Ожившие древности

В 1983 году полевые работы проводились на территории Монгольского Алтая в долинах Сагсай гол, Уйгурын гол, Цаган гол и частично в бассейне реки Кобдо. Удалось открыть 59 новых палеолитических памятников, в том числе и много уникальных, которые позволили в более ярком свете представить культуру древнего человека. Итоги работ едва уместились в 26 печатных листов текста и рисунков.

В 1984 году нам предстояло закончить работы в Монгольском Алтае и начать исследования в Гобийском Алтае - районе полевых работ в последующие годы. Две экспедиционные машины с испытанными во многих экспедициях водителями В. Тикуновым и С. Поповым давали возможность работать двумя группами. Конечно, совместная работа в труднодоступных районах надежнее, она гарантирует от разных неприятных неожиданностей, но одновременный поиск двумя самостоятельными группами гораздо эффективнее и дает значительпо лучшие результаты.

Первого августа 1984 года мы приехали в Улэгей - центр Баян-Ульгийского аймака на севере Монгольского Алтая. Истосковавшиеся по делу, мы, не теряя времени, отправились на реку Кобдо, в устье Баян гол, где в прошлом году удалось открыть большую палеолитическую мастерскую. Было еще светло, и, не разбивая лагеря, все сразу включились в работу.

Долина Кобдо встретила нас негостеприимно: на нас обрушились тучи мошки и комаров. Их оказалось так много, что они буквально забивали нос, рот, глаза. Трудно было дышать и разговаривать. Уже поздно вечером за терпким, душистым экспедиционным чаем мы с опухшими от укусов лицами, но тем не менее с удовольствием обсуждали результаты дня: найдено пять новых палеолитических стоянок с разнообразным инвентарем. За разговором кто-то не преминул вспомнить слова одного из сотрудников нашего института о том, как хорошо археологам, которые, кроме отпуска, имеют возможность отдыхать еще и в экспедиции. Честно говоря, я не знаю ни одного своего коллеги, который бы приехал из экспедиции отдохнувшим. После каждодневных забот, больших и малых, связанных с работой и бытом, поздно вечером с особым чувством думаешь о спальном мешке. В Монголии в поисках древних памятников нам приходилось каждый день проходить по 25-30 километров, к тому же под пристальным вниманием мошкары, а на юге - под беспощадным гобийским солнцем. Но кто может быть счастливее людей, которые уже ночью, при свете костра, вновь и вновь просматривают найденные днем многочисленные орудия труда, сделанные человеком несколько десятков тысяч лет назад?

Первый день вселил в наши сердца уверенность в удаче. Следующий подарил четыре новые стоянки и встречу с монгольскими коллегами: известным ученым Д. Наваном, специалистом по бронзовому веку, и молодым сотрудником Института истории МНР X. Лхвагвасурэном, которые прилетели из Улан-Батора для работы в экспедиции. Вместе с ними мы обсудили план на год, а на следующее утро наша экспедиция разъехалась в двух направлениях.

Встреча через неделю была радостной, и не только от удовольствия вновь увидеть друг друга, но и от желания поделиться результатами работы в поле. Еще в 1983 году В. Ларичев и И. Асеев в районе сомона Алтан-Цугс открыли большой перспективный район древних водоемов, вокруг которых сосредоточены уникальные памятники. А на этот раз удалось найти около десятка разновременных палеолитических стоянок и мастерских.

Особенно интересными оказались мастерские. Во-первых, они дали обильный материал, который, к сожалению, изза ограниченности времени собрали лишь частично; вовторых, найденный материал относился к различным временным эпохам - от нижнего до позднего палеолита. Это позволит в дальнейшем при тщательном анализе коллекций наметить основные технические традиции, применявшиеся при первичной и вторичной обработке камня, проследить динамику форм орудий труда на протяжении нескольких десятков тысяч лет, сделать надежные типологические схемы. Много нового удалось открыть нашим друзьям и в других местах. С какой счастливой улыбкой и гордостью водитель Сергей Попов показывал всем удивительную йо правильности формы и красоте большую пластину леваллуазского типа. Такие пластины появляются уже в нижнем палеолите. Немногие археологи держали их в руках, а еще меньшим выпадало счастье найти их. На стоянке, открытой в местности с поэтическим-названием Улан-Хус ("Красная береза"), обнаружены десятки пластин.

В этом месте Кобдо течет в широкой, до 10 километров, долине. В глубокой древности она периодически заливалась, образуя террасовидиые уступы, усеянные галечником. Он-то и привлекал внимание человека. На площади в несколько квадратных километров лежали грубо оформленные ядрища, отщепы, пластины. Это была даже не одна гигантская мастерская, а несколько. В течение длительного времени сюда приходил человек, брал подходящую гальку и вначале оформлял ее так, чтобы в дальнейшем с нее можно было скалывать правильной формы отщепы и пластины, которые шли на изготовление орудий труда. Встречались и хорошо оформленные инструменты: скребла, режущие и рубящие орудия. Особый интерес представляло место, где обработанные камни сконцентрировались плотной массой. Без сомнения, именно здесь древние мастера работали наиболее интенсивно.

Дальнейшие лабораторные исследования, возможно, позволят восстановить полностью процесс изготовления каменных орудий от оформления нуклеуса до снятия заготовок и превращения их в готовые изделия.

Коллекции из этих стоянок и мастерских, а всего по правому берегу обнаружено 26 комплексов, позволяют значительно полнее представить жизнь и быт древнего человека обширного региона. Но наряду с этим в 27 километрах к северо-западу от сомона Баян нур удалось открыть стоянку, которая существенно отличалась от всех комплексов, известных ранее. Стоянка обнаружена на левом берегу сухого русла на поверхности древнего делювиального шлейфа в котловине, которая грядой сопок надежно защищалась от холодных северных ветров. Здесь найдено большое количество прекрасно обработанных с двух сторон ножей, клинков, скребел. Это, видимо, особая, ранее неизвестная в Центральной Азии культура верхнего палеолита.

Более подробное обследование левого берега Кобдо ДРЛО интересные результаты. Еще в 1983 году мы пришли к выводу, что высокогорные озера были заселены человеком в основном в неолите. В начале нашего маршрута предстояло изучить огромную котловину Ачит нур. Берега озера плотно обступали изрезанные временем гранитные скалы, над которыми возвышались высокие цепи с белоснежными шапками, часто сливавшимися с облаками. Особенно красиво здесь вечером, когда заходящее солнце "разжигает" над бесконечной озерной синевой гигантский костер из гранитных скал.

Десятки километров прошли мы вдоль берегов, но удалось обнаружить только несколько неолитических поселений. Палеолитические изделия встречались очень редко. Возможно, действительно, в плейстоцене на котловину сползали с высоких горных цепей ледники, делая здесь жизнь человека практически невозможной. Но зато долина реки дала удивительные находки. Древние стоянки и поселения среднего и верхнего палеолита концентрировались скоплениями, своего рода гнездами, а также встречались изолированно в наиболее удобных местах.

Археолог, как правило, не ведет поиски вслепую. Для того чтобы найти остатки деятельности человека, особенно глубокой древности, помимо опыта и интуиции, необходимо иметь представление о древнем рельефе, знать, где в то время протекали реки, характер и время накопления рыхлых отложений и многое другое. Современная гидросеть существенно отличается от той, которая была десятки, тем более сотни тысяч лет назад. И не случайно одни стоянки мы находим на современном берегу реки, а другие отделяют от нее сотни метров, а порой и километры.

Хотелось бы отметить одну особенность открытых местонахождений: массовость находок. На одной из стоянок, расположенной на террасе в удивительно удобном месте, удалось найти около 800 изделий древнего человека.

Река в этом месте течет в широкой пойме, огороженной высокими скалами. С севера к скалам примыкает терраса высотой 10-12 метров, надежно укрытая ими от холодных ветров. На стоянке выявлено несколько жилых площадок и мест, где происходила обработка камня. При шурфовке удалось обнаружить находки, лежащие in situ, то есть в слое. Численность коллекций, собранных на стоянках и мастерских по левому берегу, равнялась общему количеству находок прошлого полевого сезона, хотя он считался одним из самых удачных за все годы работы в Монголии. А сколько в долине Кобдо мы видели прекрасных памятников более позднего времени: бронзового, железного века, раннего средневековья!

На втором этапе работы нашей экспедиции одна группа должна была обследовать восточные районы юга Монгольского Алтая, вторая - юго-западные и частично Гобийский Алтай. Для себя я выбрал второй маршрут, и не зря. Юго-западный фас Монгольского Алтая подарил нам редчайшие находки.

Монголию называют страной тысячи дорог. Действительно, дорог великое множество. Но, к сожалению, не все они хороши. От Манхан сомона до сомона Булган, расстояние 240 километров, мы ехали двое суток. Пришлось преодолеть несколько перевалов. Два из них выше трех тысяч метров. Дорога проходит в одних местах по узким каньонам, заваленным глыбами камня после сильных дождей, а в других - по руслу реки. На всех перевалах в Монголии стоят обо - курганы из камней, сделанные в древние времена, чтобы задобрить духов.

Обо год от года растут, потому что каждый проезжающий шофер обязательно что-нибудь оставит: камень, поломанную деталь от машины, а то и просто деньги, которые никто никогда не возьмет. Наш УАЗ-452, потрепанный во многих экспедициях, с трудом поднимался с одного перевала на другой. Измученные частыми остановками и мыслью, что машина может рассыпаться от древности в любую минуту, мы, нужно признаться честно, тоже что-то оставляли, особо не веря духам, а так, на всякий случай.

На перевалах было холодно и ветрено, Булган же встретил нас жарой. Чувствовалось горячее дыхание Гоби.

Поздно вечером 15 августа мы остановились на берегу реки Уеяч. Уже ставя палатки на ровной площадке - останце второй террасы, мы нашли первые находки. На следующий день, как всегда, рано утром все разошлись в разные стороны в поисках древних памятников. Подходя к нашему небольшому лагерю часа в два дня, я увидел начальника отряда В. Петрина, который быстро шел мне навстречу. На лице его было видно смятение, и мне подумалось, не случилось ли чего-нибудь за время нашего отсутствия. Дрожащим от волнения голосом он начал быстро рассказывать об открытии необычного поселения неподалеку от лагеря. Вскоре мы уже взбирались на крутую 50-метровую террасу, с которой открывался прекрасный вид на долину реки. У Петрина были все основания для волнения: на большой площадке компактно лежали крупные нуклеусы, пластины, орудия труда.

Все они имели необычный вид. Поверхность изделий была покрыта глубокой коркой пустынного загара, источена корразией - длительным воздействием ветров. Судя по характеру материалов, это древнейшее поселение относилось к нижнему палеолиту. До позднего вечера мы собирали и документировали находки.

Наш маршрут, около 1,5 тысячи, километров, в дальнейшем проходил из сомона Алтай Кобдоского аймака в Алтай сомон Гоби-Алтайского аймака и далее на сомон Баян-Ундер Баянхонгорского аймака вдоль монгольскокитайской границы. От одного селения до другого здесь сотни километров. Все араты со стадами - в горах, на летних пастбищах, и нам часто из-за отсутствия карт приходилось плутать, все время думая о том, как бы не переехать границу. Небывалые в этих местах июньские и июльские дожди превратили дороги в сплошные рытвины, нередко их пересекали совсем свежие овраги с отвесными стенками. Поэтому ехали, соблюдая большую осторожность, и часто лишь большой опыт и профессионализм водителя В. Тикунова выручал нас из беды. Но в работе забывались все невзгоды. Каждый день приносил новые и новые открытия. Десятки новых стоянок, поселений и мастерских посчастливилось найти нам на этом маршруте. Находки заполняли кузов нашего многострадального "уазика", и мы все думали, что будем с ними делать, а новые открытия следовали одно за другим.

Интереснейшим районом оказалась долина Баралгин гола. Когда-то в древности здесь протекала полноводная река (долина ее не менее 10 километров шириной). Сейчас только остатки береговых террас свидетельствуют о мощном речном потоке. Редкая полупустынная растительность и саксаул покрывают дно древней долины без намека на какой-либо водоем. У входа в долину, словно страж, стоит большая возвышенность, у которой мы решили заночевать, очередной раз сбившись с дороги. Темнело. Пока разбивали лагерь, я решил немного осмотреть окрестности. Уже в нескольких десятках метров от лагеря стали встречаться находки. Но когда я поднялся на одну из плоских возвышенностей, то не поверил своим глазам: кругом лежали сотни грубооббитых очень древних орудий. После внимательного осмотра находок при свете костра сомнений в их глубокой древности ни у кого не осталось.

Следующий день подарил нам новые удивительные открытия. Всего в этом районе удалось открыть два нинчне- и один среднепалеолитический комплекс и гигантскую мастерскую. Находок оказалось так много (несколько тысяч изделий), что пришлось носить их в чехлах от спальных мешков. Вокруг огромных нуклеусов, вес некоторых из них достигал нескольких сот килограммов, лежали десятки и сотни отщепов и пластин.

Трудно передать чувства, которые мы испытывали, глядя на неповторимую картину работы древних мастеров. Они ушли с этой мастерской десятки тысяч лет назад, но с того времени все осталось нетронутым. И казалось, не жаркое гобийское солнце нагрело эти камни, а руки наших далеких предшественников.

