Он + она = катастрофа

ГЛАВА 12

Аня взглянула на любимого, скулы которого неожиданно вспыхнули малиновым цветом, и перевела взгляд на внезапно объявившуюся прибалтийскую знакомую. И козе понятно, что неспроста сюда явилась эта девица с худеньким личиком, огромными голубыми глазами и роскошной гривой светлых волос. Прелестница ошеломляла хрупкостью, манерами и красотой. Ко всему перечисленному, у неё имелись общие воспоминания с другом детства. Что-то вроде любимой деревянной скамеечки летним вечером и первого поцелуя на забытом богом хуторе. Очень достойная девица. Она, уж точно, не станет плясать полуголая на общепитовском столе. Браво, Андрис!

— Давно не виделись. Слышала, ты заканчиваешь университет. Расскажи о себе, я послушаю, — приятный контральто будущей мадам Карлеонис вогнал студента в столбняк. Он все не мог на неё наглядеться. Словно заворожённый, прикоснулся к руке красавицы и забыл обо всем на этом свете. Про ту, с которой только что обнимался на палубе, тоже.

Парочка медленно удалялась. Андрис исчез с палубы, как будто его и не было. Чтобы как-то успокоиться, Аня обхватила дрожащие плечи руками и уставилась на беспокойное, в белых барашках, море. Сценарий жизни внезапно изменился. Ее роль отдали более успешной актрисе. Не-ет, надо сражаться за свое счастье, бороться. Только зачем ей такое счастье?

Мучительный день близился к вечеру. Группа съездила на обзорную экскурсию, и кто-то с любопытством разглядывал волшебный город. Аню же интересовал Валдис, а Валдиса больше интересовала прекрасная старая подружка. Аня нашла в себе силы улыбнуться странному каламбуру. В самом начале экскурсии изменник уселся рядом с Велиндой — бывшая пассия была хладнокровно забыта — и заговорил с ней не по-русски. Старший брат излучал довольство.

Аня примкнула к тещам, проведя в их компании целый день, а когда усталая группа возвращалась в автобусе на теплоход, притворилась спящей. Ее одолевали грустные размышления:

«Андрис не успокоится, пока не разрушит наши отношения. В лепешку разобьется, чтобы между нами не осталось ни любви, ни дружбы. Валдис ему отлично помогает: меня он в упор не видит и на чувства мои ему наплевать. Так, не плакать! Скорее всего, удалиться достойно мне не позволят. Во вражеских заготовках — не одна подлость. Подыграть? Что мечтает увидеть Андрис? Как я повешусь? Опозорюсь? А, хотите, истеричная бывшая закатит безобразную сцену ревности и вколотит последний гвоздь… Хорошо, темно в автобусе, эти слезы по щекам… Глубокоуважаемые Андрис и Валдис! Сегодня по вашей заявке — прощальная гастроль …оторвусь. Но завтра я открою чистую страницу, и, клянусь, в моей жизни больше не найдётся места поганцам Карлеонисам и этой чертовой красавице».

Поздним вечером скандальная четверка ужинала в ресторане. Прошёл час, Аня оставила попытки обратить на себя внимание бывшего возлюбленного. Хищная прибалтийка отлично справлялась с возложенной миссией, невзирая на молодые лета. Ближе к ночи, она стала ещё прекраснее. Большинство мужчин в зале смотрели только на неё: как она двигается, смеется, поднимает бокал с вином. Присутствующие дамы сошлись в едином мнении, что гадюк надо убивать, и очень сочувствовали Ане.

— Душно здесь, — пожаловалась Велинда. — И духи у кого-то…сладкие. Выйдем на палубу?

— Смотри, чтобы тебя волной не смыло, такую изысканную и нежную, — фыркнула Аня, перемешивая салат ложкой. — Духи ей мои …нравятся.

— Не хами, — радостно одернул Андрис.

— Я счастлива здесь, с вами, мальчики. Давайте не будем обращать внимания на мелкие неприятности, — Велинда лукаво взглянула на Валдиса и покраснела.

