно оказалось свободным, в результате путешествие прошло почти комфортно. Сойдя в Хогсмиде, он пошел к замку. Все его вещи, кроме подарка Дженифер, который он прятал под мантией, уже были доставлены туда. В замке было тихо и почти пустынно. Избежав встречи с Филчем и его кошкой, он вошел в гостиную Слизерина. Не удивившись отсутствию там Дженифер, он сверился с Картой и обнаружил ее около озера. Через пять минут Букля с коротенькой запиской «В Комнате, в 8 часов» вылетела из совятни и направилась к девочке.

Ровно в восемь она вошла в Комнату по Желанию и ахнула. Да Гарри умел восхищать! Комната приобрела вид сумрачного, но одновременно светлого леса, в центре стоял накрытый на двоих стол со свечами. Гарри вежливо поднялся.

— Я почувствовал себя виноватым, что пропустил Рождество, и пытаюсь исправиться. Разрешите пригласить вас к столу, миледи.

Ужин был великолепен. Гарри был еще более блистателен, а теперь, вдобавок ко всему, еще и чрезвычайно галантен.

— Я долго думал над подарком и нашел лишь одно, что могло подойти, — с этими словами он протянул ей…

Каникулы завершились. Вновь началась спокойная жизнь, не прерываемая никакими примечательными событиями. Школьная жизнь текла обыденно. Вновь шли уроки, по–прежнему продолжались квиддичные матчи. Слизерин играл два раза. Оба раза Гарри поймал снитч, обеспечив победу Слизерину.

Малфой вел себя на удивление тихо, хотя временами и провожал Гарри или Дженифер подозрительными взглядами. В мире царило спокойствие…

Гроза разразилась за три дня до начала экзаменов. Когда совы принесли очередной выпуск «Ежедневного Пророка», Гарри как–то интуитивно почувствовал что–то неладное. Прочтя заголовок, он порывисто вздохнул, побледнел, часто заморгал, а потом, не в силах совладать с собой, расхохотался. Откинувшись на спинку своего стула, он просто заливался истеричным смехом, а перед ним лежала газета с чертовой дюжиной фотографий под кричащим заголовком: «Массовый побег из Азкабана! Питер Питтегрю и двенадцать других Пожирателей на свободе!». Все присутствующие изумленно посмотрели на него, а потом обратили свои взгляды на свои номера. По залу прокатилась волна криков и воплей, ученики, не подписанные на Пророк, спешили узнать, в чем же дело. Довольно скоро по залу расползлось состояние, близкое к паническому. Частично успокоившись, он склонился над статьей, чтобы поподробнее ознакомиться с ее содержанием. Знакомые имена и лица: Лестрейдж, Долохов, Руквудук, Треверс, Малисьбер и остальные… Все те же, которые вырвались на свободу на его пятом курсе, только теперь это случилось почти на два года раньше. Неужели Питер? Гарри полагал, то эта тварь сдохнет там за пару месяцев, а он не просто сбежал, так еще и прихватил с собой дружков… Причем не когда–нибудь, а за неделю до того, как в прошлый раз случилась вся катавасия, закончившаяся его побегом. Право, похоже, история очень хочет повториться! Пусть повторяется, это многое упрощает. Всю эту заваруху с Турниром и возрождением можно будет неплохо использовать на выгоду себе. Раз так, истории надо помочь. Надо обеспечить Грозному Глазу место преподавателя в будущем году. Необходимо выставить Ремуса Люпина из школы…

Гарри огляделся вокруг. Три факультета были откровенно испуганы, учителя взволнованы. Дамболдор сидел, нахмурившись, и разговаривал со Снейпом. Он осмотрел Слизеринцев. К его удивлению, тут не было единодушия. Некоторые сидели довольные, некоторые были в шоке. По лицу Дженифер нельзя было определить ее эмоции, но она определенно не была рада освобождению сподвижников ее отца…

Вскоре страсти улеглись, и мысли учеников целиком захватили надвигающиеся экзамены. Экзамены по Трансфигурации, Чарам, зельям и другим предметам прошел успешно. На ЗОТИ, той давешней полосе препятствий, Гарри почувствовал, что ему предстоит испытание. Он преодолел заводь, с острым наслаждением переломав все пальцы гриндилоу. Прошел по канавам, раскидывая Красных Колпаков Сногсшибателями. Пройдя без проблем через болото, он на прощание угостил Фонарика пучком огненных искр. Наконец, он добрался до дупла с боггартом. Радуясь, что никто не увидит его страхов, Гарри залез внутрь. И вновь перед ним эта дверь, та самая дверь перед которой, он беспомощный лежал десять лет, но в этот раз он был готов.

— Ридикулус! — и дверь поросла цветами, а потом и вовсе стала ярко красной. Лопающийся от смеха Гарри с трудом вылез из дупла.

Сессия закончилась, и в последние дни ученики предоставлены сами себе. На следующий день после экзаменов Гарри спустился в Большой Зал. Сегодня должно придти его письмо. Новый выпуск Пророка был забит описанием мер, принятых Министерством. Никого они, разумеется, не найдут, сейчас Пожиратели Смерти уже где–нибудь в Албании ищут своего господина. Гарри знал, что они его найдут, он был твердо уверен, что Волдеморт вновь составит такой же план, надо признать, гениальный план. Ему надо только чуть–чуть расчистить дорогу…

серая сова с красным конвертом приземлилась рядом с Люпином. Побледневший профессор не успел взять его, как оно уже взорвалось. По залу прокатился чей–то искаженный заклинанием голос, возмущающийся присутствием в школе оборотня… Глядя на лицо раздавленного преподавателя, Гарри почувствовал себя последним мерзавцем, но это было необходимо. Потом, посмотрев на белого, как собственная борода, откровенно расстроенного Дамблдора, он почувствовал себя лучше. Как бы то ни было, своего он добился…

Глава 16

На поезд все садились подавленными. Гарри и Дженифер сели, по обыкновению, в одно купе, но погруженные каждый в свои мысли, не проговорили ни слова. Гарри молчал всю дорогу до дома Сириуса. Крестный, видимо, понимая, что у него на душе, тоже ничего не говорил. Только уже внутри особняка Гарри дал выход своим чувствам, выхватив палочки, он обратил первое попавшееся кресло в закутанную в черный плащ фигуру и с острым наслаждением разнес ее в щепки…

— Питер, — прорычал он, и стоящий рядом Сириус вздрогнул от послышавшейся в его голосе ненависти и ярости. — Чертова Крыса, как же ты оттуда выбрался?! — Гарри, казалось, не обращается ни к кому отдельно. — Ну, хорошо, ты анимаг, тебе там должно быть легче. Но у тебя нет, и не может быть мысли о невиновности. У тебя нет той опоры, за которую можно держаться в том аду! Как тебя проворонили? Все же знали, что ты крыса–анимаг! Как же, не настолько же они, в самом деле, тупы, чтобы не предусмотреть, что ты используешь свою анимагию! Или настолько? Этот тупица Фадж, с него станется наспех запихать Питера в первую попавшуюся камеру. Хоть в ту же самую, где сидел ты, Сириус… Или он воспользовался слепотой дементоров, или еще что–нибудь… Ладно, я еще разберусь в этом. Теперь надо решать, что делать с Волдемортом…

Гарри парой взмахов восстановил манекен и вернул ему форму кресла, куда и сел, сцепив перед лицом руки. Сириус тихо опустился на диван. Странно было видеть мальчишку, решающего, как поступить с величайшим темным магом столетия. Но Блэк уже успел убедиться, что Гарри настоящий эксперт по Темному Лорду. Наконец, парень поднял взгляд.

— Давай рассуждать логически. Я Волдеморт, тринадцать лет назад я потерял силу из–за младенца, от которого отскочило мое заклятье. Все эти годы я влачил жуткое и жалкое полусуществование. Все мои последователи бросили меня или попали в тюрьму. Три года назад у меня был шанс возродиться, но все тот же мальчишка помешал мне… — Гарри глубоко вздохнул и посмотрел на обратившегося в слух Сириуса. Его крестник еще ни разу не рассказывал ему о Волдеморте. — И вот спустя 13 лет ко мне возвращаются мои слуги, самые верные, кто предпочел сесть в Азкабан, чем предать меня. Что я сделаю? Прежде всего, я не стану торопиться и рисковать, моих слуг ищут, значит им нельзя держаться вместе и рядом со мной. Я их спрячу, благо укрытий, что ни говори, хватает. Рядом я оставлю Хвоста, ну может еще кого… Хвост самый подходящий, он анимаг лучше всех укрывается, но за ним надо приглядывать, ибо он трус и предатель. Хорошо. Теперь… Сириус, ты узнал, о чем я просил?

— Да, как только я получил твое письмо, я навел справки. Берта отправилась в отпуск 9 дней назад, в Албанию.

— Что ж, — Гарри вскочил и заходил по комнате. Он, похоже, отбросил манеру говорить от лица Волдеморта. — Предположим, что все пойдет, как в прошлый раз, что она уже у него или вот–вот ему достанется. Значит, он знает о Турнире и о Крауче–младшем. Он по–прежнему жаждет власти, он хочет ту защиту, что оставила на мне мама. Что ж, он наверняка попытается заполучить меня для своего возрождения, дабы стать еще сильнее. А меня стерегут не хуже министра, пока мы ехали, я заметил минимум три сопровождающие нас министерские машины. В школе я и вовсе недосягаем, значит, он почти наверняка составит тот же план, что и в прошлый раз… Тот план имеет все преимущества. Он оригинален, неожидан, я точно знаю, что никому, даже Старику, не приходил на ум такой вариант развития событий. Логично предположить, что этот Том не будет глупее Тома предыдущего, значит, он будет действовать по тому же плану… И использует он наверняка Барти, он идеально подходит для роли: он почти не был в тюрьме, он отличный актер, и этот подонок по преданности соперничает с Беллатрикс… — Гарри хищно улыбнулся, и посмотрел на крестного. — Очень похоже, что все будет, как и в прошлый раз, Сириус. Первые признаки, по которым я смогу определить ход событий, появятся скоро… И если все пойдет именно так… То я переиграю этого красноглазого урода по всем статьям. Будем жать Сириус, будем ждать…

Сириус не утерпел и пожелал узнать, как все происходило в прошлый раз. Гарри, не вдаваясь в особые подробности, удовлетворил его любопытство и потом описал в общих чертах, как он собирается поступать. Услыхав о Барти Крауче, Сириус нервно дернулся…

— Ой, прости, я и забыл об этом… — Гарри был совершенно искренен, составляя план, он упустил эту деталь. — Но это самый подходящий человек, если все пойдет по моему плану, то он мне будет по гроб жизни обязан. А если учесть, какие подробности его семьи мне известны, то мы сможем стать лучшими друзьями…

— Какие подробности? Чем ты его собираешь шантажировать, ведь именно это ты хочешь? Барти Крауч ну просто воплощенная законопослушность…

— И на старуху бывает проруха, и даже у Крауча бывают родительские чувства. Он сделал это скорее ради жены, но… Он вытащил сына из Азкабана, а за это ему светит пожизненная, а то и Поцелуй.

— Да, я вижу, у тебя все готово…

— Только если все пойдет по предыдущему сценарию, что кажется более чем вероятным, но если все пойдет иначе… Будем выкручиваться.

Вновь потянулись дни каникул. Гарри предпочитал не выходить из дома чаще необходимого, посвятив все свое свободное время тренировкам и урокам танцев. Сейчас он точно знал, кого пригласит на бал, и знал, что она великолепно танцует. Сириус через свои связи выяснил, что Берта Джоркинс действительно пропала. Первое подтверждение было получено.

Потом пришла пора финал Чемпионата Мира. Гарри убедил Сириуса туда не соваться. Зато они оба, через официальные брокерные агентства, поставили несколько тысяч на то, что победит Ирландия, но снитч поймает Крам. Сириус так и не смог добиться от него разъяснений, мол, на следующий день все станет ясно. Вечером, во время матча, Сириус ходил по дому, не находя себе места. Гарри же совершенно спокойно отправился спать.

На следующий день прибыл Пророк. На первой странице красовалась фотография Черной Метки, над ней буквально кричал все тот же заголовок:

«КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДИЧУ!»

Целая статья была посвящена событиям на чемпионате. Были слухи о телах, обсуждали значение Черной Мерки. Проводили связь между нападением и побегом из Азкабана. Что же, связь вполне очевидная, но, как ни странно, совершенно ошибочная. Не на шутку испуганный Сириус поднял взгляд на излучающего удовлетворение Гарри и немного успокоился…

— Все идет как надо, Сириус. Все идет как надо.

Дальше они распечатали конверты с письмами из банка. На их счета поступило, в общей сложности, около 50 тысяч Галлеонов, ибо их ставки выиграли на 19 к одному. Дочитав письма из банка, Гарри вновь задумался о произошедшем на чемпионате. Если эти события аналогичны предыдущим, значит, Метку запустил Крауч–младший. Наверняка он опять украл у кого–то палочку, а после выбросил рядом с Винки. Если Винки уволили, то события идут по написанному ранее сценарию…

— Добби! — перед ним с треском появился эльф–домовик.

— Гарри Поттер нуждается в Добби? — радостно воскликнул он.

— Да Добби, я бы хотел, чтобы ты кое–что узнал для меня. Ты ведь знаком с Винки, эльфом семейства Краучей?

— Конечно, Хозяин!

— Отлично. Так вот, у меня есть подозрения, что ее уволили, проверь это. Если я прав, передай ей, что я хотел бы с ней поговорить.

— Конечно, сэр Гарри Поттер!

Все предположения подтвердились. Винки получила одежду, и явилась на зов в надежде устроиться куда–нибудь. Гарри предложил ей работу и намекнул, что если она будет хорошо справляться, то он через годик сможет попросить мистера Крауча взять ее назад. Эльф пришла в неописуемый восторг и немедленно согласилась. Пока что у Гарри были все козыри…

Осматривая семейные реликвии Блэков, Гарри вдруг решил вновь взглянуть на свою собственную сокровищницу. Он, с разрешения крестного, обратил один из казематов в хранилище понадежнее Гринготса, где и хранил свои трофеи. Вот давешнее колечко, из которого можно за пару часов сделать Философский Камень. А вот небезызвестный Медальон Салазара Слизерина, он же хоркрукс Волдеморта, похищенный РАБом. Брат Сириуса не успел найти способ уничтожить его перед смертью, и этот предмет пылился в одном из шкафов все эти годы. Даже Сириус не решился выкинуть его, ибо это было нечто поистине бесценное, даже не зная главный секрет медальона. И потому не возражал, хоть и был удивлен, когда Гарри попросил эту драгоценную безделушку. Копию этого медальона, сделанную собственноручно, Гарри подарил Дженифер. В сокровищнице были и более прозаичные штучки: флакон с ядом, клыки и несколько квадратных метров шкуры Василиска, которые Гарри добыл из Тайной Комнаты за сутки до конца второго года. Было бы кощунством бросать такие редкие и ценные ингредиенты гнить в той канаве… И эта коллекция еще пополнится, Гарри уже просчитывал способы получить в свою собственность Кубок Турнира… Но это так, прихоть.

Тридцать первого августа Гарри вновь был на платформе 9 ¾. В усиленной охране вокзала сомневаться не приходилось, Гарри обнаружил как минимум семь Авроров. Он спокойно, совершенно спокойно вошел в вагон и направился к своему успевшему стать любимым купе. Там уже сидела Дженифер, едва заметным кивком поприветствовав его. Гарри устроился напротив нее. Ожидание начала поездки прошел в молчании, лишь, когда тронулся поезд, заговорила Дженифер.

— Мама вне себя от счастья. Теперь, когда они на свободе, она не перестает твердить о скором возвращении Хозяина. Тогда–то, мол, я пойму, как была не права, и заслужу его прощение… Ну и так далее. Порой я спрашиваю себя, в своем ли она уме. Ответ скорее отрицательный…

— А что ты сама думаешь, Джени? Как ты относишься к тому, от чьей плоти была рождена? Прости, у меня язык не поворачивается назвать его человеком, тем более, чьим бы то ни было отцом.

— Я никогда не считала его отцом, я и к Маргарите не относилась как к матери… Скажу честно Гарри, я боюсь. Я уже точно разочаровала Темного Лорда, и он не захочет видеть меня наследницей, Значит, я ему и вовсе буду не нужна, буду даже мешать… А ты знаешь, что он делает с теми, кто ему мешает…

— Не бойся, — Гарри, не отдавая себе отчета в своих действиях, оказался рядом и нежно ее обнял. — Он не вернется, обещаю тебе…

— Ты обещаешь, — легкая насмешка тронула ее губы.

— Да, обещаю, и пока я все свои обещания сдерживал. Просто доверься мне, я знаю, что я говорю… — Гарри на мгновение пустил себе на лицо хищную усмешку. Похоже, успокоила Дженифер именно она, а не его слова.

Остальную часть пути они говорили о другом, изредка перемежая беседу поцелуями. Когда поезд подошел к Хогсмиду, ученики под проливным дождем двинулись к каретам. Да, не повезло первокурсникам… У входа учеников встречал Пивз с зарядами водяных бомб. К его сожалению, Гарри был готов к такому повороту и встретил предназначенный ему заряд Отталкивающим заклятьем. Облитый с ног до головы полтергейст смог лишь ретироваться под хохот учеников, заливаясь бранью.

После распределения Гарри присматривался к Гермионе. Та ела, как ни в чем не бывало, значит, идея про Рабский Труд ей в голову не приходила.

— Ты чего так смотришь на стол Рэйвенкло? — малость ревниво поинтересовалась Дженифер.

— Помнишь, в прошлом году Гермиона учила все предметы? Как я понял, ей дали Маховик Времени для такого благородного дела, как учеба черт знает сколько часов в день. Во мне и интересно, сколько она еще продержится. В пролом году она была чуть живая, но сейчас выглядит нормально. Видимо, отдохнула за лето… Ладно, потом узнаем.

— А кто, по–твоему, станет преподавателем ЗОТИ?

— Есть у меня одна идейка… Если это будет действительно он, то он должен явиться посреди речи директора… Увидим.

Когда все съели все, что смогли съесть, тарелки опустели, и поднялся директор. Он произнес ту же речь, отменил турнир по квиддичу и подходил к главной теме, когда дверь распахнулась.

Грюм или Барти, Гарри еще не был уверен, но склонялся ко второй версии, прибыл точно по расписанию. Когда вспышка молнии осветила лицо прибывшего, многие вздрогнули. Грозный Глаз дошел до преподавательского стола и пожал руку директору. Обменявшись несколькими словами с Дамблдором, новый учитель сел.

— Позвольте представить нашего нового преподавателя ЗОТИ, — радостно обратился к залу директор. — Профессор Грюм.

— Так я и думал, — шепнул Гарри, вежливо аплодируя.

— Ты его знаешь? Я слышала лишь, как мама пару раз поносила его почем свет стоит, — поинтересовалась Дженифер.

— Он бывший мракоборец, один из лучших, половину камер в Азкабане заполнил именно он. Говорят, что у него на старости лет поехала крыша по части осторожности, но я в это не сильно верю. Еще он старый друг директора… Короче я не удивлен, что пригласили именно его.

Старик тем временем вернулся к прерванной речи, упомянул про Турнир, ответил на вопросы. Гарри слушал его в пол–уха. Ему не терпелось открыть Карту и убедится в своей правоте. Сделать он это смог лишь в спальне, куда он сразу направился, в то время как остальные с пеной у рта обсуждали произошедшее и расспрашивали всезнающего Драко. Все учителя еще оставались в Большой Зале, Аластора Грюма среди них не было, зато присутствовал Барти Крауч. Гарри удовлетворенно убрал свою карту. Все шло, как надо…

Глава 17

Жизнь текла своим чередом. Вновь начались уроки, вокруг предстоящего турнира царил ажиотаж. Побег соратников из Азкабана никоим образом не сказался на преподавательских способностях Крауча–младшего. Лже — Грюм, бешено вертя своим волшебным глазом, прочитал устрашающего вида лекцию четверокурсникам Слизерина. Слова «Постоянная Бдительность» звучали в доброй половине его фраз. Когда проходила детальная разборка Непростительных Заклятий, Гарри был готов отдать руку на отсечение, что большинство уже видело подобные чары. Потом Гарри стал свидетелем словесной перепалки Уизли с Малфоем, в ходе которой Джинни очень неплохо прошлась по родственничкам белобрысого, прежде чем уйти. Малфой же сделал чрезвычайную глупость, схватившись за палочку. Грюм, как Гарри решил пока его называть, был тут как тут. Сцена с прыгающим хорьком была повторена в точности, даже сказанные Грюмом и МакГоннагал слова были теми же. Гарри имел еще одну возможность убедиться, насколько любит история накатанные дорожки.

Настроение Северуса Снейпа все это время было на самой низшей отметке шкалы, сейчас он был готов орать на всех без разбора. Похоже, появление Грюма в школе сразу после побега Пожирателей крепко выбило его из колеи. МакГоннагал заваливала учеников работой, аргументируя объем заданий тем, что Хогвартс должен выглядеть достойно перед гостями, особенно перед Дурмстрангом. Не забыла она упомянуть и предстоящие в будущем году СОВ. Другие учителя от нее не отставали. От их заданий взвыл почти весь класс. Гарри, впрочем, тоже присоединился, дабы не выделяться особо. Его все эти задания даже не напрягали.

Выгодным отличием от предыдущего раза были уроки УЗМС. Хагрид, видимо, все же принявший близко к сердцу слова Гарри в прошлом году, встал на путь исправления. Никаких Соплохвостов не было, вернее, их не показывали на уроках. Вместо них изучали Хвостеров, милейших созданий, чья слюна была бесценна в целительстве.

Гарри и Дженифер проводили немало времени вместе, обсуждая события в мире. Как и предполагал Гарри, Волдеморт не высовывался, желая сперва вернуть себе свое тело и силы. Немало слов было сказано между Мальчиком — Который-Выжил и дочерью Того — Кого-Нельзя — Называть по поводу предстоящего Турнира. Гарри пару раз в шутку заметил, что будь одним из Волдемортовых ПСов, он бы заставил себя там участвовать…

Так, в полном спокойствии, прошли два месяца. Весь замок вновь подвергся генеральной уборке, директор лично сделал строгое внушение Пивзу. Застукавший эту головомойку Гарри теперь понимал, почему полтергейст был так тих в прошлый раз. Никаких примечательных событий за это время не случилось, разве что Грюм тренировал их противостоять Империусу. Было забавно наблюдать за тем, что творили ученики, находясь в его власти: Крэбб сочинил стихи, Гойл же начал решать задачу по арифметике. Гарри невольно пожалел, что их нельзя оставить такими. Малфой на весь класс объявил, что его отец прохвост, а профессор Снейп никудышный преподаватель. Блейз Забини поцеловала Гарри, хотя у того появилось подозрение, что заклятье имело к этому лишь частичное отношение. Наконец, пришла его очередь…

Вновь из головы исчезли все мысли, словно выметенные гигантской метлой. Легкое, глуповатое счастье наполнило его, и раздался повелительный голос.

— Станцуй!

— Вот еще, — раздался у него внутри его собственный голос, и наваждение тут же пропало. Похоже, он сказал это и вслух.

— Браво Поттер, вот это воля, с первого раза поборол! Раба из тебя так просто не сделать… — Где–то в глубине взгляда этого самозванца читалось изумление.

Как бы то ни было, 30 октября наступило. В этот день должны были прибыть гости, и в ожидании этого момента вся школа высыпала на улицу. Гарри, зная, что ждать предстоит долго, оделся потеплее, и посоветовал Дженифер последовать его примеру. И вновь гигантская карета, запряженная колоссальными крылатыми лошадьми, спустилась с неба. Вновь величественная мадам Максим поразила воображение присутствующих и пленила сердце Хагрида. За ней из экипажа высыпали ученики, опытный глаз Гарри сразу вычислил закутанную в шарф Флер. Между директорами завязалась беседа, потом гости из Франции прошли внутрь и в это время прибыли вторые гости, теперь уже с севера. Из озера появилась мачта, а следом за ней и корпус прекрасного парусника, корабль пристал к берегу, пассажиры спустились на берег. Впереди всех шагал роскошно одетый Игорь Каркаров, следом за ним двигались закутанные в огромные шубы ученики. И вновь Гарри сразу вычислил будущего конкурента, довольно скоро Виктора Крама узнали и остальные. Восхищенные перешептывания как женской, так и мужской половины Хогварста, Гарри чуть усмехнулся про себя, и первым направился в замок.

Вот и большой зал, мрачные, замерзшие ученики Шамбатона уже сидели за столом Рэйвенкло, гостей из Дурмстранга еще не было. Гарри вместе с Дженифер направился к своему столу, вскоре вошли и дурмстранговцы и тоже направились к столу Слизерина. Крам чуть задержался, его взгляд остановился на сохраняющего невозмутимость Гарри. Всемирно известный ловец сразу почувствовал негласного лидера факультета, то, что Гарри стал этим лидером уже ни для кого не секрет. Малфой полностью и безоговорочно упустил ему преимущество год назад, с отпрыском древнего рода остались лишь несколько прихлебателей. Надо заметить, что школа многое выиграла от этого лидерства, ибо отношения между змеиным факультетом и остальными заметно наладились за последний год, репутация Гарри этому тоже поспособствовала. Крам подсел к Гарри и Дженифер, видимо чувствуя, что квиддич не является лучшей темой, он мало помалу завел разговор о Хогварсте. Беседа завязалась быстро, по ходу дела Гарри уже начал замечать взгляды собеседника в сторону стола Рэйвенкло, тот, похоже, уже обратил внимание на Гермиону. Девчонка, надо сказать, действительно похорошела, только вот зубы… Надо будет ей организовать визит в Больничное Крыло по этому поводу. Между делом Флер Делакур сняла шарф, и Гарри буквально услышал, как челюсти большинства мальчишек отправляются на свидание с полом. Особенно выделялся Рон, у него откровенно дебильное выражение лица, неожиданная мысль посетила Гарри, да это может быть забавно…

Меж тем Дамболдор уже произнес свое приветствие, в зал вошли Людо Бегмен и мистер Крауч, на его лице залегли многочисленные тени, вид был довольно болезненным, этот человек уже долгое время находился по Империусом и пока безуспешно с ним боролся. Вынесли Кубок Огня, и Дамболдор у всех на глазах провел запретную возрастную черту. Гарри невольно стало интересно, пройдет он или нет? Ведь ему уже 30… Но лучше не экспериментировать, участие в турнире ему и так обеспечено. Наконец все завершилось и все двинулись к выходу, вновь Гарри оказался там одновременно с дурмстранговцами, только в этот раз он и не думал уступать дорогу.

— Эй, ты… — крикнул возмущенный Каркаров, но осекся, встретившись с ледяным взглядом Гарри. Юноша выразительно глянул на его левую руку, где была Черная Метка, и пошел дальше.

— Он что Пожиратель, зачем иначе ты смотрел на его руку? — догнала Гарри Дженифер.

— Да, вернее был, а может, и остался… Но он еще и предатель, когда его схватили, он выдал нескольких товарищей, выкупив себе свободу…

На следующий вечер, когда все желающие кинули свои пергаменты в огонь, вся школа и ее гости собрались в Большом Зале, Кубок полыхал синим пламенем, вот–вот он начнет плеваться свитками.

— Остается примерно минута прежде, чем Кубок вынесет окончательное решение! — провозгласил Дамболдор. — Чемпионов просят проследовать в комнату за залом, там они получат инструкции.

Кубок загорелся красным, и первый обгоревший пергамент вылетел из него.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — аплодисменты, даже овации.

— Чемпион Шамбатона — Флер Делакур! — вновь овации, прежде всего от мужской половины.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! — Гарри присоединился к аплодирующему столу Пуффендуя, что ни говори, Седрик был отличным парнем.

— Вот все чемпионы выбраны, я надеюсь, что учащиеся наших школ выполнят свой долг и поддержат товарищей. Ваша поддержка внесет неоценимый вклад в соревнования. Я надеюсь, что… — Кубок заполыхал вновь, и четвертый свиток вылетел из пламени. Дамболдор схватил его и прочел, его брови сошлись на переносице. — Гарри Поттер.

Нет, это было действительно забавно, выражения лиц всех присутствующих, Гарри громко рассмеялся, ему было наплевать, как это воспримут.

— Вы, наверное, шутите, профессор? — спросил он, вставая из–за стола.

— Я абсолютно серьезен, — ответил тот и продемонстрировал всем пергамент. Жаль, нет фотоаппарата! Выражения лиц Каркарова и Олимпии, право, стоили того, чтобы их запечатлеть.

— Ну что ж, видимо, это моя судьба, притягивать приключения. Скажу лишь одно, я туда своего имени не бросал, да и бросить, по идее, не мог. Мне туда? — и Гарри отправился вслед за другими чемпионами.

— Что произошло? — спросила Флер.

— Да то, что я влип в очередную историю, — мрачно бросил Гарри.

— Ты что тоже чемпион? — поразился Седрик.

— Нечто совершенно невероятное, Альбус, как это могло произойти?

— Я знаю не больше вашего, Людо.

— Это неслыханно, я требую отменить эти результаты. — Кричал Каркаров.

— Игорь, Кубок принял решение, назад пути нет, — ответил ему Крауч, все говорившие, наконец, спустились к чемпионам. Дамболдор, Крауч, Бегмен, МакГоннагал, Снейп, мадам Максим, Каркаров и Грюм, все те же, что и в прошлый раз.

— Это конечно невероятно, но имя мистера Поттера вылетело из Кубка, он впервые в истории четвертый чемпион, — обратился к ним Бегмен.

— Madame, cela ne peut être vrai, ce gamin est trop petit pour être un champion! — возмутилась Флер, переходя на французский.

— Peut–être bien, mais le gamin en question a une fâcheuse habitude de tomber dans le pétrin, pour miraculeusement s’en sortir après. Ca a commencé des l’age d’un an. — огрызнулся Гарри. Его знание языка, как видно произвело впечатление. — Как мне теперь быть то?

— Не знаю, Гарри, не думаю, чтобы ты сам бросил это в Кубок. Как ты сам–то понимаешь происходящее?

— Я так понимаю, что кому–то не нравится факт моего существования, и этот кто–то решил, что будет неплохо, если я скончаюсь по ходу Турнира. Но я не намерен доставлять ему это удовольствие! Если я правильно понял, выхода у меня все равно нет. Когда мое имя вылетело, я стал связан с Кубком, и мне придется участвовать, пусть хоть Земля сойдет с орбиты!

— Ты без сомнения прав Поттер! — громыхнул лже-Грюм. — Кто–то могущественный, не иначе из числа Пожирателей хочет отведать твоей смерти. — При этом он выразительно поглядывал на Снейпа с Каркаровым.

— Неужто все так серьезно? — перепугался Людо Бегмен.

— Да нет, конечно, — презрительно заявила Флер. — Мальчишке захотелось славы, да и за тысячу Галлеонов некоторые готовы жизнь отдать.

— Прям так, — Гарри презрительно усмехнулся. — Мисс, я и так уже национальный герой, а что до денег, я только на Чемпионате Мира заработал в двадцать раз больше, так что не смеши мои тапочки!

— Конечно, все это очень серьезно! А вы что думали, эта наша неизвестная личность не просто добавила Поттера в списки кандидатов. Она как–то умудрилась внушить Кубку существование некой четвертой школы, от имени которой и было, вероятно, брошено его имя. — Принялся излагать свои соображения Грюм.

В спор вступили другие, спор чуть не перерос в ссору, а Гарри спокойно уселся на один из стульев, не особо интересуясь происходящим. Итак, он участвует в Турнире, Крауч младший принял облик Грюма, а старший попал под власть Волдеморта, все как в прошлый раз, похоже, история повторится, но теперь Гарри будет готов. Гарри поднял взгляд на Крауча, который тоже не вмешивался в спор, если он прав и с Темным Лордом остался лишь Питер, то Крауч вновь сбежит, и Гарри будет ждать его, своего союзника…

— Что ж, сообщаю нашим чемпионам, что первый тур пройдет 24 ноября, — начал Барти Крауч, когда страсти улеглись. — Он проверит вашу смекалку и магические навыки. Запрещено принимать чью либо помощь, вашим единственным оружием будет палочка. Учитывая трудность Турнира, вы освобождаетесь от экзаменов, по окончании первого тура вы получите инструкции для второго. Вроде бы все, тогда мне пора.

Все еще покричали, поспорили, но потом разошлись, Гарри направился в свою гостиную, но по пути его перехватила Дженифер.

— Итак, я вижу, ты влип.

— По уши. Не удивлюсь, если дружки твоего отца стоят за этим.

— Кто же другой. На Турнире было немало смертей, тебе готовят ту же участь. Я боюсь за тебя, что ты будешь делать.

— Ну, я же победил Василиска, значит, я не беспомощен. Буду выкручиваться Джени, буду выкручиваться…

Глава 18

Со следующего дня Гарри в очередной раз стал главной темой школьных слухов. Как ни странно, в этот раз гораздо меньше ребят считали, что это все его рук дело. Видимо, факт бегства Пожирателей настроил учеников на манеру мыслить, согласно которой за всем стоит Тот — Кого-Нельзя — Называть. Гарри это, без сомнения, радовало. Ему вовсе не улыбалась мысль возиться со всеми этими слухами. А так он избавился от проблемы, вправив мозги самым наглым. Нет, пуффендуйцы, конечно, поглядывали на него с неодобрением, но шептаться на эту тему не решались. Последнюю попытку предпринял неугомонный Драко и нарвался на пару милых заклятий. Несколько человек подошли к ним, толи чтобы разнять, толи чтобы посмотреть. Гарри, заметив среди них Гермиону, решил сейчас же отправить ее в Больничное Крыло.

— Дентисимус! — воскликнул он, используя только одну палочку. Малфой, как и следовало ожидать, отбил заклятье. И никто не заметил, что, накладывая это заклятье, Гарри сделал нестандартное движение кистью. В результате заклятье, отразившись от щита, полетело в Гермиону. Изобразив на лице злость, Гарри выхватил теперь уже обе палочки. — Фурункулус. Риктусемпра! Петрификус Тоталус!

Малфой не успел ни отразить, ни увернуться от этой атаки. Он полностью покрылся прыщами, стал крючиться от щекотки, и при этом он был не в состоянии двигаться. Гарри, не глядя на него, повернулся к Гермионе, чьи зубы росли с ужасающей скоростью.

— О, прости. Фините, — рост прекратился, но зубы уже не помещались под губами. — Беги в Больничное Крыло, мадам Помфри это поправит.

Заплаканная девочка умчалась. Что ж он дал ей шанс, если она сообразит воспользоваться представившейся возможностью, тем лучше для нее. Не сообразит — ее проблемы. Гарри огляделся по сторонам. Крэбб с Гойлом волокли босса туда же, куда унеслась Гермиона.

Наступил урок Зелий, на котором Малфоя еще не было. Сегодня они как раз варили противоядие от Желчной Порчи. Его особенность состояла в том, что, сделав базовую настойку, ему надо было дать покипеть полчаса, прежде чем добавлять остальные ингредиенты. Когда зелью оставалось кипеть двадцать минут, а все остальные ингредиенты были приготовлены, Снейп неожиданно подозвал его к себе.

— Итак, Поттер, вы опять вляпались в историю…

— Да профессор, но, честное слово, я тут не причем.

— Да я и сам знаю. Уж на кого–кого, а на самонадеянного идиота ты, Поттер, в отличие от отца, не похож… Ты отличный студент с талантом зельевара, должно быть, доставшимся от матери. И мне не улыбается мысль собирать твои останки после первого Тура…

— Профессор, да вы в меня совсем не верите! — в голосе Гарри прозвучала обида, смешанная с иронией. — Я оцениваю свои шансы повыше, чай не первый раз меня ждет смертельная опасность…

— Вы очень уверены в себе…

— Поневоле станешь верить в себя после моих похождений. А чтобы стать еще увереннее… Предлагаю пари, — Гарри удивился собственной наглости, еще мгновение назад он о таком и не помышлял. Взгляд Снейпа говорил, что на этот счет они сошлись во мнении. — Если я провалюсь на первом испытании, но выживу, с меня полпинты яда Василиска.

— А если не выживите? — ехидно поинтересовался профессор.

— Помяну вас в завещании, — переплюнул его в ехидстве Гарри. — А если я пройду его с успехом то… О, как я понимаю, в этом году по случаю Турнира будет Святочный Бал? — преподаватель кивнул. — Тогда, если я добьюсь успеха, вы пойдете на Бал, пригласив, — Гарри задохнулся от собственной наглости, — профессора Трелони.

Лицо Снейпа вытянулось, похоже, он представил себя в компании этой ненормальной стрекозы. В глазах зажегся странный огонек…

— Да, Поттер, до ТАКОГО не додумался бы и ваш отец. В таком случае увеличиваю ставку: в случае вашего успеха с меня, кроме прочего, любой ингредиент на ваш выбор. В случае же неудачи, но без летального исхода, вы пойдете на Бал в сопровождении… мисс Паркинсон. — Снейп сумел выровнять положение.

— По рукам, профессор. Ой, простите, но осталось две минуты.

Гарри вернулся к своему котлу, безуспешно пытаясь согнать глупую улыбку со своего лица. Заключить пари с Северусом Снейпом! Да какая же муха смогла его так укусить, чтобы он учудил этакое… Но зато какие шансы увидеть дражайшего профессора в такой компании! Нет, дело того стоило, а уж проваливать испытание Гарри точно не собирался. Он как раз положил последний ингредиент, когда в класс буквально ворвался Колин Криви.

— Профессор, директор просил меня позвать Гарри Поттера наверх.

— Поттер, ступайте.

— Да сэр, последите, пожалуйста, за моим зельем. Я уже все туда добавил, обидно будет, если оно пропадет…

Они стремительно прошли по школе. Колин пару раз пытался расспрашивать Гарри, который лениво откликался. Достигнув горгульи и пожелав удачи, настырный третьекурсник удалился. Остальные чемпионы были уже здесь, как и Рита Скиттер вместе с директором и мистером Олливандером. Рита вновь увлекла Гарри в сторонку, где они вместе набросали заметку, в очередной раз пройдясь в оной по Дамблдору, допустившему участие четверокурсника в Турнире. Потом началась проверка палочек.

Церемония проверки прошла почти без изменений. Немногочисленные изменения заключались в Гарри. Когда пришла его очередь, чемпион заученным движением выхватил обе палочки из рукавов, где он их хранил с начала второго года, и протянул своих любимиц мастеру. Сейчас он мог быть спокоен, палочки он полировал только вчера.

— О да, узнаю свои работы. Феникс и русалка, две противоположенные палочки, — восторженно, чуть нараспев протянул Олливандер, не замечая изумление в глазах Флер, Крама и их директоров. — Редкий случай, чтобы волшебнику хорошо служили сразу две палочки, но у вас, мистер Поттер, с этим проблем нет…

Его палочки изучали особенно долго, но потом объявили, что обе в прекрасном состоянии. Потом стали фотографироваться, после многочисленных попыток, все были, наконец, удовлетворены. На этом все и закончилось. Гарри, откланявшись, удалился.

Приближалось первое испытание. В своей статье Рита раздала пинки всем подряд, кроме мистера Крауча. Она долго и безуспешно пыталась добиться от Гарри объяснения подобной милости. Мальчишка же был выставлен жертвой, по вине некомпетентных взрослых попавшей в большие неприятности, и полной решимости бороться. Читая эту статью, Гарри проникся глубоким сочувствием и уважением к самому себе. Да, Рита умела подбирать слова!

В Хогсмиде Хагрид вновь позвал Гарри к себе в полночь и показал драконов. Гарри, решив не изменять традиции, предупредил Седрика. Естественно, все это произошло на глаза у Грюма. Тот позвал Гарри к себе.

— Итак, о драконах тебе известно, — потянул он, на что Гарри сдержано кивнул. — Что ж, не стану спрашивать откуда. Благородный поступок, Поттер, не ждал от слизеринца. Ладно, ты самый молодой. Твои соперники сильны и, поверь мне, Флер с Крамом тоже пронюхали про драконов. Это только Альбус верит в честную борьбу… Как ты планируешь бороться?

— Профессор, а вы бы стали выдавать свой план? — хитро усмехнулся Гарри. — Могу ли я вам доверять? Мне кажется, что нет. Может, вы за Седрика. Скажу лишь одно — план у меня есть.

Так они и разошлись. В последний день перед состязанием Гарри поражал всех своим спокойствием. Он лишь Дженифер дал понять, что знает, что ему делать…

На следующее утро, когда распределяли драконов, Гарри достался Огненный Шар. Тем несчастливцем, которому предстояло сражаться с Венгерской Хвосторогой, был Крам. Отшив предложения Бегмена помочь, Гарри вышел третьим, когда Седрик и Флер уже добились успеха. И вот колоссальная ярко красная дракониха расположилась перед ним. Гарри лишь усмехнулся.

— Акцио Молния! — воскликнул он и стал рассматривать трибуны. Вот напряженный Дамболдор, взволнованный(!) Снейп, закусившая в страхе губу Дженифер. Бегмен что–то увлеченно тараторил. Гарри широко улыбнулся публике, поймал прибывшую на зов метлу и… шагом, держа Молнию в руке, направился к монстру.

— Коньюктивус! — воскликнул он, бросив метлу на землю, и направил обе палочки в голову зверя. Яростный рык дракона перекрыл шум стадиона. — Гласиос! — крикнул он, направив палочки на землю под самкой дракона.

Ослепленное и разъяренное чудище, не удержавшись, поскользнулось на наколдованном под нее ногами ледяном катке, и с грохотом, сравнимым с железнодорожной катастрофой, рухнуло на землю в стороне от кладки. Гарри был уже на метле. За секунду покрыв отделяющее его от цели расстояние, он схватил яйцо и взмыл ввысь. Дракон еще не поднялся…

— Нет, посмотрите, самый юный чемпион завладел яйцом всего за минуту! — проорал Бегмен. Все присели от звукового удара.

Гарри приземлился рядом со спешащим к нему Хагридом, Грюмом и Снейпом.

— Ты сладил, Гарри! — гудел лесничий.

— Просто и эффектно, Поттер, — заявил ненастоящий бывший мракоборец.

— Что ж, мистер Поттер, я смотрю, вы знали что делали, когда подбивали меня на это пари. Я выполню свою часть, но я вам это еще припомню… — угрожающе обратился к нему зельевар, но где–то в глубине его холодных глаз промелькнула улыбка.

Судьи начали давать оценки. Четверо из них не поскупились на десятку, и даже Каркаров был вынужден выставить восемь. После Гарри наступил черед Крама. Он тоже ослепил дракона, но после выступления Гарри это уже никого не впечатлило. С 48 очками Гарри уверенно захватил лидерство.

Вскоре он оказался в объятиях своего крестного.

— Теперь я понимаю, что имели в виду твои преподаватели, когда говорили, что у тебя железные нервы.

— Я ведь все это уже прошел однажды, — прошептал ему в ответ Гарри. — Ладно, мне надо в палатку, поговорим после.

В палатке собрались чемпионы и Людо Бегмен. Лицо Седрика было покрыто противоожоговой мазью, у Флер обгорела юбка, даже Крам удостоился царапины. Гарри же был невредим. Но непохоже, чтобы мнение Флер на его счет изменилось. А какая ему разница? Тем более, что он ей еще задаст… Гарри выслушал новую порцию инструкций, распрощался со всеми и пошел праздновать.

Вечеринка выдалась знатной. Старшекурсники добыли Огневиски, и весь факультет, начиная со второго курса, напился до свинского состояния. Все, кроме Дженифер и Гарри. Эта пара выскользнула из гостиной, когда все там уже успели приложиться к напитку и им стало не до чемпиона. Они добрались до комнаты по Желанию, где в гораздо более тихой обстановке отпраздновали его успех.

— Ну я же говорил, что выкручусь, — заявил Гарри, удовлетворенно прихлебывая из бутылки со сливочным пивом.

— Это только первый этап. Хотя, признаюсь, справился ты с блеском!

— Ну, так за успех! — Гарри поднял свой бокал с вином.

— За успех!

— Да, как я выяснил на Рождество будет традиционный для Турнира Святочный Бал.

— Да я знаю.

— Я предпочитаю брать быка за рога, поэтому… Мисс Дженифер Реддл, не согласитесь ли вы сопровождать меня на это знаменательное событие?

— Мистер Гарри Джеймс Поттер, я выражаю свое согласие сопроводить вас на Бал, — не менее официальным тоном откликнулась Дженифер, а потом с улыбкой добавила. — Я согласна уже хотя бы потому, что лучшего кавалера мне не найти. Да, а танцевать ты хоть умеешь, чемпион?

— Два последних лета брал уроки. Как чувствовал, что пригодится. — Комната изменила свой вид, превратившись в танцплощадку, заиграла музыка. — Разрешите пригласить вас, миледи.

Вдвоем они закружились в танце. Сразу стало ясно, что встретились два достойных друг друга мастера. Танец закончился, и они вернулись в свои кресла.

— Дженифер… Я все хотел спросить, но не решался. Как твоя мать относится к нашим… отношениям.

— Никак, поскольку она о них не знает. В общем–то, никто о них не знает, не правда ли?

— Верно. Тогда как она отреагирует на то, что мы вместе пойдем на бал?

— Если она это вообще узнает, ее мало интересует моя школьная жизнь… Я же тебе говорила, что ее трудно считать адекватной. Она разочарована моим воспитанием, но пребывает в полной уверенности, что я «исправлюсь», и что я веду себя «достойно моего хозяина»… Честно говоря, мне уже становится все равно, как она отреагирует. Я не считаю ее матерью, ни даже близким человеком. Если честно, мой единственный близкий человек… это ты. Тебе меня, наверно, не понять…

— Почему же? Единственная разница — что у меня есть крестный отец…

— Прости… — Они и сами не заметили, как оказались друг у друга в объятьях.

По школе было объявлено о предстоящем Бале. Теперь, когда о своей паре беспокоиться не требовалось, Гарри развил бурную деятельность, дабы получить как можно больше удовольствия от предстоящего действа. Начинать надо было с Флер…

После очередного урока Зелий Гарри задержался, ожидая, когда Снейп закончит детально объяснять Рону степень его, Ронового, идиотизма. Наконец, когда красный как рак Уизли вылетел из класса, Гарри кивком отозвал гриффиндорца в уголок.

— Слушай, Уизли, у меня к тебе предложение, — заговорщически понижая голос, обратился он к тому, кто когда–то был его лучшим другом. — Я заметил, как ты пялишься на эту француженку Делакур. Если хочешь, я могу организовать так, чтобы она пригласила тебя на Бал…

— Как? — немедленно ляпнул Рон. Гарри усмехнулся про себя, Уизли был таким же: сначала говорит, потом думает. — И зачем тебе это?

— А вот это уже мое дело. Я знаю как это сделать, вопрос в том, согласен ты принять мое предложение, или нет…

— Это договор? Тебе то что от меня надо?

— Ничего. Тот факт, что она пойдет с тобой уже в моих интересах. Ну, так как?

— Ааа, — на лице Уизли появилась глубокая и растерянная задумчивость. Гарри мог буквально по лицу читать, что происходит в голове рыжеволосого: «с одной стороны ужасно заманчиво, но с другой, принимать помощь от слизеринца…» Новая мысль отразилась на его лице: «это Гарри Поттер, тот, кто спас его сестру… А, была не была!» Этим и завершились напряженные размышления Рона. — Да, я согласен.

— Славно, тогда жди приглашения в ближайшие три дня. — Гарри сумел–таки подавить хищную улыбочку. — Да, чуть не забыл, нужен твой волос.

Клиент готов, осталось выполнить заказ… Нет ничего проще. Окопавшись в Комнате по Желанию, Гарри принялся готовить одно редкое, почти никому не известное, но одновременно очень простое зелье. Очень специфическое малое приворотное зелье, заточенное исключительно на вейл. Когда его за этим занятием застукала Дженифер, он описал ей свой план. Оба долго не могли подняться с пола от душившего их хохота, так как зрелище обещало быть грандиозным. На вопрос «А где ты добыл этакий рецепт?», Гарри ответил, что случайно наткнулся на него в библиотеке крестного. И это была чистая правда. Через тридцать пять часов варево было готово. Теперь осталось опустить туда волосок, и дело сделано. Через пару часов ближайшая вейла почувствует себя не совсем обычно.

К сожалению, Гарри так и не удалось застать саму сцену, поэтому только сияющая и несколько обалдевшая физиономия Рона Уизли могла служить индикатором успеха. Этот индикатор давал ясно понять, что дело выгорело…

Следующий этап подготовки. Необходимо было сохранить свидетельства о том, что будет твориться на Балу. Гарри знал нужного человека. Колин Криви корпел в библиотеке над рефератом по зельям, когда к нему подсел… Гарри Поттер. При виде присоединившейся к нему легенды Волшебного Мира, глаза Криви восторженно полезли из орбит.

— Колин, — тихо обратился к нему Гарри, — у меня вопрос: ты идешь на Бал?

— Нет, я же третьекурсник…

— Хорошо, тогда у меня к тебе предложение. Ты, насколько я знаю, заядлый фотограф? — Не дожидаясь ответа, Гарри продолжил. — Тогда слушай, если я что–то понимаю во всем происходящем, а я понимаю, поверь мне, то на Балу присутствовать как минимум три не совсем обычные пары. — Говоря это, Гарри глянул направо: Виктор Крам что–то увлеченно говорил немного растерянной Гермионе, похоже, он как раз приглашал ее. — Я хочу их запечатлеть, так же как и выражения лиц присутствующих, когда они их увидят.

— Ты хочешь, чтобы я их заснял? Но меня не пустят в Зал. — Криви соображал довольно быстро.

— Это я беру на себя. Я знаю, как тебе попасть внутрь, а уж там, я думаю, ты сумеешь остаться незамеченным. Только вспышку отключи…

— Я смогу попасть в Большой Зал во время Бала? Я так об этом мечтал…

— Вот и хорошо. Я дам тебе такую возможность, а там делай что хочешь, но я желаю получить хорошие фотки. По рукам?

— Да, но как туда проникнуть?

— Слушай. Знаешь портрет Эрика Многоногого на втором этаже?

— Да…

— Так вот, слева от него есть подсвечник. За него надо потянуть и откроется потайной ход, ведущий прямиком в Большой Зал…

Оставив Колина осмысливать раскинувшиеся перед ним возможности, Гарри вышел из библиотеки. Итак, Снейп с Трелони, сенсация номер один. Рон в компании с Флер, сенсация номер два. Ну и на десерт, Гермиона с Крамом. Что ж, Бал будет интересным. Обалдевшие лица присутствующих обеспечены. Теперь осталось лишь подготовиться самому. Это просто и уже сделано. Значит, все готово. Осталось только подождать три дня до бала.

Гарри стоял в гостиной Слизерина, ожидая Дженифер. Он был облачен в достаточно специфический костюм. Интересная смесь стилей магов и маглов, сделанная на заказ. Черный костюм, в чей покрой органично вписывались элементы мантии, черные брюки и плащ цвета серебра за спиной. Рядом с ним толклись остальные слизеринцы, бросая кто заинтересованный, кто удивленные, а некоторые презрительный взгляды на его одеяние. Тут, наконец, появилась она. На ней было потрясающее синее платье, роскошные волосы заплетены в некую хитрую, но чрезвычайно эффектную прическу. Поверх платья лежал подаренный им дубликат медальона Слизерина. Казалось бы, эта вещица не должна подходить к синему одеянию, но сейчас они просто потрясающе дополняли друг друга. Гарри не мог точно описать свои ощущения. У него перехватило дыхание. За два с половиной года их отношений, сперва дружеских, а потом и более близких, он ухитрился проглядеть, как изменилась его подруга. Та будущая красавица, что он углядел в ней в первый день, успела войти в свои права. Сейчас Дженифер выглядела просто сногсшибательно. Справившись с секундным замешательством, Гарри выступил вперед, оставив позади себя потерявших дар речи слизеринцев. Гарри был уверен, что они еще не признали в появившейся пред ними красавице ту обычно незаметную Дженифер, которой покровительствовал Гарри Поттер.

— Миледи, вы, как всегда, великолепны. Позвольте проводить вас.

Они вместе добрались до холла и двинулись вперед, ибо именно им вместе с другими чемпионами предстояло открывать Бал. На них многие восхищенно таращились. Бросив взгляд в зеркало, Гарри поразился, насколько их, казалось бы, разные одеяния подходят друг к другу. Такие были они совершенно разные, но очень похожие, идеально подходящие и дополняющие друг друга…

Чемпионы и их партнеры собрались вместе с МакГоннагал в небольшой комнате. Гарри пригляделся к остальным парам. Седрик был вместе с Чоу, в этот раз Гарри, конечно же, не ощутил ни малейшего неудобства. Крам был с Гермионой, беззаботно улыбающейся Гермионой, чьи зубы уменьшились до желаемого уровня. Она отчасти напоминала лебедя, выросшего из гадкого утенка. Крам заметил ее первым. Но, без сомнения, самой запоминающейся парой были Флер с Роном. Блистательная француженка, при виде которой у большинства парней отпадали челюсти и начинали течь слюни, и неказистый Рон, в парадной мантии столетней давности, сильно напоминавший огородное чучело. Дженифер и Гарри переглянулись, обоим пришла одна и та же мысль: «Красавица и чудовище», иначе эту пару и не назовешь… Приворот, похоже, начал слабеть, на лице Флер уже не было той восторженности, что виднелась еще вчера. Самым смешным будет, если она полностью очнется прямо на Балу… Рону надо было лишь поработать над собой. Гарри дал ему шанс, не похоже, чтобы тот им воспользовался… В отличие от Гермионы.

Распахнулись двери и чемпионские пары проследовали в зал, их встретил восторженный гул голосов, Гарри прошествовал внутрь к столу, где сидели судьи учителя и чемпионы. По ходу дела он подмечал все детали: вот Малфой меняется в лице, признав грязнокровку в спутнице Виктора Крама, а вот все мало помалу выпадают в осадок при виде Рона. Краем уха он улавливал очереди щелчков фотоаппарата: Колин делал свое дело и строчил как из пулемета. Переведя взгляд на преподавателей, Гарри сам чуть не выпал в осадок. Похоже, понимая, что на него и так все будут глазеть, Снейп поставил своей целью на этот вечер всех поразить до глубины души. Он вымыл голову, причесался, надел элегантный костюм, резко таким образом помолодев и похорошев, но особый эффект производила стоящая рядом Треллони в своем неподражаемом и неописуемом сарафане. Да, своей необычностью эта пара вполне могла затмить Рона и Флер. Как успел заметить Гарри, Снейп переводил внимательный взгляд с него на эту пару. Похоже, преподаватель размышлял, не стоит ли Гарри и за этим нонсенсом. Остальные были в норме, Дамболдор широко улыбался, но при этом уделял особое внимание Гарри и его партнерше. Каркаров подозрительно смотрел на Гермиону и Крама, а сидящая вместе с Хагридом мадам Максим, похоже, из всех сил удерживала свою челюсть на месте.

Все расселись, начались праздные разговоры и трапеза. Флер даже под действием приворота не потеряла своего характера и продолжала разносить убранство замка. Рон заворожено кивал и отвечал не впопад. В принципе, он вел себя так же, как его предшественник Роджер Дэвис. Сидящий рядом Перси безуспешно пытался привлечь внимание брата к своей выдающейся персоне.

Когда наступила пора танцев, Дамболдор поднялся и раздвинул столы. Прибыли Ведуньи, зазвучала первая грустная мелодия, и чемпионы открыли танец. Гарри и Дженифер вновь закружились в медленном вальсе. Полностью поглощенный своей парой, Гарри все же обращал по началу внимание на происходящее. Седрик и Чоу медленно вальсировали неподалеку, Крам и Гермиона тоже прекрасно справлялись, даже Рон, как оказалось, умел танцевать и не выглядел убого. Но все они уступали своим мастерством Гарри и Дженифер, и большинство взглядов было приковано именно к ним. Потом в танец втянулись остальные. Ведуньи заиграли следующую мелодию, потом еще одну. Вальсы, Польки и многое другое… Гарри и Дженифер не останавливались и почти не замечали ничего вокруг, но, вздохнув после очередного танца, они обнаружили, что вокруг них образовался восхищенный круг зрителей. Им стало неловко, но просто так уйти было бы глупо…

— Мы пользуемся успехом… Давай покажем нечто воистину достойное, — сказал Гарри. Джен кивнула, в ее глазах появился блеск. — Маэстро, Чардаш Монти!

И знойная мелодия разлилась по залу, и закружились они в бешеном ритме, и носил он ее на руках, и летала она вместе с ним по залу… (От автора: Не знаю, как описывать, если кто хочет, рекомендую фильм «Дракула» с Лесли Нильсеном, там танец хорошо показан.) Танец завершился и под дружный аплодисменты всего Зала, они вышли, на сегодня было достаточно…

Глава 19

На следующий день почти все проснулись много позже обычного. По школе только и шли разговоры обо всем произошедшем на Бале. Обсуждался элегантный Снейп с Трелони, все гадали над тем, как они могли оказаться вместе. Не обделены были вниманием и Рон с Флер, несомненно, такой контраст поразил многих. Предметом для обсуждения служили многие, но особое внимание отдавалось Гарри и Дженифер, которые произвели на Балу настоящий фурор. Сами же виновники торжества сидели в одном из классов, так же обсуждая произошедшее. Оба сходились во мнении, что вчера они переборщили и привлекли слишком много внимания, но что–либо исправлять было уже поздно.

Они по одиночке спустились на завтрак в Большой Зал, гадая про себя, что теперь о них подумают остальные. Это их, конечно, мало волновало, но излишняя огласка не нужна никому. Сели они вновь вместе, но разговаривать сейчас им было не о чем. Каждый думал о своем. Гарри вновь прокручивал в голове свои планы, размышлял о предстоящем заплыве, гадал, что же он мог упустить…

А Дженифер… Дженифер думала о Гарри. Вот уже третий год, как они знакомы, а она до сих пор не смогла понять его. Она видела в нем много непонятного, но не расспрашивала об этом, она хотела разобраться сама. Гарри определенно что–то скрывал. Скрывал от всех, настолько тщательно, что по–настоящему заметить это можно было лишь при очень близком общении. Порой создавалось впечатление, что он знает все наперед, и что он не устает разыгрывать всевозможные сцены с собой в главной роли, дабы объяснить свои знания. Та беседа с Миртл в туалете, была наиболее показательна… Это все были не факты, это были ощущения, но Дженифер привыкла доверять своим ощущениям. Что же касается фактов, то их как таковых и не было. Были лишь все эти достижения, которые Гарри совершил с какой–то неуловимой легкостью, но это были опять же ощущения… Что она могла сказать о Гарри? Он был достаточно откровенен в своих рассказах, но эти его описания его жизни у Дурслей казались каким–то фасадом. При этом ничего другого с ним произойти просто не могло… Что она может сказать о Гарри Поттере, основываясь на личных наблюдениях? Умен, красив, кажется гораздо старше своих лет и внешне и внутренне, лучший ученик своего года, галантен, в совершенстве владеет тремя языками… Хитер, отважен, большую часть времени чрезвычайно серьезен, но порой может учудить нечто совершенно детское. То, что он сотворил перед Балом — отличный тому пример. Знает очень многое об ее отце… Вероятно, гораздо больше, чем говорит. Вот еще один из вопросов. Темный Лорд — одна из самых загадочных личностей, единицы знают, что его зовут Том Реддл. Откуда мальчишка, выросший в семье маглов может знать о нем? Ответом было «от крестного», тот был из числа союзников Дамблдора в войне, но временами этот ответ казался недостаточным… Это было хуже всего, ни одна из странностей Гарри Поттера не осталась необъясненной, все его объяснения были логичны, правдоподобны, но давали ощущение некой нехватки, недосказанности, порой, даже искусственности. Но это опять было ощущением! Она вынырнула из своих мыслей, когда рядом послышались крики.

Флер стояла в дверях Большого Зала и, нависнув над Роном, что–то ему вдохновенно орала, после чего, закатив ему пощечину, буквально вылетела прочь. Рон остался стоять, так покраснев, что его ярко–рыжие волосы казались белыми на воне его лица. Гарри чуть слышно хмыкнул, «улетело твое счастьице, Ронни». Уизли нашел своим взглядом Поттера, встретился с его взглядом, и в следующий миг поспешил покинуть зал. В том взгляде он прочел откровенное презрение, этот взгляд говорил: «Я дал тебе шанс, а ты им не воспользовался, кретин. Теперь плыви как знаешь!». Хуже всего было то, что проклятый слизеринец был прав!

Уже вечером Гарри прижал к стенке Колина и нарочито грозно потребовал обещанные фотографии. У ученика их с собой не оказалось. Результатом стал очередной нонсенс: ученик Слизерина не только проник в гостиную Гриффиндора, но и был там встречен вполне мирно. Фотографии получились отличные, Колин уже успел снять копии. Гарри долго вместе с остальными гриффиндорцами хохотал над Снейпом и Малфоем. Потом, уже в своей гостиной, он вместе со слизеринцами ржал над Роном. Малфой, впрочем, и тут показался смешным.

Пришло время второго испытания. Гарри, решив недалеко ходить, вытребовал Жабросли у Северуса Снейпа в счет пари. Профессор сразу же понял, зачем ученику потребовалось это растение, и выдал требуемое количество этого редкого компонента, этого могло хватить ровно на два часа. Кстати, несмотря, на проигранное пари и все вытекшие из этого последствия, поведение преподавателя ни капли не изменилось. Больше он голову не мыл…

Гарри стоял на берегу вместе с остальными участниками Турнира, ожидая сигнала. В этот раз он, за неимением рукавов, спрятал палочки в специальные кобуры на запястьях. Прозвучал сигнал, и, скинув часть одежды, он первым уверенно двинулся в воду, не прислушиваясь к удивленному гулу на трибунах, где почти никто не понимал, что он делает. Когда вода дошла до колен, Гарри извлек из кармана пакет с часовой дозой жаброслей, и проглотил содержимое. Второй пакет он оставил про запас. Сделав еще несколько шагов, он ощутил удушье и немедля нырнул. В воде дышалось легко, появившиеся жабры делали свое дело, перепонки между пальцами позволяли плыть быстро. Он уверенно направился в глубину. Очевидно, он поплыл другой дорогой, ибо Плаксы Миртл ему не попадалось. Вместо нее он встретил цельный косяк гриндилоу.

Гарри даже обрадовался такой встречи ибо потренироваться в заклинаниях удавалось не всегда. Палочки тут же оказались у него в руках. «Секо!» — сразу две твари оказываются вне игры, режущее заклятье попросту выпустило им кишки. Остальные твари передумали лезть в драку и скрылись в зарослях. Гарри поплыл дальше. Его путешествие длилось уже минут двадцать, может и тридцать, когда он, наконец, услышал пение и увидел подводный город. Не глядя особо по сторонам, он направился к центральной площади. Там висело четверо пленников — Габриэль, Чоу, Гермиона и Дженифер. Сейчас Гарри мог лишь посмеяться над тем недотепой, что, испугавшись песни, кружил тут в ожидании остальных. Выхватив заранее припасенный ножик, он перерубил веревку и потащил девочку наверх. Русалки и тритоны смотрели ему вслед, некоторые даже махали. Гарри стремительно направлялся к поверхности, когда какое–то движение внизу привлекло его внимание. То семейство гриндилоу, похоже, позвало друзей, и теперь требует реванша. Что ж, тем хуже для них…

Гарри одним движением посадил бесчувственную Джен себе на плечи, освобождая руки. В его руках вновь были палочки, не переставая работать ногами и приближаться к поверхности, Поттер приготовился к бою. Первым делом он выпустил из своей основной палочки струю кипятка, тем самым, придержав врагов. «Секо! Секо! Секо!», — он решил, что тут разнообразие ни к чему. Большая часть его атак проходила мимо целей, на некоторых тварях появились легкие раны и все. Сейчас это его не волновало, его целью было лишь придержать их, пока он не доставит Дженифер наверх, а вот потом… Все равно ему нужно дождаться, пока завершится действие жаброслей. Вот и поверхность воды. Дженифер вдохнула воздух и пришла в себя. Бросив взгляд вниз, она увидела Гарри, ставшего амфибией. Показав ей большой палец и ободряюще кивнув, он ясно дал понять, что с ним все будет в порядке, и повернулся к преследующим его подводным чертям. Дженифер, тем временем, поплыла к берегу.

— Где Гарри? — «поприветствовал» ее Дамболдор, когда она уже брела в мелкой воде.

— Он в озере, у нег еще не исчезли жабры. Он там, кажется, малость повздорил с гриндилоу. Но, зная его, можно быть уверенной, что он справится.

Тут, словно в подтверждение ее слов, из воды вылетел водяной черт. Похоже, Гарри от всей души угостил его отталкивающим заклятьем. Описав в воздухе дугу, чудище рухнуло рядом с находящейся в истерике Флер. Судя по многочисленным порезам, она тоже встретила гриндилоу, но не смогла за себя должным образом постоять. Тварь была мертва, эти создания не выживают вне воды…

Раздался колокольный звон, возвещающий о том, что отведенный для состязания час прошел. Сразу после удара из воды, в десятки метров от береговой линии вынырнул Гарри, вид у него был не очень довольный, а на левой руке красовался кровоточащий порез. Дальше Дженифер не смогла посмотреть, ибо именно в этот момент к ней сзади подкралась мадам Помфри и крепко–накрепко завернула в одеяло. Лишив, таким образом, жертву возможности сопротивляться, она влила ей в рот жутко горячее зелье. Впрочем, Гарри скоро оказался рядом, но прежде чем его спеленать, медсестра залатала рану.

— Ну, как ты, Джени?

— Да что мне будет? Директор наложил какие–то хитрые чары, и я заснула. Проснулась уже на поверхности… — В голове у Дженифер проносились картины вчерашнего дня. Весь тот день ее не оставляло ощущение, что Гарри ожидал, что ее вот–вот позовут куда–то. Опять эти ощущения! — А ты–то как?

— О, порядок! Я заранее запасся жаброслями, а потом все было делом техники. Только вот гриндилоу попались настырные и на удивление бесстрашные, невольно подумаешь, не происки ли это Пожирателей… — она ощущала, что Гарри лукавит, на самом деле он отлично знает ответ на свой вопрос. — С другой стороны, тогда бы они приняли более радикальные и надежные меры.

Вот он, этот Гарри Поттер, скрытен и отрыт одновременно. Расскажет, казалось бы все, но все–таки чего–то недоскажет… Именно этого Гарри Поттера она любила. Любила… Впервые, даже в беседе с самой собой, она использовала это слово. Но чего лгать самой себе, она и впрямь влюбилась в этого парня. Влюбилась во врага своей семьи, влюбилась в 13 лет. Где же читала нечто похожее, а у маглов… Шекспир, Ромео и Джульетта.

Гарри недовольно хмурился. Один из этих водяных монстров таки сумел его зацепить, непорядок. Меж тем, остальные участники подтягивались. Через пару минут после колокола явился Седрик, потом подоспел и Крам. И, наконец, появились русалки и тритоны, передав на попечение мадам Помфри так и не дождавшуюся сестры Габриэль. Судьи совещались в сторонке, обговаривая общий балл. Наконец, Бегмен заговорил.

— Дамы и господа, королева подводного люда поведала нам о произошедшем в глубине. Судьи решили оценивать участников по пятидесяти балльной шкале. — Он глубоко вздохнул. — Мисс Флер Делакур продемонстрировала великолепное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не смогла спасти своего пленника. Мы решили выставить ей двадцать пять очков.

Раздались вежливые аплодисменты, Флер поникла.

— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями. На него также напали водные черти, но это не помешало ему достигнуть своей цели. Он вернулся первым, на сорок второй минуте. Но был вынужден оставаться в воде еще 18 минут, так как его доза жаброслей была рассчитана ровно на час. Такая точность и скорость побудила всех судей, — Каркаров недовольно скривился, — выставить высший балл. Итак оценка мистера Поттера — пятьдесят очков.

Поднялась бешеная овация, хлопали и вопили даже ученики Шамбатона и Дурмстранга. Выставили и остальные оценки. Седрику за второе место досталось сорок пять очков, а Краму — тридцать восемь. Гарри захватил бесспорное лидерство. И еще, он за этим следил, никаких жуков в окрестностях не было. Второй тур был позади. Приближалась развязка этой истории…

Глава 20

После второго тура все опять потекло своим чередом. Дни складывались в недели, календари неумолимо отсчитывали время, канувшее в лету. Был поход в Хогсмид, на котором Гарри, наконец, удосужился познакомить двух единственных дорогих ему людей — Сириуса и Дженифер. Приближались пасхальные каникулы. За два дня до их наступления к Гарри подошла растерянная Дженифер и сообщила, что ей прислала письмо мать, требуя провести каникулы дома. Такое случалось в первый раз и отказать было просто невозможно, но у нее было нехорошее предчувствие. Гарри был с ней полностью согласен.

— Ну, выбора у тебя, похоже, нет, не отказывать же матери… Но что–то мне это не очень нравится. Если случится что плохое, пиши мне, я смогу помочь…

— Как? Что сможешь сделать?

— Просто поверь мне. Если что–нибудь плохое произойдет с тобой, напиши мне и я приду на помощь. — Было в его голосе и во взгляде что–то такое, что она, не задумываясь, поверила.

Каникулы Гарри проводил у крестного. Раз Дженифер не было в школе, ему там делать тоже было нечего. Он был встревожен и мрачен. Учитывая близость третьего тура и всего, что за тем должно последовать, этот вызов пугал. Мало ли что надумал делать со своей дочкой Темный Лорд… Или же фанатично преданная ему мать Дженифер…

Возвращаясь в замок, он вновь занял свое любимое купе, с нетерпением и тревогой ожидая Дженифер. Она появилась только перед отправкой. Отрешенно ему кивнув, она устроилась напротив. Гарри внимательно ее разглядывал. Вроде бы она не изменилась, но в ней проглядывалось какое–то напряжение… когда поезд тронулся, девочка резко выхватила палочку. Гарри рефлекторно обнажил свои, но Дженифер лишь наложила запирающее, а потом заглушающее заклятье на дверь. В следующий миг она почти истерично рыдала на его плече. Мало готовый к такому развитию событий, Гарри убрал оружие и нежно обнял ее.

— Гарри, мама все каникулы расписывала мне, как скоро вернется Хозяин… Ее глаза горели маниакальным блеском, когда она почти вопила от счастья, утверждая, что очень скоро Гарри Поттер попадет к Темному лорду и послужит его интересам! Что верный слуга Хозяина в Хогварсте уже все подготовил… — Выдавила она в перерывах между всхлипами, потом отстранилась и внимательно вгляделась в его лицо. И продолжила уже почти спокойно. — Но ведь, ты уже знаешь об этом, ты опять все наперед знаешь… Можешь не отрицать, ты всегда хорошо прячешь свои чувства, но сейчас твои глаза выдали тебя. В них нет ни капли тревоги, удивления, зато есть словно бы облегчение, словно бы события идут так, как ты предвидел…

Гарри порывисто вскочил, сделал несколько кругов по купе и, наконец, застыл, уставившись в окно. Этого следовало ожидать, он уже давно начал ощущать, что у нее зарождаются странные, мало понятные ей самой подозрения. Они слишком близко общались, чтобы она не стала замечать за ним всякие странности. Что же делать? Сказать правду? «Знаешь Дженифер, мне почти 30 и живу эту жизнь по второму разу»? Блин, даже думать об этом не хочется… Солгать, рассказать про связь через шрам… Нет, она слишком хорошо его знает, почувствует фальшь… «Обливиэйт»? Самое простое и надежное, но сможет ли он сделать это с той, которую, похоже, любит, и которая, без сомнения, любит его?

