Охотник на отморозков

8

Степан Петрович Глушаков был мужчиной лет сорока пяти, сорока восьми. Ростом высоким не отличался, но был и не мал собой, и представителен. Округлые и накачанные когда-то мышцы покрылись жирком от неспешной, сытой жизни. Медали победителя многих областных соревнований, мастера спорта по плаванию гордо висели в специальном шкафу в офисе, а сам Степан Петрович, помимо всех прочих задач, возложенных на него хозяином города, курировал и «работу» с молодежью определенного типа, к которой относился и его любимый племяш Пистон, а так же еще с десяток головорезов районного масштаба.

Он частенько сверкал своей лысой головой там, где учинялись конфликты и должный порядок, положенный Барином, нарушался. С помощью своих «бультерьеров» Степа Глушитель, как звало Глушакова население города, то там, то тут восстанавливал статус кво и мирное течение жизни продолжалось.

Образования Степан Петрович не имел никакого и, тем не менее, занимал должность заместителя генерального директора комбината и советника по общим вопросам. У него был вычурный офис в центре города и шикарная автомашина «Крайслер». Аттестат о среднем образовании, выданный в давно минувшие годы Степану Петровичу в ПТУ, напугал бы кадровика любого предприятия полным отсутствием положительных оценок. И так бы и мыкался Степа Глушитель где-нибудь в слесарях, если бы не крепкие кулаки и наглая рожа.

В тюрьме Степа не сидел и даже не был ни разу под следствием, но жаргон имел приблатненый, а говорок зоновский. Иногда он говорил примерно так:

— Ты, че, типа, профура, я тебе шнифты затараню, — и это представляло собой жуткую малограмотную смесь фени и жаргона новых русских отморозков.

Но все равно такая речь очень пугала обывателей, с которыми Степа то и дело имел разговор на разные темы, касающиеся их непослушания или неповиновения. А сочетание всех вышеописанных качеств плюс народная молва делали Степу Глушителя этаким Аль Капоне местного разлива.

Жители городка его откровенно боялись и подобострастно уважали. Бывало по пьяни его «бультерьеры» начистят кому-нибудь морду, пострадавший к Глушителю жаловаться бежит, говорит, так, мол, и так ни за что, ни про что получил по морде. Глушитель, выслушает, «буликов» вызовет и ну, их журить, нельзя, мол, так делать. Они пообещают так не делать и снова делают. А он опять их вызовет и ну, журить.

А еще бывает, что два рядовых гражданина, например, соседи по площадке поссорятся, да подерутся по пьяному делу. И к кому жаловаться бегут друг на друга? Думаете, в правоохранительные органы, в суд? Вот и не угадали! Как бы не так, конечно, к Степе.

Тот обе стороны выслушает, и, как Соломон, решает, кто прав, а кто виноват. С виноватого стружку снимет, а с правого пенки. И все довольны, потому, что если в суд идти, то затянется это дело на многие лета, да и решения суда никто выполнять не будет. Нет страха у людей перед решением суда. А перед Степой Глушителем есть. Поэтому Степа в городе воплощал в себе Справедливость.

Например, сломал один мужик другому челюсть и ключицу. Несправедливо. Просто так сломал. Пострадавший, дурак, сначала в суд побежал, а там волынка как началась — свидетели, показания и прочая лабуда. Этого хулигана под стражу, а калеке от этого какой прок? И тогда он заявление забрал и к Степе бегом. Глушитель все выслушал, вызвал того мужика, который безобразничал (его уже выпустили к тому времени, потому, что заявления уже не было) и положил ему свое решение — отдать пострадавшему машину «Запорожец», которой хулиган владел, а ему Степе в качестве компенсации за потерянное время телевизор «Шарп» и видеомагнитофон.

Хулиган возмутился такому решению и отказался его выполнять, в результате чего сам оказался в больнице со сломанной челюстью, а загипсованной рукой ему пришлось писать дарственные. Пострадавший был очень доволен, потому что, какой ему прок оттого, что негодяя посадили бы? А так он на «Запорожце» ездит теперь и радуется. А хулиган сидит на попе ровно и не безобразничает больше, потому что боится Степу и его бультерьеров. И место в тюрьме, которые, итак, переполнены, не занимает.

Исходя из этого рассказа о Степе Глушителе, можно подумать, что он — человек преисполненный благородства и чувства справедливости, этакий Робин Гуд и царь Соломон в одном флаконе. Но на самом деле все обстояло не совсем так. И то, что в решениях Степы Глушителя частенько сквозила предвзятость и собственный шкурный интерес можно было понять из еще одной истории, случившейся в этом же городе.

Племянник Глушителя Пистон, с которым мы уже знакомы, однажды напился и шел домой. А поскольку «бультерьеры» регулярно собирали дань с местных частников, которые никаких патентов нигде не брали, а занимались извозом свободным образом и поэтому-то и платили дань бандитам, то Пистон решил не идти домой пехом, а ехать на такси, как белый человек. Кроме того, он хотел разжиться наличкой у попавшегося извозчика в счет будущей дани.

Когда он подошел к «отстою», где кучковались машины извозчиков, то увидел, что в машину уже усаживаются мужчина и женщина. Не долго думая, Пистон сел на переднее сидение и сказал водителю:

— Сначала меня отвезешь, потом их.

Водитель и пассажиры, увидев, что в автомобиль села такая важная «птица», противиться не стали, а поехали, как и указал Пистон. Но вдруг ни с того ни с сего бандиту приглянулась женщина, и он решил сесть к ней и ее пощупать, а мужика посадить вперед. Поскольку Пистон сказал об этом всем прямо, то мужик такому его решению не обрадовался и воспротивился, за что Пистон ему съездил по лицу кулаком два раза. Водитель указал Пистону на недостойное поведение и тоже получил в глаз. И тогда терпение и пассажира, и водителя лопнуло, чаша переполнилась и Пистон был изрядно отдубашен и выкинут в снег.

