Океан мечты

Глава 20

Шел последний день круиза. Небо было ясное, ветер свежий — идеальная погода для завершения идеального — для некоторых — путешествия.

Пассажиры собирали и укладывали свои вещи, посещали инструктажи по прохождению таможни, чтобы быть готовыми к высадке ранним утром следующего дня. Их попросили оставить свои чемоданы в коридоре возле дверей кают перед тем, как лечь спать, чтобы экипаж мог начать долгий и трудоемкий процесс переправки багажа на грузовую палубу и побыстрее выгрузить его в порту после прибытия.

Дженни провела в изоляторе беспокойную ночь. Когда пришел доктор для последнего осмотра, она сидела на краю кровати. Она уже успела отыскать свою вчерашнюю сильно пострадавшую одежду, оделась и хотела как можно быстрее уйти.

Доктор вручил ей рецепт на антибиотик и велел примерно через неделю зайти к семейному доктору, чтобы снять швы.

— С вами все будет в порядке, — заверил он с ободряющей улыбкой. — Вы, леди, везучая.

— А Карла? — с тревогой спросила Дженни. — Как она себя чувствует сегодня утром?

— Я сейчас как раз иду к ней. По словам медсестры, дежурившей вчера ночью, у нее разболелась нога, пришлось дать лекарство. И она от него до сих пор спит.

Дженни спросила, можно ли уже ее навестить.

Он покачал головой.

— Нет. Дадим ей поспать.

Сестра спросила у Дженни, не хочет ли она, чтобы ей принесли поднос с завтраком, но та отказалась, ей не терпелось уйти. В эту долгую, наполненную тягостными размышлениями ночь она заглянула глубоко к себе в душу и поняла, что должна еще раз увидеться с Керком. Возможно, существует такое объяснение той ужасной фотографии, которое она могла бы принять. И она вынуждена была согласиться с ним, что он не в ответе за поведение Ингебретсена и других офицеров. Неправильно валить их всех в одну кучу и навешивать ярлык «белые волки». И ей легко было поверить, что Пола Стритер обижена и пытается отомстить.

Однако Дженни никак не могла сейчас принять одну вещь — обвинение Керка в том, что она не способна кому-либо отдать свое сердце… боится любить. В это ей не хотелось верить, потому что за недолгие часы, проведенные в размышлениях, она пришла к согласию с самой собой и поняла, что действительно любит его и что ей необходим последний шанс все исправить, если это еще только возможно. Потому что пришла к окончательному выводу, что если сойдет с корабля, не встретившись с Керком еще раз, то никогда себе этого не простит.

Вернувшись в свою каюту, она заказала кофе и отправилась в душ. Потом надела чистые слаксы и свитер, села к столу и за чашкой кофе попыталась собраться с мыслями и решить, что именно ей хочется ему сказать. Она довольно жестко с ним обошлась, и он теперь, возможно, сердится. Решив, что прямой путь самый лучший, она хотела просто попросить его встретиться с ней и поговорить. Надеясь, что он может еще быть в своей каюте, Дженни подняла трубку и набрала номер.

Никто не отвечал. Шел уже девятый час. Куда позвонить? На мостик? В машинное отделение? Она не имела понятия, ей очень не хотелось звонить повсюду наугад, так как эти лихорадочные поиски выдали бы ее отчаяние.

Он вернется в свою каюту после двенадцати, подумала Дженни и решила пока уложить вещи, чтобы чем-то заняться. Закончив, она собрала также и вещи Карлы, все время с тревогой размышляя о ней. Ей понадобится друг, чтобы помочь справиться с сердечной раной, а кроме того, после этого безумного приключения на льду ей, вероятно, нужно будет пройти курс лечения.

Зазвонил телефон, и Дженни бросилась к нему, но разочарованно вздохнула, услышав голос Стива.

— Эй, как ты себя чувствуешь? — весело спросил он и, не дожидаясь ответа, торопливо продолжил: — Я позвонил в изолятор. Они сказали, что тебя уже отпустили, а Карлу подержат еще немного. Подумал, может, тебе надо помочь уложить вещи.

