Охотник на оленей

Э.М.Кордер

ОХОТНИК НА ОЛЕНЕЙ

От переводчика

Фильм, поставленный по этой книге в 1978 году, имел шумный, устойчивый успех. Он получил пять "Оскаров". И видимо, дело было не только в блестящей плеяде актёров, среди которых Роберт де Ниро и Мерил Стрип, не только в отличной постановке Майкла Чимино, не в великолепном обыгрывании сцен охоты и войны.

Незамысловатый, на первый взгляд, сюжет о судьбе простых парней-металлургов, добровольцами отправившихся воевать во Вьетнам, приковывает внимание зрителя. И сейчас, много лет спустя, уже и у нас смотрят этот видеофильм с напряжённым вниманием и интересом. И не только потому, что главные герои - потомки выходцев из России, а воевали против союзников своих соотечественников. И не только потому, что вернувшись с войны, они столкнулись с теми проблемами, с которыми пришлось познакомиться нашим парням 15 лет спустя в Афганистане. Ведь и сама жизнь, и быт, и чувства, по сути дела, очень сходны, несмотря на то, что действие происходит и за океаном, и почти на экваторе, местах, казалось бы весьма далёких от нас, до которых нам мало дела. Но мы пристально всматриваемся в психологию людей, которые живут "за бугром", которые умело работают, воюют, любят, веселятся по-своему, переживают, стремятся к счастью.

Мне кажется, что книга была бы встречена с интересом русским читателем. Сейчас мы получили возможность слушать, смотреть и читать то, что во всём мире ценилось и внушало интерес и любовь много лет. Не так давно наш читатель получил возможность прочитать "Унесённые ветром", "Доктора Живаго" . А ведь во всём мире фильмы по этим книгам пользуются неизменным успехом.

Эта книга попалась мне в сценарном варианте. Я не знаю, есть ли другие версии. О писателе тоже ничего не знаю. По сведениям ВГБИЛ (1989 год) перевода её на русский язык нет.

Ничто не может сравниться с охотой на человека; тот, кому приходилось охотиться на вооружённых людей и кому это понравилось, никогда уж не ходит на какую-либо другую охоту.

Эрнест Хемингуэй

Часть первая В ГОРАХ. 1968 год

Глава 1

Вершин Аллегенских гор не было видно, они затерялись в мутном рассвете, подёрнутом грязными облаками. Крупные влажные снежинки мерно падали, покрывая собой тающие грязные сугробы по обочинам шоссе. Это был первый снег в новом году.

Большой дизельный грузовик с прицепом был единственной машиной на шестиполосном шоссе на четверть мили вокруг. Его двигатель мерно гудел. Дворники на лобовом стекле методично сбрасывали снег. Шофер зевнул, слегка приподнялся и сквозь штаны одернул сбившиеся трусы. Он опустился на сиденье, снова зевнул и включил указатель поворотов.

Дважды выжав сцепление, он начал переключать скорости.

Двигатель ревел всё сильнее по мере того, как машина замедляла ход. Приближаясь к спуску, шофер притормозил, и грузовик мягко съехал с шоссе на старую двухполосную дорогу. Белая надпись на зелёном фоне щита на обочине гласила:

"Клэртон. Население 36500 человек" .

Город лежал в узкой речной долине, протянувшись по склонам. Дома казались маленькими темными точками в свете тусклого утра и тумане вихрящегося снега.

Но ни снег, ни тусклый свет не могли скрыть или хотя бы приуменьшить размеры расползшегося туловища и маячивших башен гигантского металлургического завода.

Он подминал под себя городишко и, казалось, бросал вызов даже горам. Он растекался и извивался, расходясь в разные стороны, рисуя слишком крупную и сложную картину, которую нельзя было охватить одним взглядом. Завод как бы присел между пятью огромными доменными башнями высотой в двенадцать этажей, извергавшими белые клубы дыма. Пониже торчали трубы. Клубы пара вырывались из них и медленно поднимались вверх, растворяясь в холодном воздухе. Сквозь множество пыльных окон заводских зданий видны были всполохи огня.

Водитель прибавил скорость, и, набирая обороты, двигатель заревел громче. И всё же гул огромного завода проникал и сюда, хоть и приглушённо, но вполне ощутимо.

Лязг. Шипенье. Визг. Грохот. Долгий, глубокий стон.

Шофер покачал головой, как бы пугаясь такой ошеломляющей индустриальной мощи и благодаря свою машину и длинные просторные дороги, где проходили его дни.

Приближалась развилка. Правая дорога поднималась к горам, левая сворачивала на Дивижн-стрит, главную магистраль Клэртона. Почти с неохотой водитель свернул на Дивижн-стрит, служившую границей между дальними подступами к заводу на западной стороне и нагромождением ветхих викторианских домишек на востоке. Дома были с островерхими крышами и балконами-фонарями; иногда казалось, что они не разваливаются только потому, что их удерживает множество труб, вьющихся между домами, повисающих на столбах там, где пролёты слишком велики. Дома были тёмными и мрачными, расползались вверх по холмам лабиринтом узких, извилистых улиц.

Ранние автомобили уже превратили снег в кашу, и грузовик катился по ней на шипевших шинах, широко разбрасывая грязь. Изредка над улицей возвышался пешеходный переход, соединявший жилые кварталы с огромным чудищем на другой стороне. По одному шагал человек в брезентовой робе с капюшоном, накинутом на голову, в толстых рукавицах. Шофер встретился с ним взглядом и махнул рукой.

Человек мгновение помедлил, коротко кивнул и пошёл дальше.

Грузовику оставалось ещё с полмили до одного из складов, а на заводе Майкл поднял руку в рукавице и тоже помахал.

- Очки! - прокричал он, стараясь перекрыть лязг и грохот.

Он опустил очки со лба, не оглядываясь назад, чтобы убедиться, что остальные четыре члена бригады сделали то же самое. Хорошие ребята. Как сменный мастер Майкл сознавал свою ответственность, но не беспокоился за них.

Они находились на кирпичном помосте в литейном цехе, на несколько метров выше основного уровня, но намного ниже паутины железных лестниц и переходов под уходящим ввысь потолком.

Они стояли на некотором расстоянии от печи - чудовища, пышущего жаром, - на одном из переходов над глубокими желобами в каменной кладке. На них были асбестовые накидки, спадавшие до пояса, ниже - кожаные фартуки, защищавшие ноги, обутые в тяжёлые сапоги.

Пот струился по щекам и шее Майкла. Рубаха была мокрой насквозь. Он прищурился, глядя сквозь тёмные стёкла очков.

В печь подали кислород. Адский язык пламени взметнулся на два этажа вверх.

Майкла обдало жаром. Он стиснул зубы. Позади мощная кран-балка, двигавшаяся под потолком, схватила своими челюстями раскалённый добела слиток, подняла его и со скрежетом поехала в сторону, чтобы опустить его на рольганг, который отправит его дальше.

Язык пламени наверху печи поубавился, вспыхнул вновь, затем стих и исчез совсем.

Майкл поднял длинную стальную пику и подвёл к основанию печи. Он зажал пику под мышкой и наставил её остриё на чёрную корку, закрывавшую лётку у основания печи.

Оглянулся назад, чтобы убедиться, что все члены бригады находятся в безопасности, нагнулся и проткнул пикой корку.

Расплавленный металл вырвался сквозь открытую лётку, ломая остатки корки, и ринулся в главный желоб, брызгая пламенем и дождём искр.

Позади Майкла Ник, на вид едва достигший совершеннолетия, распахнул тяжёлые шлюзовые ворота. Металл с рёвом пронесся по жёлобу и разделился на лабиринт подканалов.

Люди двигались взад и вперёд по переходам над желобами, усмиряя поток металла, открывая и закрывая каналы, освобождая заторы ломами.

Поток металла временно пошёл на убыль, Майкл воспользовался этим и постучал концом лома по помосту у ног Ника. Тот обернулся. Майкл кивнул на Стивена, другого молодого члена бригады. Ухмыльнулся, снял рукавицу и изобразил рожки.

Ник подобным же образом поприветствовал Стивена.

Стивен улыбнулся - зубы сверкнули яркой белой полосой на чумазом лице и помахал в ответ. Ник поднял руки ещё выше и для выразительности потряс ими.

Стивен же устремил все своё внимание на жёлоб, подчеркнуто игнорируя их.

- Эй! - позвал Аксел, стоявший по другую сторону от Майкла. На несколько лет старше остальных, он был похож на быка. Он показал куда-то рукой. Поток возобновился и уже начал переливаться через края одного из каналов.

Майкл подал сигнал Стэну, ровеснику Аксела, самому маленькому по росту в бригаде. Стэн открыл ещё один канал, чтобы освободить переполнившийся.

Минутная передышка кончилась, и мужчины сосредоточенно принялись за работу.

На другом конце города, на склоне холма снег падал на зелёные купола русской православной церкви Св. Димитрия. Молодой лысоватый священник открывал ларец неподалёку от пышного резного алтаря. Двое служек расставляли цветы, а старый хранитель с болезненными пятнами на руках протирал деревянные перила алтаря.

Женщина средних лет в новом желтом платье, с зачёсанными и напомаженными волосами, стояла рядом со священником, теребя бусы из искусственного жемчуга на шее.

Священник открыл ларец, вынул оттуда две самодельные свечи и пару золотистых корон. Он положил их на бархатную подушечку на крышке ларца.

- Всё ли в порядке? - спросила женщина. - Всё будет в порядке?

- Да, - мягко и снисходительно ответил священник.

- Правда? Вы не обманываете меня?

Священник улыбнулся:

- Нет. Вы же знаете, что нет.

- Я просто... сколько раз женится первый сын? Раз, и всё тут. Один только раз. И хочется, чтобы всё было хорошо.

Священник кивнул.

- Наверняка пойдёт снег, - продолжала женщина, теребя бусы. Обязательно. Так уж должно быть. Будет скользко, все будут спотыкаться. И все машины перебьются.

Ох!

Она подняла руку ко губам и залилась слезами. Священник подошёл и обнял её.

- Не могу поверить, - всхлипывала женщина. - Мой родной мальчик... с чужой женщиной, а я ее даже не знаю. И к тому же... она не совсем стройная. Вы понимаете, о чём я говорю? Да, вовсе не стройная. Но это же безумие! Через два дня он уезжает во Вьетнам! - рыдала она. - Они завербовались. Он завербовался вместе со своими сумасшедшими друзьями! Не понимаю этого, батюшка. Нет, я ничего больше не понимаю. Ничего! Вы можете это объяснить? Может ли кто-нибудь вообще объяснить это?

Священник поцеловал её в лоб и посмотрел на неё мудрыми, грустными, успокаивающими глазами:

- С нами Господь. Бог позаботится о своих чадах.

Женщина вынула из рукава платок. Вытерла глаза и высморкалась.

- Да, - сказала она. - Я знаю, батюшка. Благодарю Вас, батюшка.

Ночная смена заканчивалась. Каждые семь минут гудели паровые гудки, выпуская рассредоточенные группки рабочих. И всё же в огромной проходной возникали пробки, там, где длинные очереди мужчин с закопчёнными сажей лицами и охапками пропитанной потом одежды выстраивались в ожидании своей очереди. У многих на головах ещё были каски с очками, поднятыми над козырьком. Большинство рабочих было крупными, сильными людьми, и выражались они громко и грубо.

Майкл одним из первых прошёл через проходную. Молодой человек среднего роста и скромного телосложения, но изящный и мускулистый. Смуглый, с короткими черными волосами. Лицо у него было как гранёное, красивое ровной и спокойной привлекательностью. Спокойное дружественное лицо, временами даже робкое.

Стивен шёл за ним, в руках у него был пропуск. Одновременно и Ник пробил свой на соседнем компостере.

Они были почти одного возраста с Майклом, но Стивен чуть повыше ростом, чуть покрупней. Их славянское происхождение замечалось по широким скулам и массивным челюстям. Они вместе окончили среднюю школу и сразу же пошли работать на металлургический завод, как почти все молодые люди в Клэртоне. Им уже казалось, что на заводе они провели значительную часть жизни. Их связывало это, а также скука и патриотизм, воспитанный у рабочего американца в маленьком городке.

Городке металлургов, где их родители и деды всё ещё помнили гнёт и нужду в стране своего детства и были горячо преданы новой родине. Всё это и побудило парней записаться добровольцами.

Более тысячи человек выходили из проходной, натягивая куртки и телогрейки, протискиваясь через контрольный пункт на сугробы огромной автомобильной стоянки.

С каждой минутой прибавлялись новые сотни людей.

Налетел порыв ветра, вздымая и кружа снег. Майкл поплотнее запахнул ворот куртки.

- Где Стэн? - спросил Ник.

Майкл огляделся:

- На проходной он был где-то неподалёку. Должен появиться с минуты на минуту.

Стивен показал рукой:

- Вот Аксел. Эй, Аксел!

Аксел возвышался над толпой. Почти двухметрового роста, энергичный, исключительно сильный человечище с безмятежной улыбкой и пузом размером с тачку.

Он повернул в их сторону и пропахал текущую людскую реку, как самоходная баржа.

Большущей рукой он обнял Стивена за плечи:

- Как себя чувствуешь, Стивен?

- Хорошо.

С невозмутимой миной Аксел поинтересовался:

- К свадьбе готов?

Стивен хлопнул его по плечу и ухмыльнулся. В его лице сквозила неуверенность. Не в Акселе, которого он любил, но в чём-то другом, чём-то смутном, чего он не мог определить, в чём-то, что не было устроено детство осталось позади, но мужчиной ему ещё предстоит стать.

Ник подмигнул:

- Берегись, Аксел. После сегодняшней ночи нам придётся его звать "Огонь-мужик" .

- Ети твою в корень, - отозвался Аксел.

- А вот и Стэн.

- Стэн! - закричал Ник. - Давай сюда!

- Стэн! - завопил Стив.

Увлекаемый толпой к машинам, Стэн крутил головой, но не мог найти их.

- Достань его, Аксел.

- Сейчас.

Аксел вошёл в толпу и с трудом выбрался назад вместе со Стэном. Пятеро мужчин, согнувшись навстречу ветру и снегу, пошли к автомобильной стоянке.

- Господи, - сказал Стивен. Он остановился и запрокинул голову. Посмотрите-ка.

Никогда не видел ничего подобного. Что за чертовщина?

Остальные посмотрели вверх. Тусклое белое солнце было окружено ореолом, казавшимся матовым сквозь покров снега и облаков. А в четырёх точках внешней кромки ореола - сверху, снизу и по бокам мерцали четыре маленьких круга, каждый из них - само солнце в миниатюре.

- Ложные солнца, - сказал Майкл. - Вот так штука. Ложные солнца.

Мужчины стояли, глядя вверх.

Аксел спросил:

- А что такое ложные солнца?

- Знак, - ответил Майкл. - Благословение охотникам, посылаемое Великой Волчицей своим чадам.

Стэн поморщился:

- Что за чушь ты несёшь?

- Это старая индейская примета.

- Дурак ты набитый.

- Стал бы я тебя дурачить такой ерундой? - улыбнулся Майкл.

Стэн внимательно посмотрел в лицо Майклу, пытаясь определить, не шутит ли тот.

Затем покачал головой:

- Майк, иногда надо быть доктором, чтобы понять тебя.

- Это знамение, - сказал Майкл и потёр скулу. - А не махнуть ли нам сегодня ночью на охоту?

Ник воскликнул:

- К чертям, Майк! И откуда у тебя такая блажь?

