Опасный инстинкт

Глава 1. Часть 1

- Какие планы на вечер?

Ответом Сильвестру Омарову была тишина. Подобрав одну загорелую ножку под роскошный зад, а другую свесив с массивного кожаного кресла, Ева отрешённо смотрела в большое панорамное окно.

Вообще-то, он любил, когда после секса она ходит какое-то время голой, но сегодня позволил накинуть чёрный полупрозрачный пеньюар. Разумеется, без белья.

- Ева!

- А? Что? – вздрогнула она, едва не свалив с подлокотника нетронутый бокал вина. Обернувшись, моментально преобразилась: натянув соблазнительную улыбку, вцепилась в фужер. – Прости, я задумалась.

- Что-что ты сделала? Задумалась? – переспросил он и разразился булькающим смехом, перешедшим в натужный кашель. Наклонившись, принялся бить себя кулаком по груди, раздражённым жестом отправляя девушку с её помощью куда подальше.

Ева топталась рядом со стаканом воды, нервируя показной заботой:

- Мне кажется, тебе пора пройти обследование у доктора Шумма, милый.

- Это у того старого еврея? Которому ты отсасывала глазами за званом ужине у Вознесенского? Думаешь, я не заметил, как ты потекла при виде его Кадиллака и…

- Ну хватит уже, прекрати! Ты же знаешь, что мне никто кроме тебя не нужен! – надула губки Ева и ласково погладила Сильвестра по плечу. Прижавшись упругой «тройкой», провокационно потёрлась буферами о его спину. – Ты же у меня один такой…

- …идиот?

- Ну не-ет - любимый! Самый добрый, самый щедрый, самый…

- …легкоразводимый?

- Силечка, ну прекрати немедленно, я же обижусь!

- Ну ладно, ладно, хватит ездить мне по ушам. Иди попарь попку в джакузи или чем ты там ещё занимаешься, когда бездельничаешь, - добродушно разрешил он и хлопнул девушку по пятой точке. - А бездельничаешь ты всегда.

Ева выдавила вымученную улыбку и снова опустилась в кресло, присосавшись к вину.

Вот же дура! Неужели она всерьёз считает, что он верит, будто она ложится под него по большой и чистой любви? Он-то уж точно не дурак и себя в зеркале видит - на тридцатипятилетнего жеребца не тянет даже со смазкой. А ей нравятся именно такие – перекачанные олухи с каменной елдой, которые трахают всё, что шевелится. Нравятся, он знает это как никто. Но мечтает она об одном, а задницу подставляет ему – старому обрюзгшему миллионеру. Таковы реалии современности, таковы нравы сегодняшних женщин. Каждая из них продажная шлюха и купить можно любую - это он тоже знал не понаслышке.

Заходящее солнце светило в окно, окрашивая шикарную постель багряными всполохами. Простыни смялись и выглядели неопрятно, одеяло сползло. Сильвестр скривился и, подняв двумя пальцами с пола покрывало, небрежно бросил на кровать. Он терпеть не мог хаос в своём жилище.

- Где Зоя? – обратился к Еве, и та снова вздрогнула, подпрыгнув. Глаза как блюдца, с лица схлынула краска.

- Ч-что ты сказал? Прости, я…

- Я спросил – где горничная? – терпеливо повторил он, тем временем внутренне закипая.

Ева распахнула глаза ещё шире и бросила быстрый взгляд на настенные часы:

- Зоя? Ээ… я её отпустила.

- И какого чёрта? Кто теперь будет убирать всё это дерьмо? – взревел он, отпихнув валявшуюся под ногами декоративную подушку.

- Но, дорогой, мы же всё равно собирались утренним рейсом лететь в Стокгольм, а у Зои так давно не было выходного, что я подумала, что пока нас не будет… - едва слышно проблеяла Ева и заткнулась, уловив недобрый настрой Сильвестра. – Извини, надо было спросить у тебя… да?

- А Герман? – рявкнул он, и Ева буквально вросла в кресло, втянув голову в плечи.

- Германа я тоже отпустила… - пискнула, обнажив ряд белоснежных зубов. – Ну зачем нам водитель, мы же всё равно улетаем…

- Это мой дом и моя прислуга, ты не имеешь никакого права распоряжаться людьми, которым плачу́ я!

- Ну Силечка…

- Бога ради, Ева, не открывай свой рот не по назначению! – раздражённо буркнул он, остывая. – Убери тут всё и простыни поменяй.

- Хорошо, как скажешь, дорогой, - подпрыгнула с кресла, с готовностью приступив к уборке.

Сильвестр Омаров часто слышал в свой адрес, что он латентный тиран. Но он так не считал - он не латентный тиран, он просто тиран, которому нравится помыкать людьми, особенно женщинами. Управлять ими, наказывать и баловать по своему желанию. Он слишком много тратит на своих шлюх, поэтому имеет полное право делать с ними всё, что заблагорассудится.

Ева, пожалуй, была единственной женщиной, к которой он был благосклонен более чем она того заслуживает. То, что она не так давно натворила, раньше, с другими потаскушками, наказывалось им нещадно, но ей он всё спустил с рук. Чем-то это стерва его всё-таки зацепила. И уж конечно не сиськами. Кажется, на старости лет он совсем растерял последние мозги и запал-таки на продуманную сучку.

- Ладно, отпустила – и Бог с ними, - запахнув плотнее махровый халат, снизошёл до одобрения Сильвестр. – Уберёшь тут, потом ужин подогрей. Лизавету, я так понимаю, ты тоже домой отправила?

- Силюша… но они же тоже люди, у них семьи… - стягивая наволочку, проворковала Ева.

- И с каких это пор ты снизошла до черни? Вспомнила о своих провинциальных корнях? – поддел Омаров, и Ева, горделиво тряхнув гривой, проигнорировала вопрос.

Сильвестр довольно улыбнулся - ему нравилось, как она вспыхивала и бесилась при упоминании своей родословной. Конечно, она отпиралась, рассказывая небылицы о своей знатной семье из Петербурга, но он-то прекрасно знал, откуда она родом и с какого дна всплыла.

- Ладно, убирай, пойду сделаю пару звонков, поужинаю и потом на боковую. Утром рано вставать, - он громко зевнул и, почесав через халат пятую точку, кряхтя и постанывая пошёл на выход.

- С-силя… - услышал осторожное за спиной.

- Чего тебе? – бросил, не оборачиваясь. Ева ничего не ответила. В комнате повисла какая-то неживая могильная тишина, даже часы будто замедлили ход. Вновь испытав волну раздражения, Омаров тяжело повернулся всем корпусом: – Ну и чего ты молчишь? Язык проглоти…ла...

Часть 2

***
- Ева, Бога ради, только не ори, - не успел произнести Омаров, как девушка, бросив наволочку, истошно завизжала.

Он и сам испугался не на шутку, но старался не терять самообладания. В девяностые он всякого повидал, сколько раз ему приставляли к виску «хлопушку» - не сосчитать. А уж сколько приставляли кому-то по его указке…

Если этот псих явился сюда один – то ему крышка. Дом оснащён высокочастотными инфракрасными камерами слежения, этот кусок идиота не успеет даже шаг сделать, как получит удар под дых от ОМОНа. А уж эти ребята знают своё дело.

Облизав пересохшие губы, Сильвестр перевёл взгляд на практически незаметную всегда светящуюся под потолком красную точку.

Красная точка не светилась.

Кто-то отключил камеры.

Вот тут ему стало по-настоящему страшно. Страшно настолько, что одеревеневшие ноги буквально приросли к полу. Язык прилип к нёбу, стало трудно дышать.

Ева визжала не прекращая, приседая и заламывая руки. Мужчина в чёрном сделал несколько шагов вперёд и приставил пистолет к голове девушки:

- Закрой пасть, - тихо, но твёрдо приказал он, и Ева резко заткнулась. Дрожа всем телом, послушно сжала губы, не мигая смотря в круглые, неровно обрезанные прорези плотной маски. - Так-то лучше, - одобрил мужчина и махнул рукой с оружием в сторону кровати: - Сядь.

