Опасная компания

Глава 1

— Миссис Манчестер? Э-ге-ге! Миссис Манчестер! Джорджиана услышала и остановилась на верхней ступеньке лестницы у входной двери. Брови у нее досадливо нахмурились. Хотя она стала миссис Манчестер почти месяц назад, она по-прежнему удивлялась, когда к ней обращались таким образом.

Повернувшись, она увидела Кору Уолтон, та направлялась к ней с соседнего двора. Ее волосы, подстриженные скобкой, были подобны чистому серебру. Как обычно, она была одета для работы в саду: коротенький халат и шаровары — так она упорно именовала брюки.

— Миссис Уолтон, как ваши дела? — крикнула Джорджиана по-мальчишечьи гортанным голосом.

— Чудненько! Но я же просила называть меня Корой! — Она спрятала совок в карман вельветового халата и стянула рабочие перчатки. — Давайте я помогу, — предложила она, протягивая руку к одному из пакетов с продуктами, которые несла Джорджиана. — Позвонила вам рано утром, чтобы напомнить о приезде заправщика, но вас уже не было. Он сегодня приезжал.

— А, черт! — отозвалась Джорджиана. — Наверное, придется вызывать его заново.

— Не обязательно. Трубопровод идет со стороны улицы. — Кора сняла с дверной ручки записку и улыбнулась. — Работник произвел заправку. Но вам стоит проверить показания счетчика и убедиться, что все в порядке.

Джорджиана кивнула:

— Конечно.

В течение нескольких ближайших месяцев ей предстояло следить за порядком в доме, принадлежащем семье Роудс. Несомненно, Роудсы попросили соседку присматривать за своей «сиделкой». И ее репутация ответственного и надежного работника сильно пострадает, если она признается, что ничего не понимает в заправке бака топливом и тому подобных вещах.

— Спасибо вам, Кора. Вы меня извините?

— Ничуть, — ответила Кора и потянулась за связкой ключей на мизинце Джорджианы. — А ведь вы могли попросить, чтобы все это вам доставили на дом. Роудсы — постоянные покупатели бакалеи Гришема.

Джорджиана весело рассмеялась:

— Если бы у меня не было таких мелких дел, как покупка продуктов, я бы просто пустила в этом доме корни и никто бы меня больше не увидел до самого таяния снега. В доме практически нечего делать. За несколько недель, что я здесь живу, мне пришлось лишь вытирать пыль, да и то в качестве разминки.

— Бедняжечка! Так недавно вышла замуж — и уже осталась одна! — сочувственно проговорила Кора, отпирая дверь.

По паркетному полу прихожей разлетелась утренняя почта, которую опустили в дверную прорезь. Джорджиана заметила, как ее соседка, которой, по ее собственному признанию, было уже шестьдесят два, легко нагнулась подобрать конверты, и решила, что сохранять хорошую форму ей помогает работа в саду.

Когда Кора выпрямилась и посмотрела на Джорджиану, в ее взгляде светилось любопытство.

— Может, среди них есть что-то от вашего молодого человека?

Джорджиана покачала головой и пошла на кухню, которая располагалась в задней части дома.

— Сомневаюсь. Эдвард не любит писать письма, и потом, его корабль во время плавания не должен заходить в порты. Пойдемте со мной.

Они прошли мимо главной лестницы на кухню просторного дома с традиционной для этих мест планировкой и архитектурой.

— Вы хотите сказать, что ваш молодой человек не балует свою женушку письмами и звонками?

Джорджиана со вздохом опустила тяжелые пакеты на разделочный столик. Ее вздох не был вызван усталостью. Осуждение, прозвучавшее в голосе Коры Уолтон, она не раз слышала и в других голосах в эти последние несколько недель. Каждый раз, когда она говорила кому-нибудь, что замужем всего месяц, а муж ее находится на маневрах на борту подводной лодки в южной части Атлантического океана, ей сочувственно вздыхали вслед: «Ах, бедняжка!»

