Однажды во Франции

Переводчик: Елизавета Мякотина

Редактор: Анна Ковальчук

Вычитка: Каролина Б.

Русификация обложки: BySashka

«Вау, вау и еще раз вау… Какая фантастическая, веселая и красиво написанная книга.» — отзыв читателя.

«После прочтения на глазах появились слезы. Забавный и трогательный рассказ.» — Сью Уотсон, автор книги «Любовь, ложь и лимонные пирожные».

«Кэрол Уайер вернулась! Смешно и трогательно.» — Мэнди Бэггот, автор «Одно Нью-Йоркское Рождество».

«Не похожий на другие, милый, забавный, освежающий ромком, в котором всего в меру.» — Виктория Кук, автор «Праздничного круиза».

«Фантастический, легкомысленный и смешной — но, ради бога, читайте с коробкой салфеток!.. Сенсационная история, которая охватит вас спонтанностью, сочувствием и бесконечными улыбками.» — Изабелла Мэй, автор книги «О, какая Павлова» и «Коктейль-бар».

«Забавная, беззаботная, романтичная и совершенно невероятная; эта книга понравится всем любителям женских романов.» — отзыв читателя.

ПРОЛОГ

Март — 4 месяца назад

Брайони Майерс с грохотом неслась по больничному коридору, сумочка качалась на ее плече. Она лавировала между пациентами и персоналом, бесцельно сновавшими на ее пути. Она прошагала мимо витрины магазина с книгами в мягких обложках на вращающемся стенде и мимо ваз с букетами цветов, приготовленных для посетителей. Сердце ее сильно стучало, слезы затуманивали зрение и вывески размывались: кардиология, отделение рентгенологии, гематология, педиатрия, отоларингология, палаты 1-11. Где интенсивная терапия? Она внезапно остановилась и огляделась по сторонам. Женщина в белых брюках, тунике, с короткими волосами и круглым лицом с добрыми серебристо-серыми глазами, заметила ее тревогу и подошла к ней.

— Могу я вам помочь?

Брайони кивнула, не доверяя своим эмоциям.

— Интенсивная терапия, — выпалила она прежде, чем потекли слезы.

— Давайте, я отведу вас. — Женщина повернулась и пошла рядом с Брайони. Ее спокойное поведение — то, что было нужно Брайони. Она все время говорила, ее приятный мелодичный голос помогал Брайони осознавать действительность, не давая панике овладеть ею.

— Тут недалеко, дальше по коридору и потом налево. Вы с кем-то тут встречаетесь?

— Здесь моя мать.

— Значит, она ожидает вас в комнате для посещений. Мы пойдем туда, и вы сможете увидеться с ней. Все родственники встречаются там. Так же в комнате есть кофемашина, вода и даже пирожные.

Брайони шла рядом с женщиной, чувствовала запах дезинфицирующего средства и чего-то лекарственного, чем всегда пахнет в подобных местах.

«Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо».

Женщина остановилась и улыбнулась.

— Комната посещений тут. — Она показала на голубую табличку над двойной стеклянной дверью. — Внутри обязательно кто-нибудь ответит на все ваши вопросы.

— Спасибо, — произнесла Брайони, когда женщина развернулась, чтобы уйти. Она поправила сумочку, свисавшую с ее плеча. Матери нужно, чтобы она была сильной. Брайони открыла двери и увидела на стуле фигуру с опущенной головой и со стаканчиком в руках. Она застыла. Слишком поздно?

— Мама.

Ее мать обернулась на голос, вскрикнула и, уронив пустой стакан на пол, поспешила к дочери, обняв ее за талию. Брайони крепко обняла в ответ, позволяя ей выплакаться.

— Он?.. — Брайони не могла произнести это слово.

Ее мать отстранилась и покачала головой. Глаза блестели от слез.

— Нет, это был инсульт, но врач успел дать ему активатор плазминогена, который растворяет сгустки ткани. Он назвал это «золотым часом», временем, когда еще есть шанс на выздоровление. Это может спасти его жизнь и предотвратить еще большее отмирание клеток мозга. Он поправится, но мы не знаем, в каком состоянии он будет. Возможно, не сможет разговаривать или ходить. Нам остается только ждать. Усиленная терапия — это единственный шанс, что инсульт не повторится, иначе удача может отвернуться от него. О, Брайони, что я буду делать, если потеряю его? Я не вынесу этого!

— Все будет хорошо, мам, ведь раньше он поправлялся.

— Это было совсем другое. Инсульт отличается от нервного срыва.

— Он справится! — сказала Брайони, хотя мысли ее были в смятении. — Как это случилось?

— Инсульт?

Брайони кивнула.

— Он просматривал старые фото, которые мы храним в шкафу. Сидел на полу с ними, а я была на кухне, готовила обед, когда услышала стон. Я прибежала и увидела, что он рухнул на пол.

— Фотографии? — осторожно переспросила Брайони. В ее голове что-то начало жужжать. Это была ее вина. Отец упал и перенес инсульт из-за нее. — Какие фотографии?

— С Ханной. — Слезы текли по бледным щекам матери, оставляя два блестящих следа.

Брайони обняла ослабшую женщину, задаваясь вопросом, слышит ли она биение ее сердца. Ханна. Конечно, Ханна. Брайони должна исправить это, раз и навсегда. Сейчас или никогда. Остается мало времени, чтобы все исправить. Она должна найти сестру. Пока не стало слишком поздно.

ГЛАВА 1

Четверг, 6 июля — полдень

Брайони подъехала к дому Мелинды. Ярко-желтая входная дверь резко выделялась на фоне ряда одинаковых домов с коричневыми дверьми. Дверь была очень похожа на Мелинду. Единственная в своем роде, ей было наплевать, что люди считают ее странной, не такой, как все. Этим она и нравилась Брайони. По ее мнению, входная дверь подруги была более привлекательной, чем все остальные на улице. Кто-то (без сомнения, отец Шона) посадил грядку бархатцев в саду. Ухмыляющийся садовый гном в нелепом костюме и ярко-красной шляпе свесил свою трость в цветы. Деревянная табличка на входной двери гласила: «Осторожно, злая жена», подчеркивая то, что этот дом был полон веселья и легкомыслия.

Брайони позвонила в звонок и стала ждать. Дверь распахнулась и на пороге появилась Мелинда. Широкая улыбка, как всегда, сияла на ее круглом лице. Гладкое каштановое каре обрамляло голову словно шлем, а большие карие глаза радостно сияли.

— Заходи, — сказала она, вытирая руки выцветшим кухонным полотенцем. — Ты приехала как раз вовремя. Я закончила с запеканкой и собираюсь поставить ее в духовку. Проходи на кухню. Фредди сегодня не пошел в школу. Утром у него была температура, поэтому я оставила его дома. Он опять играл в «Лего» и раскидал кубики по всей гостиной. Я не убираюсь там. Недавно Шону пришлось чинить пылесос из-за того, что в него попало несколько желтых кубиков, когда я делала уборку. В общем, я закончила свои дела по дому и теперь готова выпить бокал вина. Большой бокал вина. Хочешь присоединиться ко мне?

— Но сейчас только час дня, — возразила Брайони.

— И что? Тебе ведь не нужно идти на работу, так почему бы и нет?

Брайони засмеялась.

— Если только чуть-чуть. Мне еще нужно ехать, помнишь?

Мелинда прошла на кухню — уютное место, источавшее тепло и благополучие. На холодильнике пластиковыми буквами было выложено: «Фредди», «Мама» и «Папа». Еще на нем висели три рисунка: с большим солнцем над домом, с огромным динозавром и с тремя человечками, взявшимися за руки. Пластмассовые животные украшали полку над раковиной, кусочек глины с отпечатком детской руки занимал почетное место; рядом стояла фотография улыбающегося мальчика с темными волосами и шоколадно-карими глазами, которые были точь-в-точь как у мамы.

Мелинда убрала маленькие баночки с травами в кухонный шкаф и достала два бокала из другого. Переложила тарелки и сковородки в раковину, чтобы они не бросались в глаза. Брайони втянула носом воздух. Пахло теплым тестом и лимонной эссенцией. Рядом с бисквитным тортом остывали булочки. Мелинда в самом деле была занята.

В светлой комнате стоял огромный обеденный стол, накрытый цветочной скатертью. Из-под стола выглянула пухлая мордашка.

— Привет, Брайни.

— Привет, Фредди. Что ты делаешь под столом?

— Я не под столом. Я на лодке. Это небо, — ответил мальчик с серьезным лицом, показывая на обратную сторону столешницы. — Сейчас ночь. Я путешествовал весь день. Плыву в Занзибар.

Брайони подняла скатерть, чтобы рассмотреть получше. Фредди сидел в большой картонной коробке, с маминым венчиком для взбивания яиц в одной руке и шпателем — в другой, гребя ими как веслами от одного конца стола к другому. На нем была пиратская шляпа, сделанная из бумаги, и кем-то нарисованные черные усы под носом.

— Ты ищешь сокровища? — спросила Брайони.

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Я ищу новую страну для жизни. Папа говорит, что он уже сыт по горло этой, — произнес он и начал толкать коробку, чтобы та скользила по полу.

Мелинда удивленно пожала плечами и передала бокал вина Брайони. Сделав глоток вина, Мелинда вздохнула от удовольствия. Фредди вылез из-под стола и отдал Брайони венчик.

— Мамочка, я иду за своими динозаврами. Они тоже хотят в Занзибар, — крикнул он и тут же убежал.

— Занзибар? — удивилась Брайони.

— Я понятия не имею, откуда он это взял. Может быть, про это говорилось в одной из его книг, которые он читает перед сном. Я надеюсь, там солнечно и на дорогах нет ям. Прошлым вечером Шон целый час жаловался на состояние дорог. По пути домой он попал в очень большую выбоину. Не думаю, что фургон сильно поврежден, но Шона это не обрадовало. Он ворчит, что мы должны переехать в другую страну, потому что считает Англию страной третьего мира. Конечно, он говорит это не всерьез, но наш маленький ушастый ребенок решил, что это правда.

Она отошла назад, вспомнив про свое вино.

— Оно мне сейчас необходимо. Сегодня был длинный день. Я завидую этим молодым мамам. Трудно гоняться за гиперактивным пятилетним ребенком, когда тебе далеко за тридцать.

— Ты отлично справляешься. Фредди можно гордиться. Он спокойный, уравновешенный здоровый мальчик, и это родительская заслуга. Ты всегда рядом и проводишь с ним много времени. Ты потрясающая мама.

Мелинда покраснела.

— Быть матерью — это не совсем то, что я планировала, но это лучшая работа в моей жизни, — призналась она.

— Кто бы мог подумать, что карьеристка, упрямая Мелинда Эшбрук станет полноценной матерью?

— Немного упрямая, спасибо. Мне очень нравилось работать детективом. Но это счастье, что сейчас есть возможность оставаться дома, и я могу просто заниматься ребенком.

Звуки из соседней комнаты сообщили, что Фредди отказался от своего плана плыть в Занзибар и теперь смотрит телевизор.

Брайони посмотрела на свою подругу, на ее лице было выражение материнской гордости. Без сомнений, Шон и Фредди изменили ее. Брайони вспомнила, как Мелинда впервые привела Шона к ним домой. Глаза его озорно блестели, но он все еще нервничал. На нем был нелепый костюм, который он надел, чтобы произвести впечатление на них обеих.

Шону удалось раскрыть более мягкую сторону Мелинды. Будучи единственной дочерью в семье из четырех мальчиков, с младшим братом в придачу, она уже с детства умела постоять за себя и не давала эмоциям вылезти наружу. Ее братья поступили в вооруженные силы, а Мелинда пошла по стопам своего деда, изучив судебную медицину и став криминалистом в полиции.

Брайони проводила уйму времени с подругой. Школьные дни без нее были бы ужасными. Мелинда была ее другом и защищала не раз, а взамен получала от Брайони привязанность и дружбу, которые выдерживали любые испытания временем.

Мелинда указала на маленький телевизор на стене над кухонным столом.

— О! Сделай погромче, Брай. Это профессор Дэвид Поттс, великолепный ведущий «Друзья или Влюбленные?». Я бы не стала выгонять его из постели. Он очаровал меня своей веселой ирландской песенкой. От одной мысли об этом у меня слабеют колени.

— Держи себя в руках, женщина. Ты счастлива в браке с Шоном. Если кто-то и должен думать о такой ерунде, так это я. — Она указала на пульт от телевизора.

— Ты права. Профессор Поттс божественный. Прекрасный акцент, пронзительные голубые глаза, харизма. Я бы не хотела оказаться на шоу знакомств, но была бы счастлива провести с ним ночь, слушая объяснение теории относительности или даже просто правило оффсайда в футболе. Он очень сексуальный мужчина.

Брайони прибавила громкость, и обе женщины смотрели, как профессор Поттс говорит о важности защиты слонов в дикой природе. Как только шоу закончилось, Мелинда выключила телевизор.

— Я бы точно променяла Шона на этого человека. От него у меня начинает покалывать в пальцах.

Брайони снова засмеялась.

— Этого никогда не случится. Вы с Шоном — родственные души. Не могу представить, что ты можешь его променять на кого-то. Вы с ним прекрасная пара.

— Да, но иногда чувствую, что мне необходимо приключение — совершенно новое сексуальное приключение. Может девушка помечтать, правда?

— Возьми себя в руки, женщина. Вы должны больше времени проводить вместе, без Фредди. Вспомни, что именно привлекло вас друг в друге. Фредди родился так быстро, что вы не успели насладиться жизнью вдвоем. Почему бы не устроить вечер свиданий? Я могу посидеть с Фредди.

— А это разумное предложение. Конечно, ты права. Мы зажжем свечи, поставим приятную тихую музыку, страстно сорвем друг с друга одежду. Но если честно, то в последнее время мы оба какие-то уставшие. Мой разум готов, но тело — нет. Кстати, о присмотре за Фредди — он останется с моей мамой на выходных. Он любит бабушку Бриджит. Она готовит ему блинчики и разрешает есть мармелад. Итак, ты пришла сюда за выпивкой, чипсами и хочешь поиграть в «Загадочное убийство»?

Брайони покачала головой.

— Разве вы с Шоном не должны наслаждаться временем, проведенным вместе? Одни.

— Нет, честно говоря, у нас все в порядке. Я без ума от Шона. И мы достаточно часто видимся. При любой возможности мы проводим время вместе. Бабушка и дедушка всегда рады Фредди. Но я не люблю расставаться с сыном и находиться от него вдалеке.

Брайони почувствовала небольшой укол зависти. Она не завидовала счастью своей подруги, но ей хотелось испытать то же самое.

— «Загадочное убийство» пойдет нам обеим на пользу. Шон купил игру на Рождество. Наконец-то появился шанс открыть ее. Давай поиграем. Помнишь, как нам было весело, когда мы играли в нее в Бирмингеме?

— Окей. Почему бы и нет?

Мелинда улыбнулась ей.

— Будет забавно. Может быть, я буду элегантной леди поместья, которая ищет грубого и страстного секса с садовником. Не переживай, я гарантирую, что садовником будет Шон, — добавила она, закрыв глаза. Откинула голову назад, представляя свою фантазию. — Он мог бы быть одним из тех крепких парней — сильным, молчаливым, мускулистым. Эта идея мне уже нравится.

— Это ночь загадочного убийства или его странная сексуальная версия?

Мелинда проигнорировала это замечание.

— Нам всем не помешала бы веселая ночь. Я позвоню и все устрою. Уверена, что смогу быстро собрать несколько человек. Новый парень, Льюис. Он переехал пару месяцев назад.

Брайони открыла рот от удивления.

— Ты снова пытаешься меня с кем-то свести?

Мелинда хихикнула.

— Может быть. А почему нет? Ты молодая, тридцать шесть лет — это еще молодость. Свободная и одинокая. Он появляется всегда один. Живет в сорок первом номере у Шепардов. Я только приветственно махала ему, но мы не разговаривали. Пару недель назад Шон встретил его в тренажерном зале. Они оба любят бегать. Шону нравится, когда можно с кем-то поболтать на беговой дорожке. Так время проходит быстрее. Он говорит, Льюис действительно хороший парень с необычным чувством юмора.

— Хорошее начало. Держу пари, я ему не понравлюсь. Последний парень, с которым я встречалась, сказал, что я окружила себя невидимой, непробиваемой защитой и это его пугало.

— Когда перестанешь пытаться делать миллион дел одновременно, ты кого-нибудь встретишь. Ты всегда слишком занята, чтобы с тобой связываться.

Брайони поджала губы, но не стала спорить. Ее подруга была права. Она задалась вопросом, не занимала ли она себя делами намеренно, чтобы избежать встреч с мужчинами. Она потерла лоб, ее пальцы слегка коснулись шрама, скрытого под челкой.

— Хорошо. Я приду на вечеринку. Веселье мне не помешает.

— Отлично! Я сейчас же этим займусь.

Брайони сделала глоток вина. Фредди подпевал телевизору. Она позволила домашнему уюту окутать себя.

— Я испекла торт для твоего отца, — сказала Мелинда спустя какое-то время. — Должно быть, он уже остыл. Сейчас закончу, и сможешь его забрать. Ты сегодня собираешься к ним?

— Да. Школа закончилась, и я могу видеть их чаще.

— Закончилась?

— Вчера. Я провела последний урок и теперь свободна до сентября. Именно по этой причине я и заскочила. Мне нужна помощь с заявкой на игровое шоу.

— Правда?

— Возможно, это поможет мне найти Ханну.

— Ты опять нанюхалась маркеров для доски? — удивилась Мелинда. — Как же ты собираешься это сделать?

— Это первое в своем роде шоу, и оно привлечет тысячи зрителей. Ты, наверное, видела рекламу по телевизору — «Однажды в…»

— Это то еще шоу! Рекламу показывают каждый вечер. Все покрыто тайной. «Смертельный вызов и приключение», — произнесла она глубоким голосом, цитируя одну из озвучек.

— Оно самое. Помнишь, я говорила тебе, что Ханна была помешана на игровых шоу. Думаю, она может посмотреть его, и я хочу в нем участвовать. Проблема в том, что я не успеваю, сегодня последний день для подачи заявки. Я начала заполнять онлайн анкету и у меня возникли трудности. Можешь помочь мне?

— Ты скачала заявление?

Брайони порылась в сумке и достала несколько листов А4.

— Вчера я целую вечность просидела у экрана, пытаясь придумать, как интереснее рассказать про свою жизнь, чтобы продюсеры пригласили меня на прослушивание. Но ничего не придумала, поэтому распечатала то, что написала, и принесла тебе на проверку.

— Дай-ка сюда. — Мелинда взяла бланк и прочитала заголовок. — «Заявка на участие «Однажды в…» Уже интересно. Они дают какие-то подсказки, о чем на самом деле будет шоу?

— Все очень секретно. Единственное, что я знаю, — это новое захватывающее игровое шоу для людей, которые хотят бросить вызов и сделать себе имя.

— Почти то же самое говорится в рекламе. Что ты уже написала о себе? Имя, адрес, бла, бла, бла. Так, вот это. «Расскажите нам какие-нибудь интересные факты о себе». И ты ответила… «Я провожу ежегодную викторину в частной школе». Ты серьезно?

— А что не так? Школьная викторина — мое детище. Это игровое шоу. Я подумала, они хотели бы знать, что я люблю викторины.

— Ну здравствуйте! — произнесла Мелинда с американским акцентом. — Вы способны на большее. Передайте мне ручку.

— Что ты пишешь?

— Что ты ныряла с акулами, спускалась с небоскреба Шард, одетая в костюм обезьяны, и сидела в ванне с холодными запеченными бобами ради благотворительности.

— Ты думаешь, их это заинтересует?

— Больше, чем то, что ты проводишь школьные викторины. «Почему вы считаете, что подходите нам?» Это легко. «Мне нравятся викторины и все, что с ними связано. Моя лучшая подруга думает, что я идеально подхожу для шоу. Она говорит, люди недооценят меня и не поймут, что на самом деле я оправдываю свое прозвище мисс СуперМозг. Мне кажется, это их заинтересует.

— Мелинда, я не могу написать это. Это звучит как хвастовство.

— Нет, это не так. Именно поэтому я и написала «Моя лучшая подруга говорит…» Тебе нужно выделиться среди тысяч других претендентов, если хочешь быть на шоу, делай, как я предлагаю.

— Я не могу.

— Хорошо, я заполню онлайн заявку за тебя.

— Нет, не делай этого.

— Так, или ты напишешь слово в слово, что я тебе сказала, или я сама напишу это. Ты знаешь, я могу. На самом деле, я буду стоять над тобой, пока ты не напечатаешь это. Ты можешь воспользоваться моим компьютером. — Мелинда поджала губы и уперла руки в бока, напоминая Брайони о той маленькой суровой девочке, которой она когда-то была. Брайони улыбнулась своей подруге.

— Окей. Ты победила.

— Хорошо. Теперь перейдем к вопросу «Почему вы хотите участвовать в новом игровом шоу «Однажды в…?».

— Я с трудом могу ответить на этот вопрос. Ты считаешь, я должна рассказать им правду?

— Безусловно. Тебе нужна хорошая история, чтобы попасть на шоу; что-то, что будет резонировать с продюсерами и общественностью, как кандидаты со своими грустными историями на «Икс-фактор» и на подобных шоу. Ты должна быть искренней.

— Я думаю, что-то вроде: «Я много лет ищу свою пропавшую сестру Ханну. В прошлом месяце у нашего отца был инсульт из-за того, что он отчаялся ее увидеть. Я надеюсь, что Ханна, как и я, испытывает страсть к викторинам и игровым шоу и посмотрит «Однажды в…». Участие в шоу может дать мне шанс обратиться к зрителям и попросить ее вернуться домой, пока еще не слишком поздно». Что думаешь?

— Все верно, но мы перефразируем. Я думаю, тебе нужно быть откровенной. В конце концов, это реальная причина, по которой ты хочешь подать заявку на шоу.

— Я правда не знаю, как лучше сформулировать, хоть я и учитель английского. Мне нужно попасть на шоу и не вылететь на первом же испытании. Я не хочу испортить заявку.

— Не беспокойся. Мы заставим тебя казаться самым удивительным, интересным участником за все время. Они будут вынуждены пригласить тебя на прослушивание. Ты рассказала своим родителям об этом?

— Я рассказала только тебе. Не хочу сглазить. Нет смысла рассказывать, пока меня не пригласят на прослушивание или, что более важно, на само шоу.

— Вполне справедливо. Пока оставим это между нами. Ладно, давай немного встряхнем тебя, не могу допустить, чтобы ты показалась скучной.

Брайони одарила Мелинду теплой улыбкой.

— Спасибо, Мелинда.

— Ерунда. Для этого и нужны друзья.

Брайони подняла свой бокал.

— За дружбу, — произнесла она.

— За дружбу, успех и много-много вина, — ответила Мелинда, осушая свой бокал.

ГЛАВА 2

Четверг, 6 июля — полдень.

Брайони достала из сумочки ключ, отперла знакомую входную дверь и крикнула.

— Я здесь, — последовал ответ.

Джеральдина Мастерс когда-то была высокой элегантной женщиной с золотисто-белокурыми волосами, собранными в идеально уложенный пучок. Время берет своё. Волосы ее матери стали седыми и тонкими. Пучок больше не был аккуратным и несколько непослушных прядей безжизненно свисали на осунувшееся лицо. Брайони заметила, что с каждым визитом мать становится все более морщинистой. На ее некогда безупречном лбу появились свежие морщины, а глаза покраснели.

Она стояла на кухне, помешивая куриный суп в большой кастрюле. Над ними клубился пар, наполняя комнату ароматами лимона и эстрагона. Бурчание в животе напомнило Брайони, что она не ела с самого завтрака и не пила ничего, кроме вина у Мелинды. Она поставила торт на столешницу.

— Мелинда испекла для вас торт.

— Она милая леди. Поблагодари ее от меня. Ее маленький мальчик такой обаятельный, правда? Он быстро растет. Я видела ее на днях в Дерби. Они покупали новые резиновые сапоги для Фредди. Хочешь суп, милая? — спросила мать. Всегда заботливая, всегда сильная женщина, в трудные времена всегда поддерживающая своего мужа.

— Позже. Сначала я посмотрю, как он там.

Глаза ее матери были красными, с темными пятнами под ними. Измученное усталостью лицо осунулось. У Брайони защемило сердце. Ее мать не заслуживала еще больших страданий. Она уже и так достаточно намучилась.

— Как дела? — осторожно спросила она.

— Ты знаешь. Все хорошо. Все по-прежнему. Ты же знаешь, — последовал ответ. Мать налила суп в кремовую тарелку с цветочным узором, который выцвел за долгие годы использования. Брайони оглядела знакомую кухню, и ее сердце сжалось. Кухня тоже состарилась. Стены нуждались в свежей покраске, а выскобленные столешницы требовали обновления. И все же казалось, что прошло всего несколько лет с тех пор, как они переехали в коттедж в попытке начать все заново. Время оказалось жестоким вором, лишившим каждого из них молодости, а дома — энергии и привлекательности.

Брайони вытянула руки.

— Позволь мне отнести ему это.

Мать протянула ей тарелку супа.

— Он всю ночь не спал. Плакал. Я не знала, что ему говорить.

Тишина заполнила комнату; невысказанные слова пролетели между ними, затем Брайони поставила миску на кухонный стол и обняла задыхающуюся от слез мать. Через несколько мгновений мать отстранилась и вытерла опухшие глаза.

— Спасибо тебе. В такие моменты трудно оставаться сильной.

— Ты удивительная, — сказала Брайони. — Тебе всегда удавалось поддерживать нас и заботиться, несмотря ни на что. Будет легче. Ему станет лучше. И я помогу вам обоим.

— Есть только один человек, который действительно может помочь ему, но я не верю, что он здесь когда-то появится. Если бы это было так, она уже давно вышла бы на связь. Столько лет. Все эти долгие годы, — сказала она, вытирая глаза краем своего желтого клетчатого фартука — подарок Брайони. — Почему она не пытается выйти на связь?

— Не знаю, — с болью в голосе ответила Брайони. Ее мать была права. Бессердечно заставлять их всех так страдать. Другой голос в ее голове шептал, что у Ханны были веские причины не искать дорогу домой. — Я все еще надеюсь, что смогу найти ее. Я найду ее. Не теряй надежды, мама. Иногда это единственное, что у нас есть.

Мать смотрела на нее мягкими голубовато-серыми глазами.

— Нет, у меня есть нечто большее, чем надежда. У меня есть ты.

Брайони нежно поцеловала ее в щеку и отнесла суп отцу. Он сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, погруженный в воспоминания. Его лицо дернулось, когда он услышал, как открылась дверь, и повернул голову на звук. На лице промелькнула надежда и пронзительным голосом он спросил:

— Ханна? Это ты?

Брайони почувствовала знакомую боль в груди. Она глубоко вздохнула и как можно более обыденным голосом ответила:

— Нет, папа. Ханны здесь нет. Это Брайони.

Свет в его глазах погас. Глаза стали влажными, он молча кивнул и принял свою тарелку супа.

Пока отец дремал в гостиной, Брайони сидела с матерью на кухне. Слабая, с бледными жилистыми руками, обхватившими чашку чая, мама изливала свою тревогу.

— Логопед снова занимался с ним сегодня утром, но отец так плохо говорит, что я едва его понимаю. Он расстраивается и злится, когда никто не может понять его речь. Я не знаю, как себя вести, когда он такой. Боюсь, что может случиться еще один удар, и на этот раз смертельный. Я так хочу, чтобы ему стало лучше. О, Брайони, что, если он не поправится?

— Он справится, мам, — тихо сказала Брайони. — Вы оба прошли через многое и выжили.

— Он растерянный и уже не такой сильный, как раньше. Ты сама можешь видеть. Он без конца говорит о ней. Он спрашивает, когда она навестит его. Я не знаю, сказать ли ему, что Ханна уехала много лет назад?

— Может быть, лучше этого не делать. Дай мне еще немного времени, чтобы найти ее. У меня есть свой блог, посвященный ей, и страница на «Фейсбуке». Я надеюсь, что кто-то, кто ее знает, увидит это в интернете. Или она сама увидит и выйдет на связь.

— Я не понимаю, как это работает. Я знаю, что есть такие сайты, но не представляю, как они могут вернуть Ханну.

— Это как размещение объявлений о пропаже и находке, но только в социальных сетях. Таким способом моя подруга нашла свою собаку. Гектора украли из ее палисадника, но полиция ничего не смогла сделать. Его владелица, Лекси, создала страницу и попросила своих клиентов поделиться ею. К концу первого дня объявлением поделились сотни людей, включая некоторых английских регбистов и дуэт «Ант и Дэк», которые написали об этом в «Твиттере» тысячам своих подписчиков. Газеты узнали об этой истории. GMTV пригласил Лекси на шоу, чтобы она поделилась своей историей и попросила зрителей искать Гектора. Через пару дней в доме Лекси появились два человека с собакой. Суть в том, что похититель Гектора испугался всей этой шумихи и бросил его. Как только в социальных сетях что-то набирает достаточный размах, этим тут же начинает интересоваться пресса.

— Пресса была привлечена раньше, и это ничего не меняет.

— Это была местная пресса. Моя цель — общенациональная пресса и, возможно, даже освещение на всю страну. Если в это дело вмешается нужный человек, то все получится.

— Прости, дорогая, но я не думаю, что ты права. Я не хочу тебя обидеть, но ты наивная и слишком доверяешь этому способу. Я не могу представить, чтобы старый забытый случай с шестнадцатилетним подростком, сбежавшим тридцать лет назад, вызвал сенсацию. Мы пытались найти ее раньше и это не привлекло должного внимания прессы. Слишком много девочек и мальчиков убегают. Некоторые даже не оставляют прощальных записок, как Ханна. Ее не заставляли уезжать, не похищали и не…

Мать замолчала, от гнева ее голос стал громче. Затем продолжила, смягчившись:

— Она встала и ушла, и с тех пор не связывалась с нами. Я много-много лет надеялась, что она это сделает, но теперь, возможно, ее даже нет в живых. Я ценю твое желание помочь отцу, но ты поставила перед собой невыполнимую задачу. — Она вздохнула со звуком, полным душевной боли и печали. — Я прогнала ее. А должна была быть рядом, когда она нуждалась во мне. Я знала, что она обычный подросток с капризами и нелогичным поведением, но не замечала, как она была несчастна. Не было и намека на какую-то проблему. Я подвела ее, Брайони. Она, очевидно, не могла поговорить со мной, и в этом я виню себя. Я была слишком поглощена работой и карьерой твоего отца. Я так хотела поддержать его, что подвела свою дочь. — Она опять остановилась. На этот раз слезы текли по ее лицу, по свежим морщинкам.

Брайони была свидетелем страданий своих родителей на протяжении многих лет. Сначала они оба верили, что Ханна вернется в их жизнь. Будучи директором интерната, Дерек Мастерс создавал видимость серьезного человека. Он преподавал в шестом классе и держал школу в ежовых рукавицах. Но время шло и становилось все более маловероятным, что Ханна вернется домой. Его поведение изменилось.

Полиция списала Ханну на беглянку. Она оставила записку, что уезжает, и взяла с собой кое-какие личные вещи, поэтому они не рассматривали возможность похищения. Но родители не были так уверены и наняли двух детективов, чтобы разыскать Ханну. Ни один не нашел доказательств того, что она жива. Ханна просто исчезла.

И мать, и отец начали бояться самого худшего — что их дочь мертва. Отец больше не мог держать себя в руках. Слишком тяжело стало нести ответственность за четырьмя сотнями детей, обеспечивать их благополучие и образование, когда не можешь позаботиться о своей собственной дочери. Тревога разъедала его, и в конце концов у него случился нервный срыв. Его разрушенная семья переехала в деревню за пределами Дерби. Он был прикован к дому на протяжении многих месяцев, а Джеральдина ухаживала за ним.

Как только он начал поправляться, имя Ханны стало упоминаться реже. Постепенно слезы матери высохли, и она устроилась на работу в местный хоспис, где помогала ухаживать за неизлечимо больными. Навещала их, читала вслух и беседовала с ними.

Брайони тоже стерла болезненные воспоминания, последовавшие за отъездом сестры, но иногда она останавливалась на улице, уверенная, что заметила свою сестру — похожую женщину со светлыми волосами и серыми глазами — и бежала за ней, чтобы в последний момент осознать, что ошиблась.

Брайони перестала корить себя. Сосредоточилась на учёбе. Поступила в университет, завела новых друзей и стала жить без сестры. Каждый раз, когда воспоминания приходили, она гнала их прочь, хотя иногда проливала слезу вместе с Мелиндой. В прошлом году она решила еще раз поискать Ханну. Начала поиски, завела блог и стала надеяться и ждать. Но позже, в марте, ее отец перенес серьезный удар, после чего поиск сестры стал жизненно необходим.

Брайони взяла мать за руку и нежно сжала ее. Она ощутила во рту едкий привкус чувства вины. Ее мать ни в чем не виновата, как и ее властный, требовательный отец. Она знала, что есть только один человек, который виноват в уходе Ханны, — и это была Брайони.

ГЛАВА 3

Четверг, 6 июля — вечер

«Поиски Ханны»

Дорогая Ханна,

Сегодня я закончила работать в обед. У меня была только одна группа детей. Поскольку в основном я преподаю в старших классах, которые сдают экзамены, то в это время года я часто бываю свободна. Выпускники и отличники окончили школу, и без них стало как-то непривычно. Один ученик (не буду называть его имя, хитрая личность, известный тем, что срывает занятия) прочитал «Повелителя мух» Вильяма Голдинга и остался очень доволен. После уроков сказал мне, что это первая книга, которая ему понравилась, и теперь он хочет, чтобы я посоветовала ему почитать еще что-то подобное. Небольшие достижения, подобные этому, делают мою работу учителя по-настоящему ценной. Теперь я понимаю, почему наши родители так любили преподавать. Я взяла экземпляр Альберта Камю «Иностранец» из французского отдела. Не читала ни одну из его книг. Интересно, не забыла ли ты свой французский и до сих пор говоришь на нем? Иногда я закрываю глаза и мне кажется, что я слышу, как ты поешь «Frère Jacques». Ты пела ее в детстве перед сном, когда мне было страшно. После школы я навестила свою подругу Мелинду. Она предложила мне начать этот блог. Вдруг ты решишь поискать меня в интернете. В наш век технологий, чтобы найти человека, нужно просто погуглить его имя. Таким образом, ты сможешь найти этот блог и страницу на «Фейсбуке», которую я создала для тебя. Я искала тебя в разных социальных сетях и многочисленных поисковиках, но всё безрезультатно. Кажется, что тебя нет в интернете, по крайней мере, под именем Ханна Мастерс. Кстати, Мелинда планирует устроить детективную вечеринку на следующих выходных. Я буду в роли Тилли Пул — незамужней двадцатидевятилетней кухарки, которая работает в топовом ресторане. Мне придется надеть мамин фартук и темную юбку. Надеюсь, мне не нужно будет готовить. В этом я не сильна. Мелинда помогла мне кое с чем сегодня днем, и я надеюсь, что это поможет мне найти тебя. Безумная идея, но, если мне удастся ее осуществить, возможно, я смогу вернуть тебя обратно к нам. Если это принесет какие-то результаты, я расскажу подробнее. Папе становится лучше, но он переживает и постоянно спрашивает о тебе. Если бы ты только прочитала этот блог и поняла, как много значишь для нас, Ханна. Мы с мамой не уверены, что он поправится, и беспокоимся, как бы не случился еще один, более серьезный инсульт. Ему нужно увидеть тебя, Ханна. Срочно увидеть. Я очень надеюсь, что ты прочитаешь это и свяжешься со мной. Ханна, я люблю тебя и скучаю каждый день. Пожалуйста, вернись домой.

Твоя любящая сестра,

Брайони.

Брайони снова перечитала текст и опубликовала его. Она завела этот блог за несколько месяцев до инсульта отца. Многие его читали, но Ханна — нет.

В первые годы родители искали Ханну более традиционными способами. Они связывались с журналистами, давали интервью местному телевидению, нанимали детективов. Каждая неудачная попытка еще больше опустошала их и Брайони видела, как угасает оптимизм родителей. По началу она верила, что Ханна вернется домой, но затем появилась ненависть — как она могла их бросить и причинить такую боль? В конце концов, она отключила свои эмоции и продолжила жить, не слишком задумываясь о сестре.

Удар отца подтолкнул Брайони к дальнейшим действиям. Она и раньше прилагала усилия, но теперь нужно было придумать что-то посерьезней. Она была полна решимости найти альтернативные пути, которые помогли бы отыскать сестру. Главное, чтобы она была жива. Таким образом и родилась идея подачи заявки на «Однажды в…», и у Брайони появился шанс попасть на новое игровое шоу. Правда заключалась в том, что у нее быстро заканчивались идеи и способы найти Ханну, а теперь у нее заканчивалось и время.

ГЛАВА 4

Суббота, 8 июля — вечер

Брайони уже давно не надевала свое черное платье и была удивлена, насколько оно короткое. Она потянула его, пытаясь прикрыть колени, но край так и остался на середине бедер. Нужно было проверить это раньше. Времени на покупку нового платья было достаточно. Она повязала сверху белый фартук и решила, что похожа больше на служанку, чем на кухарку. С досадой сняла его и надела простой кремовый фартук. Этого вполне достаточно. Если повезет, никто не заметит длину юбки. Все будут настолько пьяны, что будет все равно, как глупо они выглядят.

Мелинда ворвалась на кухню в большой шляпе и в пальто с поднятым воротником, держа в руках блокнот и ручку. Брайони оглядела ее с ног до головы, но так и не смогла понять, что это за наряд.

— Я сдаюсь.

— Я Джессика Снобс, ресторанный критик. Пишу для важной газеты — моя колонка называется «Золотая жратва» — и я пишу исключительно правду. Повара меня до смерти боятся. У меня потрясающая репутация, и сегодня вечером я буду обедать в «Чез Винсент».

— Почему ты в шляпе? Мне кажется, ресторанные критики не носят шляпы.

— Я считаю, это придает мне важности. Или шляпа, или монокль.

Брайони захохотала.

— Я плохо подготовилась. Это все, что нашлось наверху. Не могла же я надеть брюки «Агент Провокатор» или обычные спортивные штаны с футболкой. Если ты думаешь, что я плохо выгляжу, подожди и увидишь, во что оденется Шон. Я никогда не видела повара, одетого как он.

— Где Шон? Он готов?

— Он повез Фредди к бабушке час назад. Скоро должен вернуться. Остальные прибудут через десять минут. Я позвала соседей — Тину и Джеймса. Они прекрасная пара. Обычно держатся особняком, но в этот раз решили присоединиться к нам. Мне кажется, они редко куда-то выходят. Тина — художник и практически всегда работает дома. Не знаю, чем занимается Джеймс, но до работы ему недалеко. Он надевает шорты из лайкры и ездит на велосипеде туда каждое утро. — Она закатила глаза. — Я приготовила свое коронное блюдо — паштет и тосты. После того как мы их съедим, достанем настольную игру «Загадочное убийство» и узнаем, что произойдет дальше. Надеюсь, меня не укокошат. Ведь тогда мне придется лежать на полу, пока Шон будет портить стейк. Он всегда его пережаривает.

— Все будет хорошо. Ты можешь наблюдать с пола. Представь, что ты — голос из могилы.

— Или голос из мясной подливы, — предложила Мелинда. — Нас будет шестеро.

— Льюис придет?

Заметив блеск в глазах своей подруги, Мелинда ответила:

— Да, но у меня плохие новости. Боюсь, он не в твоем вкусе.

— Как ты можешь так говорить? Может, он как раз в моем вкусе.

— Нет, милая. Льюис скрывал свою личную жизнь, но я уговорила Шона разузнать о нем побольше. Он знает, что я всегда в поисках подходящего парня для тебя. Шон не так хорош в извлечении информации, как я, но ему удалось узнать, что в данный момент Льюису никто не нужен. Он еще не пришел в себя после расставания со своей половинкой, которая ушла к другому мужчине. Это было совершенно неожиданно и выбило его из колеи. Он поклялся на время прекратить отношения.

— Это очень печально, но со временем он восстановится и…

Мелинда покачала головой.

— Я недостаточно объяснила. Его вторую половину звали Максвел, — добавила она.

— Максвел, — повторила Брайони. Она нахмурила брови, притворяясь смущенной. — Увы! Он все-таки не в моем вкусе. Жаль. Мне не терпелось познакомиться с ним поближе.

— Ты можешь познакомиться с ним поближе. Просто не напивайся сильно, накинься на беднягу и страстно поцелуй его. Он напугается до смерти.

— Я бы никогда так не поступила, — возмутилась Брайони, сильно покраснев.

Мелинда усмехнулась.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты слишком хорошо воспитана, чтобы вести себя так, независимо от того, пьяная ты или нет. Если бы ты сошла с ума, я бы тут же сняла видео и выложила его на «Ютубе», чтобы твои студенты повеселились. — Она рассмеялась, увидев выражение лица подруги. — Ах ты старая ханжа! Тебе не помешало бы расслабиться. Но только не с Льюисом. Придется мне опять начинать охоту на парня для тебя, ведь ты совсем безнадежна в этом вопросе. Хочешь бокал вина? Я не уследила, и Шон накупил кучу алкоголя. В подсобке есть несколько бутылок венгерского красного. Зная Шона, это будет супер-сильный, отупляющий мозг винтажный напиток, который почти ничего не стоит. Мы можем открыть парочку.

— Я вовсе не ханжа. Я просто сдержанна, застенчива и даже немного старомодна. Я люблю повеселиться, когда рядом подходящий человек.

Мелинда улыбнулась подруге.

— Я знаю. Я жила с тобой в одной квартире, помнишь? Я просто шучу. В тебе нет ничего плохого, кроме того, что ты немного застенчива перед красавчиками. У меня совершенно другой подход, чтобы поймать парня на крючок. Я бросаюсь на него, и он уже никуда не может деться.

Брайони рассмеялась.

— Бедный Шон. В старые добрые времена у тебя был богатый опыт по охмурению парней за велосипедными сараями.

— О да, это то самое место, где можно было зависать в перерывах и во время ланча. Если бы ты не была такой паинькой, могла бы присоединиться к нам.

— Да, это бы всех удивило. Не было мальчика, который хотел бы быть замеченным с «монстром Франкенштейна». Кроме того, это был мой единственный шанс спокойно посидеть с книгой, пока вы тусовались на улице.

— Удивительно, что можно узнать в библиотеке, особенно когда она вся в твоем распоряжении. Я, конечно, кое-чему научилась в школьной библиотеке, но не из книг, — задумчиво произнесла Мелинда.

Брайони усмехнулась.

— Ты шаловливая девчонка. Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким ответственным гражданином?

— Все потому, что ты была моим другом. Ты заставила меня исправиться. Я просто старалась учиться в школе, когда другие валяли дурака. Легче быть одним из банды, чем белой вороной.

— Разве я этого не знаю? — тихо добавила Брайони. — Ладно, кокетка, я принесу тебе вина.

Брайони прошла в подсобку в задней части кухни и распахнула дверь. Когда она повернулась к подруге, чтобы продолжить разговор, что-то привлекло ее внимание. Она поднесла руки ко рту, приглушенно вздохнув. На полу кладовки лежало тело мужчины с открытыми от страха глазами и перекошенным ртом. По его голове сбоку бежала струйка крови. Бриони захлопнула дверь и закричала.

— Прости, тыковка, — сказал Шон с дьявольской ухмылкой Чеширского кота на лице. Он протянул здоровенную лапу, чтобы потереть плечо жены. Широкоплечий и мускулистый, Шон выглядел совсем не как шеф-повар в длинном полосатом фартуке мясника, бейсболке и шортах. Его круглое лицо было чисто выбрито, а глаза искрились энергией.

Она пронзила его взглядом, прежде чем произнесла:

— Тебе следовало быть осторожнее.

— Я просто хотел немного повеселиться. Я думал, вам обеим это покажется забавным. — Он пошевелил густыми бровями.

Мелинда с трудом сдержала улыбку.

— Это было бы забавно, если бы не было так чертовски правдоподобно. Мое сердце все еще колотится.

Льюис победно улыбнулся.

— Я был довольно убедителен, не так ли? — Он подмигнул Брайони.

— Не торопись, — проворчала она, избегая его взгляда. Теперь перед ней стоял Льюис Скотт; его высокая фигура опиралась на кухонную столешницу, руки он скрестил на груди. Брайони отметила его чистые подстриженные ногти и изящные пальцы — руки художника или пианиста. Она изучала его расслабленную позу и проклинала свою глупость. С одной стороны его головы стекала капля алого грима. Рана была сделана грубо, удивительно, как она могла поверить в это. Не в ее характере было кричать, и сейчас она чувствовала себя довольно нелепо, несмотря на поддержку Мелинды.

Брайони привлекли его топазово-карие глаза. Ясные и светящиеся. В ярком свете кухни они казались темно-золотистыми, очень красивыми, окаймленные длинными черными ресницами. Его угловатое лицо слегка поросло щетиной. Он воплощал в себе все, что нравилось Брайони в мужчинах — мускулистый, не слишком толстый и в то же время не слишком худой, с длинными ногами и темными волнистыми волосами, напоминавшими ей Джерарда Батлера. Она снова подняла голову, чтобы изучить его лицо. Он слегка улыбался. Его обаяние было заразительным. Она повернулась к Шону, который теперь выглядел как провинившийся щенок, и признала свое поражение. Если честно, мужчины проделали этот трюк с чрезмерной самоуверенностью. Она добродушно похлопала Шона по руке.

— Вы победили. Я купилась на это. Своим поступком вы убедили двух закаленных, мудрых женщин. Но имейте в виду, что однажды у меня возникнет сильное желание отомстить.

Льюис насмешливо поклонился.

— Я принимаю твой вызов.

— Придурок, — пробормотала Мелинда, грозя пальцем мужу.

Он поцеловал ее в щеку, потом усмехнулся и сказал:

— Не знаю насчет «мудрых женщин», но вы были так увлечены болтовней, что не услышали, как подъехал фургон и как мы прокрались через заднюю дверь, спрятавшись в подсобке.

— Лучше остановись, пока ты на шаг впереди, — предупредила Брайони.

— Да, ведь я могу спрятать твою маленькую железную дорогу, — добавила Мелинда.

Льюис с трудом подавил усмешку.

— Это дорога моего сына, — объяснил Шон.

— Может, так оно и есть, но почему тогда ты играл в нее один в комнате, пока Фредди смотрел телевизор?

Шон пожал плечами.

— Я не играл в нее. Я думал, что Фредди вернется, и мы поиграем вместе.

Мелинда фыркнула.

— Льюис, надеюсь, ты понимаешь, во что ввязался. Это будет безумная ночь. И мы еще не приступили к венгерскому красному.

Льюис вытянулся во весь рост и улыбнулся.

— Шон предупреждал меня, что иногда, когда вы встречаетесь, можно сойти с ума, но мне показалось, что это звучит очень весело. Надеюсь, я правильно подобрал костюм. — Он вытащил мягкую белую бейсболку и черный полосатый фартук из заднего кармана. — Я смотрел кулинарное шоу, и мне показалось, что именно так повара и одеваются. Я нашел фартук, висевший на задней двери кухни Шепардов.

Мелинда улыбнулась. На Льюисе были белые джинсы и белая футболка, которые казались только что постиранными и выглаженными.

— Ты отлично выглядишь. А это, ребята, Джордж су-шеф.

— Джордж — мой су-шеф. Становится интересно, — сказал Шон. — Итак, Льюис, я имею в виду, Джордж, давай посмотрим, как ты будешь относиться к нам всем сегодня вечером, после того как Мелинда начнет командовать тобой, и кто-то умрет на полу в гостиной.

Раздался звонок в дверь, прервавший их разговор.

— Я открою. Это, должно быть, Тина и Джеймс. Все по местам. Пора входить в роль. А ты, Шон, веди себя прилично, — крикнула Мелинда.

— Конечно, мой маленький командир, — ответил Шон, как только она ушла и не могла его услышать. Он повернулся и обратился к Брайони. — Я заметил, что тебе она не велела вести себя прилично.

— Не велела, — задумчиво ответила Брайони, прежде чем схватила и взмахнула деревянной ложкой. — Так что берегись! У меня есть оружие, и я не боюсь его использовать. Оружие для вас обоих, — добавила она, пристально глядя на Льюиса.

Он вскинул руки вверх.

— Спаси меня, Шон. У нас на кухне сумасшедшая шефетта.

— Приятель, ты сам по себе. Каждый сам за себя, — крикнул он, отбегая в другой конец комнаты. — Я предупреждал тебя, что эти двое — ненормальные.

ГЛАВА 5

Воскресенье, 9 июля — утро

«Поиски Ханны»

Дорогая Ханна,

Вчера у меня был сумасшедший вечер. Как и планировала, я отправилась на детективную вечеринку к Мелинде. У нее есть настольная игра, которая состоит из нескольких сценариев. Мы выбрали сценарий «В ресторане». Во время игры всем было очень весело. Действие разворачивалось в ресторане под названием «Чез Винсент», и по сюжету шеф-повара должны убить. Я была в роли уволенной за сгоревшие кексы кухонной работницы, которая до ужаса боится шеф-повара. Джеймс играл бывшего заключенного, нанятого мыть посуду. На самом деле, он и оказался убийцей — «заколол» шеф-повара чрезвычайно острым ножом Сабатье, принадлежащим Джорджу, су-шефу, которого играл Льюис, наш новый сосед. Льюис классный; несколько минут мы хохотали и дурачились на кухне, словно дети. Шон играл очень злого повара и был убит после первого блюда. Он ушел за вином и спустя какое-то время мы решили, что его слишком долго нет. Он был найден лежащим на кухне с воткнутым в бок ножом и кровью на фартуке. Не переживай. Это была ненастоящая кровь. Мы перетащили Шона обратно в гостиную, чтобы он мог нас слышать, а потом нам предстояло выяснить, кто и зачем его убил. После второго блюда и нескольких бутылок вина мы продолжали смеяться и, честно говоря, никто уже не мог вспомнить, какая у кого роль. Льюис сыграл блестяще, хоть и произносил свои реплики как персонаж из телевизионного шоу «Алло, алло!». Мы с Шоном посмеивались над ним. Мелинда отчитала Шона за то, что тот фыркал от смеха, хотя должен был притворяться мертвым. Льюис был самым веселым и интересным. Вскоре ему нужно было уходить. Но он собирается прийти на следующую вечеринку, которую Мелинда планирует провести через несколько недель. Завтра у меня важное прослушивание в Бирмингеме. Скрести за меня пальцы. Если ты читаешь это, Ханна, пожалуйста, свяжись со мной.

Твоя любящая сестра,

Брайони.

Она опубликовала свой пост и после этого перечитала письмо, которое получила на следующий день после подачи заявки на «Однажды в…»:

Уважаемая Брайони,

Спасибо, что подали заявку на участие в невероятном новом телешоу «Однажды в…». Мы очень рады пригласить вас на прослушивание, которое состоится в понедельник 10 июля в 12:00 в Королевском театре, Брод-стрит, Бирмингем. С нетерпением ждем встречи с вами.

С наилучшими пожеланиями,

Лора Перри, продюсер «Однажды в…».

В письме не было никакой дополнительной информации о шоу, и Брайони решила изучить рекламу на их сайте, чтобы понять, чего ждать на прослушивании.

«Любишь викторины? Любишь решать трудные задачи? Ты лучше остальных? Мы срочно ищем ярких претендентов для новой телевикторины «Однажды в…». Это шоу не похоже на другие викторины. Только лучшие останутся и смогут перейти к следующему испытанию в борьбе за приз в размере десять тысяч фунтов! Съемки будут проходить во Франции в июле. Хватит ли у вас мозгов, чтобы побороться за главный приз? Тогда подавайте заявку прямо сейчас.»

Она перечитала текст еще раз, хотя знала его наизусть. Не было никаких подсказок, которые помогли бы ей подготовиться к прослушиванию. Придется полагаться только на свой ум. У Брайони совершенно другая причина участия в данном шоу. Ее не интересует главный приз. У нее более важная цель — найти Ханну. Для этого ей нужно принять участие в телевикторине, которая день за днем будет транслироваться по национальному телевидению.

ГЛАВА 6

Понедельник, 10 июля — утро

Поезд подъехал к станции Бирмингем-Нью-стрит и, остановившись, издал неприятный гудок. Пассажиры столпились у дверей в ожидании зеленого сигнала. Двери распахнулись и из душных вагонов высыпали люди. Брайони, зажатая между крупным джентльменом в костюме-тройке и женщиной на высоченных каблуках и в юбке, которая едва прикрывала ее зад, вывалилась на платформу и присоединилась к толпе, спешащей к выходу, чтобы начать свой день. Прослушивание начиналось в девять, и Брайони рассчитывала, что поездка на такси займет десять минут. Она пошла по указателям к стоянке такси. Снаружи небо было свинцовым и лил дождь. Море зонтов заполнили взор, и сердце ее сжалось. Перед ней по тротуару змеилась очередь по меньшей мере из ста человек. Она подошла к концу очереди и посмотрела на часы. Оставалось тридцать минут. Очередь сдвинулась вперед на одного человека.

— Извините, почему здесь так много людей? — поинтересовалась она у четырех мужчин, стоявших перед ней. Они удивленно посмотрели на нее.

— Крикет, милая. Матч 20/20 в Эджбастоне.

— В такую погоду?

— Это просто ливень, — ответил один из мужчин. — Согласно прогнозу, дождь скоро закончится.

Вмешался его коллега:

— Если вы торопитесь на работу, то на вашем месте я бы позвонил и предупредил, что задержусь. Мы стоим здесь уже тридцать минут.

— Мне нужно попасть на прослушивание, — продолжила она.

— Что за прослушивание? — спросил мужчина, и в его глазах мелькнул интерес. Он пытался вспомнить, кто такая Брайони.

— На новую телевикторину.

Интерес мужчины угас. Он понял, что разговаривает явно не со знаменитостью.

— На вашем месте я бы пошел пешком. Так будет быстрее, чем торчать тут. Удачи.

Она поблагодарила его и поспешила вниз по дороге, набирая адрес в «Гугл картах» на своем мобильном телефоне. Если она побежит, успеет вовремя. Эта мысль ее не вдохновляла. Бег не был ее сильной стороной.

Брайони наступала в лужи и пробиралась между людьми, пока бежала к театру. Каждые несколько минут она сверяла свой маршрут. Под дождем сделать это было трудно. Крупные капли падали на экран телефона и разглядеть маршрут было почти невозможно. Она глубоко вздохнула и побежала к библиотеке, закинув сумку на плечо. К тому времени, как парк остался позади, ее дыхание стало прерывистым. Она перешла на легкий бег. Ее лучшие туфли были заполнены водой. Знакомая боль в бедре становилась все заметнее. Она потерла бедро и бросила взгляд на свой телефон. Оставалось недолго. Брайони подумала о причине прослушивания и потащилась дальше; брюки были забрызганы грязью, волосы прилипли к голове.

Театр появился в поле зрения. Она замедлила шаг, чтобы перевести дыхание и вошла в здание. Вход был заполнен кандидатами на шоу. Мужчины и женщины всех возрастов посмотрели на нее. Она стояла в фойе, дождь капал с ее куртки и лужицей стекал по ногам.

— Привет, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Дождь льет как из ведра, и кажется, я наступила в лужу, — добавила она и увидела несколько улыбок. Затем к Брайони подошла девушка лет двадцати, приветливо улыбаясь. Она заглянула в свой планшет.

— Вы, должно быть, Брайони Мастерс?

Брайони кивнула.

— Мы собирались вычеркнуть вас из списка за неявку. Плохая дорога? — спросила девушка.

— Можно и так сказать. Такси не было, и мне пришлось превратиться в Усэйна Болта, — пробормотала Брайони, и ее глаза остановились на знакомом ухмыляющемся лице. Что здесь делает Льюис? Он стоял, прислонившись к стене, и болтал с молодым человеком с безупречной осанкой, худощавым телосложением, кофейно-карими глазами и светлыми волосами. Собеседник Льюиса был похож на кинозвезду. Они заметили Брайони и приветственно помахали. Она махнула им в ответ и перевела свое внимание на девушку; на ее бейдже было написано «Лора Перри — ассистент продюсера».

— Лора, вы не возражаете, если я схожу в туалет, чтобы немного обсохнуть? Есть опасность затопить вход, — добавила она, указывая на влажные следы у своих ног.

— Конечно не возражаю. Только нужно отметиться на стойке регистрации, там вам выдадут бейдж, и после этого вы сможете пойти привести себя в порядок. Ужасно, когда опаздываешь, правда? Мы выехали в четыре утра и все еще не успели приготовиться. Мне нужно ваше фото.

Лора отвела Брайони к дальней стене и щелкнула фотоаппаратом, прежде чем та успела возразить.

— Это только для идентификации личности. Никто важный этого не увидит. — Лора показала ей фото.

— Слава богу, это не будет моей следующей фотографией в паспорте, — ответила Брайони с усмешкой. — Хотя, возможно, она даже лучше, чем та, которая сейчас.

Лора улыбнулась.

— Вы прекрасно выглядите. Честно. Увидимся через несколько минут.

Она исчезла за дверью с табличкой «Не входить». Конкурсанты продолжили свои разговоры. Брайони зашла в туалет, скрючилась и попыталась высушить волосы под сушилкой для рук. Безнадежно. Сушилка слабо дула теплым воздухом и периодически выключалась. Она сдалась и попыталась отцепить заколки от волос. Волосы стали взъерошенными, и было ощущение, что Брайони только что вылезла из постели. Тушь слегка потекла, из-за чего казалось, будто она недавно вылезла из-под одеяла после ночи горячего секса — если бы! Возможно, ее интеллект поможет ей пройти прослушивание, и продюсеры не обратят внимание на ее внешность. Она протерла внутри свои туфли туалетной бумагой и вздохнула. Туфли были испорчены. Ее бедро пульсировало. Она в сотый раз задумалась, правильно ли поступила, приехав сюда. Стук в дверь предупредил о том, что ей нужно выходить. Снаружи стояла женщина средних лет в плохо сидящем черном платье, поверх которого была накинута кожаная байкерская куртка. Нижнее белье заметно выпирало из-под одежды и сжимало ее живот так сильно, что он раздувался под грудью. Казалось, она надела на себя несколько автомобильных шин. Короткая стрижка не сочеталась с худощавым лицом, а очки в черной оправе подчеркивали желтоватый цвет лица.

— Простите, что побеспокоила вас. Мне нужно в туалет. Я так нервничаю, и мое утягивающее белье давит на мочевой пузырь. Думаю, купила слишком маленький размер. С тех пор как я вышла из дома, мне уже в пятый раз хочется в туалет. Вы не возражаете?

— Нет проблем. Я уже собиралась выходить.

Брайони вернулась ко входу и прикрепила свой бейджик. Как только он был закреплен на месте, она направилась к Льюису, но почувствовала легкое прикосновение на своем плече. Она повернулась и увидела ту самую женщину, которая спешила в туалет.

— Могу я вас кое о чем спросить? — поинтересовалась она. — Похожа ли я на Хелен Миррен?

Брайони улыбнулась и вежливо ответила:

— Вот кого вы мне напомнили.

Женщина просияла.

— Да. Я купила этот наряд специально для прослушивания и сделала дорогущую стрижку в лучшем салоне. Но это будет того стоить, когда они меня выберут. Мой муж первым заметил мое сходство с Хелен. Вы слышали последние новости? Ведущей будет Аннека Райс. Я думаю, мне понадобится еще несколько нарядов для шоу, если я собираюсь стоять рядом с ней. Она такая очаровательная.

— Неужели? — У Брайони участился пульс. Ханна любила смотреть «Аннеку» в восьмидесятые годы.

— Я подслушала, как продюсеры обсуждали это. Я думаю, что пока это должно быть секретом, так что никому ничего не говорите. Я восхищаюсь Аннекой Райс. — Она поправила юбку. — Я точно выгляжу нормально?

— Вы выглядите отлично. Жаль, что я не приложила столько усилий, — ответила Брайони, одетая в темно-синие джинсы и клетчатую красную рубашку, которую она носила уже несколько лет. Если бы продюсеры искали стильных людей в ярких нарядах, они бы ее точно не выбрали.

Брайони заметила женщину в облегающем красном платье и на высоких красных каблуках. Она была гораздо привлекательней, чем Брайони, как и девушка с фиолетовыми волосами и дама в брючном костюме и полосатом галстуке. Не похожая на Хелен Миррен женщина вдруг стала разговорчивой и настояла на том, чтобы рассказать Брайони, как много она знает о литературе и природе. Брайони ужасно хотелось уйти и поговорить с Льюисом.

Она вздохнула с облегчением, когда появилась Лора и пригласила их на прослушивание. Те, кто сидел, встали как один и зашаркали за Лорой, словно стадо послушных овец, оставляя после себя атмосферу влажной одежды, смешанной с предвкушением, нервозностью и волнением. Льюис и молодой человек поравнялись с Брайони.

— Удачи, Льюис! — сказал мужчина. — И тебе, Брайони! — добавил он, взглянув на ее бэйдж. В его речи был слышен акцент.

— Тебе тоже, Оскар!

Молодой человек бросился вперед, чтобы догнать тех, кто шел впереди. Льюис тащился позади вместе с Брайони.

— Я, конечно, не ожидал увидеть тебя здесь. Я вижу, ты отказалась от идеи надеть наряд милой кухарки на прослушивание?

— Да. Вместо этого я решила надеть наряд мокрой крысы. Как тебе удалось не попасть под дождь?

— Я увидел эту нелепую очередь на такси и понял, что опоздаю, если буду ждать, поэтому пришлось проявить смекалку. Я вернулся на вокзал, где останавливаются такси, поймал одно и попросил водителя привезти меня сюда. Я сказал ему, что это очень срочно и он позволил мне сесть в машину. Таким образом мне не пришлось стоять в этой очереди.

Брайони мысленно ударила себя. Она должна была поступить так же.

— Ты когда-нибудь уже была на прослушивании?

— Нет, это впервые, — ответила она.

— Я знаю немало людей, которые проходили через это, — прошептал он. — Один совет — не пытайся слишком правильно отвечать на вопросы. Они не ищут гениев. Если ты знаешь ответы, намеренно ошибись в одном или двух вопросах. Они будут шокированы, когда увидят ответ. Здесь ищут не всезнаек, а по-настоящему необычных людей. Это ведь не конкурс для поступления в университет.

— Хорошо. Спасибо за совет. Помощь мне не помешает, — ответила она.

— Так же старайся быть оригинальной. Не похожей на остальных. И будет неплохо, если ты не будешь гоняться за кем-то по комнате с деревянной ложкой, даже если ему это будет нравиться, — добавил он, подумав, и слегка улыбнулся. — Будь активной, общайся с жюри и, самое главное, будь собой.

— После такого они обязательно исключат меня.

— Отнюдь. Ни пуха ни пера, — пробормотал он и заговорщически подмигнул, когда они вошли в большой конференц-зал.

С одной стороны комнаты стояли стулья, а напротив них сидела команда из трех человек — две молодые женщины и мужчина. Это было похоже на самое большое групповое интервью, которое Брайони когда-либо видела. Она заняла место посередине.

Женщина в кожаной куртке села рядом с ней.

— Еще раз привет. Я так взволнована. Мой муж заверил меня, что я отлично справлюсь с этой викториной. Что вы знаете о географии? Это моя самая слабая область знаний. Если будет вопрос о странах или телевизионных шоу, это приведет меня в тупик. Я постаралась узнать все о персонажах мыльных опер, потому что такие вопросы всегда всплывают, правда? О, я забыла представиться. Я Дафна.

Брайони хотелось, чтобы женщина позволила ей собраться с мыслями.

— Привет, Дафна. Я Брайони, — ответила она, указывая на свой бэйдж. Женщина нервно засмеялась. И снова Лора пришла на помощь.

— Приношу свои извинения за задержку прослушивания. Итак, всем добро пожаловать. Меня зовут Лора. Рядом со мной — Джексон, а за грудой анкет — Хелена. Мы — часть съемочной группы и почти весь месяц проводили интервью с потенциальными кандидатами на фантастическое игровое шоу «Однажды в…».

Мужчина лет сорока с небольшими аккуратно подстриженными рыжими усами, одетый в рубашку и брюки, которые казались ему на два размера больше, чем нужно, радостно захлопал в ладоши.

— Поздравляем всех с тем, что вас выбрали для прослушивания. Мы были завалены заявками, так что то, что вы попали сюда, уже само по себе достижение. К сожалению, мы не сможем выбрать всех, поэтому, если вы не пройдете сегодня, пожалуйста, продолжайте проверять свою электронную почту, поскольку мы можем выбрать вас на шоу позже. — Лора на мгновение повернулась к Хелене.

Дафна толкнула Брайони локтем.

— Некоторые из этих людей, похоже, вообще ничего не знают, — прошептала она. — Пожалуй, я справлюсь с заданием на отлично.

Брайони не обратила на нее внимания. Льюис выглядел расслабленным, его рука небрежно лежала на спинке стула, когда он слушал пучеглазую леди, которая наклонилась к нему и что-то шептала.

— Мы начнем с того, что попросим вас рассказать немного о себе и о том, что вы бы сделали, если бы выиграли деньги. Будьте краткими, энергичными и сообразительными. Попробуйте представить, что вы находитесь на шоу, и ведущий просит вас представиться. Итак, начинаем. — Она кашлянула, выпрямилась и заговорила: — Я Лора, мне двадцать восемь лет, и я из Лондона. Я помощник продюсера на потрясающем игровом шоу «Однажды в…». Мне нравится смотреть футбол, и я болею за «Кристалл Пэлас», хоть они и разочаровывали меня несколько раз. Я бы использовала выигрыш для первоначального взноса за квартиру, но с такими высокими ценами на жилье, как в Лондоне, мне, вероятно, нужно будет пойти на все викторины и выиграть все из них.

В зале послышался смех.

— Итак, пойдем справа налево и начнем с Дебби. Пожалуйста, встань, Дебби, и расскажи нам о себе.

Дебби встала, одернула красное шелковое платье, которое плотно облегало ее гибкое тело. Браслеты звякнули, когда она нервно взмахнула своими идеально ухоженными руками.

— Я Дебби. Мне тридцать шесть лет. Вообще-то, завтра мне исполнится тридцать семь. Я косметолог и живу в Саттон-Колдфилде. У меня двое детей-подростков, и мне нравится… мне нравится… — Дебби с тревогой огляделась по сторонам. — Верховая езда и йога. Я бы потратила деньги на новую лошадь. Мой конь уже слишком стар, чтобы ездить на нем верхом, — продолжила она и села.

— Спасибо, Дебби. Джим?

Мужчина лет шестидесяти поднялся, вытянувшись по стойке смирно.

— Доброе утро. Меня зовут Джеймс. Но все зовут меня Джим. Сейчас я в отставке, но раньше служил в армии. Я работал в столовой и до сих пор люблю готовить. Мое коронное блюдо — йоркширские пудинги и ростбиф. У меня нет никаких хобби, если не считать присмотра за двумя внуками. И да, я бы потратил на них весь свой выигрыш.

В зале опять раздался смех. Следующий участник поднялся. Это был тот самый красивый молодой человек, который разговаривал с Льюисом в вестибюле.

— Я Оскар, из Америки, Нью-Йорк, но сейчас живу в Лондоне. Я должен был попасть на прослушивание в Лондоне, но выступаю в Бирмингеме. Я профессиональный артист балета. У меня есть маленький мопс, названный в честь покойного американского рэпера Бигги Смоллса. Мой Бигги имеет свои собственные странички на «Фейсбуке», «Инстаграме» и «Твиттере», где я публикую посты о том, что он делает. Он очень модный и любит позировать в шляпах, джемперах и драгоценностях, поэтому я потрачу все, что выиграю, на покупку ему новых нарядов, — Оскар поклонился и сел.

