Одним Словом

Глава 1. Лера Миллер

Присев на пластиковый табурет, я огляделась вокруг.

Завтра, по этому белому проходу будет идти самая красивая невеста. Ее платье будет струиться, и подчеркивать красивую фигуру. Локоны будут оформлены в, казалось бы, незатейливую, но на самом деле дико замудренную прическу. А в голове будет столько шпилек и невидимок, что достань магнит и их притянет к нему. Но об этом будут знать только двое – сама невеста и ее хейр–стилист. На ножках будут сверкать дорогущие босоножки известного бренда, которые идеально подойдут к платью и к стилю всей свадьбы. В правой руке у нее букет. Невероятной красоты слегка розоватые и дико ароматные пионы.

Под левую руку ее будет сопровождать элегантный и не по годам сентиментальный отец. Ведя свою дочь к свадебному алтарю, украдкой, он смахнет набегающие слезы.

Конечно, он

постарается сделать вид, что это “соринка попала в глаз”, и гости, мягко улыбнувшись, не будут смущать отца невесты пристальным вниманием, понимая истинную причину его слез. Все их внимание будет занято невестой, тем более что от такой красавицы сложно оторвать взгляд.

Тем временем, у алтаря, украшенного розовыми эустомами, невесту уже ждет жених. В костюме – тройке, с бутоньеркой в районе сердца, он нервно потирает, вспотевшие ладони и резко откидывает челку назад. Уж он–то знает, насколько красива его избранница. Но даже в самых своих смелых фантазиях он просчитался стократ, потому что, вставшая перед ним девушка – невероятна в своем изяществе и потрясающе ослепительна. Она – его будущая супруга.

Отец невесты поцелует ее в лоб, благословляя на союз и передавая будущему мужу, пожмет тому руку. Этот жест говорит две важные вещи.

Первая для невесты – ты моя дочь и будешь моей любимицей навсегда.

Вторая для жениха – я отдаю тебе свое бесценное сокровище, о котором ты должен заботиться и беречь сильнее, чем это делал я.

Затем, он покидает их, становясь рядом с нарядной женщиной, которая плачет не стесняясь. Эта женщина – его любимая жена.

Красавица в белом становится напротив своего суженого и улыбается смущенной улыбкой. Она прекрасна и знает об этом, но все внимание приковано к ней, а она к этому не совсем привыкла.

Ведущий скажет торжественную речь, молодые произнесут важные и сокровенные слова друг другу, перед всеми подтверждая – их любовь настоящая и теперь они будут вместе и в горе, и в радости.

Ведущий передаст слова регистратору. Женщина торжественно произнесет заученную речь, вот уже, наверное, в сотый раз. Ее ждет дома сын со сломанной рукой, и она переживает, сможет ли он разогреть себе обед или опять останется голодным.

Для нее эта речь не значит ничего. Это просто слова, должностные обязанности, прописанные на бумаге, не более. Но, видя блестящие глаза гостей и нежность, с которой жених и невеста смотрят друг на друга, она добавит теплоты в свой голос, как бы заочно благословляя чужих детей на этот брак.

Официальные росписи двоих, кольца блестят на пальцах. Регистраторша убегает греть борщ для своего ребенка, но этого уже не видит никто.

Тонна лепестков роз в волосах у невесты и на ее платье. Поздравления от родителей, братьев и сестер, родственников и гостей. Крики “горько”, слезы счастья и радости. Реки шампанского, раздавленные на газоне тарталетки.

А дальше празднование самого важного дня для молодой семьи. Гости зайдут в шатер и восхитятся. Здесь все продумано для мелочей. Столы стоят идеально – сегодня никто не будет выглядывать из–за колонн, пытаясь что–то увидеть, никто не сидит спиной к молодоженам.

Каждое место именное, как бы говоря – а вас, уважаемый, мы посадим на самое лучшее место, вот оно. На столах уже стоят холодные закуски и салаты, алкоголь и безалкогольные напитки. Все столы богато украшены такими же розовыми эустомами, как и свадебный алтарь. Стол молодых весь в живых цветах, их также можно встретить по всему шатру. Под потолком подвешено множество гирлянд с желтым свечением. Из–за этого кажется, что в шатре невероятно уютно.

Именно этого и добивался распорядитель свадьбы.

Далее будет еда. Много еды. Очень много еды. Молодожены ясно дали понять – голодных быть не должно.

Первый тост, второй. Пожелания родителей долгой и счастливой жизни. Танец невесты и отца. Плавное покачивание в такт нежной музыке, которая успокаивает новобрачную, говоря “ты выросла девочка и теперь уже жена, но ты в надежных руках”.

Если в этот момент посмотреть на лица подруг невесты, то можно увидеть тех, кто с грустной улыбкой, приложив руку к груди, умиляются этим танцем.

Есть и другие. Те, кто промачивают свои глаза носовыми платочками, стирая слезы со щек, которые льются ручьем от такого, казалось бы, обычного действия – двое просто танцуют. Эти девушки знают – неважно, что произойдет дальше в их жизни, как скоро они соберутся замуж, сколько будет приглашено гостей в этот день, но такого танца у них не будет никогда. У них нет отца.

Но сегодня не будем о грустном.

После танца опять тосты. Третий, четвертый. Бесчисленные крики “горько”, тосты за каждым столом с наилучшими пожеланиями.

Затем первый танец молодых. Этот танец ставили вместе с профессиональным хореографом, поэтому парень с девушкой стараются. Парень даже чересчур и это немного заметно. Его винить в этом не стоит. Все, что он делает сейчас – это ради своей любимой.

А дальше начинается настоящее веселье, гости раскачались и готовы чудить. Ведущий работает на пределах возможностей, потому что гости попались веселые и готовые на любую авантюру. Конкурс за конкурсом. Пропажа невесты, алкоголя со стола молодых, самого молодого. Подружки невесты танцуют против друзей жениха. Да, брачная ночь сегодня будет не только у молодых. Воровство тещи и свекрови, и даже двоюродной пятилетней сестрички. Всех надо выкупить, всех надо возвращать.

Кейтеринг также работает на пределе, вынося горячее и унося пустую посуду. Бывшая невеста бросает букет, а жених подвязку. Обязательно поймает тот, что в скором времени женится, не иначе.

Глава 2.

– Лер.

– Лер.

– Лера!!!

Я подпрыгнула на дурацком пластиковом табурете и пошатнулась.

– Ну что ты кричишь?

– А ты почему не реагируешь никак? Я тебя зову, зову, а в ответ – тишина, – сетовала Машка.

Маша – моя помощница в организации мероприятий и по совместительству хорошая подруга. Она на пару лет младше меня, настоящая боевая подруга в нашем нелегком ремесле.

– Так и что? – спросила она.

– Что? – я, наконец, оторвала попу от стула и подвигала плечами, разминаясь.

– О чем задумалась? – спросила Машка и плюхнулась на освободившийся табурет.

– Думаю о завтрашнем мероприятии.

– Да чего тут думать? Все просчитано, почти все привезли. Кейтеринг вон притащил всю посуду, завтра только еда. Алкоголь и напитки тут, завтра торт. Даже ведущий свою аппаратуру привез.

– Маш, ты понимаешь. Это же свадьба любимого брата. Я не могу ударить в грязь лицом. Все должно быть идеально. По крайней мере, то, что от меня зависит – точно.

– Слушай, Лер, не суетись. Все будет отлично, – отмахнулась Машка. – Я ж говорю – практически все готово, посмотри. Погоду на завтра обещают – чудо! Солнце, не жарко и не холодно. Шатер стоит, столы и стулья расставлены. Завтра их украсят цветами и сервируют. Флорист в семь утра приедет, и будет украшать все. Даже мелочевка типа пледов в кладовке. Кстати, флорист сегодня должна привезти конструкции для арки и фотозоны, и еще какие–то свои прибамбасы.

– Спасибо, Мань, – вздохнула я, оглядываясь и оценивая обстановку вокруг. Все, что должно быть сделано по плану – действительно было готово.

– Да не за что, на то я и правая рука, – ответила подруга и замялась. – слушай, я вот все спросить хотела.

