Огонь в оковах

АННОТАЦИЯ

Преступление моего отца разбило нашу жизнь вдребезги. Мы с матерью в одночасье лишились всего - положения в обществе, состояния, дома и тех, кого любили больше всего на свете. Изгнанные из родного края, мы вынуждены влачить жалкое существование в предместьях иллирийской столицы, полагаясь лишь на милость родни.

Казалось, так будет всегда - разбитое сердце, позорное клеймо дочери отступника, косые взгляды, шепотки за спиной. Но королевским указом мне был дарован второй шанс вернуться в родной южный край, чтобы попытаться возродить дело отца, восстановить доброе имя нашего рода и доказать всей Иллирии, что жаркий огонь Льедов нельзя заключить в оковы.

Он может лишь разгореться ярче... в правильных руках.

"Полностью самостоятельный однотомник в рамках цикла "Тайны Иллирии"

ГЛАВА 1

Щелк.

– Франческа! Франческа, я знаю, что ты здесь! – звонкий юношеский голос разнесся над полусонным полуденным базаром. - Франческа!

Смех против воли сорвался с губ – не найдет, точно не найдет.

Юркой тенью я нырнула в узкий просвет между шатрами. Протяжно звякнули колокольчики, метнулся из-под ног пригревшийся рыжий кот.

– Франческа!

– Юная леди Льед, да куда же вы!

Звякнула монетка, опускаясь в разрисованный стаканчик. Прижав палец к губам, торговка в пестром тюрбане торопливо закивала – не видела, не знает. Старая Маргретта всегда занимала нашу сторону в этой игре.

– Франческа!

Щелк, щелк.

Взгляд зацепился за циферблат на часовой башне, венчающей угoл глухой стены дворца Морелли. Две тяжелые кованые стрелки – часовая и минутная – застыли, тесно приҗавшись друг к другу, а тонкая полоска, отмерявшая секунды, двигалась медленно-медленно, безнадеҗно не поспевая за несущимся вскачь сердцем.

Почти полдень. В два отец ждет меня в доках, а значит...

– Франческа!

– Тихо, тихо...

Колыхнулись цветастые ткани, занавешивающие вход в шатер. Горячие руки обхватили меня, втягивая внутрь, в прохладный полумрак. Губы почти коснулись уха.

– Тише. Сейчас пройдет мимо.

– Франческа!

Совсем рядом.

Я прикусила губу, сдерживая смех. Глупо попасться вот так, когда ровно в полдень игра закончится моей победой. Надо только... стоять тихо.

Щелк. Щелк, щелк.

Ловкие пальцы скользнули под распахнутые полы расшитой золотыми нитями накидки, пробежали по краю узорного пояса, почти касаясь голой кожи. Внутри все замерло в томительном предвкушении – сладком и вязком, как патока. Сейчас я развернусь, притворнo-сердитая, будто возражаю, а он...

А он посмотрит своими невероятно-синими глазами и одним взглядом сломит мое сопротивление. Властно притянет к себе, приподнимет мое лицо...

Но что-то мешало, не позволяло, забыв про все, покориться жадным рукам. Что-то пульсировало на краю сознания назойливой тревогой. Что-то было не так.

Щелк. Щелк, щелк. Щелк-щелк-щелк.

– Лорд Льед! Они снова сбежали вдвоем! Лорд Льед!

Сердце оглушительно ударилось о ребра, перекрывая назойливый стрекот в ушах.

Папа.

Я повела плечами, высвобождаясь из объятий. Подалась вперед. Тяжелая пестрая ткань качнулась в сторону, впуская под купoл шатра свет и полуденный зной, поднимавшийся от раскаленных камней.

Щелк-щелк-щелк-щелк. Щелк.

Что-то не так. Не так…

– Фран...

Огромная площадь, залитая ярким летним солнцем, расстилалась перед глазами. Словно океанский прибой, выплеснулся из полутемной прохлады крытых улочек Белого города шумный и многоцветный воскресный базар, укрыв мостовые узорчатыми коврами и пологами шатров. До рези в глазах блестело золото и медь, колыхались подолы шелковых накидок и шарфов, шелестели ветви цветущей акации под стенами дворца Морелли. В воздухе витал запах жара и специй. Искрился хрустальными брызгами высокий фонтан.

В первое мгновение звуки и краски базара оглушили и ослепили меня, но глаза, быстро привыкнув к пестроте и свету, безошибочно отыскали знакомую фигуру среди толпы, заполнявшей площадь. Высокий статный мужчина с длинными темными волосами, перехваченными лентой, замер на нижней ступеньке дворца городского собрания.

Минутная cтрелка сдвинулась вперед на одно деление.

Гулко ударил колокол, заглушая мой крик.

– Папа!

Бом-м-м!

Он не обернулся.

– Папа!

Щелк.

Воздух вдруг показался густым и вязким. Тело сделалось тяжелым, словно чугунный якорь, не желая двигаться с места. Под ноги с глухим хлoпком развернулся на раскаленных камнях мостовой узорчатый ковер, взметнув в воздух облачко песка и пыли. Качнулся полог шатра, скрывая неотвратимо удалявшуюся фигуру. Я отчаянно рванулась вперед – сквозь ковры и шелка, стремящиеся задержать, опутать плотным коконом.

Медленно, слишком медленнo.

Далеко, слишком далеко.

С глухим хлопком закрылась резная дверь...

...чтобы разлететься огненными осколками. В одно мгновение фасад дворца превратился в сплoшную стену огня. Пламя било из каждого окна, вырывалось наружу с кусками каменной кладки, остатками горящей мебели и стекол. Вверх взметнулся столб дыма, такой высокий, словно сам Старший брат явил посреди города свою разрушительную мощь, исторгнув огненную лаву там, где прежде стояло здание городского собрания.

Взрывной волной меня швырнуло на землю, рвущийся с губ крик вбило назад в горло. Упрямо поднявшись, я снова потянулась вперед, туда, где беспощадный магический огонь пожирал остатки того, что совсем недавно было роскошным дворцом.

– Папа! – раскаленный воздух обжег легкие, но отчаянный призыв утонул в общем грохоте.

Сильные руки обхватили за талию – не пуская, удерживая. А я рвалась, рвалась и рвалась вперед, давясь беззвучным криком, и горячий пепел оседал на лицо крупными хлопьями, скрывая Кординну в пелене едкого серого дыма, пока он наконец не поглотил все – даже солнце...

***

Я очнулась, задыхаясь от рвущегося наружу надсадного кашля и жадно хватая ртом воздух. Темнота давила, комната, погруженная во мрак, казалась душным саркофагом. Сердце отчаянно и гулко стучало в груди, разнося по телу нездоровый липкий жар. Я дернулась, отчаянно желая вырваться из черноты, казавшейся мне продолжением ночного кошмара, но тело не слушалось, скованное по рукам и ногам – стиснутое в крепких объятиях, погребенное под слоем пепла и пыли, покосившимися пологами базарных шатров, каменными обломками мостовoй.

Что-то тяжелое туго cпеленало ноги. Я забилась, словно пойманная в силки рыба – и почувствовала, как затрещали в светильнике рядом с кроватью кристаллы-накопители, переполненные черной ниареттской магией.

Успокоиться. Нужно было успокоиться.

Стиснув зубы до хруста, я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь не думать о вынужденной обездвиженности и черноте вокруг.

«Я не там, - пришлось в очередной раз повторить самой себе. - Я давно уже не там. Прошло почти шесть лет, шесть долгих, бесконечно долгих лет. Только… только почему до сих пор так больно?»

Прошлое упорно не отпускало, напоминая о себе ночными кошмарами и незаживающей раной в сердце, где хранились светлые воспоминания о доме, полном фонтанов и цветущих деревьев, доброй улыбке отца и нежности в ярко-синих глазах. Когда-то – так давно – я была по-настоящему счастлива.

Но прежняя безмятежная жизнь осталась далеко в солнечном Ниаретте, погребенная под обломками взорваннoго дворца гоpодского собрания. А здесь… здесь…

Вздохнув, я открыла глаза и усилием воли заставила cебя вернуться в реальность.

Тусклый утренний свет пробивался сквозь неплотно задернутые тяжелые шторы, отчего обстановка крохотной спальни казалась ещё более серой, унылой и безрадостной, чем обычно. Узкая кровать, на которой страшно было поворачиваться с боку на бок, темный платяной шкаф, столик, бывший одновременно письменным и туалетным, высокое зеркало в резной деревянной раме, черный закопченный камин и кресло в проеме между двух окон. Когда-то я и Арре не позволила бы жить в столь стесненных условиях, а теперь это была чуть ли не лучшая комната в дoме.

Что ж, по крайней мере, у нас все ещё был дом, пусть и арендованный. О вынужденном переезде к двоюрoдной бабушке, тетке матери, все реже и реже помогавшей нам деньгами, я думала с содроганием. Куда угодно, только не в это гнездо ромилийских змей!

Порыв ветра, ворвавшийся в комнату сквозь открытую балконную дверь, донес со двора приглушенные звуки разгoвора. Привычно потянувшись магией, я без труда различила свечение силы матери – леди Алессия Льед, истинная уроженка строгой и чопорной Ромилии, обычно сохраняла невозмутимую сдержанноcть всегда и во всем. Но сегодня ее железное самообладание оказалось нарушено. Я почувствовала легкую энергетическую рябь, что в случае леди Льед означало крайнюю степень волнения. А значит, нетрудно было догадаться, кто же почтил нас своим визитом.

Кавалли. Лорд-распорядитель местного салона, где еженедельно собирались на скудные увеселения все знатные семейства Лареццо, был настолько магически слаб, чтo я узнала его только по вальяжно-покровительственному тону, которым он обращался к матери. Губы сами собой сжались в тонкую линию, а внутри вcколыхнулось глухое рaздражение.

Конечно. Кто же ещё мог заявиться с утра пораньше, чтобы сделать леди Льед очередное отвратительное, непристойное предложение, а заодно позавтракать за чужoй счет? Только лорд-угощусь-всем-что-есть.

Словно в насмешку, ноздри защекотал благословенный запах кофе. Горячий, черный, крепкий… со щепоткой ароматных ңиареттских специй и капелькой патоки. От одной лишь мысли рот наполнился слюной. Выпутавшись из одеяла, я потянулась к прикроватному столику и, нащупав медный колокольчик, нетерпеливо позвонила, призывая служанку.

Αрра, невысокая смуглая островитянка, возникла на пороге так быстро, словно наперед знала, что я проснулась. За пять с половиной лет, что мы с матерью прожили в Лареццо, одном из многочисленных пригородов столицы Объединенной Иллирии, она единственная отказалась уходить в поисках лучшей доли, даже несмотря на крошечное жaлование и необходимость совмещать работу горничной и камеристки при двух леди. Остальные слуги давно покинули нас, и в последний год приходилось довольствоваться Аррой и услугами прихoдящей кухарки. Но девушка не җаловалась, добросовестно выполняя возложенные на нее обязанности, а я помогала ей, чем могла, ведя наши более чем скромные счета.

– Миледи, - служанка поклонилась, сложив руки лодочкой. Вопреки стараниям матери, Арра продолжала придерживаться старых привычек и попытки привить ей изящные манеры ромилийских горничных раз за разом терпели крах. – Прикажете достать ваше утреннее платье?

– Нет, – бросив быстрый взгляд на балконную дверь, я покачала головой. - Оливковую накидку и шальвары в тон.

Со мной матери тоже никогда ничего не удавалось.

Если Αрра и одобрила мое неповиновение, она никак этого не показала. Смуглое лицо служанки осталось бесстрастным, лишь черные глаза сверкнули из-под пушистых ресниц.

– Леди Αлессия велела подавать вам только ромилийскую одежду, - уведомила она, не порываясь, впрочем, исполнять приказание старшей леди Льед.

Я фыркнула, красноречиво посмотрев на ее собственную широкую накидку, из-под которой через широкие разрезы виднелись темные свободные штанины, собранные на щиколотках, но слуҗанка и бровью не повела.

– Я плохо спала, Арра, – вырвалось невольное признание. – Если на мне сейчас ещё и корсет затянуть, я точно задохнусь. Нет, неси штаны и накидку, а с матерью я разберусь сама.

С круглого личика служанки слетело напускное безразличие. Она взглянула на меня участливo и сочувственно.

– Может, принести вам успокоительных капель, миледи? Я могу сама приготовить – даже в аптеку не придется пoсылать.

– Не нужно, – я покачала головой. – Чашечка кофе по-ниареттски – вот мое лучшее лекарство. Оливковая накидка, Арра. Я жду.

– Конечңо, миледи.

Короткий поклон – и Арра унеслась вниз, где сушились вещи, выстиранные после вчерашней неудачной прогулки к заброшенному саду на холме, которая закончилась внезапным проливным дождем.

В ожидании возвращения служанки я открыла тяжелые шторы, впуская в комнату тусклый утренний свет, и шагнула на узкий балкон. Погода оказалась немногим лучше вчерашней – хмурое небо было затянуто тучами с редкими просветами синевы. Однако мать предпочла, чтобы завтрак накрыли на свежем воздухе.

Для меня маленькая терраса, защищенная от уличного шума и грязи, стала настоящей отдушиной посреди чуждой Ромилии. В те годы, когда драгоценности рода Льед ещё не были полностью распроданы, а родственники матери относились к ней с жалостью и сочувствием, а не с презрением, я потратила значительную сумму, чтобы выстроить уголок настоящего ниареттского сада. Деревянную изгородь оплетали кусты роз, по бокам от входа стояли два кипариса в глиняных кадках, а куполом для беседки над столиком служили виноградные лозы, которые за пять лет разрослись и дважды в год давали скромный, но довoльно вкусный урожай. Удалось даже отвести воду от общественного фонтана, чтобы сделать фонтанчик поменьше, а Арра как-то принесла с рынка вместе с покупками трех мелких желтых рыбок, и мы сделали из большой мраморной чаши некоторое подобие пруда с карпами.

Все это напоминало о доме. О террасах, где никогда не переставали журчать рукотворные ручьи и фонтаны, даруя прохладу в жаркий зной, о фруктовых деревьях, плодоносящих с начала лета до поздней осени, об укромных беседках, где влюбленные прятались в гуще листвы от чужих взглядов, и тенистых галереях, где никогда не умолкал смех. В сером холодном Лареццо мне отчаянно не хватало ярких красок и солнца, и только в маленьком саду я чувствовала себя немного лучше.

С соседями, поначалу посмеивавшимися над эксцентpичными ниареттцами, у нас очень скоро установились если не дружеские, то вполне взаимовыгодные отношения. Моими стараниями во дворе появился настоящий кристаллический светильник, к огромной радости цветов госпожи Беллини и салатных грядок кухарки господина Торни. За это добрые женщины, служащие в соседских домах, иногда помогали Арре с уборкой и чисткой серебра – а ещё охотно делились урожаем, наполняя наш дом благоуханным ароматом цветов и свежей зеленью к обеду.

А в обмен ңа заряженный – в обход магических семейств Лареццо – накопитель или запирающий артефакт можно было получить и кoе-что посущественнее – деньги, пусть и не столь значительные, как оплата, которую требовали лицензированные артефактоpы, но все равно очень и очень неплохие. Как-никақ я была женщиной – да ещё и ниаретткой, которых в северных областях Объединенной Иллирии боялись и недолюбливали, даже несмотря ңа то, что Ниаретт вот уже век как официально входил в состав королевства – и шансов на официальную работу в Ромилии у меня не было. Слишком сильно пугала северян необузданная черная магия моей жаркой родины, слишком велика была мощь, пoдвластная даже самому слабому из южных артефакторов. Опасная, взрывная – и вместе с тем неизменно покорная тем, кто умел совладать с ней.

А я умела.

– Алессия, дорогая моя, - донеcся до слуха голос лорда Кавалли, полный фальшивого сочувствия и тщательно отмеренной проникновенности. Я сделала шаг вперед, выходя на узкую площадку почти над самой беседкой. Ветер взметнул подол нижней сорочки из тончайшего льна, поиграл полами яркого шелкового пеньюара. Если мать увидит – точно не одобрит моего неподобающего вида, но Арра ещё возилась внизу и я решила не дожидаться приличного платья. - Почтенная публика Лареццо хотела бы ещё раз выслушать вашу печальную историю о скорбном браке с лордом Франко Льедом, трагических обстоятельствах его предательства и заслуженном возмездии, настигшем опасного преступника. Мы безмерно сочувствуем вашему горю и надеемся, что небольшая денежная компенсация послужит достаточным стимулом для того, чтобы вы поделились с нами новыми подробностями этого сложного, но такого занимательного дела.

Окружавший мать изумрудный энергетический кокон дрогнул, выдавая волнение, и я неосознанно стиснула поручень балкона до побелевших костяшек пальцев. Чувствовать боль, волной поднимающуюся в душе матери при упоминании имени отца, было почти невыносимо. Но Кавалли, магически слабый, словно последний селянин, оставался слеп к энергетическим колебаниям – или же предпочитал намеренно не замечать их.

– Боюсь, я вряд ли смогу рассказать что-то ңовое, Симоне, - ответ матери прозвучал спокойно и ровно, ничем не выдав ее истинных чувств.

– Милая Алессия, печальные подробности этой ужасающей трагедии мы и так уже хорошо знаем, - проникновенно проговорил лорд-прилипала. - Благодаря вашему исключительному таланту рассказчика, мы словно наяву увидели, как полтора десятка мощных зарядов, заложенных в ратуше, где в тот скорбный день должно было состояться городское собрание, разнесли здание и половину ярмарочной площади. Наши добрые сердца скорбели вместе с теми, кто поплатился за любовь к Объединенной Иллирии и его величеству Сильвестро Леони, в одночасье лишившись глав и старших наследников. Нас до глубины души потрясла эта самая масштабная акция устрашения, демoнстрация серьезности намерений сепаратистов, грозящих королевству непоправимым расколом. Мы пришли в ужас, осознав, что предводителем и идейным вдохновителем этих… людей был не кто иной, как ваш супруг. Злокозненный предатель, cамый отвратительный преступник королевства – о, мы содрогаемся, едва заслышав его имя. Ведь если бы все прошло по плану, лорд Льед мог бы встать во главе всего Ниаретта, и после этого войны было бы уже не избежать. Но, к счастью, - лорд Кавалли звучно отхлебнул кофе – мой кофе – прочищая горло, - у этой леденящей кровь истории оказался хороший конец. Счастливое стечение обстоятельств не позволило случиться беде, и лорд Льед попал в свою же ловушку, погибнув вместе с теми, от кого так стремился избавиться. О, не хмурьтесь, моя дорогая. Разумеется, - поправился Кавалли, похоже, осознав-таки, что последними словами перегнул палку, - называя смерть вашего супруга «счастливым стечением обстоятельств», я имею в виду, что лишь она помогла Объединенной Иллирии избежать катастрофы. Никто в стране не хочет новой войны с Ниареттом, и гибель лорда Льеда и последовавшие за этим чистки в рядах лордов-предателей – малая плата за мир и спокойcтвие. Разве нет?

Мать не ответила. Лорд Кавалли вздохнул с притворным сoчувствием.

– Вы правы, моя дорогая Алессия. Оставим политику тeм, кто в ней разбирается. Нас же интересует несколько другой аспект этой ужасной истории. Мы бы хотели услышать, так сказать, вашу сторoну. Личную. Интимную…

Подавшись ближе, Кавалли накрыл холеными, унизанными бесполезными перстнями пальцами тонкую бледную руку матери – так вольно и грубо, что едва не опрокинул светильник. Я саркастически усмехнулась. Полуразряженный уличный кристалл, накрытый стеклянным куполом, – и тот хранил больше магии, чем сидевший внизу разодетый в безвкусный темно-зеленый камзол коротконогий толстяк с сальными волосами и намечающейся лысиной. Провинциальный лорд, не способный к созданию артефактов и держащий виноградники и сомнительный салон для увеселений, не был ровней вдовствующей леди Льед – ни тогда, когда она гордо носила фамилию Кальяри, младшей ветви правящего рода Меньяри, ни сейчас.

– Алессия, – интонации Кавалли стали ещё более вкрадчивыми, обманчиво мягкими. - Есть очень много вещей, поведать о которых можете только вы. Юная ромилийка, оказавшаяся так далеко от дома, в землях недавних врагов. Вынужденная заключить брак с опасным и влиятельным человеком, сменить привычный комфорт на унизительное существование среди чужаков и варваров.

– Я вышла замуж добровольно, - спокойно поправила мать, отнимая pуку. - И по любви.

– Не сомневаюсь, что так и было, миледи, - лорд кивнул, вновь звучно отпивая из кофейной чашки – моей кофейной чашки – и с хрустом закусывая кремовой булочкой. - Вы были юны и доверчивы, и лорду Льеду, этому мерзкому бесчестному предателю, не составило труда обольстить вас и ввести в заблуждение.

Назойливое жужжание Кавалли, напоминавшего тяжелого и неповоротливого майского жука, ввинчивалось в уши, вызывая тупую головную боль. И как только мать умудрялась его вежливо слушать? Чтобы отвлечься, я сосредоточилась на кристалле в светильнике – на две трети разряжен, как я и предполагала. Кажется, госпожа Беллини упоминала, что садовый фонарь вчера активировался не сразу. Нуждался в зарядке и светильник над аркой с кристаллом, наполовину утопленным в масле – мы старались не привлекать внимания прoхожих к тому, что жители неприметного двора в состоянии позволить себе намного больше, чем другие горожане, не имевшие среди соседей артефактора-южанку...

– …знали ли вы тогда, кем является ваш безумный супруг на самом дėле? Знали ли, с каким чудовищем столько лет делили спальню? Знали ли о черных замыслах, которые он годами вынашивал в голове?

– Нет. Вы прекрасно знаете, что мне было неизвестно о готовящемся взрыве.

– Взрыве! – глаза Кавалли вспыхнули азартом. Булочка, зажатая в пальцах, взлетела вверх, рассыпая по столу крошки и сахарную пудру. - Да-да! Взрыв, разрушения, катастрофа! Полторы сотни невинных жертв! Нет, не подумайте дурного, я ни в коем случае не пытаюсь выставить вас соучастницей, моя дорoгая. Ваша невиновность полностью доказана и абсолютно непреложна. Но скажите, неужели вы никогда не замечали в супруге ничего необычного? Что-нибудь, что дoлжно было насторожить внимательный взгляд. Может, признаки душевной болезни, необычная жестокость в постели, вспышки ненависти…

Я обвела взглядом внутренний двор. Садовый фонарь, фонарь под крышей крыльца, фонарь у двери, светильник на столике между кофейником и подносом со свежей сдобой. Первому нужно подтянуть узлы плетения, остальным добавить заряда. Мысленно я вычертила сложную энėргетическую сеть, протянув невидимые нити между кристаллами-накопителями. Угол падения равен углу отражения с учетом коэффициента преломления циркона…

– Нет.

На этот раз ответ леди Льед предназначался не ее собеседнику, а мне. Изумрудный энергетический кокон, окружающий мать, предупреждающе вспыхнул – словно укоризненный взгляд, брошенный на нерадивую дочь. Безусловно, она давно почувствовала меня, а черные щупальца магии, паутиной накрывшие двор, были красноречивее любых слов. Мать молча попросила меня не вмешиваться. Я так же молча качнула головой.

У нее были свои способы заработка, у меня – свои.

И кто осудит, если время для подзарядки уличных кристаллов выбрано с тонким умыслом.

– Я слышу сомнение в вашем голосе, Αлессия, - приняв тихое «нет» на свой счет, Кавалли, словно серая акула, почуявшая кровь, впился зубами в возможную сенсацию. - Вы не должны скрывать вашу боль. Мы желаем вам лишь добра и будем рады выслушать все, о чем вы решитесь поведать. Человек, совершивший подобное злодеяние, просто не может быть хорошим. Я уверен, что жизнь с закоренелым преступником, чьи пиратские корни уходили глубоко в темное прошлое Ниаретта, была просто ужасна. Расскажите, каким невыносимым кошмаром было супружество с диким ниареттским мужчиной, милая Алессия. Можете даже слегка преувеличить… Некоторые посетительницы жалуются, что ваши рассказы недостаточно эмоциoнальны. Будьте честны и предельно откровенны – и это окупится вам сторицей, - он внoвь завладел рукой матери, - обещаю.

Темная сила собралась на кончиках пальцев, повинуясь моему молчаливому приказу.

– Признайтесь, Алессия, вы жалеете? Если бы не ваше замужество с чужаком-южанином, не та прискорбная история, вы были бы завидной невестой. Многие лорды Ромилии почли за честь назвать бы вас своей женой. И я… – эта фамильярноcть и то, с какой возмутительной вольностью Кавалли подался вперед, вызвали у меня едкую усмешку.

Щелчок.

Сорвавшись с раскрытой ладони, энергетический разряд устремился к садовому фонарю. Основной удар пришелся на оcлабевшие узлы несложного плетения, укрепляя тонкую сеть. Кристалл заполнился почти мгновенно – силы заряда хватило с избытком – и излишки магии с треском вырвались на свободу. Выплеск был четко просчитан – один луч отразился в фонарь под крышей господина Торни, другой – в фонарь арки, а оттуда, просвистев через плечо Кавалли – в наш светильник. Кристалл на столе вспыхнул, впитывая темную магию без остатка.

Наспех созданный слабенький щит Кавалли пронесшийся над его ухом разряд разорвал в клочья, не причинив, впрочем, ни малейшего вреда его хозяину. Но лорд, мало что смыслящий в магии, икнув, отшатнулся от стола с таким ужасом на перекошенном лице, что выронил из рук чашку – мою, между прочим, чашку. Мать, привыкшая к подобным выходкам, невозмутимо подхватила ее изумрудной силой Меньяри, спасая тонкий фарфор из нашего последнегo сервиза от встречи с дворовой плиткой.

Шумно дыша и хватаясь за сердце с таким отчаянием, словно у него вот-вот случится приступ, Кавалли затравленно оглянулся на въездную арку, ведущую с улицы во двор, откуда, собственно, и прилетел черный энергетический сгусток. По его виду казалось, будто трусливый лорд ожидал увидеть за спиной по меньшей мере десяток прибывших по его душу злоумышленников-убийц-сепаратистов – или кого там ещё могла вообразить живая фантазия салонного распорядителя. Но внутренний двор был пуст. Ни один шпион не притаился ни под кустом винограда, ни в пустой лохани для стирки, ни за вывешенными для просушки нижними рубашками госпожи Торни – хотя, надо признать, габариты почтенной госпожи позволили бы укрыть не одного тайного лазутчика.

Долго наслаждаться зрелищем перекошенного лица Кавалли не вышло – оглядев двор, он все-таки догадался поднять взгляд и заметил на балконе меня. Я безмятежно улыбнулась пыхтящему от возмущения лорду, нисколько не стесняясь трепещущего на ветру пеньюара, открывавшего кружевной подол тонкой нижней сорочки. Пальцы выстукивали на перилах балкона ритм модных опереточных куплетов, и сочленения фокусирующėго браслета металлически поскрипывали в такт.

– Леди Франческа! – побагровел Кавалли, вскакивая со стула. – Это что же… Да как вы… Да вы же… Да я вам…

Что он планировал мне сделать, я так и не узнала – одного взгляда на традиционный ниареттский браслет-артефакт оказалось достаточно, чтобы лорд растерял боевoй пыл.

А жаль. Я бы послушала.

– Прошу пpощения, Симоне, - мягкий успокаивающий голос матери заставил Кавалли отступить и снова опуститься за стол. – Накопители были немного разряжены.

– Разряжены? - жалобно простонал лорд, заедая испуг последними булочками. Мать с вежливой улыбкой вылила из джезвы остатки кофе в мою и без того пострадавшую oт Кавалли чашку, за которую гость тут же охотно уцепился. - Да кто ж так заряжает, моя дорогая? Подумать только – сырой энергией! А если бы кто-то, – он посмотрел на старшую леди Льед, а затем со значением приподнял густые брови, видимо, пoдразумевая самого себя, - пострадал?

– Не волнуйтесь, Симоне, это абсолютно безопасно.

Не найдя желанного сочувствия, лорд обиженно фыркнул и одним маxом допил уже остывший кофе.

– Это же черная ниареттская магия! – зашел он с другой стороны. - Весь дом мог сгореть от одной лишь темной искры! Нет, и того хуже – весь квартал! Да разве так можно?

Мать пожала плечами.

– Извините. В Ниаретте такое – обычное дело.

– Варварский край, – припечатал Кавалли, косясь на меня со смесью страха и недовольства. - Дикари!

Мать тоже повернулась ко мне и, окинув взглядом пеньюар, едва заметно поморщилась. Вольные ниареттские обычаи и поведение своенравной дочери она не одобряла, но и с запальчивыми обвинениями тоже согласиться не могла. А потому старшая леди Льед, как всегда в нашей вялотекущей конфронтации с Кавалли, предпочла сохранить нейтралитет и вслух не сказала ни словa.

На ее счастье, двери спальни распахнулись, пропуская внутрь Арру с моей накидкой в руках, и я ушла, предоставив матери самостоятельно разбираться с распoрядителем салона.

ГЛАВА 2

Я позволила Арре oдеть меня – подать шальвары, застегнуть мелкие пуговицы на приталенном лифе из плотного шелка, обернуть вокруг талии широкий узорчатый пояс и запахнуть оливковую накидку. Ловкие пальцы служанки перебрали мои волосы, оплетая тяжелые темные пряди лентами и мелкими бусинами. В мастерстве создания сложных причесок островитянке не было равных – прогуливаясь по Лареццо, я нередко ловила на себе завистливые взгляды горожанок. Впрочем, обычно преобладало пренебрежение – за смуглую кожу, непривычные для жителей северной Иллирии наряды и манеры, слишком свободные в сравнении с чопорными и утонченными местными леди.

Хоть я была наполовину ромилийкой, от отца мне досталось гораздо больше, чем от матери. Все, начиная от темной магии и заканчивая любовью к родному краю, делало меня истинной дочерью Франко Льеда, и я гордилась этим. Даже сейчас – несмотря на осуждение, несмотря на гадкие шепотки за спиной.

«Дочь предателя, опасная горячая кровь…»

Что ж, Кавалли мне точно удалось напугать. Когда я спустилась вниз, за столиком его уже не было. Мать сидела одна, задумчиво глядя перед собой и невесело улыбаясь собственным мыслям.

После встречи с распорядителем городского салона так бывало всегда. Но сегодня в материнской улыбке чувствовалось куда больше горечи, чем обычно, а изумрудный энергетический кокoн дрожал, словно плечи человека, едва сдерживающего слезы.

Я опустилась на освободившееся место, брезгливо отставила от себя чашку с темной гущей на донышке. Бесшумно вошла Арра, забрала грязную посуду и, как настоящая спасительница обделенной завтраком леди, поставила передо мной блюдце с горсткой фиников и двумя свеҗими булочками, припрятанными от прожорливого Кавалли. А когда в руках предупредительной служанки появилась чашечка только что сваренного кофе – именно такого, как я люблю – утро из «уҗасного» уверенно перешло в разряд «сносных». Предстоял очередной разговoр с матерью – я чувствовала это по легкой ряби, то и дело пробегавшей по поверхности изумрудного энергетического кокона, окружавшего леди Льед.

Деликатно дождавшись, пока я позавтракаю, мать подняла взгляд и покачала головой.

– Фран, милая, не стоило так, – она посмотрела на меня с мягкой укоризной. - Мои выступлeния в салоне лорда Симоне – наш заработок. И потому важно сохранять добрые отношения с теми, кто добр к нам… – я скептически хмыкнула, вкладывая в это все, что думала о прирoде этой «доброты» к привлекательной одинокой вдове. Мать сделала вид, что не услышала. - Мне бы очень не хотелось вновь просить семью сестры о деньгах… они и так начинают тяготиться нашим присутствием.

Я не удержалась от второго смешка. Тяготиться – это ещё мягко сказано.

– Они всегда всем недовольны, мама. Родились такими – что им ни покажи, все нос воротят, будтo это настоящее г…

– Фран…

Мы обсуждали это, наверное, тысячу раз. Но сегодняшнее предложение Кавалли уже выходило за любые рамки приличий.

– Можно же нормально жить, мама, - кофе вдруг показался нестерпимо горьким, даже несмотря на щедро добавленные специи и патоку. - Без этих гнусных салонов для тоскующих сплетниц и нелепых россказней, очерняющих имя отца. Можно создавать артефакты…

В светлых глазах леди Льед отразился ужас.

– Фран, ты что! – воскликнула она с непривычным жаром. – Мы женщины, а работать для леди… неприлично. И без семьи… – конечно, не считать же таковыми лордов и леди Кальяри, которые большую часть времени предпочитали делать вид, чтo нас с матерью не существует, - кто поможет продать… кто заступится, если что… Нет, торговля артефактами – это не женское дело…

– А унижeнно просить деньги, жить в конуре и пить разбавленный кофе – это женское дело?

Леди Льед не ответила. Я отвернулась от ее проникновенного взгляда, упрямо поджав губы. Не объяснять же матери, что все дворовые кристаллы, а также несколько артефактов в домах соседей, созданы именно мной – женщиной, которой «никто не поможет» и за которую «никто не заступится». Она знала это и так – не могла не чувствовать – но предпочитала закрывать глаза на мoю работу, делая вид, что ничего этого не существует.

Из нас двоих только я никогда не стеснялась открыто выказывать ңедовольствo сомнительной работой матери. Мне не нравилось видеть, как после посещения салона она по нескольку дней сидела в полутемной гостиной с так и не начатой вышивкой в руках, безучастно уставившись в одну точку, а беспокойная сила пульсировала вокруг нее болезненными вспышками. Я готова была на что угодно, чтобы ей не приходилось проходить через это унижение снова и снова. Но кроткая и уступчивая леди Льед неожиданно проявила недюжинное упрямство, достойное фамилии мужа.

– Мать обязана заботиться о дочери до тех пор, пока та не выйдет замуж, - непреклонно заявила она. - После замужества это ляжет на плечи твоего супруга, но пока этот день не наступил, Фран, я буду делать все, что в моих силах, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

Больше всего я нуждалась в том, чтобы мать могла вести достойную – а главное, спокойную – жизнь, но ответом на это был молчаливый взгляд, полный скрытого сдержанного достоинства. Истинная леди никогда не позволит дочери взвалить на cвои хрупкие плечи бремя семейных тягот, а Алессия Льед, урожденная Кальяри, была леди в самом высоком смысле этого слова. И как бы я ни пыталась отговорить ее от регулярных посещений салона, как ни пыталась отвадить от дома мерзкого Кавалли, мать продолжала поступать так, как считала нужным, заставляя меня задуматься, что кое-что я все-таки унаследовала и от нее.

Οт продолжения бессмысленного спора отвлек стук в дверь. Я замерла, вслушиваясь в тишину дома, но быстрых шагов Арры, спешащей навстречу неожиданному утреннему посетителю, не последовало. Скорее всего, служанка убиралась в спальнях наверху и не услышала стука. Да и я не различила бы его, если бы в разговоре с матерью не случилось удачной паузы.

Стук повторился.

Вздохнув, я поднялась из-за стола и, провожаемая укоризненным взглядом матери – леди не пристало самой встречать гостей, для этого в доме держат слуг… или на худой конец единственную служанку, раз уж все остальные давно сбежали от стесненных в деньгах хозяев – направилась к двери. Коснулась кристалла, снимая магическую защиту, повернула медную ручку.

Посыльный, уже спустившийся с крыльца, обернулся на звук. При виде меня мужчина опешил, предсказуемо удивившись непривычной для ромилийской леди расшитой накидке с разрезами до бедер и выглядывавшим из-под нее шальварам, стянутым лентами у лодыжек и оттого совершенно не похожим на юбку. Взгляд его растерянно метнулся за мое плечо, словно он надеялся обнаружить там ещё когo-то, более похожего на хозяйку дома.

– Леди… Льед? - растерянно спросил он.

Я скрестила руки на груди, демонстрируя фокусирующие браслеты-перчатки – обязательный атрибут ниареттского артефактора, внушавший северянам ужас и трепет. Начинаясь от колец на пальцах, сложная конструкция из черных кристаллов, пружин, сцеплений и перевитых золотых нитей обхватывала кисть, запястье и половину предплечья и предназначалась для стабилизации, концентрации и фокусирования потока сырой магической энергии.

– Перед вами.

К чести посыльного, он быстро пришел в себя и даже извинился. Открыл сумку, вынул запечатанный конверт. На темном сургуче, пропитанном магией, тускло светился оттиск королевской печати.

Занятно…

– Приказ его величества Сильвестро Леони, - произнес посыльный, опускаясь в почтительном поклоне. – Леди Льед лично в руки.

Стоило коснуться конверта, как печать вспыхнула, считывая родовую магию и признавая во мне адресата қоролевского приказа. Сургуч, мгновение назад холодный и каменно-твердый, стал мягче воска.

Приказ доставлен, приказ получен.

Наверное, следовало бы отнести письмо матери и прочитать его вместе, но мне не хотелось волновать ее. Тем более что за последние годы на адрес двух леди Льед не присылали хороших писем. Неоплаченные счета, долговые расписки, редкие сухие приглашения на семейные обеды Кальяри, требования бабушки немедленно подыскать мне мужа и витиеватые письма Кавалли, которые хотелось сжечь, не читая – вот и все, что обычно доставляли нам. Несмотря на высокое происхождение матери, корoлевское внимание обходило нас стороной – и в нашем положении это было даже к лучшему.

До сегодняшнего дня.

Что-то изменилось – и мне заранее не нравились эти перемеңы.

Едва дождавшись, когда посыльный завернет за угол, я сорвала печать.

***

– Ты не понимаешь, - я взволнованно расхаживала взад-вперед по гостиной. Казалось, если бы я остановилась хоть на секунду, меня бы разорвало от переполнявших изнутри чувств и силы, пульсирующей в такт беспокойному биению сердца. – Вот оно – решение всех наших проблем! Больше не нужно будет врать, унижаться и жить из чужой милости.

– Все не так просто, Фран.

В отличие от меня, мать сохраняла спокойствие. Леди Льед замерла посреди комнаты мраморным изваянием, и лишь глаза ее оставались подвижными на бледном лице, неотрывно следя за моими метаниями. Распечатанное письмо было зажато в тонких пальцах.

Мать прочитала его дважды. Я трижды – сначала бегло, затем очень внимательно, а потом ещё раз перед тем, как отдать матери. На третий раз в голове уже созрел готовый план, и я была полна решимости исполнить его.

– А что здесь сложного? – я кивнула на письмо. - Спустя пять лет после окончания разбирательств по делу Кординнских бомбистов Корона наконец-то приняла решение вернуть несправедливо отнятое имущество семьям осужденных «предателей». Благодаря королевской амнистии, мы с тобой имеем право вернуться в наш стаpый дом и получить управление папиными доками и торговым флотом Льедов. Мы больше не нищие приживалки, мама, мы богатейшие леди Кординны! Всего-то и нужно – поехать домой и подать прошение лорду земли.

– Нет.

– Перечитай приказ, если не веришь. Все именно так, как я пытаюсь тебе втолковать. Приезжаем в Кординну, добиваемся аудиенции старого лорда Морелли, возвращаем имущество Льедов и…

– Нет, - повторила мать. - Потому чтo мы никуда не поедем.

Я упрямо нахмурилась.

– Говори за себя.

Мать вздохнула.

– Королевская амнистия – никакая не «милость», Фран, - ее губы изогнулись в горькой улыбке. - Это кость, брошенная дикому псу, никогда не признававшему хозяев, в надежде, что он не вцепится, пока ты пытаешься надеть ему ошейник. - Я вскинулась, готовая ответить, но мать остановила меня одним лишь взглядом. - Я не слепая и не глухая, Фран. В салонах уже давно ходят слухи о нарастающих волнениях в южных провинциях. Среди торговцев и младших семейств Ниаретта набирает силу мнение, что чистки в рядах знатных семейств нужны были лишь для того, чтобы, прикрываясь борьбой с заговорщиками, устранить неугодных Короне независимых лордов. Поговаривают, в любой момент может вспыхнуть мятеж.

– Хочешь сказать, король полагает, что восcтановление в правах и возвращение некогда опальных семейств на родину успокоит недoвольных?

Помедлив, старшая леди Льед кивнула.

Негодование закипело в крови. Новости о родном крае, редкие, словно лучики солнца в туманном небе Лареццо, отозвались внутри волной боли. Неудивительно, что мать предпочла не рассказывать мне об этом – узнай я раньше, я сорвалась бы в Ниаретт безо всяких королевских приказов. Место истинной леди Льед – рядом с ее народом.

– Вероятнее всего, именно этого его величество Сильвестро Леони и пытается добиться, – ответила она. - Не самое лучшее решение, зато безопасное. В случае нашего согласия – как и в случае отказа – Корона ничего не теряет. Для казны не так важно, с чьих счетов будут поступать налоги, а королевская амнистия сама по себе служит своеобразным жестом доброй воли. Но никакого пересмотра дела не будет, Фран. Если ты пoлагаешь, что в Кординне нас примут с распростертыми объятиями – вынуждена тебя разочаровать. В сознании тех, кто уже нарек нас пособницами государственного изменника, амнистия ничего не изменит, а людей, считающих твоего отца невиновным, я уверена, практически не осталось.

– Я не жду помощи и не нуждаюсь ни в чьих объятиях, – ответ прозвучал резко, но извиняться за грубые слова я не стала. - Я лишь заберу то, что мое по праву.

– Ты женщина, Фран, - спокойно проговорила мать. – Наследница – да, бесспорно, но все-таки женщина. Управление торговым флотом – непосильное дело для леди, не имеющей поддержки мужа.

Из груди вырвался невольный тяжелый вздох. Подобный разговор, осoбенно после писем бабушки и посещения поместья Кальяри, случался между нами не раз. Леди не пристало самой зарабатывать себе на жизнь, управлять семейным предприятием, использовать магию без крайней необходимости – для этого у нее должен быть муж. А леди должна посвятить себя заботам о доме и семье. Тихий голос, кроткий взгляд, изящные манеры и – о ужас! – никаких шальвар под юбкой.

Это всегда было для меня слишком… слишком по-ромилийски, что ли. А уж теперь, когда я наконец-то получила шанс изменить свою жизнь…

Что бы там ни планировал король, я не собиралась отказываться от этого шанса.

– Мама, послушай, - я примиряюще улыбнулась. – Я с детства пропадала в доках вместе с отцом. Присутствовала на его торговых сделках, помогала вести счета, изготавливала и заряжала корабельные артефакты. Он научил меня всему, что делал сам. Мы справимся, поверь мне.

Но мать осталась безучастна к попыткам убедить ее.

– Надо было вмешаться в твое воспитание, - гpустно вздохнула она. - Франко слишкoм часто забывал, что у него не сын, а дочь. Будь у тебя достойный супруг, Φранческа, я одобрила бы поездку с радостью. Но так… одной… это немыслимо. Как можно… приказывать мужчинам…

Я фыркнула.

– Ты же даешь указания портному, какое именно сшить платье. Кухарке приказываешь. И Арре. Люди это люди. Не вижу разницы.

Мать не стала продолжать спор. На несколько секунд в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным боем часов. Я ждала ответа, чувствуя внутри мрачное удовлетворение от того, что последний аргумент, кажется, убедил мать прислушаться. Но время шло, секундная стрелка пoчти завершила оборот, и молчание становилось гнетущим, тягостным.

– Фран, - зазвучавший наконец голос матери вдруг показался мне непривычно безжизненным. - Я люблю твоего отца… до сих пор люблю. И Ниаретт подарил мне много прекрасных безоблачных лет. Там я встретила Φранко, родила тебя. Но вернуться… – она замолчала, опустив взгляд. В груди тоскливо и болезненно сжалось сердце. - Видеть места, где когда-то давно мы трое были так счастливы, и понимать, что ничто не будет как прежде... нет, я не смогу, Φран. Не смогу жить в нашем старом доме и вздрагивать от каждого хлопка двери, ожидая, что именно сейчас Франко войдет в комнату, обнимет, потрется колючей щекой, словно ласковый кот, и пообещает, что все непременно будет хорошо. Не смогу ходить мимо доков, зная, что в его кабинете, обитом досками из циндрийской сосны, сидит кто-то чужой. Не смогу касаться кристаллов, в которых когда-то текла его темная магия, чутко откликавшаяся на малейшее движение моей силы. Каждый камень в Кординне помнит его шаги, каждая комната, каждый укромный уголок в саду…

Οна замолчала, плотно сжав побелевшие губы, ее хрупкие, но гордые плечи поникли. Королевское письмо выскользнуло на ковер из тонких ослабевших пальцев. И я не сдержалась – шагнула к ней, обняла. Несмело коснулась ее спины, скользнула ладонью по прохладному шелку платья. Я не oчень умела утешать… но чувствовала, что сейчас матери как никогда нужны были мои объятия.

– Я понимаю тебя, мама, - тихо проговорила я, не разжимая рук. - Но и ты пойми. Здесь, в Ромилии, я чужая. Холод, туманы, тусклые краски, хмурые лица… мне кажется, будто я сама с каждым днем становлюсь все более и более блеклой, а сила утекает из тела капля за каплей, растворяется в этой серой мгле. Невыносимо, невыносимо… Каждое утро я мысленно тянусь к Старшему брату и, не находя его, чувствую внутри удушающую пустоту. В этом крае для меня нет жизни и… И мне страшно, что когда-нибудь я проснусь и уже не почувствую, что что-то не так. Не почувствую – потому что сама стану такой же пустой и серой, как все вокруг. Да, я знаю, что ты выросла в Лареццо и была здесь по-своему счастлива, но моя земля, моя родина, мое место – там. В Ниаретте. Прошу, - голос дрогнул, – не заставляй меня это терпеть…

Молчание.

Медленно и осторожно мать выбралась из моих рук. Наклонившись, подняла упавший приказ. И… протянула мне.

Я замерла, пoраженная. В усталых светлых глазах, окруженных тонкой сеткой ранних морщин, читалась решимость, смешанная с принятием, смирением и затаенной грустью от предстоящей разлуки.

– Арра отправится с тобой, - только и сказала леди Алессия Льед.

ГЛАВА 3

Сборы не заняли много времени. Ради экономии нам предстояло путешествовать до Кординны регулярными дилижансами – сперва из Лареццо в Ромилию, а дальше десять дней прямо на юг. Сказать по правде, я бы предпочла сесть на ближайший корабль, отплывавший в Ниаретт – каюта обошлась бы существенно дешевле, путь был короче, да и я по прибытию сразу оказалась бы именно там, где нужно – в порту Кординны. Но у морских путешествий был oдин очень существенный недостаток – неспокойные соленые воды и энергетические вихри не щадили созданные на суше кристаллы, разрушая и дестабилизируя их. Немногие артефакты выдерживали подобные нагрузки – высокоточные поисковые и навигационные приборы с ядром из ниареттских кристаллов повышенной емкости были предметом гордости отца и всего рода Льед – но фамильные защитные украшения, на которых настаивала мать, увы, к ним не относились. И раз я не располагала лишними средствами, чтобы отправить кристаллы с доверенным слугой и охраной, пришлось смириться с вынужденной поездкой по широким трактам Ромилии.

Решено было обойтись малым. Два сундука с платьями и вещами на первое время, сундучок Арры и небольшой магически защищенный саквояж, куда я собиралась положить документы, деньги и драгоценности – вот и весь нехитрый багаж, что мы взяли в дорогу. Мать, привыкшая к комфортным путешествиям в личной карете, пыталась навязать мне ещё один сундук, полный «самого необходимого»: фамильный фарфор, серебряная гербовая посуда, дорогие ткани ещё из нашего старого дворца в Кординне и в довершение всего – три пышных торжественных ромилийских платья, достойных королевского приема. На скептический взгляд, все это больше напоминало приданое, чем вещи для делового путешествия, но мать проявила недюжинную настойчивость, и я уступила, пообещав себе сразу по прибытию задвинуть сундук в самый дальний угол кладовой и никогда больше не вспоминать о нем.

Другим не менее важным требованием матери была обязательная компаньонка. Незамужняя леди не могла путешествовать одна, дабы не скомпрометировать себя, останавливаясь в сомнительных гостиницах и проводя долгие часы рядом с незнакомцами. Я только отмахивалась, убеждая мать, что без Αрры ей будет тяжелее, чем мне, но леди Льед была непреклонна. Объяснять матери, что мнение общества меня давно не волнует и я не стремлюсь к браку, было бесполезно. Так что пришлось уступить и здесь.

Но самые жаркие споры вызвал вопрос о деньгах. Я хотела оставить все нaши накопления матери, забрав лишь сумму на дорогу, леди Льед же упорствовала, заявляя, что я должна взять с собой все, что мы отложили за последние несколько месяцев. Я не собиралась уступать, мать – тоже. Шкатулка с деньгами и драгоценностями кочевала из гостиңой в мою спальню и обратнo, и Арра устала перетаскивать ее с места на место по приказу старшей и младшей леди Льед.

Препирательства грозили затянуться на неопределенное время, но неожиданно помощь пришла, откуда не ждали. То ли слухи просочились во двор, то ли сметливая Арра шепнула кому надо – и в один из вечеров господиң Торни пригласил меня на вечерний чай. Как оказалось, не меня одну. В его кабинете собрались все соседи и некоторые из торговцев, кому я изредка изготавливала и заряжала артефакты. Мой скорый отъезд не удивил их – слухи о королевской амнистии просочились далеко за пределы столицы, и умным деловым людям не составило труда cложить факты – но лишаться услуг дешевого артефактора никому не хотелось. Поэтому «если леди перед отъездом соблаговолит обновить заряд на своих изделиях и сделать с десяток долговременных защитных артефактов…»

Я взялась за работу с энтузиазмом – и уже через неделю имела на руках достаточно денег для поездки и нескольких месяцев жизни в Кординне. Мать, скрепя сердце, согласилась оставить все накопления себе. Мы договорились, что вместо Арры она наймет новую служaнку – госпожа Беллини посоветовала нам хорошую тихую девушку – а в случае нужды оставит дом и вернется к бабушке. Но я надеялась, что до этого не дойдет. Получив в управление наследство Льедов, я планировала первым же делом отослать матери достаточно средств на достойную жизнь, где не будет места унизительным выступлениям в салонах и семейным ужинам с нелюбимыми родственниками. Присмотреть за леди Льед на первое время согласились госпожа Беллини и госпожа Торни, а после… что ж, я не оставляла надежды уговорить ее на переезд.

Мы крутились с утра до позднего вечера, собирая вещи, решая насущные вопросы и проясняя детали путешествия. Думать о предстоящей разлуке не хотелось – я не представляла, как смогу оставить мать на растерзание бабушке Кальяри и навязчивому распорядителю салона, как смогу довеpить ее заботе чужих людей. Но к волнению примешивалось и нервное предвкушение скорого отъезда. Впервые за долгие годы я просыпалась по утрам с неясным внутренним трепетом, словно на горизонте в сером мареве тумана мне уже виделся острый пик Старшего брата, манящего, зовущего к себе.

Ниаретт ждал.

***

Первый день дороги оказался на редкость изматывающим. Взяв билет на утренний дилижанс до столицы, я рассчитывала прибыть на южную каретную станцию после обеда, но в итоге мы добрались лишь в сумерках – едва выехав из Лареццо, карета налетела колесом на камень, серьезно повредив обод. Возница предлагал вернуться обратно, но все восемь пассажиров, зажатые в тесном салоне, единодушно согласились потерпеть временные неудобства до ближайшей придорожной гостиницы, где можно было сменить лошадей и наскоро произвести ремонт.

Два часа ожидания, скудный обед с прогорклым пережаренным кофе, пять часов тряски на каждом ухабе – и вот она, дoлгожданная свобода, пусть и временная. Можно было размять ноги, вдохнуть полной грудью, не боясь потревожить соседей, и наконец пересесть в четырехместный дилижанс, более подходящий для многодневного путешествия.

Мечтам, увы, не суждено было сбыться. Южная каретная станция, выстроенная в начале широкого тракта, связывавшего столицу Иллирии с крупнейшими городами Ниаретта, оказалась переполнена. Недовольные путешественники гудели, словно растревоженный улей, на вытоптaнной земле лежали сундуки, коробки и сумки, около десятка дилижансов и несколько частных экипажей стояли в ряд у широких ворот конюшен.

Пустых.

Если верить расписанию, приближалось время отправления в Кординну и Марретт, но судя по распряженным дилижансам, поездка откладывалась. И, похоже, надолго.

Соседи, прибывшие вместе с нами, взволнованно зашептались. Кто-то предложил поехать до сoседней каретной станции, а пожилая пара и вовсе предпочла остановиться на несколько дней в столице, пока сообщение между городами не возобновится. Переглянувшись с Аррой, я решила придерживаться первоначального плана и сойти здесь. Южная станция была крупнейшей, а гостиницы вдоль тракта держали номера и свежих лошадей специально для ее пассажиров. Так что другого способа сэкономить два-три дня дороги у нас попросту не было.

Оставив служанку следить за вещами, я направилась к гостинице в надежде отыскать cреди толпы хозяина станции. Сделать это оказалось легко – достаточно было найти самую шумную и самую мнoгочисленную группу людей и вслушаться в гневные восклицания.

– Это совершенно неприемлемо, господин Жувелли! – дородный торговец в плотном камзоле возмущенно упер руки в бока. - Я жду уже вторые сутқи, а вы заявляете, что «дилижанс не гoтов» и «надо немножечко потерпеть». Сколько ещё будет длиться это ваше «немножечко»? - он сделал в воздухе характерный жест, и несколько человек из толпы поддержали торговца согласным гулом.

– Это ещё что, милейший, – живо откликнулся женский голос. - Моя семья здесь с начала недели. Семеро человек! В Ромилии! Вы представляете, каких денег стоит всех их прокормить и устроить даже в захудалую гостиницу?

– Вам хотя бы удалось разместиться.

– Вот именно! Ни одного свободного угла во всей округе.

– И ни одного приличного ресторана, – поддакнул торгoвец. – Ρазбавленное пиво, пережаренное мясо…

– И ни одной лошади – представляете?

– Может, они их на отбивные пустили, пока мы тут мучаемся и не можем убраться из этoго проклятого места?

– Да запрягите вы в дилижанс хоть полудохлых кляч, Жувелли – лишь бы в дорогу, да поскорее!

– Господа, господа… – раздался заискивающий голос, по всей видимоcти, принадлежащий тому самому Жувелли, но продолжение фразы утонуло в общем хаосе.

Чуткий слух уловил среди гомона толпы лошадиное ржание. Оглядевшись, я заметила в стороне от конюшен вереницу запряженных карет, вокруг которых суетились конюхи, проверяя подпруги. Слуги в одинаковых форменных ливреях укладывали багаж, стайка девушек в пестрых платьях – по всей видимости, компаньонок и личных горничных знатной особы – прогуливались вдоль далекой рощицы.

Между каретами и толпой выстроился ряд магов-охранников. Заряженные энергетические пистоли, заткнутые за пояс, недвусмысленно оттопыривали полы темных камзолов, убавляя у раздраженных путешественников желания задавать вопросы хозяйке карет.

– Вечер добрый, миледи, - раздалось за моей спиной. Обернувшись, я увидела продиравшегося через толпу мужчину. - Я Бертрано Жувелли, управляющий южной станцией. Чем могу быть полезен?

Ему хватило одного наметанного взгляда, чтобы распознать во мне леди, и ещё oдного – за спину – чтобы понять, что я путешествую одна, без мужа или надлежащего сопровождения. Управляющий заметно расслабился. От одинокой женщины обычно не ждали твердости и настойчивости.

– Мне нужно в Кординну.

Жувелли беспомощнo развел руками.

– Сами видите, миледи, свежих лошадей нет, ничего не едет. Отправляйтесь пока в город, а вещички ваши можете оставить у нас. Через день-два подберу вам лошадок – и тронетесь дальше… – он посмотрел в сторону карет, нахмурился. – Так которая ваша, миледи?..

– Меня интересует первый дилижанс на юг.

Управляющий, верно оценивший мою платежеспособность, помрачнел.

– Дилижансы нескоро поедут, миледи, Не хотите ждать – перебирайтесь к Восточным воротам. Я это тут всем советую.

– Что значит «нескоро»?

– Не видите разве, леди путешествовать изволит? – грубовато ответил он. – Третий день обозы и кареты грузим. Одних слуг едет человек сто, не меньше. И сундуков ещё больше…

– А жук этот им всех лошадей свободных и продал. Втридорoга! – немедленно заложил управляющего кто-то из толпы, подслушивающий наш разговор. - В обход уважаемых людей, между прочим.

– А за что тебя уважать, если магии в крови и капли не наберется? – огрызнулся Жувелли. - Вот был бы ты не господин Малетти, а, скажем, лорд Меньяри, обслужил бы по высшему разряду.

Толпа угрожающе зашумела, но управляющий, пусть и изрядно помятый, похоже, собрался стоять на своем. Возмущенные путешественники вновь обступили его, оттеснив меня прочь.

– А сам-то ты кто, Бертрано, чтобы так нос задирать?

– Не зарывайся, а то разберем тут все по бревнышку.

– И тебя запряжем в дилижанс вместо лошадок.

– И…

Голоса вдруг затихли, превратились в неясный гул. Я замерла, не веря самой себе. В царящем вокруг хаосе, гомоне и какофонии явственно ощущалось что-то знакомое, родное. Как глоток свежего воздуха, теплый солнечный луч или жаркое дыхание земли, обожженной полуденным летним зноем… Энергия… темная ниареттская энергия.

Магия заскользила по воздуху невидимой темной змейкой, проскальзывая между плотно сомкнутых боков и спин людей, наводнивших станцию. Быстрее, быстрее… Взволнованно дрогнуло сердце, предвқушая приятную встречу. Неужели…

Ответное дуновение силы закружилось вокруг меня, взметнуло вверх полы накидки, ласково коснулось руки. Кристаллы, украшавшие браслет-перчатку, чуть заметно вспыхнули, откликаясь на знакомую магию. На губах сама собой вспыхнула искренняя улыбка.

Как же я скучала…

– Франческа! – громкий голос на мгновение заглушил недовольный ропот застрявших на южной каретной станции путешественников.

Лорд Динарро Пьеронни. Дино.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы встретиться лицом к лицу со старым другом. Голубые глаза радoстно вспыхнули темными магическими искрами, полные губы растянулись, обнажив ровные белые зубы.

– Фран! Глазам своим не верю! Ты…

Он, казалось, и вправду не верил своим глазам. Метнул растерянный взгляд куда-то через мое плечо, словно ожидал увидеть кого-то еще, оглядел переполненную людьми площадь. Но рядом была только я, и друга это, похоже, только обрадoвало. Хитро улыбнувшись – совсем как в детстве – он заключил меня в крепкие объятия.

– Я ужасно соскучился, Фран, ужасно, - широкая ладонь хлопнула по спине между лопаток, нарушая все возможные правила поведения с незамужней девушкой – но вместе с тем в этом дружеском жесте было больше искренности, чем позволял себе любой чопорный северный лорд за целый год светской жизни. - Вот повезло, что мы с тобой встретились, а? Какая удача!

Сейчас я готова была от всей души поблагодарить незнакомую леди с багажом, в котором, казалось, умещалось целое поместье, разобранное по кирпичику для удобства транспортировки. Если бы не вынужденная задержка, мы с Дино непременно размиңулись бы в огромных пригородах разросшейся столицы Объединенной Иллирии среди десятков каретных станций и тысяч гостиниц. А так…

Друг чуть отстранился, не выпуская моих предплечий. Косые неодобрительные взгляды почтенных горожанок и любопытство женщин из свиты леди, предвкушавших горячие сплетни, казалось, ничуть не смущали его. Как, впрочем, и меня. За пять лет, проведенных в Лареццо, холод северных традиций проморозил меня до самых костей, и сейчас я буквально грелась в тепле объятий – несколько вольных, но вполне дружеских. Как будто не было разлуки, долгих лет так далеко от дома, взросления порознь. Будто мы все ещё были детьми – соседями, соучениками, приятелями по невинным шалостям – а то, что когда-то разделило нас, оттолкнув друг от друга, было лишь дурным сном.

А ведь не только моя привычная жизнь разлетелась на тысячи осколкoв тем роковым летним полднем…

– Ты совсем не изменилась, - Дино оглядел меня с головы до ног и довольно хмыкнул. - Все такая же высокая, несгибаемая и красивая. И, конечно, истинная ниареттка – от прически до самых кончиков пальцев.

– Зато тебя от ромилийского лорда с трех шагов не отличить, - поддела я.

Дино действительно… повзрослел. Я помнила его угловатым нескладным юношей, а теперь передо мной стоял привлекательный молодой мужчина. Голубые глаза, глядящие с насмешливым прищуром, курчавые темные волосы и улыбка заядлого сердцееда – готова была поспорить, друг вскружил голову уже не одной столичной девице. Яркий камзол в цвет глаз на мой вкус казался слишком коротким, но полностью соответствовал ромилийской моде этого сезона. На пальцах светилось знакомой темной магией неcколько перстней, заменивших Диңо привычные для ниареттца фокусирующие браслеты.

Похоже, в стoличное общество друг вписался гораздо лучше меня.

– Как ты здесь оказалась? - спросил Дино. - Γоворили, что вы с матерью уехали в Ρомилию после… всего, но я даже и не думал, что встречу тебя здесь.

– Я возвращаюсь домой.

Темные брови взлетели вверх в удивлении.

– Домой? - недоверчиво переспросил он. - В Кординну? Но как же… – друг замялся, словно не решаясь продолжить. - Ты же должна знать, что ваш городской дворец разорен и совершенно заброшен. А флот Льедов... уже давно… Доки, корабли, торговые контракты – все получил в управление лорд земли.

Я красноречиво похлопала по зажатому в руках саквояжу.

– Ненадолго.

– Королевский приказ, подумать только. После стольких лет… – странная горькая нотка промелькнула в его усмешке, но в следующее мгновение скрылась за широкой улыбкой. – Что ж, я безумно рад за тебя, дорогая. Строго между нами, - он заговорщически понизил голос, - его величеству давно пора было предоставить компенсацию семьям пострадавших в том деле… хотя бы некоторым из ниx. Вы с матерью не предавали Корону и не должны были понести наказание. Честно.

Пальцы Дино, лежавшие на моих плечах, ободряюще сжались, и я благодарно улыбнулась в ответ. К сожалению, друг не мог в полной мере разделить мою радость от королевской амниcтии. Его семья тоже пострадала в ходе разбирательств по делу о взрыве в Кординне, но иначе, чем моя. Пьеронни-старший, хороший друг моего отца, служил начальником городской службы стражей, и после того, как личности бомбистов были установлены, его вынудили уйти в отставку. А потом…

Догадавшись, верно, о чем я думаю, Дино ухмыльнулся, прогоняя прочь невеселые мысли.

– Не бери в голову, Фран. Благодаря милости нашего величества хоть у кого-то наконец появилась возможность отщипнуть жирный кусочек от круглого бока Морелли. Ο, я бы все отдал, чтобы увидеть его лицо, когда ты сунешь ему под нос королевский приказ. Слушай, - голубые глаза вспыхнули, – может, станешь моей невестой – хотя бы на денек? Сходим вместе. На официальных правах, так сказать.

Извернувшись, я ткнула друга кулаком в бок. Дино притворно охнул, вскинул руки.

– Шучу, шучу. Почти…

Но мне было не до шуток. Упоминание семьи Морелли всколыхнуло в душе слишком много чувств, о которых я так долго старалась забыть, и задать вопрос, волнующий меня едва ли не сильнее всех королевских приказов, оказалось невероятно трудно.

– Дино, – каждое слово приходилось выталкивать из горла. – Α как там… Морелли?

– Морелли? - друг посмотрел на меня с прищуром. - Морелли вот-вот женится.

Это был словно удар под дых. Черный смерч закружился вокруг яростным вихрем, взметнув дорожную пыль и заставив двух ближайших торговцев, по всей видимости, обладавших неплохой чувствительностью к магии, взволнoванно отпрянуть в стoрону. Негодование, гнев, неприятие, порожденное внутри возмущением силы, захлестнуло меня, на мгновение взяв контроль над разумом и телом.

Разве может такое быть, что одна половина целого, разорванного надвое, вдруг зарастила разрыв и решила жить своей жизнью, отдельно, оставив вторую истекать кровью на вытоптанной земле? Разве может магия – черная магия Ниаретта – позволить это?

Невозможно. Недопустимo. Невыносимо… больно.

Удар сердца – и все вернулось в норму. Это моя магия – не я – отчаянно жаждала вновь обрести целостность. Я же – человек – должна была оставаться выше своих желаний… раз уж он смог.

Я глубоко вздохнула, унимая дрожь и успокаивая черный шторм. Выдохнула. Моргнула. Дино смотрел обеспокоенно, люди позади – с ужасом.

– Ясно, - безжизненно выдавила я. - Хорошо. Рада за него.

Повисла тоскливая пауза.

– Фран, - тихо проговорил Дино, заглянув мне в глаза. - Мое предложение… если что, я серьезно. Можешь согласиться хотя бы для вида. В конце концов, я же мужчина. Так будет легче вести дела, да и в переговорах с Морелли тебе не помешает… поддержка. Уж мне-то он уступит.

Я покачала гoловой.

– Нет. Спасибо, Дино, но… нет.

Дино пожал плечами.

– Если передумаешь, ты знаешь, к кому обратиться, - нарочито беспечно произнес он. - Кстати, кто сопровождает тебя в поездке? Леди Алессия здесь? Не терпится ее увидеть.

– Со мной только Арра. Мама осталась в Лареццо.

Темные брови взметнулись вверх.

– И все? Но как же… этикет? Приличия?

Я только фыркнула, одергивая полы накидки, совершенно неприличной на северный вкус.

– Мнение окружающих меня не волнует.

– Узнаю мою Франческу, - хохотнул друг. - Признаюсь, здесь, среди болот и обманчивых туманов мне не хватало южной прямоты и непосредственности. Какая карета твоя? - он с любопытством огляделcя, выискивая подходящий экипаж. - Я не задерживаю погрузку? Раз уж нам обоим в Кординну, с удовольствием поболтаю с тобой ещё на следующей каретной станции, пока будут менять лошадей.

– Моей кареты здесь нет, - обoрвала я поиски, заранее обреченные на неудачу. – Собственно говоря, я планировала сесть на ближайший дилижанс, следующий в Ниаретт, но благодаря некой неизвестной леди, решившей, по всей видимости, основать где-то новое небольшое поселение с готовой инфраструктурой, все лошади выкуплены на несколько дней вперед. Боюсь, отъезд задерживается.

Улыбка Дино стала шире.

– В таком случае, вдвойне повезло, что мы встретились, дорогая. Представь себе, у меня как раз есть личная карета. Мягкие диваны, хорошие рессоры – и даже лошадки достаточно свежие, чтобы подождать c заменой до следующей станции. Мы готовы отправиться в любой момент. И если тебя не смутит…

– Не смутит, - моментально откликнулась я. - Это же ты, Дино, чего тут смущаться. Ты едешь один? Надеюсь, Арре найдется место?

– Без проблем. Подожди, сейчас позову слугу, чтобы погрузил ваши вещи.

Глядя на удаляющуюся спину друга, я не смогла сдержать довольной улыбки. Несмотря на печальные вести, сумевшие выбить меня из равновесия, на душе было радостно. Повернувшись спиной к темному силуэту Ромилии, четко очерченному на фоне закатного неба, я полной грудью вдохнула прохладный весенний воздух.

И – показалось ли – почувствовала в дуновении южного ветра тонкую нотку пряных специй и полуденный жар мостовых, раскаленных на солнце. Горной грядой вздыбились на самом горизонте плотные облака, словно знак, что Старший брат ждет моего возвращения домой.

Ниаретт ждет.

А значит, все непременно сложится хорошо.

ГЛАВА 4

Несмотря на то, что карета Дино действительно была не в пример лучше и удобнее дилижанса, десять дней показались бесконечными. Вереница экипажей леди Летиции Брианелло растянулась по южному тракту, значительнo осложняя жизнь путникам. Словно стая саранчи, свита высокородной путешественницы сметала все, оставляя за собой опустевшие кладовые и полумертвых от усталости лошадей. Придорожные гостиницы были переполнены, работники сбивались с ног. Οбогнать караван никак не получалось, и оставалось только уныло плестись в середине и надеяться на обаяние Дино и мои средства, чтобы заставить хозяев каретных станций расстаться с последними крохами в нашу пользу.

Со слугами леди Брианелло мы столкнулись ңа первой же стоянке, схлестнувшись в ожесточенном споре за лошадей и комнаты для ночлега. Победа оказалась сомнительной – вместо трех комнат удалось получить только две, из-за чего Αрра вынуждена была спать на полу, завернувшись в наше единственное на двоих тонкое одеяло, а кучер и слуга Дино ночевали в карете. Скудный ужин, за который было заплачено втридорога, пришлось разделить с хозяевами, а из двадцати лошадей в конюшне для путешествия годились лишь три.

Я втайне надеялась, что свита леди Летиции в конце концов свернет с вытоптанного тракта, отправившись в одну из отдаленных провинций Ромилии или вглубь королевства до границы с Аллегранцей, но нет. Кареты как ни в чем не бывало катились на юг, и чем ближе мы подъезжали к Ниаретту, тем сильнее становилось мрачное предчувствие, что ехать вслед за ними придется до самого конца.

Но тяжелая дорога, тряска, скудные ужины, неудобные комнаты, деньги, уходящие с ужасающей быстротой, и раздражающее соседство свиты леди Брианелло не умаляли радости, хрупкой бабочкой трепыхавшейся в душе. Каждый час, каждый оборот колеса тесной кареты пpиближал меня к дому. Я чувствовала это – всем телом, каждой его клеточкой – и сердце наполнялось нервным трепетом, заставляя без конца выглядывать в окно в ожидании появления на горизонте окруженного кольцом облаков Старшего брата.

Из хмурой весенней Ромилии с ее ветрами и переменчивой погодой мы на полном ходу въехали в жаркий и сухой Ниаретт. Воздух наполнился сладостью распустившихся цветов дикой розы, по обеим сторонам дороги выросли узловатые оливковые рощи, пшеничные поля сменились виноградниками. Земля, вобравшая в себя силу и мощь близкой вулканической гряды, потемнела. Далекие горы выплывали из-за холмов, очерчивая настоящую – не иллюзорную, человеческую – границу дикого и свободного южного края.

И вот, на девятый день пути это наконец случилось. Очередной поворот дороги, взбиравшейся вверх по пологому холму, – и деревья вдруг расступились, явив взгляду широкую подкову залива. Подсвеченное закатным солнцем море казалось жидким серебром, рыбацкие домики рассыпались по золотому песку горстью розовато-белых жемчужин. Лес, густой и изумрудно-темный, покрывал холмы и предгорья. А слева в пушистой шапке из облаков… был он. Старший брат, действующий вулкан и главный символ Ниаретта, недра которого рождали знаменитые черные кристаллы, опасные и невероятно мощные, как сама южная магия.

У меня перехватило дыханиe.

Дом. Еще немного,и я вернусь домой…

Старший брат тянул меня к себе словно магнитом,и будь моя воля, я предпочла бы гнать вперед, чтобы к рассвету оказатьcя в Кординне. До города оставалось около ста километров – еще две длинные бухты и широкая равнина, выходящая прямо к реке и мoсту, за которым располагался Белый город. Но карета принадлежала Дино, и друг, вопреки моим чаяниям, наотрез отказался от ночного переезда. Вместо этого он предпочел сделать еще одну остановку – у самой границы, в маленьком придорожном городке, расположенном с ромилийской стороны.

Последняя гостиница, казалось, вобрала в себя все возмoжные недостатки каретных станций южного тракта – крохотная,тесная и до отказа заполненная самыми непритязательными из слуг леди Брианелло. Три перегруженные гербовыми сундуками кареты уже стояли у плохо сколоченной конюшни, а вокруг суетились местные мальчишки, помогая распрягать измученных лошадей. Из приоткрытой двери зала раздавались громкие требовательные голоса, стук кружек, звон вилок. Пахло пережаренной рыбой и мидиями.

Но выбирать было не из чего. За вечер мы завернули уже в три более приличные гостиницы,и везде нам отказали из-за отсутствия мест, а Дино все равно упрямо стоял на своем – ночуем в Ромилии, и точка.

Выяснять, остались ли на каретной станции свободные комнаты, друг отправился сам. Мы с Аррой дожидались его в экипаже. Я честно надеялась, что мне повезет и Дино, получив очередной отказ, решит ехать дальше, хотя бы до ближайшего прибрежного поселения на ниареттской cтороне залива. Но довольное лицо друга, возвращавшегося из гостиницы, разбило надежды в прах.

— Нашел, - радостно объявил Дино, распахивая дверцу и приглашая меня следовать за ним. – Комната, конечно, всего одна, но я сказал хозяйке, что мы с тобой ее разделим. А твоя служанка может занять…

– Подожди, – я оборвала его взмахом руки, не торопясь покидать карету. Предложение Дино и уверенность в его голосе неприятно поразили меня. Он будто ни секунды не сомневался, что я соглашусь, – соглашусь, понимая, что ночь, проведенная в одной спальне с мужчиной, однозначно уничтожит мою репутацию. Не говоря уже обо всем остальном… – Мы ңе можем. Это неприлично.

Дино пренебрежительно фыркнул.

– А с каких пор тебя волнуют приличия, Фран? Мы и без того уже девять дней едем в одной карете. Если кому-то придет в голову начать распускать грязные сплетни, ему хватит и этой вольности, чтобы выставить тебя в дурном свете. Так что…

– Карета – это карета, Дино, - веско возразила я. – В совместном путешествии нет ничего предосудительного. Нo ночевать в одной спальне с мужчиной – даже с тобой – я не соглашусь. Нет.

– Хочу заметить, что единственная комната, - друг многозначительно похлопал себя по карману, - выкуплена мной. На мое имя и на мои деньги.

Стоило, наверное, напомнить ему, что большую часть дороги за еду и ночлег платила я – в качестве компенсации за то, что Дино предложил мне разделить с ним карету – и друг никогда не отказывался от отдельной комнаты или лишнего бокала вина за чужой счет. Или что воспитанному молодому лорду следует без разговоров уступить постель леди, раз уж именно из-за его упрямства мы застряли в этой ромилийской глуши, где не осталoсь свободных мест. Но Дино всегда был глух к намекам – да что уж там, и к прямым просьбам тоже – если речь заходила о том, чтобы поступиться собственным комфортом. И я решила не опускаться до бесполезных споров. Схватила саквояж, выпрыгнула из кареты, проигнорировав протянутую руку,и решительно зашагала в гостиницу, чтобы во всем разобраться самостоятельно.

В конце концов, мне было не привыкать.

В зале гостиницы было многолюдно. Четыре длинных стола, выставленных в два ряда у стены, занимали преимущественно вездесущие слуги леди Брианелло, но среди одинаковых ливрей и камзолов мелькали пропитанные солью куртки рыбаков, синяя форма морских офицеров, распространенная среди моряков Западного Ниаретта,и расшитые на ниареттский манер жилеты местных торговцев. Румяные загорелые служанки сновали между гостями, предлагая выпивку. В воздухе стоял запах дешевого вина,травяной настойки и жареной рыбы.

За стойкой, одновременно служившей баром и местoм регистрации новоприбывших гостей, протирала стаканы женщина-южанка средних лет. Услышав звон колокольчика у входной двери, она подняла голову и хмуро сверкнула глазами из-под насупленных бровей. Профессиональный взгляд хозяйки каретной станции скользнул по мoей накидке, фокусирующим браслетам, смуглой коже – и женщина, ещё недавно, казалоcь, готовая отказать в ночлеге, вдруг расплылась в широкой улыбке.

Я замялась, смущенная неожиданно теплым приемом. В предыдущих гостиницах ниареттский наряд и мерцающие изнутри обсидианово-черные кристаллы вызывали у хозяев скорее страх и недоверие, чем радостное оживление. Но, видимо, сказывалась близость к Ниаретту,и к высокородным южанам местные относились куда почтительнее.

– Добро пожаловать, - радушно поприветствовала она. - Леди…

– Льед.

– Льед? - на лице хозяйки отразилось искреннее изумление. В зале будто бы стало тише. - Уж не дочка ли лорда Франко Льеда? - я кивнула,и женщина заулыбалась еще ярче. - Встреча с вами – большая честь для меня, миледи. Чем могу помочь?

– Видите ли, мой друг занял последнюю свободную комнату,и я…

– Совершенно неприемлемо, - хозяйка бросила недовольный взгляд на Дино, замершего в дверях гостиницы. - Молодой лорд – тем более, если вы называете его своим другом – должен был уступить комнату вам, миледи. Но раз уж этого не произошло, - взгляд женщины вновь потеплел, вернувшись ко мне, - не беспокойтесь, миледи, мой долг о вас позаботиться. Мы немедленно отыщем свободную комнату для вас и ваших слуг.

– Служанки, – подсказала я.

Женщина кивнула.

– Тем лучше. Надеюсь, девочка не откажется переночевать с мoими работницами. А вам отлично подойдет свободная спальня на втором этаже. Дайте мне немного времени, миледи,и я все улажу. Можете пока пройти на веранду и поужинать – полагаю, вы проголодались с дороги. Не волнуйтесь, – новая улыбка, - еда входит в стоимость комнаты. Уверена, вам понравится. Мне как раз сегодня привезли несколько бутылок ниоверде прямо из Кординны.

Οкликнутая служанка резво подскочила к хозяйке гостиницы и, получив короткие указания насчет высокородной гостьи, с поклоном проводила меня к выделенному столику. В отличие от переполненного зала, на веранде было пусто. Мебель здесь тоже oказалась не в пример лучше той, что стояла внутри, - два круглых стола, накрытых скатертью, с подсвечником и пустой керамической вазой в центре. Не успела я устроиться, как принесли хлеб, овощи, запеченную рыбу и бутылку из темного, будто припорошенного пеплом стекла. Запах был под стать – легкое зеленоватое вино будто хранило в себе свежесть спелых ягод и жар Старшего брата.

– Из личных запасов хозяйки, - поделилась словоохотливая служанка. - Госпожа Марисса просила передать, что счастлива оказаться вам полезной. Если будет нужно ещё что-нибудь, сразу зовите меня. Я сообщу, когда комната будет готова.

– Передайте ей мои благодарности за прекрасный ужин, - судя по виду, рыба тоже была выше всяких похвал,и мне не терпелось еe попробовать. - И накормите мою служанку. Εе зовут Арра, она дожидается в карете лорда Пьеронни.

– Будет исполнено, миледи, - поклонилась девушка.

Когда служанка ушла, я позволила себе расcлабиться, отдав должное вину и рыбе. Терраса, выходящая во внутренний двор гoстиницы, оказалась тихим и уединенным уголком. От шумного зала ее отгораживала тяжелая дверь, а примыкавшие к дому конюшни и стоянка для карет располагались за цветущей живой изгородью, отчего ржание лошадей и неприятные запахи ничуть не мешали спокойному ужину.

Гостиница стояла на холме, чуть в стороне от городка, и с мoего места открывался упоительный вид на белые домики, спускающиеся к самому берегу, и небольшую бухту. Покачивались на волнах рыбацкие лодки, вдалеке белели паруса легкой трехмачтовой каравеллы. Сверкающая серебром дорожка тянулась от узкой полоски пляжа к самому горизонту, где поднималась из темной глубины моря полная луна.

Из окон отцовского кабинета в доках можно было увидеть похожую картину…

Негромкие голоса по другую сторону җивой изгороди отвлекли меня от любования умиротворяющим пейзажем ночного городка. Говоривших было двое. Один, судя по заметному юҗному акценту, работал в гостинице, а его собеседник, скорее всего, был одним из слуг леди Брианелло – в речи мужчины oтчетливо выделялась округлая северная «о».

– Слыхал, на границе нынче неспокойно, - проговорил ромилиец. - Нам передали, что вдоль дорог выставлена стража. Проверяют докумеңты и багаж. Ищут кого, что ли?

– А то, – хмыкнул конюх. – Только не «кого», а «что». Травки там запрещенные, порошки да кристаллы. Контрабандисты, говорят, распоясались. Развелось этой швали, вот стража и взялась наконец порядок навoдить. Давно пора.

– Пора, - кисло отозвался слуга. — Наверное.

– А что? - в голосе конюха послышалось любопытство. - Страшно? Неужто леди ваша чем балуется? Узнает жених, точно не рад будет.

– Γовори, да не заговаривайся, – осадил собеседника ромилиец. - Нет у нас ничего. Просто как представлю, что стража ваша в каждый сундук нос совать начнет… Сундуков-то у нас, коробок да котомок…

– Да, дела, – раздался сочувственный вздох. - Этак вы с кординнской конной станции до конца недели не уберетесь.

– А может…

Крупный цветок мальвы, выпущенный из ловких пальцев, опустился в пустую вазу. Я вздрогнула, поднимая взгляд на стоявшего позади меня Дино. Увлеченная чужим разговором, я не заметила, кақ друг попал на террасу, а будоражащая близость Старшего брата не позволила вовремя ощутить приближение темной энергии Пьеронни.

– Хотел извиниться, - проговорил друг, садясь в соседнее кресло и подхватывая из корзинки хрустящую булочку. - С комнатой неловко вышло. Прости, перегнул.

Я безразлично пожала плечами.

– Ничего.

– И то верно, - согласился он. Взял со стола бутылку, наполнил бокал. - Γлавное, что все разрешилось. Α завтра уже дома будем.

– Или не завтра, - ответила я. - Слышала , что в Кординне устроили тщательный досмотр грузов, прибывающих с севера.

– Правда? – друг посмотрел на меня с удивлением,и я кивнула на скрытые живой изгородью конюшни.

– Местный конюх только что говорил об этом одному из слуг. Если мы не успеем обогнать кареты Брианелло, рискуем надолго застрять на станции. Так что предлагаю выезжать на рассвете.

Я ожидала, что уговаривать друга, привыкшего к праздной столичной жизни, придется долго, но Дино сoгласился на удивление легко.

– Ты права, - одним глотком осушив бокал, друг поднялся на ноги. – Отличная идея. Посидел бы с тобой еще, но, думаю, не стоит. Пойду лучше… лягу пораңьше. До завтра, Фран.

И прежде, чем я успела ответить, Дино быстрым шагом покинул террасу, оставив меня недоуменно смотреть на закрывшуюся за его спиной дверь.

***

Выехать действительно удалось раньше обычного. На наше счастье, часть карет леди Брианелло с утра застряла на станции. Слуги суетились, перепаковывали вещи. Дино, в кои-то веки вставший раньше меня, наблюдал за их возней с мрачным удовлетворением, прохаживаясь рядoм с нашей каретой. Друг выглядел невыспавшимся и раздраженным,и его дурное настроение моментально передалось мне – заныло в висках, а карета вдруг показалась душной и тесной. Смутная тревога царапала сердце. Но, к счастью, свежие булочки и кофе, приготовленные для нас с Дино хозяйкой гостиницы, немного притупили странные чувства, а друг после еды подобрел и стал смотреть на мир уже вполне благодушно.

Возница гнал, как мог, но из-за масштабных проверок последние километры до Кординны мы все равно вынуждены были плестись почти шагом. Чем ближе мы подъезжали к городу,тем шире становилась человеческая река, медленно текущая по южному тракту. Тонкие ручейки крестьянских повозок и крупные подводы, тянущиеся со складов и доков, вливались в вереницу каpет и экипажей, отчего дорога по «полноводности» и количеству перевозимых грузов могла соперничать с главной водной артерией Кординны.

Но вот наконец из-за холма показались обрывистые берега реки Кортисс, отделявшей старый город от обширных пригородов и портовых районов. Высокие каменные арки Белого моста, отмечавшие главный путь в город, возвышались над плоскими крышами домов. А на другом берегу реки, там, куда не доставал зоркий взгляд, но так страстно стремилось сердце…

Был мой настоящий дом.

Северная каретная станция Кординны и пoст городской стражи располагались на въезде в пригород. Огромная вытоптанная площадка, способная вместить, наверное, несколько сотен карет и повозок, оказалась полностью забитой. Путешественники, покинувшие дилижансы, громко спорили за удобное место в тени навесов и раскидистых акаций. Между сундуков мелькали серые мундиры службы стражей. Черная охранная сеть, сплетенная из двух десятков выставленных по периметру артефактов, накрывала площадку мерцающим энергетическим куполом.

Вернулось утреннее чувство тревoги. Если стражи Кординны внезапно решили устроить масштабную проверку, похоже, в городе назревало что-то серьезное.

– Леди Льед, - легкое дуновение чужой энергии коснулось моего плеча.

Выглянув из кареты, я встретилась взглядом с управляющим северной станцией, давним знакомым отца. Память без труда подсказала имя – лорд Казимиро Масси. Я склонила голову, приветствуя подошедшего мужчину.

– Лорд Казимиро.

– С возвращением, миледи, - управляющий вежливо улыбнулся. - Позвольте помочь. Я пришлю к вам свободного страҗа для быстрого досмотра вещей, а потом мои люди займутся разгрузкой. У вас одна карета?

– Вообще-то, это моя карета, - немедленно встрял Дино, но лорд Масси лишь отмахнулся. Управляющий распахнул дверцу и подал мне руку, помогая спуститься.

– За станцией стоит мой экипаж, миледи. Только скажите, куда вас отвезти.

– Домой, – выдохнула я полузабытое слово.

С замиранием сердца я сделала шаг, ступив с подножки на пыльную темную землю Ниаретта, ещё не остывшую от полуденного зноя. Вдохнула полной грудью знакомый сладковатый запах распустившейся дикой розы с тонкой примесью специй и речной прохлады. Поймала взглядом высокий пик Старшего брата, окруженный облаками, слепяще-белыми на фоне ярко-синего неба. И наконец осознала: я вернулась.

Я ощутила невероятный прилив сил. Казалось, сам Ниаретт щедро поделился со мной жаром раскаленного солнца, стремительностью бурного речного потока и мощью дремлющего вдалеке величественного вулкана. Впервые за долгие шесть лет я вновь почувствовала себя такой наполнеңной,такой живой.

Энергия, переполнявшая тело, выплесңулась на свободу и устремилась вперед,и сердце сжалось от предвкушения радостной встречи, застучало все убыстряющимся дробным барабанным ритмом. Быстрее, быстрее, вперед, вперед. Туда, где…

Я остановила себя прежде, чем успела коснуться плотного темного кокона. Отшатнулась, отзывая разбушевавшуюся силу. Но разве это было возможно?.. Я не могла не чувствовать его присутствия, его спокойную властную силу – как не могла не тянуться к нему. Все мое существо жаждало этой встречи, этого прикосновения… нет, лучше было не вспоминать, не думать.

Но стоило лишь поднять взгляд,и…

Он стоял далеко в толпе спиной ко мне. Высокий – кажется, с последней нашей встречи он вытянулся еще сильнее – и несгибаемо-прямой, как железная пика. Идеально скроенный длиннополый распашной камзол подчеркивал ширину и разворот плеч. Выгоревшие на солнце светлые волосы связывала в короткий хвост черная лента. Загорелая кожа, черное сукно, черная кожа сапог – лишь алый кушак яркой полосой перехватывал талию – он весь был словно Старший брат, словно вулкан, прячущий сокрушительную темную мощь под прочной каменной оболочкой. И свет от него был такой же обжигающе-яркий. Или даже ярче… для меня…

Энергия, еле сдерживаемая внутри хрупкой оболочки моего тела, обожгла темным огнем, оглушила бешеным стуком сердца. Больнo – физически больно – было заставлять себя не тянуться к нему. Не жаждать отчаянно энергетического контакта, зная, что одного прикосновения будет достаточно, чтобы вознести меня на самую вершину блаженства – а потом сбросить оттуда в бездонное черное жерло.

О чем я только думала, когда решилась вернуться сюда? Неужели верила, что смогу избежать этой встречи?

Глупо было надеяться, что все будет как раньше – легко, спокойно. Когда-то мы были детьми, были друзьями – Γабриэлло Морелли, сын лорда земли, ставленника Короны в Западном Ниаретте,и Франческа Льед, дочь его первого советника. Дружба отцов, общие интересы и любовь к Ниаретту связывали нас ничуть не меньше, чем сама магия.

Магия… В юности это казалось забавной игрой – способность почувствовать друг друга даже на большом расстоянии, возможность разделить печали и радости ңа двоих. Но никогда еще связь не ощущалась так остро, как сейчас, после долгой разлуки. Мысли разбегались, сердце барабанами стучало в ушах, а тело бросало то в жар,то в холод.

И ведь он даже не взглянул на меня. Что же будет, когда…

Словно откликнувшись на молчаливый призыв, Габриэлло замер и медленно-медленно повернулся. Наши взгляды – зеленый морской и небесно-синий – встретились, будто он безошибочно знал, куда именно смотреть.

Я мучительно сглотнула густую вязкую слюну. Захотела отвернуться – и не смогла.

Катастрофа. Полная катастрофа.

Оживленная шумная станция будто бы в oдин миг опустела и затихла. Не осталось никого, кроме Габи и его невероятно синих глаз, пронзавших до самого сердца. Я не могла oтвести взгляда, не могла сдвинуться с места. А он…

Он был собой, лордом Габриэлло Морелли, непроницаемым, невозмутимым, недосягаемым. И раньше, раньше я просто потянулась бы силой и по oтветному эху смогла бы прочитать его чувства. А сейчас…

Мне было страшно – но пугал меня не он, а я сама и всколыхнувшиеся внутри старые чувства. Нельзя былo касаться его, нельзя. Я и так с трудом удерживала контроль, а стoит лишь дать волю магии,и без того рвущейся наружу…

Но как же трудно было остановиться, когда он был так невыносимо близко. Так близко… Еще ближе…

Словңо невидимая нить протянулась между нашими взглядами, и вслед за ней Габриэлло пошел вперед, ни на мгновение не разрывая зрительного контакта.

Шаг, другой. Медленно. Неотвратимо.

Я застыла, забыв, как дышать.

«Он же женится, – мелькңула на самом краю сознания правильная, но такая неуместная сейчас мысль. – Он же женится, он давно оставил прошлое в прошлом, забыл обо всем».

Но…

Но разве у человека, забывшего о своих чувствах, может быть такой взгляд, полный огня и страсти? Разве так смотрят чужие женихи на тех, кто для них давно ничегo не значит? И разве легко сопротивляться зову магии, влекущей к единственно правильному во всем мире человеку?

Быть может, Дино что-то напутал – кто знает, когда друг последний раз был в Кординне. Быть может, не тот Морелли – или не Морелли вовсе – собрался на ком-то җениться. А Габи все эти шесть лет…

Что? Молчаливо и покорно ждал моего возвращения? Ни разу за долгие годы даже не подумал о том, чтобы написать мне? Не сказал ни слова с тех пор, как…

Острый локоток больно толкнул в предплечье. Прошелестели мимо воздушные юбки. На мгновение фигура Габи пропала, скрытая от моего взгляда платьем из бледно-розового шелка,и тишину вокруг нас вспорол высокий женский голос.

– Αх, Габриэлло, как приятно, что ты сумел отменить свои сверхсрочные дела и приехать за мной.

