Опасная седина монет

3

Раскаленное солнце нагревало металл до такого состояния, что, прикоснувшись к нему рукой, можно было обжечься. Достаточно под палящим солнцем побыть десять-пятнадцать минут – и везде, где только возможно, на теле начинал выступать пот. И хотелось пить. Страшно хотелось пить.

В такую жару Глеб предпочитал находиться в тени, в холодке.

Сегодня рабочий день у него начался рано, поэтому заглянуть в ресторан пообедать ему также удалось чуть раньше обычного. Он вылез из машины. И словно окунулся в пекло. Непроизвольно дотронулся рукой до капота автомобиля и отдернул ладонь. Недовольно буркнул что-то себе под нос и направился к дверям ресторана. Воздух перед глазами как будто плавился на солнце. Три охранника за спиной кряхтели от жары.

Часто он заглядывал в этот ресторан, любил сидеть за столом у окна. Официанты уже знали об этом и сами провожали к этому столу. Но сегодня почему-то ему расхотелось идти на привычное место. Он направился в другую сторону зала и сел за стол в углу. Возможно, возымели действия увещевания начальника охраны. Тот постоянно настаивал, чтобы Глеб не садился у окна. Особенно после того, как однажды в него стреляли через стекло.

С нового места хорошо были видны весь зал и посетители. Удивленно поглядывал официант – стройный, приятной внешности парень с завитком волос на лбу, в черных брюках, белой рубахе с черной бабочкой. Приблизившись, он уточнил:

– Накрыть на этот стол или где всегда? Что на этот раз подавать?

– Сегодня мне понравилось это место, – улыбнулся Глеб. – Давайте блюда, какие обычно.

Сунув записной блокнот с авторучкой в карман рубашки, официант побежал выполнять заказ.

Ожидая, когда его обслужат, Глеб наблюдал из своего угла, как посетители входили, выбирали места, садились, смотрели меню и потом звали официанта. Увидал, как стол около окна, где он обычно обедал, выбрала пара мужчин респектабельного вида. С сединой в волосах, с медлительностью людей, которые знают себе цену, в белых рубахах, темных, хорошо отглаженных брюках, с красивыми ремнями на них, дорогими часами на запястьях и барсетками в руках. Сели уверенно, бесстрастно, не глядя по сторонам, даже с некоторой отстраненностью от зала. Как будто кругом ничто им не было интересно.

А потом с улицы вошла молодая пара и села за соседний стол рядом с Глебом. Ребята были несколько скованны, украдкой робко осматривались. По всему видно было, что они зашли в ресторан впервые и еще не знали, как нужно себя вести. Вероятно, парень пригласил девушку, чтобы поднять свою значимость в ее глазах, или они вместе решили отметить какое-то их торжество. Он был высок и худ, с юным лицом, и она – тоненькая, тихая, словно еще не оперившаяся. У таких обычно спрашивают, исполнилось ли им восемнадцать лет.

Глеб отвел глаза.

Скоро официант выполнил его заказ.

По обыкновению Корозов сначала отпил из бокала сок, потом взялся за вилку и нож.

Молодая пара, приближаясь лицами, тихонько о чем-то перешептывалась. Когда официант ставил на их стол блюда, они много раз произносили: «Спасибо».

Чуть позже компания из четырех человек – три девушки и парень – шумно и весело ввалилась в зал, разместилась за столом неподалеку от молодой пары и загомонила еще громче.

Два охранника Глеба – один кряжистый, с родинкой на лбу над правым глазом, в синей куртке, а второй чуть повыше, с белыми, почти незаметными бровями, в сером пиджаке, – стоявшие у двери, цепко следили за посетителями.

Откуда-то сверху, как будто с потолка, ниспадала тихая приятная ненавязчивая музыка, которая не давила на перепонки и не раздражала своей экспрессией.

К столу у входа две чопорных женщины преклонного возраста подозвали официанта, попросили счет, рассчитались, неторопливо поднялись и пошли к двери. Глеб оторвался от блюда, поднял глаза и посмотрел им вслед. Они одеты были по моде несколько сейчас устаревшей, но элегантно, без излишеств, с косыночками на шеях. Только у одной косынка была розовая, а у второй – голубая. Они умиротворенно улыбались, не обращая внимания на окружающих.

В ту минуту, когда женщины подошли к выходу, дверь внезапно перед ними растворилась и в нее буйно ворвался парень в длинной летней просторной сине-белой куртке с капюшоном. Он грубо оттолкнул с дороги женщин, при этом одна из них – с розовой косынкой, – от его толчка охнула и упала, вторая, с голубой косынкой, едва удержалась на ногах.

Лихорадочно распахнув куртку и выхватив из-под нее пистолет, парень сделал несколько выстрелов по мужчинам, сидевшим за столом у окна. Было видно, что он торопился, стрелял наверняка, заранее зная, куда должен посылать пули. Мужчины, пораженные этим огнем, стали медленно сползать со стульев. В этот миг стрелок, вероятно, увидал, что ошибся, взгляд его заметался по залу. Ствол пистолета задергался, а потом стал поворачиваться в сторону Корозова.

Посетители ресторана помертвели.

Выхватив травматы, охранники Корозова сорвались с мест и открыли огонь по стрелку. Никто в этой суматохе не обратил внимания, кроме женщины, которую сбил с ног стрелок, как дверь ресторана приоткрылась и в щели возникла рука с пистолетом, который несколько раз выстрелил в стрелка. Тот вскрикнул, выронив оружие из рук, и рухнул на пол. Рука с пистолетом в двери исчезла, и дверь закрылась. Когда охранники наклонились над стрелком, тот был уже мертв.

От ресторана с визгом отъехала машина.

Один из охранников – кряжистый – метнулся к дверям, вспомнив, что на улице стоял третий. Выскочив, оторопел. Третий охранник – черноволосый, в джинсовой куртке, – лежал на крыльце. Проверив пульс, кряжистый стал приводить парня в чувство.

