Опасные игры с реальностью 1

Глава 8 Не шлюха

— Что? — она подняла к мне недоуменный взгляд светло-зеленых глаз, в которых угадывались недавние слезы.

— Пепси-Колу, — повторил я, уже совершенно уверенный, что она с Гаи. — Кстати, вы с какого города? Москва, Питер, Самара?

— Из Москвы. Да какая теперь разница! — она закрыла лицо руками и заплакала.

Я присел рядом с ней, махнув подавальщице.

— Как звать-то? — спросил, когда она отняла руки от лица.

— Ирина. Вы тоже не отсюда? Разве такое может быть? — ее пальцы вцепились в край стола.

— Дорогуша, — обратился я к подавальщице, застывшей рядом. — Эту девушку нужно накормить. Куриный суп, жаркое и сырную лепешку. Бокал вина «Красная роза», — распорядился я, понимая, что она голодная и у нее нет денег.

— Мое имя — Серж, — представился я москвичке, когда женщина, обслуживающая столы, удалилась с заказом. — Тоже из Москвы. Ты здесь сколько дней?

— Четыре. Четвертый ужасный день! Это пизд*ц! — выдохнула она, мотнув головой, роняя слезы на стол.

Я заметил крупный синяк с правой стороны лица. Неужели успела заработать у кого-то?

— Успокойся, детка. Все худшее может оказаться позади, если ты будешь благоразумна, — сказал я понимая, что не стоит ее слишком расстраивать. В ее состоянии лучше узнавать о неприятностях дозировано. — Конечно, еще всякое будет, но первые дни самые тяжелые. Уж, поверь, не хуже тебя, знаю, что такое оказаться реально на Флагруме. Знаю, каково здесь особенно первое время: жуткие дни, недели, когда ни копейки в кармане и от голода дрожат ноги и руки. Я через все это прошел. Я был в рабстве. Ублюдок-эльф обращался со мной хуже, чем с собакой. У меня на спине до сих пор следы его плети. А ты радуйся, что сейчас хотя бы на свободе, и всего лишь в отчаянии.

— Как это могло произойти⁈ Это все игра⁈ Скажи, что это игра и мы выйдем из нее! Скажи, что вернемся в нормальный мир! — она сердито, даже зло посмотрела на меня, словно я был повинен в ее положении.

— Думаешь тебе станет легче, если я буду врать, говорить то, что хочется слышать твоим нежным ушкам? — я усмехнулся и полез в карман за сигаретой. — Не будь дурой. Просто прими эту гребаную жизнь так, как она для тебя повернулась. Да, она пока к тебе задницей. Но не ной и не строй иллюзий. Чем раньше ты это поймешь и со спокойствием примешь, тем лучше для тебя.

— Так просто, да? Всего лишь принять? Сказать, все хорошо? Вижу, ты такой же урод, как те двое, что были вчера! Я ненавижу вас всех! Ненавижу Флагрум, игры, миры, все на свете! — она сжала кулачки, вскинув взгляд к потолку, словно проклиная богов, швырнувших ее сюда.

— А что такое интересное случилось с тобой вчера? — спросил я, прикуривая. Мне не нравилось, как она строит разговор. Да, у нее нервное потрясение. Наверное, натерпелась, голодна, сбита с толка и просто в ах*е от реальности, которая перестала быть игрой. Только это не значит, что нужно называть меня уродом и пылать ненавистью к всему и вся.

— Ничего интересного! Хотели трахнуть меня вдвоем за рубль! — она втянула ноздрями табачный дым, и сделала это с жадностью. — Я целый день ничего не ела и пила из реки. Ты когда-нибудь пил из реки грязную воду? Я ночевала у дороги под кустом, и слышала, как за холмом воют волки. Почти не ела позавчера. И до этого лишь кусок хлеба и кислые ягоды. Вчера я едва не стала шлюхой, потому что очень хотела есть!

— Не надо меня оскорблять, милая. Заметь, я заказал для тебя неплохой обед. Может, ты спешишь с выводами и все-таки Серж не такой урод? — я выдохнул струйку дыма прямо на нее. Нет сомнений, что эта сучка прежде курила и теперь мечтает хотя бы об одной благословенной затяжке. — А хочешь трахнуться за пять рублей? Как бы немалые деньги для старта.

