Операция «Цунами» (СИ)

Глава шестая

Уже почти две недели Огарков и Ахромеев носились как настеганные. Собраный ими коллектив из пяти отставников-полковников собирал информацию о русско-японской войне, под чутким руководством Огаркова. А Ахромеев изчал информацию о ствольных системах артиллерии, хранящейся на складских площадках, и выбирал наименее растрелянные. С Николаем Васильевичем они просто бросили монетку, выбирая, кому чем заниматься. Огаркову выпало копаться в архивах, а Сергею Федоровичу собирать оружие, технику и аммуницию.

Оба маршала впряглись на полную, почуяв скорую кровь. Это будоражило и взбадривало, заставляя «шевелить булками», по словам Ахромеева.

К маршалам, усевшимся в специально выделенном кабинете, зашли два товарища в белых парадных кителях.

— Товарищи маршалы Совесткого Союза, адмиралов примите на рюмку чая? — адмирал Хронопуло поставил на стол бутылку старого грузинского коньяку. Инженер-адмирал Котов добавил еще одну.

— Хм. Михаил Николаевич, ты ж вроде как Черноморским командуешь? — Удивленно поднял брови Огарков. А Ахромеев вытащил из буфета четыре стакана, и здоровенную «гвардейскую» шоколадку.

— Уже нет. Как и Павел Григорьевич, получил новое предложение от Язова. И если честно, то не смог отказаться. Столько лет на ТОФе служил — охота, знаете ли, япов раскатать всерьез и поглубже. — Уже бывший командующий Черноморским флотом свернул голову первой бутылке, и разлиль коньяк по стаканам, особо не мелочась. — Тем более, что сил и средств должно хватить. В общем, разрешите проставиться — командир военно-морской базы СССР.

— А я военпред СССР, буду принимать корабли с того самого завода. И заодно изучать технологии, всех студиозов передают под мое командование. И вообще, это ж интересно, там эти любители такого намутили! У меня от одного проекта модернизации «Александра Второго» до сих пор ощущение очумения! — инженер-адмирал Попов вытащил из своего весьма пузатого портфеля пару лимонов, и небольшую дыньку.

— А у меня очумение другое. Совершенно не представляю, где брать экипажи. — Хронопуло покачал стаканом, гоняя янтарное пойло по стенкам. — Извините, товарищи маршалы, вам попроще. Афган многих опалил. Добровольцев найдете, и пехотинцев, и водил, и артиллеристов. А вот где нам набрать почти двадцать тысяч классных матросов и офицеров — совершенно не могу представить. Офицеры ладно, народ такой, куда прикажут — туда и идут. Да и жилье на Гавайях получить для многих семей просто мечта. Матросы-срочники же обычно ребята основательные, после дембеля быстро обустраиваются. Женятся, детей делают. И у них желания снова надевать погоны и переть за три мира киселя хлебать точно нет, им и здесь неплохо. Да и жены не отпустят.

— Ого. Двадцать тысяч бойцов и нам набрать сложновато. Знаешь, а переговори-ка ты с корейцами и китайцами. Ким точно тебе выделит матросов и офицеров, для него японцы враги вечные, во все времена и в любых мирах. Сяопин и Ху Цзиньтау тоже могут помочь. У них срочники с флота уходить не хотят, в стране-то голодновато. Да и жестковато, после Тяньаньмыня, до сих пор. А насколько я помню, основа флота китайцев как раз те самые эсминцы, что заложены на том заводе-роботе. — Огарков разрезал дыньку, и взял нежно-красную дольку. Принюхался, удовлетворенно улыбнулся, и начал нарезать ее на мелкие аккуратные кусочки.

Оба адмирала переглянулись, не разговаривая кивнули, и бывший комфлота тут же откланялся.

Хмыкнув, Ахромеев перевел взгляд на полупустую бутылку, и на стоящую рядышком полную. И налил по новой. Раз адмирал убег, значит им больше достанется.

— Товарищ маршал, а я то вам зачем? Я ж всего-навсего лейтенант? — На этом я зевнул, едва не вывернув челюсть. Вот всегда меня в полетах в сон клонит, ничего с этим поделать не могу. — Извините.

— Ты и твоя сестра — единственные нам известные, кто может ходить меж мирами. Твое присутствие очень важно на переговорах. — Язов сказал, как припечатал, и прихлопнул рукой по поручню кресла. — Спи, а то заразишь зевотой всех на борту.

— Есть спать, товарищ маршал. — Я откинул спинку обычного аэрофлотовского кресла, и закрыл глаза. Несмотря на то, что буквально пару секунд назад меня зевота раздирала, сон сбежал, сволочь. И потому появилась возможность немного подумать.

Вчера меня выдернули из Волгограда, снова оставив деда на попечение теть Зины. Его это совершенно не расстроило, а к моей отлучке отнесся филосовски. Мол, раз офицер, то служи и выполняй приказы. А он будет дальше охмурять нашу соседку.

В Москве меня ждал полный парадный мундир, идеально подошедший по фигуре. На кителе все выслуженные знаки и ордена, которые, вообще-то, были дома в Кибрае. Но как оказалось, копии. И еще один нагрудный знак. Похож на значок летчика-космонавта. Такой же пятиугольник, только из сплава рения и осмия, и вместо планеты и спутника на нем три планеты, наложенные одна на другую. И надпись на нем «Проводник-межмирник СССР». И номер один на обратной стороне. Вот такие пироги. Кстати, церемонию вручения быстренько сняли на видео, и похоже, будет в новостях. Ититский потрох, как бы знаменитостью не стать. Для чего летим в Пекин — совершенно без понятия. Просто приказали, вот и лечу. Неофициальный визит нашего маршала к китайцам, внезапно, с бухты-барахты… с чего бы вдруг? И чего с нами летят Хронопуло с двумя флотскими офицерами? Непонятно.