— Дженифер, я не могу, пока не чувствую себя способным рассказать тебе, — он решил не говорить почти ничего, но сказать лишь чистую правду. — Я рассказал это моему крестному, и его потом пришлось откачивать… И это, притом, после Азкабана, страшнее которого вряд ли что–нибудь найдешь… У меня, как ты, без сомнения, уже догадалась, есть тайна. Я частично приоткрыл ее Сириусу, так как он единственный, кто может хотя бы частично меня понять, ибо он пережил нечто похожее…

— Ты не расскажешь? Я знала это… Наверное, я могу понять. Если ты хранишь это ото всех, этому есть, должны быть причины…

— Да, — Гарри не решался смотреть на нее. — Не расспрашивай меня, Дженифер, не сыпь соль на так и не зажившую рану. А я пообещаю тебе, что однажды все тебе расскажу… — Гарри таки глянул на нее, и в его глазах читалась эхо некогда пережитой боли, той боли, которую нельзя изжить за все жизнь.

— Я дождусь, когда ты будешь готов, Гарри… — Она порывисто обняла его. Теперь она уже не сомневалась, что он сдержит все свои обещания.

Через несколько дней после окончания каникул всех чемпионов пригласили на поле для Квиддича, где уже был посажен лабиринт. Подпрыгивающий от энтузиазма Людо Бегмен рассказал им о том, что им предстоит. Когда все начали расходиться, Гарри, у которого были вовсе иные планы, не пошел вместе со всеми в замок. Отойдя в сторонку, он одел захваченную с собой Мантию Невидимку, достал Карту и направился в сторону Запретного Леса. Добыв из дупла заранее припасенную метлу, он всмотрелся в Карту. Крауч–младший говорил, что в этот день увидел отца на ней, значит, тот уже близко. Теперь предстоит выяснить, стоят ли чего–либо его рассуждения о том, что Темный Лорд оставит с собой лишь недотепу Хвоста… Вот и он — точка, помеченная как «Барти Крауч», пьяным зигзагом брела по лесу неподалеку от Гарри. Еще один Крауч бродил сейчас по Хогсмиду. Ну, с этим все ясно — проморгал отца, теперь ищет его… Оседлав метлу, он направился прямиком к главе Отдела международного магического сотрудничества. Грязный, оборванный мистер Крауч почти наугад брел по лесу. Он то и дело останавливался и принимался раздавать распоряжения призрачным сотрудникам, потом, делая над собой титаническое усилие, вновь шел вперед. Гарри почувствовал уважение к этому человеку. Упорство, с каким он боролся с проклятьем Империус, поминутно борясь с собой и продолжая пробиваться вперед, чтобы признаться в содеянном и попытаться исправить свою ошибку, достойно уважения. То испытание, которое он перенес, без сомнения, поможет ему стать лучшим человеком, он этого заслуживал. «Ступефай!», — и Гарри опустился рядом с оглушенным мистером Краучем. Наложив на него заклятье Хамелеона, Гарри посмотрел на Карту. Сынуля перенес свои поиски в район озера, освободив, тем самым, дорогу… Удерживая за метлой заклинанием «Мобиликорпус» невидимое и бесчувственное тело Барти Крауча, Гарри полетел к Визжащей Хижине. Он открыл дверь малоизвестным заклинанием, в тайну которого были посвящены и Мародеры. Хижина обладает уникальной особенностью — ее стены так заколдованы, что даже Волшебный Глаз не может видеть их насквозь. Директор все предусмотрел, готовя убежище для молодого Люпина…

Теперь необходимо помочь мистеру Краучу справиться с заклятьем. Он с ним уже борется, а это все очень упрощает. «Энервейт!»

— Уизерби, пошлите сообщение господину министру, что… — как ни в чем ни бывало начал Крауч. Но почти сразу же замолчал, скривившись в борьбе с собой, и выдавил. — Кто ты, ты с НИМ? Аээаееэээ…

— Не волнуйтесь, мистер Крауч, я не с Темным Лордом. Я помогу вам, но это немного больно… Енергиус! — удар током. Как и электрошок помогает порой при амнезии или промывки мозгов, так и это заклятье помогает против Империуса, если жертва борется.

Барти Крауч вздрогнул от удара, на пару мгновений забился в судорогах, потом затих. У него вырвался стон, и он перевернулся на спину, отыскав взглядом Гарри. Выглядел он изнеможенно и несколько дико, но взгляд его был осмысленным, и устремлен на лоб стоящего рядом парня.

— Гарри Поттер? — прохрипел он

— Да, это я, мистер Крауч. Помолчите, вы едва живы, сейчас… Добби! Винки! — оба эльфа тут же явились на зов.

— Мастер Крауч? — пискнула эльфийка.

— Да, это он. Ему необходима помощь и уход, он, видно, побывал в плену. Принесите ему еды и всего необходимого, нужно устроить его здесь с комфортом. Быстрее! — Эльфы поклонились и исчезли. — Мистер Крауч, не беспокойтесь, никто, даже Аластор Грюм со своим глазом, не найдет вас здесь. Вам необходимо отдохнуть. Мы поговорим позже, прошу вас дождаться меня и никуда не уходить. Боюсь, что приспешники Волдеморта проникли в Хогвартс… Эльфы присмотрят за вами. — Крауч чуть заметно кивнул, на большее сил у него, похоже, не было. С треском появились эльфы с едой, постельным бельем и прочим… — Накормите мистера Крауча и устройте ему постель. Присмотрите за ним, я должен идти, вернусь вечером. И еще, ни вы, ни он не должны показываться снаружи.

— Да, хозяин, Гарри Поттер, сэр! — дуэтом ответили малость ошарашенные инструкциями эльфы.

Гарри шел подземным ходом к Гремучей Иве. Взгляд на Карту Мародеров дал понять, что младший Крауч вернулся в свой кабинет, что было очень кстати. Туда–то ему и надо. Решив быть вежливым перед допросом, Гарри постучался и, дождавшись «заходи, Поттер!», открыл дверь.

— Добрый день, профессор. Петрификус Тоталус! — хоть самозванец и пропагандировал без устали Постоянную Бдительность, сам ее не соблюдал и не был готов к атаке. Прямой, как доска, он застыл в кресле. — Так–так Барти, как дела?

Гарри направился к знаменитому многоэтажному сундуку Грюма. Отобрав у негодяя ключ с помощью Манящих Чар, он вставил его в первое отверстие. Там оказалась куча книг — вовсе не то, что было нужно. Во второй и третьей секции так же не нашлось ничего полезного. То, что было нужно — оборудование для допроса — оказалось в четвертой секции. Сыворотка Правды и три свитка Пергамента Истины, служащего для протокола, были извлечены из недр сундука. Записи на этих свитках появляются сами и лишь при условии, что говорящий находится под действием Сыворотки. Подделать невозможно. Ему нужны три копии рассказа, так будет надежнее. Он влил через дырку в зубах три капли в рот Барти Крауча младшего, снял с него заклятье и начал допрос, не забыв зачаровать дверь. Пленник вновь в подробностях описал свое бегство и свою службу Лорду. Пергамент слово в слово записал эту исповедь, являющуюся компроматом на его отца, гарантией, что Крауч–старший не ударит в спину… Дело сделано. Теперь осталось стереть этому гаду память, навести в кабинете порядок и можно уходить.

Гарри вновь вышел из замка, достиг границы щита и аппарировал домой. Сириус был обрадован, но и весьма удивлен визиту.

— Здравствуй, Сириус. Прости, но я всего на пару минут. Смотри, вот записи рассказа Барти Крауча младшего, их достаточно, чтобы засудить его отца. Я хочу их сохранить на всякий случай. Прошу отнеси вот этот пергамент в Гринготс, в сейф 1273, вот ключ. Еще один я спрячу здесь. Хорошо?

— Да конечно…

— Отлично. Прости, что являюсь так неожиданно, но мне надо торопиться…

Гарри спрятал еще одну копию в свою сокровищницу. После этого поспешил вернуться в школу. Он поспел как раз к ужину, тем самым, избежав множества вопросов со стороны учителей. После ужина он вновь направился в Визжащую Хижину.

— Добрый вечер, сэр.

— Мистер Поттер? Рад, что вы здесь. Я выполнил вашу просьбу и никуда не уходил. Но если вы разбираетесь в происходящем, и, похоже, это именно так, вы должны понимать, что мне необходимо встретиться с вашим директором.

— А вы доверяете Дамболдору? Я лично нет. Если он и впрямь великий маг, то почему позволяет в своей школе твориться всей этой дьявольщине? Я уже во многом разобрался, мистер Крауч, ваше появление открыло мне глаза на некоторые странные события… Я уже понял, что ваш сын здесь, под личиной одного из учителей. Он и бросил мое имя в Кубок, не так ли?

— Именно, — Барти Крауч не очень удивился уровню знаний парня, он уже успел сделать соответствующие выводы, исходя из его поступков. — Темный Лорд становится сильнее, к нему примкнули его сторонники и мой сын… — лицо мужчины исказилось. — Мой сын с ними. Зачем только я вытащил его оттуда… — он осекся, поняв, что болтнул лишнее.

— Родная кровь не вода, — Гарри дал понять, что ему все известно. — Так вот, учитывая, что я еще жив, я полагаю, им нужна моя победа в Турнире. Самым простым решением этой задачи, мне представляется обращение Кубка в портал, что перенесет меня прямо под его ясные красные очи.

— Так и есть, — Крауч лишь поражался проницательности парня. Он может далеко пойти… — Находясь в его власти, я слышал, что Темный Лорд хочет использовать твою кровь для какого–то ритуала, с помощью которого вернет себе силы. Он что–то говорил о кости отца, плоти слуги и крови врага…

— Черная магия. Кость отца он найдет в его могиле, слуги у него есть… — Гарри словно бы размышлял в слух. — Значит, портал будет настроен на…

— Кладбище городка Литтл — Хенглтон, — закончил за него сотрудник Министерства. — Теперь ты понимаешь, что надо рассказать Дамболдору.

— Почему ему, ему я не доверяю. Министерству, кстати, тоже. Волдеморт уже наверняка восстановил свои старые связи, у него могут быть осведомители повсюду. Зато вам я могу доверять, мистер Крауч, бывший глава Департамента по магическому законодательству. — Гарри сделал ударение на конце.

— В том то и дело, что бывший. Что я могу?

— Мистер Крауч, я уверен, что у вас остались хорошие отношения с самыми матерыми волками из числа мракоборцев, командиров. Я уверен, что они по прежнему уважают человека, под руководством которого успешно ловили Пожирателей. — Гарри замолчал на мгновение, давая собеседнику собраться с мыслями, — Думаю, что вы как раз в состоянии собрать тайно, подчеркиваю это, отряд и повязать всех этих негодяев.

— То есть, тебя переносит к Темному Лорду, следом появляюсь я с бойцами, и мы их вяжем… Его самого и его прихвостней.

— Да. Насколько я знаю, этот маньяк любит представления. И потому будет возвращаться в присутствии всех своих последователей, как тех, что бежали из Азкабана, так и тех, что смогли от него отвертеться. Можно будет схватить разом всю эту гоп–компанию. Представляете заголовки газет: «Гарри Поттер и Барти Крауч раскрывают заговор!»

— Да, — в глазах Крауча загорелся огонек, ему уже представлялись лавры героя, уважение, которого он лишился из–за сына, может быть пост министра… — Пожалуй, дело стоящее. Думаю, я смогу организовать это. Пожирателей там может быть несколько десятков, но группу я смогу собрать… А ты Поттер, готов к такому риску?

— Этот подонок убил мою семью, и не только мою. Я готов… на многое, чтобы он, наконец, умер. К тому же, учитывая мои прошлые встречи с ним, я могу уверенно сказать, что он не успокоится, пока не уничтожит меня. Я готов. Полагаю, вам следует провести ночь здесь, дабы восстановить силы. До Третьего Тура еще больше месяца, мы успеем подготовиться.

На том они и порешили. Глядя вслед уходящему парню, Барти Крауч уже размышлял над людьми, с кем предстоит войти в контакт. Он был человеком действия, он ясно понимал, что Поттер не сказал ему всего. Мальчишка уже, без сомнения, вычислил его сына. Он как–то разобрался в истории его освобождения, наверняка не без помощи Винки… Поттер был опасным человеком, достойным уважения. Он прекрасно понимал всю выгоду, что они могут получить в случае успеха. Он выбрал его, Барти Крауча, в союзники не случайно, а потому что видел в нем идеального партнера. Надежного уже потому, что он, Поттер, знает о его скелетах в шкафу. Гарри Поттер уже был политиком, отличным политиком, в 14 лет. С этим человеком стоит подружиться!

Глава 21

Быстро приближалось время последнего тура. Гарри запасся всем необходимым и просто полезным. Учитывая, что бой, возможно, предстоял нешуточный, он готовился к нему в серьез. Вновь был приготовлен боевой костюм мракоборцев. Упорные, прежде всего физические тренировки приносили плоды. Гарри чувствовал себя способным пробежать весь Лабиринт и даже не запыхаться. Он проводил много времени с Дженифер. Девушка, теперь уже девушка, держала слово и более не задавала вопросов на щекотливую тему. Она чувствовала, что уже скоро все станет ясно. Это ощущение ее радовало, но одновременно и пугало. Что такого может скрывать Гарри Поттер, что может причинить человеку ту боль, что она прочла тогда в его взгляде? Она желала узнать ответы, но и боялась того, что ей может открыться…

До состязания оставалось четыре дня, когда Гарри прибыло послание. Это было письмо от Барти Крауча и маленький сверток.

«Гарри, как ты и просил, я встретился со своими друзьями. Все они рады пойти на организуемую тобой вечеринку. Посылаю тебе это колечко, дабы ты не забыл уточнить время и место. Если я не ошибаюсь, то гостей будет больше, чем хозяев, праздник удастся! Жду с нетерпением. Отец семейства».

Гарри усмехнулся и развернул бандероль, там и правда было кольцо. Что ж, Барти Крауч оправдывает свою репутацию умного и предусмотрительного человека. Он написал вполне детское письмо, где сообщил обо всем: он собрал отряд, превосходящий предполагаемого противника, и послал магический маяк. Дабы точно знать момент, когда и куда аппарировать ему на помощь. Если вдруг они ошиблись в расчетах, и его принесет куда–нибудь еще… Браво Барти! Сова улетела, но ему надо ответить… Надо намекнуть на то, что в его интересах поспеть вовремя, а то кто его знает… Гарри был склонен скорее доверять этому человеку, но десять лет Азкабана всякому внушит дополнительную осторожность.

Гарри пришел в совятню, где и написал ответное послание:

«Семьянин рад, что все готово для праздника, буду там обязательно. Я тут встретил твоего младшего, беседа была увлекательна. Он поведал мне о своих похождениях, да и о тебе упоминал. Он просил передать, что если вы опоздаете на вечеринку, он обидится и начнет сплетничать. Я с ним, в общем, согласен, и даже помогу. Зато если все выйдет классно, он обещает молчать в тряпочку, я позабочусь. Рассчитываю на твою пунктуальность. Гарри».

Вот так. Посторонний мало что разберет, но Барти тут же поймет намек, что парень принял меры предосторожности. И если Гарри вдруг погибнет, все узнают его маленькую тайну. Это так, на случай, если Краучу вдруг придет мысль появиться чуть позже, когда этого странного, опасного и слишком много знающего Поттера уже убьют. Это очень маловероятно, но лучше принять меры предосторожности.

И вот наступил вечер последнего тура. Весь день Гарри провел в компании Сириуса, по несколько раз в час уверяя, что у него все готово и все будет хорошо. Сейчас Гарри и три других чемпиона стояли перед входом в зеленый Лабиринт. Грюм, МакГоннагал, Флитвик и Хагрид уже разошлись по сторонам. Учитывая, что сейчас Гарри неоспоримый лидер, он полагал, что Крауч–младший не станет рисковать и нападать на других участников.

Наконец раздался сигнал, и Гарри рванул вперед. Поворот, поворот еще поворот, свериться с направлением, теперь правее… Ему преградила дорогу все та же кошмарная дверь, боггарт. «Риддикулус!», — дверь покраснела и покрылась цветами. Гарри и сам толком не знал, почему это вызывало у него такой хохот. Гарри всю дорогу не покидало ощущение, что он шел прежним маршрутом, но соплохвостов, к счастью, не попадалось. Но вот хорошо знакомый серебристый туман был тут как тут. Земля и небо поменялись местами, но сразу же вернулись на место, стоило сделать один шаг.

Стрелка компаса, в которую была обращена одна из палочек, указывает, что здесь следует повернуть направо. Похоже, лже-Грюм удовлетворен прогрессом Гарри, так как никаких криков не было слышно. Он, по–видимому, считал, что остальные чемпионы не конкуренты Поттеру, и выводить их из строя нет необходимости. Гарри шел уже минут двадцать, и, наконец, наткнулся на хорошо ему знакомого сфинкса. Он на ходу выкрикнул ответ, не удосужившись даже толком послушать загадку, и поспешил дальше. Путь свободен, вперед, вот впереди виднеется Кубок… А вот и паучишка, маленький такой, всего три метра высотой…

Гарри решил не изобретать велосипед, и от всей души угостил его оглушающим заклятьем с двух палочек. Помогло, его нынешние чары не шли ни в какое сравнение с тем детским лепетом, что у него получался в прошлый раз. Тварь рухнула без движения, путь свободен. Когда подоспеют остальные, они наверняка не найдут ни его, ни Кубка.

— Теперь посмотрим кто кого, змеюка, — прошептал он и коснулся портала. Хорошо знакомый рывок и вот его уже несет куда–то по воздуху.

Ему не удалось добиться мягкой посадки, он почти воткнулся в землю, Кубок вывалился из его рук. Он быстро поднял голову. Гарри был на том самом неприятно ему знакомом кладбище, и его окружали одетые в черное волшебники. На первый взгляд он мог сказать, что их тут больше пятидесяти, то есть не только бежавшие из Азкабана соратники, но и те его приближенные, что сумели отвертеться от этого ада. Как и следовало ожидать. Стоящая рядом незабвенная Беллатрикс удовлетворенно смотрела на него.

— О, маленький Потти почтил нас своим присутствием… — ханжески пропела она детским голоском.

— Я всегда отзываюсь, когда меня зовут на вечеринку, Белла, — ответил ей Гарри. Тут раздались множественные хлопки аппарации. — И я привожу с собой друзей, — добавил он с хищной улыбочкой.

Толпу Пожирателей, что уже успела сгрудиться вокруг него, окружили только что появившиеся маги. Их было больше, чем слуг Волдеморта. Барти Крауч не терял время даром.

— Именем закона, сложите оружие, — грянул голос Главы департамента международного магического сотрудничества. Его палочка, как и палочки всех прибывших, были направлены на опешивших от такого поворота событий врагов.

Гарри так же выхватил свои палочки. Все застыло в напряжении. Всем было понятно, что боя не избежать, но никто, похоже, не хотел быть провокатором. Пожиратели чувствовали, что преимущество не на их стороне, окружившие же их сотрудники Министерства не желали начинать схватку. Направив палочки на этих Псов, Гарри с интересом ожидал, чем же все это закончится. Вот Беллатрикс затравлено оглядывается по сторонам, бросает взгляд за спину, где лежит ее запеленатый Лорд, в ее глазах горят искорки фанатизма вперемешку с безумием. Пожиратели медленно тянулись к своим палочкам. Люциус Малфой, которого Гарри мог узнать одетым во что угодно, уже держал ее в руках, пытаясь быстро аппарировать отсюда. Бесполезно, Гарри чувствовал, что волшебники из Министерства уже успели наложить специальные чары на это кладбище, полностью отрезав гадам путь к отступлению. Никто из этих подонков не уйдет отсюда, почти никто.

— Авада Кедавра! — взвизгнул один из Пожирателей, видно, потеряв голову от страха.

Мелькнул зеленый луч, но сотрудник министерства успел укрыться за памятником. Все, началось. Все товарищи Барти Крауча разом запустили Оглушающие заклятья. Встречные потоки красных лучей со всех сторон обрушились на темную массу сторонников Лорда Тьмы. Несколько человек упало, но большинство успело таки отразить эти чары. Тут же грянул нестройный хор голосов, выкрикивающий различные заклятья. Навстречу друг другу понеслись всевозможные лучи разного цвета, по полю покатились ударные волны, где–то раздался взрыв. Схватка началась…

Гарри запустил пару Сногсшибателей и рванулся в самую гущу. Из его палочек потоками рвались разные довольно простенькие заклятья, но все они были использованы невербально. Он швырялся в основном Оглушающими, Парализующими и Связывающими чарами в Пожирателей, кое–кто их избегал или отражал, другие не успевали среагировать. Но не это его сейчас интересовало, у него на эту схватку был свой план–минимум: отправить на тот свет Питера и Беллатрикс, отомстить за своих родителей и за семью Невилла Долгопупса, и еще… за Сириуса, за прошлый раз. Питер попался ему первым, эта крыса, уже приняв анимагическую форму, явно желала смыться. Никогда!

— Редукто! — два взрыва грянули там, где сейчас находился этот крысеныш. Два фонтана земли взлетели в воздух. Среди почвы Гарри успел рассмотреть что–то красное и серое. Кровь и шерсть. Все, эта тварь не уцелела.

Гарри вновь рванулся вперед, заметив Беллатрикс, сражающуюся сразу с двумя мракоборцами. Вот из ее палочки вырывается зеленый луч, один из ее противников, не успев уклониться, падает замертво. Причем, так неудачно, что наваливается на своего товарища, лишая того возможности защищаться. Беллатрикс Лестрейдж вновь поднимает палочку… Новая волна ярости и ненависти к этой женщине затопила Гарри. Сейчас она заплатит за все, в том числе и за гибель этого человека. Он вложил все свои силы в ударное заклятье. Сорвавшись с двух его палочек, эти чары с огромной силой ударили в стоящий между ним и этой убийцей надгробный камень. Тяжелая глыба треснула, и ее верхний кусок, оторвавшись, понесся вперед. Обломок каменной плиты с огромной скоростью ударил в Пожирательницу, сорвав ее с места. Ее фигура пронеслась десяток метров и с силой впечаталась в другой памятник. То, что сейчас оставалось от тела Беллатрикс, уже не могло содержать в себе ничего живого. Выживший мракоборец, высвободившись из–под тела своего товарища, с секунду смотрел на то, что осталось от убийцы его соратника, а может и друга. Потом он пораженно, но и неприкрытыми уважением и благодарностью глянул на Гарри, кивнул ему и вновь кинулся в бой.

Гарри отскочил назад, избегая пущенного в него кем–то заклятья, прижался спиной к одному из памятников и попробовал осмотреться. Бой явно складывался в их пользу. На ногах уже осталось всего лишь два десятка Пожирателей, и на них со всех сторон дружно и организовано наседали сотрудники Министерства. Лишь чуть в сторонке от общей схватки бились один на один мистер Крауч и Антонин Долохов. Черный маг вскинул руку в хорошо знакомом Гарри жесте, такое же заклятье он применял, вернее, собирался применить в Министерстве, в Отделе Тайн. Его противник поднял руку в защитном жесте. Проклятье ударило в щит, не пробив его, но заставив Барти пошатнуться. В следующий миг он уже сдвинулся вправо, избегая зеленого смертоносного луча. Через мгновение в спину Долохова одно за другим попали два посланных Гарри «Ступефая», но одновременно с этим и Барти Крауч тоже пошел в атаку. Его лицо было перекошено от ярости, из его палочки вырвался пронзительно–фиолетовый луч и ударил в уже потерявшего сознание, но еще не успевшего упасть Долохова.

Соратник Темного Лорда опрокинулся на спину. Гарри знал это заклятье, Антонин был уже практически мертв. На мгновение взгляды Гарри и Барти встретились. Два человека, только что убившие тех, кому они всей душой желали смерти, поняли друг друга. Слова тут были не нужны. Одновременно они кинулись туда, где уже завершался основной бой. Гарри пообещал себе выяснить, что именно задолжал Краучу Долохов.

Бой завершился еще до того, как они поспели к месту последнего действия. Мракоборцы уже вовсю связывали Пожирателей и осматривали своих раненых, хотелось на это надеяться, товарищей. Все было кончено, никто из прихвостней Волдеморта не ушел отсюда, но, как Гарри и ожидал, пеленки были пусты. Дух Тома Реддла покинул свое временное вместилище и бежал, когда понял, что его слуги терпят поражение. Понявшие это министерские работники и, особенно, Крауч, не смогли скрыть разочарования. Гарри же не огорчился.

— Мистер Крауч, полагаю, мне надо возвращаться. Вам же следует позаботиться об этих голубках, — обратился Гарри к Барти–старшему. Потом добавил шепотом. — Насчет вашего сына не волнуйтесь, у меня все под контролем. И ожидаю вычитать завтра в Пророке о наших с вами приключениях.

— Хорошо, мистер Поттер, полагаю, завтра нам нужно будет встретиться. — Крауч поверил Гарри, ибо прекрасно понимал, что сейчас сохранить ему свободу и репутацию очень в интересах Поттера. — Удачи вам, и поздравляю с победой на Турнире.

Гарри направился к Кубку, под приветственный и одобрительный гул со стороны мракоборцев. По пути он осматривал пленников. Вот связанная чета Малфоев, вот сильно потрепанный Макнейр, а вот Эйвери, похоже, мертвый… Потом ему попалась на глаза женщина, чье сходство с Дженифер давало ясно понять, что это ее мать. Что ж, об этом надо будет поговорить с мистером Краучем. Гарри коснулся Кубка и понесся назад.

Под приветственные крики толпы он приземлился перед входом в Лабиринт, всем видом показывая, что с трудом держится на ногах. Как он и рассчитывал, он мигом оказался у лже-Грюма на руках, тот понес его в замок. Гарри краем глаза заметил смятение, а потоми озарение в глазах директора. Гарри тихонько переложил один из ножей себе в рукав, Барти сейчас явно было не до Постоянной Бдительности. Они достигли кабинета, Грюм посадил Гарри на стул и схватил его за плечи.

— Что произошло, Поттер? — спросил он, не пытаясь скрыть нетерпение.

— Твой Лорд провалил свое возвращение, Барти, — ответил Гарри и ударил его ножом прямо в сердце. — Это тебе за чету Долгопупс! Прежде чем ты умрешь, хочу сказать тебе, что все твои дружки схвачены, но сам Волдеморт бежал. Бежал в своей бестелесной, ужасной и невыносимой даже для него самого форме. И меня это даже радует, ибо… — Гарри с усмешкой процитировал Дамблдора, — я не получу удовлетворения, попросту отняв у него жизнь.

Барти Крауч упал замертво. Скорее всего, сюда уже спешит Дамблдор, так что надо поторопиться. Гарри сорвал с Крауча–младшего Волшебный Глаз, отделил искусственную ногу. Теперь осталось применить заклятье высшей трансфигурации, и вместо грузного тела на полу лежит небольшой железный шарик. Так, шарик в карман, палочки в руки, распахнуть окно и немножко следов борьбы в кабинете… Все, можно ждать директора.

Дверь слетела с петель, на пороге возникли Альбус Дамболдор, Снейп и МакГоннагал. Парень, стоящий с палочками наголо у окна, обернулся. На него посыпались вопросы. Гарри описал, как Грюм начал вести себя словно Пожиратель, а потом стал превращаться в кого–то другого, и за секунду до их появления выпрыгнул из окна. Настоящего Аластора быстро нашли в его сундуке и отправили в больницу.

— Гарри, что там произошло?

— Что произошло? Произошло то, что вы, профессор, прозевали возрождение Волдеморта прямо у себя под носом, — глумливо ответил ему Гарри. Он посчитал, что имеет право вести себя нагло. — А еще вы прозевали меня, когда я вместе с мистером Краучем подготавливал контрмеры. Не волнуйтесь, у него ничего не вышло. Сам он сумел бежать, а вся свора его верных Псов попалась в руки правосудия.

— Что ты такое говоришь, Гарри? — похоже, директор не сумел уловить нить повествования.

— Кубок был порталом. Он перенес меня на кладбище, где меня ждали присные Темного Лорда во главе с ним самим. Но мы с мистером Краучем это предвидели, он со своими людьми аппарировал следом за мной. Произошел бой, и все Пожиратели были схвачены… Ну, все те, кто не погиб… — Гарри утомленно потер себе шею. — Профессор, я сперва выиграл Турнир, потом поучаствовал в самом настоящем сражении, а на десерт меня чуть не убил тот, кого я считал своим учителем ЗОТИ. И все это в один день. Не могли бы вы проводить меня в Больничное Крыло, а то в гостиной от любопытных отбоя не будет. А отвечать на глупые вопросы у меня нет сил. Думаю, завтра Пророк только и будет говорить о произошедшем.

И Гарри в сопровождении учителей направился в больницу, где рассчитывал выспаться. Пусть остальные делают свое дело…

Глава 22

На следующий день Гарри специально вышел и больницы и спустился в Большой Зал попозже, когда почта уже прибыла. Как он и рассчитывал, все были настолько поглощены содержимым газеты, что сперва и не заметили самого виновника всей этой катавасии. Гарри тихонько присел рядом с Дженифер, судорожно пытающейся навести хотя бы относительный порядок в своих мыслях. Его уже поджидал его экстренный номер Пророка.

«Гарри Поттер и Барти Крауч раскрывают заговор темных магов!» — вопил огромный заголовок над фотографией, где был запечатлен десяток пленных Пожирателей.

«Вчера вечером юный Гарри Поттер, самый молодой из участников Турнира Трех Волшебников, первым достиг Кубка, оказавшегося порталом…» Ну и пошло подробное описание всего произошедшего. Очевидно, писали со слов мистера Крауча, тот был достаточно правдив. Он рассказывал, как, разыскивая пропавшую Берту Джоркинс, попал под власть Волдеморта и лишь около месяца назад ему удалось частично перебороть заклятье Подвластия. Как он пробирался в Хогвартс, ибо в его замутненной голове была лишь одна трезвая мысль — «Надо рассказать Дамболдору». Он описал, как был найден Гарри Поттером, который со своей стороны тоже приблизился к разгадке, и как они вместе составили план действий. Потом шло описание сражения со слов сразу нескольких очевидцев. Гарри отметил, что хотя упоминалось о его участии в схватке, не было сказано ни слова, о том, что он там убивал. Не иначе, как Барти постарался, надо бы не забыть его поблагодарить. В конце было краткое резюме, наконец, скупые и верные цифры. 9 Пожирателей погибло, еще 46 схвачено. Пока было названо лишь два имени среди погибших ПСов — Беллатрикс Лестрейдж и Антонин Долохов, но были намеки на то, что среди пленников попадались известные люди и даже сотрудники Министерства. Погибло так же трое мракоборцев, еще 8 получили тяжелые травмы и по–прежнему находятся в Святом Мунго. Дальше шла, в основном, пустая болтовня, по ходу которой Рита Скиттер без устали поливала грязью Фаджа, Дамблдора и многих других, которые в очередной раз не досмотрели. В самом начале своего интервью Барти Крауч упомянул, что они с Гарри проводили операцию в тайне ото всех, ибо не знали, кому могут доверять, так как шпионы Темного Лорда могли быть всюду. Что ж, Гарри еще подольет масла в огонь, когда сообщит, под чьей личиной скрывался проникший в школу Пожиратель.

Оторвавшись от статьи, Гарри стал разглядывать присутствующих. Все, абсолютно все были поглощены своими газетами, никто, похоже, еще не обратил внимание на его появление. Малфой с открытым ртом пялился в страницу. Гарри был готов поспорить, что белобрысый силиться понять, нет ли его родителей в числе схваченных. Все учителя читали статью не отрываясь, вероятно, уже не в первый раз. Дамболдор хмурился, теребя свой номер в руках, даже Снейп не смог сохранить невозмутимый вид. У большинства учеников реакция на написанное была более–менее схожа: их глаза увеличивались и лезли на лоб. Одним из исключений был Невилл Долгопупс. Он неподвижно сидел, уставившись стеклянным взглядом в страницу. Гарри был готов руку дать на отсечение, что его глаза никак не могут оторваться от одного единственного имени. От имени той, из–за которой вот уже 14 лет его родители не узнают собственного сына. От имени этого чудовища, Беллатрикс Лестрейдж.

Повинуясь внезапному порыву, Гарри вскочил, пересек Большой Зал и положил руку на плечо Невилла. Тот повернул голову. Его красные от с трудом сдерживаемых слез глаза встретились со спокойным взглядом Гарри. Откуда–то из глубины этого взгляда поднялось истинное сострадание.

— Эта женщина заплатила за все, — прошептал ему Гарри. Все головы тут же повернулись к нему. Все, кто был в Большом Зале, только сейчас заметили его присутствие. — И твои родители поправятся, я уверен.

Гарри огляделся. Сейчас на него смотрели все присутствующие в зале люди. Их взгляды выражали море эмоций — от восхищенных и откровенно обожающих до недоверчивых и потрясенных. Были среди них и враждебные, но таких было раз–два и обчелся. Гарри вернулся к своему столу и принялся завтракать, всем своим видом показывая, что не ответит ни на один вопрос.

Альбус Дамболдор никак не мог оторвать взгляда от Гарри Поттера. Теперь уже не было никаких сомнений, что с парнем не все в порядке. Ну не мог сын Поттеров стать таким! Альбус навел справки об его жизни у родственников и выяснил, что Гарри никак набраться у них всех этих качеств, хотя и вырос в неприятных условиях… Этот Гарри Поттер попал в Слизерин, казалось, он был в курсе всего, что происходит в школе. Он оказывается в нужное время в нужном месте, он встречается с дочерью своего врага, прекрасно об этом зная! Он холоден и расчетлив, а после очередного приключения говорит, что ринулся туда очертя голову. Теперь, после вчерашних событий, Дамболдор мог с уверенностью сказать, что никуда такой парень очертя голову не ринется. Значит, этот Гарри Поттер ведет какую–то свою игру. Игру, в которой он, похоже, полностью противопоставил себя ему, Альбусу Дамболдору. Игру, в которой он предпочитает объединиться с Барти Краучем… Дамболдор уже добыл список тех, кто участвовал в той операции на кладбище. Он не был сильно удивлен, когда выяснил, что членов Ордена Феникса или просто его хороших знакомых среди этих людей почти не было. Только Ковентри Виенс, чья дочь два года назад закончила школу. Так уж случилось, что он довольно близко познакомился с ее семьей. Этот человек сможет ему рассказать то, о чем, возможно, умолчали в газете…

Занятия уже закончились, поэтому, покинув Большой Зал, Гарри с чистой совестью засел в Комнате по Желанию. По его расчетам, через пару часов сюда заявится поздравительная комиссия из Министерства. Будут двойные поздравления — за победу на Турнире и за поимку Пожирателей Смерти. Явно будет длинная и прескучная церемония… «Блин, не удивлюсь, если для пышности мне вкатят еще и Орден Мерлина!» — пронеслось в голове у Гарри. Зато потом его будет ждать простая, деловая, а главное, полезная беседа с мистером Краучем. До тех пор ему придется терпеть.

— Ты выполнил свое обещание, — тихий голос вырвал его из размышлений. Он так в них погрузился, что пропустил появление Дженифер.

— Я свои обещания держу, — поднял на нее взгляд Гарри. — Не знаю, как тебе это сказать, но… Твоя мать была в числе арестованных, я видел.

— Я и не удивлена. Уж кто–кто, а она бы ни за что не пропустила возрождение своего Лорда. — Джени грустно улыбнулась. Было очевидно, что арест той, кто произвела ее на свет, не причиняет ей боли. — Теперь даже и не знаю, куда мне ехать этим летом…

— Думаю, это можно утрясти. Я же теперь в хороших отношениях с мистером Краучем, а он вполне может в скором времени занять пост министра… А пока я приглашаю тебя провести лето со мной. Сириус поймет, он сам бежал от своей ненормальной семейки.

— Хорошо. Я была уверена, что ты мне это предложишь, ведь ты опять все предусмотрел заранее… — Дженифер ясно намекала на то, что по–прежнему ждет, когда он ей все расскажет.

— Ну, у меня были подозрения по поводу твоей матери, но никакой уверенности не было… Ой, смотри! — его взгляд упал на Карту Мародеров. — Прибыли из Министерства. О, какие люди! Фадж, Бегмен, и еще целая туча разных шишек! Какое внимание к моей скромной персоне! — девочка хихикнула. — Ладно, от судьбы не уйдешь, мне надо идти на это представление…

Да, церемония получилась пышная и, разумеется, жутко скучная. Министр долго поздравлял его и произнес целую речь, с трудом скрывая досаду оттого, что успехи Гарри и Барти выставили его идиотом, коим он, в сущности, и являлся. Потом вручил 1000 галлеонов выигрыша, а так же непосредственно кубок Турнира. Который, как выяснилось, достается победителю, и для каждого Турнира он создается новый. А Гарри и не знал… Об Ордене Мерлина речь тоже зашла, Министр дал понять, что вопрос обсуждается. Наконец, после долгой и утомительной болтовни, взаимных расшаркиваний и тому подобного, все формальности завершилось. Гарри и мистер Крауч поспешили отделиться от остальных и уединились в одном из пустых классов. Барти сам наложил заклятья на дверь, избавив Гарри от необходимости это делать.

— Итак, мистер Поттер, как вы уже успели убедиться, наша операция увенчалась успехом, Несмотря на то, что Темному Лорду удалось ускользнуть. Но он, похоже, лишился всех своих последователей. Я приношу вам свою благодарность за все, в частности за то, что вы подобрали меня на подходе к Хогвартсу. Учитывая, что предатель скрывался под личиной Аластора Грюма, у меня было мало шансов достигнуть Дамблдора живым.

— Не стоит благодарности, мистер Крауч. Кстати, можете звать меня по имени. По поводу предателя… Можете не волноваться, я принял необходимые меры, никто его никогда не найдет. Я вам гарантирую.

— Могу я узнать каким образом?

— Я бы предпочел, чтобы это осталось моим маленьким секретом. Как и способ, с помощью которого я добыл это. — Гарри протянул собеседнику свиток с признанием его сына.

— Понимаю… Могу я оставить это себе? — Барти побежал глазами содержимое, но не высказал своих эмоций.

— Да, конечно, — удивил его своим ответом Гарри. — У меня есть еще два таких же, я их спрятал в надежных местах. — Барти с нескрываемым уважением глянул на мальчишку. — Теперь, мистер Крауч, давайте начистоту.

— Давай, Гарри. Думаю, наедине мы можем общаться по именам.

— Хорошо. Полагаю, Барти, вы понимаете, что мы с вами стали героями. Я… буду рад видеть вас на посту Министра. — Гарри решил не бродить вокруг да около.

— Я не удивлен. Уже ходят слухи, что мистера Фаджа хотят сместить за все его проколы. Даже Дамболдор его не поддерживает более.

— Ну и отлично. Полагаю, поимка всех этих пожирателей плюс моя поддержка обеспечат вам необходимое преимущество.

— Я тоже в этом убежден, — теперь Крауч был убежден, что сейчас паренек начнет диктовать свои условия. Он не ошибся.

— Да, мистер Крауч, — голос Гарри перешел от тона дружеской беседы на деловой. — У меня есть, скажем так, пожелание, какое я бы хотел направить будущему Министру. Я считаю, что на заседаниях Магического Суда необходимо провести реформу. Ошибки следствия, поспешные решения уже стоили свободы невинным людям, например, моему крестному. Полагаю, это следует изменить. Я подумал, что право каждого подозреваемого на допрос с помощью Сыворотки Правды должен поспособствовать верности решений суда.

— Что ж, Гарри, — Барти сохранил дружеский тон. — Думаю, такое изменение будет и вправду полезно и найдет поддержку в обществе.

— И еще одна, скорее, личная просьба.

— Да?

— Мать моей близкой подруги, Графиня Маргарита Кассан, была в числе арестованных. Я бы хотел спросить, есть ли способ лишить ее родительских прав?

— А, мать мисс Реддл? — Крауч сразу все понял. — Что ж, если ее признают виновной, а к этому все идет, ее права у нее будут отняты автоматически. Тогда Дженифер, кажется это ее имя, будет выбран опекун из числа родственников или друзей ее семьи… Что будет затруднительно, так как большинство проходит по тому же делу… Как бы то ни было, опекун будет найден. А пока, если ты этого хочешь, я могу похлопотать, дабы каникулы она провела с тобой. Это будет нетрудно.

Они обсудили еще кое–какие вопросы и разошлись. Большую часть вечера Гарри отвечал на бесконечные расспросы школьников со всех четырех факультетов. Наконец, окончательно охрипнув, он отправился спать. Но сначала он наложил пару интересных защитных заклятий на свою кровать. Он не был уверен, что дети допрашиваемых в министерстве Пожирателей настроены мирно.

Гарри уснул. А в это время в своем кабинете Альбус Дамболдор лихорадочно анализировал все свои выводы о мистере Поттере и все, что он узнал от Ковентри Виенса. Наконец, он принял решение. Завтра он пригласит Гарри в свой кабинет, чтобы объясниться.

Глава 23

На следующее утро все начиналось спокойно. Гарри завтракал и читал очередной выпуск Пророка, в котором репортеры пережевывали все произошедшее. Кое–кто, очевидно, из числа прихлебателей Фаджа развивал мысль о том, что почтенный директор теряет хватку, раз не смог понять, что враг принял облик его близкого друга. «Ну что же, Фадж пытается найти козла отпущения, и не в ком–нибудь, а в Дамблдоре. Очень кстати, они теперь друг друга, глядишь, и загрызут», — подумал Гарри с ухмылкой.

Тут рядом с ним опустилась сова с письмом, вернее не письмом, а коротенькой запиской от Сириуса. «Гарри, меня попросили приютить Дженифер. Я согласен». Гарри улыбнулся и передал ей это послание. Глаза девочки радостно блеснули.

Гарри с Дженифер направились к выходу из Зала, когда профессор МакГоннагал преградила им путь.

— Мистер Поттер, директор хочет видеть вас, он хочет обсудить все произошедшее. Пароль — «Сладкая Вата», — и профессор удалилась.

— Вижу, все в тебе нуждаются, Гарри. Встретимся потом, — чуть разочарованно сказала Дженифер.

— О нет, я думаю, ты можешь пойти со мной. Если мы будем обсуждать произошедшее на кладбище, то тебя это тоже касается, — улыбнулся ей Гарри.

— О, хорошо. Если честно, я еще ни разу не бывала в кабинете директора.

Они в месте вошли в кабинет Альбуса Дамблдора. Одного взгляда в лицо директора хватило, чтобы всю расслабленность как рукой сняло. Гарри напрягся, мысленно продумывая различные варианты. Дамболдор что–то заподозрил, даже не просто заподозрил, а нашел какое–то откровенное противоречие…

— О, здравствуй, Гарри! — веселым тоном, означающим скорые неприятности, обратился к нему директор. — Присаживайся. Я, правда, думал, что ты придешь один.

— Я подумал, что Дженифер тоже будет интересно послушать, — широко улыбнулся Гарри. — Она ведь может остаться, да, господин директор?

— О, конечно, конечно, мальчик мой! — ласково ответил ему Дамболдор. Все, сомнений не оставалось — дело дрянь. — Может, чайку?

— О, я не смею профессор… — ответил Гарри, мысленно прокручивая в голове список возможных компонентов этого напитка. Он начинался снотворным и заканчивался Сывороткой Правды.

Дженифер, ясно почувствовав, что атмосфера накаляется, так же не взяла чашку и отсела в самое дальнее кресло, готовясь слушать. Дамболдор кинул на Гарри взгляд из–за своих очков–половинок. Если его глаза сейчас и поблескивали, то уж никак не заговорщически.

— Гарри, я полагаю нам необходимо поговорить, — уже совсем другим тоном начал директор.

— Я вас слушаю. — Не замедлил откликнуться Гарри, сохранив свой тон внимательного и почтительного ученика.

— Что все это значит? — похоже, его тон что–то поколебал внутри невозмутимого профессора и тот ляпнул совсем не то, что сперва хотел.

— Простите? Боюсь я не понимаю, что вы имеете ввиду. — Гарри неожиданно стало даже смешно и интересно, сколько продержится Дамболдор, прежде чем взорваться.

— Да нет, Гарри, уж прости, но ты прекрасно все понимаешь. Ты сам уже отлично понял, о чем я говорю, хоть и не подал виду! — отрубил быстро выходящий из себя директор. «Да нервишки, похоже, у этого старикашки уже расшатались. Не иначе Рита постаралась…» — пронеслось в голове у Гарри, продолжающего сохранять на лице выражение вежливого недоумения. — Многое твои действия казались мне странными, но, в конце концов, ты и сам человек весьма необычный. Но вот я узнаю, что ты убивал, убивал тогда, на кладбище. Я готов поверить, что ты мог сделать это случайно, по ходу боя, тем более, что тем самым ты кого–то спас. Это я еще готов принять. Но вот то, что не укладывается ни в какие рамки — это то спокойствие, с каким ты вел себя после убийства! Я не могу поверить, что мальчик, только что убивший, может быть так хладнокровен. Я даже начал подозревать, что ты вовсе не мальчик Гарри, но тесты говорят обратное.

— Да, что вы такое говорите профессор Дамболдор? — поразился Гарри. «Проклятье, так глупо проколоться!» — стучало в голове. Пальцы сжались в кулаки, разжались, палочки могли в любой момент оказаться у него в руках. Растерянная Дженифер переводила свой взгляд с одного, уже откровенно напряженного лица, на другое, еще хранящее выражение вежливого недоумения.

— Ты что–то скрываешь Гарри, я не знаю, не могу понять что именно. Возможно, ты заключил сделку с какими–то силами, может, получил мощь какого–нибудь древнего колдуна! Я лишь вижу, что это скрываешь, и еще я ощущаю, что ты страдаешь. Что все это твоя совсем не детская, но все же жизнерадостность — не более, чем маска. Скажи мне правду, Гарри, и я постараюсь тебе помочь. — В голосе успокоившегося директора вновь проступили ласковые нотки.

— Вы хотите правды, профессор? — удивленно переспросил Гарри. В следующий миг, к ужасу Дженифер, на его лице появилось маска искренней, теперь уже неприкрытой ненависти, и он сказал, вернее, почти прорычал совсем другим тоном. — Хорошо!

Он вскочил, обе его палочки прыгнули ему в руки, посыпались вербальные и невербальные заклятья. Директор, начавший было вставать, рухнул назад в кресло и отлетел к стене. Его палочка, которою он еще только доставал, вырвалась из рук и умчалась куда–то в сторону. Явившиеся из ниоткуда веревки мигом прикрутили директора к его любимому креслу. Сидевший до этого на спинке стула феникс в мгновение ока перекочевал в клетку, чья дверца немедленно захлопнулась, а все прутья почернели. Странная не то плесень, не то что–то еще, покрыла все до одного портреты предыдущих директоров. Дженифер подумала, что их обитатели не только не видят происходящее, но и не могут покинуть картины. Все диковинные приборы, стоящие вокруг, сорвало как ураганом и отправило прямиком в шкаф, чьи дверцы поспешили захлопнуться. Прозвучало еще несколько совершенно незнакомых Дженифер заклятий, накладываемых на дверь, окна, стены, пол и потолок. Гарри огляделся, словно проверяя, ничего ли он не забыл. Его взгляд упал на испуганно вжавшуюся в кресло Дженифер. Ярость сошла с его лица, он ласково ей улыбнулся и сказал своим обычным, хорошо ей знакомым голосом.

— Не бойся, Джени. Полагаю, сейчас ты услышишь ответы на вопросы, что хотела задать мне тогда, в поезде. — Та лишь испуганно посмотрела на него. — Не спорю, — он вздохнул, — это будет в не совсем обычной обстановке, да и рассказ предстоит не веселый. Если хочешь, я могу тебя выпустить… — Дженифер подняла на него взгляд, ясно говорящий, что тягачом ее не вытащишь из этого кабинета, даже если он начнет рубать директора на куски.

— Что ж… Дамболдор, — голос Гарри вновь изменился, опустивший до яростного шипения. — Полагаю, нам действительно пора поговорить начистоту. Но сперва — нечто, о чем я мечтаю уже многие годы. Круцио!

Дамболдор, еще не пришедший в себя о той легкости, с которой его одолели в его же собственном кабинете, забился от боли, но сумел сдержать крик. В своей долгой жизни он испытывал и не такое. Его широко раскрытые глаза не отрывались от пылающего ненавистью лица Гарри. Мальчишка скривился, как от зубной боли, и отвел руку, снимая заклятье. Пытка не продлилась и десяти секунд.

— Нет, — прошептал Гарри. — Нет, я не стану пользоваться его методами… — Его лицо еще раз изменилось, теперь он стало… более человеческим. Та маска ненависти, как бы искажавшая его черты, придавала его лицу выражение какой–то демоничности. Теперь же в кабинете опять сидел человек. — Так что вы думаете обо мне, господин директор?

— Я… — прохрипел тот, — я не знаю, что и думать. То, что ты владеешь Непростительными Заклятиями и все заклятья, которыми ты запечатал мой кабинет — все это противоречит моей последней теории…

— Всезнающий, всемогущий Дамболдор теряется в догадках… — Злобное торжество сквозило в словах Гарри. — Что ж, я постараюсь натолкнуть тебя на мысль. Четыре года назад я вновь вступил под своды Хогвартса, полный решимости отомстить тому, кто разрушил мне жизнь. Я решил пойти в Слизерин, ибо это избавляло меня от присутствия тех, кого я научился ненавидеть за годы непрерывного кошмара. — Гарри издевался, пародируя манеру Дамблдора излагать события, дабы натолкнуть собеседника на мысль. — Я вырвал Сириуса, единственного на тот момент дорогого мне человека, из того ада, где пробыл многие годы. Я долго и витиевато вешал вам лапшу на уши, наслаждаясь тем, что мне удается надуть Дамблдора. Я вешал вам лапшу после случая с Гермионой, после истории с Камнем, а потом и после Тайной Комнаты. Я, я и никто другой писал Рите Скиттер обо всем происходящем, а потом наслаждался вашим лицом, когда вы читали ее статьи, и вашими потугами исправить положение. Все эти четыре года я старательно поливал вас грязью, подрывал ваш авторитет, а вы продолжали мне доверять. А как же, не пойдет же, в конце концов, против вас ваш же Золотой Мальчик, чью жизнь вы распланировали на годы вперед!

— Гарри, да о чем ты? За что ты так меня ненавидишь? Что я мог такого совершить? — в глазах Альбуса была боль, боль и смятение. Он мог многого ожидать от этого разговора, но никак не этого разъяренного мальчишку нависающего над ним.

— Что вы сделали? Вы старательно, чрезвычайно старательно лишали мою жизнь хоть толики счастья! Вы оставили младенца на пороге дома его дяди и тети, прекрасно зная, каким будет мое детство! Но ведь не важно, что ребенок вырастит, не услышав ни одного доброго слова! Неважно, что его будут бить, измываться над ним, шпынять десять лет подряд… — Гарри не кричал, не бушевал, он говорил спокойным ледяным голосом, от которого всех присутствующих пробирал холод. — Ведь это по вашему Плану! — Гарри сделал ударение на последнем слове, а директор дернулся как от удара. — Ведь надо его вырастить таким, что бы он подходил под это Пророчество, будь оно сто раз проклято, как и женщина, что произнесла его в вашем присутствии!

Тут Дамболдор окончательно сник, он временно перестал понимать происходящее… Гарри знал, знал о пророчестве, знал о том, почему он носит этот шрам. Похоже, он знал все… Неважно, как и откуда, но он все узнал. Что же, вот почему он его так ненавидит, это все объясняло… Нет не все, совсем не все. Вернее, это почти ничего не объясняло. Раздавленный Альбус Дамболдор вынырнул из своих мыслей.

— Ну что? По прежнему с нами? — издевательски обратился к нему Гарри. — Вы уже прикинули все возможные последствия того, что мне это известно? Полагаю, вы пришли к выводу, что этот факт не объясняет всего произошедшего… Вы правы, вся эта история лишь прелюдия к тому, что вы сделали со мной… господин директор. — Гарри замолчал, похоже, он пытался совладать с собой.

— Но я полагаю, моих слов не хватит, что бы описать это. А я хочу, чтобы вы знали все, раз уж подбили меня на эту беседу… А значит. — Гарри взмахнул палочкой, и перед директором приземлился его Омут Памяти.

Гарри резким движением поднес палочку к виску, накручивая на нее серебристые воспоминания. Гарри выбирал самые показательные, чтобы директор полюбовался на творение рук своих… Хогвартс, обращенный в штаб Пожирателей. Полыхающий Хогвартс, рушащийся под огнем артиллерии, обычной магловской артиллерии, когда их вмешательство в войну поменяло баланс сил. Разрушенный Косой Переулок. Роддом, где попавшие под заклятье Подвластия медсестры швыряют своих крошечных подопечных в огонь… И все прочие зверства, на которые он любовался десять лет подряд. И все это не считая его собственной истории… Стиснув зубы, Гарри выплеснул получившийся клубок в Омут.

— Прошу, полюбуйтесь. Думаю, вы способны просмотреть все это, не сойдя с ума… Я ведь не сошел. — Гарри с острым наслаждением схватил Дамблдора за бороду и силой поднес его голову к серебристой поверхности. Директора утянуло внутрь его воспоминаний, внутрь его кошмара…

Дженифер честно признавалась самой себе, что она ничего не понимает в происходящем. Гарри за пару секунд одолел того, кого боялся даже ее отец. Потом он начал рассказывать, но суть его рассказа ускользала от нее. Похоже, она ускользала и от директора. Пророчество, мучения, месть, статьи Скиттер… Наконец, Гарри поставил перед Альбусом Дамблдором Омут Памяти и буквально запихал его туда. Ее мысли путались, но она решительно поднялась и направилась к директорскому столу. Теперь она все, наконец, увидит.

— Не надо, Джени. Поверь мне, тебе не стоит этого видеть, — опустилась ей на плечо такая хорошо знакомая рука, и раздался хорошо знакомый голос, тот голос, которым он обычно говорит. Она развернулась и немедленно наткнулась взглядом на его бездонные, противоестественно зеленые и прекрасные глаза. Она тонула в их, тонула каждый раз, когда их взгляды встречались. И каждый раз она спешила вынырнуть, отворачивалась от него… Смогла и сейчас, ей помогла та боль, что сейчас так ясно читалась в его взгляде. Эта была та самая боль, которую она уже ощущала в нем, та боль, что нельзя изжить за целую вечность… — Садись, директор вернется не скоро, а я исполню свое обещание.

Дженифер послушно села. Она сейчас не отдавала себе отчета в этом, но, вероятно, послушалась бы его, прикажи он ей хоть в окно прыгнуть… Гарри присел рядом и устремил свой взгляд куда–то вдаль.

— Я тебе уже рассказывал о своей жизни у Дурслей. Полагаю, ты выяснила все подробности моего первого года здесь, до нашей встречи. Остальное время мы были рядом… Значит, мне нужно просто рассказать, как все это было в первый раз… — Сейчас Гарри разговаривал скорее с самим собой. — Что же, слушай полную историю Мальчика — Который-Выжил… в очередной раз. — Горькая ирония сквозила в его словах.

— Мой первый, по настоящему первый год в школе я начинал восторженным и смущенным мальчишкой, в одночасье ставшим знаменитостью. Послушав рассказы Хагрида, а потом Рона, с которым я ехал в одном купе, а так же поругавшись с Малфоем, я пуще огня боялся попасть в Слизерин и поступил в Гриффиндор…

— Но как… Что ты говоришь, ты же в Слизерине… — Дженифер окончательно растерялась.

— Да, ТЕПЕРЬ я в Слизерине. Но тогда я поступил в Гриффиндор и у меня сразу появились друзья: сперва Рон, потом Гермиона, она осталась в Гриффиндоре. Ну, события того года ты знаешь, мои приключения совпадали с нынешними, вот только я ничего не знал о Сириусе… И потому после моей победы над Квиреллом, меня вновь отправили к Дурслям на лето. Я тебе рассказывал о Добби… Он пришел и тогда и был полон решимости не пустить меня в школу… — Гарри чуть заметно улыбнулся. Дженифер, которая, наконец, начала кое–что понимать в происходящем, полностью обратилась в слух. — В конечном счете, он и сам чуть было меня не убил… Хм… Так получилось, что я опоздал на поезд и на распределение, мы с тобой не встретились. Я даже все не знал о тебе, ибо принципиально ничего не имел общего со Слизерином. Ты знаешь, что происходило в школе, но в газетах тогда об этом не писали. А я, Рон и Гермиона вместе искали разгадку. Мы нашли ее, и я спас Джинни, безумно влюбленную в меня Джинни из лап дневника. И опять я отправился на лето к моим любимым родственникам. А на третий год учебы из Азкабана вырвался Сириус. На передовице Пророка он увидел фото семьи Уизли и Питера и, видя, что я в опасности, помчался меня выручать. Все его искали, вокруг школы выставили дементоров… Мы встретились в конце года и истина была, наконец, пролита на эту историю. Но Питер сбежал и Сириуса освободить стало невозможно, ему опять пришлось скрываться… — Их глаза вновь встретились. Его, полные тяжких воспоминаний, и ее, в которых читалось потрясение. — Что произошло в этом году, описывать не надо. Все было так же, только я не знал о замыслах Волдеморта, к тому же у нас начала появляться ментальная связь. Временами я чувствовал и видел его мысли и действия… В Лабиринте мы с Седриком одновременно достигли Кубка и вместе его коснулись, нас перенесло туда. Седрика убили на моих глазах, убил Питер. В тот раз он один вернулся к Лорду. Ничто не помешало ему возродиться, ибо Барти Крауча старшего убил собственный сын. На зов Хозяина собрались его ПСы. Он устроил со мной показательный поединок, вернее издевательство, дабы показать свою мощь, но мне посчастливилось спастись с телом Седрика. Барти–младшего раскрыли, но прежде чем его смогли допросить, его поцеловал дементор. Фадж мне не поверил, Дамболдор… он да. Пятый год был непрост. Я не буду его описывать, скажу лишь, что в конце года погиб Сириус. Я вновь встретился с твоим отцом, и Министерство, наконец, убедилось в его возвращении. Главное в той моей истории началось после шестого года обучения…

Гарри замолчал, видимо, собираясь с мыслями. Дженифер ждала, его рассказ объяснял то, что он все знал наперед. Если она правильно все поняла, ее собеседник пережил эти четыре года заново. Но это еще не все… Без сомнения, то, что он перенес, дано не каждому, все это причиняло ему боль. Но никак не ту, что она видела в его глазах. Самое страшное он ей еще не поведал…

— В конце шестого курса я видел, как Северус Снейп накладывает Смертельное Проклятие на директора. Дамболдор упал замертво у меня на глазах. Замечу, что тогда мы со Снейпом возненавидели друг друга с первой же встречи на первом курсе. Была погоня, я преследовал его по всему охваченному схватками Хогвартсу… Он ушел. Год закончился в трауре, и я в последний раз поехал к Дурслям… А потом выяснилось, что директор жив. Есть такое особое заклинание, если его заранее применить, то выдержишь одну Аваду, но напрочь лишишься памяти о паре часов перед этим. Именно это и сделал Дамболдор. А Волдеморт, предвидя возможность такого, поработал с памятью Снейпа, который был, не смотря ни на что, верен Ордену Феникса. И Снейп рассказал Альбусу внушенную ему версию событий, согласно которой заклятье произнес я… Потом был суд. Суд, блин! — Гарри в ярости вскочил и разнес на куски какой–то комод. — Какой к черту суд, когда обвинителем выступает Великий Волшебник! Мне зачитали обвинение, приговор, и, не теряя времени, отправили «ближайшего сподвижника Темного Лорда» в Азкабан.

Дженифер вскрикнула, такого оборота она не ожидала. Гарри стоял в центре кабинета и с его рук сыпались огненные искры, этот человек был на последнем градусе ярости.

— Все верили Дамболдору, все… — продолжал он нарочито спокойным голосом. — Мои друзья, с которыми я учился и жил все эти годы, семья Уизли, которые заменили мне мою собственную семью, все остальные… Все они стояли в том коридоре, когда меня, растерянного, ничего тогда не понимающего шестнадцати летнего мальчишку, волокли из зала суда. В их глазах была ненависть и презрение, они плевали мне в лицо… А потом был Азкабан… Это место и так не сахар, а, учитывая мои особенности, все стало еще интереснее… — Гарри нашел в себе силы усмехнуться. Это было понятно — тут либо смеяться, либо плакать, а плакать он не хотел. — Я тебе уже упоминал о той связи через этот шрам, что установилась между мною и твоим отцом… Так вот, там она стала сильнее. Я видел все, все его планы и их исполнение, я видел убийства и пытки, я видел, как он и его слуги развлекались… Тогда, в присутствии дементоров, я, помимо тех смертей, что видел сам, видел и все те, при которых присутствовал твой отец. Я… я приведу лишь один пример, который этот старый маразматик увидит в моих воспоминаниях — как твой отец и его ПСы наслаждаются зрелищем, где попавшие под Империус медсестры кидают новорожденных в огонь… — Гарри посмотрел ей в глаза, по его лицу текли слезы. Впрочем, она тоже не смогла сдержать их.

— Сколько? — вот все, что смогла выдавить из себя.

— Десять лет, десять лет агонии… Пока однажды Азкабан не рухнул, погребя под развалинами всех своих обитателей… Кроме меня. Я снова Выжил. Преданный, потерявший всякую веру в человечность, я скрывался. Вскоре мне представился шанс все изменить… Я вернулся в прошлое, в мой первый день в Магическом Мире. Я решил прожить эту жизнь заново. Так, как этого хочу я, а не этот старикан, желающий сделать из меня оружие против Волдеморта. Отомстить… Отомстить, вот чего я хотел, и вот что я делал эти четыре года. Я освободил своего крестного, всячески портил жизнь директору, встретил тебя… Предотвратил возрождение Лорда Тьмы, а теперь рассказал тебе мою историю… Вот ответ на твой вопрос, Дженифер. Я живу эту жизнь по второму разу, с некоторой точки зрения мне 30 лет, десять из них я провел в аду…

Гарри вновь поднял на нее свои зеленые глаза, и в этот раз она не отвела взгляда, просто не смогла. Бездонная зелень затягивала вглубь, вся ее душа трепетала как птичка перед удавом, а сил и воли отвернуться уже не было. Она, не отдавая себе в этом отчета, подошла к нему. Ее губы, даже не думая спросить на то соизволения хозяйки, впились в его, но даже в этом неистовом поцелуе она по прежнему не могла оторвать своего взгляда от его глаз. Волна жара заполонила ее тело, затопила голову. Тут она ясно поняла, что безнадежно и бесповоротно влюблена в этого удивительно живучего и несчастного человека, и что она готова пойти за ним хоть на край света… Их поцелуй длился долго и прервался звуком падения. Вылетевший из Омута Дамболдор распластался по полу…

Да, этот человек почти ничем не напоминал того цветущего и приветливого директора школы чародейства и волшебства, каким он был совсем недавно. Этот человек был раздавлен, полностью сломлен, и его глаза застилали слезы, слезы боли и раскаяния. С трудом вернувшись в свое кресло, он поднял взгляд на двух молодых людей.

— Гарри, — надтреснутым голосом сказал он. — Мои извинения здесь излишни. Ты их не примешь, так же, как и мое раскаяние в том, что ты пережил из–за меня. Ты можешь убить меня, если это твое желание, но…

— Желай я твоей смерти, я бы мог убить тебя в первый же день! Как вы однажды сказали в моем прошлом Тому Реддлу, я не получу удовлетворения, попросту отняв у вас жизнь. Добби! — с треском посреди кабинета появился эльф. — Принеси мне красный ящик из восьмой комнаты на втором этаже. — Эльф с поклоном исчез, а через пару мгновений появился с искомым ящиком. — Спасибо, Добби, можешь идти. Итак, Альбус, — обратился Гарри к директору и открыл крышку. Странный свет вырвался из ящика и обрушился на Дамблдора. Через несколько секунд все вернулось на круги своя. И лишь потрясенный директор тяжело дышал. — Теперь все. Ты обречен хранить мою тайну всю свою жизнь, ты никому никоим образом не сможешь ее выдать. Сознание твоих ошибок будет грызть тебя… Я смею надеяться, что совесть в тебе все же есть, но ты никому не сможешь рассказать. Ты будешь видеть, как я разрушаю твою жизнь, но ничего не сможешь сделать. Такая месть мне по вкусу. До встречи, Дамболдор, тебе еще нужно придумать, что сказать своим людям. Пойдем Джени, нам нужно закончить наши дела…

Гарри снял все заклятья, и они с Дженифер вышли из кабинета, не забыв опустошить Омут Памяти.

Глава 24

Остаток учебного года прошел весьма приятно, ибо долгожданное возмездие, обрушившееся на Дамблдора, очень помогло Гарри. Ему стало гораздо легче теперь, когда он мог любоваться горем, проступающим на лице директора каждый раз, когда рядом не было посторонних. Все остальное время директор, связанный обрядом, не мог ничем выразить свои знания и вызванные ими страдания. Но даже не это было самым важным. Просто высказав Старику все, Гарри ощутил необычайную легкость. Вся та тяжесть, что в давила на душу эти годы, стала намного легче. Гарри ощутил, что сделал первый шаг по дороге, которая однажды может привести его вновь в нормальную жизнь. Улучшению морального состояния Гарри так же способствовало то, что от Дженифер теперь не надо было ничего скрывать… Почти ничего. Правда, больше они на эту тему не разговаривали, видимо, девочке требовалось время, чтобы переварить всю эту информацию. Гарри ее вполне понимал.

Промелькнули последние дни. Не произошло ничего примечательного, ну, если не считать жалкие попытки Малфоя и еще кое–кого напасть на национального героя. Но это так, мелочи. Белобрысый, выяснив, наконец, судьбу своей семьи, пожелал свести счеты. Крэбб с Гойлом, напав из–за угла, скрутили его, лишив Гарри, как они думали, возможности сопротивляться. Малфой и Нотт приготовились его бить… Гарри вырвался из захвата, попутно вывихнув кому–то руку. Именно в этот момент неподалеку проходила семейка Уизли. После непродолжительной, но приятной потасовки, нападавшие были доведены до желеобразного состояния и оставлены на полу. На том и разошлись. Гарри вынудил себя поблагодарить Уизли за помощь, на что близнецы заявили, что они и сами очень многим ему обязаны.

Все погрузились на поезд. Гарри и Дженифер поспешили занять купе и от всей души запечатать дверь энным количеством заклятий, ибо было понятно, что иначе от гостей не отделаешься. Похоже, девочка, наконец, созрела для нового разговора на щекотливую тему. Она и начала, безо всяких переходов.

— Итак, тебе, тридцать лет?

— Ну, это сложный вопрос… — потянул Гарри, сам он об этом не сильно задумывался. — Живу я в теле четырнадцати… ну, почти пятнадцатилетнего подростка, и мало–помалу чувствую, что начинаю действовать как и положено подростку. Пару лет назад мне и в голову не пришло бы устраивать все эти безобразия на Балу. По–моему, детская сущность возвращается ко мне…

— Положим, что ты не выглядишь пятнадцатилетнем. Тебе дашь семнадцать, ну никак не меньше! И потом, я хотела спросить, по части… интимных отношений…

— Вот ты о чем. Тут я тебя разочарую… или обрадую, не знаю, но в прошлой жизни я почти полный ноль и профан. Большего говорить не буду!

— О, какой застенчивый… Ну и ладно.

Большую часть пути они говорили о другом, благо, тем для беседы было более чем достаточно. На вокзале их вновь встретил Сириус. В силу неизвестных причин поезд задержался, и домой они добрались уже поздно. После роскошного ужина они обсудили все произошедшее, в частности то, что Дженифер все известно. Сириус был слегка возмущен, что от нее Гарри не требовал принесения обета. Гарри пошел в контратаку, объявив, что Дженифер, как истинная слизеринка и дочь своего отца, отлично умеет прятать свои чувства. В отличие от некоторых… За столом прогремела короткая, но насыщенная перепалка, где Сириус потерпел сокрушительное поражение и сдался перед натиском двух молодых людей. Потом все разошлись спать.

Следующее утро началось с оглушительных воплей, одновременно знакомых, но уже очень давно здесь не звучавших. Мисс Блэк вновь оглашала своим чудным голосом этот дом. Гарри вылетел из постели, выхватил свои палочки и скатился в прихожую, готовый дать бой толпе вломившихся в особняк Пожирателей, которые по неосторожности сорвали замок. Вместо вышеупомянутой толпы он обнаружил одну единственную Дженифер, которая, раскрыв от удивления рот, рассматривала поносящую весь этот бренный мир картину. Угостив крикливую мамашу очередью Оглушающих заклятий, Гарри вновь захлопнул ставни и вернул на место несправедливо согнанный с него замок. Потом он грозно повернулся к виновато переминающейся с ноги на ногу Дженифер.

— Так, Леди Реддл, что вы тут делаете, — не предвещающим ничего хорошего голосом поинтересовался он. «Если все так, как я думаю, то ее ожидают неприятные минутки!»

— Я… — потупив глазки, Дженифер, в лучших традициях все проштрафившихся, водила ножкой по полу. — Мне захотелось узнать, что там, ну и я…

— Не придумала ничего лучше, как посмотреть, сняв замок… — Глядя на ее, Гарри почувствовал, что его начинает разбирать смех. Он не нашел ничего лучше, как спрятать его за ехидным сарказмом. — Что такого? Дженифер, я полагал, ты поумнее и повзрослее. А ну как там что–нибудь опасное? А? Не зря же мы, в самом деле, повесили сюда замок? Не могла спросить, прежде чем лезть?

— Я… Мне вчера этот дом показался таким светлым, добрым, как и твой крестный… Я и подумать не могла, что там может храниться что–нибудь плохое… — Дженифер явно чувствовала себя не в своей тарелке. Гарри уже не находил в себе сил злиться. — А что это за женщина, и почему она тут висит?

— Эта любимая мама Сириуса, — мрачно откликнулся Гарри. — Вся семейка Блэков была ненормальная, по идее, ты должна была о них знать… Ну да ладно. Важно то, что нам так и не удалось от нее избавиться, вот и приходится закрывать. Она так висит уже добрых три с половиной года, ну и очевидно сейчас хотела выплеснуть все, что накипело за это время… Не важно, это давняя, уже поросшая быльем история. Знаешь, ты меня несколько разочаровала, Джени, — в глазах у девочки появились слезинки. — Не ждал от тебя такого опрометчивого поступка, совсем как…

— Как кто? — раздался довольно веселый голос Сириуса.

— Как ребенок.

— Ну да, Гарри. Ты, наверное, уже перестал это замечать, но твоей подруге 13 лет. Не спорю, она производит впечатление, что она гораздо старше, но ребенок — это все–таки ребенок, какой бы взрослой она не была. Вот скажи мне, а ты бы удержался от соблазна самому все выяснить, окажись ты тут в первый раз?

— Да чего, я бы просто спросил, если бы меня это заинтересовало.

— Да я не о том, тебя–то сейчас ребенком назвать просто невозможно. Я говорю о том, каким ты был до… э… в первый раз, как бы поступил тот веселый жизнерадостный мальчишка из Гриффиндора, о котором ты мне рассказывал? Я могу сказать одно, мы, Мародеры, в свое время не упустили бы шанс все выяснить самим… — во взгляде Сириуса промелькнула ностальгия.

— Ну… — Гарри действительно не знал, что ответить. Все эти годы он воспринимал Дженифер, как свою подругу, как равную себе… Он и впрямь начал забывать, сколько ей лет. — Ты прав, Бродяга. Прости меня, Дженифер, мне не следовало вести себя так. Чтобы заслужить прощение, я готов лично провести тебя по всем интересным закоулкам этого дома!

