Одно мгновение

Глава 21: День независимости

Это была пятница тринадцатое, и я знала, что где-то рядом сейчас вечеринка. Танна приглашала меня, но я ответила, что ни за что не пойду из-за риска встретить Шэннон, которая не пропускала ни одной тусовки в своей жизни. Я посмотрела, сидя на диване, какой-то дрянной ужастик перед тем, как пойти к себе в комнату и рухнуть в постель с айподом в руке, готовая прокрутить всю свою музыку в поисках чего-то, что не напоминало бы мне о Джои. Или Шэннон. Или Адаме, если на то пошло. Через час я выдернула из ушей наушники, расстроенная тем, что люди, которых я пыталась забыть, казалось, были связаны с каждой из песен в моем плейлисте.

Было чуть больше одиннадцати, когда пришло сообщение от Танны:

«Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?»

«Да, я всегда чувствую твою любовь, Ти».

«Хорошо. Я уже еду к тебе».

«Нет, я иду спать».

«Ты не можешь. У Адама проблемы».

Я сидела, пялясь на сообщение, а страх распространялся по моему телу от грудной клетки до кончиков пальцев, пока я вся не оцепенела.

«Буду через пять минут, — добавила Танна. — Будь готова».

* * *

Машина Танны въехала на подъездную дорожку у моего дома и с визгом затормозила. Окна были опущены, и первое, что я заметила, — это отсутствие музыки, льющейся из радио. Потом я увидела Шэннон, сидящую на пассажирском сидении: она не сводила с меня глаз, а ее лицо ничего не выражало.

— Какого черта она здесь делает? — спросила я.

— Черт, — сказал Пит с заднего сидения, — у нас нет на это времени. Просто садись в машину.

— Нет! Я никуда с ней не поеду.

— Какая часть фразы «Адам в беде» тебе не понятна? — спросила Танна, высунувшись в открытое окно с водительской стороны. — Садись в чертову машину, Мэгги. Нам нужно найти его.

Я скрестила руки на груди и сделала шаг назад.

— Так или иначе, его нет со Дня памяти. Что изменилось сегодня?

— Позвонила его мама, — сказала Шэннон. — Она волновалась, потому что у него сегодня была встреча, которую он пропустил, а потом он так и не вернулся домой.

— Он не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, — Танна нервно провела руками по рулю. — Плюс ко всему, что мы уже видели и знаем, она сказала, что он полностью игнорирует ее со вчерашнего вечера.

— Забивать на нас — это одно, — произнесла я, разрываясь от беспокойства. — Но на него это не похоже: заставлять свою маму волноваться. Особенно после того, что случилось с Джои.

— Так ты едешь или нет? — спросил Пит, просунувшись между передними сидениями, как будто хотел затащить меня внутрь машины. — Нам нужно выдвигаться, Мэг.

— Где вы уже искали? — я обошла машину спереди, подойдя к задней двери, которую открыла мне Шэннон.

— Еще нигде, — сказала Танна. — Мы сначала заехали за тобой. Хотим проехать по округе, может, получится найти его машину.

— Если он не хочет, чтобы его нашли, он не оставит свою машину у всех на виду.

Шэннон выпрыгнула из машины, стукнув туфлями по асфальту, и скрестила руки на груди. Ее окружал густой запах алкоголя, я смотрела вниз, ей в ноги, понимая, что сейчас не время выяснять отношения по поводу того, что она сказала полиции, но я буквально умирала от желания это сделать. Вместо этого я немного подняла одну ногу, чтобы протиснуться назад, а мои мысли вернулись к Адаму.

— Он прячется, поэтому нам нужно подумать, — потом я представила его: как лунный свет окрашивает его волосы, а его ноги свисают над струящейся водой. Услышала, как его голос пробивается сквозь мои мысли: «Это одно из моих убежищ».

— Стойте! Устье реки. Он должен быть у ручья, — я оттолкнулась от машины и побежала вокруг дома через задний двор к тропе, которая вела в лес.

Поднялся ветер, проносясь над деревьями, неистово шелестя листвой и заставляя меня почувствовать, что мы должны поспешить, словно Адам нуждался в помощи, и время было на исходе.

Когда мы мчались вглубь леса, я услышала, как кто-то споткнулся позади меня. Затем Шэннон сказала:

— Черт, Мэгги, притормози уже.

Это лишь заставило меня двигаться быстрее. Когда мы шагнули к линии деревьев у края ручья, я ожидала увидеть Адама, сидящего на скале, прямо там, где я нашла его тремя неделями ранее, а его зеленые глаза сверкали серебром в лунном свете. Но луны не было: она скрылась за толстым слоем грозовых облаков, которые проносились над головой. И Адама тоже не было. Скала находилась на ровной, холодной поверхности, столь уединенной отовсюду.

— Его здесь нет, — слова вырвались из меня, мое дыхание было затрудненным и прерывистым, пока я поворачивалась по кругу, надеясь, что он появится за то время, что мне потребовалось, чтобы повернуться обратно к скале. Но этого не случилось.

— Я была уверена, что он будет здесь.

Ручей проносился мимо, образуя небольшие волны, их шум был едва различим сквозь порывы ветра.

— Нам нужен план, — сказала Шэннон. — Мы не можем просто бегать как ненормальные всю ночь.

— Я не сошла с ума, — ответила я, повернув лицо в ее сторону.

— Я этого и не говорила, Мэгги. Просто…

— Плевать, — сказала я, закатив глаза. — То, что думаешь ты, меня больше не волнует.

— Ну, у полиции, похоже, другое мнение на этот счет, — сказала Шэннон. — К счастью, они…

— Черт возьми! — воскликнул Пит, прыгнув между нами. — Сегодня пятница тринадцатое.

— Можно подумать, мы этого не знаем, — бросила Танна.

— Да, но это июль, пятница, тринадцатое, — взгляд Пита был безумным, очень сосредоточенным, и я сомневалась, видит ли он нас вообще.

— Ладно, — сказала Шэннон. — И это важно, потому что?..

Ветер подбросил дреды Пита вверх.

— Это же День Независимости.

— О Боже! — сказала Танна, стараясь перекричать ветер. — Скала. Ребята, это же вроде как ваша традиция?

— Тринадцатого июля мы спрыгнули в первый раз. И затем мы поклялись, что будем спрыгивать каждый год на пятницу тринадцатое. И обязательно ночью.

— Господи! — воскликнул Шэннон. — Это значит, что нам придется…

— Мы не можем туда пойти, — я повернулась спиной к тропинке, качая головой.

Танна схватила меня за руку и остановила.

— Тебе придется, Мэг. Он был так расстроен, ведь ему пришлось отдалиться от нас, чтобы скрывать от тебя свой секрет. Тебе нужно с ним поговорить, выслушать причины.

— Танна, я…

— Мэгги, сейчас ты — единственная, кто сможет к нему пробиться.

* * *

— Братан! — крикнул Пит сбоку от скалы, сложив руки рупором, чтобы точно докричаться до Адама. — Что ты там наверху делаешь?

Мы стояли перед Прыгающим Ущельем и смотрели вверх, а ветер обдувал нас. Адам стоял на самой вершине, на краю скалы, темные тучи рассекали небо за ним.

— Это не смешно, — выкрикнула Шэннон.

— Так и я не шучу, — прокричал Адам. Он немного покачивался вперед-назад. — Я праздную свою свободу!

— Он напился, — сказала я. — И что нам теперь делать?

— Не мы должны это сделать, — сказала Танна, повернувшись и посмотрев на меня. — Там должна быть ты.

— Ты ведь это не серьезно, правда?

Танна прикусила губу и покачала головой.

— Тебе придется подняться туда и помочь ему спуститься, — сказала она. — Он не будет слушать никого из нас. Сейчас он ненавидит себя из-за того, что случилось с тобой.

Я думала обо всех сообщениях, которые он оставил, обо всех сообщениях, которые я игнорировала с четвертого июля. Адам пытался извиниться, а я от него отстранилась. Но потом я взглянула на землю, ветер взметнул мои волосы, и мои глаза опустились к тому месту, где лежал Джои в последний раз, когда я была здесь.

— Это не моя вина! — закричала я. — Я не сделала ничего, чтобы это случилось! Какого черта я должна подниматься туда? — потом нахлынули слезы, они текли из моих глаз быстрее, чем я могла смахнуть их. Я не хотела плакать, но все, что было внутри меня, вдруг вырвалось наружу.

— Перестань быть такой эгоистичной, — сказала Шэннон с насмешкой. — Адам здесь, и он нуждается в тебе. Так же, как ты нуждалась в нем в день смерти Джои.

— Эгоистичной? — выкрикнула я. — Ты действительно только что назвала меня…

— Да! — ветер унес слова Шэннон, разметав их в ночи. — Ты была в центре всего этого с самого начала, Мэгги. Когда ушел твой парень и ты потеряла память, все сбились с ног, стараясь убедиться, что ты в порядке. Мне пришлось смотреть на это со стороны. Никто не знал, что я чувствую на самом деле. И теперь, когда у меня есть шанс поделиться тем, как это повлияло на меня, все говорят за моей спиной о том, какая я стерва. То, что я сделала, может, и не было правильным, но я тоже любила его, Мэгги.

