Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Глава 1 Встреча

Сан-Хосе маловат, но удобен для короткой разведоперации. Застройка пестрая: архитектура от традиционно испанской до космополитично современной. Население – тысяч триста, зато в сухой период – наплыв туристов. К вечеру пятницы улицы заполнены опереточной толпой из местных граждан, обильно смешанных с иностранными гостями Коста-Рики. Рослый поджарый человек, пятьдесят с хвостиком, ничем не выделялся, разве что бледной кожей и седой шевелюрой, собранной на макушке в пучок. Впрочем, первую скрывал мятый льняной костюм от Н&М, а вторую – панама из соломки. Когда рядом хохотнула белозубая и крутобедрая проститутка, мужчина одобрительно воскликнул: «Nena jukosa!»[1]. Моментальный анализ: лет восемнадцать, папа – негр, мама индейских корней, похоже, из племени гуатосос. Вывод: угрозы не представляет. Шлюшка аппетитная, только сейчас не до секса. Черные икринки зрачков расширились, сальный взгляд вновь облизал почти неприкрытые сиськи и задницу, на которой юбчонка вот-вот лопнет. Поворот головы позволил заметить подростка-карманника и вновь убедиться в отсутствии «наружки». По более тихим переулкам «турист» вальяжно добрел до Парк-де-ла-Экспресьон, где приезжим зевакам втюхивали шедевры местных художников. Гончарное искусство заинтересовало, особенно мускулистая фигурка ягуара – хороший сувенир, жаль руки занимать нельзя. Чуть дальше приценился к полотну, изображавшему превращение мулатки в кобылицу (или в ослицу?). Закатил вверх белки от озвученного ценника. Вежливо на сносном испанском отказался: «Спасибо, для меня дорого».

Неделю назад Алехин по российскому паспорту на чужую фамилию въехал в страну под предлогом свадебного путешествия и уже успел осмотреться в столице. По плану поездки полагалось теперь находиться далеко – на атлантическом пляже Плайя-Бонита. Однако, как жена Анна уверяла в ресепшен прибрежного отеля, супруг «подхватил желудочное расстройство и денек отлежится в бунгало». Теперь на конспиративную встречу в столице двигался «пенсионер из Скандинавии». Знание шведского языка и фальшивые документы, позволяли выдержать поверхностную проверку. Но стоило попасть в серьезную переделку, как отпечатки пальцев и анализ ДНК выявили бы в нем русского разведчика, с давних времен пользовавшегося псевдонимом «товарищ Григ».

Прикрытие слабенькое, сознавал оперработник, привыкший к риску. До сих пор опыт и ловкость помогали выходить сухим из воды. Не без потерь, разумеется. Даже внешность и фамилию пришлось сменить, инсценировав собственную гибель. Что ж, за десятилетия службы накопилось немало врагов. Хотя один из них теперь вызвал на встречу именно мертвого, отказавшись иметь дело с его живыми коллегами. Инициативник из ЦРУ уже обозначил готовность сотрудничать со Службой внешней разведки, теперь надлежало выжать его как лимон. Удаляясь от парка, Свен Свенссон снял головной убор и пиджак, перестал горбиться: в сумерках изменившийся силуэт труднее опознать. Лишь очки оставил – по легенде работал прежде аудитором. Через поляризационные стекла его по-прежнему зоркие глаза издали засекли светящуюся табличку Fianchetto Chess Club[2].