В зале оцепенение не прошло. Посетители за столами застыли, на полу лежало распростертое тело стрелка, около него валялся пистолет. Тела мужчин за столом у окна были неподвижны. Две женщины в обнимку испуганно жались к стенке.

Из кабинета выскочила директриса ресторана – маленькая, худая, с раскосыми глазами, в зеленом платье-костюме, перепуганная. Растерянно моргала, пытаясь что-то сказать, но заикалась и захлебывалась словами.

И вдруг все посетители разом подхватились и понеслись к двери. Однако дорогу им преградил кряжистый охранник, войдя с улицы. Громко попросил всех оставаться на своих местах до приезда полиции. Все медленно вернулись, с опаской обходя мертвого стрелка, будто боялись, что он сейчас подхватится с пола и снова начнет палить из пистолета.

– Надо скорую, надо скорую! – неожиданно безостановочно затараторила директриса.

Проверив двух мужчин у окна и стрелка на полу, белобровый охранник сказал:

– Все мертвы. Скорая не поможет. Полиция нужна.

Засуетившись, директриса схватила телефон, который протянул ей официант:

– Полиция, полиция, да, полиция! – заговорила сбивчиво. – Позвонить, позвонить… А как звонить? Я забыла.

– Я позвоню! – сказал громко Глеб и достал свой телефон.

– Да-да, пожалуйста, пожалуйста, позвоните, позвоните! – выдохнула с облегчением она и отдала телефон официанту.

Набрав номер Акламина, Корозов коротко объяснил, что произошло в ресторане. Затем связался с начальником охраны и тоже вызвал его в ресторан. Прошелся по залу и остановился над стрелком, долго смотрел на мертвое тело. Кровавое пятно из-под трупа расплылось по светлой плитке пола и показалось Глебу черным. Он убежден был, что заказ у этого стрелка был на его душу. Пистолетные пули должны были оборвать его жизнь. Знать бы этому парню заранее, что здесь оборвется жизнь его самого, – не пришел бы, наверное. Хотя, – стукнуло Глебу в голову, – тогда мог бы прийти другой. Главная персона не стрелок, а заказчик, вот кого надо достать, иначе подобный стрелок может появиться вновь. Между тем напрягла еще одна мысль: какая пуля из травмата оказалась смертельной для стрелка?

Директриса, словно привязанная, тупо следовала за Корозовым.

Переведя взгляд на испуганных женщин, Глеб попросил их сесть за стол. Они дрожащими губами стали отказываться, но директриса следом за Корозовым стала повторять:

– Вы сядьте, ну пожалуйста, сядьте за стол, ну пожалуйста, – показала на них официанту.

Почти насильно тот оторвал их от стенки и усадил за стол.

Пройдя к столу у окна с мертвыми телами двух мужчин, Глеб напружинился, по щеке пробежала морщинка. Именно тут он часто обедал. За этим столом.

Прав был Исай, прав. Сегодняшнее покушение показало, что не только опасно сидеть возле окна, но опасно постоянно выбирать одно и то же место. Возможно, стрелок уверен был, что он будет сидеть за этим столом в определенное время, поэтому допустил ошибку. На этот раз и стол, и время не совпали, и это спутало стрелку карты. Глеб смотрел на мертвые тела мужчин и ощущал вину перед ними. Кто они такие? Надо узнать, есть ли у них семьи, дети. Надо им помочь.

Сейчас, в эти секунды, Глеб сделал для себя вывод, что никогда больше не станет привязываться к одному месту и одному времени. Ибо в таком случае для киллера задача упрощается значительно.

Хмуря брови, Корозов твердой походкой отошел от окна. Директриса осталась стоять на месте, беспокойно всматривалась через стекло, ждала, когда приедет полиция. Однако раньше появился Исай. Директриса, увидев его с охранниками, обрадовалась по-детски, решив, что это и есть полиция. Хотя чему было радоваться, когда в ресторане три трупа? Очевидно, у женщины начиналось нечто, похожее на истерику. Глеб попросил официанта:

– Отведи ее в кабинет. Пусть придет в себя!

Подхватив под руку, тот увлек ее за собой. Она не сопротивлялась – ей было жутко здесь находиться.

Застопорившись в дверях, Исай обвел зал глазами. Наткнулся на настороженные взгляды посетителей. Без пояснений все понял.

– Думаю, ясно, кто его послал! – сказал Корозов. – Но надо быть уверенным на сто процентов! Добудь доказательства! И отыщи, наконец, эту девчонку!

Приехала полиция. Неулыбчивое лицо Акламина было чуть усталым. Серьезные глаза, как всегда, цепки и пытливы. Летний костюм на худощавой фигуре сидел хорошо. Аристарх быстро оценил обстановку, бегло осмотрел трупы, сел за ближайший стол, аккуратно раскрыл записную книжку. Авторучку положил перед собой. Приступил к опросу свидетелей.

В то же время оперативники, проверив карманы и барсетки двух погибших мужчин, достали из них документы. Но на одежде стрелка карманы были пусты.

Сначала Акламин выслушал рассказ Глеба и каждого охранника. Все как будто было ясно. Пока к нему не подошел один из оперативников. Он положил на стол документы убитых мужчин и сказал, прищуриваясь подслеповато:

– Неувязка какая-то, Аристарх, получается.

– Что еще? – спросил тот.

– Если его поливали только из травматов, то раны были бы не такие.

– То есть.

– Посмотри сам. Под капюшоном затылок пробит явно не травматической пулей, и в спине две дырки не из травмата.

Поднявшись с места, Акламин склонился над трупом стрелка. Да, слова опера могли иметь под собой основание. Но подтвердить это могло только вскрытие.

Задрав куртку и рубаху на трупе, опер, нагнувшись, показал:

– Глянь, вот по телу отметины от травматических пуль. Сравни сам.

