Однажды в Москве. Часть I

Глава VII

– Я тогда не понимал некоторого агрессивного отношения к себе Наили. Думал, она настроена против Джулии из-за националистических побуждений. Все выяснилось позже, когда проводимая нами операция достигла кульминации, и я смог оценить ее личность и подлинное отношение к себе в контексте последующих трагических событий. Но все по порядку…

Однажды, рано утром, когда я собирался сесть в машину, у встречной иномарки включились фары. Двери открылись, и моему взору представился Алик Мансуров со своей кошачьей грацией – он гибким и сильным телом всегда мне напоминал циркача-акробата. Я ожидал этой встречи, потому сохранил спокойствие. Но пришлось “налепить” на облик удивление.

– Ты? – сняв очки, я пригляделся к нему.

– А ты не растерялся… – холодный взгляд, несопоставимый c его “теплой” улыбкой, тоже внимательно изучал.

– Вижу, и ты время не терял… – я кивком указал на ожидающую его новенькую машину.

На мгновение он продолжил буравить меня взглядом. Но вдруг его глаза залучились, как мне показалось, настоящей теплотой и он, радостно схватив меня за локти, потряс:

– Я рад тебя видеть, чувак, на большой земле! Мы с тобой одной крови – ты и я! Не забыл?

– Не забыл… – “улыбнулся” и я в ответ. Хоть и внутренне сопротивлялся, я, кажется, действительно рад был появлению этого опасного человека.

“Черт…”

– Я все помню. Как тебе удалось выкрутиться?

– Ну, моя статья в отличие от твоей не была мокрой, – уклончиво ответил он, прикуривая сигарету зажигалкой. – Будешь? – протянул мне пачку “Мальборо”.

– Нет, не курю. Пока держусь.

– А я вот начал, – он с сожалением выдохнул дым, – но брошу… Ну что, погнали?

– Куда? – я постарался скрыть настороженность в голосе.

– Как куда? – кажется, он действительно удивился. – Отмечать! Во-первых, свободу, во-вторых, нашу встречу, в-третьих… твою свадьбу, чувак! – улыбнулся он еще радушно.

– Надо же… Ты в курсе?

– Больше знаешь, дольше живешь… – вновь с сарказмом ответил оппонент, – хотя порой утверждают обратное. Ты считаешь, нам нечего друг другу рассказывать?

– Я так не считаю. Но давай попозже – часа через три.

– Где?

– Кафе “Ласточка” на метро Красносельская. Знаешь? Чуть далековато, но я должен наведаться – эта наша точка. Заодно и пообедаем.

– Чувак, я в Москве каждый кустик знаю, – улыбнулся он. – Порой кажется, что я здесь должен был родиться.

– Да? А я думал, ты влюблен в Баку. Без него не можешь? – напомнил я его же слова в бакинской камере.

Мансуров опять впился в меня колючим взглядом.

– Кто в машине?

– Ким! – крикнул он, не оборачиваясь.

“Водитель” неторопливо вышел. Это был грузный человек с нехарактерной внешностью уроженцев Юго-Восточной Азии. На расу в нем указывали лишь раскосые глаза и ровные, ежиком отстриженные волосы. Обычно корейцы маленькие и легки в движениях. Этот же мне напомнил борца сумо. Но это ложное ощущение медлительности и неуклюжести улетучивались при внимательном взгляде. В глазах была необузданная сила и ловкость. Я вспомнил предостережение Мусаева.

Молча пожали друг другу руки.

– Мы с Кимом с ВДВ. И до сих пор вместе. Если я грудь, то он спина. Или наоборот…

Я кивнул. Кореец также молча созерцал меня ничего не выражающим взглядом…

Это кафе контролировала Бригада, и потому нас здесь принимали лучше, чем приняли бы Лужкова. Мы же особенно не выделялись, не отпугивали клиентуру. И потому бордовые пиджаки и золотые цепи на толстых шеях – избитая мода того времени – в среде наших негласно считалось дурным тоном.

Лишь раз пришлось навести здесь порядок. Тогда дюжина кавказских парней решили продемонстрировать тут свою крутость. Сценарий был банальный. Кто-то кому-то не уступил дорогу или кому-то не понравился чей-то взгляд. Сначала повздорили с местными и вроде мирно разошлись – разняли. Позже кто-то из кавказцев пригласил на танец девушку из-за соседнего стола. Он после клятвенно утверждал, что та сама строила ему глазки. Так или иначе, получив отказ, да еще и подлый смешок за спиной, парень озверел и тут же заехал в глаз обидчику. Началась драка. В результате вверх взяли физически развитые и сплоченные кавказцы, которые вошли в раж и начали избивать и служащих кафе, пытающихся их разнять.

