Огненная дева для ледяного дракона

1

Зимний лес глух к беде несчастной попаданки. Я сидела на стволе бурелома и грела руки у небольшого костра.

— Как я могла так влипнуть? — спросила я сама у себя с горечью и тенью недоумения.

Мой парень выкинул меня в окно. Бывший парень, — поправила я сама себя. У него были временные трудности, и я пустила его к себе в квартиру, на диван, на несколько дней… а потом застала в своей постели с другой.

Мотнув головой, я отбросила неприятные воспоминания. Что бы ни произошло, я теперь не имела никакого отношения к тому миру. Если я в мире мертвых, то так тому и быть, потому что среди живых мне не было места.

В качестве подтверждения моей теории иномирного визита выступала я сама. Точнее мое тело. Раньше оно было испещрено шрамами-ожогами, оставшимся от сгубившего много жизней пожара, но пощадившего меня.

Сейчас от ожогов не осталось ни следа, а кончики моих пальцев нежно лизали языки пламени. Огонь, всю жизнь бывший моим заклятым врагом, сейчас защищал меня от голодной смерти в заснеженном лесу.

Чудом пойманная рыбка размером с мою ладонь показалась мне готовой, и я отняла ее от огня. Жареная рыба в походных условиях была лучше, чем  ничего. Я могла разве что порадоваться, что у меня не было аллергии.

Маленькая пещерка надежно укрывала меня от холодного ветра и не позволяла теплу костра распыляться. Рядом лежала еще одна рыбинка, которую мне предстояло почистить, но я брезгливая. А голоду плевать на мою брезгливость.

Вдруг до меня донеслись еще очень тихие мужские голоса, и я решилась выйти к ним. Столкнуться с незнакомыми мужчинами в лесу было страшно, но оставаться здесь еще страшнее, поэтому я вышла из пещеры, оставив огонь. Если что сам потухнет.

Среди деревьев мелькало пятно, которое я не сразу разглядела на фоне снега, разбушевавшейся метели и белых стволов деревьев, совершенно не похожих на березы. Пятно приближалось, и я поняла, что это была девушка в белоснежном платье, прилегающем к телу.

Ее гнали, как оленя на охоте, и я не могла не вмешаться. Она запнулась и рухнула наземь, уткнувшись лицом в снег. И все равно она пыталась встать, не оставляла попыток спастись, не сдавалась.

Мужчин было больше, чем двое — минимум трое — и мне было бы безопаснее укрыться в пещерке и затушить огонь, но я не задумываясь подбежала к девушке и помогла встать.

В первое мгновение не просто девушка, а фактически ребенок, попыталась оттолкнуть меня, но ее силы были на исходе. И все равно она сопротивлялась, как могла.

— Идем со мной, — тихо попросила я. Девочка сразу же перестала вырываться, услышав женский голос. — Здесь недалеко есть укрытие. Они не найдут тебя.

Девочка навалилась на меня почти всем своим весом. Она была настолько маленькая и субтильная, что мне казалось, ее платье весило не меньше, чем она сама. Мы шли к входу в пещеру, а наши следы на снегу лизал подвластный моей воле огонь. Метель покрывала потухшую огненную дорожку покрывалом, словно здесь давно никого не было.

Наконец мы вошли в тепло, и поняла, что девочка потеряла сознание. То есть я уже минуту тащила ее. Точнее ее тяжелое платье, расшитое золотыми и алыми нитями, украшенное драгоценными камнями.

“В жертву ее что ли собирались принести? — подумала я. — Вырядили-то как!”

Моих сил хватило только уложить ее неподалеку от костра. Что с ней делать дальше я не знала. Только осмотрела, насколько позволяло длинное узкое платье, не ранена ли она. Рукава закатывались только до запястий, ворот до ключиц, а юбка до колен.

— Как ты смогла бежать в таком платье? — спросила я у самой себя и поняла, что случайно озвучила свои мысли.

Злые голоса мужчин звучали уже громче, и я даже порадовалась, что девочка в отключке. Вряд ли она смогла бы адекватно себя вести при их приближении.

Идею выйти к ним я отмела как негодную. То были плохие люди, раз гонялись за ребенком. Про мир, в который я попала, лучше расспросить у девочки. В мире мертвых ничего такого, как мне казалось, быть не должно.