Ева, пятясь задом, послушно выполнила указание, дрожащими пальцами стыдливо прикрывая уже полностью оголившуюся грудь.

- Теперь ты, - перевёл пистолет на Сильвестра, - мне нужны камни.

- К-какие камни? – хрипло прокашлял Омаров, ощущая давление в грудной клетке. И тут же попытался взять себя в руки: затянув потуже пояс халата, вздёрнул поросший плешивой щетиной подбородок: – Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты вляпался, дурачьё? Дом нашпигован камерами, сейчас сюда прибудет охрана и тогда…

- Ну кого ты лечишь, отец? «Большой брат» крепко спит, и о наших шалостях никто не узнает.

Сильвестр не видел его лица, но всеми фибрами души ощущал улыбку незнакомца.

Бессовестно ржёт ему в лицо, ощущая себя на коне. Ему – Сильвестру Омарову, влиятельному человеку в мире нефтяного бизнеса!

- Кто ты такой? – задал глупый вопрос, понимая, что ответа он на него не получит. Ему просто нужно было потянуть время и как-то добраться до прикроватной тумбы, в верхнем ящике которой лежал именной раритетный «Кольт» тридцать восьмого калибра.

Ева сидела совсем рядом с тумбой – стоит только руку протянуть. Она же знает об оружии, так почему же застыла как тупоголовая обезьяна?! Надо спасать свою задницу! Ну же, детка, шевели своими куриными мозгами!

Сильвестр как мог посылал глазами знаки Еве, но она словно зависла, в ужасе смотря на грабителя, и будто бы даже перестала дышать.

- Пошли, - бросил грабитель хозяину особняка, кивнув в сторону спрятанного за фальш-панелью бронированного сейфа. – Пошли-пошли, у нас мало времени.

Вот это совсем выбило почву из-под ног. Откуда ему известно о сейфе? Никто не знал о его существовании, ни одна живая душа! Кто он такой, этот чёртов сукин сын?

Сильвестр сделал неохотный шаг навстречу, и, пошатнувшись, вцепился в бронзовую статуэтку массируя свободной рукой грудную клетку. Скривившись в гримасе боли, прохрипел:

- Мне нужны таблетки. У меня… сердце… срочно… Они там… - протянул дрожащую руку, - там лекарства, в ящике.

Мужчина раздражённо цокнул и закатил глаза:

- Ладно, хрен с тобой, бери, а то ещё ноги протянешь раньше времени. Только живее!

Сильвестр, прихрамывая и стоная, приковылял к тумбочке и открыл верхний ящик. Книга, коробка кубинских сигар, блокнот с записями - пистолета на месте не было.

Не веря своим глазам, перерыл содержимое ящика и, убедившись, что там точно нет того, что ему нужно, рывком открыл следующий. Потом ещё один.

Пистолета не было! Кто-то его забрал.

Но кто?

Выходит, этот ублюдок был здесь раньше и как следует осмотрел территорию. Выяснил, как отключаются камеры, где хранится оружие и крупная партия бриллиантов, в которые вложена чуть ли не половина нажитого им состояния! Неделю назад ему прислали камешки чартерным рейсом прямиком из ЮАР, он лично хотел переправить их в Швейцарию и положить в оплаченную на десять лет вперёд ячейку.

Никто не знал об этом: ни его охрана, ни партнёры по бизнесу, ни всюду сующая куда не следует свой нос Ева. Так откуда это стало известно придурку, играющему в гангстера из дешёвого вестерна? Маска, пушка...

Был бы Сильвестр хотя бы лет на десять моложе, он бы самолично расправился с этой жалкой пародией Фантомаса, но сейчас понимал, что силы явно не равны. Парень молод и силён – это видно по атлетическому телосложению, широким плечам, бугрившимся под черным свитером мускулам. Судя по голосу – не больше тридцати-тридцати пяти.

- Чего ты там копаешься? – беспощадный металл коснулся поясницы, и Сильвестра прошила позорная дрожь. Колени подогнулись, и он снова едва не упал, только теперь уже по-настоящему. - Пошли, время поджимает, - подтолкнув дулом в правильном направлении, мужчина незримой тенью шёл за плетущимся словно на плаху Сильвестром. – Сейчас ты откроешь сейф и достанешь оттуда бриллианты. Все бриллианты, не вздумай меня обмануть.

Его бриллианты. Это же целое состояние! Этих денег хватит, чтобы купить собственный остров где-нибудь на Кубе и жить там до конца дней, подтирая задницу стодолларовыми купюрами.

Может, попробовать сбить его с ног? Ударить в пах? Разбить стекло и выпрыгнуть в окно?

Ледяная сталь на затылке отчётливо шептала, что это не самая лучшая идея.

Подойдя к стене, Омаров нажал потайную кнопку, и, не производя никакого шума, в сторону отъехала фальш-панель.

- Вводи код, - приказал грабитель, и Сильвестр замешкался.

Миллионы долларов! Это не последние его деньги, но это, мать твою, миллионы! Его миллионы!

- Пошёл ты знаешь куда, - не оборачиваясь прошипел Сильвестр, за что получил прикладом по лицу. Перед глазами рассыпался фонтан искр, на светлый паркет брызнула кровь.

Часть 3

Затримесяцадоэтого.

Индонезия, Остров Бали.

- Ненавижу его! Старый мерзкий слизняк! Ненавижу! – проорала Ева так громко, насколько позволяла сила лёгких. Тут можно дать волю эмоциям - на улице глубокая ночь, никого нет, а разбушевавшийся шторм унесёт её крики в пучину Индийского океана.

Спотыкаясь и едва не падая, девушка брела по песчаному пляжу, удерживая в одной руке босоножки от Валентино, а в другой початую бутылку Хеннесси. Прибитая ливнем когда-то идеальная укладка прилипла к щекам, бретели облегающего платья сползли, практически полностью оголяя внушительную грудь.

Как же ей надоел этот жирный несносный боров! Тошнит от его похотливых ручонок и вечно вялого члена, который она должна вылизывать как покорная дворняжка, едва только хозяин помашет сахарной косточкой.

И ладно бы ещё только это – она знала, на что шла, но он же совсем ни во что её не ставит! Помыкает, унижает перед друзьями – такими же зажравшимися уродами, испражняющимися банкнотами. Осталось только пустить её по кругу или подарить кому-нибудь на юбилей. Он делает с ней всё, что захочет!

«Силечка», «котик», «ми-ми-ми, бу-бу-бу», - её уже тошнило разыгрывать из себя тупую идиотку со стразами вместо мозгов. Она-то знала, что совсем не такая, но он хочет видеть её такой. И она будет такой, какой её хочет Сильвестр Омаров.

Увы, она продалась с потрохами престарелому миллионеру – жестокая истина, которую она уже давно приняла, более того – она пошла на это с превеликим удовольствием. Нет ничего хуже, чем жить в нищете, ходить в обносках с китайского рынка и есть на завтрак, обед и ужин пустые макароны. Когда-то ей довелось вкусить эту жизнь и она больше никогда не хотела к ней возвращаться.

Бедность – это позор, это мерзость, это дно! Бедных презирают, над бедными насмехаются. Пусть лучше её будет иметь во все щели противный старый пердун, но после этого он подарит ей кольцо с бриллиантом размером с грецкий орех, оденет в меха и подгонит к её ногам частный самолёт – именно с этими мыслями она засыпала и просыпалась последние два года. Бог дал ей природную красоту, и она должна пользоваться ею на все сто. Брать от жизни всё самое лучшее, пусть даже для этого ей придётся наступить на горло своей гордости.

Но всё-таки Ева Миллас была живым человеком, и порой на неё накатывало горькое осознание своего унизительного положения, как, например, сегодня, когда на ужине с партнёрами он снова выставил её при всех полной дурой. Лысеющие денежные мешки ржали, как и их тупые шлюшки-модели. Хотя, что говорить - она от них недалеко ушла...

Упругие струи тропического ливня промочили девушку с головы до ног, платье противно прилипло к телу, мешая передвигаться.

