Одностороннее движение (СИ)

— Только руками не трогать! — предупредила я его.

— Что ты! — поднял руки перед собой! — Трогать собственность Свиридова!

— Я не его собственность! — нахмурила я брови.

— Пойдем! — Схватил за руку и повел из комнаты. — Буду трогать только глазами!

Не знаю сколько времени вместе протанцевали, но мы уже успели спародировать и знаменитый танец Джона Траволты с Умой Турман, станцевать Канкан, попытались исполнить Твист, и даже вовлекли всех танцующих в массовый флешмоб под индийскую мелодию.

— Боже, Стас! Это был потрясающе! — закружилась я вокруг пальца Стаса, который держала над своей головой, подходя к нашей комнате.

— Мила, извини меня, пожалуйста, но я впервые вижу тебя такой счастливой. — Улыбаясь, сказал Стас, кладя одну руку мне на талию.

— Правда с тебя танцор… Мог бы и лучше стараться… — засмеялась я.

— Ну, извините, я в школу танцев не ходил!

Мы вошли в комнату, где все уже начали готовиться к отсчету времени, и сели на свои места. Стас сел рядом со мной, закинув свою руку на спинку диванчика сзади меня. Когда на весь клуб включился голосовой таймер, и мы услышали громкий звук двигающейся секундной стрелки, вся компания встала с фужерами в руках и после долгожданного боя курантов, послышался звон соприкасающегося друг о друга хрусталя, и крики «С Новым Годом!».

Именно в этот момент я подумала о том, чем же сейчас занимается Андрей. У них уже пять утра. Как бы мне хотелось верить, что он уже дома и спит. Но сильно бьющееся сердце наводило меня на отнюдь не радужные мысли.

— Итак, мы опять загрустили?

— Эм… Да, просто… — я начала вырисовывать круги на ободке фужера. — Стас, а можно с тобой поговорить… об Андрее! Если не хочешь, закроем эту тему и всё!

Стас откинулся на спинку дивана, и, прищурив глаза, кивнул.

— Ну, давай!

— Помнишь день, когда ты искал Андрея и… Ну, ты пришел к нам домой, и…

— Помню! И что?

— Ну, я, в принципе, уже знаю ответ на этот вопрос, так как видела и твоё лицо после этого, но меня вот что интересует… Это из-за меня?

— Если ты уже знаешь ответ, зачем спрашиваешь?

— Значит из-за меня… А еще можно вопрос?

— Валяй! — махнул Стас рукой.

— Помнишь тот день, когда мы с тобой встретились в пиццерии, я как раз от Андрея ушла. Это он тебя попросил организовать встречу?

— Мил, возможно, я тебя огорчу, но нет. Тогда… уууфф, — Стас тяжело вздохнул, — нам в офисе всем осточертело видеть гнев этого тирана. И вот уже спустя пару недель, я понял, что пора что-то менять. Пригласил тебя в кафе и позвонил твоему мужику, поставил его перед фактом: или ты приезжаешь за своей женщиной, или я её забираю себе. Сказал, что типа если она смогла без тебя пару недель прожить, то и оставшуюся жизнь осилит. — Стас посмотрел на меня и улыбнулся. — Вот так.

Я сидела с раскрытым ртом и молча лицезрела то, как Стас спокойно попивает шампанское и пытается подавить улыбку.

— Ты сейчас это серьезно?

— Вполне!

— Мда! Стас, скажи, а Андрей всегда был такой?

— Какой «такой»? Жесткий? Непреклонный? Несгибаемый? Грубый? Да, сколько себя помню.

— И даже в школе?

