Огненный ветер

I

Гималаи… нескончаемые белоснежные вершины, окутанные дымкой облаков, изрезанные глубокими ущельями и живописными долинами, растянулись на тысячи километров от Тибетского нагорья до Индо-Гангской равнины. Безмолвно касаясь небес, они хранили в сердце своём великую тайну о духовной «жемчужине» Азии.

Ещё с давних времён люди олицетворяли эту таинственную страну с высшей справедливостью и духовной мудростью, слагая о ней многочисленные легенды. Не однажды искатели пытались найти её горный след, так и не дойдя до цели, но лишь призванным открывались невидимые тропы, ведущие в лоно загадочной обители. Даже природа охраняла великую святыню, уводя путников от цели, преграждая тропы непроходимыми ущельями, отвесными скалами и стремительными горными реками. Казалось, что сама непостижимая сила Всевышнего хранила её, скрывая в иллюзии неприступности.

Что же скрывали в себе седые вершины, объятые тайной прошлого? Помнят ли Гималаи правду о тех далёких временах Земли? Либо ответы до сих пор покоятся в глубинах мирового океана, как ныне материки загадочной Атлантиды. Тайны, тайны… Сколько же ещё их сокрыто в недрах веков?

Многие тысячелетия тому назад в середине четвёртого круга планетарного развития несколько «Высоких сущностей» с тонкоматериальных планет галактики появились в сфере Земли. Своим нисхождением в земные оболочки они открыли новую эпоху в развитии человечества, наделив землян принципами разумности. В наиболее опасные периоды человеческого взросления, когда бездуховность достигала своей критической глубины, они появлялись среди определённых народов, посвящая избранных в знания надземных истин. Со временем сакральные знания обрастали религией для масс, а пустые формы ритуальности заменяли верующим суть великих учений. Но с появлением нового Учителя духовная истина вновь выбиралась на «свет божий», пробиваясь сквозь сумрак религиозных догматов. И так было всегда на протяжении многих и многих веков… В необозримо далёком прошлом эти Великие завершили подобное восхождение на других планетах, достигнув немыслимого для землян развития. Их называли по-разному: богами, архатами, махатмами, святыми, пророками, но посвящённым они были известны как – Учителя человечества.

С некоторых пор в гималайской обители братства находились лишь младшие махатмы и подготовленные ученики, старшие же братья пребывали в надземных сферах, иногда появляясь на Земле для неотложных нужд. До определённого времени ашрамы братства были многочисленны и занимались не только просветительской, но и научной деятельностью. Используя незнакомые землянам технологии, они создавали чудо средства, наделённые аспектами разумности, принципиально отличавшиеся от известных человечеству аналогов.

Именно четвёртый период планетарного развития и должен был стать переходным, своеобразным этапом подготовки к сознательному единению духа с материей, чтобы «однажды предавшие бога» обрели наконец-то путь к своему истинному дому. До поры до времени развитие землян протекало по намеченному плану, но непредвиденные обстоятельства неожиданно вмешались в судьбу человечества, влача за собой серьёзные последствия. Причиной тому послужило беспрецедентное предательство одного из учителей землян, возомнившего себя единственным хозяином планеты. Подобные случаи хотя и являлись исключительными, но все же время от времени проявляли себя в среде молодых мирозданий. Именно тогда отступник заключил тайное соглашение с демоническими силами антимиров, вступив с ними в тёмную коалицию. А когда тень Кали – Юги ещё больше сгустилась над планетой, и упадок человеческого сознания достиг своей критической точки, союзники активизировали свои действия. Одурманивание землян проводилось с циничностью, не поддающейся здравому осмыслению: для этих целей использовались национальные и религиозные идеи, провозглашающие господство определённого государственно – расового клана, либо единственно истинной веры. Идеи нетерпимости к инакомыслящим насаждались в сознания людей, возбуждая инстинкты кровожадной толпы, и наравне с потребностями «хлеба и зрелищ» становились смыслом существования. Ещё неискушённое человечество глубоко увязало в силках своей низшей природы, умело расставленных добровольными помощниками хаоса. «Тёмные союзники» всеми силами старались скрыть истинную правду о посмертном существовании души, тем самым ограничивая мировоззрение людей пределами физической реальности. С тех пор и началось невиданное противостояние между силами Света и тьмы.

Битва за души человеческие развернулась одновременно в двух мирах, где были собраны все силы противоборствующих сторон. Неимоверное бремя долга перед земным миром легло на «плечи» Надземного братства…

Лишь в середине двадцатого столетия, потерпев сокрушительное поражение в тонких мирах, «тёмный хозяин» планеты был сброшен в низшие слои преисподней. Но в земной сфере силы хаоса не собирались сдавать своих позиций, и готовились к новым сражениям. После того, как планетарные противоречия уже в который раз накалилось до предела, угрожая перейти в катастрофу, и было принято решение о привлечении к работе необременённых земным прошлым наблюдателей с планеты Сензар.

В одной из базальтовых башен земной обители братства состоялась встреча двух великих Учителей человечества – Владыки Гория и Вут-Суми. Они появились в тонких астральных телах и вели разговор на телепатическом языке.

– Как обстоят дела с нашими подопечными? – после приветствия сразу же задал вопрос Гория, – Владыка Тайе просил снабжать его всей появившейся информацией.

– За каждого подопечного отвечает один из младших махатм и несколько его учеников. «Новорождённые» развиваются в определённом для них окружении в соответствии с кармической привязкой. Я уже доводил до твоего сведения, что монада одного из них была потеряна, но мы сузили круг поиска и вышли на несколько предполагаемых кандидатов. За ними будет вестись пристальное наблюдение, и рано или поздно Странник обязательно проявит себя, – ответил Вут-Суми.

– Миссия сензарцев подлежит полной секретности до её решающей фазы. Необходимо соблюдать все меры предосторожности, особенно при вынужденных контактах с подопечными. «Тёмные» всегда настороже, и остро чувствуют наше присутствие.

– Всё будет в порядке, координация действий поручена Джун-Кэлу, он же соберёт после пробуждения всех подопечных и поможет им восстановить прежние силы. Только после этого мы приступим к созданию антивирусных программ.

– Для их внедрения в психосферу необходимо подготовить дополнительные излучатели в горных районах Тибета и Алтая. На Алтае предлагаю использовать братьев Сензара, разумеется, после их реабилитации. Это очень сильные воины, они принесут огромную пользу, – промолвил Владыка.

– Я распоряжусь, чтобы всё организовали.

– Каковы астрологические предпосылки для России на ближайшие десятилетия?

– Далеко не благоприятные… Наш незабвенный владыка смерти и возрождения Плутон в восьмидесятые – девяностые годы окажет огромное влияние на подсознание человечества. А при его вхождении в созвездие Скорпиона в России обостряться все назревшие противоречия прошлого. Застоявшаяся энергия масс выплеснется наружу, порождая хаос и небывалые последствия.

– Как мы и предполагали, идеология государства рухнет именно в этот период, – задумчиво проговорил Владыка Гория.

– Верней всего, хотя для России потенциально существуют два варианта развития, но ты же сам знаешь, к сожалению, наши предложения были отвергнуты руководством страны.

– Значит, на месте руин бывшего Союза обозначиться новая Россия, ослабленная, без чётко выраженной концепции развития, но стремящаяся к свободе? – Владыка пристально поглядел на Вут-Суми.

– Так всё и будет, и в этот период для хаоса откроются все информационные двери. Силы тьмы предпримут, возможно, самую долгожданную попытку, чтобы поставить страну на колени. Именно тогда мы и должны подготовить первые антивирусные программы, чтобы сохранить равновесие государства.

– Ты прав, Вут-Суми, этот этап особенно важен для всей миссии. Поэтому возьми под контроль, чтобы антивирусные данные, полученные через монады шестерых членов группы, были синтезированы именно в середине данного периода.

– Хорошо. Но уверен, что полученная защита лишь на какой-то период разрядит вирусные поля. Спустя некоторое время они воссоздадутся в изменённой форме. Вот тогда возникнет необходимость ударного антивируса, зреющего в монаде Странника. Так как его «сон» продлится значительно дольше, он сумеет впитать в себя воздействие и мутировавшего зла.

– Если нам удастся воплотить задуманное в реальность, последнее слово останется за нами, – проговорил Владыка Гория. – Мировые изменения уже витают в пространстве, и России предстоят тяжёлые испытания на прочность духа. Нельзя её отдавать хаосу, а он за ней придёт. Мы должны удержать ситуацию под контролем!

– Во всяком случае, у нас будет отсрочка во времени… В середине девяностых годов, когда Плутон войдёт в созвездие Стрельца, наступит некоторая стабилизация, – напомнил Вут-Суми.

– Да, нам необходимы эти годы, за это время мы обязаны подготовить ловушку для «раненного зверя». Предпосылки для трансформации мирового сообщества должны созреть к восьмому году нового тысячелетия. Если расчёт окажется верным и ситуация не повернётся к нам обратной стороной, то к середине второго десятилетия сознания какой-то части человечества сумеют принять огненную трансмутацию.

– К этому времени мы должны подойти во всеоружии. Однако хаос успеет сделать своё дело, мы можем потерять целое поколение людей, – произнёс Вут-Суми.

– Согласен, это неизбежно, но несмотря ни на что, мы должны довести намеченное до конца. Уже грядёт новая эпоха, ведя за собой «Огненный ветер».

– К сожалению, потрясений Земле не избежать, слишком много накопилось невежества в её ауре. Разряжение её тёмных слоёв необходимо для очищения всей планеты, ведь «назревший нарыв» должен выйти наружу, – произнёс Вут-Суми, предвидя будущее.

II

Южная Индия, штат Тамилнад

В кафе одного из отелей небольшого индийского города Тируваннамалая трое молодых людей вели непринуждённую беседу. По странным стечениям обстоятельств два месяца назад все они получили приглашения для участия в международной молодёжной конференции, которая должна была состояться в городе Дели под эгидой Всемирного молодежного фонда. Однако вся странность заключалась в том, что будущие профессии ребят имели лишь косвенное соприкосновение с тематикой конференции. Нехарактерная для западного мышления тема касалась теории зависимости и освобождения души от материального мира, освещаемая взглядами философских школ: Веданты, Джайнизма и Санкхьи. Будучи людьми западного менталитета, глубоко не интересующимися вопросами религии, они оказались несколько в растерянном положении. Конечно, сомнения в целесообразности поездки возникали, но как всех молодых людей полных сил и стремления к чему-то новому, их завораживала экзотика приключений. И как ни странно родители ребят совсем не чинили препятствий. Возможно, при иных обстоятельствах подобное решение вызвало бы по меньшей мере удивление, но предстоящая свобода и перспектива окунуться в экзотический мир Востока по-особому «пьянили» их разум, не позволяя задуматься над истинными причинами происходящего.

До отеля друзья добрались лишь поздним вечером. Измученные дорогой и жарой, они приняли душ и тут же отдались богу сновидений – Морфею. Утром они спустились в кафе отеля и заказали завтрак, заранее зная, что в этом городке им могут предложить исключительно вегетарианскую пищу. Молодые люди никогда не придерживались строгой вегетарианской диеты, но уже успели проникнуться уважением к индийским традициям. Незамедлительно к ним подошёл добродушный официант. Выслушав пожелания, он улыбнулся и на сносном английском языке поблагодарил за заказ. Томить друзей голодом он не стал, и вскоре принёс на большом подносе завтрак. Он состоял из рисовых лепёшек, овощей карри, пельменей с начинкой из маринадов, а на десерт была простокваша. Новый товарищ ребят – Раджив, с которым они познакомились на конференции, уверял, что в жару лучшего напитка, чем простокваша дхай просто не найти. В это время в кафе уже царило затишье, только за дальним столиком сидели мужчина с женщиной, они были явно не из местных и периодически удостаивали друзей мимолётными взглядами. Все остальные обитатели отеля уже давно обходили городские достопримечательности и места паломничества. После плотного завтрака ребята обменялись мнениями о колорите южноиндийской кухни, сумев оценить её по достоинству, и стали ожидать Раджива. По его же словам два года назад он окончил Делийский университет по направлению восточной философии и древнеиндийского языка санскрита. Ещё на конференции Раджив обратил на себя внимание недюжинными организаторскими способностями, став одним из самых активных её участников. В ожидании товарища ребята с удовольствием вспоминали о неповторимых днях своего пребывания в Дели. Сама атмосфера конференции незаметно сблизила новых друзей, заставляя задуматься о вещах ранее их не интересовавших, но ставших сейчас постоянной темой обсуждений. Экскурсии по городу ещё более усиливали остроту ощущений от знакомства с древней культурой. Они посетили все основные достопримечательности города, в том числе Красный форт, построенный ещё шахом Джаханом в период расцвета Могольской империи, выходящий на знаменитый рынок, представляющий цвет индийской экзотики с его невообразимой плотностью, толкотнёй, криками продавцов, ароматами индийской кухни и всевозможной бытовой мелочью. Побывали в одном из символов Дели, самой большой мечети в Индии – Джама Месджид, во дворе которой могло одновременно поместиться два десятка тысяч человек. Вечерами ребята гуляли по площади Коннаут в Нью-Дели – цитадели туризма и деловой жизни, обходя магазинчики, заглядывая в многолюдные рестораны, общались с бойкими торговцами сувениров. В конце площади они не раз задерживались у сорокадвухметровой триумфальной арки, называемой воротами Индии, и любовались её величием. А, кроме того – была ещё уйма других впечатлений.

