Олимпиец. Том II

Глава 4. Бездна

Камень взлетел в воздух, а затем упал в широкую ладонь. Снова взлетел. И снова упал обратно.

— Владыка? Тебя что-то тревожит?

Аид перестал подбрасывать матовый осколок и задумчиво посмотрел на мужчину перед собой. В возрасте, но хорошо сложенный. Черные волосы, умные карие глаза и нечёсаная борода. Одет в зеленую тунику, на ногах и поясе стальные кандалы.

Прошло три тысячелетия, а царь Коринфа ни на йоту не изменился. Впрочем, в Тартаре мало что подвержено изменениям. Особенно заключенные.

— Думаю о смысле жизни, — честно признал бог и задумчиво откинулся назад на скамье. — И понимаю, что он от меня ускользает. Моя работа бесконечна. Старые проблемы, — он покосился на камень в руке. — Никуда не уходят. А новых все больше.

— Смотрю, Владыка, сегодня настроение у тебя хуже некуда, — покачал головой Сизиф и привалился спиной к потрескавшейся каменной стене. — Но если ты хочешь поговорить о бессмысленной работе, то мы с Таном всегда к твоим услугам.

Царь позволил себе короткий смешок.

— У нас в этом деле богатый опыт.

Против воли Аид улыбнулся.

Сизиф каждый божий день был вынужден закатывать вверх по склону огромный камень, только чтобы смотреть, как тот падает обратно. Раз за разом. И так до скончания времен.

Суровое наказание.

Но бывший царь Коринфа отнесся к нему с юмором. Развивал выносливость, придумывал книги и пел песни. Даже назвал камень Таном, в честь Танатоса, бога смерти. Чтобы того позлить, не меньше.

Сработало отлично. Танатос и так не выносил мужчину за то, что он умудрился заключить его в цепи, а теперь и вовсе его игнорировал. Чему Сизиф был только рад.

Изначально Аид отнесся к царю скептически. Но каждый раз путешествия по Тартару, он замечал мужчину за веселой песней и философским разговором с самим собой и… Его интерес рос.

В Подземной Царстве редко можно встретить оптимиста. Как-никак, весь смысл оптимизма — надеяться на лучшее и с надеждой смотреть в будущее — не очень работает, когда ты уже мертв.

Когда твое «будущее» определено.

А тут был он. Заключенный Тартара. Самого холодного, самого темного места во все вселенной. Места, где обитают самые отвратительные и изуродованные души. Где, любой теряет надежду.

Любой, кроме Сизифа.

Сложно было не заинтересоваться. Сначала их разговоры были короткими. Аид прекрасно помнил, как хитроумный царь обманул его один раз, и не собирался повторять своей ошибки. Но шли годы, десятилетия, и ничего не происходило.

И к какой-то момент любопытствующий бог не выдержал и напрямую задал вопрос. «Хочет ли он, чтобы наказание отменили? Оставить Тартар за спиной и перейти в Элизиум. К героям, поэтам и хорошей жизни?»

На что Сизиф немного подумал и ответил:

«Пожалуй нет, Владыка. Столько времени прошло. Теперь это мой дом. Я к нему привык. Да и не думаю, что мне разрешат взять с собой Тана». Он тогда еще хмыкнул и погладил камень по гладкой поверхности. «Без него мне будет скучно. И тем более, Владыка. Если я перееду на Елисейские поля, то лишусь наших с тобой небольших бесед. А мне бы этого не хотелось».

Аид ответ оценил и больше к теме не возвращался. Но их разговоры стали чаще. Пожалуй, их отношения были самым близким к тому, что можно назвать «дружбой».

Дружба бога и человека.

— Честно говоря, Владыка, — выслушав мужчину, задумался Сизиф. — Мой совет — забудь.

— Забудь?

Царь кивнул.

— Выкини из головы. Вы не общались с ним шестнадцать лет. Для тебя это ничтожный срок, а для него — вся жизнь. А тут ты. Причем, не потому что хотел его увидеть, а из-за удачного совпадения. Неужто ты думал, что он будет рад?

