Глава 3

Он не шутил насчет машины. Это был практически Святой Грааль среди автомобилей, и ключи от него были у меня.

Машина была припаркована в охраняемом, взрывоустойчивом подземном гараже, в одном из тех, что были отведены только под самых высокопоставленных дипломатов и Хранителей. Но со всеми этими смертями и разрушениями, большинство парковочных мест пустовало. Освещение придавало машине сказочный, экзотический блеск, словно полированный сапфир безуспешно пытались скрыть на поле из гальки. В сравнении с ней, консервативный стиль БМВ и Инфинити выглядел пресно, хотя некоторые считают любовью всей свой жизни один из тех ярких маленьких родстеров БМВ Z4 в отполированном до блеска корпусе. В стиле Джеймса Бонда.

Я благоговейно провела рукой по шелковистой полировке Камаро. Это была модель 1969 года выпуска, с восьмицилиндровым двигателем - большая машина, с прямыми линиями кузова, совершенно не элегантная, не имеющая ничего общего с обтекаемыми новыми автомобилями, прошедшими испытания в аэродинамической трубе. Я открыла капот и заглянула под него... и мое сердце бешено забилось, что бывает лишь при зарождении подлинной автомобильной любви.

Это была не просто общеизвестная модель, которая и так была достаточно классной. Нет, это была одна из самых редких редкостей: модель ZL-1 серии 9560 с двигателем объемом 427 куб. дюймов из чистого алюминия. Самая легкая, проворная и быстрая модель, из когда-либо выпускаемых Камаро. А также, самая редкая и наиболее дорогостоящая. Я содрогнулась от мысли, сколько же денег Льюис выложил за эту красотку. Машина была в прекрасном состоянии, эксплуатировалась с любовью и заботой. Практически без царапин.

Мне была почти ненавистна сама идея вывести ее на дорогу, где ее непременно бы изуродовали… но, с другой стороны, это, возможно, спасло бы мне жизнь. Скорость играет немаловажную роль.

Я закрыла капот и постояла минутку, прижавшись рукой к гладкому покрытию, ощущая скрытую силу автомобиля. Он не заменит мой любимый, утраченный старинный Мустанг, но это всё равно что говорить, будто секретариат не заменит бойца. Автомобиль был чистокровным, рожденным для езды.

И... Льюис купил его для меня.

Ха!

Я была не совсем уверена, что мне нравится подтекст: покупка парнем автомобиля для вас - это, как минимум, столь же символично, что и покупка кольца, а в моем слегка искаженном мировоззрении, возможно, даже значимей… но опять же, мне нужен быстрый транспорт.

Моральные аспекты. Я всегда их ненавидела. Но бесспорно, Камаро был весьма соблазнительным кусочком. Я всегда могу вернуть его, сказала я сама себе. Продать его. Вернуть ему деньги позже. Я не должна думать об этом, как о каком-то авансе на что-то более... интимное.

С другой стороны, Камаро сам по себе рождает подобного рода мысли. У него просто такая аура. Потные тела и приглушенные крики. Многих осчастливили в этих машинах.

Черт! Я открыла дверь и скользнула внутрь. Машину так же прекрасно содержали внутри, как и снаружи. Никакого мусора или пыли. Я закрыла глаза и перешла на другой план, чтобы осмотреть ее, так сказать, с эфирной точки зрения.

О, Боже, она сияла. В этой машине была мощь. Она была наполнена любовью и мечтами. В процессе создания, люди придают вещам своеобразное чувство реальности в эфире, хоть в неодушевленных предметах и нет жизни как таковой. Каждый заботливый технический осмотр, каждое прикосновение ткани на мойке или замши при полировке втирало некую силу в эту машину вместе с полиролью.

Я никогда не видела ничего подобного. На мгновение я задумалась, каким бы всё выглядело для моих глаз, если бы я все еще была джинном… Я могла развернуть прошлое, как ковер, если бы захотела. И я готова была бы поспорить, что до сегодняшнего момента у машины был лишь один владелец.

И это также было ответом на вопрос, почему Льюис купил ее. Подобные вещи, наполненные таким большим количеством энергии и сущности, были весьма редки и ценны. Что также привлекло его. Я испустила долгий, довольный вздох и вставила ключ в зажигание. Двигатель запустился с низким, утробным рычанием, а после заурчал так мягко, что мелким вибрации в моем теле были почти незаметны.

- Боже, ты прекрасна, - сказала я и провела рукой по рулевому колесу. Добавляя свои чувства к уже существующей броне машины. - И ты это знаешь, не так ли, малышка? Ты это знаешь.

Я переключила передачу, и она беспрекословно мне подчинилась. Мы не торопясь преодолели все уровни парковки до охраняемого выезда, где мои водительские права были проверены охранником в форме, после чего я выехала на улицу. На улице стоял погожий, хоть и немного пасмурный день, к чему мои глаза были не готовы. Я порылась в бардачке и нашла старинную, но всё еще классную пару солнцезащитных очков Ray-Ban, защищающих глаза от наименее вредных лучей.

Предстояла не минутная поездка до штата Мэн, и у меня было не так много времени, чтобы тратить его зазря.

Время. Точно. Я ощутила пульсацию тревоги, вспомнив о двухдневном сроке Имона, но я ничего не могла с этим поделать, я не могла даже попытаться. Я представила Сару, плачущую и напуганную, страдающую. Я должна верить, что он не обидит ее. В конце концов, я видела его с ней, и я знала, в какой-то степени, что она действительно нравилась Имону. Он не стал бы мучить ее, дабы донести всю серьезность своих намерений, пока я бы там не появилась, чтобы стать тому свидетелем.

Без свидетелей в этом не было никакого смысла.

Я надеялась.

Даже с дурными мыслями, классно было снова оказаться на свободе и действовать под своим собственным руководством. Не думаю, что смогла бы долго выдерживать свое заточение в здании штаб-квартиры, отрезанная от гула ветра и шепота моря.

Ну, хорошо, Нью-Йорк гудел больше от трафика и шептал воем сирен, но это всё равно было лучше.

Камаро крался сквозь пробки подобно большому, опасному зверю… а не кошки, каким он задумывался. Скорее волк, нежели кошка. Все оборачивались, за исключением водителей такси, которые игнорировали меня до такой степени, что я вынуждена была внимательнее следить за дорогой, чтобы не добавить к блестящей поверхности Камаро немного желтой краской. Я не могла себе позволить перейти в Эфир, только не в таком плотном потоке, но я ощущала в воздухе электрическое потрескивание, огромную потенциальную энергию, подобно надвигающемуся дождю, но без проливаемой живительной влаги. И эта энергия скоро себя проявит, причем самым ужасным образом, если что-либо не предпринять.

Ну, когда происходили подобные вещи, положительным моментом в этом было то, что мне больше не нужно было беспокоиться о других Хранителях, перепроверяющих меня, и впервые за долгое время, я обладала всеми полномочиями. Попав на мост и отправив Камаро не спеша пересекать реку, я погрузилась в изучение систем, кружащихся над головой. Это были огромные, невидимые торнадо из энергии. Нестабильные. Заряды соединяются в цепи, дико разрастаются, затем разрушаются, когда напряжение становится слишком большим. Это была проблема ответной реакции. Хранители сосредоточили все свои силы на сдерживании множества бедствий, от их действий должны были быть последствия.

И здесь эти последствия были колоссальными.

Небо было угрюмым, затянутое плывущими со стороны моря плотными, почерневшими, наполненными влагой облаками. Вода под мостом самостоятельно вздохнула и выдохнула, та тайная жизнь, которую миллионы жителей в городе никогда даже не почувствуют, и тем более не поймут. Вода, в какой-то степени, обладала памятью. В крови есть ДНК, и вода обладает аналогичной структурой, которая существовала только на эфирном уровне. Эта ДНК жестко разрушалась годами, но она по-прежнему самоочищалась, обновлялась, постоянно боролась против посягательств человечества ее испортить.

Нам чертовски повезло, человеческой расе. Чертовски повезло, что система земли охраняла нас, подобно побочному эффекту собственного механизма выживания, потому что совершенно точно мы не были достаточно умны, чтобы сделать это самостоятельно.

Я обдумывала, что делать со всей этой неуёмной энергией наверху. Разряд молнии был бы самым логичным планом, но это рискованно. Общеизвестно насколько трудно контролировать молнию, и ее разрядка посреди города может привести к отключениям электричества. Отключения электричества вызовут панику. Паника приведет к смертям. Смерти, в конечном счете, были именно тем, что я пыталась предотвратить.

С другой стороны, рано или поздно, молнии разрядятся самопроизвольно, и будет намного хуже, если никто не проконтролирует эти удары.