— Это я — мелкая неприятность? — возмутилась Аня. — Какая же ты дрянь, су… п-подружкина дочь!

— Избавь нас от безобразных сцен, — встрял старший братец.

— Я не держу на вас зла, Анна. Кстати, попробуйте это блюдо есть вилкой. Видите ли, так принято.

— Неужели? А я по-нашему, по-деревенски …как неловко. Вы такая воспитанная и добрая. Можно я вас обниму?

С бокалом в руке Аня полезла обнимать застывшую Велинду. Она гремела посудой на столе, суетилась, пока не опрокинула вино на платье красавицы.

— Ой! Ах! Простите-извините. Вы ведь не держите на меня зла? О, добрейшая…пардон, я тебе на ногу наступила? Давай, поцелуемся и забудем о мелких неприятностях.

— Анька, отпусти её! — вопил Андрис, оттягивая разбушевавшуюся девицу.

— Не могу, я с ней ещё не …помирилась.

— Она испортила моё платье, — жаловалась выдержанная прибалтийка.

— Подумаешь, платье! Андрис купил тебе эту тряпку, а его младший брат подгонит другую.

— Пош-шла вон …в свою каюту, — выдохнул Валдис, встав на защиту большой и светлой любви. — Кто ты такая, чтобы оскорблять Велинду?

— Явилась дьяволица и околдовала тебя! — Аня с трудом сдерживала слёзы.

— Пьяная, ревнивая дрянь.

— Неправда. Свой единственный бокал вина я опрокинула на твоё ослепительное протеже. Ревную? Да, ревную, потому что любила!

На вопли и звон посуды подтянулся обслуживающий персонал.

— Какой скандал, — Велинда оглядела безупречный маникюр. — Аня, вы испортили свою репутацию.

— Она уже уходит, — процедил Валдис. — И ей не нужна хорошая репутация.

—Раньше мое поведение тебя забавляло. К слову, я лучше и честнее подружкиной дочери. Целый день бегаешь за ней как собачонка, — ее голос задрожал. — Обидно.

— Иди, проспись.

— Как скажешь. Поздравляю с удачным завершение интриги, Андрис. Тебе сейчас хорошо? Так не всегда будет. Эту замечательную бутылку с вином я забираю с собой. У-у, вы так и знали? Сколько во мне отрицательного, зато вы втроем до жути предсказуемы. Спокойной ночи. И завтра, Велинда, не попадайся мне на пути.

Аня встала из-за стола, выпрямила спину и покинула зал ресторана. За дверью не удержалась, задрожала всем телом и расплакалась. В слезах не сразу отыскала каюту, споткнулась о ступеньку, но не упала, её поддержала твердая рука Эллы Юрьевны.

— Не плачь. Девица — профессиональная хищница. Уведёт любого.

— Любого. А выбрала моего.

Не было никаких сил заходить в каюту. Аня уселась на ступеньку и начала раскачиваться. Еще с детства была у нее одна дурная привычка: если думает-страдает, то, сидя, начинает раскачиваться вперед-назад, вперед-назад.

— Он же любил меня. Любил?

Элла Юрьевна воздвиглась за ее плечами.

— Любил. Помнишь, как у Цветаевой.

«Вчера ещё в глаза глядел,

А нынче — всё косится в сторону!

Вчера ещё до птиц сидел, —

Все жаворонки нынче — вороны!»

Аня перестала раскачиваться, смахнула слезу и продолжила:

— Я глупая, а ты умён,

Живой, а я остолбенелая.

О, вопль женщин всех времён:

«Мой милый, что тебе я сделала?!»

Она встряхнула вино в бутылке и попыталась сделать глоток, но передумала.

— И слезы ей — вода, и кровь — вода,

В крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха — любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

Обернувшись, Аня обнаружила столпотворение Цветиков. Проникнувшись чужим горем, они тоже начали всхлипывать. Не каждый без слёз выдержит подобный разворот души. А где-то дома сидят любимые и такие несчастные дочери. Ох, горькая женская судьба. Элла Юрьевна подхватила эстафету, оборонённую несчастной Аней:

— Спрошу я стул, спрошу кровать:

«За что, за что терплю и бедствую?»

