Операция «Сочельник»

1

Жанна закончила свой небольшой монолог и откинулась на спинку стула.

— Ну, как? — спросила она.

Кремнев с полминуты размышлял, после чего сказал:

— Что ж, это сможет сработать. Вы сказали, что знаете, где Жозе Седин будет находиться в три часа дня.

— Да. Он будет обедать в кафе «У Перри». Селин в некотором роде гурман и терпеть не может еду, которую заказывают его коллеги в ближайшей пиццерии.

— Вы просто фонтанируете информацией. Неужели все это можно было разузнать за какие-нибудь три часа?

— Это далеко не все, что я знаю. Но, чтобы вас не шокировать, я буду выдавать информацию по частям.

— И все-таки… — Кремнев сунул в рот сигарету. — Как вы узнали, что этот Селин посещает салон садо-мазо? Обычно люди тщательно скрывают эту информацию.

— Во-первых, я видела его фотографию. Вы, вероятно, помните, что я психолог и умею составлять психологический портрет человека, взглянув на его лицо. У Жозе Селина лицо крайне порочного человека. Вы сами это увидите, когда познакомитесь с ним. Этакий располневший сатир с горящими глазами и чувственным ртом. Кроме того, жена Селина на шесть лет старше его и не блещет красотой. А в прошлом году она перенесла операцию по удалению груди.

— И все же этого мало, чтобы делать выводы, — упрямо сказал Кремнев.

Жанна улыбнулась:

— Для вас да. Но мне этой информации хватило с лихвой.

— Для чего?

— Для того, чтобы вплотную заняться его. личностью. Я узнала, что в трех кварталах от квартиры; Селина есть заведение под названием «Китти».

— Пип-шоу?

— Да, и не только. Я посетила это заведение и сунула под нос управляющему фотографию Селина.

— И он не послал вас к черту?

Жанна покачала головой:

— Нет. Потому что сначала я сунула ему под нос удостоверение комиссара полиции Анны Верден. Это стерло улыбку С его сального лица. Дальнейшее было делом техники. Я сказала, что на снимке изображен маньяк. И если управляющий откажется сотрудничать с полицией, ему светит срок за пособничество в убийстве.

Егор чуть прищурил серые глаза.

— И он стал лояльным?

Жанна иронично улыбнулась:

— Он стал покорным и ласковым, как зайчик. Все двадцать минут, пока я там была, прыгал передо мной на задних лапках, как дрессированная собачка.

— А могу я поговорить с этой «собачкой» сам?

— Конечно. Я отведу вас в «Китти» и даже оплачу для вас сеанс пип-шоу. Если, конечно, вы захотите.

— Послушайте… — Егор дернул уголком губ. — Ну что за ядовитый у вас язык, а?

— Не более ядовитый, чем у вас.

— Я понимаю, что обидел вас недоверием…

— Не только недоверием, но и действием. Забыли, как угрожали мне пистолетом?

— Я вам всего лишь угрожал. А вы…

— Дала вам пинка. Я помню. Кстати, как холодный компресс? Помогает?

— Спасибо, не очень. Жанна…

— Ого! Вспомнили, как меня зовут?

— Жанна, признаюсь, я до сих пор… как бы это сказать… — Кремнев наморщил лоб, пытаясь подобрать подходящее слово. — В общем, мне кажется странным, что за столь короткий срок вы проделали такой огромный объем работы. Я бы вообще вам не поверив, но иногда мне и самому приходилось…

— Вот оно что, — сузила зрачки Жанна.

— Что? — опешил Егор.

— Значит, вам «приходилось», а я не способна работать оперативно и результативно по причине моей полной профнепригодности. Так?

Кремнев кивнул и миролюбиво произнес:

— Так.

— Какая обезоруживающая откровенность! Знаете что… Я не буду больше с вами спорить. У нас на это просто нет времени. Сейчас мы вместе отправимся в кафе «У Перри». Посмотрите на физиономию Жозе Селина. Может, даже проверите его бумажник. Я успела заметить, что у вас это неплохо получается. А вечером мы попробуем перехватить Селина в заведении «Китти».

— С чего вы взяли, что сегодня вечером он туда придет?

— С того, что сегодня пятница, проницательный вы наш. Конец недели, день, когда вся чиновничья армия устремляется в увеселительные заведения. Кстати, мсье Селин уже зарезервировал для себя апартаменты в «Китти» на восемнадцать сорок.

Кремнев вновь посмотрел на Жанну взглядом человека, ошеломленного стремительностью развития событий.

— Это вы тоже сегодня узнали? — спросил он.

Жанна едко усмехнулась:

— Нет. Что вы. Об этом я узнала вчера. Послала телепатический импульс, пока мылась в душе. А во сне мне пришел ответ. Это же так просто — все равно что факс послать!

Кремнев поднял пакет со льдом и прижал его ко лбу.

— С ума с вами сойдешь, — проворчал он.

— С ума будете сходить через три дня, когда мы закончим операцию, — сухо отозвалась Жанна. — А сейчас одевайтесь, брейтесь и — айда. Кстати, не вздумайте надеть вчерашнюю сорочку. От нее разит потом за версту: конкуренты из французской разведки легко вычислят вас по запаху.

2

Комната была освещена тусклым красноватым светом. Окон не было. Посреди комнаты возвышалось странное сооружение, напоминающее дыбу и эшафот одновременно. Играла яростная музыка, и, человек, привязанный ремнями к дыбе, дергался и тряс головой в такт этой музыке, как одержимый бесом. Человек был полностью голый, но на лице его красовалась черная кожаная маска с прорезями для глаз, носа и рта.

— Давай! — хрипло выкрикивал он красотке, одетой в кожаное бикини. — Давай!

Красотка замахнулась кожаной плеткой, похожей на растрепанный конский хвост, но вдруг остановилась. Она подошла к мужчине вплотную и проговорила ему на ухо:

— Почему бы тебе не снять маску, милый?

— Не думай о маске! — возбужденно выдохнул мужчина. — Делай свою работу!

— Но без маски ты будешь гораздо симпатичнее.

— Делай свою работу, сучка! — прорычал мужчина.

Девушка чуть отстранилась, затем размахнулась и влепила мужчине звонкую пощечину.

— Это тебе за «сучку», тварь!

Мужчина тряхнул головой и ощерил рот в улыбке.

— Хорошо… Мне это нравится.

— Я рада.

— Давай еще! Ну! Ударь меня еще!

— Как скажешь, милый!

Красотка вновь влепила мужчине пощечину, да такую, что голова его резко мотнулась в сторону.

— Дура! — рявкнул он. — Зачем же так сильно?

— Прости, милый, я всего лишь хотела доставить тебе удовольствие.

— Ты дура! Я…

Последовала третья пощечина. Мужчина задохнулся от неожиданности.

Девушка протянула руку, быстро разомкнула железные заклепки и одним движением стянула черную маску с лица мужчины. Затем засмеялась и швырнула маску на столик, на котором красовались черные плетки и силиконовые фаллосы всех Цветов и размеров.

Лицо мужчины потемнело от ярости.

— Что ты делаешь, идиотка?! Маска — это обязательное условие!

— Да ладно тебе, пупсик. Ты такой симпатичный! Меня возбуждают твои глаза, твои мефистофельские брови и твой высокий лоб!

— Это правда?

— Нет.

— Но ты сказала…

— Заткнись!

Красотка стеганула чиновника плетью. Он взвыл от боли и от наслаждения и хрипло выдохнул:

— Так… Еще… Ударь еще!

— С удовольствием!

И она принялась охаживать бледные бока Селина плеткой.

— Давай… давай… еще, — приговаривал мужчина, млея от удовольствия и возбуждаясь все сильнее. — Бей меня… Бей…

Истязание продолжалось еще минуту, после чего все было кончено. Мужчина бессильно повис на ремнях и хрипло вздохнул.

— Это было великолепно, — пробормотал он. — А теперь надень на меня маску, милая. Не хочу, чтобы кто-нибудь вошел сюда и увидел мое лицо.

— Как скажешь.

Красотка взяла со столика маску и нацепила ее на физиономию чиновника.

— Извини, малыш, мне нужно идти, — сказала она.

Селин вскинул голову.

— Как идти? — возмущенно проговорил он. — Но мы ведь только начали!

— Не волнуйся, ты не останешься без десерта. Меня сменит Люси. Ты же помнишь крошку Люси?

— Люси?

— Да. Она сейчас же придет сюда. А мы с тобой встретимся в следующий раз.

Девушка швырнула плетку на стол, повернулась и зашагала к выходу.

— Постой! — окликнул ее мужчина. — Я забыл узнать твое имя! Как тебя зовут?

— Можешь называть меня Жаннет, милый Жозе. Аревуар!

— Подожди! Откуда ты знаешь мое имя? Откуда ты…

Но Жанна уже выпорхнула из комнаты.

3

— Милена? — Додо прищурил черные глаза — Ты так быстро доехала?

— Это не сложно, милый. Я просто взяла такси и назвала адрес.

Додо поднялся с кресла, держа в руке открытую бутылку вина, и шагнул навстречу мулатке. Обнял ее одной рукой за талию и крепко поцеловал в темные губы.

— Как добралась?

— Нормально. Ты хорошо объяснил, как тебя найти.

Милена задрала голову и осмотрела потолок и стены.

— Что это за квартира? — спросила она.

— Эта? — Додо тоже окинул взглядом стены. — Я снял ее.

— Зачем? — удивилась Милена.

— Ну… Додо пожал плечами. — Мне нравится этот район. Здесь очень развитая инфраструктура. В местных супермаркетах и магазинчиках можно найти все, что угодно.

Милена посмотрела ему в глаза.

— А что будет с предыдущей квартирой? — спросила она слегка удивленно.

— Мы избавимся от нее, — ответил бандит и погладил девушку ладонью по волосам.

— Но я к ней привыкла, — возразила та.

Додо улыбнулся — открыто, мягко.

— Хорошо, — сказал он. — Я куплю ее тебе, и ты сможешь свить там теплое гнездышко.

Милена улыбнулась и игриво проговорила:

— Я бы предпочла называть его «семейным гнездышком».

— Возможно, так и будет, — кивнул Додо.

Ресницы мулатки дрогнули.

— Ты это серьезно? — спросила она недоверчиво.

— Насчет квартиры?

— Насчет семейного гнездышка.

— Конечно. — Додо вновь поцеловал ее, потом провел ладонью по ее теплой, мягкой щеке. — Милая, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Выпьешь со мной?

— Да, — проговорила Милена растерянно. — Наверное.

Было видно, что слова Додо поразили ее.

— Давай сядем! — сказал он таким же ласковым голосом.

Они Сели на диван. Бандит протянул подруге бутылку.

— За бокалами далеко тянуться, — объяснил он. — Давай так.

Милена взяла бутылку и отхлебнула из горлышка.

— Хорошее вино, — похвалила она и взглянула на этикетку. Брови ее взлетели вверх. — Черт! Это вино стоит двести евро за бутылку!

— О да! — Додо засмеялся. — Отныне с экономией покончено!

Милена сделала еще пару глотков.

— Обалденно вкусно, — сказала она. — Пить такое вино прямо из бутылки — безумие. Но мне это нравится.

— Пей еще, — улыбнулся Додо. — Я купил три бутылки.

Милена сделала еще глоток.

— А сыра у тебя нет?

Он покачал головой:

— Нет. Холодильник совсем пустой.

— Я позабочусь о том, чтобы он всегда был полон, — весело сказала Милена и чмокнула Додо в мочку уха. — У нас в холодильнике всегда будет отличный сыр и пикули. Я обожаю пикули.