— За пять рублей⁈ Какого старта⁈ Старта в профессию проститутки⁈ Я так и знала, что ты такой же, как они! Дай мне сигарету, — она шмыгнула носом, зажмурившись, и чуть позже добавила: — Дай, пожалуйста! Мне очень плохо! Я вообще спортсменка. Только недавно начала курить. Прости. У меня крышу сносит.

Вот это другое дело. Хоть тон поменялся. Я полез в карман, достал сигарету, которых имелось не так много — за ними я планировал отдельную ходку на Гаю. И подумал, что эта сучка, несмотря на крайнюю стервозность, действительно хороша. А еще… Приглядываясь к ней, я не мог понять: то ли она кого-то напоминает, то ли я ее где-то видел раньше.

— Мало пять рублей за полчаса удовольствия? — полюбопытствовал я, протягивая сигарету.

— Я не шлюха. Понимаешь? Может ты привык к такому, но я — нет. Никогда и ни с кем не спала за деньги. Я была обеспеченной девушкой. И у меня есть муж. Мы всего два года как женаты. У меня… — она наклонилась, прикуривая от огонька моей зажигалки.

— У тебя… Забудь обо всем этом, — оборвал я ее. — Здесь у тебя пока нет ничего. Ты здесь пока никто. Нравится или нет, но почти все девушки из нашего мира, попадая сюда, сначала становятся шлюхами. Увы так, детка. По вполне ясной причине: на Флагруме делать больше ничего не умеют. Даже подавальщицами в трактирах они работать не тянут или считают, что это слишком западло. Лишь через несколько месяцев смиряются, обвыкаются и потом, кто как устроится: у кого сколько ума и талантов.

— Не надо причислять меня к «почти всем». Я не буду шлюхой! — она с вызовом глянула на меня, словно именно от меня сейчас зависела ее судьба, и я, этакий мерзавец, не позволял ей добиться в этом мире лучшей доли.

В эту минуту ее светлые зеленые глаза выглядели особо красивыми. А ее гонор… Меня он возбуждает так, что уже тесно члену в штанах. Я видел, что мой с Агатой обед уже принесли, но не спешил вернуться к своему столу, лишь махнул рукой коше, чтобы ела без меня.

— Детка, а во сколько ты себя ценишь. Мне так интересно. Назови цену за один сказочный трах? — я затянулся дымом, тихо посмеиваясь.

— Ты знаешь кого-то еще из наших? Нас здесь много? — перевела она разговор на другую тему.

— В Вятиче знал только Оксану, не помню ее фамилию. Она тоже из Москвы. Работала в портовой таверне «Капитан Боррис», но куда-то пропала. Говорят, перебралась в Кронград. Ах, да, еще здесь в Вятиче были Серго и Шмель — разбойничали, наводили ужас на рынке — их убили. Еще Сюзанну Оганесян, она вроде как уплыла в Леадор, свихнувшись на любви к эльфам. Кажется, даже добровольно стала рабыней одного из длинноухих. В Китеже знаю аж пятерых наших девочек. Кстати, все кроме Стеллы, начинали шлюхами, — я прищурился от дыма. — А Стелле повезло — ее брат поначалу поддержал. Есть еще кое-кто, не хочу вспоминать, перечислять. Все равно это сейчас без пользы. До наших в других городах не так легко добраться и не факт, что они тебе помогут. Тем более не факт, что наши девочки, которые подрабатывают в тавернах, будут тебе рады. Для них ты просто, увы, красивая и опасная конкурентка.

— А наши бравые парни предложат то же самое, что и ты за пять рублей, — она горько усмехнулась.

В этот момент подошла подавальщица и поставила на стол тарелку с куриным супом, рядом положила сырную лепешку.

— Нет, они предложат то же самое за три рубля, — ответил я, придвинув к ней тарелку. — Кушай, Ирочка. А я не буду мешать — пошел за свой столик.

Так и сделал, встал и направился к своему остывающему обеду, который для меня заказала Агата — она знает мои вкусы.

