Огненный мир

Глава 1

Сижу, опрокинувшись, в древнем кресле-качалке кажется, половину вечности и меня это нисколько не тяготит. Обветшавший потолок, весь покрыт кусками отслаивающейся краски и свисающей застарелой паутиной. Из окон мансарды, примощенной к полуразрушенному дому, в комнату врываются тусклые лучи неспешно закатывающегося за горизонт солнца. Десятилетиями нетронутые человеком слои пыли и грязи от этого света преображаются в нечто феерическое, даже сказочное. Старый дом действительно прекрасен.

Со стороны он выглядит невзрачно: двухэтажная перекошенная изба с разбитыми стеклами, да к тому же стоящая на пустыре. Но в этом и заключается его главное достоинство — я не люблю людей, а за полгода, которые здесь прожил, к нему не приблизился ни один человек.

Правда была еще Кассия. Она часто приходит меня проведать, но, ценя мои вкусы, никогда ни к чему не притрагивалась и не думала убирать эту пыль. К тому же ее за человека я как-то не принимал — она очень смелая, умная, понимающая без всяких слов. Она почти дьяволица, но красивей в десятки раз… Она единственный мой друг — и я не знал хорошо этот или плохо. Впрочем, если станет представлять опасность я всегда смогу ее убить с помощью третьих рук.

Звонко трелькнуло — зазвонил телефонный аппарат. Он тоже по-своему прекрасен. Трубка лежащая на высоких подложках, большой медный диск для набора номера в центре — такими широко пользовались в тридцатых годах. Правда, провод выходящий из аппарата был кем-то давно отрезан…

Я поднял трубку с оборванным проводом и приложил к уху. Оттуда донеслось промозглое завывание ветра и безотчетный страх. Будь на моем месте человек, упал бы и долго катался по полу. Если бы ему повезло, то остался при своем рассудке.

Однако время безделья закончилось — пора выходить на охоту.

Повесив трубку, встал и направился к скошенной двери, потянул бронзовую ручку и оказался в гуще жизни.

Знойное солнце, прежде чем начать закатываться за горизонт, накалило воздух так, что сотни людей чувствовали себя как в печи.

Узкая улочка забита разноязычной толпой, продавцами магазинчиков по обеим сторонам, ну и еще сонмом зазывал вперемешку с рекламными агентами, вооруженными брошюрами с названием баров на соседних улицах. Этот курортный город вовсе не похож на тот, в котором я был во времена молодости. Я почти удивлялся видя откровенно расхлябанную молодежь шатающуюся повсюду пьяными группками, одиноких девушек топлес, ну, и пожилых людей в одних лишь шортах с кольцами в обвисших сосках. Кажется, человеческая жизнь стала красочней, пестрей и… короткой. Наверно так и есть — за краски жизни приходится расплачиваться не только деньгами.

Путь перегородила знойная полуобнаженная красотка с двумя жирными питонами на шее. Она улыбнулась, протягивая ко мне их неподвижные головы. Ее намерения были просты: эротично обнять туриста, навесить на него змей, сфотографироваться и срубить побольше денег. Однако ее планам в отношении меня не суждено было сбыться. Спокойные доселе питоны, приблизившись к моему лицу, широко распахнули пасти и, высунув языки, зашипели как заправские кобры.

Люди вокруг шарахнулись, а я остался невозмутим.

— Заткнитесь, — велел я им на истинном языке, который поняли не только эти гады.

Немного испуганные люди вокруг, несколько секунд наблюдали как змеи, вывернувшись из рук пищавшей что-то невнятное девушки, стремительно заскользили по асфальту и исчезли под ближайшей сувенирной лавкой.

А когда я спокойно последовал своей дорогой, видевшие происшедшее люди в страхе расступались передо мной. Правда, скоро все опять вошло в норму, и пришлось расталкивать все новые, выныривающие с боковых улиц, толпы. Через несколько мгновений все свидетели восстания против меня змей остались позади… Все кроме одного.

По правде сказать, меня не боятся змеи и прочая неразумная живность — я сам велел двум гадам проявить ко мне агрессию. Не для того чтобы развлечься и кого-то напугать, нет. Мне нужно было привлечь внимание лишь одного человека, который, кстати, сейчас неотступно следует за мной.

Чтобы ему помочь, я свернул в шашлычную и сел там за свободный столик. Он вошел вслед, но тут его решимость поубавилась, он затоптался на входе. Пока короткостриженый, выделяющийся среди загоревших людей белой, как мел, кожей мужчина окончательно не струсил, я поманил его пальцем.

Он подошел несмело, сел напротив, кажется, удивляясь сам себе. Несколько секунд за нашим столиком висело напряженное молчание, пройдет еще столько же мгновений и он, извинившись, выбежит из-за стола.

— Добрый вечер Нильс, — обратился я к нему. — Сегодня вы звали меня несколько раз…

— Я?! В каком смысле? Кто вы?

— Вы уже знаете ответ. Я тот, кого вы звали. Так что же вам нужно?

Американский турист бледнел на глазах. Еще несколько мгновений и он станется ни краше покойника.

— Возьмите себя в руки господин Нильс. Вы ведь не для того столько раз призывали меня, чтобы испугаться при встрече. Так что же вам угодно?

Он открыл рот как рыба выброшенная на берег, сделал несколько глубоких вдохов и наконец быстро выпалил:

— Хочу чтобы моя жена умерла, а одна девушка… Аня, в меня влюбилась и жила со мной всю жизнь. Какова будет плата?

Сорокачетырехлетний американец смотрел на меня из-под густых бровей одновременно заискивающе и боязливо. Еще бы, по его представлению перед ним сидит сам Хозяин Ада.

Я не спешил с ответом. Хорошенько обмозговал его требования. Большие… но вполне по моим силам. Вообще мне известны только четыре вещи из-за которых человек готов продать душу дьяволу. Богатство, любовь, месть и слава. В нашем случае подходит первое и второе.

Он женился на очень богатой пятидесятилетней женщине, однако подписал брачный контракт в котором оговорено что при разводе он не получит ничего. А с русской девушкой, Аней, познакомился неделю назад на пляже у отеля. Ему казалось, что он по уши в нее влюблен, однако четырнадцатилетняя девчонка на его жалкие попытки ухаживания, мягко говоря, не обращала внимания.

— У людей есть только одна вещь имеющая для меня цену, — ответил на его вопрос я. — Душа.

— У… уплатой будет душа моего десятилетнего сына, — зашептал он, покосившись на группу галдящих немцев за соседним столиком.

— Это невозможно. Каждый человек волен распоряжаться только своей душой.

— Но ведь если я лишусь души, — выпалил он, пряча в глазах озера ужаса, — то умру!

— Да это так, однако, с момента выполнения мною твоих требований, пройдет два года, прежде чем я заберу ее…

Он отшатнулся:

— Но это неприемлемо! Должен быть другой способ!

— Не забывайте с кем разговаривайте Нильс. Я не уличный торговец. Мне ненужно ничего кроме вашей души.

— Но… это невозможно.

— Что ж, прощайте, — сказал я выходя из-за стола.

Очень хотелось сказать что встретимся в аду, но эта фраза как ни странно, подтолкнет его к добродетели. После такого вмиг становишься ревностным верующим, бегаешь в церковь, замаливаешь грехи… и обычно Бог прощает и избавляет твою душу от пламени ада.

— Ну, хорошо, — остановил он меня. — Дайте мне хотя бы десять лет!

— Три года максимум. Это и так слишком. Многие отдадут мне свои души более радостно и требуя меньшего.

Он раздумывал несколько секунд, хотел отказаться, но вспомнил милое лицо русской девчушки, сравнил со своей старой и противной женой-скрягой, и обречено кивнул:

— Хорошо. Я согласен.

— Для выполнения твоего заказа потребуется от одного до семи дней. Прощайте, мы с вами не увидимся ближайшие три года.

— Но как же…

— Контракт и подпись кровью? Мне это не нужно — всего лишь человеческие домыслы.

Он кивнул и закрыл глаза. О проданной душе как-то не думал, он вообще странный — даже после встречи с самим дьяволом в ее существование практически не верит. Зато его тревожит, что жить осталось только три года…

— Принесите виски! — велел он показавшейся официантке.

Выйдя из шашлычной, я свернул на боковую улочку и через пару минут вышел на обезлюдивший пляж. Южные сумерки надвигаются совсем быстро. Лишь одна чуть припозднившаяся блондинка, отдыхающая без верхнего белья, спешно сворачивала полотенце. Завидев меня, она испугано ойкнула, попыталась прикрыть полотенцем литые груди.

— Я что такой страшный?

Она окинула меня оценивающе, произнесла на французском:

— Да нет, вы вовсе даже ничего. Просто вечер, никого нет, а я тут… неглиже.

Я одарил ее улыбкой и проходя мимо бросил:

— Не волнуйтесь за свою честь. От меня она не пострадает.

Отнюдь не обрадованная этим, она крикнула вослед:

— Как вас зовут?

В этом крике было больше отчаяния, чем заинтересованности во мне как в мужчине. Ей уже тридцать четыре, молодость и сексуальность начинают ее покидать…

— Ловец Душ, — ответил я, не останавливаясь.

Кабинка телефона, что-то делающего у линии пляжа, была как нестранно свободна. Гораздо страннее было б, если в этот час в ней кто-то находился. Я открыл дверь затылком наблюдая как полная решимости женщина стремиться меня нагнать в бесполезной попытки взять от жизни все. Я закрыл дверь перед самым ее носом и оказался в своем прекрасном доме. Здесь нет людей. Здесь никто не будет мне докучать…

— Кассия? — едва не воскликнул я обнаружив в своем кресле-качалке девушку в черном платье.

Пригладив рукой каштановые волосы, она озарила меня белозубой улыбкой:

— Дмитрий, я пришла к тебе в гости, а тебя нет. Вот решила посидеть, подождать.

Кассия. Красавица из Канады, единственный мой друг. Я вновь проклял свое тело за то, что оно не позволяет ей стать моей подругой… В такие моменты остро сожалею о том что я не человек и даже неполноправный дьявол.

— Касс, я чуть-чуть занят. Так что не до разговоров.

— О, — воскликнула она, зачем-то показав пальцем в осыпающийся потолок, — это хорошо. Всегда хотела посмотреть на твою работу. Возьми меня и я обещаю не мешать!

— Что за глупости? В моей работе нет ничего…

— Ну, пожалуйста Дмитрий! — заныла она пожалуй впервые с тех пор как с ней познакомился. — Я очень тебя прошу! Так хочу узнать тебя получше! По-жа-луйййста!

— Ладно. Давай руку.

Открыв дверь за спиной, шагнул в проем и потянул за собой девушку.

Предгорья радуют глаз. До заката тут еще почти час, и можно полюбоваться каменистыми пустошами. Сейчас они освещены каким-то нереально-красным светом. Горные массивы, просторы гигантской долины будоражат и одновременно зачаровывают. Девушке должно понравиться.

Я повернулся к ней чтобы увидеть детский испуг в глазах, или же радость от прикосновения к чуду. Но, не смотря на то, что мы в мгновенье ока оказались за полтысячи миль от ее дома, прекрасное лицо не озарилось даже тенью эмоций. Странная она. Не знай я точно, что она человек, что-нибудь бы заподозрил.

— Мы в Афганистане, — произнес я. — К этой стране я испытываю на удивление теплые чувства.

— Лучше бы ты ко мне испытывал теплые чувства, — отозвалась сосредоточенная на горизонте девушка. — И вообще, я тебе не верю — дьявол не может любить, тем более страну.

— Ну, ты права отчасти. Конечно, я уже забыл, что значит любовь, но все же иногда одолевает ностальгия по ушедшим временам. Ладно, стой тут, а мне надо работать.

Против ожиданий Кассия не стала спорить, лишь молча смотрела, как я спустился в одинокую, затерявшуюся в скалах предгорья хижину. Ближайший аул находился за десятки километров отсюда, однако ее хозяйка никогда ни в чем не нуждалась. А с тех пор как заключила сделку со мной, что называется, в ее дом потекла молочная река.

Обращающиеся к ведьме люди несут всякое, от бидонов с молоком до украшений из золота и серебра.

Прежде чем откинуть грубый полог в жилище отшельницы я кашлянул в кулак — вежливость никогда не бывает лишней, пусть ты хоть трижды дьявол.

— Входи Гость, — донесся изнутри старушечий голос, дребезжащие нотки в нем выражали неподдельное уважение и желание угодить. — Что может сделать для тебя старуха-Зеруфа?

В темном углу сидит закутанная в несколько одеял фигура, из-под них виднеются лишь два выцветших от старости глаза, и торчит нос землистого цвета.

— Зеруфа, — обратился к ней я, — неужели твой дар предсказания настолько вырос? Откуда ты узнала, что пришел именно я?

Она крякнула толи от кашля, толи от веселья, произнесла дребезжащим голосом:

— Ты приходишь ко мне вот уже третий раз, и всегда предупреждаешь о себе кашлем.

— Как ты догадалась я по делу. Мне нужно чтобы ты приворожила одну женщину…

— К тебе Гость?

— Да нет. Вот к этому…

Я передал ей мысленный образ, отпечаток ауры Нильса и четырнадцатилетней девушки Ани.

— Сделаешь?

— Не беспокойся, — произнесла она, качаясь как маятник и глубже кутаясь в одеяла. — Все сделаю сильно.

— Хорошо. Ворожба должна продержаться не менее трех лет. Сможешь?

— А если не смогу?…

— Не бойся, но если не сможешь, я должен это знать. Тогда мне придется убить ее до того как твое колдовство начнет спадать.

— Не беспокойся, не начнет.

— Вот и хорошо. До встречи.

Я вышел из темной хижины и быстро поднялся к Кассии. Она почти не изменилась в лице, лишь быстро улыбнулась и заинтересованно спросила:

— У кого был?

— У одной ведьмы…

— И что делал?

— Работал Касс… Если тебе так интересно поясню. Сегодня я заключил контракт с одним американцем, он просил, чтобы я влюбил в него одну девочку и убил старую жену. С этой ведьмой я познакомился еще до того как попал в ад, а теперь она работает моим агентом. В обмен на силу, она время от времени выполняет для меня всяческие поручения. Скоро эта девочка по-настоящему влюбиться…

— Подожди, — прервала меня Касс, — а разве ты сам не можешь привораживать?

— Кассия, я же уже объяснял… Я не имею права затрагивать волю людей напрямую. Как кстати и убивать, и вредить здоровью. Дьяволы в этом мире скованны ограничениями…

Девушка замотала головой, словно отгоняя какое-то наваждение:

— Но ты ведь заставил эту ведьму приворожить кого-то…

— Касс, я не заставлял. Она сама, по собственной воли накинула на другого человека петлю любви. Видишь ли, человек в отличие от дьяволов вправе вредить другому как угодно. А то, что он при этом следует воли одного из нас, значения не имеет. Каждый сам делает свой выбор — я этот закон не нарушал.

— Дмитрий, почему все так? Разве ты не можешь сейчас меня убить? Почему?

— Убить тебя не могу, но при желании мог бы воспользоваться помощью других людей… А почему все так? Давай расскажу по дороге домой. Вижу ты совсем продрогла.

Девушка кивнула, в последний раз оглянулась на живописный пейзаж и… я улыбнулся и потянул ее вниз. Уже без предупреждения отодвинул полог хижины ведьмы и оказался в своем доме.

— Рассказывай, — тут же велела девушка. — Что вообще тут происходит? Почему ты не такой всемогущий, как я думала?

— Даже не знаю с чего начать… Убить тебя я и вправду не могу собственноручно, более того, ты наверно удивишься когда узнаешь что стоит тебе сказать «изыди дьявол» и меня как ветром сдует. Но учти если ты это скажешь — из друзей перекочуешь во враги.

— Я так не скажу, — заверила она, не отводя от меня прямого взора.

— Ты смелая девушка, — резюмировал я, — только не знаю, хорошо ли это. Можешь занять мою кресло-качалку, я все равно не чувствую усталости… Знаешь, когда человек спрашивает как меня зовут я представляюсь как Ловец Душ. Это не мое имя — по имени меня называешь только ты, но это и не мой ранг и даже не должность. Скорее это… специализация. Как ты знаешь я дьявол. Низший дьявол. Выполняю за своего хозяина черную работу. Не знаю, поймешь ли ты, я не мастер объяснять, но моя работа громоздкая и не слишком нужная.

— Почему? — удивилась она. — Ты ведь собираешь души людей? Разве дьяволам не нужны души?

— Нужны, но сразу и в больших количествах. Сама подумай, сколько времени придется ждать, чтобы заполучить душу этого похотливого американца. Три года и никак не ускорить… И не просто так, а мне еще нужно выполнять работу… Конечно, этот дурак считает, будто мне достаточно щелкнуть пальцем и его опостылевшая жена умрет, а русская малолетка влюбиться в него без памяти. Но ты умная девочка и должна понять, что даже Хозяин Ада скован кое-какими запретами. Знаешь, в чем парадокс? На свете есть множество миров, Ад расположен именно в этом мире, но именно люди этого мира защищены от нас лучше всего. Если бы я умел перемещаться в другие миры, то каждый встреченный человек мгновенно расставался бы со своей душой. Я бы отбирал у него силой! Понимаешь?!

— Ты действительно путано объясняешь, — произнесла девушка после паузы, — я поняла только, что на Земле для дьяволов действуют особые ограничения. Вы не можете насильно отобрать у людей души и даже вставать на пути их воли… Но почему это так? Кто поставил эти запреты?

Я, копируя ее привычку, указал пальцем в потолок.

— Если есть ад, значит, есть и Бог. Его воля защищает людей этого мира, но она не распространяется на людей в других мирах.

— Но почему?

— Кто знает. Может быть, Бог хозяин только этого мира. Но я считаю, что этот мир и есть центр Вселенной и именно здесь родились люди захотевшие стать равными богу. Они, грубо нарушив законы творца, насоздавали новых миров и поселились там, тем самым лишившись его защиты…

— Ты сам дошел до этого?

— Ну, времени у меня много, но частично эту истину узнал в аду.

— Ну хорошо, — согласилась девушка, — предположим ты все понимаешь правильно. Но тогда почему, вместо того чтобы заключать контракты и таскать по одной душе в несколько лет, твой хозяин не зашлет тебя в другой мир и ты не соберешь там сотни душ.

— О, — обрадовался я, — это уже интересный вопрос. В действительности ты права: легионы ада постоянно топчут иные миры, выкорчевывают у павших врагов души, а затем, опустошив его, устраивают походы и набеги на новые миры. Мне, когда я еще не стал Ловцом Душ, самому приходилось в них участвовать. Кстати, это тоже не столь легко как тебе думается, в некоторых мирах нам дают по рогам, а другие хоть и ломаются под напором, но оказывают серьезное сопротивление, третьи сравнительно редко заселены и, ради месяцев поиска и пару тысяч душ, захват этих миров нерационален… Но вернемся ко мне. Все дело в хозяевах. Представь столько душ ходит у них прямо под боком, но они не могут протянуть руку и взять. Совсем как ребенок не может взять картошку с углей. Вот для этого и нужны мы. Ловцы Душ хоть немного тешат их честолюбие. В глубине естества они радуются, что хоть несколько людей с Земли каждый месяц попадет к ним в пламя…

Девушка сидела с таким озабоченным видом, будто уже вжилась в шкуру Хозяев и теперь обдумывает каким образом обойти запрет…

— Ладно, Касс, мне нужно еще поработать, ты со мной?

Она вскочила:

— Да конечно. Теперь я полагаю, ты будешь избавляться от жены того американца?

— Умная девочка.

Она протянула мне руку:

— Пошли. По дороге ты расскажешь, как ты стал дьяволом?

— Это долгая история.

— А я никуда не тороплюсь.

Мне осталось только вздохнуть.

Глава 2

Кассия — очень странная девушка. А как можно сказать иначе? Когда она узнала кто я на самом деле, по идеи должна была завизжать, биться в истерике, сойти с ума, молиться в конце то концов. Вместо этого, нисколько не испугавшись, стала неспешно утолять свое непомерное любопытство. Я бы еще понял если девушка захотела бы разобраться в мироустройстве, или, там, получить выгоду, прославиться написав книгу об аде, или зажглась бы идеей позаимствовать у дьяволов мощь, бессмертие и другую мишуру… но нет, у моей подруги не возникло даже подобных мыслей! Она не собиралась становиться слугой Несущего Свет, впрочем как не собиралась становиться рабой божьей, она кстати не испытывала ни малейшего страха не перед создателем сущего, ни перед повелителем людей. Я читал все ее мысли и чувства как открытую книгу, но видел там лишь равнодушие к жизни и вместе с тем отблеск любопытства. И поэтому с каждым днем все более убеждался что она странная.

Почему она так себя ведет?! Почему дружит с дьяволом?! Причина могла быть только одна — умственная неполноценность. Но я отлично видел, что ее душа и разум расположены в теле должным образом.

Медленно раскачиваюсь в кресле качалке, неотрывно смотрю на девушку удобно устроившуюся на пыльном подоконнике. Она молчит. Она ждет. Ждет моей исповеди с тем же холодным равнодушием, с которым каждое утро ждет когда сварится кофе. Даже странно, почему она еще не подохла от этой гадости — каждый день на протяжении всей своей жизни пить на завтрак кофе… уфф, увольте. Чем глубже копаюсь в ее воспоминаниях, тем страннее она мне представляется. Но как говорится дареному коню в зубы… Она мой единственный друг, единственное существо с кем я могу держаться открыто.

Взгляд девушки вдруг сделался резким, колючим. Похоже, она, наконец, потеряла терпение:

— Ну так ты будешь рассказывать или как?

— Но у меня работа Кас, — я сделал последнею попытку огородиться от обещаний, — не могу терять время.

— Все ты можешь, — уверенно отмела возражение девушка, — обещал ведь рассказать.

— Хм…, верно обещал. Только рассказчик из меня хреновый, поэтому лучше буду показывать. Только тебе придется претерпеть дискомфорт, согласна?

— Это как? — насторожилась девушка.

— Ну, я стану сворачивать свои воспоминания в жгут и проектировать тебе прямо в голову… ну и параллельно комментировать. Короче получится как документальный фильм. Готова?

Подозрительно смотрящая девушка осторожно кивнула и едва слышно пробурчала:

— Надеюсь это не опасно.

Улыбнувшись закрыл глаза, вспомнил с чего все начиналось, собрал воспоминания в тугую ленту и стал осторожно разматывать ее в голове девушки. Ей было не то что не комфортно, а даже очень больно. У меня нет особого опыта в проекции мыслей — такой способ общения до сей поры использовал только при общении с хозяином. Пришлось на ходу регулировать скорость и поток образов. Скоро Кассия перестала всхлипывать и расслабила тело на пыльном подоконнике.

Мои слова у нее в голове больше не отдавались колокольным набатом, они стали похожи на шелестящий в листве ветерок:

— Жизнь — дерьмовая штука, — начал философствовать я, — я понял это еще в детстве, а всю глубину этого неоспоримого утверждения осознал в юности. Помню как меня, комсомольца-отличника и спортсмена-разрядника, словом лучшего призывника в области отправляли в армию. Почему-то отчетливо запомнил кабинет с висящим на стене портретом Брежнева и потное, от сорокоградусной жары, лицо какого-то там секретаря партии. Тогда мне казалось, что от этого пузатого, едва умещающегося в мокрую от пота белую рубашку, темнокожего человека зависит моя дальнейшая судьба.

Рука азербайджанца потянулась к граненному стеклянному графину, налила в стакан воды, поднесла к пересохшим губам. Мне, подтянутому юноше смирно стоящему у стенки и тоже облизывающему губы, предложить попить он и не подумал. Наполнив, наконец, пузо живительной влагой, открыл личное дело и перевел на меня осоловеневший взгляд темно-коричневых глаз.

— Так, дорогой, — сказал он почти без акцента. — У меня на тебя считай две характеристики. С одной стороны ты предстаешь тут как яростный комсомолец, будущий коммунист, отличник школы и физической подготовки, награжденный значком ГТО, а так же кандидат в мастера спорта по боевому искусству. Но с другой стороны ты небезупречен. Милиция о тебе отзывается нелестно, характеристика от нее никуда не годится. С десяти лет стоишь на учете в детской комнате милиции, дважды тебя задерживали за хулиганство, один за драку, а совсем недавно ты едва избежал судебной статьи…. Ну что молчишь? Какую характеристику будем рвать?

— Вторую.

Он кивнул:

— Верный выбор. Коммунисты не могут быть, что называется чопай охланами*, а по молодости я тоже, было дело, хулиганил… Ладно, — неожиданно прервал он свою откровенность, — я подписываю рекомендацию майора Верещагина, и ты направляешься в роту специального назначения. Счастливо отслужить сынок.

В этом коротком воспоминании умещается вся моя доармейская жизнь. Детство проведенное в трущобах в окружении приятелей отличающихся от меня культурными особенностями и цветом кожи обеспечивали драки за «выживаемость» в этой среде, а школа за десять километров от дома и один телевизор на весь двор тягу к постоянному поиску развлечений. От обхода мусорных свалок, бегания по мазутным болотам и осмотров промышленных заводов, на три дня в неделю отрывал Дворец Спорта построенный на полпути к школе.

Служба была чуть более красочна и наполнена смыслом, но тоже пустым и коротким. Обидно даже…

Я вообще не очень много помню из своей человеческой жизни. Наверно потому что почти вся она была пуста. Конечно, были яркие моменты, например первый день в тренировочном лагере….

Инструктор, двухметровый, с косой саженью в плечах, немолодой мужик, смотрел на строй зеленых салаг со смертельной усталостью. Синие, немигающие глаза перебегали с одного лица на другое, а когда на секунду остановились на мне, сердце в груди едва не обмерло.

— Сегодня первый день вашего обучения в рядах вооруженных сил Советского Союза, — провозгласил он громким голосом, — более того в рядах спецназа разведки, поздравляю… К сожалению для вас есть и плохая новость. Сегодня у меня запланировано сбить со всех вас спесь. Видите ли, очень не люблю всяких там кузнечиков, недобоксеров и горе-дзюдоистов. Ну… а если вы носите свои пояса и титулы справедливо, то бояться вам нечего. Итак, мастера, заходим в этот лифт по одному и в порядке очереди.

Стоящая посреди полигона металлическая коробка более напоминала сортир, чем лифт, однако он вошел в нее гордо и с уверенностью что каждый из нас последует туда за ним.

— Ну, чего вылупился?! — заорал его помощник, белобрысый лейтенант в поношенной форме. — Давай заходи!

То, что обращается он именно ко мне, дошло через пару секунд, когда от грубого толчка я залетел «в лифт» и подбородком уперся в грудь инструктора. Стальная дверь за мной закрылась с душераздирающим скрежетом, суженый, так что не продохнуть, мир стал вовсе непрогляден. Грудная плита перед моим носом пришла в движение, голос инструктора буднично произнес:

— Сейчас будем драться. Твоя задача вырубить противника, то есть меня, до того как я вырублю тебя. Вопросы есть?

— Как драться?! — воскликнул я в темноту. — Тут даже не пошевелиться!

— Итак, — произнес он, не обратив на мою реплику внимания, — даю тебе пять секунд форы, а потом тебе станет очень и очень больно… Время пошло.

Кстати, тогда мне показалось будто понял что значит ад… а сейчас это воспоминание вызывает лишь улыбку. Дураком был.

Кассия застонала и открыла глаза.

— Черт, почему так больно?

— Я еще не черт, — уверил ее я, — но возможно когда-нибудь им стану.

— Почему ты остановился? — недовольно спросила девушка. — Что там было дальше?

Я вновь тяжело вздохнул. Объяснять было лениво, да и давать отчет своих действий не люблю. Тем не менее, у меня перед ней долг. Нельзя игнорировать желания друга.

— Кас, твой разум должен немного отдохнуть, да и у меня есть работа. Хотя осталось еще два дня, но если не успею и потеряю этот контракт, Хозяин меня накажет. Короче пойдем поработаем, а после продолжим… Тем более есть неплохая возможность. Какие-то идиоты опять взывают к Светоносному.

Девушка хмурилась, но возразить не решилась. Ее можно понять, хотела услышать историю о потусторонней силе, дьяволах, аде, вместо этого приобрела головную боль и получила ненужный рассказ, тем более что сотню похожих могла посмотреть и по телевизору. Я дал себе слово, что больше не буду отвлекаться на свои философские темы, и вспомню только последние события жизни.

Потянув девушку за руку, открыл дверь и шагнул в проход.

Джон Спарк был ничем непримечательным адвокатом работающий в крупной конторе… И это его бесило.

Всю свою сознательную жизнь Спарк мечтал стать если не звездой юридического Олимпа, то хотя бы преуспевающим и очень дорогим адвокатом. Но ему уже пятьдесят, а желание так и не исполнилось. Возможно, по этой причине он и стал организатором одного из бесчисленных культов Сатаны. Нет, конечно, его прагматизм был на удивление совершенен, он не верил ни в загробную жизнь ни в повелителя преисподние, зато он верил в деньги и власть которая давала его должность. Верховный жрец Люцефера — вот как она называлась. (Придумывая должности. титулы и даже название секты, он особо не мудрствовал.)

Каждый из последователей вступая в культ преследовал свои цели, большинство пытались просто разнообразить пресыщенную жизнь, хотели развлечься и прикоснуться к мистике, другие действительно верили что их мессы влияют на обыденную жизнь, увеличивают доход и процветание, были конечно и фанатики черной веры, но всех до единого объединяло одно: относительно высокое положение в обществе. И конечно отсюда и столь высокие сборы и пожертвования «на процветание веры», которые полностью оседали в его кармане.

Сегодня проходила очередная месса, Спарк в черном балахоне и закрывающем лицо капюшоне второй час вел заунывную молитву восхваляющую могущество Хозяина мира и, призывающую его вступить на бренную землю. Зачем было последнее он и сам не знал, однако, прочтя десятки книг о сатанизме понял, что это традиция длилась испокон веков и нарушать ее нельзя. А вот сейчас… когда он услышал в голове громовой голос… возникла мысль о том, что зря все-таки он все это ляпал.

Спарк покрутил головой стремясь отогнать наваждение. Голос в голове. Что за чушь?! Однако это действие привело его еще в большее замешательство. Он прекратил молитву наблюдая как оторопели собравшиеся на мессе культисты, у многих с лиц спали капюшоны и были видны округлившиеся глаза и дрожащие губы, у некоторых из рук валились перевернутые кресты, использовавшиеся в ритуале… Несколько человек из истинных фанатиков упали на колени и стали громко молиться. Да что происходит, черт возьми?!

— Ты слушаешь меня червь?! — оглушительно взревел голос в голове заставляя Спарка сжаться и забыть обо всех прочих переживаниях.

Он закрыл глаза и робко попытался ответить. Но это было излишним. Голос в голове уверил, что услышал его молитву и готов вступить на землю чтобы карать врагов и награждать слуг. Однако, ему необходим портал. Его верный культ должен быстренько такой соорудить. А дальше все поплыло как в тумане. Голос Царя Земли слышали, кажется, все присутствующие, и некоторые, не растерявшись, решили опередить Верховного Жреца и оторопью выскочили во двор разрушенного аббатства. Через несколько секунд все замершие в зале культисты, с криком бросились в рассыпную, стараясь успеть убраться с дороги автомобиля на полном ходу въехавшего в ворота зала. Из остановившегося посреди зала автомобиля вылетел один из фанатиков, и, упав предварительно на колени, стал молиться машине как богу. Через полминуты к его молитве присоединились дрожащие голоса оглушенных последними событиями культистов. Голос в голове сообщил, что за неимением лучшего машина и станет его порталом, молитесь, сейчас Он придет.

Фанатики били лбом полы, прочие напуганные культисты старались от них не отставать, сам же Спарк до конца не растерявший свою прагматичность, перед тем как последовать за всеми и пасть ниц заглянул через стекло в салон автомобиля и убедился что тот был пуст. А через мгновенье… потерял последнею нить связывающую его с реальностью.

Дверь автомобиля открылась, и перед культистами предстал Он. Крепко сложенный обнаженный мужчина взирал на всех взглядом, от которого по спине бежали холодные мурашки. Прежде чем сознание помутилось окончательно Спарк успел увидеть полное отсутствие у пришедшего гениталий и намека на пупок. «До призывался идиот, — подумал он, — это действительно дьявол. Теперь настанет конец света, и виноват во всем именно я».

Тем не менее, дьявол, оглядев сбившихся перед ним в кучу людишек произнес уже не в голове, а на чистом английском языке, однако голос его был столь холоден, что казалось кровь вот-вот застынет в жилах:

— Некоторые из вас собравшихся здесь достойны награды, а некоторые смерти. Некоторые верили, некоторые притворялись. Но прежде чем судить вас, я дам каждому шанс исправиться. Принесите мне жертву. Убейте с моим именем на устах женщину посмевшую оскорбить меня. Ее зовут Николь Хандрин из Филадельфии. Убейте, и ее кровь послужит лучшим порталом для моего прихода на Землю… Чего же вы ждете? Убейте ее скорее, и я вознагражу вас! Не теряйте времени, вперед!

Это стало последней каплей. Замершие на коленях люди, с суеверным ужасом слушающие слова дьявола, вскочили как ошпаренные и сбивая друг друга с ног бросились к выходу из аббатства. Некоторым доставало соображения сесть в свои припаркованные во дворе машины, а некоторые были не в состоянии думать хоть о чем-то кроме последних слов Дьявола. Сам же Спарк относился к последней группе. Пробежав свою машину он несся по дороге так и не сняв балахон Верховного Жреца. Куда он несся? В Филадельфию конечно, он должен во что бы то ни стало убить ту женщину. Нет, им не двигала вера, не двигала и жажда награды. Его ногами сейчас двигал лишь страх. Со дня на день ожидался Армагедон и если он останется жив — это станет лучшей наградой.

Я стоял в зале разрушенного аббатства и с усмешкой смотрел на бегущих людей. Помятая машина так и осталась стоять рядом со мной. Хозяин не посмел ее забрать и сейчас бежал в город на своих двоих. Было весело. Все-таки и в моем положении есть плюсы.

Из примыкающего зала вынырнула Кассия, оглядела меня и грустно усмехнулась:

— Оделся бы ты что ли, а то… гм… я так и с нормальным мужчиной возбуждаться перестану. Кстати, откуда ты знаешь все эти языки? Для меня их слова были полной тарабарщиной.

Все это время Кассия наблюдала за представлением, прячась в соседнем зале, и именно это меня и насторожило.

— Ты же канадка, там разве говорят не на английском?

— Да, но… Я все равно мало что поняла. Так откуда ты знаешь все эти языки?

Показалось что в ее голосе прозвучала паника, но заглянув в ее голову удостоверился что только показалось.

— Раньше все люди говорили на одном языке. Он назывался истинным. Я сейчас говорю на нем и все понимают меня, а я как носитель языка, понимаю всех.

— А почему сейчас не говорят?

— Ты когда-нибудь слышала о Вавилонской Башне?

Глянув в лицо девушки понял что западное образование и теперь оставляет желать лучшего.

— Ладно, не важно. Пошли домой, — вместо пояснения произнес я. — Свою задачу мы выполнили. Хоть один из этих безумцев убьет жену Нильса и еще одна душа через пару лет войдет в копилку Хозяина…

Я открыл дверь автомобиля и потянул за собой девушку.

— Так что же было дальше? — спросила она как только мы оказались в моем уютном доме. — Как же ты стал тем, кем являешься?

Я вновь закрыл глаза, вспомнил Афганистан, войну. Конечно, понимаю, что Кассии до этой войны нет никакого дела, но все же мне самому хотелось высказаться. Ведь мне никогда и ни с кем не приходилось обсуждать свою жизнь. Можно ведь рассказать поподробней и при этом не быть занудным, правда?

Вновь свернул воспоминания в жгут, и спроектировал их в голову девушки.

Я молодой спецназовец в составе отделения пробираюсь по горам Афгана, только вчера мы прошли минное поле, отнявшее у нас все силы и оставившее взамен нервное напряжение. Наверно поэтому вместо того чтобы внимательно следить за окрестностями и прислушиваться к шуму камня мы в большинстве своем флегматично оценивали красоту гор.

Когда, обогнув огромный валун, наш отряд нос к носу столкнулся с превосходящим по численности, но так же офанаревшим отрядом душманов, случилась рукопашная схватка. Для тех, кто не знает, скажу что нельзя стрелять из Калашникова когда враг подошел в упор, а ты сам находишься среди своих, поэтому мы подхватили лопатки и набросились на очумевших «духов» со всей своей силой, яростью и страхом за жизнь.

Я вообще не понимая что делаю выхватил из руки павшего товарища его лопатку и двинул в самую гущу врагов. Ооо, как я оторвался. Хватило на всю оставшуюся жизнь. Мне было страшно. Очень хотелось закрыть глаза, и я вкладывал все силы, чтобы удержать веки открытыми. Постоянно мелькали лица душманов, обычно они были перекошены и окровавлены, я двигался, мои лопатки не останавливаясь ни на секунду… А когда все кончилось, оставшиеся в живых товарищи сказали что я убил двенадцать человек.

Хотя мы не долго радовались. Уже через несколько минут подошел второй отряд духов и сумел взять в плен меня и пару моих товарищей. Скоро нас отвели в аул, где я впервые встретил Зеруфу. Она была черноволосой красавицей, и я чуть не влюбился.

Командир душманов сказал, что любой из пленных получит свободу, если отречется от своего бога и примет веру в Аллаха. Почему-то оба моих товарища отказались, хотя они и не были крещены. Их расстреляли на моих глазах. Когда очередь дошла до меня, я поначалу тоже хотел отказаться. Тем более что я был крещенный и не хотел предавать погибших товарищей. Словно почувствовав мои мысли, ко мне подошла Зеруфа, ее черные глаза неотрывно смотрели на меня, мне захотелось потрогать ее красивое лицо, прикоснуться к сочным губам… В тот момент мне захотелось жить.

Я отказался от бога, сорвал с груди крестик и выбросил его на землю… Однако молитву Аллаха мне прочесть не позволили. В тот же миг губы Зеруфы скривились, она сказала, что если я так просто предал своего Бога, то и Аллаху такие воины не нужны. В общем, мне перерезали горло…

Не буду рассказывать что ощущает душа выходящая из тела — ты все равно не поймешь. Скажу что сразу, без каких-то спецэффектов, попал в ад. Ты хочешь узнать что такое ад? Хочешь, чтобы я вспомнил и показал тебе? Прости, не могу. Ты просто сойдешь с ума…, а если не сойдешь, то никогда уже не будешь прежней. Описать что значит ад я не могу так же. Ни одна даже самая изощренная фантазия ни даже самое богатое воображение не сможет охватить даже толику безумия и мук которые испытывают там грешники. Самые страшные пытки плоти которые устраивают лучшие человеческие палачи не значат ничего в сравнении с тем…

Я тоже горел в аду. Долго. Мне казалось вечность. Хуже всего, что я не знал за что я испытываю все это, за то что убил двенадцать человек, за то что предал Бога, или за что-то еще. Как бы там ни было через вечность ко мне пришел дьявол. В обмен на вечное служение ему, он предлагал освободить меня от мук… Я согласился.

Самое страшное было в том, что я знал, что если потерплю какое-то ограниченное время, настанет день когда Бог сам вытащит меня из гиены. Но я не мог терпеть. Я согласился и иногда жалею об этом. Когда-нибудь Хозяин ада и Творец сойдутся в бою и тогда… боюсь что тогда я умру окончательно. Без права на возрождение. Ведь ни одно создание не может быть мудрее, сильнее и лучше своего творца. Легионы ада падут.

Кассия открыла глаза. И не удивительно — я давно не посылал образы в ее голову.

— И когда будет эта битва? — спросила она, внимательно на меня смотря.

— Не знаю. Надеюсь не скоро и я успею хотя бы насладится тем жалки существованием что я влачу. Не смотря на то что занимаю не самое низкое место в иерархии, не чувствую ни вкуса ни тепла, ни женской ласки…

Девушка бросила короткий взгляд на мой пах и скорчила рожицу:

— Так что было потом? Ты сразу стал Ловцом Душ? Ты воевал в легионах? Что кстати это такое?

— Сколько вопросов, — протянул я раздвинув губы в усмешке. — Нет, я как и все грешники начинал с самых низов. Хозяин — а именно так называли настоящих дьяволов, наделил мою скорченную душу плотью. Я стал бесом — самым слабым и многочисленной в легионе единицей… А поскольку легионы почти никогда не простаивают без дела то сразу был втянут в одну заваруху. Я не знаю как называется тот мир, но моя первая кампания закончилась провалом.

— Расскажи поподробней. А еще лучше покажи.

— Ну хорошо, смотри, только не кривись от омерзения.

В который раз закрыл глаза, но сейчас представил все так подробно, будто был там прямо сейчас… Кассия должна быть в восторге.

Глава 3

Конечно, потом я узнал, что это был не полный легион, а лишь одно крыло, но тогда казалось, будто нас бесконечное множество.