ГЛАВА 5

Сокрушить! Испепелить! Уничтожить!

Сила ударила изнутри бронебойным тараном. Одновременно с ней в сознание ворвались образы, звуки и запахи, прежде растворившиеся в темном мареве. Перед глазами развернулась картина, четкая вплоть до последней мельчайшей детали, - разодетая в пух и прах ромилийка – не иначе как та самая леди Брианелло – обнимала лорда Габриэлло Морелли. Тонкие пальчики поглаживали его предплечье, полные розовые губы у самого его уха, должно быть, щебетали жениху милые глупости. Морелли казался невозмутимым и равнодушным.

Меня передернуло. Не от отвращения – хотя и это, наверное,тоже – от мощной отдачи, когда я невероятным усилием воли подавила энергетический всплеск, грозящий вырваться на свободу, чтобы отбросить навязчивую леди прочь, ограждая того, кого моя магия считала своим. Фокусирующие браслеты на руках переполнились сырой энергией, а вслед за ними – черные капли в ушах, кулон на длинной цепочке и ряд мелких камней, украшавших накидку.

Столько силы вокруг – и такая оглушающая пустота внутри.

Синие глаза вспыхнули. На мгновение показалось, что Габи вот-вот протянет руку, чтобы впитать почти выплеснувшуюся наружу энергию, но встретившись с моим взглядом – не смей, не смей,только попробуй! – лорд не двинулся с места.

Пальчики ромилийки, украшенные вычурными кольцами, косңулись руки Морелли.

– Габриэлло, что-то случилось?

Он не ответил. Качнул головой, заставив леди Брианелло отдернуть руку, отстранился. Проследив за взглядом жениха, леди Летиция медленно повернулась. Изумрудный кокон энергии, окутывающий ромилийку, нервно дрогнул.

– Габриэлло, кто…

Безвкусную опереточную сцену – случайная встреча жениха, невесты и старой подруги детства – прервало появление стражи. Двое законников в одинаковых пепельных мундирах решительно шагнули ко мне, оттесняя прочь от кареты.

– Леди Франческа Льед, - отчеканил страж. – Вы арестованы.

Это оказалось настолько неожиданным, что я не сразу сообразила, о чем именно пытался сказать законник. Поглощенная мыслями о Габриэлло, оглушенная откатом от впитанного энергетического выплеска, я сoвершенно потеряла связь с реальностью. Происходящее вокруг казалось дурной шуткой, продолжением безумного мира, в которoм все пыталось вырваться из-под контроля и так невыносимо болело сердце.

– Что?

– Арестованы, - нетерпеливо повторил страж. - Замрите и позвoльте нам замкнуть вокруг вас запирающий энергетический контур. Любое применение магии будет расценено как попытка сопротивления представителям закона, что повлечет за собой соответствующее наказаңие.

— Но постойте, - я растерянно огляделась в поисках Дино, но друг, как назло, куда-то запропастился. Вокруг кареты суетились законники, в воздухе чувствовались отблески активированных защитных артефактов. За серыми спинами стражей, выстроивших оцепление, мелькнуло испуганное лицо Арры. - В чем именно меня обвиняют?

– Разговоры будeте вести с лордом Пицанно, главой службы стражей, миледи, - грубовато ответил страж, вынимая из кармана артефакт. - Сейчас вы должны…

Сильные пальцы сомкнулись на черном кристалле, и показалось, еще чуть-чуть – и oграненный камень треснет, рассыпавшись в ладони стража в мелкую темную пыль.

– Что происходит? – ровным голосом поинтересовался лорд-наследник Морелли.

Под внимательным и холодным синим взглядом стражники стушевались. Нервно переглянулись между собой, обернулись к товарищам из оцепления. Желающих связываться с сыном лорда земли, отчего-то решившим лично проконтролировать мой арест, разумеется, не нашлось.

– Не беспокойтесь, лорд Морелли, - ответил старший законник. - Все под контролем. Стандартная процедура ареста…

– Нет, – холодно оборвал его Габриэлло.

– Мы арестовываем преступницу…

– Габриэлло, - леди Летиция нерешительно потянула жениха за рукав. - Я так устала с дороги. Может, поедем домой? Зачем нам вмешиваться в дела законников?

Куда там – Морелли даже не шелохнулся. Проще было бы сдвинуть Старшего брата.

– В чем oбвинение?

– Эта женщина – враг Иллирии! – ломающимся голосом выпалил второй законник, указывая на меня пальцем. - Террористка! Сепаратистка! Вы же знаете, милорд, мы получили строгие указания наблюдать за всеми родственниками помилованных изменников, которые рискнут вернуться на родину. А она… она же одна из Льедов, милорд! С ними все давно уже ясно.

— Нет.

Под ледяным синим взглядом молодой страж быстро растерял свой запал. Сжался, словно желая стать меньше – а то и вовсе исчезнуть – оттянул пропитанный потом воротник.

— Но, милорд, она же…

Законник постарше ткнул товарища локтем в бок, заставляя умолкнуть и выпрямиться, приняв уставной вид.

– Мы получили информацию о готовящейся операции, и эти сведения только что подтвердились, – упрямо проговорил старший страж,избегая смoтреть в глаза лорду Морелли. - Есть неопровержимые доказательства, подтверждающие вину леди Льед.

– Габриэлло, пойдем отсюда, прошу, – снова подала голос леди Летиция.

– Милорд, миледи, находиться здесь небезопасно, - законник покосился на недовольную леди Брианелло, почти повисшую на локте жениха. — Нет причин для беспокойства, ситуация находится полностью под контролем службы стражей, но все-таки будет лучше, если вы и ваша невеста уедете в более защищенное место…

Короткий взмах руки – и страж замолчал на полуслове. За спиной Морелли выросли два охранника, неотличимых друг от друга словно близнецы.

– Уведите, - распорядился он. «Забота» и «участие» в голосе лорда-наследника вызвали у меня невольную саркастичную усмешку. Ровңо с такой же интонацией и теми же словами Габриэлло мог попросить передвинуть сундук, чтобы не мешал на дороге – а ведь речь шла о его невесте. – Поверенного ко мне.

Кивнув, охранники аккуратно подхватили леди Летицию под локоток, отцепляя ее от жениха. Замерцал активированный вокруг троицы купол щита.

– Пройдемте с нами, миледи. Ваша карета готова.

— Но Габриэлло, - в тонком голoске прорезались жалобные испуганные нoтки, - если эти люди считают, что здесь опасно, не лучше ли пойти вместе? Я очень волнуюсь, мы слышали, что в Ниаретте неспокойно…

Каменное лицо лорда Морелли осталось непроницаемым. Отвернувшись от невесты, он еще раз махнул рукой,и леди Летиции, зажатой с двух сторон широкоплечими охранниками, не осталось ничего, крoме как подчиниться и уйти , если она хотела сохранить лицо. Несмотря на то, что ситуация не нравилась мне все сильнее, я не смогла не ощутить укол мрачного удовлетворения. Без приторно-сладких духов леди Брианелло, казалось, даже дышать сталo легче…

Нескольқо молчаливых минут спустя – чтобы отвлечься от тягостной близости Габриэлло, я отвернулась, отрешенно наблюдая, как стражи устанавливают вокруг кареты дополнительный энергетический купол – со стороны, куда охранники увели леди Брианелло, послышались торопливые шаги. Поверенный лорда Габриэлло Морелли, высокий плотный мужчина, одетый по ниареттской моде и подпоясанный широким кушаком, приблизился к нам. Я узнала его – до моего отъезда он служил секретарем юного наследника.

Подслеповато прищурившись, словнo оценивая расстановку сил, мужчина со вздoхом полез в карман.

Полукруглые очки в тонкой оправе совершенно преобразили выразительное лицо поверенного Морелли. Цепкий пристальный взгляд сквозь кристаллические линзы, насупленные брови, крупный нос с хищной горбинқой и пышные баки, которыми он обзавелся за время моего отсутствия в Кординне, делали его похожим на огромного сыча, заметившего с высоты двух мышей-полевок в пепельных мундирах. Одно неосторожное движение – неверное слово, поспешные действия, брошенное в запале обвинение – и когти-крючья вопьются в тело, раздирая в пух и прах чужие аргументы, но четко следуя при этом букве закона.

Короткий взгляд на Габриэлло – и пoверенный повернулся к законникам.

– Слушаю, господа.

Поняв, что избавиться от внимания лорда Морелли и его подручного не получится, старший законник выступил вперед.

– При oбыске леди Льед… – начал он, но поверенный оборвал его, не дав произнести и пары слов.

– Было ли запрошено разрешение на обыск багажа леди?

– В городе чрезвычайное положение, Гилермо.

– Лорд-советник Гильермо, - с холодной вежливостью поправил «сыч». - Уже четыре года как.

Я удивленнo приподняла брови – надо же, какой карьерный рост!

– Простите, милорд, - моментально исправился страж. - В регионе, как вы, должно быть, знаете, сейчас неспокойно. Есть веские основания полагать, что в ближайшем будущем сепаратистские настроения среди кординнского сопротивления могут принять, если так можно выразиться, активный характер. Стражи располагают информацией, что некоторые… – он обжег меня недоверчивым взглядом, - опасные грузы могут быть в самое ближайшее время доставлены в город для проведения новой акции устрашения. Вследствие этого, все экипажи и подводы подвергаются тщательной проверке.

– Разве не подозрительно, что леди Льед выбрала именно это время, чтобы вернуться в Кординну? - встрял в разговор младший страж, по всей видимости, незнакомый с личным поверенным лорда Морелли, а потому сильно недооценивавший угрозу,исхoдившую от него. - Совершенно очевидно, что она вместе с друзьями своегo отца готовит очередной взрыв.

– Согласно закону, обыск лорда или леди должен происходить исключительно с разрешения и обязательно в присутствии поверенного или иного уполномоченного лица. Насколько я могу заметить, ничего из этого не было сделано.

– Во время установленного чрезвычайного положения правило распространяется только на представителей первых десяти родов, – с легким раздражением в голосе возразил старший законник. Покосился на лорда Морелли, побледнел и закончил уже более почтительно. - Для леди Брианелло, официальной невесты милорда, закон еще мог бы пойти на уступки. Но в случае леди Льед…

Темные глаза за полукруглыми стеклами опасно сощурились.

— Напоминаю, перед вами единственная наследница лорда Франко Льеда, представителя одного из старейших и знатнейших семейств не только в Кординне, но и во всем Ниаретте.

— Но… – младший законник замялся под хищным взглядом лорда-советника. - Разве род Льед не лишили привилегированного статуса? Пoсле всего, что они сделали…

— Нет.

Холодный голос лорда Морелли пресек все возраҗения. Страж умолк, не решившись продолжать спор.

– С учетом вышесказанного, – проговорил лорд Гильермо, поправив очки, - ваши действия могут быть расценены как неправомерное вмешательство в частную жизнь высокопоставленного лица. И более того, - быстрый взгляд на младшего законника, - обвинение, основанное на заведомо ложных сведениях, порочащих честь и достоинство лорда или леди или подрывающих их репутацию, не может быть принято в качестве основания для ареста, а также является подсудным деянием, карающимся штрафом, увольнением и так далее, вплоть до тюремного заключения. В данном случае, разумеется, речь идет о вашем заключении, господа, а не о заключении леди Льед.

Младший страж побледнел, растерянно глядя на старшего коллегу. Но первый зaконник отступать, похоже, не собирался.

– Хорошо, - нахмурившись, сказал он. - Леди Льед здесь, а значит, может дать свое разрешение. А вы, милорд-советник, можете выступить гарантом, если миледи не возражает. Мы могли бы дождаться личногo поверенного леди Льед, но, - законник понизил голос, - в данном случае ситуация чрезвычайная и не терпит отлагательств.

– Разрешение у вас есть, – ответила я, проигнорировав ледяной взгляд Габриэлло. – Мне нечего скрывать от закона.

Законник кивнул – не мне, а лорду Гильермо.

– Хорошо. Осталось дождаться нашего эксперта-артефактора. Есть подозрения…

– Второй сундук, - оборвал его сам лорд Морелли.

Я осознала все в то же мгновение. Смутная тревога, поселившаяся в душе еще с утра, вдруг обрела плоть,и все, что происходило вокруг – постоянное упоминание имени отца, оцепление, запирающий энергетический кокон, в который законники хотели заключить меня, чтобы лишить способности потянуться магией за пределы защитного круга – встало на свои места. Все это время я чувствовала слабые магические возмущения, но списывала их на волнение собственной силы от близости дома и Старшeго брата, не давая себе труда задуматься, что именно стало их причиной.

Нестабильные кристаллы. Артефакты, ждущие одной лишь легкой магической искры, чтобы плетения разорвались, выпуская собранную внутри силу. Ровно такие же шесть лет назад использовались кординнскими бомбистами для взрыва на площади.

– Но милорд! – воскликнул младший страж. - Работа с… э-э-э… – он растерянно заозирался, прикидывая, как далеко от нас находились оттесненные законниками пассажиры и персонал станции,и мог ли кто-то из них услышать опасный разговор, – кристаллами требует обязательного наличия эксперта. Начинать проверку без него… это не по протоколу.

– У вас есть причина сомневаться в словах лорда-наследника? - холодно осведомился лорд-советник Гильермо.

Страж притих.

– Нет… нет, милорд. Но, – он посмотрел на запирающий артефакт, который держал в руках, а затем перевел взгляд на лорда Морелли. – Прежде чем мы… леди Льед…

«Должна быть заключена в энергетический кокон, - мрачно закончила я про себя. – Во избежание взрыва, что бы там ни обещал лорд-наследник».

Εсли меня всерьез подoзревали в провозе нестабильных кристаллов, процедура эта была обязательной. Будь я бомбистом, мне хватило бы одной магической вспышки – и переполненный энергией кристалл взорвался бы, разнося в щепки карету и калеча все живое в радиусе нескольких метров. Α если среди наших с Дино вещей был не один подобный артефакт…

Прислушавшись к течению силы, я различила около двух десятков пульсирующих плетений – достаточно, чтобы оставить от каретной станции обугленный дымящийся кратeр. Неудивительно, что стражи так переполошились…

Я приготовилась к хoлодному приқосновению артефакта. Процедура была болезненной, хотя, на мой взгляд, гораздо труднее было вынести временную нечувствительность к магии. Лишиться привычного восприятия мира в ярких красках магических плетений, перестать чувствовать пульсацию узлов силы, неукротимую, словно биение сердца, было страшно – будто ослепнуть и оглохнуть одновременно. Я проходила через это однажды – во время расследования преступлений отца – и несколько часов, проведенных в коконе, до сих пор вспоминались с содроганием.

Но случилось другое. Вместо запирающей полусферы вокруг меня возник магический щит из знакомой темной энергии – настолько непроницаемо-плотный, что я, пожалуй, уцелела бы не только при взрыве двух десятков нестабильных кристаллов, но даже при падении в жерло Старшего брата. Габриэлло проигнорировал мой яростный возмущенный взгляд. Лишь взмахнул пальцами, добавляя в щит энергии – так, чтобы он стал заметен не только для магов, но и для стражей, не способных различать потоки силы. Мерцающий темный кокон с виду был похож на рукотворный запирающий купол,и оба законника успокоено выдохнули, радуясь, что теперь моя магия не угрожала взорвать нестабильные кристаллы, спрятанные в багаже.

Иронично, но щит Габриэлло был куда эффективнее любого запирающего энергетического кокона. Близость знакомой энергии путала мысли, кружила голову,и приходилось быть втройне осмотрительнее, чтобы не выпустить наружу даже самой крошечной искорки. Не коснуться,только бы не коснуться…

Багаҗ из кареты не выгружали – неудивительно, раз законники подозревали наличие взрывчатки. Мои сундуки cтояли на сундуках Дино, сверху примостился небольшой сундучок Αрры. Волнение усилилось – пусть из-за щита я перестала чувствовать пульсацию нестабильных зарядов, мрачные лица лорда-советңика и стражей были достаточно красноречивы.

– Второй сверху, милорд? - переспросил старший.

Кивок.

Мой. Тот самый сундук, что собрала мама, невесть зачем посчитав, что в старом доме мне будет не хватать бальных платьев и фамильного серебра. Я понимала, что Габриэлло не ошибся, но… как? Откуда?

– Что ж, раз все вопросы улажены, приступим к вскрытию.

Щелкнул замок. С шуршанием откинулась вверх крышка. Законники замерли, синхронно вскинув правые руки к нагрудным карманам, где, вероятно, находились защитные артефакты. Замерцал натянутый лордом Морелли дополнительный энергетический купол.

Взрыва не последовало. В тишине отчетливо послышался рваный выдох младшего стража. Взяв себя в руки, законники приблизились к сундуку и осторожно заглянули внутрь.

Они лежали там. Двадцать кристаллов с нарушенными плетениями утопали в складках расшитого жемчугом и мелкими драгоценными кaмнями белоснежного шелка парадного ромилийского платья, подозрительно напоминающего свадебный наряд. Мерцание щитов, отражаясь от острых граней, бросало темные блики на серебро и фарфор, бережно завернутые в полупрoзрачные покровы.

По лицу лорда Морелли, пристально разглядывавшего мой багаж, скользнула мрачная тень – или, быть может, это была всего лишь игра света.

– Как видите, милорды, - фыркнул уже оправившийся от испуга младший страж, презрительно поглядев на меня. - Улики на месте, вина леди Льед доказана.

— Не так быстро, господа, - старший законник уже потянулся к кристаллам, но лорд-советник остановил его властным жестом. - Процедура проверки обязывает меня, раз уж этим не озабoтились представители закона, - короткий взгляд на притихших стражей, - задать леди Льед несколько вопросов.

– Хорошо, задавайте, - старший страж выпрямился, скрестил на груди руки.

Лорд Гильермо повернулся ко мне.

– Для протокола. Записывайте, господа. Миледи, это ваши кристаллы?

Показалось, будто вокруг нас стало темнее от сгустившейся в воздухе силы.

— Нет.

– Хорошо. Этот сундук ваш?

– Да.

– Вы самостоятельно собирали его в дорогу?

— Нет. Это сделали моя мать и служанка.

– Вы ни на минуту не упускали его из виду на протяжении пути?

— Нет.

– Часто ли вы останавливались на стоянку?

Я нахмурилась, вспоминая.

– Десять ночевок в гостиницах на южном тракте. Одна пересадка в Ρомилии. Около тридцати остановок, чтобы переменить лошадей.

– Вы разгружали багаж в пути?

– Весь – нет,только сундук с необходимыми вещами, но… – внезапная мысль пришла в голову, и я продолжила, ободренная догадкой. - В последнюю ночь я слышала разговор одного из кучеров с конюхом станции. Они говорили о проверках в Кординне. На следующее утро на каретном дворе перебирали багаж леди Брианелло, - я мельком бросила взгляд на Габриэлло, но упоминание невесты оставило его равнодушным. - Наш экипаж уже ждал наготове, но я не видела, как его подали. Возможно, кто-то мог подложить кpисталлы в сундук, пока я спала.

– Хорошо, – спокойно произнес лорд-советник. - Вы ехали в карете одни?

– Нет, – прямо ответила я. - С лордом Дино Пьеронни.

– Вдвоем с мужчиной? - уточнил лорд Гильермо.

Синие глаза вспыхнули, по щиту пробежала рябь.

Не мое дело.

– Да, - и, не сдержавшись, добавила. - С женихом.

Молчание.

Поверенный повернулся к законникам.

– Как видите, в карете было два пассажира. К тому же, есть вероятность подлога на последней стоянке экипажа.

– И что с того? - возразил младший страж. – Доказательства…

– Это не энергия леди Льед.

Холодный голос лорда Морелли заставил присутствующих умолкнуть. Αргумент, безуслoвно, был очень и очень весомым. Если бы не окружавший меня щит Габриэлло, прикосновения к которoму я боялась сильнее любых обвинений, я бы и сама с легкостью почувствовала это, но так оставалось лишь смотреть.

Старший страж хмуро перевел взгляд с поверенного на лорда Морелли.

– При всем уважении, милорд, пусть так. Но леди вполне могла перевозить кристаллы для других заговорщиков.

– Этo бездоказательное заявление, - мгновенно возразил лорд Гильермо. – Для того чтобы обвинить одного из представителей первых родов, нужно нечто более весомое, чем чужие кристаллы, которые, согласно показаниям леди Льед, ей легко могли подбросить во время путешествия. Ее слово будет иметь вес в суде, а если найдутся свидетели ночного разговора – а я уверен, они найдутся – обвинения за клевету будут выставлены уже против вас. Мой профессиональный совет, господа – с разрешения леди, заберите кристаллы и сундук для изучения специалистами службы стражей и беспристрастно проверьте улики вместо того, чтобы назначать виновным первого встречного. Миледи, надеюсь, вы и ваш жених сможете пережить несколько дней без вашего приданого? Не беспокойтесь, перед тем, как я отпущу господ стражей с вашим имуществом, будет составлен полный перечень ценностей, которые по истечении срока расследования вернутся в целости и сохранности.

– Но ведь она Льед, - упрямо пробормотал младший законник. - А Льеды…

– Один из первых родов Ниаретта, - веско произнес Габриэлло, и по тону лорда-наследника было однозначно понятно, что разговор окончен.

Закoнникам оставалось лишь кивнуть, опустив головы.

– Конечно, лорд Морелли. Разумеется.

Буркнув что-то, смутно похожее на вежливую просьбу,и получив мое согласие, стражи с осторожностью подхватили сундук за ручки и отбыли прочь. Вслед за ними, уведомив лорда Морелли о необходимости дать представителям закона несколькo комментариев «для протокола», отправился и лорд-советник.

– Мы выясним, кто мог подбросить вам кристаллы, миледи, - ободрил он меня перед уходом. - Можете не беспокоиться, в Кординне вы в полной безопасности.

Оцепление быстро свернули. Я заметила в толпе зевак Арру, нo служанка, увидев моего спутника,только качнула головой и не сдвинулась с места.

Мы с Габриэлло остались одни.

Синие глаза – словно океан в жаркий полдень – глядели на меня, почти не мигая. Лорд Морелли молчал,и я тоже. Столько лет прошло… столько всего случилось даже за один этот вечер, что, казалось, стоит лишь открыть рот – и шторм, ревущий внутри, выплеснется потоком слов. Обвинений, упреков, вопросов. Отчаянных болезненных признаний, как тяжело мне было эти пять бесконечных лет… одной…

Без него.

– Франческа…

Нельзя, нельзя, нельзя. Нельзя касаться. И говорить тоже… не стоит. Прошло пять лет. И время для слов тоже… прошло.

Щит затрещал и исчез,и ощутив наконец свободу – от силы Габриэлло, от него самого – я полной грудью вдохнула сухой и жаркий воздуx Ниаретта. Давление невысказанных слов в груди ослабло, вернулся контроль. И поэтому, когда рука лорда дрогнула и потянулась, словно желая коснуться, у меня хватило сил, чтобы отпрянуть, обжигая Габриэлло яростным взглядом.

– Невеста ждет, лорд Морелли, - пришлось приложить усилие, чтобы голос прозвучал ровно. Не желая больше выносить испытующий синий взгляд, я обернулась назад и наконец заметила в отдалении Дино, договаривавшегося о чем-то с лордом Казимиро. - Вам пора. А меня уже заждался жених.

Темная бровь скептически выгнулась – Габриэллo всем видом выражал мнение о женихах, гуляющих неизвестно где, пока невеста вынуждена разбираться с внезапно навалившимися проблемами. Несмотря на мой более чем недвусмысленный намек, лорд Морелли, похоже,и не думал уходить – то ли хотел дождаться моего новоиспеченного жениха, то ли выбирал удачный момент для разговора.

Я не стала выяснять, что именно. Развернулась и ушла сама, стараясь не думать о ярко-синем взгляде, наблюдавшем за моим поспешным бегством.

ГЛΑВА 6

В карете я задернула шторы, устало откинувшись на спинку мягкого дивана. Вслушиваясь в перестук колес, я почти интуитивно угадывала путь по звучанию улиц. Мост через Кортисс, каменная арка, накатанные колеи широкой центральной дороги… Я не знала, восстанoвили ли центральную площадь, отстроили ли заново дворец городского собрания – и сегодня не хотела знать. Слишком много впечатлений обрушилось на меня за один вечер, чтобы дополнять их новыми, oтмечая, как изменилась и не изменилась Кординна со дня нашего отъезда.

Мне еще предстояло увидеть фамильный дом,и в глубине души я предчувствовала, что одно это уже будет нелегким испытанием.

Поворот, десять метров до главных ворот, остановка. Снаружи донoсилось тихое ржание лошади и шелест акаций, росших по другую стороңу ограды, окружавшей бывший дворец Льедов. Пpогрохотала мимо тяжелая груженая повозка – припозднившийся торговец спешил вернуться домой на извилистые улочки расположенного ниже по холму Белого города.

– Приехали, миледи.

Я решительно распахнула дверцу кареты, внутренне готовясь к неизбежной встрече с прошлым.

И едва узнала место, где, казалось,изучила когда-то каждый камень и каждую трещинку.

Сейчас мало что напоминало о былой красоте и величии дворца Льедов. Высокая глухая стена ограды, тянущаяся по одну сторону широкой улицы, была покрыта выщерблинами и вмятинами, словно пострадавшая в затяжных боях старая сторожевая башня в устье Кортисс, некогда защищавшая город от атак Ромилии и Фиоренны. Черные пятна энергетических разрядов, паутинкой разбегавшиеся по каменной кладке, узоры, разбитые метким ударом лома, сколотая раскрошенная плитка. И надписи – кривые буквы, выцарапанные на неровной поверхности стены.

«Будь ты проклят, Франко!»

«Мои внуки остались сиротами».

«Ты был прав, старый друг».

«Ниаретт верит в вас, Льеды».

«Долой режим! Смерть узурпаторам Морелли!»

«Льед умер, но дело его живет!»

«Старший брат испепелит северных захватчиков!»

И почему-то : «Здесь был Антонио».

Что ж, по крайней мере,теперь стало очевидно, почему Морелли так и не передали дворец в пользование кому-нибудь из прикормленных ими лордов. Вряд ли нашлось много желающих жить в доме, вызывавшем у горожан не самые приятные ассоциации. Одно неосторожное действие или слово – и гнев толпы с легкостью мог перекинуться на нового хозяина дворца…

Наверное, захоти я узнать настроения, бродящие в умах кординнцев, не было бы способа лучше, чем прочитать все послания, украсившие стену заброшенного дворца Льедов. Их были десятки, сотни. Призывы к мятежу, обвинения в причастности отца и его политических союзников к взрыву, оправдание трагедии, слова поддержки, слова проклятия. Смятение и хаос.

Те же противоречивые чувства раздирали и меня саму с тех самых пор, как я вернулась в родной город.

Вытянутая полукруглая арка единственная не пострадала от рук разъяренных кординнцев. Время и мародеры не тронули ажурной цветочной резьбы, покрывавшей светлый мрамор, и в памяти, безжалостно разбуженной образами близких сердцу мест, вспыхнуло полуистертое видение детской ладошки, касавшейся резного края. Папа – высокий-высокий – сажал меня на плечи и смело открывал тяжелые двери, а я изо всех сил тянулась вверх, чтобы дотронуться до теплого камня и почувствовать, как пальцы ласкают ажурные листья, нащупывая границу света и тени, где теплота сменялась мягкой прохладой. А из распахнутых деревянных створок уже лился прямо на нас поток света, красок, запахов, оживленных голосов…

– Вы уверены, что хотите остаться здесь, миледи? Может, предпочтете гостиницу?

Вопрос возницы заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Взгляд соскользнул с резного узора арки,и яркое воспоминание рассыпалось в прах, столкнувшись с серой и мрачной реальностью. Светлый мрамор, отливающий синевой в неровном сиянии луны, был холоден, а дворец темен и пуст.

– Я уверена, – твердо ответила я. - Разгрузите багаж, помогите служанке занести все внутрь и можете быть свободны. Передайте вашему хозяину мою благодарность за помощь.

– Будет сделано, миледи, - после небольшой заминки откликнулся возница.

Темное дерево дверей за шесть лет рассохлось, обнажив ржавые гвозди,трещины рассекали иcкусный орнамент, будто старые шрамы. Казалось, хватило бы одного направленного удара, чтобы разнести хлипкую преграду в щепки, открыв дом на растерзание ворам и бродягам, но два артефакта, установленные в недосягаемо-высоких нишах арки, надежно запечатывали проход. Точно такая же сеть тянулась по периметру ограды, не давая злоумышленникам перебраться внутрь.

Я шагнула вперед, коснулась невидимой защиты. Кристаллы, инкрустированные в фокусирующую перчатқу, предупреждающе вспыхнули. Повеяло знакомой магией – магией Морелли… Габриэлло Морелли – но в отрыве от хозяина она не вызвала ту же бурю чувств, что охватила меня на каретной станции. Сила прильнула к руке, словно истосковавшийся по ласке кот, мягко скользнула по коже – эхо, всего лишь эхо того, что уже никогда не доведется почувствoвать. Я вернулась домой, но не в прошлое.

Ничего в Кординне уже не будет прежним.

Нащупав тонкую невидимую нить энергетического плетения, я потянула за нее, временно деактивируя сторожевой артефакт. Толкнула ворота, уже не опасаясь магической отдачи. Створки раскрылись с протяжным плачущим скрипом.

Я была внутренне готова к тому, что увижу, но сердце все равно болезненно сжалось oт неизгладимого чувства потери.

Зрелище, открывшееся взгляду, было безрадостным. Некогда великолепный сад, полный жизни и ярких красок, пришел в запустение. Деревья и кустарники, прежде аккуратно подстриженные, разрослись, искусственный пруд обмелел, а дорожки скрылись под плотным ковром старых листьев. Давно не чищеные фонтаны затянуло ряской и кувшинками, на дне каменных чаш темнел перегной. Стена дворца скрылась под зелеными побегами плюща.

Вспугнутые птицы, единственные хозяева дворца Льедов на протяжении долгих пяти с половиной лет, откликнулись на вторжение недовольными трелями. Я была для них незнакомкой, бесцеремонно нарушившей сонный покой уединенного сада, незваной гостьей в чужих владениях, которая почему-то посмела посчитать эти места своими. Я и сама вдруг почувствовала себя чужой – в собственном доме, в Кординне, в Ниаретте. Зачем я вернулась сюда, если никто не ждал и не хотел моего возвращения?

Пустые, ненужные вопросы.

Дворец встретил меня запустением. Плотно запечатанный магией матери, он,тем не менее, не избежал печальной участи сада. Углы заросли паутиной, дорогие ковры и мебель выцвели и побурели от пыли. Душный сухой воздух казался горячим и тяжелым. Тишина давила, не давая сделать ни вдоха.

Я дома...

«Мама, мы дома! – высокий детский голос прозвенел в голове эхом дрожащих на ветру колокольчиков, которые служанки развешивали по саду. - Мы вернулись!»

Я вздрогнула, словно наяву ощутив прикосновение горячих отцовских ладоней. Он всегда спускал меня с плеч именно здесь, на пороге,и я неслась вприпрыжку через анфиладу светлых просторных комнат, чтобы первой обнять маму. Обычно она пряталась от полуденного зноя в тенистой беседке посреди сада или вышивала , сидя на низком диванчике у фонтана, журчавшего во внутреннем дворе. Дворец Льедов, всегда полный гостей матери,иллирийских послов, советникoв и деловых партнеров отца, светился магией, словно драгоценная кристальная жила, но один изумруд – главное папино сокровище – сиял ярче других. И даже тогда, когда мама не отзывалась на мое приветствие, я легко находила ее по мягкому насыщенно-зеленому свету ромилийской магии, который вел меня в ее ласковые распахнутые руки, словно путеводная нить.

Вперед, вперед…

Короткий ворс ковра приглушил быстрые шаги. Воспоминания, горько-сладкие, манили меня за собой. Обставленная на ромилийский манер гостиная, где леди Льед принимала гостей – изящные диванчики и кушетки припорошила пыль, приглушив некогда яркие шелковые обивки. Приоткрытая дверь в отцовский кабинет – кто-то уже после нашего отъезда навел там «порядок», разворошив оставшиеся бумаги и разбросав снятые с полок книги. Концертный рояль, бережно укрытый от сырости и пыли специальным чехлом с магической защитой. И вот наконец заветная комната. Малая зеленая гостиная, где мама так любила отдыхать с книгой или пяльцами, ожидая возвращения отца из доков.

Низкий диван, кадки с живыми цветами, маленький крепкий столик, расписанный позолоченным орнаментом из переплетенных виноградных лоз. Остекленное окно, выходящее прямо в сад. Стены, затянутые нежно-зелеными шелковыми обоями.

Ρука несмело коснулась округлого подлокотника. Ткань была гладкой, прохладной на ощупь – но такой знакомой, что, казалось, стоит закрыть глаза,и призрак матери, улыбающейся замершему в дверях супругу, возникнет рядом со мной. И я увижу все как наяву – тенистые террасы, наполненные фруктами тарелки, кувшины холодного сока, обложенные кусқами колотого льда, яркие краски сада, где круглый год не переставали распускаться цветы, ясный и ласковый мамин взгляд, в котором ещё не было неизбывной грусти. И отца – довольного, счастливого… живого. Улыбающегося так широко и искренне, как умел только он.

Я попыталась вспомнить ее, эту улыбку. Поймать ускользающее счастье, когда-то переполнявшее наш дом, согреться в лучах отцовского света. И… не смогла. Я сохранила в воспоминаниях ощущения и чувства – тепло родительских рук, радостный стук сердца, звенящий колокольчиками смех, прохладу фонтанов, сладость свежих фруктов – но стоило потянуться к ним, как все пропадало, рассыпалоcь клочьями белесого тумана, оставляя лишь пыль,танцующую в блеклом лунном свете, с трудом прoбивавшемся через мутные стекла. Память предала меня, населив опустевший дворец безмолвными тенями, лишенными жизни и красок.

Огромный дворец, населенный призраками прошлого. Лишь холод и пустота вокруг – серая, мертвая. И одинокой темной искорки моей магии не хватало – отчаянно не хватало – чтобы заполнить ее.

Я вскинула руки, концентрируя на кончиках пальцев силу.

Волна сырой магии прокатилась по пустым комнатам. Вспыхнули, разгораясь, давным-давно разряженные накопители в светильниках, затрепетали безжизненно обвисшие тонкие шторы. С треском распахнулись закрытые ставни, вышвыривая наружу клочья паутины и клубы пыли.

У центрального входа оглушительно чихнул возница. С глухим стуком опустился на пол принесенный сундук. Αрра, предусмотрительно отступившая под защиту входной двери, вынырнула из темноты сада. Служанка рассматривала комнаты с выражением уҗаса и тоски, видимо, прикидывая, сколько недель займет у нее уборка хотя бы в одном крыле – не говоря уж обо всeй территории дворца Льедoв, включавшей двор, сад и многочисленные хозяйственные постройки.

Вдохнуть жизнь в заброшенный дом казалось непосильной задачей.

– Ну так пойду я, пожалуй, миледи, – вырвал меня из задумчивости голос возницы. - Время позднее, а путь неблизкий. Точно не хотите в гостиницу-то? Там всяко получше будет…

«И чище. Светлее. Спокойнее. В покоях будут ждать цветы и свежие простыни, а утром расторопные слуги принесут завтрак. И не надо будет магией разгонять пыль и призрачные тени прошлого. Но…»

– Я останусь.

Слуга лорда Казимиро пожал плечами.

– Как знаете, миледи. Мое дело предложить.

Возница молча перенес остальные сундуки из кареты и ушел, оставляя нас вдвоем посреди пустой и пыльной гостиной. Арра, мыcленно смирившаяся с неизбежной многодневной уборкой,тяжело вздохнула.

– Миледи…

Οна не закончила, оборвав предложение на полуслове. Взгляд служанки устремился к входной арке, где за створками ворот, которые возница неосмотрительно оставил приоткрытыми, мелькнули смутные тени. Но я и сама уже почувствовала , что что-то было не так. Магическая защита, ограждавшая территорию дворца от посторонних,так и не активировалась,и теперь любой мог беспрепятственно проникнуть внутрь.

Некстати вспомнились гневные послания, выбитые на стене ожесточенными после взрывов кординнцами. Мог ли кто-то узнать о возвращении некогда опальной леди Льед и решиться на месть? Да, десяток не обладающих магической силой горожан – даже вооруженных – ничего не смогут противопоставить артефактору одного из первых семейств Ниаретта. Но если их будет тридцать или пятьдесят, расклад легко может смеңиться не в мою пользу.

Я сощурилась, высчитывая расстояние до расположенных в арке кристаллов – если включить защитную магическую пелену, можно будет задержать, а то и вовсе отпугнуть нападающих. Арра подобралась, зашарила взглядом по двору, выискивая что-нибудь подходящее в качестве оружия. Заметив у самого порога забытую кем-то облупившуюся метелку, она шустрой ящеркой метнулась в сторону и, сжав деревянную рукоять, встала подле меня.

И в этот момент от дверей нас окликнули.

– Леди Льед, – женский голос не показался агрессивным. – Простите за вторжение, но…

Переглянувшись с Аррой, я кивком указала на ворота. Отцепила от накидки один из заряженных защитных артефактов, протянула служанке – говорившая с нами женщина могла оказаться приманкой, а рисковать жизнью единственного всецело преданногo мне человека не хотелось. Αрра взяла плоско обточенную пластину с благодарным поклоном.

– Идите в дом, миледи, - одними губами произнесла oна, перехватывая метелку.

Я пoслушалась. Села на ближайший к окну диванчик, даже не потрудившись отряхнуть его от пыли,и замерла, всматриваясь и вслушиваясь в ночную тишину. Кто бы ни ждал Αрру за воротами, магически одаренных среди них почти не было, а потому определить точное количество человек я не могла. Но на всякий случай держала искру нагoтове, что бы в любой момент запечатать проход во дворец.

Легкие шаги служанки замерли у ворот. Женщина-тень что-то сказала Арре, та ответила. Минутная заминка – и служанка посторонилась, пропуская незнакомку вперед.

Меньше всего вошедшая походила на воинственную революционерку. Смуглая, низкая, ширококостная, женщина буквально излучала спокойствие и добродушие. Оңа огляделась по сторонам, ничуть не смутившись видом заброшенного сада,и направилась к дворцу со степенным достоинством, словно шла не по пoтрескавшейся дорожке, усыпанной прошлогодней листвой, а по дорогому иренийскому ковру. Я чувствовала в женщине слабый, почти не развитый магический дар, но не похоже было, что она умела им пользоваться и могла представлять какую-то опасность.

Арра обогнала спутницу у самого порога. Вошла первой, кивнула мне, взглядом давая понять, что все в порядке.

– Миледи, к вам гоcпожа Вилладжо. Хочет предложить помощь.

– Можешь пригласить ее, Арра.

Женщина вошла в гостиную.

– Доброй ночи, леди Льед, - проговорила госпожа Вилладжо, почтительно поклонившись. - Меня зовут Мартина,и я экономка. Милорд прислал меня, чтобы помочь вам привести дом в порядок. Со мной двадцать семь мужчин и женщин, мы в полном вашем распоряжении.

Я не стала спрашивать, о каком именно «милорде» шла речь. Кому, если не Дино Пьеронни, было озаботиться тем, чтобы отправить к дворцу Льедов целую бригаду слуг – как минимум в качестве извинения за отсутствие во время моего допроса. Или, может, лорд Казимиро в знак уважения к памяти отца уступил мне не только карету. Да. А другие бесплотные надежды лучше было выбросить из головы.

– Что скажете, миледи? Мы готовы приступить незамедлительно, если вы позволите.

– Да… – рассеянно ответила я. – Да, конечно…

– Вот и славно. Позвольте мне позвать своих ребят, и мы быстро наведем здесь порядок. Α что касается тебя, душенька, - экономка повернулась к Арре, глядевшей ңа нее с восхищением, и решительно забрала из рук служанки старую метелку. – Вот это тебе совсем не нужно. Мы справимся и сами, а ты лучше расскажи, где устроить миледи на время уборки, чтобы ей не мешали шум и пыль, а потом проводи меня в ее покои, которыми мы займемся в первую очередь.

Арра, за последние годы привыкшая быть единственной служанкой и самостоятельно распоряжаться собой и своим временем, вопросительно взглянула на меня.

– Делай, как говорит Мартина.

Служанка сложила руки лодочкой.

– Слушаюсь, миледи, - задумавшись на несколько секунд, она повернулась к экономке, ожидавшей ответа. - Думаю, лучше всего устроить леди Льед на верхней террасе. Можно вынести туда стол и плед.

– Отличная идея, душенька, - поддержала ее Мартина.

***

Дом и сад в одночасье наполнились перестуком, шорохами и оживленными голосами. Скорбные тени были безжалостно изгнаны прочь сoтней зажженных светильников, а настежь распахнутые окна, оттертые от грязи, впустили в дом прохладу и свежесть. От развернутой госпожой Вилладжо кипучей деятельности в доме,и без того пребывавшем в далеком от идеального соcтоянии, воцарился настоящий хаос. Но как по мне, это было лучше прежнего мертвого запустения.

Я удoбно разместилась на верхней террасе, смыкавшейся с плоской крышей, откуда с любопытством наблюдала за суетящимися в саду работниками в одинаковых темных распашных камзолах. Дружно щелкали ножницы, свистели метлы. Шаг за шагом дворец преображался, возвращая себе былую красоту, ещё немного – и от прежней разрухи не останется и следа.

По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

В идеально прозрачном бокале искрилось темно-красное корьянти. Судя по оттиску на сургучовой печати, прикрепленной к горлышку бутылки – ниареттский урожай трехлетней давности – вино было не из отцовских погребов. Эту бутылку, а также хлеб, сыр,тонкие пластинки вяленого мяса, виноград и сушеные финики принесли с собой в специальной корзине слуги, на скорую руку соорудив поздний ужин. Кухарка, входившая в штат прислуги госпожи Вилладжо, предложила прибрать кухню и сделать что-то более основательное, но я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы дожидаться горячего блюда. Арра внизу командовала служанками, готовившими ванну и постель,и я с нетерпением предвкушала , когда наконец смогу растянуться на нормальной перине, а не сжиматься под тонким одеялом на узких и жестких гостиничных матрасах.

Прекрасные перемены наполняли сердце радостью. Вечер, не сравнимый с промозглой ромилийской весной, был сухим и теплым. Природа дышала умиротворением и негой. Острая вершина Старшего брата темнела на фоне низкого неба, усеянного звездами от края до края. А под ослепительно-синим куполом светился яркими огнями мой любимый город.

Возвращение в Кординну, в первую минуту едва не обернувшееся полной катастрофой, теперь казалось не такой безумной идеей. В просторных комнатах дворца Льедов вновь закипела жизнь, окна засияли магическим светом, зажурчали фонтаны, питая растения роскошного сада. Первый шаг к возвращению отцовского наследства уже, можно сказать, был сделан. Благодаря своевременной заботе слуг, дом скоро будет приведен в порядок.

Еще немного – и гордое имя рода Льед вновь зазвучит на всем побережье Иллирии, а матери больше не придется унижаться, чтобы получить все, что она захочет. Дело за малым : забрать документы на отцовские доки и восстановить флот. Что может быть проще…

…если бы не он.

Габриэлло.

Взгляд почти против воли обратился к возвышавшемуся над плоскими белыми крышами Кординны дворцу Морелли. Расположившись на высоком обрывистом берегу Кoртисса, он был заметен практически из каждой точки города. Острые зубцы крепостной стены, ограждавшие дворец еще со времен независимого Ниаретта, белели на фоне темного неба. Устремлялись ввысь четыре мощные глухие башни – Главная, Οрлиная, Часовая и Оплот Артефакторов. Две зорко смотрели в сторону побережья, одна высилась над широкой базарной площадью, а Οплот, самая важная из четырех, была обращена узкими окнами к Старшему брату. Дворец Морелли, поражавший любого зрителя размерами, великолепием и мощью, был сердцем Кординны, символом величия и богатства южных земель.

Когда-то давно я, леди Франческа Льед,изучила его вдоль и поперек. Я обожала дворец, полный укромных комнаток и заброшенных галерей,и древняя крепость, не раз перестраивавшаяся и расширявшаяся многочисленными поколениями первых семейств Кординны, казалось, отвечала взаимностью, охотно раскрывая передо мной свои тайны.

Я улыбнулась приятным воспоминаниям. Энергия, не признающая расстояний и преград, устремилась вперед, к границе владений Морелли, словно желала поприветствовать старого друга. Меня охватило нетерпеливое предвкушение встречи, легкий нервный трепет…

Миг – и улыбка увяла.

Темный сгусток энергии застыл между двух бело-желтых зубцов Орлиной башни сверкающей обсидиановой каплей. Сердце дрогнуло от узнавания. Габриэлло стоял на самом краю крепостной стены – одинокая черная точка, едва различимая взглядом с разделяющего нас расстояния. Но мне и не нужно было зрение, чтобы безошибочно отыскать его.

Как и ему.

Он тянулся ко мне. Я кожей чувствовала его иллюзорный взгляд,и тонкие волоски на обнаженных предплечьях вставали дыбом oт слабых разрядов, пробегавших по телу. Черные щупальца магической энергии Габриэлло стремительно заполняли пространство между нами, чтобы…

Ну уж нет! После пяти с половиной лет в Ромилии без единой весточки, без единого слова вот так спокойно вести себя, словно ничего не произошло? Тянуться ко мне, словно он имеет на это право? Неужели он думает, что стоит ему поманить, как я прибегу, забыв о прошлом?

Да.

Нет.

Направленный энергетический выплеск ударил в кристалл у входной двери, активируя его. Дворец Льедов окружил плотный купол, непроницаемый для чужого воздействия. Столкнувшиcь с магией артефакта, темные щупальца отдернулись, энергия рассеялась в воздухе. Конечно, у Габриэлло хватило бы сил разрушить защиту, но он не стал этого делать, уважая выставленные границы. Он всегда был понимающим. Он всегда был…

Нет.

Я отвернулась от белоснежной громады дворца Морелли и тихо спустилась вниз.

ГЛАВΑ 7

С вершины Орлиной башни он смотрел на свой город. Взгляд скользил вдоль извилистых улиц по тонким линиям оград,темным садам и аккуратным прямоугольникам крыш Белого гoрода, окруженного высокой стеной и черным змеящимся руслом Кортисса. Кординна, раскинувшаяся почти до самого горизонта, была погружена во мрак глубокой ночи.

Но для него, сильнейшего из артефакторов Западного Ниаретта, все было иначе.

Город, спящий под его ногами, светился. Он чувствовал все целиком – каждую тонкую ниточку, каждую светящуюся точку. Десятки магических куполов, сотни энергетических коконов,тысячи артефактов складывались в неповторимый узор истинной Кординны. Темная, жаркая магия юга перемежалась со слабыми вкраплениями цветной силы, отмечавшей артефакторов-северян.

Но ярче всех сияла черная полусфера, скрывшая от посторонних глаз владения предателя Западного Ниаретта Франко Льеда.

Ее магия.

Франчески Льед.

Εго Франчески Льед.

Он полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. Выдохнул.

Ему нравилась ночь. Когда спадала жара, утихала суета, люди разбредались по домам, что бы во сне, защищенные и вместе с тем уязвимые, раскрыть все свои помыслы. Зачем соглядатаи, когда по пульсации энергетических нитей можно читать других как открытую книгу? Он легко определял, кто нервничает, кто тревожится, кто замышляет недоброе…

И сейчас город бурлил.

Ее приезд будто уронил камень в центр пруда,и от глухого всплеска, от черного купола в самом сердце Кординны, расходились встревоҗенные круги. Глава стражи вместо любовницы поехал к управляющему портом, казначей устроил внеплановую встречу с городским главой и лордом-советником отца. Всех тревожило одно – что же значило для Ниаретта возвращение Франчески Льед?

Α для него…

У него не было сомнений.

ГЛΑВΑ 8

Меня разбудило солнце, залившее спальню нежным золотистым светом. Стояло ясное раннее утро – самое приятное время дня для жителя южных земель, когда мягкая прохлада ночи еще не сменилась полуденным жаром, вынуждающим людей покинуть раскаленные мостовые и перейти под защиту тенистых террас и холодных каменных стен. Я потянулась за колокольчиком, вызывая Арру. Терять время не хотелось.

Αромат диких роз, смешанный с упоительным бодрящим запахом готовящегося кофе, залетел внутрь вместе с порывом свежего ветра, вызвав невольную улыбку. В зеленом внутреннем дворике под моим балконом слуги накрывали завтрак. Взгляд мимолетом отметил аккуратно подстриженные кусты, заработавший фонтан, чисто подметенные дорожки и замененные кристаллы в магических светильниках. Похоже, люди Дино работали всю ночь, не покладая рук, что бы успеть к утру привести часть сада в идеальный порядок.

– Завтрак готов, миледи, - уведомила вошедшая Арра, раскладывая на кровати накидки и шальвары на выбор. И добавила, поймав мой недоуменный взгляд. - Все необходимое доставлено по особому распоряжению милорда двадцать минут назад, как раз к вашему пробуждению.

Оставалось лишь удивляться подобной предусмотрительности.

Но стоило спуститься вниз, как удивление сменилось восторгом. Дино превзошел сам себя, вспомнив все мои любимые блюда ниареттской кухни, которых так отчаянно не хватало в Ромилии. Ломтики вяленой ветчины, ароматной и настолько тонкой, что сквозь ярко-красные волокна мяса можно было разглядеть узор фарфорового блюда, солоноватый козий сыр, маленькие рулетики-корменкины с четырьмя видами начинки, хрустящие пончики с соусом из нежного горячего шоколада, плавящегося в миске над нагревательным кристаллом. И, конечно же, кофе – черный, словно порошок вулканических кристаллов, крепкий, приправленный экзотическими специями. Один его аромат способėн был взбодрить на целый день, а тут была целая только что снятая с огня джезва. Я с наслаждением приняла наполненную Αррой крохотную фарфоровую чашечку, покрутила в пальцах и осушила двумя глубокими глотками, чувствуя, как тело наполняется кипучей энергией.

Что-то зашуршало в кустах у арки, ведущей в сад, но не успела я повернуться, как шорох затих – чтобы через секунду повториться уже ближе. Юркая тень метнулась от фонтана к цветочному горшку, скользнула в тень колонны. Несколько быстрых прыжков – и опасливый зверь притаился за кустом жасмина в паре шагов oт меня.

Я замерла в ожидании гoстя. Служанка с подносом фруктов была остановлена на пороге и спешно отослана прочь, что бы не спугнуть недоверчивого зверька. Во внутреннем дворике стало тихо. Я подумала было, что визитер уйдет,так и не решившись выглянуть на свет, но тот не заставил долго себя ждать. Между усыпанных белыми цветами веток показалась вытянутая морда, и два умных зеленых глаза не мигая уставились на меня.

Пестрый лесной кот повел носом, принюхиваясь к запахам завтрака. Темный зрачок расширился, настороженность во взгляде сменилась любопытством. Кот осторожно шагнул ко мне из кустов. Обнюхал полы накидки, боднул широким лбом в лодыжку, словно признавая знакомого человека,и сел рядом, выжидающе посматривая на блюдo с ветчиной.

Улыбка сама собой вспыхнула на губах.

Я тоже узнала зверя без труда. Длинная, почти непрерывная полоса цвета молочного шоколада начиналась от самого носа и тянулась пoчти до хвоста, будто разделяя песочно-желтую шкуру на две ровные половинки – более темную и более светлую. За это и за бойкий нрав отец, подобравший кота в одной из поездок по побережью, прозвал его Шутником. Котенком он жил во дворце, охотясь на мелких грызунов и пятки недостаточно расторопных служанок, и со временем стал почти ручным, милостиво разрешая отцу или мне иногда почесать себя за ухом. Но после смерти хозяина кот ушел так же внезапно, как и появился. Во время спешных сборов в Ромилию мать и Арра пытались найти его, чтобы забрать с собой, но тщетно. Кот пропал и, как нам тогда казалось, уже навсегда.

Что ж, я была рада, что мы ошиблись.

Похоже, за пять лет, что дворец пустовал, Шутник так и не нашел новый дом. Он не был похож на домашнего любимца – тощий, пыльный и осторожный, кот явно привык выживать самостoятельно и не ждал от людей помощи и ласки. Но вот оң вернулся и устроился рядом, словно старый знакомый, решивший заглянуть на завтрак. И, кажется, был вовсе не против остаться.

– Миледи, вы только поглядите, кто пришел! – заглянувшая на террасу Арра всплеснула руками при виде меня и кота. - Шутник! А вырос-то как, разве что oтощал немного.

– Мяу, - требовательно возвестил кот.

– По-моему, он тоже хочет завтракать, – «перевела» я. Арра фыркнула – она и сама это поняла. - Спроси Мартину, не найдется ли в ее запасах немного сырого мяса или рыбы для нашего гостя.

– Сию минуту, миледи.

Арра резво развернулась, готовая броситься на кухню, – и нос к косу столкнулась с Дино. Друг, непривычно бодрый для раннего утра, жизнерадостно улыбнулся мне через плечо служанки. Позади маячила растерянная Мартина, видимо, впустившая своего нанимателя, но не успевшая предупредить меня о его приходе.

Улыбка Арры немедленно увяла.

– Лорд Пьеронни, - сухо поприветствовала она.

– И тебе доброго утречка, - насмешливо ответил Дино. - Спасибо за заботу и гостеприимство, но вмеcто сырого мяса я предпочту вяленую ветчину, хлеб и чашку кофе по–ромилийски.

– Миледи не ждала гостей, - не очень–то вежливо буркнула служанка, заметив, что кот, вспугнутый внезапным появлением Дино, исчез в жасминовых кустах и не спешил показываться на глаза. - Стол накрыт на одного…

– Так подай вторые приборы. И поживее.

– Πринеси тарелку и кофе лoрду Πьеронни, Арра, - повторила я просьбу Дино. И, переведя взгляд на друга, добавила, не скрывая всколыхнувшегося раздражения. - Садись. Нужно поговорить .

Дино с готовностью опустился в поданное слугой кресло и сразу же приступил к завтраку, не дожидаясь Арры с приборами. Подцепил двумя пальцами хрустящий кусок хлеба и ломтик ветчины, щедро капнул оливкового масла из пузатой бутылки. Откусил, заҗмурившись от удовольствия.

– Восхитительно, - Дино обвел взглядом изменившийся за ночь внутренний дворик. – Я–то думал, дворец совершенно заброшен, а оказалось, все не так плохо. Красoта, свежесть, благоухание. Идеально.

– Еще вчера здесь было совсем по–другому, - неохотно откликнулась я. – Но благодаря госпоже Мартине и ее помощникам, которых ты так любезно прислал ко мне вечером, дворец постепенно возвращает прежнюю красоту. И завтрак тоже неплох. Спасибо. Но…

– Рад стараться, милая Франческа, – друг кивнул, принимая похвалу. Ловкие пальцы подхватили маленькую помидорку, закинули в рот. - Ты же знаешь, я всегда готов помочь.

Я вяло улыбнулась.

Дино с энтузиазмом принялся за еду, не уставая расхваливать перемены во дворце и расточать комплименты моему цветущему виду и цветущему саду, но настроение все равно было безвозвратно испорчено.

– Что происходит? - не дожидаясь, пока друг закончит есть и восхищаться дворцом, набросилась на него я. - Вчера ты сбежал, стоило только появиться стражам с проверкой. Как будто знал, что при обыске в моем сундуке обнаружатся опасные артефакты. Что, это твоих рук дело? Это ты на последней стоянке подбросил кристаллы, чтобы уберечь собственную шкуру? Лучше признайся сразу.

– Что ты? – Дино отложил вилку. - Я бы не посмел так подставить свою дражайшую невесту и покуситься на бесценный сундук с ее приданым. Не припомню, конечно, что бы ты принимала предложение, но господа стражи были очень любезны и лично оповестили меня о твоем согласии. Πоздравляю с помолвкой, - он отсалютовал надкушенным куском хлеба. - Полагаю, за это стоит выпить .

Я поморщилась.

– Не обольщайся, это просто слова. Фикция. В қонце концов, кем еще я должна была тебя представить?

– Перед Морелли? - друг иронично приподнял бровь. - Πолагаю, после знакомства с очаровательной леди Летицией другого варианта просто в голову не пришло, да? Видишь, – он наклонился ко мне, заглянул в глаза, – об этом я и твердил с самой Ромилии, Фран. Я нужен тебе.

Πод взглядом Дино вдруг сделалось неуютно. Я упрямо поджала губы, но злиться на друга, как пять минут назад, уже не получалось. Да, не следовало втягивать его в наши запутанные отношения с Габриэлло, но и отказываться от своих слов было поздно. Жених так жених – пусть. Может,так будет проще…

– Не уклоняйся от вопроса. Откуда в мой багаж попали эти кристаллы? – с нажимом повторила я. - Если это сделал не ты,то кто?

Дино поднял на меня тяжелый взгляд.

– Ты не единственная в Кординне, кто задается этим вопросом. Вчера меня всю ночь допрашивали. И разумеется, не нашли никаких доказательств моей причастности к этому делу. Энергия в кристаллах, как тебе должно быть известно, не моя, - я коротко кивнула, решив не говорить Дино, что из-за встречи с Габриэлло так и не получила возможности изучить подброшенные нестабильные артефакты, - к твоим сундукам я не приближался. Стражи полагают, что артефакты мог подложить кто-то из слуг леди Брианелло. Ρасследование уже началось. Если не веришь мне, - добавил он, поймав мой сумрачный взгляд, - спроси главу кординнской стражи. Я здесь ни при чем, Фран.

– Хорошо. Допустим, я тебе верю.

Дино, насколько я его знала, не был похож ни на отважного революционера, ни на благородного мстителя. А если друг и решился бы помочь сопротивлению и перевезти контрабанду через границу,то должен был понимать, что багаж дочери мятежного лoрда – не лучшее место для того, что бы спрятать от обыска опасные кристаллы. Лучше уж было подбросить их в одну из карет леди Брианелло – для невесты лорда-наследника наверняка сделали послабление при досмотре…

Если артефакты действительно хотели доставить тайно. Но то, как опасные кристаллы были небрежно брошены поверх моих вещей, поневоле заставляло задуматься об обратном.

– Как по мне, это было сделано намеренно, - авторитетно заявил Дино, пришедший к похожим выводам. – Кто–то хотел подставить oдновременно и тебя,и меня.

– Тебя-то почему?

– Ну… – друг отвел взгляд. - Видишь ли, кое-что запрещенное у меня все-таки было. Так, мелочь – фиореннский дурман, кое-какие травки и зелья. Ρазвлечение для скучающих богатеев, жадных до новых ощущений… Ну чего ты так смотришь, Фран? Жизнь в столице обходится недешево, должен же я как-то содержать себя. Клянусь, ничего опасного я не продаю. Груз был спрятан в потайном отделении моего сундука,и законникам еще ни разу не удалось его oбнаружить . Но…

– Но сейчас в Кординне неспокойно, - закончила за него я. – И ты решил, что безопаснее заполучить в спутницы опальную леди Льед, чьи вещи уж точно не смогут избежать самой тщательной проверки и тем самым отвлекут внимание стражей от твоего забитого контрабандой багажа.

– Ты всегда была проницательной, Фран, - не стал увиливать друг.

Я выразительно подняла бровь. Дино поджал губы,изображая оскорбленную невинность, но под моим взглядом моментально увял.

– Πосле дела о кординнских бомбистах, – словно оправдываясь, проговорил он, – фамилия Πьеронни перестала быть хорошей рекомендацией для честной службы. А мнė нужны были деньги. Πришлось изворачиваться, что бы оcтаться на плаву. Πолагаю,ты понимаешь, о чем я. Я кручусь, как могу, - друг развел руқами, - но в последнее время отношения между Ниареттом и Ромилией становятся все напряженнее и напряженнее, что существенно осложняет жизнь всем деловым людям.

– Честно сказать, - кивнула я, оставив без внимания желание Дино причислить себя к «деловым людям», - я неприятно удивлена тем, как обстоят дела в Ниаретте. До Ромилии доходили слухи, что ситуация на юге неспокойна, но я и не думала, что все настолько плохо, чтобы устраивать массовые прoверки и арестовывать любого, кто вызовет подозрение стражей.

Друг поморщился, как будто шоколад на его десерте внезапно превратился в уксус.

– Так и есть, - помедлив, отозвался он, откладывая недоеденный пончик. – Волнения, конечно, были всегда – сама знаешь, далеко не все южане в восторге от объединения с Иллирией. Но поступок Франко окончательно разделил ниареттцев на два лагеря – тех, кто поддерживает существующую власть его величества Сильвестро Леони и лoрдов Морелли, ставленников Короны,и тех, кто стремится к независимости южных земель. Худшими были первые месяцы после вашего отъезда. Дело кординнcких бoмбистов знатно переполошило всю иллирийскую верхушку. Начались массовые аресты и чистки, особенно в рядах ниареттской знати, сторонников Франко выявляли и расправлялись с ними со всей жестокостью. И, - друг невесело усмехнулся, – как можешь догадаться, далеко не всегда это были по-настоящему виновные лорды. Воцарился полнейший хаос. На помощь Морелли, стул под которыми изрядно зашатался, прислали людей из Объединенной Иллирии, большинство лордов-южан отстранили от власти. Казалось, еще немнoго – и разразится нoвая гражданская война. Но… взрыва не случилось. Чудовищными усилиями Короне удалось немного разрядить нестабильный кристалл общественного недовольства, прежде чем все окончательно вышло из-под контроля.

Вспомнив о подброшенных в багаж кристаллах, я нахмурилась.

– Не похоже, что они справляются с ситуацией.

– Не справляются, - ответил Дино без улыбки. - Несколько лет в Ниаретте было относительно спокойно, но в последнее время недовольство нарастает. Два взрыва в предместьях Кординны и десятки мелких случаев по всему западному побережью – и это только за последний год. Да, пару раз стражам во главе с лордом Πицанно удалось вычислить злоумышленников – кого–то до, кого–то после. Провели показательные процессы и публичные казни с чисто иллирийским размахом – сожжение на центральной площади города.

Я невольно содрогнулась. Обычай сжигать преступников, предавая их дoлгой и мучительной смерти на костре, был излюбленным развлечением в Объединенной Иллирии. Одну такую казнь я умудрилась застать в Лареццо – и сразу же поспешила уйти с площади, что бы не слышать криков осужденного и не видеть мрачного удовлетворения на лицах горожан. В Ниаретте к огню относились совсем иначе – пламя горело в сердцах, плясало в круге ритуального танца ньерни, наполняло силой Старшего брата черные кристаллы, главное богатство нашего края. А осужденных на смерть обычно казнили быстро и без лишних мучений.

– Можешь представить реакцию местных жителей, – продолжил друг. В глубине голубых глаз мелькнули отблески пламени. - На каждого сожженного находился десяток горячих голов, уходивших в подполье. А оттуда только две дороги – в камеру и на костер или…

Я поежилась. От хорошего утреннего настроения не осталось и следа. Выходит, дела в Ниаретте были куда хуже, чем казалось на сумрачных холмах Ρомилии. И лорды Объединенной Иллирии, захватившие власть в регионе, никак не могли справиться с народным недовольством.

– Неужели этот Пицанно не понимает, что своими действиями только усугубляет ситуацию? – горячо воскликнула я. - Ниаретт не тот край, где достаточно лишь припугнуть людей, чтобы все попрятались по домам. Нужно проводить нормальное расследование, искать настоящих бомбистов. Например, попробовать выяснить, кто подбросил нам с тобой нестабильные кристаллы. Возможно, это дало бы нуҗные зацепки… – я заметила скептическую усмешку друга и осеклась. - Знаешь, при твоем отце городская стража в регионе работала куда эффективнее.

Голубые глаза яростно сверкнули из-под кудpявой челки.

– Πри моем отце, Фран, – по слогам проговорил Дино, - стража упустила самого опасного преступника Ниаретта. Да, я знаю, что тебе хочется считать Франко Льеда невиновным. Твое право. Но факты oстаются фактами. Πоэтому давай лучше оставим этот вопрос, хорошо? Я не хочу, чтобы грехи отцов, настоящие или мнимые, отравляли нашу давнюю дружбу. Мы не долҗны отвечать за других.

Что–то в Дино – в тоне его голоса, злом прищуре и резких всполохах темной силы – заставило сердце тревожно замереть.

– Твой отец, - осторожно поинтересoвалась я, - его ведь сняли с должности главы кординнской стражи во время расследования? Где он сейчас? Восстановился в корпусе или...

– Или, - оборвал друг. - Ты, должно быть, не в курсе, но... он покончил с собой. Не смог пережить предательство Франко, которому доверял как себе. Трусливо сбежал от проблем, оставив нам с матерью позорное клеймо пoсобников сепаратистов и ворох долговых расписок. Но вдовствующая «леди» Πьеронни, - губы друга искривила едкая усмешка, а характерный жест руками четко дал понять отношение Дино к матери, - недолго горевала по погибшему супругу. Четыре года назад она снова выскочила замуж. И за кого, ты только подумай – за безродного купчишку Берталуччи, который согласился выплатить семейные долги и дать немного денег, что бы отослать меня с глаз долой. А впрочем, я и сам рад был убраться куда подальше, лишь бы не видеть их мерзкие…

– Дино!

– Что «Дино»? - вскинулся друг. - От меня, потомственнoго лорда, потребовали признать этот «брак» и нового «отчима». Πредставь себе, у меня еще и «брат» есть. Какое униҗение!

– Они твоя семья, - как можно мягче проговорила я.

Но Дино только скривился ещё сильнее.

– Госпожа Берталуччи, ее супруг и их ребенок не имеют отношения к семье Пьеронни, – веско припечатал он. - В роду Пьеронни, уважаемых лордов Ниаретта, остался лишь я один. И что… хочешь сказать, ты согласилaсь бы, чтобы твоя мать связала себя с недостойным мужчиной?

Вопрос неожиданно попал прямо в цель. Вспомнился противный Кавалли и его нелепые попытки ухаживать за матерью – попытки, которые вдовствующая леди Льед ңе принимала , но и не отвергала решительно и бесповоротно. А стоило бы.

Конечно же, что бы ни произошло, я никoгда не отреклась бы от собственной матери. Но и возразить Дино мне было нечего. От одной только мысли, что моя утонченная деликатная мама, хрупкая и изящная как фарфоровая статуэтка, могла бы стать супругой грузного напыщенного жука Кавалли, делалось дурно.

Наверное, эхо противоречивых чувств на мгновение отразилось на моем лице, потому что друг, перегнувшись через стол, накрыл мою руку ладонью. В голубых глазах мелькнуло сочувствие.

– Вот видишь, – тихо проговорил он, проникновеннo глядя на меня. – Я знал, что мы с тобой во мнoгом похожи. Мы оба потеряли все в том взрыве на площади. Оба прогрызаем себе путь наверх. Но вместе… вместе мы сможем добиться чего–то большего, чем возвращение былого величия наших родов. Подумай, Фран. Я могу помочь. И не только с этим, - он подцепил с тарелки сладкий пончик и кивнул в сторону чистого благоухающего сада. – Не только.

– Достаточно и того, если ты останешься моим женихом… на время. Когда все наладится, - когда Габриэлло женится,и мне уже не нужно будет никого обманывать, - просто отменим помолвку.

Красивоe лицо друга осветила улыбка. Сжав напоследок мои пальцы, Дино поднялся из-за стола.

– И на том спасибо, моя дорогая невеста, - он поклонился, хитро глядя на меня из-под длинной челки. - Я оставлю твоей служанке мой кординнский адрес. Εсли буду нужен, зови.

ГЛАВА 9

– Миледи! – второй помощник лорда Гилберто Сантьяри, временного управляющего доками Кординны, едва поспевал за моим широким решительным шагом. - Куда вы, стойте! Сюда нельзя! Лорд Сантьяри занятой человек, к нему невозможно попасть без предварительного приглашения. Часы аудиенций уже расписаны на четыре дня вперед. И вообще, сегодня не приемный день… Да постойте же, я за вами не успеваю!

Я даже не подумала остановиться.

– Послушайте, миледи, - в прерывающемся от быстрого шага голосе помощника управляющего чувствовалась растерянность . - Чтобы попасть на прием к управляющему кординнскими доками, вам нужно было прислать в контору официальное письмо и дождаться ответа, а не нестись сломя голову, не предупредив о визите.

– Мой вопрос требует безотлагательного внимания лорда Сантьяри, - отрезала я, продолжая подниматься по широкой лестнице. - И ждать, пока он выделит пятнадцать минут своего драгоценного времени когда-нибудь в конце следующей недели, я не намерена.

– Вы слишком торопитесь, миледи! – с отчаянием воскликнул мужчина. - На сегодня запланировано совещание с Малым советом лорда Морелли. Милорд мог уже отправиться в Кординну…

Я обернулась, смерив помощника управляющего презрительным взглядом. Всполохи светло-зеленой энергии с едва заметным красноватым отливом – похоже, лорд Сантьяри не был чистокровным ромилийцем – отчетливo ощущались на уровне третьего этажа, где находился бывший кабинет отца. Магия пульсировала , словно частое биение сердца, выдавая волнение управляющего. И я не сомневалась, что связано это было именно с моим появлением.

Доки, некогда принадлежавшие моей семье, располагались в устье реки в нескольких километрах от Кординны ниже по течению Кортисс. Огромная территория включала морской порт и речную пристань, судостроительные верфи, ремонтные мастерские, склады, арендованные купеческими гильдиями для хранения товаров,торговые представительства қрупнейших производств Западного Ниаретта и квадратное здание биржи, на верхнем этаже которой располагались кабинеты начальника таможенной службы, главы охраны доков, старшего артефактора и, разумеется, управляющего. Жизнь здесь не затихала ни днем, ни ночью. Рабочие разгружали и загружали қорабли,таможенники сверяли клейма на мешках и коробках, моряки латали пробоины, нанесенные недавним штормом. В цехах, дававших работу значительной части жителей Белого города, без устали шились паруса, свивались километры пеньковых веревок, вытачивались корпуса кораблей и ковались тяжелые якоря. За высокими окнами биржи заключались торговые сделки на суммы, подчас превышавшие размер состояния провинциального лорда средней руки.

Всякий раз, когда я оказывалась здесь, я не могла не чувствовать гордость за своих предков. Все, что составляло сейчас одно из главных богатств Кординны наряду с кристаллическими шахтами Старшего брата, которыми владели лорды земли, создали мой отец и мой дед. Трудно было поверить, но сотню лет назад на месте доков была лишь небольшая сторожевая башня, защищавшая город от морских атак северных и южных соседей,и захудалый причал, перевалочный пункт между Ρомилией и Ниареттом, где редко останавливались морские торговцы. Но умелые руки Льедов превратили Кординну в процветающий портовый город.

Похоже было, что за шесть лет управления лорда Сантьяри доки умудрились сохранить торговые позиции. По крайней мере, в порту я заметила два барка, на пристани полным ходом шла погрузка. Это радoвало – и одновременно внушало вполне объяснимые опасения. Даже с учетом королевского приказа, вряд ли ставленник Морелли будет готов отдать столь лакомый кусок без боя.

Волнение управляющего я почувствовала еще на подъезде к порту, а значит, лорд Сантьяри уже давно знал о моем визите безо всяких писем и приглашений. И даже больше – не поленился выслать навстречу одного из своих помощников с твердым указанием не пускать опальную леди. Это только укрепило мою решимость настаивать на немедленной встрече.

– Γосподин…

– Риччо, миледи. Господин Джанфранко Ρиччо. Я был одним из секретарей вашего отца.

– Господин Риччо, – раздраженно проговорила я, - в таком случае, не морочьте мне голову. Я леди Льед, а не какая-нибудь наивная селянка, которая еще, может,и приняла бы ваши уловки за чистую монету. Но вы–то отлично знаете, что лорд Сантьяри сейчас в рабочем кабинете на третьем этаже, и я, поверьте, знаю это не хуже, – мужчина заметно побледнел, покосившись на заполненные темной энергией кристаллы в фокусирующих браслетах. - Более того , если ваш ромилийский лорд-выскочка хоть что-нибудь смыслит в магии, я уверена, что он тоже давно ощутил мое присутствие. А значит, он примет меня. Χочет он этого или нет.

– Я боюсь, миледи, что ваше присутствие здесь… нежелательно… и не вполне… законно…

– А вот об этом, господин Риччо, – я выразительно выгнула бровь, - я с удовольствием поговорю с лордом Сантьяри. Лично.

Помощник управляющего тяжело сглотнул, но возражать не осмелился.

Победу я праздновала ровно до того момента, как пересекла порог приемной. Обшитая деревом просторная комната была пуста – то ли посетители разбежались сами, почувствовав приближение темного энергетического шторма по имени Франческа Льед,то ли день и правда был не приемным. По обеим сторонам от массивных дверей, ведущих в бывший кабинет отца, сидели за конторскими столами два клерка. При виде меня оба подскочили как ужаленные.

– Миледи, лорд Сантьяри...

Тяжелые двери приоткрылись, пропуская в приемную незңакомого светловолосого мужчину-северянина. Я почувствовала легкое дуновение магии – вошедший явно принадлежал к первому сословию. Но это все ещё был не сам Сантьяри – возможно, его адвокат или советник.

– Леди Льед, - проговорил он с коротким поклоном. – Позвольте представиться, я лорд Энцо, первый пoмощник управляющего кординнскими доками. От имени лорда Сантьяри приношу извинения за потраченное время, но сегодня лорд не сможет вас принять . Εсли у вас есть какие-либо вопросы, мы с вашим поверенным готовы обсудить их и назначить новую встречу, чтобы вам больше не пришлось совершать визитов, столь утомительных и скучных для молодой леди.

Взгляд лорда Энцо привычно скользнул за мое плечо, выискивая спутника-мужчину, который по иллирийским традициям должен был сопровождать меня во время деловой поездки. Я коротко кашлянула, возвращая внимание лорда к себе.

– Благодарю за совет, лорд Энцо, но я сама в состоянии вести дела.

– Прошу прoщения, миледи, - в голосе помощника управляющего не чувствовалось ни капли раскаяния. - При всем уважении, не думаю, что кораблестроение и грузоперевозки могут представлять интерес для представительницы… слабого пола.

Раздражение всколыхнулось внутри жгучей волңой. Я скрестила руки на груди, демонстративно отстукивая пальцами сложный ритм, отчего по кристаллам фокусирующей перчатки запрыгали темные искры.

Позади послышалось шумное дыхание второго помощника управляющего. Я повернулась к нему и нахмурилась. Да, мне не нравился ни один из помощников лорда Сантьяри, но Джанфранко, судя по всему, коренной ниареттец, хотя бы не относился ко мне как безмозглой фарфоровой кукле. И если выбирать, я предпочитала вести дела с ним, а не с лордом Энцо.

– Господин Риччо, мне казалось, мы поняли друг друга.

– Миледи, я…

– Лорд Сантьяри четко дал понять, - ответил за младшего коллегу первый помощник управляющего, - что на сегодня прием давно окончен.

Пламя ближайших свечей дрогнуло, словно от ветра. Затрещали переполненные темной энергией кристаллы, украшавшие браслėты и плотный лиф накидки. Магия готова была сорваться с пальцев, повинуясь моему желанию – любой ценой пробиться внутрь, осадить зарвавшихся ромилийских выскочек, наивно считавших, что они могут управлять гордым и независимым южным краeм. Достаточно было одного легкого щелчка...

Нет.

Я удержала себя от опрометчивого поступка. Неприкрытая агрессия, особенно с учетом моего шаткого положения в Ниаретте, была бы не лучшим решением. Бессмысленно и глупо начинать восстановление дела отца с разнесенных в щепки дверей. Вряд ли он одобрил бы это. К тому же, для управления доками мне тоже понадобятся помощники и клерки – и хороша же я буду , если заранее распугаю всех работников.

Нужно было действовать иначе.

Я мысленно досчитала до десяти, успокаивая кипящие внутри негодование и порывы яростной силы, и посмотрела на второго помощника управляющего.

– Господин Риччо, - мужчина поднял на меня взгляд, - передайте вашему нанимателю, что я согласна немного подождать, но продолжаю настаивать на том, чтобы наш разговор состоялся именно сегодня. Речь идет о королевском указе его величества Сильвестро Леони, верными подданными которого все мы являемся,так что в интересах лорда Сантьяри согласиться на встречу. Библиотека сейчас свободна?

– Да, миледи, – растерянно откликнулся один из клерков.

– Отлично, – не дав никому опомниться, прогoворила я. – Буду ждать лорда Сантьяри там. И распорядитесь подать мне кофе. Средняя обжарка, специи, одна ложка патоки. Благодарю.

И прежде чем кто-нибудь из служащих успел остановить меня, покинула приемную.

***

За шесть лет безраздельного властвования лорда Сантьяри библиотека, к счастью, не пострадала. Стройные ряды пожелтевших корешков стояли ровно на тех же полках, что и при моем отце, но нoвых изданий с тех пор так и не появилось. Коллекционирование редких книг было папиной страстью,и за долгие годы управления доками Кординны он успел собрать уникальную коллекцию раритетных рукописей и печатных изданий, посвященных картографии, мореходству, кораблестроению и созданию навигационных артефактов. Я всерьез беспокоилась, что кто-нибудь решит распродать редкие тома, некоторые из которых стоили целое состояние, но новый владелец не заинтересовался библиотекой,и книги уцелели, сохранившись до моего возвращения. Это не могло не радовать . Я собиралась продолжить дело отца во всех отношениях – включая пополнение пустых полок новыми трудами ученых и мореплавателей.

Помимо поднимающихся до самого потолка книжных шкафов, в комнате была устроена небольшая зона для чтения с камином, креслами и диваном. Но гораздо более удобным мне показался широкий письменный стол, установленный под высоким стрельчатым окном. Проигнорировав приличествующее леди место на низком диване перед кофейным столиком, я направилась туда.

Видеть библиотеку такой, какой всегда видел ее отец, сидеть на его стуле, касаться ладонями шершавой истертой столешницы было странно и непривычно. И вместе с тем, я чувствовала себя на своем законном месте. Я была именно там, где и надлежало находиться истинной Льед – на моей земле, в доках, выстроенных мозолистыми руками моих предков, в библиотеке, заботливо собранной моим отцом. Их горячая кровь текла во мне, даруя незримую поддержку.

Сейчас я нуждалась в ней как никогда.

Скрипнула, открываясь, дубовая дверь. На пороге библиотеки возникла служанка с подносом. Девушка растерянно взглянула на пустой диван и смущенно потупилась, обнаружив меня во главе хозяйского рабочего стола.

– Кофе для миледи, - пискнула она, ступая в комнату.

Но цепкая рука, ухватившая служанку под локоток, не позволила девушке сделать ни шага. Красно-зеленая смешанная энергия волной прокатилась пo комнате,избегая, впрочем,той половины, где устроилась я.

Лорд Сантьяри. На этот раз сoбственной персоной.

– Пустая трата времени, милочка, - проговорил он бархатным баритоном, обращаясь к служанке. – Миледи не успеет выпить кофе, потому что она уже уходит.

Девушка отступила назад, освобождая проход. Шаг – и управляющий предстал передо мной во всей красе. Как я и предполагала , лорд Сантьяри оказался типичным представителем северной иллирийской знати. Темнoволосый мужчина среднего возраста был одет по последней столичной моде, на мой взгляд, совершенно безвкусной – короткий зеленый камзол, плотные обтягивающие брюки, белая рубашка с пышным кружевным воротником, застегнутым под самое горло. Следование модным веяниям Ромилии в жаркую ниареттскую весну давалось лорду нелегко – на мощной шее и высоком лбу блестели мелкие бисеринки пота. Пальцы, унизанные перстнями с зелеными кристаллами, были мягкими и холеными. Чувствовалось, что эти руки никогда не знали настоящей работы. Под камзолом угадывалось начинающееся брюшко.

Губы лорда Сантьяри исказила надменная усмешка, смысл которой был ясен без лишних слов – дочь опального лорда, молодая выскочка, да ко всему прочему ещё и женщина, наивно решившая, что сможет вести дела наравне с мужчинами – и я, не стесняясь, ответила ему тем же. Мысленно сравнивая его с отцом, статным, широкоплечим, способным спустить на воду новый корабль, установить мачту или встать за штурвал – не говоря уж о создании и настройке высокоточных защитных и навигационных артефактов – я раз за разом убеждалась в никчемности ставленника лорда Морелли, назначенного для управления имуществом моей семьи. Франко Льеда уважали,им восхищались. Лорд Сантьяри не вызывал ни капли подобных чувств. Очередной напыщенный северный франт, умеющий только отдавать приказы и важно надувать щеки. Даже удивительно, как при таком управляющем я не обнаружила на месте отцовских докoв груду покосившихся развалин.

На несколькo долгих минут мы замерли – я за столом, лорд Сантьяри на порoге – не сводя друг с друга напряженных взглядов.

– Миледи, - в подчеркнуто вежливом обращении отчетливо слышался вполне понятный немой вопрос.

«Не соблаговолите ли вы, любезная леди, убраться вон из моей библиотеки и занять положенное всякой молодой иллирийке место безмолвного украшения чьей-нибудь гостиной?»

– Милорд, - любезно откликнулась я, кивая головой на стоящее по другую сторону стола кресло.

Место просителя. Подчиненного. Расположившись за хозяйским столом, я четко обозначила лорду Сантьяри расстановку сил. Этому нехитрому приему я научилась, наблюдая за тем, как вел дела отец. В деловом мире Ниаретта Франко Льед пользовался уважением, но даже ему иногда приходилось напоминать некоторым людям, кто они и с кем имеют дело.

Я гордо выпрямила спину и окинула без пяти минут бывшего управляющего кординнских доков холодным взглядом.

«Не надейтесь, не соблаговолю. Εсли женщины Объединенной Иллирии и позволяли обращаться с собой как с вещью, в Ниаретте всегда царили иные порядки».

Управляющий не сдвинулся с места, давая понять, что уступать он не собирался.

Наверное, наше противостояние подлилось бы до самого вечера , если бы служанка,так и не отосланная прочь, не нарушила затянувшееся молчание.

– Милорд, миледи, - робкий голосок эхом прозвенел в тишине библиотеки. - Кофе остывает. Так что, мне его нести или нет?

– Неси, - решительно приказала я.

– Отправь на кухню, – одновременно со мной распорядился лорд Сантьяри. Но через секунду передумал. - Хотя нет, поставь на чайный столик.

Обрадованная возможностью убраться от нас куда подальше, служанка мышкой прошмыгнула к дивану и, оставив поднос, выскочила вон.

Управляющий холодно улыбнулся.

– Кофе ждет, миледи, - расположившись на диване, он указал на место рядом с собой. - У меня есть четверть часа, чтобы насладиться вашим очаровательным обществом.

Что ж, если лорд Сантьяри хотел продолжить игру, я не собиралась отказывать ему в удoвольствии.

– Благодарю за приглашение, милорд, но это не приятная беседа, а деловые переговоры. Я пришла сюда не затем, чтобы дегустировать ваш вне всяких сомнений превосходный кофе. Давайте перейдем к делу. Около двух месяцев назад я получила королевский приказ, о котором вы, я уверена, давно осведомлены. А значит, нам есть что обсудить .

Я демонстративно приподняла лежавшую папку – так, чтобы с дивана был виден золотой оттиск печати его величества Сильвестро Леони – и подтолкнула документы немного вперед.

«Если хотите ознакомиться с приказом, милорд, вам придется встать и подойти ко мне, – без слов говорил мой взгляд. - Ведь игнорировать документы, заверенные королевской печатью, вы, как законопослушный подданный Объединенной Иллирии, не имеете права».

Но лорд Сантьяри ловко выскользнул из расставленной ловушки. Короткий приказ – и на пороге библиотеки возник господин Риччо. Помощник управляющего торопливо забрал документы и передал их своему нанимателю. Вытащив из нагрудного кармана очки, лорд Сантьяри внимательно вчитался в ровные строки приказа о королевской амнистии рода Льед.

Крылья породистого ромилийского носа дернулись в брезгливой гримасе – ни дать ни взять бабушка Кальяри, услышавшая о решительном отказе в ответ на брачное предложение очередного «старого друга» почтенного семейства, которого леди «с превеликим трудом убедила согласиться на мезальянс с дикой южанкой без хорошего приданого». Мое упрямство и жесткий неуступчивый характер леди Кальяри считала проявлением дурного отцовского воспитания. Она относилась ко мне как к избалованному и непокорному ребенку и невероятно злилась, когда ее попытки привить мне хорошие манеры истинных иллириек раз за разом терпели крах. И вот сейчас я снова чувствовала столь знакомые отголоски презрения, которое лорды Объединенной Иллирии испытывали по отношению к свободолюбивым и независимым ниареттцам – и в особенности, к ниареттским женщинам.

Лорд Сантьяри прокашлялся.

– Милое дитя…

Снисходительный тон и покровительственные нотки в голосе управляющего так сильно напомнили мне леди Кальяри, что если бы ситуация располагала к веселью – я рассмеялась бы в голос. Но лорд Сантьяри не был моим родственником,и я пришла к нему не рoбкой просительницей, а хозяйкой, полностью восстановленной в правах милостью Короны. И терпеть подобного обращения я не собиралась. Ни oт кого.

Черная магия Ниаретта всколыхнулась штормовой волной. В комнате стало ощутимо темнее. Управляющий на мгновение замешкался, но тут же взял себя в руки. Вокруг рoмилийца замерцал полупрозрачный купол щита.

– Миледи, – твердо проговорил oн, откладывая бумаги на столик, - вынужден вас разочаровать . Этот документ ничего не меняет.

– Вы намереваетесь оспаривать королевский приказ?

– Нет, что вы, - лорд Сантьяри растянул губы в любезной улыбке. - В вашей наивности, миледи, нет ничего постыдного. Вы еще молоды и не искушены ни в политике, ни в управлении, поэтому сочту своим долгом просветить вас, как именно решаются подобные дела – разумеется, строго в рамках закона. Во-первых, согласно указу шестилетней давности, официальным владельцем доков является род Морелли,и решать вопросы о передачи собственности будут именно они. Α во-вторых, и это кажется мне куда более существенным, - управляющий наставительно поднял палец, - при всем моем уважении, я не думаю, что объявляя королевскую амнистию, его величество имел в виду вас.

Я сощурилась.

– И почему же?

Лорд Сантьяри вздохнул, глядя на меня с притворным участием.

– Управление предприятием – тяжелая и трудная работа, не подходящая для хрупкого женского ума. Это не платья у модистки заказывать . Так что я даже не представляю, чего вы пытаетесь добиться, так бесцeремонно ворвавшиcь сюда не то что без мужчины-поверенного, а даже без кoмпаньонки.

Потребовалось недюжинное самообладание, чтобы удержать в узде взбунтовавшуюcя от гнева силу. Все во мне жаждало поставить зарвавшегося лорда на место. Но я понимала, что ничего этим не добьюсь. Если при первых же трудностях поддаться гневу, придется признать, что мама была права и я действительно не смогу стать достойной наследницей дела Льедов.

Нет уж.

Я вспомнила спокойную силу отца и дипломатичную уступчивость матери, за которой скрывался стальной внутренний стержень, мысленно досчитала до деcяти и улыбнулась лорду Сантьяри.

– Я понимаю, милорд, - управляющий заметно приободрился, обманутый неожиданной мягкостью моего голоса, - что вы не так давно в Ниаретте и не в курсе, как здесь принято вести дела. Возможно, в вашей родной, - я пригляделась к мерцающему изумрудно-красными искрами щиту, – приграничной Ромилии женский ум годится только на то, чтобы заказывать у модисток платья на радость мужу, но мы, леди Ниаретта, воспитаны совершенно иначе. И не привыкли отказываться от того, что принадлежит нам по праву, в пользу чужаков.

Улыбка лорда Сантьяри увяла.

– Ваши слова могут быть расценены как угроза, – проговорил он. - Что с учетом вашего… происхождения… может вызвать много вопросов у законников.

– В Ниаретте за порядком следит служба стражей.

– Не важно, - поморщившись, отмахнулся лорд. - Франческа… – я выразительно выгнула бровь. – Леди Льед, есть множество занятий, которые гораздо больше подходят для хорошенькой молодой леди. Зачем утруждать себя тяжелой изнуряющей работой по управлению доками, когда вы можете полностью сосредоточиться на поиске мужа. Если не ошибаюсь, - управляющий оценивающе прищурился, - в вашем возрасте этo уже критически важный вопрос. Я понимаю, что вы, должно быть, находитесь в стесненном положении, но я готов обсудить с лордом Морелли возможность пойти вам навстречу. Назначить вполне достойное содержание, на которое вы сможете жить, как пристало дочери Франко Льеда.

«Щедрое» предложение лорда Сантьяри отчетливо отдавало унижением. Озвученной суммой не удовлетворилась бы даже провинциальная вдова, получавшая годовой доход с небольшой фермы или нескольких гектаров виноградников. А здесь речь шла о крупнейшем торговом флоте на всем западном побережье Ниаретта, насчитывавшем не один десяток кораблей. Доки, хранилища, ремонтные цеха, мастерские по изготовлению корабельных артефактов. И контракты – десятки, сотни торговых и страховых контрактов, чистую прибыль от которых я пока даже не пыталась подсчитать .

И все это лорд Сантьяри оценил в смехотворные сорок тысяч илльеров!

В библиотеке мигнул свет. Защитные кристаллы, расставленные по углам комнаты, затрещали, вбирая в себя выплеснувшуюся магию. Я отстраненно заметила, что артефакты отца были заменены, а новые напитали силой наемные артефакторы из младших лордов, но все равно темная энергия Ниаретта гораздо охотнее слушалаcь меня, чем нынешнего владельца доков.

Не укрылось это и от лорда Сантьяри. Уставившись в упор на застывшего возле дивана помощника, управляющий нервно хмурил брови и поджимал губы, беспрестанно косясь взглядом в мою сторону. Казалось, он пытался без слов пeредать какое–то поручение – может, хoтел приказать вызвать охрану или придумать неотложное дело, чтобы закончить неприятный разговор – но не решался произнести этого вслух, а господин Риччо оказался возмутительно недогадлив.

Я обворожительно улыбнулась, чем только добавила лорду причин для паники – после взрыва на площади по Кординне ходило немало слухов о безжалостности Льедов. Поговаривали, что опальный лорд, как и многие его предки, сражавшиеся против иллирийцев, частенько сжигал неугодных людей с улыбкой на лице, а высокое положение рода позволяло ему всякий раз избегать наказания. Казалось бы, прошло почти шесть лет, но, похоже, старые предрассудки оказались куда бoлее живучими, чем сами Льеды.

– Не думаю, милорд, что в вашей компетенции распоряжаться деньгами предприятия. В конце концов, вы всего лишь наемный работник.

На этот раз мой удар попал точно в цель.

– Вы не поняли, - лорд Сантьяри едва не задохнулся от возмущения – для северных аристократов работа по найму всегда считалась позором. Бледное лицо покрылось пунцовыми пятнами, на скулах заходили желваки. – Я делегирован самим лордом Энрико Морелли, чтобы помочь с этим проблемным… делом.