— В школе все эти черты характера у него начали как раз проявляться. Понимаешь, он же жил с матерью, отец женился на другой и уехал, когда Андрюхе было всего девять лет. А мать у него… как бы так выразиться… не подарок. Она его сильно била всем, что попадало под руку: шлангом от стиральной машинки, ремнем, кипятильником… Мы, естественно, этого ничего не знали, пока сами не увидели это всё своими глазами. Сначала мы ужаснулись его синякам, а затем в один из дней увидели, как она его порет ремнем за то, что он задержался в школе. Она отлично знала, что он всегда после школы остается на тренировку, но, не смотря на это, все равно сорвалась на нем. Знаешь, Мил, что самое интересное? За все те годы, пока она была жива и вот так вот его лупила, он ни разу не обмолвился, что хочет уехать к отцу. Только когда она умерла! Вот мы так полагаем, что он стал таким, какой он есть из-за этих всех побоев. Хотя… кто его знает, что за тараканы у него в голове!

— А когда он вырос… ну, когда он уже школу окончил?

— Нет, тогда уже его мать болела. Сомневаюсь, что она в таком состоянии..

Мысли о том, что Андрея в детстве били, меня просто выбила из колеи. Почему он мне ничего не рассказывал? Боже, о чем я говорю? Какой парень в этом сознается?

— Черт. Мила! Новый Год как-никак! Что за негатив? Давай лучше о другом поговорим! О веселом! Я вот столько раз уже смотрю, как ты танцуешь, и поражаюсь, почему же ты бросила танцы? Неужели не жалела?

— Жалела, конечно! До сих пор бывает, жалею. Но! Я бросила это ремесло и занялась другим, не менее любимым и увлекательным!

— Скажи, есть что-то такое, что ты запомнилось больше всего из танцевальной жизни?

— О, да, Стас! — я откинулась головой о спинку и в моей памяти сразу вспыхнули картинки самого незабываемого вечера моего тщеславия. — Однажды, у нас были показательные выступления, а мне мой преподаватель предложила не совсем традиционное исполнение танго. Я тогда была в десятом классе, и это был, можно сказать, последний мой танец в этой школе. Так вот, когда она мне рассказала о своей идее, я просто сидела с открытым ртом. Я не знала, что получится из этого: во-первых, я переживала, что не справлюсь, во-вторых, боялась, что публике подобное исполнение не понравится. Но, когда мы оказались в итоге на сцене, после всех репетиций, это было так умопомрачительно. Ты даже не представляешь! Я просто задыхалась, но не от волнения… от счастья… Мой последний танец в этой школе стал феерическим, его постоянно показывали как пример последующим танцорам танго. Знаешь в чем особенность была? — я повернула голову в сторону Стаса, который внимательно меня слушал и пожирал глазами. Меня его взгляд, конечно же, смутил. — Эм… У меня был не один партнер, а восемь. Я танцевала с восемью танцорами. Это было шикарно! Вот… — Я усмехнулась, и опустила голову на свои пальцы, которые скрепила в замок и от ностальгического наплыва начала их заламывать.

Разговорившись со Стасом, я даже и не заметила, как мы успели напиться и, меняя темы, просто сидели как давние друзья и смеялись, причем в какие-то моменты пытаясь перекричать друг друга. В какой-то миг, я даже не успела сообразить, что происходит, как Стас схватил меня за руку и повел из комнаты.

— Ты куда, Стас? Боже, у меня голова кругом.

— Праздник скоро закончится, а мы даже медленный танец не станцевали!

— Новогодние праздники обычно заканчиваются числа восьмого января, так что у нас будет еще время.

— Я хочу сейчас! Пойдем, один танец. Всё!

Отказать ему я не могла, так как я уже стояли на сцене, а Стас направился к ди-джею, которому заказывал песню. Вернувшись ко мне, он взял снова мою руку и повел к центру, не отрывая от меня глаз.

— Один танец и всё! И едем домой. Хорошо?

Я кивнула, и когда заиграла песня Maxim «Знаешь ли ты», я положила руки на плечи Стасу, а он прижал меня к себе, кладя свои ладони на поясницу.