— Я знаю, — кивнул Додо. — Тебя к ним приохотил твой отец, не так ли?

По лицу Милены пробежала тень.

— Да, — тихо сказала она. — Когда мама готовила по воскресеньям ужин, отец всегда ставил на стол банку пикулей. — Милена покосилась на Додо и осторожно спросила: — А почему ты вспомнил о нем?

— Это не я, а ты, — возразил бандит. — Ты ведь заговорила про пикули. Но раз уж мы вспомнили о твоем отце… Как он поживает? Ты давно с ним виделась?

— Нет, но… Ты же знаешь, что иногда мы с ним перезваниваемся.

— Ах да. — Додо кивнул. — Раз в неделю, как минимум. Ты хорошая дочь, старина Жан должен гордиться тобой!

Додо запрокинул голову и хорошенько приложился к бутылке.

— Отлично! — выдохнул он. — И вино отличное, и отец твой — отличный парень! Мне нравится слушать, как ты болтаешь с ним по телефону. Сразу чувствую, что мы — одна семья. Мы ведь одна семья?

Милена посмотрела на бандита недоуменным взглядом и слегка поежилась.

— Не знаю, — пробормотала она. — Но если ты захочешь, мы будем отличной семьей. Я сделаю все, чтобы так было.

— Да, — кивнул Додо. — Ты отличная девчонка. Верная подруга и любящая дочь. Хорошо, что тебе не приходится делать выбор между любимым парнем и отцом. Слушай… — Глаза Додо лукаво блеснули. — А если бы все-таки пришлось — кого бы из нас двоих ты выбрала?

Милена нахмурилась.

— Додо, я не понимаю, о чем ты.

— Ну, как же. Девочки часто не слушаются своих отцов и выскакивают замуж за разных проходимцев. Представь себе, что я — тот самый проходимец. И вот перед тобой стоит выбор: кого, послать к черту — меня или отца. Кого бы из нас двоих ты выбрала? С кем бы осталась?

— Не знаю, Додо. Скорей всего, с тобой.

Бандит криво усмехнулся.

— Хороший ответ, — похвалил он. — А знаешь, что я думаю?

— Что?

— Что ты мне врешь. Что ты обыкновенная лживая сучка.

Смуглое лицо Милены вытянулось от изумления. Она отшатнулась от Додо и хотела встать, но он удержал ее за руку.

— Сидеть!

— Ты делаешь мне больно, Додо! — крикнула Милена.

— Я знаю! Но если ты будешь упираться, я сделаю тебе еще больнее!

Милена поморщилась от боли в запястье, но сделала вид, что покорилась. Додо отхлебнул из бутылки и посмотрел на девушку с ненавистью.

— Дрянь! — сипло проговорил он. — Думали, можете выпотрошить меня, как куклу? Думали, я такой тупой?

— Додо, я не понимаю…

— Заткнись! — рявкнул бандит. — Твой отец хотел выпотрошить меня, но вместо этого я сам его выпотрошил! Я разбросал его кишки по всему Булонскому лесу!

Смуглые щеки Милены стали серыми, как пергамент.

— Додо… — пробормотала она, глядя на бандита расширившимися от ужаса глазами и не веря собственным ушам. — Додо, что ты говоришь?

Он усмехнулся.

— Булонский лес кишит бродячими псами! Думаю, они уже сожрали вонючие потроха твоего папаши.

Милена вскрикнула и попыталась вырваться. Однако Додо вновь удержал ее.

— Пусти! — закричала девушка. — Пусти, подонок!

Додо швырнул опустевшую бутылку на пол и схватил Милену за горло.

— Ты… — хрипло проговорила она. — Пусти…

— Сука, — клокочущим от злобы голосом проговорил Додо, продолжая стискивать пальцы на шее у девушки. — Думала, умнее Меня? Думала, можешь меня кинуть?

Глаза вывалились у Милены из орбит. Она вцепилась бандиту ногтями в щеки.

— Теперь ты сдохнешь… — сипло бормотал Додо, продолжая душить мулатку. — Сдохнешь, как твой вонючий папаша…

Ногти Милены глубоко вонзились ему в лицо. По щекам бандита побежала кровь. Но Додо не обратил на это никакого внимания. Он стиснул пальцы до боли в суставах, удивляясь тому, что эта сучка такая живучая. А она все не умирала, все цеплялась за жизнь, разрывая лицо своего мучителя острыми ногтями, все хрипела и пучила на него глаза.

— Да сдохнешь ты или нет… — процедил Додо сквозь стиснутые зубы. — Подыхай… Подыхай же…

Наконец тело девушки обмякло. Глаза ее закатились под веки, и руки бессильно свесились вдоль тела. Однако Додо не спешил убирать руки с ее горла. Дело нужно было доделать до конца. Он выждал еще не меньше минуты.

Наконец, убедившись, что Милена мертва, Додо расцепил онемевшие пальцы и устало откинулся на спинку дивана.

— Вот и все, — сказал он. — Была Милена, и нет Милены. Люди так тупы, что их приходится убивать.

Немного отдохнув, он поднялся на ноги, грубо схватил девушку за волосы, стащил ее с дивана и поволок к стенному шкафу. Нужно избавиться от трупа, но это потом. Сперва он выпьет. Спрячет ее тело в шкаф и выпьет. Отличное вино. Двести евро за бутылку. Превосходное вино.

4

Жозе Селин оказался высоким, плотным мужчиной с солидным лицом. Ничего порочного Егор в этом лице не увидел. Губы действительно были пухлые, но что с того? Егор знавал много людей с пухлыми губами, которые вели жизнь настоящих аскетов. И ничего чувственного в этих губах не было.

И что такого мерзкого Жанна разглядела в этой круглой, почти добродушной физиономии?

Кремнев усмехнулся и подошел к столику.

— Добрый день, мсье Селин! — приветливо проговорил он.

Чиновник вздрогнул и оторвал взгляд от газеты.

— Добрый день! — Он улыбнулся — вежливо и неуверенно. — Простите, что-то я вас не…

— Мы не знакомы, — сказал Кремнев, усаживаясь за столик.

Селин взглянул на него непонимающим взглядом, в котором промелькнула и тревога.

— А что вам, собственно, угодно? — спросил он.

— Хочу с вами поговорить, — ответил Егор.

— Вы… иностранец?

Кремнев вперил в него холодный, колючий взгляд.

— А какое это имеет значение? Или вы принципиально не разговариваете с иностранцами?

— Нет. Я, собственно, вовсе не хотел… — Селин осекся и нахмурился. — По какому поводу вы хотите со мной поговорить? — резко спросил он.

— По поводу вашей работы, — сказал Кремнев.

— По поводу моей работы, — эхом отозвался Селин и нахмурился еще больше. — Может быть, вы сначала представитесь? Кто вы?

— Моя фамилия ни о чем вам не скажет. Впрочем, я могу показать вам кое-какие документы.

— Было бы интересно на них взглянуть.

Егор достал из внутреннего кармана плаща конверт с фотографиями и протянул их Селину.

— Вот, пожалуйста.

Селин опасливо покосился на конверт.

— Что это?

Кремнев улыбнулся:

— Документы, на которые вы хотели взглянуть. Берите, не бойтесь. Это вас не убьет.

Селин опасливо взял конверт, раскрыл его и вынул верхний снимок. Лицо его побледнело. Он перевел испуганный взгляд на Кремнева и пробормотал дрогнувшим голосом:

— Откуда вы это…

— Не бойтесь, — сказал Кремнев сухо. — Кроме меня и моей подруги, никто эти снимки не видел. И вряд ли когда-нибудь увидит. Если, конечно, вы будете вести себя правильно.

Воздух с хриплым шумом вырвался из груди Селина.

— Ясно, — сказал он и кивнул массивной головой. — Это шантаж. Я знал, что рано или поздно это произойдет.

Он схватил со стола бокал с минеральной водой, быстро поднес к губам и, судорожно дергая кадыком, выпил все до дна. Поставил бокал на стол и взглянул на Егора.

— Что вы от меня хотите? Чего вам надо? Говорите прямо — ну!

Егор зыркнул глазами по сторонам.

— Во-первых, успокойтесь, — сказал он твердым голосом. — Огласка не нужна ни вам, ни мне.

Селин сник.

— Вы правы, — хрипло пробормотал он. Затем извлек из кармана платок и промокнул потный лоб. — Я уже успокоился. Теперь мы можем говорить. Итак, что вам от меня нужно?

— Мне нужна небольшая услуга, — сказал Егор.

— Одна? — уточнил Селин.

— Одна. Вы окажите мне эту услугу, а я — верну вам фотографии и негативы. И больше мы никогда не увидимся. Обещаю.

Селин наморщил лоб и недоверчиво посмотрел на Кремнева.

— Полагаю, услуга, которую я должен вам оказать, касается моей работы?

— Именно так, — кивнул Кремнев.

Чиновник вздохнул. Потом чуть прищурил свои голубые глаза и проговорил:

— Послушайте, я не знаю, кто вы, но… Почему вы так уверены, что я стану с вами сотрудничать? Что, если я просто кликну жандармов и обвиню вас в шантаже?

— Пожалуйста. Но тогда дело получит широкую огласку. Вы же знаете журналистов. А мои друзья позаботятся о том, чтобы фотографии просочились в прессу. Больший удар по респектабельности трудно себе представить. Но главное даже не это. Что подумают, глядя на эти фотографии, ваши дети и ваша жена?

Селин нахмурился и с полминуты сидел молча. Потом поморщился и с досадой пробормотал:

— Как все это омерзительно.

— Вы имеете в виду фотографии? — уточнил Кремнев.

— Я имею в виду вас. То, что изображено на фотографиях, — моя приватная жизнь. Плохая она или хорошая, но она моя. Человек волен заниматься чем угодно, если это не вредит другим людям. Разве не так?

— Так, — кивнул Егор. — Но, кажется, вы спутали меня с прокурором. Я вас не обвиняю и не осуждаю. Я всего лишь хочу использовать вашу слабость для достижения собственных целей. И на этом мы закончим дискуссию. Теперь я скажу, что мне от вас нужно. В сейфе вашего босса, Роже Леграна, лежит черная кожаная папка с документами. Вы тайком проникните к нему в кабинет, откроете сейф и достанете папку. После чего передадите папку мне, и мы с вами навсегда расстанемся. Вы продолжите жить так, как жили раньше, дозволяя себе свои маленькие шалости.

Селин горько усмехнулся.

— После того как обнаружится исчезновение документов, меня с позором уволят с работы, — сказал он. — А возможно, даже посадят. Это вы называете «жить прежней жизнью»?

— Если будете вести себя разумно, никто не узнает, что к исчезновению документов причастны именно вы, — возразил Егор.

— Вы не знаете моего босса.

— А вы не знаете меня. Обещаю, что сделаю все, чтобы отвести от вас подозрение. Кроме того, после того как дело будет сделано, вы обнаружите на своем банковском счету круглую сумму. Я знаю, вы неравнодушны к деньгам. В наше время «маленькие шалости» обходятся человеку очень дорого.

Несколько секунд они молчали.

— Ну, так как? — спросил Кремнев, сверля глазами потное лицо чиновника. — Вы согласны?

— Могу я подумать? — тихо отозвался Селин.

Егор отрицательно качнул головой:

— Нет. Вы должны дать ответ сейчас. Скажете «да», и мы начнем операцию немедленно. Скажете «нет», и я похороню вас.