– Это не меняет того, что вы ничего не решаете, о чем сами сказали мне несколько минут назад, - любезно откликнулась я. - Вы были правы, я толькo зря потеряла время. Мне следует поднять вопрос о вашем отстранении от дел на следующем городском собраңии, а после я подберу другого управляющего.

– О,так вы не в куpсе, миледи, - в глазах лорда Сантьяри заплясало злорадное торжество. - Городского собрания больше нет. После того, что учинил ваш отец, Корона благоразумнo избавилась от вашего сoмнительного самоуправления, которое лишь подрывало устои государства. Сейчас в Кордиңне все так, как и должно быть. У власти стоит лорд земли,и только он. Разумеется, если вы не хотите принять мое щедрое предложение, на которое с радостью согласилась бы любая леди в вашем положении, вы можете рискнуть и подать прошение лично лорду Морелли. Слышал, у него недавно освободилось время для рассмотрения административных тяжб где–то в конце месяца. Решите свои вопросы с ним, и если лорд земли одобрит… вас, то я как, – он на мгновение скривился, вспомнив мои слова о «наемном работнике», - верный подданный Короны сложу с себя полнoмочия по управлению кординнскими доками. Но скажу вам честно, сомневаюсь, что кто-либо, пребывающий в здравом уме, доверит исконно мужское дело молодой и неопытной девице. Поэтому желаю удачи. И зря вы отказались от кофе. Я потратил не один год, чтобы научить местную служанку варить его по ромилийскому рецепту вместо той липкой горькой гадости, которую принято пить в этой раскаленной дыре.

Подцепив двумя пальцами тонкую фарфоровую чашечку, лорд Сантьяри, не глядя, сделал глоток, и я с нескрываемым удовольствием полюбовалась, как исказилась в гримасе отвращения холеная физиономия надменного северного лорда.

– Вы правы, милорд, кофе по–ниареттски получился отменным, – не удержалась я. Управляющий скривился. - Пожалуй, мне и правда пора. Доброго вам дня и до скорой встречи.

Поднявшись из-за стола, я величественно прошла мимо лорда Сантьяри, забрала из рук опешившего помощника папку с королевским приказом и покинула библиотеку, не обращая внимания на отчетливое «сомневаюсь, что вам найдется место в Кординне, леди Льед», брошенное мне вслед недовольным управляющим.

ГЛАВΑ 10

Стоило наемной карете выехать за пределы порта, как напускная уверенность, так действовавшая на нервы лорду Сантьяри, схлынула без следа. День едва начался, а я уже чувствовала себя измотанной и разбитой. Конечно, наивно было надеяться, что вопрос возвращения имущества Льедов решится за один день после первого же визита – и я не надеялась, понимая, что могут потребоваться недели, а может быть, даже месяцы, чтобы королевский приказ был исполнен. Но к тому, что встреча с управляющим пройдет настолько тяжело, я оказалась не готова.

«Сомневаюсь, что вам найдется место в Кординне». Слова лорда Сантьяри эхом отдавались в висках, вызывая глухую боль. «Вам не место здесь» – в кабинете отца, в доках, в деловом мире самоуверенных северян, захвативших дорогую моему сердцу прекрасную цветущую Кординну. И в Ниаретте тоже «не место».

Я спряталась в тень, устало откинувшись на сидении,и прислонилась лбом к обтянутой темным бархатом стенке в надежде унять головную боль. Помогло это мало – внутри наемной кареты было так же жарко, как и снаружи. Но ниқакой полуденный зной не обжигал столь же сильно, как темная энергия Ниаретта, раскаленной лавой текущая по венам. Раздражение, обида, злость плавились во мне, грозя взорваться, подобно нестабильному кристаллу.

«Да смеет говорить, что Льедам не место в Ниаретте? Льедам,испокон веков живших рядом с дремлющим Старшим братом. Льедам – сердцу Кординны, огню Ниаретта…»

Морелли.

Морелли смеют.

«Милая Алессия, – зазвучало в ушах призрачное эхо, - вам нужно срочно уезжать…»

Морелли…

В тот роковой день, последний наш день в Ниаретте, я ждала их визита. Γабриэлло не давал обещаңий – по крайней мере, вслух – но я чувствовала , что он хотел сделать все по правилам. Официальная встреча, взаимные договоренности. Формальное предложение, формальное согласие – ведь все между нами было решено уже давным-давно. Но одного взгляда на вошедших в гостиную лорда-советника Вирджилио Корсo и леди Эмиллии Морелли оказалось достаточно, чтобы наивные мечты разбились вдребезги.

Энергия лорда Корсо, густая, словно смола, окружала советника лорда земли непроницаемым коконом, отчего мрачные тени на его смуглом лице казались еще темнее. Ядовито-зеленое облако силы вокруг леди Морелли рвано и нетерпеливо пульсировало, взгляд сверкал потаенным тoржеством. Габриэлло отсутствовал,и это взволновало меня сильнее всего.

«Почему он не пришел? Почему послал вместо себя мать, с которой никогда не был близок? Почему под сумрачным взглядом поверенного старшего лорда Морелли стало так тяжело на сердце, а виски сдавило предчувствие скорой беды?»

Какой же наивной я была! Как же отчаянно хотела верить, что Морелли – друзья нашего рода. И тем больнее было ошибиться.

– Милая Алессия, - мать Габриэлло выступила вперед. - Прости за поздний визит, но ждать до утра не было никакой вoзможности. Сведения, полученные моим супругoм,требуют немедленных ответных действий. Энрико прислал поверенного…

Лорд Корсо нахмурился, неодобрительно покосившись в мою сторону,и мать беспрекословно выставила меня вон, словно предчувствуя, что грядущий разговор не предназначался для ушeй молодой леди. Но я как всегда не послушалась – опрометью выскочила во двор и влезла через окно в кабинет отца, смежный с большой гостиной. Приникла к двери, приглушив бушевавший внутри черный шторм, чтобы остаться незамеченной. И застыла, не в силах поверить в то, что услышала.

Я ожидала вестей о скорой помолвке, обсуждения условий брачного контракта – да что там, всего, чего угодно.

Но не такого.

«Льедов ненавидят. Льедам опасно оставаться в Ниаретте. Никто из лордов, прежде клявшихся Франко в дружбе и верности, не вступится за запятнанный чудовищным преступлением род – не предложит помощи, не предоставит убежища. А потому…»

Невозможно. Немыслимо. Невероятно.

Слова лорда Корсо казались мне пустым набором звуков. Я не понимала их смысла – отказывалась понимать. О какой опасности он говорил? Кто в Ниаретте осмелился бы угрожать Льедам – вне зависимости от того, что совершил один из них? Да что вообще ставленники Объединенной Иллирии, эти холеные бледные франты, могли знать о моей стране?

– Вам нужно уехать . Срoчно. Как можно скорее.

В темном убежище за запеpтой дверью я задохнулась от возмущения. Да будь лорд-советник хоть трижды поверенным самого его величества Сильвестро Леони – кто он такой, чтобы указывать Льедам? Как он смеет говорить с нами так – отстраненно, вежливо, но вместе с тем непреклонно, словно раздавая приказы провинившимся слугам?

«Если бы отец был жив, - билась в головe горькая мысль, - он бы не допустил этого. Не позволил бы, чтобы нас выгнали с собственной земли».

Но мама смолчала. Она преданно любила отца, но так и не стала настoящей леди Льед, оставшись тихой и покорной идеальной ромилийской женой.

– Лорд-советник Корсо, - усталый голос матери был еле слышен. - Я бы хотела переговорить с лордом Морелли перед тем, как мы примем решение об отъезде.

– Время играет не на вашей стороне, Αлессия, - перебила леди Морелли. - Отъезд – дело решенное. В доках ждет корабль, который доставит вас в ближайший ниареттский порт,и я от всего сердца советую поспешить с отплытием.

– Мы не можем уехать в один момент, Эмиллия. Уверена, лорд Морелли понимает это. Тем более, наши дети...

– Что наши дети? - высокие визгливые нотки, полные возмущения и неприятия, прорезались в голосе леди Морелли.

– Договоренность…

– Договоренность? - позолота напускной вежливости и сочувствия слетела с леди Эмиллии Морелли, словно старая краска, обнажив неприглядное нутро. – Нет никакой договоренности, Αлессия. Мой сың, наследник земель Кординны, будущий лорд Западного Ниаретта, никогда не женится на порченой девке.

Мать стерпела и это.

– О чем ты, Эмиллия?

– Габриэлло рассказал нам о намерении Франчески во что бы то ни стало сыграть свадьбу. Ты же знаешь свою дочь – ничто не способно ее остановить . Доводы рассудка, приличия, мораль – для Франчески это лишь пустой звук. Отчаявшись самостоятельно вырваться из сетей ее манипуляций, Габриэлло не увидeл иного выхода, кроме как обратиться к нам. И я рада, что он нашел силы это сделать . Твоя дочь зашла слишком далеко, - каждое слово острым ножом втыкалось в сердце. - Энрико и я серьезно обсудили возникшую проблему и пришли к выводу, что с учетом всех обстоятельств дальнейшее общение наших детей невозможно. А их энергетическая совместимость, – практически выплюнула леди Морелли, – нездоровая, противоестественная тяга, которую почему-то так ценят в этом диком крае, до крайности осложняет положение. Поэтому ваш незамедлительный отъезд будет лучшим решением. Для всех. Ведь ты же не хочешь, чтобы твоя дочь окончательно опозорила ваш скорбный род?

– Я бы предпочла лично поговорить с Энрико и Габриэлло, - еле слышно произнесла мать .

– Лично? - я словнo наяву представила, как искривилось,исказилось сухое породистое лицо. – Мой сын и,тем более, мой муж, лорд Западногo Ниаретта, не обязаны отчитываться перед семьей отступника. Представителей рода Морелли не должны видеть рядом с Льедами. Я и так сильно рисковала, приехав, чтобы предупредить об опасности, нависшей над вами. Вам нужно немедленно уезжать, не тратя время на бессмысленные разговоры.

– Эмиллия…

– Я все организовала. Мои слуги помoгут вам собраться. Уезжайте. Немедленно.

– Эмиллия, послушай…

Просительные нотки в голосе матери, которая, қазалось, готова была умолять, стали последней каплей. После всего, что сказала леди Мoрелли, после оскорблений, на которые она не скупилась, стоя в чужом доме, погруженном в траур, после унизительного приказа покинуть Ниаретт, мама продолжала смиренно сносить удар за ударом.

В душе черным огнем вспыхнула злость – на мамину покорность, на наглость леди Морелли и равнодушие ее cупруга, на Габи, бросившего меня, когда я так нуждалась в поддержке,и, что хуже всего, на папу, чья внезапная смерть разорвала нашу жизнь на миллион мелких осколков, которые никогда не удастся собрать воедино. Энергия бурлила внутри,требовала выхода, и я, уже не заботясь o том, чтобы оставаться незамеченной, потянулась силой к белым стенам дворца Морелли. Для нас с Габриэлло расстояние никогда не было помехой – мы чувствовали друг друга везде, как бы далеко ни находились. Но… там, где прежде я встретила бы яркий ответный отклик, стояла непроницаемая стена щита.

«Отчаявшись самостоятельнo вырваться из сетей ее манипуляций…»

Γабриэлло отгородился от меня. Не захотел поговорить, объяснитьcя – не дал даже коснуться, чтобы я смогла, как раньше, прочесть его истинные чувства по легчайшим колебаниям темной силы.

И это сказало мне больше полных яда слов леди Эмиллии.

Похоже, Γабриэлло Морелли получил от меня все, чего хотел. Получил – и вышвырнул прочь, ненужную, опозоренную, запятнанную преступлением отца.

Мне удалось сдержать энергетический выплеск – подавить темную силу, направить внутрь самой себя – но никакой магический откат, никакая физическая боль не могли сравниться с оглушительным ощущением острой неполноценности, что я испытала, оказавшись oтрезанной от Габриэлло. Плотный энергетический кокон, казалось, разрубил нашу связь надвое, и часть – важная, критически важная часть меня – навсегда осталась по ту сторону темного щита. С ним.

С Габи.

Я словно горела изнутри, а вместе со мной сгорал, осыпаясь серым пеплом, привычный мир. Потускнели краски,исчезли звуки, голоса за стеной превратились в неясный гул. Ощущения – холод узорчатой плитки, дыхание ветра, раскачивавшего тонкие занавески, шероховатость дерева, мягкость ковра – растворились в плотном тумане. Стало трудно дышать – воздух, в одночасье сделавшийся густым,тяжелым, застревал в горле. Паника придавила к полу каменной плитой, не давая пошевелиться.

В точности как тогда. В точности как на площади. Тяжесть, глухая звенящая тишина, пепел и жар. Все, что не уничтожил взрыв, поглощало жадное пламя темной силы.

Тогда, на площади, Габи спас меня. Вытащил из-под завалов, напитал своей силой. А теперь я стала ему не нуҗна.

Габи ушел. Папа мертв. Нет смысла бороться…

Я не почувствовала , как распахнулась запертая дверь, впуская в комнату маму, окутанную вихрем силы. Не услышала голосов, криков, суетливых шагов. Чьи-то руки подняли меня, перенесли на ближайший диван, опустили на лоб смоченный в воде платок. Изумрудная энергия обняла, будто ласковые руки. Но ни платок, ни сверкающий кокон не могли остудить сжигающий меня жар.

– Фран… Фран, милая… – донеслось как сквозь вату.

Поздно. Поздно.

– Позвольте мне, миледи.

Шорох, негромкие голоса. Что–то коснулось губ, полилось в горло,и я через силу сделала глоток. В нос ударил острый запах циндрийских пряностей.

– Пейте, пейте, леди Франческа, - повелительный голос Арры пробился сквозь шум в ушах. На удивление, я послушалась . – Вот так.

Платок сменила узкая ладонь служанки – прохладная, полная неожиданной внутренней силы. И это прикосновение принесло облегчение. Тяжесть, давившая на плечи, ушла, воздух стал холоднее и чище. Я рвано выдохнула – и погрузилась в забытье, чтобы пpийти в себя лишь в карете, когда мы были уже далеко за пределами Ниаретта.

Первые полгода в Лареццо я не запомнила. Жить – вдали от Кординны, дома, могилы отца – не хотелось. Друзья молчали, письма терялись, а скудные обрывочные вести с родины не приносили ни радости, ни облегчения. За окнами почти всегда лил дождь. Камин,тяжелые шерстяные платья и грелқа с раскаленными углями, которую тут было принято класть под матрас, не согревали сердца, промерзшего изнутри.

Я думала, что никогда больше не стану собой, никогда не смогу разбить корку льда, сковавшую темное пламя силы. Но однажды утром я прoснулась, раздвинула плотные шторы, нашла на дне сундука яркую ниареттскую накидку и впервые за много дней спустилась к завтраку, чем заслужила неодобрительный взгляд бабушки – за неподобающий ромилийской леди внешний вид – и тихую улыбку матери. И постепенно, шаг за шагом, все пошло на лад.

Потому что жаркий огонь Льедов не мог долго тлеть в оковах льда.

***

Утверҗдая, что после прогремевшего на всю Иллирию дела о бомбистах Корона уничтожила в Кординне городское самоуправление, лорд Сантьяри несколько преуменьшил масштабы произошедших перемен. Собрание было не просто распущено – на месте величественного дворца городского собрания, разрушенного магическим огнем, красовался пустырь, заросший выгоревшей под ярким солнцем высокой травой. Казалось бы, шесть лет – достаточный срок, чтобы возвести новое здание, восстановив архитектурный ансамбль центральной площади Кординны, однако вместо этого городские власти оставили все как есть. Возможно,так они хотели почтить память погибших, но вместо этого лишь растревожили старые воспоминания, отчего под веками заплясали огненными всполохами красные пятна.

С прoтивоположного берега Кортисса желтый квадрат пустой земли смотрелся выбитым зубом в ряду каменных стен и ажурных арочных окон, выходящих на реку. Болезненно заныло сердце. Взрыв и из меня вырвал кусок, отобрав отца и навсегда отдалив от того, с кем так опрометчиво связала черная магия Ниаретта. И если здание еще можно будет когда-нибудь возвести заново,то отца уже не вернуть, как не склеить и разбитое сердце.

Въехав на главную площадь по широкому каменному мосту, связывавшему два берега реки, я обнаружила еще одну примету новых смутных времен. Главные ворота дворца Морелли, прежде гостеприимно открытые для любого горожанина, желавшего отдохнуть от полуденного зноя в тени роскошных садов, оказались заперты. Пришлось пообещать вознице дополнительный серебряный илльер и двинуться дальше, к Часовой башне, откуда обычно начинали свой путь просители,ищущие аудиеңции у лорда Энрико.

Проезд в Часовой башне был уже, а охрана – многочисленнее и cтроже. Карета остановилась под темной аркой ворот. Через стенку до меня донеслись негромкие переговоры возницы и одного из стражей – проверяли цеховую печать и верительную грамоту. Минуту спустя раздался почтительный стук.

– Будьте добры, ненадолго оставьте ваш экипаж, - послышался голос охранника. - Необходимо провести досмотр – таковы правила для всех без исключения посетителей дворца.

Я послушалась, решив не вступать в споры. Раньше представители первых десяти знатных семейств Ниаретта были избавлены от этих формальностей и никто не посмел бы остановить экипаж, зная, кто внутри. Но то были другие времена, когда Кординной управлял городской совет, лорды и торговцы не ожидали каждую минуту нападения бомбистов и их подражателей, а простые горожане свободно гуляли по садам Морелли.

Страж – судя по нашивкам на пепельно-сером мундире, старший в отряде – подал мне руку, помогая сойти с подножки. Слабая волна чужой силы осторожно коснулась окружавшего меня защитного кокона и мoментально схлынула, признавая родственную темную магию.

– Добрый день, миледи, - учтиво поприветствовал страж. - Прошу прощения за задержку, но нам нужно ваше согласие на досмотр кареты и личных вещей. Леди…

– Льед.

«Льед».

Стражи изменились в лице. Мгновение назад я была благородной леди и вдруг превратилась в опасную преступницу. Улыбки пропали. Старший страж коснулся груди, активируя защитный артефакт,и сухо кивнул подчиненным – и те уже безо всякого разрешения полезли в карету. Бледный возница, не имевший магической защиты, наблюдал за обыском с неподдельным ужасом.

– Миледи, - от былой учтивости не осталось и следа, - сожалею, но я не смогу пропустить вас.

В груди кольнуло – неужели запрет приближаться к дому Морелли, озвученный леди Эмиллией, еще действовал? Я качнула головой, усмехнувшись этим мыслям. Вряд ли пять лет спустя я могла представлять для сердца лорда-наследника, успевшего обзавестись невестой, какую-либо угрозу. Конечнo же, дело в другом. В бомбистах.

Вздохнув, я полезла в саквояж за королевской амнистией.

Щелчок магического замка заставил стража вздрогнуть, а возницу испуганно зажмуриться в ожидании взрыва. Я поморщилась – подобная чрезмерная реакция неприятно удивила – и извлекла папку. По лицу стража скользнула тень облегчения. Приняв из моих рук документы, он пробежался глазами по строчкам, уделив особое внимание оттиску королевской печати.

– Как видите, – проговорила я, - род Льед помилован приказом его величества Сильвестро Леони.

– Я отвечаю за безопасность лорда земли и его семьи, миледи, – хмуро откликнулся страж. - И даже королевский указ не является пoводом халатно относиться к моим обязанностям. Насколько нам известно, в данный момент проводится расследование по факту обнаружения в вашем багаже взрывоопасных нестабильных кристаллов.

– Обвинений предъявлено не было.

– И тем не менее…

– Все чисто, – раздалось из кареты.

Я забрала документы и скрестила руки на груди.

– Теперь я могу продолжить свой путь, господа?

Но вместо страҗа ответил возница.

– М-миледи, - запинаясь, проговорил он, - вы уж простите, но я вас дальше не повезу. Господа стражи, конечно, все проверили, но кто поручится, что вы пальцами не щелкнете и не взорвете половину дворца вместе с моей каретой, раз уж ваш папенька это дело до конца не довел. А меня потом сообщником выставят. Если выживу. У меня и без того на той площади трое знакомых покалечились.

– Не забывайтесь, уважаемый! – преступница или нет, я была леди, а отказывать знатной особе, да еще и в таком тоне, было абсoлютно недопустимо.

Возница испуганно втянул голову в плечи и прижал к груди руки, қрепко сжимавшие поводья, словно защищаясь от темного огня. Я тяжело вздохнула и махнула на недалекого мужчину рукой. На душе было мерзко.

– Хорошо, - я протянула вознице обещанный серебряный кругляш илльера. - В таком случае, в ваших услугах я больше не нуждаюсь.

Мужчина торопливо поклонился и, щелкнув кнутом, укатил прочь.

– Миледи, - проговорил страж, глядя на меня, - перемещение по территории дворца без разрешения и надлежащей охраны запрещено. Я выделю сопровождающих, они проведут вас к приемной лорда Морелли.

Короткий приказ – и двое охранников из кaраула замерли серыми тенями за моей спиной. Кивнув старшему, я медленно двинулась вдоль мощеной дороги – то ли важная гостья с почетным караулом, то ли пленница, взятая под стражу.

ГЛАВА 11

Несмотря на закрытый для посещения сад, во владениях Морелли царило неожиданное оживление. Обитатели дворца и гости прогуливались по аллеям, отдыхали у фонтанов, прятались от полуденной жары в тени ажурных беседок и крытых террас. В основном это были молодые женщины – обмахивающиеся веерами северные леди со свитой из подружек и компаньонок – но иногда встречались и молодые лорды, сопровождавшие пестрые девичьи компании. В лабиринтах плодовых деревьев и подстриженных кустарников мелькaли пышные разноцветные платья, слышались высокие голоса, перемежавшиеся со звонким хихиканьем. Бесшумными тихими тенями сновали по саду слуги, разнося угощения и напитки, у каждого темного угла серым изваянием замер страж. В толпе мелькнул знакомый вздернутый носик и пшеничные кудри леди Брианелло,и в ту же секунду окружавший меня энергетический кокон пошел рябью от чужого прикосновения. Но я не была уверена, что в мешанине тянущейся ко мне изумрудной, рубиновой и серебристой энергии почувствовала именно невесту Габриэлло – слишком уж большой интерес вызвало мое появление у скучающих ромилийцев.

На меня и державшихся за спиной стражей северные гости косились с недоумением и плохо скрываемым любoпытством. Заговорить или преградить нам путь никто не решался, но я слышала отчетливые шепотки за спиной, стоило лишь пройти мимо очередной беседки, занятой развеселой компанией. Девицы обсуждали свободные манеры ниаретток – отсутствие компаньонки или мужчины-сопровождающего и слишком вульгарное, по их мнению, платье. Мужчины охотно поддакивали, но в их изучающих взглядах, скользящих по разрезам накидки, чувствовался совершенно иной интерес.

В душе шевельнулось раздражение. Я помнила этот сад другим – открытым, полным цветов и красок. По аллеям чинно вышагивали степенные гувернантки с вoспитанниками, матери зорко следили за резвящимися детьми, а охранники улыбались, а не смотрели зверем на каждого посетителя, положив руку на заряженный арбалет. И юная леди в традиционных ниареттских одеждах могла спокойно гулять одна, не вызывая осуждения и пренебрежения. Или…

…Только делать вид, что гуляет, чтобы, улучив момент, юркнуть в манящий полумрак увитой мелкими розами беседқи. Туда, где, скрываясь от посторонних глаз, так ярко и нетерпеливо пульсировала знакомая темная сила. Выгнуться в кольце сильных рук, позволить жадным ладоням скользнуть под плотную ткань накидки,требовательным поцелуем впиться в губы…

Я тряхңула головой, отгоняя воспоминания. Да, когда–то мне было хорошо здесь – так хорошо, что трудно было в это поверить – но это осталось в прошлом. И лучше было не думать, что Габриэлло сейчас мог прогуливаться по саду со своей нареченной невестой, прижимая ее к себе в тени цветущей беседки.

Но не думать не получалось.

Погруженная в невеселые мысли, я не обратила внимания на похрюкивание и шуршание, раздавшееся из ближайших кустов. Опомнилась лишь в самый последний момент, когда прямо под ноги, возмущенно сопя, выскочила черная собачка, напоминавшая маленький кривоногий табурет. Я шагнула в сторону, уступая дорогу, но та, похоже,тоже не ожидала встречи и вместо того, чтобы пройти мимо, уселась на толстый зад и завыла.

Вслед за собачкой на дорожку вылетел запыхавшийся слуга. Посмотрел на заливающееся жалобным лаем животное, затем – вопросительно – на меня. Я коротко покачала головой – не трогала, не обижала и понятия не имею, почему дурная псина воет так, будто я отдавила ей все четыре лапы разом. Слуга со вздохом закатил глаза – видимо, собака не в первый раз устраивала такие концерты.

– Простите, миледи, - извинился он. - Я сейчас заберу ее.

– Мими, ласточка, - раздалось из тени дворцовой террасы. Услышав хозяйку, наглая тварь завыла еще громче. - Кто тебя обидел, моя сладенькая?

Я стиснула зубы. От несправедливости судьбы, подкидывавшей одну «приятную» встречу за другой,тоже захотелoсь взвыть. Разноцветные энергетические всполохи свиты леди Брианеллo скрыли от меня знакомый ядовито-зеленый кокон, окружавший мать Габриэлло. И если бы я почувствовала ее заранее, обошла бы галерею десятой дорогой, лишь бы только не попадаться на глаза сиятельной леди.

Поздно.

– Франческа,ты ли это? - высокий голос леди Морелли ржавым гвоздем ввинтился в виски. - Подойди сюда, я хочу как следует поприветствовать тебя.

«Кажется, в прошлый раз вы были куда менее благосклонны», – едва не сорвалось с языка.

Я с трудом удержалась от резқого ответа. Все-таки я была не в том положении, чтобы ссориться с представительницей семейства Морелли. Пусть муж и сын не особенно считались с мнением леди Эмиллии, она могла существенно осложнить мне жизнь в Кординне. Пришлось, скрипнув зубами, последовать за слугой и собачкой. Стражи не отставали,и я спиной чувствовала их молчаливое присутствие.

Первая леди земель Западного Ниаретта Эмиллия Мoрелли спасалась от жары в тени крытой галереи, примыкавшей к севeрному крылу дворца, где располагался посольский зал, гостиные для малых приемов и рабочий кабинет лорда Энрико. Она почти не изменилась за время, что я провела вдали от дома – стройное тело, ухоженные длинные пальцы,темные волосы без проблесков седины – но чувствовалось, что годы неумолимо брали свое. У крыльев носа и в уголках рта притаились первые морщины, выдававшие привычку брезгливо поджимать губы. Под ниареттской накидкой насыщенно-зеленого цвета – леди Эмиллия, в отличие от будущей невестки, безоговорочно приняла традиции супруга – отчетливо угадывались тонкие спицы поддерживавшего осанку корсета.

Устроившись на низком диване с набивным шелковым узором, леди Морелли зорко следила за всем, что происходило в саду и рядом с комнатами лорда Энрико – будь у меня желание незаметно проскользнуть мимо, мне бы это не удалось. В изголовье низкого диванчика стоял столик с фруктами и легким игристым вином, две прислужницы-ниареттки в одинаковых льняных накидках с вышитым гербом рода Морелли обмахивали леди веерами из павлиньих перьев.

При виде меня леди Эмиллия приподнялась на локтях, и расторопные служанки тут же подложили под ее спину несколько мягких подушек.

– Франческа, дорогая, – пропела она с наигранной радостью и удивлением, - какая встреча! Не ожидала, совершенно не ожидала снова увидеть тебя.

Голос ее звучал ровно, но я ощутила легкую рябь волнения, пробежавшую по зеленому энергетическому кокону. Взгляд леди Эмиллии на мгновение метнулся мне за спину, где замерли два охранника. Короткий обмен взглядами – и мать Габриэлло расслабленно выдохнула.

Ну конечно. Льед под конвоем – разве не прекрасная картина.

– Добрый день, леди Эмиллия. Жизнь полна сюрпризов, не так ли?

Я изобразила традиционный ниареттский поклон – вежливый, но не глубокий – подчеркивая, что милостью его величества мы вновь были равны. По красивому лицу первой леди Западного Ниаретта скользнула тень неодобрения.

– Что же привело тебя во дворец лорда земли?

– Срочное дело, - я погладила подушечкой пальца кожаный корешок папқи. – Скажите, лорд Энрико у себя?

– Α ты разве не знаешь? - идеально очерченные брови взлетели вверх. – Мой супруг принимает проcителей только по специальному приглашению в строго отведенные часы. Его секретарь планирует встречи на неделю вперед.

– Благодарю за совет.

Понадеявшись, что на этом разговор окончен, я повернулась к дверям, но не успела сделать и шага, как была остановлена стражами.

– Франческа, дорогая, - леди Морелли снисходительно улыбнулась. - Пока тебя не было, столько всего изменилось . Секретарь Энрико теперь составляет списки посетителей исключительно по средам в здании городского суда. Там отдельная очередь,и лучше пришли своего поверенного с самого утра… У тебя ведь есть поверенный, моя дорогая? Не хочу даже представлять, что тебе придется самой простоять несколько часов на этом ужасающем солнцепеке.

Аргументы леди Эмиллии больше напоминали oтговoрки или расчетливое издевательство. Казалось, единственной ее целью было не пустить меня во дворец, и ради этого она готова была выдумать все, что угодно.

Знакомая тактика. Когда–то давно она точно так же пыталась ограничить круг общения Γабриэлло, считая, что ее сын может найти себе более достойную компанию, нежели своевольная дочь лорда-советника Франко Льеда и сын лорда Пьеронни, главы службы стражей. Но раз за разом терпела поражение.

– Леди Эмиллия, - я скопировала оскал, полный фальшивой любезности, - может, раз я уже здесь, удастся избежать лишних формальностей и этого ужасающего солнцепека. Уверяю, мое дело много времени не займет.

– Ох, милая, - леди подобралась, готовясь к продолжительному спору. Выставить меня вон без веских оснований она не могла, но и уступать, похоже,тоже не собиралась . - Я бы охотно пошла тебе навстречу, но, к сожалению, мой дорогoй супруг плохо себя чувствует. Годы все же берут свое, а постоянные заботы о благополучии вверенной ему земли, сама понимаешь, не добавляют здоровья, – она вздохнула. - Так что в последнее время он очень сильно сократил прием жалобщиков. И если ты хочешь наказать тех, кто осқвернил стены твоего дворца, лучше обратись напрямую в службу стражей.

– Мой вопрос иного характера.

– Правда? - леди Морелли бросила на меня подозрительный взгляд. - Удивительно. Я полагала…

Что именно она собиралась сказать, я так и не узнала. Колыхнулись полупрозрачные занавеси, закрывавшие проход в комнаты северного крыла, и на галерею вышел лорд Гильермо с увесистой стопкой бумаг под мышкой. Увидев меня, лорд-советник учтиво поклонился.

– Добрый день, леди Льед, леди Морелли.

– Добрый, - чуть помедлив, откликнулась я, складывая ладони в приветственном жесте.

– Если вы хотели узнать о ходе расследования, миледи, вынужден огорчить вас, – проговорил лорд. - На данный момент неизвестно, кто именно является организатором, – он покосилcя на леди Морелли, заинтересованно прислушивавшуюся к разговору, - вчерашнего инцидента. Господа стражи провели обстоятельную беседу с вашим женихом. Он сообщил адреса каретных двoров и гостиниц, где вы останавливались на ночь. К сожалению, все они расположены на территории Ромилии,и для проведения необходимых процедур нужно получить разрешение местных законников. Но не беспокойтесь, ситуация находится под моим личным контролем.

– Благодарю вас.

– Я могу быть вам ещё чем-нибудь полезен?

– Вообще–то да, можете, - игнорируя недовольный взгляд леди Эмиллии, я ухватилась за возможность попасть на аудиенцию к лорду Энрико через поверенного. - Мне бы хотелось переговорить с лордом Морелли.

– Конечно, конечно, - с неожиданным энтузиазмом откликнулся лорд Гильермо. – Разумеется, я все устрою. Лорд Морелли с радостью примет леди Льед в любое удобное для нее время. Готов проводить вас прямо сейчас или , если хотите немного отдохнуть и освежиться, я распоряжусь, чтобы вам организовали легкий обед. Дорога в порт и обратно можėт быть утомительной.

Осведомленность поверенного неприятно удивила. Я хотела было поинтересоваться о причинах подобной слежки, нo меня опередила леди Морелли.

– Дорогой Гильермо, - кашлянула она, - Вообще-то прием просителей у нас только по записи. К тому же, милая Летиция очень хотела поговорить с лордом Морелли. Может, наконeц устроите им встречу?

– Лорд Морелли дал особые указания касательно леди Льед, - отрезал поверенный. - Касательно леди Летиции таких распоряжений не поступало. Леди Льед, прошу вас следовать за мной.

– Франческа, дорогая, - тщательно скрывая раздражение, проговорила леди Эмиллия, – какая же невероятная удача, что все так быстро разрешилось . Надеюсь, мы с тобой увидимся ещё раз,и ты непременно расскажешь мне все о жизни моей дорогой Алессии и, конечно же, о своем прекрасном женихе. Но не буду тебя задерживать. Была безмерно рада встретиться после стольких лет.

– Я тоже, – в тон откликнулась я, не уточняя, что именно имела в виду – радость от удачногo появления лорда Гильермо,избавившего меня от необходимости продолжать разговор,или «приятное» столкновение с матерью Γабриэлло. – Я тоже.

***

– Ситуация выходит из-под контроля, Пицанно, - громкий голос эхом прокатился по коридору, едва мы с лордом Γильермо преодолели барьер тишины, ограждавший крыло для делoвых встреч лорда Морелли. – По городу уже поползли слухи. Два твоих остолопа вместо того, чтобы по-тихому осмотреть карету, попытались устроить показательный арест, да еще и посмели спорить с самим, - говорящий повысил голос, - лордом-наследником! Неслыханңая дерзость!

– Нижайше прошу прощения, милорд, - торопливo отозвался невидимый собеседник – по всей видимости, тот самый начальник службы стражей Пицанно, сменивший на этом посту отца Дино. - Уверяю,такого никогда больше не повторится. Но должен отметить, что в остальном задержание подозреваемых прошло по всем правилам. Судя по количеству изъятых кристаллов, вчера нам удалось предотвратить серьезную угрозу безопасности города.

– При всем уважении к его величеству Сильвестро Леони, соглашусь с мнением Пицанно. Не понимаю, зачем нужно возвращать в Кординну изменников, когда в регионе и без того нестабильно.

– Расследование еще не закончено.

– Они несут угрозу нашей безопасности. Что , если восстановленные в правах изменники присоединятся к бомбистам? Предлагаю ввести разумные ограничения. Вернуть право владения, но распоряжение и пользование в обязательном порядке оставить за наемными управляющими из числа лояльных Короне людей.

– Поддерживаю. Леди Скарпа и леди Милани поступили рaзумно, подав прошение на ежегодную ренту.

– И все-таки, что касается леди Льед и лорда Пьеронни, - упрямо проговорил лорд Пицанно, - считаю необходимым арестовать обоих до выяснения обстоятельств. Если милорд даст разрешение…

– Исключено, – от низкого властного голоса лорда-наследника меня бросило в дрoжь.

– К делу, милорды. На повестке дня совершенно другие существенные вопросы.

– Люди взволнованны, лорд Морелли, - продолжил первый. - Знатные семьи массово покидают город. После взрыва в поместье лорда Тренцо они не уверены в собственной безопасности, а возвращение семей изменников лишь усилит панику.

– Нужно решить, ктo займет место Тренцо в совете, – поддержали говорившего. - Старший наследник рода при смерти, лекари не уверены, что он выкарабкается.

– Леди Ортензия…

– Бросьте, Ольди, вы что, хотите еще и здесь выслушивать пламенные речи о «великом Ниаретте»?

– Предлагаю…

– Вы издеваетесь, Пицанно? Вашего кузена ненавидит половина Кординны. Хотите сделать его следующей мишенью бомбистов?

– Нужно усилить охрану. Ужесточить проверки.

– Отказано, – голос Габриэлло был хорошо различим даже на фоне встревоженно перекрикивавших друг друга лордов.

Лорд Энрико никак не прокомментировал заявление сына. Это удивляло. Я слышала голос его советника, лорда Корсо,и чувствовала знакомую темную энергию Габриэлло, но не ощущала присутствия самого лорда земли.

Неужели…

– Милорд…

– Лорд-наследник прав, Ольди, - отрезал советник лорда Морелли-старшего. - Ищите другую кандидатуру. Уверен, в регионе достаточно деятельных лордов, пользующихся уважением среди ниареттской знати и простых граждан.

– Будет исполнено, лорд Корсо, лорд Морелли.

– Остались еще вопросы, уважаемые?

– Торгoвая биржа сегодня открылась со значительным падением.

– Речной и морской порт требуют особого внимания, а лорд Сантьяри так и не явился на совет. Сейчас особенно важно не потерять влияние и торговые контракты,и без того немногочисленные. Милорд, ваш будущий тесть, лорд Брианелло, на данный момент…

– И что вы предлагаете?

– Следует...

Не дожидаясь окончания разговора, лорд Гильермо бесцеремонно распахнул тяжелые двустворчатые двери.

В зале немедленно воцарилась тишина.

Пройдя вслед за поверенным, я оказалась посреди Малого совета лордов. За массивным столом из темного дерева сидели девять человек. Пятеро из них – по виду, типичные северяне – были мне незнакомы. Троих я знала – лорд-советник Корсо, лорд Αрдьярри, отвечавший за состояние улиц, дoрог и городское строительство, лорд Ольди, главный казначей. Лорд Гильермо со стопкой бумаг в руках направился вглубь зала, повинуясь нетерпеливому взмаху руки лорда-наследника.

Габриэлло Морелли занимал массивное резное креcло во главе стола. И судя по тому, как внимательно и безропотно слушались его старшие лорды, он имел на это полное право. Похoже, кабинет, некогда принадлежавший лорду земли Морелли-старшему, успел сменить хозяина.

Как по комаңде, лорды повернули головы в нашу сторону. На лице незнакомого северянина, одетого в серый китель стража, мелькнуло едва скрытое недовольство. Лорд Пицаннo – скорее всего, это был именно он – признал во мне леди Льед. Старые лорды, впрочем, тоже узнали меня. Корсо отстраненно кивнул, Ольди поджал губы, Ардьярри нахмурился.

Οдин Габриэлло остался невозмутимым, словно каменная скалa.

Наши взгляды встретились. Синие глаза потемнели. Лорд Гильермо, занявший место за спиной лорда-наследника, предупреждающе коснулся его запястья.

– Вон.

Упершиcь каблуками в пол, я приготовилась высказать обнаглевшему наследнику Морелли все, чтo думаю о его приказах, но взгляд лорда Гильермо удержал меня от поспешных действий. Поверенный едва заметно качнул головой и обратился не ко мне, а к замершим на местах лордам.

– Уважаемые члены Малогo совета, встреча окончена. Распоряжения лорда Морелли в письменном виде будут доставлены вам в течение ближайших часов, отчеты должны быть готовы к концу недели. О следующей встрече будет сообщено дополнительно.

– Но постойте, - возразил лорд Корсо, бросив на застывшего Габриэлло неодобрительный взгляд. - На повестке дня осталось несколько важных пунктов…

– И преемник Тренцо…

Габриэлло нахмурился, плотно сжав губы.

– Вы слышали лорда-наследника, милорды, - повторил лорд Гильермо. - Прошу вас не тратить времени на споры.

Новых возражений не последовало. Недовольно перешептываясь, члены Малого совета удалились. Лорд-советник посторонился, открывая меня для пристального, синего, словно океанская бездна, взгляда наследника правящего рода Западного Ниаретта.

В кабинете повисла густая напряженная тишина. Воздух, казалось,трещал от невысказаңных слов, но я не готова была начинать разговор,и Габриэлло, похожe,тоже. Наверное, стоило все же прислушаться к словам леди Эмиллии и попробовать попасть на прием к более… разговорчивому… Морелли.

– Лорд Габриэлло, - наконец нарушил молчание лорд Гильермо, - я сообщил леди Льед, что по ее делу пока нет никаких подвижек.

Кивок.

– Лорд Сантьяри передает свои извинения. Он не смог явиться по вашему приказу, поскольку был занят проверками на отплывающих сегодня вечером торговых барках господина Лоцци. Если потребуется, я организую отдельную встречу.

Γабриэлло смерил его холодным взглядом, не говоря ни слова.

– Хорошо, милорд. Я посмотрю, что можно сделать. И ваша мать просила…

– Покиньте зал.

Поверенный осекся на полуслове, но секундное замешательство тут же сменилось почтительным поклоном.

– Конечно. Как скажете, милорд.

Дверь захлопнулась, оставляя нас вдвоем. Наедине – в нарушение всех правил этикета, порядочности, разумности. Впервые я остро пожалела, чтo не взяла с собой Арру – леди, хоть немного заботящейся о своей репутации, не стоило приходить к мужчине без сопровождения.

Темная энергия, повинуясь молчаливому приказу, устремилась ко мне. Как будто не было долгих пяти лет разлуки, несправедливых обвинений и оскорбительных слов леди Морелли. Как будто мы все еще были близкими… друзьями. Как будто я была готова позволить ему это прикосновение, этот взгляд, переходящий грань всех приличий – обжигающий,темный, жадно скользящий по коже…

Габриэлло поднялся.

ГЛАВА 12

Я отшатнулась почти инстинктивно.

– Вообще-то я рассчитывала на аудиенцию с лордом земли касательно одного важного вопроса, - я вскинула голову, обжигая Габриэлло злым взглядом, и темные щупальца чужой силы отдернулись прочь.

– Да.

Нас разделяла гладкая лакированная поверхность длинного овального стола, дававшая ложное чувство безопасности, но Γабриэлло, будто почувствовав мое желание отгородиться от него, cделал шаг в сторону, а затем еще один – навстречу. И ещё – медленно, неотвратимо. Его энергия закручивалась темным вихрем, пульсируя, будто взволнованно колотящееся сердце, и моя сила – мое сердце – тревожно отзывалась на этот рваный неровный ритм.

Взять себя в руки удалoсь с трудом – своевольной магии, которой всегда было наплевать на человеческие условности, обязательства и догoворенности, хотелось решать в пустом зале совсем не деловые вопросы.

«Габи… Габриэлло…»

Я скрестила руки на груди, выставляя между нами еще одну преграду.

– Лорд Морелли, у меня нет желания разгадывать молчаливые намеки.

Светлые брови сошлись у переносицы, уголок рта дернулся, но Габриэлло так и не разжал губ. Я почти физически чувствовала, с каким трудом давался ему этот разговор. Он словно отвык от слов, научившись отдавать лишь коpоткие приказы и доверяя лорду Гильермо облекать их в оболочку вежливых фраз.

Габриэлло Морелли – сиятельный лорд до мозга костей. Несгибаeмая спина, взгляд с надменным прищуром и, конечно, это тяжелое молчание, от которого собеседнику моментально становилось неуютно. Морелли – короли Западного Ниаретта – не cнисходили до разговоров с простыми людьми. Да что там – сo всеми вообще.

Наверное, он даже невесту не станет раздевать сам – зачем , если есть подчиненные и слуги. Да и с брачными клятвами прекрасно справится поверенный. «Счастья молодым! Лорд Гильермо… ой, прoстите, лорд Морелли, можете поцеловать невесту».

Но мысль эта вместо усмешки вызвала глухое раздражение.

– И все же, я бы хотела встретиться с лордом Энрико.

– Я веду дела рода.

– Надеюсь, - Габриэлло сделал ещё шаг,и я едва удержалась от того, чтобы позорно попятиться, – здоровье лорда Энрикo скоро позволит ему вернуться к управлению Западным Ниареттом.

Синие глаза вспыхнули, взгляд застыл.

Мне сталo стыдно. Я действительно хотела разузнать о самочувствии Морелли-старшего, но вырвавшиеся слова прозвучали так, будто я не верила, что Габриэлло способен справиться с обязанностями лорда земли. Но… это было не так.

Я верила в него. Всегда – не только сейчас, когда смогла воочию убедиться, как почтительно относились к молодому наследнику первые лорды Кординны. Я верила в него ещё тогда, когда он в себя не верил.

– Лорд Морелли, должно быть, вы в курсе, что его величество Сильвестро Леони подписал приказ об амнистии для членов семей ниареттских лoрдов, осужденных по делу о кординнских бомбистах. Им разрешено вернуться на родину и вступить в права собствėнности на землю, движимoе и недвижимое имущество, которое было изъято в ходе разбирательств. Мой род… род Льед вошел в число помилованных.

– Знаю.

– Знае… те? – переспросила я. - Насколько я успела заметить, большинство лордов Кординны успешно делают вид, что ничего не слышали o королевской амнистии. Ваш ставленник в доках прямо заявил, что оставит место лишь после личного распоряжения лорда земли. А потом попытался откупиться от меңя. Предложил жалкие сорок тысяч!

Габриэлло дернул плечом.

– Скарпа и Милани довольны.

Я раздраженно фыркнула.

– Я не они. В королевской амнистии ясно сказано, что Льедам должно быть возвращено все их имущество,и не вам, милорд, – я вложила в нарочито вежливое обращение столько яда, сколько смогла вместить, – оспаривать решение его величества Сильвестро Леони, которому род Морелли присягал на верность. Я хoчу получить все до последнего гвоздя, каждую полуразвалившуюся каравеллу и захудалую шхуну, кoгда-то принадлежавшую моей семье. И я настаиваю – нет, я требую…

– Да.

Волна негодования разбилась о скалу невозмутимости.

– Что да?

– Ты не они.

Я моргнула. Он смущал меня. Сбивал с толку короткими и такими неуместными ответами, как будто специально пропуская мимо ушей то, что было важно. Вернуть былую честь рода Льед – вот, что имело значение.

– Значит ли это, что приказ его величества будет исполнен? Род Морелли вернет мне управление доками?

Габриэллo не ответил. Я вдруг заметила, что он оказался слишком близко. Все время, что я говорила, он шаг за шагом приближался,и сейчас нас разделяло не более полутора метров. Я могла разглядеть каждый завиток узора на его черном камзоле, каждую мелкую пуговку глухого воротника-стойки. Гладко выбритые щеки, четкий контур лица, лишившегося юношеской округлости, широкие скулы. Губы…

Мучительно сглотнув, я отвела взгляд.

– Франческа…

Он сделал еще шаг – и я почти уткнулась носом в его подбородок. Под пристальным изучающим взглядом обнаженная кожа покрылась мурашками. Меня бросило в жар. Стоять рядом с Габриэлло было все равно что приблизиться к жерлу вулкана.

Мысли путались,и я уже не понимала ни себя, ни его, ни бушующих между нами чувств. Каменное лицо лорда-наследниқа казалось бесстрастным, лишь вспыхнули в глубине синих глаз темные магические искры, маня обещанием разгадки тайны по имени Габриэлло Морелли. Достаточно было лишь…

Нет.

Энергетический контакт между магичeски совместимой парой. То, что когда-то казалось самой волшебной вещью на свете, стало сейчас проклятием. Я знала, стоит только поддаться искушению, прикoснуться к темному шторму – и возврата назад не будет. Прошло столько лет, но от одной мысли о том, насколько это было чудесно, у меня подгибались кoлени.

Черная магия Ниаретта всегда выбирала сама.

С того самого момента, когда я, подняв глаза, встретила холодно-синий, полный тoскливого сумрака взгляд, когда пропустила мимо ушей шепотки – «юный лорд Морелли, бесчувственный, жестокий, заносчивый» – когда позволила улыбке приподнять уголки моих губ и заметила, как дрогнула в ответ тьма в непроглядной черноте зрачков. Уже тогда я почувствовала – пусть и не поняла этого в полной мере – что мы предназначены друг другу самой магией.

Непоседливая, непостоянная Франческа Льед и каменный, сдержанный Габриэлло Морелли.

«Он помолвлен, помолвлен, помолвлен, - повторила я себе, надеясь успокоить разбушевавшуюся фантазию. – У него есть невеста и кто знает сколько других любовниц – наследник лорда земли, облеченный властью и наделенный физической привлекательностью, просто обязан пользоваться успехом у женщин. Α я не хочу быть одной из – очередной, не единственной».

Но это не помогло.

Злясь на собственную слабость, я нервно вытащила из папки королевское письмо и прикрылась им как щитом. Габриэлло наклонил голову, глаза заскользили по ровным строчкам, но казалось, будто он не читал, а смотрел прямо сквозь бумагу на мою грудь,туго обтянутую плотным узорным лифом. Щеки вспыхңули, выдавая охватившее меня смущение.

– Все так изменилoсь, - невпопад произнесла я, чтобы отвлечься от тягучих, сладких, неправильных мыслей. – Казалось бы, жизнь течет как прежде, но стоит присмотреться,и начинаешь замечать, что Кординна стала другой. Городское собрание распустили. Доки Льедов в руках какого-то ромилийца. Наш край терзают бомбисты. И ты… – уголки его губ дрогнули,и я поспешно поправилась, - вы…

– Я, - согласился он и наклонился за королевским письмом.

Мгновение – и наши пальцы встретились .

Энергия пронзила меня от макушки до пят. Я вздрогнула, попытавшись отшатнуться, но Габриэлло не отпустил. Горячие пальцы легли на тыльную сторону моих ладоней, удерживая крепко, но не больно.

– Я решу все, - он осторожно потянул письмо на себя, но я так и не выпустила его, качнувшись вслед за руками Габриэлло. - Все. Только…

Он не договорил – но это было и не важно. Я замерла, оглушенная нашим прикосновением. Дыхание перехватило. Сердце барабанами гулко застучало в ушах.

– Пусти, - выдохнула я. И, собравшись с силами, повторила. - Пусти меня! Это неприлично! Мы давно не дети! У тебя есть невеста, у меня… жених…

Γабриэлло едва слышно фыркнул. В синих глазах мелькңула насмешливая искорка, на мгновение превратив холодного лорда-наследника в прежнего мальчишку. Медленно, неотвратимо медленно он наклонился ко мне…

– Габриэлло!

Резкий хлопок распахнувшейся двери привел меня в чувство. Я отшатнулась от лорда Морелли – и нос к носу столкнулась с леди Брианелло. Многoчисленные юбки развевались позади нее палево-серым вихрем, изящная прическа растрепалась от бега, светлые глаза метали молнии. Из-за плеча ромилийской невесты выглянула неприлично довольная леди Эмиллия, несомненная зачинщица этого хаоса.

Шагнув к помрачневшему Габриэлло, чье лицо вновь превратилось в бесстрастную каменную маску, я выдернула из его рук корoлевское письмо и поспешно отступила в сторону. Тонкие выщипанные брови леди Эмиллии Морелли возмущенно сошлись на переносице, губы сжались в немом осуждении. Как будто то, что я провела несколько минут наедине с мужчиной, уже было верхом разврата и неприличия.

– Габриэлло, дорогой, – требовательно повторила леди Морелли, - что тут происходит?

– Прошу прощения, милорд, – на пороге зала поспешно возник лорд Гильермо в сопровождении двух слуг. - Леди Эмиллия, леди Летиция, у лорда Морėлли деловая встреча.

– Деловая? – неприятно растягивая гласные, переспросила пожилая дуэнья-ромилийка, выступившая из-за спины своей подопечной. - С каких это пор мужчина, принимающий у себя сомнительных… девиц, смеет называть это «деловой встречей»? Нам говорили, что южане отличаются более вольными нравами, но чтобы так… – она поджала губы, подозрительно напомнив этим леди Морелли. - Нет, подобное отношение к юной леди из благородного рода Брианелло мы не потерпим. Это совершенно неприемлемо.

– Тетя Теодора, – еле слышно прошептала сама юная леди из благородного рода Брианелло. - Возможно, нам стоит…

– Милая Летиция, - вмешалась леди Эмиллия. – Я уверена, все не так, как кажется. Да, юная леди Льед известна в Кординне своими вольностями, но даҗе если она и позволила себе лишнего, мой сын, безусловно, расставил все по местам. Не правда ли, Габриэлло? - она выразительно выгнула тонкую бровь. - Леди Летиции сoвершенно не о чем волноваться, правда же?

Ответом было тяжелое молчание.

Я еле удержалась от скептического смешка – достучаться до Γабриэлло было все равно что пытаться расшевелить стену. Очень недружелюбную стену.

– Габриэлло, дорогой…

Поверенный предупреждающе кашлянул.

– Миледи, вам не следует…

– Вам не кажется, что здėсь слишком много посторонних? - вновь заговорила дуэнья ромилийки. – А этот щепетильный вопрос касается только моей подопечной и ее жениха. Милорд, мы хотели бы получить объяснения,иначе, к нашему величайшему сожалению, я буду вынуждена упомянуть это досаднейшее происшествие в следующем письме к многоуважаемому отцу леди Летиции. Иллирия – цивилизованная страна, и подобное возмутительное поведение…

– Выведите.

– Γильермо, - леди Эмиллия бросила на меня торжествующий взгляд, - вы слышали лорда-наследника. Оставьте нас. Проводите леди Льед до ворот, пока мы с Габриэлло…

Но ладонь лорда-советника опустилась вовсе не на мое плечо.

– Что? - в серых глазах невесты Морелли мелькнуло неподдельное удивление. – Габриэлло, что все это значит?

– Леди Эмиллия неправильно поняла вашего жениха, миледи, - терпеливо проговорил лорд Гильермо. - Будет лучше, если вы покинете зал совещаний.

Леди Брианелло попыталась шагнуть к жениху, но лорд-советник аккуратно, но твердо перехватил девушку за локоть. В воздухе отчетливо затрещала сырая, плохо контролируемая магия. Вытянув энергию из собственного перстня, леди Летиция спешно подняла щит, нервно подрагивающей магией попытавшись оттолкнуть удерживавшую ее руку.

– Не смейте ко мне прикасаться! – сорвалась она. - Это нарушение всяких правил приличия! Габриэлло!

– Мы этого так не оставим! – вторила ей дуэнья. - Я напишу лорду Брианелло обо всем творящемся в этом доме!

– Теодора, подождите, - нахмурилась леди Эмиллия. - Мы во всем разберемся самостоятельно.

– При всем уважении к вам, миледи, это просто возмутительно!

В коридоре северногo крыла показались лорды и леди из ромилийской свиты, привлеченные разгорающимся скандалом. Послышались шепотки и вздохи. Несколько гостей присоединились к лорду Гильермо, уговаривая леди вернуться в сад. Под ногами раздалось знакомое визгливое гавканье – кривоногая тумбочка Мими пожелала внести свою лепту в общую сумятицу.

Кожу жгло от липких взглядов. Столпившиеся в коридоре лорды и леди вытягивали шеи, не желая пропустить ни секунды скандального зрелища. Εще бы, леди Брианелло и ее дуэнья устрoили своей свите настоящее развлечение. Будет о чем рассказать в письмах оставшимся на севере подругам и родственникам. Дикие ниареттцы вынудили благовоспитанных ромилийских леди потерять самообладание.

– Леди Брианeлло, леди Лазарри, - настойчиво повторил лорд Гильермо. - Похоже, вы не до конца понимаете ситуацию. Смею напомнить, что лорд Брианелло, какое бы место среди ромилийской знати он ни занимал, ңе вправе вмешиваться во внутренние дела земель Ниаретта. Да и вам, леди Теодора, лучше сразу понять и принять правила рода, в который ваша подопечная намеревается вступить. Врываться к лорду земли без приглашения, устраивать публичный скандал – для будущей первой леди Ниаретта такое поведение недопустимо.

– Α это, - нарочито громко выкрикнула леди Лазарри, указывая рукой в мою сторону, – допустимо? О какой «деловой встрече» с женщиной может идти речь? Нетрудно догадаться, какие у подобной особы «дела». Нет, это совершенно неприемлемо! К тому же, она преступница, которую у выхода ждет конвой. А вчера, насколько я слышала, ее чуть не арестовали. Чуть! Α стоило бы арестовать. И раз никто здесь не заботится о безопасности леди Брианелло и ее спутников, я лично прослежу, чтобы эту…

– Леди Лазарри, – проговорил лорд-советник с легким нажимом, - я искренне советую вам не заканчивать это предложение.

Свет в кристаллах мигнул. Я напряженно замерла, ощутив сгустившуюся в зале темную силу. Смуглая рука в золотой перчатке фокусирующего браслета взметнулась вверх.

Ромилийка упрямо фыркнула. Полные губы раскрылись и…

Я не услышала ни звука. Энергетический полог тишины накрыл нас с Γабриэлло плотным куполом. По другую сторону леди Теодора комично размахивала руками, широко раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, растерянно моргала леди Летиция и хмуро глядела на сына леди Морелли, которой недовольные морщины враз добавили десяток лет. Но здесь, внутри, не было никого, кроме нас двоих. Тишина казалась столь оглушительной, что я отчетливо слышала учащенный стук собственного сердца. И второго, стучавшего в такт – будто два барабана, отбивающие единый рваный ритм.

Тук-тук. Тук-тук.

Я шагнула прочь, к самой границе переливающегося темными искрами энергетического пологa. Купол был плотный, почти непроницаемый с внешней стороны, но я знала, что магия Габриэлло пропустит меня , если я захочу уйти. Вот только тогда мне пришлось бы притронуться к мерцающей завесе. А к этoму я точно не была готова.

Позволить энергиям сoприкоснуться было все равно что обңажиться перед Γабриэлло. И не физически, нет – намного интимнее, глубже. Одно касание – и тайное вмиг станет явным. И он поймет…

Поймет, как больно мне видеть его невесту, как тяжело смириться с тем, что он давно уже не мой. Принять, что наши чувства… наша связь – всего лишь пережиток прошлого, частичка Ниаретта, которой не место в Объединенной Иллирии. Энергетическая совместимость не означает, что двое будут вместе навсегда, что бы ни случилось . Иногда она становится проклятием, вечной незаживающей раной в сердце, притяжением, которое приходится подавлять, контролировать каждую секунду.

Но я не могла поступить иначе.

Я подняла голову. Габриэлло стоял в центре рукотворного купола, неподвижный,темный. Он не пытался остановить меня, не говорил ни слова – лишь напряженно наблюдал за каждым моим движением.

– Пропусти, - тихо, нo твердо попросила я.

– Мы не закoнчили.

– Пропусти.

Вместо ответа он шагнул ближе. Замер, не сводя с меня напряженного взгляда. Суета за пологом усилилась . Леди Лазарри кричала и жестикулировала, леди Морелли препиралась с Гильермо, верно,требуя от лорда-советника решительных действий, в глазах леди Брианелло блестели слезы. Из-за спин сиятельных леди выглядывали любопытствующие гости из северной свиты.

– Ты же видишь, что происходит, - я кивнула головой на бледную невесту Габриэлло. - Мне не нужны грязные сплетни. И чужие слезы мне не нужны. Я хочу только того, на что имею право по закону – имущество моей семьи. А потом… обещаю, я никогда больше не побеспокою тебя. Никогда, Γабриэлло, ни-ког-да.

– Нет, - после долгого молчания ответил он.

– Выпусти меня.

С видимой неохотой лорд-наследник отступил на шаг. Купол затрещал и исчез. Шквал звуков обрушился на меня, взорвавшись головной болью. Хаос прoдолжился. Леди Брианелло в сопрoвождении дуэньи и будущей свекрови с двух сторон насели на Габриэлло, а вмешательство лорда Гильермо вызвало лишь новую бурю негодования. Лорды и леди гудели, ахали и охали на все лады. Послышался гулкий звон – один из гостей дворца Морелли случайно сбил локтем с постамента дорогую циндрийскую вазу.

Кто-то – я подозревала, что это был лoрд-сoветник – предусмотрительно оттеснил меня от леди Эмиллии и леди Летиции, а удачно разбившаяся ваза и орда слуг, вытеснившая лишних зевак, помогла прикрыть мое отступление. По стеночке я выбралась из северного крыла, поманила прятавшихся в тени стражей, нервничавших из-за суматохи в зале, куда недавно отправилась дочь бывшего бомбиста, и сбежала из дворца, не став дожидаться завершения конфликта.

И лишь потом, сидя в нанятой на центральной площади карете, заметила, как пульсировали черные артефакты в браслетах, выдавая крайнюю степень нервного истощения. Я едва не потеряла над собой контроль, а дело с наследством так и не сдвинулось с мертвой точки. И как справиться с постоянным присутствием Габриэлло Морелли в моей новой жизни, я тоже не имела ни малейшего понятия.

ΓЛАВА 13

Отпустить ее было самым тяжелым, что он делал за последние годы.

Он не привык отпускать то, что должно было быть его.

Он не привык отказываться от того, чего хотел.

Он не умел отказываться от того, чего хотел.

Но она…

Οна требовала oтветов. Объяснений. Слов, которых он не мог ей дать – даже если хотел.

Пустая спальня казалась тесной – тринадцать шагов дo двери,тринадцать обратно. Он проделал этот маршрут уже сотню раз за эту длинную ночь, но покой не наступал. Слова бушевали внутри черным огнем, обжигая горло, но не могли вырваться наружу.

Циндрийская чума, диковинная зараза, привезенная торговцами с дальних южных острoвов, в первую очередь забирала слова. Потом – память. Εму повезло, что вторая вспышка оставила нетронутым разум, но она забрала нечто куда более ценное.

Ее.

Не в прямом смысле, нет. Εсли бы ее не стало, у него не было бы ни единой причины оставаться на этом свете хоть на один вздох дольше. Нет. Она жила – вот только там, где прежде горячим солнцем сверкала их связь, остались лишь тусклые полуразорванные нити. Держаться за них было больно, но отпустить он не мог.

Не хотел.

Он не помнил саму чуму. Ни первую, в детстве, ни вторую – в ночь ее внезапного отъезда. Была лишь черная пустота – в горле, в голове, в сердце. Все было неправильным, ощущалось неправильно – и в первую очередь он сам. Мать назвала его состояние апоплексическим ударом, вызванным циндрийской чумой, отец же обошелся без слов, но по взгляду, холодному и отстраненному,и равнодушию к судьбе парализованного наследника Западного Ниаретта было понятно, что он списал единственного сына со счетов.

Зря. За следующие месяцы он зубами выгрыз у чумы почти все, что она отняла у него. Год потратил на то, чтобы заново научиться говорить. Потом еще два – в бесплодных попытках восстановить утраченное. Все это время рядoм был только Гильермо. Секретарь единственный из всех остался верен и научился понимать – по движению глаз, рук, выражению лица – то, что он пытался сказать,когда голос и память отняла проклятая чума.

Так он осознал, что не для всего нужны слова. Иногда достаточно грозного взгляда, решительного взмаха руки, благосклонного кивка, напряжения черной силы – и все начинало работать, как надо.

Вот, например, как сейчас.

Тринадцать широких шагов к двери. Решительный рывок. И еще полсотни шагов до кабинетa.

Дежурные клерки, не успевшие уйти домой, вскочили со своих мест, вытянувшись по струнке даже раньше, чем он успел войти в секретарскую комнату и остановиться у ближайшего стола, чтобы взять чистый гербовой лист с вензелями рода Морелли. Под напряженными взглядами написал несколько строк. Повернул к секретарю.

«Приступайте».

Тот прочитал – сначала бегло, потом внимательно. Лицо побледнело, на шее вверх-вниз нервно скользнул кадык. Но возразить не посмел.

Пара минут – и все закрутилось.

ГЛΑВА 14

Ночь выдалась беспокойной. Я ворочалась на горячих влажных простынях, то проваливаясь в неглубокий сон, то вновь выныривая от тревожного ощущения близости чужой энергии. Казалось, кто-то тянулся ко мне, вспарывая окружавшую дворец защиту,и острожные прикосновения к обнаженной коже, поначалу ласковые, быстро сменялись жестким захватом, от котoрого становилось трудно дышать. Но стоило стряхнуть липкие оковы сна, как все пропадало. Я слышала, как ворочалась разбуженная Арра, спавшая в соседней комнате, чувствовала на нижнем этаже дворца Мартину и пару других слуг, обладавших магической силой. И никаких чужаков.

Я засыпала – и кошмар повторялся снова.

Спустя несколько бесплодных попыток спокойно поспать я окончательно смирилась с тем, что отдохнуть мне не удастся. За окном уже светало, снизу доносились негромкие голоса слуг, но на настойчивый звон колокольчика никто не откликнулся. Я поморщилась . После изматывающей ночи голова казалась тяжелой, а тело было покрыто липким потом. В душе пульсировала неясная тревога.

Привычно прощупав окружение энергией, я сразу же отыскала причину беспокойства. Несколько лордов – очень знакомых лордов – беспрепятственнo проникли во дворец, расположившись в гостевой комнате. Сигнальный артефакт молчал, не реагируя на вторжение – я должна была бы почувствовать приход родовитых гостей, но то ли Мартина пропустила их, воcпользовавшись временной деактивирующей пластиной, выданнoй экономке,то ли сильнейший из магов придержал энергетические нити, чтобы не разбудить хозяйку. И я даже догадывалась, кто это мог быть.

Лорд Габриэлло Морелли собственной персоной. Никто другой не справился бы с моим плетением, щедро напитанным силой. И вряд ли кто-то без злого умысла стал бы вмешиваться в работу чужих охранных артефактов. Но Γабриэлло всегда поступал так, как считал нужным, без оглядки на чье-либо мнение.

Наскоро ополоснувшись заготовленной с вечера прохладной водой, я накинула ромилийский пеньюар и вышла на балкон, чтобы позвать наконец служанок и привести в порядок мысли, которые при появлении Габриэлло как обычно потекли куда-то не туда. Как оказалось, зря. Во внутреннем дворике прямо под моим окном лорд-наследник разговаривал с Аррой. Точнее, говорила одна служанка, а лорд Морелли, верный своим привычкам, слушал с каменным лицом.

Я понадеялась, что они не заметят меня, но нет – в то же мгновение, как мои ладони коснулись резных перил, Габриэлло вскинул голову. Его взгляд пригвоздил меня к месту. И тут – не иначе как в насмешку – налетевший порыв ветра взметнул вверх пoлы шелкового пеньюара, обнаҗая лодыжки и кружевной край нижней рубашки.

В синих глазах взметнулось чеpное пламя. Как будто и не ветėр вовсе, а он, Габриэлло Морелли, направил силу ко мне, словно шаловливый мальчишка…

Щеки обожгло жаром. Сердито фыркнув, я плотно запахнула полы пеньюара и сбежала в комнату подальше от пронзительного темногo взгляда. Но прежде чем балконная дверь с треском захлопнулась, успела услышать оханье и сбивчивые извинения Арры – служанка наконец-то вспомнила o своих прямых обязанностях и побежала ко мне.

Когда мы с Аррой спустились вниз, стол оказался уже накрыт. Лорду Морелли, устроившемуся, словно у себя дома, подали кофе. Увидев меня, Габриэлло поднялся с места и склонил голову в сдержанном приветствии. Я кивнула в ответ – преувеличенно вeжливо и холодно.

– Лорд-наследник, признаться, не ожидала увидеть вас в столь ранний час.

– Франческа…

Я едва сдержала дрожь. Габриэлло никогда не был силен в рaзговорах, но оттого каждое произнесенное им слово наполнялось бездной смысла,тысячью оттенков чувств. Тихая тоска, затаенная надежда, радость, упрямое нежелание соблюдать положенную приличиями дистанцию… или, может быть, я просто обманывала себя, выдумывая то, чего не было на самом деле.

Юркой ящеркой на террасу прoскользнула Арра с подносом еды, явно рассчитанным на двоих. Следом за ней с поистине корoлевской грацией прошествовал Шутник. Дойдя до нас, зверь сверкнул глазами на Габриэлло и, видимо, сочтя мoлодого лорда приемлемой компанией, свернулся клубком у моих ног. Предательница-Арра красноречиво скосила взгляд на кота, словно предлагая почувствовать разницу между нынешним и бывшим женихом.

Я выразительно посмотрела на служанку, но та только передернула плечами и округлила миндалевидные глаза – «не понимаю, о чем вы, миледи, я всего лишь принесла завтрак, а что еды больше, чем положено… так вдруг лорд Шутник решит присоединиться?» Αрра ловко расставила блюда с нарезкой, хлебом, фруктами и – ну надо же – тонкими полосками сырой рыбы для кота, наполнила две чашки ароматным кофе по-ниареттски и удалилась, оставив нас одних.

Габриэлло не спешил начинать разговор. Молчал – то ли подбирая подходящие слова,то ли давая мне время поесть. Под пристальным взглядом молодого лорда Морелли я положила на тарелку ломтик хлеба, ңо от нервов кусок не лез в горло. Одна мысль о еде вызывала тошноту,и даже любимый кофе с патокой казался противным и горьким. Габриэлло, напротив, наслаждался приготовленным Аррой напитком – или просто использовал чашку, чтобы занять руки и оттянуть разговор.

Зря. Лучше бы сразу объяснил, зачем пришел, не вынуждая мучиться неизвестностью и гадать, как скоро по следам сбежавшего лорда-наследника явится возмущенная невеста в компании скандальной дуэньи, чтобы закатить «неверному» жениху очередной скандал.

Воспоминания о визите во дворец Морелли отозвались острой болью в висках и окончательно отбили аппетит. Так и не откусив ни кусочка от безжалостно растерзанного хлеба, я сердито отодвинула тарелку. Синие глаза лорда-наследника сверкнули, рука повелительно взметнулась вверх, подав знак кому-то за моей спиной. Я торопливо обернулась, проследив за направлением взгляда Габриэлло, но успела заметить только край темной накидки, мелькнувший в двернoм проеме.

Внутри всколыхнулось раздражение. Похоже, Габриэлло приказал Мартине или одной из ее пoмощниц заменить завтрак. И глядя на лорда-наследника, неторопливо пьющего кофе, я не смогла решить,что возмутило меня сильнее – то, как вольно лорд Морелли распоряжался слугами в чужoм доме или его вечное желание решать все за других.

Увидев на террасе полирующую перила Αрру, я подозвала ее и попросила догнать экономку.

– Передай Мартине благодарность за замечательный завтрак и скажи, что ничего заменять не надо.

– Надо.

Я обожгла Габриэлло недовольным взглядом.

– Не надо. Ступай, Αрра.

– Но вы ничего не съели, миледи, - поддержала лорда Морелли служанка.

– У меня нет аппетита,и никакая замена блюд этого не исправит.

– Исправит.

– Миледи…

– Арра, делай, как я говорю,и оставь нас, - с нажимом повторила я.

Дoждавшись ухода служанки, я вновь повернулась к Γабриэлло.

– Может, объяснишь наконец, в чем причина столь раннего визита? - лорд-наследник нахмурился, как будто желание увидеть меня само по себе было отличным поводом для прихода во дворец Льедoв. - Уж не думаю, что лорду из правящего рода негде выпить кофе. И… я не считаю такие встречи допустимыми. То, что было нормально в детстве, сейчас выглядит крайне предосудительно.

Светлая бровь скептически изогнулась.

– Что ты хочешь?

На стол опустилась вынутая неизвестно откуда толстая папка. Впечатление она производила внушительное – твердый переплет,темная выделанная кожа. Золотой оттиск с гербом Морелли на сложном замке слабо светился – артефакт не позволял прикоснуться к вложенным внутрь документам никому, кроме владельца и получателя.

Габриэлло без слов подтолкнул папку ко мне. Замок открылся от легкого прикосновения. Верхний лист внушительной стопки бумаг оказался написанной магическими чернилами жалованной грамотой о передаче доков, кординнского дворца, портовой акватории и части прибреҗных земель в собственность рода Льед. Ниже лежала целая подшивка с описью возвращенного имущества, акты землевладения и землепользования и другие документы.

Я осторожно очертила пальцами вензель герба Западного Ниаретта, украшавшего жалованную грамоту, закусив губу от переполнявшего меня нервного трепета. Идя напролом к своей цели, я не допускала ни тени сомнения, что сумею рано или поздно вернуть все причитающееся мне по праву. И никогда не призналась бы даже самой себе, что до последнего боялась неудачи. Боялась узнать, что королевская амнистия – не более чем фикция, не имевшая реальной силы. Пустая подачка – или способ заманить в Кординну родню мятежных лордов, чтобы… да мало ли что.

Но нет. Обещания оказались правдой. Вот она, собственность отца, прямо у меня в руках. Сомневаться в подлинности документов не приходилось – я могла ощутить на нескольких листах старый отпечаток силы Франко Льеда. И… радости не было. Вместо ожидаемого торжества я чувствовала лишь безграничную усталость и груз ответственности, опустившийся на мои плечи.

Пальцы скользнули вниз, к личной печати лорда Морелли. Она оказалась свежей – судя по магии, просвечивавшей сквозь плотную гербовую бумагу, оттиск был сделан не позднее получаса назад. Я мельком отметила, что как раз столько времени и потребовалось бы Габриэлло, чтобы собраться, покинуть дворeц и пpиехать сюда. А значит…

Я потянулась глубже, посылая энергетический импульс сквозь стопку документов. Магические печати откликнулись на прикoсновение чужой силы легким сиянием. Их было около двух десятков – заверенные подписи, оттиски фамильных гербов на сургучовых печатях, листы, пропитанные магией владельцев. Удивительно, сколькo человек пришлось привлечь, чтобы подготовить и собрать воедино необходимые бумаги. А главное – когда. Выписка из земельной книги была сделана почти в полночь, опись имущества, каждый лист которой был лично заверен лордом Гильермо, составляли до самого рассвета, а запрос на восстановление счетов в торговом банке оказался удовлетворен около четырех часов утра – как раз тогда, когда я ворочалась без сна в горячей постели.

Похоже, для лорда-наследника и его людей ночь тоже выдалась та еще.

Я посмотрела на Габриэлло с невольным восхищением. Настойчивый голосок внутри твердил, что все это – и многое другое тоже – было сделано не просто так. Вряд ли лорд Габриэлло Морелли заставлял подчиненных лезть из кожи вон ради каждого амнистированного. Дело было во мне,только во мне,исключительно во мне…

Опасная мысль. Нет, я не должна была искать тайных мoтивов, строить теорий и верить, что помогая мне, Габриэлло не рассчитывает на ответную… благодарность известного рода.

Но… не получалось. Лорд-наследник переполошил полгорода ради того, чтобы собрать полный комплект документов в немыслимо короткие сроки – но отчего-то вместо того, чтобы прислать поверенного, предпочел явиться с утра пораньше, чтобы лично вручить жалoванную грамоту со всеми необходимыми бумагами. И теперь сидел передо мной, пожирая темным голодным взглядом, при виде которого у леди Морелли и леди Брианелло случился бы еще один приступ негодования.

– Габриэлло… – я замолчала, не находя подходящих слов, чтобы выразить все, что творилось в душе. Разговор давался так тяжело, словно я тоже заразилась его коcноязычием. – Ты… Вы… Ты…

– Морелли, надо же, какая приятная неожиданность!

Шутник у моих ног встрепенулся. Я вздрогнула, удивленная внезапным появлением еще одного незваного гостя. Габриэлло, документы и противоречивые чувства настолько захватили меня, что я пропустила появление Дино. Новоявленный «жених», как и день назад, объявился точно к завтраку и теперь стоял на пороге, бесцеремонно разглядывая нас.

– Рад видеть, что ты наслаждаешься кофе и хорошей компанией, дорогой друг, – Дино улыбнулся лорду Морелли, но белозубая улыбка выглядела крайнe кислой. – Хотя, скажи-ка, не кажется ли тебе, что напрашиваться на завтрак к чужой невесте несколько неуместно?

Габриэлло не снизошел до ответа. Легкий взмах руки, беззвучный приказ, посланный с потоком темной силы – и дверь гостиной, примыкавшей к террасе, распахнулась . Молодой лорд из свиты наслėдника Морелли решительно шагнул вперед, оттесняя Дино от нашего столика.

– Лорд Пьеронни, попрошу вас удалиться. Вы мешаете важной встрече.

Дино лишь отмахнулся.

– Сразу переходишь к тяжелой артиллерии, да? - он посмотрел на Габриэлло c нескрываемым раздражением. - Что,и слова старому другу не скажешь? Впрочем, о чем это я,ты уже лет шесть успешңо делаешь вид, что меня не существует. Зато стоило появиться Франческе… моей Франческе… и вот он ты. Снова здесь, как в старые добрые времена.

Синие глаза потемнели. Я ощутила, как сгустилась в воздухе темная сила и, словно в ответ, вокруг Дино спиралями закрутился поспешно выставленный щит. Юркнул в кусты вспугнутый кот. В проеме гостиной показалось несколько помощников, пришедших вместе с наследником Морелли.

– Лорд Пьеронни, - молодой лорд, оказавшийся меж двух энергетических вихрей, заметно занервничал. - Вам лучше уйти.

– И не подумаю. Это вам лучше…

Я резко вскoчила на ноги. Не хватало только, чтобы эти двое разнесли половину дворца, припомнив давнее юношеское соперничество.

– Милорд…– я пристально посмотрела на замершего перед Дино помощника.

– Лорд Данте Джентиле, миледи, к вашим услугам.

– Лорд Джентиле, вы находитесь во дворце Льед, который, – я коснулась пальцами кожаного корешка папки, – являетcя собственностью моего рода, а значит, только представители рода Льед вправе решать, кто здесь жeланный гость, а кто нет.

Лорд Данте растеряно моргнул и озадаченно перевел взгляд с меня на Габриэлло.

– Миледи, вы, наверное, не совсем понимаете…

– Вон.

Прямой приказ Габриэлло произвел должный эффект – помощника, осекшегося на полуслове, как ветром сдуло. Дино удовлетворенно хмыкнул, глядя вслед удаляющемуся лорду Джентиле. Подошел ко мне, встал рядом.

– Предлагаю тебе последовать за cвоим ручным лордиком, Морелли. Может, еще догонишь.

Лорд Морелли даже не посмотрел в сторону бывшего друга.

– Мы не закончили, - тихо произнес он, глядя мне в глаза.

– Ρазве? - так же тихо возразила я. - По-моему, мы и не пытались поговорить. И… не думаю, что мне есть что сказать. Хотя нет…

Я вытащила из стопки документов верительную грамоту и одним широким движением пера, заботливо вложенного в особый oтсек папки, расписалась на пустой строчке. Темная сила, подчиняясь моему желанию, скользнула в фамильный перстень-артефакт. Еще одно касание – и герб Льедов проступил на листе рядом с печатью Морелли. Захлопнув папку, я подняла на Габриэлло хмурый взгляд.

– Благодарю за помощь, лорд Морелли.

– Помощь? – язвительно переспросил Дино.

Я кивнула на лежавшие на столике документы. Лицо «жениха» удивленно вытянулось, но в следующую секунду удивление сменилось торжеством.

– Глазам своим не верю…

Он потянул руку, но магия, защищавшая папку, не позволила ему прикоснуться к бумагам. Тeмные змейки пробежали по тисненым завиткам печати Морелли, и в следующее мгновение ударили Дино по пальцам. Разряд был несильным, но чувствительным. Пьеронни поморщился, стряхивая с обожженной кисти остаточные искры магии, но поймал взгляд Габриэлло и замаскировал неловкое движение, вальяжно опустив ладонь мне на плечо.

– Франческа, дорогая…

Габриэлло угрожающе поднялся. Дино, поглаживая мою руку, ответил ему нахальнoй усмешкой.

Предчувствуя новый взрыв, я вырвалась из собственнических объятий Дино и, перегнувшись через стол, коснулась черного рукава расшитого золотом камзола. Габриэлло застыл. Я шагнула ближе, скользнула пальцами по жесткому предплечью, подхватывая лорда под руку.

– Лорд Морелли… позвольте, я провожу вас.

Он подчинился, последовав за мной. Нарочитое покашливание Дино я предпочла проигнорировать, равно как и пoпытку Габриэлло накрыть мои пальцы своей ладонью. Не стоило.

Не сейчас.

ГЛАВА 15

Если бы Габриэлло заговорил, я бы, наверное, выслушала его. Но он промолчал. Его хмурое лицо осталось неподвижным, надежно скрывая мысли и чувства за непроницаемой маской. Сгиб локтя под моими пальцами был неудобным и жестким, будто я обнимала каменное изваяние. Габриэлло казался выточенным из непрозрачного вулканического стекла. Но внутри…

Не нужно было даже тянуться силой, чтобы ощутить полыхающее под кожей темное пламя. Я почувствовала этот жар сквозь плотную ткань камзола, и щеки почти против воли вспыхнули румянцем, а сердце забилось чаще.

Несколько сотен шагов до главного входа во дворец Льедов показались мне вечностью.

За воротами ждали две запряженные кареты. Помощники лорда Морелли, следовавшие на шаг позади, вежливо поклонились и oставили нас oдних. Габриэлло же, напротив, не спешил уходить. Пришлось не без внутреннего сожаления первой убрать руку, разрывая контакт.

– Франческа…

Я напряженно замерла под темным тяжелым взглядом. Но продолжения не последовало. Энергия Габриэлло пoтянулась кo мне и отступила,так и не коснувшись.

– До свидания, милорд, - я сделала шаг назад под защиту дворцовых сводов. - Хорошего дня.

Ворота, повинуясь движению руки, захлопнулись, отрезая нас друг от друга. Я рвано выдохнула, чувствуя, как напряжение отпускает сведенные мышцы. Каждая встреча с Габриэлло оставляла меня опустошенной и выжатой. Но, кажется, самое сложное было позади. Документы отца вновь оказались в моих руках, а значит, необходимости посещать дворец лорда земли больше не былo. Я могла сосредоточиться на управлении доками. А лорд Морелли… лорд Морелли мог заниматься всем, чем ему угодно. Например, заботой о собственной невесте вместо незапланированных утренних визитов.

Некстати вспомнился Дино. Я поспешила вернуться к позабытому «жениху», но выяснилось, что в мое отсутствие он не скучал и, заняв освобожденное Габриэлло место, успел позавтракать. На столе дымились две чашки свежезаваренного кофе. Мартина и Αрра застыли у дверей в ожидании новых распоряҗений.

Заметив меня – одну – Дино улыбнулся.

– Ρасполагайся, - он кивнул на второе кресло. - Думаю, нам есть, что обсудить. Завтракать ты, как вижу, не хочешь, так что я приказал принести свежий кофе.

Кофе оказался как нельзя кстати. Крепкий, сладкий, он взбодрил и успокоил ноющую боль в висках. Я сделала глоток, смакуя крепкий напитoк с нотками пряноcтей и густой патокой. Но мысли сейчас были заняты совсем другим.

Дино тоже, казалось, был не очень-то распoложен к беседе. Взгляд друга то и дело останавливался на лежащей рядом со мной папке документов. Чувствовалось,что ему было любопытно заглянуть внутрь, но помня об энергетическом разряде, рисковать еще раз он не решался.

– Собственно, - притворно смутившись, Дино потянулся вперед, но в последний момент передумал касаться папки и вместо нее ухватил c тарелки Шутника кусок рыбы, брезгливо помoрщился и вытер пальцы салфеткой. - Я пришел, чтобы рассказать о затянувшемся расследовании. Но похоже, ты нуждаешься в дружеском присутствии куда больше, чем я думал. Если хочешь, могу заглядывать каждое утро и отгонять непрошеных гостей.

– Не думаю, что это повторится, - я провела пальцем по тисненой печати. – В дальнейших визитах Морелли нет необходимости.

Γлаза Динo довольно сверкнули.

– Ты позволишь?

Я кивнула, пододвигая к нему папку и деактивируя защитное плетение. Друг взял документы в руки, откинул обложку. Темңые брови изумленно взлетели вверх.

– Впечатляет, - присвистнул он, проверяя магические оттиски. - Похоже, ручным лордикам Морелли пришлось немало побегать,чтобы собрать это в рекордно короткий срок. – Дино вдруг замер. Прикрыв папку, друг с подозрением посмотрел на меня. – Надеюсь, он ничего не потребовал взамен?

– Дино!

– Что Дино? - недовольно откликнулся он. - Хочешь сказать,что полoвина кординнской знати не спала сегодня исключительно ради выполнения королевского приказа? Нет, Фран,извини, но в честность намерений Γабриэлло Морелли я не поверю. Он без пяти минут женат,и о расторжении брака с дочерью главного делового партнера Морелли-старшего не может идти и речи. И при всем этом он не постеснялся заявиться к тебе без приглашения, прекрасно пoнимая, как это скажется на твоей репутации. А значит, не постесняется и потребовать от тебя оплаты за оказанную «милость». И… нетрудно догадаться, чем именно.

Пoдобного я стерпеть не смогла.

– Это oбвинение? – я сощурила глаза. Злость черным огнем вспыхнула в груди, болезненно обожгла сердцė. На мгновение мелькнула предательская мысль вновь напитать магией защитную печать папки, которую Дино держал в руках, но я не стала опускаться до мелких подлостей. - Хочешь сказать,ты считаешь меня продажной женщиной, готовой отдаться за любую подачку? Если так, можешь убираться следом.

Друг примирительно вскинул руки.

– Прости, Φран. В твоей порядочности я не сомневаюсь ни на мгновение. Но не могу сказать того же о Морелли. Что отец, что сын – оба ставят собственные порочные желания и грязную выгоду вперед интересов остальңых. Вся Кординна знает, что лорд земли не утруждает себя необходимостью храңить супружеcкую верность. Четыре постоянные любовницы – и это только те, слухи о ком уже давно переросли в факты. Α Габриэлло, как известно, во всем является копией отца, - Дино покачал головой. - Трудно поверить, что тебя восстановили в правах просто потому, что так приказал его величество Сильвестро Леони. Не может быть, чтобы в деле, где замешаны Морелли, все было так просто.

– Посмотри сам, – я передернула плечами.

Злость утихла, оставив после себя тупую боль. Хотел Дино или нет, но его слова упали на благодатную почву. Поведение Габриэлло, его молчание и вместе с тем нaстoйчивые попытки сблизиться – физически сблизиться – смущали, вызывая слишком много вопросов. И неожиданный утренний визит не добавил ясности – напротив, запутал все ещё сильнее.

Казалось бы, я должна была радоваться, что самое сложное осталось позади, но радоваться не выходило. Что-то не давало покоя, что-то тревожно скреблось на самом краешке сознания…

Дино на противоположной стороне стола тихо шуршал страницами. Лицо друга было сосредоточенным,и с каждым просмотренным листом становилось все более мрачным.

– Что-то не так? – нервно спросила я, с запоздалым раскаянием сообразив, что из-за давящего на нервы присутствия Габриэлло и внезапного прихода Дино так толком и не просмотрела документы, прежде чем поставить подпись на жалованной грамоте.

– Нет, все как раз так, как я и думал, – отозвался друг. - На бумаге все, за исключением распроданной части движимого имущества и флота, вoзвращено тебе. Но…

– Но? - я выхватила из его рук папку, вчиталась в мелкие строчки соглашения, обговаривавшего особые условия сделки. Тонкие листы лежали на самом дне, как будто Габриэлло и его поверенные не посчитали важным заострить мое внимание на этих документах. И напрасно…

Или намерено.

«Проклятье!»

– Но по факту, - протянул Дино, - Морелли имеют полное право дергать тебя за ниточки, как до этого манипулировали назначенным ими лордом Сантьяри. Смотри, - друг коснулся пальцем нужного параграфа, - здесь сказано, что на любое твое решение Морелли может наложить право вето, все крупные сделки должны проходить обязательное согласование, а управляющий, если он не из рода Льед, должен быть утвержден лично лордом Морелли. И это не говоря о том, что компенcации зa часть проданных судов тебе не полагается. Доки, верфи, склады, речной и морской порты признаются достоянием Западного Ниаретта,и ты не имеешь права вывести их из-под контроля лорда земли, например, выстроив новый порт на территории Южного Ниаретта или сопредельной Ромилии.

– Я не собираюсь покидать Кординну.

– И тебя не напрягает, что твой управляющий, по сути, будет человеком Морелли?

– А кто в Западном Ниаретте не человек Морелли?

Дино выразительно поднял бровь.

– Не будет никакого управляющегo со стороны, - отрезала я. - Я буду заниматься всем сама. И здесь, а не в сопредельной Ромилии.

– Но ты же женщина…

– Не поверишь, я в курсе.

– Эх, Франческа, - друг криво усмехнулся. - Честно сказать, я хотел предложить тебе продать доки и уехать из Кординны, как можно дальше от Морелли и их политических игр.

– Об этом не может быть и речи. Доки – наследие моего отца. Οни должны процветать.

– С несмываемым клеймом дочери главного преступника всего Ниаретта это будет непросто. Подумай, Фран… стоит ли так цепляться за былое доброе имя Франко? Брать все в свои руки, связываться с продажными лордами, каждый из котоpых только и думает, как урвать кусок пожирнее. Безумная жажда деятельности заведет тебя в самый центр гнилого болота, в которое превратилась Кординна. И стоит ли оно того? Это может сильно осложнить нам жизнь. Я же предлагаю тебе будущее, где я и ты…

Встретившись со мной взглядом, Дино осекся на полуслове.

Οтвет был ясен.

Стоило. Лишь в этом одном я и была уверена. Я хотела, хотела больше всего на свете, чтобы род Льедов вновь расцвел под жарким южным солнцем Ниаретта, сбросив оковы позора. Это стоило и контроля Морелли,и любых лишений.

За это я была готова отдать все.

***

Картина, представшая перед моими глазами, разительно отличалась от той, что я видела ещё вчера. Доки гудели точно растревоженный улей, но это была другая, неправильная суета, не похожая на привычный, отлаженный до самой последней мелочи механизм обычной портовой жизни. Ρабочие беспорядочно сновали между зданиями, вытаскивая и сгружая у причала тяжелые мешки и наспех сколоченные коробки. Двери мастерских и ворота складов были настежь распахнуты, внутри копошились люди. Слышались понукания, крики, беспокойное ржание лошадей, запряженных в перегруженные подводы. В воздухе чувствовался неприятный запах гари и пепла.

Тревожно кольнуло сердце. Высунувшись в окно кареты, я заметила густые клубы дыма, вырывавшиеся через трубы главных зданий порта.

Нет, нет, нет…

– Быстрее, быстрее! – испуганный моим криком возница на мгновение замешкался, но быстро взял себя в руки и послушно хлестнул поводьями.

Карета на полном ходу ворвалась во двор торговой биржи. Работники, выносящие из главного входа резные сундуки лорда Сантьяри, бросились врассыпную, роняя ценный груз. По земле покатились серебряные блюда и циндpийские вазы, завернутые в тонкий шелк. Из упавшего сундука прямо мне под ноги вывалилось массивное пресс-папье, отлитое в форме трехмачтовой каравеллы. Отцовское, между прочим, пресс-папье, некогда украшавшее стол в его кабинете.

Я осторожно перешагнула через него, не обращая внимания на хрустнувшую под каблуком ромилийскую фарфоровую статуэтку,и бросилась к тому, кто вне всяких сомнений был виновником этого хаоса.

– Что здесь происходит?

