Опасное влечение

Глава 5

МАТВЕЙ

Вот уже целую неделю Матвей думал о той синеглазой девчонке и всё никак не мог выкинуть её из головы. Почему? Она ведь обычная шлюшка, ну зачем постоянно о ней думать?

Сентябрь подошёл к середине, на улице было холодно, бабье лето так и не наступило. Небо постоянно хмурилось, то и дело принимался моросить неприятный дождь.

Весь день Матвей провёл в офисе, расположенном на территории охранного агентства «Медведь», а к вечеру отправился во второй офис – над клубом – чтобы ещё и там решить некоторые вопросы.

Сейчас к нему прорвался парнишка-рекламщик. Видимо, караулил, а потом уговорил охрану пропустить к директору. Уже в течение пятнадцати минут молодой человек азартно пытался раскрутить Артемьева на солидные бабки. Матвей смотрел на парня и опять вспоминал маленькую куклу… Она тоже что-то лепетала про рекламное агентство. Только название там другое было… какое же? «Радар»? «Ракета»?

– Как называется ваша фирма? – Матвей оторвал взгляд от портфолио, которое лениво листал, и посмотрел на парня.

– «Визуал»! – ещё больше воодушевился рекламщик. – До нас дошли слухи, что вы задумались о ребрендинге ваших клубов, и мы взяли на себя смелость кое-что для вас разработать.

– А я точно задумался об этом самом ребрендинге? – насмешливо поднял бровь Матвей. – Вы уверены?

– Даже если нет, возможно, вам понравятся наши идеи, – парень с энтузиазмом кивнул на портфолио.

– Хорошо, посмотрим, – Матвей отбросил папку в сторону.

Отправив энергичного юношу восвояси, Матвей сделал пару звонков. Вспомнил, как вчера во время тренировки, пропустил несколько смачных апперкотов Рустама.

– Матвей Николаевич, не о том думаете, – проницательно заметил Рустам.

– О чём же я думаю? – буркнул Артемьев, мотая головой. Ну и приложил! Перед глазами мелькал радужный фейерверк.

– Думайте только о поединке. Все остальные мысли – лишние.

А Матвей думал о маленькой потаскушке. Что она, как она…

Наверняка, Багаев нанял её через элитную эскорт-фирму. Сколько клиентов она обслужила за эту неделю? Дали ли ей возможность немного прийти в себя после встречи с ним? Всё-таки, это был её первый раз – и довольно травматичный. Он совсем её не подготовил… Если бы она хотя бы предупредила… Глупышка. Перед глазами то и дело появлялось заплаканное милое личико, невероятные синие глазищи, искусанные от боли губы…

Следом в голове возникала совершенно невероятная картина: как он берёт её лицо в ладони, целует, чтобы осушить слёзы, гладит по голове, прижимает к себе… Он чувствует, как она успокаивается в его объятьях, перестаёт дрожать – такая маленькая, хрупкая…

Почему-то от этих мыслей Матвей сразу же становился в десять раз слабее, терял концентрацию. Жалость вкручивалась в сердце раскалённым сверлом…

– Стареете, Матвей Николаевич, – вздохнул Рустам. – Не узнаю вас.

Артемьев понял, что парень специально его злит, распаляет.

Всё, больше никаких воспоминаний о Даше. Проехали, забыли.

Зачем ему думать о глупой продажной девке?

ДАША

Всё воскресенье провела у мамы. Предыдущее пропустила, так как была не в том состоянии, чтобы выдержать проницательный и заботливый взгляд маминых глаз. Спалилась бы на раз-два.

Но прошло десять дней после ужасного происшествия, и я немного успокоилась.

Рано утром Маринка отвезла меня на окраину на своей «Ладе-Калине». В одном городе живём, а попробуй доберись! Если ехать через центр, в будни получается два часа в один конец. Я прихватила с собой Бонни, так как братик скучает по собаке, да и оставлять на целый день мою старушку одну тоже не хочется.

Маринка, конечно же, повесила на меня дочку.

– Забери с собой, а? – Глаза у соседки порочно блестели. Всё понятно, хочет очистить квартиру от свидетелей. Будет всё воскресенье развлекаться с черноволосым орангутангом Валерой.

Я без разговоров согласилась взять малышку, иначе она бы просидела весь день взаперти в моей комнате в наушниках. Маринка – такая мамаша, что убить хочется. Где-нибудь в Финляндии её давно лишили бы родительских прав. Я постоянно ругаю её, но все мои замечания для весёлой раздолбайки – как горох о стену.

– Если хочешь провести время с Валерием, взяла бы дочку и поехали втроём в парк. Там аттракционы, лес, пруд, кафе. Погуляли бы на свежем воздухе, ребёнку счастье! – сказала я.

Маринка резко заскучала.

– Аттракционы… Даш, ну как ты не понимаешь… Я трахаться хочу!

– Ты всегда этого хочешь!