Голоса начали стихать, и девочка наконец стала подавать признаки жизни. Ее раскрасневшееся от снега лицо и окоченевшие кисти рук приняли естественный цвет. Я поспешила поправить старую накидку, чтобы спрятать лицо и длинные волосы. Все равно кроме этой накидки у меня ничего не было, и я спряталась в ней словно в халате до пят.

— Кто ты? — спросила у меня девочка пугливо, приоткрыв один глаз. Я не была похожа на похитителей, а потому вызывала у нее недоумение.

— Не важно, кто я такая. Важно, что делаешь здесь ты, малышка? — Я постаралась “состарить” голос как можно сильнее, чтобы сойти за полоумную старуху. За лесную ведьму или еще кого-нибудь. Не зря же у меня появилась способность контролировать огонь!

— Я не малышка! — возмутилась девочка, медленно поднимая голову. Я не помогала ей сесть. Мне не хотелось раскрывать перед ней, кто я такая. — Мне уже пятнадцать лет! По древнему закону я уже невеста… — последнее она произнесла не так бойко. Как-то даже болезненно.

— Сейчас не древность, — заметила я, и девочка мне кивнула.

— Вот только лорду Санхельму плевать. Брат был против. Он отказал лорду Санхельму. Сказал, чтобы минимум три-четыре года даже думать не смел обо мне… и меня выкрали.

2

Убийца, каким бы благодарным он не был и как бы не защищал свою младшую сестру, все же оставался убийцей. А если ему в голову стукнет, что я заодно с похитителями? Нет уж. Лучше спрячусь и незаметно прослежу за ними. Они ведь домой отправятся, а значит — в город.

Как привлечь поисковый отряд во главе с Ликтором в эту пещеру? Цунамия, отогревшись у костра, выглядела безмятежно, но к утру она явно вспыхнет как спичка. Ей нужен врач, теплая постелька и горячая еда. И лекарства.

Огонь, словно советский кинопроектор, показывал мне Ликтора и его отряд, ведущих поиски в непогоду. И они шли по следу, вероятно магическому, потому как обычные следы давно спрятала метель.

Они были все еще слишком далеко от того места, где мы прятались, и у меня оставалось время придумать план. Даже если спрятаться от Ликтора было моей ошибкой, я решила ее совершить. Не хотелось рисковать собой.

Я старалась думать о чем угодно, но только не о том, что все происходящее — результат моего воображения, и я все еще в реальном мире. Просто сплю. Лучше попасть в параллельный мир или еще куда, чем в больницу, выпав из окна двенадцатого этажа. Лучше быть иномирянкой, чем на всю жизнь остаться инвалидом. Это не так страшно.

Впрочем я знала, что такое быть “инвалидом”. После ужасного пожара в детстве шестьдесят процентов моего тела получили ожоги, несовместимые с жизнью. Но я выжила. Отец сбежал от трудностей, мама сгорела на работе несколько лет назад. А ведь казалось бы все пошло на лад: мне восемнадцать, относительно хорошая работа и жалкие сто тысяч кредита, которые я переписала на себя. А она не выдержала.

Очнувшись в жерле потухшего вулкана, я сразу заметила, что ожогов больше не было. Ни одного. Мое тело снова чистое, как у любой другой девушки. И русые волосы порыжели.

А потом во мне пробудился огонь, не позволив замерзнуть зимой в одной тонкой, но шерстяной накидке. Она была достаточно большой, чтобы подойти по размеру даже Ликтору, что уж там мне. И все равно было прохладно. Холодно. Не смертельно.

Метель кончилась, и поисковый отряд продвигался вперед гораздо бодрее. Стремительно! Уже совсем скоро они будут здесь! Ликтор вел своих людей, словно чувствовал родную кровь, и я запаниковала. Я испугалась его! Он огромный! И очень злой!

Я только успела уничтожить все следы костра и расплескать огонь по каменным стенам и полу, создавая иллюзию естественного тепла. А еще спрятаться в маленькой и совершенно неудобной нише.

Ликтор вошел в пещеру и кинулся к спящей сестре. Я видела его ужас и облегчение в язычке пламени в моей ладони, когда мужчина поднял на руки девочку и проверил ее дыхание.

