Огненная обитель

Глава вторая. В гостях хорошо, а дома лучше

Когда Пейсли подошла к крыльцу дома, дверь была приоткрыта.

– Ау!.. Миссис Кин? – с надеждой позвала девочка, распахивая дверь шире. – Дэкс?

Ответом ей была тишина, и Пейсли почувствовала себя глупо.

Оделия выставила перед собой руку, не давая Пейсли пройти в коридор, потом сняла с пояса один из кривых мечей и передала Корбетту.

– Присматривайте за кригаром, – велела она, вытащила из ножен второй меч и крадучись вошла в дом.

– Погодите, зачем мне меч?! – всполошился Корбетт.

– А как ещё вы его остановите, вздумай он сбежать? Примените свои выдающиеся навыки рукопашного боя?

Корбетт неловким движением поднял меч, держа его под неправильным углом, и направил на Хэла.

Кригар усмехнулся уголком рта и поднял руки.

– Поверьте, это лишнее. Идти мне некуда, и, как это ни удивительно, я считаю, что с вами мне находиться безопаснее, чем в компании людей двора, – сказал он, серьёзно глядя на Пейсли.

Девочка проигнорировала его слова и следом за Оделией вошла в дом. Хэл шёл за ней, а замыкал шествие Корбетт, направив остриё меча в спину кригару.

Оделия быстро обследовала первый этаж, всякий раз кивком показывая Пейсли, что в очередной комнате никого нет, затем двинулась наверх.

Пейсли вошла в библиотеку. В последний раз она была здесь вместе с Дэксом: брат разложил на столе карты Империи Альбион, а вместе с ними карты Северных королевств и Восточных империй. Теперь же стол был пуст.

Дверь в кабинет матери была приоткрыта, и у Пейсли ёкнуло сердце: в комнате двигалась какая-то тень. Она быстро прошла через библиотеку и рывком распахнула дверь. Внутри никого не оказалось, однако оконные занавески колыхались от холодного зимнего воздуха: окно было приоткрыто.

Пейсли метнулась к окну, выглянула наружу и оглядела задний двор. На снегу темнели чьи-то следы, но она сдержала порыв броситься в погоню за незваным гостем, кем бы он ни был, и, с громким стуком захлопнув оконную створку, обвела взглядом комнату.

– Что стряслось? – спросил вошедший Корбетт. У него за спиной стоял Хэл и осматривал кабинет.

– Здесь кто-то был, – ответила Пейсли. – Она пристально оглядывала полки – вдруг какая-то вещь окажется не на своём месте.

Кабинет матери остался таким же, каким всегда был до её похищения Тёмной драконицей, – везде чистота и порядок. Пейсли шагнула к книжному шкафу, провела длинными пальцами по корешкам книг и на мгновение зажмурилась, осознав боль потери.

Корбетт тоже осматривал комнату, пытаясь понять, все ли вещи на своих местах; как ученик Виолетты Фицуильям он часто бывал в её кабинете и неплохо знал, где что лежит. Хэл стал бродить по комнате, вертя головой по сторонам, потом остановился перед письменным столом и взял небольшую книжку в переплёте из драконьей кожи.

– Дневник моей матери, – сказала Пейсли, протягивая руку к Хэлу.

Кригар сделал вид, что отдаёт ей книжечку, но, когда девочка уже хотела её взять, резко отдёрнул руку. Пейсли снова протянула руку и ожгла Хэла взглядом.

– Отдай, – потребовала она.

– Извини, я просто пошутил, не нужно было этого делать. Вот, держи, – и Хэл вложил книжечку в руку девочке.

Пейсли перевернула дневник и погладила мягкие бархатистые чешуйки драконьей кожи на обложке.

– Но разве ваша мама не взяла с собой дневник в тот день, когда её похитила Тёмная драконица? Как же он сюда попал? – спросил Корбетт.

Пейсли бросилась к окну и снова его распахнула.

– Таракан! – завопила она, перегнувшись через подоконник. Ответом ей была тишина: загадочный посетитель наверняка уже успел уйти далеко. Девочка захлопнула оконную створку, чувствуя, как злые слёзы обжигают глаза. «Как он посмел сюда явиться?! Как он только посмел?!» Она прижала книжечку к груди. Она больше не чувствовала себя здесь как дома: всё тепло родного очага исчезло словно из мёртвого ночного серебра.

Оделия вошла и встала рядом с Корбеттом.