Майкл вновь пожал плечами. Остальным стало как-то не по себе. Они двинулись дальше по стоянке. Десятилетний, помятый и ржавый Q кадиллак" Майкла стоял шагах в полусотне впереди. Дверца водителя наполовину была занесена снегом.

- Сегодня никак! - в сердцах сказал Стивен. - Нет, ребята. Я же ведь сегодня женюсь, ради Бога. Вы пойдёте охотиться на оленей, когда я женюсь? Да не верю я в такую чертовщину.

Стэн сказал.

- Ну, сначала мы тебя окрутим. Запакуем тебя с Анджелой в постель. Послушайте, а что здесь такого? - Он обвёл взглядом остальных. - Верно? Разве не так?

- Ети твою в корень, - сказал Аксел.

- Вы с ума сошли, - внезапно с завистью произнёс Стивен. - Знаете что? Да вы совсем сдурели!

- Ты женишься, а мы дураки. Это мне нравится.

Ник обнял Стивена.

- Ну, хорошо. Хорошо, не ерепенься. Душой мы будем вместе с тобой. - Он обернулся к остальным. - Так ведь, ребята? Правда. Разве нет?

- Верно, - заключил Майкл.

- Ети твою в корень! - снова выругался Аксел.

Глава 2

По пути к машине Майкла они толкались, пихали друг друга, пританцовывали, пытаясь развеять досаду Стивена. И когда они ногами раскидывали снег у дверей машины, он уже смеялся вместе со всеми.

- Давайте, - сказал Ник. - Давайте, ребята, залезайте. Сегодня я плачу за первую выпивку.

Стэн с Ником бросили Стивена на заднее сиденье, затем плюхнулись туда же. Аксел сел на переднее рядом с Майклом. Плохо отрегулированный двигатель всхлипнул, несколько раз чихнул, затем - под радостные возгласы с заднего сиденья - неровно заработал на холостом ходу. Майкл газанул. Синий маслянистый дым заклубился сзади облачком. Майкл включил скорость и втиснулся в очередь других машин, направлявшихся к главным воротам.

- Послушай, Стивен, - сказал Стэн. - Коль тебе сегодня ночью понадобится помощь, не стесняйся, обращайся ко мне.

- Шуточки у тебя, Стэнли, не всегда смешные.

- Ну что ты, Стивен, - успокаивающе произнёс Ник.

- Прихлебатель, - сказал Стэн.

Майкл глянул назад через плечо:

- Трепач.

- Ети твою в корень! - воскликнул Аксел, стукнув кулаком по колену.

- Знаешь, Аксел, - сказал Ник. - Ты прямо поэт, такое красноречие.

- Полностью с тобой согласен, - ответил Аксел.

Майкл вгляделся сквозь дуги, очищенные дворниками на лобовом стекле. Высмотрел промежуток между стоявшими машинами, резко свернул влево и пронёсся стремглав по другому ряду. Машина прыгала и качалась, попадая в рытвины и разбрызгивая грязь по сторонам. Майкл проехал весь ряд, затем резко вывернул и вернулся в очередь перед самым носом у "пинто" , срезав очередь на добрый десяток машин.

- Здорово, - сказал Стэнли.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем они добрались до выезда. У ворот висел знак Q Осторожно!" , но никто никогда не обращал на него внимания, и Майкл вылетел на узкую Дивижн-стрит по левой стороне.

Тут все они вздрогнули от резкого сигнала. Огромный тягач с прицепом выезжал из-под переезда прямо за ними, там, где железная дорога, шедшая параллельно Дивижн-стрит, поворачивала в сторону. Грузовик попытался свернуть в сторону, чтобы не столкнуться с "кадиллаком" .

- Поддай! - крикнул Аксел.

Справа была каменная стена, грузовик шёл слева, занимая полосу встречного движения. Майклу надо было затормозить и пропустить грузовик. Иного выхода не было.

- Поддай, - повторил Аксел.

- Не выйдет, - резко выдохнул Стэн.

Майкл надавил на газ.

Аксел резко обернулся и сердито посмотрел на Стэна.

- Ты что, споришь со мной?

Майкл крепко вцепился в баранку:

- Заткнитесь, к черту! Дайте сосредоточиться!

- Давай, детка! - сказал Ник.

- Дави, дави!

- Наддай, парень!

Правые колёса "кадиллака" вкатились на тротуар, всех подбросило а затем кинуло назад на пружинное сиденье. Машина накренилась, два колеса шли по тротуару, едва не задевая каменную стену, а два по дороге. Слева от них неслась махина грузовика с отчаянно ревущей сиреной. Они приближались к телеграфному столбу.

Ник сбросил перчатку и стал следить за секундной стрелкой на часах.

- Ну и как? - с натугой спросил Майкл.

- Ничего не выйдет, - ответил Ник. - Не получится!

- Да? - Майкл нагнулся и шепнул машине. - Ну же. Ну!

Ник бросил Майклу через плечо какую-то картонную карточку.

- Что это? - спросил Майкл.

- Техпаспорт. Мой "универсал" за твой Q кадиллак" .

- Ого, ого, - произнёс Аксел, не отрывая взгляда от телеграфного столба.

Майкл и глазом не моргнул:

- У тебя сегодня счастливый день?

- У меня всегда счастливый день.

- Сейчас воткнёмся, - прошептал Аксел, упираясь руками в приборную доску.

Майкл даже привстал, нажимая на газ. Он надавил рукой на сигнал и метнулся влево, слегка зацепив боком грузовик и увернувшись от столба буквально на волосок. Затем вновь вывернул на тротуар, выскочил перед грузовиком и снова вернулся на дорогу.

- О, Господи! - с облегчением выдохнул Ник.

Майкл крутанул влево и ударил по тормозам. Q кадиллак" пролетел между встречными машинами, развернулся несколько раз и остановился, брызнув грязью на окна с вывеской "Бар Джона Уэлча" .

Грузовик пронёсся мимо, ревя сиреной, шофёр грозил им кулаком, а лицо у него было перекошено от гнева.

Стив, Ник и Стэн весело болтали на заднем сиденье.

- Ети твою в корень, - сказал Аксел и показал фигу вслед удалявшемуся грузовику.

Майкл вернул Нику техпаспорт:

- Получилось бы нечестно. Тебе нужно было дать фору. Ты ведь предлагал живые деньги за верное дело. - И он слегка улыбнулся Нику.

- Верных дел не бывает, - ответил Ник.

Зал торжественных мероприятий располагался в старом белёном здании с высокими арками окнами. Стены главной комнаты, длинной и прямоугольной, с небольшой эстрадой, были разрисованы пасторальными сюжетами: пасущиеся на лугах коровы, островерхая церквушка зимой, горные пейзажи. У входа стоял стенд с трофеями, похвальными грамотами и фотографиями молодых людей в форме прежних времён, обнимающих друг друга, сидящих около пушек, снимками танков на фоне руин каких-то зданий. На сцене с потолка свисал большой американский флаг.

Над нею красовались большие увеличенные фотографии Майкла, Стивена и Ника.

Волосы у них были очень короткие, лица тоньше и моложе, чем сейчас. То были выпускные фотографии из школьного альбома. Печатными буквами над фотографиями сделана надпись: "С честью служим Богу и Отечеству" .

Двое седовласых мужчин стояли на стремянке и держали красно-бело-голубую ленту, которую пытались приладить к рамкам фотографий.

Двое других старичков, сухоньких, с узловатыми пальцами и в очках, смотрели снизу на первых. У одного одно стекло было тёмным.

- Повыше, пожалуй, - произнёс старик с тёмным стеклом. - Как по-твоему?

Его товарищ согласился:

- Повыше.

Мужчины на стремянке подняли ленту выше.

Группа седых женщин расстилала белые бумажные скатерти на столах, установленных на козлах, и расставляла раскладные стулья.

- Ближе к портрету Стивена, - сказал ветеран с тёмным стеклом.

Его приятель произнёс:

- Чуть пониже, пожалуй. Что ты скажешь?

- Пониже.

- Да, чуть пониже, - сказал первый мужчина.

Старики на лестнице опустили ленту. Открылась входная дверь, и внутрь ворвался поток холодного воздуха с вихрем снега. Вошло с полдюжины закутанных шарфами женщин лет по пятьдесят-шестьдесят, одетых в тяжёлые тёмные пальто, в галошах.

Две из них несли высокий слоёный свадебный пирог, на котором стояли фигурки жениха и невесты. Ещё одна женщина суетилась около, опекая их.

- Осторожнее.

- Смотрите под ноги.

- Не опрокиньте.

Они отнесли пирог к столу в центре комнаты, поставили его и отступили назад полюбоваться. Старики-ветераны и остальные женщины тоже подошли.

- Прекрасно.

- Ох, мне даже плакать хочется!

- Повезло им, что у них такой пирог.

Вновь пришедшие топали ногами, стряхивая снег с сапог, хлопали в ладоши и терли щеки. Вдруг старшая покачнулась и упала. Кто-то подал стул. Её усадили, расстегнули пальто, сняли перчатки и сапоги, стали растирать руки и ноги.

- Вот. Это поможет. - Одноглазый принёс рюмку вина.

Женщина взяла её, мгновенье подержала перед носом, нюхая, и закачалась на стуле взад и вперёд, приговаривая:

- Ах, ах. Такое холодное.

Она подняла рюмку к губам, наклонила голову и выпила все до дна несколькими шумными глотками.

- Так-то лучше, - произнесла она, широко ухмыльнувшись. - Так-то гораздо лучше.

Анджела пришла к Стивену рано утром, с чемоданами и небольшой картонной коробкой, наполненной безделушками и сувенирами детства. Отец Стивена умер несколько лет назад. Стивен был младшим ребёнком в семье и единственным, оставшимся жить дома. Поскольку Анджела была старшей из пятерых детей, и так как дом у неё был переполнен, решили, что переедет она к Стивену и будет жить с его матерью, пока он не вернётся со службы.

Комната была плохо освещена, обои старые и выцветшие. Анджеле это вовсе не нравилось, и она надеялась, что ей удастся заполучить другую комнату.

Но дело было не в комнате. Анджела была достаточно наблюдательной, чтобы понять это. Всё было не так в этом доме: запахи, к которым она не привыкла, повороты в коридорах, которые ей были внове, непривычные по форме подушки на диванах. Всё было не так. Всё незнакомо. И ещё - она была беременна. Она была напугана, расстроена и в полном смятении.

Анджела уже в свадебном платье. Она приподняла вуаль и пошла посмотреться в зеркало.

Хороша ли?

Она попыталась посмотреть на себя глазами Стивена, глазами его матери, его друзей.

Её охватило сомнение.

Анджела постаралась задержать дыхание, чтобы живот не слишком выпирал. Он и так уже стал довольно округлым. Ничего не вышло.

- О, Господи! - воскликнула она.

Позабыв про живот, она посмотрела сама себе в глаза.

- Да, - искренно произнесла она.

Покачала головой, на мгновенье зажмурила глаза, снова открыла их.

- Да, - сказала она с затаённой страстью.

Нахмурилась.

- Да, - робко, лукаво выдохнула она.

Глубоко вздохнула.

- Да, ох, да, да, да. Ох!

Она повернулась и бросилась на кровать.

Всхлипнула, скомкала покрывало и зарылась в него лицом, подавляя рыдания.

Поплакав пару минут, она почувствовала себя лучше.

Распрямившись, она села и начала искать в открытом чемодане пачку бумажных салфеток. Она наткнулась на квадратную картонку, примерно такую, какую вкладывают в новые рубашки. На ней было написано: "Вот примерно так.

Более-менее. С любовью, мама."

Она перевернула картонку. На нее была наклеена фотография картины Микеланджело "Давид" . Гордый, мускулистый, прекрасный, обнажённый.

Бар Джона Уэлча был битком набит шумными сталеварами. Гремел музыкальный автомат. Спортивный комментатор по телевизору, установленному над дверью, объявил, что команда Q Орлы" из Филадельфии выигрывает у оклендских Q Наездников" со счётом 14:0. Сигарный и сигаретный дым тяжёлыми клубами вился между многочисленных оленьих голов, развешанных на стенах, у лакированных форелей и окуней, укреплённых на панелях красного и орехового дерева, у чучел фазанов и перепелов, а также рыжей лисицы, стоявшей лапами на ветке, уставившись невидящими стеклянными глазами в пустое пространство. В рамках висели фотографии мужчин в шотландских куртках с ружьями на фоне оленей, брошенных на капоты машин. Туша черного медведя была привязана к багажнику на крыше автомобиля.

Майкл со своей бригадой ввалился в бар.

Джон Уэлч завопил:

- Посмотрите, кто пришёл! - Он вышел из-за стойки бара, сгрёб Стивена медвежьими объятиями и начал подбрасывать его вверх. Уэлч был на пару лет старше Стивена - уже под тридцать - и почти такой же крупный, как Аксел.

Мужчины повскакивали из-за столов и с табуретов у стойки бара и сгрудились вокруг. Они хлопали Стивена по плечу, по спине, ерошили ему волосы, поздравляя его.

Стивен переносил всё это смущенно, но добродушно. Уэлч наконец отпустил его.

Мужчины стали совать ему стаканы.

- За мой счёт, Стив. Сегодня ты последний день холостякуешь.

- Выпей, Стив, сегодня тебе понадобится сила.

Ник глянул вверх на телевизор.

- Эй! - воскликнул он. - Я спорил на сто долларов, что "Орлы" выиграют!

Аксел схватил с бара неполный кувшин с пивом и выпил его залпом.

Стэн заорал:

- А я спорю на двадцать, что защитник "Орлов" носит юбку!

- Ети твою в корень! - сказал Аксел и заплакал.

Глава 3

Линда, подружка невесты на предстоящей свадьбе, хлопотала на кухне. Тонкая, почти хрупкая девушка с бледным лицом и длинными черными волосами. Она неотразимо красива, но сейчас была чем-то озабочена. Она закусила нижнюю губу.

Взгляд у неё устремлён в потолок.

Из спальни наверху доносился глухой шум. Он становился всё громче и громче.

Раздался какой-то треск, потом снова. Там швыряли мебель. Ещё один резкий удар, затем всё стихло.

Линда покачала головой. Подошла к буфету, взяла поднос и переставила его на подставку рядом с плитой. Поставила на поднос тарелку, чашку с блюдцем, положила салфетку. Вставила в тостер два куска хлеба, налила супу из кастрюли на плите в тарелку. Бросила в чашку пакетик с чаем, залила кипятком. Когда ломти выскочили из тостера, намазала их маслом и положила рядом с тарелкой. Подняла поднос и понесла из кухни вверх по лестнице к закрытой двери. Постучала.

Ответа не последовало.

Она толкнула дверь и вошла.

В комнате царил разгром. Стулья перевёрнуты, лампа разбита, картины на стенах перекошены. Одна упала, рама сломалась. Окно открыто, ветер задувает в комнату снег.

Отец лежал лицом вниз посреди комнаты. На нём было пальто, изорванное и грязное.

Он где-то потерял ботинок. В руке у него была полупустая бутылка, содержимое которой вытекало на ковер.

Она поставила поднос на кровать и опустилась на колено рядом с отцом.

- Папа?

Он замычал, перевернулся и, моргая, посмотрел на неё.

Она тронула его за плечо:

- Папа.

Рывком он приподнялся и принял сидячее положение. Посмотрел в открытое окно на крыши домов, на маячившую махину завода и огромную стоянку для автомашин, засыпанную снегом.