Покатав в голеве ленивые мысли, я в конце концов заснул. Разбудила меня симпатичная, точнее, очень красивая улыбчивая девица перед посадкой в Алма-Ате, где сели на дозаправку. Через пару часов вылетели дальше, и я спал уже до Пекина.

Встречали нас со всеми китайскими церемониями. К немалому моему удивлению, маршал меня взял с собой, пусть и завершающим в шеренге. Но свое рукопожатие от китайского Председателя я получил.

Правда, мимо строя китайского почетного караула мы не ходили, кроме маршала и председателя туда вообще никто не пошел. Церемония вообще малая, как мне потом растолковал немолодой гражданский мужик из нашего посольства, неофициальная срочная встреча.

Первые два дня про меня все как будто забыли. Прокатили, правда, по Пекину в посольском ЗИЛе, но после этого я застрял в посольстве, в выделенной мне комнатушке. Так что я просто отсыпался, про запас, так сказать.

А на третий день меня с утра пораньше снарядили в парадку, и выдали направляющего пинка вместе с сопровождающим, замом военного аташе в КНР.

В результате сего действия мы оказались в компании Язова, Сяопина и Кима, ну и нескольких больших воинских чинов. Грешен, не изучал знаков различия китайцев и северокорейцев, так что звание только вице-адмирала Хронопуло знаю. Кроме того, скромно стояли две очень красивые барышни, одна в военной форме, вторая в строгом деловом костюме.

— Лейтенант, тут кой-какие вопросы появились, которые без твоего учатия не разрешить. — Язов повернулся к Сяопину, тот кивнул и указал мне на простой стул, стоящий чуть в отдалении. — Садись, хозяин приглашает. Давайте, товарищи, он в нашем распоряжении. Продолжим.

Следующие десять часов для меня оказались самыми мозголомными. Сидеть с умным видом на переговорах лидеров Азии, а так же двух из троицы наиболее мощных государств этого мира — не баран чихнул. Меня фактически не спрашивали, не моего калибра проблемы решались. Но следили за реакцией оба, и китаец и кореец. Вроде как незаметно, но у меня давненько наблюдательность настолько настрополенная, что вороны могут позавидовать. А уж эти птички одни из самых умнейших и наблюдательных.

Например, китаец спросил у нашего маршала, почему нет подводных лодок. Мол, пяток современных пээлок перетопят весь флот самураям, и не надо такой надводной армады. И перечислил наши строящиеся на Гавайях корабли — пятнадцать броненосцев, десять крейсеров, по пятнадцать же эсминцев полста шестого проекта и «Альбатросов» в варианте артиллерийского сторожевика. Не считая больших охотников и морских тральщиков, тех вообще по полсотни.

Маршал поморщился, но ответил. Мол, тут комплексный подход. Во-первых, никто не собирается подстегивать развитие того мира. Концепция ударных подводных лодок рановата, слишком сильно отставание России и Китая в промышленности, Англия, Франция и Германия завалят европейские и азиатские моря множеством подлодок. И пяток, даже десяток наших лодок роли в этом не сыграют. Мировая бойня все равно начнется именно так, как хотят тамошние капиталисты. А придержав дизелюхи, мы будем иметь туза в рукаве. Да и выгоднее продать царскому режиму мощные и дорогие линкоры. А для штурма и захвата Окинавы дизелюхи вообще бесполезны, полностью.

Кима интересовал вопрос, что будет с Кореей. Останется ли она независима, или царская Россия подомнет ее под себя?

На этот вопрос заставили отвечать меня. Мол, я лучше всех знаю тамошнюю обстановку. Ну, я с ледяным лицом и выдал:

— Не важно, останется ли она независима, или станет одной из провинций России. Важно то, что не будет миллионов жертв. Корея очень много потеряла людей и от оккупации Японией, и во время войны с ООН. Это десятки миллионов человек, товарищи. И их мы поможем сохранить.

На это корейский маршал серьезно кивнул, даже не выслушав до конца перевод склонившейся к нему девицы. Блин, но красотка-то какая! Повертеть бы ее!

Да и китаянку тоже. Девушка сейчас наклонилась к Сяопину, выслушивая его вопрос.

— Товарищ Председатель интересуется, можете ли вы пригнать Китайской Народной Республике линкоры? — Голосок-то ангельский, бляха-муха. Так, сосредоточься, товарищ лейтенант. Что-то меня слишком на этих девок тянет.

— Товарищ Председатель, мощности завода ограничены правилами Игры. Мы вынуждены были выискивать и модернизировать проекты кораблей, способные оказать решающее воздействие на Японский Императорский Флот. Боюсь, что то старье, которое осталось в каталогах, вас совершенно не устроит.

— Выслушав перевод, китаец кивнул, и негромко что-то сказал.

— Товарищ Председатель понимает это. Нас интересуют те линкоры, которые были повреждены в результате прошедших игр, и находятся в отстое в бухте Перл-Харбор.

— Не знаю… не задумывался над этим вопросом. — Я поглядел на безмятежного Язова, и нахмурившегося Хронопуло. — Я всего-навсего рядовой моряк, мой опыт именно в вероятном ремонте и оценке повреждений таких серьезных кораблей незначителен. Если маршал Язов не будет против, то можно организавать комплексную экспедицию, для оценки повреждений и вероятностей ремонта. Но корабли сильно битые, товарищ Председатель, стоят давно и нет экипажей. Даже чтобы провести их Тропой, нужны экипажи на сами линкоры и буксиры.

— В следующей экспедиции примет участие инженер-адмирал Попов с подчиненными. Его можно озадачить и этим. — Подал голос Язов. Маршал вообще спокоен как танк, изредка подает голос, что-то комментируя. — Я не против, если и вы отправите своих специалистов. Но не много, по двое-трое. Состав очередной смены уже утвержден, сами понимаете.

Вот тут маршал загнул. На сухогруз можно и полсотни пассажиров добавить. Переход пусть и через два мира, но все равно, относительно недолог. Но это не мне решать, а потому оставляем морду кирпичом.

