Одноклассницы на миллион $

Глава 6

Четверг, 23 марта

Услышав свою фамилию, Ухов вышел из комнаты и посмотрел на вновь прибывшего. Парень лет тридцати трех уже разделся, но волосы не пригладил: они оставались взъерошенными. Молодой человек был трезв, но смотрел по сторонам как-то ошалело, даже, как показалось капитану, несколько испуганно.

«Чего он боится? – подумал Ухов. – Организовал все мероприятие и опасается, что родственник в самое ближайшее время откроет рот и ему несдобровать? Не хочет присоединиться к Самсонову в местах не столь отдаленных».

Андрей не ожидал встретить представителя службы правопорядка в квартире Самсоновых. Вроде бы следователь, которому поручено вести дело, должен был вызвать Маринку к себе, а в общем черт знает, как у них там положено работать с подозреваемыми и свидетелями, только вот чтобы сразу же домой…

«Гнусная рожа, как и у всех ментов, – решил Степанов. – И что ему Маринка успела наболтать? Придется как-то выкручиваться».

– Добрый вечер, Андрей… Как там вас по батюшке? – спросил мент.

– Валерьевич. Степанов Андрей Валерьевич.

В голове Андрея Валерьевича проносились разные мысли. Он даже отдаленно не представлял, что задумал этот капитан Ухов, чтоб ему пусто было, что Ухову вообще известно и к каким выводам могла прийти ментовская голова или несколько голов, черт их знает, сколько там всяких оперов размышляли над «подвигом» Самсонова. Связали или не связали его, Степанова, со Славкиным «преступлением века»?

Мент руку пожать не торопился, оставаясь стоять у входа в меньшую комнату.

– Я как раз жду вас, Андрей Валерьевич, – продолжал Ухов. – Хотелось бы с вами побеседовать в домашней обстановке. Или вы предпочтете говорить у нас?

«Издевается, гад. Вежливым прикидывается. Заботливый. Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву».

– Да о чем можно со мной беседовать? – решил прикинуться дурачком Степанов. – Вот приехал, чтобы хоть как-то помочь родственникам. Иногда и слово доброе помогает. Я, как и Марина, поражен случившимся. Не ожидал, честно признаться, не…

– Тем не менее я считаю, что нам есть о чем поговорить, – перебил Ухов. – А потом уже можете оказывать моральную поддержку родственникам. Пройдемте в комнату.

Последняя фраза прозвучала как приказ. Ухов первым зашел в комнату Марины и Славки.

Андрей пожал плечами. Остальные собравшиеся в коридоре молчали.

– Дядя Андрей, а вы нам что-нибудь привезли? – внезапно раздался голос Анечки.

– Да, конечно, – улыбнулся девочке Степанов, радуясь возможности протянуть время.

Андрей опустил руку в карман оставленной на вешалке куртки, чтобы достать специально купленную жвачку. Его рука дотронулась до холодного ствола «ТТ»… У него из головы совсем вылетело, что пистолет лежит в кармане. Черт побери, ну почему же он его не выложил? Теперь еще и ношение оружия приписать могут, если вдруг этот трахнутый капитан Ухов решит его отсюда куда-то везти или вызовет своих дружков…

Степанов достал жвачку и направился к Анечке. Он специально остановился рядом с Машкой, этой Маринкиной подругой, которую вечно содержали какие-то богатые старики, или, что вообще было непростительным грехом, по мнению Андрея, чурки. Тьфу, шлюха. Степанов терпеть не мог женщин, ложившихся под «папиков» и тем более под «черных». А «черные папики» – это вообще ни в какие ворота не лезет. Что, наших парней мало? Сучка.

Проституткой себя, естественно, не считает. Она вроде бы денег не берет, просто сидит на шее какого-нибудь «папика» или черножопого. Маринка тут пыталась обелить подругу, говорила, что новый Машкин спонсор – совсем не «кавказец», он же казах, но Андрей в восточных национальностях не разбирался. Ему было все одно: не наш. У Степанова бы на такую девку просто не встал… Она для него грязная, после того как побывала в чуркиных постелях.

Но в этот момент Степанов решил, что Машка может ему помочь, потому что другим про оружие у него в кармане знать совсем необязательно. Она у своих спонсоров, наверное, всякого повидала, так что в обморок не свалится и не запричитает. Реакцию Марины он не представлял. Ну а самсоновским теще с тестем, тем более детям, совсем необязательно видеть содержимое его карманов.

– Спрячь куда-нибудь из кармана куртки, – тихо сказал Степанов, остановившись рядом с Машкой. Его слова услышала только она одна.

Корицкая подняла глаза на Андрея, незаметно кивнула и стал бочком продвигаться к вешалке.

Степанов отдал жвачку Анечке и Виталику и отправился в комнату, где его уже ждал расположившийся в кресле капитан Ухов.

– Итак, Андрей Валерьевич, – начал мент, – где и кем работаете?

– ОАО «Поларус». Директор с российской стороны.

Ухов записывал все в блокнот.

«Он что, еще и стенографировать умеет? – пронеслось в голове у Степанова. – Ментов теперь и стенографии обучают? В дополнение к профессиональным ударам по почкам?»