Скрюченное, горбатое, опирающееся на четыре конечности краснокожее существо находилось в строю посреди тысяч таких же. Омерзительные близнецы нетерпеливо хрипели и подвывали, рвались в бой, каждый хотел окунуться в теплую кровь, вонзить кривые зубы в горло беззащитных людей, и ждал только затянувшегося приказа хозяина. Время от времени над ковром красных существ в ярости взметались поблескивающие кривые, наподобие бумеранга, ножи — каждый бес был вооружен обычным человеческим оружием. Приходилось все время держать рукоять в правой руке, это сильно мешало при беге, но зато облегчало бой с противником. Такие ножи хорошо кидать в лицо врага перед прыжком, ими хорошо перерезать горло людям, или вонзать в щель лат — встреться кто-то, кто может оказать сопротивление.

Сторонний наблюдатель усомнился бы в принадлежности солдат дьяволов к миру живых: такие существа просто не могли жить — но и мертвыми они не являлись. Грудь-колесо каждого беса регулярно вздымалась и опускалась, заставляя воздух проходить через подобие носа на уродливом лице; короткие ноги, которые лучше назвать задними конечностями, и передние лапы с обезьяньими пальцами время от времени подрагивали и неестественно дергались, словно дрянное тело было создано настолько плохо, что даже волокна мышц все время оспаривали друг у друга принадлежащее им место. Сама же грубая шкура казалось, была содрана с какого-то несчастного человека и одета бесами наизнанку.

Приказ об атаке все не поступал, и, глядя издалека на такую лакомую и пока еще живую добычу, бесы ярились с каждой секундой сильней. За огромным, почти до самого неба, частоколом стояли люди со страхом смотрящие вниз, на простирающийся до горизонта кроваво-красный ковер легион ада.

Странные это были люди. Если это крестьяне, то почему не убегают и не прячутся в погреба и подвалы? Если воины — то где их мечи, топоры или автоматы? Их руки венчают стальные кастеты с несколькими шипами, а на поджарые тела надета обычная кожаная броня. Если это у них такое оружие, то они совсем глупы. Кто способен противостоять бесу на короткой дистанции?! Ух-ррр, как хочется растерзать этих глупцов, вспороть животы чтобы посмотреть как вырвутся на волю кишки, как будут хрипеть и извиваться в агонии их тела… Отведать бы сочного мясца… О-о-о-у, черт, о чем я думаю?! Только вчера я еще горел в аду, да и когда-то сам был одним из людей, так почему так жду возможности их порвать, словно это они виноваты во всех моих бедах?

Мысли текут вяло и где-то за гранью сознания. Я продолжаю яриться, подпрыгивать на месте, взмахивать над головой ножом, словно все эти мысли и воспоминания не мои, а принадлежат кому-то другому. Хотя и здесь обвинять некого — и поведение тела и генерация подобных мыслей всего лишь защитная реакция. Если прекращу мыслить и давать оценку своему поведению, то очень скоро потеряю остатки человечности, сойду с ума и буду обычным диким зверем в шкуре беса. Если напротив, начну усиленно думать и усиливать в душе человечность, то так же сойду с ума, но уже из-за конфликта между потребностями души и тела. Тело требует мяса, крови и главное наложение вето на ту часть мозга которая отвечает за самопознание. Тело не хочет чтобы разум понимал что оно на самом деле такое — умное, понимает, что мозг сбрендит окончательно. Постоянная боль в костях и мышцах при малейшем движении и в состоянии покоя не дает сосредотачиваться на себе, порождает агрессию, направленную вовне. Делать что угодно, мыслить о чем угодно, лишь бы хоть на секунду забыть о постоянной боли… Р-р-разорву всех!

В голове пронесся сумрачный ветер принесший с собой ужас и волнение. Приказ хозяев наконец-то поступил.

Легион ожил. Тысячи бесов разделились на колонны и лавиной двинулись в обход форта. Чтобы полностью окружить частокол много времени не понадобилось — вскоре прозвучал приказ на штурм. Радостно загалдев и захрипев, армия бесов бросилась на стены со всех сторон. Сверху сразу же полетели валуны и кипящая вода, но, видя это, я только криво усмехнулся. Что значить кипяток в сравнении с болью приходившейся испытывать бывшим грешникам в аду?

Река бесов накатилась на неимоверно высокие бревна и, мешая друг другу, со счастливым повизгиванием ринулась вверх. Вход шли ножи, зубы, когти — все, что могло зацепиться за твердую древесину и поднять вверх изогнутое тело. Это было не просто: мало того, что большинство все время срывались и падали сверху на других, так еще и защитники удумывали всякие пакости. Они хорошо орудовали тяжелыми и длинными оглоблями. Счастливчики проходящие всю эту толкучку внизу, не сорвавшиеся и не сорванные другими бесами, в самом конце, почти добравшись до срубов частокола, получали тяжелым бревном по холке.

И надо признать, многие летевшие вниз после такого удара не ограничивались сотрясениями и гематомами, они не вставали после падения — их черепа были сплющены так, что казалось, будто они сунули головы под заводской пресс.

Но я не обращал на такие мелочи внимания. Какая мне разница, что делается вокруг, если вожделенная добыча совсем рядом. Еще чуть-чуть и можно рвать и кусать. Мои когти скребли дерево, нож искал щели оставленные моими предшественниками, я обходил толкучки и старался не стоять под взбирающимися выше. Довольный собой и регулярно поминутно оглашая окрест счастливым визгом, я вышел почти на верхушку Олимпа и вдруг понял, что настала моя очередь получать плюху. Тяжелые по виду оглобли, которыми так споро махали люди наверху, то и дело мелькали над самой моей макушкой. Хуже всего, что остаться на месте я тоже не мог, вот-вот снизу начнут подпирать. И извернувшись, я прыгнул на пролетающее мимо бревно и попытался лезть по нему вперед.

Замелькала круговерть. Воин, который держал эту оглоблю, даже не подумал с ней расстаться и честно на протяжении долгих минут пытался встряхнуть меня с нее. Сначала перед глазами стояла круговерть, он махал бревном на котором сидел я с такой резвостью и отчаянием, что меня, несмотря на мое дьявольское тело и полное отсутствие в желудке чего бы то ни было, чуть не стошнило. Доперев, что его потуги не оканчиваются желаемым, он стал стучать поленом по кромке частокола до тех пор пока бревно не треснуло в поперечнике и не полетело вместе сцепившимся в него бесом вниз.

Удар об землю чуть не вышиб из меня дух. И наверно вышиб бы, не приземлись бревно на что-то мягкое — точнее на пяток бесов стоящих под частоколом. Опасаясь быть растоптанным своими же, не обращая внимания на боль и хруст в переломанной ключице, или что там вместо нее, поднялся и злобно уставился наверх. И вот тут, пожалуй, впервые проявила себя человеческая черта. Я непритворно удивился.

Чуть склонившись над частоколом, стоял человек в красном капюшоне и рассматривал армию бесов как каких-то диковинных букашек. А потом из его вытянутых рук сорвался огненный шар. Фаербол очень быстро полетел вниз и добравшись до самой гущи моих соратников взорвался так, что заложило мои треугольные уши. Те, кто был в эпицентре поджарился мгновенно, бесы по краям выжили, но обгорели так, что смотреть на них без содрогания не смог даже я. А человек все не останавливался, избирательно пускал новые шары, стараясь чтоб каждый из них захватил побольше врагов.

Я присмотрелся, но все равно не увидел ни огнемета, ни какого-то другого приспособления для метания огня. Передо мной был маг! Настоящий маг! Почему я не родился в этом мире?! У, как хочется быть магом!

Глупые мысли вылетели из головы, когда я ощутил ярость хозяев. Слава всему доброму в мире, гнев хозяина был направлен не на мои крамольные мысли, а на потери слуг и задержку взятия крепости. Маг вздрогнул и перестал пускать в нас огненные шары. Еще бы, ведь сами Хозяева решили продемонстрировать, что магия доступна не только людям. Земля шла ходуном, частокол затрясся, многие бревна пошли трещинами. Меня болтало из стороны в сторону несколько долгих минут, а когда неожиданно все вдруг утихомирилось, я вдруг увидел дыру в стене и, радостно завизжав, в числе прочих бросился туда.

Тут-то я и увидел что в этом мире крутые не только маги. Река бесов как в запруду уперлись в не очень большой ряд воинов перегородивших путь. Бесы облепили их со всех сторон, прыгали сверху, цеплялись снизу, старались повалить и обойти с боков, но не тут-то было. Буквально каждый удар стальных кастет уносил душу беса обратно в ад. Бесов вцеплявшихся в ноги и руки воин отшвыривал без видимых усилий, а обходящих с боков удерживали его товарищи. И вполне возможно, что запруда из казавшихся железными людей выдержала бы, если б нас не было так много. Прыгая по трупам соратников, улучив момент, я перемахнул через заступившего дорогу воина и оказался за спиной рядов защитников. Моему примеру сразу же последовало еще несколько бесов, и все мы вцепились в беззащитные спины, волосы и шеи. Взмахнув ближайшему воину на плечи, я попробовал перекусить артерию, но едва не сломал зубы. Что за хрень?! Воины не казались железными, они ими были!

Обратив на беса внимание, человек с кастетами схватил меня правой рукой за холку, сдернул с себя и силой размазал бедного меня об ближайший бревенчатый сарай. Я приходил в себя долго. Видел как все возвышалась гора трупов перед воинами непрестанно машущими кастетами, бесы иногда облепляли их так плотно, что казалось те должны были умереть от нехватки воздуха, но раз за разом они сбрасывали с себя всех и продолжали драться. Некоторые конечно умирали. Глаза было слабым местом, а ослепленные люди, пусть и сделанные из железа уже были вполне уязвимы. Но все же со всех сторон слышались злобные урчания, удары и визги. Бесконечная армия бесов казалось, не могла нанести существенного урона защитникам форта.

Так казалось до тех пор, пока заполнившие весь форт бесы не потеснились, уступая дорогу чертям. «О-о-о-х! — восхитился я при их появлении». Меня остро кольнуло восхищение и зависть. Каждый бес мечтает стать чертом, и даже я мечтаю, несмотря на то, что в теле беса нахожусь не более суток.

Их тела почти совершенны. Их не гложет постоянная боль, а разум остается, чист и не замутнен яростью. Они сильны и защищены. Хозяева уже не обращаются с ними как с пушечным мясом, им не приходится постоянно умирать и ждать в адских муках очередь на воскрешение. А-а-а-а, хочу стать чертом!

Черти в легионе — тяжелая пехота, и глядя на них, понимаешь почему это так. Когда отделение чертей прошло мимо меня валяющегося у сарая, я даже затаил дыхание, будто любуясь ими и примеривая их тела на себя. Копыта синхронно печатают землю, козлиные ноги грациозно несут крепкие тела, мускулистые руки прижимают к груди двуручные топоры, и даже лица почти человеческие взирают на ряд противников сурово, беспощадно и надменно.

Железные люди растерянно смотрели как откатилась облепившая их волна бесов, а когда они увидели отряд размеренно шагающих к ним чертей, растерянность сменилась настороженностью. Глупцы, на ваших лицах сейчас будет написан ужас!

Однако спустя несколько секунд вместо ожидаемого ужаса их озарило недоумение быстро сменившееся восторгом и надеждой. Что за бред?! Еще несколько мгновений и их вроют в землю!

С трудом подняв голову, проследил за обращенными в небо взглядами полоумных людей и едва сдержался чтобы не протереть глаза. Не может этого быть! По безоблачному небу на бреющем полете летят трое ангелов! Широкие крылья работают так быстро, что кажется, будто перья вот-вот вылетят и оставят белый шлейф… Тройка ангелов сейчас донельзя похожи на военные истребители: почти та же скорость, то же построение треугольником. Впереди летит широкоплечий мужчина, а чуть от него приотстав размахивают крыльями две хрупкие женщины.

Эта картина в небе пронеслась так быстро, что успел только сморгнуть, но прежде чем чудо небес пропало из поля видимости, из-за проклятого дома, все же разглядел как их фигуры окутало оранжевое пламя и густым облаком стало падать вниз…

Я перевел очумевший взгляд на точно так же застывших бесов вокруг, посмотрел на чертей… Впрочем, отряд чертей если и увидел в небе ангелов, не обратил на них никакого внимания. Наша тяжелая пехота была занята методичным добиванием остатков некогда грозных железных воинов. Я кстати, в их победе нисколько не сомневался. Не один лишь этот мир населен сверхсуществами.

— Все сюда! — пронесся в голове отчаянный вопль хозяина и я вздрогнул.

Конечно, он все так же был оформлен в виде завывания ветра, но собственный страх и неуверенность Хозяин даже не пытался скрыть! Бесы и черти оказавшиеся внутри форта заволновались и попытались быстро выйти за стены чтобы прийти на помощь хозяевам. Они толпились у проломов частокола, толкались, суетились, ни о каком видимом порядке больше не шло речи. Неподавленные очаги сопротивления были заброшены, немногие оставшиеся в живых воины безнаказанно били в спину «улепетывающим дьяволам», люди с самого начала штурма засевшие в деревянной башне в центре форта высовывались из окон, потрясали кулаками, словом выражали неистовое ликование. За стенами форта, вероятно, происходило что-то совсем уж несусветное. Однако чтобы там ни случилось, со стороны хозяев глупо было устраивать такой хаос…

Превозмогая боль, зашевелился, я не мог ослушаться приказа хозяев, я должен идти к ним, не смотря на то, что не могу подняться. Сломан позвоночник. Как же меня угораздило?!

Задние конечности, как и половина тела, даже не ощущались. Что ни говори, а бесы сделаны из соплей хозяев. Опираясь на передние лапы и пытаясь лавировать между горами трупов, полз в направлении ближайшего пролома в стене. К тому времени как я оказался на месте, почти все соратники уже покинули форт, а оставшиеся зажатые где-то между домов пытались огрызаться от уцелевших защитников, в общем, мне повезло — сумел выбраться.

Маленькая радость мгновенно померкла. Когда вместо правильных порядков легиона, покрывающего все поле от горизонта до горизонта, увидел почти разгромленную армию, сердце в животе дало сбой. Я не мог поверить, что такое возможно! Легион ада не мог быть разбит! Куда смотрели Хозяева?!

В воздухе все так же хозяйничали трое ангелов, они сверкали молниями, били черным туманом, выжигали квадратные километры рыжим напалмом, и никто не мог им ничего противопоставить. Даже отсюда, ползя на брюхе, хорошо видел две фигуры хозяев сражающихся на холме. Со всех сторон холм обступили простые смертные, пускай даже эти воины сделаны из железа, почему хозяева не испепелят их своей магией?! Не в силах или уже истощены?! Охранный «полк» и их личные телохранители кажется, были давно мертвы, а спешно развернутый легион не мог пробиться через заслон непонятно откуда взявшихся воинов и рыцарей. Кроме того хаос усиливался тем, что в правый фланг ворвались вымазанные красной краской атлетически сложенные люди, которые своими топорами теснили бесов и даже чертей. Вдобавок ко всему, в их рядах увидел местный аналог БТРа — разъяренные животные, смахивающие на помесь динозавра и носорога, просто вытаптывали не успевших убраться с их пути бесов, вцепившись в их гриву краснокожие наездники даже не пытались ими управлять…

Мне было интересно, что происходило на левом фланге, не смотря на то, что продолжал ползти слева все еще тянулся гигантский частокол и я мог только препологать… Хотя что конкретно я мог предполагать? Судя по все увеличивающемуся количеству трупов соратников, по слабеющему натиску на полки воинов, по стремительно разрезающему остатки легиона краснолицым людям, делал вывод, что дела везде шли хреново. Самые большие потери мы несли от магии трех зависших над хозяевами ангелов. С холодным безразличием они смотрели на дьяволов внизу, отчаянно сражающихся за свою жизнь; казалось, что между Хозяевами и этой тройкой был негласный уговор не трогать друг друга, однако дьяволы, в отличие от белокрылых, вообще не использовали магию. Они дрались с надвигающимися на них воинами и рыцарями как простые черти, разве что вместо топоров вращали гигантскими молотами… Однако даже это чудовищное оружие не может удержать врагов на дистанции. Человеческие воины не обращая внимания на потери, молотят их со всех сторон, как зерна в кофемолке… «Черт! Да они же все силы отдают на поддержание собственной защиты! — вдруг понял я». Чертовы придурки! На их месте я бы…

Я изо всех сил старался отогнать крамольные мысли, ведь уже понятно что мы проиграем, всех нас скоро убьют, а значит, я буду опять гореть в геенне и ждать пока мне создадут новое тело. А если при этом Хозяин прочтет в моей душе непочтение, то вместо воскрешения придумает что-нибудь грандиозно-хреновое.

Уж лучше сосредоточится на боли в спине и ползти, ползти, и ползти. Надо до последнего выполнять приказ и хотя бы попытаться помочь Хозяину…

Перед лицом возникли ноги обутые в сандалии. Я поднял голову и с содроганием увидел ухмыляющегося человека в кожаной кирасе. А потом громадная рука опутсила мне на голову стальной кастет…

Я открыл глаза и посмотрел на прекрасную девушку на подоконнике. Кассия открыла их спустя секунд десять, проморгалась, удивленно осмотрела комнату и меня.

— Класс! — наконец восторженно возвестила она. — А что было потом?!

— А потом я долго испытывал муки в аду. Я уже думал что меня никогда «не воскресят», однако Хозяин все-таки пришел. Правда другой. Те двое, которые командовали крылом легиона настолько разозлили одного из повелителей, что тот разжаловал их до простых бесов. Новый хозяин как я и опасался прежде чем воскрешать, проверил меня на лояльность. Это довольно странно. Я чувствовал, что он прочел мое возмущение действиями прежних хозяев, но вместо наказания повысил в ранге и сделал меня чертом. Потом были еще несколько уже удачных кампаний в разных мирах, и в конце концов я был назначен Ловцом Душ. А дальше ты знаешь…

Я замолчал и стал с интересом наблюдать за девушкой. Она наморщила лобик, жевала губу, казалось из-за работы ее извилин, из ушей вот-вот повалит дым.

— А ты можешь рассказать подробней обо всем? — придя к какому-то решению, спросила она. — Что представляют из себя Хозяева? Повелители? Какими силами обладают? Покажешь мне ад? Как вы дьяволы перемещаетесь между измерениями?

Сначала я засмеялся. Потом насторожился. Заглянул ей в голову и увидел то что вижу в ее голове всегда. Равнодушие, пустоту, мысли о прошлом… Меня осенило. Я идиот.

— Кто ты такая? — спросил я вставая и медленно к ней приближаясь.

Она подняла голову, в ее глазах читаю презрение и превосходство:

— Понял наконец? Скажи этому миру до свиданья.

В глазах потемнело, на секунду показалось что это существо меня убило, но все оказалось гораздо хуже.

Дружный ах толпы, крики, резкие команды. Вокруг просторный зал, аляповая толпа, держащая меня за руку Кассия, устремленные ко мне кривые мечи рыцарей, трон впереди и на нем… На троне сидит ангел.

«Кажется, я попал по полной».

Глава 4

Альтаир

Вершину горы обдувают холодные порывы дикого ветра. Мне кажется, что ветер не хочет чтобы я был здесь. Мне кажется — он меня не любит. Хотя за что меня любить? Я, бывает, сам себя ненавижу.

Далеко подомной во все стороны раскинулся белесый туман — полуразумная структура выполняющая несколько функций, главной из которых служит охрана. Любое живое существо приблизившееся, без разрешения демонов, достаточно близко к этому белому дыму ожидает мучительная смерть. Потому что этот туман питают эманации боли и ужаса тысяч человеческих душ, беспрестанно горящих в доменах демонов. Отсюда сверху можно разглядеть три огромных котлована из которых выбиваются языки рыжего пламени, туман столбами вываливается из них, словно магма из жерла вулкана, а затем стелится по всей этой долине смерти. Долина огня и яда, долина демонов и кузница моей армии.

Очередной сильный порыв ветра вцепился в крылья и покачнул мое тело. Да, кажется, ветер меня не любит. Даже забавно. Повелитель Демонов, Император Человечества, Верховный Шаман Ирбисов и хозяин всего этого мира не может приказать глупому ветру перестать к себе цепляться.

— Мой повелитель, — грудным голосом произнесла стоящая рядом Кассия, — почему ты не в духе?

Я покосился на нее. Девочка за это время нисколько не изменилась — все та же наивность во взгляде умудряется сосуществовать с демонической хитростью. Она моя подруга, мой соратник, и наверно уже была бы любовницей если бы не ее схожесть с покойной Катей… Нет не так. Если бы ее тело когда-то не принадлежало Кати.

— Я зол и разочарован Кас, — ответил я после продолжительной паузы. — Зол на свою легкомысленность, разочарован в собственных умственных способностях.

Услышав ответ, она взволнованно на меня посмотрела, даже сделала пару шагов поближе ко мне, на что не замедлили отреагировать два моих «ангелочка». Сопровождающие меня всюду демонессы в обличье ангелов не оставили меня и сейчас. Все это время стояли за спиной и на полном серьезе изображали из себя статуи, правда, их дисциплина дала трещину когда на горе появилась Кассия, и совсем уж разбилась, когда это «сукино отродье» попыталась ко мне подойти. Они зашипели как рассерженные кобры, и наверно так же свернулись клубком, изготовившись к атаке. Не любят они ее…

Однако Кассия и ухом не повела, бросив на них равнодушный взгляд, задала интересующий ее вопрос. Хм. А почему, кстати, она смотрит на демонесс так равнодушно? Считает что они ей не конкурентки?

— Но почему Альтаир? Все ведь идет по твоему плану. Наша раса быстро возрождается, армия людей растет, ирбисы в тебе души не чают… Еще немного и ты скопишь силы, способные в мгновенье смести легионы ада и укоренить твою власть на Земле.

Я поморщился. Нафига мне еще и власть на Земле? Быть хозяином одного мира вполне достаточно чтобы обеспечить себе постоянную мигрень. Наверно любой бы подумал, что я сумасшедший, но мне всего-то и нужно быть хозяином своей судьбы. Идти куда хотеть, делать что хотеть, и жить где хотеть. Я родился на Земле и до сих пор ощущаю тот мир своим домом. Меня туда что-то манит и тянет словно магнитом. Но меня отделяют от родины легионы ада. Тем хуже для них.

Свои мысли озвучивать не стал, вместо этого заговорил о вполне приземленных вещах:

— Когда я посылал тебя на Землю, то считал, что разведка сил врага нашим планам не повредит. Оказалось с точностью до наоборот. Ты не только не собрала нужную информацию, не узнала ничего полезного, но еще и раскрыла себя и наши планы перед врагом…

— Но как?!

— Ты вправду не понимаешь? Неужели ты считаешь что после того как похитила с Земли дьявола, да вдобавок оставила там столько следов, о нас не узнает Люцифер? А, учитывая, что ты знала о постоянной и мощной связи между этим низшим дьяволом и его хозяином, то возникает вопрос о чем ты вообще думала когда тащила его в этот мир, да вдобавок в мой тронный зал?

— Но… — испуганно пискнула Кассия, — повелитель, я хотела как лучше! Я была уверена, что связь между слугой и хозяином разорвется когда они окажутся в разных мирах, и еще мне показалось что Ловец душ будет ценным источником информации…

— Даже если связь, как ты утверждаешь, разорвалась, то о «ценном источнике» ты погорячилась. Если он и ценен, то недоступен. Его душа принадлежит аду, она привязана к нему так, что мне никогда не оторвать. А его тело настолько нечувствительно к боли, что даже не знаю как на него можно воздействовать. Мой архидемон пытает его уже третий день, но сомневаюсь, что он расколется хоть когда-нибудь. Он ведь еще и был в аду — привык к боли. Хуже всего что даже убить это бесполезный кусок мяса не представляется возможным — его душа тут же окажется в преисподние и представит там всю информацию о нас. А, учитывая, что это ничтожество все же обладает каким-то силами, то к нему всегда должна быть приставлена надежная охрана. Что прикажешь мне с этим всем делать?

Кассия виновато склонила голову. Впервые на моей памяти.

— Прости повелитель, не подумала…

За спиной послышались короткие ядовитые смешки. Демонессы не упустили возможности поизгаляться над вероятной конкуренткой. Но девушка снова не обратила на них никакого внимания, казалось, она о чем-то напряженно думала…

— Повелитель, — вдруг произнесла она, гордо выпрямляясь, — а почему не предложить этому Ловцу сделку?

— Какую?

— Насколько я понимаю, он не шибко радеет за легион, хозяев и весь ад. Если предложить ему добровольно передать свою душу в обмен на тело архидемона…

— Во-первых, ты сама понимаешь что тело архидемона не идет ни в какое сравнение с его теперешним. По крайней мере, в отношение удобства ношения. Во-вторых, какая разница захочет отдать он душу или нет, если она все равно привязана к аду?

Кассия не смутилась, взглянула на меня остро и произнесла:

— Возможен вариант. Видишь ли, Земля чем-то отличается от остальных миров. Наверно тем, что в нем у людей есть сильный покровитель. Например, если человек повстречает на улице дьявола, он может сказать ему «изыди» и тот, тю-тю, исчезнет. Насколько я смогла понять, то же самое касается душ людей, в ад попадают только отъявленные грешники которые перед смертью не успели покаяться своему богу… В нашем мире можно просто вынуть душу у человека и бросить в домен, а на Земле такое не пройдет. Там другие, непонятные законы.

— Не могу уловить…

— Альтаир, в рядах дьяволов творится вообще какой-то кавардак. У меня есть подозрение, что если дьявол покается в своих грехах, то бог Земли примет его и вытащит из ада!

— Все равно не понимаю…

— Короче, наш пленник — дьявол, а значит, он при желании может отречься от ада и стать «свободной душой». Если его уговорить конечно.

— А когда он станет свободным, я должен его схватить?

— Именно так повелитель.

— Хм, глупая конечно теория, но думаю, она заслуживает времени на проверку. Ладно. Арка, — обратился я к одной из демонесс за спиной, — слетай-ка за нашим гостем, надо с ним поговорить.

— Но повелитель, — испуганно заверещала она, — он же в руках архидемона!

— Не бойся, я буду держать его под контролем. Лети уже, он тебя не тронет.

— Да повелитель.

Демонесса поднялась в воздух и часто хлопая белыми крыльями, спикировала в долину. Скоро она скрылась в чреве огненного домена. Глупышка, кажется даже после моего заверения, что я возьму архидемона под контроль, она ничуть не успокоилась. Наверно правильно — архидемоны имеют интересную привычку пожирать демонесс. Не бойся Арка, не бойся, я защищу тебя… Кстати до сих пор не выучил ее полное имя — там столько слогов, что черт ногу сломит.

А архидемон появился у меня совсем недавно — недели две назад. На его создание пришлось пожертвовать демонессой, но да ничего. Оно того стоило! Сокрушительная магическая мощь архидемона не идет ни в какое сравнение с силой даже старейших демонесс. Единственная причина, по которой я не избавился от большинства своих демонесс в пользу создания новых архидемонов, заключается в неуверенности, что смогу их контролировать. И так постоянно приходится стискивать зубы, подавляя волю начинающего бушевать архидемона. Немного утешало, что уровень моей силы растет с каждым днем. Какой-то месяц назад, после победы над Императором, у меня оставались всего две демонессы, не считая Кассию, а сейчас их около двух десятков, а еще три сотни демосов и уже три великих домена. Расту потихоньку…

С прочими моими поданными тоже все отлично: люди считающие меня ангелом смотрят мне в рот боясь пропустить хоть слово, ирбисы, которым я дал такую магическую силу, тоже меня боготворят и даже считают меня кем-то вроде Верховного шамана. С четвертой расой чуть хуже, отряды миркаридцев прячутся по всему свету, и прежде чем их вырезать приходилось долго искать. Но по данным собранным моей разведкой, их почти не осталось. Еще немного и нападения партизан можно не опасаться.

Нагруженная фигура демонессы вырвалась из белесого тумана и теперь медленно набирала высоту. И хотя моя Арка прижимает к себе обнаженного мужчину, укола недовольства и ревности я не почувствовал. Это не мужчина — скорее кукла с человеческой душой.

Демонесса бросила Ловца к моим ногам и приземлилась рядом. Несмотря на трое суток пыток, он оставался крепким и гордым. Глаза смотрят на меня дерзко и выжидающе — я уже отвык от подобных взглядов.

— Как твое имя Ловец? — спросил я чтобы с чего-то начать ращговор.

— Дмитрий.

— Русский что ли?

Он посмотрел на меня удивленно, повернул голову к Кассии, но ничего не решив вновь сконцентрировал внимание на мне.

— Да.

— Меня зовут Сергей, я тоже русский, но это к делу не относится. Мы с тобой по разные стороны баррикад. Я Повелитель Демонов — ты низший дьявол. Скажу без долгого вступления, что если ты не перейдешь на мою сторону, мне придется заточить твое тело и пытать там до тех пор пока ты не состаришься. С другой стороны, если ты станешь моим союзником, то я избавлю твою душу от рабства ада. Ты станешь свободным и… сам сможешь выбирать себе любые тела людей и демонов.

В глазах дьявола зажглось сомнение, он покачал головой:

— Менять шило на мыло, да и при этом становиться предателем? Смысл?

— Пойми, — сказал я вкрадчиво, — скоро весь ад падет передо мной, я уничтожу его, твоих хозяев, а все души оттуда переведу в домены. У тебя есть шанс не только спастись, но и занять высочайшее положение в новом мире. Сейчас ты никто, но если сделаешь правильный выбор — станешь всем.

Он заколебался, глаза заволокла пелена задумчивости. Чтобы подтолкнуть его к правильному решению, еще раз произнес:

— Ад падет, твои повелители скоро сдохнут…

Уйее! Лучше бы я не раскрывал свой рот.

Отовсюду дыхнуло громадной силой, липким страхом, ледяным ужасом. Воздух рядом искривился, воздушный кокон расплылся и распался выставив на обозрение присутствующих переливающуюся человеческую фигуру… Казалось, что она сделана из сжатого воздуха, но отнюдь не была прозрачна, поскольку сама подобно солнцу исторгала из себя свет. Кто передо мной возник, я понял мгновенно: сила исходящая от его ауры причиняла физическую боль и заставляла чувствовать собственное ничтожество — я знал что пожелай он горе под нами взлететь, она оторвется от земли и воспарит не мешкая.

— Ну что мальчишка, — тихим, давящим голосом произнес гость, — ты договорился до того, что я сам пришел за тобой…

— Изыди Сатана, — прошептал я, не помня себя из-за ледяного ужаса сковавшего внутренности.

Хозяин ада исчез, растворился, будто его и не было. Я замер. Ждал каверзы. Это у него такие шутки, да? Но прошла мучительно долгая минута, а он не появлялся. Повертел головой, посмотрел на ошарашенных демонесс, обескураженную Кассию и удивлено на меня смотрящего Ловца.

— Что? — хрипло спросил я у него.

— Ты… Ты изгнал Свет Несущего? Вот так вот, просто?

— Ну… — начал я и осекся.

То, что происходящее не было плодом моего психо-демонического воображения, верилось с трудом. На месте где две минуты назад исчез Повелитель Ада, объявилось трехметровое коричнево-шкурное существо с полыхающими огнем глазами и свернутыми в баранку метровыми рогами. В руках чудовище сжимает огромную секиру, ноги искривлены, но стопы представляют собой не копыта, а четыре опорных когтя. Ясно что это не Повелитель Ада — сама его аура хоть и пугающе-мощная, не идет ни в какое сравнение с тем, что была у Сатаны.

— Князь! — разом пискнули демонессы, падая при этом на колени. — Ты вернулся спаситель!

Рогатое существо обвело пламенным взором каждого, на мгновенье остановило взгляд на задрожавшей, но не склонившейся Кассии и впилось в меня.

— На колени Повелитель, — гулко велел он мне, — я твой князь.

Сказать, что я ничего не понимал и просто был в смятении — значит ни сказать ничего. Но все же я не до конца утерял самообладание:

— Князь? Как ты здесь оказался?

Прежде чем ответить, он посмотрел на меня тяжело, словно решая, что проще прибить меня или все же для начала хоть что-то объяснить. В конце концов, он выбрал второе:

— Когда-то я повел свои войска на легионы Ада, я вторгся в их вотчину, но вместо ожидаемой победы обрек себя на поражение и плен. Все это время меня пытали, но сегодня… Сам Владыка Ада спустился за мной и освободил с одним лишь условием.

— С каким?

— Встань на колени и узнаешь, — флегматичным, хотя и гулким голосом произнес он.

— Боюсь, что я уже знаю…

— Правда? Догадливый повелителишка, убейте его мои слуги.

В тот же момент на меня кинулись оба моих ангелочка, получили черным мечом по зубам, отлетели и попробовали напасть вновь, но это было излишним. Неведомая сила парализовала меня, оторвала от земли, и вознесла на метр так, чтобы моя голова оказалась на уровне с огненными глазами Князя. Я попробовал использовать магию, собрать из души истинное пламя, обычное электричество, и простой огонь… Бесполезно! Не получалось ничего.

— Ты умрешь, — сообщил Князь, хотя это и так стало понятно.

Все тело со всех сторон сжимает нарастающее давление, я начинал задыхаться. Пробовал вырваться, пошевелить хоть пальцем, но это было так же безуспешно, как если бы попытался сдвинуть скалу. Огненные глаза смотрели на мои потуги с усмешкой. И от этого чувствовал себя еще беспомощней. Отчаянно трепыхался, как зверь в силке, и не мог даже шевельнуться на миллиметр.

Из груди рвался хрип, прижатые, словно прессом, крылья к спине, едва ли не ломались, трещали ребра, гудел сдавленный череп, еще немного и он лопнет, и превратится, как и все мое тело, в кровавую кашу.

Краем глаза заметил движение. Кассия метнулась ко мне на шаг, остановилась словно вдруг испугавшись… в глазах окончательно потемнело, хватка ослабла, вероятно, я мертв.

Провал вниз, упал на что-то жесткое, открыл веки: земля, трава, полная луна на небе… Кас рядом придерживает меня, заискивающе пытается заглянуть в глаза:

— Ты как, нормально?

— Да, — прохрипел я пытаясь дышать аккуратней чтобы не вызывать боль в ребрах, — ты меня портанула?

— Да, Альтаир. Мой Князь только ты.

— Спасибо…

— Нет времени на благодарности… А ты как тут оказался?! — закричала Кассия, но уже не мне.

Рядом с нами стоит Ловец Душ и переводит затравленный взгляд с окружающего ночного пейзажа на нас.

— Ну, — начал он, — увидев что ты собираешься портаваться, я потянулся за тобой… Знаешь, мне как-то не хотелось оставаться наедине с тем рогатым типом.

— Что ты говоришь? Ты же не умеешь ходить меж мирами!

— Не умею Кассия, но в чем-чем, а в порталах разбираюсь, и сиганул за вами следом как его увидел.

— Ладно, с тобой потом разберемся, — вновь успокоилась она и, обращаясь ко мне попросила: — Милый, режь нити связующие с астралом, по ним нас легко вычислят.

— Но…

— Альтаир, если ты этого не сделаешь, нас найдут и тогда…

Она не договорила, но это было и ненужно. Что с ней, а главное со мной сделает князь понял бы и последний дурак. Однако резать нити силы ведущие из астральных колодцев… Это все равно, что оказаться без одной руки. Вся моя человеческая магия, моя сила, неуязвимость и даже способность хождения в мирах, основывается на этом. Вот так вот просто лишится всего этого могущества способен наверно только полоумный… но думаю, Кассия права, другого выхода нет.

Мгновенно вошел в транс, обнаружил золотые нити, тянущиеся из моей ауры к колодцам в астрале, и усилием воли разрезал их будто ножницами. Тоже самое проделал и с аурой Кассии.

— Вот и хорошо, — сообщила она. — Теперь нужно затаится, и понять, что нам делать дальше.

— А где мы кстати?

— В одном из миров, откуда я таскала людей для твоей армии Альтаир.

Я уже достаточно оклемался, чтобы оглянуться вокруг и определить, что находимся где-то в предгорье. Серебряный свет выхватывает из черной мглы силуэты беспорядочных сосен с одной стороны, а с другой не очень высокие горбы скал. Кажется, что в том месте, где стоим мы, находится едва заметно утоптанная дорога… Мой взгляд, наконец, остановился на дьяволе. Обнаженный мужчина ответил на мой взгляд твердо, однако выдал себя тем что сглотнул застрявшую в горле слюну. Наверно, в моих глазах он прочел что-то нехорошее для себя, но ошибся. Какой мне сейчас смысл его убивать? Его душа мигом окажется в аду…

Неожиданно резкие хлопки привлекли внимание. С четырех сторон нас окружили фигуры в темных плащах и прежде чем начать действовать, успел разглядеть их дурацкие круглые шляпы, узкие гетры и коричневые ботфорты… Я уже атаковал ближайшего черным мечом, когда в бок, а затем и в грудь впилось что-то мерзко-холодное причинив неимоверную боль.

Из сложенных рук человека вырывался синий луч который словно лазер полосовал меня на лоскуты. Я отшатнулся, дернулся влево, потом вправо, но сейчас когда потерял способность «тяги духа», мои действия не приносили должного результата. Двое атакующих меня магов не желали подпускать к себе вплотную, поливали убойными светящимися зарядами, замедляли и даже отбрасывали потоками ветра и невидимыми ударами. Когда, через несколько секунд тянувшихся как вся жизнь, я вспомнил что кроме черного меча владею и истинным пламенем, то представлял собой большой кусок рваного мяса обернутый вокруг пульсирующего облака боли.

Я накинул на обоих ближайших магов саван рыжего пламени, не глядя на них больше ни секунды, развернулся, чтобы оказать поддержку Кассии и на мгновенье оторопел. Ни Кассии, ни дьявола не было! А были двое оставшихся магов, которые держали в руках малахитовую шкатулки и примерялись для сотворения какой-то гадости.

Действуя на опережение, бросил в них занавесы истинного пламени и позволил себе расслабится буквально на долю секунды — за что тут же и поплатился. Два удара в спину с очередностью в секунду едва не швырнули меня на землю. Те двое, которых атаковал все это время и про которых думал, что они отдали Богу душу, оставались целехоньки, словно мое истинное пламя потеряло всю силу.

Не думая больше ни о чем, я взмахнул разодранными крыльями и, качаясь и крутясь как вертолет без хвостового винта, взмыл в воздух. Определившись с тонкостями подъемной силы разорванных крыльев, я все же сделал попытку быстро разорвать дистанцию. Еще немного и я скроюсь в этом лесу.

— Не уйдешь демон! — закричал один из магов, и почему-то я его понял. — Довольно ты убивал людей в нашем королевстве!

В меня угодила вакуумная бомба — по крайней мере, так успел подумать, за то время пока летел вниз. Удар головой об землю не принес с собой особо новых ощущений: и так почти оглох, ослеп и был раздавлен. Но все же, нашел в себе волю встать и, вскинув черный, меч броситься на четырех врагов.

— Силы на исходе! — закричал один из них, даже не пытаясь меня атаковать. — Уходим!

И четыре голубых вспышки и шесть пропаж оставили меня на месте боя недоуменно крутить головой. Точнее тем, чем раньше была эта часть тела. А сейчас там теплилась одна мысль: «а куда, собственно, все подевались?»

Глава 5

Номата Кан-Дарис одновременно скорбела о потерянном личном могуществе, положении в обществе, определенности в жизни, простом уюте и главное о родителях. Как бы там она себя не вела, Номата всегда любила отца и мать. И теперь, после их ухода в мир мертвых, кляла себя за вызывающие поведение. С самого детства желтоглазая кроха демонстрировала к ним показную холодность, пренебрежение и даже легкое презрение — конечно любящие родители такого не заслуживали, но… такой она уродилась, и этим, пожалуй, все сказано.

Сегодня сразу после захода солнца, в ее покои ворвался Тад. Телохранитель отца, велел быстро одеться, и бежать прочь из осажденного замка. Надо отдать должное Номате, она не восприняла это как розыгрыш, ни стала кричать, требуя объяснений, и не попыталась броситься на помощь защитникам — и наверно только поэтому осталась жива.

Накинув охотничье платье и взяв шкатулку с личными драгоценностями, она бросилась вслед за Тадом. Уже в коридоре увидела свалку из сражавшихся замковых стражей и каких-то воинов в черных доспехах; шум же повсеместной драки и доносящийся отовсюду звон клинков только укреплял ее в подозрении — замок не был осажден, он, по сути, был взят!

— Что произошло?! — вскричала запыхавшаяся девушка, обращаясь к бегущему в подвал телохранителю.

— Люди лорда Тасмая под покровом ночи напали на стражников у ворот и впустили армию зомби, — бросил Тад, возясь с потайным камнем, открывающим путь в подземный проход.

— Что?! Лорд Тасмай предал отца?

— Да миледи.

— Что с отцом? Где моя мать?

Камень в серой стене бесшумно ушел внутрь, зато пол под ногами зашуршал, гранитная плита отъехала в сторону, открыв черный зев, из которого тут же дохнуло сыростью. Прежде чем ответить, воин снял со стены факел, взял Номату за руку и потянул вниз:

— Миледи… Ваши родители убиты в приемном зале. Я был там, но ничего не смог сделать, сидевшие за пиршественном столом люди лорда Тасмая прежде чем вероломно напасть на праздновавших, отравили всех ваших родных… Мне жаль. Я бы уже покончил с собой или скорее бросился на армию зомби, но сначала должен выполнить последнею волю вашего отца.