Брайони прекратила слушать и задумалась, что именно она скажет. Она попыталась вспомнить тот день, когда произошел несчастный случай, изменивший их жизнь…

На улице так солнечно, как будто кто-то включил лампу. Она щурится, когда Ханна берет ее за руку и тянет к воротам. Они идут в парк. Ханна в плохом настроении.

— Соплячка! — говорит она. — Ты всегда добиваешься своего, потому что болеешь. Я не хотела тащить тебя в парк, но должна.

Брайони не чувствует себя виноватой. Ханна часто сердится, когда ей приходится присматривать за ней.

Ханна очень раздражена. Она даже не смотрит на Брайони, когда они идут по тропинке, но Брайони не обращает на это внимания. Настроение Ханны улучшится, когда они дойдут до парка. Брайони надела свое новое шерстяное пальто. На улице солнечно, но холодно и воздух щиплет ее за нос и глаза. Мама убедилась, что завязала шарф Брайони правильно и он не развяжется. Она не хочет, чтобы дочь снова заболела. В последнее время Брайони пропустила слишком много уроков в школе, оправляясь от болезни. Она не может позволить себе подхватить простуду вдобавок ко всем остальным своим проблемам.

Когда они выходят из дома, Роб сворачивает за угол, и Ханна неохотно останавливается, ворча:

— Это твоя вина, Брайони. Если бы я осталась внутри, он бы не осмелился заговорить со мной.

Он в вязанной шапке и в пальто с поднятым воротником. Протягивает руку и кладет ее на плечо Ханны.

— Нам нужно поговорить, — произносит он.

Брайони загнала это воспоминание на задворки сознания. Паника нарастала, и она изо всех сил боролась с ней. Она может это сделать. Она должна попытаться быть остроумной. Она не попадет на шоу, если будет говорить одну только правду. Не успела Брайони опомниться, как вернулась в настоящее, а Дафна уже стояла на ногах, поправляя куртку.

— Я Дафна, завуч из Ноттингема. Член местной команды под названием «Завучи». Я бы потратила выигрыш на новую кухню. — Очень довольная собой, Дафна села на свое место.

Брайони поднялась.

— Привет всем. Я Брайони, из Дебби. Мне нравится убивать людей. — В зале послышался вздох, потом кто-то хихикнул. Брайони улыбнулась. — Разве что только на детективных вечеринках. Мне нравится решать сложные задачи, которые пугают меня, поэтому я спустилась вниз по башне Шард. А в начале этого года ныряла с акулами, они довольно страшные, хотя вид меня в маске и гидрокостюме, возможно, шокировал их. — Раздалось еще несколько смешков. — Я ищу свою сестру, которая сбежала из дома много лет назад, и надеюсь, что она свяжется со мной, когда увидит меня на этом шоу. Наш отец очень болен, и нам нужно, чтобы она вернулась. — В зале воцарилась тишина, и Брайони подумала, не сказала ли она чего-нибудь лишнего. Она снова нацелилась на легкомыслие. — Если бы я выиграла, то потратила бы свой выигрыш на новые туфли, — добавила она, глядя на свои. — Много-много дорогих туфель, — продолжала она, заработав несколько смешков. — И несколько непромокаемых ботинок. — Она плюхнулась обратно на свое место, радуясь, что первое испытание закончилось, и продолжила слушать других участников, страстно желая услышать Льюиса.

Вскоре он встал, тепло улыбнулся Лоре и слегка повернулся к залу.

— Я Льюис, родом из Лондона, но переехал в Мидлендс из-за его знаменитого Бельцкого треугольника[1]. — Он помолчал и потер живот. — Я пристрастился к острому карри. Я также любитель старинных авто, мне нравится посещать автомобильные аукционы и автосалоны. Торчу там, пока меня не выгонят за то, что я трачу их время и пускаю слюни на все автомобили. Если бы я выиграл деньги, то хотел бы купить виноградник во Франции и классический «Ситроен 2СV», хотя если выигрыш будет небольшой, то бутылка дешевого французского вина из супермаркета и моделька автомобиля тоже подошли бы.

Девушка с фиолетовыми волосами улыбнулась ему и показала большой палец.

— Я тоже люблю карри, — прошептала она Брайони. — Я думаю, этого парня возьмут. У него есть харизма. Интересно, есть ли у него девушка?

Брайони неопределенно пожала плечами. Льюис, безусловно, умел очаровывать людей своими непринужденными манерами.

Лора снова вышла вперед.

— Итак, знакомство окончено. Спасибо вам всем. Далее нам нужно, чтобы вы прошли тест на знания. Список вопросов находится под вашими сиденьями. Пожалуйста, возьмите их, но не переворачивайте, пока я не скажу. У вас будет две минуты, чтобы ответить на все двадцать вопросов.

— Наконец-то, — пробормотала Дафна, ерзая на стуле и не в силах дотянуться до бланка из-за тесного нижнего белья.

Брайони наклонилась вперед и протянула ей листок, прежде чем взять свой. Дафна взяла его без благодарности, тут же перевернула и начала читать вопросы, беззвучно шевеля губами и сосредоточенно нахмурив брови.

— Джексон, ты готов поставить таймер?

— Все готово, — ответил он. — Вы можете перевернуть свои листки и начать прямо сейчас.

Брайони взглянула на первые несколько вопросов и улыбнулась. Это было легко. Она начала писать, потом вспомнила слова Льюиса. Но что, если он не прав? Ей нужно было попасть на это шоу. Она прочитала: «В честь чего был назван Барбадос?» Она хотела ответить, что он назван в честь многочисленных бородатых фиговых деревьев на острове, но вместо этого написала: «Форма острова напоминает форму бороды», и перешла к следующему вопросу. Она надеялась, что была права, доверившись Льюису. Многое зависело от этого. Больше, чем несколько пар дорогих туфель.

ГЛАВА 7

Понедельник, 10 июля — утро

Дафна собрала все бумаги и выпрямилась на стуле.

— Не так уж плохо, — проворковала она. — Я рада, что Мэдди Хилл играет Нэнси Картер в «Жителях Ист-Энда». Я никогда не видела шоу, и это служит доказательством того, на что способна небольшая зубрежка, — объявила она всем в пределах слышимости.

Брайони потратила слишком много времени, сочиняя неправильные ответы на самые трудные вопросы, поэтому она мало походила на знатока викторин. Она уже сомневалась, достаточно ли проявила себя, чтобы показаться достойной этого шоу. Больше всего Брайони не хотела, чтобы их ответы озвучили. Она стиснула зубы и попыталась себя приободрить.

Лора взяла инициативу в свои руки и объявила, что во время игры будет проводиться съемка.

— Пришло время повеселиться. Мы хотим увидеть, как вы ведете себя перед камерой и как взаимодействуете с другими участниками. Не воспринимайте это слишком серьезно. Вперед, ребята! Почувствуйте эту энергию. Давайте немного повеселимся!

В зале раздались аплодисменты. Оскар радостно воскликнул.

— Так-то лучше. Начнем с Оскара, Джима и Дебби. Подойдите и встаньте перед камерой. Джексон будет ведущим.

Джексон поклонился, кашлянул и низким театральным голосом произнес:

— Здравствуйте и добро пожаловать на самое популярное телевизионное шоу «Конкурс паники»!

Участники засмеялись, услышав это название. Оскар переминался с ноги на ногу, словно готовился к танцу.

— Сейчас я объясню правила. Каждому из вас будет задано три вопроса, на которые нужно ответить.

Внимание в комнате было приковано к Джексону. Лора повернула камеру, чтобы запечатлеть реакцию сидящих в аудитории конкурсантов.

— Каждый правильный ответ принесет вашей команде тысячу фунтов. Если вы не знаете ответа или неправильно поняли вопрос, у ваших товарищей по команде будет всего десять секунд, чтобы дать правильный ответ. За каждую секунду, пока ваша команда думает, будут списываться по сто фунтов. — Он прервался, чтобы убедиться, всё ли понятно.

— У Хелены есть секундомер. — Хелена помахала мобильником со специальным приложением. — Если ваша команда правильно угадывает ответ, оставшиеся деньги добавляются к общему фонду. Если отвечают неправильно или ответ не последует в течение десяти секунд, вы услышите голос, который произнесет «Время вышло» и будете вынуждены покинуть игру с тысячей фунтов. Необходимо ответить на все вопросы, чтобы перейти в финал. Всем всё понятно?

Троица кивнула, но, чтобы точно убедиться в этом, Джексон спросил еще раз. Все замолчали, ожидая начала пробной викторины. Комната наполнилась атмосферой напряжения и возбуждения. Заговорила Лора:

— Оскар, не могли бы вы встать на несколько дюймов левее перед камерой? Прекрасно.

Оскар сложил руки на груди и принял выражение безмятежного человека, привыкшего выступать перед другими.

— Мы начинаем! Оскар, что Кристофер Кокерелл изобрел в 1955 году? Телефон, судно на воздушной подушке или волынку?

— О боже мой! Это сложно. Он говорит по-шотландски. Может быть, волынка. Но это слишком очевидно. Это был телефон? — спросил Оскар.

— Вы хотите сказать, что Кристофер Кокерелл изобрел телефон?

— Нет. Да. Нет. Да! Надеюсь, моя команда знает ответ, если я ошибаюсь, — произнес Оскар, в панике хлопая в ладоши.

— Сожалею. Вы ошиблись.

Хелена подняла мобильник и крикнула:

— Десять… девять…

— Поторопитесь, команда! Вы должны ему помочь, — настаивал Джексон.

— Восемь… семь…

Джим подергал себя за ус.

— Судно на воздушной подушке. Я уверен, что это было судно.

Дебби беспомощно пожала плечами.

— Шесть… пять…

— Судно на воздушной подушке! — крикнул Джим.

— Судно на воздушной подушке — правильный ответ. У вас осталось четыре секунды, так что вы добавили четыреста фунтов в свой фонд. Молодец! Оскар, вот ваш второй вопрос. Кто написал пьесу «Пер Гюнт»? Вольфганг Амадей Моцарт, Фредерик Франсуа Шопен или Эдвард Хагеруп Григ?

Оскар улыбнулся.

— Это легко. Эдвард Григ.

— Правильно. Браво. Теперь у вас есть тысяча четыреста фунтов.

Оскар выполнил идеальный пируэт.

— Третий и последний вопрос: какой фрукт является помесью мандарина и грейпфрута? Тангергрэйп, тангерфрут или танжело?

Оскар выглядел озадаченным.

— Тангерфрут.

— Нет. Не правильно. Команда? Есть идеи?

— Понятия не имею, — пробормотала Дебби.

— Десять… девять… — считала Хелена.

— Я уверен, я видел один в супермаркете. Его еще называют уродливый плод. Это танжело, — объявил Джим.

— Правильно. Оставалось восемь секунд, поэтому Вы добавляете восемьсот фунтов к своему фонду, в общей сложности у вас две тысячи двести фунтов. Оскар, вы проходите в финал. Следующая — Дебби.

Дебби откинула волосы назад и прошла вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Джексоном. Она сексуально надула губы и уставилась на ведущего.

— Дебби, вот твой первый вопрос. Какая планета находится ближе всего к солнцу? Меркурий, Юпитер или Венера?

Лицо Дебби на секунду побелело, а потом она сказала:

— О, я проходила это в школе. Есть один способ, с помощью которого легко запомнить — «Мама всегда запрещала мне, юному следопыту, узнавать названия планет» — М — это Меркурий. — Комната взорвалась смехом.

Джексон изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица.

— Первый раз слышу такую мнемонику. Тем не менее, это приносит вам тысячу фунтов.

Дафна наклонилась к Брайони и пробормотала:

— Я учу своих учеников мнемонике «Мы все знаем — мама Юли села утром на пилюли». Очень просто. Любой идиот знает это. Это легкие вопросы.

Лицо Дебби покраснело, и она снова надула губы.

— Второй вопрос. В названии чего присутствует слово «чашечка»? Локоть? Лопатка? Или колено?

Дебби расплылась в улыбке.

— Мой муж повредил ногу, играя в футбол, и ему пришлось сделать операцию. Это коленная чашечка.

— Правильно. Ты добавила еще тысячу фунтов в фонд. Остался последний вопрос. Ты отлично справляешься, Дебби. Еще ни разу не воспользовалась помощью своей команды. Итак, на какой части тела мексиканцы носят хуарачи? На ногах, на голове или на руках?

Дебби задумалась и ее губы задрожали.

— Голова, — наконец ответила она.

— Нет.

— Десять… — произнесла Хелена, когда цифры на ее телефоне начали обратный отсчет.

— Никогда о таком не слышал, — пробормотал Оскар Джиму.

— Я тоже. Я в замешательстве. Нам придется угадывать.

— Три… два…

— На руках! — завопил Оскар.

Джексон держал карточку с вопросом на расстоянии вытянутой руки. Его лицо не выражало никаких эмоций. Дебби прикусила губу.

Дафна покачала головой.

— Неверно, — прошептала она.

— Дебби, мне очень жаль, но ты выбываешь. Правильный ответ — их носят на ногах. Хуарачи — это плетеные кожаные сандалии.

На лице Джима отразилось скорбь.

— О нет. Прости, дорогая.

— Дебби, мне жаль. Ты добавила две тысячи фунтов в фонд, сделав в общей сложности четыре тысячи двести фунтов для вашей команды, но, к сожалению, ты выбываешь…

Разочарованная, Дебби вернулась на свое место.

Джексон продолжил:

— Теперь очередь Джима.

Джим выпрямился, выпятив грудь вперед, и вытянул руки по швам. Его усы выглядели так, будто их накрахмалили.

— Первый вопрос. Какое млекопитающее отвечает за опыление большинства бананов в мире? Это тапир, обезьяна или летучая мышь?

Несколько секунд Джим стоял неподвижно. Оскар выглядел озадаченным и пожал плечами, глядя на тех, кто наблюдал за ним.

— Я могу только предположить, что это млекопитающее должно уметь летать, чтобы опылять цветы на банановом растении. Следовательно, должно быть, это летучая мышь.

— Вы абсолютно правы. Так держать, Джим.

В аудитории послышались аплодисменты. Оскар подпрыгнул и радостно закричал.

— Второй вопрос. Как Уолт Дисней изначально собирался назвать Микки Мауса? Вилли? Джерри? Или это был Мортимер?

— Я знаю. Я часто смотрю мультики с внуками. Некоторые думают, что это был Вилли, потому что первый мультфильм, в котором снимался Микки Маус, назывался «Пароходик Вилли». Это не так. Уолт Дисней хотел назвать его Мортимер Маус, но жена попросила изменить имя на Микки. И я думаю, имя Микки было, на самом деле, взято от Микки Руни.

— Какой потрясающий ответ, Джим. Прямо в точку. Вы добавили еще одну тысячу фунтов к общей сумме вашей команды. Вот ваш третий и последний вопрос: Нозокомефобия — это страх чего? Теней, ночи или больниц?

Усы Джима дернулись, когда он попытался сдержать расплывшуюся по всему лицу улыбку. Властным голосом он произнес:

— Это распространенный страх. Президент Ричард Никсон страдал данным недугом. Нокосомеин — греческое слово, обозначающее больницу. Это сильный страх больниц.

— Вы… совершенно правы! — крикнул Джексон, с удовольствием размахивая своей карточкой и призывая присутствующих в зале аплодировать. — У вас фантастические общие знания. Вы добавили три тысячи фунтов в банк, что в конечном итоге составляет семь тысяч двести фунтов. И все эти деньги переходят в финальный раунд. Поздравляю.

Оскар подпрыгнул и сделал шпагат на полу, заставив всех в комнате снова рукоплескать. Он встал, официально пожал Джиму руку, и они оба вернулись на свои места.

— Джим весьма осведомлен, — пробормотала соседка Брайони. — Но я тоже знала ответы.

Брайони обдумала совет, который ей дали. Конечно, Джим — идеальный кандидат для шоу. Льюис был не прав, когда говорил, что они выбирают не самых смышленых людей. В конце концов, это — викторина. Времени на раздумья оставалось слишком мало; Джексон объявил следующих трех членов команды, и Брайони была среди них, вместе с Тоней (девушка с фиолетовыми волосами) и Льюисом. Она встала и заняла свое место перед камерой и Джексоном. Сейчас или никогда.

ГЛАВА 8

Понедельник, 10 июля — ночь

Возле дома Брайони два здоровенных кота устроили драку. В квартире на этаже выше весь вечер играла музыка, затем наступила тишина, и молодая пара, проживающая там, по всей видимости, легла спать. Стало тихо, если не считать негромкого бормотания телевизора, доносившегося из другого конца дома, и шипящего дуэта, который в данный момент конфликтовал на заборе, тянувшемся вдоль фасада жилого дома. Откинувшись на спинку кровати с ноутбуком на коленях, Брайони продолжала печатать. Ее бедро болело, но боль немного притупилась из-за прилива адреналина, который она испытала сегодня. Не обращая внимания на пульсацию, она прочитала свой последний пост «Поиски Ханны».

Дорогая Ханна,

Как бы я хотела, чтобы ты была со мной сегодня — тебе бы понравилось прослушивание на новое шоу «Однажды в…». Это ведь была наша мечта, помнишь? Принять участие в крутом шоу и сойти с ума от радости того, что выиграли карандаш. Иногда ты придумывала небольшие викторины, и мы играли в нашу собственную версию шоу. Ты играла роль ведущего и смешным голосом произносила: «Дальше идет мисс Брайони Мастерс из Дерби. Брайони, на кону морковка: как зовут крошечного друга Винни-Пуха?» Я веселилась, вертелась и пыталась угадать ответ. Если я не ошибалась, ты дарила мне конфету или новый цветной карандаш. Как же я любила эти игры! Я до сих пор чувствую то волнение, когда включался старый телевизор, и мы слышали: «Сегодня пятница, без пяти пять, это… Крэкерджек!». Твой энтузиазм был заразителен, и я разделяла его, хотя была слишком маленькой, чтобы отвечать на вопросы в шоу. Но ты, ты всегда знала ответы, и как мы смеялись, когда знаменитости давали маху за неверное угадывание. Я до сих пор слышу, как ты выкрикиваешь ответы и хихикаешь, когда Стью Фрэнсис произносит свою коронную фразу «Я мог бы раздавить виноград!»[2]. Ты многому меня научила и благодаря тебе у меня появилась тяга к знаниям. Я мечтала быть похожей на тебя — отличница, лучшая в школе и в университете. Ты еще не сдала экзамены, а учителя уже определили тебя в Оксфордский или Кембриджский университет. Ты действительно была моей героиней. Сегодня ты была бы великолепна. У меня достаточно общих знаний, но ты бы перетянула всё внимание на себя. Ты всегда была сияющей, общительной. Итак, подводя итог, я набралась смелости и подала заявку на участие в «Однажды в…», и меня пригласили на прослушивание. Всего было двадцать потенциальных соперников, и нас разместили в одной комнате. Поначалу всем было немного душно и тесно, но постепенно к полудню все стали уже более расслабленными и, в конечном итоге, мы вели себя как школьники. Когда закончилась письменная викторина, нас ожидало участие в забавном вымышленном телешоу. Я уверена, тебе бы очень понравилось. Принято считать, что игры только для детей, но взрослых это тоже забавляет. Я была в команде с Льюисом, о котором уже писала раньше, — парень-гей, я познакомилась с ним через Мелинду — да, для меня это был шок, встретить его на том же прослушивании. Льюис очень обходительный. Он был одет в темно-коричневые брюки и стильный темно-коричневый джемпер в медную полоску. Впервые я заметила, что его волосы не такие темные, как мне показалось вначале. Когда свет падал на него, в волосах появлялись оттенки медного и каштанового цветов. Его улыбка может свести с ума. Это определенно подействовало на Тоню, девушку из Брумми, которая влюбилась в него, как только увидела. Когда он заявил, что любит карри, я подумала, что она сейчас бросится к нему, встанет на одно колено и сделает предложение. Она выделялась своими яркими фиолетовыми волосами и соответствующими контактными линзами. Судя по всему, у нее есть линзы и парики самых разных цветов. Я была рада, что она не пришла в шокирующем розовом. Мне кажется, пожилых участников это привело бы в ужас. Я не могла разговаривать с Льюисом долго, потому что он проводил большую часть времени с милым и привлекательным американским танцором балета по имени Оскар. У него есть крошечный черный мопс с кучей поклонниц в социальных сетях. Оскар был так взволнован, что делал пируэты каждый раз, когда его ответ оказывался верным. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот бросится в объятия Джексона. Нам задавали самые разные вопросы. Льюис играл очень круто. Он утверждал, что не знает, что третьим по величине городом Франции является Лион. После прослушивания он сказал мне, что несколько раз посещал Лион и прекрасно знал, что это третий по величине город, но решил, что будет лучше, если он прикинется глупцом, полагаясь на своих товарищей по команде, чтобы те смогли дать правильный ответ. Таким образом он смог победить. Я сказала ему, что это было немного рискованно. Если бы мы не знали ответ, ему пришлось бы покинуть игру. Прежде чем ответить неверно, он пристально посмотрел на меня, его коньячно-карие глаза изучали мои: «Я верю в тебя. Ты очень умная девушка». Тоня с фиолетовыми волосами спятила. Она неправильно ответила на все вопросы, хотя не думаю, что это было сделано специально. Всякий раз, когда нам задавали вопрос, большую часть времени она морщилась. Позже она призналась, что была на прослушивании только потому, что один из ее друзей заставил ее подать заявку на шоу. Прослушивание привлекло самых разных людей. Рекламу шоу крутили на телевидении слишком часто. Большой интерес вызвали объявления о том, что можно подать заявку на «Однажды в…». Это странно, ведь на самом деле никто из нас не знает, какой формат примет шоу. Все засекречено. Я сидела рядом с женщиной, Дафной, которая сказала мне, что ведущим шоу будет Аннека Райс, и это было удивительно, потому что я знаю, как сильно ты любила смотреть ее шоу «Охота за сокровищами». Когда настала очередь Дафны встать перед камерой, она замерла. Она не могла ответить ни на один вопрос, несмотря на подсказки и помощь Джексона. Она ушла сразу же после выступления. Мне ее жаль. Это ужасно, когда твоя уверенность покидает тебя вот так. Уж я-то знаю. Подобных моментов в моей жизни было более чем достаточно. Теперь я вся в напряжении от того, выберут меня или нет. Учитывая то, что они проводили прослушивания по всей стране в течение последнего месяца, и мы были последней группой, я стараюсь особо не надеяться, хотя действительно хочу, чтобы меня выбрали. Понимаешь, я хочу привлечь интерес как можно большего количества людей к поиску моей прекрасной, пропавшей сестры. Конкурсанты, которые хорошо справляются с каждой задачей, остаются на шоу. Представь, если бы я могла рассказать о тебе всем, кто смотрит это шоу каждый день? Я уверена, что смогу найти тебя. Если ты читаешь это, Ханна Джейн Мастерс, пожалуйста, дай мне знать. Я никогда не перестану надеяться. Даже, если не выиграю в «Однажды в…». Рано или поздно, так или иначе, ты увидишь этот блог и поймешь, как сильно нам тебя не хватает.

Пожалуйста, прости меня и вернись.

Брайони.

Она перечитала свои слова. Это был ее сороковой пост в блоге. Обычно каждый из них был написан в веселой манере общения — наполнен мыслями и надеждами, которыми она хотела бы поделиться со своей сестрой, и воспоминаниями о времени, проведенном вместе, а не более новыми, срочными сообщениями с призывами к ее возвращению. Утром она еще раз перечитает его и внесет некоторые коррективы, прежде чем нажмет кнопку «Опубликовать». График статистики показал, что с момента размещения ее последнего поста блог просмотрели 185 человек. «Поиски Ханны» постепенно набирали популярность. Поначалу идея написать блог для сестры казалась безумной, но чем больше Брайони обдумывала эту мысль, тем менее безумной она казалась. Миллионы людей писали блоги, и присутствие в интернете считалось нормой. Шансы на то, что Ханна найдет этот дневник, были малы, и времени оставалось катастрофически мало.

Брайони больше не могла бороться со своими мыслями. Она закрыла глаза и вспомнила тот день, когда все изменилось. Как тысячу раз просмотренный фильм, воспоминания прокрутились перед ее глазами.

Когда они выходят из дома, Роб сворачивает за угол, и Ханна неохотно останавливается, ворча:

— Это все, что мне нужно. Это твоя вина, Брайони. Если бы я осталась внутри, он бы не осмелился заговорить со мной.

Он в вязанной шапке и в пальто с поднятым воротником. Он протягивает руку и кладет ее на плечо Ханны.

— Нам нужно поговорить, — произносит он.

— Не сейчас. Я должна отвести Брайони в парк.

— Я пойду с вами, и мы сможем поболтать.

— Нет, — говорит она, как всегда сжав губы, когда находится в плохом настроении.

Роб и Ханна уходят вместе. Брайони не уверена, что это значит, но, когда мамы и папы всю ночь нет дома, Роб приходит посмотреть телевизор, а Ханна сидит с детьми. Брайони нравится Роб. Он не смеется над ней, когда у нее случается приступ. Он добрый и всегда приносит ей сладости. Она любит маленькие квадратные конфеты со вкусом колы, завернутые в бумажный пакет. Она знает, что он нравится Ханне, потому что видела, как они целовались на диване. Но они ее не заметили. Однажды ночью она прокралась вниз, чтобы попросить стакан молока, но увидев, что они лежат на диване и целуются, на цыпочках поднялась наверх.

Здесь довольно холодно. Брайони становится скучно. Ханна и Роб все еще разговаривают. Роб сегодня не принес с собой никаких сладостей, и они, кажется, совсем забыли о ней. Они разговаривают вполголоса, и Брайони не слышит, что они обсуждают, но по позе Ханны она понимает, что это серьезный взрослый разговор. Они не держатся за руки и не целуются, как обычно.

Ноги Брайони начинают мерзнуть, и она хочет пойти в парк. Ей больше всего нравится карусель. Ей нравится, как небо вращается вокруг нее, все быстрее и быстрее, когда она откидывает голову назад и смотрит на него широко открытыми глазами. Она убирает свою руку от руки Ханны.

Она откидывает голову назад и крутится, как на карусели, раскинув руки. Облака кружатся вокруг ее головы, дыхание замирает. Она останавливается, чувствуя головокружение, и замечает на дороге Табса. Табс — маленький черный щенок лабрадора, который живет в доме напротив. Похоже он снова сбежал со своего двора. Он всегда убегает, чтобы найти кого-то, с кем можно поиграть. Иногда он появляется в их палисаднике, и Ханне приходится отводить его домой. Он ласковый, счастливый пес. Всякий раз, когда он видит Брайони, вскакивает и облизывает ее нос. Она любит Табса. Она хочет такую же собаку, как он. Он был бы хорошим другом, как пес Тимми из «Великолепной пятерки», которую она читает. У Брайони нет друзей. Дети теперь считают ее странной. У нее бывают моменты, когда она взмахивает руками без всякой на то причины, или ее глаз дергается, или плечо подпрыгивает. Они начали давать ей ужасные прозвища. Если бы у нее был щенок, то ей было бы плевать на детей.

В данный момент Табс гоняется за пластиковым пакетом. Ветер гонит пакет вниз по дороге и щенок преследует его, высунув язык и прижав уши. Брайони перестает кружиться и направляется к пакету. Она поймает его и сыграет с ним в перетягивание каната. Она выбегает на дорогу; пакет уже недалеко. Она слышит крик позади себя. Табс перестает гоняться за пакетом и удивленно смотрит на нее, когда она внезапно поднимается высоко в воздух и в невесомости несется вверх к пушистым облакам.

Брайони в замешательстве. Она чувствует, как воздух со свистом проносится мимо ее ушей, и думает, не катается ли она с Ханной на качелях в парке. А потом солнце гаснет.

ГЛАВА 9

Вторник, 11 июля — утро

Сверкающий белый «Фольксваген Поло» подъехал к дому номер тридцать два по Аспен-драйв. Оглядывая фасад родительского дома, Брайони испытывала чувство грусти. В этом доме она прожила большую часть жизни, но сейчас она казалась себе здесь чужой. Брайони не успела подойти к двери, как на пороге появилась мать с уставшей улыбкой на лице и тихо проговорила:

— Входи, дорогая. Он уже проснулся и сидит в гостиной. Он с нетерпением ждет встречи с тобой. Я приготовлю чай.

Брайони обняла мать. Она почувствовала, что мать еще больше похудела за эту неделю и казалась хрупкой, как стекло. Брайони представила, что если она обнимет ее слишком сильно, то Джеральдина разобьется вдребезги.

Она направилась в гостиную. Словно карлик, отец сидел в своем любимом большом кожаном кресле с высокой спинкой, с одеялом на коленях и открытой книгой, небрежно лежащей на коленях. Его глаза были закрыты, дыхание — почти бесшумным и тонкая струйка слюны стекала из уголка рта. Брайони подняла книгу и положила на стол, чтобы та не упала. Его глаза распахнулись.

— Ханна? — пробормотал он. — Это ты?

— Нет, папа. Это Брайони.

— Брайони, — невнятно произнес он ее имя. — Я думал, ты на работе.

— У меня сегодня нет занятий, папа. Семестр закончился. Я пришла посмотреть, как ты.

Он выглядел озадаченным. Он почесал седую бороду. Редкие седые волосы торчали на затылке. Брайони никогда не видела его таким неопрятным.

Он попытался заговорить:

— Не хорошо.

Брайони почувствовала, как ее душа разрывается. Чтобы сдержать слезы, она оглядела знакомую комнату. В углу стояло пианино, покрытое тонким слоем пыли. Брайони не играла на нем. Оно было куплено для Ханны. Фотография, сделанная на выпускном вечере Брайони, стояла на комоде на почетном месте. Брайони училась в Королевском колледже Кембриджского университета, как и ее отец. В отличие от него, она не испытывала страсть к истории и предпочла изучать английский язык.

День, когда она закончила школу, был полон эмоций. Ее мать, одетая в модный костюм-двойку и большую красную шляпу, плакала от гордости. Отец, как какой-нибудь эксцентричный профессор, был в очках с металлической оправой, галстуке-бабочке и костюме. Он улыбнулся ей, но атмосфера напряженности витала в комнате. Они не упоминали имени Ханны, хотя все думали о ней в тот знаменательный для Брайони день.

Мать Брайони вошла в комнату с чайным подносом. На нем стоял знакомый китайский фарфоровый чайничек с выцветшим рисунком. Она отважно улыбнулась и вытерла слюни на лице мужа носовым платком.

— Принесла тебе чаю, Дерек, — она говорила с ним, как с ребенком.

Он послушно кивнул и потянул за одеяло, пальцы перебирали невидимые нити, он изо всех сил пытался сформулировать свои мысли.

— Брайони здесь.

— Да, Дерек. Она принесла еще один торт. Твой любимый — «Лимонный дождь». Разве это не мило?

— Папа, хочешь, я отрежу тебе кусочек? — спросила Брайони.

Вечером, вернувшись домой, Брайони почувствовала себя подавленной. Ей становилось все труднее навещать отца и мать, сохраняя при этом позитивный настрой.

Сегодняшний визит к родителям был болезненным и утомительным. Необходимость найти сестру горела в ее груди и была всепоглощающей. Школьные каникулы в самом разгаре, и ей больше не нужно беспокоиться о своих учениках. Она налила стакан холодной воды и включила ноутбук, чтобы написать новый пост для Ханны, но через несколько секунд ее телефон запищал. Она прочитала:

Хочешь повеселиться? Приходи. Предполагалось, что это будет романтическая ночь, но Шон пытается разжечь свой новый барбекю, и у нас есть несколько кусков коровы для жарки. Пожалуйста, помоги.

Брайони не могла сдержать улыбку. Мелинда и Шон были замечательными друзьями. Без сомнения, они все спланировали. Мелинда могла предположить, что Брайони расстроится после визита к родителям. Брайони немедленно выключила ноутбук и в спешке не заметила мигающего значка конверта в правом углу экрана, который предупреждал о появлении письма в папке «Входящие».

ГЛАВА 10

Вторник, 11 июля — вечер

— Ура, и года не прошло! — воскликнула Мелинда, открывая Брайони парадную дверь. — Слава богу, ты пришла. Мне нужна женская поддержка. Льюис позвонил, чтобы узнать, собирается ли Шон завтра на пробежку, и тоже оказался втянутым в это. Парни пытаются разжечь его с половины пятого. Они взяли мешки с углем, много спичек и несколько банок пива, так что будь осторожна.

Мелинда провела Брайони через кухню на террасу, выходящую в длинный узкий сад. Это был аккуратный сад, окруженный высоким панельным забором, выкрашенным в темно-зеленый. Перед забором были посажены прекрасные клумбы разноцветных кустарников и цветов. Шон, одетый в футболку, шорты и фартук с изображением полуголого тела женщины в кружевном нижнем белье и подтяжках, обмахивал барбекю газетой.

— Привет, Брайони, ты как раз вовремя, — крикнул он, подбегая и целуя ее в щеку. От него пахло дымом, углем и жидкостью для розжига, а кончик носа был вымазан сажей. — Я собираюсь кинуть на решетку стейк и цыпленка. Теперь, когда у нас гости, будет веселее.

— Привет, Шон. Привет, Льюис, — окликнула она фигуру, сгорбившуюся над жаровней с щипцами в руках и сосредоточенным лицом. Льюис весело помахал щипцами.

— А где Фредди? — спросила Брайони. — Странно, что он вам не помогает.

— Он останется на ночь у родителей Шона, — объяснила Мелинда. Сегодня они отвезли его повеселиться в парк Дрейтон Мэнор. Я думаю, что больше всех эта идея понравилась отцу Шона. Чарльз не может дождаться, чтобы пойти на аттракционы со своим внуком. В душе он большой ребенок, как и Шон, — добавила Мелинда, обнимая мужа сзади.

— Отпусти меня, женщина. У меня здесь важное дело.

— Как дела, босс? — спросила Мелинда, закатывая глаза за спиной Шона.

— Мы готовы пожарить лакомства на решетке. Ты замариновала куриные крылышки?

— Они в холодильнике. Я приготовила всю еду и нарезала салат, так что на сегодня я закончила. Теперь ваша очередь готовить для нас. — Мелинда налила два больших бокала вина и передала один Брайони.

— Это мужская работа, — добродушно ответил он. — Давай, Льюис, ты можешь быть моим верным помощником. Нельзя доверять женщинам приготовление барбекю.

— Веди себя прилично, — ответила Мелинда, — или я объявлю забастовку, и не только в кухонном отделе.

Шон изобразил притворную грусть, направляясь в сторону кухни, чтобы забрать еду.

После вкусного обеда и выпитого алкоголя у Шона появилось настроение для какого-нибудь глупого развлечения.

— Пора повеселиться, — объявил он и направился в дальний конец сада, держа в руках набор крикетных палок для калитки[3] и биту. Он прошел вглубь сада примерно на сто пятьдесят метров от террасы и вбил в землю палку битой, затем отошел на несколько шагов в сторону и вбил вторую палку.

— Это командная игра, — громко объявил он изумленной аудитории. — Льюис и Брайони будут против меня и моей возлюбленной. Правила просты. Первый человек делает глоток своего напитка, бежит по саду к палке, прикладывает к нему свою голову при помощи кулака. — Он продемонстрировал это, сжав руку в кулак, поднеся кончик большого пальца ко лбу, наклонился и дотронулся до вершины палки другим концом кулака. — Затем он или она должны трижды обойти вокруг палки, подбежать к члену своей команды, дотронуться до него, и дальше следующий игрок делает то же самое.

Они выстроились парами. Брайони была против Мелинды. Она сделала большой глоток вина и побежала в сад, где постаралась прижать свой лоб как можно ближе к палке. Завершив второй круг, она почувствовала головокружение и сбилась со счета, потерявшись в пространстве. Мужчины радостно кричали и подбадривали женщин.

— Еще один поворот, Брайони, — крикнул Льюис. — Продолжай идти. Ты почти закончила.

— Еще два круга, Мелинда. Давай, девочка. Ты можешь это сделать!

Брайони подняла голову. Сад плыл у нее перед глазами, и она попятилась обратно к Льюису, который звал ее к себе, протягивая руки. Она свернула в сторону Шона, но постаралась вернуться на свою дорожку, все время хихикая. В конце концов, она добралась до Льюиса, дотронулась до его руки, и он поднял свой бокал. Каким-то образом Мелинда вернулась к Шону, который залпом выпил целую банку светлого пива и с ненавистью посмотрел на свою палку, обогнав Льюиса.

Игра становилась все глупее и глупее, и вскоре они уже кувыркались в кустах, натыкаясь друг на друга и беспомощно смеясь. В итоге Брайони с Мелиндой упали, их руки и ноги запутались, и пришлось их распутывать.

Брайони уже давно не получала такого удовольствия. После десятиминутной передышки Шон вызвал Льюиса на гонку в тележках, и они, обнявшись за плечи, побрели к дому Льюиса, чтобы забрать вторую тележку из сарая Шепардов. К радости Шона, они обнаружили, что у тележки Льюиса спустило колесо, но Льюиса не расстроила эта неудача, и он покатил ее обратно на вечеринку, где их радостно приветствовали Мелинда и Брайони, вообразив себя группой поддержки и помахивая невидимыми помпонами.

Новая игра Шона заключалась в том, что один из участников должен был катать в тележке своего товарища по команде вокруг палок, осушая стакан пива, и затем следовать в обратном направлении.

— Тебе нужна женщина с мясом на костях, как у меня, — фыркнул Шон, мчась по саду вместе с Мелиндой, подпрыгивающей на своей тачке. — Это хорошо для стабильности и контроля, — крикнул он.

— Заткнись, командир, и продолжай толкать, — прокомментировала Мелинда.

Льюис не мог управлять своей тележкой. У него не только спустило колесо, но и длинные ноги Брайони свесились за борт, что создавало еще больше проблем. Они пробирались по дорожке, громко хихикая, пока тачка не ударилась о небольшой бугорок в траве и не помчалась к бордюру, где опрокинулась, и Брайони обнаружила себя лежащей на спине в кусте ноготков, ослабевшей от смеха. Льюис попытался поднять ее, но поскольку сам он был измотан и не мог держать равновесие, тоже упал, приземлившись на нее сверху. Все попытки подняться были оставлены, и они сели спина к спине, подпирая друг друга на клумбе. Брайони нашла старый пластиковый цветочный горшок и надела его Льюису на голову, отчего они оба загоготали как ослы.

Вскоре после этого Льюис заснул, прислонившись к холодному барбекю. Шон посадил его в сломанную тачку, и вместе с хихикающей Брайони они побрели в сторону дома Льюиса.

ГЛАВА 11

Среда, 12 июля — утро

Солнечный луч, пробившийся сквозь занавеску, разбудил Брайони. Голова болела, свет обжигал глаза, отчего пульсирующая боль усиливалась. Она осторожно приоткрыла левый глаз. Паровозик Томас из мультфильма «Томас и его друзья» весело улыбался ей с постера над кроватью. Брайони застонала и попыталась спрятаться под одеялом с «Могучими Рейнджерами». Она попыталась вспомнить, как оказалась в спальне Фредди, и постепенно все встало на свои места. Ее мысли были прерваны появлением сообщения на телефоне. Она протянула руку, нащупала мобильник и слипшимися глазами уставилась на экран.

Почему я в тачке в своем сарае и почему мой язык похож на кусок грязного, пушистого ковра? Ты в порядке?

Она ухмыльнулась и написала:

Голова болит. Мы отвезли тебя домой. Надеюсь, тебе понравилось то, чем я тебя накрыла. Пей больше воды. Твой язык скоро восстановится.

Экран телефона снова загорелся:

Покрывало, которым ты меня накрыла, согревало меня. Только жаль, что оно пахнет рыбой и жареной картошкой.

К половине восьмого Мелинда уже успела привести себя в порядок и что-то готовила на кухне. Для человека, который накануне выпил несколько бутылок вина, она выглядела удивительно свежей.

— Доброе утро, — сказала она. — Чаю?

— Пожалуйста. Шон еще спит?

— Ты что? Конечно нет. Он встал час назад и пошел на пробежку. Он пробормотал что-то о том, что его тело — это храм, сказал, что собирается опохмелиться и оставил меня в кровати. Он скоро вернется. Сегодня ему надо ехать на работу в Харрогит. Он останется там на ночь. Поэтому он вчера и решил пожарить барбекю.

— На работу? Сегодня?

— Да, не все отдыхают летом по два месяца. — Она усмехнулась и протянула Брайони кружку с чаем. — Это была хорошая ночь, не так ли?

— Отличная, только у меня довольно много синяков от падений.

— Мне кажется, вы с Льюисом отличная пара. — Она тяжело вздохнула. — Жаль, что ты не в его вкусе!

— На самом деле, это не имеет значения. Мне с ним очень весело. Несколько минут назад он прислал сообщение с жалобой на то, что его оставили на улице в тележке. Он ввязался в эту игру и, боже мой, оказался отличным соперником!

Мелинда потерла свою больную задницу и сказала:

— Но Шон играл лучше. Льюис мне тоже нравится. Его легко полюбить.

В кухню с грохотом ввалился Шон, весь красный и вспотевший.

— Опять говорите обо мне? — спросил он.

— Ты слишком высокого о себе мнения. Мы говорили о Льюисе.

— Я так и знал, что что-то забыл. Он попросил меня прийти и разбудить его утром. Ему нужно ехать в Лондон, и он боялся проспать. Наверное, мне следовало сначала позвать его на пробежку.

— Он проснулся в своей тачке с ужасным похмельем. Вряд ли бы ему понравилась идея с пробежкой.

Шон ухмыльнулся.

— Моя вина! Какое-то время он будет проклинать нас. Я позвоню ему позже. Сначала надо принять душ. Увидимся, Брайони.

— Пока, Шон. Спасибо за супербарбекю. — Она повернулась к Мелинде. — Я лучше пойду и оставлю вас с Шоном. У вас есть какие-нибудь планы на сегодня?

— Мне бы не помешало хорошенько отмокнуть в ванне после всех этих игр с выпивкой. Я постараюсь убедить Шона потереть мне спинку. А потом я заберу у родителей чересчур возбужденного Фредди, хотя мне, наверное, будет трудно уговорить его вернуться домой. С нами ему скучно, не то что с бабушкой и дедушкой. Они собираются взять его с собой покататься на лыжах в этом году, когда поедут в Альпы. Я не понимаю, откуда у них столько энергии.

— Хотела бы я знать, где взять такую волшебную таблетку, чтобы и у меня было столько сил. Спасибо за веселье и за то, что позволили остаться на ночь.

— Всем нам было хорошо, — ответила Мелинда, обнимая подругу. — Неплохо иногда побыть немного сумасшедшими. Схожу попозже к соседям и извинюсь за вчерашний шум. Подарю им пару бутылок вина. Это поможет облегчить ситуацию.

Брайони откинулась на спинку стула и включила ноутбук. После завтрака, душа и смены одежды она сразу же почувствовала себя лучше. Она была рада, что начались школьные каникулы и не нужно идти на работу. Головная боль, которая притупила ее чувства утром, теперь прошла, и ей не терпелось рассказать сестре все подробности прошлой ночи. Воспоминание об этих событиях вызвало улыбку на лице Брайони, и ей стало интересно, как чувствует себя Льюис.

Её почтовый ящик замигал. Она получила три сообщения: первое было от Тима — коллеги по работе и друга. Он прислал ей фотографию дома, который снимал со своей невестой Сюзанной и короткое сообщение, в котором говорилось: «Если найдешь мистера Райта, приведи его сюда на ночь!» Второе сообщение было от благотворительного фонда «Хорея Сиденхэма»[4], напоминавшего ей о мероприятии по сбору средств, на которое она подписалась. Она отправила им по электронной почте подтверждение об участии. Последнее письмо застало ее врасплох. Она прочитала его, несколько раз моргнула и снова перечитала. Улыбка тронула уголки ее губ.

Привет, Брайони,

Поздравляем! Ты была успешно выбрана в качестве одного из первых участников конкурса на шоу «Однажды в…». Чтобы сохранить интригу, мы продолжаем держать формат шоу в секрете, но теперь немного приоткроем завесу тайны и расскажем, что ты будешь выступать не одна, а в команде вместе с другим успешным кандидатом, который вчера также присутствовал на прослушивании в Бирмингеме, и вы вместе будете пытаться выиграть колоссальный приз в размере десяти тысяч фунтов стерлингов. Съемки будут проходить шесть дней подряд и все расходы будут оплачены нами, включая проживание и транспорт до секретного места назначения во Франции и обратно. На прослушивании всем говорили, что в этом шоу будет только один победитель. Всё остается в силе. Пары, которые потерпят неудачу в своих испытаниях, будут ежедневно исключаться из шоу, пока в итоге у нас не останется только три пары. Поскольку это будет первое шоу, транслируемое в прямом эфире, нам нужны энергичные, яркие участники, такие, как ты. Мы все были искренне впечатлены твоей харизмой и энергией на прослушивании в Бирмингеме, и я надеюсь, что ты все еще хочешь принять участие в этом невероятно популярном шоу. Пожалуйста, напиши свой ответ как можно скорее. Путешествие начинается 23 июля. Если ты все еще хочешь быть участником, я хотела бы договориться о времени для интервью по скайпу, чтобы рассказать больше об «Однажды в…».

С наилучшими пожеланиями,

Лора Перри, продюсер «Однажды в…».

Брайони восторженно заерзала на стуле. До 23 июля оставалось меньше недели. Она взвизгнула от возбуждения. Это должно было случиться. Она попала на шоу и теперь сможет обратиться ко всей стране. Кто-нибудь должен знать Ханну, и если Аннека Райс будет ведущей, то, возможно, даже сама Ханна посмотрит шоу. Теперь все, что ей нужно было сделать, — это выяснить, получил ли Льюис такое же электронное письмо и собирается ли он принять участие в шоу. Без сомнения, он согласится. Возможно, даже будет ее товарищем по команде. Или Джим — человек с невероятными общими знаниями. Она мысленно перебирала все возможные варианты и надеялась, что это будет не Дафна, которая застыла перед камерой как статуя, и не Тоня с фиолетовыми волосами. Она набрала его номер, но в ответ услышала знакомый голос, сообщавший, что Льюис в данный момент недоступен, и что она может оставить сообщение. Испытывая искушение выболтать все на автоответчик, она решила, что лучше поговорит с ним лично. Для начала нужно выяснить, прошел ли он кастинг. В случае его провала на прослушивании ей совсем не хотелось утереть ему нос. Брайони нравилось присутствие Льюиса в ее жизни, пусть даже в качестве друга. Она наберет ему позже. Теперь ей предстояло поделиться своими новостями с лучшей подругой. Полученное письмо дало ей то, чего она давно не испытывала — оптимизм. Возможно, это лучшая возможность убедить сестру вернуться домой, если, конечно, Ханна еще жива.

ГЛАВА 12

Среда, 12 июля — день

Входная дверь Мелинды распахнулась настежь.

— Спаси меня, Брайони! — крикнула Мелинда в притворном ужасе, выбегая на улицу и прячась за спину Брайони. В холле Фредди размахивал большим пластмассовым динозавром и рычал.

Брайони рассмеялась и подняла руки перед Фредди.

— Ты не выйдешь на улицу, — сказала она. — Я Диноженщина, и я превращу этого динозавра в маленького, если ты продолжишь преследовать мою подругу. А потом соседская кошка выследит и съест твоего крошечного ти-рекса.

Фредди недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты не Диноженщина. Ты Брайони.

— Несомненно, я Диноженщина. Смотри. — Она поморщилась, оскалила зубы и зарычала. Фредди взвизгнул от смеха и убежал в гостиную, хлопнув дверью.

— Уф! Заходи, женщина-динозавр, — сказала Мелинда, направляясь на кухню. — Мы тут строили скелет.

— Настоящий?

— Как бы ни было заманчиво отправиться на местное кладбище и выкопать несколько тел в поисках скелета, я решила остановиться на игрушечном. — Мелинда села на кухонный табурет и жестом пригласила Брайони присоединиться к ней. — Так, ладно. Что случилось? Ты уехала отсюда всего несколько часов назад, но уже выглядишь довольно бодрой. Тебя пригласили на свидание?

— Нет. Лучше. У меня новость! — ответила Брайони. — И я хочу поделиться ей с тобой. Я больше не могу сидеть дома.

— Что произошло? Может быть, я пропустила какое-то местное землетрясение? — спросила Мелинда.

Брайони глубоко вздохнула и приготовилась рассказывать своей лучшей подруге о письме. С самого детства Брайони во всем полагалась на Мелинду и делилась с ней всеми моментами своей жизни. Она была единственным человеком, который знал все подробности исчезновения Ханны и понимал, почему так важно ее найти. Она много раз предлагала свою поддержку и подставляла дружеское плечо, чтобы поплакаться, и Брайони не могла себе представить, как сложилась бы ее жизнь, если бы она никогда не встретила ее…

Брайони восемь лет, и ее всю трясет от страха. С этого дня она будет анонимной в своей новой школе, заполненной подростками, — подростками, которые не знают о ее ужасных судорогах или несчастном случае. Дети, которые не будут знать о побеге Ханны или о ее отце, который уже несколько месяцев лежит в больнице после нервного срыва. Сейчас он уже вернулся домой и выглядит лучше. Он больше не директор школы. Брайони слышала, как он разговаривал с мамой о том, чтобы вернуться к преподаванию в местной школе.

Теперь они живут в маленькой деревушке, где до них не доходят новости о том, что происходит в Дерби. Люди в Каблстоне, кажется, больше заинтересованы в протесте против грузовиков, которые слишком быстро проезжают через деревню, и обеспокоены тем, кто откроет деревенскую ратушу, чтобы пожилые люди могли заниматься в художественном кружке, а группа матерей и малышей могла выпить свой утренний кофе во вторник. Деревенские сплетники знают о ее семье очень мало. Мать и отец старательно скрывали свое прошлое. Они вели тихий, затворнический образ жизни, никогда не ходили в церковь или местный паб, и сплетники постепенно теряли свой интерес к ним.

Она должна успеть на школьный автобус. Он останавливается на краю ее деревни. Она ждет возле дома вместе с радостной мамой, которая все время говорит ей, что в новой школе будет очень весело. Эти слава не убедили Брайони. Она совершенно уверена, что возникнут какие-то проблемы, и как только она сядет в автобус, эти проблемы начнутся. В автобусе довольно много детей всех возрастов, и ей приходится дойти до середины, чтобы найти свободное место. Проходя мимо недружелюбных лиц, она ловит на себе взгляды детей, которые смотрят на нее со смутным интересом, как если бы она была странным экземпляром в банке.

Крупный мальчик, сидящий на заднем сиденье, замечает ее и начинает насвистывать мелодию из фильма «Семейка Аддамс», а его товарищи хихикают и подталкивают друг друга. Он примерно на два года старше ее. Его школьный галстук развязан, голова выбрита как у заключенного, а на покрытом прыщами лице застыла самоуверенная ухмылка. Брайони пытается блефовать, чтобы выйти из этой ситуации, как делала это в прошлом, дружелюбно улыбаясь, но его это не останавливает. Он продолжает насвистывать и комментировать, что в автобус сел мутант. Остальные мальчики рядом с ним громко фыркают на его замечание. Она смотрит в окно и борется со слезами досады, пока автобус огибает поворот и покидает деревенский храм.

— Не обращай внимания. Он же дебил! — Раздается голос с места напротив нее.

Брайони оглядывается. Невысокая пухленькая девушка с открытым дружелюбным лицом, короткими темными волосами и искоркой в карих глазах улыбается ей.

— Меня зовут Мелинда, — говорит она.

— Брайони.

Девушка кивает, прежде чем продолжить оживленный разговор с подругой.

Настоящие неприятности начинаются, когда они выходят из автобуса. Мальчик, который насвистывал, сильно толкает Мелинду в спину, и она падает на колени.

— Я вовсе не дебил, жирная корова.

Мелинда с трудом поднимается на ноги, глаза ее сверкают от злости. Она смотрит на кровоточащее колено. Брайони набирается храбрости, подходит к мальчику сзади и толкает его в руку.

— Ты и правда тупица. Только слабоумный мог так толкнуть девушку.

— Ты посмотри! Мутант заговорил! — кричит он.

Прежде чем она успевает среагировать, он срывает с плеча ее школьный рюкзак и поднимает его так высоко, чтобы она не могла дотянуться. Остальные мальчики присоединяются к нему и начинают перекидывать его друг другу, пока Брайони прыгает между ними, пытаясь вернуть свой рюкзак. Мелинда кричит им, чтобы они отдали его, и пинает главаря в лодыжку. Вскоре суматоха привлекает внимание учителя.

В конце концов, они все молча стоят у стены возле кабинета директора, ожидая, когда их вызовут. Прыщавый мальчик уже не выглядит таким уверенным и завязывает галстук. Учитель, который разогнал шум, появляется и заводит мальчиков первыми.

— Не волнуйся, — шепчет Мелинда. — Она все уладит, и больше они тебя не побеспокоят.

И действительно, мальчишки выходят молча. Прыщавый паренек стоит перед девочками и извиняется за свое поведение.

Затем вызывают Брайони и Мелинду. Мисс Тернбулл — маленькая, элегантная и совсем не свирепая. В круглых, как у совы, очках, и с каштановым каре до плеч. Она аккуратно одета в нарядную блузку, застегнутую у шеи, синюю юбку и такой же жакет, к которому прикреплена брошь в форме собаки — сеттера. Брайони сразу же прониклась к ней симпатией.

— Мелинда Клэйтон и Брайони Мастерс. Не очень хорошее начало учебного года, не так ли? Устроили скандал как на базаре?

Брайони не слишком понимает, как проходят скандалы на базаре, но не смеет перебивать.

— Мелинда, как я поняла со слов мистера Гловера, ты вступилась за Брайони. Это, конечно, похвально — противостоять хулиганам и заботиться о тех, кто более беззащитен, чем мы, но лучше позволить местному персоналу разобраться с подобными ситуациями. Пожалуйста, помните, что вы не должны принимать меры самостоятельно. Вы можете получить травму.

Мелинда открывает рот, но передумывает и снова закрывает его. Мисс Тернбулл бросает на нее теплый взгляд.

— Я бы поздравила тебя с тем, что ты умудрился пнуть Тайрона. Видит Бог, иногда ему не помешает пинок. Но это было бы неуместно, — добавляет она с искоркой в глазах. Мелинда улыбается.

— Брайони, я разговаривала с директором твоей прежней школы. Он и другие учителя очень хорошо отзывались о тебе. Я понимаю, что жизнь была нелегкой, моя дорогая, но лучше не обращать внимания на тех, кто предпочитает быть жестоким. Если станет невыносимо, ты должна прийти и поговорить с одним из сотрудников. Не позволяй себе стать такой же, как все. Подумай о том, как сильно ты расстроишь своих родителей, если не реализуешь свой потенциал, а он у тебя есть.

Она откидывается на спинку стула. Складывает пальцы вместе и смотрит на Брайони поверх своих совиных очков.

— Знаешь, что я вижу, Брайони?

Брайони качает головой.

— Нет, мисс.

— Я вижу человека, который изменит мир к лучшему. Будь собой. Гордись собой.

Она отпускает их, и они уходят. Этот инцидент укрепил их отношения — отношения, которые продлятся много лет.

Мелинда была в восторге.

— Ты сделала это! Это просто фантастика! Они так быстро ответили тебе. Я думала, что пройдет много лет, прежде чем ты получишь от них весточку. Я подозревала, что они выберут тебя, но для одного из более поздних выпусков, а не для самого первого шоу. Видишь ли, это доказывает то, как здорово я поработала над твоей анкетой.

— Без тебя я бы не справилась. О, и я обнаружила, что шоу, вероятно, будет организовано Аннекой Райс.

— Аннека, которая носила эти удивительные комбинезоны и мчалась по стране на вертолете в поиске зацепок, чтобы помочь людям отыскать сокровища?

— Это она.

— В детстве я хотела быть ею. Жаль, что я была небольшого роста, толстой и темноволосой.

— Почти каждая девушка хотела быть похожей на нее. Ханна, определенно, была ее копией.

Мелинда внимательно посмотрела на подругу.

— Я думаю, Ханна, как и я, вероятно, уже забыла об Аннеке Райс. Это было в восьмидесятых годах. У нас у всех были кумиры. Я была влюблена в Билли Уорлока из «Спасателей Малибу», но теперь я, возможно, даже не стала бы смотреть шоу, в котором он снялся. Ты же не возлагаешь все свои надежды на то, что Ханна будет смотреть это шоу только потому, что его ведущей будет Аннека, правда?

Брайони пожала плечами.

— А вдруг?

Мелинда мягко заговорила:

— У тебя есть хороший план. Ты сможешь справиться и без Аннеки Райс. У тебя будет шанс обратиться к Ханне. Погоди, ведь шоу уже скоро начнется? И ты сможешь сделать это гораздо быстрее, чем мы думали.

— На следующей неделе. В воскресенье я уезжаю на семь дней. Я думаю, первый день трансляции — в понедельник двадцать третьего июля.

— Ну же, расскажи мне все. — Мелинда вытащила табуретку и плюхнулась на нее. Брайони села за стол рядом с ней.

— Съемки будут проходить во Франции в течение недели. Там будут всевозможные испытания, в которых проверят не только наши умственные способности. Каждый день проигравшие конкурсанты будут вылетать из шоу, но победители останутся в центре внимания. Я собираюсь победить, Мелинда. Я собираюсь пройти все испытания, правильно ответить на каждый вопрос викторины и сделать себе имя. Я буду говорить о Ханне при каждом удобном случае и просить всю страну искать ее.

— Я понимаю, но как твой лучший друг я обязана предупредить тебя. Мне кажется, ты излишне самоуверенна. А что, если тебя выгонят в первый же день?

— Не выгонят.

— Послушай, я знаю, что ты исключительно умна, и я всегда и во всем тебя поддержу, но, пожалуйста, не возлагай на это все свои надежды. Я не вынесу, если ты будешь разочарована. Я знаю, как важно для тебя найти ее, но что, если не получится и ты вылетишь в первом же раунде… Я просто не хочу, чтобы ты слишком сильно надеялась.

— Все получится. Хорошая новость еще и то, что Аннека Райс, возможно, будет ведущей. Я знаю, что Ханна будет смотреть его. — Она пристально посмотрела на Мелинду, желая увидеть ее одобрение. Ее подруга задумчиво закусила нижнюю губу и, склонив голову набок, спокойно произнесла:

— Я согласна, что есть небольшой шанс, и Ханна, возможно, посмотрит новое шоу, если ей так нравилась Аннека Райс, как ты говоришь, но я бы не стала сильно на это рассчитывать. Тем не менее, я думаю, что для поиска Ханны в первую очередь нужно добиться поддержки публики. Помнишь конкурсанта в «Битве университетов» Эрика Монкмана, который стал всенародным любимчиком из-за своей эксцентричности? Ты будешь такой же, только еще лучше. Что тебе терять? У тебя прекрасный интеллект, и временами у тебя получается весьма мило сходить с ума, так что, думаю, ты справишься. Люди полюбят тебя. Стоит попробовать.

Брайони выдохнула.

— Я надеялась, что ты это скажешь… Хотя, может быть, и не в том смысле, что я могу «мило сходить с ума». Ты же понимаешь, что эти шоу созданы для привлечения внимания публики. Если я смогу завоевать сердца людей, то у меня появятся безграничные возможности. Существует еще одна небольшая загвоздка. Мне нужно будет выступать в паре с партнером.

— А ты можешь сама кого-то выбрать?

Брайони скривила лицо.

— Нет. Решение примет команда продюсеров.

— Надеюсь, они выбрали кого-то подходящего.

— И я тоже. — Она взглянула на свой мобильный и проверила время. Она говорила рассеянно. — Я надеюсь, Льюиса тоже выбрали.

— Льюиса? Ого! Притормози. Как Льюис попал туда?

— Мы встретились с ним на прослушивании. О боже, мне не следовало рассказывать.

Мелинда громко рассмеялась.

— Это блестяще! Вы оба ходили на одно и то же прослушивание «Однажды в…». И ни один из вас не рассказал об этом нам, вашим лучшим друзьям.

— У нас не было никакой возможности узнать, выберут ли нас. Пожалуйста, не говори ему ничего. Вдруг его не взяли. Я не хочу ставить его в неловкое положение.

Мелинда открыла рот, когда ее осенила новая мысль.

— Если его выбрали, ты считаешь, что он может быть твоим товарищем по команде?

— Я полагаю, что он вполне мог бы им быть.

— Было бы здорово, если бы так и произошло

— Жаль, что я не могу с ним связаться. Я звонила ему три раза, но все время срабатывает автоответчик.

Мелинда, погруженная в свои мысли, громко рассмеялась.

— Вам обоим было бы очень весело вместе. Интересно, будет ли у Льюиса такое испытание, где ему нужно будет катать тебя по Франции в старой тележке со спущенной шиной?

— Вряд ли. Это же викторина.

— Ты сказала, что есть еще и другие проблемы? — спросила Мелинда, подмигнув.

— Даже если возникнут какие-то сумасшедшие проблемы, мы встретим их трезвыми, а не с выбитыми мозгами из-за слишком большого количества красного болгарского вина.

Мелинда усмехнулась при этом воспоминании.

— Я попробую позвонить ему позже.

— По-моему, Шон упоминал что-то о том, что он собирается на выставку технологий или какое-то мероприятие в Лондоне. Наверное, он выключил свой телефон.

— О, точно! Тогда я лучше оставлю это на потом.

Мелинда хлопнула в ладоши.

— Мне не терпится узнать. Вы должны быть в одной команде. Вы смотрелись бы великолепно вместе. Разве ты не можешь ухитриться сделать так, чтобы он стал твоим партнером?

— Я не знаю, как это сделать. Лора, продюсер хочет поговорить со мной по скайпу. Наверное, мне стоит упомянуть Льюиса.

— Нет. У меня есть идея получше. Сначала ты убедишь Льюиса быть твоим товарищем по команде, а потом вы оба уговорите Лору.

— Но, может, он не захочет быть со мной в паре.

— Да иди ты! Конечно же, он захочет. Вы двое как Ант и Дэк[5], или Френч и Сондерс[6], или Фил и Лил.

— Кто такие Фил и Лил?

— Близнецы из мультсериала «Ох, уж эти детки!». Не бери в голову, ты все поняла. Вы отлично спелись и с легкостью справитесь с каждым испытанием. — Мелинда с каждым словом становилась все более восторженной.

— Как ты можешь быть так уверена?

— В этом вся я. Вы бы прекрасно смотрелись. Брайони, для победы тебе нужен Льюис. Он завоюет сердце каждой женщины, смотрящей шоу, и ты получишь возможность поговорить о Ханне по национальному телевидению. — Она заерзала на своем сиденье. — Дозвонись до него и узнай, прошел ли он. Давай.

— Я не уверена… — смутилась Брайони.

— Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

— Нет! Не делай этого. Я сама спрошу его.

— Отлично. — Мелинда потерла руки. — У меня хорошее предчувствие.

Брайони задумчиво потерла затылок и решила, что Мелинда, возможно, права. В команде с Льюисом она будет еще увереннее проходить каждый раунд. Ей оставалось только надеяться, что продюсер тоже посчитает его идеальным конкурсантом.

ГЛАВА 13

Четверг, 13 июля — утро

Звонок входной двери издал слабую трель. Брайони чувствовала себя неловко, приходя сюда. Но та часть, которая контролировала ее эмоции, подталкивала ее. Брайони постучала в дверь еще раз — тук-тук-тук-тук. Тишина. Она снова попробовала и решила, что Льюиса нет дома. Она побрела обратно по тропинке, ее энтузиазм угасал. Она открыла калитку. Дверца издала тот же самый скрип, что и несколько минут назад. Нащупывая ключи от машины, она услышала чей-то крик и обернулась. Льюис высунулся из окна верхнего этажа. Она увидела его обнаженный торс и мускулистые плечи.

— Не уходи! — закричал он. — Я спущусь через минуту.

Она улыбнулась ему и побрела обратно ко входной двери. Через несколько секунд она услышала, как кто-то дребезжит дверной цепью, и на пороге появился Льюис с мокрыми от воды темными волосами и полотенцем на бедрах.

— Извини.

— Прости, что побеспокоила тебя, — запинаясь, пробормотала она, изо всех сил стараясь не таращиться на его подтянутое тело.

— Я был в душе. И не слышал звонок. Я пел слишком громко, — ответил он со своей обычной ухмылкой. — Входи. Подождешь пару минут? Я вытрусь и оденусь.

Он провел ее в гостиную и заметил, как она осмотрелась вокруг.

— Я здесь всего лишь временно, так что не суди обо мне по тому, что видишь. Это всё не в моем вкусе, но дом был уже полностью меблирован. Я больше смотритель и охранник, чем арендатор. Ты бы видела, что лежит на чердаке, — сказал он с усмешкой.

Она уставилась на потертый красный узорчатый диван и коллекцию дружелюбных глиняных сов, выставленных в большом стеклянном шкафу. Глаза сов как будто следили за ней, пока она ходила по комнате. Среди множества картин, висевших на стенах, была фотография семьи Шепард — владельцев дома: двое кудрявых детей сидели, скрестив ноги, перед своими родителями, демонстрируя зубастые ухмылки, в то время как мать и отец приняли более серьезные позы. Мать положила одну руку себе на колено, а другой держала руку мужа. Ее большие зелено-голубые глаза были устремлены на своих детей, гордость запечатлелась на ее сияющем лице, она наклонила голову, словно прислушиваясь к ним. Отец, рыжеволосый мужчина, сидел в расслабленной позе, закинув одну ногу на другую. Общее впечатление было положительным. Брайони задалась вопросом, как бы выглядел ее собственный семейный портрет, если бы он вообще был сделан.

— Ну вот, я снова прилично выгляжу. Кофе? — спросил Льюис, его совершенное телосложение теперь было облачено в футболку и брюки, которые можно было назвать второй кожей.

— Я бы с удовольствием выпила. Спасибо. — Она последовала за ним на кухню. Рядом с чайником стояла кофеварка.

— Это мой любимый кухонный прибор, — заявил он. Его сильные руки напряглись, когда он подвинул машину вперед, схватил маленькую капсулу и вставил ее в прорезь. — Я не возражаю против использования чужих диванов, телевизоров или кроватей, но я провожу черту между их банками растворимого кофе. Я не могу работать, пока не выпью настоящего кофе. Пришлось побаловать себя этой машиной. Я возьму ее с собой, когда найду себе более постоянное место.

— Значит, ты тут временно? Планируешь переезжать? — Брайони старалась скрыть разочарование в своем голосе. Ей нравилось, что Льюис живет по соседству.

— Пока точно не знаю. Сначала мне нужно во многом разобраться. Мне нравится этот край, так что я, вероятно, буду искать жилье где-нибудь поблизости. Я не против того, чтобы снять квартиру на некоторое время, но это так странно — жить с чужими памятными вещами вокруг тебя. Крепкий, средний, капучино? — спросил он.

— Я думаю, мне следует ограничиться средним кофе. Я выпила за завтраком огромную кружку «Аромо Лиму», так что я достаточно бодрая.

— Ага! Ты разбираешься в кофе.

— Я не могу устоять перед хорошим кофе. Мне очень нравится запах бобов. Я случайно открыла для себя «Аромо Лиму». Родом из юго-западного региона Эфиопии, имеет хорошую форму, с длинным шоколадным послевкусием. На самом деле, его следует пить после ужина, но я предпочитаю утром.

Машина с треском заработала. Льюис подождал, пока вода нагреется и закапает, наполняя чашку.

— В наши дни редко можно встретить друзей — ценителей кофе. Так что же привело тебя сюда? Хотя, наверное, это мой фантастический кофе.