Не менее интересными оказались находки и на других стоянках. Все работы, несмотря на палящую жару, необходимо было закончить в течение дня: у нас оставалось полтора ведра воды на шестерых. Вокруг на многие десятки километров ни жилья, ни одного источника.

И дороги не знаем. Заканчивали работы уже в сумерках.

К большому нашему сожалению, из-за перегруженности машины могли взять с собой лишь отдельные, наиболее выразительные орудия древнего человека. К тому же оказалось, что у крышки коробки передач лопнуло одно крепление, а впереди еще более тысячи километров пути по горам и пустыне. В последующие после возвращения в лагерь дни нам также сопутствовала удача. Каждый день открывали все новые и новые палеолитические комплексы, которые мы только описывали, фотографировали, надеясь в следующем полевом сезоне исследовать полностью.

На первый взгляд может создаться впечатление, что в любом месте Монголии можно найти что-то наидревнейшее. Это далеко не так. Ежедневно нам приходилось исхаживать десятки километров, порой и безрезультатно.

Когда мы въехали в долину Булган гол, перед нами открылись удивительно красивые и, казалось, очень перспективные места. За три дня, внимательно обследуя одну возвышенность за другой, мы здесь нашли лишь четыре очень бедных памятника: современные деллювиальные шлейфы полностью закрыли древнюю поверхность. Было немало и других разочарований. Но в целом находки превзошли наши ожидания.

Всего за полевой сезон удалось открыть 104 памятника каменного века, относящихся к разным эпохам - от нижнего палеолита до неолита. Собраны тысячи изделий древнего человека. Материал уникальный и богатейший. Даже краткое описание работ в течение одного месяца свидетельствует о больших возможностях поисков древних комплексов в Монголии. Будущие исследования, безусловно, помогут открыть там новые удивительные страницы истории населения и освоения древним человеком Центральной Азии.

Находки BJ Монголии предоставляют возможность выявить два направления в технике обработки камня. Для комплексов западной и юго-восточной Монголии характерны чопперы, чоппинги, острия с выступом-шипом на одном конце, грубые галечные скребла, нуклеусы с простейшей подработкой ударной площадки и снятием по фронту крупных отщепов. Все изделия отличаются архаичной формой и минимальными усилиями древнего мастера в оформлении рабочего лезвия. Поверхность артефактов покрыта глубокой патиной и корразией.

Второе направление, хорошо представленное на стоянке-мастерской у горы Tfpx в Центральной Монголии, характеризуется изделиями типа ручных рубил. Важно отметить, что это не единичные экземпляры, а многочисленные серии (овальные, миндалевидные и подтреугольные). Здесь обнаружены ядрища, близкие по форме к леваллуазским л дисковидным. Открытие в Монголии ручных рубил ставит перед исследователями очень интересную проблему.

Галечная техника в нижнем палеолите считалась для Центральной и Восточной Азии согласно гипотезе американского ученого X. Мовиуса традиционней. Открытие за последние годы комплексов с рубилами в Корее (Чонгокни), Китае (в долине реки Фэнь и других местах), Монголии заставляет пересмотреть эту точку зрения. Хотя истоки традиции бифасов в раннем палеолите Азии пока неясны, но наличие в Китае двустороннеобработанных изделий в памятниках типа Кэхэ и других, датированных началом среднего плейстоцена, открытие палеолитических памятников в ранних плейстоценовых и эоплейстоценовых отложениях не исключает конвергентного развития техники двухсторонней обработки камня в Азии на очень ранних этапах.

Древние орудия, найденные на юге Сибири, на Алтае и в Приангарье, относятся также к нижнему палеолиту, и сделал их древний человек типа питекантропа или синантропа. Человек в это время уже умел делать очень многое. Еще М. Лики выделила особые площадки, так называемые "обитаемые горизонты", где человек умелый останавливался на длительное время. Еще более поразительное открытие связано с кольцом около четырех с половиной метров в поперечнике, намеренно выложенным из камней. Оно походит на укрытия, и теперь сооружаемые племенами окомбамби в Юго-Восточной Африке. Вначале из камней выкладывают кольцо, а затем через определенные интервалы камнями закрепляют жерди или сучья, составляющие легкий каркас, который перекрывают шкурами или пучками травы. Видимо, около двух миллионов лет назад наши далекие предки уже умели строить такие убежища от непогоды.

Человек рано познакомился с огнем и научился им пользоваться. Во время раскопок в Чжоукоудяне исследователи обнаружили многометровые пласты золы, и еще в тридцатые годы некоторые ученые выдвинули смелое предположение о постоянном использовании огня синантропами. В настоящее время это ни у кого не вызывает сомнений. Раскопками более древних комплексов в Кэхэ, Лантьяне, Сихоуду, Юаньлоу установлено наличие в слоях угольков и обгорелых камней. Очень вероятно, что впервые наши предки стали использовать огонь миллион лет назад, а может быть, и еще раньше. Огонь по праву относится к одному из величайших открытий человека, получившего возможность готовить пищу, бороться с холодом и дикими зверями.

На долю древнего человека выпали серьезные испытания: на протяжении антропогенного периода на земле было несколько оледенений, во время которых в северных широтах в горах скапливались ледники, сползавшие в долины и постепенно покрывавшие огромные площади.

В это время в тропиках становилось прохладнее и выпадало больше дождей. Ледниковые периоды сменялись межледниковыми, когда на севере таяли льды, устанавливался более теплый, чем в настоящее время, климат, а в тропиках начинались длительные засухи. Чередование ледниковых и межледниковых периодов не могло не отразиться на темпах и направленности расселения человека. Процесс обживания новых районов шел очень медленно, и его нельзя представлять как направленную миграцию древних популяций.

Анализ нижнепалеолитических комплексов Восточной и Центральной Азии показывает, что в обработке камня существовали как общие тенденции, так и определенное своеобразие в отдельных группах местонахождений.

Скорее всего это свидетельствует о том, что в то время территории севернее 40-го градуса северной широты не были сплошь заселены человеком, а существовала некоторая локализация и изоляция древних популяций. Однако локализация древних очагов расселения в эпоху нижнего палеолита совсем не означает, что коллективы людей тогда были полностью изолированы друг от друга.

Более того, мы не можем отрицать прямой инфильтрации других групп древних людей с сопредельных территории.

Большое своеобразие в спецификации каменных индустрий человека на ранних этапах и есть отражение процесса расселения отдельных групп.

Распространение древних людей в новые области происходило постепенно, в результате увеличения их населения. Так, в течение длительного времени в нижнем палеолите человек заселял все новые и новые районы, в том числе и северные. И где-то к концу среднего - началу верхнего плейстоцена, а может быть, и раньше человек заселил южную часть Сибири и Дальнего Востока. По-видимому, это могли быть какие-то небольшие группы людей, которые и оставили после себя галечные комплексы.

К примеру, бассейн Амура отделяют от района расселения древних архантропов в Северном Китае сравнительно небольшие пространства. С учетом того, что жизнь человека в течение всего палеолита определялась охотой на диких животных, которые мигрировали на значительные расстояния, в том числе и на север, вполне вероятна и возможность появления человека на юге Дальнего Востока. Природные и экологические условия для этого в среднем плейстоцене были достаточно благоприятными.

Бесспорных доказательств у нас, конечно, нет. Предстоит еще немало сделать, чтобы окончательно решить столь серьезную проблему. Даже сами галечные изделия требуют тщательной проверки в плане их искусственного происхождения. Для этого необходимы новые поиски, открытие новых памятников с четкими стратиграфическими условиями и наличием в них не только большого количества самих артефактов, но и, что особенно важно, возможности установления более широкой специфики самих орудий. Разнообразие изделий из нижнепалеолитических комплексов свидетельствует о большом типологическом и функциональном разделении орудий труда в указанное время, что пока не устанавливается в памятниках Алтая, бассейна Ангары и Амура. Остается открытым и вопрос о датировке самих местонахождений.

Последующие исследования на юге Сибири позволяют более полно осветить эти проблемы. Но уже сейчас мы можем констатировать тот факт, что первоначальное заселение древним человеком этой территории произошло, по-видимому, очень рано - в нижнем палеолите.

Как в дальнейшем шло развитие культуры древнего человека в Сибири? Этот вопрос далеко не риторический.

На смену древнейшему человеку, типа питекантропа и синантропа, приходит новое существо - палеоантроп, или неандерталец. До недавнего времени в Сибири не было известно памятников, оставленных неандертальцами, относящихся к мустьерской культуре. За последние 10 15 лет на Алтае открыт и исследуется ряд пещер, имеющих отношение к мустьерскому времени. Наиболее важными и интересными являются пещеры Страшная, Денисовая, Каминная, Окладникова и другие.

Страшная пещера расположена к северо-востоку от села Тигирек, при слиянии рек Тигирек и Ини. Высота ее над уровнем современной поймы около 40 метров. Пещера по строению простая, горизонтальная, протяженностью 20 метров. Пол ровный земляной с редко набросанными небольшими обломками известняка. Средняя ширина хода 2-3 метра. В дальней части пещеры имеется значительное расширение. Общая площадь пола около 80 квадратных метров.

Стратиграфические щурфы, превращенные в дальнейшем в небольшие раскопы, пройдены до глубины 11 метров. Выделено шесть геологических горизонтов и три культурных горизонта мощностью 6,2 метра, содержащих многочисленный каменный инвентарь и остатки фауны, но в целом, начиная с глубины 6 метров и вплоть до верха, наблюдается удивительно выдержанное единообразие как в формах каменных орудий, так и в технике их изготовления.

Основной чертой индустрии является использование в качестве исходного сырья речных галек, изверженных пород, а также кварцитов и изредка кремнистых Сланцев.

Среди нуклеусов есть галечные, сохраняющие очень архаичные черты, когда почти без предварительной подготовки с галек скалывали массивные отщепы (грубые с массивным ударным бугорком). Галечные нуклеусы все же пережиточный элемент. Большинство нуклеусов тщательно оформлены и составляют совершенно определенные типологические группы. Основная масса нуклеусов имеет черты хорошо выраженной леваллуазской техники.

Одна сторона - фронт скалывания - выровнена и уплощена. Противоположная поверхность выпуклая. Площадки у нуклеусов тщательно подработаны и всегда скошены по отношению к длинной оси. Нуклеусы леваллуазской традиции однои двухплощадочные. С них снимали длинные пластины правильной формы. Третий тип нуклеусов - дисковидные. Скалывание отщепов с них производилось от края к центру.

Среди находок в пещере Страшной выделяются крупные пластины, удлиненно-треугольные в плане. У трети пластин по краям идет ретушь дополнительная мелкая подправка для придания остроты режущей поверхности.

Некоторые пластины использовались и без дополнительной обработки. Среди орудий труда интересны остроконечники, ножи, скребловидные инструменты, скребла.

Весь материал имеет четко выраженные леваллуа-мустьерские черты. В слое совершенно отсутствуют призматические и конические нуклеусы, характерные для развитой фазы верхнего палеолита Сибири. Радиоуглеродная дата по образцу кости, взятой из верхнего горизонта третьего слоя, более 45 тысяч лет.

В последние годы один из главных объектов наших исследований - Денисова пещера. Ее, по мнению некоторых ученых, в 1926 году посетил выдающийся русский ученый, художник Н. Рерих. Известный индолог Л. Шапошникова полагает, что в одной из своих картин Рерих использовал этюд, сделанный у Денисовой пещеры.

Пещера расположена в красивом месте, среди скал, круто спускающихся в узкую долину-каньон реки Ануй.

В 6 километрах от пещеры раскинулось село Черный Ануй. При раскопках в пещере выделено 22 культурных горизонта. Тринадцать из них палеолитические. В раскопках пещеры в 1984 году приняли участие три крупных японских ученых - профессора К. Като, С. Като, Т. Сэридзава. Сама пещера, стратиграфия, находки произвели на них большое впечатление. И это не случайно, потому что в Северной и Центральной Азии пока нет памятников, подобных этому, позволяющему проследить динамику типов каменных орудий, технику их изготовления на протяжении длительного времени. Дальнейшие раскопки Денисовой пещеры, безусловно, позволят создать эталонную хронологическую и типологическую шкалу для обширного региона Азиатского материка.

Но уже сейчас с уверенностью можно сказать, что нижние горизонты пещеры относятся к позднему этапу мустьерской культуры. Находки вышележащих слоев можно датировать финальным мустье и начальным этапом верхнего палеолита. Очень важно, что здесь прослеживается самая тесная генетическая связь между индустрией мустье и верхним палеолитом. Такая ситуация наблюдается в Северной и Центральной Азии впервые столь ярко и убедительно.

1984 год дал этому новые подтверждения. В мае автором при участии доктора исторических наук В. Молодина открыта новая пещера у села Сибирячиха Солонешенского района Алтайского края. Пещера оказалась безымянной, и ее назвали именем академика Окладникова. Она открывается в широкую долину, где в настоящее время робко струится небольшая речушка Сибирячонок. Открывается она небольшим гротом шириной 8 метров, высотой 2,5 метра. Площадь грота около 20 квадратных метров. Первый небольшой шурф, заложенный в пещере, сразу же дал интересные находки: каменные орудия, кости плейстоценовых животных, свидетельствовавшие о большой древности.