И что вы думаете? Справедливый Глушитель нашлепал племянничка за то, что тот позорит семью? Сказал ему, что такому гондону не место среди нормальных людей? Не тут то было! Собралась вся «стая» под руководством Глушителя. По началу нашли таксиста, разбили ему машину арматурой, дали один день на восстановление и посадили на счетчик, чтобы отрабатывал моральный ущерб, нанесенный Пистону. Самого калечить не стали, потому что он им был нужен. Все-таки дань платил регулярно и пополнял их казну.

Отыгрались на мужике. Отдубасили его прямо дома на глазах у жены и пятилетнего ребенка. А жену Пистон все-таки пощупал в наказание мужику, чтобы в следующий раз неповадно было. И руководил всем этим Глушитель. По молчаливому кивку Барина. Потому, что каким бы крутым ни казался Степа Глушитель местному населению, а был он всего-навсего лакеем, который прислуживал большому боссу — Барину. Но об этом позже.

Вот таким был Степа Глушитель с которым нам предстояло в скором времени познакомится поближе. Автомобиль «Ауди» в котором находились Шершень и Лиза, а в багажнике скрюченный Пистон, подъехал к кованым металлическим воротам дачи Степы Глушителя. Увидев машину, от дома отделилась тень, которая, подойдя ближе, оказалась сторожем дачи Глушителя пенсионером, бывшим тренером Глушителя по плаванию по кличке Чемодан. Пенсионер, хоть и был уже далеко не молод, имел вид квадратный, нрав злобный и пугающий статус помощника Глушителя по делам отдыха. Он узнал машину любимого племянника Степана Петровича и пошел открывать тяжелые ворота. Автомобиль подъехал ближе, Чемодан подошел к окошку водителя и постучал костяшками пальцев.

Окно медленно открылось и вместо знакомой морды Пистона Чемоданы показалось незнакомое лицо какого-то парня. Рядом с ним сидела тоже незнакомая Чемодану девушка. Угрюмое лицо сторожа приобрело еще более суровое и настороженное выражение.

— Вы кто? — спросил Чемодан.

— Мы друзья Пистона, — весело ответил Шершень.

— А сам он где? — спросил недоверчивый Чемодан.

— Где Пистон? — переспросил Шершень. — Он сзади!

Чемодан заглянул в салон, чтобы увидеть на заднем сидении Пистона, но вместо этого увидел, как цепкая кисть схватила его за загривок, потом увидел, как стремительно дважды приближалась и отдалялась крыша машины, стукая его прямо по лбу. Третьего раза Чемодан не запомнил, потому, что сполз по капоту на землю и вырубился.

— Что удивительно, — промолвила Лиза, — ты даже не соврал, ведь Пистон действительно сзади.

— Сиди пока тут, — сказал Шершень, — наружу не вылезай. Я быстро.

Он выскочил из машины, поднял упавшее с плеча Чемодана ружье, связал старику руки ремнем от этого ружья и огляделся. Домик Глушителя отличался от хозяина изяществом и продуманностью деталей. Он был похож на сказочный теремок Царевны-Несмеяны. Шершень проверил двустволку. Она была не заряжена. Пришлось вернуться, обыскать сторожа и изъять у него четыре патрона, которые имелись у него в кармане дополнительно к полупустой бутылке водки.

Короткой перебежкой Шершень оказался возле окон и осторожно заглянул внутрь. В комнатах было пусто, видны были следы царского обеда, и Шершень вскоре понял, почему никого не было в доме. Все гости Глушителя были в бане. Оттуда доносились веселые мужские и женские голоса. Дверь была приоткрыта, валил густой пар. Шершень занял позицию возле двери и решал, что же ему предпринять дальше. Не врываться же в баню! Решение пришло само собой.

Тяжелая дверь распахнулась полностью, выскочил совершенно голый толстенький мужичонка и вприпрыжку, улюлюкая, побежал к протекающей прямо за баней речке.

Шершень быстро закрыл дверь бани на замок, который висел тут же в петле, повернул ключ, непредусмотрительно оставленный хозяевами в замке и последовал за мужичком, от которого исходило облако пара. Видимо еще кто-то захотел после парилочки окунуться в холодную воду, потому что в дверь тут же начали барабанить, но Шершень на это внимания не обратил, потому что дверь была сработана добротно, висела на стальных петлях и вряд ли ее так просто можно было выбить.

Мужичок плюхнулся брюхом в ледяную воду реки в специальную ямку рядом с берегом, держась за специальный железный прут, чтобы не снесло сильным течением. Он нырнул прямо вместе с лысой головой и секунд пятнадцать находился под водой, а когда вынырнул, почувствовал, что в висок ему ткнулся ствол ружья.

Мужик скосил глаза и в свете специального фонаря для освещения купания отдыхающих, увидел незнакомого ему парня, который целился в него из двустволки Чемодана.

— Ты кто? — спросил мужик.

— Я снежный человек, а ты кто? — ответил парень.

Мужик не любил шуток, к тому же ему было холодно, и он решил вылезти. Но удар ботинком по ребрам скинул его снова в ледяную воду, и он едва успел ухватиться за прут, иначе бы его унесло. Принудительное ныряние не входило в число забав этого представительного человека и поэтому, вынырнув, он завопил.

— Я Степа Глушитель! Я тебя порву! Ты че, бля, не знаешь, с кем связался?

— Следи за ситуацией! — ответил снежный человек, которым на самом деле притворился Шершень. — Сейчас ты не Степа Глушитель, а Степа, который сидит зимой в холодной воде и не вякает лишнего!

— Чего тебе надо? — спросил Глушитель.

— Разговор есть, — ответил Шершень.

— Слушай, я вылезу, и поговорим! — дрожа синими губами, более смиренно произнес Глушитель.

— Не надо вылезать! — ласково попросил его Шершень. — Так наш диалог будет более продуктивным.

Он медленно на глазах Глушителя зарядил оба ствола и снова нацелил их ему в лоб.

— Чу-увак, я же заб-болею-ю, — трясся от холода Глушитель.

— Ты не заболеешь, Степа, — ответил Шершень, — потому что ты сейчас умрешь и поплывешь течению, обагряя воды своей поганой кровью. Так что заболеть ты не успеешь.

— Ты ч-что? За ч-что? — растерянно пробормотал Глушитель.

— За то, что убил Дениса Шарандо, моего друга, — ответил Шершень.