Выпрямившись, Аристарх распорядился:

– Проверь оружие охранников.

– Уже проверил. Травматы. Обычные травматы.

– Тогда что получается?

– А черт его знает! Загадка!

– Ищите! Переройте здесь всё.

– Само собой, – ответил опер и отошел к остальным.

Вернувшись за стол, Акламин продолжил работу.

Дальнейший опрос посетителей ресторана показал, что быстрота произошедшего застала людей врасплох. Все в основном хорошо увидели уже результат и мало что могли сказать о том, как конкретно все случилось.

Перед покушением веселая и шумная компания из четырех человек теперь как-то сразу вся изменилась внешне. Лица стали постными. Бесшабашность с них осыпалась, как листва с деревьев осенью. Три девушки скукоживались, сидя перед Акламиным и глядя в его строгие неулыбчивые глаза. И почти на каждый вопрос Аристарха пожимали плечами и говорили, что были увлечены разговором между собой, а когда услыхали выстрелы, то с перепуга спрятали головы в колени. Их спутник повторил почти то же самое. Впрочем, это было правдой.

Не меньше, если не больше была напугана и молодая пара. Их первый выход в ресторан оказался не очень удачным. Возможно, он надолго отбил у них желание посещать рестораны. Они старались не смотреть на трупы. И сообщить что-либо новое были совершенно не в состоянии.

Несколько больше смог рассказать официант. Он видел, как стрелок вбежал, оттолкнул чопорных женщин, выхватил пистолет и сразу начал стрелять в мужчин за столом у окна. Следом по нему стали палить из стволов охранники Корозова. Но после этого официант спрятался за стойку бара и высунулся из-за нее лишь тогда, когда стрельба прекратилась. В общем-то, официант подтвердил рассказ Глеба и его охранников.

Когда перед Аристархом предстали две чопорные женщины, он попросил одну из них подождать, а второй предложил присесть напротив. Но они обе запротестовали.

– Нет-нет, – сказала женщина с голубой косынкой на шее. – Мы всегда вместе.

– Да-да, – подтвердила другая, с розовой косынкой. – Мы вместе, только вместе. Вы уж, пожалуйста, допрашивайте нас вместе.

Пришлось с их просьбой Аристарху согласиться. Они рассказывали, не перебивая друг друга. И в конце женщина с розовой косынкой смущенно, что не очень вязалось с ее возрастом, как будто она придумывала или ей показалось, проговорила:

– Вы знаете, товарищ следователь, даже не знаю, как вам сказать.

– Я не следователь, – вежливо поправил ее Акламин. – А вы говорите, как есть.

– Вот я и говорила подруге, как есть, а она думает, что это у меня помутнение в голове произошло после того, как я упала. Но помутнения никакого не было, товарищ следователь… извините, товарищ не следователь. Я видела своими глазами. А она думает, что вы будете смеяться надо мной.

– Что вы видели? Смеяться я не буду, не волнуйтесь, – пообещал Аристарх.

– Когда тут началась стрельба, – продолжила ободренная женщина, – я лежала на полу лицом к двери. И увидела, как дверь приоткрылась и высунулась рука с наганом. И наган стал стрелять. Ей-богу, товарищ не следователь, наган стрелял! Я не обманываю. Я не умею обманывать. Мне воспитание не позволяет быть лгуньей.

– Стоп, стоп, стоп! – вскинулся Акламин. – Вы говорите, что вы видели, как в дверную щель просунулась рука с пистолетом и прозвучали выстрелы?

– Можно сказать и так, – подтвердила женщина. – Только выстрелов я не слышала от наганов, а как будто фыркала кошка.

– Фыркала кошка? – переспросил Аристарх. – Ах, да. Глушитель. Ствол нагана был длинный, ведь так?

– Да. А откуда вы знаете?

– Потому что я не следователь. Спасибо вам за информацию. Вы очень нам помогли. Благодарю вас!

После этого недоумение оперативника превращалось в четкую определенность.

Взяв с опрошенных людей паспортные данные, Аристарх отпустил их. И посадил перед собой охранника, который до перестрелки стоял снаружи. На голове у того уже была повязка, наложенная кем-то из работников ресторана. Он, чувствуя себя виноватым, прятал глаза вниз. Объяснил, что видел, как подъехала машина, как из нее пулей вылетел парень в куртке с капюшоном на голове. Взбежал на крыльцо, спросил время и, когда охранник глянул на часы, ударил его чем-то по голове. Вот и всё. Однако номер машины запомнил. Назвал его.

Пока Акламин занимался опросом свидетелей, Глеб за соседним столом сдержанно ждал, когда тот закончит. Исай у дверей ресторана что-то говорил охранникам. Те кивали и поглядывали на Глеба. Директриса, возвратившись в зал, потерянно топталась у стойки бара, явно не зная, чем она может быть полезна полиции. Опера вызвали криминалистов и сообщили в прокуратуру. Закончив с опросом свидетелей, Аристарх устало вздохнул и закрыл записную книжку.

Из-за соседнего стола поднялся Глеб и пересел к нему.

– Что думаешь обо всей этой истории? – спросил его Акламин.

– Здесь и думать нечего, Аристарх! – уверенно сказал Глеб. – Это покушение было организовано на меня. Киллер стрелял по столу, за которым я всегда обедал в этом ресторане. Ворвался и сразу без оглядки начал гвоздить по тем, кто сидел за столом, пока не разглядел, что меня там нет. Чистая случайность, что сегодня за ним оказались посторонние люди.

Придвинув к себе паспорта убитых, Акламин раскрыл их, пробежал глазами, снова взглянул на Глеба:

– Ты уверен, что это случайные люди?

– Абсолютно.

– Приму твои слова к сведению, но проверю, кем были убитые. Ты кого-нибудь подозреваешь?

