Ополченец

Глава 27

Я развёл руками.

— Без понятия. А что, это что-то меняет? Я думал, мы охотники, а не профайлеры.

— Колдуны абы кого со свету сживать не станут, — подал голос одноглазый Прохор — тот, что вёл бухгалтерию в Цитадели. Тоже тут, надо же. Из всех — самый чистый и отдохнувший. — Либо нанял его кто, либо ты ему по прошлой жизни насолил.

— Никому я насолить не мог, — на всякий случай отпёрся я. — Я вообще живу без году неделя.

— То правда, — подтвердил Егор. — Я его в Дубках нашёл, он там с рождения лежмя лежал, пошевелиться не мог. Ни насолить, ни наперчить.

А я вдруг с грустью подумал о безвременно почившем «дядюшке». И о том загадочном человеке, который меня, младенца, к нему привёз, при весьма странных обстоятельствах. Зачем-то ведь меня спрятали в Дубках! И почему-то двадцать лет ни одна зараза убить не пыталась (клопы не в счёт). А вот как только я восстал и начал активно действовать, сразу же нарисовался не хухры мухры, а целый колдун.

— Прижмём колдуна — я с ним поговорю, — решил я.

Тут охотники дружно и как-то нервно заржали. Только Егор насупился — видать, зацепило, что над его учеником потешаются.

— Чего смешного-то? — спросил я. — Объясните, я тоже посмеяться люблю.

— Когда на колдуна охотишься, — сказала Земляна, — может быть только одно из двух. Либо ты мёртвый — он живой, либо он мёртвый — ты живой. А «поговорить» — это уж извини. Не в сказке живём. Если колдун может разговаривать, он весь отряд в лоскуты порвёт.

Н-да. И правда весело. А ведь колдун — это даже не самая сильная тварь из тех, что в справочнике представлены. Есть там и покруче. А уж сколько есть тех, что в справочник не влезли…

— Значит, он мне азбукой Морзе ответы простучит, — буркнул я. — Во всяком случае, мне очень интересно получить эти ответы. А когда мне что-то очень интересно, я это получаю.

Тут произошло неожиданное. Я не обратил внимание, что всю дорогу мы с Егором и Земляной стояли так, что закрывали охотникам обзор. Но вот Егор отошёл, и один из охотников увидел скромно стоящего за нашими спинами Захара.

Охотник — суровый мужик лет сорока с гаком — вдруг нахмурился. До хруста сжал кулаки и во весь голос гаркнул:

— А ты что здесь забыл⁈

Захар втянул голову в плечи и опустил взгляд. Я оглянулся на него, не увидел никого больше и посмотрел на возмущённого мужика.

— Я позвал, в гостях он у меня. На колдуна с нами пойдёт.

Охотники опять заржали — все, кроме Егора, Земляны и того, что уже начал багроветь. Я даже заволновался, не придётся ли целительными Знаками откачивать — а то у меня их небогато.

— Вот этот — на колдуна⁈ — рявкнул мужик.

— Да ладно, Никодим, не кипишуй, — попытались его урезонить.

Но Никодим только разошёлся:

— Да ты знаешь, что из-за этого недоделка позорного Фрол погиб⁈ — заорал он, сверкая на меня глазами.

— Слышал, — кивнул я. — Захар за это ответил.

— Ответил? Ответил⁈ Вот так, по-твоему, за смерть отвечают⁈

— Он его убил? — Я сделал шаг вперёд, встал чётко между Захаром и Никодимом.

— Из-за него…

— Я спросил: Захар Фрола убил?

Скрипнув зубами, Никодим нехотя ответил:

— Ну, нет.

— Значит, крови на руках нет, — кивнул я. — Обосраться в жизни каждый может. Иногда — очень жидко. Но если пацан после такого выстирал портки и пошёл дальше — лично я считаю необходимым дать ему шанс. Девять из десяти так бы в дерьме и остались.

— Он амулетами торгует, — сказал Прохор. — И управляется с ними — будь здоров. Сила-то в груди осталась, её никаким изгнанием не забрать.

— Да вы что же — все за него⁈ — взревел Никодим, крутя головой.

Мужики переминались с ноги на ногу. Земляна дёрнула плечом:

— Ты, Никодим, с Фролом дружил — вот и злишься. А если подумать, то мы тут все как на подбор. Что? Напомнить, кто, когда и сколько раз обделался? Некоторые, вообще… — Тут она посмотрела на мрачного Егора и прикусила язык. — И ничего.