— Но ведь меня не бросили, — пробормотала она себе под нос. Заставив себя улыбнуться, она повернулась к своей гостье: — Мы с Эдвардом знали, что у нас не получится длинного медового месяца и что ему скоро надо будет отправляться в плавание. Когда он вернется, у нас будет сколько угодно времени, чтобы начать настоящую супружескую жизнь. А пока я просто в восторге от того, что нашла такую прекрасную работу: присматривать за этим роскошным домом. — Она широким жестом обвела кухню рукой. — Я сообщу Эдварду, что мне понравилось жить в Новой Англии.

Кора довольно напряженно улыбнулась — уголки губ едва приподнялись.

— Значит, Эдвард родом не из Коннектикута? Джорджиана придвинула к себе тесто, которое возле плиты уже подошло, и начала его месить. Она допустила ошибку! Разговоры об Эдварде всегда ставили ее в трудное положение.

— Кажется, вы из Мэриленда? — настойчиво продолжала свои расспросы Кора.

Джорджиана повернулась к Коре, чей проницательный взгляд на этот раз был более мягким и сочувственным.

«Но она мне не тетушка, и я не собираюсь с ней откровенничать».

Стараясь, чтобы ее слова были полны холодной любезности, Джорджиана сказала:

— Вы хотели мне еще что-то сказать, миссис Уолтон?

Зоркие глаза Коры сощурились, но она почти сразу же улыбнулась. Ее лицо выражало полное дружелюбие.

— Полагаю, это совет не лезть не в свое дело. Нет-нет, не извиняйтесь! Я ужасно любопытная, и сама это знаю. Мой Дэниел, Господь да упокоит его душу, бывало, говаривал, что если бы наши дети не устроились жить далеко от нас, то я давно бы стала причиной их развода. То, что до весны мы с вами соседи, вовсе не означает, что вы обязаны терпеть мои приставания.

Джорджиана вытерла руки кухонным полотенцем.

— Пожалуйста, не обижайтесь на меня, Кора. Просто дело в том… Право, не знаю, как вам объяснить…

«Конечно, не знаешь!» — ехидно заметил ее внутренний голос.

Кора рассмеялась:

— Вам очень не хватает вашего молодого человека, чтобы он напоминал о том, что вы действительно замужем. Вы уже распаковали его фотографию?

Джорджиана прекрасно понимала, что любая нормальная женщина, недавно вышедшая замуж, завалила бы всю гостиную фотографиями своего мужа. Любая новобрачная продемонстрировала бы всем соседям альбом со свадебными фотографиями и не прятала бы кулаки в карман, чтобы не показать, как ее раздражает совершенно естественное любопытство других.

— У меня она только одна. Наверху, — ответила Джорджиана, разглядывая пол. — Вы хотите, чтобы я поднялась и принесла ее вам?

После этих слов она демонстративно посмотрела на тесто, выложенное на стол.

Кора прекрасно поняла, какого ответа от нее ждут.

— Нет-нет, как-нибудь в другой раз. Мне пора идти. Из садоводческого центра мне должны привезти грузовик с землей. О, теперь я вспомнила, зачем еще я к вам зашла! Завтра около Уиндэма будет ярмарка. Я везу туда своих «малышей». Вот я и подумала, может, вы захотите ко мне присоединиться?

— Еще бы! — воскликнула Джорджиана с энтузиазмом. Она уже знала, что «малышами» Кора называет свою огромную коллекцию африканских фиалок. — У вас будет свой прилавок для продажи фиалок?

Кора кивнула.

— Только самые обычные виды. Настоящие цветоводы не покупают фиалки у дороги, но многие местные жители приобретают их. Значит, завтра едем? Ровно в восемь?

Через полчаса хлеб был отправлен в духовку, а Джорджиана спустилась в подвал, где растерянно разглядывала допотопный счетчик топлива, установленный на огромном стальном баке. Она принадлежала к людям, которые привыкли к новым технологиям конца двадцатого века, включая использование газа и электронагревателей. Перспектива провести целую зиму, полагаясь на устаревшую мазутную систему, ей совсем не улыбалась.

Она провела пальцем по стеклу счетчика, стирая пыль, и облегченно вздохнула, увидев, что стрелка стоит на отметке «полный». В записке, оставленной на двери, было написано, что бак ей заправили доверху. Так оно и оказалось.

— Я обеспечена, — почти успокоилась она, но вдруг заметила дрова в противоположном углу.

Это зрелище снова разволновало ее: их хватит, чтобы раза два протопить камин.