Я ехала уже около двух часов. Это казалось весьма солидной дистанцией, для богатого на лошадиные силы Камаро, но, к сожалению, плотный поток машин не шел в этом вопросе на встречу. Два часа спустя, я все еще проезжала достопримечательности города. Я надеялась, что вырвусь на просторы до того, как покалывания на моей шее известят меня о необходимости что-то сделать, потому что тогда это была бы уже чужая ответственность. Я надеялась, что какой-нибудь Добрый Хранитель Самаритянин появился и займется этим, но не тут-то было... не то, чтобы я винила людей из Штаба Хранителей. У них сейчас и так полным полно дел.

Я посигналила, свернула на обочину с вылетающим из под колес гравием и включила аварийные сигналы. Устроившись поудобнее на сиденье, я послала себя вверх, где пейзаж сменился сюрреалистическими завихрениями тумана и цвета. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался замечательный и уникальный вид великолепного города. Вау! Нью-Йорк был наполнен человеческими целями, управлялся двигателем, работающим на энергии преобразований, роста и изменений, на страсти, надеждах, мечтах и трагедиях. Я не могла видеть столь же четко, как в мою бытность джинном, но город по-прежнему выглядел великолепно и завораживающе, и было чертовски тяжело отвести взгляд.

Я заставила себя сосредоточиться на работе и переключила внимание на помехи наверху.

Потоки сил скользили там как масло в воде, сияющие и разноцветные. Красиво, по-своему. Становилось адски страшно, когда они смешивались, трансформировались и соударялись. Когда силовые нити соединились, я увидела, как ультрафиолетовый поток огромной силы стремительно начал передаваться.

Потянувшись к нему в попытке построить стабильный канал, я ощутила какое-то… воздействие. Это было самое сильное ощущение, вызывающее мурашки, за всю мою погодную карьеру, шок, такой же экстремальный и ужасный, как разряд молнии, если бы молния имела мозг и намерения. Что-то следило за мной. Что-то большое. Матушка-Природа? Было ли это именно тем, на что это походило?...

Я потеряла контроль над цепями. Они снова разбились на отдельные вращающиеся частицы, превращаясь в выкипающий суп из энергии. Я хотела снова протянуть руку, но что-то сдерживало меня... мой собственный страх. Я была лишь маленькой полевой мышкой, а над моей головой кружила тень огромного орла, ожидающего лишь меня, чтобы сделать следующий ход. Если бы я попыталась бежать, я бы умерла - раздавленная, истребленная, уничтоженная.

Что-то в реальном мире коснулось моей руки, затем крепко ее сжало. Я открыла глаза и удивилась, увидев, что у меня в машине появился пассажир, хотя двери были заперты.

Дэвид расположился на заднем сидении, совершенно забыв о маскировке под человека. В действительности же, он был похож на джинна как никогда до этого, выставляя напоказ большое количество гладкой золотой кожи, поскольку из одежды на нем была только пара узких кожаных штанов и открытая кожаная куртка, без какой-либо рубашки под ней. Его волосы были длиннее, доходя почти до плеч и отливая ярким, металлическим блеском. Глаза же были его личными источниками света. Я смотрела в них, разинув рот - они были цвета новой одноцентовой монетки на грани расплавления в доменной печи.

Его рука была горячей до такой степени, что прикосновений к моей коже становилось некомфортным.

- Я пришел предупредить тебя, - сказал он. Он был так близко ко мне. Меня накрыла тоска по нему, трепещущее влечение, охватившее меня с самого первого дня. - Ты должна прекратить.

- Что прекратить?

- Пытаться это исправить. Это невозможно исправить.

- Ты меня хорошо знаешь. Или, по крайней мере, я надеюсь, что знаешь. И кстати, что это за прикид плохого мальчика?

Он убрал прядь волос с моего лица. Где его пальцы касались меня, я горела. Образно, а также в буквальном смысле. - Тебе не нравится?

- Кожа? Хм... - Я была бы слепой и сумасшедшей, если бы мне это не нравилось, не говоря уже о гормональной несостоятельности. - Тебе идет.

- Не так, как пошло бы тебе.

О, Боже. Мой пульс начал трепетать и ускоряться, и словно его жар забрался внутрь меня, от чего я сама начала полыхать. По крайней мере, половина моего разума - умная половина - кричала, что на флирт сейчас совершенно не было времени. Только не сейчас. И не в замкнутом пространстве с джинном, который мог бы просто взбеситься и убить меня.

Я не была уверена, что секс с ним в таком состоянии не убьет меня, в любом случае.

- Ты выглядишь весьма аппетитно. - Он облизнул губы. Было что-то раскаленное в его глаза, такое яркое, что я не могла долго в них смотреть. Словно он смотрел прямо мне в душу.

- Хм… Дэвид… - Его рука скользнула вниз по моей щеке, очертила мой подбородок, а затем его пальцы проложили себе путь по линии моего горла. Его указательный палец изучил впадинку моей ключице, а затем опустился ниже. Он зацепил ворот моей рубашки и потянул. Я прильнула к нему. - Что ты делаешь?

- А ты не знаешь? - спросил он.

Ох, Боже. Энергия накапливалась и кружилась над головой. Возбуждение потрескивало между нами. Тепло его кожи, неутомимый жар внутри меня. Ощущение чего-то...

Чего-то настоящего, над нами.

Чего-то огромного, за пределами моего понимания.

Он наклонился вперед, и наши губы соприкоснулись. Его губы были подобны жидкому шелку, теплые, мягкие и настойчивые. Против этого моя защита устоять уже не смогла. Я чувствовала, как вся моя решимость испаряется, как лед под летним солнцем. Казалось, его руки были везде: мягко касались моего лица, моей шеи, моих рук, скользили под рубашкой, пальцы очерчивали мои груди…

Я думаю, мой разум затуманился на какое-то время. Когда же он вернулся из своего незапланированного отпуска, я оказалась прижатой к окну со стороны водителя, мои колени были раздвинуты и согнуты, а Дэвид стоял на коленях между моих раздвинутых бедер, и я понятия не имела, как это случилось. Рациональная часть моего мозга настаивала на том, что сейчас было не подходящее время и место, но потом его рука скользнула по внутренней стороне моего бедра и пробралась в трусики, отчего я ахнула в пылающую бездну его рта, а мои пальцы вцепились в лацканы его кожаной куртки, стремясь притянуть его ближе.

Над головой, небо расколола серебристо голубая молния. Горячее, чем сама поверхность солнца. Она промчалась от горизонта до горизонта, разделяясь на миллион шипящий отростков. Она охватила весь небесный свод, словно в один момент всё разлетелось вдребезги.

Пульсация энергии, прошедшей сквозь меня, была почти столь же шокирующей, как и визуальный эффект. Небесная энергия отдавалась в Дэвиде, затем во мне.

- Стой! Подожди, - выпалила я. Он отодвинулся, и, в каком-то смысле, стало только хуже, потому что теперь я могла в полной мере разглядеть его, и, черт, эти всклокоченные волосы, распухшие от поцелуев губы, золотистая кожа с персиковым оттенком… Он мог в одиночку целиком разрушить концепцию воздержания во всем мире.

- Прекратить? - спросил он. Он взял мои руки в свои и прижал их к его обнаженной груди, открывающейся под кожаной курткой. Твердая, бархатисто-мягкая кожа. Настоящая, насколько это вообще возможно. - Ты не хочешь останавливаться. Ты хочешь, чтобы это продолжалось, и продолжалось, и продолжалось.

Я цеплялась за остатки здравомыслия. - Это не очень подходящее место…

- Если ты беспокоишься, что люди видят нас, то смею заверить - они не видят, - произнес он, и его пальцы пробежались по пуговкам моей вязаной рубашки, отрывая их. Поглаживая тело. У меня появились серьезные проблемы с восстановлением дыхания, особенно после того, как он наклонился ближе, и я не смогла удержаться, чтобы не придвинуться к нему в ответ. Мы были по-прежнему одеты - правда, совсем чуть-чуть - но я, конечно, была в более скомпрометированном положении. Моя юбка была задрана уже очень высоко и могла отлично сойти за пояс, а он одним быстрым рывком избавил меня от трусиков. Будучи джинном, ему даже не пришлось бы возиться с этими кожаными штанами. Он мог просто пожелать, чтобы они исчезли.

И, ох, я хотела, чтобы они исчезли. Я не могла оторваться от него, меня накрыло такое мощное чувство, когда я пробежалась пальчиками вниз по тугим кожаным штанам и ощутила его отклик…

Небо осветилось белым, когда молния прочертила его поперек, распространяя во все стороны шипящую завесу энергии. В воздухе стоял едкий запах, напоминающий вкус фольги. Теперь уже долго ждать не придется. Стоит только молнии найти наземную цель…

Вот, дерьмо.