«Отцеловал — колесовать:

Другую целовать», — ответствуют.

Плакали вместе, Цветаева разбередила с трудом зажившие, старые раны.

— Жить приучил в самом огне,

Сам бросил — в степь заледенелую!

Вот что ты, милый, сделал мне!

Мой милый, что тебе — я сделала?»

Таким необычным способом отпели и похоронили Анину любовь.

Солнечный луч пробрался через стекло иллюминатора и упал на лицо спящей девушке. Аня забормотала, прикрылась подушкой, потом резко отбросила её и села в разгромленной постели. Глаза не открывала, прислушиваясь к чувствам. В душе царил абсолютный покой.

— Круто, — выдохнула она. — Так вот ты какая, новая жизнь!

Первым делом Аня включила музыку. Пританцовывая, поднялась, приняла душ, выпила минеральной воды, — настроение, словно подстегнутое энергетиком, рвануло вверх.

— А не пора ли нам в бассейн? — натягивая купальник, вопрошала она стены. — Пора, — решила вопрос и вышла из каюты.

Она каждый год ездила на море и всякий раз замечала, что вода и загар творили чудеса с её фигурой и внешностью.

— Дамы, купаться! — Аня металась меж кают, выстукивая «цветикам».

— Выглядишь замечательно, — выдала комплимент теща с голубыми волосами и распахнула халат.

— Ад-делаида Филипповна, сногсшибательный купальник! Он откровенно розовый. Где вы отыскали такой цвет?

— Китайская военная тайна. Девочки, идём купаться?

Они успели поплавать в бассейне до завтрака. Массовый заплыв «цветиков», конечно, впечатлял, но самым интересным оказался момент погружения корпулентных дам в воду.

— Разойдись! — мощно трубили «цветики».

Немцы, по привычке, отступали, а чуть позже ловко разбегались. Бассейн выходил из берегов, когда великолепная семёрка с рёвом и грохотом падала в воду. Сам капитан явился, дабы самолично убедиться, что на теплоход провезли пушку. Часть обслуги трусливо спряталась, избегая участия в военных действиях.

Дмитрий Александрович отыскал Аню возле бассейна.

— Утро доброе. В город идти собираешься?

— Доброе. Собираюсь, с «цветиками».

— С кем?

— С тёщами-хулиганками. Мне с ними не страшно.

— Возьмите нас с собой. Мы тоже хотим никого не бояться.

— Тогда встречаемся в шестнадцать ноль-ноль. Добро пожаловать в наш клуб невозвращенцев.

Дмитрий ухмыльнулся и полез в бассейн играть с Аделаидой Филипповной в мячик.

В ресторане столик Валдиса и Ани пустовал. Она ушла к тёщам, а прибалтийская троица, опасаясь дежурного непотребства, завтракала в каютах. Впрочем, никто не страдал от их отсутствия. Аня с удовольствием запивала булочку чаем, прислушиваясь к разговору дамочек.

— Мы должны отдохнуть так, чтобы помнилось всю оставшуюся жизнь, — вещала Элла Юрьевна. — Когда ещё глупые зятья отправят нас в столь дорогое путешествие.

— Займемся подводным плаванием? — загорелась сиреневая тёща. — Голосуем: кто за, поднимите руки.

Четырнадцать рук взметнулось вверх.

— Единогласно, — радовалась Элла Юрьевна. — Девчонки, вы такие отчаянные. Решено, пойдём ко дну завтра. А сегодня мы отправляемся на прогулку в город. Я пока не прочувствовала Дубай.

Аню распирала жажда деятельности. Она резво выскочила из-за стола, энергично развернулась и наткнулась на Ярославу. Сестрица Дмитрия Александровича тихо вскрикнула, шлёпнувшись на свободный стул.

— О-о, Ярослава, прост… — завела Аня покаянную речь.

— Вы здесь абсолютно ни при чём, — горячо возразила Ярослава. — Я всегда была пугливой и слабой. Хотела бы и я стать вами. Нет! Такой, как вы.