— Цуна. — Его голос звучал устало. Злость, которую я видела, когда он шел по следу, улеглась словно метель. — Жива, — прошептал он и прижал хрупкую девочку к груди. И тогда я поняла, что все сделала правильно. Теперь Цунамия в безопасности.

Ликтор снял с себя меховую куртку и закутал в нее сестру словно в пеленку, обратив особенное внимание на устранение “дыр”. Я даже думать не хотела, какой ужас пережила Цунамия не столько из-за похищения, сколько во время побега!

Потушив огонек, чтобы отблеск не выдал меня, я ждала, пока люди уйдут. Как только они уйдут достаточно далеко, огонь приведет меня к Цуне. Мой огонь грел ее. Пока дарованное моим огнем тепло не исчезнет, я смогу идти за ней в город как по маячку.

— Возвращаемся! Эхон, лети вперед! Приведи лекаря!

Я слышала ржание лошадей. Эхон видимо был самым быстрым всадником. Но не самым сильным, раз уж Ликар не отдал ему сестру. Опасался засады? Значит, мне стоило быть очень и очень осторожной!

Вскоре голоса стихли, и я вновь зажгла огонь в ладони, пристально следя за передвижениями отряда. Почему-то Ликара с Цунамией среди них не было. Либо огонь мне почему-то не показывал их, что было гораздо вероятнее.

А вот мне стоило бы поспешить. Во-первых, отряд удалялся от меня гораздо быстрее, чем я могла бы идти или даже бежать. А во-вторых, я единственная из всех была босая. А ведь в квартиру я вошла в ботинках. От прежней жизни у меня не осталось ничего. Только лицо, которое я смогла рассмотреть в отражении реки, когда ловила рыбу.

Множество следов от обуви и подков перемежались со странными звериными следами, словно медвежьими лапами, и я припустила в направлении отряда. Еще только закуской медведю стать не хватало!

Путь занял у меня до самого вечера. С заходом солнца лес передо мной начал редеть, и выросла крепостная стена. За ней на вершине горы возвышался белокаменный замок. Как же мне проникнуть внутрь, не оказавшись в казематах в качестве шпионки? Не зря же такие мощные укрепления у города!

Немного порыскав на местности, я обнаружила быстроходную речку, вытекающую из-под стены в особо удачном для безопасности замка месте. Вокруг были только мелкие острые скалы, стремительное течение, которое с легкостью собьет с ног, и узкий проем. Ни один мужчина не пролезет. А вот я могу попробовать.

Пока думала, совсем стемнело. Лезть в стремительный поток реки в темноте — не лучшая идея. Зато я смогла найти несколько упавших шишек и полакомиться свежими орехами.

— Время урожая прошло совсем недавно, — подумала я вслух. — И так много раннего снега выпало. Повезло мне, — хмыкнула я горько. — Повезло…

3

Меня усадили в какой-то комнате явно кухонного назначения, выручили несколько корзин и острый нож. Женщина ушла, так и не представившись, зато появились мужчины с корзинами с рыбой из повозки.

— И сколько мне чистить… для лорда Хельмуда? — спросила я у того, что травил байки с товарищами. Он был самым разговорчивым среди них четверых.

— Все, — кратко ответил он. —  Водные драконы много едят. Гораздо больше тебя. Больше, чем сама ты. Часа полтора до обеда у тебя есть.

Сказал и ушел. Тоже не прощаясь. И я осталась одна с ножом в руке. То есть тот зверь в реке — водный дракон? Меня он не сожрал, хотя голоден. Рыбу ждал. Чищенную. А он привереда! Одомашненный видимо. Кличка еще такая… благородная. Лорд Хельмуд!

— Охранник… — с ужасом прошептала я и села на старую табуретку. — Он охранял слив реки!

“Либо я почищу ему рыбу, либо он сожрет меня. Кто почистит меня — найдется”. Осознав масштабы катастрофы, я откинула капюшон с головы, надежно скрывавшего цвет моих волос от чужих глаз, завязала хвост узлом и приступила к работе.

На первых порах я давила тошнотворные позывы и пыталась приноровиться к чистке, а со второй корзины дело пошло на лад. Правда я была в полуобморочном состоянии, но к приходу уже знакомой мне женщины заканчивала одиннадцатую корзину и приступала к последней.