- Пошла ты! - пробормотал он. - Я проткну всем машинам в городе шины. Каждой паскудной машине. Вот что я сделаю.

Линда просунула руки ему под мышки и попыталась поднять. Качаясь, он встал, проковылял с нею к кровати и сел на край. Он медленно повернул голову и посмотрел ей в лицо. Кожа у него была серой, как из теста. Он был небрит.

Длинный рваный шрам с тёмными узелками швов пересекал левую сторону лба. Струйка слюны свисала из угла рта.

- Непременно я это сделаю, девочка. Всё вокруг, целое море! Целый океан проткнутых шин!

- Да, папа.

Она оставила его и пошла закрывать окно. Пока она опускала раму, он скатился с кровати и упал на пол.

Линда подошла, подоткнула платье, нагнулась и закинула его руку себе на плечи, попыталась поднять его назад на кровать. Пришлось помучиться, прежде чем это удалось. Она тяжело дышала, в глазах стояли слёзы.

Он снова упал.

- Ох, папа! - вскрикнула она.

Она попыталась еще раз, расходуя последние силы и превозмогая себя.

Внезапно он ударил её и попал прямо в лицо. Она отлетела назад и, опрокинув стул, упала на пол.

- Сучка поганая... все вы суки! - Отец рывком поднялся и бросился на неё.

Линда поднялась и протянула к нему руки:

- Папа! Папа, это же я, Линда!

Он закатил ей оплеуху. У неё помутилось в глазах и зазвенело в ушах. Она подняла руки, чтобы защититься от следующего удара, но он изловчился и ударил её снова.

- Ненавижу! Суки проклятые! Я им всем поспускаю шины...

Замахнувшись еще, он промазал, повернулся и, что-то бессвязно бормоча, рухнул на пол.

Слёзы катились по щекам Линды. Она стояла и молча плакала.

- Суки поганые! Все вы! - рычал отец, уткнувшись в ковёр.

Линда спустилась вниз и через гостиную прошла к себе в комнату. Затем вытащила из чулана чемодан.

Майкл, Ник, Стивен и Аксел сидели, облокотившись на стойку бара, а Джон Уэлч склонил голову по другую сторону. Все они пытались подпевать песенке Долли Партон, несшейся из музыкального автомата. Получалось только у Джона, у которого был приятный голос, но они уже так много выпили, что разницы не чувствовали, и все были в прекрасном настроении.

Стэн спорил с толстым водителем о том, чья очередь играть на бильярде. Спор начинал переходить в ссору.

Из задней комнаты донёсся какой-то визг.

Джон бросил петь и прошёл в конец бара. НиктоЬ казалось, этого не заметил.

Из распахнувшихся дверей выскочила официантка.

- Там какая-то безумная баба! - закричала она.

- Что? - спросил Джон.

Водитель схватил Стэна за плечи и припёр его к стене:

- А что, если я побросаю тебя вверх-вниз, как баскетбольный мяч, коротышка?

В задней комнате что-то треснуло, и двое из присутствующих повернули голову к дверям.

Стэн сунул руку под рубашку, достал из-за пояса короткоствольный пистолет и наставил его в живот шофёру:

- А как насчёт убраться отсюда подальше, толстячок?

У шофера округлились глаза, и он начал отступать.

Двери задней комнаты вновь распахнулись как раз тогда, когда Джон подошёл к ним.

Одна створка ударила его по лбу.

- Ой! - Он отпрянул назад, схватившись за голову.

Ворвалась мать Стивена, размахивая какой-то доской.

- Что это такое? - вопила она. - Пьёшь в день своей свадьбы! Иди вон! Прочь!

Она опять замахала доской. Мужчины пытались увернуться. Она сшибла со стойки стаканы, перевернула стулья. Она бушевала, как фурия, колотя доской по спинам 8Рногам увертывавшихся мужчин. Большинство устремилось к дверям, шумно протестуя, но заливаясь весёлым гоготом.

Стивен, Ник, Майкл и Аксел выбежали вместе и остановились под падавшим снегом.

- Ну, вот и всё, - сказал Стивен. - Действительно всё. Да, ребята, я пошёл!

Ник засмеялся:

- Ну и хорошо, что она тебя достала. Тебе, Стивен, сейчас никак нельзя слишком расслабляться.

- Ети твою в корень, - пьяно произнёс Аксел.

Разгорячённая, на улицу выбежала мать Стивена, всё ещё сжимая в руках доску. Она посмотрела на Стивена, выпустила доску из рук и расплакалась.

- Мальчик мой милый. Ангел мой... покидаешь родную мать ради чужой женщины...

беременной! - Она бросилась к Стивену и упала к нему в объятья.

- Мама...

- И так-то ты поступаешь со своей родной матерью, которая всю свою жизнь ходит в церковь дважды в день.

- Мама, всё будет хорошо. Мы же будем жить всего лишь этажом выше. Мы будем жить одной семьёй.

Совсем растерянно она посмотрела на его друзей, которые выражали ему сочувствие, а затем занялись изучением снежинок.

- Неужели ты такой бесчувственный? Разве у тебя такое жесткое сердце? Ты женишься на этой женщине, оставляешь меня с ней, а сам уезжаешь во Вьетнам!

- Ведь всего лишь один лестничный пролёт, мама, - устало сказал Стивен, слыхавший всё это уже не раз. - Один пролёт. Я буду жить всего лишь этажом выше, когда вернусь домой. Я люблю Анджелу, мам. Она любит меня.

Мать ничего не ответила.

- Ведь так же, - сказал он.

Помолчав немного, она сказала:

- Надень сегодня шарф.

Он сморщился:

- Не надену я шарф с фраком. Никто не носит шарфа с фраком.

Дело близилось к полудню. Майкл поддал газу, приближаясь к дороге, уводившей в гору, к вагончику, где они жили вместе с Ником. Машина набирала скорость, затем начался подъём. Задние колёса отбрасывали снежную кашу - "кадиллак" завилял.

Майкл поворачивал руль короткими резкими рывками, пытаясь погасить юз. На подходе к вершине колёса стали буксовать, ему пришлось переключиться на низкую скорость и добавить газу. "Кадиллак" с ревом, наконец, преодолел подъём и выехал на ровную дорогу. Майкл затормозил, выключил двигатель и поставил машину на ручной тормоз. Вышел из машины во взятом напрокат фраке, чувствуя себя в нём так же непривычно, как дрессированное животное в цирке. Как ни нелепо это выглядело, но на нём были горные сапоги, и брюки были заправлены в голенища. Штиблеты он нёс в руке. Он прошёл по мокрому снегу к старому помятому фургону Ника. У заднего окна кабины были пустые крепления для ружей.

Вагончик представлял собой двухтонный прицеп, промазанный по швам силиконовой замазкой и исчерченный потеками гудрона с крыши. Они купили его с третьих рук на стройке. Прицеп стоял на шлакоблоках на холме с видом на город и завод. Выглядел он неважно, но они сумели сделать его влагонепроницаемым. Всё-таки это был их дом, и он им очень нравился.

Майкл раскидал снег у входа и рывком открыл дверь. Ник сидел на кушетке в парадных брюках и накрахмаленной рубашке, фрачный пиджак висел на спинке стула.

Он натирал свои полевые сапоги жиром.

- Хочешь выглядеть принцем? - спросил он Майкла.

- То есть как?

Тот рассмеялся.

- Это нужно было делать ещё вчера, - сказал Майкл.

- Знаю.

- А так они сядут.

- Да знаю я, Майк.

Майкл подошёл к холодильнику, взял банку пива, откупорил её. Прислонился к стойке, разделявшей кухню и комнату, потягивая пиво. Он осматривался, чувствуя первые признаки ностальгии. Через пару дней он уедет и вернётся обратно нескоро.

Над раковиной висела голова оленя с одиннадцатью отростками рогов. Парусиновые шторы. Ружья на полке. Мебель раздобыта у родственников и друзей. В углу - удочки. Новый линолеум на кухне. Рюкзаки и спальные мешки свалены в углу.

Охотничьи фотографии в дешёвеньких рамках. Нож для свежевания, который он только вчера наточил, всё ещё лежал на кухонном столе рядом с точильным камнем. Коробка с гильзами для патронов на холодильнике. Всё как родное.

- Я просто жду, - сказал он вдруг. - Понимаешь?

- Как?

- Я просто жду, - повторил он. - Вот это... жду именно этого. Горы. Только здесь я чувствую себя хорошо, на своём месте. Я жду целый год, чтобы выбраться в горы, к оленям.

Ник взял старую зубную щетку, повозил ею в жире и начал втирать смазку в шов между подошвой и подъёмом сапога.

- Я тоже, - сказал он. - Пожалуй.

- Не может быть, - удивился Майкл.

- Да. Какого черта... я только об этом и думаю. И о Вьетнаме тоже.

Вдруг он отставил сапоги, вытер руки о бумажное полотенце, встал и взял с полки винтовку с оптическим прицелом. Открыл нижний ящик, вынул оттуда чистую замшевую тряпицу и начал снимать лишнее масло с ружья.

- Ты правда думаешь об этом? - спросил Майкл.

- Да. То есть, не знаю. Ради Бога, Майкл, Стивен ведь женится через пару часов.

Не понимаю, какого черта мы тут толкуем об охоте в последний раз перед армией.

Всё это ерунда.

Он вынул затвор и посмотрел в ствол. Затем вставил затвор обратно и уселся, положив ружьё на колени. Посмотрел в окно:

- Мутотень.

Майкл хлебнул пива.

- Я тебе вот что скажу. Знаешь, мне бы хотелось закончить свою жизнь в горах.

Ник повернулся к нему.

- Как? Одним выстрелом?

Майкл улыбнулся.

- Два - это слишком.

Ник снова посмотрел в окно:

- Я уж больше и не думаю об одном выстреле, Майк.

- А зря, - с напором произнес Майкл. - Оленя надо брать одним выстрелом. Всё дело именно в одном выстреле. Попробуй сказать кому-либо об этом. Так ведь и слушать никто не будет. - Он помолчал минуту. - Ты действительно думаешь о Вьетнаме?

- Не знаю. То об оленях... то о поездке во Вьетнам. Не знаю. Я думаю обо всём этом. - Ник отставил ружьё, облокотился на колени, переплёл пальцы рук и наклонился вперёд.

- Мне нравится, как растут деревья в горах. Какие они все разные. Нудно звучит, да?

- Я вот что тебе скажу, Ник. Не хочу охотиться ни с кем другим, только с тобой.

Мне нравятся парни с быстрой реакцией и сноровкой. Я не стал бы охотиться с расстегаем.

Ник рассмеялся:

- Это кто же расстегай?

- Кто расстегай? Ну как ты думаешь, кто расстегай? - Он повёл рукой к окну, в сторону города и завода за ним. - Все они расстегаи. То есть, все они отличные парни, Бога ради, но... дело в том, Ник, что без тебя я бы стал охотиться один.

Серьёзно. Только один. И никак иначе.

Ник ухмыльнулся и сделал движение рукой, как будто бы отталкивая что-то:

- Ты совсем чокнулся. Ты отдаёшь себе отчёт в этом, Майк? Ты совсем уж помешался на правилах.

Майкл только ухмыльнулся в ответ:

- Не люблю неожиданностей.

На улице прогудел сигнал. Майкл подошёл к двери:

- Это Аксел и Джон.

Ник вышел наружу вместе с Майклом.

Аксел и Джон были одеты во фраки, которые были им малы и тесны. Они походили на Шалтая и Болтая, но покрупнее. У них были одинаковые рюкзаки, ружья и куртки.

Они колотили по багажнику майковского "кадиллака" .

- Аксел! - крикнул Ник. - Джон, ради Бога, погодите минутку, ребята.

Аксел, пьяный, ревел:

- Не открывается!

Майкл прошёл по снегу и показал:

- Вот сюда надо бить. Сюда вот, Аксел, а не туда.

- Куда надо ударить? Ты только покажи, куда надо ударить.

- Сюда, - показал Майкл. - Бей сюда.

Аксел прищурился, отошёл назад, поднял ногу и ударил ботинком, как гигантским поршнем, по багажнику.

Крышка откинулась.

- Ети твою в корень! - воскликнул Аксел.

- Отлично! - сказал Джон. - Жаль, что ты больше не лягаешься в команде металлургов. - Он тряхнул головой. - Опля! То есть не то, ух...

- Точно. Верно. Ого, - выдохнул Аксел, как бы не замечая этих слов. Ты знаешь, я люблю машину Майка. Некоторые машины остепеняются. Но эта машина, такая машина... она растёт. То есть, от этой машины можно ждать чего угодно. Трудно сказать, куда пойдёт эта машина.

- Вот-вот, сказал Ник. - Вот это-то и вселяет в меня уверенность.

Майкл посмотрел на Ника долгим, трезвым взглядом. Аксел пошёл к своей машине, из которой вылезал Стэн с рюкзаком на одном плече и ружьём на другом. Аксел вынул банку пива из связки на переднем сиденье, резко вскрыл её и поднял руку вверх.

- Салют! - выкрикнул он и начал хлебать пиво.

- Эй, помогите же мне кто-нибудь, - крикнул Стэн.

В отличие от других, фрак сидел на нём, как на заказ. Туфли блестели. На цыпочках он пытался пробраться сквозь снег к "кадиллаку" .

- Тссс, - шикнул Джон. - Аксел намерен изгадить машину Майкла.

Аксел отнял банку ото рта, посмотрел на Джона, затем повернулся к "кадиллаку" .

В банке оставалось немного пива. Он опрокинул банку и вылил остатки пива на багажник.

- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, - произнёс он, припоминая школьную латынь. - Аминь! - Он бросил банку через плечо, выпятил грудь и забарабанил по ней кулаками. Затем фальцетом испустил великолепный тарзаний вопль.

К фургону взбирался четырёхдверный "шевроле" . В нём сидело пятеро девушек в бледно-голубых платьях подружек невесты. Машина вскарабкалась на холм и остановилась как раз тогда, когда Аксел кончил вопить. К немалому удовольствию Аксела эхо долго отражалось в горах. Как только оно стихло, из церкви поплыл колокольный звон.

- Иииии-ааааа! - орал Аксел.

Он набросился на "кадиллак" , уцепился руками за крышу и стал биться бёдрами в дверцу машины.

- Аксел! - спросила одна из девушек в "шевроле" . - И что же такое ты делаешь?

Аксел широко заулыбался:

- У меня глубокая интимная связь с этой машиной.

Белокурая девушка крикнула:

- Давайте, ребята, поторапливайтесь, а то опоздаем.

- У кого гвоздички? - спросила другая.

- У меня, - ответила соседка. - Они здесь, вот тут.

Она открыла коробку из-под обуви. Первая девушка посмотрела, нахмурившись, на Аксела:

- Ну и видик у тебя.

- Да, но зато какой чудный, - ответил он.

- Кто-нибудь, нацепите ему гвоздику.

- У кого руки свободные? У меня совсем отмёрзли.

Одна из девушек вставила Акселу гвоздику в петлицу:

- Ну и ну, - сказала она. - На этом фраке уже побывало миллион цветов. И где ты его только откопал? Посмотри, вся петлица в дырках!

- Ети твою в корень! - гордо выпалил Аксел.

- Ник, - позвал кто-то тихо, почти шёпотом.

Ник повернул голову.

За углом фургона, в стороне от остальных и подальше от их глаз стояла Линда. В руке она держала чемодан.

Ник подошёл к ней:

- Привет. Что ты тут делаешь?