— Ты ожидаешь от меня поддержки? — спросила я. — После того как ты побежала в полицию и попыталась убедить их, что я как-то связана со смертью Джои? Прекрати, Шэннон.

— Ребята! — закричал Пит, лицо которого исказила гримаса раздражения. — Сейчас не время для этого.

— Куда он делся? — спросила Танна, запрокинув голову, ее слова звучали отчаянно. — Где Адам?

— Все в порядке? — донесся до нас голос, смысл слов которого врезался в меня с такой силой, что едва не сбил с ног.

— Нет! — закричали мы одновременно. Гул наших голосов пронесся по ущелью, долетая до Адама на краю скалы.

— Все так же, как и всегда, — крикнул Адам, размахивая пальцем из стороны в сторону. — Врать нехорошо, ребята. Вам еще многому нужно научиться.

— Оставайся на месте, — закричала я. — Я поднимаюсь.

— Мэгги, — крикнул Адам, — я должен сделать это.

— Просто дай мне минутку, — во весь голос крикнула я, — пожалуйста.

Адам качнулся от порыва ветра, а потом сел, свесив ноги со скалы. Я почувствовала облегчение и испугалась до полусмерти. Адам был в безопасности, но мне придется подняться на вершину утеса и уговорить его спуститься. И при этом стараться, чтобы воспоминания не затянули меня в настоящую панику.

* * *

Ручей был таким полноводным, что Прыгающие Скалы оказались практически под водой, а мне пришлось перескакивать с одного камня на другой, чтобы перебраться по ним, как по мосту, на другую сторону.

Когда я добралась, тропинка утопала в темноте. Словно меня засасывало в черную дыру.

— Ты сможешь сделать это, — я снова и снова шептала себе эти слова, состояние мнимого спокойствия затягивало меня во мрак, к небесам, чтобы наконец умчаться вслед за стремительно надвигающимися грозовыми тучами.

С каждым шагом ветки трещали под моими ногами. Листья опадали и кружились при каждом порыве ветра в поисках места, чтобы спрятаться. Когда я шла по тропе, я задавалась вопросом: что, если ветер пытается удержать меня? Он казался штормовым. Сильным.

Но сегодня я была сильнее.

— Ты сможешь это сделать.

Повторение успокаивало меня. Я старалась не думать о том, что собиралась сделать. Если бы я задумалась об этом, то могла бы остановиться и уйти прочь. А это не вариант.

Адам нуждался во мне.

Наткнувшись на корень дерева, я упала на землю, зацепилась за что-то руками и не смогла сдержать громкий возглас, сорвавшийся с моих губ. Мои пальцы впились во влажный грунт на тропинке, по которой я в последний раз ходила с Джои. Нет, постойте. Это был Адам. Я не могла поверить, как смешались все воспоминания об этом месте.

Я ощутила запах дождя, металлический запах, который подсказывал мне, что облака вот-вот разверзнутся. Мне нужно было поторопиться.

Я оттолкнулась от земли, найдя опору. Мои руки дрожали, когда я отряхивала их. Ноги тряслись, угрожая подогнуться. Но я не могла. Я должна это сделать.

Мои руки хватались за каждое дерево, мимо которого я проходила.

Тонкое деревце с гладкой шелковистой корой.

Корявое дерево, сгорбившееся, словно старик.

Дуб. Гигантский. Вызывающий почтение всем своим видом.

И все они танцуют, их ветви кружатся в воздухе, их листья убаюкивают и успокаивают мое сознание.

Ветер поднялся — и мои волосы взвились к небесам. Я поймала часть кудрей, скручивая их в пучок, мои пальцы погружались в шелковистые пряди, когда я делала последние шаги к скале.

Он был здесь. Сидел в одиночестве. И просто смотрел вниз.

Я шла к нему мимо алтаря из увядших цветов, которые наши одноклассники принесли сюда после смерти Джои, пытаясь не думать о том, почему они вообще были там, и положила руку ему на плечо.

— Адам, в чем дело?

— Я больше ни в чем не уверен, Мэгги, — он опустил голову, качая ей из стороны в сторону.

Я хотела сесть рядом с ним, зная, что это лучшее, что можно сделать, чтобы вытащить его из этого места, но я не смогла. Поэтому я просто стояла там, задаваясь вопросом, что, черт возьми, я должна сказать.

— Это я виноват, — сказал Адам, — во всем, что случилось с Джои.

Я вздохнула. Сжав его плечо, я позволила своей руке опуститься.

— Ты ни в чем не виноват, Адам.

— Это не так. Если бы я только сказал тебе, никто из нас не оказался бы здесь. Вы с Джои не были бы на вершине этой дурацкой скалы, и он бы не упал, — слова Адама слились воедино. Его состояние было намного хуже, чем я предполагала.

— Адам, есть кое-что, чего ты не знаешь. Нечто, в чем есть и моя вина.

Адам посмотрел на меня, его взгляд был напряженным.

— О чем ты говоришь?

Я покачала головой.

— Я не могу, — произнесла я, едва выговаривая слова. Я изо всех сил старалась смотреть только в глаза Адама и не обращать внимание ни на что другое. Ни на эти верхушки деревьев, что окружали нас с Джои перед тем, как бусинки заставили меня понять его предательство. Ни на ощущение того, как его рука выскользнула из моей. На то, как его глаза расширились от страха, печали и сожаления, когда он потерял равновесие и упал с края скалы.

— Может быть, ты не можешь рассказать мне, — сказал Адам. — Но я должен это сделать, не так ли? Как ты того хотела в день похорон, когда пыталась договориться со мной делиться всем. Мне нужно рассказать тебе. Все дерьмо, что я знаю, и как я это узнал. Ты заслуживаешь знать, Мэггз.

Я сделала шаг назад, пока он говорил. Один. Два. Три. Потому что я не хотела знать. Все эти детали снова выпотрошат меня, и я не смогу с этим смириться. Особенно стоя на вершине утеса.

— Нет! — сказала я. — Я не готова. Только не это.

Адам закрыл глаза, уткнувшись лицом в руки.

— Я совсем запутался.

— Все будет в порядке, — сказала я. — Ты все расскажешь мне. Только не сейчас. Сейчас все, чего я хочу, это чтобы ты встал и пошел со мной по тропе. Я хочу спасти тебя, Адам.

— Я не хочу, чтобы меня спасали, Мэгги. У меня внутри все переворачивается. Кроме того, сегодня я должен прыгнуть. Это клятва нашей дружбы, — потом он улыбнулся этой редкой улыбкой, которая была так грустна.

— Адам, ты можешь почтить память Джои по-другому. Пожалуйста. Не прыгай с этой скалы и не оставляй меня стоять здесь в одиночестве. Я не смогу пройти через это еще раз.

Именно тогда что-то пронеслось в мыслях Адама: где он находился, куда привел меня. Осознание происходящего отчетливо отразилось на его лице, словно одно из грозовых облаков, что пролетали над нами.

— О Господи, Мэгги, я…

— Все в порядке, Адам. Пожалуйста, просто…

— Мне так жаль. Поверить не могу, что я такой засранец, — Адам склонился на бок, положив руку на пыльную землю. Он подтянул ноги и развернулся, скользя по маленьким острым камням, которые покрывали землю.

И потом встал.

Слишком быстро для того состояния, в котором он находился из-за алкоголя, ветра и эмоций.

Он начал раскачиваться, раскинув руки по бокам, резко размахивая ими вверх-вниз.

У меня не было времени на раздумья.

Все, что я могла сделать в этот момент, — это среагировать.

Мои ноги бросились вперед — один шаг, два, три — и мои руки метнулись к нему, пальцы сжали его рубашку на груди. Я потянула его на себя, едва успев сделать вдох. Обхватила руками за талию, когда он упал на мое тело, обжигая горячим дыханием шею.

— Пожалуйста, не надо ненавидеть меня, Мэгги, — голос Адама надломился, превращаясь в рыдание. Его плечи дрожали, он прислонился ко мне лбом, зажмурив глаза. Когда он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, я глубоко вдохнула, едва дыша, чтобы держать себя под контролем.

Потом начался дождь, холодные капли покалывали кожу. Я сосредоточилась на каждой из них, надеясь, что они смогут смыть все это, чтобы мы могли начать сначала.

Я погладила выбившиеся пряди волос Адама, и он притих. Его слезы стекали по моей коже под воротником рубашки, по тем местам, где прикасался только Джои.

Адам медленно отстранился, глядя мне прямо в глаза. Он обхватил мое лицо руками и покачал головой.

— Мне очень жаль, Мэгги. За все.

Я кивнула, чувствуя, как его пальцы поглаживали мою кожу вдоль подбородка. Он замер на мгновение, его глаза сфокусировались на мне.