— И…, — твердохарактерная Номата сейчас была подавлена настолько, что едва сдержала дрожь в голосе, — какова же была его воля?

— Вывести вас из замка конечно.

Плита наверху, отсчитав положенное время, задвинулась с мерзким шуршанием, со скрежетом вставая на место. У них двоих появилось время достаточное для того, чтобы оторваться от обязательной погони. Проклятому лорду Тасмаю, не нужны ни деньги, ни даже новые зомби — ему нужны только земли отца. Теперь единственная преграда к его цели оставалась ее жизнь…

Поленья в костре потрескивали мирно, успокаивающе, словно это духи ее родителей, пытаясь утешить, вселились в раскаленные головешки, и даже луна светившая обычно равнодушно-мертвым сиянием, сейчас была на удивление тепла… Каково же было изумление Номаты, когда смирный Тад мгновенно взмыл в воздух и затоптал огонь.

— Что…

— Тихо, — велел он, — я слышу голоса на дороге.

Сама Номата не слышала ничего кроме песней сверчков и «ухов» лесных сов, однако Таду она поверила сразу.

— Миледи будьте здесь, а я посмотрю что там.

Она не успела возразить, как Тад скрылся в тени деревьев, но телохранитель ошибался, полагая, что Номата подобно простолюдинке останется на месте с замиранием сердца ждать возращения мужчины. Неслышным шагом, как учил ее дворцовый лесничий, она направилась вслед Таду. Правда, увидев его лежащим на брюхе и вглядывающимся куда-то в просвет деревьев, она заколебалась. Разум подсказывал, что нужно последовать его примеру и опуститься на землю рядом с ним, однако честь просто не могла позволить свершиться этакому святотатству.

Так она и замерла стоя столбом и смотря во все глаза на разворачивающееся на дороге действо.

А таращить глаза было на что. Объявившийся неясно откуда Демон яростно отбивался от Тандема. Четверо лучших магов королевства окружили его и поливали заклятьями от которых дрожал эфир, но мечущийся меж ними Демон не желал сдаваться, швырял странно-рыжим пламенем, пытался дотянуться черным мечом. Впрочем, быстро поняв бесполезность попыток совладать с Тандемом, отродье мрака попыталось взлететь и выйти из боя.

— Не уйдешь демон! — закричал один из магов Тандема, бросая в него Копье Смерти. — Довольно ты похищал людей из нашего мира!

Демон упал на землю, но против ожиданий, мгновенно встал на ноги и бросился на врагов, замахиваясь пугающе черным мечом.

Но маги не стали и дальше мериться с ним яростью:

— Силы на исходе! — закричал один из них, активировал портал и… оставил Номату наедине с разъяренным Демоном… То есть, теперь уже ясно что Архидемоном — только он мог выстоять в бою с легендарной командой.

Ей хотелось завопить, хотелось убежать или упасть пластом как это сделал мудрый Тад, но она боялась привлечь внимание. Ведь есть небольшой шанс, что демон ее не увидит, не почует, и уйдет восвояси…

Израненный Демон медленно повернулся в ее сторону и сложил за спиной разорванные крылья. Полная луна прекрасно осветила все детали фигуры демона, заставив Номату забыться и вглядеться в его лицо. Полностью забрызганное кровью, носящее следы могучего заклятья, которое свернуло его нос, лицо все равно было притягательно и Номата, будто кролик перед удавом, не могла не восхищаться хищной красотой смерти… Глаза Демона блеснули серебром, он видел ее, он видел перед собой жертву.

Она не смогла удержать рвущийся наружу воздух из легких. Она вскрикнула. Правда, этот крик больше напоминал писк, но и этого было достаточно, чтобы вздрогнул замерший Тад, поняв, что демон их обнаружил.

Уж лучше бы она осталась в замке! Подумаешь, стала бы зомби! Когда кто-либо ее убьет, то дух, запертый в неживом теле, освободился бы! А сейчас… Было мучительно больно и страшно до ужаса осознавать, что твоя душа теперь будет вечно находиться в лапах архидемона.

Когда Демон, держа наготове черный меч, приблизился к ним, Тад вскочил и перехватив рукоять двуручного меча, заступил ему путь.

— Беги Номата! — закричал он. — Беги быстрее!

Номата с радостью оставила бы телохранителя отца наедине с демоном, побежала со всех ног, но… просто не могла. Ею владел первобытный ужас, он сковал мышцы, внутренности, разум. Она не могла заставить себя ни бежать, ни атаковать магией в попытке дать последний и бессмысленный бой.

Вплотную подошедший к вытянутому клинку демон, с острасткой взмахнул черным мечом, и лезвие двуручника Тада отделилось от рукояти и бесшумно упало в траву. Для самого Тада потеря меча стала последней каплей. Он хоть и не учился в Академии, но не был глуп и мог отличить обычного демона от высшего. И разумеется он знал, что чтобы совладать даже с обычным, необходим полнокровный взвод гвардейцев…

Он разжал пальцы, бросая рукоять вслед за лезвием, и преклонил перед демоном колено. Такова была давняя традиция Черных Стражей — если перед лицом смерти остаются силы, то погибающий должен оказать ей почесть. Однако Демон, кажется, понял это по-своему. Поглядев несколько мгновений на него, он устремил черные глаза на замершую как изваяние миледи, затем поднес руку к своему лицу и с хрустом выправил переносицу.

— Кто вы? — спросил он после паузы, на удивление человеческим голосом.

— Я Тад. Черный Страж не исполнивший долг.

— А ты, желтоглазая, как твое имя? — спросил Демон у миледи.

— И… имя?… Зачем тебе знать мое имя демон?

Он поморщился. Правда, не понятно от чего: из-за боли в бесчисленных ранах или от грубости Номаты. С ног до головы залитый собственной кровью, он тем не менее стоял на ногах твердо, держал взор ясным и кажется, одновременно пытался все обдумать… Совсем непохоже на архидемонов про которых рассказывали наставники Академии. Оковы сладкого ужаса потихоньку расковывались с парализованного разума Номаты, и в ней даже затеплился крохотный уголек надежды. Может быть, у нее есть шанс?… Демон не нападал, возможно, он ранен сильнее, чем хочет показать и… возможно это вовсе не архидемон, если сейчас ударить заклятьем…

— Я чувствую твою ауру, — продолжил Демон, — она не такая как у него. Почему?

Ауру? — повторила она про себя. — Нет, он точно архидемон. А раз так, надо признаться, заговорить… в конце концов мы для чего-то ему нужны, раз еще живы.

— Потому что я магесса, а он простой воин… хоть и страж.

— Магесса? — заинтересовался раненный демон, рассматривая ее уже настороженно. — Сильная? Что умеешь?

Его черный меч куда-то исчез, он стал совершать над тем, что с натяжкой можно назвать телом, какие-то странные движения, и Номата с большим трудом поняла, что он срывает пуговицы на когда-то прекрасном камзоле. Попытавшись не обращать на его действия внимания, ответила на вопрос:

— Я маг тела второго круга и огненный первого…

Демон все еще продолжал бороться с бесчисленными покрытыми черной коркой крови застежками на камзоле:

— Так что вы тут делали?

— Мы… шли в столицу. На мой замок напали предатели, убили всех родных… В столице нам бы оказали помощь.

Он, наконец, справился с последней толи застежкой толи пуговицей и теперь осторожно пытался отцепить камзол от израненного тела.

— А почему ты говоришь так, словно это уже никогда не произойдет?

— Ты… ты демон, — утвердительно сообщила она. — Ты нас убьешь.

— Хм… возможно. Но может быть и нет.

Он повернулся спиной к замершим от неожиданности людям. Изорванные крылья расправились в стороны.

— Отцепите ремни на спине, — попросил он, — сам не могу — крылья мешаются.

Тад пришел в себя раньше Номаты, разглядев, ту растерзанную, замазанную кровью тряпку, которая раньше была дорогим камзолом, в его голове сразу возник вопрос как демон смог ее нацепить, учитывая размеры огромных крыльев. Ответ был прост — камзол состоял из нагрудной части и рукавов, а на спине все это держалось за счет трех изящно выполненных ремней у шеи и под крыльями. Он потянулся к одному из них и легко раскрыл защелку, потянулся к другой, той, что лежала под страшными крыльями, и сделал вид, что ее заклинило. На самом деле левой рукой он тянулся к кинжалу на боку…

Его остановили холодные пальцы легшие поперек запястья. Номата разгадала замысел Стража и воспротивилась этому. Действительно. Демон не производил впечатление дурака и, скорее всего, ждал именно этого.

Когда защелки ремней были расцеплены и демон избавился от пропитанной кровью тряпки, и даже стер корку крови с лица, перед ними стоял уже… некто совершенно другой. Скорее человек в обличье демона, нежели наоборот. Но у этого «человека» как-то странно быстро срастались раны на груди и животе. И Номата и Тад готовы были поклясться, что еще пять минут назад, эти раны представляли собой зияющие дыры, а ни небольшие царапины.

Правда Номата в отличие от Стража понимала, чем грозит лично им столь быстрая регенерация демона. Наставник по общему курсу демонологии снисходительно утверждал, что повстречаться с архидемоном не к добру, а вот встреча с голодным архидемоном и вовсе к несчастью…

— Так значит, вы видели весь бой? И наверно, вы не знаете, кто на меня напал?

— Почему же, — быстро заговорила Номата, стремясь отвлечь демона от мыслей о еде, — знаю.

Она не могла придумать никакой план. Ни одолеть демона, ни сбежать не представлялось возможным, но жизнь сейчас ценила как никогда раньше. Прожить хоть на минуту дольше было почти пределом мечтаний.

— Эта команда называется Тандем, — продолжила Номата. — Она состоит из гордости всей Академии Андареса. Четверо лучших его учеников доселе выполняли все его поручения…

— Почему доселе?

— Ну, тебя то они не убили, значит, задание Андареса провалили…

— А кто такой Андарес?

— Архимаг, — сказала она так многозначительно, что презрение к деревенщине, какой, по-видимому, является этот демон, должно было выйти даже через это короткое слово. Но хвала звездам, демон ничего не заметил.

— Хорошо. Об этом поговорим после. Ответьте куда подевались те двое, что были со мной в начале нашего поединка?

— Но… я…

— Миледи хочет сказать, — вмешался воин, — что она не видела весь бой целиком, и не заметила как ваших «друзей» эээ… превратили в черное сияние и затянули в какие-то шкатулки.

— Что за бред?! — впервые рыкнул демон, и когти ужаса вновь заскребли сердце Номаты.

— Он наверно говорит о Ящике Рензера, — попыталась успокоить демона она, — это мощный артефакт который используются демонологами для пленения демонов…

— Они не были демонами в прямом смысле!

— Да?… Но это не важно, Ящик Рензера превращает любую живую материю в энергию и может хранить ее веками…

— То есть, они мертвы? — спросил как-то враз успокоившийся демон. Он смотрел на нее тепло и дружелюбно — так смотрят на своих детей или на поросенка бегающего по двору и не подозревающего, что к вечеру окажется поданным на пиршествованный стол. От него вновь повеяло ледяным ужасом.

— Нет, твои… соратники только пленены. Их доставят в Академию, вытащат из ящика, лишат сил и сделают экспонатом для студентов.

— Хм… У меня к вам будет много вопросов… но прежде чем начнем, задам первый: есть ли у вас чего по жрать?

И Тод и Номата подгоняемые голодным взглядом демона учащенно закивали.

— Да, — быстро выдала Номата. — Незадолго, перед тем как мы отправились на шум драки, Тод завалил оленя… только не успел его разделать.

— Ну, так чего вы еще тут стоите? Пошли быстрей к костру!

Второй раз их просить не пришлось, они опрометью рванули к ночной стоянке, и разъяренному демону самому пришлось их нагонять.

Он ел жадно и долго, а когда все-таки утолил голод, от оленя почти ничего не осталось. Потом, полуобнаженный демон для чего-то вытер руки об траву и засыпал их градом вопросов. Большинство вопросов настораживали, пугали и удивляли. Номата и даже необразованный Тад, поверить не могли что кто-то, пусть даже и демон, не может ни знать столь очевидных вещей.

Дольше всего пришлось объяснять демону о титулах, праве наследования, лишения оного и приставках к именам. Он смотрел на них с подозрением, в черных глазах поминутно зажигались нехорошие искры, словно демон считал, что Номата над ним издевается. Однако этот вопрос был только началом испытания всеобщего терпения. Другая тема их диспутов затянулась на долгие часы… Отродье мрака наотрез отказался понимать, что во всех цивилизованных странах вся власть принадлежит магам. Номата из кожи вон лезла, чтобы объяснить что нет более лучшей формы правления чем магократия.

— Ну, сам подумай демон, — кричала она, забывшись в порыве спора, — что если в твоей монархии наследный принц дурак, слабак или прожигатель жизни?! Как такой может править страной? Нет, король должен быть сильнейшим магом, и плевать есть у него дети или нет. После его смерти на трон встает новый сильнейший архимаг Совета.

— Но что если этот сильнейший, как ты выразилась, дурак? Что если он лишь жаждал власти и ему плевать на твою страну? — вопрошал демон.

— Архимаги вообще никогда не бывают дураками, а сильнейшие тем более. У них врагов столько, что они никогда не стали бы таковыми, если б не хватало ума. А власть удержать, воспрепятствовать соседям отхватить у королевства хоть пядь земли уж поверь, они всегда способны…

— Ну хорошо, хрен с твоими архимагами. А как насчет того, что сопляки, с грехом пополам закончившие первый курс магической Академии, поступают в армию в чине офицера и командуют опытными ветеранами? Да они же всех на убой поведут. Как насчет того, что чиновники такие же бездарные во всех отношения люди, которым просто повезло чуть-чуть отучиться в этой хваленой Академии?

Номата и Страж переглянулись. Кто бы мог подумать, что демона может заинтересовать обыденные человеческие дела?

— И тут ты не совсем прав демон… — начала она и осеклась. В омутах глаз исчадья хаоса загорелось что-то нехорошее. Для архидемона наверно столь вызывающее обращение является оскорблением. На всякий случай она спросила: — А как тебя… как к Вам стоит обращаться?

— Пока называй меня Альтаир.

От Номаты не укрылось слово «пока», но уточнила она другое:

— Просто Альтаир?

Демон на секунду задумался, почесал наверняка зудящий розовый шрам, на месте где недавно зияла ужасающая рана.

— Хм, с вашей точки зрения я не просто Альтаир… — проговорил он и мягко оскалился. — Знаешь, а это даже забавно. Наши судьбы донельзя похожи.

Номата не была уверена, что ее судьба может хоть чем-то напоминать жизнь демона, и уж тем более, будь это так, ей не показалось бы это забавным, но она благоразумно промолчала. А демон продолжил развивать мысль:

— У меня как и у тебя похитили собственный мир, я тоже потерял последних друзей и свои земли, и… и собираюсь их вернуть. Значит я не безродный бродяга, а «аристократ» по вашим меркам. На звание лорда теперь не тяну, а поскольку у меня нет второй части имени, зови меня Кан-Альтаир.

Неожиданно он взорвался диким хохотом. Бедный Тад от такого едва не подавился остатками мяса оленя, а Номата на всякий случай попыталась незаметно отодвинуться от безумного демона.

— Нет, — сказал хрипевший демон, утирая слезы с глаз, — лучше называй меня просто Альтаиром.

— Ты сказал, что у тебя были земли… — осторожно начала подбирать слова Номата, но демон ее понял сразу.

— Для тебя так важен мой статус помимо того, что я демон?

— Если ты архидемон, то для магов, одним из которых являюсь я, ты приравниваешься к архимагу, и в твоем присутствии я не должна даже позволять себе сидеть.

Она слабо улыбнулась, показывая, что это лишь дань древним традициям прописанная в уставе Академии, но демон ответил вполне серьезно:

— Очередная глупость вашего мира. Не знаю с чего это пошло и зачем понадобилось, но будь перед тобой архидемон, ему не было бы разницы сидишь ты, стоишь или грубишь. Он настолько глуп, что даже не понял бы разницы — ты была бы уже разорвана и отправлена ему в пасть.

— Так значит ты…

— Нет, я не архидемон. Архидемоны мои слуги…

Номата побледнела, перед глазами все поплыло, и она едва удержала сознание на краю пропасти. У Черного Стража же, на лице просто заиграл нервный тик.

— По крайней мере, были таковыми, — закончил демон.

— И. Какова. Будет. Наша. Участь. Повелитель Демонов? — спросила Номата, раздельно выговаривая каждое слово.

Он, в который уже раз окинул людей оценивающим взором. Посмотрел на встающее солнце из-за блестевших от росы деревьев и скосил глаза на Стража.

— По хорошему вас нужно убить, свидетели мне ни к чему… Но… знаете, обычно мне это не свойственно, но я вам доверяю. Предлагаю вам жизнь в обмен на клятву стать моими верными слугами. Разумеется, слугами в человеческом понимании, мне не нужны ни ваши души, ни тела… Я не стану делать из вас демонов… если вы не согласитесь добровольно. Ну что, даете клятву?

В повисшем над просыпающимся лесом молчании можно было завязнуть как в густом киселе, однако первый его нарушил Черный Страж. У него было совершенно отличное мышление, отличные понятия о вопросах чести. Он не должен был дожить до сегодняшнего рассвета, поскольку его хозяин был уже мертв, но судьба предоставила ему еще один шанс… И пусть его новым хозяином станет демон, для Черного Стража небыло никакой разницы.

— Я клянусь тебе Кан-Альтаир, что буду служить тебе до последнего своего вздоха, и клянусь, если ты погибнешь, отправится вслед за тобой в чертоги мертвых.

— Принимаю.

— Я Номата Кан-Дорис, Клятвой Богов заверяю, что буду служить тебе, Кан-Альтаир, верой и правдой пока смерть не разлучит нас… — произнесла Номата и задрожала всем телом.

Обратного пути теперь нет. Что потребует демон? Каково будет ей жить рядом с ним? Но все же что бы ни случилось в будущем, это не может быть хуже того, если бы он сейчас забрал ее душу. С Повелителями Демонов не играют.

— Принимаю, — повторил демон и вытянулся над ними.

— Тад, — сказал он, глядя на те крошечные пожитки, которые они успели забрать из замка, — ты хорошо владеешь этим топориком?

Страж глянул на сиротливо лежащий заплечный мешок, сконцентрировался на выглядывающей оттуда рукояти топора:

— Это топор для рубки дров повелитель, впрочем, я хорошо владею любым оружием.

— Ладно, я лягу на бок… а ты руби мне крылья под самый корень.

Страж не посмел возражать, Номата не смела переспросить. Все ясно и так: демон окончательно сошел с ума.

— Да нет, я не сошел с ума, — словно прочтя ее мысли, возвестил демон, — просто мне нужно замаскироваться по максимуму. А крылья… жаль конечно, но если захочу, они вырастут вновь… Руби.

Лежащий на боку повелитель демонов, опрокинул исполинские крылья на поваленное бревно. Тад с занесенным топором в руке только и ждал команды. Топор мгновенно опустился. Удар! Еще удар. И еще!

Номата чувствовала, как скрипят от боли зубы демона, но тот за все время экзекуции не издал ни звука. Его выдержке можно было позавидовать. Однако мучения уже кончились, крылья, лишившись хозяина, свернулись на земле. Сам же бледный от потери крови демон, встал в рост и размеренно подтянулся и даже улыбнулся. Теперь он выглядел как привлекательный мужчина, а не безумная тварь хаоса.

— Крылья сожги, — приказал он Таду, — а что не сгорит — закопай.

И наблюдая за действиями Стража и, грустно смотрящего на огонь, бескрылого демона, в голове Номаты родился вопрос: «а, что же будет дальше?». Она долго думала, но в конце концов призналась, что не найдет ответа. Как гласит старинная мудрость — поживем-увидим.

Глава 6

Во времена далекой юности, еще в бытность человеком и находясь в своем уютном мире, мне приходилось видеть некого субъекта с желтыми глазами. Его глазные пигменты были окрашены в нездоровый, болезненный оттенок тусклого золота. Как узнал потом, он действительно был болен толи желтухой, толи каким-то редким отклонением в работе печени — сейчас не вспомнить, да и не суть. Просто в этой девушке было другое, ее глаза цвета просыпающегося солнца лучились умом, здоровьем и… волшебством. Звучит, довольно странно, я сам практически маг и магия для меня стала обыденностью, но в том и дело, что когда глядишь в глаза Номаты, накатывает детский восторг и ощущение сопричастности с чудом.

Кроме приковывающих к себе глаз, она была обладателем идеальных, слегка высокомерных черт лица и довольно соблазнительного тела… Хотя насчет тела я не был уверен: ее немного запыленный костюм отнюдь не открывал постороннему взгляду прелести хозяйки, и даже на обтягивающие брюки опускалась длинная туника перепоясанная тонким ремнем — она отнюдь не выглядела эротично, но манила к себе чем-то неуловимым.

Не мог объяснить это самому себе, но осознавал, что меня тянет к ней не как к подстилке на одну ночь, а как-то иначе… Просто хотелось быть с ней рядом, молчать или говорить — без разницы… Я — совсем не я. Либо схожу с ума, либо она пытается меня околдовать, либо что-то разлито в воздухе.

Вот и сейчас, глянув украдкой в сторону Номаты, я с трудом смог отвести глаза от чуть вздернутого подбородка, плотных и по-детски сжатых, словно от обиды, губок, и приковывающих к себе глаз. Мое внимание она, конечно, истолковывала по-своему, не знаю, что она там надумала, но от каждого косого взгляда демона, красивое личико мгновенно бледнело, а виски покрывались испариной.

Солнце уже полностью выкатилось из-за леса и теперь нещадно слепило глаза. Наш маленький отряд неспешно пробирается по лесной дороге, крутит головами, любуется красотами природы и молчит. Оба моих новых «друзей» похоже, не очень рады делить со мной тяготы пути и не спешат затевать разговор. Зря, между прочим. Не смотря на всю ту хрень, что мне довелось пережить за последние десять часов, настроение приподнятое, почти готов расцеловать каждого встречного прохожего, встреться, конечно, такие.

В который раз, вдохнув полной грудью чуть морозный воздух, затаил дыхание, смакуя аромат столетних елей. Запах здоровья, легкости и гармонии с миром. Как хочется все бросить и пожить где-нибудь здесь, на берегу озера, хотя бы с месяц-другой.

Но нет, при всем желании не получится. Время сейчас работает против меня — каждый потерянный час укрепляет власть Князя и отдаляет меня от возращения моих владений. Конечно, я не собирался в ближайшем времени возвращаться, чтобы настучать ему по рогам, но страшно даже представлять, как воспользуется этим временем Князь. Станет ли он подобно мне, Императором под личиной иллюзии, или же вознамериться истребить всех людей? Станет ли он продолжать союз с ирбисами, или захочет сделать их рабами? А что там с его отношениями с Люцефером? Кукла он в руках Падшего или тот сам скоро пожалеет, что выпустил его на свободу?

Нет, не хочу даже думать об этом. Неважно, что он там натворит, к тому времени, когда я стану сильнее его, он не должен совершить ничего необратимого. А сильнее его стану обязательно. Иначе незачем жить.

Столько труда, столько времени, такой извилистый и грязный путь я прошел, чтобы все это у меня отнял какой-то хрен с огненными глазами? Ну уж нет. Я раскрою свой потенциал, и либо сам стану Князем, либо человеческим архимагом… а потом уничтожу его. Нет, отнюдь не намерен, собирать войско и штурмовать свой Железный мир, просто нападу на Князя, когда рядом с ним не будет войск. И если он умрет, то все вернется на свои места — легион демонов вновь будет подчиняться мне, а остатки людей боготворить…

И вот тогда я разберусь с адом. Сейчас понимаю насколько был глуп и самоуверен считая, что смогу захватить ад и одолеть войска преисподние. Какой бы армией бы не владел, каким бы не был перевес моих легионов, я проиграл бы эту войну. Просто упустил из виду ключевую деталь — хозяин ада так мощен, и превосходит самых сильных моих бойцов настолько, что весь мой легион скопом не сможет его одолеть. Подобно тому, как тысячи младенцев не смогут одолеть солдата с пулеметом, так и он, один раздавил бы мою армию, и я ничего с этим не смог бы поделать. Мне нужен кто-то, кто был бы хотя бы равен с ним по силам, и желательно, если б этот кто-то был я. Что? Невозможно? Согласен, невозможно, но если сидеть на попе ровно — это «невозможно» так и останется в этой же ипостаси. Но если любыми способами идти к цели… тогда миллиарды людей, как это ни раз бывало, будут славить тебя в веках, а ту огромную массу людишек, открыто над тобой ржущих сейчас, в лучшем случае будут воспринимать как жалких и безмозглых обывателей, в худшем и вовсе предадут забвению.

Я справлюсь. Я наберу сил, как бы далеко они ни были бы запрятаны. Но это дела неблизкого будущего, идущему нельзя долго смотреть вдаль, иначе можно навернуться об то, что лежит прямо под ногами. Сейчас передо мной стоят более насущные задачи, в частности найти и освободить единственного что-то собой представляющего союзника. Для этого надо пробраться в местную академию магов, разведать план тюрьмы, а потом действовать по обстоятельствам.

Как сообщили мои новые слуги, проще всего попасть в академию в качестве студента — и считаю, у меня есть все шансы таковым стать и не угодить ни в чей капкан. Управляться с аурами я умею, уже изменил свою так, что никакой архимаг не почует во мне демоническую суть, а то, что мое лицо видели четверо магов… ну мало ли на кого похож очередной студент? Да и бой был в темноте, за жизнь, вряд ли кто-либо всматривался в мое перекошенное личико.

Главное освободить и на время спрятать Кассию, а потом можно и решить, как быть дальше — стоит ли проходить обучение в этой самой академии, пытаться стать архимагом или все это блажь? Если те четверо, являются лучшими из магов, не считая их начальника, то терять время на изучение человеческой магии не стоит. Будь тогда на мне «защита архонта», их уколы даже не почувствовал, и размазал бы их так, что комиссия по обстоятельствам гибели «Тандема» долго бы чесала репу, пытаясь понять, а что это собственно под их ногами такое… мокрое и красное.

Вопрос с обучением человеческой магии решу, как только увижу ауру местного архимага и сравню его силу с… хотя бы с силой Князя. Но ежели его сила меня не впечатлит — буду развивать свою демоническую суть, до которых когда правил Империей, как-то не доходили руки. Если честно, и тогда сомневался, что в открытом бою был способен справиться с одним единственным своим архидемоном. Конечно, на моей стороне было преимущество в том, что я, как архонт, обладал способностью пользоваться всем опытом заключенных в колодцах демонов, но сравнивать «природные способности» и истинную демоническую магию я даже не решался. Тот жар истинного пламени, что беспрестанно клокочет у меня внутри, не идет ни в какое сравнение с тем, что вытворяют древние архидеммоны.

Не так давно побывав в мире покойного Бриана, я застал там разъяренного архидемона — того самого, знакомого, которому когда-то скормил отряд оборванцев-кладоискателей. А разозлен он был вторжением на его территорию огромной армии людишек, которых прельстил какой-то там найденный могущественный артефакт. Вот тогда я и понял что на самом деле такое архидемон.

Устроив небольшой Армагеддон несколькими движениями когтей, и уничтожив несколько тысяч людей, это существо обратило внимание на меня. Если бы в тот момент оно хотя бы зарычало, то я бы портанулся в свой мир не раздумывая ни секунды, но архидемон похоже давно не видел «собратьев» и кажется был рад нашей встрече… Когда я убедился что могу контролировать сознание этого бесполого существа, а точнее его суть, перенес своего первого архидемона в империю и велел ему возрождать домен. Правда от прилива счастья, у него вскорости поехала крыша до такой степени, что я не смог его контролировать и его пришлось завалить трупами демосов и даже несколькими демонессами.

Последующие дни ходил сам не свой, осознавая, что я, господин и повелитель, был не сильнее своего слуги. Однако меня успокоила Кассия, заявив, что в сравнении с ним, я только что вылупившийся из скорлупы птенец, но когда обрету крылья смогу убить такого одним взглядом… Кто знает, быть может, она всего лишь пыталась меня приободрить, но все же заметил, что с течением времени я становлюсь сильней. А если бы еще принципиально тратил это время на саморазвитие… Может, и не одолел бы меня Князь… по крайней мере вот так вот, не напрягаясь. А насчет архидемона, в скорости я сумел доказать себе что чего-то стою — создал своего собственного и смог его контролировать… пока не явился этот гад!

Ладно, что-то я раскис, нельзя больше терять времени.

Обернувшись на ходу, перехватил обреченный взгляд Номаты направленный к… как его там… Таду. Сам Черный Страж, прекрасно видя настроение бывшей хозяйки, не проявил никаких эмоций. А чего ему-то жалеть ее? Сам в точно таком же положении слуги ужасного демона.

Увидев, что я обратил на нее внимание, девушка стерла с лица тоску, но вместо обычной маски бледности, на красивую мордочку упала тень злости, а в золотых глазах зажегся стервозный огонечек. Быстро же она со мной свыклась, интересно даже, осмелится ли она демонстрировать мне свой характер? В том, что у нее такой есть, и в том, что он неудобоваримый для окружающих, я почему-то не сомневался.

— Значит, — произнес я, глядя на нее пристальным взором, — вы утверждаете, что до академии три дня пешком?

Они синхронно кивнули, пытаясь осознать куда я клоню.

— Да демо… Кар-Альтаир, — поправилась она, смотря на меня с опаской. — Если вы собираетесь в ближайшую, то три дня.

По этому поводу, если честно, я не все понял, но нарываться на новую лекцию неохота, поэтому не стал ничего уточнять. Знаю только, что структура «Академии» сильно отличается от привычного. Хотя бы тем, что сама она состоит из множества школ расположенных в нескольких империях и королевствах, в количестве равным живущих на свете архимагов. Видишь ли, по вековой договоренности ни один архимаг не может избежать столь сомнительной чести и заниматься своими шкурными делами. Если же кому-то в голову приходила идея, бросить свою школу на произвол судьбы и куда-нибудь скрыться, все другие архимаги враз объединялись, находили и быстро вразумляли отступника. Правда, после их увещеваний школу ренегата приходилось закрывать за неимением верховного наставника. Впрочем, на количестве и качестве магов каждый год выходящих из стен академии это никак не сказывалось — архимагов в этом мире почему-то было как собак не резаных.

В любом случае, мне как-то было плевать в какую из школ попадать, поскольку вступительные испытания можно проходить в любой, а приемная комиссия сама определит где и в каком королевстве будет проходить обучение новоиспеченный студент. По крайней мере, с этим было все логично. Каждая из школ специализируется лишь на одном виде магии, и если студент избрал скажем магию воздуха, ну и если есть таланты к ней, его не оставят в школе изучающим Хаос.

А насчет поисков Кассии я так же не переживал, по заверениям Номаты, руководство академии заинтересованно в жизнеспособных учениках, и зациклилваться на одной школе никто не даст. Будешь ездить по королевствам, и проходить общий курс каждого направления магии.

— А как ты считаешь, за эти три дня я смогу подготовиться к вступительным испытаниям?

— Это зависит, что ты умеешь, — со знанием дела произнесла Номата, бросая на меня оценивающий взгляд.

Она оглядела меня снизу верх, уделив особое внимание запачканным штанам и стеганной куртке которую я отобрал у Тада. Поднимать взгляд выше и смотреть в глаза она избегала, но и без того ясно, что осторожная стервочка не хочет чтобы я прочел там непочтение.

— А что я, кстати, должен уметь?

— Ну, — начал она, — во-первых, знать теорию магии. Во-вторых, уже иметь достаточно большой магический запас. В-третьих, освоить различные методики, такие как энергетическая подпитка, мгновенной концентрации, и воспроизведение красок. И в четвертых…

— … быть человеком, — буркнул идущий позади Страж.

Поняв что сболтнул лишнего, отвернулся и со всем вниманием стал разглядывать медленно тащащиеся вдоль дороги деревья. Сама Номата заметно напряглась, и ее взгляд в миг напомнил глаза побитой собаки — видимо решила, что ее другу пришел конец в особо изощренной форме. Однако на возглас я и ухом не повел, пусть сбрасывает напряжение по мелкому. Да и ничего такого он и не сказал — прекрасно помню их офанаревшие рожи, когда озвучил свои планы поступления в академию. Выпученные глаза ясно свидетельствовали в том, что демон, которому они присягнули на верность, полный псих и вдобавок кретин. Он что, думает будто маги приемной комиссии во главе с архимагом, такие идиоты что не различат демона? Как бы там ни было, мои желания для них посылки к действию. Мне стоило пожелать — и они пошли не в столицу, как намеревались, а в ближайший город с филиалом академии.

Впрочем, я не такой уж и злой, дам возможность сообщить королю о «нехорошести» какого-то там лорда, вероломно убившего семью Номаты и захватившего замок.

— Ладно, «магический запас» у меня думаю есть. Насчет теории и этих методик не знаю, про краски вообще впервые слышу, но ответь, какого фига идя в академию, я должен все это уметь? Эти учителя париться не хотят что ли?

Девушка глянула на меня удивленно, но встретившись с моими глазами быстро отвела взор:

— Дем… Кан-Альтаир, Академия открывает магов, а не воспитывает их из людей.

— И что это значит?

— Если человек хочет стать магом, то он должен готовиться к этому всю жизнь — наращивать магический запас, постоянно практиковать концентрацию, красочно воображать… и копить деньги. Как только он все это освоит, то поступает в академию, где в первый же месяц открывают его способности, — видя что я намереваюсь задать вопрос, она заговорила быстрей, попытавшись раскрыть свою мысль. — Да любой человек и без Академии путем самопознания и самоистязания может самостоятельно встать на ступень мага, но это занимает десятки лет… К тому времени как такой маг только приступит к изучению заклинаний, он уже будет убелен в сединах, и до конца жизни не успеет стать равным архимагу.

Сначала я действительно хотел переспросить, заставить объяснить столь очевидные для нее вещи, но секунду спустя вдруг сам понял о чем толкует эта женщина. Вспомнился первый месяц после моего попадания в Железный мир: тогда на меня обратил внимание местный учитель магов который посмотрел мне в глаза и за несколько секунд сделал из раба Мага Огня. Если не вдаваться в подробности, то получается что он инициировал человека с задатками мага. То есть меня. Неужели тут такая же хрень? Фикция, где вместо долгой учебы и кропотливого самосовершенствования тебе дают все в одно мгновенье, но при этом это «все» не твое. Наверняка придумали что-либо наподобие с теми колодцами демонов. Пользуйся маг, пользуйся воин, а то, что если закрыть колодцы или отрезать тебя от них, ты станешь как и раньше никем, то тебе знать необязательно. Неужели эти архимаги такие же ничтожества пользующиеся заемными силами?

— Скажи Номата, — попросил я, — а не называется ли обряд, о котором ты говоришь, инициацией?

— Да, — сообщила она удивленно, — так и называется. Но раз ты знаешь, то зачем спрашиваешь?

— Неважно. Мне нужно тебя хорошенько расспросить про магию, академию, источник силы магов и прочее. Только отвечай подробно, хорошо?

Она кивнула, и я засыпал ее вопросами. Примерно спустя час после начала ее рассказа, и потока моих въедливых вопросов, я, наконец, уловил, что есть инициация. Моя теория о заемных силах была не верна, а сама система обучения магии поразила меня настолько, что я невольно зашагал быстрее стремясь поскорее достичь стен академии. В этом мире, маги действительно научились экономить десятки лет на обучении азам колдовства. Ну, вот к примеру, взять тех недоумков и шарлатанов с Земли, которые называют себя магами. Ну что они умеют? Накладывать порчу, иногда видеть энергетику каких-то объектов, кого-то там гипнотизировать, и все? О побочных явлениях, таких как притяжение к телу металла, управление магнитными стрелками компаса, удары электортока при соприкосновении с людьми и прочим неуправляемым бредом вообще молчу. В этом мире все это обзывается зачатками магии и в людях, которые действительно хотят стать магами, воспитывается с раннего детства. А вот уже при поступлении в академию и прохождение там инициации их возможности взаимодействия с тонким миром мгновенно усиливается в десятки а может и сотни раз.

А все дело в том, что у человека есть кое-какой порог. Если правильно представить себе человека, то увидится картина оболочки, т. е тела, души в самом центре и промежуточной тонкой материи — некого духовного суррогата связывающего тело с душой. Мозг человека, посредством тела взаимодействуя с физическим миром, одновременно развивает и его душу — все накопленные знания, воспоминания навсегда откладываются в ней и меняют ее так же, как размышления меняют клетки серого вещества. Если по какой-то причине мозг умрет, а тело останется жить, то душа не сможет взять на себя управление телом и, кстати, перестанет развиваться дальше.

Но это все я знал и так, без всякой там Номаты, а вот главный постулат этого мира, заставил меня восхититься, по той простой причине, что эти слова были закреплены делом: «Магом вправе называть себя только человек, разум которого управляет душой так же легко, как и собственным телом». И действительно, я буквально видел, что мозг Номаты взаимодействует с ее аурой, так же просто и естественно как заставляет ноги передвигать тело. Я и раньше видел, что аура девушки крайне необычна, а теперь понял причину. Аура — отражение души, и судя по ее бесконечным переливам, изменению цветов, твердости и концентрации состояние ее души меняется при каждой смене эмоции. Конечно, скорее всего это побочный эффект полного взаимодействия души и тела, но все же для меня это так же и является доказательством ее слов.

В этом мире, маги научились с помощью инициации соединять тело и дух в единое целое, и посредством этого обрели великую силу. Точнее возможности — потенциал для наращивания силы. Теперь юным начинаниям и всевозможным дарованиям не приходится для этого терять десятки лет. Для этого надо всего лишь накопить целое состояние и поступить в Академию.

Если я пройду инициацию, то мой изуродованный остаток человеческой души теплившейся в теле, перестанет быть бесполезным куском… эээ… в общем куском. Главное, во время прохождения не выдать свою демоническую суть.

— Кстати о кошках, Номата, а «целое состояние» это действительно много?

— Да Кан-Альтаир, — с грустью в голосе ответила она, — я за только один год обучения портатила половину скопленного отцом состояния. Именно по этой причине я не продолжила своего обучения.

— Но если так дорого, то какой вообще смысл…

— Обучение в академии окупается за несколько лет, — ответил она, сама не заметив что перебила «ужасного демона». — Только маги имеют права занимать руководящие посты в любой сфере королевства, и только они имеют право владения землей.

— Подожди, но если бы ты не была магом, то после смерти твоего отца, твои земли отобрал бы король?

Она нахмурилась:

— Не совсем так. Он бы отдал ее во владение другому магу.

— А с тобой, что было бы?

Она пожала хрупкими плечами:

— Наверно стала бы служанкой в замке.

— Кошмар.

— Не говори.

Я ухмыльнулся и продолжил путь. И тут я увидел что-то настолько необычное, что в первое мгновенье замер и перестал дышать. Сразу за поворотом дороги неподвижно стоят два десятка всадников в боевом облачении, но с серыми как мокрый асфальт аурами. Впереди всех, на гнедом коне, почему-то косящим на меня бешеным глазом, восседает в запахнутый в лиловый плащ человек. Он и его конь отличались от всех изваяний не только одеждами, но и «нормальными», живыми аурами.

— Некромансер, — чуть слышно прошептала Номата, а шагнувший ко мне Тад закрутил по сторонам головой в поисках хоть какой-нибудь палки, которую можно использовать как оружие.

В тот же миг, неподвижный доселе отряд воинов, слитным движением стеганул лошадей и рванулся на нас. Еще секунда и нас растопчут.

Глава 7

Номата пробовала расслабиться и отвлечься от окружающего, она даже применяла техники концентрации и медитации, на ходу почти впадала в транс, но мысли поминутно возвращались к проклятому демону. Агрх-х-х! — как же она зла на него. Провалиться бы этому проклятущему созданию сквозь землю!

В тот самый момент, когда она об этом подумала, бредущий впереди демон повернул голову и бросил на нее косой взгляд. Черные и холодные как самая непроглядная ночь глаза мгновенно отрезвили Номату, и она вновь прогнала мысли о нем.

Вполне возможно, что Повелитель Демонов чувствует обращенные на него, даже не подкрепленные силой, проклятья. И чтобы отвлечься от демона, она попыталась сосредоточиться на прокручивающихся в голове рунах заклятья Всеобщего Исцеления — полезное заклятье второго круга, которое, впрочем, не подается ей до сих пор. Проклятые руны не хотели вставать в свои сочленения, словно насмехаясь над жалкими потугами воздействия на них разума Номаты, они летали туда-сюда, исчезали и снова появлялись. Их было не так уж и много, вполне можно было собрать в конструкцию, если бы не недостаточная скорость с которой ими управляла Номата… Так было раньше.

