Одно желание

4

Утро началось с бегания по квартире, словно я белка в колесе. Боря упорно не хотел вставать, хотя спал дольше обычного, и своими капризами заставил меня серьезно понервничать – я даже успела испугаться, что он заболел. Спустя битый час уговоров он все же милостиво согласился позавтракать, дал отвести себя к тете Наде и умчался смотреть утренние мультики.

Голова болела нещадно, поэтому до работы я добиралась на автобусе. С машиной бы точно не справилась. Приехала почти вовремя – начальник как раз ставил машину на парковку. Сдержанно с ним поздоровалась, мысленно молясь, чтобы он не вспоминал мой вчерашний позор. Константин Александрович только улыбался как-то особенно насмешливо.

- Доброе утро, – нарочно громким голосом поздоровался он. Я поморщилась. – Как спалось?

- Спасибо, неплохо, – процедила сквозь зубы я.

Хотя в машине у начальника спалось лучше. Черт, вот зачем я об этом вспомнила?

Провозились мы с ним до обеда. Марков принимал сделанные мной отчеты по проектам, либо хваля, либо хмурясь. Всякий раз, когда он открывал новую папку, мне хотелось начать ногти грызть от волнения, но все прошло относительно спокойно, и к обеду меня отпустили на все четыре стороны.

Решив, что аттракционы откладывать никак нельзя, домой я буквально летела. Борька обрадовался так, что собрался в рекордно короткие сроки, даже комбинезон натянул сам, неважно, что задом наперед.

В метро на меня и сына смотрели и умилялись. Особенно умилялись Борьке: в красном комбинезоне, красной куртке, шапке и с красным от мороза носом он походил на ходячий Новый год.

На аттракционы я потратила почти всю свою заначку. Боялась вести сына на американские горки, поэтому выбрала щадящие, детские, без крутых виражей. На каруселях Боря смеялся, как сумасшедший, громко, заразительно, у меня даже фотография осталась.

Закончили мы день на катке, где сынишка неумело стоял на коньках, отталкиваясь руками от бортика, а я то и дело падала.

Счастливые и веселые, поехали домой. Раскошелилась на такси, поскольку сил на бесконечные переходы по лестницам в метро не было. Домчались быстро – в предновогодней суете многие уже разъехались, кто на дачи, кто в жаркие страны. Все же до праздника оставалась всего неделя, много у кого уже каникулы начались.

Вышли из такси в нашем дворе, прошли к подъезду. Что меня дернуло обернуться, не знаю, но у самой двери я вдруг оглянулась.

Честное слово, лучше бы я этого не делала.

Парковка перед домом была пуста. Абсолютно пуста. Ни машинки моей, ни тени от нее, только следы шин на грязном подтаявшем снегу и все. Чувствую, как округляются глаза, и нервно сглатываю.

- Борь, постой, пожалуйста, минутку, не ходи никуда.

Отошла на парковку, огляделась. Может, эвакуатор приезжал? Другого ответа на вопрос, где же моя машина, я не представляла. Ну точно, наверняка эвакуатор! А… а почему в наш двор?.. Мы же тут всегда паркуемся, еще и на бортиках некоторые встают, и до сих пор вон стоят. Почему мою-то машинку тогда забрали?

От накатившей слабости чуть не упала в ближайший сугроб. Господи, ну за что мне это?

Отвела сынишку к соседке и побежала через дворы к отделению полиции. Хорошо, хоть недалеко бежать, буквально пара улиц. Добежала, рванула на себя дверь и вошла в теплое помещение.

Первое, что увидела – обезьянник. Серьезно, маленькая клетушка с парочкой сидящих внутри бомжей, от которых амбре такое, что задохнуться можно. А где-то слева от них, в еще меньшей комнатке – дежурный. К нему и направилась.

- Мне нужно заявление подать, об угоне.

- Девушка, ну какое заявление под конец года? – вытаращился на меня дежурный. Глянула на погоны. Старлей. – Вы что, кто же сейчас вашу машину искать-то будет?