— Во-первых, извини за все пропущенные звонки, которые ты получил от меня вчера. Я была немного взволнована. Я получила электронное письмо от продюсеров «Однажды в…»

— Я забыл взять с собой телефон. У меня было такое похмелье, что я оставил его на кухне, а батарейка села. Он был на зарядке с самого утра. Не знал, что ты звонила, иначе бы перезвонил тебе. Итак, в письме было приглашение на участие в новом шоу, съемки которого будут проходить во Франции? Насколько я помню, меня выбрали из-за моей «энергии и харизмы», — добавил он, снимая белую кружку кофе «Виллерой и Бох Ньювейв» с основания кофемашины и передавая ее Брайони, как фокусник, представляющий развязку сложного трюка. — Вуаля!

Ее настроение улучшилось.

— Тебя тоже выбрали! Звучит так же, как и в моем письме. — Она любовалась изогнутой ручкой и вдыхала аромат кофе, делая первый глоток, все время собираясь с мыслями. — Ах, прекрасно, — вздохнула она.

— Превосходный кофе всегда должен подаваться в настоящих кофейных кружках, — ответил он, нажимая кнопку на автомате для своей чашки кофе. Машина издавала успокаивающие булькающие звуки. Ожидая ответа, он положил руки на спинку соснового кухонного стула и внимательно посмотрел ей в лицо. — И ты собираешься это сделать? — спросил он. — Примешь участие в этом шоу?

Брайони кивнула.

— Определенно.

— Что насчет работы?

— Школа закрыта до сентября. — Она собиралась спросить, не хочет ли он попробовать стать ее партнером, но он заговорил первым.

— Честно говоря, я немного сомневаюсь. Особенно с тех пор, как узнал, что у всех будет товарищ по команде. Мне только что сделал предложение новый клиент, это выгодный контракт, и я должен приступить к этому проекту. Я не уверен, что мне стоит проводить время вдали от дома.

Лицо Брайони вытянулось.

— О, — только и смогла вымолвить она.

Льюис взял свою чашку и уставился на темную жидкость.

— Ты разочарована?

— Да.

Он с любопытством посмотрел на нее.

— Почему?

— Я надеялась, что ты согласишься стать моим партнером. Я подумала, мы могли бы вместе позвонить Лоре по скайпу и узнать, можем ли мы быть товарищами по команде. В конце концов, мне нужен кто-то еще с таким же количеством «энергии и харизмы», как и я, — сказала она со слабой улыбкой. — Все в порядке. Я понимаю. Получить работу — это очень важно. Я вела себя… эгоистично.

— Я ни на минуту в это не верю. Ты не кажешься мне эгоцентричным человеком, а я встречал много таких людей. Ну же, скажи мне, почему ты хочешь, чтобы я был твоим товарищем по команде? — Он ободряюще улыбнулся ей.

— Нет, это не важно.

— Должно быть, так оно и есть, иначе ты не пришла бы узнать, выбрали ли меня. Ты чуть не лопнула от восторга, когда узнала, что я тоже прошел. Не отрицай этого. — Он поднял палец, чтобы заглушить протест, который она собиралась высказать.

— Я же тебе говорила. Я надеялась, что мы сможем быть в одной команде. Мелинда думает, что мы отлично сработаемся.

— Мелинда знает? — Он рассмеялся. — Конечно, она знает. Она твоя лучшая подруга.

— Извини. Я не хотела говорить ей, что ты был на прослушивании. Это вышло случайно.

— Я прощаю тебя.

— Я просто была так взволнована. Я действительно очень хотела попасть на шоу. — Брайони остановилась. Она снова сказала больше, чем следовало. Льюис подхватил ее слова.

— А почему это так важно? Это всего лишь шоу.

На прослушивании она рассказала всем о причине, конечно же, он не мог забыть так быстро. Может быть, он думал, что это глупая идея: в конце концов, он не знал ее так хорошо, как Мелинда. Внезапно она почувствовала себя неловко. Мелинда вбила себе в голову мысль о том, что он станет ее партнером, и теперь ей казалось немного нелепым просить его об этом. Она была слишком увлечена, полагая, что они с Льюисом могут быть командой на игровом шоу только потому, что они прекрасно поладили на барбекю Шона и Мелинды. Возможно, он даже не захочет быть с ней в одной команде.

— Забудь. Это звучит безумно.

— Я потрясающе умею слушать и обещаю не связывать тебя в смирительную рубашку, даже если ты расскажешь совершенно безумные вещи. Продолжай. Я весь внимание. — Он хлопнул себя по уху.

Брайони улыбнулась его мальчишескому энтузиазму. Он постучал по своей кофеварке.

— У нас впереди целый день, и я пью много кофе. Я даже открою пачку своего лучшего, самого дорогого шоколадного печенья. Неужели ты сможешь отказаться от этого предложения?

Он опустошил свою кофейную кружку, вытащил из-под стола кухонный стул, стряхнул воображаемые крошки с выцветшей кремовой подушки и сказал:

— Начинай. Убеди меня. Расскажи мне все веские причины, по которым я должен уехать во Францию на неделю. Если ты сможешь продать мне эту поездку, я соглашусь, и мы оба поговорим с Лорой и убедим ее, что мы отличная команда. Честнее и быть не может. Садись. Я возьму печенье.

Почему-то это казалось более легким предложением, чем пройти через все испытания Ханны. Брайони смахнула невидимую прядь волос и начала:

— Мы хорошо ладим, так что нам стоит вместе посмеяться над этим. Это полностью оплаченная поездка. Сколько людей ездят во Францию бесплатно? Это будет настоящее приключение, потому что мы не знаем, чего ожидать. Нас покажут по национальному телевидению. Возможно, мы даже получим приз — десять тысяч фунтов стерлингов. И еще, — добавила она, надеясь показать свой козырь, — на прослушивании ты всем сказал, что подумываешь о покупке виноградника во Франции. Конечно, ты бы с удовольствием провел время, осматривая красивые деревни и потенциальные районы для поселения?

Его улыбка стала еще шире.

— Здесь я вынужден прервать тебя. Я сказал эту чушь на прослушивании, только чтобы выделиться из толпы. Большинство претендентов хотели выиграть деньги на отдых или подарить их своим детям. Я не хотел казаться таким же, как они.

Брайони громко поставила свою кружку с кофе на стол.

— Ты солгал! И я тебе поверила. Я искренне думала, что ты хочешь отправиться в сельскую Францию, выращивать виноград, собирать урожай и сделать из него вино «Шато Льюис». Ты был так убедителен и полон энтузиазма, что мне даже самой захотелось сделать нечто подобное. Значит ли это, что ты также не хотел бы иметь винтажный «Ситроен 2CV»?

— Я предпочитаю немецкие машины вроде моего «БМВ». — Он виновато пожал плечами. — Теперь ты видишь, что я не так уж сильно люблю Францию.

Брайони скрестила руки на груди, внезапно раздраженная его безразличием к ее предложению и к тому, что он мог бы стать ее товарищем по команде.

— Представляю, каково это — врать всем на прослушивании. Так дальше продолжаться не может.

— А ты действительно хочешь выиграть немного денег, чтобы купить обувь? — спросил Льюис, и на его губах появилась самодовольная ухмылка. — Мне трудно в это поверить.

— Почему? Разве я не похожа на женщину, которая любит красивую одежду? — возразила Брайони, покраснев оттого, что ее поймали на слове.

— Как бы ни была хороша твоя одежда, ты не похожа на модного магната, да и обувь явно не соответствует твоим запросам, — продолжил он, кивнув в сторону ее удобных кроссовок. — По правде говоря, за все то время, что я тебя знаю, я не видел тебя ни в чем, кроме кроссовок или туфель на плоской подошве.

Брайони побагровела.

— Ладно, значит, мне не нужны были новые туфли. Что касается меня, то моя обувь должна быть практичной и прочной. Я провожу большую часть своих дней на ногах, преподаю, и не хочу, чтобы у меня развилось плоскостопие. Так уж получилось, что я отдала бы любой выигрыш на благотворительность, которую давно поддерживаю. У меня есть личные причины для участия в шоу, и я стараюсь использовать все возможные способы.

Льюис с задумчивым выражением вставил в аппарат еще одну капсулу.

— Так вот почему ты ныряла с акулами и занималась другими безумными выходками? — спросил он спустя некоторое время. — Тебя спонсировали для благотворительности? Я должен был догадаться. Трудно представить, что ты действительно хотела спускаться вниз по зданиям забавы ради, хоть ты и чокнутая, — добавил он.

Последовала короткая пауза, а затем Брайони неуверенно произнесла:

— Да. — Она задумалась над своей дилеммой. Она действительно должна была признаться, что ее благотворительный интерес был только частью причины, по которой она отчаянно хотела попасть на новое шоу.

Он сел рядом с ней.

— Расскажи мне о своей благотворительности, и я перестану вести себя как идиот, — заявил он, положив свою теплую руку на ее ладонь. Это ее успокоило. Его глаза были полны сострадания, и ей вдруг захотелось выговориться.

— Вредно все держать в себе. Расскажи мне все о благотворительности и о том, почему ты их поддерживаешь.

Убедившись в его искренности, она освободила себя от бремени.

— Когда мне было шесть лет, я подхватила стрептококковую инфекцию. Большинство детей нормально перенесли бы это, но я — нет. Инфекция затронула мои базальные ганглии — совокупность мозговых клеток, расположенных глубоко внутри мозга, которые играют роль в контроле движений и эмоциональных реакций. У меня было то, что известно как хорея Сиденхэма, также называемая танцем Святого Витта. В сущности, это ужасная вещь. Любой ребенок, который заболевает им, теряет контроль над своими мышцами — руки и ноги дергаются без какого-либо контроля над ними со стороны человека. Я была похожа на марионетку. В одну минуту я была в порядке, но в следующую — мои руки летали вокруг, будто управляемые невидимыми струнами. Мои глаза внезапно начинали дергаться, или я теряла контроль над своими руками. Временами это было довольно страшно.

Льюис сохранял невозмутимый вид. Его рука оставалась лежать на ее руке.

— Сначала я была так сильно больна, что несколько недель лежала прикованной к постели. Затем достаточно поправилась, чтобы начать двигаться, но у меня развились эти тиковые расстройства, я спотыкалась и даже падала. Ты можешь себе представить реакцию других детей, когда я наконец вернулась в школу. Я потеряла тех немногих друзей, которые у меня были. Надо мной смеялись и издевались. Даже маленьких детей запугивали мной, — прокомментировала она, заметив удивление на лице Льюиса. — После этого я перестала общаться со сверстниками и стала замкнутой. Я потеряла всякую уверенность в себе. Я была так несчастна. Иногда я сидела в углу и ревела навзрыд. — Она глубоко вздохнула. От этих воспоминаний у нее всегда вставал ком в горле.

Льюис похлопал ее по руке, и Брайони с трудом продолжила:

— Моему учителю часто приходилось звонить, чтобы кто-нибудь приехал и забрал меня. Хуже того, я все время чувствовала себя такой усталой, и мне становилось плохо. Мне не хотелось выходить на улицу. Я хотела оставаться дома со своей семьей, особенно с моей сестрой Ханной. Она была единственной, с кем я хотела проводить время. Я превратилась в очень встревоженного ребенка. По-видимому, это все часть болезни, хотя в то время она доводила мою маму до безумия. Она не понимала, что со мной происходит. Пыталась помочь мне избавиться от моего плохого настроения, но я хотела быть только с Ханной. — Она печально покачала головой, вспоминая все это. — За эти годы я узнала больше об этом синдроме и помогаю благотворительной организации повышать осведомленность о нем. Я не могу встать и рассказать людям о том, что лично пережила, но, если я могу помочь с финансированием благотворительности, это поможет донести до них послание. Благодаря улучшению санитарных условий и использованию антибиотиков для лечения стрептококковых инфекций и ревматической лихорадки, хорея Сиденхэма в настоящее время редко встречается в развитых и развивающихся странах. Я не хочу, чтобы другие дети чувствовали себя такими же ужасно одинокими, как я. Заражение хореей Сиденхэма было не только ужасной болезнью, но и последствиями того, что она изменила мою жизнь к худшему. Это было одной из причин, по которой Ханна сбежала из дома. Она — это еще одна причина, настоящая причина, по которой я хочу участвовать в шоу.

— Погоди. Разве ты не упоминала сестру на прослушивании?

— Точно.

— А, теперь я вспоминаю. Вот черт. Ты, должно быть, думаешь, что я совершенно бессердечный. Я пропустил кое-что из того, что ты сказала на прослушивании, потому что женщина, сидевшая рядом со мной, выбрала именно этот момент, чтобы прошептать мне на ухо и спросить, не следует ли ей упомянуть о своем ругающемся попугае. Я уловил только обрывки того, что ты сказал. Теперь я припоминаю, что слышал, как ты сказала «сестра», а потом заговорила о туфлях.

Она попыталась нащупать в кармане бумажную салфетку. Ничего не найдя, она шумно шмыгнула носом.

— Извини. Я не должна была так переживать из-за этого.

Льюис достал из ящика стола пачку салфеток и протянул ей. Она вытащила одну из них и высморкалась.

— Ты не обязана продолжать. Я чувствую себя подло, что вел себя как идиот. Ты, должно быть, подумала, что я не хочу быть твоим партнером. Я просто дразнил тебя. Если мы сможем попасть на шоу вместе, я буду счастлив. Если же нет, то займусь своим новым клиентом и буду подбадривать тебя из своего кресла. — Он положил руку на ее ладонь. — Мы организуем звонок по скайпу и сделаем все возможное, чтобы попасть в одну команду. Разве я могу отказаться? Кроме того, это будет забавно и, без сомнения, пойдет нам обоим на пользу — в последнее время у меня было не самое легкое время, так что это будет повод выпустить пар.

Брайони осторожно провела рукой под глазами.

— Мелинда рассказала мне о вашем разрыве с Максвеллом.

— В таком случае мне не нужно поднимать все эти грязные и жалкие подробности. — Он ловко изменил направление их разговора. — Давай мы оба отправим письма продюсерам шоу и скажем, что мы чрезвычайно взволнованы перспективой отправиться во Францию, хотя мы понятия не имеем, чего ожидать, когда приедем. Я полагаю, вы нуждаетесь во мне из-за моих превосходных лингвистических навыков. — Он кашлянул, а потом высоким голосом произнес: — Je m'appelle Lewis et j'ai dix ans. Merci[7].

Брайони выдавила слабую улыбку.

— Я думаю, нам лучше оставить этот разговор обо мне. Спасибо тебе.

— Эй, вот для чего нужны друзья — раздавать салфетки, выслушивать неприятности, варить кофе и угощать шоколадным печеньем.

Волна тепла пронзила Брайони насквозь.

— Спасибо тебе. Ты потрясающий друг.

— Я бы воздержался от суждений, пока мы не вернемся из Франции. Ты еще не открыла для себя ma fetish для zee saucisson и baguettes, — сказал он с ужасным французским акцентом, подкручивая воображаемые усы.

ГЛАВА 14

«Поиски Ханны»

Дорогая Ханна,

Это случилось. Я буду участвовать в «Однажды в…». Льюис не хотел принимать в нем участие и нуждался в веской причине. Я изо всех сил старалась убедить его, чтобы он тоже поехал. Затем он захотел узнать о причинах моего участия в шоу, и я рассказала ему о своей детской болезни. Он не слышал ни о хорее Сиденхэма, ни о танце Святого Витта, но был на удивление сострадательным, когда я рассказала ему об этом. Он предположил, что я хочу участвовать в шоу исключительно для того, чтобы выиграть деньги на благотворительность, потому что он не слышал, как я рассказывала всем на прослушивании о тебе. Он был очень расстроен, что не проявил сочувствия, как только узнал истинную причину моего участия на шоу. И затем твердо решил, что мы должны немедленно написать продюсерам и организовать звонок по скайпу, чтобы убедить их поместить нас в одну команду. Я абсолютно уверена, что он был бы лучшим напарником для меня. Я не могу представить себя в паре с кем-то еще, например, с Хелен Миррен, которая сидела рядом со мной, или с сумасшедшей Тоней, или с кем-то еще. Ты знаешь, как я могу внезапно потерять веру в себя, и мне нужен кто-то вроде Льюиса, чтобы поддерживать во мне позитивный настрой. Я, вероятно, справилась бы сама, если бы каждый играл сам за себя, но работать в паре с незнакомцем — это не самое легкое для меня. С Льюисом мне было бы гораздо спокойнее. Я надеюсь, продюсер согласится, иначе я буду брошена на амбразуру. Я не хочу быть партнером с кем-то, кто не даст мне шанс пройти в следующий раунд. Мне нужно оставаться в игре как можно дольше. Мне нужна возможность рассказать о тебе людям. На данный момент мне больше нечем с тобой поделиться, кроме того, что съемки будут проходить через две недели, и вскоре шоу выйдет в эфир. Ведущей будет Аннека Райс, и я уверена, что тебя это не оставит равнодушной. Ты должна посмотреть его, Ханна. Ты должна увидеть меня на шоу и вернуться домой. Папа все еще очень несчастен. Каждый раз, когда я навещаю его, он думает, что я — это ты. Ты даже не представляешь, как мы все хотим, чтобы ты вернулась домой.

Твоя любящая сестра,

Брайони.

ГЛАВА 15

Пятница, 14 июля — вечер

— Итак, все готовы? — спросила Мелинда, паркуя легковушку «Рено» на место, отведенное для женщины-капитана гольф-клуба и оборачиваясь на заднее сиденье, чтобы посмотреть на своих друзей.

— Да, мэм! — крикнул сидевший рядом с ней Шон, щелкнув каблуками и отдавая честь.

— Шон, ты просто шут!

— Да, мэм. Я шут. Счастлив быть вашим шутом, мэм!

Брайони посмотрела на здание гольф-клуба Бромли. Оно больше походило на чье-то бунгало, чем на клуб. Рядом с ними остановилось такси, из него выскочил мужчина в старомодных брюках и длинных ярких клетчатых носках. Женщина в ярко-зеленой майке, короткой красной юбке и желтом козырьке следовала за ним, волоча старую сумку для гольфа.

Родители Мелинды пригласили их на маскарадную вечеринку в гольф-клубе, что явилось причиной того, что на Брайони был натянут клетчатый джемпер — часть ее костюма. В то утро они с Мелиндой купили наряды в модном магазине в Дерби, но выбор был невелик, и Брайони достался нелепый парик с козырьком, джемпер и юбка для гольфа, которая оголяла ее ноги гораздо больше, чем следовало.

— Это, должно быть, самый отвратительный джемпер во вселенной. Эти люди действительно носят такие джемперы?

— Ты выглядишь не так ужасно, как я, — простонал Шон, чей джемпер состоял из разноцветных квадратов ярко-зеленого, оранжевого и желтого цветов. Кроме того, на нем были неподходящие клетчатые сливово-красные брюки. — Я больше похож на клоуна, чем на игрока в гольф, — продолжил он.

Мелинда строго посмотрела на него.

— Тогда тебе идеально подходит этот наряд.

— Видишь этот взгляд, Льюис? Никогда не связывайся с полицейским, даже если он уже не работает в полиции.

— Почему?

Шон поднял безымянный палец.

— В конце концов, ты отсиживаешь срок.

Он громко захохотал, и Мелинда легонько стукнула его по голове своим ярко-розовым клетчатым козырьком.

— Ой! Жестокий бывший полицейский! Вы оба свидетели этого.

— Я не была копом, — сказала она.

Льюис нахлобучил на голову кепку. Брайони решила, что она ему очень идет. Он был единственным, кто не выглядел смешным; он даже умудрялся выглядеть сексуально в своих клетчатых шортах и рубашке-поло. Льюис снова заговорил:

— Мелинда, Шон сказал мне, что вы познакомились, когда ты служила в полиции.

— Она остановила меня за превышение скорости, и вот я тут, — ответил Шон. Мелинда застонала.

— Он всегда так говорит. Но все было не так. Я даже не работала с инспекторами дорожного движения. В то время я трудилась в отделе криминалистики. Шон пришел в участок, чтобы помочь опознать грабителей, напавших на старую леди. Он отбивался от них в одиночку, — добавила она. — Он был очень полезен и дал четкое описание нападавших. Собираясь уходить, он спросил о старой леди. Он хотел навестить ее в больнице, чтобы узнать, как она себя чувствует после шока. Я случайно услышала, как он интересовался, в какую больницу ее отвезли. Я подумала, он похож на супергероя.

Шон пожал плечами.

— Ты слишком преувеличиваешь, Мел. Любой бы помог.

Мелинда проигнорировала его и продолжила:

— Он заметил меня, поздоровался и пригласил на свидание.

— Вот так просто? — спросил Льюис.

— Все дело в черных туфлях на плоской подошве и плотных колготках, Льюис. Я не мог оторвать от них глаз.

— Замолчи, дурачок! Он был очень обаятельным джентльменом, Льюис. Я знаю, сейчас в это трудно поверить, особенно, когда видишь, как он играет в лошадок. Он был скромным и не перешел на обычную пошлую болтовню. Он почесал подбородок и посмотрел на меня своими по-детски голубыми глазами, затем нервно кашлянул и сказал: «Я не думаю, что такая умная леди, как вы, согласится навестить пожилую леди в больнице с грубым, мерзким электриком, не так ли?» Я подумала, а почему бы и нет? И вот мы здесь, шесть лет спустя.

— Это очень романтично.

— Я люблю, когда мне бросают вызов. Люблю прыгать выше головы. Я был удивлен, когда она согласилась. Еще больше я был потрясен, когда она согласилась выйти за меня замуж. Все еще в шоке от того, что она каждую ночь приковывает меня наручниками к кровати и размахивает резиновой дубинкой.

— Прекрати, Шон. Кстати, я не надеваю на него наручники и не размахиваю резиновой дубинкой, — заявила она.

Шон прошептал за ее спиной:

— Она так делает.

— Довольно о нас. Как прошло ваше собеседование по скайпу?

Лицо Брайони просияло.

— Мы говорили о себе почти так же, как и на прослушивании «Однажды в…».

Льюис присоединился.

— Лора хотела, чтобы мы рассказали, как познакомились и сможем ли поладить, чтобы найти сокровища. Она спросила, кто из нас главный и кто говорит по-французски. Я сказал им, что сделаю все, что прикажет мне Брайони, если только это не будет по-французски. Иначе я не смогу понять ни слова.

— Льюис спросил, есть ли у них собаки-ищейки или металлоискатель, чтобы помочь нам найти сокровище, — продолжила Брайони, и на ее щеках появились ямочки. — Бедняжка Лора решила, что он говорит серьезно, и начала объяснять, что нам будет разрешено пользоваться только подсказками и картами, но потом увидела, что мы стараемся не хихикать. После она сказала, что из нас получится отличная команда. Мы немного хулиганили, но Лоре, похоже, нравилось, что мы веселимся.

— Конечно ей понравилось. Теперь остается только ждать, и тогда мы увидим, достаточно ли сделали, чтобы убедить ее поместить нас в команду, потому что, если я окажусь в паре с кем-то вроде этой девушки с фиолетовыми волосами, сяду на первый же рейс и отправлюсь домой, — сказал Льюис.

Брайони усмехнулась.

— Детали поездки мы получим сегодня вечером или, самое позднее, завтра утром по электронной почте. Лоре предстоит провести еще несколько интервью, а затем встретиться с другими продюсерами шоу и решить кое-какие вопросы.

— Я думаю, Брайони принесет нам победу. Она прошла тест по французскому. Лора задавала самые разные вопросы. Для меня это была полная чушь, так что я пожал плечами в своей французской манере, как мог, и заявил, что я полный болван в том, что касается иностранных языков, и именно поэтому я должен быть в команде с Брайони.

— Это были всего лишь простые фразы, указания и так далее. Я думаю, Льюис полностью покорил ее. Он произвел на нее впечатление своей семейной историей. Она спросила, почему мы хотим участвовать в шоу вместе, и Льюис рассказал ей о своей любви ко всему французскому и страсти к владению виноградником, а затем сказал ей, что всегда был любопытным человеком. Его отец, ученый на пенсии, обычно составлял кроссворды для газет, и Льюис иногда помогал ему!

— Я должен был как-то превзойти тебя. Сколько конкурсантов являются преподавателями современного языка с дипломами Кембриджа? И бьюсь об заклад, что больше никто не является членом «МЕНСА»[8]! Мне потребовалось пять минут, чтобы оторвать челюсть от пола после этого откровения.

— Наша Брайони, может, и выглядит глупой, но это точно не так, — заявил Шон, получив еще один удар по руке от Мелинды. — Никогда не позволяй ей бросить тебе вызов в игре «Тривиал Персьют». Клянусь, она запомнит каждую карточку и ответ в коробке.

— Это оттого, что в детстве я много играла, — ответила пренебрежительным тоном. Она не хотела думать о счастливых днях, проведенных с Ханной, ее матерью и отцом.

— У меня была потраченная впустую юность. Я проводил вечера, разъезжая на велосипеде с бандой бездельников, слонялся по магазинам, пытаясь доказать, что я достаточно взрослый, чтобы купить несколько банок пива. Если бы я лучше учился в школе, мог бы обыграть Брайони в «Скраббл», когда мы играли в прошлый раз. Если бы ты разрешила использовать слова «дебил» и «здоро́ва». Тогда у меня был бы шанс, — сказал Шон Мелинде, которая покачала головой.

— Мечтай дальше, Шон. Я знаю Брайони с восьми лет и еще ни разу не выигрывала у нее партию в «Скраббл».

Льюис пристально посмотрел на Брайони. Она почувствовала теплое шевеление в животе. Он улыбнулся ей и объявил:

— Я думаю, что мог бы справиться с Умницей Брайони. Я готов на это пойти. Я отлично играю в «Скраббл». Я много тренировался в интернете. Иногда играю с людьми по всему миру.

— Давай, Льюис, — ответила Брайони, улыбаясь своему новому прозвищу. — Играть в игру по-настоящему намного сложнее, чем в онлайн-версию.

— Вот это уже настоящий вызов. Ты в деле.

Мелинда открыла водительскую дверцу. Ее родители въезжали на парковку.

— Они здесь. Пора уходить. — Она помахала рукой своим родителям.

Брайони поправила перед зеркалом свой парик с кепкой для гольфа, одернула нелепый джемпер. Льюис поднял клюшку для гольфа и шутливо взмахнул ею.

— Не думаю, что когда-нибудь научусь играть в гольф. Похоже, нужно много ходить и ворчать по поводу пропущенного удара. Я предпочитаю бегать. Это проще. И тебе не нужно носить странные джемперы.

Мероприятие проходило отлично. Брайони сидела за столом между Льюисом и отцом Мелинды, Грэмом, наслаждаясь шутливой и беззаботной беседой. Отец Мелинды развлекал всех историями о гольфе, и пока они ели, пили и болтали друг с другом, появлялись фокусники и загадочным образом заставляли карты исчезать, и потом находили их в самых странных местах, например, под тарелкой Брайони.

Вскоре тарелки были убраны. Диджей настраивал аппаратуру. Начинались танцы. Капитан гольф-клуба встал и, постучав по микрофону, поприветствовал всех.

— Я надеюсь, вы все прекрасно провели время. Спасибо всем мальчикам и девочкам, которые показывали фокусы за нашими столами, пока мы ели. Я хотел бы спросить, могу ли я получить свои часы и бумажник обратно, пожалуйста? — Гости вежливо захихикали.

— Прежде чем мы начнем танцы, я хотел бы поблагодарить поваров за великолепную еду. — Раздались аплодисменты. — Благодарю вас за то, что вы пришли сегодня вечером и приложили столько усилий к вашим костюмам. Мне бы очень хотелось, чтобы вы постоянно играли на нашем поле в таких нарядах!

Комнату снова наполнил смех.

— Сегодня вечером, вместо того чтобы комитет выбирал лучший маскарадный костюм, мы сделаем кое-что другое. Каждый стол будет выдвигать «его и ее» на конкурс красоты, и вы будете решать, чья пара победит. — Комнату наполнил гул. — Ну же, выбирайте своих участников. Победители заберут с собой бутылку шампанского для своего стола.

Мелинда пожала плечами.

— Я не хочу участвовать.

Шон покачал головой.

— Я тоже. Я выгляжу слишком нелепо.

— Я едва могу стоять, не говоря уже о том, чтобы ходить по сцене и кружиться. Я упаду. Выпил слишком много джина, — сказал Грэм.

Брайони схватила Льюиса за руку.

— Давай, Льюис. Мы пойдем и покажем этим людям, как это делается, и выиграем приз.

— Иди, Брайони! — с энтузиазмом воскликнул Грэм.

Брайони и Льюис присоединились к остальным на сцене. Льюис бросил на нее обеспокоенный взгляд.

— Я не могу этого сделать. Так много людей наблюдают за мной.

Брайони пристально посмотрела на него.

— Все очень просто. Ты когда-нибудь видел фильм «Образцовый самец»?

— Это очень смешной фильм о мужчинах-моделях. Я смотрел его.

— Да, таков наш план. Подумай о Бене Стиллере в этом фильме и пройдись как он, сделай драматическое пожатие плечами в конце, положи руку на бедро, а затем эффектно надуй губы.

— Надуть губы? Перед всеми людьми?

— Надуй губы перед Шоном. Игнорируй всех остальных здесь. Ты их не знаешь, и они все равно не вспомнят тебя после сегодняшнего вечера. Просто притворись, что ты дурачишься с Шоном. Надуй губы и заставь его смеяться. Мы выйдем вместе. Я буду делать те же движения, что и ты.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной? Ты собираешься выставить себя дурой перед залом, полным незнакомых людей.

— Я учитель. Мы великие актеры. Мы каждый день выступаем перед непослушными детьми. Как еще мы могли бы увлечь их, чтобы они чему-нибудь научились? Человек, сыгравший мистера Ти в одной из серий «Команды А»[9], был учителем до того, как стал актером. На самом деле, некоторые учителя становятся отличными комиками. Посмотри на Грега Дэвиса[10] и Ромеша Ранганатана[11]. Они оба были учителями до того, как решили заниматься стендапом. Это будет проще простого. Тебе нужно только притвориться кем-то, кем ты не являешься. Я постоянно так делаю. Ты больше не Льюис Скотт. Ты — Бен Стиллер, исполняющий сцену «танцевального выхода» с Оуэном Уилсоном, и ты заставишь Шона упасть со стула от смеха.

Первые две пары уже прошли по сцене, демонстрируя свои наряды и отвечая на вопросы от капитана гольф-клуба. Настало время для Брайони и Льюиса. Диджей заиграл песню «I'm too sexy». Брайони рассмеялась и начала отсчет для Льюиса.

— Бен Стиллер… приготовься… три… два… один…

Они одновременно вышли на сцену, продефилировали, высоко подняв головы, затем развернулись вправо, приняли позу и надули губы. Зрители зааплодировали. Шон присвистнул.

— Похоже, у вас уже есть поклонники, — сказал капитан гольф-клуба, держа микрофон перед Брайони.

— Спасибо всем.

— А теперь расскажите мне о своих нарядах.

— Льюис в своих лучших гольфовых шортах в красивую серо-черную клетку с добавлением винных пятен с сегодняшнего вечера. Он привез с собой две пары брюк, — сказала она с невозмутимым видом.

— Две пары? — переспросил капитан гольф-клуба.

— Да. Шорты ему немного тесноваты, и он боялся, что они могут треснуть!

— Молодец, Брайони, — прошептал Льюис. Зрители захихикали. Она поклонилась в ответ.

— Послушай, Льюис, я слышал, что ты вообще-то не играешь в гольф.

— Это вам маленькая птичка напела? Нет, но после сегодняшнего вечера и встречи с этой прекрасной аудиторией у меня появилось сильное желание стать игроком в гольф! — сказал Льюис после минутного раздумья. Брайони театрально закатила глаза, вызвав еще большее веселье.

— Тебе следовало отложить эту шутку в сторону, — предложила она.

— Сейчас, сейчас. Гольф — серьезная штука, — продолжал Льюис, широко улыбаясь. — Взрослые люди, знаете ли, любят гонять шары.

Раздались новые взрывы смеха, и несколько человек захлопали в ладоши. Капитан гольф-клуба повернулся к толпе.

— Вы должны решить, стоит ли отдавать победу Брайони и Льюису.

— Пожалуйста, выберите нас, — пропищала Брайони. — Если вы этого не сделаете, вобьете клин между нами. — Она повернулась, чтобы продемонстрировать свой наряд, и покинула сцену под новые аплодисменты.

Когда они уходили, Льюис обнял ее за плечи.

— Ты была великолепна. Было весело.

Через несколько минут они уже снова расхаживали по сцене, демонстративно надувая губы, прежде чем выиграть приз. Их соседи по столу взревели от восторга, когда пара вернулась с бутылкой шампанского.

— Ты был великолепен, Льюис, — сказала Бриджит. — Тебе следует подумать о том, чтобы заняться мужской модельной карьерой.

— Я уверен, что смог бы. Брайони немного научила меня актерскому мастерству и показала, как надувать губы, чтобы сразить всех наповал, — ответил он, притягивая Брайони к себе и сжимая ее в объятиях.

ГЛАВА 16

Воскресенье, 23 июля — день

Самолет бизнес-джет со стреловидным крылом был уже на месте, когда их такси остановилось у аэродрома Уэллсборн, неподалеку от Стратфорда-на-Эйвоне.

У Брайони отвисла челюсть.

— Нет, конечно же, нет! — Она взволнованно потянулась к руке Льюиса и крепко сжала ее. — Мы полетим во Францию на… частном самолете?

Он просиял, глядя на нее.

— Мы летим либо на реактивном самолете, либо на чем-то из этого! — сказал он, указывая на пару небольших двухместных вертолетов «Робинсон», лопасти которых вращались, готовясь ко взлету. — Если кому-то из нас придется лететь на нем, то это точно буду не я.

— Дурачок! Мне кажется, мы также вряд ли полетим и на этом. — Она указала на крошечный серебристо-серый автожир, направлявшийся к взлетной полосе.

Льюис усмехнулся.

— Я точно никуда не поеду, если нам придется проделывать путь через Ла-Манш на нем. Я лучше прикреплю перья к рукам и буду махать ими как сумасшедший.

— Пойдем выясним, что происходит, — сказала Брайони, отстегивая ремень безопасности как нетерпеливый ребенок и хватаясь за ручку двери. — Извини, я немного увлеклась. Я поцарапала тебя?

Льюис осмотрел руку и покачал головой.

— Вроде повреждений нет. Меня не ранят никакие острые орудия, включая женские ногти. Должно быть, я родственник Супермена.

Их разговор был прерван пронзительным визгом.

— Льюис! — крикнул знакомый голос с легким американским акцентом. — Это потрясающе! Я не могу поверить своим глазам. Ты тоже участвуешь в этом шоу?

Из ниоткуда появилась стильная фигура человека в льняном пиджаке, отглаженных джинсах, синей футболке и элегантных парусиновых туфлях. Лицо Льюиса расплылось в заразительной улыбке, когда он увидел спешащего к ним молодого человека. Он пожал Оскару руку.

— Привет, Оскар. Рад снова тебя видеть.

— Я тоже тебе рад. И Брайони, — ответил Оскар, заметив ее и окутав шлейфом одеколона. — Это классно. Будет так весело, правда? Тем более теперь, когда я узнал, что вы оба тоже участвуете. На прослушивании было просто офигенно.

— Да, было круто. Итак, ты встретил кого-нибудь еще с прослушивания?

— О, как это невежливо с моей стороны! Я оставил беднягу охранять наши сумки. Мы оба приехали рано и выпили по чашечке чая в кафе «Тачдаун». Там была куча пилотов, так что мы поговорили с несколькими, чтобы попытаться угадать, на каком самолете мы полетим. Друзья, вы видели, какой самолет приземлился? Я пришел сюда, чтобы сфотографироваться, а потом увидел вас, ребята. Подождите секунду, я схожу за ним.

Оскар поспешил прочь, но через несколько минут вернулся с небольшим алюминиевым чемоданом и большой сумкой на плече. За ним шел Джим, участник с большими усами, в темных брюках и пиджаке, в военном синем галстуке с ярко-зелеными полосками и саквояжем в руках.

— Добрый день. Я так понимаю, что сегодня мы путешествуем с шиком. Я восхищался «Авро Вулкан XM655» на дальней взлетной полосе. Это такая красота. Один парень сказал мне, что это был третий из последних бомбардировщиков «Вулкан», произведенных для Королевских ВВС, и был частью сил ядерного сдерживания Великобритании в 1960-х и 70-х годах.

— Привет, Джим, — сказал Льюис, прерывая монолог. — Какая неожиданность снова встретиться с тобой.

— Привет. Льюис? Если я не ошибаюсь. Ты тот самый парень, который хочет иметь виноградник во Франции?

— Ах да, — ответил Льюис. — Признаю, в этом месте на правде я немного слукавил, — признался он.

Джим пожал ему руку и, щелкнув каблуками, поклонился Брайони.

— И, конечно, я помню тебя. Я никогда не забываю красивых лиц. Брайони? Правильно?

— Да, ты прав, Джим. Рада снова тебя видеть.

Пока они болтали, из кабинета вышла женщина лет двадцати с небольшим в розовом хлопковом сарафане и белых сандалиях на танкетке.

Она поприветствовала всех широкой белоснежной улыбкой.

— Я очень рада наконец-то увидеть вас всех лично. Меня зовут Роксана, я одна из сотрудников этого шоу. Я стояла позади Лоры во время ваших скайп-интервью, так что видела вас только на экране. Джим, должна сказать, интервью с тобой было очень веселым.

Джим выпрямился во весь рост. Брайони думала, что сейчас он отдаст ей честь.

— Я понятия не имел, что происходит. К счастью, моя жена знала, что делать.

Роксана хихикнула и сообщила собравшимся, что Джим провел большую часть интервью, постукивая по экрану, чтобы увеличить громкость, и одновременно спрашивая, на правильном ли он канале.

— Надеюсь, вы так же взволнованы, как и я. Я вижу, вы уже познакомились. У вас будет достаточно времени, чтобы узнать больше друг о друге во время нашей сегодняшней небольшой поездки во Францию. Но не рассказывайте о себе слишком много. Завтра вы будете соперниками.

Группа хихикнула.

— Вы, наверное, догадались, что мы приготовили для вас сюрприз, и вы полетите на самолете «Сайтейшен 560 XLS».

— Также известный как «Анкор», — вставил Джим.

— Интересно. Я этого не знала. Так или иначе, пилоты находятся на борту, но им было приказано не сообщать о местонахождении вашего конечного пункта назначения. Так что не спрашивайте их, — сказала она, погрозив пальцем. — Мы держим это в секрете, пока вы не прибудете туда. Однако я могу сказать вам, что в настоящее время каждый из вас стоит рядом со своим товарищем по команде.

Брайони облегченно вздохнула. Льюис подмигнул ей.

— Брайони и Льюис, вы будете работать вместе, и, Джим с Оскаром, вы тоже будете товарищами по команде. Остальные команды заберут из других аэропортов и мест проведения соревнований. С некоторыми из них вы познакомитесь позже. Я отведу вас в офис, чтобы заполнить необходимые документы, прежде чем мы полетим. Для начала мне нужно проверить, есть ли у вас паспорта и водительские права.

Брайони порылась в сумочке, набитой необходимыми для путешествия принадлежностями, и наконец нашла документы, спрятанные под пакетом мятных леденцов. Подняв глаза, она заметила, что Оскар протягивает Роксане два паспорта. Сбитая с толку, она уже собиралась спросить, почему у него два паспорта, как вдруг из-за сумки показалось маленькая, черная, с большими выпученными глазами, гордая мордочка, и уставилась на нее.

— Это тот, о ком я думаю? — сказала она, протягивая руку, чтобы погладить маленького мопса.

Оскар просиял.

— Действительно. Это Бигги Смоллс. Поздоровайся со всеми, Бигги. — Он позволил собаке осмотреть своих попутчиков, не выходя из переноски.

— Я не мог оставить его. Он будет волноваться без меня и, вероятно, разрушит квартиру, даже если у него будет собачья нянька. Кроме того, это — идеальная возможность сделать несколько новых фотографий для «Инстаграм». Смотрите, у него даже есть подходящий гардероб. — Оскар порылся в боковом кармане сумки и извлек оттуда маленький берет и полосатый джемпер. Он подозвал собаку и нахлобучил берет ей на голову, чем вызвал бурные аплодисменты Роксаны.

— Ну разве он не прелесть? — проворковала она. — Я слежу за ним в «Инстаграм». Он такой милашка. Мне понравилась его фотография, где он смотрит по телевизору музыкальную премию Меркьюри в маленьком капюшоне от COOGI.

Оскар вспыхнул от гордости.

— У Бигги есть несколько прекрасных австралийских свитеров от COOGI. Хотя на самом деле это не настоящие свитера COOGI — все они точные копии тех, которые носил Ноториус Би-Ай-Джи Мой Бигги — настоящий пушистый домашний мальчик. — Он обнял собаку и выпустил ее из сумки. Бигги обнюхал у всех ботинки, потом сел и стал наблюдать.

Брайони обратила внимание на вдавленный нос, выразительные морщины на лбу и широкую улыбку, которой Бигги одаривал свою новую аудиторию. Он был псом крепкого телосложения, с маленькими лапками и закрученным хвостом, но именно его мордочка пленила Брайони — язык свесился набок, что придавало ему комичный вид. Бигги еще раз проверил обувь каждого, прежде чем снова усесться перед хозяином, как бы задавая ему вопрос. Оскар присел на корточки и погладил его.

— Он любит наряжаться и становиться настоящей примадонной. Тем не менее, он является превосходным путешественником. Ну же, Бигги. Пора возвращаться в свою сумку. — Бигги неохотно забрался обратно в сумку и наблюдал за происходящим, нахмурив брови.

Проверив документы, небольшая группа во главе с Роксаной направилась к самолету и поднялась по ступенькам.

— Ух ты! — воскликнул Льюис, широко раскрыв глаза от удивления, когда вошел в роскошно обставленный салон.

— Кто бы мог подумать, что мы будем так шикарно путешествовать? Я думал, мы поедем во Францию на микроавтобусе или автобусе. Никогда бы не подумала, что мы полетим на частном самолете, — заявила Брайони, осматривая салон. Салон представительского класса был оборудован семью большими сиденьями из темно-коричневой кожи на шоколадно-коричневом ковре. Одно из них находилось рядом с кабиной пилота, четыре — стояли напротив друг друга, а два — в задней части кабины. Хорошо отполированный шпон орехового дерева, подчеркнутый античной бронзовой обшивкой, дополнял интерьер.

— О боже мой! — воскликнул Оскар, вбегая в кабину и падая на заднее сиденье. Он поставил сумку на пол рядом с собой. — Это потрясающе, просто потрясающе. Эти сиденья просто гигантские. Даже лучше, чем в бизнес-классе американских авиалиний, и определенно шикарнее, чем дорогое кожаное кресло в моей квартире.

— И тут гораздо больше места для ног, чем было во время моего последнего рейса в одной из бюджетных авиакомпаний, — заявила Роксана, опускаясь на седьмое сиденье. — У нас есть все необходимое для полета. В задней части салона есть мини-бар и туалет. И даже имеется несколько сэндвичей, — добавила она, указывая на поднос, покрытый пищевой пленкой. — Я раздам их после взлета. А теперь, прежде чем мы начнем, настало время признаний. Я должна конфисковать все ваши мобильные телефоны и любые планшеты или другие электронные устройства, которые вы принесли с собой. Как мы объяснили во время интервью по скайпу, вам не разрешается использовать какое-либо электронное устройство, которое может помочь вам в этой игре. Вы все получили экстренный номер для друзей и семьи, так ведь? Он будет активен до вашего возвращения в Великобританию, так что, если вашей семье понадобится поговорить с вами, мы позаботимся, чтобы они смогли это осуществить. Кто-нибудь принес с собой устройство?

Оскар покачал головой.

— Я оставил свой смартфон дома, как вы и просили, хотя без него буду совершенно беспомощен. Не могу представить, что подписчики Бигги будут делать без ежедневных постов. Но я прихватил с собой фотоаппарат. Это ведь разрешено? Я могу делать фотографии Бигги, чтобы выложить их в сеть позже, когда вернусь домой. — Оскар опустил взгляд на сумку. Бигги не было видно, без сомнения, он решил вздремнуть.

— Камеры вполне приемлемы. Значит, ни у кого нет мобильного устройства?

Джим негромко кашлянул и покрутил усы.

— Боюсь, что я провинился, Роксана. Моя Кэти настояла, чтобы я взял с собой мобильник. Но я никогда не использовал бы его для обмана на шоу. Это не по-джентельменски.

— Конечно, я верю тебе, но ты все равно должен отдать его, Джим. Прости. Таковы правила. Мы не можем позволить вам тайком заходить в интернет, чтобы разгадать улики или головоломки.

— Вполне справедливо, Роксана, — ответил Джим, доставая из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон.

Оскар подавил смешок.

— Джим! Когда именно ты купил этот мобильный телефон? В восьмидесятые годы? — спросил он с изумлением.

Джим посмотрел на большую, старомодную штуковину с озадаченным выражением на лице.

— Я не совсем уверен. Это было давно. Это «Нокиа» — один из лучших мобильных устройств.

Роксана расхохоталась.

— Джим, я могла бы разрешить тебе оставить этот телефон. Очень сомневаюсь, что ты сможешь использовать его для подключения к интернету. Не думаю, что он подключается к 3G, 4G или Wi-Fi. Но, к сожалению, я вынуждена забрать его. Вы не можете иметь контакт с внешним миром, пока находитесь на шоу.

Джим выглядел озадаченным.

— Я понятия не имею, что все это значит, Роксана. Интернет меня не интересует, поэтому я не знаю, есть ли у телефона такая возможность. Я использую его только для телефонных звонков. Я также не использую эту штуку для текстовых сообщений. Я не увлекаюсь всеми этими бессмысленными современными технологиями. Почему люди тратят время на написание сообщений, когда они могут поднять трубку и задать вопрос гораздо быстрее? — продолжал он. Затем, выпрямившись, он сказал: — Забери его. Я не хочу нарушать ваши правила. Я собирался звонить только Кэти, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоился о ней, Джим, но я не могу разрешить тебе оставить телефон. Я уверена, что, если кому-то понадобится связаться с тобой, они воспользуются экстренным номером, который я дала тебе. Мы позаботимся о том, чтобы любое сообщение дошло до тебя, в любое время дня и ночи.

— Я понял. Вот. Возьми телефон, — и он передал его.

— Больше никто? Хорошо. Я не имею права разглашать информацию о том, что будет происходить дальше. Когда мы прибудем во Францию, нас встретят. Вас отвезут в ваше жилье, и завтра утром ровно в семь часов команда встретит вас в библиотеке, и все станет предельно ясно. Я знаю, что сейчас все это кажется очень загадочным, но завтра утром все прояснится. Фактор внезапности.

— Это ведь не розыгрыш, правда? — спросил Льюис. — Мы думаем, что отправляемся во Францию, а на самом деле взлетаем, летим около часа, затем приземляемся в Уэльсе или на острове Уайт, и тогда один из вашей команды в берете и с трехцветным флагом подходит к нам и задает вопросы с фальшивым французским акцентом?

Роксана на секунду задумалась.

— Черт возьми! Ты обо всем догадался. Теперь я вынуждена с вами попрощаться. Нет смысла продолжать.

Заметив на его лице испуг, она громко расхохоталась.

— Ты правда уже собрался возвращаться? Можете не сомневаться, вы совершенно точно едете во Францию.

Брайони потянула за ремень безопасности, чтобы убедиться, что тот пристегнут.

— Я чувствую себя знаменитостью, — сказала она с благоговейным трепетом. — Держу пари, они всегда летают на таких самолетах.

Оскар тихонько присвистнул, прежде чем сказать:

— Проверь пряжку ремня безопасности. Похоже, он сделан из золота. Интересно, смогу ли я оторвать ее и засунуть себе в сумку?

— Не смей этого делать. Я уверена, что компания, которой принадлежит самолет, все проверяет. Ты получишь счет, если украдешь ее, или, что еще хуже, тебя вышвырнут отсюда еще до того, как самолет взлетит.

— Какая жалость. Это был бы хороший сувенир.

Льюис улыбнулся Брайони, которая с отрешенным видом смотрела на взлетную полосу.

— Все хорошо? — тихо спросил он.

— Все в порядке, — ответила она. — Я задумалась, кто мог летать на этом самолете до нас. Кто-то очень известный или очень важный мог бы сидеть на этих самых местах. Это могли быть политики, направляющиеся на зарубежные встречи, музыканты, направляющиеся на музыкальные фестивали, или даже актеры, направляющиеся на церемонии награждения. Жизненно важные решения, затрагивающие миллионы людей, могли приниматься политиками в этой самой кабине на высоте тридцать семь тысяч футов. Здесь могли бы вестись всевозможные интересные дела.

Капитан прервал их разговор. Он представился и провел инструктаж по безопасности. Через несколько минут двигатели заработали, и вскоре они уже вырулили на взлетную полосу и устремились вверх, прочь от аэродрома, над зелеными полями в чистое голубое небо. Брайони чувствовала, как ее настроение поднимается вместе с самолетом, и надеялась, что это приключение приведет ее к сестре.

ГЛАВА 17

Воскресенье, 23 июля — вечер

Был ранний вечер, когда самолет приземлился, и Брайони увидела над терминалом большую вывеску «Аэропорт Нант Атлантик». Они прибыли в Бретань. Водитель с табличкой «Однажды в…» ожидал их в зале прилета. Роксана подняла руку и поздоровалась с ним на беглом французском. Они последовали за ним наружу. Воздух на улице был таким теплым, что Оскару и Джиму пришлось снять куртки и закинуть их себе за плечи.

— Это Филипп. Он отвезет вас в отель, где вы остановитесь на ночь. Я направляюсь в другое место, там меня ждет съемочная команда. У нас очень много дел завтра утром.

Бигги вылез из сумки и шмыгнул носом в сторону хозяина.

— Мне нужно отвести малыша в туалет. Я вернусь через секунду. Не уходите без меня.

Оскар вытащил собаку из сумки и прицепил поводок к ошейнику. Бигги встряхнулся и потрусил к ближайшему газону, где облегчился у таблички с надписью «частная собственность».

Роксана продолжила свою болтовню.

— Пожалуйста, завтра будьте в той одежде, которую мы обсуждали с каждым из вас по скайпу. Мы хотим, чтобы вы гармонично смотрелись. Убедитесь, что костюмы чистые и не мятые. В кадре будут видны малейшие изъяны на одежде. На сегодня это все. Хорошенько выспитесь. Завтра у вас важный день.

— Роксана, — позвала Брайони. — Аннека Райс будет завтра на съемках?

Роксана на секунду замешкалась.

— Аннека Райс? Ее не будет. С чего ты это взяла?

Щеки Брайони вспыхнули.

— Одна из участниц конкурса сказала мне, что где-то об этом услышала.

Роксана покачала головой.

— Нет. Ее даже не рассматривали как ведущую. Тот человек, видимо, просто пошутил над тобой. Не переживай, ведущий невероятный. Он точно тебе понравится. — После этих слов она помахала всем рукой и помчалась к стоянке такси, оставив группу следовать за Филиппом.

Оказавшись на борту микроавтобуса, Брайони притихла. Это был долгий волнительный день, и теперь она чувствовала себя совершенно разбитой. Она не знала, чего ожидать в ближайшие пару дней, но известие о том, что Аннека Райс не будет вести шоу, стало для нее тяжелым ударом. Без Аннеки Ханна, возможно, никогда не посмотрит это шоу.

Льюис уловил ее настроение и оставил наедине с мыслями, дружелюбно болтая с Джимом и Оскаром, которые пытались угадать, куда они направляются. Бигги не сводил глаз с дороги, словно запоминал маршрут.

Мало-помалу беседа утихла и все сидели молча, пока микроавтобус преодолевал милю за милей. Наконец, он остановился перед небольшим замком.

— Отель «Пёти Шато», — прочел Оскар. — Мы прилетели сюда на частном самолете, а теперь собираемся провести ночь в замке. Кто оплачивает всю эту роскошь?

— Все счета оплачивает производственная компания. Лора сказала мне, что французское туристическое агентство внесло щедрую сумму в попытке повысить интерес к региону и привлечь больше британских туристов в страну, — ответил Джим.

— Это очень великодушно, и я, со своей стороны, внесу свою лепту в укрепление англо-французских отношений. Я с удовольствием попробую их вино и занесу их в свою маленькую черную книгу вин, — сказал Льюис.

Джим вошел в прохладное фойе первым, остальные последовали за ним, рассматривая элегантную мебель и серо-голубые стены, украшенные картинами танцующих женщин. Высокий, худощавый, неопрятный мужчина в светло-розовой рубашке, джинсах, подпоясанных розово-голубым полосатым ремнем, вошел в вестибюль с широкой улыбкой на лице.

— Bonjour. Я Бертран де Сент-Олден. Добро пожаловать в мой дом, отель «Пёти Шато». Вы — киношники?

— Это мы, — ответил Джим, ставя свою новенькую сумку на колесиках на дорогую мраморную плитку.

— Ключи от ваших комнат уже ждут вас. Во-первых, я должен вам сказать, что вы приглашены на ужин в восемь тридцать. Там, в гостиной, будут напитки, — сказал он, указывая на комнату в конце коридора. — Вы должны попробовать наше знаменитое вино, выращенное здесь, в поместье. Это, — сказал он, складывая указательный и большой пальцы в круг и прижимая их к губам, — «потрясающе» — восхитительно! — объяснил он. Брайони предположила, что ему нравится пробовать изысканные вина из разных виноградников, и не только из своего собственного. — А теперь, пожалуйста, назовите ваши имена.

— Я Джеймс Мур, — представился Джим.

Оскар шагнул вперед, прижимая к себе сумку.

— А я Оскар Брукс.

— А! — оживленно воскликнул Бертран. — Вы тот самый человек с популярной маленькой собакой. Где она?

Бигги выбрал именно этот момент, чтобы выглянуть из сумки. Он наморщил лоб, высунул язык и вопросительно посмотрел на мужчину.

— Вот он.

— Это прекрасная собака — и на ней маленький французский берет, — заметил Бертран. — Он и есть petit chien français[12], одетый как настоящий француз, верно? Мсье Брукс, вы будете жить в одном номере с мсье Муром. У вас будет одна большая кровать и отдельная комната с двумя кроватями поменьше — одна для вас и одна для собаки, n'est-ce pas? Вас это устроит? — Он протянул им ключ.

Оскар с энтузиазмом кивнул.

— Спасибо. Merci. Да, все прекрасно. Надеюсь, ты не храпишь слишком громко?

Джим пожал плечами и ответил:

— Кэти говорит, что я не даю ей спать по ночам. Я ужасно храплю, если съем сыр. Если я не буду есть сыр, со мной все будет в порядке. Должно быть, это…

— Я не тебя имел в виду, Джим. Я обращался к Бигги, — ответил Оскар. — Я не возражаю, если ты храпишь. Надеюсь, Бигги не будет шуметь и мешать тебе. Ты слышал, Бигги? У тебя тоже будет своя собственная кровать. Ты сможешь раскинуться на ней, как пожелаешь. Пойдем, Джим, посмотрим номер, а потом ты позвонишь Кэти и расскажешь ей все о нашем путешествии. Я хочу сделать несколько фотографий Бигги в спальне, прежде чем разбросаю там свои вещи. Увидимся внизу через час, — крикнул он, перешагивая через две ступеньки. Джим последовал за ним, восхищаясь декором изящной деревянной лестницы.

На кухне зазвонил телефон, Бертран извинился и оставил Брайони и Льюиса ждать. Дверь в столовую была приоткрыта. Брайони просунула голову внутрь. Столовая была заполнена темной старинной мебелью, богато украшенной и отлично сочетающейся с замком. Над темным комодом висел большой портрет сурового человека. Овальный стол с богатой красной скатертью был накрыт на пять персон и стоял в центре комнаты. Внезапно у нее перехватило дыхание.

— Льюис, мне кажется, или на стене висит картина с изображением Тайной Вечери? Должно быть, это репродукция, — пропищала она.

Льюис уставился на картину.

— Это определенно репродукция, и она искусно написана. Лица на ней немного отличаются от оригинала. Кроме того, крайне маловероятно, что кто-то будет владеть оригиналом. Он висит в монастыре в Милане, и я не думаю, что его можно украсть. Во-первых, он довольно большой. Думаю, это примерно пятнадцать на двадцать девять футов. Трудновато спрятать его в сумочку или портфель. Но что еще важнее, Леонардо да Винчи написал его на стене.

У Брайони от удивления отвисла челюсть, и она покраснела от своего невежества. Льюис сверкнул улыбкой.

— Мало кто об этом знает, — сказал он, подражая Майклу Кейну.

Бертран вернулся и обнаружил их перед картиной.

— Эта репродукция принадлежит одному из моих предков. Она хороша, не так ли?

— Первоклассно.

— Она была написана около 1850 года известным художником, сумевшим воспроизвести знаменитую «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи, — продолжал Бертран. — Которая, конечно, была написана много лет назад, между 1495 и 1498 годами. Однако, это очень красивая картина, — повторил он с довольной улыбкой на лице. — Я принес ключ от вашей комнаты. Вы расположитесь в комнате Людовика XVII. Это мой любимый номер с прекрасным видом на сад и пруд. Надеюсь, вам понравится. — Он протянул ключ Льюису.

— А где я остановлюсь? — спросила Брайони.

Мужчина нахмурил брови.

— С вашим fiancé[13].

— Я не могу жить с ним в одном номере, потому что… — начала Брайони.

Ее прервал озадаченный Бертран.

— Все комнаты заняты. Комната Людовика XVII восхитительна, — добавил он, не понимая ее беспокойства. — Это комната для молодоженов. От нее все в восторге.

Льюис положил руку Брайони на плечо.

— Пойдем, дорогая. Не смущай джентльмена. Мы очень довольны. Спасибо, Бертран. — Он взял ключ у мужчины, который, казалось, испытал облегчение. В ответ тот слегка поклонился Льюису.

— Пойдем наверх, — прошептал он Брайони. — Завтра утром мы во всем разберемся. Если понадобится, я буду спать на полу.

— Ладно, может быть, завтра освободится какая-нибудь комната. Если Джим сможет поладить с Оскаром и Бигги Смоллсом, то я уверена, что и мы справимся.

Они поднялись наверх и остановились перед своей комнатой. Льюис отпер дверь, и Брайони тихонько ахнула. Номер был заставлен антикварной мебелью. Стены оклеены роскошными кремово-бежевыми обоями с рисунком. Огромная кровать, покрытая великолепным покрывалом ручной работы и такими же кремовыми подушками, находилась возле одной из стен. Две подушки, сшитые из того же материала, свисали с медных перил над кроватью. Старинный камин, над которым висело огромное зеркало, делал комнату еще больше и придавал ей ощущение величия.

Брайони поставила сумку на деревянный пол и подошла к открытому окну, привлеченная стрекотанием цикад в саду. Небо было пурпурных, оранжевых и желтых оттенков, настолько ярких, что они казались почти нереальными. Нежный аромат душистых роз витал в теплом вечернем воздухе. Из темного пруда, мерцавшего вдали, доносился хор лягушек, сливающийся с мелодией насекомых под окном. Эти музыкальные звуки успокоили ее, и она глубоко вздохнула, прежде чем снова посмотрела на Льюиса, который одарил ее озорной улыбкой. Он положил пуховое одеяло и подушку на пол перед кроватью.

— Та-дам! — объявил он. — Это будет похоже на поход, и напомнит мне о тех временах, когда я был в бойскаутах, только здесь сухо и не надо носить галстук, — объяснил он. — И петь песни у костра «Гин-гэн-гули».

— Ты был бойскаутом?

— В доказательство у меня есть значок повара. Мне его дали за то, что я готовил омлеты и кукурузные хлопья. Это были потрясающие лепешки из кукурузных хлопьев. Я спец по ним. Моя мама так гордилась этим значком, что пришила его на плед для сохранности. Я думаю, она все еще его хранит. В бойскаутах я долго не продержался. Я не был создан для жизни на природе в палатках. Я так и не научился разжигать костер без спичек. Хорошо, что мы не на одном из этих шоу выживания. Будь я там главным, мы бы все погибли. Я люблю комфорт, и мне нужна крыша над головой, готовая еда и ноутбук.

Губы Брайони дрогнули в улыбке. Льюис обнаружил старинный будильник и поставил его рядом со своей импровизированной кроватью.

— Ты не можешь лежать на этом жестком полу. Это неудобно. Кровать огромная. Если ты не возражаешь, мы можем спать на ней вдвоем.

— Но только если ты уверена. Если нет, я могу спросить у Оскара разрешения, чтобы воспользоваться его свободной кроватью.

— Черт возьми, нет! Бигги Смоллсу это не понравится. Это собака, привыкшая к уюту. Кроме того, это несправедливо по отношению к Оскару и Джиму. Жить в комнате с одним незнакомцем достаточно тяжело, не говоря уже о двух. Мы команда, поэтому будем держаться вместе. Кроме того, Оскар и Джим могут попытаться убить тебя ночью, чтобы мы не смогли победить, или привязать к кровати, чтобы ты не смог попасть на встречу утром, или Джим утопит тебя в своем огромном фонтане знаний или, как минимум, деморализует тебя.

— У тебя богатое воображение. — Усмехнулся он, а Брайони надула губы в знак протеста. — Наверное, нам не следует расставаться сегодня вечером. Мы же не хотим, чтобы они слишком быстро обнаружили, что ты — мозг нашей команды, а я здесь только для поддержки. Мы можем положить подушку между нами, чтобы защитить твое целомудрие.

— Я вовсе не боюсь, что ты набросишься на меня ночью, если ты это имеешь в виду. — Рассмеялась она. — В конце концов, я не в твоем вкусе, не так ли?

Льюис ловко сменил тему разговора.

— Как думаешь, чего нам ожидать завтра?

— Я в тупике. Я следила за дорожными знаками по пути сюда, и знаю, где мы находимся, но не могу понять, что команда придумала для нас. Единственное, что известно — это то, что нам предстоит охота за сокровищами. Об этом Лора упоминала во время интервью по скайпу. Так что я так же озадачена, как и ты. — Она помолчала секунду, прежде чем сказать: — Извини, что со мной возникли такие проблемы при поселении в этот номер. Ворчать не в моей привычке. Я очень разочаровалась, узнав, что Аннека не будет вести шоу.

— И это все? Что такого особенного в этой ведущей? Ведь это не имеет значения. Тебя покажут по телевизору и, если карты удачно лягут, выиграешь значительную сумму денег на благотворительность.

— Верно. Мне нужно перестать страдать и начать наслаждаться этим опытом, в конце концов, взгляни на это место. — Брайони оценивающе огляделась, бросила дорожную сумку на кровать и расстегнула молнию.

— Почему так важно, чтобы шоу вела Аннека Райс?

— Это действительно глупо. Не могу объяснить.

Льюис поднял бровь.

— Вы окутаны тайной, Брайони Мастерс.

Брайони пожала плечами.

— Я первая займу ванную комнату — это женская прерогатива. Нам требуется гораздо больше времени на сборы, чем мужчинам, и это факт, — заявила она, подводя разговор к концу.

ГЛАВА 18

Воскресенье, 23 июля — вечер

Расслабившись на мягкой подушке и невероятно удобном диване, Брайони потягивала вино из бокала. Бертран гордо стоял с бутылкой в руке, перечисляя достоинства винограда, из которого сделали довольно вкусное фруктовое мускатное вино.

— Нант — столица региона, где производится мюскаде, — объяснил он. — А прошлый год был отличным годом для винограда.

Вино придавало Брайони чувство умиротворения. Она мало ела в течение дня и теперь начала испытывать теплое, смутное ощущение первых стадий опьянения. Она сосредоточилась на остальных, игнорируя монолог Бертрана. Карие, похожие на пуговицы, глаза Джима сияли. Он, без сомнения, старался запомнить каждое слово Бертрана. Он обладал колоссальной способностью запоминать информацию. По ее мнению, этот человек был настоящей энциклопедией и его интеллект намного превосходил ее собственный. Брайони считала, что у нее мало шансов обыграть Джима на шоу. Если повезет, она могла бы продержаться четыре или пять дней. И что еще хуже, Аннеки не будет. Она чувствовала себя подавленной, ведь возлагала так много надежд на эту часть плана. Она взглянула на Льюиса, сидевшего на краешке стула. Он тоже казался очарованным словами Бертрана и его глаза блестели от ожидания. Она оглядела комнату, заметив нетерпеливые лица Джима и Оскара, и почувствовала общее чувство предвкушения. Она мысленно отругала себя за негатив и снова переключилась на Бертрана.

Бертран рассказывал о своем доме, раскинув руки и указывая на предметы мебели и украшения на стенах.

— Отель «Пёти Шато» — это прекрасное здание, построенное еще во времена Директории.

Брайони больше не могла воспринимать факты. Она понятия не имела, кто или что такое Директория. Она слушала Джима большую часть путешествия, и теперь ее мозг был до краев заполнен фактами. Прозвучал гонг, прервав Бертрана на полуслове.

— Кажется, обед готов, — объявил Бертран. — Нам надо поесть.

Все встали и направились за ним. Брайони уловила аромат жареного цыпленка.

— Бигги, тебе придется подождать здесь. — Оскар погрозил пальцем маленькому животному. — Сидеть!

Бигги выглядел удрученным и тяжело опустился на пол.

— Ему нельзя садиться за стол и выпрашивать еду. У него строгая диета, и я не хочу, чтобы он растолстел. Я не смогу носить его, если он станет тяжелым и толстым. Кроме того, кому понравится, что слюнявый мопс пялится на них во время приема пищи.

— Совершенно верно, — согласился Джим.

Вино ударило ему в голову, и он начал невнятно произносить слова.

— Дисциплина. Это вещь. У нас в армии была хорошая дисциплина. Боже, как я скучал по ней, когда ушел со службы. Трудно перестроиться к обычной жизни после выхода в отставку. Больше всего мне не хватало духа товарищества. Это все равно что оставить позади огромную семью. — На его лице застыло выражение задумчивости. Однако он не стал долго говорить об армии. Вместо этого он по-отечески обнял Оскара за плечи и, похвалив Бертрана за его вкус к выбору мебели, пошел впереди, оставив Брайони и Льюиса плестись следом.

— Может, кого-то ущипнуть, чтобы вы убедились, что все это по-настоящему? — спросил низкий голос.

Брайони и Льюис повернулись. Голос принадлежал высокому крупному мужчине, одетому в брюки болотного цвета и оливковую футболку, натянутую на его мускулистую грудь. Ростом около шести футов и пяти дюймов, он возвышался над своим напарником своей лысой головой, большим круглым лицом и веселыми зелеными глазами напоминал дружелюбного людоеда.

Льюис заговорил первым.

— Я Льюис, а это Брайони. Приятно познакомиться.

— Дональд, а это моя партнерша, Николя. Она не мой «партнер», если вы понимаете, что я имею в виду. Мы не живем вместе.

— Боже упаси, — ответила Николя, ухмыляясь великану.

— Она мой напарник в этом шоу. На самом деле, я счастлив в браке с одной из ее сестер, Евой. Мы с ней всегда держимся за руки, даже после двадцати пяти лет совместной жизни, — сказал он с тоской в глазах, прежде чем добавить: — Если я отпущу ее руку, то она побежит в магазины тратить деньги.

Его гортанный смех заполнил комнату.

Николя изо всех сил старалась не рассмеяться в ответ на его замечание.

— Это неправда, и ты это знаешь!

Дональд пошевелил густыми бровями на своем морщинистом лбу.

— В их семье все женщины суровые. Шесть женщин! Мне жаль моего тестя. Представь, какая у него жизнь — столько ворчливых женщин, и со всеми ему приходится иметь дело. Даже собака была самкой. Эта, — он указал на Николя, — донимала меня до бесчувствия, пока я не согласился пойти с ней на прослушивание, а потом была недовольна, что мы оказались в одной команде. Я не возражаю, но ничего не знаю о Франции. Вот если бы речь шла о футболе…

— Я не приставала к тебе. Тебе очень хотелось уехать на несколько дней, чтобы пропустить работу. Кроме того, тебя никто не заставлял объединяться.