— Я что-то сделала не так? — спросила я, видя, как она выпучилась на меня, и предплечьем мазнула по зачесавшейся щеке. — Я кости в одну корзину, потроха в те две, а мясо отдельно складываю.

— Все правильно, — сказала женщина, отмерев. — Ты не рыбацкая дочка. Ты не из наших мест. Нет у нас девиц с такими волосами!

— Не выкидывайте на улицу, — жалобно попросила я. — Мне некуда идти. Буду честно работать. И готовить умею. Немного.

— Как хозяин скажет! Пойдем, отмоем тебя. Уж больно рыбой воняешь. Зови меня тетушка Сарта.

— А я Агнеша, — представившись, поняла, что уже называла имя.

В этот раз тетушка Сарта привела меня в каменную баню размерами с сауну в маленьком спортивном клубе у моего дома. То есть площадью около пяти-шести квадратных метров. Неужели здесь моется вся прислуга?

— Радуйся, в доме хозяина есть отапливаемая купальня для слуг. Неслыханная щедрость! Сначала моешь в той комнате, — тетушка показала рукой на холодную купальню. — Затем окунаешься здесь. Пока никого нет, можешь погреться. Но сначала отмоешься от грязи и рыбной вони. И волосы хорошенько вымой! Красивые они у тебя, чужачка. С островов что ли?

Я пожала плечами, и тетушка оставила меня, пообещав принести чистую одежду. Войдя в холодную купальню, превышающую размерами теплую купальню раз в пять, я обнаружила различные ковши, кружки, чан с белесой густой жидкостью похожей на жидкое мыло, много деревянных лавок и крючков для полотенец и одежды.

Мочалок не было. Вместо них жесткие щетки. Хотя вряд ли что-то другое способно вытравить из моей кожи рыбий запах. Особенно из волос.

В бассейне с ледяной водой я чувствовала себя прекрасно. Огонь внутри меня согревал, не позволяя замерзнуть. В кружку я набрала жидкое мыло, с помощью которого успешно отмывала грязь от кожи и даже с волос. От накидки запах тоже отстирался, и теперь она — мы с ней — пахли хозяйственным мылом.

Тетушка Сарта не возвращалась, и я надела накидку, сев в ожидании… видимо, снисхождения. И я его дождалась. Тетушка Сарта явилась с куском плотной ткани бежевого цвета, оказавшимся платьем от  подбородка до пят, коричневым широким поясом-корсетом, сомкнувшимся у меня на талии словно удавка, и тканевыми ботиночками с мехом внутри на войлочной подошве.

— Где твоя обувь, Агнеша?

— Босая я.

Больше тетушка Сарта ни о чем меня не спрашивала. Порывалась отобрать у меня мою накидку, но я не отдала. Где я еще найду огнеупорную ткань? Я аккуратно сложила ее квадратом и не прижимала к себе. Надо бы повесить сушиться.

— Иди сюда, островетяночка, — пригласила тетушка Сарта присесть на сухой табурет. — Расчешу тебя и отведу к хозяину. Он скажет, что с тобой делать.

Мои волосы тетушка Сарта безжалостно сушила жестким полотенцем, а вот гребнем проводила, словно золотое руно гладила, а не волосы. Их мы позже спрятали под чепец, чтобы я внимания лишнего не привлекала. У меня даже возникла мысль обрезать волосы, если в этом городе не позорно женщине с короткой стрижкой ходить, о чем я не постеснялась спросить.

— Ой, дурная-дурная! Кто ж в своем уме волосы отрежет да зло на себя накликает? — спохватилась тетушка Сарта, и я закрыла рот. Не зря спросила, а то ведь обрезала бы.

Все же не стоило забывать, что я попала в магический мир, похожий на европейское средневековье. То есть мужчинам в глаза не смотреть, не перечить и лучше вообще делать вид, что я пустое место. Обидно, конечно. Но в чужом доме на рожон лучше не лезть.

Тетушка Сарта повела меня к хозяину дома только после того, как полностью высушила и укутала в теплую одежду. Я неплохо себя чувствовала в легкой, но возмущаться все равно не стала. Мы прошли полдома, пока не остановились у двойных дверей.