— А потом возьмешься за топор, Джорджи, — пробормотала она, вспомнив внушительную поленницу у черной двери.

Но хватит. Именно этого и следовало ожидать — приключений и трудностей, — соглашаясь всю зиму следить за порядком в доме, который располагался в Плаудене, штат Коннектикут.

Агент риэлтерской конторы, который занимался оформлением договора, показал ей овощной погреб, который был заполнен до отказа морковью, картофелем, луком и репой. Еще одна дверь вела из подвала в винный погреб, где находились ряды уложенных бутылок. За следующей дверью были размещены бесконечные полки домашних заготовок — начиная с пикулей и кончая джемами и компотами. Ее так и манило намазать свежеиспеченный хлеб собственного производства домашним джемом.

Она провела пальцем по этикеткам с надписями «инжир», «чатни», «груши с пряностями». В конце концов она выбрала голубичный джем. Этого хозяева погреба не запрещали.

Судя по всему, владельцы дома оказались невероятно щедрыми и гостеприимными. Но, с другой стороны, только очень богатые люди могли позволить себе проводить весну и лето в Новой Англии, а осень и зиму — где-нибудь в теплых уголках земли.

Оставив банку с джемом на кухне, она схватила непрочитанную местную газету и унесла ее в гостиную вместе с охапкой дров.

Спустя несколько минут, когда умело разложенные дрова занялись огнем, она с удовольствием уселась возле камина. И таким будет каждый вечер, пока…

Джорджиана стремительно встала. Какое-то время ей предстоит быть в одиночестве, и с этим фактом она смирилась. Но и его можно как-то скрасить.

— Для этого в доме есть все условия, — отметила вполголоса временная хозяйка, обводя восхищенным взглядом гостиную.

Камин, отделанный мрамором, деревянные панели, паркетный пол, настоящие турецкие ковры, мебель — удачное сочетание предметов в стиле ретро и современного дизайна, а два глубоких кожаных кресла по обе стороны камина — настоящий антиквариат.

Каждая комната была оформлена в своем стиле, начиная с элегантной столовой с мебелью в стиле чиппендейл и кончая старинной спальней.

Об отдыхе в таком доме мог мечтать любой работающий человек: месяцы уединения, во время которых можно заниматься, чем душе угодно. Список намеченных ею мероприятий оказался на удивление длинным. Высокой стопкой у кресла лежали «Декамерон» Боккаччо, «Происхождение видов» Дарвина, «Ярмарка тщеславия» Теккерея и многое другое, что надо было когда-нибудь прочесть.

И это было только начало! Она привезла с собой самоучители по вышиванию, оригами и кулинарии.

Аромат пекущегося хлеба позвал Джорджиану на кухню. С торжествующей улыбкой она вытащила из духовки горячий золотистый батон.

«Для первой попытки неплохо!» — подумала она, постучав по корочке и услышав глуховатый звук пропекшегося хлеба. Вот и выпечка значилась в ее списке. Она заварила чай, вернулась в гостиную. Поворот выключателя — и пластинка легла на диск стереосистемы. Мгновение спустя полились причудливые звуки музыки Вивальди.

— Вот это жизнь, Джорджи! — бормотала она, грациозно опускаясь на медвежью шкуру перед камином. Это был полярный медведь, убитый в старину кем-то из семейства Роудс, — белый мех с головой и когтями. Когда она впервые увидела этот ковер, то вскрикнула от неожиданности: ей показалось, что нечто с таким количеством оскаленных зубов не может не быть живым. Однако она сразу решила, что нечего проливать слезы над медведем, который погиб в то время, когда она еще даже не родилась. А сейчас, потянувшись за книгой, она погрузила босые ноги в мягкую шерсть и замурлыкала от удовольствия.

Вытягиваясь перед огнем и с наслаждением прихлебывая чай, Джорджиана решила, что в какой-то прошлой жизни была кошкой. Она до неприличия любила комфорт и, если ничто не мешало ей потворствовать этой любви, чувствовала, что готова стать настоящей лежебокой. «Все обстоит просто великолепно. Большего и желать нельзя», — подумала она.

Звонок телефона диссонансом ворвался в нежную мелодию «Времен года» и заставил Джорджиану неохотно встать. Роудсы не захотели ставить аппараты в каждой комнате, и телефонные звонки доносились сюда из кухни.