Как Гарри и обещал, почти все утро они бродили по огромному дому семьи Блэков. Гарри демонстрировал Дженифер дом, где ей предстояло провести лето. Здесь, в этой домашней и почти семейной обстановке девочка преобразилась, сейчас она действительно вела себя как ребенок. Похоже, ей еще ни разу не предоставлялась возможность вести себя так, как хочется ей. Ее воспитывали дома, она по инерции вела себя схожим образом в школе, и только в компании Гарри чувствовала себя раскованнее. Сейчас же, попав в этот дом, где ей были рады такой, какой она есть, она полностью сбросила с себя путы и пыталась наверстать сразу все упущенные годы своего детства. Гарри чувствовал, что это не продлится долго, очень скоро она вновь станет той спокойной и искусно скрывающей свои чувства девушкой, какой пробыла все эти годы. Но он так же знал, что, побыв хотя бы пару часов этой беззаботной, жизнерадостной, любопытной девочкой, она ощутит то же самое упоительное чувство освобождения, как и он, когда, наконец, высказал все Дамблдору.

Уже ближе к вечеру, когда Дженифер вновь посерьезнела и окопалась в библиотеке, Гарри навестил свою сокровищницу. Теперь его коллекция пополнилась Кубком Победителя Турнира Четырех Волшебников, еще ходили разговоры об Ордене Мерлина. «Что ж, в здесь найдется место и для Ордена», — подумал Гарри.

Потянулись дни каникул. Начались они, как Гарри честно себе это признавал, гораздо лучше всех остальных: Дженифер была вместе с ним, и она была счастлива. Гарри жил в свое удовольствие, уделяя большое внимание газетам. Судя по информации, поступающей из газет и от Сириуса, Фадж из последних сил цеплялся за свое драгоценное кресло. Барти Крауч все увереннее шел к власти, он умело пользовался своей вновь вернувшейся ему славой и популярностью, без устали критикуя политику Фаджа по многим, очень многим направлениям. Не забывая напоминать всем и вся о побеге Пожирателей и последующем заговоре, он уделял внимание тому, что многие из арестованных занимали видные места в обществе. Крауч, которой никогда не был большим ценителем чистой крови, критиковал Фаджа за приверженность к этим устаревшим принципам. Сам Барти происходил из древней чистокровной семьи, и его супруга тоже, но их свадьба была свадьбой по любви, той же самой любви, что толкнула Крауча выполнить волю жены и спасти своего сына из Азкабана… Все попытки Фаджа свалить вину на директора школы окончились полным провалом, лишь еще сильнее затянув петлю на шее доживающего свои последние дни министра. 18 июня произошло то, что окончательно положило конец карьере Фаджа и смешало Гарри все его планы.

В тот день все трое обитателей дома номер 12 на площади Гриммо завтракали, когда доставили свежий номер Пророка. Смеющийся над своей собственной шуткой Сириус глянул на передовицу, поперхнулся и побледнел. Гарри вырвал из его рук газету.

Заголовки были шокирующие: «Новое бегство из Азкабана!», «Дементоры вышли из–под контроля Министерства, и вместе с бывшими узниками покинули магическую тюрьму!», «Корнелиус Фадж подает в отставку! На следующий день пройдет голосование кандидатуры Барти Крауча на должность Министра Магии». Гарри забыл выдохнуть… «Это невозможно, как я мог не предусмотреть это… Что предусмотреть? Что дементоры предадут Министерство? Это неудивительно, но почему сейчас? Сейчас, когда Волдеморт потерпел, казалось бы, поражение? Даже в прошлом не все из этих тварей ушли оттуда! Почему?»

Гарри поднял взгляд на Дженифер и Сириуса. Оба были уже бледны и вздрогнули, когда поймали его взгляд. Его зеленые глаза полыхали темным бойцовским огнем.

— Я не предусмотрел этого, — жестко сказал Гарри. — Теперь Волдеморт скоро сможет вернуть себе тело, в этом нет сомнения… Но я все это исправлю! Десять лет я бессильно наблюдал за тем, что творят эти твари во главе с этой змеей. Я не могу позволить этому повториться! Прости меня, Джени, но, боюсь, ты скоро лишишься своего биологического отца…

Глава 25

Гарри шел по коридорам Хогвартса, куда его доставил крестный. Гарри оставил ему с Дженифер по порталу на случай опасности, которые перенесут их в его Сокровищницу, там до них бы точно никто не добрался. Гарри шел в кабинет директора, где он надеялся больше не появляться. «Видно, не судьба». Он должен был спешить. Очень вероятно, что сбежавшие Пожиратели уже нашли своего Господина. Значит, шансы убить бестелесный дух Волдеморта, просто уничтожив Хоркруксы, убывали с каждой минутой. Ему был необходим Дамблдор, дабы обеспечить ему прикрытие как от властей, так от стражи этих предметов. Что ни говори, Дамблдор был великим волшебником, и его помощь могла быть необходима. Горгулья не пожелала его впускать, надо полагать, пароль сменился. Но сейчас Гарри был настроен решительно, и терять время, отыскивая нужные сладости, не собирался. Горгулью просто смело с его дороги. Он поднялся по лестнице в кабинет, где, судя по голосам, Дамблдор решал важные вопросы с Северусом Снейпом. Гарри минутку поколебался, а потом решительно вошел внутрь. К черту все, в конце концов, будет даже забавно видеть выражение лица зельевара, когда он начнет отдавать приказы Дамблдору.

— Северус, я все прекрасно понимаю, но это необходимо…

— Что?! Я не откликнулся на тот призыв, и к счастью, иначе меня бы схватили вместе с остальными! И теперь я для них предатель, перебежчик, я больше не смогу уже войти в контакт.

— Да, но как же нам тогда быть? Надо срочно действовать, пока он не вернул себе тело… — начал директор. Гарри посчитал, что время вмешаться.

— Думаю, наилучшим вариантом, господин директор, будет пойти со мной…

— Гарри? — потрясенно и несколько испуганно спросил Дамблдор.

— Поттер, что вы здесь за… — рявкнул, было, Снейп, но осекся, встретившись с его ледяным взглядом.

— Так вот, Дамблдор. Если мы не станем терять время, то возможно, повторяю, возможно, успеем задавить это пресмыкающееся, прежде чем оно отрастит себе новые клыки.

— Что ты такое говоришь? — в один голос спросили оба профессора, один напряженно, другой возмущенно.

— Хоркруксы Реддла. Я знаю, где искать их всех. Если успеем до того, как он возродится, то Томми сдохнет, не доставив проблем.

— Хоркруксы?

— Хватит валять дурака, Альбус! Ты получил остатки того дневника два года назад, ты понял, что это такое! Ты так же заметил и то, что Волдеморт был странно беспечен по поводу его сохранности, значит, ты уже догадался, что у него их несколько! Поэтому…

— Поттер, немного уважения к директору! — взвился окончательно потерявший самообладание Снейп.

— К этому старому маразматику у меня нет ни капли уважения! Так как, вы со мной? Мне и самому не доставляет удовольствие мысль о вашем обществе, но это самый быстрый и безопасный для меня способ покончить с этим делом!

— Хорошо, Гарри, — Дамблдор уже собрался с мыслями. — Что я должен сделать?

— Пойдемте со мной, мне необходимо ваше сопровождение. Учитывая, что мне только четырнадцать и что я не имею право применять магию, все удивятся, если я буду аппарировать по всей стране и применять магию высшего порядка. Если же я буду с вами, то мне ничего не грозит.

— Хорошо. Северус, прошу тебя никому не распространяться по поводу произошедшего, я потом постараюсь все объяснить. Куда сначала, Гарри?

— В дом Гонтов! — ответил Гарри и, не стесняясь, взял из одного из шкафов очень кстати подвернувшийся вещевой мешок.

Дамблдор взял его за руку, коснувшись другой Фоукса, и они исчезли во вспышке пламени, оставив в кабинете растерянного Северуса Снейпа.

Они появились на пороге полуразрушенного дома, где когда–то выросла мать Волдеморта. Гарри решительно вошел внутрь, дверь была даже не заперта. Директор шел следом.

— Помогите мне, я не помню точно, где эта дрянь спрятана, — бросил Гарри и начал шаг за шагом обшаривать дом в поисках следов защитных заклятий, наложенных Реддлом.

Альбус Дамблдор точно так же искал эти следы, сейчас он мог лишь следовать за Гарри. Дамблдор был вынужден признаться самому себе, что он не знает, как вести себя с Гарри. С этим человеком, из которого он вырастил своего врага. То есть, не врага, но человека, люто его ненавидящего, ненавидящего за дело… Пока он мог лишь оказать ему посильную помощь в достижении общей цели — падения Волдеморта…

— Оно тут, профессор! — раздался голос Гарри из того, что когда–то было соседней комнатой. Дамблдор поспешил на зов. Едва достигнув мальчика, если его еще можно было так называть, он ощутил темное и очень мощное волшебство, исходящее из полуразрушенного камина. — Положи свою руку с палочкой мне на плечо и, чтобы ни случилось, не снимайте. Это поможет замести следы.

Директор выполнил требование, про себя отметив, что Гарри то и дело переходит с «вы» на «ты» и обратно. Он пообещал себе подумать над этим позже. Гарри, выхватив обе свои палочки, принялся выводить в воздухе магические фигуры и бормотать себе под нос слова. Среди узоров и слов Дамблдор время от времени улавливал знакомые чары, в основном, открывающего и очищающего свойства. Гарри плел целую сеть из различных заклятий, начиная от самых элементарных чар и заканчивая такими, что и самому Дамблдору пришлось бы попотеть над ними. Наконец, сложная магическая конструкция была готова. Гарри вытянул правую руку и ударил в камин обычным, но очень мощным отпирающим заклятьем. Задняя стенка упала, и оттуда, подобно атакующей змее, прянул сгусток черноты. «Вот оно, черное заклятье, оставленное Томом», — пронеслось в голове у директора. Его рука на плече мальчика дрогнула, но осталась на месте. Чернота бросилась к Гарри и ударила в созданную им сеть, которая тут же окружила этот сгусток со всех сторон. Гарри взмахнул своими палочками, и созданное им магическое сооружение исчезло, захватив с собой и темного стража. Теперь Гарри совершенно спокойно протянул руку и вынул из тайника грубое, хорошо знакомое директору кольцо.

— Перстень Гонтов… — прошептал Дамблдор.

— Он самый. Один есть, господин директор, — откликнулся Гарри, небрежно кидая реликвию в свой мешок. — Идем дальше, следующая остановка — разрушенный дом Прюитов!

Дамблдор повиновался, не раздумывая. Лишь прибыв на место, он позволил себе задать вопрос:

— Но почему здесь?

— Том прячет части своей души в местах, многое значащих для него. Эта семья доставила ему много проблем, и с их смертью он значительно приблизился к своей цели. Кроме того, они являются очень далекими потомками Пенелопы Пуффендуй, поэтому Чашу он укрыл в подземельях этого особняка. — Ответил Гарри, двигаясь куда–то вперед.

— На сколько же частей разорвал он свою душу? — с некоторым страхом спросил директор, двигаясь следом.

— Вы и сами, наверное, догадываетесь. Том Реддл хотел получить максимум силы, и потому желал создать семь частей своей души. Седьмой он думал создать после моей смерти… Кстати, мы еще наведаемся в Гордиковую Впадину… — Гарри направил палочку на неприметный участок земли, и явил свету спрятанный люк.

— Какие же хоркруксы он создал? — Дамблдор имел некоторое представление, но хотел уточнить и проверить свой догадки. К тому же ему было приятно общаться почти на равных с Гарри, а не узнавать от него горькую правду.

— Ну, большинство вы знаете: Чаша, Медальон, Кольцо Гонтов, дневник Реддла, ныне не пригодный к использованию. Ну, а пятым стало кольцо Ровены Рэйвенкло. Последним должно было стать другое кольцо, теперь уже Гриффиндора. Но тогда он не успел, и это кольцо по–прежнему лежит в руинах дома моих родителей… — говоря это, Гарри уже спустился вниз, директор шел следом. — Ну что, Дамблдор, готов к бою? Если прошлый хоркрукс он оберегал с помощью магии, то к этому он приставил цельный зверинец. Есть какой–то способ пройти, минуя этих милых созданий, но я так и не смог понять, какой.

Гарри решительно направил свою палочку на стену, ничем внешне не примечательную, и она разлетелась на куски. Мальчишка прошел внутрь, держа обе палочки наизготовку, Дамблдор следовал за ним. Взору директора открылся колоссальный туннель, освещенный, как это ни странно чем–то вроде зеленых кристаллов. Гарри молча двинулся вперед. Послышался громоподобный топот…

На них надвигались големы, оживленные магией каменные статуи. Неусыпные и грозные стражи, лишь немногие маги могли достать их своими заклятьями.

«Раважио!» — воскликнул Гарри, направив свои палочки на надвигающихся охранников. Две каменные фигуры взорвались. Дамблдор был поражен, это взрывное заклятье, принадлежащее к высшей Черной Магии, было по силам единицам. А уж использовать его сразу двумя палочками… «Экссилиум!» — присоединился он. Его чары изгнали из одной статуи силу, дающую ей подобие жизни, и обратили в неподвижный камень. Каждый голем был грозным противником, на магов же надвигалось почти два десятка. Достаточно, чтобы уничтожить полноценный отряд мракоборцев или одинокого директора, но тут им противостояли сразу два могучих мага.

«Дюлибило!» — не останавливался Гарри. Альбус был окончательно потрясен, это была уже высшая Светлая Магия… Заклятье, лишающее цель возможности двигаться, вошло в противодействие с тем, что приводило стража в движение, и подвергшийся ему голем взорвался. Дамблдор, тем временем, заканчивал наложение собственных чар на выведенную им из строя фигуру. Статуя, в которую он повторно вдохнул жизнь, шевельнулась и с силой обрушила свой кулак в спину своего бывшего товарища. Гарри разнес на куски еще две статуи, видимо, предпочитая более прямолинейные действия. Тем временем, боец Дамблдора рассыпался, захватив с собой еще одного врага. Каменных фигур осталось девять, и они покрыли уже большую часть расстояния до дерзких гостей, посмевших войти сюда. Дамблдор, дабы выиграть время, преградил им путь полосой жидкой грязи, в который превратил земляной пол. Наложенное на големов заклятье не предусматривало преодоление подобных препятствий, и шесть фигур по плечи погрузились в жижу. Альбус не замедлил вернуть почве твердое состояние, тем временем Гарри, не меняя тактики, последовательно разнес на куски трех оставшихся.

— Что ж, первый этап пройден. Дальше нас ждет схватка с чертовой прорвой всякой более мелкой нечисти.

— То есть, эта преграда предназначалась, чтобы уничтожить менее сильных из числа претендующих…

— Да, чтобы самый сильный оставшийся, в смысле, ты, Альбус, не совладал потом с толпой более мелких противников. Идем.

Они прошли по подземелью пару сотен метров, впереди уже виднелся пьедестал, когда на них напали. Кого тут только не было… Инферналы, причем, не только человеческие. Огромное количество Красных Колпаков, которые, надо думать, развелись на крови тех, кто впоследствии стал Инферналами. Кроме всего прочего, в этой огромной толпе монстров выделялись несколько Адских Псов, страшных и почти неуязвимых созданий Волдеморта. Дамблдор был вынужден признать, что один он не сумел бы отбиться, но с ним был Гарри.

Они встали спиной к спине, они отражали нападения нежити отгородившисьогненным барьером. Применив неизвестное директору заклятье, Гарри в мгновение ока уничтожил Адских Псов. Теперь уничтожение остальных было лишь вопросом времени. Они пользовались, в основном, Огненными чарами, внося опустошение в ряды врага. После того, как все Инферналы были сожжены, все остальные предпочли убраться. Стоящая на пьедестале Чаша была досягаема.

Но Гарри не торопился. Он обошел заветный предмет кругом, словно примеряясь. Директор и сам ощущал, что осталось еще одно препятствие. Гарри постоял, потом усмехнулся и воскликнул «Акцио Красный Колпак!». Откуда–то из темноты принесся верещащий карлик, а Гарри, схватив его за шкирку, с силой метнул в пьедестал. В тот миг, когда живое существо коснулось Чащи, сверху на него обрушилась какая–то тень. Вскрикнув, карлик замолк. Навеки. Чаша же от удара отлетела в сторону, Гарри теперь уже спокойно подошел и подобрал ее.

— Дух, несущий смерть? — поинтересовался Дамблдор, пока они выбирались наружу, ибо только там можно было перемещаться.

— Ага, убивает первого, кто прикоснется к Чаше. Просто, эффективно, но малость банально, — бросил в ответ Гарри. Похоже, сейчас, поглощенный выполнением поставленной задачи, он на время выкинул из головы свои отношения с директором.

— И куда теперь?

— Последняя остановка, серебристая роща в Солнечной Долине! — они переместились.

— И что же нас тут ждет? — поинтересовался директор.

— Вроде бы ничего сверхъестественного. Несколько хитрых заклятий и ловушек, преграждающих нам путь к речке, где на дне живет нирейда, стерегущая колечко. Идемте.

Они стояли на поляне посреди светлого и леса. Гарри уверенно двинулся на юг. Первое препятствие Дамблдор почувствовал через два десятка шагов. Но Гарри небрежным движением распутал сложнейший клубок чар. Похоже, он точно знал каждое заклятье и последовательность их наложения, и потому ударил в удерживающие их вместе связи. Дальше им путь преградила небольшая заводь. Ее ничего не стоило обойти, но Гарри, не моргнув глазом, шагнул в воду. Слегка удивленный, Альбус Дамблдор последовал за ним. Едва его нога коснулась воды, как он ощутил магические стены, совершенно незаметные снаружи. «Теперь ясно. Вздумай мы обойти эту заводь, мы бы пришли совсем не туда, куда идем сейчас», — пронеслась мысль. Этот мини–водоем был настоящим произведением магического искусства. Через сотню шагов показалась речка. Гарри, словно тщательно выбрав место, вышел на сушу и подошел к берегу речки. Из воды тут же показалась голова прекрасной девушки.

— Чем могу вам помочь, прекрасный юноша? — завораживающим и пьянящим голоском пропела она. Дамблдор почувствовал ее чары. И, хотя он и был к этому готов, где–то в глубине его сознания промелькнула досада и злость, что эта красотка заинтересовалась не им, а мальчишкой.

— Да так, пришел кое о чем вас попросить, леди, — галантно откликнулся Гарри, доставая палочки. — Империо!

Глаза русалки сверкнули, всякая мысль ушла из них, потом на мгновение вернулась, чтобы уйти окончательно. Порабощенная дочь Воды безвольно посмотрела на своего нового хозяина. Всякое наваждение тут же прошло, гнев исчез из мыслей, и Дамблдор мог лишь вновь поразиться силе Гарри. Почти невозможно наложить заклятье Подвластья на русалок, которые и сами имеют врожденные способности к внушению. Дочери Воды обычно легко сбрасывают с себя это заклятье, зато, однажды ему покорившись, остаются под его воздействием навсегда. Теперь эта русалка навсегда стала покорной рабыней Гарри, ну, по крайней мере, на всю его жизнь. Дамблдор возмутился такой жестокости.

— Принеси мне кольцо, что ты хранишь в этой реке! — безвольно кивнув, водная дева скрылась в глубине.

— Гарри, ты же знаешь, что теперь она твоя навсегда… Не слишком ли это жестоко?

— Поверь мне, Альбус, тебе не захочется знать, каким образом любит развлекаться эта тварь. Ее бы и убить следовало, но так от нее хоть будет польза, а результат такой же надежный. И число утопленников в прибрежных деревнях вернется в норму… — Прошептал он себе под нос, но директор его услышал. «Теперь понятно, она из числа тех, кто любит утаскивать под воду людей…» — пронеслось в голове. Таких русалок осталось очень мало, собственные законы подводного люда запрещали это. Таких казнили, или же они становились изгоями.

Тем временем русалка вынырнула и передала своему повелителю небольшой ларец. Гарри открыл его и удовлетворенно хмыкнул. Хоркрукс был на месте. Тут из–за их спины раздалось рычание, развернувшись, директор увидел приготовившегося к прыжку вурдалака. Гарри был в невыгодной ситуации — его руки были заняты. Он еще только доставал палочки, когда тварь уже летела на него. Сверкнул луч, вырвавшийся из палочки директора, и хищник рассыпался пеплом.

— Спасибо… — хрипло поблагодарил Гарри, но глянул на него таким взглядом, что Дамблдор мигом отбросил пришедшую до этого мысль, о том, что он временно призабыл об их отношениях. Мальчик вновь поднял брошенную, было, шкатулку, достал оттуда… золотое обручальное кольцо.

— Это и есть кольцо, принадлежащее леди Рэйвенкло? — поразился директор. — Ты говорил, об еще одном кольце, принадлежащем лорду Гриффиндору… То есть…

— Именно, они были женаты, хотя ни одна легенда и история об основателях не упоминает об этом. Что ж, — сказал он, закидывая кольцо к остальным хоркруксам, — дело сделано, можно возвращаться домой, где и уничтожим части его души… А ты, — обратился он к молчаливо ожидавшей его приказов русалке, — оставайся здесь, живи, но не с кем не общайся и не покидай эту часть реки. Жди меня, я еще вернусь за тобой.

— Да, хозяин, — откликнулась дочь Вод и нырнула.

— Погоди, а как же с Медальоном Слизерина? — не понял директор.

— Вышеупомянутый Медальон хранится в доме Сириуса последние шестнадцать лет, а последние три года он принадлежит моей личной коллекции. Поехали.

Они аппарировали к дому на площади Гриммо, с которым, вроде, ничего страшного не случилось. Войдя внутрь и услышав голоса Сириуса и Джени, Гарри окончательно успокоился. Все было в порядке.

— А вот и мы! — крикнул он.

— Вернулся! — почти взвизгнула Дженифер, влетев в прихожую и повиснув на нем. Сириус спешил за ней. Поприветствовав Гарри, они, наконец, заметили Дамблдора. Дженифер проявила удивление, крестный же никак не отреагировал, принесенный обет держал его эмоции под контролем.

— Ага, — хмыкнул Гарри, ему почему–то было весело. — Мы с директором прошвырнулись по разным достопримечательностям и набрали сувениров. Дамблдор, объясните им в общих чертах суть дела, а я пойду, достану последний.

Остальные расселись в гостиной, а Гарри направился в подземелья. Прошел все свои защитные заклятья и ловушки, он взял медальон и вернулся к остальным. Там Альбус Дамблдор уже успел объяснить, что к чему. Гарри молча вышел в центр и выложил на стол все четыре хоркрукса, потом оглядел присутствующих, втроем устроившихся на одном диване.

— Альбус Дамблдор, как бы я к вам не относился, вы сделали многое для борьбы с Волдемортом. Поэтому, я полагаю, вы заслужили право видеть, как ему приходит конец. Дженифер, а вот насчет тебя я не уверен. Ты действительно хочешь видеть, как я положу конец существованию, иначе не скажешь, Тома Реддла?

— Да. Тот, кто создал хоркрукс, более того, создал много хоркруксов, не может считаться человеком. И, следовательно, моим отцом… Я хочу остаться. — Дженифер твердо посмотрела Гарри в глаза, но поспешила вынырнуть из них.

— Будь по–твоему, я приступаю…

Гарри направил палочку на Медальон и прошептал какие–то заклинания. Драгоценность задрожала, из нее начал словно бы подниматься дымок. Вот уже некое подобие черной тени вышло из Медальона и, повинуясь движению палочки, зависло где–то в метре от стола. Гарри сделал резкий выпад другой палочкой в сторону сгустка тьмы, который и был частью души Волдеморта. На этом сгустке появилась проплешина, разрослась, и вот от него уже ничего не осталось.

— Так, — Гарри тяжело вздохнул, — один есть. Сириус можно стакан воды?

Напившись, он повторил ту же операцию с Чашей, потом с Кольцами, сперва семьи Гонтов, а потом Ровены Рэйвенкло. Четыре реликвии Магического Мира, четыре бесценных предмета все так же лежали на столе, избавленные от частичек души одного из величайших Темных Магов. Уничтожив последний хоркрукс, Гарри застыл, прислушиваясь к своим ощущениям. Медленно пощупал свой шрам… А потом с его уст посыпались проклятья.

— Поздно, — констатировал он, прервав поток ругательств. — Мы связаны с ним, и если бы он погиб я бы это ощутил… Я бы так же ощутил, если бы он почувствовал гибель своих хоркруксов, а этого не было. Он все еще жив, и его выживание больше не зависит напрямую от укрытых частиц его души. Значит, он уже успел вернуть себе тело… — Гарри тяжело вздохнул и оглядел присутствующих. — Второй Войны не избежать.

— Что ж, пусть будет так… — продолжил он после минутного общего молчания. — Господин директор, полагаю, мне придется заключить с вами перемирие. Далее… В моем прошлом вы мне рассказывали, что Том Реддл любит собирать трофеи. Наверно, это передалось мне вместе со шрамом. Дженифер, тебе, как наследнице рода Слизерина, по праву принадлежит этот Медальон. Теперь, когда в нем больше нет души твоего отца, ты можешь его смело носить. Его, а не ту копию, что я подарил тебе два года назад. — Гарри протянул ей драгоценный медальон. И взял Кольцо Гонтов. — Я не испытываю ни капли уважения к этой семье, но само Кольцо очень древнее и ценное. Профессор Дамблдор, я думаю подарить его вам за оказанную сегодня помощь. Сириус… Полагаю, Чаша, некогда принадлежащая Пенелопе Пуффендуй, самой доброй из четверых, достойно украсит твой дом. — Теперь Гарри вертел в пальцах последнее кольцо. — А это, так же как и то, которое я добуду завтра, я оставлю себе.

Никто не знал, что ответить, принимая такие бесценные дары. Альбус Дамблдор не знал, как себя вести, было очевидно, что никто не рад ему в этом доме, и он решил уйти. Уже в прихожей его окликнули.

— Профессор, — сейчас в голос Гарри не было ни насмешки, ни презрения. — Я хотел спросить, почему вы спасли меня тогда, у реки? Меня, кто пообещал разрушить вашу жизнь?

— Мой долг, как директора школы, защищать своих студентов. Я просто не задумался… — грустно улыбнулся старый волшебник, но его улыбка тут же увяла под взглядом молодого. — Я видел твои воспоминания, я видел, каким стал мир без тебя… Этот мир нуждается в тебе, Гарри, даже если ты его ненавидишь, даже если решишь ради мести его завоевать, ты все равно будешь ему нужен… И я хотел хоть самую малость оплатить свой долг…

Сказав это, Альбус Дамблдор вышел за порог дома, где ему были не рады, и аппарировал. Всем предстояло еще очень многое сделать…

Глава 26

Лишь оказавшись в постели, Гарри осознал, что очень вымотался за этот день. Что было совсем не удивительно. За пять часов он посетил три тайника, взломал с десяток защитных магических барьеров, применил множество высших заклятий вплоть до Непростительного, а на десерт уничтожил три хоркрукса. Денек вышел насыщенный, и Гарри с чистой совестью погрузился в глубокий сон…

Он сидел на троне и наслаждался вновь обретенными ощущениями. «Как же это приятно вновь ощущать свое тело… Держать в пальцах палочку, носить одежду, просто дышать… Четырнадцать лет из–за этого щенка Поттера я был лишен этого удовольствия…»

«Стоп», — пронеслось в голове. — «Я же и есть Гарри Поттер… Опять эти чертовы сны про Волдеморта. Это надо будет прекратить, но пока посмотрим, может, и выясним что–нибудь полезное…»

Он кинул короткий взгляд на тот котел, что вернул ему жизнь. Рядом лежало тело этого никчемного волшебника, который послужил в роли врага… «Как я хотел возродиться, используя кровь этого мальчишки, тогда я получил бы его защиту… Но нет, этот щенок вместе с министерским маглолюбцем все испортили», — он глубоко вздохнул. — «Теперь все заплатят! Все, кому не место в этом мире, его покинут, и покитут таким образом, что досьавит мне большое удовольствие… Дементоры со мной… Как же хорошо, что я наладил отношения с этими существами еще до возрождения. Мои слуги вновь вернулись ко мне, я еще призову старых союзников, и мир познает истинную мощь Повелителя Судеб Лорда Волдеморта…»

«Ясно, ничего принципиально нового я тут не выясню. Хоть понятно, как он возродился — его прихлебатели отловили какого–то бедолагу и провели–таки этот чертов ритуал. Но по–прежнему не ясна история с дементорами. В том, что он договаривался с этими тварями, нет ничего удивительного. Но вот почему они согласились, когда Волдеморт, казалось, потерпел поражение… Да, темна вода в облацех», — пронеслось в голове Гарри. — «Так, ладно… Одно я могу сказать точно, мне не нравятся эти сны. И я уверен, Змеелицему тоже не по вкусу, что я могу шарить в его сознании. Я могу защитить себя от проникновения извне, но, похоже, все–таки проваливаюсь в него во время сна… Да пусть сам разбирается, как ему защититься!»

Темный Лорд вновь с наслаждением потянулся и тут… У него в голове промелькнули его самые неприятные воспоминания… Вот в приюте его отчитывают за драку с тем идиотом. Он тогда еще был мелким дурачком, не знал, что приятнее мстить, оставаясь в тени… Вот лежит тело этой нечистокровной дуры Лили Поттер, а он собирается прикончить этого младенца. Какая боль! Эти годы существования без тела… «Почему я вспоминаю это? Кто посмел проникнуть в мое сознание!?»

«Это только начало, змеелицый!», — всплыло прямо в голове. И вновь пришла боль. Блок!

Гарри резко вскочил на постели. Блок был настолько сильным, что его выбросило не только из сознания Волдеморта, но и, вообще, из сна. Теперь его врагу понадобится время, дабы понять, что произошло. Но он, разумеется, теперь будет постоянно держать блок. Ну и отлично, спокойный сон обеспечен. Гарри очистил свое сознание, словно расчищая и готовя фундамент, а потом возвел стену. Теперь можно спать спокойно.

На следующее утро Гарри проснулся позже обычного, что было неудивительно. Приведя себя в порядок, он спустился на кухню. Остальные обитатели бывшей Штаб–квартиры уже заканчивали завтракать.

— О, я вижу, мой ненаглядный крестник все–таки удосужился почтить нас своим присутствием, — немного натянуто пошутил Сириус.

— Проспал. Ну и что, мне можно, — Беззлобно огрызнулся он в ответ. — Что в мире творится? — поинтересовался он, кивнув на лежащую на столе газету.

— Многое, — ответила молчавшая до этого Дженифер. — Крауча назначили министром, почти единогласно, кстати. Он с ходу ввел чрезвычайное положение и еще энное количество других указов. Готовятся меры для борьбы с темными магами… Ну, много чего, все и не скажешь. Он призвал общество к «спокойствию и бдительности» и пообещал сделать все от себя зависящее, дабы не допустить ситуации пятнадцатилетней давности.

— Да, еще было более–менее подробное описание произошедшего в Азкабане. Дементоры вышли из–под контроля, едва только осужденных доставили на остров. Они напали на конвой, сопровождающий Пожирателей. Несколько человек погибло. Остальные, видя, что не справляются, бежали и вскоре вернулись с подкреплением, но было поздно. Исчезли не только свежеприбывшие вместе с дементорами, но и еще несколько десятков других заключенных. В общем, все те, кто еще не окончательно потерял рассудок. Крауч не стал это скрывать, видно, считая, что люди должны быть предупреждены. Должен сознаться, пока он вполне оправдывает твое доверие, Гарри.

Завтрак прошел в молчании. Гарри, обдумав все произошедшее, пришел к выводу, что пока все будет спокойно. Темному Лорду еще предстоит привести в порядок свои рати. А новый министр не будет терять время даром… А пока можно заняться личными делами.

— Сириус… Думаю, мне уже давным–давно нужно было это сделать… — Неловко обратился он к крестному. — Я бы хотел побывать в Гордриковой Впадине, увидеть могилы моих родителей… Я там еще ни разу не был…

— Разумеется, Гарри, я пойду с тобой. И ты прав, это уже давно следовало сделать… Дженифер, не знаю, хочешь ли ты отправиться с нами…

— Я, разумеется, пойду с вами, для меня это место тоже имеет значение.

Около полудня у кладбища небольшого городка появились три человека, хорошо одетые и вообще производящие приятное впечатление. Мужчина, которому можно было бы дать от тридцати до сорока лет, и двое подростков. Рослый, хорошо сложенный юноша лет семнадцати или старше, и девушка, а может еще и девочка, чей возраст колебался от четырнадцати до шестнадцати. Следуя друг за другом, они пошли среди могил к какой–то им одним известной цели. Немолодой сторож проводил их взглядом. Мальчишка сильно смахивал на Джеймса Поттера, жившего когда–то неподалеку со своей женой и маленьким сыном. А мужчина напоминал ему одного из частых гостей в доме мистера Поттера, наверно они пришли поклониться их могиле…

Памятник мистеру и миссис Поттер как–то сразу привлек внимание. Гарри не мог точно сказать, почему он так сразу бросился ему в глаза. Нет, памятник был богатый, ухоженный, и радовал глаз, как бы парадоксально это не звучало. Но подобных могил вокруг было немало. Что–то другое тянуло сына к могиле родителей. Понимая, что у него сейчас должно быть на душе, его спутники пустили его вперед, а сами остались в сторонке. Гарри медленно опустился на колени, рассматривая лица матери и отца, смотрящие на него с неподвижных, немагических портретов…

— Мама, Папа… — прошептал он, чувствуя, что глаза помимо воли наполняются слезами. Он сморгнул, сосредоточился, изгоняя воду из глаз. Он запретил себе плакать. — Это я, Гарри, — звучало это все несколько банально и даже глупо, но он не знал, что сказать. — Я знаю, что вы любили меня, вы погибли, чтобы жил я. Я пришел, чтобы сказать вам, что смерть ваша была ненапрасной… Я выжил до сих пор, и намереваюсь прожить еще… Простите, что никогда раньше не приходил… В прошлой жизни я просто не имел возможности, тут же… я просто закрутился. Мне стыдно это признать, но я забыл о вас… Еще раз прошу прощения, не знаю, когда я вновь смогу придти… Покойтесь с миром, Лили и Джеймс Поттеры, ваш сын любит и помнит вас. — Он поцеловал надгробную плиту, положил заранее приготовленный букет и отошел.

Вместе с Джени они стояли и молчали, пока Сириус общался с погибшими друзьями. Наконец, и его крестный вернулся назад. Теперь, как и договорились, они отправились на руины дома Поттеров. Это место то уже и руинами было непросто назвать — все поросло травой, дожди, ветер и солнце почти полностью стерли все следы. С трудом можно было еще разглядеть остатки заросшего фундамента. Гарри остановился перед местом, где началась его история в роли Мальчика — Который-Выжил. Да, именно здесь все и началось… Хотя нет, все началось тогда, в Кабаньей Голове, когда Трелони произнесло свое пророчество, будь оно трижды проклято…

Гарри зажмурился, распустив свои мысли–чувства по всем закоулкам этих руин, он искал кольцо Гриффиндора. Эта реликвия не должна вновь попадать в лапы Темного Лорда. Немного левее него в траве что–то блеснуло, разбуженное его поисками… Гарри стремительно нагнулся, запустил руку и безошибочно нащупал золотой ободок с миниатюрным, тщательно выгравированным львом. На кольце леди Рэйвенкло красовался такой же орел. Все, больше в этих местах его ничего не интересовало. Они вернулись домой.

Вновь потекли дни. Как и следовало ожидать, все было тихо. Волдеморт и Пожиратели затаились, лишь временами происходили короткие нападения дементоров, но мракоборцы всегда поспевали вовремя, и жертв не было. Барти Крауч развил бурную деятельность, все капиталы известных Пожирателей, вроде Малфоев, были конфискованы и заморожены. Их лишили родительских прав, а детям назначили опекунов из числа тех, в ком Министр был уверен, он и сам взял к себе Блейз Забини. Читая статью об этом, Гарри подумал, что Барти чувствует вину за то, кем стал его сын. И желает искупить ее, взяв себе на воспитание другого ребенка. Поскольку Дженифер и так жила с ними, Сириуса вскоре назначили ее опекуном. Не исключено, что Крауч и тут постарался. Выполняя свои обещания, Министр внес соответствующие изменения в судебный кодекс, одновременно с этим он вновь дал новые полномочия мракоборцам, а так же, к большой радости Гарри и Дженифер, разрешил колдовать на каникулах ученикам старше второго курса. В определенных пределах, разумеется. Участились рейды по всевозможным злачным местам магической Англии, но улов был невелик — несколько мелких жуликов и воров. Темные силы залегли на дно, выжидая и приводя себя в порядок.

Гарри пока еще точно не решил, как будет действовать в предстоящей войне. Одно было ясно — он не станет сидеть, сложа руки, и он будет ждать решающей встречи с Темным Лордом. Пока же он продолжил свои тренировки, регулярно присутствующая при этом Джени могла лишь рот разевать, когда он использовал очередное заклятье высшего порядка. Она и сама умело многое, очень многое, в особенности для своего возраста, но ее навыки и силы не шли ни в какое сравнение с его собственными. Гарри попробовал ее кое–чему обучить. На большую часть у нее еще не хватало сил, но вот Патронуса она разучила очень быстро, он у нее принимал форму… феникса. Гарри был удивлен, но они оба так и не смогли понять, откуда эта форма. Гарри и самому пришлось повторять это заклятье, ибо, учитывая его жизнь, ему не просто было найти подходящее воспоминание. В конечном счете, источником счастья ему послужило облегчение, которое он испытал, выложив все накипевшее в душе Дамблдору. Его золотой шар, сменивший оленя, был ослепительно ярок.

Министерство так же наделило дом на площади Гриммо огромным количеством защитных чар, дабы обеспечить безопасность его обитателям. Гарри долго размышлял над тем, кто охранялся в большей мере — он, Мальчик — Который-Выжил, или Дженифер, неверная дочь Темного Лорда. Уж кто–кто, а Барти, без сомнения, знал его истинное имя. Ко всем этим мерам Гарри прибавил пару штучек собственного изобретения и из числа того, что людям еще только предстояло придумать. Помимо прочего он решил еще сильнее защитить свою Сокровищницу. Он и сам не мог толком сказать зачем, но он получал просто колоссальное удовольствие, добавляя все новые и новые слои защиты на свое Хранилище.

Вот и сегодня он как раз установил четвертую по счету дверь в коридоре, ведущему к сокровищнице, и теперь осматривал свое творение. Стальная дверь с магическим замком, открываемым специальным заклинанием, если кто–нибудь попытается ее взломать, он так и останется неподвижно стоять перед ней, пока кто–нибудь его не найдет. За дверью начинался коридор, полный различных ловушек, в том числе, и смертельных. И новая дверь, за которой еще один коридор… Если группе Пожирателей вздумается проникнуть в его Хранилище, они могут смело копать десятка три могил, не меньше. Преодолев свои сюрпризы, Гарри вновь осмотрел свою коллекцию — обручальные кольца Основателей, Кубок Турнира, трофеи с Василиска, Философский камень в зародыше, и копия Медальона Слизерина, оставленная на память. Что ни говори, многие из этих вещей были бесценны… Гарри опять поймал себя на том, что не удовлетворен мерами защиты. «У меня это уже перерастает в манию!», — пронеслось в голове. Он уже укрыл каждый предмет в отдельном, купленном у гоблинов, сейфе, каждый из которых был защищен чертовой кучей заклятей, и открывался лишь одним единственным ключом. Но пока он еще не придумал надежного способа хранить эти ключи… Тут ему неожиданно пришла уже совершенно сумасбродная и, как следствие, привлекательная мысль. Гарри направился на поиски Сириуса. Мародер обнаружился сидящим в кресле в своей библиотеке.

— Сириус, у меня вопрос. Есть ли тут поблизости какой–нибудь водоем?

— А то, ты над ним стоишь! — мрачновато хохотнул Блэк.

— То есть как?

— Я тебе рассказывал про моего прапрапрадедушку, Альфонса Блэка? Этот большой любитель охоты на маглов завел под домом огромное озеро с русалками, тоже любительницами такого дела! Этот дом стоит над колоссальным водоемом, там где–то на дне даже сохранился подводный дворец. Хорошо хоть русалок там нет, я проверял… А зачем тебе?

— Скажем так, очень скоро русалка там появится… — ответил Гарри с истинно злодейской ухмылкой. — Это надо же, как повезло. А как туда добраться?

— Сейчас вспомню… В эту пещеру ведет люк… Сейчас, ах да, он в подземельях… Так трудно описать, но если на развилке, где правый коридор ведет к твоим личным подземельям, то левый приведет к этому люку.

— Что?! Нет, это уже перебор! Невольно начнешь верить, что у меня есть провидческий дар! То есть, этот люк находится с противоположенной стороны от моей Сокровищницы? Лучше не придумаешь!

— Да, но я по–прежнему не понимаю…

Гарри в общих чертах описал ему ситуацию, на лице Сириуса появилось совершенно ошеломленное выражение.

— Ты подчинил себе русалку? Но это же почти невозможно… Впрочем, как раз для тебя ничего невозможного, похоже, нет. То есть, ты хочешь поселить ее здесь?

— Да. Что она сидит без дела? Раз уж теперь она полностью в моей власти, так пусть будет под боком и пользу приносит…

— Да, что ни говори, в Слизерин ты попал не зря… Впрочем, если она из числа этих маньячек… Ну, что сделано, то сделано, давай ее сюда. Это будет даже интересно.

— Да, полагаю, перед этим следует обследовать эту пещерку, мало ли что. А я уже давно не рисковал своей шкурой, скучно становится…

Поспорив, они, было, пришли к соглашению, что Гарри запасается жаброслями и исследует водоем, но тут на шум подтянулась Дженифер. Едва поняв, что речь идет о подводном путешествии, она уперлась всеми четырьмя лапами и выразила готовность отрастить еще десяток, но добиться, чтобы ее взяли с собой. «Ты же рассказывал, что в прошлой жизни всегда брал с собой друзей… Я что, хуже что ли?» — ныла она, весьма убедительно притворяясь обиженной. Ну и, разумеется, растопила нежное, чувствительное сердце Гарри. Жаброслей пришлось покупать в два раза больше.

Через пару часов, вооружившись палочками и обзаведясь жабрами и перепонками, ребята сиганули в темную воду подземного озера. Впрочем, не такую уж и темную, что–то там давало весьма приличное освещение. Гарри плыл вглубь, время от времени украдкой поглядывая на свою спутницу. Что ни говори, а Дженифер в купальнике не часто увидишь, а зрелище стоящее… Они быстро нашли дворец, чувствовалось, что там уже давно никто не живет. Он выглядел запущенным, но совершенно целым. Они обследовали озеро больше двух часов, выяснив, что, хоть тут и водится различная живность, вся она исключительно мирная. Ни тебе Ползучих Водяных, ни гриндилоу, только рыба, раки и тому подобное. В общем, приключений не получилось. Но одно можно было сказать точно, весь этот водоем был просто раем для подводного народа.

После такого насыщенного дня Гарри с наслаждением уснул. Его сон был спокоен, как всегда. После того памятного случая Волдеморт явно постоянно защищал свои мысли. На следующий день Гарри собирался отправиться за своей новой стражницей, являющейся по совместительству довольно редким экспонатом — живая русалка. Поскольку дом был надежно защищен и непроницаем, он без тени смущения создал Портал прямиком в Солнечную Долину. Он вновь прошел тем же маршрутом, в этот раз он встретил в заводи Ползучего Водяного. Что бы эта тварь тут не делала, ей крупно не повезло. С огромным наслаждением размазав ее по дну, Гарри продолжил свой путь. Вот уже и знакомая речушка. Как и следовало ожидать, из воды никого не появилось, она выполняла его приказ. Гарри склонился над водой и поболтал рукой, привлекая внимание. Через минуту красавица–русалка уже вынырнула, ожидая приказов своего повелителя.

— Так, — подчеркнуто–начальственным голосом обратился к ней Гарри. — Даю тебе десять минут на сборы вещей, если таковые имеются. У меня есть для тебя задание.

— Повинуюсь, — ответила его рабыня и вновь ушла под воду.

Гарри, ожидая ее, решил осмотреть окрестности. Что ни говори, это милое местечко мало напоминало те угрюмые развалины или подземелья, где обычно скрывал свои хоркруксы Том Реддл. Вскоре русалка вернулась, держа в руках… самую обыкновенную вещевую сумку. Гарри предпочел не выяснять, как эта вещь к ней попала. Парень достал из кармана ложку, которою он уже обратил в портал, настроенный таким образом, что срабатывал лишь, когда его касались двое.

— Возьмись за нее, — приказал он. Его приказ был выполнен, и они оба понеслись по воздуху, приземлившись прямо перед люком, ведущим в ее новое жилище. Русалка поспешила прыгнуть в свою стихию. — Вот тут тебе и предстоит жить.

— Да, хозяин.

— Теперь слушай. На дне стоит дворец, он и станет твоим домом. Он малость заброшен, так что приведи его в порядок. — Гарри протянул ей ключи от каждого из своих драгоценных сундуков. — Твоей задачей будет хранить эти ключи. Спрячь их где–нибудь так, чтобы ты могла быстро до них добраться. Эти ключи ты можешь передавать только мне, и мне одному.

— Да, хозяин.

— Если сюда придет кто–нибудь другой, то ты должна его очаровать и схватить. Если же он будет сопротивляться, то ты можешь его убить. Как бы то ни было, если явится посторонний, ты должна будешь меня предупредить. Вот монета. Если, что–то случиться коснись ее любым из ключей, и я узнаю об этом и приду, как только смогу. Поняла?

— Да, хозяин.

— Отлично, вроде бы все… Ах да, забыл спросить, как тебя зовут?

— Милада, повелитель.

— Хорошо, Милада, можешь идти. Я надеюсь, что сохранишь то, что я поручил тебе.

— Я не подведу вас, мой господин, — сказав это, Милада скрылась под водой.

Пошла вновь спокойная жизнь. До нового учебного года оставалась неделя, когда, наконец, прибыли списки учебников и прочее. В частности, Гарри получил значок Старосты. Еще он был рад убедиться, что «Теории защитной магии» Склинкхарда среди учебников нет. Стало быть, в этот раз в школе Жабы не предвидится. Вместо этого был вполне приличный учебник, плюс еще книга под названием «Силы Тьмы, как выжить». Похоже, на роль преподавателя попал кто–то стоящий. Гарри был готов к новому году учебы, который в этот раз, похоже, не будет иметь почти ничего общего с его прошлой жизнью. Еще одним положительным моментом было то, что теперь, когда хранителем его сокровищ стала Милада, его мания увеличения защиты, наконец, прошла. Теперь потенциальным ворам предстояло преодолеть полосу смертельно опасных препятствий, прежде чем смогут попробовать открыть могучую последнюю дверь. Тогда они доберутся до насмерть вделанных в стену сундуков, которые не сумеют открыть. Это еще при условии, что они будут знать, где искать, что, в принципе, возможно. Так вот, после этого им еще нужно будет найти Миладу, а уж она–то о них позаботится…

На следующий день решили совершить всей компанией поход за покупками в Косой Переулок. Что ж, по поводу безопасности можно не волноваться — между покупками Гарри насчитал два десятка сопровождающих мракоборцев. Наконец, настало первое сентября… Хогвартс — Экспресс ждал их.

Глава 27

Они уже собрались выходить из дому, когда взгляд Гарри упал на Винки, которая вместе с остальными эльфами провожала хозяев. Он тут же вспомнил о своем обещании, о котором в суматохе дней он успел позабыть.

— Винки, — обратился он, наклонившись к домовику, — ты по–прежнему хочешь вернуться к мистеру Краучу?

— Да, Хозяин… — Почти со слезами ответила эльфийка.

— Я вспомнил о своем обещании и попробую все устроить. Но с небольшим условием — если мистер Крауч примет тебя, я надеюсь, что не станешь рассказывать ему ничего о том, что могла слышать и видеть в этом доме.

— Домовые эльфы не выдают тайн своих Хозяев, даже другим Хозяевам. — С достоинством ответила Винки.

— Хорошо, я свяжусь с мистером Краучем… А теперь нам пора.

До вокзала добрались без приключений, туда их доставила министерская машина. Гарри так и не смог точно определить, сколько других автомобилей их сопровождало. Это говорило о том, что делом занялись профессионалы. На Кингс Кросс прибыли за двадцать минут до отправления поезда. Вот на вокзале усиленная охрана просто бросалась в глаза. На платформе не было привычной толпы школьников, общающихся с родителями, все спешили занять места в поезде и не торчать на перроне. Платформа тоже усиленно охранялась. И Гарри заметил, что у поезда появилось два дополнительных вагона, наверное, новые места предназначались охране. Как бы то ни было, свободное купе нашлось, и они не замедлили его занять. Гарри чувствовал странное напряжение, его интуиция все явственнее говорила ему, что эта поездка не обойдется без неприятностей. Когда до отхода поезда оставалась пара минут, к ним в купе зашла Блейз и напомнила, что теперь он староста. Пришлось идти с ней, выслушивать длинную лекцию, а потом Забини, оказавшаяся второй старостой Слизерина, попросилась к ним в купе. Решив, что отказывать той, чьим опекуном является министр, неразумно, ее пригласили. Завязалась беседа, Гарри и Дженифер отвечали на вопросы, которыми их забрасывала девочка. Временами они как бы между прочим задавали свои. В его прошлом почти все слизеринцы пошли на службу к Волдеморту. Многие против воли, у них просто не было выбора. Их факультет тогда стал еще более отверженным, чем раньше, а родители тянули за собой. У детей просто не оставалось другого выхода, кроме как идти в Пожиратели. Одним из планов Гарри было дать им этот самый выбор, для этого он сейчас составлял список тех, кому могла понадобиться помощь.

Поездка длилась уже третий час. Продавщица с тележкой уже успела развести еду, к ним в купе присоединилось еще несколько учеников, всем было весело. Разговор шел, прежде всего, о маглах. Похоже, их опекуны, дабы поменять отношение детей к немагическому миру, постарались поближе их с ним познакомить. И, как видно, их затея увенчалась успехом. В голосах своих собеседников Гарри улавливал истинный интерес, сменивший презрение. Разумеется, это касалось не всех, но и это уже очень радует…

В следующее мгновение поезд резко затормозил, похоже, машинист применил экстренное торможение. Весь состав вздрогнул, ученики повалились друг на друга. Уже в следующее мгновение Гарри вскочил на ноги. Довольно грубо отпихнув навалившегося на него Монтегю, он уже стоял около окна. К остановившемуся по неясной пока причине составу двигались гигантские фигуры. Гарри признал в них горных троллей, но возглавлял их великан. Сосредоточившись, Гарри даже вспомнил его — один из сторонников Голгомафа. Он неоднократно видел эту гигантскую пародию на человека в своих видениях. Эти видения всегда сопровождались морем крови, огромным количеством смертей и разрушений…

Темные создания надвигались, но перед поездом уже выстраивались в защитные ряды мракоборцы. Гарри был прав, именно они и ехали в дополнительных вагонах. Их предводитель раздавал приказания, его голоса было, конечно, не слышно через закрытое окно, но все было понятно и по его бешеной жестикуляции. Он приказывал своим подчиненным выдвинуться вперед и любой ценой не допустить этих чудищ до вагонов с детьми. Мракоборцы действовали умело, вытянувшись в линию, они перекрыли кровожадным тварям доступ к составу и завязали бой в некотором отдалении… Гарри, так и не сдвинувшись со своего места у окна, нахмурился. Что–то было не так… Отчаянный вопль откуда–то сверху прервал его размышления. Раздался чей–то голос, выкрикивающий Смертельное Проклятье… Гарри обнажил палочки. Все присутствующие так же достали их, но на их лицах не было решительности. Тут с грохотом часть крыши разлетелась, все осколки, что примечательно, улетели вверх. В отверстии показалась фигура в черной мантии и с серебреной маской на лице…

«Импедимента, Ступефай, Экстион Мента!» — Гарри очередью выпустил в пришельца серию невербальных заклинаний.

Фигура скрылась из вида, ее попросту унесло. Тут Гарри было уже не до конспирации. Похоже, приспешники Волдеморта решили взяться за детей… «Подонки!», — мысленно прорычал он, направляя палочки вниз. Мощная ударная волна подхватила его и вынесла на крышу вагона, где тоже кипел бой, не все мракоборцы были заняты троллями. Тут, в непосредственной близости от поезда, слуг Темного Лорда было больше, чем защитников.

— Пенилио! — Выкрикнул Гарри первое пришедшее на ум заклятье.

Из обеих его палочек вырвалось по бардовому лучу. Это боевое заклинание довольно высокого уровня лишало человека все физических сил. Он просо падал, не в силах не то что стоять, но и шевельнуть мизинцем. Но оба Пожирателя, на которых он навел свое оружие, тоже были не лыком шиты. Они отразили эту атаку и контратаковали, не теряя ни мгновения. «Ступефай!» — крикнул один, видимо, не принимая его всерьез. Другой же был куда радикальнее — «Круцио!». Что ни говори, а крыша поезда — не лучшее место для схватки, никакого простора. Гарри изящно избежал обоих заклятий и оказался на самом краю крыши. И тут ему в спину угодил обыкновенный Сногсшибатель. Гарри и не подумал терять сознание, но вот равновесие все же потерял и свалился с крыши. В последний миг он успел перегруппироваться, смягчив падение, и в следующую секунду вновь был на ногах.

Северус Снейп лежал на крыши вагона, не в силах пошевелиться. Когда эти ублюдки высадились с метел, он оказался в самом пекле и пропустил самое обыкновенное Парализующее Заклятье.

С тех пор, как Темный Лорд возродился, Снейп испытывал, как бы парадоксально это не звучало, огромное облегчение. Наконец, он был раскрыт. Больше нет необходимости носить эту опротивевшую, но и ставшую привычной маску. Теперь он больше не будет изображать слугу этого красноглазого выродка, ему не придется подлизываться к Малфоям и прочим им подобным маньякам. Ему больше не придется терпеть презрение и недоверие со стороны товарищей по Ордену Феникса, теперь все знают, на чьей он стороне. Незадолго до Третьего тура он не откликнулся на зов Метки, и с тех пор некоторое время его не покидала некая легкая эйфория. Три месяца назад все были сами не свои, никто не понимал, что происходит. А потом мальчишка вернулся оттуда. Вернулся, победив самого Темного Лорда, отправив всех его прихвостней в тюрьму и окончательно дискредитировав Северуса Снейпа в глазах того, кого он когда–то был вынужден из–за собственной глупости называть Хозяином. Какое дивное чувство свободы… Больше над ним не висел тот долг и осознание, что он может принести больше пользы, оставаясь шпионом. Теперь все, он раскрыт, можно больше не притворяться. И сам Лорд был, похоже, побежден. Жизнь казалась прекрасной.

Это изменилось восемнадцатого июня, когда был совершен этот массовый, даже не массовый, а тотальный побег из тюрьмы. Сперва Дамблдор вызвал его к себе и вновь попытался всучить роль шпиона, но он и сам понимал, что это бесполезно. Потом явился Поттер и стал отдавать распоряжения, обозвал директора маразматиком и много еще чего… Самое удивительное, что Альбус Дамблдор принимал это как должное, и был испуган, но никак не возмущен или удивлен таким поведением. Ничего ему не объяснив, эта парочка куда–то удалилась. Утомленный директор вернулся лишь к вечеру. Вернулся вымотавшимся, разочарованным, но со старинным перстнем на пальце. Этот перстень был Северусу знаком. Директор почти ничего не рассказал, сославшись на невозможность, какую именно он не объяснил. Он лишь сокрушенно сообщил, что шанс одолеть Темного Лорда без борьбы был упущен. Дальше потянулась напряженная работа. Орден Феникса готовился к предстоящей войне, вместе с остальными трудился Снейп. И у него, в отличие от большинства, так и не прошло хорошее настроение. Эти полтора месяца лишь две проблемы всерьез волновали его — Черная метка на руке и Поттер. Первую он разрешил быстро, он уже давно составил специальную мазь. Теперь Метка не горела огнем, лишь иногда самую малость побаливала, Темный Лорд больше не мог его достать. А вот с Поттером ничего не выходило. Мастер Зелий штурмовал загадку его поведения со всех сторон, но не смог выяснить ничего стоящего, а к Альбусу идти было глупо. Если в первый раз не посчитал нужным ответить, «возможным», как он выразился сам, то не ответит и теперь.

Так получилось, что его задержали в Лондоне кое–какие дела, и потому он решил добраться в школу поездом. В конце концов, почему не вспомнить молодые годы… И случилось нападение. Когда большую часть охраны отвлекли на себя тролли, сверху на метлах спустились Пожиратели. Они, очевидно, уже довольно долго следовали за составом, прикрывшись Дизиллюминационным заклятьем. И теперь напали. Охрана поезда была усиленна перед самым его отходом, и потому их нашлось кому встретить, но положение было все–таки не равное. Выскочив на крышу, он оказался в самом пекле и довольно быстро был выведен из строя.

Сейчас, лежа на боку, не в силах пошевелиться, он мог лишь наблюдать, как теснят мракоборцев. Пожиратели Смерти явно нацеливались на учеников. Вот один из них пробил дырку в крыше соседнего вагона и приготовился проникнуть внутрь. Но тут же отлетел в сторону как пушинка, а из дыры буквально вылетел вездесущий Поттер. Мальчишка оказался лицом к лицу сразу с двумя нападавшими, он применил мощное боевое заклятье, но безуспешно. Потом избежал вражьих атак, но удар в спину сбросил его с поезда. «Мальчишка сражается, как опытный боец!» — пронеслось в голове зельевара. Поттер извернулся еще в падении и мягко приземлился, через мгновение он был на ногах. Перекат, из его палочек вырываются красные лучи. «Он использует заклятья невербально, а еще пятикурсник!». Первого Пожирателя задело одно из пущенных заклятий, выведя его из строя. Второй тем временем отвлекся на какого–то мракоборца. К Поттеру сзади подскочил еще один противник, судя по внешнему виду, он был из числа бывших узников Азкабана — даже мантия не могла скрыть болезненную худобу его тела. Схватив Поттера за плечо, он левой рукой потянулся к карману. «За порталом!», — осенило Снейпа. — «Вот их цель, эти подонки здесь, чтобы похитить детей!». От бессилия хотелось рычать. Гарри Поттера похищали на его глазах, а он не мог даже шевельнуться, чтобы помочь ему. Впрочем, мальчишка и не нуждался в помощи. Одно движение, удар, и правая рука Пожирателя бессильно повисла, в следующее мгновение неудачливый похититель был связан.

«Тотурнул!» — грянул хорошо знакомый голос Люциуса Малфоя. Все, теперь Поттер влип, это темное заклятье само находило свою жертву и лишало сознание. Было только одно единственное контр–заклинание, и уж пятикурсник, каким бы одаренным он не был, никак не мог его знать…

«Джубио!» — похоже, Поттер поставил своей целью раз за разом совершать невозможное… Серый луч Люциуса был поглощен появившимся перед ним облаком, что свидетельствовало о том, что мальчишка владел высшей боевой магией. Северус разинул бы от изумления рот, если бы только тело его слушалось. Малфой же поступил именно так. На лице Поттера проступила досада. Мастер зелий мог сказать с уверенностью, что, кроме двоих дуэлянтов и его самого, никто не обратил внимания на произошедшее, все были поглощены схваткой…__

Гарри яростно глянул на разинувшего рот Малфоя. Черт, он раскрыл себя, и не перед кем–нибудь, а перед Малфоем, правой рукой Волдеморта. Впрочем, никто этого, похоже, не видел… Но Малфой не должен уйти в любом случае. «Дюлибило!» — теперь не было смысла скрываться. Из его палочки вырвалась невидимая сеть, но Люциус не потерял сноровки и сумел разрушить ее. Гарри послал в него длинную очередь оглушающих заклятий, но и они не достигли цели. Отбив эту цепь заклятий, Люциус контратаковал. «Малкило!», «Цайкус Фиере!», «Тардитас!» — теперь Пожиратель использовал самые свои сильные чары, дабы выбить из строя этого поразительного подростка и доставить Хозяину. Гарри отбил заклятье боли, увернулся от ослепляющего, после чего поставил магический шит, принявший на себя Отупляющее заклятье, последнее из этой очереди темных чар довольно высокого уровня. Но тут его ожидал неприятный сюрприз — поглощенный созданием щита, он проморгал Круциатус… Адская боль пронзила каждую клетку. Любой бы уже свалился с ног, но не он. Он пережил гораздо большее, и эта физическая боль не могла остановить его, — «Деспампа!». Его собственное заклятье ударило в Малфоя, который никак не ожидал ничего подобного от подвергнувшегося Пыточному заклятью мальчишки. Пожирателя Смерти отбросило в сторону. В последний миг он успел начать создание щита, и лишь поэтому у него сломалась палочка, а не все кости.

Люциус Малфой, оглушенный и прижатый к вагону, смотрел, как на него надвигается Поттер. Прочитав приговор во взгляде этого парня, представитель древнего рода испытал ни с чем не сравнимый страх. Поттереныш хотел убить его… «И ведь убьет, не моргнув глазом!», — всплыла в сознании кошмарная мысль. Рефлекторно его рука нырнула в карман, схватила портал, а губы шепнули «Летус». Портал сработал и унес его обратно к хозяину, где его ожидало наказание за проваленное задание… Куда угодно, лишь бы подальше от Поттера!

Когда Малфой сумел уйти из–под носа, Гарри чертыхнулся, — «Проклятье, теперь уж он порасскажет Тому, КАК я сражаюсь!». Раздались хлопки, повсюду начали появляться мракоборцы. Пожиратели, видя, что ситуация складывается не в их сторону, поспешили исчезнуть. Они захватили с собой почти всех своих, выведенных из строя. Гарри, наконец, огляделся. Хотя темные маги бежали, бой еще не кончился. Самая настоящая мясорубка кипела неподалеку, где служители порядка продолжали сражаться с троллями, великан уже был повержен. Рядом стоял развороченный вагон, подле которого лежали несколько громадных туш. С той стороны доносился плач… Гарри поспешил туда. В углу купе, лишенного внешней стены, сидели пуффендуйцы. Ученики второго или третьего курса плакали, даже не пытаясь скрыть свои слезы. Что не удивительно, они только что едва не послужили едой валяющимся снаружи тушкам. Некоторые были ранены. Находящийся рядом Седрик Диггори пытался помочь, но целебные заклятья не были его коньком.

— Седрик, дай мне, — услышал Гарри собственный голос. Семиклассник недоверчиво оглянулся, мало ли чего ждать от слизеринца, но подвинулся. — Ферула, — бинты и повязки появились на ранах, гипсы на пострадавших конечностях. — Так лучше, болеть не должно. Скоро врачи все поправят, будете как новенькие. — Поддержал их Гарри и отошел, ему еще предстояли дела.

Первое, что он увидел, была Дженифер. Его подруга вышла из вагона и направлялась куда–то в сторону от поезда. Никто на нее не обращал внимания, все были заняты другим. Но Гарри как подбросило, что–то в ее походке было такое, что заставило его, напрочь забыв о незаконченном еще сражении, рвануть наперерез. Когда Гарри, догнав, положил ей на плечо руку, девочка никак не отреагировала. Она, не замедляя шага, целеустремленно двигалась к лежащей на земле шариковой ручке, очевидно, являющейся порталом. Теперь Гарри крепко схватил ее за плечи и силой развернул к себе лицом. Ее глаза были пусты, в них не было ни единой мысли. Лишь когда их взгляды встретились, в них на мгновение что–то проступило, но потом исчезло. Заклятье Империус держало ее крепко, не иначе накладывал знаток своего дела, Мальсибер. «Верно, прежде чем исчезнуть, он успел ее зачаровать и приказать вернуться к отцу. Подонок!», — пронеслось в голове Гарри. Решив вышибать клин клином, он страстно ее поцеловал. Главное в борьбе с этим проклятьем — наполнить голову чувствами и мыслями, это должно было помочь. В первое мгновение она еще отстранялась, пыталась вырваться и выполнить полученный приказ. Но потом что–то в ней проснулось, она застыла, видимо, борясь с собой. Потом ответила на поцелуй, еще, просто впилась своими губами в его, обхватила его руками… Через минуту Гарри отстранился и посмотрел ей в глаза. Там еще шла борьба, разум то покидал ее, то вновь возвращался. Ее рот вздрагивал, словно она силилась что–то сказать, но никак не могла себя заставить, ее сопротивление слабело…

— Сейчас будет больно, Джени, — прошептал Гарри и направил на нее палочку. — Енергиус. — Дженифер вскрикнула и, обмякнув, упала ему в руки. Встряхнув головой, она вновь твердо встала на ноги, его взгляд был вновь чист. В глазах стояли слезы.

— О Мерлин, я не смогла противостоять этому заклятью… Он приказал мне вернуться к отцу, и я пошла…

— Все хорошо, Джени, все хорошо…

Они, наконец, вспомнили о том, где находятся. Впрочем, все было уже в порядке — подоспевшее подкрепление быстро положило конец схватке, ни один из троллей не выжил. Но Гарри мог с уверенностью сказать, что победа была недешево куплена… Пробежавшись глазами по всем присутствующим, он обратил внимание на потрепанного Снейпа, который его внимательно рассматривал. Он оглядел поезд. Ученики высыпали из местами поврежденных, а то и перевернутых вагонов. Гарри, наконец, выяснил, что остановило состав — в двух десятках метров от локомотива рельсы были взорваны. Если бы состав не остановился, была бы катастрофа… Среди мракоборцев выделялась лиловая мантия директора, как Гарри понял из отрывков разговоров, он поспел еще до окончания боя и внес свою лепту. Гарри еще раз оглядел поезд и учеников: старшие обнимали и пытались успокоить самых маленьких, на глазах у которых только что погибали люди. Но среди тел не было видно детских… Гарри молился про себя, чтобы никто из школьников не погиб.

Тем временем два профессора и мракоборцы после довольно жаркой дискуссии пришли к соглашению. Часть охранников аппарировала, другие принялись собирать валяющиеся вокруг мелочи и обращать их в порталы. «Все ясно, нас доставят прямо к школе. Не торчать же, в самом деле, здесь, а поезд в ближайшее время с места не сдвинется…». Вновь знакомый рывок под ложечкой, и они уже стоят около входа на территорию замка. Мракоборцы образовали защитный круг рядом с местом прибытия. Ни у кого на разговоры не было ни времени, ни желания, все поспешили в замок. Дженифер шла следом за ним, как и многие другие, но сейчас ему было не до того. Он размышлял над нападением и искал его причины. «Пожиратели не хотели смертей среди учеников, потому использовали троллей лишь как отвлекающий маневр. По той же причине они не взяли дементоров… Что и говорить, приди они убивать, погибших было много. Тогда зачем? Похищение. Они хотели вернуть своих детей и сорвать их, так сказать, перевоспитание. А других захватить как заложников. У, твари!»

Они вошли в Большой Зал, расселись за столами. Стояла мертвая тишина, никто не решался заговорить. Зал мало–помалу заполнялся, ученики прибывали группами, вернулись директор и Снейп. Гарри внимательно разглядывал столы, пока что ничье отсутствие в глаза не бросалось… В зале стоял еще один стол и за него садились все первогодки, как видно, распределение было отложено. В тарелках появилась еда, все приступили к трапезе в той же тишине. Наконец, поднялся Дамблдор, в этот раз он не стал никого одаривать лучезарной улыбкой.

— Все вы подверглись сегодня страшному испытанию! Я могу лишь заверить вас, что все возможное будет сделано, чтобы такое не повторилось. Хорошей новостью является то, что никто из ваших товарищей серьезно не пострадал и не погиб. В связи с произошедшим, распределение пройдет завтра, и уроков в это день не будет. Всем необходимо придти в себя. — Дамблдор вздохнул и заговорил несколько более веселым голосом. — Как бы то ни было, я говорю нашим новым ученикам: «Добро пожаловать!», и я рад вновь видеть в этих стенах тех, кто учится здесь не первый год! Пока еще не решено, состоится ли Кубок Школы по квиддичу. Я так же рад представить вам нашего нового профессора ЗОТИ, мистер Долиш!

Сидевший за столом мракоборец встал и поклонился, встреченный не сильными, но аплодисментами. Знаток своего дела, умеет быть незаметным — Гарри только сейчас обратил на него внимание. Что ж, Барти Крауч вновь доказал, что знает свое дело. Он сумел внедрить в школу своего человека, ибо Долиш не относится к директору с большим почтением и предан министру. Одновременно с этим он специалист в своей области, сможет достойно обучить студентов и защитить их в случае нужды. Министр выбрал нужного человека, одновременно позаботившись об учениках и установив слежку за директором. «Браво, Барти!»

— Теперь прошу всех учеников пройти в свои гостиные. Профессор Долиш проводит первокурсников в специально отведенные им комнаты…

Ученики стали расходиться. Гарри и Блейз, как старостам, был сообщен пароль. Все разместились в общей гостиной, где, наконец, дали выход эмоциям. Растерянный, испуганный гомон разлился в комнате. Гарри, сидящий в сторонке с Дженифер, подмечал лица сокурсников. Почти все были испуганны, было лишь несколько довольных лиц, одним из таких был Малфой… Да, Гарри предстояло проделать много работы, но он добьется того, чтобы зеленый факультет не оказался на отшибе.

— Гарри, — прошептала ему Джени. — Ты ведь можешь противостоять Империусу, научи меня.

— Это непросто и не очень приятно…

— Все равно. Я больше не хочу оказаться в таком положении, где не управляешь даже собственными мыслями. Нет ничего хуже… — она всхлипнула.

— Есть, есть то, что много хуже, уж я то знаю… Но если хочешь, я могу попытаться тебе помочь…

Пятый год обучения начался, начался невесело. И в этот раз Гарри не знал, что его ожидает…

Глава 28

Следующий день начался прозаично: Гарри открыл глаза и осмотрелся. На соседних кроватях спали однокурсники, и если бы не защитное заклятье, то его уши наполняло бы громоподобное храпение Кребба и Гойла. Гарри не понимал, как остальные ухитряются спать в этом шуме, но точно знал, что они заклятий на свои постели не накладывали… Было уже достаточно поздно. Будь сегодня уроки, все бы уже были на ногах; сейчас же никто и не думал просыпаться. Мальчик–который–выжил неслышно поднялся, оделся с помощью заклинания и вышел. Дженифер уже была в гостиной и явно ждала его. Обменявшись чуть натянутыми приветствиями, они вместе направились в Большой Зал — отмена уроков отменой, а завтрак — по распорядку. Они вместе вошли в Зал, там уже собралось немало учеников, но за учительским столом присутствовала только мадам Стебель — похоже, проходило совещание. Они сели за свой стол, к Гарри немедленно подлетела сова с очередным Пророком, взгляд на передовицу…

«Нападение на Хогвартс — Экспресс! Среди учеников жертв нет!». Статья была довольно истерична, но из нее все же можно было выудить стоящую информацию: погибло 22 мракоборца, еще три десятка было ранено. Как говорилось в статье, эти люди закрыли собой детей. Тут было нечего возразить: охранники действительно стояли насмерть, но все–таки один раз допустили троллей до поезда… Дальше шли разные подробности и всевозможные домыслы, в частности, высказывалось предположение, что Пожиратели хотели захватить своих отпрысков. Также отмечался тот факт, что нападавшие знали, сколько охранников должно было сопровождать поезд, так как решение о дополнительных силах было принято всего за час до отправления. Видимо, только это и спасло положение. Сейчас в Министерстве уже шло расследование и поиск источника утечки информации. Да еще говорилось, что было схвачено трое пожирателей, всех остальных враги успели подобрать перед бегством…

Потом шла еще одна статья: «Министерство наносит ответный удар по Пожирателям!» Гарри внимательно прочел ее содержимое. По горячим следам, сотрудники министерства нашли тайную базу Темных Магов, ее обитатели успели уйти, но и так там нашлось много всего. Там пожиратели тренировали троллей, разводили всевозможных тварей, вплоть до мантикор, нашлось также множество куриных яиц, по утверждению специалистов, из них бы вылупились василиски. Все эти находки были, разумеется, уничтожены. Кроме того, было найдено несколько яиц дракона, их конфисковали и, по неофициальным данным, собирались передать в один из заповедников…

Остальные статьи не содержали ничего стоящего. Гарри сложил газету. Итак, министерство не дремлет, план Тома провалился, но все это еще только начало, скоро пойдут массовые атаки дементоров, и у него еще немало таких же зверинцев, скоро и эти его питомцы пойдут в дело… Будет война. Но сейчас положение все же гораздо лучше: нет обормота Фаджа, и у Темного Лорда нет целого года на подготовку, года когда Министерство не предпринимало ничего.