Вызванные по рации, мы на тачках незаметно окружили заведение.

– Опять ваши из-за девок беспредельничают. Что у вас, своих нет? – ухмыльнулся Митяй, по кличке Кощей.

– Есть, но они так безобразно не одеваются, – парировал я, показывая на причитающих девок у крыльца.

– Как хотят, так и одеваются. Мы у себя дома…

– …

– Как будем действовать? – зарубив щекотливую тему, спросил Митяй. Он считался старшим. – Ты своих лучше знаешь. Мож, точку хотят отобрать? Смотри, все накачанные.

– Они залетные, скорее, студенты. Видишь, как орут и празднуют победу? А спортом они поголовно занимаются. Там, у себя, мало чем заняться. Фабрики и заводы вы им не построили.

– Так, что делать будем? – нетерпеливо переспросил Митяй, заряжая на заднем сиденье “калаш” с обрезанным прикладом. Я был за рулем.

“Вот идиот! Испортил хорошую вещь…”

– Наказывать. Но профилактически. Чтоб больше сюда не сувались. Видишь, того здоровяка, к которому Мурадом обращаются?

– Ну? – скосился Митяй в указанном направлении.

– Он вожак. Надо его гасить. Тогда остальные разбегутся. Как в стае.

– Щас я его погашу навеки, – Митяй вновь забрякал оружием и открыл дверь.

– Стой!.. Кощей, зачем нам из-за бытовухи мокруху устраивать?

– Да ты че, матрос! Игорек в бешенстве. Он как услыхал про Кавказ, вообще всех велел завалить.

– Он сначала говорит, потом думает, сам знаешь. Если много крови, менты нагрянут, на хвост сядут. Еще и точку отберут. А она, между прочим, нас с тобой кормит, Кощей. Неизвестно, новую взамен дадут иль нет, если что не так. И кровники нам не нужны на пустом месте.

– Так велели…

– Раз так, стрелять буду я и боссу все объясню. Вы берите только биты и кастеты.

– Ну, смотри, ты в ответе. Что касается мусоров, Игорь велел наших позвать.

– Ладно, выходи…

Мы резко все выскочили. Кавказцы даже не поняли, откуда вдруг появились эти молчаливые парни в “чеченках”. Каж, подумали, какая-та служба, так как все наши – в черных униформах. Я же просто подошел и выстрелил в ногу Мураду. До сих пор гордо стоящий в стороне и общающийся с земляками кивками и репликами главарь заорал и упал. Зато вмиг замолкла остальная орущая братия. Шоковая терапия получилась. И когда вступили в действие биты и кастеты, кавказцы, поняв, что это не менты, попытались сгруппироваться и дать отпор, но у них не получалось, да и нас было больше. Единственное, что смогли, накрыли телами раненого товарища и, схватив кто что мог, начали обороняться. Перестав орать, главарь вытащил пистолет, но моментально был разоружен битой.

Тогда я криком остановил побоище:

– Уходите! Менты едут!

Долго не пришлось уговаривать. Кавказцы переглянулись и молчаливо приняли решение. Быстро схватив и пихнув раненого товарища в машину, они разъехались по разным направлениям. Когда мимо проезжала машина с раненым Мурадом, из открытого окна раздался его голос:

– Длинный, я тебя из-под земли достану, жди…

“Рано мне туда…” – облегченно вздохнул я и мысленно поблагодарил Бога, удалось миновать крови.

Уже в машине Митяй спросил:

– Зачем ты их предупредил? Менты…

– Да пошли они…

– Но они наши менты! И тож кушать хотят. А эти чужие.

– Кому чужие, кому не очень… Митяй, ты авторитетный мужик. Негоже нам мусоров кормить. Мало, что велят? Мож, еще в стукачи запишемся?

Он на миг задумался.

– Верно говоришь. Кавказ, не в обиду, я ненавижу. Но ты прав. Лучше целый Кавказ, чем один мент. Только не сболтни. Игорьку скажем, что главаря замочили. Чтоб не расстроился…

Потому, встретить меня вышел сам директор “Ласточки” Геннадий Матвеевич – седоволосый мужчина с плутоватым взглядом. Гости мои уже сидели и закусывали. Я заметил: они выбрали столик, удобный для обзора.

– Тебя здесь признают… – сухо констатировал Мансуров.

Не ответив, я подсел.

– Главное, все свежее. Кажется… – Мансуров лениво просмотрел блюда. – А то подсовывают всякую дрянь, после приходится пристреливать…

Тут он оценивающе оглядел Геннадия Матвеевича, сияющего рядом самой любезной улыбкой. Улыбка моментально исчезла.