Сейчас же удивлению Номаты не было предела, все до единой руны послушно встали на свои места, образовали каркас и ждали только подпитку силой… Сейчас она их напоит и впервые применит на себе лечащее заклятье… Но что произошло? Почему она смогла сделать то, что не получалось долгие месяцы? Помогла злость на демона? Проклятый демон! Чтоб он сдох! Удерживаемый волей каркас подготовленного заклятья разрушился, а руны растворились в недрах сознания, и от обиды у Номаты чуть не потекли слезы. Проклятый демон и здесь все испортил!

Словно отвлекаясь на ее мысли, демон повернулся к ней. Он наверняка прочел ее сознание, и теперь… ей станет очень плохо. Она попыталась выдержать морозящий внутренности взгляд, но помимо воли на висках появилась испарина. Удовлетворенный ее страхом, демон отвернулся и зашагал как ни в чем не бывало. «Фух, пронесло», — решила она, и, не удержавшись, послала в адрес проклятущего демона пожелание катиться с самой высоченной горы в самую бездонную пропасть.

Как хорошо все было, пока не появился он. Она двигалась в столицу к своему брату и одновременно к единственному родственнику. Брат был сильным магом и служил лейтенантом королевской гвардии — он смог бы быстро добиться для нее аудиенции у короля, а тот, действуя по закону, отправил бы на плаху напавшего на ее замок лорда Тасмая. Но проклятый демон разрушил все ее надежды на восстановление справедливости — он приказал идти не в столицу, а в ближайший город. На все ее просьбы и увещевания, он качал головой — еще бы, ее проблемы демона не касались. А теперь еще он захотел поступить в академию… и ладно бы его раскусили или просто не приняли, так нет, если он пройдет вступительные испытания — ему понадобятся деньги. Очень много денег. И, конечно же, он возьмет ее шкатулку с драгоценностями.

В шкатулке были не только драгоценности, которые дарил ей отец, но так же и фамильные, передающиеся по наследству из поколения в поколение. Ее род очень долго правил обширными владениями — все предки были хорошими магами, и не было случая, чтобы король отверг кого-то из наследников рода из-за слабости в колдовстве. Эта шкатулка, не считая брата, была единственным, что у нее осталось, и отдать демону последнее, было выше сил. А-гр! Проклятый демон!

Ненависть мгновенно испарилась, как только она уперлась в широкую спину резко остановившегося господина Номаты. Сначала показалось, что демон прочел ее мысли, но через мгновенье она кинула взгляд за его спину и обомлела. За поворотом дороги их поджидал отряд всадников-зомби под предводительством одного из некромансеров лорда Тасмая. Не давая ей опомнится, некромансер отдал приказ на атаку и два десятка неживых всадников помчали во весь опор. Теперь точно конец — успела подумать она, прежде чем была откинута Тадом на обочину.

Тад действуя на автоматизме, отбросил миледи в сторону и занял место подле хозяина. Ему и раньше приходилось стоять на пути всадников, только на этот раз у него не было ни то, что копья, а даже двуручного меча. Единственным его оружием был крохотный топорик для рубки дров… Что ж, по крайней мере он умрет с честью.

Господин, будто не понимая, что невозможно договориться с зомби, вытянул навстречу разогнавшейся лавине руку… «Вот глупец» — подумал Черный Страж, прежде чем понял, что демон вовсе не просил их остановиться. Из растопыренной пятерни с гулом и треском вырвалось море рыжего пламени и мгновенно заполнило перед ними всю дорогу. Напоровшийся на огненный вихрь отряд всадников всего лишь за несколько секунд безмолвно сгорел дотла. Тад никогда не думал, что огонь может пожирать плоть с такой скоростью. Он успел заметить, как изголодавшееся рыжее пламя слизало плоть с костей коня и сидящего на нем человека, а затем так быстро пожрало костяк, что на землю осыпалась лишь труха…

Хозяин, правда, допустил ошибку — убрал завесу пламени раньше, чем в нее успели вонзиться все всадники, а может быть некромансер успел отдать приказ задним рядам остановиться. Как бы там ни было, но после исчезновения рыжего инферно на них, занеся над головами мечи, бросились трое оставшихся всадников. Тад кинул топорик в грудь ближайшему и удовлетворенно глянув как тот вылетел с седла посмотрел на хозяина. Теперь только от него зависит жить им или нет. Даже лучший воин лишившись оружия стоит не очень много, а у Тада его больше не было.

В руках хозяина, словно из воздуха соткался меч, он был настолько черен, что показалось, будто это переплелись сгустившиеся тени, про которых сказывали, что они питаются лучами солнца. Господин отскочил с пути первого всадника, пропустил над головой меч второго, и сразу атаковал его в спину. Стражу показалось, что меч лишь скользнул по краю кольчуге, но зомби от неопасного удара дернулся и безвольно опал на круп коня. Второго начинающего разворачивать лошадь, отвлек на себя Тад. Прежде чем хозяин проткнул зомби мечом, он успел ухватиться за стремя и со всей души пнуть лошадь в бок. Конечно, бедное животное отнеслось к боли флегматично, но замешкалось в повороте на месте и дало господину бесценное время.

Когда с ним было покончено, Тад подхватил меч покойника и бросил быстрый взгляд на оставшегося в тылу некромансера. Но и он уже не представлял опасности. Отброшенная в сторону Номата за это время успела расправиться с ним в магическом поединке. Ученик Тасмая вероятно слишком полагался на своих зомби, и бывшая хозяйка смела спешно выставленную защиту и выпила из его тела жизнь. Теперь, тяжело дышащая Номата, победно вглядывалась в скачущую прочь испуганную лошадь, и волочащееся за ней тело застрявшего ногой в стремени неудачника.

— Неплохо Номата, — похвалил ее демон, и, более не обращая внимания на вспыхнувшую девушку, повернулся к Таду: — Выбирай себе меч, и дуем отсюда. Если не ошибаюсь, нас окружают десятки точно таких же разъездов, а драться с этими смертниками у меня нет желания.

— Откуда ты знаешь? — спросила Номата услышав про оцепление некромансеров.

— Я же все-таки демон, — с оскалом сказал тот, — это моя работа. Кстати, кто это были такие?

— Как кто? — удивилась она. — Зомби и командующими ими ученик лорда Тасмая.

— Какие зомби?! Они не похожи на зомби, вон у одного из раны вытекает кровь, да и души я из них вытянул вполне нормальные, человеческие.

Номата с силой затрясла головой, но это не помогло. Лишь сделав глубокий вздох, она заставила сумбурные мысли успокоиться и войти в обычную колею. То, что демон похищает из людей души, было никак не хорошо. Если это так, то он пустой и голодный, и пока не наестся, души ее и Тада находятся под угрозой. Но этот вопрос мог и подождать, нужно задаться более существенным: откуда свалился этот несведущий в магии людей демон? Не с луны ли? Чтобы разобраться в ситуации она выстроила для демона простенький вопрос-ловушку:

— Кан-Альтаир, а что вы подразумеваете под зомби?

— Ну, — опешил демон, — гниющий труп которого поднял из могилы некромант.

— Некромант? Это кто?

— Как кто?! — рассвирепел он. — Тот, кто на нас напал!

— Ааа, — протянула Номата, — вы так называете некромансера. Но я все же не понимаю, каким образом мертвое тело может ходить и подчиняться?

Демон молча положил ладонь на собственный лоб, опустил руку на глаза, помассировал пальцами виски, проделав столь странное действо, он глянул на желтоглазую девушку как на умалишенную:

— На нас напали зомби, так?

Номата кивнула.

— А если это так, — продолжил он, — то, как они могут ходить, если они мертвы?!!!

От вспышки его ярости Тад отшатнулся, а Номата внутренне задрожала, но все же нашла в себе силы ответить:

— Но зомби вполне живые люди. У них только разрушен разум, и они повинуются заклятьям-командам некромансеров.

— То есть они дебилы? — задумчиво спросил демон.

Не зная, стоит ли отвечать на вопрос, Номата рискнула:

— Не знаю кто такие дебилы, но сотворение зомби довольно трудоемкий процесс. Жертву сначала травят специальным ядом, от которого сердце почти перестает биться, а человек дышать, и кажется, что человек умер. Через несколько дней он приходит в себя, но поскольку его мозг почти полностью разрушен, он становится живой куклой в руках некромансера… Понятно? — тихонько спросила она, опасаясь новой вспышки демона.

— Понятно… — так же тихо ответил он, и повернулся к Таду. — Сюда движутся несколько отрядов, уходим с дороги.

Войдя в заросли, они быстро и молча стали углубляться в лес. Демон наверно прибывал в своей злобной прострации, Тад в эйфории и любовании к новообретенному оружию, и лишь одна Номата несчастливо обходила стволы елей, раздвигала ветки особо густого подлеска и задирала ноги в буреломах, с мыслями о установленной странности. Демон совсем не тот… демон! Конечно, может она и ошибается, но, скорее всего он не тот за кого себя выдает. Не зная как себе это объяснить, и оперируя лишь догадками, уже через несколько минут Номата пришла к выводу, что идущий впереди мужчина вовсе не Повелитель Демонов. Нет, он силен, очень силен — сжечь за секунды два десятка всадников, способен далеко не каждый. Но незнание простых истин, незнание основ магии говорит о… Нет, не о том, что он повысил свой статус в глазах слуг и назвался не архидемоном, а Повелителем, скорее это говорит о его чужеродности всему миру. Она вспомнила, как он обмолвился о том, что владел Империей, говорил что его изгнали… И она поняла кто он. От этой мысли внизу живота похолодело, а в груди раздался вопль сладкого ужаса. Она, Номата Кан-Дорис идет рядом с Князем демонов. Она в свите Князя!

Когда, спустя десяток минут после боя, я оглянулся на Номату, выражение ее золотых глаз мне донельзя не понравилось. «Смерть всем демонам» в них сменилось на: «Чего изволите мой обожаемый повелитель?» И подобного от Номаты я никак не ждал. Тем более, что причину столь резкой смены ко мне отношения понять не мог, и поэтому стал подозревать какую-то каверзу.

— Кстати, — произнес я, осматривая огромную поляну, затерявшуюся посреди густого леса, — твой друг Тасмай стянул сюда пару сотен зомби и десяток некромансеров. Каким-то образом они нас чувствуют, окружают и сейчас будут нас убивать…

— Лорд Тасмай вовсе не мой друг! — вспыхнула девушка, но тут же придала глазам выражение покорности: — Гос… господин, я его терпеть не могу.

— Какие будут приказы господин? — вмешался спокойный как удав Тад, отвлекая меня от нехороших подозрений по отношению к Номате. Да что задумала эта девочка, раз уж смерила гордость и стала называть господином?

— Никаких. Я все сделаю сам.

Не собираясь больше терять времени и убегать от назойливых преследователей, я решил заманить их в западню. В моем нутре было полтора десятка «похищенных» душ, и частью из них я решил воспользоваться. Не говоря больше ни слова, выдернул из себя четыре окутанных истинным пламенем духа, и, затратив половину запаса энергии, наделил их подобием плоти.

Под шокированные взгляды спутников, четыре жарящихся в огне фигуры, безмолвно выслушали мой приказ, и единым прыжком сиганули на верхушки столетних елей. Трава, где они находились секунду назад обуглилась, но не занялась пламенем и это внушило надежду, что дымящиеся иглы веток, где устроили засаду мои мартышки, не загорятся еще какое-то время.

Не обращая внимания на открывших рот слуг, я замаскировал их ауры под совершенно естественный фон, предварительно не забыв взять образцы. В чем-чем, а в аурах я очень хорошо навострился разбираться. То есть конечно менять или считывать у меня не получалось, но маскировал их на отлично… И выставляя ложные ауры под деревья со спрятавшимися на них огненными духами, намеревался проверить свою оценку на практике.

По поводу кретинов-зомби беспокоиться не приходилось, четыре духа разметают две сотни зомби быстрее, чем они произнесут «Ох» (или не произнесут?), другое дело пара десятков некромансеров. Кто их знает, насколько они сильны? Нельзя же мерить всех по тому неумехе, с которым расправилась Номата? Тем более мое тело все еще помнит раны, которые нанесли те четверо магов.

Закончив возню с аурами, я потянул своих спутников за ближайший бурелом, и надежно замаскировавшись сухими ветвями ельника, стал наблюдать за разворачивающимся действом.

— Ну что, делаем ставки кто победит, некромансеры или мои духи? — спросил я, как только на поляну въехал первый отряд зомби.

Спутники внимательно следя за ними, предпочли мне не отвечать.

Столетний лес оказался не таким уж густым, раз между стволами деревьев спокойно смогли проезжать колонны выпирающих на поляну всадников. Десяток за десятком кони-зомби с такими же зомбавастами наездниками неспешно выныривали из-за деревьев, окружая центр поляны с несколькими сиротливо стоящими там соснами. То, что от верхушек сосны шел черный дым как из трубы топящегося дома, их, по-видимому, не интересовало. У корней деревьев они видели указанные ауры, и теперь приближались вплотную, пытаясь обнаружить их источники.

Четыре огненных мазка бросились на них с тридцатиметровой высоты и, разметав основную кучу, устроили настоящую расправу над распавшимся строем. Почувствовав для своего передового отряда опасность, некромансеры выгнали на поляну все свои силы, и лавина конников выбросилась из-за деревьев, понеслась на помощь собратьям устроив в центре настоящую куч малу.

И все же плохо, что и кони и зомби какие-то «неживые». Ни один подмятый или куда-то летящий воин не кричит, не матюгается, не ржут сваленные агонизирующие лошади. И даже не слышен обычный звон клинков привычно сопровождающий каждую большую драку. «Скучно без звука, однако».

И все же кино не оставило меня равнодушным. Я скорее чувствовал, чем видел как в этой живо двигающейся куче сначала один, а потом и другие, начали гаснуть огненные существа. Видимо даже невероятно сильные и горячие создания не могут тягаться с прессом. А ведь отряд некромансеров стоящий на краю поляны даже не вмешался. Обидно!

И хотя всадники в нарядных плащах были далеко, я чувствовал их растерянность и удивление. Они вообще-то прискакали сюда, чтобы обнаружить последний отпрыск Кан-Дарис с парой телохранителей, а не встретиться с черт знает чем.

Бросив взгляд на приходящие в себя остатки их армии, я уже намеревался встать в рост и объяснить глупым некрам, что обижать беззащитных девушек не хорошо, как рядом со выстраивающимися в ряды всадниками, материализовались четыре фигуры в синих плащах.

— Твою маму! — пронеслась мысль в голове. — Это же те четверо магов, встречу с которыми я едва пережил! Тандем мать его!

А маги в происходящее долго врубаться не стали, лишь один из них лениво поправил на голове шляпу с пером, как была у Д'Артальяна, и тут же послал в ближайший десяток зомби что-то невидимое и от того еще более страшное. И судя по тому, как во все стороны разлетелись конечности слуг некромансеров, вперемешку с кусками конины, назвать заклятье мясорубкой было бы правильней всего.

Другие маги тоже не теряли времени даром, и пока один из них ставил разнообразные защиты и сдерживал десятки заклинаний, летевшие от стаи некромансеров, другие деловито добивали несчастных зомбарей. Когда, буквально через полминуты с ними было покончено, они сообща вдарили по двум десяткам конных некромансеров и я понял что их заклятью позавидовал бы и архидемон.

Земля задрожала так, что я удивился, почему ни попадали трясущиеся деревья. Грохот взрыва я слышал лишь долю секунды, на смену которой пришли мгновенья мелодичного звона в ушах, а тот ландшафт, где были всадники-маги изменился до неузнаваемости. Из огромного котлована, метров тридцать в поперечники в небо выходил черный дым, перемешенный с пылью, а завершало картину медленно таящее в небесах огненное облако. Не хило.

Я перевел взгляд с места побоища на четверку магов в одеждах дворцовых щеглов и замер. Казалось, что все они смотрели на нас.

— Черт с ним, с этим демоном, — сказал один из них. — Уходим.

И четыре едва видимых вспышки оставили от них лишь воспоминание.

Номата пришла в себя первой:

— Они вернутся господин, непременно вернутся. И думаю с подкреплением.

— Им нужен я?

Она кивнула.

— Как они меня находят?

— Демоническая магия. Они ее чуют.

— Проклятье! — взъярился я. — Как быть?! Ты знаешь способ ее сокрытия?

Казалось неподдельно расстроенная Номата покачала головой и грустно произнесла:

— Нет господин, я вообще не уверена что следы любой магии можно скрыть, а демонической… Не пользуйтесь ей господин, и тогда они нас не найдут!

— Ишь как заговорила… Хм. Но без магии я даже не смогу за себя постоять.

— А мы на что? — воскликнула желтоглазая хитрюшка. — Тад лучший из телохранителей что я видела, а я как-никак маг второго круга.

Ее слова заставили меня успокоиться. Неужели ее цель всего лишь остаться мне полезной, и получить страховку? Он думает, что я ее убью?

— Мы сумеем защитить тебя от мелких неприятностей, до тех пор, пока не освоишь магию людей, — продолжила она приободренная моим молчанием, но показалось, что в желтых глазах промелькнула мысль вроде: «если ты, конечно, сможешь повелевать магией людей, черт бы тебя побрал, демон».

Я потер виски. Кажется, вживаться в этот мир будет трудней чем я думал.

— Ладно. До города нам еще два дня, и ваша задача за это время сделать из меня бойца.

Глаза людей округлились, и Номата и флегматичный Тад не смогли сдержать чувств.

— Ты Номата сделаешь из меня мага, а ты Тад, мечника. Время пошло, приступайте… но только на ходу.

Я намеревался попугать их еще немножко, но Номата успела прийти в себя, и отняла инициативу в разговоре:

— А насчет оплаты, которую потребуют у вас в Академии, вы уже подумали?

— Нет, — настороженно ответил я, — а что?

Она пошарилась в рюкзаке Тада и извлекла оттуда шкатулку, обернутую в бархатную материю.

— Вот, — сказала она, протягивая ее. — Это вам.

Я, ожидая подвоха, медленно развернул ткань, осторожно раскрыл лакированную шкатулку и… увидел переливающиеся всеми цветами радуги драгоценности. Серьги с изумрудами толщиной в палец, кольца с бриллиантами с голову ребенка, сверкающие ожерелья с аметистами, топазами…

— Ну и что это? — меланхолично спросил я.

— Ммм, — промычала обескураженная девушка. — Мои драгоценности. Теперь они ваши, если их продать, хватит чтобы заплатить за учебу на год вперед.

— И почему ты решила их отдать мне?

Она пожала плечами:

— Теперь стало ясно, что без вас я бы никогда не выбралась из оцепления некромансеров. Вы это заслужили…

— Знаешь, я был бы последним ничтожеством, если бы принял деньги у женщины, тем более зная, как они относятся к своим побрякушкам. Забирай, я найду чем заплатить.

Я вложил шкатулку в руки опешившей девушке и, развернувшись, отправился в сторону дороги. Кожа на спине буквально чувствовала офигивающий взгляд Номаты, уж чего-чего, а такого от демона она не ждала. Хм, теряю форму.

Глава 8

Городок представлял собой деревянный муравейник — по крайней мере, казался таковым, при проходе через его ближайшие окрестности. Сотни людей сновали на узких, извилистых улицах между ветхими хибарами, покосившимися хижинами, новыми складами, стоящими в разброс без всякой логики высоченными домами с соломенными крышами. За такую планировку я бы на месте горожан повесил зодчих за пятки и бил бы их палками до тех пор, пока те не поумнели. Впрочем, судя по зданиям сделанных всего из двух материалов, а точнее дерева и соломы, даже лучшие дома в пригороде заселили бедняки, которым и дела нет до проблем путников. А проблем, если судить по себе, у путников хватало.

У меня раньше были города, села, тысячи рабов, но нигде не видел такого пренебрежения черни ко всем остальным людям. Разносчики, куда-то тащившие большие корзины с вонючей рыбой и катившие бочки с чем-то омерзительно пахнущим, не желали уступать дорогу, перли напролом, нисколько не обращая внимания на Тада угрожающе хватающегося за меч; женщины в дешевых, хотя и опрятных, платьях требовали у нас убраться с их пути, видишь ли, улицы настолько узки, что им с нами не разминуться, а раз так, то жмитесь к стенкам. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания приходилось уступать, но после десятой такой встречи терпение лопнуло, и вставшая на пути матрона с веснушчатой дочерью попали под горячую руку. Когда она весьма непочтенно обозвала нас проходимцами, я начал на нее орать так, что все вокруг зажали уши, но, впрочем, этим я ничего хорошего не добился. На втором этаже со скрипом открылась ставня, и прежде чем мы с Тадом успели хоть как-то отреагировать, оттуда на наш отряд выплеснулось ведро помоев.

Я застыл, Номата взвизгнула и заверещала над мокрым походным платьем, и копнами слипшихся волос, Тад с потемневшими от гнева глазами уставился на захлопнувшиеся ставни, а вот матрона с веснушчатой дочкой, которые не попали под раздачу вони, допустили серьезную ошибку — они заржали. Не знаю, были ли эти помои как-то с ними связаны, хотели ли хозяева дома остудить разоравшихся людей или нет, но вдаваться в размышление я не стал. Сжатые кулаки в ту же секунду нашли две мишени — каждой из хохочущих дур, для полного счастья хватило по одному удару. Они упали и счастливо замерли.

— Стража!!! — крикнули какой-то бородатый мужик, — тут людей убивают!!!

Не обратив на крик никакого внимания, игнорируя ошарашенную моими действиями Номату, я громко сказал, обращаясь к Таду:

— Страж, запомни этот дом, его нужно будет поджечь.

Успевшие набежать со всех сторон разъяренные жители деревянных джунглей при этих словах вмерзли в землю. Они смотрели на меня с пустыми глазами. Похоже, просто не могли поверить в такую наглость чужаков. Признаваться, что намерен поджечь дом? Немыслимо! Стоит лишь заняться пламенем одному дому, как запылает весь пригород. Да где же стража?!

Не давая этим увальням опомниться, и не собираясь дожидаться стражников, я растолкал перегородившее путь отребье, и приказал растерянным спутникам следовать за мной. Мы прошли еще десяток шагов, повернули, прошли еще, улица опять сделала вензель, но на это раз вывела нас на просторную площадь, сразу за которой выросла не очень высокая каменная стена. Наконец то дошли.

Бросив беглый взгляд на спутников, заметил, как похожая на мокрую курицу Номата оглянулась и тихо вздохнула с облегчением: видимо до последнего боялась преследования толпы горожан. Поймав мой взгляд, она быстро отвела глаза и повернула голову к неспешно приближающимся городским вратам.

Я ее понимал: рассматривать заурядные ворота, низкие каменные стены, пяток стражников в простых кольчугах и полушлемах, было много интересней чем глядеть на меня… и главное безопасней. Если я, средь бела дня, на битком набитой людьми улице вырубил двух женщин, то, что будет с ней, если рассержусь на нее?

Я вздохнул. Мне казалось, что за два дня прошедшие после заварушки с некромансерами, Тад и главное Номата как-то пообтерлись, попривыкли ко мне — но это ни что иное, как иллюзия. Вот и сейчас с их господина спала маска, и выглянувшее наружу лицо демона вновь провело меж нами пропасть. Эх…

Поймал себя на мысли, что не равнодушен к отношению себе своих новых спутников… а точнее, к отношению одного. Одной. Номата! Будь ты проклята! Вцепилась в меня как клещ! Не могу выбросить из головы!

— Правда, — успокаивал я себя, — может еще не все потеряно, и всему виной те два дня, что ты провела со мной неразлучно.

Ты говорила о мире, рассказывала о магии, учила основам, а я слушал тебя раскрыв рот. Да. Именно поэтому ты и снишься мне ночами. Хм… правда Тад не сниться, но он же не девочка, ему и не положено попадать в мои сновидения. А с ним, кстати, тоже не все гладко. Если Номата ухитряется балансировать на грани безмерного почтения и скрываемой злобы к демону, то Страж не осмеливается демонстрировать ничего кроме преданности. И когда он мне дал свой меч, и попросил продемонстрировать какие-нибудь связки или приемы, то выражение его глаз нисколько не изменилось…

После того, как я порубил мечом воздух, даже далекая от воинского искусства Номата посмотрела на меня с жалостью, да я и сам понял, что нифига не умею владеть этой железкой, но Страж… Не меняя выражения лица, он заявил нейтральным тоном, о том, что я «неплохо владею мечом, но совершенству предела нет» и показал пару базовых стоек и ударов, которые я и отрабатывал на ходу все это время. После того как мне быстро это надоело, я потребовал, чтобы он переходил к чему-нибудь еще, но Страж проявил чудеса верткости и, не отказал прямо, а лишь намеками убедил, что только таким образом можно стать неодолимым бойцом… Я не был уверен, стоит ли мстить ему за эту рутину, но дал себе обещание, что если в ближайшее время не будут видны мои успехи, сделаю ему какую-нить пакость.

От невеселых размышлений меня отвлек голос привратника. Оглядев его, я даже удивился: стражник — не стражник, чиновник — не чиновник. Чуть полноватый человек в красной ливрее с кинжалом на боку и здоровенным журналом под мышкой, оказывается, уже несколько минут чем-то у меня интересовался. Увидев, что я только сейчас вышел из прострации, он устало вздохнул, бросил косой взгляд на растрепанную Номату, на меч Тада и заученно поинтересовался:

— По какому вы делу в Санганаре?

Так, Санганар — название этого города. Но что ему до моего дела? Я бегло оглядел четверых застывших стражников с остро оточенными алебардами, наглухо запертые ворота и этого прицепившегося таможенника. Номата и Тад в сторонке терпеливо ожидают моего ответа и не во что не вмешиваются. Мда. Решительно ничего не понятно.

— Почтенный, — обратился я к нему, — не соблаговолите ли объяснить, по какому праву вы спрашиваете о моих делах? Если есть входная пошлина, мы ее уплатим, если город закрыт, так и скажите.

Чиновник изменился в лице, еще раз оглянул мою грязную стеганную куртку одетую на голое тело, изорванные гетры, страшные сапоги, и решил выплеснуть накопившуюся злость:

— А ты бродяга со мной не играй! Либо говори чего тебе тут надобно, либо забирай своих прихлебателей и проваливай.

— Да как ты разговариваешь с магом второго круга?! — прорычала вскипевшая девушка. — Как ты разговариваешь с Номатой Кан-Дарис, смерд?!

Чинушка слегка побледнел, но склонил голову не роняя достоинства:

— Простите Кан-Дарис… не признал. Как бы там не было, я должен знать по какому делу вы прие… прибыли.

— В честь чего это? — вскинулась девушка, поняв, что я не возражаю в ее главенстве при переговорах.

— Его святейшество Архимаг Андарес ввел вчера комендантский час. Эти действия направлены для противостояния угрозе распространения учения некромансеров.

— Ясно, — бросила Номата и дернула подбородком в мою сторону: — Сей господин прибыл в город чтобы поступить в Академию.

— Но… Госпожа Кан-Дарис, вступительные испытания начались в полдень, я боюсь что вы опоздали…

— Что? Как?!

— Впрочем, проезжайте, возможно магистры еще не закончили и не успели разойтись. Стража открыть калитку!

Я не успел осмыслить сказанное, как боковая калитка у ворот раскрылась и схватившая меня за руку Номата дернула в проход.

— Быстрее, — прошипела она на бегу, — если не хочешь ждать до следующих испытаний три месяца.

— Но ты говорила, что испытания только через неделю!

— Я не виновата. Это наверняка из-за нового календаря, давно ходили слухи что королевство перешло на Всеобщий, но… впрочем, это уже не важно!

Провожаемые бесчисленными взглядами мастеровых, горожан и патрульных стражей, мы пробежали две площади, пересекли три улицы, пролетели множество арок, появляющихся в самых неожиданных местах каменных ступеней, и оказались у броского здания окруженного прутковым забором. Полсотни богато одетых мужчин, женщин, юношей и девушек, ожидающих чего-то во дворе, устремили на нас удивленные взгляды, как только наша компания оказалась внутри палисадника. Очень скоро взгляды преобразовались в насмешливые и презрительные, и хрипло дышащей Номате, судя по лицу, приходилось прикладывать титанические усилия чтобы не замечать смешки и шепотки в адрес ее внешнего вида. Впрочем, до дверей самого здания она все же меня дотащила:

— Списки принятых еще не зачитали, — шепнула она у порога, — значит, испытания еще идут. Ты сможешь сам разобраться? А я… хотела бы привести себя в порядок.

Говоря это, она смотрелась так жалобно, что я даже улыбнулся:

— Иди… и Тада с собой прихвати. Мало ли что.

Услышав это, она, кажется, не поверила ушам, обрадовалась так искренне, что, бросив «спасибо», поспешила скрыться пока демон не передумал, но в силу Закона Подлости, в этот момент ее окликнул голубоглазый паренек вышедший из здания. Синий балахон и черная веревка вокруг пояса вместо ремня привлекли мое внимание, и я чуть не пропустил разворачивающееся действо.

— Номата это ты?! — вопрошал он. — Не узнал! Давно не виделись… Ааа… а что ты тут делаешь, да еще в таком виде?

На девушку было трудно смотреть, не испытывая сострадания. Она краснела, бледнела и не знала куда деться от бесчисленных глаз оценивающих ее мокрые лохмотья.

— Простите магистр Юран, обстоятельства… Я привела способного ученика в академию.

Голубоглазый паренек лет двадцати-двадцати трех, совсем не был похож на магистра, до тех пор, пока не повернулся и встретился со мной взглядом. Я почувствовал, а может просто догадался, что его настоящий возраст переваливает за пять десятков, а все это… иллюзия. Такая же, какую на меня накладывали демонессы маскируя под ангела.

— Ну что же, вам повезло молодой человек, прием еще не закончился, проходите в зал. А ты Номата… в порядок приведешь себя потом. Идем поговорим в кабинете.

Девушка кивнула и, бросив быстрый взгляд на сбитого с толку бедного меня, проследовала за магистром в зал, примыкающий к холлу. Появление и поведение магистра меня насторожило до такой степени крайности, что я перестал замечать все вокруг. Лишь краем сознания отмечал, что оставил Тада на улице и вошел в небольшой, богато и со вкусом уставленный зал, на стенах картины в золотых рамах, шикарные обои украшенные полосами бархата и каких-то неизвестных мне материалов, вдоль стен на пьедесталах скульптуры выгодно освещенные серебряными канделябрами… Пройдя через весь зал к лакированным дверям, уже протянул руки чтобы растворить их, как был окликнут грубым образом:

— Куда прешь сиволапый?! Если уж деревенщина решила поступать в академию, то хотя бы соблюдай очередь!

Я неспешно оглянулся и увидел двух расфуфыренных парней. Точнее один из них был парнем старше двадцати лет, а второй, тот, кто меня остановил, был подростком лет шестнадцати-семнадцати. Одет он был в парчевую рубашку, атласные штаны и черную беретку с пером на боку. Старший, стоящий со скрещенными руками и выглядевший чуть проще, пояснил мне свое недовольство:

— Мы в очереди последние остались. Ты третьим будешь.

Я кивнул и отвернулся.

Мозги были заняты продумыванием сложившейся ситуации. Могло ли появление магистра быть подстроенным? Могло ли обнаружиться что я демон?

— Кан-Тиминд, чего ты общаешься с этим оборванцем? — вторгался в сознание голос подростка. — Я просто не понимаю, как стража его пропустила. Только посмеяться не иначе.

Могла ли Номата за дни, которые я провел с ней, отправить сообщение в этот город? Фиг знает! Она маг, и неизвестно на что способна. Ее клятву за гарантию принимать нельзя… выходит, что она меня предала?

— Эй ты, я к тебе обращаюсь помойная крыса! Ты что глухой? — продолжалось раздражение извне.

И все же происходящее могло быть действительно случайностью. Старый магистр углядел ученицу и, пуская слюни, принялся расспрашивать про жизнь. Номата такая девушка, что выглядит неплохо даже после купания в помоях, и нельзя сбрасывать со счетов, что слухи об убийстве Кан-Дарис докатились и сюда. Да, магистр заинтересовался ей, а не мной. Он сто процентов не мог прочесть ничего предосудительного ни в моей ауре, ни в глазах. В конце концов, не зря я столько времени сдерживал и контролировал рост и развитие рогов, чешуи и прочих атрибутов демонической сути. Я научился полностью конструировать свое тело, регенерировать потерянные конечности, выращивать крылья или запрещать им расти. Я почти был уверен, что при необходимости мог вырастить третью руку, а поменять радужку глаз для меня вообще не составило труда. Какие-то сутки в пути, и вот я уже не демон с черными омутами вместо глаз, а симпатичный молодой человек с глазами яркого, изумрудного оттенка. Номата, смею надеяться, от моего превращения была в шоке.

— Эй ты, ублюдок! — все еще распинался «подросток». — Я к тебе обращаюсь! Забейся куда-нибудь в угол, от тебя смердит как из отхожего места!

Этот тип определенно меня достал.

Подойдя к нему вплотную, и не обращая внимания на его руку легшую на рукоять меча, уронил ему на голову свой кулак. Он сложился и безмолвно рухнул мне под ноги, если бы не аура я был бы уверен, что он мертв… а так пронесло. Жить будет.

— Наконец то тишина, — произнес его «друг». — Но между нами от тебя действительно несет, магистрам это может не понравиться.

Он все так же со скрещенными на груди руками смотрел на меня с аристократической надменностью, но только в глазах его плясали веселые чертики. Если можно такой эпитет применить от демона по отношению к человеку, он мне понравился. Густые как джунгли черные брови и нос с горбинкой как у орла придавали его лицу некий шарм, изюминку которая превращала недостатки в достоинства. Да и относился он ко мне с уважением тщательно скрываемым за маской равнодушия.

— Ничего, потерпят, — произнес я, переключая внимание на вырубленное тело и думая как же быть теперь.

Даже если сейчас от создателей этого мероприятия не последует гонений, то я все равно обеспечил себе кровного врага в лице всего рода этого паренька. Хм. И это уже в первые минуты проведенные в академии.

Лакированные двери раскрылись, оттуда прогулочным шагом вышел взволнованный лысеющий мужчина в черных одеждах и разукрашенным золотыми нитями плаще. Он прошел мимо нас, казалось бы, не заметив, лишь глаза покосившиеся на валяющееся тело аристократа, выдали, что он еще обитает в этом мире.

— Ну, я пошел, — сказал смешливый аристократ, — пожелай успеха.

Я успел только кивнуть, когда его спина оказалась уже за закрытыми дверьми. Если не считать неподвижно лежащего пацана, я, наконец, остался в гордом одиночестве, но по закону подлости все важные мысли, которые я мечтал передумать, закончились. Ну что же придется скучать и ждать….

Ждать долго не пришлось. Паренек чьего имени я узнать так и не удосужился, выпорхнул из зала и, не глядя на меня, рванул на выход. Хм. Странно. Ну ладно.

Оставляя грязные следы на напольном ковре, я подошел к дверям, замер на секунду и толкнул створки. Кабинет, где сидели трое магов, не выглядел таким же роскошным как тот, где ждал я: тут не было золота и мрамора — зато изящные занавески на окнах были явно подобраны знающей рукой и идеально гармонировали с черным лаком расставленной всюду мебели. Сами же магистры в парадных одеяниях, чем-то напомнили мне экзаменационную комиссию в каких-нибудь универах — наверно это потому, что сидели они за одним столом в центре кабинета, и ожидали приближения очередного студента. Для полного сходства не хватало доски и самих билетов, но дело это поправимое. Вон на столе стоят каике-то странные приспособления весьма похожие на детекторы присоединенные к плафону из матового стекла. Приложи руку и что-то будет…

— Представитесь молодой человек, — попросил седой мужчина, располагавшийся в центре собрания.

Двое остальных магистров на меня даже не посмотрели, видимо за этот день устали до предела и с трудом сдерживались, чтобы не заснуть сидя. Хотя, один из них ожесточено пошмыгав носом, поднял голову и с неудовольствием оглядел меня.

— Альтаир.

— Безродный значит. А платить тебе есть чем? А то, знаешь ли, шутников мы как-то не жалуем.

Я кивнул, благоразумно умолчав о том, что планировал попросить неделю срока, чтобы собрать требуемую сумму. В конце концов, сначала надо сдать испытания, а потом думать о подобных мелочах. Да и думать то особенно нечего. Вариантов добыть денег не так уж и много. У Номаты я брать отказался, остается найти клад, что нереально, пойти наняться кем-нибудь, что долго и нудно и ограбить кого-нибудь — что просто безнравственно. Поскольку к безнравственности мне не привыкать, этот вариант вполне подходит, а время как раз и понадобиться, чтобы найти подходящую жертву.

— Ладно, не будем тянуть кота за хвост, — произнес тот же магистр. — Приложи руку к этой дощечке на столе, и старайся вливать внутреннею энергию изо всех сил.

Как я и предполагал, дощечка с изображением ладони была не чем иным как детектором. Вероятно, хотят проверить мой запас сил. Шагнув к столу и стараясь не смотреть, как проснувшиеся магистры зажимают рукой нос, глядя на меня с отвращением, я положил на нее ладонь и стал вливать все свои силы. Фиг знает на что способны обучающиеся с детства люди, возможно даже, запас у них больше чем мой, поэтому рисковать и выкладываться не в полную я не стал.

Матовый плафон на столе вдруг замерцал алым, все усиливающимся светом, и враз сделался похожим на громоздкую настольную лампу с красным абажуром. Не получая никаких дальнейших инструкций, я продолжал наращивать вытекающую из меня силу и скоро светильник стал издавать кроваво-красное свечение заливающее весь зал.

На секунду оторвав взгляд от плафона, увидел замершие лица магистров. Они уже не морщились, не зажимали носы и не проклинали меня в полголоса — сидели неподвижно вылупив глаза на плафон, от чего, на мой взгляд, сделались похожими на жаб впервые увидевших цаплю.

Поняв что переборщил, стал сбавлять обороты, и через несколько секунд перекрыл энергетический канал. Светильник померк и в миг предал себе благонадежный облик шара из матового стекла.

Через несколько напряженных секунд, седой магистр пришел в себя:

— Так, неплохо… Давайте теперь проверим вашу концентрацию.

При этих словах, два его коллеги вышли из ступора и утвердительно закивали, прямо китайские болванчики.

— Свеча которую вы перед собой видите, — продолжил магистр, — загорается при должной концентрации. Сейчас я переверну песочные часы, и вы усилием воли должны зажечь пламя и поддерживать его в течение всего этого времени. Если пламя свечи погаснет до того, как упадет последняя крупинка, считайте, что испытание вы не прошли. Все поняли? Держите пламя, что бы ни случилось, иначе вам придется ждать еще три месяца. Ну начали.

Простым усилием воли я зажег огонек магической свечи, и магистр перевернул песочные часы. Пламя на фитиле горело ровно, не подрагивая и ни колыхаясь, но каким-то шестым чувством я знал, что стоит ослабить внимание, и она погаснет… Впрочем, продержаться было можно.

Неожиданно магистр сидящий напротив взял подобие прутковой указки и ткнул ей мне в живот. Я даже растерялся от неожиданности. Чего это он? Но затем он подскочил со стула, и, наклонившись к моему лицу громко стал ругаться, обильно брызгая слюной. Смотря на него, я вздернул бровь, пытаясь сообразить чем вызвана вспышка гнева, и когда он излил накипевшее «на грязного оборванца» и сел на место, я лишь пожал плечами. Что толку на него сердиться? Нервы у магистров тоже не железные, вот и сдали…

В этот самый момент вроде бы успокоившийся магистр, вновь привстал и со всей дури залепил мне звонкую оплеуху. В ухе зазвенело не по-детски, щека запылала жаром. Такое прощать я не собирался:

— Ты чего это старый пердун?! — высказался я, теряя остатки самообладания.

Осуждающе покосившийся на коллегу «седой», при моих словах икнул и взглянул на меня как на восставшего из мертвых. Сам же виновник инцидента смотрел на меня с шокированным, медленно переходящим в ненависть, выражением лица… Он, держа меня в перекрестье глаз, медленно поднялся, и казалось, что уже собирался попробовать превратить выскочку в жабу, как вдруг его взгляд метнулся ко все так же ровно горящей свече.

Переведя не верящий взор на меня и обратно, он посмотрел на давно переставшие отмерять время часы и упал в кресло, молча опрокинувшись на спинку.

Поняв в чем дело, опешивший «седой», то же смотрел на меня не верящими глазами, а третий магистр лишь беспомощно рыскал взглядом по наверняка испорченной свече и по «неправильным» песочным часам.

— Ну что же молодой человек, — возвестил председатель, после того как набрал полную грудь воздуха, — вы справились весьма неплохо. Но как вы знаете, в самостоятельную программу обучения неофита входит и практика воображения. Вы в обязательном порядке должны уметь создавать в разуме яркие и цветные образы. У вас такие получаются?

Я неуверенно пожал плечами, но все же кивнул.

— Вот и хорошо, значит, всю ответственность вы берете на себя. К сожалению, испытание по которому проверяется эта практика не придумано до сих пор, поэтому в контракте особо оговорен этот пункт. Вся вина в случае если вы нас обманываете целиком лежит на вас… А теперь идите во двор, к остальным участникам испытаний. Скоро мы зачитаем список принятых в обучение.