— Я знаю, — я судорожно вздохнула, крепко держась за него. Я не отпущу его, пока мы не окажемся на краю тропы, пока не пересечем Прыгающие Скалы и не окажемся в безопасном месте на другой стороне. — И я никогда не смогу ненавидеть тебя.

— Ты же знаешь, что нам нужно поговорить, верно? — Адам вопросительно поднял брови. Дождь пошел сильнее, стекая по его лицу и нашим сплетенным пальцам.

Я кивнула.

— Я всегда рядом. И когда ты будешь готова, просто дай мне знать.

Я снова кивнула, неуверенная, что могу произнести хоть слово.

Адам провел рукой по волосам, убирая челку с глаз и оглядываясь вокруг, а капли дождя стекали с его подбородка и носа. Будто он искал Джои и хотел попрощаться с ним в последний раз. Но мы упустили этот шанс. Этот момент потерян.

Я обняла Адама за талию и потянула его в сторону тропы. Он приобнял меня за плечи, медленно передвигаясь, спотыкаясь каждые несколько шагов. Его тело было теплым, крепким и таким живым. И я никогда в жизни не была так благодарна за что-либо.

Глава 22: Все в твоих руках

— Все в порядке, Мэгги, — произнесла доктор Гест своим самым ласковым тоном. — Ты можешь рассказать мне.

Что ж, так я и поступила. Я позволила всему этому вспыхнуть в глубине моей груди, яростной буре, заставившей меня открыться.

Доктор Гест по-прежнему сидела, не двигаясь ни на дюйм.

Когда я закончила, то опустила глаза, боясь увидеть в ее взгляде разочарование.

— Ты винишь себя, не так ли? — спросила доктор Гест. — За то, что случилось на День Памяти?

— А как иначе? Он умер из-за меня.

— Смерть Джои была ужасной случайностью, Мэгги. Однако это не было твоей виной. — Доктор Гест подняла брови, ожидая, когда ее слова достигнут моего сознания.

— Если бы я продолжила бежать. Если бы я прыгнула с ним. Если бы…

— Ты можешь замучить себя до смерти этими «если»… если хочешь… но я не советую. — Доктор Гест закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула. — Ты можешь бесконечно разбираться с этим, одновременно проигрывая любой другой возможный результат.

Я кивнула. Потому что я уже об этом думала.

— Что мне теперь делать?

— А ты как думаешь?

— Я ненавижу, когда вы так делаете, — сказала я. — Отвечаете вопросом на вопрос.

— Обычно у тебя находятся правильные ответы. Я просто подталкиваю тебя к тому, что нужно копнуть глубже, чтобы достичь их.

— Думаю, что просто проигнорирую это. Притворюсь, что я до сих пор ничего не помню. Я еще никому не говорила об этом. — Я посмотрела на нее, сощурив глаза. — Все, что я говорю вам, конфиденциально, верно? Значит, это будет противозаконно, если вы расскажете об этом?

Доктор Гест улыбнулась.

— Как думаешь, что произойдет, если ты попытаешься проигнорировать это?

— Возможно, оно попросту исчезнет.

— А что если станет только хуже?

Я сжала руки, положив их на колени, и задумалась. Пойти в школу осенью в мой выпускной год, сгустив краски вокруг смерти Джои, всей лжи, которой он окружил меня, предательства Шеннон, что темным облаком нависало надо мной. В конечном счете, это просто задушит меня.

— Может быть, тебе нужно рассказать всем правду, — доктор Гест подняла руки вверх, словно ее озарило.

— Правду? — спросила я. — То есть, всю правду?

Доктор Гест пожала плечами.

— Это просто идея. Кажется, здесь и так уже до ужаса много секретов.

— Если я все разболтаю, если все узнают правду, люди возненавидят меня. Это я виновата, что Джои умер.

— Некоторые люди могут разозлиться. Но когда они услышат всю историю, я думаю, что большинство поддержат тебя. И эта поддержка может помочь тебе перестать винить во всем себя, Мэгги.

Я покачала головой.

— Вы не понимаете. Джои был легендой в нашей школе. Больше, чем все мы вместе взятые. Все знали его. И любили.

— Ты не задавалась вопросом, а знал ли его кто-нибудь на самом деле?

Я задумалась об этом. Всего несколько месяцев назад я думала, что знаю Джои. Всего его. Но я была не права.

— Может быть, Шэннон знала, — произнесла я слова, от которых до боли сжималось мое сердце.

Доктор Гест кивнула, на ее лице появилось серьезное выражение.

— Тогда, может быть, с нее и стоит начать.

— Шэннон? — я покачала головой. — Ни за что. Я никогда не смогу вновь заговорить с ней.

— Возможно, стоит попробовать, Мэгги. У тебя впереди весь выпускной год. Вы с ней были как сестры почти всю твою жизнь.

— Нет. Я не могу.

— Подумай об этом, — сказала доктор Гест. — Я не предлагаю тебе пытаться восстановить вашу дружбу. Просто ты пойдешь к ней и столкнешься с чувствами, из-за которых сейчас все идет наперекосяк. Покажи ей, что ты можешь противостоять всему, что произошло. Освободись из этой тюрьмы, которую Джои и Шэннон возвели вокруг тебя.

Я представила себя входящей в спальню Шэннон. Сидящей на ее кровати, где я спала так много ночей. Где Джои мог спать… с ней. Я представила, как открываю рот, чтобы поговорить. Но все, что я слышу, — это как посылаю ее куда подальше.

— Что насчет Адама? — спросила доктор Гест. — Ты говорила с ним после той ночи, когда нашла его на вершине утеса?

Я покачала головой.

— Это еще одна вещь, с которой тебе следует разобраться.

— Это просто Ад.

Доктор Гест усмехнулась.

— Это может казаться таковым, Мэгги. Но на самом деле у тебя все проходит хорошо… с огромным прогрессом в твоих воспоминаниях и способностью делиться. Если ты задумаешься о том, как это будет выглядеть в конечном итоге, если ты сделаешь правильные шаги, то действительно сможешь снова почувствовать себя счастливой.

Я фыркнула.

— Сомневаюсь.

— Все в твоих руках, — сказала доктор Гест. — И лишь тебе решать, как поступить со всем этим.

Я думала об этом, проигрывая эту мысль на протяжении всего нашего сеанса. Я знала, что все в моих руках, я представляла все некими осколками с разнообразными текстурами на них. Проблема была в том, что большинство из них были с зазубринами, оставляли порезы, когда я пыталась выяснить, как собрать их вместе. И тогда я словно подбрасывала их в воздух, убегала и пряталась.

Глава 23: Центр наших жизней

Я не могла сделать этого.

Нет.

Никогда.

Но когда я вышла из кабинета доктора Гест, у меня появились новые мысли. Если я раскрою все свои секреты, возможно, Шэннон сделает то же самое. Если бы я сказала ей то, что она хотела знать, возможно, она рассказала бы мне массу того, чего я знать не желаю. Я не хотела слышать о ней и Джои, но знала: игнорированием я ничего не исправлю. Танна была права: единственный путь на другую сторону — по прямой. И как бы мне ни было неприятно это признавать, мне нужна была Шэннон, чтобы добраться туда.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы обдумать, как мне все рассказать. Как мне избежать того, чтобы она накинулась на меня, обвиняя в том, что я так долго пыталась стереть из своей памяти. Раздумывала над оскорблениями, которыми я забросаю ее, набросся она на меня с этими словами.

Но даже после двух дней планирования я не смогла подготовиться к ее реакции, когда поделилась историей того, что на самом деле произошло на вершине скалы.

Вместо угроз, навеянных яростью, Шэннон свернулась на полу своей спальни и уставилась на освещенный солнцем ковер возле ее правой ноги.

— Шэннон, — произнесла я, — ты в порядке?

Я посмотрела на нее, когда она начала медленно раскачиваться взад и вперед, обхватив руками колени.

— Это был браслет? — спросила Шэннон. — Это из-за него?

Я кивнула.

— Тогда все встало на свои места. В конце концов, это сработало, — Шэннон взглянула на меня со слезами в глазах. — Я хотела, чтобы ты обо всем узнала.

Я присела рядом с Шэннон на полу, прислонившись к ее кровати, до странности онемевшая в момент великого разоблачения.

— Я оставляла подсказки повсюду, — сказала она. — Моя заколка. Его рубашка. Пачка жвачки. Моя любимая ручка. Но ты так ничего и не поняла. Я должна была придумать что-то действенное.

— Твои случайные подсказки были вполне нормальными. У нас у всех были вещи друг друга, Шэн, — я посмотрела на ковер, желая закрыть глаза и вытеснить все это. Но я не смогла. Не теперь. — Почему ты просто не сказала мне?