Зал тем временем наполнился, никто не покидал своих столов, и вскоре Гарри понял, почему. Наконец, появился весь преподавательский состав, и МакГоннагал внесла Шляпу: предстояло отложенное распределение. Появилась малышня, Шляпа пропела свою песню, где всех призвала к объединению, и Гарри мысленно пообещал ей сделать все от него зависящее. Кое–кого из новеньких отправили в Слизерин, другие попали в Гриффиндор, или в Рэйвенкло, или в Пуффендуй. Потом директор встал:

— Итак, все вы уже знаете о том, что происходит за стенами нашей школы, Темный Лорд вновь рвется к власти, и свой путь он прокладывает по телам невинных… Я могу сказать одно: не даром Распределяющая Шляпа, пришедшая к нам из далеких времен основания нашей школы, призывает нас к единству. В свете возрождения лорда Волдеморта мы настолько сильны, насколько мы едины. Тот, кто провозгласил себя Лордом, всегда славился своим умением сеять вражду и рознь. Я призываю всех присутствующих в этом Зале не дать его темным планам сбыться, и потому я поднимаю тост: За единство!

Все присутствующие подняли бокалы, Гарри внимательно изучал лица. Да, его присутствие за столом Слизерина многое изменило, вражда между факультетами была гораздо меньше, чем в его прошлой жизни. В этом Хогвартсе идея объединения не казалась такой нереальной, а Гарри всерьез намеревался ее реализовать, он вполне мог стать этим связующим звеном, его уважали и почитали все четыре факультета…

Дамболдор еще долго и витиевато говорил о свете, тьме и прочем, то и дело возвращаясь к идее объединения, многие его слушали внимательно, даже слизеринцы. Гарри усмехнулся про себя: похоже, все его прошлые попытки очернить директора не были особо эффективными, и тот по–прежнему оставался кумиром многих. Впрочем, сейчас это к лучшему. Речь завершилась, и все начали расходиться. Гарри почувствовал на себе внимательный взгляд и, посмотрев на преподавательский стол, встретился глазами с директором. Одного мгновения хватило, чтобы понять: с ним хотят поговорить. Что ж, он ждал этого.

— Джени, похоже, Альбус жаждет моей компании, не пойдешь со мной?

— А можно? — как–то по–детски спросила Дженифер, в ее глазах вспыхнул энтузиазм.

— Конечно, от тебя у меня секретов нет…

Горгулья пропустила их сразу, в кабинете их уже ждал директор. Гарри сразу обратил внимание, что все портреты бывших директоров школы были сейчас пусты.

— Гарри, могу ли я говорить открыто в присутствии юной леди? — немного неуверенно обратился к нему Альбус. — Присаживайтесь.

— Можешь, — холодно откликнулся Гарри, делая замысловатое движение палочкой от Дамболдора к Дженифер и с удобством устраиваясь в кресле. — О чем же вы хотите поговорить, уважаемый директор?

— Есть несколько тем… Прежде всего, я бы хотел знать, хотя бы в самых общих чертах, какова твоя позиция в этой войне? Говоря проще, на чьей ты стороне?

— На своей… Я, господин директор, не собираюсь плясать под чью бы то ни было дудку. Но могу вам сказать, что объединение с Томом в мои планы никак не входит, я десять лет любовался на его похождения… — Гарри кинул зной взгляд на директора. — И не чувствую себя способным позволить этому повториться, ничего не делая. Могу сказать, что жду встречи с ним с нетерпением, чем быстрее мы закончим, тем лучше. Если вам удастся организовать нам такую встречу, я вам буду… признателен. Ну а так, считайте, что я на стороне Министерства.

— Понимаю, у тебя какие–то особые отношения с новым министром, кстати, я рад, что министром стал именно Барти Крауч, он человек как раз по ситуации… Ладно, второе, более личное, точнее, совсем личное. Незадолго до своей гибели твои родители оставили мне вот эту коробку, и просили, в случае своей гибели, передать ее тебе совершеннолетнему. Я не знаю, что там. Полагаю, что тебя вполне можно считать взрослым… — с этими словами Дамболдор передал сыну Поттеров небольшую, но довольно широкую коробку. Гарри решил отрыть ее позже, и без свидетелей.

— И последнее… — директор, казалось, не знает, с чего начать. — Не знаю, почему я — тот я, не дал тебе это посмотреть… Ладно, я хочу показать тебе одну из самых загадочных реликвий Хогвартса, — с этими словами он достал из ящика стола листок бумаги. Даже не свиток, а именно листок. Казалось, он был однажды вырван из книги или дневника. — Вот это было обнаружено около ста лет назад в Гималаях, на этом листе читаются лишь несколько слов, и одно из них «Салазар». Предполагается, оно было написано самим Слизерином, на змеином языке. Почему несколько слов написано по–английски, я не знаю, и никто не знает… О существовании этого послания, если это послание, из ныне живущих знаю только я, оно передавалось от одного директора к другому… Никто не сумел прочесть его, но ты змееуст, Гарри, наверное, ты тоже, Дженифер, поэтому я хочу показать его вам… — он протянул листок юноше.

Дженифер смотрела, как Гарри внимательно читает древнюю рукопись. Он явно понимал каждое слово. Его лицо последовательно менялись выражения: удивление, что–то вроде радости, недоверие и, наконец, досада, что–то вроде «ну вот, опять я влип». Потом он передал листок ей. На старинном листе бумаги четко видны были лишь несколько слов, но стоило ей всмотреться, как слова стали проступать повсюду, и весть лист оказался покрыт рукописным текстом. Слова и буквы были написаны кривовато, словно у автора дрожали руки. Она начала читать…

«Я, Салазар Слизерин, пишу эти строки, лежа на смертном одре, в надежде, что их когда–нибудь найдут. Я надеюсь, что это послание дойдет до моих товарищей и они узнают, что я, пусть перед самой смертью, понял свои ошибки и раскаялся. Миновали годы с тех пор, как я, в порыве ярости, создал Тайную Комнату и покинул Хогвартс, все это время я скитался по миру. Я общался со многими великими и мудрыми людьми в поисках доказательства собственной правоты, я искал то, что могло бы убедить моих заблуждающихся, как я тогда думал, товарищей. Гордрик, Кандида и Пенелопа, вы были правы, и все великие, живущие или уже нет, с которыми я встречался, лишь подтверждали вашу правоту, но я отказывался верить. И лишь пройдя путями буддистов в Гималаях и встретившись с духом великого Мерлина, познал я свою собственную неправоту. Нет чистой крови, все люди, как маги, так и нет, исходят от общего предка, и наши миры должны сосуществовать, еще лучше, если они будут жить вместе… По горькой иронии судьбы, я осознал свою ошибку лишь теперь, когда у меня больше нет сил и здоровья, чтобы ее исправить, я даже не знаю, переживу ли я эту ночь…

Тогда же, три дня назад, великий Мерлин сделал предсказание. Я уже не в силах воспроизвести его точно, но смысл я буду хранить до своего последнего вздоха. Он поведал мне, что посеянные мною самим черные семена раздора проживут многие века и будут время от времени давать ядовитые всходы войн. И однажды явится тот, кто провозгласит себя моим наследником и, следуя моим ложным идеалам и собственной жажде власти, принесет бессчетное количество смертей и горя в этот мир. Но оставит позади себя двух своих наследников: дочь, которая сама отринет его темное учение, и мальчика… Эту часть пророчества я помню дословно, но не в состоянии постичь его точное значение. «Мальчик, который был с детства помечен как его враг, кто был покинут всеми, и кто постиг в страданиях все тайны того, кто отринул имя отца, но кто не стал таким же, как он. И вдвоем эти дети положат конец хаосу, предотвратят пережитые мальчиком страдания и уничтожат черные семена раздора в людских душах. А их любовь объединит потомков Основателей…». На том и оканчивается предсказание, чью полную суть я, умирающий в одиночестве, больной человек, так и не смог понять. Мне остается лишь надеяться, что…»

Дальше слов не было, лишь короткая черта, словно оставленная выпавшим из обессилевшей руки пером. Похоже, тут жизнь покинула того, кто перед смертью осознал ложность всех своих идеалов. Дженифер немного несмело подняла взгляд на Гарри.

— Это… о нас?

— Очень на то похоже… — напряженным голосом ответил ей Гарри. — Сама посмотри: ты его дочь и против него, я прожил десять лет, наблюдая за ужасами, что творил твой отец, и постиг все его тайны. А если мне, гм… нам удастся быстро положить конец войне, то мы, «предотвратим пережитые мальчиком», то есть мною, страдания. Все сходится… А Волдеморт действительно отринул имя своего отца…

— Простите… — забытый ими директор решился напомнить о себе. — Не могли бы вы объяснить мне…

— А, господин директор? — голос Гарри вновь звучал глумливо. — Я и позабыл о вас. Вот только не знаю, стоит ли мне посвящать вас в эту тайну. Правда — прекрасная вещь, но ею надо пользоваться с осторожностью, — Гарри откровенно издевался, повторяя слова, однажды сказанные ему директором.

— Гарри, это все же касается школы, и не только ее. Полагаю, следует ему рассказать, — подала голос Дженифер. — К тому же, можно рассказать лишь часть, — добавила она ему одному понятным шипением.

— Ты думаешь? Хорошо. Как я понял, это прощальное письмо, а может, запись в дневнике Салазара Слизерина. Он уже умирал, когда писал это, и потому, наверно, не замечал, каким языком пользуется… Тут он пишет, что к самому концу жизни осознал, что вся эта его мания чистокровности была ошибкой, даже грехом, но что он уже слишком слаб, чтобы исправить свою ошибку. Полагаю, речь идет о Тайной Комнате. После он рассказывает об услышанном им пророчестве, там говорится, что эти его идеи о чистоте проживут столетия и станут причиной многих войн. А потом придет тот, кто объявит себя его наследником и утопит мир в страданиях и хаосе. Думаю, вы понимаете, о ком это. Но этот наследник оставит после двух других, похоже, нас с Дженифер. Мы, по идее, должны положить конец войне, вражде между школьными факультетами, и чуть ли не самим предрассудкам о чистокровности. Вот, собственно говоря, и все.

— А как насчет нашей… эээ… любви? — прошипела ему Дженифер. — Той, что объединит потомков Основателей?

— Боюсь, что эту часть я как раз не понял до конца. При чем тут Основатели, все Основатели? — так же шипением, ответил ей Гарри. — И в любом случае, ему об этом знать не обязательно!

— Господин директор, — Гарри заговорил по–человечески. — Я повторяю, что сказал раньше: чем быстрее я повстречаю Тома Реддла, тем лучше. Насчет объединения, единства всех факультетов, о котором вы говорили, я с вами полностью согласен, в моем прошлом всеобщее презрение буквально толкало всех учеников Слизерина в ряды Пожирателей. Я постараюсь это предотвратить. Вроде бы все… вам больше нечего мне сказать? — директор отрицательно покачал головой, ему необходимо было осмыслить полученную информацию. — Ну, тогда мы пойдем.

Они собрались вместе в Комнате по Желанию, еще раз обсудили то, что только что узнали, и сошлись во мнении, что нужно следовать составленным этим летом планам.

— Гарри, ты же обещал научить меня противостоять Империусу… — начала Дженифер после того, как остальные темы были исчерпаны.

— Прямо сейчас?

— А почему нет? Чем быстрее начнем, тем раньше закончим…

— Ну хорошо, — Гарри мрачновато усмехнулся, и наложил пару заклятий на стены. — Теперь никто не почувствует, что я тут Непростительными заклятьями балуюсь. Школа и так неплохо экранирована, но так оно надежнее. Хорошо, заклятье Империус, как оно действует, ты уже знаешь. Главное в борьбе с ним — не допустить, чтобы опустела голова. Когда на тебя его накладывают, вызывай в себе мысли, чувства — что угодно, все это послужит как бы щитом на пути заклятья, а главное, отданного тебе приказа. Самое важное тут — тренировка. Приготовься, — Гарри навел на нее палочку. — Империо!

Какое приятное ощущение: ни мыслей, ни чувств, никакого беспокойства, голова опустела, как же это здорово… Вроде бы нельзя, чтобы в голове не было никаких мыслей… А зачем, это же так хорошо… Она пустым взглядом смотрела на Гарри.

— Слушай мой приказ, раздевайся! — эхом прокатилось в ее опустевшей голове приказание.

Она послушно начала расстегивать пуговицы на своей мантии, так, так, теперь стянуть ее через верх… Тут наваждение спало, и она сообразила, что стоит перед Гарри чуть ли не в одном нижнем белье. Она поспешно вновь натянула на себя одежду, после чего бросила разъяренный, но одновременно стыдливый взгляд на Гарри, который, похоже, откровенно любовался ее почти обнаженной фигурой. Где–то на краю ее сознания мелькнула радость оттого, что она ему так нравится.

— Ты чего себе позволяешь? — возмущенно возопила она.

— А что? — подчеркнуто нагло откликнулся Гарри. — Во–первых, раз я тебя учу, то и сам должен получать от этого удовольствие, — он злодейски улыбнулся, но потом посерьезнел. — Во–вторых, нужен сильный стимул: чем противнее ты получишь приказ, тем сильнее ты будешь сопротивляться. Кстати, я ожидал большей борьбы. Ты сейчас возмущена, и это понятно, но тебе следует возмутиться еще до того, как заклятье будет снято. Я пользуюсь методикой Снейпа, она несколько жестока, но, если ученик не тратит время на то, чтобы злиться на учителя, результаты впечатляют. Не устала? Тогда попробуем еще раз. Империо!

Опять из головы словно огромной метлой вымело все мысли, но так не должно быть… А почему, собственно, нет…

— Раздевайся! — вновь раскатился эхом по голове приказ.

Ее руки вновь потянулись к пуговицам… «Не хочу остаться голой!» — послышался в голове слабый голос. «А почему нет?» — ответил еще один. «Тут же Гарри…» «Тем более!». Застывшие было руки вновь взялись за дело, но наваждение тут же спало. «Боже о чем я думала?» — пронеслась ужасающая мысль. — «Я что, хотела раздеться у него на глазах, сама?»

— Что–то странное, — послышался голос Гарри. — Не похоже, чтобы этот приказ вызывал в тебе сильное недовольство… — он кинул на нее заинтересованный взгляд. — Наверное, надо придумать что–нибудь другое…

— Но не сегодня, я устала, — поспешила ответить девочка. Ей было необходимо осмыслить произошедшее. После чего вышла из комнаты.

Гарри проводил ее взглядом. «В чем же дело? Она боролась вчера против приказа вернуться к отцу, так почему не сегодня? Мне трудно представить себе что–либо, что вызвало у меня большее отвращение, чем приказ раздеться на виду…». Ответа не было, вернее, было одно предположение, но он отмел его с порога.

Гарри вновь обратил внимание на посылку от родителей. Она была запечатана чарами крови, и никто кроме представителя семьи Поттер не смог бы ее открыть… Гарри капнул капельку своей крови на крышку, и она отъехала в сторону. У него перехватило дыхание. Внутри лежала фотография улыбающихся мужчины и женщины с годовалым зеленоглазым младенцем на руках. Осторожно достав бесценную для него, возможно, единственную такую фотографию, он принялся изучать то, что лежало под ней. Он ожидал найти письмо, хотя бы крошечную записку, но такого не было. Остальное место в шкатулке занимали драгоценности его семьи. Обручальные кольца, драгоценная диадема с бриллиантами, рубиновая заколка и фамильный перстень Поттеров — вот и все, что оставили ему мама с папой…

Глава 29

В первый учебный день Гарри проснулся в самом что ни на есть дурном расположении духа. В отвратительном настроении он спустился в Большой Зал, позавтракал и раздал сокурсникам расписания, а когда просмотрел свое собственное, его настроение упало до уровня Марианской впадины. Просто великолепно: его ждали два часа Истории Магии. Такой гадости от школы он не ожидал. Вот если бы он не выспался… Так нет, сна ни в одном глазу, теперь два часа слушать скрипение Бинса, и ведь ничего нельзя… Тут его взгляд упал на стол Гриффиндора, а точнее, на отчаянно рыжих Уизли. На лицах Фреда и Джорджа было словно большими буквами написано: «Забастовочные завтраки мы уже придумали!». Решение найдено. Гарри просмотрел остальное расписание: после Истории Трансфигурация, потом Зелья. Юноша поискал ЗОТИ: ага, два урока завтра, разом три в понедельник; ого, в среду четыре часа подряд! Похоже, их решили всерьез натаскать на самооборону. Только тут Гарри заметил, что все уроки по ЗОТИ… общие для четырех факультетов. Не слабо… Но это завтра, а пока стоило заняться сегодняшними проблемами. Едва близнецы направились к выходу, Гарри решительно рванул наперерез; встреча произошла уже вне зала и, как следствие, вне видимости многоуважаемых профессоров.

— Так, народ, ходят слухи, что вы изобрели способ отлынивать от уроков, притворяясь больным? Сколько?

— Слушай, Поттер, ты в старосту–то не сильно играй, — малость испуганно, так как, кто его знает, чего ждать от слизеринца, пусть и приличного, откликнулся Фред. — Кто нас выдал? Мы же еще и никому и не рассказывали…

— У меня свои источники, и вы неверно поняли. Сколько стоит один из ваших фокусов? И не говорите, что у вас с собой их нет, не поверю!

Близнецы округлили глаза и не замедлили выдать Блевательный Батончик. Было оговорено, что они потом доставят более крупную партию, и Гарри разом за все расплатится. Теперь можно было смело идти к Бинсу.

Учитель–приведение, как обычно, появился прямо из классной доски, не присматриваясь к уже приготовившемуся задремать классу. Гарри порой спрашивал себя, заметил бы Бинс, если бы никто не пришел в класс. Ответ был скорее отрицательный. Как бы то ни было, Гарри достал свиток пергамента, наложил чары на перо, а потом проглотил половинку батончика. Его тут же скрутило, но юноше все же успел попросить разрешения выйти. Бинс, на долю секунды отвлекшись от лекции, отпустил его из класса. Гарри поспешил покинуть аудиторию, даже не удосужившись захватить с собой ранец: он планировал вернуться за пару минут до звонка. Тут он безоговорочно верил в Бинса: его уход уже был благополучно забыт. Едва оказавшись за дверью, он, усилием воли подавив очередной рвотный спазм, запихал себе в рот вторую часть конфеты, и все недомогание как рукой сняло. Сверившись с картой, он убедился, что никто по дороге ему не попадется, и направился прямиком на седьмой этаж.

На уме у Гарри были дела поважнее, чем борьба со сном на уроке Бинса. Всю эту ночь он размышлял о том, что услышал в кабинете директора, и том, что нашел в посылке от родителей. Уже незадолго до рассвета ему в головы пришла простая, в сущности, мысль: «Не стали бы мои родители оставлять мне безделушки. Значит, в них есть что–то, мне неизвестное…». В сущности, он, несмотря ни на что, по–прежнему мало знал о магическом мире. Заклятья, политика, правосудие и многое другое ему известно, но вот быт, наследственность и прочее — тут он почти профан. Потому, он направился в Комнату по Желанию, где он надеялся найти ответы на свои вопросы.

Комната приняла облик читального зала, в центре стоял стол, а на нем коробка — вчера он оставил ее здесь для сохранности. Вокруг стояли шкафы, на полках всевозможные книги на темы «Волшебная семья», «Брак», «Наследство», «Магия и ее следы»… Похоже, именно там крылись ответы, сейчас у него есть часа полтора на их поиски. Начал Гарри с фамильного перстня. Сведения, почерпнутые из множества книг, говорили следующее: фамильные перстни не были обычными украшениями, они являлись символами и гордостью древних магических семей. Только глава семьи имел право носить такой перстень, на эти драгоценности обычно накладывали десятки и сотни заклятий самых разных свойств. Как правило, такие перстни являлись чем–то вроде пропуска в святая святых магической семьи. Гарри мысленно завязал себе на память узелок, что следует еще раз наведаться в Годрикову впадину.

Это было все, что он выяснил за полтора часа изысканий. Пора было возвращаться в класс. Гарри вошел в кабинет за две минуты до звонка и немедленно убедился, что весь класс благополучно дремал. Бинс ничего не замечал и не обратил внимания на появление «больного». Гарри спокойно сел за свою парту, и тут же прозвенел звонок. Буднично взяв свое перо и исписанный им свиток пергамента, юноша сунул все в сумку и вышел вместе с остальными. Никто не стал приставать к нему с расспросами по поводу его ухода, все уже давно уяснили, что своих секретов Поттер не выдает.

Следующим уроком была Трансфигурация с рэйвенкловцами. В тот день, в начале урока МакГоннагал минут десять изливалась на тему предстоящих СОВ, а затем они обращали посуду в еду; первым, как всегда, справился Гарри, за ним Гермиона, потом началось самое интересное. Многие таки добились успеха, но и без эксцессов не обошлось. Гойл, как и было нужно, наколдовал из блюда курицу, вот только животина вышла отнюдь не жареная, а очень даже живая. В результате он получил клювом по носу, а ученики несколько минут гонялись за защищающим свою свободу и жизнь существом. Потом был обед, Гарри сидел вместе с Дженифер, но они ничего не говорили — девочка отлично почувствовала, что он не в настроении.

Дальше следовали зелья. На этот раз начало года не было отмечено ничем выдающимся, никто котлов не взрывал… А Снейп, сделав всем знатную головомойку по поводу будущих экзаменов, вел себя до странного тихо. Гарри то и дело замечал, что ему преподаватель уделяет какое–то повышенное внимание. Снейп сидел за своим столом, глубоко задумавшись, время от времени бросая взгляды на учеников, больше всего этих взглядов перепадало Гарри. «И не удивительно: он, поди, продолжает ломать голову над тем разговором в кабинете. Что же, ему еще долго над этим мучиться!» — Гарри, как ни в чем не бывало, помешивал варево.

Северус Снейп кинул очередной взгляд на Поттера. Последние пару дней мальчишка занимал почти все его мысли. Все то, что он увидел во время сражения около поезда, не выходило из головы. Парень не только в совершенстве владел высшей магией, но и сумел выдержать Круциатус без крика, а это по силам единицам. Это уж не говоря о том, что он, в полной мере ощущая все «прелести» этого заклятья, еще и ухитрился ответить. Снейп признавал, что он сам бы не сумел. Выдержать муки без крика — это одно, но остаться при этом дееспособным — совсем другое. Поттер, как ни в чем не бывало, отмерил дозу крови летучей мыши, вылил необходимое количество в котел и огляделся. Их взгляды на долю мгновения встретились. Снейп ясно видел, хотя мальчишка ничем себя не выдал, что Поттер отлично понимает, что именно мучает его учителя, и при этом чувствует себя в полной безопасности. С какой–то злобной досадой Снейп, неожиданно для самого себя, пошел в атаку, еще мгновение назад он бы и не подумал о таком, а сейчас начал тихо проникать в сознание отличника с помощью легилеменции. Этот мальчишка умел выбить из колеи кого угодно, как спокойного, словно удав, Дамболдора, так и непрошибаемого, как айсберг, Снейпа…

Учитель начал осторожный, незаметный для непосвященного штурм, и наткнулся на глухую стену, окружающую сознание того, кто сидел за партой. Мальчишка в совершенстве владел оклюменцией и держал постоянный блок! Мало того, этот блок был просто каменным, даже у директора защита была слабее, хотя его собственной она все–таки уступала, но не сильно. Мальчишка встрепенулся, поднял взгляд на профессора, чуть скривил губы и вновь вернулся к своему занятию, тут же в голову Снейпа пришло короткое послание: «Даже не пытайтесь, профессор…». Мальчишка все почуял мгновенно, хотя способ, примененный мастером зелий для проникания в его сознание, был почти незаметен. Впрочем, учитывая навыки этого парня, не было ничего удивительного в том, что он мигом все раскусил… Вопросов лишь прибавилось.

Первый учебный день, наконец, завершился, и Гарри снова сидел в Комнате по Желанию, вновь листая книги. Сейчас он искал разные подробности про обручальные кольца. Тут он ясно ощутил, что не один, ему даже не потребовалось поднимать голову, чтобы почувствовать севшую рядом Дженифер.

— Что с тобой, Гарри? — послышался ее тихий голос. — С сегодняшнего утра, а скорее, со вчерашнего вечера ты сам не свой…

— Не знаю, Джени, а может, и знаю… Я не уверен, и это не просто объяснить… — Гарри сам точно не знал, как выразить то, что он чувствовал.

— А ты попытайся, я видела, что с тех пор, как ты мне рассказал о своем прошлом, тебе стало легче. Полегчает и теперь.

— Не знаю… Мне кажется, что я опять теряю контроль над собственной жизнью. Те шесть лет в Хогвартсе, первые шесть лет, я не жил своей жизнью в полном смысле слова, все было заранее распланировано этим стариканом… Вот и теперь, с тех пор, как твой отец вернул себе тело, я чувствую, что поступаю не так, как хочу, а так, как должен… Нет, дослушай меня! Когда я вернулся в прошлое, я пообещал себе, что не допущу, чтобы кто–то вновь взял власть надо мной. Знаешь, почему я не убил твоего отца с самого начала? Как раз потому, что, по идее, я должен был бы его убить! Проклятое пророчество, то, первое пророчество, гласит, что ни один из нас двоих не может жить спокойно, если жив другой… Назло ему, я жил три года в свое удовольствие, сохранив жизнь, если ее еще можно так назвать, Волдеморту. Я шел против судьбы, пророчества, того, что я Избранный. Похоже, все напрасно…

— Что ты имеешь в виду?

— Это новое пророчество, ты заметила, насколько точно оно описывает мои стремления? Положить конец вражде факультетов, избавить мир от этой навязчивой идеи про чистокровность… И прочее… Похоже, я обречен. Так или иначе, я стремлюсь к тому, к чему я ДОЛЖЕН стремиться… А может, я просто дурака валяю… Пророчество — не пророчество, а стремления–то мои… не знаю, — Гарри поднял на нее взгляд. В ее глазах читалась… нет, не боль, а какая–то грусть. — Что–то меня на философию потянуло, не к добру…

— А что ты тут делаешь, в окружении такого количества книг?

— Ищу ответ на вопрос «Что это за наследство мне досталось?». Про фамильный перстень уже выяснил, теперь пытаюсь понять, какую роль могут сыграть обручальные кольца. Пока ничего не нашел — то ли не там ищу, то ли кольца просто на память…

— Да ты что? Обручальные кольца родителей обладают особой силой, особенно для сирот. Я, конечно, подробностей не знаю, но есть книга… Называется «Венчание предков. Силы Рода», где–то тут должна быть, там все в подробностях описано…

Книга нашлась довольно быстро, но изучение ее затянулось надолго. Писал явный знаток своего дела, но при этом еще и немного ненормальный, в смысле, помешанный. В оглавлении был раздел для сирот, Гарри поспешил его открыть и начал изучать, не заметив сразу, что этот раздел занимает добрую сотню страниц. Там автор в самых неприятных подробностях описывал все мыслимые и немыслимые способы осиротеть: будучи младенцем, подростком и так далее… Все это имело свое воздействие на обручальные кольца, порой такое, что это было бы очень смешно, не будь сама тема такой грустной. Например, если твоя мать умрет родами твоего брата или сестры, а отец покончит с собой с горя в течение следующей недели, то ты станешь знатным кулинаром, и так далее… Наконец, после долгих поисков Гарри нашел то, что могло касаться его: «Если оба родителя погибли в один день, спасая жизнь своему единственному ребенку, которому еще не исполнилось двух лет, то их кольца впитали в себя всю их любовь друг к другу и к ребенку. Венчание с помощью этих колец будет истинным благословением для сироты, его брак просто обречен на верность и взаимную любовь до гроба…»

Гарри и Дженифер обменялись взглядами без слов. Теперь понятно, зачем нужны кольца — они и впрямь ценны.

Было уже поздно, они вдвоем направились в гостиную. Гарри почувствовал, что то ужасное настроение и меланхолия, с которыми он проснулся сегодня, наконец, ушли. Он вновь был готов действовать, бороться и идти к достижению своих целей. Завтра его ждет ЗОТИ; теперь он будет в меньшей степени скрывать свои навыки, ибо если он хочет, чтобы за ним пошли люди, он должен доказать, что стоит того.

Глава 30

На следующее утро Гарри вновь проснулся в мрачном настроении, но оно не шло ни в какое сравнение со вчерашним. За завтраком он внимательно перечитал очередной Пророк, безо всякой пользы, кстати. Сегодня его ждал первый урок ЗОТИ в этом году.

Все четыре факультета набились в Большой зал, представляющий собой этакий мини–цирк; в центре располагалась просторная площадка для занятий, сейчас там стоял Долиш. Ученики расселись, образовав четыре группы, каждый стремился расположиться поближе к своим товарищам по факультету. Гарри же подчеркнуто сел посередине, между Слизерином и Пуффендуем. Учитель дождался, пока все рассядутся, оглядел аудиторию и начал:

— Добро пожаловать на урок Защиты от Темных искусств, который, по–моему, в данном случае стоит, скорее, переименовать в курсы по выживанию… Но об этом позже. По решению Министерства, согласовавшего этот вопрос с директором, все четыре факультета школы будут проходить обучение вместе, так как опасность угрожает всем сразу, — взгляд Долиша на секунду задержался на учениках зеленого факультета, но не на Гарри. — Я не собираюсь обучать вас большому количеству боевых чар — на войне детям не место, но враг беспощаден, поэтому вы должны знать, как избежать опасности и спастись… Я ознакомился с записями о ваших прошлых годах обучения. Пожиратель Смерти, проникший в школу в прошлом году, как бы парадоксально это не звучало, хорошо подготовил вас по части противостояния различным темным заклятьям, поэтому мы сконцентрируемся, в основном, на опасных существах. Заметьте, это будут не дикие твари вроде Гриндиллоу или Боггартов, а те, что непосредственно находятся на службе у Темного Лорда и представляют большую угрозу. Хотя в некоторых ситуациях даже Красные Колпаки могут представлять угрозу, причем даже опытному волшебнику, уж поверьте моему опыту… — лицо Долиша скривилось. Похоже, этот опыт был далек от приятного. — На уроках будет как теоретическая, так и практическая часть, теорию будем проходить здесь, отрабатывать навыки в зале напротив. Кажется, с введением покончено. У кого–нибудь есть вопросы? — руку, конечно же, подняла Гермиона. — Да, мисс…

— Грейнджер, сэр, вы говорили о существах из армии Вы — Знаете-Кого, какие именно это существа?

— Очень многие, и всех мы пройти, конечно, не сможем. Часть из них служит ему инстинктивно, другие же по собственному выбору. Те же самые Красные Колпаки сражаются на его стороне, хотя их трудно рассматривать, как солдат, скорее, как стражников. Одними из самых опасные его союзников, без сомнения, являются дементоры. Полагаю, газеты уже успели подробно их описать. Против этих существ не действует большинство заклятий. Пожалуй, единственное, которое работает в равной мере на них и на людей — это Авада Кедавра, но его мы разучивать, понятное дело, не будем. Против них существуют специальные приемы, но это относится к Высшей Магии, и в этом году мы всерьез этим заниматься не будем. Поэтому совет: почувствовав их приближение, спасайтесь бегством. Поверьте, в этом нет ничего позорного. Другими опасными существами являются Инферналы, их мы пройдем в подробностях. Повторяю, в первую очередь на наших уроках будут присутствовать методы по выживанию и противодействию подобным угрозам. Но на первом занятии я желаю узнать ваш нынешний уровень подготовки, и главное, готовность применить ваши знания на деле, этим займемся в тренировочном зале. Но для начала вам, я полагаю, не терпится посмотреть реальную дуэль? — раздался согласный гул учеников. — Поэтому начнем мы с показательной схватки, я провел такую же среди ваших старших товарищей, ее все приветствовали. Так что, мистер Поттер, как победитель Турнира Трех Волшебников вы, я полагаю, не откажетесь поучаствовать в небольшой демонстрации?

Гарри молча встал, понимая, что спорить бесполезно, он спустился на арену. «Зачем ему это? Просто для демонстрации? Сомнительно. Ему наверняка рассказывали, по крайней мере, упоминали о моем участии в схватке на кладбище… Хочет проверить меня в деле? Узнать, что я могу? Возможно… Может, и сам министр интересуется… Что же, почему бы и нет, заодно покажем себя и остальным. В полную силу я сражаться, конечно, не стану…» — напряженно размышлял он, становясь напротив преподавателя.

— Вы, я полагаю, знакомы с правилами дуэлей? — обратился к нему мракоборец, получив положительный ответ, он продолжил: — Тогда начнем.

Он поднял палочку к лицу, держа ее за переднюю часть, тем самым предлагая облегченную, учебную дуэль безо всяких по–настоящему опасных заклятий. Гарри повторил его жест, принимая условия, и подчеркнуто спрятал вторую палочку в карман. Противники поклонились и разошлись на разные стороны площадки. Гарри заметил едва заметную вибрацию магического щита, окружавшего их. Шальные заклятья не угрожали зрителям. Они одновременно развернулись лицом друг к другу и встали в позицию, учитель дал понять, что не нападет первым.

«Экспиллиармус!» — не стал оригинальничать Гарри. Профессор играючи отбил его, не произнеся ни слова, и ответил: — «Ступефай!». Гарри так же молча отразил эту игрушку и взялся за дело чуть серьезнее. Уже не было секретом, что он неплохо владеет невербальными чарами, Гарри, по–прежнему не двигаясь с места, выпустил серию Сногсшибателей. Долиш все парировал, Гарри же сорвался с места, ни на мгновение не прекращая обстрел, его палочка плясала в руках, выпуская заклятья под разными углами, лишая соперника возможности возвращать чары отправителю. Долиш уважительно качнул головой, поймал краткий перерыв между чарами и потратил его на создание более мощного щита, который мог поглотить пять простеньких заклятий. Пользуясь краткой передышкой, до того, как Гарри применит что–нибудь посерьезнее, учитель сам пустил в ход довольно экзотическое заклятье.

«Нирваниус!» — вслух произнес он. Гарри оценил его задумку: от этого заклятья было невозможно увернуться, его было чертовски трудно отразить, и оно погружало жертву в этакую приятную полудрему, лишая желания действовать. Но, похоже, учитель то ли не знал, то ли забыл, что Гарри и Империус нипочем. Сладкая истома разлилась по телу, но Гарри тут же загнал ее куда подальше, опустив при этом палочку и симулируя блаженное выражение лица. Долиш, уверенный в успехе, уже безо всяких хитростей запустил в него Разоружающим заклятьем. Учитель чуть расслабился, а зря! В самую последнюю секунду Гарри отбил заклятье, отправив его назад самым обычным мысленным «Протего!». Этого Долиш никак не ожидал, но он, что ни говори, был мракоборцем, и не плохим, кстати. Свое собственное заклятье он отбил, но упустил инициативу. Гарри, сбросив с себя сонное выражение, пошел в наступление. Чары посыпались потоком, Долиш был в невыгодном положении и отчаянно защищался, а потом решился пойти ва–банк. Вместо того, чтобы отбить очередное Парализующее заклятье, он сам запустил Сногсшибатель, в следующее мгновение он уже был вынужден изворачиваться, избегая таким образом паралича. Именно этого Гарри и ждал. Избежав перекатом ответного заклятья, он направил палочку на еще не вернувшегося в боеспособное состояние Долиша. Когда учитель завершил свой сложнейший и потребовавший непростительно много времени маневр уклонения, его встретил хорошо рассчитанный «Экспиллиармус». Дуэль завершилась, палочка попала к Гарри.

— Браво, мистер Поттер, браво. Тридцать очков Слизерину, — заявил учитель, у которого даже дыхание не сбилось. Он получил назад палочку и обратился к классу. — Прошу обратить внимание на прекрасный пример того, как не знание заклятий, а их правильное использование привело к победе! Кто может сказать, какую я допустил ошибку?

— Вы расслабились, когда Гарри притворился, что он вне игры! — ответ пришел со стороны Монтегю. Большая часть еще не пришла в себя после того, как их сокурсник одолел преподавателя.

— Совершенно верно. Замечу, что притворился мистер Поттер очень умело! Я потерял бдительность и упустил инициативу, тут у меня было лишь два выхода: применить один из высших щитов, или рискнуть всем и контратаковать. Высший щит — это бы было нечестно, я рискнул, а мистер Поттер только этого и ждал. Повторяю, великолепно проведенная и хорошо спланированная дуэль. Вывод: до самого конца не расслабляйтесь. Очень полезное и простое правило, но, как видите, даже профессионалы не всегда ему следуют, — он усмехнулся. — А теперь прошу всех проследовать за мной в тренировочный зал.

Остальная часть урока должна была пройти без эксцессов, ученики стояли друг напротив друга, применяя известные им заклятья, учитель обходил их, почти ничего не говоря. Гарри подчеркнуто не атаковал выпавшего ему в соперники Дина Томаса, лишь парировал все его наскоки, довольно скромные, надо заметить. Но минут за десять до звонка Кребб и Гойл, стоящие друг против друга, и Невилл, противостоявший Симусу по соседству, сумели–таки наворотить дел. В результате двоих пришлось отправить в больничное крыло, на этом урок и закончился.

Вечером Гарри опять сидел в Комнате по Желанию, но, очевидно, он исчерпал свою дозу откровений, никакой информации о диадеме или заколке ему получить не удалось. Одно из двух: либо это были просто драгоценные побрякушки, либо их секрет не был общеизвестен… Гарри пообещал себе подумать об этом позже. Он вновь сложил свое наследство в коробку, готовясь запечатать ее, но тут задумался.

Он так и не надел фамильный перстень. Согласно книгам, если однажды его надеть и перстень признает главу рода или клана, назад пути не будет. Никаких особых дополнительных обязательств это не несло, необходимо было защищать честь рода и его благополучие, но Гарри был сейчас его единственным представителем, а уж отомстить за родителей он собирался в любом случае. Но что–то его удерживало от такого простого жеста, что именно, он не смог бы объяснить. Наверное, это был просто страх перед чем–то неотвратимым: надеть фамильный перстень — значит стать главой рода, а главой рода остаются до самой смерти… Гарри нерешительно крутил в пальцах перстень. Такая маленькая вещица, а имеет такое большое значение. Он никак не мог принять окончательное решение. «Мой отец бы не сомневался…» — пронеслось в голове. Джеймс Поттер давно перестал быть для него идолом, слишком во многом их точки зрения расходились, но трудно не любить того, кто погиб, пытаясь тебя спасти… Гарри еще не закончил свои размышления в этом направлении, а левая рука уже решительно надела перстень на указательный палец правой. Гарри чуть напряженно уставился на свое новое украшение, он не знал, чего ждать, и был готов ко всему вплоть до появления духа Джеймса Поттера. Ничего такого не было. Гарри ощутил, как перстень начал разогреваться, пока не стал почти раскаленным. Ощутив боль, юноша уже собрался его сорвать, но тут все прошло. Гарри поспешно стянул перстень с пальца, рассчитывая найти красный след от ожога, но ничего не было. Как–то запоздало пришло понимание, что семейная реликвия признала в нем Поттера и своего нового хозяина. Вот и все.

Потянулись дни. Все быстро заметили, что Гарри щеголяет с фамильным перстнем Поттеров на пальце. Дети чистокровных семей сперва обзавидовались, но потом, быстро поняв, что это значит, преисполнились либо сочувствия, либо злорадства.

— Что, уже гордишься, Поттер? — на свой неподражаемый манер растягивая слова, пропел Малфой, на чей характер ничто, похоже, повлиять не могло. Даже оказавшись почти изгоем на собственном факультете, со всего несколькими дружками, он продолжал вести себя вызывающе, и потому перессорился почти со всеми. Вот и сейчас, находясь в общей гостиной, он взялся за старое. — Конечно, я б тоже был счастлив избавиться от таких родителей, как у тебя: грязнокровка и изменник своей крови! И перстень сразу достался… — договорить он не успел, ибо схлопотал проклятье, и, что интересно, не от Гарри, а от одного из семикурсников.

Его язык, который всегда считался непростительно длинным, стал им взаправду. Похоже, именно эти чары близнецы Уизли применили к своим конфеткам, хотя тут язык лишь удлинялся, но не раздавался вширь, и риска задохнуться не было. Малфой, подхватив свой змееподобный язык, кинулся к выходу, достиг двери, распахнул ее и, подобно пробке, вылетел наружу. Гарри не сдержался и, из чистого альтруизма, послал ему вслед отталкивающее заклятье на манер пинка под зад. Мол, чтобы до больничного крыла добрался побыстрее…

Жизнь пошла спокойно — мелкие налеты дементоров в разных частях страны, и ничего больше. Гарри это сильно не нравилось — было ясно, что что–то готовиться, иначе Пожиратели не стали бы отказываться от своего любимого развлечения, и в магловских кварталах не успевали бы собирать тела. Министерство продолжало поиски, но безо всякого результата, не считая одного–единственного Пса, вернее, щенка. Еще почти мальчишка, но уже полный преданности Хозяину, этот двадцатилетний дурачок попался в одном из баров Лютого Переулка. Очевидно, он там был по какому–то поручению, когда туда нагрянул отряд мракоборцев с обычной проверкой. Он своей реакцией на их появление выдал самого себя с потрохами, его скрутили и обнаружили Метку. Что с ним стало дальше, в газетах не сообщалось, но Гарри предполагал, что его на скорую руку, после закрытого заседания суда, упекли в тюрьму. Гарри сильно сомневался, чтобы допрос, который, без сомнения, имел место, что–либо принес — слишком мелкая сошка, ничего ему не известно. Вывод из всего этого был один и неприятный: Волдеморт вновь набирает сторонников, прежде всего из радикальной молодежи… А насчет того, что именно готовится, у Гарри были определенные подозрения, которые подтвердились 24 сентября. Из короткой заметки, прочитанной в Пророке, Гарри узнал, что в Министерстве Магии произошел несчастный случай, и один из сотрудников был найден в совершенно недееспособном состоянии. Больше там ни о чем не говорилось, даже имени потерпевшего не было указано, но Гарри мог спокойно дополнить описание.

«Нашли его, надо полагать, в Отделе Тайн, а точнее, в зале пророчеств. Скорее всего, пострадавший и сам там работал. Ясно: Змея опять вбила себе в голову, что нужно получить пророчество. Что же, это можно использовать… История еще раз повторится!»

Глава 31

Гарри шел по коридору, он настолько хорошо знал этот маршрут, что смог бы пройти его с закрытыми глазами. Целый год он повторял этот маршрут чуть ли не каждую ночь, потом он проделал его в живую, а потом десять лет подряд переживал заново этот кошмар. Отдел Тайн… Он уже миновал пустующий, как и следовало ожидать, пост дежурного, прошел через вращающуюся комнату, миновав комнату Времен, и теперь приближался к залу Пророчеств. Стояла ночь, ему, разумеется, никто не встретился — в Министерстве в это время, конечно же, пусто…

За ужином он на глазах у всей школы громко разругался с директором, обвинил его в сокрытии от него правды, назвал самыми нежными словами, начиная со «старого маразматика» и заканчивая… лучше не упоминать. Он с огромным наслаждением закатил ему оплеуху, после чего покинул Большой Зал и вернулся в гостиную. Уже ближе к полуночи он оттуда вышел и, попавшись на глаза куче народу, выбрался из замка, отправился в Запретный Лес, нашел фестрала, и крылатый конь доставил его прямиком ко входу в Министерство. Хорошо знакомая телефонная будка, как и раньше, обратилась в лифт, едва он набрал «6–2–4–4-2», он вновь проделал тот же маршрут, которым когда–то они вшестером шли выручать Сириуса. Каким же он был тогда младенцем! Сейчас он шел один, хорошо зная, куда идти, а на его мантии красовался значок: «Гарри Поттер, личное дело».

Он уже проник в этот высокий зал, заставленными стеллажами со стеклянными шариками и медленно двигался вперед, все его чувства были напряжены до предела, но на лице отражалось лишь любопытство. Восьмидесятый ряд… Гарри продолжал движение, силясь понять, где же они могут скрываться, и был вынужден признать, что пока ничего подозрительного заметить ему не удалось. Вот он, девяносто седьмой ряд, маленький, никчемный шарик на полке, пожелтевший от времени ярлык

«С. П.Т. — А. П.В. Б.Д.

Темный Лорд

и Гарри Поттер»

В этот раз вопросительного знака не было. Похоже, теперь все сомнения по поводу того, кто был тут упомянут, рассеялись. Гарри стоял и смотрел. «Вот так, несколько слов, и чья–то судьба решена еще до его рождения… Почему я не подумал об этом раньше? Уж если искать того, кто стоит у истоков всех моих несчастий, то это не Дамболдор, не Волдеморт, не Снейп, это она…» — Гарри стоял неподвижно, разглядывая этот миниатюрный источник всех зол. Потом решительно протянул руку и снял его с полки, рука ощутила то, хорошо ему знакомое тепло…

— Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне, — раздался хорошо ему знакомый голос.

Подчеркнуто медленно обернувшись, Гарри увидел обступивших его справа и слева волшебников в черном. Во главе отряда стоял Люциус Малфой, без маски, его лицо было непроницаемо, там читалась только уверенность хозяина положения. Его можно было понять: Гарри насчитал за его спиной тринадцать Пожирателей. Его принимали всерьез. Сейчас не было на лице Малфоя той самоуверенности, что в прошлый раз, что ни говори, а то, что он видел в схватке у поезда, повлияло на него. Он не воспринимал Поттера как глупого мальчишку, хотя эта его выходка была чистой глупостью…

— Ну же, Поттер, не дури, отдай мне пророчество, и мы можем спокойно разойтись, — повторил он, целясь в него своей новой, третьей по счету палочкой.

— Мистер Малфой, я смотрю, вы добыли новую палочку? — Гарри подчеркнуто нагло обратился к предводителю Пожирателей. — Вы и впрямь полагаете, что я спокойно отдам его вам?

— Дерзец, сейчас не ты решаешь, что делать! Своей ребяческой выходкой ты сам загнал себя в это безвыходное положение! Ты сильно разочаровал Лорда и меня тоже…

— А вы разочаровали меня. Во–первых, вы выбрали не самое удачно время для появления. Теперь вы не решитесь напасть, иначе пророчество может разбиться. А во–вторых… — Гарри хищно усмехнулся, заметив движение за спинами врагов. — Вы по второму разу наступили на одни и те же грабли.

— Бросай оружие, мразь! — грянул хорошо знакомый голос Грозного Глаза Грюма. Видимо, с целью укрепления связей между Министерством и Орденом его поставили во главе операции.

Пожиратели растерянно оглядывались, они вновь оказались в окружении, но Гарри так же заметил и не совсем обычную реакцию Малфоя. Мальчик — Который-Выжил стремительно вернул пророчество на место, и выхватил свои палочки. Что–то было не так… Мракоборцы стремительно рассредоточивались за спинами слуг Темного Лорда, их было десятка два. Очевидно, чтобы избежать утечки информации, министр и директор послали лишь самых надежных и в небольшом количестве, дабы подготовка не привлекла внимания.

— Повторяю, вы окружены, бросайте… — начал, было по второму разу Грюм, но был прерван.

Из палочки Малфоя–старшего вырвался луч и ударил в одну из окружавших их этажерок, парочка пророчеств лопнула сразу, еще несколько десятков покатилось вниз. Всего через секунду все пространство вокруг заволок туман, наполненный призрачными фигурами и голосами. Все повторялось, только роли поменялись… Грянул нестройный хор заклятий, а поскольку все уже заволокло, били вслепую. Гарри сразу смекнул, что сейчас Пожиратели кинутся наутек. Мышцы послушно швырнули его тренированное тело в сторону, туда, где, он точно помнил, был проход между стеллажами. Он вылетел за пределы дымной завесы, приземлился на руки, перекатился и огляделся, как раз вовремя, чтобы увидеть разбегающиеся в разные стороны фигуры в черном. Из заполненного призрачными голосами туманного облака им вслед неслись заклятья, оттуда выныривали мракоборцы и кидались в погоню. Засада, как–то сама по себе, перешла в игру в догонялки. Гарри мчался по девяносто третьему ряду, чуть впереди и одним рядом левее мелькала мантия одного из Пожирателей. Тот несся как на крыльях, но, судя по его дыханию, долго такой ритм ему было не удержать. Гарри выжимал из своих ног все, что они могли ему дать, но никак не мог выйти на удобную для перехвата позицию… «К черту!» Взрывное заклятье — и один из стоящих впереди стеллажей покосился, ибо лишился части своего фундамента, Ударное заклятье — и пострадавшие этажерки тяжело рухнули прямиком на поравнявшегося с ними в этот момент Пса. На вскидку эта махина весила больше сотни кило, вдобавок, его коснулись пророчества, и даже если жив, этот гад сам не встанет.

Легкое дуновение ветерка — и Гарри, повинуясь инстинкту и своей верной интуиции, распластался по полу. Над ним пронеслось несколько лучей. Откатившись в сторону, он укрылся за стеллажом и смог увидеть нападавших. Шесть фигур в черном надвигались на него со стороны зала, противоположной месту изначальной схватки. «Как так? В этом направлении бежало только двое, одного я вырубил. Эти откуда? Большинство ведь сейчас там с мракоборцами в пятнашки играют. Либо они шустро бегают… либо их тут больше, чем ожидалось». Пара сногсшибателей, перекат, укрыться за стеллажом, но не вставать к нему вплотную. Теперь… «Персистио Протегус!»

Гарри взмахнул палочками, вызывая реактивный момент, и буквально взлетел в воздух, оказавшись на верхотуре, на самой верхней полке. По каким–то причинам этажерки не доходили до потолка, до него оставалось еще несколько метров пространства. Он помчался к видневшейся двери, прыгая с одного стеллажа на другой, мимо него пролетали лучи заклятий, но это его не пугало — теперь, когда он уже успел наложить на себя мощнейший, еще не изобретенный в этом времени щит. Сверху ему было видно, что творилось нечто странное: по всему залу носились отдельные фигуры, кое–где кипели схватки, по большей части один на один. Гарри мог с уверенностью сказать, что теперь Пожирателей было не меньше, чем служителей правопорядка, и это не считая тех, кто был у него самого на хвосте, а таких набралось уже девять колдунов. Сомнений не было: к Пожирателям Смерти подошло подкрепление. Но откуда оно могло взяться в Министерстве Магии, оставалось неясным. Вот крайняя этажерка, прыжок, дверь осталась позади, где–то около уха пронесся очередной луч. «Что ни говори, а руки у них не дрожат!». Гарри приземлился на руки, перекатился через голову, погасив таким образом инерцию, и в следующее мгновение был на ногах. Преследующие его Пожиратели были на подходе, один оставил далеко позади своих товарищей и уже ворвался вслед за Гарри в эту комнату, прилегающую к Залу Пророчеств. Гарри неожиданно понял, что это было помещение с плавающими в воде мозгами. Как он оказался за этой дверью, было загадкой, но, в конце концов, это же Отдел Тайн…

Гарри взмахнул своей палочкой, одновременно сдвигаясь в сторону, — и дверь за спиной волдемортового Пса захлопнулась. Оказавшиеся друг перед другом волшебники одновременно запустили Сногсшибатели, Гарри выставил блок, а его противник сдвинулся в сторону. Это явно был не новичок, он не скакал, не прыгал, а сдвигался ровно настолько, чтобы избежать этой атаки, и этой, и следующей… Гарри лупил залпами с двух палочек одновременно, вынуждая противника избегать их. В результате Пожиратель оказался между ним и этим огромным, заполненным загадочной живностью аквариумом. Гарри вскинул обе палочки. «Ну, пока, подонок!» — подумал он, выпуская мощнейшее ударное заклятье. Темного Мага сорвало с места и с силой ударило в стекло аквариума, которое, может, и было более прочным, чем обычное, но на такой удар явно рассчитано не было. Спиной вперед смертожранец пробил стенку аквариума, не теряя скорости, преодолел «водную преграду» и крепко впечатался в другую, теперь уже каменную стену. Осколки разлетелись в разные стороны, в дырку хлынула вода, но, как Гарри уже успел заметить, все мозги повисли на проникнувшей в их жизненное пространство фигуре. Пожиратель был уже все равно, что мертв: Гарри хорошо помнил, какие раны наносили эти существа… В следующую секунду дверь вновь распахнулась, вернее, попросту слетела с петель, а за ней стояло еще семеро Псов. «Их должно было быть восемь…» — успел подумать Гарри, прежде чем вновь взмахнуть палочкой. Вся стекольная крошка, все острые и не очень осколки того, что раньше было стеной аквариума, обрушились на еще только поднимающих палочки Пожирателей. Не глядя на результат, Гарри скрылся за дверью с противоположенной стороны, ему надо было заманить этих ублюдков подальше от остальных, туда, где спокойно и без свидетелей можно будет их перебить…

Он несся по коридорам. Отдел Тайн был, без сомнения, странным местом: то различные помещения прилегают вплотную друг к другу, то, наоборот, необходимо преодолевать длиннющие коридоры. Гарри точно помнил, что раньше комната с мозгами не сообщалась с Залом Пророчеств напрямую; видимо, эти помещения все время менялись и двигались… Он слышал топот преследующих его Пожирателей. Эти твари, без сомнения, не желали упускать такую знатную добычу: они хотели воспользоваться шансом, сцапать отбившегося от своих телохранителей Поттера. Один, второй, третий… все семь топали следом за ним, он четко различал стук семи пар ног за собой, а вот куда делся восьмой, оставалось загадкой. Наконец, коридор, который можно было смело назвать туннелем, завершился дверью. Не церемонясь, Гарри разнес ее в щепки.

Здесь он раньше не был. Это помещение представляло собой движущуюся модель Солнечной Системы, причем тот, кто ее создавал, похоже, был достаточно сумасшедшим, чтобы создать его, сохраняя масштаб! А отразил он в своей модели не только крупные космические тела, но и кометы с астероидами. В результате этот темный зал, освещенный исключительно Солнцем в центре и факелами на стенах, раскинулся на пару квадратных километров, а то и больше… Свет звезды не достигал границ, все было очень правдоподобно: отсюда светило выглядело совсем маленькой звездочкой. Гарри нырнул во абсолютную темноту, застилавшую, как он прикинул, пространство между орбитами Плутона и Марса. Пожиратели влетели в помещение, где уже успел затеряться Поттер. На пару секунд они застыли в растерянности, но долго простоять им не удалось, ибо из темноты в них полетели заклятья. Гарри пользовался только невербальными, он видел своих противников в свете факелов. Из темноты Гарри успел в мельчайших подробностях рассмотреть каждого противника, все они тяжело дышали, были потрепаны, мантии были кое–где порезаны, порезы виднелись и на лицах. Да, тот стеклянный дождь не прошел для них даром. Да, лица их были открыты: очевидно, маски были сорваны во время бега. Эти колдуны и так были не в лучшей физической форме, а уж бегать с маской на лице совсем не могли. Среди них Гарри знал лишь двоих: холмоподобного Гойла–старшего и Руквуда с изрытым оспой лицом. Других он видел впервые, во всяком случае, вживую… Что же, лучше всего заманить их сюда, в темноту, тут можно будет с ними и разделаться. Гарри выпустил десяток заклятий для затравки, а потом неслышно отступил еще глубже в межпланетную ночь. Странное дело, но после десятка шагов свет факелов исчез, его сменили точки, изображающие звезды. Теперь Гарри мог только догадываться, где же стены… Зато он отлично знал, где Пожиратели.

Под обстрелом летящих неизвестно откуда заклятий Пожиратели очертя голову ринулись вперед, на ходу отбивая чары, и быстро пропали в абсолютной тьме. Но их тяжелые шаги — шаги людей, которым было незнакомо понятие красться, а также громкое прерывистое дыхание тех, кто с непривычки пробежал спринт, — все это выдавало их с головой. «Да, может, они и неплохие маги, но вот с физической подготовкой у них полный швах. Впрочем, тем хуже для них…»

Пожиратели пробирались в полной темноте, они ничего не видели вокруг себя и вскоре поняли, что им тут ничего не светит. Но, когда они собрались возвращаться, оказалось, что они не знают, куда идти. Факелы пропали из поля зрения, вместо них их окружали светящиеся точки, складывающиеся в хорошо знакомые созвездия. Слуги Темного Лорда полностью перестали ориентироваться в пространстве…

— Сектумсемпра! — раздался голос откуда–то слева, и один из их товарищей рухнул. Грянули ответные заклятья; они вслепую лупили туда, откуда донесся голос. Добились ли они успеха, было неясно. Они ничего не видели, но рванулись на звук, на едва слышный стон своего упавшего соратника, стон непередаваемой боли. Он был весь в крови, горячей, чуть липкой; похоже, такая же кровь покрывала пол вокруг него.

— Люмос, — один из них зажег палочку, желая рассмотреть раны, за что и поплатился.

Что–то пронеслось в воздухе, и неосторожный Пожиратель рухнул с перерезанным горлом: явившееся из ниоткуда невербальное «Секо» сразило его наповал. И вновь они принялись наугад швыряться проклятьями, не имея не малейшего представления, куда следует целиться. «Разоагласос!» — раздалось чуть ли не с противоположной стороны, и воздух рассекло длинное узкое тело, вонзившееся в еще одного Пожирателя. Это заклятье им было знакомо, и, судя по дикому крику, ледяное копье пробило человека насквозь. Пожирателями, наконец, овладел ужас. Они стояли в абсолютной тьме, не зная, что делать, а кружащий вокруг них пятнадцатилетний подросток вырезал их как цыплят. Потеряв остатки самообладания, они кинулись бежать в разные стороны, что сделало их еще более легкой добычей.

Гарри чувствовал себя в своей стихии: проведя десять лет во тьме Азкабана, он породнился с этой тьмой, не с Мраком, не со Злом, а именно с тьмой, с ночью, что заботливо укрывает человека пеленой невидимости и дает возможность одному справиться со многими. В той ледяной ночи, во тьме, где многими сутками можно было не видеть никакого света, он научился по звуку шагов различать тюремщиков, по едва заметным колебаниям воздуха угадывать приближение дементоров еще до того, как начинал ощущать холод. Теперь же Гарри слышал все: тяжелое дыхание этих подонков в черных мантия, их шаги, угадывал их страх, ложную браваду — он чувствовал их всех! Он начал их уничтожать, и они казались такими покорными! Убивать их было так легко. Они умирали, даже не зная, что Гарри увел их так далеко от основной схватки именно для того, чтобы всех их тут оставить навсегда. Фирменным заклятьем Принца — Полукровки он свалил первого — того, кто дышал особенно громко. Судя по тихому стону, тот умер почти сразу. Остальные принялись швырять заклятья, но ни одно из них не прошло даже в опасной близости от него. Потом один особо умный додумался зажечь свет. Такому подарку Гарри, конечно же, был очень даже рад; он стоял всего в десятке шагов от них, но вне поля видимости. Его режущее быстро положило конец жизни этого убийцы. И вновь во все стороны полетели ответные заклятья. Они уже паниковали, им даже не пришло в головы попытаться отследить его силуэт по заслоняемым им звездам. Гарри спокойно и неслышно перебежал на новое место, враги по–прежнему стояли скучившись. Похоже, они уже мало что соображали. Гарри мог накрыть их всех одним хорошим взрывным заклятьем, но что–то внутри него говорило, что этого ему не хватит; он хотел убивать их подольше, одного за другим… Его ледяное копье также достигло цели, и еще один из противников рухнул. Тут они заголосили и начали разбегаться — опытные Пожиратели Смерти потеряли головы от страха… Они привыкли охотиться, загонять своих жертв и долго над ними изгаляться, теперь эти ублюдки узнают, каково быть добычей, узнают перед тем, как умереть.

Один из них пронесся сломя голову всего в нескольких метрах от Гарри и получил от него сполна. Страшный крик разнесся в зале, когда Пожиратель почувствовал сильный ожог на своей груди. Он упал, и, хотя это было еще не смертельно, идти дальше он уже не мог. Гарри не глядя и не целясь особо, выпустил в том направлении несколько режущих заклятий, и многие, если не все, достигли цели — он знал это. Слугу Волдеморта ждала страшная смерть — лежать, бессильно чувствуя, как жизнь вместе с кровью покидает тебя, и знать, что никто не поможет…

«Четвертый, осталось трое…» — подумал Гарри, устремляясь вперед. Остальные Пожиратели, похоже, не до конца лишились разума, и догадались держаться вместе, хотя и не вплотную. Они даже дышать стали тише, но это все равно их выдавало. Медленно, осторожно ступая, они пробирались в одном общем направлении. Гарри их быстро нагнал, один из них был от него всего в паре метров… «Экспиллиармус!» — во весь голос воскликнул юноша. Его противники в буквальном смысле взвизгнули, ближайший лишился палочки, а двое других не замедлили атаковать, не задумываясь о последствиях. «Енферфламио! Авада Кедавра!» — раздались их голоса. Смертельное Проклятье унеслось куда–то вдаль, а вот поток огня был нацелен неплохо… Только его создатель забыл, что между ним и Гарри еще есть его лишившийся палочки товарищ…

Гарри стремительным прыжком ушел в сторону из зоны, где метался живой факел… «Пятый, нет шестой!» — поправил себя Гарри, когда второй Пожиратель, видимо, совершенно потерявший рассудок, запустил еще одно Смертельное Проклятье в своего товарища, который был освещен… Уже в следующую секунду он понял, что сотворил, но было поздно, в этой тьме он остался один. Его панику ясно выдал почти детский всхлип, но Гарри сразу узнал этот голос. Это был Руквуд.

— Сектумсемпра! — вновь воскликнул он, на этот раз не используя и половины тех сил, что он вложил в это заклятье в прошлый раз. Его противник упал, Гарри отчетливо расслышал стук выпавшей из его рук палочки. — Люмос! — ему хотелось рассмотреть Пожирателя, прежде чем добить. Бывший шпион Темного Лорда в Министерстве Магии лежал перед ним, его тело и голову покрывала кровь из множества порезов, лицо было искажено болью, а в глазах плескался страх перед стоящим рядом с ним подростком. Страх перед тем, кто за несколько минут убил всех его товарищей…

— Вот и все, Августус, ты и твои приятели повержены, та же участь ждет и твоего Лорда, — обратился к нему Гарри. — Ты этого, конечно, не заслуживаешь, но я облегчу все–таки твою смерть. Секо!

Ему потребовалось минут десять, чтобы выбраться из этого зала, по незнакомому ему коридору он двинулся вперед, его снедало беспокойство. Сейчас, когда горячка боя несколько спала, он смог оценить произошедшее со стороны и понял, что что–то не так. «Допустим, что Пожирателей прибыло больше, чем ожидалось, и что они на всякий случай оставили позади себя резерв, это еще понятно. Непонятно другое: мракоборцы встретили серьезное сопротивление, значит, они уже послали сигнал о помощи, и все силы Министерства были подняты по тревоге, значит, они уже должны быть здесь… И где же они?» — размышлял Гарри, настороженным шагом двигаясь вперед. Наконец, он достиг новой двери, за ней была все та же, знакомая ему, вращающаяся комната.

Он вошел внутрь, зная, что дверь закроется сама, и попытался решить, куда направиться. В этот самый миг дверь хлопнула… Но комната не стала вращаться. Еще не успев осознать это, Гарри растянулся на полу, над ним пронесся зеленый луч — кто–то не церемонился, а собирался убить его сразу… Крутанувшись на полу, он буквально взлетел, одновременно оказавшись лицом к нападавшему. Макнейр, один. Пожиратель уже падал, не успев отразить Оглушающее заклятье, которое Гарри чисто инстинктивно выпустил в него.

Что–то справа от Гарри привлекло его внимание — на той двери, в которую попал зеленый луч, появилась крошечная дырочка, и через нее просачивалось нечто золотистое. Еще через мгновение дырочка пропала, словно заросла, а золотистое облачко, повисев мгновение, со скоростью атакующей кобры устремилось к нему. Гарри ничего не успевал сделать, он только как–то внезапно сообразил, что это был вход в ту вечно запертую комнату Отдела Тайн. А потом золотистая субстанция, или что это там было, коснулось его. Гарри успел ощутить странное тепло, а потом лишился сознания…

Глава 32

Это было странное ощущение: казалось, некая новая сила вошла в него и пыталась найти себе место, именно найти, а не захватить. Но его собственные силы словно бы были не рады такой гостье, в нем кипела, нет, не борьба, а некое подобие напряженных переговоров между силами. Гарри не смог бы ответить, откуда взялось это ощущение, но был непоколебимо убежден в его верности. Он отлично понимал, что находится без сознания, он ощутил, что кто–то его подобрал и доставил куда–то еще, но пока он не мог вернуться в собственное тело. Он словно бы парил в безвоздушном пространстве, вдали от всех небесных тел, и уж в вообще невообразимой дали от собственного, неподвластный никаким силам… и бессильный что–либо изменить. Он лишь ощущал, как происходит дележка его тела, и он не мог вмешаться…

Пробуждение было внезапным, просто в одно мгновение он ощутил себя лежащим в постели, а не парящем неизвестно где. Впрочем, сейчас он тоже не знал, где именно он находится. Первым порывом было вскочить, но до такой глупости он не собирался опускаться. Итак, не выдавая себя, не открывая глаз, он прислушался, все было абсолютно тихо, то ли рядом никого не было, то ли этот кто–то хорошо затаился. «Итак, какие у нас варианты? Я могу быть в больнице, могу быть в камере, или, скажем, дома… Мало ли что. Я в постели, очень мягкой, надо заметить, значит, на камеру не очень похоже, что же, надо все выяснить!» Он открыл глаза. Белые стены, белый потолок — больничная палата. Уже кое–что прояснилось. Это не было Больничным крылом — слишком высокий потолок, да палата была одиночной «Наверное, Святой Мунго…» — других предположений у Гарри не было. Итак, мягкая кровать, одиночная палата, окно, за ним ярко светит солнце, столик, дверь… «Стоп, на столике газеты!»

Перво–наперво Гарри попробовал пошевелиться, вроде все было в порядке, только некая слабость, словно тело уже успело отвыкнуть от движения. Похоже, он пролежал несколько дней. Помимо прочего, выяснилось, что он в больничной пижаме, но фамильный перстень все так же остался на его пальце. Гарри поднялся, спустил ноги с постели. Теперь он ощутил голод, сильный голод. Он протянул руку к сваленным в кучу Пророкам. «Или я ничего не понимаю, или за мной присматривают, и уже знают, что я проснулся, а значит, сейчас примчатся. Пока надо узнать, что и как…» — вот о чем он сейчас думал. Последний Пророк был за пятое октября, значит, со времен схватки в министерстве прошло минимум четверо суток. Он протянул руку к тому выпуску, где должно было быть описано произошедшее — ему хотелось понять, чем же все кончилось и почему не прибыло подкрепление. Он еще не успел развернуть газету, когда дверь тихо открылась. На пороге стоял молодой человек, слишком молодой для целителя, вероятно аспирант.

— Мистер Поттер! Вы проснулись, все так волновались за вас! — говоря это, он успел вернуть Гарри в постель, и теперь мелькал вокруг него, что–то сверяя, проверяя, щупая пульс, и так далее. — Сам министр приходил вас навещать, кстати, он и сейчас в нашей больнице, навещает пострадавших во всех этих ужасных нападениях… — он оборвал сам себя. — Вы выглядите совершенно здоровыми, мистер Поттер, хотя это и кажется невероятным после произошедшего. Не желаете ли чего–нибудь…

— Я страшно голоден! — Гарри сразу поделился наболевшим, хотя слова медика показались ему странными. Молодой человек умчался, пообещав вернуться через пару минут. Гарри вернулся к газетам.

Теперь все встало на свои места: пока он бегал по Отделу Тайну, большая часть сил Министерства была занята другим. В ту же ночь множество нападений прошло по всей стране и даже за ее пределами, на улицах городов появлялись Пожиратели, тролли, инферналы, Красные колпаки и тому подобная погань… Даже василиски. Один такой гигантский змей объявился в центре Манчестера, где учинил бойню среди маглов, и даже подоспевшие мракоборцы не досчитались трех товарищей… Еще одну такую змеюку выпустили в Английской глубинке, но тут тварь была уничтожена еще до подхода сил Министерства, ибо рядом с атакованной деревней располагалась армейская часть. Солдаты, конечно, не поняли, с чем имеют дело, но, видя гибель гражданских лиц, не стали раздумывать и всадили в змею танковый снаряд… Все, что оставалось подоспевшим магам, — это стереть память и придумать какое–нибудь правдоподобное объяснение.

Гарри отложил газету. «Нельзя, чтобы война вышла за пределы мира магии, а то все повторится…» Перед его глазами стали проноситься картины прошлого. После того, как маглы вмешались в эту войну, она переросла в самую настоящую бойню. Сперва, правда, силы Темного Лорда были отброшены, захваченный Хогвартс был стерт, здание Министерства Магии отбито, Гарри видел этот штурм глазами Волдеморта. Что эти Пожиратели со своими палками могли против автоматов?! Но шок от самого факта существования магии потряс мир маглов, начался хаос, волнения, секты и группировки появлялись как из–под земли, нельзя было забывать и Темном Лорде, который и не думал останавливаться. Страна, а следом за ней и весь мир погрузился в хаос, правительства падали, Пожиратели охотились на маглов, а радикалы из числа маглов убивали всех, кого подозревали в том, что он волшебник… А потом Северная Корея применила свое ядерное оружие… Гарри тряхнул головой. Это не должно повториться!

Тут явился медик с обещанной едой. Прошло, разумеется, вовсе не две минуты, но еда была более чем обильная, и пациента оставили насыщаться. Гарри потребовалось ровно пять минут, чтобы опустошить отнюдь не маленький поднос. Он допивал свой тыквенный сок, когда в дверь деликатно постучали, а через пару секунд открыли. На пороге стоял мистер Крауч. Он выглядел бодро, но Гарри ясно почувствовал, что этот человек спал от силы пару часов в течение нескольких последних дней. Министр молча сел на стул, никто не вошел за ним следом, значит, разговор будет с глазу на глаз.

— Ну и как ты себя чувствуешь, Гарри?

— По–моему, все в порядке. Есть небольшая слабость, но это, вероятно, было от голода… Правда, я плохо понял слова врача: почему я, по идее, не должен быть здоров?

— Но обычно после Смертельного Проклятья люди вообще мертвы! — казалось, министр был удивлен.

— Простите? — не понял Гарри.

— Ну, тебя нашли в Путевой комнате, рядом лежал этот убийца, Макнейр, без чувств, последим его заклятьем была «Авада Кедавра», тебя никак не удавалось привести в чувство…

— А, и все решили, что я каким–то образом пережил Смертельное Заклятье… — протянул Гарри, судорожно соображая. «Итак, они нашли свое объяснение произошедшему, что же, лучше никому не говорить об истинном положении вещей, а то прицепятся. С другой стороны, если все будут думать, что мне Авада нипочем, то прицепятся еще сильнее… Значит, нужен промежуточный вариант…» — Нет, мне удалось избежать его заклятья, оно ударило в стену прямо за моей спиной и, полагаю, меня задело, так сказать, рикошетом… — Гарри вдохновенно принялся изобретать рациональное объяснение. — Не знаю, правда, возможно ли такое.