Я кивнул и уже развернулся, собираясь выходить, как он меня остановил:

— И еще… по поводу оплаты. Я понимаю что для вас, простите для безродного, эта сумма довольно высока… Но думаю Архимаг Андарес согласиться лично спонсировать ваше обучение… Но конечно, после этого вы должны будите отработать эту сумму за год или два… Ясно?

Я кивнул и, не видя больше препятствий для ухода, покинул кабинет. Оставаться в этом мире после завершения учебы был не намерен, и посчитал, что обмануть архимага все же будет лучше, чем кого-то ограбить. Пускай этот олух оплачивает мои расходы…

Довольно странно, но посреди зала, не приходя в сознание, все еще валялся дерзкий подросток. Я намеревался подойти к нему и посмотреть в чем там дело, как услышал тихие голоса, доносившиеся из-за дверей кабинета. Трое магистров что-то ожесточенно обсуждали, и поскольку уверен, что разговор шел обо мне, то не преминул прильнуть к двери и подслушать.

— Это невероятно, — доносилось оттуда. — Вы видели его магический запас?! А чего стоит непрошибаемая концентрация?! Да, осмелюсь утверждать, что никто из нас здесь сидящих магистров не сможет повторить то, что сделал он!

— Ты ври, да не завирайся! Ишь чего удумал, сравнивать сопляка с магистром? Да я хоть сейчас выложусь и сделаю тоже самое намного лучше!

— Да ладно тебе Мак, не серчай на мальчишку, откуда у безродного надлежащее воспитание?

— О чем ты, я уже забыл… Да и не смотри на меня так! Не опущусь до мести щенку.

— Вот и славно.

— Подожди, — вмешался третий голос, — а зачем ты предложил ему спонсированние Андареса? Не боишься ответственности?

— Хы, да архимаг сам пожмет мне руку, когда узнает, что я привязал к нему такого перспективного ученика. Из него выйдет настоящий боевой маг и то, что я загнал его в долговую яму, только упрочит его мысли о службе на Андареса…

Увидев, что в дальнем конце зала открывается дверь, я сделал шаг в сторону и последовал к валяющемуся на полу подростку. Впрочем, мог бы и не притворяться — в зал впорхнула Номата.

— Господин, — возбужденно прошептала она, оказавшись рядом, — я хотела спросить в силе ли еще ваше предложение не брать у меня драгоценности?

— Ну да…

— Спасибо. Ой, а что это?

Она посмотрела на лежащего без сознания дворянина, перевела задумчивый взгляд на меня, сглотнула и… прежде чем я успел хоть что-то спросить, исчезла в кабинете магистров.

Сгоряча плюнув на ковер, я приблизился к двери и вновь стал подслушивать.

— А-а-а, Ноамта Кан-Дарис, — прозвучало там, — я уже думал, что ты не вернешься в академию… однако я смотрю, пошла какая-то мода на ношение тряпья. Как думаете, может мне тоже стоит ходить в таком же?

Раздались приглушенные смешки, а потом разъяренный голос Номаты:

— Я не виновата, таковы были обстоятельства! И я пришла сдавать испытания!

— Ну хорошо… Только вот помниться, что экзамен на второй круг ты сдала с блеском, но насколько я понял у тебя не хватило денег на оплату учебы на третий. Ты их нашла?

— Да магистр.

— Что же, отлично. Тогда приступим к формальностям: приложи руку на эту дощечку и вливай в нее силу…

Дальше я не слушал. Почти восхитился хитростью этой желтоглазой стервы. Как ловко меня обошла!

Теперь, когда я практически поступил в академию, не смогу командовать ею не вызывая подозрений… Ха, скинула с себя бремя слуги и избавилась от общения с демоном. Здорово… И главное не прикопаешься — моих приказов она не на нарушала. Знал бы, забрал у нее драгоценности…

Мысль о расставании с Номатой, пусть даже не на очень долгое время обучения, оставила внутри осадок в виде горечи. Шансы на то, что мы окажемся на одном факультете и в одной школе весьма призрачны. Как объясняла мне Номата, моя специализация в магии не будет зависеть от места в котором стоит филиал академии и нас скорее всего разошлют в разные города. Твою мать, девочка. Что же ты наделала то?…

Глава 9

Даже у великих людей бывают слабости — и Архимаг Андарес исключением не был. Правда слабость его была безобидна — что плохого в том, что он любит одеваться с роскошью и блеском? Да, в ушах бриллиантовые серьги, да, его пальцы в кольцах такой дороговизны, что общая их стоимость будет сравнима, пожалуй, с какой-нибудь короной захудалого королевства, вместе с троном, разумеется. Ну, хорошо, хорошо. Одет он в парчу исписанную золотыми кружевами и украшенную алмазными крошкой, но что из этого? Ничего! Он не вор и не кормится за счет академии, у него совершенно другие доходы. Да и его маленькая слабость никак не сказывается на всем остальном.

Например его кабинет в здании школы по размеру напоминал коморку уборщика, а обстановка… да что говорить об обстановке если ее не было? Стол, два кресла и… все.

А если бы кто-либо несведущий, заглянул бы сейчас сюда, то увидел двух юношей, скорее всего учеников школы беседующих в приватной обстановке…. Правда у одного из них, рыжего с веснушками во все лицо, была слишком роскошная, и от того неприличная одежда, а другой, тот, что с синими глазами, опоясывался черной веревкой. И если бы этому свидетелю сказали, что он видит перед собой архимага в своем кабинете, ведущего разговор о политике со старшим магистром, то тот бы просто рассмеялся удачной шутке. Бывает.

Иллюзии, которые накладывали на себя архимаг и магистр, были четвертого круга, и далеко не каждый маг может увидеть под ними истинный облик двух стариков. Зато собеседники видели истинные лики друг друга, и магистр Юран весьма удивлялся тому, как на глазах стареет Андарес.

Мысли Архимага в последнее время витали где-то к югу от Снаганара. Судя по обрывочным фактам, там, совсем рядом с его городом, набирало силу новое зло. Зло конечно понятие размытое, но для Андареса злом было все, что могло угрожать ему, его власти и его землям. Но еще большим злом, для него являлось, когда он чего-то не понимал. А ситуация которая разворачивается на юге как раз и входило в эту категорию — он не мог осознать что там творится на самом деле. Так что происходящее к югу от стен Санганара было для него Вселенским злом.

«Итак, — думал он, — начнем по порядку. Во-первых, сведения от шпионов ясно указывали о наращивании мощи культа некромансеров. Во-вторых, отчет Тандема об обнаружении искривления пространства и участие в бое с Повелителем Демонов. И в третьих, обнаружение четкой связи между демонами и некромансерами. Не зря же Повелитель Демонов подстроил для Тандема «ловушку» и попытался убить магов руками некромансеров и их зомби».

Андарес долгое время ломал над этим голову. Как и зачем Повелитель Демонов с небольшой свитой оказался там; с какой целью заключил союз с некромансерами; почему не атаковал квартет магов лично и что собирается делать дальше? Он думал над этим уже два дня, но до сих пор не мог найти ответов.

— Вижу, ты созрел для каких-то решений, — отвлек его от размышлений Юран.

— Не то чтобы созрел, но перегонять из пустого в порожнее нет никакого смысла. В общем, магов Тандема я накажу лично за незнание предмета. Ну ладно еще в первый раз им повезло, застали Повелителя врасплох, но лезть туда во второй… А если бы он атаковал? Да от них бы и мокрого места не осталось.

— Это да, — кивнул магистр, — однако, ты не думал, что возможно демон не захотел портить с нами отношений.

— Это после того, как мы похитили двоих из его свиты? — спросил, недоуменно вздернувший бровь, архимаг.

— Кто знает… Кстати, что ты собираешься делать с пленниками?

— Тут без вариантов. Допрашивать их не имеет смысла, так что они послужат ключом в переговорах с демонами. И если окажется что все это лишь случайность, Повелители обменяют их… на одну приглянувшуюся мне вещь.

Магистр Юран воздержался от фырканья — когда речь заходит о «слабости» архимага, то выбирать слова следует крайне осторожно, если не хочешь, конечно, получить разъяренного архимага.

— Хорошо, а что делать с Номатой?

— Как что? — встрепенулся Андарес. — Приставить охрану и конвоировать в столицу. Ты сам знаешь, как важна эта девочка: ее свидетельство, что Тасмай напал на замок и вырезал всех родных, будет той палкой, которая заставит Совет расшевелиться. А то, видите ли, этот лордик имел наглость пожаловаться королю, что маги Андареса напали на ни в чем не повинных его учеников.

На этот раз магистр воздерживаться от фырканья не стал:

— Да, действительно. На что он только рассчитывал? Думал, что король обратит внимание на жалобу некромансера?

— Как бы там ни было, — грустно сказал Андарес, — но от Совета мне влетело. Но ничего! Номата заставит Совет объявить Тасмая, и тех, кто за ним стоит, вне закона. Скоро Санганар превратиться в штаб войск вторжения.

— Считаешь все настолько серьезным, что понадобиться королевская армия для того чтобы привести к покорности простого лорда?

— Тасмай не простой лорд, и он это уже доказал. А если в этом деле замешены демоны… тогда возможно еще и понадобится помощь самого Совета.

Синеглазый юноша нахмурился по-стариковски:

— Хорошо Андарес, но давай не будем спешить… Кстати, скоро начнется приветственная часть для вновь поступивших, ты будешь обращаться к неофитам?

— А когда я пропускал церемонию? — ворчливо произнес Архимаг.

— Тебе напомнить? — оживился магистр.

— Нет. Не надо, — спохватился Андарес и решил переменить тему: — Так я все-таки недопонял, с чего это вдруг, вы посчитали, будто я должен платить за обучение одного из неофитов? Заметь, даже не адепта.

— Ты не понимаешь Андарес, — встрепенулся старший магистр, — он настоящий самородок! Когда магистры в приемной, рассказали о том, что он вытворял, я не поверил. Заставил нашего будущего сссстудента… тьфу пропасть, кому в голову пришла светлая мысль сменить обращение «ученик» на это дурацкое слово?.. Эээ, я отвлекся. В общем, когда я заставил повторить будущего сссст… ученика вступительные испытания, моему изумлению не было предела! Мало того, что по запасу силы он вровень со мной, так, вдобавок, он превосходит меня в скорости ее накопления! Я глазам не верил…

— Что? Полегче, — остановил разошедшегося магистра архимаг, — как ты узнал, что он тебя превосходит?

— Ну смотри, с момента как он прошел испытание впервые, прошло не более четверти часа, по свидетельству магистров, он выложил все силы и разжег шар в красный цвет. А когда я, не подумав, заставил его сдать испытания повторно, он проделал тоже самое! Выходит что за каких-то четверть часа, он успел восстановить и скопить прорву энергии. Ты понимаешь, о чем я?! — воскликнул старый магистр, даже вскакивая со стула от избытка чувств.

— Да, и мне это не нравится! — урезонил подчиненного архимаг. — В общем, так. Приведи-ка мне этого неофита сейчас же. Если вы на радостях прошляпили мага под личиной — я найду самое жестокое наказание для всех… Ты еще здесь?

Опытный магистр уловив в голосе архимага нотки ярости, не задавая вопросов мгновенно скрылся за дверью и спустя несколько минут, объявился в кабинете вместе с юношей в странном наряде.

Крепко сложенный, зеленоглазый и надменный парень предстал перед очами архимага в новом атласном кафтане, грязных, сплошь изорванных штанах, и разбитых о долгую дорогу сапогах. Да, если у сего неофита действительно столько потенциала, сразу становится понятно, почему магистры не стали обращать внимания на платежеспособность и не захотели упускать из рук юное дарование.

Однако мальчишка и вовсе наглец. Рассматривает его во все глаза и даже позволяет себе усмешку на уголках губ. Может быть, он не знает что перед ним архимаг Андарес?

— Ты знаешь, кто я? — спросил архимаг у гостя.

— Архимаг Андарес, Высший Учитель школы, я полагаю, — ответил он.

— Верно юноша, верно, — кивая сказал архимаг, одновременно указывая гостю на стул и подавая знак Юрану исчезнуть.

Сам он уже успел детально изучить ауру и даже материю тела, но не обнаружил никаких противоречий и уж тем боле отклонений. Значит действительно дарование. Что же, теперь нужно накинуть на него долговой хомут, и через несколько лет получить ценный кадр. Квартет лучших боевых магов королевства, а то и всего мира давно проситься на расширение. Главное чтобы мальчишка не свернул предназначенного ему пути…

— Итак, молодой человек, — начал Андарес слегка взбешенный бесцеремонными взглядами юнца, — вы полагаю, в курсе, что школы академии заточены под разные направления и специализации магии?

Увидев кивок, архимаг продолжил заходить издали:

— Тогда хотел бы спросить: какому направлению принадлежит ваше сердце?

Зеленые глаза собеседника затуманились лишь на мгновенье, но много мудрый архимаг по достоинству оценил скорость мысли этого… человека. (Язык не поворачивается назвать его юнцом)

— Я бы хотел стать морским магом, — сказал он. — Путешествовать на кораблях, противостоять стихии, что может быть прекрасней?

— Хм, ваш выбор понятен молодой человек. Но не кажется ли вам, что вы растратите жизнь попусту и не добьетесь ничего.

Видя заинтересованность в глазах будущей жертвы его риторики, архимаг продолжил напирать:

— Скажите, вы богаты? У вас есть земли? Древний род?.. Хотя нет, нет, не говорите. Это ни к чему. Послушайте юноша. В вас заложен огромный потенциал, потенциал который сделает вас на голову сильней обычного мага, но поймите, он не раскроется никогда в случае если вы попадете не в школу с боевым направлением.

— Но…

— Молчите! Ни слова молодой человек. Я знаю что ваши мечты, грезы, но я так же знаю что эти грезы мигом разобьются о суровую реальность. У корабельных магов сложная, отнюдь не романтическая жизнь, каждодневная рутина и серые будни. Еще раз подумайте… к тому же, если вы решите учиться на боевика, я мог бы вас поощрить — я согласен финансировать ваше обучение взамен будущих месяцев отработки этих вложений. Поработаете на меня год-другой и мы станем квиты. Ну как? Согласны?

Зеленоглазый размышлял почти с минуту, но когда он кивнул, Андарес понял что все это время ждал ответа затаив дыхание.

— Вот и отлично юноша. А первую специализацию… что же, можете выбрать сами.

Молодой человек не стал рассыпаться в благодарностях, а просто деловито кивнул. «Хм, надо бы узнать из какого рода этот экстравагантный тип, — взял на заметку архимаг».

— Что же, вот-вот начнется церемония зачитывания списков и выбора специальностей, идите к остальным во двор.

Будущий адепт встал все так же молча, кивнул вместо словесных прощаний и легкой походкой вышел из кабинета. Архимаг не мог не признать, что парень ему понравился. Кажется, ему достался ценный кадр, который еще несколько усилит его влияние. Возможно уже через десяток лет школа войдет в десятку лучших и Андарес войдет в Совет… А там и до бессмертия рукой подать.

— А этот Андарес экстравагантный тип, — думал я, рассеянно наблюдая за выступающим на помосте с установленной трибуной архимагом.

Списки поступивших в академию уже зачитали, и теперь, у здания школы осталась только дюжина счастливчиков, которым досталась сомнительная честь слушать заунывные поздравления архимага. Остальные претендующие на звание адепта, вынуждены были уныло плестись восвояси.

Я стоял в маленькой толпе из двенадцати человек и время от времени благодарил магистра Юрана за то, что догадался предоставить место для споласкивания тела и дать мне свой кафтан. Я хоть и демон, но почему-то не очень люблю видеть вокруг презрительные взгляды и кривящиеся губы. Теперь же, попав в список зачисленных, ни один из моих «будущих коллег» более не бросал на меня никаких, кроме подчеркнуто нейтральных, взоров.

А каков-то архимаг! Если бы я сам не ходил под личиной столь длительное время, то и не понял бы, что за лицом рыжего паренька лет девятнадцати, скрыт старый, морщинистый и вообще ужасно трухлявый пень. А какую личину он себе создал! Я бы понял, если бы маску на нем изображала смазливого юношу; писаного красавчика; или импозантного мужчину, но нет — выбрал стиль молодого недоумка с ног до головы увешанного переливающимися на солнце драгоценностями. Канапатый, худющий парень с огромными губами и веснушками во все лицо — тихий ужас.

— …И теперь, — продолжал вести заунывные речи он, — вы вправе заключить с нашей школой контракт, и выбрать направление развития, а после и специализацию. Если вы не определились со специализацией, то наши магистры с помощью тестов определят ваши способности в том и ином деле, и дадут вам грамотный совет. В общем, милости прошу в школу архимага Андареса. Проходите в приемный зал, и заключайте контракт.

Одиннадцать счастливых человек и один уставший демон прошествовали в тот самый зал с коврами, где этот демон, совсем недавно зачем-то вырубил одного мелкого хама. Я уже даже начал жалеть об этом — наживать себе врагов, пусть и таких мелких, когда сам в положении резидента, совсем не умно. Впрочем, сделанного не воротишь.

Один из аристократов уже успел войти в кабинет магистров, а оставшиеся выстроились в очередь, в хвосте которой занял место я. С удивлением обнаружил впереди себя спину того дворянина, что был свидетелем моего оскорбления и вызова мною хама «на дуэль». Почувствовав мой взгляд меж лопаток, парень в черном костюме повернулся и изобразил намек на улыбку.

— Я почему-то был уверен, что ты пройдешь испытания, — сообщил он.

— А я как раз был уверен в обратном по отношению к тебе, — ответил я. — Ты так быстро рванул из кабинета…

У парня в глазах вновь заплясали веселые чертики, он осмотрелся, пытаясь понять, не прислушиваются ли к нашему разговору, а когда успокоился, заговорщически произнес:

— Один из магистров при испытании концентрации посмел меня оскорбить, и я влепил ему пощечину и вызвал на дуэль. Опомнившись, и пользуясь тем что разъяренного магистра держат за руки его коллеги, я опрометью бросился вон из кабинета…

Хм, наверно поэтому тот «старый пердун» залепил мне пощечину. Уж слишком сомневаюсь в том, что магистры при испытаниях раздают плюхи всем аристократам, учитывая как они помешены на чести.

— На всякий случай, — продолжал он, — я решил дождаться списков зачисленных и сильно удивился, услышав в них свое имя. Теперь молюсь об одном — хоть бы попасть в другую школу, иначе магистр спустит с меня шкуру.

— Это да, — решил поддержать я разговор, — но не беспокойся, если ты не выберешь боевика со специализацией огненной стихии, то тебя отправят в другую школу.

— Уверен?

— Ага.

— Фух, слава Богу. А, кстати, забыл, что мы не предоставлены. Меня зовут Тиминд Кан-Урес.

— Можешь звать меня Альтаир.

— Значит ты безродный? — как-то огорченно протянул он.

— Нет, — улыбнулся я, — род у меня есть, но давай не будем о грустном. Ты случаем не знаешь что стало с тем парнем которого я вырубил?

— Знаю. Весь двор полчаса назад только об этом и шептался. Мол, какой-то вор пробрался в академию и напал на одного из дворян. Тот убил его на месте, но не успел попасть на испытания… А теперь он очень зол и поклялся отомстить… кому отомстить я по правде сказать не понял. Но на твоем месте опасался бы яда или удара кинжала в спину. Его род славиться своими алхимиками и связями с гильдией тени.

Я успел поблагодарить Тиминда за информацию прежде чем очередь дошла до него. Успевшие уже подписать контракт десять радостных аристократов, отправились домой не то собирать вещь, не то готовить оплату. Наблюдая за ими искоса, чуть не пропустил выход Тиминда от магистров — лицо у него было донельзя грустное.

— Меня оставили в этой школе, — сообщил он. — Я взялся обучаться демонологии, но кажется, тот магистр затаил обиду и теперь станет меня обучать лично.

— Сочувствую, — бросил я, открывая двери и попадая в кабинет все к тем же упырям с черными шнурами вместо поясов.

— Ну, заходи герой, заходи, — приветливо махнул рукой «председатель». — Контракт составлен, осталось определиться со специализацией и направлением. Ну, так что?

— Направление — боевое, — равнодушно сообщил я, — а специализация… магия духа.

— Кхе-кхе, — закашлялся магистр, — может быть, подумаешь еще насчет специализации? Магия духа тяжела в изучении, и еще тяжелее применять ее в бою. А выбор первой специализации крайне важен для…

— Я уже решил.

Все трое магистров сморщились, как будто разжевали по половине кислющего лимона. Вероятно, в их головах крутилась только одна мысль: «Архимагу это не понравится», но как бы там ни было, «председатель» вписал нужное в строки контракта.

— На подпиши, — велел он, протягивая перо и чернила, а после небрежно бросил: — можешь быть свободен, но к вечеру, чтобы был в студенческом городке и сидел в своей комнате. По поводу места обучения не беспокойся. Архимаг тебя столь ценит, что сообщил о том, что вызовет магистра из другой школы в случае, если твоя специализация не совпадет с преподаваемой здесь. Все иди уже. Коменданта найдешь сам.

Оказавшись за дверью, я тут же натолкнулся на Номату и Тада. Вид у обоих был виноватый и можно сказать побитый.

— Ну что еще? — спросил я.

— Меня отправляют в столицу, — понуро сообщила она, — а я сказала, что Тад мой телохранитель. Но если ты прикажешь остаться… я вынуждена буду подчиниться, но это вызовет излишние подозрения…

— Скажи, то для чего тебя вызывают в столицу связано с тем, что произошло с твоим родом?

Она кивнула, в глазах стала загораться надежда.

— В общем так, можешь катиться вместе с Тадом на месяца два. А потом вернешься и найдешь меня, но предупреждаю, если еще раз, устроишь дело так, что я окажусь не у дел, то я съем твое сердце. Поняла?

Она пискнула, и зажала ладонью рот. Поняла значит, да еще и буквально. В глазах бьется испуг, и подбородок чуть подрагивает. Странно, вообще-то она не похожа на трусиху.

— Ну все, валите и… постарайтесь разузнать о моих «соратниках». Вы знаете о каких.

Мои слуги поспешили скрыться из зала, а в моей душе начали бороться друг c другом яркие чувства радости, сожаления и печали. Да ну их в попу эти чувства, — сообщил себе я, и усилием воли прогнал их прочь. Внутри пронесся ледяной вихрь, принесший, кроме холода, очищение разуму. Вот так-то лучше.

Итак, повестка дня: найти коменданта; обнаружить свою коморку; пожрать и завалиться спать. И главное — никаких ноющих по поводу моего выбора Архимагов. Я сам прекрасно знаю, что магия Духа считается слабейшей и бесперспективнейшей из всех боевых школ, однако выбор я сделал и не собираюсь его менять.

Номата долго рассказывала и перечисляла отличия школ друг от друга, и если говорить утрированно: магия Духа это телекинез — взаимодействие с материальным объектом по средствам мысли. Но это действительно утрированно. Магия духа отличается от простого телекинеза примерно так же, как земля от луны. И узнав в списке сильнейших заклятий школы, (из того, что помнила Номата) ту гадость, которой Князь едва не раздавил меня, я понял какой, сделаю выбор. Если бы в момент когда меня атаковал Князь, на мне не было бы защиты архонта, то я сделался кровавым тестом в несколько секунд. А раз так, то перспектива у школы есть, и вдобавок, я найду противодействие силам Князя… Но это потом, сейчас в моем списке первоочередных дел стоит комендант.

Когда старший магистр вошел в кабинет Андареса и сбивчиво рассказал о произошедшем, архимаг лишь почесал переносицу:

— Я не удивлен. Мальчишка знает чего хочет. И уверен в себе, как это ни странно.

— Что?! — воскликнул Юран. — То есть как это «знает чего хочет»? Он из всего возможного выбрал самую неэффективную в бою магию, да и осмелюсь напомнить, за ваш счет!

— И снова ты Юран спешишь с выводами и упускаешь столь очевидные детали, — разочарованно протянул Андарес, — не быть тебе архимагом.

Видя полное непонимание на лице подчиненного, Андарес криво улыбнулся:

— Объясняю. Магия Духа крайне тяжела в обращении, энергоемка и малоэффективна в соприкосновении с живой материей. Отсюда ясно, почему так мало существовало магов освоивших заклятья выше второго круга. Но даже если сравнивать их потолок — третий-четвертый круг, с аналогичными заклинаниями других боевых школ, возникает ложное чувство слабости всей школы Духа. Но если ты потрудишься взять список, и сравнить заклятья высших кругов, то поймешь, что Дух намного опасней любой из школ в случае если у носителя этой школы огромный магический запас… Чего стоит заклятья Падающей Наковальни, или Вызова Миров — архимаги далекого прошлого уничтожали ими целые города, а защиты от них не придумали до сих пор. И наверно не жаль, что нынешним архимагам как-то недосуг тратить такую прорву времени на увеличение собственного магического резерва.

Видя, что Юран потрясенно молчит, и не успел до конца переварить полученные знания, Архимаг решил дать ему шанс реабилитироваться. Ведь нет ничего хуже обиженных подчиненных. Ну, если конечно не считать обиженных женщин.

— А теперь скажи, чем обладает этот юнец, чего не достает даже многим магистрам?

— Энергетического потенциала… — прошептал он.

— Правильно. Теперь понимаешь, почему он решил рискнуть и выбрать первую специализацию, где половина поступивших, с треском проваливает даже первый круг?

— Он считает себя лучше других…

— Так и есть — он лучше других. Он всю свою жизнь работал над собой, целенаправленно расширял свой резерв. Он вправе считать себя лучше.

— Но это не…

— Это не важно. Устав, чувства честолюбия, корысти и все такое — лишь слова. Если мальчишка меня не разочарует, то ему простятся и куда большие грехи. И что-то мне подсказывает, что он не разочарует… Вызови, кстати, магистра Дариана из школы Хейя — на сегодняшний день он лучший из преподавателей Духа. Все свободен. …Нет стой! Лучше подготовь письмо Учителю.

— Что? — удивленно переспросил магистр. — Учителю?!

— Да. Ты не ослышался. Я попрошу Учителя.

Юран глубоко поклонился и бросился исполнять приказ, оставив архимага наедине с мыслями о перспективном и странном адепте. Пора бы начать копать его прошлое…

Глава 10

Веселые солнечные лучи падают на толстое оконное стекло и, преломляясь, окутывают просторный зал теплым, каким-то потусторонне-объемным светом. Но никто из людей не обращает на это внимание: магистр занят самой лучшей наукой в мире, болтологией, а студенты кажется самым мудрым занятием — спят с открытыми глазами.

По крайней мере, я бы делал это на их месте.

Сам я не спал и не слушал — мысли крутились вокруг одного лишь вопроса: смогу ли я вернуться, одолеть Князя и править своей империей как раньше? Происходящее сейчас надежду на это не внушало.

На протяжении пяти дней, пока шел курс вводных лекций и подготовки к инициации я только и делал что скучал. Уже проклял себя и свою дурость за идею учиться в академии. Сейчас бы спасать Кассию, разбираться в своей демонической сути, улаживать попутные проблемы, так нет, вместо этого, теряю время, выслушиваю весь этот бред блаженных. Магистры школы Андареса поочередно распинались перед восьмью учениками, лили на них потоки трудно перевариваемой информации и откровенных сказок. Правда, вид у окружающих меня был вполне себе счастливым — магистры довольны возможностью показать свое умение и мастерство, пусть даже и на словах, а ученики… они, как ни странно рады получать новые крупицы знаний. Еще бы, если человек учится за такие деньги, волей не волей будет очень сосредоточен.

А я кожей чувствовал, что вся эта болтология — носящийся по кругу грязевой ручей, и только лишь в самом его центре барахтается зерно истины. Я не верю в большинство произносимых людьми слов. Да и сами магистры не вызывают доверия: им то откуда знать что на самом деле такое магия? Я сам в состоянии придумать кучу гипотез за полчаса.

Искоса оглядел сидящих на трибунах студентов: восемь человек, из которых до поступления я знал только одного Тиминда — остальных же как-то подозрительно быстро переправили из других школ. И не удивительно — все из них избрали магию огня, а школа Андареса как раз и специализируется на этом. В свою очередь школа отдала всех других учеников кто не выбирал огонь… ну кроме меня и Тиминда. Правда, послухам, в школу прибыли еще не все ученики, и как только прибудет последний начнется обряд инициации… чтобы это не значило.

Внизу, как гладиатор на арене размахивал руками и тренировался в полемике магистр Юран, надо бы, кстати, послушать, что он там несет теперь.

— …Иными словами, — говорил он, — все что существует и не существует — является магией. Помните: магия это не наука, и не какое либо другое абстрактное понятие, а Вселенная. Мы сами, окружающие нас вещи, воздух и безвоздушное пространство — все это магия! Поймите, магия пронизывает мир сверху донизу и когда она во что-то преображается, получается материя… Возьмем пример нас, когда-то мы с вами были ничем — мы были пустотой, но потом эта пустота преобразовалась в утробе матери в плод, который по мере развития потреблял все больше магии и скоро превратился в полноценного человека…

Слушая всю эту ахинею в пол уха, я неожиданно понял, что он пытается говорить про энергию. Мда. Если магистры собираются доносить до меня элементарные вещи такими обходными путями, то я точно не туда попал. Неудивительно, что сидящий рядом Тиминд так хмурит лоб, пытаясь уложить услышанное в голове.

Тем временем магистр, действуя по одному ему понятному плану, перескочил как показалось на другую тему:

— …Магом называется человек, который способен управлять тем, что пронизывает Вселенную. Своей волей он подчиняет и преобразовывает материю и стихии. И чем маг сильней, тем легче ему дается это управление… Я надеюсь, дорогие мои ученики, вы все, что я сказал прекрасно поняли в противном случае хорошими магами вам ни стать никогда… Но не будем отвлекаться, я знаю о чем вы хотите, но боитесь, спросить у магистров. «Что такое инициация?» — угадал? Да, сейчас вы услышите ответ, но предупреждаю, слушайте внимательно. Я уже сказал, что маг это человек, который посредством своей воли способен влиять на реку пронизывающую Вселенную, но задумывались ли вы, как это происходит? Ведь чтобы управлять невидимым глазу потоком нужно перестать чувствовать мир вокруг, нужно перестать мыслить, ощущать свое тело, нужно почти умереть! Да! Да! Да! Вы правы, молодой человек, схожее состояние у живого называется трансом, но если отбросить все сложности по его достижению, скажите, разве он удобен? Конечно нет! Он неудобен, поскольку вместе с умением мыслить пропадает умение желать, а значит, способность управлять пронизывающей нас рекой! Те так называемые маги, не прошедшие инициацию, бесспорно чего-то достигают с помощью медитации и транса, но им было бы куда удобней и проще колдовать если бы они удосужились пройти инициацию! Когда вы, господа будущие маги, ее пройдете, то станете богами — вы навсегда забудете о трансе и изменении сознания. Достаточно легкой концентрации и… все, можно колдовать и одновременно чесать нос. Все ясно? Ну, раз все ясно, тогда перейдем к способам управления магией. Итак, воля человека это движитель и одновременно преобразователь потока магии, но она так же является довольно громоздким и неудобным инструментом, и если вы понадеетесь править магией с помощью одной лишь голой воли — вы сильно разочаруетесь. Запомните простое правило: голой волей не пользуются даже архимаг! А причина в том, что пока вы усовершенствуете волю и сможете сотворить с помощью мысленного усилия простенькое заклятье, пройдут сотни лет. А, как известно, люди столько не живут. Куда как проще использовать костыли — шаблоны, заготовки, готовые конструкции предназначенные для многократного упрощения и ускорения управление магией. Отсюда следует вывод, что человеку известны три вида таких костылей: жесты, слова и образы. Прежде чем рассмотреть каждый костыль в отдельности, определим общий принцип действия и выявим общие знаки. Человек, как правило, существо эмоциональное, иногда он возбужден, иногда равнодушен, иногда у него притуплено внимание, а иногда оно настолько остро, что проникает через любую преграду. Надеюсь понятно, что прежде чем начать колдовать, маг должен избрать только самое лучшее из всего этого. И для этого подходит первый и самый простой знак: знак концентрации. Когда вы его создадите, не важно в голове, в слове или в жесте, настроение ваше изменится, ум прояснится. Как делается этот знак? Вам объяснят, как только приступите к практике, а теперь продолжим…

Лекция длилась еще два часа, и все это время провел с относительной пользой — заснул с открытыми глазами. Да, полезное умение, которое освоил уже за несколько дней учебы… Елки, какого хрена я тут делаю?! Зачем мне сдалась эта академия?

Наконец, тональность голоса магистра, скрывающегося за личиной мальчика с синими глазами, изменилась и я очнулся.

— Итак, — говорил он, — на сегодня урок закончен. И позвольте обратить ваше внимание на то, что курс вводных лекций закончен тоже. С завтрашнего дня все ст… ссст… стууденты, тьфу ты, начинают изучать основы магии огня. Кроме Кан-Тиминда — который под личным надзором магистра Макавели будет изучать теорию демонологии. Альтаир…. Твой учитель сюда еще не добрался, но не волнуйся — завтра что-нибудь придумаем.

Он одарил меня какой-то странной усмешкой, я даже не смог понять, что в ней было больше иронии, ярости или сожаления. Очень и очень странно.

Я направился следом за гурьбой студентов тянувшихся к выходу, как сзади меня хлопнули по плечу.

— Кан-Тиминд? — спросил я, удивившись поступку аристократа. Не в его это характере улыбаться во весь рот и бить малознакомых людей по плечу.

— У меня сегодня праздник, который не сможет испортить даже магистр Макевели. Я предлагаю это дело отметить, и заодно развеяться. Я знаю неплохой трактир.

— Хм, — неуверенно пожал плечами я. — Можно, только у меня денег нет.

Он запрокинул голову и оглушительно рассмеялся — слава всему святому что в аудитории кроме нас никого уже не осталось.

— А ты прохвост Альтаир… — сказал он, отсмеявшись, — не знал. Кстати, ты тоже называй меня Тиминдом. А то неудобно как-то. И, разумеется, я угощаю.

— А какая собственно причина веселья?

— Узнаешь в трактире, — заговорщически пообещал он и двинулся к выходу.

Выйдя за ворота академии и попав на главную улицу города, мы сразу столкнулись с расшаркивающимся прохожими. Аристократичного вида мужчины клонили головы при виде нас, а дамы в богатых нарядах делали не очень глубокие реверансы. Вряд ли они уважали представителей касты будущих магов, или испытывали благоговение к колдовству — большинство из них, сами заканчивали академию и сами считались магами. Просто они занимали не самые высокие посты и чины, но осознавали, что есть высокая вероятность, что эти самые незнакомцы в скором времени займут высокую должность, а следовательно стоит подлизаться к ним заранее… Так, на всякий пожарный.

Хотя с другой стороны, и здесь не все так просто и понятно: школа Андареса специализируется на боевой огненной магии, а следовательно готовит кадры не чиновничьи, а военные. Военные специалисты всех мастей, начиная от рядовых магов поддержки армии и заканчивая офицерским и генеральским составом. Меня, например, после лекций магистров, дополнительно обучает капитан в отставке — я, по плану, после окончания учебы буду иметь право на должность в армии королевства…

Выйдя из задумчивости я подозрительно оглядел трущобы в которые завел нас Тиминд. По кривым улочкам между покосившихся домов и откровенных развалин, бегают стайки чумазых детишек, которые впрочем, держатся от нас на почтительном расстоянии, грязные женщины-оборвашки бросают косые взгляды, типы бандитской наружности провожают нас задумчивым взором, а один, из них, запахнутый в плащ с глубоким капюшоном, пробирается за нами при этом изо всех сил пытается скрыться в сколько-нибудь густых тенях.

— Кан-Тиминд, — спокойно произнес я, — не знал что ты ходишь в трущобные трактиры.

Он улыбнулся, но повернуться ко мне даже не подумал:

— Нет, Альтаир, трактир весьма неплохой, мы просто срезали немного путь…

Во мне что-то стало медленно просыпаться. Что-то тяжелое, древнее, могучее и мудрое. Это что-то, похожее на черную волну, стало давить меня изнутри. Но я даже не стал размышлять откуда это во мне взялось, я был поглощен доселе неизведанным чувством — холодной как лед яростью! Никогда не думал что ярость может быть такой пьянящей, такой бодрящей. Она обновила меня, она вдохнула в каждую мою клеточку новую жизнь. И она была направлена на предателя! Ее леденящий голос требовал чтобы я разорвал Тиминда — чтобы он постиг заслуженную кару. Он предал! Он предатель.

Впрочем холодная ярость легко удерживалась в узде, на моем лице ни дрогнул ни один мускул, а ноги не увеличивали и не замедляли ход. Может быть эта святая ярость направлена не на того человека, может мои чувства ошибаются и Тиминд не подстраивал ловушки… Подождем.

— Послушай Тиминд, — сказал я все еще обуреваемый жаждой убийства, — может скажешь, зачем ты завел нас в эту подворотню с тупиком?

Молодой аристократ с черной береткой на голове неспешно повернулся ко мне, осмотрел меня так, будто в первый, а точнее в последний, раз. И кстати, в его глазах больше не плясали обычные веселые чертики, там была только затаенная боль.

— Мне жаль Альтаир. Я совершил гнусный поступок, но такова плата. Моя честь ничто в сравнении с честью рода. Прости если можешь.

В ту же секунду мне в спину клюнул холодная полоса железа. Впрочем холод быстро сменился огнем — боль пришла только после того, как подкравшийся сзади убийца вырвал из меня свой нож. Я бы мог избежать удара, но та ярость что неотступно пребывала со мной эти минуты, требовала чтобы я принял удар. Она словно говорила: «ты не верил мне сразу, теперь познай боль, она вразумит тебя лучше».

Тиминд смотрел мне в глаза не моргая, там в этих зеркалах его жалкой души отражались боль и растущее недоумение. В трех шагах позади меня с окровавленным ножом в руке замер убийца.

— Значит, тебя заставил поступиться честью тот паренек, которого я оглушил в академии? — странно спокойным голосом произнес я.

Аристократ автоматически кивнул и перевел вопрошающий взгляд мне за спину.

— Он должен был уже биться в конвульсиях… — каркающе донеслось оттуда. — Сейчас еще попробую…

— Тогда это все, что мне нужно было узнать, — закончил разговор я, мгновенно оборачиваясь и перехватывая руку с ножом.

Человек в капюшоне дико закричал, когда затрещали кости запястья, но не давая ему потерять сознание от боли, я ослабил хватку и свободной рукой перехватил отравленный нож. Все же интересно что там за яд… Полоснув легонько его покрытой оспой лицо, мгновенно убедился в мастерстве местных алхимиков.

Этот яд был даже страшней чем яд деревьев в моем Железном мире, лицо его опухло за секунду, кожа стала лопаться, из бесчислыенных ранок стал полился гной… я отолкнул от себя стонущий воняющий мешок и повернулся к застывшему бывшему другу.

— Тьфу ты, ну и мерзость, — жизнерадостно произнес я оскалившись. — И вот такая смерть была уготована мне…

Застывшая физиономия подала признаки жизни:

— Но как… ведь это яд…

— Я не человек, на меня не действует яд.

Рука аристократа во мгновение ока извлекла из ножен клинок, и направила мне в грудь. Впрочем, я и не думал отклоняться. Словно одержимый, понукаемый холодной яростью, я бросился на меч. Тихий хруст ребра, звук распарываемой материи на секунду усладил слух. Я с упоением ощущаю как инородный предмет пронзает мое тело насквозь, а когда почувствовал как кончик недлинного в сущности клинка вышел из моей спины, то прильнул к крестовине наслаждаясь океаном ужаса плескающегося в глазах человечишки.

— Умри предатель! — бросил я, прежде чем вгрызся зубами в его сонную артерию.

Сорвавшийся с его губ крик ужаса захлебнулся в невнятном бульканье и хрипе тонущего в собственной крови испуганного животного. Я не стал пробовать его кровь на вкус — я демон, а не упырь. Хотя нет, я не демон, я полный кретин. Зачем все это мне было нужно? Ярость, получив удовлетворение, вновь ушла в глубины моего естества, оставив меня наедине с болью и раскаянием. И вытаскивая кинжал, тяготился уже не болью, а именно раскаянием — хрен с ним, со следами, которые я наверняка оставил на месте преступления, в конце концов, трупы разденут донага местные жители, а стражи вряд ли когда-либо появятся в этой подворотне, но зачем я доверился чужеродному для меня чувству?! Так я в скором времени и контролировать себя перестану, уподоблюсь жалкому демосу. Рррр!

Скидывая с себя продырявленную рубаху и вытирая ею кровь с лица и тела, я на грани интуиции и зрения следил за выглядывающими отовсюду любопытными аборигенами. Услышав крики и шум драки, они решили занять очередь для грабежа трупов и не могли дождаться, когда я уже отсюда свалю… Определенно на счет заметания следов думать не стоило. А полуобнаженным возвращаться в академию мне не привыкать… А Тиминд… Кто такой Тиминд? Первый раз слышу… А, тот парень? А фиг знает, я, что его телохранитель?

