Оникромос

Квалл

– Я же говорю, он вошел внутрь.

– Что ты говоришь?! В зеркало?! Если ты замешан в этом, сразу признайся, потому что ты не умеешь врать. Расскажи, как все было!

– Я ничего не сделал. Я уже сказал.

– И еще раз скажешь.

– Да, господин Гроссман.

– Так чего же ты ждешь?!

– Успокойтесь, господин Гроссман. Это ничего не даст. Этот человек очень нервничает. Дайте ему сигарету, или что он там хочет…

– Я не курю.

– Тебя никто не спрашивал…

– Гроссман! Еще немного, и я велю вас вывести.

– Не дождетесь. Он должен быть допрошен в моем присутствии!

– А вы хотите поспорить? Вы так собираетесь сотрудничать с полицией? Вы намерены мне угрожать?

– Я…

– Погодите, я вам кое-что объясню. Вчера на вашей строительной площадке средь бела дня пропал человек. Да, у вас есть разрешение на эти работы, и, похоже, здесь всё законно, но вам уже несколько раз назначали штрафы за нарушение строительных норм. Возможно, этот человек что-то узнал о ваших махинациях, и вам пришлось заставить его замолчать. Откуда мне знать, что это не так? Ваше поведение только усиливает мои подозрения. Поэтому, я прошу вас, заткнитесь и дайте мне работать, а иначе отправитесь на сорок восемь часов в камеру.

– Я вас понял, господин инспектор.

– Вам не повезло, господин Гроссман. Обычно дела о пропавших без вести долго ждут своей очереди. Но речь идет о сыне полицейского, который два года назад погиб при исполнении, так что если вы каким-то образом будете препятствовать моему расследованию либо у меня возникнет ощущение, что вы это делаете, я вас немедленно уничтожу. Я ясно выражаюсь?

– Конечно. Я приготовлю вам кофе…

– Нет. Сделайте два. Второй для свидетеля. А теперь, пожалуйста, выйдите.

– Конечно.

– Хорошо, давайте начнем с самого начала. Как вас зовут?

– Альберт Стетно, гражданин начальник.

– Альберт, можете называть меня просто «инспектор».

– Хорошо, инспектор.

– Скажите, что вы здесь делаете?

– Ровняем, инспектор.

– Что это значит?

– Не все здания, которые покупает господин Гроссман, пригодны для капитального ремонта. Часть из них – обычные развалюхи, и их нужно сносить. Этим мы и занимаемся. Сначала идет тяжелая техника, а потом мы. Вручную разбираем строительный мусор. Вернее, не вручную, а кирками и лопатами…

– Вы хорошо знали Стефана Роско?

– Вряд ли, гражданин… то есть инспектор. Он работал в моей бригаде несколько месяцев, но мы тесно не общались.

Он корешился с Куртом Валицем и его бандой. А я из компании старого Матеуса.

– Этого ветерана?

– Точно.

– И что? Он перешел вам дорогу и вы его прикончили?

– Не говорите так. Да, мы немного конкурировали, но это тяжелая работа, порой довольно опасная, и нам приходится поддерживать друг друга. Никто ни на кого нож не точит.

– А люди все равно исчезают. Как это возможно, Альберт?

– Я уже говорил, что…

– Он вошел в зеркало. Да. Я слышал. Это зеркало действительно немного странное, но в него нельзя войти. Я проверял. Почему Гроссман не приказал вам его продать или уничтожить? Оно же только мешает.

– А Гроссман вам ничего не говорил?

– Что?

– Когда бульдозеры открыли вход в замурованный подвал, господин Гроссман очень обрадовался. Часто бывает, что в таких местах мы находим разные антикварные штуки, на которых можно заработать. Но внутри было только это зеркало. Гроссман велел его вынести, но ничего не вышло. Оно словно растет из камня и, кажется, не имеет толщины. Оно тоньше бумажного листа. Гроссман внимательно осмотрел зеркало и решил, что его надо разбить. Но оказалось, что это невозможно. Мы вооружились кирками и отбойным молотком, но не смогли даже поцарапать его. Тогда Гроссман велел Стефану замуровать это зеркало. Парень приготовил раствор, принес немного кирпичей, а потом…

– Почему Гроссман приказал ему это сделать? Ведь подвал все равно будет залит бетоном.

– Вы правы. Это выглядит бессмысленным.

– Нет, если кому-то не нужны проблемы.

– Я не понимаю.

– Гроссман быстро смекнул, что здесь обнаружилось нечто, что может заинтересовать многих людей, и не хотел этого допускать. Ему нужно, чтобы его инвестиции окупались. И если бы правительственные учреждения сочли эту находку интересной, то ему пришлось бы проститься с ней на долгие годы. И это, вероятно, произойдет. Скажите, когда вы видели Стефана в последний раз?

– Когда он, сидя на полу, укладывал нижние ряды кирпичной стены. Я расширял проем в стене, через который мы собирались лить бетон. Стоял к нему боком. Что-то заставило меня обернуться. Знаете, когда человек кладет стены, он все время производит одни и те же движения. А тут вдруг начал делать что-то другое. Я не мог не обернуться. И тогда увидел, как он перелезает через стену и входит в зеркало. Я не испугался, я ничего не понимал, словно это был сон. Я сделал несколько шагов к зеркалу и остановился. В нем не отражалось окружающее пространство, как раньше. Я увидел внутри красивую ажурную лестницу, которая вела вниз. Потом картина смазалась, покрылась серебром, и я увидел в зеркале себя.

– Раньше вы не упоминали о лестнице…

– Потому что боялся господина Гроссмана. Теперь я могу спокойно рассказать, как все было. Без криков. Хотя я знаю, как это звучит.

– Ну, хорошо. Думаю, на сегодня хватит. Мне еще нужно позвонить и поговорить с Гроссманом.

– Значит, я могу идти?

– Да.

– Вы сами видите, господин инспектор.

– Действительно, и следа не осталось. Хорошо, что я не успел позвонить.

– А вы собирались это сделать?

– Конечно, но я был неправ. Но вам повезло. Теперь мяч на вашей стороне, а мне никто не поверит.

– Только Стефан видел, что случилось с Альбертом. Остальные просто болтают. Ничего не знают.

– А зеркало?

– Я сказал им, что привел специалистов, которые вырезали его автогеном.

– Никто в это не поверит. Ведь его видели все люди из вашей бригады, а теперь здесь ничего нет, ни малейшего остатка, словно оно провалилось под землю.

– Не волнуйтесь. Видно только то, во что легче поверить.

– Что вы имеете в виду?

– Не будет проблем.

– А что бы вы сделали на моем месте?

– Я бы продолжал искать Стефана Роско.

– Наверное, я так и сделаю. Завтра допрошу остальных ваших людей.

– Я буду ждать вас. Может, это все-таки их работа?

– Будем надеяться.

Извилистая ажурная лестница вела вниз, между застывших блоков молочного света.

Стефан чувствовал, что ему надо следовать за дребезжащим электромагнитным гулом, от которого вставали дыбом волосы на голове и руках.

Каждый шаг развоплощал его тело.

Он послушно миновал длинные галереи, перекинутые над потоками фосфоресцирующих испарений, обширные залы, утопающие в теплом свете мерцающих символов, сотканных из светящихся нитей плесневых волокон, безглазые статуи из массивной черноты и искривленные пространства, пронизанные вибрацией шлаковых машин. Через некоторое время он обнаружил, что перемещается размеренным движением множества членистых конечностей. Он почему-то знал, что ему предстоит еще долгий путь вниз, и все же был счастлив.

Наконец он возвращался в Квалл.