— Я, во всяком случае, о таких случаях не слыхал, — ответил Крауч. Сейчас он был не уверен, все ли сказал ему Поттер, но прекрасно понимал, что большего от него не добьется.

— Надо будет поговорить с директором. Что ни говори, а в таких делах он мастер. Господин Министр, так чем же все закончилось, там, в Министерстве, да и не только. Я успел лишь пробежать глазами часть Пророка, но и того, что вычитал, хватает, чтобы заволноваться…

— Что же, начнем по порядку, — Барти Краучу доставляло удовольствие вот так общаться с этим мальчишкой. Он очень устал, хотя и отказывался признаться в этом даже самому себе. Прежде всего самому себе. С тех пор, как началась вся эта катавасия, то есть уже почти пять дней, он спал не больше шести часов, а ведь он был уже не молод. Но сейчас, ведя свое повествование, он чувствовал, как усталость отходит на задний план. — Это, конечно, закрытая информация, но нам удалось вычислить вражеского осведомителя в Министерстве, он будет схвачен. По началу все шло строго по плану, твоя ссора с директором не прошла незамеченной, потом за тобой проследили, и когда им стало ясно, куда ты направляешься, они послали следом группу захвата. Как ты, без сомнения, заметил, эта группа была многочисленнее, чем ожидалось, вот тут–то и начались проблемы. Именно эту ночь Темный Лорд выбрал для своего удара, и потому, даже получив зов о помощи, мы не могли отправить больше людей, чем собирались сначала…

— Это было несчастной случайностью, или Волдеморт все предвидел?

— Этого мы не знаем, я склонен считать это совпадением, ибо между твоим выступлением в Большом Зале и появлением в Отделе Тайн прошло не больше четырех часов. Темный Лорд просто не успел бы подготовить такую масштабную акцию. Возможно, впрочем, что она была давно готова, и он просто ускорил ее. Но это только догадки, фактов у нас нет, а показания пленных не дают особых данных. Но все говорит о том, что операции были отлично спланированы, ибо нападения произошли сразу по всей стране, и, к сожалению, нам не удалось справиться с ними всеми… В Министерство проникло в общей сложности тридцать два Пожирателя, что превысило наши ожидания, а помощи прислать мы уже не могли. Но, в конечном счете, все кончилось удачно: Пожиратели разделились, очень многие погнались за тобой, что было огромной ошибкой, а оставшихся наши люди одолели поодиночке. А потом всех тех, кто гонялись за тобой, нашли в зале Планет уже остывшими, — мистер Крауч многозначительно замолк. Гарри знал, что такой вопрос последует, и был к нему готов.

— Ну, в той темноте… Кстати, не пойму, зачем делать такой подробный макет, если там все равно ни черта не видно, но да ладно. Когда все растерялись в этом межпланетном мраке, а Пожиратели как–то сразу разбрелись в разные стороны, я начал действовать. Я вырос в чулане под лестницей, в доме моих дяди с тетей, поэтому хорошо ориентируюсь в темноте, чего, похоже, нельзя было сказать о них. Когда я начал метать в них заклятья из темноты, они, как видно, перенервничали, и вовсе потеряли голову. Короче, они принялись раскидывать всевозможные, в том числе и смертельно опасные заклятья, вокруг себя. Я точно помню, как один из них спалил товарища заживо, а потом получил что–то сам от еще одного. Тут я понял, что лучше бы выбираться оттуда, и чем все кончилось, не видел. Так что точно я не знаю, но не исключено, что сами они друг друга и перебили.

Министр кивнул, рассказ все объяснял, и он как–то сразу поверил мальчишке, хотя это было не в его обычае. Он вообще чувствовал себя довольно странно: необычное тепло разливалось по телу, и вместе с ней некая безотчетная симпатия к Гарри Поттеру. Он и раньше очень уважал и ценил этого мальчишку, но сейчас это была именно симпатия. Когда же Гарри упомянул о чулане под лестницей, он ощутил желание обнять парня и шепнуть ему что–нибудь утешительное. Это было уже слишком, такие мысли и порывы были совсем ему несвойственны, наверное, это от усталости. «Нужно будет хорошенько выспаться…» — сказал сам себе Барти Крауч, уже собираясь уходить.

— Ладно, хотелось бы еще поговорить, но у меня множество дел, к тому же я тут отнимаю время у целителя, они все хотят осмотреть тебя, но, вероятно, не решаются прерывать нашу беседу. Как я понял, ты совершенно здоров, и тебя скоро выпишут, в школе тебя все ждут, ибо ты в очередной раз стал героем… — Министр поднялся. А Гарри внезапно вспомнил о своем обещании.

— Мистер Крауч! — окликнул он собеседника уже около двери.

— Да?

— Вы ведь знаете, что Винки теперь работает у меня. Но она очень тоскует по вам, по человеку, чьей семье ее предки служили испокон веков… Она мечтает вернуться к вам на службу, и я пообещал поговорить с вами об этом, — лицо Барти Крауча помрачнело, и Гарри поспешно продолжил. — Я знаю, что она подвела вас, я даже догадываюсь, как именно, и клянусь, что сама она мне ничего не рассказала. Дайте ей шанс, мистер Крауч, она очень страдает, и, по–моему, незаслуженно.

— Не в моих правилах давать кому бы то ни было второй шанс. Ошибившись, а тем более, предав однажды, можно сделать это и во второй раз… — Министр тяжело вздохнул, ему было неприятно отказывать этому мальчишке в его просьбе, а потом он неожиданно вспомнил про самого себя. — Но, с другой стороны, я и ведь и сам совершил ошибку, и получил второй шанс благодаря тебе, Поттер, значит, мне следует попробовать научиться прощать… Передай Винки, что я согласен принять ее назад, если она вновь принесет мне клятву верности.

Министр вышел, Гарри смотрел ему вслед. Да, этот человек очень изменился, он достиг того, к чему стремился всю свою жизнь, и теперь нес на себе тяжкий груз тревог охваченной смутой страны. Он изменился, плен и долгие месяцы под заклятьем Подвластья не прошли для него даром, прежний Крауч бы не принял Винки назад. Но было кое–что еще: пока они разговаривали, Гарри пару раз улавливал почти отеческие нотки в его голосе, что было совсем нехарактерно для этого человека.

Дверь вновь распахнулась, и в его палату один за другим проникли несколько целителей, надо полагать, все как один светила волшебной медицины. Его долго осматривали глазами, проверяли заклятьями и какими–то малопонятными агрегатами, напоили несколькими неизвестными ему зельями, у одного из которых вкус был такой, что Гарри всерьез подумал о яде. Наконец, они удовлетворились и объявили, что он совершенно здоров, проведет еще ночь под наблюдением и будет выписан завтра утром, если все будет в порядке. Можно было смело заявить, что ничего все эти изощренные исследования им не дали. И объяснить, что с ним случилось, они не в состоянии. Еще по ходу обследования все эти светила всерьез задумались над тем, не оставить ли его тут еще на недельку для более детального изучения. Такая идея встретила яростное сопротивление со стороны пациента, и целители попросту не смогли ему отказать. Едва ли не впервые в жизни Гарри выиграл битву с врачами. Ему казалось, что целители относятся к нему как–то необычно и просто не способны отказать ему в его стремлении поскорее вернуться в Хогвартс. Гарри взял эти наблюдения на заметку, дабы обдумать попозже.

Когда врачи, наконец, удалились, был уже седьмой час. Гарри провел оставшееся до сна время, детально изучая прессу. Нападения, начавшись пять дней назад, не прекращались. И хотя они стали менее масштабными, жертвы все равно были. В дело пошли дементоры. Эти твари, в частности, совершили налет на Ливерпуль, в городе было много жертв, как от поцелуев, так и от всевозможных аварий, вызванных ужасом. Мракоборцы делали все, что могли, но не справлялись с наплывом работы. Орден Феникса тоже не дремал: например, его члены отбили нападение на одну магловскую больницу, прибыв туда еще до Министерства, которому было не до того. Все эти акции сеяли панику и смерть, но Гарри так же ясно видел, что Волдеморт сильно растрачивает свои ресурсы, и такие нападения не смогут продолжаться долго. За эти дни было схвачено и убито полсотни Пожирателей, это не считая тех, кто был в Министерстве, откуда, по сообщениям, сумел выбраться только Люциус. Малфой умел выживать. И это не считая прочих потерь; при таких темпах войска Темного Лорда надолго не хватит, хотя дементоры еще не проявили себя в полной мере. Похоже, Том Реддл стремился вновь погрузить Англию в пучину страха, в котором она была шестнадцать лет назад, но у него это не получалось. Его репутация непобедимого Темного Лорда была подмочена сперва успехом Гарри и Барти, потом неудавшимся нападением на поезд, да и теперь Министерство сдерживало его достаточно успешно. У людей была надежда, и они не спешили ее терять. Если дело пойдет так и дальше, то Волдеморт не сумеет добиться успеха. Гарри то и дело находил в статьях упоминания о себе, мистере Крауче, порой и о профессоре Дамболдоре.

Он, Мальчик — Который-Выжил, который разгадал тайну Наследника Слизерина, выиграл Турнир, а потом раскрыл замыслы Лорда, а также сыграл первую роль в создании и осуществлении засады в Отделе Тайн. Мистер Крауч, боровшийся с темными магами еще во времена первой войны, сумевший сбежать из плена, встретить Гарри Поттера и нанести поражение Лорду, министр, который твердой рукой вел небезуспешную борьбу с врагом. Профессор Дамболдор, сохранивший, не смотря ни на что, репутацию Великого волшебника и того единственного, кого Сами — Знаете–Кто боялся. Втроем они олицетворяли собой надежду, были теми, на кого общественность рассчитывала. Люди гибли и страдали, как и раньше, как и в его прошлой жизни, но сейчас у них была истинная надежда, а не полупризрачная отчаянная мечта. И пока это так, Волдеморт не сможет добиться успеха, сейчас преимущество на стороне Министерства, а значит, люди не станут выстраиваться в очередь, чтобы попасть к нему на службу… Темному Лорду необходимо убить эту надежду, и когда он это поймет, от него можно будет ожидать каких угодно, даже самых безумных шагов…

На следующее утро, его разбудили часов в шесть, повторное обследование не выявило никаких проблем, и его доставили назад в школу. Доставили как раз к завтраку; все возвращалось на круги своя…

Глава 33

Его встретили аплодисментами как ученики, так и учителя. Гарри, подчеркнуто не обращая на это внимания, прошествовал к своему столу. По пути он ясно чувствовал обращенные к нему взгляды, среди них, полных обожания, выделялись несколько неприязненных. Таких было где–то полтора десятка, большинство исходило со стороны стола Слизерина, еще несколько с других столов, а один… Гарри порывисто оглянулся и прошелся своим острым взглядом по столу Гриффиндора, где, он чувствовал это, сидел обладатель того взгляда. Нет, никто не выделяется, то ли ему показалось, то ли этот неизвестный уже успел спрятать свои чувства… «Что–то не совсем понятно, за столом Львов не должно быть противников героя–борца с Темным Лордом…» Едва он только начал насыщаться, как директор поднялся со своего места. На его лице не было ни малейшего следа от Гарриной пощечины. «Эх, надо было бить сильнее!»

— Теперь, когда все мы собрались в этом Зале, я бы хотел сделать несколько объявлений. В связи с событиями в стране Министерство и Совет Попечителей приняли совместное решение об отмене школьного турнира по квиддичу и походов в Хогсмид… — директора прервал негодующий крик, вырвавшийся одновременно изо ртов десятков учащихся за всеми четырьмя столами. Гарри усмехнулся: «Наконец–то додумались! А то в прошлый раз в стране война, а они учеников за пределы школы выпускают. Мол, товарищи Пожиратели, нападайте!» — Прошу заметить, что это решение было принято из соображений безопасности, ибо за пределами школы или на поле для квиддича вы можете быть очень легкими жертвами. В качестве компенсации, — продолжил он, перекрывая недовольный гул, — было принято решение об открытии в школе дуэльного Турнира! — И тишина… Гарри, сам толком не понимая, зачем, огляделся, словно ожидая увидеть мертвых с косами… «Черт, откуда у меня ассоциация? Не помню…» Директор улыбнулся произведенному эффекту. — Поясняю: начиная с этой недели и до Рождества каждые выходные в школе, здесь, в Большом зале, будут проходить дуэли, их расписание уже составлено. Участвуют все: как ученики, так и преподаватели! На первых порах пройдут отборочные туры среди однокурсников, после этого семеро победителей, по одному с каждого курса, сойдутся в общей схватке, победитель выйдет в полуфинал с преподавателем, который до этого пройдет свой отборочный чемпионат! Наконец, перед Рождеством победитель полуфинала сойдется в финальной схватке с директором школы! То есть со мной… — Дамболдор застенчиво улыбнулся. Гарри отчетливо слышал стук отпадающих челюстей. Что за сумасбродная идея!

«Бред какой–то! Участвуют даже первокурсники… Что–то здесь не чисто, хотя сама идея замены и не глупа. Блин, аж руки чешутся сойтись в финале с Дамболдором. Могу без лишней скромности приписать себя к явным фаворитам этого соревнования. Может, на это и рассчитывают? Старый маразматик хочет, чтобы я себя выдал? Кому и что? Всем, что я умею пользоваться палочкой? Это и так все знают, мои похождения говорят сами за себя… Он сам уже видел меня в деле, министру, в общем, все равно: он явно не собирается лезть в мою жизнь, у него и без того дел по горло и выше. В конце концов, чем я особо рискую? Рано или поздно, и чем раньше, тем лучше, я сражусь с Волдемортом, а уж там надо будет показать себя в полной мере… Стоп! Не ему же, в самом деле, предназначается этот спектакль?! Нет, это было бы уже слишком: не станет же Старикан подыгрывать Змеюке? Хотя, как я могу быть так уверен? Для него самым удачным исходом было бы, если бы мы ухлопали друг друга… Блин, не хочется в такое верить, но контраргументов нет, как же быть… Хорошо, предположим, что это мое параноидальное предположение верно, и Дамболдор хочет предупредить Волдеморта, что я опасный противник… Даже в мыслях это кажется бредом сивой кобылы… Но, положим, соглядатаи в стенах школы у него есть, и финальную схватку они увидят, значит, директору надо будет уступить. Что же, пусть будет так, но до финала я дойду!»

Директор сел, не говоря больше ни слова, оставив слушателей самостоятельно переваривать полученную информацию. Гарри переглянулся с Дженифер, они еще не успели обменяться и словом. В ее глазах горел огонек азарта, но поговорить им опять не удалось, ибо до уроков оставалось меньше десяти минут, а у Гарри все вещи остались в спальне.

Он подоспел к самому звонку на урок Трансфигурации, МакГоннагал глянула на чуть не опоздавшего на ее урок с легким неодобрением, но ничего не сказала. Занятие прошло спокойно, кактус, служащий целью, был благополучно уменьшен до размеров булавки. Дальше был УЗМС, занятия в этом году с самого начала вел Хагрид, чье лицо было в полном порядке, как обычно. Эти занятия были общими для Слизерина и Гриффиндора. На прошлых уроках Хагрид неукоснительно следовал программе для СОВ, но сегодня, как видно, позволил себе показать ученикам по–настоящему милых и интересных, на его взгляд, животных. Он повел учеников в Запретный Лес, у Гарри было представление о существах, которых им собираются продемонстрировать, — коровья туша на плече Хагрида подтверждала его догадку. Он первым двинулся следом за преподавателем, остальные последовали его примеру. «Нет, все–таки странное дело! О нашей безопасности пекутся, в Хогсмид не пускают, а вот в Лес водят! А если тут где враг притаился… Хотя никто, наверно, не знает это место лучше Хагрида, вдобавок, местное население вряд ли позволит Пожирателям тут разгуливать…» Другие ученики, похоже, тоже волновались, но их, скорее, пугала не возможность встречи со служителями Темного Лорда, а сам Лес. Гарри пробирался следом за лесничим, и снова почувствовал неприязненный взгляд на своей спине, и он точно знал, что это не Малфой. Как бы случайно оглянувшись, он убедился в верности своей догадки. Надо будет с ним поговорить… Наконец, минут через десять ходьбы они подошли к уже совершенно непроглядной чаще, Хагрид сложил на землю свой груз и принялся шуметь, оглашая экзотическими воплями лес. Все недоуменно смотрели на него, позабыв даже о том, что находятся в глубине Запретного Леса. Гарри же ожидал появления фестралов. Ему хотелось узнать, сколько, учитывая нападение на поезд, ребят смогут их увидеть. Наконец, из чащи показалась лошадка и направилась к коровьей туше. Гарри оглянулся. Итак, Невилл, Блейз, Дин и Лаванда повернулись к крылатому чешуйчатому созданию. Все остальные продолжали недоуменно смотреть по сторонам. Не так уж и много, значит, большинство учеников не еще не видели смерти. Что же, Гарри ожидал большего или худшего… Видя испуг в глазах посвященных, он шагнул вперед и ласково потрепал фестрала по холке, те, кто не видел коня, глядели на него с недоумением, а кое–кто явно решил, что у него не все дома.

— А, Гарри, ты их видишь? Так я и думал… Кто–нибудь еще их видит? Кстати вон, второй пришел… — обратился Хагрид к ученикам.

Дальше все пошло по накатанной дорожке: крики, причитания и тому подобное, в частности по поводу несчастий. Гарри слушал объяснения учителя вполуха, почесывая животное за ухом. Тут ему неожиданно стало… не то тревожно, но не по себе: он ясно почувствовал, что неподалеку от них находится кто–то посторонний. Этот кто–то находился вне поля видимости и внимательно прислушивался к происходящему, словно выискивая кого–то среди присутствующих. Этот кто–то не был настроен враждебно — Гарри просто знал это, хотя не имел понятия, откуда пришло это понимание. Это его насторожило. «Кто это может быть? Не хищник — явно разумен, раз прислушивается… Акромантул? Нет, этому либо дела до нас нет, либо сразу нападет… Наверное, кентавр…» Едва придя к этому умозаключению, Гарри заметил легкое покачивание одной из елей — неизвестный явно скрывался за ней. Никто другой ничего не заметил, все слушали Хагрида, который, все больше распаляясь, так как здесь не было Амбридж, дабы сбивать его с толку, описывал ученикам свойства фестралов. Гарри, нисколько не скрываясь, шагнул по направлению к ели, наблюдатель явно заметил это, но не двинулся с места, с ним хотели поговорить. Гарри завернул за ель, прекрасно зная, что никто не обратил на него внимания, и его потенциальный собеседник предстал пред ним.

— Здравствуй, Флоренц, — Гарри сразу узнал этого кентавра, он так же знал, что этот разговор не дойдет ни до чьих ушей, кентавры не выдают тайн.

— Здравствуй, Гарри Поттер, — обитатель леса ничем не выдал своего изумления от того, что его имя известно. — Марс висит над твоей головой, борьба сейчас сотрясает этот мир, ее центром являешься ты.

— Я знаю.

— Так послушай, что я тебе скажу, тот, кто знает мое имя, хотя ни разу меня не встречал, знамения обходят тебя стороной, все приметы и знаки, даже послания с небес избегают любых упоминаний о тебе. Ты — неизвестная единица, и ничто не правит твоей судьбой, кроме тебя самого, такие люди, как ты… За всю историю твоего народа таких были единицы, — кентавр резко развернулся и направился в чащу, вот так оборвав свою речь. Гарри даже не пытался окликнуть его, он знал, что толку не будет никакого.

— Значит, великий Гарри Поттер считает ниже своего достоинства слушать преподавателя.

Гарри развернулся, из–за ели к нему приближался Рон Уизли, обладатель того неприязненного взгляда. Очевидно, гриффиндорец только сейчас подошел, и не слышал его разговора с Флоренцем. Не исключено, что именно его появление прогнало кентавра. Уизли обладал даром появляться не вовремя и прерывать важные разговоры.

— Слушаю, — невозмутимым голосом обратился к нему Гарри, он ясно чувствовал, что Рон только и ждет его резкого ответа, чтобы затеять драку, он бы предпочел раздавить его словесно.

— Э, эта, — похоже, его ответ сбил с толку Рона, который уже собирался ринуться в рукопашную. — Ты только и делаешь, что привлекаешь внимание, надоел ты, ты…

— Ну, давай говори, ясно же, что если не выговоришься и не выпустишь пар, то потом дело только словами не кончится.

— Ты тщеславный идиот! — провозгласил Рон. — Тебе просто не возможно прожить день так, чтобы тобой не восхищались, и чтобы твои подпевалы не воздали тебе хвалу…

Гарри был сильно удивлен: то ли он производил неправильное впечатление, то ли, за неимением Гермионы рядом, у Уизли мозги исчезли совершенно. Как бы Рон, наверно, удивился, узнав, что повторяет почти слово в слово Малфоя или Снейпа из прошлого Гарри, не хватало только упоминания о его отце. Рыжий произнес длиннющую речь на эту самую тему, повышая голос чуть ли не после каждого слова. Довольно скоро Хагрид прервал свои объяснения, и все окружили пару подростков, но пока не вмешивались, а Рон явно никого не замечал.

— Ты вот просто жить не можешь без известности, и чтобы о тебе не говорили… — Рон, наконец, остановился, чтобы перевести дух.

— Да, ты совершенно прав, а теперь прости, но там за деревом Волдеморт сидит, мы договорились, что я его тут одолею и получу еще больше славы… — иронично заметил Гарри. Рон, как и все остальные, застыл при звуках грозного имени. Похоже, шутка Гарри выбила у него почву из–под ног. — Готов слушать, Рыжик? Пар выпустил, гормоны рассосались, зелень от зависти отступила? Кстати, вот, радуйся — на тебя все смотрят!

— Это ты тут любишь внимание!

— Ага, а ты, значит, краснеешь, едва на тебя кто посмотрит? Вот скажи мне, о чем ты думал, когда первый раз ехал в Хогвартс? Я сам отвечу. Ты, младший сын в семье, спал и видел, как бы обойти своих старших братьев! Все сплошь и рядом были отличными учениками, не обделенными популярностью, игроками в квиддич. Конечно, тебе было необходимо обойти их! Только вот загвоздка: на одном курсе с тобой учится знаменитый Поттер, который каждый год совершает подвиги, и все только о нем и говорят, забывая о тебе, о, великий Рон Уизли! — Гарри явно понесло, и он говорил кое–что лишнее, но уже не мог остановиться, слишком уж приятно было видеть лицо этого кретина, которое то краснело, то бледнело. Каждый выпад Гарри попадал в цель. — Конечно, во все виноват этот Поттер! Если бы не он, все бы знали о тебе, не так ли? А вот теперь скажи мне, чего ты добился, что совершил для того, чтобы заставить других увидеть себя? Ах, да, ты попал в Гриффиндор! К храбрецам, и что же ты там совершил? Как–то в голову ничего не приходит, кроме того, что ты довел одну девочку до истерики и буквально выжил со своего факультета, — Рон больше не краснел, а его бледность уже переходила в синеву. А Гарри еще не закончил, он собирался, как и на первом курсе, довести Уизли до желания утопиться. Вокруг раздавались издевательские смешки слизеринцев, похоже, и гриффиндорцы сдерживались исключительно из чувства солидарности. — Кстати, еще вопрос: вот где ты был, когда на Гермиону напали? Это, в общем, касается всех гриффиндорцев, но тебя в особенности, ты хоть заметил, что ее нет? — «Кажется, хватит…» — Поэтому, Ронни, ты сначала добейся в этой жизни хоть чего–нибудь, а потом я признаю за тобой право упрекать меня в тщеславии! Хагрид, звонок будет через одиннадцать минут, пора возвращаться.

Гарри прошел через толпу учеников и зашагал назад к замку, позади себя он слышал уважительные перешептывания на тему, что «Поттер унижать умеет». Гарри было не до них, у него опять было отвратительное настроение: вся эта перепалка вместо того, чтобы очистить рану от гноя, лишь посыпала ее солью…

Прошло два дня после случая в лесу, Рон ходил как в воду опущенный, его братья кидали на Гарри неодобрительные взгляды, но не более, а сам Гарри вновь пришел в норму. Похоже, ему все–таки полегчало, но не сразу. На уроках ЗОТИ Долиш начал преподавать им способы борьбы с Инферналами, хотя во многом его уроки состояли из объяснений, когда имеет смысл сражаться, а когда разумнее бежать куда глаза глядят. В мире опять наступило затишье. Как Гарри и думал, Волдеморт прекратил нападения.

День опять начинался со сдоенной Истории, Гарри, допоздна просидевший вчера в Комнате по Желанию, с чистой совестью употребил эти два часа на дополнительный сон. После обеда были Зелья, едва войдя в подземелье и глянув на ожидавшего их учителя, Гарри почувствовал что–то неладное, что–то необычное в преподавателе… Но все началось спокойно, им задали сварить зелье Памяти, и все склонились над своими котлами, а учитель вновь вернулся к своей милой привычке расхаживать между рядами и придираться. Перепадало, в основном, Нивиллу с Роном, впрочем, другим тоже доставалось, потом он прошел мимо котла Гарри. Мальчик всмотрелся в его лицо, но ничего не смог там прочесть, тут краем глаза он словно бы заметил движение руки профессора над его котлом. Переведя взгляд, он не заметил в своем вареве никаких изменений, учитель тем временем вернулся за свой стол. Гарри принюхался, кинул взгляд на пламя, все вроде бы было в порядке, но… Он продолжил работу, все вроде бы по–прежнему было нормально, но через восемь минут его котел расплавился. Гарри инстинктивно отпрянул.

— Эванеско! Поттер, то, что вы стали национальным героем, не дает вам права делать черти что на моих уроках! Сегодня в восемь часов в моем кабинете на отработку! — рявкнул Снейп, вызвав изумленный гул в классе.

Гарри молча кивнул. Что тут ответить — ясно, что учитель добавил что–то в его котел, чтобы он расплавился, и понятно, что все это представление имело лишь одну цель — вызвать его в кабинет. Предстояла беседа с глазу на глаз.

— Он испортил твое зелье? — изумленно переспросила его Дженифер.

— Да, не знаю точно, как, — подтвердил Гарри, завершив повествование.

— Ему что, любой ценой нужно было заманить тебя в свой кабинет? — дочь Темного Лорда, как обычно, смотрела в корень.

— Без сомнения, его наверняка по–прежнему мучают вопросы, и он надеется получить ответы. Как — не знаю, но думаю принять перед тем, как идти туда, антидот от Сыворотки Правды. На всякий случай, мало ли что…

Северус Снейп сидел за столом, до восьми оставалось две минуты, и он был уверен, что Поттер явиться ровно в восемь. Мальчишка по–прежнему не шел у него из головы, те его похождения в Министерстве лишили декана Слизерина остатков терпения, он чувствовал, что либо поговорит с ним начистоту, либо скоро сойдет с ума. В особенности ему не давала покоя одна деталь… Но тут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел сын Джеймса Поттера. С первого взгляда было ясно, что мальчишка отлично понимает, что произошло и зачем, он настороженно оглядел помещение, словно выискивая ловушку. Снейп хорошо знал, что парень еще ни разу здесь не бывал, вот только по поведению мальчишки этого не скажешь: казалось ему отлично знакомо это помещение…

— Садитесь. Скажите, Поттер, вы приняли противоядие от Сыворотки, прежде чем придти сюда? — ехидно поинтересовался он. В лице Поттера что–то чуть заметно изменилось, но не больше. — Наверно, да. Не волнуйтесь, я не собираюсь ничего у вас выпытывать, я уже почти смирился с тем, что против вашей воли ничего узнать не удастся. Мне просто захотелось описать вам, мистер Поттер, свои наблюдения.

— Я слушаю вас, сэр, — Гарри сделал ударение на последнем слове.

— Что же, — Снейп чуть вздрогнул при «сэре», но сохранил хладнокровие. — Я хочу, прежде всего, поздравить вас: что бы вы там не скрывали, делали вы это мастерски, вплоть до той самой сцены в кабинете директора я ничего не подозревал. Конечно, ваше поведение никогда не было ординарным, но странности эти не казались подозрительными. Только после того, как вашим приказам подчинился Альбус Дамболдор, а скорее, даже после той схватки у поезда, у меня в голове стали собираться разрозненные мысли и воспоминания. Со временем таких кусочков набралось много, но готов признать, что они никак не сложатся в общую картину…

— И какие именно? — Гарри и впрямь стало интересно, сколько промахов он совершил.

— Да пожалуйста, я для того вас и пригласил, чтобы выговориться. Самое первое — это когда вы разоблачали Питтегрю. Мне показалось невероятным, чтобы вы за неделю разучили анти–анимагическое заклятье. Потом это забылось; то, что вы описали директору, меня удовлетворило, но впоследствии, вновь все обдумав, я нашел одну странность: Питеру было совершенно незачем шастать по школе… Но это мелочь, первой нестыковкой, чью важность я осознал лишь недавно, была история с той магической стеной, что задержала Альбуса, когда он спешил к вам на помощь. Во–первых, этот недотепа Квирелл не сумел бы наложить такое заклятье, для этого необходимы большие силы, а таковых в его распоряжении не было. Во–вторых, мне теперь кажется неправдоподобным, чтобы Темный Лорд оставил за собой такую улику, как его собственное заклятье…

«А вот это он молодец, об этом я, пожалуй, не подумал, и он, видимо, единственный, кто заметил…» — отдал профессору должное Гарри.

— Следующей странностью, на которую я, опять же, тогда не обратил внимания, была живучесть учеников во время нападений василиска. Окаменение вместо смерти — такое случается, если только жертва смотрит на змея не в упор, при этом у большинства пострадавших не было ничего, сквозь что они могли бы видеть чудище, оставаясь в живых. Тогда я не придал этому должного значения, да и сейчас не могу объяснить, каким образом вы или кто–то другой мог бы этого добиться. Дальше мелкие странности, о которых я и говорить не буду, и мы приближаемся к кульминации всей истории — финалу Турнира. Рассказ господина министра вполне правдоподобен, хотя я и сомневаюсь в некоторых отдельных деталях, не это главное. Проблема — она в том загадочном бегстве Пожирателя прямо перед нашим появлением в кабинете. Тут есть сразу две нестыковки: во–первых, Проявитель врагов был чист, когда мы ворвались туда — вы же говорите, что он выпрыгнул из окна за несколько мгновений до нашего прибытия. Будь это так, наши лица бы успели появиться в этом зеркале. Второе: из вашего описания следует, что неизвестный был анимагом, а я, по просьбе директора, проверял всех в школе на это, тогда лже-Грюм анимагом не был. Не исключено, конечно, что он ушел другим путем, хотя я не вижу, каким.

Снейп замолчал, словно бы сказал все то, что хотел сказать, но Гарри прекрасно понимал, что если он докопался до такого, то он и подавно обратит внимание на произошедшее в Министерстве. Ибо там Гарри действительно действовал, не особо скрываясь. «Одной странностью больше, одной меньше — теперь это уже неважно, будем атаковать прямо в лоб!»

— Полагаю, вы забыли о самой последней нестыковке. Вам ведь кажется очень странным, что в Отделе Тайн был кто–то, кто применял ваше собственное заклятье, не так ли, Принц Полукровка? — Гарри посмотрел в глаза растерявшемуся Снейпу.

— Да, — профессор быстро совладал с удивлением, — это меня очень удивило, но я не хотел рассказывать о себе…

— Понимаю, что же, сэр, скажу следующее: вы совершенно правы, все это имеет ко мне отношение. Как вы, без сомнения, догадались, директор знает об этом. Он знает, что я скрываю и чего добиваюсь, и, как видите, не мешает мне. Могу также сказать, что ни он, ни я не станем посвящать вас в эту тайну, но вы можете попытаться раскрыть все сами, хотя не думаю, что вам это удастся. Да и не советую пробовать, а то однажды подслушали не предназначающийся вам разговор, узнали тайну… Вы знаете, что из этого вышло, — Гарри почувствовал, как в нем закипает ярость, и поспешил оборвать себя. — Это все? Разрешите идти?

Северус Снейп смотрел на дверь, за которой только что скрылся Поттер. Мальчишка чувствовал за собой силу, его, профессора зельеварения, он не боялся, и открыто признал существование своей тайны. А что он имел в виду, когда говорил о подслушанном разговоре? Неужели?..

Глава 34

«На колени!» — ноги начинают послушно подгибаться.

«Какого дьявола! Я, черт подери, дочь графини, не встану!» — она вздрогнула и выпрямилась, в голове шла отчаянная битва блаженной пустоты и возмущения.

«На колени, живо!» — вновь раздалось в черепе, но это ее только подстегнуло.

— Черта с два! — выкрикнула она уже вслух, и наваждение спало. У нее получилось полностью побороть проклятье, есть чем гордиться!

— Отлично! Я просто боюсь поверить в такое чудо! — истинно снейповским голосом проворковал Гарри, потом широко улыбнулся и уже своим обычным тоном продолжил. — У тебя получилось. Теперь, когда тебе удалось полностью освободиться от проклятья, я могу с чистой совестью считать обучение удавшимся. Хотя замечу, что времени потребовалось немало, но и условия у тебя были непростые. Без ложной скромности скажу, что я, возможно, лучший заклинатель в этой области, не зря же мне покорилась даже русалка. Если ты сумела противостоять мне, то сумеешь справиться с кем угодно, — Гарри удовлетворенно откинулся в кресле и откупорил бутыль со Сливочным Пивом, которым его только что снабдила Комната по Желанию.

— Так, если с Империусом покончили, то чем займемся потом?

— А тебе так хочется продолжить наши занятия?

— Без сомнения, начиная с этого лета, я не перестаю узнавать новое благодаря тебе. А большая часть знаний — это сила, то, что никогда не бывает лишним.

— Ну, как знаешь, я подумаю. А нам пора в Большой Зал, там скоро начнется этот самый Дуэльный Турнир. Надо узнать, как он будет происходить.

Минут через пять Гарри и Дженифер вместе спустились в Большой Зал Хогвартса, там уже собрались многие. Казалось, зал стал еще больше, в центре возвышался помост, на котором, без сомнения, и должны были проходить дуэли. Все столы, кроме преподавательского, были убраны. Все учителя уже собрались здесь, Дамболдор лучезарно улыбался и приветствовал учеников, входивших внутрь. Рядом стояли остальные профессора: строгая МакГаннагал, подтянутый Долиш, Снейп с неподражаемо презрительным выражением лица, Стебль, которая в виде исключения привела себя в порядок, и крошка Флитвик. Гарри окинул взглядом учеников, теперь они были гораздо более перемешаны между собой, нежели раньше, хотя бы в начале этого года. Большая часть учащихся стояла одной кучей, в которой присутствовали и гриффиндорцы, и пуффендуйцы, и когтевранцы, и немало слизеринцев, все оживленно обсуждали предстоящее. Исключение составляли, прежде всего, Малфой и компания: Кребб и Гойл, Паркинсон, и еще семеро слизеринцев из числа самых помешанных на чистокровности, к этой кучке прибилось двое пуффендуйцев и один шестикурсник из Когтеврана. Гарри и Дженифер переглянулись, им в головы пришла одна и та же мысль: «Придурки, они бы еще плакат развернули «Да здравствует Темный Лорд!», а то еще не все поймут, кого они поддерживают…» Зал наполнялся, учащиеся окружили помост, а учителя взобрались на него, директор поднял руки и обратился ко всем собравшимся.

— Добро пожаловать на Дуэльный Турнир! Сегодня и завтра, а также следующие три пары выходных отводятся на первый тур учащихся. Схватки проходят один на один, проигравший выбывает, победитель выходит в следующий тур! — Дамболдор взмахнул палочкой, и на учительском столе появились восемь закрытых урн. — Теперь об определении пар. Вплоть до последнего тура, где в общей схватке сойдутся лучшие с каждого курса, дуэли будут происходить только между сверстниками. В первой, самой большой урне лежат числа от одного до семи, перед каждой дуэлью она скажет нам, на каком году обучения должны находиться дуэлянты. В соответствии с ее решением мы обратимся с вопросом к одной из этих семи малых урн! Как видите, их семь, то есть по одной на каждый курс, именно одна из них даст нам имя двух дуэлянтов. Перед каждым поединком жеребьевка будет повторяться. На каждый день запланировано двадцать поединков, поэтому преподавательский состав решил, что зрителей необходимо обеспечить комфортом! — Дамболдор вновь взмахнул палочкой, и каждый из учеников обнаружил себя сидящим в кресле. — А теперь давайте же начнем состязания!

В зале царила полная тишина, все ученики переваривали полученные инструкции, а учителя между тем спустились с помоста и направились к своему столу. Директор коснулся палочкой самой большой урны, та задрожала, а потом из нее вырвался поток искр, они зависли в воздухе и образовали собой тройку.

— Итак, наша первая дуэль будет между третьекурсниками! — теперь Дамболдор коснулся четвертой урны, та тоже задрожала, и уже две тучи искр поднялись и образовали два имени. — Наши первые участники — мистер Тони Балер и мисс Кандализа Рийс. Прошу наверх!

Когтевранка и пуффендуец поднялись на арену, оба чувствовали себя явно не в своей тарелке, что было вполне понятно и ожидаемо: им предстояло выступать перед всей школой… Гарри было знакомо это чувство, знакомо по его прошлой жизни, по квиддичным матчам и Турниру трех волшебников, когда поджилки тряслись и руки опускались от одной только мысли, что все будет происходить на виду у всех. У него подобные страхи давно прошли, но этих ребят он вполне понимал, тем более что они не были добровольцами.

— Экспиллиармус! — отбросила сомнения Кандализа. Тони был то ли не готов, то ли не знал, что делать, но на этом дуэль и завершилась.

Потом сразились четверокурсники из Гриффиндора и Пуффендуя, это было уже чуть–чуть поинтереснее. Так и пошло: многие схватки длились всего несколько секунд, пока кто–то из соперников не применял заклятье. Особенного весело было наблюдать за двумя первоклашками: ни тот, ни другой еще не знали ни одного боевого заклятья и обменивались искрами. Но потом слизеринец, как более сообразительный, догадался применить Левитацию. Кроме прочего, в схватке сошлись Малфой и Джастин Финч — Флетчли. Последний владел кое–какими навыками, но представитель древнего аристократического рода одолел его довольно быстро, не забыв пройтись по его нечистокровности. Гарри было откровенно скучно, но тут вызвали интересующую его пару. По иронии судьбы, в первом же туре предстояло сразиться Чоу Чанг и ее подружке Мариэтте Эджком. Последней, на взгляд Гарри, очень не хватало слова «Ябеда» на лице… Двум когтевранкам предстояло сразиться, и это было еще то зрелище, ибо, видимо, желая произвести впечатление на мужскую часть зрителей, эти девицы одновременно запустили друг в дружку Парализующие заклятья, мол, в любви, как на войне. Судивший схватку Флитвик долго ломал голову над тем, кто же победил. Вопрос был действительно сложен, ибо вторая попытка принесла те же самые результаты. И лишь с третьей Чоу, которая, что ни говори, была ловцом, догадалась увернуться, и победа осталась за ней. Короче, все это представление было жуткой скучищей, в которой лишь изредка проскакивало что–нибудь интересное. Гарри откровенно зевал, Дженифер и вовсе задремала, но большинство присутствующих взирало на все это с благоговением, так как мало кто знал, что такое настоящая дуэль.

Все длилось около двух часов. Когда, наконец, запланированное количество дуэлей было проведено, все начали расходиться, и Гарри оставалось лишь надеяться, что его очередь придет поскорее, и ему не придется тут торчать. Но на следующий день, в воскресенье, ни его, ни Дженифер не вызвали на бой, после этого началась новая учебная неделя.

В мире вновь начались нападения, прежде всего дементоров. Эти твари вместе с Пожирателями совершили налет на магическую ратушу Бристоля. Прежде чем подоспели мракоборцы, погибло несколько десятков магов, как сотрудников Министерства, так и посетителей. В полнолуние несколько оборотней напало на магловский детский сад, но по счастливой случайности рядом оказался сотрудник Министерства и вовремя вызвал подмогу. Еще один оборотень напал на магическую больницу в пригороде Лондона, погибли все взрослые, а пятилетний ребенок пропал. Предполагалось, что это Фенрир Сивый. Барти Крауч не замедлил с ответом, по горячим следам была найдена и схвачена группа Пожирателей. В самом Министерстве шли напряженные дебаты, прежде всего по вопросу об оборотнях, там образовались две группировки: «ястребы», призывающие объявить всех их от мала до велика врагами и начать охоту, и «голуби», поговаривающие о смягчении законов с целью перетянуть их на свою сторону.

Также смерть нашла самого Голгомафа. Предполагалось, что он и великаны готовили нападение на Эдинбург, их накрыли, и предводитель был убит, прочие гиганты как–то сумели скрыться. Было также несколько нападений вампиров в Европе, прежде всего в Германии, там без вести пропало несколько человек. Война набирала обороты.

На ЗОТИ, в связи с активизацией дементоров, этим существам была посвящена отдельная лекция.

— Дементоры, существа холода и уныния, уже неоднократно переходили на сторону темных волшебников, но большую часть времени проводили все–таки в Азкабане. Этот остров был их обиталищем задолго до того, как около пятисот лет назад там была построена тюрьма. В своих набегах дементоры пересекали всю Англию, известен случай, когда группа этих существ добралась аж до России, но они всегда возвращались на этот остров. Как вы все, без сомнения, знаете, эти существа питаются счастьем, а если говорить более глобально, то человеческим желанием жить. Именно это и случается при слишком длительном контакте с ними: человек просто лишается желания существовать… — Гарри поспешил загнать свои ассоциации как можно глубже. — Договоры между Министерством и дементорами всегда сводились к одному: мы снабжаем их пленниками, за счет которых они кормятся, а они не покидают остров. Кстати, никому неясно, почему в этот раз они ВСЕ ушли оттуда. После каждой войны с их участием договор восстанавливался, ибо уничтожить этих существ целиком не удавалось. По легенде, еще во времена Мерлина все волшебники Англии, а может, и Европы объединились и совершили облаву на этот остров, они прочесали его вдоль и поперек, уничтожая всех дементоров, которых находили. Но уже очень скоро эти существа появились вновь, — Долиш замолчал на минуту. — Вообще, об этих созданиях известно мало. Мы знаем, что они размножаются, что от этого появляется тот туман, который так часто теперь застилает разные районы Англии, но сам механизм размножения неизвестен. Точно так же не ясен процесс так называемого «Поцелуя Дементора»… но я отвлекся. Как я уже говорил в начале года, против этих существ бессильно большинство заклятий, их невозможно ни парализовать, ни связать, ни оглушить или лишить сознания каким бы то ни было образом. Против них срабатывает Смертельное проклятье, но им мы не станем заниматься, те более, что они обычно атакуют группами, и всех не поубиваешь. Дементоры не любят огня, но огонь и сам не особенно горит в их присутствии, и очень быстро гаснет. Лишь самые мощные Огненные заклятья, например, «Енферфламио», могут причинить им вред или хотя бы отогнать. Единственным по–настоящему эффективным средством является заклятье Патронуса. Кто–нибудь из присутствующих знает, что это за заклятье? — Гарри оглядел аудиторию. Никто не спешил поднять руку, даже Гермиона, которая, похоже, не была знатоком в этой области. Тогда он поднял руку сам.

— Заклятье Патронуса вызывает этого самого Патронуса, создание положительной силы, фактически, воплощение всего того, чем питаются дементоры. Но Патронусу, в отличие от человека, не знакомы страх и отчаяние, поэтому дементоры не могут причинить ему вреда, это создание служит как бы щитом от нападений дементоров, которые избегают контакта с ним и бегут, — Гарри почти слово в слово повторил то, что рассказал ему однажды Римус Люпин. — Для создания необходимо сосредоточится на самой счастливой мысли и произнести заклятье, вот так: Экспекто Патронум!

Из его палочки выплыл яркий золотой шар, вызвав хор восхищенных вздохов присутствующих, сделал несколько кругов по залу, и исчез. Гарри вернул палочку в карман и сел, в голове стучала неожиданная мысль: «А что будет, если приметь это двумя палочками одновременно?»

— Браво, мистер Поттер! — воскликнул Долиш, который был явно удивлен, но никак не потрясен, словно бы уже видел нечто похожее. У Гарри была идейка по поводу того, что именно и в чьем исполнении он видел. — Тридцать очков Слизерину. Я полагаю, вы тренировались вместе с мисс Реддл? Она также продемонстрировала мне владение этим заклятьем, — Гарри кивнул. — Что же, мне почти нечего добавить к объяснениям мистера Поттера, кроме одного. Как он и сказал, Патронус будет вашим щитом от дементоров, и чем он сильнее и плотнее, тем большее количество этих существ сумеет сдержать. Но могу добавить, что сильные, телесные Патронусы способны и уничтожить дементора, хотя это непросто. Дементоры избегают контакта с ними, а для их уничтожения это самый контакт просто необходим. Образно выражаясь, Патронус должен прижать дементора к стенке, или сразу несколько Патронусов должны его окружить… Ладно, а теперь давайте попробуем применить эти чары, прошу всех в тренировочный зал!

Как следовало ожидать, в первый день ни у кого не получилось даже облачка, но никто не отчаивался. На Зельях все вернулось на круги своя, Снейп летал по залу, отпуская едкие замечания и снимая балы с Гриффиндора. Слизеринцам, если они этого действительно заслуживали, перепадали штрафные отработки. На Истории Магии все, как обычно, спали, отсыпаясь перед астрономией. На Травологии возились с Кусачей Геранью, которая ухитрилась цапнуть замечтавшегося Гарри. Школьная неделя прошла, и вновь наступили выходные.

Гарри и Дженифер вновь уселись в одно из кресел и, не скрываясь, раскрыли заранее прихваченные с собою книжки, так они сидели, почти не обращая внимания на происходящее на арене, пока…

— Следующими претендентами объявляются Гарри Поттер и Эрни Макмиллан!

— Ну, мне пора, пожелай мне удачи… — мрачно усмехнулся Гарри.

Он, ни на кого не глядя, поднялся на помост и встал лицом к лицу с Эрни. Судя по лицу последнего, он оценивал свои шансы как стремящиеся к минус бесконечности. Но, тем не менее, он поднял палочку в приветственном жесте и поклонился, Гарри ответил ему и опустил палочку, давая понять, что оставляет за ним право на первую атаку.

— Таранталлегра! — поколебавшись, воскликнул пуффендуец. Что ни говори, а трусом этот парень не был.

— Протего, — Гарри решил не применять невербальные заклятья, это было бы просто нечестно. — Экспиллиармус. Петрификус Тоталус!

Эрни увернулся от первого заклятья, а потом сумел выставить щит перед вторым, но вот еще один «Экспиллиармус», что Гарри послал следом, отразить уже не смог. Парень лишился палочки и развел руками, мол, все, сдаюсь, не мне с тобой тягаться. Гарри отсалютовал чистокровному волшебнику в десятом колене и спустился вниз, вернувшись в свое кресло и к своей книге. Но уже через две дуэли вызвали Дженифер, Гарри отложил чтение и обратил свое внимание на Арену. Его подруге, да что подруге, девушке, выпал Колин Криви. Гарри, вспомнив его на первых уроках АД, мысленно приготовился уклоняться от шальных заклятий. Соперники одновременно запустили свои заклятья, она — парализующее, он — разоружающее. Одеревеневший Колин застыл, покачиваясь, но не падая, а Дженифер даже не потребовалось защищаться: заклятье прошло чуть ли не в метре от нее и угодило в совершенно не готового к такому Флитвика. Дженифер вернулась к Гарри, и они как–то разом заснули, проснувшись лишь во время последней дуэли. После этого они пришли к окончательному решению больше сюда не приходить вплоть до начала следующего тура…

Джинни Уизли в задумчивости ходила по седьмому этажу школы. Вот уже сколько раз Гарри Поттер и эта Реддл являлись сюда либо вместе, либо по отдельности. И ей никак не удавалось понять, чем же они тут занимаются. Страшная догадка жгла ее день и ночь, мешая спать, мешая попросту жить, она должна была найти ответ, найти во что бы то ни стало! Гарри Поттер всегда был ее кумиром, она выросла, слушая легенду о нем, а когда перед своим первым курсом увидела его, то отдала ему свое сердце раз и навсегда. Ей было все равно, что он учится в Слизерине, она просто любила его, любила всей душой, питая какие–то ей самой непонятные надежды. Но он ее в упор не замечал, и она нашла утешение у Тома, который, как оказалось, только использовал ее для своих страшных целей. Она страдала, но к концу года вновь ощутила надежду, а вместе с ней и счастье: не зря же, в самом деле, он пришел выручать ее из Тайной Комнаты! Но потом надежда вновь поблекла, а Гарри что ни год становился все привлекательнее, все загадочнее, все героичнее… Джинни страдала, но утешалась тем, что ее Гарри ни с кем не встречается, ибо знала, что все девочки школы от него без ума, но никто не мог похвастаться успехом. Лишь после Святочного Бала она обратила внимание на эту Реддл. Эта девчонка была столь незаметна до этого, что она и не обратила внимания на ее фамилию, она сама не знала, как ухитрилась не заметить это, так же как и ее сходства с Томом…

А потом было нападение на поезд, там произошло то, от чего она ощутила, что ее сердце бьется на сотни кусков. Как он ее там поцеловал! С тех пор она стала следить за ней. Они с Гарри только сидели вместе за столом Слизерина — и это все, что Джинни могла бы сказать о сопернице в начале года. Эта Реддл была совершенно неприметна, никто, даже среди слизеринцев, о ней почти ничего не знал, она ни с кем не общалась, кроме Гарри. Вообще, единственное, что о ней говорили, это то, что она одна, с кем Гарри общается. Ее никто не замечал, вплоть до того Бала, там они вдвоем произвели фурор, и никто не мог понять, как им удалось проглядеть само существование этой красавицы… Джинни стала за ней следить, через своих знакомых она выяснила, что эта девчонка мало бывает в своей гостиной, то же, кстати, говорили и о Гарри. Она неоднократно видела, как Реддл поднимается на седьмой этаж, где и исчезает, пару раз она замечала, как туда же направляется Гарри. Сегодня она твердо решила выяснить, что именно они тут делают. День был самый подходящий, воскресенье, вся школа в Большом Зале следит за Турниром, где она уже успела выйти в следующий круг, ей никто не помешает…

Вот уже добрых двадцать минут обыскивала она этот несчастный коридор с нулевыми результатами. Не отчаиваясь, она во второй и в третий раз начинала все сначала. «Я должна выяснить, куда они ходят, мне необходимо узнать это!» — твердила она самой себе. Окинув в очередной раз взглядом коридор, она сразу заметила дверь, по поводу которой она могла сказать лишь одно: раньше ее тут не было. Подогреваемая любопытством и стойким ощущением, что вот он — ответ на ее вопросы, она осторожно толкнула дверь… Ее глазам предстала спальня, это было именно то, чего она так боялась, именно так она и представляла себе это место, где они…

В этот самый миг обстановка изменилась в мгновение ока, вместо спальни появилась уютная гостиная с камином, несколькими мягкими креслами и столиком с напитками и закусками. За дверью послышались шаги, и Джинни, не раздумывая, юркнула за ближайшее кресло, по стечению обстоятельств оно оказалось самым дальним от входа и от камина.

— Ну вот и мы! — раздался такой хорошо знакомый голос, тот самый, что призывал ее очнуться в Тайной Комнате.

— И кому ты это говоришь? — с насмешкой обратился другой голос, ЕЕ голос.

— А, не знаю. Наверное, я просто приветствую эту комнату. Что ни говори, а она непростая, порой мне даже кажется, что она все понимает, не даром же она исполняет желания? Ну, Джени, чем займемся–то, мы с тобой так быстро сошлись во мнении, что не следует идти на эту скукотищу, что даже не решили, чем займемся вместо этого.

— А, — расслаблено потянула девица, судя по звукам, устраиваясь в кресле. — Признаюсь, заниматься мне ничем таким не хочется… Может, ты расскажешь о себе?

— В каком смысле, ты же уже все знаешь? И про прошлое, и про остальное…

— Да, но не знаю ничего, или почти ничего о тебе том, каким ты был тогда… — Джинни недоуменно заморгала: «О чем они говорят?» Она решилась выглянуть, оба собеседника сидели перед камином и глядели на пламя, она видела их почти со спины.

— Когда? Когда учился в Гриффиндоре? Когда влипал во всевозможные истории каждый год, сам того не желая? Ты действительно хочешь знать это?

— Да. Гарри, я знаю, что ты почти вычеркнул те годы, но они по–прежнему часть тебя, сколько бы ты их не гнал. Это твое прошлое, твоя жизнь, и ты можешь от нее отречься, но не можешь избавиться, точно так же, как я не могу избавится от осознания того, что я — его дочь…

— Ты в свободное время психологией не увлекаешься? — в голосе Гарри промелькнула невеселая усмешка. — Что же, я уже убедился, что когда тебе хочется что–то узнать, то ты идешь на все, даже на самые невероятные глупости, чтобы добиться своего… — теперь Джинни была уверена, что он улыбается. — Я был мальчишкой, испуганным, растерянным, выросшим в чулане под лестницей и обнаружившим, что он всемирная знаменитость. Я был горяч, судил предвзято, был способен проходить мимо самых очевидных вещей. Например, весь первый год я свято верил, что Снейп стоит за всем, верил, старательно подгоняя все факты под эту теорию… Да что говорить, я был ребенком, который никак не мог повзрослеть. Не хочу казаться психологом, но, наверное, это были последствия «воспитания» у моих дражайших родственничков… Все мне говорили, что я очень похож на отца, это звучало похвалой из уст большинства и страшным ругательством со стороны Северуса. Повторю еще раз, я был ребенком, а еще неисправимым идеалистом, для меня все были либо жуткими злодеями и потенциальными Пожирателями, либо хорошими людьми…

— А… не знаю, как выразиться… каким был твой характер? Знаю, глупо звучит, но мне хочется знать, как он изменился после…

— После Азкабана? — горькая усмешка теперь была явственно слышна, а Джинни с трудом подавила изумленный и испуганный всхлип, она совсем ничего не понимала. — Ну, прежде всего, я лишился этого самого идеализма, мир перестал быть для меня черно–белым. Я не был трусом никогда, не даром попал ко Львам, но я был чрезвычайно застенчивым. Шутка ли: я несколько недель не мог собраться с духом и пригласить девушку на Бал, и опоздал, в результате.

— Ты стеснялся? Да, признаюсь, не могу представить тебя смущенным…

— Угу, после того, как десять лет подряд просматриваешь свои худшие кошмары сутками напролет, мелкие житейские страхи кажутся смехотворными… А еще Азкабан улучшил мой слух и интуицию, и сейчас они говорят мне, что нас подслушивают! — воскликнул он.

Служащее для Джинни укрытием кресло отлетело в сторону, она невольно отпрянула, оставаясь при этом на корточках, потеряла равновесие и растянулась по полу. Только теперь она смогла толком посмотреть в сторону тех, чью беседу она подслушивала. В их руках были волшебные палочки, было совершенно очевидно, что они готовы их применить в любое мгновение.

— Итак, Джинни, позволь узнать, что ты тут делаешь? — тихо поинтересовался Гарри. Было в его голосе что–то такое, от чего у нее кровь в жилах заледенела.

— Я… я шла по коридору и увидела эту незнакомую мне комнату, и решила посмотреть. А потом появились вы… — почти искренне сказала она почти чистую правду.

— И ты, в соответствии со всеми законами природы, оказалась за креслом? Понимаю.

— Гарри, но, может, она и вправду зашла сюда случайно, а потом так, из озорства или любопытства решила послушать… Гриффиндорка же, — вмешалась Реддл.

— Нет, если бы так, то мы бы вряд ли смогли сюда попасть. Помню, как я, пытаясь выяснить, чем тут занимается Малфой, часами расхаживал перед дверью. Но когда комната была уже занята, она не появлялась… Хотя… Тогда ведь он специально желал все сохранить в секрете, а тут… Ладно, есть способ все выяснить наверняка. Джинни, ты лучше не сопротивляйся. Легилименс!

Она впервые видит его, ее сердце наполняется надеждой в тот миг, когда она слышит его голос в Тайной Комнате, оно бьется на мелкие части, когда он танцует на Балу с этой Реддл и когда целует ее около поезда. Она исследует этот коридор, находит дверь и чуть не теряет сознание при виде спальни… Все это и многое другое пронеслось перед ней, все ее переживания, все ее секреты оказались как на ладони, а в следующий миг она вновь обнаружила себя лежащей на полу в этой комнате. Гарри стоял над ней, по его мрачному лицу было видно, что он все видел, он вырвал из нее все ее тайны…

— И что же мне с тобой делать? — почти с нежностью обратился он к ней.

— Что ты видел?

— Да так, Джени, наша ревнивая мисс Уизли пришла сюда, дабы вывести нас на чистую воду. Она ревновала… — Гарри покачал головой. Казалось, он силится удержать рвущийся смех. — Ты даже не представляешь, чего она только не воображала! Ладно, что теперь делать–то? Она слышала весь наш разговор.

— А почему я‑то должна решать?

— Кто тут у нас дочь Темного Лорда, я или ты? — Гарри широко улыбнулся, ему почему–то было весело. Джинни же тихо отползала в угол.

— Ну а кто из нас знает все его секреты? — Дженифер быстро поняла, что к чему, и теперь подыгрывала. — Я‑то что, у меня по части решения проблем мало опыта, пара слов — и дело с концом…

— Ага, а с трупом что делать, да и вообще, что я, маньяк, что ли — сразу убивать? А помучить? А заставить перебить всех родных и близких? Да, в Азкабан засадить — самое подходящее, — Джинни позволила себе слабо пискнуть от ужаса, а Гарри неожиданно посерьезнел. — Шутки в сторону, как быть–то? Просто стереть память ненадежно, после той истории с дневником у нее есть опыт по части провалов в памяти, она может что–нибудь заподозрить…

— Ну, значит ей надо вставить ложные воспоминания, хотя это не так просто…

— С ходу это не сделать, или можно ей разрушить всю память и не только. Вот если бы было… Ну конечно! Добби! — с треском посреди комнаты появился эльф. — Принеси мне из моего личного шкафчика колбу, на которой написано «Связное»! — эльф исчез, не говоря ни слова.

— Погоди, это не то зелье, которое устанавливает одностороннюю мысленную связь между тем, кто его приготовит, и тем, кто выпьет? Но оно же из числа запрещенных! Где ты его добыл?

— Перед моим вторым годом, когда я варил зелье для змеюки, во мне проявился дух алхимика, а ингредиентов я накупил с огромным запасом. Ну, я и наварил кучу разных зелий, просто так, для интереса. Да, эффект будет примерно таким, как связь между мною и Томом. Это позволит мне проследить, чтобы Джинни не заметила, что у нее проблемы с памятью. Ага, вот и Добби, — Гарри принял из рук эльфа флакон с синим варевом. — Что же, Джинни, давай избавим друг друга от трудностей. Выпей это, и все будет в порядке, — девочка, забившись в угол, затравленно озиралась, но потом решительно замотала головой. Гарри вздохнул, взмахом палочки наложил пару заклятий на комнату, и навел ее на младшую Уизли. — Тогда прости. Империо!

Глава 35

Гарри стоял на помосте лицом к лицу с Гермионой Грейнджер, его соперником во втором туре. Этот тур проходил по тем же правилам, что и предыдущий, только число участников, а, следовательно, и дуэлей сократилось вдвое. По стечению обстоятельств, он был вызван в первый же день, а в противники ему досталась бывшая лучшая подруга. Гарри отвесил ей подчеркнуто уважительный поклон и ощутил, как гневно дернулся Драко, ибо таким образом приветствовали аристократию, а не грязнокровок. Мальчик — Который-Выжил опустил палочку, вновь давая возможность первого нападения сопернику. Гермиона чуть нахмурилась, а потом взмахнула палочкой.

— Перидус! — решительно запустила она дезориентирующее заклятье. Она отлично понимала, что у нее нет шансов, но хотела показать все, на что способна. Поэтому она применила заклятье, которое пятикурсникам знать не положено.

— Клерус! — отпарировал он заклятием ясности. — Десдуато! — он решил ответить ей таким же замысловатым заклятьем, что лишает человека контроля над пальцами правой руки. Тот, кто подвергался таким чарам, просто ронял палочку, не в силах ее удержать. Но ученица Ревенкло знала панацею.

— Мамбрус. Эполио Куансус! — сразу за этим заклятьем плечевого паралича последовала еще целая серия, как то: Ножное заклятье, Таранталлегра и еще несколько других. Серия была довольно неплоха, но мисс Всезнайка не учла одного…

— Корпус Ренфорсус! — специальный щит поглотил все эти заклятья, действующие особым образом на тело. Гермиона еще заканчивала сотворение последнего атакующего заклятья, а Гарри уже ответил: — Брадферус! — руки Гермионы прилипли одна к другой, лишив ее всякой возможности сопротивляться…

Второй тур занял две недели. Дженифер, конечно же, так же прошла в следующий раунд. В мире опять наступило затишье, а группе мракоборцев удалось найти и уничтожить скопление дементоров в окрестностях Ноттингема.

В третьем туре Гарри досталась Сьюзен Боунс. Одновременно начался отборочный чемпионат среди профессоров; в следующий тур прошли Долиш, Снейп, Макгонагалл и Флитвик, которые одолели Вектор, Синистру, Стебль и Трелони. Сражение последней с Долишем можно было смело показывать по телевизору как комедийную пародию. Мракоборец при виде стрекозоподобной Трелони впал в такое состояние, что едва не проморгал Обезоруживающие заклятье, коим она в него запустила. Предсказательница, пророча скорую гибель своему несчастному противнику, плевалась разными почти детскими чарами, ухитряясь при этом мазать ну просто невероятным образом. Долиш, еще не пришедший в себя после появления этого чуда в сарафане, обвешанного бусами и еще черт знает чем, чисто рефлекторно отбивал те из заклятий, что случайно летели в его направлении. «Что ни говори, а для мракоборца он слишком впечатлителен…» — подумал Гарри, наблюдая, как учитель ЗОТИ таки оглушил свою соперницу, вид у него был такой, словно, он хотел не столько выиграть дуэль, сколько прервать этот словесный, пророческий понос.

Оба, Гарри и Дженифер, прошли и следующий, четвертый тур, где одолели каждый по гриффиндорцу. Исходя из непонятных ему самому соображений, наверно, просто смеха ради, Гарри помог пройти в следующий, последний тур и Джинни. Он фактически руководил ее действиями в схватке с одной шустрой пуффендуйкой. Очевидно, девочка принимала команды, появляющиеся у нее прямо в мозгу, за чудесные озарения… Оставался пятый тур среди учеников через неделю, где определится лучший с каждого года. На следующий день пройдет групповая схватка семерых лучших, и выявится лучший боец среди учителей, еще через неделю будет сражение между учеником и учителем, а через два дня, прямо перед каникулами, эпохальная схватка с директором. А пока что Гарри глядел на поединки учителей.

Флитвик вышел против Долиша. Может, преподаватель Чар и был знатным дуэлистом в молодости, но против профессионального мракоборца он не тянул. Оба соперника хорошо владели боевыми заклятьями, но Долиш был гораздо быстрее и радикальнее, и глава Когтервана простоял лишь три минуты.

После этого встретились Макгонагалл и Снейп, главы двух извечно враждующих факультетов, которые лишь недавно пришли к относительному перемирию. Эта схватка продлилась подольше — Макгонагалл неплохо отбивала заклятья Снейпа, а однажды, поймав удобную паузу, обратила его мантию в летучих мышей. Снейп был сильно удивлен, отвлекся и чуть не пропустил Оглушающее заклятье, но потом сразу пришел в себя. В качестве расплаты он подпалил мантию профессора Трансфигурации. Следом он послал очередь Оглушающих и Парализующих заклятий, после этого он вновь вернул себе разлетевшуюся, было, по всему залу одежду. Макгонагалл пропустила одно из его заклятий, хотя и успела затушить свою мантию, дуэль осталась за профессором Зелий, после этого два соперника демонстративно пожали друг другу руки.

Вечером во вторник Гарри как раз заканчивал ужинать, когда перед ним ни с того ни с сего опустилась сова, одна из сов Сириуса… Сердце сразу пропустило удар, крестный уже писал сегодня утром, что же такое могло случиться, что он написал повторно…

«Мне сообщили, что Римус погиб.»

Ни больше, ни меньше, ровно пять слов написанных кривым, прыгающим почерком, так непохожим на тот, которым обычно писал последний из Блеков… Гарри с минуту слепо и тупо глядел на эту коротенькую записку, наверное, на самое короткое послание, что он когда–либо получал, и самое страшное из всех. Римус Люпин, друг Джеймса Поттера, Мародер, тот, что научил его противостоять дементорам, тот, кто удержал его тогда в министерстве от прыжка в Арку… Римус мертв, а он так и не успел его простить… простить того, кто заслуживал прощения в наибольшей мере. «Я убью того, кто ответственен за его смерть!» — Гарри поднял взгляд на преподавательский стол и сразу же столкнулся с глазами директора. Там не было обычного блеска, привычное сияние словно бы погасло — он знал. Дамблдор поспешил отвести взгляд и чуть заметно кивнул, глядя в пол, а потом встал из–за стола. Гарри выждал ровно пять минут и тоже поднялся — им предстояло поговорить. Горгулья ушла с дороги, едва только он приблизился, то ли получила соответствующие инструкции, то ли помнила, что было в прошлый раз.

— Как это случилось?! — спросил он, едва переступив порог кабинета.

— Гарри, может тебе лучше присесть? — мягко обратился к нему директор.

— Не валяйте дурака, Дамблдор! Я уже давно вышел из того возраста, когда сообщения о смерти сбивали меня с ног! Я повторяю, как это произошло? Он был на задании?

— Да… В свете новых законов, принятых в министерстве, мы хотели узнать настроения среди оборотней и предложить им альтернативу службе Волдеморту. Римус вызвался. Первое время все шло хорошо, ему удалось войти в контакт, очень многие были заинтересованы его, нет, нашим предложением. Но довольно скоро верхушка, самые радикалы, объявила его изменником и стала преследовать… Изувеченное тело Римуса было обнаружено этой ночью…

Северус Снейп поднимался в кабинет директора, им необходимо было обсудить кое–какие вопросы, к тому же за ужином тот ушел на удивление быстро. Он преодолевал уже последние ступеньки, когда до него донеслись голоса из кабинета.

— Сивый? — голос Поттера был абсолютно лишен каких бы то ни было эмоций.

— Точных доказательств нет, но все сходятся во мнении, что это дело рук его самого или его сторонников, — голос директора был глух и напряжен, в нем угадывался… страх? — Сириус уже знает, это, наверное, он сообщил тебе… Похороны запланированы через два дня, и если ты хочешь, Гарри, то можешь там присутствовать.

— Спасибо, — в голосе мальчишки не было и намека на благодарность, скорее насмешка. — Этот человек, что ни говори, значил для меня. Я буду там, а у меня появился еще один кровник.

— Гарри… Ты слишком легко говоришь об убийстве, поверь, это не так просто… — казалось директор вынужден набираться решительности перед каждым словом.

— Что–то я вас не понимаю, господин директор, Вы говорите так, словно бы Сивый — первый, кого я буду сживать с этого света! Вы прекрасно знаете о том, что было на кладбище, вы, я полагаю, догадываетесь, чем я занимался в Министерстве, так что не смешите меня. Пора уже понять, что я не тот, за кого меня легко принять!

За дверью послышались шаги, и Снейп, повинуясь безотчетному порыву, промчался по лестнице вниз и укрылся за углом, ему почему–то не улыбалась мысль, что Поттер узнает о том, что он слышал…

Римус Люпин был похоронен рядом с могилами Лили и Джеймса Поттеров. По давнему совместному завещанию все Мародеры должны были покоиться вместе, но Питеру в этом было отказано. На похоронах присутствовали Сириус и Гарри, Дженифер сопровождала их. Грозный Глаз Грюм, заплаканная Нимфадора Тонкс, чета Уизли и еще несколько членов Ордена также были там. Гарри простился с тем, кто однажды был его другом, и отошел в сторону, его глаза были сухими.

— Сириус, я полагаю, мне лучше вернуться, тебе еще следует поговорить с товарищами, а я предпочитаю не встречаться с ними… — Гарри, видя, что многие из Ордена явно желают поговорить с ним, поспешил удалиться. Вместе с Дженифер они перенеслись назад в Хогвартс.

— Как ты можешь быть таким спокойным и невозмутимым? — похоже, когда они добрались до Их помещения, как они теперь называли Выручай–комнату, Дженифер наконец прорвало. — Ведь этот человек многое значил для тебя! Как можешь ты оставаться настолько непоколебимым, словно бы ничего и не случилось, и он был для тебя никем!

— Не говори так! — Гарри с трудом удержал себя от яростного крика. — Не тебе упрекать меня в бесчувственности! За свою жизнь я успел потерять всех, кто был мне дорог, они либо погибали, либо отворачивались от меня! Каждый раз мне приходилось пересиливать горе и жить, существовать дальше! Я выплакал все свои слезы когда потерял Сириуса, и когда хоронил Дамблдора, я пережил все горе, пока лежал на полу в своей камере! У меня оставался выбор: научиться быстро переживать потери, оставлять их позади и жить дальше, или тихо умереть от горя давным–давно, и я выбрал первое! — Гарри, тяжело дыша, яростно посмотрел ей в глаза. Пока он говорил это, он успел разъяриться, ее слова больно резанули его. Тщательно скрытая и почти задушенная горечь прорвалась наружу, в виде ярости, готовой обрушиться на первого попавшегося.

— Ааа, — Дженифер невольно попятилась, похоже она сказанула лишнее: в глазах Гарри полыхала злость. — Прости… — и она поспешила выскочить из комнаты.

Гарри стоял, тяжело дыша и смутно осознавая, что они только что поссорились, поссорились впервые за все эти годы. Он остывал, он чувствовал, что перегнул палку, с другой стороны она тоже не была права… Гарри тряхнул головой и откупорил бутылку со сливочным пивом, они скоро помирятся, он знал это.

Пятый тур не походил на предыдущие, Гарри сидел вместе с Дженифер. Как и следовало ожидать, их ссора, вернее, разлад, не продлилась и суток — уже на следующий день после похорон извинения были принесены и приняты. Теперь на каждом из курсов осталось по два–три претендента, поэтому правила были слегка подкорректированы. Если участников было лишь двое, то одна дуэль решала вопрос, если же их было трое, то они проводили по дуэли с каждым соперником, у кого больше побед, тот и прошел.

Теперь все шло по порядку, сначала первый курс, все трое уже владели Обезоруживающим заклятьем, а один из Ревенкло даже постиг Парализующее, что и дало ему преимущество. Так как никто из них не владел даже самым хилым щитом, то обе его дуэли прошли по одному сценарию: противники запускали заклятья, и в результате он лишался палочки, а его соперник возможности двигаться. Победа оставалась за ним.

Потом пришел черед второкурсников, их было двое: слизеринец и братец Колина, Дэннис Криви. Последний неожиданно добился быстрой победы, то ли его соперник просто проспал, то ли что еще, но он сразу пропустил «Риктусемпру», а потом лишился палочки.

Третьекурсники не показали ничего выдающегося, и победителем вышел еще один когтерванец. Пришел черед Дженифер, ее единственной соперницей была Джинни Уизли.

