Она нашла себя (СИ)

Глава 14

— Рассказывай, что случилось, — серьёзно, без упрёков, с материнской тревогой и сердечностью потребовала Светлана Петровна у дочери.

— Мам, да рассказывать нечего. Мы с Эдиком не любим друг друга. Вот и всё.

— Почему ты сразу всё не поняла? Мне странно слышать всё это аж через год, — всплеснув руками, говорила Светлана Петровна.

— Мне самой сложно найти ответ на этот вопрос. Но не главное ли то, что всё свершилось? И страдать никто не будет. Ты же всегда говорила, чтобы я пыталась делать нужные вещи вовремя, всё сначала хорошенько взвесив. Я так и поступила.

— Раз ты знаешь, что сделала всё верно и потом не будешь локти кусать!.. — спокойно, слегка неуверенно сказала Светлана Петровна. — То вопросов больше нет.

— Мам… — грустно сказала Лена. Таким обращением она всегда просила у мамы поддержку заранее, ещё ничего не рассказав. — Я, по-моему, нашла свою настоящую любовь.

— Даже так! — глаза Светланы Петровны расширились. — Ты сегодня решила весь вечер меня удивлять! — рассмеялась она.

— Прости. Я всегда такой была. Всё оставляю на один день и потом сыплю новостями, как из рога изобилия…

— Но тогда ты говорила, что с Эдиком у вас тоже любовь. Помнишь?

— Конечно же… Если бы и забыла об этом, не волнуйся, Эдик и ты мне сегодня напомнили обо всём, что было… — вздыхая, сказала Лена.

— Я пока плохо тебя понимаю. Пробуй ещё раз. А там видно будет, — грустно пожала плечами Светлана Петровна и обняла дочь.

— Спасибо!.. — тихо-тихо, всей душой ответила Лена, сильно прижимаясь к маме.

— Иди спать! Давно пора, — ласково посоветовала мама и нежно перебрала шёлковые пряди волос Лены.

— Хорошо. Уже иду, — улыбнулась Лена маминым заботам. Она знала, что не будет сейчас спать. Мозг её хоть и устал за переломный день, но не хотел дарить сейчас сон и отдых. Он был взбудоражен и активен. Так что Лена решила попробовать нарисовать эскиз задуманного на холсте.

Через 2 часа упорных и тяжёлых стараний, Лена спала на своей любимой кровати без одеяла, в одежде, в которой была весь день. А рядом на столе лежал холст. На нём была изображена молодая женщина в платье эпохи турнюр. С кокетливым лицом она смотрела на вас, небрежно обернувшись. Окружало её много зелени и любимые растения Лены, которые потом она будет прорисовывать, как сможет — Bougainvillea spectabilis и Lantana camara. Лена обожала их яркие, сказочные цветы. Воистину, растения рая.

Лене нравилось у мамы. Она здесь по-настоящему отдыхала и расслаблялась. Она всегда знала, что именно здесь её всегда примут, отогреют теплом и любовью, и ничего не будут заставлять делать. Но Лена всегда сама помогала.

Мама приготовила вкусный зеленый борщ и ушла на работу. Лена же спала долго и сладко, будто ей не давали выспаться по ночам дней пять подряд. Может, всё дело в атмосфере разных квартир?

Она всё делала, не торопясь. Долго умывалась в ванной, словно хотела насытить кожу лица водой на всю жизнь, потом долго натирала его махровым полотенцем, чувствуя, как кровь приливает и оживляет кожу. Также не спеша, с удовольствием кушала борщ, по которому давно успела соскучиться.

«Чего-то не хватает!» — подумала Лена, проговорив эту фразу внутренним голосом на детский манер, коверкая слова. Она часто делала так, когда ей не хватало сладкого.

«Попробуем поискать у мамы…» — воодушевляла она себя. Лена просмотрела все ящики на кухне, открыла холодильник, сходила в зал, но ничего не нашла, не удивляясь этому, потому что Светлана Петровна редко покупала себе сладости. Она любила только печенье, но и им себя не баловала.

Собрав оставшиеся у неё деньги. Лена представила себе, чего именно хочет.

— Шоколадку и мороженое! — радостно вскричала она и промчалась по длинному коридору.

Всё это было куплено за 5 минут в ближайшем магазинчике от дома. Когда-то Лена ходила в него чуть ли не по несколько раз за день. Он был для неё очень родным и милым.

Во дворе почти не было людей. На одной из лавочек только сидели две бабушки, о чём-то негромко разговаривающие.

Лена, как школьница, довольная, что несёт свои сокровища домой, весело раскачивала пакет. Озорная улыбка сопровождала её до подъезда. Но дальше с ней не пошла, потому что Лена увидела, как ей навстречу спускается её давний знакомый, друг детства, с которым она уже не хотела видеться. Они дружили до 17 лет. Потом Владимир стал больше общаться с их общей соседкой, девушкой Катей. Лена не была бы против его новой дружбы, но Катя ей совершенно не нравилась. Она не хотела дружить с девушкой, которая увлекалась алкоголем и вела образ жизни, неприемлемый для Лены. А Владимиру это ничуть не мешало, не останавливало. Наоборот. Он быстро перешёл на сторону Кати. Лена только один раз пыталась отговорить его от этой затеи, а потом махнула рукой и сказала, что это его выбор. Владимир и Лена не общались, когда она переезжала на квартиру Эдуарда.

— Ну ничего себе! Лена! Тебя давно тут не видно, — радостно прогорланил Вова, повстречав знакомую.