— Джои убил бы меня. Он хотел положить этому конец, чтобы это не выглядело так неправильно, когда в итоге мы окажемся вместе. Но потом он все продолжал тянуть, играя в эти игры, и я подумала, что он собирается покончить с тобой. Потом мы все тусовались, и я услышала какую-то историю о чудесной ночи, когда вы двое собирались остаться наедине. Я была так растеряна. И жутко разозлилась.

— Когда об этом узнал Адам? — спросила я.

Шэннон сильнее зажмурила глаза.

— Честно говоря, я не знаю. Думаю, он подозревал какое-то время, но не был уверен. Джои не посвящал меня во все подробности, потому что не хотел, чтобы я сходила с ума, и я боялась того, что мы с тобой делаем, но я все равно ощущала все это, и я не знала, что с этим делать…

— Избавь меня от этого, ладно? — сказала я.

— Хорошо, — Шэннон провела ладонью по щекам, стирая слезы. — Я знаю, что Адам был зол, Мэгги, и он хотел, чтобы Джои рассказал тебе. Потом Адам угрожал рассказать все сам, в ночь, когда состоялась вечеринка у Даттона.

— Так вот из-за чего была драка.

— Да, — Шэннон вздохнула. — Я тоже хотела, чтобы ты узнала. Но не знала, как тебе это сказать. Я не была уверена, что смогу… поэтому просто не стала этого делать.

— Я не поняла насчет браслета, — сказала я. — Если ты знала, что Джои собирается рассказать мне, зачем подарила ему браслет? Для меня это было словно пощечина.

Шэннон крепко зажмурилась.

— Он порвал со мной. В ночь, когда была вечеринка у Даттона, — Шэннон глубоко вздохнула. — Он сказал, что ошибся. Что любит тебя, а не меня. Он хотел, чтобы между нами все было кончено до того, как он все расскажет тебе.

— Это… безумие.

— Я знаю, — Шэннон рассмеялась таким приглушенным смехом, больше походившим на плач. — Джои сошел с ума. Но я тоже. Я сходила с ума от бешенства. Он всегда был твоим, и я подумала, что пришло время ему стать моим. Поэтому, когда он второй раз высадил меня тем утром, я попросила его подождать. Если все было кончено, я хотела, чтобы у него было что-нибудь на память обо мне. Я забежала внутрь и схватила свое ожерелье, повязала ему на запястье, прежде чем он ушел.

— Потому что ты знала, что я все пойму, когда увижу эти бусинки.

Шэннон кивнула.

— Прости. Я была так…разбита.

— И ты хотела такого же для меня?

— Вроде того. Боже, я знаю, что это ужасно, но я не могла поверить, что после всего этого времени он выбрал тебя. Что я была настолько глупа, думая, будто он выбрал бы меня.

— Это не было так уж глупо. Вы двое были вместе долгое время.

— Да. Прячась. Потому что я не была достаточно хороша, чтобы появляться со мной на публике.

— Я уверена, что это не так, — сказала я. — Похоже, в своем извращенном уме он просто хотел, чтобы мы держались вместе.

— И посмотри, как все закончилось. Полный провал.

Я не могла поверить, что мы сидели здесь и обсуждали все это, как будто ничего не произошло. Но потом я подумала обо всех эмоциях, которые разразились после смерти Джои, о бурной ночи четвертого июля, о том, как долго мы были друзьями, и этот момент вроде как казался соответствующим. Это был единственный способ для нас обеих получить то, что нам нужно.

— Миссис Уолтерс устроила мне взбучку, когда узнала, — Шэннон как-то сжалась, когда произнесла эти слова.

— Ты разговаривала с мамой Джои?

— Да. После четвертого июля, когда Райлан рассказал ей обо мне и Джои, она позвала меня и попросила уйти. Она услышала, что я иду в полицию и, скажем так, была более чем немного разозленной.

— Я тоже, — сказала я, благодарная, что миссис Уолтерс не злилась на меня, зная, что скоро мне придется увидеться с ней. — И до сих пор злюсь.

— Прости, — сказала Шэннон. — Мне не следовало идти в полицию. Это было глупо, но теперь я все знаю, так что могу это исправить.

— Не знаю, можно ли это исправить, — сказала я. Но я не имела в виду копов. Я имела в виду все остальное…смерть Джои, мои воспоминания о нем, нашу дружбу. Важные вещи были разрушены, и не было никакого способа вернуть их обратно.

— Мы когда-нибудь сможем снова стать друзьями? — спросила Шэннон.

Я пожала плечами. Мысли об этом заставили меня ощутить все, что я потеряла. Смерть Джои должна была сблизить нас пятерых. Вместо этого она уничтожила нас.

— Когда я повязала свое ожерелье на запястье Джои, сделав его браслетом, мне было наплевать на мою дружбу с тобой. Я просто хотела раскрыть большой секрет. Но теперь я ненавижу себя за то, что была настолько сосредоточена на неправильных вещах. И я вижу, что этот бардак не только из-за Джои. Это и из-за меня тоже. Проблема в том, что я единственная, кто может привести все в порядок.

— Мы можем помочь друг другу, ты же знаешь, — сказала я.

— Как? — спросила Шэннон.

— Копы. У них все еще много вопросов. Я могла бы пойти с тобой в участок, чтобы рассказать им все, что знаю.

— Ту часть, в которой ты скажешь, что все это моя вина, это ты имеешь в виду? — Шэннон опустила лицо в колени. — Если бы я не дала ему этот дурацкий браслет, он был бы сейчас жив, Мэгги.

— Шэннон, — сказала я, — я так или иначе винила себя со дня его смерти. Но дело в том, что хотя мы все и сыграли важную роль в случившемся, это было не что иное, как несчастный случай.

Шэннон посмотрела на меня, слезы текли по ее лицу.

— Да, — сказала она. — Может быть, ты права.

— Значит, ты пойдешь со мной, чтобы поговорить с детективами?

Я встала, протягивая руку Шэннон. Она посмотрела на меня, ее щеки блестели от пролитых слез, и крепко сжала мою руку, позволяя мне поднять ее.

— Вот, — сказала я, засунув руку в карман шорт и вытащив браслет Джои на солнечный свет, где на него попали лучи, лившиеся сквозь окна спальни Шэннон. Лучик скользнул по гладкой поверхности стеклянных бусин, окрашивая блестящими синими бликами пространство между нами.

— Это принадлежит тебе.

— Мэгги, я…

— Шэннон. Забери их.

Шэннон не сказала ни слова, когда выдернула кожаный ремешок из моих пальцев и повернулась к своему комоду, протянув руку к коробке с бархатной подкладкой, в которой находились эти бирюзовые бусины в течение многих лет. Когда она сняла крышечку, я увидела то, что было скрыто под ней. Фотография, сделанная прошлым летом на «Молочной ферме Герти». Та, где все мы собрались вокруг Джои, подняв руки на праздновании после того, как он выиграл Турнир Большой Медведицы. Мы широко и беззаботно улыбались. Когда я стояла тут посреди солнечной спальни Шэннон, я поняла, что Джои позиционировал себя именно там, где, по его мнению, он должен был находиться — в самом центре всех наших жизней.

Глава 24: Возвращение к началу

— Мне нравится это укрытие намного больше, чем предыдущее, — сказала я, когда сошла с тропы, подходя к скале, где стоял Адам и смотрел вниз на воду. Я скинула обувь и села на прохладную скалу под нами, слушая журчание ручья, пока солнце медленно опускалось за густые деревья.

Адам сел рядом со мной, всколыхнув воздух, и я почувствовала его запах — запах мыла, пота и лета, от этих ощущений у меня перед глазами все поплыло. Адам склонил голову ко мне, его лицо пылало из-за ярко-розового оттенка неба.

— Я думал, ты больше никогда со мной не заговоришь, — сказал Адам. — После случая на утесе на прошлой неделе.

— Ты счастливчик, — сказала я.

— Я знаю.

Некоторое время мы сидели молча, в уютной тишине, которую можно разделить только с близким другом. Я сидела рядом с ним, вдыхая запах лета, слушая зов сверчков, пока ленивый ветерок раздувал мои волосы.

— Ты готова рассказать мне, что произошло в доме Шэннон четвертого июля? — спросил Адам, нарушая тишину, глумившуюся над нами.

Я пожала плечами.

— Ты был там.

— Я не говорю о том, что я видел. Ты снова впала в это странное оцепенение, как в день несчастного случая с Джои. Меня это сильно пугает. Я был бы признателен, если бы ты прекратила это делать, — он ткнул меня в бок локтем.

— Да. Я постараюсь, — я засунула руку в карман своих шорт, как ни странно, испытывая недостаток ощущения этих трех гладких бусин под пальцами.

— Ты вспомнила, да?

Я кивнула. А потом рассказала Адаму все. Он молчал, пока мои слова кружили между нами, тихо и прерывисто, уносясь в бархатистое голубое небо.

— Было так много подсказок, Адам. Не могу поверить, что не замечала их раньше, — я повернулась к нему, когда он приобнял меня и прижал мое лицо к своей шее, чувствуя устойчивое биение его пульса напротив моих шепчущих губ. — Я была такой глупой.