— Хозяин, — постучавшись, позвала тетушка Сарта. Нам никто не ответил, зато я услышала шаги. К нам кто-то шел.

4

Тетушка Сарта привела меня к самой обычной двери, наказала ждать здесь и ушла в неизвестном направлении. Я лишь могла предположить, что она ушла за ключом. Вскоре мне это надоело, и я стала осматриваться вокруг.

Дверь в конце коридора была приоткрыта, и из нее доносилось эхо тихих голосов. Надо познакомиться. Мне знакомства не помешают!

Тихо подкравшись к приоткрытой двери, я заглянула в щелочку и увидела двоих взрослых людей, незнакомых мне. Комната напоминала гостиную. Седой мужчина в круглых очках с толстыми-толстыми стеклами сидел за круглым чайным столом и что-то писал. Смертельно худая и очень высокая женщина стояла рядом и была одета в ту же одежду, что и я.

“Служанка” — поняла я.

— Лекарь Фанцерон, что мне сказать хозяину? — спросила служанка.

Мужчина неопределенно вздохнул.

— Шансы небольшие. Я вынужден выписывать опасные лекарства, чтобы девочка хотя бы выжила. Она замерзает, и обычные лекарства не действуют. Я принесу другие лекарства сам. Ни один аптекарь просто так не продаст столь опасные травы.

У меня перехватило дыхание: они точно говорили про Цунамию! Но почему? Что случилось? Я ожидала, что она словит типичное орз или в крайнем случае ангину… Этот средневековый лекарь ее не пролечит, а покалечит! Антибиотики бы… откуда в средневековье современные антибиотики?

Тетушка Сарта задерживалась, и я, плюнув на все, пошла обратно в кухню. Цунамии нужен горячий ягодный морс, а не какие-то там опасные травы. В пещере она выглядела совсем неплохо. Вряд ли за сутки могло что-то резко измениться.

Помещение, где я чистила рыбу (от воспоминания об этом я скривилась), находилось на первом этаже. Я вроде бы никогда не страдала топографическим кретинизмом, но и в замках никогда раньше не была.

— Что ищешь, Агнеша? — окликнул меня Ликтор на лестнице, которую я с трудом нашла.

— Кухню. Я подслушала разговор лекаря Фан… Фан… думаю, вы поняли, о ком я. И высокой худой женщины, одетой также, как я. Лекарь собирается чем-то опасным травить Цунамию. Мне это не нравится.

— Тебе есть что предложить из своих способов? — хмуро спросил Ликтор, спускаясь ко мне. Кажется, он был готов на все, чтобы спасти сестру.

— Если Цунамия замерзает, значит ее нужно согреть. Когда болеешь, нужно больше пить горячих витаминных напитков. Например, ягодный морс. И молоко с медом. Ммм… куриный бульон еще. У вас есть курица?

— Все есть. Идем.

Видимо я сказала что-то новенькое, так что Ликтор встрепенулся и повел меня, не задавая лишних вопросов. Объединенная с ним общей целью, я уже не чувствовала себя так нервозно, как в его кабинете. И все же меня раздирали сомнения. Почему в горах, где, казалось бы, ягоды и мед должны быть лекарствами номер один для лечения простуды, не использовались?

Заявившийся в кухню Ликтор  произвел настоящий фурор среди кухонных работников. Он просто тыкал пальцем в первых попавшихся женщин или мужчин, приказывая.

— Вода. Курица. Мед. Черника. Хранки…

После этого было еще много-много непонятных мне слов, и я решила дождаться, пока не принесут. А там уж решу, что использовать, а что нет. Я только-только нашла несколько чугунных котлов, передвинуть которые оказалась не в силах, как кухня опустела. Ликтор выгнал всех.

— Если обладаешь тайными знаниями своей земли, я отвернусь и буду охранять твои тайны. Только помоги.

— Мне нужна чугунная посуда, — вместо ответа сказала я. — Не могу сдвинуть.

Для мужчины габаритов Ликтора то, что для меня было неподъемной ношей, для него было всего лишь пушинкой. Всего за две минуты три больших котла и один маленький, вся необходимая посуда и хранки — толстые вязанные мешки для сохранения тепла — были приготовлены, и мы снова остались наедине.