Но почему меня так и тянет на этих двух азиаточек? Да, красавицы, но у нас в Союзе красивых девчонок не меньше, а я после Лены вообще на девок внимания не обращал. Та научная дама меня практически сама завалила, хотя и раздраконила этим всерьез. Но все равно, инициатива-то ее была, у меня и мыслей на этот счет не было. А тут эти легкие наклоны девушек к своим лидерам, и так заводят.

Ким заявил, что они, в принципе, готовы предоставить экипажи для охотников и тральщиков. Но не просто так, естественно. Он понимает, что КНДР не может помешать совместной экспансии Российской Империи и Советского Союза в том мире. И потому взамен просит начать плановое переселение граждан КНДР в один из мертвых миров, на территорию бывших Соединенных Штатов Америки. Кореяночка снова аккуратно наклонилась, выслушивая своего лидера. И чуть поправила выбившийся из прически локон. Практически одним и тем же жестом, что и китаяночка, та так же волосы поправляет.

И тут я вспомнил, что таким же жестом, легким, игривым, волосы неосознанно поравляет и Белс. Ни у кого другой именно такого я не видел. Ну не получается у обычных девчонок наполнить простейшее движение такой призывной силой. Не понял? Это что, меня на лис-оборотней потянуло? Или именно потому, что эти девчонки могут быть лисицами-оборотнями, меня так завело?

Китайцы и корейцы народ древний, даже древнее японцев. И уж у них, как я читал в архивах, даже при дворцах императоров и королей кицуне жили. Точнее, ху-цзы и кунихо. Если я служу своей стране, то почему древшейшим восточным державам не могут служит эти создания? Интересно, интересно…

Переговоры шли еще долго. Составили черновик, уточнили, перевели его на три языка, которые уточнили переводчики. И каждый из глав подписал все три. Никакой такой особой торжественности, просто деловой момент.

Китайцы предоставляют нам экипажи для десяти эсминцев, для семи кораблей-маток, что будут обеспечивать большие морские охотники, десять своих сухогрузов река-море и столько же танкеров, тоже река-море, все с экипажами. Корейцы комплектуют экипажи больших морских охотников и морских и рейдовых тральщиков. Тоже немало, почти семь тысяч человек.

Итого пятнадцать тысяч человек. Плюс их семьи. Это много, реально много. И снимает огромную часть проблем, я видел, как Хронопуло расслабился. Причем даже воинскую присягу нарушать новичкам не придется, договор составлен так, что служба этих моряков будет засчитана в защиту их отечеств, КНР и КНДР. В принципе, правильно. Те Корея и Китай, что соседствуют с царской Россией, далеко не являются родиной этих моряков.

Взамен мы должны Китаю семь наиболее уцелевших линкоров, и начать переброску корейцев в ближайший мертвый мир. Это как раз без проблем, по конвою в месяц.

И еще один момент. Я, именно я обязан взять под свою ответственность какую-то китайскую девицу-диссидентку, и переправить ее туда, в мир царской России. И уж там помочь ей стать кем-нибудь, выдать замуж, и прочее. Она что-то серьезное натворила на Тяньаньмень, и китайские товарищи не знают, что с ней делать. Свернуть втихую голову, или отправить в тюрягу на многие годы и не за что толком, и америкосы взвоют бешеными койотами. Оставить здесь тоже не могут, девица каким-то образом является одним из знамен протестующих студентов. Вот уж народ безбашенный напрочь, эти студиозы. В армию парней надо сначала, и только потом в институты. Чтобы поняли, в чем правда. Они беспределят, а проблемы мне.

Кстати, когда я понял, в чем суть дикой притягательности переводчиц, стало легче. Девчонки не стали менее прекрасными, и не перестали меня настолько заводить. Но и я чуть включил свою нелюдь, сбивая девицам рабочий настрой. Я тоже так умею, девок морочить, и здорово. Просто не пользуюсь, неинтересно и неспортивно. Так что переводчицы порой сбиваться начали, и нервничать. Я это хорошо заметил, у меня на это нюх тот еще.

После завершения всех церемоний мы вернулись в посольство. Войдя в здание, Язов плюхнулся в кресло в кабинете посла, и кивнул мне.

— Спрашивай. Вижу же, что с чем-то несогласен.

— Товарищ маршал, эти китайцы… они проблем не доставят? Ведь все-таки там для Китая времена очень сложные? — Я подождал, пока не усядутся посол с адмиралом, и только после этого примостил свой зад на ближайший стул. — Корейцы-то понятно, Кима вполне устраивает то, что тамошняя Корея перейдет под протекторат России. Миллионы жизней спасем.

— Не доставят. По крайней мере, на наших кораблях. Сам посуди — где они обслуживание проводить будут? — Маршал усмехнулся, и принял от посла стакан с холодной минералкой. — Главное, чтобы они не угнали эти эсминцы. А потому, товарищ адмирал, передадите Попову, чтобы смонтировали во всех управляемых китайцами кораблях взрывное устройство. Где-нибудь, двойные стены, туда взрывчатку. Приемник и детонатор возьмете новейшие, чтобы китайцы найти не смогли случайно. А после завершения операции пусть делают что хотят, хоть там остаются, хоть сюда возвращаются. Но без наших кораблей. Они в любом случае уйдут Николаю, в императорский флот.

— Брр… — Я передернул плечами. — Как то мне неохота служить на таком корабле.

— Да вы, военные моряки, вообще на голову стукнутые. Служить и жить годами на набитой взрывчаткой бочке с порохом, причем большую часть времени далеко от земли — нормальные люди так не могут. Разве авиаторы, те еще большие отморозки. То ли дело по землице ходить. Она и прикроет, она и поможет. — Маршал засмеялся, явно довольный сделкой с китайцами и корейцами. — Ладно, отдыхай. У тебя есть сутки, можешь погулять по Пекину, китайцы дают тебе в сопровождение ту девицу, ну, переводчицу Сяопина. Не смотри на меня так, не надо. Ты шарахаешься меж миров, здесь по планете можешь шагнуть в одном месте, а выйти на другом континенте, и тебя на поводок сажать? Ты присягу дал, страна тебе верит. Но смотри. Китаянка девка красивая, член не сотри.