Я собрала воедино остатки своего достоинства и оттолкнула Дэвида - не так далеко всё же - а когда он попытался снова прижаться, я оперлась согнутой ногой ему в грудь, стараясь удержать его на месте. - Нет, - сказала я, задыхаясь. - Дэвид, ты сказал мне не доверять тебе. И это… это на тебя не похоже. Я думаю, ты… сам не свой. - Не то, чтобы новый Дэвид не обладал некоторыми очень, очень хорошими качествами.

- Это больше, чем просто я. Лучше. - Он схватил меня за лодыжку, отвел ногу в сторону и ринулся вперед, с силой придавив меня к двери и раздвинув колени. Уязвимое положение. Он был гораздо сильнее обычного человека, не то, чтобы мужской силы обычно не хватало на что-то подобное. - Ты не знаешь, на что это похоже, Джо, обладать этим, находиться так близко к ней, чувствовать, как каждый вдох мира проходит сквозь тебя, как каждый удар сердца отдается внутри…, - Он лепетал, дрожа всем телом. - Это нечто новое. Я - новый.

- Мне нравится старый Дэвид, - сказала я дрожащим голосом. - Могу я получить его обратно, пожалуйста?

Он замер, прислонившись руками к стеклу по обе стороны от моей головы. Водоворот бронзовых, бесчеловечных, непроницаемых глаз затягивал. Я едва могла дышать. Если бы Дэвид захотел завладеть мной, похоже, я не смогла бы этому воспротивиться. Казалось, никто вообще не контролировал то, что делали джинны, возможно, даже джинны больше не были на это способны. И, о Господи, я понимала, что им руководило. В воздухе витала необузданность, бешеная сила пульсировала в небе и, насколько я знала, в земле. Это - сознание планеты, медленно пробуждающееся ото сна. Живой мир, организм и сознание, настолько огромный, что все мы были лишь обычными пылевыми клещами, ползающими по его коже.

Безрассудство руководило им. Безрассудство и возбуждение, а также необходимость чувствовать.

Я могла разглядеть его колотящийся под кожей пульс, почувствовать вибрацию ноющей, почти болезненной нужды. Всё это эхом отражалось у меня внутри, каждый громоподобный удар сердца.

Я решилась сдавленно выдохнуть. - Дэвид, если ты меня любишь, отодвинься.

Он отстранился, а затем резко сел, прислонившись к противоположной двери автомобиля, рядом с пассажирским окном. Без сомнения, в таком положении эти кожаные штаны стали очень тесными, и он был, так сказать, в состоянии готовности.

Но он сидел по другую сторону.

И руки у него дрожали.

Когда он, наконец, заговорил, его голос был таким же. - Прости меня, - сказал он. - Это… она никогда не ощущалась так раньше. Это… я не знаю, как… - По-видимому, это было неописуемо, поскольку он просто покачал головой в полной растерянности и отвернулся. - Это воздействует на нас. Соблазняет нас. Делает нас...

- Сумасшедшими? Сексуально озабоченными? Агрессивными?

Улыбка, которой он наградил меня, принадлежала старому Дэвиду. - Да.

- Я хочу знать, с чем я имею дело. И, черт возьми, мне совершенно не нравится, когда ты теряешь контроль.

- Я бы не сидел в этой части автомобиля, если бы не контролировал себя. - Да, может быть... хотя едва ли. Я чувствовала напряженное гудение внутри него, как сжатые пружины молят, чтобы их ослабили. Он тяжело вздохнул и демонстративно пошевелил руками, потом положил их на колени. - Спасибо, что напомнила мне.

- Она проснулась?

Его губы раскрылись, не с целью ответить, а от удивления. Пелена частично спала с его глаз, и здравый ум вернулся. Бронзовый вихрь сменился нежно коричневым цветом, вспыхнув металлический блеском. - Ах, - сказал он, наконец. - Нет. Не совсем. Но она… в процессе пробуждения. И чувства особенно мощны сейчас.

- Это как гипнагогический оргазм, - сказала я. Он недоуменно моргнул. - Это когда ты находишься в состоянии между бодрствованием и сном. В действительности… подсознательное состояние.

- Гипнагогический, - повторил он. - Говорил ли я тебе в последнее время, насколько ты сбиваешь меня с толку?

- Нет. Ты был слишком занят попытками потискать меня.

- Прости.

- Не стоит извиняться.

Легкая улыбка, которая успела появиться на губах Дэвида, увяла. - Проблема в том, что я не могу сказать, когда это лишь я, или, когда она мною руководит. Это… сложно.

- Ты хотел сказать «тяжело», не так ли?

- Нет.

- Обманщик.

- Перестань меня отвлекать.

Он был прав. Это была не лучшая идея отвлекать его, особенно если его самообладание было единственным, что отделяло получаемые им импульсы от всех остальных джиннов. Эта мысль существенно меня отрезвила. - Прости, - сказала я кротко. Я медленно подтянула ноги к себе, сменив позу на более приличную, и, развернувшись, спустила ноги на пол. Еще одна молния распорола небо над головой, широкая, как автострада… и эта не разветвлялась. Она походила на твердый кабель света и энергии. Забудьте о поверхности солнца, в этой было примерно столько же тепла, сколько и в атомном ядре. Если бы она попала в самолет, от него не осталось бы ничего, кроме кучки пепла и небольшого дождя из расплавленного металла.

- Мне нужно что-то с этим сделать, - сказала я.

- Не очень хорошая идея.

- Может, и нет, но я должна хотя бы попытаться. Эта система крайне нестабильна и опасна.

- Это всё ещё не очень хорошая идея.

- Ладно. Ты можешь мне помочь?

Он старался оставаться человеком, это я могла точно сказать. Его инстинкты вели его в разные стороны, пытаясь разорвать его на части. Я наблюдала, как его голая грудь наполнилась и выпустила воздух, в котором он, вероятно, даже не нуждался, очарованная игрой света на мускулах. В следующей вспышке молнии, он выглядел почти таким же, каким он был при нашей первой встрече. В мгновение ока, его одежда преобразилась из черной кожи в джинсы и серую футболку, с расстегнутой голубой клетчатой рубашкой поверх. Походные ботинки. Его привычное оливковое пальто.

И очки. Круглые очки в стиле Джона Леннона, в круглых поверхностях которых отразилась очередная вспышка молнии, полностью скрыв его глаза.

- Я попробую, - сказал он слабым голосом. - Я не Джонатан. Я не могу… у меня нет опыта в подобных делах.

- Я сомневаюсь, что и у Джонатана был бы такой опыт. Ты справишься, Дэвид. Всё будет хорошо. - Я понятия не имела, так ли это, но я хотела, чтобы так было. Я потянулась к нему. Он взял меня за руку. Его кожа больше не была такой раскаленной - скорее мягкое тепло, как у того, кто только что грелся в лучах летнего солнца.

- Я чувствую их. - Он склонил голову набок, как бы прислушиваясь к чему-то за пределами постоянного, беспокойного гула грома. - Джиннов. Это всё равно, что быть ступицей в центре огромного колеса, они все соединены… тянуться ко мне. Неудивительно, что Джонатан держался в стороне. Так, должно быть, легче.

Как бы захватывающе это ни было, у меня были более насущные проблемы. - Ты можешь мне помочь отвести часть этой энергии? - Я сделала неопределенный жест в сторону неба, как только взорвалась очередная болезненная вспышка молнии, распространяя свои щупальца повсюду.

Он глубоко вздохнул, кивнул, и переплел свои пальцы с моими. - Готова?

Я кивнула и отпустила свой разум, чтобы перейти в Эфир. Дэвид растворился до почти незаметного мерцания света и тепла - джинны не видны в эфирном плане, во всяком случае, для человеческих глаз. Сказочное свечение города за пределами автомобиля отсюда казалось иным, но не менее интенсивным, но что затмило его - что затмило абсолютно всё - так это нарастающая энергия в небе. Это была погода, и в то же время… нет. Вихри и безумные восходящие потоки были вызваны энергией, а не порождали ее, и хотя на горизонте формировались фронты и штормы, не они были движущей силой этой конкретной машины. Что-то происходило, что не сразу было понятно, и это не проделки какого-то другого Хранителя, насколько бы амбициозно или ошибочно это не было.

Я протянула руку в попытке стабилизировать систему.

Слишком поздно.