- Вы и будете! – сердито отвечаю. – Кто из нас полицейский, в конце концов? Ваша работа, вы и выполняйте!

- Вы покричите мне тут еще! – в той же манере отзывается старлей. – Я смотрю, выпивали, так я могу быстро вытрезвитель организовать.

Кивнул в сторону обезьянника, где те бомжи чуть ли не носами прижимаются к решетке и взирают на разыгравшуюся комедию. Хотя трагедия будет ближе к истине.

- Начальника своего позовите.

- Нет его, в отпуске.

- Тогда зама!

- А зам болеет, – довольный дежурный улыбается. – Девушка, идите с миром, а?

- Сергеич, ты чего шумишь?

В дальнем конце коридора вдруг появился еще один полицейский, представительный такой, в форме, на боку кобура болтается. Прям хоть сейчас на задержание. Быстро, пока старлей не успевает опомниться, подскакиваю к незнакомцу, мимоходом гляжу на погоны и злорадно про себя ухмыляюсь. Ну погоди, старлей!..

- Товарищ подполковник, у меня заявление отказываются принимать, – обиженным голосом на грани рыданий щебечу я. – У меня машину угнали, сына маленького не на чем в садик возить…

- Девушка, успокойтесь, разберемся. Смирнов! – дежурный выскочил из своей каморки, как черт из табакерки. – Живо оформи заявление и ко мне!

- Но товарищ подполковник, у нас ведь людей не хватает, праздники, разъехались все…

- И что, раз полиции в городе не хватает, значит, можно у людей машины угонять?! – вновь распалилась я. Подполковник зыркнул на старлея, и тот понуро кивнул.

- Слушаюсь, товарищ подполковник…

Пока писала заявление, старший по званию стоял рядышком, подсказывая, что и как писать. В самом конце лично заполнил какую-то форму, что заявление принято к рассмотрению, посоветовал мне не расстраиваться, заверил, что они сделают все возможное, и пожелал хороших праздников. На том и распрощались.

Выходя из отделения, услышала, как терпевший подполковник заорал на старлея. Среди отборного мата прозвучали слова о лишении премии и о том, что висяки им под Новый год даром не сдались.

Вернулась домой в крайне расстроенном состоянии. Борька словно почувствовал и старательно выполнял все просьбы, ни разу не заканючив. Права была тетя Надя, хороший у меня Борька.

Посидела перед сном над компьютером. С новыми программами почти разобралась, хотя пробелов в знаниях оставалось больше, чем хотелось бы. Открыла папку с одним из проектов.

Красивая гостиница, похожа на санаторий. Стиль похож на древнегреческий, колонны такие же, козырек над входом, фронтон вроде называется. Вдалеке сад, к которому ведет крытый портик. И все красиво так, в светлых цветах. Только внутри ничего нет. Собственно этим мы и должны заниматься с Марковым. Дизайн внутреннего интерьера и доведение макета до ума. Насколько я поняла, внешний вид таким пожелали видеть заказчики, а вот внутреннее убранство полностью доверили нам.

Возникает вопрос – что я в принципе знаю об устройстве гостиничных номеров и гостиниц в целом? Я за границей-то была всего один раз, и запомнила больше достопримечательности, чем свой номер.

После получаса воспоминаний о поездке в Англию закрыла ноутбук с грустным вздохом. Сейчас бы еще раз туда!.. А не вот это все. Только кто же меня отпустит и на какие деньги?

Ночью мне снился Лондон. Вестминстерский мост перед дворцом, звонящий Биг-Бен и мелкий дождь, моросящий будто со всех сторон и проникающий за ворот куртки. Почему-то дождь там был таким приятным и теплым, не то, что в России, когда хочется забиться под одеяло, лишь бы в него на улицу не выходить. А там можно было бегать под ним, подставив лицо, и наслаждаться мелкими капельками на щеках.

Когда проснулась, мне даже показалось, что сон еще продолжается, а мелкий дождик и впрямь оседает на лице. Провела рукой по щеке. А ведь и правда оседает! И только когда открыла глаза, поняла, что это не дождь, а соседи сверху.