— Стас, ты такой хороший… Ты знаешь? — я понимала, что несу полный бред, но мне было так приятно от того, что он смог мне поднять настроение и вернуть к нормальной жизни. — И глаза… красивые… — я подняла руку и указательным пальцем провела по его щеке… — карие! Я раньше даже не замечала, что у тебя карие глаза.

— Ты многого не замечаешь!

— Нет, правда, Стас. А ты в курсе, что кареглазые люди очень темпераментны и влюбчивы? Не знал? А я знаю! Но эта влюбчивость также быстро у них угасает, как и возникает…

— Ты это сейчас к чему?

— Не знаю. — Отпустила руку и положила на грудь Стаса. — Я, по-моему, пьяна.

— По-моему тоже! Поехали-ка лучше домой. Хорошо? — я кивнула в ответ и мы, поднявшись и попрощавшись со всеми, вызвали такси, в котором я благополучно уснула.

— Мила, Мил, просыпайся… — услышала я тихий голос Стаса. Я открыла глаза и поняла, что лежу на его плече. Подняв голову и посмотрев сквозь окно автомобиля я поняла, что мы уже приехали.

— Извини, я уснула.

— Ничего. Пошли. — Стас сначала сам вышел из такси, а затем подал руку мне. Мы молча поднялись на мой этаж, и, облокотившись плечом о стену, подала сумочку Стасу.

— Блин, так устала. Найди сам ключи. — Стас усмехнулся, достал ключи, которыми открыл дверь квартиры и, пропустив меня вперед, рукой уперся в косяк.

— Надеюсь, до кровати тебя провожать не надо?

— Нет, спасибо тебе за всё! — Стас кивнул головой.

— Пожалуйста, ладно, закрывайся, давай! Пока. — И прикрыл дверь, скрывшись за ней. Я подошла к двери и открыла её, Стас как раз уже поднимался по лестнице.

— Стас! — он обернулся и замер. — С Новым Годом! — Его губы медленно расплылись в обворожительной улыбке.

— С Новым Годом, Мил! — подмигнул и продолжил свой путь.

Я прошла в квартиру, скидывая по пути сапоги, а шубу бросая на тумбу, случайно задев вазу, стоявшую на ней, которая в мгновение ока упала на пол, создавая оглушительный шум в пустой квартире и море осколков. Черт! Я присела рядом с битым стеклом, и начала его собирать. Что ж за невезение то, взять и разбить вазу в первый день нового года? «На счастье» — проговорила я про себя, вспомнив примету.

Вот, черт! Порезалась! Ладно, потом соберу… веником. Поднялась и направилась в душ, но, остановившись на полпути, посмотрела на часы, которые показывали уже пять часов утра. Не знаю почему, но пришла в голову мысль позвонить Андрею, так как у него уже десять часов, а спать, я знаю, он не любит до позднего часа. Даже если он поздно лег, то уже в любом случае бодрствует. Мне так хотелось услышать его голос, и даже показалось, что если сейчас не услышу, то просто умру. Я легла на кровать и набрала его номер. После нескольких гудков трубку подняли…

— Алло?

Но, засомневавшись в правильном выборе абонента, я глянула на экран. Нет, я правильно набрала. Тогда какого черта трубку Свиридова поднимает женщина в десять часов утра?

— Эм… Простите, я, наверно, ошиблась…

— Нет, нет, Мил, ты не ошиблась!

Боже, меня словно пнули в живот, когда я поняла, с кем сейчас говорю.

— Ира?

— Да.

— Где Андрей?

— Он в душе! — новый удар, только теперь в грудь. — Позвать?

Боже, я поднялась с кровати и побрела на кухню, не зная даже зачем.

— Нет! Что ты у него делаешь?

— Я? Ничего. Это он остался после праздника у меня!

Я прикрыла рот рукой, чтобы она не дай Бог услышала, как я начинаю рыдать, потому что до рыданий было совсем не далеко. Я еле сдерживала рвущиеся наружу всхлипы вместе со слезами.

— Так что? Позвать Андрея?