Как-то само собой разговор друзей переключился на отвлечённые темы. Всё началось с неожиданного заявления Стивена:

– А вы знаете, ребята, я нисколько не жалею об этой поездке. Столько нового довелось узнать! Что нас ожидает дома, карьера, деньги? Эта вечная погоня за призраками благополучия и признания.

Своей вальяжной раскованностью парень так походил на истинного американца. После окончания Стэндфордского университета, в котором он занимался изучением искусственного интеллекта, Стивен имел потенциальную возможность добиться больших успехов в этой области.

– Ой-ой… А почему бы и нет? – зелёные глаза рыжеволосой Даниэлы лукавыми лучиками заскользили по лицу собеседника. – Ведь ты же всю свою сознательную жизнь стремился именно к этому.

– Ну да, стремился, пока не начал кое-что понимать…

– Интересно, интересно и что же тебя просветило?

– Мысли, всё мысли, милая. Сдаётся мне, что исследования искусственного интеллекта не будут иметь смысла, пока не познан до конца наш человеческий.

– Да-а, вот это самокритичность! Тебе, друг мой, на философский факультет нужно было поступать, – вмешался в разговор Рендел, худощавый молодой англичанин с заострёнными чертами аристократичного лица.

– Это почему же?

– Философия, Стивен, не требует научных доказательств истины, она просто допускает её существование. В этом случае тебе лишь останется понять себя.

– Но как понять себя, Рендел?!..

– А вспомни-ка недавние лекций профессора Дата, ведь помимо умственных спекуляций восточная философия ещё опирается на непосредственное проникновение в истину через духовно-интуитивное прозрение.

– Умник! Не подскажешь, как это сделать? – разгорячился Стивен.

– Нет, в этом я тебе не помощник, лучше обратись к Радживу.

– Пожалуй.

– Ребята, а вам не кажется, что в последние дни тематика наших бесед сильно изменилась? – Даниэла вопросительно поглядела на друзей. – Мы всё чаще стали вспоминать о душе.

– Ты хочешь сказать, что пора бы о ней и подумать? – насмешливо заметил Рендел.

– Нет, я серьёзно! Может, это как-то связано с приглашением посетить Индию?

– Хм… я тоже постоянно об этом думаю, – задумчиво произнёс Стивен, приглаживая свою непослушную светлую шевелюру. – Не случайно наше появление здесь, не случайно… У меня даже складывается впечатление, что кто-то очень желал нас видеть на этой земле. Но кто и с какой целью?

– Когда я получила приглашение, честно сказать была в недоумении… в нашем университете некоторые ребята очень серьёзно увлекались восточной философией, а пригласили именно меня. Почему?

– И у меня, Даниэла, была такая же ситуация, – произнёс Стивен, откидываясь на спинку стула. – Но ещё больше не понимаю, почему родители так быстро согласились меня отпустить и без лишних вопросов ссудили деньгами?

– Может быть, потому что ты стал уже взрослым мальчиком? – хихикнула девушка.

– Шутница! – вспыхнул Стивен.

– Не обижайся, милый, я же любя.

– Кстати, а вы заметили, с каким вниманием и заботой относится к нам Раджив? – произнёс Рендел, оглядывая ребят своим прищуренным взглядом. – Конечно, можно погрешить на национальное гостеприимство, но что-то здесь не так, слишком уж заинтересован он в нас. Есть здесь какая-то тайна, и мы должны её разгадать…

– М-да… наверно, ты прав, Рендел, – Даниэла постучала своими изящными пальцами по столу. – Вы помните его глаза? В них же может уместиться весь этот мир! А те необычные ощущения, когда он находился рядом? Я как женщина не могу увидеть в нём мужчину, но в нём есть нечто иное, более сильное и цельное, что ли… хотя он и не на много старше нас.

– Даниэла, а во мне ты мужчину видишь? – Стивен попытался шуткой рассеять знакомое и ему ощущение.

– А ты никак на комплимент напрашиваешься? – девушка лукаво улыбнулась и ласково потрепала Стивена по шевелюре.

– Мне кажется, что вы давным-давно знакомы, отношение между вами такие естественные без лишнего жеманства. Не находите? – усмехнулся Рендел, поглядывая на друзей.

– Ага, ещё скажи, что узы кармы держат нас в своих крепких объятиях, из воплощения в воплощение подталкивая к своей судьбе. Тоже мне… Ты шутишь или действительно веришь во всё это?! – произнёс Стивен, вопросительно взглянув на Рендела.

– Не знаю, не знаю… но если не понимаешь чего-то, это не значит, что его не существует вовсе, просто сознание ещё не готово к восприятию.

– Шутки шутками, но все-таки, ребята, нам необходимо проявлять осмотрительность в отношении к Радживу, – с полной серьёзностью сказал Стивен, развернув широкие плечи, – необходимо разобраться в истинной причине его внимания к нам.

– Ты не ошибся, Стивен, моё внимание к вам не случайно…

От неожиданности ребята вздрогнули и почти одновременно обернулись на знакомый голос с южным акцентом. От дверей кафе к ним направлялся улыбающийся Раджив.

– Как ты услышал наш разговор, неужели мы так громко болтали? – удивилась Даниэла.

– Друзья мои, наша встреча действительно не случайна, и вы очень скоро поймёте – почему. Единственное что хочу вам сказать, не бойтесь ничего и верьте мне, всему своё время. А сейчас давайте сделаем так, я поднимусь в свой номер, умоюсь, ну а потом начнём знакомство с городом. Мне достаточно получаса, встречаемся у входа в отель, – подмигнув друзьям, Раджив быстрым шагом направился наверх.

Через тридцать минут вся группа собралась в условленном месте. За это время Раджив успел переодеться в лёгкую национальную одежду, дополнявшуюся коричневыми сандалиями и небольшой матерчатой сумкой свисавшей с его плеча. Остальная компания облачилась в бриджи и футболки; головы парней гордо украшали бейсболки с названиями каких-то спортивных команд, а Даниэла кокетливо водрузила на свою рыжую головку эффектную панаму. Кроме того ребята вооружились фотоаппаратами последних моделей.

– В путь, друзья мои! – скомандовал Раджив, направляясь в сторону виднеющейся горы. – Пока мы идем, я буду рассказывать, а вы просто послушайте.

Ребята переглянулись и молча двинулись вслед за ним.

– В конце прошлого столетия один юноша постиг то, к чему долгие десятилетия в основном безуспешно стремятся многочисленные духовные искатели, – начал свой рассказ Раджив. – Ощущение сильнейшего страха смерти привело его к постижению себя. На востоке этот феномен называют духовной реализацией – самадхи, или реализацией Атмана. Иными словами, он ощутил свою бессмертную неразрушимую сущность, не имеющую отношения к телу, уму, или личности. Он постиг в прямом переживании, что ничего не существует отдельно от всеобщего единого сознания, воплощённого в человеческих личностях и Вселенной, а в непроявленном состоянии являющегося – Богом. Будучи обыкновенным учеником, юноша какое-то время скрывал от людей свои ощущения, но с каждым днём могучая сила Атмана всё сильнее и глубже захватывала его, открывая неведомое. Решение было принято, собрав нехитрые пожитки, он двинулся в путь к священной горе Аруначале, почитаемой индусами как проявление Бога Шивы…

Их путь пролегал через многолюдные улочки кипящего жизнью городка, мимо проносящихся моторикшей, торговых лавок, одноэтажных невзрачных жилых домиков и по-восточному экзотических зданий. А между тем Раджив продолжал:

– Юноша решил остаться навсегда у подножия этой святыни, предавшись глубочайшему созерцанию. На протяжении нескольких лет он практически не принимал пищу и воду, обходился без сна, так как погружённость в себя была настолько интенсивной, что не требовала ничего больше. С годами его внутренняя сила стала проявляться духовным сиянием, привлекая к себе паломников со всего мира. Со временем возле склона горы вырос ашрам, и молодой человек, получивший имя – Шри Рамана Махарши, стал на стезю учительства. Вначале своего пути большую часть времени он проводил в глубоком молчании, излучая через него свою силу, успокаивающую человеческие умы. Но со временем он уже стал давать устные объяснения того, что постиг в тишине. Шри Рамана и сам не раз утверждал, что только великая сила безмолвия способна без искажений передать подобное переживание, и никакие интеллектуальные диспуты не в силах открыть покров этой тайны. С тех пор Шри Рамана Махарши стал великим мировым Учителем и глубоко почитаемым святым. Я бы очень хотел, чтобы вы на месте прониклись ощущением духовной силы учителя Раманы, ведь он и Аруначала уже давно стали единым целым, их нельзя отделить друг от друга.

– Ты ведёшь нас к горе, где святой провёл оставшиеся годы жизни? – спросил Стивен.

– Да, мы побываем в ашраме учителя, но вначале посетим храм Аруначешвары, он так же расположен у подножия Аруначалы.

Рассказ Раджива навеял на Даниэлу волну непонятных ощущений, смешавшихся с трепетом и щемящей тоской. Что-то знакомое шевельнулось в её душе и призывало знать ещё больше.

«Не связанно ли это с окружающей обстановкой, с памятью прошлых веков, осевшей на улицах и камнях зданий, ведь как говорил Раджив, город является одним из древнейших в мире», – подумала девушка.

– А в чём всё-таки суть учения Шри Раманы? – спросила немного взволнованная Даниэла. – Объясни проще.

– Проще, говоришь? Попробую. Суть учения заключается в познании самого себя, своей истинной глубинной природы. Для этого необходимо в тишине освободиться от всех желаний и тревог своего «маленького я» и развернуть успокоенный ум вовнутрь, к ощущению себя… не тела, а самого бытия в себе, которым мы и являемся изначально. Если рвение искателя превратиться в настоящий поиск, то душа поведёт его к самым глубинам познания истины и, в конце концов, сольётся с бесконечным космическим началом.

– Разве возможно такое при нашей прагматичной жизни с её житейскими привязанностями и привычным мировоззрением? – скептически заметил Рендел.

– Всё в наших силах, друг мой, – таинственно улыбнулся Раджив. – Ты ещё не знаешь всех своих возможностей, быть может, совсем скоро ты со смехом будешь вспоминать о своих наивных вопросах. Как знать. В школьные годы я часто бывал в этих местах гостя у своей бабушки. Я бродил в толчее паломников, проникаясь духом святых мест, и так же как Шри Рамана полюбил всем сердцем Аруначалу. Сила неведомая таится в ней!

– А теперь ты бываешь здесь? – спросила Даниэла.

– К сожалению, бабушка уже покинула этот мир, но всё равно раз в году я посещаю эти места.

– Раджив, а почему вы с таким почитанием относитесь к святым, ведь они всё-таки простые люди, и на первый взгляд ничего выдающегося не совершали? – поинтересовался Стивен.

– Внешне они действительно не отличаются от обычных людей, но внутренний мир мудреца непостижим для ума обывателя. Сумевший усмирить плоть и мирские желания – становиться хозяином своих мыслей и провидцем судеб. Мудрецу нет необходимости доказывать свою святость, люди сами ощущают её. Одно его присутствие лечит человеческие души, и вселяет веру в будущее. Разве этого мало?

– Не обманываются ли люди таким внушением? – выразил сомнение Рендел.

– Вера нуждается в поддержке, а на такую помощь способен лишь сильный духом.

При осмотре городских окрестностей ребята успевали фотографировать архитектурные виды южной провинции и понравившиеся жизненные сюжеты.

– Смочите горло водой, много не пейте, – сказал Раджив, доставая из сумки керамическую фляжку.

Солнце уже стояло в зените, и жара, словно дыханьем раскалённой печи прожигала тела друзей, но на удивление никто не роптал. Отпив по глотку воды, ребята обтёрли лица от появившихся капель пота, и стали осматривать гору, обнимающую своими скалистыми красно-коричневыми склонами округу. Священный пик величественно возвышался над городком и практически бесплодной местностью с грудами валунов и расколотых временем камней, деливших пейзаж с кактусовыми и пальмовыми деревьями.

– Продолжим наш путь, следующая остановка паломников – Храм Аруначешвары. – произнёс Раджив и с загадочной улыбкой двинулся дальше.