Обедали мы с кошей почти молча, довольно улыбаясь друг другу, радуясь не только на редкость удачному дню, но вкусной еде, которую доводится отведать нечасто. Когда я доедал свинину по-братищенски, подавальщица принесла кружку эля с балыком, что стало для меня неожиданностью — это коша для меня так постаралась. Как же приятно делать друг другу приятное!

— Милая, — остановил я подавальщицу и кивнул на сидевшую в одиночестве Ирину, — сразу посчитай и за тот столик.

— Сершш, мы очень богаты! Очень! Ты же будешь продавать те драгоценности? — прошипела Агата. Видно, она никак не могла успокоиться — блеск «сокровищ», недавно разбросанных мной на кровати, еще отражался в ее глазах.

— Да, детка. Продадим, но не все. Некоторые штучки пока придержу, — я подумал, что если мне судьба увидеться с княгиней Ольгой, то очень кстати подарить ей какое-нибудь из тех красивых колец.

Ведь в меню в окне «Задания» не просто так появилась строка «Побывать в княжеском дворце. Выразить почтение княгине Ольге». Значит, будет такая возможность. И выразить почтение княгине лучше редким для этого мира подарком.

— Мы сразу после обеда пойдем продавать? — не унималась Агата.

— А куда спешить, денежки у нас пока есть. Пойдем прогуляемся, приценимся, — почти разобравшись со свининой, я глотнул прохладного эля, и заметил, как Ирина встала из-за стола и приближается к нам.

— Я согласна, — мрачно сказала она, отведя взгляд в сторону. — Только давай без извращений и хотя бы за семь. Очень нужны деньги. Я должна вырваться их этого дрема! — она заломила руки и вскинула взгляд к потолку.

— Хорошо, за семь. Это разумно, детка. Подожди, пока закончу с обедом и поднимемся в мой номер, — ответил я, вполне понимая, что мои слова, это типа: «подожди, пока барин кушает», несколько унизительны для нее. Негоже так обращаться с землячкой, которая очень нуждается в помощи. Но сейчас мне хотелось опустить ее с небес на землю. Уж поверьте, не понтов ради, но для ее же пользы. Добрым для этой Ирочки я смогу стать потом, как только с нее слетит столичная спесь. Я не сволочь, по отношению к людям, даже к тем, которые не слишком милы со мной.

Сделав недовольное лицо, землячка вернулась к своему столику, а я еще раз отметил, что она прекрасна не только лицом, но и фигурой. Может быть грудь чуть маловата и задница не столь выпукла на мой вкус, но в ней была кошачья грация. Реально такая же грация, как у Агаты.

— Подождешь здесь, я ее трахну в нашей комнате? — спросил я свою кошу.

— Да, мой дорогой, — кеошерийка лизнула меня в щеку.

Допив эль, я встал, прихватил с собой котомку и махнул рукой Ирине.

До двери в мою комнату мы шли молча, хотя, казалось бы, тем для разговора у нас вагон и сто тележек. Звеня ключом, я отпер дверь и пропустил ее вперед.

— Эта кеошерийка, что сидела с тобой, она кто тебе? — неожиданно спросила бывшая москвичка.

— Агата — моя лучшая подруга. А что? — на всякий случай я запер двери изнутри.

— Ничего. Ведет себя, будто твоя любовница. Трахаешься с кошками? — сказала она, подходя к окну. — Я боюсь подцепить что-нибудь.

— Во-первых, Агата мне просто подруга. Лучшая подруга, которых у меня никогда не водилось. А во-вторых, я с ней не трахаюсь. Очень советую, сбавь свой гонор, — я повернул ее к себе и поднял подбородок, заглядывая в глаза.

Она лишь недовольно засопела, отводя взгляд.

— Я хочу, чтобы ты сначала взяла в рот, — внятно проговорил я. Мне действительно так захотелось, чтобы обломать ее борзость. — Если сделаешь это хорошо и будешь нормально себя вести, то получишь кое-что в награду.

— Даже у мужа в рот не беру. Вернее редко. Блин, ты понимаешь, я ему никогда не изменяла! Ты это можешь понять⁈ — казалось, из ее глаз сейчас брызнут слезы.

— А ты можешь понять, что ты сейчас не в Москве и больше не королева положения? Давай, детка, раздевайся. Познакомимся ближе, — я поступал жестоко, и вполне это понимал.

