Он – моя тайна

Глава 12

Макс

Похороны прошли печально и тоскливо под мрачный аккомпанемент дождя. Утром заинтересованный круг лиц собрался в особняке Барсовых на оглашение завещания.

Мама сидела рядом, демонстративно игнорируя Владу. Две вдовы. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Я уже переговорил с советом директоров «Астронефти»: у меня может оказаться контрольный пакет акций, и они намекнули, что рады мне в качестве СЕО. Я строил карьеру удаленно от России и добывающего бизнеса, но всегда знал, что займу это место. Отец не позволял забыть, рассчитывал на меня.

– Особняк размером в тысячу пятьсот шестьдесят квадратных метров, расположенный на участке в один гектар, по адресу Рублево-Успенское шоссе, Солослово, – зачитывал волю отца семейный адвокат, – отходит моей супруге Владиславе Барсовой.

Мать фыркнула. Мне лично плевать было. Пусть живет.

– Миллион долларов компенсации за моральный ущерб моей бывшей жене Кристине Анатольевне Барсовой.

В разводе много лет, а не забыл маму. Когда-то любили они друг друга, пока морально не «сожрали» все хорошее, что было. Иногда нужно вовремя остановиться.

Я отвлекся, пропустив несколько пунктов завещания, пока до меня дело не дошло.

– Движимое и недвижимое имущество, акции, облигации, банковские счета и прочие активы завещаю моему сыну Максиму Игоревичу Барсову.

Я знал, что так будет. На мне теперь большая ответственность.

– Максим Игоревич, – адвокат протянул мне письмо. – Это от вашего покойного отца.

Я не стал вскрывать сразу. Сначала разобрались с юридической стороной вопроса. Подписали документы, чтобы вступить в права наследования, затем уединился в своей старой спальне и прочитал последнее напутствие папы. Сначала про бизнес: планы и реализация. Потом немного о личном:

Сын, я уверен, что ты будешь достойной заменой в компании. Будь решительным и сильным! Женись наконец!

Я хмыкнул. Умер, а приказы раздает! Но я не злился, наоборот, ностальгировал.

Позаботься о Владушке. Она была мне хорошей женой.

Я вздернул бровь и, сложив письмо, убрал в карман. Позабочусь, конечно. На улицу не выгоню и образ жизни менять не заставлю.

– Уже уходишь? – в гостиной меня ждала мачеха. Она полулежала на диване, черное платье задралось, сверкая широкой резинкой чулок и стройными бедрами; туфли на шпильках валялись рядом, строгий пучок распался и волосы светлой волной лежали на плечах. В руках пузатый бокал. – Выпьешь со мной? – улыбнулась расслабленно. И где та страдалица, платочек к уголкам глаз прикладывавшая каждые две секунды.

– Завтра получишь первый перевод, – спокойно произнес я. Пусть «скорбит». Может, она только так и умела.

Я не обольщался насчет Влады и ее мотивации, но те два месяца, что отца вытаскивали, вела себя образцово.

– Ты не в чем не будешь нуждаться. Отец попросил.

Она томно улыбнулась и потянулась всем телом.

– Так непривычно жить здесь одной, – и, пригубив янтарный коньяк, поднялась. – Деньги – это не главное… – и ко мне приблизилась, как кошка на мягких лапах.

Я криво усмехнулся. Она получила за восемнадцать лет хорошие отступные: дом и все, что в нем было – здесь целый парк автомобилей, – денежное содержание размером с бюджет областного города. Медсестричка из Подмосковья стала обеспеченной женщиной.

– Максим, почему ты не женился до сих пор?

Неожиданный вопрос. А почему, собственно? Потому, наверное, что не встретил ту самую. А ту что встретил – потерял. Как странно, Дина совсем не изменилась. Ни капли. Гибкая, грациозная, стройная. Фигура, губы, ресницы. Влияние на меня: стоит появиться и мысли все о ней, не забыть, не вытравить. Ей не место в моей реальности – я так думал много лет, а стоило в глаза синие посмотреть и все, пропал.

– Макс… – Влада подобралась ближе и пальцами по моей щеке пробежалась. – Ты мне нужен… Я все забыть наш раз не могу…

Опять двадцать пять.

– Я ведь так и не родила. Мне давно пора.

– Я тут при чем? – иронично поинтересовался, сбрасывая руки с лацканов пиджака. – Это твой выбор.

– Я тебя хочу, – потерлась об меня сиськами. – Может, это судьба: ты свободен, и я…

Вот сука. Свободна она. Вчера отца похоронили, а женушка уже себя предлагала. Сыну, блядь, предлагала! Дать бы ей пару лещей, жаль баб не бью. И папа просил за нее. Знал бы за кого.

– Влада, – взял ее за подбородок, – ты красивая, при деньгах. Найди мужика: хочешь ёбыря помоложе и с членом побольше, хочешь – очередной денежный мешок.

– А я тебя хочу. И член у тебя отличный. Я помню, – за руку меня взяла и себе между ног засунула. Влажная и горячая. Как сучка в течке. Член шевельнулся в брюках. Я здоровый мужчина с инстинктами и потребностями, а Влада эффектная и сексуальная – этого не отнять. Только мне больше не двадцать лет. Меня на мокрую щель и охи-вздохи не купить.

– Ты ведь хочешь… – и сжала бугор в паху. – Это не будет предательством. Игорь бы не осудил: два близких человека…

– Стоп, – я грубо схватил ее и всмотрелся в большие голубые глаза, потом всю взглядом окинул: возле носа следы порошка остались. – Давно на кокаине сидишь?