- Чёртова тряпка! А знаешь, что я сделаю с подаренным тобой платьем, Силечка? – проговорила вслух Ева и не без усилия стянула с себя «вторую кожу». - Вот, вот, вот! – топая ногами по Барберри за баснословную сумму, Ева пьяненько рассмеялась.

Со стороны, наверное, это выглядело комично: нетрезвая девушка в микроскопических стрингах пляшет под проливным дождём, воздевая руки к небу и хохоча. Но Еве было плевать – в такую погоду на пляже никого нет, а если и есть – пусть! Пусть смотрят, как она топчет выкинутые им доллары, как и он топчет её самооценку.

Она знала, что завтра протрезвеет и будет снова покорной кошечкой, но сейчас ей хотелось излить до дна всю свою ярость.

- Вот! Вот так! Ну, как тебе это нравится? Получай!

Огромная волна накатила с такой силой, что сбила девушку с ног: Ева упала на мокрый песок и, повинуясь силе стихии, позволила убегающему сгустку бурлящей пены забрать себя в океан.

Солёная вода заливалась в рот, нос, уши – новая волна как смятую пивную банку снова бросила её на берег и тут же потащила обратно в голодную пасть безжалостного посейдона.

Ребра нещадно жгло, кажется, она здорово приложилась об обломки кораллов. А ещё она наглоталась воды и чувствовала, что вот-вот исторгнет съеденные за ужином мидии.

Ба-бах! Новый удар!

Вдруг чьи-то сильные руки обхватили её за талию и, сопротивляясь бушующей стихии, потащили на берег. Ева трепыхалась как пойманная в силки рыба, испытывая настоящий животный ужас. Она здесь совершенно одна, пьяная и голая! Даже если она начнёт орать как резанная, её никто не услышит!

Кто он, чёрт побери, такой?

Мужчина вышел на берег и, закинув девушку на плечо, словно безвольную тряпичную куклу, потащил прочь от океана.

- Отпусти меня! Какого хрена? Слышишь! Отпусти немедленно! – сплёвывая воду, визжала Ева, хаотично колотя кулаками по широкой мужской спине. Глаза щипало от разъедающей соли, и единственное, что она видела, это черный мокрый песок и мелькающие пятки незнакомца.

- Ты совсем, что ли, чокнутая? Утопиться вздумала? – перебивая шум ливня, прокричал незнакомец.

- Ты что – русский? – удивилась, услышав родную речь, на мгновение забыв о страхе. Какое счастье, что это не кто-то из местных озабоченных обезьян!

- Как видишь – да, русский, тебя это удивляет?

- Какого дьявола ты себе позволяешь? Кто ты? Очередная шестёрка Омарова? Так вот, можешь ему передать, пусть катится на все четыре! И отпусти меня уже на землю, кому говорю! – болталась за его спиной Ева.

- Я не знаю, кто такой Омаров, но знаю, что ты пьяная сумасшедшая, решившая свести счёты с жизнью столь нелепым способом. Ты хоть знаешь, как выглядят утопленник после того, как тело выбрасывает на берег? Если выбрасывает, конечно...

- Ты совсем больной? Не собиралась я топиться! Я просто... хотела искупаться!

- В шторм? Тогда ты ещё более чокнутая, - усмехнулся, перехватив её поудобнее.

Океан остался позади, но мужчина и не думал замедлять шаг.

- Куда ты меня тащишь?

- В грот, переждать стихию, - ответил он и, подойдя к расщелине в скале, аккуратно, чтобы не ударить девушку об острые камни, протиснулся внутрь.

Часть 4

В пещере было холодно, но по крайней мере на голову не лилась тонна ледяной воды. Бережно опустив Еву на землю, мужчина случайно (или нет?) коснулся ладонью её обнажённой груди, за что тут же получил ощутимый удар под рёбра.

- Э, полегче, разве так поступают со спасителями? – добродушно пожурил он и снова получил затрещину:

- Предупреждаю: я занималась муай-тай, так что если ты хотя бы просто попробуешь распустить свои грязные лапы и забраться ко мне в трусы…

- Я не занимаюсь сексом с дикими кошками, боюсь заразиться бешенством.

В гроте было темно – хоть глаз коли, Ева до сих пор так и не увидела его лица, но ощущала терпкий аромат любимого Хьюго Босс, и уже за одно это не могла начать его ненавидеть.

Раздалось тихое шуршание и звук открываемой «молнии». Что за... Ева напряглась и уже было собралась метнуться обратно в стену проливного дождя, как пещеру осветил тусклый луч света.

- Иди сюда, только аккуратно – в гроте полно осколков, - проговорил он и положил включенный фонарь на каменный выступ.

Не сходя с места, Ева прикрыла рукой обнажённую грудь и с подозрением уставилась на своего спасителя. Мужчина стоял напротив, возясь в раскрытом рюкзаке: клетчатая рубашка, подвёрнутые светлые джинсы, босые ступни. Лицо же по прежнему оставалось в тени.

- Откуда у тебя рюкзак? – спросила, прикидывая в уме, сможет ли завалить своим слабеньким хуком этого бугая. Он был таким огромным, что, казалось, заполонил собой всё пространство.

Если на чистоту, она посетила всего одно занятие тайского бокса… ну как посетила, сделала несколько селфи в причудливой форме, нанесла пару ударов, а потом решила, что модное нынче веяние не для неё. Так что боец из неё был так себе, но ему это было знать не обязательно.

- Так откуда рюкзак? – переспросила, теряя терпение.

Мужчина продолжал копаться в сумке, упорно её игнорируя.

- У тебя уши заложило?

- Что? Прости, ливень - очень шумно, – обернулся, и Ева буквально онемела. Он был красив, настолько, что захватывало дух. Чёрная смоль волос, высокие скулы, соблазнительная ямочка на подбородке.

Красивые мужчины всегда были её болевой точкой – эстет по жизни, она всегда стремилась к идеалу во всём, и то, что ей приходилось ложиться под обрюзгшего старикана, приносило невыносимые страдания. Но на что только не пойдёшь ради безбедной жизни…

- Ты спросила про рюкзак? Это мой. Я гулял по побережью, а когда начался ливень, спрятался здесь переждать непогоду. Затем увидел, как ты бредёшь по пляжу, потом зачем-то потащилась в воду… А если бы ты утонула? – он бросил раскрытую сумку под ноги и, бегло расстегнув пуговицы рубашки, стянул с себя мокрую ткань. – Иди сюда, чего застыла.

- Ты спятил? Ты какого хрена раздеваешься?

- Да прекрати ты дёргаться, не собираюсь я тебя насиловать. На, надень, - протянул рубашку, и Ева, немного подумав, выхватила из его руки вещь и накинула на плечи, кутаясь в ледяной хлопок.

Холодно было действительно невыносимо – зуб на зуб не попадал, после солёной ванны океана и промозглого душа дождя хмель постепенно сходил на нет, оставляя лёгкую тошноту и головокружение.

Она непонятно где, голая, рядом незнакомый мужчина с телом греческого бога и внешностью голливудской кинозвезды. Не сон ли это?

А ещё она послала Сильвестра, напилась и потеряла подаренное им платье… Пожалуйста, пусть это будет сон!

- Замёрзла? Иди сюда, - он выудил из рюкзака небольшой металлический термос и, раскрутив крышку, что-то в неё налил. – Вот, возьми.

Неожиданно для себя самой Ева повиновалась – подошла ближе и взяла наполненную ёмкость. Поднеся крышку к носу, опасливо понюхала:

- Что это?

- Это кофе.

- Просто кофе??

- Ну ладно – кофе с коньяком. Пей, он уже почти совсем остыл, - скомандовал мужчина и, развалившись на большом гладком валуне, присосался к горлышку термоса. – Не хочешь присесть рядом?

- Да пошёл ты! – огрызнулась Ева, до сих пор не придя в себя от всего происходящего.

- Ну как хочешь, - мужчина дёрнул плечом и вытянул ноги. – Если у тебя есть с собой противоядие от балийских гадюк, то всё о'кей.