— Только по гражданке оденься. Не стоит светить форму, это не официальная прогулка. — Хронопуло явно был недоволен решением маршала. Но решил не возражать, просто изменил вводные.

— Можешь и по гражданке. Все равно тебя китайские безопасники вести будут, можешь не сомневаться. — Засмеялся посол, явно подумав что-то забавное. Впрочем, он сразу же и озвучил свою мысль. — Если ты не любитель публичного секса, то лучше воздержись. Мало ли, всплывет какая фотка. Компроматом тебя не испугать, но вот отзывы девицы могут быть и достаточно язвительными.

— Мало ли, любитель он или не любитель. Жень, пошли, поговорим. — Маршал встал, и вышел в коридор. Огляделся, и провел меня в глухой угол. — Там будет еще и кореянка. Трахни девчонок обеих. Одним из условий, что запросили эти азиаты — твое семя в их девчонках. И не смотри так на меня, ты еще в Союзе полсотни девок мне обиходишь, подберем умниц и красавиц, уж страна твоих детишек выходит и выпестует. Сам подумай своей головой, верхней — ты мироходец. Есть огромная вероятность того, что твои дети тоже будут мироходцами. И от наличия мироходцев напрямую зависит возможность эвакуации нашего мира. Понял?

— Так точно, товарищ маршал. — Я вытянулся по струнке. Если честно, то я зол. Быка-производителя из меня заделали. И вот сейчас интересно — та научница, она не ради этого ли меня в кабинет затянула? Ведь тоже в нее отстрелялся, мимо не позволила.

— Не придуривайся. Ты молодой морской офицер, должен трахать все что с сиьками и шевелится. Девки очень красивые, более того, они тебе все позволят, но чтоб ни капли мимо не прошло! И не стесняйся, это Азия. Вон, у нас на северах порой пришлых парней в ярангах полплемени пользует, и ничего, нормально, свежая кровь. В этих местах красивых наложниц дарили всего полвека назад. Короче, чтобы не опозорил армию и флот, ясно! Эти сутки — девчонок и твои. Потом домой, работать. Через… — Тут маршал глянул на часы. — Через тридцать две минуты приедет машина с этими переводчицами. У тебя есть немного времени, чтобы переодеться, топай к себе. И не переживай, даже если и узнает, кому не надо — то пусть завидует.

Маршал Язов стоял смотрел вслед уезжающему на здоровенном и старомодном «бентли» лейтехе. Обе переводчицы приехали, одна за рулем, вторая открыла дверь Жменеву, и чуть поклонилась.

— Надо же, как его вежливо на потрахушки везут. — Вслух усмехнулся маршал, опуская штору. Повернулся и чуть вздрогнул, увидев незнакомого в комнате, где никого не должно быть.

— А еще недоволен. — Кивнул незнакомец, и тоже усмехнулся. — Впрочем, что ты хочешь, княже, племяш мой молод и горяч, да еще по своей красотуле тоскует. Сердечко-то ноет, куды его деть?

— Вы Леший? — Маршал внимательно осмотрел собеседника. Крепкий, кряжистый мужик. И прямо-таки веет от него силой и властью.

— Да, княже. И давай на «ты», и проще, и справедливо. У тебя власти хватает, не меньше, чем у меня. А то и больше, весь мир сторожишь. Мне же за край этого континента хода нет. — Леший уселся в кресло, и вытащил из лукошка оплетенную бутыль. — Позови кого-либо, пусть стаканы принесут. Нехорошо насухо говорить.

— Не стоит. Тебя же никто не видел? — Иаршал встал, и вытащил из сейфа два обычных граненых стакана.

— Твое право, твой дом. — Лесной дух вытащил из бутыли пробку, и разлил по стаканам искристое вино. — Извни что без спросу, но переговорить нужно. Племяш рассказывал мне о мертвых мирах. Насколько я понял, ты хочешь прибытка тех, кто меж мирами ходит?

— Да. — Язов взял стакан, принюхался, чуть отпил. Покачал головой. — Однако. Это где такое делают?

— В Греции, специально для меня. Коль хочешь, тебе тоже будут делать. Но немного, это вина всего с одного склона. Только там такой виноград вырастает. Еще в Узбекистане не хуже было, но ваш Горбачев извел виноградники. — Леший тоже чуть отпил, и отставил стакан. — Так вот, о моих внучатых племяшках, что племяш заделает. Эти девчонки, лесавочки да гаевочки, они сил будут иметь немного. И их очень серьезно учить надо будет. Так что как подрастут годов до осьмнадцати, мне их в учебу передашь, княже, а то толку вообще не будет. А у меня по лесным стежкам походят, так впятером-вдесятером осилят межмировую тропку. Но только посуху. По воде, это надо будет Старцу Морскому кланяться, а тот жуткий нелюдим. Попрошу знакомцев, что в устьях северных рек живут, может и договорятся.

— Ты говоришь, одни девки будут? Почему? — Маршал еще раз отпил вина. Необычное вино, вкусное, легкое, голову не кружит, а необычайную легкость мыслям придает.

— Так не по любви же. Евгений сейчас уже не совсем человек. Пацанов-наследников ему только или любимая родить сможет, или законная жена. А любимая у него сам знаешь, князь, погибла недавно. — Леший усмехнулся, и одним глотком допил свое вино. Встал, прошелся по комнате. — Любви все покорны, князь. Ладно, княже, пойду я. В Москве в Кремль мне хода нет, нужен буду, попроси племяша, тот сведет.

— Может, проще сделаем? Скажи куда, а мы протащим защищенную телефонную линию для экстренной связи. В любую точку Союза, если потребуется. И охрану приставим из верных людей. Ты ж, как я погляжу, особо прогрессу не противишься? — Язов поглядел на вполне современно одетого Лешего. — Или помехи будут на линии?