— Как я? — Аня с трудом верила в свою популярность.

— Аня, вы можете называть меня Славой? И на «ты».

— На «ты». Слава, ты бы хотела научиться танцу живота? Мы в Эмиратах.

— У-ужас. Не-ет. Хочу. С утра мечтала разучить танец этого …живота.

Ярослава подхватила Аню под руку, и девицы отправились вылавливать тренера по восточным танцам. Последующий час оказался весьма познавательным: старательные ученицы повторяли за инструктором отдельные движения, которые впоследствии должны слиться в прекрасный танец. По окончанию тренировки все части тела вращались сами по себе. Вихляющейся походкой, давясь от смеха, приятельницы покинули танцевальный зал.

— Дима говорил, что мы пойдем в город с теми крупными дамами.

— С тещами, — подтвердила Аня. — Прогулка будет незабываемой.

Без четверти пять экскурсионный автобус привез компанию из двенадцати человек в центр города. Костяк группы составляли «цветики» в количестве семи человек, к ним примкнули Аня, Дмитрий, Ярослава с помятым супругом и очкарик из налоговой. Туристы шагали целеустремлённо, народ перед ними почтительно расступался, обтекая по бокам пёстрое сборище. Аня с восхищением таращилась на красочные витрины магазинов, но в какой-то момент она крутанулась вокруг своей оси, замерла на месте и хмыкнула. Об неё тут же споткнулся Дмитрий.

— Аня? — позвал он.

— Обрати внимание, как мы идём.

— Да, не стесняемся. Напористо шагаем, грозно.

— Посмотри, как выстроились!

Дмитрий повертел головой.

— Клином выстроились. Свиньей по-нашему.

— Сразу вспоминаю немецких рыцарей и лёд Чудского озера.

— Зов предков. Которая из тёщ немка?

— Ставлю на Эллу Юрьевну.

Шагали они, и правда, исторически. Вершина треугольника — главная свинья — величественная Элла Юрьевна; следом за ней, журавлиным клином, растянулись породистые тёщи; основание треугольника было представлено двумя габаритными дамами по краям, Дмитрием и налоговым инспектором посередине. В центре треугольника по-любительски болтались Аня, Славка и её неприкаянный супруг. Мощным клином они врезались в любую толпу, и перед внушительной грудью первого журавля отступало арабское население Эмирата.

— Надеюсь, мостовая под нами не проломится. Опасаюсь временных параллелей, — шутила Аня.

— Вряд ли. Я больше опасаюсь взглядов, которыми вас провожают местные, — ворчал Дмитрий.

— Не заметила никаких взглядов. Как у классика, «народ безмолвствует».

— Аборигены-то молчат, но бредут следом. Оглянитесь.

Аня и Ярослава развернулись одновременно.

— Спаси и сохрани! — пискнула Славка.

— Позади нас бегут две свеженькие свиньи, — озадачилась её подруга.

— Не свиньи, а борова. В составе национальных косяков — одни мужчины.

— Вид такой, как будто не за нами. Но в глазах каждого обещание в долларовом эквиваленте. На тёщ запали.

— Вы им тоже приглянулись.

— Славка, может быть. Но только не я. Зачем им шатенка в длинной юбке?

— Они оценили твою изящную фигурку и личико сердечком.

— Таких очаровательниц пруд пруди.

— Предупреждаю сразу: во избежание будущих неприятностей, я куплю тебе и сестрёнке по чадре.

— Трешак! Дим, эти зомби бредут за тёщами. Они же глаз отвести не могут от Эллочкиного бюста.

Дмитрий внимательно посмотрел на указанный бюст, потом на зрителей.

— Их напугали размеры прелестей. У несчастных глаза сами на лоб вылезли, ноги следом понесли. Надо громко гавкнуть, и столбняк пройдёт. Куда Элла Юрьевна свернула?

— По-моему, это салон женской одежды, — вмешалась в разговор Ярослава.

— Такой толпой и в помещение. Этот магазин, что, в размерах увеличивается? Резиновый?

— Нет, Аделаида Филипповна входную дверь занесла внутрь.