— Нет! Не надо! — я чувствовала, как мои щеки обжигают горячие слезы.

— Пф! Боже, Мила! Что я там не видела?

— Знаю… Ты видела уже всё… Пока!

Я сбросила вызов и телефон выпил у меня из рук. Я подошла к окну и, прикрыв рот рукой, начала тихо всхлипывать, как будто боялась, что меня кто-то услышит. Затем мой бесшумный плач перерос в животный рев, я начали оседать на пол, руками цепляясь за радиаторы.

— Ненавижу… — прошептала я сквозь слезы. — Андрей, за что? — я вспомнила каждый день, который дарила ему, в котором жила только ради него, который посвящала ему. Сидя на кухонном полу на коленях, руками держась за батарею, и головой упираясь в неё, я начинала медленно умирать… Мой мир, который я создавала вместе с Андреем просто рушился, меня разрывало на части… от боли… горечи… обиды… Я ему все отдала… всю себя без остатка. Боже! Я ради него отказалась от ребенка! А он просто решил… Боже! Как же больно! Я положила ладонь на грудь, так как казалось, что мое сердце сейчас не выдержит и просто взорвется от переполнявших меня эмоций. — Зачем? Андрей… — Я сжала руку в ладонь и ударила себе в грудь, так как невыносимая боль в сердце перерастала в отчаяние, с которым я вряд ли справлюсь. Как такое могло произойти? Как? Слезы одна за другой скатывались по моим щекам, а из горла вырывались глухие всхлипы, я обеими руками облокотилась о пол и голову уронила на сжатые кулаки. Мою душу в данный момент словно разрывали на части, кожу словно разгрызали и тянули в разные стороны… Я чувствовала, что медленно моя душа покидает меня, умирает, разлагается… А тело превращается в пустой сосуд, который ранее был наполнен Андреем, а теперь просто опустел.

Я ударила несколько раз кулаками по полу, лбом прикоснулась к холодному паркету, стягивая свой живот своими руками, так как невыносимая боль не хотела меня покидать, а медленно убивала меня.

Как он мог? Каждый мой день был наполнен им. Каждая минута благополучно проходила только благодаря мыслям о нем. Я от всего отказалась ради него! Я забыла, что такая нормальная жизнь, а ради чего? Чтобы вот так взять и растоптать меня в итоге? Мои чувства, мои эмоции? Зачем я тогда согласилась на аборт? Надо было еще тогда уйти! Сейчас было бы не так больно! Не так обидно!

— Андрей! — взвыла я в пустоту, упала на бок и, свернувшись калачиком, продолжила всхлипывать. Слезы, словно огненные лавы, насквозь прожигали мою кожу, а мысли… Их не было… Боже! Ему это удалось! Он сломал меня! Я всю себя без остатка отдала ему, подарила! А взамен… ничего! Только боль, страдание, слезы, смерть… Раньше я не думала ТАК об этом, присутствие рядом Андрея компенсировало страшный грех, который я взяла на себя, но сейчас… Я как никогда понимала, что два года назад я совершила самую большую ошибку в своей жизни! Зачем я пошла на аборт? Если бы Андрей тогда не приказал, то у меня сейчас был бы смысл в этой никчемной и поломанной жизни… А так… Приказал… Боже, на протяжении более двух лет я делала, что он приказывал, разрывала все связи с миром, ради того, чтобы Андрей был доволен. И это любовь? Нет! Это не любовь! Как он смел мне сказать, что любит, если так безжалостно воспользовался мной, как одной из своих бывших… Как мне теперь жить? Я ведь даже не умею жить без него! Слишком много его было в моем мире, слишком въелся он мне под кожу, слишком глубоко залег в душе…

Громкая мелодия разорвала тишину, нарушаемую лишь моими всхлипами, и я сразу поняла, кто звонит. Я села, крепко прижав колени к груди и обхватывая их своими руками, я смотрела на экран телефона, где высвечивалось имя Андрея и начала качаться на месте взад-вперед, словно маятник, который должен был успокоить мою душу и сильно бьющееся сердце в груди. Мелодия прерывалась, затем снова начинала играть… А я, продолжая раскачиваться, смотрела на телефон. Что ему надо? Зачем он звонит? Я медленно потянулась рукой до сотового, будто боясь, что он меня сможет обжечь, приняла вызов и приложила телефон к уху.