– О чем?

– А твои родители тебе ничего не говорят? Ведь твой младший брат женится, а ты еще ни разу не была замужем?

– Нет, – я даже удивилась. – А как я на это повлиять могу?

– Да брось, у тебя столько ухажеров было, неужели ни одного достойного руки и сердца Валерии?

Я даже задумалась на мгновение.

– Мне предлагали выйти замуж. Однажды.

– Да ладно? А почему не срослось?

Эти воспоминания уже не доставляли боли, лишь печаль.

– Так бывает, – туманно пожала плечами, давая понять, что развивать эту тему не хочется.

Маша уехала домой, а я напоследок раздала указания команде и поехала в сторону дома, ведь там тоже предстояло готовиться к торжеству.

Моя малышка – тойота рав-4 уже ждала меня. Сев в машину, устроила на пассажирском сидении свой рабочий планшет, какие–то накладные и сумочку. На заднее сиденье лучше не смотреть.

Порой автомобиль был моим домом. Тут можно было найти все что угодно – комплекты запасной одежды и обуви, полная аптечка с любой разновидностью экстренной помощи – от пластырей до преднизолона, снеки и шоколад, бутылка вина – мой местный анестетик в непредвиденной ситуации.

Как–то раз, мне пришлось ночевать в машине, и рислинг скрасил мне одиночество. Огнетушитель, зимняя куртка, запас сухой еды, в общем, чего тут только не было.

Поездка домой от места бракосочетания и торжества занимает обычно 30–40 минут, но я не торопилась и задумалась о том, как много в моей двадцативосьмилетней жизни было любовных историй, и с кем из бывших ухажеров я бы могла построить семейную жизнь.

Стоит начать с Валеры. Именно он стал моей первой любовью. Мне было пять. Ему тоже. Вы скажете, что я сошла с ума, раз вспоминаю такие ранние события, но вы все поймете позже.

Нас называли Валерами. Просто полет фантазии, да?

Я – Валерия, он – Валерий. Наш “союз” был обречен на дурацкие клички. Еще нам постоянно кричали фразочки в духе “тили–тили–тесто жених и невеста”.

Валерик бесился, от того, как нас называли. Мне же это было безразлично, он же был любовью всей моей жизни, помните? Я собиралась за него замуж. Такую любовь нельзя никак охарактеризовать одним словом, но я сделаю это позже.

Но на самом деле Валера был меленьким идиотом, который мешал мне спать в детском саду, постоянно так и, норовя показать свою пипиську. Воспитатели ругались, а я смеялась под одеялом, ведь это я постоянно подначивала Валеру на это, обещая взамен показать свое “сокровище”.

В итоге, Валера постоянно оказывался в пролете, еще и наказанный воспитателями. По виду его это совершенно не смущало, он улыбался мне своей беззубой улыбкой. Наверное, он тоже меня любил.

После окончания детского сада началась школа. Валера, хоть и жил в соседнем доме, но пошел в школу в другом районе. Там у него работала бабушка, и его отправили к ней под крыло. В итоге, в семь лет наши пути разошлись безвозвратно. Я не сильно горевала, ведь впереди меня ждала неизвестность в виде школы, новые друзья и новые обязанности.

В седьмом классе я снова влюбилась. Его звали Коля. С Колей у нас не вышло ничего, ведь это была одностороння влюбленность. Примерно с месяц я тосковала, а потом как–то забылось, и я переключилась на что–то другое. В конце седьмого класса Коля переехал вместе с родителями в другой город, и моя привязанность окончательно потерялась. Эти несостоявшиеся отношения можно охарактеризовать одним словом “Мимолетность”.

Десятый класс принес с собой новые формы тела и нового одноклассника. Его звали Кирилл. Он был чертовски красив – смуглый, черноволосый, в модных кроссовках. Я фантазировала, что Кир – итальянец, и когда мы окончим в школу, то уедем жить в Италию.

К Кириллу сразу было обращено много внимания – от девчонок и парней. Но он, как настоящий дипломат несколько месяцев держал нейтралитет, не выказывая симпатии ни одной однокласснице.

Я же вздыхала о нем молча, ни с кем, не делясь своими чувствами. Это был тот возраст, когда ты понимаешь, что не каждое откровение, даже с самой близкой подругой может быть безопасным.

В общем, я тихонечко вздыхала каждый раз, как он заговаривал со мной или случайно касался.

Однажды все изменилось. Кирилл написал мне записку и на перемене аккуратно засунул в руку, пока никто не видел. Там был написан короткий вопрос. Кир спрашивал разрешения проводить меня домой. Я нашла его глазами в коридоре и кивнула, давая добро на любую его прихоть.

Глава 3.

Подъезжая к дому, я улыбнулась.

Господи, спасибо тебе за мою семью – невероятных родителей и самого любимого, но до жути придурковатого брата.

Настало время познакомить вас с моей семьей.

У мамы с папой классическая школьная любовь, переросшая в семью. Вместе они уже больше тридцати лет.

За это время у них появилась я и мой брат Семен, который на три года младше меня, сейчас ему двадцать пять.

Мама – педагог, а у папы свой бизнес, довольно успешный, связанный с грузоперевозками.

Сейчас в нашей жизни происходит тот самый этап, когда мы должны породниться с новой семьей, впустив их в свою.

Невеста Семы – Карина. Отличная кстати девчонка, ровесница моего брата и начинающий гинеколог. Очень удобно, не находите?

Раньше мы жили в трехкомнатной квартире, в небольшом и уютном микрорайоне, но спустя какое–то время, родителей потянуло к земле, поэтому они быстренько отстроили дом своей мечты и перебрались туда.

На подъездной дорожке к дому творилась вакханалия из машин. День до свадьбы, шутка ли?

Пришлось парковаться возле соседского дома. Отлично. Григорий Николаевич опять будет бурчать.

Дело в том, кто родители Карины живут в другом городе, поэтому, дабы избежать неприятных неожиданностей, в виде опоздавших близких родственников, было решено запереть всех в один дом, благо место позволяет.

Во дворе тоже был хаос. Стояли чемоданы, какие–то пакеты с едой. Заглянула внутрь, а там – труп. Точнее трупы. Пельмени, вареники, еще какая–то заморозка. И все слиплось одним большим растаявшим трындецом.

На винограднике висела вешалка с чьим–то костюмом в чехле. Ему тут тоже, самое место, ясно же.

Сняла его и пошла в дом. Повесила костюм в гардеробную и осмотрелась – при входе куча обуви, где–то работает телевизор, где–то гудит фен, на кухне возня.

Туда–то мне и надо.

– Всем привет! – радостно поздоровалась я.

Мама стояла в домашнем трикотажном платье и переднике, возле плиты и жарила котлетки. Мой живот моментально отозвался.

Моя мама – классическая мама в любом из ее проявлений, как внешне, так и внутренне. Нежная, хозяйственная, понимающая и заботящаяся.

– О, Лерочка приехала. Привет, дочка, – сказала мама, а я подошла к ней и поцеловала в щеку.

– Привет, Лера, – со мной также поздоровалась мама Карины – Марина.

Удобно. И не забудешь.

Марина родила Карину в восемнадцать и выглядела совсем не как мама невесты, а скорее ее старшая сестра.

Старшая силиконовая сестра.

Ну а что? Говорю, как есть. Марина очень следит за собой. Даже кажется чересчур. Но это уже не мое дело.

А вообще Марина тоже классная, не смотря на вызывающий внешний вид, накачанные сиськи, огромные губы и полное отсутствие морщин. Она – онколог.

Странно, но за таким фасадом действительно находится умная, сильная и успешная женщина. Не забившая в 18 лет на медицинский, узнав, что беременна. Сумевшая взять себя в руки и довести начатое до конца, при этом хорошо воспитать дочь. Бросающая колкие фразы, дискутирующая. Не стесняющаяся сказать, что она что–то не умеет и при этом готовая хоть сейчас учиться этому. Вот так, за абсолютно неестественной внешностью находится одна из самых настоящих женщин, которых я знаю.