— Алло!

Джорджиана зевнула в длинный черный микрофон, прижимая к уху старомодный деревянный раструб, похожий на воронку.

— Миссис Джорджиана Манчестер? — вежливо осведомился мужской голос. — Это Алан Берд.

— О!

Разочарование, прозвучавшее в ее отклике, не укрылось от собеседника.

— Вы ждали звонка от кого-то другого, миссис Манчестер?

Джорджиана покачала головой, словно звонивший мог ее видеть.

— Нет, только надеялась. — Она вдруг взбодрилась. — Что-то произошло?

— Увы, обычный звонок. Сообщить мне нечего. Вы обещали проявить терпение, миссис…

— Меня зовут Джорджиана, — нетерпеливо перебила его она. — Зовите меня по имени, черт побери!

На другом конце наступила недолгая тишина, после чего Алан сказал:

— Я предупреждал вас, ожидание — самое трудное. Вы убедили меня, что предпочитаете ждать в одиночку. Если вы передумали…

Джорджиана снова покачала головой:

— Нет-нет, я не выдержала бы постоянного общения. Я люблю уединение. Вы еще не знаете даты?

— Увы. Со времени нашего последнего разговора ничего не изменилось. — Тон Алана Берда сменился: он говорил уже не бодро и официально, а озабоченно. — Вы уверены, что не нуждаетесь в общении? Зимы в Коннектикуте бывают долгими, холодными и темными.

— Пришлите мне двойника Эдварда, — парировала Джорджиана. — И чтобы размер был его — сорок восьмой!

— Не думаю, чтобы вашим соседям это понравилось. — Его смех звучал несколько натянуто, но Джорджиану это не смутило. — А что, если я заеду к вам в эти выходные?

— Ни за что! — ответила она. — Вы правы. Мне действительно надо заботиться о своей репутации, а миссис Уолтон и так зорко за мной наблюдает. Я сегодня упала в ее глазах из-за того, что не дождалась заправщика. Кстати, а что вы знаете о старинных отопительных системах?

— Вам не стоит беспокоиться. В них есть термостат, как и в любых других. Джорджиана… вы мне позвоните, если почувствуете, что больше не можете сидеть на одном месте?

— Конечно, — пообещала она. Ей хотелось поскорее закончить этот разговор. — Кстати… у вас не найдется альбома со свадебными фотографиями?

— Что?

Смех Джорджианы звучал искренне.

— Мои соседи хотели бы посмотреть на человека, который бросает свою невесту через пять дней после свадьбы.

Долгая пауза заставила Джорджиану с раздражением подумать, что ее собеседник чересчур осторожен.

— Скажите им, что еще не получили фотографии из ателье.

— Блестяще! — откликнулась она. — Ну ладно. Я что-нибудь придумаю. Если это все…

— Я позвоню через несколько дней.

— Но чтобы это были хорошие новости, — пожелала она. — Спокойной ночи. И спасибо.

Звуки музыки заставили ее снова вернуться в гостиную, чтобы выключить проигрыватель. Огонь в камине уже не манил, и она закрыла стеклянные двери. Книга осталась лежать на медвежьей шкуре, там же была забыта и полупустая чашка чаю. Атмосфера мирного уюта была нарушена.

Она приостановилась на лестнице: в глубине дома вдруг протяжно охнула горелка системы отопления. Когда шум перешел в низкое угрожающее ворчание, Джорджиана вдруг представила себе свернувшегося в подвале дракона. Старая топка казалась недовольной: она беспокойно всхрапывала, выбрасывая пар в трубы, которые со стуком и шипением пробуждались.

«Что-то ты стала очень мнительной и нервной!» — укорила она себя, преодолевая последние ступеньки.

Джорджиана не стала выключать свет в ванной и оставила дверь приоткрытой. Улегшись в кровать, она натянула одеяло до самого подбородка. Последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза, была фотография красивого молодого человека. Светловолосый и тренированный, в форме офицера военно-морского флота, он, казалось, готовился позировать для плаката с призывом служить на флоте.

Пробормотав тихое проклятие, Джорджиана выпростала руку из-под одеяла и положила фотографию в рамочке изображением вниз.