Гарри с интересом наблюдал, как его нынешняя и давняя девушки сошлись в поединке. Джинни, очевидно, вдохновленная своими прошлыми успехами, к которым приложил руку Гарри, неплохо сражалась даже без его мысленных советов, но Дженифер превосходила ее и по навыкам, и по силе. К тому же, похоже, это стало для нее делом чести, по крайней мере, такое впечатление было у Гарри. В результате Джинни была довольно скоро повержена. Пришла очередь пятых курсов.

Соперниками Гарри оказались Симус Финниган, от которого он этого не ожидал, и, конечно же, Драко Малфой, вот в этом не было ничего удивительного. Гарри бы скорее удивился, если бы в конце турнира им не предстояло бы сразиться. Первыми дрались Драко и Симус, последний не удостоился даже кивка от представителя благородного семейства. Гриффиндорец неплохо защищался, но был повержен. Потом против него вышел Гарри. Он подчеркнуто низко поклонился полукровке, чем вновь вызвал ярость Малфоя. Если он и выказал ученику львиного факультета повышенное уважение, то вот поблажек давать ему не собирался, и уже третья его атака положила конец дуэли. Симус не выглядел особо раздосадованным, похоже, он был рад уже тому, что дошел почти до конца. Путевку в «финал семерых», как уже успели его окрестить ученики, вновь решала схватка Малфоя и Поттера. «Похоже, это у меня на роду написано смешивать его с грязью, что ж, я не жалуюсь!» Соперники поприветствовали друг друга, Гарри в который раз прошелся по семейной гордости белобрысого, удостоив того лишь едва заметным качанием головы — так высшая знать приветствовала низшую. Лицо Драко просто исказилось от злобы.

— Ступефай! — прорычал он так, что у Гарри чуть уши не заложило.

— Протего! — повинуясь внезапному импульсу, Гарри использовал заклятье в слух, и не из чувства справедливости. Заклятье Малфоя ударило в его шит, но не отскочило, а, наоборот, отбросило Поттера на шаг назад. Похоже, он и впрямь вывел этого мелкого сторонника Темного Лорда из себя… — Нирваниус! — пусть успокоится.

— Ступефай, Ступефай, СТУПЕФАЙ!!! — Малфой чихал на Умиротворяющее заклятье и, как заведенный, пускал оглушалки. Теперь Гарри просто уклонялся, ожидая, пока его противник выпустит пар. Он мог бы завалить его в любой момент, ибо ослепленный яростью Малфой и не думал защищаться, но понимал, что переусердствовал в своих издевательствах, и если не дать Драко остыть, это может плохо кончиться. Похоже, это понимали и все присутствующие. Вот только Драко даже не думал успокаиваться и продолжал поливать его заклятьями, в которые вкладывал столько злобы, что щиты кого послабее не выдержали бы. Видя, что его соперник избегает его чар, Малфой окончательно потерял голову и воскликнул: — Серпенсортиа!

Здоровенная змея, потрясающая черная кобра, каковых, по идее, в природе не водится, вылетела из палочки и, грозно шипя, направилась к Гарри. Шутки кончились. В следующий миг, Малфой, который и сам, похоже, был шокирован произошедшим, опрокинулся, получив Оглушающее заклятье от Гарри. «Эванеско!» — рявкнул сын Поттеров, которому не улыбалась мысль говорить по–змеиному у всех на глазах. Луч ударил в змею… которая и не думала исчезать, а продолжала стремительно скользить к Гарри, все остолбенели. «Эванеско!» — раздалось еще несколько голосов, но результат был тот же… Гарри сделал шаг назад, продолжая пялиться на змею, такого просто не могло быть. Все, что он знал об этом заклятии Призыва, говорило о невозможности подобного… «Если «Эванеско» не действует, то это создание, видимо, не восприимчиво к магии, как бы парадоксально это не звучало… Остается одно…»

— СТОЙ! — Зашипел он обращаясь к змее и надеясь, что она поймет и послушается, в чем он был, откровенно говоря, не уверен. Черная кобра застыла, недоуменно уставившись на него. Кажется, сработало… — Сидеть!

— Говорящий… — услышал Гарри, пока змея сворачивалась кольцами перед ним. — Почему ты призвал меня?

— Я тебя не призывал! И кто ты? — Гарри начал смутно предполагать, что вляпывается в очередную историю, связанную с какими–нибудь древними тайнами.

— Я — посланница, но если ты меня не призывал, то это ошибка, еще не время. Отпусти меня…

— Но как? — тут у Гарри в сознании вспыхнула мысль. — Сирипио!

Загадочная змея исчезла, и Гарри, наконец, огляделся. Вокруг все, или почти все присутствующие глядели на него с недоумением и страхом. Ну, вот, не исключено, что после этой сценки он сразу перейдет из разряда «Великий герой и кумир» в разряд «Злобный наследник Слизерина», ох уж это общественное мнение…

— Ну что такое? — с сарказмом спросил он. — Как по–вашему я бы попал в Тайную Комнату, которую тщетно искали тысячу лет, не владея змеиным языком? — кажется, подействовало…

Разборка произошедшего заняла около часа. Когда Гарри разъяснил директору тему его беседы со змейкой, тот искренне, совершенно искренне, ибо Гарри проверял, заверил его, что не знает ничего о посланнике. Малфою за все эти безобразия вкатили взыскание, а Гарри продолжал ломать голову над значением произошедшего, про себя надеясь, что эта тайна останется тайной. Наконец, было объявлено о продолжении Турнира. Пришел черед шестикурсников. Здесь победителем вышел неприятно знакомый Гарри Кормак Маклагген, грубо, хотя и без нарушений, победивший ученицу Ревенкло. Судя по недовольным лицам Львов, даже они не жаловали это воплощение самовлюбленности.

И вот, наступил черед схватки семиклассников, где предстояло сойтись Седрику Диггори и близнецам Уизли, которые вдвоем добрались до конца. Сперва сражались два брата–акробата, по ходу схватки они обзавелись ослиными ушами, хвостом, длинным носом, бородавками и многим другим. В конце концов Джордж таки одолел Фреда, отрастив ему такие брови, что последний больше ничего не мог видеть и пропустил оглушалку. Потом были схватки между ними и пуффендуйцем. Седрик сражался серьезно, в то время как Уизли просто валяли дурака, и, как следствие, победил.

Итак, список участников завтрашнего «Финала семерых» определился.

Глава 36

На следующий день, в воскресенье, вся школа от мала до велика вновь собралась в Большом Зале, который в очередной раз стал еще больше. Ибо помост для дуэлей обратился в самую настоящую Арену, где и предстояло сражаться семерым. Семеро лучших уже находились там — двое гриффиндорцев, двое ученико Ревенкло, двое слизеринцев и Диггори, старшекурсник из Пуффендуя. Гарри настороженно поглядывал на учеников других факультетов: они стояли вместе и тихо переговаривались — не иначе заключали союз против Слизерина… словно прочитав его мысли, Седрик поднял руку, прося внимания.

— Как все уже без сомнения поняли, — сказал он, выразительно кивнув Гарри, — мы договорились действовать совместно в предстоящей схватке. Я прошу не считать наши действия союзом против Слизерина, просто, прекрасно понимая, что мы не одолеем один на один Гарри Поттера, мы стремимся таким образом уровнять шансы. Сила в единстве, и мы хотим попытаться дать достойный бой несомненному фавориту!

Что ни говори, а Диггори был истинным пуффендуйцем, честным и верным, он считал своим долгом предупредить Гарри… Мальчик — Который-Выжил просто кивнул, давая понять, что принимает малость измененные условия. Дженифер демонстративно встала рядом с ним, показывая, на чьей она стороне. Директор, который лично судил эту схватку, уронил платок, и «Финал семерых» начался.

Два наследника Салазара Слизерина оказались вдвоем против пятерых, баланс сил надо было восстанавливать. С другой стороны, коалиция трех факультетов понимала, что если она будет терять время, то их соперники выведут из строя младших и лишат их преимущества. Поэтому пять атакующих заклятий было запущено разом, они полетели к Гарри и Джени и отскочили от выставленных щитов…

— Петрификус Тоталус! — выкрикнули они в один голос, но их соперники не стояли на месте, они уже рассеялись, стремясь окружить их. Им тоже было лучше разделиться… — Я займусь старшими, а ты успокой малышню! — чуть слышно прошипел Гарри и ринулся к держащимся рядом Седрику и Кормаку.

Эти двое встретили его заклятиями. Гарри отбивал все их атаки, но не торопился контратаковать, сейчас Джени разберется с мелкими, а там будет веселее. За его спиной раздавались голоса обменивающихся любезностями младшекурсников и Дженифер. Последняя использовала разные экзотические заклятья, вроде все того же «Нирваниус», защита от которых никак не могла быть известна младшим классам, дабы безболезненно вывести своих соперников из строя. Сперва замолк голос самого молодого, потом угомонился и третьекурсник, Деннис Криви продержался чуть дольше остальных, но и он пал. Гарри тем временем всячески портил жизнь своим соперникам, не давая им возможности поддержать малолеток. Их осталось двое против двоих…

— С Диггори сладишь? — прошипел Гарри. — А то у меня старые счеты с Маклагеном, я ему задолжал с прошлой жизни трещину в черепе…

— Валяй, всегда хотела померяться силами с чемпионом…

Они соответствующим образом разделились. Джени взяла на себя семикурсника, а Гарри насел на мистера Я-Знаю — Все-Лучше — Всех.

— Импедимента! — с презрительным выражением на лице троллеподобный гриффиндорец отбил заклятье, и ответил: — Ступефай! — его улыбка выдала полную уверенность в себе, он даже не задавал себе вопросов насчет того, как Гарри сражался с Пожирателями, ему было все равно, и он считал свою победу неминуемой. «Я сотру эту улыбочку с его рожи!»

— Лансул! — этим заклятьем можно было запустить кого и что угодно, как из пушки. Гарри намеренно направил палочку чуть в сторону, дабы не размазать противника по стенке. Эффект был неплохим и так: Кормака смело, как пушинку, и ударило об стену. Он медленно сполз по ней и растянулся по полу, но почти сразу начал подниматься на ноги… Начал и не закончил, ибо вновь рухнул полностью парализованный, а заодно Гарри угостил его «Риктумсемпрой». Удовольствие маленькое терпеть жуткую щекотку, не имея возможности пошевелиться.

Гарри оглянулся. Дженифер и Седрик продолжали сражаться, последний держался молодцом, но дочь Темного Лорда владела инициативой. Теперь лучше не вмешиваться, их осталось трое, и кто бы не выиграл эту дуэль, ему предстоит схватка с ним, пусть же они сами решат кто лучший. В любом случае, Дженифер будет очень недовольна, если он вмешается сейчас. Выяснение этого вопроса заняло еще две минуты, но потом Дженифер банальным образом оступилась и пропустила заклятье. Два чемпиона Хогвартса остались один на один, но Гарри не стал мешкать и, не дожидаясь, пока Седрик повернется к нему, атаковал. Седрик был ловцом, с реакцией у него все было в порядке, и потому первую атаку Гарри он отразил, парировал и вторую, сумел избежать третьей, но когда Гарри применил заклятее Подсечки, он уже ничего не смог поделать. Потеряв равновесие, он упал на спину, а Гарри уже навис над ним. Признавая поражение, Диггори взял палочку обеими руками. Гарри молча протянул ему руку, помогая встать.

Через десять минут, когда учительскому составу таки удалось заставить угомониться Маклагена, который доказывал всем и каждому, что Гарри действовал не по правилам, иначе как он бы смог победить… Когда вернули Залу и помосту их прежние размеры, а ученики разместились в своих креслах, насупил черед финала между учителями. Снейп и Долиш заняли места друг напротив друга и отсалютовали.

Эта схватка по зрелищности превосходила все, что происходило на этом Турнире раньше. Соперники вовсю пользовались невербальными заклятьями, не брезговали высшей магией, хотя и избегали применять что–либо воистину опасное. В смысле опасное для опытного бойца. Они носились по площадке, обмениваясь очередями разноцветных лучей, маневрировали, уходили от атак перекатами и прыжками. Один раз они сошлись почти вплотную. Их палочки мелькали с бешенной скоростью, в самом ближнем бою все решала быстрота, а не знания. Двадцать секунд они стояли лицом к лицу, атакуя и парируя, и вновь разошлись. Боевые комбинации, атаки под разными углами, всевозможные уловки и так далее, всего и не описать. Гарри наслаждался зрелищем, оно одно стоило того, чтобы тосковать тут все предыдущие туры, эта дуэль действительно того стоила… Но мало–помалу Снейп начал получать преимущество. Он был опытнее, а главное был знатоком именно таких очных поединков. Долиш, как ясно видел Гарри по его манере вести бой, знал прежде всего толк в групповых схватках, где можно рассчитывать на поддержку товарищей, а тут, в одиночном поединке, он уступал, несильно, но уступал, своему сопернику. В таких случаях исход часто решает случайность или оплошность одного из противников. Вот и сейчас первым ошибку допустил учитель ЗОТИ. Отбивая очередную комбинацию разнообразных заклятий, он принял последнее «Дежамбус Малис» щитом, который не был в полной мере адаптирован к этим чарам. Его отбросило в сторону и закрутило. Он почти сразу восстановил равновесие, но потерял бесценное мгновение, которого хватило Снейпу, чтобы начать массированную атаку. Из того положения, в котором оказался Долиш, отразить эту атаку мог бы лишь маг, сравнимый с директором или Темным Лордом. Итак, поединок продлился более пятнадцати минут, оба соперника тяжело дышали, но победа осталась за Мастером Зелий. Гарри первым встал на ноги и встретил дуэлянтов аплодисментами, зрелище без сомнения заслуживало овацию, впрочем Гарри пообещал себе, что через неделю в поединке со Снейпом он учинит и не такое.

Выходные кончились, и вновь наступила учебная неделя. Начались последние одиннадцать дней перед началом рождественских каникул. Учителя от всей души обрушили на головы студентов горы заданий, давая таким образом студентам возможность точно так же от всей души пожелать много чего своим преподавателям. На уроках Зелий Снейп все так же летал по залу, но почти не придирался, то есть придирался лишь в самых исключительных случаях: к Рону регулярно, к Невиллу через раз, а Кребба и Гойла Северус обходил стороной. Он уже давно отчаялся вбить в них хоть что–нибудь и теперь просто убирал последствия их ошибок и вкатывал очередные отработки, не говоря больше ни слова. Гарри довольно часто ловил на себе взгляды преподавателя. Теперь, в свете предстоящей схватки, эти взгляды носили несколько иной характер, его оценивали с точки зрения того, какое сопротивление он мог оказать. Какие бы выводы Снейп ни сделал, с Гарри он и не подумал делиться, но Поттер был уверен, что превзойдет любые ожидания учителя.

— Я все–таки не совсем тебя понимаю, — говорила Дженифер вечером в пятницу, когда они сидели у камина в Своей комнате. — Ты собираешься одолеть Северуса Снейпа, чем уже привлечешь всеобщее внимание, если еще не привлек, но потом уступить директору, с которым у тебя вражда. Почему?

— Причина проста — твой отец. Не скрою, у меня руки чешутся разгромить Дамблдора и уложить его отдохнуть прямо на Арене, а сверху посыпать лимонными дольками… Но ты представь, как на это отреагирует Том. Гарри Поттер, этот странный мальчишка обладающий даром смешивать ему карты, побеждает Альбуса Дамблдора, человека, которого он сам победить не сумел. Не скажу точно, что он решит и что предпримет, но он явно не станет торопиться на встречу со мной. Он скорее попытается избавиться от меня как–нибудь иначе, ну, там, яд, взрыв или что–либо подобное. А теперь представь его мысли, если я уступлю директору, но уступлю в упорной борьбе, мол, я еще зелен, но вот подрасту, заматерею и стану еще сильнее. Волдеморт видит, что Поттер достиг просто огромных высот в очень юном возрасте, и надо бы его к ногтю, пока чего не вышло. Ну и вот, тогда у него появятся причины как можно скорее встретиться со мною лицом к лицу, ибо твоему отцу позарез надо восстановить свою репутацию, а победа, победа при свидетелях, победа над Мальчиком — Который-Выжил этому вполне поспособствует.

— Ты его заманиваешь… Вынуждаешь напасть на тебя как можно быстрее… Что ж, неглупо…

Гарри нарочито медленно поднимался на помост, где его уже ожидал Северус Снейп. Лицо Мастера Зелий было абсолютно непроницаемо, но Гарри ощущал, что некогда один из лучших Пожирателей Смерти насторожен, ибо по–прежнему не знает, чего ожидать от сына его школьного врага. Одновременно с этим, Снейп с нетерпением ждал начала схватки, так как это давало ему шанс на деле узнать возможности того, в чью тайну он никак не может проникнуть… «Что ж, я добавлю ему пищи для размышлений…» — Гарри встал напротив учителя, держа палочку в правой руке, вторая пока оставалась в рукаве, не в кармане, а именно в рукаве, откуда могла вынырнуть за долю мгновения.

Гарри первым поднял свое оружие на уровень лица, держа его за низ, а потом чуть заметно качнул ее в направлении противника, предлагая тяжелую дуэль до победы, где все заклятия могли быть использованы. Весь зал изумленно выдохнул при виде этого вызова, но Снейп не моргнув глазом принял условия. Он видел Гарри в схватке у поезда и знал, что нельзя недооценивать того, кто стоит перед ним. Соперники одновременно развернулись, разошлись в разные концы ринга и вновь повернулись друг к другу…

Гарри, изображая юношескую нетерпеливость, с ходу атаковал серией невербальных Сногсшибателей. Снейп холодно и скупо отразил все это и, не мудрствуя лукаво, ответил тем же самым, лишь вплетя в середину измененное Оглушающее заклятье, для которого требовался особый щит. Гарри, отлично зная подобные трюки, выставил один средний щит принявший на себя все обычные заклятья, а потом повел палочкой на манер мечника прибегающего к веерной защите и мысленно воскликнул «Миорураийсус!». Маленькая гадость Снейпа улетела назад, к тому, кто ее и выпустил, а вслед за ней Гарри послал целый табун всевозможных невербальных заклятий под различными углами. Снейп отбивал все, что в него летело, пару раз ему даже удалось правильно подгадать направление для щита и вернуть чары отправителю, а потом, уловив мгновение, он атаковал сам. Оба соперника не двигались со своих мест, а лишь поливали друг друга заклятьями, теперь уже ни тот, ни другой не уходили в оборону. Пока что ни одно заклятье не было произнесено вслух, и лишь цветные лучи и резкие движения рук сражающихся говорили о том, что схватка вообще идет.

Гарри отразил очередное заклятье и… выставил левую ногу вперед, оперся на правую, поднял палочку на уровень уха, а левую руку отвел в сторону. Глаза Снейпа изумленно расширились, он, конечно же, узнал дуэльную стойку Пожирателей, с которой они всегда начинали поединки между собой, не важно тренировочные или нет. Бывшему шпиону Ордена Феникса оставалось лишь гадать, где мальчишка мог узнать такое, о чем он не рассказывал и Альбусу, просто по тому, что в этом не было никакого толка. Гарри, видя легкую растерянность в стане врага, атаковал.

— Пьедколюс! — выкрикнул он, срываясь с места, его палочка сделала финт, встала вертикально, а за этим последовал укол. — Сенсибио Баннис!

— Ментало Ренфорсус! — Снейп прыжком покинул то место, где его ноги бы прилипли к полу через долю мгновения, и выставил щит, способный остановить заклятье, атакующее все пять чувств разом. Вслед за этим он атаковал сам: — Визиус! Петрикорпос! Тотало Дезорионтус! — эти милые «самонаводящиеся» чары были перемешаны с потоком всякой невербальной мелочи вроде все тех же «Ступефаев».

Гарри не оставался на одном месте ни единого мгновения, он петлял, делал перекаты, один раз даже прошелся колесом, ухитряясь при этом выпускать потоки мелких заклятий и отражать вражеские классом повыше. А потом в одно мгновение изменил тактику.

— Пенилио! — воскликнул он резко останавливаясь, в следующее мгновение он уже сделал резкое движение влево. Снейп отразил это хорошо ему знакомое заклятье и выпустил с упреждением очередь Сногсшибателей. Но Гарри уже не двигался влево, в тот самый миг, когда Снейп направил палочку туда, он резко сменил направление и уходил уже вправо, одновременно приседая дабы погасить инерцию. Все атаки Снейпа пролетели вдалеке от него. — Эксцион Мента! — это ударное заклятье, произнесенное в слух обладало милой особенностью крушить щиты.

Преподаватель, сбитый с толку непонятными маневрами Поттера, лишь в последний момент избежал его атаки, но сразу за этим вновь пошел в наступление: — Тотурнул! — он знал, что Поттер отразит это, но для создания нужного заклятья необходимо стоять на месте… Поэтому следом за ним он со всей возможной для него скоростью начал выпускать невербальные заклятья. Поттер не успел бы отразить все это, а увернуться он не мог…

— Джубио! — Поттер, как и следовало ожидать, отразил это заклятье, а в это время его ВТОРАЯ палочка в левой руке уже плела защитные чары… Так он сумел отразить одновременно все, что в него летело, продержался ровно три секунды, и этого было достаточно. А на лице мальчишки появилась не предвещающая ничего хорошего усмешка…

Теперь он атаковал с двух палочек одновременно. Он нещадно гонял преподавателя, который был физически не в состоянии отразить этот двойной поток, по всему помосту. То и дело он вплетал в серии обычных чар что–нибудь по пакостнее… Северус Снейп закипал, за свою не очень короткую и полную испытаний жизнь, он не привык терпеть поражения, тем более так, в схватке один на один, тем более с учеником, тем более с Поттером… Тем не менее опытный дуэлянт чувствовал, что уступает, что ему нечего противопоставить второй палочке Гарри Поттера. Мальчишка гонял его, вынуждая выкладываться физически по полной, и на долго его так не хватит. Нужно было срочно переломить ход поединка, использовать что–нибудь нестандартное, но у Поттера есть вторая палочка, чем же ответить ему…

Решение было одно — магические комбинации, но учитывая, что этот мальчишка уже знает так много из того, что ему знать в принципе не положено, то не исключено, что и это не будет для него в новинку. Отбивая очередную серию хорошо нацеленных оглушалок, усиленных Обессиливающими чарами, Снейп нашел то, что должно было помочь. И, пользуясь тем, что Поттер на мгновение отвлекся, парируя свое собственное отбитое назад заклятье, с ходу начал воплощать план в жизнь, ибо время терять было нельзя.

— Риктумсемпра! — и его рука кроме обычного жеста совершает полуоборот. — Либероармус! — усиленная и измененная форма Обезоруживающего заклятья сопровождается незаметным колющим движением палочки и мысленным «Спирио». — Тотурнул! — и вновь в классический жест вплетено дополнительное движение.

Поттер, казалось, не понимает, что именно его ожидает. Да и как он может знать эту комбинацию, ведь ее придумал Люциус всего за месяц до первого падения Темного Лорда, и некоторые Пожиратели, из числа лучших, сумели ее постичь. Он рассказал об этом Альбусу, что тот сделал с этим знанием, Снейп не знал, не знал он также, использовался ли этот прием, но даже если да, то те, против кого он был использован, уже не смогли бы ничего поведать…

— Эстомранверсус! — сопровождается мысленным «Интерно». Поттер с некоторым трудом отражает это довольно неприятное заклятье, вызывающее острое несварение желудка. — Куддюрус! — мощное ударное заклятье, в которое вновь вплетено дополнительное движение палочкой. — Цайкус Фиере! — ослепляющее заклятье, от которого Поттер увернулся, и еще пара дополнительных движений, которые органично вписываются в обычный жест, сопровождающий эти чары. Мальчишка с трудом держал эту атаку и никак не мог выкроить мгновение на то, чтобы напасть самому, так и надо… — Машуар–колюс! — последнее заклятье серии, склеивающее челюсти, движение палочкой и мысленное «Макру» и наконец… — Эффондрус!!!

Большое заклятье сна, ему невозможно сопротивляться, попав под него, падаешь на месте, как убитый. Есть одно единственное контр–заклятье, но у него есть крупный недостаток: чтобы его сотворить требуется десять секунд — минимум, а за это время «Спирио — Интерно-Макру — Эффондрус» успеет трижды сделать свое черное дело. Но и само заклятье требует двенадцати секунд, а в нормальной дуэли это целая вечность. Временами его использовали при засадах, а на большее его считали не годным. Гений Люциуса Малфоя был в том, что он сумел подобрать серию чар, в движения которых могут быть вплетены элементы сотворения этого мощного заклятья. Еще больший его гений был в том, что эта цепочка чар позволяла использовать первые три слова формулы не произнося их в слух. В результате почти все сотворение заклятья было замаскировано и прикрыто прочими боевыми заклятьями, так что противник просто получал в лицо произнесенное в слух «Эффондрус» и засыпал на месте, ибо времени на ответные меры у него не оставалось… Похоже, ему таки удалось переиграть этого Поттера…

«Консьянсус!» — словно в ответ на его торжество, мальчишка выкрикнул завершающее слово контр–заклятья, и… остался на ногах. Северус Снейп, бывший шпион, человек, считающий себя способным подавлять свои эмоции, просто–напросто разинул рот. А Гарри Поттер широко улыбнулся и даже не стал атаковать, пользуясь такой великолепной возможностью, он явно был доволен произведенным впечатлением. Как в замедленном повторе Мастер Зелий пересматривал по своим воспоминанием Поттера, отбивающегося от его заклятий, и с каждым мгновением все больше убеждался в том, что мальчишка параллельно с ним плел чары противодействия. А это могло означать лишь одно: Поттер знал эту комбинацию, и Северус мог лишь гадать, откуда… Он поднял внимательный взгляд на сына Джеймса Поттера, тот чуть заметно покивал головой, мол, все верно, это тоже часть моей тайны. Снейп покачал головой, усмехнулся и… взял свою палочку второй рукой за конец. Вот тут ему, похоже, удалось–таки удивить Гарри Поттера — тот недоуменно поднял брови, глядя на то, как декан его факультета признает свое поражение…

Недоуменная тишина воцарилась в Зале. Пожалуй, один только директор понимал, что произошло, все остальные никак не могли взять в толк, почему Снейп, который, казалось, имел преимущество, ни с того ни с сего сдался. Потом недоумение сменилось раздражением оттого, что такую красочную и красивую схватку так резко прервали. Грубо говоря, они были возмущены тем, что их лишили зрелища…

Последующие два дня только и было разговоров, что об этой дуэли, на Мастера Зелий поглядывали косо, на Гарри глядели восхищенно или со страхом. Поттер был на сто процентов уверен, что Волдеморт уже получил подробнейший отчет обо всем произошедшем. Это заставит Змеюку задуматься, а уж после схватки с директором и подавно. На третий день, то есть за сутки до эпохального боя, по школе пошли уже разговоры о том, что предстояло. Делались ставки, велись споры, пару раз даже случались драки между сторонниками идеи «Альбус Дамблдор непременно победит, недаром он Великий Волшебник» и защитниками теории, согласно которой «Мальчик — Который-Выжил победит всех и вся». Даже учителя выглядели весьма заинтересованными. Похоже, лишь трое во всей школе не особо интересовались предстоящим: Альбус Дамблдор, так как догадывался о том, что произойдет, Гарри Поттер, так как точно знал, как поступит, и Дженифер Реддл, так как Гарри все ей рассказал.

На следующий день уроки были лишь до обеда, а после того, как еда была съедена, все ученики покинули Зал, который предстояло подготовить для сражения. Подготовка заняла без малого полчаса. Гарри вошел туда одним из последних и был удивлен тем, что там увидел. Зал разросся чуть ли что не вдвое, в центре все осталось по–прежнему, то есть факультетские столы, стулья и прочее, все было на месте. Но эту, классическую, часть Зала окружала колоссальная пристройка, которую вполне можно было охарактеризовать, как трибуны. Откуда–то в голове Гарри всплыла цитата из какой–то книги: «На выбор рапиры, шпаги или алебарды, а затем принимается а-ля Жан Маре скакать по столам и опрокидывать шкафы…» Кстати о шкафах… нет, шкафов тут, конечно, не было, а вот энное количество рыцарских доспехов почему–то наблюдалось. У Гарри появилось смутное представление о том, какую именно роль будут играть эти железяки. Дамблдор уже ждал его в центре «старого» Большого Зала, обратившегося в арену.

— Учительский совет решил, что завершающий поединок стоит провести в каких–нибудь не совсем обычных условиях! — провозгласил директор. — Поэтому решено, что мы сразимся прямо в Большом Зале, в той форме, какую он обыкновенно принимает! Мистер Поттер, прошу!

Дженифер на последок незаметно чмокнула его в щеку и прошептала: «Главное, не увлекайся!» В очередной раз два дуэлянта обменялись приветствиями и разошлись. Гарри оказался около главных дверей, директор встал рядом со столом преподавателей. Их, разумеется, разделяло гораздо большее расстояние, чем на обычных дуэлях, раздался хлопок Макгонагал, служивший сигналом. Гарри бегом сорвался с места, директор двинулся к нему степенным шагом.

— Дюлибило! — Гарри, с ходу пустив в ход высшую магию, применил одно из своих любимых светлых заклятий. Директор крутнулся вокруг своей оси, взмахивая палочкой, и все до единой металлические фигуры пришли в движение.

Вдохнуть жизнь сразу в такое количество неодушевленных предметов, Гарри признавал, что и сам бы вряд ли это сумел, тем более, что такие трюки не были его коньком. Не даром Дамблдор был директором Хогвартса, древняя школа сама помогала своему главе, вливая в него дополнительные силы. Здесь, в школе, одолеть директора было непросто, разве что застать врасплох, но Гарри и не собирался побеждать. Взмах обеими палочками, и несколько десятков стульев срываются с мест и устремляются к директору и части оживших доспехов. Его деревянные снаряды частично сгорели еще в полете, частично ударили по железякам не причинив им никакого вреда. «Слишком мало, нужно что–нибудь потяжелее…» Директор тем временем тоже не терял время, и из его палочки вырвались десятки веревок, но были встречены на подлете струей пламени… Сзади на Гарри надвигались железки, и они были уже близко. Гарри крутанулся вокруг своей оси, руки разведены в разные стороны, лицо напряглось от усилия, и два огромных тяжеленных стола, слизеринский и гриффиндорский, поднялись в воздух. Повинуясь движениям его палочек, они завертелись вокруг Гарри, сметая все те доспехи, что пошли слишком близко. Гарри, продолжая крутиться вокруг своей оси, сделал несколько шагов в направлении Дамблдора. Столы служили ему и щитом, и мечом, все созданные директором металлические воины, по которым попадали удары, рассыпались с жутким грохотом. Директор выкрикивал разные заклятья, но они все приходились в вертящееся вокруг его соперника дерево, а потом Дамблдор применил кое–что посерьезнее… Стол Слизерина разлетелся в щепки, а лицо Гарри пересекла судорога: держать эти махины было очень не легко… Гриффиндорский стол внезапно, словно покинув свою орбиту, понесся в направлении директора, тот, конечно, успел защититься, но в недостаточной мере…

Стол оказался разрублен пополам, оба куска миновали Альбуса Дамблдора, но ряды его железного воинства еще больше поредели. А сам глава Визенгамота вновь атаковал. Гарри ощутил, как тяжелеют руки, а голову словно набивают ватой… Одно из многочисленных заклятий усталости, от них нет противодействия… Но их накладывают не на человека, а на место, где он находится, а значит… Каждая мысль тонула в мутном водовороте, руки сами по себе опускались, а ходячие железки уже тянули к нему руки, чтобы схватить… Гарри последним усилием вызвал–таки реактивную струю и взлетел по какой–то сумасшедшей траектории, но все же вырвался из зоны действия заклятья и из загребущих лап ходячих консервных банок. Он тяжко рухнул на пол позади стола Ревенкло, с усилием подняв палочку, он вложил все еще оставшиеся силы в ударное заклятье, и сорвавшийся с места тяжеленный стол смел последних бойцов директора. Гарри с усилием начал приподниматься, хотя в голове все еще шумело и руки плохо слушались, но тут то его и настигло Парализующее заклятье Дамблдора… Как тогда, на Башне Молний…

Зубы сами по себе сомкнулись, руки прилипли к телу, ноги выпрямились и словно склеились… Гарри лежал прямой, как доска, побежденный, но более чем довольный — ему даже почти не пришлось подыгрывать. И если уж это не убедит Тома в том, что с ним надо поскорее кончать, то он просто тупица…

Глава 37

Гарри с наслаждением потянулся, разминая мышцы. Вот уже несколько часов, как он сидел в библиотеке дома на площади Гриммо и читал неожиданно захватившую его книгу про великанов. Он потер глаза, что ни говори, а пока хватит, лучше заняться чем–нибудь другим… Он медленно встал, ибо тело несколько затекло за эти часы, и направился к выходу. Библиотека располагалась на втором этаже неподалеку от лестницы. Исходя из каких–то мало понятных ему самому соображений, Гарри спустился в холл. На ставнях теперь висело сразу два замка, после случая с Дженифер Сириус удвоил бдительность… «Кстати, а где она–то?». Девочка скоро обнаружилась во внутреннем дворике, верхом на Клювокрыле, который, похоже, засиделся взаперти, ибо Сириус нечасто выпускал его наружу…

Довольно скоро они уже вдвоем сидели в гостиной у камина, целиком поглощенные друг другом, особенно занятыми были их губы. Сириус заглянул, было, к ним, но, видя, что он явно лишний, поспешил удалиться. Было уже достаточно поздно, шел третий день каникул, Гарри и Дженифер, в отличие от большинства учеников, покинули Хогвартс, слывущий самым безопасным местом. Не исключено также, что он им и стал теперь, когда двое самых разыскиваемых Темным Лордом человека его покинули. В мире было относительно спокойно, но все со страхом ожидали полнолуния через два дня. Послабление закона об оборотнях было принято, и, действительно, многие из числа бывших отщепенцев захотели воспользоваться возможностью вернуться в мир людей. Но, разумеется, не все, Фенрир Сивый со своими оголтелыми соратниками тоже не сидел сложа руки. Еще из новостей, в районе Люксембурга накрыли клан вампиров, который стоял за многочисленными нападениями на магов и маглов в этих местах, а возможно, и повсюду в Европе.

— Все–таки каникулы — это здорово, — прошептала Дженифер после очередного поцелуя. — Теперь нам никто не станет мешать. Да и вообще здесь как–то приятнее, чем в школе. То–то я думаю, сейчас там все либо корпеют над заданиями, либо трясутся со страха… Не даром же они остались там, все боятся…

— О, думаю, ты преувеличиваешь. Хогвартс — это как бы отдельный мирок, хорошо изолированный от внешних бурь, там, наверняка, все радуются. Там действительно не трудно забыть о том, что снаружи идет война. И, право, я думаю, что даже сейчас там по разным углам сидят уединившиеся парочки… — Гарри на мгновение замолк. — А это можно проверить, — и достал из кармана хорошо знакомый Джени кусок пергамента.

— А она за пределами школы работает?

— Хм, по правде говоря, ни разу не пробовал, но я не вижу причин, чтобы это не сработало… Посмотрим. Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — Карта Мародеров активировалась, по ней вновь забегали помеченные именами точки. — Как видишь, работает, как ни в чем не бывало… Итак, что мы тут видим?

— Малфой с Паркинстон уединились в вашей спальне! — Дженифер указала пальцем.

— Э-ба, я всегда знал, что этот белобрысый далеко пойдет… Нет, ты только глянь, две точки почти слились! Все, не будем сюда смотреть, а то потом не заснем! — и они оба от души расхохотались…

— Ладно, вот это уже поневиннее, Чоу с Седриком… Где же это они?..

— Помнишь на том этаже чулан с метлами и чистящими средствами? Я там стащила щетку для обуви, мне было позарез нужно…

— Ага, значит, в чулане… Что ж, большая тайна, — Гарри немного злодейски улыбнулся от довольно детской мысли, что, мол, приятно осознавать, что тебе так просто узнать нечто, что от тебя пытаются скрыть… — Что ж, надо признать, не думал я, что они останутся вместе теперь. Чоу, она скорее по знаменитостям, а Седрик Турнира не выиграл. Хотя… как вспомню ее слезы, может, она и правда его любила…

— Ты с ней хорошо знаком?

— Хорошо, не хорошо… Это была моя первая любовь… или, скорее, увлечение. Недолго же мы были вместе… Не знаю, как с Седриком, а со мой она вела себя, как знаешь, ну, из тех кто… вертихвосток, короче. Помню, когда мы там пошли вдвоем в Хогсмид, она принялась во мне зависть пробуждать, что, мол, ее тот пригласил, этот пригласил… А я ж дуб дубом был и как ляпну, что мне надо встретиться с Гермионой через час… — Гарри не выдержал и засмеялся, Дженифер ему вторила, что ни говори, а сцена та еще… — А самое главное, что это была правда, Гермиона мне организовывала интервью, а я сказал это Чоу без всякой задней мысли… — выдавил Гарри из себя перед тем, как вновь расхохотаться.

— И..и… что? — Дженифер прослезилась от смеха.

— Ну, ты представляешь себе ее реакцию… Она меня распаляет, ждет, что я сейчас помчусь вызывать на дуэль всех своих соперников, а я ей отвечаю, что меня ждут… — Гарри замолк от душившего его хохота. — Мол, «ничего дорогая, у меня еще десяток свиданий на сегодня, можешь гулять!» Желай я ее специально отбрить, разозлить и прогнать, лучше бы не придумал… — дальше он уже ничего не смог сказать, ибо, не в силах больше сдерживаться, ржал даже громче, чем Дженифер.

Джени сползла с дивана от смеха: слушать, как ее Гарри рассказывает о себе прошлом со своей нынешней точки зрения, это было круто! Но она остановилась, едва лишь поняла, что Гарри больше не смеется. Она поспешно повернулась к нему. Гарри снова смотрел на Карту Мародеров, но теперь на его лице не было ни капли веселья, сейчас он скорее напоминал охотничьего пса, наконец унюхавшего добычу и готового ринуться в атаку…

— Прости, Джени, но я должен идти, мне нужно свести кое–какие счеты… — и Гарри стремительно поднялся и исчез за дверью.

Девочка склонилась над картой, силясь понять, что же так резко изменило его настроение. На самом краю карты, на опушке Запретного Леса виднелась точка, помеченная «Фенрир Сивый»…

Гарри перенесся порталом прямиком к опушке, держа обе палочки наготове. Пришла пора рассчитаться с этим выродком… Сивый бродит около школы за сутки до полнолуния, это может значить только одно — он ищет способ попасть внутрь и добраться до детей… Гарри чувствовал, как в нем закипает кровь, нет, он не станет убивать это животное, которое лишь по ошибке природы получило человеческое тело, у него есть идея получше…

Его ухо засекло чуть слышный шорох слева, вот и он… Гарри сделал рывок вперед, как раз вовремя, чтобы бросок Сивого пропал втуне, а мальчишка уже развернулся и вскинул палочки. Самый опасный из оборотней современной Англии сделал новый прыжок еще до того, как Гарри успел навести палочки. Гарри рефлекторно рванулся в сторону, но недостаточно быстро, и его правая палочка оказалась выбита из руки. Стальные пальцы впились в его запястье и потянули прямо к возвышающемуся рядом и оскалившему зубы мужчине в лохмотьях… Рывок, удар рукояткой палочки, и хватка ослабла, но второго удара Гарри нанести не успел. Сила, многократно превышающая его собственную, рванула его за руку, и он, не удержав равновесие, упал фактически под ноги Фенриру. Тот, разинув рот, нет, пасть, как истинный волк, ринулся на него, готовясь вцепиться зубами в его горло… но вместо этого чуть не вцепился ими в ботинок. В планы Гарри перспектива быть покусанным вовсе не входила, и он, лежа, с силой двинул ногой по челюсти кинувшегося на него сверху оборотня.

Ловя момент, он попытался откатиться в сторону, это ему удалось, похоже, его удар не прошел даром. Он уже почти поднялся на ноги, когда получил в грудь удар огромной силы, который даже не успел смягчить. Его отбросило на пару шагов, он выпустил из руки свою вторую, последнюю, палочку. Он так же почувствовал кровь на груди — ногти Сивого можно было смело назвать когтями… Он еще только начал пытаться подняться, когда Сивый навалился на него сверху. Он удерживал все его руки и ноги, а его физическая сила во много раз превосходила все возможности Гарри. Над Мальчиком — Который — Выжил появилась оскаленная окровавленная морда, лицом физиономию Сивого Гарри назвать просто не мог…

— О, как хорошо, маленькие нежные детишки гуляют по ночам… — пролаяло это создание. — Я люблю малых деток… — закончить он не успел, ибо Гарри, не особо думая о последствиях, с силой ударил его лбом в нижнюю челюсть, которую тот очень неосторожно приблизил к нему. Уже в следующую секунду его с силой вдавило в землю, он ощутил зловонное дыхание этой зверюги… — О, какие мы шаловливые!.. Ничего, я люблю шалости…

Гарри понял, что больше ничего не может сделать: его руки и ноги были прижаты к земле, палочки валялись где–то неподалеку, но вне пределов досягаемости, а еще один удар головой не пройдет. Да и первый, похоже, лишь раззадорил Сивого. Сейчас он не ощущал страха, а лишь ярость на свое бессилие и какой–то стыд: «Неужели, я, способный победить Волдеморта, погибну вот так глупо, от рук или зубов этой зверюги?!»

— Я люблю детишек… — еще раз повторил Сивый разевая пасть…

— Ступефай! — раздался голос Сириуса. И Гарри почувствовал, как обмякла навалившаяся него туша. Уже через пару мгновений тяжеленное бесчувственное тело было отброшено в сторону. Над тяжело дышащим мальчишкой склонился Сириус: — Гарри, ты как? — голос крестного дрожал. — Не тронул он тебя…

— Н… — Гарри прочистил горло и попытался еще раз, получилось лучше: — Нет, не успел, так, пара царапин, но это были не зубы а ногти… Спасибо, Сириус, если бы не ты…

— Да как ты вообще мог в одиночку пойти ловить этого монстра, ты же еще… — и поняв, что чуть не сказал глупость Сириус умолк.

— Вот–вот. Но я действительно недооценил противника, он застал меня, не то что бы врасплох, но в невыгодном положении. А как ты–то сюда попал?

— Да сижу я своей комнате, жду, когда вы там кончите целоваться и можно будет ужинать. Тут врывается Дженифер с Картой в руках, лицо перекошено, глаза в слезах… гляжу, а вы там с Сивым по земле катаетесь… А раз так, значит дело плохо, ну я, ничего не спрашивая, хвать первую попавшуюся мелочь, делаю портал и сюда. А тебя тут уже, словно доедать, собираются… Ладно, давай возвращаться, а то она там поди с ума сходит…

— Погоди, сперва с этим нужно разобраться…

— Да, давай с собой возьмем, там и решим.

— Правильно, готовь портал, а я приму меры предосторожности…

Дженифер металась по коридору: «Как он мог вот так уйти? Что с ним? Где они?» — и им подобные вопросы нескончаемым потоком носились в ее голове. Согласно Карте Сириус был с ним, а Сивый перестал двигаться, а потом минуту назад все трое исчезли, Дженифер вылетела в холл, но там их не было…

Входная дверь отворилась, и в прихожую ввались Сириус, Гарри и некто третий, без сознания висящий в воздухе. Джени подлетела к мальчишке, который чуть сжался, закатила ему оплеуху, а потом бросилась на шею.

— Дурак, ну как ты мог вот так уйти, умчаться сломя голову?! А еще слизеринец, а если бы Сириус не успел?! — выдавила она сквозь судорожные рыдания.

— Ну, да, прости меня, Джени, я не знаю, что на меня нашло, вот сейчас оглядываюсь назад и поражаюсь собственной глупости… а еще смеялся над собой прошлым, когда сам оказывается могу совершать поступки еще глупее и безрассуднее…

— Ладно, молодые люди, вы еще успеете разобраться друг с другом, а пока хорошо бы решить, что делать с гостем, — голос Сириуса вернул их к реальности.

Все вместе они забрались в ближайшую комнату, Сивого привязали к креслу. Сириус как–то странно на него смотрел, похоже, он, до этого целиком поглощенный своим попавшим в беду крестником, только сейчас в полной мере осознал, кого именно они сцапали.

— Хорошо, прежде всего я хочу поблагодарить вас и еще раз попросить прощения за эту глупую выходку. Наверно, наши с тобой разговоры Джени пробудили во мне дремавшее гриффиндорское безрассудство. — обратился к присутствующим Гарри. — Итак, как вы все, я полагаю, поняли, нашим сегодняшним гостем стал сам Фенрир Сивый, выдающаяся личность, в частности…

— Убийца Римуса! — прорычал Блэк медленно поднимая палочку.

— Сириус! — довольно резко крикнул Гарри. — Прошу, не при детях! Я отлично понимаю, что ты чувствуешь, я чувствую то же самое, но не здесь и не сейчас!

— Но, Гарри… Эта тварь…

— Я знаю, и, поверь, он заплатит и за это, и за многое другое. Но не здесь и не сегодня, потерпи один день, к тому же не знаю как тебе, а мне мысль просто убить его кажется недостаточной, может это во мне просыпается маньяк, но у меня есть идея поинтереснее… — лицо у Гарри было совершенно бесстрастно, но глаза метали молнии, Сириус сглотнул. — Дженифер, завтра ближе к вечеру мы должны будем уйти, ибо Сириус, я уверен, захочет увидеть его конец… — кивок в сторону Сивого — … я хочу, чтобы ты осталась здесь, это зрелище не для тебя. И прошу, не волнуйся, там с нами ничего не случится, я знаю.

После довольно продолжительного спора Гарри удалось настоять на своем. Обитатели дома № 12 на площади Гриммо разошлись спать, ибо было уже за полночь. Очнувшегося Сивого, с кляпом во рту и связанного по рукам и ногам, заперли в одной из комнат, наказав эльфам присматривать за ним и поднять тревогу, ежели что. На следующий день Гарри провел с пленником два часа в беседе с глазу на глаз, предварительно наложив звуконепроницаемое заклятье на комнату. Вышел он оттуда недовольный.

— Ничего эта скотина не знает, просто исполнитель и пугало. Он и в Хогвартс–то хотел проникнуть не столько по приказу, сколько по разрешению, тьфу! Только время зря с ним потерял…

— Небо сегодня чистое… — пару часов спустя говорил Гарри Сириусу. — Значит он обратится в волка сразу после захода солнца, в районе семи… Нам надо выйти где–нибудь за два часа… И можешь не спрашивать, куда мы идем, все увидишь. Мы организуем ему адскую смерть даже не замарав руки, там все сделано Волдемортом…

В пять часов все были готовы, Дженифер поцеловала Гарри и поспешила покинуть прихожую. Сивый, парализованный и скрученный, вел себя тихо, похоже, два часа в обществе Гарри выбили из него спесь. Сириус тоже был готов, они шли налегке, так как Гарри сказал, что им ничего особенного не понадобится, но настоял, чтобы они взяли с собой небольшую лодку. Был сделан двусторонний портал, который бы доставил их туда, а потом вернул назад, прямо внутрь хорошо защищенного дома. Вновь знакомый рывок, и всех троих куда–то понесло…

Они стояли на берегу моря, позади возвышался величественный утес, около ног плескались волны, а узкая расселина вела куда–то вглубь скал. Гарри, не говоря ни слова, спустил лодку на воду, погрузил туда связанного оборотня, который с надеждой глянул на темнеющее небо, он все еще думал, что сумеет освободиться, приняв облик волка. Сириус, так же молча, сел в посудину рядом с Гарри, держа наготове палочку. Он не знал, куда они идут, и ему было тревожно, но он также доверял своему крестнику, тому, кто вытащил его из Азкабана. Лодка сама собой двигалась вперед, расселина сменилась низким туннелем, который во время прилива, вероятно, заполнялся водой. Туннель был очень низким, им приходилось пригибаться, но лодка проходила, ибо ее ватерлиния находилась очень близко к борту. Туннель повернул, а через некоторое время они достигли некоего подобия причала. Гарри, все так же молча, вылез из лодки, взмахом палочки сгрузил Сивого и начал подниматься по ступеням, Бродяга шел следом.

Гарри молчал, слишком неприятные воспоминания навевала эта пещера, он пришел сюда не только для того, чтобы умертвить своего врага, и не только для того, чтобы добыть рождественский подарок для крестного. Он шел сюда, чтобы вновь встретиться со своими старыми демонами, вновь пересечь эту пещеру и в этот раз уйти отсюда победителем… Гарри приблизился к стене грота, он приблизительно помнил, где находится зачарованный проход. Проведя пальцами по камню, он тотчас ощутил давние и мощные чары, наложенные на стену.

— Итак, вот и первое препятствие, если мне не изменяет память, то нам нужно заплатить за проход кровью, чьей — не важно, — одно движение палочкой, и с глухим звуком связанный пленник впечатался лицом, а точнее носом в стену. Кровавый след от его разбитого лица, явно удовлетворил тайную дверь, и она открылась.

Они проникли непосредственно в главный грот. Величественное, огромное, темное и мрачное озеро открылось их глазам. Противоположная сторона пещеры все так же терялась вдали, все тот же зеленоватый свет исходил от центра озера, все та же подавляющая мрачная атмосфера стояла тут. Гарри оглянулся. Лицо Сивого было перекошено и измазано кровью, Сириус был напряжен, настороженно оглядывал пещеру и озеро и принюхивался к воздуху. Гарри вспомнился он сам, мальчишка, пришедший сюда с директором, в тот роковой день, испуганный и пытающийся скрыть свой страх и тщетно надеющийся, что Дамблдор ему хоть что–нибудь объяснит…

— Не волнуйся, Сириус, те твари, что скрываются в воде, ты ведь чуешь их, не тронут нас, пока мы не коснемся воды, а этого мы делать не будем. Следуй за мной, в конце тебя ждет кое–что, я полагаю, важное для тебя.

Они пошли по берегу, Гарри двигался первым, внимательно глядя под ноги, и прислушивался к своим ощущениям — он разыскивал следы от наложенного на цепь и лодку заклятья. Сириус шел следом, палочкой поддерживая в воздухе неподвижного Фенрира, которому он на всякий случай вновь засунул в рот кляп.

Гарри внезапно остановился, нащупывая что–то у самой кромки берега. Сириус ничего не видел и с опаской наблюдал, как рука его крестника едва не касается опасной поверхности воды. Гарри что–то схватил и постучал по этому чему–то своей палочкой, сделав видимой чуть святящуюся цепь, что начала сама по себе выбираться на берег, вытягивая что–то еще из глубины. Этим чем–то оказалась маленькая, воистину одноместная лодочка. Гарри остановился словно в задумчивости…

— Думаешь, она не выдержит нас троих?

— Дело не в весе, дело в магической силе… Волдеморт заколдовал ее так, что она повезет лишь одного волшебника. Сивый не в счет, а вот с тобой… Я, кажется, нашел решение, но теперь вновь сомневаюсь…

— Какое?

— Ты — анимаг, Бродяга, и я склонен думать, что если ты примешь облик пса, то на тебя не обратят внимания, но уверенности у меня нет…

— Я готов рискнуть!

— Я знаю… Но, подумай, один лишь я точно ничем не рискую, с тобой же другая история… И… зрелище предстоит не из приятных. Ты все еще уверен? Тогда грузимся.

Гарри сел в лодку, а Сивый завис над ней. Обратившись в пса, Сириус осторожно залез следом, едва он успел покинуть берег, как лодка поплыла. Гарри был начеку, но ничего не происходило, лодка плыла, как ни в чем не бывало, а инферналы в воде оставались неподвижны. Бродяга весь напрягся, увидев первый труп, но, так как тот не реагировал, успокоился. Лодка плыла, медленно приближаясь к источнику зеленоватого свечения, вокруг в воде неподвижно зависли десятки, нет, сотни покойников. Наконец, островок был достигнут, Гарри неспешно слез, конвоируя за собой Фенрира, и кивнул Сириусу, который соскочил на берег и вновь принял человеческое обличье. С интересом посмотрел он на каменную чашу.

— Это были инферналы в воде, не так ли?

— Да, но они безопасны, пока никто не коснулся воды.

— Понимаю… — Сириус задумчиво переводил взгляд с пленника на воду. — А что здесь? — указал он на чашу.

— Раньше тут хранился Медальон Слизерина… Теперь здесь лежит послание, оставленное твоим братом, это он похитил хоркрукс, но не успел его уничтожить перед смертью… Я подумал, что тебе будет приятно узнать, что твой брат не был таком уж бесхребетным дураком…

— Регулус?

— Да, но погоди, сперва надо добыть его послание… И вот тут–то нам и понадобится мистер Сивый!

— Да? Тут же просто… темная вода, что ли?

— Нет, это такое зельце, которое делает предмет на дне недосягаемым и от которого не избавишься, превратить его невозможно, попробуешь вычерпать и вылить, так оно восстановится. Единственный способ — выпить его, и, поверь, лучше умереть от Круциатуса… Ладно, — Гарри движением палочки вернул пленника на землю, тот рухнул на колени и словно застыл в этом положении, подвижным осталось лишь лицо.

— Силенцио! — сказал Поттер и вытащил кляп. Судя по мимике, Фенрир что–то орал, но из его рта не вылетало ни звука. — Начнем…

Гарри, как когда–то Дамблдор, сотворил кубок прямо из воздуха, щедро зачерпнул зелье и поднес его к пленнику, тот сжал зубы. Гарри движением палочки запрокинул ему голову и распахнул его рот.

— Молодец, а теперь, за папу. Глотай, глотай… — лицо Сивого перекосилось, но он словно против воли проглотил. Гарри уже наполнил кубок повторно. — За маму, — после второй порции холодный пот прошиб Сивого. — А это за всех тех детей, что ты перекусал за свою жизнь, — сказал Гарри, вливая в него третью дозу. Сразу за ней последовала четвертая, а потом Гарри снял заклятье немоты. Глаза Сивого закатились, но через несколько минут он пришел в себя.

— Нет, пожалуйста… Не надо… — чуть слышно прошептал он. Возможно, впервые в жизни этот оборотень кого–то умолял.

— Надо, надо… Вот это за тех детей, что ты порвал на части, например, за интернат в Бирмингеме, — и Гарри влил в него пятый кубок. Сивый закричал, совсем как когда–то кричал на его месте Дамблдор…

— Не надо, прошу, умоляю, не делай этого… — его голос потонул в бульканье, когда Гарри влил в него шестой кубок. — Нет, нет, лучше мучай, пытай меня, но только не это, все что угодно, но не это…

— Именно это. За всех тех, кого покалечили и убили выращенные тобой оборотни, из которых ты воспитал таких же монстров, как ты сам… — и Гарри опрокинул ему в рот седьмой кубок. Сивый просто закричал, он вопил, словно его изнутри испепеляло пламя. Сириус безмолвно смотрел, он был просто не в силах не то что сказать что либо, но и просто пошевелиться. Сейчас Гарри был воплощением возмездия.

— Нет, нет…

— За все те страдания, страх и отчаяние, что испытывали родители, на чьих детей ты нападал… — с этими словами Гарри влил в рот Фенрира Сивого восьмой кубок. За ним последовал девятый, а потом и десятый кубки, все это прерывалось воплями, стонами и мольбами того, чьим именем пугали волшебники своих маленьких детей…

— Убей меня! Я хочу смерти! Умоляю, убей! — с неожиданной силой выкрикнул Фенрир.

— Не волнуйся, это уже скоро, осталось немного… — успокоил его Гарри, стоя над ним с последним, одиннадцатым кубком. — Ну, а теперь за Римуса Люпина, человека, которому ты изуродовал жизнь, когда он был ребенком, и которого ты убил, когда он, не смотря ни на что, сумел стать хорошим человеком, — и Гарри влил в рот Фенрира Сивого последний кубок. Тот захрипел и обмяк, движением палочки Гарри Поттер снял те чары, что удерживали оборотня на коленях и тот безжизненно рухнул на землю.

— Он мертв? — глухим, надтреснутым голосом спросил Сириус.

— Пока нет, через некоторое время очнется, и в его голове будет лишь одна мысль: «Пить». Но не важно, солнце сядет через двадцать минут, и он обратится в волка, что даст ему силы добраться до воды… — Гарри взял что–то из чаши и направился к лодке. — Пойдем отсюда, поговорим уже на том берегу, а еще лучше дома.

Они вновь пресекали озеро, Сириус в облике пса, а Гарри в молчании. Оба они, не отрываясь, глядели на островок, где неподвижно лежал Фенрир Сивый. А потом они достигли берега и вылезли на сушу, и Гарри, молча, протянул Сириусу оставленный его братом медальон с запиской. Крестный еще не успел даже открыть его, когда со стороны озера раздался волчий вой. Гарри, не говоря ни слова, сотворил заклятье дальновидения. Поколебавшись, последний из Мародеров последовал его примеру.

На островке в страшных судорогах человек обращался в волка, руки и ноги становились лапами, шерсть лезла отовсюду… Вот уже волк, огромный, устрашающий, имеющий все отличительные признаки оборотня, с трудом встал на лапы, тяжело рухнул и медленно пополз к воде… Достигнув ее, он принялся жадно пить. В тот же миг вода вспенилась, к волчьей морде протянулась мраморно–белая рука и попыталась схватить… Инстинкты и реакция не подвели зверя, рука оказалась в его пасти, ударом огромной тяжелой лапы он отбросил уже начавшего вставать живого мертвеца в воду, рука же осталась в зубах… Но бледные фигуры оживленных черной магией покойников со всех сторон подступали к зверю, оборотень заметался нанося удары во всех направлениях, несколько инферналов упало, но их место заняли новые. И вот уже почти по человечески верещащего волка волокут в воду… Гарри отвел взгляд и снял заклятье, дальше смотреть не хотелось… Сириус поступил так же.

Как раз вовремя, чтобы заметить трех покойников, выходящих из воды рядом с ними. «Энферфламио!» — воскликнуло два голоса, и две огненных струи обрушились на нападавших, те, уже полыхая, поспешили вернуться в воду. Гарри отступил назад к стене, вдвоем с Сириусом они поспешили туда, где находилась зачарованная дверь, а со стороны озера продолжали доноситься рычание и звуки схватки. Оборотень продолжал бороться за свою жизнь…

Еще несколько инферналов показались из воды, но были отброшены огнем, когда Гарри Поттер и Сириус Блэк достигли того места, откуда они вошли. Гарри, не раздумывая, полоснул себя ножом по ладони и заплатил за проход. Когда они уже прошли сквозь образовавшуюся дверь, особенно громкий рев донесся со стороны озера и потом резко прервался, проход закрылся через несколько секунд после этого. Не говоря ни слова, ибо это было просто выше их сил, они вернулись к лодке. Римус Люпин был отомщен…

Глава 38

Гарри смачно потянулся и в тот же миг обнаружил, что свободному потягиванию что–то мешает… Сдавленный вскрик показал, что этим чем–то оказалась Дженифер, которая… спала рядом. Оба, как по команде, сели и потянули на себя одеяло, что, впрочем, было необязательно, учитывая, что они оба были в пижамах.

— Ты что здесь делаешь?

— Ты что здесь делаешь?

Этот вопрос вырвался у них одновременно, и, не смотря на всю, скажем так, неожиданность ситуации, они улыбнулись, а улыбнувшись, успокоились, успокоились настолько, чтобы оглядеться. Это была ни комната Гарри, ни комната Дженифер, то есть они проснулись совсем не там, где вчера ложились спать. Но стиль, цвет стен и многое другое говорило о том, что они по–прежнему дома, на площади Гриммо.

— Итак, мы оказались в одной постели, в комнате, которая мне смутно знакома… Добавим, что вчера был Рождественский праздник… Что последнее ты помнишь?

— Ну, мы праздновали, мало что не до трех ночи… Потом эта мисс Бринтон, наконец, удалилась и мы разошлись спать… — Гарри кивнул. Сириус никогда не был обделен вниманием противоположенного пола, но его романы не длились сколько–нибудь долго. С сотрудницей отдела по связям с маглами, Памелой Бринтон они встречались уже месяца полтора, что было рекордом. — Хорошо помню, я попрощалась с тобой у дверей твоей спальни и направилась к себе.

— Да, я уснул сразу, поскольку натанцевались мы с тобой до упаду…

— Я тоже, едва влезла в пижаму и легла, как заснула. Так как же мы тут оказались и, вдобавок, где это — тут? Кстати, заметь, наша одежда тоже здесь.

— Да, что ж, по крайней мере, лунатизмом мы не страдаем. А как сюда попали… Есть у меня одно предположение. В любом случае, не вечно же здесь лежать, я отвернусь, а ты одевайся.

— Ой, какой скромный… Когда меня под Империусом раздевал, ведь не краснел!

— Ах, так! Хорошо, значит одевайся прям на виду, — Гарри решительно вскочил и протянул руки за штанами. Дженифер, хихикнув, последовала его примеру.

Одевание затянулось, так как его то и дело прерывали. В результате, в коридор они вышли только через полчаса, Гарри уже успел поделиться своими соображениями с Джени, и теперь они отправились разыскивать Сириуса. Крестный обнаружился в столовой, где он, как ни в чем не бывало, наворачивал овсяную кашу, которую эльфы ухитрялись делать настоящим объедением. Гарри хватило одного взгляда ему в глаза, чтобы убедиться в своей правоте. А Бродяга, похоже, и не думал это скрывать.

— Ну, как спалось? — неподражаемым голосом поинтересовался он.

— Отлично, сны были такие… Романтические… — протянул Гарри, внимательно вглядываясь в лицо крестного. Тот никак не отреагировал на эту провокацию, лишь в самой глубине глаз скрывались смешинки. Два дня после того, как они побывали в той пещере, Сириус почти не разговаривал и проводил кучу времени в комнате с семейным гобеленом, от которого в свое время не избавился. Он переосмысливал свое отношение к брату, а потом все вернулось на круги своя.

— Да, нам даже не хотелось просыпаться… — подыграла ему Джени. — Самое смешное, необычное… сказочное, это то, что нам снилось одно и тоже. А уж когда мы проснулись…

Тут Сириус не выдержал и рассмеялся. Гарри и Дженифер молча смотрели на него.

— Ну, все, признаюсь, да, моя работа… Пошутить в честь праздника захотелось…

— Бродяга, два вопроса: зачем? а главное — как? Я же сплю чутко, меня так просто не перенесешь!

— Гарри, домовики и не на такое способны… А мне захотелось посмотреть, чем дело кончится, правда, я полагал, что вы проснетесь попозже, и я смогу послушать за дверью, как вы там кричите… — Сириус опять зашелся от смеха.

Джени уже раскрыла рот, дабы выразить последнему Мародеру все, что она думает о нем в целом, и о его последней выходке в частности… Но тут заметила, что Гарри смотрит прямо перед собой безо всякого выражения. Сириус тоже осекся и с беспокойством уставился на крестника, тот словно пришел в себя, сел в первое же кресло и, сделав едва заметный жест, мол, «Я в порядке, не мешайте», закрыл глаза, сосредотачиваясь.

Джинни Уизли с некоторым трудом залезла в люк, про себя проклиная Сивиллу Трелони, которая нашла себе не самое легкодоступное место жительства. Вчера на празднике она смеха ради попросила школьную прорицательницу, которая, по ведомой ей одной причине, спустилась вниз, погадать ей, и та с радостью согласилась, но отказалась говорить результат, пригласив вместо этого к себе на следующий день. Уверенная, что все это не более чем показуха, Джинни все же решила прийти. Люк был откинут, похоже, предсказательница ждала ее появления.

Она, наконец, забралась в помещение и встала на ноги, здесь, на вершине Северной Башни, она еще ни разу не была, ибо не занималась Прорицаниями. Первым, что она увидела, было тело Сивиллы Трелони. То, что это именно тело, мертвое тело, было очевидно. Неестественная поза, раскинутые руки, широко раскрытые безжизненные глаза и перекошенное ужасом лицо… Первое и пока единственное, что она ощутила, был непередаваемый словами ужас, такой ужас, что его нельзя даже выразить криком… Именно этот ужас, пробивший все барьеры, и ощутил Гарри. А потом неизвестно откуда пришло спокойствие. Джинни ощутила необходимость внимательно все здесь осмотреть. Она, ловко лавируя между стеллажами, тюфяками и посудой, обошла все помещение, примечая подробности. Вот тут, по идее, должен был стоять хрустальный шар, но его тут нет, как нет нигде в помещении, похоже, это единственное, что пропало. Пол удостоился особого внимания. Осмотрев комнату, она вернулась к телу. Осторожно, едва касаясь, дабы не изменить положения тела, она ощупала лицо, шею, плечи покойной. Она делала это так же спокойно, как если бы пыталась нащупать провалившуюся за подкладку мантии монетку. Потом она таким же образом исследовала одежду и многочисленные амулеты, коими была увешана покойная. Наконец, закончив с этим и еще раз окинув внимательным взглядом все помещение, Джинни вернулась на свое прежнее место. В ее голове прозвучал тихий, но повелительный голос: «А теперь забудь, ты просто стояла тут, парализованная ужасом…» Джинни смотрела на лежащее перед ней на стуле тело преподавателя широко раскрытыми глазами, потом к ней вернулся голос, и она закричала…

Гарри, наконец, открыл глаза и увидел склонившихся над ним Сириуса и Дженифер. Он помассировал виски, ибо удерживать такой тесный ментальный контакт — дело куда как не простое. Потом вновь посмотрел на присутствующих, чьи лица ясно говорили: «Не отстанем, пока не объяснишь!» — вздохнул, и с места в карьер…

— Сивиллу Трелони убили, — лица присутствующих вытянулись, они оба знали, кто она, но, как он только что сообразил, он ни разу не говорил им, чье пророчество решило его судьбу.

— Погоди… — Дженифер, похоже, и сама начала понимать, что к чему. — Уж не она ли…

— Именно, — Гарри даже не дал ей закончить. Видя недоумение на лице Сириуса, он пояснил: — Это она сделала то пророчество, про меня и Волдеморта, будь оно тридцать три раза проклято!

— Эта старая чокнутая крыса? Сделала настоящее пророчество? — лицо Сириуса потемнело.

— Оно стало настоящим, потому что Волдеморт узнал о нем и поверил в него. Но важно не это, важно то, что приспешники Темного Лорда, а может, и он сам нашли путь в школу.

— А как ты узнал?

— Джинни, это она нашла тело и была так напугана, что я почувствовал ее ужас, не смотря на все мои блоки и то, что, по идее, только я могу пользоваться этой связью… Я использовал представившийся случай, чтобы все внимательно осмотреть. Могу сказать одно, перед смертью ее пытали, и я уверен, что они сумели–таки добыть пророчество из ее сознания. И еще, тело в ее кабинете, если это место можно так назвать, но даю голову на отсечение, что ее пытали, а может, и убили не там!

Потом пошла обычная в таких случаях болтовня, выдвигались предположения, одно другого неожиданнее или, наоборот, правдоподобнее. Дискуссия завершилась единогласным решением последить за сообщениями в газетах. Таковые появились на следующий же день.

«Убийство в Школе Чародейства и Волшебства: подарок Темного Лорда на Рождество!» — гласил заголовок Ежедневного Пророка. Не многое можно было почерпнуть из этой статейки, но все сообщенные сведения были в полном соответствии с предположениями Гарри. Следователи говорили, что учителя, без сомнения, убили не в ее кабинете, но не могли сказать где, что и не удивительно.

Гарри принял за постулат следующее: во–первых, враг проник в Хогвартс, во–вторых, он узнал о пророчестве. Это, конечно, не меняет многого и должно еще больше убедить его решить все это в поединке. Гарри начал всерьез размышлять над возможностью захвата школы Пожирателями во главе с Хозяином. Он пообещал себе по возвращении в школу подумать над тем, как они могут попасть внутрь. А пока что жизнь продолжалась, чем ближе было окончание каникул, тем недовольнее становился Сириус, хотя это не шло ни в какое сравнение с той хандрой, что он испытывал в прошлый раз, будучи запертым в этом доме.

— И наша дорогая Долорес весь свой первый день на посту директора носилась по школе, отвечая на вызовы учителей, никто из которых не считал себя в праве бороться с этим нашествием… — голос Гарри потонул в хохоте, к которому он не замедлил присоединиться. Весь вечер Сириус смешил их рассказами о похождениях Мародеров, старательно при этом избегая упоминаний о Слюнавиусе. Потом Гарри, дабы не упасть в грязь лицом, начал описывать, как Фред с Джоржем мстили за Дамблдора. — Как она выглядела под конец дня… Не опишешь. Но это было только начало, самое интересное началось где–то через месяц, когда эти двое триумфально бежали из под ее носа и из школы заодно, — Гарри мечтательно покрутил головой — даже сейчас вспоминать об этом было приятно. — Так вот, тут началось настоящее буйство. Во–первых, они завещали Пивзу отомстить за них, и тот принял их всерьез… Не стану говорить, ЧТО он вытворял… Но самым явным показателем были уроки ЗОТИ. Все успели запастись забастовочными завтраками, и едва она входила в класс, как учеников начинало тошнить, лихорадить и тому подобное. Согласно версии учеников, это была «Хроническая форма Амбриджита»… — новый взрыв хохота потряс гостиную, где они устроились, но потом резко прервался. По дому прокатился тихий, мелодичный, но одновременно и тревожный звон.

Каждый, кто жил в родовом поместье, в семейном гнезде, сразу узнает этот звук — так дом, в котором одна семья жила многие поколения и на который было наложено бессчетное количество заклятий, предупреждает тех, кто живет в нем, об опасности. Локальный проявитель врагов. Все кинулись к окну, но были достаточно благоразумны, чтобы не показываться на виду. На первый взгляд темная, почти ничем не освященная улица была пуста, но опытный глаз Гарри сразу различил полуразмытые, с трудом уловимые контуры, характерные для заклятья Хамелеона… Их было много! Короткий взгляд на остальных, Сириус явно тоже заметил незваных гостей, Дженифер никого не разглядела, но ясно понимала, что там, снаружи, кто–то есть.

— Влипли… — мрачно констатировал Гарри Поттер. — Их там десятки, откуда только берутся… Сириус, напомни мне, у этого дома ведь есть черный ход?

— Есть, но ведет за угол, а ты глянь туда, там то же самое… Нас обложили.

— Хорошо. Итак, давайте по порядку. Пожиратели нашли этот дом, как, пока не важно. Черный ход перекрыт, значит они знают, что тут и как. Глядите, они похоже борются с защитными и маскирующими чарами, которые защищают дом. Это у них займет минут двадцать, никак не меньше: и Министерство постаралось, да и я кое–что добавил. Камины они наверняка заблокировали, то же с порталами и аппарацией, так что бегство отпадает. Схватка тем более, их там никак не меньше пятидесяти, это даже для меня слишком. С десятком я еще могу совладать, особенно если условия на моей стороне, если очень повезет, я могу побороться и с двумя десятками, но не больше… Хорошо, первое, что надо сделать… Букля! Сириус, зови своих сов, чем больше пошлем, тем больше шансов, что они прорвутся, — Гарри уже размашисто писал на листе пергамента. Сириус, поняв его, делал тоже самое.

«На нас напали, просим помощи. Пожирателей больше полусотни. Гарри Поттер», — накарябал Гарри и взмахом палочки размножил это послание. Втроем они принялись подвязывать записки к лапкам сов.

— Мчитесь в Министерство! Доставьте это первому же сотруднику!

— Стоп, не так, вылетайте через чердак!

Совы тихо, понимая, что дело серьезно, улетели. Они остались втроем.

— Но даже если они прорвутся, то до Министерства больше часа лету! — воскликнула Дженифер. — Нам не продержаться столько… Разве что, ты не даром столько хвалился своей сокровищницей…

— Правильно! Там они нас вряд ли достанут… — кивнул Гарри. — Но если им таки удастся пройти мои ловушки, пусть даже выстилая дорогу своими трупами, то тогда мы окажемся в западне… Ну, конечно! Милада! В том озере они нас днем с огнем не найдут! За мной.