Остальные молча потянулась вслед за ним. Они как будто забыли о словах Раджива, скрывавших какую-то тайну, видимо, интерес к новым приключениям временно отодвинул этот вопрос на задний план. Вскоре молодые люди подошли к храму, вокруг которого кипела торговая жизнь. Прямоугольное строение ограниченное четырьмя высоченными башнями со сказочно богатой скульптурой, нельзя было не заметить и издалека. Раджив остановил друзей на небольшой площади перед входом в храм и продолжил рассказ:

– Ещё со времён ранних Вед существует легенда о споре ведических Богов – Брахмы и Вишну, о том, кто из них сильнее. Спор разрешил Шива, в индуистской мифологии он один из верховных Богов, а вместе с Вишну и Брахмой образует божественную триаду. Шива не только добрый защитник, но и грозный Бог, обитающий на полях сражений и у погребальных костров. Нередко его изображали с веревкой, на которую нанизаны черепа. Шива Бог-творец и вместе с тем Бог времени, а, следовательно, разрушения, Бог плодородия и в то же время аскет, подавивший желания. Шива доказал превосходство над Брахмой и Вишну, приняв образ колонны света. Гора Аруначала и является тем символом.

Раджив обратился к своим друзьям, указывая рукой на храм:

– Поглядите на это величие, он посвящён Богу Шиве. Храм является одним из самых высоких в Индии, и никто не скажет, сколько ему веков. Возможно, это десятый век до нашей эры, но некоторые учёные относят его рождение к более ранним столетиям. Ещё одна легенда утверждает, что Шива появился однажды вспышкой пламени на самой вершине горы. В честь этого чуда жрецы храма ежегодно зажигают на ней огонь. Пойдёмте дальше.

Около двух часов они осматривали территорию храма: посетили три основных двора с воротами, увенчанными средневековыми гопурами, останавливаясь возле каждой реликвии вплоть до четвёртого двора, пройти в который имели право лишь посвящённые. Затем друзья провели ритуал омовения священной водой в бассейне храма, немного отдохнув возле его прохлады вместе с немногочисленными паломниками.

– Каковы впечатления? – поинтересовался Раджив, когда они покинули территорию храма.

– Ах… такое спокойствие на душе, полное умиротворение, – с блаженной улыбкой промолвила Даниэла.

– Я тоже чувствую нечто подобное, даже странно, – вздохнул Рендел.

– Ничего странного, это дух святых мест так действует на вас, – объяснил Раджив.

– Раджив, а как Шива доказал своё превосходство над остальными богами? – спросил Стивен, уже давно мучившийся этим вопросом.

– Шива напомнил им о преходящей природе всего сущего. Всё в этом мире рано или поздно исчезает в огне времени, ведь для того чтобы создать новое необходимо разрушить старое. Мировоззрение не изменится до тех пор, пока изжившая себя ветхая природа сознания не поглотится огнём нового знания, то же самое характерно и для целых миров. «Пожирая» в своём огненном дыхании отжившее прошлое, Шива в тоже время расчищает путь для нового и прогрессивного, открывая возможность для созидания. Получается, что без Шивы остановилась бы жизнь. Разве не так?

– Возможно, но всё равно смутно как-то, трудно осмыслить твои слова.

– Всему своё время. А теперь продолжим наш путь, до Раманашрама не так уж далеко.

Ворота ашрама молодые люди миновали у южного склона горы. С интересом вникая в жизнь ашрамитов, друзья с удивлением успели заметить, с какой теплотой те приветствовали Раджива.

По этому поводу он невозмутимо пояснил:

– Не удивляйтесь, я уже несколько лет являюсь постоянным членом Раманашрама, меня здесь хорошо знают.

За час с небольшим новоиспечённые паломники успели обойти все строения обители, начиная с холла в котором Шри Рамана принимал духовных искателей, затем посетили пещеру, где он провёл первые годы в медитации и ознакомились с подсобным хозяйством ашрамитов. В помещениях было не особенно людно, основные массы паломников появлялись лишь в зимний период, поэтому необычайная тишина и спокойствие наполняли атмосферу ашрама, словно дух святого до сих пор присутствовал здесь. Украдкой наблюдая за своими друзьями, Раджив с удовлетворением заметил изменения происходящие с ними:

«Всё идёт к тому».

Взгляд Даниэлы стал вдумчивым и серьёзным, будто и не было утреннего кокетства со Стивеном. В то же время на добродушном лице Стивена отражалось некоторое размышление, исходившее из глубин его сознания. Даже стальные глаза Рендела, выглядевшие до сего момента непроницаемыми, выдавали внутреннюю борьбу в его душе.

– Раджив, мне кажется, что за нами следят, – вдруг встрепенулся Стивен, – от самого города увязалась за нами эта парочка. В храме постоянно за спиной околачивались, и сейчас… Куда мы – туда и они!

– Тебе, наверно, показалось, весь день ведь на жаре.

– Что интересно и у меня такое же ощущение, – Даниэла пристально поглядела в глаза Радживу.

– Ребята, я же просил вас довериться мне… Тайна касается не только меня, поэтому сейчас открыть её я не могу, это выше моих сил. Прошу вас – потерпите ещё немного.

Ещё с первых дней знакомства друзья почувствовали какую-то гипнотическую силу, исходившую от Раджива, всё в нём говорило о необычности: нестандартное поведение, всепроникающий взгляд, спокойствие, возникающее в его присутствии. Но никто из ребят не ощущал даже малейшей угрозы с его стороны, скорей наоборот, Раджив притягивал их чем-то неуловимо близким.

– Хорошо, Раджив, мы подождём, но не более двух дней, а потом уедем домой, – сказал невозмутимый Рендел.

– Отлично, тогда продолжим наше паломничество! Я предлагаю подняться наверх, дорога через ашрам ведёт как раз на вершину горы. Тем более жара понемногу спадает, идти будет намного легче. Согласны?

– Я лично не против, – Даниэла несколько растерянно посмотрела на своих товарищей, – осмотрим окрестности, наверное, это красивое зрелище… а то мы как-то про фотоаппараты совсем забыли…

Остальные лишь кивнули в согласии.

– Тогда за мной и слушайте дальше! – с воодушевлением проговорил Раджив, направляясь к тропе. – Название горы состоит из двух слов, Аруна и Ачала, что означает красная и священная гора. Легенды утверждают, что Шива материализовал себя в самой сущности горы, постоянно пребывая в ней. Поэтому даже простое размышление о ней может привести к духовной реализации. Так говорят…

Раджив остановился возле тропинки, ведущей на вершину горы.

– У паломников подъём в гору является особым ритуалом, духовные искатели поднимаются босиком. Давайте и мы с уважением отнесёмся к традициям этих мест.

Без лишних слов ребята выполнили его просьбу.

– Не отставайте, друзья мои! – предупредил Раджив и стал подниматься в гору.

– Раджив! – вдогонку ему крикнул Стивен. – А что нужно сделать для быстрой реализации?

– Расскажу наверху!

Пройдя босиком по тропе паломников, запыхавшиеся друзья, наконец, подобрались к вершине, где перед ними открылась необозримая даль южных просторов, раскинувшихся на сотни километров. А лежащий у подножия Аруначалы город уже оказался под крылом гигантской тени.

– Почувствуйте гору сердцем, в тишине, – негромко произнёс Раджив.

В безмолвном созерцании миновали ещё полчаса, и вся округа поглотилась вечерними сумерками.

– Раджив, ты обещал рассказать о быстрой реализации, – нарушил молчание Стивен

– Ты уверен, что хочешь знать?

– Для того и спрашиваю.

– Хорошо… но духовный поиск не приемлет спешки, знания накапливаются по крупицам на протяжении многих воплощений исключительно верой и преданностью. А если реализация всё-таки наступила в этой жизни, значит, заслуги прошлого способствовали тому. Хотя у иерофантов Древнего Египта всё-таки были испытания для адептов оккультных знаний, ускоряющие духовное освобождение. Если хотите, расскажу.

– Да, рассказывай, мы слушаем, – уже не мог остановиться Стивен.

Раджив окинул друзей внимательным взглядом и начал рассказ:

– В качестве посвящения в высшие оккультные знания для адептов было предназначено последнее самое важное испытание… избранного для этой цели помещали в открытый саркофаг, находящийся в склепе. Затем посвящённые удалялись. Испытуемый оставался совсем один во мраке леденящего холода, чтобы постепенно пройти через все переживания смерти и впасть в глубокий сон. Но прежде его жизнь разворачивалась в последовательные картины прошлого, а его земное сознание становилось все более и более смутным. По мере того как исчезало ощущение телесности, его душа освобождалась, впадая в экстаз беспредельной свободы. Перед ней раскрывался мир «беззвучных звуков» и «первозданного света», с видениями небесных сущностей, и благоуханием неземных ароматов. Его ощущения упивались немыслимым блаженством, словно сама любовь баюкала «маленькое дитя» в неге света лаская покоем вечности. Первый миг пробуждения был подобен мраку – холодное тело, сырой склеп и темнота… Но пробуждённый уже стал другим, ведь он видел истину и не забудет её никогда. Вкратце всё происходило именно так. Правда похожим испытаниям подвергались ученики и других духовных практик, с единственным отличием, что вместо саркофага использовалась замурованная пещера.

Раджив видел, как его друзей охватило состояние таинственного возбуждения. Возможно, причина крылась в окружающей атмосфере, пропитанной незабываемыми мифами и легендами древности, либо в непостижимой силе мудреца Раманы. А может быть, тому послужило восхождение на гору огненного Шивы. Но, безусловно, глаза ребят уже блестели неподдельным интересом, желая большего.

Наблюдая за ребятами, Раджив отметил про себя:

«Всё идёт по плану, они практически угодили в расставленные силки. Мы верно просчитали их психологию исследователей, уверен, что они пойдут до конца».

– Я бы не прочь пройти через это… хотелось бы узнать, что же сокрыто внутри меня, – неожиданно заявил Стивен.

– Ты уверен? – усмехнулся Рендел. – Ведь объективный мир находится в субъективном сознании. Не боишься увидеть то, что не вызовет у тебя восторга?

– Да брось ты! – вдруг вспылил Стивен. – Какой смысл в этой жизни, если вечно всего бояться?! Что бы ни было там, пускай…

– А что… я бы тоже хотела попробовать, – перебила его Даниэла, – правда, страшновато немного, брр… Но жутко интригующе!

– Вот это по-нашему! – поддержал девушку Стивен, приобняв её за плечи. – Не бойся, милая, никто нас там не съест.

– Спасибо, что успокоил, но этого я точно не боюсь.

Не высказывал желания лишь один Рендел, видимо, что-то его настораживало.

– В принципе подобное испытание можно организовать, – ухватился за идею Раджив. – Выше подножия горы находятся пещеры, если есть желание, то всё можно устроить прямо сейчас…

– Знаешь, Раджив, – не выдержал Рендел, – сдаётся мне, что ты очень тонко подводишь нас к такому решению. В чём твоя-то выгода?!

– Странный вопрос, Рендел. Какая может быть выгода? Отчего люди западного мира видят во всём лишь подвох? А как же такие понятия – как бескорыстная помощь, истинная дружба? Ведь ты же дипломированный психолог, окончил престижный британский университет. Разве тебе не интересно, прежде чем изучать сознание других людей – исследовать всю глубину своего? Но ведь «психо» – означает душа, если ты не забыл, конечно. А что ты знаешь о своей душе, можешь ли ты её ощутить, почувствовать? Ведь без познания её сокровенных тайн вся ваша западная наука теряет смысл. Оценивая только поверхностные проявления сознания, она не обнаруживает глубинных причин состояния человека. А тайна нашего душевного состояния своими корнями глубоко уходит в кармическое прошлое и текущая человеческая жизнь лишь следствие многочисленных воплощений. Как можно понять себя, если не заглянуть в глубину собственной сущности?! Даниэла, ты философ по образованию, и, наверное, уже поняла отличие западных теорий от восточных. Ведь изучающий науку о мудрости должен сам окунуться в этот источник, чтобы постичь её тайну и расширить свои знания. Стивен, я рад происходящим изменениям в тебе, ты совершенно верно обмолвился утром о нерациональности создания искусственного интеллекта, пока не познан человеческий. Истинными творцами могут быть люди духовно развитые, знающие себя и этот мир. Иначе бед не избежать.

– Что?.. Откуда ты знаешь, что я говорил утром, ведь тебя не было с нами?! – вырвалось из Стивена.

– Может, потому что я тоже проходил через подобное испытание…

Ребята с неподдельным удивлением глядели на своего загадочного друга.

– Ты прошёл через это? – первой пришла в себя Даниэла.

Буквально на несколько секунд смуглое лицо Раджива стало непроницаемым. Лишь его воронёные длинные волосы непокорно развивались на ветру… Но вдруг тёмно карие глаза мужчины ожили, и он произнёс:

– Два года тому назад я сам попросил ашрамитов помочь мне в этом. На востоке духовный поиск ни у кого не вызывает предубеждений, а наоборот только поддержку. Из пещеры я вышел совсем другим человеком.

