Операция «Невеста»

ЭПИЛОГ

В камине весело потрескивал огонь. Вопреки названию, месяц лютень выдался мягким и уютно-пушистым. Солнечных и морозных дней, когда трещат, лопаясь, стволы деревьев и птицы замерзают на лету, не было. Зато довольно часто шел снег — то мелкая крупка, то сыпали из туч крупные снежные хлопья. Дорожки от дверей до калитки и к конюшне порой приходилось чистить два раза в день, утром и вечером, так что мы всерьез подумывали о том, чтобы нанять дворника. Человек с лопатой в эту зиму в Больших Звездунах ценился намного выше человека с мечом. А нам, некромантам, никак нельзя надрываться. Вдруг упырь, а мы уставшие?

Но в последние дни даже нежить затихла, так что все больше времени выдавалось посидеть вот так, у камелька, ведя неспешную беседу.

Тихо было в городе, тихо в его окрестностях. Где-то далеко кипела светская жизнь, но сюда долетали лишь ее слабые отзвуки.

Два месяца миновало с того дня, как Анджелин Мас женился на Аните Гневеш, и еще месяц миновал, как он уехал в столицу, представляться королю Болекруту. Не так давно закончились зимние праздники, на которые мне, неофициальному младшему брату, поехать не разрешили — домашний арест по приговору инквизиции еще никто не отменял. Поэтому по приглашению мотался мэтр Куббик — засвидетельствовать почтение и все такое прочее.

Замок в Малых Звездунах практически опустел — Байты покинули его в полном составе на другой день после подписания Анджелином указа, что волкодлаки в графстве объявлены охраняемым видом. Свои покои оставила даже леди Лавина, и юная красавица Гемма осталась выздоравливать в полном одиночестве, если не считать нескольких придворных дам и маленькой дочери. Тело виконта Ладиана умерло через несколько дней. Нового градоправителя в Больших Звездунах пока не имелось. Теоретически таковым должен быть ближайший родственник или доверенный человек, но ссыльного некроманта на эту должность не утвердит инквизиция, а волкодлака — сам король. Вот и получалось, что мы продолжали вести прежнюю жизнь. Разве что полузверь теперь открыто бегал по улицам города, не опасаясь преследования, и отзывался на имя Север, понемногу опять привыкая к нему.

Мэтр Куббик возил в столицу Динку — девочку экзаменовали в Школе Магии, нашли у нее большой талант, но оставили на домашнем обучении до достижения шестнадцатилетнего возраста.

Дни тянулись спокойные, полные домашнего уюта. Вот как сейчас, когда вся наша небольшая семья собралась в гостиной. Мы с мэтром устроились в креслах, грея в руках бокалы с вином — Рубан рассказывал последние новости из столицы, — рядом, присев на низенькой скамеечке, Динка, шевеля губами, читала толстую книгу. Госпожа Гражина, совсем переселившаяся к нам, что-то вязала, изредка бросая на нас взгляды. Судя по длине шарфа, который уже вышел из-под ее спиц, им предполагалось обмотать мэтра Куббика от макушки до пят и в таком запакованном виде транспортировать к алтарю.

Было еще не слишком поздно, но голубые зимние сумерки уже начали расползаться повсюду, когда стукнула калитка.

— Гав! Гав! Гав! — тут же старательно проинформировали нас со стороны окошка голосом волкодлака.

— Кто-то посторонний, — определил мэтр, с сожалением отставляя бокал.

Я кивнул, выпрямляясь и машинально протягивая руку к развалившемуся на коленях Зверю. Остальные коты разноцветными клубками шерсти свернулись тут и там. Что-то в последнее время все идет чересчур хорошо. Верный признак того, что судьба уже устроила подлянку и только и ждет, когда мы расслабимся.

Предчувствие меня не обмануло. Мой партнер вышел было встретить незнакомого гостя, но вернулся, пятясь задом, не сводя глаз с инквизитора, переступившего порог.

— Удивлены? — Старый знакомый обвел всех взглядом теплых карих глаз. — Понимаю. Сочувствую. Но это не повод, чтобы отказать гостю в приюте и бокале вина.

— С-садитесь, пра, — вскочила Динка, едва не выронив книгу. Я тоже дернулся было подняться — свой приговор надо выслушивать стоя, — но нежданный гость кивком поблагодарил девочку и как ни в чем не бывало устроился на низенькой скамеечке. Еще один кивок в знак благодарности достался мэтру за вино.

— Удивлены? — На сей раз повторный вопрос был адресован только мне. — Думаете, чего ему еще тут надо? А ведь я по вашу душу, Згаш Груви!

