Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают (СИ)

Глава 2

Стрелков в растерянности…

Вскрытие привело в замешательство криминалиста и всех, кто занимался внезапной гибелью Ирины Моляковой. Молодая здоровая девушка умерла без видимых на то причин. Правда, кое-что в её смерти всё-таки настораживало. Хотя объяснению не поддавалось. На кожном покрове в районе солнечного сплетения был обнаружен след - круг, размером с рублёвую монету. Словно от резиновой присоски игрушечного пистолета. В самой середине кровоподтека – прокол - крошечная точка, как от шприца. Тем не менее, никаких лекарственных или других препаратов в крови Моляковой обнаружено не было. Создавалось впечатление, что её просто укололи очень тонкой иглой.

Но зачем?

Геннадий Стрелков засиделся в кабинете до самых сумерек. Кофе в бумажном стаканчике давно остыл, купленный в ларьке хычин зачерствел. Ни пить, ни есть лейтенанту не хотелось. Он в сотый раз пересматривал показания очевидцев. Фоторобот старухи создать так и не удалось – слишком разные воспоминания оказались у свидетелей. Умирающая Молякова ее загораживала – большинство очевидцев видели её со спины. Лица никто толком не разглядел. А если и разглядел, то явно не запомнил.

Замкнутый круг какой-то! А был ли мальчик? Вернее старуха… Стоит ли вообще её искать?

- Ну не она же пришила эту девицу, в конце-то концов! – Стрелков сам не заметил, как произнёс эти слова вслух. - Бред же… - пробормотал лейтенант уже тише.

Странно так же было и другое. Личный опыт показывал, что пожилые люди в подобных случаях сбегают крайне редко. Им, как правило, не хватает внимания. Они любят чувствовать себя нужными, полезными. Это вполне объяснимо - на работе отправили на пенсию, семья считает обузой... На его, Стрелкова, памяти – старики (а особенно старушки!) - самые ответственные понятые! Многие ещё долго ходят к следователю после того, как дело уже закрыли. Просто так, убить время. А тут… Смотрите, какая занятая старушка! Собственными руками держала девушку, оказалась в самом центре событий, но как только прибыла «Скорая» (и, кстати, полиция в его, лейтенанта Стрелкова, лице) – тут же ретировалась.

Подозрительно? Ещё как!

Стрелков откинулся на спинку стула, вырвал лист из блокнота, на котором все это время что-то рисовал - скомкал и бросил в корзину для бумаг.

- Не попал, - сказал он со вздохом самому себе.

Он что-то упустил. Что-то очень важное. Что? Итак, с чего все началось? Его вызвали. Он поехал. Вот оно! Он не сразу поехал! Поехал бы сразу – застал бы эту чертову старуху! А тут его отвлекли. Позвонил шеф. Сказал, у него есть какой-то влиятельный знакомый, мол, наш департамент ему чем-то страшно обязан – не суть. Просил за какого-то парня, фотографа. Вроде как племянник чей-то, после школы никуда не поступил, и чтоб без дела не болтался…

А потом что? Буркнул шефу, что ему некогда? Нет, не так. Петр Сергеевич рявкнул – не обсуждается, спросил, куда парня отправить, и он сам сказал шефу адрес вызова.

Комкая в руках очередной вырванный из блокнота зачириканный лист, Стрелков пытался вспомнить, был ли на рынке парень с фотоаппаратом? Мальчик… Был ли? Кажется, нет. Хотя… возле «Скорой» кто-то щёлкал. Или нет?

Только этого не хватало! Теперь шеф всех собак на него спустит из-за этого… как там его…

Стрелков сделал очередной бросок - на этот раз бумажный комок попал точно в цель.

- Есть! Вспомнил! Уточкин!

Телефонный звонок заставил вздрогнуть, и лейтенант едва не свалился со стула. Номер незнакомый, но он взял – мало ли, вдруг кто из свидетелей что-то вспомнил?

- Лейтенант Стрелков. Слушаю!

- З-з-здравствуйте, э-э-то Слава.

- Какой еще Слава? – лейтенант нахмурился.

Голос молодой, заикается – кто бы это мог быть?

- С-с-слава, Ч-ч-Чайкин.

- Чайкин? Точно! Уточкин! А я тут тебя вспоминал. Ты прости, брат, сегодня встретиться не получилось – служба. Но ты не расстраивайся. Приходи завтра в отделение к девяти утра – что-нибудь придумаем, лады?

- Почему не получилось? Петр Сергеевич дал мне адрес. Я сделал фотографии погибшей девушки и поехал в морг – там тоже сделал фотографии. Больше на месте происшествия ничего интересного не было, - выдал парень, ни разу не запнувшись.

- О как! Это ты молодец, Уточкин, молодец…

- Я не У-у-уточкин. Я Ч-ч-Чайкин.

- Странный ты какой-то, Уточкин. То тараторишь, то заикаешься. Почему ко мне не подошёл, а? Кто тебя в «Скорую» пустил?! Ты как им представился? У тебя ж даже удостоверения нет!

- Я на велосипеде поехал следом. Вас не стал отвлекать. В больнице у меня знакомая работает, медсестрой – она помогла. Я-я-я не в-в-сегда заикаюсь. И я не Уточкин. Я Чайкин.

- Ладно. Два момента. Первое. Ты – Уточкин, понял? Считай твой рабочий псевдоним, потому что я все равно иначе не запомню – все, закрыли тему! Второе. Завтра к девяти привезешь фотографии, понял?

- Да. Понял. Только…

- Ну что ещё, Уточкин?

- Вы н-н-не могли бы с-с-с-пуститься. Я тут. Внизу. У входа.

Лейтенант встал и выглянул в окно. Парень действительно мялся во дворе отделения, прислонив к дереву старенький велосипед.

- Сейчас. Пять минут. А что случилось-то?

- Фотографии. Думаю, вы должны это у-у-увидеть.