Опасные союзники

24

В сенном сарае было весело, лесничий и Бурраш трясли друг друга за грудки и, не переставая, рассказывали солдатские байки – каждый свою. На столе стояла стеклянная реторта с вишневой наливкой мер на восемь, треть которой они уже выпили.

Лицо лесничего горело, как поле майских маков, а у Бурраша румянец пробивал даже сквозь зеленоватую шкуру.

Два масляных фонаря освещали этот праздник, и, пройдя мимо публики, Мартин лег на свою лавку и вскоре уснул. Он проспал много часов без всяких сновидений, а проснувшись, не сразу понял, где находится.

С внешним миром его связывали лишь ленты солнечных лучей, пробивавшихся из-под камышовой крыши.

Мартин поднялся, осмотрелся и не обнаружил никого из приятелей. Матрасы были аккуратно взбиты, а на столе от вчерашней попойки не осталось ничего – он был чисто вымыт и протерт.

Снаружи доносились голоса, Мартин узнал Бурраша и вышел во двор, щурясь от яркого солнца.

– А вот и начальник! – радостно произнес Бурраш, который уже утром принял еще наливки. Они с лесничим сидели за столом под навесом и завтракали.

– Доброго утра честной компании, – поздоровался Мартин.

– Как вам у нас спалось, господин хороший? – с неожиданным уважением спросил лесничий.

– Вы знаете – дома так хорошо не спал, как у вас. До ломоты в костях проняло! – признался Мартин, и лесничий довольно засмеялся.

– Это у нас от воздуха горного и особого расположения местности. Люди непривычные, особенно из города, всегда это замечают. Садитесь, покушайте оладий перед дорогой. Они у нас отменные, жена с работницей до света ради гостей поднялись и расстарались, мне такие именины давно не устраивали.

– А мне понравился ваш ставок, – вошел в разговор Рони, выходя из-за сарая и вытираясь рубахой. – Вечером вода свежая, а утром – студеная! То, что нужно!

– До ветру туда? – негромко уточнил Мартин, указывая на дощатую кабинку в глубине двора.

– Нет, – мотнул головой Рони, – я тоже едва не ошибся. За конюшней это дело находится.

– Вот так шутка, – хмыкнул Мартин. – Вот бы я перед всем обществом опозорился.

– А я туда уже ломился, хорошо хоть работник все объяснил.

– Сейчас приду! – пообещал Мартин и отправился за конюшню.

Сделав свои дела, он спустился к ставку и умылся, настороженно поглядывая в глубину, где имелось видимое дно, над которым покачивались стебли болотных трав. И никакой ямы, только воспоминания.

Наскоро освежив лицо и слегка смочив волосы, Мартин поднялся во двор и сел за стол, где его ожидала горка еще горячих оладий, зажаренная сметана, мед и настойка, если потребуется. Но он выбрал травяной отвар.

– Эх, Мартин, неохота мне отсюда уезжать… – прошептал ему Рони, который вовсю наворачивал оладьи со сметаной.

– Да, местечко сытное, только вечно нас здесь кормить не будут.

– Я не про это.

Рони тряхнул головой, как жеребец, и сдавленно захихикал.

– Что с тобой такое? – удивился Мартин и покосился на лесничего с Буррашом, которые все еще были поглощены полупьяной беседой.

Перед воротами работник обихаживал приготовленных к дороге мулов. Они выглядели довольными и успели навалить кучу навоза.

– Я здесь такую девку встретил…

Сказав это, Рони прикрыл глаза и покачал головой, показывая, что слова здесь бессильны.

– А что за девка?

– Не разобрался. Должно, хозяйская дочка, поэтому я и скрываюсь, понимаешь?

– Так у вас было что-то? – не понял Мартин.

– Да когда чему быть-то? Только утром ее и увидел. Ох и девка, я тебе скажу…

Рони снова закрыл глаза и покачал головой.

– Да сколько их еще будет, этих девок, тем более что мы сейчас уедем – и вся любовь. Глупости все это.

– Нет, не глупости, я сюда еще наведаюсь, Мартин.

Рони съел еще полдюжины истекающих сметаной оладий и дожевывал последний, сосредоточенно глядя перед собой.