— Там другое!

— А оно везде — другое. Вот тут, — Земляна ударила себя кулаком в грудь, — у каждого своя битва идёт.

— Что у него тут, меня не касается! — упорствовал Никодим. — А вот если меня из-за него в винегрет порубят, в гробу я видал такого охотника!

— Может, мне лучше не идти? — предположил Захар.

Я повернулся к нему.

— Сам решай. Я честно скажу: люди нужны, много не будет. Дело серьёзное предстоит. И твои таланты ой как пригодятся.

— А если подведу…

— Так ты не подводи.

— Как же…

— А вот так. Просто вписываешься и делаешь всё, что можешь. Это легче, чем ничего не делать или сваливать.

Похоже, эта мысль оказалась для Захара новой. Он глубоко задумался. Я повернулся к Никодиму.

— Я за парня ручаюсь. Будут вопросы — спросишь с меня.

— Если будет, кому спрашивать, — проворчал немного поостывший Никодим. — Или с кого…

— Давайте смотреть в будущее с оптимизмом. Иначе не построить коммунизм в отдельно взятой губернии. А теперь, если нет иных предложений — предлагаю пустить кровь колдуну.

Егор молча, но увесисто впечатал кулак правой руки в ладонь левой.

Шли без затей, напрямки, через лес. Вели мы с Егором. Егор чувствовал направление, а у меня был сложноопределимый и загадочный козырь в рукаве, на который я очень рассчитывал.

— Какие ранги-то у ребят? — спросил я негромко. — Не ниже Витязя, как я понимаю?

— Как ты узнал?

— А они все на твой Знак перенеслись. Такое только начиная с Витязя исполняется.

— Ох, и голова у тебя! — восхитился Егор. — Мне б такую.

— Ох, не завидуй. За моей головой видишь, какие интересные существа охоту ведут.

— Это да… В основном, ты прав. Витязи они. Только Земляна — Пятидесятница.

— Да иди ты!

— Ей-богу. Ох, и бешеная девка! Сорвиголова. Тварей ненавидит до дрожи. Я договорить не успел про колдуна — уже на всё согласилась. А вот Никодим — тот десятник. Я его с собой перенёс.

Упс. Да, об этом я не подумал. Хотя даже Никодим по рангу существенно обгоняет меня. А значит, можно рассчитывать на серьёзную огневую поддержку и от него.

Я обернулся, оценил обстановку. Охотники растянулись цепочкой, которая змеилась между деревьями. Захар шагал сразу за нами, то и дело нервно хватаясь за свои мешочки и карманы, проверяя наличие и доступность амулетов.

И тут внезапно что-то изменилось. Я остановился, будто на стену налетел, и схватил за плечо Егора. Тот, опытный охотник, не стал задавать вопросов. Моментально присогнул колени, вытащил из ножен меч и выставил его перед собой. Стал оглядываться.

Все остальные охотники тоже молча приняли боевые стойки. Лишь Захар до последнего ничего не замечал — пока не впилился носом в широкую спину Прохора.

— Ой. А что слу…

— Тихо! — шикнул я, поводя мечом из стороны в сторону.

Что-то было не так. За двадцать лет жизни я очень хорошо научился чувствовать даже мельчайшие перемены. В голосах типа-родителей. В том, как солнце светит зимой и летом, в начале и в середине дня. В том, как меняется цвет потолка от старости.

Вот и сейчас, не сумев даже толком этого осознать, я отметил какую-то слишком уж резкую перемену в окружающем пространстве.

Денёк выдался на славу. Тёплый, солнечный — не соврал Фёдор, метеоролог в нём пропадает! Шуршал листвой ветер, пели пти… Птицы! Они замолчали!

И тут впереди послышалось утробное рычание. Потом я различил движение, как будто тень скользит между деревьями. Моргнул, вгляделся получше. Нет, не тень — волк. Или, будем говорить точнее, волкодлак.

— По сторонам смотреть! — крикнул я.

Твари были тупыми и заносчивыми. Об этом говорили все, об этом было написано в справочнике. Но никакая тупость не перебьёт инстинкт самосохранения. Переть в одну каску на девятерых охотников — это не тупость. Это — отвлекающий маневр.

И не успел я выкрикнуть приказ, как послышался топот. Как будто целое воинство ада спешило превратить наш отрядик в фарш.

Но это было не воинство ада, а медведи. Медведи, мать их так и разэтак! Трое здоровенных бурых медведей налетели на отряд, в мгновение ока рассеяв его и превратив порядок в хаос.