– Чем торгуете?

– Вермутом.

– Лицензия есть?

– Конечно.

– Еще чем?

– Ничем.

Ухов поднял глаза от блокнота и внимательно посмотрел на Степанова. Андрей молчал и не отводил взгляда. Он знал, что ни в коем случае нельзя показывать своих опасений.

– Когда последний раз видели Самсонова?

Андрей задумался. Он в самом деле не помнил, когда вызывал Славку к себе. Недели три назад, когда разгружали ящики с пустыми бутылками? Или тогда работали только ребята с завода? Значит, где-то больше месяца назад, когда Самсонов ездил в типографию за этикетками…

– Не помню, – сказал Андрей. – Честно, не помню. Может, месяц тому назад, может, больше.

– Что же вы так родственников не жалуете, Андрей Валерьевич? Нехорошо. Ай, как нехорошо.

– Послушайте…

– Послушаю. Именно послушаю, Андрей Валерьевич. Значит, не помните. А если подумать получше?

Степанов начал заводиться. Ему страшно хотелось врезать в эту гнусную ментовскую рожу, придушить, выкинуть его из окна. Андрей сдержался и ответил:

– Мне нужно посмотреть по документам в фирме, когда мы что разгружали. Тогда скажу точно.

Ухов в удивлении приподнял брови.

– А позавчера вы с ним случайно не виделись? – спросил мент.

– Нет, – отрезал Степанов.

– Не успели получить денежки?

«Так, значит, считает, что деньги Славка вез мне. Надо отбрехаться. Вперед, по плану Зерковского».

– Он мне дискету вез, а не деньги. И не довез, лоботряс. Ему вообще ничего поручить нельзя.

Ухов снова внимательно посмотрел на Андрея и задумался. Он ожидал от него несколько иного поведения.

– Что это была за дискета? – спросил капитан.

– Мне ее передавал мой программист. У него ребенок заболел, жена и мать на работе, оставить не с кем. – Степанов старался уйти от прямого ответа на вопрос, что же было записано на дискете. – Ну, Валерка дома работает, иногда выезжает по заказам, когда у кого что сломается. Тут он сам не мог ко мне в фирму приехать: я же на окраине города базируюсь. А у его ребенка ветрянка. Я попросил этого лоботряса. За бутылку он что угодно готов сделать. Валерка отдал ему дискету, как договаривались.

– Фамилия, имя, отчество и адрес этого вашего программиста.

Степанов продиктовал.

– Продолжайте.

– Ну я смотрю, не едет и не едет. Мой дорогой родственник в смысле. Я позвонил Валерке. Он говорит: «Передал». Я опять жду. Славки все нет. Я Маринке позвонил, в НИИ его, где он числится. Нигде нет. Думаю, дискету вроде бы пропить не должен: из его приятелей-алкоголиков она никому не нужна, они не представляют, куда ее девать.

– И что вы сделали?

– Вечером снова звонил сюда Маринке. Я, честно говоря, уже беспокоиться начал: не попал ли под машину, не дали ли по башке… Ну, сами знаете, сейчас всякое бывает. Ни Маринка, ни Серафима особо не волновались: решили, что нажрался где-то у приятелей. Не в первый раз такое случалось. Правда, когда Славка и вторую ночь подряд не пришел, Маринка заволновалась. Обзвонила морги, больницы… Ну и дозвонилась. Меня попросила заехать сегодня вечером. И вот я здесь.

Степанов развел руками и с невинным видом родственника-благодетеля смотрел на капитана Ухова.

– Как я вижу по адресу, ваш программист живет рядом с «Техноложкой»?

– Да, – кивнул Андрей.

– В каком месте была назначена встреча?

– У выхода из метро, рядом с книжным развалом. Но Славка пошел навстречу Валерию и поймал его у Военмеха.

– То есть Зерковский к метро не подходил?

– Нет, – покачал головой Андрей.

Ухов задумался. «Врет или нет? Надо еще будет хорошенько потрясти этого программиста. Или Самсонов сам выкинул номер – такой, которого от него никто не ждал?»

Поговорив с женой, подругой жены и двоюродным братом задержанного, Ухов пришел к выводу, что все они ни во что не ставят родственника, считают его никчемным лоботрясом, ни на что не способным. Теща полностью разделяет это мнение. Но не исключено, что на самом деле, в моменты просветления, голова у этого Самсонова работает даже очень неплохо… Или кто-то, знающий всех участников драмы, разработал хитрый план и отвел роль трагического героя Вячеславу Самсонову, продолжающему упорно молчать. Могло ли так случиться, что Самсонова нанимал не этот двоюродный брат, а таинственный персонаж, предпочитающий оставаться в тени. Самсонову было поручено сообщать, когда и куда его посылают другие «работодатели». Хитрый планировщик воспользовался назначенной у «Техноложки» встречей… И организовал еще одну.

Картушу позвонили в два часа дня и велели быть у выхода из метро в три. С деньгами, которые следовало уложить в упаковку для дискет. У опергруппы было совсем мало времени, но они успели. Только того ли человека взяли?

