Опасный спорт - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Марина Серова (Глава 4) #5

Глава 4

Тут тренер отмахнулся от журналиста, и тот быстро ретировался.

У меня неожиданно появилось тревожное предчувствие. Иногда такое бывает, и всякий раз, к сожалению, оно оправдывается.

Я постаралась внутренне собраться, никогда не знаешь, что может произойти в самой, казалось бы, безопасной ситуации. А тут о безопасности не может быть и речи – вокруг огромное количество людей, предугадать, что вот-вот произойдет, невозможно.

Половина матча прошла спокойно, без голов. Но тут раздался свисток, и на поле выбежали три медика.

Я услышала, слава богу, голос по рации.

Макс сказал:

– Рудников повредил ногу, сейчас его унесут в медпункт. Все на своих местах.

Я только едва заметно кивнула его словам. Вот и предчувствие мое оправдалось. Впрочем, ситуация пока безобидная, травма игрока – дело не самое опасное. Интересно, случайное совпадение или…

Как-то это совпадение после Вериного визита выглядит не очень. И я, как назло, не присматривалась к происходящему на игре.

Ох, хотелось бы, чтобы это было единственной неприятностью.

Футболиста быстро унесли.

– Валер, а что там случилось, ты не рассмотрел случайно? – спросила я.

Тот мотнул головой:

– Какое-то месилово на поле, сцепились с мячом. Отсюда разве что в бинокль можно было увидеть…

Игру даже не успели возобновить, как рация вновь зашипела:

– Он умер.

«Вот оно! – внутренний голос немедленно проявил себя. – Вот и началось».

Впрочем, что началось, я пока сама не понимала. Разумеется, у меня возникло множество вопросов. Что произошло? Как? Как можно умереть от повреждения ноги? Здесь было что-то неладное.

Среди охранников и полиции началась суматоха.

Я дернулась было в кучу-малу, поближе к подопечному, но Валера придержал меня за локоть:

– Куда? Внимательнее теперь, что угодно может случиться.

Пока я пыталась от него отцепиться, Глухалов куда-то пропал, выскользнув из моего поля зрения так быстро, что я и опомниться не успела.

Стадион паниковал. В такой ситуации бежать куда бы то ни было – значит добавлять градуса этой самой панике. Оптимально – стоять на месте, стараясь не создавать преграды мечущимся болельщикам.

Я придвинулась к Валере, который жался к ограде, и замерла, впитывая в себя картинку.

На зрительную память никогда не жаловалась, а тут – никогда не знаешь, что пригодиться может.

В рации царила тишина, сама я отвлекать Макса не стала – успею расспросить позднее, куда он от меня денется.

Пока стояла, успела придумать некий план. Если, конечно, фортуна на этот раз не повернется ко мне задним местом.

Народ потихоньку рассосался. Спортсмены потянулись в помещение. Мое внимание привлек пожилой пухлый мужичок в цветах команды.

Он пошатнулся, к нему бросилось несколько человек из команды с воплями: «Врача, врача!»

А мужичок осел на землю.

– Кто такой? – спросила я коротко.

– Заслуженный тренер, давно не у дел, но посещает каждый матч, – откликнулся Валера и буркнул: – Я к начальству, – после чего отправился в служебку.

Я за ним не пошла – другие планы.

Жаль старичка, конечно, но надеюсь, откачают. А отсутствие доктора на рабочем месте мне более чем на руку.

Быстро обойдя поле, я решила незаметно проскользнуть в административное здание, где находился медпункт. Где и должен был быть труп несчастного футболиста, умершего от перелома ноги или чего там.

Впрочем, я очень сомневаюсь, что причиной смерти стал перелом. Могу голову дать на отсечение, что несчастного парня убили, и теперь мне надо выяснить, кто и зачем это сделал.

Подождав, пока двойка охраны пройдет мимо, я быстрым шагом направилась ко входу в здание, слыша, как колотится мое сердце и в ушах от волнения пульсирует кровь.

М-да, отвыкла я от полевых работ, по всей видимости. Все-таки последние пару месяцев серьезных заданий не было – так, по мелочи, подстраховала начинающего бизнесмена в поездке, сопроводила супругу другого деятеля на показ мод… Ничего серьезного.

Зайдя внутрь, я припомнила, где находится медпункт, и решительно пошла в его сторону.

Навстречу мне попались доктор и медсестричка – благо торопились и на меня никакого внимания не обратили.

Заплутав немного, все же нашла нужную дверь с соответствующей надписью на табличке. Аккуратно и тихо приоткрыла дверь.

Никого! Бинго!

Времени мало, и я быстро зашла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Отметила про себя, что внутри есть проход в другое помещение. Огляделась и увидела тело игрока.

Он лежал на кушетке, словно выполненный из воска.

Я, конечно, уже видела трупы в своей жизни, и не раз, но зрелище из-за этого не становилось приятным или хотя бы сносным.

Я подошла ближе к парню и начала осматривать тело.

Пока ничего особенного. Задрала футболку, насколько удалось, – ничего. Ну как – уже пожелтевшие синяки в районе ребер, возможно, от мяча. По бедру – кровоподтек.

Интересно! Интуиция звонила в колокол.

Приподняла шорты. Справа. Чуть выше линии шорт. Маленький след от укола. Хм… Совпадение или… Что-то многовато их для пары часов.

Около трупа валялась черная сумка.

Его? С какого бы перепуга? Парня же с поля притащили. А футболисты обычно с сумками наперевес травку не топчут.

Медиков? В принципе, возможно. Что-то типа полевого набора. Охранники вызвали по рации – врачи подхватили все необходимое и помчались.

Я решила открыть сумку, глянуть, что там.

Ничего особенного, только самые обычные ампулы с обезболивающим. Странный набор… А бинты? А антисептики? А стандартный набор для инъекций – от сердечных заболеваний, давления и прочее? А таблетки? Если, конечно, это и впрямь походная аптечка для экстренных случаев.

Одна из ампул пуста. С чего бы человеку стали делать обезболивающее прямо на поле? Даже если перелом? Сначала нужно его диагностировать, а это делается в медпункте.

Я, конечно, не большой специалист в спортивной медицине. Но все же…

Алгоритм, насколько я знаю, таков: игрок получает травму, медики выносят его с поля к себе и там уже оказывают первую помощь. На поле вызывают запасного игрока, и матч продолжается. А тут… Принесли в медпункт и решили обезболивающее сделать? Нога, кстати, и впрямь травмирована – уже успела опухнуть.

Любопытно получается. Утащили с поля живого человека – а в медпункте уже мертвый. Или по пути…

Могли его отравить? Вполне. Но, правда, очень-очень странно.

Кому это нужно? Зачем? Обычным обезболивающим?

В коридоре раздался приглушенный звук шагов.

Я действовала на уровне инстинктов. Скользнула за смежную дверь, оставив себе щелочку для обзора, и затаила дыхание, надеясь на то, что шаги утихнут и люди пройдут мимо медпункта.

Не повезло, идущие по коридору зашли в медпункт.

Я сконцентрировалась, обостряя восприимчивость, и попыталась разглядеть, кто же зашел навестить тело несчастного Рудникова.

Одним из визитеров оказался Глухалов.