После небольших колебаний, несмотря на плотный летний график экспедиционных работ, было решено начать раскопки пещеры. В раскопках принимали участие два молодых талантливых ученых В. Петрин и С. Маркин. Раскопки проводились тщательно. Весь грунт после просмотра спускался вниз и промывался, чтобы не пропустить ни одной находки, сколь бы малой она ни была.

Итоги работ оказались ошеломляющими. В пещере удалось выделить три культурных горизонта. Два мустьерских и один, верхний, - начального этапа верхнего палеолита. Находки из последнего горизонта имели по основным показателям много общего с нижележащими, что также свидетельствует о генетической связи мустье и верхнего палеолита.

В полном смысле сенсационной оказалась находка останков двух особей неандертальцев (определение членакорреспондента АН СССР В. Алексеева). В Северной и Центральной Азии их удалось найти впервые. Теперь факт расселения в этом районе неандертальцев, бесспорно, доказан. А связь его индустрии с индустрией человека верхнего палеолита, в свою очередь, является веским аргументом в пользу включения этих районов в ареал, где происходило формирование человека современного физического типа.

Непрерывность в развитии индустрии позднемустьерских и верхнепалеолитических комплексов прослеживается не только в пещерах, но и на открытых стоянках Алтая. Последующие исследования позволят более полно ответить на многие вопросы, которые возникают в связи с гипотезой о возможности становления человека разумного в Сибири. По дороге из Монголии в 1985 году я побывал на верхней Лене у села Макарова на раскопках, которые ведут М. Аксенов, Г. Медведев и другие иркутские археологи. Им также удалось проследить непрерывность в развитии индустрии в комплексах 40-50 тысяч лет. Это, конечно, не означает, что формирование верхнепалеолитических комплексов в Сибири связано только с более древней культурой. Человек верхнего палеолита, видимо, приходил сюда и из других районов нашей страны. Не исключено, что мальтийская культура оставлена человеком, который пришел сюда с Запада. Задача археологов в том и состоит, чтобы в полном объеме восстановить сложную картину совершенствования и развития культуры человека.

Человек разумный имел, безусловно, более высокую и развитую культуру, что позволяло ему неудержимо двигаться вслед за стадами диких животных. Он шел все дальше, в новые области, богатые дичью. Среди таких областей, наиболее удобных для расселения охотничьих племен, были долины рек Лены, Алдана, Зеи, Амура.

Совсем недавно новые палеолитические поселения открыты учеными в южных районах Сибири - у Томска, на Алтае, в долине Енисея у Красноярска, на Ангаре вблизи Иркутска и за Байкалом - в долине реки Селенги. Уже в отдаленнейшем прошлом, по крайней мере 35-30 тысяч лет назад, древние охотничьи племена начинают осваивать север, спускаясь по долине реки Лены все дальше и глубже на север, все ближе к Ледовитому океану.

Расселение древних людей по Ангаре и в соседних с ней областях было, конечно, медленным и длительным.

Требовалось много времени, прежде чем первобытные люди достигли Урала на западе и Енисея и Ангары на востоке.

Еще больше времени потребовалось, должно быть, чтобы они проникли на верхнюю и среднюю Лену. Заселенные бродячими охотниками районы, наверное, долго еще были здесь маленькими изолированными остров-, ками, терявшимися среди дикой и враждебной человеку природы Севера.

Тем не менее историческая заслуга первых обитателей Сибири бесспорна. Именно они, пионеры Севера, в погоне за мамонтами и носорогами, за стадами северных оленей и быков первыми открыли эту совершенно новую для человека страну, протоптали на ее девственной почве первые тропы и разожгли свои очаги, заложив основу дальнейшего развития культуры и завоевания человеком необозримых пространств Севера. "Эскимосами"

ледниковой эпохи назвал их А. Окладников в своей кни-"

ге "Открытие Сибири".

Человек в то время не только создал оригинальную культуру охотников на мамонта и северного оленя, но и оставил после себя первоклассные образцы первобытного искусства. При раскопках на Ангаре обнаружены удивительные скульптурные и резные изображения животных, змей, птиц, а также скульптурки женщин и украшения, которые поражают исследователей мастерством и живостью исполнения. Более 20 женских статуэток, то есть почти половину "мирового запаса" подобных изделий палеолитических скульпторов, дали Мальта и Буреть. Теперь стало ясно, что в Сибири того времени, на берегах Ангары и Байкала, существовал мощный очаг первоначальной художественной культуры. Культура эта находилась на том же уровне, что и одновременные центры палеолитического искусства в Западной Европе.

Судя по образцам, найденным в Мальте и Бурети, искусство Сибири в основе своей реалистическое, наполненное отзвуками реальной жизни. Богатство, с которым оно представлено в археологических находках, тоже имеет свои основания в условиях реальной жизни людей того времени. Так же как эскимосы, оседлые чукчи и коряки недавнего прошлого, древние обитатели Мальты и Бурети, жившие в условиях арктической природы, имели, очевидно, зимой достаточно пищи и свободного времени, чтобы заниматься художественной резьбой.

В зимнее время, когда кругом бушевала пурга и лежали горы снега, эта работа могла служить им развлечением и отдыхом. Кроме того, в их распоряжении в изобилие был первоклассный материал для резьбы: бивни мамонтов и кости животных, а также мягкий камень, который сам просился в руки мастеров. По-видимому, именно поэтому здесь так пышно развивалась пластика, так многочисленны антропоморфные изображения животных и птиц.

Древние обитатели таежных просторов Сибири были не только прекрасными скульпторами; но и графикамиживописцами. Замечательные открытия искусства каменного века связаны с исследованием писаных скал у старинного русского села Шишкина на реке Лене.

Весной 1929 года ранним солнечным утром два юных путешественника, оба романтики, Алеша Окладников и Миша Черемных, столкнув с берега утлую деревянную лодку, сшитую ивовыми корнями, поплыли вслед за льдами по проснувшейся от зимней спячки бурной горпой реке. Родившаяся в горах, она медленно набирала свою силу и мощь от бесчисленных горных ручейков, которые, сливаясь, давали начало одной из величественных рек Азиатского континента.

Дни проходили за днями, надежды сменялись разочарованием. Наконец за очередным поворотом показалось село Шишкино. За старой мельницей, где река вплотную прижималась к скалам, путешественники решили высадиться на невысокой террасе. Первые минуты - первые удачи. Из обрыва под камнями торчали кости человека. Не зная усталости, ребята разбирали слой за слоем, пока не открыли полностью древнее захоронение охотника. Рядом с ним лежали тщательно отделанные наконечники стрел из камня, вкладные лезвия для костяного кинжала, изготовленные из полупрозрачного халцедона.

Некрополь древних подарил и другие, подчас неожиданные открытия. Самое интересное - захоронение двух детей в одной могиле. Скелеты лежали рядом. Возможно, это были братья. В руки им были вложены костяные шилья, на ребрах лежали костяные ножи с вставленными в пазы острыми кремневыми клинками. "Над общей могилой малышей, казалось, все еще незримо стояли тени их близких, в глазах которых застыла печаль разлуки..." Погребения многое могли рассказать пытливому уму о верованиях и обрядах, бытовавших несколько тысяч лет назад.

Однажды кто-то из местных жителей рассказал им, что неподалеку на скалах много рисунков. Решили посмотреть эти скалы, и, когда вскарабкались по крутому склону, поросшему кустарником, перед ними открылись вертикальные стены темно-красного песчаника. Точной, умелой рукой на многих скалах были нанесены многочисленные изображения животных, птиц, рыб. Рисункам, казалось, не было счета и конца.

Не обращая внимания на колючий кустарник, клубки рассерженных змей-щитомордников, Окладников словно зачарованный шел вдоль скал и любовался удивительными сценами из жизни первобытного человека. Он вспомнил пожелтевшие от времени листы из знаменитых портфелей Миллера, где приводилось несколько рисунков с Шишкинских скал. Отец сибирской истории, как называли академика Г. Миллера, был послан в Сибирь руководителем первой Камчатской экспедиции.

В течение нескольких лет участники экспедиции, рад проектом которой работал еще Петр I, вели исследования на Камчатке, в Якутии, Восточной и Западной Сибири и собрали исключительно интересный материал по истории и этнографии народов Сибири, истории освоения этого края русскими. Часть материалов опубликовали Миллер и другие участники экспедиции, но большая часть хранилась в архиве Академии наук на Васильевском острове в Ленинграде.

Живописец Люрсениус по поручению Миллера, который узнал о писаных камнях от коренных жителей, сделал несколько копий. Но рисунки не произвели на Миллера большого впечатления. И их надолго забыли.

В 1941 году во время своей второй экспедиции на Шишкинские скалы, проходя в очередной раз мимо скал, Окладников вдруг заметил на потрескавшейся и побелевшей от времени одной плоскости еле видимую под косыми лучами заходящего солнца полосу красной краски. Краска от времени, дождей и снега настолько выцвела, что почти сливалась с фоном скалы, и ее мог обнаружить только опытный глаз, да и то при определенном освещении. Окладников, сдерживая волнение, подошел к скале, смочил водой место, где показалась линия рисунка, и четко увидел лошадиный хвост, широко распущенный внизу и даже слегка волнистый.

Сомнений не было - это рисунок. Сомнений не было и в том, что он выполнен, судя по его виду, гораздо раньше, чем все другие рисунки на Шишкинских скалах.

Долго пришлось колдовать у этого рисунка, прежде чем пришло убеждение в том, что вся композиция, нанесенная много тысяч лет назад, восстановлена полностью. Перед археологами, освещенное ярким июльским солнцем, предстало уникальное и, вероятно, самое древнее из всех рисунков на Шишкинских скалах изображение лошади. Опытная рука художника смело и уверенно одной размашистой контурной линией передала реальные черты дикой лошади: ее тяжелое, почти квадратное туловище, характерную горбоносую голову, массивное отвислое брюхо, короткие толстые ноги, покрытые длинной густой шерстью, и длинный пышный хвост. Так могла выглядеть только знаменитая лошадь Пржевальского, чудом дожившая в глубинах Центральной Азии вплоть до

XX века.

Изображение по своей реалистической манере исполнения напоминало доисторические рисунки лошадей из знаменитых палеолитических пещер Западной Европы.

Сравнивая шишкинский рисунок дикой лошади с другими доисторическими рисунками, Окладников отмечал поразительное сходство с изображениями лошадей Пиндаля и Костильо (Испания), Фон-де-ГомиЛяско (Франция). О древности этого изображения свидетельствовала реалистичность рисунка и манера исполнения. Древний художник сделал изображение лошади почти в натуральную величину, скупой контурной линией, точно так же, как делали подобные рисунки палеолитические художники Испании и Франции в ледниковом периоде.

Все другие изображения лошадей на Шишкинских скалах, относящиеся к более позднему периоду, выполнены в совершенно другой манере. Глубокую древность рисунка подтверждало также и то, что поверхность скалы, где сделано изображение, настолько выветрилась и пострадала от времени, что побелела и вздулась пузырями. Сама скала треснула, и нижняя ее часть сильно осела, от чего несколько сместились линии рисунка. Изображение выполнено светло-красной краской, сильно вылинявшей от времени. В будущем этот вывод был подтвержден новыми открытиями.

Прошло шесть лет, и в ближайшем соседстве с первым изображением при тщательном обследовании скалы археологам удалось обнаружить еще один рисунок лошади. Он выполнен в той же манере и, по сути, являлся как бы копией первого изображения. Краска настолько выцвела и слилась с фоном скалы, что пришлось потратить много усилий, прежде чем удалось проследить, всю композицию.

В том же году Шишкинские скалы подарили ученым третий рисунок того же стиля и той же глубокой древности. На одной из плоскостей вначале была обнаружена косая линия выветрившейся и выцветшей красной краски. При тщательной промывке скалы на конце этой полосы вдруг обнаружилась отчетливо прорисованная широкая кисточка. Затем появились туловище зверя, ноги и голова. Из глубины скалы так же неожиданно, как два первых рисунка лошадей, выступал еще один новый представитель исчезнувшего животного мира далеких эпох. На этот раз перед исследователями предстал дикий бык, изображенный в такой же стилистической манере и такими же техническими приемами, как и первые палеолитические фигуры лошадей. Древнему художнику удалось талантливо передать не только общий вид массивной фигуры животного, но и его характерную позу.

Рисунок наполнен грозной и тяжеловесной первозданной мощью. Вытянутый хвост, опущенная вниз голова и крутой горб при переходе от шеи к спине усиливают это впечатление. Животное полно неудержимой внутренней энергии и стремления вперед. Этот рисунок также имел много общих черт с известными изображениями быков в Испании. Бык из Шишкина такой же далекий северный собрат замечательных быков Альтамиры в Испании, как лошади Шишкина двойники лошадей пещерных росписей франко-кантабрийской области древнекаменного века. Интересно, что, несмотря на колоссальные пространства, разделяющие долину реки Лены и Пиренеи, может быть установлено не только самое общее соответствие между памятниками палеолитического искусства, но и некоторые более близкие совпадения.