— Нет, Стив, спасибо за предложение. Я сама отлично справляюсь.

— Ну а как насчет того, чтобы выйти в люди?

— Нет, я…

— Это последний день нашего плавания, — не унимался он. — Сегодня после обеда будет множество развлечений. Тебе необходимо выйти и повеселиться.

— Возможно, попозже.

Ему не хотелось сдаваться, но голос Дженни звучал твердо и решительно.

— Тогда как насчет того, чтобы вместе пообедать?

В животе у Дженни заурчало. Ей хотелось есть, но важнее было найти Керка.

— Я не знаю. Возможно, закажу по телефону сандвич. Я все еще немного не в себе после вчерашнего, — напомнила она Стиву, надеясь, что он поймет намек и осознает, что ей уже начинает докучать его настойчивость.

— Ну ладно, — нехотя пробормотал он. — Я тебе попозже позвоню.

Дженни положила трубку и снова набрала номер каюты Керка. Никого.

Между полуднем и часом дня через каждые пять минут она пыталась с ним связаться. Наконец решила, что, поскольку это последний день круиза, у него, наверное, масса бумажной работы перед прибытием в Амстердам. Но главное, сказала она себе, это то, что она совершенно ясно дала ему понять, что не хочет больше иметь с ним ничего общего, не хочет больше никогда его видеть. Может быть, Керк с головой ушел в работу, чтобы не думать о ней! Преисполнившись оптимизма от этой внезапной мысли, Дженни села и написала ему записку. Простую. Деловую. «Мы можем поговорить? Дженни».

Она вышла из кабины, пробралась между грудами багажа, сваленного в холлах, и пассажирами, гуляющими по кораблю и стремящимися как можно приятнее провести свой последний день круиза. Ей было хорошо, она ощущала уверенность, что когда Керк найдет эту записку на своей двери, он по крайней мере отыщет ее и даст ей возможность извиниться за свое поведение, а затем («Господи, сделай так, чтобы это было правдой!» — молилась она про себя) он сможет убедить ее, что она все неверно поняла, что он все же ее любит и у них будет будущее. Дженни побывала на краю могилы, и это заставило ее по-иному взглянуть на многие вещи, и самое важное, что она поняла, — нельзя торопить события, надо ловить момент и не отказываться ни от одного шанса на счастье и…

Дженни застыла. Она уже собиралась шагнуть из коридора в холл перед лифтом, находящимся у двери в служебную часть корабля. Теперь же она могла лишь стоять с широко раскрытыми глазами, подгибающимися коленями и сильно бьющимся сердцем.

Керк как раз выходил из двери с табличкой «Каюты команды», но он шел не один. С ним была незнакомая блондинка, и как раз перед тем, как дверь захлопнулась, Дженни увидела, как он обнял ее рукой за плечи.

Она зажала рот рукой, чтобы заглушить рыдания, повернулась и чуть было не сбила с ног какого-то человека, торопясь как можно скорее убежать.

— Эй, смотреть надо, куда идешь! — раздраженно воскликнул он.

— Простите… — пробормотала Дженни и побежала вперед, ничего не видя вокруг, спотыкаясь, сердце ее разрывалось.

Он даже не стал ждать следующего круиза! Подцепил другую на один вечер, чтобы развлечься!

Негодяй!

Тут Дженни остановилась, и боль превратилась в жгучую ярость. Он не только обвел ее вокруг пальца, но и обрабатывает уже очередную жертву!

Она все еще кипела от негодования, когда добралась до двери своей каюты и обнаружила стоящего возле нее Стива.

— А вот и ты, — смущенно улыбнулся он. — Я боялся, что ты не открываешь, потому что знаешь, что это я.

Его взгляд с любопытством остановился на клочке бумаги, который она все еще держала в руке. Дженни скомкала его в комочек и сунула в карман.

— Так… — сказал он, не дождавшись от нее ответа. — Как насчет обеда?

— Чудесно! Пошли.