— Я ничего не делал! — Пришлось исподтишка ущипнуть себя за ногу, а то голос подвел. Таким дрожащим голосом только лепетать: «Я все скажу, все сделаю, дяденька, только не убивайте!»

— А вас ни в чем и не обвиняют. Более того, согласно моим источникам, все ваши действия можно расценивать только с положительной точки зрения. Понимаю, это звучит дико, но я прибыл, чтобы вас похвалить. И поздравить!

Он улыбался. А мне от улыбки инквизитора захотелось покончить с собой. Три раза, чтоб наверняка. Например, привязать к шее камень, облиться чем-нибудь горючим, поджечь себя и прыгнуть в омут, на лету попробовав перерезать горло.

— С чем?

— Ах да! Дитя, — гость одарил Динку улыбкой доброго дядюшки, — там в коридоре моя дорожная сумка. Принеси ее, будь добра!

Девочка бросила на нас вопросительный взгляд, но подчинилась и принесла сумку. Из недр оной инквизитор извлек какой-то пакет и вручил его мне:

— Прошу.

Небольшой, в две ладони, прямоугольный плоский предмет, завернутый в отлично выделанный пергамент. Руки бессовестно дрожали, когда я снимал его с… книги. Самой обычной книги, переплетенной в темную ткань. На обложке тисненые буквы складываются в слова, которых здесь быть не должно:

Я перевернул страницу, не веря своим глазам. Это был текст моей рукописи, пропавший из комнаты несколько месяцев назад. Я смотрел и не узнавал его, хотя тут все было сохранено до последней буковки.

— Что это? К-как…

Инквизитор не спеша смаковал вино, наблюдая за мной поверх бокала. Он забавлялся! Для него это было развлечением! Игрой!

— Вы… ее украли? Так это были вы?

— Что вы, Згаш, что вы! Не в моем возрасте лазить в чужие окна.

— Значит…

— Да, по моей просьбе это сделал кое-кто другой. Мы не могли оставить вас без внимания, мастер Груви. Слишком уж вы приметная личность. И, как выяснилось, перспективная… Скажу правду — вначале я хотел на основе этих записей выстроить обвинительное заключение. Но потом прочел и решил показать ее проректору. Тот передал ее дальше… И уже оттуда, — пра многозначительно ткнул пальцем в потолок, — пришло распоряжение издать эту книгу за счет ордена и рекомендовать для распространения. Сразу после выхода тиража я вызвался сам отвезти автору причитающийся ему экземпляр! — Он отсалютовал мне бокалом и залпом допил его.

Я потянулся за своим вином, но руки продолжали дрожать, и в результате все содержимое пролилось на пол. Я боялся этого человека, боялся до дрожи в руках и тьмы в глазах. Хотелось бежать, куда глаза глядят, но ноги были как ватные.

— Но почему? — промолвил и не узнал своего голоса.

— Все очень просто. Дело не в том, кто это написал, а в том — как. Инквизиция, несмотря на приносимую пользу, мало пользуется любовью и популярностью в народе. Вы, чернокнижники, маги, ведьмаки, даже некроманты — бесы вас побери! — пользуетесь значительно большей славой. Мы часто пытались переломить ситуацию в свою пользу, в том числе и печатая книги, ибо слово обладает огромной силой и становится оружием в умелых руках. Но у большинства произведений были два существенных недостатка: заказные авторы либо поют чересчур много дифирамбов нашему ордену, что настораживает обывателя, либо, наоборот, так поливают нас грязью, что, бывает, сеют сомнения даже в наших рядах. И только вы сумели написать правду. Без прикрас, без лишнего лицемерия… Это дорогого стоит. Мы решили вас наградить.

— Свободой? — пискнул я.

— Можно сказать и так, — инквизитор опять стал рыться в сумке, — тем более, что кое-какие ваши действия льют воду на мельницу принятого нами решения. Вы, — он извлек небольшой футляр из дерева, — отныне приняты в наши ряды.

Футляр лег на колени. Зверь, все это время лежавший там как большая пушистая грелка, встал, выгнув спину и потягиваясь. Кончиками пальцев я приоткрыл крышку и уставился на лежавший внутри медальон на золоченой цепи — череп в огне. На обратной стороне было выгравировано мое имя — «Згаш Груви» и дата. День моего рождения.

— Но я не хочу!

— Поздно отказываться, — карие глаза стали холодными, как два камня. — Вы уже открыли крышку, брат. Не стоило этого делать. И тем более не стоило его трогать и переворачивать. В медальон встроено заклинание. Оно активируется при тактильном контакте.

Я поскорее отдернул руку и вытер повлажневшую ладонь о подлокотник кресла.