— Нет, Мэггз. Наши жизни, наши отношения — все смешалось. Вещи Шэннон в его грузовике или его вещи в ее комнате не должны было вызывать у тебя подозрения. У нас шестерых всегда было именно так.

Потом он удерживал меня. Дал мне поплакать. Когда я успокоилась, он вздохнул, но не сказал ни слова.

— Я просто хочу положить этому конец, — сказала я. — Я хочу достичь точки, где я все узнаю и буду в порядке.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что я знаю? — спросил Адам.

Нет. О Господи, я не хотела этого. Но мне нужно это услышать.

— Да. Я готова.

— Ты уверена?

Я старалась не злиться на то, что он знал все, чего не знала я. Что он ничего мне не сказал. Я не могла позволить эмоциям стать помехой.

— Уверена.

— Ладно, — Адам сделал глубокий вздох. — Если я собираюсь сделать это, то должен сделать это правильно, — сказал он. — Значит, нам следует начать с самого начала.

Адам посмотрел прямо на меня, глубоко вздохнул, и затем поток слов ринулся из его уст, уносясь вслед за тускнеющим светом.

— Помнишь свою первую ночь с Джои?

— Метеоритный дождь? — я улыбнулась. — Конечно, помню. Он вывез меня в поле за городом, и там все началось, — я подтянула колени к груди и обхватила их руками, глядя на скрученный узор камней, разбросанных по тропе. Мои действия казались словно оторванными от действительности. Как будто этого не было на самом деле, я не сидела там, собираясь узнать все, что Адам уже знал.

— Он узнал это от меня, Мэгги. Все это. Я рассказал ему, что ты мне нравишься, что хочу пригласить тебя на свидание. Рассказал ему весь план: метеоритный дождь, сверчки, музыка. И он не смог справиться с этой мыслью.

— Ты… что ты сделал? — я подумала о звездах, падающих с неба, о том, как мы с Джои несколько часов пролежали под ними, целовались, соприкасались и хихикали. Я чувствовала себя такой особенной, думая, что Джои хотел поделиться со мной этой магией. Только со мной и ни с кем другим. Но теперь мое любимое воспоминание о Джои было испорчено. Адам всегда был на том поле с нами, стоя в стороне, и я никогда не смогла бы оттолкнуть его. — Это ты рассказал ему о метеоритном дожде?

— И пончики. Он никогда бы не узнал, что тебе нравится, а что нет. Он не уделял достаточно внимания. И у него не хватило бы терпения найти поле с наименьшим попаданием лучей света и лучшим видом на небо. Я провел недели, разыскивая лучшее место в городе, — Адам вздохнул. — Я больше не хочу причинять тебе боль, но я должен сказать всю правду. Он бросил мне вызов. Сказал, что если я не приглашу тебя в пятницу перед метеоритным дождем, он сделает это за меня. Я понятия не имел, что он хотел украсть весь план. И тебя.

Мои руки тряслись. Зубы стучали. Все мое тело начало дрожать.

— Когда я проигнорировал установленный им срок, я не думал о его глупом вызове. Я думал, что у меня еще достаточно времени до метеоритного дождя, чтобы набраться смелости.

— Но Джои пригласил меня на свидание, — я сжала руки вместе, чтобы остановить дрожь. — Я помню, что это было ровно за неделю до метеоритного дождя, потому что я провела каждый момент каждого дня, задаваясь вопросом, каким может быть его сюрприз.

— Все верно.

— Почему ты не рассказал мне? — я закрыла глаза, не желая смотреть на него.

— Ты была так взволнована, Мэгги. Я не хотел все испортить. И я подумал, что он все равно все испортит через несколько месяцев, так что я просто отпустил это.

— Но потом у нас все продолжилось, у меня с Джои.

— Точно. Ты казалась счастливой рядом с ним. И я понял, что мои чувства к тебе больше не имеют значения. Ты не чувствовала того же. По крайней мере, не ко мне.

Даже несмотря на то, что я научилась не доверять Джои за те недели, которые прошли после его смерти, даже зная, что последний год наших отношений был полон секретов, я никогда не думала, что наш самый первый момент был ложью.

— Джои никогда не давал мне шанса узнать, что я могу чувствовать к тебе, — сказала я. — Но я не понимаю, как все это связано с тем, что происходит сейчас.

— Даже тогда, — Адам посмотрел на свои руки, — я пытался защитить тебя от того, чтобы ты узнала, кто он на самом деле.

Я не могла говорить. Чувства, вызванные его словами, пугали меня. Тот вид страха, что тянет вниз, лишая возможности двигаться

— Я сходил с ума, наблюдая за ним с тобой, зная, что это должен был быть я. Но я ничего не мог поделать.

— Пока ты не узнал о Джои и Шэннон, — раздражение из-за того, что он так много знал и ни разу не поделился со мной, отразилось в моих словах. — Тогда ты мог бы что-нибудь сделать.

— Да. Я мог бы.

— Когда ты узнал?

— На выпускном вечере, — Адам взглянул в сторону ручья. — Я не знал наверняка, но именно тогда я начал подозревать.

— В ту ночь, когда у его дедушки случился инсульт? — я была смущена, мой мозг пытался обработать информацию, которую Адам только что дал мне. — Джои уехал из города в больницу той ночью, как может…

— Он не был у своих дедушки и бабушки, Мэггз.

Эти слова сильно поразили меня, и я хотела сказать ему остановиться. Потому что я уже из одного этого предложения понимала, что все было хуже, чем я представляла.

— Где он был?

— Дома.

— Всю ночь?

— Я не уверен. Я увидел свет, когда проезжал мимо после танцев. Мы с Хейли ехали на вечеринку.

— Я помню вечеринку, — сказала я. — Танна пыталась отвезти меня домой.

Во мне все перевернулось, перепуталось и исказилось. Сплошной запутанный беспорядок. А потом все уперлось в Шэннон. Где она была? Вместе со всеми на танцах. Она тоже пыталась заставить меня уйти. Звала, и звала, и звала. Потом, около десяти, заглянула Танна, прежде чем все в ее компании отправились на вечеринку, спрашивая, хочу ли я присоединиться. Она сказала мне, что Шэннон стало плохо и она ушла домой.

— Шэннон пропустила эту вечеринку, — сказала я. — А она никогда не пропускает вечеринки. Она была у Джои, не так ли?

Адам кивнул.

— Я увидел, что ее машина припаркована в тени у его дома, где дорога сворачивает на задний двор. Я едва ее разглядел, но точно уверен, что это была ее машина.

— Вот почему ты позвонил мне?

Адам кивнул.

— Я беспокоился о тебе всю ночь. Когда услышал, что Джои уехал из города, — до того, как я узнал, что он солгал об этом — я хотел уйти с танцев, чтобы найти тебя. Но Танна сказала, что я не должен этого делать. Она сказала, что я не должен злить Хейли на нашем первом свидании. Не то чтобы это имело значение, так как у нас никогда не было второго свидания, но все же.

— Потом, когда ты увидел машину Шэннон…

— Я не знал, что думать. Я подумал, что ты можешь быть с ними. По крайне мере, ты услышала бы все от него.

— Но меня там не было.

— Тогда я понял, что что-то происходит.

— Так и что ты сделал? — спросила я. — Ты позвонил ему в ту ночь?

— Да. После того, как оставил Хейли на вечеринке. И потом еще раз, по дороге к тебе домой с пиццей. Но он не ответил.

— Так ты пришел ко мне домой, чтобы прикрыть его? — спросил я, гнев бурлил в моей груди. — Чтобы я не узнала об этом?

Адам закрыл глаза.

— Не сравнивай меня с ним. Я сделал это, потому что не хотел, чтобы тебе было больно. И потому что не знал точно, что происходит.

— Но ты все выяснил, — я замолчала. В ожидании. — Не так ли?

— Он также не ответил ни на один из моих звонков на следующее утро. Поэтому я пошел к нему домой, и когда столкнулся с ним, Джои признался, что она провела там ночь. И что он не ездил в больницу, — Адам вздохнул и провел рукой по волосам. — Он сказал мне, что это был лишь один раз. Что они целовались, и больше ничего. Он сказал, что она просто пришла к нему домой пьяная и плакала из-за какого-то дерьма с родителями, и когда он пытался успокоить ее, это случилось. Он также сказал, что они поговорили, и что это больше никогда не повторится.

Я сжала руки в кулаки, желая, по чему-нибудь ударить.

— Тогда почему ты мне не сказал? — мой голос был дрожащим и напряженным из-за гнева. — Это какая-то дурацкая мужская солидарность?

Адам посмотрел на меня.

— Это не так, Мэгги.

— Так и что случилось дальше? Я знаю, что это еще не все.

— Я думал, что на этом все и закончилось, — Адам глубоко вздохнул. — До дня твоего выступления.

— В тот день в Брандвилле? Джои сказал, что он наказан. Вот почему он не смог…

— Он был с Шэннон.