- Что? Змеи? Здесь? – завизжала девушка и как ужаленная подскочила с места, резво запрыгнув с ногами на валун. Мужчина сидел совсем близко и глухо смеялся, и её это дико взбесило. Смеётся! Да он над ней откровенно издевается! - Куда ты меня привёл, придурок? Откуда у тебя тут кофе? Кто ты вообще такой, чёрт возьми?

- Я – твой ангел-хранитель. Если бы не я, тебя бы уже обгладывали крабы.

- Крабы?

- Устрицы, раки, лангусты – эти твари не прочь полакомиться свежим утопленником.

Ева перевела на него полный изумления взгляд и резко соскочила с камня.

- Всё, я ухожу! Ты – псих!

- Балийские гадюки, - напомнил он, и Ева, подняв вверх средний палец, храбро пошла под завесу дождя.

Больше ни минуты с этим маньяком! Да, он сексуален и до противного красив, но…

Небо расчертили ослепительные зигзаги и тут же раздался оглушающий раскат грома. Девушка взвизгнула и подалась назад, наступив пяткой на что-то острое. Ногу прошила жгучая боль.

Едва не свалившись навзничь, ухватилась рукой за выступающий из стены камень, подогнув ногу в колене.

- Ай! Чёрт! Чёрт! Как же больно! Это всё из-за тебя!

- Что случилось? – он оказался рядом так неожиданно, но ещё неожиданнее для неё было ощутить на себе его на удивление горячие ладони: незнакомец ловко подхватил девушку на руки и оттащил обратно к валуну. Усадив на холодную скользкую поверхность, взял в руки фонарь и скомандовал: - Вытяни ногу, мне нужно посмотреть. Если это укус - он может оказаться смертельным.

Часть 5

Не помня себя от страха, Ева послушно доверила ступню его критическому взгляду. Зажав корпус фонаря зубами, он с видом заправского эскулапа принялся осматривать рану. Погладил стопу подушечками пальцев, легко коснулся пятки.

В эти минуты, испуганная и уязвимая, укутанная в его рубашку больше на четыре размера, Ева будто взглянула на него совсем другими глазами. Испуг, злость, раздражение - всё это словно по мановению волшебной палочки отошло на второй план: был только он, его крепкие загорелые руки, сосредоточенное лицо… Он был похож на дикого Маугли, а белые зубы, сжимающие пластик корпуса, походили на звериный оскал.

Самец. Сгусток чистого тестостерона. Интересно, каков он в постели... У неё так давно не было настоящего мужчины, горячего молодого жеребца, который бы имел её до помутнения рассудка. Она так устала от пародии на секс с вечно вялым членом Омарова… Ей хотелось страсти – животной, крышесносной...

- Как я и думал – это укус, - констатировал он, отложив фонарь в сторону.

- И… что теперь будет? – с придыханием спросила Ева, представляя, как его рука скользит выше по её бедру, потом ещё выше…

- Боюсь, ничего хорошего. Если только… - начал он и осёкся, так и не выпуская её спупню.

- Если только – что?

Глаза в глаза. Натянутая ткань рубашки лопалась от оживших, до боли чувствительных сосков.

- Можно попробовать отсосать…

- Отсосать?

- Яд, - добавил он и прильнул губами к её большому пальцу. Не теряя контакта глазами, перешёл на другой, тронув кожу горячим языком. Плавно губы перешли на лодыжку, и Ева не смогла сдержать стон восхищения. В его движениях было столько похоти, что она ощутила, как моментально увлажнилось бельё. И виной тому был не индийский океан и балийский ливень...

- Можно ещё попробовать вылизать… яд.

Ева протяжно выдохнула, понимая, что если так продолжится дальше, она кончит от одного его хриплого шёпота.

Словно решая её добить, мужчина плавно раздвинул её ноги и пробежался языком по внутренней части бедра.

Это сумасшествие, безумие, феерия! И если это всё-таки сон, то самый эротичный сон в её жизни.

- Как тебя зовут? – кусая до боли губы, прошептала она, теряя связь с реальностью.

- Оскар.

- Трахни меня, Оскар.

Снаружи раздался оглушающий раскат грома и сверкнула молния, осветив на мгновение их временное пристанище.

Долго уговаривать его не пришлось: Маугли отпрянул и рывком потянул на себя превратившуюся в одну большую эрогенную зону девушку. Фонарь с треском рухнул на камни - грот погрузился в кромешную темноту. Не теряя время на пуговицы, Оскар с хрустом разорвал ткань рубашки, бросив ненужной тряпкой на землю. Следом полетели трусики Евы.

Поставив несостоявшуюся утопленницу на подгибающиеся ноги, легко толкнул вперёд, заставив её упереться ладонями о камень. Ещё недавно дрожащая от холода Ева сейчас горела, словно испытывая сильный жар. Соски стояли как две готовые к бою торпеды, между ног хлюпало.

Когда его набухший тяжёлый член коснулся ягодиц, Ева громко застонала и прогнулась в пояснице, как дворовая шавка подставляя зад вечно голодному кобелю. Она привыкла подчиняться мужчинам, но сейчас испытывала истинное удовольствие от своей участи. Она хотела, чтобы он видел, как сильно он её завёл.

- А как же яд? – хрипло прошептал змей-искуситель, намеренно оттягивая удовольствие.

- Я готова сдохнуть, но только после того, как кончу, - едва она это произнесла, как твёрдый член на полную вбился в её изнемогающую от желания промежность. Ева громко закричала, понимая, что уже испытала оргазм. Не вялотекущий и блеклый, какой она привыкла получать с самой собой, уединяясь в ванной, а взрывной, ослепляющий своей мощью.

Оскар входил в неё с какой-то остервенелой яростью - природа наградила этого парня не только шикарной внешностью и божественным телом, она отписала ему с барского плеча самый большой член из всех, который Ева когда-либо видела в своей жизни.

По коже в панике рассыпался табун мурашек, лоб взмок от бешеного темпа, ягодицы саднило от шлепков, но ей было мало, она хотела ещё и ещё, и когда он, не спрашивая разрешения, кончил прямо в неё, Ева испытала горькое разочарование и ужас, что всё - сейчас они покинут этот волшебный грот, разбегутся в разные стороны и больше никогда не увидят друг друга.

Это определенно был лучший секс в её жизни. Незабываемый.

Позади лязгнула пряжка ремня; Ева, растерянная и удовлетворенная, разогнулась, ощущая приятную ломоту в теле. Нога волшебным образом прошла и больше не болела.

- Ну как ты? – спросил он и на удивление нежно прижал к себе, обдав тёплым кофейным дыханием. Накинув ей на плечи рубашку, укутал в ледяную ткань, словно в плюшевый плед.

- Кто ты такой? – проигнорировала его вопрос Ева и, словно неопытная школьница после дефлорации, благодарно прильнула к груди первого учителя, открывшего для неё дверь в мир большого секса.

- Меня зовут Оскар. А вот ты так и не представилась.

- Ева.

- Значит, так выглядела библейская грешница?

О, дорогой, поверь, список моих грешков будет куда обширнее, чем перепих под яблоней, - усмехнулась про себя Ева. Она скорее та самая змея, что внесла смуту в когда-то чистые помыслы двух юных влюбленных.

О каменные своды стучали редкие капли дождя, тесный грот пропитался крышесносным ароматом мужчины и запахом их обоюдной страсти.

Там, в обычной жизни, она бы хотела узнать его ближе, может, сходить на пару свиданий... Но увы, начавшееся так сумбурно знакомство, завершившееся спонтанным диким сексом, не должно было перерасти во что-то большее. У неё есть Сильвестр, и если он узнает об измене, то выбросит её взашей из своего комфортабельного особняка и из своей жизни. Да и она совсем не знает этого парня, может, он вообще женат, или шизофреник. Это просто случайный курортный перепих, который оставит в душе приятный отпечаток. Не более. Алкоголь выветрился, пора возвращаться к реалиям.

Часть 6

***
- Силя, как ты думаешь – это или это? Всю голову сломала, – удерживая в руках по вешалке с платьем, Ева по очереди приложила к груди каждое.