– Всё чисто, – отрапортовала она.

– Но кто-то здесь определённо был. – Пейсли указала на дневник, потом открыла его наугад и посмотрела на записи, сделанные изящным почерком матери, и на рисунок Камня-Сердца, некогда спрятанного внутри карманных часов.

Между страницами книжечки лежал плотный белый конверт с печатью механиков. Пейсли перевернула его и с удивлением обнаружила своё имя, напечатанное на старокельтском.

У неё пересохло во рту.

– Что это? – спросила Оделия.

Пейсли, держа конверт, нащупала в нём какой-то твёрдый предмет. У неё ёкнуло сердце. Сломав печать, она вытащила письмо и прочитала его вслух:

У Пейсли голова пошла кругом, словно в мозгу вращались плотно пригнанные друг к другу шестерёнки Небесного Механизма. Она прожила почти четырнадцать оборотов без всякого направляющего покровительства звёзд, судьбы или чётко определённого пути: скиталица в этом огромном мире. О, как сильно ей хотелось получить собственные звёзды, хотелось стать такой же, как все жители Империи. Всего несколько дней назад, узнав, что Верховный Конструктор всё-таки даровал ей комбинацию звёзд, она ликовала от счастья.

Однако потом звёзды забрали у неё слишком много, принеся взамен только горе. Пейсли была уверена, что больше не выдержит такого испытания – кто знает, что сулит ей новой набор звёзд?

– Вторая комбинация звёзд! Я никогда о таком не слышал! – воскликнул Корбетт.

– Я тоже ещё не встречала человека, который бы пережил свои звёзды, попал за Завесу и вернулся, – добавила Оделия, выгнув бровь.

Пейсли чувствовала себя так, словно её путь дрожит. С того самого момента, как она сунула руку в схематику и звёзды её судьбы отпечатались на её запястье – как это происходило со всеми подданными Георга, – её не покидало ощущение, будто мир уходит у неё из-под ног.

«Твои звёзды говорят, что ты потерпишь неудачу. Твои звёзды говорят, Пейсли Фицуильям, что до конца твоего четырнадцатого оборота твой путь закончится и ты умрёшь».

От удара ножом Тёмной драконицы она умерла, но затем вновь вернулась к жизни.

Пейсли почувствовала, как её окатывает волна жаркой тревоги; она пыталась не думать о том, что где-то неподалёку плавают обрывки Завесы, и о том, что предыдущие звёзды привели её за Завесу. А не получи она первые звёзды, умерла бы она? Вернулась бы к жизни? Она сложила письмо – плотный пергамент хрустнул под пальцами – и, запихивая его обратно в конверт, заметила лежащий внутри маленький медный диск. Всё в ней восставало против того, чтобы получить второй набор звёзд, ведь они словно в насмешку сулили ей судьбу, управлять которой она не могла, которую не выбирала; вдобавок вторые звёзды, как и предыдущие, вполне могли привести её к печальному финалу. Пейсли вспомнила, как в последний раз видела мать, и, сжав конверт в кулаке так, что металлический диск впился в ладонь, запихнула письмо в сумку.

– Вы же собираетесь получить вторые звёзды, правда? – У Корбетта округлились глаза.

Пейсли помедлила, прежде чем ответить:

– Нет, не собираюсь. Что хорошего они принесли мне в прошлый раз? – Она злилась на свои звёзды и сердилась на Верховного Конструктора за то, что он их ей дал. – Мои предыдущие звёзды сказали, что я умру и… Что ж, мы все знаем, что вышло в итоге. Думаю, пока я не получила звёзды, моя жизнь шла вполне неплохо, и я не сомневаюсь, что прекрасно смогу прожить и без них.

Хэл прислонился к книжному шкафу и издал негромкое «ха»; Пейсли уставилась на него.

– Мы в Северных королевствах так и живём, – пояснил кригар. – Никакие звёзды нас не ведут, никакие механики не предрекают нам, каким путём нужно следовать. Мы сами куём собственную жизнь своими делами, как поступали наши предки ещё до появления Механизма.

Пейсли переступила с ноги на ногу, ей стало не по себе. До сих пор ей не приходило в голову сравнивать собственные беззвёздные скитания с образом жизни варваров севера. Большую часть своей жизни она чувствовала, что у неё нет цели, что она плывёт по течению, не имея определённого пути, – даже сейчас, после всего произошедшего, её не покидало это ощущение.

