Омен. Дэмьен

13

Было уже светло, когда самый маленький самолет компании коснулся посадочной полосы в аэропорту Ла Гардиа.

Торн потянулся и, зевнув, взглянул на часы. Семь сорок пять.

Вдруг Ричард почувствовал себя одураченным. То, что он пролетел тысячу миль – и все из-за какого-то ночного звонка от священника, сообщавшего ему о состоянии Уоррена, – внезапно показалось Торну чем-то нереальным. К тому же последняя встреча Ричарда с Чарльзом вылилась в их ссору, и Уоррен уехал. Торн был уверен, что им уже не доведется обрести былые дружеские отношения.

Но сведения, которыми Уоррен пытался поделиться с Ричардом в тот вечер, как дамоклов меч зависли над самим Торном. Теперь и Ричард ощущал жгучую потребность увидеть стену Игаэля собственными глазами и понять все до конца.

Он был уверен, что Уоррен уже был у стены.

Ричарда серьезно обеспокоил тот факт, что звонил священник, а не сам Чарльз. Возможно, таким образом Уоррен пытался заманить Торна в Нью-Йорк. Откуда Ричард мог знать, что там происходило? Торн пересек здание аэропорта, взял такси и назвал адрес, следуя указаниям священника, полученным накануне ночью. Таксист, удивленно взглянув на Торна, пожал плечами, и машина тронулась.

Сидя в такси, Торн задавал себе вопрос по поводу происходящих событий: кому это может быть выгодно? Вдруг Ричард понял, что все эти ужасные события были выгодны Дэмьену Торну.

Только два человека отделяли сейчас Дэмьена от возможности контролировать могущественнейшую компанию: Ричард Торн и его жена.

Торн знал наверняка, зачем Уоррен ищет с ним встречи. Чарльз будет просить его убить Дэмьена.

Это уже было. Бугенгаген и Роберт Торн. Они намеревались сделать это семь лет назад, однако попытки эти привели их к гибели.

«Опять меня понесло не туда, – подумал Торн. – Я обязан сохранять спокойствие. И ясный ум. Слишком много поставлено нынче на карту».

– Вы предпочитаете заплатить сейчас? Мне подождать вас здесь? – Таксист прервал размышления Торна.

Ричард пробормотал какие-то извинения и полез в карман за бумажником. Проезд влетал ему уже в тридцать долларов. Торн сунул таксисту еще пару банкнот сверху, чтобы тот дождался его, вышел из машины и огляделся по сторонам. Он находился у старой, разрушенной церкви, стоящей рядом с железнодорожными путями. Рельсы тянулись сюда издалека – с Центрального вокзала.

Церковь выглядела заброшенной. Ричард подошел к ней и толкнул дверь. Она легко распахнулась. Торн оглянулся на такси. Машина стояла на месте, у обочины тротуара, тихо работал мотор. Таксист сдвинул на глаза кепку, похоже, он уже задремал. Торн повернулся и вошел в здание.

Внутри церковь была такая же пыльная и обшарпанная, как и снаружи. Деревянные скамьи были сработаны из рук вон плохо, они, похоже, вот-вот развалятся. Окна были грязными, казалось, что стекла в них никогда не мылись, кое-где они были выбиты. И лишь почти неуловимый запах ладана говорил о том, что здесь время от времени проходят службы.

Ричард направился к алтарю. Как только он подошел к поручню, дверь слева внезапно отворилась, и оттуда вышел невысокий горбатый священник.

– Мистер Торн?

Торн кивнул.

Хромая, священник подошел к Ричарду и протянул для приветствия руку.

– Я отец Уэстон. Спасибо, что пришли. – Он пожал протянутую Торном руку. – Доктор Уоррен ждет вас. – Священник жестом указал на боковую дверь справа от алтаря и направился к ней.

Ричард последовал за ним.

– Спасибо, что позвонили, – прошептал он. – Что случилось с доктором Уорреном?

– Он не хочет говорить со мной, я только уверен, что этот человек обуреваем жутким страхом.

Они подошли к небольшой боковой дверце, и священник легонько стукнул в нее один раз. Изнутри донесся хриплый голос: «Кто это?» Голос был какой-то чужой и совсем не походил на голос Уоррена.