— Как-кого Ден-ниса? — заикался Глушитель. — Н-не знаю я н-никакого Ден-ниса!

— Денис Шарандо, юрист комбината, которого недавно зарезали в парке, — подсказал Шершень.

— Мало л-ли к-кого убивают, — отпирался Глушитель, — я то з-здесь при чем?

— Притом, что тебя твой любимый племянник Пистон сдал, — ответил Шершень, — можешь отпираться, сколько хочешь, если тебе нравится в воде сидеть.

— Мн-не не н-нравится, — замотал головой Глушитель, — к-как ты г-говоришь его звали?

— Денис Шарандо, — повторил Шершень.

— Ах, эт-тот, — как будто бы вспомнил Глушитель, — но я его н-не убивал.

— А кто его убивал? — спросил Шершень.

— Я откуда з-знаю? — Глушитель уже весь посинел. — П-пистон это п-придумал у него и спроси.

— Наш диалог не получается продуктивным, — сделал вывод Шершень, — прощай.

Шершень перевернул ружье и прикладом ударил по руке Глушителя, которая держалась за прут.

— А-а! — завопил Глушитель и отпустил прут.

Но второй рукой он еще держался. Течение в этом месте было сильным и, несмотря на то, что Степа был когда-то мастером спорта по плаванию, он бы вряд ли выплыл зимой, да еще после пяти минут принудительного сидения в ледяной воде. В этот миг он горько пожалел о том, что не занимался зимним плаванием и не закалялся.

Шершень занес ружье, целясь прикладом Степе прямо в лоб. Еще секунда и Шершень ударит, Глушитель потеряет сознание, его накроет вода и он утонет. Его унесет река, его труп будут искать и найдут не скоро. Какой позор, его будут вытаскивать, а он без трусов и все увидят какой у него маленький член! Степа одумался!

— Не бей, эт-то н-не его я-а-а уб-бил, — заблеял Глушитель.

— А кто его убил? — спросил Шершень.

— Я в-все р-расска-жу, только в-выпус-ти из воды, — взмолился Глушитель.

На улице было не очень холодно, что-то около минус пяти, десяти градусов. Вода, как известно, замерзает при ноле градусов. Но она не замерзала, а весело журчала по камням. Значит, в воде было даже теплее, чем просто на морозе на воздухе.

— Вылезай, — скомандовал Шершень.

Степа Глушитель дважды пытался вылезти и дважды падал обратно. Его колотило, как в лихорадке. Наконец, после третьей попытки он выполз и съежился на берегу, закрыв руками свое «хозяйство» между ног.

— Помни, — сказал Шершень, — начнешь отпираться, я засажу тебя обратно в реку. Ясно?

Глушитель поспешно кивнул.

— Хорошо, — согласился Шершень, — в дом бегом, раз, два, три!

Глушитель, подпрыгнул на месте и стремглав помчался к дому, тряся пузом и съежившимся до размера горошины пенисом. Шершень побежал за ним.

Когда Глушитель ворвался в дом, то с ходу схватил со стола початую бутылку водки и заглотнул половину.

— Э, хватит, — сказал Шершень, отобрал у него бутылку и выбросил в снег на улицу.

— Можно я, пожалуйста, накроюсь пледом, — попросил Глушитель.

В данный момент он олицетворял собой образец воспитанности и послушания. Его можно было бы сфотографировать и повесить на стенд «Ими гордится школа».

— Накрывайся, — разрешил Шершень.

Пока Глушитель закутывался в плед, а в бане колотили в дверь, Шершень осмотрелся в доме Глушителя. Его внимание привлек музыкальный центр.

— Записывает? — спросил Шершень.

— Кто? — не понял Глушитель.

— Магнитофон, — ответил Шершень.

— Да, — сказал Глушитель.

— Хорошо, — Шершень на мгновение, отойдя к магнитофону, отвернулся, и чуть было не совершил этим ошибку.

Дрожащий Глушитель выхватил из-под расшитой подушки дивана револьвер. Но, «Увы!», его руки не слушались, и Глушитель позорно с грохотом выронил грозное оружие на пол. Поднять он его не успел, хотя и попытался. Шершень толкнул его к дивану ногой и завладел оружием сам.

— Так, так, — промолвил Шершень, — бунт на корабле? Опять пойдем купаться?

— Нет, нет, только не это, — взмолился Глушитель.

— Иди сюда, — приказал Шершень, — к магнитофону и садись на стул.

Глушитель быстро исполнил приказание, сел и испуганно посмотрел на своего мучителя. Он не понимал, кто это такой, откуда он взялся такой решительный, и это рождало страх. Шершень не стал связывать трясущегося от холода и кутающегося в плед Глушителя, он и так был жалок и не способен на нападение. Потом взял со стола первую попавшуюся кассету, сунул ее в подкассетник и включил кнопку записи.

— Спой что-нибудь, — сказал он Глушителю, — проверим, как пишет.

— Чего? — не понял тот.

— Говорю спой, — пояснил Шершень.

— Не буду я, — обиделся Глушитель.

Его Крестного отца заставляют петь, как какого-нибудь ресторанного паяца. Это было унизительно. Шершень без предупреждения дал Глушителю затрещину, да такую, что у того искры из глаз посыпались.

— Пой, говорю, — снова приказал Шершень, — не зли меня.

— А что петь-то? — взвизгнул Глушитель.

— Да, что хочешь, — сказал Шершень, — что тебе нравится.

И Глушитель запел, страшно фальшивя и путаясь в мелодии. Что говорить, сам Николай Басков в такой ситуации визжал бы и неверно интонировал. А запел Глушитель вот что:

— Таганка, все ночи полные огня, Таганка, зачем сгубила ты меня…

— Хватит, — сказал Шершень и перемотал пленку.

Затем включил воспроизведение.

— Таганка, — запел магнитофон, — все ночи полные огня…

— Пишет, — резюмировал Шершень, — плохо ты поешь, ну, да ладно, приступим к записи. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать, ясно? Будешь отвечать плохо, пойдем снова купаться. Да кто там у тебя в бане так колотится?

В дверь бани и, правда, колотили так, что было слышно даже в доме.