«Клиент с выдумкой – забавное место выбрал! – вновь озаботился оперработник. – И отчего американец пожелал встретиться именно со мной? Из-за однофамильца, гроссмейстера Алехина?» Войти в клуб предстояло ради надежды получить имена шпионов ЦРУ в России. Улов ожидался ценный, а плата высокая – то ли в долларах для продавца, то ли в десятилетиях тюрьмы для покупателя. «Хотя могут и просто грохнуть, – допускал Матвей, – с моим-то прошлым». Когда-то полковник надеялся, что выйдя в отставку, сможет наслаждаться мирной жизнью. Поначалу так и случилось: успехи в бизнесе, потом спокойное житье-бытье в загородном доме на Рублевке. И вдруг судьба резко развернулась, вынудив опять вынюхивать, лгать, убивать, словом, спасать Родину от врагов. Операции «Квитанция», «Шиа» и «Рагда» отняли последние три года, подвергли опасности семью. И вот, нынешняя загранкомандировка. Нет, он бы не согласился, хоть Кремль и приказал. Только не смог отказать единственному другу, которому поручили организовать сделку с цэрэушником. «Предатель хочет денег, – заверил Чудов, – и возьмет их, если ты его убедишь в безопасности и в выгодности предательства». В прошлом ученик товарища Грига, затем заместитель директора внешней разведки, а ныне президентский протеже готов был лично приехать в Коста-Рику, но понимал, что не его ждут в Сан-Хосе.

«Швед» прошел мимо скромной виллы, окруженной подзаросшим садом. Фонарь у входа, видеокамер не видно, сигнализация отсутствует. Несколько машин припаркованы чуть дальше в крутом тупичке, заканчивающемся глубокой расщелиной. Ограждения нет – в экстренном случае склон можно использовать для отхода. Заглянул через край – метров тридцать, без веревки в темноте проблематично. Вернулся к особняку, уже на ступенях столкнулся с секретарем шахматного клуба и вынужденно представился на английском, с заметным скандинавским акцентом.

– Мистер Свенссон, называйте меня просто Мануэль, – лучезарно улыбнулся потомок конкистадоров, – так все делают.

– Как интересно, в Швеции есть всемирно известный гроссмейстер с похожим именем – Эмануэль Берг, молодой, страшно талантливый.

– Вам с ним доводилось сталкиваться на турнирах? – вспыхнул надеждой костариканец. – Поделитесь впечатлениями с членами клуба?

– Увы, мы просто земляки, даже не знакомы.

– У нас тут демократично, без снобизма и социальных лейблов. Знаете, шахматисты – особая каста, только классификация имеет значение. Вы на каком уровне играете?

– На любительском. Знаю дебют, миттельшпиль, эндшпиль и умею ставить шах и мат, – отбоярился «швед», направляемый хозяином через холл на обширную веранду с десятком столов.

– А мат ставите ферзем, ладьей, двумя ладьями или даже двумя слонами? – упорствовал хищник клетчатой доски, почуявший непуганую добычу.

– Как получится, – уклонился от атаки новичок. – Я собственно устал от осмотра достопримечательностей и зашел выпить в культурной обстановке. Здесь бар имеется? Знаете, скандинавов за рубежом частенько тянет на спиртное, а то на родине оно очень дорогое.

– Бара нет, официантка разносит напитки. Присаживайтесь за любой пустой столик, пока еще мало играющих.

– Осмотрюсь с вашего разрешения. Позже, глядишь, найдется соперник, не слишком превосходящий по силам.

Планировка здания соответствовала чертежам, изученным в ходе тщательной подготовки в Москве. Ничего и никого настораживающего. Выбрал столик в углу веранды, сел спиной к стене, чтобы просматривался выход из холла и побольше пространства. На месте появился заранее и теперь выводил органы чувств на оперативный максимум. Уши слышали затихающий гомон птиц, устраивающихся на ночевку в зарослях Satyria meiantha. Hoc улавливал тонкие оттенки запаха тлена в напоенной утренним дождем земле. Острее становилось зрение: неугомонную птаху удалось идентифицировать как Momotus momota. Правда, цвет никак не давался в сгущавшейся темноте. Закрыл глаза, выждал с полминуты, абстрагируясь от света ламп. Уловил хруст хитина и повторно, из-под полей шляпы, взглянул в сад. «Ага, голубой момот поймал кукарачу», – порадовался уточнению посетитель, в юношестве – активный член биологического кружка МГУ.