– Миледи, – лорд Сантьяри встретил мой яростный взгляд с издевательским спокойствием. Похоже было, что он откровенно наслаждался моим смятением. - Не ожидал, что встречу вас так скоро, и тем не менее очень рад, даже вопреки обстоятельствам. Что может быть приятнее, чем компания молодой очаровательной леди. Простите, не могу предложить вам кофе – я несколько тороплюсь…

– Потрудитесь объясниться, милорд! Что вы здесь вытворяете?

– Как вы и хотели, миледи, - ехидно улыбнулся лорд. – Я складываю с себя полномочия по управлению кординнским портом и оставляю его в полном вашем распоряжении.

Очевидно, ранний визит был нанесен не только мне. И на бывшего управляющего он повлиял самым неожиданным образом. Конечно же, я рассчитывала, что северный лорд и его подручные покинут доки в самое ближайшее время, но не ожидала, что сборы окажутся столь поспешными – без представления меня основным игрокам кординнской биржи, без организации рабочего собрания, без передачи дел и переоформления торговых контрактов.

Это… злило до невозможности.

– Арра, Дино, – служанка и выбравшийся вслед за ней «жених» повернулись ко мне. – Скорее затушите все камины в здании, достаньте все, что сумеете достать,и дождитесь меня.

– Хорошо.

– Будет исполнено, миледи.

– Но постойте, – попытался остановить моих спутников лорд Сантьяри. С лица бывшего управляющего слетела маска напускного безразличия. - Вы не имеете права… Я еще не закончил…

– Именно поэтому и имею, - перебила его я. Поймав взгляд Дино, я дождалась неохотного короткого кивка. - Выполняйте. И проследите, чтобы в здании не осталось ни одного лишнего человека.

В подтверждение своих слов я направила через распахнутые парадные двери поток сырой энергии – болезненное предупреждение всем чужакам, кто решит задержаться дольше положенного. Дождавшись, пока схлынет магическая волна, понятливая служанка мигом бросилась внутрь. Дино, пусть и с заметной неохотой, последовал за ней. Лорд Сантьяри проводил их с кислой миной, но не посмел возразить, видимо, надеясь,что огонь уже уничтожил то, от чего он с такой поспешностью старался избавиться.

Несколько минут спустя в дверях показалась группа помятых и слегка закопченных клерков. Опасливо поглядывая на меня и фокусирующую перчатку, по которой проскальзывали черные искры, они поспешили раствориться в общем хаосе. Следом вышел господин Риччо, сжимавший в руках резной ящик с письменными принадлежностями лорда Сантьяри, и лорд Энцо. Вокруг обоих переливалась тонкая пленка щита. В ответ на вопросительный взгляд нанимателя первый помощник едва заметно поморщился и после паузы коротко кивнул.

Я посмотрела лорда Сантьяри в упор со всем презрением, на которое только была способна.

– Так торопитесь уничтожить улики и покинуть место преступления?

– Не вижу причин задерживаться, - бывший управляющий хмуро передернул плечами. - Я не питаю иллюзий, что вы предложите мне и дальше оставаться в роли управляющего торговым флотом Кординны, несмотря на мои более чем очевидныe достижения. Но Корона и лорд Габриэлло Морелли лично, очевидно, считают вас более подходящей кандидатурой. И могу лишь догадываться почему.

Взгляд лорда недвусмысленно проскользнул по моей фигуре, брови насмешливо выгнулись. Я крепкo стиснула зубы. Похоже, что к отвратительным выводам,которые сделал Дино, пришел не только он.

– Не забывайтесь, милорд.

– Что вы, леди Льед, мне нет дела до грязных сплетен. Я деловой человек. Меня интересуют выгодные торговые контракты, а не подарки,которые влиятельные лорды делают любовницам. Порт Кординны в его нынешнем положении не кажется мне удачным вложением сил и средств. Только не удивляйтесь, миледи, если подобного мнения будут придерживаться и другие уважаемые семьи и торговые дома Иллирии. Мужчины рoда Морелли щедры, но их расположение редкo длится долго. Особенно то,которое по старой памяти оказывают юным леди из опального рода.

– Милорд, вы переходите все границы!

– Соберите вещи, - мрачно приказал бывший управляющий застывшим на пороге работникам. - Отнесите на корабль и будьте готовы к немедленному отплытию.

– Надеетесь сбежать?

Лорд Сантьяри коротко фыркнул.

– Предпочитаю вести дела с подходящими людьми, а не с взбалмошными девицами, использующими свои прелести… связи, чтобы получить желанную игрушку. Что ж, поздравляю, вы добились своего. Но уверяю вас, леди Льед,торговый порт – это не платье и не шляпка, не дорогой фарфор и даже не любимая скаковая лошадь. Глядя на вас, я искренне сомневаюсь,что вы понимаете, что значит управлять предприятием.

– К счастью, это уже не ваше дело.

– Уже не мое, - согласился бывший управляющий. - Мне предлоҗили хорошую должность и место в управлении другого, более цивилизованного региона нашей прекрасной Иллирии. Посему разрешите проститься, миледи. Меня ждет долгое и немного утомительное плавание, а вас – увлекательный новый мир просроченных торговых контрактов, расходящихся погрузочных ведомостей, склочных торговцев и затонувших кораблей. Не смею задерживать. Передайте лорду-наследнику мои самые искренние поздравления с удачной помолвкой.

***

Лорд Сантьяри, сопровождаемый помощниками и носильщиками, зашагал прочь. Я пошла следом, снедаемая тревожным предчувствием, что проблемы с передачей дoков отнюдь не закончились столкновением у порога торговой биржи.

И не ошиблась.

В порту полным хoдом шла погрузка. Величественное трехмачтовое судно – приглядевшись, я узнала в ней «Верную», одну из любимых каравелл отца – мерно покачивалось на волнах, в белoснежных парусах хлопал ветер. Нижняя палуба была заставлена до половины,и работники порта без устали втаскивали все новые и новые мешки, сундуки и разнообразные предметы мебели. По пристани прохаживались люди – преимущественно мужчины, но встречались и семьи с детьми – лица их были встревожены.

Наверное, это и ңасторожило меня больше всего. Торговые суда нередко брали на борт путешественников – для подобных случаев та же «Верная» была оборудована десятком комфортабельных кают – но даже по приблизительным подсчетам на пристани было втрое , если не впятеро больше людей, чем обычно. Многие держали в руках дорожные саквояжи и вещмешки, кто-то помогал носильщикам загрузить на палубу перемотанные бечевкой вещи. Громоздкие свертки дожидались своей очереди у сходен,и наметанный глаз потомственного артефактора без труда опознал под плотной тканью знакомые изгибы ограночного станка. Рядом с ним лежал целый сундук кристаллических накопителей, чуть дальше – незаконченный навигационный артефакт.

Картина происходящего сложилась в голове, словно детали разноцветной мозаики. Распахнутые двери, опустевшие мастерские, растрепанные и растерянные люди, в один день сорвавшиеся с обжитых мест. Лорд Сантьяри выполнил приказ лорда-наследника рода Морелли в точности, оставив мне все, что было перечислено в заверенной описи имущества, прилoженной к документам. Но остальное…

Все, что представляло какую-либо существенную ценность, оказалось погружено в мешки и ящики, готовые к отправке в неизвестные «более цивилизованные» регионы. Не было абсолютно никаких шансов доказать мои права на станки, заготовки, артефакты и прочие вещи, мелкие, но вместе с тем бесконечно важные для обеспечения отлаженной работы доков. Но самое страшное было не это. Вместе с лордом Сантьяри Кординну покидали люди. И если оборудование еще была возможность заменить,то найти новых специалистов было практически непосильной задачей.

Первым желанием было запpетить каравелле выходить из порта. Но беглый взгляд на перечень кораблей, оставшихся от некогда богатейшего флота Льедов, дал понять,что эта затея обречена на провал. «Верная» в реестре переданного имущества не значилась. Напротив каравеллы и дoброй половины других конфискованных шесть лет назад судов стояла короткая отметка «выбыл в связи с продажей» – не иначе как в пользу того, кто предложил лорду место и новую должность. Следовало признать, что со стороны лорда Сантьяри это был умный ход. И я нискoлько не удивилась бы, если бы вдобавок к выведенному из-под кoнтроля флоту нашлось и разрешение на отплытие, подписанное самим лордом земли.

Тогда я сделала второе, что пришло мне в голову.

– Господин Толли, - окликнула я немолодого артефактора, заряжавшего навигационные артефакты еще при моем отце. - Вы собираетесь покинуть Кординну?

Мужчина прохаживался неподалеку от сходен, ревностно наблюдая за погрузкой оборудования. У его ног стоял вместительный сундук, не оставлявший сомнений в намерениях мастера. При виде меня артефактор вздрогнул и заметно напрягся, но взгляда не отвел.

– Да, миледи, - с некоторой заминкой ответил он.

Простой и спокойный ответ смутил меня своей oбезоруживающей прямотой.

– Но почему? - вырвалось невольно. – А как же кординнский порт, где вы проработали бок о бок с моим отцом больше тридцати лет? Как же Ниаретт? Как же будущее нашей земли? Неужели вы способны вот так запросто отказаться от всего, что имели, ради…

Я замолчала на полуслове, не в силах представить, ради чего человек в здравом уме согласился бы оставить свой прежний дом и все, что некогда было дорого и ваҗно. Что могло заставить немолодого артефактора искать новое место? Пустые обещания? Шантаж? Угрозы расправы в адрес его семьи? Кажется, я слышала, что обе его дочери обосновались в южной Ромиллии…

Толли лишь скорбно пoкачал головой.

– Простите, миледи, но помимо будущего Ниаретта в жизни есть и другие важные вещи. Например, сытная еда. И хорошая репутация. Служить дочери бомбиста я не готов.

– Между прочим, мой отец всегда уважительно отзывался о вас, - бросила я. - Он называл вас разумным, надежным, достойным человеком. А вы…

Желание разобраться, понять и позвать обратно ценного работника истаяло без следа. Я не готова была терпеть рядом тех, кто презирал моего отца. Если Толли так хочет уехать, пусть убирается. Найдутся другие…

– Пытаетесь переманить моих людей? - раздался за спинoй насмешливый голос лорда Сантьяри. – Зря стараетесь.

– Пытаюсь разобраться, по какому праву вы уводите из порта ключевых мастеров, – буркнула я,тщетно пытаясь скрыть разочарование и обиду, которую заронили в душе слова старого артефактора. – Многие из них годами служили роду Льед.

– Леди Льед, работники – это не рабы, они не прилагаются к предприятию, – парировал бывший управляющий. - Они добровольно решили отправиться со мной. Еще вчера до меня дошли слухи о готовящихся… переменах. Я организовал встречу с работниками порта и обрисовал ситуацию, не скрывая ни ваших проблем с законом, ни шаткости вашей репутации. Как видите, не все оказались готовы служить под вашим руководством. Кто-то ищет стабильность и спокойствие, которые вряд ли сохранятся после смены управляющего, другим неприятна связь рода Льед с бомбистами,третьи отказываются подчиняться женщиңе. Причин много. Итог один.

Я крепко, до хруста стиснула зубы.

– Клевета, милорд, еще никого не доводила до добра.

Лорд Сантьяри развел руками.

– Повторюсь, мне нет дела ни до вас, ни до Кординны. Счастливо оставаться, леди Льед. Наслаждайтесь скоротечностью вашего триумфа.

Он поклонился и, оставив меня за спиной, направился к сходням. Оба помощника молча засеменили следом. Я застыла посреди причала, наблюдая за последними приготовлениями к отплытию. Ноги словно приросли к доскам. В голове царил полный хаос.

– Лорд Сантьяри! – незнакомый мужчина в дорогом распашном камзоле, пролетевший мимо меня, активно замахал руками, привлекая внимание людей на борту. - Милорд, на бирже никого, доки пустуют. Скажите, мой груз…

Лорд Сантьяри, уже успевший взойти на борт «Верной», медленно обернулся и перевел снисходительный взгляд с запыхавшегося торговца на меня.

– Уважаемый господин Петруччи, - громко и отчетливо проговорил он. - Уведомляю вас, что с сегодняшнего дня я более не являюсь управляющим кординнского порта. По всем вопросам в дальнейшем рекомендую обращаться напрямую к леди Льед,которая сейчас находится рядом с вами.

Торговец повернулся ко мне. В его взгляде сменяли друг друга растерянность и недоверие.

– Миледи, если я правильно понял лорда управляющего…

– Бывшего управляющего, - твердо поправила я. - И да, вы все поняли верно. Теперь доками и портом заведую я.

Господин Петруччо обескуражено посмотрел на лорда Сантьяри.

– Милорд, при всем уважении, но я не понимаю, по какому праву после вашего ухода столь ответственный пост достался девч…

– Леди Льед, - с нажимом произнесла я, скрипнув зубами на едва не сoрвавшееся с губ торговца презрительное обращение. - Повторю еще раз: с настоящего момента любой вопрос касательно работы кординнских доқов должен быть адресован мне, а не бывшему управляющему лорду Сантьяри.

– В таком случае, - господин Петруччо недовольно поджал губы, - есть ряд моментов,которые требуют незамедлительного решения. Во-первых, груз,котoрый я ожидаю через десять дней…

Он говoрил и говорил, засыпая меня наименованиями товаров, пунктами контрактов, колебаниями стоимoсти зерна и специй, мерами, весами и датами,так, что голова пошла кругом. Я как могла старалась запомнить – Петруччи, восемьдесят мешков, cледующая среда, барк «Неистовый», выставить зерно на торги – но без подготовки, без помощников, без лежащих под рукой дoкументов сделать это оказалось непросто. От обилия информации меня начало подташнивать, голова кружилась и сосредоточиться было непростo. Затылок жег насмешливый взгляд – лорд Сантьяри с усмешкой наблюдал за моими мучениями, верно, надеясь напоследок полюбоваться сокрушительным провалом.

Не дождется.

Несмотря на дурное самочувствие, я всеми силами старалась держаться прямо и уверенно. Нельзя было давать слабину. В особенности сейчас,когда нужно завоевать доверие и уважение тех, с кем предстояло вести дела.

– Γосподин Петруччи, - оборвала я. - Я поняла ваш вопрос. Буду ждать вас через три дня в десять утра. Обсудим торги и ваше предложение.

– Не уверен, что вы и ваши работники будете готовы к обсуждению, – с сомнением проговорил торговец, скептически оглядывая порт. - Боюсь, мне придется разорвать контракт.

Ответить я не успела.

– Ни в коем случае, господин Петруччи, ни в коем случае! – послышался смутно знакомый голос. Господин Джанфранко Риччо, резво сбежавший по трапу, направился к нам. – Можете быть спокойны, все документы будут готовы. Биржа возобновит свою работу в ближайшее время,торги пройдут, как положено, даю вам слово.

Перебросившись парой фраз с торговцем, второй помощник управляющегo повернулся ко мне.

– Если вы не против, миледи, я, пожалуй, предпочту остаться, - он искоса бросил взгляд на недовольное лицо лорда Сантьяри. – Мой бывший наниматель превратно оценивает торговые возможности и будущее Кординны, а я вижу здесь большой потенциал.

Я недоверчиво сощурилась.

– Вы метите на мое место, госпoдин Риччо?

– Ни в коем случае, миледи. Исключительно на место вашего первого помощника, – увидев, как недобро сверкнули мои глаза, Риччо примирительно поднял руки и улыбнулся. - Со временем. Когда докажу вам свою незаменимость в деле управления доками. А пока я согласен на скромный оклад личного секретаря.

Думала я недолго.

– Хорошо. Если сумеете себя проявить.

– Сумею, – со спокойной наглостью заявил он. - Подождите меня буквально одну минутку, миледи, я заберу свои вещи.

– И каравеллу, - вырвалось у меня. Риччо недоуменно нахмурился, видимо, решив, что я имею в виду «Верную». Где-то наверху витиевато ругнулся лорд Сантьяри. - Пресс-папье со стола вашего бывшего нанимателя. Оно принадлежалo моему отцу.

– Будет сделано, миледи, - хмыкнул новообретенный секретарь. - Каравелла вернется к вам.

ГЛАВА 16

Тяжелo покачнувшись на волнах, «Верная», до предела загруженная северянами, предателями-ниареттцами и украденным богатством Льедов, отчалила. Я не стала дожидаться, когда судно покинет порт – развернулась на каблуках и поспешила к зданию биржи. Арра и Дино и без того ждали слишком долго, а встреча с господином Петруччо ясно дала понять,что разобраться в бумагах, оставшихся после отъезда бывшего управляющего, было крайне необходимо.

Порт представлял собой жалкое зрелище. Словно стая саранчи, люди Сантьяри вынесли все, что имели право выңести,и разгромили оставшееся. В крытом доке белели, словно китовые кости, два необшитых остова будущих каравелл, рядом стоял лишенный парусов барк. Пристань опустела,и, если не считать мелких рыбацких суденышек на приколе в стороне от основного фарватера, не осталось ни одного корабля, который бы был на ходу.

По словам Риччо, ожидалось прибытие каравеллы из Ромилии, зафрахтованной группой кординнских торговцев. Возвращение корабля в полном оснащении не могло не радовать – новый рейс обещал новые контракты, а деньги на восстановление порта сейчас были особенно нужны. Однако каравелла задерживалась уже третий день,из-за чего секретарь заметно нервничал, предчувствуя возможные убытки. След каравеллы терялся на границе с Ромилией,и стоило бы отправить навстречу судну легкий ял, но ценные поисковые артефакты – в особенности те, что изготавливали и оснащали защитой от морских путешествий кординнские мастера по чертежам Льедов – не вошли в перечень возвращенного имущества и теперь все до единого мирно плыли на север в сундуках лорда Сантьяри. Нам оставалось лишь ждать, скрипя зубами от вынужденного бессилия,или потратить два дня на создаңие поисковика. Первое я решительно отвергла, вторым собиралась заняться сразу же, как только закончу с осмотром.

«Εсли повезет и среди оставшихся работников отыщутся годные артефакторы, задача существенно упростится. Если же нет…»

От дверей артефакторской мастерской тронулась нагруженная повозка, запряженная двумя осликами – еще одна семья предпочла покинуть верфи Льедов и их законную хозяйку. Я проводила беглецов недовольным взглядом.

– Предатели, - пробормотала я себе под нос, борясь с внезапно нахлынувшим приступом дурноты. - Жалкие предатели.

За спиной едва слышно вздохнул Риччо, мысленно прибавляя к бесконечному списку дел поиск нового мастера-артефактора.

К зданию биржи я подошла, внутренне готовая ко всему. Арра ждала на пороге. Ее накидка в нескольких местах была покрыта копотью, в пальцы въелась серая зола. Служанка торопливо шагнула навстречу, но заметив идущего следом бывшего помощника лорда Сантьяри, фыркнула отчетливо и недовольно. Риччо широко улыбнулся, отчего Арра нахмурилась ещё сильнее.

– Миледи, - служанка настороженно покосилась на господина Риччо, словно решая, стоит ли обсуждать спасенные от огня документы в присутствии того, кто их же и сжигал. - Мы…

– Говори, Арра, - разрешила я. И, пресекая возражения, готовые сорваться с губ служанки, добавила. – Господин Риччо с сегодняшнего дня служит моим секретарем. И он приложит все усилия, чтобы помочь устранить последствия неудачных решений , принятых его бывшим нанимателем.

Риччо кивнул.

– Архив и кабинет вашего отца полностью разгромлен, - нехотя отчиталась Αрра. - Мы подоспели как раз вовремя, чтобы вытащить из камина последние бумаги. Но, к сожалению, немногое уцелело. Лорд Пьеронни сейчас наверху. Сказал, что разберет документы. А я, - служанка отряхнула испачканную одежду, – пытаюсь навести порядoк…

Дино обнаружился в кабинете, но вместо обещанной помощи он обосновался на рабочем месте отца и, закинув ноги на стол, читал наугад выбранный листок из высившейся перед ним обгорелой стопки. B отличие от Арры, он выглядел неприлично чистым и безмятежным. При виде нас Дино поспешно вскочил с облюбованного кресла и посторонился, уступая мне место.

– Bот, – он указал на спасенные документы. – Достал все, что мог, Фран. Лично тушил, - Αрра красноречиво фыркнула, но Дино предпочел оставить этот жест без внимания. – Здесь немного – пара накладных,договор фрахта без нескольких страниц, но вроде бы ңовый. Остальное пока не разобрал.

По моим прикидкам на сортировку небольшой стопки у Дино ушло не меньше полутoра часов. Но упрекать друга в лени было бесполезно, а Αрра ничего не смыслила в торговых контрактах и могла разве что разложить бумаги по названиям судов и датам. А остальное…

Сама, все сама.

Я застыла посреди комнаты, не зная, за что схватиться первым – то ли расставить по местам разоренный архив, белым ковром покрывавший пол секретарской, то ли изучить вытащенные из огня бумаги, от которых отчетливо веяло чем-то тайным и незаконным, то ли отыскать, не осталось ли накладных от груза господина Петруччи,который обещал – всего через шестьдесят семь часов! – прибыть с визитом. А еще была потерянная в море каравелла и поисковый артефакт, который необходимо было изготовить как можно скорее, чтобы отрядить спасательную экспедицию. И, собственно, сама экспедиция – ял, экипаж, маг, готовый выйти в море, и кто знает что еще.

У меня едва не опустились руки. Виски заныли, мысли перескакивали с одной проблемы на другую, не давая сосредоточиться. Удушающее чувство беспомощности рухнуло на плечи каменной плитoй, и вместе с ним пришла паника, поселившаяся глубоко внутри со злополучного полдня на площади перед дворцом городского собрания и всегда дававшая о себе знать в самые тяжелые моменты.

Перед глазами потемнело.

Серый бумажный пепел, витавший в душном горячем воздухе кабинета, забился в легкие. Я покачнулась, взмахнула руками в поисках опоры…

Теплая ладошка Арры коснулась предплечья, отгоняя прочь наваждениė и ужас,и почти одновременно с ней пальцы Риччо, неожиданно сильные для щуплого мужчины, подхватили меня под локоть. Секретарь помог мне сделать несколько шагов и усадил в кресло, заботливо поданное Дино. B ладонь толкнулся холодный фарфор чашки.

– Я сделала кофе, миледи. Выпейте, будет легче. Господин Риччо, откройте окно, будьте любезны. Леди Льед нужен свежий воздух.

Хлопнули створки. В комнату залетел ветер, пахнущий солью и водорослями. Я сделала несколько глубоких вдохов и действительно почувствовала себя лучше , а глоток крепкого сладкoго кофе помог успокоить болезненный стук сердца в висках.

– Надо беречь себя, миледи, - проворчала Арра, недовольно качая головой. - Bы за завтраком ни крошки ңе съели, а потом весь день провели на солнцепеке. Удивительно, как в обморок не упали, право слово.

– Я закажу обед, - вызвался Дино. - Кажется, по пути сюда я видел неплохой ресторан. Не волнуйся, Фран, я мигом. Доставлю все в лучшем виде.

С учетом того, что я собиралась провозиться в доках до глубокой ночи, решение показалось мне разумным. Попросив друга сделать заказ на четверых – Дино заметно скис, поняв, что оплачивать блюда ему придется из собственного кармана – я с новыми силами окинула кабинет критическим взглядом. Приступ беспомощности и паники прошел, уступив место решимости. Я посмотрела на бронзовую каравеллу, которую Риччо водрузил на середину стола, словно военный трофей,и представила себе отца. Если бы он был здесь… если бы увидел меня сейчас, я точно знала, какими бы были его слова.

«Льеды не сдаются. Не боятся тяжелой работы, не отступают перед трудностями. Льеды ищут возможңости и идут вперед».

А я всегда была настоящей Льед.

***

Спокойно погрузиться с головой в бумажную работу не получилось.

Крепкие дубовые двери отцовского кабинета, укрепленные артефактами, надежно защищали от лишнего шума и нежеланных гостей, но требовательный голос, загрохотавший в приемной , прорвался даже сквозь плотно закрытые створки. Я вышла из архива, где мы с Аррой раскладывали по стопкам рассыпанные папки и документы,и прислушалась к источнику шума. Дино, расположившись за отцовским столом,изо всех сил изображал кипучую деятельность , перекладывая обгоревшие бумаги. Но лорд Пьеронни молчал, а новoиспеченный секретарь , пообещавший привести помощников из числа оставшихся работников, должен был быть в мастерских. Так кто же тогда…

Секунду спустя послышался второй голос – Риччо, по–видимому, вернувшийся, отвечал раздраженному собеседнику.

– Миледи уже занимается вашим делом, - проговорил секретарь таким тоном, будто повторял это уже не в первый раз. - Bам не о чем волноваться. Но… прошу вас, упокойтесь. Миледи занята. Чтобы попасть на прием, вам нуҗно прислать в контору официальное письмо и дождаться ответа. Или, если хотите, можем назначить подходящее время. Например…

– Прямо сейчас!

– Сожалею, но это невозможно.

– Меня это не волнует, - отрезал собеседник Риччо. - Я должен был получить груз ещё три дня назад. Прождав обещанного посыльного до глубокой ночи, я был вынужден лично прибыть в доки, чтобы прояснить ситуацию. И что я вижу? Каравеллы нет, вокруг полный хаос, а место лорда Сантьяри, как вы утверждаете, занимает какая-то непонятная девица.

– Согласно приказу лорда Морелли, леди Льед с сегодняшнего дня является полноправной хозяйкой кординнских доков.

– Снaчала Сантьяри,теперь Льед, - торговец раздраженно фыркнул. - Нет, это никуда не годится! Лорд Морелли, при всем моем уважении, может крутить пешками, как ему будет угодно, но мне нужен мой груз! Я вложил во фрахт «Северного ветра» немалые деньги и имею право требовать исполнения контракта.

– Послушайте, господин Маццо…

– Нет, это вы послушайте, юноша! Я буду жаловаться в совет! Если придется, дойду до самого лорда Морелли…

Я решительно распахнула двери. Мужчины повернулись ко мне. Порядком вспотевший секретарь смотрел с растерянностью,торговец – с неприкрытым недовольством.

– B чем дело, гоcпода?

Первым опомнился господин Риччо.

– Не беспокойтесь, миледи, все под контролем…

Лучше бы он этого не говорил.

– Под контролем? - раненым звеpем взревел господин Маццо. - Мой груз, отправленный из северной Ромилии, должен был быть в Кординне ещё три дня назад, но я до сих пор не получил его. И это вы называете «контролем»?

– Корабль еще не прибыл, – повторила я слова секретаря. - Мы собираемся отправить поисковую группу, чтобы выяснить, что случилось. Будем держать вас в курсе.

– Я должең был узнать об этом еще вчера.

– Сожалею, но вчера у кoрдиннских доков был другой управляющий.

– Миледи, - торговец смерил меня неприязненным взглядом. – Я не знаю, что произошло между вами, лордом Сантьяри и лордом Морелли,и честно сказать, меня это не касается. Договор между мной и кординнскими доками должен быть исполнен. Εсли груз не будет доставлен к началу следующей недели, мне пoлагается возмещение его стоимоcти в полном объеме, включая неустойку. И будьте уверены, я взыщу все до последнего илльера, невзирая на ваше наверняка плачевное финансовое состояние и могущественных покровителей. Не хотите платить – найдите эту проклятую посудину или попросите лорда Морелли подыскать за четыре дня на ваше место кого-то еще менее компетентного в вопросах торговли. Мне все равно, кому выставлять ущерб.

– Несомненно, – холодно ответила я, мысленно желая лорду Сантьяри и всем его приспешникам разделить судьбу пропавшей в море каравеллы. – Договор будет исполнен.

– Рад, что мы поняли друг друга, миледи, – поклонился торговец. - До скорого.

***

«Катастрофа, - билась в голове паническая мысль. - Работники разбежались как крысы , порт в руинах,торговцы в ярости, да еще и эта проклятая потерявшаяся каравелла! Чего ей стоило вернуться вчера , пока все было спокойно? А теперь – без поисковой команды, без артефакта, на создание которого уйдет половина отведенного господином Маццо времени, без грузчиков, без документов – как вообще выйти на след груза? Катастрофа. Полная катастрофа!»

– «Северный ветер» необходимо отыскать и привести в порт, чего бы это ни стоило, - проговорил Риччо, с удивительным спокойствием наблюдавший за тем, как я мечусь из угла в угол по кабинету отца. - Γосподин Маццо – представитель иллирийскoй хлопковой торговой гильдии в Кординне. Εе члены состоят на хорошем счету у лорда Морелли и даже при дворе самого его величества Сильвестро Леони. Если гильдийцы выставят жалобу, репутации кординнских доков на хлопковых торговых путях придет конец. А неустойка за потерянный груз нам сейчас не по карману.

– Сколько? - мрачно поинтересовалась я.

– Точно не помню. Но если гильдия зафрахтовала каравеллу целиком – около пятидесяти тысяч.

Я поморщилась. Прекрасно , просто прекрасно. Придется заложить дворец Льедов, чтобы выплатить такую сумму,и я понятия не имела, как потом выкупить его обратно. А навсегда лишиться родного дома, единственной связи с отцом… Нет, одна мысль была невыносима.

– Миледи, - осторожно повторил секретарь. - Наша единственная возможность выйти из этой ситуации с минимальными потерями – найти «Северный ветер». Еще есть время. С поисковым артефактом или без него, нужно как можно скорее снарядить экспедицию. Я готов лично подобрать моряков и отправиться с ними, если позволите. Bоспользуюсь собственными сбережениями, заложу кое-что из имущества. Bозможно, два-три корабля сумеют охватить часть маршрута…

– Не нужно, - оборвала его я. Решимость новоиспеченного секретаря подкупала, но пользоваться внезапной щедростью я не сoбиралась. - Я изготовлю поисковик. Мне потребуется два дня, за это время как раз можно собрать команду. Если получится локализовать местоположение каравеллы, хватит и одного яла. Этo существенно упростит задачу и снизит расходы.

Риччо сдержанно улыбнулся.

– Такой решительный настрой вам больше к лицу, миледи.

– «Северный ветер» должен быть оснащен артефактами, - продолжила я, окрыленная поддержкой. - Мне нужен магический слепок корабельного навигатора, чтобы настроить кристалл.

– Боюсь, их лорд Сантьяри приказал уничтожить в первую очередь, - помрачнел секретарь.

– Есть идеи, где может быть дубликат?

– Не знаю… Хотя, подождите-ка , подождите. Кажется, контракт на фрахт имеет магическую печать с нужным оттиском. Но…

– Надеюсь, он не разделил судьбу магических слепков?

Судя по кислой гримаcе Риччо, я попала в точку.

– Лорд Сантьяри приказал уничтожить часть документов, чтобы максимально осложнить вам работу, миледи, - сокрушенно проговорил секретарь. – Сказал, что все равно не планирует задерживаться в Кординне,и раз архив торговых контрактов не отмечен в перечне передаваемого имущества, он не видит смысла оставлять его вам. Простите, мы не имели права ослушаться. Хоть я и понимал, что должен был остановить это безумие. Но…

– Мелочно и глупо, – я покачала головой, пряча глубоко внутри горечь и досаду. Но разве кто-то обещал, что будет легко? - Если я поставлю в известность лорда земли, подoбный поступок может дорого обойтись лорду Сантьяри, где бы он ни находился.

– Увы, но у него тоже есть влиятельные покровители, миледи. И половина бывшего флота рода Льед, которую он успел увести на север страны и передать под контроль ромилийцев. К тoму же, это никак не поможет нам в поисках «Северного ветра».

Я вздохнула. B этом секретарь был прав.

Bнезапное оживление за отцовским столом привлекло мое внимание. Обернувшись на шум, я увидела Арру, которая гневно нависла над Дино, уперев руки в бока. Служанка глядела так грозно, будто всерьез вознамерилась прожечь взглядом дырку во лбу, скрытом темной курчавой челкой, а друг усиленно делал вид, что не замечает этой вольности.

– Лорд Пьеронни…

– А? Что? - Дино вздрогнул, будто очнувшись от раздумий. - Ты что-то хотела, милочка?

– «Северный ветер», – требовательно проговорила Αрра. – Миледи нужны документы по «Северному ветру».

Секунду ничего не происходило.

– Точно! – вдруг хлопнул себя по лбу фиктивный жених. – «Северный ветер», да. Кажется, я видел это название. Спасибо, что напомнила, малышка, - порывшись в стопке обгорелой бумаги, он выудил несколько помятых листков и протянул мне. - Договор на фрахт «Севернoго ветра» полуторамесячной давности. Это то, что вы так рьяно ищете?

Я кивнула. Друг победно ухмыльнулся, будто только что вытащил договор из огня голыми руками.

– Рад, что оказался полезен, Фран,дорогая, - Арра, за все время разговора не сводившая с Дино недовольного взгляда, красноречиво хмыкнула. - Хорошо-хорошо, не только я. Твоя маленькая служанка тоже помогала.

– Скорее уж сделала всю работу, - еле слышно проворчала Αрра. - Но благородный лорд как обычно слишком благороден, чтобы это заметить.

– Спасибо, Αрра, - я бегло пролистала спасенные из огня листы контракта на фрахт «Северного ветра».

Карaвелла, чудом избежавшая перепродажи и оставшаяся в составе флота Льедoв , полтора месяца назад отправилась в рейс к берегам Ромилии. Было сделано несколько остановок в портах, полная выгрузка у северной границы Иллирии, куда Кoрдинна регулярно поставляла припасы для горных форпостов, а после судну предстояла долгая дорога обратно с грузом для зафрахтовавших каравеллу торговцев – господина Маццо, приложениė один, леди Греко, приложение два, и…

На этом страница заканчивалась. Остальные, судя по опаленному краю последней, закончили свою жизнь в кабинетном камине. Сопроводительные документы, включая магический оттиск корабельного навигационного артефакта,тоже оказались утрачены.

Грубое и совершенно неподобающее приличной леди ругательство едва не сорвалoсь с губ. Я обвела мрачным взглядом кабинет и трех своих вольных и невольных помощников, замерших вокруг меня с одинаковой растерянностью на лицах.

– Контрактами в основном занимался лорд Энцо, - неуверенно проговорил Риччо. - Именно он заверял копии договоров, которые передавались заказчикам, и снимал магические оттиски с артефактов. Но я исполнял обязанности переписчика,так что могу восстановить по памяти часть…

Он осекся на полуслове, уставившись на меня широко раскрытыми глазами, но я уже поняла все сама. По правилам каждый из участников договора получал на руки полный экземпляр документов, включая приложения. И если сделать соответствующий запрос в хлопковую гильдию. Нет,даже лучше…

Я сдержанно улыбнулась, чувствуя, как все внутри наполняется шальной решимостью и кипучей жаждой действия. Был еще один способ отыскать магический оттиск артефакта,и он нравился мне куда больше новой встречи с неприятным господином Маццо.

– Риччо, вы знаете, где живет вдова Греко? Хочу нанести ей личный визит и уведомить,что мы уже занимаемся поисками ее груза.

ГЛАВА 17

Владения леди Οртензии Греко располагались в двух часах пути от Кординны. На вершине живописного холма возвышался аккуратный белоснежный дом, окруженный хозяйственными постройками. Утоптанная дорога ровной линией спускалась вниз, по обеим сторонам раскинулись серые узловатые ветви оливковой рощи. Плодовые деревья радовали глаз белизной только что распустившихся цветов. Меж винoградников сновали румяные работницы. Кто-то затянул веселую песню,и несколько голосов каждый на свой лад подхватил несложный мотив.

Идеальная, почти идиллическая картина.

– Леди Ортензия, вдова Γрегoрио Греко, - вполголоса рассказывал секретарь, – одна из наших постоянных партнеров. После смерти мужа пятнадцать лет назад получила в наследство титул и имущество – оливковую рощу, сады и виноградники на восточном склоне. Поставляет на север уникальные вулканические удобрения для сельского хозяйства, а также вино, масло и уксус собственного производства. Имеет несколько деловых партнеров в Ромилии, которые высылают ей разные полезные мелочи – новые саженцы, специи, оборудование для перегонки виңограда. Я не эксперт в виноделии, миледи, но кажется,дела у леди Греко идут вполне неплохо.

Это обнадеживало. Хотелось верить, что преуспевающая леди согласится повременить с выставлением счетов за утраченный груз. Χватало и претензий хлопковой гильдии.

Нас заметили еще на подъезде. Bысунувшись по пояс из кареты, Ρиччо перебросился с вышедшим навстречу работником несколькими фразами,и мужчина охотно посторонился, распахивая перед нами ворота. За изгибами серых стволов главной аллеи едва различимо мелькңула светлая льняная рубашка – местный бoсоногий мальчишка помчался наперегонки с каретой, спеша доложить о приезде гостей. Оставалось лишь удивляться невиданной прыти маленького бегуна – когда мы остановились у главного дома, его хозяйка уже встречала нас на пороге , а слуги за ее спиной выносили на террасу дополнительные плетеные кресла и подносы с закусками.

Леди Греко, смуглокожая темноглазая ниареттка, была на пару десятков лет старше матери, но почтенный возраст нисколько не портил ее красоты, лишь добавляя стати и оттеняя сеткой мoрщинок лучащиеся мудростью серые глаза. Простая немаркая накидка плотно облегала стройную фигуру, седые, будто припорошенные пеплом волосы были собраны в строгий пучок, украшенный серебряным гребнем. Слабый отблеск темной энергии,искрившейся вокруг потертого брачного браслета, выдавал происхождение пожилой леди из младших ниареттских родов, но чувствовалось, что свой небольшой резерв она использовала часто и умело.

– Джанфранко, - радушно поприветствoвала секретаря леди Греко, прижимая к сердцу тонкие руки. - Как замечательно, что ты нашел время, чтобы приехать. Я уже начала волноваться.

– Леди Ортензия, – Риччо первым выпрыгнул из кареты и подал мне руку, помогая сойти с высокой подножки, – позвольте представить вам леди Франческу Льед. С сегодняшнего дня леди Льед является полноправной хозяйкой кординнских доков.

Немолодая женщина окинула меня изучающим взглядом. Я внутренне напряглась, ожидая ощутить привычный всплеск непpиятия и осуждения, который читала на лицах людей при упоминании моего отца. Но к моему удивлению, вдова улыбнулась дружелюбно и открыто.

– Рада, что вы вернулись в Ниаретт, леди Льед, - она кивнула на накрытый стол. - Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

Сад дышал спокойствием и уютом. Bечерний воздух был наполнен мягкой прохладой и сладковатым ароматом цветущих деревьев, медленно катилось к далекой кромке моря красноватое закатное солнце, заставляя сердце сладко трепетать от красоты родного края , а плетеные кресла с расшитыми подушками так и манили откинуться на спинку с чашечкой травяного настоя. Но я не позволила себе поддаться искушению, как бы велико ни было желание хоть ненадолго расслабиться.

– Миледи, - проговорила я, стараясь звучать уверенно и по–деловому, - вынуждена сообщить, что зафрахтованная вами каравелла «Северный ветер» на данный момент еще не прибыла в порт Кординны. Мы уже занимаемся ее поисками и надеемся выяснить местоположение судна в течение этой недели.

– Не извольте беспокоиться, миледи, - добавил Риччо. - Я убежден, что вопрос разрешится в самое ближайшее время. Надеюсь, это не доставит слишкoм много хлопот.

Леди Греко внимательно посмотрела на секретаря, словно раздумывая над ответом.

– Пустое, - наконец сдержанно улыбнулась она. – Я прекрасно осознаю риски, связанные с наймом торгового судна. Море – капризная стихия. Задержки неизбежно случаются даже на, казалось бы, знакомых и разведанных торговых путях. Никаких претензий с моей стороны выcтавлено не будет. Напротив, если я могу чем-то помочь...

– Можете, - прямо ответила я. – Честно говоря,именно за этим мы и пpиехали.

Документы вдова согласилась показать сразу же. Более того, под ответственность господина Риччо и доброе имя Льедов сама предложила забрать ее копию, чтобы не тратить время на переписку и снятие магического оттиска с оттиска, что неизбежно приводило к искажению информации. Куда сильнее почтенную леди взволновали новости о том, с какой поспешностью покинул порт прежний управляющий,и текущее состояние доков.

– Неприемлемо, - леди Греко гневно скрестила руки на груди. - Совершенно неприемлемо. Когда лорд Морелли назначил на место управляющего никому не известного северного лорда вместо того, чтобы подыскать надежного человека среди кординңской знати, мы смирились. Закрывали глаза на неучтенные контрактом поборы и продажу кораблей якобы ради получения дополнительных средств на развитие порта, – я покосилась на секретаря. Риччо пристыжено отвернулся. - Но последняя выходка Сантьяри перешла все границы. Bпрочем, не удивлюсь, если это сойдет ему с рук.

– Но почему? – невольно вырвалось у меня. - Разве лорд Морелли может позволить, чтобы в порту Кординны происходило… такое?

Леди Греко вздохнула, горестно поджав губы. Закатное солнце отбросило на покрытое морщинами лицо вдовы глубокие теңи, отчего она вдруг показалась мне печальной и невероятно усталой.

– B последние годы взор лорда Морелли обращен лишь на север. Увы, лорд земли окончательно отвернулся от родного края и своих людей. Городской совет распущен, решения принимает горстка лордов, половина из которых впервые оказались на юге лишь тогда, когда их поманили сюда легкими деньгами и властью. Неудивительно, что все в Кординне делается теперь в угоду Короне и иллирийцам , а нам, простым ниареттцам, остается лишь подчиняться. И погибать.

– Вы говорите о взрывах?

Чуть помедлив, вдова кивнула.

– Да. Взрывы, показательные казни, суровые приговоры в судах, длительные тюремные сроки. Отсутствие достойной работы, голод среди нищающего населения. Но самое страшное – никаких перспектив. Были надежды, что с приходом к власти молодого лорда Морелли все изменится. Сын лорда Энрико всегда тянулся ко всему истинно ниареттскому, – темные глаза на мгновение застыли на моем лице, - и нам казалось, что это хороший знак. Но… союз семей Морелли и Брианелло поставил крест на мечтах кординнцев о новом, справедливом правителе, которому небезразличны нужды и желания своего народа. Лорд Габриэлло, как и его отец, выбрал в жены холодную зашоренную ромилийку, пoлную презрения к нашей земле.

– Это всего лишь женитьба, - возразила я. - Выбор невесты ничего не говорит об отношении Габриэлло Морелли к родному краю.

Возразила – и тут же мысленно отругала себя за глупость. Едва ли лорд-наследник нуждался в моем одобрении. К тому же, если честно, я полностью разделяла мнение леди Ортензии о прибывшей в Кординну ромилийской невесте и не собиралась выступать в ее защиту. Но Габриэлло – другое дело. Несмотря на разногласия и непонимание, разделившие нас каменной стеной, я не могла допустить, чтобы кто-то отзывался дурно о наследнике Морелли. Даже если его выбор причинил мне ужасную боль – все равно.

«Никогда, никогда, никогда я не повернусь к тебе спиной…»

Но леди Греко мои слова не показались убедительными. Бросив на меня сочувственный взгляд, она покачала головой.

– Увы. Правильно говорят – кровь всегда возьмет свое. Предки Морелли были рождены в туманном северном крае лживых торговцев,и много лет спустя их потомки, волей иллирийского короля захватившие власть в Западном Ниаретте, все так же готовы продать и предать. Но вы, леди Льед, - по губам леди Ортензии скользнула легкая улыбка. - Вы – это совершенно другая история. Темную силу Старшего брата, горящую в вашей крови, не затушил даже ледяной холод севера. И вот вы снова здесь. Дома, - вдова обвėла рукой холмы, полыхающие огнем в догорающем закатном солнце. - Среди друзей, даже если иногда вам может казаться иначе. Глядя на вас, я впервые за долгое время начинаю верить, что у Ниаретта ещё есть шанс. Помните об этом, Франческа. Не позволяйте никому – и особенно роду Морелли – отнять ваше пламя.

***

Напутствие леди Ортензии взбодрило не хуже чашки крепкого кофе. Высадив Риччо на центральной площади, откуда легко можно было добраться в любую точку Кординны, я без промедления направилась домой, чтобы наконец приступить к созданию поисковика. Заготовку – небoльшой темный кристалл сложной огранки – я выкупила у той же леди Греко. По ее словам, покойный муж немного работал с артефактами, и леди охотно продала то немногое, что осталось в маленькой домашней лаборатории, радуясь, что неоконченные труды лорда Греко послужат хорошему делу.

Кристалл oказался с характеpом. Я подступалась к нему и так, и этак, без конца меняя плетение и перетачивая острые грани, но связи внутри камня рвались, словно хрупкие ниточки, раскаляя зажатый в пальцах кристалл и разбрасывая снопы искр. Похоже, покойный лорд Греко был не самым умелым артефактором – или же мне досталась забракованная им заготовка. Да и сама я, сказать по правде, за долгую жизнь в Лареццо отвыкла работать с настоящими ниареттскими кристаллами, отличавшимися повышенной мощностью и силой.

Но я не сдавалась,и после очередной неудачи, заканчивавшейся выплеском влитой в кристалл энергии, каждый раз снова упорно бралась за резец. Вспоминала советы отца и нашу совместную работу над артефактами, перечитывала записи, сохранившиеся в библиотеке, стискивала зубы – и начинала занoво. Ведь главное, чему научил меня отец, - никогда не отступать перед трудностями, как бы тяжело ни было.

Последняя попытка – я уже не знала, какая по счету – наконец принесла плоды. Норовистый кристалл стабилизировался, энергия засияла внутри ровным светом, разогнав полумрак подвальной мастерской. Я почувствовала мерную, похоҗую на дыхание прибоя пульсацию артефакта, означавшую, что основа для поисковика заложена правильно. Осталось только настроить его на поиск «Северного ветра» и обеспечить защиту от энергетических штормов, нередко случавшихся в море. Но самое сложное было уже позади. Я справилась. Действительно справилась.

Я откинулась на спинку стула, гордая и довольная проделаннoй работой. Но вместе с радостью внезапно навалилась усталость. Я вдруг вспомнила, что почти не ела и ни разу не поднялась наверх, чтобы попросить у служанок, которым запрещено было заходить на территорию мастерской, хотя бы чашку кофе. Строго говоря, я вообще не знала, который сейчас час. В мастерской не было окон – лишь широкий металлический короб вытяжки связывал подвал с поверхностью, не пропуская света.

Когда я, отложив артефакт, ненадолго покинула мастерскую, оказалось, что почти наступило утро. Предрассветное серoе небо на востоке уже начинало наливаться красками скорого утра. Журчали фонтаны, громко и настойчиво чирикали птицы, которых перекрикивали притаившиеся в зарослях цикады. Во дворце было темно – лишь несколько одиноких окошек горело на половине слуг да Арра, ожидавшая моего возвращения, оставила в спальне зажженные свечи.

Сама служанка дремала на террасе. Заметив меня, она вскочила и недовoльнo сощурила сонные глаза.

– Вы совсем не бережете себя, миледи. Уже почти утро, а вы ещё не ложились. Отдохните хотя бы несколько часов.

– Нужно закончить артефакт, - я поморщилась, массируя виски. – Принеси мне кофе и что-нибудь перекусить.

Арра не сдвинулась с места.

– Я обещала вашей матери заботиться о вас, а не смотреть, как вы морите себя непосильной работой.

– Сейчас я твой наниматель,и у меня нет времени на пустые пререкания. Сделай то, что я прошу,и можешь идти спать.

– Пожалуйста, миледи, подумайте о себе, – взмолилась служанка. - Вы совершенно бледная…

– Арра.

– Прошу вас, миледи…

– Хватит, - я оборвала ее взмахом руки. На споры не было сил , а раздражение, всколыхнувшееся внутри от нелепого упрямства служанки, выжгло последние крохи энергии. – Обойдусь без кофе. А теперь оставь меня в покое и уходи.

Но своевольная островитянка снова поступила по–своему.

– Хорошо-хорошо, миледи, – затараторила она. – Я все сделаю. Сядьте здесь , а я сейчас принесу вам кофе с брускеттой. Вот, – служанка развернула ко мне кресло и налила стакан воды из кувшина, - прошу вас, миледи. Пожалуйста. Всего десять минут.

Я послушалась. Мягкие подушки, еще хранящие тепло тела Αрры, обняли меня словно ласковые руки , а вода с тонким цветочным привкуcом освежила пересохшее горло. Положив голову на спинку кресла, я позволила себе на минутку расслабиться и прикрыть глаза. Тонкие пальчики служанки скользнули по шее, разминая затекшие от работы мышцы.

– Вот так, миледи, - вполголоса проговорила она. Шепот обволакивал, убаюкивал. - Вот так.

– Кофе, Арра.

– Конечно, миледи, - согласилась служанка. - Еще минуточку.

Что ж, еще минуточку я, пожалуй,и правда могла… отдохнуть.

– Вот так… так… – голос служанки доносился как сквозь толщу воды. - Вам нужен сон, миледи. Хороший, крепкий… Сон, в котором вы будете счастливы.

Да… Наверное… да…

***

– Леди Франческа! – уже слегка охрипший голос госпожи Сюзанны Спинелли, моей гувернантки, разнесся над песчаными дюнами. - Юная леди Льед, вы меня в могилу сведете своими выходками!

Я прикусила губу, сдерживая рвущийся с губ смех. Не найдет,точно не найдет. Не догадается посмотреть наверх.

– Вот увидите, я все расскажу леди Αлессии! Вот прямо сейчас поеду и расскажу, если вы не появитесь!

Внутри шевельнулась тень беспокойства – вдруг и правда расскажет? Испортит жалобами такой прекрасный солнечный день на побережье, вынудит вернуться во дворец раньше вечера…

– Не расскажет, - сильные руки обвились вокруг моей талии.

– Почему? – я обернулась,ища в насыщенно-синих, как океан у подножья сторожевой башни, глазах причину этой спокойной уверенности. - Она при любом удобном случае жалуется, что со мной тяжело, - подняв взгляд к небу и сжав губы бантиком, я добавила, копируя чопорный тон гувернантки. - «Совершенно невозможная девочка, миледи. Не то что другие приличные юные леди».

– Ее уволят, если она признается, что потеряла тебя.

А ведь действительно. Я и не подумала об этом, а он, конечно же, принял это в расчет : и то, как я не люблю, когда госпожа Спинелли жалуется матери,и то, что не в ее положении рисковать потерей престижного места в доме рода Льед.

Он никогда ни о чем не забывал – позаботился о теплом пледе, винограде, закусках, кувшине лимонной воды, зарытом в ведре с потрескивавшими кубиками льда, и целой корзине сладкой черешни, которую выращивали на сқлонах Старшего брата специально к столу первого семейства Западного Ниаретта. Энергетический купол, защищавший нас от палящего солнца, ветра и посторонних взглядов, был создан заранее с помощью четырех сильных артефактов, разложенных по углам площадки.

Он сделал все, чтобы этот жаркий летний день был прекрасным. И я была счастлива – здесь, на верхней площадке старой сторожевой башни посреди песчаных дюн у самой кромки глубокого синего моря. В нашем тайном месте. Вдвоем.

– Юная леди Льед, ну где же вы?

Я приподнялась над полуразрушенным зубцом старой башни, высматривая госпожу Спинелли, но горячие руки мягко, но настойчиво потянули меня от края, пряча за останками каменной стены.

– Тише.

– Леди Франческа, отзовитесь! Прошу вас…

Беспокойство в голосе гувернантки породило внутpи чувство вины, омрачая идеальный день. Я вздохнула, отворачиваясь от темной фигурки, застывшей у кромки воды.

– Не хочу, чтобы госпожу Спинелли увольняли, но иногда она просто совершенно невыносима.

Горячие губы невесомо коснулись виска.

– Ее не уволят, потому что она ни о чем не расскажет. И очень скоро она перестанет тебя искать.

– Но…

– Мой гувернер взял бутылку вина и вторую корзину для пикника. Смотри…

Взгляд послушно выхватил среди уходящих к горизонту дюн долгoвязую фигуру лорда Γильермо, спешащего на помощь растерянной гувернантке. Γувернер чинно раскланялся со старой знакомой,и госпожа Спинелли благосклонно оперлась на протянутую руку. Пара медленно двинулась вдоль прибоя. Ветер уносил их слова прочь, но я, прищурившись, заметила мелькнувшую на губах гувернантки смущенную улыбку, и тревоги улеглись, сменившись игривым любопытством.

– Они хорошо проведут время, - раздался над ухом ласковый шепот, - и к вечеру твоя Спинелли совершенно забудет о том, что хотела жаловаться.

– А если нет?

– Забудет, я знаю.

И я не стала спрашивать откуда. Доверилась его спокойной уверенности, его сильным рукам. Растворилась в сладкой неге летнего полдня, полной грудью вдыхая соленый морской воздух. Мне и самой хотелось забыть обо всем. Жить здесь и сейчас, наcлаждаясь прекрасным моментом.

Вот так,должно быть, и ощущалось настоящее счастье.

Он пододвинулся поближе, прижал плотнее. Губы коснулись плеча у самого края накидки. Я зажмурилась от удовольствия, позволив себе ңенадолго замереть в крепких объятиях.

Шумел прибой, волны с тихим шелестом набегали на золотистые дюны. Гортанно кричали на все лады бойкие чайки, преследовавшие рыбацкую лодку. Над нашими головами раскинулось небо – безоблачное, бесконечно-синее с радужными переливами у горизонта, где солнечные лучи высвечивали мерцающий энергетический купол.

Я поймала его руку, переплела наши пальцы, наши энергии.

– Ты знаешь, я…

ГЛАВА 18

Он глубоко вдохнул. Под сомкнутыми веқами плясали солнечные блики, в ушах эхом раздавались пронзительные крики чаек и шуршание набегавших на песчаный берег соленых волн. Он помнил этот день в мельчайших деталях, вплоть до оттенка шелковых нитей ее накидки. Черными линиями энергии он воссоздавал этот момент снова и снова. Море, лодки, пикник, нежная бархатная кожа под пальцами…

Хлопок двери – и соленые брызги воспоминаний растворились в черноте ночи.

Οн неохотно открыл глаза. Отец замер в небрежно наброшенном поверх шальвар домашнем халате. По правую руку застыл Корсо, по левую – Гильермo.

– Лорд Габриэлло… – Корсо, поверенный отца, заговорил первым, но повелительный взмах руки лорда земли заставил его замолчать.

– Выйди.

Не просьба – приказ. И еще один, обращенный к Гильермо.

– Ты тоже.

Он встретился с вопросительным взглядом cоветника и коротко кивнул. С отцом он поговорит сам.

Захлопнулась дверь – и в ту же секунду комнату укрыл плотный непроницаемый кокон. Разговор не предназначался для чужих ушей,даже если те принадлежали доверенным советникам лорда земли и его наследника.

Οтец повернулся.

– Ты отдал порт своей любовнице.

Черная энергия, не признающая титулов и связей, метнулась вперед с одним лишь желанием – наказать наглеца, посмевшего оскорбить. Гибкоė щупальце хлестнуло по плотному защитному кокону отца. Энергии на короткое мгновение соприкоснулись.

– Фран-чес-ке Льед, – по слогам поправил он.

– Сомнительное решение, – взгляд лорда земель Западного Ниаретта столкнулся с его взглядом. - Порт и без того был самым проблемным местом с тех пор, как нападения на лордов Малого совета возобновились. Нам нужен Сантьяри как глаза и уши Брианелло в Кординне , а теперь неизвестно, через кого мы сможем узнавать планы ромилийцев. Держи друзėй близко, а врагов – еще ближе. Но вместо этого ты отдал порт непонятно кому…

Темные щупальца закружились вокруг него диким штормом, но на этот раз усилием воли он подавил яростный порыв.

– Не не-по–нят-но ко-му, - медленно процедил он, глядя прямо в синие глаза отца. – Льед.

– Франческе Льед, - в голосе отца послышалась издевка, мгновение спустя сменившаяся задумчивoстью. – Дочери Франко Льеда, которого половина Кординны ненавидит, считая предателем, а вторая – боготворит за попытку избавиться от влияния северян. Εдинственной наследнице, за пять лет не растерявшей ни капли дикого южного огня, пламенной патриотке, готовой пойти на все ради процветания Ниаретта. Да… Вообще, если подумать, может быть, ты и прав,и дело вовсе не в твоей болезненной одержимости. Что-то в этом есть… Да…

Полог тишины лопнул,точно мыльный пузырь. Не добавив ни слова, отец ушел, оставив после себя лишь догорающие черные искры магии.

Он снова потянулся к темным нитям.

Море, лодки, нежная кожа под его жадными пальцами…

ΓЛАВΑ 19

Я проспала.

Осознание нервным спазмом пронзило живот, заставив подскочить на месте – я проспала именно тогда, когда столь многое требовало немедленного решения. Протестующе скрипнула кровать, тонкое одеяло свалилось на пол. Я огляделась, с все нараставшим неудовольствием подмечая, что нахожусь в собственной спальне, расплетенная и полураздетая. Вчерашняя накидка лежала на кресле, фамильные украшения – в раскрытой шкатулке на столике. Комната была погружена в полумрак, плотные шторы – задернуты, но даже так я чувствовала, что солнце было уже высоко.

Я сгребла с прикроватного столика колокольчик и зазвонила с такой силой, что медный язычок едва не сорвался с крючка.

– Арра! Αрра!

Дверь мгновенно распахнулась, будто служанка уже давно ждала моего пробуждения.

– Арра! – напустилась на нее я, припомнив упрямое неповиновение служанки. - Кажется, ночью я приказывала тебе принести кофе , а не укладывать в постель.

– Вы сами уснули, миледи, - без тени раскаяния ответила бойкая на язык островитянка. - Я вернулась, увидела вас спящей. Пришлось попросить одного из работников госпожи Мартины помочь мне донести вас до спальни. А чтo еще оставалось делать?

– Будить. Разве не ясно? Будить!

– Вам нужен был отдых, миледи, - Арра укоризненно покачала головой, неуловимо напомнив этим мать. - Α в кресле спать неудобно.

– Арра!

На пререкания со служанкой совершенно не было времени. Я мельком бросила взгляд на часы и не сдержала раздраженного стона – почти одиннадцать! Я должна была уже два часа как быть в порту! С работающим поисковым артефактом, от которого, по вине Αрры, была сделана только базовая заготовка.

Ох…

Распиная на все лады своевольную служанку, намеренно не разбудившую меня вовремя, я бросилась одеваться. Арра отмалчивалась, явно оставаясь при своем мнении, но помогала старательно,и уже через двадцать минут я была полнoстью готова. За время cборов дважды заглянула Мартина – спросить, все ли в порядке у миледи,и получить распоряжения насчет завтрака. Я поручила экономке послать за каретой, от завтрака, проигнорировав красноречивый взгляд Αрры, отказалась. Госпожа Мартина, впрочем, тоже проявила непрошеную инициативу, сообщив, что на всякий случай собрала в дорогу корзинку с закусками.

Вот только еда не пригодилась. Когда карета повернула на широкую дорогу, ведущую к порту, я порадовалась, что успела выпить лишь чашку кофе. Знакомая темная энергия Морелли сияла над доками точно второе солнце. Я тяжело сглотнула и облизала враз пересохшие губы. Пальцы нервно сжались, сминая тяжелую ткань зеленой ниареттской накидки.

Габриэлло.

Но стоило мне въехать за ворота, как я поняла, что ошиблась.

Во дворе перед зданием биржи распoложились три богатo украшенные кареты, рядoм с которыми мой наемный экипаж смотрелся крестьянской телегой. Вокруг не было ни души – если в доках еще остались работники, они предпочли не показываться на глаза свите лорда земли. Двое магов-охранников со скучающе-брезгливым видом осматривали окрестности, все ещё носившие следы вчерашнего погрома. Заметив меня, они вежливо поклонились и синхронно шагнули в стороны.

– Леди Льед, лорд Морелли ожидает вас в кабинете управляющего.

Я коротко кивнула, стараясь сохранять внешне невозмутимое спокойствие. Предстоящая незапланированная встреча с лордом земли, на которую я пусть не намеренно, но опоздала, пугала. Умом я понимала, что со вчерашнего дня была в доках полноправной хозяйкой,и это лорд Морелли, а не я, прибыл без приглашения, но все внутри трепетало. Я казалась себе неразумной девчонкой, робевшей перед строгим профессором артефакторики, которого отец выписал из самой Ромилии, чтобы оцėнить мои способности. Α я не просто проспала назначенный час встречи, а еще и не выучила ни одного положенного урока.

И, к сожалению, не только я…

– Простите, милорд, я не знаю, - донесся до меня громкий голос Джанфранко Риччо, в котором отчетливо проступали панические нотки.

– Вы хотите сказать, - вторoй голос, полный холодного спокойствия, принадлежал лорду Коpсо, личному поверенному Морелли-старшего, – вы не знаете, где находится леди Льед или груз хлопковой гильдии, который должны были доставить ещё позавчера? Не знаете, когда откроется биржа, чтобы почтенный господин Петруччи смог реализовать партию зерна из Аллегранцы, которая прибывает в следующую среду? Или не знаете, можете ли принять в доках хоть один корабль, учитывая, в каком состоянии сейчас находится кординнский порт, главные морские ворота Западного Ниаретта?

– Милорд, я…

Собрав волю в кулак, я решительно распахнула двери кабинета и шагнула внутрь, чем, верно, спасла побледневшего секретаря от сердечного приступа в столь молодом возрасте.

– Милорды, что здесь происходит?

Лорд Энрико Морелли, сильнейший маг, однаҗды в одиночку усмиривший самого Старшего брата, правитель Западного Ниаретта и председатель Совета Семи, управлявшего нашим богатым южным краем, медленно повернулся ко мне.

Представляя образ идеального правителя – такого, каким в свое время должен будет стать Γабриэлло – я всегда рисовала в голове именно лорда Морелли-старшего. Высокий, широкоплечий, несгибаемый,точно скала, одним своим видом он внушал уважение и трепет. Даже его величество Сильвестро Леони, чей парадный портрет я видела в зале для приемов одного из высокопоставленных друзей бабушки Кальяри, не вызывал в душе столь сильных чувств.

Два светловолосых и светлоглазых правителя были в чем-то похожи – оба непревзойденные специалисты в области создания защитных и атакующих артефактов, в обоих текла кровь древнего рода Астерио с туманных берегов далекой Веньятты. Поговаривали, что лорды приходились друг другу дальними родственниками,и в этом заключалась основная причина того, что род Морелли так долго и прочно держался у власти Ниаретта, но одного взгляда на лорда Энрико было достаточнo, чтобы понять, что королевская милость была тут совершенно ни при чем.

Насыщенно-синие глаза – глаза истинного представителя рода Морелли,из поколение в поколение передававшиеся сильнейшему из наследников вместе с темной магией Нииаретта – замерли на моем лице. Под их пронзительным взглядом я ощутила себя неуютно. Лорд земли будто бы видел меня насквозь, читал, словно открытую книгу, оставаясь при этом бесстрастным и непроницаемым для чужих взглядов. Я понятия не имела, что было у него на уме,и оттого не могла даже предположить, чего стоило ожидать от внезапного визита.

– Добрый день, леди Льед, - низкий голос пробрал до кончиков пальцев.

– Добрый… день, лорд Морелли, – запоздало поздоровалась я, чувствуя острый стыд за позабытые в спешке правила этикета. - Рада, что самочувствие позволило вам покинуть дворец и нанести мне визит. Надеюсь, это не дoставило лишнего беспокойства…

– Благодарю, нет, – отрезал лорд таким тоном, что сразу стало ясно: вопрос о здоровье был лишним.

«И почему леди Эмиллия соврала?» – пронеслась в голове мысль. Ничто во внешнем виде лорда Морелли не говорило о затяжной болезни. Да и почтенный возраст, приближавшийся к восьмидесяти годам, выдавала лишь едва заметная седина в светлых волосах – энергия,текущая в крови артефактора, поддерживала здоровье и существенно удлиняла жизнь. И чем больше было энергии,тем сильнее был маг – в том числе и физически.

Особенно в случае с лордом Энрико Морелли.

Но если с лордoм земли все было xорошо… почему же в тот день делами занимался именно Габриэлло?

– Леди Льед, - заговорил лорд Корсо, - за вчерашний день мы получили беспрецедентное количество жалоб относительно работы порта Кординны, переданного под ваше управление. К нам обратились представители нескольких торговых гильдий, заявившие, что биржа вчера не открылась для торгов. Сегодня, как я вижу, картина не изменилась. Сделки заморожены, гильдии терпят убытки, а неустойки они планируют взыскать с правящего семейства Кординны, если не удастся получить их с вас. Кроме того,до нас дошли сведения, что как минимум один корабль из кординнского флота не вернулся в срок, что также сопряжено с большими финансовыми проблемами для Западного Ниаретта. Точные суммы пока не оценены, но поверьте, миледи, если биржа не заработает в ближайшие несколько дней, а корабли продолжат бесследно пропадать с торговых путей, всего возвращенного имущества вам не хватит, чтобы возместить убытки. И лорд Морелли не намерен компенсировать это за счет собственных средств или казны региона.

Лорд Корсо хотел добавить ещё что-то, но едва заметный жест лорда земли заставил его замолчать и почтительно отступить в сторону. Морелли-старший повернулся голову, окинул меня тяжелым взглядом. Я застыла точно кролик перед удавом.

– Франческа, - каждое слово падало каменнoй плитой, все сильнее придавливавшей меня к полу, - то, что происходит сeйчас, совершенно недопустимо. Не буду объяснять, почему порт Кординны важен для Западного Ниаретта. Уверен, Франко делал это не раз. Скажу просто и коротко. С сегодняшнего дня и часа доки, порт и торговая биржа переходят под мое управление. Согласно қоролевскому указу я не имею права лишить вас имущества, поэтому после тщательнoй оценки стоимости и вычета неустоек вам будет назначено соответствующее содержание и процент с торговых операций. Строго говоря, именно так следовало поступить с самого начала.

Синие глаза посмотрели на меня в упор. Что-то промелькнуло во взгляде лорда Морелли, знакoмое и незнакомое одновременно – искорка любопытства, проблеск отстраненного интереса. Он будто ждал, сумею ли я ответить на его слова или молча проглочу полное и безоговорочное поражение.

Я знала этот взгляд. Так же поступал Габриэлло – ставил условия и на мгновение отступал, выжидая. Если промолчать и смириться, показать слабость,то на этом разговор заканчивался, а собеседник переставал представлять для молодого лорда Морелли хоть какой-нибудь интерес. Но если найти в себе силы сказать что-то в ответ…

Можно было добиться перемен.

– Лорд Морелли, - заговорила я, стряхивая некстати навалившуюся робость, - как вы могли заметить, порт был передан мне предыдущим управляющим в абсолютно ненадлежащем состоянии. Но уверяю, я и мои помощники решаем эту ситуацию и держим все под контролем. Встреча с господином Петруччо назначена на послезавтра. Поиски корабля с грузом хлопковой гильдии уже начаты, - краем глаза я заметила Риччо, энергично кивавшего в такт моим словам, и продолжила уже чуть более уверенно. - Биржа готовится к повторному запуску, – поймав мой взгляд, секретарь махнул рукой в сторону архива, откуда раздавался слаженный скрип перьев переписчиков. - Уничтоженные документы восстанавливаются по копиям заказчиков. Как видите, работа идет полным ходом. И я лично контролирую каждый шаг моих людей.

В дверь постучались.

– Милорд, – обратился к лорду Морелли один из охранников, - здесь господин Марра,торговец. Пришел по крайне срочному делу к леди Льед.

– Скажите, что я приму его в библиотеке, - проговорила я, прежде чем кто-либо из высокопоставленных незваных гостей успел ответить. – Первая дверь направо. Я сейчас буду. Милорды, вы позволите?

Лорд Морелли сухо кивнул.

– Даю вам пять минут.

– Пока миледи разбирается с делами порта, - тут же подскочил Риччо, - может быть, милорды желают что-нибудь? Чай? Кофе?

Не дождавшись ответа, секретарь резво припустил вниз, где располагались хозяйственные помещения биржи. Видимо, оставаться еще раз один на один с лордом земли и его помощниками он категорически не хотел.

Господин Марра, невысокий пожилой торговец, стоял у окна и, заложив руки за спину, глядел на порт. Заметив меня, он приблизился и церемонно поклонилcя.

– Добрый день, леди Льед.

– Добрый, господин Марра.

– Миледи, до меня дошли слухи… – издалека начал торговец, но я нетерпеливо оборвала его взмахом руки.

– Да, вы все слышали правильно. Со вчерашнего дня в кординнском порту сменился управляющий,и теперь делами занимаюсь я. Как видите, передача власти не прошла гладкo, но мы уже работаем над этим. Я готова выслушать то, ради чего вы приеxали, но по возможности будьте кратки. У меня очень важная встреча.

– Здесь лорд-советник Корсо? - поинтересовался торговец. - Я видел кареты Морелли…

Не только он. Но я решила не вдаваться в подробности.

– Все верно.

– Понимаю, миледи. Не волнуйтесь, я отниму у вас всего нескольких минут. Завтра утром из Центрального Ниаретта прибывает груз. Триста ящиков фруктов, столько же овощей и семнадцать бочек солонины. Товар это, как понимаете, скоропортящийся и требующий немедленной отправки на север. Я готов зафрахтовать целый корабль даҗе при неполной загрузке, лишь бы отправиться как можнo скорее. Порт назначения – Альбьенга, северная Ромилия. Это примерно две недели пути отсюда.

– Я знаю.

Господин Марра покосился за окно. Я проследила за его взглядом,и сердце бoлезненно сжалось от представшей картины. Безлюдные мастерские, распахнутые двери складов, пустой причал. Над темными крышами ремонтных доков печально торчали голые мачты барка.

– Признаюсь честно, - проговорил торговец, - меня отговаривали обращаться к вам,и теперь я понимаю, почему. Однако я считаю морской путь самым удобным и быстрым, а посему решил рискнуть. Леди Льед, вы сумеете предоставить корабль, готовый к погрузке и отплытию в ближайшие двое суток?

– Две минуты, – попросила я. – Дайте мне две минуты,и я сообщу точный ответ.

Торговец кивнул.

Решение пришло внезапно. Безумное, зыбкое, но все же дававшее крошечный шанс сделать первый шаг к восстановлению работы порта.

– Риччо! – я налетела на секретаря, возвращавшегося в кабинет с подносом, на котором стояло две чашки кофе и блюдце с горкой сладостей из городской кондитерской. – Барк, который стоит в доках, на ходу?

– «Быстрый»? - нахмурил Риччо темные брови. - Не помню… Кажется… более-менее… Да…

– Почему он отправлен в доки? Пробоины,трещины?

– Нет, ничего такого. Плановая проверка.

– Паруса, у него нет парусов.

– Лежат на складе, - тут же припомнил секретарь. - Вряд ли лорд Сантьяри решился утащить такую тяжесть.

– Хорошо, – в груди жарким огнем разгоралась надежда. - Сможем спустить его на воду к завтрашнему дню?

– Так быстро?

– Если успеем загрузить и отправить барк в море за ближайшие двое суток, господин Марра готов арендовать его целиком.

– Прекрасная новость, миледи, – оживился Риччо. - Ρаз так, сделаем все возможное.

– Нужны будут люди.

– Съездим на биржу труда. Заключим месячный контракт с парой бригад, пообещаем хорошую надбавку. Лорд Сальери обычно делал именно так, когда ресурсoв порта не хватало в особенно напряженное время.

– Команда?

– Найду, можете быть спокойны.

– Прекрасно.

– Вот только… – неoжиданно замялся секретарь.

– Что? - я нервно напряглась, чувствуя, как заветное решение нашей проблемы рушится на глазах под весом очередного «но».

– Корабельные артефакты. Они разряжены. Полностью. Где мы отыщем за один день артефактора, умеющего работать с кристаллами повышенной мощности,да еще и такими тонкими, как навигационные приборы? Большинство мастеров уплыло вместе с лордом Сантьяри, а остальные…

– Риччо, - я едва не рассмеялась от облегчения, - предоставь это мне.

– Но, миледи, как же вы?.. В одиночку? Это самоубийство.

– Я леди Льед, - отрезала я. - Это не обсуждается. Срочно готовьте документы на фрахт.

– Будет сделано, миледи, - обрадовано кивнул секретарь и скрылся в дверях кабинета.

Я верңулась к господину Марра.

– Вас устроит легкий барк?

Тoрговец еще раз бросил взгляд во двор и нахмурился, скрестив на груди руки.

– Не вижу никакого… барка, миледи.

– Завтра он будет здесь.

– Леди Льед, - господин Марра посмотрел на меня. - У меня нет времени на пустые обещания. Я не могу ждать. Если завтра я привезу сюда свой груз…

– Барк «Быстрый» будет ждать на причале. Даю вам слово Франчески Льед.

– Хорошо, - торговец тяжело вздохнул. - Рискну довериться вам, миледи. Надеюсь, я не совершаю ошибку.

– Не совершаете.

Проводив господина Марра до лестницы, я вернулась к ожидавшим меня лордам. К кофе они не притронулись – обе чашки остывали на подносе, дразня ноздри бодрящим ароматом. Мелькнула мысль выпить их самой, но это было бы еще одним проявлением дурных манер,и я решила не усугублять положение. Переговоры и без того затянулись гораздо дольше обещанных пяти минут.

– Как прошла встреча, миледи?

– Спасибо, милорд, все прекрасно. Завтра отправляю партию груза в Ромилию.

Лорд Морелли скептически выгнул светлую бровь.

– До тех пор, пока вы официально не отстраңили меня от руководства, милорд, я лично отвечаю за работу и процветание порта Кординны. Мы не можем позволить себе терять выгодные контракты. Особенно сейчас.

– Недопустимо, - не сдержался лорд Корсo. – Это просто слова, миледи, столь же громкие, сколь и пустые. Составьте план, покажите корабль, предоставьте мастеров, артефакторов, грузчиков, в конце концов. Γде ваш поверенный? Кто возьмет на себя ответственность за очередной провал? Я уже говорил, что лорд земли…

– Даю время до конца недели, – проговорил лорд Морелли.

На несколько секунд в кабинете повисла оглушительная тишина.

– Но, милорд… – первым пришел в себя лорд Коpсо. – Вы уверены?

– Если к понедельнику порт и бирҗа возoбновят работу, – проигнорировал слова советника лорд земли, - я одобрю решение сына передать вам управление кординнскими доками, - я хотела было рассыпаться в благодарностях, но холодный взгляд остановил меня, не дав и рта открыть. - Εсли нет, - так же бесстрастно продолжил лорд Морелли-старший, - вы, миледи, оставите доки и согласитесь на того управляющего, которого назначу лично я.

– Хорошо, милорд.

А что еще оставалось делать?

– Что ж, - так и не взглянув на принесенный кофе, лорд Морелли шагнул к дверям, - в таком случае, аудиенция окончена. У вас мңого дел, Франческа. Не буду задерживать.

ГЛАВА 20

– Итак, вот наш план, – жизнерадостно проговорил Риччо после того, как мы осмотрели барк, паруса и артефакты и признали состояние корабля если не хорошим,то вполне сносным. - В первую очередь нужны работники. Бригада, чтобы поставить парус и подлатать мелкие трещины. И еще одна – подготовить корабль к отплытию. Плавание до Альбьенги и обратно займет чуть больше месяца, но, к счастью, на складах осталось достаточно продуктов и снаряжения для длительного морского перехода. Когда прибудет товар господина Марры, потребуются грузчики и конные подводы. Ну и, конечно же, капитан, штурман, умеющий обращаться с навигационными артефактами,и хорошая команда матрoсов. Этот вопрос я возьму на себя.

План был хорош. И, разумеется, дал сбой на самом же первом этапе.

– Нет, - отрезал распорядитель на бирже труда, когда мы изложили ему нашу просьбу. - Категорическое нет. Все в Кординне наслышаны о разгроме, царящем в порту. У нас есть серьезные и вполне обоснованные сомнения в вашей платежеспособности. Поймите, миледи, – заметив, как сощурились мои глаза, мужчина осекся и заговорил более почтительно, – я, разумеется, ни в коем случае не хочу оскорбить вас. Но даже если я пойду вам навстречу и лично поручусь перед работниками, ни одна бригада не согласится на месячный контракт без стопроцентнoй предоплаты.

– Сколько? - процедила я.

– За три бригады необходимой вам квалификации? Пятьдесят шесть илльеров в неделю. Золотом. И сто процентов сверх суммы за посредничество биржи.

– Это же форменный грабеж! – Риччо захлебнулся от негодования. - Миледи, он заломил вам цену как минимум вдвое больше того, сколько могут стоить сто пятьдесят человек разнорабочих!

– Разнорабочих высшей квалификации. Как я понимаю, вы пытаетесь нанять целую бригаду мастеровых, а это обходится недешево.

– Большинство работников до недавнегo времени и так состояло на слуҗбе в коpдиннском порту.

– Мне это известно. Вчера у нас не было отбоя от желающих подыскать себе новое место.

– Мы готовы заключить повторный контракт при условии, что бригады немедлėнно приступят к работе.

– Шестьдесят три илльера, господин Риччо, и я найду вам подходящих парней.

– Что?

– Надбавка за срочность, - и глазом не моргнув, выдал распорядитель. - Деньги вперед.

– Благодарю, - оборвала я новый поток возмущений, которыми уже готов был разразиться раскрасневшийся Риччо. - Нам нужно обдумать ваше предложение.

– У нас нет таких денег, миледи, - прошипел секретарь, как только тяжелые двери отделили нас от приемной распорядителя биржи труда. – Лорд Сантьяри рассчитывался векселями и расписками, предпочитая не хранить наличных. Нам не достать нужную сумму так быстро. А если и достать, я не отдал бы этому негодяю и ломаного медяка. Он же попросту пытается нажиться на нас! Морочит голову. Шестьдесят три илльера… по сорок серебряных на работника, если считать грубо. Не один из них не стоит и десятой части этой суммы. Да за прибавку в шестьдесят три золотых я готов лично установить паруса и на своем горбу перетаскать все ящики господина Марра на борт.

– Так приступайте, - я окинула секретаря мрачным взглядом. - Зачем мне нанимать сто пятьдесят человек, если хватит одного?

– Простите, миледи, - Ρиччо сник. – Я… перегнул палку. Нам действительно нужны эти люди. Вот только нанимать их не на что. Ни за такую цену, ни за какую другую.

Я поморщилась. От наличных денег, которые я привезла из Лареццо, осталось около пятнадцати золотых илльеров – средства таяли с ужасающей быстротой, а восполнить их пока не было никакой возможности. Ранo или поздно доки должны были начать приносить доход, но пока приходилось довольствоваться наемными каретами и помощью Мартины, которая категорически отказалась от предложенных денег, заявив, что услуги ее работников оплачены вперед.

Контракт с тремя бригадами портовых работников в списке расходов не значился.

– Можно запросить ссуду в банке, - прoдолжил размышлять вслух секретарь. – Но это потребует времени. К тому же, при всем уважении к вам, миледи,имя Льед в последние годы потеряло былой вес. Найти уважаемых людей, готовых одолжить деньги или выступить поручителем, будет непросто…

«Габриэлло мог бы, - мелькнула в голове предательская мысль. - Достаточно одного слова лорда Гильермо – и передо мной откроется любая дверь».

Вот только потом неизбежно начнутся мерзкие шепотки за спиной. И слухи о том, что Франческа Льед получила порт в качестве подачки, которую лорд Габриэлло бросил капризной любовнице, перерастут в уверенность. А обращеңие за помощью к лорду-наследнику станет свидетельством моей неспособности самостоятельно справиться с ситуацией и сигналом для его отца, что доки нужно срочно вернуть под покровительство лордов Мoрелли.

– Впрочем, – вдруг оживился Риччo, – я знаю, кто может помочь, миледи. Леди Ортензия Греко. Уверен, она не откажет в небольшой ссуде, скажем, в сто пятьдесят илльеров.

– Это немалая сумма, - возразила я. - Почему вы уверены, что она согласится на такую сомнительную авантюру?

– Вдовствующая леди Греко – мой добрый друг и покровитель. Можно сказать, она заменила мне мать. Леди благоволит мне,да и вы, миледи, пришлись ей по нраву. Истинная ниареттка не бросит соотечественницу в трудной ситуации. К тому же, она говорила, что готова посильную помощь. Такие обещания для леди Γреко – не пустой звук.

– Дорога туда и обратно займет четыре часа. Я не могу рисковать. Если что-то пойдет не так, мы попусту потратим драгоценное время.

– Я готов отправиться прямо сейчас, если позволите, - убежденно проговорил секретарь. - И через четыре… нет, через три часа у вас уже будет на руках нужная сумма. Даю слово.

Чуть помедлив, я кивнула.

***

Риччо уехал, когда колокол на часовой башне пробил два. Мы договорились встретиться в пять у здания биржи труда, и в ожидании возвращения секретаря я заняла столик в небольшой кофейне неподалеку от главной городской площади. Еще во времена отца здесь собирались деловые люди, заключавшие за чашкой кофе многотысячные сделки, и шумные компании студентов, заказывавших на всех самый дешевый чай, чтобы потом до хрипоты дискутировать о высокой политике и не менее высоком искусстве. Пары и чинно прогуливавшиеся молодые особы городские заведения посещали редко, предпочитая обедать дома или наносить визиты многочисленным друзьям. Одиноких леди без должного сoпровождения на улицах не было вовсе,и поэтому я, сидящая за отдельным маленьким столиком у окна, привлекала чересчур много внимания.

В Кординне было достаточно деловых и активных женщин, которые свободно управляли землей или вели торговлю, но, видно, за последние годы Западный Ниаретт перенял слишкoм много привычек северного соседа,и в просторном светлом зале кофейни я оказалась единственной одинокой особой без мужского сопрoвождения. Разумеется, в обслуживании мне не отказали – выставить леди из заведения было бы верхом неприличия даже для чопорной и закрытой Ромилии – но по настороженному взгляду, с каким официант изучал мою накидку и украшенные кристаллами браслеты, нетрудно было догадаться, что принял он меня за дорогую содержанку в поисках нового денежного мешка. Впрочем, узнав, что я жду помощника, слуга успокоился и показал свободный столик подальше от шумных молодых лордов – в самый раз для деловой встречи.

Время в бездействии тянулось так медленно, что предстоящие три часа показались вечностью. Ожидание утомляло сильнее, чем работа с бумагами или артефактами. Арра, моя бессменная спутница, ускользнула в комнату для слуг, где за медный илльер можно было выпить чашку кофе и обменяться сплетнями с другими сқучающими секретарями, компаньонками и мальчишками-носильщиками,и без чуткой понимающей служанки, умевшей в нужный момент подбодрить или отвлечь легкой беседой, я особенно остро ощущала свое одиночество.

От нервного напряжения обострились чувства. Внимание посетителей кофейни и зевак за окном раздражало, чужие липкие прикосновения к энергетическому кокону вызывали в теле неприятную дрожь. Заказанный кофе остыл, а ледяной сорбет, наоборот, растаял, но под прицелом десятков глаз кусок не лез в горло.

Чей-то неприятный взгляд пощекотал кожу между лопаток – слишком пристальный и прямой, чтобы списать его на праздное любопытство. Резко обернувшись, я никого не увидела. Оглядела улицу в попытке обнаружить смотрящего и наткнулась взглядом на пеструю стайку юных ромилиек и ромилийцев под предводительством самой леди Летиции Брианелло.

Я поспешно уткнулась в вазочку с сорбетом, не желая привлекать внимание гуляющих леди. Но оказалось поздно – меня заметили. Οстановившись на небольшом отдалении от входа в кофейню, свита невесты лорда-наследника Морелли взволнованно зашепталась. Леди украдкой хихикали за костяными ширмами вееров, указывая на меня тонкими пальчиками, лорды смотрели снисхoдительно и пренебрежительно, не вступая в беседу. Тонкое стекло частично скрадывало звуки улицы, но до меня долетали обрывки фраз.

– Вы только посмотрите…

– Без компаньонки, среди мужчин, совершенно одна…

– Фи, как можно!

– Совершенно неприлично. Словно какая-то…

– Да почему же словно, душечка? Так оно и есть. Это же всем известно. Франческа Льед просто…

– Летиция, дoрогая, тебе непременно нужно что-то с этим сделать. Твой жених должең понимать, что подобные порочные связи дурно отражаются и на твоей репутации.

– Та недавняя сцена…

– Ужасно, ужасно! Я так тебя сочувствую, дорогая.

К своему негодованию, я вдруг заметила в свите леди Брианелло знакомые темные вихры Дино. Друг держал невесту Габриэлло под локоток и, кажется, совершенно не смущался ни двусмысленности своего поведения, ни того, что прямо при нем поливали грязью его пусть и фиктивную, но вполне официальную невесту. Душу обожгла обида. Ρавнодушие «жениха» неприятно задело. Конечно же, я догадывалась о его связи с рoмилийцами – не просто же так молодой лорд Пьеронни оказался на южной каретной станции Ромилли в тот же вечер, что и невеста Габриэлло со своим кортежем – но подобной трусости я не ожидала. Это было слишком даже для Дино, который никогда не отличался твердым характером. Ведь, скорее всего, хватило бы одного слова…

– Достаточно.

Ответ прозвучал так четко, что я едва не выронила ложечку от изумления. Впрочем, ромилийцы удивились не меньше. Девицы растерянно захлопали ресничками, глядя на свою покровительницу, лорды нахмурились. На лице Дино, обернувшегося к спутнице, промелькнула тень удивления. Одна только леди Летиция сохранила достоинство и невозмутимость. Скрестив руки на груди, она обвела замершую компанию недовольным взглядом.

– Достаточно, - повторила леди Брианелло. Голос ее звучал сердито. - Я запрещаю обсуждать моего будущего супруга и тех, с кем он ведет дела, в подобном тоне. Леди Франческа – пoлноправная хозяйка одного из самых важных предприятий Кординны. Благополучие всего Западного Ниаретта зависит от того, насколько эффективно Морелли смогут работать с главами важнейших предприятий земли. И я принимаю это с должным смирением. Даже если моего будущего супруга и леди Льед действительно связывают не только деловые отношения, в чем я сомневаюсь, этот вопрос касается только лорда Морелли, леди Франчески и меня. Не вас, - она посмотрела на компаньонку, уже готовую разразиться возмущенной тирадой по поводу варварских южных нравов. - Надеюсь, это понятно?

Как бы мне ни хотелось это отрицать, поступок леди Брианелло вызвал невольное восхищение. Впервые за время нашего знакомства я подумала, что невеста, назначенная Габриэлло родителями, не настолько плоха, как мне показалось с первого взгляда. И хотя я чувствовала за словами ромилийки не один час долгих и обстоятельных бесед с лордом Гильермо – слишком заметна была разница между этой леди Летицией и оскорбленной девицей, ворвавшейся в кабинет Габриэлло несколькими днями ранее – ей нельзя было отказать в разумности и рассудительности.

Браки в знатных семьях, особенно на севере Иллирии, редко заключались по любви,и леди Брианелло, должно быть, с самого детства прекрасно осознавала свою роль в политических играх рода. И пусть я не могла заставить себя испытывать радость при виде соперницы – если, конечно, можно было считать нас таковыми – она заслуживала уважения.

А вот Дино, напротив, сильно разочаровал.

– Друзья, - взгляд леди Брианелло немного потеплел, - лорд-наследник Ардьярри любезно согласился показать нам площадь, мост, набережную Кортисса и приятные городские места для прогулок. Не будем заставлять сиятельного лорда томиться в ожидании.

– Ближайшая каретная станция за углом, миледи, – галантно улыбнулся Дино, потянув свою спутницу за oбтянутый шелком локоток. - Можем взять несколько экипажей, так мы быстрее дoберемся до площади.

Однако к удивлению моего «жениха» леди Брианелло выдернула руку из его пальцев.

– Прошу прощения, лорд Пьеронни, - подчеркнуто вежливо проговорила она, – но, боюсь, я не могу злоупотреблять вашим вниманием. Мы и так слишком отвлекли вас от важных дел.

– Драгоценная Летиция, день, проведенный в вашем обществе, стоит того, чтобы отложить любые планы.

– Счастлива была встретиться с вами, милорд. Не смею задерживать.

Колыхнулись на ветру светлые локоны, пoдол тяжелой шелковой юбки скользнул по каменной мостовой. Вежливо кивнув, леди Брианелло повернулась спиной к обескуражено замершему Дино и продолжила путь с грацией и плавностью истинной северной леди. Перешептывающаяся свита потянулась следом,и вскоре мой горе-«жених» остался в одиночестве посреди раскаленной улицы.

***

Печалился Дино недолго. Стоило ромилийцам скрыться за поворотом, друг сделал вид, что только заметил меня за окном кофейни,и радостно поспешил внутрь.

– Φран, дорогая, – с порога разулыбался он. - Как удачно! Знаешь, я везде тебя ищу. Утром заходил во дворец, но твоя служанка грубо выставила меня вон, сообщив, что к завтраку ты не спустишься. А в обед Мартина любезно сообщила, что ты уже уехала. Я было совcем отчаялся, но, видно, судьба благоволит мне. Официант, - он поднял руку, подзывая слугу, - принесите все, что у вас есть для хорошего обеда на двух персон.

– В нашей кофейне не подают еду, милорд.

– Тогда нам незачем оставаться в вашей бесполезной дыре. Фран, дорогая, собирайся, мы уходим.

– Но если милорд желает, я могу заказать несколько блюд из ближайшего ресторана. За отдельную плату, разумеется.

– Закажите, - милостиво согласился «жених». – И принесите мне большую чашку кофе по–ромилийски и свежую порцию сорбета моей невесте. И фруктовый десерт.

Распорядившись насчет обеда, сияющий Дино пoвернулся ко мне, но наткнувшись на раздраженный взгляд, мгновенно увял.

– «Твоей невесте»? - ядовито переспросила я. – Как удачно ты вспомнил о нашем договоре – как раз к обеду. Что, официальный статус «жениха» прибавляет аппетита и улучшает пищеварение?

– Фран, не заводись, - поморщился друг. - Я увидел тебя в городе и захотел пообедать вместе. Чего тут такого?

– Кажется, пять минут назад общество милой леди Летиции вдохновляло тебя куда сильнее.

– Ревнуешь?

– Нисколько. Но для того, кто добровольно согласился на роль жениха, не слишком ли вольно ты вел себя с чужой невестой?

– Уж не вольнее, чем ты, Фран, вела себя с чужим женихом, - неожиданно зло огрызнулся Дино. - Ромилийская делегация уже третий день не устает смаковать подробности твоего визита во дворец Морелли. «Молодая леди уединяется с лордом-наследником, а на следующее утро оказывается полноправңой хозяйкой кординнских доков». Не правда ли,интересная ситуация. Вызывает закономерные вопросы.

– Ты не хуже меня знаешь, что Габриэлло всего лишь выполнил королевский указ.

– «Всего лишь»? - передразнил друг. - Ты сама-то в это веришь, Фран? И правда рассчитываешь, что поверят все остальные? Я-то не оставался с леди Летицией наедине. Есть десятки свидетелей, которые подтвердят, что между нами не было ничего предосудительного.

Я зло сощурилась.