— Там директор универмага Иван Израилевич и две девчонки по вызову, — уныло ответил Глушитель.

— Не пойму, чего ему там не сидится? — пожал плечами Шершень. — Или ему двух девчонок мало? А, я понял. Наверное, у тебя с Израиливичем любовь и он по тебе скучает.

Глушитель снес злую шутку покорно, а что еще оставалось делать в его положении? Шершень включил запись и сказал Глушителю.

— Представься.

Глушитель не хотел представляться, и Шершень снова врезал ему по затылку, после чего амбиции бандита снова растворились без следа.

— Степан Петрович Глушаков, кличка Глушитель, — сказал он безрадостно.

— Я от тебя эмоций не требую, но говори погромче и внятней, — приказал Шершень.

— Степан Петрович Глушаков, кличка Глушитель, — выкрикнул громко, как в армии Глушитель.

— Рассказывай, как ты убивал Дениса Шарандо.

— Я не убивал, это не я, это Д'Артаньян!

— Какой Д'Артаньян? — возмутился Шершень. — Ты что бредишь?

И для ума снова врезал Глушителю по уху. Времени было мало, а Глушитель никак не хотел вступать в переговоры. Шлепок получился звòнким и раскатистым.

— Ой, ой, — завопил Глушитель, — хватит драться, я не вру! Д'Артаньян это кличка. Я даже не знаю, как его зовут! Он фехтованием занимался, кого-то еще на воле заколол насмерть своей шпагой, вот его в зоне и прозвали Д'Артаньян.

— Ты его в город пригласил?

— Я, — сознался Глушитель.

— Как ты на него вышел?

— Он родом из областного города, там и живет сейчас после отсидки, мне его один человек присоветовал, — продолжил Глушитель.

— Какой человек, имя, фамилия?

— Я не могу этого сказать, — заныл Глушитель.

— Можешь, можешь, — ответил Шершень, — или вставай, пойдем купаться.

— Нет, я скажу, — быстро согласился Глушитель, — это начальник третьего отделения милиции из областного центра Хрюкин Илья Сергеевич.

— Хрюкин, говоришь, — прокомментировал Шершень, — хорош, начальник отделения милиции.

— Я на Хрюкина вышел, попросил у него помощи и через день этот Д'Артаньян сюда приехал, я ему денег дал, и он его завалил.

— Не его, а говори кого конкретно!

— Дениса этого. Шарандо. Убил ножом в спину. В парке.

— Сколько денег ты ему дал?

— Можно этого не говорить?

— Купаться?

— Триста долларов, — выдавил из себя Глушитель.

— За триста долларов человека убить, — покачал головой Шершень, — сволочь, ты Степа!

И Шершень снова дал ему затрещину. Глушитель вздрогнул, и скупая мужская слеза покатилась по его гладко выбритой щеке. Он плакал не от чувства вины, и не от стада, а от своего бессилия и злости.

— Кто Дениса заказал? — спросил Шершень.

Вероятно, это был самый мучительный вопрос для Глушителя. Он знал, что если заложит Барина, то тот его убьет. Достанет даже в зоне. Хотя бы если и сам сядет. Взять на себя? На хрена это нужно? И Глушитель решил отовраться:

— Он братве насолил этот Денис, чего-то там не поделили и поэтому они ко мне пришли…

— Так, я вижу, пора снова в речку окунуться, — глубокомысленно произнес Шершень, — а то пургу какую-то несешь.

— Че ты все в речку, да в речку! — впал в истерику Глушитель. — Не знаю я, кто заказал. Мне письмо пришло по почте…

Шершень спокойно перебил его:

— Я сам знаю, кто заказал Дениса. Ты, Степа, только должен это подтвердить. Я знаю, что заказал его Барин.

— Какой Барин? Не знаю я никакого Барина!

В это время в прихожей дачи раздался шум.

— Сиди спокойно, — приказал Шершень.

Он нажал паузу на магнитофоне, отошел за шкаф, не отпуская с прицела ружья Глушителя. В комнату ввалился связанный Чемодан с окровавленным носом, а следом за ним Лиза с длинным багром красного цвета в руках.

— Иди, иди, — сказала она, — а то заколю насмерть.

— Ты, чего, Лиза, — спросил Шершень, — я же просил тебя в машине подождать.

— Там холодно, — возмутилась Лиза, — и этот еще очнулся и стал ползать. Пришлось пожарный багор снимать и сюда его вести под конвоем. Он на меня матом ругался и хотел пнуть.

— А ты что? — спросил Шершень.

— Я убежала, туда, где пожарный ящик стоит и щит, — ответила Лиза, — он за мной, я горсть песка зачерпнула из ящика и кинула ему в лицо. Пока он проморгался, я багор сняла и сюда его тащила за шиворот.

Шершень улыбнулся и покачал головой — Лиза давала жару.

— Что это Степа, а? — подал хриплый голос Чемодан. — Я не понял, что это за козел с ружьем и эта сука?

— Сейчас поймешь, — сказал Шершень.

Он шагнул два шага навстречу Чемодану, тот отпрянул, но увернуться не успел — Шершень ударом приклада в лоб свалил сторожа. Тот грохнулся на мягкий диван, сполз с него и впал в состояние оцепенения. Глушитель дернулся было, но Шершень погрозил ему стволом двухстволки и Глушитель снова присел на стул.

— Он своими вопросами мешал бы нам с тобой Степа беседовать, — пояснил свой поступок Шершень, — присаживайся Лиза, погрейся, мы договорим и сейчас уже поедем. Итак, Степан Петрович, продолжим нашу беседу?

— Чаю хочу, — неожиданно сказал Глушитель, — пусть вон она сделает!

— Обойдешься, — ответил Шершень.

— Ты че? Я же заболею! — завопил Глушитель.

— Зря ты Степа о своем здоровье заботишься, — ответил ему Шершень, — жить-то тебе осталось, может, всего пять минут. Все зависит от того, как ты будешь на мои вопросы отвечать! Так что заткнись про чай и отвечай! Видишь, даже стихи получились!

Глушитель скрипнул зубами и покосился на дуло двустволки. В это время Шершень нажал на запись и спросил:

— Мне помнится, когда мы закончили, ты сказал, что это Барин заказал тебе убить Дениса Шарандо?