Качнувшись на стуле, Корозов, сдержанно жестикулируя, твердо произнес:

– Не только подозреваю! Знаю наверняка! Это Дусев! Ты сейчас спросишь, какие у меня доказательства? Есть доказательства! Точнее, не доказательства, а повод утверждать это!

Оживившись, Аристарх снова взялся за авторучку.

Рассказав ему об угоне машины, о Лешем, Глеб посмотрел выразительно и ожидающе. Сделав паузу, словно раздумывая, какие действия предпринять, оперативник вымолвил:

– Я заберу у тебя этого парня. Поговорю с ним сам.

– Он тебе ничего не скажет! – запротестовал Глеб. – И по вашим правилам ты его отпустишь! А я из него вытряхну все, что мне нужно! Будь уверен!

Неулыбчивое лицо Акламина было непроницаемым и неуступчивым одновременно:

– По нашим правилам, – серьезно ответил он, – если у Лешего есть нужная нам информация, он ее всю выложит нам! И потом, не нарушай закон! А то мне придется тебя привлечь за противодействие правоохранительным органам.

Пальцами побарабанив по столу, Корозов усмехнулся:

– Ладно, черт с тобой! Забирай! Только сначала расскажи: что у тебя есть новенького по ДТП? Какие результаты?

Прижавшись к спинке стула, Аристарх положил в карман пиджака записную книжку с авторучкой, обвел глазами зал. Директриса, заметив это, взволнованно подалась от барной стойки вперед, думая, что полицейский ищет взглядом ее. Но когда, скользнув по ней, взгляд ушел в сторону, она вновь отступила, нервически одергивая платье-костюм. Официант возле нее вытянулся по стойке смирно, готовый в любую секунду сорваться с места по первому призыву.

Дальше, правее от барной стойки, в уголке, стояла небольшая группа других работников ресторана, которые не были свидетелями происшествия, но которых привело сюда любопытство и удерживало в зале. Оперативники рядом с трупом стрелка что-то накоротке негромко обсуждали между собой.

Красиво оформленный, сверкающий белизной зал как будто притих и скукожился. Облокотившись на столешницу, Аристарх проговорил:

– Немного, но есть. По отпечаткам пальцев определили, что погибший в ДТП водитель – это уголовник Миша Зуб. Уже имел две короткие ходки. Пистолет, который был при нем, со своей историей. Из этого ствола совершено убийство. Вот так. Предположительно (пока предположительно) Миша был подручным Дусева. Если это подтвердится, тогда нити могут потянуться к Папе. Но пока ни с какой стороны к нему не подступиться. Мои догадки по девушке, которая ехала с Зубом, могут оказаться верными. Не исключено, что Зуб вез любовницу Дусева. Вопрос: почему и кем Зуб был ранен, и куда девушка исчезла после ДТП? Если твоя версия по угону машины и по сегодняшнему нападению не ошибочна, тогда появятся вопросы к Папе. Кстати, есть информация, что на Дусева было совершено покушение возле ресторана «Млечный Путь». Так что, как видишь, у Папы тоже не все спокойно.

Вечером этого дня Исай по команде Корозова передал Лешего оперативникам Акламина. Но надежда на то, что водитель Папы в полиции быстро расколется, не оправдалась. Леший и в полиции не сразу заговорил. Поначалу упорно твердил, что случайно очутился около автомашины и вообще не понимает, о чем идет речь.

И тогда Аристарх сделал хитрый ход. Объявил ему, что знает о покушении на Папу и подозревает, что оно совершено по наводке Лешего. Что Папа также может так думать. И сейчас ищет своего водителя – наверняка для того, чтобы свернуть ему шею. На Лешего это подействовало, как красная тряпка. Он испугался. Хотя еще некоторое время надувал щеки, показывая возмущение, и бубнил, что такими дешевыми ментовскими штучками его не проведешь.

Между тем Акламин уловил в его голосе надлом. И продолжил давить сильнее. Наконец мало-помалу раскрутил. Леший сообщил подробности покушения на Дусева возле ресторана, и почему сам оказался около машины Корозова.

– Ты не ошибся, что именно из этой машины стреляли в Папу? – переспросил Аристарх.

– Я, начальник, слышь, если что пробазарил, это железно! – уверенно ответил Леший. – Я, как тебя сейчас, видел номер на этой железке возле ресторана.

Итак, если верить Лешему, получалось, что машину Корозова угоняли не Папины люди, что подозрения Глеба на Дусева были беспочвенны. Сделал это кто-то третий, и умело подставлял Корозова. Вполне возможно, хотел списать на него убийство Папы, если бы таковое свершилось, а при неудаче отдать Глеба на растерзание Дусеву. В любом случае, этот третий все замыкал на Корозове. И случившееся в ресторане подтверждало такие выводы.

Чтобы остановить подобное развитие событий, Аристарх решил сам встретиться с Дусевым. От Лешего получил его телефон и связался с Папой.

От встречи Дусев не отказался, только предупредил, что сможет не раньше, чем через два дня.

За эти два дня Папа заставил поработать над собой врача Кагоскина и в назначенное время сидел в загородном доме за столом, уставленным фруктами.

Калитку Аристарху открыли охранники Дусева. Один из них, проверив, нет ли при нем оружия, проводил в кирпичный дом. Акламину бросилось в глаза, что дом был небольшим, но красиво оформленным снаружи. С высоким крыльцом и фасонными перилами. Во дворе не бегали злые собаки, как бывает у части криминальной братвы. И машин не видно было. Лишь лениво топталась охрана. Территория перед домом вся в цветной тротуарной плитке, чисто прибрана. В закрытой веранде, где за столом расположился Дусев, тоже чистота. Чувствовалась, что в доме поработали женские руки. Однако женщин Аристарх не заметил. На небольшой веранде стояли стол со стульями, диван, шкаф для одежды и несколько искусственных деревьев в горшках.