До здания школы добрался не сказать чтобы совсем незаметно, косые взгляды расфуфыренных людишек не оставили меня равнодушным, но довольно быстро. А вот произошедшее у самых ворот заставило меня вздрогнуть. Откуда-то сбоку, как бык на красную тряпку, выскочил юноша с горящим взором. Безумные, синие глаза уставились на меня, будто пытались пронзить мое тело как полчаса назад меч Тиминда.

— Ты где шатаешься?! — завопил он. — Где Тиминд?! Обряд инициации в самом разгаре, еще немного задержался бы и все!

Я картинно потряс головой:

— Магистр, можно чуть помедленней? Вы же говорили, что инициация будет на следующей неделе…

— На следующей неделе не получиться. Почему — не спрашивай. Так что давай, дуй в нижний зал, там тебя ожидает сам Андарес.

Я, не подавая виду, что слегка ошеломлен, пожал плечами и направился к широкой лестнице ведущей вниз. Нижний зал — это подвальное помещение, куда обычно никого не пускают. И это было одна из трех причин заставивших меня заметно напрячься. Во-первых, сроки обряда инициации неожиданно перенесли, во-вторых, меня заманивают в подвал, и в третьих, меня там ждет архимаг… Вопрос: связано ли все это с убийством Тиминда? Черт, не разворачиваться же и бежать из академии.

— Альтаир, — остановил меня властный глас Юрана, — похоже, у тебя входит в привычку разгуливать по городу полуголым.

Я растянул уголки губ, показывая, что оценил шутку — если старый пень так хочет, пусть потешится. Развернувшись, сделал еще пару шагов вниз по ступеням, как магист вновь меня остановил.

— Я знаю, о чем ты думаешь. И не надейся, что я подарю тебе еще один кафтан.

На сей раз я не стал изображать на лице вежливость. Убедившись, что запас шуток иссяк, я буркнул нечто вроде «жадина-говядина» и, оставив за спиной слегка ошарашенного магистра, с удвоенной скоростью отправился вниз.

Так и не разгадав причину такого экстравагантного поведения магистра, направил ход мыслей в сторону предстоящей инициации. А точнее к способам еще лучше скрыть свою демоническую суть. Моя человеческая душа делит тело с черной бездной — демонического начала. И не сказать, что человек и демон живут бок о бок совсем бесконфликтно и счастливо, но какой-то баланс между ними уже выработался. Черный шар бездны медленно вращается в самом центре тела, а вокруг него, обволакивает и вьется человеческая душа.

Вся моя маскировка сводится к тому, что этот самый черный шар я «выкрасил» краской отражающий свет подобно зеркалу. Теперь, если не вглядываться пристально, кажется что в глуби души ничего странного и нет. Но это если не смотреть пристально… Только вот, на инициации по слухам выворачивают душу наизнанку и увеличивают прочность ее скрепления с сознанием. Кажется, я попал.

Тусклый свет подвешенных на стены факелов скупо освещает запыленные ступени, с каждым шагом их остается все меньше, и каждая секунда приближает меня к краху. Если меня раскроют… будет обидно. Кто там меня ждет? Архимаг? Справлюсь ли я с ним? Или завязну в бою пока ему не придет подмога?

Проклятье, не о том думаешь. Не трать время — придумай как можно лучше замаскироваться.

Когда до двери в зал оставались лишь несколько ступенек, в голову пришла интересная идея, и за те несколько шагов я успел ее реализовать.

Толкнув дверь, я уверенной походкой подошел к двум тихо переговаривающимся фигурам. Так-так, что тут у нас? Могучий архимаг Андарес в роли рыжего простачка увешенного папиными драгоценностями и…

По началу фигура второго человека показалась самой что на есть обычной. Ну да, седые вьющиеся локоны были стянуты золотым полуобручем у висков; точенные черты лица немолодого, повидавшего жизнь мужчины, подчеркивались прямым взглядом светлых глаз — признак сильной личности. Ну и разумеется коричневый ниспадающий до самых пят плащ — куда же без него. Однако, уже намереваясь поприветствовать колдунов, я вдруг поперхнулся и согнувшись пополам закашлялся. ЭТО БЫЛ НЕ ЧЕЛОВЕК!

Демона, а тем более Повелителя Демонов я ни мог не почуять, и не узнать под какой угодно маскировкой. Личина которую навесил на себя стоящий рядом с архимагом демон была бесспорно хороша, но запах, но потоки бьющейся в нем черной силы не спутать ни с чем.

— Что же вы, молодой человек, — хлопая меня по голой спине, мягким обволакивающим уши голосом, произнес демон, — надо быть аккуратней. Уже пришли в себя? Замечательно, ложитесь, пожалуйста, на алтарь, но сперва испейте вот их этого кубка. Только до дна.

Беря у него из рук серебряный кубок с жидкостью похожей на вино, я в беспомощности глянул на Андареса. Перехватив мой взгляд, рыжеволосый юноша величественно кивнул и с нетерпением произнес:

— Не трать наше время юноша. Инициацию уже прошли все студенты этой школы кроме тебя и еще одного оболтуса. Так что пей и делай так как говорит архимаг Таленус. Именно он будет проводить обряд — поверь для этого в мире нет никого лучше.

Осознав безвыходность положения, я опустошил кубок единым залпом и опрокинулся на длинный как гроб, каменный алтарь. Мне потребовалось лишь несколько секунд чтобы определить содержимое выпитого. Мое тело, длительное время подвергавшееся изменениям посредству воли, научилась не только бороться с вредными для организма веществами, но и распознавать, мгновенно передавая информацию о них в головной мозг. Вино не содержало яд. Лишь сильнейшее снотворное. Вероятно демон и колдун решили действовать наверняка и усыплять не заклятием а… Хотя Повелитель Демонов должен был сообразить, что на меня не подействует…

Я закрыл глаза и задышал ровно. Спустя десяток ударов сердца, двое скрывающхся под личинами существ как ни в чем не бывало принялись обсуждать темы не имеющие никакого отношения к происходящему.

— Посол, — заговорил Андарес, — вы так и не ответили на мой вопрос.

Демон, которого архимаг обозвал послом, протянул после небольшой паузы:

— Круг Равных еще не закончил расследования, но я могу лишь рассказать о предварительных выводах.

— Да, да прошу вас.

— Первое. Демон, напавший на ваших, Андарес, магов и вправду был Повелителем. Второе, поиски его следов ни к чему не привели. Третье, те двое плененных вами существ оказались занимательными особями. Они не выдали хозяина даже под жесточайшими пытками. Демонесса только матерится, а некое существо… сильно смахивающего на слугу из расы наших конкурентов, и вовсе молчит. Из всех этих заключений Круг Равных сделал предварительный вывод, о существовании некой организации внутри Империи скрыто противостоящей Кругу… Пока это все Андарес.

Пауза затянулась на два десятка ударов сердца, затем в полной тишине Андарес уронил:

— Благодарю за откровенность, посол.

— Не за что… Ну что, студент должно быть уже погрузился в нирвану, давай превратим это ничтожество в полноценного мага. Но я признаться подустал, так что ассистируй Андарес.

Глава 11

Я вышел из подземного зала покачиваясь и не помня себя.

Как? Каким образом я ухитрился замаскировать свою суть от такого же как и я Повелителя Демонов?! Самым логичным и простым было бы предположить что Демон, как и Андарес, раскусили меня, и теперь играют в свою игру. С таким же успехом можно сделать предположение, что Демон увидев «собрата» не стал меня выдавать… Но все это не то.

Я чувствовал, а точнее знал, что местный Повелитель Демонов меня не распознал. Наверно моя маскировка была почти совершенной. Демон и архимаг долго копались в моей душе, полагая, что я находился без сознания. Я чувствовал в себе их холодные пальцы, моя душа кричала и агонизировала. Но я не вмешивался. Ждал и смотрел… Через вечность мою человеческую душу будто бы увеличили, растянули, придали объем, сделали ее почти такой же ощутимой составляющей тела, как рука или нога. Но ни один из «врачей» не удосужился заглянуть внутрь, туда, где под зеркальным слоем скрывается миниатюрная черная дыра — бездна составляющая мое второе Я.

Силы, по мере продвижения вверх, возвращались. Тело становилось все более легким и послушным. С сознания будто спала невидимая доселе преграда, и каждое движение ощущалось в пространственной и энергетической подоплеке. Непривычное и упоительное ощущение: я был как будто двое в одном. Меня буквально распирало от избытка энергии, а при каждом вдохе грозило разорвать изнутри… И будь я обычным человеком, чувствовал бы себя суперменом, но поскольку еще недавно был почти богом, воспринял дар «инициации» как очень вкусный бонус к своим открывающимся по мере саморазвития способностям.

А насчет Повелителя… вот только доберусь до общаги, и решу как быть с ним и с прочим…

«Упс. Кажется, мои желания не спешат исполняться». Лакированная дверь в обитом бархатом, будто обоями, коридоре бесшумно растворилась и на пороге показалась довольная рожа синеглазого паренька. Чертов Юран, что ему от меня нужно?

— Ну, как себя чувствуешь? — спросил он с притворной радостью в голосе.

— Нормально чувствую… а что это у вас в руках, магистр?

— Ааа… это. Видишь ли, не далее как час нас назад, один из моих ссс…студнейстов… тьфу, учеников, попенял на мою природную жадность. Вот я и решил начать исправляться — на вот, возьми накинь на себя мой последний камзол…

И хотя он лишь играл, его глаза выражали непритворную печаль, а лицо вселенскую тоску. Вот только нетерпеливое переминание с ноги на ногу, и едва ли не пританцовывание на месте портили всю картину.

— Что вы магистр, я не могу принять такой дорогой…

— Бери, — велел он, мигом смахивая с лица доброжелательность и протягивая местный аналог курточки.

— Нет, но…

— Бери я сказал.

— Ладно, но только если вы настаиваете… Кстати, а зачем я вам потребовался?

— С чего ты взял? — спросил он прищурившись.

— Ну, вы источаете такое нетерпение…, да и признаться, в прошлый раз вы расставались с кафтаном намного менее охотно. Кажется, мне пришлось слушать лекцию минут тридцать.

Он глянул на меня зло, отвернулся на секунду, покосился еще более злее… Но по всему видно, что лишь играет и понимает что я это осознаю. До меня, наконец, дошла суть его действий — он хочет сблизиться, стать моим другом. Наверное, по заданию архимага…

Синеглазый парень вдруг перестал сердиться и улыбнулся:

— А ты прозорлив. Действительно, я очень тороплюсь, но не могу ведь отправить тебя к твоему Учителю полуобнаженным?

— К учителю? — обескуражено переспросил я.

— Не к учителю, а Учителю. Все-все, давай иди в рубиновый кабинет. Твой Учитель не из тех, кто прощает опоздание.

Запахнувшись в камзол, я чуть поклонился и заспешил к нежданно объявившемуся учителю. Сегодня день неожиданностей какой-то. Ну вот как он добрался на несколько дней раньше срока, а? Впрочем, спрашивать бессмысленно, да и не интересно. Гораздо важней понять причину этой спешки… И дело тут точно не в моем раскрытии как засланного демона. Ммм… но в чем тогда? Чувствуется, что я что-то упускаю из виду. Надо сложить все странное, что произошло со мной за последние дни, разделить это на случайности и закономерности и из последних собрать пазл.

Так-так. Отсылка Номаты в столицу на поклон королю. Демон, называемый послом, спешно проводящий инициацию. Причем те, кто сегодня ее не пройдет, предстоит ждать еще не одну неделю. И, последнее — быстрый приезд того, про кого магистр отзывается с большой буквы. Учитель — возможно, некто рангом с архимага.

Так, я запутался. Номата жалуется, Посол демонов сматывается, новый Архимаг подтягивается… Неужели ожидается война? Хрен знает. Вполне вероятно, но надо проверить. Участие в местных войнах в мои планы никак не входит. Возможно, пора убегать из академии. Участвовать в войнах и «палиться» перед послом империи демонов и заодно попасть под влияние местного Князя что-то не хочется. Тем более что обряд инициации прошел — хоть какой-то плюс.

Но ладно, пока оставим мысль о побеге — сначала надо обдумать услышанное в подвале, возможно, я неправильно понял про империю и посла, да и убедиться, что моя догадка про войну верна, тоже не помешало бы.

Открыв дверь «рубинового кабинета», сделал шаг вперед, и на секунду замер. Проклятье. Еще один старикашка. И что самое хреновое, этот свой возраст не скрывает — белыми как снег бровями, нависшими над заплывшими из-за мешков глазами, седой шевелюрой и маленькой такой, серой бородкой, явно гордится.

— Наверно ты тот самый Альтаир, — протянул он насмешливым, одновременно строгим и скрипучим голосом, — ну садись за стол ученичок.

Направляясь к стулу на который показывала костлявая длань сушенного человечишки, я уделял внимание не столько скрюченной фигуре и опрятной белой под стать шевелюре робе, а глазам. Они кажутся раскосыми и глупыми, но это было обманчивым впечатлением, ведь я буквально ощущал идущую из них, «сканирующую» силу. На этот долгий оценивающий взгляд я ответил вызовом. Даже перед учителями не стоит преклоняться.

Серые губы чуть сдвинулись, от чего морщины вокруг них напомнили рытвины вокруг разлома моих доменов. Для полного сходства не хватает только огня… Блин, не нравится мне его едва заметная, но отчетливо-ехидная улыбка. Сейчас наверняка спросит нечто вроде: «что ты знаешь о магии, сынок?», а когда я отвечу, то вынесет вердикт: «Неуч!»

— Будешь звать меня Учитель, а я именовать тебя учеником. Ясно?

— Да.

— Да?..

— Да, учитель.

— Хорошо. Начнем, пожалуй. Итак, ученик, что ты знаешь о магии?

— Ничего учитель.

— Неу… — начал он и осекся. — Кхм… Хороший ответ. Признаться не ожидал… Ладно. Я расскажу тебе о магии, то, что знаю сам и понятным тебе языком.

Старик оперся на кресло перед столом, а я довольствовался тем, что откинулся на спинку стула, не забыв при этом изобразить на лице внимание. Хотя это было излишним — учитель перестал интересоваться учеником в тот самый момент, когда открыл рот.

— Перво-наперво, ты должен осознать, что магия абсолютно всюду, — продолжил он. — Теперь, когда ты прошел обряд инициации, ты сам это прекрасно чувствуешь — в тебя вливаются силы с земли, воздуха и неба. Ты осознаешь себя повелителем и одновременно крохотной частью Вселенной. Магия течет сквозь тебя, нисколько не отстранясь и не избегая…

При этих словах я невольно кивнул: действительно, после инициации у меня будто пелена сглаз спала, я почувствовал что раньше, энергетические потоки сталкиваясь с моим телом, преломлялись, изгибались, выкручивались спиралью, а теперь, проходя сквозь нисколько не изменяясь и даже не задерживаясь. Конечно, при необходимости я мог бы остановить этот поток, и, наверное, перенаправить, но, по правде сказать, новые ощущения меня пугали и я пока опасался экспериментировать.

— …Ну да демон с ней, с магией, — неожиданно закончил развивать мысль он. — Сейчас от тебя требуется понимание того, что ты стал проводником потока магии. Все понятно?

Я кивнул. А что тут может быть не понятным? Просто заменяй везде слово «магия», на «энергия», и все становится ясно.

Заглянув мне в глаза, своими раскосыми буркалами, он удовлетворенно кивнул:

— Хорошо, раз ты понял, что значит проводник, ты должен понять, что маг не довольствуется этой ролью. Мы должны не проводить через себя поток, а изменять его по своему желанию… Понял?

Я кивнул. А что тут непонятного? Принимаем энергию на входе тела, и изменяем ее по своему усмотрению на выходе.

— Хорошо. Теперь самое главное: мы изменяем магию не наобум, не волей, ни просто захотел — сделал, а готовыми, выученными и абсолютно выверенными шаблонами. Маги-вербалисты в качестве шаблона используют речевые заклинания. Маги-невербалы используют жесты и пассы. Есть еще маги совмещающие эти два шаблона, на мой взгляд лучшие. Ну и использующий третий вид шаблона — рунные маги. Понятно?

Я кивнул. Шаблон — это фильтр, который ставиться внутри тела, дабы на выходе получить желаемую энергию.

— Итак, — начал он после значительной паузы, видать поверить не мог что мне, бестолочи, все понятно, — ты уже выбрал для себя шаблон? Не спеши с ответом, это очень важно — сейчас определяется по какому пути ты станешь развиваться.

— Учитель, вы не можете вкратце рассказать о достоинствах и недостатках каждого из костылей, в смысле из шаблонов.

— Почему не могу? — удивился он. — Очень даже могу… И буду! Преимущество вставшего на путь мастера пасов в том, что скорость их обучения на порядок превышает скорость адептов других шаблонов. Если изберешь этот путь, то сможешь начать творить заклятья намного раньше своих товарищей. Но недостаток довольно существенен — жесты являются довольно-таки грубым инструментом. Соответственно творимые тобой заклятья окажутся не такими совершенными и утонченными как могли бы быть.

С вербалистами в этом отношении дела обстоят чуть лучше — голосом и интонациями можно повелевать магией практически во всех диапазонах… эээ… не бери в голову. Но скорость обучения новым заклинаниям существенно падает — все таки досконально выучить и произносить фразы с все время одинаковыми интонациями задача не из простых. К недостаткам можно отнести изменение голоса с течением прожитых лет, а так же уменьшение «мобильности» в бою. Если ты охрипнешь, испугаешься и начнешь заикаться, тебе придется ждать пока голос восстановится, а если этого не произойдет — переучивать заклинания. Впрочем, подобное с магами происходит редко… Ну про совмещение этих шаблонов промолчу, сам должен понимать — довольно неплохой универсальный путь.

И теперь про рунический шаблон — он самый-присамый трудный в изучении и запоминании. Поверь, горазда проще выучить тысячу фраз с определенными интонациями, чем последовательность совмещения тысячи рун. Многие адепты этого пути даже через годы не могут произвести более-менее стоящее заклятье. Так что не советую… А из достоинств можно выделить, что рунная магия самая тонкая и многогранная, и отсутствие внешних факторов колдовства — ты можешь колдовать связанный и с кляпом во рту, главное чтобы был в том состоянии когда еще можно мыслить… Да, кстати скорость «прочитывания» заклятья зависит от твоей способности быстро мыслить и создавать образы. То есть, если ты научился складывать, держать и представлять руны у себя в голове быстро, то ты не замедлишь угостить врага молнией, а вот если как большинство людей будешь ворошиться в голове, то соответственно этой молнией тебе воспользоваться не удастся. В общем не советую… Итак ученик, что ты решил?

— Учитель, мне интересно, какой шаблон выбрали вы?

Скрюченная фигура подобралась, морщинистое лицо ощерилась:

— Это не имеет никакого значения. Я способен мастерски обучать тебя во всех шаблонах… Разумеется только выбранной тобой магии Духа.

— Ну тогда я выбираю шаблон рун.

— Дурак! Одумайся пока не поздно.

Интересно, а о чем тут думать? Вы видели хоть одного демона читающего заклятье хотя бы на латыни и при этом размахивающего руками как шаман в стране папуасов?

— Я уже все решил.

Раскосые глаза долго смотрели на меня без всякого выражения, наконец, серые губы медленно раскрылись и уронили обвинительные слова:

— Ты выбрал магию Духа — самую трудную и бестолковую из всех. Теперь ты выбираешь шаблон рун — самый трудный в изучении… Скажи, ты надеешься что я буду обучать тебя десяток лет?

Я помотал головой:

— Не так страшен черт, как его малюют. Уверен, я освою эту школу без затруднений.

Он скривился и произнес:

— Хорошо, мы будем работать без продыху… Но если ты меня подведешь, твоей участи не позавидует раб брошенный на съедение львам. А теперь иди к себе, ночь на дворе.

Санганар, Санганар, Санганар. Знаешь ли ты, что скоро твои улицы зальются реками крови, твои трущобы сгорят, а утонченные башенки падут и осыпятся мелкой каменной крошкой? Впрочем, откуда тебе про это знать, если во всем мире о подготовке к войне знают лишь десяток человек? Семеро из Совета, сам Андарес и еще пара людей, без которых не имело смысла форсировать события и развязывать войну.

Архимаг сидел, опрокинувшись тесном кресле, и глядел в окошко на засыпающий город. Рядом, за столом молча застыли Юран и Учитель. Им троим, было о чем подумать. Ведь эти двое лишь частично посвящены в планы Совета, и поэтому были свято уверены, что армия королевства Измир вот-вот разотрет Санганар в пыль. Им невдомек, что Совет, потерявший терпение от выходок некромансеров, подстроил Измиру западню, в которую это проклятое всеми королевство не может ни угодить. Кан-Тасмаю — пешке Измира, через двойных агентов уже пришла информация о найденном Ключе от темницы Княза Демонов. Якобы этот самый ключ пока хранится в академии Снаганара, под присмотром самого Андареса. О-о-о, Ключ — эта та наживка, учуяв которую Измир забудет обо всем и бросится заглатывать. Армия некромансеров проявит беспричинную агрессию, нападет на Санганар, и… исчезнет с лица земли. Ни одно королевство не вмешается когда убогий Измир будут вычищать от скверны; ни один архимаг не скажет и слово в защиту школы некромансеров. Все. Мир скоро лишится этого черного учения, а маги возможности выбора этой школы. Впрочем, об этом вряд ли кто будет сожалеть, кроме некоторых помешанных на равенстве школ архимагов.

Мысли об этом развеселили Андареса и губы, практически против воли, разошлись в стороны, что не укрылось от глаз двух следивших за ним стариков.

— Что смешного в том, что в твои владения скоро не применит заглянуть армия зомби под прикрытием магии хозяев? — ворчливо спросил Учитель.

— Да, так, — неопределенно взмахнул руками архимаг. — Вспомнил молодость.

— Воспоминание это хорошо, — пробубнил древний старик, — значит мозги еще работают. Андарес, а ты абсолютно уверен, что Измир вторгнется на днях?

— Да, ошибки быть не может. Мои агенты лично видели депеши и планы их короля.

— Но я все равно не пойму, почему Совет не желает тебе верить… Нет здесь что-то не так.

Старик встал из-за стола и запрокинув руки за спину начал хаотичное движение по не большому в сущности кабинету. «Старый не лыком шит, он скоро обо всем догадается, — подумал архимаг. — Надо сбить его с мысли».

— Учитель, ты уже видел своего нового ученика?

— Да… талантливый юноша, но круглый дурак. Захотел внешнего эффекта, предпочел рунную муть простоте и обыденности жестов и слов… Дурак.

Архимаг во второй раз за день, и наверно в такой же раз за десять лет, улыбнулся. Сейчас он действительно вспомнил свою молодость — то время, когда этот старый хрыч начал обучать его азам магии. Он уже тогда был Старым и Хрычом, а архимаг школы звал его Учителем. Кто на самом деле этот человек, Андарес не имел понятия. Никакого. Не имел даже догадок. Все что он знал о нем, заключалось в нескольких словах: Учитель был человеком, соответственно не был демоном, и лично обучал почти всех нынешних архимагов. И раз он взялся за этого Альтаира, то можно ставить золотой скипетр против ломаного гроша, что юноша когда-нибудь дорастет до этого звания…

— Однако, — оборвал ход его мыслей остановившийся старик, — мне не понравился его взгляд.

— Что ты имеешь ввиду, Учитель?

— Юноши так не смотрят…. Так смотрят люди, за спиной которых большая сила. Ты, Андарес, уверен, что он тот за кого себя выдает?

— Сейчас я ни в чем не уверен, Учитель, — сказал архимаг после продолжительной паузы. — Ты сможешь его проверить?

— Почему не смогу? — недоуменно спросил он. — Смогу… И проверю.

Глава 12

Утро началось с того, что в просторный, светлый зал, где за партой скучал я, вальяжной походкой вошел никто иной, как Учитель собственной персоной. Не смотря на по-стариковски согнутую фигуру, вид у него был горделивый, подбородок высоко задран, а в глазах сквозила непреклонность…. Подмышкой он держал толстенный фолиант, даже не фолиант, они меньше, а скорее огромную энциклопедию «от А до Я» в одном томе, и сразу становилось ясно, чем он собирался бить по моей голове.

Подойдя к столу, он аккуратно положил передо мной древнею книгу и сухо сообщил:

— Здесь порядка двух тысяч рун, к концу месяца ты должен будешь выучить хотя бы четверть из них, иначе ты горько пожалеешь, что захотел стать магом.

— Да учитель, — сказал я, осторожно касаясь запыленной обложки и перелистывая древние страницы.

То, что я увидел, меня совершенно не вдохновило. Все ветхие страницы были разделены на столбцы, с десятками закорючек в каждом. Заметив, что закорючки, а точнее иероглифы, никогда не повторялись, сделал вывод что это и есть те самые руны которые мне предстоит выучить… А что он подразумевает под словом выучить?

— Выучить, это суметь воспроизвести их на бумаге и в голове в таком же масштабе и с мельчайшей точностью, — угадав мои мысли, сообщил он. — Это очень важно, все эти руны были созданы столетним трудом поколений магов. Они выверены временем и практикой. Каждая черточка, каждая загогулина в руне просто необходима, и забыть, или того хуже неправильно ее изобразить, будет означать неверный результат — хорошо если просто ослабление мощности заклятья. Но обычно, если это заклинание высокого уровня, забытая черточка приводит к самым плачевным последствиям — ты ведь не хочешь взорваться сам, вместо того чтобы испепелить врага, будущий боевой маг? А?

— Нет, ни хочу… Но Учитель, а каков принцип действия всех этих рун.

— Все просто и сложно, — философски заметил он. — Руны собираются в цепь, в один конец которой ты направляешь энергию, а другой конец этой цепи, с помощью отдельной, наводящей руны, должен соприкоснуться с целью заклинания. Цепь может быть тонкой и короткой — только одно звено по ширине и пару десятков звеньев в длину, или толстой и длинной — это выглядит так, как если сковать между собой две-три железной цепи… Конечно к железной цепи этот метод не применяется — нет смысла, но для рунической смысл есть и даже очень есть.

— Понятно, — сказал я и замялся пытаясь подобрать слова для следующей фразы. — Но… ммм… железная цепь объемна, занимает место и сверху и сбоку — можно в сущности представить как по ней протекает поток эле… магии. В эти руны, которые в книге, совсем плоские, как по ним будет проходить… магия?

Он посмотрел серьезным взором, пробежался по моему лицу, будто видел впервые, и сказал после паузы:

— Насчет течения магии — элементарно. Если бы ты не спал на вводных лекциях, то уже бы знал, что поток сворачивают в плоское пространство. И по поводу этого… Обычно я не говорю об этом своим ученикам, чтобы они сами попробовали и поняли, но у нас с тобой не так уж много времени. Чтобы его не терять, заклинаю: не смей изобретать колесо. Не надо придумывать новые руны, пробовать другие принципы построения, и уж тем более воздержись от применения объемных рун.

— Что это? — спросил я заинтересовавшись.

— Руны, как ты правильно заметил, двумерны, то есть плоски. Именно такие плоские, должны выстраиваться у тебя в мыслях и не должны выстраиваться никакие другие. Маги прошлого создавали в уме цепи из объемных рун, но потом осознали что плоское построение намного эффективней, и перешли на него. Все со временем улучшается, и даже магия…

— Эволюционирует, — прошептал я неосознанно.

— Да, именно так. Удивлен уровню твоего образования. Кто тебе его дал?

— Учитель, — начал я, игнорируя вопрос, — не могу понять, почему плоские руны лучше. Насколько я понял, руны действуют примерно так: поток, проходящий сквозь мое тело, попадает в воронку входа системы рун, можно представить себе поток воды, попавший в трубу, а дальше эта труба сужается, изгибается, ответвляется, изменяет ламинарные потоки струй, и дает на выходе нужную плотность и давление воды. Правильно?

Отвлекшись от рассуждений, глянул в лицо старика и… перестал дышать. Таких вылупленных глаз, такого изумленного и ошарашенного взгляда мне еще не доводилось видеть ни у кого. Может, конечно, дело в раскосости и в выделяющихся надбровных дугах конкретно этого индивидуума, но подозревал, что я пронял старика до самой глубин души. Вот только что я такого сказал? По-моему все и так было понятно.

Вместо ответа он замедленно кивнул.

— Ну раз это так, — продолжил я, — то не вижу причины почему двухмерность хуже. Даже если учитывать простоту изображения плоских рун, то все равно, плотность потока ими изменить в разы труднее… Ну так почему?.. Учитель? С вами все порядке?

Стеклянный взгляд старика приобрел осмысленное выражение:

— Да, да. Все в порядке. И знаешь… немного погодя мы поговорим о тебе и твоем прошлом. А сейчас я отвечу на твой вопрос, хотя никому раньше не рассказывал. Маги древности отвергли объем, отвергли этот путь вовсе не потому, что цепи объемных рун труднее держать в голове, а поняли истинные возможности плоскости. Для быстро и умело рисующих образы, значительно выгодней создавать плоские панели, наложенные одна на другую, подобно листам бумаги в этой книге. В сочетании с тысячелетними знаниями, это дало поистине великие возможности. Архимагам древности вмиг стали подвластны мировые заклинания: изменение климата, скорости движения звезд, ускорения или замедления восхода или заката солнца, погружение в воду целого материка — это лишь небольшая часть новоразрабатываемых заклятий. Они сделались подобны богам…

— И что произошло потом? — спросил, почти веря что, слушаю сказку спятившего старика.

— А потом я убил всех архимагов, всех друзей и врагов, а затем принялся за остальных магов.

Я вздрогнул, но, не обратив на меня внимания, он продолжил:

— Я убил всех, а после долго бродил по землям людей ища и уничтожая всех мало-мальски сильных магов. Тогда мне казалось, что творю добро, защищаю мир и род людской от самих себя, не допускаю самоуничтожения человечества. Я понял свою ошибку когда пришли демоны, но менять что-то было поздно. Простым людям не умеющим колдовать было нечего им противопоставить, поэтому я оказался единственным кто встал на пути полчищ Проклятых. Я сражался долго, очень долго, но не сумел одолеть легион и их предводителя — Князя в одиночку, и тогда я заключил договор с Повелителями. Когда они предали своего владыку, мне удалось заточить его в темницу, ведь убить Князя даже мне было не под силу. Вторжение и война прекратились, однако согласно договору, половина мира стала принадлежать Кругу Равных — Повелителям Демонов, а души людей после естественной смерти, стали попадать в огненную гиену, возможно, навечно… Я надеялся, что это временно, но минули века, а ничего не изменилось.

Я сидел не дыша, казалось с остановившимся сердцем. Наверняка со стороны я виделся бледным как полотно и с упавшей на грудь челюстью, но до гордыни и приличий мне не было дела. Просто был раздавлен открывшейся мне картиной. Неужели все это правда? Неужели…

— Ты удивил меня мальчик, — все таким же тихим голосом произнес он, обратив на меня внимание. — Поэтому я поддался чувствам и рассказал тебе правду. Но правда бывает опасной, а для тебя она, возможно, окажется смертельной. Иди, погуляй по городу, подыши воздухом, посмотри на суету горожан, потопчи пыльную брусчатку, посмотри на синее небо и пушистые облака. Возможно, ты это делаешь в последний раз. А я поразмыслю, стоит ли тебе жить. Ведь ты слишком много знаешь мальчик, а я наоборот слишком мало… Ступай, ступай. Я не бог, все, что умею делать — это убивать, поэтому мне нужно время, чтобы убедиться, что я не совершаю ошибки. Иди уже.

Я слегка склонил голову в знак уважения и, выпрямив спину, гордо вышел из зала. Передо мной сидел полубог, пусть даже больной на голову, спятивший маразматик, но существо способное тягаться с Князем на равных. А теперь это существо, скорее всего, меня убьет, и я не знаю, что мне делать и куда бежать.

Город Санганар представлял собой преимущественно каменно-деревянный одноэтажный муравейник, в котором самые высокие здания, такие как городская ратуша или академия магии, виделись с любого конца города и смотрелись при этом венцом архитектурного творения. Особняки богачей тоже ярко выделялись на фоне «деревенских» домиков простых горожан, но они были столь редки, что почти не спасали общую картину. Захолустье.

Разумеется, были у города своеобразные достопримечательности, например огромный конный двор, протянутый от северной крепостной стены до южной и содержавший тысячи лошадей, или, например, эти высоченные по меркам аборигенов квадратные в основании башни — которые своим видом вызвали восхищенный вздох приезжих, а у меня зевки. На мой почти непритязательный вкус, тонкие и высокие параллелепипедные башни, неясно какого назначения, венчающиеся зелеными крышами на манер древнекитайского стиля, смотрятся совсем по-дурацки. Примерно так, как смотрелась бы Останкинская телебашня в каком-нибудь Мухосранске. А тут таких было аж четыре штуки.

Впрочем, фиг с ними с башнями, сейчас меня больше волновал вопрос самосохранения. Древний архимаг, вот-вот обещает меня найти, а после нашинковать в капусту. Отсюда возникает логичный вопрос: «А что я могу ему противопоставить?» А ответ прост: ничего. По крайней мере в моем нынешнем положении… Хотя, я ведь в любой момент могу протянуть нити ауры к колодцам запертых демонов и черпать их силу. Правда после этого меня найдет Князь, захвативший мою империю, но выбирать собственно не приходиться.

Задумавшись о высоком, я столкнулся с вышедшей из примыкающей улицы женщиной в нарядном платье. Извинившись, я попробовал, было пройти дальше, но женщина, а точнее молодая девушка, подобрав полы юбок, бросилась мне на перерез.

— Вы хам, — оповестила она меня, а заодно и всех окруживших нас зевак, — вы невежа.

Приятное, хотя и обильно накрахмаленное личико скривилось в гневной гримаске, карие глаза смотрели с вызовом и… показалось с ожиданием. Но ожиданием чего? Изобразив на лице приличествующую «джельтельмену» или как тут это называется, маску сдержанности, произнес:

— Я виноват миледи, и виноват вдвойне. Тем, что столкнулся с вами, и тем, что решил будто моих простых извинений окажется достаточно. Если могу как-то загладить свою вину, то я к вашим услугам. Прошу вас располагайте мной.

Ляпнул я это то ли просто так, а может по подсказке интуиции, но показалось, что она только этого и ждала. Черты лица выправились, на губах мелькнула кривая усмешка, а в глазах зажегся огонек… алчности?

— Да. Я приму ваши извинения, если вы проводите меня до дома. Понимаете ли, девушке моего положения ходить по кишащему бандитами городу довольно опасно.

— Я вас понял миледи, положитесь на меня.

Она улыбнулась, взяла меня под руку и, не обращая внимания на недоумевающие взгляды зевак, повела по улице. Наверно здесь так принято. Впрочем, мне по барабану. Провожать ее куда-то или не провожать, значения не имеет, все равно спешить некуда. Бежать от «истинного» архимага бессмысленно, а обучиться путешествовать в другие миры, даже подключенный к колодцам, я как-то не сподобился. И это не говоря уже, что придется бросить единственного моего слугу, союзника, и почти друга, Кассию.

А барышня держащаяся за мой локоть, молчала всю дорогу, видимо ей было достаточно того, что я иду с ней. Интересно куда она меня тащит?

— Вот мы и пришли, — вдруг сказала она, остановившись у ворот небольшого двухэтажного особнячка. — Вы окажете мне честь, если изволите отобедать вместе со мной. Учтите, возражений я не приму.

Я пожал плечами и толкнув железную калитку сделал приглашающий жест по направлению во двор:

— Прошу миледи.

Она коротко кивнула и подобно королевне вплыла в проход. Впрочем, ее усадьба крайне сильно отличалась от королевской, хотя бы бедностью, запущенностью и отсутствием толпы лакеев и слуг. Встречать хозяйку не вышел вообще никто.

Сама распахнув незапертую дверь в прихожую, она, не оборачиваясь скрылась в полумраке. Мне ничего не оставалось, как последовать за странной особой. Впрочем, в темной и захламленной комнатке-прихожей, ее уже и не было, наверно успела войти в следующую. Интересно, что ждет меня за следующей дверью?

Я аккуратно толкнул скрипнувшую дверь и вошел в непроглядный мрак… То есть непроглядный мрак был для всех присутствующих кроме меня. А, пересчитав этих самых присутствующих, я понял, что сильно просчитался. Конечно полагал, что меня ведут на убой, и даже позволил себя вести, но не думал что комитет по встрече будет насчитывать дюжину вооруженных до зубов мастеров своего темного дела. Ни одна из застывших во тьме фигур не шевелилась, не сопела. Их лица скрывают маски как у японских нидз, в руках у всех в боевом положении лежат ножи, кинжалы, сюрекены и даже короткие мечи… А нет. Две фигуры все-таки выделяются. Одна безоружная, в шляпе с пером как у Д'Артальяна, другая нескладная, подростковая, стискивающая рукоять клинка в ножнах… С другой стороны двери за моей спиной, раздалось глухой удар засова. Видимо та девочка пряталась где-то в укромном месте, а когда я зашел, перекрыла мне путь к отступлению. Хм, хорошо умеет прятаться чертовка.

— Свет, — дребезжащим от избытка чувств голосом приказала та самая неказистая фигура подростка.

Сбоку зажглось сразу два факела, свет от которых в подробностях выдал всю ту же безрадостную для меня картину. Дюжина вооруженных профи, маг и… мальчишка. Тот самый которому я заехал по качерышке перед поступлением в академию. Неугомонный.

Его лицо одновременно выражало невероятное самодовольство, дикое удовлетворение и алчное предвкушение. Из искривленных в оскале губ вылетел вопрос:

— Узнал? Теперь настала моя очередь. Ты заплатишь за все!

Я перехватил дюжину холодных и беспристрастных взглядов и еще раз оценил силы… Хрен там. У меня нет ни единого даже самого дохлого шанса. Да у меня есть бешеная регенерация… и пожалуй все. У меня нет права использовать черный клинок, или рыжее пламя. Если я попытаюсь применить «магию демонов» ее тут же учуют магистры во главе с Андаресом, и тогда… ну тогда мое инкогнито будет раскрыто. Нет мне не справиться. У моего врага есть маг, и есть десять убийц-профи, которые и мешкать не станут, сначала забросают меня метательными снарядами, а затем изрубят на кусочки. Этот мелкий подлец, даже очень хорошо подготовился к встрече.

Видя растерянность отразившуюся в моих глазах, мелочь оскалилась еще больше.

— Падай на колени и начинай вымаливать прощение, — дурным голосом велел он. — Кто знает, возможно я прощу и ты уйдешь отсюда живым.

Шансов нет. Если только…

Я медленно упал на колени, и, не обращая внимание на мелькнувшее отвращение на лице мага и радостный блеск в глазах юнца, на автомате начал умолять о сохранении самого ценного, что есть у всех. Ну что я переломлюсь от этого что ли? Главное выиграть драгоценные секунды. Да и народ напоследок порадовать не зазорно, к тому же они все равно никому не расскажут…

Все. Сделано. Рискованно конечно, но это меньшее из зол. Князь не сможет засечь меня сразу, а потом будет долго разбираться и тратить время на поиски, к этому моменту я уже разорву связь с астралом. Но пока, раз я уж присоединился к колодцам, думаю стоит развлечься.

Оборвав фразу про «униженно молю…» на середине, неспешно поднялся с колен и жизнерадостно улыбнулся, обводя взглядом напрягшихся убийц и оторопевшего мальчишку:

— Ты это хотел от меня услышать? Услышал? А теперь проваливай, даю ровно три секунды. Время пошло. Раз…

Мальчишка все так же хлопает глазами. Маг готовит уже трижды подготовленное заклятье.

— Два

Я театрально разминаю шею. Недоверчиво глядящие на меня убийцы на всякий случай проверяют свои сжатые как пружины мышцы.

— Три… Ну как знаете.

— Убейте его, — нашелся мальчишка, и вроде хотел добавить «мучительно», как открывшийся рот захлопнулся от удивления.

Воздух в зале взорвался, и от меня звонко отлетели пяток сюрикенов, и завязла где-то в одеже одна энергетическая «бомбочка» пущенная магом. На секунду в зале вновь повисла тишина, а потом как по команде убийцы враз взметнулись и выпустили весь оставшийся боеприпас. Маг тоже не остался в стороне и чуть запоздало выпустил в меня нечто похожее на струю кислоты.

Когда затихло шипение, и улетучилась окутавшая меня дымка, глазам изумленной публики предстал, весь такой красивый и позитивный, я.

— А вот вы и попались… Ну как, скажите, вы теперь отсюда собираетесь убегать?

Некоторые особо сметливые убийцы действительно оглянулись, обшныривая взглядом комнату, исследуя замурованные окна и стены старого особняка на предмет выхода, но большинство не особо умных бросились на меня кто с чем… в большинстве своем с гибридом японских катан и саблей лейстэсов.