Я обернулась к Ликару, держащему серую курицу за ноги, и обомлела. Он протягивал курицу мне. Живую курицу!

— И что я с ней должна делать? Она же живая! — в ужасе воскликнула я. Превратить живую курицу в вареную задачкой было гораздо более сложной, чем почистить рыбу.

Ликтор понятливо свернул курице шею и снова протянул мне. Я с тем же священным ужасом смотрела на серую тушку с головой, с лапами, с клювом и не могла отвести от нее взгляд. Дитя цивилизации, что ж. Здесь нет магазина с полуфабрикатами.

— Я просила куриное мясо, а не живую курицу! Мертвая в перьях тоже не пойдет!

— Я избаловал Цуну, но даже так она все равно умеет разделывать дичь. Тебя, как я вижу, берегли словно принцессу.

— Просто… давай ты как-нибудь сам ощипаешь. Хорошо? Или что там еще надо делать, чтобы только мясо, без костей.

Я отвернулась от Ликтора, а он сдерживал смех за моей спиной. Не хочу смотреть, как он разделывает курицу. Не хочу! Особенно на потроха. Уж лучше бы их вообще не было. Да, я брезгливая. И не стыжусь этого! Зато я могу вскипятить воду за пару секунд!

В три больших котла была залита вода. Один для куриного бульона, еще два для двух видов ягодного морса. А в четвертый, в самый маленький, налили молоко. Добавить меда, подогреть и в питье. Но сначала нужно нагреть воду.

— Как у вас тут подогревать? — спросила я у Ликтора, пытаясь обнаружить выключатель у плиты. Здесь было несколько плит с одной комфоркой, окружность которой была выложена черными камнями с желтыми прожилками.

5

— Ликтор, — поправил меня мужчина, хотя его сестра не заметила разницы.

Имя Ликтор мне было непривычно, в отличие от Виктора. И если в мыслях я к нему вроде бы привыкла, то вот голосовые связки и язык — нет.

— Простите.

Вторую и третью ложку заставить проглотить было гораздо сложнее, чем первую, зато проявления лихорадки больше не были такими страшными.

— Васила. — Ликтор отвлекся на служанку, вперив в нее строгий взгляд. Женщина поняла его без слов и выгнала наблюдавших слуг за дверь.

Казалось все волновались за молодую госпожу, и то, что она стала кушать, всех порадовало. Тогда я вспомнила слова тетушки Сарты, что обычно хозяин гораздо дружелюбнее и строже. И его поведение на кухне, его улыбка и смех показали мне настоящего Ликтора, а не злого громилу, облитого кровью похитителя. Преступника же, да?

— Васила няня Цунамии? — спросила я у Ликтора, позволяя убрать остатки бульона. Половины порции на первый раз достаточно. — Пока хватит, — сказала я нахмурившемуся мужчине. — Теперь молоко. Или морс. Что Цунамия любит больше?

Ликтор кивнул, промолчав, и встал с края кровати. Видимо не расслышал вопросительную интонацию в моих последних словах. Он принес кружку с темно-синим морсом. Вспомнив, что в кухне он говорил что-то про чернику, я могла сделать вывод, что Цунамии нравилась черника.

Цунамия стала упираться и ни в какую не хотела пить морс.

— К Темной Деве отправишься, если не выпьешь! — отругала я, перепутав с Девой-хранительницей. Цунамия перепугалась и проглотила кружку за пять глотков. — Что?

— Это было слишком, — проворчал Ликтор, убрав кружку на принесенный стол. Затем мы вместе помогли девочке лечь.

Вдруг я заметила, что Ликтор замер. Он касался моего плеча, а ведь я горела! Он пораженно смотрел в мои глаза, поглаживая меня по плечу, локтю, предплечью…

Ненавязчивое кхе-кхе нянечки отвлекло Ликтора, и он резко отнял руку.

— Ложись под одеяло, Агнеша. Если что-то понадобится, Васила в твоем распоряжении.

Я попыталась воспротивиться, но Ликтор снова взял меня за плечо, укладывая рядом с сестрой. Наши весовые категории не то что не равны, а различались в два — два с половиной раза, так что мне пришлось подчиниться.

Девочка обняла теплую меня словно я была ростовой мягкой игрушкой. Ее лоб все еще был горячим, а тело немного согрелось и больше не источало могильного холода.