– Вот попробуешь мужика, потом иначе заговоришь! Мне тридцать, я темпераментная.

– Ты безответственная! Мать-кукушка.

– Да, так и есть… Но я с ума схожу без секса. Знаешь, Даш, как ломает, крутит… Внутри всё горит, я прямо изнываю от желания. Готова сама на мужика запрыгнуть, лишь бы засадил мне по самые гланды.

В тот жуткий четверг Артемьев так и сделал. Засадил по самые гланды. Господи, как же это было больно!

Я содрогнулась.

– Да-а-а-ш, так ты возьмёшь Оксанку?

– Конечно, возьму! – заорала я. – Что ты спрашиваешь? Не оставлю же я ребёнка на сексодроме!

– Дашунечка моя драгоценная, что бы я без тебя делала!

Уже целый год мы – такие разные – нормально уживаемся в убогой съёмной квартире. Я переехала сюда от мамы сразу же, как только закончила колледж и нашла работу в рекламном агентстве. Я варю супы для Маринкиной дочки, забираю ребёнка из садика, когда у соседки смена в магазине. Маринка работает в отделе дорогой мужской одежды и там постоянно знакомится со своими бесконечными мужиками.

Она в свою очередь всегда готова свозить меня куда-то на машине или занять денег… Помогаем друг другу, вместе легче.

…Маме я привезла шесть тысяч. Конечно, лечение Бонни обойдётся очень дорого, но и маму с братиком я не могу сбрасывать со счетов. Тем более сейчас, когда Серёжка пошёл в первый класс. Мы разорились, собирая парня в школу!

– Даша, ты как-то изменилась, – заметила мама. – Ничего не хочешь мне рассказать?

Малышня тискала Бонни, дети смеялись, прыгали, орали. Тесная однокомнатная квартира стала ещё меньше, а уж сколько шума!

– Хочу!

И я рассказала о проблемах с Бонни. Да, эта версия превратилась в моё спасение. Иначе мама обязательно бы постепенно вытянула из меня правду. В конце концов, я бы не выдержала и с рыданиями бросилась бы к ней на грудь – пусть обнимет, пожалеет… Мне так плохо…

Но потом стало бы плохо ей. Каково это – узнать, что твою дочь изнасиловали? Рассказать о таком – всё равно, что засадить нож в живот любимому человеку. Да я лучше умру, чем причиню маме такую боль. Буду молчать до последнего…

– Но сейчас Бонни бодренькая! – заметила мама. – Ох, как же им весело втроём. Ты и Оксанку привезла. У Марины, наверное, новый бойфренд?

– В точку.

– Непутёвая девица! Хорошенькая, а мозгов – чайная ложечка. Давно бы нашла нормального мужика, что она их перебирает? Поистаскается, потом вообще никто её не возьмёт! Доченька, а у нас как дела? Какие новости от нашего прекрасного принца? Что говорит Алекс? Когда приезжает? Как думаешь, скоро он уже сделает нам официальное предложение?

– Мама-а-а-а…

– Молчу-молчу! Но как же хочется какой-то определённости, дочка! Целый год он тебя маринует. Ну чего тянуть? Тем более возраст у него солидный, не мальчик! Тридцать два уже.

– Не могу же я на него давить. Мне остаётся только ждать, когда он сам примет решение.

– У тебя, наверное, железные нервы, Дашенька. А у меня нет. Ты же время на него тратишь, сидишь, ждёшь, когда приедет. Других парней из-за него не замечаешь. А он? Мурыжит и мурыжит! Неужели Алекс до сих пор не понял, какое встретил сокровище? Плохо, когда мужчина резину тянет, – тяжело вздохнула мама и отвернулась к плите. – Малыши, быстренько мойте руки и за стол, будем обедать.

Вместе с детьми я протиснулась в крошечную ванную, и все помыли руки. Бонни топталась там же, наступала нам на ноги. Потом я сидела за столом – тоже в качестве ребёнка – ела мамин борщ и убеждала себя, что всё наладится.

Постепенно.

Но как?! Что я скажу Алексу?

*****

В десять вечера, когда я с Оксанкой и Бонни уже вернулась домой, мне доставили шикарный букет и конфеты. Я знала, что отправитель сейчас находится в Милане. Это Алекс. Бесподобный мужчина, идеальный – хотя мама и подружка им недовольны.

А в одиннадцать ненаглядный позвонил сам и поинтересовался, получила ли я очередной презент.

– Милый… Спасибо! – я направила камеру на вазу с цветами. – Вот они! Такие красивые.

– Рад, что они тебе понравились, бамбина.

Я смотрела на экран, видела любимое лицо с тёмными, как ночь, глазами, изогнутыми бровями, твёрдым подбородком и родинкой в уголке чётко очерченных губ. Упивалась, как обычно, красотой моего возлюбленного, но ясно ощущала, что теперь между нами непреодолимая пропасть. Я теперь другая, совсем не та невинная девушка, которой он восхищался.