Муж Марины и отец Карины – Александр. Плохо представляю, чем он занимается, так как постоянно висит на телефоне, вечно давая кому–то пилюлей и разруливая проблемы в своем бизнесе.

В минуты, когда он отрывается от него, и поднимает взгляд на свою жену, я даже теряюсь. Александр смотрит на Марину как на восьмое чудо света, не меньше. И я рада, что семья Карины совсем скоро сможет называться и моей, мне определенно нравятся эти ребята.

– Чем занимаетесь, дамы? – спросила я, осматривая всю кухню.

Тут был Армагеддон. Все в муке и котлетах. Куда столько–то?

– Люба готовит котлеты, а я ей помогаю, – Марина помахала мне бокалом красного вина. Рядом стоит наполовину пустая бутылка.

– Иногда лучшая помощь – это когда просто не мешают, да? – хмыкнула я.

– Эй! Вообще–то я помогала нарезать мясо и молоть фарш, – Оскорбилась женщина и начала рассматривать свои длинные красные ногти.

Женщина! Даже как–то не поворачивается язык ее так называть. Но и не девушка. Как тебя назвать–то и не обидеть, Господи.

– Так намаялась, что устала и решила свадьбу дочери отпраздновать заблаговременно? – уже в открытую смеялась я и сев на стул, наконец–то выдохнула.

– Лерочка, твоя мама самолично отлучила меня от котлет. Ну не умею я их лепить! Липнут к рукам, под ногти забиваются, бр–р–р. А насчет празднования, – покрутила в руках бокал и отпила немного, – меня вся эта свадебная нервотрепка вводит в дисгармонию. Меня уже утренние медитации и ароматерапия не спасает. Дочь как с цепи сорвалась, если бы не ты, она бы вынесла мозг мне. А так, она выносит его тебе. За что, собственно, я тебе и благодарна.

– Вы платите мне за это, – я пожала плечами.

– Еще бы не платить! Мою дочь может вывезти только бульдозер. За месяц до свадьбы я узнала, что воспитала неврастеничку.

– Это нормально, она волнуется перед свадьбой, как и любая невеста.

– Как ты их выносишь? Я бы прибила каждую такую. Но так как это моя дочь, сделать этого я не могу. Остается бухать. За тебя и твои стальные яйца, – и отсалютировала мне бокалом, осушив его до дна.

– Дочка, как дела с организацией?

– Ну вот, и ты туда же, – Марина скривилась. – Ясно же, что все хорошо, раз Лерунчик сидит тут с нами и улыбается, я правда?

– Все идет по плану, – подтвердила я ее слова. – Мам, тебе помочь?

– Нет–нет, лучше пойди к Кариночке, скажи ей, что все в порядке, а то Марина права, она сегодня сама на себя не похожа.

– Хорошо. Мам?…

– А?

– Куда столько котлет? – я только сейчас заметила, то их какое–то нереальное количество.

– Так гостей дорогих кормить надо? Надо. Нас тут родни семь человек, еще люди к Кариночке приехали – бровки делать, волосы красить. Там наверху целый салон красоты.

Глава 4. Десять лет назад

Десять лет назад

Мне восемнадцать.

Я красива, свободна, обаятельна. Студентка второго курса факультета Государственное управление.

Уже не зеленый чайник, а вполне себе такой уверенный студент престижного вуза.

Благодаря отличному аттестату (спасибо Кириллу, помните?) я поступила самостоятельно на бюджетное место, чему несказанно обрадовала не только саму себя, но и родителей.

Вообще, они во мне ни на секунду не сомневались, а вот я…

Сомнения были даже не в собственных силах, а скорее в правильности выбранного направления.

С Тимуром мы были знакомы уже больше года, он учился со мной на одном факультете.

На самом деле Тимур был хорошим парнем. Ухаживал красиво и правильно, но как будто по шаблону. Вечное комби цветы–кино–кафе. У нас было много общих тем. Так мне тогда казалось.

На самом деле общая тема была она – это университет. Ее–то мы и мусолили изо дня в день.

Тим занимался вольной борьбой, был довольно сбит внешне и чуть ниже меня ростом. Меня это не напрягало, его не знаю – никогда не спрашивала.

И все у нас было как–то правильно и до зубного скрежета скучно. Нет, я вовсе не фанат истерик и ежедневного накала страстей со скандалами и битьем посуды. Но хотелось бы хоть иногда каких–то эмоций. Не только его, моих тоже.

Тимур стал моим первым мужчиной. Именно с ним я потеряла девственность. И хорошо, что с ним. Тим был заботлив, аккуратен, но скучен, черт возьми, до безумия!

У вас был, когда–то скучный секс? Так, что вы лежите и считаете квадратики на потолке? Ну кошмар же! Разве так может быть с любимым человеком?

Вот так, мы и плыли по течению с Тимуром целый год. Сейчас, оборачиваясь назад, я совсем себя не понимаю – и чего тогда мучилась сама и парня мучила? Почему нельзя было через месяц, два сказать – Тимур, пойми и прости, но мы друг другу не подходим?!

Наверное, я терпела все это так долго, потому что все поголовно в окружении были в отношениях, а мне не хотелось быть белой одинокой вороной. Уверена, Тимур придерживался тех же принципов, потому что, когда пришел момент конца, и я ему сказала о расставании, он просто кивнул.

Кивнул, понимаете? А потом обнял меня и ушел.

Разве так любящие люди поступают друг с другом? Нет конечно, расставание – это всегда боль, слезы, печаль. Так, с Тимуром, я узнала слово “Равнодушие”.

Это не плохо, знаете? Слово предательство хужево стократ. Этот опыт был нужен для меня, потому что, так я узнала, что нельзя строить отношений с кем–то по каким–то выдуманным причинам.

А у любви ведь нет причин, вы просто беретесь за руки и уходите в закат, навстречу своему счастью.

Тимур был настоящим джентльменом, который до самого окончания учебы всегда здоровался со мной, не говорил ни одного плохого слова и не высмеивал перед своими друзьями. А я, в свою очередь, иногда помогала ему в университете по мере возможностей.

Он был идеальным первым официальным парнем. Сейчас, у него жена и дочка лет пяти. И я от чистого сердца рада за него.

Глава 5. Девять лет назад

Девять лет назад

Следующий год мне не везло в отношениях.

Но дома стало в разы веселее, потому что папа подарил маме собаку – мальтийскую болонку.

Прихожу я как–то домой…

– Эй, всем привет! Я – дома! – зашла в квартиру и повесила куртку на вешалку, скинула быстро ботинки и пошла на странный шум.

На кухне сидела мама с папой, а в руках они держали белый кусок шерсти.

– Что это за тряпка? – фыркнула я, медленно приближаясь к неопознанному объекту.

– Это сука, – деловито кивнул папа и сложил руки на груди.

– Коль, ну какая сука, что ты говоришь! – воскликнула мама.

– Не кобель же, – пожал плечами папа.

– Твой отец подарил мне на день рождения собаку, – счастливо улыбнулась мама.

– Прикольно, – я подошла ближе и потрогала шерсть. В смысле суку. В смысле собаку. – Как назвали?

– Пока думаем. Есть варианты?

– Вася!

– Вася? – хором переспросили мама с папой.

– Вася, – я кивнула.

– Что за кличка такая странная? – нахмурился папа.

Клянусь, у отца глаз задергался.

– А мне нравится, – пытаясь сдержать смех, сказала мама. – Пусть будет Вася. Как дела в университете?

– Как обычно, все клубнично, – сказала я, и, схватив со стола конфету, быстро закинула в рот.

– Не хватай сладкое, аппетит перебьешь и желудок испортишь, – наставляла мама. – Сейчас должен прийти Сёма с каким–то новым одноклассником, подождем их и сядем обедать, а ты пока дуй в ванную мыть руки.

– Окей, – и потопала в ванную, заодно и переоделась в домашние шорты с футболкой.

Мы накрывали на стол, Вася забился в углу в своей новой лежанке, когда пришел брат с новым другом.

– Хай, пипл, – сказал Сема. – Это Никита, они переехали сюда летом с родителями. Нам надо совместную работу написать по литературе.