— У меня были на то причины, Царь, — не согласился Аид и задумчиво уставился на камень в руке. — Я желаю для Адриана простой жизни. Ходить близ богов — ходить близ смерти. Мне хватило одного раза. Я не хочу повтора.

— Прости, Владыка, — пожал плечами Сизиф. — Но ты уже опоздал. Теперь твой сын может забыть про спокойную жизнь. Поэтому, — мужчина оттолкнулся ногой от стены, подошел поближе и хлопнул бога по плечу. — Выжди немного. А потом пригласи его на совместную охоту. Загони лань, прокатись на колеснице. Хорошо проведи время. Это сближает.

Губы Аида расплылись в широкой улыбке.

— Охота и колесницы давно вышли из моды, Царь.

— Уж прости, — развел рукам тот. — Я слегка потерял счет времени, сам понимаешь. Но вот что я тебе скажу. Ты далеко не худший отец на свете. Знаешь, кто хуже?

— Мой брат? — предположил бог.

Сизиф отрицательно покачал головой и прислонил палец к уху. Если прислушаться, то даже отсюда можно было различить жуткие крики вечно голодающего Тантала.

— Нет никого хуже этой твари, — кивнул Царь. — Пожалуй, это еще одна причина, почему я не хочу уходить. Его крики ласкают мой слух.

— Хоть что-то не меняется. Ты все такой же странный, — пробормотал Аид, поднялся со скамьи и громко присвистнул. — Цербер. Мы уходим.

Огромный пес радостно гавкнул и, виляя хвостом, спрыгнул вниз. Камень, который он почти докатил до конца, замер на месте, а затем, с каждой секундой набирая скорость, устремился вниз.

— Осторожнее, малыш, — улыбнулся Сизиф, делая рывок вперед. Он успел подставить руку и остановил Тана до того, как булыжник ударился о землю. — Тебе за такое по головке не погладят.

Цербер, которому чуть не отдавило хвост, благодарно облизал мужчине лицо и вприпрыжку побежал вслед за хозяином. На всех его трех мордах было выражение полного удовлетворения.

Он сделал то, ради чего пришел, и сейчас собирался получить награду.

— Балда, — буркнул Аид. Затем тяжело вздохнул, потрепал любимца по ушам и вытащил из кармана припасенный с обеда кусочек мяса. — Ладно. Заслужил. Держи, не подавись только.

Обычно он не брал собаку с собой, но в последнее время тот совсем разленился от ничего неделания… Так что Аид нашел компромисс. Цербер гулял с ним весь день и даже получал награду, а взамен — огромный пес должен был заменять Сизифа во время их бесед.

Это всех устраивало. Цербер тренировался — хотя пес воспринимал происходящее как игру с мячиком. Вдвойне удобно, так как конца у этой игры не могло быть по определению — а бог мог спокойно поговорить со… старым другом? Старым знакомым?

Неважно.

Главное, что все формальности были соблюдены. Камень поднимался и падал, а Царь Коринфа все так же оставался заключен в темнице.

Не то чтобы Владыка Подземного Царства не мог нарушить свои же законы, но… Это плохой пример для подданных. Собственно, поэтому он следил, чтобы о его беседах с Сизифом знало как можно меньше людей.

Только Танатос да фурии. Ну и Персефона заодно. Но бог давно привык, что от его жены ничего не скроешь.

Аид поморщился.

Она точно не обрадуется, когда узнает, как прошел его разговор с сыном.

«Что ж», — Он философски пожал плечами. «Это ее право».

Тропа начала забирать правее и ниже. Серые каменные скалы постепенно расступались в стороны, а на ступеньках все чаще и чаще появились сколы и трещины. Казалась, даже сама земля Тартара не могла вынести мощи заточенных тут существ.

— Подожди здесь, мальчик, — велел псу бог. — Я скоро вернусь.

Цербер тихо заскулил, но послушно опустился на ступень и обвил себя длинным пушистым хвостом. С одной стороны, он не хотел оставлять хозяина одного, с другой… Впереди пахло мерзостью, сыростью и злобой. Гнетущей, пробирающей до зубов злобой, от которой даже у громадного пса на затылке поднималась шерсть.