Ну, разумеется они померли. И, скорее всего от разрыва сердца. Нет, надо отдать должное, страх тут не причем, просто удар кулака супермена в грудную клетку обычно помимо всего прочего вызывает разрыв внутренних органов. Те кто не помер сразу, по причине отказа от плана нападения на меня хорошего, я нагнал у двери через которую вошел минуту назад. Они были заняты тем, что изо всех сил барабанили в дверь и гортанно кричали сообщнице нехорошие слова, поэтому я не стал вслушиваться, не люблю мат, просто свернул им шеи. Ну а про мага и говорить нечего, когда я обратил внимание на его потуги лишить меня жизни, то очень озверел и тюкнул его по голове какой-то попавшей под руку железякой. На перевоспитание оставшегося раскачиваться как маятник мальчишку я решил не тратить время. Просто поднял его двумя руками над головой и со всей отпущенной мне силой бухнул об пол. То, что от него осталось можно собирать совочком.

Вполне довольный собой и жизнью, я было направился к запертой двери, как почувствовал за спиной… ЕПТЬ!

За моей спиной материализовалась трехметровая фигура с секирой в руке с густой черно-коричневой шерстью на теле, горящими бурым пламенем глазами и рогами упирающимися в потолок. Князь.

Выделив меня огненным взором он широко распахнул лошадиную пасть и громко возвестил:

— Ты умрешь…

Впрочем, дослушивать я не стал. Включив тягу духа я снес с петель перегородившую путь дверь и вылетел на улицу. Краем уха услышал пронзительный крик приведшей меня в западню девушки, гул голосов смазанных попадавшихся навстречу людей и грохот… грохот и грохот, адский грохот. Что там делает Князь?

Уличив секунду и не выключая тягу, я обернулся и чуть не остановился в замешательстве, а потом едва не врезался в стену дома.

Князь рос и расширялся на глазах, трехметровый еще десяток секунд назад, теперь он превратился в гиганта обрушившего головой крышу дома и продолжающего расти. Перед тем как завернуть за угол дома, увидел как он своей прямо скажем не узкой талией разложил стены дома по мостовой словно это были карты из колоды.

— Ты умрешь, — разъяренно завопил он, поймав своим полыхающим естеством мой долемоментный взгляд.

Я втопил еще быстрее, хотя до этого казалось, что это сделать невозможно. Скорость была такая, что меня едва не сбивали с ног мимолетные потоки воздуха, а даже малейшее столкновение с твердым объектом грозило перерасти в катастрофу. В катастрофу для меня, фиг с ним, с объектом. И это не смотря на всю мою защиту.

Но все складывалось удачно, я легко миновал все препятствия, оббегал бросавшихся под ноги людей, и почти уверился, что уйду от погони, как повторившийся невероятный грохот избавил меня от иллюзий.

Я повернулся чтобы остановиться, замереть и впасть в восхищение от вида возвысившегося над городом титана. Два огненных жерла вулкана яростно взирали на в панике разбегающихся букашек-людей, закрученные в баранку рога размером походили на трубы которыми метростроивцы компонуют тоннели, а в пасти на самой коричнево-шерстной лошадиной башке теперь было можно пересчитать, не боясь ошибиться, количество зубов в каждом ряду.

— Ты умрешь, — напомнил он, но на это раз, кроме меня, его услышал не то что город, а вся область, регион и вообще весь мир. И, разумеется, весь мир принял его слова на свой адрес от чего толпы бросавшихся врассыпную людей, побежали еще резвей.

Он не огибая препятствия стал двигаться по направлению ко мне, и я буквально видел как под его когтистыми ступнями в крошево разламываются дома. А когда он оказался рядом с одной из четырех каменных башен, то яростно ударил ладонью в ее центр. Отчетливо крякнуло, не по-человечески застонало. Башня подломилась у основания и медленно как подрубленная сосна принялась заваливаться на бок. Каменная кладка не выдержала, рассыпалась в воздухе, и город засыпало тоннами пыли и кирпича.

Сам не понял каким образом, но увидел как путь шагающему титану заступили четыре жалкие фигуры. Слаженная команда, отчаянных магов Тандема сообща стали плести какое-то убойное заклятие, чем вызвали у Князя сдавленный смех-бульканье.

Он ударил секирой по месту где кастовали маги и трудно было сказать попал он или нет, но зато хорошо был виден результат в виде взлета пластов земли в эпицентре и небольшого землетрясения по радиусу, от которого оставшиеся три башни изрядно зашатались хотя и устояли.

С победным ревом Князь вытащил топор из земли и вновь попер на застывшего меня. А что мне делать? Бегать по кугу и плакать? Убежать то все равно не сумею. Надо было в свое время не сачковать, а учиться портаваться меж мирами…

Между ним и мной вновь материализовались мелкие фигурки. На этот раз людей было больше, раз этак в восемь.

Как мило. Архимаг и все магистры решили пожертвовать собой… Хотя о чем это я. Маги нынче расчетливы, среди них нет дураков готовых драться до последнего. Сейчас чуток повоюют для успокоения совести, а затем портанутся в безопасное место… Если кончено Князь им позволит.

Архимаг выкрикнул что-то на языке похожим на латынь и я почувствовал, что все как один магистры влили в его слова компоненты общего заклятья. Все двадцать четыре куска огромного заклинания по воли Андареса сложились воедино и преподнесли Князю неприятный сюрприз в виде впившейся в его грудь гигантской усатой змеи — почти китайского дракона. Летающее пресмыкающееся, а может быть и насекомое, обвив тело остановившегося демона, зубами прорвало шкуру, а потом стало выгрызать плоть образую зияющую дыру.

Князь дико заорал, попробовал бить мохнатого червя «по спине», но получалось у него не ахти — словно и не обращавший внимания на внешние раздражители усатый змий, уже прогрыз глубокую дыру и залез в тело демона по самую голову. Еще немного и доберется до сердца. Заклятье архимага просто мастер-класс…

Впрочем, рано я похвалил. Разъяренный оказанным приемом Князь заревел как раненный медведь, если б тому в это время преподнесли рупор, и отбросив секиру обоими руками ухватил хвост змеи… Еще секунда и рыжее пламя вырвавшееся из его ладоней испепелило, а затем оставило одни лишь воспоминания о храброй усатой твари.

Не остановившись на достигнутом паритете, Князь опустил лошадиный подбородок так, чтобы очень внимательно посмотреть на букашек внизу.

— Вы умрете, — сообщил он буднично.

Сначала показалось, что он сделает пару шагов и раздавит непокорных, но все было проще: из глаз, подобно магме из вулканических жерл, вырвались потоки рыжей плазмы — четвертого состояния материи. Я почувствовал волну жара даже отсюда. Излишне упоминать, что от половины домов города вмиг остались одни головешки, а от людей в паре километров от эпицентра — только прах. Но вот каким образом выжили магистры… для меня оставалось загадкой. Конечно, выжили не все. Их число сократилось на порядок, но на ногах устояло человек пять…

Хотя какая теперь разница, им все равно конец. У архимага нет сил даже портануться и спасти себя самого. Им осталось жить: три… две…

— Считаешь сколько им осталось жить, демон? — спросили позади.

Я мгновенно развернулся и увидел старика в белой мантии.

— Да Учитель. Они обречены. Как и впрочем и я.

— Эх демоны… Все у вас не как у людей. Разве то, что враг сильнее повод опускать руки? Ладно, ты кажется интересовался магией древних? Ну так смотри…

Древний архимаг простер руки в сторону Князя и тот замер как памятник с ногой занесенной над Андаресом и магистрами.

Еще движение и Князь быстро стал уменьшаться — несколько секунд и он обрел свою обычную форму трехметрового чудовища, а не титана.

Старик каркающие засмеялся:

— Ты намного слабее прежнего Князя…

Но договорить фразу у него не получилось. Опровергая прозвучавшее утверждение, Князь сбросил невидимые оковы, мотнул головой и контратаковал.

— Ты умрешь, — произнес он равнодушно, но в голосе я уловил растерянность и страх.

На мгновенье я ослеп и оглох. Когда разлепил веки и отдернул ладони от ушей, увидел как Учитель, объятый языками, необычного даже на мой взгляд, рыжего пламени тонко верещал, принялся бороться, лихорадочно подбирать заклинания, но поняв, что не успеет раньше чем пламя слижет с его костей всю плоть, направил горящую руку в сторону Князя.

Я отлетел метров на пятнадцать и остановился только благодаря столкновению с чудом сохранившейся стеной дома. Князь где-то там за руинами рычал и терял форму. Он не умирал — всего лишь уходил в другой мир залечивать раны. Зато прекративший гореть Учитель лежал на земле недвижно.

Сколько людей, сколько владык, гениев и просто великих, низверглись из-за гордыни. И сейчас, еще один архимаг, посчитавший себя равным богу, пал из-за того что был слишком горд, чтобы ни недооценивать противника. Гордость. Смертный грех.

Стряхнув с себя штукатурку, я направился к обгоревшему трупу, но чем ближе я к нему был, тем короче становились мои шаги. Старик жив. Старик в сознании. А значит он по-прежнему опасен.

— Подойди демон, — скрипяще произнесла головешка. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я замялся, приготовился к самому худшему. Но неподвижный обгоревший до костей старик казался таким беззащитным… Я сделал последние шаги и наклонился к тому, что раньше было губами.

— Мне еще хватит сил убить тебя демон… и не хватит чтобы спасти себя… Но я не стану тебя убивать, только пообещай…

— Что?

Хрипящее и агонизирующее существо, закашлялось, остатками языка вытолкнуло из себя пено и продолжило финишную речь:

— Обещай мне, что если научишься гасить звезды и крушить миры, то не воспользуешься этим знанием. Ты не станешь этого делать… Обещай.

— Клянусь.

— Слову демона верить нельзя… — захрипел он в ответ, и я приготовился отражать нападение. — Но ты не демон. Ты человек,… запутавшийся, завязший… но человек. Я верю твоему слову. Мир тебе…

Он дернулся всем телом и затих. А я, встав с корточек и не обратив внимания на подошедшего Андареса, потерявшего свою иллюзию рыжего мальчонка, и пошатывающихся, помогающих друг другу магистров, отошел от тела на десяток шагов.

— Мы обязаны тебе жизнью, — сообщил Андарес обращаясь к покойнику. — Кто бы ты ни был, но ты будешь нашим другом вечно. Пусть боги сделают для тебя достойное посмертие.

Он наклонился и сделал движение, имитирующее закрытие век покойника, хотя какие там веки… Жалко выглядящие магистры тоже стали бубнить покойнику слова благодарности, и только мне было действительно жаль что тот умер. Он так и не обучил меня ремеслу магов, не посвятил в тайны древности… Хотя конечно вместо этого он мог меня просто испепелить, но вершины могущества манят пряником такой величины, что связанная с восхождением к ним опасность кажется весьма призрачной. Так что оставалось только корить себя за то, что притащил в этот мир Князя, который убил мою надежду на быстрое обретение мощи.

— На кой ляд ты сдох? Теперь все придется постигать самому.

Глава 13

Город полыхал со всех сторон. Небо заволокло черным дымом, а пламя, казалось, разрослось выше крепостных стен. Отовсюду доносились крики, мольбы о помощи, везде метались люди: кто бесполезными ведрами пытался тушить все новые разгорающиеся очаги, а кто просто спасал утварь или родных. Разрушения Князя в сравнении с общей площадью города были не такие уж и большие, только центр превращен в руины — но в том, что огонь распространился с такой скоростью, вина целиком жителей и правления. Мало того, что половина домов были деревянными, так вдобавок, многие крыши каменных домов, вместо черепицы, оказались сложены соломенными связками.

Впрочем, я, да и все уцелевшие власти, взирали на горящий город и суету его жителей отстранено и равнодушно. Проблемы людишек порядочному демону как-то по-барабану, а магам и архимагам… да наверно тоже. Хотя справедливости ради, думаю, что не будь Андарес истощен боем, он бы потушил пожары в собственном городе. Но сейчас, он был занят пересмотром своих планов, и не сводил задумчивого взгляда с трупа «Учителя».

А я же сидел на булыжной мостовой и, согнувшись, запустил пальцы себе в шевелюру. Ну, вот какого черта все получилось так хреново? Если бы ни этот мелкий дворянчик, или как там его, то мне бы не пришлось подключаться к колодцам и тащить в этот мир Князя. Впрочем, кроме смерти моего наставника, минусов от этого нет — я приобрел еще толику опыта и взглянул на умения Князя. По крайней мере, буду знать, на что он способен.

Ладно Сергей, или как ты там себя называешь, Альтаир, нужно собраться и действовать дальше. Первое, разрезать связь с колодцами, второе придумать правдоподобное объяснение как я оказался рядом с Учителем. Моя главная тайна, что я демон, еще нераскрыта. Магистры и Андарес были опустошенны и не могли меня проскандировать, а все свидетели моего бегства от Князя уже мертвы.

— Соболезную Андарес, — послышался громкий и знакомый голос.

Я поднял голову и обомлел. Только этого не хватало! Рядом с архимагом и едва стоящими на ногах магистрами, каким-то боком очутился Повелитель Демонов — тот самый совершивший для меня обряд инициации, и тот, к кому Андарес обращался не иначе как «посол». Склонив голову над обугленным трупом, посола придержал рукой спадающие на лицо серые локоны, но, видя, что это помогает мало, просто спустил золотой полуобруч ниже.

— Эта большая утрата для всех нас, — осмотрев труп, продолжил демон, — потеря человека обучившего сотню архимагов — катастрофа.

Андарес и без того выглядел не лучшим образом: без покрова иллюзии представлял собой девяностолетнею развалину, но после слов демона перекосился, словно разжевал лимон.

— Что тебе до наших проблем демон? Радуйся, люди ослабли, твои сородичи от этого только выиграли.

Посол демонов, словно защищаясь от леденящего взгляда архимага, запахнулся в плащ, но сразу же пришел в себя и вздернул подбородок:

— Если бы не эта утрата Андарес, то я бы, пожалуй, обиделся. Я примчался сюда сразу же, как только ощутил присутствие Князя… Кстати он жив? Кто его выпустил?

— Он жив, — сухо уведомил архимаг. — Где он сейчас, и кто его освободил — мне неведомо.

Посол едва не зарычал, не помня себя, он матюгнулся и развернулся на каблуках попытавшись отрешиться от происходящего… Вот только вместо того, чтобы поглядеть на умиротворяющую картину горящего города, он повернулся в мою сторону и… замер. Его зрачки расширились — он все понял.

Проклятье, не хватило пары мгновений чтобы разрушить связь с колодцами. Вряд ли он видит ее — скорее от меня фонит силой архидемонов запертых в астрале.

— Демон?! Я тебя не знаю. Ты кто такой?! Что тут делаешь?!

Пришла мысль, что можно его обмануть, запутать, сказать, что я посланник Круга Равных, но вон ведь стоит Андарес, Юран и другие магистры…

— Ты арестован! — выкрикнул он, увидев мои колебания. — Сдавайся.

Вместо ответа я материализовал в руке черный клинок и выжидательно на него посмотрел. Его смерть в принципе мне не нужна, но с другой стороны, он опасен даже как свидетель. Да и внутри что-то противиться мысли оставить его в живых.

— Ах так?! Сопляк! Ты не знаешь с кем связываешься! Я первый Повелитель во всем Круге!

Вопя еще что-то в том же духе, он бросился на меня. В прыжке он мгновенно выростил из ладони черный меч и попытался пронзить им мою грудь. Я успел мазануть сбоку и отвести его в сторону. Никогда не бился с Повелителями Демонов — что произойдет если Похититель Душ заденет меня? Сможет ли его меч высосать мою демоническую суть или же заберет остатки человеческой души?

По крайней мере, я понял, что при соприкосновении двух черных клинков, ничего страшного не происходит — просто они принимают материальную форму и сталкиваются друг с другом почти как деревяшки…

После первого же столкновения, посол отпрыгнул назад аж на три метра. Неплохо. Но что он собирается делать? Андарес и магистры очень прытко для своих лет отбежали за развалины дома и уже оттуда стали наблюдать за развивающимися действиями. А-а-а. Теперь понятно…

Раньше чем увидел поток рыжего пламени, я его учуял. Запахнутый в плащ сероволосый демон, собирал всю энергию в один удар. И надо сказать весьма умело собирал — я даже позавидовал. Когда я использую пламя, то бросаю его наподобие широкого силка — чтобы никто не убежал и огонь охватил всех с головой. А этот демон же… О черт!

Его рука с зажатым черным клинком, резко взмахнула снизу вверх, и этот клинок увеличился в размерах, сменил цвет на желтый, и распался языками огня. Сжатое пламя, подобно косе, прошло по земле от него до меня, и взлетело вверх, проходя между моими широко расставленными ногами.

Показалось, что я подлетел от удара, а может от вспыхнувшей боли — но точно утверждать могу одно: если бы не защита колодцев, то я был бы располовинен, или, по меньшей мере, лишился важного органа, благодаря которому все демонессы кажутся такими красивыми….

Когда, через мгновенье, я пришел в себя — то уже потерял последние капли самоконтроля и включил «автопилот». Позволил спящему внутри зверю вытеснить разум и взять управление над телом.

Зарычав так, что от страха описался бы даже лев, я бросился на ошеломленного противника. Вероятно, он и помыслить не мог, что после его огненного вихря можно остаться в живых.

Оказавшись вплотную к нему, ударил мечом и одновременно выбросил руку… Есть!!! Достал. Меч как и ожидалось, он отразил и увел в сторону, зато с рукой он сделать ничего не успел. Мои пальцы вцепились ему в горло и стали давить тисками… Двойное напряжение: скрещенные мечи бодаются, мерятся силой и упорством, другая рука давит горло и сопротивляется попыткам ее отбросить. Свободной рукой он ухватил меня за запястье и пытается оторвать от горла. Но не выходит, он уже задыхается. Паникует. Отбрасывает попытку оторвать меня от своего горла и хватает за горло уже меня. Что же померимся силами — я не против.

Моя защита не подводит и здесь. Я ощущаю лишь небольшой дискомфорт, моя жизнь вне опасности. Зато в его глазах один за другим, десятком за десятком, лопаются капилляры. Его коричневый плащ отлетает в сторону — за спиной вырастают огромные крылья. Он хлопает ими — поднимает себя, а через мгновенье отрывает от земли и меня. С каждым тяжелым ударом крыльев мы сцепленные как сросшиеся близнецы поднимаемся выше. Выше… еще выше. Его глаза закатываются, а в моих же загорается огонь триумфа. На падение с высоты в несколько метров я не обращаю никакого внимания — теперь мне ничто не мешает пронзить его мечом и впиться зубами в горло — что я и делаю.

Разумеется, перегрыз горло вовсе не из жажды крови и мяса — скорее чтобы удостовериться что противник мертв, а возможно всему виной звериный инстинкт, а пронзаю бездыханное тело клинком уже ради интереса. Что я почувствую, когда окажусь внутри?

Да. Чувствую черную и ледяную демоническую суть — но не могу ее ухватить. Она медленно угасает, равномерно с остыванием тела. Зато вот… знакомые лохмотья. Искалеченная человеческая душа. Пригодится. Кончиком клинка я цепляю ее, отрываю и бросаю в свое чрево. Что же. Первый бой с себе подобным остался за мной. Правда, у меня были определенные преимущества…

— Значит ты демон, — задумчиво произнесли рядом. Я поднял голову и увидел грызущего ноготь старика.

— Аррхндарррес… — произнес я имя архимага, но, сообразив, что из губ вырывается какое-то звериное рычание умолк.

— Впрочем, это пожалуй и к лучшему, — не обратив на меня внимания, и все так же грызя ноготь произнес он.

Этих нескольких секунд мне хватило, чтобы восстановить челюсть и даже придать прежнюю форму зубам — проклятый «автопилот» отрастил в пасти акулью клыки. Причем сделал клыки из каждого зуба. Тьфу. Больше никакого автопилота. Никакой власти демона над телом. Предельная концентрация.

— Андарес, — я сделал более удачную попытку говорить, — я ухожу. Я не буду тебя убивать — хотя в данный момент мог бы. Надеюсь, ты оценишь это по достоинству и не станешь меня преследовать.

Старик сурово посмотрел на меня и будто в поиске поддержки обернулся к четверым магистрам все так же стоящими за импровизированным укрытием и со страхом смотрящим на меня — видимо архимаг не терпит угроз.

Тем не менее, насчет его убийства я не передумал — какая-то честь, какие-то принципы должны быть и у меня, иначе я даже и демоном зваться не смогу, так, животное. Выпрямился и поискал взглядом лучший выход из руин, желательно в стороне от все еще полыхающих кварталов.

— Подожди, — остановил меня архимаг. — У меня к тебе деловое предложение.

Гигантский собор изнутри казался еще более громадным — этому способствовал эффект обмана зрения, ибо высоченный потолок образовывался сливающимися стенами, и в купол искусно встроены великолепные витражи. К тому же, этот чудесный сферический потолок поддерживают барельефные колонны, которые умудряются не портить красоту здания.

Солнечный свет, проникая через верхние витражи, окрашивается во все краски и оттенки, и кажется, что вот-вот ангел Господень появится, чтобы обратиться к праведникам. Правда, праведников тут нет. За колоннами застыли рыцари, поднявшие двуручные мечи лезвиями вверх, стальные доспехи блестят вызывающе ярко — и можно было бы подумать, что это какие-то чучела, если бы кончики клинков не двигались при каждом их вдохе. Они не были мертвыми, но и не были живыми. Этот собор уже давно перестал быть таковым, превратившись в резиденцию Наместника Князя. А точнее в его тронный зал — именно здесь, а не в замке за его стенами, Наместник проводит торжественные встречи и ведет официальные дела.

Вот он — человек в громадном золотом кресле носящий серебреную маску с тяжелыми медными рогами. Вот уже семьдесят лет, он сидит на этом троне и хранит его до поры, когда на землю вернется Князь. И, разумеется, он сделает все, чтобы ускорить его возвращение.

Ведь в давние времена его предки, добровольно приняли веру в Князя, а в награду за это должны были получить бессмертие и могущество. Они должны были стать великими Демосами, но проклятые слуги Князя — Повелители Демонов, позавидовали их будущему величию и восстали против своего господина. С помощью какого-то колдуна из рода людей, они заключили Князя в невидимую темницу, а ключ от ее замков надежно спрятали… Сотни лет его орден совершенствовался в магии тьмы и некромантии, и все это время он неустанно искал ключ. И вот сейчас, несколько дней назад его люди впервые заполучили достоверные слухи о ключе. Ключ храниться у Андареса. Архимага Санганара. Человек в маске уже отдал приказ своим армиям по всему королевству собираться и готовиться к бою. Как только шпионы подтвердят эти слухи, армия достаточная чтобы вытоптать не одно королевство, и повергнет глупого архимага во прах. А потом, придет Князь, покарает всех архимагов Совета и Повелителей Круга, а его, свое верное чадо, наградит, как впрочем, и его слуг.

Позолоченные врата собора бесцеремонно распахнулись, и в зал быстрым шагом в окружении свиты из телохранителей-зомби вошел один из его верных слуг. Человек в маске не стал обращать внимания на вопиющую наглость и нарушение всех неписаных канонов этикета — если лорд с телохранителями посмел вторгнуться сюда столь бесцеремонно, то должно быть у него были на то причины, а значит, на условности можно закрыть глаза. А если веских причин нет… что же, тем хуже для него.

Серебреная маска обратилась в сторону низко поклонившегося слуги, глухой голос из-под нее разрешил начинать разговор:

— Говори, Лорд Тасмай.

Человек в парчовом кафтане еще раз изящно поклонился, хотя при его полноватой комплекции это должно быть нелегко.

— Владыка, я, как и было велено вами, послал в Санганар лучших из лучших шпионов.

— Весьма рад твоему рвению, однако я по-прежнему не понимаю…

Лорд Тасмай поклонился еще раз, но более низко.

— Владыка, слухи подтвердились, на шее Андареса действительно висит ключ от темницы Князя.

— Вот как? Тогда понятно, что ты так спешил. Хорошо, я прощаю тебя.

— Спасибо Владыка, однако, это еще не все!

— Что еще?

Тасмай посмотрел на серебреную маску снизу вверх, попытался незаметно заглянуть в прорези для глаз, и только когда понял, что затягивать паузу и далее опасно, выпалил:

— Этот неумеха архимаг, случайно выпустил Князя на волю!

— Что?!!

— Да Владыка, Князь ходил по улицам Санганара, разрушил и испепелил половину города, однако…

— ЧТО?!

— …Однако в городе в это время была некая небезызвестная личность. Некто Учитель.

— И?!

— Князь убил почти всех магистров, готов был расправиться с Андаресом, как в бой вмешался он, учитель архимагов. По всей видимости, старик знал заклятье темницы, и перед смертью ему удалось повторить то, что сделал много веков назад колдун вступивший в сговор с Повелителями Демонов. Князь убил его, но исчез сам…

В соборе на долгое время установилась мертвая, звенящая тишина. Лишь через несколько минут, человек в маске пришел в себя:

— Но ключ все еще у Андареса?

— Да Владыка. Однако я боюсь, что он его перепрячет или…

— Хорошо Тасмай. Твоя верность Князю заслуживает награды. Назначаю тебя командующим армией вторжения. Бери мои войска, бери лордов и их гвардии, возьми всех некромансеров из гильдии и штурмуй Санганар. Князь нуждается в нас как никогда… Ты еще здесь? Скорее! Не минуты промедления!

Лорд Тасмай склонился напоследок и, ломая все рамки приличия, побежал к выходу.

Сам же человек в маске остался в этом соборе. Он не выходил отсюда семьдесят лет, и не выйдет сейчас. Что бы ни случилось, он должен оставаться здесь. Ведь он хранитель трона, на который единожды уселся Князь.

Шум за окном мешал сосредотачиваться, да что там он вообще не давал даже мыслить. За последние три дня звуки рубки бревен, мягкий скрежет рубанков и бесчисленные удары молотов по камню, успели надоесть до чертиков. Санганар сейчас как никогда представлял собой муравейник с тысячами безустали трудящихся муравьев. Сразу после схватки с Князем, Андарес взял управление городом в свои руки. Тут же пресек отток беженцев, закрыл городские ворота «на выход», и назначил большое денежное довольство тем, кто примет участие в восстановлении города из пепла.

Это привело к тому, что теперь не только напуганные чертовщиной погорельцы ни стали стремиться уйти в другие города, так в добавок сюда хлынул поток деревенских увальней с пожеланием заработать. За эти три дня, город отстраивался на глазах. Лишенные своих домов люди уже не ютились на пепелищах, жили вполне себе с удобствами в общих бараках. К тому же, большинство новостроек стали делаться из камня.

Правда всему этому мне радоваться отнюдь не приходилось — вся эта суета и шум отвлекали от занятий, что в свою очередь зверски бесило. За эти дни я выучил только три десятка рун, которых по расчетам должно было хватить на простенькое боевое заклятье из школы Разума. К сожалению дальше этого не зашло, поскольку чертовы закорючки никак не хотели складываться в определенном порядке, равномерно и стабильно. А подавать по такой цепи силу я как-то не рисковал.

От магистра Юрана, который стал моим новым учителем, помощи было не много. Практически все, что мне было нужно для составления заклинаний, коротко рассказал покойный Учитель. Но все же и из этой паршивой овцы я урвал клок шерсти. С помощью него, досконально разобрался во всех тонкостях и преимуществах инициации души.

Я и раньше после инициации чувствовал определенную легкость в теле, а после его объяснений понял, чем это вызвано и как можно использовать помимо питания цепей заклятий. Некоторые местные маги после прохождения инициации, развивают дух таким образом, что он становится способен контролировать вес тела. Эти чудаки могут прыгать выше собственной головы, или падать с огромной высоты не разбиваясь насмерть. Однако подобное преимущество в сравнении со способностью колдовать заклинания очень даже сомнительно, и потому большинство магов не тратят время на подобную блажь. А мне же пришла в голову идея, которая успешно была приведена в жизнь.

Одна из способностей запертых в астральных колодцах демонов, была так называемая «Тяга Духа» с помощью которой архонты могли ускоряться до размытого в пространстве состояния. Конечно, такую фигню нельзя использовать в бою, но все же время от времени вполне пригождается. Например, как несколько дней назад — аж в дрожь бросает от мысли, что сделал бы со мной Князь, если бы я не сматывался с помощью тяги.

Так вот, я быстро научился включать эту «Тягу» без всяких колодцев, а контроль над весом тела, после некоторого мыканья, решил оставить на потом. Сейчас главная задача научиться магичить без использования колодцев. Все же сил Повелителя Демонов крайне недостаточно…

— Ну что получается? — в который раз задал вопрос сидящий рядом Юран.

Я мотнул головой:

— Руны конечно выстроились, но сволочи я не всех вижу одинаково четко, некоторые оставшись без внимания слегка размываются.

Юран глянул на меня недоуменно, вероятно еще несколько дней назад смотрел бы просто недовольно, но теперь, узнав что я демон, всячески избегает негативных эмоций в отношении ко мне.

— И насколько размыты? Узлы рун сливаются?

— Нет…

— Так чего же тебе еще надо? Когда станешь архимагом, тогда и будешь держать в голове хоть сотню четких рун, а сейчас довольствуйся и этим. Давай уже питай цепь силой.

Слегка удивленно, я внял его просьбе и, взяв энергию из воздуха, мысленно присоединил к нему руну заклятья с другой стороны цепи.

— Ну теперь укажи цель, только подальше от себя… и не в меня! Ну, пусть будет вон тот глобус, он старый, его не жалко…

Через секунду, я так же мысленно присоединил другую крайнею руну цепи. Получилось нечто типа луча внутри которого на равном друг от друга расстоянии намалеваны магические руны. Говорят, чем меньше расстояние меж этими рунами в луче, тем эффективней получается заклятье. Вывод отсюда довольно простой: либо цель подбирать на меньшей дистанции, либо пихать туда дополнительные руны — катализаторы. Правда по той же причине набитую рунами конструкцию нельзя использовать в ближнем бою — цепь заклятья просто не сможет распрямиться. Но все это сейчас не важно: моя первая цепь тянется от меня к глобусу и только ждет команды об открытии «энергетического клапана». Я активировал руну в центре и… раздался хлопок. Деревянный глобус отлетел к стене, отскочил от нее и покатился по полу.

Вскочивший магистр поднял шар, удивленно его повертел и продемонстрировал мне. В цельном теле дерева оказалась тонкая сквозная дыра.

— Очень даже неплохо, не всякий маг может выставить защиту против подобного… А какое это заклятье кстати?

— Что значит какое? Духовный нож конечно.

Магистр упал на стул, посмотрел на меня с недоверием и убедившись что не лгу, на секунду прикрыл глаза:

— Одно из трех: либо всему виной то что ты демон, либо Учитель успел неплохо над тобой потрудиться, или же ты изобрел какой-то особенный метод… А если так, подозреваю ты им не поделишься?

Я промолчал, усиленно обмозговывая случившиеся. На мой взгляд не было ничего особенного, всего лишь проткнул деревяшку… а как тогда должен был действовать «Духовный нож» в чужом исполнении? Этот вопрос я и задал ему.

Вздохнув, он глянул на валяющийся у ног глобус, сделал пас рукой и глобус откатился одновременно с негромким треском. Я посмотрел на него еще раз — «Духовный нож» проделал в нем неглубокое отверстие…

Отвечая на безмолвный вопрос Юрана, я покачал головой:

— Я понятия не имею что во мне не так. Может, я трачу больше силы?

— Но если это так, то силы должно тратиться в разы больше… хотя да, совсем забыл что ты демон. Говорят вы кроме прочего используете души плененных врагов. Это все объясняет… Но хочу чтобы ты знал. В истории было много случаев дуэлей магов и Повелителей Демонов, причем последние побеждали не всегда. Искусность против грубой силы зачастую оказывается решающей.

— Спасибо магистр, я принял ваш совет.

Он кивнул:

— Пойду я, отдохну немного… а ты позанимайся еще.

И уже у дверей он обернулся:

— Последний вопрос, демон. Что предложил тебе Андарес в обмен на службу?

Я пожал плечами:

— Спроси у него сам.

Он еще раз кивнул и молча вышел. Вряд ли он пойдет спрашивать что-то у Андареса, а зря. Думаю, тот бы не стал делать из этого тайну — тем более что вся академия теперь знает кто я такой. Впрочем, от его предложения я не посчитал нужным отказаться.

Глава 14

Новость, что некромансерова полчища маршируют к Санганару, была не то что бы неожиданная, но сокрушающая. Андарес конечно сам рассчитывал эту комбинацию, сам провоцировал Наместника, и заманивал армию темного королевства в мышеловку… Но вот только сейчас никакой мышеловки больше не существовало. Нежданно объявившийся Князь, разрушил оборонные заклятья города, уничтожил большинство сильных магов и убил фигуру, на которую Андарес возлагал наибольшие надежды. Теперь, на начало партии он потерял ферзя и все тяжелые фигуры. Остались только пешки… и, пожалуй, один офицер. Но с такими силами Санганар не удержать. Скоро здесь не останется камня на камне — и хотя правители союзных королевств, увидав эти разрушения, жертвы и потоки беженцев, придут в ярость и нанесут Наместнику ответный удар, но Андареса это утешит мало. Он рассчитывал сохранить свою вотчину в целости — ведь вновь восстановить город с нуля вряд ли возможно. Проклятый Князь. И какой идиот разрушил его темницу?!

А насчет офицера… Его, во всей этой перипетии, нужно тоже умудриться сохранить. Этот не пойми откуда взявшийся Повелитель Демонов, еще сыграет свою роль в очередной комбинации Андареса в получении бессмертия. Но до этого, его еще предстоит заполучить в союзники. Скоро Круг Повелителей узнает о смерти своего посла, и тогда могут начаться небольшие неприятности, а до тех пор, пока этого не произошло, нужно вытащить у них из пыточных слуг этого… Альтаира. Архимаг уже послал сообщение главе Совета с просьбой посодействовать в этом вопросе. Тот не будь дурак, сразу понял, какой шанс им всем предоставил Повелитель Демонов и уже послал к демонам официальный запрос.

А то, что Альтаир независим и никак не связан с Кругом Равных, у Андареса не могло быть сомнений — всех ныне существующих Повелителей он знал в лицо, как впрочем, и всех архимагов. Кроме того, не стоило иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, что появившийся Князь намеревался убить данного Повелителя — а покойный Учитель, никогда бы не связался с демоном, не знай он точно, что демон того заслуживает. А если присовокупить сюда убийство Альтаиром посла Круга… получается, что имеем в своих арсеналах во-первых, Повелителя враждующего с Кругом, во-вторых, очень сильного Повелителя — даже Андаресу, по его же собственным расчетам, шанс одолеть посла в поединке был один к двум.

Все это заставляет сделать некоторые шокирующие выводы: Учитель был заодно с этим Альтаиром — он прикрывал его, покрывал, и кажется вместе с ним строил какие-то комбинации. Скорее всего, они вдвоем уже давно спрогнозировали разрушение темницы и появление Князя в центре Санганара и решили предотвратить это по-своему. Жаль что немного не рассчитали свои силы… Впрочем Князь исчез и вероятно надолго. Андарес с удовольствием расспросит обо всем этом у Демона, сразу после того, как тот начнет ему доверять.

А пока что последний ученик Учителя лицемерно протирает штаны за партой академии — бедняжка, видите ли не умеет пользоваться человеческой магией. Хы-хы. Ладно, пусть потешиться. Хотя… не долго.

Андарес передал мысленный сигнал и тут же в его коморку вбежал секретарь — с виду молодой кучерявый юноша, но в дорогой одежде. Конечно не на столько дорогой, как у Андареса, но все же.

— Кан-Андарес, — поклонился он, опуская прочие формальности.

— Созови военный совет. Всех оставшихся магистров, офицеров стражи и армии и… студента Альтаира.

— Будет исполнено милорд.

Чуть заметно скошенная дверь закрылась за секретарем с едва слышным скрипом и негромким стуком — но и этих звуков хватило Андаресу чтобы вспомнить о грустном и окончательно испортить себе настроение. Этот скрип и стук напомнил о гвозде вколачивающимся в крышку гроба — по его собственным подсчетам, шанс отбить атаку и отстоять Санганар был один к сотне. Правда в нем теплилась слабая надежда, что студент-Демон не станет более скромничать и покажет все на что способен. Но думается, что и этого окажется недостаточным. Но быть может, Демон его удивит?

Я красавчик! Да-да-да! Я красавчик. Нет, я и раньше не страдал комплексами или избыточной скромностью, но сейчас просто распирает от гордости и счастья!

Взломать головоломку, несколько слов обороненных Учителем, и вывести оттуда смысл построения заклятий древних архимагов — мог только я! Короче я молодчина. А кто в этом засомневается — станет первым манекеном для испытания моего Духовного Ножа. Нет, разумеется, не обычного, какие используют все маги из школы Духа, а построенного по принципу ныне покойного Учителя.

За какие-то жалкие дни, я сумел разработать новую схему укладывания рун — теперь вместо стандартной цепи, заклятия складываются наподобие паутины. Первоначально, задумка была такова: несколько «лучей» рун сливаются в центре, где стоит руна-наводчик. Равномерно подавая энергию по всем этим лучам, я добивался того, что в центре заклинания будто бы возникал импульс настойчиво требующий указать цель, а далее после указания такового, этот импульс превращался в нечто похожее на лазерный луч, по которому мгновенно летело готовое заклинание.

Зачем вообще я разрабатывал новую систему заготовки и наведения заклинаний, в тот момент я не понимал и сам, а когда все-таки добился первого результата — он совсем не обнадежил. Его немного большая эффективность в сравнении со стандартом, совершенно не компенсировала трудность его использования. Подавать энергию сразу в несколько концов заклятья, довольно затруднительно, а если заклинание будет из ранга высокого — почти невозможно.

Я уже собирался разочарованно плюнуть и вернуться к зазубриванию очередного десятка рун, как в голову пришла идея. Точнее вспомнился Учитель со своей болтовней о величии Архимагов Древности и использования метода «прессованной бумаги». А почему собственно и нет? Почему не попробовать создать копию моей паутины и наложить ее на оригинал?

Идея показалась простой, но осуществить ее стоило мне литров пота. Однако, через некоторое время, бесчисленных попыток и некоторых тренировок, я смог наложить в сознании две одинаковых паутинки рун с минимальным зазором меж ними, а концы соприкасающихся «лучей» соединил специально разработанной мною руной. Дополнительное «утяжеление» конструкции с лихвой компенсировалось тем, что мне все так же приходилось вливать энергию в одну паутину, а не в две, но энергия запитывалась для обоих.

А вот долгожданный момент испытания… меня поразил. И поразил не только меня, а одного магистра и человек десять студентов занимающихся в соседней аудитории.

Я направил руну-навдочик в отремонтированный кем-то злосчастный глобус… и не зная радоваться или пугаться — замер. Простенькое боевое заклятье Духовный Нож куда-то исчез, а вместо него, как казалось бы со стороны, прямо из моей ладони с бешеной скоростью вылетело едва заметное, мерцающее копье. Оно разорвало деревянный шар к чертовой матери, и, оставляя за собой инверсионный след, пронесшись дальше, вонзилось в стену, оставив в кладке приличную дыру, за которой хорошо стало видно класс с ошалевшими студентами и магистра Юрана с уроненной на грудь челюстью. Над его головой как раз находилась еще одна дыра — новоразработанное мною Копье Духа, пронеслась через все преграды и стены Академии и вылетела куда-то в небеса.

Когда Юран, а заодно и другие магистры пришли в себя и вознамерились провести мне нагоняй, через окружившую меня толпу пробился какой-то парень и велел всем магистрам и мне немедля прибыть в кабинет Андареса.

Лицо Юрана на секунду исказила усмешка, в глазах пронеслось облегчение — похоже Андарес избавит его от сомнительного счастья отчитывать Повелителя Демонов. А старый жук найдет способ поставить выскочку на место.

По крайней мере, мне показалось, что магистр думает именно так. Но да черт с ним и с Андаресом. Я только что обнаружил золотую жилу и если ее разработать… да я за месяц стану равным архимага, а за два сделаюсь сильнее архимагов Совета собранного воедино. Ой, Князь, дай мне два месяца и тебе крышка! Только бы не случилось непредвиденных трудностей…

Уже через несколько минут понял, какие случились трудности и еще понял, что я попал. На подходе к городу армия зомби, со всеми некромансерами королевства, а архимаг утверждает, что не в силах с ними справиться, и что город обречен, но мы все равно будем драться до последнего.

Либо он что-то темнит, и дела не так плохи, как он описывает, либо он — идиот!

В огромном как ангар, сплошь разукрашенным позолотой, зале (не знал, что в академии такие есть!) стоит длиннющий стол, на конце которого примостились семь человек и один демон. Четверо магистров академии смотрят в рот Андаресу и ловят каждое слово, рыцарь в стальных доспехах, которые, между прочим, здесь стоят чуть дешевле дворца в столице, регулярно сводит брови к переносице и время от времени сжимает латную перчатку, и женщина в легкой кольчуге сидит тихо как мышь.

Малейшее движение рыцаря вызывает чуть слышный лязг и скрежет — еще бы, ведь единственное место, не покрытое пудом железных пластин была его голова. Шлем он, похоже, оставил в холле с оруженосцем. Не знаю почему, но мне этот рыцарь сразу не понравился. Вроде все как у обычных аристократов-воинов: широкое лицо, выпирающий подбородок, гордая осанка, во взгляде — надменность и честь. Но когда бросаю на него взгляд меня будто что-то колит, а оттого что не могу разобраться что именно, меня начинает бесить.

