Опасные игры

34

В четверг, по окончании еженедельных запросов правительству Джеймс Арден устремился на свое место в Палате общин. В три тридцать председатель КПТЭ должен был объявить свое решение по поводу лицензии на освоение нефтеносных участков.

В три двадцать пять Ян Лонсдейл появился из-за спины спикера и сел рядом с премьер-министром. Еще через пять минут он направился к кафедре.

— Глубоко уважаемым членам палаты хорошо известно, — начал он, — что заявки, о которых пойдет сегодня речь, тщательно рассматривались со всех сторон. Конечно же, основное значение имели стратегические соображения, оценка долгосрочных преимуществ для Великобритании в том или ином случае.

Дальше Ян объявил, что, по его мнению, три участка надлежит предоставить консорциумам, возглавляемым британскими фирмами.

— Остается еще один, очень перспективный участок, — продолжал Ян. Арден напрягся. — Этот участок отойдет американской компании, которая обязуется, совместно с британскими партнерами, построить в Северной Ирландии нефтеперерабатывающий завод. Когда я принимал это решение, моей целью было поддержать промышленную кооперацию, результатом которой явится создание новых рабочих мест в Северной Ирландии.

Некоторые из уважаемых членов палаты могут возразить, что практически каждый шаг, направленный на укрепление доверия между Англией и Северной Ирландией, сопровождается очередным зверским актом ИРА, которая стремится подорвать это доверие.

Ян сделал паузу. Зал молчал. Все присутствующие хорошо знали, что чуть более недели назад жертвами одного из террористических актов стали члены семьи Лонсдейла. Ян продолжал:

— Предоставляя лицензию на освоение одного из участков фирме, которая обещает внести свой вклад в развитие промышленности Северной Ирландии, я хочу объявить всем, что ИРА не может победить.

Джеймс Арден откинулся на спинку стула, весь собравшись.

— Однако с подобными предложениями к нам обратились две американские компании. Сначала о строительстве нефтеперерабатывающего завода заговорила фирма «Стар Ойл» совместно со своим партнером, английской компанией «Бритиш Рифайнери». Незадолго до того, как мы прекратили прием заявок, с аналогичным предложением выступила «Оклахома Петролеум», партнером которой является компания «Англо-Норт». Оба предложения были подкреплены соответствующими гарантиями. Оба не шли вразрез со стремлением британского правительства развивать промышленность Северной Ирландии. И, наконец, и та, и другая фирма рассчитывает на то, что в русле политики правительства КПТЭ захочет вложить некоторые средства в строительство совместного предприятия в Ольстере.

Принимая решение в пользу одной из фирм, я исходил из репутации обеих, особенно в вопросах, касающихся безопасности рабочих. В этом смысле репутация «Стар Ойл» серьезно подорвана двумя авариями на нефтяных платформах в Северном море. За время, прошедшее со дня последней аварии, «Стар Ойл» провела серьезную работу по усилению мер безопасности на своих объектах, приведя их, по свидетельству независимых экспертов, в полное соответствие с нашими требованиями. И тем не менее, с учетом того, что предложения имеют одинаковую ценность, я посчитал правильным строить свое решение на репутации обеих фирм на сегодняшний день. Со «Стар Ойл» сняли обвинение в преступной небрежности, однако не сняты другие обвинения, выдвинутые против руководства компании. В то время как репутация «Оклахома Петролеум» не запятнана. Поэтому я принял решение предоставить четвертую лицензию компании «Оклахома Петролеум».

Ян сел.

Лицо Джеймса Ардена медленно меняло свой обычный багровый цвет на землисто-серый.

Тяжелой походкой он поднялся в кабинет, который делил с Бобом Бриндлом. Как это ни было ужасно, ему предстоял звонок в «Дж. Д. Лиддон Интернейшнл». Сквозь зубы Арден пробормотал Бриндлу:

— Решение Лонсдейла несправедливо. Это словно второй раз наказать человека за то, за что он и так уже расплатился с лихвой.

— Ты не совсем прав, Джеймс, — ответил ему Боб Бриндл. — Со «Стар Ойл» действительно сняли еще не все обвинения.