Открытие рисунков ледникового периода на Лене совершенно по-новому осветило историю искусства Сибири. Во-первых, глубинные районы Сибири, оказывается, были заселены человеком в неожиданно раннее время, а во-вторых, древним людям, расселявшимся в тайге и лесотундре, было свойственно чувство прекрасного, художественный вкус. Прекрасные художники и скульпторы оставили после себя неповторимые шедевры первобытного искусства, внесли свою толику в мировое искусство на заре человечества. Находки в Мальте, Бурети, рисунки в Шишкине еще раз подтвердили важную мысль, что для человеческого общества характерны одни и те же законы развития мышления и сознания независимо от того, где расселялись коллективы: в степных и лесостепных ландшафтах Испании или Франции, необозримых просторах Центральный Азии или Сибири. Человек, оторвавшийся от животного мира, медленно, постепенно, но уверенно делал свои первые шаги в искусстве, которые затем воплотились в бессмертные шедевры эллинского искусства, Возрождения и нашего сегодняшнего дня.

Открытия древнего искусства в Сибири не ограничились находками только в Мальте, Бурети и Шишкине.

Загадочные находки сделаны недавно доктором исторических наук В. Ларичевым на палеолитическом поселении Малая Сыя в Хакасии. При раскопках обнаружены кости ископаемых животных: северного оленя, архара, козерога, зубра, мамонта и носорога. Разнообразен инвентарь Малой Сын. Здесь и концевые скребки из пластин с крутым и высоким рабочим краем, и пластины с широкими выемками по сторонам, и наконечники копий из костей, резцы, проколки и гравировальные инструменты, ножи и другие орудия труда и вооружения.

Много споров вызвало искусство Малой Сын. По мнению Ларичева, на этом поселении представлены образцы, относящиеся к "мобильному искусству" или "искусству малых форм". Он выделяет следующие основные характерные для них виды: скульптуру, барельеф, гравюру, выбивку или своего рода "чеканку" тонкой или грубой ретушью и живописные изображения, выполненные на поверхности камня минеральной краской.

Для раскрашивания использовались краски различных оттенков красного цвета (от желтовато-красного до яркомалинового), а также желтого, черного и даже зеленого.

Для искусства Малой Сын характерно не только разнообразие видов, но и отчетливо выраженное своеобразие технических приемов, с помощью которых художники оформляли свои изделия. Скульптурные и барельефные изображения, выполненные в камне методом оббивки, при окончательной их отделке и оформлении наиболее существенных деталей дополнялись гравировкой, выбивкой и раскрашивались в большинстве случаев краской.

Отношение специалистов к искусству Малой Сын далеко не однозначно. Ряд ученых считают, что немало предметов, которые отнесены к произведениям искусства, случайные. Но точка зрения, что на этом поселении совершенно отсутствует искусство, не совсем верна. Отдельные вещи убеждают в подлинности изображений, последующие исследования на этом интереснейшем памятнике позволят ответить на вопрос более определенно.

Малая Сыя является одним из древнейших памятников Западной Сибири. Дата его на основании радиоуглеродного анализа - около 30 тысяч лет.

Искусство первых сибиряков характеризуется одной важной особенностью. Впервые в 60-е годы обратил на это внимание молодой, тогда еще начинающий ученый Б. Фролов. Изучая орнаментальные мотивы на находках из Мальты и Мезина на Десне, он пришел к выводу, что в ритме их построения и нанесения на предмет есть определенные закономерности, которые выражаются в повторении деталей орнамента одинаковое число раз.

Чтобы выяснить, насколько закономерно присутствие числовых ритмов в искусстве палеолита, он стал рассматривать орнаментальные мотивы, встречающиеся на предметах искусства и из других палеолитических памятников. Им разработана специальная методика анализа, исключающая возможность субъективных или случайных суждений о ритмическом "каркасе" орнаментов.

Фролов проверил и выразил статистически все способы чередования орнаментальных элементов в коллекциях палеолитической графики, собранной в СССР, прежде всего в таких крупнейших комплексах, как Мальта и Буреть в Сибири, Костенки, Авдееве, Мезин на Русской равнине. Результаты оказались во многом неожиданными и заставили предположить не только знание систематического счета у доисторических мастеров - создателей орнамента, но и применение его в простейших наблюдениях за циклическими процессами в природе.

Вначале было выяснено, что общим правилом для статуэток с орнаментом является центральная роль ритмов 7, 5 и 10, которые присутствовали на подавляющем большинстве орнаментированных изделий Мальты. Объяснить это сочетание, подтвержденное примерами и из других коллекций палеолитического искусства, случайным совпадением невозможно. Тем более, что такое сочетание наблюдалось в памятниках, далеко отстоявших друг от друга. Число семь - длительность каждой из четырех фаз Луны (семь суток). Кроме того, это число видимых звезд Большой Медведицы, а также "блуждающих" светил, перемещающихся относительно звезд и видимых невооруженным глазом: Солнца, Луны, Венеры, Марса, Юпитера, Сатурна, Меркурия; названные светила обожествлялись, и каждому из них посвящался один день недели у многих древних народов (Вавилона, Китая и других); с этим числом связан также счет времени семидневными неделями и огромная роль "священного" числа семь у многих народов мира.

Дальнейшие исследования привели Фролова к мысли о близости отдельных орнаментов по своему смысловому значению к традициям разных календарных систем и об умении мальтийцев и мезинцев и их современников разными способами учитывать время по Солнцу, Луне, наконец, находить определенные формы перехода от одного способа к другому.

В палеолите прослеживаются зачатки не только счета, но и геометрических представлений об обилии форм:

круге, шаре, квадрате, прямоугольнике, меандре, спирали и т. д., которыми пользовались люди той эпохи. Все это приводит к выводу, что еще в глубокой древности человек, осваивая природу, вплотную приближался к тому уровню, с которого начинается расцвет математики и других наук в более позднее время в земледельческих цивилизациях древнего мира,

Древности Селемджи

Первое знакомство с Селемджой у меня состоялось много лет назад. С двумя молодыми сотрудниками на моторной лодке я отправился из Благовещенска по Зее, чтобы еще раз обследовать древнее поселение на речке Громатухе, в ста километрах от города Свободного. Человек жил здесь 7-8 тысяч лет назад.

Было начало августа - время частых дождей в Амурской области, но нам везло: стояла по-настоящему летняя погода. За два дня мы добрались до Громатухи, где несколько лет назад велись раскопки. Об этом поселении я писал книгу, и хотелось еще раз побывать здесь, уточнить стратиграфию, проверить некоторые мысли, которые возникли во время работы.

В один из вечеров к нашему костру подъехали рыбаки из близлежащего села. За чашкой крепкого чая разговорились, и они рассказали, что на Селемдже лет пятнадцать назад были найдены кости мамонта. Ночью, уже засыпая, под шум листвы я пришел к мысли провести разведку на реке, тем более что от Громатухи устье Селемджи всего в нескольких километрах.

Утром стал накрапывать дождь, но откладывать поездку не хотелось. Мы быстро сняли палатку и отправились в путь. Дождь постепенно усилился. Тучи затянули все небо. Видимость стала плохой, а в этих местах много проток, островов, и мы с трудом нашли устье Селемджи. В переводе с эвенкийского Селемджа - железная река. Когда-то, двести лет назад, здесь кочевали тунгусы. От них-то и пошло название Селемджа - река горная, со множеством перекатов и порогов.

Дождь заливал глаза, ничего не было видно, и на одном из перекатов мы налетели на камень, отвалилась лопасть винта, и лодку стало сносить быстрое течение.

С трудом удалось пристать к берегу. На счастье, оказался запасной винт. В дальнейшем пришлось с гораздо большей осторожностью пробираться между камнями и мелями. Несколько раз выходили на берег, увидев хорошие террасы, где мог бы поселиться древний человек.

Делали шурфы, но находок не было. Дождь продолжал лить, и настроение наше быстро ухудшалось. Сопки затянуты тучами. Мрачные скалы подступают к самой реке. От всего этого было как-то неуютно на душе. Одежда вымокла, стало холодно, рука коченела на руле мотора. К обеду мы поднялись вверх километров на пятьдесят. Вышли на берег, с трудом вскипятили чай. Глядя на поникшие головы ребят, я решил возвращаться назад.

Из-за неудачной поездки Селемджа вспоминалась потом неприветливой и неуютной, и больше не возникало желания снова побывать на ней.

Многие годы после этого я работал в Сибири, на Дальнем Востоке, Сахалине, Курильских островах, выезжал для работы за рубеж. Одна из главных проблем археологии - определить время первоначального заселения Северной Азии. Это важно не только для выяснения истоков древности культуры человека в Сибири и на Дальнем Востоке, но и для решения не менее важной проблемы - заселения Америки, потому что первый человек, ступивший в Новый Свет, был из Азии; он прошел по сухопутному мосту - древней Берингии, который соединял север Дальнего Востока с Аляской.

На Дальнем Востоке есть несколько памятников верхнего палеолита. Наиболее известные - Осиновка и пещера Географического общества. Осиновка была открыта в 1953 году экспедицией под руководством А. Окладникова.

...Стояла поздняя осень. Экспедиционная машина была забита ящиками с коллекциями, на которых с трудом громоздились студенты - сотрудники экспедиции. Все с нетерпением ждали Владивостока, где находилась база экспедиции.

На развилке дорог, недалеко от села Раздольного, машина снова остановилась: сходили очередные пассажиры, которых А. Окладников, несмотря на тесноту, подбирал по дороге. Алексей Павлович вышел из кабины и зашагал по своему обыкновению вдоль дороги:

размять старые кости, как шутили злые языки, а как утверждал сам Окладников, посмотреть, авось что-нибудь попадется. На этот раз его пришлось ждать дольше обычного. Идя по краю дороги, он совершенно неожиданно нашел отщеп, на первый взгляд обыкновенный небольшой осколок камня. Но его внимание привлекло не то, что он был явно сколот с желвака рукой человека, а то, что он совершенно отличался от всех отщепов, ранее найденных в слоях неолитической эпохи. В изделиях эпохи неолита ударный бугорок маленький, здесь же он был массивным и занимал почти половину отщепа. Такого типа отщепы встречаются только в палеолитических памятниках, возраст которых не менее 20- 15 тысяч лет. Исследователь, окрыленный находкой, начал внимательно осматривать дорогу и вскоре нашел еще несколько таких же отщепов. Пришлось звать на Помощь всех сотрудников экспедиции.

В кузове машины вместе с археологами - студентами Ленинградского университета ехали студенты-геологи, которые сразу же подняли на смех легковерных археологов, готовых собирать с дороги каждый камень, раздробленный трактором или колесами машин. На дороге действительно попадались камни со следами выбоин и выщерблин, получившихся под действием удара машины, но они относились преимущественно к очень мягким и хрупким породам, да и характер сколов у них совершенно иной. Оказалось, отыскать отщеп не так-то просто. Тут уже смеялись студенты-археологи, опытный глаз которых быстрее находил оббитые рукой человека камни. Геологи окончательно сдались, когда кто-то из археологов нашел тщательно обработанное рубящее орудие. Человек изготовил его из крупной массивной гальки, один конец которой был тщательно затесан с двух сторон несколькими сколами. По краю имелась, кроме того, дополнительная мелкая подправка - ретушь. Это орудие отличалось от известных на Дальнем Востоке неолитических рубящих орудий, которые не только оббивались, но и зашлифовывались.

Последняя находка оказалась уникальной. В руки исследователей могла попасть важная нить, по которой можно пройти в новую, еще плохо известную на Дальнем Востоке эпоху. Нужно только найти карьер, откуда брали камень для строительства этой дороги. Местные жители быстро растолковали, что камень для всех дорог берут из карьера, который находится в трех километрах от села Осиновка.

Через час археологи внимательно осматривали стенки карьера. Вскоре стали раздаваться радостные возгласы. Больше всех радовались находкам геологи, которые, доказывая свое уважение и преданность археологам, лезли обследовать самые отвесные стенки карьера.

Но ученых в данном случае привлекал не только сбор интересных находок, но и характер их залегания в слое, а для этого нужно проводить планомерные раскопки.

Глубокая осень не позволила развернуть работы.

Археологам пришлось возвращаться домой. Им удалось убедить строителей не трогать оставшуюся часть холма, где можно было вести раскопки.

На следующий год на этом месте заложили первый разведочный раскоп, который дал новые находки и ценные наблюдения.

Важное значение для археологов имеют стратиграфия и последовательность залегания находок в слоях.

Раскопки на Осиновском холме позволили установить, что здесь жили люди в течение нескольких эпох. Они приходили на этот холм, селились, а потом снова по каким-то причинам уходили, оставляя после себя большое количество разнообразных предметов, пришедших в негодность или потерявшихся. Последние обитатели покинули этот холм около полутора тысяч лет назад.

Они уже умели изготовлять из железа орудия труда и вооружение. Культурный слой их залегает сразу же под дерном на сравнительно небольшой глубине. Котлованы жилищ, которые они выкапывали в земле, прорезали нижележащие горизонты на глубину до одного метра.

Но древняя дневная поверхность, та земля, по которой они ходили, залегала на 15-20 сантиметров глубже современного уровня почвы. Ниже культурного слоя железного века на глубине 50-20 сантиметров в слое светлого и желтовато-серого суглинка залегал культурный слой неолитической эпохи. Люди оставили после себя шлифованные каменные топоры, миниатюрные наконечники стрел, глиняные горшки и другой инвентарь. Жили они здесь 4-5 тысяч лет назад.