— Хм… Да, ты прав, так будет лучше. — Леший кивнул головой, и качнулся на каблуках. — Годится. Я скажу, куда тянуть, есть пара сторожек в Сибири. Там места еще остались нехоженые. Тогда передай Евгению, чтобы он ко мне заглянул, я покажу ему, куда ваши придумки ставить. До свидания, князь. Будь здоров.

— И тебе не хворать. — Кивнул маршал, и с удивлением обнаружил, что леший пропал. — Ну нечисть! Однако, вино оставил. Никому не отдам, сам потихоньку выпью.

И Язов налил себе еще полстаканчика.

Я вышел на веранду старой фанзы, и потянулся. Солнце еще не взошло, девчонки, ушатанные мною, спали. Вообще тихо.

Далеко отсюда, километрах в пяти, тонкой строчкой по вершинам холмов лежала Китайская Стена. Их как раз подстветило с востока, вместе с верхушками холмов. Кой-где, к моему удивлению, холмы подернуло красным и желтоватым, осень приближалась. Неподалеку от фанзы журчал ручеек, о чем-то кричали птицы. Облокотившись на старые деревянные перила, я с удовольствием дышал чистым прохладным воздухом.

Нет, все-таки неплохо денек прошел. Из посольства я уезжал хмуро-насупленный, сидя на заднем сидении роскошного автомобиля. Рядышком скромно сидела кореяночка, а лихо, но вместе с тем очень аккуратно управляла тяжелым английским лимузином китайская девчонка.

Какое-то время ехали молча, только еле слышно урчал мощный мотор. Потом девчонки переглянулись в зеркале, одновременно хихикнули, и кореяночка, гибко извернувшись, легла на сиденье, положив голову мне на колени.

— Ты такой бука, прямо смешно. — Она потыкала меня пальцев в живот, и поудобнее устроилась. — Мое имя — Хоа Чи. А мою подругу зовут Мингксия. А тебя зовут…

— Ласково меня зовут, тогда прихожу. — Я не выдержал щекотки, и засмеялся. — Мое имя Евгений.

— Так мы очень ласковы, Евгений. — Отозвалась со своего места китаяночка, улыбнувшись мне в зеркале заднего вида. — Честно-честно. И будем еще ласковее.

— А он такой суровый. И у него так много пистолетов. — Хао Чи потыкала пальцем в мой бесшумник, и хихикнула. — Ой, у него еще один пистолет появляется.

— Девушки, вы же специально едете с ним знакомиться, с этим моим пистолетом. — На меня как-то накатила пофигичность и легкость. Надо заделать этим девицам по ребеночку? Так это мы с превеликим удовольствием! — И вы удивляетесь этому?

— Ну, Евгений, мы же девушки, как ты правильно сказал. И мы не удивляемся, а немного стесняемся. Так как знакомы с этим видом мужского оружия строго теоритически. — Кореяночка глянула на то, что она обозвала оружием, и вроде как смущенно отвернулась. Ну, отворачивайся не отворачивайся, а все равно, там от этого пистолета до ее любопытного и симпатичного носика считанные сантиметры.

А девчонка красивая, ладненькая. Небольшая, правда, вон, почти поместилась на сиденье, только немножко согнула ноги в коленях, поставив обутые в лаковые туфельки стопы на боковушку. Даже строгая юбка-карандаш практически не задралась. Ну, это я поправлю.

И я положил ладонь ей на коленку, и повел вверх по бедру. Кореяночка неожиданно покраснела, и прихлопнула мою руку на середине пути.

— Не надо, Евгений. Я на самом деле девушка. И то, что я должна родить от тебя ребенка, меня немного страшит. Вы, европейцы, такие большие. Ладно, хоть ты хорошенький. — И эта мелкая вредность засмеялась, скрывая смущение. Опаньки, а китаяночка-то все красная, как помидорка. Или они обе великие актрисы, или на самом деле стесняются. Потому как я реально ощущал смущение. Хотя и обрабатывать меня не перестали, лисички недоделанные.

До это фанзы доехали быстро, хоть пару раз пришлось ехать потише, шоссе расширялось и ремонтировалось. Оставив машину на площадке перед небольшим и аккуратным домом, девицы взяли меня под руки, и завели вовнутрь.

— Ну, вот. Ты как, может, сначала покушать хочешь? — Мингксия смущенно заложила руки за спину, и попыталась выкорвырять сучок из половицы носком туфельки. А в следующий момент взвизгнула вместе с Хоа Чи, оказавшись переброшенной мною через плечо. Кореяночка лежала на левом, китаяночка на правом, а я придерживал девиц за ладные попки.

— Итак, где у нас траходром? Девушки, где спальня? — Я повернулся туда-сюда, пытаясь понять расположение дома.

— Туда, налево. — Из-под мышки ткнула пальцем Мингксия, и фыркнула. — Большеносый варвар!

— Это да, мы, варвары, такие. — Зайдя в спальню, я аккуратно опустил обеих девиц на вполне современную здоровую кровать, где мы втроем поместимся хоть вширь, хоть поперек. И быстренько избавил девчонок от совершенно не нужных тряпочек. И сам избавился от своих, уже при помощи двух пар сильных и нежных рук. Ну а потом… короче, оторвался. И да, пара кровавых пятнышек на простыне оказалось. На самом деле девственниц подложили. Были б девицы обычные, мало б им не показалось.

От приятных воспоминаний меня отвлекло движение в русле ручья. Из сумрака тростниковых зарослей высунулась морда вроде как тигра, поглядела на меня, подумала. И зверюга вышла вся.

Какой это тигра, это дух здешний. Тело тигра, из спины пара гребней торчит, с головы из-за ушей свисают длинные волосы, белые как свежий снег. И хвост такой же, не тигриный совершенно, длинный пук белых волос. Чомор это, если по-нашему, как по-китайски я без понятия.