- Привет, - она слабо улыбнулась. - У тебя ботинки промокли. - Улыбка пропала, и она сжала губы.

- Послушай, в чём дело?

Она покачала головой, потряхивая волосами, но смотрела в сторону.

- Поговорить нужно.

- Может... может, пройдём внутрь?

- Конечно.

Ник провёл её в фургон и очистил место на кушетке.

- Что случилось?

Линда начала было, остановилась, затем глубоко вздохнула и расправила плечи.

- Я просто хотела спросить, - тихо сказала она, тщательно подбирая слова. - Вы с Майклом уходите в армию через пару дней, вместе со Стивеном. Нельзя ли мне пожить у вас до вашего возвращения, потому что... ну, если можно, конечно.

- Да, конечно. Ты не шутишь? Конечно.

- Я хотела бы отплатить вам обоим.

Ник опустился на колено перед ней и взял её руки в свои.

- Линда, ну что ты, Линда?

- Нет, - сказала она, покачав головой. - Я хочу отплатить тебе.

- Линда, Линда.

Она подняла глаза и посмотрела на него.

- Что? - спросила она тихим голосом.

Ник держал её руки в своих, не в состоянии выразить то, что ему хотелось сказать:

- Не знаю.

Глава 4

Стивен и Анджела стояли лицом друг к другу у небольшого алтаря. Позади Линда держала одну из золотых корон над головой Анджелы, а Ник держал другую над головой Стивена.

На клиросе мужской хор исполнял русский свадебный гимн - глубокая, захватывающая музыка, вызывавшая в памяти мотивы бескрайних степей, сумрачных соборов, икон, ладана и грусти. Могучий баритон Джона Уэлча увлекал за собой весь хор.

- Благословенно Царствие, - заводил священник, - ныне и присно и во веки веков.

Во втором ряду прихода, напротив подружек невесты, Майкл, Стэн и Аксел стояли на коленях во фраках, шевеля пальцами ног в холодных промокших кожаных туфлях.

Позади них были ряды других прихожан, мужчин и женщин, одетых в лучшее платье, тщательно вычищенное и выглаженное по такому поводу. Лица изборождены морщинами, руки огрубели от работы. В выражении их лиц сквозила жестокость людей, сумевших выжить. Но этот день и празднество наполняли их какой-то нежностью, объединили сердца.

Священник подал одну свечу Анджеле, другую - Стивену. Ник и Линда смотрели друг другу в глаза с робким изумлением.

Священник зажёг свечу Анджелы, повернулся и поднёс спичку к свече Стивена.

Окруженный горящими свечами, он поднял руки и произнёс, обращаясь к прихожанам:

- Всякому, кто творит зло, ненавидит свет и не приходит к свету, дабы деяния его не осуждались...

Он закончил, сделал знак друзьям жениха, затем подружкам невесты. Они подошли к алтарю, девушки окружили Анджелу, а молодые люди собрались вокруг Стивена.

Девушки касались короны, когда священник опускал её на голову Анджеле, а Майкл с остальными шаферами помогал короновать Стивена.

Священник пропел:

- Венчается раб Божий Стивен с рабой Божьей Анджелой во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Он соединил руки молодых и повёл их вокруг алтаря, что должно было означать, что союз их будет вечным. Подружки невесты и шаферы проследовали за ними.

Завершив круг, Майкл и Линда оказались лицом друг к другу. Он заглянул ей глубоко в глаза. На мгновенье она ответила ему, но затем засмущалась и отвернулась.

Раскаты оркестра оглушали присутствовавших в зале. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, и пары кружились, выгадывая пространство, сталкиваясь друг с другом, меняясь партнёрами и уносясь прочь. У двух столов, где давали выпить и закусить, стояли две очереди. Средних лет и пожилые женщины наполняли стаканы и тарелки довольно споро, но всё-таки не поспевали. Пожилые мужчины толпились группами по углам, курили и либо серьёзно беседовали, либо шумно и вожделенно хохотали.

Майкл одиноко стоял в стороне от танцоров с банкой пива и смотрел на проплывавших мимо друзей: Анджелу, улыбавшуюся Стивену, Линду, мягко прижимавшуюся к Нику, Стэна с полногрудой женщиной лет тридцати с ярко-рыжими крашеными волосами, Джона Уэлча, тискавшего пухленькую девушку, которая всё время хихикала, и Аксела, медвежьим объятьем державшего белокурую подружку невесты (кажется её зовут Бесс, подумал Майкл). Он пил пиво быстрыми отрывистыми глотками.

Как только оркестр закончил, некоторые пожилые женщины застучали вилками по стаканам. Остальные сразу подхватили, и через некоторое время зал уже гремел.

Всё потонуло в этом звоне.

Стивен огляделся, ухмыльнулся, обнял Анджелу, приподнял её и крепко поцеловал.

Зал разразился свистом, топотом и аплодисментами.

Оркестр заиграл новый танец.

Майкл отставил пустую банку и вынул новую из наполненной крошеным льдом бочки позади. Он увидел просто одетую спокойную девушку с блестящими каштановыми волосами, сидевшую на стуле у стены рядом с бочкой. Она улыбнулась ему. Он отвёл взгляд, делая вид, что не замечает, и подвинулся к другой стороне колонны, разглядывая свою школьную фотографию, висевшую на стене между такими же фотографиями Стивена и Ника. Он внимательно вглядывался в это лицо, пытаясь вспомнить, кто же все-таки был этот мальчик.

Танец закончился. Пожилые женщины в зале запели, а две принесли с кухни свадебный пирог и поставили его на стол. Вокруг начал собираться народ. Мать Стивена сидела за столом напротив Анджелы. Обе смотрели на фигурки "жениха и невесты" , венчавшие пирог. Одновременно они подняли глаза. Натянутые улыбки появились у них на губах. Так продолжалось несколько мгновений, затем Анджела протянула руку и взяла фигурки с пирога. Она подала их через стол матери Стивена. Пожилая женщина посмотрела на них с недоумением и вдруг расплакалась.

Обе они заторопились к концу стола и заключили друг друга в объятья, плача, всхлипывая и целуя друг друга.

Разрезали пирог. Полилось вино. Когда каждый съел по куску, оркестр заиграл снова. От громкой, ритмичной польки и топота ног задрожали пол и стены.

Джон Уэлч стоял у вешалки лицом к танцующим. В руках у него была плетёная корзинка, наполненная деньгами и конвертами. Рядом, пьяно покачиваясь, стоял Аксел с подносом, на котором были стаканы с виски и завернутые в целлофан сигары. Как только перед ним появлялась новая пара, Джон протягивал вперёд корзину.

- Что это? - спрашивал кавалер.

- За доллар, - сияя, отвечал Аксел, - вы получите выпивку, сигару и танец с прекрасной невестой.

Мужчина рылся в кармане и бросал доллар Джону в корзину. Аксел подавал ему стакан, принимал у него пустой, после того как тот осушал его, и втыкал ему сигару в нагрудный карман. Затем подзывал Анджелу, приближавшуюся к ним, кружа, со своим партнёром.

- Подари ему танец, красавица, - говорил он.

Анджела подавала руку, кружилась некоторое время с кавалером, затем меняла партнёра и продолжала танцевать, слегка отставив руку, чтобы народ мог полюбоваться её кольцом. В конце танца руководитель оркестра подошёл к микрофону:

- Тихо! Тише, пожалуйста! - воскликнул он. - Прошу внимания!

Постепенно шум утих.

Руководитель торжественно произнёс:

- Анджела и Стивен приветствуют вас и приглашают на свадебное торжество, устроенное также в честь Ника и Майкла, которые отправляются во Вьетнам, чтобы с честью послужить Отечеству!

В зале раздались оглушительные аплодисменты. Кто-то включил прожектор, осветивший круг перед сценой. Анджела со Стивеном появились в нём, приглашая свиту следовать за собой. Подружки невесты и шаферы вышли вперёд. Оркестр заиграл национальный гимн "Звёзды и полосы вовеки" . Все молча и торжественно встали.

Когда музыка стихла, женщины снова зазвенели вилками по рюмкам. Грохот поднялся невероятный. Стивен опять поцеловал Анджелу под возгласы одобрения.

Оркестр заиграл тустеп. Стивен с Анджелой начали танец, свита пустилась вслед.

Майкл оказался в паре с Линдой. Он держался с ней чопорно. Ник, проходя мимо с блондинкой Бесс, слегка подтолкнул Майкла.

- Не бойся, старина, она не кусается.

Майкл прошёл круг с Линдой. Они смотрели друг на друга. Ноздри у неё раздувались, и запыхалась она несколько больше, чем просто от танца. Майкл танцевал очень церемонно.

- Не очень-то я силён в таких делах.

- У тебя хорошо получается.

Он кивнул. Тела их разделяло небольшое пространство, и он следил, чтобы оно не уменьшалось.

Выждав некоторое время, которое посчитал приличным, он сказал:

- Ну вот, я всё-таки запарился. Тебе тоже, кажется, пора отдохнуть. Хочешь пива?

- Да, - ответила она, чтобы угодить ему.

- Ты какой сорт предпочитаешь?

Она засмеялась:

- Не знаю, Майкл. Мне в общем-то всё равно. Пиво, так пиво.

- Я принесу тебе "Миллер" , - серьёзно проговорил он. - "Миллер хай лайф" .

Лучше этого здесь ничего нет. - И он поспешил прочь.

Бочка была почти пустой. Ему пришлось пошарить в ледяной воде и остатках льда, чтобы разыскать пару банок. Мужчины принесли с кухни ещё несколько ящиков, как раз когда он вытирал руки мокрым полотенцем, что висело на борту бочки.

Ник возник возле девушки, сидевшей рядом с бочкой. Она как будто и с места не сходила весь вечер. Ник что-то сказал ей. Она зарумянилась, улыбнулась и кивнула, затем встала и пошла с ним танцевать. Они закружились в танце. Девушка запрокинула голову назад и засмеялась, лицо у неё засветилось и оживилось.

Майкл смотрел на них некоторое время, затем вернулся к Линде. Та уже села. Он подвинул себе стул рядом , плюхнулся на краешек и чуть не упал.

- Извини.

- Майкл, - засмеялась она. - Да ты напился!

- Похоже, так, - согласился он.

- Ну, ничего. На то и свадьба. Надо расслабиться и веселиться.

Ник пролетел мимо, кружась с той девушкой, которая уже не казалась некрасивой.

Он слегка махнул Линде и эффектно развернулся, проходя мимо них.

Линда с нежностью посмотрела ему вслед.

- Тебе, вроде бы, очень нравится Ник, - сказал Майкл.

Линда обернулась к нему:

- Да, очень.

Майкл хотел что-то сказать, но передумал.

Еда кончилась, но вина было много, музыка и веселье продолжались. Мужчины, пошатываясь, время от времени выходили на улицу, где метель уже стихла, чтобы глотнуть свежего воздуха и постоять на холоде в надежде, что протрезвеют, и можно будет начать всё сначала. Время от времени то одного, то другого друзья оттаскивали в небольшие комнаты позади главного зала и оставляли там проспаться на ковре. Парочки рука об руку уходили в темный вестибюль, жались там среди верхней одежды, целовались, обнимались и шумно дышали.

Молодой сержант спецвойск в отчаянно отутюженной форме и ослепительно начищенных ботинках вошёл в зал, на груди у него было несколько боевых нашивок. Он коротко кивнул кому-то из знакомых, прошёл прямо к бочке с пивом, выудил банку и сел в конце захламленного стола, невозмутимо разглядывая народ.

Тарзаний клич Аксела вдруг заглушил музыку. Он остановился посреди танца, схватил свою партнёршу, подружку невесты, за плечи и с возгласом "ух ты" поднял её над головой на вытянутых руках.

Одной рукой она прижимала платье, разыгрывая скромницу, а другой лупила его по голове:

- Аксел, перестань! Аксел! Если ты сейчас же не опустишь меня, я расшибу тебе башку! Клянусь!

- Сейчас я тебя поцелую! - заявил Аксел. - Тебе придётся либо хлебать, либо стегаться.

Все вокруг засмеялись.

На другой стороне зала Стэн стоял с Джоном, не обращая внимания на Аксела. Он наблюдал за красавцем с густыми кудрями, который танцевал с его девушкой.

- Ты знаешь, что делает этот сукин сын? - запальчиво произнёс Стэн. Он же щиплет её за задницу!

- А, брось ты, ведь свадьба же, Стэнли.

Губы Стэна растянулись в оскале.

- Ну и что же, что свадьба? Он же её... Вон! Смотри! Он опять за своё! Джонни, я возьму пистолет в пальто. Я убью его! Я сейчас убью его!

Джон взял его за плечо:

- Брось, Стэнли.

Стэн вывернулся из-под руки Джона. К счастью, он пошёл не к вешалке, а прямо к танцующим, и хлопнул кавалера по плечу. Тот улыбнулся, отпустил девушку и отступил. Девушка, подбоченясь, выпятила бедро, глупо ухмыльнулась, ожидая, что будет дальше. Стэн ударил её слева по скуле, и она рухнула на пол, как куль с мукой. Кавалер, только что танцевавший с ней, сразу же ушёл. Стэн стоял, озираясь, выпятив подбородок. Затем поправил прядку волос, которые рассыпались, когда он взмахнул рукой.

Около пива, собравшись у колонны, Ник, Стивен и Майкл стояли кучкой, исподволь наблюдая за сержантом спецвойск.

- Он только что оттуда, - сказал Майкл.

- М-да.

- С виду он суров, - сказал Майкл. - Хороший воин. Видите нашивку слева? Это за Куансон.

- Да ну, - протянул Стив. - Вот это да.

- Подойдём? - предложил Майкл.

Он подвёл друзей к сержанту.

- Привет. Мы, э-э, скоро идём служить в воздушно-десантные войска.

Сержант поднял взгляд, широко, рассеянно улыбнулся:

- Дерьмо!

- Что? - перспросил Майкл.

Сержант по-прежнему улыбался.

Майкл повернулся к Нику:

- Что он сказал?

- Дерьмо.

- Дерьмо?

- Да, дерьмо, - подтвердил Ник.

Стивен кивнул.

Майкл кашлянул:

- Ну, может, ты расскажешь нам, как там?

- Дерьмо, - повторил сержант.

Майкл посмотрел на Ника. Ник посмотрел на Стивена. Стивен - на Майкла. Все трое принуждённо рассмеялись.

- Да-а, ну что ж, спасибо и на этом, - сказал Майкл.

- Не за что.

Они отошли, и когда между ними и сержантом оказалось несколько человек, снова расхохотались.

- Это уж слишком! - сказал Ник.

К ним подошёл Аксел. По лицу его струился пот. Пиджак разъехался на спине по шву. Он ткнул большим пальцем в сторону сержанта:

- Это что ещё за тип?

- А черт его знает, - ответил Майкл.

- Он, что, оттуда?

- Черта с два.

- Тогда откуда же он?

Майкл и Стивен ответили в унисон:

- А черт его знает!

- Ети твою в корень! - сказал Аксел.

Трезвея, Майкл высказал предположение:

- А может, он заблудился?

- Все собираются на сцене, - сказал Ник. - Кажется, Анджела со Стивеном собираются что-то предпринять.