Еще глубже, в слое красноватого плотного суглинка, в котором попадался мелкий щебень, залегал третий, мезолитический культурный горизонт. Люди, оставившие после себя разнообразные каменные орудия, ещене умели изготавливать глиняную посуду и не научились шлифовать камень. Они жили на этом холме 9- 10 тысяч лет назад.

И наконец в самом основании толщи рыхлых отложений, почти на самом скальном цоколе Осиновского холма, обнаружен четвертый по счету, самый древний слой. Отщепы из этого слоя и попались археологам на дороге.

Работа археолога требует большого внимания, терпения и упорства. Все это оказалось особенно необходимым при раскопках на Осиновском холме, где перед археологами стояла трудная задача: вначале вскрыть первый культурный горизонт, не потревожив второго, а затем второй, третий, четвертый, не повредив предыдущих. Важно не только не спутать вещи разных временных эпох, но раскопать каждый из горизонтов так, чтобы можно было точнее представить жизнь и быт обитателей каждого культурного слоя.

При раскопках нижнего, четвертого, горизонта удалось проследить и рабочую площадку древних мастеров, где они занимались изготовлением каменных орудий.

Она состояла из камня - гальки, на поверхности которой видны ямки от большого количества сильных ударов. Эта галька служила древнему мастеру наковальней.

Вокруг лежали отходы производства: большие и малые отщепы, заготовки орудий труда и уже почти совсем готовые к работе орудия. Благодаря наличию таких площадок, где концентрируются обработанные в разной степени изделия, можно представить технику и те приемы, которые применяли мастера при обработке камня.

Среди орудий труда четвертого горизонта наиболее выразительны грубые рубящие орудия больших размеров. Они изготавливались из массивных овально-удлиненных галек. Один конец этих галек тщательно затесывался с двух сторон сколами так, чтобы получилось широкое острое лезвие. Гальки во время оббивки, повидимому, вставляли в особые приспособления - зажимы, расщепляя какой-нибудь толстый сук дерева. Затем, после оббивки края, лезвия обрабатывали более мелкими сколами - ретушью, как бы заостряя его. После этого орудие готово к употреблению. Противоположный рабочему острому лезвию конец оставался совершенно необработанным. Овальная форма его удобна для держания. Им работали, в основном зажимая его в руке, и, таким образом, могли резать и скоблить шкуры. Но его можно было также крепить к деревянной рукояти и использовать для охоты на крупных животных, рубки деревьев, выкапывания котлованов под жилища и пищевые запасы.

Рядом с готовыми орудиями труда у наковальни лежали нуклеусы-ядрища, с которых скалывали пластины и отщепы. Некоторые ядрища имели дополнительную подправку на той площадке, по которой наносился сильный удар отбойником. Это необходимо для скалывания правильных пластин. Но большая часть нуклеусов четвертого слоя не имела такой дополнительной подправки, и с них скалывали в основном отщепы неправильной формы.

Отщепы и пластины шли на изготовление различного мелкого каменного инвентаря: скребков, резцов. Для этого пластины и отщепы по краям обрабатывали дополнительно мелкими сколами, превращая край в острое лезвие. Крупные орудия труда и вооружение изготовлялись из массивных заготовок.

Люди, впервые поселившиеся на Осиновском холме, вели, по-видимому, полукочевой образ жизни. Здесь не обнаружено остатков таких жилищ, как, например, на Ангаре в Мальте и Бурети, где каркасом жилищ служили кости крупных животных.

Как только теплело, племя снималось с места и кочевало в поисках пищи вслед за стадами крупных животных. На быков, северных оленей люди охотились, вооружившись палицами-дубинами и копьями. Иногда им удавалось внезапно напасть на стадо оленей и пригнать его к крутому обрыву. Животные гибли десятками, скатываясь в пропасть. Тогда у людей наступал праздник:

они имели вдоволь мяса, шкур для одежды и жира - чудесного источника тепла и света в длинные зимние вечера и очень калорийной пищи, от которой уставший охотник вновь обретал силу и ловкость. Но такие праздники у людей бывали очень редко.

На Осиновском холме была проделана большая как по объему, так и по значению работа. Археологам удалось открыть несколько культурных слоев, или горизонтов, а главное, проследить жизнь людей в течение нескольких эпох.

Широко и приветливо раскрывает свои объятия долина Сучана в нижнем его течении, в районе села Екатериновка, с запада оцепленная крутыми уступами Верблюжьего хребта. Ветер, дождь, снег немало потрудились над изменением горного рельефа. Здесь можно увидеть, как прямо над вами поднимается величественная голова льва. Тут же расставлены десятки других колоссальных изваяний. Редкие кустики можжевельника и стройные сосенки робко взбираются по отвесным склонам. Только иногда разорвет окружающую тишину гудок паровоза да серебристая птица прочертит голубизну неба, напоминая о том, что где-то рядом кипит жизнь.

В скалах на разной высоте чернеют отверстия, овальные, треугольные, щелевидные, - входы в пещеры В 1963 году эти пещеры были обследованы группой спелеологов-любителей Приморского филиала Географического общества СССР.

Участников группы, разных и по характеру, и по возрасту, влекла жажда узнать новое, стремление раскрыть неисследованное, любовь к родному краю. Работа спелеолога трудна и опасна Сотни ловушек подстерегают его на каждом шагу. Здесь и хорошо замаскированные природой подземные колодцы, и озера совершенно прозрачной воды, и узкие лазы, сквозь которые можно пробраться в следующий зал лишь с большим трудом, к тому же без гарантии вернуться, и еще много такого, что не раз заставит подумать даже бывалого человека.

Их было трое: руководитель группы - ветеран гражданской войны на Дальнем Востоке Ефрем Гаврилович Лешок; поэт, до самозабвения влюбленный в родные просторы, - Владимир Иванович Шабунин и ученик Саша Кучерявенко. Они обследовали несколько пещер и в одной из них обнаружили кости животных.

Узнав о находке спелеологов, в район Сучана выехала археологическая экспедиция под руководством Окладникова и немедленно приступила к раскопкам. Наиболее богатой оказалась фауна в пещере, названной спелеологами именем Географического общества. Пещера открын вается высокой узкой расщелиной овальной формы, сильно суживающейся в верхней части. В пяти метрах от входа лаз резко опускается вниз, образуя узкую ьысоьую камеру. Постепенно ход расширяется и переходит во вторую камеру, более значительную по размерам, чем первая. Высота ее до трех метров, а периметр - более двенадцати. Но даже в этой камере можно было с трудом поместиться вдвоем. Сверху опускались белые причудливые сталактиты. В западной стенке камеры имелись два отверстия, ведущие в глубь скалы. Первое ориентировано с востока на запад и почти засыпано землей, второе - с северо-востока на юго-запад и тоже сильно затянуто красноватой глиной. В этом холодном и сыром ответвлении и во второй камере удалось обнаружить кости ископаемых животных. Они находились в плотной красноватой глине или в своеобразном футляре из сталактитовой корки, поэтому очень хорошо сохранились. Многие из них благодаря наличию солей сильно минерализовались, и тогда их с трудом удавалось отличить от сталактитовых натеков.

Мы разбились на три группы и работали в пещере по полтора часа. Всех охватил охотничий азарт добыть как можно больше костей За несколько дней работы удалось обнаружить останки более сорока видов животных, в том числе мамонта, гигантского оленя, росомахи, бизона и многих других.

Но тут же перед нами встал вопрос: как попали в пещеру эти кости? Было выдвинуто предположение, что пещера - место обитания какого-то крупного хищника, который и таскал сюда убитых животных. Но это предположение сразу же вызвало много возражений: почти все трубчатые кости оказались расколоты сильными резкими ударами, верхние концы их стерты и пришлифованы. Зверь, конечно, этого сделать не в состоянии.

Не могли трубчатые кости расколоться и от резких температурных колебаний: температура внутри пещеры круглый год постоянная - два-четыре градуса тепла.

Значит, кости расколоты человеком для добывания вкусного и питательного мозга, а осколки их служили ему в качестве орудий. Так делал, например, синантроп в Чжоукоудяне. Не исключено, что человек жил и в самой пещере, но со временем пол и вход в нее сильно заплыли землей. Уже первые раскопки поставили перед нами множество вопросов, ответить на которые можно только в процессе дальнейших работ.

Прошел не один год, прежде чем удалось окончательно выяснить главный вопрос: человеком или хищником принесены в пещеру эти кости?

Несколько лет древнюю фауну Приморья изучал Н. Оводов. Он и начал в пещере систематические раскопки под руководством профессора Н. Верещагина.

Вначале мало кто верил в успех, но пришло время, когда пещера заговорила. Оводову удалось выявить несколько горизонтов, в которых находились кости животных различных климатических периодов и ландшафтов от современных до ледниковых. И самым значительным его открытием оказались каменные орудия, найденные а нижних слоях пещеры вместе с костями мамонта, бурого медведя, пещерной гиены, северного волка, тигра, носорога, лошади, изюбра и бизона. На этих животных и охотился человек в Сучанской долине. При помощи радиоуглеродного метода удалось установить время находок: более 33 тысяч лет назад.

Археологи и палеонтологи выяснили, что люди, жившие в пещере Географического общества, очень часто для изготовления различных режущих и колющих орудий использовали трубчатые кости животных, для чего их предварительно раскалывали и концы превращали в острия. Изделий из камня обнаружено в пещере сравнительно немного: грубые нуклеусы, отщепы, рубящие орудия типа чоппера.

Ископаемая фауна относится в основном к ледниковой эпохе. В то время, когда в пещере Географического общества жили люди, климат в Приморье и Приамурье был более суровым, чем в настоящее время. По бескрайним - от Амура до Чукотки - степным и лесостепным просторам бродили стада мамонтов, бизонов, носорогов. Длинная жесткая шерсть предохраняла их от сильных зимних стуж. Пещерные гиены, медведи соперничали с человеком за обладание пещерами, в которых можно укрыться во время долгой зимы. Но победа все чаще доставалась человеку.

На юге Дальнего Востока известно еще несколько палеолитических местонахождений, но все они не имеют четкой стратиграфии. К сожалению, археологи часто приходят поздно: отложения, где залегали культурные горизонты, оказываются разрушенными водами реки или строительными работами, и приходится собирать в основном подъемный материал. Отсутствие стратиграфии значительно снижает его ценность и возможности интерпретации.

...Шло время. Периодически появлялась мысль о детальном исследовании слабо изученных районов. Вспоминалась и Селемджа.

В 1982 году было решено вновь тщательно обследовать бассейн Зеи, обратив особое внимание на изучение высоких террас, на которых и должны располагаться наиболее древние памятники. В отряде подобрались люди опытные, старые экспедиционники. Директор Амурского комплексного научно-исследовательского института профессор В. Моисеенко направил вместе с нами своего заместителя по институту, прекрасного исследователя, геолога и геоморфолога - Анатолия Петровича Сорокина. Совместная работа дает много полезного и нам и им. Особенно это важно в условиях Дальнего Востока, где пока еще слабо изучены четвертичные отложения. А в Зейско-Буреинской депрессии они очень мощные, иногда достигают более сотни метров, перекрывая древние отложения, которые содержат в основном полезные ископаемые. Без изучения четвертичных отложений, условий их накопления, закономерностей залегания и распространения трудно вести поиск многих полезных ископаемых. Знание четвертичных отложений очень важно и для археологов, потому что вся история человека связана с этим геологическим периодом, и знание экологических, ландшафтных, геоморфологических условии обитания человека позволяет более целенаправленно вести поиск памятников, изучение миграционных процессов у наших далеких предков.

Зея в нижнем течении имеет широкую долину и пойму. Только за городом Свободным начинаются высокие террасы, к тщательному обследованию которых мы и приступили. Пятого июня остановились на ночевку в устье Селемджи. Посоветовавшись, решили на следующий день начать работу. Вверх по реке отправились вдвоем с А. Мазиным. С Анатолием Ивановичем мы знакомы уже больше двадцати лет. За эти годы прошли с ним тысячи километров на моторной и резиновой лодках по многим рекам Сибири и Дальнего Востока. Прекрасный исследователь и опытный таежник, он очень надежный спутник, хорошо знающий нрав сибирских и дальневосточных рек.

Начало нашего путешествия, как и в первый раз, оказалось неудачным. Сразу же при входе в устье у винта, ударившегося о камни, отлетела лопатка. Пока Анатолий Иванович менял винт, я обошел террасу, к которой мы пристали. Перед глазами открывалась широкая, в несколько километров, долина Селемджи. Она образовалась во время последнего таяния ледников, когда долина реки заполнялась мощными рыхлыми отложениями.

Вновь стало очевидным, что нужно обследовать высокие террасы, которые формировались рекой в глубокой древности. В нескольких километрах от нас виднелись как раз такие террасы.