– Здравствуй, Никита. Мойте руки и бегом за стол, – хлопотала мама.

– Здравствуйте.

Я обернулась и посмотрела на нового друга своего брата – подросток как подросток, разве что прыщей поменьше, чем у Семена.

Парень мазнул по мне взглядом, почему–то виновато улыбнулся и пошел вслед за братом в ванную.

Обед прошел довольно шумно. После знакомства с нами и новым членом семьи, обсуждения учебы родители начали атаковать Никиту вопросами.

Парень явно смущался, хоть и старался выглядеть невозмутимо. Я про себя улыбнулась, смешной такой. Хотя разве я сама, в пятнадцать лет была другой? И волосатенький такой, потрепать бы его за волосы.

– А из какого города вы переехали?

– Из Тюмени. Папа работает в строительной фирме и ему предложили повышение в вашем городе, ну и тут теплее.

– С этим не поспоришь,– засмеялся отец.

– Мы заехали в дом, напротив вашего, –продолжил рассказ парень.

– Это в 19–й что ли? – мальчишка кивнул. – Совсем рядом. А чем мама занимается? – не унималась с допросом моя мать.

– Она переводчик. Переводит юридические документы, медицинские статьи, тексты разные.

– Понятно, а у тебя есть братик или сестричка? – да что ж такое–то.

– Нет, – Просто ответил парень, сидя с красными щеками и ушами. Чрезмерное внимание явно не для него.

– Мам, ну чего ты терроризируешь парня, – решила вступиться я. Лучше давайте решим, как будем выгуливать Васю.

– А чего тут думать. Утром Семик, вечером ты, – подмигнула мне мама.

– Эй! Так не честно! – заорал Семен.

– И я полностью солидарна с братом, – мы даже пожали друг другу руки, перегнувшись через весь стол.

– Что ж. Тогда выгуливать утром буду я, днем Семен и Лера по очереди, а вечером черед Коли.

– Ну вот, подарил псину на свою голову, – буркнул папа.

Так мы и зажили – Васю выгуливал кто придется, хотя он и сам часто решал свои проблемы с помощью пеленки.

Но недолго музыка играла, выяснилось, что вместе с Васей отец заработал не только нервное расстройство, но и аллергию.

Тосковали мы всей семьей, когда отдавали ее подруге матери.

Никита стал приходить к нам домой все чаще.
Вместе с Семеном они делали уроки, какие–то работы, рефераты. Никто не был против, парень оказался отличным другом для Семена. Семен редко был в гостях у Никиты, как–то так повелось, что мальчик чаще захаживал к нам.

Глава 6. Восемь лет назад

Восемь лет назад

Однажды, я возвращалась вечером от подруги и забрела в супермаркет.

В отделе с кофе ко мне прицепился клещ. В смысле парень.

– Девушка, а этот чай хороший? – батюшки, какой подкат, хоть стой, хоть падай.

Мне ткнули в лицо темно–зеленую коробку пакетированного чая.

– Не знаю, – буркнула я и отошла чуть дальше.

Спустя пару минут.

– А этот? – и снова мне в лицо утыкается коробка.

– Понятия не имею, – что за маньяк?

А если и вправду маньяк? Фантазия начала рисовать картину, как я бегу через сквер домой, а за мной погоня – маньяк с пачкой чая. Так, потихоньку, бочком, бочком, я покинула отдел чай/кофе.

Спустя еще пару минут, отдел заморозки:

– Девушка, а как вам этот чай? – в лицо опять ткнули коробкой.

– Чего ты пристал, я вообще кофе люблю! И не подходи ко мне больше, а то орать буду! Маньяк! – громко, специально привлекая внимание, крикнула я и решила уходить отсюда поскорее.

– Да подожди ты, Лер, – усмехнулись сзади и мягко схватили за локоть.

Я обернулась и присмотрелась. И вот, улыбка уже не такая маньячная, да и щетина страха не нагоняет, а если еще и шапочку снять, то вообще парень симпатяга, наверняка. Раньше точно был.

– Валера! – воскликнула я.

– Валера! – воскликнул он.

Я обняла его за плечи и притянула к себе. Он, не стесняясь, обнял меня за попу и тоже притянул к себе. Мне лишь осталось шлепнуть его по рукам.

– Но–но, полегче на поворотах, бандит. То, что я видела твой пистон, вовсе не означает, что ты можешь трогать мой бампер.

Валера заливисто засмеялся и сказал:

– Я скучал по тебе, малявка!

– Эй! Какая я тебе малявка! Мы с тобой ровесники.

– Малявка, потому что мелкая.

– Это ты вымахал, детина. Какой у тебя рост? Два метра?

– Всего лишь метр девяносто. Тут недалеко кондитерская есть, выпьем по кофе, раз уж ты чай не любишь? А потом я подвезу тебя домой.

– Давай.

Уже сидя в кондитерской, я выяснила, что Валерик через день навещает свою бабушку, которая осталась жить в моем микрорайоне. Она болеет, и парень постоянно привозит ей готовую еду и продукты.

– Мы переехали за город, когда мне было десять. Родители так и остались жить в доме, а я не могу, меня обратно в город тянет, – рассказывал он.

– Чем ты занимаешься?

– Я на заочном учусь, но это так, скорее, для порядка. Сейчас с другом открыли вторую автомойку. В будущем хотим прям сеть автомоек запустить и даже думаем над каким–нибудь сервисным центром для тачек. А ты учишься, наверное?

– Да, на государственном управлении.

– Понятно. В администрацию значит, потянуло? – спросил Валера, потягивая свой капучино.

– Да пока не знаю, – ответила я и смачно откусила эклер. – Ваконфу и вешу, фто девать дальве, – стоило сначала прожевать, а мотом уже говорить.

Парень странно посмотрел на меня, в его глазах появился какой–то задорный огонек. Он протянул руку к моему рту и большим пальцем провел по губам, стирая сахарную пудру. Затем засунул вымазанный палец в свой рот и облизал его.

– М–м–м, вкусная.

Я лишь громко проглотила остатки эклера, отпила свое латте, и, потихоньку, заливаясь краской, посмотрела в окно.

Что это вообще было? О чем мы вообще говорили?

– Лер…

– М?

– У моего друга в субботу день рождения. Он будет в клубе отмечать. Пошли со мной?

– Не уверена, что это хорошая идея. Я никого не знаю из твоего окружения. Да и тебя, давай говорить напрямую, тоже не знаю.

– Это легко исправить. Пошли на свидание? Завтра?

– Завтра?

– Да.

Волна эндорфинов накрыла мою голову. Валера вырос, и из пятилетнего мальчика, показывающего всей группе свой причиндал, превратился в привлекательного и обаятельного парня, который мне очень понравился.

– Хорошо. Куда пойдем?

Валера улыбнулся своей невероятной улыбкой и ответил:

– Есть у меня одна идея. Оденься завтра потеплее. Осень хоть и настала недавно, а вечерами уже холодно.

– Хочешь сделать мне сюрприз, значит? – хмыкнула я, а парень кивнул. – Не очень их люблю.

И это было правдой. Я люблю всегда знать, чего ожидать. Неожиданность меня пугает. Было бы идеально составить план жизни и идти по нему. Например, в двадцать два года закончить университет и сразу устроиться на хорошую должность. В двадцать пять лет выйти замуж, через два года родить ребенка. И так далее, ну вы поняли. Жаль, что в жизни все не так просто, и даже запланировав что–то, можно круто облажаться.

– Этот сюрприз тебе понравится.

– Хорошо. Сюрприз, так сюрприз.

Валера подвез меня к подъезду, поцеловав в щеку на прощание.

В квартиру я залетала с растрепанными волосами, бешено колотящимся сердцем и глупой улыбкой на губах.

Мама выглянула из кухни:

– О, Лера пришла. Ты где так долго была? Хоть бы отзвонилась.

– Прости, мамуль, – я зашла на кухню и чмокнула ее в щеку. – Со знакомым в кафе сидела.

– Привет, ребят, – поздоровалась с Семеном и Никитой.