Они вышли к Бездне.

Самое глубокое место в Подземном царстве. Яма, куда после победе в войне, его брат, Зевс, заключил всех титанов.

Раньше Бездну охраняли Гекатонхейры. Сторукие и пятидесятиглавые исполины, которые во время войны откликнулись на призыв Олимпийцев и принесли им победу.

Согласно договору, они должны были вечно охранять Кроноса и других титанов до скончания времен, но Аид давно освободил их этой работы.

Во-первых, он не видел в ней смысла. Из Бездны невозможно выбраться. Только не без его крови, отданной добровольно. Титаны были ей запечатаны, и без нее им не выбраться. И Аид не собирался эту печать снимать.

Во-вторых… он просто не хотел обрекать на такую участь гордых существ. Они помогли им, а Зевс в ответ обязал их быть вечными сторожами самого мрачного места на земле?

Иногда, Аид просто не понимал своего брата. Разве так поступают с теми, кто заслужил награду?

Поэтому теперь Гекатонхейры служили его личной гвардией. Тренировались, сторожили, пировали. А теперь, когда в Элизиум зачастили гости, для них нашлась работа.

Бог улыбнулся, вспомнив энтузиазм, с которым исполины взялись за дело. Кто бы не решился попасть в его царство следующем… Пожалеет. Сильно.

— МОЙ СТАРШИЙ СЫН! — вырвал мужчину из мыслей громкий голос. Ледяной и бездушный, он пробирал до самых костей.

Оставшийся наверху Цербер вскочил на лапы и грозно зарычал, но Аид успокоил его мягким движением руки в воздухе. Затем развернулся и спокойно шагнул вперед, в самую глубь пещеры.

Бог встал на самый угол отвесной скалы. Под ним растилась глубокая воронка из … ничего. Пустоты, темной и безмолвной.

Ну или не такой уж безмолвной.

— ПРИШЕЛ НАВЕСТИТЬ МЕНЯ? — мощный воздушный поток затрепал темные волосы на голове бога, но тот даже не поморщился.

Аид спокойно достал из-за пазухи сверток и принялся его разматывать. Оборот за оборотом, один кусок ткани за другим, пока наружу не показался крупный матовый камень. Бог не глядя закинул его вниз, в Бездну. Затем достал камень поменьше и зашвырнул его следом за первым.

Дело сделано.

— СКОЛЬКО РАЗ ТЫ УЖЕ ПРИХОДИЛ, АИД? СТО? ДВЕСТИ? МЫ ОБА ЗНАЕМ, ЧТО МОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НЕИЗБЕЖНО, СЫН.

— То, что от тебя осталось пара осколков не делает это неизбежным, отец, — равнодушно ответил мужчина, убирая ткань обратно за пазуху. — Просто осложняет мне жизнь.

Из бездны послышался раскатистый смех.

— В ЭТОТ РАЗ ВСЕ ИНАЧЕ, СЫН. В ЭТОТ РАЗ У МЕНЯ ЕСТЬ КЛЮЧ.

Аид покачал головой и развернулся.

— У тебя ничего нет, отец. Ты потерял все тогда, когда решил убить своих детей. За что и поплатился.

— У МЕНЯ ЕСТЬ ВНУК. У МЕНЯ ЕСТЬ АДРИАН.

Владыка Подземного Царства запнулся, но тут же выправился, словно ничего не произошло и вышел из пещеры.

***

Я сидел в приемной директора и медленно обалдевал. Такое ощущение, что я словил чувство дежавю. Снова пришел заранее, снова за полчаса до начала первого урока, и снова меня мурыжат у входа.

Причем, ладно бы это. Я могу подождать. Девиз Дома Лекс — это терпение. Что меня больше выбешивало, так это странные кряхтящие звуки изнутри кабинета.

Он там что, пригласил к себе секретаршу и сейчас отрывается по полной? Какого черта, а?

Наконец, мне это надоело. Я подошел к двери вплотную, надавил на дверную ручку и сильно толкнул ее вперед левой рукой. Та, кстати, полностью оправилась. Спасибо жрецам бога медицины и моему организму.