– Разве вы не хотите узнать, что ждёт вас на жизненном пути? – спросил Корбетт.

Пейсли покачала головой, а Оделия сказала:

– Возможно, ваши звёзды скажут что-то важное; вполне вероятно, они дадут нам подсказку, куда двигаться дальше, как вернуть Дэкса или как уничтожить Тёмную драконицу.

Пейсли снова сжала в кулаке письмо с медным диском внутри. Быть может, Оделия права – но вдруг звёзды снова напророчат ей мрачное будущее? Что, если они скажут, что она больше никогда не увидит Дэкса? Этого она точно не вынесет.

– Да, а может, они скажут что-то о комете и о том, что станется с Небесным Механизмом. – Корбетт внезапно повернулся, отдал меч Оделии и вышел из кабинета в тёмную библиотеку. Он направился к одной из книжных полок, на которой стояло множество астроальманахов, и достал один из томов. Положив книгу на стол, он принялся листать страницы, испещрённые математическими формулами и цифрами. – Мне нужно что-то, на чём можно писать, – пробормотал он. Затем сунул руку в один из многочисленных карманов пальто Таракана и вытащил маленькую металлическую коробочку, обрывок проволоки и фотограмму, с которой широко улыбалась какая-то маленькая девочка с кудрявыми волосами. Запихнув всё это обратно в карман, он попросил у Пейсли листок бумаги и ручку и тут же начал выписывать из астроальманаха столбцы цифр, после чего стал проводить какие-то сложные вычисления.

– Это как-то связано с той планетой, которую вы видели ранее, когда мы были рядом с рынком? – Пейсли заглянула в записи Корбетта поверх его плеча: на странице выстроились колонки каких-то координат – каждое число обозначало местоположение определённого небесного тела в Механизме в определённое время и в определённый день.

Корбетт поднял глаза от книги, и по выражению его лица Пейсли поняла: что-то не так.

– Я должен с кем-то посоветоваться на этот счёт. Нужно получить больше данных о происходящем в Механизме.

– А что, по-вашему, там сейчас происходит? – спросила Оделия.

Корбетт тяжело вздохнул.

– Если честно, я не знаю. – Он грустно улыбнулся и кивнул Пейсли. – Ваша мама наверняка поняла бы, в чём дело, однако я лишь недавно начал обучение и ещё плохо разбираюсь в работе Небесного Механизма.

– Но вам кажется, будто что-то в Механизме идёт не так? – настаивала Оделия.

– Да. Ну, сегодня утром я видел одну из блуждающих планет, вот только она блуждала не в том месте – данные вычисления это подтверждают. Мне кажется – хотя я очень надеюсь ошибиться, – что когда Тёмная драконица заставила нас сдвинуть комету с её траектории, то мы изменили направление движения не только кометы Вольстенхольма. Видите ли, я использовал координаты предыдущей ночи. Профессор Фицуильям создала свою машину, чтобы воздействовать на комету, заставить её отклониться от изначальной траектории и направить по новому пути. Я подумал, что если использовать старые координаты, повернуть машину в ту часть космоса, где недавно находилась комета, то машина не увидит комету и не окажет никакого воздействия ни на что. Однако я кое о чём забыл: машину питали два куска Камня-Сердца, соединённых вместе. Их совместная энергия оказалась… огромной, и воздействие получилось более мощным, чем мы ожидали. Думаю, каким-то образом мы сдвинули с траектории не только комету – каким-то образом мы изменили Небесный Механизм.

Хэл длинно присвистнул.

– Ваши механики придут в восторг от такого фортеля! – заявил он с хитрой улыбкой.

– Что это значит? – спросила Пейсли. – Мы что… сломали Небесный Механизм? – Глаза её округлились, лицо побледнело.

– Во имя всех шестерёнок, надеюсь, что нет, – ответил Корбетт. В его голосе явственно сквозил страх. – Однако мы определённо что-то сделали. В Светокопии говорится, что Верховный Конструктор создал Небесный Механизм, дабы сохранить неповреждённым всё находящееся внутри его, привнести порядок туда, где прежде царил хаос.

Хэл фыркнул и присел на стоящий в библиотеке большой стол:

– Никакой это был не хаос. Наш народ, жители Северных королевств, из поколения в поколение передаёт и хранит рассказы о прошлом; мы помним, что когда-то в мире, во Вселенной и во всех вселенных была свобода. Прежде чем Верховный Конструктор привёл в действие пути Небесного Механизма и попытался всех нас одурачить звёздами, на небесах шло совершенно иное движение: всё текло и струилось как прилив или танец, и все мы были частью этого движения.

