Операция «Гиппократ»

Глава вторая

Иные люди чересчур придают значения всяких слов, даже если не сильно их понимают. Но при этом почему-то стараются придать своим мордам такой умный вид, с понтом знают всё на свете еще лучше того, кто им такие слова лепит. Это учли Капон вместе с Моргуновым, когда стали шариться между квартир старого района города, озабоченные за своих сограждан не хуже правительства.

Перед тем, как приступить до работы, Славка лично обследовал улицы, на которых жили фраера, не подозревавшие, что очень скоро до них заявятся те, благодаря кому они имеют шанс зажить еще счастливее. Моргунов бродил по улицам и благодарил судьбу, что контейнеры с мусором вывозят так регулярно, как питался Капон в последнее время. Иногда он сильно радовался возрастающему благосостоянию народа, особенно, когда его зоркий взгляд ловил в контейнерах банановые лушпайки и пустые коробки от всяких «Самсунгов». Моргунов соображал: дома, возле которых недра контейнеров забиты такими фактами материального благополучия, нужно обслуживать в первую очередь.

Завершив разведку, Славка толкнул обручальное кольцо из самоварного золота, скороговоркой рассказывая покупателю-лоху за то, как его, командированного из Сухуми, ограбили знаменитые на весь мир одесские паразиты. На вырученные деньги он отоварился в «Гастрономе» и заскочил до Капона.

Старый аферист уже не мечтал облизывать ложку. Он смотрел на стол, заваленный жратвой, и даже вставной глаз Капона излучал необоримое чувство голода.

– Это не для вас, Капон, – сказал Моргунов, по-быстрому набивая рот. – У работяги должен быть вид, как у того бобика на морозе. Или как у вас, что сейчас почти одно и то же.

– А вы, Слава? – жалобно спросил Капон, мечтая, чтобы Моргунов выскочил из комнаты хотя бы на минуту.

– Так я же сейчас начальник, – ответил Моргунов, глотая добычу. – Вы видели когда-то начальника с голодным видом? Нет, Капон. На морде руководства должна быть написана сытость и глубокое отвращение до всего происходящего. Можете взять кусок хлеба, но на большее не рассчитывайте. Вам нужно смотреть на меня, закалять волю и вживаться в роль. Я для чего достал новые брюки и галстук? Для того, чтобы вы говорили с пациентами при осоловелом виде? Ни разу. Так что добирайте понтов. Тем более, что они натуральные. И не забудьте ключевую фразу.

Ключевую фразу аферист со стажем не забыл, хотя иногда вместо вопля «ГПР!», Капону очень хотелось жалобно сказать: «Подайте, Христа ради», – что гораздо больше соответствовало его внешнему виду и внутреннему состоянию.

Капон звонил в намеченную квартиру и на вопрос «Кто там?» отвечал – «ГПР!». Самое смешное, ему открывали. Даже такие двери, которые могли бы украшать не жилое помещение, а какой-то там форт Нокс. Потому что у порога стоял старик в обшарпанной робе, с набором инструментов и тощий до такой степени, с которой может конкурировать только скелет индийского йога.

А что такое «ГПР»? Если бы Капон знал, так, может быть, и признался. Но он имел представление об этом слове не хуже, чем те, до кого нарывался у гости. А потому терпеливо объяснял всем любопытным: он из «Одесгаза» и заявился для того, чтобы проверить в состоянии ли их АГВ выдержать пониженную подачу топлива, чем непременно порадует руководство зимой, которая уже тоже на пороге.

Люди охотно переставали подозревать Капона в каких-то уголовных намерениях. Они давно привыкли до того, что если руководство гарантирует отсутствие воды, снижение подачи газа, выключение электроэнергии или еще какую-нибудь гадость, так этому нужно верить безоговорочно.

Другое дело, если бы Капон стал разоряться: от руководства можно ждать чего-то путного – так кто бы его пустил до хаты? А так старый рецидивист при разводных ключах попадает даже за бронированные двери и начинает проверять состояние всяких газовых приборов, имея о них такое же представление, как гинеколог за устройство межконтинентальной ракеты.