— Смотрите, — одними губами произнес Дональд, указывая на нее пальцем. — Командир!

— Поужинаете с нами?

Дональд покачал головой.

— Нет, мы приехали гораздо раньше вас и отправились в город, так что мы уже сытые. Хотим сейчас немного подготовиться к завтрашнему дню. Не будем вас задерживать. Увидимся завтра.

— Конкуренция, — прошептал Льюис, когда пара направилась вверх по лестнице. — Намеренно слишком дружелюбен, а на самом деле хочет обыграть нас.

— Неужели? Как ты пришел к такому выводу? — спросила Брайони.

Льюис постучал себя по носу.

— Интуиция. Не переживай. Он может быть широкоплечим и высоким, но в моей команде имеется секретное оружие — умная Брайони. — Он тихо хихикнул и повел ее в столовую.

В центре стола стояло узорчатое блюдо для запекания. Рядом находился отполированный серебряный поднос, наполненный идеально золотистым жареным картофелем, украшенный розмарином. Бертран приподнял крышку кастрюли, позволив аромату чеснока, трав и курицы вырваться наружу. В животе у Брайони заурчало.

— Выглядит аппетитно, но это не то, чего я ожидал, — с энтузиазмом сказал Оскар. — Я думал, у нас будет ужин по-французски, что-то вроде confit de canard[14].

— Или, например, cuisses de grenouilles, лягушачьи лапки, а? — ответил Бертран с ухмылкой. — Эта курица от местного фермера, а мой садовник вырастил все овощи, которые находятся на блюде. Это типичная французская еда. Однако, если вы хотите что-нибудь очень французское, я могу принести вам улиток из моего сада. Они питаются овощами, так что вы можете есть их с удовольствием.

Оскар хихикнул.

— Спасибо, Бертран, я, пожалуй, откажусь.

Бертран энергично жестикулировал, указывая на стол.

— А еще у нас есть классический французский десерт. Это tarte Tatin de pommes[15]. Он великолепен. Жена моего садовника готовит его превосходно.

Льюис поднял свой бокал.

— За Бертрана, за садовника его жены и за этот великолепный обед, — воскликнул он.

Бертран склонил голову.

— Вы очень добры.

Джим положил себе большую порцию цыпленка и вдохнул аромат из своей тарелки.

— Здесь определенно есть чеснок и тимьян. Я всегда использую тимьян, лавровый лист и много красного вина. Куриную запеканку не испортить красным вином.

— Если ты и запеканку готовишь так же вкусно, то я требую рецепт для мамы, — заявил Оскар. — Вообще, тебе следовало бы написать кулинарную книгу. Я обязательно купил бы ее.

— Льюис мог бы поделиться с тобой рецептом своего всемирно-известного пирога с кукурузными хлопьями, — предложила Брайони, чем вызвала выражение негодования на лице у Льюиса

— Брайони права. Люди действительно хотели бы знать, как приготовить этих маленьких красавиц. Готовить их невероятно сложно. — Льюис заговорил голосом человека, представляющего кулинарное шоу. — Возьмите одну коробку кукурузных хлопьев. Откройте ее и высыпьте примерно четверть хлопьев в большую миску. Теперь самое сложное. — Его лицо стало насмешливо серьезным. — Положите плитку шоколада высшего качества в термостойкую миску над кастрюлей с кипящей водой и дайте ей растаять. Добавьте растопленный шоколад к хлопьям и хорошенько перемешайте. Из этой смеси при помощи рук скатайте небольшие шарики и оставьте их застывать, а затем приступайте к поеданию.

Усы Джима дернулись, когда он пытался подавить смех.

— Подойдет любой шоколад, хотя я не рекомендую добавлять шоколад со вкусом рома, особенно если угощаешь ими маленьких детей.

Все засмеялись над его замечанием. Джим заговорил снова, теперь уже более оживленно:

— Кэти предложила мне написать книгу о кулинарии, но у меня никогда не хватает времени, и я не могу целый день сидеть за столом и печатать. Я обычно трачу время на приготовление блюд. Особенно я люблю готовить кондитерские изделия или выпекать хлеб: мне это доставляет огромное удовольствие, — добавил он со смешком. — После армии я пошел работать в местную семейную пекарню. Я привык вставать в три часа утра, чтобы разогреть хлебные печи и приготовить специальные сорта хлеба: оливковый хлеб с розмарином и орегано и так далее. Мы даже получили награду за наши стейки и пироги с элем. Я сам придумал этот рецепт. Добавил в них секретный ингредиент, чтобы сделать их еще вкуснее.

— Что это было?

— Если я расскажу, это уже не будет секретом.

— Верно.

Глаза Джима блеснули. Он наклонился вперед с видом заговорщика.

— Пиво. Я добавил в пироги пиво.

Удовлетворенный тем, что произвел впечатление на слушателей, закончил словами:

— Мне нравилось работать в пекарне. Запах теплого хлеба и пирогов всегда вызывает приятные воспоминания.

— А тебе не приходило в голову открыть собственный ресторанный бизнес? — спросил Льюис. — Я уверен, ты бы добился успеха. У тебя явно талант к кулинарии.

Джим аккуратно положил вилку и нож на тарелку.

— Так уж вышло, Льюис, что я рассматривал такую возможность. Я даже начинал копить деньги, чтобы купить собственный магазин. Хотел открыть маленькую закусочную, где подают обеды. Я думал, Кэти будет заниматься сыром и мясом, печь хлеб, а я буду готовить еду в соседнем ресторане, используя продукты из нашего магазина. Кэти тоже была воодушевлена этой перспективой. Это стало нашей мечтой. Я буду работать в пекарне, месить тесто и планировать, что приготовить, когда у меня будет свой маленький магазин. А потом, как гром среди ясного неба, у моей Кэти обнаружили рассеянный склероз. Признаюсь, это был ужасный удар. Она солдат. Не позволяла болезни угнетать ее и боролась, чтобы оставаться энергичной, но ее состояние ухудшалось слишком быстро, — тогда я решил бросить работу, чтобы ухаживать за ней. Мы жили на сбережения и мою армейскую пенсию, но денег на амбициозные планы открыть ресторан и магазин не хватало и, кроме того, все это больше не казалось важным. — Он на мгновение посмотрел вдаль. — Самое ценное, что у нас есть, — это время, не так ли? Я не хотел тратить все свое время на работу. Проводить время с Кэти стало моим приоритетом. И до сих пор. Я не могу представить свою жизнь без нее. Мы ходим гулять каждое утро, если она чувствует себя достаточно хорошо, а после обеда приходят малыши. Они озаряют наши дни. Всегда заставляют нас улыбаться. Мне нравится видеть Кэти счастливой. — Он помолчал и от воспоминаний о внуках у него заблестели глаза. — Пока я здесь, наша дочь Сьюзен присматривает за старой девицей. Кэти понимает, как я обожаю все эти викторины и телешоу. Она настояла, чтобы я пошел на прослушивание «Однажды в…». Я разгадываю много викторин, практикуюсь дома, смотрю телевизор и решаю головоломки, пока Кэти отдыхает рядом со мной на диване. Викторины стали моим хобби. Они поддерживают мой мозг в активном состоянии.

Он снова взялся за нож и вилку.

— Жаль услышать такое о Кэти, — сказал Льюис. Оскар и Брайони кивнули.

— Мы научились жить с этим недугом. Если я выиграю немного денег, уеду в долгий отпуск на побережье вместе со своей старушкой. Может быть, остановимся в шикарном отеле. Подлечим ее. Немного морского воздуха пойдет ей на пользу.

На его глазах навернулись слезы, и он продолжил:

— Оскар, расскажи нам о бальных танцах. Я где-то читал, что в ходе одного парного выступления балерун в общей сложности поднимает около полутора тонн веса.

— Да, балерины, определенно, держат нас в напряжении. — Оскар хихикнул над собственным каламбуром.

Разговор перешел на Францию, шоу и то, что их ожидает утром. С полными желудками они вскоре почувствовали себя готовыми ко сну.

Джим первым нашел предлог, чтобы уйти.

— Я уже не так молод, как раньше, и обычно ложусь спать около девяти часов. В моем возрасте нужно хорошенько высыпаться. У меня был классный вечер благодаря вам. Спасибо всем. Было приятно поболтать и очень мило с вашей стороны, что вы так внимательно слушали. — Он нервно подергал себя за ус. Дисциплинированный военный на самом деле оказался застенчивым человеком. Брайони почувствовала непреодолимое желание обнять его.

— Было очень приятно, Джим. Ты должен будешь поделиться с нами своими рецептами, прежде чем мы расстанемся, особенно рецептами твоего стейка и пирога с элем.

— Я пройдусь с Бигги по саду и через минуту вернусь, Джим. Я не задержусь надолго. У нас завтра важный день. Всем спокойной ночи.

Брайони и Льюис медленно поднялись по лестнице. Из соседней комнаты доносилось чье-то тяжелое дыхание и стоны. Брайони сохранила невозмутимое выражение лица и сказала:

— Вероятно, кто-то делает ночные приседания.

Поджав губы и борясь с улыбкой, Льюис согласился. Он отпер дверь, и они вбежали внутрь, когда шум достиг кульминации, а звуки французских голосов, стонущие в экстазе, достигли их ушей.

— Или они совершают очень энергичные прыжки, — предположила Брайони.

— Полагаю, это вполне возможно. Я когда-то знал парня, который висел вниз головой на турнике в своей спальне в течение пятнадцати минут каждый вечер, прежде чем заснуть. Он утверждал, что это полезно для кровообращения. Существует одна северная поговорка о том, что люди странные: «Нет ничего более странного, чем люди». Похоже на правду, — добавил Льюис.

— Я не знала, что ты с севера.

— Нет, но когда я жил в Лондоне, однажды работал у женщины из Йоркшира. Она знала самые разные поговорки и словечки, которые меня забавляли.

Брайони опустилась на стул и сняла туфли.

— Я понятия не имею, чем ты на самом деле занимаешься. Я провела с тобой много времени и почти ничего не знаю о твоей настоящей жизни. Мелинда сказала мне, что ты увлекаешься актерским мастерством или чем-то подобным, но что-то мне с трудом в это верится. Даже несмотря на то, что ты отлично сыграл свою роль, когда мы играли в игру «Загадочное убийство», — добавила она. — Ты, кажется, довольно часто бываешь в Лондоне и недавно ходил на какую-то выставку?

— Как мало тебе обо мне рассказали. Разве тебе не говорили, что я занимался мужским эскортом?

Брайони от удивления уронила туфлю.

— Мужским эскортом? — повторила она.

— Я сопровождаю богатых женщин, которым нужен партнер для такого мероприятия, как благотворительный гала-ужин. Они обычно требуют сильного, молчаливого, вежливого типа, который может хорошо выглядеть в смокинге и не проливает суп на костюм. — Его лицо расплылось в ухмылке. — Все не совсем так. Я занимаюсь дизайном сайтов. Не так захватывающе, правда? Я работаю у себя дома, который до недавнего времени находился в Лондоне.

— Тогда ты почти убедил меня.

— Почти?

— Сегодня ты пролил на рубашку каплю подливки. Мужчина-эскорт не может быть таким неуклюжим.

Льюис потянул себя за рубашку, выискивая пятно от соуса.

Брайони чуть не задохнулась от радости.

— Ха! Попался! Ты не пролил ни капли подливки.

— Touché! Я это заслужил. Приятно видеть твою улыбку. Ты вела себя необычайно тихо сегодня вечером.

— Прости. Наверное, устала. Я буду готовиться ко сну.

— Ты уверена, что не против, если мы будем спать на одной кровати?

— Да, все в порядке. Ты ведь не возражаешь, правда?

— Да нет, что ты. Главное, чтобы ты не храпела, иначе я попрошу тебя уйти и присоединиться к Бигги Смоллсу.

ГЛАВА 19

Воскресенье, 23 июля — ночь

Брайони сняла макияж и уставилась на свое отражение в зеркале. После эйфории прошедшего дня она чувствовала себя подавленной, ее разум был затуманен вином. Она надеялась, что хороший ночной сон поможет ей восстановиться. Брайони была разочарована тем, что Аннека Райс не будет вести шоу…

— Я полечу на вертолете, как Аннека, когда вырасту, — говорит Брайони. Она уютно устроилась рядом с сестрой. Они смотрят «Охоту за сокровищами», и Ханна почти не разговаривает. Брайони знает, что Ханна мечтает оказаться в этом вертолете и лететь над городами, а потом выпрыгнуть и бежать через сады и поля к следующей подсказке. Ханна немного похожа на красавицу Аннеку. У нее большие глаза и длинные золотистые волосы. Брайони ерзает на стуле. Может быть, однажды Ханна выступит на телевидении и затмит остальных девушек.

На самом деле Ханне не стоит смотреть телевизор. Ей нужно делать домашнее задание. Брайони хочет помочь своей сестре, но задания слишком трудны для нее; кроме того, у Брайони есть свои проблемы. Сегодня ее снова отправили домой из школы раньше. Она была на уроке мисс Лоуренс, когда заканчивала рисунок с изображением зяблика для проекта. Ей потребовалась целая вечность, чтобы изобразить птицу и прорисовать каждую деталь. Каждое утро она наблюдала за зябликами в своем саду и знала, что верно запечатлела клюв, цвета и все мельчайшие детали. Она радовалась своим стараниям и не обращала внимания на других ребят в классе. Они начали хихикать за ее спиной, когда ее плечо внезапно дернулось в сторону, потянув за собой и голову. Она любила зябликов за их веселые песни. Хотела бы она быть птицей и парить в небе, свободной от ограничений непокорного тела.

Рисунок был почти закончен. Мисс Лоуренс взглянула на него и была поражена точностью изображения. Брайони определенно получит Золотую Звезду, и родители будут гордиться своей дочерью. В последнее время она редко ходила в школу. Врач рассказал родителям, что ее болезнь произошла от «хореи», греческого слова, означающего «танец». Доктор также заверил, что со временем все наладится, но Брайони не знала, когда именно. Она ненавидела это заболевание. Никогда не знала, когда это случится в следующий раз — когда она вздрогнет или дернет плечом, когда внезапно моргнет или лицо скривится в гримасе. Чем больше она волновалась по этому поводу, тем хуже становилось. А дети хихикали и подталкивали друг друга локтями, хотя им было сказано не смеяться.

Брайони опустила кисть в стакан с водой. Ей нужно было нанести немного черной краски на голову зяблика. Внезапно ее рука дернулась и прежде, чем она успела вскрикнуть, стакан с водой опрокинулся и намочил прекрасного зяблика.

Брайони больше не хотела об этом думать. Она проплакала весь день. Учительница отправила ее к школьной медсестре, которая позвонила маме, чтобы та приехала и забрала ее. Ее мать не проявила должного сочувствия.

— Это всего лишь рисунок. Ты можешь нарисовать другой, — сердито говорит она Брайони. — Ты суетишься из-за пустяков, — заявляет мать и оставляет Брайони в комнате, где та рыдала и дулась, пока Ханна не вернулась из школы.

Ханна вошла в спальню, села рядом с ней на кровать и погладила ее по голове.

— Все в порядке, сестренка. Мы вместе нарисуем картину. Ты и я. Это будет самая лучшая картина в мире.

Брайони любит Ханну. Она понимает, как ужасно быть ребенком, которого дразнят. Она никогда не смеется, когда лицо Брайони внезапно искажается гримасой или глаза начинают нервно подергиваться.

Теперь она рядом с Ханной на диване, и обе поглощены просмотром шоу «Охота за сокровищами». Ханна ловит на себе взгляд сестры.

— Ты в порядке, сестренка?

Брайони с энтузиазмом кивает.

— Я тоже думала, как бы тебе это сделать.

Ханна смеется теплым, счастливым смехом и нежно обнимает сестру.

— Почему нет? А может быть, ты станешь пилотом вертолета, и мы вместе найдем сокровища.

Сердце Брайони переполняется гордостью. Как же она любит Ханну.

Постепенно она выныривает из своего сна. Видение исчезает.

Внезапная волна печали захлестывает ее, когда совесть прерывает воспоминания. Ханна никогда не сможет отправиться с ней на поиски сокровищ. Ханна ушла.

Холод проникает в ее тело и знакомое подергивающееся ощущение начинается на ее лице, а затем распространяется на плечи. Она вскрикивает в тревоге.

— Брайони, ты в порядке? — спросил Льюис, наклоняясь к ней и нежно поглаживая ее руку.

Брайони шмыгнула носом. Она снова плакала во сне. Ее сердце тяжело билось в груди. Сбитая с толку и дезориентированная, она попыталась сообразить, где находится, и всхлипывая, села.

— Эй, иди сюда, — прошептал Льюис. Он притянул ее в свои теплые объятия и прижал к себе, убирая волосы с ее влажного лица, как это делала Ханна много лет назад. Этот нежный жест заставил ее зарыдать еще сильнее, и она позволила слезам течь, не в силах остановить их.

Льюис прижимал ее к себе, пока она не взяла себя в руки.

— Мне очень жаль, — сказала она между вдохом и выдохом.

— Не извиняйся. Должно быть, это был какой-то жуткий кошмар.

— На самом деле это был не кошмар. Это было воспоминание — одновременно и горькое, и радостное воспоминание.

— Я принесу тебе воды и салфетку, — предложил он.

Ей сразу же стало не хватать его. Она хотела, чтобы он вернулся и снова обнял ее.

— Вот, — сказал он и снова забрался под одеяло.

Она поблагодарила его, высморкалась, забрала стакан с водой и откинулась на подушку.

— Мне приснилась Ханна. Сон был таким ярким. Я чувствовала запах яблочного шампуня, которым она пользовалась, и тепло ее руки, обнимавшей меня, когда мы смотрели телевизор.

— Продолжай, — прошептал Льюис.

— Я вернулась в прошлое, во времена, когда все рухнуло. Со мной была моя сестра. Как бы мне хотелось изменить то, что произошло вскоре после этого.

— Ты думаешь, она может быть мертва? — спросил он тихо, держа ее за руку.

— По правде говоря, я не знаю. Я никогда не переставала верить, что она жива. Даже после того, как полиция не смогла найти ничего, что указывало бы на это. В глубине души я чувствую, что она жива. Я всем сердцем желаю найти ее. Мне необходимо отыскать ее.

— Ты обращалась к детективу?

— Да, и я пытался разместить объявления в газетах с просьбой связаться со мной. Это была практически моя последняя надежда.

— Расскажи мне об этом. Почему ты возлагаешь такие большие надежды на то, что с помощью этого шоу сможешь найти ее? Аннека Райс? Все это?

— Это долгая история.

Льюис включил маленькую ночную лампу и открыл ящик рядом с кроватью.

— В таком случае, может быть, ты захочешь угоститься одним из моих секретных запасов шоколадного печенья?

Она улыбнулась слабой улыбкой, вдохнула и начала:

— Ханна обожала шоу, и в восьмидесятые мы часто смотрели самые разные шоу, но ее любимой программой была «Охота за сокровищами».

— Я помню это шоу. Продолжай.

— Когда Дафна, женщина, которая сидела рядом со мной на прослушивании, сказала мне, что его будет вести Аннека Райс, я вбила себе в голову, что Ханна обязательно посмотрит шоу и свяжется со мной. Чем больше думала об этом, тем это больше становилось похоже на правду. Но без Аннеки такого может и не случиться, и мне придется рассчитывать на свой первоначальный план — попытаться завоевать симпатию и интерес публики. — Она высморкалась и, схватив салфетку, продолжила свой рассказ: — Как ты уже знаешь, несколько месяцев назад у папы случился инсульт. Он поправляется, но есть вероятность рецидива, и тогда он вряд ли выкарабкается. После инсульта папы мне необходимо найти Ханну. Я должна сделать все, что в моих силах, и убедить ее вернуться домой, пока еще не поздно. — Она в отчаянии покачала головой. — Видишь ли… она сбежала из дома из-за меня.

Льюис тяжело вздохнул, отчего занавески в комнате немного покачнулись, и обнял ее за плечи, снова притягивая к себе.

— Она может его посмотреть, а может, и нет, независимо от того, будет Аннека ведущей или нет. Пока рано унывать. Это была маленькая неудача, вот и все. Будем надеяться, что твоя сестра увидит шоу независимо от того, кто будет его ведущим. Нужно оставаться оптимистом, Брайони.

— Ты прав. Я слишком зациклилась на этом. Мне не следовало так увлекаться. Когда я подавала заявку на шоу, не знала, кто будет его вести. Все, что я знала, это что победителем будет кто-то один и что во время шоу должны быть моменты, когда конкурсанты могут говорить о себе. Я не упущу ни единого шанса, чтобы рассказать всем зрителям «Однажды в…» о Ханне. Все, что мне нужно — это оставаться на шоу как можно дольше и получить поддержку публики. Кто-то из зрителей может знать ее. Это одна из причин, по которой я хотела, чтобы мы оказались в одной команде с тобой. Я думаю, вместе мы сможем пройти несколько раундов, и у меня будет возможность упомянуть о ней и о моих поисках.

— Ты думала, я буду достаточно хорош, чтобы пройти через это?

— Конечно. Ты умный и готов к любым испытаниям. Посмотри, как здорово ты сыграл в «Загадочное убийство» и справился на ура с дурацким показом мод в гольф-клубе, и как ты весело толкал меня в тачке. Нам будет очень хорошо вместе. Мелинда считает, что мы идеальная команда.

— Но ты могла бы взять в партнеры Джима, ведь он гений! Или Оскара, чья собака имеет миллионы подписчиков.

— Но это не значит, что мы бы поладили. И у них другие причины для участия в этом шоу. Они запросто могут обидеться, когда узнают, что я в этом шоу не для того, чтобы выиграть тысячи фунтов, а для того, чтобы попросить помощи в поисках Ханны. Ты знаешь правду. Кроме того, я хочу быть с кем-то, с кем мне будет легко. С кем-то, кто заставляет меня смеяться и позволяет мне быть тем, кто я есть. Некоторым людям я могу показаться чересчур напряженной.

Легкая улыбка тронула его губы.

— Тебе со мной легко?

— Разве это не очевидно?

Он уклонился от ответа.

— Итак, Аннека Райс, возможно, не будет вести шоу, но есть все шансы, что ты сможешь передать свое сообщение зрителям. Чем больше испытаний мы пройдем, тем больше известности получим, и тем выше наши шансы попасть на глаза общественности. Каждый любит победителя с хорошей историей, и у тебя есть особенная история. — Между ними повисло тяжелое молчание. Брайони подумала, что он уберет руку и обвинит ее в том, что она использовала его, но он этого не сделал. — Ты права. Мы хорошо сработаемся и сможем это сделать. Я помогу тебе на каждом шагу, чтобы мы остались на шоу и получили возможность рассказать всем о поисках Ханны.

— Спасибо, Льюис.

— За что? Ты мой товарищ по команде. Вполне естественно, что я поддержу тебя.

— За то, что поддерживаешь мою идею, а не смеешься надо мной, и за то, что ты хороший друг.

— Я бы никогда не стал смеяться над тобой, — прошептал он, наклоняясь к ней и легонько целуя в лоб.

Ее живот скрутило, и она хотела притянуть его губы к своим, но тут вмешался здравый смысл. Она не могла разрушить эту дружбу, а Льюису, возможно, это бы и не понравилось.

Молчание нарушил Льюис:

— Пока мы откровенны друг с другом, я должен рассказать тебе о Максвелл.

— Ты не обязан это делать.

— Я расскажу. Это будет справедливо.

Она приподнялась на локте. Льюис лежал на спине, уставившись в потолок.

— Я не был с тобой честен. Максвелл — женщина, женщина со странным именем. Ей это нравилось — быть другой, быть индивидуальной. Она ненавидела всех, кто называл ее Макс, когда считали, что это сокращение от Максин. Для всех она всегда была Максвелл.

Брайони затаила дыхание.

— Я позволил тебе предположить, что она была мужчиной, потому что так было проще, чем вдаваться в ужасные подробности того, что произошло. Но я был удивлен, когда ты поверила, что я был в отношениях с мужчиной. Признаюсь, я подслушал, как вы с Мелиндой обсуждали меня, когда мы встретились в первый раз. После того как я пробрался в подсобку с Шоном, подслушал ваш разговор. Мелинда говорила тебе, что я не в твоем вкусе. Намекнула, что я гей. Мне это показалось довольно забавным, особенно разговор о французском поцелуе.

Ее глаза расширились, а рот открылся.

— Ничего не говори. Я слышу, что ты собираешься это сделать, — продолжал он. — Позволь мне заговорить первым. Расставание с Максвелл было худшим временем в моей жизни. Я потерял не только любовь всей моей жизни, но и самого себя. В одночасье я стал невидимым — никем. Это трудно объяснить, но Максвелл очень общительная и привлекает к себе внимание, куда бы ни пошла. Все дело в том, кто она такая. Она любит людей и вечеринки, и ночь напролет может веселиться с толпами друзей, в то время как я более спокойный, и — хочешь верь, хочешь нет — более замкнутый. По правде говоря, мне не очень нравились все эти тусовки. Я предпочитаю небольшие дружеские посиделки. Я был от нее без ума. Я бы прошел по битому стеклу босиком, если бы она попросила. Это звучит глупо, когда говорю об этом вслух. Это звучит так… жалко. Такое мое поведение позволяло ей делать все, что она захочет. Мне было легче сказать «Да», когда она хотела пойти на вечеринку к знаменитостям, чем мириться с надутыми губами, обидами и мелкими истериками. Ее красота шла рука об руку с темпераментом. Она быстро заводилась и становилась вспыльчивой. Признаюсь, мне очень нравилось быть ее парнем. Не мог поверить, что из всех парней она выбрала меня — я был не в форме, неряшливый и немного странный. Вряд ли я бы привлек какую-то женщину, не говоря уже о такой красотке, как Максвелл. Я всю свою жизнь провел за компьютерами и кое-как окончил школу.

Эти слова взбодрили Брайони и разрядили атмосферу в комнате.

— Я никогда не мог привыкнуть к этому факту; в конце концов, она могла быть с кем-то более красивым или более интересным, чем я. Когда мы выходили вместе, другие мужчины бросали на меня исподтишка завистливые взгляды. Бьюсь об заклад, им было интересно, как такой парень, как я, заинтересовал эту гламурную девушку. В такие моменты я думал: «Да, удивительно, не правда ли, парни? Она моя». Это заставляло меня чувствовать себя важной персоной — поднимало мое эго — и поэтому я бежал за ней как одержимый фанат или верный пес. Должно быть, это выглядело необычно. Мы противоположны во многих отношениях: у нее куча друзей из шоу-бизнеса, а я скорее одиночка. Она работает с огромным количеством людей, я работаю один дома. Быть с ней означало, что я стал видимым для других и больше не был затворником, каким был до встречи с ней.

Брайони ждала, пока Льюис пытался передать, как Максвелл ослепила его и завоевала его сердце.

— Разрыв застал меня врасплох и мое сердце разбилось на куски. Максвелл объявила, что между нами все кончено, и мне стало невыносимо оставаться в квартире ни минутой дольше. Мне нужно было уйти от нее, что я и сделал.

Брайони ждала, что он снова заговорит. Она услышала боль в его голосе и хотела обнять его, но сдержалась.

— Я всю ночь просидел в раздумьях на скамейке у Темзы. Утром у меня было смутное представление о том, что я должен делать. Я забрал свою машину, воткнул наугад булавку в карту и оказался в Дерби. Приехав туда, зашел в агентство по сдаче недвижимости и снял первый дом, который мне показали. Жизнь потеряла всякий смысл. Может быть, это звучит драматично, но именно так я себя чувствовал в то время. Встреча с Шоном в спортзале была моей первой удачей за последнее время. А потом познакомился со всеми вами, было весело, и вы помогли мне прийти в себя. Мне уже лучше. Я еще не совсем оправился, но мне уже гораздо лучше.

Он сделал паузу, чтобы выпить глоток воды, затем продолжил свой монолог более веселым голосом.

— Максвелл работает на телевидении. Она исследователь, и именно благодаря ей я подал заявку на «Однажды в…». Ей надоело, что я выкрикиваю ответы в телевизор всякий раз, когда идет викторина, поэтому она обратилась на шоу от моего имени. Это было задолго до всей шумихи вокруг шоу. Но только после того как мы расстались и я переехал в Дерби, получил приглашение на прослушивание в Бирмингеме. К тому времени я начал меняться — и физически, и духовно. Наконец-то начал контролировать свою жизнь. Отпустил свой гнев, слезы и боль. Познакомился с Шоном, Мелиндой и тобой. Я подумал, почему бы и нет, и пошел на прослушивание в Бирмингем в надежде, что это меня отвлечет. Я так рад, что сделала это. — Он замолчал, давая понять подтекст своих слов. — И потом появилась ты — такая забавная, полная жизни и немного сумасшедшая. Ты снова заставила меня улыбнуться. Втянула меня в такие дела, о которых я, возможно, никогда бы и не подумал, включая эту поездку во Францию, которая мне нравится. Как бы безумна ни была твоя идея, ее стоит развивать, и я более чем счастлив быть другом и помочь тебе найти твою сестру. Теперь ты можешь относиться ко мне по-другому. Я должен был рассказать тебе раньше.

Брайони молчала несколько минут. Она слышала его ровное дыхание, пока он ждал, когда она заговорит.

— Ах ты, маленький засранец, — сказала она наконец. — Ты все время знал, что я считаю тебя геем. Мне даже пришла в голову мысль, что вы с Оскаром пара.

Она услышала смешок.

— Еще прикольнее… Оскар тоже не гей. Он красивый молодой человек, который обожает танцевать. У него есть подружка по имени Люсинда, которая тоже танцует в Нью-Йорке. Она планирует приехать к нему в Лондон через несколько месяцев.

Брайони улыбнулась ему.

— А теперь, я думаю, тебе лучше положить ту подушку между нами.

— Облом, — ответил он, возвращая подушку на место.

ГЛАВА 20

Понедельник, 24 июля — утро

Участники собрались в библиотеке. Брайони и Льюис прибыли последними. Дональд сидел на неудобном стуле, его толстые ноги торчали из-под яркого шотландского килта. Носки были вызывающе натянуты на мясистые икры.

— Первый, кто споет «Дональд, где твои брюки»[16], будет подвергнут ужасному наказанию. Меня не зря называют «Храброе сердце», — прогремел он.

— Доброе утро, Дональд, — ответила Брайони, заметив, что Николь поморщилась. — Ты сегодня очень хорошо выглядишь.

— Спасибо, Брайони. Я пытался произвести впечатление, и этот килт, безусловно, привлечет внимание.

— Он хочет победить, — прошипел Льюис, как только они отошли подальше. — А зачем еще так одеваться?

В углу стояли две женщины, которых никто из них не знал. Лора оживленно болтала с Оскаром и Джимом, а Бигги Смоллс сидел на коленях у Роксаны. Она подняла глаза, когда пара вошла в комнату.

— Ты прекрасно выглядишь, Брайони. Тебе очень идет зеленый цвет.

— Спасибо. У меня есть и другие наряды, которые я предпочитаю, но они узорчатые или слишком скучные. Было так трудно выбрать что-то яркое, простое и элегантное, как просили. Я думаю, что это то, что вы назвали бы роскошным изумрудом.

Льюис широко улыбнулся и проговорил:

— У меня была похожая дилемма. Я не мог выбрать между эпатажно-оранжевой и розовой рубашками поло. Это было такое трудное решение.

Брайони покачала головой в притворном отчаянии и сказала:

— Печально, но это правда. Он целый час в панике возился со своей одеждой. Он принес с собой около десяти различных вариантов. В конце концов, я больше не могла видеть его в таком состоянии и предложила надеть ярко-синее поло, чтобы мы смотрелись гармонично.

Льюис беспомощно пожал плечами.

— Что я могу сказать? Обычно я не думаю о том, что надену на работу, потому что работаю дома. Я хватаю все чистое.

— Все хорошо, Льюис. Моя жена выбрала для меня два костюма. Она разложила рубашки, куртки и брюки на нашей кровати и даже добавила туфли, носки и трусы на случай, если я их забуду. Но она у меня девушка с юмором… Смотрите! — Джим приподнял одну штанину своих отглаженных темно-серых брюк, обнажив носки с крошечными персонажами «Мистера Мэна»[17], и добродушно усмехнулся. Брайони почувствовала прилив нежности к этому человеку.

Джим внимательно посмотрел на Дональда, прежде чем снова заговорить:

— Это очень интересный орнамент. Я никогда не видел зелено-желтые орнаменты. Из какого это клана?

Дональд рассмеялся. Звук завибрировал по всей комнате.

— Это шотландка из клана «Черт возьми». Один друг сшил ее для меня. Я не знаю, из какого она клана.

— Разве в вашей семье нет особого орнамента? — спросил Джим, не обращая внимания на то, как Дональд слегка толкнул Николь локтем.

— В семьях из Уимблдона орнаментов обычно нет.

— Разве вы не шотландского происхождения?

Дональд расхохотался.

— Нет. В моих жилах нет шотландской крови. Мы с приятелями поспорили, что я надену юбку на телевидение, и так как на кону пятьдесят фунтов, я надел килт.

Дональд попытался перехватить взгляд Брайони, но она отвела глаза, когда Лора вышла в переднюю часть комнаты и слегка кашлянула, чтобы привлечь их внимание.

— Простите, что не смогла быть с вами вчера. На случай, если вы меня не помните, я Лора, и я продюсер «Однажды в…». Вы встретитесь с другими членами съемочной группы в течение следующих нескольких дней, но на данный момент вам нужно знать только Роксану, которую вы и так все уже знаете, и ассистентку Нину.

Стройная девушка с темно-каштановыми волосами и миндалевидными глазами выглянула из-за стола и помахала им рукой.

— Итак, наконец-то тайна будет раскрыта. Все было засекречено, но я уверена, вы понимаете, почему. Мы хотим, чтобы все произошло как можно более спонтанно. Сегодня у зрителей шоу появится шанс познакомиться с участниками конкурса. Это не будет слишком обременительно и, надеюсь, будет очень весело. Мы начнем с того, что покажем отрывки из ваших рассказов на камеру. Там, где вы расскажете друг о друге. У вас была возможность узнать друг друга получше во время путешествия сюда. Используйте всю эту информацию, чтобы собрать образ о вашем товарище по команде. Вот, например, Джим — вы можете поговорить о собаке Оскара, Бигги Смоллсе, или о том, чем он занимается. Нам нужно всего несколько предложений, а не вся история жизни человека.

Джим ответил ей серьезным кивком. Она продолжала:

— После этого у вас будет первое испытание. Больше ничего не могу вам сказать, кроме того, что это будет потрясающе. Мы будем снимать все утро, но в вечерний эфир выйдет только час отснятого материала с основными моментами дня. Мы ожидаем колоссальные рейтинги, так что наденьте свою самую широкую улыбку и наслаждайтесь. После обеда у вас будет время, чтобы отдохнуть и восстановиться, и сегодня в восемь часов вечера в этой комнате мы запишем прямой эфир, во время которого будут объявлены результаты, и проигравшая команда должна будет покинуть замок, шоу и Францию. Затем победители получат возможность рассказать на камеру свои впечатления о прошедшем дне, свои ощущения, что им больше всего понравилось или не понравилось. Это все войдет в прямой эфир.

Тут заговорил Оскар:

— Здесь всего три команды. Я думал, их будет больше. Что-то тут не сходится.

— Всего семь команд, остальные восемь участников находятся на другой стороне Нанта, в «Гран Мэзон Бретань». В отелях не было достаточно свободных номеров, чтобы разместить вас всех вместе. Сейчас они тоже работают на камеру. Кроме того, это добавляет дополнительное чувство соперничества между командами. Вы познакомитесь с остальными позже, во время вашего первого испытания.

Дональд громко расхохотался.

— Это хорошо, иначе последние четыре съемочных дня были бы довольно скучными без соперников.

Лора проигнорировала его внезапную реплику.

— Если все довольны тем, что я сказала, мы позавтракаем, а потом наша визажист Мэтти, известная также как девушка-лак-для-волос, быстро накрасит вас, припудрит и уложит прическу.

Полная женщина средних лет улыбнулась им всем.

— После этого вам подключат микрофоны, и мы будем вызывать вас сюда по паре за раз, чтобы взять интервью. Так что, народ, сегодня я жду от вас заряд позитивной энергии. Наедайтесь круассанами, и да здравствует «Однажды во… Франции»!

Аппетиты утолены, возбуждение нарастало, команды пребывали в приподнятом настроении, ожидая, когда их вызовут. Брайони пригладила свои только что уложенные волосы, теперь жесткие от лака для волос. Льюис остановился, чтобы полюбоваться своим отражением в старинном зеркале, висящем над письменным столом Людовика XIV.

— У меня никогда не было таких великолепных бровей, — заявил он. — Они делают меня интеллигентней и, осмелюсь заметить, немного моложе. Мне придется купить карандаш для бровей и самому пробовать. Я мог бы даже проявить немного творчества и рисовать их под углом, когда я чувствую себя сердитым или рисовать их выше, чтобы выглядеть удивленным. — Он для пущего эффекта приподнял карандашом брови.

Брайони усмехнулась над его комичным выражением лица.

— На твоем месте я бы оставила их в покое. Шон намеренно делает свои брови редкими. Он будет вне себя от счастья, если ты появишься в спортзале с этими толстыми малышами.

— У него ведь густые брови, правда? На прошлой неделе он подстригал их в раздевалке. Я не обратил на него внимания. Не хотелось привлекать к нему внимание. Значит, мне следует забыть о мужском макияже?

Брайони еще раз окинула его оценивающим взглядом.

— Ты мне нравишься таким, какой ты есть, — сказала она и покраснела. — Что ты собираешься сказать обо мне? — спросила она, меняя тему разговора.

— Честно говоря, понятия не имею. Я решил подождать и посмотреть, что придет мне на ум, когда мы окажемся перед камерой. Так будет естественнее.

— Это трудно, правда? Мы ведь не хотим показаться слишком уверенными или слишком странными.

— По-моему, Дональд как раз хочет на этом выехать, — сказал Льюис.

— Он неординарная личность, не так ли? — сказал Оскар, появившись как раз вовремя, улавливая конец их разговора. — Вы бы слышали, какую шутку он рассказывал визажистке. Ей с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Она чуть не нарисовала третью бровь на бедном Джиме. Не знаю, что и сказать о Джиме. Он прекрасный человек, но я ведь не могу так сказать, правда?

— Расскажи о его страсти к выпечке и о том, что он постоянно работает дедушкой, — предложила Брайони. — Зрителям будет интересно узнать о его семье.

Оскар бросил на нее благодарный взгляд.

— Спасибо. Я так и сделаю. Не хочу его подводить. Я так нервничаю, что могу все испортить и сказать что-нибудь нелепое.

— У тебя все получится, — сказал Льюис. — Просто будь собой и представь, как будто ты болтаешь с нами.

Их разговор прервала Роксана.

— Льюис и Брайони, вы готовы начать?

— Ни пуха ни пера! — сказал Оскар.

— Готова? — спросил Льюис.

— Готова как никогда.

Они проследовали за Роксаной в библиотеку и сели на два стула, поставленных перед камерой. Лора, стоя у окна, ждала, пока оператор поправит объектив и подтвердит, что он готов к съемке.

Лора улыбнулась одной из своих знаменитых улыбок.

— Брайони, я начну с того, что попрошу тебя рассказать мне несколько интересных фактов, которые ты узнала о Льюисе, и потом попрошу Льюиса рассказать то же самое о тебе. Если вы сможете уложиться в несколько предложений, будет идеально. Нам нужно, чтобы все было быстро и весело. Затем я спрошу тебя, Брайони, почему ты считаешь, что вы с Льюисом — хорошая команда. Вас это устраивает?

Они кивнули. Небо за окном было идеально синим, и Брайони некоторое время смотрела на него, успокаивая нервы. Лора подала сигнал и заговорила:

— Брайони, расскажи мне несколько интересных фактов о Льюисе.

— Я не так давно знаю Льюиса, но за это время выяснила, что он сам придумал костюм для выступления на сцене в гольф-клубе и совершил убийство сварливого шеф-повара. Когда не работает веб-дизайнером, он сидит в интернете, играя в «Скраббл» со всеми, кто готов с ним сразиться. — Она остановилась и серьезно посмотрела на Лору, которая подняла вверх большие пальцы.

— Убийство?

— В игре «Загадочное убийство». Не в реальной жизни. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно.

— Льюис, ты можешь рассказать нам что-нибудь о Брайони?

— Брайони — чемпион по решению головоломок. Она вкладывает свое сердце и душу в каждое испытание, которое бросает ей жизнь, и она столкнулась с некоторыми из них. Самое большое испытание — это попытка найти свою сестру Ханну, которая сбежала из дома, когда ей было шестнадцать. Брайони отчаянно пытается найти ее, потому что их отец очень болен и хочет увидеть ее снова.

У Брайони отвисла челюсть. Неужели он только что все это сказал?

Лора склонила голову набок.

— Ханна?

— Ханна Мастерс. Она уехала, когда Брайони было всего шесть лет, и с тех пор она ее не видела. Если кто-нибудь знает Ханну, пожалуйста, передайте ей, чтобы она посмотрела шоу и связалась с Брайони. Ей нужно, чтобы ты вернулась домой.

Лора коротко кивнула и плавно перешла к следующему вопросу.

— Брайони, почему ты считаешь, что вы с Льюисом — хорошая команда?

Брайони с трудом сглотнула, чтобы сдержать слезы. Она должна завоевать сердца нации. Льюис дал ей такую возможность.

— Мы познакомились, как только я обнаружила его мертвым в кладовке, а потом выяснилось, что он жив, и я гонялась за ним по кухне с деревянной ложкой. Мы оба готовы к этому испытанию. Тот, кто сможет катать меня на тачке со спущенной шиной и не рухнуть после этого, — лучший партнер, которого я могу пожелать. — Это прозвучало слишком сентиментально, но ни о чем другом она больше не могла думать.

— Благодарю вас обоих.

Камера выключилась. Брайони сидела в ошеломленном молчании, пока Лора просматривала запись. Льюис встал и подошел к окну.

— Все отлично. Спасибо. Подождите меня в столовой, я буду там через некоторое время и объясню правила первого раунда.

— Все прошло хорошо? — спросила Брайони.

— Супер, — сказала Лора, помахав рукой Роксане. — Следующая команда, пожалуйста.

Уходя, они прошли мимо Джима и Оскара в холле. У них не было времени ни на что, кроме как обменяться с ними взглядами. Вернувшись в столовую, Брайони открыла рот, чтобы заговорить. Льюис приложил палец к губам и указал на микрофон, прикрепленный к его рубашке. Каждое слово будет услышано.

— Спасибо, — одними губами произнесла она и получила в ответ легкую улыбку. Он поднял скрещенные пальцы.

ГЛАВА 21

Понедельник, 24 июля — утро

Интервью завершились, и вскоре Лора снова обратилась к конкурсантам:

— Подошло время первого испытания. Это довольно простой конкурс, который проверит ваши коммуникативные навыки и решительность. Следуйте за мной, пожалуйста.

Конкурсанты гурьбой двинулись за Лорой к парадному входу в замок.

— Вы шутите! — воскликнул Льюис. На парковке стояли три автомобиля «Ситроен 2CV». Первый был разрисован оранжевыми и черными зигзагами, второй с желто-черными полосками, а третий покрыт меховой тканью.

— Не может быть, чтобы вы это всерьез! — воскликнул Дональд, пародируя звезду тенниса Джона Макинроя. — Я ни за что на свете не сяду в эту шерстяную штуковину, — заявил он, скрещивая свои толстые руки на груди и надувая губы. — Это разрушит мой имидж мачо.

Лора протянула Николь три карты.

— Выбери карту.

Николь взяла среднюю карточку, перевернула ее и прочла:

— Полосатый «Ситроен».

— Это вот тот оранжевый? Полосатый кот? По крайней мере, у него нет ушей и усов, — проворчал Дональд, забирая у Лоры ключ. — Этот цвет не сочетается с моим килтом.

— Джим, твоя очередь.

Джим выбрал одну из карточек и передал Оскару, который прочел:

— Шмель «2CV». Должно быть, это желто-черный.

— Это значит, что нам достанется тот прекрасный пушистик, — сказала Брайони. Она взяла свою карточку. — Он называется «Ферби 2CV».

— Что обозначает аббревиатура «2CV»? — спросил Оскар, подхватив прыгающего Бигги, который старался не остаться в стороне.

— Название «2CV» — это сокращение от Deux Chevaux Vapeur, что значит «две паровые лошади», что на самом деле является техническим юридическим термином из французского налогового кодекса, — объяснил Джим. — «2CV» был разработан, чтобы попасть во второй класс налога на лошадиные силы. Это не значит, что у него всего две лошадиные силы, — добавил он.

— Значит он помощнее газонокосилки, — сказал Льюис.

— Я думаю, он намного мощнее «газонокосилки», как ты выразился, но это не «Феррари», — ответил Джим. — Или «Мур-ррари», Льюис, — он усмехнулся. — Автомобиль был спроектирован для загородных дорог, а не для гонок Гран-при.

— Джим, у тебя в голове больше знаний, чем в целой серии «Университетских заданий». Есть что-нибудь, чего ты не знаешь? — спросил Оскар, склонив голову набок.

Джим на секунду задумался.

— Есть много вещей, которых я не знаю, — задумчиво произнес он, и затем добавил: — Пока еще не знаю. — Его плечи затряслись от беззвучного смеха над собственным остроумием, заставив Оскара хихикнуть.

Лора снова заговорила.

— У вас будет пятнадцать минут, чтобы привыкнуть к управлению машиной, а потом начнется первое испытание. Один человек из каждой пары будет водителем. Другой будет давать указания. У водителя будут завязаны глаза, и он должен будет следовать указаниям рядом сидящего пассажира, чтобы проехать по нужному маршруту. Суть в том, чтобы доехать до конца и не сбить препятствия. За каждое сбитое препятствие будут добавлены по десять секунд к вашему итоговому времени. Когда вы проедете всю полосу, участник, сидящий рядом с водителем, должен выйти из машины, забрать корзину с яйцами, и затем положить ее в багажник автомобиля. После этого вы оба должны вернуться на старт. Водителю нельзя снимать повязку, пока он не проедет финишную черту. За каждое разбитое яйцо также будут добавлены по десять секунд к вашему времени. Победителем станет команда, которая уложится в минимальное время.

Дональд закатил глаза.

— Ужас всего этого — завязанные глаза и зависимость от Николь, которая не может отличить свою левую руку от правой.

— Все немного сложнее, Дональд, — ухмыльнулась Лора. — Все инструкции должны быть даны на французском.

Оскар в ужасе взвизгнул.

— Я не знаю многих команд вождения. Как по-французски будет «назад»? — в панике спросил он. Брайони пришла ему на помощь:

— На французском это будет reculer.

— Этого достаточно. Джим, как только получим эти яйца, мы поедем обратно.

— Хороший план.

— Я оставлю вас, чтобы вы выработали стратегию и привыкли к машинам. Кстати, все они оснащены камерами, которые будут снимать вас, и я должна напомнить, что на вас надеты микрофоны, которые всегда включены, так что никакой ругани и никакого обмана! Когда вы будете готовы, возвращайтесь сюда, и мы отправимся на самое первое испытание «Однажды во… Франции».

— Вы готовы к своей колеснице, миледи? — спросил Льюис у Брайони.

— Если только ты сам не хочешь сесть за руль?

— Мне больше хочется погладить его и принести блюдечко с молоком или еще чего-нибудь.

— Я не думаю, что мы должны кормить его до полуночи.

— Это гремлины, а не Ферби.

— Разве это не одно и то же? Волосатые и милые, но могут стать противными, если не заботиться о них должным образом. Это ведь про женщин? — спросил Льюис с кривой усмешкой.

— Ты запомнил команды? — спросила Брайони.

— Налево — gauche, droit — это направо, tout droit — прямо и reculer — назад. Понял!

— Отлично. Как тебе машина?

— Зверь.

— Ты знаешь, что они были построены с учетом интересов фермеров, и из-за своей гибкой подвески должны были пересекать поле с корзиной яиц в багажнике?

— Так вот почему они придумали этот конкурс, — сказал Льюис.

— Я предполагаю, что наш путь будет проходить через поле.

— Неужели? Я подумал, что они отправят нас на главные дороги в округе. С повязкой на глазах это было бы очень весело. — Он ухмыльнулся.

— Идиот! Я имела в виду что-то вроде автодрома.

— Я понял, что ты имела в виду. Просто немного пошутил. На минуту ты стала такой серьезной.

— Прости. Все это происходит по-настоящему? Я хочу выиграть сейчас и остаться на шоу.

Он незаметно указал на свой микрофон, напоминая ей быть осторожной в том, что она говорит. Они подъехали к Шато и выстроились в ряд с другими машинами, ожидающими, чтобы последовать за Лорой, Роксаной и Ниной, которые запрыгнули в минивен вместе с остальными членами экипажа. Автомобили тронулись в путь.

— Allons enfants de la Patrie[18], — пропел Льюис.

— Ты знаешь французский национальный гимн?

— Я запомнил его, когда смотрел европейские футбольные матчи. Я знаю только несколько слов к двум национальным гимнам — Германии и Испании.

— Ха!

— Что значит «ха»? — Он ухмыльнулся.

— В испанском национальном гимне нет слов.

Он просиял, глядя на нее.

— Правильно, Умная Брайони. Будем надеяться, что на шоу будет такой вопрос. Теперь надо сосредоточиться. Этот маленький комочек шерсти требует осторожного обращения.

Они проехали по проселку и свернули на главную дорогу, засаженную тополями, за которыми виднелись золотые поля подсолнухов, чьи огромные головы были подняты к сверкающему небу. Брайони не могла поверить, что она едет в типично-французском автомобиле и наслаждается всей этой красотой. На минуту она забыла, что участвует в шоу, и засмотрелась на красоты сельской местности. Пока они проезжали мимо подсолнухов и поднимались по извилистой дороге, им открывался панорамный вид на бесконечные поля с тюками сена, укрытые розовым и белым полиэтиленом, как гигантские зефирки. Вдали виднелся город с высоким церковным шпилем, торчащим из абрикосовых черепичных крыш, поблескивающих на солнце; впереди показались поселки из серых каменных домов с цветными ставнями в зеленых и синих тонах. Следуя за колонной странных «Ситроенов», Брайони и Льюис заметили местных жителей, которые с открытыми ртами выглядывали из своих окон и восхищались этой небольшой процессией. Маленькая собачка, виляя хвостом, гналась за желто-черной машиной, пока ее не окликнул мужчина в синем нагруднике и брюках на подтяжках, махая им рукой в знак приветствия.

Постепенно дома исчезали из виду, а машины ползли вверх по все более узким улочкам, обрамленным высокими кустами боярышника, чьи ветви тянулись, словно пытаясь коснуться машин. Наконец они выехали на широкое поле, где стояли еще четыре ярко раскрашенных «Ситроена». Они прибыли на место встречи.

Впереди виднелся участок дороги в поле с коротко постриженной травой, обрамленный тюками сена. Эта дорога петляла, поворачивала и спускалась с холма к большому дощатому столу, на котором стояло семь корзин. В разных точках маршрута виднелись смешные нарисованные картонные коровы — объекты, которые следовало объезжать.

Они вылезли из машины и присоединились к остальным участникам, которые уже толпились вокруг Лоры. Она прервала знакомство, сообщив кое-какие новости.

— Извините, ребята, но наш ведущий задержался и сегодня не приедет. Мы надеялись, что он сможет поболтать с вами, прежде чем вы начнете игру.

— Кто ведущий? — спросила женщина в комбинезоне и шарфе, завязанном под подбородком.

— Этого я вам сказать не могу. Это сюрприз. Очень приятный сюрприз. Ладно, все. Пора возвращаться в свои машины. Мы начнем по порядку, так что Деклан и Аврил, вы пойдете первыми. — Женщина в шарфе утвердительно кивнула. — Как только вы пройдете испытание, припаркуйтесь на том же месте и ждите в своих машинах, пока все участники не закончат. Правила ясны? Все водители должны надеть повязки на глаза. Нина сейчас вам их раздаст. Не жульничать. Камеры направлены вас, и будьте осторожны в своих высказываниях. Когда на вас надеты микрофоны, мы слышим все. Это семейное шоу, и мы не хотим тратить весь оставшийся день на редактирование отснятого материала из-за нецензурной лексики. Пассажиры, вам разрешается использовать только французский язык для инструктажа ваших водителей. Мы засечем время каждой команды, но результаты не будут оглашены до вечернего прямого эфира. Удачи! Будьте энергичными, позитивными и… наслаждайтесь моментом.

Льюис взял свою повязку и показал Оскару большой палец, когда они с Брайони вернулись к машине, не обращая внимания на Дональда, который надел повязку на уши и был игриво шлепнут своей напарницей. Брайони забралась в мохнатый «2CV» и вместе с Льюисом молча наблюдала, как флуоресцентно-розовый «Ситроен» отъезжает от стартовой линии и втыкается в первую корову. Брайони поморщилась.

— Надеюсь, мы этого не сделаем.

— Это зависит от тебя. Весь ущерб, нанесенный этим коровам, будет зависеть от твоей навигации. Я просто выполняю приказы, что происходит очень редко, так что пользуйся случаем.

С полностью закрытыми глазами Льюис вцепился в руль и осторожно нажал на педаль газа. Машина рванулась вперед. Брайони, сидевшая на краешке своего сидения, все увереннее и увереннее отдавала приказы. За годы преподавания она научилась казаться спокойной, даже когда ее сердце готово выскочить из груди. Машина подпрыгивала на ухабах, отчего волосы падали ей на лицо, и ей приходилось откидывать их назад.

— Tout droit, tout droit, tout droit… gauche!

— Мы проехали корову?

— Oui, — ответила она. — Droit, droit.

Они тряслись и подпрыгивали, ускорялись и замедлялись.

— Gauche. Non! Gauche.

— О-ля-ля, — сказал Льюис. — Это, наверное, самое трудное, что я когда-либо делал. Я весь вспотел.

— Tout droit. — Впереди показалась еще одна корова, и дорога сворачивала влево. — Gauche. — Эх! Merde[19]!

— Ты только что выругалась по-французски? — спросил он, ухмыляясь.

— Oui. Стоп!

Она распахнула дверцу машины и бросилась к последней оставшейся корзине с яйцами, затем обратно к багажнику, подняла крышку и поставила корзину как можно глубже. Нырнув на пассажирское сиденье, она снова начала инструктировать, размахивая руками, хотя Льюис ничего не видел.

— Recule.

Пушистый «CV» развернулся, и они отправились в обратный путь, ударив и расплющив первую корову.

— Я попал в нее? — спросил он, когда они подпрыгнули.

— Oui. Корова мертва.

— Хорошо, c'est le moment pour le Plan B[20], — ответил он. Машина прибавила скорость.

— Слишком быстро! — в ужасе закричала Брайони. — Яйца. Gauche! Droit! — Она придвинулась ближе к лобовому стеклу, чтобы лучше ориентироваться.

— Мы должны наверстать упущенное время.

— Tout droit. Помедленнее. — Она вцепилась в дверную ручку, а машина подпрыгивала и раскачивалась из стороны в сторону. — Льюис!

— Нет.

— Тормози… корова!

Они ударили по второй картонной корове, и та опрокинулась. Льюис опустил ногу, и они резко свернули вправо, потом влево и без происшествий вошли в поворот. Брайони выкрикивала команды, вцепившись в ручку обеими руками.

Наконец они добрались до финиша. Льюис снял повязку с глаз, положил обе руки и голову на руль и глубоко вздохнул.

— Почему ты прибавил скорость? Мы чуть не врезались во все тюки с сеном. Я думала, мы окажемся на соседнем поле. Мы потеряем кучу очков за столкновения с коровами и разбитые яйца.

— Это было единственное, что я мог сделать.

— Неужели? Я хотела, чтобы мы аккуратно объехали все препятствия, не потеряв очки. Не помню, чтобы нам говорили врезаться во все, во что только можно. Ты чуть не раздавил оператора! — Брайони отстегнула ремень безопасности и бросила на него недоуменный взгляд.

— Доверься мне, — одними губами произнес он.

Она тут же перестала злиться. У него был план, в который ее не посвятили. Это было сделано намеренно.

Лора пришла проверить корзину с яйцами.

— Одно яйцо разбито. Восемь мертвых коров. Нам придется добавить девяносто секунд к вашему времени. Хорошо водишь, Льюис. Если бы я не знала тебя хорошо, я бы подумала, что у тебя нет повязки на глазах.

— Я действительно ее надел, Лора. Думаю, мне следует оставить ее себе. Очевидно, я лучше езжу с ней, чем без нее.

У всех команд забрали микрофоны, и колонна машин снова двинулась вниз, к главной дороге. На этот раз камеры не следили за ними.

— Валяй. Что это был за великий план? — спросила Брайони. — Я имею право знать, учитывая, что сегодня я чуть не погибла в покрытом мехом «Ситроене».

— Ты находилась в безопасности. Я был совершенно уверен, что знаю, куда еду, и знал, что ты накричишь на меня, если сверну с курса. В худшем случае мы наткнулись бы на тюк сена. У меня довольно неплохое чувство управления, даже с завязанными глазами. Я заметил, что все другие машины до нас ехали обратно очень медленно, боясь разбить яйца, но ты сказала мне, что эти машины были разработаны с учетом этого — у них супер-пружинистая подвеска, и если фермеры могли ездить по изрытым колеями полям и в целости и сохранности привозить яйца, я решил, что мы тоже довезем их, независимо от того, как быстро будем ехать. Остальные участники были излишне осторожны, поэтому, наблюдая за тем, как они едут, решил, что мы должны выбрать противоположную тактику — ехать так быстро, как только осмелимся, и яйца будут в порядке. Я знал, что собью несколько коров, но даже с учетом штрафных очков, добавленных к нашему времени, мы должны быть в первой тройке.

Брайони внимательно посмотрела на него. Его лоб все еще был влажным от пота, а макияж на одной брови стерся. Она не могла сердиться, учитывая, что он так старался.

— Ты прав. Я должна была догадаться, что с яйцами все будет в порядке. Спасибо, что рискнул, и спасибо за то, что сказал сегодня утром на интервью.

— Вот что значит быть товарищем по команде. Можно положиться друг на друга. Главное, чтобы риск был оправдан.

Брайони поняла, что они едут по той же дороге, ведущей к замку, в котором они остановились. Была уже середина дня, и у них оставалось всего три часа до того, как выяснится, кто прошел в следующий раунд. Она надеялась, что Льюис окажется прав.

ГЛАВА 22

Понедельник, 24 июля — вечер

Участники и съемочная группа расположились в библиотеке, отчего она стала казаться крошечной. В каждой команде было не по одному, а по три оператора. Роксаны с ними не было. Она присоединилась к участникам в другом отеле, и теперь все, что связывало их с ней, — это телевизионный экран, который транслировал ее сидящей с другими четырьмя командами. Лора со своей командой приготовились и ждали, когда начнется эфир. Публика уже смотрела первый эпизод «Однажды в…» и, без сомнения, определилась с тем, кто им нравится и кого они хотят оставить. Через две минуты все их встревоженные лица будут транслироваться по национальному телевидению, а одну пару отправят домой. Эта мысль была ужасающей. Брайони поерзала на стуле и одернула блузку. Льюис сидел рядом с ней с сосредоточенным видом. Интересно, нервничает ли он так же, как и она?

Последние полчаса Брайони потратила на то, чтобы развеять тревогу, которая появилась, когда она готовилась к выступлению в прямом эфире. Льюис пошел прогуляться по территории, чтобы дать ей время собраться. Она хотела, чтобы он остался, потому что предоставленная своим собственным мыслям, она могла только размышлять об их мрачном выступлении и о том, что они выбрали неверную тактику. В Великобритании зрители были прикованы к экрану и видели, как она цепляется за ручку автомобиля. Она содрогнулась при воспоминании о том, как кричала Льюису, чтобы тот притормозил. Люди возненавидят ее.

Лора подняла палец. Осталась одна минута. Оскар, сидевший справа от нее, казалось, нервничал не меньше. Его колено ритмично подпрыгивало вверх и вниз, пока он ждал результата. Бигги Смоллс решил, что не хочет показываться на камеру, и спрятался под стул, чтобы немного вздремнуть. На экране перед ними остальные четыре команды выглядели одинаково взволнованными.

Кто-то скомандовал «Поехали», и низкий голос, доносившийся из телевизора, заговорил:

— Сегодня вечер понедельника и конец первого дня долгожданного шоу «Однажды в…». Наши четырнадцать участников с нетерпением ждут результатов сегодняшней игры и волнуются, кто же из них пройдет во второй день и в следующий раунд «Однажды в…». В этот солнечный вечер понедельника прямой эфир шоу будет вестись не из одного, а из двух замков, где разместились наши бесстрашные участники. Bonjour, друзья!

— Bonjour, — хором ответили все.

— Лора, у вас есть результаты по трем вашим командам из отеля «Пёти Шато»?

— Да. Оскар и Джим, вы уложились в восемь минут и пятнадцать секунд. Дополнительно вам начисляется еще тридцать секунд штрафного времени. В итоге у вас — восемь минут сорок пять секунд.

— Это хорошо? — спросил Оскар.

Лора улыбнулась в ответ.

— Дональд и Николь, вы проехали за девять минут и еще пятьдесят секунд прибавляется за сбитых коров и разбитые яйца дополнительно. Это означает, что ваше время девять минут пятьдесят секунд.

Николь поерзала на стуле и посмотрела на Дональда, который уверенно кивнул. Лора замолчала, и голос на экране снова заговорил:

— Спасибо, Лора. А теперь перейдем к отелю «Гран Мэзон Бретань».

Брайони сцепила пальцы, чтобы у нее не дрожали руки. Расплющив столько коров, они получили девяносто секунд штрафа. Это было уже слишком. Вряд ли они победили остальных. Лора не раскрыла их результатов, потому что они были последними. Теперь на большом телеэкране появились лица других участников из отеля «Гран Мэзон Бретань», сидевших в комнате, похожей на их комнату в отеле «Пёти Шато»: Аврил и Деклан, пара лет сорока, которые стартовали сегодня первыми, затем Эван и Томас, двое мужчин из Уэльса, оба с бородой и в очках, — они выглядели как братья, но не были родственниками, — затем Хью и Терри, которые приехали с Шотландских островов, чтобы участвовать в шоу, и наконец, Дипан и Мира, веселая пара с юга Англии. Брайони наблюдала, как одна за другой команды узнавали свое время, и их лица расплывались в улыбках облегчения, и она догадалась, что для нее и Льюиса все кончено. Она старалась скрыть свое разочарование. Они вылетят в первый же день. Она не могла смотреть на Льюиса, который пытался выиграть, но фактически проиграл из-за своего возмутительного плана.

— Итак, зная итоговое время всех участников отеля «Гран Мэзон Бретань», давайте вернемся в отель «Пёти Шато», и выясним время нашей последней команды, Брайони и Льюиса. Проходят ли они дальше?

Брайони подняла голову при упоминании своего имени и посмотрела в камеру, желая, чтобы зрители запомнили ее и Ханну. Лора читала по белой карточке:

— Вы проехали за шесть минут двенадцать секунд и, раздавив всех коров на обратном пути, добавили к своему времени девяносто секунд, что дает вам в общей сложности семь минут сорок две секунды. Это невероятное время. Поздравляем Брайони и Льюиса, вы на самом деле победители сегодняшнего вечера!

Зал наполнился аплодисментами, похожими на хлопанье мягких крылышек тысячи бабочек, поднимающихся к небу. У Брайони отвисла челюсть, и она обнаружила себя в чьих-то объятиях. Она едва заметила на экране телевизора разочарованные лица Аврил и Деклана, сидевших в другом замке. Сердце бешено колотилось, она полностью сосредоточилась на происходящем, сожалея о паре, которая уходила, и радуясь, что это не она и Льюис.

— К сожалению, нам придется попрощаться с одной командой. И сегодня вечером мы говорим au revoir Деклану и Аврил, нашей паре из Ливерпуля.

Аврил, одетая в тот же комбинезон и шарф, что и днем, вытерла слезы с глаз, затем они с Декланом встали, пожали руки другим участникам в «Гран Мэзон Бретань» и помахали в камеру, прежде чем уйти. Съемка вновь переключилась на вещание из отеля «Пёти Шато». Оператор молча подошел к Льюису и Брайони. Лора шагнула вперед, чтобы присоединиться к ним.

— Льюис, не хочешь ли ты сказать несколько слов?

Он сжал руку Брайони.

— Это благодаря Брайони мы победили. Она рассказала мне всю подноготную про «Ситроен 2CV», о том, что они были спроектированы специально для фермеров. Мы рискнули, положившись на ее логику, и это сработало.

— Брайони, ты ничего не хочешь добавить? — спросила Лора.

Брайони сглотнула. Краем глаза она видела себя на экране телевизора над камином с широко раскрытыми глазами и раскрасневшимися от успеха щеками.

— Да, но это не имеет отношения к Франции. Мне бы очень хотелось высказать просьбу или даже мольбу. Моя сестра, Ханна Мастерс, сбежала, когда я была ребенком. С тех пор я скучаю по ней каждый день. Мне нужно, чтобы она связалась со мной, так что, если кто-нибудь знает ее, пожалуйста, скажите ей, что я участвую в этом шоу и люблю ее. Ее зовут Ханна Мастерс. Я не знаю, какая у нее фамилия сегодня, или даже как она выглядит сейчас, но у нее были светлые волосы и серые глаза, похожие на мои. Ах да, и ей сорок пять лет.

— Как они могут связаться с тобой, Брайони?

— Через мой блог «Поиски Ханны». Там есть мои контактные данные и фотографии Ханны в детстве, поэтому, пожалуйста, посмотрите на них, чтобы узнать, не напоминают ли они вам кого-нибудь из ваших знакомых.

— Вы думаете, что вы с Льюисом сможете остаться в игре и победить остальных в «Однажды в…»?

— Я очень надеюсь. Мы полны решимости сделать все, что в наших силах. Мы хотим иметь возможность обращаться к зрителям за помощью каждый день, и если для этого нужно победить во всех испытаниях независимо от того, насколько они трудны, то именно это мы и сделаем, — сказала она, улыбаясь Льюису, который кивнул в знак согласия.

— Брайони и Льюис, спасибо, мы с нетерпением ждем, как вы справитесь с завтрашним заданием шоу «Однажды в…».

Цикады стрекотали до поздней ночи. Широко распахнув окна и впустив в комнату приятный легкий ветерок, Брайони и Льюис лежали на кровати и размышляли о событиях прошедшего дня. Это было более утомительно и умственно, и физически, чем они оба ожидали, и вскоре их начало клонить в сон.

— Здесь хорошо, — пробормотал Льюис. — Я мог бы жить тут.

— Я могла бы остаться здесь навсегда, — ответила Брайони. — Может быть, я перееду в соседний замок. Тогда я буду знать, куда идти, если захочу вкусной чашечки кофе и кукурузных хлопьев.

ГЛАВА 23

Вторник, 25 июля — утро

— Всем доброе утро. Выспались хорошо?

— Да, большое спасибо, Лора, — сказал Льюис.

— Надеюсь, все получили сценарий сегодняшнего дня? По моей просьбе его доставили в ваши комнаты рано утром, чтобы у вас не было времени посовещаться друг с другом или попытаться разработать маршрут. Еще раз прошу прощения за то, что держу вас в неведении, за конфискацию ваших телефонов и за запрет планшетов, но мы не можем позволить вам пользоваться интернетом для помощи в прохождении заданий, вы должны подключить свою логику и интеллект, самостоятельно читать карту.

— Тогда исключите меня, — сказал Оскар с нервным смешком.