Селин взглянул на конверт, перевел взгляд на Егора и тихо пробормотал:

— В таком случае я говорю «да».

5

Они успели проехать всего два квартала, когда трагедия едва не перечеркнула их планы. Жанна сидела за рулем. Кремнев и Жозе Селин — на заднем сиденье.

Егор отвлекся всего на секунду, заинтересовавшись какой-то уличной сценой. Вдруг Селин выхватил из кармана нож, быстро выщелкнул лезвие и размахнулся, намереваясь вонзить нож себе в шею. Но Кремнев успел схватить его за руку.

— Отпустите! — заорал француз. — Уберите от меня свои грязные руки! Дайте мне умереть достойно!

Он забился, задергался, стараясь вырвать руку, но Егор держал крепко.

— Отпустите! — чуть не плача, бормотал Селин. — Вы не удержите меня! Я все равно это сделаю! Не сейчас, так потом!

— Но ведь это глупо, — резко сказал Кремнев.

Селин наконец оставил попытки причинить себе зло и выпустил нож из обессиленных пальцев. Затем обхватил голову ладонями и простонал:

— Оставьте меня в покое!

— Успокойтесь, — сказал Егор, пряча нож в карман и обыскивая карманы Селина. — Не будьте идиотом.

— Все равно… — твердил француз. — Все равно я себя убью… Никто не сможет запретить мне этого…

Жанна свернула в тихий переулок и остановила машину.

— Давайте поменяемся местами, — сказала она Егору.

— Зачем? — вскинул голову тот.

— Просто сделайте это.

Кремнев пожал плечами и открыл дверцу машины. Они быстро поменялись местами: Егор сел за руль, а Жанна — на заднее сиденье, рядом с плачущим Селином.

Несколько секунд она пристально смотрела на француза, затем тихо и спокойно спросила:

— Вы хотите покончить жизнь самоубийством?

— Это мое дело, — буркнул в ответ тот.

Жанна кивнула:

— Разумеется. Но не забывайте, что, убив себя, вы оставите своих детей сиротами.

— Они будут получать пенсию.

— Вы в этом уверены?

— Уверен. Государство защитит их от бед.

Жанна вздохнула.

— Посмотрите вокруг, — снова заговорила она. — Государство в наши дни не может защитить даже само себя. Что уж говорить о гражданах. Что будет с Францией через десять лет, об этом вы подумали?

— Это будет процветающая страна!

— О'кей. Это оптимистичный сценарий. А теперь расскажите о пессимистичном. Не хотите? Тогда я вам расскажу.

И она стала рассказывать — спокойно, подробно, мрачно. Селин поднял голову и неотрывно смотрел на Жанну, словно увидел перед собой пифию, предсказывающую будущее.

— …А ведь вы ненавидите мусульман, — закончила свой рассказал Жанна. — И терпеть не можете «цветных». Полгода назад вашего сына избили на улице два чернокожих хулигана. Если бы вы не вышли на улицу, услышав его крики, они бы забили его насмерть. А теперь представьте, что вас нет. Кто поможет вашим детям? Кто придет им на помощь? Кто отомстит негодяям, если случится беда? Когда вы покупали дом восемь лет назад, вашими соседями были белые, респектабельные люди. Где они теперь? Кто живет в их домах?

Селин неотрывно смотрел на Жанну. В глазах его застыло изумление, словно он только сейчас, избавившись от пелены в глазах, разглядел то, что давно лежало у него перед самым носом.

— Дети — вот что главное, — продолжила Жанна проникновенным голосом. — А вашим детям не важно, работаете вы в государственной структуре или нет. Честный вы человек или нет. Им важно, чтобы вы были рядом. Чтобы могли протянуть сыну руку, когда ему понадобится ваша помощь.

Селин молчал. Кровь отлила у него от лица. Теперь он был не просто бледен, а пепельно-бледен.

— Это одна сторона медали, — твердо проговорила Жанна. — Вторая — не менее мрачная. Если вы покончите с собой, к вашим детям навсегда прилипнет ярлык «дети самоубийцы». Одноклассники будут дразнить их. Учителя будут вздыхать и отводить глаза. Ваши дети возненавидят даже память о вас.

Селин снова обхватил голову руками. По его бледным щекам текли слезы.

— Вы не должны так говорить, — пробормотал он.

— Должна — не должна… Какая разница? Так будет, и вы знаете это лучше меня. За все в мире приходится платить.

— Но не такой ценой!

Жанна покачала головой:

— Вы не правы. Цена не такая уж и большая. Эти документы нужны Госдепу США. Через три дня их заберут у вас, и вы больше никогда их не увидите. Вы даже не узнаете, какая судьба постигла эти документы, потому что никто не позаботится вам об этом рассказать.

Селин слушал слова Жанны с мрачным и задумчивым выражением лица. Егор поймал себя на том, что от ее интонации даже у него по коже бегут мурашки. Определенно, у этой дамочки был талант внушения. Посмотрим, как он подействует на Селина.

— Вы — всего лишь пешка в игре двух огромных, озлобленных держав, которым нет дела до остального мира, — продолжила Жанна. — Пешка, от которой ничего не зависит. Хуже того, эти документы не сыграют практически никакой роли в судьбе мира. Кто-то выступит с резким заявлением, кто-то — с его опровержением. Последует череда взаимных упреков, после чего большие люди потешат свое самолюбие, и дело спустят на тормозах.

— Да… — тихо выдохнул Селин. — Все так и будет.

— Вы не измените мир, мсье Селин, — сказала Жанна твердым голосом. — Вы не нужны миру, как не нужен ему никто из нас. Незаменимых людей нет. Но вы нужны своей семье, нужны своим детям. Семья — это единственное место, где вас никто… слышите, никто!.. не сможет заменить.

— Хватит, — взмолился Селин. — Прекратите это!

Жанна замолчала. С минуту все сидели молча, потом Селин отнял ладони от лица и хрипло проговорил:

— Я достану вам эти чертовы документы. Сколько вы мне за них заплатите?

Жанна и Егор переглянулись.

— Двадцать тысяч евро, — сказал Кремнев. — К сожалению, это все, чем я располагаю.

— Хорошо. Фотографии, негативы и двадцать тысяч евро. Я принимаю ваши условия.

6

Час спустя Егор и Жанна сидели в просторной гостиной «перевала-6». Селина они отправили в резиденцию — дорабатывать остаток трудового дня. Через два часа им снова предстояло встретиться с чиновником.

— А здорово вы его обработали, — сказал Егор, потягивая крепкий черный кофе.

Жанна нахмурилась.

— Чувствую себя настоящей свиньей.

— А выглядите, как королева. Парадокс!

— Возьмите этот парадокс и засуньте себе…

— Осторожней, — предостерегающе поднял палец Кремнев. — Иначе вы станете похожей на меня.

Жанна устало вздохнула:

— Идите вы к черту с вашими подколками.

— Нет, правда, — снова оживился Егор. — Я слышал про нейролингвистическое программирование. Но я не думал, что этот метод настолько эффективен.

— Это не было нейролингвистическим программированием. Это был простой разговор по душам. Вы — «злой полицейский». Я — «добрый полицейский». Только и всего.

Кремнев отхлебнул кофе и снова взглянул на Жанну. Вид у нее был задумчивый и мрачноватый.

— Скажите, Егор, — заговорила она медленно и задумчиво, — вы никогда не задумывались о моральной стороне нашей работы?

Егор покачал головой:

— Нет. Мы — солдаты. Как только солдат начинает задавать вопросы, он перестает быть солдатом и становится философом. Это в лучшем случае.

— А в худшем?

Егор дернул уголком рта:

— В худшем — он погибает. На поле битвы нельзя стоять с раскрытым ртом и считать ворон. Иначе эти вороны тебя же потом и сожрут.

Жанна взглянула на него с любопытством.

— Смотри-ка… Оказывается, и вам не чужда поэзия. Вы, случайно, стихи под одеялом не пишете?

Кремнев покачал головой:

— Нет. Под одеялом я сплю.

— Жаль. У вас определенно есть талант. Значит, вы солдат. А Уколов — генерал. Все верно. Как там было у Бродского?

Жанна замолчала Теперь уже Кремнев смотрел на нее с пристальным интересом.

— Вам действительно так плохо? — негромко спросил он.

Она пожала плечами:

— Не знаю. С одной стороны, мы загнали человека в угол. Гордиться этим глупо и подло. Но с другой — стали на шаг ближе к осуществлению операции. А это хорошо.

— Не стоит об этом думать, — сказал Егор спокойным, уверенным голосом. — На свете нет абсолютной правды. На любой вопрос, на любую проблему или ситуацию можно взглянуть с разных, диаметрально противоположных точек зрения. «Противоположности притягиваются», это еще Гегель сказал. Все слышали слово — «диалектика», но никто толком не понимает, что это такое. Потому что «диалектика» противоречит человеческой природе. Человек жаждет определенности. Но ее нет не только в мире, но даже в человеческих отношениях.

— Что же тогда делать? — тихо спросила Жанна.

Егор пожал плечами:

— Да ничего. Просто не думать об этих вещах, и все. По крайней мере, пока вы на задании. Потом, дома, вы об этом подумаете. А сейчас… Нужно просто делать свою работу.

Егор залпом допил кофе.

— Вернемся к нашему плану, — сухо сказал он. — Жозе Селин добудет электронный ключ от кабинета начальника отдела по координации действий с военной разведкой США Роже Леграна. Затем, в Рождественскую ночь, проникнет в кабинет и доберется до сейфа. До сих пор все легко и просто. Но остается непонятным — как Селин вскроет сейф?

— Вы меня об этом спрашиваете?

— Конечно.

Жанна пожала плечами:

— Я не знаю. Документы хранятся в бронированном сейфе «Мозлер-5М». Этот сейф невозможно открыть.

— Да, — задумчиво проговорил Егор, хмуря брови и потирая пальцами подбородок. — Этот сейф считается неприступным.

— Он действительно неприступен, — сказала Жанна. — Семь месяцев назад подобный сейф, установленный в лондонском офисе корпорации «Энерджайз», пытались вскрыть трое «медвежатников». Это были профессионалы, настоящие мастера своего дела. Но даже им «Мозлер-5М» оказался не по зубам.

Кремнев усмехнулся.

— Спасибо, вы меня утешили. И, тем не менее, мы обязаны его открыть.

— Может, взять в оборот Леграна?

Егор покачал головой:

— Нет. Это птица слишком высокого полета. Конечно, «поймать» можно любого, но у нас нет на это времени. Можно, конечно, действовать силой, но…

— Не получится, — уныло проговорила Жанна. — Легран передвигается по городу в компании двух телохранителей.

— В том-то и дело, — сокрушенно проговорил Кремнев. — Если они отобьются, то второго шанса у нас уже не будет. Пока мы не оказались у сейфа, мы должны действовать тихо и незаметно. Как призраки.

Жанна улыбнулась:

— Призракам проще. Они умеют просачиваться в щели. Вы, случайно, не обучены этому хитрому искусству?

— Фигурой не вышел, — улыбнулся в ответ Кремнев. — А вот вам стоит попробовать. У вас фигурка, как у цирковой гимнастки.

— Спасибо за комплимент. Но, боюсь, даже мне не справиться с этой задачей.

— Н-да, — вздохнул Егор. — Проблема кажется неразрешимой. — Он потеребил губу и вдруг сказал: — Есть, правда, один способ…

— Какой? — насторожилась Жанна.

Егор чуть прищурил свои серые колючие глаза и сказал:

— Что, если мы поручим дело профессионалу?

— Вы говорите о…

Кремнев кивнул:

— Да.