Первым делом, Капон, кряхтя, доставал из старого портфеля с инструментами полоску бумаги с оттрафареченной надписью «Проверь тягу!» и клеил ее до АГВ, сильно переживая вслух, как у него уже не хватает никаких денег на клей для такой повышенной заботы о безопасности безалаберных людей. Клиентам Капона сразу начинало становиться стыдно, потому что деятель из Одесгаза ненавязчиво объяснял: возможно, своей бумажкой он уже спас их от потенциального взрыва. Или они не слышали, как на Малой Арнаутской грохнуло АГВ, потому что на нем не было полезной поклейки и ни одна уже покойная сволочь из той хаты ни разу не сунула свой шнобель на эту самую тягу?

Тщательно разглаживая бумажку на корпусе агрегата, Капон продолжал пугать летальными исходами до такой степени, что некоторые стали думать: а может, таки да правительство сильно заботится за них? Особенно когда говорит, что не мешало бы отключить газ полностью? Напрасно себе так думали. Потому как Капон уже размышлял, чем бы дальше порадовать хозяев хаты. И если он узревал на кухне неподалеку от газовой плиты какие-то сохнущие шмотки на веревках, так уже был готов прыгать от радости на месте, хотя на пустой желудок это делать затруднительно.

И пускай некоторые несознательные агэвепользователи объясняли служащему «Одесгаза», что у них пожилые родители или маленькие дети, а потому пеленки и прочие ползунки не успевают сушиться, Капон был непреклонен в своем стремлении отвести от людей беду. Вы что, с ума поехали, верещал Капон, газ горит, бебехи висят, а на Большой Арнаутской как раз из-за этого в свое время дом взорвался. Ну взорветесь вы со своими детьми – хрен с вами. Это ваше право, как свободных граждан, – хотите живите, хотите сохните белье. Но при чем здесь остальные жильцы? Или весь дом подал заявку за коллективный полет поближе до неба? Ша, граждане, вверенной мне властью отключаю газ. Прийдете на дисциплинарную комиссию, в аккурат через неделю-другую, заплатите штраф за нарушение правил противопожарной безопасности, а уже потом, может быть, вам разрешат пользоваться газом и создавать новые угрозы для жизни окружающих. Всё, граждане, где мой пломбиратор?

Капон не успевал достать пломбиратор из портфеля вовсе не потому, что его там не было. Между нами говоря, в портфеле Капона было чего хочешь, но только не пломбиратор. А зачем ему такой механизм, если после угрожающего жеста в сторону этого самого портфеля, люди хватали за руки Капона и делали на себе вид, что для них он главнее председателя Верховного Совета и даже начальника ЖЭКа. И вообще, они по-пионерски клянутся: больше этого не будет, честное слово. Все бебехи поснимают, пусть даже дети страдают, но не до такой же степени, когда всё взорвется или, еще хуже, просто отключат газ. Капон делал вид, с понтом не замечает, как в его карманы хорошо себе заметно суются купюры всевозможных стран мира разного достоинства.

Так другой на его месте, погрозив для верности еще раз, тихо бы шел проверять другие хаты. Но Капон вместо этого еще больше пропагандировал о взрывных и других летальных последствиях, пока не раздавался звонок.

Некоторые люди пугались: может, до них приканала очередная ревизия? С «Водоканалтреста» или телефонной станции, чтобы перед тем, как получить пару копеек, рассказать за наводнения и поражение током по телефонному проводу. Но Капон их успокаивал тем, что, тревожно зыркая но дверь вставным глазом, кололся – это, наверняка, новый начальник его участка. И тут же прямым текстом характеризовал своего руководителя: зверь и придурок, который безнаказанно обнаглел до того, что не берет бабки. Зато большей радости от жизни, чем отключить кому-то газ, у него не бывает.

Перед тем, как запустить в хату начальника Моргунова, жильцы судорожно снимали шмотки и резали канаты над газовыми плитами, пользуясь, что старый мастер Капон – приличный человек, уже получивший на лапу.