Расходуя огромную силу наверху, молния взорвалась внизу в реальном мире, и ударила ею так, будто вколачивала сваи в поверхность земли. В это было вовлечено так много энергии, что она буквально ошеломила меня в эфире. Рев в материальном мире был ужасающе, оглушительно огромен.

Я почувствовала импульс тревоги, исходящий от Дэвида и увидела, что что-то произошло в эфире, чему я никогда не была свидетелем. Никогда даже о таком не слышала.

Огромный столб энергии, двигаясь к небу, прорвался от земли подобно толстому, молочно-белому потоку.

Что это, черт возьми?

Я пораженно уставилась на него и переместилась поближе. Если вы действуете не осмотрительно, то все движения в эфире происходят быстро, а я не была достаточно осторожна. Устремившись вперед, я поняла, что двигалась слишком быстро, и поток стал ближе и оказался крупнее, чем я предполагала, и я попыталась замедлить свое движение.

Это должно было быть легко, но оказалось, что не так просто.

Я почувствовала, что меня засасывает. Эта штука перемещалась также быстро, как товарный поезд. Он выглядел устойчивым, но это был действительно дико убыстряющийся столб энергии, прорывающейся от земли, и фонтанирующий в небо. Он безудержно кровоточил, как будто плоскость самого существования вскрыла кровеносный сосуд.

Я помчалась обратно в свое тело с дезориентирующейся скоростью. Приземлившись в плоть я дергалась от психического воздействия. Это не причиняло боль так, как когда меня шатает. Прикосновение Дэвида к моей руке привело меня в чувства. Я открыла глаза и посмотрела на него. - Ты видел это? - спросила я. Он кивнул. - Что это?

- В земле слишком много эфирной силы, - сказал он. - Это не единственная раскрывшаяся трещина. Просто самая близкая.

- Что мне сделать, чтобы остановить это?

Он мрачно посмотрел и сказал, - Не думаю, что ты сможешь.

- И?

- И плохие штуки могут произойти, - сказал он. - Очень плохие. Послушай, это слишком серьезная проблема для Хранителей, непосильная даже для джиннов. Тебе придется признать, что ты не сможешь.

- Неа, я не соглашусь. Так ты хочешь, чтобы я просто пожала плечами и сказала "Ой, ну да, придется пойти на жертвы"? Ты знаешь меня лучше, чем кто либо! Дэвид, скажи мне, что могу сделать!

Он колебался. И возможно, он бы убедил меня, что действительно ничего не возможно сделать, что некоторые вещи были мне неподвластны, но в тот момент молния озарила небо и ударила в мачту освещения, находящуюся на расстоянии приблизительно пятидесяти футов от нас через дорогу.

Яркая вспышка обожгла сетчатку моих глаз, даже притом, что я зажмурилась и отвернулась, съежившись за дверью автомобиля. Я почувствовала, что Дэвид бросился вперед, и накрыл меня своей обжигающей стальной массой.

Я не нуждалась в защите, но мне было приятно, что у него имелся такой инстинкт.

Когда он отпустил меня, я поморгала после яркого света и посмотрела вокруг.

Металлический осветительный столб плавился и опрокидывался с величественной медлительностью, как дерево, падающее в лесу. Я закричала и указала на него. Падение набрало скорость, послышался скрип, столб рухнул вниз на дорогу с тяжелым звенящим ударом, таща за собой горящие провода, которые шипели и подлетали.

В десяти футах от нас.

Движение было относительно небольшим, дороги были почти пусты. Внедорожник взвизгнул тормозами и заскользил боком, сталкиваясь с упавшим столбом. Автомобиль врезался в него. Затем другой.

Затем минивен врезался со всей силы и превратился в клубок металла.

- О, мой Бог, - прошептала я, возясь с дверным замком. Я выскочила из Камаро и запнулась о влажный гравий на дороге. Все было замусорено горячими осколками битого стекла, линии электропередач скользили как сумасшедшие по искореженному металлу. Минивен едва напоминал транспортное средство, и после столкновения он стал размерами с Фольксваген. Чей-то двигатель все еще работал, радио ревело. Капала жидкость.

- Помоги мне, - сказала я и взглянула на Дэвида через плечо.

Он ушел.

Я не могла поверить этому, честно не могла. Он оставил меня? В середине этого, когда люди нуждались в помощи? Какого черта?...

На пустые размышления не было времени. Я поднялась по разбитому бамперу и добралась до окна внедорожника. Там находились два парня студенческого возраста, накачанные стероидами. Они выглядели ошеломленными.

- Парни, с вами все хорошо?

Их подушки безопасности сработали, и у обоих были разбиты в кровь носы, но они казались в порядке. Один из них бессловесно показал мне, шаткие большие пальцы, когда расстегнул свой ремень безопасности.

- Выходите из автомобиля и уходите с дороги, - сказала я. - Следите за линиями электропередачи, они двигаются.

Я пошла к следующему автомобилю. Женщина, без сознания. Я нервно наблюдала за ползущими линиями электропередачи; они приближались, и я знала как это происходит. Мощь собирается, чтобы двинуться на большой скорости. Рано или поздно они доберутся до меня. Я могу управлять огнем, но я еще не была в этом квалифицированным специалистом, и это едва ли было итоговым экзаменом, который я бы хотела сдавать. Было общеизвестным фактом, что с линиями электропередач трудно иметь дело из-за непрерывного потока энергии.

Я отложила эту проблему и сконцентрировалась на женщине в автомобиле. Трудно сказать, что было большим риском - отогнать ее автомобиль или переместить ее. Если у нее были повреждения позвоночника…

Я приняла трудное решение и оставила ее там, где она была. Кто-то кричал о помощи в минивене.

Линии электропередачи внезапно отклонились, вслепую ища меня. Я отошла с их пути, следя за ними подобно заклинателю змей, наблюдающему за коброй, и обошла вокруг к заднему бамперу фургона. Я дернула дверь. Заперто, или зажато. Заднее окно было сломано. Я заглянула внутрь.

На месте водителя был человек, он казался обмякшим и, по крайней мере, без сознания, если, конечно, вообще не умер. Женщина рядом с ним была той, кто кричал. Она была зажата, я видела это даже со спины. Приборная панель исказилась и прижала ее к месту как барьер безопасности при особенно страшной поездке в луна-парке. Кости были сломаны, это не вызывало вопросов, и много крови.

Я никак не могла одна вывести ее.

Я обошла вокруг аварии к пассажирской стороне и пошла вдоль раздавленного металла, смотря под ноги - не столько для того, чтобы не наступить на стекло и металл, сколько из-за линий электропередач, которые хитро убрались с глаз.

- Эй, - сказала я и взглянула сквозь разбитое пассажирское окно на женщину, пойманную в ловушку. Она была средних лет, приятно полной, и при нормальных обстоятельствах, возможно, довольно симпатичной; напряжение и рана уменьшили ее лицо до маски крови и террора. Она слегка хныкала, больше не крича. Ее глаза открылись и зафиксировались на мне. Один зрачок был крупнее, чем другой.

- Помоги моей дочке, - сказала она, - помоги моей маленькой девочке.

Я быстро осмотрелась, но не увидела детей. - Сзади? - спросила я. Она кивнула. - Хорошо. Вы держитесь. Помощь прибудет. - Я должна была это предположить; у всех старше десяти лет был сотовый телефон, и, вероятно, все операторы службы 911 уже были извещены о случившемся.

Я попыталась заглянуть назад, но там была беспорядочная чернота, никаких признаков жизни. Я нуждалась в признаках жизни или в чем-то еще. Не то, чтобы я знала, что я буду делать, когда найду ее…

Тонкая черная форма зашипела в тени под фургоном и кинулась на мои ноги. Я вскрикнула и отступила назад, силовые кабели извивались и корчились в пределах своей досягаемости. Стремясь ко мне. Желая пронзить мою плоть.

Они были чертовски близко.

В тот момент, когда я подумала об этом, я ощутила еще один всплеск справа от меня и переключилась на сверхзрение. Отсюда, линии были подобно неоновым хлыстам, и. по крайней мере, четыре из них извивались вокруг меня. Пытаясь достать меня. Я отступила влево. Одна подползла, чтобы вырубить меня, затем кинулась.

Пути отступления нет. Если я попытаюсь бежать, я погибну. Если я останусь там, где была…

Я безнадежно попыталась прервать поток энергии через металл, но это было вне моего понимания. Плохо. Контроль над каждым элементом, который я могла осуществить, сделает все еще хуже.

Я подпрыгнула. Линия электропередач с шипением устремилась по тротуару под моими ногами, расползаясь, и, как только я опустилась вниз, перекрутилась через себя и вновь ринулась ко мне.

У меня не было никакой возможности избежать этого дважды.