– Вы ч-что!.. – пролепетал он. – Все свежо, все а-аккуратно. Рома, я не понимаю!..

– Все нормально. Товарищ шутит.

Тот испуганно засеменил к соседнему столу, поглядывая назад. Послышалось его ворчание.

– Шутя и расстреливают…

– Вообще-то, я не шутил, – с серьезной миной продолжил Мансуров, наблюдая, как Геннадий вновь навострил ухо. – Ким, помнишь последнего повара, испортившего нам ужин?

– Китайца? – задумался кореец. – Того, которого расчленили под соус?

– Черт!.. Ну и зверь же ты! Любишь китайцев в соусе…

На их хохот, кажется, обернулись все посетители…

В этот день мы хорошо посидели. Вспомнили Баку, свои дворы, школы. Много чего. Но я нутром чувствовал сканирующий взгляд Корейца, даже когда он на меня не смотрел.

– Я знал, что мир маленький, но не задумывался, насколько, – работая зубочисткой, вдруг вставил Мансуров.

– В смысле?

– Я хорошо знаком со Спартаком… – он внимательно наблюдал за моей реакцией. – С братом твоего тестя. Эльшан, брат мой, у него экспедитор.

– Надо же…

– И я дружу с его сыном Артуром.

– Мы дружим, – поправил Кореец.

– Разумеется… – согласился Мансуров. – Просто, когда я говорю о себе, почти всегда подразумеваю и тебя.

Тот удовлетворительно кивнул.

– Выходит, ты все знаешь?

– Выходит, знаю. И то, что ты в Бригаде, тоже знаю.

Я откинулся в кресле:

– Откуда такой интерес к моей персоне?

Мансуров не сразу ответил, продолжая ковыряться в зубах. Ким не смотрел на нас, не торопясь, доедал еду.

– К тебе? Не смеши… – он снисходительно улыбнулся. – Мне просто не нравится, что я все время натыкаюсь на тебя.

– Сам же связал меня с Мариной.

– Цыганка ни при чем… – он также завалился. – Ты влез в круг, с которым у меня серьезные завязки. В целой Москве ты женился на той армянке… извини, девушке, с родственниками которой у меня… отношения.

– Вот оно!.. – я постарался овладеть собой. – Эту девушку, эту армянку… я знал с детства. И, соответственно, ее родню. Я их знал намного раньше, чем тебя. Что меня с ними связывает, понятно. А вот ты тут с какого бока, мне неясно и, честно говоря, по барабану.

– …

– Мы можем разойтись и не мешать друг другу…

Я спокойно выдержал его взгляд. Наступила неловкая пауза. Наконец, он словно нехотя пробормотал.

– Все удивительно гладко…

– А как с Игорьком связался? – это Кореец, наконец, вмешался. Хоть я общался с Мансуровым, было такое ощущение, что меня допрашивает он.

– Что ж, вы это не знаете?

– Кое-что знаем. Ты ответь.

– Знаешь, – я жестом позвал официантку – худенькую и пугливую блондинку, которая обычно меня обслуживала, – я мог бы сейчас встать и уйти. Вы для меня никто. Но мы восточные люди, только что вкусили хлеб-соль. А я чту традиции. Потому отвечу. Но в качестве любезности…

Оплатив еду, я коротко рассказал свою легенду внедрения в ОПГ. О Наиле, о том, как родители обратились насчет трудоустройства, о ее братьях…

– Надеюсь, вы удовлетворены, – подытожил я, вставая. – А теперь, думаю, нам надо расстаться и предпочтительнее больше не встречаться.

– Надо же, какой обидчивый… – Мансуров обменялся взглядом с Корейцем. Тот тоже встал.

– Действительно, обида тут ни к чему. Считай, просто поговорили по душам.

– Что вам от меня надо? – вопрос прозвучал немного “раздражительно”.

– Алик о тебе хорошего мнения, – Кореец улыбнулся. – Мы очень давние друзья, потому мне интересен каждый человек в его окружении. Можешь рассчитывать на нас.

– Я рассчитываю на себя.

– Да, конечно, вольному воля. Но тут Москва, один в поле не воин…

И вышел, оставив меня с Мансуровым.

Он же со мной тепло попрощался. Как ни в чем ни бывало обнял за плечи. И в последующем, моментальное перевоплощение этого человека всегда обескураживало меня.

– Жаль, я не участвовал на свадьбе. Я бы погулял…

“Лучше б ты вообще не появлялся на моем пути.”

Какой-то умник сказал, что человек – кузнец своего счастья. Ну, типа, все в наших руках. Хотел бы посмотреть в глаза этому… мудаку…