Если бы она не повела себя так сразу, то я бы вовсе не настаивал на таких отношениях, а просто бы накормил обедам и дал хотя бы рублей десять — хватит на первое время, чтобы понять, что к чему в Вятиче, может найти какую-то не слишком унизительную работу. Я бы даже предложил ей присоединиться ко мне с Агатой… Хотя нет, это под большим сомнением — избалованная московская сучка стала бы для нас обузой. Такое возможно лишь потом, когда она освоилась бы, стала бы хоть чего-то стоить в этом непростом мире.

Она нехотя распустила завязки на талии, расстегнула пуговку и начала стаскивать платье. Я тоже не стал отдалять приятный момент, расстегнул рубаху, занялся ремнем. Прежде чем снять штаны, замер на полминуты, любуясь ее красивым телом: подтянутый животик, даже слегка угадывается рельеф мышц, длинные ровные ножки, грудь небольшая, но явно упругая.

— Ты сказала, будто занималась спортом? — спросил я, все-таки позволяя штанам упасть на пол.

— КМС по художественной гимнастике, — она отвернулась к окну. — Хотя, что с этого толка здесь. Лучше бы я занималась кикбоксингом, как мой муж.

— Ну давай, покажи на что способны КМС, — я повернул к себе и обнял теперь уже голое тело.

Затем поцеловал в подбородок, в губы. Она неохотно ответила, затем сказала:

— Может просто трахнешь? Я хорошо это делаю… Я горячая, правда.

— Просто трахнуть, детка, это слишком просто, — нажал на ее плечи, заставляя опуститься на колени.

Она подчинилась, откинула волосы с лица. Светло-зеленые глаза смотрели снизу вверх, полные муки и нерешительности.

— Откуда у тебя такой синяк, — я дотронулся пальцем до синеватой припухлости с правой стороны ее лица.

— Оттуда… Представь себе, в рот не хотела брать, — со злой усмешкой ответила она. — Один пьяный негодяй за это ударил.

— Но все-таки взяла? — я погладил ее блестящие каштановые волосы.

— Нет, — сказала она и коснулась пальчиками моего члена, который нетерпеливо топырился. — Так кончился мой первый день в попытке поработать здесь обслугой в таверне. Я тоже ударила того мерзавца и убежала.

— Серьезная ты девочка… — мой труженик вздрогнул от прикосновения пока еще сухих губок.

Кончиком языка она лизнула головку, провела по шкурке. Нежно, едва касаясь выше, добралась до вздрогнувшего живота. Не представляю, какой у нее в этом вопросе опыт, но знаю, что многие гламурные московские сучки делают это с большой выдумкой, начитавшись всяких «кама-сутр».

Она начала целовать член с боку, одновременно лаская головку пальцами. Затем взяла ее в рот, украдкой глянув на меня. Странно, у этой девочки даже с х*ем во рту, по-прежнему был мятеж в глазах. Решительный такой, прям до глубины души. Наверное, Флагрум ее не скоро обломает. Я прикрыл глаза от блаженства, ощущая тепло и влагу ее ротика. Редкие причмокивания особо разгоняли мою кровь. Кровь будто гудела, билась в теле, раздувала вены моего члена.

Погладив волосы Ирины, я слегка нажал на затылок, погружаясь до горлышка. Она сделала несколько глотательных движений, рождая во мне бурю приятнейших ощущений. Вытащила окаменевшего воина полностью, поиграла язычком с головкой и взяла ее за щеку, причмокивая. Я провел пальцем по ее щечке, округлившейся бугром. Жар начал разливаться по телу и сейчас мне безумно захотелось ей засадить. Поиметь ее уже не в рот, а в киску, которая, подозреваю, стало мокрой — я чувствовал, что наша игра стала небезразлична не только мне, но и начинающей шлюхе.

— Иди сюда, — я поднял ее, подхватывая под руки и усадил на стол. — Хочу тебя здесь, сучка. Посмотрим, как КМС раздвигают ноги.

Мои слова ей явно не понравились — скривилась. Я стянул с нее трусики и сразу вонзил два пальца в лоно. Я угадал — оно уже взмокло. Основательно так взмокло.