— Мила? Мил, ты меня слышишь?

Я молчала и слушала его голос, которым он однажды произнес самые заветные на Свете слова, который каждую ночь желал мне спокойной ночи, который шептал мне «Моя» во время… Боже! Я схожу с ума! Я приложила руку ко рту, так как снова из меня начали вырываться всхлипы.

— Мила, ответь!

— Я слышу! Что тебе надо?

— Мил, я по поводу того, что… Черт!

— Ты у нее?

— Мил, послушай, давай я приеду, и мы обо всем поговорим?

— Ты. У. Неё?

— Мил, прекрати…

— Ответь, Свиридов! Ты у нее?

— Да. Мил, я постараюсь…

— Можешь не стараться!

— Что?

— Я говорю, можешь не стараться! — мои слова были полны желчи, я это слышала, но я ничего не могла с собой поделать.

— Я приеду скоро!

— Поздно! Все кончено, Андрей!

— Что? Черт, Мил… Не сходи с ума!

— Я впервые за все время как раз в своем уме! Я устала, Андрей! От этого всего устала!

— Мил, мне никто не нужен!

— Заметно! Тогда почему эту ночь рядом была она, а не я?

— Мил, — он тяжело вздохнул и замолчал. Ну скажи, что любишь только меня, Андрей. Скажи, что это все плод моего воображения, что между вами ничего не было, скажи, что я единственная кто живет в твоем сердце… Но… Он продолжал молчать! До тех пор, пока я не услышала голос Иры на заднем плане.

— Андрюш, ты идешь?

— Я же сказал не заходить сюда! — гневный крик Андрея явно не сулил ничего хорошего для Иры, но многое мне объяснял.

— Все кончено, Андрей. Я сегодня перееду. Прощай! — я сбросила вызов и снова ударила кулаками о пол. Господи! Как же больно. Ну, почему так? Почему нельзя просто взять и вычеркнуть его из памяти как ненужный элемент… больше ненужный…

Телефон снова ожил, я взяла его в руки и долго смотрела на экран, пока мои нервы совсем не сдали своих позиций и я прокричала:

— Почему? За что?

Я продолжала смотреть на экран, пока один раз за другим мелодия прекращалась, потом снова возобновляла свою трель. Сердце, изначально бьющееся в быстром темпе, потихоньку замедляло свой стук… Я все тише и реже слышала его звук… А мелодия не переставала действовать на нервы. Я крепко сжала телефон и, не выдержав уже собственных мучений, кинула его в угол кухни. Сотовый, соприкоснувшись со стеной, разлетелся на мелкие осколки по всей кухни. Мелодия затихла. Я смотрела на осколки телефона, и мне казалось, что я смотрю на частички своей жизни, которая безжалостно была разбита Андреем.

Я встала с пола и, не чувствуя ничего живого на своем теле и в душЕ, побрела медленно в душ, руками цепляясь за стены как за спасательные шпунты на скалах. Я включила воду и полностью раздевшись, встала под горячие струи воды. Я терла свое тело губкой до тех пор, пока не почувствовалось легкое жжение, которое позволило сместить боль душевную на задний план. Я била кулаками по стене… Я разрывала душу пламенными слезами… Я теряла голос в потоке собственных криков, вырывавшихся из моего горла… Мысль о том, что Андрей прикасался этой ночью к другой, целовал её губы, ласкал её кожу, шептал те же страстные слова, дарил такой же огонь удовлетворения… Все эти мысли сводили меня с ума, разрывали на части, расплавляли мои разум и сознание. Почему? Неужели ему мало было всего того, что я могла дать, что я давала? Неужели для него все наши два года ничего не значат? Как он может просто взять всё и растоптать? Это же МЫ! МЫ! Он и я! Я готова была на всё ради него, и я делала это ВСЁ! Каждый прожитый день доказывал, что я готова преклоняться ему; что все, что я делаю, посвящается ему; что каждый мой вздох был для него одного…