– Бред какой-то… Зачем нам это испытание? – не унимался Рендел. – Где гарантия, что нашим душам там уготовлен радушный приём?! Ведь мы же не ты и если удалось тебе, не значит, что и нам повезёт!

– А разве ты что-то теряешь? – спокойно произнёс Раджив. – Неужели тебе совсем не интересно проверить себя?.. Нет, конечно, если вы не пожелаете, то прямо сейчас можете отправляться домой, никто вас удерживать не станет. Но тогда до конца своих дней в каждом из вас будет жить щемящее душу сожаление о неиспользованном шансе. И вы знаете, что я прав!

– Дай нам пять минут, – ответил за всех Стивен.

Раджив кивнул и отошёл в сторону.

Тем временем над округой уже распростёрлось потемневшее южное небо, сплошь усыпанное яркими мерцающими звёздами.

– Вы как хотите, а я для себя всё решил! – твёрдо заявил Стивен. – Но навязывать вам своё мнение не собираюсь, думайте сами…

– А, рискну и я! – словно выдохнула Даниэла. – Всё-таки Раджив прав, не простим мы себе упущенной возможности. И знаете почему?

– Ну и? – усмехнулся Рендел.

– А потому, что не смогли преступить через собственную предубеждённость и трусость.

– Ух, и сильно же ты прошлась по нему, милая! Да-а, – рассмеялся Стивен.

– Как умею.

– Ладно, вместе так вместе, – махнул рукой Рендел. – Только не надо считать меня трусом!

– Не дуйся, Рендел, я не хотела тебя обидеть, честно.

– Забыл уже.

– Раджив! – подозвал его Стивен. – Мы готовы пройти испытание. Как ты всё себе представляешь?

– Так и должно быть, вы приняли верное решение и не пожалеете об этом. Раджив внимательно поглядел на ребят, будто проверяя на прочность.

– Сейчас мы спустимся вниз, и я договорюсь с ашрамитами, они помогут в организации испытания. Только каждый из вас будет находиться в пещере один, чтобы душа не блуждала и не отвлекалась на ненужное.

В глазах испытуемых Раджив уже не увидел страха. Отметив это про себя, он удовлетворённо кивнул и достал из сумки электрический фонарик, жестом приглашая друзей следовать за ним. Несмотря на наступившую ночь, обратный путь показался ребятам намного короче, они так были поглощены предстоящим испытанием, что даже не замечали сияющих на небе созвездий.

Раджив сразу же отвёл друзей в столовую и попросил накормить, а сам тем временем занялся организацией задуманного. Появился он спустя полчаса с большим свёртком.

– Всё решено, подготовка идёт полным ходом, мы выбрали три пещеры недалеко от ашрама. Внутри каждый из вас найдёт коврик, запас воды и еды, а также место для естественных надобностей. Возле пещер будут расположены палатки, так что за вами присмотрят. Естественно, я тоже буду рядом. Если возникнет необходимость окончить испытание, вам нужно будет подёргать за конец сигнальной верёвки с колокольчиком и вас немедленно освободят. Воздуха в пещерах будет достаточно, для этого оставят небольшие проходы. Но свет не сможет проникать вовнутрь, так что придётся привыкать к темноте. А пока что переоденьтесь, свои вещи положите в мешок, до вашего возвращения они побудут в надёжном месте.

В свёртке оказалась одежда, свободные рубашки со штанами для парней и простое сари для Даниэлы.

– У вас есть еще немного времени… готовьтесь морально, я скоро буду.

Молодые люди переоделись и стали ожидать Раджива.

Вскоре он появился и обвёл взглядом переодетых ребят:

– Всё готово к вашему испытанию. Но перед тем как уйти, я хотел бы прочитать небольшое наставление Кришны из Бхагавад-Гиты:

«Для того, чей ум не обуздан, самореализация – тяжкий труд. Но обязательно добьётся успеха тот, кто властвует над своим умом, и кто идёт к цели верным путём. Постепенно, шаг за шагом, человек должен войти в состояние транса, с помощью разума, подкреплённого убеждённостью, и, таким образом, ум его должен сосредоточиться на душе и, ни на чём ином».

И от себя добавил:

– Не забывайте об этом, и помощь всегда будет с вами. Пойдёмте, нас ждут!

Молодые люди направились к склону Аруначалы. Возле первой пещеры их уже ожидали семеро ашрамитов с факелами. Ребята успели обратить внимание на то, что большая часть входа была заложена внушительными камнями, а промежутки между ними были обмазаны глиной, само же чрево пещеры таинственно мерцало световыми бликами.

– Кто пойдёт первым? – поинтересовался Раджив.

– Я готов идти, – вызвался Стивен.

Ашрамиты сразу же затянули песню преданности, написанную в честь Учителя одним из его почитателей ещё при жизни Шри Раманы. Церемония обрела особую торжественностью, наполнив сердца ребят необъяснимым трепетом.

– Пора прощаться, – Раджив подошел вплотную к Стивену и обнял его. – С Богом, пускай дух мудреца Аруначалы будет с тобой!

Трое испытуемых крепко обнялись, пожелав друг другу удачи. Стивен направился к входу в пещеру и скрылся в нём. Помощники Раджива незамедлительно заложили оставшийся проём камнями, обмазав тем же составом образовавшиеся щели, после чего заранее приготовленными деревянными щитами закрыли кладку. Теперь даже днём свет не смог бы проникнуть вовнутрь. Та же самая процедура повторялась ещё дважды, с каждым разом уменьшая состав церемонии на одного человека.

Когда всё закончилось, Раджив ещё долго не смог заснуть. Он прогуливался по затихшему ашраму о чём-то напряжённо размышляя и только с первыми лучами восходящего солнца ушёл в гостиницу для паломников.

Пока горели свечи, Стивен успел оглядеться, знакомясь с расположение пещеры: под его ногами темнела земля вперемешку с россыпью камней, а над головой возвышался трёхметровый свод, длина временного пристанища не превышала и пяти метров.

«Н-да… не очень роскошная обитель, хотя для последнего приюта даже великовата», – усмехнулся он.

В глубине пещеры лежал коврик, бурдюк с водой, тканевый свёрток, с едой и какая-то закрытая ёмкость, а у самого входа висел конец сигнальной верёвки. Он ещё слышал, как снаружи закладывали проем камнями и замазывали щели… но вдруг стало тихо, необычайно тихо… Лишь вздрагивали последними всплесками догорающие свечи, а через несколько минут наступила кромешная темнота. Только запах благовоний ещё какое-то время расплывался по пещере. Глаза Стивена долго привыкали к темноте, пока не появились смутные очертания его временной обители.

Немного освоившись, он сделал глоток воды из бурдюка, потом положил коврик на ровное место, и сел на него скрестив ноги. Ещё никогда в жизни он не ощущал такой звенящей тишины, в напряжённом ритме городской суеты сознание настолько сживалось со звуками цивилизации, что сейчас испытывало непонятный трепет. У Стивена была отличная память, и он без труда вспомнил наставления Кришны:

«Постепенно, шаг за шагом, человек должен войти в состояние транса, с помощью разума, подкреплённого убеждённостью, и, таким образом, ум его должен сосредоточиться на душе и ни на чём ином…»

Какое-то время он попытался сосредоточиться на своей внутренней сущности, отгоняя ненужные мысли и, наконец, почувствовал, как внутри него стала появляться слабо ощутимая вибрация, затем она начала нарастать, напоминая рой насекомых, прорываясь изнутри, она постепенно охватывала всё тело… Стивену казалось, что его сознание уже заполняет собой всю пещеру и пытается вырваться дальше на свободу. В его голове проносились обрывки каких-то образов: родной дом, родители, учёба… всё пролетало, не задерживаясь, а из самых глубин сознания уже поднималось нечто иное, пока непонятное ему…

Даниэла уже давно потеряла счёт времени…

«Сколько я здесь… час или день?.. Мне кажется, что вечность…»

Полуобморочное состояние периодически освещалось вспышками осознанности, а потом вновь погружалось в беспамятство. Впадая в очередное забытье, Даниэла увидела лик прекрасной неземной женщины, она сочувственно глядела на девушку своими золотистыми глазами наполненными слезами и молвила:

– Я люблю тебя… я жду, когда ты вернёшься, возвращайся скорее, ты нужна мне…

Рендел всё никак не мог сосредоточиться, пытаясь анализировать свои ощущения, но мысли путались и вносили лишь хаос в его сознание. Наконец, он собрался и отпустил умственный контроль. Спустя некоторое время его охватил поток разорванных хаотичных мыслей вместе с обрывками фраз, фрагментами прошлых чувств и подавленных эмоций. Он ещё больше отпустил ум, пропуская через себя эту умственно-эмоциональную лавину, затопляющую его целиком… и почувствовал, как из глаз потекли слёзы. Они текли, не останавливаясь, сплошным потоком, оставляя ощущение солёного моря на щеках и губах…

Солнце вновь уходило за горизонт, забирая с собой дымку розового заката. Раджив забрался на гору, где устроился на валуне и стал отрешённо глядеть вдаль. Уже заканчивались четвёртые сутки добровольного заточения его друзей, но никаких сигналов от них не поступало.

«Что они сейчас чувствуют, и где их души, там или здесь, – простонало его сердце. – В любом случае мы поступили правильно, собрав их вместе».

Казалось, что его неподвижный могучий взгляд пытается пронзить наступающие сумерки, чтобы остановит их… Но опускающаяся на округу ночь была неотвратима. Раджив пробыл на горе до самой темноты.

«Свет… море переливающегося света… поющее безмолвие… Что есть я?.. Я нега блаженства и покоя… я здесь… я дома».

Душа плыла в океане изначального Света, а музыка небесных сфер ласкала её гармонией и красотой. Но Голос всё звал. Поглощённая непостижимым единством созвучия, она уже перестала ощущать себя, растворившись в Нём… И тогда Голос промолвил:

– Ты свободна.

Она вновь летела в бесконечности безвременья, очищенная, свободная, знающая себя…

На исходе уже были седьмые сутки заточения испытуемых. Как обычно Раджив прогуливался вдоль горы, с надеждой вслушиваясь в каждый посторонний звук. Все эти дни он провёл в постоянном напряжении практически без сна и пищи. С наступлением сумерек он подошёл ближе к одной из пещер и заметил, как дёрнулась сигнальная верёвка… И сразу же раздался звон колокольчика, сначала очень тихо, но с каждым разом он звонил всё настойчивей и громче. Раджив со всех ног кинулся отодвигать щиты, а со стороны палаток ему на помощь уже бежало несколько человек. Когда общими усилиями вход был освобождён, из открывшегося проёма показалась измученная фигура мужчины. Он зажмурил глаза, видимо, привыкая к новому освещению, затем вновь открыл их и подошёл к Радживу.

– Здравствуй, Кадир.

Кадир – Раджив поглядел в глаза своему воскресшему другу и они обнялись.

– С возвращением, Шаин.

Через несколько минут практически одновременно зазвонили ещё два колокольчика, и люди бросились разбирать оставшиеся входы.

После вызволения «узников» из добровольного заточения, Кадир собрал их возле подножия горы.

– Я рад, что всё у нас получилось, и вы вернулись. Не имел я права раскрывать все карты перед вами, теперь сами знаете – почему, – улыбнулся он друзьям.

– Скажи, а что с остальными нашими, где они? – Санэль вопросительно поглядела на друга своими измученными, но чистыми глазами.

– Давайте сделаем так, вы сейчас помоетесь, поедите и немного поспите, а завтра с рассветом мы поднимемся на гору и всё обсудим.

Его друзья даже не пытались спорить и отправились вслед за ним.

Как и обещал, Кадир разбудил их перед самым рассветом.

Они оказались на вершине в тот момент, когда её окутывала мягкая ласкающая дымка восходящего солнца. Во избежание проблем со зрением, Кадир заранее приготовил для своих друзей затемнённые очки.

– Каковы ощущения? – обратился ко всем Кадир.

– Новое рождение, не иначе! Я до сих пор не понимаю, как всё произошло. Вначале суматоха ума, хаос, галлюцинации, затем душа вышла из тела и отдалась потоку света, а он уже поманил её в самые глубины Высочайшего. Так всё и случилось, – поведал о своих впечатлениях Ол Розо.

– А меня пробудило видение Матери Мира, она позвала меня за собой в лоно своей любви… там я и прозрела, – улыбнулась Санэль.

– Да-а… долго мне пришлось бороться со своими неуспокоенными мыслям, пока не возникло желание отдаться всему этому потоку и пропустить его через себя… Затем я стал просто наблюдать, без всякой привязанности. И у меня получилось! Ну а потом меня унесло в Беспредельность с её невообразимым покоем, – поделился своими ощущениями Шаин.

– Кадир, как ты всё просчитал, ведь ситуация могла выйти из-под контроля? – спросил Ол Розо.

– Время вашего сна и так затянулось, мы ждали окончания учёбы, только после этого приняли решение собрать вас. Откладывать пробуждение было нельзя, поэтому мы и рискнули.