— Я не говорил этого, — помотал головой Глушитель.

— Но ведь это так? — спросил снова Шершень.

— Я не знаю, — грубо ответил Глушитель.

Похоже, он слегка согрелся, забылся и страх к холодной речной воде напрочь потерял.

— Все, мне эта комедия надоела, — решительно произнес Шершень, — отвернись, Лиза, Степан Петрович сейчас пойдет купаться. Скидывай плед, Глушитель, будем закаляться!

Перспектива снова оказаться в голом виде на морозе не обрадовала Глушителя. Он бесился внутри себя, но содеять ничего не мог. Согревала мысль, что когда-нибудь он доберется до этой парочки и тогда что он с ними сделает! Он даже не знает пока, что он с ними сделает, но это будет ужасно!

— Черт с тобой, — быстро согласился Глушитель, — расскажу… да, это Барин, заказал этого юриста.

— Зачем?

— Да, откуда мне знать? — возмутился Глушитель. — Я вопросов лишних не задаю, мне сказали грохнуть, я все сделал, как было сказано. А зачем его грохнули, почему, это не мое дело!

— Теперь рассказывай, как вы алкаша подставили и бабку-лжесвидетельницу в это дело втянули. Все по порядку рассказывай! Ведь вам ноутбук Дениса нужен был?

— Мы ноутбук сразу и забрали, после того, как Д'Артаньян его подсадил на нож.

— Кто это мы?

— Я и мои ребята, — ответил Глушитель.

— «Бультерьеры»? — уточнил Шершень.

— Да, — согласился Степа, — Шарандо в тот день Барин специально задержал на работе, чтобы мы того алкаша до беспамятства напоили. Его Тамерлан споил. Тот падкий на халяву был, вот и стал пить с Тамерланом. А сам он, этот алкаш вообще в тот день из дома не выходил. А когда Д'Артаньян Шарандо резанул, ноутбук взял с собой и передал мне в лично руки. А мы потом алкашу другой ноутбук подкинули пустой.

— То есть Барина интересовал именно ноутбук?

— Выходит, что так, — ответил Глушитель.

— А потом твои бойцы взломали квартиру, где жил Денис и искали там информацию, которую накопал Денис?

— Не хрен ему было совать нос, куда не следует! — с раздражением ответил Глушитель.

— Все, хватит звукозаписи, — сказал Шершень и остановил магнитофон.

Перемотал чуть-чуть, включил и убедился в том, что все, о чем они говорили, записалось. Потом открыл магнитофон, достал оттуда кассету и положил к себе в карман.

— Ну, и что ты будешь делать с этой записью? — с издевкой спросил Глушитель. — В милицию понесешь?

— А что ты милиции не боишься?

— Чувак, зря ты все это затеял, — сказал Глушитель, — даже если и дойдет до суда, в чем я сильно сомневаюсь, я ведь откажусь от этих слов, скажу, что ты меня под дулом ружья заставил говорить. Но будет не так. К утру мои ребята тебя поймают вместе с твоей сучкой и мы вас… Ох, мы вас…

В этом месте Глушитель истерически захохотал, схватил со стола мраморную пепельницу и кинул ее в окно, которое со звòном разбилось вдребезги. Лиза взвизгнула и пригнула голову, закрыв ее руками. Шершень ударом ноги сбил Глушителя со стула. Тот завалился на спину, перекатился и с голым задом рванул на второй этаж по лестнице. Шершень побежал за ним.

Пару раз Глушитель попытался лягнуть Шершня ногой, но тот вовремя отворачивал голову и из-за этого не настиг его вовремя. Глушитель, тем временем, забежал в спальню на втором этаже дачи и закрылся изнутри. Дверь была хлипкой, не предназначенной для долгой осады, Шершень выбил ее одним ударом и ворвался в комнату.

Блеснуло лезвие и Шершень едва успел отпрянуть в сторону. Глушитель кинул в него большой финский нож, который поцарапал левое плечо Шершня. И только. Глушитель нервно похихикивал.

— Че ты? — подзадоривал он Шершня. — За ружье схватился? Давай, как мужики разберемся! На кулаках! Или ссышь?

Лиза поднялась за ними следом и, увидев абсолютно голого Глушителя, произнесла:

— Фу, какой противный!

— Ничего, сука тебе понравится, когда я тебя поимею, — нагло пропел Глушитель, — а потом еще десять человек.

— Закрой свой поганый рот, — спокойно сказал ему Шершень и, протянув ружье назад, добавил, — Лиза, подержи двустволку.

— Лиза, поцелуй мой пенис, — пропел Глушитель и поскольку был без трусов, то сразу и продемонстрировал, куда его нужно поцеловать, станцевав пару тактов ламбады.

Шершень был невозмутим, что очень выводило из себя этого «Капоне» микрорайона, который уже, видимо, отошел от водных процедур. Он подождал, когда Шершень отпустит приклад ружья, и кинулся в атаку.

Надо сказать, что за свою жизнь Глушитель дрался на улице много-много раз. Он бивал и боксеров, и самбистов, и штангистов, а уж всяких «ботаников» просто укладывал на асфальт штабелями. Поэтому в том, что он одолеет этого незваного ухаря, у Глушителя не было сомнений. Он был почти в два раза шире парня и сноровки своей еще не потерял, потому что три раза в неделю занимался в спортзале рукопашным боем и бивал таких, как этот щенок одной левой.

Оттого-то он так и не понял, что же произошло. Мощные руки Глушителя ни разу не попали в цель, но зато он сам получил и поддых, и по челюсти, и по уху. Рука его в доли секунды оказалась закручена назад, он был согнут пополам, получил ребром ладони по шее, коленом по носу и пинком был отправлен в угол комнаты. Падая, Глушитель больно ударился почками о выпирающийся подоконник и застонал.

Но сдаваться он не хотел, потому что был гордым! Медленно по стене Глушитель поднялся. Да, очевидно он недооценил этого парня. И Степа решил действовать хитро. Он отдышался, сделал вид, что кинулся на Шершня, а сам рванул в коридор, где стояла Лиза с двустволкой.