После починки мы, соблюдая все предосторожности, пробираясь между мелями, вышли в узкую протоку с очень сильным течением. Несмотря на 30-сильный мотор, лодка почти стояла на месте. С трудом пристали к высокому берегу. Снаряжение у археолога простое: компас, фотоаппарат, метр и лопата. Через несколько минут мы шагали по высокой траве среди огромных, в три обхвата, тополей, выросших на благодатной, сдобренной черноземом земле. Район этот считается северным, а устье Селемджи расположено на границе таежной и степной зон. Когда-то и южнее росли леса, но человек, распахивая землю, все дальше и дальше отодвигал границу тайги. Снова вспомнились слова известного ученого и путешественника Г. Грумм-Гржимайло, которые он сказал об Амурской области, что там "виноград обвивается вокруг ели". Здесь не было винограда, но высоко вверх, насколько хватал глаз, по тополям вились лианы лимонника из семейства магнолиевых, этого удивительного растения, реликта теплой флоры. Осенью с первыми морозами его небольшие ягоды приобретают ярко-красный цвет и сверкают на солнце, словно маленькие рубины среди первых кристаллов инея. Эвенки, уходя на сутки или двое от зимовья проверять ловушки, обязательно берут с собой засушенные ягоды, обладающие сильными тонизирующими свойствами и хорошо снимающими усталость.

Пройдя к высокой террасе, мы стали медленно подниматься по крутому склону, заросшему кустарником.

Гадюки, гревшиеся на солнце, недовольно шипя, уползали по крупным камням. Сверху перед нами открылся прекрасный вид на Селемджу, которая петляла по долине, серебрилась своими многочисленными протоками.

Теплый ветерок обдувал комаров, и как-то легче стало дышать. Только оводы, обрадованные нашим появлением, тучей загудели над нами.

Для шурфа выбрали ровную площадку у края террасы. Вначале лопата легко уходила в дерн и рыхлую супесь, глубже пошел плотный, словно сцементированный, суглинок, а еще ниже стали попадаться куски гранита, сильно разложившегося, - признак близкой скалы. Утирая пот в короткие минуты отдыха, мы разочарованно смотрели друг на друга. В углу шурфа лопата несколько раз царапнула о крупную гальку. Я решил ее убрать, чтобы она не мешала выровнять стенку нашего раскопа. Перевернув ее, не поверил своим глазам: вся поверхность гальки была оббита широкими сколами, которые покрывала беловатая патина и налипшая глина. Сначала мы не поверили в удачу, передавая друг другу и рассматривая этот галечный нуклеус со всех сторон. Но, расширяя раскоп, рядом с местом, на котором лежал нуклеус, нашли крупные отщепы. На душе сразу стало легко и спокойно. Молча сели перекурить на чуть влажную землю, уже не обращая внимания на кружащихся оводов. Молча смотрели на долину Селемджи, каждый думал о своем.

Новые открытия бывают случайные и закономерные.

Трудно сказать, к какому из них относится открытие на Селемдже. Много лет мы шли к нему, накапливая знания и расширяя район исследования. Но то, что на первой же высокой террасе и в первом же шурфе мы нашли галечный нуклеус-ядрище и сколотые с него отщепы и пластины, было, несомненно, удачей. Обычно площадь древних поселений небольшая, что и подтвердили дальнейшие раскопки, и часто археологам приходится делать несколько шурфов, а иногда и более десятка, чтобы найти что-то интересное. Нередко все усилия так и остаются безрезультатными.

Усталость медленно уходила из тела. Мы принялись зачищать стенки шурфа, чтобы уточнить стратиграфию.

Дерн и палевый суглинок относились к голоцену - современной геологической эпохе. Ниже залегал суглинок уже плейстоценовый, что в дальнейшем подтвердили и геологи. В суглинке прослеживалась темная, слабо выраженная прослойка - древняя погребенная почва.

В самом низу, почти на цоколе террасы, и были найдены галечный нуклеус и массивные отщепы.

К террасе, определенной в дальнейшем как вторая надпойменная, примыкала еще одна, третья. Мы поднялись на нее и снова заложили шурф, и снова удача.

На этот раз находки обнаружили в трех горизонтах: в супеси, суглинке и в дресве - продукте разложения цоколя террасы. В верхних горизонтах нашли клиновидные нуклеусы, которые ранее получили название нуклеусы-скребки и гобийские нуклеусы, и почти на самом цоколе террасы залегали грубые галечные орудия и ядрища, отличающиеся от вышележащих своей архаичной формой и обработкой.

В тот день нам сказочно везло. Погода тоже благоприятствовала. Обедали на небольшой косе. Экспедиционный суп, приправленный диким луком, был особенно вкусным после вырытых нескольких кубометров земли.

После обеда, сделав планы и чертежи, отправились в дальнейший путь.

Неделю мы проводили разведочные работы на Селемдже. И почти каждый раз, выходя на высокие террасы, находили палеолитические памятники. Нередко приходилось до изнеможения пробивать в плотном суглинке один шурф за другим, чтобы убедиться, селился здесь человек или нет. Неудачи не расстраивали нас.

Открытых памятников хватит на несколько лет стационарных раскопок. Всего удалось открыть 10 пунктов, где на вторых и третьих террасах в разных геологических горизонтах находились каменные орудия труда.

Со 110-го километра ситуация на Селемдже резко изменилась. Долина сузилась. Высокие скалы подходили к самой воде. Растительность сменилась на таежную. Совсем другими отложениями здесь сложена древняя береговая система. Прекратились и находки.

Мы поднялись вверх еще километров на сто и повернули назад, решив тщательно обследовать всю Селемджу и ее притоки позднее, когда начнутся здесь стационарные раскопки. Находки оказались уникальными, и сразу же после возвращения из разведочного маршрута, стали готовиться к работам на Селемдже.

С тех пор прошло более трех лет. Нельзя сказать, чтобы погода нас баловала в эти годы. Все полевые сезоны были дождливые, и Селемджа выходила из берегов, затапливая пойму. В 1982 году, когда мы еще не знали всего коварства реки, не раз приходилось плавать на лодках по затопленному лагерю. Но, несмотря ни на что, каждый год, как только таял снег, в нескольких местах на берегах Селемджи появлялись палаточные городки археологов. Местные жители привыкли к нам, часто приезжали на экскурсии и постоянно были в курсе всех событий.

За три полевых сезона удалось раскопать несколько тысяч квадратных метров площади древних стоянок.

Первые наши отвалы уже начали зарастать кустарником. Палеолитические комплексы Селемджи в настоящее время одни из наиболее хорошо и полно исследованных на Дальнем Востоке. Некоторые стоянки, как, например, расположенные на пятом, восьмом, двенадцатом километрах от устья, раскопали почти полностью.

На других работы продолжаются, а на ряде поселений еще не начинались. При раскопках на стоянках археологи видели много интересных и по-настоящему увлекательных деталей из жизни древнего человека.

Выявлены рабочие площадки древних мастеров по обработке камня. Скрупулезная работа археологов позволила не только увидеть, как лежали находки после ухода с этого места людей, но и восстановить во время лабораторной работы над материалами в институте весь процесс изготовления различных каменных орудий. Такая работа требует от археолога большого терпения и мастерства. Она напоминает конструктор-головоломку, когда из отдельных деталей нужно собрать целое.

Здесь приходится вначале тщательно отбирать все находки, относящиеся к одной породе, а затем, подставляя их друг к другу, пытаться постепенно восстановить ядрище, с которого древний мастер скалывал отщепы и пластины, а уже из них делал различные орудия труда. Но зато как много информации может дать апплицированное, или, проще говоря, собранное из множества более мелких сколов, ядрище. Перед глазами исследователя предстает весь процесс, все стадии первичной и вторичной обработки камня. Эта работа позволила еще раз убедиться в великолепном знании древними мастерами свойств камня. С каким большим умением и изяществом они умели отделывать йзои орудия!

Стоянки находились на вторых, третьих и четвертых террасах. Наиболее древние располагались вверху. Кроме того, раскопки позволили выявить на каждой стоянке по нескольку культурных горизонтов. Человек, следовательно, неоднократно приходил и селился на берегах Селемджи в течение продолжительного времени.

Первые костры зажглись на Селемдже 30-35 тысяч лет назад, а может быть, и раньше. Это очень важный период в истории человеческого общества. Именно с ним связано важнейшее событие в нашей истории и родословной - появление и расселение на земле Homo sapiens, или человека разумного, человека современного физического типа. Не вдаваясь во все аспекты этой проблемы, следует отметить, что многие ученые разных стран формирование человека разумного локализуют в одном небольшом ареале. Сибирь и Дальний Восток никогда не рассматривались в этом плане.

В настоящее время во многих местах на Алтае, а также в Хакасии найдены орудия труда нашего непосредственного предшественника - неандертальца, или палеоантропа - человека мустьерского времени. Орудия труда обнаружены как на стоянках, расположенных по берегам небольших горных рек и озерного типа водоемов, так и в пещерах. Благодаря этим открытиям ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что 40-50 тысяч лет назад на юге Сибири также расселялись древние популяции.

На Дальнем Востоке пока еще не найдено совершенно бесспорных памятников, подтверждающих расселение здесь нашего предшественника неандертальца. Хотя в селе Кумары на Амуре и Осиновке в Приморье среди орудий труда есть и среднепалеолитические. Очень вероятно, что в ближайшее время и на юге Дальнего Востока археологам выпадет счастье найти как мустьерские памятники, так и останки самого человека. Несомненно лишь то, что в Приамурье бассейн Селемджи 30-35 тысяч лет назад уже был заселен человеком.

Находки из наиболее древних стоянок на Селемдже значительно обогатили представления археологов о начальном этапе заселения человеком современного физического типа Дальнего Востока. Найденные орудия труда позволяют значительно полнев изучить культуру человека того времени. Эти находки важны и для изучения проблемы первых американцев, решение которой во многом зависит от исследования древних комплексов в Северной Азии. Открытие и исследование в Сибири а на Дальнем Востоке стоянок и поселений древнего человека, относящихся к верхнему, а может быть, и среднему палеолиту, позволяет по-новому подойти к решению вопроса о первоначальном заселении человеком Америки.

Очень вероятно, что в дальнейшем удастся найти новые памятники севернее Селемджи, которые позволят проследить путь древних сибиряков и дальневосточников на север, вплоть до Америки. В это время человек эпизодически проникал далеко на Север и, конечно же, мог попасть благодаря .существованию сухопутного моста между Азией и Америкой в Новый Свет. По-видимому, это было случайным явлением, и проникнуть на соседний материк могла небольшая группа людей, которая в течение сравнительно короткого времени могла быстро расселиться по всему континенту, по которому еще не ступала нога человека: памятники старше 20 тысяч лет известны в настоящее время и в Южной Америке.

Культурные горизонты на Селемдже датируются временем 15-20 тысяч лет. Здесь обнаружены небольших размеров клиновидные нуклеусы для снятия с них пластин. Эти ядрища давно привлекали внимание археологов. В Сибири первым на них обратил внимание в 20-х годах иркутский профессор Б. Петри. Почти в это же время подобные изделия были найдены центральноазиатской комплексной экспедицией Р. Эндрьюса в пустыне Гоби. Но самым поразительным был тот факт, что точно такие же изделия нашел участник экспедиции археолог Н. Нельсон прямо на университетской площадке города Фербенкса на Аляске. Эти находки а послужили фактологическим фундаментом для теории о заселении Нового Света из Азии. В настоящее время комплексы, где встречаются клиновидные нуклеусы вместе с другим инвентарем, очень близким к азиатскому, известны во многих других районах Аляски, что, бесспорно, свидетельствует о движении человека с юга на север, вплоть до Америки. Теперь уже ясно, это не первая, а вторая, может быть, третья волна пришельцев в Новый Свет из Северной Азии.

Следовательно, связи между древним населением двух материков не прекращались на Аляске и в более позднее время. В конце плейстоцена начале голоцена на Аляске получили широкое распространение поселения с микро- и макролезвиями, резцовой техникой и специфическими нуклеусами, с которых скалывали ножевидные пластины. В целом такие поселения можно определить как памятники с пластинчатой техникой обработки камня, характерной для Северной Азии.

В настоящее время такие комплексы известны на севере Китая, в Корее и Японии. В 1982 году мне удалось в Японии просмотреть коллекции с палеолитических стоянок во многих университетах. И приходилось удивляться близости каменного инвентаря Японии и материка. Особое сходство наблюдается со стоянками Селемджи. Именно 15-20 тысяч лет назад Япония соединялась на севере с материком сухопутным мостом через Сахалин, когда не было Татарского пролива.

Селемджу отделяет от Уды, впадающей в Охотское море, небольшое расстояние в 20-30 километров.

Очень вероятно, что распространение в Японии комплексов с пластинчатой техникой связано с движением племен на север вплоть до Америки и на восток. И древнее население Селемджи играло здесь решающую роль.

Раскопки на Селемдже продолжаются. Но уже сейчас получен интереснейший материал, вносящий важный вклад в разработку проблем, которые давно интересуют специалистов не только у нас в стране, но и за рубежом. Дальнейшие раскопки могут дать новые, совершенно неожиданные открытия. Не исключено, что Селемджа, как и другие территории, хранит и тайны самого первого человека на Дальнем Востоке, человека нижнего палеолита.

Первые Колумбы - аборигены Сибири

В 1992 году будет отмечаться 500-летие события, имеющего большое значение в мировой истории, - открытия нового континента, получившего впоследствии название Америка. Это открытие справедливо связывается с именем Колумба. Европейские страны, и в первую очередь Испания и Португалия, жаждавшие скорой наживы, посылали одну экспедицию за другой с целью колонизации новых земель.

