Огурцы (Венок сонетов)

Сажаю огурцы и патиссоны,

Блестит на солнце жирная ботва.

А сорняков преступная братва

Включает счётчик пажити зелёной.

Я с ними бьюсь до заморозков вплоть,

Иначе не родится даже свёкла,

Моя спина от напряженья взмокла;

Копать не трудно, трудно их полоть.

Я словно воплощенье гербицида

Деру плетуху, хвощ и пикулу,

Себе напоминаю я скалу

И что устал, не подаю и виду.

В моей душе горит небесный свет,

Но огурцов на грядках нет и нет.

Но огурцов на грядках нет и нет.

Хотя я им не пожалел навоза,

Я укрывал их плёнкой от мороза

И посвящал им каждый свой сонет.

Как быстро зарастает огород

Весь чернозём покрылся злым осотом

Зачем он здесь? Мне огурцов охота

Я огурцов не видел целый год.

Я победил в сраженьи с сорняками,

Цветёт и огурец и патиссон

Ищу я плод. Но тщетно. Где же он?

Что мне сорвать дрожащими руками?

Опять на грядке только пустоцвет.

И я шепчу: Помилуй, что за бред?

И я шепчу: Помилуй, что за бред?

Я щедро подсыпал его золою

И каждый день закатною порою

Я с лейкой шёл, не ожидая бед.

Я верил: он ответит на заботу,

Его я перекрёстно опылял…

Несчастный, я тогда ещё не знал,

Что делаю никчемную работу.

И вот уже пришла пора июля:

Так где ж моя бахчёвая мечта?

Увы, на грядках только пустота,

Должно быть, патиссоны умыкнули.

Мне не сдержать в груди больные стоны:

Какая сволочь строит мне препоны?

Какая сволочь строит мне препоны?

Кто подло огурцов меня лишил?

Я не сдаюсь, но из последних сил

Уничтожаю гусениц зелёных.

Я с грядки обираю слизняка

Ночами он грызёт зародыш малый.

Чтоб у меня такого не бывало —

Пусть будет твёрдой мстящая рука.

Другие уезжают летом к морю,

Но мне не нужен чуждый южный край.

Я дома ожидаю урожай.

Коль он погибнет, я умру от горя.

О, огурец, мне быть или не быть?

Опять моей судьбы порвалась нить.

Опять моей судьбы порвалась нить.

Я не был счастлив ни тогда, ни прежде.

Когда на корнишоны нет надежды —

Какой мечтой их можно заменить?

В пупырышках зелёный идеал

Сколь нежно мне он сердце оцарапал!

Я помещу его в растворы рапы.

Чтоб через день он малосольным стал.

Я присмотрел чесночную головку,

Я лист черносмородинный собрал,

Укроп взрастил и хрен нашинковал,

За огурцом лишь только остановка.

Нет огурцов, так распростись с мечтою!

Должно быть, вовсе счастья я не стою.

Должно быть, вовсе счастья я не стою;

Куда тебе, зануда городской,

Возиться с огуречною грядой.

Здесь не такие падали герои.

Капризная культура огурец

Не признаёт усилий дилетанта,

Здесь мало вдохновенья и таланта

Здесь нужен гений пламенных сердец!

Пошто не довелось в селе родиться

И с юных лет познать крестьянский труд?

У деревенских огурцы растут,

А городской на это не годится.

Родившись под несчастною звездою,

Рыдаю я над праздною грядою.

Рыдаю я над праздною грядою,

Бессильно тяпка падает из рук.

Но что же это я увидел вдруг:

Вновь сорняки на свет выходят строем.

Так, значит, под землёй мой огурец

Корнями сорняков был атакован.

Упорно я берусь за тяпку снова

Ну, всё, мокрица, твой пришёл конец!

Закончена тяжёлая прополка,

И, кажется, что можно ликовать,

Но всюду лезут сорняки опять,

И понимаешь: было всё без толку.

Кляну судьбу — зачем мне эта сныть?

Дай огурцов, я буду их солить.

Дай огурцов, я буду их солить:

Сказала мне супруга на рассвете, —

Хиреют без солений наши дети,

Глаза потухли и пропала прыть.

В бреду им снится корнишон хрустящий

И в остром маринаде патиссон.

