ОПГ «Деревня»

Глава 1

Интерлюдия. в\ч, г. Чебаркуль, ангар для спецтехники. 7 октября 2023 г.

Тишину ангара под вечер наполнили звуки возвращающейся с полигона техники, которую старший сержант Иван, контрактник, старался побыстрее распределить по местам и сплавить, наконец, ораву техперсонала из какого-то НИИ в столовую и дальше по казармам. На вечер был запланирован небольшой междусобойчик с двумя старыми сослуживцами, изрядный запас спиртного и мировая закусь. А внезапно нагрянувшие ученые, второй день оккупировавшие часть со своей техникой – в эти планы не вписывались. Ладно, днём они пропадали на полигоне, но под вечер, со свойственным всем гражданским разгильздяйством – шарохались по всей территории, нарушая режим и давно сложившийся распорядок. Одних гражданских ещё можно было вытерпеть, как неизбежное зло и часть тягот военной службы, но с ними заявился выводок армейской верхушки.

Этой комиссии, сверкающей звездами на погонах и выхлопом перегара – тоже спокойно не сиделось и они изрядно доставали как местный комсостав, так и рядовых, везде суя свой нос. Ничего, скоро все они угомонятся, разбредутся по своим местам, вот тогда и придет время достать припасенный харч и посидеть с друзьями!

Так всё и вышло, стемнело, в офицерской столовой отгремело коллективное исполнение «батяни-комбата», у крыльца зажглись угольки сигарет, помигали, сверкнули трассами к ведру с водой и утомленные коньяком и гостеприимством члены комиссии потянулись по спальным местам.

Однополчане ополовинили уже вторую бутылку, как их теплую и дружественную атмосферу внезапно нарушило появление незваного гостя.

– Здорова, мужики, не помешал? – осклабившись, поинтересовался совершенно гражданского вида институтский техник. – Не спится что-то, да вы сидите, не подрывайтесь, сейчас вот, от нашего стола вашему.

С этими словами он отошел к МАЗу, набитому аппаратурой ученых, залез в кунг и вылез, демонстрируя в руках полулитровую бутылку, наполненую какой-то жидкостью. Судя по времени и месту – явно не минералкой. Потом жестом фокусника продемонстрировал в другой руке промасленный газетный сверток, распространяющий даже на таком расстоянии одуряющий аромат копченого сала, с чесноком.

– Вот, спирт, чистоган, нам по техрегламенту положен, для эксплуатации оборудования. И сало, теща любимая с собой в командировку завернула. Не спится что-то, да и надо кой чего глянуть, в аппаратуре, что-то днем горелой изоляцией на полигоне напахнуло. Пока начальства нет.

Такое эффектное появление нового участника не вызвало никакого отторжения у уже было готовой сорваться из-за накрытого газетой ящика компании и после короткой, но содержательной процедуры знакомства – застольный ритуал продолжился.

Техник, оказавшийся Димой, после пары штрафных влился в коллектив как родной и застолье покатилось по веками отточеному ритуалу. До баб дойти не успели, зацепившись языками за тему СВО, которая друзьям контрактникам была знакома не понаслышке. Собственно, они и находились в части после ротации, перед очередной оправкой в зону конфликта. Дмитрий, слушавший воспоминания бойцов с открытым ртом и отвисшей челюстью, вспомнил, что и он не лаптем щи в тылу хлебает, а кует в тылу победу в своем жутко секретном НИИ и зашел с козырей:

– Парни, а ведь и мы для СВО работаем, сейчас вот обкатываем в поле новую хрень, пока на кроликах, правда, но зато на на иных физических принципах, чем существующее теперь оружие!

– Лазером хохлов жечь можно будет?! – обрадовался один из воинов.

– Да не, это скорее очень эффективный комплекс установки радиоэлектронных помех, вернее, наша установка может полностью блокировать всё излучение в неправильном эллипсе с примерным диаметром в пять километров, причем, на расстояние до 150 км от установки! Полностью изолированный весь доступный диапазон связи в наличии. Плюс интересные, но не фатальные эффекты для живых организмов в этом эллипсе!