— Это будет напряженная пара дней. Сейчас я разъясню вам правила игры и удостоверюсь, что вы все поняли. Вы уже выяснили, что это испытание называется «Охота на мусор», и вы будете передвигаться в машинах для ралли. Кто-нибудь когда-нибудь играл в эту игру или что-то подобное? Нет? Это очень весело. Роксана раздаст вам пакеты со всем необходимым, что может понадобиться для поиска улик. Там также будет карта, чтобы вы двигались в правильном направлении в своих невероятных автомобилях. — Она сделала паузу, чтобы позволить Роксане передать пакеты участникам. Дональд, вновь облаченный в килт, выглядел уже не таким буйным, как накануне. Николь не сидела рядом с ним, а предпочла сесть рядом с Оскаром.

— На самом деле все очень просто. Поверх каждого пакета лежит красный конверт. Не открывайте его сейчас. В нем находится подсказка к первому пункту назначения и к сокровищам, которые вам нужно собрать по пути. Вы можете использовать папки с информацией, чтобы расшифровать ключи. Ответы находятся где-то там.

Она остановилась, чтобы проверить, все ли поняли, и удостоверившись, продолжила:

— Когда вы расшифруете ключ и доберетесь до первого пункта назначения, обнаружите там одного из нас. Затем мы зададим вам вопрос, относящийся к месту назначения. Например, если вам нужно было ехать в Париж, я бы встретила вас там и спросила: «Что построил Густав Эйфель?». Нет, Оскар, ты не поедешь в Париж, — добавила она, увидев, как он приоткрыл рот.

— Читаешь мои мысли, — ответил он.

— Дадите нам ответ, и мы передадим ключи к вашему следующему пункту назначения, а также сокровища, которые вам нужно будет собрать по пути, и так далее, пока вы не достигнете конечного пункта назначения. Если не угадываете ответ, вы его пропускаете. В любом случае, вы получите подсказку, но за неверный ответ вам начисляется штрафное очко, которое затем будет вычтено из вашего окончательного счета. Пожалуйста, без ругани, без обмана и без жарких споров. На самом деле, вам разрешается спорить, так будет даже интереснее.

— Тогда это просто супер, — пробормотал Дональд, заслужив холодный взгляд Николы.

Тут заговорил Джим:

— Позвольте мне разобраться. Нам дают ключи-подсказки к месту назначения и к сокровищу, которое мы должны найти по пути. После того как найдем оба ключа, мы направляемся к месту назначения, собирая наши сокровища по пути. Вы встречаете нас и задаете нам вопрос о месте назначения, чтобы мы могли получить следующий набор подсказок. Если мы не знаем ответа, мы можем не отвечать на него, но будет начислен штрафной балл.

— Все верно, Джим. А остальным понятны правила игры?

Остальные кивнули.

— А кто будет за рулем? Тот же, что и вчера?

— Вы сами решаете, кто из вас сядет за руль. После того как определитесь с пунктом назначения, вам нужно спланировать маршрут с помощью карты.

Джим одобрительно кивнул.

— Карты. По старинке, — пробормотал он.

— Ваш партнер должен прочитать всю информацию, которую мы вам дадим, чтобы узнать как можно больше фактов о каждом пункте назначения. Она будет изложена в легкодоступной форме.

— А что, если мы все прибудем в первый пункт назначения одновременно?

— Это маловероятно, особенно если учесть, что вы должны забрать сокровище по пути к месту назначения. Кроме того, вы начнете с разных точек, равноудаленных от первой конечной точки. Мы отправимся с вами в начальную точку и сообщим, когда вы сможете открыть свой первый конверт. Первая прибывшая команда получает три очка, вторая — одно очко. В конце дня мы все подсчитаем. Команда, которая быстрее всех доберется до конечного пункта назначения, получит дополнительные три очка, а вторая команда — одно очко. Они также будут добавлены к вашим итоговым баллам.

Джим задумчиво почесал ухо.

— Итак, первая команда, добравшаяся до места назначения, выигрывает три очка, а самая быстрая по всему маршруту — три очка?

— Правильно. Вы получаете одно очко за каждый найденный предмет или сокровище. Это может быть реальный предмет, или вас могут попросить сфотографировать памятник, статую, здание или что-то другое. Вы можете использовать телефон в бардачке для этой цели. Там есть камера. — Она проверила, все ли поняли суть дела.

— В багажнике каждой машины будет лежать корзина для пикника с едой внутри. Мы даем вам один час на обед. Вы можете взять этот час, когда захотите. Он не будет учтен в финальном времени. — Лора вгляделась в лица собравшихся. Убедившись, что больше вопросов нет, она продолжила:

— И наконец, на одной из контрольных точек вас ждет большой сюрприз. Вы узнаете, что это такое, когда доберетесь туда, — объявила она, и на ее лице появилась ухмылка.

— Главное — не сбиться с маршрута, правильно ответить на вопросы и приятно провести время. Кстати, чтобы добраться до места назначения, не нужно превышать скорость. Вы должны придерживаться ограничений скорости. Помните, в ваших машинах установлены камеры, и мы будем следить за каждым вашим шагом.

Участники были полны энтузиазма, извивались на сидениях, стремясь поскорее отправиться в путь.

— После завтрака, пожалуйста, вернитесь сюда. Мэтти проверит вас и подождите, пока техники проверят, работают ли ваши микрофоны. Как только мы будем готовы, Джим и Оскар отправятся с Роксаной к месту старта. Дональд и Николь, вы будете с Ниной, Льюис и Брайони, вы со мной.

Конкурсанты, громко переговариваясь, выбежали из комнаты. Бигги также уловил волнение и поспешил за хозяином, его когти застучали по плиткам пола.

ГЛАВА 24

Вторник, 25 июля — утро

— Проклятая машина!

— В этой машине нельзя ругаться, — сказала Брайони, ухмыляясь. Двигатель задрожал, взвизгнул, потом засвистел и завелся на холостом ходу.

— Я все время забываю, что здесь механическая коробка передач. Ладно, давай, маленькое мохнатое горе, поехали.

— Здесь довольно минималистично, тебе так не кажется?

— Одного этого слова достаточно для описания. Я могу назвать несколько других, но они не подходят для просмотра в прайм-тайм, — добавил он, когда «Ситроен» закачался на парковке.

— Зато сиденья удобные. Они такие широкие и приятно пружинят. У меня ощущение, что я сижу на уютном диване.

— Они должны быть большими и удобными, чтобы смягчать все удары и подпрыгивания. Ага! Теперь все в порядке. Я поведу эту жестянку так, как никто ее раньше не водил. Ты точно уверена, что не хочешь попробовать себя в роли водителя?

— Я бы повела машину, если ты не хочешь, но считаю, что принесу больше пользы, если буду читать задания и искать подсказки. Быстрое чтение — это один из навыков, которые я приобрела во время учебы в университете. Я смогу быстро найти нужную информацию.

Льюис поджал губы и медленно присвистнул.

— Мозги, внешность и способность к быстрому чтению. Я впечатлен. Я гонял по трассе Гран-при в Сильверстоуне, у меня есть опыт экстремального вождения.

— Правда?

— Я ездил на «Астон-Мартине» по трассе в один из тех трековых дней, когда появляется много автолюбителей, желающих попробовать себя в роли гонщиков. Ты можешь буквально почувствовать вкус тестостерона в комнате для инструктажа, прежде чем выйдешь на трассу. Я сделал около трех кругов за десять секунд. По крайней мере, мне так показалось. На самом деле прошло, наверное, минут десять. Я был очень напуган. Кажется, последний круг я проехал с закрытыми глазами! Что в значительной степени объясняет, почему я так хорошо справился со вчерашним испытанием. Можешь еще раз прочитать первую подсказку? Я готов отправиться в путь.

— Найдите летающую блоху, затем ищите слона, чтобы увидеть первую подсказку.

— Вроде бы летающей блохой называют что-то типа аэроплана? — спросил Льюис, нахмурив брови.

— По-французски это называется pou du ciel[21], — ответила Брайони. — По-моему, так называли самодельные самолеты тридцатых годов.

Льюис покачал головой и рассмеялся.

— Ты никогда не перестаешь удивлять меня. Откуда ты все это знаешь?

— Слишком много времени я провела, уткнувшись носом в книгу. Хотя у меня никогда не было достаточно свободного времени для чтения, — ответила она. — Иногда я понятия не имею, откуда в моей голове вся эта информация. Папа любит смотреть документальные фильмы, особенно про историю. — На секунду образ отца появился перед ее глазами.

Брайони отодвинула воспоминания на задний план.

— Наверное, я что-то узнала из этих фильмов. Он всегда был прикован к тому или иному документальному фильму, — добавила она рассеянно, покусывая губу. Парочка работала над папкой и обсуждала разные идеи, пока наконец Брайони не постучала указательным пальцем по голове.

— Поняла! — воскликнула она с горящими от возбуждения глазами. — Об этом говорится в этих записках. Les Machines de l'ile[22] построены на некогда ветхих верфях острова Нант. Держу пари, мы найдем там летучую блоху вместе с другими странными существами. Ну же, шофер, поехали! — крикнула она, размахивая своими записями.

— Ты лучшая из лучших, Брайони, — ответил Льюис, и вдавив педаль газа в пол, они выехали со стоянки в сторону Нанта.

Благодаря вывескам Льюис и Брайони без труда нашли старый район судоходства, который стал туристическим центром. Как только они вышли из машины, за ними последовал оператор, один из трех человек, которые ждали их прибытия. Они присоединились к толпе посетителей и зашли в мир Les Machines de l'ile, подошли к карусели, не похожей ни на одну из тех, что видела Брайони.

Льюис зачитал листовку, взятую в кассе.

— Боже мой, это невероятное место! — заявил он, уткнувшись носом в листовку. — Оно полно чудес техники. Ага! Вот он. Все так, как мы и подозревали. Возьми это, — продолжал он. — Обратите внимание, когда войдете в Галерею машин, над вашими головами пролетит огромная цапля. Увернитесь от гигантского муравья, проносящегося мимо вас, и постарайтесь не чесаться и не извиваться при виде гигантской блохи, — прочел он. — Симулятор полета в аэродинамической трубе, используемый для тестирования удивительных летательных аппаратов, уникален, такого больше нет во всем мире. Вы можете наблюдать, как машинист берет под контроль летающую блоху, пристегивает ремень безопасности, надевает шлем, очки и летит со скоростью более ста километров в час. Это одновременно и удивительно, и странно. Это как встреча Аватара с Диснейлендом.

Брайони больше не слушала. Она остановилась как вкопанная и потянулась к руке Льюиса.

— Там! — ахнула она. Из огромных старых складов из стекла и стали древнего острова, моргая глазами, с хоботом, разбрызгивающим воду, и битком набитый изумленными пассажирами, появился гигантский механический слон.

Слон поднял свой огромный хобот и затрубил. Родители и дети стояли в возбуждении, когда неуклюжий зверь приближался, уверенно переставляя поочередно свои огромные механические ноги на земле. Прохожие, маленькие, как жуки, по сравнению с огромным существом, щелкали своими камерами и телефонами.

Около тридцати пассажиров, сидевших под навесом на спине слона высотой примерно в четыре этажа, любовались видом бывших верфей, в то время как другие стояли по обе стороны от животного, где могло поместиться седло, и наблюдали за глазеющей толпой и за механизмами, управляемыми механиком.

— Там мы и найдем наш следующий ключ, — крикнула она и потянула Льюиса за руку. Они осторожно приблизились к чудищу, который, громко трубя, направился к карусели, где и остановился. Туристы начали высаживаться и направились к карусели, в то время как другие ждали, чтобы занять свои места. Толпы с возбужденными детьми и родителями, жаждущими развлечь своих чад, сгрудились вокруг зверя.

Льюис всплеснул руками.

— И что теперь?

— Поднимемся на борт и посмотрим, нет ли там какой-нибудь зацепки, — предложила Брайони.

— Я готов. Это самый крутой тематический парк, в котором я был, и ни одного Микки Мауса в поле зрения.

— Микки Мауса нет, но угадай, кого я вижу? — ответила Брайони, широко улыбаясь. Лора стояла возле карусели. Она размахивала конвертом. Девушка с отражающей тарелкой в руках, похожей на зонтик без ручки, что-то сказала ей, и вместе с еще одним человеком они направились к Брайони и Льюису. Не дожидаясь указаний, девушка наклонила тарелку и услышала бормотание благодарности от оператора. Бритоголовый молодой человек с большим мохнатым микрофоном держал его над парой.

Лора просияла, глядя на них.

— Поздравляю! Вы — первая команда, которая нашла ключ к разгадке и прибыла сюда. Разве это не удивительное место?

Льюис широко улыбнулся ей в ответ.

— Конечно, это так. Надеюсь, у нас еще будет время все осмотреть, прежде чем мы уедем.

— Вы можете остаться здесь и наслаждаться местными красотами или можете доехать до следующей контрольной точки раньше других, — пошутила она. — Выбор за вами.

— Следующая контрольная точка, — сказала Брайони. — Определенно. Мы ведь хотим победить, правда, Льюис? — Тот послушно кивнул, скорчив гримасу как непослушный ребенок. Брайони толкнула его локтем в бок.

— Это все равно что быть женатым, — пожаловался он. — Она — мой надсмотрщик.

— Без комментариев. Вы нашли сокровище по дороге сюда?

— О да, хотя нас так и подмывало самим их умять, — ответил Льюис, доставая из сумки пачку шоколадного печенья.

— Ага! Вы принесли пачку LU Petit ecolier — маленького школьника, — сказала Лора, глядя на красную коробку. — Это мое самое любимое французское шоколадное печенье.

— И мое тоже. Это была легкая подсказка для двух любителей печенья. Брайони каждый день съедает шоколадного печенья весом с нее саму, — сказал Льюис, поморщившись, когда Брайони резко ткнула его в ребра.

— По-моему, ты самый главный сладкоежка в нашей команде. Кто приехал сюда с тремя пакетами печенья в качестве экстренного запаса?

Льюис поднял руки.

— Виновен.

— Итак, друзья, чтобы получить вторую подсказку, вы должны ответить на следующий вопрос: когда-то рыцарь и лорд из Бретани, предводитель французской армии и соратник Жанны д'Арк, самопровозглашенный серийный убийца детей, считавшийся вдохновителем сказки Шарля Перро «Синяя Борода» тысяча шестьсот девяносто седьмого года, был повешен в городе Нанте. Кто это?

Брайони улыбнулась.

— Чтение в машине дало свои плоды. Это был Жиль де Рэ, — уверенно ответила она.

Льюис поднял руку, и она дала ему пять.

— Хорошо, что я не была за рулем и у меня было достаточно времени, чтобы кое-что разузнать.

— Несомненно, — сказал Льюис, заработав дружеский удар по руке.

— Это правильный ответ, Брайони, — сказала Лора и протянула им белый конверт. — Вот вам и вторая подсказка. Откройте его, когда вернетесь в машину. Удачи.

Они выбежали из парка так быстро, как только могли, все время избегая огромных групп людей, направлявшихся к ним потоком.

Льюис выпятил нижнюю губу.

— Обидно. Я бы с удовольствием прокатился на этом гигантском слоне.

— Обещаю, что буду катать тебя здесь целый день, когда мы выиграем. А теперь давай вскроем этот конверт и отправимся в путь.

Вернувшись в «Ситроен», Брайони помахала конвертом перед камерой, спрятанной в углу машины, прежде чем вскрыть его.

— Мы три королевы, находимся в плавании. Где был построен флагманский корабль «Кунард Лайн»? Ваша следующая подсказка будет на старой базе подводных лодок, — прочитала она, сосредоточенно нахмурив брови.

— Я думаю, что вопрос относится к океанским лайнерам «Куин Элизабет», «Куин Мэри II» и «Куин Виктория», — заявил Льюис. — Который из них флагманский корабль Кунарда?

— У меня такое чувство, что это «Куин Мэри II». Она заменила «Куин Элизабет». И была предназначена для трансатлантических рейсов и в то время была самым большим лайнером, когда-либо построенным.

— Только не говори мне, что ты смотрела документальный фильм о круизных судах.

Брайони кивнула.

— Ты угадал. За эти знания я опять-таки должна сказать спасибо своему отцу.

— Для нас это проще простого. Надеюсь, что все остальные подсказки такие же легкие. Теперь нам нужно выяснить, где он был построен. Передай мне карту. Он должен быть где-то на побережье.

Почти соприкасаясь головами, они вместе изучали карту. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. От него пахло лавандой и дубовым мхом — пьянящий древесный и травянистый аромат, напоминавший о саде ее родителей и мимолетном воспоминании о том, как девочка, свернувшись калачиком на пледе возле ухоженных клумб, читала «Алису в стране чудес». Воспоминание исчезло, когда Льюис ткнул пальцем в карту, заставляя ее шелестеть и складываться под давлением.

— Сен-Назер! — торжествующе воскликнул он. — Это большой французский порт. Бьюсь об заклад, нам нужно именно туда. Проверь записи.

Брайони открыла нужную страницу и бегло просмотрела заметки.

— Шантье де Л'Атлантик Ярд, Сен-Назер, — продекламировала она. — Расположен в устье Луары и является одной из крупнейших верфей в мире. Легендарная «Куин Мэри II» была спущена на воду в две тысячи третьем году. Кроме того, там есть огромная подводная лодка, действующая во время холодной войны, которая открыта для посещений туристами, и музей, построенный как лайнер. Мы с этим разобрались. Мы — команда «А»! — крикнула она. Ее победа была недолгой, когда она заметила подъехавший желто-черный «Ситроен».

— Быстрее. Нам пора. Оскар и Джим сели нам на хвост. Мы же не хотим потерять лидерство. Дави на газ. Не прячь двух лошадок.

— Слушаюсь, мадам! — крикнул в ответ Льюис, заводя машину и сливаясь с потоком автомобилей.

ГЛАВА 25

Вторник, 25 июля — утро

Пушистый «Ситроен» въехал на большую стоянку у старой базы подводных лодок в Сен-Назере и остановился перед лайнером «Эскаль Атлантик», где собралась небольшая группа людей. Роксана махнула рукой в сторону их машины и продолжила разговор с рядом стоящими мужчинами. На каждом из них был берет и футболка в красно-бело-синие полоски с надписью «Однажды во… Франции». Две камеры повернулись в сторону «Ситроена».

Брайони в очередной раз дала верный ответ на загадку и объявила, что актер Жак Тати отдыхал в Сен-Назере в своем знаменитом фильме «Каникулы Мсье Юло», который был снят на пляже неподалеку. Взамен они получили открытку с подсказкой к сокровищу, которое им предстояло отыскать. Брайони зачитала: «В какой из двадцати трех книг герой Тинтин вместе со своим закадычным другом капитаном Хэддоком и собакой Снежинкой приезжает в Сен-Назер? Это ваше второе сокровище. Вы должны найти копию книги и отвести ее в третье место».

— Надо разыскать книжный магазин и побыстрее. Все они закрываются на обед ровно в двенадцать часов. Нам придется торчать здесь до трех, если мы не найдем его сейчас.

Брайони посмотрела на часы. Было половина двенадцатого.

— У нас достаточно времени. Поехали.

Они поспешили к машине и вскрыли конверт.

«Передайте соль и отправляйтесь к главным воротам столицы Морбиана».

— Геранд, — сказал Льюис еще до того, как Брайони потянулась за папкой. — Он славится своими солончаками, торфяниками и морской солью, известной как Флер-де-сель-де-Геранд. Ее можно использовать в качестве соли для ванн, а также в кулинарии. Ее также можно найти в масле. Максвелл обычно покупала такое масло в магазине деликатесов. Я не знаю, почему она не могла купить обычное масло, — прокомментировал он, на мгновение мысленно вернувшись в свой пентхаус в Кэмдене. Он стряхнул с себя оковы воспоминаний.

— Ты сможешь разобраться с остальными уликами, пока мы будем ехать в направлении Геранда. Где-то здесь должен быть книжный магазин или газетный киоск. Если Тинтин так знаменит в этом городе, наверняка найдется место, где продают книги. Я буду ехать неспеша. Не обращая внимания на тех, кто будет нам сигналить. Просто помашу им рукой с растерянным видом.

Пока он говорил, Брайони заметила, как ликующий Оскар вприпрыжку возвращается к своей машине с голубым конвертом в руке.

— Едем, едем, едем! — вскрикнула она, и пушистый «Ситроен» с ревом выехал со стоянки, оставив позади ошеломленного оператора.

Брайони прикусила нижнюю губу, поворачивая голову налево и направо в поисках книжного магазина. Машина медленно двигалась вниз по дороге, собирая за собой пробку из машин. Раздраженный водитель «Рено» просигналил, когда они сравнялись. Льюис, ничуть не смутившись, весело помахал в ответ. Вскоре машину обогнал еще один разъяренный водитель. Этот крикнул что-то неразборчивое из своего окна. Льюис послал ему воздушный поцелуй.

— Это гораздо более напряженно, чем я ожидала, — проворчала Брайони. — У меня уже мозг закипает.

— Если хочешь, можешь сесть за руль, — предложил Льюис, когда их на полной скорости обогнал фургон и посигналил им.

— Если ты не возражаешь, я предпочту остаться в этой своей растерянности. Ты гораздо лучше водишь машину, чем я. Ты спокойнее меня. К этому времени я уже превратилась бы в бормочущую развалину. — Она выглянула в окно, осматриваясь по сторонам. — Я не вижу ни газетного киоска, ни… Ого! Остановись. Там есть медиатека. Это мультимедийная библиотека. Припаркуй машину, а я пойду посмотрю, нет ли у них книг про Тинтина.

Льюис съехал на обочину, пропуская вперед благодарных автомобилистов. Брайони выбралась из машины и, увернувшись от встречного потока машин, бросилась через дорогу к большому зданию. Прошло десять минут, прежде чем Брайони появилась снова. В руках она держала коричневый сверток. Она подбежала к Льюису, торжествующе размахивая руками, запрыгнула в машину, обняла его и поцеловала в щеку.

— У меня здесь последний экземпляр «Семи хрустальных шаров». Если бы ты так терпеливо не разъезжал по городу, мы бы не нашли медиатеку. Ты — туз в нашей команде.

Брайони наклонилась вперед и снова просмотрела записи, выбирая маршрут для следующего пункта назначения.

— Столица Морбиана — Ван. Он находится примерно в восьмидесяти километрах отсюда. Я почитаю об этом городе. Ты пока можешь полюбоваться пейзажем.

— Или, может быть, ты хочешь, чтобы я спел тебе французскую песню для поднятия настроения?

— А какие французские песни ты вообще знаешь?

— Как насчет «Fade to Grey» от Ultravox? В этом есть какая-то французская романтика. И, конечно же, я знаю песню Сержа Гейнсбурга — та самая, в которой он так тяжело дышит. Я не знаю слов, но могу повторить такое же дыхание для тебя.

— Камера, Льюис. Тебя снимают на камеру. Ты не можешь так делать на этом шоу. Им придется это вырезать.

— Не могу вспомнить других песен. А ты что-нибудь знаешь?

— Обещаешь не хихикать? Мне очень нравится музыка Жака Бреля. Ne Me Quittes Pas — одна из моих любимых песен. Это очень трогательно. Это значит «Не оставляй меня».

— Не оставляй меня, — повторил Льюис и бросил быстрый взгляд в ее сторону. Она опустила голову и продолжила изучение папки. Он вцепился в руль, бормоча:

— Впечатлен. Действительно впечатлен.

Час спустя они уже почти добрались до окруженного стеной города Ван. Брайони заерзала. Ее бедро болело как сумасшедшее.

— Мы можем остановиться до того, как доберемся до города? — спросила она. — Мне нужно размяться и пройтись.

— Конечно. Мне бы тоже не помешало выбраться. Я начинаю чувствовать, что меня сводит судорога до самых кончиков пальцев.

Они остановились на стоянке и вышли из машины, вдыхая аромат луговых цветов. Каждый из них снял свой микрофон, прикрепленный к поясу, и оставил его на сиденьях автомобиля. Льюис поднял руки и потянулся, наслаждаясь солнечным теплом, после чего повел плечами, чтобы ослабить напряжение, накопившееся в мышцах. Тем временем Брайони села на траву, выпрямила спину и свела колени вместе, крепко сжав их руками. Она сделала глубокий вдох, а затем, снова выдохнув, прижала бедра и колени к земле. Несколько секунд она сидела с закрытыми глазами, потом ритмично и медленно взмахнула ногами, как крыльями только что вылупившейся бабочки. Через некоторое время она выпрямила ноги. Льюис наблюдал за ней.

— Это называется поза бабочки, — объяснила она. — Также известная как «Баддха Конасана». Данное упражнение помогает при усталости, когда долго находишься в одном положении. Обычно я занимаюсь йогой каждый день, но с тех пор как мы уехали из Великобритании, я этого не делала, и мое бедро начинает ныть.

— Как ты повредила бедро? — спросил Льюис.

— Произошел ужасный несчастный случай, когда я была ребенком. Меня сбила машина, — ответила Брайони. — Больше всего пострадал таз, и была сломана левая подвздошная кость. К счастью, я была так молода — мне тогда было всего шесть лет — и смогла вылечиться. Хирурги собрали меня обратно с помощью смеси металлических пластин и винтов, и мне пришлось довольно долго использовать костыли, чтобы передвигаться, но в итоге я выздоровела. Я много лет хромала, но физические упражнения и физиотерапия помогли, и как ты видишь, сейчас я в порядке. Бедро дает о себе знать иногда. Мне кажется, что становится хуже, когда сижу слишком долго или наоборот, когда я слишком активна. Подозреваю, все дело в возрасте. Врачи сказали, что я могу заболеть артритом, когда стану старше, и сейчас я старше.

— Извини. Тебе не очень везло в детстве, да?

— Есть много людей, которым еще хуже, чем мне. Несчастный случай не имел значения, как и последующее лечение, но именно из-за него я потеряла свою сестру Ханну.

— Как же так?

— Я думаю, мои родители винили ее в том, что я попала в аварию. Я помню, как она пробиралась в больницу, чтобы навестить меня. Она выглядела напуганной, потрясенной и бледной, как привидение. Ханна изменилась за несколько месяцев после несчастного случая. Мама взяла отгул на работе, чтобы присматривать за мной, и Ханна больше не нянчилась со мной. Я скучала по нашему совместному времяпрепровождению. Ханна начала готовиться к экзаменам, поэтому всегда была слишком занята, чтобы смотреть телевизор или играть со мной. Большую часть времени она проводила в своей спальне и выходила к нам только во время еды. Она почти ничего не ела. Мама очень злилась из-за этого. Я помню, как она повышала голос, чего раньше никогда не делала. Ханна дулась и говорила, что не голодна, а мама настаивала, чтобы она поела, чтобы поддержать силы. Они часто спорили. Мама говорила Ханне, что она становится капризной маленькой мадам, и Ханна уходила в свою комнату. Ханна тайком выбиралась по ночам. Я так и не узнала, куда и зачем она ходила, и родителям я ничего не говорила об этом. Это было достаточно сложное время для нее. — Брайони помолчала, посмотрела на золотые поля, за которыми росли подсолнухи, и вздохнула.

— Она исчезла в пятницу. Я помню это так ясно. Я смотрела сериал «Метод Крекера». Обычно мы смотрели его вместе, но после школы она сразу ушла в свою комнату. Помню, я надеялась, что она спустится вниз и присоединится ко мне. В это время в эфире были Крэнки, и я смеялась над очередной их выходкой — по-настоящему смеялась, знаешь, когда не можешь остановиться? Потом в комнату в панике вбежала мама, сжимая в руке записку, в которой говорилось, что Ханна ушла, и спрашивала, знаю ли я что-нибудь об этом. Откуда я могла знать? Записка была от Ханны. Я прочитала ее уже после того, как вызвали полицию. Записка была написана красивым почерком на бледно-голубой бумаге с животными внизу, которую я выбрала для нее в качестве рождественского подарка. Записка была короткой и загадочной, и я запомнила каждое слово: «Мне очень жаль. Я больше не могу так жить. Чувство вины разрывает меня на части. Будет лучше, если я уйду. Пожалуйста, не ищите меня. До свидания. Я люблю вас всех.» Это было последнее, что мы от нее слышали. Не знаю, сколько раз я жалела, что не могу повернуть время вспять и изменить последовательность событий, которые заставили мою сестру почувствовать, что у нее нет другого выбора, кроме как убежать из дома. Если бы со мной не случился тот несчастный случай, она была бы сейчас с нами.

Льюис заговорил успокаивающим голосом:

— Я не знаю, что сказать, чтобы тебе стало лучше, Брайони.

— Ты уже помогаешь. Ты отправился со мной в это безумное приключение и делаешь огромную работу, помогая мне привлечь внимание общественности для поиска сестры. Я не могу сидеть здесь и плакать. Нам нужно добраться до города и найти ключ к разгадке.

Льюис протянул руку и помог ей подняться. Они стояли лицом друг к другу, теплый ветерок ласкал их. Целую долгую минуту он держал ее за руку.

ГЛАВА 26

Вторник, 25 июля — вечер

Льюис взбодрил ее какой-то остроумной шуточкой, и Брайони скорчила такую гримасу, что он чуть не съехал на обочину, смеясь над выражением ее лица. Настроение снова изменилось, они развлекали друг друга анекдотами и громко хохотали, пока не подъехали к Вану.

— Это машина-шмель возле ворот? — спросила Брайони.

Льюис оглянулся и застонал.

— Не может быть двух машин с таким дизайном.

— А та, похоже, принадлежит другой команде, — добавила она, указывая на автомобиль, разрисованный звездами.

— Как им удалось так быстро сюда добраться?

— Должно быть, они нашли подсказку быстрее нас.

Они припарковались и стали искать команду у ворот порта Сен-Винсент-Ферье, которые вели на хорошо сохранившиеся средневековые улицы обнесенного стеной города Ван.

— Потрясающее зрелище. Мы должны остаться во Франции после шоу и исследовать эти места более тщательно, — предложил Льюис. Улыбка тронула губы Брайони. Это была заманчивая идея. Льюис заметил Нину, стоявшую с телевизионщиками, и подтолкнул Брайони локтем.

— Камеры на два часа.

— Роджер, я слежу за ними, — ответила Брайони, и они поспешили к съемочной команде.

— Брайони! Льюис! — завопил высокий голос. Брайони обернулась и увидела Оскара, размахивающего руками, как ветряная мельница. Он подлетел к ним, Бигги Смоллс трусил рядом с ним.

— Подождите, вот увидите, — он не умолкал, — я не мог в это поверить.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Брайони.

— Я знаю, что он имеет в виду, — сказал Льюис, и темная туча пробежала по его лицу. Светловолосый мужчина в обтягивающих черных джинсах и рубашке «Лакост» с короткими рукавами, повернувшись к ним спиной, что-то говорил перед камерой. Он повернулся к ним лицом, и Брайони ахнула.

Оскар стоял рядом с Брайони.

— Вот так неожиданность, правда? Ладно, увидимся позже. Мы собираемся перекусить. Я заметил, что вы приехали, и хотел посмотреть на вашу реакцию. И она у вас была точно такой же, как у меня. Я просто потерял дар речи. Я хихикал и смущался. Все разговоры вел Джим. Ну все, нам пора. Повеселитесь с профессором!

Профессору Дэвиду Поттсу, великолепному ведущему «Друзья или Влюбленные», было за тридцать, он был стройным и выглядел свежим. С мальчишеским энтузиазмом он указывал на различные достопримечательности, но очки в синей оправе придавали ему солидности. Он повернулся в их сторону.

— А вот и другая пара конкурсантов, которые правильно разгадали свою подсказку. Добро пожаловать, Льюис и… Брайони, — мягко сказал он, взяв ее руку и поцеловав в тыльную сторону ладони. У Брайони подкосились колени, она открыла рот, но не смогла произнести ни слова.

— Итак, вы выяснили, что Ван является столицей Морбиана, — прочел профессор Дэвид из своего телесуфлера. — Но знаете ли вы, что на Площади Лис, где когда-то проходили рыцарские турниры, теперь по вторникам и субботам устраивают рынок под открытым небом? Это действительно красивый город, и нам повезло, что мы собрались здесь в такой чудесный солнечный день.

Он на мгновение отвел взгляд от камеры и нахмурился.

— Мы можем изменить этот последний кадр? Получилось слишком сентиментально. Могу ли я сказать: «Это действительно красивый город. Обязательно посетите его, если приедете в Бретань»?

— Хорошо, Проф, — ответил мужчина за большим микрофоном.

Вперед вышел еще один человек.

— Начни с этого «Значит, вы выяснили, что Ван — столица Морбиана».

Профессор Поттс повторил свою реплику еще раз. Собралась толпа туристов и посетителей, с интересом наблюдавшие за съемкой. Брайони немного пришла в себя. Она увидела Оскара с бутербродом в одной руке и поводком Бигги в другой. Очевидно, Оскар был еще одним членом фан-клуба профессора Дэвида Поттса.

— У меня есть к вам вопрос. Ты готова, Брайони? — спросил он. Она попыталась отвлечься от его сверкающих голубых глаз, которые, казалось, изучали ее мысли. — Как называют жителей Вана?

У Брайони пересохло в горле. Она не могла сосредоточиться ни на секунду, затем ответ вспыхнул в ее голове.

— Их называют «ванетайсы», — ответила она, желая, чтобы он остался доволен ее ответом.

— Превосходно! Ты знаешь свое дело, Брайони. — Она вся будто расплывалась при каждом упоминании своего имени. Определенно, у него был способ заставить ее почувствовать, что перед камерой их только двое. Она улыбнулась. Он продолжил, и у нее внутри снова что-то перевернулось.

— Хотите получить следующую подсказку? — спросил он, словно надеясь, что она скажет «нет» и останется с ним здесь, в этот момент.

— Да, — последовал грубый ответ рядом с ней. Она совсем забыла о Льюисе. Она была так очарована профессором Поттсом, что перестала соображать.

Профессор Поттс проигнорировал Льюиса и вложил в руку Брайони карточку.

— Я уверен, вы догадаетесь, что это за сокровище. В конверте находится ключ к вашему следующему пункту назначения. Удачи.

Брайони взяла карточку как в тумане.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Стоп! — крикнул человек в черном.

Профессор Поттс отвернулся от нее.

— Все в порядке? — в наушнике отозвался голос. — Отлично. Тогда пора обедать, — добавил он с сияющей улыбкой. — Надеюсь, ты не против того, чтобы выпить со мной кофе в одном из здешних кафе? — спросил он у Брайони.

— Нам нужно торопиться к следующему пункту назначения, — процедил сквозь зубы Льюис.

— У нас есть час на ланч, — напомнила она Льюису. — Мы можем выпить кофе, а потом устроить пикник. Ты же сам говорил, что Ван — прекрасное место. Мы должны посетить его, прежде чем двинемся дальше.

— Да, Лукас, — продолжал профессор Поттс. — Вам следует увидеть некоторые достопримечательности, пока есть такая возможность.

Льюис бросил на него сердитый взгляд при этой явной попытке разозлить его.

— Брайони, вспомни, зачем мы на этом шоу, — тихо прошипел Льюис, когда профессор Поттс снял наушник и собрался уходить.

— Но это же профессор Дэвид Поттс! Я знаю женщин, которые убили бы меня, чтобы пойти с ним на ланч.

— В нем нет ничего особенного. — Льюис прикрыл микрофон рукой и прошептал: — Он всего лишь ведущий. Нам с тобой нужно найти ключ к разгадке и добраться до следующего пункта назначения, если хотим выиграть в этом соревновании.

Брайони прикусила нижнюю губу. Она могла себе представить, что скажет ей Мелинда. Обед с профессором Поттсом может привести к чему-то особенному. Она боролась со своей совестью. Брайони была в затруднительном положении, появление восхитительного профессора Поттса выбило ее из колеи. Льюис ради нее согласился пойти на это шоу, и она признала, что у нее тоже есть чувства к нему. Однако не была уверена, что между ними возникнут более глубокие чувства, тем более, когда Льюис все еще страдал из-за Максвелл. Она пришла к выводу, что даже если их отношения платонические, Льюис все равно поддерживает ее всем сердцем, и она обязана прислушиваться к нему.

Брайони вздохнула.

— Спасибо за любезное приглашение, кофе был бы очень кстати, но нам действительно пора идти.

Профессор Поттс взял ее за руку, и по ее телу снова пробежала дрожь.

— Очень жаль, — пробормотал он, — тогда в следующий раз, — добавил он. — Не подведи меня дважды.

Нина поспешила к нему.

— Если вы не возражаете, Роланд хочет еще раз снять этот момент на камеру.

Профессор Поттс пожал плечами.

— Все, что захочет Роланд. Но давай на этот раз оставим все как есть. У меня мало времени.

Он отпустил руку Брайони.

— Удачи тебе, милая Брайони. Увидимся вечером в прямом эфире.

— Он флиртовал со мной или мне это приснилось? — спросила Брайони, когда они вернулись к машине.

— Тебе не приснилось. У него от этого повышаются рейтинги, — мрачно сказал Льюис, открывая дверцу машины, забираясь внутрь и захлопывая ее. — Каков наш следующий ключ? — спросил он ровным тоном.

— А как насчет ланча? Пикника?

— Я не голоден. Ну же, давай найдем следующую подсказку.

Брайони заметила явную перемену в настроении Льюиса и решила оставить его в покое. Вероятно, он был раздражен тем, что больше не является объектом ее внимания. Мужчины!

— Ключ к сокровищу гласит: «Вернитесь обратно в каменный век и сделайте фотографию, чтобы доказать, что вы действительно там побывали».

Льюис развернул карту.

— Почитай информацию в папке, а я пока изучу местность.

Брайони бегло просмотрела бумаги. Атмосфера стала менее беззаботной, чем раньше, и она не могла понять, что же изменилось.

— Карнак. Здесь находится более трех тысяч доисторических каменных памятников.

— Значит, туда мы и направимся.

Льюис разработал самый лучший и быстрый маршрут к новому месту назначения. После нескольких минут молчания он поднял на нее глаза. Извинение застряло у него в горле, остановленное холодным взглядом, которым Брайони одарила его.

— Если ты голодна, достань что-нибудь из корзины, и мы съедим это по дороге, — сказал он, надеясь разрядить обстановку.

— Нет, все в порядке. У меня, кажется, пропал аппетит, — ответила она, гадая, останутся ли они друзьями к концу дня.

ГЛАВА 27

Вторник, 25 июля — вечер

Несмотря на прибрежные виды, потрясающие пейзажи и приятную езду, Льюис и Брайони погрузились в молчание, веселье сменилось усталостью. Только когда они добрались до Конкарно и нашли сокровище — бретонский пирог, — унылая атмосфера исчезла.

— Это называется Куинь-Аман, — объяснила Брайони несколько угрюмо Льюису. — Фирменное блюдо здешних мест, приготовленное из теста, соленого масла и сахара. Попробуй кусочек. Это поднимет тебе настроение. Возможно, это даже заставит тебя немного улыбнуться, — продолжила она, помахивая пирогом перед его носом, пока легкая улыбка не появилась на его лице.

Настроение Льюиса улучшилось, и он настоял, чтобы они остановились выпить кофе и насладиться пикником, прежде чем отправиться в Кемпер. Они сняли свои микрофоны, нашли место в стороне от главной дороги и разбили лагерь рядом с полем золотистых подсолнухов.

Льюис немедленно осушил бутылку воды и с аппетитом проглотил багет с ветчиной. Через мгновение он заговорил:

— Я должен извиниться.

Брайони решила, что ей не нравится ссориться с Льюисом. Гораздо приятнее оставаться друзьями. Она была не из тех, кто обижается или долго с кем-то не разговаривает. Он больше не выглядел расстроенным.

— У каждого из нас бывают такие моменты. У меня вчера тоже не было настроения. Не хочешь рассказать, что тебя расстроило? Неужели это я?

Льюис сдвинул очки на лоб и уставился на нее с несчастным видом.

— Боже, нет! Ну вроде того. Это сложно, — сказал он со вздохом. — Я не мог сказать тебе в машине, потому что чертова камера все время смотрела на нас, а сейчас у нас мало времени, так что мне придется объясниться позже.

Она задумчиво жевала кусочек сыра.

— Нет проблем, — ответила она. — Разве это не потрясающе? Солнце, сельская местность и ни души вокруг, кроме нас.

— Это превосходно. Ты это слышишь?

Она склонила голову набок и услышала слабое жужжание сотен пчел.

— Блаженство!

— Знаешь, я думаю, что после этого случая у меня может возникнуть искушение переехать во Францию и купить виноградник. Этот мир отличается от нашей собственной суматошной жизни. Он безмятежен, наполнен щедрой природой, немногочисленными людьми и прекрасными дорогами, по которым можно ехать милю за милей.

— Или километр за километром, — сказала она со смехом, радуясь, что их отношения снова наладились. — Серьезно, это было бы замечательно. Я вижу, как ты обживаешься здесь и ухаживаешь за виноградными лозами, а потом заскакиваешь в город на небольшой аперитив перед ланчем из сыра и свежего хлеба. В данный момент я не могу придумать ничего лучше.

Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на локти, темные очки были на его макушке. Брайони решила, что французский образ жизни ему подходит. Эта поездка могла бы стать катализатором, необходимым ему для начала новой жизни. Время вышло, и она со вздохом встала, готовясь продолжить свой путь и оставить позади эту идиллию.

Последние этапы путешествия не были наполнены тем напряжением, которое они испытали в Ване, но, когда Брайони попросила остановиться еще два раза, чтобы размять ноги, подобных моментов близости больше не было. Ближе к вечеру они добрались до Ренна, столицы Бретани, и подъехали к месту назначения, несколько выбившись из сил. К счастью, съемочная группа была всегда рядом, чтобы обеспечить достаточный энтузиазм для финальных кадров. Через несколько минут под шумные аплодисменты тех, кто участвовал в съемках, желто-черная машина появилась в поле зрения и быстро остановилась перед Дворцом Сен-Жорж, средневековом аббатстве, в котором теперь размещались городские офисы.

— Вы победили нас! — воскликнул Оскар, подскакивая, чтобы поздравить парочку. Бигги с любопытством обнюхал ноги Льюиса.

Льюис наклонился, чтобы погладить животное.

— Привет, малыш Бигги. Как тебе путешествие?

— Он проспал большую часть времени, филистер. Сколько собак отправляются в культурное путешествие по Бретани? Большую часть времени он провалялся в отключке на спине. Как у вас дела?

— Было интересно и утомительно, — ответила Брайони.

— А как насчет профессора Дэвида Поттса? — пробормотал Оскар. — Я не поверил своим глазам, когда увидел его в Ване. Я думал, что это двойник, пока он не заговорил. У него такой романтичный голос, согласны? Моя мама считает его симпатичным. Заметьте, она думает, что все люди моложе сорока лет очаровательны. Он мускулистый красавчик и в то же время чувствительный и обаятельный. Неудивительно, что он входит в десятку самых сексуальных мужчин Великобритании. Я сфотографировался с ним, и Бигги тоже. Бигги — его поклонник. Видите, этот человек — Бог. Даже моя собака любит его.

Льюис пробормотал что-то неразборчивое и помчался в сторону аббатства.

Брайони проводила его взглядом и решила присоединиться к нему.

— Я думаю, Льюису нужно размять ноги, и мне тоже.

Она поравнялась с Льюисом, который изучал здание, уперев руки в бока.

— Пойдем пройдемся и поговорим. — Она взяла его за руку и повела в дворцовый сад. Пройдя мимо широких клумб с геранью и бархатцами, они остановились и присели на деревянную скамью.

— Это Поттс. Проблема в Поттсе, — сказал он наконец.

— Почему?

Льюис глубоко вздохнул и откинул голову назад, подыскивая слова для объяснения.

— Это из-за него мы с Максвелл расстались.

Брайони переварила эту информацию и предпочла молчать, пока он боролся со своими эмоциями.

— У Максвелл был с ним роман, — неожиданно выпалил он. — Она работала над одной из его программ, и как все женщины, которых я когда-либо знал, влюбилась в его милую болтовню. Он до смешного обаятелен, не правда ли? Все эти поцелуи рук и пристальный взгляд заставляют тебя чувствовать самой важной женщиной во Вселенной. И у него есть этот легкий ирландский шарм. Внешность, обаяние и интеллект — пьянящая смесь. Максвелл была похожа на чересчур возбужденного щенка в тот день, когда она узнала, что будет работать на шоу с ним. Я подшучивал над ней. В тот момент я ни капельки не ревновал. Я искренне верил, что наши отношения были прочными. У меня не было никаких причин думать, что она будет сбита с толку профессором-умником Поттсом, — он выплюнул эти слова и сжал кулаки, его глаза сузились.

— Мне не следовало быть таким чертовски самодовольным. Вот он я, домосед в спортивных штанах, стучащий по клавиатуре, думая, что все идеально в моем мире. Тем временем Максвелл по уши влюбилась в учтивого симпатичного парня. Я должен был предвидеть это. Мне следовало сделать над собой усилие, прежде чем она прыгнет к нему в постель.

Он закрыл глаза и продолжал говорить.

— Я позволил себе расслабиться. Это легко сделать, когда ты счастлив в отношениях. Сначала этого не замечаешь — несколько фунтов здесь, несколько фунтов там. А потом в один прекрасный день ты толстеешь. Говоришь себе, что приложишь все усилия, чтобы сбросить вес, но это не так. Работа мешает, и почти каждый выходной ты расслабляешься — пьешь и ешь всякую дрянь. Затем покупаешь одежду большего размера и убеждаешь себя, что это не имеет значения, потому что думаешь, что скинешь вес, когда закончишь свой следующий проект. Конечно, этого не происходит, потому что ты поглощаешь еду на вынос, пока твоя подруга не ночует дома, а когда у тебя есть свободное время, тебе не хочется идти на пробежку или в спортзал. Кроме того, ты же не хочешь, чтобы кто-то смеялся над тобой в спортзале. Ты будешь толстым парнем, в то время как все остальные будут качать гири и хвастаться своим прессом. — Он сделал паузу, открыл глаза и резко рассмеялся, прежде чем покачать головой.

— И вот он я — стокилограммовый идиот. Я и представить себе не мог, что у Максвелл может быть роман, тем более с таким человеком, как Поттс. Я был дураком. Она красотка. Я знал это. Конечно, другие мужчины находили ее привлекательной. Я был уверен, что она так же счастлива в наших отношениях, как и я. Ни на минуту не мог подумать, что она откажется от меня и от всего, что у нас было — от нашего дома, нашей жизни, нашего будущего.

Он уронил голову на руки. Брайони чувствовала себя беспомощной. Она хотела утешить его, но теперь он воздвиг невидимый щит. Он все еще любил Максвелл. Это было совершенно очевидно. Она поиграла с мыслью обнять его, но он поднял голову и с усталым вздохом сказал:

— Я ушел в тот день, когда она рассказала мне о своем романе. Я не стал спорить. Не боролся за нее. Не вел себя как настоящий мужчина. Я шмыгнул прочь, как побитая собака. Мне следовало бы убедить ее дать нам еще один шанс, но я этого не сделал. Моя собственная самооценка была на низком уровне. Я помог вызвать этот разрыв. Она никогда не завела бы роман, если бы я был более внимателен к ней, к нашим отношениям, и был в лучшей физической форме, или просто показал ей, как сильно забочусь о ней. Я был так же виноват, как и она.

— Нет, Льюис. Я понимаю, что ты можешь так думать, но ты ошибаешься. Никто не заслуживает того, чтобы его обманывали.

Он слегка кивнул.

— Так или иначе, я зализал свои раны, выбрал новое место назначения и взял себя в руки. Я похудел. Стресс сыграл свою роль наряду с твердой решимостью. Я переехал в другую квартиру в Лондоне. Бегал каждый божий день, и как только я сбросил первый килограмм, начал заниматься в тренажерном зале. На самом деле остальной жир довольно быстро исчез. Я усердно работал над этим. Проводил бесконечные часы на кардиотренажерах, а потом занимался с отягощениями. Я был как одержимый. Я не только худел, но и терял все больше и больше веса. Но я не сдавался. У меня мелькнула сумасшедшая мысль — если Максвелл увидит, что я стал больше похож на себя прежнего или даже лучше, она снова влюбится в меня.

Он посмотрел на парочку, которая в обнимку прогуливалась по тропинке и не обращала внимания на его боль.

Брайони прервала его молчание:

— А она не хотела давать еще один шанс?

Хриплым шепотом он ответил:

— Она пошла дальше. Поттс был неотъемлемой частью ее жизни. Он переехал к ней, в нашу старую квартиру. — Льюис покачал головой, глаза его были полны боли. В его голосе послышалась дрожь. — Разве я могу сравниться с замечательным, умным, мужественным профессором Дэвидом Поттсом? Она бы никогда не выбрала меня вместо него. Остальное ты знаешь сама. Я сдался и переехал в Дерби.

— Как ты можешь так думать? Начнем с того, что ты тоже мачо, но люди не выбирают себе пару только по этому критерию. Ты нечто большее. Ты — настоящий качок. Я видела тебя без рубашки, и Мелинда прокомментировала твой зад в прошлый раз, когда ты приезжал. Сказала, что хочет откусить от него кусочек.

Он слегка улыбнулся ей.

— Ты можешь предложить гораздо больше — ты интересный, остроумный и очень веселый. Даже Мелинда соглашается на этот счет, а ей действительно трудно угодить. Мне так нравится быть с тобой здесь, во Франции. И ты достаточно умен. Посмотри, как мы сегодня справились с заданием, и многое из этого зависело от тебя. Ты знал то, чего не знала я. Может быть, Поттс и разбирается в науке, но я уверена, что он не смог бы передвигаться по французским улицам в шатком французском автомобиле. И я думаю, что у тебя даже есть неплохой шанс победить меня в «Скраббл», — мягко добавила она, улыбаясь ему. — В конце концов, ты же выиграл чемпионат Великобритании по «Скрабблу» в возрасте до тринадцати лет. Я думаю, Максвелл прогадала. У нее было что-то особенное — замечательный мужчина, который любил ее, — и она выбросила это.

Льюис кивнул.

— Спасибо. Я не должен был допустить того, чтобы Поттс расстроил меня снова, но, когда я увидел его самодовольную физиономию, мои чувства всколыхнулись.

Брайони на секунду задумалась.

— Это нечестно — подвергать тебя такому испытанию. Ты не должен терпеть Поттса в качестве ведущего. Я скажу Лоре, что мы не хотим продолжать, и мы уйдем. Им придется найти кого-то другого.

Льюис задумчиво посмотрел на нее.

— И ты бы смогла уйти?

— Это было бы правильно. Я бы предпочла сдаться. Тебе не стоит снова встречаться с этим человеком. Иногда лучше всего уйти от прошлого.

Льюис взял ее за руку.

— Спасибо, но я не из тех, кто сдается. Поттс, возможно, и выиграл Максвелл, но мы с тобой выиграем этот конкурс, и ты получишь все возможные шансы найти свою сестру. Пойдем. Давай вернемся к остальным. Мы должны победить.

Она взяла его под руку, и они неторопливо направились обратно к группе.

— Мелинда действительно сказала, что ей нравится моя задница? — спросил он.

ГЛАВА 28

Вторник, 25 июля — вечер

— Добро пожаловать на прямую трансляцию «Однажды в…». Сегодня вечер вторника, и подошел к концу второй день соревнований. Кто отправится домой, а кто продолжит свое путешествие по Франции? Сейчас мы всё узнаем. В этот чудесный солнечный вечер мы собрались здесь, в великолепном городе Ренн, известном своими прекрасными кирпично-деревянными домами и великолепным собором. Ну и денек выдался! Конкурсанты долго искали свои сокровища, преодолели путь в двести пятьдесят шесть километров и увидели достопримечательности этого выдающегося региона Франции.

Дэвид Поттс делал то, что у него получалось лучше всего — забалтывал публику. Роланд и команда наблюдали за ним с напряженными лицами на случай, если он допустит какую-нибудь ошибку, но сегодня вечером профессор Поттс был в форме. Все конкурсанты выстроились перед ним в очередь, ожидая результатов. Толпа местных жителей также собралась на площади, где проходили съемки, и с интересом наблюдала за происходящим.

— Этот день был полон переживаний, слез и истерик. Мы смеялись вместе с Джимом и Оскаром, когда собака Оскара, Бигги Смоллс, решила погнаться за пуделем, и стали свидетелями полномасштабного скандала Николя и Дональда возле Вана, в котором Николь ловила попутку с соперничающей командой из «Гран Мэзон Бретань» Эваном и Томасом — нашим энергичным дуэтом из Уэльса. Сегодня вечером все команды снова собрались вместе, чтобы узнать, кто продолжит игру, а кто вернется домой. Те, кто останется, будут угощены первоклассной едой в сказочном ресторане «Галопан» здесь, в великолепном Ренне… а проигравшие — бутербродом на рейсе «Райанэйр» по пути домой.

Он приветливо улыбнулся участникам состязания, его взгляд задержался на Брайони чуть дольше, чем на ком-либо другом.

— Без лишних слов давайте выясним, кто победил в сегодняшнем состязании.

Он прижал палец к уху и заговорил:

— Николь и Дональд…

Николь с трудом сдержала слезы.

— Вы… остаетесь во Франции.

Николь громко всхлипнула и обняла Дональда за талию.

— Прости, что я вышла из себя, — сказала она.

— Все нормально. Все в порядке, — ответил Дональд, крепко обнимая ее.

— Терри и Хью. Вы также остаетесь на шоу.

Конкурсанты с островов в Шотландии, одетые в полосатые джемперы и с накладными усами, подпрыгивали от восторга, а один из них, услышав эту новость, пустился в шотландский танец.

Поттс взглянул на следующую команду.

— Дипан и Мира… вы… остаетесь! — Молодая, спокойная пара просияла и дала друг другу пять.

Поттс повернулся к Оскару.

— Оскар, Джим и Бигги Смоллс, вы… — он поднял голову и подождал несколько секунд, позволяя напряжению нарастать, прежде чем закончить фразу, — остаетесь.

Льюис придвинулся поближе к Брайони. Тепло, исходящее от его тела, почти не успокаивало ее. Они сделали все возможное. Они собрали все сокровища и отгадали подсказки. Но достаточно ли этого?

— Эван и Томас…

В животе у нее все перевернулось. Конечно же нет. Она рассудила, что, если бы Николь присоединилась к ним после ухода Дональда, они могли бы помочь ей разобраться в подсказках и победить ее и Льюиса. Разве это справедливо? Ей следовало бы даже оспорить это. Льюис затаил дыхание. Поттс продолжал.

— Мне очень жаль, но сегодня вы не останетесь. Вы должны вернуться в отель и собрать свои вещи. В добрый путь. Передавайте привет Уэльсу. — Он помахал разочарованной паре, а потом снова повернулся к камере и обнажил белые зубы.

— Сейчас у нас осталось шесть команд, но какая из них выиграла сегодняшнее состязание? Давайте оглянемся назад на основные моменты сегодняшнего дня, когда конкурсанты мчались по этому замечательному региону, и тогда я расскажу вам все.

— Стоп, снято!

Нина бросилась вперед с бутылкой воды для Поттса. Он жадно глотнул воду и крикнул:

— Грим! Мне нужно вытереть пот со лба. Господи, здесь чертовски жарко. Сколько у нас еще времени?

— Пять минут.

— Мэтти! — взревел Поттс. Она бросилась вперед и припудрила ему лицо.

Конкурсанты переминались с ноги на ногу. Говорить с включенными микрофонами было невозможно. Льюис шагнул вперед и пожал Эвану и Хью руки. Остальные последовали его примеру, пожелав им счастливого пути. Пара покинула съемочную площадку вместе с Ниной.

— Пожалуйста, вернитесь на свои места. Через минуту мы снова выйдем в эфир, — голос Лоры был очень громким.

Брайони огляделась вокруг. Парк был огромен, около десяти гектаров, но сохранил элегантную, романтическую атмосферу с безукоризненно ухоженными садами, утопающими в цветах. Впереди была клумба с яркими оранжевыми, желтыми и красными неизвестными Брайони растениями и цветами, а между ними — экзотические травы и юкки. Серо-голубой фонарный столб рядом с ними принадлежал ушедшей эпохе, и она поймала себя на том, что ей интересно было бы побывать в саду в девятнадцатом веке, посетить здешний театр под открытым небом или послушать концерт, сидя возле богато украшенной эстрады. Она мысленно вернулась к образу дамы в кринолиновых платьях с пышными прическами. Голос Лоры вернул ее в настоящее.

— Четыре… три… два… Поехали!

— Сегодня наши команды были на охоте за сокровищами, в ходе которой они собирали предметы и улики. Было сложно посчитать все баллы за такое короткое время, но наша съемочная группа справилась с этим, и я могу сказать, что команды набрали примерно одинаковое количество баллов, и победители… Оскар и Джим! — Поттс указал на эту парочку и зааплодировал.

Лора нахмурила брови и что-то прошептала в микрофон. Поттс прижал палец к уху, чтобы услышать, что говорят в наушнике, слегка покачал головой и шагнул вперед, чтобы поздравить товарищей по команде. Оскар подпрыгнул и захлопал в ладоши, прежде чем схватить Джима и заключить его в объятия.

Льюис сжал руку Брайони.

— Мы не можем победить всех, — сказал он.

Запись закончилась, и когда они передавали свои микрофоны, Брайони заметила, как Лора крадется к Поттсу. Хотя она и не могла слышать, о чем шла речь, Лора была явно раздражена Поттсом, который поднял обе руки в покорном жесте и продолжал улыбаться и качать головой. В конце концов, Лора умчалась прочь с блокнотом под мышкой.

— Идем. Давай присоединимся к остальным за ужином. По крайней мере, мы все еще в игре, — сказал Льюис.

Брайони кивнула. На следующий день ей придется стараться еще больше, если она хочет снова оказаться перед этой камерой. Они побрели к остальным участникам, ожидая, когда же они пойдут в ресторан.

— Ты слышал, о чем они шептались? — спросил Дипан, как только они присоединились к ним.

— Лора и Поттс?

— Поттс испортил результаты. Мне сказал об этом один из техников. По-видимому, две лучшие команды были чрезвычайно близки — там было только одно очко, и Поттс выдал неправильный результат.

— А кто был в другой команде?

— Этого никто не знает. Поттс сказал, что это была небольшая ошибка, но съемочной группе придется ее пропустить, потому что она транслировалась в прямом эфире, но Лора сердится на него.

— Я не думаю, что имеет значение, кто победил, — сказала Мира, женщина с широко раскрытыми янтарными глазами и темными волосами, убранными с красивого спокойного лица. — Мы все прошли дальше. Это всего лишь несколько минут перед камерой. Мы ведь не потеряли деньги или что-то еще.

Дипан пожал плечами:

— Верно, но будем надеяться, что он больше ничего не напутает.

Оскар и Джим вернулись к своей группе.

— Профессор позволил Бигги Смоллсу поздороваться. Он махал лапой всем своим поклонникам! Это было так волнующе, правда, Бигги? — Мопс нахмурил брови. — А Джим поздоровался со своими внуками и женой.

— Я уверена, они очень им гордятся. — Брайони улыбнулась. Мира была права. Победители получили всего несколько минут на выступление перед камерой, и Оскар явно наслаждался своим временем перед объективом. Жаль, что у нее не было другой возможности упомянуть Ханну.

ГЛАВА 29

Среда, 26 июля — утро

Группа вновь собралась в библиотеке отеля «Пёти Шато». На этот раз вместо килта на Дональде была белая футболка и джинсы. Они с Николь снова были в дружеских отношениях и хохотали вместе с Оскаром, когда Брайони появилась к завтраку.

Лора встала спиной к стене и победоносно улыбнулась им всем.

— Отличная работа, ребята. У нас есть несколько превосходных кадров с вашей охоты за сокровищами. И я рада доложить вам, что вчерашнее шоу посмотрели три с половиной миллиона зрителей! Довольно круто, а?

Команды разразились бурными аплодисментами.

— С такой скоростью вы все станете звездами. И в соцсетях было много просмотров, — сказала она, многозначительно глядя на Брайони. Прежде чем Брайони смогла продолжить свои расспросы, Лора прочла из повестки дня:

— Сегодняшние задачи не такие сложные. Вам не придется ездить сотни километров по сельской местности в ваших милых автомобилях.

— Жаль, — сказал Оскар. — Я только начал привыкать к нашему полосатику.

— Сегодня мы вас разделим.

Последовал коллективный вздох удивления. Брайони бросила на Льюиса озабоченный взгляд. Он пожал плечами в ответ и стал ждать объяснений.

— У одного участника из каждой пары мы проверим наблюдательность, в то время как у другого участника будет проверяться физическая сила. Это не слишком сложно, не бои без правил в стиле ниндзя или что-то подобное, — добавила она, чувствуя панику в комнате. — Вы всё узнаете в пункте назначения. Мы выезжаем на микроавтобусе через пятнадцать минут, так что распределяйте роли между собой. Тем, кто участвует в физическом испытании, понадобятся тренеры.

Участники парами выбежали из комнаты, торопливо решая, кто за что будет отвечать. Первым заговорил Льюис:

— Безусловно, я возьму на себя физическую часть. Ты гораздо наблюдательнее меня.

— Ты так считаешь?

— Без сомнения. Я не в идеальной форме, но вполне могу постоять за себя. Надеюсь, что не подведу нас. Хоть я и посещаю спортзал регулярно, но некоторые участники из других команд выглядят намного лучше, например, Дипан — он похож на атлета.

— Не говори глупостей. Просто отнесись к этому как к небольшой забаве. Помнишь, как тебе нравилось расхаживать по сцене, когда ты решил подурачиться? Представь, что ты лучший спортсмен, или черепашка-ниндзя, или Супермен. У тебя получится. Не могу себе представить, чтобы Николь или Дональд преуспели в физическом плане, если только это не перетягивание каната — тогда мы обречены.

Он пожевал нижнюю губу.

— Да, хорошо. Я постараюсь снова представить себя в роли главного героя из фильма «Образцовый самец». Пойду переоденусь в спортивный костюм и кроссовки. Встретимся у микроавтобуса.

Брайони вышла на улицу и присоединилась к Джиму.

— Оскар собирается участвовать в спортивном соревновании. Он такой славный парень. Мне очень нравится его общество. Вообще-то я неплохо провожу время, — сказал он. — Я так не веселился с тех пор, как служил в армии. В те дни у нас было много тяжелых физических упражнений. Я терпеть не мог штурмовые курсы. Был один случай, когда нам пришлось преодолевать огромную стену. Она была высотой по меньшей мере в девять футов, и перебраться через нее было невозможно без помощи друг друга. Один из нас соединял пальцы вот так, — он поднял руки ладонями вверх, — и выступал в роли подъемника для другого парня, затем тот взбирался на стену, свешивался вниз и помогал остальным. Это был единственный выход. Ребята, которые пытались бегать, прыгать и подтягиваться в одиночку, никогда не справлялись с этим заданием. Вот в чем дело — нужно помогать друг другу. То же самое и в этом шоу, не так ли? Вы не можете по-настоящему преуспеть без своего товарища по команде. Ты можешь представить, чтобы я сейчас проходил испытание на силу?! Мне повезет, если я вообще доберусь до финиша. И все же, когда Оскар в моей команде, у нас есть шанс на победу. А вот и мой напарник. — Он заметил, как Оскар тянет упирающегося мопса.

— Он не хочет идти, — простонал Оскар. — Бигги, ну же!

Маленькая собачка твердо стояла на лапках и печально смотрела на своего хозяина, отказываясь двигаться.

— Пойдем, Бигги, — сказала Роксана, наклоняясь, чтобы погладить его. — Смотри, у меня осталось немного ветчины с завтрака. Ты любишь ветчину? — Собака взяла этот лакомый кусочек и позволила ей похлопать себя по спине, а потом поднять на руки. — Если хочешь, я присмотрю за ним, пока ты будешь сниматься, — сказала Роксана.

— Правда? Ты просто ангел.

— Конечно. Я одна из его многочисленных поклонниц. Можно мне сделать с ним селфи?

— Конечно, можешь. Бигги, вот еще один обожающий раб для твоей коллекции. Посмотри, какой ты счастливчик.

Последним из замка вышел Дональд, краснолицый, в кроссовках и шортах, которые обнажили его мощные ноги, и в футболке с логотипом «Сохраняй спокойствие и пей пиво». Николь следовала за ним по пятам.

— Похоже, Дональд пытается бросить вызов в испытании на силу, — тихо сказал Оскар Льюису. — Если для этого потребуется подбросить кабриолет или что-то в этом роде, он это сделает.

Лора подбежала к собравшейся группе.

— Все собрались? Поехали. Мне сообщили, что остальные команды уже покинули «Гран Мэзон Бретань» и направляются к месту назначения. О, и последнее, в микроавтобусе установлены камеры видеонаблюдения. Так что не спите во время путешествия.

Брайони чувствовала легкую тоску, оставляя позади пушистый автомобиль, припаркованный на стоянке вместе с другими машинами, и хотела бы остаться наедине с Льюисом, но правила есть правила. В автобусе было очень комфортно. Время от времени участники улыбались и разговаривали друг с другом, но, несмотря на это, атмосфера была не такой непринужденной, как в машине, где они были только вдвоем.

Автобус выехал из Нанта, пробираясь по оживленным улицам, заполненным скутерами, автомобилями и велосипедами. Несмотря на оживленное движение, Брайони чувствовала привязанность к яркому, но элегантному городу, некогда оживленному морскому порту и исторической столице герцогов Бретани, который предлагал невероятную архитектуру и историю, а также вкус современности, который привлекал ее. Это было место, от которого она никогда не устанет, если будет жить здесь. Наблюдая, как молодая пара — длинноволосая женщина в красивом желтом платье и ее друг — едет на велосипедах в парк, она решила, что было бы прекрасно провести здесь больше времени наедине с Льюисом.

Они выехали из Нанта по главной дороге, и когда разговоры иссякли, она задумалась, куда же они направляются. Ей не пришлось долго ждать. Не прошло и десяти минут, как они въехали в ворота парка развлечений и остановились рядом с американскими горками. Брайони смотрела, как пустые вагончики проносились по рельсам и поворачивали то туда, то сюда. Она сфотографировала мультяшную морду большой желтой совы, прикрепленную к первому вагону, проносившуюся мимо них на большой скорости.

— Нет! — голос Оскара поднялся на целую октаву. — Что они здесь для нас придумали? Пожалуйста, только не американские горки. Я ненавижу их. Я боюсь высоты. Даже не уговаривайте меня туда пойти.

— Никаких американских горок, не переживай. — Лора протянула ему руку, чтобы помочь подняться.

Брайони выпрыгнула из микроавтобуса и присоединилась к двум другим командам, которые наблюдали, как повозки несутся по трассе.

— Выглядит забавно, не правда ли? — сказал Дипан. — Может быть, когда-нибудь мы привезем сюда детей. Им бы понравилось.

— У вас есть дети?

— Четверо. Две пары близнецов. Счастливчики, правда? Им четыре и шесть. Им это точно понравится. — Его глаза сверкнули, когда еще один экипаж, на этот раз с нарисованной уткой, пронесся по дорожке и снова исчез.

— Здесь нет пассажиров, — заметила Брайони.

— Скорее всего, они просто тестируют его, прежде чем пускать туда людей. Проверяют безопасность и все такое.

— Не уверена, что мне это понравится.

— Ты никогда не каталась на американских горках? — спросил Дипан.

— Никогда не была в парке развлечений, — ответила Брайони, радуясь, что Лора и остальные приближаются. Она не хотела объяснять ему, как прошло ее детство.

— Соревнование будет проходить вон там. — Лора указала на огромную ярко-раскрашенную надувную крепость. Поттс ждал их с набором карточек в руках, повторяя свои слова, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Итак, если вы готовы присоединиться к профессору у входа, мы начнем съемку. Все готовы? И, пожалуйста, будьте энергичнее.

ГЛАВА 30

Среда, 26 июля

Профессор Поттс, одетый в рубашку поло, подходящую под цвет его глаз, стоял рядом с надувной штурмовой площадкой, которая состояла из искусственных камней, деревьев и ряда других сооружений. Он повернулся лицом к камере.

