Околдованная

Глава 1

Сегодня – день, когда меня примут в Ковен Белены.

Выдыхаю и смотрю на россыпь готических зданий – кампус Ковена. Кампус расположился на прибрежных холмах, к северу от Сан-Франциско. Со всех сторон он окружен Вечным лесом, густым и вечнозеленым.

Ни один знак не извещает о том, что я стою на земле, принадлежащей ведьмам, но это место и не нуждается в предупреждающих знаках. Если кто-то задержится тут достаточно надолго, то непременно увидит что-нибудь из ряда вон выходящее – например, кружок сидящих на лужайке ведьм, которых я вижу сейчас перед собой.

Их волосы и одежда развеваются так, словно никакая гравитация не властна над ними, а воздух вокруг них загустел от клубов магии. Магия индивидуальна, и у каждой ведьмы она своего цвета – от бирюзовой до розовой, как жевательная резинка, и даже больше. Но пока я смотрю, все эти краски смешиваются, создавая очень странную радугу.

Меня охватывает тоска, и я с трудом подавляю паническое отчаяние, вечно следующее по пятам за этой тоской.

Опускаю взгляд на открытую записную книжку в моей руке.

Вторник, 29 августа

10:00 встреча с представителями Ковена Белены в Зале Морганы.

*Выйди на двадцать минут раньше. У тебя скверная привычка опаздывать.

Хмурясь, смотрю на телефон. 9:57.

О, черт.

Иду дальше, к видавшим виды каменным зданиям, то и дело поглядывая на записи.

Под каракулями-инструкциями нарисован герб: цветы, растущие из котла, водруженного на две скрещенные метлы. Рядом с рисунком я прикрепила полароидную фотографию каменного дома, одного из тех, что высятся передо мной, и нацарапала под ней «Зал Морганы». Внизу страницы приписано красным:

Встреча состоится в Приемной – вторая дверь направо.

Поднимаюсь на каменное крыльцо Зала Морганы, задыхаясь от переполняющих меня эмоций. Последние полтора века любая хоть чего-то стоящая ведьма состоит в каком-либо аккредитованном Ковене.

И сегодня я намерена войти в их число.

Этого не произошло в прошлом году, и когда ты повторно подала заявку в начале этого – тоже. Возможно, ты им просто не нужна.

Глубоко вдохнув, прогоняю коварную мысль прочь. На этот раз все иначе. Я в официальном листе ожидания, и сегодняшнее собеседование они мне назначили только на прошлой неделе. Должно быть, они отнеслись к моему заявлению всерьез. А все, что мне нужно, – получить шанс.

Открываю массивную дверь и захожу в здание.

Первое, что я вижу в вестибюле, – это грандиозная статуя Тройственной Богини. Три ее фигуры стоят спина к спине: девушка с цветами, вплетенными в распущенные волосы; мать, ласково поддерживающая шар живота; и старуха в короне из костей, опирающаяся на клюку.

На стенах развешаны портреты прошлых членов Ковена. У многих из них растрепанные волосы и дикие глаза. Между портретами установлены волшебные палочки, метлы и выдержки из знаменитых гримуаров в рамочках.

Несколько секунд впитываю все это. Чувствую слабое гудение магии в воздухе. Чувствую себя как дома.

И этот дом станет моим домом.

Шагаю по коридору с возобновленной решимостью. Дохожу до второй двери справа. Стучу. Жду.

Дверь открывает ведьма с мягкими чертами лица и милой улыбкой:

– Селена Бауэрс?

Киваю.

– Входите.

Следую за ней внутрь. Бо́льшую часть пространства занимает массивный стол в форме полумесяца, с дальней стороны которого терпеливо восседает с полдюжины ведьм. Напротив них стоит одинокий стул.

Встретившая меня ведьма указывает на него, и, несмотря на все бодрые мысли, сердце начинает бешено колотиться.