– Но почему нас четверо, где остальные? – напомнила о вчерашнем разговоре Санель.

– Больно об этом говорить, но группа уже потеряла одного нашего товарища. Погибла Авия Зира, теперь можно назвать её имя.

Лица наблюдателей потемнели.

– Как это произошло? – сдавленным голосом произнесла Санэль.

– Банальная история для землян… четыре месяца назад вместе с земными родителями она попала в автомобильную катастрофу, грузовик выехал на встречную полосу и расплющил их Опель, а водитель исчез с места происшествия. Эта происшествие не похоже на случайность, я думаю, что без «тёмных» здесь не обошлось. Только ума не приложу, как они обнаружили её? Ведь наше появление покрыто строжайшей секретностью. Видимо, они очень близко к ней подошли и почувствовали её, даже сокрытую «одеждой».

Некоторое время они провели в молчании, мысленно прощаясь с близким другом.

– Что будет с ней в дальнейшем? – прервал затянувшуюся паузу Шаин.

– Вернее всего, она пройдёт очищение в промежуточных мирах. Если карма не тяжела, а она не успела сильно нагрешить, то вернётся со временем на Сензар.

– А Лайя и Странник, что с ними? – с надеждой спросил Ол Розо.

– Лайя ещё учится в школе, за ней усиленно присматривают наши братья. Будем ждать от них вестей, думаю, уже совсем скоро. Странник же обнаружен несколько лет назад, и это хорошее известие, его слишком долго искали… Теперь мы уже не имеем права на ошибки, их лимит исчерпан.

– Кадир, ведь ситуация несколько изменилась, что предлагаешь делать дальше, – спросила Санэль.

– Напротив, практически всё идёт по плану. Костяк группы сохранён, мы впятером станем боеспособной единицей, и совместно с нашими братьями сумеем удержать вирус, по возможности ослабив его удар по России. К тому времени «проснётся» Странник, я в этом уверен, и мы синтезируем основную сыворотку.

– Если со Странником не получиться, что предпримем? – задал обоснованный вопрос Шаин.

– В нашем арсенале уже будут серьёзные доводы против «тёмного порождения», попытаемся действовать имеющимися средствами. Но сейчас вы должны восстановить свой потенциал, на это потребуется время и соответствующая обстановка, по себе знаю. Возможно, вскоре к нам присоединиться и Лайя. На первых порах ей будет труднее всех. С завтрашнего дня мы начнём по крупицам вспоминать всё заново, просыпающаяся сила поможет вам в этом. Какое-то время мы пробудем здесь, ну а когда психическая энергия проявит себя полностью, и вы научитесь ею управлять, переберёмся в Гималаи, где продолжим работу по синтезированию антивирусных программ. А пока Аруначала станет нашей защитой. Но когда обретём силу – пусть попробуют совладать с нами!

Кадир заразительно рассмеялся, подбадривая своих друзей.

– Как я рада, что мы вновь вместе! – с теплотой в голосе воскликнула Санэль. – Родные мои, вы словно лучики света нашего далёкого дома…

Они обнялись и простояли на вершине горы до полного появления солнца над горизонтом.

III

Замок хозяина антимиров – Абаддона создавался в Романском стиле, напоминавшем ему ностальгическую эпоху средневековья, это было время безраздельного господства его веры над душами земного человечества.

Цитадель всемогущего демона располагалась на высокой безжизненной скале, вокруг которой зияла бездонная пропасть. Замок очень удачно вписывался в окружающий ландшафт, дополняя и без того жуткий образ местности суровой законченностью. Массивные стены поддерживали основную массу свода с четырёхгранными куполами пяти высоких башен, а по периметру наружного фасада, сооружение как бы расчленялось галереями, но в тоже время сливалось воедино в общий архитектурный комплекс. Тяжёлая гармония строений в сочетании с аркадами, прорезавшими объёмную массу свода, рождала ощущение незыблемой устойчивости демонического мироустройства. А за счёт преломляющегося пространства вокруг скалы, создавалась искусственная иллюзия блуждающего замка-призрака.

Сам же властелин преисподней имел много обликов, но один из них, напоминавший зловещую тёмно-лиловую тень с раскинутыми крыльями, всегда наводил необъяснимый ужас на своих подданных. Восседая на высоком средневековом троне, могучий демон предавался думам о былом и грядущем…

На протяжении долгих тысячелетий текущего эона он вёл напряжённую борьбу с силами Света за господство в галактическом пространстве и вот однажды наступил момент решающего сражения, которое произошло в созвездии Скорпиона. Потерпев тогда сокрушительное поражение, обескровленный Абаддон с остатками демонической свиты был вынужден отступить в сферу одной из солнечных систем галактики Млечный Путь. На какое-то время он решил укрыться в новой цитадели, но его замыслам не суждено было осуществиться. Коалиционные силы средних галактических мирозданий блокировали его воинство в околоземном пространстве молодой планеты Земля и принудили демонов прорвать «окно» в четырёхмерные антимиры. Сбежавших от возмездия воинов тьмы преследовать не стали, но все известные проходы в преисподнюю были надёжно закрыты «энергоинформационными замками».

Абаддон всегда стремился к исключительной власти, питающей его ненасытные амбиции, поэтому никогда не останавливался на полпути. И даже несмотря на временную слабость, не спешил расставаться с мечтой о безраздельном господстве своей веры. Все демоны планетарного уровня, к коим относился Абаддон, являлись очень древними обитателями галактических миров, обладая могучим интеллектом и невероятными психическими возможностями, они могли адаптироваться к любым условиям существования. Совсем немного времени понадобилось ему, чтобы подчинить своей воле два наиболее влиятельных демонических клана преисподней. После чего он стал полновластным хозяином таинственных антимиров – Самеру.

Род асуров отличался надменной гордыней и воинственностью, стремясь лишь к завоеваниям. В отличие от своих воинственных собратьев, гаки характеризовались непомерной жадностью и ненасытностью. Практически не имея моральных принципов, они были склонны только к наживе и потребительству. Абаддон не оставлял надежду на своё освобождение, мечтая рано или поздно вырваться из пучины антимиров, чтобы продолжить завоевания молодых мирозданий, а в предстоящих делах, как раз и рассчитывал на своих новых вассалов, так удачно дополнявших друг друга «изумительными пороками».

Структура Самеру напоминала некий пространственный лабиринт в виде необозримой улитки, состоящей из трёх гигантских витков-тоннелей, закрученных в сердцевину, где и укрывался замок хозяина преисподней. По сути, чрево антимиров являлось своеобразным «зазеркальем» плотных земных слоёв только с отрицательной мерностью. Сами тоннели не имели фиксированных координатных плоскостей, но скорей представляли собой энергетические субстанции, пульсирующие в спектре инфра-частотных диапазонов, причём каждый из трёх витков отличался разной вибрацией. Для обыкновенного человеческого глаза антимиры были недоступны. Иные формы жизни здесь отсутствовали, хотя само антивещество, безусловно, обладало разумностью, позволявшей ему проявлять чудеса самостоятельной трансформации. Источником питания для демонов служила флюидальная энергия магменных пластов Земли, где оседали низшие психические порождения земного человечества. Поэтому демонические кланы были кровно заинтересованы в сохранении форм человеческого невежества, ведь обширный рацион способствовал разнообразию их питания. С появлением Абаддона антимиры Самеру превратились в этакого ненасытного «эмбриона», присосавшегося к земной плоти своеобразными «пуповинами» или инфра-энергетическими каналами, через которые и происходило поедание эмоциональной энергии Земли. Оболочки демонов отличались невероятной подвижностью, эта уникальная особенность позволяла им быстро трансформироваться в различные мыслимые формы. Кроме того они обладали огромными психическими силами и владели способностью перемещать свои сознания в любые точки пространственных координат, чем умело пользовались в своих захватнических целях. Психическая энергия демонов аккумулировалась за счёт активного интеллекта, способного обрастать эмоциональной агрессией, она то и являлась грозным психо-энергетическим потенциалом воинов тьмы. А презрение обитателей антимиров к высоким духовным понятиям, сводило всё их воспитание лишь к культивированию собственных эгоистических принципов. Тем не менее, весь жизненный уклад Самеру подчинялся железной дисциплине, обусловленной демонической иерархией, во главе которой стоял сам Абаддон.

С ностальгическим трепетом Абаддон вспоминал момент своего освобождения из плена. Это случилось в начале четвёртого круга планетарного развития, когда высокий дух Лювицер, облёкшийся в плотную оболочку, не сумел обуздать свои эгоистические притязания на власть. Назревшие противоречия с Надземными братьями обратились в откровенное неприятие, приведшее Лювицера в лагерь противников Света. Во имя исполнения своего беспринципного замысла по захвату планеты, он заключил союз с Абаддоном и открыл «окно» соединяющее земные сферы с антимирами. С тех пор началось демоническое вторжение из «зазеркалья». Союз оказался взаимовыгодным: Абаддон помог Лювицеру удержать статус хозяина Земли, а тот в свою очередь позволил демоническим силам проникнуть в сферу планеты и насладиться невиданной властью над душами людей. Обладая огромной психической силой, они захватывали плоть духовно слабых людей, подавляя активность их сознаний и начиная с четвёртой человеческой расы – ассимилировались под землян на всей территории планеты. После чего незамедлительно стали провоцировать захватнические войны, насаждать насильственный деспотизм и невежество. А позднее ввели культ чёрной магии, ставший одним из действенных способов обращения человеческого сознания к своей тёмной стороне. С «расцветом» космической эпохи – Кали-юги, тёмное крыло антимиров накрыло всю Землю. Сам Абаддон не раз воплощался в наиболее кровожадных правителей Земли, ещё более усугубляя межчеловеческие раздоры и привнося на планету новую волну хаоса. Его сущность всегда стремилась к непомерной власти и только к ней. Испытывая сладострастное возбуждение от безнаказанности, он мечтал о времени, когда под тяжестью невежества окажется вся планета. Воинство Абаддона уже предвкушало окончательную победу, наслаждаясь эйфорией порока и боен. В те времена и была создана энергоинформационная программа хаоса, до неузнаваемости исказившая принципы эволюционного развития человечества. Но когда противостояние достигло последнего предела, произошло великое сражение между силами Света и тьмы. Практически захваченный тёмными союзниками земной мир был уничтожен в водах мирового океана. А затем началась новая история Земли. Но Кали-юга всё ещё шествовала по планете и предъявляла свои права…

Вспоминая прошлое, Абаддон искал причины собственных ошибок:

«Когда же мы упустили инициативу, может, во время воплощения Христа, либо в эпоху раннего христианства? Нет, зря мы подвергали травле его учение, ведь сопротивление и поругание его сути породило интерес толпы и новую волну веры! Не стоило поднимать его значимости преследованием, нужно было, как обычно окутать пустым формализмом ритуальности и оно со временем бы увязло в замшелых догмах. Хотя, так всё и произошло в итоге… А быть может, просчёт закрался в средних веках, когда мы не смогли поставить на колени Русь? Ведь орды монголов и крестоносцы практически исполнили наш замысел. Победа была так близка! Но её вырвали из-под носа! Как мы уже только не пытались сломить её, разделить, ослабить! И это последнее сражение в тонких мирах, когда „светлые“ бросили на её защиту все свои силы, их не остановили даже бесчисленные земные жертвы, они пошли до конца!»

Неожиданно какая-то сила подняла Абаддона вверх, и он поплыл по тронному залу своего замка с встревожившей его сознание мыслью:

«Лювицер, Лювицер, что же с тобой сейчас мой вынужденный союзник, не желал бы я оказаться в той обители».

Тёмно-лиловый цвет его лица окрасился малозаметным багровым оттенком, а в чёрно – жёлтых зрачках отразилась усмешка.

Он прекрасно понимал, что его нынешняя власть не так крепка, как раньше, последняя битва была проиграна, и он не досчитался многих, в том числе его главного союзника Лювицера. Но отступать он не собирался, позиции его ставленников на Земле были значительны, а несметные капиталы находились всё ещё под его контролем. Кроме того, тысячелетние эксперименты по демонизации человеческого сознания не пропали даром, люди были крепко привязаны к плодам земного существования.

«Мы добились главного, разделив этот земной пирог на куски! Противоречия и неприязнь правят сейчас миром, что, безусловно, на руку нам. Мы не дали подняться сознанию толпы выше посредственного, купив её благосклонность обывательщиной, мы смогли привить человеческой самости неутолимый голод себялюбия и гордыни».

Абаддон кружил по залу, напитывая его своим неистовством:

«Только узкие рамки и ни шага в сторону, всё, что нужно этим смертным!»

В тот момент врата в зал отворились. В ожидании приглашения, трое вошедших замерли возле входа. Это были Пахарад, Раху и Варгл, самые близкие соратники Абаддона, участвовавшие ещё в галактических войнах прошлого. Владыка и его верные приближённые составляли древнюю касту воинов тьмы, но их связывала не давняя дружба, а скорее укоренившаяся привычка быть вместе, чтобы чувствовать свою силу, это железное единство питало их всегда даже в лихие времена, позволяя возрождаться из пепла и продолжать своё дело. Абаддон опустился вниз и жестом разрешил демонам пройти в зал.

