Окно в природу-2004

29.12.2004 - Соболёк

Проворен и осторожен

Для тех, кто не знает: это соболь - легендарный зверек, главный герой сибирской природы. Увидеть соболя летом сидящим вот так спокойно на дереве почти невозможно - скрытен, осторожен, проворен. Но этот зверек особенный. Охотоведы, изучавшие соболей на Камчатке, подарили красавца моему другу, журналисту Михаилу Жилину, и он жил у него - ночью спал в клетке, а днем скакал по комнатам, погладить себя не давался, но безбоязненно лизал с пальца сгущенку, забирался на специально для него оставленный срубок березы, как кошка, ловил тряпичную мышь, любил подремать между оконными рамами.

Однажды мы взяли соболька в лес - как следует поснимать. Он, конечно бы, убежал, но на заднюю лапку мы надели непоседе ногавку, и он, поняв, что удрать невозможно, спокойно позировал. Перед вами его портрет.

Соболь состоит в родстве с горностаями, норками, колонками, хорьками, росомахами, выдрами и особо с куницами. Брем называл соболя разновидностью куниц. Аляскинских куниц русские поселенцы называли соболями. Очень похожи! Но есть различия, и главное из них - качество меха. Всё тот же старина Брем называл соболя «драгоценностью». Но мех стал проклятьем замечательного зверька. Жил соболь только в России, на огромных пространствах от Тихого океана почти до Москвы, и с давних времен был валютой - ничто из добываемого человеком в живой природе не ценилось так высоко, как мех соболей. Немудрено, что охотились на зверя прилежно, несмотря на трудности этой охоты, и до Урала соболь был истреблен совершенно.

Меховым эльдорадо оказалась Сибирь. Соболь стал тут стимулом продвиженья землепроходцев на восток к океану. Всюду они заставляли аборигенов платить ясак (дань) и непременно требовали соболей. Любопытно, что дань была для местных людей не слишком обременительной. Так же, как мех бобра на Аляске, шкурки соболя не были житейски практичными, выше ценились шкуры собак и выдр. И туземцы, отдавая торговцам за ножик пять шкурок соболя, считали, что совершают удачную сделку. А из Москвы постоянно требовали: соболей! соболей! Собольими шубами отличали верных служак царя, давали послам - одаривать владык Европы. В 1595 году царь Федор Иоаннович, отправляя посольство в Вену, дал ему сорок тысяч собольих шкурок «для дарения нужным людям».

В Москву же собольи меха «текли» из Сибири. И, конечно, их промысел быстро сокращал численность соболей, изначально бывшую очень большой. За двадцать пять лет начального промысла число зверьков на Камчатке сократилось в пять раз. Зная это, начинаешь верить, что и мамонтов на Земле истребил человек.

А Москва продолжала требовать соболей. И после добычи их сотнями тысяч в 1914 году добыли с великим трудом всего тридцать пять тысяч. Зверек исчезал. В 1925 году одна шкурка особо ценного баргузинского соболя была в Нью-Йорке продана за двадцать пять тысяч золотых рублей. При таких ценах добивали зверьков. На всем пространстве Сибири зоны обитания соболя выглядели теперь лишь пятнышками.

Спасен соболь был в советское время полным запретом охоты, созданием заповедников и планомерным расселением соболей в места их прежнего обитанья. Грандиозная и очень трудоемкая эта работа (добывать соболей живыми исключительно сложно) увенчалась успехом. Соболи снова распространились в Сибири, и с 1941 года на них возобновилась планомерная, но строго регулируемая охота. Ловля и расселение соболей позволили как следует изучить жизнь и повадки знаменитого аборигена Сибири.

Соболь - житель лесной. В непролазных таежных крепях находит он пищу и спасается от врагов. На деревьях чувствует себя уверенно, хотя и не «летает» между стволами, подобно куницам. Но охотится соболь всегда на земле, преследуя мышей, бурундуков, пищух, горностаев, разоряет птичьи гнезда, решается нападать на зайцев, тетеревов, глухарей, намного превышающих его собственный вес. Отвага и дерзость зверька таковы, что, вцепившись в шею, например, глухаря, он не бросает жертву даже взлетевшую и нередко пролетает на обезумевшей птице значительное расстояние. Вот дождалась своего часа вырезка из газеты 1983 года. «После обхода сторож птицефермы Каратузского совхоза (Красноярский край) мирно пил чай в сторожке. Вдруг за стенкой в птичнике послышался шум. Сторож включил свет, и в ту же минуту, коснувшись пушистым хвостом валенка, пулей пролетел темно-бурый зверек, юркнувший в щель между половицами. «Соболь!..»

Но как он попал в село - до леса больше десяти километров? Загадка разрешилась, когда вблизи фермы в снегу нашли глухариные перья и кости. Вероятно, зверек вцепился глухарю в шею, когда тот в снегу ночевал. Объятая ужасом птица понесла «седока» куда глаза глядят. Когда ослабла - опустилась на землю. Наездник, попировав у дичины несколько дней, забрался попробовать счастья в курятнике».