Боб умолчал о том, что сказал ему недавно Лонсдейл: «Льготы от того и другого предложения приблизительно одни и те же, и я принял решение, руководствуясь своей интуицией: слишком многим заинтересованным в «Стар Ойл» это принесло неприятности.

На этот раз в кабинете Джока были заняты два стула, и, как всегда, над одним из них поднималось облако дыма.

— Лучше бы тебе запастись объяснением, — угрюмо произнес Джок, глядя на Майкла О'Донована.

— У меня есть целых два: рациональное и иррациональное.

— Черт бы тебя побрал, я потерял один из своих крупнейших контрактов, и я еще должен выслушивать всякий бред о том, как именно работают мозги у этих придурков. — Под Джоком скрипнул стул.

— Оклахома лучше сумела разыграть свои карты, — произнес Майкл.

— Лучше, чем кто? Ты, наверное, забыл, что именно тебя я назначил ответственным за операцию?

— Я не мог предположить, что перед самым окончанием приема заявок «Оклахома Петролеум» додумается выступить с таким же предложением, как и «Стар Ойл».

— А Арден? За что мы, черт возьми, ему платим? Или ты что, хочешь сказать, что и он ничего не знал? О, Боже! Вся Великобритания — размером с почтовую марку. Неужели нельзя было поинтересоваться, над чем работает «Англо-Норт»?

— Ардена довольно ограниченно ввели в курс дела, — холодно заметил Майкл.

— Да, — в голосе Лиддона все еще звучала угроза.

— Теперь мы уже никогда не узнаем, провалил Лонсдейл дело «Стар Ойл» именно по тем причинам, на которые ссылался в своей речи, или по каким-то другим, — сказал Майкл.

— Например, после того как Лиза, которая еще недавно пыталась запродать ему «Стар Ойл», лежа с ним в одной койке, была растерзана этими двумя черными тварями? Они мне не понравились еще в первый раз. Ты хочешь сказать, что Лонсдейл не захотел больше иметь никаких дел со «Стар Ойл», чтобы это не напоминало ему о Лизе?

Майкл молчал. Ему вспомнилось, что Морин тоже упомянула «Стар Ойл» в своем последнем разговоре с Яном. Она выполняла инструкции Майкла: «Пугай их, преследуй их, смущай их. Кусай руку, которая кормит тебя».

Затем он ответил Джоку:

— Вполне возможно, что именно так он и думал.

Джок раскачивался взад-вперед на стуле с сигаретой в зубах. Прежде чем заговорить, он вынул ее изо рта.

— Вот что я скажу тебе, Майкл. У меня такое чувство, что ты не занимался этим делом как следует. Что во время поездки в Лондон по делам «Стар Ойл» голова твоя была забита другими вещами. Мне все равно, какими. Но я должен сказать тебе: я не могу держать у себя человека, который забывает, за что я ему плачу. Может быть, тебе лучше окончательно перебраться в контору Пэта Рурка?

Зрачки глаз Майкла сузились до такой степени, что их стало почти не видно. Когда он вышел из кабинета, Дженси подняла глаза от своих бумаг и попыталась с ним заговорить. Она тут же пожалела об этом. Даже Дженси, повидавшая много всякого за время работы у Джока, похолодела при виде жгучей ненависти, написанной на лице Майкла.

В тот же самый день прокурор штата Мэриленд принял решение по делу смерти Лизы Табор. Перед ним лежал отчет полицейских, выезжавших на место происшествия, и заключение медицинских экспертов о том, что смерть девушки наступила в результате шока и потери крови из-за повреждения сонной артерии.

Прокурор штата принял решение не выдвигать обвинений против Хьюго Кэррола.

Когда Джорджи вернулась в кабинет после утреннего заседания, секретарша передала ей, что Хьюго просил немедленно позвонить ему в «Ньюс».

Первым делом Хьюго сообщил жене, что обвинение против него не выдвинуто. Потом спросил:

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Я еще не успела разобрать все, что накопилось здесь за время моего отсутствия, — ответила Джорджи. — Я собиралась посидеть попозже.