Туристки забили до отказа маленький зал, увлёкшись выбором одежды. Аня и Славка, посовещавшись, купили несколько оригинальных вещиц. Самыми неординарными из них оказались прозрачные шаровары с интригующими перемычками в интересных местах. Для комплекта девушки приобрели невесомые кофточки и шёлковые накидки — всё лёгкое и воздушное. Они попытались выпорхнуть в легкомысленных одеяниях на улицу, но бдительный Дмитрий уже купил две чадры и вполне успешно затолкал туда любительниц восточных нарядов.

Элла Юрьевна тоже отхватила себе прозрачные шаровары. Её необъятные телеса кокетливо прикрывал девственно-розовый шёлк. Поверх шокирующего наряда дама предусмотрительно натянула чадру, которая мешала ей свободно передвигаться. С непривычки Эллочка высоко задирала подол, и горожане любовались феерией розового белья.

Во время прогулки туристки забредали в разные магазинчики, следом за ними просачивались поклонники и любовались распродажей.

— Купила ворох странной одежды, — призналась Аня. — Где её носить?

— И я много чего купила, — вздохнула Ярослава. — Дима, как тебе наши покупки?

— Меня вы уже соблазнили, — Дмитрий был сама галантность. — Постоянно думаю о том, как бы заглянуть к Ане под чадру.

— Где логика? Логика где? — ворчала искусительница. — Сначала лестью и угрозами надевает на меня балахон, а после мечтает под него заглянуть. О, глядите, кальяны!

— Девочки, покурим? — ласково спросила Эллочка у шестерых прожигательниц жизни.

— Да, да! — хором выкрикнули подружки.

Свинья с ходу врезалась в прелестную террасу, где располагалось тихое заведение, предлагающее клиентам чёрный кофе и душистый кальян.

— Дурманит, — откинувшись на подушки, признавалась Аня.

— Кружит голову, обволакивает, — сонно кивала Ярослава, поддавшись дурному влиянию новой подруги, — одежда стесняет. — Она огляделась и не обнаружила на подушках брата. — Скинем чадру?

Элла Юрьевна привыкла быть первой всегда. Она решительно сорвала с себя черную защиту добродетели, и окружающие восхищённо вздрогнули: тела оказалось много. На фоне крупногабаритной мадам девушки выглядели скромно. Восточные мужчины, которые до сего момента рассредоточено прятались в тени роскошных пальм подтянулись ближе и загремели золотом, привлекая бряцаньем расслабившихся женщин.

— Аа-а, какие чумовые серьги! — выкрикнула Аня. — Вы продавец? Он говорит по-английски? Подойдите сюда, come you here, я куплю, куплю! Продавцы упрямо не желали брать денег, лопотали на своём языке о наболевших желаниях. В итоге, на руке у покупательницы болтались три золотых браслета, в ушах сверкали серёжки, а в пальцах она вертела сверкающий перстень.

— Желаешь пополнить гаремы местных шейхов?

Вернувшийся Дмитрий отобрал у Ани перстень, отказав ей в возможности окончательно продаться. Она потрясла головой, и, опомнившись, принялась вынимать из ушей дармовые серёжки. Женихи вознегодовали, стали отбиваться от собственных даров и, в результате, разбежались. Возвращать украшения стало некому.

— Куда вы? — прокричала им вслед Аня.

— Не делай так больше, — хмуро внушал Дмитрий, а после развернулся к перепуганной Ярославе, которая тоже приняла золото, причём супруг даже поощрял действия жены. Воспитав парой нелестных выражений глупую сестру, вновь занялся Аней.

— Теперь вас надо охранять. Эти женихи попытаются украсть облюбованных невест. Слушай, а может ты хочешь испробовать жизнь в гареме, и я помешал осуществлению мечты?

— Я сглупила. Виноват кальян. Отныне и во веки веков: больше не курю проклятой травы, не пью никакого вина …встаю с жаворонками, делаю зарядку, холодное обливание…

— Фу-ух, тебя и качает. На теплоходе объявится Святая Анна?