– Здесь мистер Торн, – объявил священник.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Уоррен. Выглядел он чудовищно. Казалось, его подкосила какая-то внезапная и ужасная болезнь. Глаза Чарльза покраснели, щеки впали, а кожа под трехдневной щетиной имела неестественный бледно-желтый цвет. Уоррен трясущимися руками сжимал распятие.

– Ричард? – воскликнул он голосом, в котором сквозил ужас.

– Это я, Чарльз.

Уоррен ринулся вперед. Он схватил Торна за воротник плаща и втащил в комнату. Захлопнув за собой дверь, он запер ее на засов.

Торн украдкой взглянул на Уоррена, почти уверенный, что тот сошел с ума.

– Чарльз, – осторожно начал Ричард ласковым голосом, – я вот сразу же приехал, как только…

Казалось, Уоррен не слышал его. Дикий взгляд ученого был устремлен сквозь Торна куда-то вдаль.

– Зверь с нами, – прошептал он. – Это все правда, сущая правда! Я видел стену…

– Чарльз, пожалуйста, выслушай меня…

– Я видел ее! Она кошмарна! – Уоррен вздрогнул и в ужасе зажмурился. – Она свела с ума и Джоан Харт, и Бугенгагена…

Торн подскочил к Уоррену и схватил его за плечи.

– Возьми же, наконец, себя в руки! – Ричард не верил своим глазам. Неужели перед ним стоял человек, который на протяжении многих лет управлял его музеем и долгие годы был его лучшим и верным другом? Если во всем этом и присутствовал Бог, то какое же нелегкое существование уготовил Он всем тем, кто в Него верил!

Внезапно Уоррен перестал дрожать. Он уставился на Торна, будто пытался прочесть на его лице разгадку.

– Теперь ты веришь мне, Ричард, – спросил он, – или до сих пор считаешь, что я свихнулся?

Ричард все еще держал Чарльза за плечи. Он пока не хотел говорить, что поверил Уоррену. Кто-то из них должен по крайней мере оставаться спокойным и рассудительным. Но кое-что надо было сделать. Торн должен был увидеть стену Игаэля собственными глазами.

– Где она? – наконец проговорил он. – Где стена Игаэля?

Вслед за Уорреном, указывающим дорогу, Торн шагал по железнодорожным путям вдоль длинной линии товарных вагонов. Уоррен шел, вцепившись в распятие; он казался еще более возбужденным, чем прежде. Время от времени Чарльз останавливался и поднимал глаза к небу.

– Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Торн.

Но возбуждение Уоррена переходило уже все возможные границы. Он едва мог говорить. И лишь невнятное бормотание слетало с его губ: «…еще не здесь… ничего… скоро…»

Наконец они подошли к месту, где на рельсах в тупике одиноко стоял вагон с контейнерами «Торн Индастриз». Уоррен, повозившись некоторое время с замком, позвал Ричарда. Торн удивленно взглянул на Чарльза.

– Разве ты не полезешь со мной? – обратился он к Уоррену.

Уоррен отрицательно замотал головой и снова посмотрел на небо. Внезапно он застыл на месте, скованный жутким страхом.

Торн проследил за его взглядом. Не более чем в двадцати футах от них в небе медленно кружил огромный черный ворон.

Ричард снова посмотрел на Уоррена, боязливо жавшегося к вагону и вцепившегося в распятие.

– Пойдем, Чарльз. – Он попытался успокоить Уоррена. – Это же просто птица.

Уоррен затряс головой, не спуская с ворона глаз.

Торн глубоко вздохнул и взобрался в вагон.

Вагон был уставлен ящиками разных размеров, все они были тщательно заколочены. Все, за исключением одного, взломанного кем-то, очевидно, в большой спешке. Горн подошел к развороченному ящику.

А в это время издалека вдруг начал откатываться назад длинный эшелон. Тяжелые вагоны, с грохотом наталкиваясь друг на друга, двигались в направлении отдельно стоящего вагона с контейнерами «Торн Индастриз».

Стоящий у вагона Уоррен закрыл глаза и начал молиться. Внезапно по соседнему пути на огромной скорости прогрохотал поезд. Он так оглушительно засвистел, что заставил Уоррена броситься на землю. Когда поезд умчался, Чарльз поднялся на ноги и поплелся к носовой части вагона. Там он остановился и приготовился к неизбежному.