Высокий лысоватый спереди, с легкой проседью на висках, тщательно выбритый, Дусев поднялся навстречу Акламину. Черная рубаха и белые брюки безукоризненно сидели на его спортивной фигуре. Показал на стул напротив и хрипловато напористо произнес:

– А я тебя помню, начальник. Ты тоже в свое время приложил руку к моей посадке. Ну, да я зла не держу. – Выпятил тонкие губы. – Что было, то прошло. Жизнь, она все расставляет по своим местам. Каждому возвращает сполна.

– Ну, какое же там было зло? – не согласился Акламин, неулыбчиво ломая его властный взгляд. – Все поделом, по заслугам. По своим местам.

– Почта принесла, что ты честный мент. Нигде не замарал себя. Мало теперь таких встречается. Садись, коль пришел! – Он поморщился. – Смотрю, молодость-то прошла, начальник. Скажу правду: не испытываю удовольствия от нашей встречи.

– Да и ты моложе не стал, – ответил Аристарх. – И не для удовольствия я решил повидаться с тобой! – Он, расстегнув пуговицы пиджака, сел на предложенный стул. – Есть дела серьезнее.

Дусев тоже опустился на мягкое сиденье. Акламин обратил внимание, как осторожно он это сделал, при том на тяжелом, как монолит, лице не дрогнул ни один мускул. Он явно терпел боль от раны, о которой Аристарх знал от Лешего, но сжимал себя в кулак. Сосредоточенно спросил:

– И что это у тебя за дела ко мне? Надеюсь, ты понимаешь, что гусь свинье не товарищ?

– Про гусей и свиней да, – подтвердил Акламин и заметил: – но мы-то с тобой Homo sapiens! – Затем, не дожидаясь реакции Дусева на свое уточнение, сразу заговорил о сути вопроса: – Недавно мне пришлось узнать одну историю, которой я решил поделиться с тобой!

– Со мной? – Папа собрал вокруг глаз морщинки. – С чего бы вдруг?

– Не вдруг, – поправил Аристарх, – а как с человеком многоопытным! Захотелось услышать твое мнение.

Скрестив на груди руки, Дусев приподнял подбородок:

– Это что, откровения мента? Только прошу не забывать одного: я никогда не просил помощи у ментов, и пусть менты не ждут моей помощи!

Приняв намек Папы, Акламин сделал паузу и неторопливо проговорил:

– Полиция сама способна решать свои вопросы! Но полиция, в отличие от вашей братвы, способна помогать другим людям. К тому же никогда ни от чьей помощи не стоит отказываться, если она идет от чистого сердца. Я придерживаюсь такого принципа.

– У каждого свои принципы! – ответил Дусев.

– А история такая, – продолжил Аристарх, поправив ворот синей рубахи и полы летнего пиджака. – Произошла она совсем недавно. Было так. У одного из предпринимателей города, Глеба Корозова, прямо от офиса угоняют автомобиль. Его охрана начинает поиски по городу. А на следующий день после угона, вечером, этот автомобиль появляется рядом с рестораном «Млечный Путь» и из салона автомобиля из автомата обстреливают другого человека. Водитель этого другого человека пускается в погоню за машиной, из которой покушались на жизнь его босса. Уже в сумерках охранники Корозова и водитель другого человека сталкиваются в глухом переулке у брошенного автомобиля. Люди Корозова захватывают этого водителя, подозревая, что он угонщик. Узнают его кличку – Леший. Корозов думает, что его автомобиль угоняли по команде босса Лешего. Но он не понимает, зачем это сделано. А днями позже, во время обеда, в другом ресторане происходит покушение на Корозова. Только по чистой случайности киллер промахнулся, но сам при этом погиб. И снова Корозов полагает, что покушение на него устроил босс Лешего. После всего Леший оказывается в руках полиции. Но что он может знать? Вероятно, ничего. Вот я и решил посоветоваться с тобой. Услышать твое мнение об этой истории.

Сосредоточенное мрачное молчание стало ответом Дусева на рассказ Акламина. Папа переваривал услышанную информацию. Она отличалась от той, которая была у него. Наконец, прервав паузу, он произнес:

– История, конечно, интересная. Не понимаю только, зачем ты ее мне рассказал? Но раз уж ты захотел услышать мое мнение, то я скажу. Мне думается, Леший к этой истории совершенно не имеет никакого отношения. Я бы на твоем месте не морочил себе голову.

– Пожалуй, не буду, – неулыбчиво согласился Аристарх. – Ну а по существу?

– По существу, – хрипловато весомо выдал Папа, сверля взглядом Аристарха, – мне кажется, что тот человек, о котором ты говоришь, должен подозревать в покушении на себя Корозова. Это справедливо. Однако, судя по твоим словам, на самом деле все было не так! А ты уверен в том, что все было не так?

В серьезных неулыбчивых глазах Акламина не было и капли сомнения:

– Я всегда отвечаю за свои слова. А ты как думаешь, что должен сделать босс Лешего, если получит эту информацию?

Хорошо понимая, что хочет услышать от него полицейский, Дусев сказал:

– Ментам верить – последнее дело! Мне кажется, если бы такая информация к этому человеку попала от иного мента, человек бы слушать ее не стал. Но о тебе у братвы хорошее мнение. Ты всегда ведешь честную игру, и братва ценит тебя за это. Мне кажется, этот человек должен подумать над твоей историей. Но он, наверно, спросил бы у тебя: а кто же тогда, по твоему мнению, заказывал стрельбу из автомобиля Корозова?

– Вот в этом мне предстоит разобраться! – сказал Аристарх. – И не только мне, но и тому человеку. Я думаю, ему придется крепко поломать голову. Покопаться среди своих: кто и с какой целью лбами сшибает двух людей?