— Мы все еще не готовы начать? — спросил он худощавого мужчину. — Да ладно вам, ребята. Я здесь с восьми часов утра.

Съемочная группа засуетилась, а потом кто-то крикнул:

— Камера, мотор, поехали!

— Сегодня среда, середина недели, и третий день шоу «Однажды во… Франции». Сегодня мы находимся в окрестностях Нанта, в сказочном парке развлечений, который со дня открытия в далеком тысяча девятьсот семьдесят первом году пропустил тысячи семей через свои двери. В парке де Наудьер так много интересного. Вы просто обязаны здесь побывать, если будете проезжать мимо. Сегодня мы немного сбили с толку наших подающих надежды ребят, ведь каждому участнику из команды придется приложить немало усилий, чтобы выиграть в соревновании, которое мы для них приготовили. Одной физической силы или знаний будет недостаточно. На этот раз мы придумали по-настоящему трудный экзамен для каждого члена команды.

Он указал на квинтет, состоящий из Брайони, Джима, Николь, Миры и Хью.

— Это наши детективы. Мы выдадим им фотографии. Используя свою наблюдательность и смекалку, они должны будут определить, что не так с этой карточкой. Как только участники это выяснят, они должны записать ответ в блокнот. Затем им необходимо подбежать и дотронуться до своего товарища по команде, который может приступать к выполнению своей задачи.

Он поднял руку, чтобы остановить съемку.

— Честное слово, ребята, не могли бы мы убрать этих чертовых детей с дороги? Я знаю, что это парк развлечений для семей, но мы пытаемся снять здесь шоу.

Двух детей, которые вместе с родителями подошли ближе к месту съемок, увели, и Поттс возобновил свой монолог.

— Вторая часть задания требует, чтобы другой член команды выполнил ряд задач на этих забавных надувных лодках, — сказал он, указывая на гигантские надувные конструкции, на которых уже стояли пять конкурсантов. — Первая игра называется «Тачдаун». Как вы можете видеть, каждый участник прикреплен к стене надувной палубы эластичным шнуром. Идея игры заключается в том, чтобы участники коснулись кругов на полу мячом для регби, который они держат в руках. Всего будет три круга, каждый в футе от последнего, и участники должны коснуться каждого круга один раз своим мячом. Все это время они будут привязаны веревкой. Участники получат по очку за каждый пройденный круг. В конце раунда детективы должны рассказать нам, что обнаружили странного в своей фотографии. Если они ошибутся, потеряют все очки своих товарищей по команде. Как только мы закончим этот раунд, перейдем ко второму раунду и повторим его с другими фотографиями и новым испытанием на надувных сооружениях. У вас есть всего пять минут, чтобы все успеть. Вы готовы?

— Да.

— Я не слышу. Вы готовы?

— Да, — на этот раз ответ прозвучал громче.

— Тогда trois… deu… un, — прозвучал клаксон, и игра началась. Брайони, Джим, Мира и Хью внимательно изучили свою первую фотографию. Брайони поспешила нацарапать ответ, затем подбежала к стене замка и задела Льюиса, который глубоко вдохнул и рванулся вперед с мячом для регби в руках, как будто участвовал в международном матче. Его усилия были напрасны, с каждым шагом он подпрыгивал все выше и выше, пока веревка не дернула его назад, и он приземлился на спину.

— О боже, кажется, партнер Брайони упал с первой же попытки, — сказал Поттс.

— Давай, Льюис! Вперед, Льюис! — кричала Брайони, которая уже вернулась и стояла на своем прежнем месте. Она не хотела, чтобы Поттс получил хоть какое-то удовольствие от того, что Льюис потерпел неудачу.

Льюис взял себя в руки и снова двинулся вперед, на этот раз протянув руку и заставив свой мяч коснуться первого круга.

— После слабого старта Льюису все же удалось забить свой первый тачдаун, — сказал Поттс, комментируя игру веселым голосом. — И что же это такое? У Джима готов ответ, и он коснулся своего товарища по команде — Оскара.

Оскар издал низкий рык, согнул колени и бросился вперед, но был отброшен назад.

— О боже, я думаю, ему придется постараться немного сильнее.

Саркастический тон Поттса раздражал Брайони.

— Продолжай, Оскар, — крикнула она.

— И Оскар приобрел чирлидершу из конкурирующей команды, — самодовольно добавил Поттс. Брайони не обратила на это высказывание внимания.

Льюис опередил Оскара, пытаясь попасть во вторую мишень, но был отброшен назад, полетел вниз головой, и в конце концов, распластался на спине. Грудь поднималась и опускалась, когда он глотал воздух.

Поттс громко расхохотался.

— Похоже, Льюис пытается добраться до своей цели ползком. Возможно, придется пересмотреть этот метод, Льюис.

— Льюис. Вспомни подиум, — крикнула Брайони.

Поттс бросил на нее любопытный взгляд, но быстро изменил свое призрачное выражение лица, когда Дональд внезапно сорвался с места и помчался как бык вниз по надувной дорожке.

— Посмотрите на Дональда. Да! Дональд забивает свой первый тачдаун! — взволнованно крикнул Поттс.

Льюис услышал Брайони. Он встал на дрожащие ноги и, расправив плечи, во весь опор побежал к своему второму кругу и обрушил на него мяч.

— Второй тачдаун для Льюиса, — сказал Поттс. — Хотя я не думаю, что у него осталось достаточно сил для третьего… А Оскар совершил свой первый тачдаун… И вот снова появляется Дональд. Боже мой, как бы мне не хотелось ввязываться в драку с этим человеком.

Дональд, держа мяч в вытянутых руках, с силой потянул за растягивающийся шнур. Мускулы на его шее напряглись, и он уверенно начал переставлять одну ногу за другой. Он наклонился вперед, поморщившись при этом. Дональд терял хватку и его понемногу тащило назад. Стиснув зубы и издав могучий рев, он вытянул руку и ударил мячом по второму кругу. Прозвучал гудок, возвещая об окончании игры. Трое мужчин прислонились к надувной стене и тяжело дышали. Поттс подвел итоги.

— К сожалению, две команды не набрали ни одного очка, даже не сойдя со стартовой линии. Не повезло ребятам, но не волнуйтесь, это только первый раунд. Оскар заработал одно очко, а Дональд и Льюис — два. Теперь дело за детективами. Если они были точны и заметили аномалию на фотографии, их коллеги могут сохранить свои очки. Конкурсанты получили фотографию прекрасной французской часовни, расположенной неподалеку от нас, которая называется Шапель-де-Бетлеем, или как мы ее называем, Вифлеемская часовня. Детективы, пожалуйста, переверните свои блокноты и расскажите нам, что вам показалось не характерным для этой фотографии.

Джим, Брайони и Николь развернули свои блокноты в камеру. Поттс наклонял голову то в одну сторону, то в другую.

— Джим, ты заметил «необычных горгулий, которые не являются типичным изображением химер, и взяты из американских фильмов». Брайони, ты написала: «Две горгульи из фильма «Гремлины»: одна — злой гремлин, другая — Гизмо.» Оба ответа верны. Часовня была реконструирована в девяностых годах, когда местный камнерез, при поддержке городских властей, решил заменить горгулий на популярных существ из фильмов — Гремлины и Инопланетяне — телевизионной японской анимации. Николь, у тебя такой же ответ?

Николь прижала блокнот к груди, глаза ее начали слезиться. Она покачала головой и медленно повернула блокнот к Поттсу.

— Ты написала: «Входная дверь слишком мала, чтобы пройти через нее.»

— На фотографии она казалась такой крошечной по сравнению с закрытыми ставнями на окнах, — пробормотала она. Слеза вырвалась из ее глаз и потекла по лицу.

— Не обращай внимания, Николь, — ласково произнес Поттс. — Я уверен, что Дональд не будет возражать… слишком сильно. — Он одарил Дональда зубастой ухмылкой.

— Все, стоп!

— Ох, Николь, не принимай это близко к сердцу, — сказала Брайони. — Есть еще два раунда. Не бери в голову. Остальные команды тоже не набрали ни одного очка. Сосредоточься на следующей фотографии. Эта была действительно сложной. Ты не видела этот фильм, поэтому не поняла, о чем идет речь.

Николь всхлипнула.

— Да. Ты права. Мне просто очень жаль Дональда, ведь он так хорошо справился.

— Не переживай за него. Он даже не выглядит рассерженным. Взгляни на Льюиса, кажется, у него не хватит сил даже на то, чтобы выбраться оттуда, и вот-вот понадобится искусственное дыхание.

Брайони посмотрела на своего товарища по команде, который сумел сесть, но еще не принял вертикального положения. Зрителям игра могла бы показаться забавной, но участники были измотаны. Одному богу известно, в каком состоянии он будет к вечеру, если следующий раунд окажется таким же изнурительным.

Дональд рывком поднял Льюиса на ноги и помог ему отцепиться, затем они оба помогли Оскару. Когда участники слезли с надувной конструкции, появилась Лора, чтобы дать им новые инструкции. Она указала на съемочную группу, которая двигалась к гигантскому надувному быку для родео. Брайони закатила глаза. Это будет долгий день.

Дональд, Николь, Оскар, Джим, Брайони и Льюис собрались в библиотеке отеля «Пёти Шато». Из-за того, что пришлось переснимать некоторые дубли из-за возникших проблем с одной из камер, участники вынуждены были провести большую часть дня в парке развлечений.

Это испытание оказалось достаточно изнурительным для тех, кто сегодня лазал по батутам. Когда они оказались в своей комнате, у Брайони и Льюиса не было времени обсуждать результаты или события прошедшего дня. Усталый Льюис ввалился в душ, а потом на полчаса задремал на кровати, пока Брайони осторожно не разбудила его для вечернего эфира. Результаты последней игры были неизвестны. Никто не знал, сколько очков набрали команды во время нелепого штурма, в ходе которого участникам необходимо было карабкаться по надувным холмам и другим предметам в поисках больших красных, белых и синих перьев. В финале их ждал трудный подъем по надувным ступеням на огромную надувную горку. Это было тяжелое соревнование для всех участников. Во время подъема на горку Дональд и Оскар столкнулись, и благодаря этому Дипан смог вырваться вперед. Теперь все зависело от детективов — правильно ли они поняли, что было не так с фотографией французской автострады, которую им дали.

Лора по-прежнему молчала об итогах игры, которые Оскар безуспешно пытался вытянуть из нее. Теперь она сосредоточилась на экране телевизора, ожидая сигнала прямого эфира.

Поттс, одетый в белые брюки и лимонную рубашку, подчеркивающую его загорелое лицо, комментировал события дня, которые уже транслировались на всю страну.

— Сегодня вечер среды и третий день шоу «Однажды в…» — феномен, охвативший всю страну. Да, более четырех миллионов телезрителей присоединились к нам вчера, чтобы узнать, что произошло здесь, во Франции. Спасибо всем вам. Итак, здесь, в «Гран Мэзон Бретань», рядом со мной стоят четыре конкурсанта. Они очень нервничают и жаждут узнать, кто проведет еще одну ночь в роскоши и примет завтра новый вызов, а кто поедет домой на ночном пароме. — Он слегка улыбнулся, прежде чем продолжить: — В сегодняшнем испытании у вас был не самый лучший старт, но Дипан и Мира, вы… остаетесь. — Дипан поднял вверх два больших пальца. — Там, в библиотеке отеля «Пёти Шато», нас ждут остальные участники, и всех их волнует только один вопрос. Оскар и Джим. Отлично сработано. Вы… остаетесь. Брайони и Льюис. Поздравляю. Вы также останетесь еще на одну ночь. Вам пока не нужно собирать чемодан. А теперь… Хью, Терри, Дональд и Николь. Я уверен, что вы все с нетерпением ждете результатов. — Он трагично вздохнул, и выражение его лица стало печальным. — Сегодня вы устроили поистине великолепное представление, и никто не сможет забыть, как Дональд и Оскар запутались на горке… Однако, к сожалению, Терри и Хью здесь, со мной… — он указал на мужчин с одинаковыми бородами, прежде чем снова посмотреть на экран, — а Дональд и Николь там, в отеле «Пёти Шато», вы все уезжаете сегодня вечером. Пора собирать чемоданы и прощаться.

У Николь отвисла челюсть. Она крикнула в экран:

— В последнем раунде мы хорошо справились. Первым пришел Дональд. Это не может быть правдой.

Дональд возмутился:

— Тут какая-то ошибка.

Поттс слегка улыбнулся и, не обращая внимания на вспышку гнева, снова переключился в режим ведущего.

— Какой драматичный поворот событий! Сегодня уезжают четыре конкурсанта. Кто бы мог подумать? Мы вернемся после небольшого перерыва и расскажем о результатах сегодняшнего дня. Наконец будет известно, кто продолжит свое плавание, а кто останется за бортом.

Телевизионный экран переключился на основные моменты дня: как Дональд тащит свою раму под гигантским грибом. Он все еще жаловался на результат. Лора поспешила к ним и тихо заговорила с кипящей от злости парой. Брайони взглянула на экран.

— Поттс, эта последняя фраза вообще не имела никакого смысла! — крикнул Дональд, поднимаясь со стула и направляясь к двери. — Кто продолжит свое плавание, а кто останется за бортом. Ты просто идиот. Бесполезный ведущий, который постоянно все портит, и это ваше шоу — просто лживая постановка. — Лора вышла на улицу, чтобы присоединиться к нему.

Николь разрыдалась, плечи ее затряслись. Брайони встала и обняла ее.

— Не плачь. Это всего лишь игра.

— Дональд так зол.

— Он успокоится. Лора поговорит с ним разумно. Да, он раздражен, но скоро придет в себя и вспомнит самые интересные и забавные моменты. По крайней мере, вы не вылетели в первый день и успели хоть немного повеселиться.

Николь кивнула и смахнула слезы.

— Да. Это было невероятно.

— Мы зайдем попрощаться перед тем, как ты покинешь замок, — прошептала Брайони, прежде чем Николь была выведена из комнаты техником. Лора вернулась в библиотеку.

— С Дональдом все в порядке. Просто немного расстроен. Я объяснила, почему они уезжают. Итак, через минуту мы снова выйдем в эфир. Займите свои места.

Поттс повернулся обратно к экрану. Он был опечален.

— Что за ужасный день! Сегодня возвращается домой… не одна, а две команды. Как такое могло случиться? Ответ прост. К сожалению, Николь и Хью, которые были детективами, не смогли найти неточность на своих фотографиях, и как следствие, наши проигравшие команды сыграли вничью, не заработав ни одного очка. Продюсеры приняли жесткое, но справедливое решение ликвидировать обе команды, оставив нас только с тремя оставшимися парами для дальнейшей игры.

Он слегка встряхнулся, и снова просиял на камеру.

— Я уверен, все наши зрители умирают от желания узнать, кто же победил сегодня в общем зачете, и теперь я могу сказать, что до последнего раунда Дипан и Мира имели по четыре очка, в то время как Оскар и Джим, а также Брайони и Льюис — по пять очков. И снова все будет зависеть от детективов. Справились ли они со своей задачей? Смогли найти ошибку на фотографии? Сейчас я покажу ее нашим зрителям. Это фотография сделана на автостраде Бордо-Нант. Выглядит вполне нормально, не так ли? Автомобили, знаки ограничения скорости и различные вывески. Но что-то тут не так. Ответ заключается в том, что одна из машин — это транспортное средство с правым рулем. Номерной знак на «Рено», обгоняющем грузовик, французский, но руль находится на неправильной стороне автомобиля для дорог Франции. Правильно ли поняли это наши команды?

Мира опустила глаза, когда Поттс повернулся к ней.

— Мира, ты думала, что ошибка была в знаке ограничения скорости. К сожалению, ты ошиблась, и поэтому мы должны вычесть два очка, которые Дипан заработал в последней игре, доведя ваш окончательный счет на сегодня до двух. Давайте перейдем в отель «Пёти Шато» и посмотрим, как обстоят дела у других команд.

Брайони даже не взглянула на экран. Если Джим и Оскар победят, у нее больше не будет шанса поговорить о Ханне.

— Оскар, как ты думаешь, Джим все правильно понял?

— Безусловно. Я верю в него. — Оскар лучезарно улыбнулся Джиму, и тот слегка покачал головой.

— К сожалению, в данном случае Джим не все понял правильно. Он думал, что ошибка была связана с дорожной разметкой. Это означает, что вы потеряли очко, которое получили в последнем раунде, снизив свой окончательный счет с пяти до четырех.

Оскар слегка пожал плечами.

— Ничего страшного, — прошептал он своему товарищу по команде.

— Мои поздравления, Брайони. Ты обнаружила ошибку, и поэтому вы с Льюисом становитесь сегодняшними победителями. Спасибо нашим конкурсантам и всем замечательным зрителям. Кто останется, а кто уйдет? Справятся ли Джим и Оскар с завтрашними испытаниями? Будут ли Мира и Дипан мчаться вперед, или Брайони и Льюис продержатся в майке победителя в течение двух дней подряд? Настройтесь завтра на четвертый день «Однажды в…».

Лора широко улыбнулась Брайони.

— Вот тебе еще один шанс, — сказала она. — Иди и расскажи всем.

— Что расскажи? — спросил Оскар.

— Брайони пытается выиграть каждый раунд, чтобы получить несколько минут перед камерой и рассказать всем о своей пропавшей сестре, — сказала Лора. — Теперь, когда нас смотрят более четырех миллионов зрителей, я надеюсь, что хоть один из них знает, где она находится.

— Конечно! Я помню, что ты говорила об этом на прослушивании, — сказал Оскар. — Расскажешь мне потом. Я хочу знать больше.

Лора отвела мужчин в сторону, оставив Брайони и Льюиса перед экраном телевизора, чтобы объяснить всем, почему им так важно остаться на шоу.

ГЛАВА 31

Среда, 26 июля — вечер

Оскар широко открыл глаза.

— Какая ужасная и печальная история, — воскликнул он, когда Брайони закончила свой рассказ о Ханне.

В саду стрекотали цикады и вечерний воздух был наполнен запахом жимолости. Вздохнув, Брайони положила голову на подушку шезлонга. Бигги лежал на полу между двумя шезлонгами и облизывал ее пальцы. Оскар сфотографировал эту парочку.

— Спасибо, Бигги. Я думаю, он просто подарил мне собачий вариант поцелуя.

— Он очень чуткий и наверняка заметил, что ты грустишь. Он всегда так делает, когда я лежу.

— На самом деле, мне не так уж и грустно. Наверное, это мой последний шанс найти ее. Папа очень болен, и не думаю, что он будет с нами еще долго. Я хочу, чтобы он увидел ее в последний раз… — Ее слова повисли в воздухе, и она проглотила застрявший в горле комок. Сегодня вечером она выложилась по полной перед камерой. Они с Льюисом оба обратились за помощью к зрителям, чтобы найти Ханну.

Это был утомительный день. Сад казался убежищем и передышкой от лихорадочной деятельности и съемок. Брайони уже привыкла к камерам, микрофонам и постоянным визитам визажиста Мэтти, чтобы нанести пудру на щеки или убрать с лица волосы. Привыкла к ожиданию, когда никто не имеет права говорить, пока команда не будет готова продолжить работу. Это было интересно и весело. Встреча с Оскаром и Джимом, общение с Льюисом были чудесны, но сейчас, сидя в тени прекрасного сада, окруженного стеной, она мечтала о том, чтобы время остановилось, и она могла остаться здесь подольше, вдали от своего обычного мира, своего повседневного существования и вездесущего чувства вины, которое окутывало ее подобно ядовитому облаку. Если бы только она имела хоть какое-то представление о том, что происходит дома. Прислушивались ли люди к ее мольбам, проверял ли кто-нибудь ее блог «Поиски Ханны» и оставил ли ей сообщение?

— Можно тебя кое о чем спросить, Брайони? — поинтересовался Оскар, когда Бигги прыгнул к нему на колени.

— Конечно.

— Я уже начинаю всерьез задумываться о победе. Я пришел на шоу только для того, чтобы немного посмеяться. Я думал, это поможет поднять мою популярность, как знаменитости, которые ходят на танцевальные шоу или едят гадости в джунглях. Но проведя время с Джимом, я действительно понял, что хочу выиграть приз. Не для меня, а для него. Он такой милый человек. Его семья значит для него все. Он мог бы сделать для них так много с этими деньгами. — Он помолчал и погладил мягкую голову Бигги.

— Я бы не стала так переживать. Пребывание здесь очень взбодрило его. Я не думаю, что победа имеет для него такое большое значение, как ты думаешь.

Оскар остановился, чтобы почесать животик Бигги.

— Я не хочу его подводить.

— Ты определенно не подведешь его. Посмотри, как он изменился. Он полностью помолодел, и многое зависит от тебя. Ему явно нравится, что ты его товарищ по команде.

Он улыбнулся и через мгновение снова заговорил:

— Спасибо, Брайони. Жаль, что у меня нет такой сестры, как ты. Я мог бы советоваться с тобой по самым разным вопросам.

Брайони вспыхнула.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Нет, у меня есть брат, Джо. Он на три года моложе меня. Мы не очень близки, и у нас не так уж много общего. Он очень похож на папу. Он тоже врач. Папа — акушер, а Джо — врач. У вас это называется врач общей практики.

— А ты сам никогда не хотел стать врачом?

Оскар издал короткий смешок.

— Черт возьми, нет. Я не силен ни в какой науке. У меня нет папиных мозгов, что неудивительно, ведь он не мой настоящий отец. Но это так, если ты понимаешь, что я имею в виду. Он всегда был моим «настоящим» отцом. Он всегда был рядом, когда я болел или нуждался в чем-нибудь. Он пытался научить меня бейсболу и футболу. Он водил меня в кино и даже сидел и смотрел вместе со мной «Билли Эллиот». Он потрясающий. Всегда интересовался всем и вся. Тебе бы он понравился. Он невероятный.

Говоря это, он театрально размахивал руками.

— Я не знаю своего биологического отца. Он ушел от нас еще до моего рождения, а потом на горизонте появился папа. Мама сказала мне, что не стоит его выслеживать. Он не хотел иметь ничего общего ни с кем из нас, а папа для меня — все. Какой смысл искать кого-то, кто не может быть лучше, добрее или милее твоего собственного отца? — Он еще немного повозился с Бигги, потом закрыл глаза и откинул голову назад.

— Я собирался настоять на своем и разыскать его несколько лет назад, но мама выглядела такой несчастной из-за этого, и я решил, что оно того не стоит. Знаешь, иногда я воображаю, что мой настоящий отец — всемирно-известный балетный танцор, возможно, кто-то вроде Хоакина Кортеса, но я совсем не похожа на него со своими светлыми волосами и бледной кожей, так что это не может быть он. Или Этан Штифель. Вряд ли я знаю, но это объясняет мою любовь к балету. На самом деле мой настоящий отец, вероятно, не имеет никакого отношения к танцам. Скорее всего, он лысеющий мужчина средних лет, работает где-нибудь бухгалтером, любит выпивать и играть в дартс, и у него есть толстая жена, которая все время пилит его, — сказал он со смешком.

— Я любил танцевать с самого детства. Папа тоже был очень доволен моим выбором карьеры. Не каждый мужчина был бы счастлив отдать своего сына на уроки балета. Оба моих родителя помогали мне в каждом шаге и пируэте на моем пути. Мне очень повезло.

Бигги заерзал на коленях Оскара.

— Я так хочу сделать несколько фотографий с ним здесь, чтобы загрузить в «Инстаграм». Серьезно, не могу дождаться, когда снова выйду в интернет. Это ужасно, когда нет доступа к вайфай. Я продолжаю нащупывать свой телефон, а потом вспоминаю, что у меня его нет. Не представляю, как люди жили до того, как их изобрели. Еще раз спасибо, Брайони. Ты очень милая, — и он чмокнул ее в щеку.

— Всегда пожалуйста, — ответила она.

Когда Льюис и Бигги ушли, Брайони уставилась в темнеющее небо и молча посылала мольбу Вселенной. Пожалуйста, отправь Ханну домой.

ГЛАВА 32

Четверг, 27 июля — полдень

— Вперед, пушистик! — Льюис надавил на педаль газа. Солнечный свет, струившийся сквозь ветровое стекло, заставлял его щуриться. Наконец, машина ожила, и они вышли на стартовую линию.

Ла Помрей представлял собой 2,5-километровый подъем на холм. Трио из странных автомобилей и съемочная группа привлекли большую толпу болельщиков, которые выстроились вдоль замкнутого круга, аплодируя каждому из участников, когда машины проносились мимо. Льюис и Брайони были последними, кто попытался подняться наверх.

Они ждали у светофора, который сейчас горел красным. Казалось, прошла целая вечность в этом ожидании.

— Давай… давай… давай! — крикнула Брайони, когда они рванули вверх по склону мимо зрителей, махавших им руками. — Поворачивай направо! — Машина повернула направо, пронеслась мимо дома, возле которого стояли трое детей, держа в руках плакат с надписью «Вперед, пушистик».

— У нас появились фанаты, — сказала Брайони, цепляясь за поручень, когда они выехали на главную дорогу и проносились мимо полей. Трасса представляла собой обычную дорогу категории «D» с несколькими резкими поворотами и изгибами, ограждениями с одной стороны и перекрытыми съездами. Это была захватывающая гонка, хоть и мохнатый «Ситроен» был далеко не так быстр, как автомобили, которые обычно соревновались в ежегодном подъеме на холм.

Брайони поправила свой гоночный шлем. Ремень был туго затянут у нее под подбородком, и ей приходилось кричать, чтобы Льюис мог услышать ее команды. Он видел повороты, но, когда Брайони предупреждала о них заранее, шансов справиться с управлением автомобиля было больше. Не было времени любоваться полями луговых цветов, лениво пасущимися коровами или высокими травянистыми берегами, заполненными людьми. Льюис был полон решимости закончить гонку как можно быстрее, не разбившись при этом.

Поворот налево, еще один крутой поворот направо и надувной мост через дорогу с названием шоу. Вспышки камер со всех сторон и ликующие французы. Они пересекли финишную черту.

Брайони дала пять Льюису.

— Отличное вождение.

— В тот гоночный день я справился лучше, но и сейчас не так уж плохо, — ответил он.

Они вылезли из машины, надеясь, что сделали достаточно, чтобы выиграть состязание.

Лора устало улыбнулась.

— Еще раз поздравляю вас, Оскар и Джим. Я очень рада, что вы тоже справились, Брайони и Льюис. Мне очень жаль прощаться с Дипаном и Мирой в четвертый день этого конкурса. Я буду скучать по ним, но я также рада, что финалисты — это люди, которых я знаю лучше всего. Итак, у нас осталось всего две команды. Завтра мы начнем съемки в замке Дю Туке — историческом памятнике, построенном в семнадцатом веке.

Джим одобрительно кивнул в ответ.

— Вы проведете там следующие два дня и примете участие в двух викторинах.

Оскар зевнул и потянулся.

— Это хорошо. Сегодня я больше не могу поглощать информацию. Мой мозг отказывается работать. Мне нужно принять душ и переодеться.

Лора посмотрела на часы.

— Я не смогу присоединиться к вам сегодня за ужином, но с вами будет Роксана и профессор Дэвид Поттс.

Оскар издал пронзительный визг.

— Неужели?

— Да, — ответила Лора. — Он хотел получить возможность познакомиться с вами до завтрашнего дня. Он не похож на многих знаменитостей, которые хотят спрятаться в своем собственном отеле и убежать от нас. Он действительно любит общаться с людьми. Я думаю, это одна из причин, почему у него так много поклонников.

Брайони бросила быстрый взгляд на Льюиса. Его лицо было непроницаемо.

— Увидимся завтра. Желаю хорошо провести время с Дэвидом. Мы так рады, что он ведет это шоу. Это, безусловно, помогло повысить рейтинги.

Стулья со скрежетом отодвинулись, и комната опустела, оставив только Брайони и Льюиса.

— Как насчет того, чтобы взять такси до города и поужинать в кафе? — спросила Брайони.

— Это очень мило с твоей стороны. Но отправляйся на ужин без меня. А я лучше немного пробегусь. Я сегодня слишком долго сидел. Свежий воздух и душ помогут мне почувствовать себя лучше.

— Тогда я захвачу для тебя ужин.

Он издал неопределенный звук и поднялся наверх.

Брайони прошла через заднюю дверь в сад, чтобы вдохнуть теплого вечернего воздуха и поразмыслить о событиях прошедшего дня. Она обнаружила очаровательное кованое кресло, частично скрытое вьющимися розами и кустами лаванды. Здесь царила атмосфера покоя. Тепло позднего солнца проникало в ее тело, облегчая боль. Она села в кресло и закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув. Она мечтала, что останется здесь навсегда.

— Я извиняюсь. Я не хотел беспокоить тебя.

Брайони приоткрыла один глаз. Оскар стоял на извилистой тропинке с фотоаппаратом в руке. Бигги, одетый в бейсболку задом наперед, удовлетворенно мочился в цветочную клумбу. Он заметил Брайони и подбежал к ней, высунув язык и покорно ожидая поглаживания.

— Ты мне не мешаешь.

— Жаль, что вы сегодня не оказались первыми. Я был очень удивлен, что мы выиграли восхождение на холм. Обычно я не лихачу. Я искренне верил, что мы вернемся домой, и был так потрясен, когда узнал, что Дипан и Мира уезжают. Я уже привык к тому, что они всегда были рядом. Они умели разрядить обстановку.

— Честно говоря, я очень рада за тебя. Джим пребывал в эйфории. Мне очень понравился тот небольшой танец, который вы станцевали вместе, когда узнали, что победили. Соперников приятнее вас просто не существует, — ответила она.

Льюис тяжело воспринял это поражение. Он был убежден, что они выиграли восхождение на холм, и вел себя очень тихо с тех пор, как объявили результаты. Профессор Поттс не проявил ни капли сострадания. Наоборот, он сделал несколько колких замечаний по поводу вождения Льюиса, чем еще больше подзадорил его. Неудивительно, что Льюис не хотел проводить время с этим человеком. Они больше не говорили о Максвелл, но Брайони была уверена, что Льюис вспоминал о ней всякий раз, когда видел своего соперника.

— Послушай, я не хочу лезть не в свое дело, но, когда мы сегодня давали интервью, я попросил всех поклонников Бигги помочь в поисках твоей сестры. Это может сработать. Может быть, кто-то из них видел или знает ее.

Брайони была ошарашена.

— Я хотел сделать что-нибудь, чтобы помочь тебе. Надеюсь, ты не обиделась.

— Нет. Нет. Нисколько. Это так мило с твоей стороны. Спасибо тебе.

— Да ничего особенного. Я люблю счастливые концовки и очень надеюсь, что ты найдешь свою сестру. А сейчас мне лучше переодеться. Увидимся за ужином.

Он вскочил и с легким жестом исчез за углом здания. Брайони решила, что ей тоже надо переодеться к обеду, и подумала, что, возможно, ей удастся уговорить Льюиса присоединиться к ним. Было бы гораздо приятнее, если бы он тоже присутствовал на ужине.

ГЛАВА 33

Четверг, 27 июля — вечер

К восьми часам Льюис все еще не вернулся с пробежки. Смысла ждать его больше не было, и Брайони решила присоединиться к остальным за ужином. Спускаясь по лестнице, она услышала доносившийся снизу громкий смех.

Джим, одетый в бежевые брюки, песочного цвета ботинки и идеально отглаженную рубашку с короткими рукавами, стоял рядом с профессором Поттсом, блистающем в белой рубашке, синем викторианском жаккардовом жилете и джинсах от «Армани». Роксана, сидя у окна, дружески болтала с Оскаром. На Бигги была золотая подвеска и черная бейсболка. Он завилял хвостом, когда увидел Брайони, но продолжил пристально смотреть на колени Роксаны.

Профессор Поттс допил содержимое своего бокала и воскликнул:

— Брайони, я так рад, что ты присоединилась к нам. А где твой товарищ по команде, Лукас?

— Льюис, а не Лукас, — ответила она с натянутой улыбкой.

— Ах да! Конечно. Я все время путаю. Разве он не присоединится к нам?

— Он ушел на пробежку. После проведенного дня за рулем у него затекло все тело, — ответила она.

— Вот почему он так смахивал на покойника, — пошутил Поттс, поднимая брови на Роксану, чтобы привлечь ее внимание к своей шутке. Роксана понимающе улыбнулась. — Я уверен, что Лукас, — о боже, ну вот опять, — я имею в виду, Льюис, почувствует себя лучше, если хорошенько пропотеет во время пробежки, — сказал профессор Поттс. — Нет никакого смысла больше ждать его. Он, вероятно, будет отсутствовать целую вечность, а мы ведь не хотим, чтобы еда остыла? Может быть, пойдем и поужинаем? Я ужасно голоден. Брайони, почему бы тебе не сесть рядом со мной и не поболтать? У меня не было возможности много узнать о тебе, а ты кажешься таким очаровательным созданием.

Брайони съежилась от его остроумия. Профессор Поттс был явно не так очарователен и приятен, как ей показалось вначале. Они прошли в столовую, где их уже ждал Бертран с бутылкой белого вина в руке. Он обошел вокруг стола. Женщина средних лет, с седыми волосами, собранными сзади в пучок и небрежно одетая в джинсы и рубашку, прикрытую фартуком, принесла большую супницу.

Бертран вытянулся по стойке смирно и объявил:

— Французский устричный суп, фирменное бретонское блюдо. Надеюсь, вам понравится. Bon appétit.

— Одно из моих любимых блюд, — с энтузиазмом произнес профессор Поттс, потянувшись за сервировочной ложкой и зачерпнув немного в тарелку Брайони. — Они используют самых маленьких устриц, чтобы приготовить этот суп. Именно это придает ему дополнительную кремовую текстуру, и конечно же, устрицы — это афродизиак, — добавил он, сверкая глазами. Его рука коснулась ее руки, и он многозначительно посмотрел на Брайони. Она поблагодарила его и демонстративно отвернулась.

— Ну что, как вам сегодняшний денек? — спросил он.

— Это был настоящий взрыв эмоций! — сказал Оскар.

Роксана сделала глоток супа и добавила:

— Все хорошо. Действительно, очень хорошо. Держу пари, что мой шурин был бы без ума от этого супа. Он из Марселя.

— Ты должна попросить Бертрана поделиться с тобой рецептом, чтобы твоя сестра приготовила суп для него, — беззаботно сказал Поттс.

Роксана отрицательно покачала головой.

— Я думаю, моей бедной многострадальной сестре вполне хватает работы на полную ставку и ухода за четырьмя детьми, чтобы не готовить устричный суп. Я стараюсь помогать ей, когда бываю рядом. Это ведь то, что делают сестры, не так ли?

Слова Роксаны эхом отдались в голове Брайони, и она почувствовала, как комната поплыла.

— Эй, Брайони, ты с нами?

— Простите. Я задумалась.

— Усталость, — объявил профессор Поттс. — Ты очень долго находилась взаперти с Лукасом. Должно быть, это было утомительно.

Брайони положила ложку обратно на стол, готовясь поправить его раз и навсегда. Но Оскар вмешался и спас ее от неприятного разговора.

— Льюис, — тихо сказал он. — Его зовут Льюис. Не Лукас.

— Какой же я глупый. Оскар, расскажи мне все про костюм Бигги Смоллса. На нем точная копия кулона Иисуса, или ты, как рэпер B.I.G., купил его у Джейкоба Арабо?

— Едва ли. Это копия. Я не могу себе позволить купить оригинальный кулон. Мой маленький Бигги надевал его для фотосессии в музыкальном журнале в прошлом году, и журнал позволил нам оставить кулон себе. Они нарядили несколько мопсов, чтобы те выглядели как известные рэп-исполнители. Бигги было так весело, и у него появилось много друзей-собак. Этот Бигги Смоллс предпочитает носить джемперы, а не подвески. Он надевает эту вещь только в особых случаях.

— Отлично выглядишь, Бигги, — прокомментировал профессор Поттс, пряча ухмылку за салфеткой.

— Могу я задать тебе несколько личных вопросов?

— Валяй, Оскар.

— У тебя есть девушка?

— В последнее время у меня почти не было времени на отношения. Я находился за границей на съемках нового шоу о природе, и последний сезон «Друзья или пара» меня очень вымотал.

— У тебя нет подружки? Мне очень трудно в это поверить, — продолжал Оскар. — Я вовсе не хочу показаться любопытным. Просто я тусуюсь со множеством балерин, которые будут безумно ревновать, когда узнают, что я ужинал с красавчиком профессором Дэвидом Поттсом, и первый вопрос, который они мне зададут, будет о его второй половине.

— Можешь сказать им, что я сейчас ни с кем не встречаюсь, — ответил профессор Поттс, допивая суп и вытирая рот салфеткой. — И у меня нет возлюбленной. Я молод, свободен и одинок. А как насчет тебя, Оскар?

— У меня есть девушка, Люсинда, и тоже танцует. Она англичанка, но работает в Нью-Йорке. На данный момент у нас не особо серьезные отношения, потому что мы оба очень заняты, но она переедет ко мне осенью, и мы посмотрим, что из этого выйдет.

Брайони услышала скрип входной двери, и мельком увидела, как кто-то прошел мимо столовой. Это был Льюис. Ей вдруг захотелось поделиться с ним этой новостью. Если профессор Поттс действительно не встречается с Максвелл, у Льюиса может появиться шанс возобновить свои отношения с ней. Она хотела было последовать за ним наверх, но тихий голос в голове удержал ее на месте. Неужели она действительно хочет, чтобы он помчался обратно к Максвелл?

Тем временем Оскар уже рассказывал о своей семье в Штатах.

— А почему ты не остался в Нью-Йорке? Там, наверное, много компаний и различных балетных трупп, — спросила Роксана.

— Я родился в Лондоне, но мы переехали в Штаты, когда я был еще младенцем, так что у меня осталось мало воспоминаний о времени, проведенном в Великобритании. Став старше, я стал интересоваться Англией — послеобеденный чай, красные почтовые ящики, двухэтажные автобусы, королевская семья, Букингемский дворец — все это казалось таким романтичным и очень британским. В Нью-Йорке я с раннего детства посещал балетные классы в одной из лучших школ — «Джоффри». Я был прирожденным артистом, и балет быстро стал моей страстью. Я мог бы остаться и наслаждаться карьерой там, но Европа казалась мне гораздо более привлекательной, поэтому я уговорил своих родителей позволить мне учиться в Лондоне. Мой репетитор по балету предложил поступить в Королевскую балетную школу, и, короче говоря, меня приняли, и вот я тут. Мама и папа помогли найти квартиру и убедились, что у меня достаточно денег для начала. Они были великолепны во всем. Я все время поддерживаю с ними контакт. В этом году они планируют посетить Лондон и посмотреть «Лебединое озеро». Это будет такой кайф — увидеть маму и папу, сидящих в первом ряду с гордым видом. Я просто счастливчик. — Он широко улыбнулся.

Бертран убрал супницу и вернулся с подогретыми тарелками. Женщина поставила на середину стола большое блюдо с рыбой в томате, покрытое сметаной.

— Это называется la lettre à l'Armoricaine. Вы называете это морской черт в американском соусе. Это традиционный французский рецепт из прибрежной Бретани.

— Восхитительно, — пробормотал Джим, облизывая губы.

— Bon appétit! — Бертран поклонился и снова вышел из комнаты.

— Действительно потрясающе, — согласился Оскар.

Глаза Джима блеснули, когда он посмотрел на блюдо.

— А вы знаете, что морской черт также известен как омар бедняка? Я уже много лет не ел морского черта. Мне нравится вкусная рыба, но я не очень люблю процесс приготовления. Все дело в запахе. Он пронизывает весь дом и сводит с ума нашего кота.

Роксана с интересом выпрямилась.

— У тебя есть кот? У меня тоже. Он перс. Избалованный котик.

Прожевав рыбу, Джим продолжил:

— Наш кот бродячий. Он сам нашел нас. Однажды дождливым днем год назад он просидел у задней двери нашего дома и проплакал больше часа, пока я не впустил его внутрь. Зайдя в дом, он направился прямиком к Кэти и запрыгнул ей на колени, где и провел остаток дня, мурлыча. Бедное маленькое создание совершенно лысое. Его называют сфинксом, и у него нет шерсти, только немного пушка того же цвета, что и кожа. Я никогда не видел более уродливого кота, но, боже мой, он такой ласковый.

— Это египетская порода?

— Нет, это порода из Канады. По-видимому, их популярность растет. Я не очень люблю его, но как я уже сказал, Кэти его обожает и малышки тоже.

— Сколько лет твоим внучкам, Джим?

— Поппи десять лет, Дейзи восемь, а маленькой Розе шесть. Они просто чудесные дети. Хотите, я покажу их фотографию? — спросил Джим. Он положил столовые приборы на тарелку, вытер рот и усы салфеткой и, повернувшись, достал бумажник из кармана пиджака, аккуратно висевшего на спинке стула. Он посмотрел на фотографию с обожанием, запечатлевшимся на его лице, и передал ее профессору Поттсу.

Профессор Поттс мельком взглянул на нее, пробормотал «прелестно» и отдал фотографию Роксане.

Она выразила больше восторга.

— Они такие милые. Теперь я понимаю, почему ты так ими гордишься.

— Я счастлив, — сказал Джим. — Они очень умные девочки. Я бы хотел собрать немного денег, чтобы помочь им получить достойное образование. Возможно, для этого мне придется поучаствовать еще в нескольких викторинах, но у меня есть время, так что, кто знает.

— Я думаю, они тоже счастливы иметь такого любящего дедушку, — добавил Оскар.

Джим взял у Роксаны фотографию и снова принялся изучать ее с блаженным выражением лица.

— Эти маленькие девочки — мой мир. И Кэти тоже. Они наполняют нашу жизнь смыслом. Слышать их смех — дороже, чем все алмазы в алмазной шахте. Семья — самое главное, что есть на Земле, — сказал он искренне.

С этими словами Брайони внезапно охватила печаль. Она больше не могла выносить этого разговора, и вино, которое она только что выпила, показалось ей кислым.

— Я знаю, что сейчас только середина обеда, но вы не будете возражать, если я вас оставлю? Я очень устала и едва могу поднять вилку. И я больше не голодна.

Роксана бросила на нее обеспокоенный взгляд.

— Ты в порядке?

— Да. Это был длинный день. Увидимся завтра утром.

— Спокойной ночи, Брайони, — отозвались остальные.

Профессор Поттс взял свой бокал с вином и небрежно помахал ей рукой.

— Увидимся завтра, Брайони. Надеюсь, Лукас остался доволен своей пробежкой!

ГЛАВА 34

Четверг, 27 июля — вечер

Льюис смотрел в окно, опустив плечи. Он повернулся к Брайони и устало улыбнулся. Его волнистые волосы были влажными от пота, а легкая щетина на подбородке подчеркивала его привлекательность.

Она опустилась на стул.

— Привет!

Он потер подбородок.

— Разве ты не должна быть на ужине?

— Я наелась. Кроме того, у меня есть для тебя кое-какие новости. Я выяснила, что этот льстец Поттс больше не встречается с Максвелл.

— Я знаю, — спокойно ответил Льюис.

— Как? Я только что узнала об этом из первых уст.

— Я пробежался по дороге, которая ведет в город. Остановился, чтобы перевести дух, и заметил интернет-кафе. Мне не хотелось сразу же разворачиваться и бежать обратно, поэтому я зашел в свою электронную почту, чтобы посмотреть, есть ли у меня какие-нибудь новые контракты или предложения. Там было письмо от Максвелл.

Брайони уставилась на него, подняв брови.

— Она написала, что порвала с Поттсом и жалеет, что вообще с ним связалась. Ее письмо было полно раскаяния и сожаления. Она хочет, чтобы я навестил ее. Нужно обсудить, что делать с ее квартирой, которая сейчас продается, и возможно, она сможет загладить свою вину. У меня было не так уж много времени, чтобы прочитать письмо как следует. Кафе закрывалось, и меня попросили уйти.

Брайони почувствовала, как внутри у нее все сжалось. Ей следовало бы радоваться за Льюиса. Он столько пережил. Но она считала, что Максвелл не заслуживает его. А что, если она снова откажется от него, когда на ее пути появится другая знаменитость? Льюис не выдержит, если ему разобьют сердце еще раз.

— Ты собираешься с ней встретиться?

Льюис посмотрел в сторону пруда. Солнце уже скрылось за горизонтом. Небо стало темно-синим, усыпанным звездами. Высокая и полная луна отражалась в водах садового пруда.

— Я еще не решил. Я должен подумать об этом, — ответил он. — Обстоятельства изменились. Я изменился, и Максвелл, вероятно, тоже изменилась. Мне нужно многое обдумать.

Брайони подтянула свои колени и обхватила их дрожащими руками. Она не должна была вмешиваться, хотя ей хотелось закричать, чтобы он оставил Максвелл в покое. Но это было бы слишком эгоистично по отношению к Льюису, который всегда вспоминал о Максвелл с выражением боли на своем лице. Она позволила своим неокрепшим чувствам встать у него на пути. Льюис должен делать то, что сделает его счастливым. Если он хочет еще раз попробовать поговорить с Максвелл, то должен это сделать.

— Я очень надеюсь, что у тебя все получится, Льюис, — сказала она, надеясь, что он услышит искренность в ее голосе. — Ты заслуживаешь счастья. Ты потрясающий друг и действительно классный парень. И не имеет значения, как ты выглядишь, что носишь, набираешь ли ты вес или нет, с тобой всегда очень интересно и весело. Я надеюсь, Максвелл признает этот факт. Она была глупа, что не заметила этого раньше. — Избегая взгляда Льюиса Брайони встала. — Ты пообедал в кафе?

Он покачал головой.

— Не хочешь ли чего-нибудь? Я могу спуститься вниз и попросить у Бертрана немного сыра, хлеба и, может быть, бутылку сидра. Не хочу, чтобы завтра ты упал в обморок от голода. Мне нужно, чтобы все клеточки твоего мозга работали на полную мощность. Без тебя я не справлюсь.

Она стояла в ожидании, как щенок, которому не терпится угодить хозяину. Вокруг его глаз появились морщинки.

— Спасибо. Я немного проголодался после этой пробежки.

— Прими душ, а я тихонько спущусь вниз и соберу немного еды с кухни.

— Ты — звезда!

— Звезды — горячие тела из раскаленного газа, которые начинают свою жизнь в туманностях, — объявила она роботизированным голосом. — Следующий вопрос, пожалуйста.

Льюис громко рассмеялся.

— Забавная ты девушка. Ты можешь проверить мои общие знания, когда вернешься. Мои серые клетки нуждаются в воспламенении, чтобы быть готовыми к завтрашнему дню.

Она сложила руки вместе и поклонилась, прежде чем выйти из комнаты и снова на цыпочках спуститься по лестнице. Дверь в столовую была закрыта, но она смогла разобрать веселое хихиканье Оскара, сопровождаемое добродушным смехом Джима. Она прониклась симпатией к другим участникам и знала, что будет искренне рада за них, если они выиграют конкурс.

Она нырнула в кухню и прошептала свою просьбу Бертрану, который сновал по кухне, готовя поднос для Льюиса. Она поблагодарила его и ушла так тихо, как только могла. В обеденном зале уже было не так шумно. Тихий кашель предупредил ее о том, что кто-то стоит на лестнице позади нее. Она обернулась и увидела Оскара, который стоял у подножия лестницы, баюкая свою собаку.

— Льюис в порядке? — прошептал он, озабоченно выгнув брови.

— С ним все в порядке. Я прослежу, чтобы он хорошо поел и отдохнул до завтрашнего дня, — ответила она.

— Мне пришлось уйти. Я так разозлился на профессора Поттса. Он продолжал делать глупые замечания и приставал к Роксане. Он не такой крутой и остроумный, каким его показывают по телевизору, — тихо сказал Оскар, указывая в сторону столовой. — Он читает только то, что написано на телесуфлере, и то постоянно ошибается, — продолжал он заговорщицким тоном. — От себя он ничего не добавляет. Поттс — фальшивка. Мне придется сказать маме, что ей нужно найти другую знаменитость, на которую она будет пускать слюни.

Бигги вывернулся из его рук и шмыгнул носом на деревянные перила.

— Пойду выведу этого маленького хулигана на улицу, а потом немного посплю. Профессор скоро уезжает. Он ждет водителя, чтобы забрать его и Роксану. Мне кажется, мы ему наскучили. Он все время зевает и смотрит на часы. Но Джим, похоже, неплохо так расслабился. И ты была права, он прекрасно проводит время, просто находясь здесь. — Он послал ей воздушный поцелуй и ушел, чтобы отнести поднос наверх.

Пока Льюис ужинал, Брайони готовилась ко сну в ванной комнате. Она сняла макияж, стараясь не растягивать кожу вокруг глаз и шрам, который шел вверх от правой брови до линии волос — постоянное напоминание о несчастном случае. Она привыкла видеть его. С годами он стал чуть менее заметным. Использование тонального крема и длинная челка с правой стороны лица гарантировали, что шрам не будет заметен другим. У нее было много других шрамов на ногах и спине, а также длинный шрам от левого бедра до правого. Теперь они были бледного цвета, и поскольку она постоянно носила только брюки, они беспокоили ее меньше. Она натянула длинную футболку и вернулась в спальню.

Льюис сидел, откинувшись на спинку кровати, с сосредоточенным выражением лица.

— Я тут думал, — заявил он.

— Насчет завтрашнего дня?

— В некотором роде. Я пытался выяснить, можем ли мы еще что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе найти твою сестру. На случай если этот план не сработает. Если завтра мы провалим задание, не сможем снова встать перед камерой и поговорить о Ханне. Я специализируюсь в дизайне сайтов и социальных сетях, поэтому могу привлечь больше посетителей на страницу в «Фейсбуке», которую ты создала для поиска Ханны. Я также думал, что Оскар и Бигги Смоллс помогут мне с этим. У них, должно быть, тысячи поклонников в «Инстаграме» и «Твиттере».

— Он уже обратился к своим поклонникам. Он сделал это во время интервью победителей.

— Он это сделал? Это отличная новость. Мы могли бы написать в «Твиттере» крупным телевизионным звездам, чтобы они помогли нам. Со многими из них я познакомился, когда Максвелл водила меня на разные светские вечеринки. Я думаю, они меня помнят. Я составлю список и займусь им, когда мы выберемся отсюда.

— Ты серьезно? — ответила она, опускаясь на кровать и глядя ему в лицо.

— Социальные медиа — это идеальное средство. Твоя страничка в интернете нуждается в большем импульсе, и я, вероятно, тот человек, который даст ей этот толчок. Мы должны загрузить твою новую фотографию, описание Ханны и, возможно, ее фотографию тоже. У тебя есть такая?

— У меня есть парочка. Раньше в доме было много ее фотографий, пока у папы не случился нервный срыв. Постепенно они исчезли из поля зрения, и теперь моя мама хранит их в коробке в своем гардеробе. Они оба потеряли веру в то, что Ханна когда-нибудь вернется. Мама уверена, что случилось что-то ужасное и она умерла, а папа, — он так запутался в последнее время, что часто думает, что я Ханна. Невыносимо видеть боль в его глазах.

— Вам, наверное, очень трудно, — ответил Льюис. Он внимательно посмотрел на расстроенное лицо Брайони, протянул руку и успокаивающе погладил по ее плечу.

— Я никогда по-настоящему не разбиралась во всей этой истории с социальными сетями. У меня всего около пятнадцати друзей в «Фейсбуке», и я не трачу на это много времени. Мелинда пыталась мне помочь, но она шарит в этом не больше, чем я. Она предложила вести блог для Ханны, который, по сути, представляет собой серию писем к ней, в которых я напоминаю ей о нашей совместной жизни и даю понять, как сильно скучаю по ней… — Она запнулась. Льюис ждал, что она продолжит.

— Я думала, что она увидит эту страничку. У меня были такие большие надежды на блог, но из этого ничего не вышло. Я понятия не имею, посещало ли его больше людей с тех пор, как я пришла на шоу, или зрители совершенно не заинтересованы. Мне бы очень хотелось знать, не пытался ли кто-нибудь связаться со мной по поводу Ханны. Все, что я могу сделать, — это продолжать рассказывать одно и то же каждый вечер, и надеяться, что люди начнут говорить о ней.

Лицо Льюиса изменилось.

— Вот черт, Брайони. Мне очень жаль. Мне следовало бы проверить твою страничку, когда я был в кафе, а не заходить в свою электронную почту. О чем я только думал? Я так разозлился из-за Поттса, из-за того, что он испортил тебе сегодняшнее испытание и не дал возможности снова поговорить о Ханне, что мне и в голову не пришло. Полный провал! Я вошел в свою электронную почту вместо того, чтобы погуглить информацию о шоу. Я должен был почитать реакцию зрителей и узнать, как продвигается твое обращение. Я мог бы вернуться в кафе завтра перед конкурсом. Утром оно уже должно быть открыто.

Брайони нисколько не расстроилась из-за Льюиса. На самом деле, она была тронута его искренним смятением от того, что он не подумал проверить ее блог.

— Нет, не делай этого. Не стоит. Завтра пятница, и мы скоро возвращаемся домой. Я смогу подождать еще пару дней, чтобы выяснить, что происходит. Кроме того, я не хочу испортить свое выступление на шоу. В следующие дни у нас будут тесты на общие знания, и я буду полностью сбита с толку, если узнаю, что на страничку «Поиски Ханны» никто не заходил. Я не смогу сосредоточиться и, думаю, не смогу вынести мысль о том, что все это было напрасно. Если это не сработает, я попробую что-нибудь еще, Льюис. Я должна сделать все возможное. Боюсь, что у меня не останется выбора, и что тогда? Я не могу смириться с мыслью о неудаче. Это все моя вина, и я должна вернуть ее, особенно сейчас, когда папа нуждается в ней больше, чем когда-либо. Это разрывает меня на части, когда я смотрю на лица моих родителей каждый раз, когда навещаю их, зная, что я — корень их несчастья. Иногда жалею, что выжила после аварии. Ведь тогда, возможно, Ханна никогда бы не уехала.

— Нет. Было бы гораздо, гораздо хуже. — Его глаза прошлись по ее лицу и остановились на шраме. Он поднял палец и очень нежно провел им по нему. Брайони затаила дыхание. Он казался совершенно равнодушным к этому дефекту. Она почувствовала электрический разряд между ними, который шипел и потрескивал, наполняя ее тело теплом. Время остановилось. Льюис наклонился к ней и коснулся шрама своими мягкими губами. Она чувствовала его дыхание на своей коже. Его палец опустился к ее щеке, затем к подбородку, и он наклонил ее лицо к своему. Их губы соприкоснулись. Это был мягкий, полный нежности поцелуй. Она слегка отстранилась.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Нежный стон вырвался откуда-то изнутри, и она отдалась его теплу и страсти, позволяя каждому прикосновению растворить боль, которую она так долго носила в себе.

ГЛАВА 35

Пятница, 28 июля — утро

— Просыпайся, соня, — услышала Брайони. — Пора отправляться за победой.

Она подняла голову. Льюис уже умылся, оделся и сидел на кровати, склонившись над ней. Он поцеловал ее, его дыхание было мятным и свежим. Она ответила взаимностью.

— О-о, лучше прекрати это, а то мы никогда не спустимся вниз, — сказал он, неохотно отрываясь от нее. — Я принесу тебе круассан, и ты сможешь позавтракать, пока я буду ждать тебя внизу. На улице я хотя бы не буду отвлекаться на то, чтобы заняться с тобой любовью.

Он послал ей воздушный поцелуй и вышел из комнаты. Ее лицо, все еще раскрасневшееся от их любовных ласк, расплылось в широкой улыбке. Она встала с кровати, подобрала футболку, снятую накануне вечером, и почувствовала его запах на своей коже и вкус на губах. Она никогда еще не ощущала себя такой довольной. Они занимались любовью, и это был отчаянный, безумный порыв двух одиноких душ, которые нуждались в исцелении. После они лежали вместе, сплетя ноги и держась за руки. Они говорили о жизни, о своих симпатиях и о Франции, но в основном наслаждались тишиной. Он провел руками по ее животу и вниз по бедрам. Затем он прикоснулся губами к бледным линиям ее шрамов, и они вновь занялись страстной любовью. Перед тем как заснуть, он поцеловал ее и обнял за плечи, словно защищая. Впервые за много лет ее ночь не прерывалась кошмарами. Она крепко спала, и каждая клеточка ее тела наполнялась жизнью.

Льюис вошел обратно в комнату, когда она наносила последние штрихи макияжа. Он поставил чашку кофе и круассан на полку.

— Выпей это, умница Брайони. Микроавтобус нас уже ждет. Я полон решимости выиграть это испытание!

Брайони завинтила крышку крема и положила его обратно в косметичку. Прежде чем она успела потянуться за кофе, он взял ее за обе руки.

— Я тут подумал. Будет лучше, если никто не заподозрит, что мы вместе. Я не хочу, чтобы «мы» переключили на себя все внимание. Дело не в том, что я не желаю, чтобы все узнали о наших отношениях. Я просто считаю, что было бы разумно пока скрыть эту новость. Мы должны сосредоточить внимание зрителей на поисках Ханны. Может быть, лучше держать это в секрете… пока мы не победим.

Это казалось Брайони вполне логичным, и его забота была оценена по достоинству.

— Конечно. В этом есть смысл.

Он поцеловал ее в лоб.

— Мне бы очень хотелось перекинуть тебя через плечо и потащить вниз с криком: «Смотрите, это моя девушка!»

— Правда?

— Или ты можешь взвалить меня на плечо. Я не сексист. — Он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.

Она улыбнулась ему в ответ и надела черные туфли на тонких каблуках, которые дополняли ее красно-черное платье.

— Ого! Ты победительница с головы до ног, — сказал он.

— Тебе придется перестать говорить мне комплименты, если хочешь сохранить наши отношения в тайне. Люди скоро заподозрят неладное.

— Я сказал Дональду, что он прекрасно выглядит в своем килте. Но это не значит, что он меня очаровал.

Брайони рассмеялась, выпила кофе одним глотком, сунула круассан в сумку на потом и схватила Льюиса за руку.

— Я готова, напарник. Не хочу, чтобы мы всех задерживали.

Снаружи у ног своего хозяина крутился чересчур взволнованный мопс. Бигги щеголял в новом разноцветном джемпере и крошечной фетровой шляпе.

Оскар взволнованно переминался с ноги на ногу, пытаясь не наступить на свою собаку.

— Я так взволнован, что готов взорваться, — взвизгнул он.

— Задержите автобус. Подождите победителей, — крикнул Льюис, когда они с Брайони подходили к остальным участникам.

— Это мы еще посмотрим, — добродушно сказал Джим.

— У тебя нет ни единого шанса, приятель, — ответил Льюис, похлопав Оскара по плечу, когда тот проскользнул мимо него и перешагнул через Бигги. — У меня в команде есть Умница Брайони.

— А у меня — гениальный Джим, — ответил Оскар с блеском в глазах.

— Touché! Кто-то из нас окажется победителем. Пусть это будет лучшая команда.

Они забрались в микроавтобус и в атмосфере, пропитанной волнением и напряжением, поехали прочь от отеля «Пёти Шато».

Через сорок пять минут участники прибыли к месту назначения. Сопровождаемые звуком гравия, хрустящего под шинами микроавтобуса, они миновали пару великолепных кованых ворот и спустились по длинной подъездной аллее. Брайони мельком увидела замок Дю Торке, когда за широкой подъездной аллеей открылся вид на обширную лужайку, на которой стояло внушительное здание, в пятьдесят раз больше того, в котором они остановились. Она ахнула от изумления, и этот звук эхом отозвался у ее попутчиков, которые один за другим любовались замком, стоящим перед ними. Величественность здания была всеохватывающей, сам его размер впечатлял.

Оскар первым нарушил ошеломленное молчание.

— Ух ты! Это как Версальский дворец. Он просто огромен. Интересно, сколько в нем комнат?

— По меньшей мере, сорок или пятьдесят, — сказал Льюис.

Джим кивнул.

— Это великолепный образец дизайна и архитектуры семнадцатого века. Я бы с удовольствием привез сюда Кэти. Мне не терпится посмотреть, что там внутри. Как думаешь, Оскар, они позволят нам сфотографироваться?

— Мы можем спросить у Лоры. У меня есть камера. Я фотографирую Бигги с тех пор, как начались съемки шоу. Может быть, они разрешат нам сфотографироваться внутри. Если да, я сделаю несколько фотографий, чтобы ты мог показать их Кэти.

Тут заговорила Брайони:

— Вдоль подъездной дороги стоит около тридцати черных фургонов с тонированными стеклами. Как будто здесь проходит какой-то крупный политический съезд. Но у меня ощущение, что все эти фургоны принадлежат съемочной группе.

Возбуждение Оскара росло. Он вцепился в подголовник переднего сиденья и уставился на улицу.

— Здесь так много людей. Сколько человек нужно, чтобы снять шоу?

— Если только тут не будет происходить что-то еще, кроме съемок. Там около сотни человек. Это так волнующе! Я даже почувствовала себя знаменитостью. — Брайони захлопала в ладоши, широко раскрыв глаза.

Льюис подхватил ее энтузиазм.

— Ты почувствовала себя действительно важной персоной, не правда ли? Все эти люди только для нас четверых.

Микроавтобус остановился перед замком, и его двери автоматически открылись. Конкурсанты начали высаживаться, хватая свои сумки. Они покинули свои места и в оцепенении вышли из микроавтобуса. На выходе их встречала Роксана.

— Всем привет. Мы все еще настраиваемся. Вы не поверите, как сложно снимать в таком месте, как это. Здесь повсюду кабели, лампы и разная техника. Нашим оборудованием полностью завалено четыре комнаты.

Участники последовали за ней к огромному входу. Им пришлось подождать, пока несколько членов съемочной группы, одетых одинаково с ног до головы в черное, кружились вокруг них, неся подставки, коробки, катушки и другие таинственные предметы. Как только шум утих, конкурсанты гуськом прошли по темному кафельному коридору в похожую на пещеру комнату с огромными окнами, из которых открывался живописный вид на сады, великолепные каменные фонтаны и цветочные клумбы, как и подобает роскошному поместью. Мэтти оборудовала здесь гримерку, разложив свои палитры косметики и кисточки на большом деревянном столе. У дальней стены находилась вешалка с выглаженными рубашками и костюмами разных цветов для профессора Поттса. Стоя перед огромным зеркалом в позолоченной раме, Мэтти была занята нанесением большого количества косметики на бледное лицо Поттса.

— Доброе утро, конкурсанты. Надеюсь, сегодня вы все в форме и не выпили слишком много вина прошлой ночью.

— Как только ты ушел, вечеринка закончилась, — ответил Джим. — Мы с Оскаром легли спать.

— Да, прошу прощения, но я не смог остаться на десерт. Мы с Роксаной должны были вернуться в отель, чтобы обсудить план сегодняшнего дня.

— Я спал как убитый, — сказал Джим. — Должен сказать, что вино, которое мы пили за обедом, было превосходным. Я заснул сразу же, как только коснулся подушки.

Мэтти отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой. Поттс быстро снял белую накидку, защищавшую его ярко-синюю рубашку, и легким взмахом руки отпустил девушку, не поблагодарив.

— Увидимся позже. Я должен записать вступительную речь. Боже мой, вы все выглядите восхитительно. А ты, Брайони, сегодня просто сияешь, — добавил он, оценивающе глядя на нее. — Похоже, ты отлично выспалась.

Брайони почувствовала, как Льюис закипает. Она поблагодарила Поттса и, вызванная Мэтти, скользнула на освободившееся место, чтобы уложить волосы. Остальные ждали своей очереди в благоговейном молчании, восхищаясь богато украшенной мебелью в комнате.

Когда все было готово, Брайони ждала в коридоре, пока к ней присоединятся остальные, что навевало воспоминания о ее школьных годах и Мелинде. Ей было интересно, как там ее подруга. Странно было не иметь возможности поговорить с ней. Хоть они и не болтали каждый день, но она никогда так долго не оставалась без связи. Брайони вспомнила о своих родителях и понадеялась, что с ними обоими все в порядке, а потом утешила себя мыслью, что в случае чего-то ужасного Мелинда позвонила бы по номеру экстренной службы и связалась бы с ней. Мелинда была как сестра, которую она никогда не теряла и всегда любила. Несмотря на это, Брайони вздохнула и всем сердцем пожалела, что не смогла помешать Ханне сбежать. Она никак не могла понять, увенчалась ли эта безумная затея успехом и ищут ли люди Ханну. Все, что она знала, это то, что необходимо выиграть испытание и получить еще одну возможность попросить всех, кто смотрит шоу, помочь ей. Добавятся новые зрители, которые еще не слышали ее историю, и один из них может что-то знать. Возможно, это будет ее последняя возможность исправить прошлое.

ГЛАВА 36

Пятница, 28 июля — утро

— Будет просто замечательно, если вы все пройдете за мной и не заденете провода, — проревел еще один человек в черном. С наушниками и микрофоном на голове он напоминал какого-то странного инопланетянина. Брайони никак не могла понять, кто есть кто. С похожими бородами и короткими темными волосами они все выглядели одинаково.

Конкурсанты толпой двинулись за ним в ресторан «Шато», который в дни открытых дверей всегда был заполнен посетителями. Кофейники стояли на длинном деревянном столе с резным узором. Лора выглядела очень молодо, одетая в облегающие черные брюки и свободный кружевной черный топ. Ее длинные темные волосы, зачесанные назад в блестящий конский хвост, делали ее моложе лет на десять.

— Всем доброе утро! — сказала она бодрым голосом. — Волнуетесь? Будет очень весело, так что давайте, команды, зарядимся энергией! Роксана пробежится по правилам на сегодня, а потом вы получите свои микрофоны и отправитесь на съемки.

Роксана вышла вперед.

— Следующие испытания будут очень легкими и веселыми. Съемки продлятся два дня. Сегодня мы расположимся в галерее, где вы примете участие в викторине на общие знания, состоящей из ста вопросов. Профессор Поттс начнет со знакомства с замком, а затем пригласит вас еще раз немного рассказать о себе на тот случай, если некоторые из наших миллионов зрителей еще не знают, кто вы такие, — добавила она с усмешкой. — У него есть вся информация, которую мы получили от вас, когда беседовали по скайпу, плюс все, что он узнал о вас за последние несколько дней и за ужином вчера вечером. Он мог бы, например, сказать: «Насколько я понимаю, у тебя есть знаменитый пес, Оскар?», и ты сможешь поговорить о Бигги Смоллсе. — Она внимательно посмотрела на их лица, чтобы убедиться, что они все поняли. — Затем начнется викторина, и он задаст вам сотню вопросов. Вы должны нажать на кнопку, если знаете ответ. Первая пара, которая нажмет кнопку и ответит правильно, выиграет очко. Все очень просто. Наслаждайтесь игрой и будьте сами собой.

— Запомните, ребята, больше энергии, — добавила Лора.

— Энергия, — прошептал Льюис Брайони. — У нас ее целая куча.

— А пока технари проверят ваши микрофоны. Они не такие, как те, что вы носили раньше. Однако, как и предыдущие, они всегда включены, поэтому еще раз повторяю, не разговаривайте на отвлеченные темы и не ругайтесь. Думаю, вы уже и так это поняли.

Брайони узнала некоторых молодых людей, которых видела ранее: теперь они были одеты в черные рубашки и черные джинсы. Они отсоединяли провода от передатчиков и ловко продевали их через одежду, снова прикрепляя к передатчикам. Молодой человек с небольшой козлиной бородкой и очками в черной оправе засунул провод за спину Брайони, и попытался прикрепить передатчик.

— Тут слишком тесно, — упрекнул он ее. — Я никак не могу его вставить, — продолжал он, заставив Оскара громко фыркнуть.