— Когда он должен был забрать меня? Он оставил меня в затруднительном положении, чтобы устроить с ней утреннее свидание? — мои слова отражались от деревьев, злые и разрывающиеся от боли. Я попыталась встать, но Адам остановил меня, положив руку на мое колено.

— Он сказал мне, что она была расстроена из-за поцелуя, что чувствовала себя виноватой и хотела все рассказать тебе, — Адам сжал мое колено. — Я честно думал, что это закончилось в ночь бала. Ты должна мне поверить.

— Ну, из этих фотографий можно понять, что это происходило довольно регулярно на протяжении всего года, — сказала я.

— Фотографии, — сказал Адам.

— Ты же оставил их, разве нет? На моем пороге.

— Шэннон должна была рассказать тебе все после похорон, но она этого не сделала. А потом ты нашла сообщения. Я должен был что-то сделать. Поэтому я пошел к Уолтерсам и сказал, что мне нужен CD, который Джои одолжил, и я обыскал его комнату, чтобы найти доказательства. Я не думал, что найду нечто столь значительное, и понимал, что тебе будет трудно увидеть альбом Шэннон, сделанный для него, но это было единственное, что я смог найти.

— Я не понимаю, почему ты просто не рассказал мне, — сказала я.

— Я не хотел быть частью всего этого, Мэггз.

— Адам, ты уже втянут во все это.

— Но быть тем, кто все расскажет тебе? Тем, кто возьмет все твои воспоминания и разобьет их? Я не хотел, чтобы каждый раз, глядя на меня, ты вспоминала об этом.

Я вздохнула. Глядя на тени, покрывающие землю.

— Что случилось в день выступления?

— Ты не можешь ненавидеть меня за это, Мэгги. Я сделал все, что мог, — голос Адама дрожал с каждым словом. — В день твоего выступления Джои был в бешенстве, когда звонил и просил меня забрать тебя. Его голос дрожал, как будто он едва мог дышать.

— Конечно же он был в ярости. Он же не хотел, чтобы она мне что-нибудь рассказала.

— Конечно, я же сказал ему, что думаю, что она права. Тогда-то и началось напряжение между мной и Джои.

Я посмотрела вниз. Рука Адама на моем колене ощущалась так привычно, что я практически не замечала, что она все еще там. Поняв это, он отстранился от меня, его грудь прижималась к моему боку так сильно, что я почувствовала, как его сердце бьется о мою руку. Я испытывала непреодолимое желание убрать волосы с его лица, чтобы я могла увидеть его глаза без этой преграды.

— Что он сказал?

— Он сказал, что ничего не происходит, продолжал настаивать, что это был только один поцелуй в ночь бала выпускников.

— Ты разыгрываешь меня.

— Я верил ему, Мэгги, — Адам смотрел прямо на меня. — Пока не увидел их вместе ночью на вечеринке Даттона. За гаражом. Целующихся.

Рука Адама сжалась еще сильнее. Я хотела что-нибудь сказать, но не смогла. Образ Джои и Шэннон, целующихся, когда я была там, прямо за углом, заставил меня ощутить приступ тошноты.

— Я столкнулся с ними, — сказал Адам, — и Шэннон убежала, но я не смог. Потом, я сказал Джои, что он должен все тебе рассказать. И если он не признается, то я сам тебе все расскажу.

— Так вот о чем был телефонный звонок? Большой спор в ночь вечеринки Даттона?

— Он написал мне, что ему нужен еще один день. Поэтому я позвонил ему, чтобы сказать, что у него есть время, пока мы не уйдем из Прыгающего Ущелья в субботу, и не одной минутой больше.

Я закрыла руками лицо.

— Он был в бешенстве?

— Он был безумно взбешен, Мэгги. Типа я собираюсь разорвать тебя на мелкие кусочки. Ему не понравилось, что я говорил ему, что он должен сделать. Сказал, что я не имею права вмешиваться. Что у него все под контролем.

— О Боже мой.

Ущелье. Адам собирался сказать мне после того, как мы уйдем из ущелья. А из-за несчастного случая все это так и осталось в тайне. Я перенеслась на вершину утеса. К улыбающемуся лицу Джои. Я слышала, как его слова звенели в моей голове.

«Ты доверяешь мне?»

— Он не хотел, чтобы мне кто-нибудь рассказал, — сказала я. — Он знал, что это все разрушит.

— Я сказал ему тогда, что он должен был все рассказать тебе. Я знал, что после такого ты возненавидишь его, их обоих. Но если бы они признались тебе сами, я подумал, что было бы больше шансов, что ты их простишь. Я не хотел, чтобы ты все потеряла. Я никогда не думал, что все это случится. И когда Джои умер, я был расстроен. Я подумал, что будет лучше, если ты никогда не узнаешь правду. Потом Шэннон, она ожидала, что я сохраню их секрет, скажу, что Джои был в моем доме в ночь вечеринки Даттона… Но я не смог. Я думал, если открою правду, то все остальные сделают то же самое, что Шэннон должна будет сказать тебе все.

— Даже не знаю, что сказать, — мои мысли, словно закручивающаяся воронка, сбивали каждую последующую мысль, прежде чем я могла переварить информацию.

— Он никогда не заслуживал тебя, Мэгги. Это должен был быть я.

Я закрыла лицо руками, вытягивая ноги вдоль скалы, покачиваясь на ветру.

— Адам, — сказала я, глядя на него, — ничего между нами не могло быть…

— Пожалуйста, не говори этого, — взгляд Адама был напряженным, блестящим в лунном свете. Он смотрел прямо на меня. Эти глаза. Глядя в них, я чувствовала, что в безопасности. Настолько, сколько чувствовала опасность, глядя в глаза Джои. Все в Адаме было безопасным.

Адам склонил голову на бок.

— Я люблю тебя, Мэгги. Всегда любил. И я не собираюсь извиняться за то, что сделал то, что посчитал лучшим для тебя, — он говорил тихо, его голос так охрип, что у меня перехватило дыхание.

Потом Адам схватил меня за руки. Сжал крепко. Тогда-то все и изменилось. Остались только мы. Сидим там вместе. Вершина утеса, боль, ложь — все внезапно оказалось за тысячу миль позади.

Пока мы с Адамом сидели на клочке холодной скалы, едва дыша и сцепив руки у груди, я хотела поцеловать его. Хотела, чтобы он поцеловал меня.

Это был идеальный момент истины. И я ощутила нечто. Нечто, что никогда не чувствовала. Вещи, которые не имели смысла. Пока вы не перевернете их и они не предстанут в ином свете.

Но потом я подумала о Джои. Стоящем на террасе у Даттонов. Наблюдающем, как мы с Адамом танцуем. Удивление, страх и гнев отразились на его лице, заставляя меня почувствовать, что он действительно не наблюдал за нами во дворе той ночью, что он каким-то образом вышел именно в этот момент. Видел, как мы сидели на падающих с густых деревьев листьях, желая поцеловать друг друга и не желая останавливаться.

Именно тогда меня осенило, что я не намного лучше Джои.

Потом я оттолкнула его.

Адама.

Не Джои.

У меня было такое чувство, словно я сбита с толку

В моей голове слишком много всего кружилось. Я чувствовала, что могу просто взорваться.

— Прости, — сказала я, едва дыша, пока поднималась на ноги, мои пальцы ощупывали ствол дерева для равновесия, царапаясь о грубые участки коры.

Адам покачал головой. Провел рукой по волосам.

— Мэгги. Тебе не за что извиняться…

— Адам… — я удерживала дрожащую руку в воздухе между нами… — Господи, Адам, я даже не знаю, что теперь делать.

— Ты со всем разберешься, — Адам посмотрел на меня с печальной улыбкой. — Как всегда.

Я споткнулась, пытаясь проложить между нами расстояние. Я практически тонула в волнах нужды, страха и надежды, что разлились между нами.

— Послушай. Мне просто нужно немного времени. Это… безумие.

— Мэгги, я понимаю, — голос Адама был твердым. Он не двигался со своего места. — Я знаю. И у меня нет никаких ожиданий, ясно? Никакого давления. Мне просто нужно, чтобы ты знала, что я чувствую.

Я хотела вернуться домой. В единственное безопасное место, которое есть в мире. Я хотела спрятаться в своей кровати под одеялом, которое сделала моя бабушка. Я хотела скрыться под покровом всех этих лет и стереть все, что произошло.

Но я не могла.

Я должна пройти через это.

Другого выхода действительно не было.

Глава 25: Кружа средь звезд

— Спасибо, Райлан, — сказала я с водительского места грузовика Джои. Я повернула ключ в замке зажигания, и двигатель ожил со знакомым ревом, и в моей груди заныло из-за его потери. Странно, что вещи, несущие боль и потерю, стремились обратно ко мне. Я всегда боялась чувств. Даже сейчас, спустя два месяца после его смерти. — Я у тебя в долгу.