– Я же не назначал на сегодня встречу. Что произошло, к чему такая спешка?

– Хозяин, мы пришли обсудить неотложные дела, – прогремел Пахарад и поклонился.

– Ну, я слушаю.

– Если ты помнишь, Хозяин, в пространстве назревают предпосылки для изменения мироустройства и передела Земли, совсем скоро Плутон войдёт в созвездие Скорпиона и обострит все скрытые противоречия в человечестве. Нам необходимо выработать стратегию своих действий…

– Знаю, я уже всё решил, – раздался глухой голос Абаддона. – Наша главная цель – Россия, теперь мы не должны её упустить. Мы обязаны использовать период её временной слабости и подорвать фундамент духовности, через усиление энерговирусных дезинформаций. Россию нужно утопить в хаосе безнравственности, разложить все накопленные идеологические устои, а затем убить её душу, без неё вся оболочка развалится сама! Но сначала мы должны посадить её в долговую яму и поработить её экономику, чтобы лишить самостоятельности и навязать западные устои жизни с полной материализацией сознания. Бросьте на эти цели все силы наших тайных обществ, все капиталы и государственные рычаги! Кроме того, постоянно держите в напряжении человечество, раздирайте его локальными войнами, политическими конфликтами, особенно обостряйте противоречия на религиозной почве, используйте весь наш потенциал средств массовой информации. Только так мы сможем удержаться в том мире ещё какое-то время.

В покорном понимании демоны склонили головы.

– Что происходит в стане «светлых»?

– Хозяин, об этом мы и хотели поговорить, – продолжил Раху, – посланцы средних мирозданий уже появились на внешних кольцах Солнечной системы и приступили к её исследованию…

– Что ещё?! – не дав договорить, взревел Абаддон.

– У нас появились гости, – криво усмехнулся Пахарад. – Эти пришельцы очень искусные воины, те самые, что вытесняли нас из созвездия Скорпиона.

– Тебя это забавляет, Пахарад, да?! – глухим эхом отозвались стены замка.

– Прости, Хозяин.

– Цель их появления?!

– Насколько мы поняли, они хотят взломать код нашего «детища», – уже серьёзно ответил Пахарад.

– Какие меры приняты и почему я узнаю об этом последним?!

– Хозяин… мы хотели разобраться сами, – попытался оправдаться Варгл. – Работа уже ведётся, одного пришельца нам удалось найти и уничтожить, четверо скрываются в Индии. В святых обителях их уже не просто достать, они набирают силу. Оставшихся – ищем.

– Почему не захватили живьём, больше было бы толку?! – рассерженно бросил Абаддон.

– Его надёжно охраняли, это всё, что мы смогли сделать.

– Запомните раз и навсегда, без моего разрешения не предпринимать никаких действий. Вы поняли?!

Демоны вновь склонили головы.

– Но это ещё не всё, – после короткой паузы проговорил Раху, – их монады проникли в земной мир через материнские утробы. И мы посчитали это очень странным. Обычно такие способы воплощения несвойственны для наблюдателей, и тем более для решения экстренных задач.

– Тебе ли не знать, – насмешливо бросил Абаддон. – Но я согласен с тобой, способ непонятный… В любом случае оставшихся пришельцев найти, найти во что бы то ни стало, все силы бросьте на поиски, не дайте им собраться вместе!

– Сделаем, Хозяин! – ответил за всех Пахарад.

– Погодите… кажется, я понял их замысел, – вдруг встрепенулся Абаддон.

– Поведай, Хозяин, – попросил Пахарад.

– Хитрый ход задумали эти творцы. Они же хотят, как на чистую плёночку записать информацию о нашей деятельности на Земле. И если им удастся это, то они без труда синтезируют противоядие и вскроют «замок капкана»… тогда дни нашего «детища» будут сочтены, а вскоре и наши. Вот для чего им нужны «спящие монады»!

– Хозяин, ты разгадал их уловку, – угодливо поддакнул Варгл.

– Да, скорей всего, так и есть, – поддержал его Пахарад. – Мы склонялись к тому же.

– Склоняйтесь дальше, – усмехнулся Абаддон. – Но сделаете следующее: подключите все наши силы повсеместно, особое внимание обратить на России. Что-то мне подсказывает, что их интересы связаны именно с ней. Вытягивайте всю информацию из «светлых», всеми способами, они бывают зачастую болтливыми. И найдите остальных любой ценой! Всё, свободны!

После того как демоны покинули замок, Абаддон не на шутку задумался:

«Да, обложили нас со всех сторон, но так не хочется покидать Землю, я уже привык к ней, почти как Лювицер. Как тягостно расставаться с безграничной властью. Ну ничего, битва ещё не завершена и неизвестно чем окончится!»

IV

Два вертолёта Ми-8 с разведгруппой спецназа на бортах были почти на подлёте к месту высадки, небольшая высота позволяла разведчикам рассмотреть даже незначительные складки пустынного рельефа. Командир группы капитан Доцевич уже несколько минут внимательно изучал карту местности и что-то помечал карандашом, время от времени поглядывая в иллюминатор. Затем, видимо, приняв какое-то решение, он резко поднялся и прошёл в кабину экипажа.

– Что скажете, летуны?! – громко поинтересовался Доцевич, стараясь перекричать шум движков.

Спросил он, скорее, для очистки совести, хотя сам уже сориентировался по времени полёта.

– Паша, почти на месте! – ответил ему командир экипажа старший лейтенант Голиков.

– Добро, Серёга!

Доцевич вздохнул и ещё раз поглядел на циферблат трофейных часов «Ориент»:

«Так, пора готовиться».

Хлопнув по плечу Голикова, он показал рукой по курсу полёта:

– Серёга, садимся вон за той грядой! Видишь?!

– Вижу, вижу, замётано командир! – ответил старший лейтенант.

– Всё мужики, счастливо добраться! – проговорил Доцевич и вышел из кабины.

Вернувшись к своим подчинённым, он отдал короткий приказ:

– Так, бойцы, приготовиться к десантированию, сначала выходит тройка сержанта Эржанова и остаётся на прикрытии, остальные «мухой» в укрытие между барханами от левого борта вертушки!

Похожую команду радист передал старшему лейтенанту Раскатову, находившемуся с остальными разведчиками во втором вертолёте.

Свистя лопастями, вертушки зависли над местом приземления и медленно опустились на песок. Высадка была отработана до мелочей, без лишней суеты разведчики сосредотачивались в обозначенном укрытии. Тем временем вертолёты огневой поддержки Ми-24 совершали облёт территории, прилегающей к месту сбора разведгруппы. А спустя несколько минут «винтокрылая четвёрка» уже взяла обратный курс на базу, находящуюся вблизи населённого пункта Лашкаргах. Между тем спецназовцы успели рассредоточиться по периметру укрытия и освободились от увесистых рюкзаков.

О предстоящем задании Доцевич узнал два дня назад, когда был срочно вызван к командиру батальона подполковнику Ерёмину. Кроме комбата в комнате уже находились начштаба, начальник разведки и два командира роты.

– Разрешите, товарищ подполковник?

– А, Доцевич, проходи! – кивнул Ерёмин вошедшему капитану.

Павел поприветствовал офицеров и расположился за столом, где уже была разложена карта южных провинций Афганистана.

– Капитан, а ты никак домой собрался?

Как только усы комбата поползли вверх, Доцевич сразу же понял неладное.

«Начинается, тьфу ты!» – не сдержался про себя Павел.

– Так пора уже, товарищ подполковник, отвоевал я своё, – уже вслух произнёс он, чувствуя явный подвох в словах комбата.

– Н-да, твоё время пролетело, заслужил, брат, – согласился Ерёмин, но затем уже по-отечески добавил:

– Ты знаешь, Паша, я не могу тебе приказывать… просто прошу, чисто по-человечески, надо ещё послужить.

– Товарищ подполковник, я свой патрон войны уже зарыл, замена ведь на подлёте, сами знаете…

– Паша, а может, не глубоко зарыл-то? – подначил его начальник разведки. – Песок же мягкий, поди, откопаешь.

– Юморист ты, Санин! – вспылил, было Доцевич, но затем уже миролюбиво заметил:

– Да и чушь ты порешь, Валера, песок ведь разный бывает, сравни хотя бы Регистан с Дашти-Марго.

– Пробило, значит! – рассмеялся капитан Санин.

– Ладно вам, развеселились! – прикрикнул на офицеров комбат и снова обратился к Доцевичу:

– Да знаю я, капитан, всё понимаю… Но ты же самый опытный у нас, а задача чертовски сложна!

– Павел, всё, крайний выход и домой! – поддержал Ерёмина начштаба. – Кому ещё эти дыры затыкать?

– А на мне кто их заткнёт? – съязвил Доцевич.

– Доцевич, только не надо этого чёрного юмора! Мы же тебя не в задницу отправляем… посидишь в пустыне несколько суток, ведь даже не факт, что караван на тебя выйдет.

– Не факт, но ирония судьбы, – усмехнулся Павел. – Ладно, я же не девочка чтобы ломаться, надо, значит, надо.

– Ты мужик, капитан, настоящий мужик! – обрадовался комбат.

Через пару минут Доцевич вместе с остальными офицерами уже вникал в оперативные данные начальника разведки.

– Товарищи офицеры, прошу внимания, – начал капитан Санин. – По данным агентурной разведки с территории Пакистана через перевалы Чагаи планируется переброска на юг Афганистана большого каравана с оружием и боеприпасами. Предполагаемый маршрут его движения по пустыне Регистан через приграничные провинции – Гильменд и Кандагар. Единственное, что мы не знаем точно, так это даты его выхода, разброс по времени может быть три – четыре дня…

Доцевич слушал Санина, но в его голове крутилась предательская мысль:

«А ведь всякое может быть, закон подлости всегда срабатывает после расслабухи, сейчас тот самый случай… и не дай бог накаркал насчёт этих дырок… Вот дурак, язык без костей!»

Чуть позже с планом предстоящей операции их ознакомил начштаба:

– Я думаю, вы намотали на ус информацию начальника разведки, не скрою, операция сложная и многоходовая, а времени на серьёзную подготовку у нас нет. Посему, напрягайте все свои извилины! Итак, операция по обнаружению каравана будет проводиться силами двух отрядов бригады, мобильные группы нашего отряда на бронетехнике и трофейных Тойотах выдвинутся к афгано-пакистанской границе, где должны будут блокировать проходы каравана в северном и северо-западном направлениях, тем самым вынуждая душманов сузить сектор продвижения. А при необходимости должны организовать преследование каравана. Северо-восточнее поисково-засадные действия будут проводиться пешими разведгруппами и нашими соседями…

«Ну да, а на войне как на войне – привет родимой стороне, – с усмешкой заметил Павел, выходя из штаба. – Опять крайнее задание, ведь чувствовал, блин… Как же не хочется переться в эту пустыню!»

События того самого дня почему-то всплыли в памяти Доцевича уже на днёвке перед маршем, и он ещё раз окинув взглядом своих людей. В группу Павел отобрал самых опытных проверенных бойцов, в том числе одного офицера и прапорщика. Каждый из них был облачён в так называемую «песочку» – форму спецподразделений для пустынной местности и экипирован нагрудником для боеприпасов, вмещавшим несколько снаряженных магазинов с патронами. В шутливом солдатском обиходе этот переносной склад боеприпасов, выполнявший кроме того и функцию бронежилета, назывался – «лифчиком». Специальную обувь разведчикам заменяли обыкновенные кроссовки, обладавшие незаменимым качеством бесшумности. Ввиду необычайной сложности задачи группа была оснащена серьёзным огневым потенциалом. «Да уж, нелегка ты доля разведчика, – усмехнулся про себя Доцевич, останавливая взгляд на увесистых рюкзаках спецназовцев, – придётся нам опять немного попотеть».

Капитан отчасти лукавил, прекрасно зная, что потеть придётся много, очень много, ведь таскать по пустыне сорок килограммов реального веса – занятие совсем нешуточное. А из рюкзака как из песни сути не выбросишь, ведь он доверху был набит лишь жизненно важными вещами, обеспечивавшими разведчикам автономное существование в тылу врага. Кроме пятидневного «сухпая» он комплектовался гранатами, минами, двумя боекомплектами патронов, пятнадцатью литрами воды, спальником, плащ- палаткой и тёплыми вещами. Пустыня была очень коварна и любила удивлять контрастами, и даже несмотря на наступление декабря, дневная температура воздуха нередко поднималась выше сорока градусов, а ночи частенько преподносили сюрпризы в виде пронзительно-холодного ветра.

К Доцевичу подошёл старший лейтенант Раскатов и попытался прощупать состояние своего друга:

– Ну как ты, Паша? Отошёл уже от нокдауна?