– Привет, – тихо сказал друг брата и уткнулся в чашку.

– Че за кент? – вместо приветствия сказал брат, откинулся на спинку стульчика и закинул в рот зубочистку.

Ну прям мамкин бандит, не меньше.

– В детском саду вместе были. Валера Мискин, помнишь мам?

Мама засмеялась, отложила помытую тарелку и повернулась.

– Конечно, помню!

– Мискин! Че за фамилия дебильная? Пискин! – брат заржал и локтем толкнул Никиту, который попытался спрятать свою улыбку за кружкой с чаем.

– Сёмик! Прекрати, – мама попыталась вразумить брата, но того понесло как локомотив. – Ох, и шороху Валеранаводил, своим эксгибиционизмом, как сейчас вспомню… – и мама смущенно улыбнулась.

– Точно, не Пискин, а Пипискин! – брат схватился за живот, разрываясь от смеха.

Никита тоже, уже в открытую смеялся и смотрел на меня.

– Семен! – мать пыталась остановить этот балаган.

Глава 7.

В субботу он заехал за мной. Отец уже знал о том, что я иду гулять не с девочками, а своим новым парнем и не отпустил меня так просто, а только после знакомства с Валерой.

Последний появился в дверях нашей квартиры в модных джинсах, джемпере и дорогом пальто.

– Здравствуйте. Валерий, – протянул руку моему отцу, а для мамы букет цветов.

– И тебе привет, – отец протянул ему руку для ответного рукопожатия.

– Валера, познакомься, это Любовь Михайловна и Николай Олегович.

После обмена любезностями отец спросил:

– Зайдете на чашку чая?

Я посмотрела на парня вопросительно.

– Думаю, мы можем ненадолго задержаться.

Дзинь. Очко в пользу Валеры.

– А где Семик? – спросила я.

– Пока ты собиралась, он пошел к Никитке в гости, – ответил папа. – Так и что, чем ты занимаешься, Валер?

– Учусь на заочном. И с другом мы держим две автомойки, но есть планы по расширению.

– Идет бизнес? – деловито спросил отец, а я лишь закатила глаза и посмотрела на маму.

Та снисходительно мне улыбнулась. Мол, мужчины, что с них взять.

– Да, вполне. Хотим еще автосервис открыть, сейчас прощупываем почву.

Дзинь. Второе очко в пользу Валеры.

– Автомобилей сейчас все больше, автокредиты налево и направо раздают. А адекватных сервисов в городе раз, два и обчелся. Так что ваша идея для бизнеса найдет своих клиентов. А живешь ты где? Вы же тут вроде рядом, с родителями обитали?

– Давно это было. Сейчас родители в дом за городом переехали, я живу отдельно, снимаю квартиру. А в старой квартире осталась бабушка, я к ней несколько раз в неделю приезжаю. Проведываю.

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

Спустя тридцать минут, папа, удовлетворенный ответами и явно повеселевший, с легким сердцем отпустил нас в клуб.

Мы с Валерой стояли возле моего подъезда и ожидали такси, когда парень сказал:

– Классные у тебя родители.

– Спасибо, не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась я и настойчивые руки притяну меня к себе для томного поцелуя.

Все-таки, как охренительно целуется Валера, я стекаю лужицей к собственным ногам.

В такси, на заднем сидении Валера с не меньшим усердием инспектировали мой рот и язык. Я вообще потерялась в пространстве и времени, и сама не заметила, как мы оказались у входа в клуб.

– Ты такая сладкая, как от тебя возможно оторваться? – прошептал мне парень в волосы и крепко обнял.

Нам все же пришлось оторваться друг от друга и зайти в помещение, потому что именинник и так уже заждался своего друга.

После знакомства с шумными и явно подвыпившими друзьями мы окунулись в клубную атмосферу. Алкоголь, музыка, безумные танцы и снова поцелуи. Бесчисленное множество поцелуев.

Друзья Валеры были веселыми ребятами, которые явно не знали меры в алкогольных напитках. Через пару часов вечеринка превратилась из обычной тусовки в пьяный треш. Кто–то спал, кто–то блевал, кто–то вот–вот начнет заниматься сексом. Например, мы с Валерой.

Дальше находиться там стало просто невыносимо, поэтому, быстро вызвав такси, мы поехали домой к парню.

Поездка оказалась мимолетной, длиной в один долгий поцелуй. В квартиру мы вваливались как сумасшедшие, практически срывая друг с друга одежду.

Без каких–либо прелюдий Валера уложил меня на кровать и одним резким движением вошел, вырывая из горла громкий стон.

То, что происходило между нами сложно назвать сексом или занятием любовью.

Это было жестко, надрывно, бешено. Так, будто мы были единственными людьми на земле и этот акт страсти – последний в нашей жизни.

Он кусал мою грудь, плечи и предплечья, оставлял засосы на шее и животе. Я же царапала ему спину и ягодицы, тянула его волосы на затылке.

Момент кульминации настал неожиданно, выбив из нас последние силы. Валера скатился с меня и притянул к себе, вызывая этим мою блаженную улыбку.

Я пыталась по крупицам собрать свой мозг воедино и поймать хоть одну здравую мысль. Но в голове было совершенно пусто.

Так, в двадцать лет, я впервые узнала, что такое оргазм. Так вот ты какой! И это было потрясающе!

Через несколько минут, восстановив дыхание, парень стянул с себя презерватив, кинув на пол, и подхватил меня на руки.

Горячий душ и горячие руки парня, растирающие кожу на моих ногах, руках и животе. Валера с нежностью и каким–то маниакальным усердием растирал меня, смывая пот и свои прикосновения.

После этого, еще какое–то время мы нежились в кровати, лаская, и целуя друг друга.

Больше всего на свете, я бы хотела остаться здесь, с ним. Заснуть вместе, в объятиях и встретить рассвет утренним, уже не таким сумасшедшим сексом.

Приготовить для нас омлет и сварить кофе. Кормить друг друга и целовать, целовать.

Но, мне нужно было ехать домой, ведь я обещала родителям вернуться не позднее трех часов ночи, а на циферблате стрелки уже подгоняли именно к этому времени.

– Давай я тебя провожу до дома? – Валера стоял и смотрел, как я одеваюсь и привожу себя в порядок.

– Да брось, достаточно будет, если ты просто посадишь меня на такси, – сказала я и повернулась спиной к Валере в немой просьбе застегнуть мне молнию на платье.

– Как скажешь, – парень поцеловал меня в лопатку и застегнул молнию. – Но обязательно напиши мне сообщение, как доберешься.

– Конечно, – я повернулась и притянула парня к себе с требованием поцелуя.

Домой я заходила тихо, чтобы не разбудить домашних. Быстренько сбегала в душ и пошла к себе.

Сегодняшняя ночь выветрила из меня все алкогольные пары, поэтому засыпала я сном младенца – удовлетворенная, счастливая и сытая.

Собственно, вот так и произошел старт моих отношений с Валерой. И как–то совершенно быстро все закрутилось и завертелось. Телефон практически прирос к моей руке, потому что я постоянно переписывалась и перезванивалась с парнем.

Чуть ли не каждый вечер я проводила с ним, на ночь не оставалась никогда, ведь это означало официальное объявление определенного статуса наших отношений перед родителями, а к этому я пока не была готова. Но не думаю, что не они не понимали, чем я занимаюсь с Валериком.

Глава 8.

Однажды, после очередной ссоры в переписке прямо посреди пар, я просто тупо отключила телефон. Не было сил ни на выяснение отношений, которые стали в последнее время нормой, ни на выслушивание какого–то Валериного бреда.

У меня был университет, предпоследний курс и летняя сессия на носу, мне было вообще не до этого. Моя учеба и так страдала от таких отношений и периодически проседала.

Домашние, кстати все понимали и видели неправильность происходящего. Мама как–то попыталась вмешаться, но встретив мой решительный отпор, просто заняла позицию наблюдателя и со-переживателя.

Захотелось как–то поднять себе и близким настроение, поэтому ничего лучше, как приготовить тортик я не придумала.