План был таков — отобрать ружье у девки и замочить на хер этого подонка, который посмел ворваться к нему в дом, купать его в ледяной воде, бить, заставлять петь и потом записывать его откровения на магнитофон. Шершень в два прыжка догнал Глушителя, подсек его ногу и Степа со всего маху ударился головой о косяк двери. Что-то громко треснуло — то ли голова Глушителя, то ли косяк двери. Оказалось, второе. Голова Степы была словно сделана из чугуна.

Но даже этот страшный удар не сломил боевого духа предводителей местных бандитов. Он задался целью уложить Шершня и не мог отказаться от этой идеи. Откуда ему было знать, что перед ним человек, который несколько лет назад победил лучших бойцов в боях без правил России и с того часа отнюдь не потерял своей спортивной формы.

Глушитель, который не смог завладеть ружьем, схватился за нож, который он непредусмотрительно кинул в Шершня и который теперь валялся в коридоре. Все же надо отдать должное и Глушителю. Для своих лет он был ловок и подвижен, поэтому успел вскочить на ноги и принять боевую стойку. Лизы он не боялся и поэтому повернулся к ней задом, а к Шершню передом.

— Зря ты это затеял, парень, — прошипел он, — я таких, как ты на завтрак ем.

— Не подавись, — сказал Шершень, осторожно выходя в коридор.

— Саша, давай я его застрелю, — крикнула сзади Лиза.

— Не надо, он нам живым нужен, — ответил Шершень.

Глушитель кинулся в атаку, бешено размахивая ножом, сверху вниз наискось, нанося удары куда придется, но не попадая в цель. Шершень уходил от него назад по длинному пустому коридору и, когда Глушитель в очередной раз промазал, ударил ладонью по его запястью, отчего бандит по инерции воткнул нож в стену. Всего доля секунды понадобилась Глушителю, чтобы выдернуть нож из стены, но и этого времени Шершню хватило, чтобы нанести ногой удар сбоку в коленный сгиб, перехватить нож, вывернуть кисть назад и ударом в горло вывести из строя ошарашенного Степу.

Шершень повалил бандита на пол брюхом вниз, прижал коленом, схватил железными пальцами за шею и сдавил. Глушитель застонал от боли.

— Не получилось, Степа? — участливо спросил Шершень.

— Гад, сука, — хрипел Глушитель, — отпусти шею, задушишь.

— А то, что ты меня зарезать хотел, это как, ничего? — поиздевался над ним Шершень. — Еще раз взбрыкнешь, я тебя просто убью! Ты понял это?

— Понял, понял, — прохрипел Глушитель.

— Ну, вот и договорились, — сказал Шершень, но шеи Степы не отпустил, — надеюсь, ты будешь честно и без дураков отвечать на мои вопросы.

— Буду, буду, — пообещал Глушитель.

— Тогда скажи-ка мне, где находится сейчас Барин, — сказал Шершень, — где я могу его найти?

Глушитель был настолько раздавлен своими сегодняшними бесконечными поражениями, что разумно посчитал дальнейшее отпирательство попросту глупым и глухо произнес:

— Улица Ленина, дом десять, квартира семь.

— Поедешь с нами! — приказал ему Шершень.

— Это еще зачем? — не понял Глушитель.

— Ты у нас будешь пропуском, — объяснил Шершень, — у поста ГИБДД, и по городу. Мы тебя будем, как пропуск показывать. Ты сейчас позвòнишь Барину и скажешь, что у тебя к нему срочное дело и что он тебе нужен прямо сейчас. Понял?

Степа Глушитель сурово молчал, показывая тем самым свое несогласие с планом Шершня. Он не хотел звòнить Барину.

— Ей богу ты мне надоел, — со вздохом произнес Шершень, — сейчас я подержу тебя в речке еще минут двадцать, и никакие врачи тебя не спасут, потому что ты безнадежно заболеешь. А умирать будешь, мучительно кашляя и отхаркивая кровью…

Детали этой ужасной картины живо отразились в воспаленном мозгу поверженного негодяя, но он все равно не понимал чего он больше боится — умирать, мучительно кашляя, или мести Барина, которого он предает. Но тут в голову Глушителя пришла мысль, что бог даст ему еще шанс вывернуться из этого унизительного положения и сполна расквитаться с обидчиками. И он согласился:

— Ладно, я позвòню, — прохрипел Глушитель, и Шершень отпустил его шею.

— Молодец, — сказал он, — где здесь телефон?

— Внизу мой сотовый лежит на столике у камина, — ответил Глушитель.

— Где твоя одежда?

— Известно где, в бане, — ответил Глушитель, — я же мыться ходил.

— В баню мы не пойдем, — сказал Шершень, — есть еще в доме одежда?

— Есть, в спальне в комоде, — ответил Глушитель, — там, где я упал.

— Где ты в меня нож кидал? — уточнил Шершень.

— Да, там, — согласился Степа.

Шершень попросил Лизу посмотреть одежду для предводителя бандитов и уже через пять минут новооблаченный в спортивный костюм Глушитель был спущен вниз в залу. Телефон тоже нашелся быстро, оттого, что неугомонный старикашка Чемодан уже пришел в себя и носом (руки были связаны) пытался набрать номер. Выглядело это забавно.

— Куда звòним? — поинтересовался Шершень.

— В милисию! — громко прошепелявил Чемодан.

При падении у него выпала вставная челюсть и поэтому дефект речи стал явственно слышимым. Чтобы прекратить попытки сторожа вызвать стражей порядка, Шершень за шиворот оттащил старика в сторону, но бить не стал, а просто усадил его временно на вычурный диванчик.

— Подпол в доме есть? — спросил Шершень у Глушителя.

— Под ковром, — буркнул Степа.

Шершень отогнул край ковра и увидел деревянную крышку, которая закрывала вход в подвал.

— Что там лежит? — спросил он.

— Барахло всякое, — ответил Глушитель, — надувная лодка, удочки…

— Мы туда посадим этого сторожа, а то он больно шумный, — сказал Шершень.

Степа, которого после попытки убежать, в этот раз предусмотрительно привязали к стулу, не возражал, зато сторож Чемодан такому решению неистово воспротивился.

