Охота на неверного мужа

Глава 7-4

Я подобралась, готовая сопротивляться до конца и не брать в рот никакой гадости. Но недооценила бывшую свекровь. Анна Павловна гаденько ухмыльнулась мне. Я внимательно следила за ее руками, готовясь отбиваться до последнего. Но не ожидала, что широкая, натруженная женская рука внезапно опишет в воздухе короткую дугу и со всей дури врежется мне в основание шеи.

Короткая вспышка боли. И я отрубилась, будто робот, у которого нажали кнопку питания…

Сознание возвращалось ко мне частями. Сначала я ощутила, что мне очень неудобно лежать: замлели руки, почему-то оказавшиеся под спиною, и дико хотелось в туалет. А глаза почему-то не открывались. Будто веки напрямую зависели от рук. И я некоторое время недоумевала, что происходит, почему я лежу в такой неудобной позе. И вообще, где я? Ибо в этот миг пришло ощущение ночной свежести и легкой сырости, ветерка, лениво игравшего с моими волосами и скользившего по обнаженному телу…

Обнаженному?!!

Я дернулась, все еще не до конца осознавая реальность. Хотя все равно не удалось шевельнуть хоть кончиком пальца. Что здесь творится? Даже на ночь я надевала рубашку или удлиненную футболку, голой спать мне было неуютно. Так почему?..

В следующий миг я услышала нервный шепот и сразу позабыла про неудобную позу:

— Давай быстрее! Чего ты копаешься? У нас не так много времени, как может показаться!

Глеб. Меня пробрала дрожь. Что происходит? Неужели?.. Неужели Филип и в этом мне не солгал, и бывшая родня готовит обряд по открытию Врат со мной в качестве жертвы?

— Прекрати меня подгонять, сынок! — огрызнулась свекровь. — Ты же не хочешь, чтобы нас с тобой размазало по всем мирам тонким слоем? Нет? Тогда не мешай! Потому что малейшая ошибка, да просто лишняя крошка мела на схеме могут оказаться фатальными. Сам говорил, что Брюллов в те ночи, когда можно открыть Врата, вообще не встает с коляски! Говорил?

— Говорил, — нехотя признал Глеб.

— Ну вот стоило позаботиться о том, чтобы на коляске он не смог сюда припереться! И все, сынок!

— Я позаботился! — сердито рыкнул Глеб. Видимо, Анна Павловна его допекла своими нравоучениями. — Даже в рожу дал, когда узнал, что это он подстроил так, чтобы Васька меня бросила!

— В следующий раз не станешь связываться с ничтожествами! — едко прошипела свекровь. — Хоть бы нашел кого-то достойного! А то, тьфу! Охотница за состоянием, которая согласна на все, только покажи ей деньги! Ты, наоборот, радоваться должен, что тебя избавили от этой обузы! Забудь! Вот сейчас вернемся в наш мир — все магички будут к твоим услугам! Только я тебя умоляю: выбирай с умом! Или вмешаюсь я!

Я ощутила нарастающее беспокойство после этой тирады бывшей свекрови. Мозг еще отказывался работать в полную силу. Глава все еще не открывались, я почти не владела своим телом. И я никак не могла сообразить, что же не так. Кроме очевидного: меня в планах Анны Павловны на будущее точно нет.

— Нет уж! — фыркнул в ответ Глеб. — С меня хватит и Ангелины! Более тупой и деревянной бабы я в своей жизни не встречал! И ее мне подсуетила ты! Так что хватит. Следующую выбираю сам. Я сегодня вложил деньги в одно очень прибыльное дельце…

— Что за дельце? — неожиданно насторожилась свекровь. — Глеб, ты уже однажды вложил инвестиции! Едва не оставил нас всех даже без жилья!

— Ха!.. — самодовольство так и перло из бывшего, как перекисшее тесто из квашни. У меня даже получилось открыть глаза и повернуть голову на голос, чтобы увидеть его лицо. — На этот раз все будет четко! Я вложил деньги туда, куда должна была вложить их Ангелина после того, как отсудит у меня все! Брюллов позаботился о своей подстилке… Создал ей все условия для приумножения богатства… Ненавижу! — вдруг с яростью рыкнул он. — С огромным наслаждением проткну ей сердце! Еще бы сделать это на глазах у Брюллова!.. Чтобы он понял, насколько больно терять свои игрушки! Ну ничего. Я запишу все на видео и отправлю ему…

— Сдурел?.. — разозлилась свекровь. Настолько, что даже бросила, по-видимому, свою работу и подошла, судя по звуку, поближе. — Не смей! Не должно оставаться никакого доказательства, что это сделали мы! Тем более, как!..

Наконец-то странное оцепенение, сковывающее мой мозг, спало. Будто поворот головы окончательно порвал невидимые путы. Я вдруг осознала, что лежу связанная в неудобной позе на спине. А окончательно онемевшие руки находятся подо мной. Что вокруг шумят старые деревья на ветру. А над головой раскинуло свой шатер звездное небо, на котором равнодушно красовалась круглолицая красавица-луна.

Немного повернув голову, я сумела разглядеть то место, где трудилась свекровь. Ну как разглядеть. Я проследила, как мать бывшего отходит от него, идет на десяток шагов вглубь парка, наклоняется, что-то подхватывает, проходит еще несколько шагов и начинает что-то чертить под ногами. И все бы ничего, возможно, я бы даже задалась вопросом, почему именно там. Но… Практически над Анной Павловной возвышалась слабо светящаяся в ночном воздухе арка ворот, чем-то напоминающая знаменитую Триумфальную. Так что я и без подсказок догадалась: это и есть Врата.

В следующий миг практически одновременно раздались в ночном парке две реплики:

— Скоро полночь! Поторопись!..

— Готово! Тащи ее сюда!

Я еще не успела сообразить, что это означает, а ко мне уже подошел бывший. Наклонился, протянул руки подхватить. Да так и замер, заметив, что я очнулась и смотрю на него в упор…

— Очухалась, — криво усмехнулся Глеб спустя несколько секунд. — Крепкая ты!.. — Мне почему-то почудилось в его голосе отвращение. — Ну, тебе же хуже!

Бывший схватил меня, больно, без сантиментов впиваясь пальцами в тело, то ли собираясь так и нести, то ли намереваясь закинуть меня себе на плечо. Но не успел вообще ничего сделать. Неожиданно раздался сухой и какой-то страшный щелчок, что-то вроде глухого визга и мой бывший муж, дернувшись всем телом, неожиданно начал оседать.

Его лицо было слишком близко. И я не могла не заметить его расширившихся до предела глаз, которые быстро заливало чернотой. Тьмой, из которой на меня смотрела Вечность.

Глеб выронил меня, когда сам упал на колени. Так что я не слишком сильно ушиблась. Вот только упала лицом вниз и больше не могла что-либо видеть. Только услышала топот ног и истошный вой Анны Павловны:

— Гле-е-еб!..