Важнейшая пища для соболя - кедровые орехи. Он поедает их очень охотно и постоянно держится в кедрачах. Незнакомую пищу на привадах охотников он поначалу обходит, но распробовав, ест всё подряд: рыбу, хлеб, кашу, макароны, мерзлое мясо, сахар, сдобренный валерьянкой. Особая слабость соболя - мед. «Душу отдаст за мед и сгущенку!» - рассказывал мне охотник на Дальнем Востоке. У лесной борти диких пчел на пир за пять-шесть дней собирается два-три десятка зверьков, чем и пользуются охотники. Описан случай, когда собольку, которого угостили мёдом в клетке, дали возможность выйти на волю. Но желание доесть лакомство заставило зверя вернуться в клетку.

Врагов у соболя не очень много: ястреб-тетеревятник, филин, на Дальнем Востоке - большая куница харза. Но больше всего гибнет зверьков при пожарах и истребляется человеком - в ход идут ружья, множество хитроумных ловушек. Сотни лет непрерывного преследования выработали у зверька осторожность и боязливость, способность забиваться в такие завалы тайги, откуда выгнать или выманить его невозможно.

Характером соболь смел, даже дерзок, подобно лисице никогда не теряет присутствия духа и нередко обретает свободу, вырываясь из ловушек, иногда, правда, с открученной лапой. Поразительна выносливость носителя драгоценных одежд. Теплый мех позволяет попавшему в ловушку зверьку оставаться живым пять-шесть часов при морозе в 25 градусов. Но не любят соболи солнца, всегда хоронятся в тень, а если поневоле какой окажется на припёке, с ним может случиться тяжелый припадок. И, бывает, испуг убивает зверька, «из сотни один или два погибают от шока в руках ловца».

Характеры, при некоторых общих чертах, разнятся у соболей - одни зверьки злобны, другие, попав в западню, тут же способны лизнуть сгущенку с пальца охотника и в таежной избушке ведут себя так, будто всю жизнь обитали под крышей. «У меня соболёк в избушке даже мышей ловил. Сядет у норки и, как кошка, терпеливо ждет свою жертву», - рассказывал мне охотник из поселка на Ангаре.

Совершенно небоязливыми делает зверьков голод. В одном из заповедников они приходили в голодную зиму кормиться в поселок - копались, как одичавшие кошки, в отбросах, ловили кур, приучились прибегать на звук колокола, созывавшего людей в столовую на обед, и брали еду из рук.

Но охота на соболя трудна и опасна из-за того, что приходится забираться в непролазные крепи тайги. Мой друг Ерофей Сазонтьевич Седов, с которым свела нас семья отшельников Лыковых, отколовшись от геологической группы, думал кормиться охотой на соболей. Не вышло. Профессионалы-промысловики добывали за зиму более двух десятков зверьков, Ерофей же (охотник-любитель) - только семь-восемь. Много тонкостей в этой охоте, и неумелый промысел не окупает затраты сил, транспорта, снаряжения.

Давний промысел соболей, как ни странно, не позволил изучить все повадки зверька, образ жизни, физиологию. Считалось, например, что гон у соболя проходит в начале весны, и через полтора месяца соболюшка приносит щенят. Оказалось, весенний гон у соболя ложный. Настоящий гон - летний, и беременность длится не полтора месяца, а около девяти. Зародыш во чреве матери на время перестает расти и потом растет быстро, появляясь на свет к лету следующего года. Обнаружили это не охотники и не биологи-полевики, а работники Московского зоопарка в 1929 году. Дальнейшие наблюдения, уже в дикой природе, это открытие подтвердили. Взрослеют соболята уже к осени в год рождения, но размножаются, принося пять-шесть щенят, только в трехлетнем возрасте. Соболей, затратив немало усилий, научились разводить и в неволе (из-за меха, конечно). Сколько живут они в дикой природе, установить трудно. Но в неволе старость их настигает в тринадцать-четырнадцать лет - стираются зубы, слабеют зрение, слух, исчезает подвижность.

А какова судьба этого вот красавца, жившего в городском доме? На днях я позвонил на Камчатку другу и расспросил обо всём. Оказалось, соболька попытались познакомить с подружкой, такой же красивой и статной. Ничего из затеи не получилось - зверьки дрались, и самочку пришлось отвезти в лес. Долгое время неволю соболь делил с птицей кедровкой. Таежные эти соседи знают повадки друг друга и под крышей у человека жили почти что в дружбе. Занятно было наблюдать, как они прячут по разным щелям кедровые орешки. Находить кладовки соседа доставляло обоим явное удовольствие. Но соболёк пытался и охотиться за кедровкой, что вполне согласуется с его натурой завзятого хищника. Пришлось птицу выпустить. А потом свободу обрел и соболь. Сам. Любил он полежать на окне между рамами и, как видно, однажды нечаянно тронул задвижку наружной форточки. «Пришли домой, а соболька нет. Поглядели на снег внизу - на нем следы от прыжка сверху и цепочка следов прямиком к лесу». Таков «хэппи-энд» (счастливый конец) в гостевании у людей покладистого зверька.