После короткого раздумья Дусев молчком стал на ноги, давая понять, что разговор на этом закончен. Видя, что Папа принял его информацию положительно, Акламин тоже поднялся со стула, застегнул пиджак на все пуговицы. Хмурым взглядом Дусев проводил его до двери. После чего расслабился, шагнул к кожаному дивану, лег и властно позвал:

– Лекарь, ну где ты там?

Тут же перед ним возник врач Кагоскин с черным потертым портфелем в руках, выскользнув из-за стеклянной двери в дом. Он быстро расстегнул пуговицы на черной рубашке Папы. Распахнул и покачал головой: через бинты проступили пятна крови. Дусев прикрыл глаза. Врач проворчал:

– Зачем нужна была эта бесполезная встреча с ментом? Я же просил тебя отсрочить хотя бы на пару недель! Не бережешь ты себя, Папа! Надеюсь, ты не поверил бреду этого мента?

Не отвечая, Дусев лежал с закрытыми глазами и ломал голову над полученной информацией. Она внесла разброд в его душу. Если не Корозов, то кто организовал покушение на него? Кто так заинтересован в его смерти? Этот вопрос заставлял его заскрипеть зубами.

Вытащив из своего портфеля и разложив на столе инструменты и ампулы с лекарством, Кагоскин наполнил шприц, приговаривая:

– Потерпи, Папа, потерпи! Сейчас будет легче! – И ввел в него иглу.

Услышав от Акламина, что тот встречался с Дусевым, а потом выпустил Лешего, Глеб сдержанно, но возмущенно произнес в телефон, вскочив из рабочего кресла:

– Ты кому поверил, Аристарх, – бандиту? Чем он тебя умаслил? Нашел же ты себе приятеля – Дусева! Я прав был, когда не хотел отдавать тебе Лешего! Уверен был, что ты ничего из него не вытянешь. А я бы вырвал, зубами бы вырвал! Больше не надейся, что я тебе помогать буду! Сам разберусь в своих делах! Дусев на меня устраивает покушение, а ты его подручного целехоньким возвращаешь ему! Это что, новые методы работы полиции, или новые принципы? Выпускай бандитов, чтобы другие боялись! Отлично! – Глеб шумно выдохнул воздух, твердой походкой прошелся по кабинету, снова сел.

Спокойно выслушав его, плотно прижимая свободную ладонь к столешнице, Акламин, уставив неулыбчивый взгляд в одну точку на стене кабинета, ответил:

– Наш главный принцип – это защита граждан от преступников, в том числе тебя, вне зависимости от того, нравится тебе это или нет! И ты не горячись, поскольку твоя горячность может только навредить делу! Прошу тебя: если что-то появится новое, звони мне немедленно!

Отключив телефон, Глеб вновь поднялся из-за стола, оперся кулаками на крышку и затих на короткое время, нагнув голову. Противоречия разрывали.

И тут мысли его вновь оборвал звонок телефона. Звонил Исай:

– Мы напали на след Вики! – сообщил он. – Сейчас находимся возле ее дома.

Оживившись, Глеб сказал всего два слова:

– Не упусти.

Дом был старый, панельный, пятиэтажный, серый и неприглядный. Пустой запущенный двор. На детской площадке разбитые детские качели, песочница без песка, лесенка с поломанными ступенями. Тусклые бетонные цветочные вазы у облезлых скамеек перед подъездами. Ободранные урны переполнены мусором.

Из-за угла показалась пара пьяненьких мужчин, внушающих что-то друг другу.

Быстро войдя в обшарпанный подъезд, Исай с двумя охранниками поднялся на этаж. Охранник, идущий впереди, показал ему на коричневую дверь квартиры, в которой жила Вика. Рассредоточились вдоль стены, чтобы в глазок никого не было видно. Охранник подошел к соседней квартире и негромко постучал в зеленую дверь. Та через минуту скрипнула, и из нее выглянула пухленькая невысокая Верка с лохматой головой, голыми плечами и грудью. Окинула всех коротким взглядом, прошептала:

– Пришли? Быстро вы! Я сейчас. – Опять скрылась за дверью и показалась еще через минуту уже в цветном ярком халате, с приглаженными черными волосами и пушистым хвостиком на затылке.

– Дома она? – негромко спросил охранник.

– А где ж ей быть? – уверенно ответила Верка и шмыгнула к соседней двери, нажала кнопку звонка.

Из-за двери никто не ответил – тогда Верка стукнула в дверь костяшками пухленьких пальцев, заговорщицки позвала:

– Валентина! Открывай!

Прошло минуты две, и дверь наконец медленно открылась. Верка толкнула ее сильнее и проворно юркнула внутрь. Исай услышал, как она проговорила:

– Валентина, я привела твоих знакомых. Говорят, помочь тебе хотят. Встречай!

Не успев ответить, Валентина увидала в дверях Исая. Испуганно отшатнулась, округлила глаза – она видела его впервые. Узкое лицо с колкими холодными глазами заставило вздрогнуть. Но за ним показались двое парней, которых вспомнила, – их видала возле Корозова после аварии на дороге.

– Узнаёшь? – Верка показала на них.

Один из охранников улыбнулся:

– Узнала, конечно. Ты что же это, Вика-Валентина, искать себя заставляешь? Смылась, а адресок оставила неверный. Зачем врала-то? И имя у тебя другое, оказывается, а мы весь город избороздили! А лицо-то у тебя уже получше – заживает.

Затравленно посмотрев на Верку, хлопая длинными ресницами, Валентина прижалась спиной к выцветшей стене в тесной прихожей с крючками в углу, зеркальным трюмо и подставкой для обуви, и выдавила из себя:

– Все-таки ты стерва, Верка! Нельзя было доверять тебе! Я же тебе заплатила, а ты обещала.

– Так они больше заплатили! – дернула плечом Верка. – И потом, это же не менты, это твои знакомые! Чего канючишь?