Сильвестр, сжимая в пальцах толстую кубинскую сигару, осмотрел девушку критическим взглядом и небрежно кивнул вправо:

- Вот это надень, красное.

Утопая в мягком кресле из кожи питона, Омаров пробежался взглядом по её бесконечно длинным ногам и, заметив на загорелых бёдрах россыпь мелких синяков, нахмурился:

- Это ещё откуда? Ты с кем-то подралась?

- Что? Не-ет, я... просто упала, - пряча растерянный взгляд, пролепетала она, с преувеличенным энтузиазмом натягивая узкое платье.

Вчера ей несказанно повезло – когда она вернулась в номер, Сильвестр крепко спал, распространяя по спальне амбре бурбона. Выбросив платье в мусорное ведро, Ева быстро приняла горячий душ и нырнула под бочок к своему денежному мешку, радуясь, что всё прошло так гладко.Но как бы она ни пыталась уснуть, память то и дело возвращала её назад, на пляж. Произошедшее в гроте до самого утра будоражило её влажную фантазию, едва только стоило провалиться в тревожный сон, как перед глазами тут же возникал образ Оскара.

Кто он такой? Откуда? Что привело его на этот остров?

То, что он ошивался неподалёку от самого дорого отеля на Бали, вселяло некий трепет и толику разочарования – а вдруг он тоже миллионер, а она так бездумно сбежала? Может, он сын какого-нибудь нефтяного магната или сам преуспевающий бизнесмен? Да, он молод, но Цукербергу было всего лишь двадцать три, когда он заработал свой первый миллиард.

- Что ты делала вчера ночью на пляже? – голос Омарова как гром среди ясного неба вернул на грешную землю.

Ева застыла и выдавила-таки натянутую улыбку:

- Купалась в океане. Всю жизнь мечтала поплескаться в индийских водах. Мы же не ходим никуда дальше территории отеля, хотелось окунуться. Поможешь? – присела рядом, повернувшись спиной. Перекинув копну волос за плечо, взглянула на своё отражение в зеркальной поверхности кофейного столика – под яркими румянами бледнела обескровленная кожа.

Твою мать, он что, знает? Тогда почему она до сих пор жива...

Сильвестр отложил сигару и потянул «собачку», застёгивая «молнию» платья.

- Так и ищешь на свою задницу приключений! Не хватало ещё, чтобы принесла в дом какую-нибудь заразу.

- Ты это о чём? – проблеяла Ева, радуясь, что он не видит сейчас её лица.

Бежать! Прыгай в окно, дура! Там внизу бассейн, есть шанс удрать вплавь.

- Все эти пляжи – рассадники разной нечисти. Полетаев привёз из Гоа розовый лишай.

- У Полетаева лишай? Фу-у, а мы сидели с ним вчера за одним столом, - скривилась Ева, выдохнув, что это не то, о чём она подумала. Кажется, теперь ей постоянно будет казаться, что Сильвестр знает о её «маленьком» ночном приключении.

- Герман видел, как ты возвращалась ближе к утру, говорит, была похожа на драную кошку.

- Твой Герман – идиот, - надула губы, разыгрывая обиду. На самом деле плевать она хотела на этого имбецила, как и на то, что он там вещает. Тупоголовый секьюрити с протеином вместо мозгов. В тридцать пять лет охранять чью-то задницу – это же дно! Все эти личные водители, кухарки, горничные – поголовно все неудачники. – Ну как? Не опозорю тебя перед партнёрами? – обернулась, демонстрируя идеально сидящий по фигуре наряд.

- Если не будешь открывать рот – то не опозоришь, - пробрюзжал Омаров, туша сигару в бронзовой пепельнице.

Проглотив обиду, Ева продолжала ослепительно улыбаться. Ну и пусть, что он считает тебя сиськами на ножках, зато сегодня на завтрак ты ела чёрную икру. Прекрати разыгрывать из себя обиженку, Ева. Твоя лучшая школьная подруга живёт в клоаке вселенной, платит ипотеку и едва сводит концы с концами, а ты летаешь на частном самолёте и пьёшь "Кристалл" словно воду. Будешь жаловаться на жизнь, боженька ниспошлёт на тебя стрии и акне.

- Через пять минут выходим, - напомнил Омаров и тяжело поднялся с кресла.

Ева терпеть не могла все эти званые ужины, где ей приходилось весь вечер слушать разную муть о бизнесе, в котором она ни черта не соображала. Каждая подобная встреча проходила по одному и тому же сценарию – они собираются в пафосном ресторане, и пока пузатые толстосумы говорят о политике и акциях, их со́ски-клоны меряются, у кого круче браслет и чья операция по наращиванию буферов обошлась дороже. Конечно, Ева считала себя умнее и на уровень выше, чем эти пустые шлюхи, но правила игры усвоила на отлично – поменьше говори, побольше улыбайся.

- Позавчера утром из Гонконга прилетел Сунь, мне важно выкупить у него часть золотоносных акций. Он человек старой школы – терпеть не может баб-выскочек, и особенно тупых, поэтому помалкивай и не лезь в разговор, поняла? – накидывая лёгкий пиджак, приказал Омаров, и Ева прыснула:

- Сунь? А почему не Вынь?

- Поэтому я и говорю – молчи, не хватало ещё краснеть от твоей тупости, - закатил глаза Сильвестр, и Ева послушно закивала.

Вчерашняя ссора началась с того, что она немного перебрала и решила блеснуть умом в компании его друзей-миллионеров, за что получила прилюдный выговор. После чего, собственно, и убежала изливать ярость на пляж. Но этих приключений в гроте ей хватило с лихвой, поэтому сегодня пить она не собиралась, да и нужно загладить свою вину перед Сильвестром. Они вместе уже приличное время, а даже самая вкусная клубника с годами приедается, поэтому стоит ей допустить всего один промах - и он безжалостно вычеркнет её из своей жизни, заменив на какую-нибудь более молодую безмозглую модельку. А уж этого Ева допустить никак не могла.

Омаров – её корова, и только она её доит!

Ресторан на открытой террасе пятизвёздночного отеля превосходил все даже самые смелые ожидания. Шикарный вид на индийский океан, роскошная обстановка, вышколенный персонал, который заглядывал каждому гостю в рот и был готов подстелить на лету соломки, если вдруг один из зазевавшихся олигархов слегка перепил и споткнулся.

Часть 7

В строгом чёрном костюме он выглядел настолько сексуально, что Ева свела под столом колени. Скрестив пальцы, беззвучно зашептала:

«Боженька, я знаю, что была очень-очень дерьмовой девочкой, но умоляю, пойди мне на уступки! Это тупо, конечно, но пожалуйста, пусть Сунем окажется Оскар. Оскар Сунь - звучит же! А этот сморчок просто его престарелый дедушка, которого он побоялся оставить одного дома!»

- Григорий Емельянович, как я рад нашей встрече! – ощерился Сильвестр, хлопая сморчка по спине.

Ева в ужасе округлила глаза – Оскар смотрел прямо на неё, но на его лице не читалось абсолютно никаких эмоций. Каменная безразличная глыба, которая жарила её меньше суток назад. Жарила так, что до сих пор дым из ушей, а ему хоть бы хны - ни один мускул не дёрнулся!

- Оскар, можешь идти, - небрежно махнул рукой Сунь и, отставив резную трость, присел на краешек кожаного дивана.

Оскар коротко кивнул и испарился; Ева проводила его удаляющуюся фигуру с миной острейшего разочарования.

Вчера ночью она трахалась с обычным охранником. Что за вселенская несправедливость? Почему все миллионеры уродливы как один, но стоило ей встретить парня с телом Апполона, как он по иронии судьбы оказался обычным телохранителем!

Господи, прислуга! Ну почему? За что? В чём она провинилась? Да, в отрочестве она разворошила пару воробьиных гнёзд и не молилась на ночь, но такое жестокое наказание...