Его сокрушенную речь прервало выступление дражайшей Эллы Юрьевны. Обкурившаяся дама стояла у выхода, игриво колыхая бёдрами в розовых шароварах. Могучими руками тётушка легонько сжимала двух растерянных ухажёров, по неосторожности приблизившихся к ней слишком близко. Обожатели причитали и трепыхались, с мольбой оглядываясь на хозяина кальянной.

— Нравлюсь? — басом вопрошала Эллочка. — Где мои подарки? Сыпь сюда, иначе не отпущу.

Ухажёры в отчаянии кинули ей за пазуху нечто золотое и сверкающее. Дама сильно обрадовалась и разжала пальцы. Страдальцы скакнули в разные стороны, кубарем скатившись с террасы.

— Я им понравилась! — ликовала тёща. — Глядите, какую красоту мне подарили. Парни, вернитесь, вы мне дороги!

Остальные «цветики» тоже успели вырвать для себя маленькие презенты. Исключением оказалась невезучая Аделаида Филипповна, которая отчего-то стала владелицей разодранных мужских шаровар изящного размера.

— Деля, — укоризненно обратилась к ней Элла Юрьевна, — запомни раз и навсегда, сначала избранник должен поухаживать за тобой: вручить цветы, заказать дорогое шампанское, подарить что-нибудь золотое, и только потом с него можно снимать штаны. Ты, дорогая, приступила к делу не с того, …хм, конца.

Поздним вечером усталая компания возвратилась на теплоход. Перед сном дамы пожелали осчастливить своим явлением знакомый ресторан. Двери заведения широко распахнулись, и веселая толпа ввалилась в слабоосвещенный зал, тревожа завсегдатаев громким смехом и странными нарядами. Достойная прибалтийская троица так и замерла над коктейлями, а неземная Анечка пролетела мимо них, озадачив звоном браслетов и окутав ароматом пряных экзотических духов.

— Сегодня ночью мне приснится волшебная арабская сказка. Как хотите, но пить я сейчас ничего не буду. Ухожу. На завтра у меня большие планы.

— Рад за нас всех, — отозвался Дмитрий. — Надо посоветовать зятю, чтобы он начал вести летопись твоего замечательного отдыха, в назидание, нет, для развлечения потомков.

— Аня, будешь спать в моей каюте, — непререкаемо объявила Элла Юрьевна. — Я не доверяю местным. Вдруг они надумают похитить нашу жемчужину, — мадам с подозрением уставилась в тёмную восточную даль.

Жемчужина послушно кивнула и пожелала присутствующим спокойной ночи. В довершение, она вторично проплыла мимо притихшей троицы, задев мужчин развевающимися шелками. Следом за ней протопала верная Элла Юрьевна. Аня настолько устала, что даже не обратила внимания на обидчиков. Она уже видела себя в мягкой постели, остальное её не волновало. Через пару минут после её отлёта к Дмитрию подсел старший Карлеонис.

— Как погуляли? — бесцветно поинтересовался он.

— Было весело.

— Анька вся в золоте. Откуда?

— А-а, это. Подарки местных поклонников. Аня им очень понравилась, уж больно хороша. Накупила ворох прозрачных одежек, но я контролировал процесс и приобрёл в довесок чадру. К несчастью, каждые пять минут она из-под неё вылезала. Собрала армию поклонников.

— И что?

— А то. Женихи зовут девицу в гарем, и мы опасаемся за её свободу. Если не охранять, украдут.

Дмитрий покосился на озадаченного Андриса.

— Не переживая, боевая Элла Юрьевна решила лечь поперёк каюты, чтобы ни один восточный змий не прополз. Таким хитрым способом убьет разом двух зайцев: и Аню убережет, и мужа себе поймает.

— Сильно переживает из-за брата?

— Ты о ком? — зевнул Дмитрий, поднимаясь из-за стола. — Элла Юрьевна точно не переживает за твоего брата. Аню ты видел.

Он поднял со стула успевшего вздремнуть мужа Ярославы. Ярослава подхватила покачнувшегося супруга с другой стороны, и они втроем медленно покинули ресторан.