Я скатилась по стеклу душевой кабинки, руками погружаясь в лужи вокруг моего тела, подняла ладони и ударила ими по воде, затем еще раз, и еще… Поток слез никак не хотел прекращаться, а горловые всхлипы были похожи на последние стоны умирающего животного… Андрей… Андрей… Мой Андрей!

Спустя некоторое время, я почувствовала, что слезы полностью опустошили мой организм, сердце превратилось в тяжелый камень… который мне мешал дышать… Я обмотав свое тело полотенцем прошла в спальню и забралась на нее с ногами, которые сразу же прижала к груди и обхватиларуками. Боже! Как же я жалко со стороны смотрюсь! Я начала раскачиваться из стороны в сторону в надежде, что это поможет мне прийти в себя. Но всё было тщетно! Кроме холодной пустоты я не чувствовала НИЧЕГО! Как теперь справиться с этим всем? Как научиться жить без Андрея? Если бы только тогда… Поздно сожалеть о прошлом! Поздно жалеть себя! Поздно мечтать о том, что было бы, если… Поздно! Время собирать камни! Теперь придется расплачиваться за все ошибки, которые я совершила. Ведь их не мало! Главная из них — аборт! Вторая ошибка, не менее важная, — что я вообще начала отношения со Свиридовым! Если бы два года назад, я не решилась добиться Андрея, всего бы этого не было, я бы не ревела сейчас, я бы не жалела о всём, мне бы не казалось, что моя планета сошла с орбиты…

Но никогда не поздно попытаться построить что-то новое в своем затонувшем, словно Атлантида, мире. Да, Андрей, ты превратил нашу жизнь в руины… мою жизнь. Проще всего взять все и сломать, испортить то, что с таким трудом создавала природа. Но, к сожалению, мы никогда больше не сможем эти руины превратить с произведение искусства! Да, мы можем отреставрировать, отрихтовать грани, построить что-то новое, но отреставрированное никогда не будет блистать так, как это суждено новинке, а вновь построенное так и будет стоять на руинах прошлого…

Я встала с кровати, в гардеробной переоделась в джинсы и свитер, достала чемодан, и, понимая, что это последний мой шаг в нашей жизни, начала собирать свои вещи. Собрав все вещи, я осмотрелась в гардеробной. Как же я перенесу эти все вещи одна? Черт! А про средства гигиены я забыла. Достала дополнительную сумку для подобной мелочи, прошла в ванную, где закинула все свои тюбики. Но, открыв шкафчик за зеркалом, в котором стояли средства Андрея, я замерла. Часы! Я их подарила на 23 февраля в прошлом году. Алька меня долго отговаривала их покупать, но мне они безумно сильно понравились, я даже отправила их фотографию подруге, а она утверждала, что это к расставанию — дарить часы. Плохая примета! Взяла в руки, он их забыл, так торопились в тот день, что забыли про них. Я повертела их в руке и посмотрела на циферблат. Стрелочки не двигались! Встали! Как и наша жизнь!

Положив на место, рукой потянулась до парфюмерной воды, которую подарила ему на его день рождения. Givenchy Blue Label. Мне он подарил на 8 Марта «Givenchy Ange ou Demon Le Secret», а я решила, что будет символично подарить такой же парфюм, только мужской, ведь мы с ним считались одним целым. И мало того запах подходил его характеру.

Упаковав все вещи, я прошлась по квартире, посмотрела на разбитую вазу, осколки которой я так и не собрала. Прошла мимо! Зашла на кухню, подошла к обломкам телефона, достала сим-карту и оставила частица пластика лежать на полу.