— Мне надо поговорить с тобой. Я собираюсь вылететь в шесть пятнадцать, когда закончу свою статью.

Джорджи заколебалась. Она не чувствовала себя готовой к очередным ударам судьбы.

— Хорошо, — ответила она наконец. — Я вернусь домой около восьми.

Они приехали почти одновременно. Не считая чернильного пятна, которое Джорджи успела посадить на блузку, она выглядела безукоризненно. Волосы Хьюго были тщательно зачесаны наверх, но он, как всегда, казался растрепанным.

— Давай пройдем в гостиную, — предложил Хьюго. — Ты не могла бы включить автоответчик, чтобы нам не мешали?

— Я сейчас умру, если не выпью крепкого чая, — сказала Джорджи.

— Пока ты наливаешь чай, я налью себе что-нибудь выпить, — напряженность в голосе мужа усилила дурные предчувствия Джорджи.

Вернувшись с чашкой крепчайшего чая, Джорджи села на стул напротив Хьюго, который устроился на диване. От волнения ее даже мутило.

— Я раздумывал над тем, не поехать ли нам на несколько месяцев в Лондон, — начал Хьюго безо всяких вступлений. — Ты уже знаешь, что у руководителя Лондонского бюро плохо с сердцем. Я думал об этом всю неделю. Может быть, если бы я согласился на полгода возглавить Лондонское бюро, мы могли бы вместе с Сарой и Джеми поехать в Лондон и… — чуть поколебавшись, Хьюго произнес: — Мы могли бы начать все сначала.

Джорджи продолжала молча пить чай.

— Я думал так поступить, но понял, что это не выход. Ведь ты не можешь отлучиться из «Уорлд» на полгода, не потеряв при этом работу. Получилось бы, что я прошу тебя пожертвовать карьерой. Тогда я начал подумывать о том, не перебраться ли мне в Нью-Йорк в главный офис «Ньюс».

Глотнув виски, Хьюго продолжал:

— Ты знаешь, как мне нравится Вашингтонское бюро. Я никогда не мог себе представить, что что-нибудь может заставить меня просить о переводе в нью-йоркский офис со всей этой мышиной возней мелких людишек, и называют это редакционной политикой. Но если бы я работал в Нью-Йорке, мы с тобой — и, конечно же, Сара и Джеми — могли бы жить под одной крышей. Я думаю, нам надо проводить больше времени вместе. Мне бы очень этого хотелось. А тебе?

— Это даже смешно, — воскликнула Джорджи. Она имела в виду слезы, которые вдруг хлынули у нее из глаз. — Интересно, у тебя есть платок?

Хьюго полез в карман брюк. Джорджи вытерла глаза и сказала:

— Ты всегда говорил мне, что своими успехами в журналистике обязан в том числе и тому, что всегда работал там, где хотел. Ведь ты же ненавидишь нью-йоркский офис. Давай обдумаем все еще раз.

Джорджи допила чай.

— Похоже, я готова составить тебе компанию насчет выпивки. Налей побольше, — попросила она.

Когда Хьюго вернулся с двумя бокалами виски со льдом и опять уселся на диван, Джорджи сказала:

— Почему не выбрать компромиссное решение? Полет из Вашингтона в Нью-Йорк занимает времени не больше, чем многие тратят, чтобы доехать до работы. Почему тебе не остаться работать в Вашингтонском бюро, но на одну-две ночи прилетать в Нью-Йорк. А когда это невозможно, я могу прилетать в Вашингтон. — Она сделала паузу, а потом тихо добавила: — Мне бы это очень понравилось, Хьюго.

— Будет постоянная езда туда-сюда, — ответил Хьюго. — Хотя, если бы у нас не было Райкрофт Лодж, думаю, у нас хватило бы на это средств.

Джорджи напряглась.

— Ты всегда говорила, что нам не нужен третий дом, — продолжал Хьюго. — Сегодня днем я позвонил в агентство по торговле недвижимостью и попросил их продать Райкрофт Лодж.