Сначала я увидела его форму и часть лица, вполне узнаваемого, потом услышала слабо знакомый голос – все-таки он сравнительно недалеко от меня был на трибунах. И не молчал.

При первой же реплике я испытала настоящий шок:

– Что, он точно готов? – спросил тренер раздраженно.

– Сам проверь, – откликнулся его собеседник, которого я идентифицировать не могла. Не видела, а голоса раньше не слышала.

Я увидела, как Глухалов наклонился над трупом и просто ткнул его пальцем. Грубо как-то.

Реакции, конечно, не последовало, Рудников точно был мертв.

– Сдох, – констатировал незнакомец.

– Угу, – согласился тренер.

Они отчего-то замолчали, я напряглась.

– Надеюсь, наш человек все сделал по плану? – поинтересовался Глухалов.

Ну, очень интересно. Значит, тренер – вовсе даже и не безобидная овечка, за жизнь которой опасается жена. А целый зубастый волк.

Я еще сильнее напрягла слух, пытаясь не упустить ни вздоха и запомнить каждую интонацию. Потом обдумаю.

– А ты сомневаешься?

– Я не хочу проблем.

У вас уже они есть, причем большие, ребята.

– Кто их хочет, Вася, скажи мне? – обманчиво мягко поинтересовался незнакомец.

– Никто.

– Тогда к чему такие вопросы?

– Я должен быть уверен.

Собеседник Глухалова недовольно хмыкнул.

– Он вколол ему яд, который спровоцировал сердечный приступ. Все четко, не надо так волноваться.

– А я не могу не волноваться! – вспылил тренер. – Нам еще предстоит закончить дело!

Какое дело? Все более интересные подробности открывались мне в моем укромном местечке. Все-таки правильно говорят: иногда подслушивать полезно.

– Я понимаю, Вася, я все прекрасно понимаю. Тебе страшно. Ты когда-то ее любил. Но она сама сделала свой выбор.

Тренер немного помолчал.

– Мы с ней все-таки близкие люди… Не чужие…

Стоп, они что, говорят про Веру? Про Веру, которая хотела спасти этого несносного засранца, планирующего, если я правильно поняла, ее убить?

Прямо сейчас? Над телом собственного игрока, в смерти которого напрямую замешан?

Ну что за бред?!

Я была возмущена до предела. Но сдержалась: вмешаюсь – все испорчу. А доказать этот разговор…

М-да, плохо я подготовилась, стоило бы записать на диктофон. Но кто же знал, что техника тоже понадобится?

Я все-таки не частный детектив, а телохранитель. Моя задача – охранять тело этого вот… нехорошего человека.

Впрочем, теперь задача изменилась: Глухалова и его сообщника нужно поймать с поличным. Желательно сдать соответствующим органам. Чтобы ответили за смерть парня, чтобы рассказали о своей афере…

– Жена, не жена, я скажу тебе еще раз – она сделала свой выбор. И точка. Ты уже все решил, Вася.

Вася… что же ты творишь? Веру было жаль: наивная женщина задействовала свои связи, вышла на меня, наняла меня за немаленькие, между прочим, деньги… Чтобы защитить мужа… А тот…

Бр-р, противненько!

Глухалов вновь появился в поле моего зрения, осматривая, как и я буквально недавно, левое бедро Рудникова.

– Он что, не мог сделать так, чтобы следа не осталось? – тренер был явно возмущен. И раздражен.

Теперь мне была понятна причина его дерганий на поле во время игры. Ведь он запланировал настоящее убийство!

– Как, можешь сказать? В грудь волосатую целиться? Или в затылок иголкой тыкать? – съехидничал его собеседник. – Хорош придираться, никто не узнает об этом.

– Ты уверен?

– В морге, куда его повезут, все патанатомы куплены. Наши ребята. Кто бы ни был на смене, ничего лишнего не напишет. Сердечная недостаточность – и точка. Может, на игре понервничал. Может, ногу повредил – и на фоне болевого шока.

«Интересно. Взятки? Сколько людей они затянули в свою грязную игру? Опасно, очень опасно», – предупредила я сама себя.

– Тогда ладно.

– Так что?

– Что?

– Отдаем полиции этого красавчика? – Собеседник Глухалова усмехнулся, в его голосе сочился яд.

Тренер судорожно вздохнул.

– Не держать же его здесь, завоняет скоро на весь стадион.

Его явно выводила из себя сложившаяся ситуация. А может, он бесился из-за того, что не по добровольному желанию ввязался в эту затею. Ведь Вера говорила о том, что он не хотел участвовать в договорных матчах, но директор на этом настаивал. Что, если это шантаж? И Глухалов не убийца, а тоже жертва?

Любопытно. Но чем можно шантажировать тренера? Да так, что он влез в такое грязное дело, как убийство? На мой взгляд, оформить проигрыш команды можно было и не такими криминальными методами. Выпусти игрока послабее, подкупи или припугни ведущего в команде – и победа в руках конкурентов.

– Не переживай, Вася, он получил по заслугам, ты же знаешь.

«По заслугам? Чем провинился футболист провинциального клуба далекого Тарасова?»

– Да, да…

Глухалов отозвался как-то очень неуверенно.

Они выдержали паузу, видимо, проверяли, нет ли кого в коридоре, и так же молча вышли.

Я выдохнула. Наконец-то смогла нормально дышать, не боясь, что предательская физиологическая необходимость выдаст мое присутствие. Между прочим, медпункт располагается достаточно далеко от коридоров, по которым частенько ходит народ. Потому здесь очень тихо.

Несколько озадаченная услышанным и возникшими в связи с этим многочисленными вопросами, я вышла из смежной двери и покинула медпункт.

Быстро сориентировавшись в здании, благо на зрительную память никогда не жаловалась, направилась к кабинету Макса, надеясь, что застану его там.

Я постучала в дверь, но не получила ответа. Зато услышала резкий голос Макса: он с кем-то общался в довольно-таки жесткой командной форме, отдавал приказы, что ли.

Я осторожно открыла дверь и юлой проскользнула в кабинет.

Макс говорил с кем-то по телефону:

– Да, мы готовы отдать его тело «Скорой» или полиции.

Молчит, выслушивая собеседника. Ведь бывают же телефоны с громкими динамиками! Вот бы подслушать… Но нет, ничего не слышно, как ни напрягай слух.

– Да, он точно мертв, я же сказал: «тело».

Опять он замолчал.

– Да, в медпункте, да.

Он вздохнул и знаком показал мне присесть.

Пожав плечами, я выполнила молчаливый приказ.

Дальше он только говорил отрывистое «да» и долго выслушивал реплики невидимого собеседника.

Я начинала понемногу терять терпение, но понимала при этом, что Макс не виноват. У него сейчас такой аврал, я думаю, из-за этой случайной смерти. Знал бы он, что это убийство.

Но я должна была проверить, кто замешан, кроме Глухалова, в этом темном деле. Вдруг он просто исполнитель, а за этим стоит кто-то другой. Нужно проработать все варианты.

Я скучающе смотрела в потолок, ожидая, когда Максим закончит разговор.

Наконец, это свершилось.

– Так, Женя, что у тебя?

– Я…

– Короче можно? – рявкнул Макс.

– Не ори, – цыкнула я. – Из-за тебя во все это вляпалась – кто ко мне Веру направил?