Переключился на вкусовые рецепторы. «Свежая мята, тростниковый сахар, лайм, светлый ром, тоник, – анализировал ингредиенты, потягивая мохито. – Где черт носит моего визави? Неужели придется с кем-то из шахматистов сыграть?» Гость уже отверг пару предложений, еще отказ и секретарь клуба начнет косо посматривать. Часы – разведчик всегда хронометрировал важные встречи – показывали 20:02:55, когда появился инициативник. Типичный гринго, не спеша, обходил веранду, приветствуя знакомых. «Внешне очень похож: совпадают возраст, рост, вес, телосложение, – мозг разведчика включил боевой режим. – Череп – брахицефалический, легкая асимметрия лица – литеральное движение углов рта. Мочки приросшие, левое веко приспущено и цвет глаз правильный. Речь – манера и тембр соответствуют записям, прослушанным в Центре». Хотя Григ раньше не встречался с объектом, сомневаться не приходилось – мистер Макалистер, экс-начальник русского отдела ЦРУ. Из нового: широкая белая рубашка навыпуск, профессорская бородка. «Хм, меня еще не опознал, хотя раз вызвал, несомненно, знает по фотографиям. Пластическая хирургия великая вещь! Дам ему намек – привстану, чтобы смог прицениться к фигуре. Так, просек фишку! Дрейфует к моему столику».

– Мануэль намекнул, ищешь соперника? – пробасил пришедший, раскуривая сигару.

– Зависит от его игровых навыков, – последовал обтекаемый ответ.

– Позволь представиться: Джек из США, прежде играл за сборную Лэнгли, – едва слышные слова садящийся адресовал исключительно собеседнику.

– Свен из Швеции, раньше играл за Лубянку.

– О! Знавал я одну шведку, – громогласно заржал американец, работая на публику. – Ох, горячая девушка, затейница.

– Неужели! Расскажи подробнее, – русский начал традиционный дебют.

– Тогда мохито не катит. Переходим на скотч, – Макалистер махнул рукой скользившей по веранде официантке и вновь убавил звук. – Удачно тебе физиономию перекроили. Только худющий ты после онкологии. Я липосакцию собираюсь сделать, может, моего жирку тебе пересадить? Гы-гы-гы!

– С твоим диабетом сбросить вес не помешает. Уровень глюкозы в крови не забываешь контролировать?

Алехина накрыло волной дежавю: разведчик будто знал каждое слово, что сегодня прозвучит в субэкваториальной ночи, каждое движение, что будет сделано. Отчетливо видел положительный итог встречи. Предчувствие успеха, появившееся еще до поездки, превратилось в уверенность. Это пугало. Товарища Грига пугливым мог счесть лишь незнакомый человек. Те, кто с ним сталкивался, а не все из них остались живы, придерживались совсем иного мнения. «Что-то не так», – сигнал тревоги пришел из подсознания. К нему ветеран привык прислушиваться – оно никогда не подводило. Больше никому полностью не доверял – даже другу, пославшему в Коста-Рику. И совсем не должен верить толстому цэрэушнику с редеющими волосами, прилипшими к потной голове. Только отчего-то понял, что собеседник продаст секреты, получит вознаграждение и вернется к любимой кошке, чья рыжая шерсть прилипла к черным брюкам. И породу Алехин угадал: огромный крысолов, что обычно держат фермеры на Среднем Западе. Откуда ненужное знание?

– Завел Maine Coon? – лениво поинтересовался.

– Точно. Чувствую, ты меня прокачал по полной программе! – почти шепотом ответил американец.

– К делу, Джек, – полковник начал расставлять фигуры на доске. – Давай поболтаем и сгоняем партию для отвода глаз, а то вдруг завалится кто-то из осевших тут отставников ЦРУ.

– Их здесь полно, только они гольф предпочитают.