– Я, понимаешь, спускаюсь, а она белье в ставу полощет. Талия осиная, коса вороная – до пояса, а как взглянула на меня, так до пеньков продрало – честное слово.

– Мы уедем, и девки этой ты больше не увидишь, – гнул свое Мартин.

– Позволь не согласиться, дорогу сюда я хорошо запомнил – еще вернусь, а то и посватаюсь!..

– Тихо ты, – осадил его Мартин, покосившись на лесничего и Бурраша, однако они налегали на наливку и ничего не слышали, – если это хозяйская дочка – берегись, лесничий старый солдат, у него разговор короткий.

– Она мне говорит: пришел – раздевайся. Представляешь? Я весь пупыркой покрылся от такого предложения – раздевайся, говорит…

– Так у вас что-то было?

– Да когда? Я взял да и сбросил штаны, как просила, а она говорит – ныряй в став, охолонись, я нырнул. По самому дну прошел в длину, там, где кувшинки, а как вынырнул, ее нет!..

– Тихо ты, – Мартин снова покосился на лесничего.

– Ее нет, – уже тише добавил Рони. – Сбежала с бельем своим. Вот я оделся и пошел в гору – к вам.

– Ну и заткнись.

– Как заткнуться-то, Мартин? Погорел я. Никаких мыслей, кроме нее.

– Ох, дурак, – чуя неприятности, покачал головой Мартин. – Ты ее ни имени, ни роду не знаешь, и сразу свататься.

– Спросил! Ригондой ее зовут. Ри-гон-да.

– Что еще сказала?

– Поначалу сказала – ты искать меня будешь, но не ищи, сама тебя найду.

– А потом ты нырнул?

– Потом нырнул.

– Ну и дурак.

– Да почему же дурак?

В этот момент разговор Бурраша с лесничим неожиданно закончился.

– Ну, отряд, пора нам в дорогу! – объявил орк, и они с лесничим выпили на дорожку по полной кружке.

Мартин сунул в рот еще пару оладий и торопливо поднялся, ему хотелось поскорее убраться отсюда, поскольку он начинал ощущать скрытую угрозу. От кого и от чего – непонятно. Но угроза давила и заставляла морщиться, как от глубокой царапины.

Вся компания поднялась из-за стола и направилась к воротам. Заметив это, работник открыл створку и потащил мулов со двора.

Рони поспешил за ним, а Мартин, чуть задержавшись, вышел следом и подоспел в тот момент, когда Рони стал расспрашивать работника.

– Слушай, что за девка у вас здесь, а? – спросил он, хватая работника за локоть.

– Какая еще девка? – отстранился тот, поскольку Рони выглядел очень взволнованным.

– Ну как какая? Удивительная девка: сиськи через край, стан тяжелый, талия тонкая и дыхание сладкое, неужели у вас таких много?

– Да нет тут никаких девок, работницам давно за сорок, вот и все молодки.

– Ну, прекрати зенки-то пучить, я тебе заплачу, хочешь? Ее Ригондой зовут, не девка, а пожар просто!..

– Да будет вам, господин хороший, людей пугать! – неожиданно воскликнул работник и оттолкнул Рони. – Ригонда полтора года как пропала…

– Куда пропала? – не понял Рони.

– Никто не ведает, куда. Пошла белье полоскать в ставу и пропала! Мы пришли, а ее нет! Корыто деревянное стоит, и тряпки по ставу раскиданы, а она исчезла!.. Сказывали, утопла, но в ставу все прошли – нет никакого тела, и в лесу не нашли, и холмы обшарили.

– Что ты такое мелешь, если я сегодня только утром…

– Постой, Рони, давай отойдем, – вмешался Мартин и потащил младшего товарища в сторону.

– Послушай, Мартин, должно, мужик просто запутался…

– Это ты запутался, парень. Нет твоей Ригонды в живых, тебя призрак в оборот взял, крови твоей захотел, а ты на нее и польстился!

– Постой…

Рони попытался вырваться, но Мартин держал его, как клещами.

– Выкинь это из головы, Рони, приблуда это!.. Будешь думать о ней дальше – пропадешь!..