Непрофессионально с моей стороны огрызаться, с другой стороны, он мне никто – не шеф, не наниматель, просто приятель. А раскомандовался так, будто я ему чем-то обязана. Тьфу!

– Извини, нервы, – мотнул головой Максим. – Я тебя слушаю.

– У Рудникова были какие-то недоброжелатели? Может, что-то знаешь?

– Да вроде бы нет, – на лице читалась работа мысли.

– Ты уверен?

– Хотя да, да! – ответил он сам себе на внутренние размышления. – Бывшая его любовница, невеста, или черт ее разбери. Вечно приходила на стадион и кричала с трибун оскорбления, иногда собирая даже группу поддержки. Мы перестали ее пускать сюда, когда на осмотре последний раз обнаружили у нее пол-литровую банку с жидкостью, как потом показал химический анализ, уксусная эссенция. По ходу, она задумала изуродовать своего бывшего, а тот, не знаю, заметила ты или нет, был красавчиком. До того-то мы бабешку не трогали – все-таки вреда от нее нет. А тут… Мы больше ее не пускали, но Димка не стал заявлять на нее в полицию.

– Почему? – удивилась я. – Уксус – это уже опасно. Мало ли что неадекватной бабе еще в голову стукнет!

– Димка хоть и упорный был парень, с характером, но добрый до одури. Пожалел, наверное. Все-таки когда-то они с ней неплохо ладили.

– Ты знаешь имя этой интересной дамочки?

– Да, конечно. Лиза Котельникова. Скажу больше, я знаю, что она работает флористом в «Оазисе». Кажется, в самом крупном филиале в городе.

– Откуда информация? – полюбопытствовала я.

– Мы как-то самарских принимали на стадионе, а цветы забыли заказать. Ну, вручать победителям. Так Димка быстренько этот вопрос решил – с Лизой созвонился, попросил помочь. Они тогда вроде бы еще встречались…

– А после того, как вы ее пускать перестали, девица не пыталась на стадион пробраться?

– Пыталась, конечно. Кажется, раза три, если я не ошибаюсь. Один раз она попробовала пройти мимо поста в рыжем парике, но ее узнал Валера, по лицу и движениям. Как он объяснил, походка у нее подпрыгивающая. А ее париком не скроешь. Так и развернули ее на входе. Второй раз хотела смешаться с толпой этих… как их… работников пищевой промышленности, короче говоря, притворилась торговцем хот-догов и пришла прямо в костюме огромного хот-дога. Валерка опять стоял на входе, попросил снять костюм для идентификации личности. Говорю же, походку не скроешь! А Валерка – настоящий профи. И опять мимо! А третий раз она у нас просто истерику устроила, требовала ее пропустить «по очень важным делам». Так и не сумела объяснить, что за важные дела.

– Слушай, а у вас что, дырок в ограде нет? – вспомнила я стадионы моего детства.

Там дыра на дыре и дырой погоняет. При желании можно и через забор перемахнуть, где здания, где деревья, а где и трибуны скроют подобное.

– Регулярно залатываем, – обиделся Максим. – Все-таки матчи у нас не бесплатные, а бюджет не слишком щедрый на деньги. Так что стараемся делать так, чтобы болельщики не могли на халяву просочиться.

Я кивнула и поинтересовалась:

– И на этом все? Лиза больше к вам не пыталась пролезть?

– К нам – нет. Но Димка часто жаловался на нее. Что караулила возле подъезда, пришлось переехать, обкидывала тухлыми яйцами его машину, да и вообще всяческим вредительством занималась. Вроде бы он, как я и говорил, так и не подал заявление в полицию, все жалел.

– А чего жалел-то?

– Да черт его разбери, говорю же, добрая душа был парень. Да, жалко его, очень жалко.

– Согласна.

Смерть в таком возрасте всегда пугает. Оставляет после себя ощущение неправильности. Да еще и в подобной ситуации: человек занимался любимым делом, играл в футбол. Ну подумаешь, ногу повредил! И – все, жизнь закончилась.

Впрочем, пока мне не до лирики. Стоит выяснить, имеет ли эта помешанная на Рудникове Лиза отношение к убийству, что-то мне тут казалось неправильным.

В принципе, на мой взгляд, у Глухалова не должно быть причин убивать Рудникова. Или я их не вижу.

Что-то не то увидел? Представлял какую-то опасность? Или Глухалов с не вполне адекватной Лизой связан?

Ладно, буду разбираться.

– Макс, спасибо, – буркнула я. – Если еще какая-то важная информация всплывет – расскажи, ладно? Знаешь же – сочтемся.

– Ага, свои люди.

Он устало улыбнулся и тяжело вздохнул:

– Что же, надо продолжить с делами. У тебя все? Вопросов больше нет?

– Пока нет. А, вот еще что. Не разлучай больше Валеру с Вовкой.

Я усмехнулась и поспешила попрощаться, глядя на вытянутое лицо Максима.

– Ладно, давай, до встречи.

– До встречи.

Я вышла из кабинета.

Быстрым шагом я шла прочь со стадиона, предполагая все же, что Глухалову не нужна моя опека. В моей защите нуждается его жена Вера.

Открыв дверцу своей машины, я ощутила некое облегчение. Села за руль, положила пальцы на кожаный ободок, немного перевела дух.

Но времени не было. Конечно, вряд ли Глухалов прямо сейчас помчится убивать жену – если он и впрямь собрался это сделать. На стадионе по-прежнему суета. Пока тело футболиста вывезут, пока все формальности утрясут – а тренер все-таки не последний человек в команде… С другой стороны, лучше перестраховаться – не хватало еще, чтобы мою клиентку грохнули.

Я позвонила Вере.

Она взяла трубку после второго гудка.

– Женя, слушаю вас. Что-то случилось? С Васей?

Голос был напуганным и на грани рыданий.

– С чего вы взяли? – удивилась я.

В самом деле, мало ли, по какому поводу я ей звоню.

– Ну как же, я трансляцию матча по интернету смотрела, а тут спортсмен упал, все засуетились, Вася в толпу рванул, и включили рекламу, трансляцию прервали, – нервно зачастила женщина.

– С вашим Васей все в порядке, если можно так выразиться, – поспешила заверить я. – Но мне кое-что удалось выяснить.

– Что же?

Ей не терпелось узнать, я это слышала.

– Насколько мне удалось понять, опасность грозит вам, Вера. Вы найдете, где скрыться? Об этом месте не должен знать никто.

– Никто? А… ну да, наверное, только Васю предупрежу, – растерянно заметила она.

– Никто – значит, вообще никто, – я настаивала на своем.

– Но почему? Что случилось? При чем здесь я?

Она просто сыпала вопросами.

– Вера, я пока могу только строить версии. – Говорить «твой муж – убийца» я как-то пока не собиралась. Во-первых, это еще не точно – кто знает, какую игру замутил Глухалов. Во-вторых, нормальная женщина, которая за своего мужа переживает и, судя по всему, любит его, мне и не поверит… – Понимаете, возможно, опасность грозит не только вашему мужу. И если он будет знать о том, где вы – неизвестно, чем это для вас обернется, – тараторила я, стараясь заговорить собеседницу. – Мне нужно, чтобы вы хоть на сутки скрылись ото всех, включая мужа. Никто – абсолютно никто – не должен знать, где вы.