А если бы Сильвестр обо всём узнал, и ради чего, спрашивается, был весь этот риск? Ради одного крышесносного оргазма? Она могла потерять всё из-за минутного помутнения рассудка!

Ева очень надеялась, что Оскар будет держать язык за зубами и никак не выдаст их близкого знакомства. Сильвестр ужасно подозрителен, если он почувствует неладное – то точно даст ей пинка под зад! И куда она пойдёт? К маме в Сибирь?

По позвоночнику пробежал ледяной озноб.

– Не сиди как египетская мумия, улыбайся! – процедил Сильвестр сквозь зубы, слегка наклонившись к её уху.

- Прости, Силя, мне что-то нехорошо. Наверное, та икра, что мы ели на завтрак, была тухлой.

- Сейчас же приведи себя в порядок и чтобы через пятнадцать минут светилась как кремлевская ёлка, - прошипел он и подтолкнул девушку в сторону уборной.

Еве не нужно было повторять дважды, она и сама хотела плеснуть в лицо ледяной воды и привести мысли в порядок. Какая нелепая встреча! Ну надо же было так попасться!

Миновав веранду, Ева быстро юркнула в коридор, проклиная себя на чём свет стоит за безумный поступок, который едва не стоил ей сытой жизни.

Вдруг чья-то сильная рука схватила её за запястье и затащила в кабинку мужского туалета. Ева даже опомниться не успела, как оказалась прижатой к выложенной мозаичной плиткой стене. Теплая ладонь зажимала ей рот, но не грубо, скорее властно.

Ужас сковал по рукам и ногам, это что, насильник?

- М-м-м, - замычала Ева, дёргаясь и пытаясь укусить извращенца за палец.

- Да тише ты, - раздался возле уха знакомый голос, и у Евы едва не отпала челюсть. Оскар. Снова он!

- Ты до смерти меня напугал! Что тебе нужно? – прорычала, одёргивая платье.

- Я хотел с тобой поговорить.

- Нам не о чем с тобой разговаривать! – Ева попыталась вырваться, но он лишь теснее прижал её к стене. Оставив попытку ретироваться, прищурилась: – Почему ты не сказал вчера, что работаешь простым охранником?

- Ты не спрашивала.

- Ты хоть понимаешь, в какое идиотское положение меня поставил?! Пусти, мне нужно идти, мой муж ужасно ревнив…

- Вчера ты о нём не особо вспоминала… Напомнить, как ты стонала подо мной в гроте? - он стоял так близко, что Ева ощущала, как в её бедро упирается его внушительная эрекция. Ментоловое дыхание на её шее вновь вскружило голову, желание отдаться ему - прямо здесь и сейчас - снова пересилило доводы разума.

Не смей этого делать, Ева! Беги от него, пока дело не запахло жареным.

Но было поздно - тумблер уже переключился на режим «похоть», рука сама потянулась к его лопающейся ширинке.

Оскар понял всё без слов – резко задрал подол её платья и оттянул в сторону преграду в виде микроскопических трусиков. Секунда – и он уже долбит её с такой яростью, словно от того, сколько фрикций он совершит в секунду, зависела чья-то жизнь.

Скрипнула дверь соседней кабинки, послышался звук расстёгиваемой "молнии" брюк и тихое журчание. Здесь кто-то есть, прямо за стеной! Тебя имеет сексуальный нищеброд, пока рядом кто-то испражняется. Браво, Ева, это именно тот уровень, которого ты заслуживаешь.

Но как отказать, когда член гуляет в тебе так, что запросто продашь родную мать и ещё доплатишь, лишь бы продлить блаженство?

- Откуда ты вообще взялся? Признавайся, ты следил за мной вчера? – тяжело дыша прохрипела Ева, натягивая платье на трясущиеся коленки. Секс был улётным, крышесносным! А то, что Сильвестр находился где-то совсем близко - в какой-то паре десятков метров - лишь придавало шалости особый пикантный окрас.

- Я же тебе уже объяснял – я гулял по берегу океана, а когда начался шторм, решил переждать его в гроте, потом появилась ты… - Оскар застегнул ремень и одёрнул полы пиджака – Я понятия не имел, что ты замужем!

- Хорошо, допустим, вчера ты действительно не знал… Но сегодня? Ты явно был в курсе, так какого чёрта всё повторилось?

- Мне казалось, что тебе всё понравилось. Разве нет? Скажи, что не понравилось, и я уйду... – он перехватил её ладони и снова придавил к стене. Обездвижил, наслаждаясь вынужденной покорностью. Наклонив голову, припал губами к её шее, целуя и слегка прикусывая нежную кожу.

С губ Евы слетел слабый стон. Вновь оживающая тяжесть содержимого его ширинки приятно удивила – не прошло и пяти минут, а он уже снова готов. Но увы, для близости на бис времени совсем не осталось...

- Оскар, мне… нужно идти. Если Сильвестр узнает, то нам обоим крышка!

- Когда мы увидимся снова? – прошептал он, не прекращая доводить её мягкими губами до исступления. Цепочка мелких поцелуев переместилась с шеи на грудь, чуть ниже...

Часть 8

***
Над головой мерцали крупные звёзды. С ладонь – не меньше, в Москве таких звёзд никогда не увидишь.

Убрав волосы под кепку, Ева плелась по ещё не остывшему песку, то и дело оборачиваясь и вздрагивая от каждого звука. Теплая волна омывала берег, тут и там зажимались влюбленные парочки: бархатная ночь скрывала их лица, как и скрывала её, но Еве всё равно было не по себе, казалось, что кто-нибудь её обязательно узнает. Хотя кто – она на другом конце света, никому нет дела, куда сейчас тащится одинокая девушка.

Взглянув на подаренные Омаровым Картье, недовольно цокнула. Одна минута первого, они договорились встретиться с Оскаром в полночь, и где его носит? Она и так пошла ради него на огромный риск - наплела Сильвестру, что решила посетить спа и сделать знаменитый балийский массаж ног. К счастью, он наклюкался так сильно, что не стал допытываться – махнул рукой и пошёл рубиться в покер с остальными миллионерами, коих в отеле как собак нерезаных. Сунь тоже присоединился к ним – почву Ева прозондировала, стало быть, Оскар мог улизнуть. Только вот где он шляется, когда давно должен сидеть здесь с розами в зубах!

Приземлившись пятой точкой на песок, осмотрелась по сторонам. Вдоль берега плелась одинокая фигура, но что-то подсказывало ей, что это совсем не Оскар.

Неслыханная наглость - договориться и не прийти вовремя! Ждёт ещё пять минут и сваливает. Ни к чему рисковать ради того, кому это вовсе не нужно.

- Шикарный вид, правда? – услышала позади и резко обернулась: подтянув колени к груди, чуть поодаль сидел Оскар. В закатанных по щиколотку светлых штанах и расстегнутой лёгкой рубашке он был похож парня с обложки журнала «Секс, секс и ещё раз секс».

Чертовски хорош! Внизу живота один за другим вспыхивали залпы салюта и единственная мысль: трахни его прямо здесь! Но нет, сегодня она твёрдо решила, что это точно их последняя встреча, и пройти она должна бз всяких глупостей. Если Сунь всё-таки остановится у них, нужно, чтобы к тому времени их с Оскаром отношения перешли в разряд «я тебя не знаю». Дом Омарова нашпигован камерами слежения, там точно никуда не скрыться от всевидящего ока.

Поднявшись, Оскар неспешно подошёл ближе и, скрестив руки на груди, кивнул на россыпь крупных звёзд:

- Ты когда-нибудь видела такую красоту?

- Ты позвал меня за тем, чтобы обсудить, как прекрасен наш мир? – обороняйся – не смотри в его бесовские глаза!

- Нет, конечно, это лишь приятный бонус. Идём, - он протянул руку и галантно помог ей подняться.

- Куда ты меня ведёшь?

- Это сюрприз.

- Последний твой сюрприз закончился сексом в мужском туалете, - проворчала Ева, ощущая себя противной букой. Но нельзя поддаваться его чарам. Это ни к чему не приведёт!