Зверюга подошла ко мне, положила голову на перила, и вздохнула. Усмехнувшись, я почесал чомора за ухом, и долго не убирал руку.

Сзади послышался длинный звонкий зевок, шлепанье босых ног, и сдавленный писк Хоа Чи. А потом взвизг Мингксии.

Чомор фыркнул, лизнул мне руку, и исчез в зарослях. А я повернулся к девчонкам, не убирая клыков и нелюдских глаз.

— Господин. — Очень тихо произнесла Мингксия, вставая с кровати. Обнаженная девушка, разве грудь немного прикрыта роскошной гривой черных волос. Из-под которых торчат лисьи рыжие ушки, а сзади появился такой же рыжий, с белым кончиком, хвост.

Хоа Чи же обалдательница рысьих ушек, и рысьего же, короткого хвостика. Откуда знаю? Так обе девицы встали передо мною на колени, и склонились в глубоком поклоне подчинения, вытянув ко мне руки.

— Это вы чего? — На мгновение мне стало не по себе. — Прекратить! Встали обе!

Девушки мгновенно подскочили, вытянувшись по стойке смирно. Видна армейская подготовочка, видна. И выглядят они в этот момент так, что дух захватывает, а тестостерон по мозгам кувалдой бьет.

— Вы обе давали присягу своей родине так? — Девушки синхронно кивнули. — Обе вы не совсем люди, прямо скажем. И клятвопреступление для вас много страшнее, чем для простого человека, можете вообще погибнуть без возможности перерождения. И больше не вздумайте меня господином называть! Мое имя вам известно!

Я прошелся туда-сюда, поглядел на задницы девчонок и нервно дергающиеся хвосты. Блин, заводит, право слово. Точнее уже завело. Ай, для чего я сюда приехал, в конце-то концов? Танцуй пока молодой, когда еще я сюда попаду? И смогу ли я снова с этими девчонками оторваться?

— Обе на коленки на край кравати встали! Не перекидываясь!

Через два часа я сидел на кухне, а Мингксия и Хоа Чи шустрили, гремя сковородками. Хоа Чи в джинсах и майке, а вот китаяночка в ципао, китайском платье.

Девицы затеяли что-то китайское, слоеные лепешки с фаршем и отдельно бульон из свинины. Свинятина уже томится в большом горшке, а девицы, эротично перемазавшись мукой, сейчас жарят лепешки. Запах стоит на кухне такой, что готов чугунок покусать.

— Мингксия, а что за девица, которую мне присторил ваш Председатель? — Чтобы хоть немного аппетит перебить, я отхлебнул чаю, и бросил в рот острый и сухой как порох кусочек мяса.

— Я знаю только, что она принадлежит княжна, и принадлежит династии Чжоу, то есть в принципе, имеет права на престол. — Китаяночка улыбнулась мне, и продолжила стряпать лепешки. Это уже десятая, куда они столько их?

— У вас в Китае остались живые великие княжны? — Сказать, что я удивился, это ничего не сказать.

— У нас в Китае бывший император умер недавно на свободе. Работал учителем в школе. У нас древняя и мудрая нация, мы не настолько кровожадные, как большеносые варвары. — Вредная девчонка показала мне язык. — У нас в стране проживают много представителей старой знати, старой высшей знати. Если бы эта девушка не полезла в политику, то никто бы ее и не тронул. А из нее попытались сделать лидера протеста, и реставрации монархии. Больше я не знаю, Жень. Знаю только то, что ее из тюрьмы возили в университет, экстерном сдавать государственные экзамены. И она их сдала на «отлично». Это все студенты в Китае знают.

— То есть ее отправляют в ссылку. — Я задумчиво почесал затылок. — А я с этим возись. Стоп, чего я туплю. У меня дед настоящий прусский барон, вот ему ее и передам в воспитанницы.

Девчонки закончили с готовкой, и убирали со стола муку и использованные чашки. Сразу видно, умелицы, все у них в руках спорится. Может, жениться мне на них?

— Замуж за меня не пойдете? — Бросил пробный камешек я.

Девчонки замерли на несколько секунд, Хоа Чи смахнула слезинку, и обе мотнули головой в отрицательном жесте.

— Нет. Мы принадлежим своим странам, ты правильно сказал, Евгений. Если мы уедем отсюда — умрем. — Мингксия грустно улыбнулась, расставляя на столе большие тарелки и выкладывая на блюдо посреди стола горячие и шкворчащие лепешки. Хоа Чи расставляла соусницы, салатницы, чашки для бульона, отдельно легла глубокая тарелка с парящей отварной свинятиной.

— Ясно. А навещать вас иногда можно? — Я улыбнулся, и поймал проходящую мимо кореяночку в охапку.

Та чмокнула меня в нос, и аккуратно вывернулась. Переглянулась с китаяночкой, и девицы одновременно пожали плечами.

— Мы не знаем, Жень. — Ответила за обеих Хоа Чи.

— То есть мне надо спрашивать разрешение у товарищей Кима и Сяопина… ладно, спрошу. А это вам, девочки. От меня, на память. — И я подвинул обеим по простому буковому футляру.

Девушки открыли и практически одинаково пискнули. На большее их не хватило. В футлярах лежали ожерелья. Ну, почти как в кинофильме «Титаник», только центральный камешек поменьше. У Хоа Чи александрит, красивый, золотисто-зеленый, у Мингксии вообще, как и в фильме, танзанит, глубокого фиолетового цвета. Ну, и чуть меленьких брильянтиков посыпано. Неплохо я тогда в погибшем Лондоне затарился. Хорошо быть некромантом, можно с призраками и по-хорошему договориться.

— И Мингксия, передай Председателю Сяопину, что чомор просил ничего не строить вдоль ручья на триста шагов в обе стороны. Хорошо? Тогда тот присмотрит за Великой Стеной и лесами на холмах. — Я улыбнулся ошеломленной ху-цзинь, после чего положил себе в тарелку кусок свинины и лепешку. А то голодным останусь еще.