Вера тяжело вздохнула. Мне вспомнились ее грустные глаза в то утро. Стало так жаль ее.

– Хорошо, Женя. Я уеду к подруге, никто ее адрес не знает. Вася тоже не в курсе – мы с ней редко общаемся. Пойдет?

– Пока подходит. Только, прошу вас, уезжайте прямо сейчас, пока он не вернулся домой.

– Но вы уверены, что с Васей все в порядке? – всхлипнула женщина. – Что все-таки произошло на матче?

– Несчастный случай, – коротко ответила я.

Сухим тоном пыталась привести ее в чувство – дамочка близка к истерике, а рыданий, даже по телефону, я не люблю.

– Ничего страшного не случилось. С вами и вашим мужем все сейчас хорошо. Возьмите себя в руки.

Еще один всхлип в телефонной трубке.

– Хорошо, хорошо. Тогда мне нужно ехать.

– Да, чем быстрее, тем лучше.

– Я вас поняла, Женя. Спасибо. Спасибо еще раз.

И я нажала отбой. После чего обратилась к наиболее насущной на данный момент задаче: поиску Лизы Котельниковой.

Не могу сказать, что мне нравится играть в сыщика. Но иногда это необходимо. Проще разобраться в этом деле, нежели думать, кого защитить: Веру или ее мужа-тренера. А может быть, и всю футбольную команду? Кто знает?

Я поискала в соцсетях Лизу Котельникову, и даже удалось найти нескольких девушек по всей стране. Но в Тарасове такая значилась только одна. Красивая высокая блондинка с голубыми глазами, на мой взгляд, немного слишком лихорадочно поблескивающими. Банальная красотка, таких десяток на дюжину.

Загуглив, как доехать до «Оазиса», ведь я никогда раньше не интересовалась флористикой и цветами, завела мотор и выехала на дорогу с парковки.

Размышляя о том, что применить в беседе или, скорее, допросе Котельниковой, кнут или пряник, я быстро доехала до нужного мне места. Припарковалась и зашла в магазин.

Внутри «Оазиса» было душно, влажно, сладко и назойливо пахло цветами. Не скажу, какими именно, но густой тяжелый аромат завораживал: будто оказалась в тропических джунглях. Теперь еще бы местную анаконду найти…

Я прошлась вдоль витрин, снабженных охлаждающими системами, делая вид, что я обычный покупатель, а сама вместо цветов разглядывала продавцов-консультантов магазина.

Милые, но обычные девушки, совершенно меня не интересующие. Ни одной блондинки.

Я пожала плечами: смысла нет топтаться на одном месте, и решительно подошла к прилавку.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Что-нибудь выбрали?

– Знаете, если честно, не могу определиться с выбором…

– Вам помочь? Вам себе или подарок?

– Знаете, мне в прошлый визит так помогла одна девушка, блондинка, кажется… – Я приняла рассеянный вид. – Кажется, ее звали Лиза. У нее отличный вкус. Вы не могли бы ее позвать в зал?

– К сожалению, у нее выходной.

– Ах да… просто я еще хотела поблагодарить ее, моей свекрови так понравились цветы, которые она ей подобрала! Вы можете мне помочь?

«Что я гоню? Невестки что, часто покупают цветочки „вторым мамам“? Ой, не верится! Впрочем, ладно. Продолжим».

– И как же?

Оставался ход конем:

– Хотелось бы узнать, где она живет… Понимаете, хочется отблагодарить девушку – она мне, можно сказать, жизненное счастье спасла.

Я округлила глаза, строя из себя романтичную дурочку. Смущенная, взволнованная девица, мечтающая отблагодарить продавщицу цветочного магазина.

– Понимаете, мне нужно было порадовать свекровь. Она у меня уже немолода, характер у нее не самый простой. А мне надо, чтобы она поменьше скандалила. Сами понимаете, муж всегда от меня требует, чтобы я его маме побольше внимания уделяла. А тут у старухи был юбилей, надо было такой букет, чтобы и выглядел красиво, и понравился этой ведьме.

Я надеялась, что моя речь кажется вполне убедительной. Все же взаимоотношения свекрови и невестки – нормальная тема, которую поймет каждая девушка, даже если она еще не замужем.

По-видимому, я не ошиблась. В глазах моей собеседницы появилось понимание.

– Да они все только и ищут повод, чтобы к чему-то придраться, – сказала девушка. – Мою несколько раз спросишь, что ей надо, что подарить, а потом она нос воротит: все ей не то.

– Вот-вот, – подхватила я. – И у меня все то же самое, поэтому я так обрадовалась, когда она цветами восхищалась, фотки сделала и всем отправила, настолько ей понравилось. Так что я хочу поблагодарить Лизу, может быть, она еще не раз меня выручит. У нее именно такой вкус, который нужен моей свекрови. Я сама-то в цветах вообще не разбираюсь, даже прошу мужа вместо цветов что-то полезное дарить.

Девушка понимающе кивнула.

– Правильно, если денег немного, можно их с большей пользой потратить. Например, в кафе сходить. А цветы – что, постояли немного, да и выбрасывать приходится.

– Точно, – согласилась я, уже начиная скучать.

Время не ждет, а я тут попусту трачу время.

Я многозначительно взглянула на часы и сказала:

– Ой, младшего с тренировки надо забирать…

Девушка взяла чистый стикер и написала адрес на нем. Отдала мне, сказав при этом:

– Такое у нас не принято, но ладно, так уж и быть, я буду рада вам помочь. Глядишь, и меня кто проконсультирует с подарком, чтобы змее подколодной понравился.

Я оценила беглый ровный почерк, чуть не забыв сказать «спасибо».

– Ох, спасибо вам огромное, – скосила глаза на имя на бейджике, – Мария.

– Не за что. Всегда рада помочь хорошему человеку. Удачи со свекровью!

Я улыбнулась и кивнула.

– До свидания.

– До свидания. Приходите к нам еще.

И я вышла на улицу.

Августовская погода была чудесной. Закатное солнце ласкало мою кожу, пока я шла к машине.

На мгновение я забыла обо всем, наслаждаясь теплом, свежим воздухом. Но расслабляться было рано, мне надо работать, а вот потом обязательно позволю себе отдохнуть.

У меня не самая легкая и приятная работа, что верно, то верно. Моя тетушка не устает меня за это упрекать. Однако в моей работе есть немало плюсов, так что я вряд ли променяю ее на стандартный рабочий график в офисе. По крайней мере, я спокойно могу отдыхать когда угодно – летом, зимой, весной, осенью. А иногда даже и несколько раз в год. Не каждый может этим похвастаться.

Конечно, мою работу простой назвать нельзя, но я уже привыкла находить ответы на самые сложные вопросы. Обычно мне помогает интуиция, она меня никогда не подводила.

Сев за руль, я еще раз прочитала адрес. Широкая, 8. Частный дом. Что же, тем лучше, проще будет войти на ее территорию, это не квартира, а дом с участком. Правда, ехать далековато, но временем я пока располагала. Заодно и полюбуюсь частными домами. Все же дом – это не квартира, которые все-таки похожи друг на друга, несмотря на дизайнерский ремонт, мебель, сделанную на заказ. А вот дома… Частный дом – это всегда что-то особое, совершенно потрясающее, особенно если есть красивый ухоженный участок, сад, клумбы с цветами.