Дойдя до скалы, Оскар помог ей осторожно войти вглубь уже знакомого грота. Лунный свет проникал в пещеру, падая на гладкий валун, и Ева, вспомнив его прохладу на своих ладонях, немедленно захотела повторения...

Прекрати таять как карамель на солнцепёке! Соберись!

- И какого чёрта мы здесь делаем? - в голосе сталь, брови нахмурены.

- Сейчас всё узнаешь, имей чуточку терпения, - пошуршав в кармане, извлёк зажигалку: язычок оранжевого пламени осветил грот – на земле, под ногами, Ева увидела расстеленное покрывало, шампанское, фрукты...

- Это ещё что такое?

- Решил устроить для нас небольшой пикник. Надеюсь, ты не против? Садись вот сюда, - он любовно усадил её на плоскую декоративную подушку и принялся зажигать маленькие свечи.

Ева не просто растерялась – она впала в ступор. Ни один мужчина никогда не делал для неё ничего подобного. Все только использовали её как красивую куклу для сопровождений и постельных утех, и тут такое…

Мысль послать его прямо сейчас уже не казалась такой привлекательной, и выпускать иголки больше не хотелось. В конце концов, он не сделал ей ничего плохого, они взрослые люди, вспыхнула обоюдная страсть – такое бывает. Можно же поговорить по-человечески, всё объяснить. Не обязательно вести себя как последняя стерва.

- А как же балийские гадюки? – прищурилась, принимая из его рук наполненный бокал.

- Нет никаких гадюк. Я их выдумал, - широко улыбнулся Оскар и прикоснулся краешком фужера к её бокалу. – За тебя.

Пузырьки шампанского ударили в нос, а затем в голову. Они пили, поедали манго и болтали, как старые знакомые, а потом неистово любили друг друга на скомканном покрывале, стараясь не угодить в осколки разбитых в порыве страсти фужеров.

Он нравился ей всё больше и больше, и собственные эмоции пугали, но лёжа сейчас на песке - обнажённые, мокрые и солёные после плескания в океане - Еве казалось, что она всё делает правильно. Раньше она искренне считала, что ей нравится её жизнь, ведь у неё есть главное – деньги, но сейчас начала понимать, что всё это время ей не хватало такого обыденного, но такого важного элемента как страсть, эмоции к мужчине, простые разговоры по душам...

«Он беден, Ева! Обычный телохранитель! Только не смей в него влюбляться, не вздумай!»

- Ты любишь своего мужа?

Вопрос Оскара прозвучал так неожиданно и так не вовремя. Напоминать о Сильвестре в такой романтичный момент - высшая степень идиотизма.

Да и что она должна ему на это ответить? Правду? Конечно, нет.

- Разумеется, иначе я бы не была с ним два года, - соврала, уставившись на светящиеся небесные точки.

Оскар ничего не ответил, но она ощутила, как напряглась его крепко сжимающая её руку ладонь. Расцепив пальцы, он поднялся и занялся поиском вещей. Полная луна освещала изгибы его мужественного тела: широкие плечи, мощная спина, рельефный торс...

- На сколько он тебя старше? Лет на пятьдесят? – натягивая шорты, словно между прочим спросил Оскар, и Ева тут же ощетинились:

- С каких это пор мужчин оценивают по возрасту? Мне его, знаешь ли, не варить.

- А по чему сейчас оценивают мужчин? По толщине кошелька? Прости, я, наверное, старомоден, всегда считал, что мужчин оценивают по его поступкам к понравившейся женщине. Но видимо, тебя интересует совсем другое.

Часть 9

***
Два следующих дня показались Еве вечностью. Балийские каникулы подходили к концу, и она уже мечтала поскорее оказаться дома, подальше от этого грешного райского курорта. Не радовало ничего – ни шоппинг, ни спа, ни новые побрякушки.

Сегодня предстоял очередной скучный день: они с компанией дружков-старпёров Омарова выбрались поиграть в гольф, а это значит три битых часа сидеть под палящим солнцем и делать вид, что ты в диком расстройстве от того, что твой морщинистый Скрудж промазывает мимо лунки.

Надвинув шляпу с широкими полями на глаза, Ева устало откинулась на шезлонге. Пассия Полетаева сегодня снова была не в духе - надув вареники, обмахивалась журналом, разгоняя раскалённый воздух.

- Я сделаю тебя сегодня, вот увидишь, - пригрозил Полетаев Сильвестру, обнажив в улыбке редкие жёлтые зубы. С его средствами он давно мог бы вставить себе челюсть из жемчуга, но почему-то продолжал упорно стареть, отталкивая неприятной внешностью. Его загар из красного постепенно превращался в плешиво-коричневый, что ещё отчётливее выделяло курчавые седые волосы, сплошь покрывающие дряхлеющее тело.

Еве однозначно повезло больше, чем этой болонке из силиконовой долины: Омаров хотя бы пытался молодиться.

- Григорий Емельянович! – Сильвестр поднял руку в приветственном жесте, встречая запоздавшего гостя.

Ева обернулась: из белоснежного лимузина юрко выбрался Сунь. Оскар придерживал открытую дверь и выглядел настолько шикарно, что челюсть свело.

Строгий костюм а-ля мистер Бонд идеально сидел по фигуре, тёмные очки-авиаторы скрывали глаза, но Ева кожей ощущала на себе его пристальный взгляд.

Она не хотела этого признавать, но скучала по нему, а позавчера, ужиная в том же ресторане, где они предались грешному совокуплению, даже прогулялась по коридору мимо мужского туалета, надеясь, что он снова будет ждать её там. Но его там не было. Это на удивление сильно задело и привело в уныние.

Хотя разве не этого она хотела? Она попросила его исчезнуть, и он исчез.
А теперь он здесь, так близко…

- Как играем сегодня? Трисом или каждый за себя? – Сильвестр похлопал Суня по тщедушному плечу, направляясь к микроскопическому гольф-кару.

Ева скосила глаза на Оскара – тот сидел поодаль под брезентовым тентом, со скучающим видом пожёвывая травинку. Его нарочитое безразличие раздражало, и тут же взыграло уязвлённое женское самолюбие. Кажется, они не всё сказали друг другу тогда на пляже. Она забыла сообщить ему, что помимо нищеброда он ещё заносчивый кретин. И он, кажется, не извинился за то, что назвал её продажной девкой. Или он её так не называл? – прикусив губу, Ева нахмурилась. – Даже если и не назвал, то точно так подумал и обязан за это извиниться!

- Ева, чего ты там зависла? – обернулся Омаров, и с раздражением поманил её рукой к кару.

- Силя, прости, мне что-то нехорошо. Можно, я останусь здесь?

- Опять нехорошо? – нахмурился, но, заметив осуждающий взгляд Суня, расплылся в улыбке: - Наверное, это всё местный знойный климат. Она у меня сибирячка, - шепнул гостю, оправдываясь. – Сейчас я позвоню Герману, пусть отвезёт тебя обратно в отель.

- Не утруждайся, Оскар её отвезёт, - вмешался Сунь. – Оскар, будь добр, доставь молодую леди в целости и сохранности в "Резорт".

Ева ошарашенно округлила глаза, этого она уж точно не ожидала. Она думала остаться с ним здесь, в лаунж-зоне, но предложение Суня ей понравилось однозначно больше. Беседа тет-а-тет пройдёт явно продуктивнее.

Оскар молча поднялся и направился к лимузину. Открыв заднюю дверь, указал на салон приглашающим жестом.

- Береги себя, милая, - проворковал Сильвестр, разыгрывая перед будущим партнёром роль любящего мужа. Чопорный япошка с благоговейным трепетом чтил семейные традиции и уважение между супругами, приходилось временно играть по его правилам.

Ева вымученно улыбнулась и послала благоверному воздушный поцелуй, после чего три престарелых нувориша поплелись к гольф-карам. Позади них семенила «вареник», явно разочарованная тем, что не она первая придумала повод отмазаться от скучной прогулки.