Но я всё равно подпрыгнула, так или иначе зная, что это не сработает; я сделала это слишком рано, линии электропередач не перемещались настолько быстро, и мне грозило опуститься обеими ногами прямо на высокое напряжение.

Но я этого не сделала.

Я вообще не опускалась. Я зависла.

Отличный ход, сказала я себе, и затем поняла, что фактически это сделала не я. Кто-то еще держал меня и перемещал подальше от опасной зоны. Меня аккуратно опустили обратно на чистый тротуар.

Передо мной кругами расхаживал Джинн, склонив голову с характерным тонким пощелкиванием бусинок. Она была высокой, темнокожей с волосами, заплетенными в аккуратные и сложные косички. Неоновая желтая одежда с соответствующим лаком на ногтях. Глаза, столь же горячие и хищные, как у ястреба.

- Рэйчел, - выдохнула я, - спасибо.

- Не благодари меня, - сказала она, - приказ Дэвида.

Линии электропередач снова бросились на меня.

Она поймала их на полпути. Они с яростью корчились и шипели, но она, казалось, не прилагала больших усилий, чтобы держать их. Не так сложно, для Рэйчел. И иногда, насколько джин может быть другом, она была моей подругой.

- Белоснежка, - сказала она и улыбнулась. Она мне дала это прозвище еще в самом начале, ссылаясь на мои темные волосы и светлую кожу. - У тебя такие интересные домашние животные. Но все же не очень вежливые.

Она посмотрела на линии электропередач, которые держала, они шипели в страшно звучащей колыбельной. Они снова попытались сделать выпад в мои сторону. Я вдохнула и отстранилась; казалось Рэйчел не была склонна позволить им уйти, но с джином никогда нельзя быть уверенной. Она могла бы счесть это забавным.

- Они нуждаются в обучении, - продолжила она и, без какого-либо предупреждения, отключила в обеих ток, после чего они потяжелели и стали податливыми в ее руках. Она позволила им шлепнуться на дорогу рядом с ее прелестными туфельками - лодочками от Casadei леопардовой расцветки. Слишком хорошенькими для нынешней ситуации. - Ты когда-нибудь вообще дышишь нормально?

- Укуси меня, - сказала я. Я чувствовала себя легкомысленной и немного опьяненной. Слишком много случайностей, слишком быстро.

Она улыбнулась. - Не голодная. Простого спасибо будет достаточно.

- Что ты здесь делаешь?

- Я сказала тебе. Приказ Дэвида. - Она осмотрела разрушения, когда отряхивала руки. - Он должен был уйти. В настоящее время ты его слишком сильно отвлекаешь. Я не гарантирую, что останусь здесь на долгое время, или что мое присутствие будет особенно полезно для тебя. Разве Дэвид не говорил тебе, что нам больше нельзя доверять?

- И все же ты спасла мою задницу, - указала я.

Она пожала плечами. У ее движение было изящество воды, текущей по камню, совершенно бесчеловечному движению мышц, способом, которым она их использовала. Рэйчел была, в некоторой степени, наименее человечной из всех джинов, которых я встречала.

И в некоторых других моментах, гораздо более, нежели другие.

- Необходимо немного времени, - сказала она. - Вечность длинна, и существует так мало действительно интересных людей.

Я начала говорить что-то о помощи в вызволении раненых из автомобилей, но в этот момент ее голова повернулась настолько быстро, что бусинки в ее волосах зазвенели, а ее ястребиный взгляд остановился на чем-то в темноте с левой стороны от неё.

Другой раскаленный добела разряд молнии наверху показал мне, на что она смотрела.

Там был ребенок. Блуждающий в полном одиночестве. Ей возможно было не больше пяти - симпатичная малышка с длинными каштановыми волосами, сжимающая чучело какого-то животного.

Я ощутила вокруг себя собирающуюся молнию.

Рэйчел ничего не сказала. Она была напряженна, но спокойна. Она могла двигаться быстрее, чем я, но я не видела признаков движения, она думала о выполнении.

В конце концов, она была джином, и она не знала того ребенка. Это был вид академического понятия ей, сочувствие.

Я побежала, перепрыгнула через провода, сгруппировалась и приземлилась на четвереньки, добравшись до влажной травы. Моя обувь скользила. Я ощутила циркуляцию отчуждения в эфире, кровь земли, столбом устремляющуюся вверх к небесам всего в нескольких дюжинах футов передо мной, около маленькой девочки. Она шатаясь шла к нему.

Цепи молний разряжались в одно место. Я видела, что происходило, видела, что эфир нагревается от потенциальной энергией, превращающейся в фактическую…

Я попыталась сломать цепи, выравнивая электроны, но силы, с которыми пришлось столкнуться, были слишком велики для одного Хранителя.

Я сбила маленькую девочку и прижала ее к земле, закрывая своим телом, а в последнюю секунду, я оперлась на руки и колени, подальше от каких-либо точек соприкосновения с ее кожей.

Заземление четырьмя способами

Молния врезалась в меня с силой, с которой ничто не сравнится на земле. Меня поражали молнии и раньше, но тогда я была награждена меткой Демона, и значительно лучше защищалась. Это походило на удар грузовиком по спине, но прежде, чем я смогла почувствовать боль, остальная ее часть заполнила меня - мощь, такая мощь, словно маленькое солнце, направленное через узкие каналы нервов. Выпуская себя через кругооборот моего тела.

Это длилось лишь долю секунды, возможно меньше, потому что внезапно меня отдернули, разрывая контакт с землей, подняли в воздух, и я смотрела сверху на съежившееся тело маленькой девочки, которую я пыталась защитить.

Кругооборот был сломан.

Рэйчел подняла меня. Ее глаза сверкали горячим золотом, но ее лицо было непроницаемо, пустая маска безразличия джинна.

Она бросила меня, закончив работа. Жизнь спасена.

На полпути к земле, я почувствовала всасывание того закручивающего, раскаленного столба энергии, восходящей от земли, захватывающей меня и увлекающей.

О, дерьмо, подумала я, и затем было слишком поздно. Когда я крутанулась в воздушном пространстве, будучи беспомощно намотанной как рыба на линии, я видел ее встревоженное, удивленное лицо. По крайней мере, я дала Рэйчел новый, захватывающий опыт.

Не очень приятно, поскольку меня поглотил молочно-белый поток энергии.


* * *


Это походило на крещение аккумуляторной кислотой. Это больно, о мой Бог, как же это больно, и я пыталась закричать, но на самом деле казалось, что меня уже не осталось достаточно для крика. Я распадалась на части; мотылек, пойманный в ловушку в атомном ядре и никто не придет, чтобы спасти меня на этот раз.

Боль продолжала гореть до невозможности, затем просто резко… прекратилась. Я все еще была в ловушке бурлящего потока эфирной энергии, и всё, что мне было известно, так то что я была заброшена на много миль в небо, но я не чувствовала перемещения.

Я открыла глаза и увидела рай, но рай, не предназначенный для людских глаз, своего рода переливчатая восковая красота, которая неслась, циркулировала, создавала и разрушала. Я была в кровотоке создания, и это было самым красивым и самым ужасающим из того, что я когда-либо могла вообразить. Неудивительно, что люди не имели большого значения в замечательной схеме мира. Сила здесь - сила, которая была просто лишней энергией, вытекающей из медленно пробуждающейся сущности, которую мы назвали Матерью - была вне чего-либо, что мы когда-либо понимали и контролировали.

Увидеть это было привилегией, прежде чем я неизбежно разлечусь на разъединенные атомы.

Только я не взрывалась. Я держалась и постепенно приспосабливалась к странному давлению и огням, и сбивающим с толку гладким потокам, которые походили на стекло, но были шелковистыми и жидкими на ощупь. Я поняла, что ничего не соответствовало моим знаниям из физики. Это было дико, безумно странно и гипнотизирующе.

Я, должно быть, была первым человеком, который увидел Метку Демона в живую.

Она проникла точно так же, как и я... прошла сквозь барьер, высасываясь в поток. Это дрейфовало в потоках, сложная и отвратительная структура, которая закручивалась и преобразовывалась, перемещаясь в жутком подобии жизни. Лениво отталкиваясь от одного потока к другому. Я никогда не видела ни одного за пределами какого-либо сосуда - бутылки, человеческого тела, джинна, вынужденного принять одного в себя. Я даже понятия не имела, что они могли существовать самостоятельно.

Не хорошие новости.

С первобытным ужасом я ощутила, как она сосредоточилась на мне.

Я наблюдала, как Метка Демона разрасталось, впитывая энергию и силу от потока эфира, подобно клещу, присосавшемуся к артерии. Я не смела надеяться, что от переизбытка она взорвется. Произойдет что-то намного, намного ужаснее; я просто знала, что так будет. Ничего хорошего никогда не происходило со мной и Метками Демона вокруг.