Честно говоря, я давно задумываюсь о покупке дома, останавливает меня лишь то, что тетя привыкла к нашей квартире. Впрочем, я надеюсь ее когда-нибудь уговорить.

Я завела мотор. Дорога за город была приятной, закат был очень красивый, и я поминутно любовалась заходящим солнцем.

Я ехала по залитой темно-розовым светом улице и думала о том, что нужно действовать, как я привыкла, все-таки у меня давно есть свои правила.

Вскоре навигатор женским приятным голосом сказал:

– Вы прибыли в место назначения маршрута.

Я припарковалась возле ухоженного, пусть и старого, но красивого домика. Вышла из машины и подошла к калитке.

Открыть ее было проще простого, просто рукой через доски дотянуться до крючка на калитке, что я, собственно, и сделала.

Осторожно открыла калитку и вошла на территорию. Она была в меру ухоженной, лишь кое-где виднелись сорняки, но это простительно, хоть и конец приходил лету, но природа все еще бушевала.

Пройдя мимо грядок с морковкой и свеклой, я подошла к двери. Решительно ее открыла. И вошла в дом.

Это, конечно, не особняк с роскошным ремонтом, но этот милый домик мне понравился. Пожалуй, я бы с радостью купила себе такой же, настолько он показался уютным, хотя пока мне довелось увидеть только прихожую. Она была отделана деревом, натуральным, как будто необработанным. Но мой внимательный взгляд моментально оценил, что ремонт обошелся хозяевам в немалую сумму.

Мне стало интересно, каково же внутреннее убранство дома. Я уже начала сомневаться, не ошиблась ли я. Неужели здесь живет та девушка, в психическом здоровье которой можно засомневаться.

Как только я вошла, меня тут же окутал запах свежей горячей выпечки так, что аж слюнки потекли, и желудок настойчиво напомнил о том, что я ничего не ела весь день.

Вздохнув, я отметила чистоту и порядок в коридоре и прихожей.

И здесь живет сумасшедшая фанатка-бывшая убитого? Не похоже что-то. Либо она живет еще с кем-то.

– Тук-тук.

Тишина в ответ.

– Есть кто дома?

Из глубины дома донесся женский голос:

– Сейчас-сейчас, подождите.

Какое-то время я просто стояла, переминаясь с пятки на носок, не зная, чем себя занять. Не проходить же дальше прихожей в чужой дом, хоть я и так уже была наглым гостем, но, кажется, хозяйку это не смущало.

Наконец, в коридоре я увидела идущую ко мне блондинку.

Девушка зашла в прихожую и недоуменно посмотрела на меня, остановившись.

– Простите, а вы кто?

У нее был приятный голос, идеальная внешность, ухоженные кожа и волосы, огромные голубые глаза. Она была чуть ниже моих ста восьмидесяти сантиметров ростом, но тоже не низенькая. Шикарные светлые волосы убраны в высокий конский хвост. И даже в домашней пижаме она выглядела эффектно, как королева на великосветском приеме.

– Здравствуйте, вы Лиза Котельникова?

Она, казалось, пришла в еще большее недоумение.

– Да, а вы кто?

– Меня зовут Женя Охотникова. Я к вам по делу.

– По какому делу?

– Вы же не будете держать меня в прихожей? – ответила я вопросом на вопрос.

Иногда нахальство – второе счастье. Я вела себя так, словно имею полное право проникнуть в чужое жилье. И Лиза, очевидно, поверила в мой мысленный посыл.

Она озадаченно замерла, подумывая огрызнуться и выгнать незваную гостью, но потом махнула рукой:

– Хорошо, пройдемте на кухню.

Она не была похожа на сумасшедшую, ну вот ни капли! Хоть убейте, но психически неуравновешенные люди, а уж тем более обладатели диагнозов из «психиатрички», выглядят совершенно иначе.

Девочка совершенно уравновешенна, взгляд спокойный, легкая настороженность вполне объяснима – меня бы тоже напряг визит незнакомки. Но Максим не стал бы мне врать, правда же? Зачем ему это?

Я прошла за Лизой в дом, оглядываясь по сторонам. На стенах висели красивые картины, изысканно дополняющие интерьер дома.

Мы прошли по коридору, свернули налево и прошли в кухню, уютную, в зелено-желтых тонах.

Лиза показала мне на кухонный уголок, обитый салатовой тканью:

– Прошу.

– Спасибо, – кивнула я, усаживаясь на довольно-таки удобный диванчик.

Правда, ногам под столешницей тесновато было, ну да ничего. В случае чего, среагировать я успею. Холодная тяжесть пистолета остро ощущалась под мышкой. А пока можно проявить вежливость: вроде бы Лиза не пытается на меня броситься с чем-нибудь тяжелым или опасным, вроде уксуса.

– Чай, кофе?

Я пожала плечами. Странно, на мой взгляд: предлагать незнакомой даме, пришедшей без приглашения, чай или кофе. И ответила:

– От кофе бы не отказалась.

И правда, день затянулся, а обед был ну очень давно… Да и что там того обеда – пара бутербродов…

– Минутку. Я как раз испекла синнабоны.

Она показала поднос на тумбочке, где лежали сладкие булочки в сливочной помадке, которые и заставили меня пожалеть о том, что я так мало ела сегодня, можно сказать, вообще не ела.

Но озадачилась я еще больше: ну какие синнабоны? Этой девице никто не объяснял технику безопасности, что ли?

– Спасибо, – повторила я, отметая лишние мысли.

Ну угощают – тем лучше, червячка заморю.

Хозяйка дома ловко и быстро заварила мне кофе, кстати, растворимый, что, в принципе, меня устраивало. Добавила молоко.

– Сколько ложек сахара?

– Баз сахара, пожалуйста.

Я пока придерживалась тактики спокойствия и вежливости. Может, это сработает лучше, чем бешеный напор. Во всяком случае, попробую.

Лиза поставила чашки на стол и села напротив меня. Подвинула тарелку, на которую положила три булочки, ближе ко мне.

– Угощайтесь, – она мило улыбнулась.

– Благодарю.

Отпив глоток кофе, который оказался вполне сносным, я сдержала в себе порыв съесть один из этих трех аппетитных синнабонов. Что ж, не есть я сюда приехала, далеко не это.

– Скажите, Лиза, вы могли бы ответить на несколько моих вопросов?

– Собственно, могу, но вы так и не сказали, кто вы.

– Я вроде представилась.

– Только имя.

– Это так важно?

– Вполне.

– Хорошо.

– И кто вы?

– Так скажем, заинтересованное лицо.

Лиза вздохнула, потерла лоб и сделала глоток своего кофе.

– Заинтересованное в чем?

– Скажем так, в проблемах, – обтекаемо откликнулась я. – Вам знаком Дмитрий Рудников?

Она испуганно округлила глаза, но ответила:

– Да, конечно. А он-то при чем? И вообще, что происходит? Евгения, да? Я не понимаю. Вы врываетесь в мой дом, задаете странные вопросы… Что… происходит? – довольно-таки резко поинтересовалась Лиза.