Впрочем, девчонки тут же вскинулись, и быстренько налили мне бульона, полили отварное мясо и лепешку какими-то соусами, и уселись за стол сами, о чем-то весело щебеча.

Ну и ладушки, хороший завтрак.

— Все? — Я поглядел на кучу подписанных документов, на русском и китайском. Все они подтверждали, что я принимаю ответственность за Линь Йен Суонь, и в течении недели перевожу ее в мир царя Николая. Именно так — мир царя Николая.

Вообще, наш мир так и назван — наш мир. Мир, в котором Путин президентит — мир президента Путина. Мертвые миры обозвали номер раз и номер два, кроме мира разумных роботов. Тот так и назван — мир разумных роботов. Еще три мира, в которых я побывал, названы промежуточными номер раз-два-три. И самый первый, в который меня занесло — мир под угрозой.

— Да. — Китайский чиновник, с абсолютно бесстрастным лицом тщательно убрал свои экземпляры договора в папочку, и кивнул помощнику.

Тот развернуля, и вышел. Чтобы вернуться через дессять минут в сопровождении здоровенных лбов-охранников, и десятка еще более здоровых носильщиков. А так же хорошенькой, довольно высокой, худенькой как тростиночка девицей в строгом юбочном костюме. Даже скорее, девочкой. Правда, видок у нее был, краше в гроб кладут. Явно вся на нервах, и давненько. Ну, тюрьма никого не красит.

— Погодите, а сколько ей лет? — Удивился я. Вроде как было в договоре, но я их не читал. Оставил нашил крючкотворцам.

— Пятнадцать. — Сухо буркнул чиновник.

— Но как она умудрилась госы сдать в вашем универе? Когда? Она ж школьница должна быть? — Я удивлялся все больше и больше.

Наш посольский покопался в документах, и скучным голосом зачел, что сия девица закончила среднюю школу в двенадцать лет, поступила в пекинский университет, в течении года сдала зачеты и экзамены за два курса физмата, и продолжила обучение в заключении. Так же, как оказалось, эта девица знает немецкий, английский и русский, имеет высокие достижения в фехтовании на спортивных шпагах и в конг-фу школы винь-чунь. Короче, вундеркиндра, елки зеленые… только этого мне для полного счастья не хаватало.

Мне торжественно передали ключи от наручников, в которых была Линь. А так же выставили перед нами чемоданы.

— Китайская Народная Республика, и лично товарищ Председатель Дэн Сяопин не могут выслать наследную княжну в иной мир без достаточного приданного. Здесь, в этих чемоданах, находятся готовые наряды, отрезы шелковой и хлопковой ткани, книги и царские регалии эпохи династии Чжоу. А так же золотые и серебрянные монеты на миллион юаней. Это полная опись. — чиновник передал мне толстую пачку с документами.

Потом, отдельно, с вежливым поклоном, передал обалдевшей девчонке роскошную папку из тисненой кожи с золотыми иероглифами на обложке.

— Сударыня, здесь ваши документы, подтверждающие право на престол. Письмо от товарища Председателя Императрице. Удачи вам в ином мире. Нам жаль, что вы поступили так неразумно.

Чиновник еще раз поклонился, стукнув кулаком о ладонь перед лицом. Ну точь в точь как в конфушных боевиках. Так же поклонились охранники и носильщики.

Девчонка, держа папку в скованных руках, тоже поклонилась, хотя и видно было, что еле сдерживается, чтобы не разреветься.

Китайцы, четко обернувшись, ушли в здание.

— Грузимся, и на аэродром. Сударыня, ваше приданное полетит на другом самолете, мы не имеем права рисковать. — посольский кивнул нашим ребятам, и чемоданы лихо устроили в багажниках ЗИЛов. А мы с девицей уселись в переднюю машину.

Когда выезжали из комплекса, девчонка метнулась к окну, и долго глядела вслед машущей пожилой китаянке. А по ее щекам ручейками текли слезы.

— Это кто? — Спросил я, проводив взглядом исчезнувшую за поворотом женщину.

— Бабушка. Мать моего отца. — Тихо ответила княжна. И шмыгнула носом, растерев по лицу слезы.

— Так. Руки давай. — Я расстегнул ей браслеты, после чего сунул наручники девице. — На память. Чтобы в следующий раз сначала думала, потом делала. Хватит реветь, княжна. Жизнь продолжается.

Посольский чин обернулся с переднего сидения, и протянул девочке чистую полотняную салфетку.

— Итак, барышня. — Я дождался, когда девчонка прекратит всхлипывать, и более-менее приведет себя в порядок. Протянул стакан с газировкой, который девочка, стуча зубами о стекло, выпила. — Мы не одобряем деятельность, направленную на насильственное свержение власти. Исключения составляют только людоедствующие режимы, к которым КНР и КПК никак не могут быть отнесены. Но тебя передали мне, теперь ты на моей совести и под мою ответственность. Сразу скажу, что с маленькими девочками я обращаться не умею, и потому попрошу деда стать твоим опекуном. И да, мое имя Евгений, по отцу Эдуардович. Я барон фон Жменев, и лейтенант ВМФ Советского Союза.

— Линь Йен Суонь. — Девочка коротко поклонилась.

— Забыла добавить — наследная княжна Чжоу. Привыкай, тот мир сословный. И насчет бабушки — тебе запрета писать нет? Тогда… — Я вытащил из специального держателя папку с бумагой, ручку, и протянул девочке. — Пиши… ну, что жива-здорова, любишь и так далее. Извини заранее, но… Но все, что ты напишешь, проверит наш человек. Потом отправим твоей бабушке, это уже пусть товарищ посол решает, как. Пиши, времени у нас не будет, вылетаем сразу по прибытию в аэропорт.