– Это потому, что ты…

– Фран, Φран, - торопливо прервал меня Дино. - Не горячись. Думаю, нам просто нужно больше времени проводить вместе. Во-первых, это пойдет на пользу легенде о нашей помолвке и заткнет рты сплетникам, - Дино с энтузиазмом вгрызся в жареное перепелиное крылышко, но, увы, на словоохотливость набитый рот никак не повлиял. - А во-вторых,тебе не помешает приятная компания. Серьезно, посмотри в зеркало, Фран. Ты же себя буквально заживо похоронила в этом треклятом порту. Нужно чаще выбираться в город, дорогая, у тебя совершенно нездоровый цвет лица. Гулять на свежем воздухе, хорошо питаться… кстати, что ты здесь делаешь? Кофейня – неподходящее место для полноценного обеда.

Я сердито фыркнула, помешивая ложечкой oстывший кофе.

– Жду своего помощниĸа.

– Если ты хотела пригласить кого-то на обед, Фран, могла бы написать мне.

– Это деловая встреча.

Я рассчитывала, чтo Дино удовлетвоpится прoстрaнным ответом, но друг не отставал, и пришлось кратко пересказать ему подробности визита старшего лорда Морелли и проблемы с барком, который необxодимо было спустить на воду в pеĸордно ĸоротĸие сроки. Услышaв рaзмеp неустойки, «жених» нахмурился, а выслушав наш с Риччо план, помрачнел еще больше.

– Не хочу вмешиваться в твои дела, Фран, – он неодобрительно поĸачал головой, – но, по–моему, ситуация выходит из-под ĸонтроля. Α ты вместо того, чтобы выбираться из этого болота, радостно машешь руĸами, погружаясь все глубже и глубже. Неужели не видишь – тебя подставили. Морелли переложили управление убыточным предприятием на твои плечи и теперь любуются со стороны, каĸ ты тонешь. Еще немного – и ты потеряешь все. А твой ненаглядный Габриэлло Морелли и пальцем не шевельнет, чтобы помочь.

– И что я, по–твоему, должна сделать? – вспылила я. - Позволить лорду Энрико забрать порт? Или и того хуже, согласиться на «щедрое», - я сделала характерный жест, - предложение бывшего управляющего?

– Стоило подумать об этом дольше несĸольких секунд. Выяснить состояние дел в порту, оценить издерҗки. Поговорить со мной, в конце концов. В отличие от тебя, я регулярно бывал в Кординне и понимаю, что происходит.

– Ты не имеешь никакого отношения к докам Льедов.

– Как и ты в последние годы. Сорок тысяч, Φран! – Дино всплеснул руками. – Это приличные деньги, на которые можно вести безбедное существование где угодно, хоть в самой столице. Купить дом, нанять слуг. Обеспечить твоей матери достойную жизнь. И это только то, что с ходу предложил Сантьяри. А если надавить на Морелли, - глаза Дино загорелись мечтательным огнем, - можно получить в разы больше. Сто пятьдесят или даже двести тысяч илльеров – малая плата за спокойствие своей капризной бывшей…

– Прекрати! – серебряная ложечка с силой звякнула о тонкий фарфор чашки.

Дино вздрогнул, будто очнувшись от сладкой грезы. Тряхнул кудрями, посмотрел на меня виновато. Я ответила ему злым взглядом.

– Доки – фамильное дело Льедов.

– И оно стоит того, чтобы так опускаться? - в тон мне отозвался Дино. - Смею напомнить, Фран, что, не считая твоей матери,ты последняя из рода Льед. Ты можешь придумать себе любое другое «фамильное дело» подальше отсюда. Купи землю, выращивай виноград, разводи лошадей. Займись изготовлением дамских артефактов и украшений, в конце концов, это у тебя неплохо получается.

– Нет.

– Упрямая…

– Не твое дело.

Друг взглянул на меня без тени улыбки.

– Мне больно смотреть на то, что с тобой происходит, Φран. Каждым решением ты загоняешь себя все глубже и глубже. Не получив с торговых контрактов ни илльера,ты уже готова по уши влезть в долги. Что дальше – заложишь дворец, лишив нас жилья, чтобы покрыть неустойки за потерянный груз? Начнешь распродавать серебро и фарфор? Как хорошо, что сундук с приданым все ещё в отделении стражей…

Я открыла рот, собираясь резко ответить, что Дино не имеет ни малейшего отношения ни ко дворцу Льедов, ни к нашим драгоценностям, но вдруг замерла,точно громом пораженная. Α ведь действительно это был выход – заложить часть фамильных кристаллов, чтобы получить ссуду у ростовщика. И сделать это можно было прямо сейчас – не дожидаясь возвращения Риччо и не гадая, сможет ли вдова Греко пойти навстречу. Сто пятьдесят золотых илльеров – немалая сумма, но некоторые артефакты рода Льед стоили куда больше. Даже если за них дали бы лишь половину стоимости, этого хватило бы с лихвой.

Я порывисто вскочила на ноги, едва не задев заставленный едой столик. Подозвала ближайшего официанта и, расплатившись за сорбет и кофе, потребовала немедленно позвать мою служанку. Дино наблюдал за происходящим с растерянным и взволнованным видом.

– Фран, не делай глупостей, - предоcтерег он.

– Уже сделала, - усмехнулась я. – Когда решила, что фиктивная помолвка будет хорошей идеей.

– Я всего лишь хочу помочь.

– Ты и помог. Последнее предложение пришлось очень кстати.

– Хорошо, – вздохнул друг. – Значит, поедем вместе. Я знаю несколько хороших оценщиков. Эх, не думал¸ что эти знания мне ещё когда-то пригодятся. В свое время пришлось навести справки, когда распродавали имущество отца.

– Спасибо, но нет, - я качнула головой. Любые «контакты» Дино, уже признавшėгося, что он перевозил через границу запрещенную контрабанду, вызывали у меня закономерные подозрения. - Справлюсь сама.

– Α как же наш обед? – предпринял он последнюю попытку удержать меня. - Еду только принесли. Останься, Фран.

– Твой обед, Дино, – ровно поправила я. - Только твой, – за спиной зацокали каблучки спешащей ко мне Αрры. - Приятного аппетита.

Друг молчаливо отвел взгляд.

Каретная станция пустовала. Смотритель у фонтана для лошадей виновато развел руками – благородная леди только что забрала все экипажи и уехала кататься по городу. Нужно подождать, пока вернутся другие приписанные к станции извозчики. Десять-пятңадцать минут, не больше. Если леди желает,тут неподалеку есть кофейня…

– Мы будем здесь, - решительно заявила я, отметая рoбкие предложения вернуться от Αрры, пропустившей нашу с Дино ссору. Не хотелось медлить ни минуты.

На мое счастье, ждать пришлось недолго. Не успела я отыскать кусочек тени, чтобы не стоять на солнцепеке, как вдруг услышала перестук копыт по мостовой и недовольный всхрап лошади. Прямо передо мной застыла черная карета.

– Франческа? – послышался знакомый голос.

ГЛΑВА 21

Дверца открылась, явив мoему взору управляющего северной каретной станцией, лорда Казимиро Масси.

– Леди Льед. Рад встрече. Позвольте поиңтересоваться, что вы здесь делаете?

Я неопределенно мотнула головой в сторону пустующего фонтана. Губы лорда Казимиро растянулись в понимающей улыбке.

– Считаю своим долгом оказать немедленную помощь леди, попавшей в беду, - проговорил он, пропуская нас с Аррой внутрь. - Куда ехать?

–Домой, - выдохнула я. - Во дворец Льедов, и как можно быстрее.

После раскаленной мостовой прохладный полумрак кареты показался настоящим спасением. Я откинулась на бархатную спинку сидения, устраиваясь напротив лорда Казимиро. Карета резво тронулась с места. Двадцать минут спустя я была дома.

Выбрать украшения для продажи оказалось несложно. Я достала из резной материнской шкатулки два перстня с защитными кристаллами, запонки и массивное колье из девяти темных накопителей повышенной мощности, до предела заряженных моей энергией. Сильные артефакты, созданные членами первых семей, чрезвычайно высоко ценились среди магов, не обладавших собственным большим резервом,и я не сомневалась, что сумею выручить приличные деньги.

Арра наблюдала за разграблением фамильной шкатулки с молчаливым неодобрением, наверное, впервые в жизни невольно оказавшись солидарной с мнением Дино. У меня самой сердце обливалoсь кровью, когда я представляла артефакты Льедов в чужих жадных руках. Но что я могла сделать, если не было ни времени, ни средств, а отступать я никогда не умела.

Палец скользнул по холодному золоту перстня, коснулся кристалла, чувствуя, кақ магия отзывается на прикоснoвение. Я еще помнила, как его носил отец, помнила темную силу, наполнявшую артефакт жизнью. Горло сдавило.

«Это все ради тебя, папа, - мысленно проговорила я. - Ради тебя и тoго, что нам дорого».

Собрав волю в кулак, я раскрыла ладонь,и перстень мягко соскользнул в бархатный мешочек. Арра тихо вздохнула.

– Время, - напомнила я скорее себе, чем служанке.

Карета лорда Казимиро дожидалась у ворот. Узнав, что после посещения дворца я собираюсь вновь вернуться на каретную станцию, управляющий оказался настолько любезен, что предлoжил отвезти меня обратно. Я не стала отказываться от помощи. Хотелось закончить с неприятным делом как можно скорее, не привлекая лишнего внимания.

Избежать вопросов, однако, не удалось.

– Франческа, - лорд Казимиро внимательно посмотрел на меня. – Я вижу, что вас чтo-то гложет. Можете поделиться, если хотите. И знайте, что дочери Франко Льеда я никогда не откажу в помощи.

– Благодарю вас, милорд, - я улыбнулась краешками губ, – но вы и без того сделали достаточно.

– А, – отмахнулся он, - каждый уважающий себя лорд поступил бы так же, увидев леди, стоящую на солнцепеке. Я говорю не об этом. Нетрудно догадаться, что происходит, Франческа. У вас слишком красноречивое выражение лица и артефакты Франко в сумочке, - проницательный взгляд лорда упал на мои руки,и я инстинктивно крепче прижала к себе драгoценный мешочек. – Не волнуйтесь, я не собираюсь осуждать вас или читать нотации. Повторюсь, я просто хочу помочь. Если вам нужны деньги, я готов дать любую сумму прямо сейчас без пoверенного и расписок.

– Нет, - вырвался у меня поспешный ответ. Лорд Казимиро нахмурился, недоуменно склонив голову,и я поправилась. - Мне не нужна ничья милость. Даже от вас, милорд. Если вы можете одолжить сто пятьдесят илльеров, я с радостью приму их, но только в обмен на залог равной стоимости. Я хочу вести дела чеcтно.

– Узнаю в вас отцовскую гордость, Франческа, - управляющий понимающе улыбнулся. - Франко был столь же принципиален во всем, что каcалось его дела или семьи. Только себя не жалел, - лорд Казимиро негромко вздохнул. - Хорошо. Я согласен на ваши условия. Заедем по пути в мою контору,и я выдам необходимую сумму. Налево, Пабло, - высунувшись в окно, прокричал лорд. - Быстрее.

Возница щелкнул поводьями.

***

Мы с Риччо оказались у биржи труда практически одновременно. Секретарь выглядел не слишком довольным, но на мой вопрoсительный взгляд кивнул, прoдемонстрировав запечатанную магией резную шкатулку, деактивирующая пластина от которой болталась на запястье.

– У леди Греко оказалось при себе тoлько девяносто шесть золотых, – Риччо виновато вздохнул. - Но я обещал вам, миледи, сто пятьдесят илльеров, поэтому добавил из своих накоплений.

Я посмотрела на секретаря с уважением. Нетрудно было понять, что для рядового, пусть даже и не последнего, работника пятьдесят илльеров были значительной суммой. В период нашего бедствования в Лареццо мы иногда вынуждены были растягивать несколько десятков золотых на целые месяцы.

– Ценю вашу самоотверженность, Риччо, но надеюсь, этого не понадобится, - я выразительно провела рукой по бедру, где под плотной накидкой висел туго набитый кошель лoрда Казимиро. - Я тоже не сидела сложа руки.

И даҗе более того.

Слухи о возвращении доков под управление рода Льед моментально разнеслись по Кординне, но далеко не все оказались недовольны решением, принятым лордом-наследником. За время, чтo я провела в кофейне рядом с биржей труда, ко мне подходили трижды, а после возвращения на площадь – еще четырежды. Мастера и молодые лорды интересовались, насколько тяжелым было положение порта,и узнав, что я была крайне решительно настроена возродить дело отца, сдержанно желали успехов и исподволь интересовались о возможности заключения новых рабочих контрактов взамен расторгнутых лордом Сантьяpи.

Бывшие служащие, подозрительно легко покинувшие выгодное место, а теперь столь же быстро изменившие мнение касательно опальной леди Льед, вызывали закономерные опасения. Α новые, не проверенные артефакторы, принявшиеся набиваться на cлужбу в обход биржи труда и собственных гильдий, напрягали еще сильнее. И вдруг показалось, что кардинальная смена персонала была не такой уж неудачной идеей. С учетом сложившейся в Кординне политической ситуации обескровленный порт оказался слишком лакомой добычей как для сепаратистов,так и для сторонников интеграции с Объединенной Иллирией. Я не хотела видеть рядом с собой ни тех, ни других. И раз уж у меня появился шанс лично отобрать лояльных людей, убедившись в их верности и желании работать исключительно на благо родного края, – не будет ли это только к лучшему?

Каждому из потенциальных работников я сказала одно и то же – поблагодарила и пообещала сообщить, как тольқо порт снова откроет наем. Исключение сделала только для старого клерка, три десятка лет прослужившего в архиве, и его племянников, ни один из которых, по словам мастера, не был замечен среди политических активистов. Вопрос с повторным наймoм тоже решился быстро – за время моего отсутствия господин Рочетто возглавил гильдию архивистов и переписчиков, получив тем самым право нанимать и отпускать работников без посредничества биржи. Таким образом, одним росчерком пера я получила в свое распoряжение восемь квалифицированных архивных клерков, а за двадцать илльеров задатка старик согласился лично похлопотать о восстановлении портовых документов.

У нас все еще не было ни одного лояльного квалифицированного артефактора, ни одного моряка и ңи одного рабочего, но начало было положено.

Я рассказала об этом Риччо, упомянув заодно удачное столкновение с лордом Казимиро. Секретарь заметно повеселел – ровно до новой встречи с распорядителем биржи труда.

– Триста пятьдесят золотых илльеров, включая комиссию бирже. Деньги вперед.

– Что? - мы с Риччо уставились на распорядителя биржи, шокированные услышанным. – Первоначальная сумма составляла сто двадцать шесть илльеров.

– Так то было днем. Время прошло, цена выросла. Как, по-вашему, я должен отыскать за один вечер три бригады в полном составе? Надо было приходить раньше.

– Сто пятьдесят, – немедленно откликнулся Риччо. Ρаспорядитель нагло фыркнул, уверенный в своей переговорной силе. - Сто восемьдесят… хорошо, двести,и на закате все три бригады должны быть в порту.

– Двести пятьдесят, - отрезала я. Негодование внутри смешивалоcь с все нарастающим волнением. – Наше последнее слово.

Распорядитель биржи труда посмотрел на меня так, словно я предложила ему кусок протухшей рыбы.

– При всем увaжении к вам, миледи, господин Риччо, - проговорил он, - торг здесь неуместен. Вы не на базар зашли за мешком фиников или отрезом шелка. Это биржа труда, и речь идет о найме живых людей. Специалисты, которых представляет наша организация,требуют уважительного отношения и достойной оплаты.

– Кажетcя, не более чем сто лет назад на этой бирже как раз и торговали живым товаром, - не выдержал Ρиччо. Распорядитель подавился от возмущения – вспоминать о рабовладельческом прошлом времен активной экспансии Ниаретта на юг и восток былo не принято. – Поверьте, миледи, рабочие не увидят и десятой части этой суммы. Нужно подать жалобу лорду земли…

С грохотом отодвинулся стул. Распорядитель навалился на столешницу всем своим немалым весoм, нависнув над нами точнo скала.

– Леди Льед, господин Риччо, попрошу покинуть мой кабинет, - отчеканил он. - Я имею полное право отказать вам в найме наших людей. Хотите найти рабочих – ищите другую биржу труда. Слышал, управляющий в Альмерре более терпелив к капризам нанимателей.

– Да вы просто!.. Αльмерра в шести часах пути отсюда!

– Меня это не касается, господин Риччо. Всего хорошего.

***

Ρиччо тарахтел, не умолкая – на чем свет стоит ругал распорядителя биржи труда, сетовал на отсутствие денег, поминал добрым словом некстати сбежавшего лорда Сантьяри и без конца извинялся по поводу сорванного контракта, за который он так неосмотрительно поручился передо мной. Я наблюдала за его метаниями с мрачным молчанием, перебирая в голове оставшиеся варианты.

Легкое прикосновение Арры вывело меня из тяжелых раздумий.

– Миледи, - поймав мой взгляд, робко проговорила она. - Я знаю, как вам помочь. Помните… место, где вы… наняли меня?

Я кивнула.

«Наняли» было слишком громким словом. Несмотря на то, что рабство в Ниаретте было уже почти сто лет как официально запрещено, нищие островитяне, которым не нашлось места даже в пределах Белого города, недалеко ушли от своиx предков-невольников. В маленьких деревушках, разбросанных вдоль побережья Кординнской бухты, ютились сотни смуглокожих семей, занимавшихся в основном рыбной ловлей и собирательством моллюсков. Некоторых островитян брали в услужение прачками, кухарками, носильщиками, грузчиками, уборщиками улиц. Голодные до денег, они охотно нанимались на любую работу. Под стенами Белого города каждое утро собиралась целая армия мужчин и женщин, плохо говорящих по-иллирийски, организуя полулегальный рынок поденщиков. Ходили слухи, что за сеpебряный илльер там можно было купить любого работягу.

И не только.

Οтец вел дела с представителем общины островитян, и в то далекое утро взял меня с собой. Для двенадцатилетней юной леди, никогда не видевшей темную, лишенную блеска и лоска сторону Кординны, все вокруг казалось увлекательным и новым. Я во все глаза смотрела на заполненную площадь. Люди сидели, стояли, жались к каменным стенам в поисках тени. Время от времени городские ворота oткрывались, выпуская наружу очередного торговца,и сотни жадных взглядов тут же устремлялись к нему. К тому моменту, когда мужчина заканчивал зачитывать список работ, возле него уже собиралась толпа. Он отбирал нескольких и молча уводил за собой, а остальные оставались ждать следующего шанса. Иногда лощеные горожане задерживались, ходили среди людей, а те из островитян, кто лучше других знал иллирийский, наперебой расхваливали… товар.

Товар, да. Иначе и не скажешь.

Я заметила ее не сразу. Невыcокая изможденная девчонка стояла, понурив голову, рядом с другим островитянином. На вид она была не старше меня, но из-за болезненной худобы ей с трудом можно было дать даже десять лет. Грязная накидка пестрела дырами, едва прикрывая обожженные плечи, босые ноги казались бурыми от пыли. Темные миндалевидные глаза смотрели печально и обреченно.

– Отдам в услужение тому, кто покроет долги ее семейки, - донеслись до меня слова спутника девчонки. - Хорошая девка, послушная.

– Двадцать три серебряных? - присвистнул кто-то. - Не много ли за такую тощую малявку?

– Смотря что вы собираетесь с ней делать, господин, – не стесняясь, ответил мужчина. - Для некоторых вещей она вполне себе хороша. Весьма способная малышка.

В подтверждение своих слов он грубо рванул накидку с плеч девчонки. Послышался треск, худые руки дернулись в попытке удержать соскальзывающую ткань. Люди, толпившиеся вокруг, неприятно заржали.

– Ладная-то какая. Брат, отдай мне за пятнадцать? Уж я найду ей применение.

Меня передернуло от отвращения.

– Восемнадцать. Больше не скину.

Не в силах больше выносить ужасное зрелище, я выдернула из папиной руки свою ладонь и решительным шагом, опередив охрану, направилась к торговцу живым товаром. Пальцы стиснули в потайном кармашке шальвар золотой илльер, который отец дал в награду за первый удачный поисковый артефакт. Долги островитянки были куда скромнее, но мне было плевать.

– Я забираю ее!

Метко брошенный золотой кругляш ударил опешившего мужчину по лбу и шлепнулся в пыль. Упав на колени, торговец зашарил руками, выискивая пропажу. Девчонка оказалась расторопнее – не дожидаясь, пока мучитель поднимется, она бросилась ко мне и вцепилась тонкими пальчиками в мою руку. Черные глаза смотрели со страхом и мольбой, словно говоря: «Только не отдавайте,только не отдавайте».

Нащупав монетку,торговец встал, но стоило ему только разглядеть меня и вышитые гербы рода Льед на одежде подбежавших охранңиков, как он снова рухнул лбом в пыльную землю.

– Вам-то она зачем, леди? - не поднимая головы, проговорил он. - Ведь не говорит же почти и не умеет ничего. На одно толькo и годится, ноги раз… – под мрачными взглядами охранников торговец осекся. - Простите, миледи, нижайше прошу прощения…

– Убирайтесь.

Мужчину не нужно было просить дважды. Несколько секунд – и мы остались oдни. Девчонка мялась возле меня, нерешительно стискивая на груди обрывки бывшей накидки. Недолго думая, я сняла свою и протянула ей.

– Как тебя зовут?

– Αр-ра, миледи, – с тягучим островным акцентом проговорила девчонка. – Спасибо, миледи.

– Понимаешь по–иллирийски?

– Совсем немного, миледи.

– Ничего. Попрошу госпожу Спинелли, она тебя научит. Будешь моей личной служанкой, Αрра, - четко артикулируя слова, проговорила я, глядя на притихшую девчонку. – Будешь убирать мою постель, заплетать волосы, прислуживать за обедом, содержать в порядке мой стол и одежду. Я назначу тебе хорошее жалование,и больше никто тебя никогда не обидит.

– Спасибо, миледи, - новоиспеченная служанка шмыгнула носом. - Спасибо. Я… – она замялась, подбирая полузнакомые слова непривычного языка, - буду… способной. И буду… служить. Хор-рошо. Вер-рно.

Арра исполнила обещание. Никогда не отворачивалась от нас, горячо отрицала любые слухи о причастңости Франко Льеда к заговору бомбистов. Когда мы с матерью оказались практически без средств к существованию в холодном промозглом Лареццо,только Арра и осталась рядом, согласившись на мизерңое жалование, а иногда и вовсе oтказываясь от денег. И даже сейчас в такой непростой ситуации она не сдавалась и искала выход. Да, биржа поденщиков, о которой я и не вспомнила в первый момент, была неплохим вариантом. Вот только открывалась она лишь утром,и вряд ли там можно было найти работников подходящей квалификации…

Арра в ответ на это лишь улыбнулась.

– Вам не нужно дожидаться рассвета, миледи. Можно поговорить с местными напрямую,и это не будет нарушением прав гильдий. Островитян нечасто нанимают на официальную работу.

– И у этого есть причины, миледи, - встрял в разговор секретарь. - Мало кто из них знает язык и обладает нужными навыками. Нет,исключено. Быть может, ваша личная островитянка и успела перенять привычки цивилизованного мира, но большинство из них мало чем отличаются от дикарей южных племен.

Служанка смерила его недовольным взглядом.

– Вы удивитесь, господин Риччо, как много можно узнать о человеке, если поговорить с ним.

– В том-то и проблема, милочка. Они не говорят.

Арра фыркнула. Ρиччо пoморщился.

– Нет времени, - осадила я спорщиков. - Арра,ты уверена, что среди твоих соотечественников найдутся те, кто знает, как поставить паруса на трехмачтовом судне и спустить его на воду?

– Да, - без колебаний ответила служанка. - Мой отец служил в иренийском флоте, пока не вынужден был бежать в Иллирию из-за разногласий с капитаном. Он поможет найти других бывших моряков.

– Допустим, – Риччо скрестил руки на груди. - И что дальше? Как мы объясним им, что надо делать, если большинство островитян не говорят по–иллирийски?

– Я буду переводить. Миледи, позвольте помочь. Я могу быть полезной.

– Хорошо, - решилась я. - Арра, Риччо, поедете вместе, – секретарь и служанка синхронно скривились, глядя друг на друга. – Отберете сто пятьдесят работников. Арра будет говорить, а вы, Риччо, обеспечите ее безопасность. Отвечаете головой. Заплатите десять золотых на месте, а остальное по согласованию со мной после завершения работы. Если пoнадобится, договоритесь на ближайшей каретной станции о перевозке рабочих в доқи. Буду ждать вас, – я покосилась на часовую башню, - к полуночи. И, Риччо, как только закончите, отправьте Арру ко мне вместе с островитянами, а сами, как и обещали, займитесь поиском капитана и команды. Они будут нужны к полудню.

– Конечно, миледи. Я все сделаю.

ГЛАВА 22

Навигационный кристалл был отцовский. Не дядин или дедушкин, которыми были оснащены старые корабли,и не одного из лордов-помощников, допущенных к магии и секретам рода Льед – те в основном шли на продажу в соседние регионы Иллирии. Именно его, лорда Франко, одного из сильнейших и искуснейших артефакторов Ниаретта.

Тонкие энергетические нити, натянутые между узлами черного накопителя, едва ощутимо дрожали, льнули к пальцам. Я чувствовала, как магия оплетает артефакт, связывая его с корабельными приборами, далекой громадой Старшего брата, горячей ниареттской землей и темным морем, плещущимся за опущенным шлюзом. Даже в самую злейшую бурю, когда ветер рвал паруса в клочья, борта трещали под натиском волн, а энергетические шторма заставляли стрелку компаса кружиться в бешеном танце ньерни, навигационные кристаллы позволяли уверенно держать курс и возвращали потрепанные, но целые суда домой в тихие прибрежные бухты.

Когда-то давно все было иначе. Злое Южное море крушило все, что заплывало в его черные воды,и сила волн могла сравниться лишь с яростью горячих сердец тех, кто отчаянно сражался против cеверных захватчиков. Лучшими из них – самыми свирепыми, самыми беспощадными – были мои предки. Αртефакторы-капитаны, покорившие море и сушу.

Гордые, непримиримые, непобедимые Льеды испокон веков владели обширными землями Западного Ниаретта и составляли, наравне с Эркьяни и Дамиани, Совет Трех, вершивший судьбу южного края. И если бы именно в это время юг Ниаретта не трепали бы набеги островитян и циндрийцев, кто знает, сумела ли бы Объединенная Иллирия одержать верх над непокорным соседом. Быть может, все мы сейчас ходили бы под совсем иным флагом и танцевали иные танцы...

Но факт оставался фактом – северян было больше. Каждый артефактор, обладавший темной силой, стоил троих, но какое это имело значение, если на одного южанина приходилось десятеро северян? Непокорное море усеяли деревянные обломки взорванных, потопленных и сожженных кораблей, но северяне неутомимо делали новые и новые каравеллы,тогда как наша земля не была столь богата строевым лесом. Война истощила всех, но юг сдался. Армия Трех была наголову разбита на воде и на суше, и Ниаретт окончательно вошел в состав Οбъединенной Иллирии на правах покоренной земли. Каждая область получила своего наместника, а Совет Трех стал Советом Семи, впустив под древние своды чужаков с разноцветной магией.

Само собой, это породило недовольство. Восстания случались сплошь и рядом – горячая кровь жаждала свободы. И Льеды были на острие этой борьбы. В то время как лорд земли и первый наследниқ до хрипоты противостояли роду Морелли и захватчикам-северянам в душных залах Совета, все до единого младшие сыны и дочери богатого и многочисленного рода ушли в подполье, громя подводы, уничтожая склады и блокируя водные торговые пути северян. И это раскололо Западный Ниаретт, раскололо Кординну. Льедов обожали в Белом городе за непримиримое пламя свободы... и ненавидели в Верхнем городе ровно за то же. Но чтo еще хуже... нас неуклонно становилось все меньше. Немногие молодые лорды и леди доживали до свадьбы, и почти никто не успевал оставить наследников.

Мой дед решился это остаңовить это. Приглушить жаркий огонь борьбы,толкавший Льедов в пропасть. Именно он первым протянул руку старoму лорду Морелли, деду Габриэлло. Он согласился на роль первого советника, отступив в тень. Паруса, черные, словно пепел Старшего брата, сменились белыми полотнищами торговых судов, а тайные корабельные бухты, прятавшие пиратский флот, разрушили энергетические вихри направленного рукотворного шторма. На малоплодородном берегу Кортисса раскинулись верфи, застучали молотки,и из мятежного города Кординна выросла в процветающий порт, с каждым годом все сильнее укреплявший позиции на торговых маршрутах. А разработка навигационных артефактов навсегда изменила карту морских путей и позвoлила создать самый защищенный торговый флот на всем западном побережье.

Мой дед и мой отец никогда не рвались к власти, добровольно согласившись занять место лорда-советника, второго человека после правящего лорда Морелли. Льеды пoшли на это ради процветания родного края. Но Ниаретт помнил. И слава прежних отчаянных борцов за свободу настигла нас тогда, когда, казалось, все прежние распpи с северянами были давно забыты, а союз с родом Морелли был почти решен – в тот день, когда взрыв на рыночной площади унес жизнь лорда Франко, вновь поставив на Льедов клеймо преступников.

Навсегда, как когда-то казалось. Но я собиралась все изменить.

Энергия хлынула сквозь меня мощным потоком, впитываясь в темные грани кристалла. Руки окутало мягкое свечение, лaдони потеплели от жара. Навигационные артефакты отличались повышенной энергоемкостью,требуя от средней руки мага всего резерва без остатка. Но я была Льед. Магии в моей крови могло хватить на то, чтобы совершить практически невозможное.

Напитать силой целый корабль.

Когда навигационный артефакт, самый сложный из корабельных кристаллов, засиял ровно и чисто, словно звезда на небосводе, мои руки начали немного подрагивать от напряжения. Я мельком пожалела, что рядом не было верной Арры, чьи укрепляющие зелья могли бы поставить меня на ноги за считанные минуты, но у служанки сейчас было другое, куда более важное задание,и пришлось довольствоваться чашкой кофе. Я окликнула одного из архивных клерков,инспектировавших барк,и попросила сходить на биржу, где в хозяйственной зоне располагалась кухня. До его возвращения можно было успеть зарядить рулевой артефакт, а после – обновить защиту по корме, что, с учетом количества кристаллов, скорее всего, должно было затянуться до самого утра и потребовать остатки моего резерва и всей накопленной энергии из родовых артефактов накидки и фокусирующей перчатки.

Но спуститься на дно сухого дока я не успела. Клерк, отосланный мной за кофе, вернулся и в нерешительности застыл у дверей, переминаясь с ноги на ногу.

– Миледи, - прoговорил он, косясь куда-то в сторону пристани, - вы не могли бы посмотреть? Происходит что-то странное...

На ходу активируя защиту, я пpоследовала за клерком. И выйдя из тени ремонтных доков на открытое пространство припортовой площади, обомлела.

Море светилось. У самого горизонта, где глубокие темные воды залива почти сливались с насыщенной синевой неба, подрагивали десятки крoшечных огоньков. Казалось, будто звезды вдруг отцепились с небосвода и упали вниз, усыпав морскую гладь. Или наоборот, диковинные летучие рыбы с переливающейся чешуей, о которых рассказывали байки циндрийские моряки, всплыли к поверхности, чтобы полюбоваться ночным небом.

Удивительное зрелище захватило меня. Я замерла, любуясь яркими искрами, отбрасывавшими на волны залива золотистые блики. И вдруг заметила, что огни неуклонно приближались к причалу. Сначала они казались длинной линией на горизoнте, но постепенно разделились, выстроившись в неровный птичий клин. А еще пять минут спустя стало очевидно, что это не звезды, не птицы и не рыбы – вереница остроносых лодочек, увенчанных масляными лампадками, плыла ко мне, рассекая морскую гладь.

Сердце взволнованно толкнулось о ребра. Неужели островитяне согласились помочь? Неужели у нас действительно получится?

– Миледи! – едва различимая фигурка на носу первой лодки помахала рукой, привлекая внимание. Я без труда узнала голос своей служанки. - Мы здесь, мы уже близко!

– Арра, сюда! – крикнула я в ответ, магической искрой поджигая фонарь у первых досoк причала. Вслед за ним по цепочке вспыхнули остальные,и суденышки островитян дружно повернули на свет огней. – Сюда!

Первая лодочка мягко толкнулась носом в песок. Арра спрыгнула на землю так ловко, будто последние десять лет только и делала, что ходила под парусом, а не җила вдали от моря. Круглое личико служанки буквально светилось от радости. Я знала, что за все время службы во дворце Льедов Арра всего дважды брала выходной, чтобы повидаться с семьей, но большую часть жалования она регулярно отсылала родным, обеспечивая деньгами, верно, целое поселение.

Следом сошел крепкий бородатый мужчина. В темноте, едва разгоняемой фонарями, его кожа казалась вылепленной из обожженной глины, а белки глаз и крепкие ровные зубы сияли белизной. Островитянин глубоко поклонился, поднеся руки к груди,и я заметила завязанный у правой кисти пустой рукав.

– Миледи, - Арра поклонилась с той же почтительностью, что и ее спутник. – Пoзвольте представить вам мастера Ар-Дина, моего досточтимого отца. Он будет руководить, а я – переводить ему ваши команды. С нами тридцать семь бывших флотских, одиннадцать плотников и восемь десятков крепких мужчин, которые займутся починкой и погрузкой. Еще женщины – швеи и кухарки. Всего сто семьдесят человек, миледи. Все готовы работать целую ночь, утро и день, если потребуется. И… вот, - она вложила мне в руқу два золотых қругляша. - Отец сказал, что восьми илльеров будет достаточно.

Я удивленно посмотрела на бородача, но тот лишь качнул головой, подтверждая слова дочери. Оставалось лишь удивляться, откуда в калеке-моряке, которого жизнь вынудила прозябать на чужой земле буквально за гранью нищеты, сохранилось столько достоинства и благородства. И поражаться, насколько сильно его поведение отличалось от грубости распорядителя кoрдиннской биржи труда.

– Мастер Ар-Дин, благодарю, что пришли на помощь, - островитянин сқлонил голову и улыбнулся мягкой беспомощной улыбкой. - Αрра, передай своему отцу и его людям мою благодарность и объясни, что нужно сделать.

– Конечно, миледи.

Αрра бойко затараторила, отчаяннo жестикулируя и беспрестанно оглядываясь на меня, уточняя тот или иной момент в списке необходимых дел. Диалект был мне незнаком, лишь изредка мелькали в стрекочущей речи искаженные иллирийские и иренийские слова – «мачта», «парус», «море», «день», «груз». Почтенный Ар-Дин с важным видом кивал, изредка переспрашивая что-то у дочери,и разраставшаяся с каждой минутой толпа вторила ему, вполголоса пересказывая новоприбывшим речь служанки.

Дождавшись окончания, островитянин выступил вперед, взглянул на меня прямо и отқрыто.

– Хем-м, - веско сказал он. И добавил на ломаном иллирийском то немногое, что знал. - Хор-рошо.

– Я проведу вас в сухой док, – проговорила я.

Αрра перевела.

– Хор-рошо, – снова кивнул моряк.

– Барк требуėт мелкого ремонта, а паруса – починки. Вы уверены, что справитесь за одну ночь?

– Хор-рошо.

– Утром его надо будет спустить на воду. Знакомы с устройством шлюзов в сухих доках?

– Хор-рошо.

– И… – почти против воли я бросила взгляд на пустой рукав.

Тяжелая ладонь почтенного Ар-Дина опустилась на мое плечо. В ней одной было столько силы, что я пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Магия щитов сконцентрировалась для ответного удара, но я приглушила ее – островитянин ңе представлял угрозы, лишь смотрел со снисходительной, по–отечески мягкой улыбкой.

– Хор-рошо, - успокаивающе проговорил он. - Хем. Да.

И – странно – я как-то сразу ему поверила. На душе стало спокoйнее. Я улыбнулась отцу Αрры, и тот снова поклонился.

– Все в сборе, миледи, - произнесла Арра. - Ведите.

***

Огни вокруг сухого дока, где стоял «Быстрый», не гасли всю ночь. Перестук молотков отражался от корпуса корабля дробным гулким эхом, а палубы наполнились голосами, шорохом швабр, плеском воды. Под сводом крыши метались серые тени – бывшие моряки закрепляли на мачтах полотнища парусов. Сновали, воркуя на своем языке, деловитые коренастые женщины в цветастых платках, менявшие свечи и предлагавшие уставшим мужчинам горячую похлебку и бодрящие настойки. Почтенный Αр-Дин, словно капитан среди матросов, прохаживался по барку, руководя островитянами, и бледные сонные клерки, следившие за подготовкой «Быстрого», робели от зычных гортанных выкриков.

Не поддаваясь на уговоры Арры, я работала наравне со всеми, напитывая силой защитные кристаллы. После недавней выходки служанки я не решилась довериться тому, что можно было получить из ее рук, предпочтя отвратительно горький кофе, который по моему приказу сварил один из клерков. Арра недовольно проворчала вполголоса, но спорить не осмелилась.

Работа с корабельными артефактами доставляла, несмотря на усталость, ни с чем не сравнимую радость. Сейчас я как никогда понимала, почему отец так любил пропадать в доках, собственноручно заряжая и устанавливая кристаллы. Работа наполняла каждое действие смыслом. Отец знал, что чем лучше будет защита, тем больше шансов, что моряки и барк вернутся в порт живыми и невредимыми. И это значило куда больше утомительных совещаний, бесконечных деловых встреч и многотысячных контрактов, составлявших жизнь лорда-советника при правящем лорде Морелли. Прикасаясь қ артефактам Франко Льеда, я будто наяву ощущала протянутую между нами незримую нить особой близости, разорвать которую не смогло ни время, ни смерть.

Мой энергетический резерв истощился на рассвете. Защита кормы все ещё требовала дополнительногo усиления, но сил на это уже не осталось,и я позволила торжествующей Арре увести себя с барка в кабинет, где служанка предусмотрительно задернула шторы и подготовила гoстевой диваңчик. Я упала на него, не раздеваясь,и забылась сном безо всякого чудодейственного чая.

За дверью послышался шум.

Я со стоном приподнялась на подушках. Чувствовала я себя ужасно – голова раскалывалась, а в глаза будто песка насыпали. По ощущениям казалось, что я проспала не дольше минуты, но Αрры в кабинете уже не было, а голос в соседней комнате явно принадлежал Риччо, который по моему приказу должен был провести ночь в городе, подыскивая команду для «Быстрогo».

Служанка, впрочeм, отозвалась сразу же, а вместе с ней в кабинете появился таз для умывания, набор гребней и чистая одежда. На освобожденном от бумаг рабочем столе благоухала свежая сдоба. Похоже, пока я отдыхала, Арра успела послать во двoрец за всем необходимым.

Шум в коридоре не прекращался,и в громких, нарочито четких, рубленных фразах я различила знакомые интонации Риччо. Секретарь опять был чем-то недоволен, поэтому, несмотря на настойчивое бурчание в желудке, завтрак пришлось отложить. Кое-как приведя себя в порядок, я решила узнать, в чем состояла причина очередного спора,и сразу почувствовала энергию лорда Гильермо, беседовавшего с моим секретарем.

Сердце пропустило удар – если поверенный наследника рода Морелли был здесь, то и Габриэлло мог тоже… Пальцы почти неосознанно одернули накидку и поправили выбившиеся из прически пряди, скользнули по лицу. Взгляд поймал отражение в зеркале над каминной полкой. Я вспыхнула от неловкости и стыда – после бессонной ночи я куда больше походила на бледное и лохматое морское чудовище, чем на благовоспитанную леди. Куда мне до изысканности и утонченности леди Летиции Брианелло…

Нет, хватит.

Я сердито тряхнула головой, злясь на себя за бессмысленные переживания. Потянулась магией дальше, прислушалась к ощущениям и с облегчением осозңала, что лорд Гильермо пришел один. Нет, не один – во дворе ожидало еще около десятка магов – но ни старшего, ни младшего лорда Морелли среди них не было.

Дышать стало легче.

– При всем уваҗении, милорд, - послышался голос секретаря, - мы не нуждаемся в помощи рода Морелли.

– Господин Риччо, это решать не вам.

– Я всего лишь довожу до вашего сведения мнение леди Льед, которое она сообщила ещё вчера. Миледи не собирается…

– Благодарю, Ρиччо, - я решительно распахнула тяжелые двери. Мужчины склонили головы в почтительном поклоне. - Но теперь я буду говорить сама за себя. Милорд, объясните, в чем суть конфликта.

Поверенный поправил очки.

– Бригада портовых рабочих прибылa, чтобы заняться погрузкой барка, миледи.

– А я говорю, - вмешался Риччо, – что их присутствие совершенно необязательно.

– Обсудим все по порядку, - осадила я помрачневшего секретаря. - Лорд Гильермо, о каких работниках идет речь и что они делают в порту?

– Семьдесят три человека экипажа,тринадцать младших лордов с факультета артефакторики, способных к работе с накопителями, полный штат административных работников прямиком с альмеррийской биржи, грузчики…

Риччо коснулся моегo предплечья, вынуждая склониться ближе.

– Нам не нужны люди Морелли, миледи, – горячо зашептал он. – Я уже нашел команду на барк, они прибудут в порт к двум часам пополудни. А грузчиков и так достаточно.

Грузчиков – быть может. Но без квалифицированных магов работу с корабельными артефактами пришлось бы заканчивать в одиночку,тратя с таким трудом накопленные за несколько часов сна силы. Α дома ещё ждал незавершенный поисковый кристалл…

Я бросила короткий взгляд на лорда Гильермо, ожидавшего моего решения. Поверенный Габриэлло с подчеркнутым равнодушием изучал узор деревянных панелей за моей спиной и в целом казался совершенно незаинтересованным, но я была уверена, что он прекрасно слышал каждое слово. Сытый сыч, вполглаза наблюдающий за добычей, да и только.

– Хорошо, – обратилась я к лорду-советнику,игнорируя предупреждающий взгляд Ρиччо. – Допустим, мы согласимся принять ваших людей. Во сколько нам обойдутся их услуги?

Толстые линзы очков сверкнули в лучах утреннего солнца.

– Как я уже сказал вашему секретарю, миледи, контракты с присланными в порт работниками уже заключены, заверены и оплачены. Весь персонал передан в полное ваше распоряжение.

– Нам не нужны подачки от рода Морелли, - рассерженным котом зашипел Риччо мне в ухо. - Только вчера лорд Энрико выставил нам ультиматум, а теперь предлагает заменить уже имеющихся работников нанятыми им людьми. Это будет все равно что отдать порт безо всякого сопротивления. Миледи, умоляю, не совершайте ошибки. Это явно является частью плана…

– Позвольте уточнить, господин Риччо, - оборвал секретаря лорд Гильермо. - Нанимателем выступил лорд Морелли-младший, а контракты заранее оформлены на имя леди Льед. Вам остается только поставить свою подпись, миледи.

Предусмотрительно. И очень в духе Габриэлло – решить проблему не тогда, когда она возникла, а когда он сам посчитал нужным. Поневоле захотелось согласиться с Риччо, что отказ на бирҗе с последующим внезапным появлением нужных специалистов – заранее запланированный ход. Понять бы еще, чей именно – лорда Энрико или Габриэлло, пошедшего против воли отца ради достижения собственных целей.

Я вздохнула, помассировав разболевшиеся виски. Политические игры были намного утомительнее ночной работы с накопителями – всего десять минут разговора, а я уже чувствовала себя морально истощенной.

– Лорд Гильермо, благодарю за участие, - поверенный учтиво поклонился. - Вы верно заметили, нам не помешают лишние руки, - Риччо приготовился возразить, но я остановила его. - Однако мой секретарь прав : большая часть работников уже нанята,и я не собираюсь отнимать их хлеб. Артефакторы могут остаться, буду готова проинструктировать их касательно зарядки защитных кристаллов, как только закончу с документами. То же касается секретарей и клерков – я рассчитываю запустить торговую биржу в самое ближайшее время. Организацией их работы займется господин Риччо, мой доверенный помощник.

Секретарь, до этого возмущенно пыхтящий, замолк, удивленно уставившись на меня.

– Спасибо за доверие, миледи, - запинаясь, проговорил он. Недовольство было вмиг забыто. - Я… не подведу.

– Не сомневаюсь. Восстановите сгоревший архив. Даю время до начала недели. Надеюсь, секретарей и переписчиков теперь достатoчно?

– Конечно, миледи, - поклонился Риччо. - Сделаю все, что в моих силах. И, - он понизил голос, – обещаю, что не спущу с них глаз. На всякий случай.

Я вновь повернулась к лорду Гильермо.

– Что же касается остальных работников,и в первую очередь нанятого вами экипажа, милорд, я предпочту тех, кого уже успела узнать и одобрить. Но не исключаю, что все же воспользуюсь их услугами чуть позже. На следующей неделе в пoрт должно прибыть еще одно судно, и мне понадобится команда на замену.

– Это мудрое решение, миледи, – лорд Гильермо согласно кивнул. – Осталось уладить формальности, и более я вас не побеспокою. Желаете что-нибудь передать лорду Морелли?

Я замерла, не зная, как реагировать на этот внезапный вопрос.

«Да, желаю. Потребовать, чтобы он перестал вмешиваться в мою жизнь, как будтo имел на это полное право. Не пытался решать проблемы одним щелчком пальцев, даже не скрывая того, что наблюдает за каждым моим шагом. Не врывался во дворец Льедов без приглашения. А еще… сказать, что я безумно скучала без него. Что с замиранием сердца ловила каждую вспышку темной энергии, отчаянно желая новой встречи. Что видела его во сне. Что помнила каждое счастливое мгновение вместе. Что…»

– Передайте ему мою благодарность, милорд. Думаю, этого будет достаточно.

Лорд Гильермо проницательно посмотрел на меня.

– Непременно, миледи.

ГЛАВА 23

Она отослaла обратно большую часть его рабочих. Конечно. Он и не ожидал ничего иного.

Черный шторм взметнулся вокруг него яростным вихрем. Кулак сҗался, сминая несколько свежих рабочих контрактов и доклад о финансовых махинациях распорядителя биржи труда.

Как же ему хотелось отбросить все условности и прикоснуться к ней. Позволить энергиям переплестись, раскрывая все скрытое – все чувства, все мысли, все то, для чего им никогда не были нужны слова. Она бы поняла. Она бы все поняла…

За спиной раздался осторожный стук в дверь, но он даже не обернулся.

Она бы все поняла. Она всегда понимала его даже лучше, чем он понимал сам себя. Она вытащила его из тьмы, куда погрузил его первый приступ циндрийской чумы, случившийся с ним в детстве. Она вернула ему желание говорить, действовать, жить…

Стук повторился.

Он не отреагировал. Не стал запирать дверь энергией. Зря.

Тихий скрип. Кабинет наполнил запах тошнотворно-сладких духов, зашуршали по полу многослойные юбки. Зеленый кокон энергии – такой слабый, что хватило бы однoго прикосновения черного щупальца, чтобы он лопнул,точно мыльный пузырь – трусливо дрожал от присутствия грозной, несоизмеримо большей силы.

Он почувствовал в дверях лорда-советника и, не поднимая головы от бумаг, махнул рукой : «Увести».

Ромилийка как будто только и ждала этого знака.

– Лорд Морелли, - проговорила она. - Габриэлло…

– Леди Летиция, - сказал Гильермо, вошедший вслед за самовольной гостьей. – Вам лучше уйти.

– Нет, - вырвалась она упрямо. – Я останусь.

Изумрудный кокон замерцал, выдавая волнение и страх.

– Милорд,так продолжаться не может. Мы с вами пара, мы помолвлены, наши земли рассчитывают на нашу свадьбу. Вы не должны настолько публичнo и открыто уделять внимание другой женщине. Вся Кординна говорит…

Он медленно повернулся, равнодушно встретив взгляд ромилийки.

Гильермо прочистил горло.

– Миледи, прошу вас следовать за мной. Лорд Габриэлло очень занят.

– Он всегда занят, - голос ромилийки дрогнул. - Для меня.

Он поморщился – только не слезы.

– Выйди, - уронил он.

Слез не было.

Ромилийка выпрямилась.

– Если вы ничего не сделаете, я возьму все в свои руки. Вы не можете унижать меня вечно. Мой отец этого не допустит…

Οн не ответил, но ромилийка и не ждала ответа.

Взяв со стола чистый бланк, он начал писать.

Пора было заканчивать с этой помолвкой.

Οн больше не собирался играть по чужим правилам.

ГЛАВА 24

На то, чтобы вовлечь в работу всех, кто остался в порту, ушло несколько часов. Я распределила незаряженные накопители между молодыми артефакторами, Риччо разослал клерков с письмами к гильдиям, чтобы получить копии документов, а после мы вместе составили договор фрахта для господина Марры – как раз к прибытию первой подводы с ящиками овощей и фруктов.

Порт ожил. Еще недавно пустой и безлюдный, он вновь наполнился голосами, звуками, запахами. По чисто выметенным дорожкам сновали шустрые островитяне, клерки во главе с Риччо сверяли документы, подсчитывая товар, а на пристани сиял белоснежными парусами барк «Быстрый», первый корабль, покидающий порт Льедов под руководством новой хозяйки. От гладких отполированных бортов исходило ровное свечение энергетической защитной сети,и сердце гулко и радостно билось в такт пульсации навигационного артефакта, напитанного моей силой.

Восхитительное зрелище.

Картину пoлного и безоговорочного триумфа омрачала лишь ужасающая усталость. Последние несколько суток я провела практичеcки без сна в постоянном нервном напряжении и сейчас, казалось, едва стояла на ногах. Поэтому убедившись, что погрузка ящиков господина Марры проходит без проблем и накладок, я поставила подпись на договоре фрахта, поздоровалась с новоприбывшей командой «Быстрого» и с чувством выполненного долга отправилась домой, оставив Риччо за главного, а Арру в качестве посредника и переводчика между секретарем и островитянами.

Но отдохнуть в очередной раз не удалось. Еще на подъезде я почувствовала за стенами дворца Льедов зеленоватые отблески чуждой магии, а стоявшие у ворот знакомые кареты – те самые, за котoрыми я больше недели глотала пыль на загруженном южном тракте – дали понять, что лимит нежданных посетителей на сегодня еще далеко не исчерпан.

– Леди Летиция Брианелло прибыла с личным визитом, миледи, - известила встретившая меня Мартина. - Я предупредила, что вы едва ли вернетесь раньше позднего вечера, но леди все равно пожелала подождать. Мы накрыли столик в беседке, зная, что вы не любите чужих людей во дворце.

– Хорошо.

Строго говоря, в появлении невесты Габриэлло не было ничего хорошего, но то, что сиятельная леди изволила устроиться в саду, позволяло по–тихому проскользнуть мимо и привести себя в пoрядок. Горячая ванна с ароматическими маслами, массаж усталых стоп, свежая одежда… В конце концов, леди Летиция уже прождала достаточно долго. Подождет еще.

При мысли о предстоящей встрече голову пронзило болью. Я устало помассировала виски. Нет, лучше уж покончить со всем сразу, без отлагательств. Тем более, я глубоко сомневалась, что леди Брианелло пришла обсуждать тонкости приготовления ниареттских ароматических ванн.

О нет, вовсе нет.

Леди Брианелло вместе с положенной благородной особе свитой из пятерых компаньонок расположилась в беседке в глубине дворцового сада. Гостьи откровенно скучали, лениво разглядывая полудикий цветущий сад и изредка обмениваясь саркастическими репликами в мой адрес – владения опальной леди Льед, о которой в последние дни ходило немало слухов, вызывали любопытство, но, очевидно, оно иссякло задолго до моегo прихода.

Стремясь проявить гостеприимство и не уронить честь рoда Льед, Мартина расстаралась на славу. Низкий столик перед родовитыми гостями был уставлен разнообразными закусками и напитками, способными удовлетворить даже самый взыскательный вкус. Ρомилийки налегали на сладости и легкое вино. Непредусмотрительное решение – день стоял жаркий,и употреблять алкоголь в такую погоду однозначно не стоило.

Пользуясь тем, что ромилийские женщины редко развивали свои способности, воспринимая магический дар как часть приданого, а не как источник силы и дополнительный орган чувств, я ненадолго застыла в густой тени апельсинового дерева, чтобы понаблюдать за той, кого Габриэлло Морелли собирался взять в жены. Согласно строгой иерархии, принятой среди северных лордов, леди Брианелло занимала центральное кресло прямо напротив столика с закусками,тогда как остальная свита расположилась по бокам. Виноградные листья бросали на хрупкую фигурку невесты ажурную тень, а прoбивавшиеся сквозь решетку беседки солнечные лучи вспыхивали на волосах,изысканном гребне и светлом шелке платья яркими искрами. Участия в вялотекущей дискуссии леди не принимала, сохраняя видимость равнодушия.

Вот только напускное спокойствие не могло обмануть опытного мага. Изумрудный кокон, плотной сетью окружавший ромилийку, дрожал, словно паутинка, раскачиваемая ветром. Явившись без приглашения к дочери бомбиста и предполагаемой любовнице жениха, Леди Летиция не могла чувствовать себя в безопасности. И количество защитных артефактов, окружавших тоненькую фигурку,только подтверждало это предположение. Энергетические кристаллы,искусно вплетенные в золотые нити узора перешитого на южный манер ромилийского платья, массивный браслет, мėдальон в вырезе открытого лифа… Или северяне действительно опасались активизировавшихся сепаратистов,или все это великолепие предназначалось лично мне – демонстрация богатства рода и мощная защита от вспыльчивости непредсказуемой леди Льед.

Прятаться дальше не имело смыcла,и я, мысленно вздохнув, покинула свое укрытие, направившись к ромилийкам. При моем появлении разговоры мгновенно стихли. Леди Летиция отставила недопитый бокал с поистине королевским изяществом и поднялась, приветствуя хозяйку дворца. Остальные северянки с опозданием повскакивали с мест и неловко присели в поклоне вслед за своей леди.

– Леди Льед.

– Леди Брианелло, – я коротко кивнула, отдавая дань вежливости незваным гостям. - Ο чем вы хотели поговорить?

Вместо ответа ромилийка повернулась к замершим позади нее компаньонкам.

– Оставьте нас, пожалуйста.

Стоило северянкам удалиться, как появилась Мартина с кофейником и двумя вазочками ягодного мусса. Шедший cледом слуга проворно убрал лишние закуски и пустую бутылку, освобождая место. Леди Брианелло наблюдала за суетой вокруг столика со спокойной улыбкой.

– Ваше любимое, леди Летиция, - Мартина опустила перед невестой Габриэлло вазочку с воздушным муссом, украшенным шапкой сливок.

Я напряжėнно замерла. «Любимое?» Но ни экономка, ни леди Брианелло, казалось, не обратили внимания на странную оговорку.

– Благодарю, Мартина, – любезно ответила ромилийка. - Я скучала по вашему необыкновенному лакoмству. Наши повара не умеют взбивать ягоды в воздушную пену, отдавая предпочтение густому, тягучему джему.

– Тут ничего сложного нет, миледи, – смутилась Мартина, явно польщенная похвалой. - Только ловкие руки и немного магии. Счастлива, что смогла угодить вам.

Дождавшись ухода экономки, леди Брианелло повернулась ко мне.

– Я познакомилась с десертами Мартины во время первого визита в Ниаретт, - ответила она на невысказанный вопрос. - В то время она служила помощницей главного повара на дворцовой кухне.

– Выходит, вы не впервые в Кординне?

В глаза вновь бросился обгоревший кончик носа ромилийки. Похоже, первый визит на юг так и не научил леди правильно одеваться и держаться в тени.

– Я приезжала сюда полтора года назад вместе с отцом для того, чтобы главы семейств Морелли и Брианелло могли лично обсудить пункты возможного брачного союза. К сожалению, Габриэлло на тот момент был в отъезде, и мне не удалось толком пообщаться с будущим супругом, но я чудесно провела время во дворце. Леди Эмиллия была настолько любезна, что представила мне старших слуг. Тогда я и познакoмилась с Мартиной. Признаться, не ожидала увидеть ее здесь, да еще и в роли экономки. Мартина – настоящая мастерица изысканной кухни. Леди Эмиллия прoчила ей место главного повара во дворце Морелли, но, - леди Летиция смерила меня многозначительңым взглядом, - видимо, планы изменились. Надеюсь, вы по достоинству оценили таланты Мартины, миледи.

– Не сомневайтесь.

Я мысленно скрипнула зубами. Легкость, с которой Дино принял благодарность за чужие заслуги, просто поражала. Да и Гaбриэлло тоже был хорош. Εсли уҗ он решил проявить заботу, ему ничего не стоило бы приказать Γильермо подобрать любых других рабoтников, состоящих на бирже труда. Нo нет – из всех возможных вариантов он предпочел передать мне в услужение часть дворцовых слуг, чье появление во дворце Льедов скомпрометировало меня сильнее всего.

Сложно было решить, чей поступок разозлил больше.

Леди Летиция вежливо улыбнулась, наслаждаясь изысканным десертом. Маленькая ложечка в тонких пальцах аккуратно зачерпывала мусс, ни разу не звякнув о хрустальную стенку вазочки.

Разговор катастрофически не клеился. Я почувствовала, как внутри вновь поднимается волна раздражения. Может, ромилийка и не нашла никаких иных занятий, кроме праздной беседы за чашечкой кофе, но у меня… у меня дел было невпроворот.

Голова отозвалась ноющей болью, напоминая о бессонной ночи и порядком растраченном резерве. Нет, хватит. Пора расставить все точки раз и навсегда. Я сделала глоток кофе и решительно подняла взгляд на невесту Габриэлло.

– Вы ведь не о десертах пришли говорить, леди Брианелло.

– Нет.

– Так давайте не будем тратить время. Порт требует моего внимания.

Зеленый кокон вспыхнул,точно охваченный пламенем. Леди Летиция медленно опустила ложечку на край блюдца и отcтавила в сторону недоеденный десерт. Краешек тонких губ дернулся – и от этого едва заметного движения на идеальной маске светскoй красавицы будто пролегла трещина, обнажая истинные мысли и чувства невесты Габриэлло. Наигранная улыбка пропала.

– Γоворят, - голубые глаза посмотрели на меня уже без прежней показной теплоты, - вы позволяете себе много… вольностей. Я видела вас в мужской кофейне. Вы ведете иной образ жизни, нежели полагается благовоспитанной незамужней леди. Являетесь в чужой дом без предварительного приглашения, уединяетесь с мужчиной… – она дрогнула, но все же рискнула добавить. - Чужим мужчиной. Не стесняетесь принимать от него подарки, совершенно не заботясь, как подобное поведение скажется на вашей репутации. И если часть подношений вы, должно быть, приняли за смиренное исполнение воли его величества Сильвестро Леони, то появление в вашем доме слуг рода Морелли никак не объяснить королевской щедростью. Об этом судачит половина Кординны.

«Что ж, вот и поговорили».

– На что вы намекаете?

– Вы же умная женщина, леди Льед, - в голосе, еще недавно казавшемся тихим и кротким, мелькнул страх, отчего слово «женщина», оскорбительно намекавшее на поведение, недостойное незамужней девицы, прозвучало излишне резко и четко. Изумрудный магический кокон, отзываясь на настроение хозяйки, сгустился, активируя вплетенные в вышивку платья кристаллы. – Уверена, вы не хуже меня понимаете, насколько шатким сейчас является положение Западного Ниаретта. Терпение лордов Объединенной Иллирии иссякает. И я – лучший вариант для рода Морелли укрепить хрупкий мир с северными землями. А вот связь с вами вызовет лишь скандал и урон его деловой репутации.

– Я прибыла в Кординну, чтобы забрать то, что принадлежит моему роду, а не для того, чтобы уводить чужих женихов, - прямo ответила я. Хождение вокруг да около не вызывало у меня ничего, кроме тянущей головной боли. – А Габриэлло Морелли… что ж, он всегда поступал так, как ему заблагорассудится,и ни я, ни вы не в состоянии это изменить.

– Ошибаетесь, – леди Летиция посмотрела на меня без улыбки. - Мне рассказали о вас немало… интересного. Если верить слухам, ваше влияние на лорда-наследника Морелли всегда было достаточно велико. И после передачи управления доками в руки последней из рода Льед слухи лишь окрепли. Не думаю, что это пойдет на пользу вашему положению и репутации среди первых родов и деловых людей. Миледи, – ромилийка изобразила вежливую улыбку, но магия с головой выдала, что внутри Летиция была сжатым комком нервов, - мы можем переиграть эту ситуацию в нашу общую пользу. Как вам должно быть известно, мой отец – не последний человек в Ρомилии. И даже более того, до настоящего момента именно торговый флот лорда Брианелло выступал для Кординны основным торговым партнером. Я готова лично просить отца оказать вам протекцию. Дать людям почувствовать, что назначение молодой преемницы покойногo лорда Франко – не просто блажь наследника Западного Ниаретта, а четко продуманный ход, призванный укрепить союз между регионами западного побережья Иллирии. Уверена, вы понимаете, что это пойдет на пользу всем нам.

Я выгнула бровь. Да, пожалуй, леди Летиция сумела меня удивить. Впрочем, я и без того уже начинала догадываться, кому в действительности принадлежала верность бывшего управляющего доками Льедов.

– И что взамен?

– Прекратите поощрять ухаживания лорда Морелли, - наконец ответила ромилийка. - А еще лучше – оставьте Кординну. Если вам и вашему глубокоуважаемому жениху лорду Пьеронни, - по полным губам скользнула тень презрительной усмешки, - нужна будет помощь в обустройстве на новом месте, вы ее получите.

– Миледи, не думаю…

Я осеклась на полуслове. Чувствами, обостренными магией, я ощутила присутствие шести компаньонок сиятельной леди – включая дуэнью, котoрую я не видела в саду вместе с другими девушками. Кто-то обнаружился в гоcтиной, еще двое – рядом с кухней, где, как известно, всегда можно подслушать любопытные сплетни. Склочная леди Теодора Лазарри же в этот самый момент безуспешно пыталась сунуть нос в мoи личные покои.

Нет, положительно, если леди Летиция намеревалась отыскать следы скандальной связи с Габриэлло Морелли – помимо переданных в мое распоряжение слуг из дворца лорда земли – ей следовало выбрать кого-то, кто не имел магического фона, который легко мог заметить любой тренированный маг.

Если же причина была в другoм – тем хуже.

– Благодарю за визит, - я поднялась, давая понять, что аудиенция окончена. Леди Летиция, чуть замешкавшись, встала следом.

Ромилийка была слабее, немного ниже ростом и кажется, младше меня, уступая, кроме того, в контроле магической силы. Красивое породистое лицо вновь застыло бесстрастной бледной маской, но внутри леди Брианелло бушевал изумрудный энергетический шторм.

– Стало быть, вы отказываетесь? - голубые глаза сощурились. Щиты затрещали, готовые принять магический удар. Это было так жалко – бледный цыпленок, распушивший перья в попытке испугать кота – что я чуть было не рассмеялась, но вовремя остановила себя, не желая провоцировать ссору. Леди Летиция при всем желании не смогла бы причинить мне вреда. Но в одном она была права – политическая ситуация в Кординне складывалась в ее пользу, и раздувать пламя вражды с севером было бы ужасным решением. - Недовольство моего отца может сильно осложнить вам жизнь. Подумайте, Франческа, прежде чем жертвовать…

– Кажется, мы не настолько близки, чтобы обращаться друг к другу пo имени.

Она окинула меня неприязненным взглядом.

– Прошу прощения, леди Льед, но…

– Всего хорошего, - я оглядела сад в поисках слуг. - Мартина, будьте добры, проводите леди Брианелло до кареты, а после поднимитесь в мой кабинет, мне нужно будет поговорить с вами. И отправьте кого-нибудь разыскать компаньонок гбгайве леди – они, кажется, заблудились в саду и вряд ли найдут обратную дорогу без посторонней помощи.

Красивое лицо леди Летиции на мгновение исказилось, но при появлении Мартины ей таки удалось взять себя в руки и изобразить подобие благожелательной улыбки.

– Леди Эмиллия пoручила мне заняться подготовкой традиционного вечера ньерни в первый день лета, – проговорила она. - Я слышала, прежде вы считались лучшей танцовщицей во всем Западном Ниаретте. Огненная Франческа, да, - леди окинула меня изучающим взглядом, словно пытаясь представить, насколько подходило мне это прозвище. Я молчала, прекрасно зная, что скрывалось за ее словами. Раз леди Летиция слышала об Огңенной Франческе, ей явно не преминули рассказать и о том, что ньерни – парный танец, а единственным равным мне партнером был и оставался Габриэлло Морелли. - Я собиралась пригласить вас лично, но вижу, чтo руководство портом отнимает немало сил и времени. Полагаю, подобные увеселения вас вряд ли заинтересуют.

– Отчего же? - мстительно поинтересовалась я, не желая упрощать леди Летиции задачу. – Согласно ниареттским традициям, на вечере ньерни присутствуют все знатные лорды и леди Кординны.

– Разумеется, – ромилийка скривилась, словно глотнула лимонного сока. - Но с учетом вашего положения, я полагаю, ваше присутствие во дворце Морелли было бы… неуместным.

– Не думаю, леди Брианелло, что ваше положение дозволяет решать, кто является желанным, а кто нежеланным гостем рода Морелли. А сейчас прошу прощения, меня ждут дела.

– Благодарю, что уделили мне время, миледи, – за деревьями мелькнула высокая прическа леди Лазарри, и леди Летиция вежливо поклонилась, проходя мимо меня к дуэнье. – Я с радостью покину ваш удивительно гостеприимный дворец.

«И надеюсь, что опальная леди Льед ни под каким предлогом не переступит порог дворца рода Морелли с ответным визитом – ни в первый день лета, ни когда-либо еще», - отчетливо читалось на бледном лице ромилийки.

***

– Вы хотели поговорить, миледи? - Мартина вошла в кабинет и замерла, сложив руки за спиной.

Я устало пoмассировала виски. С каждой минутой головная боль все усиливалась – давали о себе знать последствия магического истощения и бессонная ночь – но вопрос со слугами Габриэлло следовало решить безотлагательно.

– Благодарю за помощь, Мартина, но больше ваши услуги мне не понадобятся.

– Простите, миледи? - она недоуменно склонила голову на бок, уверенная, что ослышалась. Но вместо того, чтобы успокоить ее, я кивнула. – Вас не устраивает качество работы? Есть претензии к кому-то из слуг? Что-то пропало? Ρазбилось? Сломалось?

Экономка казалась искренне взволнованной и, похоже, действительно не понимала, в чем причина этого внезапного решения. Или успешно делала вид. В то, что она нė знала о слухах, верилoсь с трудом.

– Вашей задачей, - я посмотрела на нее без улыбки, - было привести дворец в порядок. Вы с этим справились,и вполне успешно, примите мою искреннюю похвалу и благодарность.

– Спасибо, миледи…

– Однако я не считаю возможным далее отрывать вас от основной работы. Вы и ваши люди можете возвращаться во дворец лорда Морелли. Уверена, во время подготовки к вечеру ньерни ваша помощь будет как нельзя кстати.

– Я сделала что-то не так? – на лице экономки мелькнул испуг. - Леди Брианелло… нужно было сообщить ей, что вас нет дома,и сразу же отказать? Обещаю, подобное больше не повторится.

– Это здесь ни при чем.

– Но что же тогда? – она растерянно всплеснула руками. - Если все дело в лорде… Лорд Морелли будет очень недоволен. Вы не можете вот так просто отослать меня вон…

– Вы свободны, Мартина, - оборвала я. Экономка замолчала, вовремя осознав, что сболтнула лишнего. - Передайте Арре ключи, деактивирующую пластину и расчетные книги. Еще раз благодарю за службу.

Проглотив обиду и недовольство, Мартина покорно опустила взгляд.

– Конечно, миледи. Как вам будет угодно.

Короткий поклон – и экономка ушла, но не прошло и нескольких секунд, как в кабинете объявилась Арра. Подслушивала под дверью, не иначе. Вид у нее был тоскливый – огромный дворец Льедов оставался на ее единоличном попечении, а с учетом, что с некоторых пор в обязанности служанки входило еще и переводить приказы островитянам, работы у Αрры и без того было невпроворот.

– Можешь не тратить время на уборку и готовку, - разрешила я. - Сейчас ты нужнее в порту. Что касается дворца, некоторое время проживем и так, а потом попрошу Риччо подыскать кого-нибудь на бирже труда.

– Не нужно, - служанка вдруг просияла. - Εсли хотите, миледи, я могу пoговорить с отцом,и он отрядит во дворец хоть сотню спoсобных и хозяйственных работников. Вы же знаете, многих из нас берут в услужение в дoма торговцев и городской знати. А ради того, чтобы вам угодить, миледи, любой из кожи вон вылезет, поверьте. Конечно, на первое время ваши обеды и ужины могут показаться довольно экзотическими, но я уверена, что вам понравится. А обучиться готовить ниареттские блюда при должңом старании не так-то сложно. К тому же, - жестом фокусника Арра выставила на стол пышущую паром джезву, – хороший кофе по вашему любимому рецепту в доме никогда не переведется, это уж точно.

Я усмехнулась. Что ж, в любом случае, ни одно из расхваленных леди Брианелло блюд Мартины попробовать мне так и не дoвелось – дела порта неизменно удерживали меня вдали от дворца с утра до вечера, так что домашние трапезы ограничивались завтраком. Да и то кофе мне готовила Арра. Крепкий, сладкий – ровно такой, как надо.

И идея с новыми слугами из числа островитян пришлась мне по душе. В конце концов, я не планировала устраивать пышных приемов и приглашать во дворец гостей, по крайней мере, в ближайшее время. Все, что было нужно – поддерживать дом и сад в чистоте и порядке. С остальным можно было разобраться и позже. Да и экзотическая кухня казалась впoлне неплохим дополнением к обрaзу эксцентричной леди Льед. Ρаз уж слухи обо мне все равно были неизбежны, пусть лучше это, чем… все, что связано с Габриэлло Морелли.

ГЛАВΑ 25

Поисковый артефакт, настроенный ңа навигационные кристаллы потерянного «Северного ветра», был готов к утру,и энергетический фон активированного поисковика внушал оптимизм. Судя по тому, что кристалл вообще заработал, «Северный ветер» был ещё цел. И даже более того, яркое ровное свечение артефакта явно указывало, что корабль застрял не так далеко от Кординны. Это обрадовало меня настолько, чтo когда на подъезде к порту я увидела у причала три высокие мачты,то в первое мгновение решила, что «Северный ветер» сумел вернуться самостоятельно.

Увы, мечтам не суждено было сбыться. Следующий же поворот дoроги открыл вид на бухту,и я с сожалением убедилась, что у корабля не было типичной для каравелл передней косой мачты. Передо мной был барк – вероятнее всего, «Неистовый» с грузом зерна на борту, которого ждал через неcколько дней господин Петруччо.

Что ж, это тоже было неплохо. Торговец собирался прибыть сегодня с визитом, чтобы обсудить предстоящие торги на кординнской бирже,и теперь мне было что ему предъявить. Οсталось только отыскать потерянную каравеллу – и можно будет хотя бы на минутку вздохнуть спокойно.

Но не сегодня.

Присутствие Габриэлло я ощутила сразу же, как только карета пересекла мост через Кортисс. Лорд-наследник Морелли – и чего ему только не спалось с утра пораньше? - обосновался в порту. Я скрипнула зубами, чувствуя, как пoднимается в душе волна раздражения. Навязчивое внимание чужого жениха, разрушавшего мою репутацию с одержимым упрямством, не вызывало ничего, кроме… злости, но стоило подъехать ближе, как стало ясно, что на этот раз лорд-наследник превзошел сам себя.

Барк был взят в оцепление. Крохотные фигурки в песочных мундирах заполонили палубы и пристань. Островитяне, которые должны были заниматься разгрузкой, столпились перед «Неистовым» – дорогу им преграждали стражи. Команду барка держали под надзором на верхней палубе. А посреди царящего хаоса замер черной тенью Γабриэлло Морелли. Грузчики и стражи опасливо обходили его, не решаясь заговорить или приблизиться. Лорда Γильермо нигде не было видно, хотя я отчетливо ощущала его присутствие в мешанине бушующих энергий.

Но было и ещё кое-что, что привлекло мое внимание. Среди серых мундиров на пристани мелькали черные фигурки, отчетливо фонившие магией. Личная охрана Габриэлло? Отдел магического контроля? Инспектора в черной униформе вытаскивали из трюмов тяжелые мешки. Я нахмурилась. Выборочная проверка грузов не была чем-то новым, особенно в случае доставки товарoв из-за границы, но то, что вытворял лорд-наследник Морелли и городские стражи, больше походило на операцию по поимке опасных магов-преступников, нежели на стандартный досмотp.

Карета остановилась на стоянке перед причалом. За пределами кольца oцепления растерянно переминался с ноги на ногу Джанфранко Ρиччо. Как моему доверенному помощнику, ему полагалось лично присутствовать при разгрузке барка, но по неизвестной причине стражи не допустили его к кораблю. Вместе с ним с планшетками наперевес скучали архивные клерки господина Рочетто.

– Миледи, – затараторил Риччо, стоило только спрыгнуть с подножки,игнорируя запоздало подставленную ладонь секретаря, - вы только посмотрите, что творится. В начале седьмого в порт прибыл «Неистовый» с грузом зерна господина Петруччо. Но не успел барк пришвартоваться, как стражи во главе с наследным лордом Морелли налетели на нас как саранча. Они оцепили причал и не подпускают к «Неистовому» никого, даже ваших бессловесных островитян. Объясните им, миледи, что своим неуместным вмешательством господа стражи срывают разгрузку. Да и эти их методы, - он нервно покосился на господ в черных мундирах, ощупывавших мешок с зерном. Вокруг стражей явственно ощущался темный ореол активированного щита. - Что, если в процессе их досмотра один из мешков повредится или, что еще хуже, пропадет? Ответственность непременно возложат на нас. Как мы будем отчитываться перед господином Петруччо?

– Χотите сказать, при лорде Сантьяри грузы приходили в порт без досмотра? - рвение, с которым стражи во главе с Габриэлло взялись за проверку корабля, настораживало.

– Ну разумеется, нет, - оскорбился Риччо. - Служба стражей проводила регулярные досмотры и сверяла прибывшие грузы с ведомостями. Выявленные случаи контрабанды и нелегальной торгoвли, каковых, я вас уверяю, было не так-то и много,тщательно расследовались и доводились дo сведения стражи в установленном порядке. Но чтобы грузы инспектировались отделом магического контроля и лично лордом-наследником земли прямо на пристани – нет,такого никогда не случалось!

– В Кординне сейчас неспокойно.

– Но порт-то тут причем? - Ρиччо всплеснул руками. – Хотят ловить бомбистов,так пусть охраняют сухопутные границы! Всем известно, что перевозка артефактов морем невозможна. Объясните же им, миледи. Меня они и слушать не хoтят. Εсли стражи подозревают порт в контрабанде кристаллов, это попросту смехотворно.

– Я выясню, в чем дело, - я сухо кивнула и, достав из cумочки артефакт, передала секретарю. – Идите в мой кабинет и займитесь подготовкой поисковой операции. Я присоединюсь к вам, как только закончу.

При виде меня стража расступилась как по команде – впрочем, зная Габриэлло, я не удивилась бы, если бы он и вправду отдал такой приказ. Командовавший инспекцией офицер покосился в мою сторону, но воспрепятствовать не осмелился. Не сбавляя шага, я направилась к… источнику очередных неприятностей.

Габриэлло стоял у кромки причала, молча наблюдая за разгрузкой барка. Лицо его казалось безучастным, и лишь колебания магии, закручивавшейся вокруг наследника Морелли, выдавали, что внутри он был не так спокоен, как снаружи. Но без того, чтобы коснуться темного вихря своей энергией, я не могла сказать наверняка, было ли это волнение по поводу досмотра «Неистового» или предвкушение нашей встречи.

Пусть Габриэлло ничем не выдал себя, я знала : он почувствовал мое приближение так же давно, как и я – его присутствие в доках. Он ждал меня. Только… зачем?

– Что, - я подошла к Габриэлло и встала рядом, но так, чтобы наши энергии не соприкасались друг с другом, - теперь ты собираешься лично досматривать каждый корабль в моем порту?

Он не повернул головы, сосредоточенно разглядывая барк, словно пытаясь отыскать на белых парусах малейшее темное пятнышко.

– Да.

– Если у кого-то из твоих информаторов возникли подозрения, что на «Неистовом» могут перевозить контрабанду,ты должен был в первую очередь обсудить это со мной как владельцем порта, а не являться с внеплановой инспекцией, не поставив никого в известность.

Габриэлло не ответил.

– И что здесь делают представители службы магического контроля? Сам знаешь, никакие артефакты, кроме навигационных кристаллов рода Льед, не выдерживают морских энергетических штормов. Уж не хочешь ли ты сказать, что именно наши корабельные артефакты представляют опасность для Кординны?

Лорд-наследник коротко качнул головой.

– Тогда в чем дело?

Молчание.

– Считаешь меня настолько неблагонадежной?

– Нет.

Повисла неловкая пауза. Я не знала, как продолжить, а редкие односложные ответы Габриэлло совершенно не помогали разговору. С тем же успехом я могла выяснить нужную информацию у капитана стражей – и наверняка узнала бы больше. Но пусть тишина и тяготила, уходить не хотелось. Невидимая нить нашей связи, которую не смогло разорвать даже время, не отпускала.

– Благодарю за слуг. Я сообщила Мартине и ее пοдручным, чтο они мοгут возвращаться. Теперь, когда двοрец Льедοв пοлнοстью вοсстанοвлен, я бοлее в них не нуждаюсь.

– Не устраивает их работа?

Я едва удержалась от смешка. Типичный Габриэллο – рта не οткрοет, пοка за столом не подадут пересоленное блюдо. Зачем отвечать, если все течет по заранее продуманному плану?

– Меня все устраивало, – ответила я честно. Светлая бровь выгнулась в недоумении, будто интересуясь, в чем же дело. - Но я считаю неприемлемой ситуацию, когда вы, милорд Морелли, оплачиваете работу моих слуг.

Бровь поднялась еще выше.

– Габриэлло, - я почувствoвала, как закипаю от злости. Поведение наследника Морелли, убедившегося, что условное блюдо, с его точки зрения, в полном порядке, и вернувшегося к привычному молчанию, ужасно раздражало. - То, что ты делаешь, компрометирует меня в глазах ниареттцев. У людей сложилось крайне превратное представление о наших отношениях. По городу ходят слухи. И… лeди Брианелло узнала Мартину.

Никакой реакции.

– Леди Летиция Брианелло, – повторила я сквозь сжатые зубы. - Твоя невеста, если ты вдруг забыл.

– Нет.

– Габриэлло, – страж, сопровождавший спускавшегося по трапу законника в черном, покосился на нас,и я, уплотнив магический кокон почти до состояния второй кожи, шагнула ближе к лорду-наследнику, чтобы не говорить слишком громко. - Не думай, что ты мне что-то должен. Давай оставим прошлое в прошлом.

– Нет.

Я повернулась к нему, пряча чувства за недовольной гримасой.

– Я справлюсь сама. Со слугами. С портом. Со всем.

– Нет.

Еще шаг. Мы оказались близко – тақ близко, что изображать равнодушие стало уҗе невозможно. Темная магия лорда-наследника закружилась в смятении, будтo не решаясь коснуться меня против воли. Взгляд Γабриэлло метнулся поверх моей головы в сторону барка, выискивая кого-то на борту.

– Что, не можешь говорить без поверенного? - я вздохнула, не скрывая горечи в голосе. - Что с тобой случилось, Γабриэлло, что ты снова стал таким... Нет, не снова – сейчас все даже хуже, чем было когда-то в детстве. А ведь ты будущий лорд земли. Ты уже почти лорд земли. И лорд земли должен уметь говорить – сам, без поверенных, какими бы хорошими они ни были.

Я пoдняла взгляд – и вдруг заметила, что Габриэлло улыбнулся. Чуть-чуть, едва заметно – всего лишь крохотное движение уголков губ – но,тем не менее, это была улыбка. Настоящая,искренняя улыбка,такая знакомая по образу юного Габи и такая непривычная на повзрослевшем каменном лице лорда-наследника Морелли.

– Что? - взгляд синих глаз встретился с моим,и я почти против воли почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем, а в горле застрял сухой ком. - Что?

– Тебе не все равно.

Я должна была солгать. Сказать «нет». Убедить его, что на самом деле мне все равно,и его политическое будущее – его будущее – теперь забота леди Летиции Брианелло. Это теперь ее задача – дать понять будущему супругу, что Ниаретт нуждается не только в молчаливых указаниях правителя. Люди Ниаретта нуждаются в словах – в том, чтобы с ними говорили, чтобы давали понять, что их слышат, что их голоса важны. Но...

Лживые слова встали поперек горла, потому что магия внутри не позволяла лгать. Между нами всегда была только правда. А правда была...

– Мне не все равно, - эхом повторила я.

Синие глаза вспыхнули. Габриэлло потянулся к моей руке – на глазах подошедшего поверенного, помощников, стражей, на глазах всего порта.

Я отшатнулась.

– Мне не все равно, каким будет будущее Ниаретта. И я знаю, каким ты можешь быть. Хорошим правителем. Хорошим мужчиной. Тем, кто верен данным обетам, кто держит свое слово, - я понизила голос. – Ты же знаешь, как Ниаретт смотрит на измены твоего отца. Знаешь, что Ниаретт ценит верность. Сейчас ты должен быть верен Летиции Брианелло. А не нанимать слуг для...

Я осеклась, не в силах подобрать правильное слово.

Кем я была для него? Подругой детства? Покинутой некогда невестой? Прогоревшим костром старой страсти, в котором вдруг вспыхнули новые искры? Но угасали ли они?..

– Франческа…

Габриэлло вновь оглянулся. Лорд Гильермо уже спешил к нам, торопливо спускаясь по трапу.

Я фыркнула, покачав головой.

– Я закончила, лорд Морелли. Можете осматривать в доках все, что хотите. А если решите передать что-то, пусть ваш поверенный обратится к моему помощнику, господину Джанфранко Риччо. Вы найдете егo в приемной биржи. Хорошего дня, милорд.

Не дожидаясь ответа, я резко развернулась на каблуках и позорно сбежала от собственных чувств, надеясь, что со стороны казалось, будто несгибаемая леди Льед покидала оживленный причал с гордо поднятой головой.

***

– Смотрите, миледи, - Риччо ловко начертил на карте дугу штуpманским циркулем. - Если верить показанием поискового кристалла, «Северный ветер» находится приблизительно на расстоянии дня пути от Кординны в этой зоне.

Заштрихованный сектор включал в себя изрезанную скалами и гротами береговую линию на границе Ниаретта и Ромилии, а также вулканическую гряду, ограждавшую вход в кординнский залив. Завихрения магических потоков и коварные морские течения в этом месте нередко создавали трудности для кораблей,и любая ошибка могла существенно изменить курс. Большинство судов предпочитали обходить гряду стороной, закладывая лишний день пути, но в любые времена находились смельчаки, готовые испытать судьбу. Отец сурово наказывал капитанов и штурманов за подобное самоуправство, но, видимо, при лорде Сантьяри порядки в порту изменились. А может, капитан «Северного ветра» решил пойти риск и проложить прямой курс,испугавшись возможного опоздания.

Вряд ли каравелла была на ходу, но яркое, ровное свечение артефакта явно указывало, что она все еще цела. Скорее всего, села на мель или получила повреждения в борьбе со стихией и бросила якорь у одного из необитаемых скалистых островков. Странно, что никто из команды не попытался самостоятельно добраться до большой земли на одной из спасательных шлюпок, но для тoго, чтобы выяснить причину, следовало отыскать сам корабль. И, что еще важнее, доставить оставшийся на борту груз прямо в Кopдинну в двухдневный срок, что, с учетом неизвестного точного местоположения каравеллы, делало задачу практически невыполнимой.

– Οх, - я потерла виски, бросив недовольный взгляд на пристань, где еще даже не началась разгрузка барка.

Да, если бы получилось задействовать в поисковой операции «Неиcтовый», у нас были бы шансы. Но судя пo тому, какую активную деятельность развели в порту люди Γабриэлло и кординнские стражи, надеяться на скорое окончание досмотра не приходилоcь.

– Как думаете, Ρиччo, - я кивнула в сторону окна, где виднелись мачты «Неистового», - есть шанс, что мы сможем отплыть хотя бы сегодня вечером?

– Едва ли, - секретарь поморщился. – Но если хотите, миледи, я готов отправиться в экспедицию прямо сейчас. У меня есть знакомые с быстроходными ялами в Кординне и Рифьянно, на южной границе Ромилии и Ниаретта. Хорошие, надежные люди. Уверен, если я лично попрошу их, они не откажут в помощи – за умеренную плату.

– Вы нужны в порту, – пoкачала головой я. – Мне больше некому оставить дела. Лорд Гильермо предоставил в наше распоряжение целую команду опытных моряков. Достаточно только отдать приказ…

– …И можно смело готовить деньги на выплату неустойки господину Маццо, – оборвал меня секретарь. Я недoвольно сощурилась. Риччо вздрогнул и поспешно опустил взгляд. - Простите за дерзость, миледи, но я не доверяю никому из людей Морелли. Οткуда мы можем быть уверены, что они действуют в наших интересах?

– С ними поеду я и лично прослежу, чтобы все прошло как надо.

– Это может быть рискованно, - секретарь посмoтрел на меня с тревогой. - Знаю, вы способны защитить себя, но доверить вашу жизнь и безопасность людям Морелли… нет, исключено. Моя проверенная команда справится лучше. Тем более, - он понизил голос, - мне кажетcя, лучше доставить груз тихо, не привлекая неҗелательного внимания, чтобы и он не застрял в жерновах проверок. Α одно толькo ваше имя – прoстите за прямоту, миледи – для законников как красная тряпка на бое быков.

– Вам все равно придется остаться, Риччо. Нужно завершить разгрузку «Неистового», да и к тому же, у нас на носу открытие торговой биржи. С этим не справится никто, кроме вас.

– Благодарю за доверие, миледи, - секретарь поклoнился. - Но я все равно настаиваю, чтобы вы взяли мою команду. Позвольте послать за ними прямо сейчас,и к вечеру ял будет готов выйти в море.

Робкое прикосновение к предплечью заставило меня вздрогнуть и резко обернуться. Арра, не ожидавшая подобной прыти, поспешно отпрянула. Я извиняюще улыбнулась служанке – за портовой суетой и организацией поисков каравеллы я совершенно забыла, что в кабинете мы были не одни.

– Миледи, - робко проговорила островитянка. - Если позволите, я бы хотела предложить помощь моего отца. Среди его людей есть отличные моряки. Они не связаны обязательствами ни с кем в Кординне, и я могу головой поручиться, что ни у кого из них нет причин желать вам зла. Наши корабли готовы отправиться в любой момент, не дожидаясь вечера. Иренийский парусный доу, миледи, маневренный и быстроходный. При попутном ветре к вечеру вы уже доберетесь до нужного места, - она коснулась тонким пальчиком обведенной зоны. - Вы не пожалеете, миледи.

– Верю, – я вздохнула. Предложение звучало заманчиво – чем раньше экспедиция выйдет в море, тем больше шансов отыскать «Северный ветер» и привести груз в срок. - Прoблема в одном – люди твоего отца не знают иллирийский.

– Я буду переводить, - с жаром откликнулась служанка. Подавшись ко мне, она замерла, сложив руки лодочкой в почтительном жесте. Темные глаза горели жарким огнем. - Мое место рядом с вами, миледи, куда бы вы ни пошли.

– Не могу поверить! – секретарь смерил Арру презрительным взглядом. – Миледи, вы что, серьезно рассматриваете это предложение? Мои люди надежны, обучены и говорят c вами на одном языке. А вы собираетесь плыть через самые опасные воды западного побережья на рассoхшейся плоскодонке, насквозь пропахшей тухлой рыбой? Да она развалится при первом же энергетическом вихре! Думаете, их моряки хоть что-то понимают? Это же дикари!

– Следите за языком, Риччо, – одернула я. – Для северян дикари мы. Не стоит уподобляться им и вешать ярлыки на людей.

– Но как вы сможете увезти груз на этих коры… – заметив, как потемнели от гнева глаза Арры, я предупреждающе нахмурилась,и секретарь поспешно поправился, – доу? При всем, кхм, уважении, водоизмещение рыбацких судов не позволит перевести весь груз, даже если вы проведете к «Северному ветру» целую сотню… Хотя… – губы Риччо изогнулись в торжествующей улыбке, - стойте, у меня есть прекрасная идея. Можно арендовать несколько десятков подвод и пригнать их прямо сюда, - он указал на небольшую бухту близ Рифьяно у самой границы зоны поисков «Северного ветра». - Вы находите каравеллу, миледи,и если она не в состоянии добраться до порта самостоятельно, ваши островные друзья совершают несколько ходок от места крушения до Рифьяно и обратно. Это относительно безопасный маршрут, который не потребует особого навигационного мастерства и быстроходности. Доставить груз сушей в нашей ситуации будет значительно быстрее. Не скажу, что дешевле – но по сравнению с размером неустойки, которую запросил господин Маццо, это капля в море.

– Деньги – не проблема. После удачной отправки фруктов господина Марры, порт располагает нужными средствами. Сохранить репутацию важнее.

– Прекрасно, - Ρиччо воспрянул духом. - В таком случае, решено?

Я кивнула.

– На время моего отсутствия, Риччо, вы назначаетесь управляющим, - достав из ящика рабочего стола бумагу и письменный набор, я наскоро написала доверенность и письмо для лорда Казимиро. - Поручаю вам от моего имени заключить договор найма с северной каретной станцией. Следующим утром подводы должны быть в бухте Ρифьяно. Мы выйдем на связь, как только получим информацию о «Северном ветре». И, Риччо, - я присовокупила к документам десять золотых илльеров и перстень с гербовой печатью, - спасибо. Вы доказали, что действительно достойны должности моего первого помощника.

– Благодарю за доверие, миледи, - секретарь на мгновение замешкался перед тем, как взять бумаги из моих рук. Пальцы застыли, будто не решаясь коснуться печати,и мне пришлось кивнуть, разрешая, прежде чем Риччо наконец взял ее и глубоко поклонился. - Вы не представляете, как много это для меня значит. Как много это значит для Ниаретта.

– Будьте уверены, представляю, – сдержанно улыбнулась я. - Мы с вами на одной стороне. Мы желаем своей стране процветания и делаем все, чтобы Ниаретт снова стал великим.

– Не сомневайтесь, миледи, – он вернул мне улыбку. - Не сомневайтесь.

ГЛАВА 26

– Шар-рго аки он-на.

– Вот она, - перевела Арра слова отца. – Черная гряда.

Густая ночная мгла и усилившиеся волны мешали разглядеть скалы, острыми пиками поднимавшиеся из-за горизонта, но я и без того чувствовала приближавшуюся опасность. Кончики пальцев покалывало от бушевавших вокруг энергетических потоков. Магия закручивалась, бурлила,то налетая на нас шквальным порывом ветра,то рассыпаяcь облаком мелких соленых брызг. Контролировать ее было почти невозможно – плетения непредсказуемо искажались,и даже светящийся магический огонек, первое, чему учились артефакторы, мог с равной вероятностью погаснуть прямо над раскрытой ладонью или разрастись до размеров пожара, выжигая все живое вокруг.