В комнату вошел мужчина с трехдневной щетиной, огромными темными пятнами под глазами и видом человека, которого кто-то постоянно изводит. Он потер руки и сказал:

— Доброе утро, ребята, меня зовут Терри. Я тот, кого принято называть начальником, но это просто название для «замученного парня, которому нужен перекур». Я уверен, вам уже сказали, но, пожалуйста, следите за проводами. Они повсюду и некоторые из них скрыты под покрытием. Постарайтесь не пялиться в камеры. Съемки будут проходить внутри и снаружи. Когда камеры приближаются к вам, притворитесь, что их там нет, и ведите себя естественно. А теперь, как мне отсюда выбраться, чтобы взять сигарету?

И Роксана, и Лора несли с собой рации, из которых доносился шум переговоров.

Лора быстро ответила:

— Поняла. Я приведу сюда обе команды. — Повернувшись к ним, она снова заразительно улыбнулась. — Ладно, ребята. Вот и все. Удачи.

— Удача мне бы не помешала, чтобы не споткнуться о какой-нибудь кабель, — пробормотал Джим себе под нос. На его реплику никто не отреагировал.

Очень сильно нервничая, участники вышли вслед за Лорой из ресторана и направились дальше по коридору, оказавшись в роскошном зале. Зал был огромен, в нем находилось порядка сорока человек. Шесть камер были направлены в сторону стоек с кнопками, а седьмая сосредоточилась на профессоре Поттсе, который с кислым выражением лица стоял, уставившись на телесуфлер. Мэтти суетилась вокруг него, пытаясь лучше уложить его прическу. Четверо мужчин, скрестив руки на груди и надев наушники с микрофонами, общались с другими членами команды. Съемочная группа расположилась у своей аппаратуры, ожидая команды. Люди входили и выходили из помещения. Провода тянулись по полу, как темные извивающиеся змеи.

— Привет, ребята! — взвизгнул невысокий круглолицый мужчина с растянувшейся на лице улыбкой. — Брайони и Льюис, не могли бы вы встать здесь? — Он подвел их к двум красным крестам из изоленты на полу перед стойкой. — Льюис, пожалуйста, встань немного позади Брайони. Тебе нужно быть прямо за ней, чтобы вы могли поместиться в кадр. Вот так. А теперь, Джим, Оскар, пожалуйста, не могли бы вы подойти к следующей стойке? Хорошо, Джим. Ты стоишь впереди, а Оскар сзади. Отлично.

Терри снова появился после перерыва на сигарету и крикнул:

— Всем внимание. Мы готовы начинать. Проф, ты готов?

— Если только кто-нибудь отлепит от меня Мэтти с ее лаком для волос, — ответил Поттс, теребя свой наушник.

Она скорчила ему гримасу и присоединилась к команде, чтобы понаблюдать за происходящим.

— Камеры?

— Снимаю, — ответил каждый оператор.

Какая-то фигура вышла вперед с хлопушкой-нумератором в руках. Брайони чувствовала, как ее сердце колотится от нетерпения.

— Поехали!

Профессор Поттс повернулся лицом к камере, изобразил на лице улыбку и начал:

— Здравствуйте и добро пожаловать на пятый день шоу «Однажды в…». Мы находимся в великолепном замке Château du Torture…

— Стоп! Проф, это Torquet, а не Torture[23].

Поттс нахмурился. Камеры повернулись, и он попробовал еще раз.

— Здравствуйте и добро пожаловать на пятый день шоу «Однажды в…». Мы находимся в удивительном замке Château du Torquet, наполненном выдающимися скульптурами и произведениями искусства. Здесь можно обнаружить портреты и картины шестнадцатого века. — Он победно улыбнулся. — Наши команды прошли проверку на всевозможные испытания, но сегодня все зависит от их общих знаний. Есть ли у наших команд все необходимое, чтобы стать чемпионами и выиграть десять тысяч фруктов?

— Стоп! Фруктов? Как же ты только до этого додумался?

Поттс по-мальчишески ухмыльнулся.

— Неверно прочитал с телесуфлера. На него падал яркий свет.

— Повтори еще раз, начиная с фразы «Наши команды прошли проверку», — раздался недовольный голос.

— Жалкий ублюдок, — пробормотал Поттс, подмигнув Брайони.

— Я все слышу! — произнес голос.

— На это и был расчет. Ладно, расслабься, Роланд. — Он повернулся лицом к камере. Телесуфлер перемотали назад, и Поттс начал снова.

— Наши команды прошли проверку на всевозможные испытания, но сегодня все зависит от их знаний…

— Опять неправильно понял? — проворчал тот же возмущенный голос.

— Все дело в свете, Роланд. Передвиньте этот долбаный суфлер. Я не могу разобрать ни слова.

— Передвиньте суфлер для профессора, — крикнул другой голос.

Оскар заерзал на своем месте. Брайони знала, что он чувствует. Конкурс еще не начался, а она уже ощущала себя слишком напряженной, чтобы хорошо выступить.

Мэтти выскочила из-за камер с баллончиком лака в руке, откинула волосы с лица профессора Поттса и обильно опрыскала их, заставив профессора закашляться.

Он замахал на нее руками.

— Уйди. Я уже весь залит лаком. Если кто-нибудь приблизится ко мне со спичкой, я сгорю в огне.

Брайони услышала, как кто-то пробормотал:

— У кого-нибудь есть зажигалка?

Наконец, телесуфлер оказался в нужном месте, и профессор Поттс сумел прочитать вступление без каких-либо ошибок. Он повернулся к Брайони и Льюису.

— Итак, наши первые конкурсанты — Брайони и Льюис. — Он одарил их ослепительной улыбкой. — Брайони, Брайони, Брайони, — повторил он в ласковой манере. — Как поживаешь, дорогая? Нервничаешь?

— Немного, — призналась она.

Он подошел к ней и взял ее за руки.

— В этом нет никакой необходимости. Ты справишься. Насколько я понял, ты ищешь свою потерянную сестру Ханну.

Ей хотелось убрать его руки. Его ладони были липкими.

— Да, она сбежала из дома, когда ей было шестнадцать, и моя семья перепробовала все, чтобы найти ее. Родители даже нанимали двух детективов, но безуспешно: те сказали, что Ханна бесследно исчезла. Многие дети убегают из дома, и о них больше никто никогда не слышит. У них есть свои причины уходить, но они оставляют после себя ужасную дыру в жизни людей — дыру, которую невозможно заделать… Конечно, никто из нас так и не оправился от потери Ханны. Мой отец воспринял это хуже всего, и в прошлом месяце у него случился обширный инфаркт. Сейчас для меня важнее всего на свете найти ее и умолять вернуться домой. Мы все очень хотим ее увидеть. Если кто-то что-то знает о ней, или имеет контакты с людьми из агентств по розыску пропавших без вести, или что-то, что может помочь нам найти ее, я прошу вас связаться со мной через блог «Поиски Ханны».

Поттс уставился в камеру широко раскрытыми глазами, искренность сочилась из каждой поры.

— Если вы знаете сестру Брайони, Ханну, пожалуйста, свяжитесь с ней и расскажите ей о том, что вы слышали. Было бы замечательно узнать, что это невероятное шоу обеспечило счастливый конец. Итак, Брайони, я знаю, ты учительница. Какие предметы ты преподаешь?

Брайони была удивлена внезапной переменой в разговоре, но все же ответила:

— Я преподаю английский язык и помогаю детям и молодым людям с трудностями в обучении. Приятно приносить пользу людям.

— А у тебя есть какие-нибудь хобби или интересы?

— Мне нравится изучать языки. Я могу говорить по-французски и немного по-русски.

Профессор Поттс театрально вскинул руки.

— Не может быть! Это просто невероятно. Разве это не удивительно?

Брайони проигнорировала эту чересчур драматичную реакцию и снова улыбнулась.

— Не могла бы ты сказать нам что-нибудь по-русски? Например, «Я очень счастлива оказаться на этом шоу?»

Брайони перевела фразу, чем заслужила бурные аплодисменты из зала.

— Как вам, а? Брайони всем утрет нос. Даже русский знает. Сегодня ты будешь опасным соперником. А это твой товарищ по команде, Лукас.

— Стоп! — снова завопил ворчливый голос.

— Прости. Я слишком увлекся.

— Начинай с вопроса «Как вам, а?»

Брайони почувствовала, как Льюис напрягся рядом с ней. Она слегка толкнула его руку своей и посмотрела на него снизу вверх, желая, чтобы он сосредоточился на викторине, а не на разгорающейся вражде.

— Как вам, а? Брайони всем утрет нос. Даже русский знает. Сегодня ты будешь опасным соперником. А это твой товарищ по команде, Льюис. Льюис, я что-то слышал о том, что ты хочешь купить свой собственный виноградник? Любишь попивать винишко?

Льюис потер тыльную сторону ладони Брайони своей собственной и вошел в роль восторженного конкурсанта.

— И в конце этого конкурса я могу объявить, что Джим и Оскар заработали на два очка больше!

Люди в черном, прячущиеся в тени, зааплодировали. И когда отснятый материал был проверен, команды сняли свои микрофоны и направились обратно в столовую. Уходя последней, Брайони почувствовала, как губы Льюиса ласкают ее ухо. Он прошептал:

— Ты была великолепна. Мы только что упустили очередной шанс напомнить о Ханне. Но не волнуйся, завтра мы зададим им жару.

Оказавшись в столовой, Льюис направился прямо к Джиму, который с высоко поднятой головой казался еще выше и прямее, чем обычно.

— Молодец. Ты заслужил победу. Там было несколько каверзных вопросов, но ты справился.

— Браво. Ты тоже, Оскар. Вы оба заслужили победу, — согласилась Брайони, легонько поцеловав его в щеку. Он покраснел и просиял, глядя на нее.

— Спасибо. Но ведь мы с вами до последнего шли бок о бок? — ответил Оскар, помахивая бисквитом перед Бигги, который тут же подскочил и сел перед ним, щедро одаривая его своим безраздельным вниманием. — Я думал, вы нас обыграете. Мы шли ноздря в ноздрю. Я так сильно вспотел там, что, клянусь, потерял несколько фунтов.

Лора хлопнула в ладоши, требуя внимания.

— Ребята, вы молодцы, прекрасная работа. Извините за все эти задержки. Весь процесс занял гораздо больше времени, чем мы ожидали. Водитель скоро приедет и отвезет вас обратно в отель. Сейчас съемочная группа перебирается в библиотеку, где завтра будет проходить вторая часть викторины, так что мне придется оставить вас на время. Расслабьтесь, почитайте журнал, выпейте кофе, а Роксана скоро приедет за вами.

Брайони взяла журнал и откинулась на спинку сиденья. Ей не хотелось продолжать разговор с Джимом и Оскаром, какими бы милыми они ни были. Ей очень хотелось поговорить с Льюисом об их совместном вечере, но это было невозможно сделать в присутствии посторонних. Брайони заметила дату на первой странице журнала — прошлогоднее издание, вышедшее третьего августа. Она вздохнула. Скоро снова наступит четвертое августа, и ей придется посетить своих родителей на ежегодном ритуале…

— С Днем рождения, дорогая Ханна, с Днем рождения тебя! — пропела Брайони пронзительным голосом. Она протягивает Ханне подарок, завернутый в розовую салфетку. Она нарисовала на ней карандашом сердечки.

— Какая прелесть, Брайони, — говорит Ханна, разрывая бумагу и поднося к свету серебряное ожерелье в форме сердца.

— Мама помогала мне с выбором, — говорит Брайони. — Я хотела купить тебе что-нибудь красивое. На нем выгравировано твое имя.

Ханна надевает цепочку на шею и трогает пальцами сердце.

— Очень красиво. Спасибо тебе, сестренка. Я буду хранить его вечно.

Льюис встал позади ее кресла и наклонился вперед.

— Что ты там читаешь?

— Ничего особенного. Просто предаюсь воспоминаниям. Через пару недель у Ханны день рождения. Ей исполнится сорок шесть. Интересно, найдем ли мы ее, чтобы отпраздновать это событие вместе.

— Надеюсь, что так и будет. Я позабочусь, чтобы мы отыскали ее, — тихо сказал он, прежде чем направиться в уборную.

— Есть какие-нибудь пикантные сплетни? — спросил Оскар, указывая на журнал.

— Может быть и есть, но я не узнаю и половины этих так называемых знаменитостей. — Она протянула журнал Оскару, и тот скользнул на сиденье рядом с ней.

— Это Люси Мекленбург из телешоу «Единственный путь». — Оскар продолжал небрежно листать страницы, делая замечания. — Ух ты, какой шикарный наряд! А это его особняк? Потрясающе! Вот Алекс Джонс, телеведущая, и ее муж, Чарли Томсон. По-моему, у нее самый красивый валлийский акцент. Когда она говорит, это похоже на музыку. Мне нравится ее платье. Красный ей очень идет. Ты бы тоже прекрасно смотрелась в нем, Брайони. — Он перевернул еще одну страницу и указал на женщину на фотографии. — Это Тейлор Свифт, ты наверняка слышала о ней?

— Она ведь певица? Очевидно, мне нужно еще очень многому научиться, чтобы уметь оставаться на одной волне с современным обществом.

— Брось, — сказал он преувеличенно громко. — Ты и так прекрасно выглядишь. Тебе не обязательно следить за жизнью знаменитостей. Ты знаешь много других вещей и много интересных фактов, которых не знаю я. Давай научи меня, как будет по-русски: «Твоя задница выглядит слишком большой в этой пачке».

ГЛАВА 37

Пятница, 28 июля — вечер

— Сегодня вечером во время прямой трансляции мы не будем вас лишний раз мучить, поскольку вам уже известны ваши результаты, а также то, что сегодня никто не отправится домой. Вместо этого мы приготовили для вас сюрприз, — сказала Роксана.

Оскар от неожиданности даже прекратил кормить Бигги сосиской.

— Я обожаю сюрпризы. Что это, расскажи?

— Если я расскажу, это будет уже не сюрприз, — съязвила Роксана.

— А почему Лоры с нами нет? — спросил Джим, усаживаясь на диван рядом с Брайони. — Обычно она рассказывает нам о том, что происходит в прямом эфире.

— Лора все еще на съемочной площадке с технической группой. У них возникли некоторые трудности, и они останутся там допоздна. Поэтому я здесь, и собираюсь убедиться, что вы себя хорошо чувствуете и всем довольны.

— Кому уж точно все по душе, так это Бигги. А чем это ты его угостил?

— Французской колбаской. Купил у мясника в городе. Придется купить еще, чтобы забрать домой. Как думаешь, Бигги? — Мопс одобрительно облизнулся. — Наконец-то вот и он, — замечание Оскара было адресовано Льюису, который вошел в библиотеку.

— Я задремал, — сказал Льюис. — Брайони разбудила меня, перед тем как спуститься вниз.

— Ты переехала в бывший номер Николя? — спросила Роксана.

— Да. Спасибо. Комната мне очень понравилась, — ответила Брайони.

— Извини, что так произошло и тебе пришлось жить в одном номере с Льюисом. Я не знаю, как это случилось. Вы были очень добры, что не стали поднимать из-за этого шум.

— Все хорошо. Мы прекрасно ладили, — сказала Брайони. Она не хотела показывать, насколько хорошо они ладили, хотя и боялась, что улыбка на ее лице выдаст это. Она не горела желанием переезжать из их двухместного номера, но это выглядело бы странно, если бы она не согласилась, даже если только на одну ночь. Льюис настоял, чтобы она приняла предложение переехать. В очередной раз он выказал свою озабоченность тем, что если кто-то узнает про их отношения, то это может отрицательно сказаться на поисках Ханны. Брайони согласилась, хотя и неохотно.

Не успели они вернуться со съемок, как Бертран набросился на нее с извинениями за то недоразумение, из-за которого они с Льюисом оказались в одном номере. Он не только настоял на том, чтобы отнести ее вещи в только что убранную комнату, но и наполнил номер свежими цветами из сада в качестве извинения.

В тот вечер у Брайони совершенно не осталось времени на Льюиса. Сначала она была занята переездом, а потом появился Бертран, желавший загладить свою вину перед ней, позвав выпить немного вина.

Экран, установленный на стене, был включен. Пятый день шоу «Однажды в…» уже транслировали в Великобритании. Зрители увидели викторину «Сто вопросов», и пришло время для болтовни. Профессор Поттс, судя по всему, вещал с того места, где ранее проходили съемки, в галерее замка Шато дю Торке. Он сменил свой наряд, и теперь на нем были джинсы в сочетании с бледно-голубой рубашкой и бирюзовым свитером, накинутым на плечи. Его загорелое лицо было таким же красивым, как и всегда; его проницательные голубые глаза мерцали в свете ламп. Брайони задумалась о том, сколько женщин смотрят на него и жаждут попасть на шоу, лишь бы быть рядом с ним. Мелинда просто позеленела бы от зависти. Но надо отдать ему должное, он позволил ей рассказать о Ханне и даже сам попросил зрителей помочь ей в поисках. Может быть, кто-то сейчас вспомнил, что где-то видел Ханну, и возможно, кто-то даже сейчас писал ей в блог. Оскар шикнул на Бигги Смоллса, который шумно чесался, и Брайони снова переключила свое внимание на экран. Поттс приветственно развел руками и заговорил:

— Итак, это пятый день шоу «Однажды в…», и у нас осталось всего две команды. Поскольку сегодня вечером никто не будет отправлен домой, наш прямой эфир будет немного отличаться от прежних. Я вижу, что конкурсанты собрались в библиотеке в маленьком замке «Пёти Шато». Добрый вечер всем, или мне следует сказать bonjour?

— Bonjour, профессор, — ответили они.

— Зрители уже посмотрели сегодняшнюю волнующую викторину «Сто вопросов». Участники заставили нас нервничать, не так ли? Всю игру мы не знали, кто же будет победителем. Это та часть шоу, где обычно мы оглашаем результаты и отправляем одну из команд домой, но не сегодня вечером. Нет, сегодня у нас есть сюрприз для каждого из вас. Вам было запрещено пользоваться интернетом, телевидением и телефоном, с тех пор как вы прибыли сюда пять дней назад. До сих пор вы не могли поговорить со своими близкими, друзьями или узнать, что публика думает о ваших выступлениях. Ну что ж, сегодня мы это исправим. Оскар, посмотри на экран. Узнаешь кого-нибудь?

Глаза Оскара расширились. Экран изменился. Поттс исчез, а на его месте появилась красивая девушка с темными глазами и волосами, зачесанными назад от прелестного, как у фарфоровой куклы, лица.

— Люсинда! — ахнул он.

— Оскар, мы все так гордимся тобой, милый. Мы смотрели все выпуски на «Ютубе», здесь в Нью-Йорке. Выступления с тобой были потрясающими, и ты так хорошо справлялся со всеми заданиями, особенно с этими надувными замками. Ведь это было так сложно! Надеюсь, ты наслаждаешься Францией, а Бигги ведет себя прилично? Все его поклонники тоже болеют за вас. Вчера шоу оказалось в тренде в «Твиттере», и я думаю, зрители продолжают писать об этом. Ты можешь стать победителем. Люблю тебя. — Она послала ему воздушный поцелуй. Он поднял раскрытую ладонь, как бы поймав поцелуй, и послал свой в ответ.

— Я тоже люблю тебя, Люсинда.

Люсинда исчезла, и ее место заняла хрупкая дама в большом выцветшем кресле. По обе стороны от нее, на подлокотниках кресла, сидели две очаровательные девочки, в которых Брайони сразу же узнала внучек Джима с той фотографии, которую он показывал ей за обеденным столом. Джим тихо вздохнул и произнес имя своей жены:

— Кэти.

Маленькая девочка Поппи, сидевшая на правом подлокотнике кресла, скрутила локон темных волос и уверенно заговорила:

— Привет, дедушка. Мы видели тебя по телевизору, и ты самый лучший. Нам так понравился автомобиль «Шмель». Ты можешь привезти его домой из Франции? И мы в восторге от надувной крепости в парке. Ты свозишь нас туда как-нибудь?

Кэти что-то прошептала ей на ухо. Маленькая девочка продолжила:

— Бабушка говорит, что ты победишь, и мы тоже так думаем. Мы любим тебя и желаем удачи завтра. — Она торопливо закончила фразу и усмехнулась. Другая маленькая девочка дико замахала руками, и Кэти, с влажными от слез глазами, одарила ее теплой улыбкой.

Джим шмыгнул носом, сдерживая слезы, его глаза покраснели, и он чуть не расплакался. Он поднял ладонь и кивнул на экран, не в силах произнести ни слова. Прежде чем кто-либо успел заговорить, на экране появилось лицо, которое Брайони так хорошо знала, и она просияла.

— Привет, Брайони! Мы все здесь очень болеем за тебя и Льюиса. Какая из вас невероятная команда! Интернет наводнен клипами о вас двоих и призывами к Ханне. Я знаю, поэтому ты и пошла на шоу, и я хотела, чтобы ты знала, — все у вас получается отлично. Я следила за блогом «Поиски Ханны», и он собирает сотни просмотров в час. Ты победительница, Брайони. Удачи тебе завтра. Мы тебя очень любим.

В животе у Брайони все перевернулось. Мелинда использовала время своего выступления, чтобы сказать Брайони то, что ей нужно было услышать. Люди поддерживали ее саму и ее стремление найти Ханну. Губы Брайони растянулись в улыбке, которая застыла, как только она увидела женщину на экране. Льюис, сидевший рядом с Брайони, мгновенно напрягся. Она быстро взглянула на его лицо, которое не выражало никаких эмоций, только сжатые кулаки выдавали его напряжение. Женщина захлопала длинными ресницами и соблазнительно улыбнулась.

— Льюис, ты просто… невероятен. Просто фантастика. Я очень тобой горжусь. Ты потрясающе справился с каждым испытанием, и в большинстве из них вышел на первое место. Я знала, что ты сможешь это сделать. Тебе всегда не хватало уверенности в себе, но я надеюсь, это поможет тебе поверить в себя, как верю я. Я так рада, что убедила тебя подать заявку на это шоу. Ты можешь стать победителем.

Сногсшибательная темноволосая с безупречной улыбкой женщина, которая в пылу страсти запустила свои изящные длинные пальцы в пышные волосы, оказалась никем иным, как Максвелл.

Брайони не могла пошевелиться. Почему на экране появилась Максвелл? Почему именно ее выбрали для разговора с Льюисом? Почему не какой-нибудь друг или даже родственник? Эта женщина говорила так, будто они с Льюисом все еще были одним целым, а не так, словно у них был ужасный разрыв. Со слов Льюиса у Брайони сложилось впечатление, что Максвелл обращалась с ним как с грязью, но великолепное создание на экране, кокетливо подмигнувшее ему на прощание, казалось, все еще было для него чем-то большим. Неужели Льюис что-то скрывал от нее?

Теперь Поттс вернулся, обнажив белые зубы в улыбке.

— Какое удовольствие для наших конкурсантов, которые вышли в финал. Я думаю, все зрители заметили, как глубоко они были тронуты тем, что увидели и услышали своих близких. Оскар, Джим, Брайони и Льюис, у вас есть огромная поддержка и множество фанатов, которые ждут вас дома, и все они будут приклеены к экранам телевизоров завтра вечером. Удачи вам завтра, когда я снова увижу вас всех в финале шоу «Однажды в…».

Экран погас.

— Снято!

Съемочная группа прекратила снимать реакцию конкурсантов и приступила к упаковке оборудования. Роксана пересекла комнату и положила руку на плечо Джима.

— Это было так чудесно.

Джим вытер слезы, заливавшие его лицо.

— Я такой счастливый человек. Я не думал, что буду скучать по ним так сильно, как сейчас, и буду рад вернуться домой. Кажется, прошло уже больше шести дней с тех пор, как я покинул их.

Оскар был в приподнятом настроении.

— Правда, Люсинда выглядела потрясающе? Моя девочка. Кстати, о девочках, кто это был, Льюис?

— Подруга.

Оскар вздернул подбородок и наморщил нос.

— Неужели? — он растянул это слово.

— Бывшая девушка, — ответил Льюис. — Брайони, нам надо поговорить.

Брайони моргнула.

— Ты уверен?

— Да. Пойдем. — Он проигнорировал нахмуренное лицо Оскара и вышел из комнаты.

— Вернусь через минуту, — сказала Брайони Оскару, который задумчиво кивнул.

— Не торопись.

На автостоянке было прохладно. Брайони поплотнее закуталась в свой кардиган и поежилась. Два оставшихся «Ситроена» стояли бок о бок. Ее ноги так отяжелели, что она едва могла дотащиться до того места, где стоял Льюис, рядом с Пушистиком «2CV».

— Прежде чем ты спросишь, я буквально понятия не имею, откуда она там взялась. Я не знаю, кто ей предложил и почему она вообще согласилась на интервью и прислала мне сообщение, если только это не часть сумасшедшего плана Поттса разозлить меня. В данной ситуации у него это неплохо вышло. Я терплю всякую чушь от этого парня, с тех пор как приехала сюда, а встреча с Максвелл — это просто чертова вишенка на торте.

Она никогда не видела его таким взволнованным. Он сжал кулаки и зашагал взад и вперед по гравию рядом с машиной.

— Брайони…

— Тебе не нужно ничего говорить.

— Я скажу. Хочу, чтобы ты поняла: я понятия не имел, что Максвелл появится сегодня. А что касается всего этого дерьма типа «Я так горжусь тобой!». Как тебе это? Я не могу понять, почему она согласилась на это.

— Я верю тебе.

— Правда?

— Конечно. Взгляни на себя. Ты так завелся. Ты бы не был таким, если бы ожидал ее увидеть. Ты был так же шокирован, как и я, когда она появилась на экране. Сначала я тоже не могла понять, почему она там оказалась, но потом задумалась и задалась вопросом, кто еще знает, что ты участвуешь в шоу, кроме нее? Ну, Шон и Мелинда, конечно, но кто еще знает?

Он покачал головой.

— Так я и думала. Так кого же еще они могли пригласить на съемку? Ты сам сказал, что она подала заявку на шоу от твоего имени. Она, наверное, даже знает половину съемочной группы. Вполне логично, что они пригласили ее сюда.

Он остановился и посмотрел ей прямо в глаза.

— Спасибо. Я не додумался до этого и начал еще больше раздувать проблему, но ты снова все расставила по полочкам. Ты не сердишься на меня?

— А должна? Не ты ведь пригласил ее, чтобы она тебя подбодрила.

Он поднял обе руки вверх в покорном жесте.

— Я не знаю, почему…

Она шагнула вперед и притянула его к себе, они застыли в долгом поцелуе. Потом она сказала:

— Теперь забудь про все, что произошло, и пойдем ужинать, иначе они заподозрят, что мы больше, чем партнеры по команде.

ГЛАВА 38

Суббота, 29 июля — утро

Роксана раздала указания:

— Слушайте внимательно. Будет много важной информации. Первое задание основано на том, что вы узнали и увидели, пока были здесь, во Франции, и называется испытание «Что произошло во Франции?». После этого будет перерыв, за ним последует вторая викторина, в ходе которой вы должны будете ответить на ряд вопросов из выбранной вами категории. Всем все понятно?

— А что это за категории? — спросил Джим.

Лора отрицательно покачала головой.

— Я не имею права говорить вам об этом. Вы узнаете это позже. Пока вам все ясно?

Последовали одобрительные кивки.

— А что, обе викторины выйдут сегодня в эфир? — спросил Оскар.

— Нет. «Что произошло во Франции?» будет транслироваться сегодня вечером как шестой день шоу. Вторая викторина с категориями выйдет в эфир завтра вечером, как день седьмой. Зрители будут считать, что вы все еще во Франции, но это не так. Если все пойдет по плану, то к тому времени вы уже будете дома.

— Круто. — Оскар погладил Бигги по голове. — Вернешься в свою маленькую уютную кроватку. Хватит тебе слоняться по замку, мой мальчик.

Лора продолжила:

— У нас будет еще один короткий перерыв, чтобы перейти в зал Людовика XIV, и за это время вы успеете перекусить. Как только все будет готово, мы начнем снимать воскресное грандиозное финальное шоу, которое будет транслироваться в семь часов вечера.

— В это время обычно выходит прямой эфир, — перебил ее Джим.

— Совершенно верно, но, очевидно, это будет не прямой эфир. Мы запишем это позже сегодня.

— Понятно, — ответил он.

— Профессор Поттс проверит, сколько очков вы набрали за неделю, и ваши баллы будут суммированы. В комнате есть специальное табло, показывающее результаты. Вот тогда-то мы и захотим увидеть все ваши эмоции. Вам нужно будет много охать и ахать. Мы хотим видеть разочарования. Нам нужны слезы, аплодисменты и много-много эмоций.

Льюис подмигнул Брайони. Она поняла его намек и одарила его теплой улыбкой. Может быть, позже у них будет время уединиться и показать друг другу свои эмоции.

— Потерпите немного, ребята, — сказала Лора в сотый раз за этот час. — Мы почти готовы.

Участники выпили столько кофе, что их бодрости хватило бы на месяц вперед. Они отчаянно стремились поскорее завершить второе испытание. Первая викторина «Что произошло во Франции?», которая будет транслироваться в Великобритании позже в тот же день, была еще одной трудной викториной, в которой Льюис и Брайони только что вырвали победу у Оскара и Джима.

Комната, в которой шли съемки, была душной. Конкурсанты и члены съемочной группы были уставшие и вымотанные. Постоянные съемки в течение всей недели брали свое, и даже великолепное здание, в котором они поселились, или завтрак со «шведским столом» из множества мясных закусок и пирожных, сыров и фруктов, казалось, не радовали участников конкурса.

Пока команды ждали, Роксана принесла им пару настольных игр. Наигравшись, Оскар с Льюисом обсуждали плюсы и минусы классического и американского футбола. Джим, на мгновение оставшись один в углу комнаты, изучал фотографию своих внучек. Он осторожно положил карточку обратно в бумажник и откинулся на спинку стула, прислонив голову к стене и закрыв глаза.

Брайони уже начала сомневаться, закончатся ли съемки сегодня или им придется остаться еще на одну ночь. От этой мысли румянец проступил на ее щеках.

— Вам понятны правила игры? — снова спросила Лора.

Джим поднял голову.

— Это испытание снимается для завтрашнего эфира, верно?

— Да, верно.

— Победители получают пять очков, которые суммируются с общим количеством баллов, набранных командой за всю неделю. Вы подсчитаете, сколько очков обе команды набрали на этой неделе, и пара с самым высоким счетом, то есть с наибольшим количеством очков в общей сложности, выигрывает главный приз?

— Именно так.

— Значит, если мы победим в этом испытании, это не гарантирует нам победу в шоу? — Оскар все еще выглядел неуверенно.

— Да, верно. Мы выясним, какая команда выиграла большее количество испытаний, получила наибольшее количество очков, и эта пара заберет приз в десять тысяч фунтов.

Оскар кивнул.

— Кажется, я все понял. Простите. У меня совсем нет сил. Я понятия не имею, как мой мозг справится с очередным сеансом жарки на гриле.

Рация зашипела, и какой-то искаженный диалог оживил Лору. Пора было начинать запись. Они прошли по лабиринту коридоров и оказались в еще одной комнате, где столкнулись с профессором Поттсом, который бормотал свои реплики, словно читал безумный монолог.

Камеры снова включились, и начался последний раунд.

— Сегодня суббота, шестой день… Черт, да ведь это не так? Сегодня седьмой день. Кто решил все так усложнить?

— Стоп! Мы снимаемся для завтрашнего вечернего шоу, профессор. И это будет седьмой день. Воскресенье, день седьмой, хорошо?

— Да… Да… Я все понял. Это была чертовски длинная неделя, понимаешь?

— Разве мы этого не знаем? — последовал ответ.

Поттс встряхнулся как спортсмен, и попробовал еще раз.

— Сегодня воскресенье, седьмой день, и это последний день шоу «Однажды в…». Мы снова находимся в великолепном замке Шато дю Торке. Мы собрались в библиотеке этого величественного здания, где вам понадобится несколько месяцев, чтобы просмотреть впечатляющую коллекцию из более чем трех тысяч книг. — Он широко развел руки, чтобы камера могла видеть полки от пола до потолка, заполненные томами книг в твердом переплете, каждая из которых была украшена замысловатыми буквами на старинных корешках.

Брайони поджала губы и подняла брови. Это была поразительная коллекция книг.

— Наши команды почти подошли к концу своего гигантского приключения. Семь дней изнурительных испытаний, которые заставили их натравить друг на друга свой ум, и физические испытания, которые отделили мужчин от мальчиков, и сейчас мы вновь попытаемся истощить умственные способности наших соперников. Оскар — восхитительный Оскар — раб Бигги Смоллса, вы с Джимом вчера проиграли раунд под названием «Что произошло во Франции?». — Поттс сделал шаг вперед, чтобы подойти к участникам поближе. — Поэтому вы имеете право выбрать первую из двух наших категорий в этом заключительном испытании шоу. Оскар, что тебе больше нравится «Восемь реалов» или «Шедевры»?

— Я думаю, «Шедевры» будут в основном посвящены искусству, а это не входит в число моих сильных сторон, — пробормотал Джим.

Оскар согласился:

— Если мы выберем другую категорию, речь может идти о монетах или валюте.

— Если это валюта, то все будет в порядке. Оскар, ты был великолепным товарищем по команде, настоящим солдатом, и я безоговорочно тебе доверяю. Ну что ж, поехали, — сказал Джим, хлопнув Оскара по спине. — Мы выбираем «Восемь реалов».

— Итак, вы отвечаете на вопросы из категории «Восемь реалов», — подтвердил профессор Поттс. — Время начнется, как только я закончу задавать первый вопрос… — Он сделал эффектную паузу, а затем прочел: — До введения евро, какая страна использовала драхму в качестве своей валюты?

— Греция.

— Правильно. Чей портрет изображен на американской двухдолларовой купюре?

Оскар возбужденно замахал руками и завизжал:

— Томас Джефферсон!

— «Деньги заставляют мир вращаться» — фраза из какого мюзикла?

— «Кабаре»! — крикнул Оскар, подпрыгивая на цыпочках.

— Правильно. Что… — Раздался гудок. Профессор Поттс посмотрел на мужчин, которым не терпелось узнать, чем закончился этот раунд. — Я не могу закончить вопрос. Время вышло. По истечении двух минут вы набрали одиннадцать правильных ответов, что дает вам в общей сложности тридцать три очка. Некоторые из них были не такими уж и сложными, да, Оскар?

Голова Оскара качалась вверх-вниз, и он вцепился в руку Джима.

— Итак, Брайони и Льюис. Вам достается категория «Шедевры» в последней викторине нашего шоу. Вы готовы?

— Как и всегда, — сказала Брайони.

— Время начинается в конце первого вопроса. Какой французский художник, родившийся в тысяча восемьсот тридцать четвертом году, был наиболее известен своими картинами балетных танцовщиц?

— Тулуз-Лотрек, — с жаром ответил Льюис, прежде чем Брайони успела открыть рот.

Брайони покачала головой.

— Нет, он рисовал танцовщиц канкана в Мулен Руж.

— Извини, — прошептал Льюис. Она улыбнулась ему в ответ.

— Совершенно верно, Брайони. Правильный ответ — Эдгар Дега. Какой художник знаменит своей статуей «Мыслитель»?

— По-моему, он также создал статую «Поцелуй», — сказал Льюис, многозначительно глядя на Брайони.

— Огюст Роден, — крикнула она. Прилив крови окрасил ее щеки в легкий розовый оттенок.

С каждым правильным ответом Брайони становилась все более уверенной в себе, и теперь она знала, что находится в двух шагах от того, чтобы побить рекорд Джима и Оскара.

— Правильно. Когда была написана культовая картина "»Тайная вечеря»?

Брайони с облегчением откинула голову назад и благословила тот факт, что они видели картину и говорили о ней в отеле «Пёти Шато» в их первый день. Она открыла было рот, чтобы ответить, но тут заметила Джима. Его глаза были закрыты, лицо исказилось, и он вцепился в руку Оскара. Она мгновенно поняла, что была не права, когда сказала Оскару, что победа для него не так уж важна. Было ясно как божий день, что победа в шоу значила для него все. Перед ее глазами вспыхнуло видение Джима, смотрящего на фотографию своих внуков, и то, как светилось его лицо, когда он говорил о своей семье. Она вспомнила взволнованные гордые лица его внучек на экране телевизора в библиотеке, теплую улыбку, которую подарила ему жена Кэти, и поняла, что Джим должен победить.

— Тысяча восемьсот пятидесятый год, — ровным голосом ответила она. Льюис бросил на нее быстрый взгляд. Раздался гудок, означавший конец раунда.

Глядя на Брайони, профессор Поттс покачал головой и посмотрел, как родитель на своенравного ребенка.

— Ох, Брайони, не повезло тебе. В последнем вопросе ты ошиблась. «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи была написана между 1495 и 1498 годами.

Он повернулся к телесуфлеру и камере, просиял своей улыбкой и объявил:

— Мы подошли к концу финального раунда. Команды шли бок о бок. Брайони и Льюис, вы набрали десять правильных ответов, что дает вам в общей сложности тридцать баллов. Хорошая работа, Брайони. Жаль насчет последнего ответа, но я думаю, все и так поняли, что в искусстве ты разбираешься отлично. И, Льюис, Роден ваял много произведений, включая знаменитого «Мыслителя», «Граждане Кале» и, конечно, «Поцелуй», на которые, как полагают, он был вдохновлен своей помощницей, возлюбленной и музой Камилой Клодель, — добавил Поттс с самодовольным выражением лица.

Позади них восторженный Оскар сделал пируэт, прежде чем обнял сияющего Джима.

— Поздравляю вас, Джим и Оскар! Вы победители! — Поттс глубоко вздохнул. — Слава богу. Мы справились со всем этим за один дубль. Все там счастливы? — спросил он у съемочной группы. Человек в наушниках кивнул ему. — Потрясающе. Тогда, похоже, нам предстоит ранний обед. — Он вытащил свой наушник, передал его одному из членов технической команды и ушел, не сказав ни слова ни одному из участников.

И снова они поплелись обратно в ресторан. Оскар помчался гулять с Бигги в сопровождении Роксаны и режиссера Терри, которому нужно было выкурить очередную сигарету. Лора болтала с ликующим Джимом, лицо его сияло от удовольствия.

— Ты не стала правильно отвечать на последний вопрос, — тихо прошипел Льюис. — Но почему же?

Брайони подняла к нему лицо.

— Я поняла, что это соревнование очень важно для Джима. Он очень ответственный человек. Джим нуждается в чувстве выполненного долга, удовлетворения, самоуважения. Оскар сказал мне об этом в тот вечер в саду, но я не поверила ему, пока не увидела отчаяние на лице Джима. Я не нуждаюсь в победе так сильно, как он. У меня был шанс рассказать всем зрителям о Ханне, и это единственное, что я хотела сделать. Я бы отдала свою половину выигрыша на благотворительность, но на самом деле я могу собрать деньги другими способами. Я могу совершить спонсируемый прыжок с парашютом или посидеть со шляпой перед незнакомцами в городе, но победа важна для Джима. Я чувствовала, что должна дать ему преимущество в соревновании. По моим расчетам, они должны победить. Они выиграли больше раундов, чем мы: на второй день они выиграли охоту за сокровищами, подъем на холм на четвертый день и две викторины. — Она отвернулась, чтобы убедиться, что ее не подслушивают. — Мне очень жаль, что я лишила тебя шанса выиграть деньги. Надеюсь, ты не против, — прошептала Брайони. Она почувствовала руку Льюиса на своей спине, тепло его ладони проникало сквозь ее кожу. Его губы были совсем близко от ее уха.

— Ты очень необычная девушка, — пробормотал он, прежде чем отстраниться.

Джим подошел поближе.

— Не повезло, — добродушно сказал он. — Я не знал ответа на ваш последний вопрос.

— Итак, вы на один шаг приблизились к победе в конкурсе. Взволнованы?

— Дорогая моя, я не могу объяснить, что чувствую в этот момент. Это смесь тревожного ожидания с ноткой грусти, что победителями станут не все. Я прекрасно провел здесь время, и каков бы ни был результат, все равно буду чувствовать себя победителем. Я познакомился со всеми вами, замечательными людьми, и наслаждался каждым моментом прошедшей недели. — Он наклонился вперед и прошептал: — Я даже полюбил эту забавную маленькую собачку. Я уже сфотографировался с ним. Оскар собирается выложить его в Почтаграм или как там это называется. Мои внучки обожают все эти современные штучки. Они очень удивятся, когда увидят меня с гангстерской собакой. — Усмехнулся он, и его лицо сморщилось.

Брайони еще больше потеплела к этому человеку. Он был старше ее отца, но отъезд во Францию и веселая компания Оскара бесконечно оживляли его.

— Кстати, вот мой сообщник по преступлению. Надо пойти и поздравить его с тем, что он дал верные ответы на некоторые вопросы. Он удивительно умный молодой человек.

Он поспешил прочь, похлопал Оскара по спине, и они вместе засмеялись, вспоминая пережитый последний раунд, а Бигги радостно прыгал вокруг них.

ГЛАВА 39

Суббота, 29 июля — полдень

Лора стояла рядом с дверью, ожидая подтверждения, что все готово. Она щеголяла в наушниках и микрофоне, совсем как поп-звезда или преподаватель физкультуры, и выглядела еще более напряженной, чем конкурсанты, барабаня пальцами по планшету. Время от времени из рации, прикрепленной к поясу Лоры, раздавался треск бессвязных голосов.

Оскар грациозно потянулся, откинувшись на спинку стула. Льюис сидел напротив Брайони, положив локти на стол. Время от времени они поглядывали друг на друга и улыбались, но не разговаривали. Сейчас было не время и не место делиться своими мыслями. После прямого эфира и потрясения, вызванного появлением Максвелл на экране накануне вечером, они поужинали с Оскаром и Джимом. Ужин растянулся до поздней ночи, и выпив слишком много вина, она легла спать раньше Льюиса, оставив его в полупьяном оцепенении с Бигги Смоллсом, свернувшимся калачиком у него на коленях. Льюис был погружен в разговор с другими участниками о Нью-Йорке на Рождество. С тех пор у них не было возможности поговорить наедине, и им придется ждать окончания съемок.

Звонок мобильного телефона нарушил тишину. Это был телефон экстренной связи. Джим поднял глаза на звук, и на его лице отразилась паника. Роксана взяла со стола телефон и тихо заговорила:

— Извини, но в твоих словах нет особого смысла. Ну вот, так-то лучше. Неужели это не может подождать? Он вот-вот выйдет на съемочную площадку, — сказала она. — Нет, не плачь. Я приведу его, но, пожалуйста, быстрее. Нас скоро позовут на съемку. — С серьезным выражением лица она протянула трубку Льюису. — Это Максвелл. Она говорит, что это очень важно. Похоже, она очень расстроена, — тихо добавила Роксана.

По телу Брайони пробежала дрожь, похожая на электрический разряд. Она попыталась поймать взгляд Льюиса, но он проигнорировал ее, подошел к Роксане, взял телефон и направился в туалет, чтобы поговорить наедине.

В тот же миг рация ожила, бормоча команды и издавая непонятные звуки. Лора прислушалась к голосу в наушниках.

— Супер. Мы уже в пути. Один момент. Мы ждем одного из них. Он не задержится ни на минуту. — Она возбужденно захлопала в ладоши, и ее хвост на голове закачался из стороны в сторону, когда она оглядела комнату, чтобы объявить всем следующее:

— Наконец-то настал момент, которого вы так долго ждали. Это грандиозный финал. Удачи вам всем и не забывайте, что от вас требуется огромное количество эмоций. Эту запись будут транслировать вместо прямого эфира завтра вечером, и мы ожидаем, что у нас будет больше пяти миллионов просмотров, а может быть, и больше.

Комнату наполнил звук скрипа стульев. Бигги подскочил к ногам Джима, высунув язык. Джим наклонился и погладил зверька.

— Надеюсь, ты мой талисман на удачу, — прошептал он. Оскар обнял Джима за плечи и тихо заговорил с ним. Брайони обернулась. Льюис подошел к ней с тонкими губами, застывшим лицом и горящими глазами.

Грубым тоном он сказал:

— Пошли.

Времени на разговоры с ним не было. Она заставила себя замолчать и сосредоточилась на инструкциях, которые давал Терри.

— Мы готовы к съемке, — раздался чей-то голос.

— Ждем профессора, — ответил Терри.

— Я здесь, — раздался голос позади них. Он выхватил у техника свой наушник и сунул его в правое ухо. — Приспичило в комнату для мальчиков. Надеюсь, я не сильно задержал вас. Держу пари, вы все нервничаете. И я тоже, — добавил он с каким-то странным видом. Он встал на свое место и театрально кашлянул.

— Профессор здесь. Камеры, готовы.

— Внимание.

— Начали! — Хлопушка громко щелкнула.

Дверь в комнату Людовика XIV распахнулась, и взгляд Брайони упал на роскошные картины в рамах, висевшие на стенах, и огромные деревянные шкафы, заполненные фарфоровыми сервизами и статуэтками. С высокими потолками и роскошными обоями, зал казался очень величественным. Здесь даже пахло величественно — аромат старого дерева и полироли витал в воздухе. Она остановилась рядом с остальными. Поттс, прищурившись, посмотрел на телесуфлер. Он прокашлялся и начал:

— Bonjour из прекрасной Франции и добро пожаловать на шоу, к которому мы уже так привыкли за минувшую неделю, но сегодня вечером нас всех ждет грандиозный финал «Однажды в…» из замка Дю Торке в Бретани. Мы начали неделю с восемью командами восторженных участников, и теперь осталось только две, но какая пара выиграет ключ от сундука с сокровищами? Кто же станет сегодня на десять тысяч фунтов богаче? Давайте пригласим конкурсантов — Оскара, Джима, Брайони и Льюиса, чтобы они в последний раз заняли свои места перед камерой.

Они двигались молча, чувствуя, как мигают огни, и группа людей наблюдает за ними из темноты. Большое табло перед ними загорелась. В одном конце его находились две мультяшные машины, ожидающие на стартовой линии. Первая была желто-черной, а вторая — коричневой. На другом конце была финишная черта, а за ней — сундук с сокровищами.

Поттс начал свою речь:

— А вот и наше специальное табло. На нем изображены маленькие «Ситроены», на которых конкурсанты боролись за главный приз. Благодаря волшебству технологии мы сможем увидеть, кто выиграл приз в шоу «Однажды в…».

Он перестал ждать, когда суфлер покажет новый текст.

— Он остановился. Ну же, ребята! Нам нужно покончить с этим делом. Неделя выдалась длинная, а после этой записи у меня намечена важная встреча.

— Да, в баре отеля, — прошептал голос из темноты.

Суфлер снова заработал.

— Благодаря волшебству технологии мы сможем увидеть, кто выиграл приз в шоу «Однажды в…». Джим и Оскар, вы выиграли в викторине на общие знания. Давайте перенесем те очки, которые вы заработали, на нашу доску.

Желто-черная машина рывками двинулась к финишной черте. Оскар снова взволнованно хлопнул в ладоши, глядя, как машина медленно продвигается вперед, пока не остановилась почти на пятой части пути.

— Это хорошее начало, не так ли?

Оскар постучал костяшками пальцев друг о друга, лицо его светилось в ожидании.

— Давайте посмотрим, как справилась другая машина. Пушистик, заводи мотор!

Другая машинка, накренившись, пересекла доску и остановилась чуть позади первой машины.

— Брайони и Льюис, вы выиграли в конкурсе под названием «Что произошло во Франции?». Давайте посмотрим, куда это приведет вашу машину.

Коричневая машина двинулась вперед, миновала желто-черную и остановилась перед ней.

— Черт возьми, как же они близко. Я чувствую, как напряжение в комнате нарастает. Джим и Оскар, вы сегодня выиграли викторину с категориями. Сможет ли ваш автомобиль вырваться вперед?

Желто-черная машина снова тронулась с места. Съемочная группа издавала бурные овации, подбадривая участников. Оскар тоже громко кричал. Машинка проехала почти половину пути и остановилась.

— Давайте добавим сюда очки Брайони и Льюиса.

Маленькая коричневая машина двинулась вперед, но не доехала до другой машины.

— Брайони и Льюис, что я могу сказать? Очень жаль, что в этом раунде вы неправильно ответили на свой последний вопрос о «Тайной Вечере». Правильно ответив, вы могли бы сравняться с Джимом и Оскаром.

Поттс ждал реакции, но Льюис, не мигая, смотрел на него, а Брайони смотрела себе под ноги. Он снова повернулся к своему суфлеру.

— Ранее на этой неделе команды участвовали и в других испытаниях. Они продемонстрировали свою физическую подготовку на батутах и когда ездили с завязанными глазами по трассе с яйцами в багажнике своей машины, когда охотились за сокровищами, катаясь наперегонки по горной местности этого прекрасного региона. Сейчас мы переведем пройденное ими расстояние в баллы. Пересечет ли какая-нибудь из машин линию финиша и достигнет сундука с сокровищами? Ну-ка посмотрим.

Маленькие машинки тронулись в путь одновременно. Мохнатая машина продолжала двигаться вперед и вскоре оказалась прямо за машиной Оскара и Джима. Машина-шмель остановилась. Коричневая машина обогнала машину соперников и тоже остановилась. Оскар от удивления поднес руки ко рту. Поттс поднял брови и с притворным удивлением развел руками.

— Наши команды идут ноздря в ноздрю. Давайте добавим к общему счету баллы, заработанные во время поиска сокровищ. Смогут ли машины завести свои двигатели в последний раз?

Машины ползли вперед почти вплотную друг к другу. Оскар начал подпрыгивать вверх-вниз, бормоча:

— Давай, давай.

Обе машины были в двух шагах от финишной черты, когда мохнатая машина остановилась и желто-черная машинка перепрыгнула через линию. Оскар взвизгнул и обнял Джима, у которого на глазах выступили слезы.

— Мы сделали это! — воскликнул Джим. — Мы сделали это!

Сердце Брайони радостно забилось, когда она увидела их взволнованные лица, и она громко аплодировала вместе с командой. Льюис поднял вверх большой палец.

— Поздравляю! — завопил он.

Поттс подождал, пока все утихнут. Затем, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, помахал большим ключом и сказал:

— Оскар, Джим, пожалуйста, подойдите и откройте сундук с сокровищами. Внутри вас ждет награда. Снимаю шляпу перед вами обоими и, конечно же, выражаю соболезнования другой команде. Было очень весело видеть вас на шоу, и я надеюсь, что вам всем понравилось быть частью «Однажды в…»! — провозгласил он.

Глаза Джима затуманились от слез радости, и он дрожащей рукой отпер сундук. Съемочная группа и конкурсанты захлопали. Вместе с Оскаром Джим вытаскивал пригоршни банкнот, размахивал ими перед камерой и ухмылялся как сумасшедший.

— Снято!

Лора вышла из темноты и обняла победителей.

— Я искренне рада за вас. Поздравляю. Вы были просто великолепны. Джим, я не думаю, что встречала кого-то, кто знает так много обо всем на свете, как ты. Конечно, вы не можете забрать эти деньги. Поскольку они не настоящие. Мы позаботимся о том, чтобы реальные выигрыши были зачислены на ваши банковские счета. Подробности я узнаю через минуту.

— Ладно! — рявкнул человек с ворчливым голосом. — Все это выглядит очень хорошо. Мы довольны этими кадрами. Съемки закончены. Всем пора убираться отсюда.

— Слава богу. Мне пора, — сказал Поттс, сверяясь с часами «Патек Филипп». С этими словами он снял свой наушник, крикнул что-то технику и зашагал прочь.

Группа в последний раз собралась перед Лорой.

— Я хотела бы еще раз поблагодарить вас всех. Вы были великолепными участниками. Просто восхитительными. Мне очень понравилось работать с вами, и спасибо за то, что сделали шоу таким успешным.

Она заметила Роксану в дверях и кивнула ей.

— Мне пора уходить, но я оставляю вас в надежных руках Роксаны. Она подробно расскажет вам, как добраться домой. Самолет вас уже ждет, и вы будете доставлены прямо в аэропорт. Помните, никто не увидет последний эфир и грандиозный финал до завтрашнего вечера, когда оба будут транслироваться, поэтому вы должны держать результаты в тайне. Вы можете рассказать об этом своим близким, но больше никому. Это должно оставаться секретом до тех пор, пока шоу и результаты не выйдут в эфир. Мы не хотим, чтобы пресса узнала об этом раньше. Счастливого вам возвращения, ребята, и спасибо за то, что вы такие замечательные конкурсанты. Надеюсь, снова встретиться с вами на другом шоу.

— А где же Поттс? — спросил Льюис у режиссера.

— В гримерке. Снимает грим.

Льюис резко повернулся и зашагал в сторону гримерной — Брайони не отставала.

— Льюис, — позвала она.

Он проигнорировал ее и прошел через открытую дверь в комнату, где стоял Поттс, уперев руки в бока, с высокомерной ухмылкой на лице. Мэтти что-то искала на вешалке для одежды. Брайони остановилась у двери и с колотящимся сердцем наблюдала за происходящим.

— А, это Лукас-неудачник. Вы пришли за моим автографом? — спросил Поттс.

Лицо Льюиса покраснело, он наклонился к Поттсу достаточно близко и с разъяренным выражением лица проговорил:

— Я пришел передать тебе сообщение от Максвелл.

Поттс продолжил ухмыляться.

— И что же эта глупая шлюха хочет сказать?

— Вот это, — ответил Льюис и замахнулся кулаком.

Брайони предвидела это движение и пронзительно вскрикнула:

— Льюис, нет!

Он замер с поднятым в воздух кулаком.

— Он этого заслуживает, — прорычал Льюис.

— Не делай этого. Он из тех, кто может предъявить тебе обвинение в нападении. У тебя могут быть самые разные неприятности. Он этого не стоит.

Мэтти обернулась на шум, затем быстро исчезла в соседней комнате, чтобы оставить их одних.

Поттс усмехнулся.

— Брайони права. Я позабочусь, чтобы твое лицо было напечатано во всех газетах Великобритании. Только вообрази, в каком бешенстве будут мои поклонники, когда услышат, что такой неандерталец, как ты, ударил меня из-за ревности к женщине — женщине, которая потеряла к тебе интерес, потому что ты был таким неудачником?

— Я не неудачник, Поттс. Ты жил с ней в моем роскошном пентхаусе. Неудачники не владеют недвижимостью стоимостью в несколько миллионов. Я в любом случае лучше тебя, и не потому, что у меня есть деньги. У меня есть приличия и мораль. Я бы не расстался с женщиной, если бы она думала, что беременна — беременна моим ребенком. Я бы не стал говорить ей, что не хочу иметь ничего общего с этим ребенком, и заставлять ее избавиться от него. И тем более я уж точно не стал бы клеветать на нее и добиваться, чтобы ее уволили с работы, в которой она хороша. Я должен разоблачить тебя как бессердечного ублюдка, которым ты и являешься на самом деле. Но, может быть, мне и не придется этого делать. На мне был микрофон, когда Максвелл позвонила мне и рассказала, что произошло между вами. Я уверен, кто-нибудь здесь подслушал этот разговор.

Поттс побледнел. Он надул щеки в показной браваде и пискнул:

— Я позабочусь о том, чтобы тебя или кого бы то ни было, кто расскажет об этом, привлекли к суду за клевету, если всплывет что-нибудь неподобающее.

— Однажды, Поттс, ты получишь по заслугам. Брайони права. Ты этого не стоишь. — Он ткнул профессора Поттса указательным пальцем в грудь, отчего тот сделал шаг назад. — Я буду ждать и наблюдать, как ты упадешь со своего высокого, ханжеского положения, потому что однажды так и будет. С такими людьми, как ты, обязательно это случается. — С этими словами он повернулся и зашагал к Брайони.

— Жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этого. Он действительно это заслужил.

Она смущенно покачала головой.

— Но почему, Льюис? Почему ты решил его ударить? — Она попятилась в коридор.

— Максвелл… — начал он.

— Нет, не пытайся оправдываться. Максвелл больше не твоя девушка. Она ужасно поступила с тобой и бросила тебя ради этого мерзкого человека. Хорошо, что ты хочешь заступиться за нее независимо от того, что она тебе сделала, но какие у тебя на то причины? Ты все еще испытываешь к ней чувства, Льюис?

Его рот открылся и снова закрылся. Она решила, что он все еще любит Максвелл несмотря на все, что та ему сделала, и все, что он говорил о ней. Сердце Брайони упало при виде смущения на его лице. Как она могла быть настолько глупа, чтобы думать, что он предпочтет ее той потрясающей красавице, которая игриво улыбнулась и подмигнула ему с экрана, сказав, как она им гордится? Она была такой идиоткой, думая, что он предпочтет ее Максвелл. Это было не соревнование. Теперь Максвелл была свободна и хотела вернуть своего мужчину. Брайони не могла соперничать с ней. Она едва сдерживала горькие слезы.

— Ты не должен чувствовать необходимость превращаться в какого-то сияющего рыцаря, когда она манит тебя, если только она не значит для тебя больше, чем я думала. Мне казалось, после всего, что произошло между нами, у нас есть зачатки чего-то особенного. Очевидно, я ошибалась. — Она бросилась по коридору к ресторану.

— Брайони, подожди, — крикнул он. — Мне нужно…

Роксана подошла с противоположной стороны, заставив Брайони остановиться.

— Льюис, вот ты где! — сказала она ему. — Мне удалось изменить твой рейс домой, как ты и просил. Ты сможешь успеть на трехчасовой рейс в Лондон. Я уже забронировала тебе билет.

Брайони бросила на него быстрый взгляд.

— Лондон. Чтобы увидеть Максвелл?

Льюис открыл рот, чтобы что-то сказать, но Брайони резко развернулась и ушла. Она не могла слушать никаких оправданий. Он уже принял решение. Льюис попытался последовать за ней, но Роксана преградила ему путь, стоя с бумагой и блокнотом в руках, ожидая его подписи на электронном билете авиакомпании. Он тяжело вздохнул. Брайони придется подождать.

ГЛАВА 40

Суббота, 29 июля — полдень

Брайони направилась прямо в комнату для чистки обуви, где они оставили свой багаж, и вытащила свою сумку наружу, потом села на ступеньки замка, желая поскорее вернуться домой. Она выставила себя полной идиоткой. Позволила себе потерять бдительность. Как мог Льюис прорваться сквозь ее защиту? Она думала, что они были очень похожи — у обоих были свои секреты и душевная боль. Он убедил ее в своей любви. Ласкал ее так, как ни один другой мужчина, и занимался с ней любовью так, что это наверняка было нечто большее, чем просто секс. А потом менее чем через двадцать четыре часа он бесцеремонно бросил ее и помчался обратно к своей бывшей подружке. Она пришла к выводу, что их отношения были не более чем пустяковым курортным романом, — развлечением и страстью, рожденной от совместного пребывания в прекрасной Франции. Она не должна была этого допустить. Жизнь была намного лучше, когда они оставались просто друзьями.

Покусывая нижнюю губу, она любовалась садом, раскинувшимся перед ней — время как будто повернулось вспять. Это было идеальное место для уединения и покоя. Ей хотелось спрятаться здесь и плакать — плакать очень долго. Ее приключение, полное обещаний и волнений, закончилось внезапно и печально. Пустота, которую она сейчас ощущала, не имела ничего общего с окончанием конкурса или тем, что приз достался Оскару и Джиму. Она потеряла гораздо больше. Шорох предупредил ее о чьем-то появлении, и влажный язык, лизнувший ее ногу, заставил опустить голову. Бигги Смоллс шмыгнул носом рядом с ней, затем сел на ее ноги, глядя на нее нахмурившись. Оскар, следовавший за собакой, с довольным вздохом опустился рядом с Брайони.

— Здесь очень красиво, — заметил он. — Мне бы хотелось иметь такой сад и замок. — Он взглянул на Брайони. — Ты выглядишь как человек, потерявший целое состояние. Надеюсь, ты не расстроена из-за проигрыша? Мне бы это не понравилось.

— Отнюдь. Я очень счастлива за тебя и Джима. Ты был прав, а я ошибалась. Джиму это было нужно больше, чем кому-либо из нас. Выражение его лица, когда вы выиграли, бесценно. Мне просто захотелось немного скоротать время. На прошлой неделе столько всего произошло. Мне нужно собраться с мыслями, прежде чем мы вернемся домой. Все кончилось так внезапно, и мы снова пойдем каждый своей дорогой.

— Я буду скучать по тебе. Шоу закончилось, и все осталось в прошлом. Я попрощался со съемочной группой, и судя по тому, как быстро они убирают декорации и аппаратуру, скоро здесь от нашего присутствия не останется и следа. Джим тоже собирается уходить. Ему вернули телефон и, вероятно, сейчас он разговаривает с Кэти. Я думал, что будет вечеринка или что-то вроде того. Шоу не должно было закончиться так просто. Но у меня есть все ваши номера, так что я позвоню вам, и может быть, мы все встретимся в Бирмингеме и отпразднуем окончание шоу.

— Мне бы очень этого хотелось. Спасибо тебе.

Появился Джим.

— Микроавтобус уже едет, — сказал он. — Мы втроем полетим домой на самолете. Льюис возвращается обычным самолетом. Пару минут назад за ним приехало такси, и он вышел через черный ход, чтобы успеть на свой рейс в Лондон. Там сейчас творится какое-то безумие. Все бегают по замку, собирая кабели и все такое прочее. Как будто нас там никогда и не было. Не считая того милого толстого чека в банке, да, Оскар? — Он от души рассмеялся.

Брайони улыбнулась ему, несмотря на боль, обжигающую ее изнутри. Льюис ушел, даже не попрощавшись. Как он мог это сделать после всего, что они пережили? Похоже, у нее вошло в привычку терять людей, которые что-то значили для нее. Внезапно ей захотелось только одного — вернуться домой и оказаться рядом с Мелиндой. Мелинда будет смеяться, шутить, и ей будет некогда думать о плохом. Слава богу, у нее есть Мелинда.

ГЛАВА 41

Суббота, 29 июля — вечер

Фредди, с сияющими большими глазами и с дерзкой улыбкой, точно такой же, как у его отца, открыл ей дверь и крикнул:

— Заходи и посмотри на мой парк животных. — Он схватил ее за руку и потянул за собой, ведя в гостиную, где на ковре, скрестив ноги, окруженный сотнями кубиков «Лего», сидел Шон. Он вскочил на ноги и позвал Мелинду, прежде чем крепко обнять Брайони. Мелинда выглянула из-за кухонной двери и взвизгнула.

— Что ты здесь делаешь? Мы видели тебя по телеку всего час назад. Финальное шоу состоится только завтра вечером. Ты должна быть во Франции. Ведь ничего серьезного не случилось, правда?

Брайони покачала головой.

— Съемки уже закончились. Завтра в эфире будет запись.

Мелинда бросилась вперед и, схватив Брайони за обе руки, повела ее к дивану.

— Идем. Скажи нам, ты победила?

Брайони приняла тот же веселый вид, который практиковала по дороге сюда.

— Нет. Мы проиграли.

— Ах, какая досада! Ты была просто великолепна, не так ли, Шон?

Он кивнул.

— Мы были уверены, что ты выиграешь. А где же Льюис? Наверное, он распаковывает вещи или лежит на кровати без сил. Должно быть, он сильно устал после всех этих испытаний. Вы выступили блестяще. Боже мой, мы не могли перестать смеяться над этим сражением на надувных батутах. Я думал, он задушит этого несчастного надувного быка родео. Мелинда записала все выпуски шоу, чтобы ты могла их посмотреть.

Брайони сдержанно хмыкнула и была благодарна, когда Фредди заговорил.

— Смотри, Брайони. Это мой парк зверей. Люди едут на поезде вокруг парка. — Он погнал поезд от домика к квадратной изгороди, где лежал медведь. — Мы с папой сделали вольеры, — осторожно произнес он новое слово, — для всех животных и специальный домик для змей, чтобы они не вылезали наружу. — Он указал на небольшое сооружение из красных кирпичиков. — А это мой динозавр. — Поднял разноцветную стопку кирпичей и заревел.

Брайони улыбнулась мальчику и поразилась силе детского воображения. Для взрослого человека это была всего лишь россыпь зеленых кубиков и домиков, но для Фредди это был волшебный парк, где люди, проезжая в голубом поезде, могли поглазеть на динозавров и змей.

Шон и Мелинда обменялись взглядами. Он наклонился и взъерошил волосы сына.

— Ну все, чемпион. Пора спать. Уже очень поздно. Как насчет того, чтобы я прочитал тебе сказку на ночь, пока Брайони и мама обсудят девчачьи секретики?

Его сын хихикнул, и смех наполнил комнату.

— Они ведь не девчонки, — засмеялся Фредди.

— О, так оно и есть. Поверь мне, сынок. Они — самые настоящие девчонки. Пойдем.

— Спокойной ночи, Брайони. Спокойной ночи, мамочка. — Он по очереди обнял обеих. Мелинда поцеловала его в лоб.

— Хороших снов, люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — И он умчался прочь. Шон подмигнул Брайони.

— Как бы то ни было, вы были потрясающе хороши. Я позволю Мелинде рассказать тебе, что произошло, пока тебя не было. Все это довольно умопомрачительно, — добавил он.

Как только он вышел из комнаты, Мелинда придвинулась ближе к подруге.

— Ваши команды шли бок о бок. Вы должны были победить. Впрочем, остальные конкурсанты тоже казались довольно милыми.

— Они замечательные. Мы очень хорошо ладили.

Она внимательно посмотрела на подругу и усмехнулась. Мелинде не терпелось все поскорее узнать.

— Да ладно тебе, подруга, давай, рассказывай, как там было на самом деле? Кстати, ты все время выглядела потрясающе. Кроме тех случаев, когда кричала Льюису, чтобы он притормозил в вашей пушистой машине. Господи, как же это было весело! Я покажу тебе этот момент. Я записала все, хотя лучшие фрагменты находятся на «Ютубе». Подожди. Нам нужно праздничное вино. — Она вскочила и помчалась на кухню, вернувшись с двумя большими бокалами. Она передала один из них Брайони, и они чокнулись. — Итак, а теперь ты должна рассказать мне все о том, что на самом деле произошло в прекрасной Франции. Ты уже проверила свою почту и блог?

— Пока нет, я сразу же поехала к вам.

— Подожди, пока не поймешь, что происходит. На «Ютубе» много клипов, а в «Твиттере» много записей о шоу и конкурсантах. Все как помешались. Даже в газетах появились статьи о вас, а о тебе дополнительно писали из-за того, что ты ищешь Ханну. Я удивляюсь, как это тебя не окружили толпы поклонников по дороге сюда. Похоже, в интернете все только и делают, что ищут Ханну. Хэштег «ПоискиХанны» даже появился в «Твиттере», после того как Оскар упомянул его во время своего интервью. Тебе нужно написать пост для блога, потому что люди, вероятно, полезут читать его, как только завтра будут объявлены окончательные результаты. Это может быть твой последний шанс заинтересовать так много людей. — Она склонила голову набок. — Я знаю. Я говорю слишком быстро и не даю тебе времени все это переварить. Я сейчас же заткнусь.

— Нет. Это просто… удивительно, — сказала Брайони, и на ее глазах выступили слезы. — Я должна пойти домой и посмотреть, не пыталась ли Ханна связаться со мной.

— Конечно-конечно, и ты выглядишь такой вымотанной. Но ты не можешь уйти отсюда, пока не расскажешь мне все. Ну же, давай рассказывай!

Спустя полчаса Мелинда выглядела такой же растерянной и печальной, как и ее подруга.

— Итак, давай начистоту: ты летала на частном самолете, завела новых друзей, остановилась в замечательном замке, разъезжала по Франции, весело хихикая, проиграла соревнование двум людям, которые тебе действительно нравились, и ужинала с восхитительным, я-не-выпущу-его-из-постели профессором Поттсом. Я прекрасно понимаю, что являюсь бывшим полицейским, который обладает экстраординарными навыками, когда речь заходит о детективной работе, но даже идиот сможет понять, что ты чем-то недовольна. Ты не обманешь меня своими фальшивыми улыбочками, — заметила она, откидываясь на спинку стула, чтобы лучше рассмотреть реакцию подруги.