— Сто? — буйно закричал он, имея в виду не цифру сто, а вопрос «что». — Сто? Сто?

Несмотря на крики, он был все-таки водворен в темный подвал, и задвинут сверху тяжелым диваном.

— В бане у директора универмага случайно сотового телефона не осталось? — спросил Шершень у Глушителя.

— Нет у него телефона, — ответил Степа, — мы же мыться пошли, а не звòнить…

— Смотри, обманешь меня, накажу, — сказал Шершень.

Степа Глушитель промолчал, вынашивая в своей низколобой голове план мести.

— Приступим к следующей фазе наших деловых отношений, — сказал Шершень. — Слушай внимательно следующий вопрос. Барин живет один или с семьей? Если с семьей, то с кем?

— Сейчас только с женой, — ответил Глушитель, — дети у него в Москве. Сын работает, дочка учится.

— Допустим, когда ты к нему приезжаешь поговорить, — продолжил Шершень, — где вы говорите?

— У него в кабинете, — ответил Глушитель.

— А жена?

— Жена сидит в зале или в своей комнате, она в его дела не лезет… Но я к нему не езжу по субботам, в субботу барин отдыхает…

— И как же он отдыхает?

— Как все люди, — ответил Глушитель, — пьет, закусывает, песни поет.

— В одиночку что ли?

— Нет, с гостями обычно, мэра обычно зовет с семьей, они друзья…

— А ты, значит, не друг?

— Я на него работаю, а с начальством за одним столом сидеть не сподручно. Тем более в семейном кругу.

— И до какого часа гости у него сидят? — поинтересовался Шершень.

— А я откуда знаю? — пожал плечами Глушитель, — это их личное дело сколько сидеть.

— Говори номер телефона Барина, — сказал Шершень, который на протяжении всего разговора поигрывал трубкой сотового телефона, — будем назначать встречу.

— Но я за последствия не отвечаю, — возопил Глушитель, — Барин может послать меня куда подальше! Сегодня же суббота!

— А ты будешь убедительным и докажешь, что именно сегодня нужна эта личная встреча, — сказал Шершень, — найдешь аргументы, если не хочешь долго кашлять, пока кишки не выплюнешь.

— Слушай, кто ты такой? — наконец додумался спросить Глушитель. — Откуда ты взялся? Ты чего мент? Под Барина копаешь? Или под кого? Так менты не имеют права делать, как ты, я буду жаловаться на тебя!

— Жаловаться будешь рыбам в реке, если еще раз что-нибудь не по теме гавкнешь, — ответил на это Шершень. — Будешь звòнить?

— Нет, не буду!!!

— Тогда пойдем, — сказал Шершень.

Он схватил стул к которому был привязан Глушитель сзади за спинку и потащил его к выходу. Глушитель не был настолько тупым, чтобы не понять, куда и зачем его тащат, и он закричал:

— Буду, буду звòнить!

— Ты слишком часто меняешь свои решения, — сказал на это Шершень, — это несолидно для главаря районной мафии. Или ты не главарь, а первый заместитель?

— Не знаю вообще о чем ты говоришь, — хмуро ответил Степа.

— Говори номер телефона, — продолжил Шершень, — я наберу его и приложу аппарат к твоему уху. Но смотри, сболтнешь что-нибудь лишнее, пеняй на себя!

Глушитель, у которого выбора в сущности не было, согласно кивнул. Шершень набрал номер, и когда в трубке ответил тяжелый бас, он приложил телефон к уху Степы.

— Алло! — уныло сказал в трубку Глушитель. — Виктор Исаакович? Это Степан Петрович? У меня к тебе дело, срочное. Нужно немедленно встретится.

— Дело? — грозно спросил Виктор Исаакович. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне по субботам домой звòнят!

— Виктор Исаакович, — затараторил Глушитель, ежась от взгляда Шершня, — я знаю, но дело неотлагательное. Я его без тебя решить не могу. Я долго тебя не задержу.

— А по телефону это твое дело решить нельзя? — спросил Виктор Исаакович. — Больно ты мне тут нужен в субботу!

— По телефону никак, — прохрипел Глушитель, — нужна личная встреча. Потому что дело это касаемо… нет, по телефону я этого не скажу…

— Ха-ха-ха, — пропел в трубке тяжелый бас Барина, — мне уже рассказали тут, что четверых твоих «геркулесов» в «Сабрине» какой-то приезжий лох уделал, как бог черепах. По этому что ли поводу хочешь поговорить?

— Да и по этому тоже, — непроизвольно кивнул Глушитель и с нескрываемым изумлением посмотрел на Шершня.

Стало быть этот ухарь всю его гвардию раскидал!

— Это дело не срочное, до утра подождет! — ответил Барин.

Шершень многозначительно провел по горлу ребром ладони. Глушитель все понял.

— Исаакович, не телефонный разговор, — взмолился Глушитель, — у меня самого проблемы и только ты их можешь решить!

— У тебя и проблемы? — удивился Барин. — Ты же у нас самый крутой в городе, какие у тебя могут быть проблемы?

— Самый крутой ты, — нагло подмазал Глушитель, — ну, пожалуйста, я тебя прошу!.

— Ладно, ладно приезжай, — согласился Барин. — Так. У меня сейчас гости. Когда разойдутся, я тебе звякну на трубу. Кстати, ты где?

— Я у себя на даче, — ответил Глушитель, — в баньке мылся.

— Иван Израилевич с тобой?

— Да, со мной, — ответил Степа.

— Привет ему передавай, — покровительственно сказал Барин.

— Передам, Виктор Исаакович, — пообещал Глушитель.

— Да, еще, — Барин сделал паузу, — где твой племянник?

Глушитель вопросительно посмотрел на Шершня и тот знаками показал ему, что племянник тоже здесь, на даче. Типа, мылся в бане, а теперь водку пьет. Видимо Шершень был талантливый пантомимист, потому что Глушитель все понял.

— У меня он, вон на диване сидит, помылся в бане, теперь водку пьет, — соврал Глушитель, а Шершень утвердительно кивнул, — приехал он, чтобы рассказать мне эту историю. Про кафе. Как все случилось, — от себя добавил Глушитель.