– Падают и лапки кверху?! – Заинтересовался Ваня.

– Не совсем, там всё индивидуально, у кроликов, кто гадит под себя, у кого подшерсток дыбом встает, а сам кролик в ужасе забивается в угол клетки. Кто наоборот, начинает в упоении и эйфории прыгать. А некоторые, невзирая на гендерную принадлежность, начинают предаваться разнузданному разврату. Но это на кроликах. На людях ещё не испытывали, вот повезут на СВО и испытают. Может, вы и повезёте как раз.

Подивившись, до чего дошел прогресс – налили ещё по одной, покурили, потом ещё по одной и разговор неизбежно зашел про женщин.

– Утомила она меня! – с надрывом вещал Иван. – Сами мы деревенские, недалеко отсюда деревня. Речка в нескольких километрах, лес, охота. Огород свой, сад. А эта куропатка свистит флягой, в город она хочет. Понабралась там в своих твиттерах и фейсбуках, разговаривать с ней не могу. Всё сводит на тему, когда мы эту пропахшую навозом деревню покинем и в город переберемся. Я бы её лучше покинул, если бы не любил. Дуру!

– Да забей, Ваня! – успокаивали его сослуживцы. – Приедешь домой, втащишь пару раз и успокоится!

В самый разгар пьянки Димой внезапно овладела жажда деятельности и он, вспомнив, что хотел посмотреть состояние вызвавших подозрения деталей – полез в кунг с аппаратурой, вытащил из него нечто, по виду напоминающее раскуроченный микшерный пульт диджея с подключенным монитором, как у планшета и вооружившись одному ему понятным инструментом – принялся колдовать.

К процессу с удовольствием подключились собутыльники. Мало ли, помочь чем-нибудь, посоветовать, поддержать наконец. Менталитет у наших такой, не могут спокойно пить, когда другие работают.

И ведь не зря подошли – помощь понадобилась. Для полноценного теста пришлось завести МАЗ, подключить генератор в кунге. А в процессе, Дмитрий вначале сыпал малопонятными терминами, потом. Заметив неподдельную заинтересованность приятелей – стал объяснять научно-популярно, с поправкой на армейскую специфику.

– Выбираем на мониторе нужный квадрат, который не квадрат на самом деле, а неправильный эллипс, но это не суть важно. Потом синхронизируем контуры и простым нажатием кнопки глушим выбранный квадрат. Который не квадрат, а неправильный эллипс.

– Гля, Димон, а вон моя деревня! – Ваня узрел на мониторе свои родные пенаты и пришел в нездоровое возбуждение, – А давай на них наведемся! А я своей Ксюхе позвоню, нагоню ей жути и пуганем односельчан слегка. Не как кроликов, а так, слегонца, может наука так?! – с этими словами он вручил Диме бутылку и взглянул на него испытующе.

– А фули бы нет! – провозгласил поведшийся на провокацию уже изрядно косой Димка, поколдовал над кнопками, хлебнул из горлышка и вернул бутылку Ивану. – Звони! Рукой махнешь, я и втоплю, связь всю обрубит и дискомфорт легкий почувствуют. Можно даже слегка добавить, чтоб наверняка.

– Да ты уж добавь, народ у нас крепкий, деревенский, надо чтоб почувствовали! Как солдат по ним скучает!

С этими словами Ваня достал мобильник, набрал, дождался отклика абонента и зачастил в трубку:

– Ксюша, ты только слушай меня сейчас внимательно! Дело очень важное и касается всей нашей деревни! Только не перебивай! – после этих слов скорчил злодейскую рожу и сделал отмашку Диме.

Тот нажал на кнопку, в недрах кунга что-то загудело, от пульта напахнуло горелой изоляцией.