Вскочила, как ошпаренная, с ужасом смотрю на разбегающиеся по потолку желтые пятна, которые просачиваются через свежую штукатурку, на ползущие по старым обоям ручейки… Хорошо хоть новые обои не успела поклеить, все деньги на них откладывала.

Растолкала сына и только тогда услышала, как где-то в коридоре звонит поставленный на телефоне будильник. Вот все один к одному! Кинулась в прихожую, выключила будильник вместе с мобильником, потом быстро одела сына в пижаму и тапки и выбежала в подъезд. Сонная тетя Надя открыла с третьего звонка.

- Посмотрите за ним, пожалуйста, я к соседям.

Сунула Борьку в руки старушке и рванула вверх по лестнице.

Дверь открыл тучного вида мужичок с пузиком, обтянутым белой майкой. На вид Семену можно было дать лет пятьдесят, хотя на деле ему только-только стукнул четвертый десяток. Увидев меня, он запричитал еще горше, схватился за голову и рванул вглубь квартиры, откуда доносились крики его жены Веры. С воинственным видом двинулась на голос и буквально тут же почувствовала, как мягкий пушистый тапок намокает от подошвы до пушистого помпона.

- Сема, Вера, какого черта?!

Вера выбежала из комнаты с тазиком в руках.

- Кристинка, у нас кран прорвало. Ночью, а мы не слышали, мы же стены утепляли год назад, тут теперь при всем желании ничего не услышишь.

- Вера, ну почему сейчас, а? – взвыла я. – Тут неделя до праздников, а у меня не квартира, а Титаник какой-то! Я только ремонт начала!

- Ну не злись, мы же не знали…

- Чего вы не знали? Что у вас кран протекает, вы не знали? Поменяли бы уже давным-давно!

Выхватила из груды тряпья простыню и принялась вместе с Верой сгребать воду в ведро. Натекло ее много, Сема даже кружкой поначалу черпал, подбирая поплывшие коробки и журналы. Серая кошка Маруська сидела на шкафу под потолком и взирала на вселенский потоп с выражением крайнего ужаса в глазах.

Проторчала у соседей почти два часа, после чего пошла к себе на второй рейд. У меня натекло куда меньше, но все же достаточно, чтобы обои пошли пузырями, а линолеум вздулся.

Первым делом бросилась к компьютеру и ноутбуку, выдернула их из розетки, выключила на щитке электричество и вооружилась шваброй. Заметила, что телевизор тоже пострадал, но все же с грехом пополам работал. Пока еще. К Новому году наверняка дуба даст, совсем весело будет. Высушила постельное белье, развесила все в ванной и присела на стуле, невидящим взглядом глядя в стену, в центр большого желтого пятна. Стало так тоскливо, аж плакать захотелось. Пустила слезу, шмыгнула носом, подняла глаза в сторону потолка и тут заметила время на часах.

Прокляла не только Веру с Семой, но и Маркова вплоть до седьмого поколения его потомков.

Включила мобильник, на котором с какой-то обреченностью увидела штук девять пропущенных. С замиранием сердца набираю начальника.

- Кристина Олеговна, позвольте узнать, а вы где?

Голос тихий, вкрадчивый и откровенно недобрый.

- Константин Александрович, у меня непредвиденные обстоятельства…

- Да я погляжу, у вас вся жизнь из них состоит. Собирайтесь и немедленно приезжайте, лично мне про свои обстоятельства расскажете.

Он повесил трубку. Смотрю на телефон как на гадюку ядовитую, бросаю его в карман куртки и плетусь одеваться.

Поскольку ездить теперь не на чем, до работы опять добираюсь на автобусе. Через полтора часа после звонка руководства вхожу в офис и почти что влетаю в кабинет. Марков стоит у окна и задумчиво сверлит взглядом стройку по ту сторону улицы, но на звук моих шагов оборачивается.

- Приехали, наконец?