Зашла в супермаркет и купила все необходимые ингредиенты. Возле самого подъезда меня окликнули, и я обернулась.

– Лера! Привет, – запыхавшись, произнес парень.

– О, привет Никитка, – улыбнулась я мальчику и сдержала движение руки, которая непроизвольно хотела потрепать густую копну чужих волос. – Семы еще, наверное, дома нет, подождешь?

– Да, давай пакеты, – и выхватил их у меня из рук.

– Спасибо, – лишь сказала я.

– Что собираешься готовить? – спросил Никита, поднимаясь вслед за мной по лестнице.

– Хочу тортик с вишней сделать. Поможешь? – и подмигнула парню, открывая дверь и пропуская его внутрь.

– Конечно, с удовольствием. Только я не умею. Научишь?

– Обязательно! Мне лишние руки очень даже пригодятся.

Зайдя в квартиру, я убедилась, что ни родителей, ни брата нет, затем вымыла руки, и разложила все нужные для блюда ингредиенты.

– Итак. С чего начнем? —спросил парень, тоже вытирая вымытые руки о полотенце.

– Вот с этого, – улыбнулась, и протянула Нику фартук.

– А это обязательно? – с сомнением покосился он на меня.

– Конечно! Ты после школы, в приличной одежде, вдруг вымажешь?

– Ладно, – Никита все же сдался и надел на себя фартук.

Вложила в руку парня миксер и поставила перед ним глубокую миску.

– Никита, у тебя важная миссия. Взбить вот эти яйца. Но!

– Мне уже страшно, – усмехнулся парень.

– Не бойся, я рядом, – не сдержалась и сделала, то, что хотела уже несколько месяцев – а именно потрепала волосы Никитины.

Неожиданно, они оказались мягкими и шелковистыми. Парень замер и резко вдохнул воздух. Надо бы завязывать с этими необдуманными поступками.

– Прости. Всегда было интересно, какие на ощупь у тебя волосы. Глупо да? – я немного нахмурилась и заглянула другу моего брата в лицо.

Тот медленно начал заливаться краской, но ответил:

– Нет. Не глупо. Мне понравилось, – улыбнулся и посмотрел мне в глаза.

Какие красивые у него глаза,а я никогда не замечала. Толи темно зеленые, толи карие. За долгое время это был первый раз, когда мы держали так долго зрительный контакт.

– Кхм, так и что там с яйцами? – спросил Никита, вырывая меня из мыслей.

– Важная миссия у тебя. Взбить, но не сильно, скорее нужно просто смешать.

Парень разбил яйца в миску и начал орудовать миксером.

В это время я включила духовку, достала форму, застелила ее пергаментом и смазала борта сливочным маслом. Достала вишню из пакета и положила ее в тарелку, чтобы стекал сок.

Заглянула к Никите.

– Вот сахар, держи. Добавь его к яйцам и продолжи, – громко сказала я, перекрикивая миксер.

Парень сделал, как я велела, затем протянула ему молоко в мерном стакане, Никита понял меня без слов и вылил все в миску.

Достала из холодильника растительное масло, отмеряла нужное количество, и сама влила в емкость. Затем насыпала муку в специальный железный стакан с сито, добавила туда разрыхлитель и протянула Нику.

Тот взял, но с непониманием уставился на штуку в своей руке.

– Как это работает? – прокричал он, а я обхватила его руку своей, и показала, как надо нажимать.

Когда парень все смешал, я дала команду остановиться и забрала у него миксер.

– Наше тесто готово. Ты отлично справился, – и подтолкнула его плечом. – А Семик рукожопый, вечно забрызгивает мне всю кухню, обязательно перевернет миску или палец в миксер нечаянно засунет.

– Это точно, – засмеялся Никита. – Он жутко травмоопасный.

– Так, вот форма и лопатка. Переливай тесто туда.

Парень оказался чудо, какой умелый. Ровнехонько выложил смесь и аккуратно выбрал лопаткой остатки из миски.

– В духовку?

– Да, ставь. Только аккуратно, не обожгись.

Пока тесто превращалось в бисквит, я наводила порядок на кухне, но и тут Ник оказался помощником хоть куда. Я мыла посуду, он вытирал.

– У нас двадцать пять минут, потом пропитаем тортик и сделаем крем.

– Ты часто готовишь этот торт?

– Да не особо. Что–то, как–то последние месяцы времени нет. Да и желания, – нахмурилась, вспоминая выключенный телефон и то, что, когда–нибудь все же придется его включить и вернуться обратно в реальность.

– Это из–за твоего парня, да?

Я немного опешила от вопроса.

– Не знаю. Да, наверное. Все сложно, понимаешь? – я уставилась в мойку и продолжила с усилием натирать посуду пеной.

– Нет, – ответил Никита.

– Нет? – переспросила я.

– Нет. У вас же отношения? Как может быть все сложно?

– Не поняла тебя, – выключила воду, повернулась к другу брата и посмотрела в лицо.

– По мне, так в любых нормальных отношениях не должно быть сложностей. Вернее, они, конечно, могут быть и даже будут. Но любую проблему можно решить переговорами и элементарным желанием идти навстречу друг другу. Вы либо вместе, делите всё счастье, все невзгоды и проблемы пополам, либо каждый сам по себе.

Я даже немного опешила.

Вроде видно, что у парня не было цели меня обидеть и есть правда в этих мыслях, но, всёже его слова прошлись лезвием по ране.

Вытерла руки полотенцем и села на стул.

– Знаешь. Отчасти ты прав. Но это теория, на практике все сложнее.

Глава 9.

Утро принесло с собой головную боль и опухшие глаза.

Вместо поездки в универ, я выбрала поездку домой, к своему парню. Уверена, что в восемь утра он еще отсыпается после очередной пьянки.

Я не могла больше находиться в таком состоянии, хотелось решить все раз и навсегда.

Полная решимости поставить вопрос ребром – отказ от ночных клубов и бесконечного количества алкоголя или разрыв я поднялась по лестнице и встала напротив двери в квартиру Валеры.

Занесла руку, чтобы позвонить в звонок, но увидела, что дверь приоткрыта.

Первая мысль – пробрались воры и обокрали квартиру, пока мой парень валяется в отключке.

Ой. А вдруг, они вообще убили Валеру?

Так, фантазия, стоп. Сейчас мы все и узнаем.

Уже на пороге коридора стало ясно – никакими ворами тут и не пахнет. Потому что на полу валялись женские туфли на каблуке, да не одни.

Я подняла одну туфлю, сама не знаю зачем. Наверное, чтобы обороняться в случае чего? Этой шпилькой можно заколоть насмерть.

Не разуваясь, прошла в квартиру – на полу валялась одежда, джинсы моего парня, женское белье и чулки, распитая бутылка вина и бокалы. Кому–то в этой комнате явно было хорошо, и этот, кто–то точно не я.

А на кровати лежал Валера. Валера и еще две девицы.

Голая оргия и торчащая обнаженная жопа моего парня – совсем не то, что я ожидала увидеть, выходя утром из своего дома. Какова вероятность того, что он изменяет мне в первый раз? Хорошо, что мы предохранялись презервативами, не хотелось бы мне лечить потом гонорею или хламидиоз.

– Какого хрена! – заорала я и бросила шлюшескую туфлю прямиком в зад Валеры.

– А–а–а! – заорал он в ответ, поднял голову и посмотрел на меня. – Лера! Это не то, о чем ты подумала!

– О! То есть ты с благородными девицами устроил книжный клуб, но вы так умаялись обсуждать Хемингуэя, что решили вздремнуть? Козлина! – и продолжила спокойнее. – Свои вещи заберу потом.

Решительно развернулась и убежала оттуда так быстро, как только могла.

Естественно, ни на какие пары я не пошла. Эту мерзкую картину хотелось перебить чем–то до жути приторным и сладким.

Зашла в кофейню, купила самый большой в мире латте с ванильным сиропом и огромный круассан с шоколадом и отправилась гулять.

По улицам, парку, потом по набережной. Странно, но я даже не плакала. На душе было так противно, от осознания того, как мерзко поступил Валера. Неужели я заслуживаю такого? Не нравится тебе со мной, объясни, расстанься по–человечески. Зачем же так?