Жанна нахмурилась.

— Мне не нравится эта идея, — сухо проговорила она.

— Идея рискованная, — согласился Егор. — Но другой у нас нет. Собирайтесь! Мы отправляемся в путь!

7

Час спустя они стояли в темном холодном подъезде. Кремнев приложил ухо к обшарпанной двери и несколько секунд вслушивался. Затем повернулся к Жанне и тихо проговорил:

— Он там.

— Ну у вас и слух, — так же тихо удивилась Жанна.

Егор протянул ключ к замочной скважине, но Жанна положила ему руку на плечо.

— Позвольте мне с ним поговорить, — попросила она.

Кремнев нахмурился.

— С какой стати?

— Вспомните Селина, — с упреком сказала Жанна. — Мой метод оказался действеннее вашего, основанного на простом запугивании. Разве не так?

— Вы правы, — нехотя согласился Кремнев. — Только не миндальничайте с ним чересчур. Не забывайте, что этот человек — убийца.

— Я не забываю об этом ни на секунду.

Егор тихо открыл замок и распахнул дверь.

Когда они вошли в комнату, Додо сидел на диване с початой бутылкой вина в руке и смотрел на экран видеоблока. На экране неистовый Венсан Кассель вдребезги разбивал об стену чью-то голову.

Завидев вошедших, Додо встрепенулся.

— Вы!

— Сиди на месте! — рявкнул Егор и направил на бандита пистолет.

Додо посмотрел на ствол и снова откинулся на спинку дивана. На губах у него появилась мрачная усмешка.

— Вы забрали папку и брильянты, — с ненавистью проговорил он. — Какого черта вам еще от меня нужно?

Егор и Жанна уселись в кресла. Кремней по-прежнему держал бандита на прицеле.

— Есть разговор, — сказал Егор.

— Разговор? — Додо фыркнул. — После всего, что вы сделали, вам нужно еще и поговорить? Ну вы, ребята, и циники.

Он отхлебнул из бутылки и вытер рот рукавом рубашки. Затем вперил в Егора недовольный взгляд и сипло проговорил:

— Мы договаривались, что вы возьмете только документы. А вы забрали камни.

— Эти камни краденые, — напомнил бандиту Кремнев.

— Поэтому вы решили украсть их вторично? — с холодной усмешкой осведомился тот.

— Эти камни мы отправили в жандармерию, — сказал Кремнев.

Додо несколько секунд пристально смотрел на Егора, потом запрокинул голову и засмеялся.

— Вот это история! Вы, ребята, если уж врете, то врите правдоподобно!

— Это правда, — вступила в разговор Жанна. — Мы отправили их туда ценной бандеролью. Мы не воры, Додо, и ты об этом знаешь.

Додо оборвал смех и, угрюмо глянув на Жанну, проговорил:

— Все мы не воры, пока не прижмет. Какого черта вы сейчас сюда притащились?

Кремнев открыл рот, чтобы ответить, но Жанна остановила его жестом. Кремнев захлопнул рот и отошел в сторону, всем своим видом показывая, что предоставляет девушке полную свободу действий.

— Нам нужна ваша помощь, Додо, — мягко проговорила она. — Помощь в одном чрезвычайно важном деле.

— Помощь? А, понимаю. Хочешь заняться оральным сексом, но не можешь найти подходящего парня. Что ж, я готов. Почему бы не помочь женщине.

Кремнев зарычал и резко попался вперед, намереваясь дать бандиту по физиономии рукоятью пистолета.

— Не трогайте его, — быстро сказала Жанна. — Не стоит так реагировать на каждую дурацкую шутку. Додо, вам это не надоело? У нас к вам действительно важный разговор, а вы превращаете его в балаган. Это не только мерзко, но и не выгодно. Ни вам, ни мне. Попробуйте судить здраво.

Додо взглянул на нее исподлобья.

— Да, — пробормотал он. — Извините. Сам не знаю, как это вырвалось. До сих пор моими собеседниками были только бандиты или фараоны. Совсем разучился говорить по-людски.

Жанна покосилась на Егора. Тот уселся в кресло и смотрел на «медвежатника» колючим, недовольным взглядом.

— Додо, — сказала она тогда. — Дело действительно важное. Нам нужны ваши знания и ваш талант.

— Талант? — удивился и насторожился бандит. — Что-то я вас не понимаю. О каком таком таланте вы говорите?

— Вы отличный «медвежатник», Додо — сказала Жанна спокойно и мягко. — Я кое-что слышала о вас. Ваши способности не могут не впечатлять.

Додо самодовольно улыбнулся.

— В точку, — кивнул он. — Во всем Париже вы не найдете парня талантливее меня. Но какого черта я понадобился вам?

— Мы хотим, чтобы вы помогли нам вскрыть один сейф.

Додо прищурил черные глаза, облизнул губы и недоверчиво поинтересовался:

— Что в нем?

— Бумаги, — ответила Жанна. — Те самые бумаги, которые вы похитили из дома Готье.

Взгляд бандита стал удивленным.

— Это что, шутка?

Жанна покачала головой:

— Нет. Это не шутка.

Несколько секунд Додо таращился на Жанну, затем перевел взгляд на Егора и воскликнул:

— Ну вы даете, ребята! Знаете, как это называется в медицине? Дежавю!

Он снова хорошенько приложился к бутылке. Дождавшись, пока бандит «отлипнет» от горлышка, Жанна продолжила.

— Кто-то опередил нас и забрал документы из вашей квартиры. Но мы знаем, где они.

— Тогда почему бы вам не пойти и не забрать их? Вскрыли же вы дверцу сейфа Готье. Да и с кобальтовым щитком почти справились. Зачем вам я?

— Документы хранятся в сейфе «Мозлер-5М», — сказала Жанна.

Додо едва не поперхнулся вином. Он вытаращил на нее черные недобрые глаза.

— «Мозлер-5М»? — Бандит усмехнулся и покачал головой. — Ну, ребята, тогда вы крепко влипли. Этот сейф невозможно открыть. Даже не пытайтесь.

— Вам приходилось с ним сталкиваться? — спокойно спросила Жанна.

Бандит покачал головой:

— Нет, но я хорошо знаком с предыдущей моделью, еще до ее модификации. Тот сейф еще можно было открыть, правда, с большим трудом. А в этой модели разработчики учли все недостатки. Он практически неуязвим.

— В мире нет ничего неуязвимого, — возразила Жанна. — К тому же вы не простой взломщик. У вас есть талант. Вы — особенный, Додо, и вы об этом знаете.

На смуглых щеках Додо проступил едва заметный румянец.

— Еще скажите, что во мне есть божья искра! — иронично проговорил он.

— Не знаю, божья она или дьявольская, но искра в вас, безусловно, есть, — сказала Жанна. — Вы — лучший. И если вы не откроете сейф, его не откроет никто.

Додо задумался.

— Что ж, — сказал он после паузы. — Ваше предложение кажется мне интересным. И, пожалуй, я его приму. — Он взглянул на Жанну прямым, открытым и чрезвычайно серьезным взглядом и сказал: — Только у меня одно условие. Можно?

— Конечно. Что за условие?

— Сейчас я сниму штаны, и. вы поцелуете меня в задницу. Но только взасос.

Лицо Жанны побелело. Рядом взревел Кремнев. Жанна увидела, как рукоять пистолета врезалась бандиту в челюсть, видела, как голова Додо мотнулась в сторону, а тело, следуя за головой, повалилось на диван. А Кремнев уже снова замахнулся.

— Стойте! — Жанна повисла у него на руке. — Достаточно! Вы забьете его насмерть!

Егор прорычал что-то невразумительное и нехотя опустил руку. Затем взглянул на Додо ледяным взглядом и хрипло проговорил:

— В следующий раз я проломлю тебе череп.

Додо тяжело приподнялся и вновь уселся на диване. Вытер с губ кровь и, ощерившись окровавленными зубами, сипло проговорил:

— Так бы сразу и сказали. А то «божья искра», «талант», «вы особенный»… Меня чуть не вырвало от омерзения.

— Ты поможешь нам, или я оторву тебе башку, — холодно проговорил Кремнев.

Додо покосился на пистолет в его руке и усмехнулся.

— Хорошо. Вы меня убедили. Я возьмусь за эту работу. Но вы тоже должны мне помочь.

— Что вам нужно? — спросила Жанна.

Додо перевел взгляд на нее.

— Во-первых, откройте створку шкафа и подайте мне кейс с инструментами, — скомандовал он. И добавил, уже чуть мягче: — Мне придется вставать и обходить стол, а вам нужно только протянуть руку.

— Сам возьмешь! — рявкнул Кремнев.

Жанна встала с кресла.

— Ничего, я подам.

Она подошла к шкафу, взялась за медную ручку и потянула дверцу на себя.

— О Боже! — вскрикнула она и с ужасом попятилась от шкафа.

— Что там? — быстро спросил Кремнев.

— Здесь… Здесь… — Жанна с трудом оторвала глаза от шкафа, облизнула губы и пробормотала севшим от ужаса голосом: — Здесь мертвая девушка.

Додо пьяно засмеялся и хлопнул себя ладонью по коленке.

— Как вам такой сюрприз?! Уверен, вы не ожидали ничего подобного!

Жанна присела рядом со шкафом и протянула руку.

— Пульса нет, — упавшим голосом сообщила она Егору.

— Конечно нет, — со смехом сказал бандит. — Я ее задушил! Вот этими вот руками! — Он вытянул руки, и комнату потряс новый взрыв истерического хохота.

Кремнев повернул голову и вперил пылающий злобой взгляд в лицо Додо.

— Убью тебя, гнида, — процедил Егор сквозь зубы.

Бандит оборвал смех и уставился на Кремнева.

— Убьешь — и никогда не доберешься до сейфа, — угрюмо проговорил он. — Я тебе нужен, Джорджи. Очень нужен. Но и ты кое-что сделаешь для меня.

— Я сверну тебе шею.

Бандит ощерил в усмешке щербатые зубы и покачал головой:

— Не угадал. Ты поможешь мне избавиться от трупа этой шлюшки. И сделаешь это прямо сейчас. Иначе я не буду на тебя работать. — Бандит отхлебнул из бутылки, поморщился и облизнул разбитые губы. — Это честная сделка, Джорджи. Ты помогаешь мне, а я — тебе.

Додо перевел взгляд на бледное лицо Жанны и сказал:

— Не стоит ее жалеть. Эта тварь была грязной шлюхой. Она предала меня.

— Вы зверь, — тихо сказала Жанна.

Додо усмехнулся.

— Не спорю. Мы все звери. Мы едим, трахаемся, испражняемся, рвем друг другу глотки за жирный кусок. Так чем мы лучше зверей? И что позорного в том, чтобы быть зверем? Вы видите в зоопарке льва и восхищаетесь им, хотя он только что сожрал антилопу; вы видите кошку и умиляетесь, хотя она только что разорвала белку. Так почему я вас не восхищаю и не умиляю?

— Захлопни пасть, ублюдок, — устало проговорил Кремнев. — И тащи сюда покрывало и веревку.

— Может быть, нам стоит начать с топора? — предложил Додо. — Выносить эту шлюху по частям будет удобнее.

Додо пьяно хихикнул, а Егор с трудом подавил в себе желание подойти и разрядить ему в рожу всю обойму «глока».

8

Дверца машины открылась, и Жанна быстро скользнула в салон.

— Принесли? — поинтересовался Додо, сидя на заднем сиденье.

— Да.