Почти все были навеселе. Все разговаривали, шутили, толкались, тянули серпантин и кульки с рисом из карманов. Анджела со Стивеном поднялись на сцену. Все весело зашумели, послышались скабрезные шутки. Анджела подняла свой букет, барабанщик выбил дробь. Анджела высоко подбросила букет. Он пролетел под барабанную дробь и попал в руки к Линде. Барабанщик ударил в тарелки, когда она поймала его. На сцену поднялась мать Стивена. В руках у неё были две рюмки вина. Она подала их молодым.

- Если не расплескаете, - сказала она, - то будете счастливы до конца жизни.

Стивен и Анджела подняли рюмки и выпили.

В толпе Ник вдруг обернулся к Линде и спросил:

- Ты пойдёшь за меня?

Линда вспыхнула и опустила взгляд на букет. Несколько мгновений спустя она подняла глаза и ответила:

- Ладно.

- Как?

Линда торжественно кивнула.

- Неужели? - воскликнул он, ошеломлённый как своим вопросом, так и её ответом. - То есть, если мы вернёмся из... то есть, когда мы вернёмся назад. - Он покачал головой. - Ну, в общем, я совсем запутался.

- Да, пожалуй, что у тебя в голове, то и на языке, - грустно произнесла она. У неё повлажнели глаза и задрожали губы.

- Но ты ведь правда пойдёшь?

- Правда, - ответила она.

- Славно! - Ник пристально посмотрел ей в лицо.

- Да, славно! - подтвердила она.

Линда уронила букет и обняла Ника.

- Не понимаю, чего мы ждали, - сказала она.

- Я тоже. Никак не пойму.

Он поцеловал её, затем крепко обнял, откинул голову назад и рассмеялся. Он увидел, как капля вина с края поднятой рюмки Анджелы упала и запачкала ей белое подвенечное платье.

Глава 5

Майкл стоял вместе с остальными на улице у дверей зала. Метель совсем стихла, и только легонький снежок медленно сеялся в воздухе.

Стивен и Анджела бежали к "кадиллаку" Майкла. Длинная цепь консервных банок была привязана к заднему бамперу. Народ валил за ними, разбрасывая серпантин и рис.

Фрак у Майкла был весь в пятнах. Лацкан оторван, гвоздичка совсем смята, а галстук-бабочка болтался на расстегнутом вороте рубашки. Остальные выглядели не лучше, за исключением Стэна, который в безупречном фраке, гладко причёсанный, с по-прежнему ярко сверкающими туфлями, смотрелся так, будто только что сошёл с обложки модного журнала. Все были пьяны, но, как ни странно, всё ещё вскрывали банки с пивом, тут же выхлёбывали его и бросали по сторонам пустые банки.

- Дерьмо. Дерьмо собачье, - в сердцах сказал Майкл Стэну.

- Еще какое.

- Дерьмо, - повторил Майкл. Его затуманенный мозг не мог придумать ничего другого. - Дерьмо ты собачье.

- Сколько? - горячо спросил Стэн. - Сколько ставишь? Делай ставку, раз уж заговорил.

- Отвали, Стэнли, - сказал Майкл.

Ник с Акселом отделились от группы и пошли по снегу наперерез Стивену. Пока Анджела усаживалась на место пассажира, Ник и Аксел подхватили Стивена, подняли его с земли и понесли к дверце водителя, открыли её и втолкнули его за руль.

Ник наклонился к Стивену. Анджела опустила стекло и кричала что-то своё кому-то снаружи.

- Не думай о том, что говорит Стэн, - прошептал Ник Стивену.

- Хорошо, - пьяно кивнул Стивен.

- Просто забудь. Не думай о том, что он говорит. Он такой болтун.

Стивен поднял голову к Нику. Едва слышно он произнёс:

- Ты знаешь, Ники, у нас с Анджелой ведь совсем ничего не было.

- Ну и отлично. Отлично.

- Да нет же. Серьёзно. Это моя единственная настоящая тайна в жизни, Ник.

Ник закашлялся, чтобы скрыть изумление. Затем успокоил его:

- Ну и что? Ничего такого. Просто, просто... не бери в голову.

Анджела всё ещё махала рукой и разговаривала со стоящими у машины.

- А как быть с ребёнком? - спросил Стивен. - Что мне делать, когда она родит?

- Это уж её забота. Оставь это ей. У всех рождаются дети, и никто не видит в этом ничего особенного. Просто пережди.

- Переждать?

Ник крепко обнял Стивена:

- Просто-напросто пережди!

Стивен кивнул, глядя вперёд на лобовое стекло.

- Эй, - сказал Ник. - Не грусти. Не беспокойся. Всё будет очень хорошо. Увидимся в понедельник в поезде.

- Хорошо. До понедельника. - Он похлопал Анджелу по плечу.

- Ну как, со всеми распрощалась, крошка?

Она радостно кивнула в ответ.

Стивен включил скорость и тронулся. Толпа двинулась рядом с шумными возгласами, стуча по крыше машины.

Вдруг из темноты в ярком конусе света фар появился Майкл. Он был совершенно голым, в поднятой руке у него был букет из серпантина. Он прыгал по снегу.

Стивен с Анджелой раскрыли рот от изумления, затем рассмеялись. Стивен подал сигнал. Майкл повернулся, показал им зад и бросился бежать перед машиной.

Серпантин вился сзади шлейфом. Он прыгал и скакал, как одержимый, как бы стремясь преодолеть земное притяжение и взлететь в чистое пространство эфира.

Аксел смотрел ему вслед, держа в руках его одежду и качая головой.

- Ети твою в корень, - пробормотал он себе под нос.

- Всего доброго, Стив! - закричал Джон Уэлч. - Всего доброго, Анджела!

Друзья жениха бросились вслед за машиной. Акселу удалось пробежать лишь метров пятьдесят, затем он поскользнулся и покатился кубарем, рассыпав всю одежду Майкла.

Майкл большими прыжками несся перед машиной, тело его ярко белело в свете фар.

В нескольких десятках метров от зала дорога раздваивалась. Левая уходила вверх по холму, а правая сворачивала вниз к городу и дому матери Стивена, к маячившему вдали заводу, высокие трубы которого изрыгали пламя в темноте ночи.

Майкл повернул влево по косогору, к старой изрытой баскетбольной площадке, с которой открывался хороший вид на долину. "Кадиллак" свернул вправо, и вскоре его габаритные огни скрылись за поворотом.

Несколько отстав, спотыкаясь и тяжело дыша, бежали Стэн, Ник и Джон. Они повернули наверх по холму вслед за Майклом. На полпути Джон охнул, заковылял к дереву и прислонился к нему, махнув Нику и Стэну рукой, чтобы те шли дальше без него. Стэн замедлил ход и остановился несколькими метрами дальше, постоял некоторое время, пытаясь отдышаться, затем, заметив на ботинках снег и грязь, начал счищать их руками.

К тому времени, как Ник добрался до площадки, он тяжело дышал и держался за бок.

Майкла нигде не было видно.

Далеко внизу домны завода освещали долину призрачным светом. Где-то выли и лаяли собаки.

- Майкл?

На земле под баскетбольной корзиной в дальнем конце площадки что-то зашевелилось. Ник подошёл Ближе. Майкл лежал на животе в грязи, руки и ноги у него были раскинуты в стороны. Когда подошёл Ник, он перевернулся на спину.

- Я должно быть совсем уж рехнулся. В моём-то возрасте. Всё мчится как-то уж слишком быстро. - Он с трудом сел и некоторое время молча глядел вниз на долину.

- Как ты думаешь, мы вернёмся?

Ника внезапно охватил испуг.

- Из Вьетнама?

- Да, - ответил Майкл.

Ник ничего не ответил, он не находил слов. Протянул руку и помог Майклу встать на ноги. Снял фрачный пиджак и накинул его Майклу на плечи. Тот весь дрожал. Они стояли рядом, глядя вниз на огни доменных печей.

- Знаешь, что? - сказал Ник, стряхивая с себя дрёму. - Вот здесь всё. Как я люблю эти места! Я знаю, что это звучит глупо, но если что-либо случится, Майк, не оставляй меня там. Не бросай. Обещай мне это, Майк.

Кутаясь во фрак, Майкл коротко хохотнул:

- Ник...

- Обещай, - настойчиво повторил Ник. - Ты должен.

- Ну, что ж, пожалуйста, дружище!

Напряжение у Ника улетучилось. Он громко засмеялся:

- Пошли на охоту, - сказал он. - Прямо сейчас. Давай двигаться, пока не нужно будет садиться на поезд на Дикси. И пусть нас ничто не остановит.

Машину вёл Майкл. Они подобрали Джона, Аксела и Стэна и ехали в "кадиллаке"

Майкла уже с час, всё в тех же замусоленных фраках, втиснувшись между рюкзаками и спальными мешками, ружьями и ящиками пива. Они срывали крышки банок и передавали их взад и вперёд.

- Вниз с небес... - запел Майкл.

Ник подхватил:

- Спустились одиннадцать, крича Херонимо!

- Это ещё что за чертовщина? - спросил Стэн.

- Песня десантников "Клекочущие орлы" .

- Клекочущие засранцы, - сказал Стэн.

Аксел перебил их:

- Ети твою в корень! - И запел своё: - Свободу дай мне! Освободи меня! Если ты... освободишь меня... Ты всегда будешь счастлива со ... мно-о-й.

Джон приставил руки рупором корту и загудел:

- Уа-уа-уа. Уаааа!

Небо начало светлеть. Майкл усиленно моргал и клевал носом. Он остановился на обочине и передал баранку Нику. Через минуту он уже спал. Q Кадиллак" мчался вперёд, шины визжали на свежем снегу, пушистые клубы позёмки вились позади машины.

Джон уснул на заднем сиденье. Аксел и Стэн смотрели в окна. Ник ехал дальше, зевая, время от времени встряхивая головой и часто мигая.

- Ты знаешь, - сказал Стэн Акселу. - Мы ведь с Анджелой того.

- Она и тебя захомутала? - спросил Аксел.

- Да, на вечеринке у Билли. В машине Стивена в гараже.

Лицо Аксела стало серьёзным:

- Она и меня достала.

- У неё и с тобой было? - удивлённо спросил Стэн.

- Ети твою в корень.

Некоторое время они молчали.

- А Стив и не знает, что она спала с нами обоими, - произнёс Стэн.

- Да.

- Может, у неё будет наш ребёнок. Паскудные бабы, все они такие.

Аксел молча кивнул, как бы переваривая эту мысль.

- Ети твою в корень.

Ночь постепенно уходила, наступал серый рассвет. Все уже проснулись, но разговаривать не хотелось. Все были с похмелья, и в голове гудело.

- Едри твою в пень! - воскликнул Ник, резко выпрямившись за рулём. Он сильно ударил по тормозам. Машина скользнула вбок, ударилась задним крылом в сугроб, развернулась и стала. Пассажиры повалились друг на друга.

Посреди дороги, глядя на них, неподвижно стоял молодой олень мышастой масти с четырьмя отростками рогов.

- Сукин ты сын! - вскричал Стэн. - Достаньте его! Ради Христа, кто-нибудь, достань его!

- У кого патроны? - спросил Джон, судорожно хватаясь за затвор ружья.

- Патроны! Давай патроны! - сказал Аксел.

Стэн шарил по рюкзакам:

- Я достану! Где они?

Майкл, спокойный и невозмутимый, сидел на переднем сиденье, глядя на оленя, пока остальные отчаянно искали патроны.

- Они в багажнике! - сказал Джон.

- Нет, не там.

- В багажнике, Аксел! Да, там. Я говорю тебе, в багажнике.

Стэн, Аксел и Джон вывалились через задние двери. Аксел начал пинать ногами багажник.

- К чертям, быстрее, моё ружьё там! - завопил Стэн.

- Дайте же мне патроны! - выкрикнул Джон.

Ник тихо сидел на переднем сиденье рядом с Майклом. Они отвели глаза от оленя и посмотрели друг на друга. Майкл взял ружьё, стоявшее между ним и Ником, открыл дверь и вышел. Он посмотрел на суету у багажника, и рот у него презрительно скривился.

Олень всё ещё стоял посреди дороги, ослеплённый светом фар.

- Пошёл отсюда! - сердито закричал Майкл. - Давай, уходи. Иди домой!... Вали!...

Марш!

Олень испуганно заморгал. Он услышал, как с шумом открылся багажник.

- Ну давай же сюда патроны! - заорал Стэн.

- Уходи, кыш! - завопил Майкл. Он дослал патрон в патронник, вскинул ружьё к плечу и выстрелил поверх головы оленя. Олень в панике бросился прочь.

- Сгинь! - вслед ему закричал Майкл.

Стэн, Аксел и Джон подбежали с заряженными ружьями. Они с недоумением глядели вслед оленю.

- Господи Христе, - произнёс Стэн. - Ты всё ещё в стельку пьян. Их же стрелять нужно, а не прогонять.

Глава 6

"Кадиллак" медленно полз вверх по узкой дороге, по обеим сторонам которой вздымались поросшие сосной откосы. Украшенные снежным узором, прогибались ветки.

Снег перестал валить, но по небу ветер всё ещё гнал тёмные тучи. Над кромкой гор на востоке мягко розовел восход.

Стэн перегнулся через переднее сиденье, следя за дорогой. В руке у него была банка с пивом.

- Здесь! - сказал он. Дернул рукой, и пиво из банки плеснулось на Ника.

- Осторожней, дурья башка!

Стэн постучал Ника по плечу:

- Здесь! Вот это место. - Именно здесь мы останавливались прошлый год.

- Нет, не здесь, - сказал Аксел.

Джон наклонил голову вперёд, всматриваясь сквозь ветровое стекло.

- Дальше по дороге, Стэн.

- Ничего подобного, - с негодованием возразил Стэн. - Говорю тебе, здесь.

Никто больше ничего не сказал. Ник ехал дальше. Стэн угрюмо откинулся назад, допил пиво и открыл новую банку. Ник ехал ещё примерно четверть часа.

- Мне кажется, вот тут, - сказал он, когда они поравнялись с поражённым молнией деревом. Он свернул на обочину дороги и включил ручной тормоз.

- Вовсе нет! Уж точно! - сказал Стэн. - Не здесь, или же что-то изменилось.

- С какой бы стати стало здесь что-либо меняться? И кем?

- И как? - спросил Майкл.

- Черта с два, не тут! А я хочу туда, где мы были прошлый год!

Аксел сказал:

- Дурак ты набитый, Стэнли.

Стэн сразу же взвился:

- Кто дурак?

- Ты дурак. Ты всегда такой.

Стэн уставился на Аксела. Губы у того вытянулись в струнку. Минуту спустя Стэн отвернулся и кашлянул.

- Мать твою в доску, - выругался он. - Жрать охота. Распакуйте еду.

Джон пошарил на заднем сиденье и достал бумажный пакет. Он вынул завёрнутые в целлофан пакетики с нарезанной копчёной колбасой, баночку с горчицей, пару небольших пакетов с хрустящим картофелем и какие-то сладости. Раздал всё. Все, кроме Ника, занялись едой, разрывая упаковки, макая колбасу в горчицу и набивая рот хрустящим картофелем. Распаковали ещё одну коробку с пивом.

Аксел жевал колбасу с хрустящим картофелем одновременно. Крошки сыпались у него изо рта.

- Я всё хочу спросить тебя, Ники. Ты почему никогда ничего не ешь?

- Иногда мне хочется поголодать - это поддерживает страх перед жизнью.

- Извращение какое-то, - протянул Аксел. - Что ты скажешь на это, Джон?

- Не знаю. Послушай, Аксел, это ведь моя колбаса!

Аксел вынул ещё один пакет из мешка.

- Хочешь?