– Всё, квадрат накрыт, долго держать не стоит. А то кроликам не очень нравилось. Да и вырубилось там у них всё сейчас, и интернет, и связь, и электричество. – Самодовольно изрек техник.

Ваня дунул в трубку:

– Алё, алё, алё? Реально вырубило, отключилась! – радостно воскликнул он, взмахнул руками и подпрыгнул.

Из зажатой в правой руке бутылки выплеснулось немного разбавленного спирта и незаметно для всех присутствующих угодило прямиком в явственно попахивающие горелым потроха пульта управления. Пульт отреагировал бурно, в нем что-то закоротило, он изверг из своих недр вначале несколько разрядов, как при электросварке, потом изобразил подобие римской свечи. Тут же прошла цепная реакция с аппаратурой в кунге и притихший до сей поры ангар озарился сполохами и треском разрядов.

Общая бессознательная мысль пронзила коллектив: «Подшутили, млять, над деревенскими!»

Ночь, улица, фонарь, деревня…Южный Урал, деревня недалеко от долины р. Ай. 7 октября 2023 г.

Несмотря на недавно наступившую полночь – деревня не спала. Вернее – спала не вся, из почти более 500 человек населения, не считая скотины. Не спал замглавы сельской администрации, Захар Михайлович, которого в деревне все звали просто Председателем. Вместе с ним не спал представитель исполнительной власти – участковый Серёга. И примкнувший к ним депутат от деревни, самовыдвиженец, неожиданно для самого себя победивший на выборах год назад, Никита. По отчеству Никиту не звали даже в городе, куда он по своим депутатским нуждам периодически мотался.

Повод для посиделок был железобетонный – угощение бригады врачей мобильного фельдшерско-акушерского передвижного пункта на базе пазика, в составе хирурга с залысинами и взглядом убийцы, эндокринолога атлетического сложения с наколкой ВДВ на левой руке, и двух женщин: акушерки и гастроэнтеролога. Причем женщины были из разряда воспетых Некрасовым, что и коня остановят, и деревню сожгут. Врачи приехали на два дня, в рамках соцпрограммы и всеобщей диспансеризации, вакцинации и недопущения кожно-венерических заболеваний.

Вообще, если бы не предварительное согласование с администрацией и наличие у медиков автобуса, заполненного медицинскими приборами – бригаду врачей на первый взгляд можно было принять за сплоченную банду рецидивистов, настолько они брутально выглядели. Даже заслуженный ветеринар Анисим (работающий пенсионер и ценный специалист, за которого руководство во все времена держалось обеими руками), отдавший вначале совхозу, затем агрохолдингу, в который совхоз преобразовался, все свои лучшие годы – выглядел на их фоне блекло.

Но несмотря на свой внешний вид, врачи за сегодняшний день доказали свой профессионализм, и то, что хлеб свой едят не зря, обработав и рассортировав больше половины прописанного населения и часть приблудных, не внесенных в списки, но возжелавших халявного медобследования.

Сейчас врачи лишь подтверждали свое реноме, пили, но держались в рамках. Только раскраснелись. В то время как Серёга уже был вынужден один раз выводить разошедшегося депутата на улицу и приводить его в чувство, путем удара в душу, чтоб не позорил общество.

Сидели душевно, Председатель был доволен врачами и их квалификацией (хирург ему походя влепил укол, после жалоб на прихватившую спину, после которого всё прошло), Серёга – отсутствием эксцессов во время мероприятия, Никита – халявой. Врачи – озвученной председателем благодарностью после акции в виде даров полей, огородов и мясопродуктов. Анисим просто наслаждался атмосферой и обществом в некотором роде коллег.

К случившемуся они оказались не готовы. Когда за окном мелькнули сине-зеленые всполохи, мысль о северном сиянии никому не пришла в голову. Хирург стал судорожно вспоминать первые признаки инфаркта, Председатель с тоской подумал об в конец обветшатших электросетях, участковый Серёга – об все берега попутавших наркоманах, устраивающих набеги на деревню с середины лета до поздней осени, то за маком на огородах, то за дикорастущей коноплей за огородами и вдоль оврагов.