Я сажусь куда сказано, скрещиваю руки на коленях, чтобы те не тряслись, а женщина, которая впустила меня, занимает место по ту сторону стола.

Прямо напротив меня сидит ведьма с волосами черными, как вороново крыло, тонкими, недовольно поджатыми губами и проницательными глазами. Кажется, я уже говорила с ней раньше, есть что-то смутно знакомое в ее чертах, но личность ее – увы – за пределами моей досягаемости…

Ведьма отрывается от бумаг и, прищурившись, смотрит на меня. Миг – и она хмурится сильнее прежнего.

– Снова вы?

При этом вопросе – клянусь! – настроение в комнате резко меняется с приветливого на напряженное.

Я деликатно сглатываю.

– Да, я, – выдавливаю хрипло и откашливаюсь, прочищая горло.

Боюсь, собеседование обречено, еще даже не начавшись.

Заговорившая снова погружается в бумаги. Облизывает палец, листает их.

– У меня создалось впечатление, что мы собирались проводить собеседование с другой соискательницей, – роняет она.

И что я должна на это ответить? Простите, что я не кто-то другой?

Увы, к превращениям я не способна, так что не думаю, что смогу удовлетворить ее.

Другая ведьма, с крючковатым носом и жесткими седыми волосами, говорит мягко:

– Рада встрече, Селена Бауэрс. Почему бы вам не рассказать немного о себе и о том, почему вы хотите присоединиться к Ковену Белены?

Вот он. Мой шанс.

Я глубоко вдыхаю – и приступаю.

Тридцать минут я отвечаю на разные вопросы о моих способностях, происхождении, магических интересах. Большинство ведьм поощрительно кивают. За исключением той, с ястребиным взором, которая смотрит на меня, как на запоротые чары. И все, что я могу сделать, – это отвечать на вопросы, не давая ей запугать себя.

– Я всегда мечтала стать частью Ковена Белены. Всегда. Сколько себя помню.

– А сколько вы себя помните? – интересуется ведьма передо мной.

Я сжимаю руки, и между ними проскальзывает струйка бледно-оранжевой магии. В своих предыдущих ответах я старательно обходила эту тему, не вполне уверенная, как с ней справиться.

– Смотря… по обстоятельствам, – говорю сейчас. – Но моя память никоим образом не влияет ни на мою решимость, ни на мои способности.

– Но повлияет, – возражает она. – Повлияет на ваши способности. Творение заклинаний сто́ит вам памяти, верно?

Ну вот, это и стало достоянием общественности.

Я стискиваю зубы.

– Да, но…

Она ворошит лежащие перед ней бумаги, вытаскивает одну и кладет поверх остальных.

– Медицинские документы, которые вы предоставили, свидетельствуют, цитирую: «Предполагается, что потеря памяти пациента – болезнь, обусловленная магией, не имеющая известного аналога и известного лечения. Состояние прогрессирует. Прогноз: неутешителен».

Тишина, последовавшая за ее словами, кажется мне очень, очень громкой. Я слышу, как воздух покидает мои легкие. Магия тянется от моих ладоней струйками дыма.

– Итак, – продолжает ведьма, – каждая частица силы, использованная вами, оказывает влияние на ваш разум, верно?

После секундного замешательства неуверенно киваю.

– И при каждом применении магии ваш мозг разрушается.

– Он не разрушается, – протестую я, раздраженная этим словом.

Я теряю воспоминания, а не возможность мыслить!

Выражение лица ведьмы немного смягчается, но в глазах ее я вижу жалость. Ненавижу жалость, ненавижу больше всего на свете. Ненавижу так, что трудно дышать.

– В Ковене Белены, – говорит она, – мы не просто приветствуем все виды нарушений здоровья. Мы особо ценим подобных ведьм.

Она не лжет. Не просто так некоторые из самых могущественных ведьм были слепы, а первая (насколько это известно) в Европе ведьма, Хильдегард фон Гете, полетевшая на метле, полетела именно потому, что обладала ограниченной подвижностью.