– Так и будем в дверях стоять? – спросил Исай, прерывая их препирательство. – Приглашай, Валентина-Вика. И скажи мне свое настоящее имя!

Ничего не ответив, Валентина через прихожую боком двинулась в комнату, поглядывая на Исая с опаской. Тот с любопытством смотрел на девушку: симпатичная, стройная, в джинсах и черной майке, волосы не очень черные, но и не русые – что-то между. Пожалуй, ближе к пепельному цвету. Короткие, причесанные. Внешность вполне вызывала доверие.

Пройдя вместе с охранником следом за Валентиной в полупустую, с одним диваном, шкафом и тремя стульями комнату, Исай обратил внимание, как девушка быстро взяла себя в руки и пригласила их сесть. Но он отрицательно качнул головой:

– Рассиживаться нам некогда. Собирайся.

Дрожь пробежала по телу Валентины:

– Куда еще? Никуда я не пойду! Спрашивайте, что хотели знать, зачем искали?

Крадучись, незаметно из прихожей на площадку выскользнула Верка, слегка притворив за собой дверь. Оставшийся в прихожей крупный охранник с высоким лбом прикрыл ее плотнее. Исай в комнате серьезно сказал:

– Вопросы к тебе не у меня. Ты не упрямься. Сейчас тебе лучше быть под нашей охраной. Тебя теперь многие ищут – ты сразу всем понадобилась. И полиции, и бандитам. Мы, к счастью для тебя, не те и не другие. Так что не раздумывай.

Продолжая стоять без движения, Валентина продолжала озадаченно хлопать ресницами. Оглянулась вокруг, будто искала, во что переодеться, а потом пожала плечами:

– А что мне собираться? Я уже собрана.

В эту минуту в прихожей входная дверь сильно распахнулась, ударив по спине крупного охранника. Тот громко ругнулся, обернулся и наткнулся на черный ствол пистолета. В дверном проеме стоял колченогий крепыш, сжимая рукоять оружия. Рядом с ним замерли еще двое со стволами. Колченогий громко предупредил:

– Спокойно, пацан, базара не будет! Мы забираем девку и уходим! Где она? Подгони ее нам – мы эту мочалку давно ищем. Скажи остальным, что к вам у нас вопросов нет! Не рыпайтесь и за пушками не дергайтесь. Оставьте их в покое. Не надо понты бросать – наши стволы пальнут быстрее, чем вы сунетесь за своими!

Трое – Исай, Валентина, охранник с плотно сомкнутыми губами и безудержно бегающим взглядом – притаились в комнате. Парни вытащили травматы. Исай прижал к губам палец, предупреждая Валентину, чтобы не пикала. Потом показал ей на угол, направляя туда. Сам с охранником остался у двери.

Присев в углу, Валентина сжалась.

Находившийся в прихожей крупный охранник сразу узнал крепыша. Тот тоже узнал его. Сталкивались во время встречи Глеба и Дусева на берегу реки. Охранник усмехнулся:

– Ты чего не здороваешься, отмороженный? Не узнал?

Посмотрев на него как на пустое место, колченогий пренебрежительно покривил губы:

– Не будем базлы разводить, не путайся под ногами. Передай своим пацанам: тут дело не для серых козликов! – После чего повторно потребовал: – Второй раз базарю: девку выводи сюда!

Осознавая, что его человек в прихожей находится под прицелом, Исай решил сам вступить в диалог с крепышом, чтобы разрядить обстановку. Подал из комнаты голос:

– Ты про какую девку языком молотишь? Которая у меня под стволом? Тебе в какую обертку завернуть ее?

Колченогий повел глазами в сторону комнатной двери:

– Это еще что за петух раскукарекался?! Покажись!

– Зайди сам! – спокойно и жестко отозвался Исай. – Я приглашаю!

С ужасом посмотрев на Исая, Валентина съежилась еще больше, окаменела, широко раскрыв глаза. Начальник охраны вновь приложил к губам палец.

Зло дернувшись, крепыш с угрозой пообещал Исаю:

– Твой козел у меня на мушке. Не отдашь девку – получишь труп!

– Ну зачем же так грубо? Сразу про трупы! – тем же тоном ответил Исай. – У меня расклад такой, что в таком разе второй труп будет девкин, а третий – твой! Тебя устроит такой вариант? Думаю, нет. Но расклад есть расклад. Так говорят карты!

– Какие еще карты? – выкрикнул колченогий. – Что ты мне мозги пудришь? Отдай девку, козел, или я порешу твоего барана! А потом достану тебя!

– Ну, про меня тебе бабка надвое сказала, – отозвался Исай. – Зря паришься! Будешь дальше выделываться – живую девку не получишь! Развела тебя Верка на бабло, развела!

Напряжение нарастало. Исай сообразил, что бандиты здесь появились по наводке Верки. Та продавала любую информацию на корню каждому, кто больше заплатит. Хитра, бестия! Всех привела в одно время. Никто не обвинит в обмане. А уж кто пан, а кто пропал, разбирайтесь сами.

Озадаченный, крепыш закрутил мозгами, думая, что предпринять. Таких сложностей он не любил. По поручению Папы разыскивал Александру. Наткнувшись на Верку, услышав ее рассказ, решил, что здесь может быть Папина краля. Его не смутило, что Верка называла ее Валентиной. Александра могла назваться любым именем и иметь не одну тайную квартирку. В этом не было ничего необычного. Верка сказала, что ее разыскивали менты и называли третьим именем. Ну что ж. Это еще больше походило на Александру. А то, что здесь сейчас оказались другие пацаны, охотники на девку, убеждало: он у цели.

Она нужна была ему живой. Если с ее головы упадет хоть один волос, Папа разделает его, как цыпленка табака. Такими тонкими делами прежде занимался Миша Зуб. У того были свои подходцы. Он же всегда был в тени и выпорхнул лишь после гибели Миши. Поэтому погореть с самого начала ему никак нельзя.