От игры моих пальцев Ирина закусила губу и зажмурилась, но не проронила ни звука. Только мышцы подергивались на ее животе, когда я погружался глубже. Хороша, сучка. На редкость хороша! И от того, что она сдерживалась, довести ее до оргазма захотелось с еще большей силой. Подразнив нежную вагину, поласкав немного клитор, я раздвинул ноги гимнастки пошире — реально получился шпагат. Затем направил окаменевший от нетерпения член в ее пещерку. Засадил сразу глубоко. Вот тут она не сдержалась, вскрикнула судорожно выгибаясь, сжимая стол так, что столешница едва не раскрошилась в ее пальцах.

— Нравится, детка, — я притянул ее к себе и двинулся в мокрой пещерке, вытаскивая наполовину… И погружаюсь с приятным, страстным ударом.

Моя левая рука сжала ее грудь, пальцы помучили твердый как камешек сосок. Ирина все чаще подавалась мне навстречу, держа ноги шпагатом и насаживаясь на член. Прекрасное тело гимнастки подрагивало от волны нарастающего удовольствия.

Мокрым от ее соков пальцем я провел по ее подбородку, потом по приоткрытым губам. Она лизнула его, с желанием взяла в рот. Я подхватил ее под ягодицы, чувствуя близкий огненный финал. Двинулся в ней резко и часто, буравя мокрую дырочку на всю глубину. Ирина выгнулась и закричала. Ее затрясло от оргазма. Жутко затрясло, так что стол заходил ходуном. Мне очень хотелось кончить ей в рот, но я был уже на грани и поменять позицию не успел бы. Я со страстью прижал Ирину к себе, грубо сдавил ее ягодицы. Еще несколько решительных ударов, от которых она вскрикивала и извивалась, и я превратился в вулкан Член задергался в ее пещерке, выстреливая потоками густого семени.

Боги, какое это удовольствие! Воистину небесное! Я ее не отпускал еще минуту, пока все семя не вытекло в ее сладкую киску. Мысль, что в нее, наверное, нельзя было кончать, мелькнула где-то на заднем плане. Будто в подтверждение Ирина прохрипела, вырываясь:

— Сволочь, нельзя в меня было!

— Надо было предупреждать, — ответил я, неохотно отпуская ее.

— Надеюсь обойдётся, — она на несколько мгновений замерла, загибая пальцы и считая дни.

— Там можешь помыться, — я указал на ширму, за которой имелся умывальник и добавил ей в след: — Быть шлюхой не так плохо. Ведь ты кончила. Тебя вон как колбасило на столе, чуть мебель не сломалась. Получила порцию кайфа, еще получишь за это деньги.

Если бы меня не ждала Агата, то я бы еще порезвился с ней. Моего запала точно бы хватило еще на пару раз. Но придется на этом сегодня закончить. Достав из котомки кошелек, я отсчитал семь рублей, положив их на столе. Хотелось дать ей больше, но не последний же раз: надеюсь, увидимся завтра или даже сегодня вечером.

— Где здесь можно купить самое дешевое платье? — спросила она, выглянув из-за ширмы.

— Недорогие лавки в районе Ремесленников — это севернее доков. В Гостином дворе еще посмотри, — объяснял я под плеск воды умывальника. — Говорят, в Гостином часто дешевые привозы, но это как повезет.

Когда Ирина вышла из-за ширмы, поправляя мокрое местами платье, я указал на монеты на столе. Ее платье, надорванное и, честно говоря, весьма несвежее, в самом деле портило вид моей землячки.

— Денежки не забудь, — напомнил я, нащупав на дне котомки одну из зажигалок и браслет, вытащил и протянул ей: — Это возьми — маленький приз.

Зажигалку она приняла молча, а браслет повертела в пальцах и с недовольством сказала:

— Пластмассовая ерунда? И что мне с этим делать? — Ирина все-таки надела его на запястье. — Ладно, спасибо. Дай еще сигарету. Пожалуйста… Я курить начала полгода назад, когда с мужем разругалась. У меня вообще, эти последние полгода вся жизнь под откос. Кстати, из-за этого начала играть во «Флагрум». Раньше, я даже посмеивалась, кто тратил жизнь на глупые компьютерные игры.