— Ну, ладно, ясно, жди звòнка, — сказал Барин и положил трубку.

На десять секунд повисла пауза.

— А где Пистон по правде? — уныло спросил Глушитель.

— В багажнике лежит, — ответил Шершень, — в своей машине. Наверное, его можно уже достать, а то как бы он там не задохнулся.

Шершень развернул Глушителя спиной к сидящей Лизе, отдал ей ружье и сказал:

— Начнет трепыхаться, бей прикладом по голове, только не сильно, а то убьешь, а он нам еще сегодня пригодится.

Минут через пять Шершень вернулся вместе с источающим омерзительный запах и чихающим Пистоном. Тот тоже страшно замерз лежа в багажнике своего «Ауди», его зубы стучали, и поэтому ему было позволено переодеться под строгим надзором Шершня, выпить водки и попить чаю. У Пистона так затекли руки, что он не мог держать чашку и хлебал, не поднимая ее со стола, как собака. Отвязали одну руку и Глушителю, и тоже позволили попить чаю. Шершень и Лиза присоединились к этой дурной компании.

— То, что вы нас чаем напоили, это вам зачтется потом, — пробормотал Глушитель Шершню и Лизе, заканчивая чаепитие, — получите оба на один удар меньше. Хотя покойникам это безразлично.

— Опять «оперился»? — спросил Шершень. — Или перед племянником выпендриваешься? Забыл, как бороздил просторы родной речки, капитан Немо?

Глушитель ничего не ответил, отвернулся только, поскрипел зубами и спросил у хлебающего чай Пистона:

— Как же вы четыре здоровых бугая в кафе с одним заезжим лохом справиться не смогли, супермены хреновы?

Пистон немедленно прекратил хлебать горячий чай и завопил:

— Он неожиданно напал на нас, дядя Степа! Мы не ждали этого! Мы его бить не хотели, ты же сказал только поучить его, а он…

— Стоп, — заткнул раздухарившегося Пистона Шершень, — хорошо, что ты мне напомнил, Пистон. Спасибо. Я как раз об этом и позабыл спросить у нашего любимого дяди Степы.

Шершень подошел к Глушителю вплотную, наклонил к нему лицо и спросил:

— А с какого это рожна и с чего бы это незнакомый мне дядя Степа Глушитель хочет, чтобы меня «поучили»? Не иначе кто-то его об этом попросил? Потому как я первый день в этом городе и со Степой Глушителем не знаком! Почему Степа Глушитель посылает своих «бультерьеров» искать меня? Почему они задираются ко мне в кафе? Ответь мне на эти вопросы дядя Степа?

— Я тебе не дядя, — буркнул Глушитель.

— Но и не тетя, — поправил его Шершень, — отвечай на вопросы и не умничай.

Лицо Глушителя приняло надменно-оскорбленно-значительное выражение, он попытался выдержать паузу, но тут увидел, что рука Шершня скользнула и приготовилась для очередной оплеухи. Получать унизительную оплеуху, да еще в присутствии племянника Степа не мог себе позволить, поэтому сразу же лицо его вновь приобрело смиренное выражение католического монаха и ответ нашелся в тыльной черепной коробке Степы почти сразу.

— Мне сказали, что ты лезешь не в свое дело, — ответил Глушитель, — вопросы задаешь всякие неуместные.

— Кто сказал? — спросил Шершень. — Следователь Кузнецова?

— Не важно, — вальяжно ответил Глушитель.

— Она, она, — покачал головой Шершень, — больше никому я никаких вопросов не задавал. Значит, госпожа Кузнецова тоже к большой сиське богатенького Барина приложилась? Хотя, я это сразу понял по тому, как она дырки в собственном расследовании неумело прикрывала. А что касается тебя, Пистон, то не ври. Ты меня первый ударил, за это и получил по ребрам.

— Ой, ой, болит, — заныл Пистон, — дядя он мне ребро сломал.

— Ответит, — пообещал Глушитель, — попозже.

— Мечтать не вредно, — парировал Шершень, — тем более, что я даже по закону не превысил пределов необходимой самообороны.

— Ладно, вы тюфяки все трое, но Каратель? — возмутился Глушитель. — Он же дважды чемпион области по контактному карате!!!

— Его с одного удара этот вырубил, — кивнул Пистон на Шершня, — вмандил ему так, что Каратель даже пукнуть не успел. Он и Глыбу через себя кинул, я такого раньше не видал.

— А как в кафе он ваших всех уделал, как пацанов, — вмешалась в разговор Лиза, — я такие трюки только в кино и видела!

Пистон и Глушитель с ненавистью посмотрели на Лизу. Какая они после этого Банда, если, теперь полгорода только, наверное, и говорит о том, как их, «бультерьеров» в кафе опустили. И ладно бы хотя бы три человека их, бандитов, побили. Или два. Но один!!!

В это время зазвòнил сотовый Глушителя, Шершень сунул его под ухо Глушителю и Барин пригласил его уже приезжать. Стали немедленно собираться. Пистон, хоть и упирался и кричал, но все же был опущен. Но не в том смысле «опущен», о котором многие из вас, наверное, подумали, а просто его опустили в подпол, где уже томился Чемодан. Шершень опять подвинул на крышку диван и для надежности навалил на диван разных тяжелых вещей.

— Поедем на твоей машине, — сказал Шершень Глушителю, — я поведу, а ты будешь рядом сидеть и если нас остановят возле ГИБДД, и ты начнешь дурить, то я стукну тебя один раз пальцем в определенное место и ты потом всю жизнь будешь какать под себя. Поверь мне, я умею это делать. Показать, чтобы у тебя не было сомнений?

— Не надо показывать, я верю, — буркнул Глушитель.

— Лиза, тебя я высажу в городе у дома, — сказал Шершень, — уже поздно, успокоишь родителей.

— Нет, я с тобой, — твердо промолвила Лиза.

— Давай не будем спорить, — тихо произнес Шершень, — ты обещала меня слушаться. Отойдем, я тебе что-то важное скажу.

О чем они шептались Глушитель не слышал, хотя и напрягал свои поросячьи ушки как только мог. Вскоре они выехали и доехали до города без приключений.