Глаза ее сверкали. А девочка-то – не промах! Вполне за себя может постоять. Вначале растерялась, наверное.

– В каких отношениях вы состояли?

– Зачем это вам?

– Лиза, просто ответьте, ладно? И я вам все объясню, насколько смогу. Так получится гораздо быстрее, – доверительно заявила я.

Девушка пожала плечами и обхватила пальцами свою кружку с кофе.

– Мы когда-то были счастливой влюбленной парой, но уже полгода, как расстались.

– Причина расставания?

– Честно?

– Да, будьте так любезны.

Она подавила грустный вздох.

– Моя ревность.

– В смысле, Дмитрий был недоволен вашей ревностью? Или вам надоело ревновать, потому вы его и бросили?

– Ну, наверное, основная причина – моя дурость, – растерянно откликнулась Лиза. – Димка вообще был хороший, да и поводов не давал. Это я, как дура, ревновала его к каждому столбу. Но ведь знала, знала! Да! – уверенно заявила Лиза, словно пытаясь убедить меня. – Знала я, что он верный, но подруги все говорили: «Он футболист, он футболист, по бабам гуляет». А девчонкам я доверяла – все-таки мы давно дружим. Ну и, наверное, то, что он частенько на тренировки ходил, вместо того, чтобы со мной побыть… Это тоже сказывалось. Вот я и пилила его этой своей ревностью. Ну, и его это вконец достало.

– Он стал инициатором вашего расставания?

– Ну… наверное, да, – пожала плечами Лиза. – Хотя… я капала ему на мозги своей ревностью, и какой парень такое выдержит? Вот и… не выдержал. Доверия не хватало с моей стороны.

– Он так и сказал?

– Ну да. Заявил, что для него отношения – это прежде всего доверие, и ревности в них места нет. Других причин не озвучил. Сказал просто, что устал от моей беспричинной ревности, от попыток посадить его под каблук… Много чего неприятного тогда наговорил.

В принципе, тогда можно понять ее агрессию. Девицы, особенно юные, ужасно любят бросать парней самостоятельно… И не любят, когда те бросают их. Ужасно болезненно на такое их самолюбие реагирует, насколько я могу понять. И невдомек, что бывает: человек просто чужой. Отношения не имеют перспективы. Недаром говорит какая-то мудрость: «любовь не значит любоваться друг другом. Двое могут быть счастливы, если смотрят в одну сторону». Эти товарищи, по всей видимости, смотрели друг на друга… и видели сплошь недостатки. Мне кажется, что у хорошенькой Лизы поклонники и помимо Димы были. Он же, насколько я поняла, ей сцен ревности не устраивал?

Только хоть убейте, но не похожа девушка на неадекватную ревнивицу, готовую устроить прилюдную истерику или залить бывшего возлюбленного кислотой. И возраст не тот, и темперамент.

Хотя… уязвленное самолюбие порой бывает тем еще двигателем мести.

– А правда, что вы как-то пришли на стадион с кислотой? – спросила я напрямик, устав вилять и придумывать наводящие вопросы.

Она вздрогнула.

– Не думала, что об этом кто-то узнает.

– Что ж, я в курсе. Итак?

– Ладно. Да. Мне стыдно, но это правда.

– Вы хотели навредить Рудникову? Изуродовать его? Зачем?

– Да нет! Не навредить, не изуродовать! – взмахнула руками моя собеседница. – Это был просто какой-то порыв. Помню, я подружкам жаловалась, что он меня бросил… А девчонки, чтобы меня отвлечь, рассказывали всякие-разные истории. Мол, кто-то кого-то серной кислотой или, того страшнее, «царской водкой» полил – это, знаете, смесь серной и соляной кислот, даже золото растворяет… Ну, и парень осознал, что был неправ. И почему-то мне даже не подумалось: а зачем ревнивице изуродованный мужчина. Да и поливать я его ничем не хотела, разве что напугать, ну, там плеснуть рядом, пусть форму проест. Знаете, я смутно помню, как пошла в магазин за уксусной эссенцией – ну, где бы я серную с соляной взяла? Или с азотной, не помню уже… Перелила зачем-то в банку… из-под варенья, вишневого… Как будто кто под локоть толкал, – растерянно заметила девушка. – Хорошо, что охрана отобрала у меня банку… Но я бы так ею и не воспользовалась! Я любила его! Правда любила! За свинство его убила бы, но любила! – вот теперь в голосе Лизы прозвучало нездоровое возбуждение.

И я готова была поверить в то, что такая девица вполне себе может кинуться на обидевшего ее парня с кислотой.

Впрочем, таким всплеском психической разгонки можно воспользоваться в своих интересах – человек, перевозбудившись, редко способен контролировать себя и достоверно врать.

– Вы хотели Диминой смерти и намеревались все же его убить? – резко спросила я, впившись глазами в лицо Лизы.

На ее лице отразился шок. Неподдельный шок.

– Что? Вы шутите? Не городите ерунды! – растерянно выдохнула она.

– Нет, я сама серьезность.

– Нет! Нет! Я его любила, чем вы слушаете!

– Ну ладно, – фыркнула я снисходительно.

Тоже полезный трюк: сделай вид, что соглашаешься с собеседником в каком-то, ну очень остром, вопросе. Только делай вид так, чтобы оппонент понял: это неправда. Человек начинает возмущаться, доказывать что-нибудь, а тут – ушки на макушке. Ложь вполне может выползти наружу.

– Тоже мне…

Лизавета пренебрежительно махнула рукой и замолчала.

– Тогда зачем вы трижды хотели проникнуть на стадион?

– Ну… Он избегал меня. А я скучала. Где бы я еще могла его увидеть? Ну и, если честно, надеялась… – Она замолчала, глядя на меня повлажневшими глазами.

М-да, девица и впрямь не вполне адекватна. Либо чересчур уж увлечена была этим футболистом – тоже бывает.

– Женя, я же не уродина какая! И не дура тупая тоже, – всплеснула руками Лиза. – Надеялась, что Димка посмотрит еще раз – и поймет, что лучше меня ему не найти. Хотела увидеть… Может, что-то изменить… вернуть отношения…

Это вполне могло быть правдой.

– А как вы доставали билеты, если были в черном списке? – уточнила я, хотя прекрасно понимала: современные технологии позволяют что хочешь осуществить.

Онлайн-заказ билетов не предусматривает введения паспортных данных и фотомордочки. Да и касс по городу разбросано достаточно: ну, знаете, такие столики, оклеенные афишами, их ставят во всевозможных людных местах, в том числе в торговых центрах. Там и билеты на матчи найти можно. А много билетерш в курсе, какая поклонница нежелательна на поле?..

– Да как? В интернете нашла группу, которая этим занимается, – вполне оправдала мои предположения Лиза. – Я для начала хотела вообще вычеркнуть свое имя из этого списка, но там что-то не прокатило. Вот и пришлось пробовать проходить мимо охраны. Не могу сказать, что не пыталась: и маскировалась, и в парик влезала. Между прочим, на редкость противная штука этот парик: потом голова чешется, как от набега целого полчища вшей… Но этот чувак, охранник, постоянно меня узнавал, скотина такая.

Я усмехнулась. Валера был бы «очень доволен» такой характеристикой.