Остаток пути до Шоуду, пекинского аэропорта, мы сидели молча. Девчонка исчиркала иероглифами уже три листа, и заканчивала четвертый. Я сидел, и, прикрыв глаза, думал. Водила и посольский молчали. Только еле слышно урчал мощный двигатель, и шуршала под колесами дорога.

Китайцы затеяли ну очень серьезную модернизацию, превращая свой аэропорт в мощнейшую воздушную гавань. Сейчас иностранных бортов становится все больше и больше, бизнесмены прут в Поднебесную как мухи, чуя нехилую прибыль. Да и туристов хватает, несмотря на все санкции Госдепа.

Нас пропустили прямо на летное поле, где уже ожидали Ил-86 Язова, и Ту-104 фельдегерей. Приданное княжны потащили в «тушку», а мы подошли к неторопливо прохаживающемуся около трапа Язову. Неподалеку замерли китайские чиновники.

— Товарищ маршал, лейтенант фон Жменев принял княжну на попечение. Прошу знакомиться — Линь Йен Суонь, наследная княжна династии Чжоу. — После моих рапортов о переводах эскадр через миры даже такая ахинея кажется привычной мелочью. Так что маршал кивнул сделавшей книксен девочке, и махнул рукой на трап.

Вылетели буквально через сорок минут, один борт за другим. И потопали до дома.

Линь тихой мышкой сидела около иллюминатора, глядя на прогплывающую снизу землю. Нет-нет, да утирала слезинки, которые порой катились по девичьему личику. Да уж, вот огреб проблем там где не ждал.

Маршал о чем-то негромко беседовал с Хронопуло, и четырьмя китайскими моряками в немалых чинах. Трое это комиссия, будут линкоры выбирать наименее побитые в тех вроде как игрушечных боях, а четвертый уже в подчиненных у нашего адмирала, будет формировать экипажи для эсминцев. И вроде как контроль, что я княжну вытащу отсюда, из этого мира.

— Линь, тебя как угораздило в контрреволюционеры попасть? — Я вот сейчас считаю… заваруха на Тяньаньмыне была четыре года назад. Линь тогда вообще соплюшкой была, и ей явно не до этих крутых дел было. Закончить школу в два раза быстрее и успешно сдать экзамены, это пахать надо. И талантом только тут никак не обойдешься.

— Два года назад погибли родители. Отец был крупным партийным чиновником. Ко мне пришли, и сказали, что это внутрипартийные разборки, и они были убиты по приказу компартии. Я рванула на одну из студенческих протестных акций. А там меня ждали. Флаги династии Чжоу, транспоранты, требующие воссаздания монархии, иностранные репортеры. — Девочка всхлипнула, провела руками по лицу, и зло продолжила. Кстати, по-русски она говорила практически идеально. Чуть-чуть с акцентом, но это даже ей шло. — Следователь рассказал мне, что это была запланированная провокация иностранных спецслужб, и запад раздувает из этого случая огромную волну. В общем, мне дали доучиться, но каждый шаг под контролем минимум двух конвоиров. Даже в туалет с ними ходила, и в баню. А неделю назад мне сказали, что принято решение о высылке меня из страны. Вот так.

Маршал помахал мне рукой, призывая к себе. Ну, такому начальству не отказывают. И извинившись перед девочкой, я подошел к столу Язова.

— Лейтенант, тут родилась идея. Спроси свою княжну, не против ли она того, чтобы вымпел ее династии был на эсминцах с китайскими экипажами? — Хронопуло захлопнул свой немаленький блокнот. Даже скорее, здоровенный гроссбух. — Это наилучший способ объяснить, как китайцы окажутся на царской службе. Тем более, что целая принцесса под боком.

— Сейчас спрошу, товарищ адмирал. Товарищ маршал, разрешите? — Я откланялся, и вернулся к подопечной. Скорее бы до деда добраться, он у меня истинный аристократ, вот пусть с принцессой нашей и возится.

— Линь, у тебя спрашивают разрешение на использование вымпела династии Чжоу на кораблях с экипажами из китайских добровольцев. — Ух, какие глаза у девчонки здоровые, оказывается.

— Я согласна. Но взамен, прошу вас не оставлять меня в том Китае. Я появилась из ниоткуда, за мной нет мощного и сильного рода. Меня или затравят морально, или отравят физически. Императрице Цыси я совершенно не нужна. — Девочка гордо выпрямилась, вскинул голову. А ничего так, девчонка гордая. И хорошенькая, надо сказать.

— Линь, ты под протекторатом рода фон Жменевых. А мы своих не бросаем. Пока поживешь в нашем замке в Финляндии, а дальше посмотрим. Так что за тобой есть семья, можешь не сомневаться. Но и сама будь готова нести ответсвенность. — Я улыбнулся, потрепал девочку по макушке, и потопал докладывать начальству.

А ведь из той моей, прямо скажем, безумной затеи, что-то вырисовывается.

Дальнейший перелет был обыденно-спокойным. Ровный гул мощной техники, пара перехватчиков, висящие поодаль. Нас около границы встретили четыре Су-27 и два Ту-128. Чуть позади и левее висела фельдегерская «тушка». «Сушки» скоро отвалили, а вот «тушки» проводят над до Алма-Аты. Там перехватчики от нас отцепятся, и вернуться в свои части.

Красивые машины эти барражирующие перехватчики, хорошо что их резать не стали. Язов вообще задробил порезки авиации, что затеял было Горбачев. И даже старичков Ту-16 штук пятьсот сохранил, а то уж больно резво их кромсать принялись, не хуже виноградников.

Линь Йен, кстати, все-таки разревелась, а меня от нее выгнали бортпроводницы. Маршал только хмыкнул на самоуправство девушек. Бортпроводницы о чем-то долго шептались, успокаивая девочку. Потом увели ее в свой отсек, откуда моя подопечная вышла умытая, с легким макияжем, и с добротной тяжелой косой вместо простого хвоста. И уснула в своем кресле, проснувшись только в Алма-Ате.