Жанна протянула бандиту план особняка. Додо взял план и развернул. В следующие пять минут бандит не произносил ни слова, изучая план и морща смуглый лоб. Кремнев следил за ним холодным взглядом. Он никак не мог забыть, как тащил вместе с Додо мертвое тело девушки по лесу. Как сидел потом и, куря сигарету за сигаретой, наблюдал, как этот ублюдок забрасывает яму землей.

«Погоди, — с ненавистью думал Егор. — Я еще с тобой не закончил».

По дороге в город Додо юморил и куражился, словно возвращался домой с веселого пикника. С окаменевшего лица Жанны не сходила бледность. За всю дорогу она не проронила ни слова. Впрочем, молчал и Кремнев. Лишь однажды он нарушил молчание и резко проговорил:

— Веселись потише, кретин. Иначе я могу с собой не совладать.

Наткнувшись на взгляд Кремнева, Додо сразу же сбавил обороты. Опасность, которая исходила от Егора и которую чувствовал Додо, была настоящей. Этот человек и впрямь мог проломить ему голову или свернуть шею голыми руками. Не стоит разводить огонь рядом с неразорвавшейся бомбой. А Кремнев в глазах Додо и был такой бомбой.

— Как скажешь, — миролюбиво сказал тогда бандит. — Я всего лишь пытался немного вас взбодрить. Между прочим, мне гораздо тяжелее, чем вам. Ведь когда-то я любил эту дуру. Любил по-настоящему. Мог посадить на пику любого, кто посмел бы до нее дотронуться.

— За что вы ее убили? — тихо спросила Жанна.

Додо посмотрел на нее жестким взглядом и ответил:

— Я уже говорил. Она меня предала. Настучала своему папаше, что я сорвал большой куш. А ее папаша — еще больший отморозок, чем я.

— Но вы сумели решить эту проблему? — таким же тихим голосом осведомилась Жанна.

— Сумел, — кивнул бандит. — Именно поэтому эта маленькая дрянь лежит в земле.

Сейчас, разглядывая архитектурный план особняка, Додо выглядел совсем не так, как полчаса назад. Он был серьезен, сосредоточен и вдумчив. Он больше походил на аспиранта какого-нибудь вуза, работающего над диссертацией, чем на матерого бандита и убийцу.

«Все-таки внешность бывает дьявольски обманчива», — подумала Жанна.

— Ну? — поторопил «медвежатника» Кремнев. — Есть какие-нибудь соображения?

— Соображения есть, — отозвался тот. — Вот, посмотрите сюда.

Он повернул карту к Егору и ткнул в нее пальцем.

— Вот здесь — видите?

— Что я должен увидеть? — уточнил Егор.

— Это стена. Стена, в которую вмонтирован сейф.

— И что?

— Неужели вы сами не видите?

— Да что я должен увидеть?! — вспылил Кремнев.

Додо укоризненно покачал головой.

— Во-первых, — назидательно сказал он, — в стене нет стальной балки, к которой обычно приваривают сейф. Она не несущая. Видите?

Егор взглянул на рисунок. Он был не слишком силен в архитектуре, но даже поверхностных знаний хватило, чтобы убедиться в правоте слов «медвежатника».

— Трудно поверить, что архитекторы и проектировщики допустили такую оплошность, — продолжил Додо с ледяной усмешкой. — Хотя… особняк построен всего семь лет назад, а в наше время все делают спустя рукава. Одноразовые вещи уничтожат человечество раньше, чем это сделают атомные бомбы.

— Хватит ворожить, — оборвал его Кремнев. — Лучше скажи, что это нам дает?

— Проект особняка разработали архитекторы из компании «Лайн». А воплотила в жизнь строительная фирма «Таурус». Эти ребята — настоящие халтурщики. — Додо снова ткнул пальцем в план. — Я встречал подобное и раньше. За последние семь лет они возвели восемнадцать особняков. И везде экономили на бетоне.

— Давай-ка ближе к делу, — потребовав Егор.

Додо хмыкнул.

— Вы, ребята, совсем не смотрите телевизор? Несколько месяцев назад в Париже разразился скандал. Парней из «Тауруса» обвинили в том, что они делают стены из низкокачественного бетона. Их стены — мягкие.

— Еще ближе! — потребовал Егор.

— Мы не сможем вскрыть сейф, — спокойно проговорил Додо. — Говорю вам это со стопроцентной гарантией.

— Тогда какого черта ты ухмыляешься?

— Я знаю, почему он ухмыляется, — заговорила со своего места Жанна. — Сейф не нужно вскрывать.

Егор на мгновение задумался, и вдруг глаза его блеснули.

— Кажется, теперь и я понял, — с сухой усмешкой проговорил он. — Зачем нам вскрывать сейф, если мы можем просто забрать его. Так?

— Так, — кивнул Додо. — Ребята, вашей проницательности позавидует сам Эркюль Пуаро. Итак, есть только один способ справиться с этим сейфом. Проникнуть в особняк, вырезать его из стены и увезти. «Вуа ля», как говорил мой покойный дед-стоматолог, вырывая пациенту зуб!

Кремнев усмехнулся.

— Тебя послушать, так все это делается легко и просто. Как ты намереваешься выломать сейф из стены?

— А это уже ваша забота, ребята. Вам нужна была консультация специалиста — я вам помог. А теперь отпустите меня на все четыре стороны. Честное слово, ребята, мне слишком опротивели ваши постные физиономии! Хотя для вас, милая Жанет, я бы сделал исключение.

Бандит благосклонно улыбнулся Жанне.

— Что будем делать? — спросил у нее Кремнев, не обращая внимания на болтовню Додо.

— Я думала, вы собираетесь взять этого гада с собой в резиденцию, — ответила Жанна.

— Да, — согласился Егор. — Он может быть полезен.

— Что? — насторожился Додо. Он ухмыльнулся и покачал головой: — Ну, уж нет! Одно дело — воровство, а другое — государственная измена. Я под этим делом не подписывался.

— А тебя никто и не спрашивает, — сухо проговорил Егор. — Будешь делать то, что мы скажем.

Бандит метнул в него злобный, полный ненависти и презрения взгляд.

— Я никогда не был ничьим рабом, — отчеканил он холодным, гневным голосом. — И твоим не буду. Хочешь — убей меня на месте.

— Хорошо, — сказал Кремнев и достал из кармана пистолет. — Ты сам напросился.

Он направил пистолет на Додо и щелкнул предохранителем. Лицо бандита стало пепельно-серым.

— Ты это чего? — пробормотал он и нервно облизнул губы. — Ты не можешь этого сделать.

— Почему?

— Выстрел кто-нибудь услышит.

Кремнев покачал головой:

— Не думаю. Прохожих на улице нет… Все сидят дома, смотрят телевизор и слушают музыку. Даже если кто-то услышит хлопок, он примет его за взрыв петарды.

— Да, но… — Додо покосился на дуло пистолета и поежился. — Если вы меня убьете, вам придется избавляться от трупа.

— Это не проблема. Я закопаю тебя рядом с твоей подружкой.

— Но вы испачкаете машину! — сделал последнюю попытку бандит.

Егор криво ухмыльнулся.

— Вот это уже довод. Но ты забыл, что машина краденая. Мы просто избавимся от нее и найдем другую.

— Но вы… — Додо не нашелся, что еще сказать.

Вдруг он резко потянулся к дверной защелке, нажал на нее, распахнул дверцу и вывалился на улицу. Все это «медвежатник» проделал так быстро, что Жанна не успела ничего понять.

— Стой! — крикнула она. — Стой, гад!

Но Додо уже поднялся на ноги и припустил по безлюдной, темной улице. Жанна хотела выскочить за ним, но Егор удержал ее за руку.

— Пусть валит, — сказал он. — Он нам уже не нужен. В полицию он не побежит. Скорей всего, забьется в какую-нибудь нору и будет сидеть там неделю или две, пока не поймет, что опасность миновала.

— Да, — нехотя согласилась Жанна. — Вы правы. — Она захлопнула дверцу и мрачно заметила: — Никогда не думала, что буду закапывать в лесу труп. Оказывается, это сложнее, чем я думала. А как насчет вас? Вам приходилось делать это раньше?

— Мне приходилось делать много неприятных вещей, — хмуро ответил Кремнев. — И я бы не хотел сейчас о них вспоминать. Нам пора ехать.

И он завел машину.

9

Жозе Селин остановился перед дверью начальника и легонько пристукнул костяшками пальцев. Пять минут назад он пропустил полстаканчика коньяка для храбрости, и теперь спиртное бурлило в его жилах, делая его настоящим храбрецом.

— Входите! — отозвался из-за двери Легран.

Селин толкнул дверь и вошел.

— А, мсье Селин! — Легран встретил его приветливой улыбкой. — Входите. Как настроение?

— Отличное!

Селин прошел в кабинет и сел в кресло, на которое радушным, хозяйским жестом указал Легран.

— Рождество на носу, — снова заговорил Легран, явно пребывавший в благодушном, предпраздничном настроении. — Что думаете делать в выходные?

— Махнем с детьми в парк аттракционов, — ответил Селин в тон своему начальнику. — Они обожают аттракционы.

— Мои, увы, из этого возраста уже вышли, — засмеялся Легран. — Их главное развлечение — потрошить отцовский кошелек! Вы себе не представляете, сколько сейчас стоит модная одежда для молодой леди. Это целое состояние, Жозе, целое состояние. Кстати, вы давно не были у нас в гостях. Моя жена постоянно спрашивает о Мари. Ваша жена очень милая женщина, Жозе! — Легран улыбнулся и подмигнул заместителю. — Иногда я даже ставлю ее в пример своей благоверной, — доверительно сообщил он!

— Отрадно слышать, — ответил на это Селин. — Но ваша жена — красавица каких поискать. Она бы с легкостью выиграла на парижском конкурсе красоты.

— Это верно, Жозе. Иногда я даже задумываюсь: что она во мне нашла? Знаете, у нее ведь была масса ухажеров.

— В это легко поверить.

Легран кивнул и задумчиво произнес:

— Да… И мне пришлось здорово потрудиться, чтобы отбить ее у этих рыцарей плаща и кинжала. Помнится, был один… Не то Жан, не то Жак… Так он все время читал ей стихи. И мне тоже пришлось кое-что заучить. Вот, послушайте:

— Надо же — еще помню! — засмеялся Легран. — Как вам это нравится?

— Это Верлен?

— Да, вроде. Или Рембо. Один из двух. Или оба вместе, — со смехом добавил начальник. — Никогда не мог понять этих поэтов с их дурацкими рифмами. Песни я еще понимаю, но стихи… Но не будем о грустном, Жозе, не будем о грустном. Вы ведь пришли ко мне по какому-то делу. Я угадал?

— Угадали, — кивнул Селин.

— Ну так излагайте!

— Я…

— Кстати, Жозе, у меня есть отличный коньяк! Выпьете?

Селин покачал головой:

— Нет, не хочется. Но спасибо. Мсье Легран, мы с вами много говорили об укреплении духа корпоративности и о лояльности сотрудников по отношению к рукородству, помните?

— Конечно, — кивнул Легран. — Вы, помнится, утверждали, что в корпорации, подобной нашей, лояльность ни к чему. Главное — уважение, исполнительность и безукоризненное подчинение. Как в военном полку.

Селин улыбнулся.

— Мне даже не верится, что я был настолько радикален.

— Но вы были, Жозе, — весело проговорил Легран, — вы были. И вы отстаивали свое мнение с такой убедительностью, что даже я, добродушный по своей природе человек, проникся вашей убежденностью. Что вы придумали на этот раз, Жозе? Хотите, чтобы наши сотрудники в рождественскую ночь маршировали по плацу?