А потом их накрыло. Кого ужасом, кого экзистенциальной тоской. Серёгу, как участника второй чеченской, хоть и накрыло, но он успел на рефлексах зарядить со всей дури Никите. Чем, вероятней всего – спас того от побочных эффектов адского изобретения ученых, просто и гуманно отправивив его в нокаут.

Длилось, к счастью, это недолго. И вот уже, вытирая испарину, побелевший председатель оттягивал ворот майки, риторически вопрошая:

– Что это было, товарищи!?

На что ни у кого не нашлось ответа, после чего пришли к общему мнению, что хватит пить и разошлись, медики по выделенным Захаром Михайловичем спальным местам, Анисим с участковым и депутатом по домам. Никита пробовал что-то пробубнить про продолжение банкета, но был подхвачен Серёгой под руки и выдворен на свежий воздух.

Вдобавок ко всему – вырубилось электричество, чему Захар ничуть не удивился, с электросетями давно надо было что-то решать, о чем он неустанно говорил как вышестоящими руководству в сельсовете, так и стропалил Никиту, чтоб он, как депутат – продвигал этот вопрос. Модернизировать обещались второй год, но что-то пока не складывалось.

И даже те, кто спал в эту ночь – спали неспокойно и снились им кошмары…

Не спалось и Ксении, невольной виновнице всего случившегося, история банальная. Известная ещё с библейских времён, как говорят французы – шерше ля фам, а в народе – во всем виноваты бабы. Ксюха вообще была не дома, если честно, а в гостях у соседа Егора. Не подумайте чего, во первых – Егор для неё слишком старый, во вторых – репутация у него, мягко говоря – не ахти.

Егора знала вся деревня, он был практически местным, по крайней мере – приходился двоюродным братом участковому и с детства каждое лето приезжал сюда на каникулы. Вырос здесь, практически, пил самогон, ухлестывал за девчонками, но в деревне его больше знали как наркомана, и не одна бабка, чей огород он истоптал в поисках мака – имела на него зуб. Но это всё было в прошлом, благодаря слаженным усилиям родственников (не без физического воздействия), посетив несколько реабилитационных центров – он наконец завязал со своими пагубными привычками и осел в деревне. По крайней мере – так это выглядело в глазах общественного мнения, но бабки то знали, что дело тут нечисто и ожидали подвоха.

Здесь, в деревне, он устроился дежурным электриком в агрохолдинге (у которого здесь был небольшой филиал), завел стаю гусей, которых откармливал всё лето, а по осени подвергал тотальному геноциду, оставляя несколько особей для дальнейшего размножения. Держал огород, причем содержал его образцово, этого не отнять. Видимо, навыки культивирования психоактивных растений оставили след – на огороде у него всё цвело и пахло, что несколько примиряло с ним бабок. К тому же он и в совете не отказывал, и посадочным материалом делился с соседями. По словам Серёги – социализация и реабилитация шла успешно, вот уже почти два года. А уж после того, как Егор приобрел дорогую ректификационную колонну, дотошно изучил предмет (с химией он всегда был на ты, специфика бывшего образа жизни) и начал выдавать в народ такое, что язык не поворачивался назвать самогоном – он по заслугам вошел в элиту деревни. Ну и руки у него росли откуда надо.

Поэтому Ксения, которой её Ваня с пару месяцев назад подарил ноутбук – частенько обращалась к нему, то программу поставить халявную, то объяснить чего. Да и интересным собеседником он был, чего уж там. Всю страну объездил, где только не работал, даже в столице жил (о том, что живя в столице, Егор больше тусовался по притонам, чем по музеям и театрам – он не особо любил распространятся). Но Ване своему изменять она и в мыслях не держала, хоть и называла его про себя не иначе как Иванушка-Дурачок, в зависимости от обстоятельств, то ласково, то как диагноз. С Иваном у них была любовь, но кардинально разные взгляды на дальнейшую совместную жизнь.