Медведи в списке тварей тоже присутствовали. И не где-нибудь, а в разделе «Высшие». Справочник обещал за медведя от восьми до десяти костей, но честно предупреждал, что медведь — это машина для убийства.

Речь, разумеется, шла не об обычном буром мишке, который сосёт лапу зимой, а по весне просыпается и бродит по лесу, сшибая хавчик. Эти медведи были больше размером, злее, сильнее, быстрее, и никакие правила поведения с дикими зверьми на них не работали.

А кроме того, справочник был весьма категоричен в определении происхождения этих чудных зверушек: «Животное, изменённое колдуном».

Здраво рассудив, что сзади — семеро опытных охотников, я не позволил отвлечь себя заманчивым шумом битвы и рванул вперёд, на волкодлака, заблаговременно прикрыв себя Кольчугой. Пусть волкодлак на фоне медведей теряется, но — тоже тварь, и тоже опасная.

Волкодлак явно рассчитывал на то, что все сосредоточатся на медведях и прощёлкал момент, когда я вскинул левую руку.

Нет, не Удар. Я призвал Красного Петуха, и расширяющаяся струя огня ударила в морду твари.

Как и предупреждал Егор, Красный Петух в базовой комплектации хорошо годился лишь на то, чтобы жечь мертвечину. Шерсть на волкодлаке он опалил и ошеломил его, не более. Но мне только того и надо было, чтобы прикончить эту досадную помеху быстро, без расшаркиваний.

Позади кипела настоящая битва, в которой мне очень бы не хотелось терять людей.

Волкодлак попытался дать дёру в чащу, но в панике запутался в собственных ногах. Грохнулся на землю. Я налетел на него, взмахнул мечом. Тварь вскинула лапу, и лезвие, столкнувшись с когтями, высекло сноп искр.

Тварь ощерилась и мягко поднялась на все четыре лапы.

— Охотник! — прошипела она.

Я мысленно изобразил другой знак, и теперь это был честный и православный Удар. Морда волкодлака вдавилась внутрь себя, с характерным «хрусь». Сказалась близкая дистанция, не иначе. И вот этого уже хватило.

Очередной взмах мечом привёл к желаемому результату — косматая голова откатилась в кусты, а мне в грудь ударил разряд.

Перед глазами мелькнули две шаровые молнии. Всего две! С прошлого волкодлака три привалило… Ладно, чёрт с ним. Потом отпинаю эту дохлую тушу за такую подставу. А пока — медведи.

Но не успел я повернуться, как на меня стремительной тенью бросился ещё один волкодлак. Я вовремя срисовал атаку и кинулся под прыгающую тварь. Он пролетел надо мной, а я вышел из броска на правое колено и, развернувшись вполоборота, немного подкорректировал полёт волкодлака Ударом.

Тварь взвизгнула, её развернуло в воздухе боком и шарахнуло о дерево. Я в один прыжок оказался рядом и взмахнул мечом.

— Извини, нет времени фигнёй страдать, там богатые костями медведи, — объяснил я.

Этот волкодлак расстался с жизнью легко. Зато когда меня долбануло разрядом, перед глазами заплясало сразу пять родий — значит, в последней твари их было три. Впрочем, радостной математикой будем заниматься позже.

С медведями бились все. На моих глазах Земляна скастовала какой-то знак, и атакующего её медведя перекорёжило. Впечатление было такое, будто его хорошенько тряханул кто-то невидимый и очень большой. Медведь заревел, лапы подломились, и он упал на брюхо. Изо рта брызнула зелёная «кровь», не оставляющая никаких сомнений — перед нами не живое существо, а Тварь.

Видимо, Земляна применила Костомолку. Знак, судя по всему, очень хороший, но не на высших тварях. Медведь оклемался за секунду и лапой отвёл меч Земляны, после чего вскочил на все четыре, готовый к убийствам.

Всё это произошло за какие-то мгновения, которые я потратил на то, чтобы добежать и зайти в тыл другому медведю, от которого плечом к плечу отбивались Никодим и Захар. Захар без особого успеха поливал медведя огнём из амулета, а Никодим, улучая моменты, кастовал Знак Меч — тот самый, который без всякого Знака спонтанно получился у меня на первой же охоте. Медведь пятился, двигался по кругу, ревел, из порезанной морды текла зелёная жижа, но подыхать не собирался.

И тут до него добрался я.