В жопу его. В жопу его клубы, в жопу его шлюх.

Чуть позже пришло понимание, как легко стало моей голове. Все решилось само собой, да вот так грязно и не красиво. Зато этот узел разорван сам собой, показывая истинное лицо парня. Практически год я осознавала, как часто мне было не комфортно с ним. С каждым днем все сильнее и сильнее ощущалась безысходность от моих просьб, меня не слышали или не хотели это делать. И зачем я терпела все это?

Так, расставание с Валерой в полной мере открыло для меня одно слово – “Облегчение”.

Вернулась домой я поздно, практически в девять вечера.

– Дочка, ты где была? Почему телефон выключен? Все хорошо? – папа с мамой встревоженные, встречали меня в коридоре.

– Привет. Да, все хорошо, – разуваясь, ответила я. – У меня, наверное, телефон сел.

Посмотрела на черный экран – Валера просто посадил мне смартфон бесконечными звонками и смс. Я отключила звук, совершенно позабыв о том, что не сообщила родителям, где я.

– Приходил твой парень, – сказала мама, а я прошла на кухню и поставила чайник.

– О–о–о. Нет–нет, мама. Мой БЫВШИЙ парень ты хотела сказать? – грустно улыбнулась я.

– Что? О чем ты? – нахмурился папа.

– Я о Валере и его двух голожопых шлюхах, папочка, – наверняка не стоило так отвечать отцу, но словесный понос остановить очень сложно.

– Вот уродец! А нам заливал о том, что у вас вышло недопонимание.

– Да нет, папочка. Три голые жопы в его квартире, включая его собственную, не оставляют никаких недопониманий. Все совершенно ясно.

– Он обидел тебя? – отец явно переживал.

– Нет, – закинула пакетик в кружку, залила кипятком и отрезала огромный кусок вчерашнего торта и села за стол. – Облезет. Так и что он хотел?

Взяла в руки столовую ложку, набрала в нее торт и засунула большущий кусок в рот. Боже, как вкусно. Надо Никиту в следующий раз обязательно просить поучаствовать в готовке.

– Поговорить. Сказал, что потерял тебя и не может дозвониться. Мы еле–еле отправили его отсюда.

– Да пошел он, забудьте про Валеру.

– Ты как, в порядке? – мама взяла мою руку в свою.

– Не совсем. Но я справлюсь. Все к тому и шло, так что измена Валеры только окончательно расставила все на свои места. Осталось только забрать кое–что из моих вещей у него из квартиры.

– Надо было Пипискину все-таки в табло дать, – сказал Семик, появляясь в дверях кухни. – Он мне сразу не понравился, хлыщь!

– Мда, – отозвался отец. – Семен прав как никогда. Если бы я знал, Валера летел бы с лестницы быстрее пули.

– С ним покончено. И давайте закроем эту тему. Лучше расскажи Семик, как у тебя дела?

– Нормас. Уроки учатся, танцы пляшутся.

Посидев немного вчетвером, я приняла душ, поставила телефон на зарядку и включила его.

Как и ожидалось – море пропущенных и сообщений. Удалила все это одним махом, даже не читая, и занесла контакт своего бывшего парня в черный список.

Надо подумать, как забрать у него свои вещи. Или черт с ними, там всего лишь пара футболок, расческа и кое–что из косметики. Невелика потеря, куплю новое.

Закрыв глаза, я провалилась в глубокий сон и спала крепко до самого будильника.

Глава 10.

Утром я проснулась с боевым настроением. У меня так много планов и дел! Надо курсовую сдать и начать подготовку к сессии. А летом нужно обязательно попасть на море. С родителями или подругами, неважно. Впереди последний год учебы, после него придется сразу окунуться с новый мир под называнием “работа”. Так что хочется ловить последнее спокойное лето без обременений, как птицу за хвост.

В квартире, как и в каждое буднее утро, царила суетливая атмосфера. Очередь в ванную, очередь на утюг. Мама жарит сырники, папа разбирается с кем–то из нерадивых сотрудников.

– Тебя подвезти, дочь? – спросил папа, отрываясь от телефона. – Я еду сейчас в сторону твоего универа.

Это крайне маловероятно. Папина работы находится в противоположной стороне и за два года моей учебы он подвозил меня раз пять и то только потому, что я ныла и умоляла его об этом. Скорее всего, этот акт щедрости специально, чтобы поднять мне настроение и проверить – не собираюсь ли я из–за одного козла впадать в депрессию или наложить на себя руки.

Но что же я, дурочка, чтобы отказываться от такого предложения отца?

– Подождешь минут пятнадцать? Я быстро позавтракаю и оденусь.

– Конечно.

Черные джинсы, серая футболка с длинным рукавом, ботинки на грубой подошве, и я готова покорять тебя, мир. Весна в этом году затянулась, поэтому, не смотря на апрель, пришлось натянуть на себя кожаную косуху. Мне бы сейчас мотоцикл, и я бы сразила наповал любого представителя мужского пола. Но с ними временно покончено.

Всю дорогу отец травил байки и анекдоты, явно пытаясь поднять мне настроение.

– Папуль, тебе вовсе не нужно этого делать, – не выдержав, сказала я.

– Чего?

– Я рассталась с парнем, а не заболела неизлечимой болезнью. Анекдоты у тебя, конечно, хорошие, но немного попахивают Региной Дубовицкой, – и улыбнулась папе самой невинной улыбкой.

– Ты же знаешь, что мы с матерью любим вас с братом больше всего на свете? – спросил папа, подъезжая к университету.

– Конечно.

– Обещаешь, что если тебе понадобиться какая–то помощь, финансовая, совет или плечо чтобы вытереть сопли, то ты обязательно придешь к нам?

– Обещаю, папуль.

– И если, вдруг, этот ушлепок Валера тебя обидит, ты мне скажешь?

– Никто меня не обидит, па. Не переживай.

– Пообещай.

– Хорошо, обещаю.

Чмокнув родителя на прощание и выпорхнув из автомобиля, я понеслась в университет.

На лекциях я активно вела запись, а на практиках тянула руки.

– Ты сегодня в ударе, Лерка, – показала мне “класс” одногруппница и по совместительству хорошая приятельница Лена Борисова.

– Согласна с Ленкой, ты жжешь, мать, – это уже сказала Вера Баранкина.

Мы стояли в коридоре, ожидая последнюю пару на сегодня.

– Ага. Хотя предпочла бы ударить кое–кого другого.

– Ты о чем? – прищурила один глаз Лена.

– О Валерике и двух его любовницах.

– Чего–о–о? – хором закричали девчонки.

– Вот никогда мне этот гад не нравился, – поставила руки в боки Вера.

– Чего ж ты мне не сказала об этом ни разу? – удивилась я.

– Прости подруга, но кто я такая, чтобы лезть к тебе в отношения со своими домыслами? Да и что бы ты сделала? Рассталась бы с ним? Врядли, скорее бы меня послала.

– Я требую подробностей! – крикнула Ленка.

Прозвенел звонок и к аудитории подошел преподаватель.

– Давайте после этой пары в “Ванили” посидим?

“Ваниль” – это было кафе рядом с университетом, где мы собирались иногда после пар.

Пара пролетела незаметно для меня, но мои подруги постоянно ерзали на стульях и оборачивались на меня. Видно, от интереса их распирало так, что даже преподаватель сделал замечание.

Спустя какое–то время, уже сидя в кафе перед кружками с кофе и ароматной выпечкой Вера сказала:

– Давай с самого начала.

И я выложила все, что было от начала и до самого конца.

– Слушай, Лер, во дает, сволочь! С двумя! Ненасытный какой он у тебя! – удивлялась Верочка.

– Я сама удивлена, никогда не замечала за ним подобного.

– Чего именно? Измен или того, что он сексуальный маньяк?

– И того и другого.

– Мужики охренели вкрай, – Вера разорвала стик с сахаром, высыпала его и покачала головой. – Им уже одной бабы для левого траха мало. А там точно девки были? Может он по мальчикам?