Стив почувствовал — что-то случилось, но не посмел расспрашивать. Он был рад даже просто быть с ней рядом и повел ее в столовую. Дженни заказала вина, чего никогда не делала в такое время суток, и он подумал, что это, возможно, поднимет ей настроение, поэтому попросил целую бутылку. К тому времени как они покончили с едой, она начала оттаивать, и ему удалось уговорить ее сходить с ним на аукцион, хотя, казалось, она все еще была погружена в какие-то свои мысли. Он стремился по возможности использовать каждую секунду, проведенную вместе, в надежде отвоевать позиции, потерянные им в клинике, когда он слишком уж распалился. Он знал, что на Дженни нельзя давить, она не поддается на силовые приемы. Ему нужно действовать медленно, постепенно.

Было уже почти пять часов, когда закончилась прощальная вечеринка. Дженни хотелось побыть одной, и она решительно сказала Стиву, что теперь встретится с ним за ужином, а потом направилась к себе в каюту. Встревоженная тем, что Карлы нет и, по всей видимости, так и не было в каюте, она немедленно позвонила в изолятор.

— С мисс Саттон все в порядке, — заверила Дженни дежурившая у телефона медсестра. — Мы держим ее здесь просто для того, чтобы подстраховаться. Доктор считает, что ей следует остаться здесь до прибытия в Амстердам, а потом он отправит ее прямо в аэропорт на машине «скорой помощи».

— Но мне хотелось бы повидать ее, — спорила Дженни. — Я не говорила с ней после того, как нас спасли.

— Разумеется, но сейчас она опять спит. Почему бы вам не зайти после ужина? Ей понадобится одежда для путешествия домой. Если бы вы смогли ее принести, захватив туалетные принадлежности, она была бы вам благодарна, я уверена.

Дженни ответила, что с радостью сделает это, повесила трубку и собрала вещи, которые могли бы пригодиться Карле.

Потом села и заплакала — в последний раз, как она надеялась. Будь он проклят! Она забарабанила кулаками по коленям. Будь он проклят, неужели он не мог подождать? Конечно, ей было бы больно узнать правду, но если бы она провела эти последние минуты вместе с ним, даже пребывая в заблуждении, то по крайней мере могла бы увезти домой счастливые воспоминания. А разве не это самое главное в романтическом путешествии на корабле любви? Пожить в мире мечты?

«К черту все!» — подумала она вслух, заставляя себя выйти из состояния подавленности. Остался один последний вечер, и она собирается весело провести время. В конце концов Стив не так уж плох. Может быть, когда она опомнится, справится с выпавшим на ее долю несчастьем и перестанет чувствовать себя такой дурой из-за Керка, у них начнутся новые отношения… хотя она сильно сомневалась, что сможет кому-нибудь отдать свое сердце, еще долго, очень долго не сможет.

Захватив дорожную сумку Карлы, Дженни изобразила на лице улыбку и отправилась ужинать. Вокруг нее все праздновали последнюю ночь совместного путешествия, обменивались адресами, номерами телефонов, обещали еще встретиться.

Когда все начали расходиться, Стив с надеждой спросил:

— Не хочешь сходить со мной на прощальное шоу, которое устраивает экипаж корабля?

— Мне придется встретиться с тобой прямо там, — ответила она, стремясь поскорее уйти. — Я сейчас собираюсь навестить Карлу.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Дженни отрицательно покачала головой и поспешно ушла, боясь, что он увяжется за ней.

Карла радостно пискнула при виде Дженни. Они обнялись, поцеловались и заплакали, потом Дженни потребовала от Карлы уверений, что с ней действительно все в порядке.

— Немного ноет тело, и лодыжка иногда чертовски болит, но, не считая этого, я в порядке. Я почти ничего не помню, кроме падения, но, говорят, ты обвязала меня веревкой. Слава Богу, ты знала, как это сделать! Я… мне даже шнурки на кроссовках не удается завязать как следует!

