Омут

Глава 4. Прядь

Огонь никак не хотел заниматься. Порывы ветра, толкавшиеся в бок, силились распалить уже струившиеся лёгким белесоватым дымком концы ветвей, но то ли прутья были слишком мокрые после ночной росы, то ли руки его настолько тряслись, что моментально сбивали мало-мальски вспыхнувшую красную искорку. Промучившись битых полчаса и изведя почти весь коробок, Ниов с раздражением швырнул охапку сучьев на землю и плюнул.

Длинная волнистая прядь лежала на траве, и лёгкий утренний бриз колыхал серебристые кудри, выбивая отдельные волоски, вздымавшиеся ввысь, словно пытаясь скользнуть от уготованной им печальной участи.

Поколебавшись, Ниов потянул их на себя и, пробежав пальцами по шелковистой поверхности, начал машинально наматывать их на палец. Послушные кудри ровными шелковистыми витками ложились на огрубевшую кожу, дразня щекочущим прикосновением. Перед глазами сию же секунду возник образ манящей незнакомки, дерзко освещенной бесстыжей Полной Луной.

Как тогда, он видел гладкую матовую кожу, будто подсвеченную ровным сиянием изнутри, длинные пушистые ресницы, густой бахромой трепетавшие над ярким сверканием глаз, мерцавших в полутьме кристально чистой лазурью, и капризно поджатые чётко очерченные губы цвета спелой клубники, разомкнутые в игривой улыбке.

Буйный хохот раскатами зазвенел у него в ушах, и кто-то из-за плеча с усмешкой мелодично пропел:

– Ты что ж это, волос испугался, что ли?

Вздрогнув, Ниов резко обернулся, но сзади никого не было. Рывком смотав с пальца столь старательными кольцами уложенные локоны, он отбросил их в сторону и, склонившись над хворостом, чиркнул последней спичкой. Сухо проскрежетав, она полыхнула ярким факелом, и, подгоняемый каким-то безотчётным страхом, Ниов торопливо поднёс её к распластавшейся на траве белёсой змейке. В мгновение ока кудри всколыхнуло огнём, и в воздухе расплылся тошнотворный запах горелых волос. Сморщив нос, Ниов поднялся на ноги, но резкий женский вопль тотчас пригнул его к земле. Прошибая холодным потом, нечеловеческий визг рвал его перепонки, раскатываясь по жилам, стройным эхом отдаваясь под рёбрами, выжигая слёзы из глаз и скручивая кишки так, что, казалось, ещё секунда и его разорвёт изнутри.