– Это совершенно точно были женщины.

– Лер, а ты не погорячилась? Может ты действительно что–то не так поняла? – нахмурилась Лена

– Конечно, Леночка, она все не так поняла. Это наверняка его сестры! – крикнула Лена. – Двоюродные!

– Ну а что, я просто пытаюсь понять, как можно, будучи в отношениях с хорошей девчонкой практически год, так насвинячить.

– Ты просто неисправимый романтик, моя дорогая подруга, – Вера притянула Лену к себе за плечи. – Но, в том–то и дело, что Валерик – свин! И поступил с нашей дорогой и такой хорошей девочкой Лерой, как самый настоящий свинпотам! И нет этому гаду оправдания.

Вера подняла кружку с кофе и чокнулась с нами.

– Обиднее всего то, что я уверена – эта измена далеко не первая.

– Ты говорила, он часто в клубах отвисал? – спросила Лена.

– Каждые выходные стабильно и среди недели пару раз точно.

– Что ты делала с ним? Ты же не любишь все это? Я помню, мы группой несколько раз собирались, тебя так ни разу и не получилось уговорить сходить с нами в клуб, – покачав головой, сказала Ленка.

– Вы знаете, девочки. Все так красиво начиналось, первые пару месяцев – настоящая сказка. Были и клубы, да, но очень редко. Вся эта история с тусовками началась чуть позже. Я же неоднократно говорила ему, что не разделяю его любви к клубам, мне там не комфортно. Он лишь отмахивался. Последний месяц одна сплошная ссора. Наверное, я просто надеялась, что он станет таким, каким был в первые месяцы.

– Может у него зависимость? – предположила Лена.

– От чего?

– От клубов, от алкоголя, от ощущения вечного праздника.

Глава 11.

Парень явно был настроен серьезно, в людном месте, пытаясь силой тянуть меня куда–то. Я сопротивлялась, как могла, вырывая свои руки обратно и толкаясь.

– Валера, остановись! Отпусти! Ты делаешь мне больно!

Но он не слышал. На какое–то мгновение я даже подумала, что это неадекватное поведение может быть вызвано наркотиками, потому что раньше такой агрессии я не замечала от него.

Валера совершенно не осознавал свою силу и хрупкость моих рук. Запястья горели, футболка растянулась и треснула по шву, оголяя мое плечо. Еще немного и она просто разорвется на две части.

Он тянул меня, я вырывалась.

Я поняла одну важную вещь – сейчас передо мной не тот Валера, которого я знала, а совершенно чужой человек. Совершенно чужой человек, который был явно не в себе.

И этот человек собирается меня утянуть в неизвестном направлении.

Мне было дико страшно, и я не могла этого допустить, поэтому резко перестала сопротивляться, сделала шаг навстречу парню и ударила его коленом в пах со всей силы.

Пока Валера согнулся пополам, я схватила с земли упавшую куртку с сумкой и побежала со всех ног в сторону дома.

Я неслась по улице, как будто со мной гналась стая чертей. От страха я набрала такую скорость, что не успела затормозить и впечаталась в дверь подъезда и глухим ударом. Плечо заныло, но я, игнорируя эту боль, дрожащими руками приложила ключ к домофону, открыла дверь и забежала внутрь.

Привалившись к стене в подъезде, я без сил съехала на пол.

Адреналин начал резко отпускать, во рту ощущался металлический привкус крови от быстрого бега.

Вот и поговорили, называется. Надо бы оглядываться по сторонам, гуляя по улице.

Смахнула с лица прядь волос и увидела, что руки стали мокрыми. Потрогала свои щеки и поняла, что плачу. Тихие слезы лились по моим щекам, а я даже не замечала этого.

На бетонном полу было холодно сидеть. Адреналин окончательно покинул мое тело, и резко навалилась усталость. Вытерла разорванным рукавом свои щеки, окончательно выравнивая внутренний баланс, и пошла по лестнице на свой этаж, молясь о том, чтобы дома никого не оказалось.

Зашла в коридор и начала разуваться.

Из кухни, как назло, вышел Семен.

– Привет, сис… – брат не успел договорить, подбежал к выключателю и врубил свет.

– Лера! – закричал он. – Лерочка! Что случилось?

Подошел ко мне и схватил за руки. На шум, и кухни, вышел Никита и тоже поспешил к нам.

Парни уставились на мои запястья, на которых алым блестели царапины и уже начали наливаться синяки.

– Я убью его, – спокойно сказал брат.

Никита, осматривая меня с головы до ног, тяжело набрал в легкие воздух, на скулах заиграли желваки.

Мда, видок у меня не очень, вся футболка порвана, волосы растрепаны, а руки гудят.

– Это сделал твой бывший? – спросил друг брата гудящим голосом. – Есть еще повреждения?

– Все в порядке, правда. Он ничего не успел сделать. А это, – я посмотрела на свои руки. Неплохо было бы недельку носить футболки с длинным рукавом, чтобы отец не увидел эту “красоту”. – Это не так больно, как выглядит и быстро пройдет.

– Он напал на тебя? – отбирая вещи, спросил брат.

– Нет, хотел поговорить.

Парни затянули меня на кухню, заставили вымыть руки и промыть раны и усадили на стул. Брат пододвинул еще один стул и сел напротив меня, Никита же уселся на корточки рядом и аккуратно взял меня за руку, рассматривая повреждения.

– Сём, есть крем от ушибов и ссадин? – брат кивнул. – Тащи. Лер, не хочешь пойти в полицию?

– Нет.

– Что произошло? – Ник взял у брата тюбик и начал аккуратно мазать поврежденные места.

– Он хотел извиниться или типа того, а я не хотела все это слушать. Зачем? Мне не нужны объяснения, все и так ясно как божий день. Он изменил, между нами все кончено. Точка. Но Валера упорно хотел, что–то доказать мне и начал с силой тащить меня в сторону парковки. Я сопротивлялась и вот результат. Мне пришлось применить колено, чтобы прекратить это. Ну вы поняли.

– Я убью его, – повторил Семен и начал ходить по кухне из угла в угол. – Давно это было? Где именно, можешь сказать точнее?

Аккуратно вытянула свои руки из рук Никиты, я и не заметила, как он держал меня, такими невесомыми были его касания.

– Сёмик, – подошла к брату и взяла его лицо в свои руки. – Не нужно ничего делать, тем более разбираться с Валерой. И прошу тебя, не говори родителям, отец точно его убьет. Бывшего мне не жалко, а вот вы с отцом мне дороги больше жизни. Умоляю тебя, оставь все это мне. Я смогу за себя постоять.

– Сможешь, конечно. Я не слепой и вижу твои руки и опухшее лицо. Сколько этот урод еще будет доставлять тебе проблем? Когда этот хрен моржовый уже свалит из твоей жизни?

Я притянула брата к себе и обняла.

– Все наладится, надеюсь, что больше никогда его не увижу. А теперь, мальчики, простите, но мне нужно смыть с себя этот день.

– Лер, – позвал брат, отстраняя меня. – Я поговорю с ним. Не могу вот так оставить это все. Он же к бабке своей через день ездит, да? Она же по Ленина, в тридцать четвертом доме живет?

– Не смей! Слышишь! Я не хочу, чтобы ты пострадал. Боюсь, что Валера готов адекватно сейчас разговаривать, поэтому, умоляю тебя! Пожалуйста! Не вздумай искать с ним встречи. А сюда он не сунется больше, уверена в этом.

Брат застонал и махнул рукой.

– Хорошо. Иди в ванную и возвращайся. Пообедаем.

В ванной я провела не меньше получаса, растирая свою кожу до красноты.

Когда вышла, Семен стоял на кухне, глядя в окно и сложа руки на груди.

– А где Ник? – спросила я, промачивая волосы полотенцем.

– Я попросил его уйти, не думаю, что тебе будет комфортно сейчас общаться с посторонними.

Села за стол и честно ответила.

– Никита уже давно не посторонний, Сём. Твой друг – замечательный. Да и я в порядке, так что напрасно ты его отослал.

– Хочешь, посмотрим какой–нибудь фильм?