— Может мне хоть книжку почитать дадите? Скучно же! — попросила я, и Ликтор переадресовал мою просьбу Василе. Нянечка вышла из комнаты.

— У тебя горячая кровь, Агнеша, — сказал Ликтор. — Кем бы ты ни была и откуда ни прибыла бы, спасибо что ты здесь.

Ликтор снял с меня обувь, и меня саму бросило в жар от смущения. Взрослый мужчина меня раздевал! Не полностью, а только обувь, но… все равно было очень-очень стыдно! А потом он бережно подоткнул одеяло.

Мы с Цунамией уснули до того, как вернулась Васила с книгой для меня. Перед тем, как уснуть, подумала, что зря я не осталась в пещере, испугавшись Ликтора.

***

Меня крепко сжимали маленькие тоненькие ручки с такой силой, какую в этих ручках заподозрить невозможно. Не сразу мне удалось вспомнить, где я нахожусь, и почему меня кто-то обнимает.

Рядом в кресле спала долговязая служанка. Я вспомнила ее имя и собиралась позвать, чтобы она помогла мне выбраться из крепких объятий подростки, как Цунамия заворочалась и отпустила меня сама.

Жар спал. Ее шея, запястья и ладони были нормальной температуры. Градусник бы, чтобы точно определить. Каким-то чудом ее придется удерживать в постели еще несколько дней. Лучше неделю.

Я же медленно выползла из кокона одеялка и спустилась с кровати на пол, не потревожив ни Цунамию, ни Василу.

Завтрак бы. Молочный супчик там или что-то вроде этого. Вот только вряд ли здесь знали, что такое вермишель. Я засунула нос в хранки и с удивлением обнаружила, что еда в них все еще немного теплилась, хотя проспала я часов шесть, наверное. Не меньше. Все же спать в теплой кровати гораздо удобнее, нежели на хвойных ветках валежника среди скал.

Похватав немного вареной курочки, я хлебнула морса и чуть не выплюнула его на ковер, настолько морс был кислый! Неудивительно, что Цунамия не хотела его пить! И передо мной встала задача, место исполнения которой было под большим вопросом. Я шмыгнула к входной двери.

— Агнеша! Куда это ты направилась? — строго спросила Васила, которая, как оказалось, сидела с закрытыми глазами, а не спала.

— Ну… это… мне бы того… Понимаете?

Она не понимала, что мне бы в туалет, и сказала ждать появления хозяина. Сопротивляться женщине было бесполезно, и я села обратно на кровать.

Васила сверлила меня строгим взглядом, пылающим, как мне показалось, ненавистью, но ни одного грубого слова себе не позволяла. Что я сделала не так? Чем заслужила ее немилость?

Ликтор появился нескоро в сопровождении уже знакомого мне пожилого врача Фана… вроде бы я слышала его фамилию второй раз, но совершенно не запомнила!

6

— Разве тетушка Сарта не кухарка? — удивилась я. И кухарка, и уборщица, и чуть ли не экономка…

— Сарта знает о внутренней двери между двумя покоями. Она должна была повесить портьеру, чтобы скрыть дверь.

— Не от меня… — задумалась я, осматриваясь. Вдруг я обернулась и спросила. — А от кого?

— От Лиры. Она будет прислуживать тебе, пока ты в гостях в моем доме. Как тебе?

Сейчас мы находились в гостиной, где я, как понимаю, смогу принимать гостей. Чайный столик, кресла, диванчик, пустой камин с резной кочергой. Потолок просто побелен, а на стены натянута бежевая ткань, похожая на шелк. Комната была практически идентичной гостиной в покоях Цунамии.

Помимо входной двери была еще одна — в спальню — и я уверилась, что две комнаты обставлены одинаково. Большая кровать со светлым балдахином, банкетка в изножье и туалетный столик с пуфиком.

И я увидела еще одну внутреннюю дверь, ключ от которой я держала в руках. Второй ключ.

Влекомая любопытством, я открыла внутреннюю дверь и вошла в серебристую спальню. Мои покои были персиковыми с медью, покои Ликтора — белыми с серебром.

Из его спальни вело три двери, и я поняла что “лишняя” дверь — проход в обещанную купальню. То есть чтобы помыться, мне нужно пройти через спальню взрослого мужчины?