Легран засмеялся, довольный собственной шуткой. Селин поддержал его вялой улыбкой.

— Мсье Легран, — снова заговорил он. — На этот раз у меня более мягкое предложение. Я много думал над вашими словами, и…

— И надумали что-то интересное?

— Мне кажется, да.

— Так рассказывайте, Жозе, рассказывайте! Я весь внимание!

Селин кашлянул в кулак и взглянул на начальника значительным взглядом.

— Мсье Легран, у меня предложение. Что, если наряду с «рождественским бонусом» мы сделаем нашим сотрудникам презенты от руководства?

— Как-как? Презенты?

Селин кивнул:

— Да. Приятно накануне Рождества принести домой бутылочку коньяка, подаренного лично начальником отдела.

Легран наморщил лоб.

— Гм… С возрастом вы становитесь гуманнее, Селин. И в этом вы сильно противоречите миру. Ибо мир с каждым годом становится жестче.

— Возможно, — согласился Селин. — Так как вам моя идея, мсье Легран?

— Идея неплохая, — согласился Легран. — Думаю, бутылки коньяка, коробки дорогого сыра и банки отменного турецкого кофе будет достаточно?

— Вполне.

— Ну и замечательно! Нужно составить список сотрудников. Займетесь этим сами?

— Разумеется.

— Отлично! — снова кивнул Легран. — Составьте список сотрудников и возьмите в бухгалтерии деньги. Я сейчас же оформлю распоряжение. Да, и добавьте к каждому подарку еще по большой плитке швейцарского шоколада. Я обожаю швейцарский шоколад, а вы?

— Я тоже.

— Вот и хорошо. До сочельника остались считаные часы. Займитесь этим прямо сейчас, Жозе.

Селин встал с кресла.

— И передайте вашей жене привет от моей благоверной, — напутствовал его Легран. — Если найдете в воскресенье пару свободных часов, позвоните, и мы вместе куда-нибудь сходим.

— С удовольствием!

— И, кстати… совсем вылетело из головы… Жозе, боюсь, я не смогу сегодня присутствовать на вечеринке.

— Вы серьезно?

Легран кивнул и скорбно проговорил:

— О да.

— Сотрудники расстроятся, — сказал на это Селин.

— Не думаю. Они хотят расслабиться в неформальной обстановке. Если за столом сидит начальник, то расслабиться совершенно не получается. Это я по себе знаю. Так что, все это к лучшему, Жозе, все это к лучшему. Передай всем мои извинения.

— Хорошо. Правда, мне придется отдуваться за двоих, — с улыбкой проговорил Селин. — Но, думаю, я справлюсь.

— Я в вас верю, Жозе!

10

Вскоре список был готов. Правда, в него не попали секретарша Леграна, а также домоправительница особняка, занимаемого резиденцией, и ее помощница. Сделал это Селин сознательно.

Он нажал на кнопку коммутатора и сказал в микрофон:

— Кати, будьте добры, вызовите ко мне Кристиана!

— Хорошо, мсье Селин.

Вскоре в дверь постучали.

— Войдите! — откликнулся Селин.

В кабинет вошел бравый парень в свитере и джинсах.

— Вызывали, босс?

— Да, Кристиан. Подойдите сюда.

Парень подошел. Селин протянул ему список.

— Нужно кое-что закупить. Причем сделать это нужно быстро.

Кристиан взял список, пробежал по нему взглядом и заметно оживился.

— Это рождественские подарки?

— Что-то вроде этого, — кивнул Селин. — Успеете закупить все это до начала вечеринки?

Парень поднял руку и взглянул на часы.

— Думаю, да.

— Вот деньги. — Селин передал Кристиану пачку купюр. — Не забудьте взять чеки для отчетности.

— О'кей, босс. Можно мне взять фургон?

— Конечно! Только ничего не забудьте. Я не хочу, чтобы кто-то обиделся. Держите список перед глазами, хорошо?

— Конечно, босс.

— Да, и не забудьте про праздничную упаковку. Каждому!

— Как скажете, босс. Можно идти?

— Идите, Кристиан.

Парень сунул список в карман, повернулся и браво зашагал к двери. Селин проводил его задумчиво-тревожным взглядом.

Неужели он, Жозе Селин, настоящий патриот своей страны и исполнительный сотрудник, радеющий за свое дело, решился на это? Неужели сейчас, именно в этот момент, он предает интересы своей страны?

Поверить в это было невозможно. И все же это была правда.

Селин вдруг вспомнил один разговор, имевший место несколько лет назад.

— Жозе, — говорила жена, глядя на себя в зеркало и подкрашивая губы. — Ты уверен, что новая должность — это скачок в твоей карьере? Мне кажется, ты мог устроиться и лучше. С твоими-то способностями и связями.

— Милая, это хорошее место и хорошая должность, — возразил Селин. — И потом, не все в мире можно измерить карьерой.

Жена перестала красить губы, повернула голову и удивленно взглянула на Селина.

— О чем это ты говоришь?

— Я говорю о патриотизме, — гордо ответил Селин и даже слегка раздулся от значимости собственных слов.

Однако супруга лишь махнула на него губной помадой.

— Ах, оставь, — небрежно сказала она: — Патриотизм в наше время не моден. Кстати, не помнишь, кто это сказал: «патриотизм — это последнее прибежище негодяев»?

— По-моему, какой-то англичанин.

— Думаю, это был Оскар Уайльд. Он любил сыпать эпатажными фразочками. Он, конечно, излишне радикален, но в этих его словах была доля правды.

Селин нахмурился. Он терпеть не мог, когда жена ему возражала, хотя она делала это постоянно.

— Не думаю, что стоит говорить о стране в подобном тоне, — сказал он почти обиженно. — В конце концов, Франция стоит на костях и крови патриотов.

Жена снова воззрилась на свое отражение и чуть-чуть усмехнулась.

— Милый, я с тобой и не спорю. Патриоты нужны стране. Но почему этим патриотом должен быть ты? Жизнь показывает, что патриотизм слишком дорого обходится.

— Я не отношусь к патриотизму, как к товару.

— И напрасно. Устраиваясь на работу, ты в каком-то смысле продаешь себя. Вместе со всем содержимым — включая любовь к хорошей выпивке и патриотизм. Разве не так?

Селин озадаченно нахмурился. У этой женщины была удивительная способность всякий раз заводить его в тупик.

— С тобой решительно невозможно разговаривать, — раздраженно проговорил Селин.

— Вот как? — Жена улыбнулась. — Тогда зачем ты это делаешь?

На этом разговор закончился.

Сейчас, вспоминая о том разговоре, мсье Селин снова почувствовал себя обиженным. Но теперь он не мог понять, на кого обижается больше: на жену, на себя или на негодяев, которые заставили его делать то, что он делает?

«Главное — не думать», — сказал себе мсье Селин. Он открыл нижний ящик стола и достал маленькую бутылку виски.

— Просто не думать, — повторил он вслух и быстро свинтил с бутылочки пробку.

Кристиан вернулся через час. Физиономия у него была довольная.

— Уф-ф, босс, ну и работенку вы мне придумали.

— Все купили?

— Угу. — Парень взгромоздил на стол огромный мешок. — Видели бы вы, мсье, какими глазами на меня смотрела мадам Бовэ! Наверное, приняла меня за Санта-Клауса!

Кристиан было засмеялся, но, наткнувшись на задумчивый взгляд Селина, предпочел вновь натянуть на лицо непроницаемо-задорную маску.

— Хорошо, — сказал Селин и побарабанил по столу пальцами. — Кристиан, у меня к вам будет еще одна просьба.

— Какая, босс?

— Не могли бы вы раздать подарки сотрудникам?

— Когда?

— Прямо сейчас.

Парень слегка опешил.

— А я думал, мы раздадим их на вечеринке.

Селин покачал головой:

— Нет, лучше сделать это сейчас. Чтобы к вечеринке у всех было хорошее настроение.

— Что ж, это вполне рациональный подход.

— Я не спрашиваю тебя, рациональный это подход или нет! — вскипел вдруг Селин. — Я отдаю распоряжение — ты его выполняешь! В таком режиме мы работали до сих пор и в таком же режиме будем работать и впредь!

Кристиан удивленно уставился на босса.

— Мсье Селин, с вами все в порядке? — спросил он вдруг.

Селин понял, что сорвался, и досадливо поморщился.

— Да, Кристиан… Извините, что накричал. Просто столько всего навалилось…

«Нужно держать себя в руках», — приказал себе Селин.

— Понимаю, — кивнул Кристиан и улыбнулся. У этого парня была завидная способность воспринимать мир легко и не париться по каждому пустяку. — А мсье Легран будет с нами? — поинтересовался он, весело щуря глаза.

— Боюсь, что нет, — ответил Селин, все больше досадуя на себя за свой срыв. — У него срочные дела.

— Дела? Под Рождество?

— Увы, Кристиан, проблемы не обращают внимание на то, праздник у нас сегодня или будничный день.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Пустяки, Кристиан, пустяки. Но пустяки важные. Так вы займетесь подарками или хотите, чтобы я это сделал сам?

— Нет, отчего же, я сделаю. Мне не сложно, мсье Селин.

— Правда?

— Конечно!

Кристиан подхватил мешок и повернулся к двери.

— Постойте! — окликнул его Селин.

— Что, мсье? — обернулся парень.

— Еще раз простите за то, что я кричал.

— Да пустяки, босс. Бывает, что и я веду себя с вами по-свински. Не берите в голову. Все мы люди. Pease[2]! — Кристиан подмигнул Селину и, поправив мешок на спине, вышел из кабинета.

— Pease, — повторил Селин, хмурясь. — Мигает он мне. Что я тебе, ровня, что ли? Совсем распустилась молодежь.

И он вновь потянулся за своей заветной бутылочкой. Пара глотков виски помогли взглянуть на ситуацию чуть-чуть проще. И на том спасибо.

11

Вечеринка была в разгаре. Сотрудники резиденции, накатавшись шампанским, веселились от души. И только два человека за столом, несмотря на всеобщее веселье, пребывали в задумчиво-мрачноватом настроении. Первым, а вернее — первой, была «домоправительница» особняка престарелая мадам Бовэ. Вторым, а вернее — второй, секретарша Леграна, блондинка Франсуаза.

Они принимали участие в разговорах и пили шампанское, но делали это как-то вяло, словно по принуждению.

Селин старался вести себя естественно. Пару раз он провозгласил тосты, в которых выражал надежду на то, что связь между руководством и простыми сотрудниками будет месяц от месяца крепнуть. Отметил, что в пределах этого здания все сотрудники — это одна большая дружная семья. В общем, «гнал высокопарную банальщину», как говорила в подобных случаях его жена.

Однако все это время он не упускал из виду домоправительницу и секретаршу. В отличие от других сотрудников, их лица от тоста к тосту становились все мрачнее и мрачнее.

Наконец Селин решил — пора!

— Кто-нибудь хочет потанцевать? — весело осведомился он у присутствующих.

— О да, мсье!

— Конечно!

— Давно пора!

— Кристиан, заводите свою шарманку! Начните с медленного танца!

Кристиан, казалось, только и ждал знака. Он быстро подошел к музыкальному центру и несколько секунд спустя комнату заполнили звуки музыки.

Селин поставил бокал с недопитым шампанским на стол и подошел к домоправительнице.

— Мадам Бовэ, разрешите пригласить вас на танец?

— С радостью, мсье, — вяло ответила домоправительница, подавая Селину руку.