Внутри вагона Торн сорвал с ящика доски и обнаружил фрагмент стены. Выступающий край был, похоже, вытесан из камня.

Он казался очень древним. Краски на нем совсем поблекли. Торн продолжал отдирать доски. Глаза Ричарда внезапно остановились на рисунке. Это было изображение маленького ребенка. Но лицо было каким-то расплывчатым.

Снаружи тяжелый эшелон стремительно набирал скорость. Головной вагон был весь покрыт огромными ржавыми штырями. Они угрожающе выпирали. Эшелон достиг стрелки. Она сработала и перевела пути. Состав, грохоча, направился в сторону вагона с контейнерами «Торн Индастриз».

Уоррен снова зажмурил глаза и принялся неистово бормотать молитву. А над ним в небе ворон описывал все более и более сужающиеся круги.

Торн добрался до очередной секции ящика и обнажил ту часть стены, где Сатана уже в зрелом возрасте был изображен цепляющимся за край пропасти. Но и здесь лицо Сатаны было как-то размыто.

«Я что, тоже сошел с ума? – подумал Торн. – Здесь нет никаких доказательств».

Ричард сорвал последние доски.

И тут, наконец, он увидел лицо. Казалось, его нарисовали всего несколько лет назад, так четко и ясно было оно изображено.

Лицо Дэмьена Торна.

Имелись, конечно, и некоторые отличия. Вместо волос художник изобразил извивающихся злобных змей с острыми языками, а глаза на рисунке были не человеческие, а кошачьи – желтые и пронзительные. Но в целом это было лицо Дэмьена.

В этот момент длинный состав, грохоча, приблизился к вагону Торна. Уоррен, погруженный в молитву, широко раскрыл глаза, но было уже слишком поздно, чтобы отскочить от выпирающих штырей вагона, стремительно надвигающегося на ученого. Штыри молниеносно пронзили Уоррена, пришпилив его тело к передней стенке вагона «Торн Индастриз». Уоррен еще успел крикнуть от ужаса и мучительной, нечеловеческой боли, а затем повис на острых концах, как заживо пришпиленная бабочка.

От столкновения Ричард растянулся на полу вагона. Стена Игаэля позади него начала медленно крениться. Ричард заметил, что она вот-вот упадет на него, и едва успел увернуться. Стена рухнула как раз на то место, где он стоял минуту назад. Она разлетелась на миллион крошечных кусочков.

Доказательства, ради которого Торн отмахал столько мыль, больше не существовало.

Но Торну некогда было думать об этой потере. Он выпрыгнул из вагона и с колотящимся сердцем огляделся по сторонам в поисках Уоррена. Непостижимо, но Уоррен был все еще жив. Кровь струйкой вытекала из его рта, а в местах, где ржавые штыри распороли грудь, рубашка пропиталась кровью, уже слегка запекшейся.

– Боже! Чарльз! – Торн, охваченный ужасом, кинулся к умирающему другу.

Уоррен с трудом протянул руку с распятием.

– Возьми, – хриплым голосом прошептал он. – И возьми… кинжалы. – Чарльз силился вздохнуть. – Мальчик… должен… быть… убит.

– Кинжалы? – вскричал Торн. – Они у тебя?

– Уходи, – выдохнул Уоррен, – пока не поздно!

Торн поднял глаза. На крыше вагона сидел ворон, уставившись на них цепким, пронизывающим взглядом. Торн снова посмотрел на Уоррена.

– Где кинжалы? – Он внезапно осознал, что и сам находится в смертельной опасности.

Но Уоррен уже ничего не слышал. Глаза его закатились, и распятие выпало из безжизненной руки.

Торн в ужасе отскочил назад.

В эту секунду ворон издал хриплый, отвратительный звук и стремительно ринулся вниз с крыши вагона прямо на Торна.

Ричард бросился к распятию. Он схватил его и выставил крест над собой за мгновение до того, как на него обрушился ворон. Птица злобно закаркала и отлетела, выжидающе кружась над Ричардом.

Торн бросился бежать, взметнув высоко над собой распятие. И тогда ворон улетел.

А Ричард все бежал и бежал.