– Так вы билеты онлайн получали?

– Не-а, – покачала головой Лиза. – Забирала у парнишки настоящие. Знаете, Жень, к онлайн-билетам наша охрана ну очень настороженно относится. Не у каждого ведь планшет есть или телефон с интернетом, где можно их проверить. А распечатать можно все, что угодно – сейчас каждый второй умеет работать в фотошопе, не говорю уж о принтере. У нас в цветочном магазине и то есть…

– И как тогда?

– Как-как… списалась с парнем из этой группы, он там за админа или что-то в этом роде, – махнула рукой девушка. – Сказала, что билеты мне нужны настоящие – хочу, мол, у футболиста взять автограф. Ну, и предложила встретиться. Тот согласился, за наличку, естественно – всем же жить надо.

– Ага, ладно, – кивнула я. В принципе, версия вполне жизнеспособная, в логике Лизе не откажешь. – Вы можете дать контакты этого… помощника?

– Да, у меня есть его номер.

Она встала из-за стола, подошла к холодильнику, взяла телефон, который лежал на нем сверху. Подошла обратно и продиктовала мне номер. Я быстро его записала.

– Зовут то ли Хипстер, то ли что-то в этом духе. Я не помню. Настоящего имени не знаю. Он так представляется в Сети, а лично мы мельком виделись: обменяли билет на деньги, да и все.

– Хипстер? Тоже мне романтик.

Мне было смешно.

Девушка села обратно за стол. Настороженно взглянула на меня:

– Но я все-таки не совсем понимаю, к чему все эти вопросы?

– Вы знаете, что случилось с Димой? – откликнулась я.

– Нет, а что? – напряглась девушка.

Она не врала, как мне показалось. Да и какая девица сподобилась бы печь синнабоны, узнав о смерти своего… пусть бывшего, но, как она утверждает, любимого парня?

– Сегодня была игра, вы в курсе?

– Ну, конечно, в курсе. Только, понимаете ли, я пытаюсь-таки о нем забыть, – довольно ехидно буркнула Лиза. – Знаете, если человек тебя избегает, а с места его работы гонят чуть ли не поганой метлой, чувства… ну, гаснут, что ли. Надоело мне лазить на стадион через ограду – двое джинсов, между прочим, порвала. Короче, игры я не смотрю, на стадион больше попасть не пытаюсь.

– А как же ваш отгул? – поддела я.

– Вы-ход-ной, – четко озвучила девушка. – Законный, между прочим. Решила вот побаловать себя вкусненьким, – кивнула она на поднос с плюшками. – Так к чему эти вопросы?

– Лиза, мне жаль, что я приношу вам печальные новости, – тихо проговорила я.

Лучше бы уж она была в курсе! Терпеть не могу становиться таким вот вестником трагедий. Приходилось, и не раз, но привыкнуть к такому – наверное, как и к трупам – невозможно.

Лиза застыла, глаза ее настороженно впились в мое лицо.

– Вы о чем? – нервно выдала она.

Ну, я и рассказала. Коротко, без лишних подробностей. Не упоминая, разумеется, о насильственной смерти. Сказала только, что травма привела к гибели парня.

– Как? Какая травма?.. – прошептала побелевшими губами Лиза.

– Нога, – коротко ответила я.

– Нога… он умер… правда умер? Из-за ноги? – У меня создалось впечатление, что девушка сейчас грохнется в обморок. Ну, или она так хорошо притворяется.

– Лиза, да, он умер. Из-за ноги, – жестко ответила я, морально готовясь к финальному аккорду беседы. Если честно, я и так бездарно потратила огромное количество времени на эту девицу. – И я хочу у вас спросить…

– Что? – дрогнувшим голосом спросила девушка.

– Вы как-то к этому причастны?

Она замолчала. Надолго замолчала. Я уже подумала, что она просто сидя уснула, глядя в свою кружку с кофе. Отрешенный взгляд, слезы, капающие из глаз. Причем видно – Лиза их не ощущает. Соленые струйки просто стекают по нежным щекам…

– Знаете, я бы хотела его убить за то, что он разбил мне сердце. Но, блин, его и без меня убили, разбив мне сердце еще больше!

Лиза заплакала. Прямо истерично заплакала.

Я не знала, что мне делать – ну, не сталкиваюсь я каждый день с истерящими барышнями, неоткуда опыта набраться, – поэтому неловко сидела напротив нее и ждала окончания приступа слез. Было жаль ее, но успокаивать я не умела. Разве что тетю. Но та, на моей памяти, рыдала очень нечасто…

Девушка пришла в себя, взяла со стола салфетки, вытерла глаза.

– А с чего вы взяли, что его убили? – озадачилась я.

Ничего подобного не говорила, да и намекать не пыталась.

– Ну… предполагаю, – неуверенно откликнулась моя собеседница.

– Причины? – не отставала я.

Лиза скомкала салфетку, начала нервно сжимать кружку в руках.

– Мне так жаль его! Так жаль… Но я знала, что с ним может что-то случиться. Точнее, догадывалась.

– А подробнее можно? – я не понимала.

– Думаю, его все-таки убили. И дело даже не в том, что от травмы ноги очень трудно умереть. В футболе, насколько я знаю игру, возможны ушибы, растяжения мышц, переломы. Но смерть?! – воскликнула Лиза.

Я слушала очень внимательно.

– Женя, поверьте, как бы мне ни хотелось отомстить Димке – я его не убивала. Не смогла бы, просто не смогла. Я даже с этим дурацким уксусом – и то… не смогла. Не получилось.

– Так откуда тогда ваши предположения? – по-прежнему не понимала ее логики я.

– Знаете, я ведь трижды у Хипстера билеты забирала. И похоже, я ему… ну, приглянулась, что ли. В первый раз он вел себя по-деловому, нейтрально. Обменялись билетами-деньгами – и разбежались по своим делам. Во второй – уже пытался комплименты отвешивать… Хотя знал, что я иду посмотреть на одного конкретного игрока. И догадывался, наверное, что я в черном списке. А на третий раз, когда я забирала билеты у Хипстера, он что-то стал слишком откровенным. То ли, как постоянная покупательница билетов, я у него как бы своей стала… А может, пытался привлечь на свою сторону… убедить в своей значимости, что ли, не знаю, – растерянно развела руками Лиза. – В общем, он мельком заметил, что это последний шанс увидеть моего Димку, потому что тот больше не будет играть. Если честно, я не придала его словам значения. Ну, мало ли, вдруг в другую команду переходит – Дима ведь мечтал попасть в столичную, там куда больше шансов завоевать место под солнцем. Или его родители все-таки перетянули в бизнес. У них с отцом давний конфликт был – Дима слишком много времени уделял футболу, а семье он требовался в качестве руководителя фирмы. В общем, я и не поняла, на что Хипстер намекает.

Она замялась.

– В общем, я думала, что он просто покинет спорт – ну, или команду. Причем в первом случае, как мне казалось, у меня есть шанс. Семья у меня не самая бедная, работа есть, образование тоже. Чем не невеста? Я и не думала, что он ТАК уйдет из футбола.

Опять сдавленный всхлип.

– Успокойтесь, Лиза. Истерика вряд ли поможет. Если вы ни при чем, помогите мне разобраться: кто виноват.