— Я же не знал! — в отчаянии бросил взгляд на мэтра Куббика. — Скажите ему…

И осекся. Партнер смотрел сверху вниз с таким выражением лица, словно… словно мое тело уже лежало в гробу.

— Чтобы окончательно развеять ваши сомнения в правильности принятого советом ордена решения, — зазвучал голос инквизитора, — хочу сказать, что кое-какие ваши действия сыграли вам на руку. То, что вы сделали в Гнезно…

— Вы знаете?

Вот теперь мне стало по-настоящему плохо. Они знали про побег из-под домашнего ареста! Они знали, что я нарушил закон! В ушах зашумело, голос пра доносился словно из-под воды.

— То, что вы сделали и как вы это сделали, вполне перевесило факт нарушения закона. Вы судили и приговорили к смертной казни некроманта — сделали то, что мог и должен сделать только инквизитор. Мы изучили рапорт из Гнезновского магистрата, допросили свидетелей — все было проделано безупречно. Немного скомканно, но если принять во внимание вашу неопытность… В общем, вы вполне доказали, что можете стать одним из нас, брат Груви!

Похоронным звоном отозвались в душе эти слова. Все внутри восставало против этого. Я — некромант. Не самый лучший, не самый сильный, но это моя профессия. Это моя работа.

— Я — некромант.

— Вы были им, брат. Как известно, в наш орден могут вступать и люди вашей специальности. Конечно, вы слишком молоды для принятия сана, но своими действиями уже успели доказать, что достойны этого. Нам известны все ваши шаги, все ваши действия, весь ход ваших мыслей. Мы следили за вами и знаем, что вы этого достойны.

— Кто следил? — Почему-то мне было важно узнать имя, хотя догадки были.

— Да-да, вы на верном пути, брат Груви, — улыбнулся пра. — Нашим агентом был Зимовит Ллойда… Нет, он на самом деле студент Колледжа Некромагии, но некоторое время назад повел себя несколько… неправильно. Его вызвали для разговора и…

— Предложили сотрудничество?

— Предложили искупить свое прегрешение, честно отработав на благо общества. Молодой человек вполне справился с заданием, и мы со своей стороны будем всячески содействовать ему в получении работы.

— Не сомневаюсь!

— Орден не бросает своих, брат…

— Никакой я вам не брат, пра! — взорвался я, вскакивая. — И никогда им не буду, так и знайте! Я не хочу быть инквизитором!

— Будете. — На меня снизу вверх смотрели спокойные карие глаза. Их блеск завораживал, как взгляд василиска. — Вам просто скоро некуда будет деваться. Хотите верьте, хотите нет, но ваше место уже занято! Я привез бумагу для вашего партнера и начальника мэтра Рубана Куббика — ему настоятельно рекомендовано взять нового помощника вместо вас.

— Зимовита?

— Да.

— Кем подписано рекомендательное письмо? — Мэтр только сейчас решился подать голос.

— Главой гильдии некромантов, магистром Бруно Черным, — порывшись в сумке, гость выудил свернутый в трубочку пергамент, скрепленный печатью, и протянул моему партнеру. Тот, сломав ее, углубился в чтение, и по набежавшей на его лицо тени стало понятно, что дело решено окончательно и бесповоротно.

— Но… он же студент, — пытался сопротивляться я.

— Пока еще студент, брат, — ответил инквизитор. — Но через несколько месяцев Зимовит Ллойда получит диплом и станет полноправным членом вашей гильдии. И тогда он приедет сюда, в Большие Звездуны… а вы, передав ему дела, отправитесь в орден для прохождения учебы. Так что у вас еще полгода впереди, для того чтобы смириться с существующим положением вещей, как следует проститься со знакомыми местами и успокоиться… И выше нос, брат! Вы еще так молоды! У вас все впереди!

Он встал и направился дверям:

— Благодарю за теплый прием. Провожать меня не нужно. Я остановился в гостинице. Поживу там пару дней, пока не сменится погода — и двинусь в обратный путь. Надеюсь, что до этого времени вы нанесете мне визит, брат Груви!

С этими словами он вышел. Было слышно, как хлопнула входная дверь, как заскрипел под ногами снег.

Прошло минуты две или три, прежде чем люди в комнате задвигались. Отложив вязание, госпожа Гражина подбросила пару полешек в огонь и отправилась на кухню готовить ужин. Динка снова устроилась на скамеечке, углубившись в чтение. Один из сыновей Зверя потихоньку катал лапой брошенный без присмотра клубок. Мэтр Куббик опять налил себе вина. На молодого человека, который все сидел в кресле, никто не обращал внимания. И это понятно. Провинциального некроманта Згаша Груви больше не существовало.