– И, тем не менее, Е2-Е4.

– Ok. Приз, если выиграешь, коллега, – соперник выудил из кармана крохотный паровозик с латиноамериканской раскраской и поставил возле шахматных часов. – Твоя ставка?

– Пластмассовый Swatch, – оперработник снял с руки дешевый, но точный хронометр.

– Ты же раньше носил золотой Ullysse Nardin?

– И теперь ношу, когда новый русский, а когда старый швед – не положено. Только не надо bullshit[3], у нас мало времени. Что продаешь: имена, файлы? Что просишь: деньги, содействие?

– Предлагаю разовую сделку: сдаю часть агентуры в России, включая ценных агентов ЦРУ, в обмен на полтора миллиона долларов.

– Почему не агентурную сеть целиком?

– Не могу назвать тех, в чьей вербовке лично участвовал.

– Совестно или боишься, что тебя вычислят?

– И то, и другое. Плюс выбираю тех, чье разоблачение или перевербовка нанесет удар по некому высокопоставленному деятелю в Агентстве. Москве его личность должна понравится.

– Хорошее прикрытие: укажешь мне козла отпущения. Обещаю перевести на него стрелки, чтобы тебя вывести из-под удара.

– Есть еще молодой аналитик, контактировавший с вашим сотрудником в Вашингтоне.

– Тот, которого убили?

– Да. Вполне подойдет на роль сливного бачка.

– Понял, нужны подробности. Почему именно полтора миллиона?

– Больше мне не потратить и не залегендировать. Сам знаешь, если засвечу лишние суммы, меня сразу заподозрят. В здешней резидентуре ЦРУ имеется группа контрразведывательного обеспечения. Я и здесь до сих пор под наблюдением периодически.

– Не в данный момент, полагаю?

– Само собой.

– Каким образом хочешь получить вознаграждение?

– Номер счета в файле внутри угольного тендера, – Макалистер кивнул на паровозик. – Прочтешь в Москве. Только сперва объясни, почему мне вообще стоит пойти на сотрудничество с СВР, а не сдать comrade Grieg волкодавам из ЦРУ?

– Поскольку мы можем намекнуть Лэнгли, что именно ты выдал некоторых агентов, уже арестованных ФСБ. Ну, не будем о грустном. Лучше поведай, от чего выбрал меня в качестве связника?

– Имел удовольствие по видео наблюдать из соседней комнаты, когда тебя допрашивали саудовские спецслужбисты и тот кавказский мегаломаньяк. Тогда в Катаре, по нашему заданию. Мне понравилось, как ты их провел, сорвав акцию «Рагда», планировавшуюся по приказу нашего безумного президента. Думаю, полковник, ты в авторитете у Кремля.

– Ясно, ты тогда помог торпедировать американскую операцию ради моих голубых глаз. Удачная шутка!

– Алехин, глаза у тебя серые как сталь, хоть и очки напялил для маскировки. Помочь я решил, поскольку хозяина Белого дома переклинило и он был готов взорвать хрупкое равновесие в мире. Эта история с государственным переворотом в Киеве – просто безумие. Правда, ваш президент прогнулся и не помог тем, кто был против киевских путчистов. Зря – мог бы вернуть Крым в состав России или еще что-нибудь откусить. А теперь почти нацистский режим пытает и убивает украинцев тысячами. Скоро за русских в России примется.

– То есть, мой собутыльник – антифашист со скромными денежными запросами, действующий из благих побуждений. Красивое объяснение – Голливуд отдыхает.

– Забываешь про того типа из конторы.

– Ах, да, еще месть личному врагу. Вот она – главная составляющая коктейля. Будь спокоен, мы уроем персонажа: раз тот для тебя угроза.

– Верно, опасаюсь, хотя принял меры предосторожности. И он боится: у меня на него заготовлено «письмо мертвого человека» с массой пахучего компромата. Ну, там умру или он меня грохнет, тогда верхушка «фирмы» зачитается изложением его «подвигов».