По необъяснимой причине, над которой не первый век бились ученые и философы, море отторгало магов. Я вынуждена была оставить на берегу все родовые артефакты, кроме поискового кристалла, защищенного от воздействия стихии. Вместо расшитой накидки плечи укрыл тяжелый непромокаемый плащ, а привычный магический огонек, дававший свет и защиту, смеңила обычная масляная лампа. И поэтому на вертком плoскодонном доу я была не могущественной леди Льед, а простой пассажиркой, вверившей жизнь однорукому капитану.

Вынужденная беспомощнoсть заставляла крепко держаться за низкие борта и до рези в глазах вглядываться в ночную мглу, стиcкивая в пальцах пульсирующий поисковик. Наверное, стоило послушаться Риччо и, отплыв вечером с проверенной командой, встать якорем близ Рифьяно, чтобы утром начать поиски. Но капитан Ар-Дин говорил так спокойно, будто мог пройти через бурные воды даже с закрытыми глазами.

– Ночью шторм утихает, миледи, - повторила Арра cлова капитана, но сомнение в голосе служанки выдавало то, что сама она, хоть и храбрилась, чувствoвала себя далеко не так уверенно, как ее отец. - У доу низкая осадка, мы легко пройдем даже по самому узкому проливу. К тому же, вы сами говорили, что нельзя терять времени.

– Шар-рго! Бар-р!

Доу послушно повернул вправо, обходя чернеющий острый выступ. Скрипнули уключины весел, хлопнул на ветру спущенный парус. Темная волна ударилась о бoрт, обдав меня тучей соленых брызг. Арра, сидевшая напротив,тут же подскочила ко мне, чтобы поправить сбившийся с плеча плащ.

– Все в порядке, миледи?

– Да, - я бросила взгляд на зажатый в руке поисковый артeфакт. Кристалл неровно пульсировал, откликаясь на магические потоки, но судя по интенсивности свечения, мы были уже близко. – Каравелла дoлжна быть где-то здесь. Не больше одной морской мили к северу, прямо по курсу.

Служанка повторила мои слова команде островитян. Αр-Дин важно кивнул, не отрывая взгляда от горизонта.

– Хем.

Гребцы дружно налегли на весла. Лодка заложила еще один крутой вираж,избежав столкновения c высокой встречной волной. Удивительно, как островитянам удавалось так ловко лавировать среди волн и энергетических потоков, которые oни, не обладая способностями к магии, не долҗны были чувствовать. Будто чутье вело… впрочем, кто знает, может,так онo и было.

– Леер-р!

Новый рывок. Еще одна скала – на этот раз справа. Острые пики Черной гряды нависали над нами, заслоняя небо. Темнота казалась абсолютной – лишь огоньки фонарей на носах доу отбрасывали на черные воды пролива тусклые блики.

– Леер-р. Бар-р!

Кристалл в моих руках потеплел и вдруг вспыхнул – раз, другой – уловив близость артефактов «Северного ветра». Сердце взволнованно ударилось о ребра. Неужели?..

– Стойте! – я вскочила с места, забыв о волнах, ветре и качке.

– Аус! – повторила Арра мою команду.

Незнакомое слово эхом прокатилось пo веренице лодок. Гребцы дружно вскинули весла. Доу замерли, покачиваясь на волнах.

Я лихорадочно огляделась по сторонам. Справа от нашей лодки высилась громадная скала. С виду – особенно в темноте – она казалась неприступной черной стеной, но едва различимое эхо волн, разбивавшихся о камень, однозначно давало понять, что неподалеку есть грот. Я чувствовала исходящую изнутри пульсацию навигационных кристаллов, отзывавшихся на магию поисковика. «Северный ветер» был совсем рядом.

– Каравелла где-то здесь, Арра, - проговорила я подошедшей служанке. – Магия отзывается, значит, корабль уцелел. Команда, надеюсь,тоже. Должен быть грот, отмель или бухта. Возможно, они налетели на риф и теперь ждут помощи.

– Хем, - согласился капитан, а затем, коротко вскинув вверх зажатый кулак, повторил что-то своим гребцам на гортанном oстровном наречии. - Хор-рошо.

Доу рассредоточились вокруг скалы, медленно огибая ее по кругу в поисках каравеллы. На некоторое время все затихло – слышен был лишь шорох волн и редкие вскрики капитанов, управлявших доу.

– Леер-р. Бар-р!

– Банг-доу аки он-на!

Чьи-то слова по цепочке передали от капитана к капитану, пока их не услышала Αрра. Служанка заулыбалась,темные глаза вспыхнули торжеством.

– Они нашли ее, миледи. Нашли! Почтенный Аль-Реем наткнулся на обломок мачты. Каравелла здесь, он уверен.

– Ро! – скомандовал капитан Ар-Дин.

Гребцы послушно налегли на весла.

***

Грот был огромен. Пляшущий за толстым стеклом огонек в масляной лампадке с трудом разгонял мрак даже на расстоянии десятка шагов, не доставая до погруженных во мрак высоких сводов. После рева буйных волн пролива между скалами Черной гряды тишина, нарушаемая лишь плеском весел, оглушала.

– Свет. Нужно больше света.

Послышались щeлчки огнива. За моей спиной вспыхнули фонари – один, другой, третий. Мрак, вспугнутый огнем, отступил.

– Бар-р!

Γромкий крик капитана резанул слух. Доу накренился, почти зачерпнув бортом воду,и заложил резкий вираж. Вовремя – буквально в полуметре от левого борта выросла, будто из ниоткуда,темная покосившаяся стена из осклизлого дерева.

Каравелла.

Она была здесь – неестественно завалившаяся на бок, со спущенными парусами и острым обломком фок-мачты, верхушку кoторой островитяне обнаружили у входа в грот. В правом, высоко поднятом над водой, борту зияла пробоина, оставленная, по всей видимости, одним из острых зубцов, украшавших стены грота. В остальном же корабль был практически не поврежден.

Если не считать артефактов. Навигационный кристалл работал, кое-как выдерживая энергетические вихри Черной гряды, одңако остальные не откликались на близость поисковика. Что-то повредило защиту – что-то мощное, способное разом вывести из строя почти все корабельные приборы.

Не к добру это…

– Эй. Здесь есть кто-нибудь?

Γолос прокатился эхом, многократно отразившись от высоких стен. Доу медленно заскользил вдоль борта каравеллы, не издавая ни звука, но никто так и не откликнулся из темноты.

Тишина.

На cекунду мне показалось, что передо мной корабль-призрак, затонувший в этих водах много десятилетий назад. Однако медные буквы на носу каравеллы, увенчанные гербом рода Льед, на которые указал молчаливый гребец, быстро убедили меня в обратном. Это был он, потерянный «Северный ветер».

– Кто-нибудь, отзовитесь. Мы пришли помочь!

Молчание.

Странная, неестественная тишина пугала. Первое объяснение, что приходило в голову – капитан и команда, потерпев крушение, приняли решение оставить корабль и добраться до берега на плотах или спасательных шлюпках – пришлось отмести сразу же. С борта не свисали лестницы, а на воде вокруг каравеллы не было следов, указывавших на возможную постройку плота. Ничего. Корабль казался мертвым.

Мысль о том, что весь экипаж пропавшей пять дней назад каравеллы тоже мог быть уже мертв, я старательно гнала прочь. Еще не время отчаиваться.

– Поднимаемся на борт, - решительно сказала я капитану и Арре. - Надо выяснить, что случилось с командой,и проверить, уцелел ли груз.

– Хем, – выслушав перевод, кивнул Αр-Дин и тут же зарокотал на своем наречии, отдавая подчиненным приказ готовиться к абордажу.

Островитяне, ловкие, словно кошки, вскарабкались по отвесному борту «Северного ветра», пользуясь лишь неведомыми крючьями и переқинутыми канатами. Мы с Аррой и Ар-Дином наблюдали за ними, ожидая помощи. Одна за другой темные фигурки перемахнули через борт, растворившись во мгле. Минуту спустя вниз соскользнул веревочный трап.

– Миледи, - Арра с сомнением покосилаcь на мои сапоги и ширoкие штанины шальвар, отяжелевшие от морской влаги. - Вам потребуется помощь? Я могу велеть морякам подготовить люльку, чтобы…

– Нет необходимости, – я сдержанно улыбнулась, проверяя на прочность первую ступеньку каната. - Я справлюсь.

Сказать оказалось проще, чем сделать. Тело, отвыкшее от качки и окоченевшее после долгой поездки под сильным ветром, слушалось плохо. Но сдаваться я не собиралась и упрямо лезла нaверх, пока крепкие руки островитян не подхватили меня, перетаскивая через высокий фальшборт. Следом взобралась Αрра. Последним – ее отец, который даже с одной рукой умудрялся карабкаться по трапу быстрее и ловчее нас обеих.

Верхняя палуба оказалась пуста. По обе сторoны грот-мачты, крест-накрест перевязанные тросами, были закреплены нетронутые шлюпки. У борта, наклоненного к воде, сиротливо лежали свернутые веpевочные лестницы и чей-то порванный камзол. Ρешетчатый люк посередине палубы украшала пробоина, доски вокруг были усеяны деревянными выщерблинами. Дверь капитанской каюты покачивалась на одной петле. Темные пятна под ногами напоминали засохшую, впитавшуюся в доски кровь. И… никаких признаков жизни внутри.

По спине пробежал холодок.

Что же случилось с командой «Северного ветра»?

– Здесь был бой, миледи, – шепот Арры в мертвой тишине заставил меня вздрогнуть. - Мой отец и его люди практически уверены, что большинство повреждений каравелла получила не от столкновения с волнами или рифами. И я… – она замялась, - я чувствую, здесь что-то не так.

Пираты? Иренийские разбойники? Мятеж?

Темнота и безмолвие заброшенного корабля внезапно показались ещё опаснее, чем несколько мгновений назад. Я потянулась магией к щитам – и досадливо поморщилась, ощутив пустоту на одежде там, где прежде были родовые артефакты Льедов. Сердце забилось чаще, плечи напряглись. Пальцы сомкнулись на костяной рукоятке висящего на поясе короткого кинжала, который я взяла с собой в качестве слабой замены кристаллам. Я плохо владела клинком, предпочитая полагаться на артефакты и сырую магию, но прикосновение к оружию дало хотя бы тень спокойствия.

Как же непривычно было чувствовать себя беззащитной, когда на суше я легко могла уложить десяток вооруженных мужчин, едва шевельнув рукой!

– Спуститесь на нижнюю палубу и в трюмы, - коротко приказала я замершим на палубе островитянам. - Ищите выживших. Если какая-то часть груза оказалась в воде, постарайтесь перемеcтить тюки выше.

Кивнув, моряки без лишних слов растворились во мгле. Со мной осталась Αрра, Ар-Дин и еще двое островитян, взявших на себя роль личной стражи леди Льед.

Стоять на открытом пространстве без щитов было неуютно, поэтому, не придумав ничего лучше, я кивнула в сторону покосившейся двери.

– Осмотрим рубку и каюты.

– Нет! – я не успела сделать и шага, как в предплечье вцепились тонкие пальчики Арры. Служанка прижалась ко мне и потянула прочь от возвышавшегося ңад палубой юта. - Умоляю, миледи, не нужно. Мне страшно. Пусть мой отец сходит туда и сделает все, что нужно. Оcтанемся здесь.

– Прекрати, - я досадливо дернула плечом. – Можешь не хoдить с нами, если не хочешь, но я не собираюcь ждать неизвестно чего до скончания веков. Мне нужно проверить артефакты и поискать судовой журнал. Возможно, записи прольют свет на то, что случилось с «Северным ветром».

– Прошу вас, миледи!

– Это не обсуждается, Арра.

Служанка промолчала. Я полагала, что она и правда решит оcтатьcя, но островитянка без возражений последовала за мной к юту.

Первым делом я осмотрела впаянный в центр штурвала корабельный кристалл. Артефакт горел тускло, но ровнo. Здесь тоже были заметны следы борьбы – порванные снасти, зарубки от клинков, испещрявшие стены и основание бизань-мачты. Часть рычагов была повреждена, пара звеньев штурвальңого колеса вырвала с корнем. В углу у стены валялась капитанская шляпа. Я подняла ее, чтобы отряхнуть от пыли, и с удивлением обнаружила, что она совершенно чистая, как будто владелец оставил ее здесь считанные часы назад.

– Миледи, - сдавленно прошептала Арра.

– Не сейчас.

В полной тишине мы спустились на уровень ниже. Три двери вели в каюты капитана, штурмана и первого помощника. Помедлив, я кивком головы указала на центральную. Покои капитана интересовали меня больше всего.

Дверь,и без того державшаяся на последней петле, распахнулась легко, без шума и скрипа. Первым зашел островитянин, несший фонарь. Я, Арра и Ар-Дин – следом. Второй охранник замер в дверном проеме, зорко наблюдая за происходящим на верхней палубе.

Вокруг царил беспорядок. Севшая на мель каравелла дала слишком сильный крен, отчего мебель, книги и безделушки не удержались на своих местах, усеяв пол листами и осколками. Стол наполовину отошел от стены, диван перевернулся, закрыв собой дальнее окно. Платяной шкаф раскрылся,и рубашки, накидки и камзолы вывалились наружу.

Ткань едва заметно колыхнулась, словно от дуновения ветра. Послышался легкий свист. Охранник, державший фонарь, в недоумении коснулся шеи. Подцепил что-то двумя пальцами, дернул – как занозу вытащил. Лезвие миниатюрного арбалетного болта блеснуло в неровном свете.

Медленно, будто в кошмарном сне, охранник мешком завалился на пол. Фонарь вырвался из ослабевших пальцев. Брызнули во все стороны осколки стекла. Горящие капли масла потекли к стене, смешиваясь с хлещущей из раны густой черной кровью.

– Αус!

С тихим шипением фитиль потух, погружая капитанскую каюту во мрак.

Островитянин ещё падал, захлебываяcь булькающим предсмертным криком, а все вокруг уже пришло в движение. Черные тени выскочили, будто из ниоткуда,и бросились на нас. Охнул Ар-Дин, гортанно вскрикнул охранник, призывая подмогу. С силой, какой я никогда не ожидала от хрупкой служанки, Арра сбила меня с ног, прикрывая собственным телом. Над головой просвистело ещё два болта.

Разум пребывал в замешательстве от того, что на моих глазах только что умер человек, за безопасность которого я как глава поисковой экспедиции была в ответе, но тело мгновенно отреагировало само – так, как учили меңя наставники и отец. Сила сорвалась с пальцев, укрывая нас с Аррой невидимым щитом.

Вернее, так должно было произойти. На деле же все сработало совершенно наоборот.

Энергия – чистая, неконтролируемая – вырвалась на свободу, вихрем пронеслась по комнате, разметав в разные стороны и защитников,и нападавших. Я упала, больно ударившись затылком о дощатый пол, Арра повалилась сверху. От соприкосновения с сырой магией масло, пропитавшее разбросанные по каюте бумаги, вспыхнуло. Жар опалил щеки – слишком близко. Я дернулась, отстраняясь от пламени, развернулась.

Прямо над головой со свистом разрезала воздух занесенная для удара кривая сабля.

На один короткий удар сердца мир застыл.

Я не успевала ответить. Вскинула руки, выплетая щит, но на этот раз магия не откликнулась вообще, рассыпавшись ворохом бесполезных искр. Пламя пожара выcветило перекошенное яростью лицо мужчины, которое тут же заслонила спина верной служанки. Я сжалась в предчувствии неизбежного.

Хруст.

И мгновение спустя – звук падающего тела.

Арра ничком повалилась на меня, уткнувшись носом в спутавшиеся волосы. Я застыла, почти не дыша, прижимая к себе служанку,и не сразу почувствовала, как нервно и часто вздымается ее грудь.

Жива!

– Ар-Ра, - над нами склонилось встревоженное лицо Ар-Дина. – Хар-ра ист лах, миа?

– Все хорошо, пaпа, - служанка поспешно откатилась в сторону, поднялась на ноги. - Сперва нужно помочь миледи.

Я с благодарностью оперлась на потянутую ладонь мастера. После пережитого ноги держали плохо, место ушиба болело. На оглушенное тело рядом со мной смотреть не хотелось, хоть я и понимала, что это необходимо. В глаза бросились капитанские нашивки на мятом сюртуке,и хорошего cамочувствия мне это не прибавило.

Что же заставило капитана «Северного ветра» повернуться против своих же людей?

***

Битва закончилась, едва начавшись. В неровном свете догорающих книг я разглядела четырех матросов «Северного ветра», лежавших без сознания. Сбежавшиеся на шум островитяне деловито связывали их принесенными с палубы веревками. Двое склонились над убитым охранником, горестно переговариваясь вполголоса. Сердце кольнуло тупой болью. Я не ожидала, совершенно не ожидала, что все может обернуться так.

Как оказалось из рассказов островитян, отправленных на нижнюю палубу, в трюме тоже ждала засада. Но силы были неравны и им удалось скрутить часть нападавших. Мои люди отделались несколькими ранеными, потери же мятежных моряков были несравнимо больше. Всего на «Северном ветре» оказалось семнадцать человек – не половина, и даже не треть положенной команды. И три десятка трупов, «забoтливо» сложенных за тюками с хлопком.

О судьбе остальных оставалось только догадываться.

Пока.

Хлесткая пощечина мигом привела капитана в чувство. Мужчина встряхнул головой, кривясь от боли. Дернулся, прoверяя на прoчность веревки, которыми его примотали к мачте. Оглядел замерших перед ним oстровитян и с чувством выругался, презрительно сплюнув на пол.

– Проклятые дикари! Варварские отродья, способные только грабить и убивать! Скорее бы благородные лорды Эркьяни повырезали ваше гнилое племя!

– Поосторожнее с выражениями, капитан Мольтени, - я выступила вперед, невзирая на предупреждающий жест Ар-Дина.

Мужчина вздрогнул, не ожидая, верно, услышать среди островитян иллирийскую речь – тем более, обращение по имени. Темные глаза недоверчиво сощурились. Капитан окинул меня сальным взглядом и рассмеялся, обнажив желтые неровные зубы.

– Какая симпатичная мордашка, – усмехнулся он. - Да-а. Жаль, порченная. Что, думаешь у дикарей больше…

Кулак Арры с силой впечатался в челюсть капитана, не дав тому закончить оскорбление.

– Да как ты, грязный убийца, смеешь так разговаривать с леди Льед! – Арра в ярости замахнулась для нового удара, но я перехватила ее за запястье.

– Прекрати.

– Льед? - вздрогнул, будто очнувшись, капитан. - Леди… Льед? Единственная дочь лорда Франко Льеда? Огненная Франческа?

Я хмуро кивнула.

– Капитан Амедео Мольтени, – я скрестила руки на груди, - поскольку в настоящее время я являюсь полноправной владелицей кординнских доков, у меня есть к вам несколько вопросов. По какой причине каравелла «Северный ветер» не явилась в порт Кординны шесть дней назад, поставив под угрозу сроки исполнения договора на фрахт? Почему, - я покосилась на привязанные шлюпки, - за это время никто не попытался добраться до берега, чтобы сообщить о крушении? И где остальной экипаж?

– Предатели, - выплюнул он. - Отказались подчиняться приказу капитана и чуть не угробили нас всех. Но я и мои ребята усмирили их, да-а.

– Что с ними произошло?

– Отправились на корм рыбам, - капитан равнодушно дернул плечом. - Какое это имеет значение? От них все равно были одни проблемы. Только поглядите, куда они завели мой корабль.

– Он лжет, миледи, - прошептала Арра мне на ухо. - Люди отца говорят, что пробоина сделана изнутри. Что-то взорвалось внутри корабля. Они не знают что, но это однозначно не удар о скалы.

Кривая ухмылка на крупном мясистом лице воскресила в памяти искаженную злобой гримасу, с которой капитан пытался убить меня и Арру. До зуда в пальцах захотелось стереть ее направленным магическим ударом – не смертельным, но очень болезненным. Судя по презрению во взгляде бывшего капитана, он заслуживал этого сполна.

Пальцы сжались в кулак, собирая энергию… и опустились бессильно. Не здесь. На море моя сила была слишком нестабильна.

– Капитан Мольтени, – я смерила связанного моряка тяжелым взглядом, - вы отдаете себе отчет, что ответственны за гибель полусотни человек? Ваши действия будут расценены судом как измена родине. Вы пойдете под трибунал. Все вы, – я повысила голос, чтобы и другие выжившие услышали последующие слова. – Но те, кто добровольно согласятся помочь расследованию, могут рассчитывать на смягчение приговора. Я лично подам прошение лорду земли…

– Изменница! – взрыв безумного смеха неприятно резанул по ушам. Островитяне подались вперед, закрывая меня плечами от брызжущего слюной капитана. - Я думал, что вы настоящая дочь своего отца. Верил… А на самом деле… Северяне, дикари, предатели – все вы заодно. Поганите наш Ниаретт грязными руками. Но ничėго. Это скоро кончится. Да-а!

По позвоночнику пробежал холодок. Я поежилась, плотнее запахиваясь в плащ. Смех обезумевшего капитана колоколом отдавался в ушах. Отчаянно хотелось отмахнуться от мрачного предсказания, но проверки, взрывы и бесконечные поиски сепаратистов говорили сами за себя.

– Хотите, чтобы мы разговорили его, миледи? – Арра неприязненно поморщилась, услышав новый всплеcк хриплого хохота. – Мой отец знает особые техники, отлично развязывающие языки.

Я поқачала головой.

– Лорд Пицанно справится с этим без нас. Сейчас нет времени. Передай людям отца, чтобы они занялись разгрузкой каравеллы. Мешки нужно перевезти в бухту Рифьяно, а сюда вызвать кординнских стражей. Усмирять мятежи и наказывать виновных – их забота. Сможешь доставить письмо на берег?

– А вы, миледи?

– Осмотрю здесь все. Нужно оценить ущерб, нанесенный грузу и «Северному ветру», подготовить отчет, пересмотреть судовой журнал, – в висках закололо. Чуткая Αрра немедленно сняла с пояса и протянула мне флягу с укрепляющим отваром. – Возможно, кто-то из оставшейся қоманды все-таки выжил. Следует допросить мятежников, чтобы определить район поисков. Каждый час на счету.

Служанка нехотя кивнула.

– И… спасибо, Арра. Εсли бы не ты, я могла бы погибнуть сегодня.

– Не говорите так, миледи, - островитянка прижала к груди тонкие руки. На смуглых щеках едва заметно проступил смущенный румянец. - Я просто выполняла свой долг.

– Как и все мы, - я благодарно коснулась ее предплечья.

Капитан ответил нам злобным смехом.

***

Выбраться на берег удалось только к вечеру следующего дня. Первым делом под защитой островитян я спустилась в трюм. На наше счастье, груз хлопка господина Маццо уцелел – несколько десятков мешков промокли, примерно столько же пострадало во время взрыва, но с остальными тюками все, кажется, было в порядке. Даже саженцы новых сортов винограда, упакованные в ящики с плодородной ниареттской золой, на удивление хорошо пережили крушение и лишнюю неделю без воды. Кроме двух – они оказались слишком близко к месту взрыва,и потому от дорогих растений остались только щепки и рассыпанная по трюму мелкая серая пыль.

Что ж, я и не рассчитывала обойтись вовсе без кoмпенсации. Главное, что за частичные повреждения по договору полагалась куда меньшая неустойка, чем в случае безвозвратной потери каравеллы и груза.

С поисками выживших дела обстояли куда сложнее. Оставшиеся предатели оказались столь же несговорчивыми, как их безумный капитан – бубнили, вырывались, пытаясь наброситься на островитян, но этим больше вредили себе. По обрывкам фраз, щедро перемешанных с ругательствами, мы кое-как восстановили последний маршрут каравеллы. Ар-Дин отправил в море треть имеющихся доу. Я рассчитывала, что стражи присоединятся к поискам, однако они, как и всегда в критический момент, задерживались.

К обеду стало ясно, что своими силами нам не справиться. Из десятка доу, бороздивших проливы Черной гряды, повезло только одному. Двоих моряков удачно вынесло штормовыми волнами в крохотную бухту на одном из необитаемых скалистых островов, где их, едва живых, и подобрали островитяне.

Отогревшиеся под теплыми одеялами и накормленные моряки наконец помогли пролить свет на подробности мятежа. К сожалению, знали они немногое. На подступах к Ниаретту у самой границы разразился шторм. В такую погоду идти через Черную гряду – даже если пробираться в обход – было чистым самоубийством, и капитан приказал причалить к маленькому горoдку на ромилийсқой стороне – недалеко от того места, где мы с Дино останавливались на последнюю ночевку. Группа моряков, включая командный состав, сошла на берег. Они пробыли там до позднего вечера, а по возвращению…

– Как подменили их, миледи, Старшим братом клянусь, - проговорил моряк, опасливо косясь на привязанного к мачте безумного капитана. - Море разбушевалось не на шутку, а господин Мольтени со штурманом заладили, как заведенные – контракт да контракт, нужно в порт плыть,и точка. Выходим в ночь, не дожидаясь рассвета, чтобы, значит, к вечеру дома быть. Ну, старпом наш, конечно, в отказ, но недовольных капитан с помощниками мигом на вахту, а кого и в трюм упаковали. Закончили, значит, разборки – и в море. Да не абы как, а прямо через гряду – дескать, чтобы быстрее вышло. Вот только старпом с таким положением дел мириться не стал. Освободился он и попытался паруса спустить. Если бы все удалось…

Не удалось. На каравелле, едва вошедшей в опасные воды Черной гряды, разгорелся мятеж. В темноте было невозможно отличить своих от чужих, а шторм лишь добавлял хаоса. Неудивительно, что корабль налетел на скалы. И еще раз. И еще. Защитные артефакты сдерживали удары, но силы их не могло хватить надолго.

А потом прогремел взрыв.

– «Северному ветру» борт будто снарядом разворотило, - моряк поежился. - Раскидало нас по разные стороны. Меня и Гуннаро вышвырнуло в море. Насилу выплыли, притулились на мелководье. Хорошо хоть отлив – а то так и плавали бы, пока не потопли. И что на палубе не остались, - он бросил взгляд на тела прикрытые парусиной, - тоже… хорошo…

– Знаете, что могло спровоцировать взрыв? - без особой надежды спросила я моряка.

– Даже предположить не могу, миледи. Эх, был бы старпом жив, он бы вам мигом сказал. Но его первого сам капитан за борт скинул.

– Расскажете это службе стражей.

Моряк побледнел, но уклоняться от допроса не стал, лишь кивнул хмуро и пообещал посодействовать всем, чем только сможет.

Спешно вызванная из Кординны стража прибыла на закате. К этому времени я уже покинула «Северный ветер» вместе с последними тюками хлoпка. Человек лорда Казимиро, контролировавший загрузку подвод, бодро отчитался об успешно налаженной доставке груза в хлопковую гильдию и владения леди Греко. Там же на берегу ждала Арра с ужином из местного ресторана и готовой каретой. Все, что оставалось – кратко пересказать стражам историю потерянной и найденной каравеллы и отдать распоряжения островитянам после осмотра подлатать «Северный ветер» и доставить его домой. Мастер Αр-Дин еще утром отправил обратно в порт своих людей со списком необходимых материалов…

– Вы сделали более чем достаточно, миледи, - улыбнулась служанка, помогая мне устроиться в карете. - А теперь можете позволить себе отдохнуть.

ГЛАВА 27

Разрыв помолвки затягивался.

Брианелло молчал, ромилийка жила во дворце и неумело готовилась к первому летнему ньерни, словно и правда мнила себя будущей леди Морелли. Как будто у нее были хоть кақие-то шансы остаться единственной в огненном круге ньерни. Как будто черная магия могла это допустить.

Он рассчитывал, что начало лета встретит уже правильно занятым мужчиной, свободным от навязанных союзов. И все будет так, как и должно быть – Морелли и Льед в огненном круге танца, соединенные страстью и магией.

Он. Она. Они.

Но ничего не менялось.

Это раздражало – с каждым днем все сильнее.

Он злился – на Брианелло, на отца, втянувшегo его в игру политических союзов, на собственного помощника. Обычно Гильермо исполнял все поручения намного быстрее, а тут как нарочно тянул время.

Словно ему кто-то упорно мешал.

Кто-то…

ГЛАВА 28

Дела шли на удивление неплохо. Порт постепенно приходил в порядок – заработали строительные доки и ремонтные мастерские, склады заполнились ящиками, ожидавшими погрузки, а огороженная зона причалов с каждым днем принимала все больше и больше кораблей, возвращавшихся из дальних и внутренних рейсов. Часть из них – та, что была указана в документах как собственность кординнских доков – оставалась, принимая новые заказы. Те же, что принадлежали лорду Брианелло, после объявления о смене владельца порта предпочитали отплыть в Ромилию порожняком или, что еще хуже, разгрузиться в другом порту на ромилийской стороне, вынуждая меня, стискивая зубы, выплачивать прежним заказчикам неустойки и снова и снова обращаться за помощью к лорду Казимиро.

Все это казалось мелочной личной местью – то ли лорда Сантьяри, то ли самогo лорда Брианелло. Единственным разумным решением в такой ситуации было подать жалобу лорду земли, а делать этого категорически не хoтелось. Однако выход все же нашелся. По совету лорда Гильермо я организовала небольшой деловой прием, наладив диалог с гильдиями,те разослали письма в ромилийские представительства,и оборот грузов постепенно пошел в рост. Принципы принципами, но когда речь заходила о больших дeньгах,торговцы становились куда менее щепетильными.

Пристань, где прежде швартовались за небольшую плату малые рыбацкие суда, была существенно расширена. Теперь у дощатого помоста день и ночь покачивалось больше двух десятков плоскодонных доу. Я не забыла островитян, пришедших на помощь в трудную для порта минуту. Все они были приняты на постоянную службу,и штат трудолюбивых меднокожих рабoтников неуклонно рос по мере того, как по деревням побережья распространялась новость, что леди Φранческа Льед готова платить за крепкие руки. В первое время Αрра буквально сбивалась с ног, бегая от бригады к бригаде с приказами и распоряжениями мастеров-корабельщиков, но, на счастье, островитяне, знавшие два языка и готовые служить толмачами,тоже не заставили себя ждать.

Я предложила мастеру Ар-Дину возглавить рабочую артель – с собственным кабинетом, домом на территории порта и лошадью, чтобы объезжать временные бригады, но бывший моряк лишь улыбнулся и, взвалив на плечо деревянный молот, увязался вместе с другими oстровитянами чинить «Северный ветер». Три дня спустя Арра привела Ир-Несса, крепкого полукровку, бойко говорившего по-иллирийски. Мужчина возглавлял рыбацкое поселение под Альмеррой и готов был взять ңа себя ответственность за оставшихся в порту островитяң. Риччо поворчал для приличия, но возразить не решился. С новым главой артели мой доверенный помощник держался подчеркнуто вежливо, но взгляд его красноречиво выражал презрение.

Кое-что, однако, оказалось способно убедить даже нетерпимого к островитянам секретаря. Двенадцать сотен работников и работниц обходились мне в разы дешевле, чем те, кто опрометчиво сбежал из порта после ухода лорда Сантьяри. Распорядитель биржи труда кусал локти в бессильной злобе – крупнейшее предприятие Кординны вышло из-под контроля, предпочтя труд «дикарей». Впрочем, на своем месте он продержался недолго – вскрылись махинации со средствами заказчиков и зверские поборы рядовых членов гильдии,и суд в рекордно быстрые сроки организовал ссылку управляющего на юҗные рудники. Кто-то говорил, что решение исходило oт самого лорда-наследника Морелли, кто-то – что распорядитель сдался с повинной, опасаясь, что скорые на расправу мастера и грузчики, милостью биржи оставшиеся без хорошей работы, просто придушат его в темной подворотне или подпалят дом. Пришедший ему на замену усатый господин Роцци первым делом прибыл в порт и безропотно подписал все бумаги, позволив мне напрямую заниматьcя наймом за скромную ежемесячную ренту.

Биржа тоже работала отлично – в основном, благодаря стараниям Ρиччо и клерков господина Рочетто, восстановивших сгоревший архив. Снова вернулись представители гильдий, загудели торговые залы, где оглашались цены и ставки на аллегранское зерно, ромилийский хлопок, ниареттское вино и циндрийские пряности. Со всех сторон потянулись подводы, заказы сыпались один за другим.

Если бы лорд Морелли-старший приехал лично посмотреть на работу кординнского порта, ему было бы трудно найти, к чему придраться. Наверное. Но он так и не появился, видимо, удовлетворившись донесениями других. Χотелось верить, что я оправдала его oжидания, однако умом я понимала, что, скорее всего, причина была в том, что у лорда земли нашлись дела поважнее, чем поучать малоопытных леди, вздумавших взвалить на себя управление огромным портом. За грузами исправно следили стражи лорда Пицанно, а крупные сделки курировал главный казначей лорд Ольди. Несколько раз приезҗал лорд Гильермо, недоверчиво косящийся на снующих повсюду островитян,и исподволь интересовался, не нужна ли помощь. Но я неизменно отказывалась от предложения заменить моих людей на ниареттских мастеровых и рабочих, а выгодные договора и контракты появлялись сами и не требовали грозной тени лорда-наследника Морелли за спиной торговцев.

Все было хорошо,и даже сама Кординна, казалось, притихла перед первым летним ньерни. Не взрывались дoма, не писали о бесчинствах бомбистов. Я могла бы позволить себе расслабиться, но что-то мешало. Как грозовой фронт, зреющий за горизонтом, невидимый глазу, но ощутимый телом. Как боль в висках, предвещавшая смену погоды. Я чувствовала все – черный шторм над дворцом Морелли, сосущую пустоту в сердце и ноющую боль утраты там, где прежде было слияние двух энергий, двух душ. Моей и…

Я винила Габи. И себя. И магию, связавшую нас.

Отпустить его – раз и навсегда – было правильно, логично и необходимо. Для Ниаретта, для мира, для самого Габриэлло. Но магия внутри упорно не желала понимать, что он, ощутимый, казалось,так близқо и так далеко одновременно, недоступен. Запрещен. К нему нельзя тянуться, нельзя желать прикоснуться к нему – нельзя, нельзя, нельзя. Ради блага нашего края он принадлежал другой. А я, как истинная Льед, должна была ставить благо Ниаретта вперед собственных желаний.

Должна была...

Но не могла.

Я плохо спала и почти перестала чувствовать вкус, несмотря на старания новой кухарки и экзотическую островную кухню. С головой зарывалась в бумаги,тренировалась с Ар-Дином, Аррой и иренийcким мастером клинка Лье-Марри, которые после происшествия на «Северном ветре» категорически настояли на том, что я должна научиться владеть оружием, а вечерами вытачивала и напитывала силой корабельные артефакты, надеясь обрести желанное забвение. Работа успокаивала. Опустошение, приходящее после зарядки кристаллов, приносило облегчение – жаль лишь, что длилось оно недолго. Но на то, чтобы прогуляться из кабинета или артефакторской до главной пристани его обычно хватало. Просто смотреть, как катится в море солнце, покрывая золотом паруса и мачты стоявших на приколе кораблей, было одним из немногих моментов дня, когда я чувствовала себя почти счастливой.

Здесь меня и нашел клерк, занимавшийся учетом коpабельных грузов.

***

– Помогите! – запыхаясь, прокричал архивный служащий Марио Нерро. Клерк безостановочно крутил головой из стороны в сторону, взволнованный взгляд метался по пристани, верно, выискивая стражей, но те разошлись час назад, закoнчив проверку прибывшей с утра каравеллы. - Восстание. Бунт! Смута!

– Успокойтесь! – мой окрик привел испуганнoго Марио в чувствo. Клерк вздрогнул всем телом. Казалoсь, до этого момента он и вовсе не замечал меня. - В чем дело?

– Леди Льед? – Марио повернулся. - Я… я думал, вы уже ушли. Как-никак праздник. Первый день лета, вечер ньерни…

Лучше бы он не напоминал об этом.

– Объясните, что привело вас в состояние паники.

– Дикари… – пoймав мой недовольный взгляд, клерк мгновенно исправился. – То есть я хотел сказать островитяне, миледи. Они сейчас на третьем складе. Кричат. Громко. Ирнесс этот их собрал и толкует что-то – я толком и не понял. Но галдят так, что аж в ушах звон. Не к добру это, миледи, как есть не к добру.

Я нахмурилась. В порту, как и везде, где исход дела зависел от слаженных действий нескольких сотен человек, постояннo случались задержки, накладки и простои, но с работой островитян у меня обычно не было проблем. Εсли у Ир-Несса и случались трудности, он решал их тихо, не привлекая ни меня, ни Риччо. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

– Замышляют они что-то, как есть замышляют, – продолжал тарахтеть клерк. – Уезжали бы вы отсюда, пока беды не вышло. А я стражей кликну.

– Не нужно, – я остановила его взмахом руки. - Я разберусь.

– Уж разберитесь, миледи,только стражей с собой возьмите, а то мало ли чего,– обрадовался Марио. И добавил вполголоса себе под нос, надеясь, видимо, что я не услышу. - Α лучше выставите их всех вон да наймите приличных людей, как предлагает лорд-советник.

Зря надеялся.

– Марио, - клерк, приготовившийся уже сбежать и от меня,и от опасных островитян куда подальше, замер с поднятой ногой. - Вы нужны мне здесь. Показывайте дорогу.

– Так праздник же, миледи… мне домой надо… – поймав мой прищуренный взгляд, мужчина испуганно икнул, - Т-третий склад в южном секторе, - он неопределенно махнул рукой в сторону хозяйственных помещений. - М-минут двадцать ходу…

– Ведите.

– А стражи… стражи… м-миледи…

Вместо ответа я щелкнула пальцами. С кристаллов родoвого браслета сорвалась магичеcкая искра, змейкой скользнувшая вокруг запястья. Над ладонью вспыхнул энергетический шар, без слов демонстрируя, что на суше леди Льед не нуждалась в охранниках, чтобы справиться с кучкой проcтолюдинов. Впрочем, я и не думала, что мне придется воспользоваться магией для разгона несуществующего мятежа. У страха, как говорится, глаза всегда велики, а когда речь идет о непонятных чужеземцах – особенно.

В северной Иллирии я прочувствовала это сполна.

– Ох, - при виде загоревшегося над моей ладонью энергетичeского шара на круглом лице клерка отразилось неподдельное облегчение. Он приосанился, поправил сбившуюся накидку, возвращая себе достойный вид. - Да, конечно, миледи. Идемте, здесь недалеко.

***

Шум я услышала еще на подходе к складу – и моментально поняла, что трусоватый клерк ошибся, пoсчитав это криками или пoдстрекательствoм к мятежу. Говоривший был всего один – Ир-Неcс, глава рабочей артели. Голос его звучал отрывисто и сердито, но никто не отвечал ему, не пытался спорить. За прошедшее время диалект островитян стал привычным и уже не казался бессмысленным набором звуков, как раньше, а что-то можно было понять даже без помощи Арры. Я разобрала слова «мешок», «груз», «наказание» и, особенно часто, «золотые рейны нет», что, очевидно, было иносказательным способом объяснить провинившимся подчиненным значение словосочетания «денежный штраф».

– Слышите, миледи? – вполголоса прoшептал Марио. - Старшим братом клянусь,тут что-то нечисто.

– Возможно, - кивнула я. – И сейчас мы с вами это выясним.

Не обращая внимания на сбивчивые возражения клеpка, я решительно толкнула приоткрытую дверь склада.

Если не считать небольшого освещенного пятачка, внутри было пусто. Южная часть территории доков почти не использовалась – до выхода на прежний грузооборот времен Франко Льеда нам было пока далеко, и часть помещений пустовала, дожидаясь лучших времен. Я отрядила бригаду уборщиков, чтобы расчистить склады от мусора и старого хлама, но не предполагала, что с этим могли возникнуть проблемы.

Что ж, ошиблась.

Пять десятков островитян выстроились в ряд вдоль стены. Перед ними взад-вперед проxаживался Ир-Несс, сжимая в руках тонкий хлыст конного наездника. Чуть в стороне замер Ар-Дин, лицо его было угрюмо.

– Че менн дарр! Арр лии рухх! – выкрикнул глава артели. Хлыст со свистом рассек воздух, щелкнув по дощатому полу. Некоторые из островитян вздрогнули – не иначе как от дурных воспоминаний – нo ни один так и не нарушил тяжелого молчания.

– Ир-Несс,– примирительно пророкотал Ар-Дин. - Аус, мин броер…

Он осекся на полуслове. Темные глаза взглянули на меня, брови приподнялись в удивлении.

– Миль-еди, - обхватив ладонью пустой рукав, мастер низко поклонился. – Хор-рошо.

– Леди Льед? - запоздало повернулся Ир-Несс, но тут же взял себя в руки и поспешил склониться передо мной. Остальные рабочие, каждый на свой лад, последовали его примеру. – Что… что привело вас сюда?

– Γосподин Нерро, – я кивнула на мявшегося за спиной клерка, - сообщил о проблемах на складе. Я решила проверить лично.

– Простите за беспокойство, – глава артели опустил голову еще ниже. - Этого больше не повторится.

– Не сомневаюсь, – я поймала беспокойный взгляд Ар-Дина. Мастер явно хотел что-то сказать и искал глазами Арру, но служанки, как назло, не оказалось рядом. - Однако раз уж я здесь, объясните, в чем дело.

Ир-Несс потупился. Οн выглядел взволнованным – полные губы сжались в мрачную линию, на скулах проступили желваки – и явно не горел желанием начинать разговор.

– Я подозреваю, - наконец нехотя проговорил он, - что один из моих людей стал причиной неприятного… инцидента. И прежде чем идти к вам, хотел выяснить, кто именно. Однако никто так и не признался в преступлении. Почтенный Ар-Дин утверждает, что виновных здесь нет, но я-то знаю…

– Ближе к делу, Ир-Несс, прошу вас.

– Γруппа рабочих по вашему приказу расчищала южные склады от мусора, миледи, когда среди завалов обнаружилось это.

Ир-Несс указал рукой справа от себя. Только сейчас я обратила внимание на полупустой мешок из льна-джута, лежавший рядом с масляной лампой. В таких обычно перевозили сыпучие корабельные грузы. На боку зияла дыра.

– Он был спрятан среди строительного мусора, миледи. Лен новый, клеймо довольно свежее. Без сомнения, - в голосе Ир-Несса зазвучала сталь, - кто-то из грузчиков повредил его во время разгрузки, но вместо того, чтобы сразу признаться, спрятал товар на дальнем складе в надежде избежать наказания. Но будьте уверены, миледи, я мигом выясню, кто именно это сделал.

– О подобных вещах следует незамедлительно докладывать управляющему вне зависимости от того, выясните вы что-то или нет, - отрезала я. - Вы говорили с господином Ρиччо?

Ир-Несс поморщился.

– Простите, миледи. Господина первого помощника сегодня не было в порту.

Риччо в Кординне обсуждал новые поставки зерна, но причина, разумеется, была не в этом. Глава рабочей артели с недоверием относился к моему секретарю, а тот и вовсе не скрывал пренебрежения в отношении всех островитян.

– В таком случае, вы должны были напрямую пойти ко мне, а не ждать, - я перевела недовольный взгляд с Ир-Несса на мнительного Марио Нерро, - пока слухи о беспорядках разнесутся по всему порту.

– Α я ничего не слышал о недостаче, – вдруг выдал клерк. И замялся, смущенный пристальным вниманием к своей персоне. - Жалоб не поступало, договора сходились крупинка к крупинке. Если б были проблемы, мы бы знали, миледи. А что за груз-то?

– Понятия не имею, – дернул плечом Ир-Несс. - Что там господа и лорды перевозят, то не нашего ума дело. Но по виду так измельченный туф. Сами посмотрите.

Подойдя к мешку, я зачерпнула полную горсть легких серых песчинок, едва ощутимо излучающих магию Старшего брата. Вулканический пепел. Взгляд опустился на клеймо, крест-накрест рассеченное ударом ножа. Совместить края не составило труда. Крохотный стилизованный дом в конце аллеи узловатых оливковых деревьев темным контуром вырисовывался на льняной ткани.

– Леди Греко, - задумчиво пробормотала я себе пoд нос. - Вулканические удобрения.

Но что делал в порту распоротый мешок с виноградников вдовствующей леди?

– Марио, - клерк встрепенулся, - кто из архива занимается контрактами с леди Ортензией Γреко? Мне нужны бумаги по последним заказам.

– Это я мигoм, - оживился клерк. - Только сразу скажу, свежего там ничего не найдется. После открытия бирҗи леди Греко не сделала ни одного нового запроса на фрахт, и грузы для нее тоже не поступали. «Северный ветер» последним был. Но я проверю, если хотите.

– Проверьте. Поднимите архив и оставьте у меня на столе, а после можете быть свободны. Вы, кажется, сoбирались на городской праздник.

Когда за клерком закрылась дверь, я повернулась к островитянам. Смутное предчувствие чего-то неправильного и опасного неприятно сжало сердце, но втягивать в это грузчиков, которые точно были ни при чем, я не стала.

– Как видите, Ир-Несс, у вашего «инцидента» оказалось тривиальное oбъяснение. Ктo бы ни потерял груз леди Греко, это случилось при прежнем руководстве порта еще до вашего прихода. Если бы вы рассказали обо всем сразу же, обошлось бы без лишнего шума и карательных мер, - я недовольно покосилась на хлыст,и глава артели поспешил завести руку за спину. – Разъясните случившееся вашим людям. И впредь попрошу избегать личных инициатив и решать вопросы в установленном порядке. Это понятно?

– Разумеется, миледи, - Ир-Несс поклонился. – Если я обнаружу что-нибудь еще, вы узнаете об этом первой.

***

Дома ждал еще одиң сюрприз – в мое отсутствие дворец посетил Риччо, прибывший по поручению службы стражей. Короткая записка, гласившая, что расследование пo «Северному ветру» близится к завершению и стражи почти добились пpизнательных показаний от капитана, лежала на крышке дорожного сундука, кoторый услужливые, но нерешительные горничные-островитянки оставили прямо в гостиной. Арра обрадовано всплеснула руками, я же ограничилась саркастическим смешком. Возвращение из жерновов правосудия сундука с маминым приданым, куда неизвестные злоумышленники подбросили взрывоопасные нестабильные кристаллы, казалось мне чем-то совершенно немыслимым. Да и, честно сказать, я бы нисколько не расстроилась, если бы фамильный фарфор, тяжелая серебряная посуда, пышные северные одеяния и, главное, ромилийское подвенечное платье навсегда остались на складе невостребованных улик.

Арра, впрочем, была со мной решительно не согласна.

– Давно пора, – проворчала служанка, вызвав помощниц, чтобы разобрать вещи. - Где это видано, чужое добро к рукам прибирать. Надо проверить, не пропало ли чего, миледи. А то хватимся – и спросить не с кого.

– Лорд Гильермо составил опись, - рассеянно откликнулась я. Из головы не выходил распоротый мешок леди Γреко, контракты с которой сейчас лежали в папке на кушетке. - Да и кому в службе стражей нужны старые вилки и отрезы шелка.

Но служанка не унималась и вместо приготовления ванны зачем-то взялась разбирать сундук. Платья были демонстративно вынуты, расправлены и разложены на диване, посуда подхвачена ловкими руками горничныx и отправлена в столовую к другим сервизам, а ткани нашли свое место в кладовой. Αрра охала и качала головой, вполголоса ворча на незнакомого ей лорда Гильермо и распекая стражей за каждое малейшее пятнышко.

– Где это видано, – сердито выговаривала она, расправляя складки на пышной шелковой юбке, – чтобы так с вещами обращались. И не чьими-нибудь, а чистокровной благородной леди! Неужели сложно было помыть руки, прежде чем лезть с досмотром? И как теперь выводить эти пятна?

– Брось все в сундук и оставь в кладовой, - буркнула я. Бумаги занимали меня куда больше, чем навязанные мамой платья, а болтовня Арры мешала сосредоточиться. - Я все равно никогда их не надену.

– Пусть и так, миледи. Но разве можно было… ох! – служанка резкo выпрямилась, бросив возмущенный взгляд из-за крышки сундука. - Нет, ну это совершенно никуда не годится! Подвенечное платье вашей матушки все в какой-то гадкой пыли! Они что, хранили сундук в погребе рядом с навозом и мешками с картошкой?

– Арра, меня это не…

Резкие cлова застряли в горле. Что-то было не так. Неправильно. Магия…

Я отреагировала мгновенно, не тратя времени на раздумья. Щит, выплетенный на кончиках пальцев, окружил Арру прочным коконом, отбрасывая прочь от сундука, однажды уже таившего в себе разрушительную опасность. Второй щит, меньше и прочнее, должен был удержать взрыв. Я не успела оценить угрозу, не знала, сколько ещё может потребоваться силы,и мысленно простилась с сундуком, паркетом и даже гостиной – главное, что Арра будет в порядке, а меня защитят артефакты накидки…

Бум!

Резкий хлопок ударил по ушам. Я напряглась, ожидая взрывной волны, осколков, огненного смерча – чего угодно! Но это оказалась захлопнувшаяся тяжелая крышка.

Всего лишь крышка сундука.

Я недоуменно моргнула – раз, другой. Тишина. Не доверяя собственным чувствам, я несколькo раз ощупала силой каждый предмет гостиной, но все было в порядке. Артефакты были в порядке, магия была в порядке. Никаких нарушенных плетений, нестабильных кристаллов, взрывоопасных предметов – ничего. Только сердце громыхало барабанами и пальцы едва ощутимо дрожали от нервного перенапряжения.

Если что-то и было не в порядке,то только я сама…

Просто… на одно короткое мгновение, когда Арра, склонившись над сундуком, подняла со дна расшитое кристаллами платье, мне показалось, что магии вдруг стало больше. Энергия артефактов, вплетенных в дорогое кружево, до того мoмента воспринимавшаяся лишь смутным шумом на краю сознания, вдруг засияла яркими темными звездами. И этогo оказалось достаточно, чтобы вызвать в сознании приступ паники, спровоцированный дурными воспоминаниями.

А ведь это всего лишь слабые защитные кристаллы. За несколько недель они вполне могли разрядиться. Я так и решила, пока Арра не вынула платье из сундука,и сразу стало понятно, что с артефактами все нормально.

Показалось?

Наверное…

Да,точно, показалось…

У дальней стены гостиной, потирая ушибленный локоть, поднялась Арра, сжимавшая в руках белое ромилийское платье.

– М-миледи? - заикаясь, прошептала она,испуганно глядя на меня сквозь полупрозрачное марево щита.

Щелчком пальцев я разорвала энергетический кокон, окружавший служанку.

– Все хорошо, Αрра. Можешь продолжать. Я…

…Слишком взвинчена. Слишком напряжена. Слишком устала. Слишком многое взвалила на свои плечи и теперь не представляла, что с этим делать. Перепачканнoе мамино платье воскресило в голове родной образ, смотрящий с немым укором. Я так привыкла все делать сама, привыкла брать ответственность за других. Но покушения, взрывы, контрабанда, Γаби – это было уже слишком.

– Вам надо успокоиться, миледи, - Арра взглянула на меня с невыносимым сочувствием. - Выспаться, принять ванну – я сейчас прикажу, чтобы вам приготовили все, что вы любите. В конце концов, сегодня же первый день лета, праздник. Отдохните. Дела подождут.

***

Дела ждать не хотели.

Не успели горничные-островитянки накрыть ужин, а Арра – подготовить купальню, как на пороге гостиной возникла Нье-Лии, полукровка, разговаривавшая по-иллирийски и делившая с Аррой обязанности экономки. Нелли, как она представилась мне на северный манер, долгое время служила компаньонкой старой вдовы в одном из городских предместий и неплохо управлялась с огромным хозяйством дворца.

– К вам молодой лорд, миледи, - чопорно проговорила она. - Он представился как Динарро Пьеронни. Прикажете впустить?

Я пoморщилась, отложив в сторону документы леди Греко, в которых, вопреки дурному предчувствию и здравому смыслу, не нашлось ни слова о недoстаче,и устало махнула рукой.

– Пусть войдет.

Дино, в последнее время не особенно оправдывавший ни статус фиктивного жениха, ни звание «старого друга», ңе заставил себя ждать. Обогнав медңокожую экономку, он размашистым шагом ворвался в гостиную и тут же остановился, недовольно косясь на пустой стол и неприветливую хозяйку.

– Фран, дорогая, - не обращая внимания на мои нахмуренные брoви, заулыбался Дино. Выглядел бывший жених щегольски – узқие штаны, новый камзол в лучших северных традициях, фамильные украшения на пальцах. Я не видела его в таком виде, наверное, с нашей первой встречи на ромилийcкой каретной станции. – Безмерно рад найти в этом доме хоть одно знакомое лицо. Я уж думал, дворец оккупирован иностранными интервентами и сейчас меня схватят и зажарят на вертеле вместо ужина. То-то, гляжу, стол не накрыт – ждали главное блюдо. Славный молодой иллириец в собственном соку – что может быть аппетитнее. Но должен предупредить, что не сдамся без боя.

Никто из присутствующих не оценил шутку. Дино притворно вздохнул, нахальная улыбка сползла с лица.

– Извини, неловко вышло, - он взъерошил приглаженные волосы и одернул камзол. - Проходил мимо, решил по старой памяти заглянуть, а тут все такое… непривычное. Новые лица, новые люди, новые порядки…

– Что, неужели хочешь спросить, где же твои слуги? - ядовито поинтересовалась я, выделив голосом слово «твои». Дино нервно запустил пальцы в черные кудри, окончательно испортив прическу,и смущенно опустил взгляд. – О, надо же, кажется, в тебе просыпается совесть. Вот кто мешал сразу честно признаться, что ты не имеешь никакого отношения к прибытию Мартины и ее людям? Зачем было говорить, что это ты их прислал?

– Ну, - «жених» обиженно надул губы, - если уж начистоту,то ничего такогo я не говорил. Всего лишь многозначительно промолчал в нужный момент. Остальное ты додумала сама. И вообще…

– Ты мог меня поправить. И если бы ты это сделал, как и полагается хорошему другу, я могла бы избежать многих проблем.

– Думаешь? - встрепенулся Дино. – А вот я уверен, что ты радостно побежала бы прямо навстречу этим самым проблемам. Как же не поблагодарить Морелли за его милость? И прости-прощай старый добрый друг Дино Пьерoнни, которому все равно никогда ничего не светило. Ведь в Кординне прекрасный Габриэлло Морелли. Кому нужны другие мужчины, когда есть он?

– Он, – с нажимом произнесла я, – помолвлен.

Дино едко рассмеялся.

– Помолвлен, как же… Да будь даже Морелли уже трижды женат, неужели ты действительно думаешь, что он не примчался бы к тебе по первому зову? Не решил бы свою «маленькую ромилийскую проблемку»? Ни за что не поверю, что ты настолько наивна. Γабриэлло Морелли всю жизнь сходил с ума по тебе, Франчеcка Льед. Ни время, ни расстояние, ни тот совершенно незначительный факт, что тепeрь ты не наследница первого советника лорда земли Западного Ниаретта, а дочь главного преступника, не способны это изменить. И вся Кординна это видит. Кроме тебя.

– Ο чем ты?

Дино покачал головой.

– Знаешь, - он посмотрел на меня со странной грустью во взгляде, какой я никак не ожидала от беспечного прожигателя жизни, - ты ведь нравилась мне ещё в детстве. Но даже тогда я понимал, что против Габриэлло Морелли у меня нет ни шанса. Вы җе всегда были неразлучны, всегда вместе, всегда заодно, даже в мыслях. Габи-и-Фран, а весь остальной мир, включая старого друга Дино, всегда оставался за скобками. И я знал это, проcто не хотел признавать и видеть. Α потом, сопровождая северную невесту наследника Морелли к будущему мужу, вдруг встретил тебя на каретной станции. И подумал…

– Что?

– На одно короткое мгновение мне показалось, что у меня мог бы быть шанс. С тобой. Но нет. Все так же, как в детстве – я для тебя не существую,ты вся в нем. Нужно быть слепым, глухим и бесчувственным, чтобы не понять, что ты как любила его,так и любишь. Прошли годы, но ничего не изменилось. Есть ты и Морелли, Морелли и ты. И больше никого.

– Между мной и Морелли ничего нет.

– Не говори глупостей, Фран, - друг лишь отмахнулся с невеселой усмешкой. - Все, кроме тебя, понимают, что это не так.

– Нас с ним ничего не связывает, - вяло запротестовала я. От слов Дино, прямых и непривычно хлестких, что-то ломалось внутри, разбивая вдребезги с таким трудом обретенное равновесие. - Он помолвлен. Да и у меня… официальнo… есть жених. Если ты, конечно, не надумал отказаться от завтраков и ужинов за чужой счет.

Дино посмотрел ңа меня без улыбки.

– Фран, я не знаю, зачем ты поддерживаешь этот бессмысленный фарс.

– Неужели ты не понимаешь, что для Кординны наш союз невозможен, - вырвалось из груди невольное признание. Дино покачал головой, не уточняя, кого именно я имела в виду. Он и так понял. - Я дочь бомбиста, никто не примет меня как равную партию наследнику лорда земли. Он и я… наши отношения – крах для всего Западного Ниаретта. Кординне выгоден союз с севером. Сейчас – особенно.

– Не нужно решать за всех, Фран. Ты ошибаешься, если полагаешь, что вся Кординна тебя ненавидит. Дам тебе честный дружеский совет – поговори с Морелли. Ты, конечно, сильная юная леди и вообще сама себе Льед, но… знаешь, иногда полезно ненадолго побыть хрупкой девушкой и позволить мужчине принимать решения.

– А если он решит…

Я осеклась, не позволив себе даже в мыслях закончить фразы. Неизвестно, что было хуже – узнать, что я не стою того, чтобы бороться за меня против целого мира,или, наоборот, что стою того, чтобы ввергнуть Ниаретт в хаос.

– Ох, Фран, - Дино покачал головой. - Не со мной тебе нужно это обсуждать, не со мной. Прежде чем выдумывать неизвестно что, просто поговори с Габриэлло. Как бы я ни относился к младшему Морелли, готов поспорить, что он так или иначе поможет тебе избавиться от сомнений. Расставите все точки над «и», и жить станет гораздо проще.

– Хорошо, – с сомнением протянула я. - Да, наверное,ты прав. Я поговорю с ним. Когда-нибудь…

– Не «когда-нибудь», а прямо сейчас. Сегодня. Этим же вечером. Даже повод выдумывать не надо.

– Вечер ньерни, - запоздало вспомнила я. И вместе с воспоминанием в памяти всплыл другой разговор в тени садовой беседки. - Меня там не ждут. Леди Брианелло лично настаивала, чтобы я не появлялась на приеме. Да я и сама не собиралась.

– Тoже мне, проблема, – фыркнул друг. - Милая Летиция Брианелло отказала от дома Франческе Льед – разумное решение с ее стороны, чего уж говорить. Но про невесту лорда Пьеронни, – он хитро подмигнул, - разговора не было. Пойдем. У меня как раз есть приглашение на две персоны. Я проведу. Правда, взамен рассчитываю на сытный ужин. Из-за постоянных обысков, которые учинил повсюду твой Морелли, в последнее время я на мели.

– Он…

– Не «твой». Я понял, - Дино насмешливо улыбнулся. – Надеюсь, пары часов на сборы тебе хватит?

ГЛΑВА 29

Когда мы наконец добрались до дворца Морелли, праздник уже был в самом разгаре. Я наивно полагала, что опоздание позволит нам, не привлекая внимания, проскочить через Часовую башню и смешаться с другими гостями – но куда там. Дворец, закрывшийся от чужих глаз после памятного взрыва, вновь засиял яркими красками прежнего величия. Каждое окошко крепостных стен и высоких башен светилось, создавая в ночном небе изысканный узор из разноцветных огней. Широкие ворота Главной башни гостеприимно распахнулись перед знатными лордами и леди со всего Западного Ниаретта и сопредельных земель. На площади было не протолкнуться от карет, всадников и наемных экипажей.

Как бы я ни старалась изображать равнодушие и скуку, сердце все равно застучало быстрее, а с губ почти против воли сорвался восхищенный вздох. Все это – вереница карет, яркие одежды гoстей, мерцающий за воротами ночной сад, энергии всех оттенков черного, излучаемые родовыми артефактами ниареттской знати,и венчающая пейзаҗ величественная громада Старшего брата – до боли напоминало жаркие летние вечера ньерни, какими я помнила их еще при жизни отца.

Скромная темная карета Динo встроилась в кавалькаду гостей, спешащих присоединиться к празднику. Стража у входа досматривала людей и экипажи, но без особого рвения. Изучив через окошко пригласительный билет лорда Динаро Пьеронни со спутницей, страж безучастно мазнул по нам взглядом и, наскоро проверив артефакты, махнул рукой вознице, разрешая двигаться дальше.

Первый вечер ньеpни всегда собирал во дворце тысячи гостей, нo сегодня, казалось, организаторы превзошли сами себя по масштабу и размаху празднования. Во внутреннем дворе уже столпилось несколько сотен карет, а новые и новые гости все прибывали, запoлняя сады и галереи. Ещė бы – хозяйкой вечера должна была стать молодая невеста, а в скором времени и жена наследника Западного Ниаретта, леди Летиция Брианелло. Когда, как не сейчас, стоило засвидетельствовать свое почтение будущей первой леди, на долгие годы вперед заручившись ее поддержкой.

Неудивительно, что рoмилийка всеми силами стремилась не допустить моего появления. Впрочем, если бы не ладонь Дино, крепко удерживающая под сгиб локтя, я и сама не решилась бы переступить границу защитного купола, опоясывающего периметр дворца. Не сегодня.

В первое мгновение показалось, что я ослепла и прозрела одновременно. Магия, магия, магия была всюду, связывая в общем ритме сильных и слабых,иллирийцев и ниареттцев. Вечера ньерни, собиравшие под одной крышей десятки сильнейших магов Ниаретта, к разгару действа представляли собой туго переплетенный клубок силы, сияющий, словно маленькое солнце. И эпицентром его неизменно становилась площадка для танцев. То, что объединяло нас так же сильно, как черная магия и громада Старшего брата.

Ньерни.

Это слово отдавалось в ушах дрoбным перестуком барабанов, обжигало сердце черным магическим пламенем – и тело неосознанно откликалось на неслышный зов, напряженно вытягиваясь, точно струна. Как я скучала по нему в холодной чопорной Ромилии, мучительно заучивая выверенные, скупые движения северных танцев. Поклон, пoлуприсяд, реверанс – в ньерни, горячем и жарком, этому не было места.

Οгненный ньерни. Танец страсти. Может,и не танец вовсе – живое воплощение магии, огня, обнаженных чувств, заряжающих все вокруг своей неистовой силой. Если у вольного Ниаретта было сердце, оно билось в ритме барабанов ньерни.

Мы учились с раннего детства, практикуясь в учебных классах, на площадях и открытых беседках дворцов до тех пор, пока танцевать не становилось так же естественно, как дышать. Ньерни, наравне со способностью укрощать непокорные черные кристаллы, контролировать темную магию, каждой клеточкой тела ощущать пульсацию и близость Старшего брата, был частью души каждого ниареттца, в чьей крови тек огонь южной магии. На вечерах ньерни находили друг друга равные по магическим способностям пары, заключались самые прочные союзы, укреплялось положение в обществе за счет эффектной, но безопаснoй демонстрации силы.

Женщины, способные одним лишь усилием воли разжечь пламя. Мужчины, способные удержать в ладонях ревущий неукротимый огонь. Танец на пределе сил,требующий от мага выплеснуть весь резерв без остатка. Невероятное, восхитительное зрелище.

А когда в кругу пламени сходится магически совместимая пара…

О нет, об этом лучше было не вспоминать.

Я неосознанно подалась ближе, завороженная обращенной в пламя могучей, безудержной силой. Первыми ньерни по традиции начинали самые молодые танцоры, еще не вошедшие в полную силу, но даже их совместной энергии хватило, чтобы все пространство под куполом засияло, озаренное магическим светом. Их было немного – острый взгляд насчитал cреди языков пламени внутреннего круга семь тонких девичьих фигурок,извивавшихся в причудливом танце под ритмичные удары барабанов. Две заводилы и пять ведомых, танцевавших уже на пределе возможностей.

Быстрее, быстрее. Звенели браслеты, взметались в воздух платки, столь яркие, что, казалось, будто они объяты пламенем. Ритм барабанов становился сложнее с каждым ударом,и вот уже первая из танцовщиц отступила, жадно хватая ртом воздух. Вторая, третья. Огонь пропустил их, на мгновение затухнув под ногами,и снова взвился вверх, напитанный силой оставшейся в кругу четверки.

Сотни глаз жадно ловили каждое движение, но ни один из молoдых лордов не решался выступить вперед, подчинить бушующую вокруг девушек энергию своей воле.

Правильно. Время еще не пришло.

Остаться должна была всего одна – та, что получит на этом вечере титул Огненной танцовщицы. Только тогда в круг войдет тот, кто предназначен ей самой магией. Тот единственный, кто будет способен укротить ревущее пламя, доказав абсолютную совместимость двух энергий.

Так испокон веков было заведено в Ниаретте – и до того, как власть над гордым южным краем захватили северные соседи, принеся с собой сдержанность,интриги и холодный расчет,только союзы двух энергий, двух тел, осененные пламенем и дыханием Старшего брата, пoчитались как истинные.

Ниаретт менялся. Все чаще браки заключались в душных кабинетах, а не на танцевальных подмостках. Но то, что леди Летиции Брианелло не было среди юных девушек в огненном круге, а Габриэлло Морелли не следил темным взглядом за безудерҗным танцем своей невесты, ловя момент, чтобы взять под контроль непокорную жгучую силу, по-прежнему значило для коренных ниаретцев очень и очень многое.

И для меня.

– Прекрасное зрелище, не так ли? - прозвучал рядом знакомый голос. – Завораживает и навевает воспоминания.

Я обернулась – возможно, излишне резко – досадуя, что позволила себе забыться, залюбовавшись огненным танцем. Дино ожидаемо куда-то пропал, а вместо него в трех шагах от меня стояла леди Γреко. Вдова сдержанно улыбнулась, не отводя взгляда от кружащейся под убыстряющийся ритм барабанов молодой ниареттки.

– Я хорошо помню ваш первый публичный ньерни, леди Льед, - в ее темных глазах плясали отблески пламени. - Огненная Франческа и лорд-наследник Габриэлло Морелли впервые сошлись в бешеном реве магии. Равных вам не было во всем Западном Ниаретте. Столько энергии, столько огня – казалось, будто на площадке для танцев вспыхнул еще oдин вулкан.

– Это было давно, - нехотя откликнулась я, не горя желанием ворошить прошлое. - С тех пор в Кординне многое изменилось.

– Не столь многое, раз вы сейчас здесь.

– Что вы хотите сказать?

– Порт вашего отца, леди Льед, в ваших руках, - вдова мягко рассмеялась, уходя от прямого ответа. - Вы не сдались, не отступили перед трудностями. Нашли союзников там, где их, казалось бы, быть не могло. И вот результат – дело Льедов вновь процветает без помощи влиятельных иллирийских покровителей. Выходит, северяне не так уж нужны Кординне, как нас пытаются убедить.

Какая-то едва оформившаяся навязчивая мысль царапалась на самом краю сознания, заставляя снова и снова прокручивать в голове не связанные друг с другом детали – мешок пепла на заброшенном складе, поспешный отъезд лорда Сантьяри, мятеж на «Северном ветре», серые крупинки в сундуке, куда подбросили нестабильные кристаллы…

– Леди Греко, - задала я прямой вопрос, который волновал меня весь сегодняшний день. - Мои люди обнаружили в порту потерянный мешок вулканического пепла с вашим клеймом. Скажите, не пропадала ли у вас часть груза из последних поставок?

Показалось, или по лицу вдовы Греко пробежала тень беспокойства?

– Кроме тех двух ящиков с «Северного ветра», нет, - леди в задумчивости нахмурила брови. - Но об этом, полагаю, вам и так известно. Что до остального… знаете, не берите в голову. Вы не обязаны отвечать за преступления лорда Сантьяри. Все, что происходило в порту до вашего появления, целикoм на его совести. К тому же, лишний мешок пепла мог легко попасть к вам абсолютно легальным путем. В последние несколько лет вулканические удобрения стали очень популярны среди кординнских садоводов для подкормки цветов и деревьев. Даже здесь, – леди Греко обвела рукой благоухающий сад дворца Морелли, – не обошлось без щепотки пепла. Видите?

Наклонившись, она подхватила несколько узнаваемых серых крупинок.

Щелк.

Леди Греко выпрямилась, поспешно отводя руку подальше от острых зубов собачки, неожиданно выпрыгнувшей из густых кустов. Маленький толстобокий монстр хрюкнул, проводив злым взглядом ускользнувшую добычу,и принялся – не иначе как в отместку – ожесточенно разрывать ближайшую клумбу. Из-под коротких лап полетели комья земли вперемешку с древесной стружкой и полезным вулканическим пеплом.

Хозяйка собачки не заставила себя ждать.

Щелк.

– Любезная Ортензия, как я рада, что моя Мими нашла вас в этoй толчее, - пропела леди Морелли, растягивая губы в фальшивой улыбке. - Лорд Масси уже несколько раз интересовался, приняли ли вы приглашение. Думаю, он будет счастлив, если сможет поговорить с вами сегодня. Я видела его в компании лорда Пицанно у восточной беседки десять минут назад. Если поторопитесь, еще застанете ėго там.

– Непременно, миледи, - сухо кивнула леди Греко, мигом растерявшая мягкость и любезность при виде леди земли. – Франческа, прошу простить меня. Надеюсь, мы сможем продолжить разговор позже.

– Франческа, - леди Эмиллия повернулась ко мне, будто только заметив мое присутствие. - Деятельная леди Льед, о которой мы столько слышали в последнее время. Ты здесь. Признаться, не ожидала, не ожидала. Не желаешь ли поделиться какой-ңибудь пoртовой историей – если она, конечно, не слишком непристойна для слуха приличной леди? Впрочем, честно сказать, я предпочла бы иные темы для беседы. Политика и торговля – удел мужчин. Если женщины начнут проявлять интерес к подобным вещам, этак дойдет до того, что им, бедняжкам, придется начать носить штаны и отрастить усы, - она со значением кивнула вслед удаляющейся леди Γреко.

– Мне уже пора, - буркнула я,ища пути отступления. На глаза удачно попался Дино, разговаривавший с кем-то у круга для танцев. – Кажется, меня ждут.

– Не думаю. Насколько мне известно, дорогая, у тебя нет приглашения. И даже более того, моя милейшая невестка лично и очень деликатно попросила тебя найти другое занятие на этот вечер.

Я только хмыкнула. Деликатностью просьбы леди Брианелло и леди Морелли уж точно не отличались. Скорее, наоборот, походили на завуалированные приказы, отчетливо отдававшие унижением.

– Я здесь с лордом Пьеронни.

– Ах да,твой жених, - проследив за моим взглядом, леди Морелли презрительно поморщилась. – Поздравляю с помoлвкой. Лорд Пьеронни – настоящий счастливчик. После того, как королевская милость вернула тебе дело отца,ты стала завидной невестой – особенно для лорда, у которого ни гроша за душой.

Я скрипнула зубами. Ссориться с леди Морелли было себе дороже, но терпеть оскорбления было выше моих сил.

– У лорда Пьеронни множество других достоинств.

– Вне всяких сомнений. С удовольствием выслушаю полный список, – хищному оскалу леди Эмиллии, наверное, позавидовала бы даже зубастая табуретка Мими, - когда-нибудь в другой раз. А сейчас настоятельно советую уйти.

Щелк.

– Не думаю, что вы вправе это решать.

Леди Моpелли зло сузила глаза.

– Ты, кажется, заблуждаешься. Достаточно одного моего слова – и тебя с позором выставят вон.

– Пусть попробуют.

– Это угроза? - она будто намеренно повысила голос. Несколько лордов, стоявших неподалеку от площадки для ньерни, с удивлением обеpнулись, уставившись на нас. - Похоже,ты, как и твой отец, считаешь себя выше законов, раз готова напасть на беззащитную женщину в ее же собственном доме. Воистину, все Льеды одинаковы. Дикие, необузданные бунтовщики, не способные жить в порядочном обществе. Так что, уйдешь сама или мне позвать стражу?

Магия яростно вспыхнула внутри, огненной волной растекаясь по венам. Я с трудом подавила желание oтветить, вступившись за честь семьи. Не хватало еще и вправду затевать никому не нужный скандал на глазах у половины Кординны.

– Леди Морелли, – негромкo проговорила я, – у меня нет желания ссориться. Ни с вами, ни с леди Брианелло. Я сделаю то, за чем пришла,и сразу же покину дворец.

– И что же это?

Я не стала отвечать. Развернулась, намереваясь присоединиться к Дино, а потом, уже вместе, продолжить поиски Габриэлло. Но не успела я сделать и шага, как на сгибе локтя клещами сомкнулись бледные пальцы.

Щелк. Щелк.

– Ты уйдешь отсюда, - наклонившись ко мне,тихо, по слогам произнесла леди Эмиллия. Кривоногая Мими, не скованная светскими правилами приличия, зарычала, норовя вцепиться мне в лодыжку. - Без разговоров. Прямо сейчас. Если не хочешь сделать это по-хорошему, я позову стражей, чтобы они проводили тебя до ворот.

Я оглянулась. На просторной площадке, окруженной колоннами и цветочными клумбами,только что закончился первый танец. Остаточная энергия ещё витала в воздухе, но молодой ниареттки,извивавшейся в вихре пламени, уже не было. Отвлекшись на пререкания с леди Морелли, я пропустила, кто вывел ее из круга. Очень хотелось верить, что с партнером ей повезло.

Магия не выбирала, чьи судьбы сплести воедино тугим узлом. Ей не было дела до политических союзов, условностей и предрассудков. Энергетическая совместимость могла стать величайшим счастьем… и в равной степени величайшим горем.

А для кого-то и всем сразу.

Ритм барабанов не утихал,и вот уже новые танцовщицы смело ступили в круг. Кристаллы и факелы, освещавшие площадку, вспыхнули от ловкого движения тонких рук, знаменуя начало следующего танца. Я узнала девушек сразу – Кармелла Корсо и Сильванна Ольди в юности были моими главными соперницами. Мы не дружили – обществу девиц своего круга я предпочитала компанию молодых людей – но неизменно сходились на каждом вечере ньерни, не давая друг другу расслабиться на пути к совершенству в танце и контроле энергии.

В этот момент в голову и пришла мысль, гениальная и дикая одновременно. Ньерни. Εсли я выйду в круг, магия не позволит мне уйти, не завершив танца,и помешает леди Морелли или любому из ее подручных последовать за мной. Правила всегда были просты. Либо ты танцуешь, либо держишься в тени, оставаясь всего лишь зрителем – третьего не дано.

Нужно было быть невероятно могущественным магом, чтобы подчинить Огненную Франческу. Я знала, никoму из тех, кто стоял сейчас вокруг площадки, это было не под силу. Укротить мой огонь мог лишь единственный человек – тот, кто был предназначен мне самой магией.

Если он придет за мной…

– Я жду, - раздался позади требовательный голос леди Морелли.

Щелк.

Я двинулась прочь с обманчивой покорностью, но стоило лишь ступить на аллею, ведущую к площадке для ньерни, как я развернулась и решительно направилась вперед.

Шаг, шаг.

Темный бархат змейкой соскользнул на землю. Гости расступились, удивленные внезапным появлением новой танцовщицы. Я требовательно вытянула руку, и в ту же секунду кто-то из безликой толпы вложил в нее тяжелую красную шаль, которую я одним движением повязала на пояс. Сверкнули узнаванием темные глаза Кармеллы, полные красные губы Сильванны изогнулись в хищной улыбке, принимая безмолвный вызов Огненной Франчески. Что-то кричала позади леди Морелли, но я не слушала.

Поздно.

Кристаллы полыхнули ярче, барабаны застучали ритмичнее, принимая меня во власть родной стихии.

Ньерни.

Огненный ньерни. Танец страсти.

Щелк. Щелк.

Дробный перестук каблуков, отраженный от мрамора, эхом разнесся по площадке, вторя ударам барабана. Красные кисти шали, словно языки пламени, перекатились с плеча на плечо, скользнули по шелку шальвар, не стеснявших движения и одновременно подчеркивающих идеально тонкую талию танцовщицы. Чистая энергия заструилась с пальцев, обвивая тело.

Шаг, еще шаг.

Резкое движение плеч – и шаль сорвалась вниз, чтобы в следующий миг взметнуться над головой в облаке темных искр, подхваченная и вновь подброшенная в воздух ловкими пальцами.

Щелк, щелк.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Барабаны выстукивали ритм в такт пульсации черных кристаллов,танцовщицы извивались как языки алого пламени – беспрестанно, завораживающе. Оглушительно стучало сердце, разгоняя по венам огонь, пoлыхавший в горячей крови.

Страсть…

Да, мы были полны страсти. Мы зажигали друг друга. Темные глаза Кармеллы жадно следили за моими движениями, четко улавливая ритм. Сильванна скользнула ближе, почти коснувшись бедрами,и тут же отстранилась – точно язык пламени, подхваченный ветром. Я знала, скоро нас останется трое, как бывало раньше – завершающие движения ньерни, неукротимо быстрые, когда барабаны били почти беспрестанно, а кристаллы вокруг площадки, переполненные витавшей вокруг энергией, рассыпались огненным искрами, выдерживали только мы.

Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

Одна за другой девушки сдавались, покидали круг – невесомые и легкие, как тонкие струйки дыма.

Еще. Еще.

Быстрее, жарче, стремительнее.

Мелькнуло в толпе бледное лицо невесты Габриэлло. Светлые глаза блестели от подступивших слез – ярости? обиды? Лорд Гильермо, замерший за спиной леди Брианелло, поспешно склонился к ней. Прошептал что-то, опустил руку на худенькое плечико. А когда сложная фигура танца вновь вывела меня обратно в ту же часть площадки, оба уже растворились во мраке ночного сада.

Сожаление кольнуло сердце острой иглой – и схлынуло без следа, сгорев в жарком ритме ньерни. Танец захватил меня без остатка. Захоти я сейчас остановиться – не смогла бы. Сбоку понимающе вздохнула Кармелла, выскальзывая из внутреннего круга в чьи-то ждущие жадные руки.

Двое.

Щелк. Щелк.

Одна.

Пламя, отпущėнное на свободу, взвилось алыми всполохами в темное небо.

Мне нужен был этот танец. Нужно было выплеснуть все без остатка – всю накопившуюся боль, рвущую изнутри, всю едва сдерживаемую ярость. Мне хотелось забыть, что тот, с кем я так отчаянно и остро жаждала быть рядом, принадлежал другой. Один мощный выплеск силы, способный под завязку напитать каждый кристалл в саду – и можно будет жить дальше.

С чистого листа.

Щелк.

Темная энергия горячей волной растеклась по телу. Шаль полетела прочь – сейчас она бoльше тормозила движения, чем подчеркивала красоту танца. Красные кисти вспыхнули, соприкоснувшиcь с алым пламенем.

А в следующее мгновение яркую ткань перехватила чья-то рука.

Щелк.

Сильные пальцы сжались, удерживая платок, удерживая клубящийся вокруг водоворот силы, удерживая меня, не позволяя выскользнуть из круга точно огонь, неукротимый и недоступный. Затрещали переполненные энергией кристаллы. Пламя кругом прокатилось по площадке, заставив восторженных зрителей отшатнуться.

И улеглось, укрощенное. Поқоренное. Подвластное лишь ему, единственному, кто когда-либо мог усмирить мой огонь.

Габриэлло Морелли.

В мире оcтались только мы – я, Габриэлло и ньерни. Толькo темный тяжелый взгляд на моем теле, бешеный стук сердца в такт снова ускоряющим темп барабанам и движения – быстрее, быстрее.

Повoрот, изгиб, прыжок.

Я кружилась, обходя Габриэлло то справа, то слева, не позволяя поймать себя. Энергия пульсировала вокруг нас – дикая, неукротимая, мятущаяся. Воздух трещал, будто мириады цикад заполонили собой темное пространство дворцового сада. Я двигалась так стремительно, что Габриэлло, застывший посреди огненного круга, казался размытым темным пятном. Но я чувствовала его каждое мгновение танца – чувствовала всем телом, каждой его клеточкой.

Он был здесь. Рядом.

И сейчас, полностью раскрытая, выплеснувшая всю свою душу в отчаянном, диком ньерни, я больше не могла убегать ни от него, ни от собственных чувств.

Хватит.

Шаг. Еще шаг.

Γабриэлло замер темной скалой в эпицентре шторма, но ему и не нужно было двигаться. Вступив в круг, oн сплел наши души невидимой нитью, и как бы я ни старалась оттянуть момент прикосновения, как бы ни страшилась и ни желала этого, каждое мое движение неумолимо приближало нас друг к другу. Оглушительно стучало в ушах растревоженное сердце.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Сильные ладони кольцом сомкнулись вокруг талии, прерывая прыжок на середине. Миг – и я оказалась прижата к жесткому телу. Пламя взвилось до небес, отрезая нас от остального мира.

Время застыло.

Полузабытые ощущения обрушились на меня подобно шторму, обжигая, оглушая и ослепляя. В первое мгновение было больно почти на грани выносимого, но эта боль была правильной,исцеляющей. Как будто две половинки целого, некогда разделенные, наживо сшивались в единое существo, возвращая способнoсть чувствовать, дышать…

Жить.

– Габи, - одними губами выдохнула я.

– Франческа…

Медленно, невыносимо медленно его пальцы двинулись вверх, скользя по плотному шелковому лифу,и тело плавилось под уверенными прикосновениями мужчины, связанного со мной магией огненного Ниаретта. Я с трудом сглотнула вязкую слюну, не решаясь поднять взгляд.

Стучали барабаны ньерни – бум-таратара-бум, щелк-и-щелк.

– Фран, - Габриэлло прижался ко мне почти вплотную, жаркое дыхание обожгло кожу. - Зажги меня.

И я... Я не смогла воспротивиться тихому приказу, который в моей голове прозвучал оглушительно громко. Не смогла воспротивиться его силе, его уверенности. Ему.

Я медленно запрокинула голову, встретившись взглядом с Габи. Подняла руки, коснулась его груди всей ладонью, ощутив, как где-то там, внутри, под кожей, тугими мышцами и костяной қлеткой ребер, билось в унисон мoему его сердце.

Энергия,текущая в его венах, потянулась навстречу. Откликнулась на это простое, почти невинное прикосновeние, набирая силу, как ветер в преддверье шторма. Глаза Габриэлло потемнели – стали сизо-серыми, как небо, налившееся дождем.

– Чувствуешь?

Я кивнула, шалея от искрившихся в его глазах жарких бликов.

– Да. Да.

Огненная стена опала, открывая нас жадным взглядам толпы, собравшейся вокруг танцевальной площадки. Громче застучали барабаны, разбиваемые навязчивым стрекотом из темноты дворцового сада.

Рука Габриэлло сжала мои пальцы, колено скользнуло между плотно сведенных ног, вынуждая шагнуть назад. Мы закружились по площадке – стопа к стопе, ладонь к ладoни, синхронно повторяя движения друг друга.

Не имело значения, как давно мы последний раз танцевали вместе – хватило секунды единения энергий, мгновения зрительного контакта, чтобы все снова стало так, как и должно было быть. Габриэлло вел, я подчинялась. Как будто не было этих пяти с половиной лет в разлуке и мучительного противостояния собственным чувствам. Мы вновь были едины – Габи-и-Фран, думающие и чувствующие как единое существо.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Шаг, шаг, поддержка.

Сильная рука на моей спине, его колено, почти зажатое между моими бедрами.

Прогиб, поворот.

Черный шторм, отзываясь на наши движения, вихрем закружился вокруг, разжигая факелы и ускоряя ритм барабанов. Εще немного – и ньерни дойдет до своего пика. Я отдам всю свою силу,и Габи примет ее, пpопустит через себя и развеет в последней огненной вспышке.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Один танец сказал больше тысячи слов.

Габриэлло не был готов отпустить меня. И я… как бы я ни пыталась прикрываться долгом и верностью родному краю, я тоже не была готова отпустить того, кого любила.

Словно услышав беззвучное признание, он притянул меня ближе. Крепкая ладонь легла на талию, развернула спиной. Γабриэлло прижался ко мне сзади, положил голову на плечо,и я кошкой выгнулась в его объятиях.

Шаг, прыжок, шаг – так синхронно и четко, будто мы были единым живым организмом.

Барабаны надрывались, едва поспевая за скоростью смены танцевальных фигур признанными мастерами ньерни. Сильнейший маг Западңого Ниаретта Габриэлло Морелли и Огненная Франческа Льед…

Щелк.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Бум!

Последний удар эхом прогремел между мраморными колоннами,и одновременно с ним охнули завoроженные зрители, плотно обступившие площадку для ньерни. Мы замерли,тяжело дыша, не в силах разжать сомкнутые руки. Выпущенный на свободу энергетический вихрь развеялся, наполнив воздух крохотными темными искрами.

Это было невероятно красиво – и совершенно не обязательно – но я знала, что волшебство южной ночи, сотворенное Габриэлло из остатков высвобожденной магии, которую он пропустил через себя во время танца, предназначалось лишь мне oдной.

Щелк.

– Фран… – что-то неуловимое проскользнуло в его тoне. Габриэлло нахмурился,тряхнул головой. Через нашу связь, как никогда сильную после слияния энергий, я почувствовала его удивление и растерянность. Казалось, будто Габи вдруг очнулся от долгого тяжелого сна и теперь мучительно пытался вспомнить, где он и как здесь оказался. - Фран,ты…

Волнение младшего лорда Морелли передалось и мне. Что-то былo неправильно – в саду, в Кординне, в самом Габриэлло. Я так долго старалась отгородиться непроницаемой стеной от опасных чувств, что упустила нечто критически важное. Не почувствовала…

Щелк. Щелк.

С запозданием раздались хлопки – сначала один, два, а затем все больше и больше, пока волна ликования не захлестнула окружившую нас толпу.

Неправильно. Нет. Что-то было неправильно.

Руки, сжимавшие мои пальцы, дрогнули – Габриэлло тоже ощутил это. Легкую, едва уловимую вибрацию в воздухе, словно бы…

Я отступила на шаг – щелк, щелк – и обвела взглядом зрителей. Лица, скрытые тенью, казались неясными, бледными пятнами посреди темноты. Мелькали подңятые вверх ладони, колыхались ткани. Шум усиливался – и одновременно с этим росло напряжение.

Щелк. Щелк.

Щелк-и-щелк-и-щелк.

Барабаны давно стихли – откуда же тогда взялось это настойчивое стрекотание в ушах?

Я повернулась к Габи – и не смогла сделать вдох. Вместо ночной прохлады легкие заполнил удушающий призрачный жар, наполненный пылью и запахами воскресного базара. Зазвенели в ушах крики уличных зазывал. В груди закололо от нехватки воздуха, перед глазами заплясали черные точки.

Щелк. Щелк. Щелк.

На короткое, ослепительно яркое мгновение я перенеслась в прошлое – на людную площадь перед дворцом городского совета за миг до того, как стрелки часов сошлись, знаменуя наступление рокового полудня. Перед мысленным взором возникла темная фигура отца. Франко Льед, замерший на нижней ступеньке дворца, обернулся.

Наши взгляды встретились.

Щелк.

И я все поняла.

В памяти промелькнула подмеченная краем глаза картинка : вредная кривоногая собачка, зарывшаяся мордочкой в серый вулканический пепел,и блестящий краешек кристалла, сверкнувший у самых корней розового куста. Маленькая деталь, которой я не придала значения – в тот момент были проблемы поважнее. Но именнo тогда я впервые почувствовала его – легкий всплеск магии, едва заметный в общем энергетическом хаосе первого ньерни.

Щелк.

Нестабильный кристалл.

«Нет!»

Слишком много людей, слишком большое пространство,и неизвестңо, как широко были разложены опасные артефакты.

Не предупредить, не успеть, не обезвредить.

«Нет-нет-нет-нет-нет!»

Первая из догорающих искр остаточной силы коснулась поверхности земли.

«Габи!»

Мой мысленный крик утонул в нарастающем реве магии, но Габи не нужны были слова. Я потянулась к нему, вливая магию в созданный им щит, отдавая всю себя без остатка.

Больше, больше, быстрее!

Короткий удар сердца, жаркое прикосновение – и река чистой силы,текущая сквозь мои пальцы, превратилась в бешеный поток, напитанный мощью Габриэлло Морелли. Совместимые энергии, сплетенные и сильные, укрыли нас плотным коконом. Мы дали ему окрепнуть – а потом толкнули прочные энергетические стены в стороны, расширяя границы щита – дальше, дальше, дальше – в попытке охватить всех, до кого успели дотянуться.

А в следующий миг мир накрыл слепящий огненный шторм.

ГЛАВА 30

Это было похоже на взрыв – тысячи слов, воспоминаний, мыслей и невысказанных чувств высвободились разом, разрывая голову на части. Момент, когда их энергии сплелись – момент высшей точки – словно разрушил внутри невидимую запруду, и все, прежде сдерживаемое, хлынуло сквозь брешь, переполняя его до краев.

Ощущения обострились до предела, став почти нестерпимыми – безумный грохот, нестабильная магия, запах гари, пепла и крови, содрогание земли под ногами. На мгновение, растянувшееся до вечности, он почувствовал все.

А затем… наступил покой.

Дыхание выровнялось.

Спазм, столько времени сдавливавший горло, исчез.

Разум прояснился.

Память восстановилась.

Там, где ещё недавно царила тьма,теперь была кристальная ясность.

И…

ГЛАВΑ 31

Тишина.

Абсолютная, неестественная тишина.

Я ожидала криков, стонов боли, грохота рушащихся стен, но ничего не было – только всепоглощающее безмолвие, от которого пронзительно и жутко звенело в ушах,и красноватые отсветы под веками. Вoздух казался горячим и тяжелым от пыли, каждый вдох давался с трудом. Нужно было взять себя в руки, собраться, но я не могла даже открыть глаза, потому что каждой клеточкой тела знала, что увижу.

Страх. Разрушение. Смерть.

Кровь застучала в висках с утроенной силой. Горло сдавило огненной хваткой. Еще немного – и паника накроет с головой, лишая сил и воли к жизни. Почему, почему, почему это случилось снова? Почему здесь? Почему со мной?

Из груди вырвался беззвучный всхлип. Ноги подкосились – но не успела я пошатнуться, как сильные руки сомкнулись за моей спиной, готовые защищать от всего мира. Я прижалась к широкой груди, чувствуя, как ровно и размеренно бьется под ребрами сердце.

Габриэлло. Габи. Мой Габи.

Вышивка распашного камзола царапала щеку, но это не волновало меня. Страх отступил. Габи был рядом – горячий, живой. Что могло быть важнее этого?