Во время танца Селин сказал, стараясь, чтобы голос звучал легко и непринужденно:

— Прекрасная вечеринка, не правда ли?

— Правда, — ответила мадам Бовэ тусклым голосом.

— И шампанское замечательное! Согласитесь, мадам, наш с вами шеф делает все, чтобы подчиненные чувствовали себя здесь, как дома.

— Да уж, — уныло вздохнула домоправительница.

Селин усмехнулся, сознавая себя коварным соблазнителем, который собирается использовать старую вдовушку в своих грязных целях.

— Мадам Бовэ, — снова заговорил он, — вам понравился презент от шефа? Не правда ли, он проявил трогательную заботу.

— Заботу? — домоправительница фыркнула. — В гробу я видела такую «заботу».

Селин нахмурился.

— Простите, но я не совсем понимаю. Вам не понравился подарок?

— Подарок? О каком подарке вы говорите, мсье Селин? Нас попросту кинули!

— Я снова не понимаю. О чем вы говорите?

— Ах, не понимаете? — домоправительница, истерично хмыкнула. — Так я объясню. Все сотрудники-мужчины получили свои подарки, а нас вроде бы и не существует. Я говорила с секретаршей Леграна и со своей помощницей — их тоже нет в списке. А ведь нам троим торчать здесь вею рождественскую ночь! По-моему, это форменное свинство! Мало того, что мы останемся здесь одни, без мужчин, не считая дежурного лейтенанта, который только и знает, что дрыхнуть, так еще и праздник отметить нечем!

— Гм… — Селин озадаченно нахмурился. — Право, мадам Бовэ… — Тут он изобразил на лице виноватую улыбку —…Право, мадам Бовэ, это просто досадное недоразумение.

— Недоразумение? — домоправительницы фыркнула. — Это не недоразумение, мсье Селин. Шеф относится к нам презрительно, считает нас чем-то вроде предметов утвари. Я давно подозревала, что он нас ненавидит.

— Вы себя просто накручиваете.

Мадам Бовэ покачала головой и с горечью произнесла:

— О нет, мсье. Это так.

— А я вам говорю, что это недоразумение. И я его исправлю. А заодно опрошу и других коллег. Вдруг кто-то из них тоже не получил свой подарок. Кстати, танец закончился. Не скучайте, мадам Бовэ, праздник только начинается!

В последующие десять минут Селин опросил сотрудников, выясняя, всем ли достались подарки. А заодно выяснил, кто еще останется в доме. К трем женщинам и охраннику прибавился еще один сотрудник — итальянец по фамилии Солацци. После разведшколы Солацци был — по причине тупости — отправлен в резиденцию, где его держали в качестве прислуги, мальчика на побегушках, а то и попросту уборщика.

Что делать с Женщинами и охранником, Селин уже придумал. (Вернее — за него все придумал этот «чертов русский».) Но итальянца Селин в расчет не взял. Что делать с Солацци? Как от него избавиться? Задачка.

Чтобы как следует обмозговать ситуацию, Селин покинул вечеринку и направился к себе в кабинет. Здесь, налив себе виски, мсье Селин уселся в кресло, взгромоздил ноги на стол и уставился на портрет президента Франции, висевший на стене.

«Может, итальяшку напоить? — размышлял Селин. — Нет, не получится. По слухам, этот черномазый Солацци может перепить кого угодно. Небось, даже в постели не расстается с бутылочкой свой вонючей граппы!»

Селин нахмурился.

Что же делать с итальянцем? Может, услать его по делам? Но какие дела могут быть в рождественскую ночь? И потом, если услать его по делам, он потом обязательно все расскажет Леграну. Эти итальянцы страшные болтуны. Никто не сможет заставить их держать язык за зубами.

Селин отхлебнул из стакана и почмокал пухлыми губами.

Итак, напоить итальяшку нельзя, услать — тоже. Может, подмешать ему что-нибудь в выпивку? В принципе, это вариант. Но, чёрт возьми, это очень рискованно!

В дверь постучали.

Селин сбросил ноги со стола, поставил Стакан на стол и недовольно проговорил:

— Войдите!

Дверь открылась, и в кабинет вошел Солацци.

«Помяни черта, он и появится!» — с досадой подумал Селин.

— Мсье Селин, можно?

— Да-да, Джузеппе, входите!

Итальянец подошел к столу.

— Мсье Селин, я…

— Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь!

— О да, спасибо. — Итальянец сел на краешек дивана и снова воззрился на Селина. Вид у него был вежливо-приниженный, из чего Селин сделал вывод, что итальянец сейчас будет о чем-то его просить.

— Что-то случилось? — спросил он, чтобы начать, наконец, разговор.

— Да… То есть — нет. Мсье Селин… — Итальянец смущенно потупил взгляд. — …Я выполнил все поручения. Можно мне теперь отпроситься в город?

— В город?

Итальянец вновь взглянул ему в глаза своими глазами виноватого добермана.

— Мсье Селин, я понимаю, что прошу о невозможном. Но… Пожалуйста, не отказывайте мне.

— Подождите, Джузеппе… — Селин нахмурил лоб. — У вас что-то случилось?

Итальянец улыбнулся:

— Не совсем. Я в Париже недавно, и до сих пор у меня здесь не было ни одной знакомой души. Но несколько дней назад я познакомился с девушкой. Она француженка, и она мне очень нравится.

— Отлично, Джузеппе, отлично. Но я-то тут при чем?

— Видите ли, мсье, на Рождество мы договорились пойти в ресторан и немного потанцевать.

— Ах, вон оно что! — Теперь улыбнулся и Селин. — Вы хотите провести рождественский вечер с любимой девушкой. Это хорошая идея. В свое время мы с женой… — Селин не договорил, решив, что итальянца не следует посвящать в свои семейные дела. Праздник праздником, но субординацию еще никто не отменял.

— Ладно, не важно, — сказал Селин. — В принципе, я не возражаю.

— Спасибо вам, мсье!

Итальянец тут же вскочил с дивана.

— Подождите, Джузеппе, — остановил его Селин.

Он задумчиво прищурился и побарабанил по столу пальцами. Итальянец терпеливо выжидал. На лице его застыло вежливо-восторженное выражение.

— Чтобы хорошо посидеть в ресторане с девушкой в рождественскую ночь, мужчине нужны деньги, не так ли?

— Так, мсье.

— Одними танцами сыт не будешь. Девушку нужно еще и чем-то угощать.

— Вы совершенно правы, мсье.

— Значит, вам предстоят большие траты. А, насколько я знаю, вам здесь не слишком здорово платят.

— Увы, это правда, мсье, — снова ответил итальянец и грустно вздохнул. — С наличностью у меня не очень.

Селин покровительственно улыбнулся:

— Думаю, вашему горю можно помочь, Джузеппе.

— Правда? Как?

Селин выдвинул верхний ящик стола, достал пару купюр и протянул их итальянцу.

— Вот вам небольшая рождественская премия, Джузеппе. Выпейте с девушкой за мое здоровье!

Итальянец посмотрел на деньги с вожделением и испугом одновременно. Казалось, он не верит собственным глазам.

— Мсье, — пролепетал он, — я не могу взять, эти деньги…

— Можете, — заверил его Селин. — Я плачу вам не из собственного кармана. Эту сумму я просто включу в отчет. Уверяю вас, Джузеппе, управление не обеднеет.

Итальянец взял деньги и стыдливо спрятал их в карман. На лице его появилось торжественное выражение.

«Сейчас последует поток благодарностей, такой могучий и необузданный, что смоет меня с кресла», — с неудовольствием подумал Селин.

— О, мсье, — запричитал Солацци, — огромнейшее вам спасибо! Эти деньги… они так много значат для меня! Я весь вечер буду пить за ваше здоровье и девушке своей накажу! Клянусь честью!

— Верю, Джузеппе, верю. А теперь идите, — весело сказал Селин. — Идите, пока я не расчувствовался и не подарил вам свою машину!

Итальянец засмеялся, затем церемонно поклонился и покинул кабинет.

Селин облегченно вздохнул. Ну вот, проблема решилась сама собой. «Бог явно на моей стороне», — подумал Селин и снова приложился к стакану с виски.

Теперь следовало заняться женщинами.

Спустя полчаса Селин зашел в комнату секретарши. Домоправительница с помощницей сидели там же. Завидев Селина, они взглянули на него с нескрываемым любопытством. Скорей даже не на него, а на сумку, которую он нес в руке.

— Вечеринка уже закончилась? — весело осведомился Селин.

— Да, мсье, — ответила секретарша Леграна Франсуаза и поправила рукою волосы. — Все разошлись по домам.

— Вам, наверное, тоже хочется домой? К накрытому столу, к вину, шампанскому и рождественскому гусю?

— Мсье, — ответила за девушку мадам Бовэ, — мы знаем свой долг. И нам не пристало жаловаться на судьбу даже в такой день. Мы заботимся о своей стране, чтобы когда-нибудь она позаботилась о нас.

Проговорила она все это с чувством, почти торжественно.

— Отлично сказано, мадам Бовэ! — «Что за чушь ты вечно несешь, старая кошелка?» — Но страна уже позаботилась о вас. — Тут Селин легонько тряхнул сумкой. Алчные женские взгляды вновь устремились на сумку. — Мсье Легран распорядился вручить всем сотрудникам рождественские презенты, — продолжил Селин. — Но по какому-то досадному недоразумению вы, дамы, остались без подарков. Я прошу у вас прощения за эту оплошность и хочу немедленно ее исправить!

Селин запустил руку в сумку, внутренне потешаясь над женщинами (их выпученные, пылающие любопытством глаза, казалось, вывалятся из орбит).

— Вуа ля! — сказал Селин и выложил на стол три пакета с подарками.

— О, спасибо, мсье!

— Вы так любезны, мсье!

— Огромное вас спасибо, мсье!

Женщины разобрали пакеты и тут же засунули в них носы.

— Это еще не все, — заговорщическим голосом сказал Селин. — За то, что я заставил вас нервничать, с меня причитается компенсация! Вуа ля!

Он достал из сумки две бутылки коньяка «Хенесси-Икс-О» и торжественно поставил их на стол.

— Это вам лично от меня, дамы! — с улыбкой объявил он.

— Неужели это нам?

— О, боюсь, мы не заслужили!

— Он же чертовски дорогой! — загалдели женщины.

— Смею вас уверить, дамы, что управление не экономит на своих сотрудниках, — сообщил Селин, радужно улыбаясь.

— Спасибо, мсье! — с чувством проговорила мадам Бовэ. — На свете еще остались настоящие кавалеры!

— Мсье Селин, вы — лучший! — объявила подвыпившим голосом Франсуаза.

А помощница домоправительницы, не в силах произнести ни слова, просто прижала руки к груди и взглянула на Селина таким проникновенным взглядом, что на какое-то мгновение ему даже стало стыдно.

— Не стоит благодарности, дамы, — смущенно проговорил он.

— Мсье Селин, вы должны нам помочь расправиться с этими бутылками! — решительно объявила мадам Бовэ.

— Да-да, мсье! Одним нам не справиться! — подхватили секретарша и помощница.

— Дамы, я бы с радостью, но мне еще нужно кое-куда заехать. Совершенно нет времени! Но за приглашение спасибо!

Селин пожелал всем приятного Рождества, раскланялся и вышел из комнаты.

Женщин можно было считать нейтрализованными.

12

«Медвежатник» Додо остановился перед двумя дюжими охранниками в темных костюмах и при галстуках. Глаза охранников были скрыты за темными очками.