Стою, молчу. Спинным мозгом чувствую приближающуюся бурю.

- Так где же вас черти носят, Кристина Олеговна? – повышая голос, спрашивает начальник. В ответ только сильнее вжимаю голову в плечи. – У нас работы непочатый край, времени почти нет, а вы шляетесь непонятно где, хотя у вас испытательный срок?

- Дома я была, соседи залили, – все-таки огрызаюсь я. Константин Александрович замирает. – А еще у меня машину угнали, на автобусе приехала, поэтому так долго.

- Что значит, угнали?

- А вы знаете еще одно определение этого слова?

Стягиваю с плеч пальто, вытаскиваю из сумки ноутбук и сажусь, больше не глядя на начальника. Краем глаза вижу, как мужчина медленно поворачивается и уходит. Ну и скатертью, как говорится.

Вот почему все начальники такие сволочи? Как будто они на месте простых работников не были, и у них ничего не случалось. Не просыпал никто никогда, не опаздывал, не забывал ничего. Да некоторые, уже будучи руководителями, только и делают, что опаздывают да забывают все на свете!

Сердито стучу по клавиатуре, как вдруг рядом с ноутбуком появляется чашка кофе. Поднимаю удивленные глаза на Константина Александровича, который с такой же чашкой молча садится рядом.

- Простите, вспылил, – тихо извиняется он. – Чувствую себя неважно. Что у нас там с проектом?

Начали обсуждать ту самую гостиницу. Марков в подробностях описал мне все причуды заказчиков: бассейны, летний сад, галерея, ресторан, даже внутренний дворик. Вот тут я развернулась, с ходу предложив изменить ландшафт под висячие сады. Показала кадры с Вавилонскими садами, рассказала, что там нужно. Заметила, что начальник слушает очень внимательно и с интересом, даже загордилась слегка.

А вот на обсуждении внутреннего интерьера я скисла. Тут уже вступил Константин Александрович, детально предложив интерьер почти каждой комнаты. Сошлись на том, что каждый номер должен иметь свою изюминку, связанную с античной Грецией, придумали несколько наиболее интересных моментов. И когда я только с облегчением выдохнула, Марков сказал, что работу с дизайном интерьера мы поделим пополам. Он возьмет большую часть семейных номеров, люксов и бассейны, а за мной остаются семь полулюксов, ресторан и сад. За двориком решили наблюдать вместе.

Пока занимались обсуждением, заметила, что с каждым сказанным словом Константин Александрович дышит все тяжелее. Под конец не выдержала, справилась о самочувствии.

- Все нормально.

- Да где нормально? – забеспокоилась я. – Может, вам домой или в больницу?

Изловчилась, положила ладонь ему на лоб. Горячий донельзя. Быстро отдернула, проклиная себя за глупость. Надо было хотя бы разрешения спросить. Константин Александрович ничего на мой порыв не сказал, только поглядел долго-долго и вздохнул.

- Не надо в больницу. Давайте по домам.

Он доковылял до своего кабинета и спустя минуту вышел оттуда с пальто в руках, на ходу пережевывая таблетку, подозреваю, что от температуры. В лифте Константин Александрович пропустил меня вперед и встал перед самыми дверьми, старательно пытаясь держаться от меня подальше. К выходу тоже пошел первым, я, как покорная собачонка, шла за ним. Поводка только не хватает для полной ассоциации.

Выхожу из офиса и вижу, как начальник открывает дверь своей машины… со стороны водителя. Чуть ли не прыжком оказываюсь рядом и хватаю его за локоть.

- Вам бы на такси лучше, – неуверенно замечаю я. Марков смотрит на мою руку полуосознанным взглядом, потом переводит взгляд на мое лицо.

- Я без машины как без рук, – сообщает он. – Оставить ее тут не могу.

Мысленно застонала. Тебе что дороже вообще, машина твоя или здоровье?! Проклинаю себя за то, что собираюсь сделать, но деваться, в общем-то, некуда.

- Давайте тогда я вас отвезу.