— Тебе спасибо, Мэгги. За то, что рассказала обо всем, случившемся в день его смерти, — Райлан провел костяшками пальцев по своим опухшим глазам.

— Прости, — сказала я.

— По крайней мере, теперь это имеет смысл, — Райлан сжал губы. — Ты зайдешь в дом? Расскажешь обо всем моим родителям?

Я кивнула.

— Завтра, — сказала я. — Я обещаю, что позвоню и запланирую время визита.

— Для них это будет нелегко, — сказал Райлан, — но в то же время хорошо, — он оглянулся через плечо на машину, припаркованную на свободной площадке за грузовиком Джои, где трое его друзей терпеливо ждали, пока я изливала все, что знала, а потом повернулся ко мне. — Ты будешь здесь утром? Потому что если здесь не будет грузовика Джои, припаркованного на подъездной дорожке к тому времени, как мои родители проснутся…

— Я верну его до рассвета, — сказала я. — Он будет стоять на том же месте, — я сдала назад, потом съехала с подъездной дорожки, наблюдая, как Райлан запрыгивает на заднее сидение машины своих друзей.

Он не видел, как я проехала мимо «Пончиков Бози». Не заметил, как я включила поворотник и направилась к главной улице, проезжая мимо ярких огней ресторанов, кричащих в ночное небо («Ха Ха Пицца», «Старая Таверна», «Кухня Кэрол»). Я наконец-то осталась одна.

Я глубоко вздохнула, пока вела машину, запах Джои был таким сильным даже спустя все эти недели, что я практически могла попробовать его на вкус. До меня начало доходить то, что я собиралась сделать, и слезы обожгли мои глаза. Я провела так много недель погруженная в свой гнев, что отвыкла от зубчатых краев боли. Но сегодня я должна была столкнуться со всем, как бы трудно это ни было.

Я включила радио и была потрясена, услышав группу Дэйва Мэтьюса. Голос Дэйва пульсировал в динамиках, заполняя пустоту, окружающую меня. Стереосистема была установлена в режиме CD, и я подумала, была ли эта песня — наша песня — одной из последних, что Джои услышал в день своей смерти. Мне казалось, что я слышу слова в первый раз, строки об исчезновении и утрате, и о том, что луна — единственная, кто следует за ним.

Я посмотрела на луну, когда повернула на дорогу в Блю Спрингс, двигаясь дальше от центра города, от огней, людей, и подумала, может быть, Джои все еще купается в этом свете. Я так надеялась. Он всегда любил ночь.

Когда я добралась до поля, я замедлила ход, щелкнула поворотником и почти проехала мимо. Это как-то неправильно. Находиться здесь. Совсем одной.

Но это был единственный способ.

Поэтому я повернула, наткнувшись колесами на неровную землю, отчего брелок Джои зацепился за приборную панель, и направилась к центру пустого поля.

— Хорошо, Джои, — сказала я в пустоту в слишком тихой кабине грузовика. — Это касается только нас с тобой. Давай сделаем это.

Я открыла водительскую дверь и потянула за собой все необходимые вещи, вытаскивая их наружу. Потом закинула в кузов грузовика. И залезла следом.

Я соорудила себе небольшую кровать, используя походный надувной матрас Джои и одеяло, которое сняла с кровати, потом легла на спину, глядя на небо.

— Ты здесь, Джои? Потому что мне нужно тебе кое-что сказать.

Единственным ответом был хор сверчков. Но это было нормально. Так даже легче, чем если бы он был жив и мне пришлось столкнуться с ним лицом к лицу — его глазами, улыбкой и едва уловимыми прикосновениями — все это стало бы реальным.

— Ты уничтожил меня, Джои, — я сделала глубокий вдох, вытирая струящиеся из глаз слезы.

— Ты разбил меня на миллион кусочков. Сначала своей смертью. Потом всей этой ложью. У меня такое чувство, словно я больше не знаю, кем ты был.

Череда облаков плыла по глубокому сине-черному небу, сияя в свете луны. Мне нужен был знак, что-то, в чем я могла быть уверена. Но я не смогла ничего прочитать в их формах или очертаниях.

— Теперь я все знаю. Все твои секреты.

Я закрыла глаза.

— Я знаю, что ты не плохой человек, Джои. Должно быть, ты был очень растерян. Но дело в том, что это несправедливо по отношению ко мне. И я ненавижу ту часть меня, что сейчас ненавидит тебя. И то, что ты никогда не вернешься, чтобы помочь мне увидеть в тебе что-то новое. Я просто надеюсь, что однажды я смогу забыть эту паршивую часть тебя, которая лгала, лгала и лгала.

В темноте с верхних ветвей соседнего дерева закричала сова. Я подумала, может это Джои пытался облегчить мою боль.

— Надеюсь, однажды я смогу проигнорировать все это. Вернувшись к воспоминаниям о прошлом, когда все было правильно и были только ты и я. Когда я была настолько глупа, что думала, будто это навсегда.

Потом я села. Залезла в пакет с пончиками Бози, вытащила эту дьявольскую еду.

— Шэннон рассказала мне, что ты принял решение в ночь вечеринки у Даттона. Что ты решил порвать с ней. Что выбрал меня.

Я откусила большой кусок пончика и сосредоточилась на взрыве вкуса во рту. Идеально шоколадный. И тогда я поняла, что готова.

— Джои, мне нужно тебе кое-что сказать. Я не выбираю тебя. Больше нет. И если бы ты был жив… если бы ты был рядом, доиграв все это до конца, я бы сказала тебе то же самое. Я не выбираю тебя.

Я прислушалась, ожидая, что вихрь теплого летнего воздуха принесет мне шепот. Извинение. Что-то вроде согласия.

Но до сих пор ничего не происходило.

— Все кончено, Джои, — сказала я. — Я отпускаю тебя.

Я снова легла на спину, вытирая крошки с рук, вспоминая вкус нашего первого поцелуя. Потом я проиграла все заново. Все моменты, которые составляли нашу дружбу, любовь и преданность. То, во что он заставил меня поверить. И то, какими они были на самом деле.

Я провела всю ночь на этом поле, лежа в грузовике Джои, закутавшись в одеяло моей бабушки. Я задремала несколько раз, но по большей части я просто позволила себе почувствовать все, чего избегала в течение нескольких недель. Пусть это омывает меня и приведет туда, куда мне нужно.

Еще я думала об Адаме. Ничего не могла с этим поделать. Он был на этом поле, заполняя эти воспоминания чем-то новым.

Я потеряла их.

Обоих.

Джои.

И Адама.

Дело в том, что в то время, пока я скучала по Джои с такой грустью, что ее вес практически прижал меня к земле, Адам был тем, кого я жаждала увидеть. Именно голос Адама я хотела услышать. К его рукам я хотела прикоснуться.

Но эта часть была сумасшедшей. Настойчивой. И немного неправильной.

Так что я прогнала ее прочь, наблюдая за тем, как луна движется с одной стороны неба на другую, и потерялась в вопросах: а что если Джои был где-то здесь, кружа среди звезд..?

Глава

26: Тугой узел

«Встретимся у ручья?» — набрала я на своем телефоне.

Живот скрутило в тугой узел. Но я все равно сделала это. Нажала кнопку «Отправить».

В ожидании я прикусила ноготь на большом пальце правой руки.

Я переживала, что ничего не выйдет.

Но потом я получила сообщение.

«Ты готова?»

Я сделала глубокий вдох.

«Да».

Прошла почти неделя с тех пор, как Адам во всем сознался. Многое произошло за это время, и я гордилась тем, что прошла через это сама. Мне бы хотелось, чтобы между нами снова все было просто, и чтобы я могла пересказать ему мой разговор с Шэннон, как она все еще держится за Джои, словно он все же вернется к ней, наш разговор с полицией, облегчение, которое я почувствовала по поводу их признательности за нашу честность, когда дело было официально закрыто. Но между мной и Адамом никогда не будет все просто.

Я уставилась на свой телефон, ожидая его ответ, на меня нахлынула паника из-за того, что я ждала слишком долго.

Но потом звякнул телефон, и пришел ответ.

«Скоро буду».

Все мое тело выдохнуло с облегчением.

— Я скоро вернусь, — бросила я через плечо, спрыгивая с дивана в гостиной, где мои родители смотрели фильм, который я выбрала, но не могла ни на чем сосредоточиться.

— Куда ты собралась? — спросила мама со своего места на диване с чашкой холодного чая в руке.

— К ручью, — ответила я. — Просто… прогуляюсь.

— Ты выглядишь так, будто что-то замышляешь, — сказала она, ее глаза вопросительно сверкнули. — У тебя щеки раскраснелись.

Я взмахнула рукой, когда проходила мимо нее к раздвижной двери, ведущей на террасу за домом.

— Тебе не о чем беспокоиться, — сказала я. — Мне просто надоело сидеть здесь.

— Хорошо, — моя мать села прямо, поставив кружку на кофейный столик.