- Конечно.

- Майк, - спросил Аксел, - ты будешь есть этот крендель?

Майкл подал крендель на заднее сиденье Акселу.

- На.

- Спасибо. - Аксел сорвал обёртку, макнул крендель в банку с горчицей и запихал его в рот.

- Ведь это же горчица! - недоумённо протянул Джон.

- Как? - переспросил Аксел, продолжая жевать.

- Ты ведь намазал крендель горчицей.

- Ну и что? Господи, ты ведёшь себя как полицейский. Дай-ка пиво.

Сокрушённо качая головой, Джон подал ему пиво.

Стэн хмуро смотрел в окно.

- Определённо не здесь. Я вам говорю, они сменили приметы.

Аксел сказал:

- Да ты не можешь нашарить свой собственный зад обеими руками.

Стэн стал было возражать, потом передумал и заметил:

- Холодрыга!

Джон хлопнул себя по лбу:

- Знаете что, мы ведь забыли выпить за Стивена и Анджелу.

Стэн пожал плечами. Остальные промолчали.

Майкл вытер рот.

- Ну ладно, коль собрались на охоту, пойдёмте.

Они допили пиво и вышли из машины. Аксел пнул багажник, и тот сразу раскрылся.

Розовый рассвет оказался непродолжительным. Небо было мрачным, грязно-серым над тёмными тучами, а холодный ветер дул по долине, как по трубе. Он хлестал по их испорченным фракам. Они распаковали поклажу, разложили вещи на багажнике, на крыльях, капоте и начали переодеваться.

- О-хо-хо! - воскликнул Джон, стоя в одних трусах и пытаясь натянуть штаны.

Ник обхватил себя руками.

- Господи, какой холод!

- Ети твою в корень!

- Ну и лексикон у тебя, Аксел! Просто потрясающий! - отозвался Стэн.

- Ети твою в корень!

- Майк! - сказал Стэн. - А, Майк, у тебя есть лишние тёплые носки?

Майкл уже переоделся и стоял в нескольких шагах от машины, изогнувшись и изучая горы.

Стэн ковырялся у себя в рюкзаке.

- Ох ты. Ладно, Майк, не обращай внимания, я нашёл... А где же мои сапоги?

Кто-нибудь видел мои сапоги? - Он стал рыться в багажнике. - Кто взял мои сапоги?

Он подошёл к заднему сиденью, стал копаться там, разбрасывая пустые пакеты из-под колбасы, банки пива, раскидывая вещи других.

- Полегче ты, болван!

- Послушай, Стэн, ты ведь уронил мою рубашку прямо в снег.

- Кто-то взял мои сапоги, - посетовал Стэн. - Я ведь помню, как клал их сюда. Я их специально покупал. Он обшарил машину, прошёл к багажнику, снова перерыл всё.

- Ну хорошо, - сказал он. Упер руки в бока и посмотрел с укором вокруг. - Ну ладно, ребята. Кто бы ни брал мои сапоги, отдайте.

На нём всё ещё была красная, не по размеру, куртка, которую он одолжил у Аксела.

Остальные уже были полностью экипированы. Они смотрели на него с досадой. Такая сцена повторялась уже не первый раз.

- У меня есть для тебя сапог, Стэн. - Аксел поднял ногу, как бы готовясь дать пинка. - Вот. Прямо тебе в зад.

Стэн, виляя отступил. На глаза ему попался рюкзак Майкла. Он схватил его и посмотрел внутрь. - Послушай, Майк, у тебя ведь есть запасные. Дай их мне.

- Нет, - спокойно ответил Майкл.

- Нет?

- Нет.

Стэн вынул сапоги и подержал их в руках.

- То есть как это нет?

- Нет, Стэн, значит - нет.

Стэн уронил сапоги прямо на рюкзак.

- Ну и друг же ты, - кисло произнёс он. - Ну, удружил же ты, Майк.

Майкл подошёл и положил свои запасные сапоги в рюкзак.

- Пора проучить тебя, Стэн. Каждый год ты приезжаешь сюда, и всё у тебя через...

- А может он так лучше смотрится, - вставил Аксел.

Послышались смешки.

- У тебя нет куртки, - продолжал Майкл. - Нет штанов, нет ножа и нет сапог. У тебя всего лишь пистолет, который ты таскаешь, словно какой-то хитропупый фараон. Ты думаешь, он тебе заменит всё? Вот об этом ты только и думаешь! Ни о чём больше!

- А, какого черта! - сказал Аксел. - Дай ему сапоги, Майк.

- Нет. Никаких сапог. Ничего. Ни под каким видом.

Стэн выпятил подбородок.

- Хреновый ты друг, Майк. Знаешь кто ты? Ты паршивый несчастный самолюбивый ублюдок.

Майкл поднялся. Он указал пальцем в землю.

- Вот так вот, Стэн. И никак иначе. Вот так. На этот раз выкручивайся сам.

- Я тебя выручал тысячу раз, Майк! - Он подошёл к остальным и обратился к ним. - Я выручал его тысячу раз. Уж не знаю, сколько раз я знакомил его с девушками, и ничего из этого не выходило. Ноль, и всё тут. Сплошной ноль!

- Да ладно тебе, Стэн, - сказал Аксел.

Стэн обернулся и показал пальцем.

- Вся штука в том, Майк, что никто толком не может понять, о чем ты говоришь.

Вот так вот. Что это значит "Вот так вот" ?

Он опять повернулся к остальным.

- То есть несёт он какую-то ахинею. А если это не ахинея, то что же всё-таки это значит?

Парни переминались в растерянности.

Стэн опять обратился к Майклу.

- Знаешь, что я думаю. Иногда я думаю, что ты самый настоящий говнюк!

Джон перебил его.

- Эй, Стэн, перестань!

Стэн стукнул кулаком в ладонь.

- На прошлой неделе! Всего лишь на той неделе он мог закадрить новую рыжую официантку из кегельбана. Он мог переспать с ней. Ну и что же он сделал?

Посмотрите, что из этого вышло. Ничего! Вот так.

- Стэн, - резко оборвал его Джон с необычным для него раздражением. Заткнись.

Майкл смотрел на Стэна. Лицо его ничего не выражало, но взгляд был жестким и ярким. Он смотрел на него, не мигая. Ник внимательно следил за Майклом.

Остальные тоже чувствовали себя неловко от напряжения.

Джон махнул рукой.

- К черту. Я дам тебе свои сапоги, Стэн. Сам останусь в машине и буду слушать радио.

Майкл передёрнул затвор, досылая патрон в патронник.

- Я сказал: нет. - Его голос прозвучал как удар кнута в тишине утреннего рассвета.

Джон замер. У него побледнело лицо. Он глянул на Аксела, который стоял позади него, затем они оба отступили с дороги.

Стэн и Майкл стояли лицом друг к другу. Плечи у Стэна подёргивались. Он раскрыл рот, закрыл его и снова открыл, жадно хватая воздух. Рука заскользила к пиджаку, где у него был пистолет. Майкл не сводил с него глаз.

Ник встал между ними. Он ничего не сказал, а спокойно и жестко посмотрел Майклу в глаза. Затем нагнулся, вынул сапоги Майкла из рюкзака, подошёл к Стэну и бросил их у его ног.

Стэн засмеялся, плечи у него опустились. Рука отодвинулась от кармана. Он снова засмеялся. Но никто его не поддержал.

Неяркое солнце поднялось на небе. Ветер сдувал клубы снежного порошка со склона и посвистывал между деревьями.

Майкл шёл в десятке шагов в стороне и чуть впереди Ника. Он двигался с особой осторожностью: сделав шаг, замирал на несколько мгновений, оглядывая окрестности и прислушиваясь, затем делал ещё шаг. Снегу здесь было по щиколотку, но, взбираясь сюда, им пришлось пробираться через сугробы, корочки снега примёрзли к штанам почти до самого пояса. Ник устал и запыхался, но заставлял себя не отставать от Майкла и не дышать слишком шумно, чтобы не спугнуть робкого оленя.

Майкл вдруг замер на ходу, правая нога повисла в воздухе на дюйм от снега. Ник тоже застыл, все чувства его обострились и напряглись. Он услышал слабый треск - лопнула маленькая ветка. Почти незаметно Майкл опустил ногу и твердо стал на землю. С мучительной медлительностью он поднял ружьё к плечу. Ник проследил за взглядом Майкла, пытаясь разглядеть что-либо между деревьями, но напрасно.

Он увидел, как Майкл легким движением пальца снял предохранитель. Затем, как в сказке, большой черномордый широкоплечий бык возник перед ними, перешагивая через засыпанный снегом ствол дерева. Это было царственное животное, почти чудо на фоне снега, елового леса и гор. Олень поднял голову и понюхал воздух.

Прогремел выстрел. Тонкая струйка бледного пламени и облачко дыма вырвались из дула Майкла. Олень подпрыгнул прямо вверх, крутнулся и упал плашмя. Передняя нога у него дернулась разок и замерла.

Майкл обернулся и посмотрел на Ника. С минуту они стояли как в немой сцене.

Затем Майкл сбросил рюкзак, раскрыл его и вынул оттуда верёвку. Осторожно положил ружьё на рюкзак, чтобы на него не попал снег. Потом вынул из ножен на поясе охотничий нож и пошёл по снегу к оленю. Ник пошёл следом.

* * *

Они притащили оленя к старому зимовью, где останавливались ещё в прошлом году.

Избушка стояла в трети мили вверх по дороге. Повесили тушу на дерево, чтобы уберечь от енотов и скунсов.

Ещё подходя к избушке они стали кричать, но, хотя вокруг снег был истоптан следами, им никто не ответил.

Оставив оленя на дереве, они открыли дверь и вошли. Небольшой захудалый домик, примерно три на четыре метра. Пол давно прогнил, на стенах кое-где не хватало досок, и всё строение сильно скособочилось на косогоре. На балке висел незажжёный фонарь, покачиваясь на ветру. Лучи света пробивались сквозь щели в стенах.

Стэн, Аксел и Джон дрыхли в спальниках среди разбросанных банок из-под пива.

Сквозь щели намело снегу и припорошило их. Ветер выл и стонал.

- Они, наверное, ничего не добыли, - предположил Ник.

- Тебя удивляет? - спросил Майкл.

Они достали спальники и расстелили их. Майкл разыскал пару банок с пивом. Они сели на свои вещи и стали пить.

- Завтра, - сказал Майкл, - завтра я возьму с собой Стэна.

- Ты? На охоту со Стэном?

Майкл тряхнул головой:

- Да. Ведь он ничего ни в чём не понимает. Он просто дерьмо на палочке с ангельскими крылышками. Что за дьявольщина?

Порыв ветра перевалил через гору и с рёвом нёсся вниз по склону. Ударил по избушке будто кулаком, и та вся затряслась от удара.

В воскресенье вечером на шоссе под Клэртоном движение было напряжённым. Сплошной поток машин. Майкл вилял, отгоняя гудком слишком нахальных, которых хватало.

Выпотрошенный олень лежал на капоте перед водителем, совсем замороженный. Концы верёвки болтались и стучали по машине.

Внутри охотники хлебали пиво, дурачились, рассказывали байки и захлёбывались от хохота.

Майкл подрезал какой-то фургон, не обращая внимания на сердитый сигнал клаксона, и вырулил на эстакаду к Клэртону. Он сделал круг по ней и выехал на Дивижн-стрит, глянул мельком на освещённый огнями завод и покатил дальше к дому Стивена.

Когда подъехали, он подрулил к тротуару и загудел. Аксел и Стэн опустили задние стёкла и закричали, вызывая Стивена и Анджелу. Майкл выбил дробь клаксоном.

Соседские собаки залаяли. В окнах появились лица.

На втором этаже открылось окно. Наружу высунулся Стивен и помахал им.

- Эй, Стив! - заорал Аксел. - Что ты на это скажешь? Ничего себе пироги!

Джон Уэлч, сидевший на заднем сиденье между Акселом и Стэном, крикнул:

- Эй, поехали ко мне - выпьем на сон грядущий!

- Отлично!

- Ети твою в корень!

- Поехали.

Майкл включил скорость и отъехал, разбрызгивая грязь.

На стойке бара стояло с полдюжины открытых бутылок. Горело лишь несколько ламп.

Охотники сидели за столом, уставленным стаканами, притихшие и спокойные, уставшие до невозможности.

- Хотите верьте, хотите нет, - сказал Стэн, полузакрыв налитые кровью глаза, - но я больше не могу выпить ни капли. Даже воды.

Остальные промолчали, соглашаясь. Снаружи доносился гул, звон, грохот и свистки.

Это шумел завод.

Майкл стоял у дверей, прислушиваясь к этим звукам.

Внезапно Джон встал, подошёл к пианино и поднял крышку клавиатуры. Сел и опустил руки на клавиши.

Он заиграл ноктюрн Шопена. Никто из присутствовавших не знал этого, но на них подействовала мягкая, томительная меланхолическая мелодия. Они повернулись и молча смотрели, как он играет.

Джон закрыл глаза. Он почти неприметно покачивался на скамейке в такт музыке.

Вдруг раздался шум поезда, приближавшегося по рельсам, проходившим сразу же за баром. Гул нарастал, мгновенно заглушив собой музыку. Состав с рёвом пронесся мимо, сотрясая здание, а на полках зазвенели стаканы. Потом шум пропал, и опять полилась чистая, лёгкая музыка.

Майкл с Ником переглянулись. Углы губ у Майкла дернулись в загадочной улыбке. Он закрыл глаза и откинулся в кресле, слушая музыку Джона.

Часть вторая В ДЖУНГЛЯХ. 1970 год

Глава 1

Покрытые пышной растительностью горы вздымались вокруг небольшой долины.

Слепящий круг солнца висел высоко в небе, жара обволакивала всё вокруг удушающим покрывалом.

Просёлочная дорога вела к кучке тростниковых хижин в центре долины. Вдоль дороги, вокруг воронок от разорвавшихся мин был разбросан взвод американских рейнджеров. Тела были искалечены, разодраны. Темная кровь обильно покрывала форму и впитывалась в грунт. Над трупами кружили мухи, тощая рыжая собака лакала кровь в одной из луж. В плотном влажном воздухе царила тишина.

Послышался слабый шум подлетающего вертолёта. Он стал громче, превратился в рёв, затем боевая машина на малой высоте прошла над разбросанными трупами и развернулась на деревню. Длинные тонкие ракеты, подвешенные под вертолётом, отделились от него, оставляя за собой узкий след дыма и пламени. Они упали прямо в деревне. Полоса взрывов вспорола хижины, горящие обломки взлетали высоко в небо. Вертолёт взмыл ввысь, пронёсся над разрушенным селением и улетел прочь.

Из чащи джунглей на востоке от деревни вышел человек в черной рубахе и черных штанах с русским автоматом АК-47. Он осторожно продвигался вперёд, останавливаясь и осматривая трупы рейнджеров, затем поднял руку. По этому сигналу появился отряд вьетконговцев, развернулся в цепь и стал прочёсывать высокую траву.

Метрах в ста от них один рейнджер шевельнулся и открыл глаза. На лбу у него была глубокая рваная рана. Кровь стекала по лицу на бороду, сворачивалась и запекалась в ней коркой.

Раздался взрыв. Майкл вздрогнул, но заставил себя лежать неподвижно. Мучительно медленно он поворачивал голову в сторону взрыва.