– Данная информация есть на флешке?

– Частично.

– Как готовил материал?

– На ноутбуке, не подключенном к интернету.

– Что стало с компом?

– Облил жидкостью для прочистки засоров в канализации – такая химия разъедает жесткий диск и чипы. Восстановить что-либо из памяти ноута невозможно.

– Грамотно! Кстати, тебе мат, приятель через три хода. И бутылка почти пуста. Pour one for the road[4]. Мне пора.

Короткий проверочный маршрут по окраинам, посадка в такси и бросок через ночь к Атлантике, брехня шоферу: «От жены сбежал к любовнице в Плайя-Бонито». Паровозик грел душу, хотя вряд ли та обреталась под шляпой – в случае опасности чуть тряхнул головой и вещдок вывалился в сторонку. Спокойствие не наступало: операция прошла слишком ожидаемо. В бунгало бесшумно разделся и шмыгнул в кровать. Анна проснулась сразу же, теплая и счастливая прошептала в ухо: «Слава Богу!». Успокоенная молчанием вновь уснула – «желудок» у мужа в порядке. Утром тела супругов ненадолго сольются, чтобы физической близостью подкрепить многолетние узы. Потом женщина отправит краткое сообщение на туристский микроблог в соцсети: «Я в шоке! Океан – это волшебство! Тут пляж отеля в полтора раза больше всей паршивой Балтики!».

Умеющий читать да поймет. Чудов облегченно вздохнет: Григ провел успешную встречу с «Хоттабычем», запросившим всего-навсего полтора миллиона грина. Президенту докладывать рано, хотя тот и сам может поинтересоваться, есть ли хорошие новости. В последний год поступали плохие или очень плохие: Служба безопасности Украины арестовала десятки тысяч оппозиционеров, а радикалы убили тысячи. Крым вообще превращен в концлагерь, Черноморский флот изгнан из Севастополя. По-русски на «Незалежной» теперь говорят только в семьях, публично даже суржик считается признаком госизмены. Хозяин Кремля осознаёт свою ошибку – под давлением Запада не решился вмешаться, чтобы защитить русскоязычное население. Потому и в глаза людям ему смотреть стыдно.

Когда сдаешься без боя, происходит сдвиг в сознании. Потом трудно вновь стать самим собой.

Макалистер домусолил давно потухшую сигару и подозвал официантку.

– Швед уже расплатился за ваш столик, – сообщила девушка.

– Есть же порядочные люди на свете, – американец остался доволен, что национальность гостя запала персоналу в память. – Тогда пойду баиньки, дорогуша.

Сел в машину, завел. Ехал медленно и осторожно – поддал, опять же сорванный куш – пусть пока виртуальный – требовалось доставить домой в целости и сохранности. Несколько миль дороги привели метров на двести выше в горы, к воротам недавно купленной виллы. Не дворец, но впечатляющий вид на столицу в долине. Ничего, что бассейн маловат – теперь есть деньжата, можно расширить. А главное – застеклить и кондиционировать часть патио, где мечтал разместить перевезенную из Штатов обширную железную дорогу. Игрушечную, само собой, с сотнями вагончиков и локомотивов, в одном из которых до сего дня прятал личный архив. В нем много примечательного, русский сумеет оценить в полном объеме. Последняя мысль огорчила: дожил – кроме comrade Grieg и поговорить откровенно не с кем.

Так, насупившись, и отправился в спальню. Сара сопела в очках для сна. Её очередная покупка в интернете – «мягкие из гипоаллергенной ткани, совершенно не пропускающие свет», похоже, не пропускали и звук. Заняв место Джека, рядом развалился её любимец Rugball[5] – здоровенный котяра, которого Макалистер обожал и чуть побаивался. Шумно вздохнув, отправился ночевать в другую комнату. Сон навалился сразу, приснилась следующая встреча с русским.