Моя жизнь разделилась на до и после.

– Ты грустишь, детка?

– Да.

– Потому что я далеко?

– Да, – вздохнула я.

А если бы Алекс был близко… Как бы я с ним объяснилась? Должна ведь я его предупредить, что ситуация изменилась. Вдруг теперь он меня бросит?

От этой мысли сердце обрывается, а на глазах выступают слёзы. Пусть Алекс ещё не сделал мне официального предложения, но он мой парень, он постоянно говорит мне о любви, дарит подарки, звонит и регулярно приезжает. Даже познакомил меня с родителями! Это многое значит. Я привыкла считать себя невестой Алекса. Неужели он откажется от меня только из-за того, что со мной случилось несчастье?

Я же ни в чём не виновата!

Отец Алекса – итальянец. Господин Манчини входит в Совет директоров крупного химического холдинга, владеет контрольным пакетом акций. Алекс работает под его началом. Компания специализируется на производстве бытовой химии и поставляет свою продукцию на рынки всей Европы.

В России у холдинга несколько представительств. Алекс всего на четверть русский, но прекрасно владеет языком. Хвастался, что даже изучил ненормативную лексику. О, это особая гордость Алекса: он умеет материться по-русски. К счастью, я ни разу этого не слышала.

Мы познакомились случайно, полтора года назад, и встречаемся уже целый год. Один-два раза в месяц Алекс обязательно приезжает в наш город, даже если по делам ему нужно в другое представительство.

– Он же богатый, мог бы снять тебе нормальную квартиру, – часто говорит Марина, рассматривая старые обои на нашей кухоньке. – Или забрал бы к себе в Италию.

– В Италию! Я и сама не готова сейчас уехать. А как же мама, брат, Бонни, работа?

– А то, что вы сексом не занимаетесь… Это же бред! Думаешь, твой Алекс не бегает по бабам? Целый год любуется на тебя, не трогает, но и сам тоже ни-ни?

– Не знаю…

Этот вопрос мне и самой не даёт покоя. Молодому мужчине трудно обойтись без секса. Но Алекс говорит, что сильно загружен работой, выматывается, постоянные перелёты, смена часовых поясов… Вот такое объяснение. Его можно принять, или же закатить истерику и обвинить жениха в лицемерии.

Истерики – это не моё…

– Но он мог бы тебе хотя бы сделать карточку! – Маринка снова заводит речь о деньгах. – Ты тут копейки считаешь и тянешь от зарплаты до зарплаты.

– Возможно, Алекс хочет убедиться в моём бескорыстии? Он говорил, что несколько раз ему попадались девушки, которые интересовались только его деньгами. Всё-таки, он наследник огромного состояния.

– Выходит, он тебя проверяет? Допроверяется! – возмущается Маринка.

Мне поведение Алекса вовсе не кажется странным. Он хочет испытать наши чувства, прежде чем связать себя серьёзными обязательствами. Год – не такой уж большой срок.

Но теперь я думаю, что подруга права. Если бы Алекс не рассусоливал и поспешил забрать меня в Италию, со мной бы не произошло то, что произошло…

– Когда ты приедешь, милый?

Впервые за прошедший год я задаю этот вопрос не с надеждой, а со страхом. Боюсь нашей встречи.

– Даша, я уже купил билеты на конец сентября. Мы как раз завершим один проект, а затем сразу же лечу в Россию. Выходные мы с тобой проведём вместе, потом навещу питерское представительство. Ужасно тоскую без тебя, детка. Кстати, мама передаёт тебе огромный привет.

Мама… Будущая свекровь.

В реале с родителями Алекса я ещё не виделась, зато разговаривала по скайпу. Из эмоциональной речи синьора Манчини я не поняла ни слова, только улыбалась и кивала. А с мамой мы пообщались. Она наполовину русская, почти всю жизнь живёт в Италии, но сумела сохранить язык. Правда, в отличие от сына, говорит с акцентом, подбирает слова…

Мама Алекса – очень строгая и чопорная дама, я не очень-то уютно чувствовала себя под её испытующим взглядом. Как будто сдавала экзамен. А с экзаменами у меня всегда были проблемы, я сильно нервничаю, теряюсь.

Синьора Манчини сразу же, ни капли не смущаясь, уточнила, действительно ли я невинна. Я залилась краской и тут же вспомнила эпизод из какого-то фильма: все родственники и гости ждут окончания первой брачной ночи, чтобы удостовериться, есть ли на простынях пятна крови. Вот просто тупо сидят и ждут!

Кошмар. Какое средневековье!

Синьора Манчини, поджав губы, подчеркнула, что Алекс – потомок знатного рода, поэтому им нужна «порядочная девушка», которая не запятнает честь семьи.

В тот момент я полностью соответствовала высоким нравственным стандартам благородного семейства Манчини.

А сейчас уже нет.