— Здравствуй, Вова, — спокойно ответила она, думая, как отвязаться. Лицо Вовы уже начало принимать оттенок, который бывает у людей с длительным стажем алкоголизма.

— Надолго к нам? — допытывался он.

— На месяц, думаю.

— И всё?

— Так надо. Мне домой скорее нужно. У меня мороженое в пакете уже таит. Меня холодное молоко не интересует.

— Как-то ты не рада нашей встрече. А я уже хотел тебе предложить…

«Пиво, водку… И так далее» — подумала Лена и ей стало противно.

— Что предложить?

— Погулять и выпить что-нибудь за нашу встречу, — сконфуженно проговорил он, понимая где-то в глубине души, что обращается не по адресу.

— Вова, ты с кем-нибудь другим выпьешь. Ты же знаешь, меня это не касается.

— Ты думаешь, что я предлагаю только потому, что хочу выпить?

— А это разве не так?

— Да просто… Катя — дура! Вот говорят же, что блондинки — тупые!

Лену взбесили его слова. Она понимала, что от таких людей, как Вова, можно всего ожидать: некрасивых действий и некрасивых слов. Но всё равно от грубости ей стало не по себе. Особенно потому, что она от этого отвыкла, сидя дома с интеллигентным Эдиком, а потом познакомившись с добрым и душевным Толей.

— Эти вечные предрассудки. Как же людям не нравится нормально жить, не оскорбляя других. Им нужны плоские шутки, которые их выделят, — негодовала она, и Вова читал злость в её глазах. — Пропусти меня!

Он быстро повиновался, молча и испуганно пропуская Лену.

«Не знал, что мы с ней настолько плохо общаемся. Озверевшая какая-то…» — подумал он и медленно двинулся от подъезда.

А Лена тем временем зашла в квартиру и нервно начала выкладывать купленное на стол.

«Хоть бы думал, с кем говорит. Наверно, уже забыл, что было причиной прекращения нашей дружбы!..» — разговаривала Лена с внутренним голосом, задавая ему вопросы, на которые и так знала ответы. Она бессознательно теребила краешек обёртки от шоколада, а мороженое уже успело отбыть в морозилку, ожидая там успокоения хозяйки.

Воспоминания пришли к ней совершенно без приглашения:

«Тогда Вова только сделал шаг, чтобы отдалиться от Лены. В тот вечер Катя предложила устроить «веселуху» у неё на квартире. Вова был приглашен, но он хотел, чтобы Лена тоже там присутствовала. Он решил попытать счастья, поэтому зашёл к ней.

— Привет, Ленка! — радостно начал он.

— Здравствуй, — холодно ответила она, чувствуя, что место Вовы в её сердце замещается холодом и равнодушием. Хотя сначала там ещё была жалость, сочувствие и неодобрение его поведения, потому что Лена знала не понаслышке, что такое — стать алкоголиком. Её дед и отец страдали от этой зависимости.

— Грустная ты… — заинтересовано сказал он, радуясь, что нашёл, за что зацепиться, чтобы пригласить её.

— Немного. Но виноват в этом ты, — честно ответила она.

— Ты меня к Кате ревнуешь? — рассмеялся Вова.

— Нет! Я просто хочу снова видеть того Вову, который был со мной до Кати.

— Ты вечно делаешь из мошки слона!

— Даже не собиралась! Что ты хотел? Ты последнее время заходишь ко мне, если хочешь о чём-то попросить.

— А почему — нет? Да. Я пришел, чтобы пригласить тебя на вечер к Кате. Там будет много народа. Познакомишься с кем-то, поговоришь, влюбишься…

«Познакомишься, захочешь перепихнуться, погавкаться! Слова-то точные для действий подбирать надо, а не прикрываться чистыми и благими…» — возмутилась Лена.

— Ну прям интеллектуальный вечер-семинар! Мы сядем в кружок и будем под красивые, умные фразочки и стихи попивать кофе с пирожными, — съязвила Лена.

— Кто-то кофе, кто-то — водку. Каждому, что он хочет.

— А я тогда выбираю, то, что я хочу. Останусь с мамой. Мне ваша компания, скорее всего, не понравится.

— Хорошо! Как знаешь, — Вова развернулся и ушёл, хлопнув дверью.

«Как мило!..» — в расстроенных чувствах заключила Лена. И сразу же тихо отворила дверь, чтобы посмотреть, как Дружба окончательно её покидает…

Катя жила через два этажа. Так что Лена могла не переживать, что Вова заметит, как она за ним следит, беззвучно спускаясь по ступенькам.

Он стремительно сбежал до Катиной квартиры и позвонил.

— Ты меня 5 минут назад покинул. Успел соскучиться? — развязно произнесла Катя. — Заходи! Мы уже готовимся! — казалось, её гнусному веселью и необычайной радости не будет конца.

— Быстро вы тут работаете! — ответил Вова и скрылся от Лены за Катиной дверью.

Лена сжала лестничные перила и стояла, как кукла с грустными глазами, полными слёз, и думала, как всё безнадежно…

Забыв о времени и пространстве, она простояла так 10 минут, а потом без настроения, по инерции зашла в квартиру.

В ушах её повторялись его слова «Кому-то кофе, кому-то — водку».

«Как можно променять подругу на яд? Что же хорошего даст спирт ему в старости, если он не перестанет пить?..» — что-то пыталась доказать себе, но расплакалась ещё сильнее».