— Я хочу поговорить с вашим боссом, — сказал он.

Один из охранников глянул на «медвежатника» сверху вниз и сухо проговорил:

— Вам назначено?

Додо покачал головой:

— Нет.

— Мсье Шабо принимает только по записи.

— А вы передайте ему, что пришел Додо.

— Мсье Шабо принимает только по записи, — повторил охранник железным голосом.

— Гм… — «Медвежатник» задумчиво посмотрел на монументальную фигуру охранника снизу вверх и холодно проговорил:

— Я хотел отдать Герцогу его долю. Но, видимо, пришел не вовремя. Из-за тебя твой босс недосчитается пары тысяч евро. Посмотрим, что он скажет по этому поводу, когда узнает, кто стал причиной недостачи. Адье!

Додо повернулся, чтобы идти.

Тяжелая рука легла ему на плечо.

— Подождите, мсье!

Додо ухмыльнулся, но остановился.

— Я доложу о вас Герцо… то есть мсье Шабо. Пожалуйста, подождите здесь.

Охранник открыл дверь и вошел в кабинет. «Бу-бу-бу-бу», — донесся из-за двери его приглушенный голос. Затем пауза и снова: «Бу-бу-бу».

Через несколько секунд дверь снова открылась.

— Мсье Шабо просит вас зайти, — отчеканил бесстрастным голосом охранник.

— То-то же, — проворчал Додо и шагнул в кабинет.

Кабинет был очень просторный — должно быть, гораздо просторнее, чем кабинет президента Франции. Обставлен он был изысканно, богато, но дизайнер явно тяготел к излишествам.

У дальней стены кабинета стоял огромный письменный стол красного дерева. За ним восседал невысокий мужчина с худощавым лицом и длинными черными волосами, гладко зачесанными назад. У него было смуглое лицо и маленькие черные глазки, сильно косящие к переносице. Завидев Додо, он пришел в какое-то странное нервное возбуждение.

— Кого я вижу! — воскликнул он и распростёр руки как бы для объятий. — Малыш Додо! Проходи-проходи!

Додо прошел к столу.

— Здравствуй, Герцог!

— Здравствуй, мой милый Додо!

Косоглазый бандит привстал с кресла и протянул «медвежатнику» руку. Тот вежливо ее пожал.

— Присаживайся! — Герцог указал «медвежатнику» на старинное плюшевое кресло с ножками в виде драконьих лап. «Наверняка старинная и дорогая штука», — подумал Додо и едва удержался от брезгливой мины.

Додо терпеть не мог антиквариата. Стоило ему представить, сколько человек сидело в этом кресле, как к горлу подкатывала тошнота.

Герцог, напротив, обожал антикварную мебель, он мог говорить о ней часами и не упускал случая похвастаться перед гостями какой-нибудь вновь приобретенной старинной безделушкой.

— Хочешь выпить? — предложил Герцог.

Додо покачал головой:

— Нет.

Герцог протянул руку к шкафчику, взял с полки темную бутылку и брякнул ее на стол. Затем улыбнулся, повернул бутылку этикеткой к Додо и спросил:

— Знаешь, что это?

«Медвежатник» пригляделся к этикетке. Очертания какого-то замка. Буквы вроде бы русские.

— Ни за что не угадаешь! — веселился Герцог. — Это любимый портвейн русского царя!

— Я не люблю портвейны, — сказал Додо.

— Я тоже. Но этот портвейн пил русский царь. Знаешь, какой он был богатый?

— Нет. Но я знаю, что его вздернули на фонарном столбе, — сказал Додо.

— Не вздернули, а расстреляли, — поправил Герцог. — В Сибири. Хочешь попробовать?

Додо вновь качнул головой:

— Нет.

— Зря. А я выпью.

Герцог достал из ящика стола хрустальный стакан с серебряным ободком и каким-то вензелем на боку и плеснул в него немного портвейна.

— Твое здоровье! — сказал он и отпил из стакана. Почмокал губами и на секунду задумался, оценивая вкус. Затем кивнул и похвалил: — Неплохо. Так что тебя ко мне привело, Додо?

— Я…

— Дай угадаю. Ты соскучился по старине Герцогу и решил навестить его накануне Рождества? Додо, для меня это настоящий рождественский подарок!

— Для меня тоже, — буркнул Додо, глядя на Герцога исподлобья. — Я…

И вдруг Герцог переменился в лице. Он ударил стаканом об стол и угрюмо уставился на «медвежатника».

— Какого черта ты делаешь, Додо? — громко и гневно спросил он.

Додо оторопел от столь неожиданной смены настроения.

— Я не…

— Я спрашиваю: какого черта ты делаешь? — перебил его Герцог, свирепо сверкая косыми глазами. — Ты ворвался в дом Готье, перерезал хозяев дома, вскрыл сейф и смылся! А ведь в этом сейфе были драгоценности на сумму в, полмиллиона евро!

Додо нахмурился. Выходит, старый Жан успел настучать Герцогу. Вот старая сволочь. Нужно было прикончить его еще год назад. И его шлюшку дочь тоже.

— Додо, я всегда к тебе хорошо относился, — продолжил развивать свою мысль Герцог. — Я любил тебя, как родного брата. Я мечтал о том, что когда-нибудь мы будем править городом вместе. Я прощал тебе твои выходки. А что я получил взамен? Ты попросту меня кинул!

— Я тебя не кидал, — тихо проговорил Додо.

— Правда? Тогда где мои деньги, Додо? Может быть, они в столе? — Герцог выдвинул верхний ящик стола и заглянул в него, потом перевел взгляд на Додо и утрированно воскликнул: — Нет! Может быть, деньги в мусорной корзине? — Герцог нагнулся и заглянул в корзину. — Снова нет! Где же деньги, Додо? Почему я их не вижу? А может быть, у меня что-то с глазами?!

Герцог замолчал и нахмурился.

— Я не нашел денег, дружище, — с угрюмой холодностью произнес он. — Их нет. Нет, и не было. Может быть, ты объяснишь мне почему?

Додо смотрел на Герцога исподлобья.

— Я знаю правила, — проговорил он. — Я собирался отстегнуть тебе твою долю.

— Собирался?

— Да Но я не успел. Меня взял в оборот твой старый приятель Жан.

— Жан? — Герцог прищурил косые глаза. — Ты говоришь об отце своей подружки?

Додо кивнул:

— Да Он решил выпотрошить меня. Зарезать, как барана, и забрать «камушки». И вместо того чтобы связаться с тобой, я вынужден был решать проблему с Жаном.

— Почему же ты не позвонил мне?

— Я не хотел грузить тебя своими проблемами. Но теперь, когда проблемы решены, я пришел к тебе.

— Гм… — Герцог склонил голову набок и недоверчиво посмотрел на Додо. — Значит, ты разобрался со стариной Жаном?

— Да.

— И что же ты с ним сделал? Прости мне мою навязчивость, Додо, но я должен знать, что происходит в моем городе.

— Я убил его.

Герцог усмехнулся:

— Вот как?

— Да. Я вынужден был это сделать.

«Медвежатнику» был не по душе этот разговор. Но деваться было некуда. Герцог был слишком крупной фигурой, и с этим приходилось считаться. За внешностью балаганного шута скрывался жестокий, умный, хитрый и расчетливый зверь.

Герцог любил дурачиться, изображать из себя идиота, но лишь затем, чтобы усыпить внимание собеседника, заставить того открыться, а затем — нанести удар. Один точный и смертоносный удар.

— Я вынужден был это сделать, — повторил Додо. — Жан предложил мне «кинуть» тебя, разделить деньги пополам и разбежаться в разные стороны.

— Так, как это делают тараканы? — иронично уточнил Герцог.

— Да. Но я не мог ему этого позволить.

Герцог поднял руку и пригладил ладонью гладкие набриолиненные волосы.

— Гм… Старина Жан заигрался. Не знаю, правильно ли ты сделал, что убил его… Если он был виноват передо мной, то я, и только я должен был решить его участь.

— Он набросился на меня с ножом, — отчеканил Додо. — Я вынужден был защищаться.

— Вот как? Что ж… Тогда конечно. — Герцог отхлебнул портвейна и поморщился. — Давай подытожим, Додо. Ты выпотрошил сейф Готье, забрал «камушки» и украшения, потом прирезал Жана и отправился ко мне. Ты довольно долго добирался, но я не хочу это обсуждать. Лучше скажи, что ты мне принес? Возможно, у меня проблемы со зрением, но я не вижу у тебя в руках ни сумки, ни кейса, ни даже бумажного пакета. Надо полагать, твои карманы набиты бриллиантами?

Додо покачал головой:

— Нет.

— Нет? Опять «нет»? — Герцог сдвинул брови. — Ты меня расстраиваешь, Додо. А когда я расстраиваюсь, я начинаю делать глупости.

Додо облизнул пересохшие губы и сказал:

— Позволь, я расскажу тебе обо всем, что случилось;

— Валяй, — кивнул Герцог.

— Я собирался отправиться к тебе, когда на меня напали. Двое русских — мужчина и женщина — ограбили меня. Они забрали все.

— Украшения Готье?

— Не только. В сейфе Готье я нашел кожаную папку с какими-то документами. Судя по всему, эти документы стоят гораздо больше, чем бриллианты.

Герцог смотрел на «медвежатника» своими косыми, ничего не выражающими глазами.

— Продолжай, — тихо сказал он.

— Эти русские пришли к Ахмеду, убили моих помощников и забрали у меня все. Все, что я «вынул» из сейфа Готье.

Герцог дернул головой и резко спросил:

— Кто они? Русская мафия?

Додо покачал головой:

— Нет. Они агенты русской разведки.

— Кто-кто? — Герцог усмехнулся. — Дружище, я тебя уважаю, но сейчас ты говоришь странные вещи.

— Я говорю правду, — повысил голос Додо. — Тебе несложно это проверить. Они купили Найпола, и индус стал работать на них. Мне пришлось убить его. Но я не смог убить этих русских.

— Гм… — Герцог, не спуская с «медвежатника» пристального, холодного взгляда, вновь пригладил ладонью волосы. — Я это проверю. Обязательно проверю. А пока скажи: чего ты хочешь от меня?

Додо подался вперед:

— Помоги мне все вернуть! Я наведу тебя на них. Ты заберешь себе бриллианты, а мне отдашь папку с документами. Это будет честная сделка.

Герцог посмотрел на «медвежатника» долгим, задумчивым взглядом.

— Допустим, — проговорил он, — Но почему ты сам с ними не разберешься? Ведь ты разобрался с супругами Готье и со стариной Жаном.

Лицо Додо исказила злобная гримаса.

— Этот парень… — с ненавистью проговорил он. — Он очень опасен. Это самый фартовый сукин сын, какого мне доводилось встречать в жизни!

— Фартовее тебя? Забавно. И не слишком правдоподобно. Ты уверен, что он не работает в жандармерии?

— Он не работает в полиции, — твердо сказал Додо.

Около минуты Герцог раздумывал, поглядывая на «медвежатника» своими черными, ничего не выражающими косыми глазками. Наконец он сказал:

— Хорошо. Я наведу справки, и если все что ты говоришь, правда, я тебе помогу. Но условия будут такими: я заберу себе папку и половину бриллиантов. Идет?.. Чего молчишь? Согласен или нет?

— Согласен, — скрепя сердце кивнул Додо.

Герцог откинулся на спинку кресла и усмехнулся:

— Ну, значит, договорились! Ты сукин сын, Додо, но с тобой приятно иметь дело.

— С тобой тоже, Герцог.