— А, Адриан, — непонятно чему обрадовался директор, когда я зашел внутрь. — Я как раз хотел тебя позвать. Мне нужна помощь.

Мои брови взлетели вверх.

Я ожидал, что Креон будет сидеть за столом. Читать с умным видом доклады, составлять в Excel годовую отчетность… Но нет. Вместо этого директор обнаружился у восточной стены. В руках он держал здоровенное деревянное весло, которое безуспешно пытался присобачить на стену.

— Мне долго еще ждать? — с легкой иронией поинтересовался он. — Я же сказал, мне не помешает твоя помощь.

Я быстро оправился от удивления, пожал плечами, закинул сумку с учебниками под стул, а затем ухватил здоровенной бревно с правой стороны.

— Вот так, — обрадовался мужчина. — Держи. А сейчас…

Директор, быстро переставляя ноги и держа весло на вытянутых руках, добрел до левого конца и не без труда засунул дерево в паз. Я поднатужился, — штука весила килограмм двести — и сделал тоже самое.

Креон отошел на два шага назад и не без удовольствия уставился на результаты наших общих трудов.

— Наконец-то, — удовлетворенно произнес он. — Ты не поверишь, сколько я уже мучась с этой штукой. Минут двадцать. И все никак не мог ее ровно поставить.

— Что это вообще?

— Это? — внезапно рассеянно переспросил он и уселся за деревянный стол. — Да так, небольшой сувенир. Как ты мог заметить, я тот еще коллекционер.

Он обвел руками свои заставленный трофеями кабинет.

— А это так, небольшое дополнение. Раритет, можно сказать. Только что выкупил. За бешеные деньги, между прочем. Но сейчас это неважно.

Креон выключил экран монитора и пристально посмотрел на меня.

— Итак, молодой человек. Чем я могу вам помочь?

Я лениво опустился на кресло напротив и улыбнулся.

— Вы прекрасно знаете, чем вы можете мне помочь. Уверен, Рик первым делом рванул к вам. Или я не прав?

Креон с усмешкой откинулся назад на стуле.

— Допустим. Но я бы хотел услышать это от тебя.

Я пожал плечами.

— Мне нужно ваше согласие на открытие клуба «Олимпиец».

— Разрешение, — задумчиво пробарабанил пальцами по столу директор. — Это не так-то просто.

— Это очень просто. Могу одолжить бумагу и ручку.

Я наклонился вниз и достал из сумки распечатанную форму.

— Все уже заполнено, — поймав его удивлённый взгляд, пояснил я. — Только подпись поставить и печать.

Мужчина забрал из моих рук листы бумаги, приладил усы и принялся бегать глазами по строчкам текста.

— Неплохая работа, молодой человек, — через пару минут произнес он. В его голосе слышалось удивление. — Отличная, я бы сказал.

Я наклонил голову, принимая комплимент. В реальности все лавры должны были достаться Тали, — именно девушка по мой просьбе прошерстила Интернет и нашла подходящую форму — но раз я ее прямой начальник… Ее успех, мой успех.

Интересно, это так постепенно становятся диктаторами?

— Это действительно отличная работа, Адриан, — отложив в сторону бумагу, пристально на меня посмотрел Креон. — Вот только у меня один вопрос.

— Какой?

— Где ты вообще узнал про «Старый Список»?

— Прочитал в Интернете, — не моргнув и глазом, соврал я.

— Этой информации там нет.

Я покачал головой.

— Директор. Вы не поверите, ЧТО можно найти в Интернете. Главное правильно искать.

Креон откинулся назад на кресле и добродушно улыбнулся.

— Допустим. Однако остается второй вопрос.

— Почему вы вообще должны давать разрешение? — угадал я. — Это легко. Потому что вам это выгодно.

Уголки его губ дрогнули.

— Да неужели?

— Еще бы.

Я снова потянулся к сумке и достал оттуда распечатанную таблицу, которую затем положил перед директором на стол.

— Рейтинг школ Греции за последние десять лет. «Deus Vir» даже не в первой десятке.