Вот так, она все-таки не совсем потерянная: учится просить и быть благодарной, осознает постепенно свои плюсы и минусы.

— Если включишь ум, то поймешь, что таких браслетов здесь нет, и продать его можно очень хорошо, — заметил я, выслушав ее короткую исповедь. — Возможно продашь дороже, чем если б он был из настоящего жемчуга. Это уже как повезет. Хочешь еще вечером заработать? — спросил я, когда она ее взгляд с гораздо большим интересом снова вернулся к браслету.

— Так как сейчас? — она усмехнулась.

— Да, — я тоже усмехнулся. — Тебе же понравилось.

— Честно? — она повернулась ко мне, глядя с вызовом.

— Честно, — я кивнул.

— Мне хочется умереть. Но я не умру. Я обязательно выживу. И отомщу всем, кто меня унизил и обидел, — она направилась к двери, сжав в кулаке зажигалку с сигаретой и семь рублей. — Открой двери!

Я щелкнул замком, открывая, и подумал: «Она в самом деле не как все. Прямо интересно кем станет эта девочка на Флагруме, когда обживется здесь. Наверное, я зря с ней так. Сосать х*и по тавернам не для нее».

— Ира, — окликнул я ее в коридоре.

Она обернулась.

— Еще хотела спросить… — произнесла она раньше, чем я успел продолжить: — Что ты знаешь о Сестрах Ночи? Можно их как-то здесь найти?

— В общем-то ничего не знаю. К счастью, не пересекался, — ответил, ненадолго задумавшись. — Ты всерьез думаешь их найти?

— Всерьез. Если жизнь обходится со мной так скверно, то и я не собираюсь с ней шутить, — отозвалась она с решительностью.

— Знаешь, что, Ирочка, совет тебе дам гораздо более полезный, чем мысли о Сестрах Ночи: иногда отсюда выбрасывает в наш родной мир, но, как правило, выбрасывает ненадолго. Минут пятнадцать, потом снова окажешься на Флагруме. С тобой, наверное, такого пока еще не случалось. Запомни: эти пятнадцать минут в родном мире можно использовать с большой пользой. Как окажешься там, просто сожми в кулаке полезную вещь и держи ее, — сказал я и подумал, что она все равно сейчас меня не поймет. Она, поглощенная своими мыслями, не желает слушать, вникать. С ней рано пока говорить об этом. Рано. Сначала она должна пройти через отчаяние, хлебнуть чуть больше горя, лишь тогда научится слушать, понимать, ценить то, что ей дает этот мир и другие люди.

— Это все? — резко спросила она, будто подтверждая мои мысли, и пошла быстрыми шагами к лестнице.

— Ну и дура, — негромко сказал ей в след. Она этого уже не слышала.

Сестра Ночи, черт бы ее побрал! Неужели она всерьез думает найти их здесь и примкнуть к ним? О Сестрах Ночи я знал лишь из игры: тайное общество девушек, поклонявшихся Леде — так назвалась в этом мире луна. Их промыслом были убийства, темная магия и какие-то недобрые ритуалы. В игре вступить в это закрытое общество лишь по своему желанию было нельзя. Никто не знал где они обитали и какие условия или какие квесты следовало выполнить. Знаю лишь, что членство в Сестрах Ночи давала какие-то серьезные преимущества в игре. Но здесь не игра — здесь реальный Флагрум, и поэтому здесь почти все очень по-другому. Тут же вспомнились слова Ирины: «отомщу всем, кто меня унизил и обидел». Уж не связано ли это как-то с ее интересом к Сестрам Ночи? Она в самом деле такая мстительная сука? В какой-то миг у меня даже мурашки поползли по спине. Может и я в ее черном списке? И еще вспомнились ее странное для девушки сожаление: «Лучше бы я занималась кикбоксингом, как мой муж». В памяти шевельнулось что-то. Когда-то прежде я определенно видел эту строптивую девочку раньше и это было как-то связано с кикбоксингом. И тут меня осенило: ее фото я видел на странице ВК Алана Башарова. Она его жена! Конечно же, да! Алан занимался кикбоксингом до прихода в наш «Статус Плюс» и именно ему и мне посчастливилось выиграть на новогоднем корпоративе комплект «Флагрум» и новую модель шлема виртуальной реальности.