Сириус и Дженифер сразу смекнули, в чем состоит его план, и они втроем помчались к подземельям. Гарри водил их в свою сокровищницу, но вот дорога к озеру им была заказана, русалка имела точные инструкции: хватать всех, кроме хозяина, которого она ни с кем не спутает. Дверь, коридор, еще дверь, вот и развилка, направо сокровищница, налево люк к озеру.

— Ждите меня за этой дверью, я тут прикрою тылы, — Сириус и Дженифер послушно вошли в левую дверь.

Так, теперь связывающие заклятье между правой дверью и полом перед развилкой. Теперь, когда кто–нибудь приблизится к этому месту, он увидит, как правая дверь захлопывается, словно кто–то только что скрылся за ней. Это готово, следующий этап, пара мелких маскирующих заклятий на левую дверь, от профессионала не поможет, но сразу они ее заметить не должны. Пусть сперва зубы пообломают об его ловушки. Все, можно идти дальше.

Едва они вошли в помещение с люком, как русалка показалась из воды.

— Хозяин, — начала она, но тут же отвлеклась на Сириуса и Дженифер, приказ ее повелителя был четок: схватить любого постороннего, кто сюда войдет. Она собиралась выполнить его приказ…

— Нет, Милада, они со мной, это не чужаки, для них сделано исключение сегодня, их не надо захватывать.

— Повинуюсь.

— Слушай, в озере есть место, где присутствует воздух?

— Да, один небольшой грот не затоплен.

— Отлично, тогда ты должна отвести нас туда.

— Да, хозяин, ваши враги не найдут вас там, и вы сможете переждать опасность… — с этими словами русалка нырнула освобождая им проход. — Так, Дженифер, Сириус, применяем заклятье Головного Пузыря и вперед.

Гарри первым нырнул в весьма прохладную и мутную воду, что ни говори, а Головной Пузырь, это тебе не жабросли. И вода кажется холодной, и видно не далеко, да и плывешь совсем не так быстро… Милада уже ждала его. Как теперь Гарри имел возможность убедиться, заклятье Империус возымело на нее странный эффект. Обычно подверженный ему не ведет себя так. Это заклятье обращает того, кто ему подвергнется, в безвольную марионетку, которая без приказов кукловода не сделает и шагу. Если бы все было так, то она не стала бы успокаивать его, говоря, что здесь враги его не достанут, кстати, как она узнала об этом? Не стала бы она и называть его, ни хозяином, ни повелителем. Она бы просто стояла и ждала приказов, которые бы потом молча и бездумно выполняла… А с Миладой… По–видимому, заклятье сохранило ее, как личность, и лишь внушило безграничную преданность ему, Гарри: она готова выполнить любой его приказ, но и способна сама принимать решения, если этих приказов нет. Как в тот момент, когда он доставил ее сюда, тогда он не задумался над этим, но сейчас другое дело… По идее, подверженный Империусу не додумался бы нырнуть в воду, даже если бы задыхался, Милада же догадалась… Надо будет как–нибудь изучить всю эту историю. А пока они втроем плыли за русалкой, которая указывала путь.

Маргарита Кассан первой ворвалась в дом, когда перекрывающие дорогу заклятья, наконец, были взломаны. Хозяин приказал доставить ему Дженифер живой, с остальными поступать по обстоятельствам. Это недостойное порождение посмело отвернуться от своего Хозяина, она посмела не придти тогда, первого сентября. Она осталась с этим недоноском со шрамом, который из–за своей феноменальной везучести сумел несколько раз встать на пути Лорда… Она заплатит за это, Лорд накажет ее так, как она того заслуживает, и тогда его наследница поймет свои заблуждения и примет Его Знак… Глаза графини горели маниакальным, торжествующим блеском — эти ничтожества, что живут тут, в ловушке и бежать им некуда. Этот предатель своего рода Блэк поплатится за свою глупость жизнью, Поттер, его они возьмут живым… Они уже почти у них в руках…

Только вот в доме никого не оказалось. Разделившись на группы, они обыскивали этаж за этажом, комнату за комнатой, и никого… Маргарита уже собиралась убить на месте того, кто отвечал за блокировку средств передвижения, когда откуда–то снизу донеслось: «Они здесь, в подвале!» Все помчались вниз, коридоры, двери, двери, еще двери… наконец, дверь, а перед ней неподвижно застыл один из этих молокососов, кто совсем недавно заслужил честь носить Метку.

— И где? Что застыл? — рявкнула она. Нет ответа, тот стоял совершенно неподвижно, его рука лежала на рукоятке…

Кто–то положил ему руку на плечо… И точно так же застыл без движения.

— Ловушка! Эти ничтожества укрываются там, надеясь, что это помешает нам выполнить приказ Хозяина! — взвизгнула графиня Кассан, одним взмахом палочки отрывая парализованных от двери и друг от друга. Те с деревянным стуком ударились об стену и остались лежать в тех же неестественных позах… Кто–то склонился над ними.

— Живы, сердца бьются… — сказал, пощупав пульс.

— Энервейт! — безрезультатно…

— Что же это с ними?

— Фините Инкантатем! — то же самое…

— Оставь их, раны ничто для хозяина, заберем, когда доберемся до этих ничтожеств… Раважио! — дверь разнесло на куски: графиня умела пользоваться взрывными заклятьями.

— Вперед! — один из молодых кинулся вперед очертя голову, впереди всех, сделал пару шагов по очередному коридору… И рухнул, как подкошенный. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он мертв…

Глава 39

Они плыли в мутной воде, где ничего нельзя было различить на расстоянии двух–трех метров, к счастью, прямо перед ними плыла Милада, которая ориентировалась гораздо лучше. Гарри лишь смутно представлял себе, что они все ближе и ближе к северной стене… Которая именно в этот миг, появилась из сумрака прямо перед ними. В этой скале зияла небольшая пещерка, куда и направилась русалка. Пещера, скорее даже туннель, не отличалась шириной, поэтому там приходилось не столько плыть, сколько отталкиваться от стен. Впрочем, путь был недолог. Через пару метров туннель резко пошел вверх а потом завершился чем–то вроде мини–озерца по середине небольшой пещеры. Гарри первым выбрался на сушу и снял с себя воздушный пузырь. Странно, по его расчетам, они все еще находились ниже уровня воды, значит атмосферное давление тут должно бы быть больше, но оно явно не отличалось от обычного, наверное, магия. Не иначе, та же самая магия поддерживала воздух пригодным для дыхания…

Из воды выбрались Дженифер и Сириус. Последний, как–то по–собачьи отряхнувшись, взмахом палочки высушил всем одежду, о чем Гарри, слишком занятый своими мыслями, успел позабыть.

— Вы в порядке? — утвердительные кивки. — Хорошо, тут и переждем. Сильно сомневаюсь, чтобы они нашли озеро, им, наверное, просто времени не хватит, а если и найдут, то обшарить точно не успеют… Но на всякий случай, Милада, последи за люком и предупреди нас, если кто–нибудь еще полезет в воду.

— Повинуюсь, — и русалка скрылась под водой. Теперь оставалось только ждать.

Маргарита Кассан с ненавистью смотрела на дверь, которая преградила им путь. Эта дверь уже ассоциировалась у нее с тем, кто сделал из обычного коридора настоящую смертельную зону. После того, как погиб тот первый младенец, они стали очень осторожными и медленно шли вперед, расчищая себе дорогу взрывными, ударными и поисковыми заклятьями, которые крушили возможные ловушки. Они тщательно простреливали каждый участок пола, потолка и стен, прежде чем сделать еще один шаг, но уже через пять метров один из них, Майкл Буш, провалился прямо в пол, который сразу за этим вновь стал обычным камнем. Все их попытки вновь найти эту яму и помочь, возможно, еще живому Бушу оказались напрасны, камень оставался камнем. Они удвоили осторожность, но через восемь шагов из стены появилось лезвие и чуть не проткнуло еще одного, который оказался быстрее и отделался лишь порезом… Еще через два шага от тщательно перед этим проверенного потолка оторвалась плита и расколола череп Пожирателю, который шел прямо за графиней. И теперь коридор завершился вот этой дверью, за которой поди и укрываются эти ничтожества…

— Асидо–дусудио инсттансус! — воскликнула Маргарита. Она побоялась использовать взрывное заклятье, так как оно могло задеть ту шваль, что пряталась за дверью, их надо взять живыми…

Под действием магической кислоты, а скорее даже какого–то растворителя дверь оплыла, а потом и просто растеклась… И из проема ударила струя пламени… Маргарита инстинктивно, не раздумывая, даже еще не успев ничего осознать, выставила перед собой щит — видимо, подсознательно она ожидала чего–то подобного. Едва пламя опало, она огляделась. Похоже, почти все ее спутники, тоже успели принять меры, и первые ряды защитили тех, кто шел сзади, все остались целы… Все, кроме одного, который теперь представлял собой обгоревшую деревяшку, источающую тошнотворный запах… Только тут графиня вспомнила, что за дверью должны скрываться враги, и вскинула палочку, готовясь расплатиться с ними за все, но тут же опустила ее. За дверным проемом лежал коридор, точно такой же, как тот, по которому они только что прошли, оставив там трех своих, и можно было не сомневаться, что там их встретят не хуже…

— По–моему… — начал Джагсон, все посмотрели на него. Тот что–то обдумывал, а потом кивнул сам себе: — Да. Я знаю, что нам делать.

— Ненавижу вот так вот сидеть и ничего не делать! — Сириус мерил шагами пещерку. — Эти Пожиратели шастают по моему дому, а я тут отсиживаюсь, как трус!

— Сириус, ну вот ответь мне, а что нам, мне, тебе остается? Пойти их воевать? Это было бы подвигом, нас бы похоронили с почестями и на памятнике бы написали: «Втроем против пятидесяти». Ну, сомнут они нас, кому лучше будет?

— Да знаю я, — отмахнулся крестный. — Дураку понятно, что тут в драку соваться затея безнадежная, но это мало утешает… Да и вообще, мало ли что там твориться, а ну как найдут нас здесь.

— Ну, ежели найдут и сунутся сюда… То делать нечего, будем драться, но тут–то мы им вполне можем противостоять… Я полагаю, что в своей стихии Милада их всех в одиночку перебить может…

— Ну, не думаю, — подала голос молчавшая до этого Дженифер. — Стихия стихией, но они тоже не лыком шиты…

— Ты помнишь, как мы плыли сюда? Ни черта не видно в паре метров от тебя, вот и представь, как эти ребята тут плавают. Их в таких условиях, если сам все хорошо видишь, можно голыми руками брать… Нет, если они попрут в воду, то нам найдется, чем их встретить. А Милада, спусти я ее с цепи, еще и петь может…

— Спусти с цепи… — усмехнулся Бродяга. — Все–таки необычно видеть русалку, полностью покорную человеку… Хотя, знаешь, она не производит впечатления кого–то под проклятьем Империус.

— Я заметил и уже решил в будущем подумать над этим вопросом. В конце концов, сколько раз до меня это заклятье так применяли? С успехом, я хочу сказать. Во всей библиотеке Блэков я вычитал лишь о двух таких случаях, причем в обоих, по стечению обстоятельств, заклинатель умирал в течении нескольких дней. Так что этот вопрос не изучен, возможно, что это нормально, и это заклятье всегда так действует на русалок…

— Возможно… Этот вопрос и вправду не изучен, учитывая, как трудно подчинить их своей воле… Тем более, что одно отличие, от, скажем так, классического эффекта уже известно — оно постоянно.

— Именно. Ладно, хватит об этом. Прошло тридцать четыре минуты с тех пор, как мы послали за подмогой… еще рано.

— А чем, по–твоему, сейчас занимаются наши незваные гости? — минут через пять вновь заговорила Дженифер, которую, похоже, не прельщала перспектива ждать в молчании.

— Поди крушат мебель! — мрачно полупошутил Сириус.

— Ну, вряд ли, — с усмешкой откликнулся Гарри. — Они понимают, что ограничены во времени. Они, я думаю, уже перерыли дом сверху до низу и наткнулись на мой любимый коридорчик. Исходя из принципа, что самое важное хранится там, где больше охраны, они сейчас наверняка его штурмуют и гробятся на моих ловушечках… — Гарри хищно улыбнулся. — Не зря же я, в самом деле, столько времени там трудился.

— Хозяин! — из воды появилась голова Милады. — Десять человек в черных плащах вошли в озеро!

Мальсибер гордился собой. Пока эта ненормальная Кассан с поистине бараньим упрямством перла прямо на ловушки, которые, без сомнения, не охраняли ничего из того, зачем они сюда пришли, он догадался поискать тайные ходы. И пожалуйста, там же, где начинался этот смертельно опасный коридор, обнаружилась наспех замаскированная дверь. Что ж, этот Блэк не дурак, отвлек всех на эту полосу препятствий, которая, поди, осталась от предков и защищает семейные реликвии или там склеп, а сам укрылся здесь вместе с детьми. С этой Дженифер непонятного происхождения, которая зачем–то очень нужна Лорду, и с этим Поттером, о котором уже чего только не пишут. Уже и Люциус какой–то бред нес про то, что мальчишка невероятно силен, но это для того, чтобы попытаться скрыть собственную некомпетентность. Парень, конечно, не промах, но пятикурсник против опытного волшебника — пустое место.

И потому, пока Кассан и остальные взламывали ловушки, пустив вперед толпу инферналов на манер тарана, он с девятью друзьями втихаря направился сюда. И первым ступил в холодную воду, где, поди, и прятался Блэк. Он сам выполнит приказ Хозяина…

— Десять? Ты уверена? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Да, господин, — немного растерялась Милада. — Я их сосчитала, прежде чем вернуться. Подумала, вам нужно знать их число, простите меня…

— Нет, ты молодец, — отмахнулся Гарри. — Просто странно, не думаю, чтобы все остальные полегли… Тем более… А как они плыли, как бы с пузырями воздуха на голове? — Милада кивнула. — Сириус, как думаешь, стали бы они разделяться?

— Если они нашли укрытый тобой проход, то им нет смысла распылять силы.

— Вот и я так думаю. Что же это значит? — Гарри перевел взгляд на Дженифер, та покачала головой, мол, спроси кого другого. — Не знаете, вот и я не понимаю. И это мне не нравится…

— Может, просто там кто–нибудь самый умный понял, в чем дело, и оставил остальных мучиться с твоими сюрпризами, дабы загрести всю славу и благодарность красноглазого? — подал идею Сириус.

— Из числа лучших? Во время сверх важной операции по захвату Поттера и не его одного? — с сомнением ответил вопросом на вопрос Гарри. Сириус покачал головой, признавая весомость контраргумента. — Это, конечно, возможно, но все может быть гораздо хуже. Например, они знают об этой пещере, и пока те десять нас отвлекают, остальные добираются сюда иным путем. — Гарри глянул на невысокий потолок пещеры.

— Если так, то нам нельзя здесь оставаться или, тем более, разделяться, — заявила Дженифер.

— Полностью с тобой согласен, но что тогда? Вылезать в те потемки? Слишком рискованно, тем более, что я вполне могу ошибаться, и угроза, если она есть, в другом… — Гарри провел рукой по волосом и досадливо стукнул кулаком об стену. — Эх, кабы жабросли были! Это бы увеличило наши шансы…

— Они есть, повелитель…

— Милада? Что ты сказала?

— Тут они растут совсем недалеко…

— Отлично! Быстрее, доставь нам три порции, каждая примерно на час! И еще, посмотри, что там с этими гостями, — русалка кивнула и вновь скрылась под водой.

— Ха, с жаброслями многие проблемы отпадают! — воскликнул Сириус. — Так мы будем быстрее их, да и с видимостью все будет в порядке!

— Именно, если только до нас не доберутся тем или иным способом до того, как вернется Милада…

Милада вернулась вовремя, доставив солидную горку растений, которые напоминали зеленоватые крысиные хвосты. Дозу поделили на троих и проглотили по очереди. И вот они уже пробираются по подводному туннелю.

Мальсибер начал понимать, что дело не выгорит, этот затопленный грот был просто колоссальных размеров, и обшарить его не представлялось возможным, тем более, что видимость оставляла желать лучшего. Было ясно, что вдесятером они тут ничего не найдут. Блэк оказался еще хитрее, чем он думал, это убежище было просто идеально… «Надо возвращаться за подмогой,» — пронеслось в голове сторонника Темного Лорда. В этот самый миг справа от него, там, где на самом краю видимости плыл один из его соратников, появилось красное облако…

Кто–то когда–то и, вероятно, не он один сказал, что мир — это то, как мы его воспринимаем. Это был яркий тому пример — теперь подземное озеро из грязной, мутной и кажущейся враждебной дыры обратилось в очень красивое и привлекательное место. Все, что портило красоту пейзажа, это десяток фигур в черных мантиях, которые крайне бестолково пытались обшарить водоем, у них явно были проблемы с ориентацией…

— Так, — забулькал Гарри, выпуская изо рта пузыри воздуха, — не знаю, как вы, а я считаю, что этим гадам тут делать нечего. Надо бы с ними разобраться, желательно быстро и так, чтобы никто не сумел отсюда выбраться. Эти ребята имели крайнюю глупость разделиться… Хотя все в мире относительно, их разделяет всего два–три десятка метров, но этого более чем достаточно. Милада, видишь вон тех четверых? Так вот, я бы хотел, чтобы ты их всех перебила, желательно тихо и так, чтобы они тебя не заметили. Сумеешь?

— Конечно, повелитель.

— Отлично, Сириус, вон там герой–одиночка, кто заплыл глубже всех, разберись, пожалуйста, с ним. Дженифер, тебе особое поручение, — девочка выжидательно на него посмотрела. — Спрячься где–нибудь около люка и проследи, чтобы никто отсюда не выбрался… Ну и, разумеется, если сюда попрут новые, то мчись к нам. Возражения есть? Предложения? — все покачали головами. — Хорошо, и последнее, желательно все сделать быстро, поэтому нападаем одновременно. Когда каждый из нас займет позицию, атакуем.

Гарри подобрался к основной группе Пожирателей на расстояние около семи метров. Те, похоже, уже и не знали, что им делать. Ему было отлично видно, как Милада кружит вокруг своей четверки, Сириус также был готов взяться за последнего, Дженифер скрылась в какой–то расщелине над ними. «Пора!» — Гарри энергично замахал рукой и выкрикнул, вернее пробулькал: «Сектумсемпра!» — здесь, в воде, такое заклятье оказалось самым впечатляющим. Разглядеть сами раны Гарри не успел — уже через пару мгновений фигура Пожирателя оказалась скрыта облаком хлеставшей из множества ран крови. Гарри поспешил сменить позицию, хотя и знал, что никто из врагов не в состоянии его увидеть. Попутно он огляделся. Милада подобралась сзади к одной из своих мишеней, она плавно опустила руки ему на плечи, что–то прошептала на ухо, потом нежно обняла… и ласковым движением свернула ему шею. Жертва при этом даже не пискнула, а русалка уже скрылась из зоны видимости остальных… Сириус же завязал бой со своим Пожирателем, похоже, будучи истинным гриффиндорцем, он не захотел нападать исподтишка на одинокого врага. «Что же, у каждого свой метод…»

Против него остались четверо Пожирателей, которые явно запаниковали при виде облака крови, поглотившего их товарища. Но Гарри не дал им времени в полной мере оценить весь ужас произошедшего. «Эклопус!» — это обычно безобидное заклятье, которым выдавливают прыщи, заставило лопнуть воздушный пузырь на голове одного из Пожирателей. Мало того, что он лишился своего источника кислорода, так его, похоже, еще и оглушило… Короче, он без движения начал опускаться на дно, кто–то кинулся ему на выручку, но получил еще одну «Сектумсемпру».

Милада тем временем поплыла обниматься со следующим смертожранцем, который не замедлил разделить судьбу товарища. Русалка действовала тихо и эффективно, не пользуясь своим волшебным голосом. Сириус, которому, похоже, достался серьезный противник продолжал сражение, в котором у него, что ни говори, были все преимущества. Временами Бродяга оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что с остальными все в порядке.

Перед Гарри остался лишь один противник, который его таки заметил, о чем свидетельствовал зеленый луч, пролетевший в достаточно опасной близости. «Непростительные заклятья — непростительным заклятьям рознь! Блин, что это меня на такие шуточки потянуло?» — подумал и сам себе изумился Гарри, но все–таки ответил своему недругу Круциатусом. Судя по раскрытому рту, тот бешено вопил от боли, но его крики не проходили через воздушный купол окружающий его голову. Его корежило, руки его не слушались и палочка, выпав из них, устремилась ко дну, и в тот же миг… боль исчезла. Пожиратель, тяжко вздохнув, поднял взгляд на мальчишку, который владел заклятьем пытки не хуже Темного Лорда. А в следующий миг с громким хлопком Пузырь воздуха лопнул…

Гарри отвернулся, чтобы не видеть перекошенное ужасом лицо задыхающегося человека. Врагов не осталось, все четверо были мертвы. «Четверо… О Мерлин, их же было пятеро!» Гарри лихорадочно огляделся. Вон Милада обнимается с последним из четырех Пожирателей, вон Сириус, наконец, одолев в честном бою своего врага, изо всех сил спешил вверх… «Вверх? А что там?»

Мальсибер изо всех сил греб, стремясь как можно скорее покинуть это жуткое место, где он безо всякого сомнения угодил в засаду… Кто бы ни напал на него и его людей, эти нападавшие свое дело знали. Он уже почти достиг люка, когда откуда–то сверху, из мало заметной расщелины, показалась человеческая фигура, то что это не один из его подчиненных было ясно. Здесь, рядом с люком, вода была попрозрачней, и еще через мгновение он с изумлением узнал эту пресловутую Дженифер, за которой они сюда, собственно, и явились… «Вот это удача! Теперь–то ты пойдешь со мною, детка!» Судя по внешнему виду, девчонка приняла жабросли, вот чем объяснялась нечеловеческая скорость и ловкость нападавших… «Ну, это не проблема, пара заклятий ей устроят водный пузырь вместо воздушного, пока она не примет нормальный облик…» Девчонка, надо сказать, время не теряла, ему пришлось отвлечься на то, чтобы отбить несколько направленных в него заклятий, в том числе и Режущие. Но потом…

— Имерио! — выдохнул он свое любимое заклятье, даже Лорд признавал в нем мастера по подчинению… Эта девчонка уже однажды покорилась ему, и лишь чье–то вмешательство помешало ей выполнить его приказ. В этот раз, такого не повторится…

Девица замотала головой, ее палочка опустилась… Мальсибер приблизился, намереваясь схватить ее, но тут она подняла на него взгляд, в котором не было ни следа покорности, а лишь ярость. Она поборола его заклятье, ее палочка взметнулась в пугающе знакомом движении…

Гарри изо всех сил работал руками и ногами, стремясь туда, где Дженифер осталась один на один с Пожирателем. «Если с ней что–нибудь случиться, я не прощу себе!» — он оставил ее там, прежде всего, дабы она держалась подальше от схватки… «И чем это кончилось?! Тем же, чем у Дамблдора!» Пожиратель, в котором он узнал Мальсибера, наложил заклятье, в котором по движение палочки узнавалось Империо… Потом, уверенный в успехе он приблизился к Джени… И полыхнуло зеленым.

Гарри еще быстрее понесся вверх, где только что было применено Смертельное Проклятье… Ему навстречу опускалось безжизненное тело в черной мантии, а Дженифер, до которой уже было рукой подать, остановившимся взглядом провожала поверженного врага… Потом она точно так же уставилась на свои руки и палочку.

— Дженифер! — Гарри буквально налетел на нее и схватил за плечи.

— Г–Г–Гарри… — пролепетала девочка. И опала ему на руки.

Тут подоспел Сириус, он проводил взглядом опускающийся на дно труп, перевел глаза на Гарри с Джени на руках.

— Это она? — только и спросил он, да и то вопрос был явно риторическим. — Ей же лишь четырнадцать…

— Вспомни, чья она дочь. Не удивлюсь, что любящая мама лет с пяти вдалбливала в будущую наследницу Хозяина его любимое заклятье… — тут Дженифер застонала и пошевелилась. — Ты как?

— Я… я действительно сделала это? — даже булькающие пузыри из ее рта не могли скрыть тот ужас, с которым были произнесены эти слова.

— Да, — Гарри почувствовал, что ему сейчас предстоит речь на тему «Тут или ты или тебя» и все такое прочее. Так и оказалось, хотя дочь Волдеморта пришла в себя гораздо быстрее, чем кто–нибудь другой на ее месте.

Прошло уже около часа с тех пор, как они послали за помощью. Она уже, наверное, пришла, но им еще нужно было дождаться, пока закончится действие жаброслей. Они кружили неподалеку от люка, создавая совместными усилиями свою версию событий. По этой версии, никто кроме них в этот водоем не заходил, они тут и сидели все это время, благо у них был большой запас жаброслей. После краткого обсуждения было решено, что все заслуги по созданию той смертельно опасной полосы препятствий принадлежат предкам Сириуса. Было уже понятно, что больше никто из Пожирателей сюда не явится, вероятно, это Сириусов вариант со своеволием объяснял появление тут Мальсибера и компании. Помимо прочего каждый из них использовал по несколько десятков заклятий типа «Люмос», «Акцио» и тому подобного на случай, если кому–нибудь придет в голову проверить их версию и посмотреть последние заклятья, который они использовали.

В этот самый миг в люке показался человек, он не был похож на Пожирателя, более того на нем была форма Мракоборца Министерства. Гарри ему радостно помахал, а потом указал на жабры, мол, погодите, сейчас это пройдет, и мы поднимемся. Мракоборец кивнул и обежал взглядом Гарри, Дженифер и Сириуса. Милада в это время сидела в засаде в той самой щели, где раньше укрывалась Джени, у нее был приказ нападать лишь по команде, поэтому она осталась незамеченной. Сотрудник Министерства махнул рукой и скрылся, видимо, отправившись доложить о своей находке. Гарри направился прямиком к Миладе, по его расчетам им оставалось под водой минут десять, и надо было отдать распоряжения.

— Милада, — русалка повернулась в ожидании приказов к своему господину. — Я хочу чтобы ближайшие два дня ты не появлялась рядом с люком, тебя могут заметить, а мне это не нужно. Вообще спрячься и не показывайся никому на глаза, даже если они пойдут в воду.

— Повинуюсь.

— Это не все, еще необходимо спрятать тела. Я хочу чтобы ты нашла все десять трупов и закопала их где–нибудь на дне, подальше от дворца. Ты поняла?

— Да, повелитель.

— Хорошо, тогда приступай, — русалка кивнула и, не мешкая, направилась ко дну.

Сначала жабры пропали у Сириуса, через пару минут наступил черед Гарри, сразу за ним из воды показалась и Дженифер. Они не торопливо вышли туда, где располагается развилка, не забыв высушится. Им навстречу спешила целая толпа Министерских Сотрудников, во глава с Кингсли Бруствером.

— Сириус! Господи, как вы нас напугали! Вы все в порядке?

— Да, они нас так и не нашли… Мы как раз размышляли на тему, выбираться нам из воды после исчезновения жабр или нет, когда вы нас обнаружили и все стало ясно, — ответил Сириус, как официально тот, кто все это придумал.

— Мы получили ваши послания и примчались почти сразу, смотрим, а дверь выбита, защитные чары разрушены. Ну, думаем, дело плохо, хотя Метки над домом не появилось. А внутри сущий кавардак, похоже, они тут целый обыск устроили, а вас нигде нет… А потом находим это побоище в коридоре…

— А, значит сумасшествие моих родственничков все же принесло пользу?

— Ну, если ты обо всех этих ловушках, то да, там настоящая гекатомба, десятки, может сотня трупов…

— Сотня? — не смог сдержать изумления Гарри.

— Да, а то и больше, мы только начали там разбираться, думали, может, вы где–то там и укрываетесь, только вот идти вперед как–то не решились… А коридор, особенно после второй двери, просто завален трупами. Судя по всему, это были, главным образом, инферналы, но и тела Пожирателей тоже попадаются… Если хочешь, пошли посмотрим, но вот детям лучше остаться здесь, зрелище то еще…

Они вдвоем с Дженифер сидели в салоне, к ним сначала пришел психолог, дабы спасти их от ужасного стресса, который они, без сомнения, сейчас переживали. Но психолог оказался настоящим профессионалом и быстро понял, что в его услугах никто не нуждается. Гарри вообще был в полном порядке, а Дженифер переживала вовсе не из–за нападения, а из–за своего заклинания, но сотруднику Министерства об это знать не полагалось.

Министерские работники шастали по дому всю ночь и почти весь следующий день, Сириус улаживал какие–то финансовые, правовые и тому подобные проблемы. В Пророке появилась статья о произошедшем, но там все было переврано так, что Гарри бросил читать почти сразу. Наконец, все было улажено, сотрудники Министерства перерыли весь дом, унесли все тела и обыскали все на предмет улик, после чего все–таки отправились восвояси. Усталый Сириус явился в столовую, где как раз ужинали остальные обитатели дома.

— Ну, Гарри, могу сказать одно, в том коридоре ты зря времени не терял!

— Сколько? — подчеркнуто буднично, словно интересуясь ценой на мороженное, спросил Гарри.

— В общей сложности насчитали сто двадцать четыре тела, из них девять Пожиратели, все остальные — инферналы, которых пустили вперед как таран… — Сириус помотал головой. — Надо признать, что зрелище и правду не из приятных. До первой промежуточной двери, как ты ее называешь, лежало три или четыре тела, а вот потом… Похоже, они отчаялись продвинуться вперед, снимая твои чары, и решили поступить более грубо. И пустили живых мертвецов перед собой на манер щита, только даже это не до конца оградило их от потерь. Короче, после этой двери, пола просто не было видно — все покрыто раздавленными, сгоревшими, порубленными и расчлененными телами… Где время от времени мелькнет тело в черной мантии и с маской… Но как бы то ни было, они даже не дошли до твоей сокровищницы, то ли времени не хватило, то ли инферналы закончились… Бррр. В общем, не добрались они до конца твоей полосы препятствий, а когда Мракоборцы сюда ворвались, то никого не нашли.

— Что ж, не могу отрицать, получились содержательные каникулы… — Гарри провел рукой по волосам. — Послезавтра в школу, и чую, что развязка близка.

Глава 40

Последние дни каникул прошли спокойно. Они некоторое время обсуждали, каким образом Пожиратели смогли добраться до их дома. Все сошлись во мнении, что тут не обошлось без утечки из Министерства, которое, что ни говори, было в курсе, тем более, что часть заклятий было наложено по личному приказу Министра. Еще одним предположением была важная роль Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк, во всей этой истории. Гарри также задал Миладе вопрос о том, как она узнала о нападении. Вопрос, казалось, сильно удивил русалку, а ее ответ заставил Гарри хохотать до колик над собственной глупостью. Разумеется, не они же одни слышали тревожный сигнал!

Хогвартс сильно изменился. Если две недели назад, когда они уезжали, царящую здесь атмосферу вполне можно было назвать радостной или по крайней мере спокойной, то теперь в замке царил страх. Убийство преподавателя прямо в этих стенах не прошло незамеченным ни для кого… Большая часть учеников была подавлена, Гарри заметил, что теперь никто, или почти никто не покидает гостиных вечером. Еще одним индикатором всеобщего страха и уныния было отличное настроение Драко Малфоя, он, слегка поутихший после произошедшего на дуэли, вновь вернулся в норму.

— Что, Поттер, рад вернуться сюда, под крылышко к директору? — в своем неподражаемом стиле поинтересовался он вечером первого же учебного дня. — Наслышан я, как вы там дрожали в грязной канаве, молясь, чтобы вас не нашли… Даже странно, вам же там самое место, а никто не догадался там поискать.

Гарри несколько секунд смотрел на белобрысого, а потом расхохотался, чем, похоже, крепко выбил Малфоя из колеи. Гарри уже, было, собрался достойно ответить и помянуть в частности тот пинок под зад, что получил его отец в Министерстве, но тут заметил, что Драко больше не смотрит на него… Его глаза были устремлены левее, а лицо бледнело… Оглянувшись, Гарри сразу понял причину: слева от него стояла Дженифер, ее пронзительно синие глаза впивались в глаза Малфоя… Что бы Драко там не разглядел, это в одно мгновение сбило с него всю спесь, и потомок древнего рода поспешил убраться. Дженифер выразительно глянула на Гарри и ушла из гостиной, ее взгляд был ясен — она хотела поговорить, и это было для нее очень выжно. Гарри выждал минут пять и отправился следом. Дверь Комнаты — По-Желанию была открыта, Гарри тихо вошел и закрыл ее за собой.

Дженифер сидела в кресле, она еще не подняла голову, но Гарри уже точно знал, что глаза у нее красные от сдерживаемых слез. Гарри тихо опустился рядом с ней. Она молча прижалась к его плечу и, теперь уже, ясно и громко всхлипнула.

— Гарри, я… Я вот только после слов Малфоя поняла в полной мере, что… Я ведь теперь убийца, я убила в четырнадцать лет, и я…

— И ты спрашиваешь себя, чем же ты лучше своего отца? — Гарри прекрасно ее понимал, хотя сам и не проходил через эту стадию.

— Да… — Дженифер умоляюще посмотрела на него, и Гарри ясно понял, что простых утешений тут будет недостаточно.

— Что я могу сказать тебе, Джени… На эту тему говорить можно сколько угодно, можно сказать, что ты убила Пожирателя, маньяка, и тем самым спасла многие жизни… Другие же скажут, что не тебе решать, заслуживает он смерти или нет. Могу сказать только одно, Дженифер. То, что ты сидишь тут, потрясенная осознанием этого факта, что ты плачешь, что тебе не все равно — вот, что отличает тебя от Тома Реддла… Господи, послушаешь меня, так впечатление, что Дамблдор говорит!

— Да? — Дженифер подняла на него взгляд, где уже было меньше отчаяния.

— Ага… — Гарри усмехнулся. — Помнишь, в Тайной Комнате Реддл из дневника говорил мне, что мы похожи? В первый раз было так же, и тогда Дамблдор сказал мне, что я отличаюсь от Волдеморта своим выбором, выбором не идти в Слизерин, хотя уже тогда Шляпа всерьез мне это предлагала. И вот тут я с ним согласен, я уже однажды говорил тебе это… Ты выбрала не идти по стопам своего отца, как когда–то я, несмотря на частичку Волдеморта во мне, не пошел в Слизерин… — Гарри ясно чувствовал, что заговаривается, но сейчас ему было все равно. Дженифер лежала у него на плече, и он говорил, говорил, а ее всхлипы становились все реже… — Могу еще многое сказать… Что ты была в стоянии стресса, даже аффекта, что на тебя перед этим наложили заклятье Подвластия… Полагаю, тебя бы даже оправдали, дойди все это до Министерства и Визенгамота. Но это не так важно, повторю, уже то, что тебе не все равно, что ты переживаешь, отличает тебя от Тома Нарволо Реддла…

Прошло две недели после окончания каникул, на должность преподавателя Прорицания так никто и не поступил. На Зельях Снейп устроил жуткий разнос Невиллу, который каким–то непостижимым образом ухитрился обратить совершенно безобидное зелье против ночных кошмаров во что–то совершенно жуткое, что проело котел, а потом сделало солидную дырку в полу. На УЗМС Гарри, к своему ужасу, убедился, что благотворный эффект от головомойки, которую он устроил Хагриду на третьем курсе, подходит к концу. И теперь они изучали Исландских Пингвинов, созданий еще относительно мирных, но уже способных, если их напугать, нанести своими клювами серьезные раны… Как и следовало ожидать, Гойл ухитрился не только испугать своего пингвина, но и передать панику всем остальным существам. В результате, урок чуть было не перерос в самое настоящее сражение, но Гарри предотвратил возможное смертоубийство звуковым ударом, от которого птички, все как одна, попадали без чувств. Дин Томас, которому перед этим чуть было не выклевали глаз, был, казалось, готов на коленях благодарить его. Гарри тихо отвел полувеликана в сторонку и объяснил, в чем была его ошибка. Правда, он не был уверен, что это сработает.

На одном из уроков Трансфигурации профессор МакГонагалл дала задание превратить стол в свинью, как она когда–то сделала в качестве демонстрации. Гарри то ли перестарался, то ли еще что случилось, но его стол обратился в настоящего боевого борова, который немедленно кинулся на остальных свиней. Вся эта компания перевернула весь кабинет прежде, чем их удалось утихомирить, превратив обратно в предметы мебели. В результате все закончилось малыми потерями в виде разгромленного класса и десяти очков, которых лишился Слизерин.

На Заклинаниях стоял жуткий, совершенно невыносимый шум–гам: они как раз отрабатывали хорошо знакомое заклятье «Силенцио», жабы и вороны, которым зачастую на заклятье было плевать, орали, как ненормальные. Гарри, заставив замолкнуть свое животное, поспешил наколдовать себе наушники. Тут тоже не все прошло гладко, Кребб ухитрился обратить своего ворона в филина, который, совершенно ошалев от такой перемены в себе, принялся носиться по классу, а в довершение нагадил Пенси Паркинсон на голову.

На занятиях ЗОТИ Долиш рассказывал про вампиров, среди которых встречались как мирные, так и самые настоящие маньяки, каковых было большинство. На этой почве отрабатывали огненные чары, а также специальное заклятье «Солелумис». Оно вызывало из палочки луч солнечного света, который не по душе любому вампиру, если же ты особенно силен в этих чарах, а кровосос попался дохленький, то заклятье вполне может быть смертельно для него… Также продолжались попытки научить их вызывать Патронуса, более того, эти попытки стали интенсивнее, и слова Долиша в начале года, что они не станут особо напирать на это, казались несоответствующими действительности. Гарри мог сделать только один вывод — была опасность появления дементоров здесь.

За все это время Гарри и Дженифер обследовали все мыслимые и немыслимые пути в замок. Они осмотрели все тайные ходы, что вели внутрь, все те, что были доступными, Гарри проверил чары, защищающие замок от порталов и аппариции. Все чары были в полном порядке, их никто не взламывал и не восстанавливал, и было ясно, что никто не пользовался этими тайными ходами, соединяющими замок с окрестностями, уже немало времени. А потом они спустились в Тайную Комнату, так как у Гарри появилось подозрение, что Слизерин мог организовать там какой–нибудь способ попасть внутрь Хогвартса. Все поиски были тщетны, никакого туннеля, никаких постоянных порталов или чего–либо в этом роде. Зато кое–что они все–таки там нашли. В Комнате было немало свежих следов, более того, создавалось впечатление, что из Комнаты что–то тащили. Об этом говорил широкий след на полу, выделяющийся тем, что там слой грязи был на порядок ниже. Потом след пропадал, словно груз взвалили на руки или подняли заклятьем… У Гарри в памяти всплыла мантия покойной Трелони, на которой виднелось большое количество странно расположенных пятен грязи. Словно бы она была извожена целиком и полностью, а потом частично очищена магией…

— Теперь мы знаем, где была убита Сивилла Трелони… — произнес Гарри по завершении осмотра.

— Похоже на то, — подтвердила Дженифер, с которой он поделился своими наблюдениями. — Но, по–моему, это не столько отвечает на вопросы, сколько еще сильнее все запутывает…

— Полностью с тобой согласен, я никак не могу сложить все это в мало–мальски логичную цепочку. Мы обыскали тут все, и либо я ничего не смыслю в магии вообще, и методах Салазара Слизерина в частности, либо тут нет никаких потайных ходов ни обычных, ни волшебных. Стало быть, жертва и убийца пришли со стороны школы… А значит, среди них был змееуст, но таковых, насколько я знаю, трое на весь мир: ты, я и Волдеморт. Мы с тобой, и тому есть свидетели, в это время были далеко отсюда… Значит, Волдеморт нашел способ проникнуть в школу, только не понятно, какой, незамеченным тут побродил, никого не трогая, потом нашел Трелони, уговорил ее спуститься сюда, где убил, а потом опять отнес труп наверх…

— Думаю мы с тобой сойдемся во мнении, если охарактеризуем такую версию, как бред… — закончила за него Дженифер.

— Совершенно верно, главный вопрос — почему Волдеморт, однажды проникнув в школу, не устроил тут побоища, не захватил ее?.. Вообще почему он явился один и вел себя так тихо?.. Не понимаю. Опять же, зачем тащить Трелони аж досюда, а потом назад? Если он хотел получить текст пророчества, а это, по–моему, единственное, что могло его заинтересовать в этой стрекозе, то он мог получить это и наверху. И проще, и быстрее, и риску меньше… — Гарри как–то беспомощно посмотрел на Дженифер.

— Не знаю, скорее всего, мы не располагаем всеми данными или ищем не в том направлении… — глубокомысленно заметила Дженифер.

— Это–то понятно… — Гарри помотал головой. — Ладно, тут нам больше делать нечего, пошли назад. Надо будет еще раз все, как следует обмозговать в более спокойной обстановке, я напишу обо всем Сириусу. Как говорится, две головы хорошо, но и третья не помешает…

— Знаешь, что самое противное? — вновь заговорил Гарри, когда они уже покинули саму комнату и шли по темному туннелю. — Это то, что все это крепко напоминает мою прошлую жизнь! — Гарри усмехнулся. — Опять загадка, туча разрозненных, не связанных, а то и противоречивых фактов… И я… мы не можем понять что к чему, и, ты совершенно права, мы наверняка идем в неправильном направлении, мы наверняка что–то упустили, что–то важное и при том очевидное… И это меня бесит!

Северус Снейп сидел в своем кабинете. Он уже закончил проверять домашние работы учеников, и стопки исчерканных, покрытых саркастическими замечаниями и плохими отметками пергаментов были уже отложены в сторону. Северус Снейп размышлял над своим уже довольно давно любимым вопросом под заглавием «Загадка Гарри Поттера». Мысли текли плавно, по уже накатанной дорожке.

Гарри Поттер, который владеет высшей магией и окклюменцией, который знает такие вещи, какие знать не должен в принципе… Поттер, который встречается с дочерью Темного Лорда! У Северуса не было тому доказательств, но он был готов голову дать на отсечение, что Поттер знает, кто она, более того, он не только встречается с ней, но он еще и, без сомнения, перетянул ее на свою сторону. Именно на свою, ибо, опять же, без сомнения, в этой войне Поттер был, как бы сам по себе… Порой Снейпу казалось, что эта девчонка знает тайну Поттера, ему иногда даже хотелось добиться ответа через нее, но его останавливало… Приличие? Закон? Страх? Да, скорее всего, страх. Он, бывший шпион Ордена Феникса, побаивался Поттера, ибо до сих пор не сумел понять, что же он собой представляет…

Еще его беспокоил услышанный им в кабинете директора разговор, тогда Поттер говорил о мести Сивому, который пропал, и вот уже два полнолуния, как от него ни слуху, ни духу. Поттер тогда говорил, что ему не в первой убивать. В принципе, на это же он намекал и ему самому, когда упоминал о «Сектумсемпре», заклятье его изобретения… Этот Поттер, которого побаивается Альбус Дамболдор, который, похоже, и впрямь убил Фенрира Сивого…

Этот Поттер словно играет с ним, иначе почему он столько раз подбрасывал ему дополнительную пищу для размышлений? Та боевая стойка Пожирателей, которую он принял во время дуэли, словно в насмешку, знание этой редчайшей комбинации, многое другое… Порой казалось, что Поттер знает вообще все, хотя это, конечно же, было не так. Но знает он многое, причем до начала этого года, нет, скорее до конца предыдущего, он словно бы знал все наперед… Словно он из будущего…

Северус застыл в своем кресле, ему внезапно показалось, что тучи застилающие его видение вещей начали рассеиваться. Еще ни разу ему в голову не приходила эта идея… Если Поттер из будущего, то это объясняет его знания, навыки, силу… Приняв это за основу, можно найти объяснение его странному поведению, отношению к директору… в принципе, так можно объяснить все, что угодно. Только даже у этой версии были свои недостатки, не говоря уже о чисто техническом моменте, ибо в голову не шло ни единого способа перенестись во времени в свое тогдашнее тело. Но главное даже не это, неувязка была в том, что Поттер, казалось, не следовал определенному плану относительно Темного Лорда, а его возможная победа представлялась единственной по–настоящему важной причиной такого путешествия… Ибо трудно найти цель, ради которой взрослый человек обречет себя на существование в теле ребенка… Но все–таки эта мысль — это прорыв, шаг вперед, и надо будет все еще раз обдумать и ждать… ждать следующего озарения.

Дни шли. В мире борьба то затихала, то вновь начинались нападения, главным образом дементоров, которые стали показывать себя в полную силу. Были многочисленные жертвы, например, в Ольстере эти твари успели высосать души у нескольких сотен человек. Но Министерство в большинстве случаев успевало адекватно отреагировать и вмешаться до того, как начнется настоящее побоище. Кроме того, было крупное нападение на Ланкастер, в котором кроме Пожирателей Смерти участвовали еще и великаны. Вот тут дело переросло в самую настоящую кровавую баню. Министерство и Орден подоспели не сразу, но уже и магловские полицейские смогли оказать кое–какое сопротивление. Были взрывы, пожары, катастрофы, в частности, разбились два самолета.

Было также несколько задержаний, к примеру, схватили одного из Пожирателей, участвовавших в нападении на дом на площади Гриммо. На допросе он рассказал, кроме всего прочего, что Волдеморт был в страшной ярости после очередного провала при попытке схватить Гарри Поттера. «И своей дочери,» — закончил про себя Гарри. Что ж, надо полагать, тому, кто командовал этой операцией, не поздоровилось, мало того, что у них ничего не вышло, так они вдобавок не досчитались двадцати человек — примерно трети от всей группы.

Полнолуние прошло почти спокойно, и один из сторонников Сивого был убит при попытке нападения на семью маглов. Но в тоже время в маленькой деревеньке на другой стороне Англии другая семья была вырезана целиком…

А тридцать первого января в Ежедневном Пророке появилось сообщение о гибели главы Отдела по обеспечению магического законодательства Амелии Боунс. По заявлению министра, это убийство было, вероятно, совершено непосредственно Темным Лордом. Гарри был полностью согласен с этим мнением: не каждый способен проникнуть в ее хорошо защищенный дом и одолеть эту могущественную колдунью… История повторилась. Сьюзен Боунс бродила по школе, как привидение, почти не реагируя на внешние раздражители. Когда перед Историей Магии, совместной для Слизерина и Пуффендуя, Малфой попытался пройтись по этой больной теме, она даже не посмотрела на него. Впрочем, Малфой тоже очень быстро заткнулся, получив под дых от Монтегю и пощечину от Блейз Забини. Потом Пуффендуйцы при поддержке Гарри «утихомирили» его прихлебателей.

На Зельях Снейп стал как–то по–новому смотреть на Гарри, и Мальчик — Который-Выжил решил, что зельевар пришел к какой–то теории относительно него и теперь пытается ее проверить.

На следующий день, второго февраля, за завтраком директор поднялся с места:

— Администрация школы и Совет Попечителей решили организовать праздничный бал в честь Дня Святого Валентина! — жизнерадостно, натянуто жизнерадостно, воскликнул Дамболдор. — Весь день четырнадцатого февраля будут происходить необычные, истинно волшебные вещи, ибо любовь — это величайшая магия в мире! Профессор Снейп будет лично отвечать за раздачу Любовных Эликсиров! На него также возлагается обязанность провести лекцию среди учеников на эту тему! — Гарри перевел взгляд на Северуса Снейпа. Судя по выражению лица, тот представлял себе, как варит зелье или суп из директора, а потом силой вливает его в глотку Локонса, который первым подал такую идею три года назад. — А вечером пройдет праздничный бал, и все уроки на следующий день отменяются! Форма одежды парадная, если кто–нибудь решит придти в маскарадном костюме, это будет только приветствоваться! И наконец, в полночь всех ожидает приятный сюрприз!

Гарри и Дженифер переглянулись.

— Нет, я конечно не прочь потанцевать… — протянула дочь Тома Реддла. — Но все это выглядит, как пир во время чумы… По–моему, они просто хотят повысить настроение учащихся, так как моральный дух ниже некуда со всеми этими нападениями…

— Полностью с тобой согласен, остается только надеяться, что чума не воспользуется балом, чтобы проникнуть внутрь… Но, черт возьми, лучше и близко не подходить к Снейпу, он может кусаться! Что же такое стукнуло нашего директора по головушке, что он решил последовать совету Локонса?

Глава 41

Была ли идея праздника пиром во время чумы или нет, но цели своей она добилась: всех, ну или почти всех учеников охватила предпраздничная лихорадка, все только об этом и говорили. Гарри же вся эта история доставила проблем, ибо даже тот факт, что он уже пригласил на бал Дженифер не останавливал соискательниц такого знатного партнера, как он. Гарри приходилось отказывать мало что не десятку девчонок в день, причем многие, из принципа, что ли, делали по одному предложению в день. Кроме прочего, кто–то, и Гарри всерьез подозревал близнецов Уизли, принялся развешивать омелу по коридорам. Были ли там нарглы, не было ли их там, но количество парочек, целующихся посреди коридора, превысило все когда–либо виденное Гарри. Надо заметить, что все это происходило при явном попустительстве со стороны директора.

О балу судачили все, кому не лень, а те кому лень просто переводили дух. Пары распределялись, и эти пары в очередной раз доказывали, что Слизерин больше не является как бы государством в государстве, отрезанным от остальных факультетов. Например, Блейз Забини собиралась идти с Дином Томасом, и надо было видеть лицо Драко, когда эта девушка из чистокровной семьи объявила, что идет на бал с маглорожденным! Она не была единственной, хотя, что ни говори, слизеринцы все же сторонились уж совсем маглорожденных волшебников. Многие, очень многие, собирались идти на бал в сопровождении учеников с других факультетов, но в большинстве своем это все–таки были выходцы из волшебных семей. Но тут Гарри ни в чем не мог их обвинить: воспитание есть воспитание, да и сам он, право, не подавал пример.

Праздничное настроение захватило школу, и под конец удалось растормошить даже Сьюзен Боунс, но все–таки один человек оставался в стороне и ходил неприкаянным. Гарри неоднократно ловил на себе робкие взгляды Джинни Уизли, пару раз она даже приближалась к нему, словно желая заговорить, но потом уходила, так и не решившись… Гарри сперва усмехался, потом это стало его раздражать, но потом ему просто стало жаль эту девочку, которая, несмотря ни на что, сохранила свою детскую влюбленность…

— Эта Джинни… В моем прошлом она, начиная с этого, нет, даже с прошлого года, стала все–таки жить своей жизнью, начала встречаться с другими парнями, а главное, перестала заикаться и все ронять в моем присутствии. А тут не происходит даже этого… А ведь когда–то я, наверное, любил ее… Мне больно смотреть, как она вот так мнется, — признался он Дженифер девятого февраля.

— Может быть, тебе следует поговорить с ней начистоту? Мол, прости, но у нас с тобой точно ничего не выйдет! Раз и навсегда, это наверняка будет для нее больно, зато быстро, и она, наверно, сумеет сделать выводы, но пока у нее остается пусть даже призрачная надежда, она хватается за нее… и продолжает страдать. Полагаю, тебе следует положить этому конец, так будет лучше и тебе и ей…

— Вновь надо кому–то помочь, кому–то, кого я ненавидел…

— Ненавидел?

— Да, у меня же новая, совершенно другая жизнь, полагаю, боль все–таки переболела, а ненависть выгорела… почти сама по себе. В конце концов, никто из них уже не тот, кто когда–то предал меня, и продолжать цепляться за ненависть к ним — глупо. Все они изменились, я их всех изменил, всех… кроме, пожалуй, Рона, он по–прежнему сильно похож на самого себя, но что взять с этого кретина? Ладно, давай попробуем, и я рассчитываю на твою помощь!

После урока ЗОТИ у четверокурсников Дженифер отозвала Джинни в сторонку, где подчеркнуто грозно поинтересовалась, какого черта та заглядывается на «ее парня»? Доведя собеседницу до нужной кондиции, она резко сменила тон на участливый, и разъяснила ей что и как, и что ей рассчитывать не на что. Тут, словно на шум, подтянулся Гарри, поняв, о чем идет речь, он подтвердил слова Дженифер и посоветовал Джинни жить собственной жизнью, намекнув по пути, что на нее заглядывался Майкл Корнер. По ходу беседы Гарри чувствовал себя странновато, какое–то непонятное тепло исходило у него из центра груди, словно бы внутри некая сила пришла в движение. И Джинни их поняла и согласилась с ними удивительно, даже подозрительно быстро…

Как бы то ни было, после этой беседы Джинни действительно перестала бросать полные боли и тайной надежды взгляды на Гарри и, по слухам, приняла приглашение Майкла.

Наконец, наступило четырнадцатое февраля, то есть среда. Гарри встал вместе со всеми, и они с Дженифер спустились в Большой Зал. Памятуя об обещанных директором «необычных, истинно волшебных вещах», они были настороже, готовясь, ежели что, отбиваться от орды агрессивно настроенных купидонов… Впрочем, в зале их не встретили стрелами, что уже приятно. Нет, все–таки у директора было побольше вкуса и изобретательности, чем у незабвенного Локонса… Никаких тебе ярко–розовых цветов, никакого сердечкоподобного конфетти, как три года назад. Вместо этого — букеты алых и ярко–красных роз на стенах, столах и даже потолке. Директор и не подумал облачаться в мантию розового цвета, на нем было его обычное одеяние, и он, как всегда, широко улыбался. Настроение сидящих рядом учителей было различным. МакГонагалл, например, была вполне весела, очевидно, ее настроению способствовала перспектива увидеть дражайшего коллегу, декана Слизерина, за раздачей любовного напитка. Флитвик и вовсе широко улыбался и что–то рассказывал на ухо профессору Стебль. А вот Долиш был явно не доволен, похоже, ему все это представлялось крайне неудачной шуткой. Гарри склонен был с ним согласиться по поводу шутки, а вот удалась она или нет, это он еще не установил… Лицо Северуса Снейпа было, без сомнения, самым запоминающимся — на нем застыла, нет, не злоба, и даже не немая угроза, нет, на нем читались скорее безысходность и покорность судьбе. Похоже, зельевар долго и безуспешно сопротивлялся, но в конце концов смирился с тем, что его ожидало… Но Гарри все равно ни за что не обратился бы к нему с таким заказом, ибо велик риск получить помимо Эликсира еще и Смертельное Проклятье промеж глаз в качестве бонуса от фирмы.

Гарри и Дженифер осторожно сели, словно бы ожидая, что под ними что–нибудь взорвется — вся атмосфера в зале была праздничная, даже чересчур. А слишком праздничная атмосфера была просто обязана разразиться какими–нибудь розыгрышами… Но пока все было тихо. Тарелки наполнились едой, Гарри положил себе тостов, намазал их маслом и вареньем, налил сока… И в этот самый миг его с двух сторон поцеловали Дженифер и Блейз. И хотя он уже заподозрил, в чем тут дело, но не успел остановиться и сделал небольшой глоток соку. В следующий миг он обнаружил себя, целующимся взасос с Джени, которая через пару мгновений словно пришла в себя и отпрянула. Гарри, было, продолжил поцелуй, но потом отпустило и его. Он с отвращением отодвинул в сторонку кубок с соком и осмотрелся. По всему залу ученики исступленно целовались, либо с непосредственными соседями, либо через стол. Похоже, этот милый напиток толкал целовать ближайшего представителя противоположного пола, и чем больше ты выпьешь, тем дольше действие. Поэтому временами творились удивительные вещи, порой все было нормально, и двое целовались друг с другом, но иногда выстраивались самые настоящие цепочки. То есть девочка целует мальчика, который целует другую девочку, которая целует другого мальчика… За столом Пуффендуя, например, такая цепочка насчитывала семнадцать учеников. Но отличился, как всегда, Невилл Долгопупс: он по тем или иным причинам оказался в окружении девчонок, и теперь его, покрасневшего до корней волос, целовало со всех сторон пять учениц сразу… А близнецы Уизли вместе с Анжелиной и Алисией образовали этакий любовный четырехугольник, где каждый целовал соседа…

Гарри перевел взгляд на учительский стол, там творилось то же самое… Не устоял даже директор, и единственный, кто был в норме — это великий зельевар, который оглядывал Зал и особенно своих коллег с мстительным удовольствием. Сразу стало понятно, чьих рук это дело. Похоже, профессор Зелий, видя, что от Эликсира ему не отвертеться, решил повернуть ситуацию по–своему. Надо заметить, что это ему удалось…

Тем временем любовная лихорадка, что охватила Большой Зал, сходила на нет, уже почти все ученики пришли в чувство и обнаружили себя в чьих–то объятьях. Залом очень быстро овладело всеобщее смущение, но за ним проглядывалось и некое подобие веселья, похоже, шуточка Снейпа была хорошо оценена… Даже странно. Из всех учеников лишь двое все еще находились под воздействием сока, это, разумеется, были Кребб и Гойл, которые разом опрокинули в себя по целому кубку… И сейчас эти два обормота с двух сторон наседали на несчастную, многострадальную Пенси Паркинсон, которая не знала, как вырваться из этих медвежьих объятий…

Тем временем ученики, которые на своей шкуре испытали, что будет, если выпить соку, с опаской поглядывали на еду… Потом все те же братья Уизли переглянулись и начали есть, как ни в чем не бывало, они, видимо, исходили из принципа «чему быть, того не миновать». Никаких видимых последствий еда не имела, и остальные учащиеся мало–помалу последовали их примеру…

— Знаешь… — обратился Гарри к Дженифер. — Не вериться мне, что тут без подвоха, пойдем–ка в Комнату — По-Желанию, время у нас еще есть, там и поедим, — Дженифер согласно кивнула.

Они зашли даже дальше: в целях безопасности они вызвали Добби, который и доставил им завтрак прямо с площади Гриммо. Потом, то ли вследствие остаточного эффекта сока, то ли просто так, но они все–таки оказались друг у друга в объятьях, но сумели вовремя остановиться и не опоздать на уроки. По началу все шло спокойно, пока в один прекрасный момент Миллисента Булстроуд не полезла целовать опешившего Нотта… Поцелуй длился секунд тридцать, но потом это колоссальная девочка пришла в себя. МакГонагалл, на чьем уроке это случилось, списала все, было, на произошедшее за завтраком, но вскоре та же история повторилась с Терри Бутом… И пошло… В течение всех дообеденных занятий ученики, ни с того ни с сего, кидались в объятья друг друга, порой это находило на одного, порой на нескольких сразу. После приступа наступала передышка, но никто не знал, когда на него вновь накатит… Ли Джордан на глазах у Гарри в течение пяти минут трижды кидался целоваться… Единственными, кроме учителей, кого это не затронуло, были Гарри и Дженифер, так что сомнений не было: Снейп подмешал что–то и в еду!

В итоге, на обед все ученики сходились несколько ошалевшие, и по возможности старались сесть подальше друг от друга, что впрочем не помогало. В результате, сдавшись, ученики вновь сели вместе, что, по крайней мере, избавляло их от необходимости бегать к ближайшему представителю противоположенного пола…

За учительским столом царила напряженность, но напряженность неоднородная. Снейп, Гарри был готов в этом поклясться, изо всех сил скрывал ехидную улыбку, большая часть преподавателей была скандализована, Долиш поглядывал на директора, словно говоря: «Вот, смотрите, к чему привела ваша затея!». Дамболдор, впрочем, сиял и, дождавшись, пока ученики рассядутся, встал и попросил тишины.

— Итак, все утро мы были свидетелями истинных чудес! Признаюсь, это были не совсем те чудеса, какие я ждал, но так оно даже лучше! — Гарри буквально слышал, как все присутствующие в зале выпадают в осадок от такого заявления. — Профессор Снейп дал мне слово, что в обеде ничего особенного нет. Он также заверил меня, что действия его Эликсиров завершатся до шести часов вечера, поэтому ничто не помешает Балу! Спасибо за внимание!

Дамболдор сел, по–прежнему широко улыбаясь, и кинул себе в рот несколько лимонных долек. Гарри успел заметить странный взгляд, которым Мастер Зелий проводил эти самые дольки… Директор резко вскочил, его глаза чуть было не вылезли из орбит, взмахом палочки он создал внушительных размеров гитару. Пробежавшись по струнам, он неожиданно сильным басом затянул что–то по–немецки. Гарри был готов многое отдать, чтобы понимать, о чем он поет, но к сожалению, он очень плохо владел этим языком. Но, судя по обилию слов «Liebe» и его производных, речь там шла, конечно же, о любви. Эта песня резко повысила настроение учеников, которое было далеко не праздничное, после всех этих целовательных треволнений. Последние куплеты, а песня была очень длинная, в исполнении директора встречали аплодисментами, а когда он, закончив выступление, вновь пришел в себя, его смущение потонуло в хохоте всех присутствующих, в том числе и учителей. Гарри, не в силах совладать с собой, повалился на стол, хохоча до слез, он видывал директора веселым и разъяренным, лукавым и грустным, он видел его растерянным… но таким смущенным он не видывал его еще ни разу! «Снейпу надо памятник поставить! Так отомстить Дамблдору, нет, Принц — Полукровка все–таки гений!»

Тем временем сам виновник торжества поднялся со своего места, кинув один единственный взгляд на Зал, он добился тишины.

— Вы только что прослушали лекцию о создании и применении Любовных Эликсиров, и смею надеяться, что это краткое, но содержательное послание оставило хоть какие–то следы в ваших мозгах, — Гарри подавил усмешку: «Ага, интересно, сколько человек поняли хотя бы несколько слов из песни?» — Помимо прочего, я подтверждаю слова директора, вы можете смело обедать, и ничто не помешает вам на Балу!

Эта короткая речь была встречена молчанием. Фред и Джордж по–новому смотрели на профессора, похоже, теперь они видели в нем возможного конкурента. А Гарри, как ни в чем не бывало, принялся за еду, тут он поверил Снейпу на слово, тот ничего не добавлял в обед…

После обеда все пошло по–прежнему. На Зельях Снейп, наверно специально, велел им варить зелье, очищающее кровь, которое требовало постоянного внимания. И как следствие, никто не сумел приготовить чего–либо мало–мальски пристойного, ибо учеников то и дело отвлекали очередные приступы любви к ближнему. Даже Гарри, которого это не касалось, не сумел добиться желаемого, потому что в один из моментов его кинулись целовать три девушки сразу, и он пропустил мгновение, когда следовало добавить ингредиент…

— Что ж, результаты можно охарактеризовать, как провальные. Полагаю, у вас на уме было что–то другое, пока вы это готовили… — заявил Снейп по окончании занятия. — С каждого из вас по свитку пергамента с точным описанием приготовления и свойств этого зелья, все свободны… — что примечательно, за весь урок он не снял ни одного балла…

Как и было обещано, действие подправленной Снейпом еды завершилось ровно в шесть. Это было очень показательно, так как ровно минуту до этого все, без исключения, жертвы данного Эликсира, то есть все ученики кроме Гарри и Дженифер, кинулись целоваться, а потом, как по команде, остановились. И дальше приступов не было, немного успокоившись, все все–таки пошли готовиться к Балу, хотя многие, похоже, опасались этого мероприятия: в конце концов, если во время учебного дня творилось ТАКОЕ, то что начнется на празднике?

Гарри вновь стоял в гостиной Слизерина, ожидая свою пару. Поскольку отправиться за покупками самим было невозможно, они послали заказы Сириусу, но послали каждый отдельно, так как решили выбрать себе наряды независимо друг от друга и посмотреть, что получится. Он, верный своим привычкам, вновь заказал себе помесь магловского костюма и мантии, только в этот раз серебристый, более облегченный и без плаща. Он все–таки знал кое–что о наряде Дженифер, которая одолжила у него диадему, доставшуюся от родителей. Исходя из этого, Гарри добавил в свое одеяние рубиновую заколку отца. На его указательном пальце красовался фамильный перстень, а в кармане лежало кольцо Гриффиндора, он решил надеть его, если на Дженифер будет небезызвестный медальон… Она появилась одной из первых. На ней было шикарное пронзительно красное платье, чего никак нельзя было ожидать от слизеринки. У этого платья было энное количество разрезов в самых интересных местах, и Гарри сразу отметил, что оно облегченное и хорошо подходит для латиноамериканских танцев, так же как ее туфли, и так же как его собственный костюм. Помимо прочего, поверх красного платья висел как–то хитро закрепленный медальон, видя это, Гарри не замедлил надеть кольцо. Но особого внимания заслуживали ее волосы, заплетенные в совершенно неописуемую прическу, в которых сверкала алмазами диадема, через которую так же были пропущены пряди.

Да что там говорить, Дженифер была великолепна, Гарри признался сам себе, что сейчас он выглядит несколько блекло по сравнению с ней. Впрочем, судя по взглядам, которые на него бросали остальные девчонки, они не разделяли его мнения, да и сама Дженифер смотрела на него с почти неприкрытым обожанием… Они вместе прошествовали в Большой Зал, который был закрыт и опечатан последние два часа, там в это время, надо полагать, шла интенсивная подготовка к предстоящему действу. Надо заметить, что подготовка не прошла зря, Зал вновь разросся, вместо факультетских столов появилось множество мелких столиков на двоих, четверых или шестерых… Окинув зал взглядом, Гарри обнаружил внушительную, пока пустую, эстраду, преподаватели устроились неподалеку от нее.

Они с Дженифер устроились за маленьким двухместным столиком и с любопытством оглядывались по сторонам. По залу порхали самые настоящие купидончики, к счастью, без луков. Гарри присматривался к парам, Седрик был вновь с Чоу, Джинни и впрямь пошла с Майклом. Особого внимания заслуживали держащиеся вместе юные сторонники Волдеморта, общим числом в четырнадцать человек, среди которых было лишь четыре девушки… В результате, выглядели они весьма комично и угрюмо.

— Прошу минуточку внимания! — пока он рассматривал окружающих, директор поднялся с места. — Сам бал начнется приблизительно через час, а пока — праздничный ужин! И, право, я не знаю, что может вас ожидать внутри…

Гарри перевел взгляд на пустую тарелку, и лежащее рядом меню…

— Ну, не танцевать же на голодный желудок, впрочем, на набитый — это тоже не самая лучшая идея… Посмотрим, что нас ждет. Салат с козьим сыром! — заказал он тарелке.

Их еда точно так же, как и у всех остальных, прерывалась неожиданными поцелуями, объятьями и признаниями в любви, как в прозе, так и в стихах… Причем, судя по всему, в этот раз это даже не было делом рук профессора Зелий, которому тоже досталось. Ему даже пришлось поцеловать ручку опешившей МакГонагалл. Впрочем, в этот раз это уже не вызвало такого шока, за этот, прямо скажем, необычный день все успели привыкнуть к подобному, и все ждали начала бала, похоже, затея директора, подправленная зельеваром, была успешной.

Наконец, ужин завершился, и все встали, столики отъехали в сторону, а на сцену поднялись… инструменты, да, музыкальные инструменты, похоже, собрались играть сами по себе. И дивная, незабываемая в своей сложности мелодия латиноамериканского Румба разлилась по залу.

Гарри и Дженифер вновь были одними из первых, кого танец захватил и понес с собой… Они кружили, их движения были синхронны, они понимали друг друга без слов… Румба был, воистину, танец любви. Танцевали все, кто умело, кто нет, некоторые, похоже, и вовсе не имели представления о Латино, но музыка повела с собой всех… Потом, наступила очередь Танго, и дерзкая мелодия перемежалась с решительными действиями танцующих… Похоже, этот танцевальный вечер был посвящен Латинской Америке, Гарри и Дженифер не прогадали со своими нарядами, не то что многие… После наступила очередь самых быстрых и знойных танцев, сперва стремительная Самба, а потом Джайф, любимый танец их обоих. Вокруг них, вновь лучшей пары этого вечера, уже давно образовалось некое пространство, а тут и вовсе все глаза обратились к ним, но сейчас им было, право, не до того. А когда наступило время Пасадобля… Они кружились по всему залу, она была быком, он тореадором… И так дальше, они просто не могли остановиться.

Наконец, музыка умолкла, и они, тяжело дыша, остановились. Дамболдор, явно очень довольный вечером, снова взял слово.

— Итак, приближается полночь, а значит пришло время, для нашего главного сюрприза! Сегодня, в школу были приглашены неоспоримые знатоки любви, пожелавшие остаться инкогнито, и они составили беспристрастное жюри, которому было поручено выбрать прекраснейшую пару нашего Бала! И они единогласно избрали мистера Гарри Поттера и мисс Дженифер Реддл! — бурные аплодисменты, никто, похоже, не оспаривал решение судей. — Победителей просят на эстраду!

Гарри одарил директора злобным взглядом, тот чуть заметно развел руками, мол, я тут не причем, это все они… «Ага, как же, опять ты тут белый и пушистый… Ну, надеюсь, игра стоит свеч!» Вместе они поднялись наверх, все взгляды скрестились на них, по большей части восторженные, немало завистливых и несколько ненавидящих…

— Но перед вручением приза, судьи настояли на последнем тесте! От наших победителей требуется спеть! Песня, разумеется, должна быть о любви… — Гарри опять злобно оглянулся на Дамблдора, тот ждал этого и заранее приготовил невинное лицо. «Этот старикашка играет с огнем, а ну как я озверею…» — От их выступления зависит приз! Прошу вас!

Гарри и Дженифер перегнулись, у них полное взаимопонимание, оба уже горько сожалели о том, что впутались в это…

— Ладно, отступать некуда, так хоть удивим всех, а то вон, Малфой с компанией уже злорадствуют… — прошептал Гарри.

— Да, и, у меня есть идея относительно песни, — заявила Дженифер, и в тот же миг, повинуясь ее мыслям, заиграла знакомая Гарри мелодия, а в нужный момент они запели на два голоса, глядя друг другу в глаза:

Et si tu n’existais pas

Dis–moi pourquoi j’existerais

Pour traîner dans un monde sans toi

Sans espoir et sans regret

Et si tu n’existais pas

J’essaierais d’inventer l’amour

Comme un peintre qui voit sous ses doigts

Naître les couleurs du jour

Et qui n’en revient pas

Et si tu n’existais pas

Dis–moi pour qui j’existerais

Des passantes endormies dans mes bras

Que je n’aimerais jamais

Et si tu n’existais pas

Je ne serais qu’un point de plus

Dans ce monde qui vient et qui va

Je me sentirais perdu

J’aurais besoin de toi

Они остановились, давая мелодии поиграть одной, но потом вновь последовали за ней:

Et si tu n’existais pas

Dis–moi comment j existerais

Je pourrais faire semblant d’être moi

Mais je ne serais pas vrai

Et si tu n’existais pas

Je crois que je l’aurais trouve

Le secret de la vie, le pourquoi

Simplement pour te créer

Et pour te regarder

Новая пауза после последнего куплета, и, наконец, последние строки, повторяющие начало:

Et si tu n’existais pas

Dis–moi pourquoi j’existerais

Pour traîner dans un monde sans toi

Sans espoir et sans regret

Et si tu n’existais pas

J’essaierais d inventer l’amour

Comme un peintre qui voit sous ses doigts

Naître les couleurs du jour

Et qui n’en revient pas

Песня закончилась, а Гарри и Дженифер все стояли на эстраде, глядя друг другу в глаза. Им сейчас было, право, глубоко наплевать на то, что все их видят, уже через мгновение они самозабвенно целовались, и лишь громкие овации привели их в чувство. Директор, побывавший за кулисами, вернулся, держа в руках по флакончику.

— Жюри выразило свое восхищение и установило приз по 48 часов удачи каждому! — с этими словами он протянул по флакону Гарри и Дженифер, в их золотистом содержимом Гарри признал «Феликс Фелицис». — А теперь продолжим наш Бал!