Где урожай твой? Кем похищен он?

Отец ты детям или пёс смердящий?

И я встаю, и направляюсь к грядке

Прищипывать навершия плетей.

Не для меня, а только для детей

О, огурец, играть не надо в прятки!

Но вновь надежды свет меня покинул:

Спускается на сердце паутина.

Спускается на сердце паутина,

Как будто сверхъестественный паук

Меня ужалил чёрным ядом вдруг

И алчно пеленает нитью длинной.

Один лишь огурец, и я спасён!

И словно орошён живой водою

Я снова поднимусь на бой с судьбою,

И огурец взращу, и патиссон!

Но я напрасно роюсь в листьях мятых

Я снова вижу только сорняки.

Вот уж они-то на помин легки:

Татарник, хвощ, пырей и клевер с мятой.

Нет огурцов! Увы! Я так и знал!

И пропадает трудовой запал.

И пропадает трудовой запал.

И хочется кусать от злости локоть,

Негодованье раздаётся, рокот

И ярости встаёт косматый вал.

Но что земле и боль, и стон, и крики,

Хоть разорвись, но равнодушна впредь

Земля под летним солнцем будет преть

И спать зимой в спокойствии великом.

Закончен август, дни промчались лета,

И утром, собираясь в огород,

Ты замираешь словно идиот

И видишь: инеем земля одета.

И понимаешь, что закончен бал,

Поскольку утренников час настал.

Поскольку утренников час настал,

И лес покрылся пламенным багрянцем,

И дачник одиноким иностранцем

Шагает за билетом на вокзал,

То ты за ним вослед идти обязан,

Закинув на плечо пустой рюкзак.

Иди, наивный городской дурак,

И горько плачь о жизни безобразной.

Остался огурец мечтой пустой,

Уже счернели от мороза листья,

И ветер над грядой летит со свистом,

Напоминая дальний волчий вой.

Поверьте, очень грустная картина,

Когда у огурца чернеет тина.

Когда у огурца чернеет тина,

И опадает сморщенный цветок,

Ты бросишься в отчаянья поток

И разогнуть уже не сможешь спину.

Я плети рву, как пораженья знамя,

И где-то средь сплетения ботвы

Я вижу мёрзлый огурец… Увы!

Он весь изъеден мерзкими слизнями!

Раздавлен я. Надежды больше нет.

Уже не важно, в фарсе или в драме.

Читатель, я расстаться должен с вами.

Опущен занавес, погашен свет.

Я потерял свой драгоценный плод.

Закономерен горестный исход.

Закономерен горестный исход:

Солений нету, нету маринада,

Без них и самой жизни мне не надо;

Жить не достоин бездарь и урод.

Осталось спрятать заступ и лопату,

Снести на кучу выдранную плеть,

Осталось тапки белые надеть

И лечь ногами в сторону заката.

Но прежде скрыть следы своих трудов.

Чтоб обо мне намёка не осталось.

Все гряды срыть — скажи какая малость!

Уж этот долг я выполнить готов.

Я утираю безнадёжно пот

Так проклят будь, бесплодный огород!

Так проклят будь, бесплодный огород!

Я на тебе свои оставил силы,

В любой гряде моих надежд могилы,

В компостной яме смерть меня найдёт.

Слетаются крикливые вороны

Как будто к полю битвы в старину.

Я проиграл великую войну —

Нет огурцов, и в жизни нет резона!

Но я встаю, как будто всё в порядке,

И начинаю заново копать.

Так знай, судьба, тебе меня не взять!

Придёт весна, и я копаю грядки.

И пусть кружат над головой вороны,

Сажаю огурцы и патиссоны.

Сажаю огурцы и патиссоны,

Но огурцов на грядках нет и нет.

И я шепчу: Помилуй, что за бред?

Какая сволочь строит мне препоны?

Опять моей судьбы порвалась нить.

Должно быть, вовсе счастья я не стою,

Рыдаю я над праздною грядою:

Дай огурцов, я буду их солить!

Спускается на сердце паутина,

И пропадает трудовой запал,

Поскольку утренников час настал,

Когда у огурца чернеет тина.

Закономерен горестный исход:

Так проклят будь бесплодный огород!