Извилины мозга закручивались в спираль от напряжения. Проще было жахнуть из ствола – так было привычнее. Но получить затем труп девки значило подписать приговор себе. Чертова загадка для мозгов! Что это за кобелек так круто заваривает в комнате? Погоди, твой черед тоже придет! А пока… Пока Колченогий уставился на охранника, который стоял перед ним, как натянутая тетива. Не отрывая глаз, выдохнул:

– Подними лапы, козел, и не пытайся разводить базар – пущу в расход! Заодно с тем хрюкалом, который заливается в комнате! – Потом бросил одному из двоих подручных, стоявших за спиной: – Обшарь его, Захар, замети пушку!

Медленно охранник поднял руки. Захар угрюмо сунул свой ствол за пояс и, переваливаясь, как пингвин, подошел к охраннику. Потянулся руками, чтобы достать оружие из-за спины парня. Но охранник вдруг стремительно схватил руку Захара, вывернул, выдернул у него из-за пояса пистолет и направил ему в висок. Сказал крепышу:

– Не кобенься, иначе вышибу ему мозги! Ствол – на пол!

Не поведя даже ухом, колченогий презрительно покривился, проговорил:

– Зря ты это затеял, козел! Нам нужна только девка! Могли бы обойтись без базара!

Смекнув, что произошло в прихожей, Исай почувствовал, что сейчас может начаться стрельба, поэтому попытался отвлечь внимание крепыша на себя:

– У меня к тебе предложение! – сказал громко.

Но крепыш, не раздумывая, нажал на спусковой крючок. Прозвучал хлопок – ствол выплюнул пулю. Колченогий нажал еще раз. Прозвучал второй хлопок. Новая пуля пошла следом за первой.

Первая пуля угодила в живот Захару. Колченогий убирал преграду и показывал этим, что его ничто не остановит. Вторая пуля разорвала Захару горло. Хлынула кровь. Его тело, судорожно дергаясь, повалилось вперед, открывая охранника. Колченогий усмехнулся, держа того на мушке.

В эту секунду в дверях комнаты возник Исай, его пуля из травмата ударила крепышу в грудь. Тот взвыл и, падая, разрядил всю обойму в сторону Исая. Но начальника охраны уже не было в дверном проеме – он мгновенно скрылся за косяком.

Выронив пистолет, цепляясь за тощего и длинного, как жердь, подельника, колченогий прохрипел ему:

– Помоги, Жека!

Но тут произошло неожиданное: Жека оттолкнул крепыша и выстрелил ему в голову. Тот, как мешок, рухнул на пол. А Жека большими прыжками кинулся вниз по лестнице.

За ним стремительно, перепрыгнув через труп крепыша, на площадку выскочил крупный охранник. Но Жека, беспорядочно отстреливаясь, уходил. Охранник ощутил, как ему обожгло бок, и, падая, выстрелил дважды в ответ. Жеку садануло в лопатку – он споткнулся и полетел головой вперед на межэтажную площадку. Ребро радиатора отопления на стене приняло на себя удар головой Жеки. Висок обагрился кровью.

Выскочив из квартиры, Исай наклонился над охранником, увидал окровавленный бок. Парень сморщил лицо:

– Зацепил, зараза!

Из квартиры, плотно сомкнув губы, выглянул охранник, который был в комнате вместе с Исаем. Его глаза безудержно бегали вокруг. Исай помог раненому охраннику сесть, привалившись к стене, сказал выглянувшему из квартиры:

– Надо перевязать его. Пускай девчонка найдет у себя чем. А я пока вызову скорую. – Полез в карман за телефоном и спустился вниз к телу Жеки. Проверил пульс, качнул головой. – Был Жека, и нет Жеки.

В это время, вернувшись в комнату, охранник ошарашенно забегал глазами, закрутился волчком, а затем громко прокричал:

– Сбежала, шалава!

Бросившись на крик, Исай увидал распахнутую настежь балконную дверь. Метнулся на балкон, посмотрел вниз – второй этаж. Неужели рискнула спрыгнуть? Не может быть! Невероятно! Углядел прицепленный за прут ограждения мужской ремень, спущенный вниз. Сплюнул от досады. Рисковая девица оказалась. Никогда бы не подумал, видя, как она дрожала, присев в углу комнаты. Шустра, отчаянна. Заскрипел зубами.

Получив эту информацию, всегда сдержанный Глеб от возмущения долго не мог успокоиться. Пигалица обвела вокруг пальца Исая, ударила мордой об лавку.

Выехавший на вызов Акламин, выслушав Исая, осмотрев трупы, жилье и подъезд, был не меньше Глеба удивлен побегом девушки. Не понимал: какого дьявола она прячется и бегает от них, как черт от ладана?

Обыск квартиры не приблизил к разгадке. Так, кой-какая одежонка. Правда, сняли отпечатки пальцев. Впрочем, Аристарх не надеялся, что эти отпечатки будут в картотеке. Девушка молодая, вряд ли имеет криминальную историю. Скорее бегает с перепуга. Хотя удивил еще момент: не было никаких бумаг, документов, денег. Сбежала впопыхах, но ничего не оставила, как будто все с собой носила.

Оставив в квартире засаду, Акламин рассчитывал, что девушка может еще появиться там. Однако просидели неделю, но никто не возникнул. Стало ясно, что девушка больше в этой квартире не появится. Хозяйка, сдававшая квартиру Валентине, на все вопросы только пожимала плечами. Рефреном звучала одна мысль: я в чужие дела не суюсь, в паспорта не заглядываю, мне главное, чтобы оплачивали проживание.

Как и предполагал Аристарх, отпечатков пальцев девушки в картотеке не нашлось.

И никаких доказательств против Дусева, несмотря на то что трупы были его подручных.

Все запутывалось в сложный клубок.