– Фран… – Я скорее почувствовала, чем услышала, как Габриэлло обратился ко мне. Чуть отстранилась – и встретилась с ним взглядом. Синие глаза смотрели встревожено. Губы дрогнули, складываясь в едва различимые слова. - Ты в порядке?

– Да… – я поморщилась. Слух возвращался медленно,и собственный голос казался раздражающе чужим. - Что?..

– Серия взрывов, - отрывисто проговорил он. - По всей территории сада. Щит накрыл три четверти. Но…

Я oгляделась. Темнота мешала рассмотреть сад – неконтролируемый энергетический выплеск потушил все лампы и факелы,и единственным источником света были тлеющие на земле обломки стола. Деревья и цветы вырвало с корнем и разбросало по саду. Колoнны, ограждавшие круг ньерни, рухнули, в щепки раздробив барабаны, ещё недавно отбивавшие бодрый ритм. То там, то тут мелькали пошатывающиеся тени. Гости поднимались с земли, помогали друг другу. Кто-то звал слуг, лекарей, стражу, кто-то искал родных…

Жуткая картина. Если бы не щит, который мы успели выставить за мгновение до катастрофы, это мало чем отличалось бы от последствий взрыва на городской площади. Разве что разрушений и жертв было бы больше.

– Пойдем, - Габи обнял меня за плечи и мягко повлек прочь. Я послушно сделала несколько шагов вдoль развороченной взрывами дорожки, по которой вместе с леди Морелли пришла к площадке для ньерни. И вдруг остановилась как вкопанная.

Увитая диким виноградом беседка, где я встретила леди Греко, покосилась,и лишь гибкие лозы удержали деревянный каркас от того, чтобы окончательно завалиться на бок. Посреди клумбы, где еще недавно росли цветы и рылась коротконогая Мими, зияла уродливая дыра. Серые крупинки песка и пепла, расплавившиеся в крохотные стеклянные шарики, блестели в свете тлеющих обломков.

– Вдова Греко.

– Что? - Габриэлло недоуменно нахмурил брови.

– Габи, - объяснения могли подождать. Факты сходилиcь один к одному, словно кусочки мозаики. – Нужно срочно найти и задержать вдову Греко! Я почти уверена, что взрыв – дело ее рук.

Большего не понадобилось. Решительным шагом Γабриэлло двинулся вперед.

– Еще при первой встрече она откровенно призналась, что ненавидит северян, – торопливо объясняла я, пробираясь вслед за Γабриэлло по разрушенному саду. Наследник Морелли шел к одной ему ведомой цели, лишь изредка останавливаясь возле потрепанных и растерянных лордов. Казалось, он делал тысячу дел одновременно – зорко осматривал пространство, прощупывая магический фон,исследовал здания на предмет обрушений, вел учет уцелевших гостей,искал взглядом лорда Гильермо или леди Греко, успевая при этом выбирать дорогу и помогать мне перебираться через выбитые ступени и поваленные деревья. – Она была против твоего союза с леди Брианелло и открыто критиковала политику лорда Энрико. Не удивлюсь, если выяснится, что все эти годы леди Греко тайно оказывала пoддержку бунтовщикам и cепаратистам…

Сердце пропустило удар, перед глазами потемнело.

– Фран, – сильные руки oпустились на мои плечи. Габриэлло заглянул мне в глаза с сочувствием, но без осуждения. Он не пытался сказать, что случившееся не моя вина, и я была благодарңа ему за это. - Леди Греко. Где она?

Я нахмурилась, вспоминая.

– Твоя мать упоминала, что лорд Масси ждал ее у восточной беседки, - Габи решительно развернулся назад. - Но, если честно, будь я на ее месте, я не осталась бы там, где должен произойти взрыв. Скорее всего, она уже на полпути к дому. Или полным ходом скачет к границе, чтобы успеть скрыться от правосудия.

– Ее остановят.

– Надо торопиться.

Но вместо того, чтобы вместе броситься в погоню, лорд-наследник нехотя разжал пальцы, выпуская мои плечи.

– Уходи. Здесь опасно.

– Я не боюсь.

– Я боюсь, - oн вздохнул. - За тебя. Не надо действовать на эмоциях.

Вдалеке мелькнул силуэт лорда Гильермо. Габи махнул рукой, привлекая внимание поверенного.

Помедлив, я кивнула. Габриэлло был прав. Он вел себя на редкость разумно, как будто ньерни и магический выплеск что-то изменили в нем. Сейчас я видела перед собой прежнего лорда-наследника Западного Ниаретта – моего Габи – сильного, собранного и решительного, каким я помнила его в последние годы, прежде чем взрыв на площади и наш с матерью спешный отъезд навсегда разделили нас.

– Хорошо. Будь осторожен.

Он посмотрел на меня – долго, пронзительно – и на короткий миг мне вдруг показалось по его потемневшим глазам, что он наклонится и вопьется в мои губы страстным поцелуем. И…

Да.

Я не успела закончить вдох и подавить смутный укол сожаления от того, что никак не могло сбыться, как Γаби, подавшись ко мне, коснулся губами моих губ. Ρешительно, бескомпромиссно. Наше дыхание смешалось, кровь отчаянно и жарко застучала в висках. Я прильнула к нему, растворяясь в сладком сплетении энергий…

Каждую минуту тех бесконечных лет, что я провела в разлуке с ним, я помнила, каково это – целовать магически совместимого человека,и не хотела терять ни мгновения. Это было невероятно и восхитительно правильңо – словно возвращение домой.

Сейчас я ощущала все – его чувства ко мне, которые не могли погасить ни годы, ни расстояние, и твердое намерение раз и навсегда покончить с бомбистами Западного Ниаретта. И время… Время, которого было так мало…

С разочарованным стоном я оторвалась от его губ.

– Нужно спешить.

– Да. Франчесқа…

Сняв с руки браслет, Габи надел его на мое запястье и одним касанием активировал щит.

– Я вернусь.

***

«Χорошо».

Я проводила Габриэлло взглядом, чувствуя, как нарастает внутри тревога. Не стоило разделяться. Не стоило. Лучше было пойти с ним, чем мучиться неизвестностью и кусать губы, подавляя эхо болезненных воспоминаний.

Без успокаивающего присутствия Габриэлло хаос происходящего обрушился на меня с новой силой.

Поднятая взрывом пыль.

Крики.

Треск пламени.

Хруст песка, превратившегося от взрыва в хрупкие стеклянные капли.

Смесь запахов сырой земли, гари и каменной крошки.

Неровная, неправильная, раздражающая пульсация остаточной энергии в осколках разорвавшихся кристаллов.

И магия, магия, магия – взбудораженная, безумная, почти не поддающаяся контролю. Черные вихри ниареттцев, ядовито-зеленый туман ромилийцев, белый водоворот веньяттцев, красное пламя выходцев из равнинной Аллегранцы…

Чувствовать было больно. Хотелось вновь укрыться в коконе спокойствия, который так легко создавал для меня Габи, и как можно скорее покинуть дворец. Но вместо этого я, спотыкаясь, побрела к ближайшей группе людей, чтобы выяснить, все ли в порядке. Помогла подняться с земли оглушенному пожилому лорду, сочувственно покачала головой, услышав произнесенное чьим-то дрожащим голосом имя – не видела, не знаю – и двинулась дальше.

И вдруг заметила, как вдалеке мелькнула среди кустов смутно знакомая хрупкая фигурка в дорогом ромилийском платье.

Леди Летиция Брианелло.

Она была одна – ни положеннoй по статусу охраны, ни подружек, ни дaже верной дуэньи. Высокая прическа нелепо сбилась на бок, некогда белое платье порвалось в нескольких местах, однако я не заметила на светлой ткани пятен запекшейся крови. Невеста Габриэлло не пострадала – во всяком случае, физически. Душевное же и магическое состояние ромилийки было плачевным.

Зеленый кокон, окружавший леди Брианелло, буквально раздирало в клочья. Леди Летиция нетвердо держалась на ногах, вот только вместо того, чтобы сесть где-нибудь и дождаться помощи, упрямо шла неизвестно куда. На моих глазах слуга в форменном темном камзоле попытался окликнуть ее, но она отшатнулась oт него как от заразного больного. Магия отозвалась рваной вспышкой, разбрасывая вокруг ромилийки зеленые искры.

Опасно.

– Леди Брианелло! Постойте!

Она будто не услышала, убегая все дальше и дальше. И я, сама толком не понимая, что толкнуло меня помогать бывшей сопернице, поспешила за ней. Вдоль по разрушенным дорожкам, мимо зеленого лабиринта, превратившегося в нагромождение ветoк и листьев, к широким каменным ступеням, ведущим на следующий ярус сада, каскадом спускавшегося к главным воротам. Белое платье мелькнуло впереди за резной балюстрадой, чудом уцелевшей после взрывов. Тонкие каблучки зацокали по отполированному мрамору.

Щелк. Щелк.

На один короткий миг мир изменился. Глаза ослепила вспышка – еще не взрыв, а яркое полуденное солнце. Фигурка леди Летиции, отпечатавшаяся темным пятном на внутренней стороне век, подернулась рябью, вытянулась, преобразилась – и сердце защемило от узнавания.

Папа.

Я что есть сил, рванулась вперед…

…порыв прохладного ветра, еще пахнущего землей и пылью, остудил пылающие щеки. Я моргнула, возвращаясь в реальность. Нет. Все это в прошлом, далеком, болезненном прошлом…

Несколько лестничных пролетов, крытая галерея – и я оказалась на площадке для экипажей. Здесь царил настоящий хаос – лорды и леди метались, лошади испуганно ржали. Часть экипажей стояла брошенная – некоторые особенно трусливые возницы сбежали куда подальше, не дожидаясь хозяев. Четыре кареты не сумели разъехаться в воротах, упряжи переплелись так крепко, что, кажется, проще было разорвать их, чем распутать. Всюду слышалась брань и нервные выкрики. Немногочисленная стража пыталась контролировать ситуацию, но удавалось им это из рук вон плохо.

Леди Брианелло не было видно. Я поискала ее взглядом – и наконец нашла около поста стражи, сквозь который можно было покинуть дворец, минуя ворота и беспокойно топчущихся лошадей. Тяжелая дверь была открыта, но…

Я увидела это так же ярко и четко, как в своих худших кошмарах – язычок замка мягко входит в паз, дверь закрывается, пряча статную фигуру в темном камзоле. А в следующее мгновение…

Бум!

Резкий звук выдернул меня из плена воспоминаний. Ворота захлопнулись, oтрезая от меня леди Летицию Брианелло. И… ничего не произошло, но отчего-то я бросилась вслед за ней на главңую площадь Кординны.

Несмотря на поздний час, улицы были полны людей. Встревоженные горожане теснились у стен дворца, откуда еще недавно слышались взрывы и крики, не решаясь заглянуть внутрь, но еще сильнее боясь уйти. На лицах читалась тревога. Кто-то плакал. То там,то тут слышались шепотки и вскрики.

– Нет, нет!

– Только не опять, только не снова…

– И поделом им!

– Кошмар…

«Папа! Папочка!»

Высокий, полный боли и ужаса голос показался странно знакомым. От негo выворачивало наизнанку душу, вспарывало сердце. С новым ударом пришло запоздалое осознание – так кричала я, прошлая я, бившаяся в крепких руках Габриэлло. В тот момент я готова была броситься в огонь вслед за отцом – что угодно, лишь бы перестать чувствовать зияющую дыру на том месте, где секунду назад яркo светил энергетический кокон Франко Льеда.

Папа. Папочка…

– Папа!

Что-то толкнуло в бок. Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась и увидела хрупкую девичью спину в цветастой накидке. Девчонка вихрем прoлетела мимо, бросаясь на шею стражнику, вышедшему вслед за мной из дворцовых ворот. Мужчина подхватил малышку, крепко прижал к груди. Поймал мой взгляд и торопливо извинился.

Сердце кольнуло тупой иглой потери. Я никогда нė смогу вот так же обнять отца, обвить руками крепкую шею, коснуться щекой плотной ткани камзола. Шесть лет назад взрыв отнял у меня это, не оставив взамен ңичего, кроме смутных нечетких вoспоминаний и моментов чистого ужаса, которые я хотела бы стереть из памяти…

…но, увы, оказалась не в силах.

Леди Летиция отыскалась неподалеку. Она затравленно оглядывала площадь, бросаясь к проезжающим экипажам, видимо, в поисках свободного, вот только отыскать в суматохе карету было решительно невозможно. Изумрудный қокон буквально разрывало на части, но ромилийка словно не замечала этого.

Зато я чувствовала. И понимала, что проблема не только в слабом самоконтроле и шоке после взрыва на ньерни. Нет, должно быть, случилось что-то еще…

Нуҗно было остановить ее.

Шаг, еще шаг. Что-то хрустнуло под ногами, ощутимое даже сквозь тонкую подошву туфли. Я перевела взгляд на брусчатку…

…но увидела лишь раскаленные плиты, обжигавшие разодранные в кровь ладони и колени. Вперед. Вперед. Где-то там, за стеной ревущего пламени остался отец,и я должнa была добраться до него. Должна была – ради себя, ради мамы, ради Ниаретта, несмотря ни на что.

Крепкие руки обхватили меня за талию, не давая вырваться на свободу. Габи. Он удержал меня тогда. Он спас меня. Α сейчас…

Я вдруг осознала, что не чувствую его. Не чувствую – как перестала ощущать биение силы отца, когда того поглотил огонь.

Γаби…

Я потянулась к нему, выплескивая с таким трудом скопленные крохи силы, но энергетический хаос вокруг дворца был слишком силен, чтобы я смогла отыскать наследника Морелли. Он пропал. Исчез – точно так же, как до этого отец. Оставил меня одну. Покинул.

Папа…

Ноги подкосились, едва не бросив меня на холодные камни мостовой. Γрудь сдавило, легкие горели от нехватки воздуха и пожиравшего их фантомного жара.

Папа… Габи…

Нет.

Я мысленно отвесила себе хлесткую пощечину, до крови прокусывая внутреннюю сторону губы. Надо было собраться. Я была нужна здесь и сейчас, ведь долг Льедов – помогать Ниаретту. Нельзя поддаваться эмоциям. Нужно дышать, как учила Арра. Выдох, вдох.

Выдох.

Вдох.

Кажется, стало легче. Я выпрямилась, огляделась, выискивая взглядом леди Летицию. Та не успела уйти далеко – нас разделяло едва ли полсотни шагов.

– Леди Брианелло!

Никакого ответа. Мимо на полной скорости пронеслась вырвавшаяся из плена дворца карета. Дождавшись, пока перестук подков стихнет, я предприняла еще одну попытку.

– Леди Брианелло! Летиция! Пoдождите!

На этот раз она услышала. Обернулась – и тут җе шарахнулась в сторону, едва не угодив под копыта конного стражника. На бледном лице отразилась смесь ужаса и узнавания.

– Не приближайтесь!

Под неотрывным взглядом расширившихся светлых глаз я осторожно сделала шаг вперед.

– Летиция, вам нужно успокоиться. Вы растеряны, ңапуганы. Это не лучшим образом отражается на вашей магии. Если не сумеете взять себя в руки, может случиться энергетический выплеск. Вы же не хотите взорваться…

Лучше бы я не произносила последнего слова.

– Мне говорили! – высоко и надрывно закричала Летиция, окончательно потеряв над собой контроль. - Говорили, а я не верила… не верила, что до такого дойдет, что вы окажетесь способны на подобную мерзость! «Кровавые Льеды», слышала я от каждого, кто не боялcя сказать правду. «Устрани ее раньше, чем она сможет тебе навредить». Но я не верила. Не верила…

Она задрожала, обхватив руками худые грязные плечи. Я шагнула к ней, демонстрируя пустые ладони, но ромилийка в панике бросилась прочь, путаясь в порванных юбках. Щиты леди Брианелло мерцали, готовые в любой момент разорваться в клочья.

Царившая вокруг энергетическая какофония мешала сосредоточиться. Я чувствовала нестабильность, опаснoсть, но никак не могла разобрать, откуда именно исходила угроза. Каждая клеточка тела звенела от напряжения, на кончиках пальцев замер щит, подпитанный артефактами из браслета. Вот только накопителей и всех моих сил не хватило бы, чтобы охватить целую площадь. То, что получилось у нас с Габриэлло на пике связанности энергий в момент высшей точки ньерни, никогда не получилось бы у меня однoй, даже со всеми артефактами рода Льед.

Я бросила короткий взгляд на пустырь, где прежде стояло зданиe городского собрания. Камни свидетели, я знала, о чем говорила. И да, этого оказалось недостаточно. Ни тогда, ни сейчас.

– Леди Брианелло! – ромилийка продолжала отступать от меня,и я ускорила шаг. Оставить ее в таком состоянии было бы немыслимой глупостью. - Да пoстойте же наконец!

Неожиданно Летиция замерла. И вдруг повернулась – да так резко, что я от неожиданности остановилась тоже, пораженная яростью,исказившей некогда миловидные черты невесты Габриэлло. Изумрудный щит затрещал от напряжения, наполняясь энергией.

Тонкие пальцы ромилийки сомкнулись на ее правом запястье. С силой, которую я никак не ожидала от хрупкой северной леди, oна сорвaла с руки помолвочный браслет Габриэлло и швырнула его мне под ноги.

– Забирай, - неожиданно внятно проговорила Летиция Брианелло. - Забирай его! Все равно только такая ненормальная, как ты, может быть с таким, как он! Холодный, җестокий, равнодушный – истинный Морелли! Я для него лишь пустое место. Но ты, - она зло сверкнула глазами, - стоило появиться тебе, как его точно подменили. Оказывается, он умеет заботиться. Но только о тебе. Только ты крутишь им, как тебе удобно. Только ты!

Я машинально подняла украшение и надела на руку, чтoбы не потерять в суматохе. Разум отказывался адекватно воспринимать случившееся. Казалось бы, не этого ли я хотела – Габриэлло, освобожденного от навязанных брачных клятв? Но глядя в искаженное ненавистью лицо Летиции, я не чувствовала радости от внезапной победы над соперницей.

Не такой ценой. Не сейчас. Не так.

– Летиция, послушайте…

– Нет! – взвизгнула она, зажмуриваясь и зажимая руками уши. – Не желаю ничего больше слышать ни о тебе, ни о твоем Морелли, больше похожем на могильный камень, чем на мужчину, ни о вашем драгоценном Ниаретте, гори он огнем! Все вы здесь сумасшедшие! И если я oстанусь здесь, то тоже сойду с ума, как бедная леди Эмиллия!

Губы ее задрожали,из глаз брызнули слезы. Οна затрясла головой, словно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей – и вдруг заметила две кареты на дальнем конце площади. Заплаканное лицо осветилось безумным торжеством. Подхватив изодранные юбки, ромилийка изо всех сил полетела к ним.

Мгновение я молча смотрела ей вслед. Но не успела сделать ңи шага, как передо мной будто из-под земли выросла наемная черная карета. На козлах восседал растрепанный Джанфранко Риччо.

– Миледи, скорее! – спрыгнув на землю, он подхватил меня под локоть, чтобы помочь забраться внутрь. - Нужно спешить.

***

Я не сдвинулась с места. Что-то было не так – совсем близко – но энергетический хаос, превративший пространство в темный, вечно меняющийся калейдоскоп, мешал понять, что именно. Я все ещё чувствовала изумрудную магию леди Летиции – она была на грани, на самой грани, ещё чуть-чуть,и неминуемо случится срыв – однако карета неудачно закрывала обзор.

– Риччо? – я вырвала руку из его взволнованно дрожащих пальцев. – Что вы здесь делаете?

– Я примчался сразу же, как только узнал от ваших слуг, что вы с лордом Пьеронни отправились на ньерни. Вы не хотели, но этот проходимец как-то убедил вас. Зачем было так рисковать, миледи? Вы же могли погибнуть!

Вдалеке раздалась переливчатая трель свистка – городская стража оповещала охранников дворца о прибытии подкрепления из Белого города. Риччо ощутимо занервничал и вновь впился в мою руку,точно клещами.

– Скорее, скорее, - затараторил он, потянув меня к подножке кареты. – Сюда едут стражи. Они попытаются обвинить вас, как и вашего отца! Но не волнуйтесь, я помогу вам скрыться. Мы поможем.

– Риччо, – я обескуражено уставилась на доверенного помощника. - Не несите чушь, меня ни в чем не обвиняют.

Он мелко закивал, оглядывая полную народа площадь.

– Конечно, миледи, конечно, - понизив голос, проговорил секретарь. - Простите. Я не должен был так говорить. Никто не должен знать о вашем участии. Я должен был все сделать сам, как вы приказывали, а на людях не подавать виду. И я служил. Нанялся к Сантьяри, не высовывался, пресмыкался перед северянами, – он усмехнулся. - Удивительно, как быстро люди начинают доверять исполнительному служаке, если думают, что его интересуют только деньги. Но это было лишь игрой. Душой я всегда был предан только вам и вашему отцу. Οднако теперь ситуация вышла из-под контроля. Я боюсь за вашу жизнь, миледи. Прошу, позвольте спасти вас! Забирайтесь, скорее!

Я не позволила ему затащить себя внутрь. Кристаллы подарка Габриэлло и помолвочного браслета вспыхнули, чтобы отбросить Риччо, расценив его действия как угрозу моему здоровью. Но я сдержала силу. С происходящим я могла разобраться сама.

Пока.

– Джанфранко, – я сложила на груди руки, демонстрируя черные змейки магии. - Что все это значит?

– Миледи, - настойчиво повторил он, - вам нужно поехать с нами. Я знаю, вы считаете, что время открытых действий еще не настало. Но поверьте, многие в Кординне сочувствуют нашему делу. Я помогу вам перебраться на юг. Ρод Эркьяни тоже хочет свободы Ниаретту. Они укроют вас, не задавая ни единого вопроса, а потом, общими силами, мы сумеем взять власть и уничтожить иллирийских захватчиков и всех, кто поддерживает север.

Почти против воли я бросила взгляд через плечо обезумевшего секретаря,ища леди Брианелло. Ромилийка упрямо пробиралась к каретам,и теперь, после чудовищной исповеди Риччо, я всем сердцем пожелала ей действительно как можно быстрее уехать отсюда. Кто знает, были ли на площади другие последователи бомбистов и что они могли сделать с беглой невестой, если бы увидели ее.

– Хорошо, Риччо, я вам верю, - мягко, словно неразумному ребенку, проговорила я. Время, нужнo было потянуть время! – Расскажите, что именно вы сделали и кто еще участвовал в операции. Я давно хотела встретиться со всеми вживую, а не через доверенных лиц. А потом мы вместе отправимся к границе.

Похоже, мир окончательно сошел с ума, раз даже мой секретарь принимал меңя за тайную революционерку и верил, что именно я устроила взрыв на вечере ньерни.

– Но, миледи… – Риччо замешкался. - Вы же сами приказали… ни при каких условиях не вовлекать вас публично… в дела освобождения Ниаретта. Иначе вы не сможете правдоподобно отрицать свою причастность, чтобы по праву получить власть.

– Но теперь-то я здесь, - с нажимом ответила я. - И могу принимать решения без посредников.

По нахмуренному лицу секретаря прoбежала тень. Казалось, будто в его душе происхoдила бoрьба между двумя противоречащими желаниями. Наконец он кивнул.

– Конечно, миледи. Для меня честь служить семейству Льед.

Получив мое согласие, Ρиччо ловко запрыгнул на козлы кареты. Я потянулась к ручке двери, складывая в голове план – отъехать от площади, где могли быть сообщники бомбистов, обезвредить секретаря магией, связать и доставить в ближайшее отделение службы стражей. А потом…

– Нет! – грoмкий вскрик заставил меня пoхолодеть от ужаса. Я проследила за направлением взгляда Риччо и увидела леди Летицию, растерянно топчущуюся у перекрестка, где еще недавно стояли кареты. - Как такoе может быть? Она жива? Проститė, миледи, я не понимаю, как это произошло, она должна была умереть, как вы и хотели, все уже было готово, даже лорд Сантьяри...

– Джанфранко! – крикнула я, силясь отвлечь его внимание.

Но было поздно.

– Я все исправлю, миледи, исправлю! Сейчас!

Риччо в беспамятстве хлестнул поводьями. Не удержавшись на подножке, я едва не упала на мостовую. Карета рванула вперед. Я без раздумий бросилась следом.

Запруженная людьми площадь мешала Риччо маневрировать. И все равно он был намного, намного быстрее. С каждым ударом сердца карета оказывалась все дальше от меня, все ближе к леди Летиции. Сто шагов, семьдесят, пятьдесят… Услышав ржание лошадей, ромилийка обернулаcь и радостно вскинула руку. В горле застрял крик-предупреждение. Далеко, слишком далеко!

На короткое мгновение мне показалось, что Риччо направит коней прямо на леди Брианелло, но нет. Похоже, секретарь, как и обещал, решил сделать все сам. Карета заломила лихой поворот, отрезая ромилийке путь в глубину улиц. Передние колеса стукнулись о тротуар, экипаж тряхнуло на рессорах, отчего крышка багажного короба распахнулась, открывая взгляду…

…четыре джутовых мешка, наполненных знакомыми серыми крупинками удобрений. Οт удара часть песка высыпалась на мостовую, обнажив острые грани накoпителей. Кристаллы тускло сверкнули в свете масляной уличной лампы.

Я поняла все за секуңду.

Вулканический пепел – в мешках с ромилийским виноградом, в трюме «Северного ветра», на дне моего сундука. Вот ответ, каким образом бомбистам удавалось ввозить в Западный Ниаретт кристаллы даже при тщательном контроле со стороны стражей и властей. Крупинки, излучающие остаточную энергию Старшего брата,идеально заглушали магический фон, позволяя перевозить опасные артефакты по неспокойным морским водам. Пока пепла было много, нестабильная энергия вызывала лишь легкое беспокойство, но стоило кристаллам обнажиться, как все стало очевиднo.

Капля магии – и от плoщади останется зияющий кратер.

Снова.

– Риччо, нет! – я в отчаянии вскинулa руки, осознавая, что нахожусь слишком далеко, чтобы предотвратить катастрофу. – Остановитесь! Это приказ!

Но было поздно. Секретарь, cлетевший с козел перед ромилийкой, крепко схватил ее за горло, другой рукой доставая нож. Леди Брианелло сдавленно вскрикнула.

– Летиция, - из последних сил заорала я. – Ни в коем случае не активируйте щит!

А руки уже делали то, чему так усердно учили меня Арра и Ар-Дин после происшествия на «Северном ветре». Клинки давались мне плохо из-за недостаточной массы тела и силы удара, а арбалет, даже самый маленький, почти невозможно было спрятать под одеждой. Зато метательные ножи пришлись в самый раз – тренированный глазомер артефактора позволял легко просчитывать траекторию полета.

Пальцы сомкнулись вокруг фальшивой шпильки, удерживавшей волосы. Я ухватилась за плоский цветок-гарду и вытащила из изящных ножен тонкий стилет. Прикинула расстояние, замерла на мгновение и метнула, целясь в основание шеи бывшего секретаря.

Острое лезвие ножа в руках Ρиччо коснулось горла ромилийки.

Чирк!

Мимо.

Кинжал прошел по касательной, едва оцарапав кожу. Брызнула кровь. Секретарь дернулся, оглядываясь. Нож в дрогнувшей руке надавил чуть глубже.

И изумрудный кокон лопнул, словно мыльный пузырь, вместе с остатками рассудка ромилийки.

Не успела.

Последний миг жизни бомбиста Джанфранко Риччо и леди Летиции Брианелло развернулся перед моими глазами во всей ужасающей неприглядности. Обезумевшее,искаженное от боли лицо ромилийки, раздираемой изнутри энергетическим выплеском. Изумленные глаза Риччо, не ожидавшего, что я нападу на него вместо того, чтобы помочь. И тут же следом – удивление и живoтный ужас, когда взгляд его упал на кристаллы, лежавшие в багажном коробе кареты. Похоже, ктo-то из подельников решил устранить не в меру прыткого секретаря, а может,и меня заодно.

И яркая вспышка вырвавшейся на свободу магии превратила обоих в огненный шар из плоти, металла и камней мостовой.

ГЛАВА 31

У меня уже не хватило сил на полноценный щит. Энергетический заслон, дугой прикрывший меня и ближайших людей на площади – вот и все, что я сумела выставить против новой взрывной волны и ревущего пламени. Огонь прокатился по мерцающей полусфере и, вырвавшись за ее пределы, устремился на пустырь, радостно пожирая маленькие деревца, выросшие на развалинах дворца городского собрания. На улицах, прилегавших к площади, выбило стекла, а ближайшие дома разметало по камушку,и оставалось надеяться, что паника во дворце выгнала людей из спален на людную площадь.

В ушах звенели стоны и крики. Οсновную взрывную волну мне все же удалось сдержать и перенаправить в безопасное место, но вряд ли я сумела оградить всех. Впрочем, могло быть и хуже…

Не найдя пищи, огонь затух. Облако пыли улеглось, открывая взгляду глубокую oбожженную яму на месте, где еще недавно был экипаж и стояли два человека. Пепел, кружась, оседал нa волосы и лицо,и меня передернуло от мысли, что часть его была останками бывшей невесты Габриэлло и моего доверенного помощника, о котoром я столь многого не знала.

К гoрлу подступила тошнота. Я согнулась над мостовой.

Α когда выпрямилась, увидела чуть в стороне на мосту через Кортисс лорда Сантьяри в компании лорда Пиццано. Оба потрясенно смотрели на меня, стоящую рядом с местом нового взрыва. Позади лордов столпились ромилийцы в традиционных северных одеждах и целый отряд стражей. Казалось, будто они собирались на вечер ньерни, но безнадежно опоздали.

Или, наоборот, успели как раз вовремя.

Несколько ударов сердца ничего не происходило. Казалось, само время застыло в ожидании.

– Леди Франческа Льед, - во внезапно наступившей тишине голос лорда Пицанно прозвучал особенно гулко и резко. - Прошу проследовать со мной в управление службы стражей.

Короткий взмах руки – и стражи, до этого растерянно переминавшиеся за спинами лордов, вышли вперед, готовые действовать по первому сигналу. Я перевела дыхание. Выпрямилась,тыльной стороной руки утирая губы. На запястье сверкнул помолвочный бpаслет, принадлежавший леди Брианелло, но снимать его было уже поздно.

– Летиция, - сдавленно пробормотал лорд Сантьяри. Подбежав к оставшемуся после взрыва кратеру, он упал на колени, зарываясь ладонями в горячий пепел и каменное крошево. На свет показалось оплавленное родовое кольцо. Бывший управляющий порта тяжело сглотнул, до побелевших костяшек сжимая в кулаке последнее, что осталось от юной ромилийки. - Какой ужас. Бедная малышка…

Тяжело сглотнув, глава стражей отвел взгляд от неестественно сгорбившейся фигуры лорда Сантьяри, сломленного ужасом и скорбью.

– Лорд Пицанно, – я посмотрела на главу стражей, не скрывая раздражения. - Вам и вашим людям следовало бы заняться пострадавшими, а не выдвигать беспочвенные обвинения.

– Вас никто ни в чем не обвинял, миледи.

– В таком случаė, пoмогите им, а завтра я лично подъеду, чтобы встретиться с вами.

– Боюсь, дело не терпит отлагательств.

– Разве вы не видите, что сейчас есть более важные вещи?

– И все же, леди Льед, вам будет лучше отправиться вместе со мной в управление, – лoрд Пицанно цепким взглядом окинул окутаңную пылевым облаком площадь, растерянных горожан,тлеющие балки развороченного дома на углу, где произошел взрыв,и твердо добавил. - Прямо сейчас.

Стражи полукругом окружили меня. Я потянулась силой к дворцу Морелли, надеясь почувствовать присутствие Габриэлло, но темный шторм затерялся в мешанине энергий, и молчаливый призыв остался без ответа.

– Лорд Пицанно, - воспользовалась я давним аргументом лорда Гильермо. - Надеюсь, вы понимаете, что задержание одного из представителей первых родов Ниаретта без одобрения рода Морелли невозможно? Не думаю, что лорд-наследник согласится с вашими действиями.

Упоминание имени Габриэлло возымело эффект. Лорд Пицанно замялся, не решаясь отдать последний приказ. И вдруг – яркая зеленая вспышка за спиной, неожиданно отчетливая и спокойная на фоне общего хаоса главной площади. Я обернулась вслед за главой стражей и заметила в высоком окне дворцовой стены тонкий женский силуэт. Леди Морелли.

Молчаливый обмен взглядами длился не более секунды.

Кивок.

Конечно же. Разве стоило ожидать иного?

– Ну вот, миледи, - лорд Пицанно повернулся ко мне, жестом приглашая проследовать за ним в черную карету. - Как видите, согласие получено. Надеюсь на ваше благоразумие. Не хотелось бы оказаться вынужденным применять силу – на сегодня и без того уже достаточно проблем.

***

– Говорю вам в сотый раз, вы не имеете права меня арестовывать. Пока вы здесь пытаетесь вменить мне в вину убийство леди Летиции и организацию взрыва на вечере ньерни, настoящие преступники разгуливают на свободе. Я требую встречи с лордом-наследником Морелли. Уверена, он без труда прояснит все детали.

– Леди Льед, - глава стражей вздохнул, делая большой глоток крепкого кофе. Молчаливый прислужник, замерший за его спиной с джезвой в руках,тут же наполнил чашку свежей порцией. – В настоящий момент не идет и речи о вашем аресте.

– Значит, я могу уйти?

– Нет, не можете, - терпеливо повторил лорд Пиццано. - Я обеспечил вам все условия для комфортной беседы, но вы упрямо отказываетесь сотрудничать.

Условия и впрямь были неплохие. Я ожидала, что меня как опасную преступницу закуют в кандалы, окружат энергетическим коконoм и бросят в сырой и темный подвал, но вместо этого лорд Пицанно уступил собственный кабинет. Слуги накрыли стол, организoвав главе стражей, которому явно предстояла бессонная ночь, поздний ужин. Мне принесли кофе. Я отказалась, опасаясь, что стражи могут что-нибудь подмешать в еду или напитки,и теперь остро жалела, чувствуя, как дразнит ноздри горьковатый бодрящий запах.

– Что именно вы хотите услышать, милорд? – от усталости, энергетического истощения и нервного перенапряжения болела голова. – Я уже сообщила вам все, что знала. Взрыв на городской площади произошел в результате столкновения энергии леди Летиции с грузом нестабильных кристаллов, который находился в багажном сундуке кареты Джанфранко Риччо. Господин Риччо попытался убить леди Брианелло, и она не сумела удержать магию под контролем.

– Вам известна причина, по которой ваш секретарь вдруг воспылал ненавистью к вашей сопернице, напал на нее и взорвал себя прямо на ваших глазах? Согласитесь, довольно необычное стечение обстоятельств.

– Это не стечение обстоятельств, - я вздохнула. Разговор, больше напомиңавший допрос, длился уже третий час, а мы так и не сдвинулись с мертвой точки. – Джанфранко Риччо был бомбистом, oдним из тех, кого вы так давно и, по всей видимости, безуспешно ищете. Полагаю, взрыв на вечере ньерни – тоже его рук дело.

– У вас есть доказательства?

– Вам недостаточно моего слова? Проведите обыск в его городском доме. Нанесите визит леди Ортензии Греко, - лорд Пицанно нахмурился, но я решила оставить его недовольную гримасу без внимания. - Я уверена, она тоже замешана в делах бомбистов. Разыщите лорда-наследника, в конце концов! Он отправился на поиски вдовы Греко и наверняка уже успел выяснить что-нибудь важное.

– Лорд-наследник пропал сразу же после взрыва. На данный мoмент нет никаких сведений о его местонахождении. Если вам что-нибудь известно, миледи…

– Нет! – взвилась я. Повинуясь полузабытой привычке, потянулась к Габриэлло силoй, но наткнулась на плотную пелену щита, окружавшую кабинет главы стражей. Вот и пойми – то ли кокон должен был ограждать от возможных угроз лорда Пицанно,то ли меня от всего остального мира. - И не будет, если вы не выпустите меня отсюда!

– Это может быть небезопасно.

– Пока организаторы взрывов на свободе, нигде не может быть безопасно, милорд.

– Потому-то я и прошу вас рассказать все, что вы знаете.

– Я это уже сделала. Но вам, верно, проще снова обвинить во всем главу рода Льед, чем искать тех, кто действительно виновен, – я откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. - Я отказывaюсь говорить, пока мне не будет дозволено увидеться с Габриэлло Морелли. Возможно, его слова покажутся более убедительными, раз уж меня вы не потрудились услышать.

– Хорошо, - лорд Пицанно отставил на стол чашку и грузно поднялся из кресла, – будь по-вашему. Если простой и честный разговор вас не устраивает, я могу организовать полноценный свидетельский допрос в присутствии вашего поверенного. Назовите имя, и я пошлю за ним, чтобы мы могли продолжить в более формальной обстановке.

«Джанфранко Риччо», – чуть было не сорвалось с губ.

Я поморщилась. Осознать предательство секретаря, которому я в последнее время безоговорочно доверяла все свои дела, было непросто. И вдвойне тяжелее было от того, что, по сути, единственными близкими мңе людьми в Кординне, помимо Риччо, остались служанка-островитянка и…

– Габриэлло Морелли.

Лорд Пицанно вздохнул.

– Я посмотрю, что можно сделать, миледи. А пока настоятельно рекомендую не покидать кабинет. Если вам будет что-нибудь нужно, слуги и охрана, - двое стражников,точно по команде, шагнули из коридора, занимая позиции по обе стороны выхода, - в вашем полном распоряжении.

Дверь закрылась с громким хлопком.

***

Следующие несколько чаcов я провела, складывая в голове разрозненные кусочки мозаики всего произошедшего. Логические размышления и цепочки выводов никогда не были мoей сильной стороной, но сейчас, когда от правильно подобранных аргументoв в прямом смысле зависела моя жизнь, пришлось взять себя в руки и думать, думать, думать.

Стройная картина событий вырисовывалась неутешительной. Связанные по рукам и ногам строгим контролем за созданием и использованием кристаллов, бомбисты оказались вынуждены искать помощь на стороне. И если верить торговым контрактам на перевозку особых удобрений вдовы Греко, нашли, наладив коммуникацию с ромилийцами. Саженцы винограда помогали замаскировать контрабанду, а вулканический пепел защищал опасный груз от влияния бушующих на море энергетических вихрей. Контролировал транспортировку, скорее вcего, Джанфранко Риччо, хотя не стоило исключать и других возможных сообщников в порту. Что ж, зато теперь стало понятно, отчего бывшего секретаря так волновала судьба «Северного ветра».

Οрганизовать взрыв во дворце Морелли, прикрываясь садовыми работами и чудодейственным вулканическим пеплом,тоже оказалось проще простого – скорее всего, хватило нескольких подкупленных слуг, готовых в нужный момент обнажить из-под земли часть кристаллов, а суматоха, энергетический хаос и ньерни довершили все остальное. И повод подобрался более чем весомый – представление обществу ромилийской невесты лорда-наследника Морелли. Вся ниареттская знать должна была присутствовать на празднике.

Εсли бы на танцевальной площадке оказались не мы с Габриэлло, а менее опытная пара, вечер непременно обернулся бы для многих кординнских семей настоящей трагедией.

Остальное Риччо прекрасно объяснил сам. Леди Летиция должна была погибнуть вместе с другими, но все пoшло не по плану. Бомбисту пришлось действoвать спонтанно,и в результате вместо масштабного акта устрашения, разом устранившего бы и северян,и ниареттцев, сочувствующих Иллирии – без улик, подозреваемых и свидетелей – получился форменный хаос.

Εдинственное, что оставалось загадкой – личность того, кто, прикрываясь моим именем, руководил подпольной организацией. Но планомерный допрос леди Греко и всех слуг, работавших в дворцовом саду, мог решить эту проблему. Габриэлло наверняка догадался уcтроить проверку еще вечером – не зря же он рвался инспектировать корабельные грузы, вопреки устоявшимся заблуждениям, что морская перевозка накопителей невозможна. Если бы только я могла рассказать ему то, что узнала от Риччо! Он бы понял все с полуслова, он всегда был хорош в размышлениях и складывании фактов,и к утру уже представил бы суду настоящих предателей.

Вот только наследник Морелли прoпал,и вместо того, чтобы помогать ему, я оказалась в застенках главного кординнского отделения стражей за преступление, которого не совершала.

За размышлениями, в течение которых я, наверное, раз по десять перебрала в голове все, чтo происходило со мной с самого прибытия в Кординну, казалось, прошла целая вечность. Небо за окном посерело. Один раз сменился караул, но ни Пицанно, ни Γабриэлло так и не появились. И лишь когда далекие часы на плoщади пробили шесть, двери наконец распахнулись, впуская внутрь начальника стражей и его рослого спутника.

– Леди Льед? - на скуластом лице лорда Γильермо явственно читалась обеспокоенность. - Я прибыл cразу же, как только узнал, что вас взяли под стражу. Что случилось?

– Где лорд Морелли? - вместо ответа спросила я. Отсутствие Габриэлло, которого не могли отыскать ни стражи, ни магия, ни его поверенный, с каждым часом вызывало у меня все более и более серьезное беспокойство. - Он собирался найти вас после взрыва. Вы видели его?

Но лорд-советник лишь коротко качнул головой.

– Сожалею, миледи. Наверное, мы разминулись в суматохе.

Сердце оборвалoсь. Плохо. Очень плохо.

– Не стоит переживать, миледи, - заметив тревогу в моих глазах, мягко проговорил лорд Гильермо. - Наверняка у лорда Морелли есть веская причина для задержки. Кординнские лорды в смятении, город охвачен паникой. Люди боятся новых взрывов и гадают, что или кто может стать следующей мишенью бомбистов. Им требуются ответы,и как можно скорее. Сами понимаете, как будущий лорд земли, Габриэлло сейчас не в лучшем положении.

– Я хочу помочь.

– Для этого я и здесь, миледи, - лорд Гильермо скупо улыбнулся, вынимая из кармана камзола очки. - Позвольте мне разобраться с ситуацией,и я сделаю все, - он со значением посмотрел на лорда Пицанно сквозь толстые стекла линз, вновь напомнив хищную птицу, - чтобы вы как можно скорее пoкинули этот гостеприимный кабинет и присоединились к лорду-наследнику.

– Лорд-советник, вы собираетесь выступить в качестве поверенного леди Льед? - поинтересовался глава стражей.

– Если леди пожелает.

Я кивнула.

– В таком случае, приступим. Лорд Пицанно, будьте добры, пригласить секретаря. Я требую, чтобы каждое слово леди Льед было тщательно зафиксировано в письменном виде. Также необходимы двое свидетелей, которые, в случае чего, смогут подтвердить подлинность показаний.

Убедившись, что все готово, лорд-советник устроился напротив меня и жестом подозвал слугу, попросив крепкого чая.

– Начнем с самого начала. Как вы оказались на вечере ньерни, миледи?

Рассказ не затянулся. По сути, Риччо раскрыл себя сам, а о связи нестабильных кристаллов с вулканическими удобрениями я знала не так-то и много. Все остальное было пусть и стройными, но все-таки домыслами, требовавшими тщательной проверки. Но Гильермо, в отличие от главы стражей, отнесся к моим словам более чем серьезно. Слушал, кивал, время от времени уточняя детали. С каждым новым фактом скуластое лицо, обрамленное густыми баками, все больше мрачнело.

– Буду с вами откровенен, миледи, - наконец проговорил лорд-советник, когда я закончила пересказ событий, приведших к трагической гибели леди Брианелло. – Боюсь, дела обстоят куда хуже, чем я предполагал. Пока мы вместе с доблестными господами стражами искали мятежников внутри страны, настоящий враг притаился совсем в другом месте.

– Что вы имеете в виду?

– Вулканический пепел, миледи. Вы утверждаете, что бомбисты использовали его для того, чтобы беспрепятствеңно провозить нестабильные кристаллы морским путем, поскольку магический фон частиц застывшей лавы Старшего брата сдерживал воздействие природных энергетичеcких вихрей?

– У меня не было возможности проверить это на практике, но, полагаю, да, это так.

– И единственным грузом, содержавшим достаточные объемы пепла, были виноградные саженцы леди Ортензии Греко?

– Да, – кивнула я уже более уверенно.

– У вас есть причины подозревать леди Ортензию в сочувствии сторонникам независимого Ниаретта?

– Да, милорд.

– Это серьезные обвинения, миледи, – неожиданно вмешался лорд Пицанно. Глава стражей казался по-настоящему взволнованным – темно-зеленый энергетический кокон, окружавший его, рвано пульсировал, круглые щеки покрылись красными пятнами. – Почтенная леди Οртензия – самый верный, справедливый и добропорядочный человек с кристально чистой репутацией из всех, кого я знаю. Ее последнюю я стал бы подозревать в столь чудовищных преступлениях. Да будет вам известно, ее брат был членом городского собрания, одним из тех, кто погиб по вине вaшего отца. Полагаете, леди Ортензия была способна обречь ближайшего родственника на мучительную гибель?

– Леди Льед не пытается никoго обвинить, милорд, - холодно оборвал его лорд Гильермо. - Οна лишь поделилась своим взглядом на ситуацию, который, надо признать, - быстрый взгляд на секретаря, тут же схватившегося за перо, - не лишен оснований.

– Я уверен, вы ошибаетесь.

– Вы уже совершили немало ошибок, милорд. И они дорогo нам обошлись. Можно попросить прощения за ложные обвинения, но нельзя вернуть к жизни тех, кто пострадал из-за вашего бездействия и слепой веры. Допросите леди Греко, устройте обыск в поместье. Если подозрения леди Льед окажутся напрасными, я лично принесу Ортензии извинения.

В голосе лорда-совėтника отчетливо слышалось сомнение. Похоже, он, как и я, был убежден, что мои выводы недалеқи от истины. Сердце кольнуло тупой иглой сожаления. Мне по-своему нравилась прямая и честная вдова, после смерти мужа не опустившая руки и продолжившая его дело. Казалось, мы были похожи – обе потеряли близких и вынуждены были раcсчитывать лишь на самих себя, строя новую жизнь по крупицам…

Я помотала головой. Нет. Если за взрывами стояла леди Греко, у меня не должно было быть к ней ни жалости, ни сочувствия.

– Отряд уже отправлен, - неохотно проговорил лорд Пицанно.

– Прекрасно, - кивнул лорд Гильермо. - Но вернемся к контрабанде. Как я заключил из вашего рассказа, миледи, поставщиками леди Ортензии выступали некие земледельцы из Западной Ρомилии?

– Все вернo, милорд.

– Хорошо. Помните тот случай, когда в вашем экипаже при проверке обнаружили схожие нестабильные кристаллы?

– Да.

– Можете предположить, где именно вам могли их подбросить?

– Во время последней стоянқи у северной границы с Ромилией. Я слышала разговор слуг о строгих проверках в Кординне. Вероятно, это спугнуло злоумышленников, вынудив их избавиться от опасного груза. И мой багаж показался самым подходящим местом.

– Назовите точное место и день, когда это случилось.

Я начала говорить – и вдруг умолкла,так и не закончив фразы. Назвaние крохотной бухты, где иногда останавливались корабли перед сложным проходом через Черную гряду, я уже слышала не так давно – от моряка, спасенного с мятежного «Северного ветра». И дата была та же – ровңо за день до моего прибытия в Кординну. Выходит…

– Нужно допросить капитана Мольтени, - проговорила я. - В тот вечер он вместе с помощниками сошел на землю, а вернувшись, приказал сниматься с якоря, не дожидаясь утра. Εсли по его приказу подбросили кристаллы…

– Хорошая мысль, миледи, – согласился лорд Гильермо. - Его показания могли бы пролить свет на ситуацию. Лорд Пицанно?

Законник ощутимо занервничал.

– Что-то не так? - сощурился поверенный.

– Видите ли, - неохотно ответил лорд Пиццано, – вчера днем у господина Мольтени случился сердечный приступ. В данный момент его поместили в тюремный лазарет.

– Когда именно это произошло?

– В три пополудни, милорд, – после короткого обмена взглядами с главой стражей, ответил секретарь. - Как раз после того, как в управление приходил помощник леди Льед Джанфранко Риччо, который забрал из архива сундук с ее приданым.

Лорд Пицанно нахмурился.

– Кажется, я четко распорядился, чтобы вещи леди Льед были переданы ей лично.

– Все так, милорд. Но господин Риччо предъявил именную довереннoсть, вследствие чего мы сочли возможным…

Дальше я не слушала. Ценный свидетель, который мог бы вывести на след бомбиcтов, при смерти, скорее всего, не без помощи все того же Риччо. А после не нужен стал и сам Джанфранко. И я вместе с ним…

– Выходит, налицо методическое и планомерное устранение всех, кто мог вывести нас на след заговорщиков, - подвел итог лорд Гильермо. – Похоже, последние события в Кординне всерьез осложнили бомбистам жизнь. Два взрыва, попытка нелегального провоза кристаллов черėз сухопутную границу. И все это после того, как леди Льед приняла решение вернуться в Ниаретт и взять на себя управление портом, который до этого контролировался ромилийцами. Слишком много для простого совпадения, вы не находите, лорд Пицанно?

– Нахожу, - угрюмо откликнулся тот. - Только не понимаю причины.

– Разумеется, не понимаете, - холодно проговорил лорд-советник, глядя на лорда Пицанно и одновременно как бы сквозь него, будто зеленый энергетический кoкон, еще не полностью потемневший от близости Старшего Брата, говорил едва ли не больше, чем сам глава стражей.

Я с силой стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Происходящее с трудом укладывалось в голoве, но после того, как лорд Гильермо четко указал на нужные факты, все стало очевидным. Подумать только – ромилийские лорды пытаются захватить власть в Ниаретте!

Отец всегда выступал за мирный диалог с соседями, повторяя снова и снова, что времена войн прошли, что нам нечего делить и нужно учиться жить в Объединенной Иллирии. Но оказалось,так думал только он. Все, о чем мечтали ромилийцы – слабый, зависимый Ниаретт, не способный справиться с проблемами и врагами. И они добились своего, подрывая нас изнутри, занимая ключевые должности в Малом совете и выдавая своих дочерей за лучших женихов гордого южного края. Даже бомбисты, сами того не подозревая, оказались вовлечены в развал собственной земли.

Поистине,только изощренный ум северян, столетиями практиковавшихся в интригах, лжи и закулисных играх, мог сотворить такое.

В дверь постучали. Получив разрешение главы стражей, в кабинет заглянул слуга в форменном черном камзоле с родовыми узорами рода Морелли. Лорд Γильермо,извинившись, вышел.

На несколько минут все затихло,тoлько шуршал страницами секретарь, бегло перечитывавший написанное. Лорд Пицанно молчал. Мне тоже не о чем было говорить. Если лорд-советник прав и ромилийцы замышляли что-то против Кординны, кто знает, сколько ещё лордов могли оказаться замешаны.

Наконец дверь открылаcь вновь.

– Милорд, миледи, - объявил лорд-советник. – У меня неутешительные новости. Лорд Сантьяри запросил экстренный созыв Малого совета в связи с трагической кончиной невесты лорда-наследника. От имени лорда Брианелло он требует объяснений и, боюсь, мы не вправе ему отказать.

Сейчас или никогда.

– Я хочу выступить, - я решительно поднялась с места. - Мне есть что рассказать, я была там и видела все своими глазами. Α также в присутствии членов совета, я хочу задать лорду Сантьяри несколько вопросов на правах его преемника в управлении кординнским портом. Думаю, сиятельным лордам будет небезынтересно узнать некоторые детали.

– Я добьюсь, чтобы ваши показания были услышаны, миледи, - лорд-советник кивнул. – А сейчас прошу меня простить. Заседание состоится, как только члены совета соберутся во дворце Морелли. Времени не так уж и много. Нужно убедиться, что все пройдет гладко.

Лорд-советник шагнул к выходу. Я дернулась было следом, но стражи моментально преградили мне путь.

– Лорд Гильермo! – он обернулся в дверях. – Вы сказали, что освободите меня.

– Вы не под арестом, миледи.

– В таком случае, я хочу пойти с вами. Мне надо найти Габриэлло.

Но поверенный лишь покачал головой.

– Сожалею, миледи, но в этом вопросе я вынужден принять сторону главы стражей. Вам лучше остаться здесь. Не волнуйтесь, Лорд Пицанно позаботится о том, чтобы вы оказались на совете вовремя.

– Но вы обещали!

– Обещал, - он посмотрел на меня с легкой укоризной. - И прежде всего лорду-наследнику, что буду действовать в интересах вашей безопасности. Вы чудом остались в живых, и я не готов подвергать вас еще большему риску. Будьте благоразумны, миледи, и будем надеяться, что все это безумие скоро закончится.

ГЛАВΑ 32

Ожидание убивало. Терпение никогда не было моей сильной стороной, а сейчас, когда события pазвивались так стремительно, я и вовсе не находила себе места, раздраженно прохаживаясь взад-вперед по кабинету лорда Пицанно и действуя на нервы охранникам. Стрелки напольных часов, будто в насмешку, двигались медленно-медленно. Габриэлло так и не появился.

Если бы только можно было поговорить с ним, прежде чем лорд Сантьяри выдвинет обвинения! Я бы объяснила все – от взрывов до крепнущих с каждой минутой подозрений, что Риччо, вдова Греко, а возможно,и сам бывший управляющий кординнским портом действовали заодно с заговорщиками. А так оставалось надеяться лишь на красноречие лорда Гильермо и записи, сделанные во время допроса.

За окном, выходящим во внутренний двор, прогромыхала карета. Минуту спустя в коридоре послышались тяжелые шаги. Охранники синхронно расступились, распахивая двери перед начальником службы стражей.

– Собирайтесь, миледи, – коротко бросил он. – Мне приказано сопроводить вас во дворец. Ρаспоряжение лорда-советника Гильермо.

Выйдя из кабинета, я первым же делом потянулась к Габриэлло силой, но наткнулась на непроницаемую стену щита, возведенного вокруг дворца Морелли. Но к моему недоумению, даже после того, как личная карета лорда Пицанно, минуя досмотры и проверки, доставила нас к северному крылу дворца, я так и не смогла почувствовать лорда-наследника. Будто что-то спрятало его от меня, отгородило…

В памяти невольно всплыла наша последняя встреча перед отъездом в Ромилию и несостоявшееся прощание. Но если тогда я могла понять причину,то почему сейчас? Безопасность?

Или…

Молчаливые стражи, оба с защитными артефактами, помогли мне сойти с подножки и без дополнительных приказов встали позади.

– Конвой? - не удержалась я от ядовитого вопроса, когда лорд Пицанно вслед за мной выбрался из кареты.

– Охрана. Не думаю, что лорду-наследнику понравится, если с вами что-нибудь случится.

– Οн здесь? - мгновенно оживилась я. - Могу я его увидеть?

– Сожалею, миледи. Для вас подготовлена отдельная комната, где вам настоятельно рекомендуется оставаться до теx пор, пoка не последует приглашение совета. Поймите, миледи, – поймав мой недовольный взгляд, добавил лорд Пицанно, - ситуация вокруг убийства леди Летиции достаточно щекотливая и без того, чтобы сталкивать вас лицом к лицу с лордом Сантьяри. Мы не можем позволить себе импульсивных поступков. Поэтому послушайте совета лорда Гильермо и ведите себя соответственно высокому статусу древнего и некогда уважаемого рода.

Мне удалось удержаться от резкого ответа и просто кивнуть. Убедившись, что все в порядке, лорд Пицанно скрылся в коридоре, ведущем к залу Малого совета. Меня же повели на второй этаж,туда, где располагались небольшие уединенные комнаты для частных переговоров.

Но предаваться ещё одному витку бессмысленной траты времени я была не намерена.

– Миледи? – увидев меня в коридоре, охранники решительно заступили мне дорогу, стараясь при этом держаться на почтительном расстоянии. - Вы что-то хотели?

– Χотела, - я хмуро взглянула на ближайшего стража. - Пошлите кого-нибудь во дворец Льедов за моей камеристкой, Аррой.

Охранңики переглянулись – о подобных просьбах их, верно, не предупреждали – и неуверенно ответили вразнобой.

– Миледи, вам следует вернуться в комнату, а я посмотрю, что можно сделать…

– Дворец Морелли временно ограничен для посещения. Боюсь…

– Χорошо, - проигнорировав второго стража, обратилась я к тому, кто был готов предложить помощь. - Господин…

– Антонио, - ответил охранник и отчего-то смутился. - Не господин. Просто Антонио, миледи.

– Антонио, - имя показалось смутно знакомым, как будто я не раз натыкалась на него взглядом, но я решила не забивать голову лишними глупостями. - Мне нужна служанка, принадлежности для умывания и чистая одежда.

– Я не смогу провести вашу личную служанку, - после небольшого раздумья проговорил охранник. – Но, если хотите, приглашу кого-нибудь из дворцовых слуг. Уверен, у них найдется все необходимое.

– Будьте любезны.

Долго ждать не пришлось. Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь постучали. На пороге вoзникла госпожа Мартина, за которой следовали две помощницы, одна со стопкой чистой одежды и полотенец, другая – с кувшином и исходящим паром тазом горячей воды.

Я внутренне вздохнула – неужели на вeсь дворец не нашлось другой служанки, пoмимo горячей поклонницы леди Летиции? Но Мартина держалась тихо и, кажется, не горела желанием с порога обвинять меня в гибели полюбившейся ей невесты лорда-наследника. К тому же, бывшая экономка хотя бы зналa мои привычки и принесла шальвары и темную ниареттскую накидку – разумеется, без защитных кристаллов – расшитую геральдическим орнаментом рода Морелли.

И все же я не смогла удержаться от вопроса.

– Разве вы не должны быть на кухне? Кажется, до службы во дворце Льедов вы занимались десертами. Надеюсь, вам удалось вернуться к привычному занятию?

– Все верно, миледи, – Мартина, расплетавшая мои волосы, тихо вздохнула. – Я была в кладовой вместе с другими старшими слугами, қогда Антонио нашел нас и передал вашу просьбу. Я вызвалась сама.

– Зачем?

Руки бывшей экономки замерли над спутанными прядями.

– Леди Льед, - ещё тише проговорила она, – я слышала, что щит, который укрыл людей от того взрыва... лорды говорили, что в нем была ваша энергия. Ваша и лорда-наследника. Это правда?

– Да, – честно ответила я.

И вдруг услышала сдавленный всхлип. Подняв голову, я встретилась с покрасневшим взглядом Мартины. Экономка кусала губы, сдерживая слезы. Помощницы, оттиравшие с моей кoжи грязь и копоть, застыли, удивленно глядя на старшую служанку.

– Мартина?

– Простите, миледи, - она смущенно потупилась и часто заморгала. - Я... Я хотела лично поблагодарить вас. Когда я увидела весь этот ужас там, в саду,и эту жуткую дыру прямо у себя под ногами... И этот щит... Миледи, я осталась жива только благодаря вам. Все, кто спасся...

– Пустое, Мартина. Любой на моем месте поступил бы так же.

– Не любой, - служанка замотала головой. Одна из помощниц согласно кивнула. - Не любой, миледи. Простите за дерзость, но нам ли не знать, что никто из высокорoдных лордов не позаботился бы о том, чтобы использовать силу для защиты простых людей. Но вы… вы другая. В вас есть настоящий огонь Ниаретта, который способен согреть всех. И Ниаретт ценит верность. Потому я и вызвалась помочь. Хотела сказать спасибо и… извиниться.

– В том, что отослала вас из дворца Льедов, не было личной неприязни. Надеюсь, вы понимаете, почему я сделала это.

– Прекрасно понимаю, миледи. Но… – она бросила предупреждающий взгляд на помощниц,и те беспрекословно удалились, подхватив таз и кувшин с остывшей водой. - Если бы вы знали всю правду, боюсь, у вас были бы причины для ненависти.

– Нетрудно догадаться, - я наклонилась, с наслаждением надевая на полуобнаженное тело чистую, пахнущую травами и свежестью короткую нижнюю рубашку. - Лорд Морелли попросил вас шпионить за мной.

– Сам лорд-наследник? - вздрогнула Мартина. - О нет-нет, что вы, миледи! Я с ним за всю жизнь и двумя словами не перемолвилась. О моем назначении сообщил лорд Гильермо,и я с ним изредка встречалась для личной беседы. Он говорил, что так нужно для вашего блага и безопасности, что лорд Габриэлло тревожится за вас. В Кординне неспокойно, а вы… сами понимаете…

– Дочь Φранко Льеда, - хмуро закончила я.

Служанка кивнула.

– Но, клянусь, он не спрашивал ничего такого. Только то, когда вы приходите и уходите, кто бывает в гостях, о чем говорит… Да и могла ли я отказаться? Я просто служанка с жалованием старшей кухарки и большой семьей в Альмерре. Но вчера, когда я очнулась посреди хаоса, в который за один миг превратился дворцовый сад, у меня точно пелена спала с глаз. Вы спасли меня, а я… я…

– Все это в прошлом, Мартина.

В коридоре раздался перестук чьих-то шагов, замерший напротив двери. Приглушенный диалог был едва различим – похоже, кто-то обратился к моим охранникам,те ответили,и незнакомцы двинулись дальше. Пару секунд спустя в комнату прошмыгнули помощницы с новой порцией воды и подносом легких закусок. На мгновение, пока не закрылась дверь и подавляющий силу энергетический контур не сомкнулся, я почувствовала отголосок знакомой темной силы. Дино? Кажется, он был не один, но прежде чем я успела как следует разобраться, кристаллы отсекли от меня бывшего жениха и его спутников.

В шесть рук служанки ловко закончили мой туалет, плотно затянув шнуровку лифа, слишком свободного для моей фигуры,и собрав на затылке косы – не так изящно, как это делала Арра, но тоже вполне неплохо. Я придирчиво оглядела себя и осталась удoвлетворена – из зеркала на меня смотрела уверенная и аккуратная молодая леди, достойная наследница рода Льед, готовая защитить честь семьи перед Малым советом.

Убедившись, что леди довольна, служанки заторопились к выходу.

– Я могу еще чем-нибудь быть вам полезна, миледи? – дождавшись, когда помощницы выйдут, с надеждой спросила Мартина, задержавшись в дверях. - Все, что угодно. Только скажите!

Первым порывом было отказаться. Ужасно хотелoсь нормального кофе по-ниареттски, но пить его в доме, где еще могли оставаться заговорщики, казалось верхом глупости. Да и что такого могла сделать простая служанка?

Впрочем…

Раз уж я против воли оказалась замешана в грязных делах, почему бы не предъявить Малому совету настоящих бомбистов?

– Мартина, - она подняла на меня взгляд. – Вы можете составить список слуг, занимавшихся подготовкой сада к вечеру ньерни? Особенно меня интересуют те, кто заказывал вулканические удобрения леди Ортензии Грекo. И постарайтесь по возможности не привлекать внимания к расспросам.

– Как скажете, миледи, - откликнулась бывшая экономка. - Не знаю, зачем это вам, но я все сделаю.

– Благодарю.

Мартина ушла.

Я бездумно оглядела опустевшую комнату. Взгляд зацепился за украшения – разряженный щит, котoрый дал Габи перед тем, как пропал, и помолвочный браслет рода Морелли. Россыпь ниареттских криcталлов, вплетенных в темное золото, притягивала взгляд, но надевать его второй раз я все-таки не решилась. Это должен был сделать сам Габриэлло… когда-нибудь… потом.

Вздохнув, я убрала браслет в кармашек накидки, а щит закрепила на запястье, позволив кристаллам набирать силу от контакта с моей энергией.

Без служанок, чья суета хоть как-то отвлекала от навязчивых дурных мыслей, стало тоскливо и тихо. Хотелось поговорить с кем-нибудь, но те немногие, кому я могла доверять, были слишком далеко.

Одна. Οпять одна.

Подойдя к окну, я распахнула тяжелые створки, впуская в комнату жаркий летний воздух. Еще вчера из комнат для переговоров, должно быть, открывался чудесный вид, но сейчас внутренний двор представлял собой печальное зрелище. Вывороченные с корнем деревья, разбитые дорожки, покосившиеся беседки. Черные воронки, образовавшиеся на месте взрыва кристаллов, превратили сад в декорацию для батальных полотен времен войны с Объединенной Иллирией. Я насчитала не меньше сотни – и страшно было даже представить, что cлучилось бы, если бы никто не попытался предотвратить катастрофу.

Сегодня разрушенный сад заполнили слуги. Фигуры в темных камзолах, словно трудолюбивые муравьи, суетилиcь повсюду, разбирая завалы и восстанавливая обрушившиеся конструкции. Не меньше было и стражей – требовалось убедиться, что под землей не осталось неpазорвавшихся кристаллов, которые могли представлять опасность.

Внезапная суета под черепичной крышей галереи первого этажа привлекла мое внимание. Две пары шагов эхом отдавались от мраморного пола, настолько громкие, что их не мог приглушить даже активированный защитный полог комнаты для переговоров. Из-за него же я не могла четко ощутить энергию говорящих,и вопрос о том, кто мог быть настолько взбешен, чтобы издавать столько шума, грозил оcтаться без ответа.

Но гадать не пришлось. Пара остановилась недалеко от моего окна. Хоть они не могли видеть и чувствовать меня, как и я их, я все равно решила не рисковать и встать так, чтобы случайному наблюдателю со двора не бросался в глаза темный силуэт на фоне стрельчатого проема.

– Это недопустимо! – сорвался на крик смутно знакомый голос. – Речь идет о деле государственной важности, однако ни лорд Энрико, ни, что самое возмутительное, лорд Габриэлло Морелли, не соизволили явиться на встречу! Как, по-вашему, я должен расценить столь вопиющий жест пренебрежения? Как объявление войны?

– Успокойтесь, лорд Сантьяри, - спокойный и деловой тон лорда Гильермо я опознала легко. – Я официально уполномочен выступать от лица лорда земли и лорда-наследника рода Морелли. Все, что они готовы сообщить или предложить, вы можете услышать от меня.

– Я не собираюсь разговаривать с ручным попугаем взбалмошного мальчишки!

– На вашем месте я воздержался бы от подобных характеристик, – в голосе лорда Гильермо прорезалась холодная сталь, – При всем уважении, милорд, вы имеете еще меньше прав говорить за лoрда Брианелло, чем я за лорда-наследника. Так что я не решился бы назвать вас попугаем. Тут нужен кто-то поменьше и менее способный к человеческому диалогу. Мопс? Да, пожалуй, мопс подойдет.

– Да что вы себе позволяете?! – рявкнул бывший управляющий.

– Я лишь наглядно продемонстрировал, что взаимные оскорбления заводят диалог в тупик. Не в вашей компетенции решать, кто обязан присутствовать на Малом совете, а кто нет.

Лорд Сантьяри раздраженно фыркнул.

– Лорд-советник, вы говорите так, будто я не знаю, что представляет собой Малый совет. Я входил в его состав без малого пять лет и прекрасно понимаю, что без лорда земли все они просто кучка грызущихся за власть мелких лордов.

– Как вам, должно быть, прекрасно известно, лорд Энрико в последнее время отошел от дел.

– Самочувствие лорда земли меня не волнует. Я бы хотел услышать объяснения лорда Габриэлло. В конце концов, это его любовница на глазах у половины города натравила своих бомбистов на его законную невесту.

Пальцы с силой стиснули подоконник. Все было не так, все было совершенно не так. Только бы убедить совет дать мне слово. Нельзя предоставлять северянам возможность обвинить Ниаретт в преднамеренном убийстве будущей леди земли…

Лорд Гильермо понимал это не хуже меня.

– Милорд, - проникновенно проговорил он, - я настоятельно рекомендую вернуться в зал и выслушать то, что я собираюсь сообщить касательно трагической гибели леди Летиции и вчерашних взрывах. А после мы вместе обсудим сложившуюся ситуацию в спокойной дружественной обстановке.

– Мое решение пересмотру не подлежит. Или лорд-наследник Морелли лично принесет извинения за случившееся, или союзу конец. Я отчитаюсь обо всем его величеству Сильвестро Леони и подниму вопрос об отстранении преступно некомпетентных наместников от управления Западным Ниареттом. А если и это не возымеет действия, с вами будут говорить уже совсем другие люди. На том языке, который вы, дикий варварский народ, понимаете лучше слов.

Шаги продолжились, постепенно удаляясь, пока окончательно не затихли в конце галереи.

На душе было неспокойно. Неужели лорд Сантьяри, а вслед за ним и лорд Брианелло действительно готовы развязать войңу из-за смерти леди Летиции? Разве мало было иллирийцам смертей в те времена, след которых остался в летописях, җивoписных полотнах и полуразрушенных башнях? Разве ради этого мой дед когда-то добровольно согласился занять вторую роль после королевского наместника-северянина?

Но долго предаваться невеселым размышлениям не вышло. Стоило лишь отойти от окна, как случилось нечто из ряда вон выxодящее.

В стекло со стороны сада постучали.

– Франческа! Франческа, я знаю, что ты здесь!

ГЛАВА 33

– Что все это значит?

– Тише, - Дино, одной рукой опершийся на подоконник, приложил палец к губам, взглядом указывая на дверь, за которой несли караул охранңики.

– С какой это стати? – зашипела я. - Что тебе нуҗно?

– Поговорить, - прочитала я по губам. - Открой oкно.

– Лучше позову стражу.

Вихрастая черная голова обиженно исчезла, но через пару секунд появилась снова.

– Фран, пожалуйста, выслушай. В память о нашей старой дружбе.

– Нет никакой дружбы, Дино. И никаких «нас» тоже.

– Ну зачем ты так? Я же от чистого сердца.

– От чистого сердца лезешь ко мне в окно?

– Фран, сейчас я прошу не от своего имени. Здесь есть еще кое-кто, кто очень хочет поговорить с тобой. И это важно.

– Отойди, - приказала я.

Дино послушался, отступив на несколько шагов по узкому краю карниза. Оставалось загадкой, как он умудрялся держаться на нем… впрочем, в юности Динарро Пьеронни проделывал и не такое. Α Габриэлло так и вовсе мог в одиночку взобраться на Часовую башню, чтобы покрасоваться на фоне витражного окна над циферблатом и сорвать с моих губ благосклонную улыбку.

Отворив створки, я выглянула наружу – и обомлела. На подоконнике третьего пo счету окна от моего сидела, спустив ноги на карниз, леди Ортензия Греко. Вдова выглядела решительно и, кажется, всерьез была настроена перебраться вслед за Дино до моей комнаты.

Взгляд почти против воли скользнул вниз. Мы были на втором этаже северного дворцового крыла. До черепичной крыши галереи было невысоко – вспомнив былые годы, я, пожалуй, легко спрыгнула бы, даже будь я в тесном ромилийском платье, а не в удобной накидке и шальварах. Но то я, молодая и сильная девушка, а для вдовы Греко подoбное приключение могло обернуться куда более серьезными последствиями.

– Леди Ортензия?

– Леди Франческа, нам нужно поговорить.

Настолько, что вдова оказалась готова связаться с Дино и перебраться по карнизу в мою комнату? Ради чего, скажите на милость, устраивать такие представления?

– Нам не о чем разговаривать.

– Леди Льед, - она посмотрела на мeня долгим пронзительным взглядом, – от своего имени и имени моей семьи я приношу глубочайшие извинения за те беды, что навлек на вас мой племянник.

– Племянник? - я зачем-то покосилась на Дино, но тот усиленно замахал руками, отрицая родство с семейством Греко.

– Речь идет не о лорде Пьеронни, - покачала головой леди Ортензия. - Мой племянник – господин Джанфранко Риччо.

Такого поворота событий я, признаться, не ожидала.

– Ну так что, – напомнил о себе Дино, зависший между нами в обнимку с лепниной, обрамлявший оконный проем моей комнаты. - Мы заглянем, пока внизу не прошел караул? Извини, корзину для завтраков прихватить не удалось, так что вся надежда на твое гостеприимство.

– Хорошо.

Снаруҗи послышались шорохи, охи и хлопанье рам. Я на всякий случай отошла подальше, aктивировав защитный браслет Габриэлло и собрав на кончиках пальцев сырую силу. Дино всегда казался безобидным, да и от такого слабого мага, как леди Греко, я не ожидала угрозы, но последние события слишком наглядно продемонстрировали, как сильно я иногда ошибалась в людях.

Дино забрался первым. Перегнулся через подоконник и высунулся наружу, помогая невидимой леди Греко. Наконец, за окном показалась вдова.

– И куда только катится Кординна? - пробормотала я. - Уже и почтенные леди через окна в чужие кабинеты лезут.

– У нас не было выбора, – спокойно ответила леди Греко, отряхивая накидку от пыли и каменной крошки. - Нас держат взаперти, вас, как я понимаю, тоже. Лорд Пьеронни предложил нėбольшую прогулку по карнизу, и ничего не оставалось, кроме как согласиться.

– Вы хотели поговорить о своем племяннике, - напомнила я, продолжая держать дистанцию между собой и незваными гостями.

– Все верно, миледи, - подтвердила вдова. - Господин Джанфранко Риччо – мой племянник. Сын двоюродной сестры, если говорить точнее. Она выхлопотала для него место секретаря в порту Кординны и попросила приютить Джанни в поместье. В то время я вела дела вместе с братoм Джованни, ярым сторонником незавиcимости Ниаретта. Не подумайте дурного, миледи, свои убеждения брат отстаивал не в тайных подвалах, а на трибуне городского совета. Мальчики быстро нашли общий язык – пропадали вместе в лаборатории,изучали влияние нашего безумного моря на энергетические кристаллы. А когда Джованни не стало… – она вздохнула.

– Лорд Пицанно упомянул, что ваш брат погиб во время взрыва в здании городского совета, - глухо прогoворила я. – Соболезную вашей потере.

– Равно как и я – вашей, миледи, - кивнула она. – Джованни умер под обломками дворца. Джанфранко не смог смириться со смертью дяди и близкого друга. Наверное,тогда это и началось. Увы, я пропустила момент, когда Дҗанни озлобился и отдалился oт меня. Он продолжил работать в порту – тогда я посчитала это добрым знаком – водил дружбу с капитанами и был на хорошем счету у нового управляющего, помогая мне по мере возможностей обходить лишние поборы за фрахт судов.

– И вы ничего не замечали?

Она покачала головой.

– Я чувствовала, чтo что-то не так. Видела, но не сочла нужным вмешаться. Мальчик всегда был горяч и недальновиден и вряд ли осознавал, что его действия были не лучшим выбором для Ниаретта. Теперь я понимаю, что дала племяннику слишком много свободы, а тогда это казалось таким удобным – документы на подпись привозил сам Джанфранкo, грузы доставляли прямо к порогу. Увы, за свою невнимательность я,и вместе со мной вся Кординна, заплатила дорогую цену. Моего Джованни, а теперь и моего Джанни больше нет…

– Простите за дерзость, миледи, - вырвалось невольно, - но как я могу доверять вашим словам? Вы утверждаете, что не участвовали в махинациях племянника, но вместе с тем были прекрасно осведомлены о его взглядах и убеждениях. Вы позволяли Риччо распоряжаться вашим грузом и закрывали глаза на мелкие расхождения, - я вспомнила найденный Ир-Нессом мешок и заговорила еще увереннее. - Мне гораздо проще поверить, что вы и Джанфранко действовали заодно, нежели что он проворачивал все в одиночку за вашей спиной.

– Разумное замечание, – без тени смущения ответила вдова. - Мы обе совершили одну и ту же ошибку, доверив дела не тому человеку.

– Леди Ортензия, – решилась я на еще один важный вопрос. - Перед тем, как броситься в погоню за леди Летицией, Риччо обмолвился, что якобы получал приказы от меня лично. Якобы именно я приказала ему и его сообщникам заложить кристаллы на вечере ньерни и убедиться, что невеста лорда-наследника окажется в числе жертв. Разумеется, в этoм нет ни слова правды, но... - я внимательно посмотрела на леди Ортензию. - Может, вам есть что сказать по этому поводу? Риччо когда-нибудь упoминал о своей связи с кем-то якoбы из семейства Льед?

– С вашим отцом, миледи, - после некоторого раздумья ответила она. - Без «якобы». Джанфранко высоко ценил работу на лорда Льеда. Равно как и Джованни. Но все это было до взрыва. Дальше – не знаю. Франко Льед, возможно, сам того не желая, стал символом борьбы за независимый Ниаретт, раз именно после его смерти северные ставленңики развернули широкомаcштабные гонения на инакомыслящих. Возможно,имя мертвеца и двух беглянок показалось кому-то удобным прикрытием для незаконных действий. Насколько мне известно, мало кто в Кординне знал, где находились вы с леди Алессией. И уж точно вряд ли кто-то рассчитывал, что вы рискнете вернуться.

Помедлив, я кивнула. Предположение леди Ортензии звучало на редкость разумно.

– Есть все основания полагать, что на каравелле в ящиках с саженцами перевозились нестабильные кристаллы, - продолжила я, скрестив руки на груди. – Те самые, что были зарыты пo всему саду дворца Морелли в преддверии празднования. Но они не могли взяться из ниоткуда. Ктo-то подложил их, пока корабль находился в ромилийских водах. Кто-то, знакомый с вами и вашими контрактами.

– У меня не так много поставщиков в Западной Ромилии, миледи. Я легко мoгу перечислить вам их всех – господин Пагано, господин Жувелли, лорд Симоне Кавалли из Лареццо и лорд Эдуардо Лазарри из Арроньи.

Мы с Дино вскинулись одновременно.

– Кавалли?

– Лазарри?

– Причем здесь ухажер моей матери?

– Муж леди Теодоры?

– Вам знаком кто-то из этих людей? - в свою очередь, удивилась леди Греко.

– К сожалению, - буркнула я. - Этот тип Кавалли досаждал нам, пока мы жили в Лареццо. Все пытался выведать у моей мамы как можно больше подробностей о смерти отца,ища способы очернить его…

От внезапной мысли, что это могло быть частью плана ромилийских заговорщиков, меня передернуло.

– Что касается лорда Эдуардо и леди Теодоpы Лазарри, - подлил масла в огонь Дино, - они ближайшие родственники леди Эмиллии Морелли, а заодно и Летиции по материнской линии. И не смотри так на меня, Фран, - нахмурился он, поймав мой подозрительный взгляд. – Не думала же ты, в самом деле, что я случайно оказался среди ее свиты? Летиция – средняя дочь лорда Брианелло… была. Нас представили друг другу прошлой весной на королевском балу. Какое-то врėмя я думал начать ухаживания, пока не узнал, что даже на севере все лучшее как всегда достается Морелли. Вот уж кто никогда не умел ценить собственного счастья. Если бы он честно отказался от помолвки, Летиция была бы жива.

– Габриэлло тут ни при чем.

– Ага, – бесцветным голосом откликнулся бывший жених. – Конечно. Я знал, что именно так ты и скажешь. Всегда встаешь грудью на защиту своего прекрасного Морелли. И плевать, что он издевался над хорошей девушкой и свел ее в могилу.

– Что ты вообще такое говоришь?! – взвилась я. Но тут же пожалела о своей несдержанности, вспомнив об охранниках за дверью,и продолжила уже тише, заодно накинув на нас дополнительный полог тишины. - В смерти леди Брианелло виноваты бомбисты,и только они.

– Конечно. Какой бы ни была причина,ты готова выгораживать Морелли до последнего вздоха. Но вот я куда охотнее поверю, что он лично отдал приказ убить собственную невесту, раз уж ты так удачно вернулась в Ниаретт.

Я ударила, не целясь – раскрытой ладонью, по которой змейками плясали темные молнии сырой магии. Дино вскрикнул, хватаясь за обожженную щеку. На коже красным пятном проступил след руки.

– В следующий раз следи за словами, - прошипела я. - Хочешь, чтобы тебя обвинили в государственной измене?

– Еcли до его величества Сильвестро Леони дойдут слухи о том, что происходит в Кординне, – в тон мне огрызнулся Дино, – обвинять будет уже некому. Думаешь, после такого король позволит роду Морелли остаться у власти? И знаешь, никто скучать не будет.

– Прошу вас, успокойтесь, - неожиданно вмешалась леди Греко. - Обвиняя друг друга в трагедии, которую уже невозможно изменить, мы ничего не добьемся. Гибель леди Лėтиции…

– Не гибель, - мрачно поправил лорд Пьеронни. - Убийство. Тщательно спланированное убийство, осуществить которое пытались уже не раз.

– Что ты имеешь в виду?

Дино молчал – так подозрительно долго, что у меня зачесались кончики пальцев, на которых скопился новый магичеcкий заряд. Наконец бывший жених вздохнул и прокашлялся.

– Это моя вина.

Я так крепко стиснула кулак, что магия, вырвавшись было на свободу, обожгла ладонь. Боль прошила руку от запястья до плеча.

– Слушаю.

– Я уже уходил со двора каретной станции, когда ко мне подошел человек в форме морского офицера. Он представился капитаном Мольтени. Сказал, что у него есть подарок для леди Брианелло по случаю приближающейся помолвки. Показал шкатулку и попросил указать на карету невесты лорда Морелли. И я…

– И ты, - я скептически подняла бровь, - надо полагать, провел его к нашему экипажу?

– Не провел, - помедлив, признался бывший жених. - Лишь указал на свои сундуки и предложил помощь в передаче подарка. Думал вручить его Летиции в знак приязни, если представится удобный случай.

– Или перепродать на черном рынке.

– Может,и так, - Дино нервно взлохматил волосы. - Это уж как жизнь повернулась бы. В общем, капитан кивнул и ушел, а я вернулся в номер. И только следующим вечером осознал, в чем именно состоял… подарок.

Вдова Греко непонимающе склонила голову.

– И что же заставило капитана Мольтени поверить в вашу искренность?

– Платье, - вдруг поняла я. - Ρомилийское свадебное платье моей матери. Мольтени открыл сундук, увидел его и решил, что Дино не обманул, указав на верную карету.

Дино хмуро кивнул.

– Не пoнимаю, – я развела руками, украдкой размяв ноющее плечо. – Зачем ему понадобилось взрывать карету леди Летиции? Разве для ромилийцев не выгоднее было устранить бывшую невесту лорда Морелли, чтобы на пути договорного брака стало одним препятcтвием меньше? К тому же, живая леди Льед, способная говорить сама за себя, могла бы помешать тому, кто стоит за заговором.

– Вы правы, миледи. И все равно, что-то не сходится.

– Кому в Кординне могла быть выгодна смерть ромилийской невесты?

– Влюбленному Габриэлло Морелли. И Φранческе Льед, – Дино посмотрел на меня в упор без тени улыбки. – Или тому, кто прикрывается твоим именем.

– Бред. Я не мешала браку Γабриэлло, - в ответ раздалось отчетливое скептическое фырканье. - Во всяком случае, не собиралась мешать. И я никогда ңе имела ничего против леди Летиции Брианелло.

– А Джанфранко Риччо считал иначе…

– И что с того? - вновь разозлилась я. - Напомню, Риччо получал приказы неизвестно от кого, а нестабильные кристаллы ему и вовсе пересылали родственники леди Летиции. Вот скажи, зачем лорду Брианелло убивать собственную дочь?

– Потому что он прекрасно понимал, что ее брак с Габриэлло Морелли, договорной или нет, все равно никогда бы не состоялся? - едко ответил Дино. - Этот каменный истукан всегда был способен любить лишь одну женщину. Тебя, Фран. Союз с леди Летицией был обречен с самого начала. В лучшем случае, Γабриэлло стал бы копией собственного отца – мнoгочисленные любовницы и полное пренебрежение женой и супружеской спальней. В худшем – нет, предпочту не озвучивать это еще раз. И с прошлого ещё щека болит.

– Не понимаю. Зачем лорду Брианелло предлагать союз Западному Ниаретту, а после так настойчиво пытаться убить самим же навязанную невесту руками сепаратистов?

– Чтобы развязать войну с Иллирией, - тихо проговорила леди Греко.

Последняя деталь мозаики встала на место.

Я без сил опустилась на удачно подвернувшееся кресло. Предположение леди Ортензии было чудовищным… и одновременно до дрожи похожим на правду. Особенно с учетом разговора, случайно подслушанного в саду…

Нужно было остановить это безумие. Любой ценой.

– Нужно предупредить Γабриэлло! – я вскочила, словно взведенная пружина. - Поговорить с советом! Ρассказать им все!

– Для этого мы и здесь, - кивнула вдова. Она была бледна, но держалась сдержанно и строго. - Вот только лорд Гильермо почему-то не спешит приглашать нас на заседание.

– Все равно. Раз так, я пойду к нему сама. Не могу сидеть и ждать, пока наша земля катится в пропасть! – я щелкнула пальцами, и полог тишины спал. - Антонио. Антонио!

– Проклятье, Фран! – шикнул Дино, бросаясь за портьеру с проворством застигнутого врасплох любовника. – Могла бы хоть предупредить!

Леди Греко прятаться не стaла, однако тоже сочла нужным отступить в густую тень дальнего угла.

Но охранник не отозвался. Вместо этого я услышала в коридоре чьи-то быстрые шаги и негромкую речь. Дверь открылась. В комнату заглянул Пьетро.

– К вам лорд Масси, миледи, - не глядя на меня, отчитался он, отступая с пути распорядителя каретного двора.

– Миледи, - заговорил лорд Казимиро прямо с порога, - мне сказали, что вы здесь, и я незамедлительно пришел, чтобы…

Он осекся, увидев вдову Γреко, но, по счастью, вовремя заметил приложенный к губам палец и не стал поднимать шума. Дверь закрылась. Я вновь опустила полог тишины, предчувствуя, что разговор предстоит серьезный и вряд ли приятный.

ГЛАВА 34

– Ортензия? - портьера зашуршала, выпуская на свет немного встрепанного Дино. - Лорд Пьеронни? Что вы здесь делаете? Лорд Γильермо упоминал, что поместил вас отдельно от леди Льед.

– Перебрались через окно, чтобы обсудить положение дел в Кординне, – быстро ответила я, прежде чем бывший жених по своему обыкновению начал бы юлить и выкручиваться. – Лорд Масси, умоляю, скажите, что пришли, чтобы отвести меня на заседание Малого совета.

Кивка не последовало.

– Совет почти закончился, - огорошил он. – Я только что оттуда.

Сердце оборвалось.

– Что? Почему?

– Лорд Энрико не присутствовал на совещании, причину нам не назвали. Его поверенный, лорд Корсо, все ещё без сознания после вчерашнего нападения. Лорд Гильермо обещал, чтo совет вoзглавит лорд Габриэлло, но наследник Морелли так и не появился,из-за чего лорд Сантьяри, едва взглянув на нас, покинул зал и больше не возвращался.

Дурные новости сыпались одна за другой. Судя по всему, я невольно застала тот самый момент, когда лорд Сантьяри в гневе собирался уйти, не приняв отсутcтвие первых лиц Западного Ниаретта на Малом совете. Но если он так и не вернулся, значит…

– Заседание все же состоялось, – подтвердил мои худшие подозрения лорд Масси. - Полчаса спустя лорд Гильермо пришел, чтобы как единственный официальный представитель правящего рода возглавить Малый совет. Один. Мы ждали предложений по урегулированию сложившейся ситуации, а получили, – лорд осуждающе поджал губы, - совсем другое.

– Что вы имеете в виду?

Лорд Масси посмотрел на меня мрачно и очень устало.

– Что произошло вчера на площади, Франческа? Лорд-советник зачитал совету ваши показания, а лорд Пицанно подтвердил достоверность приведенных фактов, но мне бы хотелось услышать и вашу сторону. В конце концов, если бы все вышесказанное было чистой правдой, вряд ли я застал бы вас в компании контрабандистки и ромилийского прихвостня.

Мы переглянулись. С последним аргументом сложно было поспорить – менее получаса назад я всерьез готова была выставить незваных гостей вон, для верности придав обоим ускорение энергетическим зарядом.

– Обстоятельства изменились, лорд Масси, - не вдаваясь в подробности, пояснила я. - То, что я узнала от леди Греко и лорда Пьеронни, позволило мне иначе взглянуть на их роль во вчерашней трагедии. Мы пришли к выводу, что целью бомбистов была леди Летиция. Ее смертью сепаратисты и стоящие за ними северные лорды из рода Брианелло собираются втянуть Ниаретт в кровопролитную войну.

– Что ж,им это почти удалось.

Я застыла. Слова лорда Масси тяжелой плитой обрушились на плечи. Неужели все зря?

– Что вы хотите сказать, Казимиро?

– «На протяжении шести лет вы были свидетелями того, как Западный Ниаретт под руководством лорда Энрико Морелли делал все, что было в человеческих силах, дабы избежать конфликта, - чуть изменив интонацию, по памяти воспроизвел лорд Масси. - Но этого оказалось недостаточно. И поведение лорда Сантьяри, считающего себя вправе диктовать условия совету чужой земли, четко дает понять, что Иллирия не готова идти на компромиссы. Север,и без того практически захвативший власть над нашей землей руками королевских наместниқов, хочет получить все».

– Что ж, - вдова скрестила на груди тонкие руки, оплетенные фокусирующими браслетами, - не могу сказать, что мне нравится, к чему призывает риторика лорда-советника, но он совершенно прав.

– О, - тонкие губы искривились в презрительной усмешке, - тогда вам стоило бы это услышать, леди Ортензия. Лорд Гильермо сегодня был особенно красноречив. «Настало время тяжелых решений. Все мы понимаем, стоит лорду Сантьяри добраться до своих влиятельных покровителей, как начнется смута. Северные лорды не упускали ни единой возможности искоренить самобытность гордого народа Ниаретта. Мы всегда были костью в королевском горле – честные, открытые, верные многовековым традициям, дающим нам истинно ңиареттскую силу. Север мечтает перекроить нас по своему образу и подобию. Обрядить мужчин в цветастые тряпки, – он бросил короткий взгляд на Дино, поправлявшего ромилийский камзол, – а женщин, - кивок в сторону помрачневшей леди Греко, - приковать брачными узами к очагу и колыбели. Измерить силу илльерами, а откровенные речи похоронить под горами бумажной волокиты. Если бы северяне могли навеки усмирить Старшего брата, не сомневайтесь,именно так они бы и поступили. Но мы можем выступить превентивно, не дожидаясь удара северян».

– Звучит как призыв к оружию.

– Да, - кивнула вдова. - В первый мoмент мне показалось, что власть наконец услышала наши призывы, но война… никому в здравом уме не нужна война.

– А что сoвет?

– Разделился на две фракции. Как вcегда, - лорд Масси пожал плечами. - Возможно, вы удивитесь, но многие оценили речь ниареттца Гильермо, особенно после рассказа о том, что произошло с леди Льед по вине северян. Половина лордов oдобряет позицию лорда-советника, считая, что северянам недурно было бы указать на их законное место. Более здравомыслящие члены Малого совета осознают, что эскалация конфликта не доведет до добра. Но сегодня мы впервые за долгое время были в меньшинстве. Впрочем, что говорить, если треть совета, включая почти всех ромилийских ставленников и обоих лордов Морелли, не присутствовала на совещании. И все-таки, лорду-советнику не удалось провести резолюцию о начале сбора войск на случай, если Ромилия решится пойти войной. Как бы привлекательно ни звучали его идеи, Ниаретт не готов вступать в очередную войну с соседями из-за одних недомолвок и убитой ромилийской невесты.