— Сомневаюсь, что мне нужно здесь быть. — Я отступала, пока не врезалась в Ликтора. — Пропустите, я вернусь в ту комнату.

Я попыталась отдать ключ от внутренней двери, но Ликтор схватил меня за запястье и стал совсем как тот, другой Ликтор, с ножом в руке и кровью на белоснежном костюме для верховой езды.

— Я дал тебе доступ в купальню в любое время, если она не занята Цуной или мной. Будешь мыться среди прислуги, и от твоих прекрасных волос останется невыразительная пакля.

Ликтор хотел было сказать еще что-то, но сдержался и промолчал. Ая не сдержалась и обошла его, закрыв внтреннюю дверь перед его носом. Это было… грубо. Очень грубо.

— Агнеша, — позвал меня Ликтор мягко, но я слышала в его голосе нотки раздражения, а потому немедленно закрыла дверь на ключ и спрятала за шторкой.

Дверь слишком толстая, так что даже если Ликтор еще что-то говорил, я уже не слышала. Пошалить захотелось, да? Вот дурочка, он же хозяин замка! Чего ему стоило открыть дверь? Но почему-то не открывал.Неужели в обход пошел?

Я повесила ключи на шею, словно я снова ребенок лет шести-семи, и заправила их под платье. Но Ликтора не было ни через три минуты, ни через пять. Тогда я села на пуфик, посмотрела в зеркало туалетного столика, вырезанного из белого дерева, и в принципе поняла, почему Ликтор исчез.

Из зеркала на меня нетерпеливо смотрело рыжее чудище. В принципе, когда в прошлом мире я просыпалась с вороньим гнездом русого цвета на голове, я вообще никак не реагировала. Просто брала тоник, расческу и  приводила голову в порядок. Здесь тоника нет и… расчески тоже.

Как вдруг передо мной на столешнице взвился ледяной вихрь, а опав, оставил после себя морозную свежесть и костяной гребень, украшенный вырезанными узорами.

Поверхность кости была холодная, как безучастный в моменты спокойствия взгляд бесцветных глаз Ликтора. То есть у него магия льда? Притом у Цунамии почему-то магии льда либо нет, либо она нестабильна, раз уж у Цунамии была тяжелая степень обморожения. Странное дело. Очень странное.

Волшебный гребень расчесывал волосы словно зачарованный. И никакого тоника не надо. Может быть есть жизнь без интернета и других благ цивилизации? А вот без денег я даже волосы расчесать не смогу, — вздохнула я и положила гребень на столик.

“Надо как-то заработать денег”, — подумала я и обернулась. На кровати лежало платье не в пример лучше и дороже того, что на мне было надето.

Платье красивое, нежно-голубого оттенка. Длинное в пол, рукава закрывают запястья и вместо декольте или выреза воротничок-стойка, как на китайских традиционных платьях. Оно чудовищно облегающее! Разве что юбка от середины бедра немного расширялась.

Ликтор меня буквально вынуждал воспользоваться его купальней! Как я могла надеть такое дорогое платье, не вымывшись предварительно?

— Я не сдамся! — решила я, пооблизывалась на потрясающее платье и вышла из покоев, не забыв запереть их.

Нужно найти Лиру, обещанную Ликтором служанку, и поговорить с ней. Может быть она мне сможет рассказать хоть что-нибудь о мире вокруг. Вряд ли я могла спрашивать про город за стенами замка, чтобы не выдать полного незнания мира, а вот вопросы про правила и устройство замка не должны вызвать подозрений.

Как искать одну-единственную служанку, о которой знаешь только имя, в огромном замке? Надо кого-нибудь спросить, но, к моему ужасу, замок словно вымер! 

На улице все еще было светло, а я каким-то непонятным образом так никого и не нашла. Где все? В кухне тоже пусто. Вышла на улицу, нашла то самое место, где меня вытащили из повозки с рыбой, и пошла дальше. Никого. Попрятались они от меня что ли?

Гуляя, я дошла аж до русла реки и присела на корточки на берегу, кончиками пальцев играясь с холодной водой. Где-то там, на глубине, плавал лорд Хельмуд. Или ел почищенную мною рыбу в своем вольере.