Мне пришло в голову, что существовала причина, почему Метка Демона приплыла сюда… Эта штука была в некотором смысле кровью. Чистая основа жизни, реальное соглашение.

Кровь самой Земли.

Когда эти паразиты были выброшены в реальный мир, они зацикливались на чем-то со следами силы, пытаясь остаться в живых - Хранители и джинны. Но вследствие того, что мы не были чистым материалом, они неизбежно видоизменяли и уничтожали нас в процессе создания взрослого Демона.

Замечательно. Я разобралась в биологии Метки Демона. Весьма полезно.

Нет.

Она продолжала дрейфовать в мою сторону.

Я закричала как маленькая девочка и начала вслепую направляться подальше от скручивающейся, видоизменяющейся штуковины. Попытка переместиться через этот серый туман энергии походила на плавание в желатине. Боже, я ненавидела этих монстров, ненавидела их с ослепляющей страстью, которая не поддавалась логике. Она не доберется до меня, не на этот раз. Она нашла свой собственный, личный рай. Правильно?

Правильно.

Ну, тогда, великолепно. Я могла просто оставить ее и просто продолжить разбираться со своими личными проблемами...

Нет. Я не могла. Если метка демона была способна превратиться во взрослого Демона из несовершенного топлива человека или джина, то, что будет создано из этого материала? Я не могла даже вообразить. Ты должна вытащить ее отсюда, сказала одна часть меня. Другая часть - всецело большинство меня - сказала первой части заткнуться. Что произойдет, если всё оставить как есть? Если эта штука будет питаться? Если поплывет вниз, а не вверх, и попадет в... кровоток?

Раздражающий, пронзительный голос разума. Бороться с меткой демона - это не моя миссия. Это была не моя ошибка, я наткнулась на эту проблему. Никто не обвинил бы меня, если бы я бросилась наутек и убежала.

Ну, никто, кроме меня.

Я быстро провела опрос. Голосование было между храбростью и самосохранением. У меня действительно было много работы на вечер в эти дни.

Мне нужно было как-то заманить Метку Демона в ловушку. У меня ничего при себе не было... только моя одежда и обувь.

Хорошо, что-нибудь - это лучше, чем ничего.

Затаив дыхание, я сняла рубашку, приготовилась и начала продвигаться к плавающей Метке Демона.

Вблизи, она выглядела еще уродливее, настолько, что у меня свело желудок, мое тело яростно затрясло. Метка, казалось, вообще меня не заметила. Она была, по крайней мере, вдвое больше, чем когда я ее видела проникающей сквозь барьер, пульсирующей грязным голодом. С такой скоростью, ей удалось бы связать маленькие пинетки для Демона всего за пару минут.

Ох, я действительно не хотела этого делать.

Я бросила свою рубашку как сеть на скручивающуюся метку демона и завязала рукава в узел. Это не удержало бы ее долго - возможно вообще бы не задержало. Я начала плыть к тому, что посчитала самым близким выходом, хотя все выглядело одинаково теперь, дезоринтация и бесконечность. Я мрачно пнула. По крайней мере, я могла дышать, хотя опьяняющий, немного сладкий запах этого места заставлял мою голову кружиться.

Я оглянулась на рубашку, которую буксировала. Черные щупальца Метки Демона вытекли из швов, проверяя свою тюрьму. Метка оставалась пока там, потому что все еще питалась. Самодовольство не продлилось бы долго.

Без предупреждения я оказалась напротив чего-то прохладного и упорного, и в расстройстве хлопнула по нему рукой. Я почувствовала, что он поддается, и хлопнула сильнее. Мою ладонь от удара пронзила боль, но, по крайней мере, сдвинуло барьер на дюйм или два.

Я нашла выход.

Я сконцентрировала все свое желание, всю свою силу и пнула.

Половина меня скользнула через барьер, чрезвычайно холодный и влажный; я закричала от отчаяния, потому что вокруг не было никаких рычагов, за которые я могла бы ухватиться, чтобы протолкнуть оставшуюся часть себя. Я пошевелилась. Это продвинуло меня возможно на дюйм. Два дюйма. Я потянулась сильнее, и моя левая рука и связка рубашки, выскочила в тонкий, хлеставший ветром воздух.

Метка Демона взбесилась, когда ее отрезало от источника питания, и вероятно, рубашка больше не могла ее сдерживать.

Она проступала прямо через ткань со скоростью молнии и обернула щупальца вокруг моей руки.

Я закричала, что было мочи, но всё мои способности были бесполезны в борьбе с чем-то вроде этого. Я помнила эти ощущения - отвратительная, агрессивная пульсация метки, корчащейся в глубине моего горла. Муки, поскольку она настроила свои щупальца, похоронила глубоко внутри, питаясь от меня и качая силу из моего тела, пока последнее просто не погибнет.

Нет. Никогда. Я не против умереть, но только не от этого.

Я схватила ее свободной правой рукой и бросила. Попыталась, так или иначе, но она присосалась к моей коже, пульсировала, изменялась. Ползала и корчилась.

Я снова закричала, беззвучно, отчаянно пытаясь избавиться от нее. Я могла чувствовать, что она проверила слои кожи, пытаясь найти путь во внутрь. Она могла проникнуть, конечно, но она была толстой и ленивой и искала путь полегче.

Я не собиралась ей его давать.

- Мы запечатываем разрыв! - прокричал голос, поразительно близко к моему уху, и я чувствовала, что что-то буксировало во мне с такой силой, что я чувствовала как сухожилия скрипят в моих суставах. Я перетащила остальную часть себя через барьер, все еще отчаянно пытаясь стащить Метку Демона со своей руки.

Кто бы ни сделал мне одолжение, вытянув меня на свободу, отпустил меня, как только я оказалась за пределами молочном столба энергии. Возможно, это была Рэйчел; трудно было сказать, потому что ночь была сплошным месивом из дождя, молний, толстых дождевых облаков, сложенные в груду цвета железа.

Я зависла там на мгновение, и затем почувствовала, что сила тяжести усилилась. Я упала как койот Вайл, держащий наковальню, вертясь, крича, мои волосы, развивались как влажный черный баннер позади меня. Я не могла сказать, как далеко была земля, но если облака были кучевыми, то, вероятно, я была, по крайней мере, в тридцати тысяч футов над землей. Я попыталась вздохнуть, но не получила ничего, кроме резкого пустого на вкус воздуха. Слишком тонкого, чтобы выдержать меня. Я закрылась от отвратительного смысла падения, растущего террора Метки Демона, все еще пытающейся войти в мое тело, и сосредоточилась на трудном сборе доступного кислорода в подушку вокруг меня. Хитро, когда вы падаете. Ты должна соответствовать уровню спуска на молекулярном уровне, и это не так легко, как звучит.

Я накопила достаточно для дыхания. Но недостаточно, чтобы смягчить мое падение, поскольку все еще ускорялась. Я знала достаточно о предельной скорости, чтобы не хотеть испытать ее непосредственно на себе.

Я была окутана холодным туманом, когда вошла в нижнюю границу облаков. Под ударами более сильных ветров, атмосфера вокруг меня сгустилась. Я раздвинула руки и ноги, пытаясь замедлиться как можно больше, и начала тяжелую работу создания парашюта. О, это теоретически возможно. Мы обсуждали это однажды на занятиях, и тогда , когда я была моложе и не находилась в свободном падении в небе, это не казалось нам настолько трудным.

Я надеялась, что это были не самые нижние облака. Если бы это было так, к тому времени, когда у меня появилась бы видимость, было бы слишком поздно для раскрывания моего «парашюта», слишком рано тоже будет плохо, потому что буря начала бы его разрывать, как только я создам сложную структуру неподвижных молекул. Теоретически, техника, которую я собиралась использовать, позволит самому воздуху формироваться в гибкий материал и скользить как парашют.

Теоретически.

Я задохнулась при мелком вдохе воздуха и увидела левую руку в раскаленной добела вспышке молнии. Метка Демона все еще цеплялась за нее, влажная и черная, медленно просачивающаяся в мою плоть через поры. Как только она окажется под моей кожей, сможет пойти куда угодно. Погрузить свои щупальца в мой мозг, легкие и сердце. Полностью подключиться ко мне, что даже попытка удалить ее будет означать безумие и смерть.