Корбетт покачал головой:

– Как вы можете утверждать такое?! Все дошедшие до нас исторические свидетельства говорят о том, что хаос никому ничего хорошего не принёс. Небесные физики доказали, что древний космический хаос был разрушителен, и историки Антемековиана подробно это описывают. Небесный Механизм принёс порядок, а как только Георг изгнал Великих драконов, все пути получили возможность вести к предначертанному благополучию и процветанию. Если мы действительно повредили Небесный Механизм, пути разорвутся и в мир вернётся хаос.

– Хорошо! – в один голос сказали Хэл и Оделия и переглянулись.

Пейсли прищурилась, посмотрела на Хэла, потом на Оделию и наконец повернулась к Корбетту:

– Что мы должны делать? Как всё это исправить?

Корбетт потёр лоб ладонью:

– Прежде всего надо узнать, с чем мы столкнулись. Небесные физики из Верхнего Гринвича располагают самыми последними данными. Кроме того, они должны узнать, что Тёмная драконица воспользовалась машиной вашей матушки и заставила нас повторить эксперимент, задействовав более мощный источник питания. Даже если они догадаются, что происходит, они вряд ли поймут причины этих процессов – если только мы им не скажем, – а если они не знают, как это случилось, то не смогут ничего исправить. – Корбетт сдвинул очки к переносице и посмотрел на Пейсли. – Даже если они всё знают, но наверняка не смогут ничего исправить.

Пейсли проглотила ком в горле: её ужасала мысль о том, что они, возможно, изменили Вселенную.

– У нас нет времени на посещение Верхнего Гринвича, – сказала Оделия. – Люди двора ищут кригара. – Она указала на Хэла. – Тёмная драконица будет искать всех нас, и нам нужно добраться до Владыки драконов, чтобы его защитить. Мне не меньше кригара хочется увидеть, как схлопнется Механизм, но написано, что все события должны идти по пути Неведомого Развёртывания, выкованного внутри незримых путей механизма Великой Матери Драконицы Ану. И Дэкс сыграет свою роль; наша первостепенная задача – вновь воссоединиться с ним, а не чинить Небесный Механизм.

– Дэкс – Владыка драконов? – уточнил Хэл, и его бровь над глазной повязкой поползла вверх.

Пейсли проигнорировала его слова.

– Оделия права. Самое важное – вернуть Дэкса; нельзя терять время.

Корбетт захлопнул книгу:

– Послушайте, прежде чем отправляться на север возвращать Дэкса, нужно собрать снаряжение и выработать какой-то план, верно? – Пейсли кивнула. – Ну что ж, я могу съездить в Верхний Гринвич и найти нужную информацию, пока вы готовите всё необходимое для экспедиции. С вокзала Кингс-Стар каждый час отходит электрикопоезд – обычно я езжу на нём домой повидаться с семьёй. Мы можем сесть на пятичасовой до Инвернесса и к вечеру доберёмся до кузницы моих родителей, оказавшись чуть ближе к Дэксу. К тому времени я получу нужную информацию и расскажу о случившемся небесным физикам из Верхнего Гринвича, пока вы, ребята, готовите всё необходимое для путешествия. – Он посмотрел на Оделию, потом пристально поглядел на Пейсли, и она поняла: эти двое волнуются за неё.

Пейсли взглянула на часы: до отправления поезда оставалось ещё много времени – и, вместо того чтобы мчаться к Дэксу, она в ожидании будет сидеть на месте. Под часами стояла фотограмма её отца, сделанная незадолго до его смерти, – с рыцарскими регалиями и звездой из ночного серебра на левом лацкане – знаком того, что отец был одним из Рыцарей Круга: первым рыцарем своего ордена, одним из тринадцати советников Георга. Здесь Эдмунд Фицуильям выглядел в точности так же, как в тот раз, когда Пейсли видела его за Завесой. Она вспомнила, что, прежде чем отправиться в экспедицию вместе со своими рыцарями, отец всегда говорил: «Подготовка – залог успешного путешествия. Если ты не готов, то вообще не стоит отравляться в путь».

– Хорошо, Корбетт. Вы поезжайте и узнайте всё, что нужно в Верхнем Гринвиче, мы же соберём всё необходимое для путешествия на север. Встречаемся в пять часов на вокзале Кингс-Стар.