– Я все понимаю, – кивнула девушка, схватив полотенце с угла стола и смахнув слезы. На щеках остались пудреные полоски муки. – Просто знаете, с ним я была, оказывается, счастлива. Мне было хорошо рядом. Такая любовь… ну, не знаю, будет ли еще. Добрее человека, чем он, я не встречала! И у него была еще куча положительных качеств! Спортивный, красивый, умный, заботливый. Да и до утра могу перечислять, какой он был замечательный. Знаете, когда мы встречались, я чувствовала себя с ним самой счастливой. Хотя, наверное, не все было идеально. Со стороны вообще могло показаться, что у нас вряд ли что-то получится. Я слишком эмоциональна, постоянно устраивала ему истерики по любому поводу. Ну, я уже рассказывала… Пыталась привязать его к дому, что ли. Хотя и понимала, что это глупо… И потеряла в итоге.

Лиза задумалась, а я молчала, не желая прерывать ее откровений. Считаю, что человеку надо дать выговориться, ведь в потоке ненужной информации можно найти то, что нужно.

– Вы жалеете, что потеряли его?

– И да, и нет.

Ответ неожиданный. С чего бы? Вроде бы последние полчаса Лиза честно пытается меня убедить, что просто-таки ужасно любила Дмитрия. А теперь – такое…

– Это как?

Она немного помолчала в ответ на мой вопрос.

– Жень, я правда жалею, что мы расстались, потому что я его потеряла, потеряла его любовь. Но при этом не жалею: он умер. И если бы мы были вместе, я просто сошла бы с ума. Я уже немножко успела отвыкнуть, что ли… смириться с мыслью, что Димка – не мой парень. Глупо, да?

– Пожалуй, могу вас понять, – ну, а что я еще могу сказать? И правда, так ведь чисто психологически проще. – Наверное, если вы до такой степени были к нему привязаны, и впрямь лучше вот так…

– Да, да, – подхватила она. – Я и так едва не сошла с ума, когда поняла, что у него появилась другая.

Упс… Ну почему люди не могут все четко и логично разложить по полочкам сразу же? Что ни слово, то граната в руках у макаки: не знаешь, куда она швырнет боеприпас… И выдернет ли чеку, или обойдется.

– С чего вы это взяли? Когда другая появилась? Вы ее видели? – закидала я Лизу вопросами.

Лиза еле заметно усмехнулась.

– Ну, уж тут трудно ошибиться. Когда парень смотрит на тебя равнодушно, будто ты пустое место. Когда начинает критиковать все, что ты делаешь. И кофе ты готовишь не так, и еда у тебя невкусная. А еще недавно уверял, что ничего лучше никогда не пробовал. Я ведь сама знаю, что готовлю весьма неплохо, по крайней мере, все это признают. Он стал отказываться со мной перекусить, всегда убегал, ссылаясь на занятость. Какая, к черту, занятость, я же видела упаковки от гамбургеров в его машине. Значит, питаться фастфудом для него стало лучше, чем есть мои разносолы. Ну, не только это, конечно. Начал он критиковать мой внешний вид, то одета я не так, то выгляжу дешево и вульгарно. Насчет первого – с родителей я деньги не тяну, хотя могла бы, а он никогда мне денег не давал. Так, если подарит что-то. Впрочем, я и не требовала, считала, он мне пока не муж, какое у меня право рассчитывать на его средства. У меня сложилось впечатление, что он увлекся какой-то богатой девушкой. Как-то раз увидел у меня журнал, на обложке которого была девушка в дорогом платье. Неожиданно заинтересовался, стал ее разглядывать, а потом сказал: «Вот так тебе надо бы одеваться, а не в те тряпки, что ты носишь». Я удивилась, конечно, ведь раньше его вроде все устраивало. Ну, я и сказала, что пусть даст денег, а я уж куплю все, что душе угодно. Он сразу осекся и прекратил этот разговор. А я стала догадываться, что где-то он встретил девушку, которая совсем не стеснена в средствах…

– Может быть, вы сгущаете краски? – Мне стало жаль Лизу, захотелось ее утешить. Все-таки такой красавице должно быть обидно, когда парень предпочитает другую.

Лиза взглянула на меня и снова продолжила свой рассказ:

– Конечно, можно сказать, что у меня просто крышу от ревности снесло. Но я обнаружила в его телефоне несколько снимков весьма эффектной девушки. Стройная брюнетка, утонченная такая, дорого одетая. Я раньше всегда его телефон брала, фотки наши общие рассматривала, никогда это его не пугало. А тут он так на меня заорал, будто я невесть что сделала. Я сразу в слезы, он вроде смутился. Разумеется, я спросила, что это за красотка и зачем он ее фото держит у себя. Он сказал: «Это просто знакомая, давно не виделись, но вот случайно пересеклись». На мой вопрос, зачем он ее сфотографировал, ответил, что это не он, а ее маленький сынок играл с его телефоном, сделал несколько фотографий. Якобы он подвозил знакомую с сыном домой. Я ни слову его не поверила. Знакомая какая-то, которую он подвозил. С чего бы это? Судя по внешнему виду той девицы, денег у нее достаточно, на такси бы добралась. Но он тогда на меня опять ругался, что из-за ревности я просто с ума готова сойти. Некоторое время после того скандала все у нас вроде нормально было. Он даже вести себя со мной начал, как раньше. А потом все, как отрезало…

После этих слов у Лизы на глазах появились слезы, моя собеседница снова замолчала, а я допила свой кофе, пока Лиза окончательно приходила в себя.

Наконец, у нее в глазах появились проблески рассудительности. И я спросила:

– Вы после этого случая ревновать его стали?

Девушка глубоко задумалась. И отчаянно помотала головой:

– Нет, хотя было бы не так обидно. Я действительно ревновала его к каждому столбу. Слишком много времени он, на мой взгляд, спорту уделял. А потом… когда узнала о сопернице… испугалась. Какое-то время сдерживала ревность, пыталась делать вид, что все в порядке. Но не справилась. Ведь женщина всегда чувствует измену – и я ее чуяла… Правда, когда расстались – подумала, что зря. Не хотелось отдавать его…

– Не пытались их выследить? – полюбопытствовала я.

– Да нет, зачем? – покачала головой девушка. – Следить я не умею, да и не хотелось мне… Понимаете, когда что-то чувствуешь – пусть даже с косвенными, так сказать, доказательствами, – есть шансы, что ошибаешься. Знать точно гораздо больнее…

Вдруг она произнесла:

– Пожалуйста, возьмите мой номер. Сообщите мне, если узнаете, кто его убил и почему.

Я согласно кивнула. Она продиктовала мне номер. И я начала собираться на выход.

– Спасибо за кофе, – сказала я в коридоре.

Она ответила:

– Вы даже булочки не попробовали, вот, возьмите.

Она протянула мне бумажный пакет. Я его взяла, он был теплым внутри.

– Перекусите по дороге в город, – улыбнулась она.

– Спасибо еще раз.

Мы вышли из дома, уже опустились сумерки.

Девушка проводила меня до калитки, мы попрощались уже, но она обернулась.

– Знаете, этот Хипстер не просто торговец билетами. Он был дорого одет. Всегда. Столько не заработаешь на перепродаже.