Вьетконговцы собрались вокруг дымящейся воронки, громко переговариваясь между собой. Несколько жителей деревни прятались в воронке под бамбуковыми жердями, прикрытыми папоротниковыми ветками. Трое оставшихся в живых после взрыва гранаты, шатаясь, выбрались из ямы. Женщина держала на руках окровавленного ребёнка. Один из солдат направил на них автомат и срезал очередью. Крестьяне, прошитые пулями, повалились обратно в воронку. Солдаты стояли вокруг дымящейся ямы и о чём-то оживлённо разговаривали.

Майкл встал на четвереньки и, превозмогая стон, подполз к мертвому соседу.

Трясущимися руками снял у убитого с плеча огнемёт. Оттащил его за кусты и с трудом, морщась от боли, надел на себя. У Майкла было отрешённое, застывшее лицо. Он выждал некоторое время. Безумное выражение исчезло из его глаз, они стали ясными и... пустыми.

Вьетконговцы - около десятка - подошли к мертвым рейнджерам. Настороженность покинула их, они казались почти беспечными. Оружие они держали небрежно, кое-кто уже шутил. Они сгрудились вокруг трупов, закинули автоматы за спину или положили их на землю и начали снимать часы и кольца с убитых американцев, выворачивать им карманы.

Майкл встал, нажал гашетку огнемёта и вышел из-за кустов с пылающим оружием, поливая длинной струёй вязкого огня солдат противника. Их отчаянные вопли заглушались рёвом пламени. Одежда и волосы мгновенно вспыхивали, огонь прилипал к дергавшимся рукам и ногам, обволакивая корчившиеся тела. Огромная петля маслянистого черного дыма поднялась вверх. Майкл шаг за шагом продвигался вперёд, бесстрастно и отрешенно сжигая врага. Когда он отпустил гашетку, солдаты лежали полукругом на земле, скорчившиеся, дымящиеся и обгоревшие, и только маленькие язычки пламени догорали то тут, то там.

Откуда-то с полей на западе появились несколько крестьян; сгрудившись, они показывали на Майкла. А тот стоял, широко расставив ноги, рубашка и бриджи у него дымились. Он не обернулся, даже когда военный вертолёт пронёсся сквозь ущелье позади него, завис над дорогой и сел в облаке пыли.

Вертолёт оставался на земле всего несколько секунд, ровно столько, чтобы выгрузить взвод поддержки, прибывший слишком поздно. Солдаты попрыгали с вертолёта и рассредоточились, убегая от ветра, поднятого пропеллерами. Затем вертолёт поднялся и улетел.

Командовавший взводом лейтенант подбежал сзади к Майклу. Тот резко обернулся, не снимая пальца с гашетки. Лейтенант схватился за свой автомат. На мгновенье оба замерли, затем оба опустили оружие.

- Что тут произошло? - спросил лейтенант.

Майкл помедлил, глядя на него, затем произнёс:

- Дерьмо.

Рассредоточившись полукругом, солдаты остановились позади лейтенанта. Он двинулся к деревне и махнул им, чтобы следовали за ним.

- Двигай, собачье племя! Пошёл!

Майкл стоял неподвижно, глядя высоко в небо, пока как солдаты проходили мимо, бросив на него мимолётный взгляд и устремляясь вперёд. Один охнул и остановился.

- Майкл? Господи, Майкл!

Майкл тупо смотрел на него.

- Майкл, Бога ради, это же я, Стивен!

Стивен крепко обнял Майкла и затормошил его.

- Ник! - закричал он. - Иди сюда, иди сюда! Это ведь Майкл!

Один из рейнджеров обернулся и бегом вернулся назад.

- Майкл! Господи, Боже мой!

С опушки леса раздалась автоматная очередь. Лейтенант и два солдата рухнули на землю. Очередь рвущихся мин прошла рядом с дорогой, подбрасывая солдат вверх и швыряя их назад на землю как кукол. Ник пригнулся, стукнул Майкла и повалил его на землю.

- Ложись! - заорал он.

Миномётная подготовка закончилась, установилась мгновенная зыбкая тишина. Затем орда неприятельских солдат с криками вырвалась из джунглей навстречу рейнджерам, стреляя на ходу...

* * *

Большая серая цапля медленно шагала по отмели широкой реки под дождём, время от времени останавливалась, наклоняя голову набок и всматриваясь в воду. Опустив клюв в воду, она доставала трепетавшую мелкую серебристую рыбёшку. Затем запрокидывала голову и проглатывала рыбёшку целиком.

Острые горные вершины возвышались над рекой. Несколько выше на песчаной косе стояла рыбацкая хижина - одной стороной на косогоре, другой на сваях, опутанных колючей проволокой, образующей нечто вроде клетки. В клетке смутно виднелось несколько фигур. Какой-то северовьетнамский солдат вышел из домика, прошёл вниз по склону мимо находившихся в загоне людей и, не удостоив их взглядом, прошагал дальше к кромке воды. Там в песке была вырыта яма, накрытая сверху прочной бамбуковой решёткой, придавленной сверху тяжёлыми камнями. В яме находилось несколько человек, южновьетнамцы и американские солдаты. Вода в реке прибывала и переливалась в яму, поднявшись некоторым уже до груди.

Вьетконговец постоял на краю решётки, глядя вниз. Узники молча смотрели на него.

Вдруг один из них что-то забормотал. Он просовывал руки сквозь решётку, умоляя о пощаде. Солдат расстегнул штаны и помочился на невольников. Закончив, потряс концом, убрал его и пошёл обратно в дом.

Дом состоял из одной комнатушки. На полу лежали плетёные циновки вместо постелей, вдоль стен - оружие, снаряжение и кое-какой провиант. Вся мебель состояла из алюминиевого кухонного стола с пластмассовой крышкой и пары стульев по обе стороны. На стульях лицом друг к другу сидели два южновьетнамских пленных. Лица у них были в синяках, а в глазах застыл испуг. Один из них был почти подростком. Второй, лет тридцати, весь дрожал. Рядом стоял северовьетнамский офицер, что-то сердито и резко кричавший ему по-своему. В хижине было с полдюжины других вьетконговцев, шумно разговаривавших между собой, тряся друг перед другом американскими долларами, размахивая крадеными часами.

Офицер угрожал южновьетнамцам, выкрикивая что-то жесткое и сердитое. Дрожа от страха, те взяли полоски красной тряпки, которые он ещё раньше бросил на стол, и повязали себе головы. Между ними лежал трофейный "Кольт Питон Магнум" 0,357 калибра; на рукоятке слоновой кости был выгравирован американский орёл. Офицер взял револьвер, открыл барабан и вставил тупоносый патрон в одно из отверстий.

Щелчком закрыл барабан и крутанул его. Затем улыбнулся пленникам. Потягивая пиво из трофейных американских банок, вьетконговцы наблюдали за спектаклем с возраставшим интересом.

Снизу, сквозь щели в досках пола, смотрели несколько южновьетнамских и американских пленных, сидевших в клетке из колючей проволоки, намотанной вокруг основания дома. На всех виднелись следы побоев, все осунувшиеся, грязные, руки связаны за спинами.

Вокруг стола закончили делать ставки и успокоились. Офицер взвёл курок. Поднял дуло к потолку, помедлил немного и нажал на спуск. Револьвер выстрелил с оглушительным грохотом. Пуля продырявила крышу, и тростниковые щепки посыпались вниз. Сидевшие у стола южновьетнамцы поморщились. Офицер снова зарядил револьвер одним патроном и положил его на стол между сидящими пленными. Волчком крутанул его. Револьвер пару раз повернулся и остановился, дулом на молодого пленного.

Тот облизнул губы, схватил его, взвёл курок, приставил дуло себе к виску и нажал на спуск. Боёк щелкнул - выстрела не последовало. Офицер взял оружие, снова положил его на стол и подтолкнул к пленному постарше. Того била дрожь. Он взял револьвер, крутнул барабан, приставил дуло к виску, охнул, закрыл глаза и нажал на спуск. Боёк вновь сухо щелкнул, и ничего не произошло. Вьетконговцы загудели.

Офицер взял оружие, снова крутанул цилиндр, взвёл курок, приставил дуло к голове паренька и нажал на спуск сам. Ничего. Он передал пистолет старшему пленному.

На этот раз тот взял его с некоторой уверенностью. Приставил к виску и нажал на спуск. "Магнум" выстрелил. Пуля раскроила пленному голову, её энергия сшибла его со стула; падая, он проломил тростниковую стенку и рухнул на песок. Кое-кто из вьетконговцев усмехнулся, кто-то стал радостно собирать выигрыш.

Ник подавил в себе желание заплакать и отвернулся. Стивен сидел на корточках, смотрел на реку и плакал. Майкл же не отрывал взгляда от щелей в полу, подмечая каждый жест, каждое движение вьетконговцев. Мимолётная улыбка появилась у него на губах и погасла.

В стороне от рыбацкой хижины лежало пять трупов с изуродованными головами: три южновьетнамца и два американца. Ноги у Стивена подогнулись, когда двое вьетконговцев тащили его мимо этих трупов в дом. У стола уже сидел Майкл. Лицо его ничего не выражало, но рот сложился в одну жесткую линию. Охранники пихнули Стивена на свободный стул.

- Боже мой, - промолвил Стивен. Он опустил голову на руки и стал покачиваться взад и вперёд.

Солдаты начали делать ставки, шумно переговариваясь. Майкл протянул руку над Q Магнумом" , лежавшим между ними, и тронул Стивена.

- Ты можешь это сделать, - сказал он спокойно.

Стивен оторвал лицо от рук и уставился на револьвер.

- Дрянь. Какая дрянь. Я не вынесу этого, Майк. - Голос у него сел от ужаса.

- Стивен. Послушай меня, Стивен! Ты должен сделать это.

Стивен всхлипнул и обмяк. Голос у него стал тоненьким, как у ребёнка.

- Я хочу домой, Майкл. Нам не место здесь, в джунглях.

Майкл стукнул кулаком по столу.

- Подумай своей дурьей башкой!

Стивен сморщился.

- Господи. Но это ведь ужасно!

- Слушай меня, Стивен, - строго сказал Майкл. - Если ты не станешь делать этого, они оттащат тебя в яму. Ты умрёшь - ты понимаешь это? Ты умрёшь!

Стивен медленно покачал головой.

- Нам не место здесь, в джунглях, Майкл. Я просто хочу домой!

Голос Майкла смягчился.

- Послушай, но ведь и я тоже.

Стивен кивнул.

- Поверь мне, - сказал Майкл. - Ты сможешь сделать это. Сможешь. Если мы оба сделаем это, тогда все мы сумеем попасть домой, понял? Ты и я, и Ники.

Офицер зарядил револьвер и крутанул барабан. Стивен не видел ничего вокруг. Дуло остановилось против него. Он уставился на него. Слёзы заполнили ему глаза. Он замотал головой:

- Нет.

Офицер что-то закричал по-своему. Майкл перегнулся через стол, хлопнул Стивена по плечу, улыбаясь ему с непоколебимой верой.

- Давай, - сказал он. - Всё будет в порядке. Я обещаю.

Стивен посмотрел Майклу в глаза, впитывая в себя его силу и вытесняя пустоту гнетущего страха. Он взял револьвер, всё так же глядя Майклу в глаза, повернул барабан, взвёл курок и приставил оружие к виску.

Майкл ободряюще кивнул ему. Стивен начал нажимать на спуск, но в последний момент дернул пистолет в сторону. "Магнум" выстрелил. Пуля царапнула по голове, пороховые газы опалили ему кожу. Лицо Майкла помертвело. Стивен сидел неподвижно, всё ещё держа в руке "Кольт" , рот у него скривился от удивления, кровь потекла по щеке. Он заплакал.

Раздались сердитые голоса вьетконговцев. Один ткнул Стивена в грудь прикладом и свалил его со стула. Стивен свернулся в комочек и зарыдал. Офицер что-то с отвращением пробормотал. Двое солдат вытащили Стивена из хижины. Вернулись они с южновьетнамским солдатом, которому было никак не больше семнадцати. Они толкнули его на стул напротив Майкла. Парнишка с ужасом уставился на него.

Глава 2

К вечеру дождь перешёл в ливень. Он шёл всю ночь и продолжался утром. Каскады воды скатывались по склону, затопляя загон под хижиной. Стивен лежал на боку, в грязи, колени он прижал к груди, а руками обхватил их. Майкл оторвал у себя рукав и перевязал голову Стивена, но тот оставался равнодушным ко всему. Стивен смотрел прямо перед собой, лицо его застыло в ужасе.

Два вьетнамца сидели на корточках в углу, изредка перебрасываясь словами. Рядом лежал труп третьего вьетнамца, умершего ночью от ран. Майкл стоял по щиколотку в грязи и воде в передней части загона, глядя в яму.

Вода из подымавшейся реки плескалась у края ямы, просачиваясь внутрь, а с другой стороны туда текли ручейки дождя и грязи. Прошлой ночью за бамбуковую решётку цеплялось четыре пары рук. Сегодня утром оставалась только одна, руки всё время скользили, исчезали на некоторое время, затем снова хватались за решётку...

Ник сидел, прислонившись к свае, стараясь не уколоться о проволоку и ковыряя пальцем прореху на колене. Майкл обернулся к нему; на лице его читалось отчаяние.

- Говорю тебе, Ник, дело за нами!

- Да ты что, думаешь, ты всемогущ?

- Как? Ты-то на что надеешься? - сердито спросил Майкл. - На молитву? На что?

- А что ещё остаётся?

- Да. Я так и подумал, что ты молишься. Да хочется ли тебе вообще отсюда выбраться, Ник?

Ник хмуро посмотрел на него.

- А ты как думаешь?

- Тогда слушай меня, черт возьми! У нас нет выбора. У нас совсем нет времени на благодушные пожелания, молитвы и всё такое прочее с ангельскими крылышками. Вот так вот. Мы попали сюда, и надо выбираться отсюда!

- Ты прав. Ну хорошо, ты прав. Ты всегда прав! Так?

- Тогда подымайся и становись на ноги!

Ник посмотрел в сторону. Майкл схватил его за рукав и рывком поднял на ноги.

- Да очнись же ты, наконец.

- Ну хорошо, хорошо! Уже стою. - Ник расправил плечи. - А как быть со Стивеном?

- Забудь о нём!

Глаза у Ника округлились.

- Что ты говоришь?

- Я тебе говорю, забудь о нём. Стивен не справится, Ник.

- Забыть о Стивене?

- Посмотри ему в глаза. У него ведь душа в пятки ушла. Он в трансе, и его оттуда не вытащить.

- Майк...

- Послушай, Ник! Да пойми же ты, наконец, иначе мы оба погибнем.

Сверху из хижины раздался крик. Оба вьетнамца подскочили от страха.

Через щели в полу были видны вьетконговцы, тянущие пиво из банок, спорящие друг с другом, то и дело показывая пальцем на пол. Офицер помахивал пистолетом, будто это был приз. Ник прищурился, глядя на них, закусив нижнюю губу.

- Ник, - совершенно спокойно сказал Майкл. - Нужно играть с большим числом пуль.

Ник опешил.

- Что?

- Надо, чтобы в револьвер заложили больше пуль, Ник. Это единственный выход.

- Больше патронов в барабане?

- Да, больше патронов, - отрезал Майкл. - Но штука в том, что один из нас всё равно останется тут внизу, а значит нам надо выручать друг друга.

- Больше патронов?... Друг против друга?... Да ты с ума сошёл!

- Это наша единственная возможность.

- Ничего себе возможность.