— Очень хорошо, — мой отец поднял руку, когда я проходила мимо него, и я шлепнула его по руке, давая пять. — Твой комендантский час окончен. Ты заслужила это.

— Ну уж нет! — воскликнула мама, но в ее голосе слышались нотки веселья. — Не думаю, что это хорошая мысль.

— Девочке нужно немного повеселиться, — отец посмотрел на меня, его глаза сверкали огнем из-за какого-то взрыва по телевизору, и подмигнул. — Но будь осторожна.

— Ага, — прошептала я, когда скользнула за дверь и вышла в вечерний полумрак, надеясь, что не совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Когда мои ноги ступили на край тропинки нашего двора, я начала сомневаться в себе. В том, что я планировала сделать, не было ничего безопасного.

Наверху листья трепетали в лунном свете, и я задумалась, предназначался ли их шепот мне, вдруг в этом таился какой-то код, который мне нужно было расшифровать. Какое-то важное послание, которое поможет мне все исправить.

Я сосредоточилась, прислушиваясь к их шелесту над моей головой, услышав лишь одно слово в душном ветре.

Поторопись.

Поторопись.

Поторопись.

Я подхватила их ритм, пока это слово повторялось в моей голове. Надеялась, что у меня еще есть время. Я должна была сделать все правильно. Это конец. И я могу потерять и его тоже. Был лишь один способ сохранить то, что осталось между нами.

Мои руки раскачивались по сторонам, заставляя меня идти быстрее. На меня обрушился теплый ветер, отбрасывая мои волосы за плечи, взметнув их в серебристом свете луны. Я хотела оказаться там, но не могла двигаться достаточно быстро. Каждая секунда казалась вечностью.

Но, конечно, когда я повернула за последний поворот и увидела, что он сидит там, я практически остановилась и побежала обратно.

Потому что не было никакого способа выяснить, что это был правильный выбор.

Но мне нужно было доверять себе.

Здесь больше никого не было.

Адам повернулся, когда я сняла обувь.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — я вытянула ноги перед собой и заняла свое место рядом с ним на нашей скале.

— Не думал, что ты позвонишь, — сказал он, робко улыбнувшись, — после всего, что я тебе сказал.

— Да, — произнесла я. — Мне нужно было кое с чем разобраться.

— Верно, — сказал Адам, повернувшись к журчащей воде в ручье.

— Все было довольно запутанно, — сказала я.

Адам кивнул.

— И я была немного зла.

— Ты была более чем немного зла.

— Я говорю конкретно о той части, что имеет отношения к тебе.

Адам сжал руки на коленях.

— Хочешь, чтобы я снова извинился?

— Нет. Я знаю, что ты сожалеешь.

Адам не смотрел на меня.

— Да.

— И я понимаю, что ты пытался защитить меня.

— Так и есть.

— Я готова поблагодарить тебя за эту часть, — сказала я. — За то, что пытался защитить меня. И ставил на первое место мои интересы, — я глубоко вздохнула, заметив, что ветер сменил направление. Вообще-то, я почувствовала облегчение.

Он опустил взгляд, кивнул, как будто понял то, что я еще даже не произнесла, и взъерошенные светлые волосы скрыли от моего взгляда его глаза. Глаза, которые мне вдруг захотелось увидеть больше всего на свете.

— Мэгги, — выдохнул Адам, прикусив губу, — мне бы хотелось, чтобы ты снова смогла мне доверять. Надеюсь, даже после всего этого ты вспомнишь о том, что знаешь меня.

— Я думала, что знаю Джои… — мой голос стих, как только его имя всплыло между нами. Одно слово все испортило. Лицо Адама стало суровым.

— Не сравнивай меня с ним. Никогда, — Адам поднял руки, как будто собирался прикоснуться ко мне. Мне так хотелось, чтобы он это сделал. Просто до безумия. Вместо этого он подтянул свои ноги и отвернулся от меня к воде.

— Я все еще пытаюсь понять, во что я должна верить. Насколько я могу доверять себе.

— Позволь мне помочь тебе, Мэгги, — Адам повернулся ко мне, на него лился лунный свет. Он не брился несколько дней, и я хотела потереться о щетину на его щеке. Почувствовать тепло его кожи. Но его слова набросились на меня, перевернув все в последний раз.

— Я хотел быть с тобой столько, сколько себя помню, — сказал он. — И меня убивает знание того, что он облажался, понимая, что ты заслуживаешь гораздо лучшего, чем его ложь. Но я сидел и смотрел. И я ждал этого момента. Потому что не хотел быть тем, кто заберет его у тебя.

— Адам, я…

— И теперь, когда у меня наконец появился шанс, они все испортили.

Я посмотрела в глаза Адама. И я знала. Без сомнения. Он говорил мне правду. Чувства между нами, они были реальными. Как только я это поняла, меня поразило, что самые важные части того, что у меня было с Джои, были в моем собственном мозгу. Я создала его таким, каким он никогда не был. Я скрывала правду от себя, и поэтому мне было так больно, когда она обрушилась на меня.

Адам усмехнулся.

— Мэгги. Просто покончи с этим, — сказал он. — Это мило и все такое, эта маленькая взрывная речь, но это убивает меня. Я знаю, что облажался. И что ты никогда не почувствуешь ко мне то, что я чувствую к тебе.

— Адам, я…

Адам прерывисто вздохнул.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты все же останешься моим другом. Я не могу потерять тебя. Ни сейчас… ни когда-либо потом.

— Ты закончил?

Адам кивнул.

— Хорошо, — я встала и отошла от него. Убрала волосы от лица и посмотрела ему прямо в глаза. — Потому что теперь моя очередь говорить.

Адам вздохнул.

— Последнее время все это безумие крутится у меня в голове. Насчет Джои. И Шэннон. Все воспоминания и чувство вины, которые навалились на меня, когда я нашла этот браслет, — я наблюдала, как взгляд Адама сместился на мои руки. Почувствовала, что он хочет прикоснуться ко мне. — Но еще и все, что касается тебя. Не только то, что ты чувствуешь… чувствовал так долго… но и то, какие чувства ты у меня вызываешь.

Адам посмотрел на меня, его глаза словно светились всей глубиной зеленого.

Мне пришлось заставить себя двигаться дальше, прорваться сквозь страх, который едва не задушил меня.

— Я пыталась подавить все это, но эти частички, касающиеся тебя, они самым странным образом пробили себе путь к поверхности. И в самые сумасшедшие моменты я просто хотела почувствовать твою руку на моей, или услышать твой голос, шепчущий мне на ухо, или почувствовать щекотку из-за твоего смеха у моей щеки.

Адам улыбнулся, склонив голову.

Некоторые из страхов растаяли.

— Я пыталась проанализировать все причины, по которым мы не должны попробовать быть вместе, взвешивая их против всех причин, по которым мы должны это сделать.

— Да? — спросил Адам, его голос был хриплым.

Я кивнула.

— Есть миллион причин, вразрез с которыми мы сейчас с тобой идем.

— Верно. — Адам протянул мне руку.

— И мы не должны этого делать, — я протянула и вложила свою руку в его. Так грустно было думать обо всем, что привело к этому моменту.

— Наверное, нет, — Адам сжал мою ладонь, а потом отпустил меня.

Я подошла к нему, желая вырезать образец этой холодной, гладкой скалы под моими ногами, чтобы я смогла использовать его как первый лоскут ткани в одеяле, которое буду составлять всю мою оставшуюся жизнь.

— Но когда я всерьез задумываюсь над этим, когда отталкиваю все остальное, я понимаю, что мне все равно, — я схватила его за обе руки. — Мне плевать на все это. Меня волнуешь только ты.

Адам приподнял брови, его глаза расширились.

— Постой. Что ты…

— Я говорю, что я готова. На сто процентов готова. Попробовать быть с тобой. Мы не станем спешить, верно? И я практически не сомневаюсь, что на этом пути будут ужасные моменты. Но я не могу выбросить тебя из головы. И если ты чувствуешь то же самое, не значит ли это, что мы должны просто…

— Дать этому шанс.

— Вроде того, — сказала я, смеясь над своими словами.

— Ты уверена? Ты готова?

Я кивнула.

— Я чувствую, что не должна. Не так скоро после моих отношений с Джои. Не после всей этой лжи. Мне нужно было смириться со всем этим, прежде чем я смогла бы двигаться дальше.

— И у тебя это получилось? Я не хочу торопить тебя.

— Ты не торопишь меня, — сказала я. — Я не могу ждать. Ни одной минуты больше.

Адам провел большим пальцем по моему лбу, медленно убирая в сторону мою челку.

— Могу я тебе кое-что показать, Мэгги? — Адам не мигая смотрел на меня, его руки парили в воздухе прямо под моим подбородком.

Я кивнула. Я надеялась. Но не знала.

Потом мы подошли ближе, наши лица склонились к друг другу, скрывая нас от всего мира.

И на этот раз, в это мгновение, я сделала все правильно.

Абсолютно правильно.

КОНЕЦ