– Антон, ты хоть не лечи, впрягся ведь уже! Всё, закрыли тему.

– Как скажешь.

Доцевич отслужил в Афганистане уже два года и с нетерпением ожидал замены, чтобы вернуться в Союз. Тоска по родине не пустой звук и всякий побывавший на чужбине, несомненно, испытывал подобное чувство, а рисковавшие на войне жизнью – тем паче. Раскатову же предстояло прослужить ещё пять месяцев, поэтому «боевой запал» в нём по-прежнему не иссяк. Тем не менее, он прекрасно понимал настроение друга и сочувствовал ему.

– Давай-ка лучше покумекаем над картой, – проговорил Доцевич, – как говорится одна голова хорошо, а полторы лучше…

– Вот это по нашему! – насмешливый взгляд Раскатова скользнул по лицу друга, – Спасибо, брат, за искренность.

– Не обижайся, Антоха, это у меня нервное.

– Да вижу уже.

Офицеры несколько минут изучали карту местности и корректировали по азимуту маршрут движения.

– Да уж, километров пятнадцать придётся топать до первой ночёвки, на месте уже определимся, где приткнуться, – произнёс капитан, помечая карандашом предстоящий путь.

– Конечно, чего гадать на кофейной гуще, – согласился Раскатов. – Как ты думаешь, реально нам подцепить духов? Пустыня большая, столько дорог, а нас слишком мало, дырявыми сетями и крупную рыбку не поймать.

– Ну и что мы теряем, Антон? Ну проскользнут они мимо нас, не в первый же раз… ещё же три группы сидят, или кандагарцы на худой конец их встретят. Не дрейфь, захлопнем капкан! Забыл, что такое «пруха»?

– Как забыть-то? Для нас она всё равно, что палочка – выручалочка.

– Вот и я о том же.

Сумерки моментально сваливались на пустыню, проявляя на небе первые южные звёзды. Поглядев на часы, капитан поднялся:

– Пора, Антон.

Затем он приказал собраться группе.

За исключением троих наблюдателей, разведчики в полной экипировке расположились возле своего командира.

– Все? – спросил Доцевич и, получив утвердительный ответ от прапорщика Грумицкого, продолжил:

– Так, бойцы, приказываю совершить пятнадцатикилометровый марш в юго-восточном направлении для организации поисково-засадных действий. Цель: захват и уничтожение боевого каравана противника. Встали, попрыгали, всё лишнее из карманов убрать, чтобы на марше не было ни единого постороннего звука. Вопросы?

Вопросов не оказалось, прогибаясь под тяжестью снаряжения, разведчики добросовестно выполнили приказ командира. Доцевич удовлетворённо кивнул, по его мнению, группа была готова к маршу.

– Тройка сержанта Крылова – головной дозор, расстояние от ядра в поле видимости, смотреть по сторонам в оба, – стал распределять обязанности Доцевич.

– Есть, товарищ капитан, – в полголоса ответил Крылов.

– Тройка младшего сержанта Резника – замыкание, так же в пределах видимости ядра. Крутите головой на триста шестьдесят градусов!

– Всё понял, товарищ капитан, – серьёзно пробасил Резник.

– Я нахожусь в ядре группы. Направление движения корректируем через каждые двадцать минут, связь по отработанной схеме, – добавил капитан и махнул рукой головному дозору в направление юго-востока:

– Всё, вперёд!

– Антон, ты пристройся за ядром и присмотри за тылами.

– Хорошо, Паша.

Спустя несколько минут группа вытянулась в разорванную колонну. Несмотря на тяжёлое снаряжение, разведчики старались передвигаться бесшумно, помня о способности ночной пустыни усиливать даже малейший звук. На марше капитан периодически рассматривал местность через прибор ночного видения и сверял по компасу направление движения с заданным азимутом. В лице Доцевича всё говорило о его сильном характере: крепкий волевой подбородок, выделяющиеся скулы, глубоко посаженные стальные глаза, выражающие несгибаемую решительность. Ему невозможно было не подчиняться, понимая это, разведчики побаивались своего командира, но в тоже время и уважали. А в свободное от службы время Павел словно преображался, становился другим человеком, склонным на размашистые шутки и мужское добродушие. В любой компании он всегда был своим.

Через несколько часов разведгруппа наконец-то подошла к предполагаемому месту засады, и капитан отдал новый приказ:

– Рассредоточиться на дне мандеха по тройкам. Прапорщик Грумицкий, выстави по «фишке» с противоположных сторон и определи очерёдность смен. Курить только под укрытием, все разговоры шепотом. Всё, свободным отдыхать.

После чего офицеры подошли к радисту уже готовившему радиостанцию «Ангара» к передаче первой радиограммы. С помощью шифратора специального назначения, капитан быстро составил сообщение о прибытии группы на место.

– Всё, Родин, передавай. Бумажный вариант приказываю съесть.

– А-а… товарищ капитан? – непонимающе проговорил радист.

– Шутка, боец, работай, – усмехнулся Доцевич, усаживаясь на плотный песок.

Отстучав сообщение, радист получил подтверждение о приёме. «Горизонт» не возражал против выбранного места засады.

– Ну что, Антон, прогуляемся, – произнёс капитан, забрасывая на плечо автомат.

– Да, давай осмотримся.

Некоторое время офицеры проводили рекогносцировку местности.

– Гляди, Паша, два мандеха уходят параллельно на северо-восток, а между ними неплохой проход для каравана, вот бы заминировать эту дорогу южнее в ста метрах. Как думаешь?

– Хм… ты прав, эту чёртову мышеловку нужно захлопнуть, хотя не факт, не факт, что они объявятся именно здесь. Ладно, перед рассветом этим займёмся, поставь задачу минёрам.

– Сделаем.

Офицеры обошли всю прилегающую территорию, изучив возможные направления каравана, что позволило им оценить позицию группы вместе с вариантами засадных действий. А потом они забрались под плащ-палатку и закурили.

– Антон, надо «фишкам» выдать по таблетке синдокарпа, а то не дай бог уснут, намаялись после марша, – процедил Павел, выдыхая сигаретный дым.

– Выдадим, я всё равно первым дежурю, проконтролирую, а ты иди, отдыхай.

– Да, пару часиков поспать не мешает. Но чуть чего – буди.

– А, ничего не случится, нас, как всегда выбросили с запасом.

– Угу, с запасом, но кто его знает… Ладно, пошёл я.

Антон добросовестно проверил наблюдательные посты и поставил на утро задачу минёрам. Потом лёг поверх спального мешка и стал наблюдать за звёздами. Южное небо заметно отличалось от привычного ему с детства, бескрайняя звёздная россыпь здесь не поддавалась даже исчислению, весь небосвод был буквально усыпан сияющим взором дальних миров. Раскатову нечасто приходилось созерцать подобную картину, и он невольно залюбовался ею, ему даже показалось, что дух древней пустыни сознательно волнует его чувства. Только зачем? Он не знал этого… Но, несмотря на затаившуюся вокруг смерть ему было хорошо сейчас. Тёплая волна прокатилась по его душе, навевая воспоминания об отчем доме в дальневосточном городке Лесозаводске, о маме, сестрёнке Наташе, родной школе. Память не обошла и первые его шаги во взрослую жизнь, те незабываемые курсантские годы, проведённые в Рязанском воздушно-десантном училище, где он постигал азы профессии разведчика. Прошлое неудержимо проплывало в сознании Антона, словно кто-то непременно хотел наполнить его приятной ностальгической грустью.

Всё ещё находясь под впечатлением нахлынувших чувств, Раскатов направился с проверкой к наблюдательным постам. Практически бесшумно он подошёл с внешней стороны мандеха, но бойцы были начеку и разгадали его замысел. Антон улыбнулся и лёг рядом с солдатами.

– Ну как дела, ребята, всё спокойно?

– Всё тихо, товарищ старший лейтенант, – прошептал рядовой Колосов.

– Спать то не хочется?

– Куда там… от синдокарпа глаза на лоб лезут, – от души пояснил белорус Дубина.

– Всё же лучше, чем ножом по горлу спящих. Сколько уже случаев было, и всё из-за чьей-то расхлябанности, – произнёс Раскатов, серьёзно поглядев на солдат.

На какое-то время воцарилась тишина, каждый думал о своём.

– Из дома то пишут? – прервал недолгое молчание Раскатов.

Солдаты ответили утвердительно, а их глаз заметно потеплели.

– Алексей, а со своей девушкой ты помирился? – обратился офицер к Колосову.

– Помирился… А откуда вы знаете об этом?! – солдат с удивлением моргал глазами.

– Тихо, не шуми, – предостерёг его Раскатов. – Откуда знаю? Положено, я же ваш командир.

Чуть позже старший лейтенант проверил бдительность второго поста.

Дежурство Антона заканчивалось, и он разбудил прапорщика Грумицкого. В первую минуту тот спросонья хлопал глазами, но затем его сознание немного прояснилось.

– Вставай, Игорь, твоя смена. Пока всё тихо, бойцам выдай по таблетке синдокарпа и сам не спи, проверяй «фишки».

– Брр, прохладно, – вылезая из спальника, сонно прохрипел прапорщик, – я всё понял, отдыхай.

Прошло четверо суток, за которые капитан Доцевич уводил группу восточнее, меняя место засады, но интуиция опытного командира вновь привела его к первоначальной дислокации. С наступлением очередных сумерек он приказал минёрам проверить ранее установленные минные заграждения и поставить дополнительные направленного действия. Во главе со старшим лейтенантом Раскатовым к месту минирования выдвинулись минёры-разведчики Голубев и Проскок. Вначале они проверили ранее установленные осколочные мины кругового поражения ОЗМ-72, которые оказались на своих местах и полностью перекрывали предполагаемый маршрут каравана между мандехами.

– Так, братцы минёры, поставите две «монки» на повороте нашего мандеха, расстояние десять метров… «пристреляйте» по высоте автомобильной кабины и замаскировать не забудьте, – поставил новую задачу Раскатов.

– Сделаем, товарищ старший лейтенант, – ответил Голубев.

Солдаты сразу же по-хозяйски принялись за дело. Зелёные корпуса мин МОН-50 они предварительно обмазали сгущёнкой и посыпали песком, а затем замаскировали кустами растений. Утопленные в грунт электропровода были подведены к подрывной машинке ПМ -4.

С началом дня вновь наступила невыносимая жара, которая вытягивала с потом последние силы людей. Лица разведчиков заметно осунулись, как-то заострились, даже губы не выдерживали нещадного солнцепёка, трескаясь и кровоточа. Уже остро чувствовалась нехватка воды…

Внизу оврага офицеры собрались на короткое совещание.

– Игорь, на сколько дней осталось воды у бойцов? – спросил Доцевич Грумицкого.

– Воды?.. Нет её уже практически, сам же видишь какая жара.

– Значит так, проверь весь оставшийся запас и возьми на контроль приём воды. Пить только по глотку три раза в день. Неизвестно еще, сколько нам здесь торчать.

– Понял, командир.

– Если мы ещё пару дней здесь пролежим, жара всю влагу из нас выпарит, бойцы и так уже еле ноги волочат, – невесело заметил Раскатов.

– Да не лечи, Антон, сам всё вижу! В крайнем случае, запросим «Горизонт», может, вертушки сбросят.

В этот момент от наблюдательного поста отделилась фигура разведчика.

– Товарищ… капитан! – запыхавшись, кричал рядовой Горин. – «Духи», несколько машин… идут прямо на нас!

– Группа к бою! – резко выдохнул Доцевич. – Всем по местам, стрелять только по моей команде!

Рассредоточившись наверху мандеха, спецназовцы готовились к бою. Доцевич с Раскатовым в бинокли пытались разглядеть приближающийся караван.

– Одна… три… семь… десять… двенадцать. И судя по посадке, нагружены до предела… так, на двух стоят ДШК, – процедил Доцевич, отрабатывая в уме тактику боя. – Ни хрена себе!

– Паша, они прямиком лезут в нашу ловушку! – с азартом прокомментировал Антон.

– Тфу-тфу-тфу, – три раза через левое плечо плюнул капитан. – Не сглазь, Антоха, а то сорвется рыбка.

– Игнатьев, выбиваешь пулемётчиков! – крикнул Доцевич снайперу и уточнил задачу другим бойцам:

– Гранатомётчики, работаете по машинам замыкания сразу после подрыва! Минёры, пропускаете первые машины, работаете по центру каравана!

Машины постепенно перестраивались в колонну. До места засады оставалось всего метров семьсот.

– Пусть втягиваются, – негромко протянул капитан.

Несколько сбавив ход на повороте, «Тойоты» сразу же налетели на растяжки. От взрыва одну машину развернуло и бросило в сторону ближнего мандеха, вторая задымилась, уткнувшись в бархан.

– Огонь! – крикнул Доцевич.