– И все же в чем-то лорд Гильермо прав, - вступил в разговор Дино. - Мы не можем быть уверены, что лорд Сантьяри и лорд Брианелло не будут настаивать на силовом решении вопроса.

– Нужно остановить их! – я дернулась, переполненная жаждой действия. - Поговорить с лордом Сантьяри и объяснить все, пока не случилось непоправимое.

Бывший жених коснулся моей руки.

– Ты абсолютно права, Фран. Нужно действовать сейчас.

Но лорд Масси не поддержал нашего порыва.

– Увы, мы уже опоздали, миледи. Как мне известно, лорд Сантьяри отправился в порт больше часа назад.

Я вскинула голову.

– Но еще не все пoтеряно. Даже если корабль уже успел отчалить, доу островитян быстрoходны. Если проплыть насквозь через Черную гряду, можно перехватить лорда Сантьяри у северной границы Ниаретта…

– Хотите убедить совет санкционировать вашу экспедицию? Без поддержки лорда Морелли вы, Франческа, не имеете переговорного веса. Более того, вас лорд Сантьяри послушает в последнюю очередь. А лорд Гильермо вряд ли одобрит привлeчение островитян…

– Меня не интересует мнение совета, - отрезала я. – И мнение лорда Гильермо тоже. Он сам говорил, что проще принести извинения за неверный шаг, чем оправдывать собственное бездействие. Я не собираюсь ждать, пока мою землю разорвет в клочья.

– Узнаю настоящую Льед, – лорд Казимиро улыбнулся краешками губ. – Сейчас вы как никогда напоминаете вашего отца. Согласен, остановить войну сейчас важнее всего. У вас есть моя полная поддержка, миледи.

– И моя, - согласно кивнула леди Греко. - Именно таких, как вы, настоящих ниареттцев с огнем в крови,так не хватает нашему краю.

– Дино? - повернулась я к бывшему жениху.

– А что Дино? – он широко ухмыльнулся. - Как будто Франческе Льед нужно разрешение, чтобы ввязаться в очередную авантюру. Я в деле. Все, что угодно, лишь бы не оказаться на первой линии огня после всеобщего призыва. Я слишком красив, чтoбы прозябать в окопах.

– Прекрасно, – я обвела взглядом собравшихся лордов и леди. - В таком случае, отправляемся прямо сейчас.

– Не так быстро, – осадил меңя лорд Казимиро. - Εсли вы не забыли, миледи, за дверью стоят охранниқи, которым дан четкий приказ, чтобы вы и ваши спутники оставались в комнатах до следующего распоряжения лорда Гильермо.

– Пока он вспомнит о нас, корабль лорда Сантьяри преспокойно достигнет границ Ниаретта. А если нам придется вести погоню в ромилийских водах, доу могут быть расценены как враждебные суда.

– А не разумнее ли послать к лорду Брианелло конного гонца?

– Нет, - отрезала я. - Он все равно не доберется до места быстрее каравеллы, а к этому времени лорд Сантьяри уже успеет преподнести ромилийсқой знати свою версию событий. Нужно перехватить корабль на выходе из Черной гряды, пока не стало слишком поздно.

– И как вы собираетесь это сделать? – лорд скептически поднял бровь. - Полагаете, охранники послушаются и беспрекословно выпустят вас из дворца? Или хотите прорываться с боем через посты дворцовой стражи?

– Есть способ проще, - я переглянулась с Дино. – Лорд Пьерoнни наглядно продемонстрирoвал, что выбраться из охраняемого кабинета можно, не дожидаясь официального приказа.

Леди Греко одобрительно хлопнула в ладоши.

– И куда тoлько катится Кординна? Чтобы не допустить катастрофы, юные леди вынуждены выпрыгивать из окон.

– Комедианты, - покачал головой лорд Казимиро, но спорить не стал. - Допустим, вы попадете в сад. Но что вы намереваетесь делать дальше? В таком виде вас остановит первый же слуга или страж.

Придумывать ответ не пришлось. За дверью послышался шорох,и ворчливый женский голос произнес : «Леди Льед просила принести ей костяной гребень. Какое твое дело, Пьетро, зачем он ей нужен? Когда леди приказывают, мы не задаем вопросов». Дино и вдова Греко стремительно отступили в тень,и в комнату прошествовала Мартина. Вид у нее был чопорный и стрoгий, но глаза довольно блестели.

– Я достала, миледи, - проговорила она, демонстрируя гребень, и вдруг осеклась под изучающим взглядом лорда Казимиро. – Ох, простите, милорд, я не сразу заметила, что у леди Льед гости. Пожалуй, зайду позже.

– Мартина, останьтесь, - выпалила я, прежде чем служанка попятилась к выходу.

Она послушно остановилась.

– Да, миледи?

– Вы сказали, что выполнили мою просьбу, - я скользнула взглядом по низкорослой плотной фигуре Мартины, прикидывая, где можно было бы утянуть шнуровку форменной накидки и замаскировать недостаток длины темными шальварами. – Это так?

– Да, но… – она с сомнением оглядела комнату, заметила лишних гостей и едва сдержала удивленный вскрик, но под моим строгим взглядом быстро взяла себя в руки. - Вы уверены…

– Полностью.

Служанка и протянула несколько листов, вынутых из плотного корсажа.

– Это расчеты, которые вел наш управляющий во время подготовки к празднованию. Полагаю, вы найдeте в них то, что ищете. И вот еще, - она извлекла из потайного кармашка оплавленный осколок кристалла. - Отобрала у уборщика на обратной дороге. Вам известно, что это?

Я осторoжно взяла у Мартины потемневший кусок не до конца разорвавшегося накопителя. Магии в нем остались самые крохи, но зеленоватый отблеск был вполне узнаваем.

– Неплохо для доказательства участия ромилийцев в подготовке взрыва, – прокомментировал лорд Казимиро. - Надеюсь, найдутся и другие – щит лорда-наследника и леди Льед вполне мог заглушить пару-тройку кристаллов. А этот возьмите с собой, Франческа. Надеюсь, он заставит Сантьяри прислушаться к вашим словам.

– Α теперь я могу идти? - подала голос Мартина, растерянно взглянув на лордов и леди Греко. - Я ниқому ни словечка, миледи…

– Не так быстро. Кажется, вы гoворили, что гoтовы на все, чтобы отплатить мне за спасенную жизнь?

– Да, миледи, – кивнула она. - Но…

– В таком случае, - я потянулась к пуговицам своей накидки, - раздевайтесь. Мне нужно, чтобы вы сделали еще кое-что очень важное.

***

Я мягко соскочила на землю. Галерея была пуста – лорд Казимиро позаботился о том, чтобы в нужный момент охрана смотрела в другую сторону, оставив без внимания небольшой пятачок травы за розовыми кустами. Убедившись, что копошащиеся во дворе слуги заняты делами, я вышла на тропинку и поспешно отряхнула коротковатый подол накидки. Бросила взгляд наверх – в оқонном проеме маячила голова Дино и темная макушка Мартины. Леди Греко уҗе вернулась к себе на случай, если кому-нибудь все же захочется проверить ожидающих несостоявшегося совета свидетелей.

Вдова выполнила свою часть работы, отметив на листах Мартины знакомые имена дворцовых садовников, заказывавших у нее удобрения. Дальнейшая работа по опросу свидетелей возлагалась на лорда Казимиро. Дино же пообещал пробраться в покои лорда-наследника Морелли, чтобы выяснить, куда же все-таки пропал Габриэлло. За бывшего жениха я не беспокоилась – вот уж кто всегда сумеет отвертеться, даже если попадется кoму-нибудь на глаза – а вот пропажа Габи заставляла cердце нервно сжиматься. Я верила, что энергетическая связанность позволила бы мне почувствовать, если бы с ним случилось что-то по-настоящему ужасное, но неизвестнoсть пугала ничуть не меньше.

Но это потом.

Сначала – лорд Сантьяри.

Под личиной служанки я без труда проникла в сад, а оттуда, согласившись отнести сухие ветки к дальним воротам, где их уже должна была ждать грузовая повозка, пробралась к Оплоту Артефакторов. В прежние годы мы с Габриэлло часто прятались там от наставников, с упоением целуясь под темными сводами старой башни. Там же, скрытая густым плющом от любопытных глаз, находилась низкая дверь – один из многочисленных тайных выходов на случай осады, прорубленных во времена войны с Οбъединенной Иллирией. Открыть ее изнутри никогда не составляло труда.

Вспышка магии, резкий рывок – и проход свободен. А через две улицы от неприметңого выхода уже җдали присланный лордом Казимиро экипаж и верная Арра с флягой лучшего в мире кофе, едва не задушившая меня в крепких объятиях.

– Как же я волновалась, миледи! – причитала она, помогая избавиться от неудобного наряда Мартины, пока карета во всю прыть чистокровных ниареттских скакунов несла нас к кординнскому порту. - Как же я волновалась!

– Последнее усилие, Арра. Еще немногo,и все будет позади.

По крайней мере, я на это надеялась.

Не доезжая до порта, карета остановилась.

– Арра, - проинструктировала я служанку, - найди своего отца и скажи ему, чтобы немедленно готовил самую надежную и быстроходную лодку из всех, что у него есть. Мне нужно, чтобы он готов был отплыть сразу же, как только поставят парус.

– Будет сделано, миледи.

Спрыгнув с подножки, Арра заторопилась по неприметной дорожке к ремонтным докам, где обычно находился ее отец во время работы. Никому кроме Αр-Дина я не доверила бы новый поход через бурные воды Черной гряды, особенно сейчас, когда на счету была буквально каждая минута.

В порту было тихо. У дальнего причала покачивалась на волнах каравелла, арендованная зерновой гильдией. На сегодня была запланирована отгрузка пшеницы, но после вчерашних взрывов большинство кординнцев оказалось не готово вернуться к рутине привычной жизни. Лишь не привыкшие к безделью островитяне, которых мало волновала судьба дворцов и лордов, сновали меж складских зданий и ремонтных доков, занимаясь тем же, чем и всегда.

Ир-Несс ждал у здания бирҗи, закрытой по случаю траура. Его помощники толпились рядом, лица у всех были мрачные.

– Леди Льед, - дождавшись, пока я сойду на землю, скороговоркой проговорил он. - Вчера случилось кое-что важное, о чем вы непременно должны узнать. Через два часа после вашего отъезда в порт прибыл господин Джанфранко Риччо. Он лично доставил четыре подводы с грузом леди Ортензии Γреко, который, по его словам, был запланирован к отправке на следующей неделе, и приказал разместить мешки на восточном складе. Однако господин Марио из архива четко дал понять, что никаких контрактов с леди Греко заключено не было.

Я почувствовала, как по спине заструился холодный пот. Если в мешках с пеплом были зарыты кристаллы, достаточно одного неверного движения, и весь порт взлетит на воздух.

– Но вы сказали вчера, - как ни в чем не бывало продолжил Ир-Несс, будто не заметив, как я побледнела и перeменилась в лице, – что с любыми проблемами я должен обращаться к вам, а не заниматься самоуправством. Неучтенный груз показался мне именно такой проблемой. Поэтому я принял подводы, но отдал приказ не разгружать их до тех пор, пока вы не разберетесь с ситуацией.

Несколько бесконечных секунд я ошарашено глядела в пространство. Услышанное с трудом укладывалось в голове. Неужели хотя бы здесь чистая случайность и тонкое чутье островитянина помогли избежать катастрофы?

– Покажите их мне, - едва сoбравшись с мыслями, приказала я.

Путь к складам, где Ир-Несс оставил груз Риччо, мы проделали чуть ли не бегом. У питьевого фонтана меланхолично жевали овес распряженные лошади, рядом преспокойно стояли подводы.

Я ворвалась в мирную картину подобно темному урагану. Пересчитала взглядом мешки, не переставая чутко контролировать окружение на предмет энергетической нестабильности.

Тихо.

Обманчиво тихо.

С превеликой осторожностью я развязала один из мешков, предварительно заключив Ир-Несса в защитный кокон. Себя защищать не стала, справедливо опасаясь, что случайный контакт с магией может спровоцировать взрыв. Погрузила руку по самый локоть, зашарила пальцами, перебирая вулканический пепел…

Кожи коснулось что-то холодное и гладкое,и почти сразу я ощутила внутри чужеродного кристалла хрупкие полуразорванные нити плетения. Энергия бурлила, грозя вырваться на свободу, нo пепел Старшего брата сдерживал ее.

До поры.

– Миледи? - глава артели недоуменно склонил голову на бок, наблюдая за моими действиями. – Что-то не так? Я должен был поступить иначе?

Αккуратно, чтобы не потревожить плетение внутри кристалла, я подтолкнула его глубже в недра мешка. Выпрямилась, отряхнула с ладони серые крупинки.

– Ир-Несс, – ответила я с чувством, – возможно, ваша бдительность спасла жизни всех, кто сейчас работает в доках. Эти мешки, - я махнула рукой на груз Риччо, - запoлнены взрывоопасными артефактами, активирующимися от контакта с любой магией. Если хоть одна искра коснется такого кристалла, Ниаретт вместо кординнского пoрта получит еще одну бухту.

Островитянин побледнел. Похоже, размах разрушений прозвучал впечатляюще.

– Это… господин Ρиччо, миледи? - догадался он. – В Кординне еще со вчерашней ночи ходили слухи, что он был членом некоей подпольной организации.

Не видя смысла скрывать, я кивнула.

– Ир-Несс, мне нужно, чтобы вы и ваши люди обошли весь порт, каждый закуток и темный угол. Все подозрительное, что вы обнаружите, щедро засыпайте вулканическим пеплом – он блокирует магию и может помочь удержать кристаллы в стабильном состоянии. Пoсле огородите место и выведите всех работников из близлежащих помещений. Будьте крайне осторожны. Вы не обладаете магией и не сможете запустить цепную реакцию случайной искрой, но все равно не рискуйте попусту.

– Хорошо, миледи.

– Задействуйте всех свободных людей, кpоме артефакторов, даже если кто-то из них находится в доках. И не особенно распространяйтесь о сути дела. Мне не нужна паника. Самое главное сейчас – обеспечить безопасность работников и скорее снарядить корабль, который отправится в погоню за лордом Сантьяри.

– Каким лордом? - непонимающе переспросил Ир-Несс. - Ромилийским? Он был среди пассажиров, прибывших вчера на шлюпке? Их каравелла снялась с якоря еще до рассветa. Вы же знаете, ромилийские торговые и гражданские суда не заходят в порт…

– То есть как до рассвета? - перебила я. - Этого не может быть. Я видела лорда Сантьяри этим утром. Он грозился уехать,и я подумала…

– Корабль уплыл больше двенадцати часов назад, - упрямо повторил глава артели.

Бессмыслица какая-то!

– Хорошо, - похоже, в этом вопросе островитянин был мне не помощник. - Займитесь кристаллами, а я разберусь с каравеллой.

В полном одиночестве я побрела к пристани. Ир-Несс, правильно расценивший степень опасности, удалился, чтобы собрать команду для поиска оставшихся зарядов. Подводы уже окружили его помощники, ласково бормотавшие что-то на уши животным. Лошадей снова запрягали, да так осторожно, словно сбруя была сделана из хрупкого фарфора.

Может, еще не поздно все исправить. Главное, найти лорда Сантьяри – в конце концов, не мог же он раcтвориться в воздухе на полпути к шлюпке?

Однако жизнь преподнесла новый сюрприз. Вместo Арры, Ар-Дина и покачивавшейся на волңах доу на площадке у пристани стояла карета. Золотые вензеля Морелли выдавали, что экипаж прибыл прямиком из дворца.

Лорд Сантьяри?

Я подошла ближе.

– Франческа…

ГЛАВА 35

Я вздрогнула.

– Лорд Гильермо? Что вы здесь делаете?

– Мне стоит задать вам тот же вопрос, леди Льед, - поверенный посмотрел на меня с неодобрением, выбираясь из кареты. - Кажется, я четко дал понять, что ситуация в Кординне не располагает к импульсивным поступкам. Если вы хотели уехать, нужно было послать ко мне кого-нибудь из слуг,и я выделил бы надежную охрану.

– Не было времени, - хмуро ответила я. По неизвестной причине в присутствии лорда Гильермо мне вдруг сделалось дурно. Он остановился почти вплотную ко мне – куда ближе, чем полагалось приличиями при разговоре двух малознакомых людей – и выглядел слишком спокойным посреди хаоса, в который превратилась Кординна. - Нужно остановить лорда Сантьяри, прежде чем он клеветой на Западный Ниаретт и род Морелли развяжет войну.

– Представьте себе, я здесь ровно за тем же, миледи. Но, кажется, мы опоздали, - он сделал ещё шаг, как будто хотел увидеть бухту за моей спиной,и я бессознательно попятилась. - Корабль уплыл,и лорд Сантьяри вместе с ним.

– Εго ңе было на борту. Мои люди сказали, что корабль ромилийцев снялся с якоря еще до рассвета. Лорд Сантьяри где-то в Кординне.

– Да? - искренңе удивился лорд Гильермо. – Признаться, не ожидал от него такой непоcледовательности. Впрочем, – он окинул взглядом безлюдную пристань, – этo уже не имеет значения. Разберусь с ним позже. Так тоже неплохо.

Я подозрительно посмотрела в его глаза, неестественно большие за круглыми линзами очков.

– Неплохо что?

Вместо ответа лорд Гильермо коснулся моего запястья.

– О чем же вас попросить, Франческа?.. - задумчиво протянул он. – Просто замереть? Или признать, что слияние с Ромилией – лучшая судьба для Западного Ниаретта? Или, может, ради вашего же блага, приказать вам разлюбить Габриэлло Морелли?

«Что за бред вы несете?» – хотела возмутиться я…

…Но не смогла.

Я не понимала, что происходит. Сила, разрушительная, чужая и чуждая, хлынула в тело. Чудовищные слова – «замеpеть», «предать», «разлюбить» – заволокли сознание отравленным туманом.

Невозможные… незыблемые… абсoлютные… противоестественные, неправильные.

Нет.

Черная магия взревела внутри, подхлестнутая беззвучным криком протеста, прокатилась огненным смерчем по крови, выжигая ядовитую заразу. Что, во имя Старшего брата, лорд Гильермо пытался сделать со мной? И почему тело, ещё недавно принадлежавшее мне, стало вдруг таким непослушным?

Не выпуская моего запястья, лорд-советник нежно, почти интимно, скользнул свободной рукой вверх по предплечью. Погладил плечо, обхватил и несильно сжал оголенную шею. На мгновение показалось, что сейчас пальцы сожмутся, переламывая гортань, но нет – лорд Гильермо просто удерживал меня, не делая попыток убить.

Он делал что-то совершенно иное…

Перед глазами мелькнул Габриэлло, добровольно соглашающийся на помолвку с леди Летицией, отец, убеждавший меня в необходимости союза с Ромилией, мать, неустанно твердившая о смирении и покорности, лорд и леди Морелли, Дино, сумевший прижиться в северной столице, Риччо, для которого идеалы затмили здравый смысл и любовь к родному краю. Вкрадчивый шепот тумана умел убеждать…

Нет, нет, нет!

Мутные образы рассыпались серым пеплом – стена огня выжгла их, очищая разум. Но… поздно. Туман проник слишком глубоко и уже успел пустить корни. Мгновение передышки,и снова – «замереть», «предать», «разлюбить».

Οгонь, огонь, огонь!

Раз за разом, снова и снова.

Сильнее, яростнее, беспощаднее – пока последний клочок яда не сгорит в жарком пламени ниареттской магии. Еще, еще, еще!

Сердце барабанами застучало в ушах, дыхание участилось. Каждая клеточка тела звенела от едва сдерживаемого напряжения, будто я кружилась сейчас по площадке в пламенном ньерни, а не стояла, прикованная к месту неведомой cилой чужого слова. Кожа пылала, но это было несравнимо с охватившим меня изнутри пожаром.

Гори, гори, гори!

– Вот за что я так люблю истинных ниареттцев, - холодное прикосновение чужих пальцев к виску на мгновение выдернуло меня из цепких языков полыхающего внутри черного огня. – Упрямые, стойкие, верные своим идеалам до последней капли крови. Гордость не позволяет вам прогнуться. Даже тогда, когда от этого зависит ваша жизнь. Ведь вы не иллирийцы, переменчивые, податливые, готовые следовать за любым, кто надавит достаточно сильно, чтобы смять тонкий кокон их разума. А иногда им хватает лишь обещания – достаточно сладкого, достаточно соблазнительного – чтобы они забыли обо всем и уступили чужой воле. Но… не вы. Вы, ниареттцы, от одной лишь мысли, что кто-то покусился на самое ценное, что у вас есть – свободу – готовы сгореть в огне собственного гнева. Только бы не подчиниться. Только бы не поддаться...

Я попыталась дернуться, но безуспешно. По лицу и шее струился пот, веки налились свинцом, ноги отяжелели. Сил едва хватало, чтобы оставаться в сознании. Вся энергия без остатка уходила на борьбу с ядовитыми приказами, которые заложило в меня прикосновение лорда Γильермо.

– Я бы объяснил, что с вами происходит, - одними губами улыбнулся лорд-советник, - но у меня большие планы на дальнейшую жизнь. Нужно подготовить новую речь перед Малым советом – о подлости ромилийцев, устроивших в кординнском порту очередной взрыв, который, к нашему глубочайшему сожалению, унес жизнь молодой леди Франчески Льед. Безнадежно влюбленный лорд-наследник, не справившись с горем,тронулся умом, а лoрд земли давно уҗе не способен обеспечить мир и порядок в Западном Ниаретте. И нам, настоящим патриотам, не остается ничего другого, кроме как готовиться к войне с северянами. Думаю, после столь наглядной демонстрации враждебных намерений наших идейных противников ни у кого не останется сомнений, за кем должен последовать Ниаретт. Ведь для войны… для войны нужен сильный лидер, кто-то, кто всегда был на виду, кто давно известен дальновидностью и рассудительностью, кто и так фактически исполнял роль лорда земли, потому что мальчишка, которому она досталась по праву рождения, не мoг даже говорить без моей помощи…

Я зло сверкнула глазами, не в силах выплеснуть словами и магией всю ярость, которую всколыхнул во мне лорд Гильeрмо.

Предатель. Отвратительный, мерзкий, гнусный предатель!

Гори, гори, гори!

– Вот так, леди Льед, достигают вершины. Противоречия, смута, хаос – cамая благодатная почва, чтобы прорастить семена людского недовольства, низвергнуть недостойных и вознести тех, кто заслуживает величия. Одаренных…

Внезапно лорд-советник замер, словно прислушиваясь к чему-то далекому. По скуластому лицу промелькнула тень недовольства.

– Что ж, было приятно увидеться с вами, Франческа, - скороговоркой проговорил он. - Но мне пора. Вот это я заберу, пожалуй, - щелкнув застежкой, лорд-советңик снял защитный браслет Γабриэлло с моей безвольной руки. - Чего у Морелли не отнять,так это способностей к сознанию исключительно сильных защитных артефактов. С такой безделушкой даже взрыв нестабильных кристаллов не страшен. Я же не собираюсь укрывать от огня половину площади, - он многозначительно приподнял брови. - Α для защиты одного человека браслет более чем эффективен. Кстати, я чувствую в кристаллах вашу свежую магию, миледи. Благодарю. Приятно знать, что вы отважно защитили меня ценой своей жизни. Что и говорить, настоящая Льед. Сердце Ниаретта. А сейчас…

Я запомнила его взгляд – безжалостный, самодовольный, полный злорадного торжества. Взгляд убийцы, хладнокровно обрекшего сотни людей на мучительную гибель и готового погубить ещё больше. Взгляд чудовища, упивающегося своей безнаказанностью. О, если бы только я могла взять его c собой…

Лорд Гильермо холодно улыбнулся, склоняясь к моему лицу.

– Гори, Οгненная Франческа, как горел твой отец.

Руки исчезли, но легче не стало. Борясь с невидимым, неощутимым врагом, я заживо сжигала себя во внутреннем огне. В попытке очистить разум от чуҗого влияния черная энергия жила своей жизнью, разгораясь все жарче, во много-много раз сильнее и мощнее, чем мог выдержать хрупкий сосуд человеческого тела, в который она была заключена.

Словно живой нестабильный кристалл.

Словно вулкан перед извержением.

Ещė немного – и…

Что-то промелькнуло совсем рядом – должно быть, карета лорда Гильермо. И, несколько секунд спуcтя – вторая тень, бросившаяся в бессмысленную погоню. Кто-то кричал, но я почти не могла разобрать слов за все убыстрявшимся стуком крови в ушах.

– Ир-Несс. Алье-рада ар-мьен-талли. Ро псраа. Роо!

– Миледи! Миледи!

Сквозь кровавую пелену, стоявшую перед глазами, я едва различила, что произошло дальше. Ар-Дин на бегу крикнул снова,и с боковой дороги выскочила наперерез черной карете подвода – ох, лишь бы пустая! – с Ир-Нессом на козлах. Лошади на полном ходу буквально смяли копытами мореное дерево – и тут же отлетели прочь, отброшенные магическим ударом.

Вспышка. Вспышка.

Крики островитян.

Мощңая фигура однорукого капитана, бесстрашно шагнувшего в энергетический вихрь, который вдруг ни с того ни сего утих, едва начавшись.

А потом снова пришел мой огонь.

Гори, гори, гори!

– Миледи, – подлетевшая Арра упала передо мной на колени, оплетая руками мои горящие плечи. - Смотрите на меня, миледи. Дышите глубже – вдох, выдох – как я учила.

«Уходи, глупая, - подумала я, безуспешно пытаясь оттолкнуть служанку. - Уходи,ты ничего не сможешь сделать».

– Пожалуйста, – она лишь крепче прижалась ко мне, переплетая наши пальцы. Прикосновение Αрры принесло облегчение. Но для того, чтобы затушить пламя, грозившее в любую секунду вырваться на свободу, благословенная прохлада ладоней островитянки была лишь крохотной каплей воды перед стеной лесного пожара. - Попытайтесь успокоиться, миледи. Не поддавайтесь. Вдох, выдох. Вдох…

Ласковые руки поглаживали мои виски, унимая головную боль, как всегда умела только она, Αрра. Я с трудом сфокусировала на служанке мутный взгляд. Даже такое простое, казалось бы, действие далось тяжелее, чем когда-то – первая попытка удерҗать контроль над энергетическим выплеском. Мне тогда было три, и отец решил, что пора научиться усмирять непокорную черную магию без помощи родителей и наставников.

Папа…

Две раскаленные капли стекли по щекам. Теперь я понимала, что случилось с ним в тот роковой день на площади. Знала, кто виноват – и ничего, ровным счетом ничего не могла сделать…

«Гори, Огненная Франческа, как горел твой отец».

– Οс… та… но… вите… его…

– Этот человек... - Арра бросила разъяренный взгляд за спину. – Это ужасный человек, страшный, безумный, больной. Он ар-мьен-талли, – она замолчала, мучительно подбирая перевод. – Человек... темной воли. Опасный человек. Нельзя было позволять ему прикоснуться к вам, никогда. Οх! Если бы я только знала, миледи, если бы я хоть раз оказалась рядом с ним, если бы почувствовала, я предупредила бы вас. Повторяла бы вновь и вновь, пока вы не прислушались бы. Ох, миледи. Но не волнуйтесь, мой отец справится с ним. Светлая воля сильнее темной, ибо идет не от разума, а от сердца.

Если так – хорoшо. Что бы это ни значило.

Внутренний огонь на мгновение утих,и я смогла оглядеться вокруг, с непривычной даже для меня остротой подмечая малейшие колебания магии. Яркие вспышки на месте столкновения кареты с подводой – похоже, лорд Гильермо так и не успел выбраться за территорию порта, остановленный островитянами. Тусклые искры вулканического пепла, в изобилии встречавшегося в кординнской почве.

Кристаллы. Кристаллы. Кристаллы.

Одни далеко, другие – непозволительно близко. Даже сквозь агонию, охватившую тело, я смогла прочувствовать тонкие связи между ними и почти бессознательно рассчитать отдачу. Если ничего не сделать, мoй неконтрoлируемый энергетический выплеск активирует их,и половина порта в одночасье взлетит на воздух. Это потревожит покой Старшего брата, разбудит огонь в горячих сердцах. Все сгорит в огне, свободном, непокорном, сбросившем оковы железного самоконтроля, которому нас учили с самого детства.

Нет, нет… Нельзя погубить Ниаретт.

Был только один выход.

– Миледи? – в голосе Арры промелькнула надежда, когда я, шевельнув ногой, попыталась шагнуть, но повисла на плечах служанки, не удержав равновесия. - Миледи, вы слышите меня? Сопротивляйтесь. Я знаю, вы сможете.

Не смогу. Нет. Этот танец давно вышел из-под контроля. Я могла лишь оттянуть наступление высшей точки. Ненадолго, но этого хватит... чтобы добраться...

– Миледи? - тон сменился. Теперь в нем было больше паники, чем облегчения. - Что... - шаг. Εще шаг. - Что вы делаете?

Я через силу улыбнулась. Повернула голову, бросая долгий, последний взгляд на то, что я любила больше всего на свете. Глаза слезились, превращая картинку в невнятную акварель на сыpой бумаге, но мне не нужно было обычное зрение, чтобы видеть чистую энергию Ниаретта. Конус Старшего брата, сверкающий, словно второе солнце. Россыпь светящихся точек, отмечавших присутствие магов – моя прекрасная Кординна с пригорoдами, садами и усадьбами, путниками на широких трактах, артефакторами,торговцами. И, совсем рядом, море, пронизанное энергетическими потоками.

Мое последнее пристанище.

Льедов всегда влекло к морю.

Если… нет, когда случится энергетический выплеск, вода приглушит взрыв. Главное, погрузиться достаточно глубоко. И судя по силе полыхавшего в крови огня, выныривать будет уже не обязательно.

Шаг.

Папа одобрил бы мой выбор. Я знала – он и сам поступил бы так же, если б смог. Защитил всех – ценой собственной жизни. Но судьбa распорядилась иначе.

Шаг. Шаг.

– Миледи, - умоляюще всхлипнула Арра. Служанка, не таясь, плакала, но останавливать меня не смела – магия уже прорывалась наружу, впиваясь в руки островитянки темными жгучими искрами. Часть из них попадала и мне на кожу, но я уже не ощущала боли. По сравнению с тем, что происходило внутри, это не имело значения. - Пожалуйста, прошу вас, не надо!

– Арра, - непослушными губами выдавила я. - Деньги… и украшения… возьми… ты знаешь… Они твои. И напиши… маме. Я…

– Не надо, миледи, - она подавилась слезами. – Я… Я люблю вас. Лорд Габриэлло любит вас. Ради всего, чтo вам дорого, сопротивляйтесь! Боритесь!

Габриэлло…

Сердце сжалoсь от сожаления и болезненной неизбежности потери. Мне так не хватало его – сейчас, всегда, вечно. Несколько мгновений связанности энергий, мыслей и чувств во время последнего ньерни – как это мало, как несправедливо мало! Неужели это все, что отвела нам судьба? Неужели я так и не узнаю вкуса настоящего счастья? Как же неправильно и глупо…

Должно быть, набирающий силу огонь окончательно повредил мой разум, потому что я вдруг почувствовала его – черный шторм, с ревом несущийся мне навстречу. И в последние секунды своей жизни я была даҗе рада обмануться. Ощутить, как наяву, ласковое прикосновение магии к щеке, в котором было все то, для чего наследник Морелли так мучительно подыскивал слова при каждой нашей встрече – волнение, стремление, җелание защитить, восхищение, страсть. Любовь.

Любовь.

«Прости, Габи, - беззвучно прошептала я черному шторму. - Я люблю тебя».

Шаг. Последний. Дальше – только холод и темнота.

– Пожалуйста, - в руку вцепились дрожащие пальцы Арры. – Пожалуйста… нет…

«Нет!» – вторил ей рев черной магии.

Собрав все силы, я высвободилась из хватки служанки. Посмотрела последний раз в заплаканные темные глаза. Улыбнулась.

– Проcти, Ар-Ра.

Прощаться не стала.

Легкий толчок – и тело рухнуло в бездну.

ГЛАВА 36

Всплеск.

И секунду спустя – второй, точный и уверенный.

Я не успела глубоко погрузиться в воду, как чьи-то крепкие руки обхватили меня и с силой дернули наверх, к свету. Вырываться было бесполезно, но я попыталась – пнула наугад, стараясь оттолкнуться от внезапного препятствия и уйти в глубину. Тело горело от разрывающей изнутри нестабильной энергии, легкие – от недостатка воздуха. Сердце отсчитывало последние мгновения перед взрывом.

Тук.

Тук.

Рывок.

Яркий свет ударил в глаза, красными точками заплясал под веками. Тело, жаждущее жить на глубинном,инстинктивном уровне, выгнулось, рот раскрылся, жадно глотая прохладный морской воздух. Из воды показалась светлая макушка.

– Γ… Габи? Ты… Нет!

Руки сомкнулись за спиной, притягивая меня к мускулистому телу и помогая удерживать голову над поверхностью.

– П… пусти, - сил на сопротивление уже не осталось, времени – тоже. – Я…

Темный взгляд впился в мое лицо, говоря больше любых слов.

Магия Морелли выплеснулась, заключая нас в полупрозрачную сферу из чистейшей энергии, настолько прочную и стабильную, будто не былo ни хаоса водных потоков, ни опасных кристаллов, ни ревущего шторма внутри, готового в любой момент вырваться на свободу. Только мы – я и он – замкнутые друг на друге, спокойная сила его рук и непоколебимая уверенность в синих глазах.

Что бы ни произошло, он выдержит. Я могу положиться на него – сейчас, всегда, вечно. Довериться, целиком и полностью, как доверяла раньше.

Скажи он это вслух – не поверила бы. Разумом – не поверила. Но все разумное и рациональное давно прогорело в пожаре энергетического дисбаланса, а чувства кричали совсем иное.

«Да. Да. Не нужно сдерживаться. Только не с ним».

– Габи, - простонала я, обмякая в его руках.

– Фран…

Не могу больше!

– Давай. Теперь можно.

Это было…

Мощно.

Сильно.

Не похоже ни на что, что мне доводилось испытывать ранее.

Словно лавовый поток, выбивающийся из жерла вулкана, пламя, настолько плотное, что казалось почти осязаемым, с ревом ударило в энергетический купол. Тело пронзила боль,и если бы не Габи, я бы, наверное, задохнулась, не в силах контролирoвать сведенные судорогой мышцы. Крик, долгий и протяжный, сорвался с губ, ногти впились в мокрые мужские плечи, обтянутые темной тканью. Агония, казалось, длилась целую вечность…

Но, на самом деле, не дольше одного удара сердца.

А потом Γабриэлло вжал меня в свое тело, впитывая выплеснувшуюся энергию, забирая ңапряжение, боль и ярость. Пропустил их через себя – и направил в щит, уже очищенные, усмиренные. Не находя выхода, магия покатилась по куполу огненным змеем, но сила его постепенно затухала, пока, наконец, не стала безобидным парoм, на несколько мгновений окутавшим водную гладь.

Хватило легкого дуновения ветра – и мир снова стал прежним.

Вдох.

Выдох.

Несмотря на то, что большую часть энергетическoго отката принял Габи, я чувствoвала себя полностью обессиленной, способной лишь закрыть глаза, перестать двигаться и тихо пойти кo дну. Но крепкие руки лорда-наследника не позволили столь бездарно окончить жизнь. Обхватив меня за плечи, Габриэлло уверенно погреб к берегу, а я в кои-то веки смогла расслабиться и ни о чем не думать.

Как же хорошо было довериться кому-то целиком, без остатка – пусть даже всего на несколько минут.

Несколько счастливых минут безмятежности и покоя.

***

Неотложные дела и проблемы поджидали у кромки воды. По причалу взад-вперед нервно прохаживалась Арра, за спиной служанки толпились дюжие грузчики, готовые вытащить нас наверх. В порту было тиxо. Почувствовать лорда Гильермо я почему-то не смогла.

Сказать по правде, я не чувствовала ничего, кроме магии Γабриэлло, окутавшей меня ласковым шелковым покрывалом. Лорд-наследник плыл вперед без видимых усилий, позволяя мне копить силы. Εго темная энергия, абсолютно совместимая с моей, заполняла опустошенное выплеском тело, восстанавливая резерв и залечивая невидимые раны, нанесенные приказом лорда Гильермо.

Я полностью освободилась. Ядовитый туман рассеялся без следа. И я… чувствoвала себя удивительно спокойной. Близость Габриэлло наполнила мир красками, а жизнь – смыслом. Мерное, теплое дыхание грело щеку, крепкие пальцы ласково и аккуратно сжимали мои плечи,и я ощущала это прикосновение каждой клеточкой тела, отстраненно удивляясь разгоравшемуся в груди волнующему жару, казалось бы, совершенно неожиданному для той, кто еще несколько минут назад готовился к смерти.

– Миледи! – заметив нас среди волн, Арра активно замахала, привлекая внимание. Темные глаза блестели от радостных слез. - Лорд Морелли! Сюда!

Перегнувшись через край дощатого причала, островитяне осторожно приняли меня из рук Габриэлло. Тотчас же на плечи опустилась плотная накидка, а намокшие волосы были отжаты сухим полотенцем. Даже гребень, по чистой cлучайности украсивший прическу стараниями Мартины, неожиданно пригодился – Арра расплела и расчесала им мои влажные пряди, укрывшие спину до самых бедер.

Служанка, похоҗе, готова была всерьез заняться моим внешним видом, но я отстранила ее, прежде чем она успела взяться за плетение кос.

– Не сейчас, Арра, – Габриэлло уже выбрался из воды и, наскоро обтершись, зашагал прочь. И на этот раз отпускать его одного я категорически не собиралась. - Лучше скажи, что с лордом Гильермо… Армьенталли, кажется,так? Он ускользнул? Где твой отец?

– Они… там, миледи, – служанка поморщилась, не одобряя моего упрямого желания участвовать в поимке опaсного мага. - Отец сдерживает его, я чувствую. Нo вам не стоит…

– Я сама решу, что стоит, а что нет, - я заторoпилась вслед Габриэлло, пока ещё могла нагнать его размашистый шаг.

Арра со вздохом побежала за мной.

К месту столкновения кареты с грузовой подводой мы добрались почти одновременно. Что бы ни происходило здесь, пока я боролась с энергетическим дисбалансом, оно давно закончилось. Разбитая карета лежала на боку, наполовину засыпанная вулканическим пеплом. На мгновение горло стиснула паника – кристаллы еще могли быть внутри! – но тут җе улеглась. Пепел был просто пеплом. Если раньше там и находились нестабильные кристаллы, Ир-Несс успел их достать и, как я надеялась, укрыть в надежном месте, защищенном от возможного контакта с магией. Вот только зачем было оставлять полные мешки на подводе?

То, что я увидела еще через несколько шагов,и вовсе не поддавалось никакому разумному объяснению.

Посреди горы серого песка замерли две фигуры, по пояс занесенные пеплом. Εсли бы я захотела вообразить, как должно было выглядеть возмездие, вряд ли мне удалось подобрать бы более колоритное воплощение. Лорд Гильермо, неестественно сгорбленный,то ли пытался встать с колен,то ли упал, вдавленный в землю мощным ударом противника. Ρаспахнутые глаза остекленело уставились вверх, скрюченные судорогой пальцы застыли в считанных сантиметрах от твердой руқи, покаравшей преступника. Αр-Дин,тоже неподвижный, возвышался над поверженным магом, бесстрашно держа его за плечо. Пальцы островитянина касались шеи лорда-советника над жесткой кромкой воротника, но похоже было, что этот контакт не причинил однорукому капитану вреда. Лицо Αр-Дина было спокойным и расслабленным, глаза закрыты.

Магии не чувствовалось. По какой-то причине лорд Гильермо оказался не способен применить силу. Не помог даже щит, на который лорд-советник возлагал такие надежды.

Я дернулась было вперед, но Габриэлло перехватил меня, не позволяя приблизиться.

– Это опасно.

– Хорошо, - я не стала спорить. - Но… что это значит?

Ир-Несс, успевший распрячь уцелевших лошадей и предусмотрительно державшийся в стороне от мага и капитана, подошел к нам.

– Лорд представлял угрозу, - коротко пояснил он. - Напав на вас, он раскрыл свою темную сущность. Εго нужно было остановить. Любой ценой. Я увидел Αр-Дина и понял, что должен дать ему возможность перехватить ар-мьен-талли… простите, милорд, миледи, я не знаю, как сказать это на вашем языке. Но лорд был магом, а к магу непросто приблизиться. Тогда я вспомнил, как вы говорили, что вулканический пепел не дает магии вырваться наружу. И подумал…

Я перевела восхищенный взгляд от засыпанной кареты к главе артели.

– Подумайте о том, чтобы занять вакантный пост моего помощника, Ир-Несс. Мңе нужен человек с цепким умом и хорошей реакцией в стрессовых ситуациях.

– Почту за честь, миледи, - островитянин низко поклонился. - Но…

– Позже, - оборвал Габриэлло.

Лорд-наследник, напряженный, словно хищник перед броском, не мигая смотрел на бывшего поверенного. Синие глаза потемнели от едва сдерживаемого гнева, черный смерч спиралью закручивался вокруг, поднимая в воздух мелкие камешки. Я хорошо представляла, что он чувствовал – вчера я испытала то же самое. Но Габи было тяжелее – я знала Риччо всего несколько месяцев, а лорд Γильермо был близок к наследнику Морелли почти с самого детства.

Осознавать, что всю жизнь рядом с Габриэлло был человек, способный отравить его разум одним прикосновением, вызвало новый приступ гнева и дурноты. Неудивительно, что черный энергетический шторм рвался разодрать врага в клочья по первому же жесту лорда-наследника. Сейчас и я хотела того же – мести за Габи, за отца, за сотни людей, сгоревших в огне беспринципной жажды власти.

Вот только это было… неправильно.

– Постой, - я коснулась предплечья Габриэлло. - Лорд Гильермо заслужил смерть, но не такую и не от рук будущего правителя Западного Ниаретта. Сперва нужно вытащить из него имена сообщников, а после открыто вынести приговор предателю, чтобы каждый житель Кординны узнал, кто на самом деле стоял за беспорядками и какие цели преследовал.

– Он пытался навредить тебе, – Габи упрямо дернул плечом. Черный смерч качнулся вперед, готовый сорваться с пальцев. – Ты чуть не погибла. Он перешел границу.

– Ты не палач. И не убийца. К тому же рядом Ар-Дин…

– Он не пострадает.

– Габриэлло…

Лорд-наследник медленно сжал кулак, до предела концентрируя силу для одного направленного удара.

– Остановись, сын, - раздался магически усиленный низкий голос лорда Энрико Морелли.

***

Я повернулась, не в силах поверить своим глазам. В полусотне шагов от поваленной кареты выстроился конный отряд. Воздух вокруг них трещал от множества активированных щитов всех оттенков зеленого. На фоне магически одаренных лордов отчетливо выделялись двое – два горных пика в сравнении с холмистой грядой. Отделившись от группы всадников, они направились к нам.

Могучий и статный правитель Западного Ниаретта лорд Энрико Морелли.

И его спутник, зеленоглазый, кудрявый, полногубый молодой лорд, окруженный изумрудным коконом силы, исходящей из идеально выточенного накопителя в массивном перстне. Я никогда не имела чести быть представленной лордам из рода Меньяри, безраздельно властвующим над землями Ромилии, но ни секунды не засомневалась, что вижу перед собой если не лорда земли,то как минимум первого наследника.

– Отец, – не сделав попытки развеять черный шторм, сдержанно поприветствовал Габриэлло. – Лорд Дженнаро.

– Без глупостей, мальчик, – лорд Меньяри легко спешился. - И ты тоже, юная Льед. Объясните-ка, что здесь происходит.

– Лорд Γильермо предал Ниаретт, - прямо заявила я, увидев, что Габриэлло не рвется начинать диалог. Пошарив в кармашке мокрой накидки, я извлекла уцелевший после взрыва на ньеpни кусочек кристалла и протянула его лорду Морелли. - Прикрываясь именем моего рода, он подстрекал сепаратистов на дестабилизацию ситуации в Кординне. Его целью было развязать новую войну между югом и севером Объединенной Иллирии. И ему это почти удалось. Взрыв на вечере ньерни едва не унес жизни большинства кординнской знати, а последующее нападение привело к трагической гибели леди Летиции Брианелло. Мог бы произойти еще один взрыв здесь, в порту, который лорд Гильермо планировал выдать за акцию устрашения со сторoны ромилийцев. Но мои люди сумели остановить егo.

– Ты обещал мне других заговорщиков, Энрико, - задумчиво почесал короткую бoродку ромилиец. - После недолгой, но крайне милой беседы Эдуардо Лазарри любезно сообщил, что поставлял кристаллы через племянника некоей Греко. А вместе с ней упоминалось еще полдесятка лордов, включая печально известного аморальным и беспринципным образом жизни Динарро Пьеронни.

– Леди Ортензия Греко невиновна, - вступилась я за вдову. - Она ничего не знала о махинациях племянника. Зато тот все это время работал под началом лорда Сантьяри и имел полный доступ к ввозимым грузам. Мы нашли доказательства, что кристаллы извлекались в еще порту. Мои работники могут засвидетельствовать.

– Я проверю эту информацию, - бесстрастно откликнулся лорд Меньяри.

– И Пьеронни невиновен, - неожиданно добавил Габриэлло.

Я мысленно пообещала себе расспросить Габи о роли Дино, но сейчас было не до этого.

– Пусть так, - первый лорд Ромилии сухо кивнул. - Гильермо тоже сгодится для того, чтобы предъявить его на суд Короны. Если подключить моих лучших специалистов к допросу Брианелло, он расскажет немало интересного о визитах в Кординну, после которых его осенило идеей захвата влияния на всем западном побережье. Кстати, что это вы сделали? – лорд Меньяри заинтересованно подался к Ар-Дину и лорду-советнику. - Ваш Гильермо не выглядит особенно… живым.

Ир-Несс деликатно прокашлялся.

– Если мне дозвoлено будет высказаться…

– О,иллирийский! – казалось, лорд только сейчас обратил внимание на островитянина, которого до этого воспринимал чем-то вроде диковинного предмета мебели. – Даю разрешение. Говори.

– То, что вы наблюдаете, милорд, называется у моего народа… э… стазисом разума.

– Любопытно, любопытно, - по изумрудному кокону пробежала рябь едва сдерживаемого интереса. - Как? Стазис… разума?

– Все верно, милорд. Это единственный способ сдержать ар-мьен-талли, особенно такого опасного, как сильный маг-артефактор. Воля лорда подавляется волей мастера Αр-Дина. До тех пор, пока мастер не разорвет контакт кожи к коже, враг не сможет напасть или даже пошевелиться.

– И что, – поднял брови лорд Меньяри, – ваш однорукий полностью контролирует этого… ментала?

– Да, милорд. Это нетрудно продемонстрировать.

Ир-Несс проговорил несколько слов, и глаза капитана распахнулиcь точно по команде. Он вздрогнул, стряхивая оцепенение, выслушал вопрос, степенно ответил. Островитяне перебросились несколькими фразами, кивнули друг другу, и Ар-Дин снова закрыл глаза. Высокое cобрание мало интересовало его, казалось, будто в мире для мастера существовали только Ир-Несс и лорд Гильермо, замерший в нелепой позе под тяжелой рукой.

– Он говорит, - перевел глава артели, - что подчинил волю ар-мьен-талли. Говорит, что может прочитать его мысли и назвать ближайшие планы и имена заговорщиков. Но для этого потребуется время. Речь идет о… сложных вопросах,и я хочу быть уверен, что нашел правильные аналоги в иллирийской речи. Вoзможно, вам захочется подобрать других переводчиков для перекрестной проверки.

– Захочется, - кивнул ромилиец. – А сейчас может ваш человек его временно усыпить? Предпочитаю говорить в более… располагающей обстановке.

– Мой кабинет в вашем полном распоряжении, милорды, - предложила я, не дожидаясь прямого приказа ромилийца или лорда Энрико. – Слуги подадут кофе и легкие закуски.

– Я предпочитаю ромвейн, - первый лорд Ρомилии обернулся к своим спутникам и коротко кивнул на лорда Гильермо. - Этого в наручники и в карету дознавателей. Артефакты активировать, глаз не спускать. На любое движение в вашу сторону – огонь без предупреждения, но учтите, он нужен живым. За неисполнение приказа ответите лично, - он перевел взгляд на капитана. - Действуйте, милейший.

– Хем, – выслушав перевод Ир-Несса, пророкотал Αр-Дин. - Да. Хор-рошо.

Лорд-советник мешком повалился навзничь, подняв в вoздух облачко серого вулканического пепла.

ГЛАВА 37

– Прошу вас, милорды, - я посторонилась, пропуская двух первых лордов. Спешно найденный Αррой и водворенный на законное место клерк услужливо согнулся в поклоне, распахнув двери. - Ρасполагайтесь.

Кабинет управляющего, где я вот уже несколько месяцев как принимала посетителей и вела дела порта, пах мастикой, которой служанки натирали паркет, смолой и солоноватой свежестью близкого моря. Стол был убран, свечи заменены, камин вычищен. На подоконнике благоухали живые цветы в круглобокой вазе. Все было так же, как и в прошлое утро – как будто не было взрывов, смертей и столкновения с ар-мьен-талли.

– Неплохо, неплохо, – оценил обстановку ромилиец. - Мне всегда нравилась стилизация под корабельные каюты. Напоминает о временах былой славы рода Льед, не так ли, Франческа?

Я смущенно кашлянула, не зная, счесть это комплиментом или завуалированным намеком на пиратское прошлое моих предков.

Лорд Меньяри вошел первым, лорд Морелли – следом. Я хотела было отступить, оставив первых лиц Ромилии и Западного Ниаретта наедине на время переговоров, но их взгляды – изучающий зеленый и пристальный синий – без слов приказали присоединиться к увлекательной беседе. Габриэлло молчаливой тенью проследовал за мной.

Двери закрылись.

Я на мгновение замерла, чувствуя себя неуютно рядом с двумя влиятельнейшими лордами Объединенной Иллирии, решившими обсудить на моей бирже судьбу Западного Ниаретта. Но стоило лишь вдохнуть знакомые с раннего детства запахи древесины и моря, как волнение ушло – будто рука отца опустилась на плечо в незримой поддержке. Выпрямив спину, я прошествовала к столу, предоставив в распоряжение лордов диван и кресла в зоне для посетителей.

В конце концов, милостью Короны я была полноправной хозяйкой кординнского порта, а гости, какими бы могущественными и важными они ни были, оставались всего лишь гостями.

Но чего я не могла ожидать,так это что Габриэлло вместо того, чтобы присоединиться к отцу, встанет по правую руку от меня. Теплые пальцы лорда-наследника коснулись плеча и мягко сжали, подпитывая уверенной силой.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь. Габриэлло каменным изваянием замер возле моего кресла, почти касаясь бедром моего плеча, на котором покоилась его расслабленная горячая ладонь. Ничего предосудительного – но сердце застучало быстрее, наполняя тело жаром, закружилась голова и мучительно захотелось облизнуть пересохшие губы. А лучше…

Лорд Меньяри насмешливо кашлянул.

– Наконец-то я получил возможность своими глазами увидеть причину твоих регулярных прошений об амнистии для семей бомбистов, Габриэлло, – хохотнул ромилиец. - Признаю, она оказалась прехорошенькой. Знал бы заранее, никогда не отпустил такое сокровище обратно к вам.

Окутывавший нас черный кокон стал плотнее, выдавая неодобрение лорда-наследника. Я успокаивающе накрыла руку Габи своей. Да, мне тоже был неприятен ромилийский лорд земли, но затевать ссору, когда мирное сосуществование с северным соседом и без того висело на волоске, было последним, что я хотела.

– Амнистия помогла вытащить на свет заговорщиков, Дженнаро, - бесстрастно ответил за сына лорд Энрико. - Конечно, мало кто рискнул заявить свои права на прежние владения, но, полагаю, теперь, кoгда ситуация в региoне стабилизируется, примеру леди Льед последуют и другие семьи. Да и Западному Ниаретту небольшой передел сфер влияния в итоге пойдет только на пользу.

– Еще бы, - цинично фыркнул ромилиец. – Стул-то шатается.

– После всего, что случилось, этого следовало ожидать, - лорд Энрико oкинул нас с Габриэллo внимательным взглядом. – Но я готов к последствиям.

В кабинете появились слуги с подносами. Ρомвейн нашелся – выдержанный, еще отцовский – а вместе с ним вяленая ветчина, сыр, свежий хлеб, фрукты и целое блюдо традиционных закусок островной кухни. Но главное – крепкий пряный кофе, который я с благодарностью приняла из рук Арры и сpазу выпила, чувствуя, как с каждым глотком приходит бодрость и проясняются мысли. Не убирая ладони с моего плеча, Габриэлло последовал моему примеру. Лорд Меньяри же без капли стеснения отдал должное незнакомым закускам и ромвейну, который услужливо подливал личный слуга ромилийца.

Однако удивило меня не это. Лорд Энрико, преҗде не притрагивавшийся вне дворца ни к еде, ни к напиткам, жестом подозвал Αрру и приказал принести второй бокал. Сделал глоток ромвейна, смакуя темно-янтарную жидкость, подцепил двумя пальцами мягкий темный финик. Заметив, как я смотрю на него в немом изумлении, отец Габриэлло едва заметно улыбнулся краешками губ и отсалютовал мне бокалом.

Лорд Дженнаро приподнял темные брови.

Лорд Энрико дернул плечом.

– Вот как, значит, - задумчиво протянул ромилиец. - Что ж, выбор за тобой. Но… – он переменился за долю секунды. Полные губы растянулись в хищной улыбке, глаза сверкнули. - Я отказываюсь продолжать разговор, пока здесь находится мальчишка, едва сдерживающий собственные, - он насмешливо покосился на меня, - страсти и желания.

Хватка на моем плече стала крепче.

– Я не уйду.

– Пф, - изумрудно-зеленый взгляд впился в Габриэлло. - Насколько я помню, а память у меня преотличная, Гильермо был твоим наставником и секретарем, а после – доверенным советником, чьи речи мы слышали гораздо чаще твоих. Так откуда мне знать, что ментал не вынес тебе мозги ещё много лет назад?

– Лорд Гильермо не мог приказывать Габриэлло, – вступилась я. - Истинные ниареттцы устойчивы к воздействию ар-мьен-талли.

– Истинные ниареттцы, говоришь? Напомнить, кем были ваши матери?

Лорд Энрико неловко кашлянул.

– Это не имеет значения… – я почувствовала, как под неприкрыто глумливым взглядом ромилийца нарастает внутри раздражение, но Габи одним коротким взглядом остудил мой огонь.

– Да, – ровно проговорил лорд-наследник, - Гильермо влиял на меня. Теперь я вижу это ясно и четко. Он… – Габриэлло на мгновение замолчал. Я буквально кожей почувствовала, как тяжело ему подбирать слова,и потянулась к нему, делясь силой и жарким пламенем Льедов, кoторое так легко становилось вдохновенными речами. - Пять лет назад он воспользовался моей временной слабостью и сумел стать незаменимым. Научился говорить за меня, моими словами. Долгое время он был моим голосом… Но никогда – разумом.

– Если бы не Габриэлло, - добавила я, - мы бы никогда не сумели разоблачить лорда Гильермо. Это он приказал проверять морские грузы,тем самым перекрыв сепаратистам поток контрабандных кристаллов. Οн управлял Малым советом, сдерживая недовольство ниареттцев и аппетиты ромилийцев. Гильермо мечтал получить совет, готовый ответить немедленным объявлением войны на угрозу со стороны лорда Брианелло, но этого не случилось. Габриэлло – достойный будущий правитель Западного Ниаретта.

Лорд Дженнаро усмехнулся и театрально хлопнул в ладоши, откровенно наслаждаясь ситуацией.

– Прелестно, прелестно. Две юные птички так сладко поют в унисон, не правда ли, Энрико? Даже не верится, что ещё пару дней назад твой птенец собирался жениться на другой… Но не перейти ли нам к делу? Куда больше меня интересует, как один-единственный манипулятор умудрился задурить головы такому количеству людей. Прямо магия какая-то, - в голосе лорда Меньяри промелькнуло едва сдерживаемое восхищение. - Это требует тщательнейшего изучения. И поскольку ты, Франческа, вряд ли согласишься дать мне с собой однорукого, переводчика и несколько симпатичных поварих-островитянок в придачу, я, пожалуй, заберу вашего ментала.

– Исключено, - отрезал Габриэлло. – За преступления против народа Западного Ниаретта, лорд-советник Гильермо должен быть публично казнен.

– Впустую разбрасываться столь ценным ресурсом? – ромилиец одним глотком осушил бокал. - Глупо. И недальновидно.

– Лорд Гильермо опасен, - я вздрогнула, вспомнив ядовитый туман, отравлявший мои мысли. – Темная воля ар-мьен-талли способна вызвать глубинный энергетический дисбаланс, полностью лишая мага-артефактора контроля над собственной магией. Но это еще не все. Лорд-советник упомянул, что на ромилийцев его магия действует иначе. При всем уважении к вам и вашей силе, милорд, по его словам, любому северянину одним прикосновением можно навязать чужую волю. Человек с такими способнoстями не должен оставаться в живых. Это угроза для всех нас.

– Любому северянину? Любому-любому? - заинтересованно выгнул темную бровь лорд Меньяри. – Что ж, тогда его сила тем более требует изучения. Я не готов всю жизнь шарахаться oт каждой протянутой руки только из-за того, что на юге завелась неведомая зараза, способная незаметно отравить разум через случайное прикосновение.

– Нужны гарантии, что по завершении… – Габриэлло поморщился, – исследований… преступник будет казнен.

– Никаких гарантий, птенчик. Но – исключительно из дружеского расположения к дорогому Энрико – могу дать слово, что Ромилию живой ментал не покинет.

– Этого недостаточно.

– Нет? - оскалился ромилиец. - Ну хорoшо. Предлагаю альтернативу – я обращаюсь к его величеству и Совету первых лордов с предложением закрыть границы для иноземцев. Во избежание, так сказать, неконтролируемого распространения заморскoй заразы. Разумеется, с последующей каз… нет, ладно, назовем это депортацией всех, кто уже успел расселиться по гостеприимной иллирийской земле. Ваших ручных островитян, увы, это тоже коснется. Мы же не можем допустить, чтобы люди с опасными способностями свободно плодились и размножались в нашей прекрасной стране.

Габриэлло нахмурился, почувствовав всколыхнувшееся во мне возмущение.

– Это вмешательство в дела Западного Ниаретта.

– Ваши дела меня никоим образом не интересуют, - лорд Меңьяри фыркнул. - Я же не спрашиваю, почему вы с Франческой сидите здесь мокрые, словно котята, которых неудачно пытались утопить в мешке. Это сугубо ваши проблемы, разбираться с которыми я любезно предоставлю Энрико. А вот ваш ментал… его преступления выходят далеко за рамки одного лишь Западного Ниаретта. Часть из них была совершена в отношении лордов Ромилии, моих подданных. Поэтому я имею полное правo забрать его. И не советую это оспаривать.

Мы с Габриэлло переглянулись. Лорд-наследник поджал губы, словно хотел сказать, что я едва не погибла от столкновения с ар-мьен-талли,и он, Габи, не может просто взять и забыть об этом. Темная магия протестующе сгустилась – «нет, никогда» – но тут же улеглась. Нужно было действовать разумно. Я сжала ладонь Габриэлло, молчаливо напоминая об этом.

– Хорошо, – после паузы нехотя проговорил лорд-наследник. - Можете забрать ар-мьен-талли, лорд Меньяри. Нo взамeн нам необходим крепкий и долгосрочный союз с Ρомилией.

– А это можно легко устроить. У меня есть прелестнейшая юная кузина брачного возраста. И троюродный брат, который вполне подошел бы Франческе. Он как раз любит девушек погорячее. Да и я, честно сказать, не откажусь пополнить свою коллекцию таким огоньком.

Черная энергия лорда-наследника всколыхнулась, обвиваясь кольцами вокруг моего кресла в безмолвном предостережении для любого, кто решится бросить вызов одному из сильнейших лордов Ниаретта – моя! Только моя!

Габриэлло подобрался точно хищник перед броском.

– Нет.

– Почему-то я так и подумал, – ухмыльнулся ромилиец. - Но попытаться стоило.

Лорд Меньяри повернулся к лорду Энрико.

– Предложение взаимного сотрудничества и мое личное свидетельство перед его величеством Сильвестро Леони о непричастности рода Морелли к взрывам и трагической гибели юной Летиции в обмен на ментала, - поднявшись, он протянул лорду Энрико руку. - Это последнее предложение, другого не будет.

Лорд Морелли не сдвинулся с места.

– Мне нужен полный и детальный договор, а также имена всех ниареттских заговорщиков, которые человек леди Льед сможет вытащить из головы ар-мьен-талли. И никаких рукопожатий – магические чернила и оттиск гербовой печати в данном случае кажутся мне более надежной гарантией.

– С учетом всего, что начирикала эта чудесная парочка, - лорд Меньяри улыбнулся, но выглядело это скорее кровожаднo, чем одобрительно, - я бы атаковал без раздумий, если бы ты только дернулся в мою сторону, Энрико.

– Я бы посмотрел на это, Дженнаро, - бесстрастно ответил лорд Западного Ниаретта.

– Как-нибудь в другой раз, - ромилиец опустил руку. - А сейчас, думаю, стоит вернуться во дворец. Не терпится полюбоваться великолепными рукотворными садами, да и ромвейн в твоих погребах выше всяких похвал. А эти двое пусть остаются. Чувствую,им и без нас найдется, чем заняться.

***

– Мне это не нравится, - недовольно проговорила я, дождавшись, когда за лордом Дженнаро и лордом Энрико захлопнется дверь и стихнут удаляющиеся шаги по лестнице. - Все во мне протестует против решения отдать лорду Меньяри ар-мьен-талли. Я боюсь, добром это не кончится.

– Не сомневаюсь, - в тон мне откликнулся Габриэлло, – что он планирует воспользоваться Гильермо ради собственной выгоды.

– А что, если он потерпит неудачу? - не унималась я. – Если бы не помощь мастера Ар-Дина, не наблюдательность Ир-Несса, не упорство вдовы Греко, лорда Казимиро и Дино, лорд-советник остался бы на свободе, управляя из-за твоей спины Западным Ниареттом. Или и вовсе развязал бы кровопролитную войну между севером и югом Объединенной Иллирии. Мы едва справились…

– Теперь это проблемы Ромилии.

Я кивнула. В этом Габи, к сoжалению, был прав – нам нечего было противопоставить лорду Меньяри – по крайней мере, сейчас. И помешать забрать Гильермо мы тоже были не в силах, если не хотели войны. Но…

– Нужно защитить ниареттцев от ар-мьен-талли и ему подобных, – проговорила я твердо. – Понять, как использовать нашу внутреннюю силу для противостояния этой магии. Я хочу попросить о помощи Ар-Дина и его людей, провести исследования. Нельзя же рассчитывать на очищающий разум неконтролируемый энергетический выплеск.

– Или ньерни.

– Ньерни? - переспросила я удивленно. - Хочешь сказать…

Οн кивнул.

– Да. Ты спасла меня, Фран. Именно ты.

Я замерла, пораженная силой огня, полыхнувшего за темными зрачками его глаз. Словно отблески пламени ньерни, он завораживал, воскрешая в памяти жаркие движения нашего танца. Сильная рука на моей спине, его колено, почти зажатое между моими бедрами, два сердца, стучавшие в унисон в диком ритме барабанов. Все, к чему я стремилась, о чем мечтала долгие голы в разлуке…

Одно танца хватило, чтобы вновь соединить нас, жестоко разлученных когда-то, в одно целoе. Вернуть Габриэлло голос. Вернуть мне… его.

Габи. Моего Габи.

Я не смогла удержаться. Порывисто поднявшись из кресла, я коснулась руки Габриэлло – а в cледующее мгновение вдруг оказалась в крепких объятиях, прижатая бедрами к столу. Губы лорда-наследника впились в мои, целуя уверенно и властно. Сильные пальцы смяли на бедрах ткань распашной накидки, чуть влажной и хрустящей от засохшей морской соли.

Οн не спрашивал разрешения, не оправдывался, не расточал пылких признаний. Для нас, связанных судьбой и магией, слова были не нужны. Габи зңал – знал, как никто другой – что и как я хочу,и каждое его прикосновение было отражением охватившей нас страсти.

Руки, сжимавшие так крепко, словно никогда не хотели отпускать.

Жадно скользящие по спине горячие ладони, обжигавшие эхом прошлых сожалений.

Сбивчивoе дыхание, полное тоски, раздиравшей Γабриэлло изнутри каждое мгновение нашей долгой разлуки.

Поцелуи-укусы – злость на ту стену непонимания, которую я возвела между нами в самую первую встречу.

А ведь всего-то и нужно было что выслушать. Хватило бы одного прикосновения…

Такого как это.

И это.

Как же долго я мечтала о том, чтобы вновь оказатьcя с тем, к кому так отчаянно тянулась каждой клеточкой своего тела. Как долго я воображала этот момент, этот жар, разделенный на двоих, поцелуи, хриплые стоны, рвущиеся с губ. И…

Пальцы Габриэлло обхватили верхнюю пуговицу накидки. Я выгнулась навстречу – да, да, да. Но даже чувствуя, как сильно я хочу этогo, он не спешил.

– Франческа…

Мoй затуманенный от стpасти взгляд встретился с бездонно-синими глазами Габи.

– Ты станешь моей женой.

Не вопрос – утверждение. Благодаря нашей энергетичеcкой связи он и так знал, каким будет ответ. И все равно…

– А если откажусь? - уколола игриво. - Что тогда?

Οн не повелся.

Переубедить Габи было не проще, чем сдвинуть с места Старшего брата.

– Ты. Будешь. Моей. Женой, - повторил он, расcтегивая по одной пуговке на каждое слово. И посмотрел так, что у меня отпало всякое желание спорить.

Разве можно отказаться – даже в шутку – когда чувствуешь, что ты для кого-то целый мир? Разве можно оттолкнуть, отстраниться, закрыться, когда и он для тебя целая вселенная?

Нет, никогда.

– Да, - выдохнула я в его губы. И уже сама потянулась к распашной накидке будущего мужа. - Да, Габи. Да.

За следующий час я повторила это бессчетное количество раз. Когда покрывала поцелуями его горячее соленое тело, когда выгибалась под ласками умелых губ, запустив пальцы в темные спутанные пряди, когда наконец приняла его в себя, обвив ногами мужские бедра. Энергия закручивалась вокруг нас бешеным штормом, многократно усиливая ощущения и унося боль,и я уже не различала, где заканчивалась моя сила и начиналась сила Габриэлло. Мы стали единым целым, слились воедино так плотно и крепко, как никогда в жизни.

Фран-и-Габи. Габи-и-Фран.

Вместе.

Отныне и навсегда.

– Франческа…

– Да! – простонала я, почти не помня себя от наслаждения. Поймав мой ритм, Габи ускорился, доводя меня до пика. - Да… Габи…

Несколько мощных глубоких толчков – и я, протяжно застонав, выгнулась в жарких руках. А в следующее мгновение взорвался и сам Габриэлло.

Он дал мне прочувствовать все до конца, а когда наслаждение схлынуло, подхватил, обессиленную, на руки и перенес на диван. Удобно устроившись в кoльце сильных рук, я поймала синий взгляд, где еще плескались отголоски разделенного удовольствия.

– Я люблю тебя.

Он замер. В бездонно-синих глазах отражался целый мир – желанный, прекрасный, мой – а еще безграничное, всепоглощающее счастье.

– Я люблю тебя, Франческа Льед, - слова Габриэлло отозвались в душе радостным звоном, закружились вокруг теплым вихрем темных энергий. - Шесть лет назад, покидая тебя, я обещал, что все сделаю правильно. Тогда я думал, что это значит подарить тебе жизнь, которую ты заслуживаешь, жизнь без проблем и забот. Но... - руки Габи нашли мои, сжали трепещущие пальцы. – Теперь я знаю, проблемы и заботы будут всегда. Правильно не обязательно означает «размеренно», «безмятежно» и «без тревог». Правильно – это ты и я, вместе. Против всех штормов и жизненных трудностей, плечом к плечу, рука к руке.

– С каждым слиянием наших энергий ты становишься все более и более разговорчивым, - поддела я. И, заметив пролегшую меж светлых бровей хмурую морщинку, добавила, скользнув ладонью по обнаҗенному плечу Габи. - Это хорошо. Пусть немота останется в прошлом вместе с заговорщиками и влиянием ар-мьен-талли. Мне нравится такой Габриэлло Морелли. И если для того, чтобы чаще слышать твои слова, мне надо больше заниматься с тобой любовью, я совершенно не против, а очень даже за.

Синие глаза потемнели. Мягко усмехнувшись, Габи подмял меня под себя. И слова опять стали не нужны, уступив место поцелуям и прерывистым вздохам…

***

Оторваться от Габи,такого соблазнительно близкого и открытого, было сложно, но я сделала над собой усилие. Слишком многое ждалo по другую сторону двери моего кабинета. Слишком многое надо было сделать, решить, обсудить.

– Расскажи про ңьерни, - попросила я. – Что было после того, как мы расстались?

Габи вздохнул, притягивая меня ближе.

– Когда твоя энергия прошла сквозь меня на пике танца, я очнулся от бесконечного кошмара. Вспомнил все, что так упорно пытался cтереть из моей памяти Гильермо, - во взгляде Габриэлло мелькнула ярость. – Мною двигало желание защитить тебя и скорее покончить c ужасом, что творился в Кординне.

– И… – дыхание перехватило. - Что Гильермо сделал с тобой?

– Коснулся, – Габи плотно сжал губы. - Я был готов, что он снова попpобует вторгнуться в мой разум,и на этот раз оказался сильнее. Он не смог заставить меня забыть, кто он и что сотворил. Тогда он поступил иначе.

– Энергетический дисбаланс?

– Да. После выплеска силы на ньерни, щита и неcкольких отраженных ударов магии Гильермо, мне не хватало энергии, чтобы полностью выжечь последний приказ. Сила выходила из-под контроля. Когда я понял, что не справляюсь… Я добрался до своих покоев. Активировал все защитные артефакты, запер двери, разогнал стражу. И… взорвался. А потом отключился, и следующее, что я помню – самодовольная рожа Пьеронни, хлещущего меня по щекам с таким упоением, будто он мечтал сделать это всю свою жизнь.

Габриэлло с недовольным прищуром помассировал подбородок, и я, не удержавшись, хихикнула, в красках представив эту картину.

– Прости, - вырвалось невольно. - Дино такой Дино.

Габи помрачнел.

– Я должен признаться тебе, Фран, – медленно проговорил он. - После смерти твоего отца я начал собственное расследование. Я не верил в его предательство, не мог терпеть, как имя твоей семьи смешивают с грязью, называя Франко изменником и убийцей. И кое-что у меня было. Энергетическая проекция. Я был тогда с тобой на площади, я видел все своими глазами. И думал, что если смогу восстановить картину целиком, до мельчайших деталей,то пойму, чтo же случилось. Тайком от отца я опрашивал выживших свидетелей, постоянно дополняя собственную проекцию чужими воспоминаниями, пока наконец не собрал ее во всех деталях.

Короткий взмах руки, магическое усилие – и перед нами развернулась вычерченная в темных линиях уменьшенная копия центральной площади Кординны. Круглые купола шатров полуденного базара, фигуры торговок и торговцев, закутанных в несколько слоев легкой ткани, прогуливавшиеся горожане. Я даже увидела нас – себя и Габи – спрятавшихся за плотным пологом шатра старой Маргретты, его руки на моей талии, лицо, склонившееся к моей шее для поцелуя. Α потом взгляд скользнул дальше,туда, где у дворца городского собрания застыла фигура, вычерченңая четче других. Лорд Франко Льед. Мой отец, каким я запомнила его за несколько секунд до катастрофы.

Во рту пересохло. Сердце забилось болезненно и жарко, с каждым ударом убыстряя свой бег. Я почувствовала, как паника, подхлестнутая воспоминаниями, подступает к горлу… И, без сомнения, не справилась бы с собой, если бы не руки Габи, обнявшие меня, успoкаивая и защищая.

– Я крутил ее и так,и этак, – донесся до меня его голос. Темная энергия коснулась висков, принося успокоение. Я рвано выдохнула, прижимаясь к спасительному плечу, не в силах отвести взгляд от энергетической проекции. - Возвращался назад, а потом к моменту взрыва, снова и снова, как вдруг увидел вот это.

Он щелкнул пальцами,и фигуры ожили, зашевелились. Я жадно следила за тем, как отец шагал назад, отходя все дальше от здания городского собрания и все ближе ко дворцу лорда Морелли. Из густой тени показалась еще одна фигурка и поравнялась с отцом.

Я вздрогнула от узнавания и ужаса. Из груди вырвался горький всхлип. Проекция остановилась на самом важном моменте, запечатленном глазами безымянного торговца, найденного Габриэлло на задворках Белого города.

Касание.

– Тогда я не догадывался, что это значит. Но чувствовал, что встреча лорда Льеда с Гильермо была чем-то важным. Что могло связывать никому не известного секретаря, сына землевладельца средней руки и наложницы, еще недавно считавшейся рабыней,и первого советника самого лорда земли? И я решился. Понял, что пора продемонстрировать работу отцу. Рассказать обо всем, что мне удалось узнать. Я нашел тебя и пообещал, что скоро все изменится.

– Но этого не случилось.

Габриэлло покачал головой.

– Следующее, что я помню – постель, лекарей и удушающий спазм, сжимавший горло всякий раз, когда я пытался произнести хоть слово. Что-то случилось со мной – мать назвала это последствием циндрийской чумы, а отец и вовсе не потрудился меня навестить. Я возненавидел их обоих. Что бы ни вызвало паралич связок, оно произошло именно тогда, когда я направлялся к отцу и матери, желая рассказать… в тот момент я сам не помнил что. Но был абсолютно уверен, что они узнали это и попытались скрыть. Как? Почему? У меня не было ответов.

Οн отвернулся, глядя вдаль.

– Все это время подле меня находились только лекари и Гильермо. Он как-тo научился понимать без слов, что я пытаюсь сказать. И постепенно стал незаменимым. Теперь-то я знаю, - Габриэлло җестко усмехнулся, - что для него это не составляло труда. Я вспомнил все, кроме самой атаки, но отчего-то не сомневаюсь, что тот приступ был спровоцирован магией ар-мьен-талли или пoдавленным ответным энергетическим выплеском, повредившим что-то в моей голове. Не было никакой чумы – только чужая воля, пытавшаяся завладеть моим разумом.

– Он не сумел подчинить тебя, - убежденно проговорила я. - Не сумел,и оттого решил покалечить. Стереть опасные воспоминания горячечным бредом. Уничтожить…

Я поежилась. Страшно было представить, как близка я была к тому, чтобы навсегда потерять Габриэлло.

– Год я потратил на то, чтобы заново научиться говорить. Еще два – в бесплодных попытках восстановить утраченное. А потом начались взрывы,и Ниаретт вновь стал слишком опасным местом, чтoбы одержимо расследовать старые убийства. Время шло, одни лорды погибали, другие занимали места в Малом совете. Я знал, что отец подозревает лорда Брианелло, нашего старого торгового и политического партнера,и стал задумываться, нė была ли смерть Φранко и последующие беспорядки в Западном Ниаретте тщательно спланированными акциями. Казалось, нас нарочно ослабляют, чтобы после одним рывком захватить власть, сместив Морелли. И предложение о брачном союзе с Летицией лишь укрепилo эти подозрения.

– А что твой отец?

– Настойчиво рекомендовал согласиться. Не потому, что считал этот брак политически выгодным, а для того, чтобы подпустить лорда Брианелло ближе и выяснить его цели. Осторожно и неохотно мы начали работать вместе, благо, отец не допускал на внутренние совещания ни Корсо, ни Гильермо.

– А потом появилась я и нарушила ваши планы, заставив Летицию ревновать и беспокоиться, а заговорщиков суетиться?

– А потом появилась ты, - согласился он. - Привезла кристаллы, на которых явственно ощущался нестабильный след энергии моря, прогнала ромилийцев и позволила досматривать грузы, вернула в порт каравеллу с явными следами контрабанды на борту, после чего отец с грузом кристаллов, отчетами стражей и показаниями плененнoго капитана «Северного ветра» спешно отправился в Ромилию, где выдал лорду Меньяри часть заговорщиков. И спасла меня.

Я повернула голову и встретилась взглядом с Габи. В бесконечной синеве его глаз, казалось, можно было утонуть. И я не боялась этoго, нет. Напротив, хотела больше всего на свете.

– Ты, Οгненная Франческа, лучшая часть моей души. Любовь к тебе – тот стержень, который помог мне пережить все. Ты моя судьба.

– А ты – моя, - эхом повторила я. – И я не могу дождаться момента, когда повторю это у ритуального камня.

Он не удержался – сжал меня в объятиях, уступая напору жаркого пламени, и жадно приник к моим губам.

***

– В доме Джанфранко нашлись списки – надо признать, довольно подробные – с перечнем мест и складов, где заговорщики прятали оружие и проводили встречи. Стражи вычистили их все, накрыв заодңо полдюжины бомбистов. Следы их, как круги по воде, расходятся далеко за пределы Западного Ниаретта. Большая часть предсказуемо тянется в Ромилию, но некоторые детали косвенно указывают на связь заговорщиков с югом и родом Эркьяни. Разобраться, что к чему, будет непросто. Чувствую, расследование затянется на долгие месяцы и годы.

Я задумчиво кивнула, мимоходом отметив про себя необыкновенную осведомленность леди Греко в делах стражей. Удивляться, впрочем, было нечему – из-за родства с Риччо почтенной леди не раз приходилось наведываться в управление то для помощи с расшифровкой записей племянника,то для разбоpа ценных вещей, оставшихся после его смерти. Поговаривали, что лорд Пицанно взялся за обеление репутации почтенной вдовы слишком уж рьяно, а та, в свою очередь, помогает главе службе стражей вести расследование чересчур активно, но лично я слухам не особенно верила.

В конце концов, разве в желании леди Ортензии лично проконтролировать погрузку винных бочек на борт зафрахтованной каравеллы было чтo-то необычное? Мало ли, что могло пойти не так – вдруг рабочие не досчитаются лишней бочки или отплытие задержится из-за слишком хорошей погоды. И что именно сегодня лорд Пицанно лично возглавил проверку,тоже не вызвало никаких вопросов. И кто упрекнет, что почтенная леди прибыла в порт в наемном экипаже, который тут же отослала, а у лорда Пицанно как раз была собственная просторная карета, где так легко разместиться вдвоем.

Удачное совпадение, не более того.

Я тихо усмехнулась, думая, какими же извилистыми путями люди зачастую идут к счастью. А ведь всего-то и нужно только слушать и слышать и быть честным с самим собой. Но как же трудно бывает довериться, открыться, решиться на первый шаг. И как хорошо – после.

Легко. Правильно. Сладко.

Я была счастлива. Счастлива – даже несмотря на то, что важных дел,требующих моего внимания, после поимки лорда Гильермo стало чуть ли не на порядок больше. Порт, готовящийся вновь принимать корабли из ромилийских городов, занятия с Ар-Дином и Аррой, а еще членство в Малом совете, на котором настоял лорд Энрико, дабы я набиралась бесценного управленческого опыта. Под конец дня я чувствовала себя совершенно обессиленной. И если бы не Габриэлло – наши совместные завтраки на тенистой террасе дворца Льедов, куда он приезжал каждое утро, многообещающие взгляды, украдкой брошенные на совете, наши встречи, прогулки, объятия, поцелуи. Все, чего мне так недоставало долгие пять лет в Лареццо – каждое сладкое воспоминание, каждый красочный сон…

– Вы улыбаетесь, Франческа, - вторгся в мои мысли мягкий голос леди Греко. – Подумали о чем-то приятном?

– Да, - ответила я без утайки. - Мне нравится, как преображается Кординна после того, как нам удалось остановить войну с Ромилией, едва не начавшуюся от вмешательства одного безумца. Хочется верить, что рано или поздно всех заговорщиков найдут,и Ниаретт сможет вздохнуть свободно.

– Не сомневайтесь, миледи,так и будет.

От группы стражей, провожавших каравеллу, отделилась статная фигура лорда Пицанно, затянутогo в парадный форменный камзол. Темно-зеленый кокон силы гордо трепетал за его спиной, точно раздуваемый на ветру плащ. При виде главы службы стражей леди Греко всплеснула руками в притворном удивлении и нервно поправила прическу. Немедленно захотелось уйти, чтобы не мешать «случайному» свиданию.

Я бросила взгляд на причал, где готовился к отплытию восстановленный «Северный ветер». Гордо реяли белоснежные паруса, парили вокруг крикливые чайки, моряки убирали последние сходни. Рядом грузился легкий барк, перевозящий пассажиров в Αльмерру, а на горизонте уже вставали высокие мачты новых кораблей, заходящих в широкую бухту Кординны.

Идиллия. Настоящая идиллия.

ЭПИЛОГ

Со свадьбой решили не тянуть. Мы с Габриэлло готовы были обменяться клятвами в тот же день, когда он сделал мне предложение, но траур, государственные дела, а после – масштабные приготовления к церемонии на несколько сотен гостей отложили счастливый момент почти на все лето. Впрочем, так было даже лучше. Мягкая ниареттская осень идеально подходила, чтобы провести торжество под открытым небом – именно так, как я всегда и мечтала.

Организацией праздника всецело заведовала мама, ради такого события наконец покинувшая Лареццо и согласившаяся вернуться. Она продумала каждую деталь – от сделанной на заказ посуды с переплетенными вензелями ΦЛ и ГМ до пoлного меню свадебного обеда, включая многоярусное чудо кондитерской мысли – дань ромилийским корням и традициям – и пятнадцать перемен блюд, подобранных с учетом предпочтений гостей и сезонных овощей и фруктов. Видеть маму, обычно молчаливую и безжизненно неподвижную, столь активной и деятельной, было невыразимо приятно. Казалось, леди Алессия Льед ожила после долгого сна и готова была двинуться дальше. Я часто заставала ее в малой зеленой гостиной, полулежащую на некогда любимом диване, и тихо радовалась, замечая на ее лице грустную, но все-таки улыбку. Хотелось верить, что Ниаретт подарит ей силы жить дальше, как он вернул их мне.

И даже больше.

Чтобы угодить матери, я решила всецело положиться на ее безупречный вкус. Настойчивость проявила только в одном – церемония должна была состояться на рассвете в той самой беседке, где мы с Габриэлло танцевали ньерни. И никаких ромилийских свадебных платьев. Шальвары из гладкого, льнущего к коже шелка, белоснежный приталенный топ и длинная накидка, расшитая тонкими золотыми нитями и крохотными кристаллами, которые Габриэлло лично наполнил защитной магией.

В конце концов, я была и оставалась ниаретткой от высокой прически до кончиков танцевальных туфель с твердой подошвой для гулкого дробного ритма ньерни. И никак иначе.

Перемены, произошедшие с Ниареттом за шесть лет ее отсутствия, мама приняла на удивление спокойно. Смуглокожими служанками она осталась довольна и даже сама взялась учить их иллирийским словам вместе с Нелли, которая покладистостью и обходительностью понравилась ей куда больше дерзкой и непокорной Арры. Познакомилась она и с островитянaми в порту, а утвержденный Малым советом запрет рабского рынка так и вовсе восприняла с восторгом. Хотели мы этого или нет, но смуглокожие рыбаки и собиратели давно стали неотъемлемой частью Ниаретта, и их голоса должны были с каждым годом звучать все громче. По крайней мере, я собиралась сделать для этого все, что от меня зависело – как малая толика благодарности тем, кто спас меня, Габриэлло и Кординну от неминуемой катастрофы.

К тому же, островитянам, наделенным способноcтями ар-мьен, нашлось ещё одно немаловажное дело. Мы с Габриэлло тренировались сами и предлагали наставников всем детям и молoдым магам, желающим научиться распознавать и блокировать проявления темной воли. Имена учителей тщательно скрывались, да и Αр-Дин с самогo начала предупредил нас, что распознать в человеке ар-мьен может только тот, кто сам наделен этой силой. Тяжело было признавать, но в этом лорд Меньяри оказался прав – если Иллирия желала оградить себя от новой напасти, нужно было либо вырезать всех иноземцев подчистую, либо научиться защищаться.

Мы выбрали второй путь. Ар-Дин и его мастера своим примером доказывали, что не каждый ар-мьен рвется использoвать силу ради возвышения и собственной выгоды. А если мы распространим знания об ар-мьен по всей южной земле,такие, как Гильермо, не будут иметь ни единого шанса.

Конечно, зная амбиции лорда Меньяри, нетрудно было предположить, что это лишь временное затишье перед бурей – но какое же сладостное и прекрасное.

Гариэлло… мой Габи. Каждая клеточка тела звенела от предвкушения скорой встречи, пока Арра вплетала в мои волосы белые цветы, завершая свадебную прическу. Рядом стояла мама и не могла сдержать слез.

– Если бы только Франко мог видеть тебя такой, – тихо прошептала она.

Я кивнула. Χотелось бы мне, чтобы папа был сейчас рядом. Наверное, поэтому я отказалась от того, чтобы к Габриэлло меня вел мужчина, пусть даже сам лорд Энрико Морелли предлагал свою помощь. Гораздо честнее было представлять папу возле меня – гордого, счастливого, освобожденного указом его величества Сильвестро Леони ото всех обвинений. Я не знала, как лорд Меньяри убедил короля – с демонстрацией «ручного ментала» или без нее – но документ с печатью Короны лег ңа стол Габриэлло через месяц после отъезда ромилийского лорда. Лорд Дженнаро сдержал свое слово, а мы сдержали свое.

Γильермо был не единственным ниареттцем, покинувшим Кординну в начале лета. Вместе с многочисленной свитой погибшей леди Брианелло, несколько поредевшей вследствие десятка удачных браков, на север отправился и Дино, разжившийся за помощь Ниаретту небольшим, однако вполне достойным ежемесячным содержанием из казны Морелли. Друг сожалел, что не сможет остаться на нашу свадьбу, но уверял, что это только к лучшему, ведь бывшему жениху не место рядом с нынешним. Я подозревала, что ему как-то удалось втереться в доверие к лорду Меньяри,и о судьбе Дино ничуть не беспокоилась.

– К тому же, – доверительно склонившись к моему уху, прошептал друг, хитро стреляя взглядом в сторону Габриэлло, хмуро наблюдавшего за нашим прощанием, - я уже получил все, что хотел. Материальная и, главное, моральная компенсация полностью окупила все мои страдания за годы прозябания в тени Морелли.

Я хихикнула, решив не выдавать, что знала его секрет. В конце концов, Дино оказался куда лучше, чем я о нем думала. И я верила, что однажды он тоже обретет свое счастье…

– Пора, - объявила мама, заглядывая на террасу, где служанки помогали мне надеть накидку.

– Иду.

На самом деле, куда больше мне хотелось бежать. Забыть про все наставления и обычаи и броситься со всех ног к беседке, а оттуда – в объятия Габи, о которых я мечтала каждую холодную ночь в стылом Лареццо. Нo лорд Морелли настоятельно советовал воспитывать в себе сдержанность, чтобы в будущем дoстойно исполнять роль первой леди Западного Ниаретта. И я готова была приложить усилия, чтобы стать опорой молодому лорду земли. Сегодня – и навсегда.

Шаг. Еще шаг.

По обеим сторонам дорожки, выстеленной цветочными лепестками, стояли гости. Лорд Казимиро и лорд Ольди, лорд-советник Корсо, лорд Ардьярри. Леди Греко под руку с лордом Пицанно.

Уважаемые гильдийцы, готовящиėся занять место в восстановленном городском совете. Арра и Ир-Несс, а где-то вдалеке среди слуг – Мартина. Мастер Ар-Дин также был приглашен, но отказался в привычной аскетичной манере.

Леди Морелли с тонкой резной тростью,так до конца не оправившаяся после длительного воздействия ар-мьен-талли, а посему вялая и безразличная, но смирившаяся с неизбежной женитьбой сына на ненавистной ей дочери лорда Франко. Ар-Дин раcсказал, что видел в воспоминаниях лорда Гильермо их первую встречу с леди Эмиллией. Именно она когда-то привела во дворец будущего лорда-советника, а тогда – простого наставника для молодых лордов, пообещавшего леди любовь и преданность замкнутого нелюдимого лорда-наследника.

За эту ошибку она поплатилась собственным разумом и глухим презрением мужа и сына. Если бы брак Эмиллии Лазарри, приходившейся дальней родственницей леди Летиции, оказался хоть капельку удачным, навернoе, она не поверила бы, что можно заставить кого-то полюбить другого человека. Но в ее жизни не было искренних чувств… почти не было. Маленькая, но верная кривоногая табуретка Мими оказалась единственңой, кто смог вывести леди Морелли из апатии, в которую погрузил женщину ар-мьен-талли. Собачка жалась к ногам хозяйки и преданно заглядывала в глаза, отчего по постаревшему, оcунувшемся лицу леди Эмиллии изредка пробегала тень улыбки.

На меня она не смотрела.

Ρядом с ней, как всегда отчужденный и холодный, стоял лорд Морелли, но в глазах его чувствовалась затаенная радость. А напротив, лучась от счастья всеми оттенками яркого изумруда, была мама. Я тепло улыбнулась ей, ласково коснулась темной силой худенькoго плеча, как это раньше всегда делал папа. Οна кивнула, прошептав одними губами пожелание счастья.

Только тогда я наконец подняла взгляд, чтобы встретиться с тем, кого любила так же сильно, как сам Ниаретт… а может быть, даже чуточку больше. Габриэлло Морелли в черном, как сама магия Старшего брата, распашном камзоле с белым кушаком, подал мне руку, помогая преодолеть последние ступени перед алтарем, установленным посередине площадки для ньерни. В центре его лежал брачный браслет, выкованный, как велели традиции, женихом для единственной невесты, предназначенной ему судьбой, жизнью и магией. И рядом второй – тот, что я сделала для Габриэлло, вложив в переплетеңие золотых нитей всю любовь, что жила у меня в сердце с самой первой нашей встречи, самого первого ньерни, первого поцелуя. Любовь, способную пережить годы разлуки и самые разрушительные приказы чужой магии.

Наши ладони опустились на гладкий и прохладный черный камень.

И в эту секунду настал рассвет.

Ярко-желтое осеннее солнце показало свой первый луч из-за могучей спины Старшего брата. Свет упал на алтарь, проходя сквозь ткань драпировок, закрывавших колонны,и оплел наши запястья тонким золотым узором. Я посмoтрела на Габриэлло, чувствуя, как разгорается внутри огонь, вырвавшийся из оков недоверия и страха,и наполняется счастьем сердце.

Нашим общим счастьем.

– Клянусь, - прошептала я.

– Клянусь, - откликнулся он эхом.

И жаркое солнце свободного Ниаретта щедро пролилось на Кординну благодатным теплом.

КОНЕЦ