Он перехватил мой взгляд, и вспышка мгновенного озарения открыла разгадку. Там внутри, за этими темными глазами, сидит благородство и любовь ко всему миру. Этот человек кинется спасать ребенка или женщину ценой своей собственной жизни. При этом не остановиться хотя бы на секунду чтобы подумать, засомневаться. Ненавижу таких.

Его зовут Кан-Марак, он рыцарь и заодно командующий армией королевства Андареса. До сих пор поражаюсь, как можно называть королевством один деревянный город, и прилегающую к нему область? Однако вот оно — королевство. Я сижу за одним столом с королем и по совместительству с верховным архимагом королевства, а так же с рыцарем командующим армией и… кто эта женщина кстати? И чего она молчит? Проклятый Андарес не представил нас друг другу, лишь в разговоре обмолвился что рыцарь является командующим армией. А вот кто эта женщина по-прежнему загадка. Не спрашивать же у нее?

Я пригляделся к ней внимательней: далеко немолодая, морщинки у глаз и в уголках губ… но что это? Она закусила губу, потом бросила на меня быстрый взгляд и тут же его отвела. Но я успел увидеть напряжение и страх. Она боится. И боится меня.

Я стал следить за ней более пристально, и это не замедлило на ней сказаться. Она сразу занервничала, стала отворачиваться, пытаться сделать вид что меня не существует — но с каждой секундой у нее это получалось все хуже. Стала ерзать, потеть. Наконец не выдержала и сорвалась:

— Почему ты сморишь на меня демон?!!! — закричала она, придвинувшись ко мне и брызгая на меня слюной.

Внимание присутсвующих переключилось, архимаг оборвал свою речь на полуслове и бросил уничижительный взгляд на меня. В зале на секунду повисла гробовая тишина, которая тут же раскололась градом посыпавшихся вопросов:

— В чем дело Альтаир?! Что ты натворил на этот раз? — спросил у меня Андарес.

— Жаннесса, что этот… что он себе позволил? — спрашивал рыцарь у раскрасневшийся женщины.

— Что случилось? Что произошло? — задавали вторичные вопросы магистры.

Когда воздух в зале перестал сотрясаться от возгласов, я медленно обвел всех взглядом и пожал плечами:

— Понятия не имею. Миледи показалось, что я на нее смотрю пристальней, чем нужно. Но может об этом расскажет сама миледи… простите не знаю как вас величать.

Женщина, стоявшая все эти секунды не шевелясь, словно в ступоре, встрепенулась и бросила на меня одновременно злой и опасливый взгляд.

— Простите… — пролепетала она, — нервы ни к демону…

Она еще раз бросила на меня смешанный чувств взгляд и отвернулась.

Возникшую, было, паузу нарушил кашель архимага:

— Кхе-кхе, простите я не представил всех друг другу. Моя вина. Итак, начнем пожалуй с вас: сей доблестный рыцарь командует армией нашего королевства — его зовут Кан-Марак, ну надеюсь меня вы знаете все, как впрочем и магистров Академии, а сия прелестная девушка глава стражей Санганара, прошу любить и жаловать. Кстати, давным-давно ее родителей убил один из низших демонов, и с тех пор она ненавидит даже Повелителей… А кстати, — добавил он будто только сейчас вспомнил обо мне, — это студент Академии и заодно Повелитель Демонов не имеющий никакого отношения к Кругу Равных. Так что, тоже… жалуйте.

Видимо ни для кого из присутствующих мой статус не был секретом — выражение их физиономий так и осталось кислым.

— Итак, — продолжил архимаг не давая никому заскучать, — давайте разработаем план обороны города. Я хочу чтобы вы учли следующие важные аспекты: во-первых, разрабатываемая мною защитная структура города сильно пострадала в результате нашествия Князя, магические плетения фактически остались только на стенах — но если враги прорвутся внутрь — я окажусь полностью бессильным предпринять хоть что-либо.

— Насколько хорошо укреплены стены в магическом плане? — задал не очень мне понятный вопрос рыцарь.

— Если я войду в астрал, и буду оттуда вливать энергию в стены, то их не пробьет ни таран, ни магический удар. Но повторяю, если враги войдут в город, мне уже нечего будет им противопоставить кроме моей собственной мощи. А, если учитывать что у стен соберутся все некромансеры мира, то моя мощь тут бессильна.

— Но как же так? — Рыцарь аж всплеснул руками закованными в латы. — Стены Санганара совсем невысокие, зомби на обычных лестницах перелезут ее в считанные минуты.

Архимаг укоризненно покачал головой:

— Поверь я сам возводил эти стены, я сам видел каждый камень в ней. Пока я нахожусь в астрале, ни пробить, ни перелезть через нее будет невозможно.

— Но как же некромансеры… — нерешительно вклинилась в разговор женщина.

— Я понимаю твое беспокойство деточка, — мягким голосом прошелестел рыжий архимаг, — но у них не будет Князя, и следовательно, они не смогут разрушить мои чары…

— Так для чего тогда вы все это нам рассказывайте? — произнес зевая. — Если оборона столь надежна, мы могли бы пойти заняться своими делами, и дожидаться помощи союзных королевств.

— Не так все просто, Кан-Альтаир, — ответил Андарес, — уязвимые места все же есть. А именно врата города. Думаю, объединенные общей целью некромансеры, смогут взломать защиту любого из них. А когда падут врата — в дело вступят клинки солдат… стражей и ополчения. Кан-Жанесса, надеюсь кроме своих стражников, вы успеете собрать и городское ополчение.

Женщина кивнула:

— Приложу все силы к этому.

— Вот и хорошо. Еще вопросы Кан-Альтаир?

— Да. На мой взгляд, в вашем плане присутствует белое пятно: если некромансеры разобьют ворота и зомби хлынут в город, то воинам даже не придется сражаться — их убьют заклятья самих некромансеров. А вы ничем не сможете помочь — ваше сознание ведь будит находиться в астрале.

— Ты прав и не прав. Дело в том, чтобы кастовать заклятья на то, что находиться за периметром стен, некромансерам сначала самим придется проникнуть внутрь. А ты же знаешь, что не один маг не в состоянии в ближнем бою справиться с армией. Поэтому некромансеры будут посылать во врата волну за волной своих рабов, а только после того, как те оттеснят людей подальше от ворот, войдут сами и довершат дело.

— Выходит, что нам нужно всеми силами удерживать ворота? — спросил рыцарь еще более распрямляя спину — кажется он уже видит себя героически отдающего жизнь, но не отступающего ни шагу. Интересно, надеется ли он, что его имя войдет в баллады? «Кан-Марак Бесстрашный». Хы-хы.

— Да, я хочу, чтобы вы донесли до каждого солдата и горожанина важность этой задачи — либо мы удержим ворота, либо отступим на несколько десятков шагов и все умрем. Умрут защитники, их жены дети, одним словом — все.

— Ну что же, — воодушевляющим голосом произнес рыцарь, — тогда разделим все войска и ополчение на четыре части, по числу ворот и завалим их трупами… хотелось бы чтобы трупы были вражьи…

Дверь из зала широко распахнулась, и внутрь вприпрыжку вбежал какой-то парень. Кажется тот самый, который звал меня и магистров на совещание к Анадерсу.

Добежав до нас, и не утруждая себя на обычные перед архимагом поклоны, не переводя дыхания парень выпалил:

— Милорд, полчища некромансеров уже в пределах видимости от города! В ворота рвется потоки беженцев, среди которых могут быть лазутчики или маги врага, прикажите не впускать беженцев в город?

— Впускайте, — сухо кивнул ему архимаг, — но пусть стражи смотрят внимательно. Зомби будут брать город с ходу, так что времени нет. Ну же всем за работу!

Магистры повскакивали с места и понеслись вон из зала как угорелые — видимо подготавливать ритуал для Андареса, женщина в кольчуге не отстала от них надолго, но у нее свои причины — нужно собрать и организовать ополчение, распорядиться об открытии арсеналов. А рыцарь… Не сказать что взял и побежал, но тоже попер довольно резво, только я не понял свою задачу.

— А мне то что делать? — спросил я, когда остался наедине с архимагом.

— Делай что желаешь Повелитель, ты мой гость а не слуга.

С этими словами его фигура покрылась дымкой и он растаял в воздухе.

— Фокусник блин.

Когда я вышел из зала, а затем и из холла в основной коридор, нос к носу столкнулся с Номатой и ее телохранителем.

— Какого черта вы тут делаете?! — воскликнул я порядком прифигев от неожиданности.

Из-за моего возгласа Номата тут же перестала хлопать ресницами:

— Вас искали Кан-Альтаир, — немного жалобным голосом произнесла она.

Кстати она похорошела. Темно-желтые глаза кажутся совершенными на фоне золотого обтягивающего фигуру платья, а плескающиеся в них чувства кажутся осязаемыми.

— Мы с Тадом только-только приехали из столицы и тут узнали, что началась война… мы сразу бросились искать вас!!!

— Да? — все еще тупя, переспросил я. — Хорошо, верю. Так вот, вы оба слушайте приказ — я пошел на фронт — сражаться, а вы… вы сидите в академии и дожидайтесь меня. Когда мы победим я сам вас найду. Поняли?

В глазах Номаты блеснуло и она попытавшись скрыть этот блеск, опустила ресницы:

— Да Повелитель, как прикажите.

— Не подлизывайся, — бросил я, и уже пройдя мимо замершего Тада, остановился на секунду: — Номата…

— Да? — Вскинула голову девушка.

— Я скоро.

Номата Кан-Дорис за девятнадцать лет жизни, ни разу не посчитала себя дурой. Зато вот уже как месяц, она только и делает, что корит себя и заклинает последней идиоткой. Все у нее было хорошо: жизнь легка, мысли радужны, пока в один день не случились две беды — Лорд-Тасмай захватил замок, убив ее родителей, и… на ее голову свалился демон.

И проклятье на весь род Номаты, если появление демона не было во сто крат большей бедой, чем смерть родителей. Мало того, что она дала нерушимую клятву верности, так еще… нет, она не хочет об этом думать. Да что там! Этого просто не может быть!

Она не уставала внушать себе это, и даже почти поверила, но сегодня, когда она вновь увидела Его, сомненья захлестнули новой волной.

Она ущипнула себя, чтобы рассеять сильные эмоции — к сожалению, это помогло мало.

Номата находилась на крыше самого высокого здания, смотрела на город сверху и не узнавала. Раньше подножье этой башни, было устлано бесчисленными крышами домов, но сейчас… вместо них были лишь руины и чернота. Редкие жители города бродят по этому пепелищу — видимо надеются, что некромансерова полчища не станут обыскивать подвалы руин, после захвата города. Когда-то из этого места, можно было разглядывать крыши еще трех антимагических башен, но как рассказывают бесчисленные свидетели, четвертая башня была уничтожена пришедшим из-под земли Владыкой Демонов. Номата бы не поверила рассказам, что Демон был вышиной с гору, если бы своими глазами сейчас не видела подтверждение этих слов. Втоптанные в землю дома, разрушенная башня, и вдобавок отпечатки гигантских когтей на мостовой. Видимо Князь был действительно огромным.

Но все эти мысли проносились в голове Номаты не оставляя следа — ее глаза не смотрели ни на готовящегося к ритуалу архимага, ни на помогающих ему магистров. Она и еще несколько студентов из лучших, останутся здесь в качестве «подпитки» на случай если у Андареса закончатся силы. Остальные студенты академии стоят там, далеко внизу, вместе с ополчением и солдатами. У четырех ворот, пожалуй, собрался весь город. Солдаты заполонили примыкающие к ним улицы, а сразу за их стройными рядами стоят толпы из тысяч кое-как вооруженных горожан. Номата никогда не видела столько собравшихся вместе людей.

В других обстоятельствах, это зрелище произвело бы на нее впечатление — но сейчас вызвало лишь сожаление. Сожаление о том, что людей так мало…

Вокруг невысоких стен города образовалось плотная темная масса, простирающаяся до самого горизонта. Можно было принять это за чудное явление природы, например, такое как мираж, но все знали, что это вовсе не черное покрывало, а люди в черных доспехах — армия зомби.

У нее застыла кровь в жилах, когда город стал трястись от поступи этого войска. Леденящий ужас пронзал конечности и не позволил двигаться когда все кто был на башне побежали вниз думая что башня упадет от сотрясения. Но теперь ей просто было страшно. Тут полмиллиона людей и коней — полмиллиона зомби против маленького города. Зачем она сюда вернулась?! Это нечестно!

А битва уже началась: безмятежное лицо архимага, эфирное тело которого прибывает в астрале, вдруг дернулось и приобрело суровые черты. В ту же секунду северные и южные врата разлетелись щепками заставив солдат отступить от них на несколько шагов. Этой короткой заминкой не преминула воспользоваться армия зомби — она будто черная река почувствовавшая слабое место в запруде надавила на нее всеми силами, и если бы не плотность защиты, смяла ее в туже секунду.

А дальнейшее пронеслось в голове Номаты алым хороводом. Она, с помощью простого заклятья, могла видеть мельчайшие подробности бойни у ворот. Она видела застывшие лица зомби идущих на копья защитников, видела неописуемый ужас солдат, когда зомби, ряд за рядом, «сознательно» жертвовали собой, напарываясь на острую сталь чтобы следующий ряд протиснулся в проем еще на один шаг.

Очень скоро защитники обоих врат дрогнули, и стали отступать шаг за шагом, давая зомби захватить все больший плацдарм внутри города. Но вот стали раздаваться окрики командиров, вот расталкивая строй щитоносцев, ринулся вперед рыцарь и своим примером воодушевил солдат, заставив их остановиться.

Люди умирали молча или стеная, кровь, крики и лязг заполонили весь мир. Номате казалось, что время остановилось, и люди и зомби вцепились зубами в два маленьких пятачка земли, но ни одна из сил не могла возобладать над другой. Скоро строй солдат стал заметно редеть, и вот уже плечом к плечу с ними стало сражаться ополчение. И тогда, растущая с каждой секундой гора трупов, стала возвышаться еще быстрей. И зомби и люди уже давно сражались на ковре толщиной в десяток тел их собратьев и товарищей. Но до загромождении ими ворот по-прежнему было далеко.

Девушка с трудом оторвала взгляд от битвы, подняла голову и с удивлением обнаружила, что солнце уже клонилось к горизонту. Архимаг все так же неподвижно сидел в кресле рядом с ней, а четверо магистров закрыв глаза, неутомимо шептали и пасовали непонятные заклятья. Только несколько избранных студентов, в числе которых угораздило оказаться Номате, продолжали спокойно наблюдать с высоты птичьего полета затем, как таят войска защитников.

Номата хотела отвернуться, закрыть глаза и уши, но словно чужая, злая воля заставляла смотреть на этот кошмар. Казалось, что армия зомби даже не уменьшилась в размерах, а защитники едва держатся на ногах от усталости! Они уже скатились с горы трупов и их медленно, но верно теснят зомби.

Но вот в этой резне взгляд выхватил что-то особенное — один из ополченцев вдруг будто тараном пронзил ряд зомби, и остервенело махая черным мечом, стал продвигаться к воротам оставляя за собой настоящую просеку. Опешившие солдаты не успели ему помочь, и скоро зомби взяли его в кольцо. Номате показалось, что храбрецу настал конец — но показалось только на секунду. Бездоспешный человек залез на самую высокую гору тел и стал крутиться во все стороны, споро расчленяя подступающих к нему врагов. С замиранием сердца, ей показалось, что она узнает этого человека…

А когда через несколько страшных минут, за его спиной вдруг распахнулись крылья, и он вновь стал прорубаться к воротам, исчезли последние остатки ее сомнений. Альтаир…

— Зачем же ты так, моя любовь?… Зачем идешь на смерть?

Глава 15

Покров снежно-белых облаков на темно-синем небосводе в разных местах пробивается снопами золотистых лучей — правда я не обращал внимания на красоту природы, солнечный свет мне нужен был лишь для того, чтобы полюбоваться на творение человеческих рук. Я вытянул правую руку к небу, словно солдат отдающий честь какому-то диктатору, но на самом деле смотрю на серебреный браслет подаренный мне архимагом. Сделанный по заказу у лучших ювелиров этого мира, он казался олицетворением чистоты и одновременно пролитой крови: тонкая пластина из не окисляющегося серебра изящно обернула мое запястье, а на постаменте в ее центре, словно король на троне, сто одной гранью блистает рубин гранатового цвета. Это был самый большой рубин, который архимагу удалось найти в своей коллекции, не знаю сколько весит в каратах, но сам он величиной с половину моего кулака.

— Красивый амулет, — завистливо выдохнули рядом.

— Красивый, — не стал спорить я, опуская руку и закатывая рукав.

Лицо сказавшего это человека было не разглядеть из-за забрала простого шлема — ясно только что это ополченец, а не солдат. Впрочем, удивляться этому не приходилось — вокруг меня тесно как селедки в бочке стояли тысячи ополченцев. Они ждали своей очереди умереть, и понимали, что их черед настанет сразу после того, как падут солдаты в первых рядах. Все эти вчерашние горожане нервничали, испускали флюиды страха и ужаса, но почему-то никто из них не порывался бросить оружие и бежать в тыл войска. Я не верил в их благородство и в высокую мораль — просто они были загнанными в угол крысами, которым ничего не оставалось, как броситься на врага в попытке сохранить себе жизнь.

— Напрасно спрятал браслет, — тяжело вздохнув произнес ополченец в шлеме, — минута созерцания этого чуда была единственным приятным моментом в этом кошмаре… К сожалению, чует мое сердце, твой браслет скоро окажется в руках у некромансеров…

Я покосился на не в меру болтливого соседа по строю, но ничего не сказал. Браслет у меня на руке, уверен, видел не только он, но всем кроме него, в данный момент было как-то плевать на драгоценности. Все готовились к смерти.

— Вижу ты не очень разговорчив, — вновь донеслось из-под короткого забрала. — А можно я заберу это сокровище, если убьют тебя, а я каким-то чудом уцелею?

Я глянул на короткий меч в его руке, на круглый деревянный щит — правильный выбор оружия, в такой толпе воевать коротким клинком сподручнее, вот только щит развалиться на части после первого же молодецкого удара, а тонкий шлем и дубленная куртка не спасут даже от касательного.

— Да ладно, шучу я, — торопливо бросил он, вероятно приняв мой взгляд как оценивающий противника, — просто шучу… Так где ты взял такое чудо?

— Архимаг подарил…

Он заржал как ненормальный.

— Ха-ха, архимаг, — отсмеявшись и снимая шлем, чтобы смахнуть с глаз выступившие слезы, громко провозгласил он. — А ты шутник. Слышали? Архимаг подарил! Не думал, что в свой последний час стану смеяться как ребенок.

Я пожал плечами и вновь уставился перед собой.

Даже поднявшись на цыпочки чтобы посмотреть поверх голов впередистоящих, мне не удавалось увидеть сражение, лишь очень далеко на площади у ворот виделись вздымающиеся вверх окровавленные клинки и блеск наконечников пик. Видимо ратники там уже ходят по телам павших.

— Ну ладно, ладно, — предупредительно проговорил веселый ополченец, хитро на меня смотря, — я тебе верю. Но если ты знаком с самим архимагом, то он не мог подарить тебе обычный браслет. Наверняка он зачарован! Тогда получается что это артефакт? Что он может? Наверно с его помощью ты размажешь всех этих зомби на раз-два?

— Конечно, — утвердительно кивнул я. — Ну, браслет сам по себе всего лишь украшение, а вот рубин… Рубин служит темницей для захваченных мною душ. Тут их поместится около трех десятков. А вообще думаю, я бы справился с этой армией даже без браслета, во мне тоже может поместиться столько же душ…

Ополченец не выдержал и взорвался оглушительным смехом. Все вокруг повернули к нему головы и поспешно отвернулись: человек не выдержал ожидание битвы и сошел с ума — бывает.

Наконец он перестал трястись и всхлипывать, странно, но его выдержки хватило на то, чтобы не разжать руки и ни уронить шлем, меч и щит. Ведь в этом случае, он вряд ли бы смог их поднять — в этой тесноте с трудом можно двигать рукой.

— Ну, хватит, хватит. Не смеши больше, — слезно попросил он. — Скажи лучше, где твой меч. С чем ты собираешься сражаться? Надеешься подобрать оружие в бою?

— Да нет. Когда придет время, я материализую клинок из своей сути — это прекрасное оружие.

Чтобы вновь не засмеяться, он закусил воротник своей куртки, постоял так, отдышался и вновь повернулся лицом ко мне:

— Ну хорошо, допустим. Но не пойму, раз ты такой могучий маг и воин, почему ты не пошел сражаться в первых рядах?

— Не успел немного, а потом стало поздно — в этой тесноте не протолкнуться.

— То есть, — благодушно продолжил паренек, — ты дожидаешься, когда мы окажемся в первых рядах, а потом порубаешь всех в капусту?

— Ну да. Осталось не так уж и долго. Сейчас мы движемся со скоростью полшага в минуту — если все пойдет так и дальше, то через четыре часа окажемся на передовой.

Он еще раз закусил воротник куртки, а потом, отдышавшись, надел шлем, опустил забрало, и старался больше на меня не смотреть.

Не знаю вообще, что я тут делаю и почему разговариваю с этим человечком. Почему не подаю вида, что сам испытываю страх.

Когда, несколько часов назад, город затрясся от приближения наверно миллионной армии, и когда занялся высоким пламенем весь деревянный пригород, стал крутить в голове одну соблазнительную мысль: «А не улететь мне отсюда к чертовой матери?» Не то, чтобы я испугался каких-то зомби, но понимал, что люди создавшие такую армию представляют нешуточную опасность, даже собравшись малой группкой, а здесь, судя по «запаху магии» идущему с тыла войска зомби, их собралось около тысячи. Тысяча магов против меня одного и горстки беспомощных союзников. Я практически чувствовал кожей, что допущу ошибку, если останусь здесь и приму бой… но улететь все равно не мог. На то были некоторые серьезные причины, но самая большая (чего уж скрывать от себя!) была в лице появившейся Номаты. Поднять ее над землей и пролететь с ней над некромансерами — мне было не под силу.

Скоро началась битва, ворота рухнули, а я как простой горожанин затесался в ряды ополчения и первые часы просто стоял достаточно далеко от ворот. Мои попытки пробиться в первые ряды не привели ровным счетом ни к чему — тысячи людей стояли так плотно, что невозможно было пошевелить рукой, набрать полную грудь воздуха и тем более сделать хоть один шаг вперед.

Однако по мере того, как таяли первые ряды, давление позади усиливалось, и я оказывался все ближе к бойне. А то, что впереди бойня — хотя и не мог видеть, но ощущал по сшибающему с ног запаху. Запах пота, запах крови, запах ужаса, запах смерти. У меня сегодня прорезался какой-то дар — казалось, что мог с завязанными глазами найти испытывающего страх человека. Интересное ощущение… а главное бесполезное.

Еще через пару часов, мой ряд почти приблизился к первым домам, примыкающим к воротам. С крыш этих строений постоянно летели тучи стрел, лучники стреляли в зомби без продыху, однако помогало это мало. Мой сосед — веселый ополченец, скоро снова заскучал и вновь пробовал меня вытянуть на разговор и достать всякими подначками, вот только настроение поменялось теперь уже у меня — я не обращал на шута внимания.

— Дорогу! — выкрикнули впереди и после короткого шевеления, ряд прямо передо мной покачнулся и оттуда вышел раненный воин в забрызганной кровью кольчуге и посеребренном шлеме. Его сопровождали двое стражей с мечами наголо.

— Дорогу, — закричали на меня стражники, но я уже узнал раненного воина, как узнал меня и он.

— Ты?! — зашипел воин.

— Понимаю, что ты ранена Кан-Жанесса, и поэтому тебе не до хороших манер, однако я рад тебя видеть живой.

Двое ее стражников попытались обступить меня, но глава ополчения, Жанесса, подняла руку и они замерли. Тем временем все окружающие люди повернули головы в нашу сторону.

— Что тебе здесь надо, демон? Почему не спрячешься и не улетишь отсюда?

Хотя еще минуту назад это казалось невозможным, но при слове «демон» вокруг меня на целых два шага образовалась пустота.

— Не я убил твоих родителей Жанесса, помни это.

— Ты… — начала она яростно, но скривилась от боли в раненной руке.

— Я хочу защитить этот город, неважно почему и для чего, но я не могу позволить ему пасть. Возьми всех своих ополченцев и веди их на помощь к другим воротам, эти я возьму на себя.

— Да как ты…

— Выполнять, — приказал я, и сам ощутил безграничную власть, отчего-то прорезавшуюся в моем голосе.

Она заколебалась, но почти мгновенно взяла себя в руки и гордо вскинула голову.

Вот только я на нее уже не смотрел.

Вероятно совсем не тупые зомби, догадались, что эта женщина была командиром защитников и сконцентрировали нажим лишь в одном месте — у нее за спиной. Они прорвали сразу несколько рядов, глубоко вонзились в строй защитников и почти добрались до Жанессы, но на их пути вырос я. Бросив раненную женщину себе за спину, одним движением черного меча остановил прорыв берсекера с двуручным мечом.

Первая душа оказалась в моем чреве, а первое поверженное тело упало под ноги. Я понимал, что этот зомби был первым в клине прорыва, но не удержался и заглянул за спину.

Жанесса смотрела на меня исподлобья, ее стражи широко открытыми глазами, а тот «веселый ополченец» стоял с упавшей челюстью, будто вместо меня увидел приведение.

Я вновь повернулся вперед и у рукояти срубил падающий на меня великий меч. Два зомби атаковали меня слаженно, но безуспешно. Через секунду они упали под ноги вслед первому.

Я снова повернулся спиной к наступающему клину и, увидев, что картина там не изменилась, встретил четырех зомби приемом подсмотренным на тренировках Тада. Словно фигурист на льду сделал тулуп, в воздухе выбросил вперед меч и практически одним движением рассек оружие и доспехи неживых бойцов. Четверо латников молча закачались, выронили на мостовую обрубки оружия и синхронно упали.

— Техника немного подкачала, но за артистизм, пожалуй, поставлю себе десять ноль, — пробормотал я, и, повернувшись к женщине все так же смотрящей исподлобья, бросил: — Делай как я говорю Жанесса, иначе город не спасти. За эти ворота не волнуйся: если не справлюсь я — не справиться никто.

И прежде чем вновь развернулся к шестерым нападавшим, разглядел согласный кивок.

— Ополченцы! — закричала она. — Слушайте меня и передавайте приказ по цепи. Отходим от площади на сто шагов, выходим на соседние улицы…

Дальше я не слушал. Оказался в гуще боя. Толпы зомби в черных доспехах или просто в черных одеждах орудовали длинными мечами с такими безмятежными лицами, что напомнили мне выполняющего свою кровавую работу мясника на бойне. Еще не успевшие отхлынуть ополченцы слева и справа от меня падали разрубленными на части почти в ту же секунду как оказывались в первом ряду, но для черной стены я оказался ядром выстрелянным из пушки. Примерившись, и рассчитав траекторию чтобы не пробить стену города и не разрушить ненароком защитные чары, я выстрелил Копьем Духа в то место, где раньше находились створки ворот.

Подобно торпеде с подводной лодки, невидимое копье пронзило полсотни стоящих друг за другом зомби и наверно вылетело за пределы города, собирая обильную жатву еще и там. А я завертелся юрким ужом уходя от посыпавшихся со всех сторон ударов — на мне сейчас не было магической защиты и любое ранение могло оказаться фатальным. Конечно, я не полагался на свою ловкость или воинское умение — меня спасала теснота в стане наступающих, не позволяющая им как следует замахнуться, а так же мой не знающий преграды черный меч. Теперь звать его клинком было все равно, что называть кинжал фламбергом — за время прошедшее с поединка между мной и Императором он заметно вырос. Каждый мой взмах срезал вражеские клинки, словно те были сделаны из пластилина, и расчленял тела зомби, словно те были созданы из водички, а не мяса, сухожилий и костей. И ни один из все новых вырастающих передо мной рядов зомби не оказывался для него преградой.

Кося зомби как траву, и поглощая их души, как черная дыра поглощает материю, принялся продвигаться к воротам — в надежде закрыть собой единственное относительно узкое место в обороне.

Одновременные уколы в спину и в бок, на секунду заставил меня взвыть от боли, а затем ускориться до предела. Проклятые полумертвые твари окружили меня плотным кольцом и наносили удары со всех сторон, а самое поганое, что на место каждого убитого, бесстрашно вставал новый камикадзе. Надо что-то делать иначе не протяну и тридцати секунд.

Край сознания отметил возвышение в десятке метров передо мной и я, бросив еще раз вперед Копье, со всей возможной в этой ситуации скоростью, метнулся за опустошительным заклинанием, по пути мечом разбрасывая уцелевших на линии врагов. Уже через десяток секунд я взобрался на гору трупов и на вершине стал вести круговую оборону.

Куски человеческих тел летели от меня во все стороны, подножье страшной горы росло, но текущая через ворота река зомби обтекала гору и лишь незначительная ее часть пыталась смести единственное сопротивление по центру — меня. Проклятье!

Самое ужасное было в том, что сверху хорошо видел как отступали, пытаясь удерживать строй, небольшое количество солдат вперемешку с морем ополченцев. И если не закрыть поток у ворот, то скоро их всех сметут, не посмотрев на изрядное количество все еще живых защитников. Показалось, что я увидел среди них шлем Жанессы, а затем разглядел и ее глаза: кажется, она пожалела, что доверилась демону. Ничего-ничего, потерпи чуток — мне нужно набраться сил, прежде чем вставать в ворота.

Разрезав черным мечом воздух еще десяток раз, я вдруг осознал что «заполнен доверху». Двадцать семь душ находилось в браслете, и двадцать пять было в моем чреве.

Тридцать демосов мне в зад, я всего-то убил полсотни зомби, а не тысячу, как верилось!

Какой-то плешивый мужик в черных доспехах сумел подобраться сбоку, и, воспользовавшись тем, что я в этот момент ополовинивал его коллегу, вогнал мне клинок прямехонько подмышку. Я рефлекторно дернулся, снимаясь с лезвия, обратным ударом снес ему голову, и уже потом захлебнулся одновременно от боли и хлынувшей изо рта крови. Рука повисла плетью, стало трудно дышать. Гад пробил мне легкое.

Впрочем, это уже не важно. Энергию вырабатываемую душами в браслете, я вбросил в регенерацию тканей, одновременно «спуская с повода» заблокированную доселе собственную суть.

В то же мгновенье, окровавленная рубаха сорвалась с моего тела и улетела метра на три. Чувство было такое, будто с места, между моими лопатками, выбил обжигающий гейзер. Взметнулся фонтан, какие-то брызги, шум… Но это всего лишь вертикально ввысь взметнулись два моих крыла, правда чуть потрепыхавшись на ветру, они изогнулись где нужно, и приняли за спиной вполне приличное положение.

С регенерацией ран тоже вышло как нельзя лучше: я вновь мог двигать рукой, а грудь вздымалась и опускалась равномерно, если бы оттуда еще не доносились бы какие-то хрипы и бульканья…

А еще мой обретенный сегодня дар чувствовать страх людей, сейчас показал себя с совершенно другой стороны. Сражаясь на вершине горы с черной ордой, я кожей ощущал устремленные на меня тысячи взглядов горожан пятившихся под напором зомби. В них плескался застарелый страх перед демонами… а еще надежда и пожелание мне победить.

Я удвоил усилия, начал прорыв к воротам, но зомби, доселе с невозмутимыми лицами погибающие от моего клинка, словно обрели эмоции. С яростью загнанного в угол человека, они бросались на меня со всех сторон даже не пытаясь взмахивать оружием. Они просто стремились погребсти меня своими телами!

За полминуты ход моего сражения с армией изменился кардинально. Мое наступление было закинуто шапками и я завяз едва не тоня в трупах. Еще пару минут, и меня просто задавят.

— Ну что же, хотел оставить козырь на потом, но вы сами напросились! — прорычал я в лицо лысого воина идущего на меня с мечом и с бесстрастным взглядом.

Уличив мгновенье в этой кровавой каше, зажмурился, и выдернул из своего чрева первую душу.

Огненная фигура оказавшаяся рядом со мной, прорезала окрестности диким воем, а затем бросилась уничтожать молчаливую армию. Душа, на время обретшее подобие тела, полыхала в истинном пламени, испытывая адские муки, но именно от этого, а еще от «заключения сделки» по которой я обязуюсь скоро отпустить ее на свободу, она дралась с моими врагами с таким неистовством и яростью.

Сутулый огненный дух с места прыгнул ввысь на метра три, опустившись, подгреб под собой целую кучу зомби, разметал идущих на помощь, вернулся и разорвал… Впрочем мне это было не интересно. Отбившись еще от нескольких нападавших, зажмурился и потянул из чрева сразу пяток душ.

Площадь перед воротами разорвал тоскливый вой, который уже через секунду наполнился жаждой крови. Пять полыхающих крючковатых фигур разошлись каждый в свою сторону и накинулись на зомби, словно огонь на сухие поленья.

А я, тут же восстановив потерянные души за счет новых мною убитых, выпустил на свободу сразу четверть сотни духов и стал рьяно искать уцелевших рядом со мной зомби. К сожалению, быстро наполнить чрево мне не удалось — мои воющие милашки поубивали вокруг меня всех, зато путь к воротам оказался свободен.

Эта ключевая точка в стене, обошлась моему маленькому войску потерей примерно в двадцать пять процентов личного состава — зомби нет-нет, да доставали мечом холку какого-нибудь зазевавшегося духа, но когда я встал в ворота… Довольно странное чувство. Даже в своем «Железном мире», тогда когда правил Империей и строил домены демонов, не чувствовал себя богом. А теперь в груди возникло именно это чувство.

Каждый убитый черным мечом враг, через несколько мгновений оказывался моим верным, а главное сильным слугой. Похищенная мною новая душа, без какой бы то ни было обработки, тут же получала свободу и сражалась уже рядом со мной.

И я даже думаю, что души, несмотря на их вой от нестерпимых мук, были этому рады. Ну, подумаешь, опалило истинное пламя — можно немного и потерпеть, зато они не будут больше жить в теле подчиненном чужой воли. Они больше не зомби. А скоро, вообще получат свободу. Только, чтобы хозяин не передумал, нужно немного выслужиться.

Духи давно очистили площадь за спиной, убили зомби на примыкающих улицах, сняли отряды полумертвых со спин отходящих ополченцев, и лишь воля Повелителя, то есть моя, не позволила им вцепиться в горло побежавших от ужаса горожан. Еще бы — вид скорченных в огне душ и их нечеловеческий вой, для людей был гораздо страшнее молчаливых шеренг зомби.

А я все стоял прямо на лежащих на земле воротах, и единолично удерживал лавину падающую на узкий проход в стене. Но если лавина, теряя скорость из-за нагромождения трупов, не снесла меня в первые мгновенья — думаю, уже не снесет никогда. С каждой секундой, после каждого взмаха невесомого черного меча, мой пылающий отряд защитников разрастался и увеличивался.

Да, они тоже гибли в боях с неустрашимыми шеренгами зомби, но гибли они во много раз реже, чем появлялись новые. Место каждого убитого духа занимали четверо новых — и скоро я почувствовал себя маткой из фильма про «чужих», в котором инопланетных чудовищ невозможно было победить, не уничтожив прежде источник их распространения. Вот только убить меня в данных обстоятельствах могут только маги, но для этого мне нужно выйти за ворота города, либо им нужно сюда зайти.

Упс. Кажется я просчитался в выводах.

Черная лавина вдруг откатилась, словно стихия вдруг обрела разум. Нападавшие на меня зомби отошли, вжались в ряды собратьев слева и справа, мигом образовав пустое пространство на десяток метров передо мной. С еканьем в сердце увидел перед собой идеально ровную шеренгу арбалетчиков в черном…

Звон спускаемой тетивы, дикий свист и вот арбалетные болты впиваются… фух… впиваются в крылья, что в последний момент устремились на перехват и закрыли мое тело, будто осадным щитом.

Находясь под этим плащом, я с интересом рассматривал тяжелые наконечники выглядывающие из перепонок. Слава всем богам и князьям, что пробив крылья, болты все же застряли. А еще порадовало что не чувствую боли — видимо в чешуйчатых перепонках почти нет нервных окончаний. Однако чего я туплю?

Распахнув крылья, увидел как отошедший назад первый ряд, принялся перезаряжать арбалеты, а вставший им на замену следующий ряд, целиться в меня… Ну уж нет.

Я одновременно бросил в них единственное свое изученное заклятья и приказал стоящим позади меня двумстам Духов ринуться в атаку. Хотел сначала их накопить, но да черт с ними — не жалко.

Вот только прежде чем закрыться крыльями от нового залпа араблетчиков, ощутил укол сожаления. Оказывается, мое Копье Духа точно так же не могло проникнуть через невидимую преграду сотворенную Андаресом. Копье, оказавшись в месте, где когда-то распологались деревянные створки, разлетелось словно сосулька ударившаяся об асфальт. Но зато моих огненных духов подобные мелочи не остановили. Заняв полученные без боя плацдарм у ворот, они с радостным воем, прыгая как бешенные кенгуру, сигали в самую гущу зомби. Любая другая армия от вида падающих с неба горящих существ, давно бы разбежалась, но эти полутрупы к сожалению не поддавались панике.

Однако, радуясь успехам своих «питомцев», сожалел о том, что остался без работы. Занятые новыми врагами зомби, не обращали на демона за воротами никакого внимания, а я не мог их мочить Копьем, или поливать рыжим пламенем. Просто для этого нужно сделать шаг и выйти за черту ворот, но тогда подставлюсь под удар тысяч некромансеров… Нет, медленно таящим огненным духам, суждено остаться без подкреплений и погибнуть унесся с собой как можно больше врагов.

А пока что, мне оставалось только переводить дух, да делать в уме подсчеты типа: «сколько и с какой скоростью один мой дух убивает зомби» или «какой рекорд высоты прыжка моей огненной обезьянки». На первой вопрос я хоть и с трудом, но ответить смог. Выяснилось что в среднем огненный дух убивает десять зомби за семь секунд, а по поводу высоты… да фиг знает, у меня не настолько развит глазомер — но кажется прыгают примерно метров на десять.

— Нужна помощь? — спросили за спиной, и я едва не подскочил от неожиданности.

Развернулся, перехватил меч двумя руками и замер чуть его опустив: передо мной напряженно стояли четверо знакомых мага. Вид у них такой, словно собрались на бал. Мушкетерские шляпы с колышущимися перьями, яркие плащи, дорогие камзолы, щегольские кавалерийские сапоги… Видать хорошая нынче зарплата у магов Тандема.

— Что вам надо? — неприветливо спросил я, все еще помня те неприятности, которые они доставили мне в первые минуты моего появления в этом мире.

Щеглы переглянулись, затем по виду старший из них сказал нейтральным тоном:

— Мы хотим помочь.

— Идите помогать в сражении за другие ворота.

— Кроме этих, от заклятья некромансеров пали лишь южные ворота, но туда пришло огромное подкрепление, там почти весь город, а ты один…

Я вздохнул, бросил взгляд за ворота, туда, где медленно, но неуклонно в черном море тают вспышки рыжего огня. Еще минута и в ворота вновь повалят толпы зомби.

— Чем же вы можете помочь, — спросил я, вновь оборачиваясь к ним. — Выходить впятером против тысячи некромансеров чистое самоубийство. А здесь, в воротах, я справлюсь и один.

Молодые маги вновь переглянулись, затем все тот же старший высказал по-видимому общую мысль:

— Нашего умения хватит чтобы продержать на тебе кокон абсолютной магической защиты, к сожалению недолго.

— Иными словами, — взял слово другой маг, в черной шляпе с красным плюмажем, — мы можем подарить тебе несколько минут боя снаружи. Если конечно это нужно.

— Да, — согласился третий, — ты уже доказал, что не имеешь себе равных в рукопашной схватке.

— Всего несколько минут? — задумчиво переспросил я, прикидывая сколько осталось от моего двухсотенного войска. Кажется, десятков пять…

— Да, можем держать защиту под непрерывными ударами некромансеров лишь несколько минут. Потом у нас иссякнут силы.

— А что если я буду передавать вам неограниченную энергию? Энергию вырабатываемую тремя десятками душ простых смертных?

Маги снова стали переглядываться, всматриваться в глаза друг друга, и хотя один из них побледнел, но против моих ожиданий, предложение было принято.

— Энергии тридцати душ, прежде чем они выдохнуться, пожалуй, хватит на полчаса… — согласился старший в их команде.

— А мне большего и не потребуется. Накладывайте и держите кокон, становитесь в лотос, буду привязывать к вам источник энергии.

Ни слова не говоря, они встали квадратом друг против друга, и положили правую руку на плечо другому. А я, как уже проделывал подобное с астральными колодцами, приложил конец энергетической нити к рубину в браслете, а другой соединил в общее магическое плетение невидимым клубком висящее в воздухе посреди магов.

Все готово. Теперь можно идти на выход…