С гребня мандеха одновременно заговорила вся стрелковая мощь разведгруппы. Уничтожив машины замыкания, гранатомётчики не оставили каравану путей для отступления. Оставшаяся техника на всей скорости пошла на прорыв, но рванувшие МОН-50, разорвали потрёпанную колонну в середине. А остальное довершила огневая группа, практически в упор, расстреляв потерявшие скорость автомобили.

Вскоре рванул бензобак одной из «Тойот», засыпая мандех искорёженным металлом, и всё было закончено.

– Фу ты… Неужели получилось? – выдохнул Доцевич, вытирая рукой потное лицо. – Чёрта вам лысого, духи!

– Да им уже всё равно, какого, лысого или нет, – усмехнулся Антон, – вроде никто не шевелится.

– Так, Антон, возьми трёх бойцов и через минут пять сходи к машинам, погляди, ради чего мы так мучились.

– Голубев, Проскок, Халиулин, ко мне! – крикнул Раскатов.

Лица подбежавших солдат были потными и красными от жары, но глаза всё ещё горели азартом боя.

– Пойдёте со мной в досмотровой группе, Халиулин с пулемётом в прикрытии, минёры досматривают машины на предмет минных сюрпризов. Задача ясна?

– Так точно! – с радостью, в один голос ответили бойцы.

Досмотровая группа осторожно выдвинулась к месту уничтоженного каравана. На подступах к первым машинам Халиулин занял положение для стрельбы лёжа, а минёры начали досмотр автомобилей. Оценив ситуацию, Раскатов понял, что в живых никого не осталось, кругом валялись трупы душманов, а часть из них так и осталась в машинах.

– Товарищ старший лейтенант, смотрите что здесь! – обалдевшим голосом закричал Проскок, указывая на кузов автомобиля.

Раскатов подбежал к машине и обомлел… в кузове в немаркированной упаковке, находились переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела» -2м» и «Блоупайп».

– Ни черта себе, повезло-то как! – воскликнул офицер, почесав затылок.

Обойдя другие машины, он обнаружил в ящиках миномёты и стрелковое оружие, а так же многочисленные боеприпасы. Каждый из проверенных автомобилей был под завязку набит этим «добром».

«Да-а, такая удача выпадает нечасто и не всем», – мелькнуло в голове Раскатова.

– Бойцы, берите по одному образцу ПЗРК и бегом к группе! – крикнул он минёрам.

Не успели они ещё добежать до мандеха, как на его противоположной стороне прогремело несколько взрывов.

– «Духи»! – дико закричал сержант Эржанов, показывая куда-то вдаль.

– К бою! Все на ту сторону! Резник, охрана тыла и машин! Родин ко мне! – отдавал команды капитан, со всех ног несясь к противоположному склону оврага.

Заняв новую позицию, разведгруппа встретила наступающего противника плотным огнём.

Доцевич уже успел оценить реальность угрозы и крикнул радисту:

– Срочно, «Горизонту» и мобильным группам – «три семёрки», подтверди открытым текстом, координаты те же, получи подтверждение! Понял?!

– Так точно!

В пылу боя Раскатов успевал корректировать стрельбу расчёта АГС:

– По миномётам бейте! Правее!

Прицельный миномётный огонь противника уже гремел взрывами на дне мандеха, разбрасывая экипировку разведчиков.

– А-а… твою! – застонал рядом кто-то из бойцов.

К нему сразу же устремился медик группы.

«Духовская» цепь насчитывала около двухсот человек и находилась в трёхстах метрах от позиций спецназа.

– Огонь из всех стволов! – уже орал Доцевич.

Тем временем радист вызывал подмогу:

– «Горизонт», «Горизонт», я «Море», как получаешь… приём, приём! Поднимайте вертушки, нас долбят! Срочно поднимайте вертушки!

Не выдержав плотного огня, «духи» залегли в складках местности, готовясь к новому штурму.

– Родин, что у тебя?! – крикнул капитан подбежавшему радисту.

– Вертушки уже на взлёте, бронегруппа старшего лейтенанта Зорина в тридцати километрах от нас, просили продержаться полчаса…

– Полчаса должны продержаться, – кивнул Доцевич, а затем хрипло прокричал:

– Всем экономить патроны, стрелять на поражение, сейчас будет «артподготовка», спрятать всем головы, зарыться в песок!

Капитан оказался прав, через минуту началась настоящая канонада: миномётные мины со снарядами безоткатных пушек рвались везде, наверху и внизу мандеха клубилась завеса из дыма и песка.

«Духи» вновь предприняли штурм позиций спецназа. Группа огрызалась прицельным огнём, заметно прореживая цепь наступавших.

– Есть потери?! – крикнул оглохший от взрывов Доцевич, медику Заравину.

– Два трёхсотых, лёгкие, – ответил тот.

– Резник, помоги оттащить раненных в безопасное место! – отдал приказ Доцевич, а про себя уже добавил:

«Твою мать, из какого хрена они вылезли?! Как чувствовал ведь! Чёрт, лишь бы наши не опоздали…»

– Товарищ капитан, «духи» с правого фланга обходят, прорываются к машинам! – сдавлено закричал Крылов, размазывая по лицу вместе с потом крупинки песка.

– Антон! – крикнул Раскатову Доцевич. – Возьми пулемётчика, помоги ребятам, не выдержат они!

Перемещаясь на правый фланг, Раскатов с Халиулиным короткими очередями поддерживали своих товарищей подсевших под натиском душманов.

– Держаться, бойцы! – срывая голос орал Раскатов. – Не пускать к машинам!

– Аллах Акбар!.. Аллах Акбар!.. Аллах Акбар! – зловеще, неслось с той стороны, поливая «свинцовым дождём» группу спецназа, окопавшуюся на гребне мандеха.

– На, получай, сволочи! – крикнул здоровенный Дубина, сильно швыряя гранату в самую гущу «духов».

Вослед за ней полетели ещё две гранаты, разметав по сторонам тела наступавших душманов. Организованный огонь заметно потрепал живую силу противника, и на этот раз душманам не удалось прорваться к желанному грузу. Они вновь откатились назад, зарываясь в песок.

Бой длился минут сорок, всё ближе и ближе передвигаясь к позициям разведгруппы. «Духи» смогли вплотную подойти к гребню мандеха и уже практически в упор расстреливали разведчиков, фонтаны песка смещались с пороховым дымом, застилая глаза висевшей в воздухе пеленой. Патроны были на исходе, спецназовцы стреляли всё реже и реже, пуская в ход уже последние гранаты. Все подступы к месту засады были усыпаны десятками «духовских» трупов, и с обеих сторон раздавались стоны раненных. Внизу мандеха валялся развороченный взрывом АГС-17, а рядом с ним безжизненно лежали бойцы его расчёта. Раненный Доцевич всё ещё пытался из последних сил организовать взаимодействие оставшейся группы, но вдруг его тело дёрнулось и неестественно завалилось на песок… Боковым зрением Раскатов увидел, как падал его друг, но помочь ему ничем не мог, «духи» уже лезли напролом.

И в этот самый момент раздался чей-то остервенелый крик:

– Наши!

Два бронетранспортера стремительно приближались к месту боя, ведя огонь из крупнокалиберных пулемётов. Разведчики Зорина на ходу десантировались с брони, устремляясь на помощь своим товарищам. На какое-то мгновение Раскатов обернулся назад, но в следующую секунду прогремевший взрыв отшвырнул его на дно мандеха… Подоспевшая разведгруппа всё же сумела закрепиться на опустевших позициях, а через несколько минут вертолёты огневой поддержки принялись «утюжить» реактивными снарядами пустыню вместе с остатками отступавших душманов. Но Антон ничего этого

уже не видел…

V

Стелла бродила по вечернему городу, совсем не обращая внимания на мелькавших мимо неё прохожих. Под сенью потемневшего неба с россыпью только что появившихся бледных звёзд на девушку вновь нахлынули воспоминания… Ещё совсем недавно её мир вращался в суете последних экзаменов и в томительном ожидании выпускного вечера, а теперь всё уже было позади. Но, несмотря на негу приятных ощущений, внутри неё оставалось место для лёгкой грусти, ведь где-то в недалёком прошлом всё ещё жило незабываемое беззаботное детство вместе с друзьями и наивными мечтами. Отец Стеллы был военнослужащим, и семье часто приходилось переезжать с места на место, меняя одну воинскую часть на другую. И где они только не побывали за это время, по воле необходимости знакомясь с географией своей огромной страны. Частенько Стелле приходилось заниматься самостоятельно, чтобы наверстать учебный материал, но она была упорной девочкой. Через несколько лет «цыганских мытарств» отец поступил в военную академию, и семья перебралась в Москву. Два года учёбы пролетели незаметно. После чего последовало очередное назначение, и Кудрявцевы, уже в который раз стали паковать чемоданы. По приезду в Тюмень, семья получила служебную квартиру недалеко от военного училища на улице Ямской.

Стелла невольно улыбнулась, вспоминая первый день знакомства с новой школой и одноклассниками, в такие моменты она всегда ощущала некоторый дискомфорт от пристального внимания наблюдавших за ней глаз. Буквально за последний год из угловатой девчонки – подростка она превратилась в красивую девушку, одаренную природной женственностью и обаянием. Теперь она всё чаще и чаще замечала на себе волнующие взгляды парней и немного стеснялась этого. Придирчиво оценивая внешность Кудрявцевой, женская половина класса пыталась отыскать в ней видимые недостатки, но плохо скрываемые эмоции на лицах одноклассниц говорили о тщетности их желаний. Напротив, юноши старались разглядеть в ней лишь приятные для своего взора моменты:

– Ничего девочка… Фигурка – потрясная!… А какие ноги… Красотка!..

Уловив настроение класса, Стелла кокетливо поправила свои смоляные волосы и улыбнулась.

В дальнейшем ей не удалось избежать «полосы отчуждения» в отношениях с одноклассниками, но чуть позже всё стало на свои места. Девушки как-то успокоились, оценив серьёзный нрав и ум Стеллы, а неугомонным парням пришлось даже остерегаться её острого словца. Хотя Стелла и завоевала право быть равной в школьной среде, но настоящего друга здесь так и не нашла, а может, просто не искала. Стелла очень надеялась, что в новом городе продолжит свои занятия синхронным плаванием, которым серьёзно увлеклась ещё несколько лет назад, но, к сожалению, её мечтам не суждено было сбыться. Поэтому всё свободное время она старалась посвящать музыке и поэзии, с недавних пор ставшие её верными спутниками в жизни. За полгода до государственных экзаменов Стелла вдруг ощутила острую потребность в одиночестве, она стала чаще и подолгу замыкаться в себе, находя в созерцании своих мыслей необъяснимый покой. Перемены в поведении Стеллы не смогли ускользнуть от внимания Веры Владимировны, её мамы, и она не раз пыталась поговорить с дочерью, но девушка только отшучивалась. В итоге мать успокоила себя мыслью о затянувшемся переходном возрасте дочери и перестала её тревожить. С трепетным волнением Стелла вспоминала свой выпускной бал. Ещё во время учёбы девушка не раз замечала, как высокий юноша с параллельного класса Вадим Савельев пытался оказывать ей знаки внимания, и в тот вечер после объявления первого медленного танца, он буквально на крыльях полетел через весь зал к ней. С этого момента Вадим ни на шаг не отходил от Стеллы. Они много танцевали, кружась по залу поглощённые музыкой и ощущениями близости… А после с группой одноклассников – бродили по ночному городу, пели песни, мечтали о будущем. И только с наступлением рассвета Вадим в первый раз осмелился её поцеловать. Стелле льстило внимание нового друга, но почему-то её не оставляло ощущение какой-то зыбкости всего происходящего, словно незримая частица её души хранила некую тайну, не позволяя обманываться настоящим…

«Всё в прошлом, – с лёгкой грустью и в тоже время с радостью подумала Стелла, – уже совсем скоро вступительные экзамены в университет, а завтра море… Как я хочу к нему!»

Уже полгода Кудрявцевы с нетерпением ожидали летнего отпуска, и теперь мечта практически осуществилась, оставалось провести всего лишь одну томительную ночь в душном городе, а потом их ждала долгожданная южная сказка.

В голове Стеллы неожиданно всплыли строки, написанного ей стихотворения:

С воспоминаниями и мечтами о будущем она уже подходила к своему дому, но вдруг почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд. На улице заметно потемнело и прохожих становилось всё меньше. Стелла оглянулась, но ничего подозрительного не увидела: под деревом целовалась парочка молодых людей, а впереди маячила лишь группа подростков. Её обогнала женщина с хозяйственной сумкой и скрылась во дворе соседней девятиэтажки.

«Показалось, наверное. Или всё-таки… Да нет, глупости всё это, скорей всего, впечатления последних дней сказываются, пора отдыхать», – решила Стелла и повернула к дому.

Не дожидаясь лифта, она быстро взбежала до своей лестничной площадки и нажала на дверной звонок.

Дверь открыл отец:

– Наконец-то! И где же ты, дочка, была так долго? Мы уже начали беспокоиться.