В XVI веке некоторые участники и свидетели чудовищных зверств и насилий конкисты - Бартоломе де Лео-Касасу, Диего де Ланда, Берналь Диас дель Кастильо и другие - увидели в индейцах Америки людей, имеющих свою самобытную и оригинальную культуру, свое прошлое. И действительно, первые европейцы, придя в Новый Свет, встретили там развитые цивилизации ацтеков, майя, инков, муисков. Где истоки этих развитых цивилизаций? Когда впервые человек заселил Америку?

Или, быть может, человеческое общество на этой территории в своем развитии прошло те же этапы, что и в Старотм Свете?

Проблема первоначального заселения Американского континента и развития культуры индейцев всегда вызывала острые дискуссии. Происхождение в целом американской расы или отдельных ее народов многие ученые связывали с теми или иными народами Старого Света.

Так, в XVIII веке французский ориенталист Де Гэйгене доказывал, что на культуру Центральной Америки повлияли китайские монахи-буддисты, путешествовавшие будто бы в V веке нашей эры из Азии в Америку. Но еще Гумбольдт и Клапрот аргументированно доказали несостоятельность этой теории.

Итальянский лингвист Марк Гаттони Чели выдвинул гипотезу об эмиграции в Америку этрусков в XII веке до нашей эры. Американские ученые из Смитсоновского института (Вашингтон), супруги Меггере и Эванс, на основании раскопок в Вальдивии на северном побережье Эквадора утверждают, что 4-5 тысяч лет назад существовали транстихоокеанские связи и в Америку переселились племена дземонской культуры Японии. Тур Хейердал не только писал о путешествиях в Южную Америку и ее заселении выходцами из Полинезии, но и сам на практике доказал реальность трансатлантических путешествий.

Можно привести и другие гипотезы о возможных миграциях древнего населения из Старого Света в Америку.

Неоднократно за последние двести лет раздавались голоса и в пользу теории об автохтомности американского человека. Сторонники этой теории объясняли разнообразие антропологических типов и лингвистическую пестроту результатом изолированности отдельных народов как от культур Старого Света, так и друг от друга.

Эта заманчивая на первый взгляд гипотеза в действительности не имеет абсолютно никакой научной основы.

Исследования антропологов, этнографов, лингвистов свидетельствуют о том, что практически у всех племен и народов Нового Света есть одна общая этническая основа и только последующая изоляция привела к формированию антропологических особенностей и многочисленных языков у американских индейцев. А самое главное состоит в том, что в Америке не было древних человекообразных обезьян, от которых мог произойти человек. Хотя неоднократно в печати появлялись сообщения об открытии в глубинах Американского континента высокоразвитых человекообразных обезьян, но при тщательном исследовании оказывалось, что или ошибочно за останки таковых принимались ископаемые кости животных, или это были мистификации ловких людей.

Классические труды Крашенинникова, Стеллера и других русских путешественников XVIII-XIX веков о народах, обитавших на Тихоокеанском побережье Старого и Нового Света, дали обильные материалы, свидетельствующие о близости антропологических, этнографических черт в культуре коренного населения Америки и палеоазиатов Сибири и Дальнего Востока. К концу XIX века эта теория получила серьезную научную аргументацию среди этнологов, занимающихся проблемами Тихоокеанского Севера и древней Берингии.

Одним из крупнейших научных предприятий, организованных для доказательства этой теории, следует счита гь Северо-Тихоокеанскую экспедицию, снаряженную американским музеем естественных наук в Нью-Йорке на средства президента музея итальянца Джезупа. Иногда эту экспедицию называют экспедицией Джезупа, хотя он сам не принимал непосредственного участия в ее работе,

Возглавил экспедицию известный американский ученый, профессор Колумбийского университета и директор антропологического отделения Американского музея естественных наук Франц Боаз. Программа исследований была составлена на много лет работы как в Америке, так и в Азии.

Результаты опубликованы в нескольких томах. В процессе полевых работ ученым удалось собрать огромный фактический материал, который свидетельствовал, что американские индейцы имеют много общего в культуре, физическом типе с коренным населением Сибири и Дальнего Востока.

Встал вопрос: когда впервые нога человека ступила на землю Нового Света?

В настоящее время можно считать установленным, что человек пришел в Америку из Старого Света, когда существовал сухопутный мост, древняя Берингия, соединявший два континента, и первыми Колумбами были древние обитатели Сибири и Дальнего Востока, которые задолго до полинезийцев, племен дземонской культуры, норманнов и других народов заселили Америку. С открытиями в Центральной и Северной Азии и связана разгадка одной из интереснейших научных проблем - прародины тех, кто первым ступил на Американский континент.

В 20-х годах в Монголии работала крупная центральноазиатская экспедиция под руководством Эндрьюса.

В пустыне Гоби в местности Баиндзак, или Шабарак усу, были обнаружены своеобразные клиновидные ядрища-нуклеусы, с которых скалывали ножевидные пластины. Эти ядрища получили название нуклеусы-скребки или гобийские нуклеусы. Немного позднее, как мы уже писали, на университетской площадке в городе Фербенксе на Аляске нашли точно такие же изделия, возраст которых около 10 тысяч лет. Археолог Нельсон, участник экспедиции Эндрьюса, первым описавший коллекцию экспедиции, увидел между нуклеусами-скребками из Гоби и Аляски поразительное сходство и высказал мысль, что находки в Фербенксе свидетельствуют о первичном заселении Северной Америки человеком из Азии. Нельсона поддержал крупный французский геолог, археолог и философ Тейяр де Шарден, который даже выдвинул на основании этих находок гипотезу о существовании единого всемирного слоя субарктических культур.

В Сибири на существование нуклеусов-скребков обратил внимание еще ранее профессор Б. Петри. Нуклеусыскребки, или гобийские нуклеусы, в дальнейшем находили на многих стоянках каменного века в Сибири, на Дальнем Востоке и в Монголии. На основе этих находок ученые аргументировали теорию о заселении Америки из Северной Азии. Находки свидетельствовали о тесных связях древнего населения Азии и Америки 10-12 тысяч лет назад, в самом конце плейстоцена - начале голоцена (современной геологической эпохи).

Не случайно крупнейший американский антрополог, чех по национальности, Алеш Хрдличка, заинтересовавшийся открытиями Окладникова, Герасимова, Дебеца в Северной Азии и на Ангаре, предпринимает путешествие в Советский Союз. С Хрдличкой в антропологии связана целая эпоха. Ученый широкого диапазона, он занимался изучением наиболее актуальных проблем становления человеческого общества и опубликовал большую серию капитальных работ, посвященных этой теме.

В Сибирь Хрдличка приехал в 1939 году, в июле.

В Прибайкалье в это время, как обычно, стояли жаркие дни. Экспедиция Окладникова вела раскопки неолитических могильников в Бурети. Как-то в середине дня неподалеку от раскопа остановилась легковая машина, и из нее вышел пожилой человек в тщательно отутюженном костюме и цилиндре. Алексей Павлович и его немногочисленные сотрудники увлеченно продолжали работать лопатами. И когда сопровождавший Хрдличку работник музея представил Окладникову гостя из Америки, Алексей Павлович, хорошо знавший работы известного ученого, в первые минуты пришел в смущение. Обгорелый на солнце, голый по пояс, перепачканный глиной, он явно не гармонировал с тщательно одетым и подтянутым американским профессором. Позднее, когда мы были в гостях у ученика Хрдлички, профессора Коннектикутского университета Лафлина, Окладников рассказал ему об этой встрече. Наш коллега долго смеялся, а потом заметил, что и американских студентов Хрдличка приводил в изумление, когда во время экспедиции в Тихом океане он выходил на палубу небольшого бота во время шторма в смокинге и цилиндре.

Хрдличка, несмотря на усталость, связанную с возрастом (ему тогда было 80 лет) и переездами, весь день работал на раскопке, расспрашивал Окладникова о древних памятниках Сибири. Его очень заинтересовала одна раскопанная могила, в которой лежали три костяка: мужчины, женщины и ребенка. Тазовая кость женщины была пробита каменным наконечником стрелы. Окладникову и раньше приходилось раскапывать погребения, в которых вместе с мужчиной лежала насильственно умерщвленная женщина, но тройное захоронение было раскопано впервые. Хрдличка вспомнил, что у индейцев, когда умирала женщина, у которой не было сестры, способной кормить младенца своим молоком, ребенка также клали в могилу матери. Такая трагедия и разыгралась, видимо, здесь, на берегах Ангары, пять тысяч лет назад. Особенно заинтересовали Хрдличку черепа. По его словам, они больше всего напоминали черепа индейцев племени шошонов. Хрдличка, ознакомившись с находками Окладникова в Бурети и с другими памятниками Ангары, посмотрев коллекции Иркутского музея и музеев в Ленинграде, так же как и в первый свой приезд в Сибирь, в 1912 году, решительно поддержал точку зрения о том, что предки американских индейцев пришли из Сибири и Дальнего Востока.

После открытий советских ученых в Азии казалось, что проблема о первоначальном заселении Америки выходцами из Азии уже ни у кого не вызывала сомнения.

Но в 40-х годах встал вопрос: когда это произошло? Он возник в связи с тем, что в 1936 году при раскопках пещеры Сандия у горы Альбукерке в штате Нью-Мексика американские археологи обнаружили три культурных горизонта. В самом нижнем слое и, следовательно, древнем нашли двухсторонние ретушированные наконечники копий или дротиков с боковыми выемками в основании, скребки, преимущественно концевые, с высоким лезвием и заостренным основанием, отщепы со следами ретуши.

Находки располагались в большинстве случаев у очагов, один из которых был обложен кольцом из галек. Наряду с каменными орудиями встречались и костяные наконечники. Находки нижнего горизонта выделены в особую культуру - сандиа, которая получила свое наименование по пещере, где сделаны первые находки. Два верхних горизонта в этой пещере также содержали наконечники, но другого типа, которые назвали в дальнейшем "фолсом" и "пуэбло". Спустя некоторое время в различных частях Америки удалось найти значительное число памятников, в которых определяющими явились двухсторонние ретушированные наконечники для метательных орудий. Все эти памятники выделены в особый тип - стадию наконечников, которая, как полагают большинство исследователей, началась 14 тысяч лет назад. Самые же ранние двухсторонние ретушированные наконечники появляются у племен Сибири и Дальнего Востока примерно в это же время или даже позже. Следовательно, азиатские племена могли и не быть предками американских народов.

Значит, заселение Нового Света произошло гораздо раньше, чем предполагалось ранее. Человека не испугало холодное дыхание ледников, и он упорно продвигался на север, пока наконец не стал открывателем нового континента. Племена, заселявшие Америку, имели одинаковые формы орудий и те же приемы в обработке камня, что и верхнепалеолитические охотники за мамонтами Азии.

Г. Дебец считал, что в Новый Свет могла попасть небольшая группа людей, которая оказалась в очень благоприятных условиях - это был край поистине непуганых животных и птиц. Популяция быстро увеличивалась численно и вскоре заселила значительное пространство как в Северной, так и в Южной Америке.

Открытие в Америке памятников, относящихся к верхнему палеолиту, естественно, ставило вопрос о поисках более ранних стоянок и поселений в Сибири и на Дальнем Востоке. Первые такие памятники были открыты на Дальнем Востоке - поселения у села Осиновка, пещера Географического общества и другие. Затем последовало открытие других древних стоянок. В Сибири и Якутии были найдены и исследованы стоянки, возраст которых 30-45 тысяч лет. Все это позволяет утверждать: человек заселил южные районы Северной Азии в самом начале верхнего плейстоцена, что, в свою очередь, дает новый подход и к решению вопроса о первоначальном заселении человеком Америки. Встречающиеся в публикациях американских ученых сведения об открытии в Северной Америке памятников старше 30 тысяч лет, хотя и не всегда хорошо документированы, к тому же очень спорны, тем не менее не могут безоговорочно отбрасываться и не учитываться! Открытие в последние годы в Сибири и на Дальнем Востоке ранних комплексов не исключает, а предполагает, что первооткрывателем Нового Света был даже не Homo sapiens - человек разумный, а существо более древнее, на стадии палеоантропа, но уже с ярко выраженными сапиентными чертами, проникшее через древнюю Берингию более 35 тысяч лет тому назад.

Но эта проблема требует новых и очень серьезных обоснований и аргументаций.

В 1969 году в Новосибирск, в Институт истории, филологии и философии СО АН СССР, неожиданно приехала группа ученых и работников телевидения из США снимать фильм о "первых американцах". Они внимательно рассматривали коллекции из древнейших памятников Сибири и Дальнего Востока, выставленные в музее института. Особый интерес у наших гостей вызвали раскопки поселения древних охотников на мамонтов в Барабинской степи, на окраине села Озерки, и, когда они увидели фотографии павильона над раскопанной частью поселения, директор и сценарист фильма Крейг Фишер спросил:

"Сохранился ли павильон и можно ли снять фильм на месте раскопок?" Конечно, можно. Дело было зимой, и холода в том году стояли редкие даже для Сибири. Мороз доходил до 50 градусов, метель часто заметала дороги. Но просьбы американских коллег с каждым днем становились настойчивее, и в конце концов решили выехать в Озерки.