Я бросила взгляд на что-то сияющее в облаках с правой стороны от меня, вспыхивающее раскаленным эфирным планом, затем ледяным; поток мощности был меньше, но это было все еще проход в стратосферу. Я скользнула в том направлении, вытянув правую руку, как Супермен - одним кулаком вперед. Хорошо, что я уже несколько раз в прошлом находилась в свободном падении. В то время, это было только для забавы, но, по крайней мере, я помнила основы маневрирования в свободном падении.

Я снова ее согнула, когда приблизилась к потоку. Последнее, чего мне хотелось бы, это снова оказаться там. Я протянула свою увитую Меткой Демона правую руку к потоку, достаточно близко, чтобы смогла ощутить дразнящую теплоту.

Продолжай, подойди к нему.

Метка пошевелилась и распуталась в ленивое черное завихрение, длинное и извилистое. Удары воздуха, казалось, не затрагивали ее вообще. Она развернулась от моей протянутой, дрожащей руки и протянулось к потоку энергии, который начал исчезать и пульсировал как нерегулярное сердцебиение. Рэйчел - или какой-либо джинн спасший меня - сдержал слово. Разрыв между мирами начинал запечатываться.

Необходимо правильно рассчитать время. Если я буду ждать слишком долго, то Метка Демона перейдет через барьер. Если я прервусь слишком скоро, то она просто обернется снова вокруг моей руки, и мне можно будет поцеловать себя в задницу на прощание.

Проблема заключалась в том, что я не контролировала время. Я просто должна была надеяться, что смогу уловить момент, когда поток начнет закрываться.

Метка Демона заколебалась, разрываясь между распутыванием в восходящий поток эфира и менее сильной, но более определенной теплотой моего тела.

Я чувствовала, что внезапное ледяное ощущение пронеслось сквозь мои мысли и я яростно тряхнула своей рукой. Метка Демона вырвалась на свободу, выбор был сделан.

Она дошла до потока… и протянула свои черные щупальца, гейзер выдал один последний, блестящий импульс и умер.

Джинн справился. Энергетический буфет был закрыт… и теперь я оказалась единственным доступным набором Хэппи Мил.

Я сжалась в шарик и начала снижаться, разбавляя воздух перед собой, чтобы сделать спуск более быстрым.

Когда я снова выпрямилась, сердце дико стучало, я прорвалась через нижнюю границу облаков и, Ох, дерьмо.

Низко расположенные облака.

Я соединила воедино структуру своего воздушного парашюта и дернулась во внезапной, сворачивающей шею остановке, которая превратилась в медленную нисходящую спираль, поскольку воздушные молекулы парашюта - скрепляемые отчаянной силой желания - начали нагреваться от трения и вращения.

Я все еще спускалась слишком быстро.

И там были линии электропередач.

Я позволила парашюту самопроизвольно сложится, в то время как все еще была в двадцати футах над землей, и начала надеяться, что грязь внизу будет достаточно мягкой, чтобы предотвратить любые серьезные травмы.

Я не помнила столкновения с землей, только заливающая мои глаза вода и взгляд на низкие сердитые облака, которые освещались длительными безумными вспышками молний.

Я подняла правую руку и уставилась на нее. Никаких следов Метки Демона, хотя во всей этой неразберихе она могла незаметно недалеко отползти.

- Мама? - появилось бледное, как у призрака, лицо Имары, с глазами как у кошки. - Пожалуйста, скажи что-нибудь.

- Лежи спокойно. - Другой голос, мужской и столь же знакомый мне, как дыхание. - У тебя сломано несколько ребер. Я сейчас их восстановлю, но это будет больно.

Я сморгнула подступившие слезы и повернула голову. Дэвид присел рядом со мной, капли дождя стекали вниз по его приглаженным золотисто-каштановым волосам и убегали ручьями под его очки. Он выглядел несчастным. Бедняжка.

- Метка Демона, - сказала я.

- Я думаю, она ударилась головой, - сказала Имара с тревогой.

- Нет, с головой у нее все в порядке, - сказал Дэвид и потянулся, чтобы осторожно вытереть грязь с моего лица. - Ты в шоке, Джо.

Я покачала головой, разбрызгивая грязь и воду, словно нетерпеливая овчарка. - Нет! Она кормилась от энергетического гейзера. Я вытащила ее оттуда, но она все еще где-то здесь. Будьте осторожны. - Для Метки Демона не было ничего лучше теплого джинна, и насколько я знала, когда джинны заражались, не было ни единого способа их вылечить. - Уходите отсюда.

Дэвид произнес, - Имара, уходи.

- Но...

- Ты меня слышала? - Его голос был ровным, как стальной брус. Она посмотрела на него, потом на меня, и затем исчезла.

- Ты тоже, - сказала я. - Убирайся отсюда. Иди.

- Минуту, сначала тебе необходимо помочь.

Я кивнула или попыталась. Грязь вокруг меня была холодной и студенистой, и я не стала даже думать о том, насколько разгромленной была моя одежда. И обувь. Что произошло с моей обувью? Вот, блин. Я любила эту обувь.

Я сосредоточилась на том, что Дэвид взял мою руку и потянул, после чего вселенная окрасилась в безликий пейзаж, затем все стало абсолютно черным.


* * *


Кто-то надел на меня рубашку. Я надеялась, что это был Дэвид. Приятно было думать, что он одевает меня. Еще приятней было думать, как он раздевает меня, хотя…

Я открыла глаза от вибрации и дорожного шума, приятные мечты о руках Дэвида исчезли. Всё мое тело ощущалось как один свежий синяк. Моя голова была прижата к прохладному стеклу, и я пускала слюни. Подняв руку, я вытерла подбородок и моргнула от нахлынувшего головокружения.

Я была в Камаро, и мы уносили свои задницы… куда-то. На дороге было темной, только несколько фар, мчащихся через мрак, и колеблющаяся желтые пунктирные полосы вели нас. Если и был лунный свет, то он был за облаками. Я все еще могла чувствовать энергию, грохочущую в атмосфере.

- Что...? - я покрутилась на своем сиденье, которое к счастью было с пассажирской стороны и посмотрела на водителя. - Имара.

Моя дочь - думаю я все еще была дезориентирована - посмотрела на меня. Имара выглядела бледной в свете приборной панели. - Я начала волноваться.

- Где...?

- Отец? Он побыл с нами некоторое время, но ему пришлось уйти. Дела джиннов. Я думаю, что это связано с Меткой Демона. - Как и ее отец, она обладала навыками вождения, при которых можно не обращать ни малейшего внимание на дорогу и продолжать смотреть прямо на меня. - Тебе лучше?

Я не чувствовала себя лучше. Нет, я чувствовала, будто меня сварили, потушили, отделили мясо от костей, и выбросили из самолета с тридцати тысяч футов. Со сломанным парашютом. Дэвид излечил мои сломанные кости, но остальные были моей заботой. - Замечательно, - солгала я. - Сколько времени я была в отключке?

Ей потребовалась секунда, манипулируя человеческим понятием времени в ее голове. - Четыре часа, я думаю. Ты сильно ударилась о землю. Отец сделал всё, что смог, чтобы помочь тебе. Он не был уверен, что этого будет достаточно. - Ее руки продолжали вести автомобиль точно, даже в то время когда мы поворачивали. - Ты действительно уверена, что в порядке?

Что-то всколыхнулось во мне, немного погодя. - И сколько времени ты уже умеешь водить автомобиль?

Имара моргнула и пожала плечами, в знак того, что она не поняла вопроса.

- Малыш, ты живешь всего, сколько, пару дней? Ты просто проснулась зная всё, что тебе нужно знать? Как это работает?

Еще одно беспомощное пожатие плечами. - Я не знаю. Если бы мне пришлось предполагать, я бы сказала, что знаю все, что знали мои родители. Таким образом, я извлекаю знания из твоей жизни и жизни отца. Это экономит время.

Я вспомнила Джонатана, посылающего меня к Патрику, единственному другому джинну, который должен был действительно знать как стать джином - кто был превращен из человека другим джинном, а не создан старомодным путем, из апокалипсиса и смерти. Я должна была маленькими шажками учиться, как использовать то, что мне дали, потому что Дэвид был не в состоянии передать мне жизненный опыт тем способом, которым он сделал это с Имарой.

Но мысль, что ваша дочь знает всё, что знали вы? Не очень утешительно. В моей жизни было много моментов, которыми я не хотела бы делиться со своим потомством...

Я отбросила эти мысли, прижала руку к моей больной голове и спросила, - Где мы?

- Штат Мэн?

По крайней мере, Дэвид сказал ей ехать в Сикаскет. И, очевидно, определение месторасположения было одной из вещей, которые она унаследовала от него.

Я кивнула и попыталась вытянуться. Это не было великолепно. - Что относительно несчастного случая? Никто не пострадал?