Брайони глубоко вздохнула.

— Я знала, что ничего не смогу от тебя скрыть. Ты как одна из тех собак-ищеек.

Мелинда скорчила гримасу.

— Мой большой нос умеет вынюхивать неприятности.

— Вряд ли. Он у тебя вовсе не большой. У тебя просто отличная интуиция. — Брайони опустила плечи. — Льюис вернулся к своей девушке. Он вернулся в Лондон, чтобы помириться и начать все сначала.

— Девушке? Я думала, он живет с Максвеллом. Разве это не мужское имя?

— Оказывается, Максвелл может быть и девичьим именем. Это та девушка, которая подбодрила его в прямом эфире.

— Это была Максвелл! — У Мелинды на секунду отвисла челюсть. — Вот черт! Интересно, кто она такая? Мы с Шоном думали, что она какая-то родственница или просто хороший друг. Черт, она настоящая красотка.

— Это была его Максвелл, женщина, которая так много значила для него, что даже после того как она бросила его, разрушила его жизнь и разбила сердце, он простил ее.

Глаза Мелинды сузились.

— Ты ведь спала с ним, да? Годы опыта, и я могу определить то, что осталось недосказанным. Кроме того, у тебя такой обиженный взгляд.

— Я действительно спала с ним. Это было чудесно, и я думала, что наконец-то нашла своего принца, но я — страшная, старая, со шрамами на лице, кривоногая Брайони, а не принцесса. И я не гламурная теледива, которая способна обвести любого мужчину вокруг пальца. Максвелл убедила его только одним письмом и телефонным звонком броситься обратно в ее объятия. Он улетел в Лондон сразу же после съемок, вместо того чтобы сесть на самолет вместе с нами.

— А как она с ним связалась? Я думала, вам всем запрещено пользоваться телефонами, и если кто-то хочет связаться с вами, то должен использовать экстренный номер.

— Видимо, он дал ей этот номер. Однажды вечером он получил доступ к своим электронным письмам и, полагаю, ответил на письмо, которое прислала Максвелл. Она позвонила за несколько минут до финальной записи. Она выбрала удачное время. Этот звонок испортил все ощущения от финала.

Мелинда сжала руку Брайони.

— Это отстой, но посмотри на это с другой стороны: вы прекрасно провели время вместе, и я не сомневаюсь, что вам было очень весело. Судя по тому, что ты мне рассказала, это событие, которое случается один раз в жизни. Ты мчалась по Бретани в настоящей французской машине, останавливалась в разных прекрасных замках, побывала на телевидении и встретила замечательного профессора Дэвида Поттса.

— Я собираюсь развеять твои надежды. Во-первых, профессор не так хорош собой, как ты могла бы подумать, — слои макияжа помогают ему выглядеть здоровым и красивым. Во-вторых, он самовлюбленный и даже грубый временами. И, в-третьих, совсем не смешной. И из того, что я поняла, он, определенно, не тот человек, с которым ты захотела бы иметь дело.

— Нет! Этого не может быть. Ты разрушила мои иллюзии.

— Хорошо, что тогда ты решила не бросать Шона и не сбегать с профессором Поттсом.

— Я сейчас же пойду и распакую свой чемодан, — хихикнула Мелинда. — Хочешь еще бокал вина?

— Спасибо, но не надо. Мне пора. После самолета я сразу же поехала к вам. Мне нужно было выбросить все это из головы.

— Молодец. Ты правильно поступила. Как бы то ни было, я бы не беспокоилась о Льюисе. У тебя есть друзья, отличная работа и семья. Тебе будет лучше без него. Это он допустил ошибку, и я надеюсь, Максвелл вскоре снова причинит ему боль. Ни у кого нет права так обижать мою подругу. Я чувствую себя полностью ответственной за это. Я познакомила тебя с ним и предложила тебе поехать с ним на шоу.

— Ты не заставляла меня спать с ним.

— Нет, но все равно мне очень стыдно. Чертов Льюис! Подожди, пока я не увижу его снова. Он не имеет права так вмешиваться в чувства моего лучшего друга. Слушай, забудь пока о нем. Я знаю, легче сказать, чем сделать, но ты должна проверить, не связывался ли кто-нибудь с тобой по поводу Ханны. Это сейчас гораздо важнее.

Она замолчала, чтобы сделать глоток вина, и снова заговорила:

— Я собираюсь сказать это, потому что ты моя подруга, и думаю, что ты должна это услышать. Не хочу тебя расстраивать, но, если из этого ничего не выйдет, тебе придется смириться с тем, что ты, скорее всего, ее не найдешь. Не хочу показаться жестокой, но я начинаю волноваться, что ты чересчур поглощена поисками Ханны ради своего отца. Не позволяй этому чувству взять верх. Может, будешь заходить к нам хотя бы раз в неделю? Шон опять уезжает, а Фредди ложится спать в семь часов по будням. Мы можем смотреть фильмы, есть всякую хрень, напиваться и сплетничать как в старые добрые времена, когда мы жили вместе.

Брайони решила, что вечер, проведенный вместе, может оказаться нужным лекарством, которое поможет ей забыть Льюиса.

— Спасибо. Я с удовольствием приеду к вам. А теперь мне лучше уйти. Мне нужно зализать раны, распаковать сумку и позвонить маме, чтобы рассказать ей, как у меня дела.

— Она тоже смотрела шоу. Я разговаривала с ней вчера. Она так гордится тобой, Брайони. Ей без разницы, выиграешь ты или проиграешь. Мы все понимаем, для чего ты это сделала, и ты выбрала лучший способ, чтобы рассказать всем о Ханне. И надень завтра темные очки, когда пойдешь в магазин. Люди будут просить у тебя автограф. — Она снова просияла. — Никак не могу забыть твое лицо, когда Льюиса сбросило с надувного быка. Это просто шедевр. Тебе обязательно нужно посмотреть этот выпуск.

— Может быть, когда я буду в состоянии это сделать.

— Приходи завтра, посмотрим вместе финал.

— Да, пожалуй, я так и сделаю, — без энтузиазма ответила Брайони. Она не была уверена, что захочет увидеть их с Льюисом вместе в телевизоре.

Мелинда обняла подругу.

— Поспи немного, восстанови свои силы и забудь о Льюисе. Относись к этому как к очередной забаве. В море есть еще много рыбы.

— Ты — мой голос разума, — ответила Брайони с усталой улыбкой.

ГЛАВА 42

Воскресенье, 30 июля — полдень

Брайони включила ноутбук и открыла страницу блога о Ханне. Вернувшись в свою квартиру с привычной обстановкой и хорошенько выспавшись, поездка во Францию казалась ей не более чем мучительным сном.

Она обнаружила на своей почте огромное количество писем, но ни одно из них не было от Ханны или кого-либо, кто знал ее сестру. Большинство из них были поздравительными от друзей и коллег по работе, а одно — от ее друга Тима, который приглашал их вместе с Льюисом в арендованный для отдыха коттедж. Мелинда была права — в интернете действительно все были увлечены поиском ее сестры. Введя имя Ханны в поисковик, она нашла сотни твитов и видеоклипов. Там были кадры с Брайони, взятые из шоу, с подписями, в которых говорилось, что она ищет Ханну и спрашивает, не видел ли ее кто-нибудь. Она была поражена количеством заинтересованных людей, но никто не нашел ее сестру. Все было зря.

Идея Льюиса об использовании силы социальных сетей была вполне достойной. Ей бы очень хотелось, чтобы он помог все исправить — в конце концов, это была его область знаний, — но учитывая, что его больше нет рядом, ей придется разбираться с этим в одиночку. Раз уж она решилась на все это, сможет справиться сама. Может быть теперь, когда она засветилась на телевидении, люди будут следить за ней в интернете и делиться новостями. Она бы попросила Оскара написать в «Твиттере» подписчикам Бигги Смоллса. Чем больше она обдумывала эту идею, тем больше ей казалось, что она справится и без Льюиса. В конце концов, она сама создала свой блог, не прибегая к помощи других людей, кроме Мелинды.

Она была занята весь день: настраивала аккаунты в «Твиттере» и «Инстаграме», переделывала страницу в «Фейсбуке», загружала фотографии своей сестры и указывала контакты для обратной связи. Наконец, она обратила внимание на свой блог и написала позитивный пост, в котором рассказывалось об Оскаре, Джиме и Льюисе, избегая при этом правды об их отношениях с Льюисом и последовавшей за этим душевной боли.

После того, как она опубликовала свой рассказ о шоу «Однажды в…», она прочитала введение в свой блог:

Моя сестра Ханна ушла из дома в возрасте шестнадцати лет и больше никогда не возвращалась. Она оставила прощальную записку и взяла с собой небольшую сумку с одеждой, так что я могу только предположить, что она хотела оставить нас.

Она оставила сломанные жизни, разбитые сердца и печаль после своего отъезда. Слишком много слез было пролито. Мы пытались найти ее, но наши попытки заканчивались ничем. У нее либо не было возможности, либо желания возвращаться к нам.

Я несу бремя вины с собой, потому что знаю, что виновата в том, что Ханна ушла. Я до сих пор не могу простить себе, что причинила ей столько страданий, что она почувствовала, что единственный выход — это убежать.

Ханна, если ты читаешь это, пожалуйста, свяжись со мной, используя адрес в этом блоге. Мы все так по тебе скучаем. Больше, чем ты можешь себе представить. Ни одно твое день рождения или воспоминание о тебе не проходит без слез. Папа очень плохо себя чувствует и зовет тебя каждый день. Мое сердце разрывается, когда я вижу, как наши родители страдают. Пожалуйста, Ханна, умоляю тебя. Пожалуйста, вернись домой.

Твоя любящая сестра,

Брайони.

Тихий голос в ее голове, звучавший точно так же, как у матери, прошептал, что она просто гоняется за тенями. Она выругалась про себя. Ей нужно было либо действовать более активно в поиске сестры, либо, как предложила Мелинда, наконец-то забыть прошлое.

Финальное шоу должно было выйти в эфир менее чем через час. Она взяла книгу и устроилась поудобнее. Она ни в коем случае не собиралась включать телевизор. Наблюдать за тем, как ей было хорошо вместе с Льюисом, казалось невыносимым.

ГЛАВА 43

Понедельник, 31 июля — утро

— Итак, вы придете в пять вечера? — Голос звучал уверенно.

— Да. Пять часов вечера. Я приду.

— Потрясающе. С нетерпением ждем встречи с вами.

Брайони села в кровати. Была уже четверть девятого, и она была не в том настроении, чтобы вставать и бродить по дому в одиночестве. День ясный, но она чувствовала себя подавленной. Усталость после шоу? Или, что более вероятно, депрессия после расставания с Льюисом. Звонок из телестудии прогнал все это прочь. На ITV[24] хотели, чтобы она появилась на афтер-шоу со своими товарищами по команде, для того чтобы обсудить, что на самом деле происходило за кулисами во Франции.

Они смогут подробно рассказать о причинах своего участия в шоу и о полученных эмоциях. Последний выпуск шоу «Однажды в…», показанный накануне вечером, вызвал огромный интерес публики, и продюсерская компания решила извлечь выгоду из этой сенсации и организовать совместное интервью четырех финалистов. Это будет последний шанс поговорить о своей давно потерянной сестре, и она решила не упускать такую возможность.

Единственной ложкой дегтя в бочке меда был Льюис. Ему позвонили из студии и оставили сообщение, но ответа не последовало. Возможно, им придется провести эфир без него. Брайони узнала из прочитанного в интернете, что многие люди будут смотреть выпуск только из-за Льюиса. Он, как и другие члены команды, завоевал сердца тысячи людей, которые хотели знать о нем все.

Она вскочила с кровати, натянула свободный топ и джинсы, почистила зубы и завязала волосы в хвост. Увидев свое отражение, она задумалась, похожа ли Ханна на нее. Конечно, в детстве у них было мало общего, кроме одного цвета волос, тонкого носа и спокойных серых глаз. Она размышляла, были ли волосы Ханны все еще золотисто-русыми или же, как и ее собственные, потемнели с годами.

Мелинда открыла дверь еще до того, как раздался звонок. Брайони схватила ее за руку и потащила на кухню.

— Ни за что в жизни не догадаешься, что произошло.

— Тебе предложили стать лицом известной косметической компании? В этом году ты собираешься устроить телешоу-варьете[25]? Эд Ширан написал песню, посвященную тебе, под названием «Умница Брайони, девушка из Франции»? Ну же, признайся, я угадала? — Она плюхнулась на кухонный табурет.

— Забавно! Сегодня вечером меня пригласили в Бирмингем на афтер-шоу. Все финалисты получат возможность поболтать о шоу, о своих взлетах и падениях, и я снова смогу поговорить о Ханне. Я собираюсь взять с собой фотографии и расскажу про новые ссылки в социальных сетях.

— Это просто невероятно. Повезло тебе. Я же говорила тебе, что шоу вызвало безумный интерес. Льюис придет?

— Я не знаю. Им не удалось связаться с ним, когда я разговаривала с продюсером.

— Неужели? Но он вернулся. Его машина стоит возле дома. Почему бы тебе не сходить к нему, не выяснить, как у него дела с Максвелл, и не помириться с ним?

— Нет никакого смысла в такой дружбе, если он собирается уехать отсюда и вернуться к Максвелл.

— По крайней мере, между вами не будет никакой недосказанности. Если он пойдет на шоу сегодня вечером, вы должны быть в состоянии зажигать друг друга, как вы делали во время испытаний. Это то, что хочет видеть публика. Ты потеряешь симпатию зрителей, если будешь к нему холодна. Тебе нужно, чтобы они были на твоей стороне.

— Извини, но я не могу лгать. Я буду вежливой, но лучше оставлю то, что произошло между нами, позади. Он сделал свой выбор. Я лучше позвоню маме и все ей расскажу. Я планировала навестить ее и папу позже, но теперь мне придется отложить свой визит к ним.

Она собралась уходить. Мелинда соскочила со стула и проводила подругу до двери.

— Это будет прямая трансляция?

— Эфир в шесть вечера. Мы должны быть там за час до начала.

— Ни пуха ни пера.

Они обнялись, а затем Брайони направилась обратно к своей машине, припаркованной на дороге возле дома. Подходя к машине, она заметила фигуру, бегущую к ней. Ускорила шаг, надеясь добраться до машины раньше, чем он догонит ее, но Льюис быстро подбежал и, остановившись перед ней, схватил ее за руку.

— Брайони, мне нужно с тобой поговорить. Не уходи. Это важно.

Она тяжело вздохнула.

— Льюис, послушай, все в порядке. Я все поняла. То, что у нас было, — это просто интрижка, а Максвелл вернулась в твою жизнь и…

— Ради всего святого! Ее в моей жизни нет. Ты. Есть только ты.

Мозг Брайони не мог полностью осознать смысл его слов, но по ее венам пробежала волна адреналина. Она резко втянула воздух и руки начали дрожать.

— Максвелл никогда бы не смогла снова завоевать мое сердце. Особенно после тебя. Ты и я, ну, мы уже близки. — Он произнес последнее слово так, что Брайони почувствовала, как по ее телу пробежала волна восторга.

— Мы?

— Конечно мы, — ответил он, притягивая ее к себе в крепких объятиях и целуя прямо в губы. Он неохотно отпустил ее.

— Максвелл… — начала она.

— Максвелл дуется, устраивает истерики и ведет себя как избалованный ребенок, но она справится.

— И ты не вернулся к ней?

— Зачем мне это делать теперь, когда я нашел тебя? — спросил он, поглаживая ее по щеке. — Максвелл выследила меня через свои контакты. Обнаружила, что я снимаюсь в шоу вместе с Поттсом, и после того как снялась для интервью в прямом эфире, она выпросила экстренный номер у одного из членов съемочной группы. Она слишком хорошо меня знает. Она поняла, что независимо от того, что произошло между нами, я буду защищать ее, особенно от Поттса. Она была невероятно расстроена из-за него. Этот ублюдок не только расстался с ней, потому что думал, что она беременна — это была ложная тревога, — но он также назвал ее прилипчивой, эгоцентричной и вредной. И благодаря нему она была исключена из нового шоу, над которым работала. — Он выдержал пристальный взгляд Брайони. — Может быть, у нее и есть недостатки, но она не заслужила, чтобы с ней так плохо обращались. Эта бессердечная свинья сказала ей, что не хочет детей и она может делать все, что ей заблагорассудится, но он не будет иметь к этому никакого отношения. Боюсь, я слишком далеко зашел. Мне очень жаль, что я чуть не ударил Поттса. Если бы тебя там не было, не знаю, сколько вреда я бы причинил этому дерьму. Я планировал, по крайней мере, сломать ему нос. Ты, наверное, решила, что я законченный отморозок.

Он извиняющимся жестом пожал плечами. Она отрицательно покачала головой.

— После телефонного звонка мне пришлось встретиться с ней лично. Максвелл была в ужасном состоянии, вся в слезах, и всерьез собиралась покончить с собой. Она выпалила всю эту чепуху типа: «Я не должна была быть настолько глупой, чтобы отпустить тебя». Я бы все объяснил, если бы у меня была такая возможность, но ты ушла, и я нигде не мог тебя найти, а потом Роксана внезапно втолкнула меня в такси, которое стояло у задней двери, прежде чем я успел поговорить с тобой. Все произошло так быстро. Я поехал в Лондон, чтобы все прояснить и сказать Максвелл прямо в лицо, что встречаюсь с человеком, который мне очень, очень нравится. Она не из тех, кто легко сдается, так что лучше всего ей было понять, как сильно я изменился, и увидеть, насколько счастливым я стал. Максвелл должна была увидеть все своими глазами, чтобы поверить. Мы говорили целую вечность. Все уладили. Она поняла, что мы с ней никогда больше не будем вместе, и как только квартира будет продана, она переедет в другую — к своей подруге. Вчера я вернулся очень поздно. Звонил тебе на мобильный некоторое время назад, но ответа не было, а потом заметил твою машину. Я следил из окна, ждал, когда ты выйдешь. Я думал, нет смысла говорить тебе, что ты значишь для меня, Брайони, но я надеюсь, ты позволишь мне доказать тебе это. За короткий промежуток времени ты буквально изменила меня на триста шестьдесят градусов, и я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. Теперь все зависит от тебя. Тебе нужно решить, что ты чувствуешь. Не торопись. Я никуда не уйду — ну, во всяком случае, без тебя. Но прежде, чем ты примешь решение, я хочу знать одну вещь.

— Что именно? — неуверенно спросила она.

— Вот это, — прошептал он, нежно обнимая ее, притягивая ее лицо к своему. Затем прижался губами к ее губам со страстью и настойчивостью, от которых у нее заколотилось сердце.

Льюис постучал в дверь ванной Брайони и крикнул:

— Такси будет здесь в три часа, так что у нас есть еще уйма времени, чтобы добраться до телестудии к пяти. Оскар звонит. Хочет знать, не хотим ли мы присоединиться к нему за ужином в японском ресторане на Брод-стрит после окончания шоу. Он просто бредит этим заведением. Очень модное место. Не хочешь пойти?

Брайони, стоя обнаженной перед зеркалом в ванной, просушивала полотенцем волосы.

— Отлично. Я не против.

— Брайони согласна, приятель. Увидимся позже. С нетерпением ждем встречи.

Брайони вышла из ванной, ее взъерошенные локоны обрамляли лицо и ниспадали каскадом на плечи.

Льюис скрестил руки на груди и присвистнул.

— Ты собираешься появиться перед камерой в таком виде? — спросил он.

Брайони уперла руки в бока.

— Это новый образ, который я совершенствую. Я называю это стилем леди Годивы[26].

— Больше похоже на стиль «пуховое одеялко».

— Почему?

— Потому что мне хочется затащить тебя обратно в постель и задушить в своих объятиях, — ответил он, бросаясь к ней.

Она игриво вскрикнула и попыталась убежать, но тут же оказалась в его объятиях. Она вдохнула его запах и охотно наклонила голову к нему.

— Мне все это так нравится, — сказал он, когда они лежали рядом на смятых простынях. — Прекрасный день и рядом со мной прекрасная женщина. Я считаю, что мне очень повезло. Оскар и Джим, возможно, выиграли деньги в шоу «Однажды в…», но главный приз достался мне. — И он снова поцеловал ее.

ГЛАВА 44

Понедельник, 31 июля — вечер

Светящиеся фонари свисали с деревянной пагоды бара в суши-ресторане. На столах, с изображением японских вееров, стояла посуда пастельных голубовато-зеленых оттенков, на окнах висели бамбуковые жалюзи, а на стене красовался рисунок гигантского японского елового леса. Там были и китчевые штрихи — затаившийся, в натуральную величину воин кендо среди других национальных причуд, — которые добавляли очарование ресторану на тридцать мест.

Сняв обувь, Брайони и Льюис расположились за одним из низких столиков затаку. К ним тут же присоединился Оскар.

Он скинул легкий джемпер с плеч и оценивающе оглядел своих друзей, заметив, что они держатся за руки.

— Ну разве вы не идеальная пара? Я так надеялся, что вы будете вместе. Во время съемок во Франции было очевидно, что вы без ума друг от друга. Вся эта сексуальная химия бурлила между вами каждый раз, когда вы оказывались вместе. Даже Джим заметил это и спросил, не ухаживаешь ли ты за ней. Жаль, что он не смог присоединиться к нам после шоу.

Маленькая фигурка в ярко-желтом джемпере и таком же берете, придвинулась ближе к Оскару и плюхнулась рядом с его ногами.

— Бигги, ты похож на маленький подсолнух, — сказал Льюис.

Оскар рассмеялся.

— Этот наряд — подарок от поклонника. Бигги приобрел еще большую известность после своего появления во Франции. Его фанаты прислали кучу костюмов и писем от собак-девочек! Это безумие. Я не могу угнаться за его популярностью. В следующий раз он потребует свое собственное телевизионное шоу. Я думал, присутствие на «Однажды в…» поднимет интерес к моему профилю, а не к его. — Он добродушно рассмеялся.

— Бигги хорошо вел себя во время ток-шоу, — сказала Брайони.

— Это потому, что он был совершенно измотан. Сегодня мы прогуливались в парке, и он целый час гонялся за утками, пока не выбился из сил. — Оскар схватил меню, взглянул на него и сказал: — Я рекомендую здесь все, но особенно мне нравится мисо-суп в качестве закуски, потому что он не слишком сытный, а затем можно заказать сашими. Было весело, не так ли? — Он имел в виду ток-шоу. В течение целого часа добродушный ведущий и зрители в зале задавали много вопросов. Брайони снова и снова спрашивали о Ханне, и она чувствовала, что наконец-то сделала все, что могла. Теперь все зависело от самой Вселенной. Если Ханна жива, она обязана была услышать о Брайони.

— Это было действительно здорово. Очень приятно было видеть Джима таким счастливым, — сказала Брайони.

— Так оно и есть. Кэти уже выбрала для них лучший отель на берегу моря. Они забирают с собой внучек. Джим просто на седьмом небе от счастья.

Шеф-повар прервал их, чтобы подать пиво и затем объявил:

— Ваш суп прибывает. — Маленький поезд змеился вокруг стойки бара, перевозя три миски мисо. Брайони даже захотелось зааплодировать его появлению.

— Было очень весело, но полагаю, теперь все снова вернулось в привычное русло, не так ли? Жаль, но я действительно наслаждался всеобщим вниманием, — сказал Оскар.

— Но ты получаешь внимание и во время своих выступлений.

— Конечно, но это не совсем одно и то же. Шоу было очень напряженным. Я не мог поверить, что оно станет таким популярным. Даже мама и папа смотрели видео на «Ютубе». Некоторые из них были такими смешными. Мой любимый момент — это когда мы с Дональдом столкнулись на надувной горке. В то время это не казалось смешным. Но, о боже, просматривая сейчас эти ролики, испытываешь совершенно другие эмоции. Мы напоминали странного гигантского осьминога — мешанина рук и ног, и я даже не представлял, что могу кричать так громко.

— Я не смотрела ни одного эпизода, — сказала Брайони.

— Нет? Ты должна. Это бесценно. Честное слово. Я и понятия не имел, что мы все такие смешные.

— Тогда нам будет чем заняться позже, — сказал Льюис, приподняв одну бровь в ее сторону.

Оскар пропустил мимо ушей этот кокетливый взгляд и продолжил разговор.

— Ах да, я разместил ту фотографию, которую сделал с тобой и Бигги, на своей странице в инстаграме. Это божественная фотография. Бигги выглядит так, будто изо всех сил старается утешить тебя. Я подписал, что это прелестная Брайони, которая, конечно же, ищет свою сестру. Этот пост собрал буквально тысячи лайков. Я знаю, что ты все еще ищешь ее, но разве у тебя нет никаких новостей о ней? Я уверен, кто-то должен был видеть ее или знать что-то о ней.

Шеф-повар собрал пустые миски и вернулся с сашими. Они взяли палочки для еды и принялись за еду.

— Нет. Я получила сотни и сотни посланий от людей, которые выражали слова поддержки или которые описывали свои истории о пропавших членах семьи или близких, но никаких новостей от Ханны или кого-либо, кто ее знает. Я возлагала все свои надежды на то, что она увидит это шоу. Теперь одна надежда на то, что она посмотрела ток-шоу, на котором мы только что побывали. Об этом так много пишут в прессе, в интернете и повсюду. Она никак не могла его пропустить.

— Это правда. «Однажды в…» самое топовое шоу на телевидении, и миллионы людей знают вашу с Ханной историю. Может быть, она не хочет, чтобы ее нашли. — Грустно улыбнулся Оскар.

— Я тоже начинаю так думать. Но я буду продолжать пытаться. Я обновила свой блог «Поиски Ханны».

Оскар положил немного еды в рот, прожевал и, проглотив, сказал:

— Мне нравится имя Ханна. Моя бабушка со стороны мамы тоже Ханна. Однажды я купил ей на Рождество очень красивую ключницу. На ней было написано о происхождении имени. Имя Ханна означает милость или благодать, что вполне подходило бабушке. Ханны — уникальные, творческие личности, не признающие авторитетов, а иногда упрямы, горды и нетерпеливы. Бабуля определенно была леди, которая никого не слушала, особенно дедушку, а он был офицером правоохранительных органов. Это описание подходит твоей сестре?

— Кое-что из этого, — сказала Брайони. — Она была упрямой, нетерпеливой и, конечно же, не похожей ни на кого.

Оскар улыбнулся.

— Я очень надеюсь, что ты ее найдешь. Я буду держать свои пальцы крепко скрещенными.

Вечер прошел приятно: Оскар рассказывал им истории о балеринах и танцовщицах, с которыми он познакомился, и о Люсинде, которая вскоре должна была переехать жить к нему. Они с удовольствием съели основное блюдо — лососевые роллы-терияки, посыпанные тонкими ломтиками авокадо, хрустящим луком и японским майонезом. Сытно поужинав, они уселись пить чай.

Брайони казалось, что она знает Оскара всю свою жизнь. Он был очаровательный и забавный. Вызывал у них приступы смеха по поводу подвигов своего пса во время фотосессии. И однажды Брайони даже чуть не захлебнулась своим чаем, когда он рассказывал впечатления от некоторых чрезмерно усердных артистов балета.

Счет был оплачен, и они решили на этом закончить. Оскар натянул свитер и разгладил его на своем гибком теле. К ресторану подъехало такси, и водитель посигналил Оскару.

— О, это за мной. Было очень приятно повидаться с вами. Мы должны повторить встречу. Может быть, в следующий раз в Лондоне, если хотите. Я возьму с собой Люсинду, она умирает от желания познакомиться с вами. — Он поцеловал Брайони в обе щеки и крепко обнял Льюиса. — Окей. Пока-пока, голубки. До скорой встречи, — прощебетал он, садясь в такси с Бигги на руках.

Как только такси отъехало, Льюис поцеловал Брайони в макушку.

— Не слишком расстраивайся, если из этого ток-шоу ничего не выйдет. Ты действительно старалась изо всех сил. Возможно, Оскар прав. Быть может, Ханна просто не хочет, чтобы ее нашли. — Он обнял ее одной рукой и притянул к себе.

Брайони глубоко вздохнула, наслаждаясь успокаивающими объятиями Льюиса. Та часть ее жизни осталась в прошлом. Она, наконец, встретила человека, которому могла доверять и кого любила. Если бы только Ханна нашлась, тогда жизнь стала бы идеальной.

ГЛАВА 45

Четверг, 3 августа — вечер

Нахмурив брови, Брайони напечатала текст, который планировала разместить в блоге «Поиски Ханны» завтра — в день рождения Ханны. Блог по-прежнему собирал более пятисот просмотров в день. На страницы в «Фейсбуке», «Инстаграме» и «Твиттере» подписывались тысячи людей, но все еще не было никаких новостей о Ханне.

Брайони чувствовала, что больше ничего не может сделать. Надежды, которые она лелеяла, таяли, и теперь, снова поговорив с матерью, она встревожилась, потому что отец, казалось, быстро угасал. Время действительно было на исходе.

Текст для блога был готов. Она загрузила его вместе с их семейной фотографией: одной из тех, где Ханна задувала свечи на своем торте в честь шестнадцатилетия. У нее было безразличное выражение лица, и она выглядела смущенной. Брайони подумала, что праздник не радовал Ханну, и она задалась вопросом, была ли та счастлива в тот день.

Однажды мне приснилось, что ты находишься на борту роскошной яхты, плавающей в каком-то экзотическом месте; голубое море сверкало под твоими ногами, когда ты сидела на краю яхты, твои золотые волосы развевались на ветру, и ты улыбалась. Ты подняла хрустальный бокал шампанского и пригубила его золоченое содержимое. Этот сон казался настолько реалистичным, что я поверила, что могу протянуть руку, дотронуться до тебя и поговорить с тобой. Когда я проснулась, меня охватило чувство, что мой сон был знамением и что ты жива и безумно счастлива. Сегодня я представлю себе, что ты находишься на этой яхте, и подниму свой бокал за тебя. С Днем рождения, моя прекрасная сестра. Жаль, что мы не можем отпраздновать этот день вместе с тобой.

Завтра она навестит своих родителей. Она всегда приходит к ним в этот день. Каждый год они устраивают чаепитие. Это глупо — праздновать день рождения того, кто больше не является частью их жизни, но это стало их ритуалом, и она не подведет своих родителей, особенно когда ее отец так болен. Ее мать будет плакать, а отец будет звать Ханну, как он всегда делал после инсульта. Настоящего праздника не будет.

Она скользнула под одеяло и прижалась к Льюису. С тех пор как он признался, что хочет быть с ней, они не расставались ни на одну ночь. Льюис сказал, что предпочитает ее квартиру арендованному дому, и они обдумывают, каким будет их следующий шаг.

Они с Льюисом очень подходили друг другу. Даже несмотря на то, что они были вместе совсем недолго, она знала, что эти отношения будут иметь счастливый конец. Для этого нужно было только время.

Льюис повернулся к ней.

— Привет. А что ты там делала? Я уже целую вечность жду тебя здесь.

— Пишу пост для блога. Завтра у Ханны день рождения.

Льюис потянулся в кровати.

— Интересно, прочтет ли она его?

— Теперь я уже не так уверена.

Он поцеловал ее в нос.

— Это на тебя не похоже. Думай позитивно. Все возможно, если верить в это.

— Это что, строчка из песни?

— Не уверен. Но, возможно, — он усмехнулся.

Она попыталась устроиться поудобнее, и Льюис обнял ее за плечи. Она улыбнулась. Ее жизнь быстро менялась к лучшему. Если бы только она могла добраться до Ханны… Это было бы вишенкой на праздничном торте.

ГЛАВА 46

Пятница, 4 августа — утро

— Ты встречаешься сегодня с Мелиндой, после того как навестишь своих родителей?

— Нет. Я сразу вернусь сюда. Мелинда весь день ходит с мамой по магазинам.

Льюис приподнялся в постели на локте.

— Жаль, что тебе придется уйти. — Он лукаво ухмыльнулся ей.

— У тебя назначена встреча с бухгалтерами, так что забудь об этом, Ромео. Я приготовлю кофе, пока ты принимаешь душ, а потом мы продолжим с того места, где остановились, — пробормотала она, прижимаясь губами к его шее.

— Ловлю тебя на слове.

Брайони шла по коридору своей квартиры. Она слышала, как Льюис напевает себе под нос, собираясь в душ. Она улыбнулась. Максвелл была уже далеким воспоминанием. Брайони залечила эту рану. Она остановилась, чтобы взять открытку и большой конверт, лежавшие на коврике у двери. На открытке от ее коллеги по работе Тима был изображен пляж. На обратной стороне Тим написал, что предложение все еще остается в силе. Брайони улыбнулась. Она спросит Льюиса, не желает ли он провести несколько дней на побережье и познакомиться с Тимом и Сюзанной. Большой конверт представлял собой загадку. Посылка пришла из Парижа, но на нем не было адреса отправителя. Разорвала конверт и вытащила темно-бордовый дневник в кожаном переплете. Она открыла его, прочла первые несколько строк и ахнула. Перелистывая страницы, остановилась на длинной записи:

Дорогой дневник, сегодня был один из тех дней, которые, как ты знаешь, изменит все. После школы я как обычно отправилась в город. Мама забирала Брайони из школы, поэтому я сказала, что иду в библиотеку, но вместо этого стащила несколько конфет из супермаркета и, убедив продавца, что мне восемнадцать, купила пачку сигарет. Кажется, все думают, что я сама невинность. Воровство вещей — это настоящий кайф. Какая-то часть меня хочет быть пойманной и увидеть выражения лиц моих родителей, когда они узнают об этом, — это было бы таким потрясением узнать, что дочь директора — обычная воровка. В конце концов, я добралась до бинго-клуба и закурила. Это одно из немногих мест, где я могу оставаться незамеченной кем-то, кто меня знает. Боже, как я ненавижу быть хорошей-прихорошей Ханной! Иногда мне хочется крикнуть всем учителям, соседям и всем детям в моей школе: «Я вовсе не идеальная школьница, как вы думаете. Я такая же, как и все. Хочу иметь таких же друзей, как вы, и делать такие же глупости, как вы». Однажды я сниму свою маску, и все увидят настоящую меня. Сегодня я стояла, прислонившись к стене, и думала о том, какая у меня дерьмовая жизнь. В этот момент ко мне подошел парень. Он был невероятно красив. У него были черные волосы и карие глаза с самыми длинными ресницами, которые я когда-либо видела. На нем были модные джинсы «Левис» и джемпер с высоким воротом, поверх которого был надет джемпер побольше. Он зажал в губах сигарету и спросил, не найдется ли у меня огонька. Я пошарила в кармане пиджака и вытащила зажигалку. Он закурил сигарету и, вместо того чтобы уйти, прислонился к стене рядом со мной. После нескольких затяжек он заговорил. Я не знала, что ему сказать, поэтому просто кивала. Мне становилось жарко. Казалось, он заинтересовался мной. Он так сильно отличается от Роба, который всего лишь друг, но хочет быть кем-то большим. Этот парень выглядел и вел себя как взрослый, а не как Роб, у которого есть пятна на одежде и который носит толстовки с мультяшными персонажами. В какой-то момент он пристально посмотрел мне в глаза, и мне показалось, что мои колени вот-вот подогнутся. Я не хотела, чтобы он уходил. Он сказал мне, что видел меня в местном супермаркете, когда я пыталась украсть сладости. Мое сердце бешено заколотилось, и я подумала, не охранник ли он. Я уже собралась было возразить, но он улыбнулся ленивой, красивой улыбкой и сказал что-то вроде: «Если уж ты собираешься стащить вещи, бери что-то дорогое и ценное». Потом он подмигнул мне и ушел. Не знаю, увижу ли я его снова, но надеюсь, что увижу. Завтра я пойду туда же, возможно, он опять будет проходить мимо. Я вся дрожу от возбуждения. Я встретила того, кто знает меня настоящую, и, кажется, мне это нравится. Не хочу быть хорошей Ханной, да мне это и не нужно. Не могу объяснить, что произошло, но встреча с этим парнем что-то переключила в моей голове. Я больше не хочу продолжать жить такой жизнью. Притворяться кем-то другим. Я могу быть тем, кем хочу. Чтобы меня любили такой, какая я есть. Я чувствую себя лучше, зная это. Я могу стать, наконец, свободной.

Брайони быстро переворачивала страницы дневника, забыв про кофе. Там было еще несколько записей. Обладая способностью быстро читать, она бегло просматривала каждую аккуратно написанную от руки страницу, ища ответы, которые были скрыты в них.

Дорогой дневник, я чувствую себя действительно ужасно из-за того, что произошло. Я так зла на свою маму. Я не хотела брать Брайони в парк, но она настояла. Она не должна была заставлять меня брать ее с собой. Если бы она этого не сделала, с Брайони все было бы в порядке. Я еще больше злюсь на себя. Мне следовало бы позаботиться о своей младшей сестренке. Ей всего шесть лет, а мне шестнадцать. В то утро мои мысли были заняты совсем другим. Мне просто хотелось закричать, чтобы все оставили меня в покое. Все так запуталось в моей голове. У меня скоро экзамены, а папа все твердит и твердит, что я должна поступить в университет. Я еще даже не сдала эти экзамены, не говоря уже об уровне «А»[27]. Мне нужно было побыть одной, но вместо этого я должна была отвести Брайони в парк, и вот, что из этого вышло. Брайони серьезно ранена. Она может даже умереть. О боже! Пожалуйста, не дай ей умереть. Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы сбежать. Мне все равно, куда идти. Я должна уехать куда-нибудь, где никто не ждет, что я буду «золотой» девочкой, и никто не будет уговаривать меня трудится усерднее; никто не будет мешать мне жить обычной жизнью подростка; никто не будет осуждать меня и ненавидеть за то, что случилось с Брайони. Все пошло наперекосяк, когда Роб неожиданно появился возле нашего дома. Я избегаю встреч с ним уже три недели с тех пор, как сказала ему, что мы должны оставаться просто друзьями. Видимо, он околачивался у дома, потому что бросился ко мне, когда я выходила с Брайони. Он хотел знать причину, по которой я его избегаю. Он узнал, что мне нравится тот парень в водолазке. Он следил за мной и шпионил, и я была в ярости из-за этого. Мы даже начали ругаться. Я отпустила Брайони, чтобы посмотреть ему в лицо и сказать, чтобы он ушел и оставил меня в покое. Вот и все, что для этого требовалось. Прошло не более двух минут, и вдруг меня охватило чувство надвигающейся опасности. Я обернулась. Все происходило как в кино. Как в замедленной съемке. Я видела, как Брайони бежит через дорогу к этому глупому щенку, который всегда убегает. Щенок игриво смотрел на нее, держа у своих лап игрушку. Слева я заметила большую машину. Я сразу поняла, что не успею добежать до Брайони. Я закричала, но как только звук слетел с моих губ, раздался ужасный визг шин, сопровождаемый хрустом, тошнотворным стуком, и Брайони взлетела в воздух и упала на дорогу как тряпичная кукла. Я подумала, что она мертва. Затем послышался шум — гул голосов и звук подъезжающих машин. Соседи выбегали из своих домов. Все плакали и кричали. Я никак не могла понять, что происходит. Кто-то накрыл Брайони одеялом. Кто-то постучал в нашу парадную дверь, и моя мать вышла на улицу с выражением паники на лице. Я вся тряслась, не в силах сдвинуться с места. Роб отвернулся, и его вырвало прямо на тротуар. Моя мать завыла как дикий зверь. Этот звук я никогда не забуду, и я поняла, что убила свою сестру. Женщина, живущая неподалеку от нас, прижимала меня к груди, снова и снова повторяя, что все будет хорошо. Мои родители провели в больнице весь день и большую часть ночи. Соседка осталась в нашем доме и сделала мне какао, но я не могла его пить. Сегодня утром папа вернулся домой с красными глазами. Он сказал, что с Брайони все будет хорошо. У нее сломано несколько костей, но она будет жить и поправится. И тут я не выдержала. Он обнял меня за плечи и сказал, что это не моя вина, но я знаю, что это не правда. Мы оба это знали. Ни один из моих родителей не имеет ни малейшего представления о том, какая плохая дочь я на самом деле. Они считают меня золотым ребенком, хорошей, доброй и умной. Но я не такая. Я ворую в магазинах. Курю. Даже баловалась наркотиками. Умею очень убедительно врать. Я никогда не смогу оправдать их ожидания. Этот эпизод доказывает это. Хорошая дочь не стала бы ругаться с бывшим парнем, потому что не хотела с ним спать. Хорошая дочь присматривала бы за своей маленькой сестренкой, которая заболела и страдает от болезни Святого Витта. Но я не такая. У меня нет выбора. Я собираюсь сбежать. Им будет гораздо лучше без меня. Я уеду далеко, изменю свою внешность и свою жизнь. Мне грустно, но я не боюсь уходить. Я справлюсь, потому что мастерски умею притворяться кем-то другим.

За окном моросил дождь. Льюис готовился к предстоящей встрече. У Брайони было время узнать, что случилось с ее сестрой много лет назад. Она продолжала читать, впитывая каждую букву из дневника.

Дорогой дневник, давно я здесь не писала, потому что так много всего произошло с того дня, как я сбежала. Все произошло так быстро. Только я лежала на кровати и снова обдумывала план отъезда, а в следующее мгновение написала записку, схватила сумку, набитую всем необходимым, и выскочила за дверь. Я отправилась в город, где стащила краску для волос и очки для чтения с самыми слабыми линзами, а потом подстриглась над раковиной в общественном туалете. Это было самое трудное, что только можно себе представить. Я плакала, но всё было к лучшему. Мне нужно было стать другим человеком — перестать быть ужасной дочерью и гнилой сестрой, перестать быть тем, на кого родители возлагают большие надежды. Мне нужно было избавиться от звания дочери директора, которая никогда не будет такой блестящей ученицей, какой он хотел ее видеть. Я сменила одежду и вышла из туалета совсем другой девушкой. Я мгновенно стала почти невидимой — с короткой стрижкой, как у мальчика, в очках в простой оправе, в спортивных мешковатых штанах и пальто. Добравшись автостопом до Лондона, я нашла там молодежный хостел. Я взяла с собой деньги, накопленные за несколько месяцев. Их должно было хватить на первое время, пока я не найду работу и жилье получше. Мне повезло, и я обнаружила в витрине газетного киоска объявление о поиске соседа по квартире. Теперь я живу в крошечной комнате на первом этаже обшарпанного дома в викторианском стиле. Моя комната рядом с ванной, поэтому, когда другие люди, которые здесь живут, принимают душ или ванну, здесь становится немного шумно. Но я не собираюсь жить тут вечно. Я хочу накопить денег и со временем снять собственное жилье. Я живу в одном доме с девушкой Веной и двумя парнями — Ричем и Фрейзером, а также с многочисленными подружками, которые останавливаются здесь на ночь или околачиваются по несколько дней. Они все музыканты и выступают в одной группе. Они приняли меня, ничего обо мне не зная. Я сказала им, что у меня были длительные отношения, которые закончились, и я хотела бы начать все сначала. Они понятия не имеют, что мне всего шестнадцать. Плюс жизни в большом огромном городе — никто ничего не знает о тебе. Ты можешь быть, кем хочешь. Иногда я впадаю в глубокую депрессию и задаюсь вопросом, что же я натворила. Надеюсь, с моими родителями и Брайони все в порядке. Убеждаю себя, что с Брайони все будет в порядке. Она сильная девочка и такая умная. Гораздо умнее меня. Мои родители очень гордились ею за то, как она справлялась со своей болезнью, и когда я уходила из дома, она уже приходила в себя после несчастного случая. Брайони сильная, и она будет гораздо лучшей дочерью для мамы и папы, чем я когда-либо могла бы быть. Она не станет такой, как я, и не станет для них огромным разочарованием. Мне бы очень хотелось снова увидеть их всех, но я не буду желанным гостем. Сбежав из дома, я только усугубила ситуацию. Они никогда больше не смогут мне доверять. Я надеюсь, Брайони снова сможет нормально ходить. Я не переживу, если узнаю, что она прикована к инвалидному креслу. Мне до сих пор снятся кошмары о том дне. Жаль, что я не позаботилась о своей младшей сестре, как меня просили. На этой неделе я устроилась на работу в химчистку. Я работаю на заднем дворе. Работа довольно скучная. Тут жарко и очень шумно, и нет никакой возможности поговорить с кем-нибудь. Но меня все устраивает. Я не хочу болтать и уж точно не хочу слишком много рассказывать о себе. По крайней мере, теперь я зарабатываю достаточно, чтобы платить за квартиру и еду. Мне хватает денег. Я стараюсь выполнять свою работу хорошо. Я больше не хочу оставаться прежней плохой Ханной Мастерс.

Каждая запись была кусочком мозаики из жизни Ханны. Наконец-то Брайони начала понимать, почему ее сестра сбежала. И она испытала глубочайшее облегчение, поняв, что виной всему являлась не только она сама.

Брайони переминалась с ноги на ногу. Она слишком долго стояла в одной и той же позе, склонившись над кухонным столом и не отрывая глаз от дневника. Она взглянула на цифровой дисплей на плите. Она читала уже пятнадцать минут, и в голове у нее все смешалось от эмоций и знаний, которыми она теперь обладала.

В дверях кухни появился Льюис с мокрыми после душа волосами.

— Эй, а где же тот кофе, который ты мне обещала? Ты даже не включила кофемашину. Брайони, ты в порядке?

Она посмотрела на него со смешанным чувством на лице и разрыдалась. Он бросился к ней, крепко обнял и дал ей выплакаться. В конце концов, она отстранилась и сказала:

— Я в порядке. Это слезы счастья. Я поняла, почему Ханна уехала и почему она не связалась с нами раньше. Все это записано в ее дневнике.

— Это ее дневник?

— По-моему, она мне его прислала. Я прочитал половину этой книги и теперь понимаю, почему она сбежала. Смотри, вот одна из ее записей о паре, с которой она жила. Они были владельцами кафе. Ханна очень подружилась с ними:

Вчера вечером они пригласили меня к себе на ужин и были так добры ко мне, что мне стало очень грустно. Я солгала им о том, кто я на самом деле. Они считают, что я осиротевшая молодая женщина, у которой нет семьи. Джози дала мне занавески и подушки в цвет, которые сшила специально для моей квартиры, и обняла меня. Их щедрость действительно тронула меня.

Когда вернулась домой, я плакала — мне было жаль себя, своих родителей, Брайони. Я должна обедать и делиться своими новостями с ними, а не с двумя добрыми незнакомцами. Потребовалось так много времени, чтобы понять, как много я упустила. Меня не было рядом, чтобы поддержать их, когда им это требовалось, и что еще хуже, я бросила Брайони, которая обожала меня. Мне следовало бы быть храбрее и вернуться домой, а не пытаться жить самостоятельно. Я поняла, что совершила глупую ошибку. Мне следовало бы смириться с разочарованием или гневом родителей и признать свою ошибку, но я спрятала голову в песок и убедила себя, что лучше всего держаться подальше. Я игнорировала то, что подсказывало мне мое сердце. Теперь прошло слишком много времени. Я сама создала эту ситуацию. Я ужасно сожалею, но теперь уже слишком поздно, и я никогда не смогу вернуться назад.

Несмотря на Томаса и Джози, я чувствую себя такой одинокой. Лучше бы никогда не убегала. Тем не менее, я никогда не смогу вернуться назад. Я нарушила все правила и моральные устои, которые мне внушали. Они никогда мне этого не простят. Я бы никогда не стала тем, кем они хотели.

Брайони посмотрела на Льюиса все еще влажными от волнения глазами.

— Она убедила себя, что мы не хотим ее возвращения.

— Она прислала тебе дневник, чтобы ты поняла, что она чувствует. Может быть, она прощупывает почву и хочет посмотреть, как вы отреагируете, когда узнаете.

— Пожалуй, ты прав. Вот тут она пишет:

«Прошло почти два с половиной года с тех пор, как я оставила свою семью, и не было ни одного дня, когда я не думала о них и не задавалась вопросом, как они там без меня. Было так много случаев, когда я почти звонила им, просто чтобы услышать их голоса, но в последнюю минуту трусила и бросала трубку. А на прошлой неделе я позвонила только для того, чтобы узнать, что их номер больше не работает. Они отказались от меня. Этого и следовало ожидать. Я оставила им записку с просьбой не искать меня, и они не искали. Они, наверное, вычеркнули меня из своей жизни. Не знаю, почему я так расстроена из-за этого, в конце концов, это то, чего я добивалась». Затем идет рассказ о встрече с новым человеком и желании рассказать ему правду о себе, и она продолжает писать: «Ты не можешь убежать и ожидать, что тебя простят и примут домой с распростертыми объятиями после двух с половиной лет. Я обманывала себя, думая, что смогу это сделать. Я буду стараться изо всех сил забыть их и просто быть Ханной.»

Я должна сказать ей, что прощаю ее, что мы все прощаем ее и уговариваем вернуться домой, но я не знаю, как с ней связаться. Она узнала мой адрес и отправила мне свой дневник, но я понятия не имею, как с ней связаться. Письмо было отправлено из Парижа.

Льюис покачал головой, нахмурив брови.

— Проверь еще раз свой блог. Должно быть, она оставила тебе комментарий. Она не должна была послать дневник без каких-либо объяснений или контактных данных. В этом нет никакого смысла. Она явно хочет вернуться. Хочешь, я проверю страничку в «Фейсбуке» на случай, не оставила ли она тебе сообщение?

— У тебя есть время?

— Бухгалтеры могут подождать. Это гораздо важнее. Можешь продолжить чтение, пока я ищу. — Он взял свой мобильный телефон и принялся открывать сайты.

— Нет. Я прочту его позже. Я тоже проверю. — Брайони включила ноутбук, стоявший на кухонном столе. Блог открылся сразу же. — Никаких новых комментариев, — пробормотала она.

— И на странице в «Фейсбуке» тоже.

Наступила пауза, когда оба сосредоточились на многочисленных сообщениях — одни давали названия агентств, с которыми Брайони могла связаться, чтобы помочь ей в поисках, другие сочувствовали ей или желали удачи. Она потерла лоб. В стране было так много пропавших людей, некоторые из которых отсутствовали десятилетиями, а некоторые неделями. Сердце разрывалось, когда она читала комментарии тех, кто, как и она, искал своих близких: мать искала свою двенадцатилетнюю дочь, семья искала своего отца, еще один родитель, чей сын исчез, не оставив записки. Все это были душераздирающие истории, написанные в нескольких абзацах, но всех комментаторов объединяло одно — у всех была надежда.

Льюис, просматривая многочисленные комментарии на странице «Фейсбука», поднял голову.

— Ничего, — ответил он.

Брайони ничуть не удивилась. Она решила, что Ханна или кто-то из ее знакомых послал дневник, чтобы помочь Брайони понять, почему Ханна ушла из дома. А сама Ханна либо умерла, либо не хотела возвращаться домой.

Она уже собиралась выключить ноутбук, когда заметила непрочитанный комментарий. Он не был помещен под ее последним постом, как все остальные. Он был написан под общей информацией о Ханне. Ее глаза скользнули по нему, и она ахнула.

— Льюис.

Он повернулся к ней лицом.

Она прочла вслух:

— Мышонок. День рождения. Аэропорт Бирмингема. Вылет из Парижа в два часа дня.

Брайони почувствовала недоверие, прилив любви и безмерное возбуждение.

— Это Ханна, — воскликнула она. — Наконец-то она возвращается домой. Это должно быть от нее.

— Немного загадочно, Брайони, — предупредил Льюис.

— Нет. Это она. Никто другой не мог знать моего прозвища, Мышонок.

Широкая улыбка озарила лицо Льюиса.

— Мышонок?

— Я была очень маленьким ребенком и невероятно тихим, поэтому моя семья называла меня мышонком. Никто другой не мог знать об этом, кроме моих родителей и Ханны. Это определенно Ханна. Она приедет сегодня на свой день рождения. О-боже-мой, это действительно происходит. И все это произошло потому, что мы с тобой пошли на прослушивание, а потом ты согласился стать моим напарником во Франции! — Она закричала и запрыгала, держа за руки Льюиса. Он обнял ее за плечи. Она обняла его и отстранилась, все еще держа его за руки.

— Это просто потрясающе. Мелинда. Я должна рассказать все Мелинде. Ах да, она же выключает телефон, когда ходит по магазинам. Не мог бы ты навестить ее, когда закончишь с бухгалтерией? Скажи ей, что Ханна возвращается домой. Расскажи ей о дневнике.

— Конечно, я так и сделаю. Хочешь, я поеду с тобой в аэропорт? Буду твоей группой поддержки? Я могу подождать снаружи.

— Было бы замечательно, но я лучше поеду одна.

— Я так и думал. Ну, тогда иди. Собирайся. Надо выглядеть как можно лучше. Я буду здесь, когда ты вернешься.

— Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.

— Я всегда буду здесь, Брайони.

Он снова притянул ее к себе, и они нежно поцеловались.

— Ну давай. Иди.

ГЛАВА 47

Ханна

Ханна закончила загружать посудомоечную машину и прошла в гостиную, где ее дочь Белль, свернувшись калачиком на диване, уткнулась в свой мобильный телефон.

— Не хочешь посмотреть телек?

— Сейчас там нет ничего интересного. Я уже проверяла. В котором часу папа вернулся?

— Поздно вечером.

Ханна взяла пульт и уже собиралась включить телевизор, когда Белль пронзительно завизжала:

— Это еще что такое? — спросила она.

— Эта собака. — Белль подняла телефон, чтобы показать матери фотографию мопса, одетого в берет и полосатую футболку, с комичным выражением лица, которое заставило ее громко рассмеяться. Воодушевленная реакцией мамы, Белль пролистала еще несколько фотографий.

— Он и правда хорошенький, — сказала Ханна, улыбаясь при виде различных нарядов и поз собаки.

— Его зовут Бигги Смоллс, в честь рэпера. Его хозяин — танцор. Я уже целую вечность слежу за ним в «Инстаграме». Сейчас он здесь, во Франции, недалеко от Нанта, участвует в съемках телевикторины.

— Собака участвует в викторине?

— Нет, — сказала Белль, скорчив гримасу и пролистывая еще несколько фотографий. — Его хозяин участвует. Шоу показывают в Великобритании, но есть несколько клипов на «Ютубе». Это очень смешно. Смотри, это один из участников викторины.

Она подняла телефон, чтобы ее мать могла увидеть фотографию поразительной женщины с серыми глазами, сидящей на шезлонге. У нее было самое печальное лицо, которое Ханна когда-либо видела. Рядом с ней сидел Бигги Смоллс и лизал ей руку. Белль прочитала подпись под фотографией: «Это моя новая замечательная подруга, Брайони Мастерс, которая участвует в шоу вместе с моим хозяином. Она прекрасный человек, который пытается найти свою давно потерянную сестру Ханну. Если вы знаете Ханну, пожалуйста, расскажите ей об этом. Спасибо. Бигги».

— Разве это не круто? Бигги ей помогает. Странно, не правда ли? У ее сестры такое же имя, как и у тебя. — Девочка продолжила радостно тыкать пальцем в экран, не подозревая о реакции матери.

Сердце Ханны замерло.

Ханна наблюдала за дочерью, которая, не отрывая глаз от мобильного телефона, ловко печатала длинными пальцами сообщения. Она улыбнулась. В этом возрасте девочка сильно отличалась от своей матери.

Прошло уже тридцать лет с тех пор, как она покинула свой дом — треть века родные жили без нее, а она все еще думала о них. Вышла ли Брайони замуж и обзавелась ли детьми? Ее дочь оторвала взгляд от экрана.

— Ты в порядке?

— Да, просто задумалась.

— У тебя сейчас опять было то странное выражение лица.

— Затерянное в прошлом. Это возраст. Такое случается, когда становишься взрослым.

Она отошла от окна на кухне и уставилась на маленький палисадник, заросший кустами роз, и наблюдала, как ворона гонится за синекрылой бабочкой. Бабочка улетела и скрылась в сверкающем голубом небе. Именно так она чувствовала себя иногда, как бабочка, которая улетела, но бывали дни, когда она чувствовала себя пойманной в сеть.

— Прошлое никогда не покидает тебя, как бы ты ни старался его забыть, — сказала она. — Оно обладает способностью незаметно возвращаться назад, заставая вас врасплох и напоминая о наших ошибках.

Она направилась в большую, ничем не загроможденную комнату с большими окнами, выходящими на задний двор с бассейном, и порылась в нижнем ящике шкафа. Она нашла то, что искала — дневник, который вела в подростковом возрасте. Она провела пальцем по замку, который никому не позволял открыть его, и погладила темно-бордовую кожаную обложку, внешне безобидную, но Ханна знала, какие ужасы таит в себе дневник. Она достала из ящика прикроватной тумбочки коробочку с мозаичной крышкой и нащупала крошечный ключик, которым можно открыть замочек дневника — настоящий ящик Пандоры.

Она села на край своей огромной кровати и впервые за много лет прочитала первую запись, еще раз напомнив себе шестнадцатилетнюю Ханну, которая написала это…

Ханна отложила дневник в сторону. Глазам было больно читать, а на сердце тяжело из-за девушки, которая была слишком эгоистична, чтобы увидеть то, что было у нее перед глазами, и которая совершила такую чудовищную ошибку.

Она щелкнула по видеоролику, который смотрела уже несколько десятков раз, и снова вытерла слезы. Неужели уже слишком поздно? Теперь она знала, что Брайони хочет ее вернуть, но смогут ли родители простить ее? Ханна кликнула на найденную информацию, аккуратно переписала имя и адрес на большой конверт и сунула дневник внутрь.

ГЛАВА 48

Пятница, 4 августа — полдень

Брайони быстро пробежалась по первым страницам и попыталась представить, как тяжело было Ханне. Она прочитала дневник от корки до корки и теперь, ожидая на парковке прибытия рейса, снова посмотрела на одну запись, которая глубоко тронула ее.

Дорогой дневник,

Сегодня я чувствую себя очень подавленной. Прошлой ночью мне приснился сон о событиях, которые произошли ровно год назад, когда Брайони попала под машину, только на этот раз она не оправилась. Я проснулась в холодном поту, боясь, что этот сон был каким-то ужасным посланием, сообщающим мне, что она умерла в результате того несчастного случая. Я хотела убедиться, что она жива. Я отчаянно хотела сказать родителям, что мне очень жаль, и больше всего на свете я хотела, чтобы они простили меня, но я знаю, что оставила их слишком надолго. Прошло двенадцать месяцев, а я так и не выходила с ними на связь. Они, вероятно, уже начали пытаться забыть меня и продолжают жить своей жизнью. В последнее время я все чаще думаю о том, почему сбежала. Несколько дней назад я напилась со своими соседями по дому и разрыдалась без всякой видимой причины. Вена спросила меня, что случилось, и я сочинила какую-то дерьмовую ложь о моем парне, которого бросила, и о том, что у меня просто был плохой день, потому что скучала по нему. Когда соседи ушли, я задумалась о настоящей причине своего срыва. Это было потому, что, в конце концов, спустя несколько месяцев, притворяясь другой Ханной здесь, в Лондоне, я действительно задумалась о последствиях своих действий. Мне вдруг представилось милое личико Брайони, и в этот момент я так сильно скучала по ней, что мне показалось, будто мое сердце действительно горит, и подумала, что оно может сгореть и я умру. Мне следовало подождать еще немного, прежде чем уйти. Я могла бы жить во лжи, быть прилежной дочерью еще несколько месяцев, пока не сдам хотя бы экзамены или пока Брайони не станет немного старше и будет меньше нуждаться во мне. Я так отчаянно хотела вырваться из клетки, в которой оказалась запертой: бесконечные дни мучительного стремления к успеху и бесконечные разочарования, когда я не оправдывала высоких ожиданий отца и кралась по дому, как тень, желая быть похожей на обычных детей и уйти с друзьями в город или в кино, а не проводить день за днем с моими чопорными родителями и сестрой, которая, как бы она ни была прекрасна, была всего лишь маленьким ребенком. Я ненавидела, когда меня избегали одноклассники из-за того, кем были мои родители, и я была так одинока, что это было невыносимо. Я думала, одиночество убьет меня, если не уйду. Я такой ужасный человек. Сколько бы я ни пряталась за этим новым образом Ханны, никогда не прощу себе, что покинула Брайони. Надеюсь, она не возненавидит меня за все, что я сделала. Она не может ненавидеть меня больше, чем я сам себя ненавижу за такие эгоистичные поступки.

Она убрала дневник в сумку и посмотрела на свое лицо в зеркало заднего вида. Она уже сто раз прощала Ханну. Ей нужно доказать это своей сестре и убедить ее навестить своих родителей.

Брайони переминалась с ноги на ногу. Аэропорт Бирмингема был переполнен людьми, направлявшимися в теплые страны. Пробравшись сквозь толпы отдыхающих к выходу из зала прилета, она встала у магазина «Маркс и Спенсер» вместе с другими встречающими. Экраны показывали, что самолет из Парижа приземлился вовремя. Ее сердце бешено колотилось в груди, угрожая прорваться сквозь грудную клетку. Двери зала прилета со свистом распахнулись, выпустив несколько человек. Вышли одни только мужчины. Двери снова открылись. Молодая пара с загорелыми лицами и фиолетовыми чемоданами появилась перед ожидающими людьми. Рядом с Брайони мужчина средних лет в костюме, держа в руках табличку с надписью «Мистер Чилтерн». У него был вид человека, привыкшего ждать. Он теребил мобильник свободной рукой, не обращая внимания на толпы людей, которые неслись мимо него. Она посмотрела на часы. Конечно, это не могло продолжаться долго.

Двери снова раздвинулись с тихим свистом. Вышла семья из трех человек с маленьким ребенком, их чемоданы были высоко сложены на тележке. Малыш вырвался из рук матери и закричал: «Дедушка!» Пожилой джентльмен в крикетной шляпе бросился вперед, подхватил мальчика на руки и осыпал его поцелуями. Брайони улыбнулась хихикающему ребенку, который уворачивался от дедушкиных поцелуев.

Затем ее внимание снова переключилось на открытую дверь. Время замедлилось, когда через него прошла женщина. Брайони разглядела тонкое лицо, курносый нос и пепельно-светлые волосы, подстриженные в модный боб, который блестел, когда она шла. Ее серые глаза скользнули по лицам перед ней и остановились на лице Брайони. Прикованная к месту, Брайони сразу поняла, что это ее сестра, и узнала серебряное ожерелье в форме сердца, висевшее на шее Ханны. На нем выгравировано ее имя. Внезапно в груди у нее что-то сжалось и по щекам потекли горячие слезы. Она протянула руки и крепко обняла Ханну. Сестры, наконец-то, воссоединились.

ГЛАВА 49

Пятница, 4 августа — полдень

Брайони взяла сестру за руку и крепко сжала ее. Было так много вопросов, но у них было достаточно времени.

— Теперь, когда я оглядываюсь назад, все это кажется таким глупым. Время искажает воспоминания, затуманивает их, так что теперь все, что я могу вспомнить, это ощущение давления — постоянная потребность вести себя, как они того хотели, быть такой успешной, какой они хотели меня видеть, и все это время я знала, что не смогу этого сделать. Я боролась с Ханной внутри себя, которая хотела быть кем-то совершенно другим. Несчастный случай был катализатором, который заставил меня по спирали спускаться вниз, и я не в силах была это контролировать. Я должна была уехать отсюда. Чувство вины было невыносимо, Брайони. — Она сжала пальцы сестры. — С тех пор меня преследуют воспоминания о том дне. Знаешь, я ненавидела себя за то, что сбежала. Я жалела, что оставила свою маленькую сестренку. — Она потрогала маленькое сердечко на цепочке. — Я часто думала о тебе. Несколько раз пыталась связаться с тобой, но мне не хватало смелости. Мне становилось не по себе от мысли, что встречусь с вами лицом к лицу. Я не смогла бы вынести ни неодобрительного взгляда, ни холодного обращения, которое, как мне казалось, я получу от мамы и папы. — Она запнулась и боролась с слезой, когда та пыталась скатиться по ресницам.

— Я и понятия не имела, что ты винишь себя в моем исчезновении, пока не увидела тебя на «Ютубе» и не услышала, что ты хочешь сказать. Мне пришлось вернуться, чтобы все исправить. Я была так эгоистична и наивна, когда думала, что никому не причиню вреда.

— Ты видела меня на «Ютубе»? Как ты узнала об этом шоу? Ты живешь в Париже. Во Франции шоу не транслировали.

— Это долгая история. Моя дочь следит за милым мопсом в «Инстаграме», которого зовут Бигги Смоллс. Она показывала мне его фотографии, и там было фото с тобой и подпись, в которой сообщалось, что ты разыскиваешь свою сестру. Она рассказала мне о шоу, и я нашла ролики в интернете. Был один случай, когда ты давала интервью и просила всех, кто меня знал, умолять меня вернуться домой. Я была ошеломлена. Я начала искать информацию о тебе, и твой адрес появился в одном из поисков в Национальном реестре. Я подумала, что, если ты прочитаешь дневник, это поможет тебе кое-что прояснить до того, как встретишься со мной.

— У тебя есть дочь?

— Белль. Ей пятнадцать. Ты должна познакомиться с ней и Ларри, моим мужем. Он американец. Мне так много нужно тебе рассказать. Я потратила столько времени впустую. Кажется, все это случилось целую вечность назад. Я была так глупа.

К своему ужасу, Брайони увидела, что глаза ее сестры были не просто печальны, а полны слез. Ханна схватила ее за руку и прошептала:

— Я должна исправить столько ошибок. Брайони, мне страшно.

— Не бойся. Прошлое уже не изменить. Все осталось позади. Вот, что имеет значение. Ты должна вернуться вместе со мной.

— Но я отсутствовала слишком долго.

— Это уже не важно.

— Ты уверена?

— Я это знаю.

Ханна опустила голову и прикусила губу. На мгновение она стала похожа на подростка, которого помнила Брайони, сосредоточенного на трудном домашнем задании или приклеенного к отрывку из книги. Брайони хотелось узнать все подробности ее жизни, познакомиться с семьей, провести несколько часов в ее обществе, снова узнать ее, но сейчас был не тот момент. Гораздо важнее было сейчас навестить родителей. Она молча ждала, чувствуя, как в ушах стучит пульс. Решение оставалось за Ханной. Люди проносились мимо них как в тумане. Брайони никого не замечала. Наконец, Ханна подняла голову.

— Окей. Давай сделаем это. Поедем и навестим маму и папу.

Брайони легонько постучала в дверь кабинета отца. Ее мать была поглощена книгой, очки для чтения сидели у нее на носу. Перед ней стоял старый фарфоровый чайный сервиз и многоярусная тарелка с кексами, каждый из которых был украшен розовой и белой глазурью. Каждый год она пекла маленькие пирожные специально на день рождения Ханны. Отец дремал в кресле, прикрыв колени клетчатым одеялом. Его лицо было выбрито, волосы причесаны, и он был одет в чистую рубашку. Мать подняла глаза, ожидая увидеть Брайони, и слова замерли у нее на губах, когда она заметила женщину, стоящую у двери. Она посмотрела в серые глаза, так похожие на ее собственные, и на глаза Брайони.

— Ханна, — прошептала она. Ее дрожащие руки выпустили книгу, и она с грохотом упала на пол. Брайони отошла в сторону, пропуская сестру в комнату. Ее мать одним быстрым движением встала и, пошатываясь, подошла к дочери, обняла ее, затем отстранилась, чтобы посмотреть на нее, а затем снова притянула к себе.

Ее отец, разбуженный тихими рыданиями, открыл слезящиеся глаза. Он сильно прищурился.

— Это ты, Ханна? — спросил он пронзительным, дрожащим голосом.

Ханна отпустила мать, пересекла комнату и опустилась на колени рядом с креслом отца. Она поцеловала его в макушку, и его глаза загорелись.

— Да, — ответила Ханна. — Да, папа. Это я, Ханна.