Бал продлился до трех часов ночи, потом все стали мало–помалу расходится, и лишь уже в постели Гарри понял одну вещь: праздник и впрямь удался, и это был воистину день влюбленных. И еще: он был воистину счастлив.

На следующий день Гарри проснулся много позже обычного, но почти одновременно с Дженифер. Спустившись в Большой Зал, они проследовали к своим обычным местам, многие провожали их взглядами. Переглянувшись, они демонстративно поцеловались, в конце концов, после произошедшего вчера пытаться скрывать или отрицать их отношения было просто глупо. Гарри обежал взглядом присутствующих, все были, явно, очень довольны вчерашним, ученики оживленно галдели, правда, отсутствие близнецов настораживало… «Наверняка наплевав на запреты, они пошли в Хогсмид готовить повторный кутеж.» Директор сиял, учителя, даже Долиш и Снейп, выглядели довольными, Гарри припомнил, как учитель ЗОТИ кружил по залу в паре с профессором Синистрой. Снейп был доволен ровно настолько, насколько может быть доволен Северус Снейп, при этом он то и дело кидал задумчивые взгляды на Гарри.

Профессор обдумывал вчерашнее выступление Поттера и Реддл, они пели друг другу: «Если бы тебя не существовало…» Могло ли это иметь некое отношение к его тайне, что если Поттер, и правда, из будущего и раньше он не был знаком с мисс Реддл…

Гарри вовсю наворачивал завтрак, когда по его телу пробежал чуть заметный холодок, кто угодно другой не придал бы этому значения, но человек, проведший десять лет в Азкабане, узнает это чувство сразу. Он почувствует их приближение за милю и даже раньше, и он ощутит это когда угодно. Дементоры были рядом, много дементоров, как гиены, они в большом количестве собрались здесь, где вчера счастье, любовь и веселье были щедро разлиты окрест. Вероятно, они были здесь даже без приказа и ведома Волдеморта, и эта атака, вполне возможно, была их собственной инициативой. Гарри вскочил со своего места и устремился к выходу из Зала, он мчался к ближайшему окну…

Туман наползал на Хогсмид, наползал с юга и с востока, похоже, этих тварей тут были многие сотни… Предстояла нешуточная схватка, в деревне их приближение уже заметили, и расквартированные там мракоборцы уже подняли тревогу, похоже, они собирались укрыть жителей в замке… «Разумно… но их отрежут отсюда задолго до того, как они успеют добраться даже до границ Хогвартса. А значит, необходимо расчистить им путь…» Тем временем в Большом Зале уже раздался голос директора, который тоже ощутил что–то неладное…

— Твой личный кошмар… — раздался рядом голос Дженифер. Она, оказывается, шла за ним по пятам, а он и не заметил.

— Да, но в тоже время и возможность свести счеты с этими тварями… Вряд ли они прорвутся в замок, но снаружи будет жарко… Снаружи… Черт! Ведь этих Уизли как раз понесло в деревню, а вон, Сладкое Королевство уже недосягаемо… Похоже, у меня на роду написано выручить из беды всех до единого Уизли…

Глава 42

— Ладно, но идти надо не через главный вход… Ты действительно хочешь со мной?

— Конечно, где же я еще получу такой шанс потренироваться на живых дементорах? — Дженифер ответила с истинно слизеринским юмором.

— Хорошо… Я не стану повторять ошибок нашего дорого директора и требовать, чтобы ты стояла в сторонке… от этого только хуже. Акцио Молния! — метла явилась на зов всего через несколько секунд, Гарри высунулся из окна и удобно устроился на древке. — Забирайся!

В тот самый миг, когда они вылетали, из–за поворота показались спешащие к воротам преподаватели во главе с директором, они что–то успели крикнуть им вслед, но Гарри их не расслышал. «Надеюсь, они догадаются не кидаться в бой, сломя голову, а то Том, возможно, только этого и ждет, чтобы появиться в школе…» — пронеслось в голове Гарри. Оглянувшись, он заметил чуть задержавшегося у окна Северуса Снейпа и немедленно, используя глазной контакт, послал ему мысленное сообщение на эту тему. И они понеслись к деревне, Дженифер, среди талантов которой полеты не числились, изо всех сил прижалась к нему.

В самой деревне уже вовсю шло сражение, мракоборцы, похоже, отбросили идею отступления к школе и сейчас баррикадировались в северной части деревни, то есть в районе «Зонко» и «Трех Метел». Там же собирались и все жители, Гарри удивился, было, почему они не аппарируют или не уйдут через камины, но тут же ощутил вражеские чары. Все–таки эта атака не была чисто инициативой дементоров, их поддерживали Темные Маги, которые и отрезали потенциальным жертвам пути к отступлению… Так же стало ясно, что зона действия заклятий, блокирующих перемещение, не распространяется дальше границы Хогсмида. Мракоборцы тоже это поняли, но пока все их силы уходили просто на то, чтобы придержать наступающих тварей, более того, новые дементоры уже подходили как с севера, так и с востока. Деревню почти окружили, это была настоящая загонная охота, а другие твари уже подступали к границе Хогвартса…

— Здесь будет жарко! Ни о какой победе пока и речи быть не может! — проговорил Гарри, зависнув пока на некотором отдалении. — К школе явно не пробиться, а если они попытаются, то оторвутся друг от друга, и их перецелуют поодиночке… Необходимо открыть проход за пределы антиаппариционных чар, в потом… дело пахнет осадой!

— Полагаю, нам следует зайти с севера… Так ближе всего до «осажденных», к тому же дементоры явно не ждут удара в тыл… — подала голос Дженифер.

— Согласен, атаковать нужно как можно скорее, тут время работает против нас… Держись поближе ко мне, а то потеряемся — совсем худо будет!

Они приземлились у первого, сейчас пустого дома, Гарри одним движением палочки закинул метлу на крышу, там с ней ничего не случится, и она будет под рукой…

— Ну, вперед! — Гарри взмахнул рукой. Воздух уже ощутимо похолодел, но пока было рано призывать Патронусов, не следовало выдавать себя так сразу…

Где–то впереди слышались голоса, выкрикивающие заклятья, мелькали разноцветные вспышки, время от времени даже раздавались взрывы. Холодный туман был очень низок и довольно плотен, сверху ничего не было видно в пяти метрах от себя, но можно было ориентироваться по низу и по ногам. Преодолев пару кварталов, они стали натыкаться на тела, люди недвижно лежали на земле, приложив руку к шее одного из них, Гарри нащупал пульс. Высосали душу, поцелуй дементора… не каждый пожелает такого даже врагу. Маленькие кучки черного пепла указывали на места гибели этих тварей, но частенько рядом лежали и лишившиеся душ мракоборцы.

Они миновали еще один дом, и температура как–то сразу упала до нуля и ниже, а по параллельной улице к ним приближалось трое дементоров… так для разминки.

— Вот теперь пора! — завопил Гарри, взмахивая палочками. — Экспекто Патронум! — когда эти твари уже рядом, нельзя терять ни мгновения, ибо чем дольше ждешь, тем больше шанс впасть в отчаяние и потерять саму волю к борьбе…

Пришел ответ на вопрос Гарри относительно двух палочек и этого заклятья, и ответ был: нет, даже так получается лишь один Патронус. Яркий светлый шар появился перед ним, разгоняя туман и очищая голову от уже начавших звучать там предсмертных криков… Почти сразу ему вторила и Дженифер, которой его Патронус вернул веру в себя. Светящийся Феникс выплыл из ее палочки, защитники имели некую полусознательную связь со своими создателями. И теперь птица сделала круг вокруг дементоров, отступающих перед шаром Гарри, два Патронуса с двух сторон зажали тварей. Те сгрудились, вжались в стену, но создания положительной силы, воплощения человеческого желания жить, продолжали надвигаться, их близость стала невыносимой для дементоров, и они, один за другим, вспыхнули синим пламенем и осыпались пеплом. Все описанное не продлилось и десяти секунд. Но холод не уходил, хотя Патронусы вновь приблизились к своим создателям, все стало ясно почти сразу: позади них, по той самой улице, где они только что прошли, скользили новые дементоры, их были десятки.

— Так, Фламио — Мюрайус! — взмахом палочки Гарри прочертил линию по земле, и стена огня поднялась на всю ширину улицы, временно отрезав их от дементоров, но пламя сразу начало слабеть. — Комбустио Ренфорсус! — Гарри вдохнул больше силы в этот огонь. — Это их чуть придержит, мы здесь не для того, чтобы воевать с ними всеми. Вперед!

Они кинулись дальше, по пока чистой улице, туда, где уже за следующим домом раздавались шум боя, выкрики заклятий и непременный атрибут всех сражений в истории человечества — черная брань. Своих Патронусов они погасили: поддерживать их, пока нет непосредственной опасности, было бы пустой и глупой тратой сил, а они им еще понадобятся. Пара десятков шагов, и на них откуда–то, как с неба, сваливается дементор…

— Авада Кедавра! — опередив Гарри, Дженифер без колебаний положила конец существованию этого создания. Применение Смертельного заклятья против этих тварей явно не тревожило ее совесть.

Дементор осыпался пеплом. Еще несколько шагов, поворот и вот оно — маленькая площадь рядом с «Зонко». И схватка вокруг.

Темная масса дементоров напирала на сомкнувшиеся ряды людей, костяк тут составляли мракоборцы, поддерживающие большинство Патронусов, многие из которых не были особо яркими, а то и вовсе представляли собой лишь светлый туман. Простые жители прятались за их спинами, пытаясь по мере сил внести свою лепту, кое–кто тоже владел заклятьем Патронуса, другие создавали как можно больше огня… На глазах Гарри немолодой волшебник, в котором он признал одного из владельцев Сладкого Королевства, испепелил дементора огненным шаром. Но было очевидно, что силы совершенно не равны, и дементоры вот–вот сметут тонкий заслон из Патронусов и доберутся до людских душ…

— Вместе! — Гарри и Дженифер выкрикнули это одновременно, и следом за этим дуэтом применили заклятье: — Экспекто Патронум! — оба в этот миг вспоминали Бал и то, как они вместе пели, глядя друг другу в глаза…

Два ослепительно ярких Патронуса, в которых они вложили все, что только могли, обрушились на дементоров с тыла. Несколько тварей, оказавшись, словно, между молотом и наковальней, рассыпались, а остальные разделились, пытаясь оттеснить так некстати появившуюся парочку… Но осажденные, собрав в кулак последние силы, ударили по тем, кто продолжал наседать на них. В таких случаях, когда ты чувствуешь, что проигрываешь, воодушевление от осознания того, что пришла помощь, может подчас сделать больше, чем сама помощь. Не выдерживая натиска с двух направлений, дементоры чуть раздались в стороны, тут Гарри с огромным усилием, не гася Патронуса, на несколько мгновений зажег огонь почти в центре группы стражей Азкабана. Это окончательно дезорганизовало противника, в кольце образовалась брешь, и волшебники и их Патронусы устремились наружу, окружая и уничтожая одиночных тварей… Ситуация с этой стороны резко поменялась, а вот со стороны обращенного в опорный пункт «Зонко» дементоры продолжали наседать. Группа тварей вынырнула из переулка и собралась, было, обрушиться на людей, чтобы вновь повернуть удачу в свою сторону, но Гарри и несколько мракоборцев встретили их потоками огня и заставили отступить… Дженифер вместе с несколькими магами сдерживала другое скопление тварей чуть в стороне…

Гарри устремился к пожилому бойцу, явно руководившему обороной, который в свою очередь поспешил навстречу тому, кто прибыл на помощь. Лицо мракоборца вытянулось, когда он признал в спасителе школьника.

— Так, эти твари прут ото всюду, дорога к замку перекрыта, нам долго тут не продержаться! Нужно вырваться за переделы тех чар, что мешают аппарированию и уходить, всем! Учитывая то, сколько их, у нас нет шансов, а вот в Хогвартс им не ворваться!

— Да кто ты вообще такой… — начал мужчина, но Гарри оборвал его:

— Я — Гарри Поттер, а главное, я — тот, кто пробился к вам через немалое количество дементоров и кто видел происходящее сверху, так что делайте, что говорю! — начальственным ноткам в голосе Гарри позавидовал бы сейчас сам Министр. — Передайте всем людям, чтобы собрались вместе! Чем дольше мы тут остаемся, тем меньше у нас шансов вырваться! Пробиваться лучше всего на восток, ибо я шел с севера, а они шли за мной!

Пожилой мракоборец бросился отдавать распоряжения, полностью забыв, что выполняет приказ юнца… Гарри же вновь сотворил Патронуса, погасшего, пока он ругался с командиром. Дементоры перестроились и вновь наседали, но сейчас их удавалось удерживать в переулках, где они не могли в полной мере реализовать свое численное превосходство, и не допускать до площади. Ситуация стабилизировалась: ни дементоры, ни Патронусы не уступали друг другу, а тем временем к ним подтянулись остальные волшебники, которые защищали магазин с другой стороны, среди них Гарри заметил близнецов Уизли в компании с Ли Джорданом…

— Гарри, а ты как тут оказался?

— Вас, недоумков, вытаскивать пришел! Блин, начнешь и потом никак не закончишь! — рявкнул на них Гарри. — Мне теперь только Билла, Чарли и Молли осталось спасти для полного комплекта… — прошептал он себе под нос.

— И как нам отступать? — налетел на него старый мракоборец. — Эти твари перекрыли все пути — не прорвешься, а позиции мы, по твоей милости, уже сдали!

— Будем уходить так, как от нас не ждут! — крикнул в ответ Гарри разнося на куски стену ближайшего дома. — Сквозь стены! За мной! — он первым устремился в пролом, и за ним пошли без разговоров…

Волшебники быстро втянулись в пролом, что ни говори, а уходило почти полторы сотни человек, многие не были сегодня в деревне по случаю вчерашнего праздника, другие успели бежать до того, как пути спасения были отрезаны, третьи уже лишились своих душ… Шедший замыкающим мракоборец догадался восстановить за собой стену.

Гарри прошел дом насквозь, добрался до противоположенной стены и вновь открыл себе проход самым радикальным способом. По другую сторону его уже ждали дементоры…

Худшие воспоминания его жизни, которых он успел накопить просто огромное количество, обрушились на него, но теперь они не вызывали у него отчаяния, как у остальных, кто шел за ним. Единственным, что он ощутил была неудержимая ярость, и он выплеснул эту ярость одним словом:

— Енферфламио! — и неистовый поток огня ударил в стоящие напротив темные фигуры, что уже тянули свои жуткие лапы к нему. Трое ближайших вспыхнули и осыпались, остальные успели раздаться в стороны.

Дальше они бежали, окруженные своими Патронусами, отгораживаясь огнем и расчищая себе путь Взрывными заклятьями. Дементоры, сконцентрировавшиеся вокруг площади, где они до этого держали оборону, не успели перестроиться и должным образом перекрыть им дорогу. Гарри пытался держаться поближе к Дженифер, что было нетрудно, ибо она сама старалась не отдаляться…

Когда они вырвались за переделы зоны, где аппарация была невозможна, это ощутили все. Мракоборцы поспешили образовать защитный круг, бойцов министерства оставалось немного, всего два десятка, ибо это они принимали грудью основной удар… Остальные волшебники спешили аппарировать прочь, тем, кто не мог сделать это сам, помогали другие. Последними уходили мракоборцы, а самым последним их командир, он схватил за руки стоящих рядом Гарри и Дженифер… Но парень вырвался, а девочка немедленно последовала его примеру.

— А вы? — крикнул боец, ощущая накатывающийся страх — дементоры вновь были рядом.

— А мы знаем, что делать! — перекрывая начавшие звучать в голове голоса, рявкнул Гарри. — Уходите!

— Но… — элементарное чувство долга не позволяло ему бросать детей вот так, на съедение… это же дети…

Гарри же, схватив за руку Дженифер, аппарировал, ровно за секунду до того, как из темноты налетели дементоры, и даже там, куда они перенеслись, на берегу озера, во многих сотнях метров оттуда, они услышали последний крик теряющего душу человека… Он слишком долго колебался…

— Проклятые твари… — сквозь зубы прошипел Гарри. — Все, надо уходить отсюда. — Дженифер, еще не пришедшая в себя после произошедшего, молча пялилась туда, где только что кричал человек, чью душу высасывал дементор…

— Джени очнись! — Гарри буквально встряхнул ее, приводя в чувство. — Ему уже не помочь…

— Он… он просто не хотел бросать нас… и его… он ведь умер из–за этого…

— Да, часть вины лежит на нас… И все, что я могу ответить, так это то, что перед этим мы спасли больше ста человек. А сейчас, если хотим спастись сами, нельзя терять время! Акцио Молния! Прорываемся назад, к школе!

В этот раз метлу пришлось ждать с полминуты, и за это время какой–то одинокий дементор оказался поблизости. Дженифер с особой яростью зажарила его, воспламенив почву у него под… тем, где у человека располагались бы ноги. В этом огне удалось разглядеть других тварей, надвигающихся на них со всех сторон, это отчасти напоминало конец его третьего курса, когда его, Гермиону и уже потерявшего сознание Сириуса точно так же окружали дементоры. Это и происходило где–то в этих местах, около озера, но сегодня он никак не мог рассчитывать на появление спасителя в виде себя самого, нужно разбираться так…

Два Патронуса закрыли их с двух сторон, и тут как раз подоспела метла. Гарри вскочил на нее одним движением, буквально закинул на Молнию Дженифер и взмыл вверх, как можно выше… Дементоры сами не могли его преследовать, но этого никак нельзя было сказать о воспоминаниях, от которых не могли защитить даже два Патронуса, что летели с ними бок о бок.

Вновь эти крики… «Только не Гарри! Нет…», «Уйди глупая девчонка!», «Авада Кедавра!» и еще «Авада Кедавра!», и смерти, и боль, и мучения, и вновь смерти… Дженифер металась рядом с ним, и ему приходилось держать ее руками, рискуя при этом самому свалиться с метлы, но они летели, а дементоры вместе со внушаемым ими отчаянием не могли поспеть за его метлой. Школа приближалась, Дженифер окончательно пришла в себя, а Гарри всматривался в окружающую замок территорию. Ворота были закрыты. Дементоры… их было немало и вокруг школы, но они ничего не смогут им сделать теперь, когда они в воздухе, и они просто пролетят над ними…

Словно в ответ на эти размышления, метла начала резко терять скорость и высоту, а еще через пару мгновений это перешло в самое настоящее падение… Гарри яростно сжал зубы и попытался хоть как–то выровнять метлу. Тщетно, Молния, как видно, потеряла все свои полетные свойства… в голове Гарри пронеслись слова сказанные когда–то Римусом Люпином: «Дементоры высасывают из волшебника магические способности, если он надолго остается в их власти…» Возможно, то же происходит и с предметами, наделенными магическими свойствами… Другого объяснения в голову не приходило.

— Держись! Перед самой землей я попытаюсь затормозить, дальше прорываемся к воротам! — заорал Гарри, мало–помалу теряя самообладание. Они продолжали падать…

До земли осталось метров двадцать, десять… «Лиовиосо Партерус!» — закричали они на два голоса, последнее время они понимали друг друга без слов. В паре метров от земли словно бы могучая, но мягкая ладонь подбросила их вверх. Две противоположные силы встретились и погасили друг друга, они почти мягко упали на землю, но сразу же вскочили. Сейчас промедление было смерти подобно… Впрочем, действие тоже не делало выживание чем–то обязательным… Дементоры наступали со всех сторон, они упали в очень неудачном месте.

— Экспекто Патронум! — вновь, уже в который раз за последние полтора часа, закричали они, тесно прижавшись друг к другу.

Феникс и Золотой шар зависли рядом с ними, сейчас надо было лишь продержаться некоторое время, они недалеко от ворот Хогвартса, их заметили и придут на помощь. Они очень хотели на это надеяться…

— Инсидниоволус! — огненный шар срывается с палочки Дженифер и сметает парочку дементоров.

— Енферфламио! — из обеих палочек Гарри вырывается по струе огня, но та, что бьет из палочки с пером Фоукса, на порядок мощнее. Пламя заставляет дементоров отступать, но там, где огня нет, они подходят все ближе, а Патронусы слабеют… А поддерживать огонь в холоде, что сейчас окружает их становится все труднее…

Феникс исчезает, Дженифер со сдавленным стоном без сил опускается на землю и обхватывает голову руками… Гарри уже почти не видит ничего вокруг, все застилают картины убийств, пыток и разрушений… Короткий взгляд на потерявшую сознание Дженифер…

— Экспекто Патронум! — и новый шар, еще более яркий, заменяет тот, что потускнел. Мир становится яснее, дементоры повсюду, и им остается преодолеть всего несколько метров…

— Енферфламио! — огонь держится всего несколько секунд, но он столь силен, что пятеро или шестеро фигур в черных плащах опадают пеплом… А в ушах все не смолкают крики, перед глазами кровь и разруха… Но он смотрел на все это годы напролет, и с тех пор ничего нового к его самым страшным воспоминаниям не прибавилось. За годы тюрьмы он пережил все отчаяние, какое только может пережить человек, и сейчас, стоя в окружении дементоров и вновь видя все это, он оставался чужд отчаянию. Эти воспоминания вызывали в нем лишь ярость…

— Енферфламио! — вновь выкрикнул он, выжимая из себя все соки и уничтожая еще несколько тварей, которых он ненавидел, наверное, больше, чем Волдеморта и Дамблдора, вместе взятых. Сейчас он уже пересек ту границу, где человек способен бояться, впадать в отчаяние и думать о собственной жизни, сейчас он мог думать лишь о том, как захватить с собой побольше врагов… Но где–то на краю начавшего помрачаться сознания всплыла мысль о Дженифер, об этой девочке, которая из–за своей любви к нему пошла сюда и которая погибнет вместе с ним… Он не мог допустить этого. Сделав паузу в вылетающих с невероятной скоростью и частотой чарах, он взмахнул палочкой, не создавая боевого заклятья… Бесчувственное тело Дженифер сорвалось с места, пролетев над дементорами, оно довольно мягко упало перед открытыми воротами Хогвартса… Проводив ее затуманенным взглядом, Гарри краем глаза заметил людей, спешащих к нему… Но сейчас ему было все равно, он сражался…

Ни разу за всю свою жизнь, ни до, ни после этого не колдовал Гарри быстрее и лучше. Его заклятья вылетали с частотой, недоступной ему ранее, он вертелся волчком, отражая врага со всех сторон сразу. Эта была та степень безумия, которую порой сравнивают с гневом Божьим, ни одно из его заклятий не пропадало, не унося минимум одного врага…

Енферфламио, один гад подобрался слишком близко, Авада Кедавра, теперь левее, еще одно Енферфламио…

Его ноги уже подкашивались, потом он упал на колени, но даже не заметил этого — все, что сейчас имело значение, это палочки в его руках и очень сузившееся пространство перед глазами, которое сейчас было шире всей вселенной…

Гарри так и не понял, что произошло, просто в один прекрасный момент в этом пространстве перед глазами не оказалось ни единого дементора… вместо этого перед ним появилось лицо Минервы МакГонагалл… Чьи–то руки подхватили его и помогли подняться с колен, на которых он, оказывается, сидел. Гарри понял, что должен что–то подумать, может быть, сказать или сделать, но вместо этого он обмяк на руках профессора ЗОТИ и Мастера Зелий.

Северус Снейп сидел в Больничном крыле и просто смотрел на двух лежащих на койках ребят. Хогвартс был в осаде, похоже, вокруг замка собрались едва ли не все дементоры, это, конечно, было преувеличение, но их там были тысячи… Камины непрерывно блокировались врагом, деблокировались совместными усилиями всех преподавателей, но их почти сразу блокировали вновь, и времени хватало лишь на короткие переговоры с внешним миром. Министерство пока никак не могло собрать достаточно сил, чтобы попытаться прорваться к ним на помощь, и сейчас они были одни. Но не это волновало бывшего шпиона Ордена Феникса. Он почти неотрывно смотрел в лицо, столь похожее на физиономию его школьного врага… Из головы не шли воспоминания… Вот он вместе с другими преподавателями мчится из замка на подмогу тем, кто упал так близко от входа, в тумане было не различить, кто это… Вот над их головами проносится бесчувственное тело, а тот, кто остался в окружении двух сотен дементоров, продолжает борьбу… Им понадобилось немало времени, чтобы оттеснить дементоров, за это время он уже успел узнать Поттера. Тот творил нечто невообразимое, отбиваясь о тварей так, что они, хотя и нападали со всех сторон, никак не могли его настичь, в эти мгновения парень превосходил все, когда–либо виденное зельеваром… Но даже не это больше всего потрясло Снейпа, а то, что дементоры, казалось, не воздействовали на Поттера… Его лицо… на нем была печать бешенства, неистовой ярости, но никаких следов отчаяния. Казалось, то, что он сейчас переживает худшие моменты своей жизни, его ни коим образом не смущает, а лишь злит.

Северус Снейп хорошо помнил свои две недели в Азкабане, куда он попал за пару месяцев до первого падения Темного Лорда из–за серии случайностей и недоразумений, Дамболдору потребовалось время, чтобы вызволить его оттуда. Снейп отлично знал, какого это — сидеть в окружении этих существ, и это при том, что они никогда не подходили к узникам вплотную, по крайней мере не стояли. Но уже самого их присутствия хватало, чтобы рухнуть без сил… Но то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее, и после этого заключения многое из того, что раньше приводило его в ужас теперь стало лишь раздражать или просто смешить. Ко всему можно привыкнуть, даже к страху… Но привыкнуть к дементорам?!

Дальше думать об этом не хотелось, так как все это приводило к одному–единственному заключению… которое объясняло не только это, но и многое другое. Похоже, он понял, в чем главная тайна Гарри Поттера, а еще он понял, что никому и никогда не скажет об этом ни слова… Северус Снейп тихо поднялся и отправился к себе в подземелья, ему еще предстояла куча дел.

Дженифер открыла глаза. Последнее, что она помнила, это как, не выдержав, она рухнула без сознания у ног Гарри. «Так, если я еще что–то помню, значит Поцелуй не состоялся! Уже хорошо…» Не шевелясь, она поводила глазами из стороны в сторону, пытаясь понять, что же произошло и, самое главное, где она находится. Это помещение со светлыми стенами, было, без сомнения, Больничным крылом. Успокоившись, она, наконец, позволила себе пошевелиться и повернула голову. Первое, что она увидела, это бесчувственный Гарри на соседней койке.

Она поспешно, не раздумывая, вскочила, ей в голову даже не пришла возможность того, что она не устоит на ногах. Впрочем, все было в порядке, тело ее вполне слушалось, и она в мгновение ока оказалась рядом с ним. Он был бледнее обычного, а коснувшись его лба, она ощутила, что его тело на несколько градусов холоднее ее собственного. Но сердце билось, и ужасная догадка всплыла в ее сознании…

— Мисс Реддл, Вы еще слишком слабы, Вам нельзя вставать! — в помещение ворвалась мадам Помфри. — Извольте немедленно лечь!

— Как он? — Дженифер даже не подала вида, что собирается сделать хоть шаг к своей кровати.

— Немедленно в постель! — Помфри налетела на нее и буквально затолкала под одеяло. — А с ним все будет в порядке! Эти проклятые создания высосали из него все силы, но он идет на поправку невероятно быстро. Профессор Снейп принес свои лучшие зелья, и он уже, наверное, скоро проснется… Никогда не видела, чтобы человек поправлялся от такого потрясения столь быстро! Вы бы видели его всего три часа назад, когда вас сюда доставили! Белый как сама смерть, и температура тела не превышала двадцати градусов… Я, было, подумала, что все… Но он словно годы прожил в обществе этих существ и немного притерпелся к ним…

Дженифер побледнела и вновь вскочила: медсестра, как нельзя более точно, охарактеризовала то, что произошло с Гарри. Только теперь, сама ощутив воздействие дементоров, она могла представить, что перенес Гарри, и она теперь лучше понимала ту ненависть, что он питал к директору…

— Но, не волнуйтесь! — мадам Помфри, видно, по–своему интерпретировала ее реакцию. — С ним все будет в порядке! Я тоже сперва испугалась, даже подумала о Поцелуе… Но все будет хорошо, тем более, что он еще был в сознании и отбивался, когда его нашли… По словам мистера Долиша, это было нечто совершенно удивительное! А теперь, вернитесь все–таки в свою кровать, Вы этого, возможно, не замечаете, но Вы совершено обессилены, и вам обоим нужно будет восстановиться. К счастью, стараниями мистера Снейпа, это займет всего одну ночь… Директор хотел вас расспросить, едва вы очнетесь, но я костьми лягу, но никого сюда не допущу!

Дженифер послушно легла, но не в свою постель, а рядом с Гарри. Медсестру чуть было не хватил удар от такого, но она, видно, смирившись с неизбежным, махнула рукой и начала пичкать девочку всевозможными снадобьями, кое–что перепадало и Гарри.

Гарри Поттер очнулся среди ночи, он чувствовал себя просто бесподобно, а когда он обнаружил себя в Больничном Крыле и Дженифер, с которой тоже все было в порядке, рядом с собой, то просто уснул, хотя его последней мыслью было: «Вот тебе и попраздновали!»

На следующее утро они оба проснулись, полные сил, и не успели еще обсудить произошедшее, как их вызвал к себе директор. Тот внимательно расспросил их, а потом отпустил, его явно распирало желание побранить ребят за то, что они так безоглядно кинулись в Хогсмид, но он просто не решился.

Когда они вошли в Большой Зал в сопровождении директора, все взгляды вновь обратились к ним, но сейчас им было все равно. Они просто сели и начали завтракать. Тем временем, Дамболдор со своего места завел речь о происходящем, о том, что замок осажден, но он также говорил и то, что ученики здесь в полной безопасности, ибо темные силы никак не смогут проникнуть сюда…

— Я бы не был столь уверен в себе, Старикан! — раздался голос. В Большой Зал школы чародейства и волшебства Хогвартс в сопровождении Пожирателей Смерти и с видом хозяина положения вошел Лорд Судеб Волдеморт…

Глава 43

Гарри попытался вскочить, просто приподняться, но с изумлением и, пожалуй, ужасом обнаружил, что не может: он просто прилип к сиденью. Руки его слушались, а вот ноги нет… Все тело ниже пояса было парализовано, и встать он не мог, более того, руки тоже наливались тяжестью… Судя по скованным и несмелым движениям учеников и учителей, то же самое происходило со всеми, даже директор не мог двинуться…

— И не пытайтесь… — даже как–то ласково проговорил Темный Лорд. — Никто из вас не сдвинется с места, пока я этого не пожелаю… Сама ваша обожаемая школа помогает мне в этом…

«Ты повторяешь ошибку злодеев из магловского кино или книг, ты слишком много болтаешь! И выбалтываешь ты важные сведения!» — Гарри внимательно вслушался в магические токи в этом помещении, теперь он знал, что искать…

— Давненько не бывал я в этом Зале… — издевательски, чуть нараспев протянул Волдеморт.

— Чего ты хочешь, Том? — даже сейчас директор сохранил спокойный тон, но вот называть имя ему, пожалуй, не следовало.

— Не называй меня так, Старик! А хочу я все того же — избавить эту школу от всей этой набившейся в нее грязи… И теперь–то уж я позабочусь, чтобы тут не осталось тех, кому не место в этих стенах…

«Давай, давай, болтай подольше… А я сейчас соображу, как избавится от твоих заклятий!» — Гарри уже нащупал чары Волдеморта, тот использовал в своих целях заклятья, наложенные еще Финеасом Найджелусом, прапрадедом Сириуса и самым непопулярным директором школы во все времена. Тот, дабы укрепить свою власть, наложил на Зал чары, позволяющие, если что, приклеить всех учеников к своим сиденьям… Только тут Томми добавил и кое–что свое, так что теперь сам директор школы не разберет… Нет, кому–нибудь постороннему, извне, разбить чары не составит труда, если он сам не затронут, а вот освободится от этих чар, мог бы, пожалуй, только Волдеморт, сам их и составивший. Ну, и еще Гарри, детально знающий его методы и уже узнавший большую часть использованных заклятий… «Предстоит попотеть…»

— Весь Хогвартс просто смердит от обилия грязнокровок, а уж о полукровках и говорить не стоит… Аааа, какая мерзость… — Волдеморт обходил Зал кругом вглядываясь в лица бледнеющих студентов. В это время его ПСы выстраивались в круг. — Всего несколько достойных… — Темный Лорд остановился рядом с Драко и его прихлебателями. — Люциус, ты все же не до конца разочаровал меня, ты смог достойно воспитать своего сына…

— Да, мой Лорд… — донесся голос Люциуса Малфоя из–под маски одного из Пожирателей.

— Не то, что некоторые… — Волдеморт нарочно миновал Гарри и остановился перед Дженифер. — Ты разочаровала меня, дочь. — Почти весь зал ахнул, свое изумление не сдержали даже многие из Пожирателей. — Общаться с таким отребьем…

— Так я тебе все–таки дочь?! — Дженифер сумела саркастически усмехнуться. — Дочь, а не наследница, из которой пытками предстоит сделать хорошую подстилку для ног, вроде того, чем служит тебе моя мать, рептилия? — Гарри мог сейчас гордиться своей девушкой, но если он сейчас быстро не найдет, как освободится, все это очень плохо кончится.

— Как ты смеешь, жалкое отродье? И я носила тебя в своем чреве! Как смеешь ты так отвечать своему Хозяину?! — исступленно завопила графиня Кассан с другой стороны Зала.

— Молчать! Круцио! — Волдеморт обрушил свой гнев не на непокорную дочь, а на ее мать. — Это ты позволила такому произойти, ты не сумела вырастить из нее кого–то достойного не то, что наследовать мне, но даже пойти за мной! Ты сделала из нее маглолюбку! Круцио!

Графиня с криками боли металась по полу, а Гарри, наконец, нашел, как подступиться к связывающим его чарам. Освободить всех было ему не силам, но вернуть свободу движений самому себе не так уж и трудно, в конечном счете. «И очень кстати, что Том отвлекся…» — палочки скользнули Гарри в руки, к счастью, он сидел спиной к стене и потому, это осталось незамеченным. Том тем временем продолжал бушевать. Пока доставалось в основном тем Пожирателям, чьи дети не выглядели сейчас особо осчастливленными тем, что Лорд попал в замок. Преодолевая онемение в кистях, Гарри творил свои заклятья, последний штрих… и тело вновь свободно.

— Хорошо сказано, Джени… Ты временно направила энергию своего папочки в общественно полезное русло, — Гарри чуть заметно наклонился к ней и зашептал: — Я сейчас тебя освобожу, но ты не подавай виду. А когда я привлеку к себе все внимание, тихо прокрадись к учителям и освободи их, скажи Дамблдору, чтобы не вмешивался, пока я буду общаться с твоим отцом, и послал за помощью, мне плевать, как он это сделает, но Министерство и Орден должны знать. Поняла? — Гарри коснулся ее палочкой и прошептал: — Фините… — и Дженифер почувствовала себя свободной, да, такое простое заклятье срабатывало.

Тем временем Волдеморт закончил изливать свой гнев на своих же слуг и, похоже, решил перейти к следующей стадии программы.

— А теперь начнем, сперва… приведите эту изменницу своей крови, что посмела иметь дело с… грязнокровкой! — и он указал на сидящую рядом с Гарри Блейз. — Да, Лорд Судеб Волдеморт все знает! Она понесет наказание… — и Волдеморт демонстративно отвернулся от стола Слизерина.

Точно так же поступили и все ПСы, кроме одного, который с палочкой в руках направился к затрепетавшей Забини. Гарри напрягся — начинается…

Его левая палочка вернулась в рукав, а ее место занял призванный прямо со стола нож, который он наскоро заточил заклятьем…

Альбус Дамболдор был не в силах смотреть, как сейчас будут мучить его студентов, он зажмурился, чтобы не видеть, как один из приспешников Тома протягивает руку, дабы схватить Блейз Забини за волосы. Старый волшебник слабел с того самого дня, как он узнал то, что скрывал от него Гарри. Его твердость в убеждениях, его гордость, его дух, все мало–помалу оставляло его, и сейчас он трусливо, он сам признавал, что трусливо, зажмурился, чтобы не видеть это. Он бы зажал себе уши, если бы только мог, чтобы не слышать девичьего визга… который внезапно оборвался, и раздался голос, голос невозмутимый и гордый:

— Сперва сразись со мной, Том.

Дамблдор распахнул глаза, Гарри Поттер перекатом преодолел стол Слизерина и мягко встал на ноги. Рядом с ним оседал на пол Пожиратель смерти с перерезанным горлом, Гарри сжимал в левой руке окровавленный нож, а его палочка была нацелена на Тома Нарволо Реддла — того, кто убил его родителей.

Все происходило, как при замедленной съемке, все медленно поворачивались к Гарри, Пожиратели навели, было, палочки, но остановились по жесту Волдеморта… Ученики и, наверное, учителя, только их директору было не видно, таращились на него. Дженифер, дочь Темного Лорда, грациозно, почти по змеиному, соскользнула со своего сиденья… А Гарри спокойно шел к центру зала, он даже почти опустил палочку…

— Ну так что, Том, не желаешь решить вопрос, который касается нас обоих? — Гарри медленно приближался к Темному Лорду. Ему надо было выиграть как можно больше времени, и одним из способов было заговаривание зубов.

— Поттер… Ты вновь встал у меня на пути… — казалось, Волдеморт просто констатирует неприятный факт.

— Так уж у меня на роду написано… Помнишь? «Ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой.» Предлагаю решить эту проблему.

— Что ж, почему бы и нет, давно пора продемонстрировать, что ты, мальчишка, ничто рядом со мной.

— Ага, ничто, которое лишило тебя сил четырнадцать лет назад, которое вновь помешало тебе четыре года назад, которое оставило тебя в дураках в прошлом году…

— Щенок! Ты заплатишь за эти слова! Круцио!

— Том, это же неприлично, — Гарри без труда избежал атаки. — Этак я могу подумать, что ты просто головорез какой–то. Мы с тобой солидные люди, или хулиганье какое–нибудь? Все надо делать по правилам… — и Гарри, с вызовом, поднял палочку на уровень глаз.

— Что ж, я всегда ценил храбрость… Мальчишка, тебя ожидает честь быть убитым самим Лордом Судеб! — Волдеморт ответил на приветствие, они чуть склонились друг другу…

— Деспампа!

— Солидус Оссус! — Гарри блокировал темное заклятье, которое бы переломало ему все кости, оставив беспомощным перед его врагом. — МалиоАиро Разоарус!

Лезвия, созданные из ставшего острым, как бритва, воздуха, устремились к Лорду Тьмы. Тот одним заклятьем вернул воздуху его обычное состояние. Ни он, ни Гарри пока не двигались с места, два противника проверяли друг друга, но вместо множества мелких заклятий они применяли отдельные сильные чары…

Дамболдор неотрывно смотрел, как Гарри и Том лениво перебрасываются мощнейшими чарами Высшей магии. Он никак не мог понять, чего же добивается Гарри, казалось, он всеми силами стремиться растянуть этот поединок как можно дольше… «Фините…» — раздалось у него за спиной, и он тут же почувствовал, что свободен.

— Тихо… — проговорил голос мисс Реддл. — Не привлекайте внимания, Гарри будет отвлекать их столько, сколько сможет, но когда он закончит, тут уже должны быть мракоборцы, иначе будет настоящее побоище.

Дамблдор напряженно соображал, так, теперь ясно, чего добивается Гарри… Дженифер в это время одного за другим освобождала учителей, все напряженно смотрели на происходящее в центре зала, где ни один из противников еще не сделал ни одного шага. Дочь Темного Лорда, выполнив свою задачу, тихонько вернулась на свое место за столом, все прошло незаметно для окружающих, поглощенных схваткой. А в его голове шла напряженная работа: как же предупредить внешний мир?

— Скажи мне, Том, а как вы проникли сюда? Я проверял все способы, какие мне только приходили в голову… безрезультатно, — закрывшись от потока зеленого сияния сотворенным из воздуха щитом, Гарри решил продолжить беседу.

— Давно… мой верный Хвост рассказал мне о тайных ходах в замок, о которых никто не знает… — Волдеморт не мог устоять перед соблазном всем поведать о том, какой он хитрый.

— Но я их знаю все, и я их проверял, все пути ведущие наружу, кроме… — Гарри запнулся на полуслове. — Мерлин, какой же я кретин! Вам же ничего не стоит убрать тот обвал! Как я не сообразил?! — Гарри мог сказать лишь одно в свое оправдание: с третьего курса, когда он впервые получил Карту Мародеров, в нем утвердилась мысль о том, что этот путь перекрыт и все равно, что не существует.

— Он самый, туннель за зеркалом на пятом этаже… — Волдеморт с усмешкой подтвердил его слова, нет, определенно, для будущего повелителя мира он был слишком болтлив. — Конечно, ты же живешь с Блеком, он тебе все секреты рассказал.

— Да, вот, что значит утвердившееся мнение… — Гарри замолк на долю мгновения… — Тутурнул! — рявкнул он, срываясь с места. — Инфаламио! Дижамбус!

Волдеморт отреагировал сразу, его любимый серебреный щит был наготове и защитил его, из–за него вылетели одно за другим десяток невербальных заклятий. Гарри с ходу выставил, так называемый, подвижный щит, очень мощный, он защищал лишь с одной стороны, но не требовал, чтобы создатель оставался на месте. Какие бы заклятья не послал в него Реддл, щита они не пробили, а Гарри отвел свою палочку назад и взмахнул ей, как хлыстом. Как во время того памятного боя в министерстве, огненная струя из палочки обвила, было, щит из серебра… Но поток воды из–за щита ударил ей навстречу, две силы встретились и уничтожили друг друга. Впрочем, щит тоже опал. Через мгновение Темный лорд его восстановил и выслал целую серию заклятий, которые Гарри все благополучно парировал.

Теперь пришла пора драться всерьез и узнать, чего стоят все его знания о техниках Волдеморта, вот, например…

— Лансул! — его любимое ударное заклятье, как в гонг, ударило в щит, который выдержал, но потом шло… — Файяарусс! — и сразу за ним: — Разоагласос!

Огненный шар, а следом за ним ледяное копье обрушились на шит Волдеморта. Чем этот щит был хорош, так это тем, что его можно было модифицировать и адаптировать к тому, что в него вот–вот воткнется. Темный Лорд подготовил свою защиту для огня, и пламя бессильно растеклось по серебру, сразу за этим щит уже был готов для того, чтобы принять лед. Ледяное копье точно так же разбилось, но именно в этот миг в щите образовалась крохотная лазейка там, куда на его сферу указывал кончик палочки Волдеморта, последствия градиента скорости адаптации щита… Это было вызвано тем, что защите пришлось последовательно отражать две противоположенные силы…

Гарри не замедлил воспользоваться этой возможностью, крохотная лазейка перед тем, как закрыться, приняла в себя невербальное «Секо», и на левом плече Темного Лорда появился кровавый порез… Сразу за этим Гарри пришлось уйти в глухую оборону, отражая бешенную атаку разъяренного Лорда. Но пока Волдеморт не применял Смертельное проклятье, а именно этого дожидался Гарри.

— Раважио! — Гарри, едва услышав первый слог этого заклятья, сиганул, стремясь оказаться как можно дальше от того места, где он только что был… В полу появилась воронка, ударная волна взрыва его не достала, но вот осколки… Один ударил в плечо, еще один вскользь задел голову… Гарри приземлился на левое плечо и ладонь, мягко перекатился, одновременно выпуская серию мелких заклятий, ибо в этот миг Волдеморт был без своего щита, и это могло его придержать…

Да, его заклятья заставили Волдеморта отвлечься, и это дало ему ту секунду, которой нет цены, этой секунды хватило на то, чтобы вскочить и выставить щит… Волдеморт пошел в наступление, Гарри отчаянно парировал, дожидаясь мига, когда…

— Вентрикюлос — Инибос! — то, чего он ждал — заклятье сердечного приступа. Волдеморт всегда вплетает его в такие массированные наступления…

— Корпус Рефорсус Интерно! — выкрикнул Гарри и, продолжая движение палочкой, добавил: — Ойюусос малус, — малоизвестное заклятье, от которого хоть и нетрудно защититься, но контр–заклятье требует движения, которое совсем не согласуется с тем, что только что завершил Лорд.

Не успев защититься, Волдеморт в полную силу ощутил все прелести этого заклятья: его левый глаз заплыл черным так, что не имел никакой возможности открыться.

— Ну как, Том, неплохо, для мальчишки? — Гарри как–то расслабился, даже чуть приспустил палочку.

— Должен признать, ты меня поражаешь… Ты, действительно, достиг очень многого в своем возрасте… Даже жалко тебя убивать, точно так же, как когда–то мне не хотелось убивать твою мать… Присоединяйся ко мне Поттер, чтобы твоя мать не умерла зря! — все–таки Волдеморт порой производил впечатление зацикленного на своем. Правда, говоря это он приводил в порядок свой глаз, а Гарри словно ничего не замечал. — Ты же ученик Слизерина, встань рядом со мной и ты достигнешь истинных высот!

— Каких еще высот? — Гарри словно окончательно расслабился, его поза больше не была напряженной, так что он не сумел бы увернуться, ежели что… — Таких же высот, что достигают все эти дворняги, что пресмыкаются у твоих ног и служат тебе подстилками? Уж если собственная дочь отвернулась от тебя, то чего ты ждешь от меня? Что ты можешь предложить мне, рептилия?

Гарри откровенно валял дурака, поддевая своего противника так, как только мог, провоцируя его на одно единственное заклятье… «Ну, давай же, зверей, вот он я, молодой, самодовольный оболтус, который совершенно потерял бдительность, ты видишь, что я не смогу увернуться, так давай, примени же свое заклятье. Чего ты ждешь? Вот он я!» — мысленно молил Гарри своего врага.

— Я не животное, Том, в отличие от некоторых. Я не собираюсь лизать чью бы то ни было задницу… Я еще имею гордость…

— Авада Кедавра! — раздалось столь ожидаемое заклятье, но его выкрикнул не Лорд Волдеморт, нет, его выкрикнул кто–то стоящий справа от Гарри.

Хотя он и не смог бы уклониться от направленного ему в лицо заклятья, с лучом летящим сбоку была другая история. Гарри наклонился вперед и буквально ощутил, как смертоносный луч прошел в сантиметре от тела… И лишь задним числом до него дошло, что там, куда сейчас летит луч, находится стол его факультета. Женский крик: «Нет!» — потом выкрик: «Мама!» — подозрительно знакомый голос, кстати… Звук падения тела и еще один крик, полный ярости: «Авада Кедавра!» Гарри еще не восстановил равновесия и понимал, что сейчас не сумеет увернуться… Только заклятье предназначалось вовсе не ему…

Зеленый луч пролетел так далеко, что стало ясно: его целью был вовсе не Гарри, и еще одно тело падает замертво… Гарри, наконец, вернул себе равновесие и смог оглядеться, первый взгляд он бросил в сторону стола Слизерина, сейчас он обращал мало внимания на Волдеморта, который тоже оглядывался, дабы понять происходящее. Около стола Слизерина, перед уставившимся в никуда Драко Малфоем, лежало тело светловолосой женщины в черном плаще Пожирателя смерти. Нарцисса закрыла собой своего единственного сына… Еще один Пожиратель, в котором Гарри, несмотря на плащ и маску, признал Рудольфуса Лестрейнджа, лежал мертвым, а с другой стороны Зала застыл с поднятой палочкой и перекошенным лицом, с которого упала маска, Люциус Малфой. В следующий миг он, наплевав на все и вся, кинулся к телу своей жены…

— Да, дисциплина–то хромает, Том, эдак они все друг друга поубивают… — Гарри продолжил валять дурака, теперь надо было поспешать, а то ситуация может стать совсем непредсказуемой… Уже этой атаки Рудольфуса он никак не ждал, хотя мог бы и догадаться, что тот захочет отомстить за свою жену…

Впрочем, большего и не потребовалось: Том и сам понимал, что теперь надо заканчивать как можно быстрее, и он сделал то, к чему Гарри его подстрекал все это время.

— Авада Кедавра! — несущий смерть зеленый луч вырвался из палочки Лорда Тьмы и устремился к окончательно утратившему бдительность мальчишке.

То, что произошло потом навсегда осталось в памяти каждого, кто присутствовал здесь и остался жив. На ничтожную долю мгновения на лице Поттера проступило удовлетворение, и он крикнул, не меняя позы: — «Экспеллиармус!» — его палочка была в опущенной руке, но ее конец по–прежнему указывал на Волдеморта. Красный луч пересекся с зеленым, когда последний уже почти достиг парня… И зеленый и красный лучи исчезли, их заменил золотой, вернее даже не луч, а некая нить, которая словно расщепилась на множество тоненьких лучиков, что начали сплетать купол вокруг двоих противников… В ушах у всех заиграла дивная музыка, а вынырнувший из ниоткуда Фоукс вторил этой песне. На лице молодого Поттера удовлетворение сменилось спокойной уверенностью.

Гарри добился своего. С самого начала он хотел, чтобы условия столкновения их палочек были прежними, ибо явление «Приори Инкантатем» было мало изучено. Уже тот факт, что до этого они сражались на обычной дуэли, атакуя и отражая, говорил, что не всякое заклятье, вернее пара заклятий, может произвести нужный эффект. Поэтому он дожидался этого момента, чтобы вновь встретились заклятья, одно и которых было фатальным и направлено прямо на владельца палочки, а другое воздействовало непосредственно на палочку его противника… Возможно, все это было излишним и два любых встречных заклятья бы произвели тот же эффект, а может, и нет, Гарри этого просто не знал. Но главное, что сейчас это сработало.

Они стояли посреди зала, таким образом, что им даже не пришлось перелетать на другое, свободное пространство, звенела песнь Феникса, и Фоукс, нарезая круги над ними, ей вторил. Волдеморт явно ничего не понимал в происходящем, на соединяющем их палочки луче вновь появились золотистые бусины. Правая рука Гарри прилипла к палочке, его ноги приклеились к полу, точно так же как и ноги Темного Лорда. Пора.

Гарри спокойно достал из рукава свою вторую палочку, которая до этого лежала без дела всю эту схватку.

— Прощай, Том, — Гарри стремительно навел свою вторую палочку на своего врага. — Авада Кедавра!

Глава 44

Зеленый луч стремительно приближался к Темному Лорду. Глаза Волдеморта расширились от ужаса, он попытался сделать шаг в сторону, но его ноги не отрывались от пола, он попробовал уклониться, но его не пустили его же собственные руки, намертво прилипшие к палочке, которую удерживал на месте золотой луч. Все что он смог сделать, это издать последний крик, крик ужаса перед той болью, что ему уже однажды пришлось испытать…

— Аааааа… — луч ударил, и крик оборвался.

Тело Темного Лорда вспыхнуло, а в следующий миг на его месте остались лишь палочка и черный плащ. Несколько мгновений никто не был в силах пошевелиться, потом Гарри Поттер поднял правую руку, потер себе лоб, ругнулся сквозь зубы…

Но в следующий миг его палочки уже были направлены на Пожирателей, сам он сделал несколько стремительных шагов назад, ближе к стене, все преподаватели вскочили на ноги.

— А теперь, пришло время выбирать! Все те, кто хочет последовать за ним, — кивок в сторону того, что осталось от Волдеморта, — оставляют свои палочки. Всех тех, кто так или иначе сохранил хоть толику здравого смысла, прошу бросить свое оружие и откатить его в сторону учительского стола! — в голосе Гарри, несмотря на почти шутливые слова, звучала сталь.

— Бросайте оружие! — из–за стола Слизерина медленно вышла Дженифер и встала плечом к плечу с Гарри. Большинство присутствующих в зале перевели свои взгляды на нее, они, кроме прочего, еще не отошли от откровения, что с ними училась дочь Темного Лорда и что она оказалась девушкой Гарри Поттера.

— Дрянь… — буквально прошипела графиня, но ее прервал стук дерева об камень: Люциус Малфой оторвался от мертвого тела своей жены и бросил палочку на пол. — Ты… трус, предатель! — напустилась она теперь уже на него.

— Отец… — полуживым голосом прошептал Драко.

— Молчи, — одернул его Люциус.

Остальные Пожиратели недоуменно переглядывались: все шло совсем не так, как они это представляли, вместо захвата Хогвартса они стали свидетелями гибели своего Лорда и еще не до конца осознали это… Один за другим четверо, пятеро последовали примеру Люциуса, одновременно с этим десяток других сгруппировались вокруг Маргариты… Остальные — еще три десятка магов — колебались…

— Трусы! — завизжала графиня. — Темный Лорд еще вернется, и мы должны дождаться его…

— Твой Лорд пал! — оборвала ее собственная дочь. — И больше никто никогда не услышит о нем! Ты можешь пойти вслед за ним, или остаться в живых! Мама.

— Добавлю, что, учитывая странное поведение дементоров, ваши шансы оказаться в Азкабане невелики, — Гарри добавил только что пришедший ему в голову аргумент.

Кажется, подействовало, и еще шесть Пожирателей бросили палочки и медленным шагом присоединились к Малфою и остальным, кто сгруппировался около стола Слизерина.

— Лорд пал, — подал голос Северус Снейп из–за стола преподавателей. — Считаете ли вы, что это создание, ныне мертвое, стоит того, чтобы погибнуть?

— Ты! Предатель! — выкрикнул кто–то из еще не решившихся Пожирателей. — Ты ведь принял Метку, ты поклялся в верности нашему Лорду…

— Да, я из–за собственной глупости и юношеской обиды встал однажды на колени перед этой тварью и я расплачивался за эту ошибку все эти годы! Вам сейчас предоставляется возможность избежать высшей платы за эту же ошибку!

— Жалкий негодяй! — завизжала какая–то молодая женщина из числа тех, кто встал рядом с графиней. — Авада Кедавра! — ситуация вышла из–под контроля и деградировала в схватку…

Не этого хотел Гарри, но теперь делать уже нечего… Видя, что происходит, колеблющиеся Пожиратели были вынуждены решать все быстрее. Еще трое отбросили палочки, остальные же, похоже, решили драться. Итак, против директора, преподавателей, среди которых лишь четверо или пятеро представляли собой серьезных бойцов, кучи по–прежнему приклеенных к сиденьям учеников, Гарри Поттера и Дженифер Реддл оказалось порядка тридцати пяти смертожранцев во главе с ее матерью.

— А, черт возьми! — выкрикнул Гарри и без особых колебаний выпустил в спину той, кто так не любила Северуса Снейпа, серию Оглушающих заклятий, смешанных с Режущими.

Дженифер с ходу парализовала еще одного противника. У нее были определенные трудности с невербальными чарами — никак не получалось использовать Оглушающее заклятье, не произнося его в слух, но вот с «Петрификус Тоталус» проблем не было.

Тем временем Снейп уже вынырнул из–за стола, за которым он укрывался от Смертельного проклятья, и кинулся в схватку, плечом к плечу с учителем ЗОТИ. Директор парой взмахов палочкой отбросил скамейки с приклеенными к ним учениками к стенам и выставил перед ними перевернутые столы на манер заграждений. А через мгновение веревки, вырвавшиеся из его палочки, уже повязали по рукам и ногам оказавшегося ближе всех Пожирателя. Хагрид, который в связи с присутствием дементоров за стенами покинул свою хижину, одним мощным прыжком достиг места схватки, Гарри даже не ждал от гиганта такой прыти, и уже вовсю объяснял кому–то, что он не прав, при помощи кулаков. МакГонагалл обратилась в кошку и, явно, собралась обойти врага с фланга, а Флитвик устроился позади стола, откуда и потчевал неприятеля всякими изощренными заклятьями. Все остальные учителя так же остались позади своего стола.

Гарри и Дженифер держались рядом, в этой беспорядочной свалке лучше было не терять друг друга, Мальчик — Который-Выжил вывел из строя уже троих, дочь Темного Лорда успокоила еще перочку. Ни он, ни она не собирались убивать в больших количествах на глазах у всей школы. А вот Снейп и Долиш явно не стеснялись, и уже два Пожирателя валялись, истекая кровью из множества покрывших их порезов, еще один лежал мертвым так, словно его кто–то удавил. Директор вносил опустошение в ряды напавших на его школу, и уже десяток из них лишились возможности двигаться. Да что говорить, хоть у них и было численное преимущество, слуги Темного Лорда не имели никаких шансов. И они, уже ясно это видя, начали бросать оружие.

Схватка не продлилась и трех минут. Маргариту Кассан скрутил лично Долиш, преподаватели начали споро разбираться с пленниками и освобождать учеников. Гарри, пользуясь тем, что всем было пока не до него, налетел на овдовевшего Люциуса Малфоя, который ожидал своей участи у стены.

— Где его змея? — представитель древнего рода недоуменно посмотрел на появившегося перед ним разъяренного подростка. — Где Нагайна? Змея, любимица Волдеморта.

— Нагайна? — Люциус растерянно заморгал, на него свалилось довольно многое за сегодня, и соображал он несколько туго, к тому же сейчас ему было на многое наплевать… — Я не знаю такого имени… Змея у Лорда была, но она исчезла еще до Третьего Тура, кто–то говорил, что видел ее тело, ее словно собаки разорвали… — он осекся, увидев, как перекосилось лицо Гарри Поттера, а через мгновение, того уже и след простыл.

— Гарри, да скажи, наконец, что–нибудь! — Дженифер тщетно пыталась растормошить несущегося вперед парня. Сразу после схватки он с чем–то налетел на Малфоя–старшего, а потом, умчавшись из Большого Зала, сейчас уже минут десять безо всякой видимой цели шастал по школе. — Ты же победил… Все кончено! — правда, в ее голосе не было уверенности.

— Не все, — Гарри неожиданно остановился, так неожиданно, что девушка, развившая немалую скорость, дабы поспевать за ним, врезалась ему в спину, и он ее тут же подхватил. — Он еще не мертв, Дженифер, я чувствую это… — Гарри покачал головой. — А значит, у него остался еще один хоркрукс.

— Еще один? Но ты же уничтожил их все…

— Я уничтожил те, что он создал до падения, а таковых было пять, не считая его самого. А если помнишь, он хотел разделить душу на семь частей, значит, он успел создать новый уже в этом году. Черт… Я чувствую, что ответ совсем рядом, но я, видимо, переволновался со всем этим, у меня голова не работает…

— Так, давай по порядку, что ты спрашивал у Малфоя?

— В моем прошлом последним хоркруксом стала Нагайна — змея и любимица твоего отца, но тут ее разорвали гораздо раньше… Кстати, интересный поворот событий, значит, хоркрукс, это нечто другое… Он создает их при значащих многое убийствах… Что он успел совершить… Мадам Боунс и…

— Сивилла Трелони! — воскликнули они одновременно.

— Вот что он делал в Тайной Комнате, там он мог спокойно провести этот жуткий ритуал! — закончила Дженифер.

— Да… Ну конечно, я же заметил, что у нее пропал ее кристалл… Вот что щекотало мне мозг все это время, вот он — ключ, все же был под носом! Он создал хоркрукс при убийстве предсказательницы, что произнесла то пророчество, и сделал его из ее кристалла…

— И спрятал там, где бы его никто не стал искать…

— В школе… под школой. Пошли!

Вновь они шли в Тайную Комнату, вернее не шли, а бежали… Уже в подземном туннеле Дженифер задала мучавший ее вопрос…

— Но если ты тут искал тайные пути, то как ты мог не заметить спрятанный хоркрукс? И заклятья, что его защищают?

— Ну… во–первых, я искал именно проходы, а магия, что прячет их, отличается от остальной, к тому же… Не исключено, что твой отец даже не стал зачаровывать свое творение как раз для того, чтобы его никто не почувствовал… Он мог просто… укрыть его там, где некогда жил василиск, чем не символично?

Шар бывшей преподавательницы Предсказаний нашелся во рту статуи Салазра Слизерина, и он, действительно, был ничем не защищен. Гарри держал в руке последний хоркрукс бывшего, теперь уже бывшего лорда Тьмы.

— Ну, вот и все… Одно заклятье, и все кончено, а можно и просто его разбить… И все, я выполню пророчество. Ты уверена, что готова к этому?

— Гарри, я была готова к этому с того момента, как рассказала тебе все то, что слышала в доме своей матери, а может и гораздо раньше… Гарри?

Гарри Поттер, и правда, повел себя странно: поставив шар на ногу статуи, он уже, было, поднял палочку, но потом ее опустил и теперь смотрел в сторону.

— Я… не хочу я вот так заканчивать! Сразить его, это все равно, что признать собственное поражение в моей борьбе с судьбой!

— Да, но что другое ты можешь сделать?

— Вот в том–то и беда, что никак не могу придумать… Была у меня когда–то одна мыслишка, родилась, может, еще в Азкабане. Но для этого необходимо иметь его невоплощенный дух, что называется, под рукой, а вот как его добыть… Ну и я отбросил эту затею… — Гарри хлопнул себя по лбу. — Только тогда я еще не знал, что среди моих знакомых будет его наследница, его дочь! Все, проблема решена! Дженифер, что ты ответишь, если я предложу тебе не убивать твоего отца, а…

Когда они вернулись из Тайной Комнаты, в гостиной Слизерина еще никого не было, а камины уже были разблокированы, и им не составило труда перенестись домой с помощью заранее припасенного Пороха. Сириус был страшно обрадован видеть их живыми и видеть вообще, но они вежливо попросили его не вмешиваться, мол, они будут заниматься Темной магией для борьбы с Волдемортом.

Они засели в его сокровищнице, Гарри, вытребовав ключ у Милады, открыл ларец, где хранил яд Василиска. Могучий темный реагент наполнил небольшой чан, куда Гарри погрузил шар, хранящий в себе частичку души Волдеморта.

— Начнем, — сказал Гарри. — Я призываю тебя, враг мой, сюда, в это место, той силой, что возвращает целостность расколотому. Я взываю к тебе, враг мой, той силой, что носит имя — родство. — Дженифер протянула левую руку над чаном Гарри, тот, взяв ее, вынул правой маленький нож и сделал короткий надрез. Несколько капель крови дочери Тома Реддла упало в чан. — Я зову тебя, враг мой, силой крови и силой души, словом «вражда» я обращаюсь к тебе, словом «родство» я тяну тебя к себе, словом «целостность» я даю тебе то, к чему ты стремишься! Так приди же, враг мой!

Рев, что появился, как только Гарри сделал первое движение, нарастал с каждым произнесенным словом, а с последним призывом откуда–то сверху, прямо из потолка, начала спускаться, закручиваясь в спираль, чернота. Рев, а скорее даже стон, нарастал, покуда чернота словно бы впитывалась в хоркрукс.

— Силой Тьмы я оставляю тебя, силой вражды я караю тебя, силой родства я привязываю тебя, силой крови я пленяю тебя, — заговорила Дженифер, едва лишь вся чернота оказалась поглощена. — Я даю тебе, отец мой, то, к чему ты всегда стремился, — Гарри и Дженифер соединили руки над чаном и заговорили в унисон:

— Пусть то, что было расколото, восстановится, пусть то, что было лишено формы, ее найдет, пусть две части того, что никогда не должно было быть разорвано, соединятся. Найди же себе пристанище — враг мой — отец мой — и обрети то, к чему стремился всегда!

Хоркрукс засветился так ярко, что двое присутствующих были вынуждены отвернуться, а когда свет угас, и они вновь смогли смотреть на хрустальный шар, он больше не был таким, как пару минут назад. В некогда прозрачном шаре теперь появилось лицо, то лицо, которое они никогда не видели, но которое смогли узнать. Таким бы было лицо семидесятилетнего Тома Нарволо Реддла, если бы он не подверг себя всем тем превращениям. Гарри с улыбкой достал шар из теперь уже пустого чана, ибо весь яд василиска впитался вместе с чернотой, бывшей на самом деле душой Тома.

— Поттер. Что это значит, — судя по мимике лица в шаре, Волдеморт яростно проорал этот вопрос, но голос донесшийся до них, был лишен даже следов эмоций и интонации.

— Я просто воссоединил твою душу, Том, точнее то, что осталось от твоей души…

— Ибо все остальное уже было уничтожено, отец, — добавила Дженифер.

— Ты не дочь мне, ничтожество. И я — Лорд Волдеморт, Лорд Судеб, — голос был опять безо всякого выражения.

— Ну, не дочь, так не дочь, Том, ибо какой же ты теперь Лорд? — заметила Дженифер.

— Вы все мне заплатите.

— Ну, это вряд ли, Том. Да и чего ты злишься? — Гарри вновь поднял шар, где теперь была заключена вся душа Тома Реддла, и направился к заранее приготовленному гоблинскому ящику — его коллекция пополнялась самым необыкновенным экспонатом. — Мы ведь исполнили твое желание победить смерть. В этой форме ты не умрешь, пока не разобьется этот шар, а такого риска нет. Радуйся, Том, ты будешь жить вечно! Без тела, один, в абсолютной темноте, ничего не видя и не слыша. Лишенный возможности что–либо изменить, ты даже себе нос почесать не сумеешь, за неимением ни носа, ни рук… — Гарри медленно опустил шар на дно сундука. — Но ты не волнуйся, мы — люди добрые, будем тебя навещать… Раз в несколько лет… Может быть… — Гарри на мгновение замолк, а потом:

— Добро пожаловать в Ад, — и Гарри опустил крышку сундука.

Эпилог.

L’homme et la mer

Homme libre, toujours tu chériras la mer!

La mer est ton miroir; tu contemples ton ame

Dans le déroulement infini de sa lame,

Et ton esprit n’est pas un gouffre moins amer.

Tu te plais а plonger au sein de ton image;

Tu l’embrasses des yeux et des bras, et ton cœur

Se distrait quelquefois de sa propre rumeur

Au bruit de cette plainte indomptable et sauvage.

Vous étés tous les deux ténébreux et discrets:

Homme, nul n’a sonde le fond de tes abîmes;

O mer, nul ne connaît tes richesses intimes,

Tant vous étés jaloux de garder vos secrets!

Et cependant voila des siècles innombrables

Que vous vous combattez sans pitié ni remord,

Tellement vous aimez le carnage et la mort,

O lutteurs éternels, o frères implacables!

Charles Baudelaire «Les Fleurs du mal»

Гарри стоял на краю обрыва и смотрел на море — огромная масса, она все время одна и та же, но каждый миг разная. Никто никогда не смог и, наверное, не сможет познать до конца все секреты моря, точно так же, как никто посторонний не познает все тайны Гарри Поттера. Он глубоко дышал, наслаждаясь воздухом успеха и ощущением свободы, вот он уже и сдал ЖАБА, результаты еще не пришли, но он был уверен, что получит высшие баллы по всем предметам.

Уже больше двух лет минуло с тех пор, как он заключил дух Волдеморта в сундук. Многое произошло за это время, многое он пережил, многое совершил. Через три дня после падения Лорда Министерство при поддержке бойцов, посланных странами Европы, разбило окруживших школу дементоров. Хотя не все сторонники Темного Лорда успокоились, а дементоры не сразу вернулись на свой остров, и все это тревожило Волшебную Англию еще около года, но мир и порядок вернулись в полной мере. Гарри же в это время решал уже другие проблемы в совершенно других местах…

Остров Азкабан вновь стал тюрьмой, но в этот раз он был окружен цепью постов для наблюдения за его нечеловеческими обитателями. Все Пожиратели, кто сдался добровольно, получили поблажки и теперь отбывали наказание в другой, новой тюрьме Министерства, которая была курортом, по сравнению с Азкабаном, куда ныне посылались лишь худшие из преступников, в частности, те из Пожирателей, кто не сдался и продолжил вершить свои черные дела. Министерство, не без советов со стороны Гарри, поменяло кое–какие законы относительно других рас, населяющих этот мир. Барти Крауч, сам, без советов со стороны, устроил основательную чистку кадров среди сотрудников, за чем последовало немалое понижение уровня коррупции.

Но все это мало волновало Гарри, он точно знал, что не собирается идти работать в Министерство, его привлекала иная жизнь, хотя он так и не сумел четко сказать себе, какая именно. У него был Философский Камень, у него были знания, у него была всемирная известность — этого более, чем достаточно. На СОВ в конце пятого года он получил Превосходно всюду, кроме Истории Магии, Дженифер, кстати, получила похожие результаты годом позже.

Он сумел добиться своего, это даже прошло почти без его вмешательства. После окончания его пятого года обучения Дамболдор, который сильно сдал за это время, подал в отставку. И это странным образом удовлетворило Гарри, вся его вражда и ненависть к этому человеку, не то чтобы совсем ушла, но угасла. Возможно, он ненавидел не столько Альбуса Дамблдора, сколько старого директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, чье место теперь занимала Минерва МакГонагалл, к которой он ничего не испытывал. По крайней мере, теперь, когда Дамболдор жил в своем небольшом домике недалеко от Йорка, Гарри думал о нем без уже столь привычной ненависти. Он даже порой переписывался с ним, а на каждое Рождество отправлял ему в подарок по пять пар носков. Гермиона тоже закончила школу с отличием, но Гарри с ней особо не общался. С семьей Уизли отношений так же не сложилось никаких, ибо, хоть ненависть и прошла, простая неприязнь осталась навеки. Гарри вообще не сильно общался со своими ровесниками из Гриффиндора, но вот с остальными факультетами и курсами у него все шло неплохо. Он даже сумел найти нескольких человек, которых был готов назвать своими друзьями. В конце концов, даже с Драко, которому, таки, хватило смерти матери и пожизненного заключения отца, пусть и не в Азкабане, чтобы измениться, он сумел кое–что наладить. Тот потерял большую часть своей спеси, и с ним вновь, как в начале первого курса, стало возможно общаться.

Сириус, таки, остепенился, и его жена, которая, кстати, моложе его лет на десять, уже ждет первенца, так что род Блэков не угаснет.

Гарри изменил мир, изменил, на его взгляд, к лучшему, не говоря уж о том, что предотвратил его возможную гибель. Он мог быть доволен. Он победил врага, он сумел победить все последствия своего заключения, это было, без сомнения, сложнейшим, но он справился. Он встретил Дженифер, Дженифер, которая ждет его сейчас у Сириуса, они живут пока там, но в этом году Гарри собирался отстроить дом родителей. А на следующий год, когда она закончит школу, они поженятся…

Гарри хорошо помнил тот вечер, который перерос в их первую ночь. Тогда все начиналось, как обычно, и они никак не ждали, что их очередное свидание в Комнате–по–Желанию в первых числах сентября его седьмого, последнего года окончиться так. Просто, когда они сидели в своей любимой гостиной, у камина, на диване, и целовались… Они… неожиданно, обнаружили, что сидят не на диване, а лежат в постели, и это словно бы послужило сигналом. В одно мгновение все поменялось в комнате, исчезли все кресла, пропал камин, само помещение уменьшилось… Все что осталось, это широкая кровать, неяркий фонарь и Гарри с Дженифер, торопливо раздевающие друг друга. Сперва Гарри на секунду засомневался, перед ее трусиками, но Дженифер решительно все сделала за него, а через пару минут все мысли пропали, утонули в неистовом потоке наслаждения и счастья. И они оба забыли обо всем, о том, что находятся не в своем Хогвартсе, о том, что тут их могут найти, и о том, чем это может кончиться…. Они забыли обо всем, кроме своей любви…

Гарри стоял на вершине обрыва и просто дышал, он победил, он заставил этот мир прогнуться под него. Но одновременно с этим он чувствовал, что не все еще сделано, если не здесь, то в иных местах. То, что видел в иных мирах, то, что ему показали, говорило об одном: происходило что–то невероятное, и это касалось не только его мира. Что–то готовилось, и в этом чем–то ему предстояло сыграть свою роль… И он был готов, он даже не стал бы жаловаться, ибо в этот раз у него и впрямь был долг, он задолжал тем, кто дал ему шанс. Шанс все изменить, которым он воспользовался, он добился того, чего хотел, и сейчас было мало понятно, к чему теперь стремиться, но он что–нибудь придумает…