Вот и всё! Наша песня спета! Мы никто друг другу! Обулась, по стационарному телефону вызвала такси, взяла один чемодан, понимая, что за остальными вещами мне придется вернуться позже, надела шубу и у порога обернулась: здесь я была счастлива! Хотя… была ли? Все годы я жила по указке Андрея, делала лишь то, что хотел он! Так что, возможно, это путь к спасению или долгожданному освобождению из пут рабства. Я прислонилась затылком к двери и прикрыла глаза.

— Прощай, Андрей! — прошептала я в пустоту. Слезинка скатилась по моей щеке и упала на ворот шубы, я стерла влажную дорожку пальцем с кожи и поклялась, что это последняя слеза, которая была пролита из-за Свиридова!

Две недели спустя

— Ну что? Завтра встречаемся у Женьки на новоселье?

— Да. Слушай, Стас, я хотела тебя еще раз поблагодарить за всё, что ты для меня делаешь, но… — я замолчала, так как не знала, как продолжить так, чтобы не обидеть его.

— Но?

— Ты не должен возиться со мной, как нянька! Если ты боишься, что я с собой что-то сделаю, то ты ошибаешься! Я перегорела! У меня новая жизнь! Новые вершины впереди, так что…

— Мила! — Стас тяжело вздохнул и опустил голову на руль. — Я с тобой, потому что мне нравится быть с тобой. И меньше всего мне сейчас хочется тебя утешать или еще что-то. — Он повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. — Понимаешь?

Я кивнула в ответ и улыбнулась.

— Ну, тогда я разрешаю тебе и дальше забирать меня с университета!

— Пф… Для этого мне твое разрешение не требуется! Просто приеду, закину тебя на плечо и всё!

— Как пещерный человек?

— Хуже!

— Что может быть хуже?

— А хуже, Мила, может быть только мужчина, мечтающий о внимании одной единственной особы! — проговорив это, Стас поднес ко мне пальцы, и нежно прошелся ими по щеке. Я затаила дыхание. Почему я не чувствую мурашек, которые появлялись каждый раз от прикосновения Андрея? Почему я ничего не чувствую? — Мила, милая Мила! — я улыбнулась.

Стас наклонился ко мне довольно быстро, что я даже не смогла сориентироваться и уже мои губы были во власти его губ. Я прикрыла глаза, так как понимала, что не могу снова обидеть Стаса своим отказом. Он попытался ворваться в мой рот языком и я… позволила это… Я разжала губы. Сначала он целовал меня нежно, затем эта нежность переросла в страстность. Я положила свою ладонь на щеку Стаса и ответила на его поцелуй. Мне так хотелось, чтобы в этот момент на месте Стаса был… Черт! Нет! Не хочу!

Стас оторвался от моих губ, тяжело дыша, и я открыла глаза. Он смотрел на меня голодными глазами… Я знала этот взгляд! Стас усмехнулся и вернулся на своё место, устремил свой взор сквозь лобовое стекло и начал постукивать пальцами по рулю. Несколько минут мы просто молчали, после чего Стас повернулся ко мне.

— Ты ответила на поцелуй. Ты же это понимаешь?

— Вполне! Я еще пока что в своем уме.

— Ясно! — он посмотрел на мои губы и, облизав свою нижнюю губу, снова заглянул в глаза. — К Женьке вместе завтра пойдем?

— Я не против! — Стас расплылся в улыбке и снова припал к моим губам. Я схватилась за ворот его пальто, в попытке справиться с паникой, накатившей на меня. Я ничего не чувствовала! Совсем! Если бы я была не в своем уме, то решила бы, что стала фригидной, но… Я поняла одно: все мужчины для меня теперь будут простым дополнением, так называемым приложением. Андрей просто-напросто приручил меня, и теперь каждый другой будет для меня дешевым суррогатом! Он смог испортить каждого из мужчин для меня!