Моргунов вкатывался на жилплощади при галстуке и пренебрежительном виде до всей окружающей среды. Он грозно отчитывал Капона за то, как мастер слишком долго проверяет хату, а значит, здесь явно что-то не в порядке. Или нет? Или Капон давно не заслужил пенсию, грозил Моргунов, а старик опускал голову с таким виноватым видом, что сердобольные жильцы, если бы не зверь-начальник, тут же добавили бы ему наличмана на карман.

Так этот скотинистый начальник вместо того, чтобы поскорее вывалить за дверь, повоспитывав своего подчиненного, начинал вызверяться на всех остальных, выясняя, где их газовая книжка. Очень многие люди вообще не имели представления об этой самой книжке, но даже те, у кого она была, рано радовались своей предусмотрительности и бережному отношению до документов.

Моргунов, тщательно изучив газовую книжку, рычал: ее нужно было заменить два года и три месяца назад, и тут же командовал Капону, чтобы он доставал свой пломбиратор. Так представляете себе, чего гнал Славка, когда газовой книжки на хате в упор не было? Он нес такое, что некоторые слабонервные уже явственно представляли самих себя примерзших до холодных батарей. Тем более Моргунов, презрительно растягивая губы, гарантировал – скоро ударят морозы. Гидрометцентр уже верещит: холода будут до того сильными, что когда в этой хате отключат газ, то в свое время прописанных здесь будут отбивать ломами от кроватей. После такого обнадеживающего коммюнике Славка спокойно шел к выходу, скомандовав еще раз Капону приступать до трудовой деятельности с помощью пломбиратора. И если Капон за две минуты не сделает вид двух больших разниц между жильцами этой квартиры и «Одесгазом», так его ждет давно заслуженный отдых, а также пенсия, от которой старик еще быстрее протянет ноги, чем некоторые другие в связи со страшными морозами.

Когда дверь за начальником захлопывалась, жильцы тарабанили Капону такое, о чем обычно говорят за людей только на их похоронах. Они несли: отзывчивее Капона природа еще не создавала, а потому он…

Капон, горестно обхватывая голову руками, шептал всякие гамлетовские глупости: как он бы, со всем сердцем, до людей, навстречу их желаниям, но начальник – падло, скотина и где-то даже гнойный пидар, только и ждет выгнать кадрового старика на пенсию. А на пенсии, понятно и без напоминаний руководства, остается только зубы на полку ложить, даже если они не вставные, как у Капона.

Жильцы сочувствовали Капону, но продолжали терендеть за свои проблемы. И, когда их вопли достигали жалобного апогея, Капон, стукнув себя по лбу, вспоминал: у него где-то завалялась одна газовая книжка. Только ради таких хороших людей он оторвет книжку от сердца, нехай в свое время заплатил за нее пять долларов. Капон грустно замолкал и дожидался, пока жильцы не начинали горячо умолять его, клятвенно заверяя: они вернут все расходы и даже приплатят за беспокойство. Больше того, некоторые стремились всучить мастеру стопроцентную предоплату, хотя он за это даже не намекал.

В течение трех дней Капон торговал чистыми газовыми книжками, с понтом обзавелся персональной типографией, попутно снимая бабки за канаты на кухнях и увеличивая свой тариф по поводу безопасности населения после появления на хатах Моргунова.

Но в некоторые квартиры Капона просто не пускали. Так он и не сильно в них рвался, особенно когда по виду хозяев определял – они вполне тянут купить не только АГВ, но и персональный шмат газопровода с небольшим месторождением всяких полезных ископаемых. Несмотря на то, что Капона не пускали дальше порога, особо сармачные жильцы давали ему пару долларов, лишь бы проверяющий из «Одесгаза» побыстрее растворился за дверью вместе с инструментом и не действовал им на нервы своим пролетарским видом.

Когда Моргунов подсчитал, сколько заработано на проверке подготовки города к зиме, он с трудом сделал недовольный вид.