Перед глазами у них появились ноги охранников, спускавшихся по косогору. Дождь постепенно ослабевал.

- Сколько ещё патронов? - спросил Ник.

Майкл внимательно посмотрел на него.

- Три, как минимум, три.

Охранники подошли к колючей проволоке.

- Ничего не выйдет!

Майкл строго посмотрел на него.

- Я выберу момент, Ник. Игра продолжается до тех пор, пока я не сдвинусь с места. Как только я начну стрелять, нападай на ближайшего охранника. Отбери у него оружие и пристукни мерзавца.

- К этому я не готов.

Майкл пропустил его слова мимо ушей.

- Что бы ни попалось под руку, бей эту сволочь.

- Ты с ума сошёл! - закричал Ник. - Ничего не выйдет. Ты совсем сошёл с ума!

Когда Ник закричал, один из охранников выстрелил, и щепки полетели со сваи позади них чуть повыше головы. Ник и Майкл отскочили. Охранник сделал знак винтовкой, направляя их в дальний конец ограды. Они отошли. Охранники вошли, подхватили Стивена под мышки и потащили к воротам. Тот не стоял на ногах.

Охранник ударил его прикладом по почкам. Стивен скорчился от боли.

- Сукины дети! - Ник прыгнул вперед. Майкл двинулся за ним. Остальные охранники прикладами сбили их с ног. Стивена выволокли, ворота закрылись. Ник прислонился к свае, наблюдая за ними. Майкл встал рядом с ним. Охранники подтащили Стивена к краю ямы. Он теперь стоял на ногах, покачиваясь. Он обернулся и посмотрел назад на загон. У него было задумчивое и отрешённое лицо.

- Дело твоё, Ник, - сказал Майкл. - Теперь дело за тобой.

Помедлив немного, Ник ответил:

- Хорошо. Я, наверное, спятил, но всё равно.

Охранники подняли бамбуковую решётку, закрывавшую яму.

Стивен посмотрел внутрь и отчаянно попятился назад.

- Они же все мертвые! - завопил он. - Утопленники! Они плавают на поверхности!

Нет! Нет!

Охранники подтолкнули его вперёд и впихнули в яму. Мутная вода выплеснулась из неё. Охранники набросили решётку обратно и придавили её камнями.

Появились руки Стивена, отчаянно цеплявшиеся, хватавшиеся за решётку.

- Боже мой! - визжал он. - Здесь же пиявки! Я умру! О Господи боже мой...

пожалуйста!

Охранники вернулись к загону. Офицер смотрел в загон, обводя взглядом пленников.

- Начали, - сказал Майкл. Он стукнул Ника в живот и коленом в грудь, когда тот уже падал. - Он против меня! - закричал он. - Он против меня!

Ник поднялся на колени, на лице у него было написано недоумение. Майкл снова напал на него, вопя:

- Его против меня, черт побери! Я хочу видеть, как у него мозги потекут по стене. Его против меня!

Вьетконговцы собрались вокруг стола, наблюдая за обоими американцами с пристальным интересом. Даже оставшиеся двое южновьетнамцев внизу заинтересовались и заняли такое место, откуда лучше было видно происходящее.

Револьвер был в руке у Ника. Он дрожал. Крутанул барабан и взвёл курок.

Майкл встал и стукнул по столу:

- Ну вот, мать вашу! Вот теперь-то всё и произойдёт! Смотрите! Смотрите!

Ник уставился на "Магнум" , рука у него тряслась.

- Смотрите на него! - закричал Майкл. - Видите! Пришло время, и он знает об этом. Последний шанс проиграть ваши деньги. Ну вот, ребята! Вот так... делайте ставки. Теперь смотрите. Началось!

Глядя на Майкла широко раскрытыми глазами, Ник приставил дуло к виску, поколебался и нажал спуск.

Щелчок.

Ник задохнулся. Он протянул руку, чтобы положить револьвер на стол, но тот выпал у него из руки. Майкл подхватил его. Он крутанул барабан, взвёл, прицелился в себя, вскрикнул и дернул спуск, который опять сухо щёлкнул. Он с презрением бросил оружие обратно на стол.

- Больше! Зарядите больше! Вы понимаете? Больше патронов! - Он поднял три пальца. - Три патрона! Вы понимаете, три?

Офицер скривился и посмотрел на своих людей. Те что-то залопотали, указывая на револьвер. Офицер кивнул. Он открыл барабан, вставил ещё два патрона.

- Прекрасно! - сказал Майкл.

Ник в изумлении покачал головой.

- Ты или я! - заорал Майкл, тыча пальцем в Ника. - Теперь-то уж получится! Ты или я! - Он откинулся назад на спинку стула и потёр руки. Теперь настоящая игра пошла.

Пристально глядя на Майкла, офицер положил револьвер на стол и крутнул его.

Пистолет остановился, дуло смотрело на Майкла.

- Делайте ставки, мать вашу так! - крикнул он.

Охранники увлеклись игрой и зашумели.

Офицер поднял свой АК-47, не сводя глаз с Майкла.

- Шутники вы, думаете, я попался, так? - ухмыльнулся Майкл. Он взял револьвер, взвёл курок, прицелился себе в голову и нажал на спуск. Пистолет сухо щелкнул.

Майкл громко захохотал.

- Как бы не так! Черта с два! Майк силён. Майк могуч. Майк - это чудо. Майк будет жить долго. Жду вашего мнения. Ну, давайте же, сукины дети, скажите ваше слово!

Он бросил револьвер Нику, ткнул в него пальцем и завопил:

- Давай!

Затем сцепил руки перед собой и, дико улыбаясь, тихим голосом произнёс:

- Я вытащу нас отсюда, Ники. У тебя пустой барабан. Просто запомни, у тебя пустой барабан.

Как в летаргическом сне, будто кто-то тянул его за руку, Ник поднял и изготовил револьвер. Посмотрел на Майкла.

- Давай, - сказал тот.

Боёк щелкнул, и Ник опустился на стул. Ставившие на него охранники радостно загалдели. Майкл согнулся, как бы в удивлении, и изобразил на лице испуг. Нику удалось швырнуть ему револьвер с некоторым пренебрежением, как бы бросая вызов.

Майкл хмуро посмотрел на револьвер. Снова начался дождь и застучал по тростниковой крыше. Глубоко дыша, как бы набираясь мужества, Майкл взял револьвер.

- Ну, кто ставит на эту мразь? - Он обвёл охранников взором так, будто они отказались от него. - Кто поставит на эту мразь? Кто поставит на Майкла? - спросил он. - На Майкла-Архангела?

В хижине стояла тишина, нарушаемая только шумом дождя.

Майкл встал.

- Кто... тут... на Ангела? - почти пропел он. - Ангел силён! Майкл могуч! Майкл - это чудо! Вот сейчас!

Он вскинул пистолет офицеру в лицо:

- Сгинь! Сукин сын! - и нажал на спуск. "Магнум" грохнул, расколов череп офицеру. Ник бросился на стоявшего рядом охранника, схватился за его автомат, резко вывернул его, стукнув охранника в челюсть прикладом. Майкл застрелил ещё двоих охранников. Один из них рухнул на стол и опрокинул его. Второй упал на стену и проломил её. Ноги у него были на полу, а верхняя часть туловища вывалилась наружу. Ник тоже стрелял. Майкл выхватил автомат у одного из убитых охранников и открыл из него огонь, пятясь к Нику. Охранники были перебиты, но двое успели дать пару коротких очередей. Одна из них прошила стену над головой Майкла. Две пули другого попали в Ника, он упал. Один из оставшихся в живых охранников пытался поднять автомат. Майкл прошил его дюжиной пуль. Тот обмяк и замер.

Ник прижимал руки к животу и стонал. Майкл встал на колени рядом с ним.

- Получилось, Ники, - сказал он. - Мы их перебили! Держись. Всё будет в порядке.

Сейчас я займусь тобой.

Ник посмотрел ему в глаза.

- Хорошо, - заверил его Майкл. - Клянусь!

Глава 3

Майкл вытащил Ника из хижины и поволок его вниз по склону - туда, где были спутанные проволокой сваи. Открыл ворота. Оба южновьетнамца выскочили, оттолкнули его в сторону и убежали в джунгли.

- Помогите! - заорал он им вслед. - Помогите же мне, сукины дети!

Листва сомкнулась за ними, они скрылись в лесу. Было слышно, как они ломятся сквозь кусты.

Ник потерял сознание. Майкл с трудом взвалил его себе на плечи, поднялся на ноги. Под проливным дождём отнёс Ника к реке. Подошёл к яме, снял Ника с плеча и осторожно положил на песок. Тяжело дыша, стоял он на краю ямы и смотрел вниз.

Пальцы Стивена обвились вокруг прутьев решётки. Вздувшиеся трупы плавали вокруг него. Он смотрел вверх сквозь бамбуковую решётку, в глазах у него ужас смешался с безумием. Он был истощён, десны кровоточили. Он издал какой-то придушенный, животный звук. Майкл отвалил камни, поднял решётку и откинул её в сторону.

Нагнувшись, он вытащил Стивена из жижи. Стивен что-то мычал.

- Всё в порядке, - сказал Майкл. - Теперь мы пойдём домой. Помоги мне с Ником.

Стивен опустился на песок, опустил голову и захныкал.

Майкл поднялся к хижине, нашёл там кусок верёвки и вернулся.

- Стивен, - позвал он. - Стивен!

Ответа не последовало. Майкл отрезал кусок верёвки, завязал её вокруг шеи Стивена, а второй конец зажал у себя в кулаке. Он поднял Ника на плечи и пошёл, спотыкаясь, к реке.

Ниже по течению слышались глухие разрывы, рёв реактивных самолётов, перестук и хлопки стрелкового оружия. Там шла большая битва. Майкл отпустил верёвку. Стивен всё равно шёл сзади, как послушный щенок, а верёвка болталась.

По реке плыло какое-то вывороченное с корнем дерево. Майкл пошёл к нему. Сзади раздался голос Стивена:

- Майкл.

- Всё в порядке, Стивен.

Майкл уже был по грудь в воде. Он поддерживал Ника на плаву и подгребал к дереву. Стивен остановился, когда вода дошла ему до пояса.

- Нам не место здесь в джунглях, Майкл. Мы идём домой?

Майкл обернулся и посмотрел через плечо.

- Да, Стивен, пошли. Давай за мной.

Стивен, в глазах которого сквозило сомнение, не двигался с места. Сильный взрыв, раздавшийся гораздо ближе, чем остальные, потряс землю.

- Майкл? Майкл?

Майкл добрался до ствола, медленно вращавшегося в воде, положил на него Ника, тяжело дыша и отфыркиваясь. Намокшее дерево еле выдержало вес Ника. Подбородок у него оказался всего лишь на несколько сантиметров над водой. Майкл оставшимся куском верёвки привязал Ника к стволу. Ник пришёл в сознание. Майкл снял с плеча АК-47.

- Сможешь его удержать?

- Да, - слабо ответил Ник.

Майкл вернулся к Стивену.

- Сейчас мы поплывём, Стивен, - мягко, но убедительно произнёс он. Хорошо?

Он взял Стивена за руку и повёл его глубже в воду. Стивен упирался. Раздалась вьетнамская речь. Майкл в панике оглянулся на берег. Взвод вьетконговцев появился из джунглей и продвигался к хижине с оружием наизготовку. Майкл схватился за конец верёвки и отчаянно потащил за собой Стивена. Он выволок его по другую сторону дерева. Стивен упирался и растерянно озирался вокруг.

- Тсс, тсс, тихо. Теперь всё в порядке, - прошептал Майкл.

Они приближались к изгибу реки. Течение пронесло их широким полукругом по излучине, затем хижина и солдаты исчезли из виду. Майкл прижался лбом к дереву и закрыл глаза...

Они плыли около получаса. Дождь прекратился. Ник то приходил в сознание, то терял его снова. Глаза у него теперь были открыты, он отрешённо смотрел на незнакомые холмы по берегам реки, на острые утёсы. появлявшиеся вдоль береговой линии всё чаще и чаще... дремотный туман. Стивен никуда не смотрел, он просто держался на плаву, цепляясь за дерево с тупым выражением лица. Майкл одной рукой охбватил Стивена за плечи, а другой держался за большую корягу рядом с головой Ника. Взрывы снарядов и ракет смолкли, но ветер всё ещё доносил до них гул беспорядочной автоматной стрельбы.

- Как ты себя чувствуешь, Ник? - спросил Майкл.

Ник с трудом ответил.

- Вряд ли... вряд ли я дотяну.

- Да что ты. Дотянешь, ты слышишь меня? Мы вместе дотянем. Только держись.

Дерево развернулось вокруг острых камней. Река сузилась, а затем перешла в узкий каньон с высокими стенами. Чахлые кривые сосенки на верхней кромке и в расселинах склонов. Течение стало сильнее. Где-то впереди послышался низкий гул.

Стивен вскинул голову.

- Что это?

- Ветер, - соврал Майкл. - Просто ветер.

Дерево поплыло быстрее, приближаясь к следующему повороту. Майкл изучал стены утёсов. Они проскользили по излучине. Шум становился всё громче. Майкл заметил старый висячий пешеходный мостик, соединявший берега каньона и провисавший почти до самой воды посередине. У края моста сидел молодой вьетконговец с автоматом, наблюдавший за бурлящей водой внизу.

- Ник, - прошипел Майкл. - Нужно убрать этого болвана. - Он показал пальцем.

Ник заморгал, пытаясь сфокусировать зрение. Он завозился с АК-47. Охранник вдруг заметил их и вскочил на ноги. Он схватился за оружие, вскинул его к плечу и выстрелил. Очередь прошила воду в нескольких метрах от дерева. Ник сделал ответный выстрел. Оружие выпало из рук охранника. Он повернулся и рухнул на рейки настила, провалился и упал в воду. Дерево наткнулось на полузатопленный камень. От толчка автомат выпал у Ника из рук и скрылся в воде. Дерево обогнуло камень и понеслось дальше.

Майкл прижал руки Стивена к коряге.

- Держись крепче!

Когда дерево проплывало под мостом, он прыгнул вверх и ухватился за одну из планок. Мост качнулся в сторону, глубоко прогнувшись, и вода закипела вокруг Майкла. Течение тянуло дерево с неимоверной силой. Планка треснула и оторвалась.

Мост подскочил вверх, а дерево устремилось вперёд. Грохот падавшей воды стал невыносим.

- Уходи от дерева! Отплывай! - закричал Майкл Стивену.

Он потянул за верёвку, связывавшую Ника, и развязал узел. Обхватил Ника одной рукой, упёрся ногами в дерево и резко оттолкнулся. Они ничего не могли поделать с течением. Дерево рванулось вперёд. Метрах в пятнадцати оно зацепилось за что-то на мгновенье, затем проскочило на гребень водопада, стало торчком, повисло и перевалило гребень. Майкла, Ника и Стивена потащило за ним. Они проскочили гребень с ходу и упали с высоты метров десять в бурлящий омут. Майкл несколько раз перевернулся в воде, делая отчаянные движения и стараясь выбраться на поверхность. Одной рукой он держал Ника за ворот рубахи. Выбравшись на поверхность, он откашлялся, жадно вздохнул, ударился о камень, затем его протащило над ним и он упёрся в другой. Одной рукой он ухватился за водоросли, оцарапался и порезался о них, но удержался и сумел все-таки выкарабкаться сам и вытащить Ника на большой валун. Вода перекатывалась через камень. Кровь текла у Майкла из раны на голове. Ник был без сознания.