Сама Ксюха прожила всю жизнь в деревне, за исключением четырех лет обучения в колледже и с детства руководствовалась принципом, переиначив рекламный слоган: «хорошо иметь домик в деревне, но скотину держать – совсем другое дело». Поэтому себя в деревне видела лишь в роли приезжающей в гости к родителям на выходных, но никак не постоянной обитательницей. Тут Ваня, со своими планами, был обречен, если бы не трагическая случайность в воинской части…

Вот и сегодня, Егор запустил эсэсклинер, почистил Ксюхе браузер от кэша, поставил пиратский, скачанный с торрента фотошоп, они уже допивали чай и доедали принесённые Ксюшей пирожки, собираясь расходится, когда позвонил боец.

– Ваня, Ваня! – прокричала она в трубку. – Что случилось, что такое, ты куда пропал!?

После этого досталось и им. От окна полыхнуло сине-зеленым мерцанием, и если у Ксюхи всего лишь вздыбился подшерсток и сознание затопило паникой и всеобъемлющей истиной: «всё пропало!», то Егор осознал в очередной раз всю тщетность бытия, понял, что мы все умрем и зря он, всё таки – употреблял наркотики и не знал меры в алкоголе. Минздрав оказался прав, и осознание этого было горьким и мучительным.

После того, как полегчало, Егор, нашел фонарик и осветив комнату – убедился, что Ксюша здесь и живая, спросил её (его как-то сразу стали терзать смутные сомнения, что между звонком Иван и последующими событиями есть какая-то связь):

– Что случилось, Ксюха, чего твой Ванька звонил?

– Я и понять толком не успела, но кажется – он хотел о чем-то предупредить, говорил, что то ли дело серьёзное, то ли нам всем пипец.

– Однако, а он ведь у тебя сейчас опять у хохлов? Неужели всё таки ядерка?! -

– Нет, – Ксюша аж прикусила губу, – он в Чебаркуле, в части. Егор, ты это серьёзно, про ядерку?! Это же не смешно!

– Какой смех, Ксюх, их то в части запросто могли в курс поставить. А сейчас света нет, связи тоже, хз, что в мире происходит, может и впрямь, сорвались с катушек и жахнули…

Егор, как фанат Беркема, завсегдатай автор.тудей и прошедший все фоллауты – к зомби и попаданцам относился скептически, а вот сценарий атомной войны был ему близок и понятен. А в выживание в постапокалиптическом мире на радиоактивных развалинах цивилизации он не очень верил, после жизни зимой в деревне на Урале в такое верится с трудом.

Они вышли на улицу, Егор отдал Ксюхе фонарик, чтоб добралась до дома, а сам постоял во дворе, выкурив сигарету, всё больше и больше успокаиваясь. Ничего не происходило, небо не расчеркивали трассы боеголовок, на горизонте не занималось зарево пожаров. На краю деревни пару раз тявкнула собака и умолкла. Он посмотрел на небо, в котором так красиво мерцали звезды, таких не увидишь в городе, с его вечной подсветкой. Вот в деревне – да, особенно когда электричество вырубят. Нашел большую Медведицу на привычном месте, на это его познаний в астрономии хватало, про Малую он только знал…

А этим летом перебои с электроэнергией случались особенно часто, ради чего Егору даже пришлось разориться на генератор. Не то, чтоб электричество выключали надолго, самое большее – через полдня приезжала мобильная бригада электриков из села и устраняла проблему, обычно заключавшуюся в обрыве линии между деревней и селом. С генератором было спокойней и удобней. Он тщательно затушил окурок, окончательно успокоившись и пошел спать.

А в небе продолжали гореть звезды, как тысячи и миллионы лет тому назад. Если бы Егор был внимательней, то заметил, что в небе не было огоньков пролетающих самолетов и спутников…