– Слава, а почему именно «Одесгаз»? – любопытствовал Капон, уничтожая пятую банку импортного йогурта. – По-моему, сейчас гораздо выгоднее проверять электричество. Никаких книжек не нужно. Успевай только гарантировать: мы постараемся зимой не отключать ваш дом – и подставляй карман. Или еще легче. Можно просто кинуть намек фраеру прямым текстом: мы не знаем, где и когда будут делать счастливую жизнь при свечах, но, если не взнесешься, так тебе точно вырубят свет.

– Перестаньте ваших дешевых мансов, Капон, – чуть раздраженно сказал Славка, прикуривая «Кэмел». – Мы не можем конкурировать с энергетикой. К тому же сейчас на этом люди таки да зарабатывают. В моем районе почему-то стали резко рваться провода, будто на них напала эпидемия. А потом по хутору, с понтом невзначай, начинает курсировать машина «Одесэнерго» и ребята чинят всё подряд за наличный расчет, не отходя от тротуара.

– Интересно, Слава, с каких пор вы стали бояться конкуренции от фраеров? – сыто ухмыльнулся Капон. – Можно подумать, этот «Одесгаз»… Кстати, а почему именно он?

– Как почему? – удивился Моргунов. – Потому что я живу возле типографии.

– Купили эти книжки за бутылку?

– Я бы мог наварить, Капон, и сказать – да, купил. Но разве между нами когда-то стояли дешевые обманы, вроде бутылки? Понимаете, Капон, они весь брак выкидывают в контейнеры… В прошлом году, помню, перед Новым годом, календари делали, некоторые им почему-то не подходили. Так местным ханыгам они подошли. Алканафты вытянули календари из мусорника и потащили их по магазинам и парикмахерским. Все распродали. За две недели до того, как эти мало чем похожие от забракованных календари появились у магазинах. Вы думаете, типография сильно требовательная только до такого товара? Ха! Вы хоть знаете, сколько газет я имею на шару, благодаря ихнему соседству? Газеты какие хочешь. Ни один человек в городе не в состоянии читать столько прессы, как я, карман у него не резиновый… Ну и газовые книжки, сами понимаете, с того же мусорника.

Капон молча кивал головой и лениво распечатывал очередную банку йогурта, не помышляя лишний раз облизать ложку.

– Кстати, Капон, – продолжил Моргунов. – Нам пора продолжать операцию. Эти копейки так, для начала. Пора собирать команду. Зря вам газеты не по карману.

Моргунов небрежным жестом вытащил из кармана жменю газетных вырезок.

– Вы еще не разучились читать, Капон? Учтите, очень скоро вам предстоит стать доктор психоневрологических или, как там их, наук. Оторвитесь на минуту от вашего занятия и вспомните, какие бывают буквы.

Капон подтащил вырезки до себя и стал зачитывать вслух:

– Опытный преподаватель поможет при подготовке абитуриентов… Так, чего? А… Продаю двух-трех-четырехкомнатные квартиры… Изготовление из собственных материалов… Ну, это уже прямо в дугу… Очаровательная брюнетка, предпочитающая орогенитальные контакты, ищет богатого и щедрого спонсора… Сто способов избавления от атеросклероза с помощью народной медицины… Вот это, кажется, по нашей части.

– Здесь всё по нашей части, Капон, – хохотнул Моргунов. – Знаете, что общего во всем этом халоймысе?

– Не берите на понт, Слава, – бросил Капон, прежде чем дорваться до йогурта. – Здесь столько общего, как между мной и теми, кому я из великодушия не отключил газ. Точно помру ради блага народа.

– Так вот, Капон, – не обратил внимания на рассуждения подельника Моргунов. – Эти объявления объединяет телефонный номер. И знаете, кому он принадлежит? Вашей бывшей экономке Майке Пилипчук, товарищ генерал в отставке. Сами понимаете, Майка торгует квартиры и генитальные контакты вместе со склерозами не от хорошей жизни.