В момент, когда увидел Знак Меча, в голове мелькнула забавная мысль. А что, если… И меч в моей руке — реальный меч, тот, что узнал меня в лавке оружейника — эту мысль как будто почувствовал. И одобрил. То есть, дело за малым?

Я взмахнул мечом, одновременно кастуя Знак Меча. И меч в моей руке запел.

Снова — как будто тронули струну. Сомневаюсь, что этот звук слышал кто-то кроме меня, зато визуальный эффект увидели все. Меч засветился. По лезвию пробежал голубоватый огонь.

Кто-то — кажется, Захар — за моей спиной ахнул. А я бросился на медведя. И одним движением отделил от плеч его башку.

Вот теперь долбануло так долбануло. Принимать на грудь столько родий одновременно до сих пор мне не приходилось. Краткий миг пронизывающей боли — в меня ударили восемь молний одновременно. А после — ощущение, что по венам пустили чистый адреналин.

Когда я взмахнул мечом снова, показалось, что он не весит вообще ничего. А я — я всемогущ. Кто тут, какие-то жалкие тварюшки? Да я их одним взглядом смету!

— Истинный Меч, — глядя на меня, пробормотал Никодим. — Братья! У Владимира — Истинный Меч!

Это определенно что-то значило. Что конкретно, будем разбираться позже. Сейчас есть насущная задача — перебить медведей, количество которых возросло, из леса привалило подкрепление. Вместе с убитыми — девять тварей. Ну, ничего. Есть ощущение, что у меня появилось идеальное оружие для решения этой задачи. И спрашивается, кто я такой, чтобы спорить с ощущениями? Я быстро окинул взглядом поле боя.

С одним медведем Земляна уже успела разобраться и сейчас сражалась со вторым. В том, что справится, я не сомневался. Действительно — огонь, а не девка. Ещё одного медведя завалил Егор. Подавать охотникам команды не требовалось. Они работали вместе не первый раз, знали все свои слабые и сильные стороны. Прохор бился с медведем один на один, оставшиеся атаковали двух медведей по двое.

Так же поступили Никодим и Захар. Ринулись на медведя вдвоём. Я устремился к четвёрке, работающей попарно против двух медведей. Через пять минут стал счастливым обладателем ещё семнадцати родий, а две обезглавленные туши поливали мох под ногами тем, что содержалось в них вместо крови. Этой дрянью мы были залиты уже все. Вонищу она распространяла страшную. Ещё и поэтому с тварями хотелось покончить как можно скорее.

Что, собственно, и произошло. Я добил медведя, атакуемого Никодимом и Захаром. Аж десять родий получил, матёрый попался. Остальные охотники помогали Земляне, Егору и Прохору.

Работали слаженно. Последнего медведя добил Прохор. Огляделся по сторонам и тяжело оперся на меч. Выдохнул.

— Надо же. Сдюжили…

Тяжело дышали все. Переводили дух после битвы. Мне всё это тоже далось не сказать чтобы легко, но меня поддерживали полученные родии. С четырёх медведей — тридцать пять. Это хорошо. Это прям отлично.

По кругу пустили жестяные фляжки с водой. Я жадно сделал глоток и передал фляжку дальше. Вода ещё пригодится.

— Ну, Владимир… — Ко мне подошёл Егор. Он смотрел на меч у меня в руке — как, впрочем, и все остальные. — Слыхал я о таком, но видеть не доводилось. Думал, байки.

— И я так думал, — подтвердил Прохор.

— И я!..

— Дай-ка поглядеть.

Я подал меч Егору. Сейчас оружие выглядело совершенно обычно. Меч как меч. Повесить в лавке оружейника на прежнее место, никто и внимания не обратит.

Егор коснулся пальцем лезвия. Покачал головой.

— Ну и ну.

— А можно немного конкретики? Я, в целом, догадываюсь, но хотелось бы уточнить детали.

Я забрал у Егора меч. Оттого, что он оказался в чужих руках, становилось не то чтобы неприятно — неуютно. Как будто набираешь текст на клавиатуре, а за спиной кто-то встал и в монитор пялится. И хотя ты ничего такого интимного или противозаконного не пишешь, всё равно неприятно.

Матчастью, судя по выражениям лиц, владели все. Но молчали, глядя на Егора. Соблюдали субординацию. Он мой наставник, ему и отвечать на мои вопросы.

— Ты слил воедино силу Знака Меча и силу своего оружия, — сказал Егор. — Все мы слышали о том, что так бывает. Но никто из нас подобного не видел никогда.