Во время строительных работ на рёлке, которую местные жители называли Волчьей Гривой, часто попадались кости мамонтов. В начале 60-х годов этими находками заинтересовались палеонтологи. Они произвели раскопки и пришли к выводу, что в этом районе находятся большие скопления костей мамонтов. Они предположили, что это кладбище, которые нередко встречаются на севере Сибири. Археологи задумали провести раскопки в Озерках и выяснить, не связаны ли скопления костей мамонтов с человеком. При раскопках предположение подтвердилось: удалось найти остатки древних жилищ.

Жизнь древних обитателей этого края была всецело связана с охотой на мамонтов. Мясо мамонтов шло в пищу, а шкура и крупные кости - на сооружение жилищ.

Мелкие кости использовались для изготовления орудий труда. Человек в то время уже владел высоким искусством обработки костей этого гигантского животного. Известный археолог, профессор О. Бадер неподалеку от города Владимира в Сунгире раскопал погребения, в которых обнаружил выпрямленные бивни мамонта, великолепно обработанные дротики, также изготовленные из костей животного.

Американские коллеги, увидев остатки жилищ, построенных из костей мамонтов, долгое время не могли прийти в себя от восторга. Археологам пришлось долго отвечать на вопросы и рассказывать о древнем поселении: как люди древнекаменного века пришли на это место и вырыли для своих жилищ глубокий котлован, как соорудили вокруг него прочные стены из бивней, черепов и бедренных костей мамонтов, а затем сверху покрыли сооружение шкурами. Одевались люди в прочную и теплую двухслойную одежду - комбинезон из меха шерстью внутрь и шерстью наружу. У них с избытком хватало долгой арктической зимы для того, чтобы не только вырезать из бивня мамонта портреты своих женщин - амулеты плодородия, как это было, например, в Бурети и Мальте на Ангаре, но и рассказывать наивные, философские в своей основе легенды и мифы о хитрых и простодушных, о благородных и коварных зверях. Так зарождалось искусство, а вместе с ним зачатки науки, в том числе математических знаний и даже астрономии, в виде наблюдений за фазами Луны, по которым женщины каменного века вели счет дням беременности, а охотники ждали поры промыслов, готовили запасы пищи на наиболее трудные месяцы года.

Это могло быть так... Охотник, заметивший стадо мамонтов, направляющееся на водопой, знаками предупредил своих сородичей, и вот уже они, вооруженные копьями с каменными наконечниками, дубинами и палицами, бесшумно окружают стадо, а затем с криками и шумом начинают преследование. Вожак стада, идущий впереди, поднимает хобот и издает глухой трубный звук, призывая к вниманию и спокойствию. Но задние животные напирают на идущих впереди, начинается паника, обезумевшие, напуганные мамонты мчатся вперед, где их ждег черная предательская трясина. Не удержавшись на краю обрыва, многие из них, особенно молодые, скатываются вниз в ее страшные объятия. Мамонты вязнут в жидкой грязи, захлебываются. Молоденькие животные жалобно трубят, моля о помощи. Старые животные инстинктивно чувствуют опасность, но ничто не в силах остановить их в этот миг. Пытаясь помочь малышам, они тоже вязнут, и лишь немногим удается выбраться из этого страшного места. Только старые и опытные самцы, повернувшись в сторону охотников, пытаются сдержать их натиск. И горе тому охотнику, который осмелился подойти к разъяренному животному слишком близко. Оставшиеся в живых мамонты постепенно покидают поле битвы. Стадо сильно поредело. Охотники добивают еще живых, но обессилевших и почти безопасных животных, завязнувших в болоте, а затем вытаскивают нескольких молодых мамонтов на сушу.

Вечером в поселке слышатся смех, веселые песни, ко в некоторых домах печаль: поредело не только стадо, племя недосчиталось нескольких смелых мужчин, растоптанных животными. Радость от изобилия пищи и горечь утрат все смешалось в этот летний день. Пьяные or запаха крови и обильной пищи, обитатели поселка забываются тяжелым сном, чтобы завтра снова продолжить трапезу...

В павильоне, где шли съемки фильма, было холодно.

Но за беседой время проходило незаметно. Магнитофон и кинокамера записывали рассказ ученого, с тем чтобы потом рассказать зрителям о жизни их предков тысямт лет тому назад.

Первая часть фильма снималась нашими американскими коллегами в Озерках. Вторая - на Алеутских островах, где вел раскопки профессор Вильям Лафлии.

Фильм о "первых американцах" два раза показывался по телевидению, что само по себе редкость. Его посмотрели миллионы американцев, и он имел большой успех.

В 1973 году в Хабаровске состоялся международный симпозиум "Берингийская суша и ее значение для развития геларктических флор и фаун в кайнозое". Участие в симпозиуме приняли ученые из ГДР, Чехословакии, Канады, Швейцарии, Америки и Советского Союза. Работала специальная секция по проблемам древних миграций человека из Азии в Америку. Во время дискуссии встал вопрос о проведении совместных советско-американских исследований по обеим сторонам Берингова пролива. Инициаторами этой идеи были Окладников и американский профессор В. Лафлин. Обсуждение продолжилось в Новосибирске, куда большая группа американских ученых выехала после окончания симпозиума для изучения коллекций сибирских археологов.

Президиум АН СССР принял предложение американской стороны, и в Новосибирске начались сборы археологов для участия в такой необычной и интереснейшей экспедиции, которая предоставляла уникальную возможность непосредственно на месте ознакомиться с наиболее известными древними стоянками Аляски и Алеутских островов, поработать с американскими учеными, посмотреть их материалы и обсудить ряд волнующих обе стороны проблем.

Ранним утром 2 июня 1974 года Ил-62 взял старт в аэропорту Шереметьево. На борту самолета находилась небольшая группа советских археологов! А. Окладников, доктора исторических наук Р. Василевский и В. Ларичев, научный сотрудник С. Конопацкий и ваш автор. За разговорами время летело незаметно, и огни огромного города показались неожиданно.

С некоторым волнением спускались мы с трапа самолета. Но оно тут же исчезло, как только мы увидели улыбающиеся лица наших давних знакомых Вильяма Лафлина, Хью Даунса, известного телекомментатора, принимавшего участие в съемке фильма в Озерках, сотрудник!

Коннектикутского университета, профессора Джин Айгнер и других. В тот же вечер мы подробно обсудили план предстоящих работ.

Наш путь на Аляску лежал через все Соединенные Штаты и Канаду. В аэропорту Анкориджа - крупнейшего экономического и финансового центра Аляски - нас ждала дружеская встреча с представителями местного университета и Алеутской промышленной корпорации. Эта корпорация создана сравнительно недавно. Главная ее задача - подъем экономики на Алеутских островах. Лилия Мак Гарвей - ответственный секретарь корпорации, старый друг профессора Лафлина - в приветственном слове сказала, что нас с нетерпением ждут на Аляске и Алеутских островах. И действительно, дружеское расположение мы чувствовали на протяжении всей нашей работы в Америке.

В Анкоридже мы знакомились с университетом, часто встречались с профессорами и учеными, занимающимися проблемами заселения Америки. В библиотеке университета была устроена специальная выставка, посвященная истории изучения и освоения русскими Аляски и Алеутских островов. Приятно отметить, что в каталогах и на выставке были представлены многие работы советских ученых.

Из Анкориджа на небольшом, уютном самолете Алеутской авиакомпании мы вылетели на Уналашку - второй по величине остров Алеутской гряды. Самолет приземлился в Датч-Харборе, бывшей военно-морской базе США, еще хранившей следы второй мировой войны. Через небольшой залив на боте переправились в самый крупный на Алеутских островах поселок Уналашку, откуда самолетом прибыли в конечный пункт нашего пути - село Никольское на острове Умнак. На соседнем маленьком островке Анангула расположился лагерь экспедиции Лафлина. Никольское - небольшой поселок, основанный нашими соотечественниками в самом начале XIX века. В поселке проживает около 70 человек. Хорошо сохранилась церковь, построенная в 1826 году. Алеуты гостеприимно встретили нас, и вскоре со многими из них мы подружились. Большинство мужчин не имеют на острове постоянной работы и вынуждены на многие месяцы покидать семьи и подрабатывать случайными заработками в более крупных поселениях или уезжать в поисках работы на материк.

Через несколько дней, как только установилась погода, мы начали подготовку к переезду на остров Анангула, который отделяет от острова Умнак Сивидский пролив шириной около семи миль. Анангула в переводе с алеутского языка означает "кит, плывущий на север".

И действительно, когда ветер разогнал тучи, на горизовте мы увидели остров, удивительно напоминающий по конфигурации плывущего кита. Ширина острова немногим более 300 метров, длина около 2,5 километра.

Американские коллеги подготовили к нашему приезду раскоп: сняли почти полутораметровый слой земли, и нам осталось разобрать культурный горизонт. Поселение на Анангуле открыто в 1938 году Лафлином и Маем - тогда молодыми сотрудниками Смитсоновской экспедиции.

Первые публикации находок не вызвали интереса среди специалистов, и только позднее, в 50-х годах, вокруг находок Лафлина, который неутомимо продолжал работы на Анангуле, развернулись горячие дискуссии. Первые даты по радиоуглероду поразили археологов - более 8000 лет - это наиболее ранние находки на всей Алеутской островной гряде.

Переправлялись на Анангулу на небольших резиновых лодках с двадцатипятисильным мотором. Море еще не совсем успокоилось после шторма, и в проливе ходили высокие волны. Наши лодки бросало из стороны в сторону, а налетавшие сильные порывы ветра срывали белые гребни и окатывали нас ледяной водой. Но с каждой минутой долгожданный берег Анангулы был все ближе и ближе, и наконец мы входим в тихую анангульскую бухту, где нас радостно встречают участники американской экспедиции.

Состав экспедиции небольшой: кроме Лафлина, его жены Рут, искусствоведа и художника, дочери Лесли, учащейся колледжа, здесь работали два аспиранта - Грег Фречетто и Бруно Дронлиг и студенты - Мэри Довели и Дэвид Рорбаст. Из Никольского на Анангулу с нами плыла алеутка Аксинья Крюкова, обаятельная и добрая женщина, хороший знаток алеутских легенд и преданий.

Во время нашего пребывания на Анангуле она проявила удивительную заботу и каждый день кормила нас настоящим русским хлебом, булочками, по-алеутски "чакуды".

Прошли годы, но в нашей памяти хранится ее добрая улыбка и запах свежеиспеченных булочек с ароматным кофе, ждавшие нас каждое утро в кают-компании экспедиции.

Для советских археологов раскопки на Анангуле были давней мечтой. В плейстоцене, 20-11 тысяч лет назад, Алеутские острова являлись частью суши древней Берингии, и типологические находки Лафлина имели много общего с орудиями труда, которые советские археологи раскапывали на древних поселениях в Сибири и на Дальнем Востоке.

Поэтому вполне понятно наше нетерпение и стремление работать в любую погоду. Часто шли дожди. На раскопе было много воды, а иногда приходилось натягивать парашют, подаренный Лафлину военными летчиками.

В первые же дни выяснилось, что у нас и наших коллег разные методики раскопок. Вскрывая культурный слой, американские археологи после нанесения находок на общий план сразу же убирают их для дальнейшей обработки. Мы предложили другую методику, когда все находкя остаются на своих местах до тех пор, пока полностью не будет вскрыт весь культурный горизонт. Это позволило выявить большие скопления - производственные площадки, мастерские, а в самом низу-остатки древних жилищ.

Орудия труда и вооружение древних охотников, которые впервые пришли на Анангулу около 8 тысяч лет назад, изготовлялись из массивных ножевидных пластин правильной формы. Некоторые пластины достигали 20 сантиметров. Из пластин анангульские мастера по обработке камня выделывали ножи, остроконечники, резцы, скребки и многие другие необходимые для жизни изделия из камня. По форме они близки к подобного рода изделиям из поселений Верхоленская Гора у Иркутска, Установка в Приморье, Ушковской стоянки на Камчатке и ряда других памятников Сибири и Дальнего Востока.

Для отопления и освещения своих жилищ анангульцы пользовались большими каменными лампами.

Древние племена, оставившие поселение на Анангуле, видимо, проникли по береговой полосе Берингоморского моста 22-10 тысяч лет назад. В Сибири в это время началось сартанское оледенение, а в Америке - финальный этап висконсинского гляциала. Понижение уровня Мирового океана достигло 120 метров. Алеутские острова, включая остров Умнак, составляли полуостров Американского континента. В современную геологическую эпоху голоцена, 11-10 тысяч лет назад, происходит повышение уровня океана, сухопутный мост, соединявший Азию и Америку, исчезает, и образуется Берингов пролив. Древние анангульцы обосновались в древней Берингии на площадке, возвышающейся на 17-20 метров над уровнем моря. Находки на стоянке Анангулы свидетельствуют о том, что древнейший пласт приморских культурных традиций азиатского облика появился впервые еще в период существования древней Берингии и продолжал развиваться на протяжении еще многих тысяч лет. На этой стоянке удалось найти сотни и тысячи разнообразных изделий древних мастеров. Но особенно важно, что во многих чертах они повторяли азиатские прототипы. Если раньше при работе с публикациями можно было по-разному классифицировать орудия труда древнего человека, то, работая непосредственно с коллекциями, мы воочию видели несомненные параллели между культурами Америки и Сибири.