- Несчастный случай? - Она либо прикидывается дурочкой, либо вся эта резня и искореженный металл ничего для нее не значили.

- Была авария... там была.... - Маленькая девочка. Блуждающая, окровавленная, напуганная. Я пыталась спасти ее, не так ли? Мои воспоминания были нечеткими, несвязными изображениями которые не имели никакого смысла в переливчатых водоворотах, жаре и падении…

- Я не знаю, - призналась она и пожевала губу. Я знала этот жест. Его она переняла у меня. Она была моим ребенком, хорошо. - Я не знала, что это было важно, я бы уделила больше внимания.

- Не важно? - я произнесла это с оттенком обвинения прежде, чем я смогла остановить себя. Имара переключила внимание на дорогу. Не сосредотачиваясь на вождении, а лишь для того, чтобы избежать моего осуждения.

И затем она возвратила абсолютно чуждый зрительный контакт. - Я должна была уделить больше внимания, но теперь ты должна оставить это позади. Отец просил тебя сделать кое что более важное, и ты теперь не можешь отвлекаться на отдельные жизни, - Она покачала головой. - Его просьба очень, очень опасна. Мне это не нравится.

- Я просто поджарила все свои нервные импульсы при контакте с молнией и затем упала с неба. Опасность всегда со мной.

- Мама, - Она казалась несчастной. Сердитой. - Пожалуйста, пойми: Независимо от того, с чем ты сталкивалась прежде, это другое, и ты должна оставаться сосредоточенной на цели. Я знаю, что это для тебя трудно, но если ты будешь волноваться о спасении каждого человека, то в итоге потеряешь всех. Позволь другим людям внести свой вклад. Это - работа джинов, и это не те вещи, которые люди способны сделать.

По своей природе, я не была хороша в представлении всей картины в целом; для меня весь мир был той потерянной, испуганной маленькой девочкой, блуждающей в поле. Теми студентами, зажатыми в искореженном грузовике. Мир представлялся мне по одному человеку за один раз.

Но я глубоко вздохнула и кивнула. - Я сосредоточена, правда. Как долго еще...?

- Еще приблизительно семь часов, - сказала Имара. - Я останусь с тобой. Есть вещи, которые ты не можешь делать самостоятельно. Ты будешь нуждаться в помощи. Отец сказал..., - она замолчала, быстро. Отец. Я задалась вопросом, был ли Дэвид так же напуган отцовством, как я - материнством. Или как он был этим восхищен. Или и то, и другое. - Это все еще странно для тебя?

- Что?

- Я, - сказала она мягко и обратила свое внимание на дорогу. - Человеческие матери вынашивают своих детей в себе. Они держат их младенцами, учат их всему и направляют. Я родилась такой, какая я есть. Это странно, не так ли?

Она казалась задумчивой, даже грустной. Я была так занята, думая о себе и моих реакциях на нее, что не обратила внимание, насколько странным это могло бы быть для нее. Возможно, она чувствовала себя потерянной в лабиринте человеческих чувств, которые она не понимала. Вероятно, даже предположить не могла.

- Имара, - сказала я, - Остановись.

- Что?

- Пожалуйста.

Она неторопливо остановила автомобиль на гравийной обочине, недалеко от знака, предупреждающего о крутых поворотах впереди, и посмотрела мне в лицо. Казалось, будто я смотрю в зеркало - настолько похожи, что где-то глубоко внутри меня прокатилась волна дрожи. Была неопределимая связь между нами, которую я любила и боялась в то же время.

- Ты так похожа на меня, - пробормотала я и взяла ее руки в свои. Они были теплыми, настоящими, и безоговорочно знакомыми.

Я - это ты, - сказала она. - Большая часть меня. Я не столько твой ребенок, сколько твой клон - ДНК джина не очень хорошо смешивается с ДНК человека. Таким образом, моя плоть - главным образом твоя плоть, а мой дух - дух Отца.

Я поежилась. Как я должна была ко всему этому относиться? И что я должна была сказать?

- Я...

- Я не совсем джинн, - сказала она. - Ты ведь знаешь это? Я не могу делать многие вещи, которые подвластны моему отцу. Я не могу защитить тебя.

- Матери защищают детей. Не наоборот.

Она немного наклонила в бок голову, хмуро глядя на меня. - Как ты можешь защитить меня?

Отличный вопрос. - Я не узнаю, пока не доберусь до места, - сказала я, и импульсивно потянулась, чтобы коснуться ее щеки. - Милая, я не собираюсь притворяться, что ты не сильнее меня, или быстрее, или умнее, или... что-либо еще, что может тебе дать часть джинна. Но дело в том, что я буду защищать тебя как смогу, и не хочу, чтобы ты подвергала себя риску из-за меня. Хорошо?

Хмуро посмотрев, - Это не то, что сказал делать отец.

- Тогда я должна поговорить с твоим папой, - мне было любопытно, что же она мне не сказала. - Когда ты говоришь, что ты не полностью джинн...

- Ты имеешь ввиду какие у меня пределы? - спросила она. Я кивнула. - Я сильна в том же в чем и ты - особенно в погоде и огне. Я могу перемещаться тем же способом, что и джинны. Но я, в отличие от них, связана со своим телом. Я не могу изменить свою форму. Я не могу использовать другие элементы, которыми ты не можешь управлять

Она продолжала тщательно наблюдать за мной. Ее голос был сух, но я не могла не думать, что Дэвид, Джонатан и я сделали что-то ужасное, приведя Имару в этот мир. Я не могла сказать, была ли она недовольна своими ограничениями, которые ей дало полукровное рождение.

- Но, - продолжала она, когда я ничего не произнесла, - даже в этом случае, я - одна из джиннов. Они все чувствовали это, когда я родилась. Я - все еще часть их, маленькая часть.

Я молчала, думая. Она, возможно, не была в состоянии прочитать мои мысли, но могла легко прочитать эмоции на моем лице - то, чего я не могла делать с ней.

- Ты беспокоишься, что если я останусь с тобой, они смогу выследить тебя через меня. Слабое звено.

- Немного. С джиннами так ненадежно… - Я видела, как преобразились джинны, когда Земля позвала их; даже при том, что Имара казалась невосприимчивой к этому, ясно, что она была гораздо уязвимей, чем мне бы хотелось. И я сама не смогла бы противостоять полноценной атаке джинна, не больше нескольких секунд. На один человек этого не смог бы, если бы джинн применил весь свой потенциал.

Она кивнула головой, лишь раз. С достоинством джинна. - Я не думаю, что смогу защитить тебя от них, если они выступят в полную силу. Ты хочешь, чтобы я тебя оставила?

- И пошла куда? - спросила я.

- Куда угодно. Я только что родилась. Я даже не начала узнавать мир. - Она улыбнулась, но ее речь больше походила на браваду. Мой ребенок пытался заставить меня чувствовать себя лучше от того, что она уйдет.

- Имара...

- Нет, пожалуйста. Я хочу помочь тебе, но я понимаю, что ты не можешь мне доверять - ты только что встретила меня. Ты была бы сумасшедшей, если бы не обеспокоилась.

Я не собиралась разбивать сердце своей дочери. Пока что. - Давай не будем торопиться с предположением о недоверии, хорошо? Я просто не знаю тебя.

- Но я знаю тебя, - ответила она спокойно. - И я вижу, что тебе от этого... не комфортно.

На этом я сдалась. - Если Дэвид всегда может определить твое местоположение, я предполагаю, что ты всегда можешь определить мое местоположение, независимо от того, где ты. Правильно? Таким образом, действительно не имеет значения, здесь ты, или изучаешь молитвенные места Тибета. И я бы предпочла, чтобы ты была здесь. Узнать тебя поближе.

Она снова улыбнулась. - А что если я тебе не понравлюсь?

Это была печальная, полунасмешливая улыбка, и внезапно я уже не видела металлические глаза джинна или жуткую копию моего собственного лица - я видела ребенка, и этот ребенок жаждал того же, чего желают все дети: любви, принятия, защиты. Места в мире.

Она заставила меня затаить дыхание, заставила мое сердце заполниться и растаять. - Не понравишься? Ни за что на свете, - сказала я. Мой голос дрожал. - Я люблю тебя. Ты - чертовски удивительный ребенок. И ты - мой ребенок.

Ее глаза яростно сверкнули, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это была не магия, а слезы.

- Нам лучше продолжить свой путь, - сказала она и повернулась, чтобы завести автомобиль. - Что ты думаешь? Сначала завтрак или апокалипсис?

Она унаследовала мое чувство юмора. Мммммм. Завтрак казался довольно заманчивым. Намного заманчивее, чем апокалипсис.

С последним практически никогда не подавали кофе.

Загрузка...