Константин Александрович если и удивляется, то никак этого не показывает, только молча вручает мне ключи, обходит машину и садится со стороны пассажира. В шоке занимаю место водителя.

- Только адрес скажите, а то я не знаю…

Называет адрес, и я вдруг понимаю, что его так удивило, когда он подвозил меня после корпоратива. Как оказывается, живем мы с ним почти рядом, только я в красногорской квартире, а он – дальше, в загородном коттеджном поселке, от которого до меня часа два.

Едем в полной тишине. Смотрю на дорогу, как приклеенная, не дай бог в аварию попасть или хотя бы поцарапать машину начальника. Дорога относительно спокойная, автомобилей мало. Выныриваю на трассу, вжимаю в пол педаль газа и все же бросаю быстрый взгляд на Маркова. Тот сидит, прижавшись лбом к прохладному окну, и сквозь полуприкрытые веки глядит на улицу. Вид болезненный, температура наверняка зашкаливает.

Останавливаю машину перед шлагбаумом. Сторож, заметив Константина Александровича внутри, торопливо открывает проезд, и я вижу стройные ряды одинаковых домиков, светло-бежевых, двухэтажных, с черепичной крышей и двухметровым забором. Торможу перед одними из ворот, когда замечаю табличку с адресом. Ну слава тебе господи, приехали…

- Ключи от ворот у вас? – тихо спрашиваю у начальника. Он молча достает из кармана брелок и нажимает кнопку. Створки ворот медленно открываются.

Заезжаю во двор. А ничего так начальство поживает!.. Милый садик, подъездная дорожка до самого крыльца, над входной дверью балкон. Наверняка еще на сад выходят окна или из столовой, или из кухни. Запоздало понимаю, что не знаю, женат Марков или нет. Кто-то ведь должен весь этот дом содержать. Кошу глаза на Константина Александровича, который как раз пытается выйти из машины. Интересно, кольца нет. Может, тогда подружка? Или большой начальник держит целый штат прислуги с горничными и личным поваром?

Так, что-то меня заносит куда-то не туда…

Выбираюсь из машины вслед за Марковым.

- Константин Александрович, я поеду тогда?

- Что? А, да, поезжайте, спасибо.

Тихонько вкладываю ему в руку ключи и уже собираюсь уходить, но совесть останавливает.

- Константин Александрович, может, вам все же врача вызвать?

- Спасибо за беспокойство, – тепло говорит начальник, – но я буду в порядке. Обыкновенная простуда. Поезжайте, вас сын дома ждет.

Дом встретил меня запахом сырости и все еще слегка влажными обоями. Прошла по вздувшемуся линолеуму в комнату, с тоской оглядела плоды своих утренних трудов по спасению утопающих. Вот тебе, бабушка, и Новый год…

Мало того, что новогоднего настроения нет совершенно, так еще и квартиру я так до сих пор не украсила. Но деваться некуда, к тому же, Борька – это не я, которой праздник и даром-то не нужен. Ему нужна сказка. Поэтому, вооружившись мокрой тряпкой и мусорным пакетом, открываю кладовку и начинаю рыться среди пыли в поисках елки.

Старая, облезлая и немного выцветшая, она, в конце концов, оказалась поставлена посередине комнаты. Полезла на шкаф за гирляндами, игрушками и фонариками. Еще и музыку включила, и в такт Jingle bells потихоньку посыпаю елку серебряным дождиком. Развесила по окнам фонарики, включила в розетку, выключила основной свет. Стою, любуюсь. Понемногу начинает ощущаться праздник.

Бросила взгляд на календарь. Двадцать четвертое декабря. Неделя до заслуженных выходных, которую я стопроцентно потрачу на устранение последствий сегодняшнего потопа, закупку продуктов и подарков, работу, готовку праздничных блюд, вялые поиски машины, более оживленные поиски денег на сюрпризы Борьке и снова на работу.

Семь каторжных дней.

Кто там говорил, что как встретишь Новый год, так его и проведешь? Упаси господи!..