— Ты правда думаешь, что я не знаю?

— Знаете, конечно, — кивнул я. — Все знают. Потому что вы не участвуете в Играх. Потому что в академии не учат сражаться.

— Мне больше нравится термин — «не поощряют насилие».

— Пусть так. Но директор, разве вас это не раздражает? Люди предпочитают отдавать детей в Коринф, Спарту, Фивы и даже в Аргос, но не к вам. Куда угодно, но не в первую академию столицы.

Я уперся ладонями в стол и наклонился вперед.

— Давайте начистоту, директор. За последние пять сколько в академию поступило по-настоящему важных учеников? Из главных семей. Лекс тут только потому что, академия покровительствует Афине. Фулмен — потому что они главные спонсоры. А где остальные?

Креон спокойно взглянул мне в глаза, но ничего не сказал. Только смотрел на меня так… выжидательно. Дескать, ты закончил или еще нет?

Еще нет.

— А остальные считают, что возможность попасть на Олимп, выделиться перед богами важнее более сложной математики или углубленной философии. И мое мнение — они правы.

Директор улыбнулся и даже несколько раз хлопнул в ладоши.

— Ты снова меня удивил, мальчик. Так понимаю, дальше ты предложишь вернуть старые добрые традиции и спасти любимую школу?

— Более-менее. А если что пойдет не так — вся ответственность на мне. А вы лишь поощрили инициативу школьника.

Полный бред, конечно. Он в любом случае будет нести ответственность. Он же директор. Но в теории часть можно спихнуть и на меня. В теории.

Креон встал из-за стола и подошел к дальней стене, на которой были расставлены самые различные кубки и медали.

— Было бы неплохо повесть там еще пару медалей, — с намеком заметил я.

— Как ты думаешь, Адриан…, — проигнорировал он меня. — Почему клуб закрыли? И почему забыли и не попытались возродить?

Это как раз таки не сложно. Я ведь не шутил. В Интернете можно найти практически все. Нужно лишь правильно искать. И иметь нужных людей. Тем более, что это вообще история школы, даже ничего секретного.

— Потому что вы ни разу не выиграли. Лучшая школа столицы и ни одной победы. А сейчас у вас нет ни людей, ни базы подготовки. А конкуренты уже далеко.

Он повернул голову в мою сторону.

— Но ты считаешь, что же можешь достойно выступить? Мальчик, ты серьезно? Мы же оба знаем, что это просто твоя попытка остаться в школе и не вылететь.

— Может быть, — пожал плечами я. — Но у меня одно занятное качество, директор. Я не люблю проигрывать. И если я за что-то берусь, то довожу до конца.

— Согласен, — внезапно хлопнул в ладоши Креон.

— Не понял.

— Что именно? — удивился мужчина. — Ты меня убедил. Клуб твой.

Он быстрым шагом подошел к столу, подписал бумагу, а затем вытащил из нижнего ящика печать и хорошенько приложил ей по бумаге.

— Держи, — протянул листок он. — С этой бумагой тебе к завхозу. Получишь помещение, а дальше сам.

Я сощурил глаза.

Слишком просто. Он слишком просто согласился. Нет, я не сомневался, что он скажет: «Да». Как-никак, Марк не мог послать меня за «Старым Списком», если бы считал, что мне откажут, но…

Все равно.

Слишком. Просто.

— Кстати, Адриан, — как только я положил бумагу в сумку обратился ко мне Креон. — Еще небольшой момент относительно клуба…

— Да?

— Хотя, думаю, будет лучше, если ты услышишь это не от меня, — он наклонился к микрофону. — Пусть зайдет.

Дверь за моей спиной открылась и внутрь комнаты ступил человек. Поджарый, с серыми волосами и ледяными глазами, он почему-то напомнил мне волка.

Наши взгляды пересеклись.

— Адриан Лекс? — хрипотцой спросил он

— Больше нет, — с каменным лицом ответил я. — Меня изгнали.

Мужчина криво усмехнулся, прошел мимо меня и указал обратно на стул.

— Что ж. Адриан. А вы не хотели бы это исправить?