Хьюго понимал, что сорвется, если начнет говорить о настоящей причине, почему им нельзя возвращаться в Райкрофт Лодж. То, что произошло на пшеничном поле, всегда будет казаться им обоим слишком ужасным, чтобы говорить об этом вслух. Поэтому он выдумал другую причину. — Я считал, что в охотничьем домике смогу вернуть ощущение простых радостей своего детства. Оказалось, что это невозможно.

В понедельник был прием у Имоджин. Хотя Джорджи прилетела из Вашингтона только утром, после полудня она села в свой черный «бьюик» и поехала в аэропорт, чтобы лететь обратно. Когда она вышла из дверей Национального аэропорта в Вашингтоне, Уитмор сначала не узнал ее.

Когда им оставалось ехать минут десять, Уитмор поднял трубку, чтобы позвонить Хьюго в «Ньюс».

— Не звоните, Уитмор, — предложила Джорджи. — Я все равно собиралась забежать на секундочку в бюро. Подождите нас в машине, мы скоро спустимся.

Когда Джорджи вышла из лифта, девушка в приемной тоже не узнала ее.

— Не беспокойте его, — попросила Джорджи. — Я пройду прямо в кабинет.

Кабинет Хьюго от общего помещения отделяла стеклянная стена. Он только что встал из-за компьютера и подошел к письменному столу. Когда он обернулся и увидел жену, то и он сначала не узнал Джорджи. Потом он восхищенно произнес:

— Тот же самый желтый цвет, что тогда на «Ореоле»!

Несколько секунд оба стояли абсолютно неподвижно, Джорджи у дверей, Хьюго — в противоположном конце кабинета. Хьюго судорожно соображал, что же такое было в облике жены, чего он не замечал раньше. Наконец он понял: это была какая-то не свойственная ей ранее стыдливость. Джорджи выглядела смущенной, она сбросила с себя прежний непроницаемый вид. Не обращая внимания на то, что всем их прекрасно видно, Хьюго подошел к жене, взял ее за подбородок и несколько раз крепко и нежно поцеловал. Затем он чуть отодвинулся и еще раз окинул Джорджи взглядом. Опять притянул жену к себе и потерся щекой о ее щеку.

В машине они сидели, прижавшись друг к другу. По виду Уитмора нельзя было понять, прислушивается ли он к их разговору.

— У меня такое чувство, — заговорила Джорджи, — что вряд ли Ральфу Кернону придет в голову купить мне новый «бьюик» только лишь потому, что мне надоел черный цвет. Поэтому я хочу перекрасить машину. Как ты думаешь, какой цвет лучше?

Вместо ответа Хьюго крепко сжал ее руку.

— Думаю, желтая машина — это чересчур вульгарно. Как насчет зеленого?

— Потрясающе.

Они оба рассмеялись.

На месте разбитых веджвудских ваз в холле у Имоджин стояли теперь две другие фарфоровые вазочки восемнадцатого века. В остальном здесь ничего не изменилось.

В библиотеке Имоджин порхала от одной группы к другой. Она встретила Хьюго и Джорджи с таким видом, как будто только их и ждала сегодня.

— Ты выглядишь еще ослепительней, чем всегда, Джорджи, — сказала Имоджин. — Я и не знала, что желтый цвет может быть так к лицу.

Минут через пятнадцать Джорджи почувствовала за своей спиной сгусток энергии. Еще не обернувшись, она уже знала, что встретится с квадратной физиономией Джока Лиддона. Он вынул изо рта сигару:

— Послушате, Джорджи, мы должны пойти куда-нибудь выпить вместе, — сказал Джок. — У меня есть кое-что интересное для «Уорлд». Помните то предложение по контракту на электронику, которое я передал Яну Лонсдейлу как часть пакета наших услуг, в случае если он замолвит словечко за «Ю-эс Дон»? Вчера мне звонили из КПТЭ. Они заинтересовались. Очень заинтересовались. Это будет большая сделка. Так вы будете завтра в «Уорлд»?

— Всенепременно, — ответила Джорджи, улыбаясь тому, что нахальная прямота Джока, видимо, никогда ему не изменит.

— Я позвоню вам утром, — сказал Джок. — Кстати, а что это за желтое платье? Новое?

Джорджи поймала взгляд Хьюго.

— Это не платье новое, это новая я.