Взяв с плетёного столика свой айфон и нахлобучив шляпу ещё ниже, Ева с боевым настроем направилась к лимузину. Главное, не показывать истинных чувств, ни к чему ему знать о том, что вот уже две ночи подряд она просыпается с озером в трусах, потому что во сне он делал с ней такое, о чём не принято говорить вслух.

- Вас в отель, госпожа Омарова? – с иронией проговорил Оскар, продолжая каменным изваянием стоять у раскрытой двери.

- Да, и пожалуйста, закрой перегородку - у меня аллергия на назойливых мух, - прошипела Ева, забираясь в салон.

Оскар сел на водительское кресло и завёл мотор, с лёгким гудением выехала чёрная непроницаемая заслонка.

Какой исполнительный, кроткий, прямо лучший послушник воскресной школы.

Автомобиль плавно тронулся и покатил по тесным балийским улочкам, Ева глазела в окно и кусала изнутри щёку. Вот же идиотка! И кому был нужен весь этот цирк? Сейчас он привезёт её к отелю, и там они точно не смогут поговорить - слишком многолюдно, много лишних ушей и глаз. Ещё эта чёртова перегородка... так у них был хотя бы шанс поговорить в пути. Хотя поговорить о чём?

Мысли крутились в голове распуганным осиным роем, ей очень хотелось ещё раз посмотреть в его бесстыжие глаза и высказать о нём всё, что она думает. Хотелось ей и ещё кое-чего, но с этим она точно решила завязать.

Пейзаж за окном был так себе: пальмы, пальмы, пальмы, гоняющие на лысом поле мяч местные мальчишки…

Ева пересела на кресло ближе к водителю, потом ещё ближе… Ковырнула ногтем перегородку, пытаясь разглядеть в щель силуэт Оскара.

- Я всё вижу, Ева, - раздался его искаженный динамиком голос. – У меня здесь установлена камера. На всякий случай.

Ева отпрыгнула и вжалась в уголок сиденья, снова уставившись в окно. Ну что за идиотская ситуация? Вообще-то, хозяйка здесь она, а он бессовестный раб, но в итоге они почему-то поменялись ролями - она ощущала себя кроликом в логове прожорливого удава и совершенно не знала, что предпринять. Ей нужно было выйти на воздух, проветриться...

Часть 10

Ева открыла дверь и ступила на пыльную дорогу. Вокруг ни души, над головой раскалённый оранжевый диск солнца, а по обе стороны от авто плотная стена спутанных зарослей. Отличная зарисовка для хоррора.

Отмахиваясь от назойливых мошек, поплелась вглубь джунглей, то и дело вздрагивая от подозрительных шуршаний, шипений, стрекотаний - казалось, что это не кучка деревьев, а единый живой организм, который так и норовит вытурить её из своих владений.

И чего она этим добилась? Конечно же, она не хотела ни в какой туалет, но это было первое, что пришло в голову. Сейчас она потопчется здесь пару минут, а потом как ни в чём не бывало вернётся обратно. И разговаривать с ним не будет! Передумала.

Позади послышался хруст сухих веток – кто-то определенно шел сзади. Кто-то, благоухающий божественным ароматом Хьюго.

- Какого черта ты плетёшься за мной? - бросила, не оборачиваясь, ощущая себя до идиотизма довольной.

- Не хочу, чтобы ты угодила в капкан для гризли, - спокойно ответил Оскар, и Ева напряглась.

Гризли, это такие гигантские пятьсоткилограммовые медведи, которые запросто могут скрутить в бараний рог огромного льва?

- Они самые, - подтвердил Оскар, и Ева прикусила язык – она что, сказала это вслух?!

- Снова придумал? - съязвила.

- Ага, - простодушно подтвердил он, неотступно следуя по пятам.

- Зачем ты меня вечно преследуешь? – проворчала, переступая через поваленное дерево, понимая, насколько глупо это прозвучало. Это же понял и Оскар.

- Я не преследую тебя, Ева, а вот ты, кажется, бегала по территории отеля, вынюхивая что-то возле мужской уборной. Что ты там забыла?

- Ну уж точно не тебя, - буркнула под нос, злясь, что оставила шляпу в салоне. Сейчас бы она очень пригодилась скрыть пунцовые щёки.

Значит, он был где-то в отеле и следил за ней всё то время, пока она шарила по закоулкам ресторана в надежде на повторение секс-марафона под журчание сливного бачка.

Идиотское положение. Выглядит так, будто она бегает за охранником!
Вот же чушь!

Ева встряхнула волосами и ускорила шаг. Да что этот плебей о себе возомнил? Она - Ева Миллас, женщина богатейшего человека, а он несчастный секьюрити, из достижений у которого только нереального размера пенис. Тоже мне повод для гордости! Миллионный офшорный счёт на Каймановых островах - вот чем стоит кичиться.

Раздвинув ладонями густые ветви, шагнула в самую чащу, спугнув удирающее животное, похожее на кошку. В этот же самый момент подошва её дорогих Джимми Чу угодила во что-то мягкое и, судя по ощущению на кончиках пальцев – липкое и тёплое.

Нет, нет! Только не… Вот дерьмо!

- Ты только что раздавила около ста долларов, - с сожалением протянул Оскар и, заметив её разъяренный непонимающий взгляд, добавил: - Это фекалии мусанга. Он питается зёрнами кофе, затем испражняется, и из этого потом варят…

- Всё, хватит! – вытянула ладонь Ева, ощущая, как к горлу подступила чашечка выпитого недавно эспрессо. – Знаток дикой природы. Твоя фамилия, случайно, не Дроздов?

- Почему ты вечно ко мне придираешься? Я вроде бы не сделал тебе ничего плохого. Мне казалось, что как раз наоборот.

Резонно. Но что ответить на это, она не знала. Не скажет же она, что он ей понравился, и настолько, что вот уже который день не выходит из головы?

Почему он, а не какой-то другой миллионер? Охранник, Ева! Он обычный охранник! Не смей о нём думать, не смей поддаваться его демоническим чарам. Ты потратила столько сил и времени, чтобы охомутать Омарова, и пустить сейчас всё это коту под хвост из-за какого-то несчастного секьюрити? Это же чистой воды профанация!

- Да стой ты! – Оскар мягко взял её за руку и повернул на себя. – Хочешь сказать, что то, что между нами было, совершенно ничего для тебя не значит?

- Представь себе – ничего, - пробурчала себе под нос, избегая его пристального взгляда. Отвернувшись, с преувеличенным интересом проследила за пролетающей мимо сонной стрекозой.

- А теперь повтори всё то же самое, только глядя мне в глаза. И после этого я точно исчезну из твоей жизни. Навсегда, - его взгляд, слова, прикосновения - комбо-гипноз для истосковавшейся по ласке женщины. Женщины, потерявшей себя в погоне за наживой.

Ври, Ева, ты же в этом профи.

Вскинула на него полный решимости взгляд и... поплыла, как дешёвая тушь в ливень. Это определенно самый сексуальный мужчина из всех, которые когда-либо встречались на её пути. Она не может так просто взять и опустить его, лишив себя неземного удовольствия. Чтобы какая-то сучка типа полетаевской шлюхи огуливала его член своей безразмерной ротовой полостью? Ну уж нет!

Бросив под ноги зачем-то прихваченную из лимузина сумочку, Ева обвила его шею руками и впилась в пылающие губы нетерпеливым поцелуем.

***

В отель они попали только лишь через несколько часов, и обоим требовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не выдать, чем они всё это время занимались. И на колючей траве джунглей, и под упругими струями найденного в глуши водопада и, как прощальный аккорд, – в салоне авто.

У Евы никогда не было любовника на стороне, более того – она никогда не изменяла миллионерам, и собственное поведение казалось сейчас верхом глупости. Так безалаберно относиться к своей жизни и будущему – это нужно быть полной идиоткой! Но страсть ослепляла, его имя вертелось на языке, и Еве стоило огромных усилий, чтобы не произнести его при Сильвестре, когда тот, вернувшись с игры в гольф, потащил её – выжатую другим мужчиной - в их шикарную спальню.

Принимай поздравления, Ева, теперь ты официально считаешься шлюхой.