— Я тоже должна тебя поблагодарить, — быстро заговорила Дженни. — Все было как в тумане, но, мне кажется, я помню, как ты удерживала меня, чтобы я не скатилась с карниза, пока еще не поняла, что произошло. — Тут она внезапно прищурилась, перед ее глазами снова встала картина: Карла, так упорно идущая по льду к краю пропасти, и она не смогла удержаться и осуждающим тоном сказала: — Ты сошла с ума, когда решила так поступить, Карла. Ни один мужчина не стоит того, чтобы убить себя, и…

— Что? — Карла тут же вскинулась и с изумлением уставилась на нее. — Ты действительно подумала, что я пыталась покончить с собой?

— А разве нет? — ахнула Дженни.

— Нет! — Карла удивленно смотрела на нее. — Все было так, как я говорила: мне хотелось, чтобы у меня что-то осталось от путешествия, воспоминание о Норвегии. Мы один раз сходили на берег в Бергене, но начиная с того дня было только спиртное, игра в казино и то, что я по глупости считала любовью! Просто у меня было такое необъяснимое чувство, что если бы я смогла совершить поход к леднику и действительно его увидеть, проникнуться его мощью, то, может быть, я перестала бы чувствовать себя такой дурой.

У Дженни с души камень свалился, но она настаивала:

— Когда ты сказала там, что если свалишься, то, возможно, возродишься в другом облике, я и подумала о самом худшем.

Карла отмахнулась от ее страхов.

— Э, я просто дала своей боли на минуту выплеснуться наружу. Она никуда, правда, не делась. И, возможно, так и останется со мной навсегда. Особенно когда снова придется вспомнить о перерасходе кредитной карточки. — Она закатила глаза, потом заставила себя улыбнуться. — Но я не должна об этом волноваться. Ведь мы могли обе погибнуть там, а мы не погибли, и жизнь продолжается, и я собираюсь смотреть вперед, а не назад.

Дженни одобрительно кивнула.

— И ты была права, Дженни, — поспешно прибавила она, хватая ее за руки и сжимая их. — Ты была во многом права! Хотела бы я так разбираться в мужчинах, как ты, но я учусь и никогда больше не буду такой дурой. Я буду умной, как ты.

На это Дженни горько усмехнулась.

— Знаешь, не надо смотреть на меня как на наставницу в любовных делах, Карла. Я и сама кое-чему научилась во время этого круиза.

Карла заморгала и в недоумении покачала головой.

— Что ты имеешь в виду? Тот офицер, Керк Моуэн, он просто прелесть. Я заметила, что вы ведете себя несколько странно в то утро, когда произошел этот несчастный случай, но думала, что это несерьезно. Я хочу сказать, он настолько без ума от тебя, и…

— Замолчи! — Дженни протестующе подняла руки, стараясь сдержать подступающие к глазам слезы. — Все кончено.

— Но почему? — ахнула Карла. — Он такой чудесный, и…

— Карла, ты все еще не поняла? На этом корабле все такое же реальное, как в Диснейленде. Керк меня использовал, как Расс использовал тебя, только по-другому, и… — Она не смогла закончить, поняла, что если сейчас же, немедленно не выйдет отсюда, то разрыдается. Поднимаясь, она сказала: — Послушай, мне сейчас надо идти. Ты отдохни. Я вернусь рано утром, чтобы помочь тебе одеться, и поеду с тобой в аэропорт. Поспи немного.

Она уже почти подошла к двери, когда Карла окликнула ее:

— Ну, не знаю, что между вами произошло, и, возможно, это не мое дело, но, по-моему, этот парень настоящий герой.

Пораженная Дженни обернулась и уставилась на нее:

— Герой? О чем ты говоришь?

Теперь уже поразилась Карла:

— Ты что, не знаешь?

— О чем? — Дженни сделала несколько неуверенных шагов назад к кровати.

— Это же Керк нас спас! Я очнулась, когда нас выносили из вертолета, и слышала, как один из пилотов рассказывал кому-то всю историю: офицер Керк Моуэн, рискуя жизнью, прополз по льду к самому краю и спустил тебе веревку, чтобы ты меня обвязала, а потом помог вытащить нас наверх. Разве ты этого не знала? — И она пристально вгляделась в лицо Дженни, не в состоянии в это поверить.