Почему молчит Самсонов? Кого он боится? Этот Андрей Валерьевич тоже несколько перетрусил, когда узнал, что Ухов находится в квартире родственников. Или ему просто нежелательно встречаться с кем-то из милиции, как и любому бизнесмену, торгующему спиртными напитками…

Андрей ждал, когда Ухов снова заговорит, но тот о чем-то напряженно думал. Степанов не мог больше выносить это молчание и наконец спросил:

– А что говорит сам Славка?

– Я пришел сюда, чтобы получать информацию, а не делиться сведениями, – ответил Ухов.

Степанов пожал плечами.

– Вы его долго держать будете? – сделал он еще одну попытку.

– Многое зависит от него самого. От того, что нам удастся раскопать. А вы не хотите помочь следствию.

– Интересно, а что я сейчас делаю? Я рассказал вам все, что мне известно. Ну откуда я могу знать, что там в голове у этого лоботряса? Я, честно говоря, не ожидал, что он способен отмочить такое.

«Вот опять, – подумал Ухов. – Никто не ожидал. Но Самсонов тем не менее отмочил. Кто может за ним стоять?»

– Вы знакомы с Владимиром Вениаминовичем Картушем? – снова обратился он к Степанову.

– Нет.

– Фамилию когда-нибудь слышали?

– Сегодня, – усмехнулся Степанов. – Когда узнал про Славкины подвиги.

– От кого же?

– От Маринки.

– Это она назвала фамилию Картуш?

– Нет.

– Тогда кто же?

Степанов колебался, называть ли пофамильно коллег Ухова, которым Андрей периодически делал «маленькие презенты»: ему везде требовалось иметь своих людей. Не везде, конечно, но в тех инстанциях, которые могли каким-то образом повлиять на его деятельность, вернее, процветание. Никто из его «подопечных» непосредственно с Уховым не работал, но ребята сделали пару звонков и предоставили Андрею кое-какую интересующую его информацию.

– Ваши коллеги, – наконец сказал Степанов. – Фамилий называть не буду. Можете просить, угрожать, настаивать. Все равно не назову. Я не хочу, чтобы у людей из-за какой-то мелочи были неприятности.

– Вас волнует судьба Самсонова? – внезапно спросил Ухов.

Андрей резко дернулся, потом опустил голову, думая, что должен играть роль, только теперь он размышлял над тем, представляться ли Ухову заботливым родственником или… Он уже сказал, что не общается с Самсоновыми, выдал капитану свое мнение о Славке… Надо гнуть ту же линию – так будет более убедительно.

– Честно говоря, не особо, – поднял он глаза на Ухова. – Маринку и детей жалко. Я сейчас здесь из чувства долга.

– Понятно, – медленно произнес Ухов и подумал, что Степанов ответил честно, не стал разыгрывать из себя заботливого родственника, а значит, вполне вероятно, что он в самом деле ни при чем… Но сбрасывать со счета его все равно нельзя.

– Я, по всей вероятности, в самое ближайшее время снова свяжусь с вами, – сказал Ухов, закрывая блокнот.

– Сколько ему максимально могут дать? – спросил Степанов.

– Это решит суд, – пожал плечами капитан.

В этот момент в дверь снова позвонили.

«Еще кто-то приехал?» – удивился Ухов.

«Неужели новые менты в придачу к этому?» – пронеслось в голове у Степанова.

Мужчины, как по команде, встали и вышли в коридор.

Марина Самсонова открыла дверь.

На пороге стояла Марианна в роскошном кожаном пальто, которое она уже успела расстегнуть в лифте. Из-под пальто проглядывал строгий черный деловой костюм. Круглогодично не сходивший загар особо выделялся на фоне бледных лиц встречавших ее людей. В левой руке Марианна держала «дипломат», как обычно, до отказа набитый бумагами. Конечно, дома у подруги эти контракты и письма ей не понадобятся, но не оставишь же «дипломат» в машине: могут вскрыть, подумав, что внутри лежат деньги. Письма и контракты тоже представляют из себя потенциальные деньги, но госпоже Мальцевой еще предстоит сделать их реальными, и ей совсем не хотелось, чтобы кто-то копался в этих бумагах. В правой руке Марианна держала трубку сотового телефона, с которым никогда не расставалась: бизнес-леди должна всегда оставаться в пределах досягаемости клиентов и партнеров.

В коридор выбежали Виталик с Анечкой. Держась за стену, из кухни появился Петр Николаевич, следом за ним – Серафима Поликарповна. С облегчением думая, что теперь-то уж все будет в порядке, вылетели Маша с Мариной, только что «отметившие» завершение допроса очередной рюмкой. Милиционер вместе с Андреем Степановым стояли рядом у входа в Маринкину и Славкину комнату.

– Добрый вечер, – поздоровалась Марианна, обводя взглядом всех собравшихся в коридоре. – А это кто? – спросила она, кивая на единственного незнакомого ей мужчину.

– Капитан Ухов, – представился незнакомец деловой женщине, которая никак не вписывалась в компанию встречавших ее лиц.