– Но в Ковене Белены, – продолжает она, – требуется неукоснительно творить чудеса. Если применение магии напрямую связано с потерей памяти, то пребывание здесь, несомненно, усугубит ваше… состояние. Как можем мы без зазрения совести просить вас об этом?

Я сглатываю. Справедливый вопрос. Вопрос, который вгоняет меня в панику и отчаяние, но он все равно справедлив.

Смотрю на свои руки. Наверное, я уже думала об этом. Много раз. Откажусь ли я от магии просто потому, что однажды она убьет меня?

Поднимаю глаза на сидящих напротив женщин.

– Последние три года мне приходится жить с потерей памяти, – признаюсь я. – С тех самых пор, как Пробудились мои силы. Да, колдовство съедает мои воспоминания, и это порой сильно усложняет мою жизнь. Но я не могу жить без магии. Наверняка вы понимаете это. – Я обвожу взглядом всех сидящих напротив меня ведьм. – Но во мне и в моей магии есть нечто гораздо большее, чем просто потеря памяти. – О да, например, моя чертовская организованность. Я настолько организованна, что аж голова кружится. – Мне хотелось бы получить шанс показать Ковену эту мою сторону. Мне есть что предложить.

К тому моменту, как я заканчиваю свою речь, моя магия окутывает меня мягким закатным сиянием. Я выворачиваюсь наизнанку, выплескиваю наружу все свои эмоции, и от этого чувствую себя голой. Мне неуютно.

Старшая ведьма пристально смотрит на меня несколько секунд. Барабанит пальцами по столу, потом встает.

– Спасибо за уделенное нам время, – роняет она.

Все в ней – и выражение лица, и осанка – говорит об отказе.

Черт.

Сегодня должен был быть мой день. Я работала над этим столько месяцев. И у меня нет никакого запасного плана, кроме как еще раз через четыре месяца подать новую заявку.

Я хочу встать, но задница словно приросла к стулу.

– Селена? – говорит старшая ведьма. – Спасибо за уделенное нам время.

Ее тон – намек более чем достаточный. Она хочет, чтобы я ушла. В коридоре, наверное, уже ждет следующая претендентка.

Эмоции душат меня, руки сжимаются так сильно, что мне больно.

– Я… оспариваю ваш отказ, – выдавливаю, глядя на женщину.

Она секунду молчит, потом издает недоверчивый смешок.

– Так вы теперь еще и прорицательница? Заглянули в будущее и увидели результаты?

Мне это не нужно. Ее язвительный ответ – тому подтверждение.

Не успевая осознать, я выпрямляю спину:

– Я оспариваю.

Она качает головой:

– Это так не работает.

Теперь я встаю, кладу ладони на стол:

– Может, у меня память и не из лучших, но я настойчива и могу обещать одно: я буду и дальше подавать заявления и продолжу приходить сюда, пока вы не передумаете.

Это моя проблемная черта характера: никогда не сдаваться.

– Если позволите, – вмешивается одна из женщин, та, что с жесткими волосами. – Возможно, вы меня не помните, но я Констанс Штернфэллоу.

Она натянуто улыбается мне.

– Мне кажется, вы фантастический кандидат, – говорит она, – но в вашей заявке есть несколько серьезных изъянов. Магический квест, например, желателен получше того, о котором вы заявили. И вам понадобится фамильяр. Знаю, это считается необязательным, но, право слово, в большинстве случаев он нам требуется.

Констанс обводит взглядом сидящих за столом. Одна из женщин коротко ей кивает.

Снова повернувшись ко мне, Констанс говорит:

– Если вы сможете выполнить эти два требования…

– Констанс, – предупреждает старшая.

– …тогда, Селена Бауэрс, – продолжает Констанс, игнорируя брюнетку, – вы будете официально приняты в Ковен Белены.