Дженни только изумленно смотрела на нее в ответ. Теперь кусочки головоломки начали складываться в картину: почему Стив так не хотел обсуждать с ней какие-либо подробности их спасения, как он быстро уводил ее прочь от любого, кто пытался сегодня заговорить с ней об этом, со словами «все уже позади, забудь об этом, не надо ни о чем вспоминать». У нее самой не было времени поговорить с доктором или сестрами, ей хотелось лишь поскорее покинуть изолятор.

— Как ты могла этого не знать?

И тут Дженни взорвалась.

— Потому что, черт побери, — у нее сжались кулаки, — я спросила Стива, кто нас вытащил, а он ответил, что это просто кто-то из команды спасателей. Он все от меня скрыл, а я сама не стала над этим размышлять. Мне показалось, что я слышала голос Керка и… Черт побери! — снова выругалась она.

— Да, это действительно был Керк, — подтвердила Карла. — Я собираюсь написать ему и выразить признательность. Хотелось бы увидеть его и поблагодарить лично, но когда я сказала об этом медсестре, она ответила, что попытается с ним связаться, хотя особенно на это нельзя рассчитывать. У офицеров корабля обычно дел выше головы перед концом круиза.

Воспоминание о Керке вместе с блондинкой промелькнуло перед глазами Дженни, и она грустно пробормотала:

— О, они находят время для того, что им действительно приятно.

— Если увидишь его, передай от меня спасибо.

Дженни ее уже не слушала. Она бежала к выходу. В ее жилах кипела такая ярость, какой она никогда еще не испытывала. Ей неизвестно, кто та девушка, которую она видела с Керком, и в данный момент это не имеет значения. Может быть, он подцепил ее в отместку. Может, та ничего для него не значит, как он говорил об остальных. Или, может, он все время лгал. Не важно. Он был там! Она была ему настолько небезразлична, что он рисковал жизнью, чтобы спасти ее, и только это сейчас имело значение. Она собиралась выложить ему все! Собиралась встретиться с ним лицом к лицу, поблагодарить и дать понять, что, несмотря на все случившееся, он ей тоже небезразличен. А если это не понравится блондинке, тем хуже!

Дженни ринулась на противоположный конец корабля, к каютам команды, прошла прямо через запретную дверь и принялась стучать в каюту Керка. Никто не открывал. Она посмотрела на свои часы. Почти десять. Может, он работает? Или заперся там с той самой блондинкой и занимается с ней любовью так же, как занимался с Дженни? Она снова постучала. Погромче.

Дверь соседней каюты открылась, из нее вышел офицер Ингебретсен. Он растерянно посмотрел на нее и сказал:

— Его там нет, мисс Дентон.

— А вы не знаете, где он может быть?

— Где угодно. Сейчас очень напряженное время.

Дженни пронеслась мимо него и помчалась на палубу, потом на мостик. Дверь рубки оказалась запертой изнутри, и она яростно забарабанила в нее. Вышел дежурный офицер и спросил, что ей нужно, потом сказал, что офицера Моуэна здесь нет. Как и Ингебретсен, он не имел представления, где его можно найти.

Дженни пришла в неистовство. Она ни за что не сойдет с корабля в Амстердаме или в любом другом порту, пока вновь не увидит Керка, не поговорит с ним, не поблагодарит за свое спасение — и еще скажет ему, что он сумасшедший, если думает, что у нее не хватает мужества полюбить его! У нее есть мужество. И теперь, видит Бог, она готова сражаться за него. Как легко, рассмеялась про себя Дженни, она тогда повернулась и ушла, застав Брайана с Линдой.

Она направилась в машинное отделение. И только шагнула в лифт, как откуда ни возьмись к ней бросился Стив и весело воскликнул:

— Эй, вот ты где! Я тебя искал и…

Дженни нажала одной рукой на кнопку «стоп» и остановила лифт, а другой гневно ткнула в его сторону.

— Ты лгал мне, Стив Джентри! — закричала она, не замечая людей в лифте, которые смотрели на нее и все слышали. — Ты знал, что Керк помогал нас спасти, правда?

Стив не выдержал ее горящего взгляда, он опустил голову и промямлил:

— Нам было бы так здорово вместе, Дженни. Я хотел, чтобы ты поняла это, и…

Она отпустила кнопку. Двери закрылись. Дженни смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на ошарашенных пассажиров. Спустившись на нижнюю палубу, она поспешила дальше и подбежала к большой стальной двери, ведущей в корабельный трюм.

Она оказалась запертой.

Дженни принялась стучать в нее изо всех сил, и через несколько секунд оттуда выглянул офицер и с любопытством уставился на нее.

— Офицер Моуэн! — требовательно произнесла Дженни. — Мне необходимо его видеть. Немедленно.

Он начал было объяснять ей, что это невозможно.

— У нас неполадки в одном из котлов. Офицер Моуэн сейчас в самой глубине трюма с инженерами, и…

Она толкнула дверь, чуть не сбив с ног офицера, и пустилась бежать.

— Эй, туда нельзя! — завопил он.

Дженни неслась вперед, лавируя между различными механизмами и стараясь не натолкнуться на членов команды, изумленно смотревших на нее. Добралась до стального мостика, нависшего над лабиринтом из всевозможного оборудования, и тут увидела его. Он стоял в группе других офицеров, их внимание было приковано к огромному безобразному котлу. Дженни приложила ладонь ко рту и позвала его по имени. Но за грохотом машин он ее не услышал.

Она осторожно спустилась по узкой лесенке, стараясь двигаться осторожнее, чтобы не упасть. И как раз когда она ступила на пол, Керк обернулся и увидел ее. Тогда она устремилась прямо к нему.

— Ты спас мне жизнь! — подлетев к Керку и глядя в его изумленные глаза, громко сказала она, стараясь, чтобы он расслышал сквозь шум. — Это был ты, а я не знала, пока Карла не рассказала мне! Но я все равно собиралась прийти к тебе, а ты был с этой… с этой женщиной! — Тут Дженни уже не могла подавить свою ярость и закричала во весь голос: — Будь ты проклят, Керк Моуэн! Я люблю тебя! И тебе не нужна ни она, ни любая другая, и я ни за что не хочу стать кораблем, проходящим в ночи, и…

— Не здесь! — закричал он, хорошо понимая, что офицеры от души развлекаются, глядя на эту сцену.

Он схватил ее за руку и потащил за собой, они торопливо взбирались по лестнице.

Наконец они вышли из машинного отделения, поднялись на лифте и стали пробираться среди штабелей чемоданов и сумок; члены корабельной команды глазели на них и прислушивались, так что Керк и Дженни могли лишь молча испепелять друг друга взглядами.

В конце концов они оказались на палубе, и Керк привлек ее к себе и сурово произнес:

— Теперь твоя очередь слушать. Та женщина — моя кузина. Она села на корабль в Осло. И я тоже не хочу, чтобы мы были кораблями, разминувшимися в ночи, потому что мечты могут сбыться, если ты осмелишься открыть свое сердце любви… и мне.

Она обвила руками его шею, наслаждаясь его близостью и чувствуя, как ее окутывает его любовь, заставляя отбросить прочь все мучившие ее прежде сомнения.

— Я правда люблю тебя, Керк, и мы можем быть так счастливы вместе! Я это знаю.

Он слегка отстранил ее от себя и с нежностью посмотрел в глаза.

— Jeg elske deg, моя дорогая. Я люблю тебя — на любом языке.

Их губы слились в поцелуе, обещающем любовь, которая не может исчезнуть, как корабль в ночном море.

И тогда остались лишь теплый ночной ветер, и вечное безвременье моря, и сверкающие звезды над головой… начало всех начал.

Для Дженни и Керка это был безбрежный океан их мечты, которая стала явью.